Аннотация: Первый отрывок четвёртой главы романа "Тропою Утрат"
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ПЕПЕЛ
NB! - разбито на отрывки для удобства чтения. 3 отрывка в четвёртой главе
ОТРЫВОК 1
Очередное пристанище встречало сирот вечерней тишью глубинки, значительно удалённой от широкого Альдомифского Тракта, да и вообще от наезженных дорог. В туманном сумраке угасавшего заката повозка подъехала к глухому, высокому забору из разбухших от сырости сосновых досок с тёмными подпалинами.
Визгливо скрипнули ржавые петли ворот, распахнутых одним из подручных инквизитора. Факелы высветили двухэтажный каменный дом с облезшей побелкой, просевшей кровлей и густо замшелой понизу кладкой: безобразный кадавр добротного некогда жилья. Пара окон с приоткрытыми покосившимися ставнями отражала в мутноватых стёклах отблески пламени, пугающе напоминая застывший прищур глаз мёртвого хищника.
-Зато здесь мы будем в безопасности, - отозвался Алекс. - И глянь, не надо воду издалека таскать, - добавил он, кивнув на крытый колодец, сложенный из брёвен.
Вплотную к забору росли две раскидистые яблони; от лежавших на земле спелых и слегка подпревших плодов, веяло дурманяще-восхитительным, сладковато-винным запахом осени. Маша подняла одно яблочко, потёрла об рукав и надкусила:
-Вкусные... Надо будет завтра собрать, какие не испортились ещё...
Рядом с деревьями, аккуратно сложенным прямоугольником, стояла отсыревшая, накрытая мешковиной поленница. В просторном дворе запросто хватило бы места под небольшой огород, но почва здесь оказалась настолько плотно утоптанной, что не размякла даже от долгих дождей.
-Меня ожидают срочные дела, так что, я покину вас сегодня же, - сообщил ребятам Георгий Алексеевич. - Всё необходимое на первое время: провизия, целебные эликсиры, осветительные коптилки, сменная одежда и постельные принадлежности - найдётся в повозке: оставляю её вам. Места здесь тихие, но всё же старайтесь не выходить за ворота в тёмное время, и в лес глубоко не забредайте - он полон диких зверей, и не только... С обустройством, полагаю, вы вполне разберётесь сами. Я постараюсь навестить вас в скором времени.
Сироты промолчали, понимая, что вопросы их, скорее всего, не получат ответов. Им оставалось лишь смотреть, как инквизитор, дождавшись подручных, переносивших находившегося в забытьи священника в дом, сел в седло и уехал в ночь.
***
Первый этаж пустовал: в двух комнатах не нашлось решительно ничего, кроме густых пыльных паутин в каждом углу, засохших мух, да кучи какой-то ветоши и хлама. Лишь в маленькой кухоньке возле камина стояло несколько бочек, а в них - закопчённые чугунки, сковородки и прочая кухонная утварь.
На втором этаже находились спальня на шесть кроватей с соломенными тюфяками, одна из которых уже была занята Михаилом, и нечто вроде горницы, где стояли пара длинных столов, с десяток трёхногих табуреток и сосновый шкаф с покосившейся дверцей. По-видимому, прежде здесь останавливались сами инквизиторы: вернее, Влад так предположил, обнаружив в этом самом шкафу порванный чёрный плащ, заляпанный грязью и пятнами засохшей крови, а ещё пару прохудившихся чёрных сапог с металлическими подковками на подошвах, по щиколотку белёсых от въевшейся золы.
Присвоив находки себе, мальчишка отправился спать, и плащ послужил ему вполне уютным одеялом.
***
На следующий же день близнецы решили побродить по округе, осмотреться, однако сразу же за воротами их ожидало неприятное зрелище, не замеченное впотьмах по приезду: средь буйно разросшегося бурьяна резко чернели обгоревшие остовы домов. Повсюду валялись обломки закопчённых кирпичей, в воздухе ощущался слабый запах застарелой заветренной гари. На стволах деревьев, поблизости обширного пепелища, опалилась кора, а от мальчишеских шагов, под приминающейся травой, с хрустом ломались перемешанные с грязью и золой угли.
