Вольская Елена Львовна : другие произведения.

Оплаченные Счета

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман "Оплаченные счета" - это история о двух женщинах, чьи судьбы переплелись необычайным образом. Каждая из них проходит свой непростой жизненный путь, следуя за обстоятельствами, которые приводят их к той черте, когда необходимо сделать выбор. И каким будет этот выбор - решать только им самим.
  ПРОЛОГ
  
   Наконец ее соседка угомонилась. Уголовница уснула и громко храпит. Этот булькающий храп сокамерницы не дает ей сосредоточиться и спокойно подумать. Подумать обо всем.
  
   Сейчас глубокая ночь. Кира сидит на нарах уже вторые сутки и, как неопытная гадалка гадает, чем же закончится вся эта история. Но необходимо поспать, чтобы завтра мозги были свежими, и она смогла противостоять напору следователя. Кира с сожалением стянула с ног дорогие итальянские сапожки на тоненькой высокой шпильке и небрежно бросила их на грязный пол камеры, затем уперлась спиной в стену неопределенного цвета, плотнее закуталась в голубую норковую шубку и начала понемногу согреваться. Шубка, купленная ею когда-то в Греции, была легкой, почти невесомой, но такой теплой.
  
   Кира прикрыла глаза, но сон не желал приходить к ней. Слишком много мыслей роилось в голове, а разыгравшееся воображение снова и снова подбрасывало страшные картинки будущего. Вот она на очередном допросе, а вот - в зале суда, где строгий и принципиальный судья зачитывает приговор. Вот она в камере с женщинами, которые уже осуждены. Уголовницы пристают к ней, а она безропотно выслушивает их насмешки и издевательства. А ночью в душной камере она боится уснуть, потому что самая наглая бабища пригрозила ей тем, что этой ночью отымеет ее по полной программе.
  
   Кира вздрогнула от омерзения и открыв глаза, уперлась взглядом в пустоту.
  
   Да, сейчас она честно может признаться себе в том, что ей страшно, очень страшно. Да, она боится. Боится неизвестности. Страх все нарастает и нарастает. Кажется, что совсем скоро он заполнит собой всю камеру, и она умрет от удушья.
  
   Дрожащей рукой Кира стянула у горла воротник шубки, и в который раз обвела взглядом камеру. Камера неимоверно грязная. Заплеванный деревянный пол не убирался, наверное, с начала времен. Из разбитого окошка, забранного толстой решеткой, расположившегося почти у самого потолка, нестерпимо дует. Зима в этом году необычно суровая: морозная и вьюжная. Тусклый свет лампочки, спрятанной в грязном плафоне, едва освещает место, где Кира не хотела бы оказаться даже в самом страшном сне.
  
   Кира подтянула колени к груди и укутала полой шубки ноги. Теперь они не так стынут...
  
   Арест был неожиданным. Как известно, все беды и неприятности сваливаются неожиданно. Она не была к этому готова, как не был готов и ее муж. Что теперь будет с ним и сыном? Когда ее забирали, в глазах сына она видела страх. Страх и непонимание того, что происходит. Незнакомые серьезные мужчины, переворачивающие в квартире все вверх дном, испугали не только сына, но и ее. Муж старался казаться спокойным, но и он понимал, что эта страшная ночь навсегда изменит их жизнь.
  
   Что будет с мамой? Она часто болеет в последнее время. Кто позаботится о ней? Что будут говорить соседи? Робко приоткрыв двери своих квартир, они наблюдали, как ее выводят из квартиры в наручниках. Люди с жалостью взирали на Костю, который обхватив колени отца, смотрел ей вслед глазами полными ужаса и слез. Почему-то в тот момент она обратила внимание на лицо мужа. Оно было хмурым, осунувшимся и очень бледным. О чем он думал тогда? О чем сожалел и чего боялся?
  
   Уголовница захрапела еще сильнее.
  
   Эту женщину специально подсадили к ней. Это ясно как божий день. Эта неприятная особа взахлеб рассказывала Кире о своей жизни. Кира понимала, что в словах этой тетки с одутловатым лицом нет ни капли правды. Женщина говорила, что ни в чем не виновата и никакого преступления не совершала. Она представилась Аней. Может, она и не Аня вовсе? Потом Аня начала расспрашивать и ее. Почему она здесь, кто ее муж и есть ли у нее дети. И сколько стоит ее шикарная шубка и где Кира покупала ее. Кира отвечала неохотно и односложно, но, чтобы хоть как-то отвлечься от своих грустных мыслей, поинтересовалась у Ани, сколько ей лет. Та ответила, что тридцать два. Но Кира дала бы сокамернице все сорок пять. У тетки было неприятно, испитое и осунувшееся лицо с синяками под глазами, и неухоженные руки с грязью под ногтями, словно она только что вылезла из помойки. Да и откуда будут руки ухоженными здесь, в тюрьме? А еще, с тоской в голосе и со слезами на глазах, Аня рассказала и о своих детях, которых сейчас воспитывает бабушка. Мужа как оказалось, у Ани нет, и никогда не было. А вот дети есть. Двое, девочка и мальчик. После своей исповеди сокамерница тяжело вздохнула и замолчала. Но Кира почему-то не поверила ни ее рассказу, ни ее слезам. Было в поведении сокамерницы что-то фальшивое, неискреннее. Ну, да бог с ней, с этой Аней. У каждой своей беды и проблемы.
  
   Жутко и страшно. Хорошо, что папа не дожил до этого дня. Хотя, если бы отец был сейчас жив, ей не было бы так страшно. Отец помог бы, выручил из беды.
  
   - Аня, повернись на другой бок, - Кира, исчерпав все свое терпение, выбралась из приятного тепла и босиком прошлепала к уголовнице. Сокамерница храпела как иерихонская труба. Кира брезгливо потрясла Аню за плечо.
  
   - Что? Что такое? Чего тебе надо? Отвали, - сквозь сон пробормотала тетка, перевернулась на другой бок и успокоилась. Храп прекратился.
  
   Ну вот, теперь она может спокойно подумать. В тишине.
  
   Скоро утро. Каким оно будет? Она не спит уже вторую ночь. Кира мысленно представила, как она сейчас выглядит: бледная, со всклоченными волосами и с размазанной по щекам косметикой. И испуганной. До полусмерти.
  
   Во всем виновата ее доброта и желание помочь другим людям. И деньги. Да, она хотела заработать. А что в этом плохого? Вот помогла и оказалась на нарах.
  
   А Оля? Что с ней? Забрали ли ее? Или она успела уехать? Кира сейчас очень надеялась, что Сережа предупредил Великанову. А если нет? Олька не будет молчать. Это Кира знала наверняка. Она видела, как Оля была напугана их первым вызовом к следователю. Тогда их "пригласили" на "беседу", как свидетелей по уголовному делу, возбужденного против их друга и компаньона Влада Астахова. Астахов - еще тот делец! Деньги умел делать из воздуха. Его голова вечно была полна идей. Он умел заработать сам и давал заработать другим. И он никогда ничего не боялся, и умел рисковать.
  
   Кира тут же подумала, что Астахов легко выкрутится из этой ситуации. Ему обязательно поможет Адка. А если нет? Потянет ли Астахов их с Олей с собой на дно? Но он же не дурак, в самом деле, самому себе яму копать!
  
   Ее и взяли только для того, чтобы запугать. Они хотят, чтобы она дала нужные свидетельские показания против Астахова. Нет. Ее спасение в молчании. Она будет все отрицать, и никаких бумаг подписывать не будет.
  
   Кира посмотрела на часы от "Картье". Скоро шесть, а она так и не сомкнула глаз. А надо бы поспать. День не обещает быть легким и ей нужны силы, чтобы выдержать все. Кира прикрыла глаза и тут же провалилась в беспокойное забытье. Через некоторое время она услышала лязг открывающейся двери камеры и с трудом разлепила глаза.
  
  - Мальцева! На выход, - неприятный надзиратель забряцал ключами и криво усмехнулся:
  
  - Давай, пошевеливайся.
  
   Кира вздрогнула, и тревога остро пронзила ее. Дрожащими руками она быстро натянула сапоги и неуверенно шагнула в неизвестность.
  
   - Ни пуха, ни пера тебе, Кирка! - услышала она вслед хриплый голос уголовницы и, не оглядываясь, вышла из камеры.
  
   Пока Кара шла по коридору, она мысленно, как мантру, твердила: "Я не боюсь. Я справлюсь. Я не скажу ничего лишнего. Я не боюсь".
  
   Вот и дверь, за которой ее не ждет ничего хорошего. Конвоир распахнул перед ней дверь, и она вошла в комнату, которая на первый взгляд выглядела более светлой и чистой. В комнате для допросов стоял стол и два стула. Больше ничего.
  
   Кира остановилась у двери, не решаясь идти дальше.
  
  
   - Свободен, - обратился к конвоиру следователь и посмотрел на Мальцеву. - Проходите. Присаживайтесь, Кира Николаевна. Как спалось? - с улыбкой, напоминавшей волчий оскал, поинтересовался следователь, когда за конвоиром закрылась дверь.
  
   - Спасибо, хорошо, - тихо ответила Кира и села на свободный стул. Чтобы унять волнение, она расправила на коленях полы шубки и положила на них руки, сцепленные в замок.
  
   По другую сторону стола сидел Игорь Степанович Горчаков. Следователь был молод, но уже дослужился до капитана. "Интересно, за какие такие заслуги он так быстро получил это звание? - некстати подумала Кира, пока следователь перебирал бумаги, лежащие перед ним на столе. - А он, красив, этот капитан. Вот только... только, если бы не его колючие, жестокие и холодные как у рыбы глаза. И молодой человек явно находится на своем месте и вполне вписывается в эту убогую обстановку". Кира подумала еще и о том, что свою работу Горчаков, наверное, любит и выполняет ее с особым удовольствием. Было совершенно ясно, что следователь любит власть и сейчас упивается этой властью. Властью над ней. В первую их встречу, капитан показался ей весьма симпатичным и совершенно нестрашным. Но теперь... теперь она хорошо понимала, что перед ней сидит человек, который не остановится ни перед чем, ради достижения своей цели.
  
   - Ну что? Поговорим о том, почему вы перечислили деньги со счета своей фирмы на "Альянс". Как выяснилось, такого предприятия не существует в природе. А люди, которые якобы работают там, просто мошенники, отмывающие деньги, - молодой экзекутор оторвал взгляд от документов, и пристально посмотрел Кире в глаза. Он говорил спокойно и как-то безразлично, буднично. Только глаза капитана выражения своего не меняли. На какую-то долю секунды в них промелькнула некая заинтересованность. Заинтересованность мужчины, перед которым сидит красивая и эффектная женщина. Впрочем, какая она сейчас красивая? Напуганная и растерянная особа.
  
   - Мне об этом ничего неизвестно, - твердо ответила Кира и вызывающе посмотрела на следователя.
  
   - Напрасно вы, Кира Николаевна, не хотите сотрудничать со следствием, - усмехнулся Горчаков, по-прежнему буравя ее взглядом. От этого немигающего взгляда она поежилась. Какой неприятный тип.
  
   - Мы знаем, - продолжал капитан, - что перечисленные средства на самом деле принадлежат Владиславу Александровичу Астахову. А вы, Кира Николаевна, являетесь посредником, между Астаховым и лжефирмой под названием "Альянс". Сколько обещал вам заплатить Астахов за отмывание денег? И где находится сейчас директор "Альянса"? Не молчите, пожалуйста. Вот передо мной две бумаги. Первая - это постановление о прекращении против вас уголовного преследования. Я ее подпишу, как только вы ответите на все мои вопросы предельно честно и тогда прямо из этой комнаты вы отправитель домой, к мужу и сыну. Второй документ, - следователь принялся раскладывать перед Кирой какие-то бумажки, но она была не в состоянии разобрать, о чем в них говорится, - это постановление о применении к вам меры пресечения - аресту. И в этом случае вы будете находиться у нас все время следствия. И что-то подсказывает мне, что задержитесь вы у нас надолго. И не скоро вы встретитесь со своим сыном. Очень нескоро. Я думаю, лет, этак, через семь, восемь. А находитесь вы здесь потому, что задержаны на сорок восемь часов для выяснения некоторых обстоятельств дела, возбужденного против группы лиц, которые обвиняются в отмывании денег в особо крупных размерах. Вы понимаете, о чем я говорю, Кира Николаевна?
  
   Кире опять стало нестерпимо холодно, а колени предательски задрожали. Нервный озноб пробирал ее до костей. Но она молчала.
  
   - Что вы молчите? - в голосе следователя появились стальные нотки. - Скоро здесь появится и Ольга Константиновна Великанова. И она, я уверен, расскажет нам все...
  
   Горчаков откинулся на спинку стула, помолчал, а затем, резко наклонившись вперед, сурово сказал:
  
   - Но сейчас вы, Кира Николаевна, не молчите. Не усугубляйте своего и без того тяжелого положения. Чистосердечное признание намного облегчит ваше дальнейшее существование. Вы понимаете меня?
  
   - Да.
  
   - Вот и хорошо. Рассказывайте, - следователь опять откинулся на спинку стула и вновь немигающим взглядом уставился на Киру.
  
   - Мне нечего вам сказать. Деньги "Альянсу" я отправила по договору поставки. И о том, что эта фирма занимается отмыванием денег, я не знала.
  
   - Напрасно вы упираетесь, - Горчаков вздохнул и изобразил на лице разочарование. - Астахов мне все рассказал.
  
   - Так зачем вы меня спрашиваете об этом, если он вам все рассказал? - Кира уже не испытывала безотчетного животного страха. Она смотрела следователю прямо в глаза и руки ее уже не дрожали. В эту минуту Кира почему-то сильно рассердилась. Она хорошо знала это свое состояние и сейчас была рада ему. В этом состоянии она начинала думать трезво, правильно оценивать происходящее и всегда находила единственно верное решение выхода из любой, даже самой неприятной ситуации.
  
   - Потому, Кира Николаевна, что я хочу услышать именно от вас, как часто вы пользовались счетами этой фирмы, кто еще из знакомых вам предпринимателей пользовался ее услугами? Может быть, есть и другие фирмы, через которые вы обналичивали деньги Астахова и свои собственные?
  
   - Я ничего не знаю об этом, - Кира упрямо поджала губы. Нет, красавец, ничего я тебе не скажу. Как ни старайся.
  
   - Ну вот, вы и вынуждаете меня сделать то, чего мне делать совершенно не хочется. Я подпишу вторую бумагу, и вы отправитель в камеру. Но на сей раз, вы попадете к уголовницам и там, поверьте, сладкой жизни у вас не будет. - Колючие глаза следователя потемнели от гнева. Но Кира уже не боялась ни следователя, ни его угроз.
  
   Тираду Горчакова прервал звонок мобильного телефона.
  
   - Да, слушаю, - произнес в трубку следователь.
  
   Кира внимательно наблюдала, как меняется лицо капитана. Она поняла, что-то происходит. Но, что?
  
   - Да. Слушаюсь. Я понял.
  
   Горчаков некоторое время молчал, не сводя своего холодного взгляда с Киры. Ей уже начало казаться, что молчание следователя будет вечным. Наконец, с ноткой разочарования, капитан произнес:
  
   - Вы свободны, Кира Николаевна. Видно у вас имеются очень серьезные покровители. Но свободны вы пока, - Горчаков сделал ударение на последнем слове и криво ухмыльнувшись, добавил: - Я уверен, что мы еще встретимся с вами. Непременно. Можете идти.
  
