Воронов Геннадий Николаевич : другие произведения.

Дневники профессора Астахова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  ДНЕВНИКИ
  ПРОФЕССОРА АСТАХОВА
  
  
   - Послушайте, профессор, в конце прошлого семестра вы обещали нам подробно рассказать о вашей последней экспедиции, - сказала симпатичная молодая девушка, встав со своего места в середине аудитории. - Мы готовы остаться после занятий, чтобы послушать ваш рассказ. Правда, ребята? - спросила она, обращаясь уже к студентам.
   - Правда! - почти хором ответили более ста присутствующих на лекции.
   На лекциях профессора всегда был полный аншлаг. На них собирались почти все студенты потока и никогда не жалели об этом. Лекции профессора всегда были очень интересны и насыщены, и за это студенты любили Астахова.
   - Да-да, я прекрасно помню свое обещание и с удовольствием рассказал бы вам об экспедиции, - профессор помялся, подбирая правильные слова, - но, к сожалению, за то время, что вы отдыхали на каникулах, произошли некоторые события, которые...
   Он вновь замялся, не зная, как продолжить, и, глубоко вздохнув, сказал:
  - Некоторые из членов нашей команды, а если быть точным - то все, умерли или погибли, а часть информации, которую мы узнали во время экспедиции, теперь засекречена. Поэтому я не могу выполнить свое обещание, ибо дал подписку о неразглашении.
   В зале стояла полная тишина. Все молча смотрели на профессора.
   - На сегодня все, до свиданья, - сказал профессор и вышел из аудитории.
   - Ты, Марина, молодец. Напомнила папе об обещании, - сказал парень, сидящий слева от девушки.
  Папой студенты уважительно называли профессора Астахова. Тот знал об этом и даже немного гордился, когда слышал в коридорах университета это свое прозвище.
   - А что? - ответила девушка, повернув к парню свою красивую головку.
  - Я бы так не смог.
  - А пора бы уже научиться. Не маленький, - почему-то раздраженно ответила девушка и отвернулась.
  - Что с тобой, Мариша? Неровен час, ты Андрея покусаешь. И за что? - искренне удивился сосед Марины справа.
  - Я не собака! - бросила девушка, но немного помолчав, уже спокойно добавила:
  - Не знаю я, не нравиться мне все это.
  - Не нравиться что?
  - То, что сказал папа. Тебе не кажется, Кирилл, что он боится?
  - Боится? Чего?
  - Неужели вы не понимаете? - сказала девушка, обращаясь полушепотом к Кириллу и Андрею, - это довольно странно...
  - Что странно, в конце-то концов? - не выдержал Андрей. - Да говори уже, что ли.
  - Не люблю, когда меня перебивают. Не кажется ли вам странным, что все члены экспедиции, кроме нашего профессора, мертвы?
  Парни переглянулись между собой и уставились на Марину. А она тем временем продолжала:
  - И я уверена, что не все они, как бы это сказать... умерли своей смертью.
  - Ты считаешь...
  - Я не могу утверждать!
  
  На следующую лекцию профессор Астахов не пришел. Поинтересовавшись в деканате, студенты узнали, что профессор звонил перед лекцией и сказал, что не может прийти, так как у него назначена важная встреча.
  После занятий Марина, Андрей и Кирилл сидели в парке университетского городка.
  - Может сходим домой к Александру Викторовичу? - предложила Марина.
  - Зачем?
  - Не знаю. Мне кажется, с ним что-то случилось.
  Она замолчала, а парни вопросительно посмотрели на нее.
  - Ведь он никогда раньше не пропускал лекции. Он сам говорил, что даже самые важные встречи откладывает, но на лекцию приходит. Ведь так?
  - Да, - ответил Кирилл.
  - А где он живет? - спросил Андрей. - Кажется не в нашем городке.
  - Нет. У меня есть его адрес, я когда-то помогал ему перевозить в дом какие-то книги. Думаю, мы без труда найдем его.
  - Поедем на моей машине, - заявила Марина.
  Машина у Марины была хорошая, новая. Родители решили сделать дочери такой подарок за успешную сдачу зимней сессии.
  По городу пришлось двигаться довольно медленно - постоянные пробки почти парализовали движение. Стоило большого труда покинуть центральные улицы, запруженные транспортом, и выехать на окружную трассу, опоясывающую город асфальтовым кольцом.
  Профессор Астахов жил в пригороде в большом двухэтажном доме.
  Не доезжая трех кварталов до дома профессора, Кирилл попросил Марину свернуть за угол и остановиться.
  - Дальше мы с Андреем пойдем пешком, а ты оставайся и жди нас здесь.
  - Я пойду с вами, - возразила девушка.
  - Нет! Если с профессором действительно что-то случилось, то будет лучше, если тебя с нами не будет. Дом профессора отсюда хорошо виден и ты подберешь нас, когда увидишь, что мы вышли.
  - Хорошо, я буду ждать вас здесь, - немного обидевшись, но поняв бесполезность дальнейших возражений, ответила Марина.
  Уже уходя Кирилл добавил:
  - Если через час мы не вернемся, уезжай домой. Если в течении еще двух часов от нас не будет никаких известий, звони в полицию. Поняла?
  - Шуточки у тебя. Иди уже.
  Парни быстро перешли дорогу и направились к дому профессора.
  Андрей нажал на кнопку звонка, но к двери никто не подошел. Андрей нажал еще и еще - результат тот же.
  - Профессор должен быть дома. Возле гаража стоит его машина, - сказал Кирилл.
  Согласно мотнув головой, Андрей снова нажал кнопку, а затем попробовал постучать в дверь. Она оказалась не запертой, скрипнула и отворилась почти на половину. Переглянувшись, парни вошли в дом.
  - Мне это совсем не нравиться, Кирилл. Может давай вернемся, пока не поздно.
  - Нет, пойдем.
  Кирилл направился к приоткрытой двери на другой стороне гостиной. Коленом толкнув дверь, он переступил порог. Это был кабинет профессора. Кирилл уже бывал здесь, когда помогал с книгами. Книг в кабинете было неимоверное количества. Полки с ними закрывали все стены от пола до потолка.
  У окна стояло кресло и письменный стол, из которого были вынуты все ящики и их содержимое высыпано на стол и на пол.
  Многие книги также были вытащены со своих мест на полках и кучами валялись на полу.
  И среди всего этого хаоса лежало распростертое тело профессора Астахова с торчащей из груди рукояткой тонкого стилета и исписанными его рукой листами белой бумаги, беспорядочно брошенными убийцей прямо на мертвого.
  Конечно же профессор был мертв.
  - Ни к чему не прикасайся, - предупредил Кирилл, наклоняясь над профессором.
  - Мертв, - прошептал он и повернулся к Андрею. Тот был белее мела и у него тряслись руки.
  - Пойдем отсюда, - пробормотал он.
  - Позвони в полицию. Нет, постой. Это что? - Кирилл указал на стоящую возле полок с книгами обыкновенную школьную доску на подставке. На ней розовым мелом были написаны пять уравнений.
  - Ряд Тейлора, кажется, ряд Маклорена, уравнения... так, а это что за уравнение?
  - Какое? - спросил Андрей.
  - Четвертое.
  - Не знаю. Никогда не видел. Бред какой-то.
  - Быстренько перепиши все эти уравнения, а я позвоню в полицию.
  Андрей уже немного пришел в себя после первого потрясения и стал быстро переписывать все уравнения себе в блокнот, не задумываясь, зачем он это делает.
  Тем временем Кирилл набрал двухзначный номер вызова полиции.
  - Патруль Х9Z73 готов принять ваш вызов, - услышал он в динамике.
   Кирилл назвал адрес и сказал, что убит профессор Астахов.
  - Ваш вызов принят. Оставайтесь на месте, - вновь раздался голос патрульного.
  Кирилл вернулся в кабинет.
  - Все, переписал, - выдохнул Андрей.
  - Хорошо.
  - Кирилл, давай выйдем отсюда.
  - Да, конечно, скоро прибудет патруль.
  Ребята вышли в гостиную и там, не садясь, ожидали прибытия патруля.
  - Может уйдем вообще, - предложил Андрей.
  - Нельзя.
  - Почему?
  - Когда мы стояли у двери, нас наверняка приметила старушка из дома напротив. Она сидела у окна. И если мы сейчас сбежим, то она подробно расскажет о нас полиции, и тогда попробуй докажи, что ты не идиот.
  - Все-то ты замечаешь. Вылитый Шерлок Холмс.
  Кирилл попытался улыбнуться, но на лице появилась лишь гримаса. Обоим было сейчас не до улыбок.
  - Хоть бы Маринка не пришла.
  - Да, - согласился Кирилл.
  В этот момент к дому подъехала патрульная машина. Двое полицейских направились к дому.
  - Это мы вызвали полицию, - произнес Кирилл, когда полицейские вошли в дверь, остававшуюся все время открытой.
  Полицейские осмотрели кабинет, где лежал мертвый Астахов.
  - Сейчас приедет инспектор из отдела убийств. Пожалуйста, ничего не трогайте, - сказал один из них.
  Минут через десять к дому подъехала еще одна машина, из которой вышел довольно высокий мужчина в черном костюме, но без галстука.
  Это был инспектор Стрелков. Однако фамилии своей он не соответствовал - стрелял инспектор довольно посредственно и в тире не всегда показывал даже средний результат.
  Стрелков сразу приступил к осмотру места убийства. Заглянул во все уголки, во все щели, с подозрением взглянул на доску с уравнениями, но тут же отошел от нее.
  - Пройдемте в другую комнату. Мне нужно задать вам несколько вопросов, - сказал инспектор ребятам.
  Те послушно вышли за ним.
  В это время приехала группа криминалистов, которые стали фотографировать место убийства и снимать отпечатки пальцев.
  Инспектор отдал распоряжение осмотреть весь дом, а затем, резко повернувшись, спросил:
  - Это вы вызвали полицию?
  - Да, мы, - ответил Андрей.
  - Вы живете здесь?
  - Нет, что вы. Мы студенты, приехали к профессору и нашли его в кабинете.
  - Зачем вы приехали к профессору? Вы часто у него бываете?
  Андрей открыл было рот, но Кирилл опередил его.
  - Я был здесь однажды. Привозил профессору научные книги и помогал расставить их по полкам в кабинете, - Кирилл указал на открытую дверь. - А сегодня профессор не пришел на лекцию и мы забеспокоились...
  - Почему? У вас были причины для беспокойства?
  - Я не знаю, причины ли это, но нам они показались достаточно убедительными, чтобы приехать сюда.
  И Кирилл рассказал инспектору о произошедшем на вчерашней лекции и о том, что узнали сегодня в деканате.
  - Ваша информация может нам пригодиться. А теперь скажите, вы что-нибудь здесь трогали руками?
  - Как будто нет, - ответил Кирилл, но немного подумав, с сомнением добавил, - может быть ручку входной двери.
  - Нет, точно нет, - поправил его Андрей. - Я звонил несколько раз, а затем решил постучать, а дверь открылась и мы вошли.
  Побеседовав с ребятами еще некоторое время, Стрелков отпустил их, но попросил пока никуда не уезжать из города.
  - Вы всегда можете найти нас в университетском городке, - сказал Андрей, выходя на улицу.
  
  
  Кирилл и Андрей рассказали все Марине, которая с нетерпением дожидалась их в университетском городке. Она видела, как к дому Астахова подъехала полиция, а потом еще две машины. Она очень испугалась за друзей, но уговор не нарушила.
  Через час она поехала в городок и, не находя себе места, ожидала их.
  - Что ты об этом думаешь? - спросил Кирилл, закончив свой рассказ.
  - Его убили из-за экспедиции, вернее из-за того, что он там узнал, - сказала Марина после минутного раздумья. - А искали в доме его дневники. Помните, когда он обещал рассказать нам об экспедиции, он сказал, что даже будет кое-что зачитывать из своих дневников.
  - Маринка, ты молодец, - воскликнул Андрей. - Как же мы сами до этого не додумались.
  - Нужно сообщить об этом инспектору, - сказала Марина. - Возможно, это поможет в поисках убийцы.
  - Думаю, что спешить с этим не нужно. Это только наше предположение.
  - Но я уверена в этом на все сто процентов.
  - Я тоже, - сказал Кирилл, - но я прошу вас подождать всего пару дней. Посмотрим, как пойдет следствие, какие будут версии. Мы можем просто сбить инспектора с верного пути. И еще, эти уравнения не дают мне покоя. Зачем Астахов написал их? И что означает четвертое уравнение?
  
  
  На следующий день после занятий трое друзей отправились к инспектору Стрелкову и поинтересовались, как идет следствие.
  - К сожалению, никак, - ответил тот. - Это дело у меня забрали. Федеральная Служба Безопасности Земли. Что-то они темнят. Боюсь, здесь очень непростое дело.
  В кабинете инспектора, где все они сидели, воцарилась тишина. Стрелков продолжил:
  - Слишком быстро они приехали. Мы даже не окончили осмотр дома. Все обнаруженное на месте изъяли, сказали, что утром побеседуют с вами.
  - Никого не было, - сказал Андрей.
  - Странно, - пробормотал инспектор.
  На этом их беседа и закончилась. Ребята отправились в университетский городок, обсуждая новости.
  Инспектор Стрелков остался в своем кабинете один и молча смотрел на темную поверхность стола, рисуя пальцем какие-то фигуры.
  В открывшуюся дверь вошел криминалист, который работал вчера в доме Астахова. Он положил на стол чей-то распечатанный на принтере увеличенный отпечаток указательного пальца правой руки.
  - Это что? - спросил Стрелков.
  - Этот пальчик, Виктор Сергеевич, - вкрадчиво начал криминалист, - я случайно смахнул в свою сумку, когда передавал все отпечатки агенту ФСБЗ. Он был на лезвии стилета у самой рукоятки.
  - Ну и!? - желая побыстрее узнать результат, воскликнул Стрелков.
  - Я только что влез в компьютерную секретную картотеку ФСБЗ. Угадайте, кому принадлежит отпечаток.
  Инспектор немного помолчал, обдумывая услышанное, а затем спросил:
  - Ты уверен? Не может быть ошибки?
  - Уверен. Этот отпечаток принадлежит агенту ФСБЗ, некоему Кондратьеву Сергею Антоновичу.
  - Т-ак,- протянул инспектор. - Да ты садись, чего стоишь?
  
  
  После занятий друзья собрались в комнате Андрея. На столе перед ними лежал блокнот с формулами из кабинета профессора Астахова.
  М↑(x)=m(a)+m"(a)(x-a) +...
  Nª→=1+a/1!+a²/2!+...
  c+2=7
  Х=7УК+3НКБ+11М↑+24N→ (Пир-Пис)
  3h+4=7-h
  - Ты все правильно переписал? - спросил Кирилл, рассматривая листок с математическими символами.
   Андрей пожал плечами.
   - Как будто правильно. Сложно сейчас сказать. Я в таком шоке был. Жаль телефона не было, чтоб сфотографировать.
   Кирилл кивнул.
   - А у меня как раз был в кармане, но я о нем напрочь забыл.
   - Тебя что-то смущает в этих цифрах? - спросила Марина. - Математика не самая сильная область моих знаний, поэтому я вам здесь не помощница.
  - Как вам сказать, - задумчиво пробубнил Кирилл, - первые два уравнения похожи на ряды. Первое - Тейлора, второе - Маклорена. Третье и пятое - простейшие школьные уравнения. А вот четвертое совершенно мне не знакомо.
  - И мне, - вставил Андрей.
  - Кроме того, лишь в четвертом уравнении используются буквы как русского, так и латинского алфавита, что выглядит довольно странно - продолжил Кирилл. И вот еще что...
  Некоторое время он молчал, разглядывая странные формулы.
  - Что? - как будто боясь вспугнуть пришедшую в голову парня мысль, прошептала Марина.
  - Только в четвертой формуле повторяются символы из других - из первых двух. Латинские буквы M и N со странными стрелками. Эти стрелки вообще сбивают меня с толка. Их не должно быть ни в первой, ни во второй формуле.
  - А в четвертой? - спросила девушка.
  Кирилл вздохнул, Андрей хмыкнул.
  - Можно предположить, что смысл этих стрелок кроется именно в четвертой формуле, но что она означает, ума не приложу.
  - Я тоже считаю, что четвертое уравнение - это какой-то шифр или послание. Если мы его разгадаем, то узнаем, где Астахов спрятал свои дневники с записями об экспедиции, - сказал Кирилл.
  - Тогда нужно идти по порядку, - сказал Андрей. - Что такое 7УК?
  - Возможно, это какая-то аббревиатура, - сказала Марина.
  - Возможно.
  Все погрузились в раздумья. Минут через десять Андрей пробормотал:
  - Да, не легко разгадывать шифры. Кроме учебного корпуса в голову ничего не лезет.
  Марина и Кирилл одновременно глянули на товарища.
  - Андрей, ты гений, - воскликнула девушка и поцеловала Андрея в щеку. - Это же вполне может быть седьмой корпус. Что у нас там?
  И они втроем начали перечислять:
  - Кафедра астрономии, кафедра космологии, кафедра астронавтики и астронавигации, третья библиотека...
  - Стоп, - воскликнул Кирилл. - Третья библиотека - 3Б, но у нас в формуле 3НКБ. Может быть, это одно и тоже?
  - Ребята, - почти шепотом сказала Марина. - Я немного волнуюсь - мне кажется, что я все поняла.
  Парни с напряжением смотрели на девушку, ожидая разъяснений. Она не заставила их долго ждать.
  - Смотрите, в 7УК - седьмом учебном корпусе находиться третья научно-космическая библиотека - 3НКБ. Далее у нас стоит 11М с горизонтальной стрелкой. Что такое М? Первое уравнение - ряд Тейлора, верно? Или может имеется ввиду просто ряд? Ряд в библиотеке по горизонтали. Одиннадцатый ряд. Потом 24N с вертикальной стрелкой - ряд Маклорена - вторая формула или ряд по вертикали в библиотеке, то есть секция одиннадцатого горизонтального ряда. А Пир и Пис, возможно, фамилии авторов книг, между которыми спрятаны дневники.
  
  
  Эксперт-криминалист Александр Хитров покинул кабинет своего начальника инспектора Стрелкова минут через тридцать после того, как предоставил ему вещдок - отпечаток пальца агента ФСБЗ.
  Это была неожиданная и неприятная находка, но благодаря ей становилось ясно, почему Служба Безопасности забрала это дело - оно должно остаться нераскрытым.
  Александр подошел к двери своей лаборатории, вставил ключ и провернул его в замке.
  Клац...
  Замок был закрыт лишь на один оборот.
  Странно, подумал Хитров, я всегда закрываю на два оборота.
  Он вошел в лабораторию и сел за стол, долго рассматривая злополучный отпечаток.
  Стрелков просил проверить все еще раз, но делать это снова на своем компьютере опасно - могут вычислить. Поэтому Александр решил пойти в ближайший Общественный Компьютерный Зал, которых по городу были десятки, а может быть и сотни.
  Он не знал, что его уже вычислили и за ним уже наблюдают. В самом темном углу помещения над шкафом уже была установлена миниатюрная камера размером не более спичечной головки.
  В коридоре на подоконнике сидел ничем не примечательный маленького роста мужчина. Он ничем не выделялся из толпившихся здесь посетителей. На коленях у него стоял раскрытый черный кожаный кейс, тоже ничем не примечательный. Но если бы кто-то посторонний заглянул внутрь, то наверняка удивился бы. В кейсе был вмонтировал небольшой монитор, но там не показывали программу новостей или фильм. На экране была лаборатория эксперта Хитрова.
  Наконец Хитров встал, сложил отпечатки в портфель и вышел из кабинета.
  Клац, клац... провернулся ключ в замке. Дверь закрыта.
  Человек на подоконнике достал из кармана телефон и набрал номер.
  - Отпечаток у него, - только и сказал он. В трубке послышались гудки отбоя.
  Человек неторопливо покинул свое место, прошел мимо лаборатории и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, открыл дверь отмычкой и скользнул внутрь.
  Через минуту он выскользнул обратно. В кабинете все осталось на своих местах, ничего не пропало. Разве что камера над шкафом, но кто о ней знает?
  Клац... Клацнул закрываемый замок.
  Никем не замеченный, человек покинул здание.
  А Александр быстрым шагом направлялся в компьютерный зал.
  - Молодой человек, дайте, пожалуйста, закурить, - услышал он заплетающийся голос.
  В узком грязном проходе между домами, неуверенно покачиваясь, стоял маленький невзрачный мужчинка с мятым лицом и одеждой.
  - Где ж это ты папаша так набрался? - сказал Александр, подходя к незнакомцу с пачкой сигарет.
  Глаза незнакомца вдруг из пьяных и мутных превратились в острые и злые.
  - Твоя доброта тебя сгубила, Санек, - произнес он и выбросил вперед правую руку, ударив Хитрова ножом в сердце.
  Прислонив убитого к стене, он сел в подъехавшую машину, которая тут же скрылась за углом. А эксперт Хитров сидел, прислонившись спиной к стене, и невидящими глазами смотрел в стену дома напротив.
  Из груди его торчала черная рукоятка стилета.
  
