Волженин Вадим Петрович : другие произведения.

Потерянный рай (четыри главы)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Адам был не первым творением бога...

  
  
   Потерянный рай
  
  
  
   Все герои вымышлены, все совпадения случайны...
  
  
  
  
  Сначала в Ростове пропали голуби...
  Четвертого сентября их просто не стало. Мало кто успел обратить на это внимание и тем более попытаться найти причину. Только по местному радио пошутили, что Вовка Каменный наконец-то отомстил своим обидчикам.
  А шестого взбесились животные. Не повезло в первую очередь хозяевам бойцовых собак. И повезло, что Серега держал кошку...
  
  1.
  
  Мяч опустился в корзину, а чуть раньше, по руке Влада, скользнула чужая ладонь.
  - Фол!
  - Не было!
  - Был!
  - Был, - теперь вмешался и Сергей. - Я видел...
  - Да ну вас, играйте сами. Мне вообще пора. Кучер идешь?
  - Иду, Юр, - ответил Шурик, и они направились в раздевалку.
  Влад опустился на лавку, стягивая майку и вытирая ей лицо. На плечо опустилась рука Сереги:
  - Красава! Хардавэй бы плакал.
  - Да ладно... Им все равно не светило. Обоим сегодня поперло, - потирая татуировку в форме языческого креста - память об армии - улыбнулся Влад.
  Худощавый, среднего роста с короткой стрижкой, он мало чем походил на Сергея - крупного, с приличным, для его лет, животом, практически всегда с рыжей бородой и копной таких же волос. Они были друзьями с детства. Пусть во многом мнения не сходились, музыку, фильмы предпочитали разные, но все это не мешало их дружбе.
  Переодевшись и закрыв школьный спортзал, они попрощались с пацанами и направились к остановке.
  - Ключи сейчас твоей маме понесем? - спросил Влад.
  Мама Сергея работала учителем физкультуры, и зачастую в субботу, после того как в школе заканчивались уроки, в воскресенье, удавалось взять у нее ключи и побросать мяч. В школьные годы народа собиралось гораздо больше, но казалось, это было уже очень давно.
  - Да вечером занесу, - ответил Сергей. - Смотри - Андрюха.
  Он указывал на выходящего из магазина парня, одетого в шорты, майку и сланцы, который нес в одной руке кулек с печеньем, в другой пачку пельменей. Он тоже заметил Сергея и Влада и помахал им пельменями.
  - Приглашает, - ухмыльнулся Сергей.
  Влад улыбнулся. Перебежав дорогу, они поздоровались, обычное рукопожатие - по привычке пошедшей еще из глубокого детства - дополнялось касанием щеками. В развеселые 90-е так здоровались все "братки", а тогда все старались походить на них.
  - Что вечером делаешь? - обратился к Андрею Сергей.
  - Да не знаю еще.
  - Приходите... С Оксаной... Нерусский приедет, водочки попьем, караоке...
  - Я поговорю, но не обещаю.
  - Давай, поговори, - Влад потянул за пельмени. - А мы пока пельмени сварим. Рыжий их посторожит.
  Серега захихикал, Андрей потянул пельмени на себя:
  - Купите и охраняйте. Ладно я постараюсь.
  - Давай, давай. Старайся, - помахивая ему в след, произнес Серега. - Не перестарайся...
  Теперь заржали оба. До дома дошли обсуждая, исключительно, андрюхины старания... Когда расходились по своим подъездам, Сергей крикнул вдогонку:
  - Больше трех не бери, у меня если что - спирт есть!
  - Хорошо...
  
   * * *
  
  Старая "копейка" завелась с третьего раза.
  - Хороший знак... - пробурчал себе под нос старик.
  Он был одет в серый потрепанный плащ, поверх старого черного свитера, видавшие не один десяток лет офицерские штаны и туфли от "Cesare Paciotti". На левом запястье золотом отливали швейцарские "Rado". Страсть к дорогой обуви и часам уходила далеко в прошлое. И если к надежным часам он привык лет двести назад, то к обуви гораздо - гораздо раньше. Седые, засаленные волосы были собраны в небольшой "хвост" на затылке, но борода и усы были аккуратно подстрижены и расчесаны. Прямой нос и серые глаза, в которые если заглянуть, можно увидеть вечность.
  Хотунок остался позади, и на подъеме показалась арка. Ни один светофор Новочеркасска не посмел взглянуть на него красным глазом и он спокойно миновал пост, менты которого были заняты кто разглядыванием причудливого облака, кто созерцанием собственного полосатого жезла, и совсем не обратили внимание на старый "жигуленок" без номеров.
  Ощущение неизбежного несчастья пришло еще два дня назад. Словно пустота поселилась внутри. Она росла, росла, и казалось поглотила душу. А сегодня вечером он понял, что день которого он больше всего боялся настал. И вместе с осознанием этого пришло облегчение - дикая эйфория. Так чувствовали себя берсерки, когда до драккара врага оставались считанные метры; индейцы кроу, много дней шедшие по следу враждебных черноногих, и теперь увидевшие впереди их спины... Время пришло...
  Он понял, что ждать нельзя. Кулаком он проломил стену и вынул из тайника стеклянную колбу, таившую в себе небольшую веточку с двумя зелеными листиками. Кинул на заднее сиденье своего автомобиля бокфлинт "Gastinne-Renette", подаренный самим Луи Гастинна и направился в сторону Ростова...
  
  2.
  