Мелькнула страшная догадка, от неё братьям стало не по себе. Они переглянулись, Влад, приподняв брови, шёпотом озвучил общую мысль:
-Пожарище...
-Как будто целая деревня сгорела... дотла... - В тон ему отозвался Алекс.
-Да так и есть - тут вот улица была, и вон там тоже. Теперь ясно, откуда в этой дикой глуши такой большой каменный дом, да ещё с целыми стёклами в рамах.
-Как он уцелел, если всё так погорело?
-Известно как - успели потушить, до того как огонь до него дошёл.
-Вряд ли. Глянь - кругом копоть... Жители, небось, бежали отсюда, когда едкий дым повалил, чтоб самим не угореть.
-Да вот только убежали не все. - Влад подцепил носком сапога обуглившиеся кости человеческой кисти, торчавшие из-под толстого обгорелого бревна. - И непонятно, почему не вернулись, не захотели строить на том же месте, или просто уж некому было...
-Думаешь, под углями...
-Машке только не говори. Вообще никому не говори. Может, сами догадаются, когда увидят, а нет - так и лучше. Всё равно нам отсюда деваться некуда.
-Не скажу... А всё-таки, почему наш дом целым остался? Не похоже, что он вообще горел. Только вон на заборе чуть-чуть чёрные следы, но даже доски толком не подпалились.
-Ежели тут раньше действительно инквизиторы жили, то нечему удивляться. Я ещё на прежнем нашем месте от старших воспитанников слышал, что среди них есть такие... колдуны, в общем, которые и пламя укротить могут, и вообще, почти что угодно.
-А чего они тогда деревню не спасли?
-Да я-то почём знаю? Пойдём лучше, по дороге пройдёмся, глянем, далеко ли до ближайшего поселения идти.
Узкий просёлок, заросший примятой сосновой порослью и жухлой травой, всё ещё сохранял следы лошадиных копыт и колеи от повозки, на которой их привезли. С западной стороны, стеной высился густой сосновый бор, постепенно переходивший в смешанный лес, а через него, меж песчаных берегов протекала полноводная Альма - один из притоков Великой Реки Лорганы, но на её просторах братья не заметили рыбацких лодок. Близнецы упорно продолжали путь, но окрест, на несколько часов пешего хода, не нашлось ни единого признака близости человеческого жилья - сплошь высоченные заросли репейника, пожелтевших диких трав да шнырявшие под ногами непуганые зверюшки.
-Мы тут одни, получается, - вздохнул Алекс. - Без соседей плохо. Помощи в случае чего попросить не у кого.
-Помощи, - усмехнулся Влад, постучав кулаком по лбу. - Забыл, что ли, уже, как фесбургцы нам помогать бросились? Уж лучше подальше жить от таких "помощников".
-Ну не все же люди такие. Те просто напуганы были, к ним тоже беда пришла.
-А виноватыми мы оказались. Потому что нас мало, и с нами легко разделаться можно было. Короче, здесь лучше, чем там, как раз потому, что некому нас крайними выставить.
-Ладно, - на лице Алекса отчётливо выражалось несогласие с мнением брата. - Представь только - когда эта деревня сгорела, никто, наверное, и не заметил.
-А если и заметил, то что? Толку-то от кучи угольков, - Влад пожал плечами. - Вот если бы просто дома брошенными стояли, их хоть обобрать можно, какой-то интерес. А гари и так везде полно.
-Слушай, а может, по-человечески похороним тех, кого ещё под золой найдём?
-Чего ты собрался хоронить? Там и костей наверняка немного осталось, да и вообще, ты знаешь, кто были те люди?
-Какая разница, люди ведь. Пусть их души покой обретут.
-Охота тебе - сам и хорони. Я и так достаточно покойников перетаскал, но их хоть при жизни знал. А тут - невесть кто, так что я не обязан.
-Как знаешь... Давай, хотя бы того, из-под бревна, вытащим и закопаем. Чтоб Маша не увидела.
-Только если ради Маши. И только того, одного... - Нехотя согласился Влад.