  
  Университетский городок довольно большой. Расположен он в южном пригороде. Здесь живут и учатся почти два десятка тысяч студентов. Да и большинство преподавателей тоже предпочитают жить в городке. Там есть свой ботанический сад, парк, несколько великолепных озер и прудов.
  А куда же деваться от увеселительных заведений? Молодежь, она и в университете молодежь. Поэтому бары, ресторанчики, кафе и клубы также были почти на каждой улице городка. Но тройка юных следопытов проходила мимо манящих вывесок и реклам. Они шли в седьмой учебный корпус университета.
  Минут через пятнадцать они были на месте. Одиннадцатый ряд и двадцатая секция в третьей библиотеке отыскались почти сразу, и ребята стали методично и внимательно перебирать книги между корешками Пир и Пис.
  - Вот она, - шепотом воскликнул Андрей. В руках у него была толстая тетрадь, исписанная корявым почерком профессора Астахова.
  На всякий случай они проверили все оставшиеся книги, но больше ничего не нашли, и направились к выходу из библиотеки.
  Навстречу им прошли двое мужчин в хороших черных костюмах. На студентов или завсегдатаев библиотеки они мало походили.
  Марина, немного отставшая от ребят, услышала, как они обратились к библиотекарю:
  - Добрый день, мы агенты ФСБЗ. Нам необходимо осмотреть несколько стеллажей вашей библиотеки.
  Марина оглянулась. Один из агентов внимательно смотрел на выходивших студентов.
  Когда они оказались на улице, Марина стала подгонять ничего не заметивших парней. Пока они шли к машине Марины, девушка рассказала им об агентах службы безопасности.
  - А теперь быстрее в машину, - сказала она, садясь за руль.
  Все уселись, и машина рванула с места - прочь от университетского городка.
  Откуда ФСБЗ узнала, где хранятся дневники Астахова? Ведь Андрей стер формулы. Этот вопрос каждый задавал себе и не мог найти ответа. А ответ был прост. Покончив с профессором, убийца стал тщательно обследовать дом. Времени у него было предостаточно и убийца, не найдя ничего, стал фотографировать все комнаты дома: стены, окна, двери, мебель, пол, потолок и даже тело убитого.
  То, что не заметил убийца, могут заметить аналитики. Так и произошло. Один из них обратил внимание на странную формулу, написанную на доске, а расшифровать ее для специалистов не составило труда.
  Затем проверка. План городка, план седьмого учебного корпуса... Дело сделано. Объект обнаружен.
  Но агентам не хватило каких-то двух минут. Они быстро и тщательно проверили стеллажи от Пир до Пис, перепроверили еще раз, но ничего не обнаружили.
  - Здесь ничего нет, - говорил один из них в телефонную трубку, - но мне кажется, что я видел в библиотеке тех студентов, которые обнаружили тело профессора, и которые были сегодня у Стрелкова...
  В трубке зазвучали гудки отбоя.
  А машина, ведомая Мариной, мчалась на другую сторону города.
  - Там живет моя тетя. Сейчас она уехала отдыхать на юг. В ее доме нас никто не найдет.
  Вскоре они все сидели в гостиной квартиры Марининой тетушки.
  Девушка открыла дневник профессора Астахова на первой странице.
  
  
  
   20 марта, вторник
  
  Сегодня я получил предложение от Экспедиционного Центра принять участие в новой экспедиции. Признаюсь, я удивлен и обрадован. В свои шестьдесят два года я уже и не мечтал вновь отправиться в экспедицию.
  Последняя моя экспедиция закончилась одиннадцать лет назад. И с тех пор мои знания и опыт более не требовались. До сих пор.
  Я не понимаю...
  Ведь при отборе кандидатов учитывают возраст, физическую подготовку, состояние здоровья, эмоциональную устойчивость и еще много подобных мелочей, от которых в результате зависит успех экспедиции, а часто и жизни людей.
  Но видимо мой опыт перевесил на чаше весов все остальное. Хотя на здоровье я, дал Бог, не жалуюсь, да и силой со мной не каждый решиться меряться.
  И все же опыт, опыт, и еще раз опыт.
  Как-никак семнадцать экспедиций за плечами, сто двадцать восемь исследованных и описанных звезд и планет. А это второй в мире результат.
  Первый - у профессора Планка - сто тридцать пять. Правда четыре из них астероиды, что далеко не звезда, и тем более не планета. Астероид - это груда камней. Описание (причем подробное) занимает листов сто, не более. А вот звезда или планета потянет на книгу, иногда в двух, а то и в трех томах.
  Итак, сто двадцать восемь объектов, изученных до мельчайших подробностей - от последнего небольшого холмика до высочайшей вершины, от небольшой ложбинки до глубочайшего ущелья, от небольшого ручейка до океана...
  Я сказал, что подумаю - я не мог соглашаться сразу, но уже сейчас я знаю, что отвечу. Я соглашусь. Ведь в экспедициях вся моя жизнь, весь я.
  
  
   21 марта, среда
  
  Я почти не спал всю ночь. Сильно волнуюсь. Боюсь как бы там - в Центре - не передумали. С самого утра брожу по дому, как неприкаянный. Волнуюсь как мальчишка перед первым свиданием.
  Или как перед первой экспедицией.
  Помню, как сейчас. Мне тогда было двадцать пять. Я только что закончил университет, тот, где сейчас преподаю.
  Мне повезло - я попал в хорошие руки. Меня вызвали в Центр, проверили знания... и включили в состав экспедиции. Я был счастлив. Все проверки и тесты пройдены успешно. Вперед. Взлет, посадка, работа на поверхности. Взлет, работа над собранными материалами, посадка, работа на новом объекте, взлет...
  После первой экспедиции вторая, затем третья, четвертая... семнадцатая. И так вся жизнь.
  Я набрал номер телефона. Слабо пикали при нажатии кнопки.
  - Здравствуйте, это профессор Астахов, - сказал я, едва сдерживая дрожь в голосе. - Я согласен.
  Меня радостно благодарят за согласие. Я ничего более не слыша, опускаюсь на кресло.
  Не передумали.
  Я лечу.
  
  
   27 марта, вторник
  
  Закончил все неотложные дела в университете. Дома у меня таких дел нет, и практически, не бывает. Ни жены, ни детей - только работа, работа, работа. Из-за нее и семьей не обзавелся - все некогда было.
  Случалось и так: вернулся из экспедиции, встретил ЕЕ. Полюбил? Нет, понравилась. Через время опять экспедиция. Возвратился через несколько лет, а уже никто не ждет. Да и не обещала.
  Сколько раз так случалось, уж и не помню.
  А теперь на старости лет один в огромном доме. Длинные, скучные вечера, бессонные ночи, а утром вновь на работу.
  Иногда заходят мои студенты. Они мои дети и моя, опять же, работа.
  И так, с делами разобрался. Билет есть. Через час выхожу из дома. Через пять буду в экспедиционном центре.
  
  
   28 марта, среда
  
  Сегодня познакомился с двумя членами нашей экспедиции.
  Командир корабля и руководитель экспедиции Лев Аркадьевич Ступицын. Я был искренне рад увидеть его вновь. Ведь мы знакомы уже более двух десятков лет. Это будет моя четвертая экспедиция под его началом. Я считаю, что с руководителем нам повезло.
  Среднего роста, но крепкого телосложения, плечистый. Он никогда не боялся брать на себя ответственность принимать решения, единственно верные в сложившейся ситуации, при этом избегая излишнего риска для своих людей.
  - Здравствуй, Старик, - воскликнул он, увидев меня. Лев всегда называл меня Стариком, а я говорил на него Сынок. Не в обиду, нет. По дружески.
  Мы обнялись.
  После последней экспедиции, где он тоже был руководителем, я видел Льва всего лишь раз - лет семь назад. Он был проездом в моем городе и заскочил на часок в гости.
  Вторым членом нашей экспедиции оказалась Жаклин Рюссо - наш пилот-навигатор. Думаю, ей лет тридцать пять. Выше среднего роста, с темными волосами, карими глазами, с правильными чертами лица и довольно неплохой фигурой, она выглядит привлекательно и даже аппетитно.
  Но слишком серьезный взгляд остановит вас на расстоянии, если вы надумаете с ней заигрывать.
  Так мне кажется, но я могу и ошибаться. В свои шестьдесят два я небольшой специалист по части женщин.
  Сегодня вечером я уезжаю домой. Когда понадоблюсь, меня вызовут.
  
  
   16 апреля, понедельник
  
  Я ничего не писал в дневнике, потому что писать было нечего. Обычная моя жизнь в ожидании вызова из Центра, работа, студенты, лекции, дом.
  И вот я снова в Центре.
  Сегодня наша экспедиция пополнилась еще четырьмя специалистами.
  Астрогеограф Ивар Анду - высокий, худой, нескладный парень с рыжими волосами. Ему сейчас двадцать девять и это его третья экспедиция - не новичок. Он хороший специалист в своей области. Я говорю об этом так уверенно, потому что хорошо знаю его. Ивар - мой бывший студент, хотя основная специализация у него другая.
  Затем Юрий Иванов - второй пилот. Такой себе маленький крепыш, отлично знающий свое дело, несмотря на молодость (ему 26 лет). Так нам сказали, а правда это или нет мы сможем убедиться лишь в работе.
  После него нам представили Савченко Сергея. Он наш механик-электронщик. Ему почти сорок лет, как сказал Лев. Он хорошо знает Сергея. Вместе они провели несколько экспедиций.
  - Я знаю его как хорошего специалиста, - сказал мне Лев по секрету. - Это я просил включить его в состав нашего экипажа.
  Часа два мы ждали появления последнего (на сегодня) члена экипажа, но времени зря не теряли, стараясь поближе познакомиться между собой. Ведь нам предстояло жить в замкнутом ограниченном пространстве не один месяц, а может быть и не один год, что более вероятно, но точно не известно - нас еще не ознакомили с целью и задачами экспедиции.
  Наконец она вошла в сопровождении Директора Экспедиционного Корпуса, занимающегося подготовкой экипажа и экспедиции в целом.
  Это была Джесси Стоун - врач.
  Я приветственно обнял ее и поцеловал в щеку. Джессика единственная женщина, которая могла свести меня с ума, что она, кажется, и сделала в свое время.
  Боже, как давно это было.
  Я, сорока шести летний, умудренный жизнью спец астрогеограф, известный не только на Земле, готовился в очередную экспедицию, и тут появилась она - Джесси. Маленькая Джесс. Ей тогда было двадцать два и она только закончила Медицинский Университет. Это была ее первая экспедиция, да и вообще, первый в жизни полет в космос.
  Для меня это была самая счастливая и самая несчастная, самая удачная, и в то же время самая неудавшаяся экспедиция в моей жизни. Счастливая, потому что я мог видеть ее, Джесс, каждый день, каждый час, чуть ли не каждую минуту, а несчастная, потому что она не обращала на меня никакого внимания. Нас связывали чисто дружеские отношения.
  Самая удачная, потому что я, опять же, работал с ней, а неудавшаяся, потому что из-за нее я забывал о работе.
  После экспедиции я несколько раз встречался с ней совершенно случайно в коридорах Центра. Но на этом все и закончилось, когда однажды она сообщила, что вышла замуж. Теперь я избегал встреч с ней и даже отказался от одной экспедиции, когда узнал, что Джесси включена в состав.
  А сейчас уже все прошло. Нет, не чувство - оно осталось, но острота уже не та.
  Остальных членов экспедиции нам представят в следующий раз.
  А теперь - по домам.
  
  
   22 мая, вторник
  
  Вот я снова в Центре. Вчера зазвонил телефон, и мне сообщили, что необходимо прибыть в Центр.
  В час дня все собрались в зале и ожидали наших будущих коллег по работе, а возможно и друзей.
  Наконец раскрылась дверь и, как обычно, вошел Директор Экспедиционного корпуса. За ним вошла высокая стройная блондинка с красивым лицом и отменной фигурой.
  - Это Мария Канева, - возвестил директор. - Она биолог-бактериолог.
  Она поздоровалась и прошла в зал, познакомившись со всеми по очереди.
  Вторым оказался Степан Сваландовский - зоолог. Он стремительно внес свое тело в зал на длинных худых ногах. На лице сияла его постоянная добродушная улыбка.
  Сколько его знаю, улыбка никогда не сходит с его лица.
  Вижу, состав экспедиции подбирали тщательно.
  Наконец Директор представил Хосе Санчеса - смуглого парня с черными волосами и уверенным лицом. Его можно назвать даже красивым. Санчес оказался, к моему полному удивлению, вторым астрогеографом, т.е. моим коллегой.
  Около года назад он окончил университет, правда не наш, и до сегодняшнего дня работал в Центре. А теперь его направили в Экспедицию для приобретения опыта и обучения у опытного специалиста.
  Да, когда я начинал, такой "шары" не было. Все приходилось постигать самому.
  Только сейчас другие времена и придется помочь "молодому, талантливому, многообещающему специалисту", как выразился Директор.
  Честно говоря, Санчеса я невзлюбил. Человек он может быть и хороший, но только то, что его усиленно "толкают" вверх вызывает у меня неприятные чувства.
  Возможно, это пройдет, когда я узнаю его ближе. Даже надеюсь, что так и будет.
  
  
   23 мая, среда
  
  Вся наша группа сидит в ожидании все в том же зале, что и вчера, что и месяц назад.
  Все так же в назначенное время открывается дверь и входит Директор. За ним в зал буквально протискиваются двое парней. Оба метра под два ростом, широкие в плечах, и почему-то, мне так кажется, совсем не слабых.
  Это наши бойцы, охрана. Таких ребят включают во все экспедиции - мало ли что может произойти на неизвестной неизученной планете.
  Зовут их Андрей Сушко и Альфред Зульц.
  Что ж, будем знакомы.
  
  
   25 мая, пятница
  
  Вчера был выходной, а сегодня для нас начались трудовые будни.
  Мы проходили тестирование на совместимость в одном экипаже. Длилось это часов шесть, а может быть и семь. Просто в какой-то момент я потерял счет времени. И не мудрено, когда тебе несколько часов подряд задают одни и те же, казалось, бессмысленные вопросы, на которые нам необходимо дать быстрый и, желательно, правдивый и ожидаемый от тебя ответ.
  Специалисты, проводившие тестирование, менялись довольно часто, наверное, через каждый час. А мы работали без перерывов.
  Нас тестировали поодиночке, по два, по три... всех вместе. Потом снова поодиночке... и снова всех вместе. В конце концов я выдохся так, как будто разгрузил целый вагон угля. После тестирования я отправился в свою комнату и тут же уснул. Сколько я спал, не знаю, но проснулся с полчаса назад и решил записать сегодняшние события.
  На часах почти час ночи. Пора снова в постель, а завтра в бой с новыми силами.
  
  
   14 июля, суббота
  
  Ничего не писал все это время, потому что писать снова было нечего.
  Из Центра я не уезжал - у нас идет подготовка. Каждый день тесты, проверки, занятия, инструктажи. Практически без выходных. Должен сказать, готовят нас здорово, как всегда, а может даже чуточку лучше.
  Состав наш не изменился. Все работают как лошади и довольно успешно.
  Сегодня у нас праздник - наконец-то нам сообщили цели нашей экспедиции. Собственно из-за этого и решил написать сегодня пару строк.
  Нас собрали в уже привычном зале. Ровно в десять часов вошел Директор. Он всегда точен, по нему даже часы сверять можно. Но речь не об этом. Два его заместителя вошли следом. Все они уселись перед нами.
  Первым взял слово Директор. Его писклявый голос не вязался с крупной фигурой и почти всегда хмурым лицом. Когда он говорил что-либо, меня всегда пробирал смех. Конечно, это ужасно, но ничего не могу с этим поделать. Я старался делать серьезное лицо, но в любой момент мог разразиться громким хохотом. Пока мне этого удавалось избежать.
  Сегодня мне было не до смеха. С первых же слов Директора я понял, что задачи нам поставлены не простые.
  Шутка ли, за четырнадцать месяцев (предполагаемое время экспедиции) обследовать район космоса, до которого добираться только больше месяца, включая пятнадцать обязательных объектов и выборочно, если будет возможность, что либо (чем больше, тем лучше) из семидесяти двух дополнительных.
  Правда не нужно проводить полное обследование объектов, а дать лишь поверхностное описание - основу. Это, в принципе, можно сделать за неделю-две, в зависимости от объекта. А более полное исследование будут проводить во время повторных экспедиций. Это уже не наше дело - мы разведчики.
  Я это понял, как только услышал о количестве объектов. И это мне не понравилось. Разведка - дело опасное. Список обязательных объектов нам выдали. Даже даты указали, где и когда мы должны работать. Вот он:
  1. Калис 14 октября - 20 октября
  2. Цирис 22 октября - 01 ноября
  3. Наир 15 ноября - 29 ноября
  4. Бранк 5 декабря - 15 декабря
  5. Везон 23 декабря - 04 января
  6. Нами 11 января - 23 января
  7. Кхарт 1 февраля - 12 февраля
  8. Паргас 28 февраля - 9 марта
  9. Лоя 2 апреля - 17 апреля
  10. Шанян 8 мая - 15 мая
  11. Дос 25 мая - 04 июня
  12. Фаир 10 июня - 18 июня
  13. Табасьон 04 июля - 10 июля
  14. Лоафиндер 15 июля - 26 июля
  15. Феран 21 августа - 3 сентября
  Все мои предыдущие экспедиции были вторичными, и лишь одна разведывательной. Конечно, в хороший переплет мы тогда попали.
  Наш корабль под командованием Льва Ступицына приближался к объекту. Показания приборов были проанализированы, перепроверены - мы могли садиться, что и сделали.
  На этот объект было отведено десять дней. Закипела работа, каждый занялся своим делом. Первое время все было нормально, но со временем стало ухудшаться самочувствие людей. Поглощенные работой, мы не обращали на это внимания.
  На шестой день некоторым стало совсем худо, они едва двигались, и то лишь при крайней необходимости. В остальное же время просто лежали. Мы забеспокоились. Врач, которому тоже было не сладко, принялся за работу - взял у всех анализы и стал проверять реакции на возможные болезни.
  Я чувствовал себя довольно сносно по сравнению с другими, поэтому решил сделать еще один вылет, чтобы закончить карту большого плато, лежащего к северу. Однако рабочая шлюпка не поднялась в воздух. Я сообщил механику и пересел в другую. Тот же результат.
  Оказалось, что на Тулпане увеличилась гравитация. Здорово, а?
  Поэтому мы плохо себя чувствовали, чрезмерно уставали, поэтому не взлетали боты, настроенные на другую величину гравитации. Но это еще не все. Нам не удалось поднять и большой разведывательный бот, на котором мы спустились на поверхность, а основной корабль находился на орбите, управляемый компьютером.
  Через два дня оказалось невозможным находиться вне бота без скафандра.
  Проанализировав данные датчиков с первого же дня нашего нахождения на планете, мы рассчитали, что к концу месяца гравитация увеличится в восемь раз, а в течении следующего вновь упадет до нормального - земного значения.
  Скафандры, которые мы взяли на всякий случай, не выдержат такой гравитации, да и корпус разведывательного бота тоже на такое не рассчитан, не говоря уже о рабочих шлюпках.
  После долгих раздумий Лев предложил единственно возможный вариант спасения - с помощью дистанционного управления посадить на поверхность ожидавший нас на орбите корабль.
  Такого не делал еще никто, но это был наш единственный шанс.
  Если мы останемся на планете, то мы погибнем. Но в то же время если посадка пройдет неудачно, либо корабль приземлиться слишком далеко и мы не сможем до него добраться, то мы тоже обречены.
  Решили попробовать.
  Лев сел за пульт.
  Через два часа на любимом "Аспарагусе" (так назывался наш корабль) мы мчались к следующему объекту.
  И так, мы сидели и слушали писклявый голос Директора экспедиционного Корпуса минут сорок. Затем выступили его заместители. Они несли какую-то чушь, и их никто не слушал, даже не скрывая этого.
  На этом все закончилось, и мы получили два дня на отдых.
  