   Медленно поднявшись со стула, Кира на ватных ногах направилась к двери. Неужели она свободна? Когда Кира коснулась ручки двери, она услышала тихий вкрадчивый голос капитана:
  
   - Когда мы встретимся с вами в следующий раз, вы так легко не отделаетесь, Кира Николаевна.
  
   Не оборачиваясь, Кира резко рванула дверь на себя и вышла в коридор.
  
   Когда Кира оказалась на улице, она увидела мужа, стоящего возле машины. Кира бросилась к Сергею, обняла его и заплакала.
  
   - Ну, все, все... Успокойся... все позади. Поехали домой. Костя тебя заждался. Мама твоя тоже у нас. Садись в машину, ты дрожишь вся.
   Муж заботливо поправил воротник шубки Киры и поцеловал ее в щеку. Трехдневная щетина на его лице и запавшие глаза красноречиво говорили о том, как нелегко дались Сергею эти дни. Кира улыбнулась мужу сквозь слезы и устроилась на заднем сиденье автомобиля.
  
  
   Воспоминания нахлынули внезапно. Мальцева стояла в галерее у своего портрета. Артур начал писать этот портрет через неделю после того, как она вернулась домой. Кира совершенно не хотела позировать тогда, но художник, со свойственным ему упрямством, настоял на своем, и она согласилась. Она хорошо помнила, как Артур усадил ее в неудобное кресло с высокой спинкой и попросил положить руки на подлокотники, а ноги, в изящных туфельках на высоком каблуке, отвести немного влево. В тот день Кира надела новое платье. Легкий шифон с золотыми листьями очень гармонировал с ее матовой кожей и соломенными волосами. Кире очень хотелось, чтобы на картине она выглядела счастливой. Но женщина на портрете выглядела грустной и печальной, потому что это было именно то состояние, в котором она пребывала в тот непростой период своей жизни.
  
   - А вы очень похожи на эту женщину, - услышала Мальцева негромкий женский голос. Она обернулась и увидела молодую светловолосую красавицу, которая переводила взгляд с картины на нее. Женщина была такой же высокой, как и сама Кира, только полнее. Но эта полнота почему-то шла незнакомке. Женщина была дорого и со вкусом одета и сейчас поправляла темно-синий широкий кашемировый шарф, небрежно закинутый через плечо. В руках женщина держала именную темно-синюю сумку от "Гуччи", в цвет туфлям на невысоком удобном каблуке. Дорогая, чуть заметная косметика, наложенная умелой рукой, подчеркивала красоту ее зеленых глаз и форму губ. Кире достаточно было одного взгляда, чтобы понять - перед ней весьма обеспеченная, выхоленная и счастливая женщина. Впрочем, такой счастливой она и сама была когда-то, только очень давно...
  
   - А это я и есть, - улыбнулась Кира незнакомке.
  
   - Но художник изобразил вас очень грустной, - в голосе женщины Кира услышала нотку сочувствия.
  
   - Да, увы. Артур никогда не лгал, просто не умел.
  
   - Этот художник очень талантлив. Я уже около часа брожу по галерее и все не могу остановить свой выбор на какой-нибудь картине. Мне все его работы нравятся.
  
   - А вы хотите приобрести что-то из работ Артура?
  
   - Да, хотела бы. Мы с мужем недавно дом купили, вот я и подбираю картину для гостиной. Я хочу ее над камином повесить.
  
   - А знаете, что? - повинуясь какому-то порыву, произнесла Кира. - Давайте я покажу вам одно полотно, которое мне очень нравится. Только вы не увидите его в зале, мы его не выставляли.
  
   Женщина согласно кивнула и пошла вслед за Кирой по залу. Женщины свернули в служебный коридор и подошли к кабинету хозяйки галереи.
  
   - Вы владелица галереи? - поинтересовалась красавица.
  
   - Нет, просто я помогала готовить эту выставку. У меня много работ Артура и они почти все здесь. Я его хорошо знала при жизни. Мой муж был с ним очень дружен.
  
   - Понятно, - протянула незнакомка и вошла вслед за Кирой в кабинет, обставленный дорогой офисной мебелью. Видно хозяйка галереи очень любила цветы, потому что в кабинете было много экзотических растений, рассаженных в красивые керамические вазоны, а на полу, аккуратно прислонившись к стене, стояло несколько картин.
  
   - Присаживайтесь, пожалуйста, - приветливо пригласила Кира.
  
   Красавица присела на стул у стены и поставила сумку на колени. С любопытством осмотрелась и одобрительно произнесла:
  
   - Здесь очень уютно. А мы ведь с вами так и не познакомились. Я Елена, а муж иногда зовет меня Алеша, представляете? - представилась Лена и счастливо засмеялась. Потом красавица закопошилась в сумочке и вопросительно взглянула на Киру: - Здесь можно курить?
  
   - Не желательно. Извините, пожалуйста, Лена. Хозяйка не выносит табачного дыма и сразу почувствует запах, - ответила Кира, перебирая картины.
  
   - Ну и ладно, - легко согласилась женщина. - А как вас зовут?
  
   - Я Кира. Вот, посмотрите. Нравится? - Кира аккуратно достала картину и развернула ее к Елене.
  
   - Просто чудо, - восхитилась Лена, вглядываясь в полотно.
  
   Пара породистых рысаков стремительно неслась куда-то. Их ноздри нервно дрожа, вдыхали кристально чистый воздух, а гривы разметались на ветру. Эта пара была полна жизни и скорости. Рысаки мчались, преодолевая все преграды на своем пути. Они были величавы в своем беге, и их целеустремленности можно было позавидовать.
  
   Елена поднялась и приблизилась к полотну.
  
   - Да, это именно то, что я хотела. Интересно, куда они так спешат?
  
   - Наверное, - Кира на мгновение задумалась, - наверное, к новой жизни. Посмотрите, позади них грозовое небо, а впереди - безоблачная синь.
  
   - Да, согласна. Картина мне очень нравился. А сколько она стоит?
  
   - Честно говоря, я не помню во сколько эксперты оценили эту картину. Но могу поинтересоваться.
  
   - Пожалуйста, Кирочка, буду вам очень признательна. Я ее обязательно куплю. Я вам оставлю свой номер телефона, и вы мне позвоните, пожалуйста, когда будете знать стоимость картины. Хорошо?
  
   - Хорошо. Договорились.
  
   - Я ведь, знаете ли, - продолжила Елена, - очень люблю лошадей. Даже одно время училась ездить верхом.
  
   - Правда? - удивилась Кира.
  
   - Правда. В юности. Я тогда была стройненькой и худенькой, - засмеялась Елена и откровенно сказала: - А вот после родов поправилась, и вернуться к прежнему весу так и не смогла. Врачи говорят, что-то с обменом веществ. Но мой муж меня и такой любит. Запишите, Кирочка, мой телефон. И спасибо вам. Мне было очень приятно с вами познакомиться.
  
   - И мне, - искренно ответила Кира и, записав телефон Елены, проводила ее до двери, совершенно не предполагая, что довольно скоро их судьбы переплетутся самым необычайным образом.
  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  
  НАЧАЛО
  
   1
  
  
   Середина мая
  
  
   Кто-то шел за ней, как привязанный. Она на секунду приостановилась, чтобы дать возможность преследовавшему ее человеку обогнать себя. Но шагов за спиной она не услышала и облегченно вздохнув, двинулась дальше. Ночь была теплой и какой-то черной. Редкие тусклые фонари скудно освещали часть тротуара и живую изгородь возле домов. Вокруг было очень тихо, казалось, что ни один лист не шевельнется на высоких стройных тополях. Слышны были только эти осторожные крадущиеся шаги за спиной. Она опять кожей почувствовала, что преследователь буравит взглядом ее спину. Внутренний голос предостерегал об опасности. Она вновь почувствовала страх, сердце бешено заколотилось и очень хотелось оглянуться. Но она не оглянулась и, что было сил, резко рванула к своему дому. Преследователь побежал за ней, уже не скрывая своих намерений. Она уже слышала его близкое прерывистое хриплое дыхание. До заветного подъезда оставалось метров сто, когда он все же настиг ее. Он обхватил ее сзади руками и грубо притянул к себе. Он дышал ей на ухо сипло и зловонно, и прижимался к ней всем телом все сильнее и сильнее. Она почувствовала его напряженный член, и в ужасе хотела закричать. Но изо рта вылетел лишь какой-то булькающий звук, не имевший с криком ничего общего.
  
   Она пыталась вырваться, но насильник лишь еще больше распалялся и правой рукой, задрав ее юбку, пытался сорвать трусики. Она уже начала терять сознание от страха и отвращения, когда услышала чей-то резкий окрик:
  
   - Что ты делаешь, скотина? Отпусти ее!
  
   Кира услышала этот крик и, собрав последние силы, вновь попыталась вырваться из железных тисков. И чудо! Тиски ослабли, а спустя мгновение похотливые руки и вовсе отпустили ее. Она сделала несколько шагов и обернулась. Высокий молодой мужчина держал ее преследователя за ворот легкой куртки. Затем ее спаситель развернул насильника лицом к себе и ударил его кулаком в живот. Мужчина согнулся пополам и глухо застонал, а молодой человек продолжил бить ее преследователя до тех пор, пока тот не распластался на земле.
  
   - Хватит! Ты убьешь его! - закричала Кира, и опасливо приблизившись к лежащему на земле мужчине, неуверенно спросила: - Он жив?
  
   - Да жив. Что ему сделается? Не волнуйся, - немного отдышавшись, ответил спаситель.
  
   Кира подняла глаза и в ночном мраке попыталась разглядеть молодого человека, который оказался в нужном месте и в нужное время.
  
   - Может, в милицию позвоним и сдадим его? - предположила она, судорожно сглотнув.
   - А толку то? - тяжело дыша, отозвался молодой человек. - Он ведь не успел тебе ничего сделать плохого. Только напугал сильно. Так что предъявить ему мы ничего не можем, и менты его быстро отпустят. Ну, а у меня неприятности могут быть. А ты сама как? С тобой все в порядке? - парень участливо коснулся руки Киры.
  
   - Нормально, наверное. Я просто испугалась очень... Спасибо тебе.
  
   - Что же ты одна бродишь по ночам?
  
   - Понимаешь, у нас вечер был в институте. Я со своим парнем поссорилась, вот и пришлось идти одной. Честно говоря, я никогда не боялась ходить ночью одна, потому что была уверена, что со мной ничего страшного случиться не может. Но теперь...
  
   - Ну, теперь будешь знать, что ходить ночью одной опасно, - парень улыбнулся и сказал: - Давай я провожу тебя до подъезда.
  
   - Проводи. Спасибо тебе за то, что спас меня. А тебя как зовут?
  
   - Сергей, - просто ответил парень. - А тебя?
  
   - Кира, - сделав несколько шагов, она лукаво улыбнулась, - вот мы и пришли. И это мой подъезд.
  
   - Да, далековато мне пришлось провожать тебя, - весело рассмеялся Сергей. - Ну, до свидания?
  
  - Спокойной ночи, - Кира протянула Сергею руку. Он мягко пожал ее и, задержав ее ладонь в своей руке, произнес: - Я подожду, пока ты войдешь в подъезд, и посмотрю, как за тобой закроется дверь. А уж потом разберусь с этим подонком, - Сергей мотнул головой в сторону мужчины, по-прежнему неподвижно лежащего на земле.
  
   - Спасибо тебе, - благодарно произнесла Кира и впорхнула в подъезд. Она бегом поднялась на третий этаж и, порывшись в сумочке, достала ключи от квартиры. Но как только она попыталась вставить ключ в замочную скважину, дверь отворилась и рассерженный отец, взъерошив свои кучерявые волосы, укоризненно произнес:
  
   - Кирочка, ну разве можно нас так с матерью волновать? Уже половина первого ночи и мы уже собрались идти искать тебя!
  
   - Папочка, ну что ты заводишься? Я жива, здорова и со мной все в порядке, - девушка обняла отца и ткнулась носом в его щеку, покрытую щетиной двухдневной давности. - Ты колешься.
  
   - Лапушка, ты же знаешь, что я в выходные дни не бреюсь, - улыбнулся отец и с нежностью похлопал дочь по спине. - Ладно, иди отдыхать, время позднее.
  
   И Кира не решилась рассказать отцу ни про ночное происшествие, ни про нового знакомого, который спас ее от беды. Она очень любила отца и старалась не волновать его понапрасну.
  
  Девушка скинула босоножки и вошла в свою комнату, но свет включать не стала. Она подошла к окну и слегка отвела штору в сторону, но в тусклом свете фонаря, она не увидела ни Сергея, ни насильника.
  
  
   2
  
  
   Кирочка Нетребская родилась в счастливой семье. Сколько себя помнила, она всегда была окружена заботой, лаской и любовью. Кира была единственным ребенком в семье и всю свою нежность родители отдавали ей. Девушка всегда знала, что любой ее каприз и любое желание обязательно будет исполнено. И если мать еще могла иногда в чем-то отказать ей, или за шалость пожурить, или сделать строгое внушение, то отец совершенно был на это не способен. Он боготворил Киру и носился с ней, как с хрустальной вазой. Справедливости ради, надо сказать, что Николай Артемович был человеком весьма занятым и дома появлялся только поздним вечером, когда Кира уже спала. Он возглавлял крупный машиностроительный завод, и довольно часто работа Николая Артемовича отнимала и его выходные дни, но каждую свою свободную минуту он отдавал дочери.
  
   Александра Марковна, мать Киры, женщина с сильным и волевым характером, даже немножко ревновала мужа к дочери. В доме она была полновластной хозяйкой, взвалив на себя все трудности быта. Она была парторгом швейной фабрики и привыкла к тому, что ее слово есть истина в последней инстанции. Возражений Александра Марковна не терпела, но в тоже время старалась быть объективной. Она всегда была готова помочь людям и за это ее уважали, но побаивались.
  
   Дома Александра Марковна тоже пыталась командовать всем и всеми. Нетребская желала, чтобы и ее домашние, муж и дочь, полностью подчинялись установленным ею правилам. Она была необычайно чистоплотной и великолепно готовила. Чтобы справиться со всеми делами, Александра Марковна очень рано вставала и ложилась спать далеко за полночь. Но был у нее и свой большой секрет. Александра Марковна писала стихи, лирические и очень нежные. Она прятала толстую тетрадь со стихами и от мужа, и от дочери, словно оберегала от них вторую часть своей натуры - мягкую, женственную, ранимую. Александре Марковне почему-то было стыдно предстать перед мужем во втором своем качестве. Она стеснялась открыто проявить свои чувства к мужу и свою любовь к нему. Свои чувства Александра Маркова хранила глубоко в душе. Она во всем хотела быть "железным Феликсом". Собственно, это прозвище ей дали сослуживцы, и она этим прозвищем весьма гордилась, считая, что оно как нельзя лучше, отражает ее деловые качества.
  
   Работа Николая Артемовича предполагала многочисленные командировки, встречи разного рода проверяющих и вышестоящего начальства, а также выезды с ними за город в "Охотничий домик" - профилакторий завода. Профилакторий располагался в живописном месте в сосновом бору у Черной речки. Рыбалка, охота, сауна или русская баня - вот те прелести, которыми потчевал Николай Артемович своих гостей. Эти выезды на природу сопровождались непременными банкетами. Хотя Николай Артемович и не был любителем выпить, но иногда мог позволить себе рюмочку, другую хорошей водочки или пятизвездочного коньячку.
  
