Игрушки видятся во всем -
в любви и гневе Бога,
в крестах, которые несем,
в причине некролога.
Вот степь, прошитая насквозь
шрапнелью иноверца,
вот гость игрушечный, вот гвоздь,
им вбитый прямо в сердце.
И забавляясь от души,
судьбу держа за нитки,
сбываю быстро за гроши
нехитрые пожитки.
И ухожу в безмолвный лес,
где есть моя опушка.
Я наигрался, я воскрес,
я сам теперь игрушка.