  
   1 августа, среда
  
  Сегодня у нас очередной праздник - мы впервые увидели свой корабль. Впечатляет, но есть единственное "но". Корабль экспериментальный, и наша экспедиция будет проверочным испытанием для него.
  "Аквариус" был построен на базе звездного крейсера серии "Корсар". Однако от "Корсара" осталась действительно только база, о чем могут судить только специалисты, коим я не являюсь.
  По-моему это совершенно другой корабль. Совершенно другие обводы корпуса, другие силовые установки, оборудование, даже внутренняя отделка. И, естественно, вооружение. На "Аквариусе" его значительно меньше, ведь это не военный крейсер. Хотя для экспедиционного корабля его более, чем достаточно: по две нейтронные пушки в носу и в корме с углом действия по 190 градусов, две плазменные пушки по бортам с углом действия 120 градусов от носа в корму и плазменная пушка кругового действия над рубкой. Кроме того корабль имеет три степени защиты, не считая усиленного бронированного корпуса, покрытого каким-то сплавом, который что-то там отражает и от чего-то защищает.
  А вообще корабль мне понравился. Теперь в течении трех недель ознакомление с кораблем и вперед.
  
  
   16 августа, четверг
  
  Назначен день отлета. Это третье сентября, День Соединения. Праздник это хорошо.
  Только вот третье сентября - это понедельник!
  Кто начинает большое дело в понедельник?
  Идиоты они там на верху, что ли?
  Когда нам объявили дату, Лев даже подпрыгнул, потом пошел в кабинет директора и вышел минут через десять весь красный и сердитый. Убедить директора перенести дату вылета не удалось.
  
  
   20 августа, понедельник
  
  Сегодня Льва вызывал Директор.
  - Иду получать ЦУ, тобиш - ценные указания от вышестоящего начальства, - сказал Лев улыбаясь и направился в Управление, покинув ангар, где стоит "Аквариус".
  Вернулся он часа через два раздраженный и нервный. Мне это не нравиться. Если уже перед началом экспедиции возникают какие-то проблемы и разногласия между командиром и руководством Экспедиционного Корпуса, то ничего хорошего не жди.
  На вопрос "что случилось?" Лев только махнул рукой и скрылся в своей каюте.
  
  
   24 августа, пятница
  
  Меня все время что-то тревожило, но я никак не мог понять, что. Сегодня я нашел - понял из-за чего я не спокоен. Только и удивляюсь, как я раньше не обратил на это внимания.
  Меня беспокоил район, выделенный нам для исследований. Вроде бы все как обычно - даны приблизительные границы района, кроме одной, которая указана четко. Мы ни в коем случае не должны пересекать плоскость, образованную звездами Альбергарц, Цирон и Яргус.
  Вот эта четкая граница меня и смутила.
  Я подошел ко Льву и спросил его об этом.
  По его реакции понял, что и его беспокоит этот вопрос.
  - Дорогой мой Александр Викторович, - начал он. Если уж Лев обращается ко мне по имени и отчеству, то дело очень серьезно. - Я не знаю, что это означает, не знаю, почему нам поставили такое четкое ограничение. Не знаю. Я говорил об этом с Директором, но никаких вразумительных объяснений не получил.
  - Но Лев, ведь за этим что-то кроется!
  - Не знаю, Старик, и знать не хочу. Мне слишком подробно объяснили, что это не мое дело и не надо совать нос куда не следует. Усек?
  - Усек.
  
  
   3 сентября, понедельник
  
  Сколько сил и нервов потрачено ради того, чтобы участвовать в этой экспедиции. И вот, свершилось.
  Сейчас я сижу за столом в своей каюте на борту "Аквариуса". Уже поздно и пора спать, но я не могу. Меня переполняет такое чувство радости, восторга, что не удивлюсь, если не усну до утра.
  Я сижу и вспоминаю сегодняшний день.
  В семь утра экипаж собрали в зале. Перед нами вновь выступал Директор Экспедиционного Корпуса, его помощники. Но самым выдающимся было то, что речь произнес даже Сам - Директор Центра. Далеко не каждая экспедиция удостаивается такой чести. Вот так-то!
  Затем в течении нескольких часов получали последние перед отлетом наставления.
  Ровно в полдень двенадцать членов экипажа вышли на взлетное поле. "Аквариус" стоял перед нами во всем своем великолепии.
  Мы направились к кораблю.
  Взлет назначен на 13.00. Все заняли свои места. Все готовы.
  Жаклин Рюссо - первый пилот - заняла место у пульта управления. Рядом сидел Лев.
  Жаклин уверенно нажимала на какие-то кнопки, клацала тумблерами, набирала что-то на клавиатуре бортового компьютера. Лев внимательно наблюдал за ее действиями. Правильно. Как говориться - доверяй, но проверяй. Народная мудрость. А народ ее не из пальца высосал.
  До старта осталась минута... десять секунд, девять, восемь, семь... три, две, одна...
  Корабль вздрогнул и начал плавно подниматься в воздух, затем замер всего на мгновение. Жаклин нажала на кнопку - включились основные силовые установки. "Аквариус" рванулся вперед, с каждым мгновением удаляясь от земли.
  Прошло уже больше десяти часов полета. Землю уже не отличить среди миллиардов других звезд. А я сижу в своей маленькой удобной и даже уютной каюте, к которой уже привык за тот месяц, что мы знакомились с кораблем, и смотрю в иллюминатор на этот бесконечный танец звезд в глубине космической ночи.
  Да, кажется на старости лет я делаюсь слишком сентиментальным. Нужно это искоренять.
  
  
   14 октября, воскресенье
  
  Калис!
  Наш первый объект. Одиннадцатая планета солнечной системы Альмаса. Она примерно в два раза меньше земли. Какой прием нам здесь уготовлен?
  Я нахожусь в рубке, как и все остальные, и наблюдаю, как шар Калиса, постепенно увеличиваясь, предстает перед нами.
  - Выйди на стационарную орбиту, - сказал Лев, обращаясь к пилоту. Жаклин кивнула, выстукивая пальчиками по клавишам.
  - Все готово, координаты в компьютер введены, можно включать систему контроля, - выпалила она, повернувшись к капитану.
  - Отлично, включай.
  Он встал, обернулся к нам и добавил:
  - Ну что, будем идти в разведку. Со мной отправляются Жаклин, Мария, Ивор, Степан, Альфред и ты, Старик. На сборы 30 минут.
  
   То же число, вечер
  
  Тридцати минут оказалось слишком много. Уже через десять все стояли у разведывательного бота РБ-4 в полной "боевой" готовности.
  Капитан Ступицин появился ровно через тридцать минут со словами:
  - Если сказал 30 минут, значит это 30 минут и не минутой меньше.
  РБ-4 отделился от "Аквариуса" и направился на Калис. Вскоре он вошел, как говорят, в плотные слои атмосферы.
  Жаклин, управляющая ботом, сделала несколько больших кругов над поверхностью. Калис открылся нам на много миль вокруг во всей своей красе - голая бесплодная и абсолютно ровная пустыня.
  Жаклин плавно опустила бот и мы вышли на поверхность, естественно в скафандрах.
  Я побродил немного, осматриваясь вокруг и вернулся в бот. Минут через десять вернулись и остальные. Пока я бездельничал, они брали пробы воздуха, грунта, устанавливали всевозможные датчики.
  Сегодня мы пролетели вокруг Калиса по экватору. Раз десять мы останавливались, брали пробы и устанавливали датчики.
  После первого взгляда на Калис прихожу к выводу, что работы у меня здесь будет не много - я за весь день не увидел ни одного рельефного рисунка. Лишь пустыня, причем совершенно ровная. Если это действительно так, то с Калисом я справлюсь за дня три, четыре.
  На месте первоначального спуска разбили походный лагерь - несколько навесов и палаток, где установили кое какое оборудование. Не похоже, что его кто-то может спереть или повредить. Планета выглядит вполне необитаемой.
  Завтра будут делать анализ проб, изучать данные, полученные с установленных на поверхности датчиков. А послезавтра начнем работу непосредственно на планете.
  
   16 октября, вторник
  
  Сегодня утром всем экипажем высадились на поверхность у лагеря. Оборудование, как и предполагали, оказалось в полном порядке. Ночевать, правда, придется в боте - в нем можно снять скафандр.
  Весь день устанавливал и налаживал свою аппаратуру на рабочем шлюпе РШ-11. Закончил только к вечеру и сделал несколько кругов недалеко от лагеря. Кругом одна и та же картина.
  Да, не очень повезло с первым объектом - работы никакой.
  
  
   17 октября, среда
  
  Первый поистине рабочий день в экспедиции. По крайней мере у меня.
  Все мы встали очень рано и сразу после завтрака разошлись по своим шлюпкам. Первыми, минут за двадцать перед нами, улетели биолог Мария Канева, зоолог Сваландовский, второй пилот Юрий Иванов и для охраны Арнольд Зельц.
  Со мной отправился астрогеолог Ивар Андерсон и мой коллега Хосе Санчес.
  В том, что помощь в работе мне не потребуется, я был уверен, но все же взял Хосе с собой. Пусть сразу привыкает к работе и к тому, что она не всегда интересна и занимательна.
  Я загрузил свою программу в компьютер шлюпа и он взял курс на ближайший полюс. Сегодняшний день нам предстояло провести наматывая круги вдоль меридианов планеты, откланяясь с каждым кругом на несколько градусов, но с таким расчетом, чтобы ни один метр поверхности не был пропущен сканерами.
  Аппаратура у меня очень чувствительная. Изменение уровня всего лишь на метр уже фиксируется приборами. С таким оборудованием работать легко и приятно.
   Иногда мы останавливались и Ивар брал пробы грунта и устанавливал сейсмические датчики. Затем мы вновь отправлялись в долгий однообразный полет.
  - Я никогда не думал, что выбранная мной специальность настолько нудная и неинтересная, - сказал Хосе часов через шесть работы. - Когда я учился в Университете и работал в Центре, все казалось гораздо интереснее и увлекательнее.
  - Вы не правы, мой юный друг, - возразил я. - Посмотрите на меня. Это моя восемнадцатая экспедиция. Не подумай, Хосе, что я хвастаюсь, нет, я объясняю. Так вот, мною описано сто двадцать восемь объектов, не считая десятков, пролетевших мимолетно, как пролетит Калис. Я видел такие планеты, что тебе и не снилось. И все же сегодняшняя работа мне тоже интересна. Я и предположить не мог, что возможно увидеть настолько ровную поверхность. Это удивительно.
  Хосе не нашел, что ответить, и в этот момент заговорил Андерсон.
  - Александр Викторович, давайте здесь сядем. Я возьму пробы.
  Я кивнул и посадил шлюп. Мы вышли и потянулись, разминая затекшие от нахождения в скафандре мышцы.
  Через пятнадцать минут мы вновь были в воздухе.
  Так прошел первый день работы на Калисе. Я вполне доволен. Мы обследовали половину поверхности планеты. Завтра обследуем оставшуюся часть, а послезавтра - контроль.
  
  
   19 октября, пятница
   16.00
  
  Как я и предполагал, на Калис мне хватило трех дней. Сегодня мы полдня носились вдоль параллелей - для контроля, ничего ли не пропустили.
  Планета оказалась абсолютно "лысой" и гладкой. Моя работа закончена. Записи, которые я делал во время полетов, я отдал Хосе. Он введет их в компьютер и запишет на диск.
  Вся география планеты уместилась у меня на пяти тетрадных листах, и это впервые в моей практике.
  
  
   20.30
  
   Хосе принес диск.
   - Все готово, Александр Викторович.
   Я взял диск в руки. На коробке было написано:
  "Объект Љ 1
   Калис
   Одиннадцатая планета системы Альмаса"
   - Там все данные сканирования с нашей аппаратуры и ваши записи, - добавил Хосе.
  - Отлично, спасибо. Оперативно сработано, - ответил я.
  
  
   - Устала, - сказала Марина. - Давайте я вас покормлю. Вы не против?
   - Не против, - сказал Андрей.
   - Совершенно не против, - добавил Кирилл, даже, я бы сказал, категорично "за".
   Они перебрались на кухню. Марина открыла холодильник и застыла на несколько минут в нерешительности.
   - Кажется, моя тетушка не обременяет себя приготовлением пищи.
   Она достала кусок сыра, масло, колбасу в герметичной упаковке, в хлебнице обнаружилось полбуханки не очень свежего темного хлеба.
   - Не густо, но перекусить хватит.
   Девушка поставила чайник, наделала бутербродов.
   Они быстро и молча поели. Марина убрала со стола.
   - Ну? Что скажете? - обратилась Марина к парням.
   - Очень вкусно, спасибо. Таких бутербродов мы еще никогда не пробовали.
   - Дурак, я не об этом.
   - А... Ну тогда очень интересно.
   - Кто будет читать дальше?
   - Давай я, - сказал Андрей, взял тетрадь и поудобнее устроился на диване.
  
  
   10 Января, Четверг
  
   За эти почти три месяца, что я ничего не писал, мы сделали массу работы. Еще четыре планеты остались позади.
   Цирис - брат или сосед Калиса - двенадцатая планета той же системы Альмаса. Здесь работы у меня оказалось побольше, но все-таки не очень много. Такая же пустынная и каменистая как Калис, только несколько горных стран, довольно обширных, разнообразили ландшафт планеты. Имея достаточно времени (на Цирис нам отводилось максимум пятнадцать дней), я подробно изучил все горные массивы, составил карты, как всей планеты, так и отдельных, наиболее интересных, ее районов.
   Хосе помогал мне как мог, но все равно мы едва уложились до начала работы на следующем объекте, хотя перелет до Наира продолжался четырнадцать дней.
   Пока из пяти объектов, на которых мы побывали, Наир мне понравился больше других. Это оказалась прекрасная планета с почти земной атмосферой и отличным климатом. Два огромных океана между двумя материками, покрытыми буйной и пышной растительностью. Джунгли подбираются почти к самому океану, оставляю лишь узкую полоску мелкого песка.
   Очень своеобразен и животный мир, но это стихия Сваландовского.
   На Наире лишь одно неудобство - там никогда не бывает ночи. Из пяти Солнц, освещающих планету, хотя бы два всегда находятся над горизонтом. Влияние Солнц сказывается и на климате, практически неизменном во всех широтах: что на экваторе, то и на полюсах.
   Меня это не удивляет. В своей практике я встречал не одну планету с несколькими солнцами. Для меня это почти обычное явление, а вот мой помощник был чрезвычайно удивлен. Одно дело изучать это по книгам и совсем другое убедиться воочию, что это не сказки.
   Две недели, которые мы провели на Наире, были для всех насыщены и интересны. И еще, я думаю, что Наир имеет все перспективы стать прекрасным курортом для Земли. Правда немного далековато - добираться почти два месяца.
   Весь шестидневный перелет с Наира на Бранк проводили систематизацию и запись собранной на планете информации, но не успели сделать даже половины. Слишком уж много оказалось информации. Чего стоят только океаны Наира - Хрустальный и Океан Несуществующих Ночей. Названия получились случайно, но они точно отображают их сущность.
   Вода в Хрустальном океане столь чиста и прозрачна, что дно видно на глубину более трехсот метров. Тут непроизвольно можно сравнить воду со стеклом.
   - Как хрусталь! - воскликнула Жаклин, и океан стал Хрустальным.
   Со вторым океаном дело обстояло по-другому. Вода в нем казалась совершенно черной. Почему столь велика разница?
   Все было проще простого. Дело в том, что дно океана покрыто черной грязью, которая после проведенных исследований оказалась лечебной. А вода такая же прозрачная, как и в Хрустальном океане, поэтому так хорошо и видна чернота дна.
   - Дно этого океана единственное место на планете, где есть подобие ночи, - задумчиво сказал Сваландовский.
   Десять дней, проведенных на Бранке, были менее интересны. Планета, как планета. Если с чем-нибудь сравнивать, то больше всего подходит Марс. Лет через тысячу там можно будет создать сносные условия для жизни человека, но стоит ли, если совсем рядом такая прекрасная планета, как Наир.
   Пятнадцатого декабря мы покинули Бранк и "Аквариус" взял курс на Везон. Через несколько дней покончили с обработкой информации по Наиру и принялись за Бранк. Я уже не спешу и Мартинесу советую не гнать картину. До прилета все равно не успеем, а если спешить, то можно наделать много неприятных ошибок.
   Огромный Везон предстал перед нами двадцать третьего декабря. Это было воскресенье. Мы спустились на поверхность и принялись за работу, которой оказалось не так уж и много. Планета представляла собой один огромный, почти в три раза больше Земли, безжизненный ледник.
   Наш командир экипажа Лев Ступицин посмотрел в предварительный план экспедиции.
   - На Везоне мы можем работать до пятого января. Отлично, - он обвел всех взглядом и продолжил, - предлагаю управиться до тридцать первого декабря и...
   Фразу он не закончил, но все поняли, что им предлагают выходные на новый год.
  И мы справились, и тридцать первого вернулись на корабль. Настоящей елки к сожалению не было, но и искусственная оказалась кстати. Праздник прошел замечательно, все веселились и радовались, как дети. Это были наши первые выходные с самого начала экспедиции.
   Но всему приходит конец, особенно праздникам.
   Четвертого января мы снова тронулись в путь. Впереди нас ждет планета со звучным именем Нами.
  
   Передо мной лежит список планет, которые наша экспедиция должна исследовать. Пятнадцать планет, на пяти из которых мы уже побывали. Что нового нам принесут остальные?
  
  
   12 Января, Суббота
  
   Вчера наша разведгруппа высадилась на Нами, а сегодня все двенадцать человек, находясь на поверхности планеты, готовятся ее исследовать. Все работы по подготовке бота поручил Хосе Санчесу. Он вполне справляется, кое чему я его уже научил, а сам я бездельничаю, вернее, пишу дневник.
   Нами!
   Красиво звучит. И сама планета очень красива. Она напоминает мне Землю. Нашу родную, далекую Землю.
   Лагерь разбит на большой поляне, окруженной джунглями. Красота, но...
   Но что-то не так на этой планете. Я чувствую это подсознательно, не могу этого объяснить. Такое иногда случается, особенно у опытных исследователей, к коим я себя не без некоторой гордости отношу.
   - Что скажешь, сынок? Как тебе эта планета? - обратился я к командиру.
   Он помолчал, сосредоточенно вглядываясь в джунгли, потом посмотрел на свой экипаж, беззаботно готовящийся к работе, и только после этого перевел взгляд на меня.
   - Ты тоже чувствуешь это, старик?
   Я кивнул.
   Что такое "это" мы оба не знали, но чувство, какое-то шестое, подсказывало, что "это" что-то где-то рядом.
   - Может уберемся с этой планеты, пока не поздно, - предложил я.
   Лев вздохнул и ответил, что это невозможно, во всяком случае сейчас.
   - Как мы аргументируем отказ от исследования? - спросил он. - Напишем в отчете, что нам что-то показалось? Будем надеяться, что все пойдет гладко, но держаться нужно настороже и к эвакуации нужно быть готовыми в любую минуту.
   Лев указал мне на Сваландовского. Тот нервно ходил среди беспорядка лагеря и время от времени бросал тревожные взгляды на стену джунглей, окружавших лагерь.
   - Степан! - окликнул его Лев.
   Сваландовский подошел к нам.
   - Тебя что-то тревожит?
   - С чего бы это? - он хотел казаться беззаботным и веселым, но весь его вид выражал совсем другое.
  - Степан, тебя что-то тревожит? - настойчиво повторил капитан свой вопрос.
  Сваландовский сделал несколько нервных шагов вокруг нас и заговорил:
  - Тревожит? Да, шеф, меня что-то тревожит, но только не спрашивай, что. Не знаю я, не знаю. Я боюсь эту планету, боюсь эти джунгли. Они просто наводят на меня ужас. И можете с меня смеяться. Я боюсь. Да. Не знаю чего, но боюсь! - он говорил достаточно громко и, усиленно жестикулируя своими длинными худыми руками, ни на секунду не останавливаясь на одном месте.
  На нас обратили внимание остальные члены команды и притихли, прислушиваясь, ведь с самого начала экспедиции не было ни одного инцидента или конфликта между членами экипажа, а тут вдруг какой-то шум.
  - Я понимаю тебя, Степан. И старик понимает, - сказал Лев, похлопывая Сваландовского по плечу. - Давайте проведем сбор экипажа.
  Ступицын объяснил всем сложившуюся ситуацию. Все толпились вокруг него, слушали не перебивая.
  - ... поступило предложение покинуть планету не исследуя, - закончил он. - Прошу обсудить этот вопрос прямо сейчас.
  Он отдалился немного, чтоб не мешать обсуждению. Я подошел к нему. Я понимаю, сколько стоит сил начальнику экспедиции произнести эти слова - покинуть планету, внесенную в обязательный список для исследования, лишь из-за каких-то дурных предчувствий, возникших у трех старых маразматиков. Что с того, что они опытнейшие исследователи, проведшие чуть ли не большую половину жизни в экспедициях? Что с того, что они привыкли доверять своему шестому чувству, которое не раз их выручало, больше, чем зрению, слуху, и даже показаниям приборов. Что из того? Да за такое решение Лев одним выговором не отделается. Из-за этого можно лишиться всех званий, наград и даже прошлые заслуги не помогут.
  Да, это все слова.
  Я оглянулся и увидел улыбающиеся лица друзей, слышал их смешки, особенно у молодых и понял, что они не приняли всерьез слова капитана.
  - Остаемся, остаемся! - донеслось до нас.
  - Навсегда? - прошептал Лев, как-то грустно глянув мне в глаза. Я отвернулся.
  И так, экипаж решил продолжить работу на Нами.
  - У нас шесть дней, - заявил капитан, хотя я отчетливо помню, что в плане написано двенадцать.
  Далее последовали жесткие инструкции по безопасности, и т.д, и т.п.
  Было решено, что обе группы будут работать на одном маршруте в пределах видимости друг друга, то бишь вместе. В каждом боте будет охранник. В общем, максимум безопасности и предосторожностей.
  