***
К странной тишине нового пристанища воспитанники привыкли не сразу - было в ней что-то неестественное, необъяснимо удручавшее. Безветренными ночами округу окутывало рваным, призрачно-белым саваном тумана, искажавшим очертания и будто бы приглушавшим звуки. Он рассеивался лишь к разгару дня, под солнечными лучами, или же, если накрапывал дождь, обращался в мрачную сероватую мглу. Разливистые птичьи трели, кукование да деловитое постукивание дятла доносились из леса, но более ничто не нарушало здешнего безмолвного покоя. За целую неделю мимо забора так никто и не проходил.
Несмотря на неуютное соседство с пепелищем, жизнь сирот шла своим чередом. Маша занималась выхаживанием отца Михаила, выпаивала его ценными снадобьями, оставленными инквизитором, попутно пыталась навести чистоту в доме, отскребая и отмывая затоптанные деревянные половицы, а ещё, как обычно, готовила еду. Мальчишки, наколов дрова и натаскав свежей воды в кадушку, чтобы не сидеть без дела, и не маяться от скуки, сделали себе удочки, и в ранний час уходили на рыбалку, возвращаясь к полудню с хорошим уловом.
***
Незаметно подошёл дождливый вечер следующего Красного Дня, когда за воротами послышался топот конских копыт - прибыли два изрядно промокших всадника. Один - сам Георгий Алексеевич, другой - какой-то невысокий незнакомец в чёрном дорожном плаще с капюшоном, низко надвинутом на лицо. Пройдя в дом, инквизитор направился прямиком к отцу Михаилу, оставляя за собой след из капель воды, стекавших с промокшей одежды. Сопровождающий, не раздеваясь, взял табуретку и расположился возле камина.
***
-Полегчало, смотрю, тебе... - Вместо приветствия, сказал Георгий, бросив мокрый плащ на спинку ближней к входу кровати. Михаил, повернув голову в его сторону, молча кивнул в ответ. Он всё ещё был настолько слаб, что не вставал с постели, и даже говорил с трудом, но бледное, осунувшееся лицо оживил проступивший на скулах румянец, заметный даже в царившем полумраке. - Молодцы, всё-таки, твои воспитанники. Продержались, несмотря ни на что, выжили... А ведь могло бы и больше спастись, коль сразу бы бежали от эпидемии. Хотя, о чём это я... куда, не смогли бы они далеко в лес забраться, не приспособлены они к такой опасной среде, и малым числом сгинули бы все.
-Это не Империя. Здесь следует уповать не на божественную милость, а на собственные силы, знания и умения.
-Я это уже понял...- Вслед за тяжёлым вздохом на несколько секунд повисло молчание.
-И что же ты намерен делать?
-Путь уже очевиден - как встану на ноги, научу их основам выживания. Это в любом случае пригодится.
-Верное решение, самое правильное, - довольно кивнул инквизитор. - Если что-то понадобится, просто скажи.
-Хорошо... Но того, что ты привозишь, и так достаточно.
-Я не о пище, и не об одежде... думаю, хорошая, надёжная сталь вам не помешает, сгодится для занятий... да и пора бы уже к обучению приступить, чем раньше, тем лучше...
-Ах вот, что... Теперь понятно, зачем ты завёз нас в эту глушь. - В Георгия упёрся изобличающий взгляд. - И ведь горожане не собирались жечь приют, так? Ты просто воспользовался тем, что я лежал в беспамятстве, напугал и без того перепуганных детей, чтобы не объяснять истинной причины переезда... и надо же, нарочно подождал, пока чума на спад пойдёт, чтобы только самые крепкие остались! А теперь мы обособленны, до ближайшего поселения не один день пути... Ты что же думал - меня настолько крепко ударили по голове, что я не узнаю этот дом?!
-Вовсе нет. В чём проблема - жилище вполне пригодное, к тому же, вы здесь временно.
-Из-за тебя сгорел здешний посёлок, а пепелище наверняка по сей день принято стороной обходить - по причине распущенных твоими людьми слухов о зловещем проклятье, лежащем на этих землях!
