Аннотация: Вольная фантазия на тему "Черной книги Арды". Как могла бы закончиться жизнь Ортхэннера, ученика Мелькора, восставшего Черного Валы.
Гортхауэр: Финал
...И ничего не осталось. Лишь пылает камень на руинах крепости. Они все ушли: Девять и люди, поверившие ему. Последним ушел безмолвный Хелкар, унося в своих ладонях Меч Затменного Солнца, творение самого Мелькора. Творение Тано. Ушел, лишь раз оглянувшись уже на своего Учителя. Стальной генерал исполнял приказ, но сердце его рвалось назад, к Ортхэннеру, который остался прикрыть их отход. Потому что дело Мелькора должно жить. Потому что кто-то должен защищать людей и Арду. А он... Он слишком устал бегать за бессчетные века.
Он стоял прямой и безмолвный, как натянутая струна. И бился крыльями хищной птицы за его спиной черный плащ. И сияние льда отражалось в голубых глазах, а под черной броней ровно билось сердце. И когда показались серебристые острия мечей эльфов и майа, он молча шагнул вперед, поднимая клинок простой человеческой работы. И враги невольно отшатнулись, когда черным ветром метнулся к ним ученик Мелькора, и шепот разнесся по рядам, преследуемый страхом: Гортхауэр. Жестокий.
И алым брызнуло на черный камень. И сталь в руках великого майа проходила сквозь доспехи, словно сквозь масло. Никто не могу уследить за движениями Крылатой Ночи, и десятками падали мертвые враги. А затем над полем брани взметнулась песнь силы. Песнь о верности долгу, о чести и славе, о скорби утраты и о великой любви, во имя которой поднят меч. Светлые майа пытались ответить, но их песни утонули в океане силы, поднятом Горхауэром. И пала ночь, пронзенная лиезвиями звездных лучей. И серебро окрасилось багровым. А когда песнь стихла, только тысячи мертвых тел лежали на земле.
Он знал, что скоро придут другие, и что их будет больше. Он подготовился ко встрече. И вдруг... Увидел ее. Одна стояла она посреди мертвых и глаза ее пылали ненавистью. Легкий стан ее облегала мифриловая кольчуга, и лазурный плащ бился за спиной. Она шагнула к нему, а он... узнал ее. Свою любовь, вернувшуяся невредимой из чертогов самого Мандоса. Лишь воспоминания ее были стерты жестокими Валар. И отшатнулся он. А она запела свою песню силы. Серебристую, тонкую, как лесной ручей, текущий в березовой роще. И мог бы он легко ее оборвать вместе с жизнью эльфийской девы, но... Не смог нанести роковой удар, а лишь защищался, смотря, смотря, смотря... И ушел из глаз его Гортхауэр. И смотрели на Амариэ полные боли глаза Ортхэннера. А она, увидев взгляд этот, внезапно осеклась. И огненным вихрем пронеслась по ее венам память, сметая выставленные Валар перграды, и вспомнила она все... И выдохнула последним словом допетой песни:
-Мельдэ... Ортхэннер...
-Мельде... Амариэ...
И бросились они друг к другу, но в этот миг...
Плеснуло расплавленным золотом, ослепляющим, сжигающим. И шагнул на землю сам Тулкас. И грозен был вид его, а за ним стояли Эонвэ, Курумо и иные майа из высших.
-Вспомнила, мразь, - бросил воитель и ударил Амариэ волной силы.
Как детскую игрушку отшвырнуло ее на скалы, и упала она на землю, и недвижно замерла среди пепла и крови. Лишь у ладони ее тянулся к свету чудом уцелевший цветок. Ортхэннер же устоял. Осыпался осколками меч человеческой работы. И схлестнулся взгляд Тулкаса с его взглядом.
-Вот и встретились, - презрительно сказал воитель. - Когда-то я заковал в цепи твоего хозяина. А тебя я просто убью. Как ее.
-Попробуй, - отозвался эхом Ортхэннер, и ненависть всяпыхнула в нем всепожирающим пламенем. Он знал, что этого боя ему не пережить. Но сильнее всего на свете он жаждал смерти заклятого недруга.
Лег в руку кинжал из серебра с рукоятью в виде двух переплетенных змей, и полыхнули их кровывые глаза. Первое твоерение ученика Мелькора, помнящее еще зарю мира. Алый язык изначального пламени Арды вспыхнул, как лезвие меча. И подались враги назад, узрев это. И ударил Горхауэр. Быстро, сильно, неотвратимо. Страшен был удар его. Тулкас же устоял. Искусным воином был воитель Валар и сила его была велика. Долго сражались непримиримые враги. Тулкас был подобен горе, и черным вихрем вился вокруг него темный майа. Быстры были атаки его, и понял Тулкас, что не уйти ему живым. Собрался было он позвать на помощь своих слуг, но не успел. И встретив взгляд Гортхауэра, на миг показалось Тулкасу, что сам Мелькор смотрит на него, что вернулся Черный Вала и что теперь не удастся подло одолеть его, а потому проник в его сердце страх, ослабив грозного воителя. И вонзил ему в сердце огненный меч Гортхауэр.
Нечеловеческий крик разнесся по миру. И пошла трещинами земля, и ветер на миг утих, и остановились на миг реки. Сама Арда содрогнулась, ведь случилось небывалое: в небытие отправился один из Бессмертных. Бездыханным рухнул наземь воитель Валар. А потом увидели воины его, как встает с земли окровавленный враг, убивший их повелителя. И страшен был лик его. И видели они, как поднимает он руку с кинжалом, и слова срываются с бледных губ...
-Спасибо, Учитель. Спасибо, Арда...
А затем несколько золотых копий пронеслись в воздухе и вонзились ему в грудь, и мир померк. Лишь черно-алые искры вились над израненным телом. И ушла ненависть, когда Ортхэннер тихо выдохнул:
-Намариэ...
А затем он открыл глаза и увидел тьму. А в ней - вечные звезды, о которых говорил Учитель. И хрустальный мост между мирами. Ледяные узоры на поверхности моста играли в свете звезд всеми цветами радуги. А внизу лежала Арда, такая близкая, но уже недостижимая, ведь судьба его теперь пролегала отдельно от нее. Не может погибший вернуться назад, как бы сильно этого ни желал. И когда в отчаянии закрыл он лицо ладонями, нежный голос позвал его, а когда он обернулся, то увидел Амариэ, простирающую к нему руки.