   То же число, вечер
  
  Первый рабочий день на Нами прошел без каких-либо эксцессов. Надеюсь, что так будет до конца, но верится в это с трудом. Даст Бог, все обойдется.
  Работали обе группы вместе. Ко мне добавили Андрея Сушко для охраны, а в лагере остались Лев, Жаклин, Джесси и наш механик Сергей Савченко.
  В лагере также ничего не произошло.
  - Ощущение опасности не проходит, - сказал мне Лев, когда группа вернулась в лагерь. - Оно наоборот усиливается. С завтрашнего дня назначаю тебя руководителем обеих групп. Постарайтесь работать как можно быстрей, чтобы пораньше убраться с этой планеты.
  Что я мог сказать в ответ? Сегодня и так мой бот шел первым, мы почти не останавливались и работали, как говориться, в темпе быстрого вальса. И мне тоже не нравиться эта планета, но что, что еще я могу сделать?
  
  
   13 Января, Воскресенье.
  
  Пронесло!
  Отработали еще один день.
  - Осталось три дня, - сказал вечером Лев.
  - Как три? Четыре! Вы обещали шесть дней, а работаем только два, - начала возмущаться молодежь. Они наверняка втихоря посмеивались над нашими стариковскими опасениями неизвестно чего.
  - Я сказал три дня! И никаких возражений! - отрезал капитан и ушел спать в бот. У двери он оглянулся.
  - И никаких палаток, никакого свежего воздуха. Всем спать в боте. Это приказ - и он скрылся в проеме. Дверь едва слышно зашуршала и закрылась за его спиной.
  Мы еще посидели вокруг костра, делясь впечатлениями о Нами. Она казалась всем доброй и приветливой. Всем, кроме меня и Сваландовского.
  Легкий ветерок подул с севера, также, как на родной Земле. Так же блестели звезды в черном безлунном небе, так же шуршали листья деревьев... А может и не так. Я прислушался... Нет, показалось, но какой-то холодок все же пробежал по спине. Я видел, как вздрогнул Сваландовский, невольно оглянувшись на черную стену джунглей за нашими спинами, а затем посмотрел на меня.
  Я взглянул на часы. Почти полночь. Без четверти. Степан не пропустил мой взгляд и сказал:
  - Пора спать, друзья. Завтра рано вставать, а работы у нас невпроворот.
  Все неохотно засобирались и направились в бот. Я шел в конце - хотел быть уверен, что все войдут внутрь. За мной шел лишь Альфред, держа в руках скорострельную лазерную винтовку.
   - Александр Викторович, - сказал он, когда лишь мы двое остались снаружи. Я остановился, посмотрел на него. Он был напряжен и постоянно оглядывался. Мы стояли перед раскрытыми дверьми бота. Альфред почти вплотную придвинулся ко мне.
   - Александр Викторович, мне кажется, я что-то слышал.
   Я вопросительно глянул на него.
   Ночные джунгли вовсе не бесшумны, тем более, что животный мир на Нами очень разнообразен. За последние дни мы имели не мало возможностей в этом убедиться.
   Я сказал ему об этом, а он слушал меня с нетерпением, боясь перебить, и даже с некоторым, мне показалось, сожалением.
   - Просто мне показалось, что и вы это слышали.
   - Да, - коротко признался я.
   Альфред вздохнул с облегчением.
   - Фу-у, а я уж думал, что у меня слуховые галлюцинации.
   - Лучше б это были галлюцинации, дорогой мой, - возразил я и Зульц согласно кивнул.
  - Может быть.
   С минуту мы молчали, прислушиваясь.
   - Нам нужно уходить с Нами, - сказал вдруг Альфред и первым шагнул в бот. - Пойдемте, профессор.
   Дверь за нами закрылась и я на всякий случай установил новый код, чтоб ночью никто не мог выйти в одиночку и без моего ведома.
   Сейчас все спят, лишь я сижу за небольшим откидным столиком и в свете тусклой лампы, описываю события прошедшего дня. Да еще и Альфред Зульц сидит в рубке на дежурстве, наблюдая через стекло за ночной Нами.
  
  
   14 Января, Понедельник
  
  Подъем как всегда в шесть, скорый завтрак в боте и на улицу.
  Никто ничего не заметил, а я остановился прямо в дверях бота с раскрытым ртом.
  - Та-ак, - услышал я голос Льва у себя за спиной и понял, что он тоже заметил.
  Поляна, на которой был разбит наш лагерь стала раза в два меньше, а стена джунглей приблизилась к нам, окружая лагерь плотным кольцом.
  - Разве такое бывает? - спросил я ни у кого, и, естественно, вопрос мой остался без ответа.
   Но самым интересным было не это. Когда мы сообщили остальным об этой странности, они отреагировали довольно неожиданно.
  - Не выдумывайте. Все так же как вчера.
  Я привел вам осредненный вариант ответа, прозвучавший в наш адрес из уст практически каждого члена команды.
  Меня поражает, да что поражает, возмущает такая невнимательность. Ведь мы на неизвестной, неисследованной планете, и от внимания очень часто зависит даже жизнь исследователей. Ни больше, ни меньше.
  Вечером с трудом удалось убедить экипаж обойтись без ставшего уже привычным за несколько дней костра, и просто разойтись по местам и лечь спать. На дежурстве сегодня Сушко. Хороший парень, но очень уж беззаботный и слишком уверенный в себе, а такие качества, на мой взгляд, не слишком подходят для охранника. Это мое, скорее всего, субъективное мнение, и вполне может статься, что я не прав, но мне было бы гораздо спокойнее, если б дежурил Альфред.
  
   15 Января, Вторник.
  
  Сегодня это случилось.
  Еще ночью я услышал сквозь сон какой-то треск, но так не хотелось просыпаться. Рядом кто-то заворочался, кажется Ивар, и я перевалился на другой бок и вновь погрузился в сон.
  - Во, черт! - услышал я крик Андрея и бросился в рубку.
  Меня опередил Лев. Мы буквально остолбенели - все стекло рубки было увито снаружи какими-то лианами или бог знает чем.
  - Я уснул, - признался Андрей под тяжелым взглядом Ступицина.
  - Жаклин! Готовь корабль к взлету, - распорядился он.
  - Есть.
  Жаклин заняла свое место и принялась за приготовления. Мы же приблизились к шлюзу, решив попробовать приоткрыть дверь. Ведь снаружи осталось кое-какое оборудование и следовало проверить, можно ли до него добраться. Андрей и Альфред стояли с оружием на готове. Командир и Ивар тоже вытащили по бластеру. Я же оружия никогда не носил, поэтому чувствовал себя сейчас чуть ли не голым, беззащитным перед лицом неизвестной опасности.
  - Поехали, с Богом, - сказал лев и Ивар нажал кнопку на пульте, управляющем дверью шлюза. Она начала открываться.
  В этот момент из рубки выбежала Жаклин.
  - Капитан, корабль готов к взлету! - крикнула она и непонятным для нас образом вырвалась вперед, оказавшись ближе всех к двери.
  - Назад! - рявкнул Лев ничего не понимающей, а потому растерявшейся, Жаклин.
  В ту же секунду через приоткрывшуюся дверь в шлюз рывком вытянулись два длинных щупальца, покрытых листвой. По ним немедленно открыли огонь, но было слишком поздно. Ивар успел схватить Жаклин за руку и с силой отшвырнул за наши спины, а в это время одно из щупалец раскрылось на конце треугольной пастью и бросилось на Сушко, проглотив его, как анаконда загипнотизированного взглядом кролика. Андрей исчез в пасти чудовищного отростка не успев издать даже звука, а сам отросток тут же выскользнул из шлюза.
  Второе щупальце было отстрелено Зигфридом и, упав на палубу, извивалось как раненный уж, и зацепило так еще и не пришедшую в себя Жаклин в плечо. Она грузно упала, потеряв сознание. Из разорванного плеча полилась кровь. Кто-то подхватил ее на руки и понес в лазарет
  Дверь уже успели закрыть, поэтому других опасностей в ближайшее время не предвиделось.
  - Иванов! - крикнул капитан второму пилоту. - Взлетаем!
  Все заняли свои места и только наш врач Джесси Стоун "колдовала" над плечом Жаклин, а Мария помогала ей как могла.
  Те несколько секунд, через которые моторы наконец-то натужно взревели, показались мне вечностью. Корабль дернулся и начал пониматься вверх, с большим трудом вырываясь из объятий опутавших его джунглей. Несколько уже знакомых нам щупалец с грохотом ударились в стекло рубки. Казалось, стекло вот-вот разлетится на мелкие осколки, но оно выдержало эти страшные удары.
  Еще чуть-чуть и мы вырвались из захвата.
  Внизу, среди джунглей, там, где еще вчера была большая поляна, виднелась одна из наших разведывательных шлюпок, пробитая насквозь сразу несколькими щупальцами диаметром в телеграфный столб. Там же осталась и большая часть нашего оборудования. Хорошо, что его предусмотрено несколько комплектов, а вот экипаж у нас один... всего один комплект. Теперь уже не полный.
  
  
   17 Января, Четверг.
  
  Изучение Нами закончилось гораздо быстрее, чем это предполагалось планом. Быстрее, и гораздо плачевнее. Потеря даже одного человека для нас большая и невосполнимая утрата. Тем более, что живем мы как одна большая семья.
  Грустить не возбраняется, но хватит об этом. Ничего не изменить. Не научилось пока человечество поворачивать бег времени вспять.
  Наш путь лежит на Кхарт. Мы должны прибыть туда первого февраля. Надеюсь там нас не ждут неприятности.
  
  
   26 Января, Суббота.
  
  Полет продолжается. Работа над материалами, собранными на Нами, почти завершена. Единственное огорчение - Жаклин. Она все еще без сознания, хотя рана на плече почти затянулась. Проблема в том, что эти отвратительные щупальца выделяют еще и яд. Так что нам очень повезло, что Жаклин вообще осталась жива. Врач вовремя сделала ей инъекцию универсального противоядия на всякий случай, и, как оказалось, не зря. В противном случае счет был бы минус два. Мы очень надеемся, что она скоро поправится. Всем ее не хватает.
  
   1 Февраля, Пятница.
  
  Сегодня высадились на Кхарте, и работа закипела, если можно так выразиться в пятидесятиградусный мороз по шкале Цельсия. И это на экваторе!
  Планета полностью оправдывает свое название. На языке жителей одной из планет Восьмого Рейха слово Кхарт означает "ледяной кряж". Именно такой кряж и представляет собой планета.
  Я не думал, что в таком климате возможна жизнь, но, кажется, я ошибся. Во время первого же исследовательского вылета мы заметили в стороне от курса движущиеся черные точки. Что бы это могло быть на абсолютно белой планете? Или кто? Мы немедленно изменили курс и направились в сторону этих точек, но они тут же исчезли. Нам не удалось обнаружить никаких следов, разве что несколько странных полос, похожих на след от конька.
  Несолонохлебавши, нам пришлось вернуться к прерванной работе - первичной разведке прилегающих к разбитому нами лагерю территорий.
  Сегодня день прошел именно так, а завтра все в наших руках.
  
  
  Инспектор Стрелков уже собрался уходить, так и не дождавшись эксперта Хитрова, который обещал молнией проверить отпечаток еще раз, когда в кабинет вошел молодой сотрудник.
  - Виктор Сергеич! - заорал он с порога. - Хитрова убили!
  Стрелков медленно опустился на стул и грохнул кулаком по столу. Он догадывался, кто может стоять за смертью эксперта. Как не ужасно осознавать, но это ФСБЗ.
  На столе зазвонил телефон.
  - Инспектор Стрелков слушает, - сказал он.
  
  
  - Ребята, - сказал Андрей, - может позвоним инспектору, как его, ну... Стрелкову, кажется. Думаю, эти дневники профессор не зря так прятал и они смогут что-то прояснить в расследовании.
  - Это хорошая идея, - поддержала Марина. Кирилл спорить не стал, пожав плечами.
  Девушка подошла к телефону и, глянув в свою электронную записную книжку, быстро набрала номер.
  - Инспектор Стрелков слушает, - отозвался голос в трубке.
  - Здравствуйте, Виктор Сергеевич. Это Марина. Если помните, я приходила с ребятами узнать о деле профессора Астахова.
  - Да помню, - устало ответил инспектор. - Что у вас еще стряслось? Чей труп нашли на этот раз, зав кафедрой или аспиранта?
  - Что вы такое говорите, инспектор. Никаких трупов мы больше не находили. Мы нашли дневники профессора Астахова.
  - Что?! - воскликнул Стрелков. - Где? Где вы?
  - Мы в квартире моей тети. Сейчас я продиктую вам адрес, записывайте. Улица Астронавигатора Бланка 71, квартира 493. Приезжайте скорее.
  - Еду!
  Стрелков стрелой, выпущенной из арбалета, вылетел за дверь. Он предполагал, что где-то в другом кабинете, в другой организации, а точнее в ФСБЗ, слышали этот разговор. Он был уверен, что его телефон прослушивается. Следовало как можно скорее позвонить ребятам с другого телефона и предупредить об опасности. Они должны немедленно покинуть квартиру.
  В вестибюле он увидел незанятый общественный телефон автомат и стал набирать номер квартиры Марининой тети, который высветился на определителе номера в его кабинете. Память на цифры у Стрелкова была отличной. Трубку взяла Марина.
  - Алло, Марина? Это Стрелков. Да не перебивай! Мой телефон прослушивается. Быстро уходите с квартиры. Я вас потом сам найду.
  Бросив трубку, Стрелков бросился к своей машине и помчался на улицу Астронавигатора Бланка 71 в надежде успеть раньше агентов ФСБЗ.
  
  Марина медленно положила трубку, пытаясь осмыслить услышанное. Через несколько десятков секунд она пришла в себя.
  - Вот черт! - заорала она, сгребая в охапку дневники Астахова. - Нас засекли. Телефон Стрелкова прослушивается. Сваливаем!
  Троица ринулась в прихожую.
  Входная дверь уже была открыта настежь и внутрь входили пятеро мужчин, все под два метра ростом и соответствующего телосложения. Один из незнакомцев протиснулся вперед через ряды своих товарищей, заполнивших все небольшое пространство прихожей, показал какой-то значок и сухо сказал:
  - Федеральная Служба Безопасности Земли. Агент Блэк. Вы все арестованы...
  
  
  Со времени тех событий, повлекших значительные изменения в судьбах наших героев, прошло немало времени.
  Жил себе человек, учился ли, работал, мечтал о чем-то, к чему-то стремился, прилагал усилия для осуществления заветной мечты, и вот в один момент все рушится, погребая под обломками мечты все надежды. Обидно и горько становится от мысли, что такое может случиться с каждым, и даже с тобой самим. А зачастую об этом просто не думаешь, как не думали об этом и они. Просто оказались в ненужном месте в ненужное время. И что? Что же случилось с ними? Как обошлась с ними судьба?
  У каждого своя история.
  
  
  Кирилл.
  
  Будучи студентом отличником Кирилл был переведен по программе обмена студентами в другой университет, менее известный, менее престижный. Короче, все менее. Иногда у него даже закрадывались сомнения, университет ли это вообще?
  Но так ли важно для того, кто хочет стать настоящим специалистом, в каком университете учиться? Конечно, нет. И Кирилл старался воспринимать свое положение с максимальным оптимизмом. Единственное, что огорчало, так это разлука с Мариной. Любовь к девушке, которую он прятал раньше в глубине себя, боясь потерять ее дружбу, теперь терзала душу и сердце. Тем тяжелее ему было, что в последнюю их встречу, вернее в день расставания, Марина дала ему понять, что и ее чувства к нему простой дружбой не назовешь. В конце концов, что такое десяток тысяч километров для двух любящих сердец? Сущий пустяк, право. Ведь будут каникулы. Пусть короткие, но будут.
  Время стремительно двигалось вперед. Загружая себя учебой Кирилл не замечал его бег. И вот наконец последний экзамен. И все - каникулы!
  В этот день Кирилла вызвал декан и, не глядя парню в глаза, сообщил, что на практику он направляется прямо сейчас, а каникулы отгуляет потом. Спешка объяснялась скорым отлетом звездолета на Уран и срочно возникшей там потребности в практиканте. А так как Кирилл один из лучших на потоке и дабы не ударить в грязь лицом перед поселенцами Урана, то выбор пал на него. Кто-кто, а уж Кирилл не посрамит чести университета.
  В другой ситуации такое предложение было бы для парня подарком судьбы. Мало кому выпадала возможность попрактиковаться на другой планете. А ему, как отличнику, сделали такое предложение, от которых не отказываются.
  Пришлось лететь.
  Планировалось, что Кирилл пробудет на Уране три месяца, затем укороченные двухнедельные каникулы, вместо положенного месяца, и снова учеба в новом семестре нового же учебного года. Но не все получается так, как задумано.
  На Уране Кирилл подхватил какую-то местную болезнь. Оказалось, в спешке перед отлетом ему одному из всех направляющихся на Уран забыли сделать обязательную прививку. Почти два года он пролежал между жизнью и смертью в госпитале на Уране и чудом остался жив, потому что выживал лишь один из тысячи заболевших. И он выжил, оказавшись этим единственным на тысячу.
  Вернувшись на Землю он был неприятно удивлен тем, что отчислен из университета за систематические пропуски занятий еще полтора года назад. Сложилось впечатление, что увидеть его в университете снова не надеялись. Все попытки восстановиться ни к чему не привели. Окончить последний пятый курс университета ему так и не позволили. Попытка отыскать Марину тоже потерпела неудачу. В архивах университета - того, где они когда-то вместе учились, и где преподавал профессор Астахов - не оказалось записей о распределении и направлении Марины на работу.
  Никого из общих знакомых найти он тоже не смог.
  Лишь старая охранница баба Марфута, много лет занимавшая свой неизменный пост в вестибюле центрального корпуса университета, сказала, что помнит и его, Кирилла, и девушку Марину, такую всю из себя голубоглазую блондинистую секс бомбу с пятым размером груди и ногами от ушей, и все его попытки доказать, что это описание к Марине никакого отношения не имеет не возымели действия. В конце концов оказалось на поверку, что баба Марфута выдает подобные рассказы с завидным постоянством любому, кто обратиться к ней с вопросом о помощи найти кого-то, дабы придать значимости и себе и своей должности.
  К сожалению, след Марины был окончательно утерян.
  И четыре года учебы коту под хвост.
  Правда, они сослужили ему добрую службу, когда он устраивался на работу пилотом в каком-то маленьком затрапезном городишке, затерянном в песках Средней Азии. Там Кирилл проработал три года, а затем перевелся в еще большую глушь - куда-то на север.
  
  Марина.
  
  Судьба девушки сложилась более удачно, а может это только видимость. На пятом курсе, так и не дождавшись никаких вестей от любимого, она вышла замуж за долговязого очкарика отличника. Так гордость победила любовь и желание узнать причины, по которым Кирилл исчез из ее жизни. Уязвленная гордость и самолюбие оказались сильней. Уже на следующий день после свадьбы она поняла, что совершила ошибку, когда ее муж в пять утра вскочил с постели и помчался на лекцию известного профессора-биолога Шнейдера из Берлинского университета на тему "Микроорганизмы, обитающие в условиях вечной мерзлоты и недостатке солнечного излучения". Домой он вернулся к полуночи, просидев полдня в научной библиотеке, проверяя правильность законспектированных выводов профессора Шнейдера, и тут же камнем рухнул в постель, даже не поцеловав молодую жену.
  По окончании университета муж Марины получил направление на работу в тот самый Экспедиционный Корпус, о котором рассказывал профессор Астахов в своих дневниках. Марину направили туда же, дабы не разлучать новоиспеченную счастливую семью молодых специалистов, но по каким-то причинам эта запись из архивов университета пропала.
  И Марину, взявшую фамилию мужа, найти оказалось практически невозможно.
  