-Надеюсь, твоё обвинение - просто горячечный бред. Посёлок сгорел по вине гнусной ведьмы, не пожелавшей сдохнуть на костре в одиночестве. Не болтай, о чём не знаешь, - недовольно отмахнувшись, процедил сквозь зубы тот. - Тебя там не было в тот миг, когда космы вокруг её башки затрещали, и она свершила последнее злодеяние, обрушив на округу чудовищную, разрушительную волну огня от своей горящей плоти. Мне и моим людям ещё повезло, что мы успели убежать и укрыться от пламени здесь, в защищённом чарами доме. Так что, пожар и гибель мирных сельчан - результат буйства стихии, направляемой мерзкой бестией, обезумевшей от ненависти и разъедающего душу мрака... Но теперь мир очищен от её разлагающего влияния, и может, даже к лучшему, что все жители сгорели - я видел в каждом огороде рядом с морковью и прочими овощами аконит, паслён и белладонну - а человек, не подвергавшийся влиянию Тьмы, не позволил бы этой отраве расти на грядках. Что же до слухов... Разбойники и лиходеи вровень с крестьянами суеверны, так что да, этот дом надёжно защищён нашими рассказами о мистической опасности от их внимания. Ну, разве что, нищие побродяги, не знаючи, сюда забредут, но им-то что, пойдут себе дальше. Можно сказать, я позаботился о том, чтобы здесь было спокойно, ничего не отвлекало и не сбивало с толку.
-Вернее, ты нарочно ограничил детям кругозор, чтобы твои слова и заоблачные обещания не ставились под сомнение... - Священник, пропустив искусно выверенные разъяснения мимо ушей, поджал губы и нахмурился. - Решил, что, невзирая на обстоятельства, всё по накатанной стезе пойдёт? Собрался с моей помощью натаскать их для своих делишек, Гордеев?
-Не отрицаю, была такая задумка, - с толикой самодовольства кивнул тот, и тут же добавил: - Но всё это - в их же интересах. Надо ли в очередной раз объяснять, как работает план по улучшению их жизни? Равентерийская Империя щедра, она предлагает не только службу, но и дарует самое главное - место в жизни, то самое, где и от человека польза, и ему самому хорошо. Ведь далеко не каждому даётся возможность обрести его...
-Да неужели, тебя послушать, так ты только в благое дело вкладываешься! Мои воспитанники - не щенки, а люди, люди это, понимаешь?! Несправедливо обделённые, лишённые сызмальства родительской любови и родного крова. Неужели нельзя один-единственный раз просто отступиться, позволить им нормально жить?! Их всего-то пятеро осталось, и тех, что ли, уморить собираешься?! - Глаза озарила вспышка праведного гнева, Михаил приподнялся, пытаясь встать. - Они всё ещё под моей опекой, и не позво... - Но тут голос предательски сорвался, оборвав речь, из пересохшего горла вырвался раскат удушливого кашля.
-Не напрягайся так, вредно тебе это, - инквизитор, положив руку священнику на плечо, уложил его обратно на подушку, и, нависнув, заговорщически понизившимся голосом, продолжил: - Судьбу человека Равэ намечает, кому суждено Его Волей выжить - тот выживет в любом случае. Ведь отработанная же схема - проявят рвение, и вполне могут оказаться в Империи, а это лучшее из того, что вообще может с ними случиться. Пятеро - тоже лучше двух десятков, каждому внимания больше уделить можно, время позволяет, то есть и шансы на успех вырастают в разы. Силёнок поднаберутся, опыта кой-какого. Им всего лишь нужно показать, что они могут быть полезными, а я даже послабление дам, я ж не зверь какой, чтоб потом ещё два года их гонять, они и так натерпелись.
-"Всего лишь"... сколько из-за этого "всего лишь" уже погибло? И хорошие какие ребятишки были... Тоша, Мариша, Олешек... и ещё четыре десятка славных человечков... Я душу в них вложил, и им бы жить да жить, а ты со своими...
