Техник (якобы пер. с англ.)

Биохимик поднял ещё один камень и запустил в обломки ракеты, чуть не попав в роющегося там техника. Тот стоял спиной, и потому это маленькое покушение осталось незамеченным. Даже если бы на астероиде была атмосфера, он бы не услышал шум; оба человека были в звуконепроницаемых скафандрах, и единственным источником информации о происходящем во внешнем мире оставались только глаза. Случись вдруг за техником извержение вулкана, он обнаружил бы этот факт, когда река расплавленной лавы залила ему ботинки. Интересно, - мелькнула у биохимика мысль, - а наши скафандры рассчитаны на подобные тепловые перегрузки?

Он рассеянно взял новый валун, повертел его в руке и опять бросил в зияющий проём помещения, бывшего недавно рубкой ракеты. На этот раз попал - камень размером с футбольный мяч исчез в тёмной овальной дыре. Какие он произвёл там разрушения, оставалось загадкой; вряд ли существенные, поскольку низкая гравитация крошечной планетки, позволяющая запускать мелкие камешки чуть ли не на орбиту, обеспечивала ничтожную убойную силу снаряда.

Биохимик не ощутил никакого удовлетворения от меткого броска. Напротив, он был раздражён... тем, что не попал в техника. Только сейчас он понял, как ненавидит это чёрное звёздное небо, это огромное тусклое голубое солнце, освещающее безжизненную каменистую пустыню, этот дурацкий скафандр, ракету, техника и вообще всё, что связано с космосом. Будь проклят тот день, - подумал биохимик, - когда я подписал чёртов контракт. Что там елейным голосом вещал агент? Перспективная работа в ближайшей осваиваемой галактике, на планете с искусственной атмосферой? Незаметный перелёт в анабиозе по безопасному транспортному маршруту? Вероятность несчастного случая тысячные доли процента - не опаснее, чем путешествовать в аэрокаре? Десять миллионов долларов страховки? Да подавись он своими миллионами; чтобы их получить, надо было сначала как-то выбраться из этой передряги, а никакого выхода не предвиделось. Гибель от недостатка воздуха им не грозила, поскольку почти все баллоны с кислородом уцелели. А вот смерть от голода и жажды при обилии продуктов в герметичной упаковке была не за горами - лёгкие скафандры не предназначались для долгого в них пребывания, и не были снабжены системой внешнего питания, блоком утилизации естественных выделений, ранцем для генерации кислорода и многим другим, позволяющим автономно существовать долгие месяцы. Какая ирония судьбы, - грустно усмехнулся биохимик, - погибнуть в собственных испражнениях от жажды, сжимая в руках бутыль с водой...

В туалет хотелось всё сильнее. Ещё больше после экстренно прерванного анабиоза хотелось пить. Ни то, ни другое оба сделать не успели, поднятые тревожным сигналом. Пока они в соответствии с инструкцией судорожно облачались в скафандры, ежесекундно падая от страшных сотрясений корпуса, и залезали в амортизационные боксы, капитан с помощником боролись за жизнь всех четверых, сажая повреждённую столкновением ракету на ближайший астероид. И это им почти удалось... почти, потому что при ударе о поверхность ракета буквально развалилась на части. Пилоты были без скафандров - времени на них не осталось; смерть быстрая и безболезненная. Не та, что ожидала выживших.

Биохимик решительно поднялся и направился к технику. С момента катастрофы они не перекинулись и словечком; шок от случившегося вызвал у них совершенно разную реакцию. Пока один, погрузившись в собственные мысли, бродил кругами, бесцельно пиная обломки и камни, другой деловито сновал среди искорёженного металла и пластика, что-то перетаскивал с места на место, сверлил, приваривал, закручивал... Будто через день попадал в крушения и твёрдо знал, что делать; а может, тоже бессмысленной деятельностью отвлекал себя от ужасной трагедии. Биохимик даже не знал имени этого человека; он вообще видел его только однажды, при посадке.

- Как дела? - довольно резко и грубо спросил он, подойдя сзади к занятому технику.

И тут же спохватился, услышав свой голос; ему совсем не хотелось обижать единственного на миллионы километров вокруг живого человека. Понятно было, что техник - такая же жертва обстоятельств, и срывать на нём злость было, по меньшей мере, неразумно. К счастью, техник никак не отреагировал на вопрос, и биохимик, взяв себя в руки, переспросил более дружелюбным тоном. Тот снова ничем не проявил своё участие в диалоге. Тогда биохимик схватил его за локоть.