  
  Андрей.
  
  После короткой беседы с сотрудниками ФСБЗ по поводу обнаруженных студентами дневников профессора Астахова, Андрей впал в какое-то меланхоличное состояние и в конце концов решил бросить учебу. Как Марина не старалась, но отговорить друга от этого шага так и не смогла. Бросив университет Андрей пропал. Через какое-то время кто-то из знакомых сказал Марине, что видел мельком Андрея в обществе каких-то подозрительных личностей, которые, как выяснилось позже, были членами одной из преступных группировок, действующих в городе.
  Прошло почти два года, когда Андрей вновь появился в университетском городке, но ни Марины, ни Кирилла, как известно, там уже не было.
  Вечная баба Марфута рассказала ему одну из своих баек и он вновь исчез.
  Никто так и не узнал, куда же пропал парень, а все оказалось до банального просто. Бросив учебу он пошел служить в ФСБЗ, отучился на годичных курсах подготовки спецагентов (в ФСБЗ свои методы обучения, значительно отличающиеся от университетских, поэтому года вполне достаточно, чтобы получить зрелого агента), и в качестве защиты дипломного проекта был внедрен в преступную группировку, которая через год была ликвидирована не без его непосредственного участия. Затем, под протекторатом ФСБЗ поступил на факультет "Разведка на неисследованных, дружественных и враждебно настроенных планетах", о существовании которого не знали даже деканы других факультетов университета. Через пять лет успешно защитив диплом он был направлен для выполнения первого задания.
  
  
  Стрелков.
  
  Инспектор Стрелков Виктор Сергеевич за самовольное продолжение расследования по делу профессора Астахова был снят с занимаемой должности и направлен в небольшой северный поселок начальником полицейского участка, куда и отправился незамедлительно после сдачи дел приемнику.
  
  
  
  
  
  - Как думаешь, Виктор Сергеич, - сказал молодой сержант, зябко кутаясь в кожух, - придет в эти места когда-нибудь цивилизация?
  - Возможно, возможно, - ответил человек, сидящий за столом начальника, заваленном бумагами, скрепками, кнопками, карандашами и прочими канцелярскими принадлежностями.
  Помещение, в котором они находились, было не очень большим, но и не крохотным. Стол начальника стоял у дальней от двери торцевой стены. Еще два стола, за которыми работали подчиненные, стояли у окон, за которыми четвертый день бушевала метель. На голых бревенчатых стенах кое-где висели приколотые кнопками листы бумаги с приказами, инструкциями и прочей ерундой.
  Сержант вздохнул и глянул на своего шефа, тоже закутавшегося в тулуп.
  - Да ты не вздыхай, Саша, скоро весна.
  - Какое там скоро. Январь, поди, только начался. Зима еще на вторую половину не перевалила, а у нас, как всегда, в самый холод отопления нет.
  - Отремонтируют, - оптимистично сказал начальник, прокомментировав сложившуюся ситуацию, в очередной раз взглянув на настенные часы, стрелки которых застыли и уже третий день показывали одно и то же время. - Слышишь, Сашок, ты б за батарейкой в магазин сбегал, что ли. Видишь, часы стоят.
  - Ой, Виктор Сергеич, куда в магазин по такой-то погоде? Я вам лучше по своим скажу, - сказал сержант Саша, - у меня точные, - и сообщил, задрав рукав тулупа, - скоро пять.
  - Действительно точно, - пробормотал начальник и потопал ногами об пол.
  Холод в помещении стоял ужасный так как трубы системы отопления, идущей в полицейский участок, расположенный на самом краю поселка, оказались повреждены. Это стало известно с открытием отопительного сезона, что обычно совпадает с наступлением первых морозов. А ввиду этих самых морозов произвести ремонт оказалось невозможно до прихода тепла, то бишь весны, а, по правде говоря, лета. В этих широтах температура только к июню поднимается выше нуля градусов по Цельсию.
  - Хорошо еще, что свет есть. Как это до сих пор провода не оборвало? - сказал сержант.
  - Сплюнь! - приказным тоном гаркнул Виктор Сергеевич.
  Сержант тут же сплюнул трижды через левое плечо и на всякий случай постучал костяшкой указательного пальца по деревянному столу. Тоже трижды. В эру космических полетов к далеким звездам это могло показаться бабкиными забобонами, но...
  - Скажи, Сергеич, - вновь обратился сержант к шефу, - разве может нормальный человек жить и работать в таких условиях?
  - Может! - сказал тот. - Мы же с тобой работаем. Я себя считаю вполне нормальным. Пока.
  - Виктор Сергеич, вы здесь уже сколько лет?
  - Восемь.
  - Ну вот, целых восемь лет, а так никому и не рассказали, почему здесь оказались. Вот я понятно. Я здесь родился и вырос. А вы?
  - А я вырос не здесь.
  - Это понятно. Я о другом.
  - О другом, о другом, - передразнил начальник. - Что здесь интересного? Ну, перевели меня сюда из одного очень большого города, потому что неугоден стал. Что глаза вылупил? Да, сынок, и так бывает. Не всегда полезно за правду бороться, а иногда не полезно даже для здоровья.
  Он замолчал. Пыл его вышел и растворился в холодном воздухе полицейского участка. Через минуту он снова заговорил, но уже спокойно:
  - Знаешь, Саша, до сих пор простить себе не могу. На моей совести смерть хорошего человека. Он мне помочь хотел, но не успел. Убили его. А хороший человек был, Саша. И друг хороший.
  На глаза Стрелкова, а это был именно он, навернулись слезы, но он быстро смахнул их рукой в рукавице - пока не замерзли на щеках.
  Саша сидел подавленный такой неожиданно выплеснувшей откровенностью начальника и не знал, сказать ли что, или не стоит.
  Взглянув еще раз на циферблат своих наручных часов, он пробормотал:
  - Полшестого. Еще пол часика и домой.
  Стрелков молча кивнул, а затем тихим уставшим голосом сказал:
  - Ты это, сынок, иди домой. Я сам все закрою.
  Саша, довольный тем, что удалось уйти хоть на полчаса раньше, вскочил со стула. За окном метель почти улеглась, резко, как это здесь бывает довольно часто. Лишь мелкая снежная крупа сыпала с небес.
  На пороге за дверью раздался топот ног. Кто-то обтряхивал снег.
  - Вот так всегда, - с досадой воскликнул Саша. - Раз в жизни раньше с работы отпустили, так нет, кого-то точно на мою голову принесло.
  Входная дверь открылась и на пороге возникла фигура участкового в громадном тулупе. Саша облегченно вздохнул, узнав его.
  Поздоровавшись, участковый опустился в свободный стул и сказал:
  - Что, молодцы, сидите здесь и не ведаете, что на улице твориться?
  - Метель, Василич, метель, - отозвался Саша, пытаясь протиснутся мимо участкового и выскользнуть за дверь, но тот продолжил интриговать:
  - А знаете, что эта метель нам принесла? То-то, же. А я уже знаю.
  Он замолчал под пристальным взглядом Стрелкова. И даже заинтригованный Саша остановился в самых дверях.
  - Ну не тяни, Василич, - сказал Стрелков.
  - Идемте, покажу.
  И огромным своим телом протолкнул сержанта, замешкавшегося в двери. Стрелков вышел следом. Васильевич повел их не в поселок, как ожидалось, а за угол их участка. Завернув за угол он сразу же остановился и, протянув вперед руку, сказал:
  - Вот, любуйтесь. Как вам?
  Шагах в ста от стены, завалившись на бок и зарывшись в снег, лежал большой четырехмоторный самолет, этакий пережиток прошлого, который до сих пор массово эксплуатировался в этих необжитых местах. Чуть поодаль лежало правое крыло самолета, отвалившееся во время не очень удачной посадки.
  Саша взволнованно воскликнул:
  - Повезло ж нам, Сергеич! Еще чуть-чуть и нас накрыл бы!
  Начальник многозначительно хмыкнул, махнул рукой, призывая всех следовать за ним, и направился к поверженному стихией самолету.
  - Слыш, Васильич, - обратился он к участковому. - А ты как его тут нашел?
  - Хороший участковый всегда знает, что происходит на вверенной ему территории, - гордо ответил тот, ибо был добросовестным служакой, проработав много лет в этой должности, повидал на своем виду ни одного начальника, и не желая для себя чего-то большего. Тем не менее к Стрелкову он относился уважительно, и даже, можно сказать, по своему любил этого человека, годящегося ему в сыновья.
  - Интересно, живой кто остался? - прошептал Саша.
  - Эх, молодо-зелено, - сказал Васильич. - Сейчас увидим.
  Они достаточно приблизились к самолету, когда раздался резкий громкий скрип и в корпусе открылась дверь. Из самолета выпрыгнули двое и пошли навстречу.
  - С приземлением! - крикнул участковый.
  - С удачным приземлением, - исправил его один из незнакомцев.
  Наконец они приблизились настолько, что можно было различить лица. Один из летчиков внимательно смотрел на Стрелкова. Тот, в свою очередь, рассматривал летчика.
  - Виктор Сергеевич? - не очень уверенно спросил летчик.
  Стрелков кивнул и прошептал:
  - Кирилл?
  Парень улыбнулся и обнял Стрелкова, как старого знакомого.
  Они направились в помещение полицейского участка. Спутник Кирилла тут же вцепился в радиостанцию, настраивая ее на частоты аэродрома, с которого их угораздило вылететь в такую погоду.
  - База! База! Борт 27, прием! - повторил он несколько раз. Наконец его услышали.
  - Борт 27, это база. Что случилось? Прием, - прозвучало в ответ.
  - База! Попали в шторм. Ветром снесло в сторону. Из-за появившихся трещин в обшивке корпуса и правого крыла совершили вынужденную посадку. Машина разбита, груз видимых повреждений не имеет, экипаж не пострадал. Прием.
  - Борт 27, база. В каком районе потерпели крушение? Прием.
  - База, мы в поселке Шагамлык, в полицейском участке. Прием.
  - Борт 27, Шагамлык километрах в ста от места назначения, - быстро прикинул диспетчер аэропорта. - Ладно, оставайтесь пока на месте, ждите вызова. До связи.
  В то время как велись эти переговоры, Кирилл рассказал, что же случилось на самом деле. Оказалось, они вылетели с базы, ничего не зная о буре, сводку о которой проглядели диспетчеры. Примерно через час после вылета их настигли первые порывы, а затем и вовсе обрушился ураганный ветер и снегопад. Старенький самолет сопротивлялся стихии из последних сил, пока не треснула обшивка. Правое крыло могло отвалиться в любую секунду, и тогда машина кубарем полетела бы к матушке земле. К этому времени под действием ураганного северо-западного ветра их здорово снесло в сторону. Хотя определить это было невозможно, так как большая часть приборов, давно отслуживших свой срок, вышла, таки, из строя, а видимость была нулевая. Единственным спасением в этих условиях могла стать только посадка. Кирилл, будучи командиром небольшого экипажа, состоявшего из двух человек, принял решение совершить аварийную посадку и стал сбавлять высоту. Машину сильно трясло до тех пор, пока сильный удар не возвестил о том, что они достигли земли. Шасси вырвало в первое же касание, поэтому самолет лег на брюхо и так мчался, рассекая сугробы. Потом отвалилось злополучное правое крыло и машина, завалившись на бок, остановилась. Как выяснилось в каких-то ста шагах от самого крайнего строения поселка Шагамлык. До конца метели летчики сидели в кабине самолета, чудом не взорвавшегося, и даже не пытались выбраться наружу, не подозревая, что до человеческого жилья рукой подать.
  Товарищ Кирилла положил микрофон радиостанции.
  - Велено ждать.
  Стрелков поднялся со своего места и, обратившись к подчиненным, сказал:
  - Вы, ребята, идите. Дальше я сам управлюсь. Гостей у себя поселю. Места хватит, - и, повернувшись к летчикам, пояснил, - гостиницы в Шагамлыке нет. Мало желающих посетить эту благословенную землю. Потому и гостиница не предусмотрена.
  Васильевич и Саша попрощались и ушли.
  Началось ожидание.
  Наконец около десяти вечера радиостанция ожила. Диспетчер сообщил, что они постараются организовать вертолет из городка Самыр, находящегося в семидесяти километрах от Шагамлыка и имееющего относительно большой аэродром. Груз и экипаж вертолетами доставят в Самыр, где перегрузят в самолет и отправят по назначению.
  Следующий сеанс связи наметили на девять утра, поэтому можно смело идти отдыхать. Стрелков, как и обещал, повел летчиков к себе. Он жил в небольшом одноэтажном домике почти в самом центре поселка. Снега намело почти по пояс, а вездехода в автопарке полиции, как и у коммунальных и других служб поселка, не было, поэтому пришлось пробираться через сугробы и переметы.
  В домике было четыре комнаты, одна из которых служила рабочим кабинетом и библиотекой, а также большая гостиная и кухня. Спутника Кирилла Стрелков разместил в своей спальне, Кириллу постелил в комнате для гостей, а сам перебрался на большой диван в кабинете. Однако они до утра просидели с Кириллом на кухне за бутылочкой коньяка, который всегда водился у Стрелкова даже в этой глуши.
  Утром с базы сообщили, что вертолет будет не раньше, чем через два дня.
  
  
  
  - Девушка, добрый день. Вы не подскажете как мне найти Кирилла Яковлева. Он у вас работает.
  Девушка оглядела молодого человека, подошедшего к окошку информации аэропорта. Среднего роста, крепкого телосложения, с короткой стрижкой, уверенным выражением лица и... приятной улыбкой.
  Она улыбнулась в ответ и спросила:
  - А кем он работает? - хотя отлично знала и самого Кирилла, и его должность. Она давно ему симпатизировала.
  - Если я не ошибаюсь, то он летчик, - сказал незнакомец. - Это будет очень трудно проверить?
  - Нет, подождите минуточку, - она клацнула по клавишам компьютера, но так, для видимости. Уж, кто-кто, а она прекрасно знала, что самолет Кирилла потерпел аварию, а экипаж, цел и невредим, находится в поселке Шагамлык.
  Она повернулась к парню и спросила:
  - А вы, собственно, кто?
  - Я? Я его старый приятель. Мы в университете вместе учились.
  - Ну ладно, - согласилась девушка и выдала ему все, что знала и после небольшой паузы добавила, - вы можете нашим самолетом в Самыр полететь, либо здесь дожидаться. Самолет сегодня вечером вылетает. А оттуда вертолетом в Шагамлык.
  Парень поблагодарил девушку и вечером сел в самолет, вылетающий в Самыр. Самолет был грузовым, поэтому об удобствах полета лучше промолчать. Оказавшись в Самыре, он узнал, что первый вертолет в Шагамлык вылетает только завтра утром, поэтому на ночь расположился в небольшом зале ожидания аэропорта, чтоб не опоздать.
  Полет на вертолете был более комфортабельный - в салоне стоял большой деревянный ящик, на котором можно было сидеть. Около девяти утра первый вертолет, в котором и был этот таинственный пассажир, приземлился в поселке Шагамлык возле разбитого самолета.
  Из поселка вышли человек десять-двенадцать и направились к вертолету. Пассажир первым выпрыгнул из машины и почти бегом направился им навстречу. Несмотря на зимнюю одежду и надвинутую на лоб шапку он сразу же узнал Кирилла и воскликнув "дружище!" бросился с объятиями к обескураженному летчику.
  Они обнялись. Кирилл тоже признал его. Это был никто иной, как Андрей. После короткого приветствия Кирилл указал на Стрелкова, узнав которого Андрей нимало удивился и, почему-то, даже обрадовался.
  Стрелков не сразу признал парня и тогда тот представился:
  - Виктор Сергеевич, мы ведь вместе тогда по делу Астахова проходили. Это я Андрей, Кондратьев Андрей Сергеевич.
  Услышав фамилию Андрея Стрелков побледнел. Тогда, раньше, когда их допрашивали в ФСБЗ, он не знал фамилий ребят, нашедших убитого Астахова. Ведь все данные по делу сразу же забрали в ФСБЗ еще на месте преступления, а теперь, услышав фамилию, Стрелков был просто повергнут в шок.
  Все восемь лет, прошедших с того времени он помнил эту фамилию, но, взяв себя в руки, улыбнулся парню и спросил:
  - А отец твой где? Мне кажется я когда-то встречался с Сергеем Кондратьевым.
  - Вряд ли, Виктор Сергеевич. Может тезка. Отец давно погиб. Я тогда был совсем маленький. Мать говорила, что он погиб во время экспедиции на другой планете. Он был ученый.
  И лишь много позже Стрелков сообщил Кириллу, что отпечаток пальца, оставшийся на ноже, которым был убит профессор Астахов, принадлежал агенту ФСБЗ Кондратьеву Сергею Антоновичу.
  Тем временем началась перегрузка из самолета в вертолет. Груза было много и вертолету придется мотаться туда-сюда не один раз. По предварительным прикидкам работа займет дня три и Кирилл решил оставаться в поселке до ее окончания. Но более веской причиной была возможность спокойно пообщаться с Андреем, который нашел его через столько лет не просто так, предположил Кирилл.
  Второго члена своего экипажа он отправил в Самыр первым же вертолетом, а оттуда велел лететь на базовый аэродром и предоставить все сведения об аварии и черный ящик с самолета, который они уже давно сняли.
  Андрея Стрелков пригласил жить к себе и они получили возможность общаться без посторонних ушей. Тем более, что перегрузка не требовала их постоянного присутствия.
  В тот же день Андрей признался, что является агентом ФСБЗ, чем окончательно добил Стрелкова.
  Однако это сообщение повергло в шок не только Стрелкова, но и Кирилла. Такого они предположить не могли. Как оказалось, Андрей искал Кирилла по одной простой причине - показать дневники профессора Астахова. Да, да, именно их. Ведь, будучи агентом ФСБЗ он имел доступ в архивы службы, где и обнаружил дневники. Когда-то один его товарищ из отдела технического обеспечения подарил Андрею ручку с вмонтированной фотокамерой, на которую он и сфотографировал все записи погибшего профессора. Страница за страницей, лист за листом. Потом он распечатал фотографии, увеличив до размера листа, и получилось вполне сносно - читать можно было не напрягаясь.
  Сообщив эту потрясающую новость, он открыл свой чемоданчик и достал стопку листов.
  - Вот, - сказал он, опуская их на стол. Некоторое время в комнате стояла тишина. Все боялись поверить, что это происходит взаправду. Наконец, сам Андрей и нарушил молчание.
  - Дневники-то я достал. И прочитал все, естественно. Поэтому сразу говорю - не обольщайтесь! Ничего интересного, вернее чего-то, что могло бы пролить свет на ту историю, в них нет.
  - Как так? - взволнованно воскликнул Кирилл. - Ведь из-за этих бумаг его и убили.
  - Может из-за этих, а может быть и нет. По прошествии стольких лет трудно определить, но вот что интересно, - Андрей выдернул из стопки самый нижний листок и указал на что-то.
  Это была запись следующего вида: ZF893DKA.
  Андрей пояснил:
  - Этот код написан явно не рукой профессора, тем более в оригинале он выделен красным цветом.
  - И что это значит? - спросил Стрелков.
  - Я считаю, что есть продолжение этих записей, но они находятся в другом архиве. В ФСБЗ есть архивы с более высокой степенью допуска, но я туда попасть не могу. Возможно, последняя запись сможет нам хоть что-то прояснить.
  Он взял предпоследний лист и стал читать.
  
  
   22 июля, Понедельник
   12:35
  
  Итак, Фаир остался далеко позади. Мы уже перестали обсуждать все его прелести и страхи, и закончили по нему работу. Мы держим курс на Табасьон и через две недели должны быть на месте. Я слышал кое-что об этой планете раньше и, думаю, работать там будет интересно.
  
   21:48
  
  В такой передряге мне давно не приходилось бывать. Наш "Аквариус" попал в метеоритный дождь. Одним здоровенным куском нас здорово задело и корабль получил серьезные повреждения. Необходима посадка для...
  
