Якуб Вендрович проснулся с жутким похмельем. С трудом продрал слипшиеся глаза. Перед глазами вставал зеленый рассвет, в глотку нагадили кошки, в желудке как-будто ворочались раскаленные угли. Всего его, до корней волос, мутило и рвало. Мыши под полом невыносимо шумели.
- Ох, ну вчера и посидели, - прохрипел он и припал к ведру с водой.
Выпив примерно половину, он частично приобрел равновесие духа.
- От одной воды желудок болит, - припомнил он совет деда-пропойцы. - Нужно что-то более насыщенное...
Он бросился на поиски и нашел-таки банку квашеных огурцов.
Торопливо выхлебал рассол. Стало чуть получше.
- Лечись тем, что тебе повредило. Клин клином выбивают... - повторил он очередной афоризм предка и отхлебнул из другой банки самогона.
Жизнь приобрела смысл, а мир краски. И даже мысли в голове приобрели соответствующее направление. Среда. Этот день экзорцист всегда проводил в генделике. Он кое-как выбрался наружу. И тут его поджидал первый сюрприз. Во дворе зияла гигантская воронка.
- Хы, кто-то полез в мою клумбу с гранатами? - удивился он. - Наверно, Бардаки...
Он заглянул в дыру. Действительно, на дне валялись остатки ног, одетых в штаны от Адидаса. Вокруг лежали осколки костей и куски мяса, почти целая ладонь. На краю ямы повис вырваный глаз. Как будто глядел на Якуба с ужасом.
- Так ты, бестолочь, сам себя взорвал, хе, хе. - Якуб почувствовал мстительную радость. - Ну и ладно, Бардак или нет, надо по-христиански предать тело земле. А поскольку оно уже почти предано, закидать яму, а то вонять будет, - расхохотался он, довольный собственной сообразительностью.
Он спихнул вниз все, что смог, засыпал останки, разровнял землю и двинулся в село. На повороте дороги росла старая верба. Люди считали, что в ней живет какая-то нечисть. Якуб всегда смеялся над этими забобонами... до этого дня. Он долго стоял, рассматривая сожженный ствол. В чистом холодном утреннем воздухе разносился характерный запах напалма. Из дупла торчали остатки обугленного хвоста.
- И правда, чертик тут жил, - пробормотал Вендрович. - Что он, керосиновую лампу в своем дупле разлил что ли? И дерево жалко, сто лет тут стояло и никому не мешало, а из-за этого единственного поганца до щепки сгорело... - погоревал он над несостоявшимся памятником природы.
Он прошел мимо небольшого магазинчика у реки. Не любил он это место, вредные люди его держали, никогда не наливали Якубу вина в долг. И, видно, судьба их за это покарала. От магазинчика осталась только горка поломаных досок.
- Хы, как-будто его кто-то комбайном протаранил, - прикинул он.
И действительно, чуть дальше, в канаве возле дороги лежал перевернутый комбайн. Несколько десятков человек, зацепив тросами, пытались его вытащить. - Погодите, друзья, я вам помогу. - Он схватился за один из тросов.
Они поднажали, и наконец машина снова стала на четыре колеса.
- Вместе можно и горы свернуть, - экзорцист отряхнул руки.
- Эх, Якуб, - Семен посмотрел на приятеля. - Какой ты милый, когда трезвый...