-Довольно. Я не хочу больше возвращаться к сто раз говоренному разговору, - притворная живость, призванная придавать красноречивым словам оттенок внушающей доверие искренности, мигом исчезла с лица Георгия, вновь уступив место каменной маске безразличия, а интонация стала резче и заметно похолодела. - Тех юношей и девушек никто не заставлял, они сами решили послужить, и ты сам знаешь, что лучше других служат именно те, кто по своей воле выбрал этот путь. Поэтому мы и не берём сирот в оборот ещё маленькими, даём им подрасти, ума набраться, вдоволь надышаться простой крестьянской жизнью в твоём приюте. Кто хочет уйти своей дорогой - уходят, Империя достаточно богата, а Светоносец - добр, чтобы позволить им сделать это. Почему всякий раз, когда подходит срок, я должен вновь и вновь повторять тебе одно и то же? Я только предлагаю молодым людям полезные умения и последующую службу, и, заметь! Никого не принуждаю - они сами с радостью приходят. Так почему ты хочешь запретить им это? Или что же, поспоришь с тем, что Равэ даровал человеку свободную волю и право выбора? Нет? Но тогда твоя попытка - навязывание, и в таком случае, чем же ты лучше поганых жрецов Элтабиатты, или тех же гнусных рабовладельцев?
-Воля?.. - Хмыкнул Михаил. - Воля Равэ, воля людей... Как же ловко ты подменяешь понятия, Гордеев. Я вот вовсе не намерен отдавать тебе этих детей. Но что же ты тогда скажешь - что я выступаю против Равентерии, раз не позволяю им встать на службу... получается, право выбора - только иллюзия, все мы несвободны, всем нам кто-то что-то навязывает.
-Я думал, ты священник, Звонарёв, а ты, оказывается, вольнодумец-демагог. И что-то совсем не вписываются твои рассуждения в канву нашего религиозного учения, - Георгий нарочито подозрительно прищурился, продолжив мысль едким тоном: - Быть может, Тьма-Противница смутила и твой разум, и ты уже её мерзкое отродье, что лишь использует человеческий лик? Ты ведь понимаешь, что в таком случае я обязан спасти хотя бы твою душу, и способ всего один - очищение через пламя... и да, воспитанники через твоё влияние также могли подвергнуться осквернению, и тогда их тоже придётся... спасать.
-Если кто и использует человеческий лик, будучи извергом, так это ты, Гордеев. - С горечью проговорил священник. - И ладно бы, презрев прежнюю дружбу, ты угрожал только мне. Но сулить детям смерть на костре, лицемерно выставляя себя ярым защитником Света Творца...
-Коли ты чушь порешь, да в ересь впал - какая дружба?! Окстись, старый дурень, долг инквизитора - превыше всего: "священным огнём прогнать мрак"... да что я тебе рассказываю, ты же сам был прекрасным исполнителем, покуда не решил выбрать дорожку попроще. Ну, а один раз свернув с избранного пути, недолго и вовсе заплутать.
-Со мной всё в порядке. С детьми - тоже, - силясь смирить негодование, хмуро произнёс Звонарёв. - И их воля свободна, а души - чисты и светлы. Выбор будет за ними, помешать ему я не вправе.
-Вот и пусть делают выбор во всеоружии, - Гордеев, как ни в чём не бывало, вернулся к благожелательному тону. - А я, кстати, с Империи несколько отличных клинков привёз, не то, что местные железяки.
-Нет, я не буду учить убивать! - Отрезал Михаил. - Тут твоё влияние заканчивается, не для того я ушёл дорогой священнослужителя, чтобы опять к этому возвращаться.
-Тогда я оставлю здесь Елену, - пожал плечами Георгий. - Елену Голованову. Она приехала со мной, как раз на тот случай, если ты снова откажешься.
-Вот так вот, значит?.. - С омерзением покривился священник. - Моих же воспитанников использовать против меня... Что ж, я не могу этому препятствовать, но и помогать тоже не стану.
-Брось, - отмахнулся инквизитор. - Ты должен ей гордиться: она блестящий пример выучки - такое рвение и самоотдача, не исполнитель, а мечта. А теперь что же, будешь делать вид, что не знаешь её?
-Такой, какой ты её сделал - наверняка нет. Я помню бойкую девочку, не чуждую состраданию, а не послушное орудие в твоих руках.
-От неё стало гораздо больше пользы, с тех пор, как она поступила в моё распоряжение. Не переживай, она обучит лишь тех, кто сам захочет, и вообще способен... Ты выздоравливай... Я зайду ещё... попозже.