Техник обернулся. Увидев сквозь стекло скафандра шевелящиеся губы собеседника, он улыбнулся, понимающе кивнул и, протянув руку к шлему биохимика, с какими-то словами повернул небольшой диск в его заушной части.

- ...будет лучше, - услышал тот конец фразы.

Чёрт побери, - снова всколыхнулась волна раздражения у биохимика, - кто же мог знать про эти переговорные устройства? Но он справился с этим чувством, и как можно вежливей снова повторил свой вопрос.

- Да неплохо, - ответил техник и протянул руку. - Кстати, меня зовут Джон.

- Кранго, - представился биохимик, пожимая протянутую руку и кляня себя за невежливость.

Техник расплылся в белозубой улыбке и, смакуя, повторил:

- Кранго... Какое интересное и звучное имя! А мне вот не повезло - назвали, как половину мальчишек.

- Могу вас заверить, - учтиво отозвался биохимик, радуясь представившейся возможности сделать комплимент, - что на моей планете то же самое; каждого второго зовут Кранго. Поэтому ваше имя вызывает у меня такие же эмоции.

Техник жестом пригласил его присесть рядом, чтобы продолжить работу, и спросил:

- Насколько я знаю, вы биохимик?

- Верно, - подтвердил Кранго. - Собирался поработать пару лет на одной планетке. А вы кто по профессии?

- Я штурман, - ответил Джон, высверливая очередное отверстие в металлической пластине.

- То есть вы не технический сотрудник? - биохимик не мог скрыть своего разочарования.

- Нет, - немного удивился Джон, - бортинженер погиб вместе с капитаном. Моя работа - проложить после старта маршрут и корректировать его в случае необходимости. Большую часть полёта я, как и пассажиры, провожу в анабиозе. К счастью для меня, - добавил он, поморщившись.

Раз он не техник, - думал Кранго, - вероятность выбраться отсюда вообще смехотворна. Но вслух он этого не произнёс, а, кивнув на инструменты в руках штурмана, поинтересовался:

- Тогда что же вы делаете?

- Дом, - бодро ответил Джон, завинчивая гайку.

- Как?!! - поразился биохимик.

- Я заварил трещину в капитанской жилой рубке, которая почти не пострадала при падении, - пояснил штурман. - Перенёс туда часть продуктов, баллоны с кислородом, кое-что из вещей... Сейчас я усилю и герметизирую дверь, чтобы она могла выдержать перепад давления, и можно будет заселяться.

Это звучало слишком нереально, чтобы быть правдой. Всё ещё не веря, Кранго осторожно спросил:

- И... мы сможем там снять скафандры?

- Разумеется, - уверенно сказал Джон. - У нас есть баллоны со сжатым газом, и мы создадим внутри искусственную атмосферу с нужным содержанием кислорода. После этого можно будет снять скафандр, поесть, попить... пить очень хочется. Да, и ещё; там есть биотуалет.

При этом напоминании Кранго с новой силой ощутил мучительные позывы; но теперь, в связи со скорым решением проблемы, стерпеть их было легче. Он облизал пересохшие губы и сиплым от волнения голосом предложил:

- Э-э... Я, пожалуй, мог бы наладить внутри систему очистки воздуха от углекислоты...

- Это было бы неплохо, - одобрительно сверкнул глазами Джон. - В этих химикатах я разбираюсь куда меньше, чем в технике. Думаю, вон за тем обломком вы сможете найти необходимые вещества. Только будьте осторожны, не порвите скафандр об куски обшивки.

- Кстати, - вспомнил биохимик свои размышления, - а насколько прочны наши скафандры?

- Они хорошо защищают от перепадов температуры: от нуля до полутора тысяч градусов. Высокая устойчивость к агрессивным химическим веществам, но, что касается механического воздействия - увы. Зато они позволяют свободно двигаться, в отличие от автономных каркасных костюмов.