  Дочитав до этого места, Андрей поднял глаза на друзей.
  - Это все. Здесь запись заканчивается, но это явно не все. Фраза не окончена, а, значит, где-то есть продолжение. Что будем делать?
  Молчание длилось не долго. Кирилл хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
  - Звездная карта! Нам нужна звездная карта!
  - Зачем?
  - Зачем? Сергеич, извините, но вы меня удивляете. Если у нас будет карта, то мы сможем кое-что прикинуть. Объясняю. Мы знаем, что они покинули Фаир. Когда, кстати?
  Андрей нагнулся над бумагами и, просмотрев несколько последних листов, сообщил:
  - Восемнадцатого.
  - Отлично, а последняя запись, напомни.
  - Двадцать второго.
  - Ага. Теперь слушайте. Они покинули Фаир и через четыре дня попали в метеоритный дождь. Также нам известно направление - они летели на Табасьон. По карте мы сможем приблизительно определить где "Аквариус" находился двадцать второго. Правильно? А, следовательно, и ближайшую звезду, где они могли совершить посадку для ремонта. Так то!
  - Ты гений! - сказал Андрей. - Я до этого не допер. Значит, нужна звездная карта.
  Парни посмотрели на Стрелкова, но тот лишь покачал головой.
  - Даже не смотрите на меня. Я всего лишь полицейский и никаких карт, тем более звездных, дома не держу.
  - И не нужно, - спокойно сказал Андрей. - Интернет у тебя в компьютере водиться?
  Стрелков хихикнул.
  - После прошедшей бури раньше лета не восстановят. Здесь же глушь. Кому мы нужны?
  - Жаль...
  Все по очереди тяжело вздохнули, но легче от этого не стало.
  За окном снова пошел сильный снег, и работы по перегрузке, скорее всего, прекратились. В столбах протяжно выл ветер.
  - Есть! - вдруг воскликнул Стрелков. - У меня в отделе сержант астрономией увлекается. Хотел в университет поступать, но на экзаменах пролетел. Может у него что есть.
  - Вряд ли, - сказал Кирилл, особых надежд на удачу не питая.
  Стрелков тем временем набирал номер, выйдя в другую комнату. Когда он вернулся из гостиной на кухню, лицо его сияло.
  - Карты нет, но есть Звездный атлас. Подойдет?
  - Отлично!
  Через полчаса сержант принес флешку.
  - Что это вы, Виктор Сергеевич, вздумали астрономией заняться?
  - Ты же знаешь, у меня друзья остановились. Им нужно, а у меня такого добра никогда не водилось. Спасибо, что помог. Может, чаю выпьешь?
  - Нет, спасибо. Пойду, пока опять не началось, не то и мне у вас ночевать придется.
  Как только дверь за сержантом закрылась, все нависли над экраном старенького компьютера Стрелкова. Нужный раздел был найден в считанные секунды и вот уже карта интересующего наших друзей района открыта.
  Андрей сказал:
  - Кирилл, а ты помнишь, в дневниках говорилось о какой-то границе участка, за которую они не должны были заходить.
  - Точно, было. Это где-то в начале.
  Он схватил листы с текстом и стал судорожно листать. Через минуту он довольно усмехнулся и прочитал:
  - Меня обеспокоил район, выделенный для исследований. Вроде бы все как обычно - даны примерные границы района, кроме одной. Кроме одной, которая указана довольно четко. Мы ни в коем случае не должны пересекать плоскость, образованную звездами Альбегард, Цирон и Яргус.
  Андрей записал на листе бумаги названия планет и уткнулся в карту.
  - Смотрите, - сказал он, - вот Фаир, вот Табасьон, а вот, в стороне, звезды, указанные, как ограничительные. Получается, что путь на Табасьон проходит вдоль образуемой ими плоскости.
  - И звезда, где "Аквариус" совершил аварийную посадку для ремонта, вполне могла оказаться за границей дозволенного, - закончил за него Кирилл.
  - В этом районе много звезд, - сказал Стрелков, не отводя взгляд от карты. - Как вы найдете нужную?
  - В дневниках где-то есть список с датами, - сказал Андрей, и парни принялись вновь перебирать листы. В этот раз повезло Андрею. Глядя в текст он провозгласил:
  - Мы знаем, что Фаир они покинули восемнадцатого июня. Точно по графику. На Табасьон должны были прибыть четвертого июля. Так, что это получается? Ага, восемнадцать дней. В метеоритный дождь они попали через четыре дня, то есть получается чуть меньше четверти пути.
  Андрей карандашом на экране.
  - Примерно здесь, - сказал он.
  Ближайшей к точке оказалась планета Курат, находящаяся за ограничительной плоскостью. Других планет, подходящих для аварийной посадки поблизости не наблюдалось.
  - Стрелков, - проворчал Андрей, - а энциклопедия в этом доме есть?
  - Что есть, то есть, - сказал тот. - Пойдем в кабинет.
  Они перебрались туда и принялись за поиски нужной книги. На удивление их оказалось целых три разных изданий.
  В самом старом издании говорилось следующее: Курат - вторая планета системы Акса. Не изучена.
  И все.
  Во втором издании была внесена поправка: "мало изучена" и "для посадки не рекомендуется".
  А вот в самом свежем издании запись оказалась самой интересной.
  Курат - вторая планета системы Акса. Запрет 1-ой степени.
  - Ничего себе, - сказал Кирилл после прочтения этой лаконичной записи.
  Запрет 1-ой степени самый строгий из налагаемых на планету. Посадка на такие объекты категорически запрещена, а за нарушение полагаются строжайшие меры наказания, которыми может стать пожизненное заключение в одиночной камере, работа на урановых рудниках, где даже самые крепкие не протягивали более двух лет, или, даже, смертная казнь. Один из самых трагичных случаев, когда семнадцать человек экипажа экспедиционного корабля "Свил-17" были приговорены к смерти за нарушение такого запрета.
  Следовательно, посадка на этой планете была чревата для экипажа "Аквариуса", но что делать, если другого выхода нет.
  Незнакомый с такими тонкостями Стрелков выслушал объяснения друзей и задумался. Таким запретом можно было объяснить смерти членов экипажа "Аквариуса", но возникает вопрос: почему это не было сделано в судебном порядке, как полагается.
  В этом следовало разобраться.
  
  Через день перегрузка с разбитого самолета была закончена и Кирилл с Андреем покинули гостеприимный северный поселок под названием Шагамлык.
  Кирилл отправился по месту своей работы, а Андрей..., а Андрей в уже известный нам Экспедиционный Центр, где в первый же день совершенно случайно встретил Марину. Он рассказал ей обо всем, и о встрече с Кириллом и Стрелковым, и о своей работе, и о дневниках профессора, и о том, как он их добыл, и о выводах, которые они сделали, прочитав их.
  Марина выслушала его внимательно и предложила рассказать все своему мужу.
  Таким образом Суханов Павел Ильич, муж Марины, оказался посвященным в тайну. Он показался Андрею неплохим парнем и, кроме того, слыл неплохим ученым. Всего за несколько лет работы он высоко поднялся и стал начальником Бактериологического Отдела ЭЦ. В настоящее время он проводил какие-то опыты, понять в которых никто кроме него ничего не мог.
  Выслушав историю Андрея, он ненадолго задумался, а потом сказал:
  - Я кое-что придумал, - и исчез за дверью.
  Он отправился в свою лабораторию, а домой вернулся лишь к полуночи. Андрей по настоянию Марины остановился у них. Они пили чай на кухне, ожидая возвращения Павла, когда тот, наконец, вернулся.
  - Я кое-что придумал, - вновь сказал он присев рядом и положил на стол массивные очки в толстой оправе с большими линзами. - Чаю дайте, а?
   Отхлебывая горячий чай, он сообщил:
  - Ты помнишь, Мариночка, скоро должны были организовывать экспедицию для завершения моих опытов?
  - Было бы странно, дорогой, если бы твоя жена об этом забыла. Ты не находишь?
  - Ну... да. Так вот, я убедил начальство, что мои опыты успешнее всего пройдут на Табасьоне. Они не против. Тем более это будет вторичная экспедиция на планету, так что участвовать будет не только наш отдел. Экипаж соберут большой - человек десять, а то и двенадцать. Можно попытаться и Андрея включить в состав
  - К чему нам на Табасьон? - спросил Андрей.
  - Я считаю, что пока мы не попадем в тот район, ничего нового не узнаем. Когда будем на Табасьоне, может придумаем как попасть на этот чертов Курат. Если же не получится, то не получится никогда.
  
  Экипаж собрали довольно быстро - в течении месяца. В состав вошли Кирилл и Стрелков, как охранники, за неимением ученого образования, Марина - зоолог, ее муж - биолог-бактериолог, а Андрей - астрогеограф и агент ФСБЗ. Но о последнем знали только его друзья и даже капитан Крисс Паттерсон - высокий рыжий норвежец этого не знал. Когда-то Андрей признался своим друзьям, что в каждой экспедиции участвуют агенты ФСБЗ под прикрытием другой профессии. Для него это астрогеография.
  Из этого следовало, что и в экспедиции Астахова был такой.
  Пока шла подготовка Стрелков навестил своих былых друзей и коллег и кое-что узнал. Казалось, все члены злосчастной экспедиции умерли взаправду, хотя все не своей смертью. Так Лев Ступицин сорвался на автомобиле в пропасть, Жаклин, раненная на планете Нами в плечо, почти поправилась, но на Земле ее состояние внезапно ухудшилось и она умерла. Канева Мария уколола палец при проведении какого-то опыта у себя в лаборатории и внесла в кровь смертельный вирус. Врач Джесси Стоун заразилась лихорадкой от одного из пациентов. Спасти ее не смогли. Зоолога Сваландовского сожрала какая-то тварь, которую он изучал в течении последних десяти лет своей жизни и каким-то образом оказался у нее в клетке. Коллега Астахова астрогеограф Хосе Санчес погиб еще в экспедиции при исследовании планеты Шанян. Астрогеолог Ивор Андерсон погиб вместе с охранником Альфредом Зульцем. Их завалило в одной из пещер на Урале, куда они поехали отдыхать после возвращения на землю. Также вместе погибли второй пилот Юрий Иванов и механик-электронщик Сергей Савченко. Они погибли при испытании сверхскоростного болида. Охранник Андрей Сушко погиб на Нами, как и описал в своих дневниках профессор Астахов. И лишь один профессор не погиб случайно, а был убит.
  Из всего этого выходило, что служба безопасности не пощадила даже своего человека. Или инсценировка сделана очень тщательно. Ведь чтоб поверить в то, что все члены экспедиции погибли случайно, нужно быть полным профаном.
  
  
  Десятого июля экспедиционный корабль "Аквариус-5" покинул Землю и взял курс на Табасьон. Полет длился чуть больше двух месяцев, и в середине сентября планета раскинулась перед путешественниками во всей красе.
  Первая неделя прошла в обычных предосторожностях и проверке данных предыдущей экспедиции. Все данные и тесты сошлись, поэтому можно было приступать к подробному изучению планеты, которая во многом напоминала землю, особенно ее экваториальную часть.
  Планета покрыта синими и фиолетовыми лесами от полюса до полюса. Сверху кажется, что это океан, но океан деревьев. Материков на планете нет, как, впрочем, и океанов. Лишь несколько десятков больших морей-озер утопают среди листвы. По сути они являются озерами. В каждое впадает от пяти до двенадцать крупных рек, подобных земным Амазонке и Миссисипи.
  Очень затрудняла работу температура воздуха, которая днем превышала 50С, а ночью не опускалась ниже 35С. В этом нет ничего удивительного. Ведь планету освещает три солнца. Ночью лишь одно, но темнее от этого не стает.
  В трех местах были обнаружена высокие горные кряжи с золотисто-коричневой скальной породой. К одной из таких горных стран на второй месяц работы был перенесен лагерь экспедиции. Возле гор было немного прохладнее, а ночью солнце пряталось за вершины и наступало подобие ночи. Животной жизни на планете обнаружено не было, хотя какие-то бактерии попались Суханову несколько раз. Впрочем, он больше был занят продолжением своих опытов, чем исследованием планеты.
  Так пролетели семь месяцев, отведенных на исследования, и приближалась пора возвращаться.
  
  Павел сидел в комнате отдыха и курил, когда вошел капитан.
  - Привет, - кивнул он. - Не спиться?
  - Еще рано, - ответил Павел.
  Паттерсон сел в кресло напротив.
  - Скоро домой. Через две недели по графику отлет, - пробормотал он.
  - Да, у меня все готово. Нет проблем.
  Воцарилось долгое молчание, а затем Паттерсон спросил:
  - Скажи мне, Паша, что ты искал на этой планете?
  Суханов вздрогнул от неожиданности.
  - Я!
  - Ты!
  - Ничего, ты же знаешь. Мне нужно было провести здесь опыты. Я считал, что это идеальное место, но к сожалению получил отрицательный результат.
  - Павел, я знаю тебя не первый год и это не первая наша совместная экспедиция. И я вижу, что ты знал о неудаче заранее, но мы все же прилетели сюда. Согласен?
  Павел молчал.
  - Скажи, что ты здесь искал?
  - Здесь ничего.
  Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Крисс хотел вновь что-то сказать, но Суханов опередил его:
  - Ты знал Ступицына?
  - Льва?
  - Его.
  - Конечно. Даже могу похвастаться, что он был моим лучшим другом, - он замолчал. Воспоминания нахлынули на него. - Он был отличным специалистом. Намного лучше меня.
  - Многие так не считают, - возразил Павел.
  - Об этом могу судить только я, ибо только я знаю свои возможности. И я считаю, что мне далеко до него... Помню нашу последнюю встречу. Кажется это было совсем недавно, а уже лет восемь прошло. Мы сидели с ним в маленьком ресторанчике. Мы частенько встречались и болтали. Это было как раз после его последней экспедиции. Когда мы прощались, у меня возникло чувство, будто это наша последняя встреча. Он задержал мою руку в своей руке и так посмотрел в глаза, будто прощался навсегда. Через несколько дней он разбился в горах.
  Паттерсон смахнул навернувшуюся слезу и посмотрел на Павла. Тот сидел подавленный, смущенный откровением капитана, но все же нашел в себе силы задать еще один вопрос:
   - А Астахова?
   - Кто ж его не знал? Выдающийся спец, - ответил немного успокоившийся Крисс. Он подошел к бару и налил немного виски в стакан. - Будешь? - обратился он к собеседнику и, получив в ответ отрицательный кивок, вернулся в кресло. - Каждый капитан считал удачей, если в его экипаж включен такой знаменитый ученый, как Астахов. Кажется, его убили?
   - Да, - почти прошептал Павел.
   - Бедняга. - И вдруг как бы опомнившись, Крисс спросил, - а к чему все эти вопросы?
   В этот момент в дверном проеме показалась Марина.
   - Простите, капитан, я стала невольной свидетельницей вашего разговора и не хотела вам мешать.
   - Тем не менее ты это сделала. И в самый неподходящий момент, - сказал Павел.
   - Я так не думаю. Пойдемте, Крисс, я кое-что вам покажу.
  Марина направилась в свою каюту. Мужчины послушно последовали за ней. На столике у кровати она взяла стопку бумажных листов и протянула Паттерсену.
  - Это дневники профессора Астахова.
  
  Павел уже свернул все работы, оборудование упаковано, сложено в их походном лагере на поверхности, и осталось лишь доставить его на борт "Аквариуса". Без спешки на это уйдет дня два и можно возвращаться домой. В Центре тоже не должны возражать против более раннего завершения экспедиции.
  Капитан собрал всех в кают-компании и сказал:
  - Мы все здорово потрудились, и можем возвращаться, но я решил еще на два дня отложить полет. Всем отдыхать.
  Такие незапланированные выходные были редкостью в их работе и были приняты на ура. Не прошло и часа после сбора экипажа, как в каюте Стрелкова затрещал динамик и голос Паттерсена сказал:
  - Стрелков, зайдите в каюту капитана.
  Накинув рубашку, Виктор пошел по коридору к каюте капитана. Когда он вошел, тот сидел за столом перед включенным компьютером, на экране которого была карта звездного неба. Капитан обернулся и Стрелков заметил на столе пачку бумаги, в которой тут же узнал распечатку дневников профессора. Виктор уселся в предложенное кресло и застыл в ожидании.
  - Я прочел ночью все это, - капитан хлопнул рукой по стопке бумаги, - и теперь прекрасно понимаю, что потянуло вас в эту экспедицию. Я имею ввиду не только вас, а и ваших друзей. Марина и Павел рассказали мне, чем все это закончилось... Видите ли, Ступицин был моим лучшим другом, также я знал и Астахова, и еще нескольких человек из их экипажа. Поэтому мне очень трудно отказаться от возможности, хоть и призрачной, разобраться в этом деле и понять, за что погиб мой друг. Вы меня понимаете?
  Виктор кивнул.
  - Поэтому я хотел бы посоветоваться с вами, прежде чем принять решение.
  - Чем я могу помочь? И почему именно я?
  - Что ж, отвечу сначала на второй вопрос, - сказал Крисс. - Советоваться с молодежью в данной ситуации бессмысленно. Я и так знаю их ответ. Вы же гораздо старше их, мудрее, опытнее, я бы сказал, но тем не менее тоже оказались здесь. Скажите, отправляясь сюда, на что вы рассчитывали?
  Стрелков задумался.
  - Если честно, - сказал он, - экспедиция сюда была спонтанным решением, причем Павел даже ни с кем не посоветовался. Обсудив после все за и против, мы пришли к выводу, что стоит попробовать. Мы посчитали, что оказавшись поближе к месту, что-нибудь придумаем. Но видите сами, капитан, мы остались не удел. Нам так и не представилось случая отправиться на Курат за все это время.
  - Честно говоря, не понимаю, на что вы рассчитывали. Надеяться на именно на меня и мою помощь вы не могли. Вместо меня мог оказаться кто угодно. И кстати, должен был лететь молодой капитан, который точно Ступицина не знал, да и других тоже, но у него что-то не срослось, поэтому в последний момент утвердили меня.
  - Да, я помню.
  - Так что же?
  - Капитан, вы же знаете, что я впервые в экспедиции и совершенно не знаком с правилами, и вообще. Ребята сказали, что постараются что-то придумать, чтоб попасть на Курат. Я им поверил и согласился на участие. Вы должны меня понять, из-за этого дела вся моя жизнь пошла наперекосяк. Я потерял все, а у меня были отличные перспективы. Так что нет ничего удивительного, что я хочу знать, из-за чего я пострадал. Говоря откровенно, я был уверен, что после той истории нам не позволят всем вместе отправиться в экспедицию. Даже когда началась подготовка и нас всех включили в состав, я ждал, что вот-вот и нас вышвырнут, но я оказался неправ. Похоже о наших прошлых "грехах" забыли, хотя это и выглядит очень странно. Мы рискнули, и вот я здесь.
  После минутной паузы капитан сказал:
  - Возможно, на вашем месте, Виктор, я поступил бы также.
  - Что ж, - усмехнулся Виктор, - у вас как раз есть такая возможность. Но мы с вами в совершенно разном положении.
  - Что вы имеете ввиду?
  - Мне совершенно нечего терять, в отличии от вас.
  Капитан внимательно посмотрел на Стрелкова.
  - Вы неглупый человек, Виктор. Именно поэтому я решил поговорить прежде всего с вами. Буду откровенен. Я мог бы повести и посадить "Аквариус" на Курат, зная, что на планету наложен запрет первой степени. Я мог бы рискнуть собой, вами, вашими друзьями, которые и отправились в эту экспедицию с единственной целью - попасть на Курат. Но я не могу так поступить с теми пятью, которые слыхом не слышали об этих дневниках, - он вновь хлопнул рукой по стопке бумаги. - Как я могу, скажите, рисковать ими, их жизнями ради своих прихотей?
  - Я не назвал бы это прихотью, но в целом вы правы.
  Повисло тягостное молчание. Прервал его Паттерсен через несколько минут:
  - Скажите, неужели вы отказались от идеи попасть на Курат?
  Стрелков потупил взгляд, о чем-то раздумывая и, решившись вдруг, сказал:
  - Откровенность за откровенность. Мы... мы обсуждали вариант угона разведывательного бота на траверзе Курата. Решение еще не принято окончательно.
  Капитан покивал головой.
   - Да, это был бы единственный выход. Но что нам делать теперь?
  Виктор молчал. В любом случае решение будет принимать Паттерсен, а он может лишь предложить выход из ситуации.
  - Как вариант, можно оставить часть экипажа здесь, не посвященных, так сказать, а самим отправиться на Курат - нерешительно сказал Стрелков.
  - Я думал об этом, - сказал Крисс. - Мы не знаем, что ждет нас на Курате. И если мы не сможем вернуться за оставшимися здесь, они будут отрезаны от мира. В этом случае они обречены.
  - У них же будет связь. Они смогут послать сообщение на землю и их спасут.
  - Максимум, что мы можем им оставить, это разведывательный бот. А мощности его передатчиков не достаточно, чтоб передать сообщение на Землю. Мы слишком глубоко в космос забрались.
  Виктор хмыкнул, почесал подбородок и сказал:
  - А если на разведывательном боте полететь нам?
  - Отпадает, - сразу же ответил капитан. - Это для "Аквариуса" от Тобасьона до Курата две недели пути. А для бота оно не достижимо.
  - Хорошо. Тогда можно снять передатчик с "Аквариуса". Он наверняка дублируется.
  - А это мысль! - обрадовался капитан. - Всегда говорил, одна голова хорошо, а две могут горы свернуть. У нас два передатчика основных и два резервных.
  Капитан протянул руку, нажал какую-то кнопку на небольшом пульте с правой стороны стола и сказал:
  - Бездыханов! Срочно прибыть в каюту капитана.
  Через пару минут в каюту вошел Антон Бездыханов - механик-электронщик.
  - Вызывали?
  - Садись. Дело есть.
  - Я пойду? - спросил Стрелков.
  - Сиди.
  Антон уселся в свободное кресло и принялся со свойственной ему бесцеремонностью разглядывать каюту капитана, лишь изредка двигая рыжими усами.
  - Антон, - начал капитан. - Если резервный передатчик с "Аквариуса" подключить к сети РБ, до земли дотянет.
  - Нет, мощности сети не хватит, чтоб такой импульс послать, - не задумываясь ответил Антон.
  - А если батареи шлюпок подсоединить? Тогда ...
  - Вряд ли, а в чем проблема, капитан?
  - В том, что ты перебиваешь, и...
  - Больше не буду... ой... - он прикрыл рот рукой и озорно пожал плечами. В свои почти сорок лет он иногда походил на несмышленого ребенка. На работе это, к счастью, никак не отражалось.
  - Дело в том, Антон, что я решил поставить опыт. Мы давно обсуждали это с начальством в Центре, да все средств не хватает. Так вот, представь, корабль разбился...
  - Боже упаси! - воскликнул Антон, вновь перебив начальника.
  - Но, - героически продолжал Паттерсон, поглядывая на Стрелкова, который едва сдерживал смех, прикрыв рот рукой, - но РБ и шлюпки не пострадали. Не пострадали и многие узлы разбившегося корабля, а вот энергетическая установка накрылась. Теперь вопрос, можно ли использовать подручные средства, чтоб передать сигнал на Землю, скажем, отсюда, с Табасьона?
  Антон задергал усами и сказал.
  - Надо подумать.
  - Думай.
  Он сидел молча минут десять. Сидел практически неподвижно и лишь глаза продолжали шарить по каюте.
  Наконец он созрел.
  - Я подумал.
  - И что?
  - Теоретически можно.
  - Как?
  - Рассказываю, - он принялся излагать свои мысли, отчаянно жестикулируя и то и дело поднимаясь со своего места, а затем усаживаясь обратно. - Сто процентной гарантии, конечно, дать нельзя, да и есть опасность, что проводка бота не выдержит, погорит, но... А, кстати, а солнечные батареи есть по сценарию?
  - Угу, - кивнул капитан.
  - Тогда чуть проще.
  - И сколько дней тебе нужно, чтобы все это собрать?
  - Вы это серьезно? - не поверил Антон.
  - Абсолютно.
  - Ну попал, ну попал, - заскулил Антон.
  - Отставить истерику. Не один трудиться будешь, помощников приставим добровольно-принудительно. Так сколько нужно времени?
  - Ну... день, чтобы снять, день чтоб доставить на поверхность и подключить к боту, так, и емкостей поснимать кое-где, напитать, шлюпки подключить... так-так... - он почесал всей пятерней голову и скорчил такую гримасу, от которой и волку бы выть захотелось. - Где-то дней пять, а то и шесть. Не меньше.
  - Хорошо. Даю тебе неделю. И в помощники бери кого захочешь.
  - Спасибо вам огромное, благодетель, - Антон встал и отвесил поясной поклон. - Позвольте откланяться и удалиться?
  - Не паясничай, - наигранно строго сказал Паттерсен. - И удаляйся.
  