   В первое время после назначения Николая Артемовича директором завода, Александра Марковна сопровождала его и на банкеты, и в поездках на Черную речку. Но потом, устав от постоянного и неискреннего, как ей казалось, внимания к себе других людей, от одних и тех же разговоров, и обязанности играть роль приветливой хозяйки, от этих мероприятий отказалась. Дома рядом с дочерью или наедине со своей заветной тетрадью, она чувствовала себя более уютно и комфортно. За мужа она нисколько не волновалась. Она знала, что Николай примерный муж и отец, и никогда не позволит себе вольностей с другими женщинами. Потому все командировки и поездки мужа на Черную речку воспринимала, как неотъемлемую часть работы крупного руководителя и ревностью не страдала.
  
   Маленькая Кира очень любила те дни, когда отец бывал дома. Он находился в ее полной власти. Отец много гулял с ней в парке, раскинувшемся недалеко от дома. А их прогулки по улицам города, доставляли девочке особое удовольствие, потому что довольно часто хитрой малышке удавалось затянуть отца в "Детский мир", откуда без подарка она не выходила.
  
   Однажды погожим весенним днем, как всегда, отец и дочь оказались в заветном магазине. Они неторопливо бродили в секции игрушек. Вдруг девочка неожиданно остановилась.
  
   - Доченька, что случилось? - наклонился над Кирой встревоженный Николай Артемович.
   А Кира, не в силах произнести ни слова, указала рукой на полку с куклами.
  
   Николай Артемович поднял глаза и увидел куклу. То была великолепная негритянка в цветастых одеждах. Иссиня-черные вьющиеся волосы обрамляли лицо цвета шоколада. Выразительные карие глаза с длинными ресницами, закрывались и открывались. Широкий нос, пухлые алые губы и полные щеки, делали негритянку очень обаятельной. Выражение лица негритянки было веселым и озорным.
  
   Кира стояла, как завороженная. Лишь несколько минут спустя, она смогла обернуться и посмотреть на отца глазами полными восхищения:
  
   - Папочка, посмотри, она живая.
  
   - Да, Кирочка, правда, - вынужден был согласиться Николай Артемович. Искусно сделанная кукла действительно выглядела живой.
  
   - Папочка, - тихо проговорила Кира, - ты ведь мне купишь ее? Правда?
  
   Кира умоляюще смотрела на отца. А Николай Артемович уже подсчитывал в уме деньги, что лежали в его кошельке и в кармане пиджака. Но денег не хватало. Кукла была немецкой и очень дорогой. "Но, ведь, как здорово сделана кукла! Наши так делать еще не научились" - думал Нетребский, похлопывая себя по карманам.
  
   - Кирочка, у меня нет с собой столько денег, - виновато принялся оправдываться Николай Артемович.
  
   Кира не капризничала. Она не требовала купить куклу сию же минуту. Девочка просто не могла сдвинуться с места от огорчения. На ее круглые глазки накатились слезы, и она заплакала тихо и горько. Николай Артемович совершенно не мог выносить слез дочери. Он растерянно оглядывался по сторонам в поисках знакомых.
  
   - Почему ваша девочка плачет? - поинтересовалась приятная девушка в синем форменном платье, которая уже некоторое время наблюдала за расстроенным отцом и его очаровательной дочерью.
  
   - Да вот понимаете, - неуверенно заговорил Николай Артемович, взглянув на девушку, - дочери очень понравилась негритянка, а денег у меня не хватает...
  
   - Ничего страшного, - продавец мило улыбнулась, - вы можете оставить ее на час, а потом приехать с деньгами и забрать эту куклу.
  
   - Правда? - недоверчиво спросил Николай Артемович.
  
   - Правда. Я и сама бы не отказалась от такой игрушки. Эти куклы бывают у нас очень редко. А сейчас конец месяца, вот и выбросили их в продажу для плана.
  
   - Так вы оставите ее нам?
  
   - Конечно. Но только на час.
  
   - Хорошо, хорошо. Я обязательно заберу ее. Спасибо вам.
  
   Девушка сняла куклу с прилавка и положила ее в большую красивую коробку.
  
   - Как ваша фамилия?
  
   - Нетребский.
  
   Продавец написала фамилию на коробке и приветливо посмотрела на Киру.
  
   - Ну, девочка, ты довольна? У тебя такой замечательный папа!
  
   Кира счастливо кивнула, слезы ее моментально высохли, и из универмага она весело шагала рядом с отцом в предвкушении обладания замечательной куклой. А еще через полтора часа, Кира уже расчесывала великолепные черные кудри неотразимой негритянки.
  
  
   3
  
  
   Школьные годы пролетели, как одно мгновение. На выпускном балу у Киры было самое красивое платье. Девчонки одноклассницы немного завидовали ей. Но Кире было не до завистливых взглядов подруг. В этот счастливый день она чувствовала себя взрослой и самостоятельной. Кира была несказанно рада тому, что школьные годы позади, а впереди новая взрослая жизнь. Радовало и то, что мать, наконец, разрешила ей подстричь надоевшие до чертиков косы. Теперь с короткой модной стрижкой она выглядела, как ей казалось, старше и солиднее.
  
   Однако Александра Марковна была категорически против новой прически дочери и непрестанно бурчала:
  
   - Ты, Кира, поступила очень легкомысленно, когда состригла косы. И ты еще пожалеешь об этом. Длинные и густые волосы - это неимоверное богатство и красота женщины. У тебя волосы вьются, как у отца, и ты еще намучаешься с их ежедневной укладкой.
  
   А Николай Артемович, как всегда, был на стороне дочери и пытался урезонить жену:
  
   - Сашенька, не бурчи. Если Кирочка хочет поносить короткую прическу, то пусть поносит. В конце концов ее чудесные волосы отрастут быстро. Молодежь нынче стрижется коротко и Кира не должна отставать от моды. В юности все хотят выглядеть стильно и наша дочь не исключение. Вспомни хотя бы себя в ее годы.
  
   - Николаша, вечно ты ей уступаешь и балуешь без меры.
  
   - Шурочка, но кого же мне еще баловать? Кирочка наша единственная дочь и, посмотри, какая она у нас красавица.
  
   И действительно, Кира была очень хороша. Высокая, длинноногая, с хорошо развитой грудью, Кира не была худышкой, она была, что называется, в теле. Но спину держала ровно, нисколько не сутулясь и не стесняясь своего высокого роста. Особенно хороши были глаза Киры - лучисто-синие, в обрамлении длинных и густых ресниц. Она выкрасила волосы в пепельный цвет и теперь, избавившись от надоевших кос, укладывала свои шикарные волосы с особой тщательностью.
  
   Единодушны родители были в выборе профессии Киры. Нетребские решили, что их дочь должна стать учительницей. И Кира не возражала. Только она хотела учить малышей и желала стать учительницей начальных классов. Родители с этим выбором спорить не стали, и Кира без особых усилий поступила в педагогический институт.
  
   И вот теперь она, студентка третьего курса, влюблена в своего ночного спасителя. Сережа. Как жаль, что она не взяла номер его телефона. Но мама всегда говорила, что не пристало хорошо воспитанной девушке из приличной семьи самой навязываться парню. Именно от молодого человека должна исходить инициатива к знакомству с приглянувшейся ему девушкой. А девушке нужно только ждать своего суженого и надеяться, что судьба пошлет того, кто ее достоин.
  
   Но ждать своего суженого долго Кире страсть, как не хотелось. Хотелось увидеть его сейчас, а не в каком-то неведомом далеком будущем. Так думала девушка, выходя на крыльцо института. День выдался не из легких, и Кира чувствовала себя уставшей. Она с удовольствием сделала глубокий вдох. В аудитории было душно, и сейчас Кира подставила свое лицо легкому весеннему ветерку, наслаждаясь его свежестью.
  
   - Нетребская, пошли с нами. Мы решили посидеть в кафе. Отдохнем, расслабимся, - однокурсницы веселой гурьбой обступили Киру, и девушка уже готова была согласиться, как услышала знакомый голос:
  
   - Кира, можно тебя на минутку?
  
   Девчонки оглянулись и увидели высокого красивого юношу, робко стоящего чуть в стороне.
  
   - Кирка, кто это? Как зовут твоего красавчика? Почему мы о нем ничего не знаем? - наперебой весело загалдели девчонки, стреляя глазами в сторону молодого человека.
  
   - Так, знакомый, - смущенно отозвалась Кира и почувствовала, как запылали ее щеки.
  
   - Ладно, ладно, не красней. Мы пошли, не будем тебе мешать, - девчонки озорно засмеялись и весело болтая, отправились к остановке троллейбуса.
  
   - Привет, - Сергей приблизился к Кире. Юноша двигался как-то неловко и скованно.
  
   - Привет, - слегка натянуто улыбнулась Кира. Сердце ее бешено стучало. Это же надо, только подумала о нем, и вот он тут, как тут. - Ты что здесь делаешь?
  
   - Тебя встречаю.
  
   - Зачем? - задала дурацкий вопрос Кира и покраснела еще больше. Что она несет? Она так рада его видеть. Целую неделю она непрестанно думала о своем спасителе и мечтала увидеть его. А теперь растерялась и, как последняя идиотка, несет черт знает что.
  
   - Мне очень хотелось увидеться с тобой.
  
   Он что и в самом деле такой скромник, или просто прикидывается? Да что за мысли лезут в голову, в самом деле! Кира встряхнулась и призналась:
  
   - Знаешь, а я тоже хотела увидеть тебя.
  
   - Правда?
  
   - Да. А как ты нашел меня?
  
   - Ну, ты же сказала, что учишься в педагогическом. Вот я и прихожу сюда в конце занятий, чтобы увидеть тебя.
  
   - Так ты уже не первый раз сюда приходишь? - Кира удивленно вскинула брови.
  
   Сергей кивнул и с нежностью посмотрел на девушку. А Кира, уже вполне справившись с собой, сделала шаг ему навстречу и тихо сказала:
  
   - Пойдем?
  
   Он опять молча кивнул, осторожно взял ее под руку и повел в сторону парка. Они медленно прогуливались по аллеям парка и болтали обо всем. Им было очень хорошо вдвоем. И эту первую прогулку по парку Кира запомнит, как самую счастливую в своей жизни.
  
  
   4
  
  
   С этого дня Сергей каждый день встречал ее после занятий, и они отправлялись в парк. Кира чувствовала себя такой счастливой, что совершенно потеряла голову. Ей теперь было не до занятий. На лекциях она мечтательно сидела, совершенно не понимая, о чем говорят преподаватели. Она мысленно представляла себя невестой. Красивой и счастливой. Нет, она представляла не только себя, но и Сережу в роли жениха - серьезного, несколько растерянного от торжественной обстановки, в красивом строгом черном костюме. Из них получилась бы очень красивая пара. Оба высокие, стройные и очень счастливые. Кира даже слышала, как приглашенные на свадьбу гости шепчутся у них за спиной:
  
   - Посмотрите, какая замечательная пара! Кирочка необыкновенно хороша. И Сергей ей под стать, такой же красивый, как и невеста. Такой пары мы еще не видели.
  
   Вот гости усаживаются за свадебным столом и кричат им "горько!". А они смущенные поднимаются из-за стола и боязливо касаются друг друга губами. Но гостям этого мало. И они уже дружно скандируют: "Горько! Горько!" И тогда он бережно обхватывает ее за талию и прижимает к себе. Потом целует сильно и страстно...
  
   - Кирка, ты что уснула? Звонок уже прозвенел, а ты сидишь, как приклеенная. Собирайся, пошли домой, - Майка толкнула Киру в бок, поднимаясь со стула.
  
   - Да, да...
  
   Кира вынырнула их прекрасных грез и принялась засовывать конспекты в сумку.
  
   - Слушай, Нетребская, - сурово начала подруга и укоризненно посмотрела на Киру, - ты, что совсем спятила? Что с тобой происходит? Ты сама не своя и ведешь себя в последнее время странно. Сессия на носу, а ты все в облаках витаешь. Надо об экзаменах думать, а не мечтать на лекциях.
  
   - Что ты пристала ко мне? Отстань, - недовольно буркнула Кира и застегнула молнию на сумке.
  
   - Кира, я понимаю любовь, и все такое, но не вылетать же из института из-за этого! Ты еще ни одного зачета не сдала. Тебя не допустят к сессии.
  
   - Не волнуйся, я все сдам.
  
   - Как же сдашь, когда у тебя только твой Сереженька на уме? Кстати, мама твоя мне вчера звонила. Спрашивала, что с тобой случилось.
  
   - И что ты сказала?
  
   - Да ничего особенного. Только сказала, что парень у тебя появился. Вот и все.
  
   - Ну, кто тебя просил, Майя? Я бы сама им все рассказала. Только чуть попозже.
  
   - Ну, ну...
  
   - А что мама сказала? - заволновалась вдруг Кира.
  
   - Александра Марковна сказала, что они так и подумали, что ты влюбилась. Так что и дома тебе неприятностей не миновать.
  
   Подруга оказалась права. Как только Кира появилась на пороге дома, Александра Марковна без предисловий жестко спросила:
  
   - Кто он?
  
   - Кто? - Кира сделала вид, что не понимает, о ком говорить мать.
  
   - Не придуривайся, Кира, ты знаешь о ком я говорю.
  
   - Саша, ну что ты сразу с места в карьер. Дай Кирочке в квартиру войти, - в прихожей появился Николай Артемович, который на удивление оказался дома.
  
   - Идем, - властно приказала Александра Марковна. - Мы с отцом хотим с тобой поговорить.
  
   Кира понуро побрела за родителями вглубь квартиры. В большой и уютной гостиной она осторожно присела на край мягкого диван, обитого дорогой гобеленовой тканью и не глядя на родителей, спросила:
  
   - О чем вы хотите со мной поговорить?
  
   - Доченька, - мягко начал Николай Артемович, усаживаясь рядом с дочерью, - мы очень волнуемся за тебя. Особенно в последнее время. Вот мать говорит, что ты поздно возвращаешься домой, учебу забросила. А у нас все не выдавалось свободной минутки с тобой поговорить. Мы уходим на работу - ты еще спишь, а когда мы возвращаемся, ты не выходишь из своей комнаты. У тебя что-то случилось?
  
   - Коля, да что ты миндальничаешь с ней? Посмотри на нашу дочь, она совсем взрослая девица и я подозреваю, что в ней уже гормоны бушуют вовсю. Мы, как родители, должны предостеречь ее от необдуманных поступков. И она должна знать, что бывает, когда девушки вступают в период половой зрелости. И какие могут быть последствия от некоторых необдуманных поступков, - Александра Марковна выразительно посмотрела на мужа и скрестила руки на груди.
  
   - Саша, не волнуйся ты так. Наша девочка умная и обо всем знает, и ошибок не наделает.
  
   Кира слушала перепалку родителей, и ей вдруг стало стыдно. Вот до чего они бедные додумались! Надо было сразу рассказать им о том, что она познакомилась с чудесным парнем, что он добрый, хороший и никогда ее не обидит. Он даже спас ее от насильника, и поцеловались они всего несколько раз.
  
   - Кира, чего ты молчишь? - Александра Марковна сурово посмотрела на дочь. Она стояла посреди комнаты и всем своим видом излучала негодование.
  
   И тогда Кира, чуть не плача, рассказала им и о том злополучном вечере, и о том, как Сережа ее спас, и о том, что он ей очень нравится. А потом подняла глаза и решительно сказала:
  
   - Я встречалась с ним, встречаюсь, и буду встречаться! Даже если вы мне будете запрещать.
  
   И тут случилось то, чего Кира совершенно не ожидала. Родители засмеялись. Громко и от души.
  
   - Да кто же, скажи на милость, запрещает тебе встречаться с этим мальчиком? - сквозь смех, утирая слезы на глазах, выговорил отец. - Да, пожалуйста, встречайся! Только делай это в свободное от занятий время. Мы даже очень рады, что у тебя парень есть.
  