Окрылённый то ли забрезжившей надеждой, то ли малой силой тяжести, Кранго лихорадочно бросился рыться в разбросанных, казалось, по всему астероиду предметах, не пренебрегая полученным советом относительно скафандра. Вскоре необходимые компоненты были найдены и перенесены в рубку. Нашёлся и его личный багаж, который был закреплён на стенке одного из отсеков. Внося его в будущий дом, Кранго заметил в углу среди помятых пищевых пакетов и тюбиков свой валун. Виновато покосившись на работающего Джона, биохимик украдкой выбросил камень наружу.

- Может, что-нибудь ещё сделать? - спросил он штурмана.

- Хм, - не прекращая работы, нахмурился тот, - надо бы заняться сборкой радиомаяка, но, боюсь, это лучше сделать мне.

- И правда, - эта мысль только что пришла биохимику в голову, - почему мы сразу не послали сигнал бедствия?

- Потому что пока обычный радиосигнал дойдет до ближайшего звездолёта, мы успеем состариться, - спокойно ответил Джон. - Несколько часов промедления здесь ничего не решат. А гиперпередатчик безнадёжно разбит; я его проверил в первую очередь.

- Так что же, надежды на спасение нет?

- Как раз надежда-то и есть, - прервавшись на секунду и пристально поглядев на биохимика, твёрдо сказал штурман. - Насколько я понимаю, нашу ракету вскоре начнут искать, и мы существенно облегчим им поиски, установив обычный радиомаяк. Через неделю-другую, максимум через месяц здесь будут спасатели. И я не вижу причин, по которым мы не проживём этот месяц.

- Теоретически это так, - согласился Кранго, - если наше новое жилище будет действовать, как задумано.

- А это мы сейчас и проверим, - радостно заявил Джон, затягивая последнюю гайку и распахивая овальный люк. - Прошу на новоселье! - И большими скачками помчался прочь.

Биохимик проводил его обескураженным взглядом, соображая, что бы это значило. Ничего здравого придумать он не успел, поскольку штурман тут же появился с внушительного размера сумкой в руках.

- Мои вещи, - ответил он на немой вопрос в глазах Кранго. - Чур, я первый в туалет! - ребячески закричал он и прыгнул в дверной проём.

- Ну и ладно, - довольно пробурчал биохимик, влезая следом и захлопывая за собой люк. - Зато я тем временем вволю напьюсь...

- - -

Они стояли молча, склонив головы в память о людях, отдавшим за них свои жизни. На двух огромных валунах, которые даже здесь было нелегко водрузить в качестве могильных камней, были выбиты имена, фамилии и должности капитана и бортинженера. Традиция обозначать на памятниках годы жизни усопшего давно ушла в прошлое после широкого распространения анабиоза. Он действительно замедлял старение, как надеялись многие врачи, и расхождение между фактическим и биологическим возрастом у астронавтов порой было весьма значительным.

- А почему бы нам не перевезти их останки на родину, как положено? - спросил биохимик, когда они копали могилы.

- Я знаю, это не по правилам, - несколько напряжённо проговорил Джон, поскольку в тот момент бесшумно дробил каменистую почву перфоратором. Штурман каким-то образом умудрился собрать его, оснастив свою дрель деталями из разбитого гидроузла ракеты; без этого полезного прибора им не удалось бы вырыть в сплошных камнях и дециметровой ямки. - Однако смею вас заверить, каждый космолётчик мечтает, чтобы его тело покоилось в открытом космосе или на какой-нибудь безжизненной планете. Наверное, этот обычай уходит корнями в те времена, когда тело умершего в плавании моряка предавали океану.

- И вы хотели бы этого же? - остановился передохнуть Кранго, опершись на импровизированную лопату, в минуту сооружённую Джоном из куска обшивки ракеты и водопроводной трубы.

- Конечно, - отвечал тот, - по мне, так это куда лучше, чем лежать под ковриком зелёной травки.

Биохимик помолчал и, принимаясь снова за работу, обронил:

- А как же дети? Родственники?

- Вот, кстати, о родственниках, - на этот раз прервался штурман и показал на лежавшие рядом тела: - Вы бы хотели созерцать своего близкого человека в таком виде?

Кранго содрогнулся. Зрелище человека, погибшего в вакууме, было не для слабонервных.

- То-то же, - проворчал Джон, берясь за перфоратор. Помолчав, он добавил: - И потом... У меня нет детей. Они умерли.

- Простите, - чуть не выронил лопату биохимик, - я не знал. Как такое могло случиться? Несчастный случай?