  - Дай салат. Корней, ты глухой что ли?
  Андрей, прозванный в честь соей фамилии Чуковский - Корнеем, не отрываясь от очередного спора, интересного только им, с хозяином дома Сергеем, протянул Владу тарелку.
  - Малик, растяни ты их. Они уже пол стола слюной забрызгали, а Серега вообще забыл, что он на разливе.
  Ингуша к которому обращался Влад, на самом деле звали Малик Адаев, но с самого начала их дружбы друзья предпочитали называть его имя исключительно с ударением на 'а'. Может еще и потому, что и выглядел он не особо большим. Худой, жилистый, с черными, как смоль волосами зачесанными на пробор и крючковатым носом - настоящий кавказец и с виду, и по понятиям. В кругу своих его добродушно называли Нерусский.
  - Да я все равно за рулем, пусть... Все равно не подерутся.
  - И правда, Зяя, хватит, - вмешалась жена Андрея Оксана, на что он лишь отмахнулся правой рукой, а левой подвинул стопку вспомнившему про свои обязанности Сереге.
  - Не понимаю я тебя, Малик, оставил бы машину на стоянке, тяпнул бы с нами водочки. У Рыжего, - Влад кивнул на Сергея, - коньяк есть.
  - Что-то не тянет сегодня пить. Настроение...
  - Да у меня у самого на душе что-то муторно, - перебил изрядно захмелевший Влад. - Вроде все нормально, а внутри словно кошки скребут.
  - Забей, - протянул Владу рюмку Андрей. - За победу нашей сборной на чемпионате!
  Сергей лишь скептически улыбнулся, и выпили.
  Друзья собрались без повода. Просто у всех появилось свободное время, и они этим воспользовались. В последние годы собраться вместе удавалось не часто. У каждого была своя жизнь. У Сереги и Влада подрастали дети, Малик директорствовал в частной фирме занимающейся запчастями для автомобилей, у Андрея со всеми были натянутые отношения, благодаря его жене Оксане, которая просто в какое-то время, перестала переносить шутки Сергея. Но, не смотря на все это, не смотря на жару, от которой не спасал вентилятор, характерную больше для середины лета, чем для начала осени, в тот вечер они были все вместе. Как в старые, добрые времена...
  Жены Сергея и Влада - Аня и Вика развлекали детей в детской. Катя - дочь Сергея и Ани уже пошла в третий класс и могла подолгу сама занимать Артема, сына Пикуровых. Но если Тема начинал капризничать, требовалось срочное вмешательство взрослых. В свои четыре года мальчик выглядел крупнее своих сверстников и был сверх подвижен, поэтому иногда с ним тяжело было справиться. Слушался он исключительно папу, но отец в этот вечер сложил все обязанности исключительно на Вику.
  Серега поставил пустую бутылку под стол и полез в холодильник за очередной.
  - Что за звуки? - насторожился Малик.
  Звуки, послышавшиеся из коридора, и вправду понравились бы не каждому.
  - А... Это Шишка в горшке скребется, - ответил Сергей.
  - Да, кстати мне тоже пора в туалет, - поднялся Андрей и не спеша направился в коридор.
  Когда Андрей завернул за угол, Влад прошептал.
  - Спать пошел...
  Смеяться шепотом не получилось.
  - Рановато, прошлый раз где-то к утру сморило, - Сергей разлив водку по рюмкам потянулся к магнитофону, и 'Магадан' Круга зазвучал уже раз шестой за вечер.
  - Рыжий, как тебе в голову пришло назвать кошку Шишкой? - попивая яблочный сок, поинтересовался Малик.
  - Радуйся, что у него не кот, а то бы он его Ганджубасом назвал, - улыбнулся Влад.
  - Ты же не 'куришь'? Почему так? - продолжал допытываться Малик.
  Крик Андрея, в котором смешались боль и страх, не дал Сереге ответить. Молча не сговариваясь друзья бросились в коридор.
  - Она укусила меня...
  Андрей зажимал ладонью рану на правом запястье, сквозь его пальцы сочилась кровь.
  - Кто?
  - Шишка...
  - Где она?
  - Там, - кивнул Андрей в сторону детской, - я ударил ее...
  Первый в детскую влетел Сергей... А потом словно отключили звук... Аня и Вика закрывающие собой детей... Ощетинившаяся и словно подвывающая черная кошка в углу комнаты... Ее сверкающие, даже при свете люстры глаза... Влад, хватающий одеяло с кровати и кидающий его на Шишку... Малик наваливающийся всем телом на обезумевшее животное...
  - Выводи их.
  Влад кивнул на жен и детей, бросаясь на помощь Малику. Звуки вернулись, и комнату заполнил Катин плач и жутковатое рычание Шишки беснующейся под одеялом. Сергею не пришлось повторять дважды, он схватил на руки Катю и Артема, и плечом подталкивая девчонок, выскочил в коридор.
  - Давай, я держу, - прошипел Малик и для верности ударил два раза кулаком по дергающемуся комку.
  Но это, казалось, лишь сильнее разозлило Шишку, и она забилась еще яростнее.
  - Как я выскачу, закроешь за мной дверь.
  Влад кивнул и бросился в коридор, за ним выскочил Малик, они вместе навалились на дверь, в которую тут же последовал удар чего-то мягкого, потом еще и еще.
  - Рыжий, тащи что-нибудь тяжелое!
  Старый раскладной стол подошел как нельзя лучше, но для верности заклинили ручку двери.
  - Как она еще не убилась?
  Влад вытер со лба пот и, наклонив голову, прислушался к доносившимся, глухим, ударам по двери. Подошел Малик и потрепав Влада по шее, спросил:
  - Что дрожишь?
  - Жутко что-то... Что с ней? Нормальная кошка уже бы в лепешку разбилась.
  - Может взбесилась?
  - Да не весна сейчас.
  - Может Рыжий ее укусил? - Малик попытался улыбнуться.
  - Да что-то не смешно мне, видел как она Корнея? Пойдем хоть глянем.
  Все остальные были в зале. Катя уже успокоилась, но от отца не отходила. Артем сидел на коленях у Вики, он не плакал, лицо его было очень серьезным и казалось, что он понимает все происходящее гораздо лучше взрослых.
  - Вы как? - Влад положил руку на плече жены.
  - Нормально. Тема только сильно испугался, видишь сидит как спокойно?
  Влад потрепал сына по коротким, как у него, волосам. Тема поднял на него глаза и прижался головой к его животу. Влад посмотрел на Вику, она слабо улыбнулась.
  - Уже все хорошо, не бойся, - обращаясь то ли к сыну, то ли к жене сказал Влад. - Все уже позади.
  Артем поднял на отца глаза и отрицательно замотал головой. Влад ощутил как по спине побежали противные мурашки. Андрей застонал, рана его выглядела ужасно - четыре дырки от зубов и множество глубоких царапин от когтей задних лап. Кровь продолжала сочится и Оксана старательно пыталась замазать все зеленкой. Аня подала ей бинт и вскоре на руке была плотная повязка, сквозь которую маленькими пятнышками стала проступать кровь.