   - Только сейчас, - перебила мужа, уже успокоившаяся Александра Марковна, - ты больше должна об учебе думать.
  
   - И мы хотели бы познакомиться с твоим рыцарем, - вставил отец.
  
   - И приведи его к нам как-нибудь на ужин. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое, - заключила мать и опустив руки, присела в кресло.
  
   Кира поняла, что гроза миновала, облегченно выдохнула и улыбнулась:
  
   - Родители! Я вас так люблю! Вы у меня самые лучшие.
  
   Кира счастливо прильнула к груди отца, а он, ласково поглаживая ее по волосам, проговорил:
  
   - Какая, доченька, ты уже взрослая у нас. Мы даже не заметили, когда ты выросла.
  
  
   5
  
   Июль
  
  
   Наталья Васильевна Мальцева пребывала в полной растерянности. Ее старший сын надумал жениться. И что это взбрело ему в голову жениться так рано? Еще только полгода прошло, как он отслужил в армии после института. Нет, чтобы погулять еще, повстречаться с девчонками, на танцы походить. Вот друзья его что-то не торопятся семьями обзаводиться. Артур вот, к примеру, все время твердит, что женится лет в тридцать. И правильно. Надо сначала на ноги крепко встать, а потом уже и невесту подыскивать. А ее Сережа, хотя и не говорит ей, что жениться надумал, только чует сердце, что все к тому идет. И сейчас, когда он попросил погладить самую лучшую рубашку и привести в порядок костюм, сомнений уже не осталось. У мальчика все серьезно с этой Кирой. Очень серьезно. Хотя с другой стороны, девочка из очень хорошей семьи, слов нет. Но как примут ее сына родители Киры? Они, наверное, мечтают о другом муже для дочери. Из своего круга. А может, она просто ревнует сына к этой незнакомой ей девушке? Да, она еще не видела избранницу сына. Но по его рассказам, Кира девушка красивая, воспитанная и очень скромная. Насчет скромности девушки есть сомнения. В такой семье не вырастают скромницы. Наверное, она избалованная и капризная девица. Пусть бы лучше он нашел себе девушку попроще. И тогда она, как мать, ничего не имела бы против женитьбы единственного сына. А так... что-то тревожно на душе. Будет эта красавица манипулировать ее Сережей, как марионеткой.
  
   Наталья Васильевна, старательно выглаживая воротничок рубашки сына, пыталась отогнать от себя эти неотвязные мысли, но они упорно цеплялись одна за другую, превращаясь в огромный ком и внося сумятицу в душу.
  
   - Мама, когда ты уже рубашку принесешь? - услышала Наталья Васильевна нетерпеливый голос сына.
  
   - Несу, несу, сынок.
  
   Наталья Васильевна подхватила со стола еще теплую рубашку и засеменила в комнату сына. Сергей стоял возле зеркала и причесывал свои густые волнистые волосы. Какой красивый у нее мальчик! Высокий, стройный. Тонкий, с небольшой горбинкой нос, карие выразительные глаза, мужественное лицо. Фигура мускулистая, с широкими плечами. Заглядеться можно!
  
  Наталья Васильевна чувствовала, что сын также обеспокоен первым визитом в дом Мальцевых.
  
   - Чего ты так волнуешься, сынок? Можно подумать, что ты сегодня собираешься сделать своей Кире предложение, а не просто в гости идешь, - Наталья Васильевна осторожно прощупала почву, надеясь, что ее опасения окажутся напрасными.
  
   - Как ты не понимаешь, мама? Я действительно иду в гости и от того, как пройдет сегодня мое знакомство с родителями Киры, многое зависит, - раздраженно ответил Сергей. В этот момент он пытался застегнуть пуговицы на манжетах рубашки.
  
   - Давай, сынок, я тебе помогу, о то у тебя от волнения руки дрожат. Ты и в самом деле хочешь им понравиться?
  
   Наталья Васильевна приблизилась к сыну и ловко застегнула пуговицы и поправила загнувшийся воротничок рубашки.
  
  - Да. Кира говорила, что мама у нее очень строгая. А отец очень добрый и мягкий человек. Но в доме все решения принимает мама Киры, и если я ей не понравлюсь, то...
  
   -Ты не можешь не понравиться ей, - убежденно сказала Наталья Васильевна и улыбнулась. - Ты воспитанный, серьезный и положительный... и такой красавец!
  
   - Да ну тебя, мамочка с твоими шутками, - Сергей пригладил волосы, и обнял мать.
  
   - А я и не шучу сынок.
  
   - Так я пошел?
  
   - Иди уж... Только цветы не забудь купить, - бросила вдогонку сыну Наталья Васильевна и опустилась на его диван. И сейчас она подумала о том, что не стоит ей волноваться раньше времени. Возможно девушка и на самом деле достойна ее сына.
  
  
   Ровно в назначенное время Сергей нерешительно нажал кнопку звонка квартиры Нетребских. За дверью раздалась мелодичная трель, и Сергей приготовился увидеть отца Киры, но дверь открыла она сама. Глаза девушки возбужденно блестели.
  
   - Заходи, не бойся. Я сама боюсь, - прошептала Кира и пропустила гостя в квартиру.
  
   - Потрясно выглядишь, - сделал неуклюжий комплимент Сергей.
  
   - Пошли, - пролепетала Кира и взяла молодого человека за руку.
  
   Они направились в гостиную, где у празднично накрытого стола стояли принарядившиеся родители Киры.
  
   - Здравствуйте, - поздоровался Сергей и неуклюже преподнес цветы Александре Марковне. - Это вам.
  
   - Спасибо, молодой человек, - несколько холодно поблагодарила та и принялась откровенно разглядывать гостя.
  
   А Николай Артемович, широко улыбаясь, шагнул навстречу Сергею и протянул ему руку. Рукопожатие отца Киры было крепким и дружеским.
  
   - Очень рад, - сказал Николай Артемович и сделал приглашающий жест. - Проходите, молодой человек. Сашенька, может сразу за стол? Я бы уже и поужинал.
  
   - Кирочка, представь нас своему другу, - с едва уловимыми стальными нотками в голосе сказала Александра Марковна.
  
   - Ах, да, - смущенно отозвалась Кира. - Мама, папа - это Сережа. Моя мама - Александра Марковна, а это мой папа, Сережа, Николай Артемович.
  
   - Слушайте, что это мы представляемся друг другу, как при мадридском дворе, - широко улыбнулся отец Киры. - Давайте без этих церемоний обойдемся. Прошу всех к столу.
  
   - Кира, поставь цветы в вазу. Да, Сергей, пожалуйста, присаживайтесь, - наконец соизволила улыбнуться Александра Марковна. И от ее улыбки атмосфера вдруг разрядилась, и Сергей почувствовал, как напряжение последних минут исчезло.
  
  
   6
  
  
   А в это время, Леночка Скрябина самозабвенно целовалась со Славой в подъезде своего дома, испытывая при этом необыкновенную негу и счастье. Да, она была счастлива. Она любила и была любима. Возвращающиеся домой соседи, проходя мимо целующейся парочки, понимающе улыбались. Все они были когда-то молоды и память еще бережно хранила и первую любовь, и первые поцелуи, и первый зов плоти. Только Митрофановна, неприветливая, бесформенная старуха, которую Лена не любила и слегка побаивалась, тяжело спускаясь по ступенькам лестницы, ехидно пробурчала:
  
   - Ой, смотри, Ленка, как бы твой кавалер ребеночка тебе тут же не приделал.
  
   Лена неохотно оторвалась от губ Славы и непринужденно отозвалась:
  
   - Не волнуйтесь, Митрофановна, не приделает. Смотрите лучше за своим Барсиком.
  
   Старуха злобно сверкнула глазами, потянула за поводок упирающегося пса и вышла, громко хлопнув дверью.
  
   Молодые люди беззаботно рассмеялись и опять слились в долгом поцелуе. Спустя некоторое время Слава отстранился от девушки и, облизнув влажные губы, сказал:
  
   - Пойдем, что ли, еще прогуляемся. Ночь такая теплая.
  
   - Нет, Слава, уже поздно. Родители давно ждут. Мама спать не ляжет до тех пор, пока я дома не появлюсь. Пора мне.
  
   - Ну ладно, иди, - вздохнул Слава. - Завтра встретимся?
  
   - А как же, обязательно. Только ненадолго. Мне к экзаменам готовиться надо.
  
   - Понимаю. Так до завтра?
  
   Слава вновь нежно прижал девушку к своей груди и коснулся губами ее губ. Лена страстно ответила на поцелуй и почувствовала, как его рука осторожно приподнимает подол платья.
  
   - Славик, не надо, - Лена вернула руку юноши на талию, и немного отстранившись, укоризненно посмотрела на любимого.
  
   - Прости, милая, - глухо отозвался Слава, - просто мне очень трудно сдерживать себя. Я так люблю тебя, и хочу тебя.
  
   - Но я еще не готова. Понимаешь?
  
   - Да, Лена, понимаю, и я не тороплю тебя.
  
   - Слушай, - тихо произнесла Леночка, - давай выйдем из подъезда и посмотрим, горит ли свет в моих окнах. Может, мама уже легла спать? И тогда мы погуляем еще чуть-чуть.
  
   Они вышли на улицу и девушка, задрав голову, посмотрела на свои окна. Свет горел на кухне, все же остальные окна дома были темны.
  
   - Нет, мама не спит, - с сожалением произнесла Леночка. - Придется идти.
  
   Слава кивнул, поцеловал любимую на прощание и, развернувшись, неторопливой походкой отправился домой. А Лена с сожалением посмотрела ему вслед и нырнула в подъезд.
  
  
   Семья Скрябиных ничем не отличалась, от других семей, живущих в их большом и шумном городе. Александр Павлович, глава семейства, трудился на инструментальном заводе начальником цеха. В семнадцать лет он сбежал на войну и встретил победу в Кенигсберге. Собственно, он узнал о том, что война закончилась в лазарете, где приходил в себя после тяжелого ранения в голову. Теперь его некогда привлекательное лицо было обезображено уродливым шрамом, который протянулся по левой щеке от уха к ноздре. Тогда это обстоятельство очень расстраивало девятнадцатилетнего юношу, но врачи обещали, что шрам со временем не будет слишком заметен, но форма носа никогда уже не будет прежней. И как он будет дальше жить с такой необычной физиономией, юноша не представлял. Свой страх перед будущим он периодически заливал чем придется, или тем, на что хватало денег. С годами Александр Павлович уже не думал о своей странной внешности, но привычка погружаться в короткие запои осталась.
  
   Александру Павловичу удалось заочно окончить машиностроительный институт, и из простого слесаря он дорос до начальника цеха. Он был человеком умным, добрым и отзывчивым. Много читал и увлекался историей и географией. Но особой страстью его была фантастика. Трудился Александр Павлович на совесть и на заводе его ценили высоко, и директор на запои начальника инструментального цеха закрывал глаза потому, что, во-первых, Скрябин на рабочем месте не пил, а во-вторых, коллектив его уважал, и план в цеху Александра Павловича неизменно перевыполнялся. Ну, а то обстоятельство, что Скрябин дней пять посидит на больничном, выходя из запоя, директора сильно не беспокоило. Главное - план.
  
   Скрябин долго не решался жениться. Но наступил в жизни начальника цеха такой день, когда он страстно влюбился. Влюбился в очаровательную фельдшерицу, которая перевелась из районной поликлиники на завод заведующей здравпунктом. В первый раз, когда Скрябин увидел девушку, он понял в одну минуту, что пропал. Лариса, так звали новую медичку, роста была не очень высокого. Светленькая, пухленькая и какая-то домашняя. Озорные светло-зеленые глаза взирали на мир непосредственно и по-доброму. Говорила она мягко, чуть растягивая слова. А ее руки, накладывающие бинт на неглубокий порез, были нежными и ласковыми.
  
   Теперь при каждом удобном случае, Александр Павлович попадался милой фельдшерице на глаза и пытался заговорить с ней. Она же охотно болтала с ним минуту, другую и убегала по делам. Затем Скрябин стал заходить в медпункт все чаще: то цветов принесет, то яблочко положит на стол, то шоколадную конфетку засунет в карманчик белого, туго накрахмаленного халатика Ларисы.
  
   Прекрасная фельдшерица благосклонно принимала эти маленькие подношения, но в ее отношении к Александру Павловичу не было ничего обнадеживающего. Он знал, что многие пытались приударить за милой девушкой, но никто так и не удостоился взаимности Ларисы Юрьевны.
  
   А потом по заводу поползли слухи, что новая медичка разведенка. Что у нее есть дочка лет шести. И что ушла она от мужа потому, что тот страшно гулял. А иногда даже имел наглость прогуливаться со своими любовницами под окнами их дома.
  
   Правда все это было или нет, Александра Павловича не волновало. В жизни всякое бывает и не стоит обращать внимание на сплетни. Немного поразмыслив, Скрябин решился позвать Ларису замуж. Он не был женат еще ни разу, а женщины, появляющиеся на его пути, не давали ему того, чего он желал: спокойной семейной жизни, без скандалов и ссор, без выяснения отношений и без претензий к его привычке уходить в запой.
  
   Единственное, что смущало начальника цеха было то, что фельдшерица младше его на тринадцать лет. В обществе молодой красавицы Скрябин чувствовал себя добрым дядюшкой, который оберегает юную девушку от невзгод жизни. Но Лариса не была наивной девушкой. Она сразу поняла, чего хочет от нее этот милый и добрый начальник инструментального цеха. И Лариса хотела бы познакомиться с ним поближе. Но непривлекательное лицо Скрябина и его страсть к выпивке пугали и одновременно отталкивали Ларису от нового воздыхателя. Однако было нечто, что перевешивало чашу весов в пользу Александра Павловича. В Ларисе Юрьевне сидело стойкое убеждение в том, что женщине с ребенком очень трудно выйти замуж вновь. Все вокруг считали, что быть одинокой матерью быть не прилично. Разведенка - есть разведенка, и никакая мать не разрешит молодому холостяку жениться на женщине с ребенком, пусть даже и нажитом в законном браке. Так твердили все вокруг, и так постоянно говорила Ларисе и ее мать. Нина Афанасьевна, которая, потеряв мужа в самые первые дни войны, замуж больше не вышла и, вытянув двоих детей, знала все тяжелые и горькие стороны жизни одинокой матери. Хлебнувшая в жизни горя, Нина Афанасьевна хотела, чтобы Лариса долго не выбирала, а шла второй раз замуж за того, кто будет ее брать. Так что Александр Павлович даже не подозревал, что Лариса морально уже была готова ответить положительно на неуклюжие ухаживания старого холостяка.
  
   Все у них сладилось спустя год с момента их первой встречи. Александр Павлович удочерил Наташу и дал ей свою фамилию. Чему Лариса Юрьевна была несказанно рада. Теперь у ее дочери есть настоящий отец, а не тот поганец, который был ее первым мужем. Впрочем, поганец уже давно перестал интересоваться и ею, Ларисой, и дочерью. Теперь у него другая семья и подрастает сын.
  
   Но все же перед походом в загс Лариса взяла с добрейшего Александра Павловича слово, что тот бросит свои запои. И на радостях Александр Павлович клятвенно заверил будущую жену, что пить бросит непременно.
  
   Спустя девять месяцев в дружной семье родилась Лена. Александр Павлович был так доволен рождением дочери, что в этот же день напился до бесчувствия. Друзья-собутыльники принесли его домой чуть живого, и едва оклемавшись, счастливый отец явился в роддом навестить жену. Лариса по лицу мужа определила, что он только что отошел от запоя, и очень расстроилась. Но простила и опять взяла с мужа слово, что этот запой будет последним. Скрябин поклялся и на сей раз, только уже здоровьем своей единственной дочери.
  
