Аннотация: Этот рассказ я решил написать для конкурса "Cosa Nostra-4". Сомниваюсь, что попаду в основную программу, но попытка - не пытка. Так или иначе, это первый мой рассказ, и начинать хоть с чего-то нужно.
Обновленная версия рассказа от 13.08.2007
Renovatio
Он вдохнул морозный влажный воздух и шагнул. Легкие белые облака спешили куда-то по своим делам.
- Может, подашь мне руку?
Лазарь обернулся и посмотрел на Сати. Придерживаясь за поручень бота, она протягивала ему свою руку. До края площадки было сантиметров двадцать пустоты, но перешагнуть их она не решалась. На нежном юном лице читались негодование и испуг. Видимо, дело в том, что под антигравитационной подушкой почти десять километров чистого морозного воздуха. Лазарь усмехнулся, бросил короткое: 'Держи!' и, нежно взяв за руку, притянул девушку к себе.
- Замерзла?
- Да...
- А ведь я говорил, что будет не жарко. И предлагал одеть манто...
- Но ведь это прием!
- Не прием, а церемония.
Хотя в чем-то Сати была права. Сотканное из тончайших золотых и шелковых нитей платье и бриллиантовое колье делали девушку неотразимой. И пусть холод на открытой площадке просто невыносимый, но это ничтожная цена за право пленять своей красотой. Все-таки меха идут далеко не всем.
Лазарь достал серебряный футляр и вынул маленькую пилюлю:
- Разжуй. Немного согреешься, а за это время мы успеем дойти до тех силовых полей.
- Ларик, я тебя обожаю!
- И я тебя. Пошли.
В натужный свист ветра вплетались новые голоса маневровых двигателей. Десятки посольских транспортов приставали к краю помоста, чтобы выпустить наружу очередную порцию высоких гостей. Не такой уж короткий путь от края помоста до парадного входа все преодолевали в торжественном молчании, и только под силовым щитом позволяли себе глоток светской жизни. Триста семнадцать саваров самосозерцания, около пятисот шагов, в дар принимающей цивилизации не значили ничего для большинства гостей. Но Лазарь не был в их числе. Потому не сразу заметил Талоре Поэ На-Та, главу посольства Харитша на Итании.
- Приветствую, Лазарь Петрович. Легок ли был ваш путь?
- Не сложнее прочих, Поэ На-Та.
- Я рад, что ты в этот день с Нами.
- Из пепла, На-Та! - Лазарь протянул ладони и склонил голову.
- Из пепла, Лазарь... - Талоре коснулся руками ладоней консула и прислонился лбом к его лбу.
Сати смотрела на ритуал с интересом, впрочем, умело скрывая это от обычного взгляда. В один момент Лазарю захотелось узнать, какого это - слиться с родственным разумом существа твоей расы, но ответа не услышал.
- Это твоя внучка? - Талоре отстранился, приложив руки к груди, и перевел взгляд на девушку.
- Сати, моя племянница, - врать харо было бесполезно, но Лазарь решил не смущать юную спутницу.
- Мы рады принять вас, - взгляд На-Та помутнел, давая понять что разум посла слился с Харитша. - Мы, благодарим добровольный союз Земли и Колоний за предоставленную охрану системы на время церемонии.
- Федерация союзник Харитша. Охранять Вас во время церемонии - высокая честь для моего народа, - Лазарь попытался воспроизвести поклон-уважение, уповая на благосклонность Талоре.
- Вам укажут места, Лазарь. Прошу извинить меня, - Поэ На-Та коротко поклонился и отошел к послу Сафага.
- Странные они какие-то...
- Пойдем, я тебе потом объясню, - Лазарь предложил спутнице локоть и повел за приставленным к ним харо.
- Лазарь!
- Да?
- Может, ты отвлечешься от своих интересных мыслей и обратишь хоть какое-то внимание на меня?
- Сати, я обожаю, когда ты сердишься! Так что ты желаешь услышать?
- Для начала, я не понимаю, что мы здесь делаем? Ты же обещал объяснить!
- Это церемония Харо-Имар-Нако.
- Я знаю, у вас, на вашей Итании, об этом твердят целый месяц по всем каналам. Но что это такое? Твоя домоправительница Клара даже не потрудилась объяснить, когда я у нее спросила!
- Она просто ревнует, - Лазарь улыбнулся.
- Лазарь!
- Харо-Имар-Нако - церемония добровольной эвтаназии. Раз в триста семнадцать натсар, циклов вращения вокруг системаобразующей звезды ныне покойной родины харо Итсар-Харо, все харо совершают ритуальное самоубийство.
- Они что - больные! - Сати удивленно уставилась на Лазаря.
- Почему сразу больные?
- Но ведь харо бессмертны! Это все знают!
- Да, бессмертны. Именно поэтому и совершают коллективное самоубийство.
- Ларик, хватит надо мной издеваться! Я же серьезно!