  - Вот зараза, - Андрей попытался улыбнуться, но получилась подобие улыбки. - Дайте водки.
  Сергей посадил дочь на диван и направился на кухню.
  - Захвати всем, - крикнул Влад. - И выключи, на хрен, эту музыку. Друг друга не слышим.
  Когда магнитофон замолчал, а в дверях появился Рыжий, с бутылкой водки и четырьмя стопками, все услышали крики. Они стали слышны словно издалека, нарастая с каждой секундой. Женские, мужские, детские... Крики боли и страха... Они звучали с улицы, сквозь стены - звукоизоляция в панельных домах никакая. Где-то прозвучал выстрел. Жуткая какофония, от которой шевелятся на затылке волосы, а в желудке словно образовывается ледяная глыба... Катя снова заплакала. Сунув рюмки в руки остолбеневшей жене, Сергей бросился к двери, Влад и Малик кинулись за ним, зазвенели ключи запираемого замка.
  - Туши свет, - бросил он Владу. - Я все что смогу соберу по дому...
  Он не договорил что именно, но Влад и так понял, что он имел ввиду все колющее, режущее. Не говоря ни слова, он щелкнул выключателем в зале и принялся задергивать шторы. Рыжий еще какое-то время гремел на кухне, потом свет погас и там. Два кухонных ножа и топор, который друзья часто брали на шашлыки, Рыжий опустил на стул в углу зала - не густо. Квартира погрузилась во тьму, при которой страшные звуки зазвучали, словно, еще отчетливее.
  - Звоните! Звоните! - крик Оксаны нарушил всеобщее молчание.
  - Куда? - Аня опешила.
  - В милицию, спасателям! Кому-нибудь!
  Оксана бросилась к телефону и нервно забила по клавишам.
  - Что вы стоите?! - ее пальцы набирали номера. - Не работает! Он не работает!!!
  Она зарыдала, нервно опускаясь на пол, всем показалось, что ее дрожь ощущается кожей.
  - Успокойся, - за словами Андрея последовал шлепок по лицу. - Успокойся! Тише! У тебя истерика.
  Андрей, в жизни не сказавший на людях своей жене ни слова против, схватил ее за руки и пытался успокоить. Она продолжала вырываться и что-то кричать, но после второй пощечины обмякла и всхлипывая уткнулась ему в грудь.
  - Рыжий, свечка есть?
  - Я сейчас принесу, - подскочила Аня и уверенно направилась на кухню.
  - Поставь на пол, - произнес Андрей. - С улицы будет почти не видно.
  Когда замерцал маленький огонек свечи, стало как-то спокойней. А потом пришла тишина, нарушаемая лишь глухими ударами о дверь спальни. Сколько прошло времени, вспоминая эти события, с уверенностью не смог сказать никто. Минута, час... Время словно потеряло свою обычную сущность... Потекло в обход... Или сквозь...
  Далекий раскат грома вывел всех из оцепенения.
  - Что делать будем? - спросил Влад.
  - Пока не рассветет, я туда ни ногой, - Сергей кивнул в сторону окна.
  - А сколько время?
  - У меня на телефоне 15:40, почему-то, - удивленно произнесла Аня.
  - У меня 17:12 и связи нет, - хмыкнул Влад, глядя на свой телефон.
  Андрей - единственный кто носил кварцевые часы - посмотрел на циферблат, потом потряс рукой и снова уставился на стрелки. Удивление на его лице сменилось страхом.
  - Что такое?
  - Они назад идут, посмотри...
  - Выкинь их на хер!
  - Телефон свой выкинь!
  - Да пошел ты!
  - Тихо вы! - Сергей встал между Владом и Андреем. - Давайте все перегрыземся.
  Влад хмыкнул и отошел к окну.
  - Что там? - подошел к нему Малик.
  - Темно как у негра сам знаешь где.
  В темноте еле угадывались очертания гаражей и детской площадки. Влад уловил движение силуэтов у качели.
  - Видишь? - указал он Малику.
  - Вижу, собаки что-то треплют.
  Влад повернулся к Малику и прошептал, косясь на остальных:
  - Человека...
  Малик тихо выругался на ингушском. Оба понимали, что говорить об этом остальным просто глупо. Напряжение в комнате и так казалось осязаемым, к нему, противной горчинкой, примешивался страх. Страх первобытный, который заставляет забиться в угол и дрожа, ждать своей участи. Влад сжал кулаки и уперся ими в челюсть, ему было страшно, страшно до усрачки. И страх этот не походил ни на что-либо испытанное ранее. Это не походило на то когда узнаешь, что на роту, куда тебя привезли, вас десять "духов" на тридцать "дедов" и пятьдесят "черпаков", ни на то когда машину несет с трассы по гололеду, и кажется она сейчас перевернется... Тогда было страшно, но страшно за себя, за свою шкуру. А сейчас рядом была Вика и Артем... И он понимал, что не знает что делать. Это и пугало и бесило одновременно. Мысли путались, а тело словно онемело. Он посмотрел на жену и сына.
  "В лепешку разобьюсь, но в обиду их не дам!"
  И с этой мыслью пришла уверенность. В себе, в своих силах. Адреналин хлынул в кровь, и тело пробрала мелкая дрожь, вместе с которой страх отступил. Мозг судорожно заработал... Хорошо, что мать в Кисловодске, в санатории. Надо срочно что-то делать. Что? Что? ЧТО?!
  А потом пол дрогнул. Слабо, но это ощутили все.
  - Что за хрень? - Серега уставился на ковер.
  Вслед за полом дрожь прошла по стенам, и рюмки в серванте зазвенели. Дети заплакали, Вика с Аней прижали их к себе и принялись успокаивать.
  - Землетрясение? У нас? Да такого быть не может! - Андрей прижал ладонь к стене.
  - Из дома валить надо, - произнес Малик. - Я знаю, я в горах вырос.
  - Туда? - в глазах Влада был страх.
  - Да. - Малик решительно отправился на кухню.
  Дом снова тряхнуло, а с кухни послышался хруст ломаемого дерева. Сергей бросился туда.
  - Ты охренел что ли? Нахера стол сломал?
  - Держи, будешь от волков обороняться, - криво улыбнулся Малик. - От твоих ножей толка особо не будет.
  И добавил уже шепотом:
  - Там на улице собаки людей жрут, я сам видел. Топор - еще куда ни шло, а ножи - фуфло. А с дома лучше уходить, панельки как карточный домик слаживаются.
  Дом снова завибрировал, уже гораздо сильнее и дольше чем первые разы. Тарелки на кухне заплясали, одна слетев со стола, разлетелась на мелкие кусочки.
  - Видишь?
  Сергей кивнул и сжав в руке ножку от кухонного стола поспешил в зал. Малик схватил свои туфли и прямо на кухне принялся их натягивать.
  - Быстрее обувайтесь и на улицу, - Серега схватил во вторую руку топорик.
  - На улице сдуревшие собаки, - крикнул Малик из коридора. - Лысый, Корней, я вам тоже по палке выломал. Мы с Рыжим впереди пойдем, девчонки с детьми - в середине, вы сзади прикрываете...
  