  Всю неделю Антон работал не покладая рук, привлекая на помощь то одного, то другого. Паял, соединял, зачищал и просто тягал провода, в общем, делал все необходимое. К вечеру седьмого дня он зашел в каюту капитана и, вытерев рукавом стекающий по лбу пот, сказал:
  - Готово.
  Капитан сразу же объявил сбор экипажа, на котором и обнародовал свое решение: половина экипажа остается здесь, а половина на "Аквариусе" отправляется в сторону Фаира, до которого 18 дней лета. Это необходимо, чтобы удостовериться, идет ли сигнал дальше, чем с РБ. На двадцатый день после отлета корабля этот сигнал должен быть послан оставшимися на Табасьоне. После приема сигнала "Аквариус" вернется за оставшимися и отправиться на Землю.
  - А как же сроки нашей экспедиции. Ведь через неделю мы должны улетать согласно графика, - сказал один из пилотов.
  - Я связался с Центром, - ответил капитан, - объяснил какой эксперимент мы собираемся провести. Они дали добро, так что не переживайте, все согласовано.
  - Итак, - заявил на последок Паттерсен, - здесь остаются пилоты Антонов и Пабло Онилл, врач Мира Шерман, Френсис Слейден - астрогеолог и Антон Бездыханов, собравший всю эту... это сооружение, что ли? Антон ответственный за посылку сигнала вовремя.
  - Понял, нет проблем.
  - Почему пилотов не берете? - растерянно спросил Антонов - первый пилот-навигатор.
  - Я сам поведу, - ответил Паттерсен. - Хочется тряхнуть стариной.
  
  На следующий день Паттерсен, Андрей, Стрелков, Кирилл, Марина и ее муж Павел вновь ступили на борт "Аквариуса", который все это время находился на орбите, а Сергей Антонов развернул бот, на котором доставил их на корабль, и направился в лагерь. К тому времени лагерь был перенесен из предгорий на берег одного из морей-озер. Там, на открытой местности, солнечные батареи получали гораздо больше солнечных лучей.
  Паттерсен сразу же направился в рубку и принялся готовить корабль к полету. Через несколько минут все было готово и, корабль немедленно стартовал, держа направление на Фаир.
  Когда корабль удалился на достаточное расстояние от планеты, на одной из самых высоких горных вершин образовался провал, очень похожий на искусственный. Чуть погодя из него выползла большая параболическая антенна и устремила свой взгляд туда, где должен находиться Курат.
  
  На третий день полета сирена разорвала мирный шум двигателей "Аквариуса-5". Все бросились в рубку, где уже находился капитан, склонившись над монитором бортового компьютера.
  - О Боже! - вырвалось у него, и он метнулся к джойстику управления, положил рули право на борт. Корабль пошел на стремительную циркуляцию, да так, что чуть не повалил с ног собравшихся в рубке, и лег на обратный курс.
  - О Боже, - повторил он и оглянулся на друзей. Его лицо перекосила гримаса страха, он стал белее мела.
  - Что, что случилось? - закричала Марина. Ее крик, казалось, вывел Паттерсена из шока.
  - СОС, - сказал он.
  Судя по немедленному развороту корабля, можно было предположить, откуда получен этот сигнал, но все ждали подтверждения своим страшным догадкам.
  - Сигнал пришел с Табасьона, из нашего лагеря, - упавшим голосом сказал капитан. - Боже, что там могло произойти?
  Кто мог дать на это ответ? Лишь один человек, но наши друзья об этом пока еще ничего не знали.
  Три дня обратного пути до Тобасьона показались им бесконечными. Постоянное нервное напряжение, страх за друзей, оставшихся на планете, с которыми никак не удавалось связаться, и ужас перед тем, что, возможно, ожидает их в лагере.
  Весь первый день капитан пытался связаться с лагерем. С интервалом в 30 минут он слал туда запрос за запросом, однако ответа не было. Это наводило на определенные мысли и выводы, и они не утешали, это уж точно. Либо собранная Антоном система вышла из строя, либо некому ею воспользоваться.
  Наконец впереди показалась долгожданная планета. Паттерсен не сбавлял скорости до последнего момента. Еще один вызов он отправил с орбиты Табасьона, но ответа, как и раньше, не пришло.
  Оставив корабль на орбите, друзья спустились на поверхность в небольшом резервном боте.
  Зрелище, открывшееся им при подлете к лагерю, заставило всех содрогнуться. Все было сломано и разрушено, шлюпки валялись перевернутые и разбитые, разведывательный бот стоял накренившись на бок, потому что две из четырех его опорных лап были сломаны. За лагерем, где начинались джунгли, лежало несколько срезанных лазером деревьев. И самое ужасное, что всюду были пятна, а местами и лужи уже засохшей, впитавшейся в землю, крови.
  - Какой кошмар, - прошептала Марина, вытирая набежавшие слезы. - Что здесь произошло? Где все?
  Держа оружие наготове, мужчины отправились обследовать лагерь, а Марина осталась в боте. При малейшей опасности она должна была взлететь и попытаться принять друзей на борт.
  Вокруг стояла полнейшая тишина. Даже ветра не было.
  Лагерь осмотрели быстро, затем шлюпки, потом бот. Однако ничего, что могло пролить свет на произошедшую здесь трагедию так и не нашли.
  - Смотрите, что это? - сказал вдруг Андрей и позвал друзей.
  За ботом возле большого пятна крови лежала огромная клешня неизвестного животного.
  - Что за черт? - пробормотал Павел, осматривая находку. - Откуда здесь это?
  - Ты знаешь, что это? - нервно спросил капитан.
  - Клешня.
  - Это я и сам вижу. Чья?
  - Понятия не имею. Ничего подобного я никогда раньше не встречал и, даже, не слышал. Но это не возможно. Мы более семи месяцев провели на планете и никаких следов животного мира не обнаружили. Это... это...
  Он замолчал, не зная, что сказать.
  - Итак, - сказал Паттерсен, - поиски в лагере ничего не дали. Поищем в лесу. Может быть там кто-то укрылся и спасся.
  - После трагедии уже прошло три дня, - возразил Стрелков. - Если б кто-то укрылся в лесу, он давно бы вернулся в лагерь, вернее в то, что от него осталось.
  Тем не менее они погрузились в свой бот и стали расходящимися кругами прочесывать лес вокруг лагеря, однако и это ничего не дало. Несколько раз они спускались на землю, когда видели что-то подозрительное, но каждый раз оказывалось, что зря.
  Три дня поисков ни к чему не привели и они вернулись к лагерю.
  - Они все мертвы? - прошептала Марина, выбравшись вслед за друзьями из бота.
  - Боюсь, что да, - ответил капитан. - И виноват в этом только я! Только я!
  Он с силой ударил себя кулаком в грудь.
  - Не казни себя, Крисс, - сказал Стрелков. - Кто мог предположить, что такое случиться?
  - Не понимаю, - все никак не мог успокоиться Павел, - мы же обследовали всю планету. Я знаю ее лучше, чем землю. Здесь нет жизни, кроме растительной, нет, черт побери! Но, что тогда это? - он указал на обнаруженную накануне клешню. - Откуда? - уже шепотом добавил он.
  Они стояли и оглядывали лагерь в последний раз, перед тем, как покинуть его навсегда. Андрей отошел чуть в сторону от своих друзей и, вдруг, увидел, шагах в двадцати от себя, под перевернутым ботом маленькую кинокамеру.
  Андрей поднял ее и показал друзьям.
  - Это камера Миры, - сказала Марина. - Она часто на нее снимала. Говорила, чтоб в старости было что вспомнить.
  Она вновь заплакала.
  - Камера сломана, - сказал Андрей, - но карта памяти, как-будто, не повреждена. Может там что-нибудь записано.
  Он извлек карту памяти из гнезда.
  - Да, целая.
  Они вернулись на бот и расселись вокруг монитора компьютера. Андрей вставил карту в гнездо и нажал воспроизведение.
  
  На экране появился их лагерь, но еще живой, целый.
  Оператор, по видимому это была Мира, сняла лагерь по кругу и в объектив попали все, кроме Антонова. Затем камера поднялась вверх и все увидели удаляющийся бот.
  - Мы ждем вас. Счастливого пути и скорейшего возвращения, - сказал голос Миры.
  - Ба, да это она нас снимала, - сказал Стрелков. - Когда мы улетали.
  - Точно, - подтвердил Андрей. - Я помню, как она за камерой побежала.
  Бот исчез в облаках и объектив опустился. Мира еще раз сняла лагерь и сказала:
  - А мы будем скучать здесь.
  На следующем кадре в небе снова появился бот. Он приближался и наконец приземлился, из него выбрался улыбающийся Антонов и, помахав рукой, обратился к Маре:
  - Все, теперь почти на два месяца мы совершенно свободны. Предлагаю назвать это время отпуском.
  - Ура, ура, - раздались вокруг голоса оставшихся...
  
  - Вы уже два дня играете в карты. Вам не надоело?
  - Что ты, Мира, как может надоесть играть в карты? - усмехнулся Бездыханов.
  Он сидел на поваленной коряге. Напротив него также устроился астрогеолог Френсис Слейдем. Разделяла парочку деревянная чурка, на которой они и раскидывали карты.
  - Два сумасшедших, - буркнула Мира и повернулась в другую сторону. За кадром послышался смех заядлых картежников.
  Антонов и его коллега Пабло сидели возле бота прямо на траве и о чем-то беседовали.
  - Эй, бездельники, - Мира навела объектив прямо на них. - Пошли купаться.
  - Айда! - обрадовался Пабло и резво подхватился на ноги.
  - Вперед! - закричал Антонов и бросился догонять друга. Не раздеваясь они бросились в теплую воду и принялись брызгаться, как малые дети.
  - Меня забыли, - крикнула Мара...
  
  - Сережа, - Мира обратилась к Антонову. - Они что, все два месяца будут в карты играть?
  На экране вновь появилась неизменная парочка картежников, расположившихся на прежнем месте.
  - Насчет двух месяцев утверждать сложно, но месяц точно, - ответил Антонов.
  - Я тебя сделал! - воскликнул Френсис и заплясал с притопами вокруг Бездыханова. Тот хлопнул ладонями по коленям и сказал:
  - Ничего. Я еще отыграюсь.
  Френсис, отплясав, уселся на свое место.
  - Сдавай, - сказал он.
  - Что это? - раздался сбоку голос Сергея.
  - Где? - спросила Мира и перевела камеру на Антонова.
  - Ты слышишь шум? - спросил он, прислушиваясь.
  - Не знаю, - неуверенно сказал голос Миры. - Как будто нет.
  - Где-то там, - Сергей указал рукой в сторону. Мира перевела камеру в указанном направлении. Теперь и в камере слышался шум, треск и хруст.
  На холме, куда они и смотрели, с треском свалилось дерево, за ним еще несколько.
  - Боже, что это? - прошептала Мира.
  - Может землетрясение? - предположил Сергей и тут же заорал, - Все в бот!
  Из джунглей на площадку, где разбили лагерь, вынеслись два... существа. Походили они на скорпионов, но гигантских размеров. У каждого было по две клешни, а на хвостах жала, напоминающие пику. С глухим рокотом и клацаньем они бросились на людей. Один схватил клешней Бездыханного, едва оторвавшегося от карт, и перекусил его пополам, как соломинку. Тот даже закричать не успел. Френсисом занялся второй зверь. Щелкнув клешней, он промахнулся, но следующим взмахом он зацепил не успевшего увернуться человека по голове. На землю Френсис падал уже мертвый.
  Еще несколько тварей выскочило из джунглей, но громкий крик с другой стороны заставил Миру оглянуться.
  Из воды с воплем выскочил купающийся до этого времени Ансель, но длинное щупальце скрытого под водой животного настигло и схватило его. Хрустнули кости и Пабло обмяк в этой мертвой хватке. Его тело тут же исчезло в пучине.
  - Беги в бот! - заорал рядом Сергей.
  Мира вновь обернулась, продолжая снимать. На них мчались два "скорпиона", если так можно назвать этих ужасных тварей.
  - Беги! - еще раз закричал Сергей, но Мира стояла, как завороженная. В руке Сергея блеснул бластер, он выстрелил. На землю упала срезанная клешня чудовища, уже занесенная для удара. Второй выстрел Сергей сделать не успел. Его ударила в правый бок вторая щупальца ревущей от боли твари.
  Только в этот момент Мира пришла в себя и что было сил рванула к спасительному боту, не выпуская камеры из руки. Метров за двадцать до бота она рухнула на землю, даже не вскрикнув. Камера снимала еще несколько секунд, но затем что-то хрустнуло, на объектив брызнула кровь и съемка прекратилась.
  Андрей выключил аппаратуру. Было тихо, лишь Марина тихонько плакала, уткнувшись в плечо мужа.
  Через несколько минут Паттерсон сказал:
  - Выходит, все погибли.
  - Да, она сняла смерть каждого, - согласился Стрелков, - кроме своей. Сама осталась за кадром.
  - Нам незачем больше здесь оставаться, - сказал капитан. - Собираемся и вылетаем.
  - Бот и шлюпки заберем? - спросил Кирилл.
  - Нет, шлюпки не подлежат ремонту, да и бот сильно поврежден. Мы не сможем его отремонтировать. Пусть все остается здесь.
  - Подождите, - сказал Андрей и выбрался наружу, окинул лагерь взглядом.
  Следом за ним появился Стрелков.
  - Что? - спросил он.
  - Не знаю, что-то не дает покоя. Мы что-то упустили.
  - Странно, но у меня такое же ощущение.
  - Давайте поскорее отсюда улетим, - послышался всхлипывающий голос Марины, оставшейся в боте.
  Подошел Паттерсон.
  - Знаете, что я тут подумал? - спросил он.
  Андрей пожал плечами, а Стрелков хмыкнул в ответ.
  - Из видеозаписи выходит, что все погибли. Так?
  - Угу, - буркнул Андрей.
  - Вот. А кто тогда подал сигнал СОС?
  Андрей медленно повернулся к капитану.
  - Я полный идиот. Вот вертелось в голове что-то, но я никак не мог понять. Капитан, вы гений.
  - Вовсе нет. Скажите, шлюпки и бот кто-нибудь осматривал?
  - Шлюпки полностью разбиты, сами видите, там не укрыться, а в бот я мимоходом заглянул, но никого не заметил - ответил Андрей
  Все трое бросились к боту, распахнули дверь и забрались внутрь. Там было темно и свет не включался - поврежденные батареи полностью разрядились.
  - Кто-нибудь взял фонарь? - спросил капитан.
  - Шутишь? Когда? - отозвался Стрелков и наощупь начал пробираться вглубь бота. - По-моему, здесь кто-то есть.
  Стрелков чиркнул зажигалкой.
  - Мира? Жива?
  Девушка сидела, забившись в угол и дрожала всем телом. Бледное измученное лицо светлым овалом выделялось на фоне переборки бота и грязной окровавленной одежды.
  - О Боже, это вы, - прошептала она и лишилась чувств.
  Друзья быстро перенесли раненную девушку на свой бот и оказали первую помощь. Рана в плече оказалась довольно серьезной и вызвала большую потерю крови, но, к счастью, они поспели вовремя и теперь не сомневались, что девушка выживет и быстро пойдет на поправку.
  На следующий день, уже на корабле, Мира пришла в себя и даже нашла силы рассказать, что с ней произошло. Сначала она пересказала то, что друзья увидели на экране компьютера.
  - Я была в таком ужасе, в таком шоке, - продолжала она, - что поздно сообразила - спасение лишь в боте. Что было сил, я бросилась к нему. К этому моменту остальные были мертвы. Я почти добежала, когда одно из чудовищ настигло меня и ударом хвоста пробило мне плечо, и пригвоздило к земле. Не миновать мне смерти, если б еще одна тварь не решилась оспорить права на жертву. Твари сцепились между собой, а я, собравшись с силами и превозмогая боль поползла к боту. Кое-как мне удалось забраться внутрь и закрыть шлюз. После этого я подала сигнал СОС. Тварь заметили, что я укрылась в боте и попытались добраться до меня, но не справились с обшивкой, лишь перевернули бот. От ужаса я забилась в продовольственную камеру и там потеряла сознание. Очнулась я от сильной боли в плече. Выходить из камеры было страшно, но боль заставила меня это сделать. Я нашла в боте аптечку и кое-как перевязала рану. Затем пробралась в рубку, чтоб еще раз подать сигнал бедствия, но связь уже не работала. Выходить наружу я не решилась, а так и сидела в боте все эти дни. А сегодня кто-то открыл дверь бота. Я испугалась еще сильнее, решив, что это какой-то твари случайно удалось это сделать, и затаилась в углу.
  - Ты могла бы догадаться, что это сделал человек, - сказал Андрей. - Ведь мы могли улететь и ты осталась бы здесь одна.
  - Я подумала, будь это человек, он обязательно забрался бы внутрь, проверить бот, поэтому и не подавала звука, а когда вы появились во второй раз, я решила, что это мне мерещиться из-за слабости. Как же я рада, что вы меня нашли.
  