- Я - тоже.
- Но как они могут каждый раз все помирать? Они потом воскресают, что ли?
- Почти. Харо - уникальная раса носителей коллективного разума. Каждый из них способен на низкоуровневый телепатический контакт. Почти никакого общения, обмен эмоциями и подсознательными образами. Но все вместе они мыслят, как один организм - Харитша. Если кто-либо погибает, то вся его память передается ближайшему харо. И храниться там до тех пор, пока не распределится равномерно по всему Харитша. Даже если харо погибнет от несчастного случая или во время войны, цивилизация не пострадает от его утери. Так что харо бессмертны и в этом. Они не стареют, не умирают от времени, их память не пропадает, но они уязвимы. Харо-Итсар-Нако - срок, предназначенный для жизни, длится триста семнадцать натсар, почти шестьсот лет. За это время среда, окружающая харо, меняется до неузнаваемости, появляются новые виды бактерий, вирусов и прочей заразы, с которыми харо не в силах бороться - имеющийся генотип безнадежно устаревает. Когда-то надежные лекарства становятся бесполезными - организм успевает к ним привыкнуть. Даже психология Харитша устаревает - 'костенеет', становится неспособной бороться с новыми вызовами. Приходит пора обновления. Тогда Харитша начинает 'сжиматься'. Сначала кончают с собой наименее ценные члены общества. Последние триста семнадцать миллионов собираются здесь, на Тако, в Башне Возрождения... Сати! Все! Потом!.. Уже началось... - Лазарь замер и уставился на гигантскую площадь в центре исполинского амфитеатра, заполненного гостями Харитша.
Тысячи незаметных ходов отворились в стенах огромного строения. Со всех сторон к центру площади заструились живые ручейки. Триста семнадцать миллионов Последних стекались к алтарю возрождения. Миллионы одетых в праздничные одежды бессмертных носителей коллективного разума бесстрашно двигались к своей смерти. Не все смогли сохранить свою личность под тяжестью тысяч хранимых воспоминаний своих собратьев. Но весь Харитша, даже изрядно сократившись, сохранил свой облик неизменным. В едином порыве все харо начали читать послание грядущим поколениям. И в голосе миллионов слышался голос единого сверхсущества, готового умереть, чтобы воскреснуть. Последние слова послания еще тонули в мембране прикрывающего Башню Возрождения силового поля, когда ритуальные клинки первой половины харо вонзились в тела второй половины. Каждый второй харо вонзал холодную сталь в сердце ближнего, принимая в себя всю его память, только лишь для того, чтобы принять смерть мгновенье спустя. Подчиняясь неведомому, но четко осознаваемому ритму харо убивали себя, убивали во имя жизни Харитша. И когда на залитой кровью площади остался только один, полностью потерявший свою личность, носитель сверхразума, открылся люк на алтаре. Харо взошел на алтарь, вложил обагренный клинок в руку появившемуся из темного провала Лер-Харо-Итсар, первому из следующей генерации сверхразума, обнял его и прикоснулся к его лбу своим. Смертельно острая сталь пронзила уязвимое тело, убив тем самым надвигающуюся гибель цивилизации единого разума. Лер-Харо-Итсар выпустил из рук обмякшее тело и посмотрел на устилающие холодный метал Башни Возрождения тела. Дорога цена бессмертия. Но и ее приходится платить.
Яркие синие искорки запрыгали по усеянному мертвыми телами металлическому полу гигантского строения. Запах горелой ткани и паленой плоти заполнил весь простор, прежде чем буйное пламя поглотило старую оболочку сверхсущества. Горячий пепел и смрадный дым витали в воздухе, когда металл огромной площади вздыбился и свернулся, открыв темный провал. Ровный гул и скрежет раздались из темноты. Башня Возрождения выпускала из своего нутра новое поколение Харитша, поколение уникальной цивилизации бессмертных носителей коллективного разума. Из самого ее центра поднимались пилоны с евгеническими камерами, в которых на протяжении сотни лет выращивалось новое, идеальное поколение бессмертных харо.
Лазарь шел к поджидающему их боту, придерживая Сати за плечи. Девочка явно была не готова к подобному зрелищу. И только очередная волшебная пилюля из серебряного футляра помогла сохранить ей сознание. Лазарь вел ее по продуваемой всеми ветрами площадке, накинув на хрупкие плечи свой пиджак. Пожилой консул Итании не думал ни о пробирающем до костей холоде, ни о косых взглядах. Пожилой консул думал: 'А стоит ли бояться смерти, если бессмертные придумывают ее для себя специально. Притом, придумывают в не самом приятном виде! В конце концов, врачи сделали все возможное для того, чтобы я жил полнокровно до самой...'
Лазарь вновь усмехнулся, вдохнул аромат волос своей Сати и взглянул на высокое небо. Легкие белые облака все также спешили куда-то по своим делам.