  3.
  
  Бензин кончился прямо перед ростовским постом...
  Дождь срывался урывками, увлекаемый потоками сильного ветра. Старик вылез из машины и, опершись на крышу автомобиля локтем, устремил взор в сторону Ростова. Тьма накрыла город непроглядным покрывалом, местами она сгущалась, словно поглощая в себя пространство. Вокруг всего этого сгустка небо словно сошло с ума, тучи с невероятной, для них скоростью, сплетались в странные хороводы, вспышки молний, слишком интенсивных и огромных выхватывали из тьмы громады домов. Нормальный человек пришел бы в ужас от одного их вида, но старик видывал и не такое... Внутри постовой будки дрожал свет свечи и кто-то двигался. Старик поднял ворот плаща, достал из машины ружье и закинув его на плечо, вниз стволом, направился в сторону поста. Подойдя ближе он услыхал истерический мужской голос, пытающийся с кем-то связаться по рации.
  Стучать старик не стал.
  - Здравы буде, люди.
  В комнатушке поста повисла тишина, и на него уставились три пары глаз. Форма одного из гибддшников была разорвана в нескольких местах и испачкана кровью. Глаза его были полны ужаса, и он слабо дрожал.
  - Здорово, дед, двери за собой закрывай. - произнес усатый старлей, а потом он увидел ружье за спиной у незваного гостя, и рука его потянулась к кобуре, раненый зажмурился, а лейтенант бинтовавший ему руку, бросил бинт и потянулся за АКСУ.
  Старик криво улыбнулся и, плюнув им под ноги, подул в их сторону словно полукругом.
  - Тише, супостаты, - спокойно произнес он, и руки милиционеров повисли вдоль тел. - Доброго человека все равно зазря не сгубите, а плащ попортите. Не гоже, в дырявом плаще по дождю шастать.
  Старик взял ружье в руки, и усевшись на свободный стул уставился старлею в глаза.
  - Ты, человече, ружьишка моего не пужайся. Буде... Там и патроны совсем не на тебя заряжены.
  Старлей, как и двое его подчиненных, оставались неподвижны, лишь глаза, полные страха, метались по сторонам.
  - Ты, мне вот, что скажи, - старик оперся подбородком на ствол бокфлинта. - 'Девятка', что поодаль стоит ваша?
  Глаза старлея уставились на вопрошающего, но он не произнес ни слова.
  - Ах, - старик хлопнул себя по лбу и придвинувшись к старлею легонько щелкнул его указательным пальцем по носу.
  - Наша... - старлей обретя дар речи и отдышавшись, выругался.
  Старик пропустил ругань мимо ушей.
  - Ключи.
  - В кармане у лейтехи.
  - Благодарствую.
  Старик достал ключи и растер плевок ногой. Раненый повалился на пол, а старлей с лейтенантом снова схватились за оружие. Старик обернулся на выходе и произнес ледяным голосом:
  - Не стоит, - пистолет старлея грохнулся на пол, лейтенант продолжал сжимать автомат, но ствол опустил, направив в пол. - Хотите жить, бегите. Прямо сейчас. На север - подальше отсюда.
  И вышел из будки.
  Когда он сел в машину, мимо промчалась стая грязных бродячих собак, морды некоторых из них были перепачканы кровью. А потом послышались выстрелы и крики ужаса и боли...
  