  За четыре дня лета до Фаира Паттерсон изменил курс и направил "Аквариус" на Курат. Именно в этом месте курс с Табасиона на Фаир максимально приближался к той ограничительной плоскости, о которой упоминал Астахов в своих дневниках.
  Все почувствовали поворот корабля и поняли, что лететь до Курата осталось меньше суток.
  - Буду сажать "Аквариус", - сказал Паттерсон при подлете к планете.
  Весь экипаж собрался в рубке. Каждый занял отведенное ему место.
  Через несколько минут корабль врезался в атмосферу планеты и стал замедлять ход. Когда они вынырнули из-под розовых облаков, поверхность предстала перед ними во всей своей необычности. Немного справа от них расположился космопорт. На летном поле стояло десятка полтора грузовых кораблей и четыре современных военных крейсера. Еще два таких же встречали "Аквариус" в воздухе. Рядом с космопортом раскинулся небольшой поселок, а вокруг, насколько хватало глаз, огромные прозрачные куполообразные чаши диаметром километров в шестьдесят-восемьдесят, а то и больше. Чаши расходились правильными кругами от космопорта.
  - Корабли наши, - сказал Паттерсон, осмотревшись.
  - Да, - земные, - подтвердил кто-то.
  В этот момент их вызвал диспетчер порта и потребовал совершить немедленную посадку. Паттерсон не противился и посадил корабль на указанное место. Едва они вышли из шлюза, как были окружены группой военных с оружием наизготовку.
  Один из них, видимо старший, сказал:
  - Как уполномоченный представитель Наместника Земли на планете Курат, объявляю вас арестованными за нарушение запрета первой степени. Следуйте за мной.
  Под конвоем они вошли в здание космопорта, шли по каким-то длинным коридорам, спускались и вновь поднимались по лестницам. Наконец их завели в небольшое помещение без окон. Вдоль стены там стояла прикрепленная намертво длинная скамья.
  - Садитесь, - сказал старший конвоя и махнул рукой остальным охранникам. Они молча покинули помещение. Остался лишь один с оружием наготове.
  - Мера предосторожности, - объяснил он и уселся за небольшой стол напротив.
  Несколько минут он пристально рассматривал вновь прибывших.
  - Итак, - сказал он наконец, - рассказывайте, господа арестанты, по какой такой надобности вы решили посетить нашу планету.
  - Мы отказываемся говорить неизвестно с кем, - ответил капитан и встал со скамьи. Охранник тут же навел на него свое оружие. - Мы требуем ваше начальство.
  Человек недобро засмеялся и тоже встал.
  - Должен вас огорчить - здесь, на Курате, вы ничего требовать не можете. Вы здесь ничто. Да ладно, я все же представлюсь. Я являюсь первым заместителем Наместника Земли на этой планете. Мое имя, поверьте, мистер Паттерсон, вам ничего не скажет, - он вновь нехорошо засмеялся. - Своей властью я вполне могу приговорить вас к смерти без суда и следствия, и сделал бы это с огромным удовольствием. Не люблю, видите ли, нарушителей. Но у меня есть для вас хорошая новость. Мой шеф желает лично встретиться с вами.
  Сказав это, он покинул комнату, а через минуту перед глазами изумленных путешественников предстал никто иной, как профессор Астахов собственной персоной. Все вскочили с лавки, но угрожающий жест охранника удержал их на месте.
  - Профессор! - воскликнула Марина. - Вы живы?
  - Жив, как видите, - пренебрежительно ответил тот. - И собираюсь продолжать в том же духе.
  - Но, как...
  - Молчать! - крикнул он. - Говорить буду я.
  Все в растерянности переглянулись. Перед ними предстал совсем другой человек - не тот доброжелательный и улыбчивый профессор, которого они знали раньше.
  - Во первых, не называйте меня профессором, - сказал он, немного остыв. - Это было так давно... Ладно, не важно. Да, перед вами бывший профессор. А теперь я Наместник правительства Земли на Курате, командующий Вооруженными силами Земли на Курате, заведующий центральной Экспериментальной лабораторией Курата, генерал-майор Федеральной Службы Безопасности Земли Астахов Александр Викторович. Прошу любить и жаловать. А теперь, дорогие мои, скажите, что привело вас сюда?
  - Мы... мы прочли ваши дневники, - неуверенно начала Марина.
  - Но ведь не до конца, - перебил ее Астахов.
  - Да, - кивнула она.
  - Из того, что мы прочли, - продолжил за нее Андрей, - стало понятно, что тайна смертей всех членов экипажа находиться на Курате.
  - В этом вы оказались правы. А вот в остальном - ошиблись, причем смертельно.
  - Что вы имеете ввиду? - спросил Стрелков.
  - А-а, Виктор Сергеевич, правильно? Хорошо. Что ж, объясню вам с самого начала, если вы не против. Да-да, я вижу, вам не терпится все узнать. Солдат, - профессор повернулся к охраннику, - можешь быть свободен. Я хорошо знаком с этими людьми и уверен, мне ничего не грозит.
  Солдат молча кивнул и вышел за дверь.
  - Итак, - продолжил Астахов, - на вашем месте, Виктор Сергеевич, очень глупо было вставать на пути Службы Безопасности. Ведь именно из-за вас и началась вся эта история. Вы обнаружили на месте преступления неосторожно оставленный отпечаток пальца, ведь так?
  - Так, - кивнул Стрелков.
  - Вот видите... Мое убийство было инсценировано Службой Безопасности и тело должен был найти наш человек. И вызвать он должен был не полицию, а Службу Безопасности, но вот эти ребята, - он указал на Андрея и Кирилла, - все испортили. Наш человек видел, как они вошли в дом. Он не успел на каких-то две минуты. Поэтому на вызов и явились вы. Ваш эксперт, царствие ему небесное, невинно убиенному, - Астахов поднял глаза к верху, - каким-то образом скрыл от Службы Безопасности найденный на месте убийства отпечаток пальца и даже умудрился узнать, кому он принадлежит. Я верно излагаю?
  - Да, - вновь согласился Стрелков, кивнув головой.
  - Думаю, теперь нет смысла скрывать имя человека, чей отпечаток он обнаружил.
  - Нет, профессор, - воскликнул Стрелков, - не нужно, прошу вас.
  - Очень благородно, Виктор Сергеевич, но я считаю, что дети имеют право знать правду о своих родителях, какой бы она не была. Как вы считаете, Андрей?
  - Я? - растерялся Андрей, не ожидавший, что профессор обратиться к нему. - Наверное, наверное это справедливо.
  - И я так считаю, - сказал Астахов, разведя руки в сторону, - поэтому и сообщаю вам, мой юный друг, что человек, ответственный за инсценировку убийства бедного профессора Астахова, и по неосторожности оставивший отпечаток своего пальца на орудии убийства - это некто Кондратьев Сергей Антонович, - профессор замолчал и ехидно взглянул на Андрея.
  Некоторое время парень молчал, но затем поднял взгляд на профессора и сказал:
  - Вы лжете. Мой отец погиб...
  - Ой-ой-ой, его отец погиб. Нет, и еще раз, нет. Ваш отец уже полковник ФСБЗ. Он один из опытнейших агентов!
  - О, господи, - прошептал Андрей и закрыл лицо руками.
  - Так-то, - вновь заговорил Астахов. - Вы все тогда были приговорены, но мне почему-то было вас жаль, таких отчаянных, честных и бескорыстных. Мне удалось выторговать у начальства ваши жизни - был у меня один способ. Только вы, Кирилл, показались службе слишком опасным, поэтому вы должны были умереть. Даже я ничего не смог с этим сделать. До сих пор думаете, что вам случайно забыли сделать прививку, когда отправляли на практику на Уран? Если вы так считаете, то уверяю, это глупое заблуждение. О, как вы побледнели, молодой человек, и кулаки сжали. Такова жизнь, что поделать. Вы тогда чудом выжили и вас оставили в покое. Остальных рассеяли по мере опасности. Только Андрею предложили службу в рядах ФСБЗ. Это его отец постарался... Та история уже практически забылась, но Андрей, воспользовавшись служебным положением, совершил очередную глупость. Он скопировал мои дневники прямо в архиве. Его засекли при первом же щелчке аппарата. Стыдно, молодой человек, так прокалываться. Вы должны были прежде всего изучить все системы безопасности и наблюдения в зале. Тогда бы вы поняли, что безопаснее просто переписать все, но вы поленились, а это дорогого стоит. Итак, Андрея засекли и выставили слежку. Служба следила за ним, даже когда он поперся в этот северный поселок, как его?
  - Шагамлык, - подсказал Стрелков.
  - Точно. Служба Безопасности узнала о вашей встрече, о том, что вы отправились в Экспедиционный Корпус и нашли там Марину. Однако Служба Безопасности никак не могла понять ваших намерений. Лишь когда господин Суханов предложил изменить маршрут экспедиции и перенести исследования на Табасион, стало ясно, что о Курате вы каким-то образом догадались.
  - Почему же эту экспедицию не отменили? - спросил Кирилл.
  - Зачем? Вам дали возможность собраться всем вместе. Очень уж хотелось знать, что вы готовы предпринять, и что вам известно. Начальник Корпуса был категорически против, будучи уверенным, что опыты Суханова на Табасионе бесперспективны, но на него нажали и, как видите, экспедиция все же состоялась. Неужели вы думали, дорогие мои, что вас по недосмотру пропустили в один экипаж? Или вы считали, что та давняя история уже забылась? Смешно, право слово. Служба Безопасности ничего не забывает. А вы, Стрелков и Кирилл, горе охранники, неужели думали, что готовы к такой работе? Да вы в подметки не годитесь тем профессионалам, которые обычно отправляются в экспедиции, но вам это даже в голову не пришло. А ты, Паттерсен, как не понял, что происходит что-то неладное, как допустил?
  - А что я? - спросил капитан. - Кого дали, того и взял. Сам знаешь, в последнее время полно своих впихивают. Вот я и решил, что они из таких. А ребята нормальные, старались, как могли. Я не нашел нужным требовать им замену. Что касается твоих чертовых дневников, то узнал я о них лишь на Табасионе, причем перед самым отлетом. Я прочел их и решил, что следует разгадать тайну смерти знаменитого профессора.
  - Что ж, - усмехнулся Астахов, - сейчас вы все узнаете. Вы наверняка заметили множество куполов вокруг космодрома? Это и есть тайна. Под каждым куполом создаются природные условия одной из известных нам планет. В этих специфических условиях мы выводим разных зверушек, которые слушаются нас и делают то, что мы им прикажем. Затем эти зверушки высаживаются на родную планету. Кстати, на Табасионе они уже есть.
  - Так это сделали вы? - воскликнул Паттерсен и вскочил со своего места.
  - Спокойно, - в руке Астахова появился небольшой пистолет. - Не знаю, что вы имеете ввиду. Мои скорпиончики и крабики очень хороши, - и он с восторгом принялся описывать их достоинства.
  - Прекратите, - прошептала Марина и заплакала.
  - Мы видели их способности, - сказал Кирилл зло, - нашли диск с видеозаписью бойни, которую ваши милые зверушки устроили в нашем лагере.
  - Какие все чувствительные, - вздохнул профессор. - Ну ни стало нескольких человек, подумаешь. Это же на благо науки. Когда еще такая возможность выпадет, проверить их в действии?
  - Астахов, вы чудовище, либо сумасшедший, - прошептала Марина.
  - Ха-ха, многие так думают, но никто не осмеливается этого сказать, потому что я царь и бог здесь, на Курате. С любым могу сделать все, что пожелаю. Могу просто казнить, а могу и позабавиться в моей лаборатории генетики, создав уродца, но оставив ему память. Ха-ха, презабавно получается, уверяю вас. Хотите попробовать? Нет. А жаль, жаль.
  Астахов задумался на минуту, обвел всех взглядом и снова заговорил.
  - Вот вы и узнали тайну, за которой столько гонялись. В свое время и наш экипаж случайно узнал тайну Курата, но нам была предоставлена временная свобода для завершения исследований на оставшихся планетах. А на Земле нас ждал суд. Я же, являясь всю свою жизнь тайным агентом ФСБЗ подозревал заранее, чем может закончиться это дело, и оказался прав. До суда так и не дошло. Поэтому я сразу организовал себе плацдарм для отступления. Здесь, на Курате, когда наш корабль совершил вынужденную посадку, я вышел на связь, как агент ФСБЗ. Меня принял сам Наместник и дал кое-какие советы. Бедняга, он и подумать не мог, что я незаметно подлил в его стакан медленно действующий яд, не оставляющий никаких следов. Через полгода, когда мы уже вернулись на Землю, Наместник скоропостижно скончался. Очень вовремя, скажу вам. Место оказалось вакантным - как раз для меня. На всякий случай я обезопасил себя дневниками, сказав руководству, что в случае моей смерти они будут обнародованы. Это не входило в планы руководства, поэтому мои условия были приняты. Мне досталось место Наместника на Курате, а вам ваши жизни. Вот и вся история. Понравилось? Хм, забавна все же судьба. Тогда я выторговал вам жизнь, а теперь вы попали сюда, и мне снова придется решать, что с вами делать. И выбор-то невелик. Можно казнить вас здесь, а можно отправить на Землю, где вас ждет суд и неминуемая казнь. Если вы до нее доживете. И вот передо мной стоит дилемма - стоит ли откладывать неминуемое?
  Продолжительное молчание повисло в помещении. Наконец Астахов встал и подошел к двери, оглянулся.
  - Может посоветуете, что? - спросил он, но ответа не дождался.
  Он открыл дверь и переступая порог добавил:
  - Ладно, я сам подумаю.
  И скрылся за дверью.
  
  Их снова повели бесконечными коридорами, везли в лифтах, вели по лестницам вверх и вниз, пока не привели в камеру. Это была небольшая комната с шестью двух-ярусными кроватями, и небольшим окошечком под самым потолком, забранным решеткой. Через него в комнату попадало немного света, но и электрическое освещение тоже не отключили. Белый неприятный свет лился прямо с потолка. Справа у двери невысокой стеночкой отгорожен санузел, если дыру в полу можно так назвать.
  Здесь им предстояло жить неизвестно сколько времени.
  Медленно потекли минуты, часы, дни...
  Два раза в день приносили еду, невкусную жижу из непонятных ингредиентов, но приходилось есть, чтоб не загнуться от голода.
  Так прошло больше двух недель.
  - Что-то Астахов не торопиться с решением, - сказал однажды Стрелков.
  - Хочет, чтоб мы нервничали, издевается, - ответил Паттерсон.
  - Да лучше б уж сразу - того, - сказал Андрей и чиркнул большим пальцем правой руки себя по горлу.
  - Нет! - закричал Павел. - Это вам может и все равно, а мне нет! Я жить хочу, работать. У меня столько не сделано. Мне нельзя умирать. Не хочу! - он вскочил на ноги и нервно забегал по камере, затем рухнул на свою кровать и громко зарыдал.
  На следующий день объявился Астахов.
  - Я еще не решил, что делать с вами, за одним исключением. Тебе, - он указал на Павла, который тут же побледнел от страха, - я дарю жизнь, но с условием.
  - Что угодно, господин, - воскликнул Суханов и бросился на колени у ног Астахова.
  - Ты останешься на Курате и будешь работать в моей лаборатории, - огласил свое условие бывший профессор.
  - Конечно, конечно, - обливаясь слезами шептал Павел, не поднимаясь с колен.
  Друзья же с отвращением смотрели на своего товарища, потерявшего честь и человеческое достоинство.
  - Пойдем, мой мальчик, - сказал с улыбкой Астахов и похлопал Павла ладонью по щеке.
  Дверь за ними захлопнулась.
  - Господи, за что? - закричала Марина, бросилась лицом в подушку, как вчера ее муж, и громко зарыдала.
  Как только дверь камеры закрылась за спиной, Павел выпрямился и четким шагом направился за Астаховым. Когда они вошли в просторный кабинет Наместника, обставленный аквариумами с причудливыми рыбами и насекомыми, Павел вытянулся в струнку и четко доложил:
  - Лейтенант Федеральной Службы Безопасности Земли Суханов Павел Ильич.
  Улыбка расплылась по лицу Астахова. Это было именно то, что он хотел услышать, ведь тайный знак агентов ФСБЗ Павел подал еще в первый день их пребывания на Курате.
  - Молодец, мальчик, но со слезами и падением на колени был уже перебор.
  Суханов улыбнулся.
  - Очень хотелось напоследок их удивленные рожи увидеть. Они ведь об этом никому уже не расскажут. Верно? Вы приняли решение?
  Астахов отвернулся, подошел к своему столу, уселся в кресло.
  - Тебе придется на всегда остаться на Курате. Будешь работать в Первой Лаборатории Генетики. Уверен, тебе понравиться.
  
  Прошла еще одна тягостная неделя, а утром понедельника их под усиленной охраной вывели из камеры на летное поле. Впереди стоял их "Аквариус".
  Астахов вышел из дверей соседнего корпуса и направился к ним.
  Марина прижалась к плечу Кирилла.
  Когда Астахов забрал Павла, и тот безропотно ушел с ним, даже не оглянувшись, Марина думала, что умрет от стыда, от обиды, от разочарования. Она плакала весь день и всю ночь, не обращая внимания на утешения друзей.
  Утром Кирилл в очередной раз присел рядом с ней на кровать, погладил ее по волосам и тихонько сказал:
  - Перестань, не убивайся так.
  Она приподнялась, утерла кулачками слезы и сказала:
  - Это мне наказание за мою гордыню, за то, что не дождалась тебя, - и снова разрыдавшись она бросилась в объятия Кирилла.
  И теперь, глядя на приближающегося Астахова она задрожала от страха, что может вновь потерять любимого человека и счастье, которое так близко.
  Она не знала, что в этот момент из окна второго этажа Космопорта ей в спину со злостью и ненавистью, которых она и не подозревала в нем, смотрит ее муж Павел Суханов.
  - Убить, убить их всех, - шептал Павел, сжимая кулаки.
  В этот момент Астахов приблизился к группе.
  - Никак не могу решить, что же с вами делать, - сказал он, улыбаясь. - Может вы, все ж таки, подскажете? Я дал вам достаточно времени на размышления.
  - Решай сам, мы тебе в этом - не помощники, - гордо сказал Паттерсен, сплюнул под ноги Астахову и отвернулся.
  - Что ж, - вздохнул Наместник Земли на Курате. - Как знаете.
  
  Примерно через час "Аквариус" был готов ко взлету и, запросив разрешение диспетчера, начал медленно подниматься к густым облакам, нависшим над Космодромом.
  В башне диспетчерской находился сам Наместник и наблюдал за взлетом корабля.
  "Аквариус" покинул атмосферу Курата и вышел в открытый космос.
  - Мы возвращаемся домой? - прошептала Марина. Все оставшиеся члены экспедиции собрались на мостике корабля и столпились вокруг капитана.
  - Должен вас огорчить, друзья, - сказал Паттерсен. - Астахов не так благороден, как мы было решили, поднимаясь на борт.
  - Что ты имеешь ввиду? - задал вопрос Стрелков.
  - Во-первых, автоматическая система навигации выведена из строя, и чтоб починить ее необходимо время. И во-вторых, нам значительно сократили количество топлива, причем так, что даже на первый взгляд я могу с уверенностью сказать, что нам не преодолеть и половину расстояния до Земли.
  - Починим систему навигации и полетим в сторону Земли. Приблизимся максимально, а там, возможно, кто-либо услышит наш сигнал бедствия и спасет нас, - предложил Кирилл.
  - Аппаратура дальней связи, к сожалению, вообще снята, - обреченно сказал капитан, - но мы должны попробовать.
  В этот момент из-за теневой стороны Курата выплыл огромный военный крейсер. Все его орудия были направлены на "Аквариус".
  Заметив его, Паттерсон положил указательный палец на кнопку перехода в гиперпространство. Этот маневр скроет их от боевого корабля Астахова, но и израсходует большую часть имеющегося на борту топлива, бросив "Аквариус" в неизвестные глубины космоса.
  Капитан обвел взглядом всех присутствующих, ища у них поддержки.
  - Жми, - прошептал кто-то.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"