   Лариса последней клятве мужа поверила. Сейчас она была необычайно счастлива, а то обстоятельство, что ее вторая дочь родилась в рубашке, убедило молодую мать в том, что в жизни Лены все будет замечательно.
  
   Вскоре директор завода выделил Скрябиным новую квартиру из своего личного фонда, в которой они теперь жили и растили дочерей.
  
  
   7
  
  
   - Наташа не звонила? - с виноватым видом поинтересовалась Лена, появившись в кухне.
  
   - Нет, не звонила, - устало ответила Лариса Юрьевна и потерла пальцами слипающиеся глаза. - Почему ты так поздно? Ты ведь знаешь, что нам с отцом завтра рано вставать.
  
   - Мамочка, ну прости, - умоляюще заглянула матери в глаза Леночка. - Ты сама была молодой и понимаешь, как бывает.
  
   - Я понимаю... Только вот вы не хотите понимать нас, родителей, - укоризненно покачала головой Лариса. - Есть будешь?
  
   - Буду, - с готовностью отозвалась Лена и плюхнулась на стул.
  
   Лариса тяжело поднялась и подошла к плите.
  
   - Сейчас разогрею...
  
   - Нет, давай так. Я очень проголодалась.
  
   - Ну, еще бы! Гулять днями и ночами... - пробурчала Лариса и выложила на тарелку макароны и две котлеты. - Чаю налить?
  
   - Не-а, - с набитым ртом ответила Лена. Потом, прожевав, спросила: - А когда они должны вернуться?
  
   - Наверное, через неделю, - Лариса устало присела за стол и посмотрела на аппетитно жующую дочь.
  
   - Наша Наташка счастливая, правда?
  
   Лариса кивнула и поинтересовалась:
  
   - Признайся честно, может и ты, часом, замуж собралась?
  
   Девушка удивленно взглянула на мать.
  
   - Нет, Ковалев мне предложение еще не делал.
  
   - А собирается?
  
   - Да, не знаю я. Мы об этом не говорили.
  
   - Вот и хорошо. А то мы с отцом от свадьбы Наташи еще не отошли. И денег пока не собрали.
  
   - Мамочка, не волнуйся, - засмеялась Лена. - Моя свадьба еще не скоро. Успеете вы и денег собрать и приданое приготовить.
  
   И тогда Лена не могла и предположить, насколько эти ее слова были близки к истине.
  
  
   Это неприятное событие случилось как раз в день приезда сестры и ее мужа из свадебного путешествия по Кавказу. Наташа и Леня пришли вечером к Скрябиным поделиться впечатлениями о поездке. Они оба хорошо загорели, были веселы и очень довольны друг другом. Беззаботно переговариваясь, семья расселась за столом. В центре стола красовалось огромное блюдо с дымящимися пельменями. Александр Павлович и Лариса накануне несколько часов простояли в кухне за приготовлением так любимых всеми пельменей. Лариса приготовила фарш, а Александр Павлович старательно заворачивал его в тонкие кружочки теста. При этом он подсчитывал число слепленных пельменей и по порциям раскладывал их в морозильнике.
  
   К пельменям, как полагается, Лариса поставила на стол и сметану, и масло, и черный перец, а для зятя выставила и маленькую бутылочку с уксусом. Леня употреблял пельмени только с уксусом, чего остальные члены семьи понять не могли. Но, как говорится, о вкусах не спорят, и на эту странность зятя Скрябины старались внимания не обращать.
  
   Молодожены, перебивая друг друга, рассказывали о своей поездке, а Лена, слушая их болтовню вполуха, с нетерпением ожидала звонка Славы. Он позвонил ближе к восьми и, быстро распрощавшись с сестрой и зятем, девушка выскочила во двор. Слава одиноко сидел в старой беседке. Приблизившись к любимому, Лена почему-то безошибочно почувствовала, что у него случилось что-то нехорошее.
  
   Девушка вошла в беседку и настороженно поздоровалась:
  
   - Привет, Славик.
  
   - Привет, - Ковалев едва коснулся губами ее щеки и озабоченно огляделся по сторонам.
  
   Влюбленные сели на скамейку напротив друг друга.
  
   - Чего это ты оглядываешься? Ждешь кого?
  
   - Да нет, не жду, - вяло отозвался Слава и опустил глаза.
  
   Теперь Лена всерьез начала волноваться.
  
   - Ковалев, что случилось? Ты какой-то странный сегодня. Говори, не пугай меня.
  
   - Понимаешь, Леночка... Тут такое дело...
  
   Лена устремила немигающий взгляд на расстроенное лицо друга, а когда он поднял глаза, девушка увидела в них столько тоски, что отшатнулась.
  
   - Да, что случилось? Рассказывай! - приказала она и попыталась взять юношу за руку. Но он вырвал свою руку и медленно, с трудом подбирая слова, выдавил:
  
   - Лена, понимаешь, мы, наверное, больше не будем встречаться...
  
   - Что? - оторопело прошептала девушка. - Почему?
  
   - Понимаешь, у меня до тебя была девушка... Ира, - Слава набрал в легкие больше воздуха и, опять опустив глаза, сумбурно продолжил: - Мы переспали с ней несколько раз. Ты не подумай, Лена, я не любил ее. Ну, просто... Просто нравилась она мне тогда, вот я по дури и переспал с ней. Она не хотела, чтобы я бросил ее. Когда я познакомился с тобой, я понял, что не хочу больше ее видеть. Я понял, что люблю тебя. Но она залетела, и долго скрывала это, а аборт, когда еще можно было, делать побоялась и не хотела. Я просил ее избавиться от ребенка, но она - ни в какую. Потом, когда уже стал виден живот, она обо всем рассказала своим родителям, а они пришли к моим предкам разбираться.
  
   Ковалев замолчал, не в силах говорить дальше.
  
   - И что? - Лена нетерпеливо заерзала на скамейке. Она вдруг почувствовала, как от нервного напряжения к горлу подкатилась тошнота и она, зажав рот рукой, судорожно сглотнула.
  
   - А вот что. Они решили, что мне нужно жениться на Ирке. И чем скорее, тем лучше.
  
   Теперь Лена сидела и молчала, словно набрала в рот воды. До нее с трудом доходило то, о чем говорил Слава. Но она понимала, что это конец. Конец их отношениям. Конец их любви.
  
   - Поверь, я отбивался, как мог. Но они заставили меня, и мы отнесли сегодня заявление. А в загсе у них нашлась какая-то тетка знакомая, и с учетом Иркиного положения свадьба будет через три недели. Они попросили эти три недели, чтобы подготовиться, - Слава говорил быстро и сумбурно, словно хотел поскорее рассказать все и избавиться от чувства вины, которое переполняло его и мешало дышать. Высказавшись, юноша замолчал и по-прежнему не поднимая головы, уставившись в пол беседки.
  
   Когда Ковалев наконец решился поднять голову и посмотреть на Лену, то увидел ее широко раскрытые глаза полные ужаса и страдания. В каком-то отчаянном порыве, он бросился перед ней на колени, схватил ее руки и крепко сжал их.
  
   - Ты не думай, я не люблю ее. Я женюсь на ней, а потом, когда родится ребенок, уйду от нее. Я разведусь с ней, и мы поженимся, и мы будем счастливы с тобой. Долго, долго. Прости меня, Леночка, я люблю только тебя. Ну скажи что-нибудь, не молчи, прошу тебя!
  
   Но Лена, осторожно высвободила руки, обошла Славу и, опустив плечи, медленно побрела к своему подъезду.
  
  
  
   8
  
   Начало августа
  
  
   На душе было пасмурно. Лена сидела за письменным столом, тупо уставившись в пособие по русскому языку. Через неделю у нее первый вступительный экзамен. Но учебник по-прежнему открыт на одной странице, на сорок пятой. Она уже почти двадцать минут смотрит на эту страницу. Строчки слились в одно темное пятно.
  
   Девушка отрешенно вздохнула. Как ей теперь жить? Как он так мог поступить с ней? Как он мог поставить большой жирный крест на их любви и так подло предать все то, что их связывало? А Ирка, наверное, рада, что у нее теперь все будет в порядке. Она выйдет замуж за Славика, и они будут счастливы. А ей куда деваться и куда бежать, чтобы забыть все? В последнее время, она почти никуда не выходит. Страх столкнуться с ними на улице отбивает желание выходить даже в магазин. Да, надо уезжать и чем дальше, тем лучше. После вступительных экзаменов она непременно уедет и забудет все.
  
   Лариса последнее время не находила себе места. Переживания за дочь перехлестывали через край, а сердце разрывалось на части. Скрябина жалела дочь и втихомолку страдала вместе с ней. Сейчас она на цыпочках подошла к комнате дочери и осторожно приоткрыла дверь. Лена занимается. Ну и слава богу. Дочь занята делом и это поможет ей отвлечься от дурных мыслей. А то надумалась, дурочка, уезжать куда-то. Видишь ли, не может она жить со Славиком в одном городе. Места, видишь ли, ей здесь нет! Какая она все-таки еще маленькая и совсем беззащитная перед этой непростой жизнью. Думает, глупенькая, что на этом мальчике свет клином сошелся.
  
   Все эти дни они с мужем пытались внушить дочери, что таких Славиков у нее еще будет воз и маленькая тележка, но Лена ничего слышать не хотела. И она не скрывала своих страданий. Бедная девочка не понимает, что первая любовь часто приносит не то, чего мы от нее ожидаем, и истории о первой любви очень редко имеют счастливый конец. Почему в жизни так происходит Лариса Скрябина не знала. В первый раз она сама выходила замуж по большой любви. И что? И ничего хорошего эта всепоглощающая страсть ей не принесла. А только страшное разочарование и слезы. Ну, здесь она немного слукавила, потому что от ее первой любви родилась Наташа. Но девочка к счастью совсем не похожа на своего отца и посему не напоминает ей о тех тяжелых временах. Лариса горестно вздохнула, тихонько прикрыла дверь в комнату Лены и так же на цыпочках отправилась в кухню.
  
   В тот злополучный вечер они только принялись пить чай, когда Лена вернулась с прогулки. Они не ждали ее так скоро. Когда младшая дочь появилась в гостиной, на нее страшно было смотреть: лицо бледное, губы дрожат, а глаза горят нездоровым блеском.
  
   - Мамочка, все кончено! - вскричала Лена и бросилась в свою комнату. Они повыскакивали из-за стола и гурьбой ввалились в комнату дочери.
  
   - Ленка, что случилось? - озабоченно спросила Наташа и первой приблизилась к кровати, на которой, свернувшись калачиком, лежала Лена. В этот момент, она была жалкой и растерянной. Густые волосы разметались по подушке, а красивые глаза наполнены слезами.
  
   - Он женится, - размазывая слезы по щекам, выдавила Лена.
  
   - Кто? Славка?
  
   - Да.
  
   - Не может быть...
  
   Потом немного успокоившись, Лена смогла рассказать о том, что случилось. И она, и муж, и Наташа наперебой принялись утешать бедную девочку. Только зять тактично вышел, чтобы не присутствовать при этом неприятном разговоре. От этой всеобщей жалости, Лена расплакалась навзрыд. Наташа принесла из кухни стакан с водой. И, бряцая зубами по ободку стакана, Лена, сделав глоток, высказалась насчет того, что ей нет места в этом городе, и что она хочет уехать куда-нибудь подальше от этого кошмара. Все вновь начали утешать Лену и давать советы. Но какие тут могут быть советы, когда девочка получила свой первый жизненный удар. А сколько их еще будет впереди? Одному только богу известно.
  
   Лариса поставила маленькую турку на плиту. Надо девочке кофе сварить и сделать бутерброд с сыром. Пусть перекусит немного. Скрябина уже приготовила кофе и собиралась отнести чашку с дымящимся напитком в комнату Лены, как раздался звонок в дверь. Лариса неохотно поставила чашку на стол и отправилась в прихожую. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и в недоумении отшатнулась. В дверь настойчиво позвонили во второй раз. Вот ведь незадача! Что делать? Открыть? Или не открывать? Если не отрыть, он будет трезвонить целый день.
  
   - Мамочка, кто там? - услышала Лариса голос дочери.
  
   - Никто, Леночка, занимайся, - громко отозвалась она, открыла дверь и шепотом поинтересовалась: - Чего тебе?
  
   - Тетя Лариса, я хочу поговорить с Леной. Это очень важно, - торопливо заговорил Слава и умоляюще смотрел на Ларису. Лицо юноши было пунцовым от волнения, но в глазах читалось упрямство человека, готового на все.
  
   - Тебе не о чем с ней разговаривать, уходи, - шепотом сказала Лариса и попыталась закрыть дверь, но молодой человек, просунув ногу в щель, произнес дрогнувшим голосом:
  
   - Я не уйду, пока не поговорю с Леной.
  
   - Убери ногу, Слава, - строго приказала Лариса, повысив голос. Она уже начинала злиться, но более всего она боялась, что на шум прибежит Леночка.
  
   - Тетя Лариса, ну, пожалуйста, позовите Лену. Мне очень нужно поговорить с ней!
  
   - О чем ты хотел поговорить со мной?
  
   Лариса обернулась на голос дочери, а Ковалев еще сильнее надавил на дверь, и Лариса не в силах больше удерживать его натиск, сдалась. Она широко распахнула дверь, а юноша рванулся к Лене и прижал ее к груди. Лена не вырывалась, она стояла, безвольно опустив руки.
  
   - Леночка, прости, прости, - глухо бормотал Слава, покрывая поцелуями лицо девушки.
  
   От этой трогательной картины у Ларисы защемило сердце. Она откашлялась и тяжело вздохнув, сказала:
  
   - Ладно, уж, проходи. Только кроссовки сними, и тапочки отца надень. Пойдемте в кухню, там и поговорим.
  
   Слава, отпустив Лену, покорно выполнил приказание Скрябиной и отправился вслед за женщинами в кухню. Когда они расселись за столом, Лариса первой нарушила молчание:
  
   - Я, дети, не хочу, конечно, вмешиваться в ваши дела, но я думаю, нам надо обсудить сложившуюся ситуацию.
  
   - Тетя Лариса, вы меня простите, но здесь нечего обсуждать, - Слава нетерпеливо перебил Скрябину и решительно сказал: - Я принял решение. Я не хочу жениться на Ире. И не женюсь на ней. Я люблю только Лену. И в загс меня насильно никто не затащит!
  
   - Если ты думаешь, что после этих слов мы будем встречать тебя здесь с распростертыми объятиями, то ошибаешься. Ты, дорогой мой, уже доставил нам массу неприятностей. И я подозреваю, что это еще не все, - Лариса не сдерживала своего негодования. Она выразительно посмотрела на юношу и вдруг осознала, как ему страшно и одиноко сейчас. У него нет никого, кто бы понял его и помог в этой неприятной и странной ситуации. Юноша сидел, сцепив руки в замок, и робко поглядывал на Лену. Та же, опустив глаза, о чем-то сосредоточенно размышляла.
  
   - Хорошо. Допустим, Ирку ты не любишь и жениться не на ней хочешь. Это понятно, - сухо и внятно произнесла Лена, потом она подняла глаза и в упор посмотрела на Славу. - Но ты забываешь о главном.
  
   - О чем?
  
   - О ребенке, Слава. О своем ребенке, - холодно пояснила Лена.
  
   - А что ребенок?
  
   - Ты подумал о том, как будет жить ребенок без отца? Ведь он не виноват в том, что вы с Иркой наделали.
  
   Лариса была поражена. Она и предположить не могла, какие мысли роятся в голове ее дочери.
  
   - Доченька...
  