   * * *
  
  - Слева!
  Удар. Противный глухой звук хруста ломающихся костей. Лай, детский плач, девичьи крики и сопение Корнея - в памяти Влада, почему-то останутся только звуки. Собаки напали практически сразу, как они выскочили на улицу. Удивительным было то, что с ними было две кошки. Ножки от стола пошли в дело, опускаясь на перепачканные кровью, морды, грязные бока и шеи.
  В бедро Влада вцепилась лохматая дворняга...
  - А-А-А!
  Свободной рукой он вцепился ей в морду, давя пальцем на глазное яблоко, ножкой стола нанося удары ей по шее.
  - Папа! - крик Артема словно придал силы.
  Андрей бросился на помощь, нанося удары по спине собаки. На открывшихся девчонок с детьми бросилась огромная овчарка. Влад видел, что Андрею ее просто не видно. Так и не отцепив дворнягу, он обеими руками схватил ножку стола и вместе с дворнягой, крутанувшись, обрушил ножку на голову овчарки. В глазах потемнело от боли в бедре, но собака разжала челюсти. Оксана, истерично визжа, заколотила ногой по обмякшему телу. Влад почувствовал, что по ноге потекла теплая кровь. Тошнота подкатила к горлу, и ноги стали словно ватные...
  - Держись!
  Андрей с Аней подхватили его под руки.
  - Давай, пошли, пошли.
  Влад споткнулся, и вспышка молнии осветила труп овчарки, с размозженным черепом. Он нервно улыбнулся и понял, что все еще сжимает в руке деревяшку, заляпанную кровью и чем-то серым.
  - Я сам, - тряхнув головой, Влад отстранил поддерживающего Андрея. - Со мной все в порядке.
  Они прибавили шагу и почти завернули за угол соседнего дома, когда раздался оглушительный треск. Темнота не дала рассмотреть, но дом, в котором жили Пикуровы и Кузьмины, словно изнутри разорвал огромный черный столб, который устремился к небу. Грохот рухнувших обломков оглушал. Пыль окутала все вокруг. Они бежали вперед в слепую, спотыкаясь, падая, помогая друг другу подняться. В темноте и так практически ничего не было видно, а теперь все вокруг окутало облако едкой пыли. Когда они выбежали к остановке, грохот раздался снова, и соседний дом медленно, словно в замедленной съемке, опустился в облака пыли. Молнии осветили огромный, покрытый трещинами и наростами конус, устремившийся в небо. Земля задрожала, и третий исполинский гигант взметнулся вверх, но уже из частного сектора, подняв новое облако пыли. А потом дрожь прекратилась, и начался ливень, подхватываемый порывами ветра.
  Они перебежали дорогу и остановились. Дети продолжали рыдать, каждого била дрожь.
  - У меня ключи от спортзала, - крикнул Сергей.
  - Давай туда, - крикнул Малик. - Там вроде тише, а то нам не сладко придется!
  Он кивнул в сторону Площади Ленина. Молнии осветили бегущую свору. Компания бросилась вниз по ступенькам к школе.
  - Помогите! - к ним, распростерев руки, бежал мальчик лет тринадцати.
  Андрей схватил его за плечи.
  - Давай за ними, - он кивнул на девчонок с детьми. - Рыжий, открывай эту гребаную дверь! Малик, Лысый давайте сюда! Они уже близко!
  Лай и рычание, и в правду, уже звучали уже со стороны ступенек. Матерясь, Сергей зазвенел ключами.
  Первым принял удар Малик, и собака с размозженной мордой отлетела в сторону, Андрей и Влад обрушили одновременно свое оружие на голову следующей дворняги, которая разбросив лапы в стороны рухнула в грязь, вниз мордой.
  - Быстрее, Рыжий! - закричал Малик, размахивая ножкой из стороны в сторону, перед мордами рычащих псов.
  Влад и Андрей отступили чуть назад и в стороны, размахивая своими палками, прикрывая фланги.
  - Да, сейчас, на...!
  Дверь наконец открылась и девушки с детьми бросились внутрь. Отбиваясь, парни попятились назад. Топор Сергея опустился на шею добермана, когда его челюстям оставались считанные сантиметры до горла Малика. Тот не остался в долгу и обрушил ножку на собаку, целившуюся вонзить свои клыки в ногу Сергея. Псы отступили на секунду, что позволило парням заскочить в спортзал. Последним, размахивающего ножкой стола, в помещение втянули Андрея. Мокрые, все в грязи, они навалились на дверь, и Сергей принялся запирать ее на ключ. Потом ее подперли 'козлом' и привалили лавками. Все это приходилось искать на ощупь, благо Влад с Сергеем были здесь утром. Или вчера... Или вечность назад...
  Осмотрелись... Окна высоко и зарешечены. Вспышки молний отбрасывали причудливые, клетчаты узоры на стены. Где-то завизжала сигнализация машины...
  Все устало опустились на пол. Дети наконец замолчали, лишь Катя продолжала тиха всхлипывать. Сергей молча поднялся и подсвечивая себе зажигалкой, направился в сторону учительской комнаты.
  - Ты куда? - приподнимаясь, спросила Аня.
  - Сейчас.
  Порывшись в столе, он направился к центру спортзала.
  - Спасибо энергетикам, - усмехнулся он, когда спортзал слабо осветил огонек свечи.
  Перебои со светом, заставляли даже школы запасаться примитивными свечками.
  - Там еще много, - произнес Сергей, усаживаясь рядом с Аней и Катей, нежно прижимая дочку к себе и уткнувшись губами в ее волосы.
  Владу почему-то вспомнилось как при вспышках молний, Рыжий бесновался среди своры бешеных псов, сжимая в одной руке топор, в другой ножку стола, ставшую его палицей, обагренной кровью.
  'Викинг, на... Даже борода рыжая', - подумал Влад приподнимаясь, а потом скорчился от боли в бедре.
  - Я ща зеленки принесу, там в аптечке должно быть. И бинты.
  Сергей, потрепав Катю по волосам, снова пошел в учительскую. Малик в это время расстелил в углу маты, соорудив что-то вроде лежбища. Все расположились там и принялись осматривать свои раны. Лицо Малика было расцарапано ото лба до скулы. 'Кошка', - прокомментировал он, добавив что-то на своем родном языке. К царапинам, на руке Андрея, добавились царапины на ногах, не понятно чем сделанные, когтями или клыками. Влад приспустил спортивки и сморщился - кровь запеклась, рана распухла. На Сереге оказалась лишь чужая кровь. Вика разбила палец когда бежала и теперь усердно обрабатывала его йодом. Но они все были живы. Дрожь снова пробрала Влада, когда он вспомнил горящие глаза и оскаленные пасти...
  - Тебя как зовут? - спросил Влад, когда Вика накладывала ему повязку, у мальчишки, который, обхватив колени, забился в угол и раскачивался из стороны в сторону. - Эй!
  Мальчик что-то зашептал, уставившись в одну точку. Сергей, сидевший к нему ближе всех, нахмурился, потом произнес:
  - Лысый, не трогай ты его, у него по ходу - того... - Рыжий потряс ладонью рядом с виском.
  Влад хмыкнул, но больше ничего у мальчишки спрашивать не стал.
  Артем уснул, и Влад, порывшись, в учительской нашел спортивную куртку и укрыл ее сына. Андрей с Оксаной постелили себе мат чуть в стороне и обнявшись уже спали. Малик тихо сопел на лавке вверх пузом. Аня, Вика и Катя свернулись калачиком рядом с Артемом, если кто-то из них и не спал, то это было не заметно. Сказывалась защитная реакция организма пережившего стресс, а именно - всех сморил сон.
  Сергей уселся на лавку, рядом с забаррикадированной дверью и закурил.
  - Дай сигарету, - Влад опустился рядом.
  - Ты же бросил.
  - Да после такого и ширяться начнешь.
  Сергей протянул Владу сигарету, тот прикурил и жадно затянулся. Еще сегодня сутра, или хрен знает когда - но очень недавно, они играли в этом спортзале в баскетбол, и наплевали бы в лицо любому, кто сказал, что вот так скоро они будут сидеть здесь, израненные; забаррикадировав дверь от взбесившихся животных; их дом будет разрушен, а что делать дальше и откуда ждать спасения не будет знать никто.
  - Ты видел, как дом рухнул? - спросил Влад.
  - Видел, словно огромное дерево сквозь него выросло. И еще эти собаки. Что за хрень такая творится?
  Влад промолчал.
  - А знаешь, что мальчишка шептал? - произнес Серега и, не дожидаясь ответа, продолжал: - Что дедушка его умер вчера, завтра хоронить должны были, а он ночью встал и матери его, лицо обглодал.
  Волосы на затылке Влада неприятно зашевелились. Он нервно втянул сигаретный дым в легкие.
  - Конец света... Апокалипсис, на... - прикуривая вторую сигарету, произнес Сергей. - И все это с нами. Аж не верится.
  - Что делать будем?
  - А хрен его знает. Утро покажет. Если оно будет - это утро. Спать хочу, устал как зараза, глаза сами закрываются.
  Влад затушил бычок.
  - У меня такая же беда.
  - Пойдем дверь, что в коридор ведет, на всякий пожарный, пару лавками подопрем, да хоть часик поспать надо, силы еще понадобятся - чувствую.
  Серега поднялся и направился в другой конец зала, Влад последовал за ним.
  