- Нет, - грустно усмехнулся штурман, - они давно умерли от старости. И половина внуков уже тоже. А те, которые ещё живы, меня практически не знают. Просто моя жена погибла от какого-то нового вируса, когда дети были ещё школьниками. Поэтому через несколько лет, увидев, что они стали самостоятельными людьми, я не стал мешать им жить своей жизнью. Выучился на штурмана, бороздил космос, привозил детям с разных уголков галактики сувениры... Как они им радовались... А потом мне стало не к кому возвращаться. Неделя моей жизни проходила годом для них. И однажды, привезя светящийся розовый кристалл с Андромеды, я застал среднего сына в гробу. У него была борода по грудь, вся седая... Я положил кристалл в гроб и ушёл. С тех пор я там не был...

Слушая эту невольную исповедь, Кранго покосился на штурмана. На вид ему было не больше сорока. Вот они, - подумал биохимик, - парадоксы времени. Стоит ли умышленно оттягивать свой конец ради чего угодно, если платой будет судьба хоронить собственных детей? Теперь он понимал, почему космолётчики так редко заводили семью. Доля астронавтов была нелегка, и они шли по жизни в гордом и горьком одиночестве.

После похорон экипажа, проверив работу радиомаяка, товарищи по несчастью подошли к сделанной недавно шлюзовой камере. Проведя рукой по аккуратному сварному шву, Кранго заметил:

- Отличная была идея приспособить аварийный шлюз ракеты к нашему домику. Без этого наших баллонов надолго бы не хватило.

- Да, получилось неплохо, - отозвался штурман. - Признаться, я был несколько обескуражен, когда воздух в рубке намертво зажал открывающийся внутрь люк. Если бы не дрель, даже и не знаю, как бы мы выбрались. Хотя, честно говоря, была ещё пара идеек...

Биохимик улыбнулся, вспомнив, как после тщетных попыток открыть люк он в скафандре панически метался по рубке, крича, что они замурованы навсегда. Как Джон, невозмутимо сказав про давление, сосредоточенно размышлял, сидя на койке и методично постукивая пальцами по стеклу своего шлема. Потом выхватил из своей необъятной сумки дрель, просверлил в двери отверстие, через которое вышел воздух; тогда они смогли выйти. Джон тут же заварил отверстие и сказал, что сразу после радиомаяка сделает шлюз, чтобы впредь не терять так много драгоценного воздуха и избежать проблем с выходом. Нет; совершенно определённо, этот человек мог найти выход в любой ситуации.

- Плохо, что люк в рубке открывался внутрь, - сказал биохимик, залезая в домик.

- Отнюдь, - оптимистически высказался протискивающийся следом штурман, - было бы куда хуже, открывайся он наружу. Под давлением воздуха изнутри дверь незначительно, но деформируется, и произошла бы утечка. Не знаю, как вы, а я не люблю спать в вакууме.

В связи с последними событиями шутка выглядела несколько мрачноватой, но Кранго и тому был рад. После рассказа о себе штурман ходил пасмурный, и биохимику очень не хватало его оптимизма, уверенности, умелых рук и светлой головы. Чтобы не дать Джону снова погрузиться в грустные воспоминания, Кранго подхватил затронутую тему:

- Да ну? Неужели?

- Можно это проверить; готов биться об заклад, что завтра в шлюзовой камере воздуха не останется, и придётся сверлить люк, чтобы выровнять давление и открыть его.

С этими словами штурман, проверив герметичность дверей, стал крутить вентили на баллонах с газом. Когда атмосфера в рубке стала пригодной для существования, он сбросил надоевший скафандр.

- Постойте, - дошло до биохимика, снимавшего своё облачение, - если это так, то мы всё равно потеряем весь воздух?!! Когда мы будем в шлюзе, дверь останется просверленной, и воздух из рубки уйдет при открытии шлюзовой камеры!!!

Джон лукаво поглядел на растерянного товарища.

- В принципе, так, но мы ведь можем заварить отверстие перед тем, как выйти из шлюза.

- Надо было взять с собой сварочник! - Кранго с досадой хлопнул себя по лбу.

Вместо ответа штурман, улыбаясь, показал на стоявший в углу рубки сварочный аппарат.