   - Что, мамочка? - Лена перевела взгляд на мать и с чувством произнесла: - Вспомни, легко ли тебе было Наташку растить одной, пока вы с отцом не поженились?
  
   - Конечно, Леночка, нелегко, - совсем растерялась Лариса, - Но мы сейчас говорим совершенно о другом.
  
   - Нет, мама, о том, о самом, - как-то устало произнесла Лена. Ее глаза наполнились слезами. - Так что, как ни крути, а Слава должен отвечать за свои поступки. И ребенок ни в чем не виноват. И ты Слава, должен поступить, как порядочный человек. Как настоящий мужик.
  
   Слава взволнованно посмотрел на Ларису, словно ища у нее поддержки. А Скрябина молчала, пребывая в полном замешательстве. В кухне повисла гнетущая тишина. После тяжелых раздумий Лариса решила высказаться прямо:
  
   - Да, доченька, ты все говоришь правильно. И ребенок не должен расти без отца, и одной трудно. Это так. Иногда в своей жизни мы совершаем такие ошибки, которые исправить очень трудно, а порой и невозможно. Но я хочу, чтобы вы всегда помнили о таком чувстве, как любовь, - Лариса обвела взглядом детей и с горечью в голосе добавила: - Нет, дорогие мои, в жизни наказания большего, чем жить без любви и жить с не любимым человеком. И тогда ни дети не радуют, ни сама жизнь. Нет большей каторги, чем изо дня в день ложиться в постель с человеком, которого не любишь, и чьи прикосновения вызывают у тебя отвращение. Уж простите, что я говорю вам об этом. Но вы уже взрослые и все должны понимать. С годами нелюбовь превращается в ненависть, а жизнь превращается в один сплошной кошмар. И рано или поздно люди расстаются. Только потом у них уже нет ни сил, ни времени, да, впрочем, и желания искать новую любовь. Потом все уже бывает слишком поздно.
  
   - Мама...
  
   - Помолчи, Лена, дай договорить, - Лариса твердо посмотрела на юношу и уверенно продолжила: - Слава, если ты действительно не любишь ту девушку, не женись. Не порти свою жизнь с самого начала. И не надо себя винить и осуждать за те поступки, которые уже совершены. Ты своего ребенка не оставишь и будешь помогать ему всю жизнь. Если будет необходимо, то и мы поможем. Знай, ты всегда можешь на нас рассчитывать. И если ты любишь Лену, я не буду возражать против ваших отношений. Так что крепко подумай, и сделай так, как тебе сердце подсказывает.
  
  
   После этого разговора жизнь, казалось, вернулась в прежнее русло. Днем Лена готовилась к экзаменам, а вечером бегала на свидания к Славе. Она немного оттаяла, но в душе со страхом ожидала рокового дня - дня свадьбы любимого. Она ни о чем его не расспрашивала и убедила себя в том, что Слава уже поговорил со своими родными и свадьба не состоится.
  
   Домашние Лены тоже щекотливых вопросов не задавали. Они были довольны, что дочь успешно сдает вступительные экзамены в институт и видели ее уже студенткой института культуры. Лена, проучившись четыре года в библиотечном техникуме, будет через пять лет иметь и высшее образование по своей специальности, что даст ей в будущем значительную прибавку к зарплате.
  
   Но роковая суббота приближалась стремительно.
  
   Этот августовский день выдался пасмурным. Дождя не было, но по небу ходили тучи, серые и тяжелые. Иногда поднимался ветер и разгонял грозовые облака, но солнце, едва показавшись, вновь скрывалось за их мрачной тяжестью.
  
   С раннего утра Лена объявила матери, что они со Славой проведут весь день в зоопарке. Лариса попыталась уговорить дочь остаться дома и из-за плохой погоды, и из-за того, что ее сердце нехорошо ноет, предчувствуя неприятности. Но Лена, ни в какую не желала прислушаться к матери, и в десять часов утра отправилась на встречу со Славой.
  
   Первую половину дня Лариса занимала себя, чем только могла, но мысли ее были далеки от домашних хлопот. Ближе к обеду она обессилено опустилась в кресло и позвала Александра Павловича, читавшего на кухне газету.
  
   - Саша!
  
   - Что, Ларочка? Ты звала меня? - с газетой под мышкой и спущенными на кончик носа очками, Александр Павлович предстал перед женой.
  
   - Сашенька, накапай-ка мне капель по тридцать валерьянки и пустырника. Что-то сердце пошаливает у меня.
  
   - Сейчас, сейчас, дорогая.
  
   Александр Павлович встревожено кинулся в кухню к аптечке, накапал положенное количество капель и подал жене.
  
   - А воды?
  
   - Да, да, извини, забыл.
  
   Когда Александр Павлович принес чашку с водой, Лариса залпом выпила капли и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза.
  
   - Ларочка, тебе полегчало? - тут же поинтересовался муж.
  
   - Нет еще, нужно время, чтобы капли подействовали, - вяло отозвалась Лариса и, закрыв глаза, замерла, прижав руку к сердцу.
  
   Спустя несколько минут, Лариса услышала звук открывающейся входной двери и быстрый топот ног. Она открыла глаза и увидела чем-то встревоженных Лену и Славу, лицо которого выражало крайнюю растерянность.
  
   - Лена, что случилось?
  
   - Мамочка, они нас ищут. Они уже идут сюда, - запыхавшаяся Лена говорила с трудом, а Слава, озирался по сторонам, словно искал место, где можно спрятаться.
  
   - Так, идите в комнату и закройтесь там! И ни звука!
  
   Лариса торопливо поднялась с кресла и устремилась к окну. Она отдернула штору и выглянула во двор. Во дворе стояла группа нарядно одетых людей. Люди, размахивая руками, что-то шумно обсуждали. Иногда они поглядывали на окна Скрябиных. Затем от группы отделились пара, и направилась к подъезду. Мужчина шел спокойно, а женщина отчаянно жестикулировала и что-то громко говорила своему спутнику. Спустя некоторое время в квартиру Скрябиных постучали.
  
   - Лариса, что происходит? - взволновано поинтересовался Александр Петрович, вбежав в гостиную с той же газетой в руках.
  
   - Саша, прошу тебя, успокойся! Посиди тут и не вмешивайся.
  
   Лариса твердым шагом подошла к двери и уверенно спросила:
  
   - Кто там?
  
   - Открывайте. Нам нужна Лена.
  
   - Ее нет дома, - ответила Лариса, широко распахнув дверь. Она, как можно спокойнее, посмотрела на высокого седоволосого мужчину и полную ярко накрашенную женщину.
  
   - Нет, мы знаем, что она дома, - истерично взвизгнула женщина, качнув тяжелыми золотыми серьгами с крупными аметистами.
  
   - А кто вы, собственно, такие и что вам нужно от моей дочери? - спросила Лариса и вся ее поза говорила о том, что враг не пройдет и вломиться в ее дом незваным гостям она не позволит.
  
   Мужчина выступил вперед и, подталкивая рукой женщину себе за спину, открыл было рот, чтобы ответить на вопрос, но его спутница, отшвырнув руку мужчины, вплотную приблизилась к Ларисе и на такой же высокой ноте заорала:
  
   - Слушайте, женщина, я - мама Ирины. Сегодня у моей дочери свадьба. Славка, подлец такой, не приехал в загс. Люди видели его с вашей дочерью, так что если она дома, пусть лучше выйдет и скажет, где Славка, а не то плохо ей будет. А если, не приведи господи, он прячется у вас, то...
  
   - То, что? - сдерживаясь из последних сил, спросила Лариса и приложила руку к сердцу, готовое выскочить из груди.
  
   - Люда не кричи и успокойся, - примирительно произнес мужчина. - Криками мы ничего не добьемся. Я отец Славы. Послушайте, мне не хочется скандалить, но...
  
   - И не надо, - оборвала мужчину Лариса. - Мне нечего вам сказать. Моей дочери нет дома, и где она я не знаю. Так что вы напрасно пришли сюда.
  
   - Идите-ка вы, уважаемые, искать своего сына в другом месте, - недобро блеснув глазами, сказал Александр Павлович, выглядывая из-за спины Лариса. - И не будоражьте мою жену. Она говорит правду. Лариса, закрывай дверь, нам с этими людьми говорить не о чем.
  
   Лариса закрыла дверь, застегнула цепочку и повернула ключ нижнего замка. Но в дверь опять заколотили, и Скрябины услышали тот же визгливый голос:
  
   - Ну, если вы соврали, то я вышей дочке все волосенки на ее голове повырываю! Так и знайте!
  
   Затем за дверью послышалась какая-то возня, и все смолкло. А Скрябины вернулись в кухню. Лариса выглянула в окно и наблюдала, как незваные визитеры вышли из подъезда, и приблизились к ожидавшим их родственникам. Они еще что-то недолго обсуждали и, взглянув на окна Скрябиных, отправились на поиски жениха.
  
   Скрябины переглянулись и облегченно выдохнули.
  
  
   9
  
  
   Сергей покинул дом Нетребских около полуночи. Его настроение было превосходным. Он смог произвести приятное впечатление на родителей Киры и этот факт не мог не радовать Мальцева.
  
   Когда все расселись за столом, Кира принялась накладывать в его тарелку все, что приготовила Александра Марковна. Гора еды на красивой тарелке была просто огромна, и он, взирая на все эти кулинарные изыски матери Киры подумал о том, что никогда не осилит эту гору. Но еда было настолько вкусной, что Сергей сам и не заметил, как моментально опустошил тарелку. Александра Марковна несколько раз поинтересовалась, нравятся ли ему салаты и мясной рулет. И в ответ он только кивал, потому что с набитым ртом говорить было не совсем удобно. Его мама так вкусно готовить не умела, да и, собственно, денег у них всегда было в обрез. Котлеты их семья видела только в день зарплаты родителей, и питались Мальцевы преимущественно картошкой да макаронами.
  
   Поначалу Кира испытывала неловкость наблюдая за тем, как Сергей быстро и жадно поглощает еду. Но девушка быстро поняла: Александра Марковна довольна тем, что их гость перепробовал все блюда, выставленные на столе и, тем самым, оценил ее старания. Ведь если бы он ковырялся в тарелке только ради приличия, то это бы означало одно - еда гостю не понравилась. А так как у молодого человека такой хороший аппетит, значит она, как хозяйка дома, угодила гостю. Александре Марковне и в голову не могло прийти, что Мальцев просто зверски голоден и что все это изобилие, которое он видел сейчас на столе Нетребских, его семье было попросту не по карману.
  
   Родителям Киры в избраннике дочери понравилось все: и его мужская красота, и то, что он не избалован, и то, что к спиртному относился равнодушно. К плюсам в молодом человеке они отнесли и его высшее образование и то, что он уже отслужил в армии, и то, что он из интеллигентной семьи. Но самое главное было то, что их дочь любит этого простого парня, а он отвечает ей взаимностью. Это было очевидно.
  
   И совсем уже было неожиданным оказалось то, что поклонник дочери был еще и талантлив. Александра Марковна, в душе натура романтическая, никак не могла ожидать того, что этот скромный молодой человек пишет стихи. Но не только стихи, но и музыку. Она до глубины души была поражена тем, что, абсолютно не зная нотой грамоты, поклонник дочери сочиняет песни.
  
   - Сергей, а чем ты занимаешься в свое свободное время? - благодушно поинтересовался Николай Артемович, расслабленно откинувшись на спинку стула после сытного ужина.
  
   - Понимаете, Николай Артемович, я пишу песни, - ответил Сергей и покраснел.
  
   - Песни? - переспросил глава семейства и удивленно посмотрел на гостя.
  
   - А на каком инструменте ты играешь? - тут же поинтересовалась Александра Марковна, собирая грязную посуду со стола.
  
   - Да играю - это громко сказано, - смутился Сергей и добавил: - На гитаре. Я самоучка, и играю на слух. А сейчас я пытаюсь самостоятельно освоить и пианино. У нас дома есть старенький инструмент. Моя мама работает в детском садике музыкальным работником. И это пианино ей когда-то купили дед с бабкой. Маме было лет шесть, кажется.
  
   - А почему тебя в детстве не отдали в музыкальную школу раз у тебя есть способности? - поинтересовалась Александра Марковна. Она уже вынесла грязные тарелки в кухню и теперь неторопливо накрывала стол к чаю.
  
   - Не знаю, - неопределенно ответил Сергей. - Наверное мама не хотела делать из меня музыканта. Она считала, что не мужское это дело.
  
   - Может быть, твоя мама и права, - весомо сказал Николай Артемович. - Мужики должны строить, изобретать и созидать...
  
   - А если у мальчика талант, Николаша? Если музыка его призвание? - перебила мужа Александра Марковна.
  
   - Шурочка, мужик должен семью содержать, кормить, поить и одевать, а музыкой много не заработаешь.
  
   -Так-то оно так, - Александра Марковна неохотно согласилась с мужем. - Однако, если у человека есть способности, то их непременно нужно развивать.
  
   - Я и не спорю, - улыбнулся Николай Артемович. - Только в свободное от основной работы время.
  
   Кира слушала родителей и радовалась тому, что Сережа им понравится. Девушка сидела рядом с любимым и с обожанием смотрела на него. А Мальцев нежно сжимал под столом ее руку, словно ища поддержки и это делало девушку счастливой.
  
   Чуть позднее Александра Марковна вынесла из кухни маковый пирог, источавший необычайный аромат и, разрезая его, поинтересовалась:
  
   - Сережа, я вот одного никак понять не могу, как ты можешь играть на гитаре, не зная нотной грамоты. У меня это просто в голове не укладывается.
  
   - Понимаете, Александра Марковна, в нашем дворе парень один жил... Витя. Он очень хорошо играл на гитаре. Мы с компанией часто собирались в беседке, и он песни нам пел разные. Я однажды попросил его показать мне основные аккорды. Их же всего четыре основных, вот он на листке бумаги и нарисовал мне гриф со струнами и пометил, куда пальцы ставить надо. Я потом долго тренировался. Сначала плохо получалось, но потом я уже освоился и мог по слуху подбирать любую мелодию. Включу магнитофон, да и повторяю вслед за гитаристом песню и подпеваю тихонько...
  
   Сергей необычайно оживился. Нетребские видели, как загорелись глаза юноши, и чувствовалось, что он говорит искренне, от души.
  
   - Когда на первом курсе нас отправили на картошку, мы вечерами с ребятами у костра сидели. Я пел, а они мне подпевали. Потом, как-то нечаянно, песня у меня своя получалась. Я потом по песне в неделю сочинял. Ребята их разучивали и у костра пели со мной.
  
   - Да-а-а, - протянула Александра Марковна, - и ты все их помнишь?
  
   - Конечно, у меня память отличная, - не удержался и похвастался Сергей.
  
   - Вот это мы сейчас и проверим, - лукаво произнес Николай Артемович и встал из-за стола. Он на несколько минут вышел в смежную комнату и появился с гитарой в руке.
  
   - Споешь нам что-нибудь?
  
   - Мне как-то неудобно, - стушевался Сергей.
  
   - Сереженька, ну, пожалуйста! - Кира подняла на него умоляющий взгляд.
  
   - Просим, просим, Сереженька! - присоединилась к просьбе мужа и дочери Александра Марковна.
  
   Сергей принял из рук Николая Артемовича гитару, настроил ее и запел. Приятный баритон зазвучал негромко и проникновенно. Сергей пел о прекрасной незнакомке и любви к ней. Он словно погрузился в светлую и немного грустную историю. В этот момент его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Он пел душой, и Нетребские были поражены его искренностью и чистотой чувств. Когда Сергей умолк, в комнате повисла тишина.
  