  4.
  
  Мишка плакал и ругал себя последними словами. Проклиная судьбу, этот чертов город и тех, кто забрал у него Светку. На кой черт им надо было ехать за 'Санта-Барбару'? Романтики захотелось. Сидели бы дома, так нет же... На свежий воздух потянуло...
  Сам Мишка вырос в Центре. На девятнадцатилетние родители купили ему квартиру на Северном, видимо подальше от его дружков. Хоть и 'панелька', зато своя. Когда переехал, казался себе таким взрослым, самостоятельным, а то, что за институт родители платят - так это их родительский долг. Я ведь учусь пока, а устроюсь работать и все им отдам. Там, на Орбитальной, он встретил Свету. Рыжая хохотушка сразу заняла его сердце, душу и свободное время. Друзья ушли на второй план, успехи в учебе сошли на нет. Ох, как это бесило родителей. Мама была против их встреч, отец-бизнесмен, вечно занятый на работе, даже уделил целый час на разговор о социальных статусах и ранних браках. Мишка просто молча выслушал его, а потом развернулся и ушел. А когда мать приехала собирать Мишкины веши и везти его домой, она встретилась там со Светой. После двухчасового разговора по душам на кухне, во время которого Мишка чуть не сгрыз себе все ногти, мать вышла и бросив: 'Да ну вас, живите, как хотите', - ушла. Света вышла из кухни и облокотившись на косяк двери, произнесла: 'Она у тебя добрая, просто может мы, что не так делаем?'
  Денежный подсос перекрыли на два месяца. За квартиру родители, конечно, платили, но денежный расходный лимит упал до сотки в день. Спасало то, что Света работала в магазине продавщицей, и ее денег кое-как хватало на жизнь. А потом был день рождения матери, на который они подарили ей красивую картину, правда неизвестного художник, купленную возле Парка Горького, на которую ушли почти все их деньги. Света в тот вечер удивила отца любовью к русской поэзии. Они, наперебой друг-другу читали стихи Гумилева, Брюсова, Блока, и отец, изрядно захмелев, даже назвал ее 'доченькой'. На что мать нахмурилась, а потом, улыбнувшись, нежно потрепала Мишку за шею. Ночевать остались у родителей, правда в разных комнатах. И Мишке пришлось собрать всю волю в кулак, что бы не прокрасться в спальню к Светке.
  Жить стало спокойней. Мишка взялся за ум, и даже последние две сессии закрыл вовремя. Мать почасту бывала у них дома, и они со Светкой подолгу возились и хохотали на кухне. После этого Мишку ублажали отменным ужином. На двадцать первый день рождения отец подарил ему машину. Черная 'Мазда-3' стала третьим членом их маленькой семьи и казалась, закрыла список их мечтаний. Родители собирались устроить Свету в институт. Все чаще разговоры легонько, но касались свадьбы. А на одном из семейных сборищ, отец, подвыпив, толкнул Мишку в бок локтем, и заговорщицки прошептал: 'Когда дедом меня сделаешь?'
  И все рухнуло в один момент...
  Они часто любили выехать за коттеджный поселок, прозванный в народе 'Санта-Барбарой' (благодаря шикарным домам и богатым обитателям), подняться на холм и подолгу любоваться огнями города. Близость кладбища, всегда пугала Светку, а Мишка находил в этом что-то завораживающие. Вот огни города, а вот чернота кладбища, с едва различимыми очертаниями памятников и крестов. Совсем рядом Жизнь и Смерть. Совсем рядом...
  В тот вечер Светка снова потянула его на их любимое место. Мишка упирался недолго. Когда начался дождь, они забрались в машину. 'Страшно', - прошептала Светка, прижимаясь к Мишке. - 'Я таких огромных молний в жизни не видела'. Мишка и сам был зачарован видом стихии, обрушившейся на город. 'Не бойся, я рядом', - твердо сказал он и поцеловал ее. Светка прижалась к нему всем телом, ее била дрожь. 'Что-то не так', - произнесла она. 'Да нормально все, просто гроза'. 'Да нет, что-то вокруг не так. Как будто меня куда-то засасывает, а мне схватиться не за что'. 'Да расслабься ты',- произнес Мишка, одной рукой залезая ей под майку, а второй притягивая ее к себе за шею. Светка обиженно фыркнула, но на поцелуй ответила...
  Когда Светка погладила его по плечу и прошептала: 'Я в туалет. Я быстро', - Мишка проснулся, что-то пробурчал утвердительно, и снова закрыл глаза.
  Удар в стекло с пассажирской стороны, и Светкин крик прозвучали одновременно. Мишка дернулся, больно ударившись головой. Но когда он повернулся и увидел, 'что' ударило в стекло и пытается прорваться в машину, он забыл о боли, вообще забыл обо всем... Что он человек... Что есть на свете мать, отец, Света... Тело парализовало, и всепоглощающий ужас ледяными оковами сковал тело. Как ни парадоксально, но именно второй Светкин крик, полный боли и страха, вывел его из ступора. Он крутанул ключ в замке зажигания и вдавил в пол педаль газа, уносясь подальше от всего этого кошмара.
  Отъехав примерно на километр, Мишка остановил машину. Перед глазами стояло лицо, лишь на долю секунды освещенное вспышкой молнии, но перепугавшее Мишку до смерти. Желто-зеленое, тронутое разложением с горящими как угли глазами...
  'Там же Светка! Одна!' - как обухом по голове. Хоровод мыслей, противоречивых и пугающих закружился в голове.
  - Дурак! Дурак! - он принялся разворачивать машину - на мокрой дороге завизжали колеса.
  Попытался позвонить отцу. Нет связи. На экстренные номера дозвониться, тоже не удалось. Матерясь, он зашвырнул телефон на заднее сиденье. Надеяться можно было только на себя. На ходу Мишка нащупал под сиденьем полуметровую монтировку. Он возил ее с собой постоянно и хоть применить ее случай не представился, с ней было как-то спокойней. Все было похоже на чей-то глупый розыгрыш. Мишка даже на секунду представил, как его дружки катаются со смеху, хлопая друг друга по спинам. Нет, вряд ли бы у них хватила ума. Дальше элементарного гоп-стопа, да накурки их интеллектуальные изыскания не заходили.
  Машину он остановил метров за десять до их первой стоянки и схватив в руку монтировку, выскочил под дождь. В полной темноте, Мишка побежал на холм. Поскользнулся, вскочил, побежал вперед, снова упал, и в этот момент молния осветила их любимое место...
  Они сидели вокруг Светки на корточках - шесть сгорбленных фигур, одежда которых больше напоминала лохмотья перепачканные землей и методично запускали руки в землю. Звуки словно разделились в Мишкиной голове, шум дождя словно отошел на задний план, а на первый вырвалось противное чавканье и слабый стон Светы. Молния ударила еще раз, и Мишка понял, что чудовища, когда-то бывшие людьми погружают свои отвратительные, скрюченные пальцы не в землю, как ему показалось сначала, а в Светкин живот...
  - Ы - ы -ы! - падая на спину, Мишка мычит отползая назад...
  Снова вспышка молнии...
  И Мишкиному взору предстают шесть повернутых к нему лиц, перепачканных землей и кровью, один из них держит в руках кусок уха, с серьгой точь-в-точь как у Светки. Тело Мишки скрутил спазм, он пытался отползти и одновременно блевал себе на одежду. Одно существо захрипело и подалось вперед. Мишка вскочил и, не разбирая дороги, бросился бежать. Разум покинул его, и сознание провалилось в темные глубины ужаса...
  Очнулся он в небольшом помещении, было темно, он был весь мокрый и все еще сжимал в руках монтировку. Отбросив ее в сторону словно раскаленную, Мишка обхватил руками колени и зарыдал, проклиная все на свете...
  