- Понятно, - радостно протянул биохимик, - значит, вы, как всегда, всё продумали и предусмотрели? Боже, как мне повезло с вами. Будь на вашем месте кто-нибудь другой, мы наверняка уже были бы на том свете.

- Ну-ну, - засмущался Джон, - будет вам. Вот лучше скажите, сможете ли вы изготовить из наших продуктов спиртное? Тогда мы бы могли коротать время значительно веселее.

Кранго наморщил лоб. Немного подумав, он сказал:

- Даже не знаю... Веществ с высоким содержанием сахара у нас много, но они все стерильны. Боюсь, мы не найдем здесь необходимых для брожения дрожжей.

- А если электролиз? Или катализаторы пуринового ряда? - подсказал Джон. - У вас ведь наверняка с собой имеется базовый набор реагентов.

- Действительно, - удивился изящности решения биохимик и подозрительно глянул на хитрого штурмана: - Так вы говорите, совсем не смыслите в химикатах?

- Нет, я сказал не так, - поправил его Джон, - я в химикатах смыслю меньше, чем в технике.

- А кем вы были до того, как стать штурманом?

- Я работал в дошкольной группе подготовки детей. Знакомил ребятишек с азами естественных наук...

- - -

Спустя несколько дней вечерние опыты по изготовлению алкоголя увенчались успехом. Джон, с опаской отведав мутноватую жидкость, нашёл её превосходной, и с тех пор они перед сном беседовали о жизни, неспешно поглощая самодельный коктейль. Запасов продуктов у них было с избытком, в отличие от кислорода. Его выделение из продуктов обмена было непосильной задачей; штурман пояснил, что собрать установку для этого он сможет, но ей понадобится много энергии, взять которую было негде.

Зато за это время он основательно благоустроил их жилище. Сначала появился индикатор исправности работы радиомаяка, позволивший больше не беспокоиться за него. Потом в стену было врезан рукотворный иллюминатор. Из него открывался вид на прибранную территорию с аккуратными геометрически правильно расположенными кучками обломков ракеты, рассортированных по своему составу и размерам. Теперь место крушения походило на огромную шахматную доску с расставленными для игры шашками. Когда Кранго скептически поинтересовался у пыхтящего Джона, зачем делать уборку на безжизненной планете, тот пояснил, что это будет наилучшим сигналом присутствия на планете выживших. Кроме того, теперь они могли не вскакивать по ночам от кошмаров. Порой им снилось, что прибывшие незамеченными спасатели, поглядев на разбросанные обломки, улетают без них, в уверенности, что все погибли. В других снах спасатели вскрывали плазменным резаком их домик, не подозревая, что внутри спят люди. После того, как биохимик рассказал штурману об этом сюжете, тот взял с собой наружу несколько тюбиков томатной пасты и покрыл рубку снаружи предостерегающими надписями на всех известных ему галактических диалектах, коих набралось свыше двух десятков.

- Кто вас научил всем этим штучкам? - спросил как-то Кранго во время очередной вылазки, показывая на бесчисленные приспособления, сделанные штурманом из негодного хлама.

- Дети, - ответил тот.

- Ваши дети? - удивлённо вскинул бровь биохимик.

- Сначала мои, а потом все те ребята, которых я обучал, - сказал Джон. - Знаете ведь, как дети любят что-нибудь мастерить из обломков. Нередко у них проскакивают весьма интересные идеи и нетривиальные решения, которые всего лишь надо уметь подметить и оценить. Потихоньку я и сам втянулся в изготовление забавных самоделок из сломанных механизмов, и даже заслужил у ребятишек почётное прозвище "Великий Техник". Но, конечно, мои приборчики ни в какое сравнение не шли с их шедеврами. Вот и получалось: я учил их, а они - меня.

Кранго улыбнулся; с такой теплотой и любовью штурман говорил о детях. Но, не желая, чтобы он снова погрузился в воспоминания, предпочёл сменить тему:

- И что же вы хотите собрать на этот раз? Микроволновку? Кофемолку?

- Так ведь у нас нет зернового кофе... А-а, шутник, - погрозил пальцем Джон. - Сегодня я намеревался соорудить клапан для сообщения со шлюзовой камерой, чтобы не сверлить и не заваривать каждый раз дверь. Давно надо было это сделать, да всё руки не доходили. Кстати, а про микроволновку мысль интересная. Надо будет обдумать на досуге...