   - Да, Сергей, не скрою, удивил ты нас, - Николай Артемович первым прервал молчание.
  
   - Это была твоя песня? - недоверчиво спросила Кира.
  
   - Да, Кирочка, - кивнул Сергей. - Я ее услышал в голове, когда мы с тобой по парку гуляли в первый раз. Помнишь?
  
   - Да.
  
   - Я тогда посвятил ее тебе.
  
   Кира благодарно взглянула ни Сергея и проговорила:
  
   - Спой еще что-нибудь.
  
   - Да, да, спой, - поддержали дочь Нетребские.
  
   О пироге с маком в этот вечер никто больше не вспоминал.
  
  
   А в августе, Кира не поехала с родителями в Сочи. Она осталась в душном и пыльном городе. Девушка не хотела расставаться с любимым ни на день. Нетребские побурчали немного приличия ради, но уговаривать дочь не стали. Они понимали, что уговоры бесполезны. Сами были молодыми когда-то и хорошо помнили о своей первой встрече и о своей любви.
  
   Для Киры это лето стало особенным. Она все же умудрилась сдать сессию без хвостов и теперь наслаждалась бездельем. Она спала допоздна, запоем читала любовные романы, а вечером встречалась с Сергеем. Они бродили по городу, иногда заходили в какое-нибудь кафе и болтали часами напролет. Сережа был начитан и неплохо разбирался в современной музыке. Он мог часами говорить о "Ямахе", "Роланде" и прочих известных западных фирмах, выпускающих музыкальную аппаратуру. Сергей не понимал пристрастия Киры к любовным романам и обзывал их "бабскими книжками" или "книжками для старых дев и одиноких женщин". Но она не обижалась, поскольку не была ни одинокой, ни старой. Правда, она была пока еще "девой", но чувствовала, что таковой останется не очень долго. И когда родители уехали в санаторий, Кира решила избавиться от своего девичества.
  
   В тот тихий августовский вечер она пригласила Сергея домой. Он согласился с радостью, но все же поинтересовался дома ли родители. Кира беззаботно ответила, что родители на двадцать один день уехали в санаторий и квартира в их полном распоряжении.
  
   Когда они вошли в квартиру, Кира сразу повела Сергея в родительскую спальню. Затем как-то буднично принялась расстилать постель. Сергей молча наблюдал за ней. Потом он робко приблизился к ней и сдавленно спросил:
  
   - Ты действительно хочешь этого?
  
   Кира кивнула, отводя глаза. Она начала стягивать с себя платье, но запуталась в коротких рукавах и Сергей, приблизившись к ней вплотную, осторожно помог ей выбраться из платья. Кира чувствовала, как подрагивают его пальцы и как он тяжело дышит. Ей тут же передалось его волнение и трепет, и она скользнула под одеяло в трусиках и лифчике. Сергей снял брюки и огляделся по сторонам в поисках вешалки, но Кира тихо проговорила:
  
   - Клади на стул.
  
   Сергей аккуратно сложил брюки на сиденье стула, так же аккуратно повесил рубашку на спинку, поднял с пола платье Киры и набросил его на свои вещи. Потом неуклюже присел на край кровати и стянул носки. Кира слегка подвинулась и, откинув уголок одеяла, призывно посмотрела на Сергея. Он осторожно лег рядом с ней и нежно обнял за талию. Кира всем телом прильнула к нему и поцеловала, и Сергей больше не в силах сдерживаться, принялся целовать ее сильно и страстно. Потом он избавил ее и себя от ненужного сейчас нижнего белья и грубо вошел в нее. Кира вскрикнула от боли и уперлась руками в его плечи. Но Сергей, уже совершенно не владея собой, ритмично двигался внутри нее. Она постанывала от боли и вдруг ощутила дурноту. В это время он еще раз дернулся и, издав какой-то булькающий звук, затих на ней. А Кира, испытывая досаду и разочарование, не смогла сдержать слез. Эти непрошеные слезы, закрывая горькой пеленой свет, тихо покатились их уголков ее глаз.
  
   - Прости меня, - глухо прошептал он ей на ухо и перевернулся на спину, - я слишком долго этого хотел и не смог...
  
   Кира повернула голову к окну. Она не хотела, чтобы Сергей видел ее слезы. Вот она и потеряла свою девственность. То, о чем она читала в любовных романах и о чем так страстно мечтала, совершенно не соответствовало действительности. Ей не понравилось. Теперь она сожалела о том, что произошло. И хорошо, что все закончилось так быстро.
  
   Незаметно для себя Кира уснула, а проснулась от того, что Сергей нежно поглаживает ее по руке. Она хотела сделать вид, что еще спит, и он уйдет домой и прикасаться к ней больше не будет. Но Сергей настойчиво ласкал ее. Он целовал ее грудь и плоский живот, добираясь губами до самого интимного места. Кира широко раскрыла глаза и почувствовала острое желание. И удивилась, как ее тело мгновенно отреагировало на ласки Сергея. И она перестала думать и анализировать происходящее, и полностью отдалась в его власть. Но когда он снова вошел в нее, она почувствовала, что противный ком опять подступил к горлу. Она судорожно сглотнула и попыталась двигаться с ним в такт. Но проклятая дурнота не давала Кире покоя, и когда Сергей удовлетворенно откинулся на влажные простыни, она опять с радостью подумала о том, что все, наконец, закончилось.
  
  
   10
  
  
   Нетребские вернулись домой в конце августа. Они были чрезвычайно довольны отпуском. Впервые за многие годы супруги отдыхали вдвоем без дочери. Они загорели, и, казалось, помолодели лет на десять. Кира уже давно не видела родителей такими счастливыми. Она боялась того, что мама сразу заметит произошедшие в ней перемены. Но мама ничего не заметила. И Кира была этому рада. Рада тому, что не придется рассказывать родителям о том, как она жила все это время одна. И не надо будет рассказывать, что Сережа все это время жил в их квартире и что они практически не вылазили из постели, предаваясь любовным утехам. Кира была разочарована первой близостью с Сергеем, но постепенно начала привыкать к его ласкам и даже иногда испытывала что-то похожее на оргазм. Но чувство тошноты в пик удовлетворения осталось. И это угнетало, а понять, почему так происходит, Кира не могла.
  
   Сергей же был счастлив. Он был влюблен и обладал самой красивой девушкой из всех, что у него когда-то были. Он изредка появлялся дома, и Наталья Васильевна со стороны с тревогой наблюдала за бурно развивающимся романом сына. Но до поры не вмешивалась и только просила сына хоть иногда давать о себе знать. Наталья Васильевна хорошо понимала, что Сергей уже взрослый мужчина и распорядится своей судьбой так, как посчитает нужным. И ее мнение для сына уже не играет никакой роли. Все зашло слишком далеко. Теперь оставалось только ждать развязки, и какой она будет, покажет время.
  
  
   Пришел пасмурный и дождливый сентябрь. Кира, как обычно, не побывала на море в этом году и чувствовала себя немного уставшей. Она неохотно поднималась по утрам к первой лекции. А иногда появлялась в институте, лишь ко второй паре. По утрам ее мутило, и жизнь не казалась прекрасной. Иногда, сидя в аудитории, она с вожделением смотрела на кусочек мела, лежащего у доски. А однажды, решившись, стащила его и тайком с удовольствием съела. И это событие навело Киру на очень неприятные мысли.
  
   Наконец закончилась педагогика, и наступил большой перерыв. Кира с Майей спускались по лестнице в институтскую столовую, чтобы немного перекусить. Хотя подруги и не очень жаловали стряпню институтской поварихи, однако впереди была еще две пары и обе были голодны.
  
   - Майка, послушай, - нерешительно проговорила Кира, касаясь локтя подруги, - что-то я в последнее время странно себя чувствую.
  
   - Как, Кирочка? - Майя участливо посмотрела на подругу своими большими навыкате карими глазами.
  
   - Как-то нехорошо мне... мутит.
  
   - Может ты чем-то отравилась? - беззаботно поинтересовалась Майя.
  
   - Да не похоже. Я так чувствую себя уже давно. И... - Кира замолчала, размышляя над тем, стоит говорить подруге о своих подозрениях, но потом, решившись, выпалила: - Задержка у меня большая.
  
   - Сколько?
  
   - Дней десять...
  
   - Что? - глаза Майи стали еще больше. Она как вкопанная остановилась на лестнице. - Ты что беременная, Кирка?
  
   Жизнерадостные студенты, спускаясь, толкали остановившихся подруг, но они этого не замечали. Сквозь шум и гам сокурсников Кира неуверенно произнесла:
  
   - Похоже на то.
  
   - Слушай, Кира, может, ты ошибаешься? - все еще сомневалась Майя.
  
   - Хотела бы ошибаться, но думаю, что я все же залетела, - обреченно проговорила Кира, устремив взгляд куда-то в стену.
  
   - И что ты теперь будешь делать?
  
   - Не знаю еще. Ладно, пошли, а то в столовке очередь будет большая.
  
   Девушки спустились на первый этаж, вошли в столовую и встали в очередь к раздаточному столу. Очередь продвигалась быстро и, взяв по салату и соку, подруги уселись за свободный столик.
  
   - Слушай, Кирочка, - первой вернулась к разговору озабоченная Майя, - тебе сначала надо с Сережкой поговорить, а потом уже принимать решение.
  
   - А как я с ним буду говорить на эту тему? - Кира поковырялась вилкой в тарелке и брезгливо отодвинула ее.
  
   - Очень просто. Надо сказать, все как есть, - Майя с видимым удовольствием ела салат, с тревогой поглядывая на подругу. - Ты чего не ешь?
  
   - Не хочется, - тоскливо произнесла Кира и пригубила сок. Яблочный сок оказался кислым и, скривившись, Кира поставила стакан на стол.
  
   - Да, подруга, теперь и я вижу, что ты залетела. Ты об этом еще кому-нибудь говорила?
  
   - Нет, тебе первой. Только, Майка, прошу тебя, не распространяйся. И ничего не говори моей маме. Хорошо?
  
   - Как скажешь, Кирочка, - Майя сделала жест, будто застегивает рот на замок.
  
   - Вот и ладно.
  
   Прозвенел звонок к следующему уроку и девушки торопливо покинули столовую. Все оставшиеся пары Кира сосредоточенно продумывала слова, которые скажет Сергею, когда он придет ее встречать после занятий.
  
   Кира посмотрела на часы. До конца второй пары оставалось пять минут, а она так и не подобрала нужных слов. Кира поймала себя на том, что никогда так не волновалась перед встречей с Сережей. Она не знала, как произнести такие простые слова: "Я беременна, Сережа, и что мы будем делать дальше?" А что делать дальше? Жениться и рожать первого ребенка. А если он не захочет жениться? Что тогда? Рожать и воспитывать ребенка одной? Будет очень трудно. А родители? Как к этому отнесутся родители? С отцом проблем не будет, она сможет его убедить и уговорить. А вот мама... Мама не поймет. Ее старорежимные взгляды и воспитание не позволят ей согласиться с принятым Кирой решением.
  
  Прозвенел долгожданный звонок и Кира, обуреваемая захлестнувшими ее мыслями, неторопливо вышла из института. Майя, наскоро попрощавшись, побежала на остановку. А Кира остановилась на крыльце, поджидая Сергея. Он не заставил себя долго ждать, и вскоре Кира увидела его на противоположной стороне улицы. Сергей, широко улыбаясь ей, ожидал зеленого огонька светофора. Кира тяжело вздохнула и двинулась любимому навстречу.
  
   - Привет, милая, что ты грустная какая-то сегодня? - поинтересовался Сергей, подошел к девушке, обнял и ласково поцеловал в щеку. - У тебя все в порядке?
  
   - Да, Сережа, не волнуйся. Просто день выдался тяжелый, и я немного устала, - сдержанно ответила Кира. Может сказать прямо сейчас? Но язык не повернулся сходу выдать такую ошеломляющую новость.
  
   - Куда пойдем? В парк?
  
   - Можем и в парке погулять, но не очень долго. Как-то сыро сегодня и холодно, - поеживаясь, промямлила Кира.
  
   - Ну, если тебе холодно, пошли в кафе посидим, там ты быстро согреешься.
  
   - Можем пойти и в кафе, - равнодушно отозвалась Кира.
  
   - Кира, да что с тобой такое сегодня! Не узнаю тебя! Ты не заболела ли? Какая-то ты вялая и бледная, - забеспокоился Сергей, заглядывая Кире в глаза. Но девушка отвела взгляд в сторону и, придав своему голосу немного бодрости, проговорила:
  
   - Да, Сереженька, пойдем в кафе. Мне надо немного отдохнуть.
  
   Сергей, недоуменно посматривая на подругу, взял ее под руку и повел в сторону кафе. Оказавшись в небольшом и уютном зале, они уселись за столиком у окна и заказали кофе со слоеными пирожными.
  
   Кира без особой охоты сделала маленький глоточек кофе и надкусила пирожное. Затем вернула пирожное на место и тоскливо посмотрела в окно. Начинался дождь. Мелкий и противный.
  
   - Нет, Кира, не нравишься ты мне сегодня, - не на шутку встревоженный Сергей, взял девушку за руку. - Посмотри на меня. Что случилось? Давай, рассказывай!
  
   - Да что, Сережа, рассказывать? - Кира повернула к нему бледное, без единой кровинки лицо и тихо с горечью сказала: - Допрыгались мы с тобой, Сережа.
  
   - О чем ты, Кирочка?
  
   - У меня... У нас будет ребенок, Сережа.
  
   - Ты шутишь? - не поверил Мальцев.
  
   - Какие тут могут быть шутки? Этим не шутят, - печально сказала Кира и опустила глаза. В эту минуту она испытала огромное облегчение. Главное сказано! И какое бы решение не принял в эту минуту Сергей, это уже было не важно. Главное он знает и теперь все будет так, как должно быть. Так, как написано в книге ее судьбы.
  
   - Да... - протянул Сергей, крепче сжал ее руку и улыбнулся. - Ты не представляешь, как здорово все складывается!
  
   Кира удивленно вскинула брови и, глядя на широкую улыбку на лице возлюбленного, улыбнулась сама.
  
   - Я не понимаю.
  
   - Кира, да что здесь понимать? Я давно хотел тебе предложение сделать. Ну, еще тогда, - Сергей запнулся и покраснел, - когда мы в первый раз... ну, были вместе, но я подумал, что ты мне откажешь, потому что тебе еще год учиться. А теперь твоя беременность все меняет, и мы можем пожениться хоть завтра!
  
   Сейчас глаза Сергея сверкали радостью. Он возбужденно притянул руку Киры к своим губам и порывисто поцеловал.
  
   - Но завтра мы пожениться не сможем, - сказала Кира. - Надо родителей предупредить, заявление в загс отнести...
  
   Сергей громко рассмеялся:
  
   - Ну конечно! И заявление в загс отнесем, и с родителями поговорим, - возбужденно проговорил Мальцев и в глазах его заиграли озорные огоньки. После короткой паузы, придав лицу серьезности, спросил: - А ты собственно, согласна выйти за меня замуж? А то мы как-то заскакиваем вперед. Я же сначала должен был предложение тебе сделать.
  
   - Сереженька, я, конечно же, согласна, - Кира облегченно улыбнулась, и на ее щеках появился легкий румянец. - Только, как я скажу родителям о том, что ребенок у нас будет?
  
   - Не волнуйся. Я им сам все скажу. Я же мужик, в самом деле, и должен сам решить этот вопрос. Ты только не волнуйся сейчас. Следи за собой и ничего не бери до головы. Договорились?
  