   * * *
  
  Машину пришлось бросить напротив мясокомбината. Дальше просто нельзя было проехать. Дорогу преграждали огромные, серебристого цвета, стебли, проломившие асфальт и теперь переплетающиеся друг с другом посреди дороги. Смысла искать объезд не было.
  Дождь прекратился. Старик погасил фары и выбравшись наружу, уселся на капот и забив трубку, закурил. Стало чуть светлее, и мир вокруг кроме черного приобрел множество серых оттенков. Бесформенные отростки и кривые колонны, походящие на иссохшие деревья, виднелись повсюду, временами достигая гигантских размеров. Рядом с мясокомбинатом и в лучшие времена запах стоял не очень, теперь же вонь была просто невыносимая. С существами, чьи крики и рев доносился из-за кривого кирпичного забора, старику встречаться не хотелось. Он не боялся их, просто брезговал.
  Затягиваясь, старик огляделся вокруг и покряхтев, произнес:
  - Ай-я-яй, что же это творится-то?
  Докурив, он вытряхнул трубку и долго рассматривал ее, словно размышляя выкинуть, или нет. Потом, хмыкнув, все же сунул ее в карман плаща и, забрав с заднего сиденья бокфлинт, направился в сторону переезда.
  
  5.
  
  Просыпаться не хотелось. Его разбудила все еще визжащая сигнализация машины. Влад повернулся на бок и застонал - рана на бедре болела. Воспоминания минувшей ночи кошмарным вихрем пронеслись в сознании. Это все было похоже на сон и Влад готов был поверить, что все это ему приснилось, но боль в ноге говорила о противоположном. Он приоткрыл один глаз - в спортзале царил полумрак. Внутренне он чувствовал, что уже давно утро, а то и за полдень, но плотные тучи не давали пробиться солнечному свету. Рядом спали Вика и Артем, неподалеку Сергей с женой и дочкой, Чуковские расположились чуть в стороне, Малик уже сидел на лавке, растирая руками лицо, а в углу, свернувшись калачиком, спал мальчишка, чье имя так и ну удалось вчера узнать. Влад аккуратно встал и подсел к Малику.
  - Совсем не выспался, - произнес Адаев.
  - Тоже самое. Еще эта чертова серена разрывается, когда уже аккумулятор сядет? - и помолчав чуть-чуть добавил. - Жрать охота.
  - Ага. Надо Рыжего с Корнеем будить, а потом в столовую идти, там точно что-то пожрать должно быть. Консервы какие-нибудь...
  - Какие консервы, блин? Надо выбираться. Телефон, гад, не работает, - Влад в сердцах отложил трубку. - Ты видел как дома осыпались, там по любому, должны спасатели работать, МЧС, мусора...
  - Да-да, - перебил его Малик. - А еще Робокоп и Супермэн с Мэри Поппинс в обнимку. Ты шум моторов слышал? Или кто в рупор орал, что бы живые отозвались, да кому помощь нужна. Вон сигнализация уже сколько времени разрывается. Людей не слышно, понимаешь?
  - Ты хочешь сказать, что мы одни такие козырные выжили.
  - Нет. Но кто выжил сейчас по таким же норам, как мы, попрятались.
  - А милиция, войска?
  - Думаешь им слаще пришлось? Дома как картонные разрывало, я такого себе и в горячке не представлял. Чудо - что здесь все цело.
  - И что ты предлагаешь?
  - Не знаю. Но соваться на улицу не хочу. И сидеть голодным не хочу. А еще пить хочу. Точно надо попробовать в столовую заглянуть. Иди Рыжего буди, а я пока пойду у двери послушаю...
  Воды в кранах, конечно же, не оказалось. Опять спасла русская запасливость, и в кабинете физрука нашлись три пятилитровые баклажки с водой. В столовой, которая находилась прям напротив спортзала, удалось разжиться консервами с тушенкой и килькой. К сожалению, не нашли хлеба, что очень расстроило Андрея.
  - Чем богаты - тем и рады, - заметил Влад, укладывая консервы в импровизированный мешок из своей спортивной куртки.
  Расстояние между спортзалом и столовой преодолевали бегом, стараясь не смотреть вправо. В коридор, где серебристого цвета стебли, толщиной в руку взрослого мужчины, пробив окна, пронзили стены. Снова забаррикадировав дверь, и отдышавшись, Малик обратился к Владу:
  - Там, за отростками этими, по-моему что-то шевелилось.
  - Может показалось?
  - Да хрен его знает, быстро бежали, смотрел недолго, может и показалось.
  Завтрак, если его таковым можно назвать, показался самым вкусным в их жизни, и страх понемногу отступил. Есть отказался только мальчишка. Он так и сидел в углу, обхватив колени руками и тихонько раскачивался вперед-назад, что-то бубня себе под нос. В его пустых глазах уже не угадывалось и частички разума. Влад поежился, глядя на него, мальчишка представлял собой яркое напоминание об ужасах минувшей ночи.