- А чем мне прикажете заняться? - вытянувшись по струнке, словно рядовой перед командиром, вопросил биохимик.

Штурман принял игру:

- А вам будет особое спецзадание: вооружившись пилой по металлу, проникнуть на территорию противника и в течение десяти минут доставить мне титановую трубку диаметром около сантиметра. Если всё понятно - выполняйте!

- Есть, сэр! - шутливо вскинул ладонь под воображаемый козырёк Кранго, сделал шаг назад и, споткнувшись о какую-то железку, растянулся на камнях.

Пятиметровый кусок ракеты, подпоркой которого служила злополучная железка, угрожающе стал крениться. Кранго тем временем осторожно, чтобы не повредить скафандр, приподнимался на четвереньки, не подозревая о падающем на него многотонном обломке. Для Джона не оставалось другого выхода, кроме как молнией броситься под махину и упереться в неё плечом.

Услышав в динамиках хрип, биохимик поднял голову и всё понял. Вскочив, он кинулся на помощь другу и изо всех сил стал толкать обломок руками. Но тот уже накренился слишком сильно, и удержать его даже вдвоём было невозможно. Кранго посмотрел в налившиеся кровью глаза Джона.

- В стороны по моей команде, - тяжело выдохнул тот и изготовился к прыжку. Биохимик последовал его примеру, и тут краем глаза увидел, что ткань рукава скафандра штурмана словно на крючке - зацепилась об выступ на рваном крае обломка.

- Не... - крикнул Кранго.

- Пшёл! - одновременно с ним взревел Джон и со всей мочи сиганул вбок.

Ещё в полёте биохимик осознал, что всё кончено. Упав на землю, он замер и прислушался, надеясь на чудо. Из динамиков не доносилось ни звука.

- Джон?.. - жалобно сказал Кранго, не вставая. Ответа не было.

Оставалась крошечная надежда, что переговорное устройство повреждено при падении. Ухватившись за эту мысль, биохимик поднял голову и медленно оглянулся...

- - -

Кранго стоял перед домиком, заложив руки за спину и спокойно глядя на бегущих к нему спасателей в автономных скафандрах. У его ног покоилась огромная дорожная сумка. Спускающийся катер был замечен издалека благодаря иллюминатору, и времени собраться было предостаточно.

Старший спасатель издалека, как только попал в зону действия переговорников, заученно крикнул:

- Всё хорошо, не волнуйтесь! Мы уже здесь. Нужна какая-нибудь срочная помощь?

Вместо ответа Кранго только отрицательно помотал головой. Оба спасателя перешли на быстрый шаг. Приблизившись, они засыпали его вопросами:

- Вы здесь один? А где остальные? Как вы выжили?

Биохимик так же молча показал на открытый люк рубки и на возвышающиеся невдалеке три надгробия. Затем он спросил:

- Какая была фамилия у Джона?

Они назвали. Кранго подхватил вещи и направился к могилам. Там он достал из сумки перфоратор и, пока поражённые спасатели осматривали жилище и отключали радиомаяк, аккуратно выбил на камне фамилию. Закончив, он убрал прибор и стал ожидать спасателей.

Вскоре те вернулись, неся документацию с ракеты. Старший обратился к биохимику:

- Мы закончили, и готовы доставить вас к месту вашей работы.

- Нет, - ответил он, - я хочу вернуться назад, домой.

- Вы в этом уверены? - удивились спасатели. - Разрыв контракта означает выплату огромной неустойки, практически всей вашей страховки...

- Пусть так, - Кранго был непреклонен. - Я твёрдо решил вернуться.

- Как скажете, - пожали плечами они. - Но объясните, ради Бога, зачем?

Кранго опустил глаза и тихо сказал:

- Чтобы стать учителем.

- Вы? Учёный высочайшей квалификации? - спасатели были потрясены.

Махнув рукой, биохимик взял свою сумку и шагнул к катеру, но был остановлен младшим из спасателей, совсем ещё мальчишкой.

- Извините, - нерешительно сказал тот, указывая на третий памятник, - здесь вкралась ошибка... Джон был штурманом этого экипажа.

Кранго посмотрел на камень, перевёл взгляд на юношу и похлопал его по плечу:

- Никакой ошибки, сынок; здесь всё верно. Джон был техником... Великим Техником...

Июль 2006