  - Его к врачу надо.
  - Тебе надо, Лысый, ты и отведи, - пережевывая тушенку, произнес Сергей, на что Влад лишь криво улыбнулся.
  Малик молча вскрыл ножом банку кильки, и поднявшись, отнес и поставил ее перед мальчишкой. Тот никак не среагировал на это, и Малик вернулся на свое место и продолжил есть.
  Бесполезный спор по поводу 'Что делать' и 'Как быть' ни к чему не привел. Сергей с Андреем как всегда разругались, Малик принялся их успокаивать, за что был послан обоими, Влад видя все это просто развернулся и взяв сына на руки ушел в другой конец спортзала. Усадив Артема на колени Влад, ни с того ни с сего, начал рассказывать ему сказку, которая была очень доброй. И глядя сыну в глаза, он на секунду забыл про весь этот кошмар, случившийся с ними. Вика тихонько подошла и села рядом, положив голову ему на плечо. Стало тепло и спокойно. Спокойно и тепло...
  
  
   * * *
  
  
  Он не помнил как заснул и, проснувшись, снова зарыдал. Чуть успокоившись, Мишка размазывая по лицу слезы, принялся искать монтировку. Когда его ладони сжали холодное железо, он привалился к стене и осмотрелся. Его прибежище оказалось круглосуточным ларьком, каких полно на остановочных комплексах. В помещении царил беспорядок, бутылки с полок были разбиты, стул опрокинут, пол был усеян осколками стекла и пакетами с чипсами, сухариками и прочими деликатесами к пиву. В полумраке, он нашарил несколько шоколадных батончиков и запивая их минералкой, утолил голод. Возле кассы Мишка нашел коробку с зажигалками. Сунув штук пять себе в карман, он взял пачку сигарет, трясущимися руками открыл ее и закурил.
   'Какая же я, все-таки сволочь!'
  Сама мысль о том, что он бросил Светку, обжигала все изнутри. Комок снова подкатился к горлу, а тело опять пробрала дрожь.
  'Но, что я мог сделать? Что?'
  Догадки о том, кем являлись существа, заживо сожравшие Светку, повергали Мишку в безграничный ужас, от которого темнело в глазах.
  'Никто бы, ничего не смог сделать. Никто! Тем более в одиночку!'
  Мишка, в сердцах, обрушил монтировку на валявшийся рядом стул. Ножка, хрустнув, отвалилась, но он продолжал наносить удары, пока от стула не осталась груда щеп. Жалость, почему-то к себе, заставила его разрыдаться уже в который раз.
  'Я ни в чем не виноват! Не виноват! Любой бы удрал, увидев такое! Я по крайне мере вернулся, я пытался ее спасти!'
  Но оправдания, почему-то, не успокаивали. Слезы хлынули еще сильнее. Мишка достал еще одну сигарету, и дрожащими руками прикурил.
  Спокойствие пришло внезапно. Словно мягкой волной, тепло прокатилось по телу. Прекратилась дрожь и слезы. Что-то внутри словно шептало ему, что он действительно не виноват. И раз такое случилось, этого уже не изменить...
  И впервые в жизни, Мишка вспомнил о Боге...
  В его семье основной религией был атеизм и деньги. Они никогда не ходили в церковь, а огромный золотой крест у отца на шее, являлся для него лишь красивой побрякушкой. Мишка слышал про Библию лишь от бабушек, предлагающих на улицах цветные брошюрки и зовущих к ним на собрания. Он понимающе кивал, но литературу их никогда не брал. Но после пережитого, Мишка готов был уверовать в кого угодно. И успокаивающие тепло казалось божественным благословением. Мишка вскочил на колени и принялся истово молиться. Он не знал ни одной молитвы, слова приходили сами. И это придавало ему сил.
  Но шаркающие шаги и хриплое дыхание прервали его молитву. За окнами медленно проплыл бесформенный силуэт. Мишка сжал в руках монтировку и с именем бога на устах, осторожно вышел из-за стойки. Дверь в ларек начала медленно приоткрываться. Мишкино тело снова пробрала дрожь, и он зашептал самим собой придуманную молитву. В треугольном отсвете на полу отобразилась расплывчатая тень скрюченных пальцев... Мишка не стал дожидаться когда существо ворвется в его убежище. Он с силой пнул дверь ногой, отбросив противника на землю. И, отчаянно крича, бросился добивать его, обрушивая удары монтировки...
  А когда остановился, понял, что перед ним лежит окровавленный труп беременной женщины...
  Кусок железа, ставший оружием убийства, выпал из онемевших пальцев. Сознание отказывалось воспринимать происходящее. И отчаянно мыча, Мишка бросился прочь в темноту...
  
  
   * * *
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"