   Девушка благодарно улыбнулась. Какая же она счастливая! И чего боялась? Сережка ее любит, и будет любить вечно. Как и она его. У них будет крепкая и счастливая семья. И детей у них будет, как минимум, трое. Совсем скоро она станет замужней женщиной, и девчонки в группе ей будут завидовать. Она первой в группе выйдет замуж за самого красивого парня на свете. Но только смущает одно: что скажут родители?
  
  
   11
  
  
   Когда на город опустились сумерки, Слава покинул квартиру Скрябиных в растрепанных чувствах. В голове был полный хаос, и привести мысли в стройный порядок он не мог, как ни старался. Ситуация, в которой он оказался, была настолько необычной и странной, что ему потребуется немало времени, чтобы все переварить.
  
   Ковалев двинулся к станции метро, но, постояв в раздумье несколько минут на ступеньках подземного перехода, развернулся и направился к автобусной остановке. Юноша запрыгнул в первый же подошедший автобус и, крепко вцепившись в поручни, поехал в неизвестном направлении. Он не знал куда едет, но в эту минуту его это совершенно не волновало.
  
   На конечной остановке Слава вышел и, глядя себе под ноги, медленно побрел, куда глаза глядят. Лишь только тогда, когда устав от ходьбы, он осмотрелся в поисках скамейки, Слава понял, что его занесло в какой-то спальный район. Детская площадка, окруженная со всех сторон девятиэтажными домами, была полна детей. Молодые мамаши и бабушки зорко следили за своими чадами, чтобы в любую минуту броситься им на помощь. Только вот ему самому помочь никто не может, и никто не спасет от того дерьма, в которое он влип. Влип по самую макушку. И что ему делать теперь, подсказать было некому.
  
   Домой возвращаться нельзя. Это ясно, как божий день. Как только он там появится, мать с отцом накинутся с укорами и упреками, и, чего доброго, потащат к Иркиным родителям прощения просить. А просить прощения ни у кого не хотелось, особенно у Ирки. Страшно подумать, сколько денег было потрачено на свадьбу: на дорогой ресторан, спиртное, музыкантов, подарки. Нет, лучше об этом не думать, а то можно с ума сойти.
  
   Может и в самом деле тетя Лариса права? И жениться без любви, значит сразу перечеркнуть всю свою жизнь жирным крестом? Раз и навсегда. Но он не женился пока. Он просто не поехал в загс и сбежал как последний трус.
  
   Он смалодушничал и не разгреб эту ситуацию, когда еще можно было что-то изменить. Ему нельзя было соглашаться на уговоры матери и подавать заявление в загс. И тогда бы не завертелась вся эта кутерьма со свадьбой. С подарками, свадебным костюмом, рестораном. Он до последнего тянул и чего-то ждал. А чего? Что Ирка от него откажется сама? Но не так она оказалась и проста, как он думал сначала. Смогла же своего добиться. Слезами, скандалами и обещаниями быть самой лучшей женой на свете. Она постоянно твердила, что любит его больше всего на свете. Ирка очень искусно шантажировала всех своей беременностью. Делать аборт не хотела, убеждая его и всех, что не хочет портить свое драгоценное здоровье. А на самом деле ей абсолютно наплевать на его жизнь, и на то, что он любит Лену и хочет только ее одну. Ирка думала только о себе, и о нем не думала ни капельки.
  
   Интересно, как долго они его ждали в загсе? Ковалев горько улыбнулся и представил себе картину, как нарядная невеста в белом платье бьется в истерике и плачет на груди отца, потому что жених опаздывает. Гости нервно курят на улице и втихаря обзывают его последними словами. Неугомонная Алла, мать Ирки, изрыгая ругательства и проклиная все на свете, мечется от заплаканной Ирки к выходу, в надежде увидеть счастливого жениха.
  
   Слава уже давно сидел на детских качелях и, наверное, курил уже пятую сигарету подряд. Во рту было горько и хотелось пить. А черная ночь, как бархат, уже окутала все вокруг, и становилось прохладно. Мамаши с детьми уже давно разошлись по своим квартирам и сладко спят, и видят, наверное, сладкие радужные сны.
  
   Так куда же податься? Может к Веньке поехать? Он, наверное, уже дома. Не дурак же, в самом деле, его друг торчать в том бедламе целый день? Лучший друг и свидетель, как нельзя лучше поймет его. Венька с самого начала отговаривал его жениться на Ирке или на Лене. Он уговаривал его вообще не жениться сейчас, подождать годик другой, стать на ноги, денег заработать. И, возможно, друг был прав.
  
   Было уже далеко за полночь, когда Ковалев позвонил в дверь друга и не состоявшегося шафера на своей свадьбе. Дверь долго не открывали, поэтому Слава, разочарованно нажав кнопку звонка в последний раз, начал устало спускаться по лестнице вниз. Дверь все же открылась, и недовольный голос друга прорычал в пустое пространство лестничной клетки:
  
   - Какая скотина шляется по ночам и честным людям спать не дает?
  
   - Это я, Веня, - отозвался обрадованно Ковалев и одним прыжком оказался у двери приятеля. - Я уже подумал, что тебя нет дома.
  
   - Ну, ты и сволочь, Славка, - вдруг весело заржал, мигом сменивший настроение друг, и пропустил горе жениха в квартиру. - Ну, ты и наделал шороху, брат! Будь здоров! Я такой свадьбы еще не видел. Это был бесплатный спектакль.
  
   - Ты один? - с опаской поинтересовался несостоявшийся жених, сбрасывая кроссовки в прихожей.
  
   - Да один, один. Не бойся, проходи.
  
   Веня пошаркал тапками в сторону кухни, Слава двинулся за ним.
  
   - Есть будешь? - поинтересовался друг, открывая холодильник.
  
   - Буду. Выпить есть?
  
   - Сейчас посмотрю, - Венька открыл морозильную камеру и выудил из нее запотевшую бутылку водки. - Тебе повезло, брат. Скажи спасибо, что я уже сыт и пьян, а то бы от этой водки уже бы давно ничего не осталось. Садись, я сейчас колбасы пожарю. Ее сырой есть нельзя, она уже три дня в холодильнике тоскует. Сколько тебе яиц?
  
   - Чем больше, тем лучше! - воодушевленно высказался Ковалев и вымыл руки прямо над кухонной раковиной. Чистого полотенца на кухне друга не оказалось. Слава встряхнул руками и присел за стол. Потом потянулся к бутылке и принялся откупоривать ее.
  
   По кухне поплыли чудные запахи омлета и жареной колбасы. От этих ароматов у Ковалева засосало в желудке, и он понял насколько сильно проголодался. Молодой человек судорожно сглотнул и, разливая водку в стаканы, любезно поставленные Венькой, поинтересовался:
  
   - А где ты пьянствовал?
  
   - Как где? - удивленно поднял брови друг, выкладывая на тарелки дымящийся омлет. - На свадьбе твоей.
  
   Вениамин опять заржал, весело поглядывая на друга. У Славы вытянулось лицо, и он едва не подавился куском колбасы, которую с удовольствием только что отправил в рот. Приятель заботливо постучал друга по спине и, опрокинув водку в рот, ухмыльнулся:
  
   - Да, ты не ослышался, брат. Свадьба состоялась, только без тебя.
  
   - Врешь, - только и смог выдавить из себя Слава.
  
   - Если бы. Ты выпей, а я по второй налью, - Веня деловито, с бутылкой в руках подождал, пока Слава выпьет, разлил водку вновь, и, глядя на обескураженного друга, продолжил: - Так вот... Я, как и положено собрался, взял свою машину, как ты просил и приехал к тебе домой. Трои предки отправили кого-то машину украшать. Я спрашиваю, где ты. Мне отвечают, что ты с самого утра куда-то побежал. И тогда еще никто не волновался. Все думали, что ты в парикмахерскую намылился, прическу делать. Время подходит к одиннадцати, а тебя все нет. Мамаша твоя ворчать принялась. Потом мы уже волноваться начали. Отец твой звонил кому-то, потом я всех наших обзвонил. Тебя нет нигде. Костюм висит. А жениха нет. Давай-ка дернем, Славик еще по одной.
  
   Друзья выпили. Ковалев почувствовал, что в желудке стало тепло, но руки начали предательски дрожать. Он наколол вилкой кусок остывшего омлета, но омлет свалился назад в тарелку, и Слава с раздражением бросил вилку на стол.
  
   - Ты закусывай, закусывай, - проговорил Веня и поднялся со стула. Затем, пошатываясь, подошел к холодильнику, заглянул внутрь и достал початую банку с маринованными огурцами. - Можешь руками огурец достать, - разрешил хозяин и первым запустил пальцы в банку. Слава последовал его примеру и, вытащив огурец, с хрустом откусил от него.
  
   - Дальше что?
  
   - А что дальше? Дальше, мне приказали ехать к Ирке и там ожидать дальнейших указаний. Я приехал. Ирка в платье, нарядная такая, счастливая... в загс собирается. Все тебя ждут и сидят, как на иголках. Потом Люда принялась вам звонить и все условились ехать в загс. Думали, что ты опаздываешь и приедешь сразу туда. Ну, мы и поехали. Там тебя ждали. Когда ваше время расписываться подошло, Людка договорилась, что другую пару распишут, пока ты появишься, а в это время кое-кто уже пошел тебя искать. Но не нашли, слава Богу, а то бы Иркины двоюродные браться тут же бы из тебя отбивную котлету сделали.
  
   Веня сочувственно вздохнул, разлил водку в очередной раз и, подняв стакан, слегка заплетающимся голосом сказал:
  
   - За тебя, брат. - Веня выпил, сложил руки на столе и спросил: - А где ты был?
  
   - В зоопарке, - коротко ответил Славик и поерзал на стуле.
  
   - Где ты был? В зоопарке? - хихикнул Веня.
  
   - Да.
  
   На этот раз Венька смеялся долго, смахивая рукой слезы с глаз.
  
   - Ну, ты даешь? С кем? Один?
  
   - Нет, с Леной.
  
   - Да, дела... но они же ездили к ней.
  
  - Я знаю.
  
   - Откуда?
  
   - Я был там в это время.
  
   - Но Людка приехала злющая, как собака и сказала, что тебя там нет, и Ленки там нет.
  
   - Но мы там были.
  
   - Прятались, что ли? - мгновенно отреагировал Венька.
  
   Слава кивнул и чуть слышно поинтересовался:
  
   - Что дальше было?
  
   - А дальше, Людка с твоим отцом и родственниками, я их не знаю, приехали назад в загс. Долго они о чем-то совещались, и приняли решение в ресторан ехать. Тебя, дурака, не ждать и ехать в ресторан. Там уже гости к назначенному времени должны были собраться. Ирка упиралась, и ехать не хотела. Но ее уговорили. Мы приехали в ресторан и сели за стол. Свадьбу без жениха справляли. Ирка, правда, фату сбросила и так сидела. Ну, выпили по первой, потом по второй и покатило, поехало. Потом и танцевали, и песни пели. Люда все ходила между гостей и говорила: "Пейте, ешьте, гости дорогие, не пропадать же добру! За все заплачено!"
  
   - А мои? - почти простонал Слава, пошатываясь и обхватив голову руками.
  
   - Твои родители уехали из ресторана сразу, как только поняли, что тебя там нет, - меланхолично ответил друг. - Наверное, стыдно им было. Ну, а все остальные остались. И я, в том числе.
  
   Слава сидел и не мог выговорить ни слова. Что он сейчас испытывал, он не мог понять. Ему хотелось сейчас лишь одного - лечь и умереть.
  
   Веня дружески потрепал Ковалева по плечу, и устало сказал:
  
   - Не переживай ты так, брат, что было то прошло. Пойдем, я тебе на раскладушке постелю, уже скоро светать будет. Выспимся и решим, что делать дальше.
  
   Слава благодарно посмотрел на друга и подумал о том, что хорошо, что этот проклятый день закончился, и хорошо, что у него есть такой преданный друг и с ним завтра, нет, уже сегодня, они что-нибудь обязательно придумают. И хорошо, что у него есть Леночка, ради которой он переживет все.
  
  
   12
  
   Октябрь
  
  
   Александра Марковна прохаживалась по своему уютному кабинету. От письменного стола до двери и обратно. За годы совместной жизни она хорошо изучила своего мужа. Нетребская знала все его достоинства, недостатки и слабости. Она любила его таким, каким он был. Но сейчас женщина испытывала какую-то смутную тревогу. И это беспокойство касалась именно мужа. Что-то в их отношениях изменилось в последнее время. А что именно, Александра Марковна и пыталась понять.
  
   Как они были счастливы прошедшим летом! Эта поездка в санаторий стала подарком судьбы. Они словно вновь пережили свою молодость. И в постели вытворяли такое, что даже вспомнить стыдно, но приятно. Александра Марковна почувствовала, как краска разливается по ее лицу. Она подошла к большому зеркалу, висевшему на стене у двери, и посмотрела на свое отражение. Она еще хороша собой. Зрелая женщина, с умным волевым лицом. Правда, на висках обозначилась седина, и следовало бы купить хорошую краску и закрасить это напоминание о том, что молодость давно пришла и старость уже стоит на пороге. Собственно, женщина всегда выглядит так, как себя чувствует. А чувствует она себя намного моложе своего возраста. Надо признать, что жизнь удалась. Не было в ней ничего экстраординарного, неприятного. Многие ей завидуют, потому что таких счастливых женщин, как она можно по пальцам пересчитать. Но все же что-то гложет и не дает спокойно работать.
  
   Александра Марковна провела рукой по волосам, поправила выбившийся локон и кончиками пальцев легонько похлопала под глазами. Она почти не спала этой ночью, и едва заметные мешки под глазами выдавали ее бессонницу. Потом женщина вернулась к столу и тяжело опустилась на стул. Она бросила короткий взгляд на бумаги, лежащие перед ней, и с отвращением отодвинула их. Нетребская откинулась на спинку стула и повернула лицо к окну.
  
   Читать документы не хотелось. Да и рабочего настроения не было. Да и какая может быть работа, когда вокруг твориться черт знает что. В стране как-то тревожно. Грядут перемены, и внутренний голос подсказывает, что эти перемены не будут радужными и приятными. Хотя за широкой спиной Николаши, она чувствует себя защищенной. И притом, что уже остро ощущается дефицит во всем, ее семья не нуждается. Николаша может достать все что угодно. Его многочисленные связи и магазин-распределитель для избранных, держит ее семью на том же уровне, что и раньше. Все кругом стремительно меняется, переворачивается с ног на голову.
  
   Может подыскать себе другую работу? Работать стало трудно. Очень трудно. Люди какие-то озлобленные, нервные. Тяжело уже справляться со своими обязанностями. Надо посоветоваться с Николашей. И перейти в школу простым преподавателем истории. Она вступила в партию еще на первом курсе института и с удовольствием согласилась стать парторгом группы, потом курса, а затем и института. И как-то само собой разумеющееся по окончании вуза ей предложили работу в райкоме комсомола. Затем в горком. Там, в горкоме, она и познакомилась с Николашей случайно, в коридоре. И с тех пор они вместе.
  
   Какая же у них была интересная и бурная молодость. Как они любили друг друга! И каким для них было счастьем рождение Киры. Почему она не родила еще одного ребенка? Сейчас трудно сказать. Наверное, больше чем детей, хотелось успешной карьеры. И Коля поддержал ее тогда. И она в итоге стала тем, кто есть сейчас. Парторгом фабрики.
  
   Но вместе с тем ее почему-то мало беспокоит сейчас тревога и напряжение, которые невидимыми волнами разливаются по городу, проникая в каждый дом и в каждую квартиру. Разговоры с друзьями и знакомыми о тяготах жизни и грядущих переменах, страхи других за их будущее и будущее их детей, в сущности, мало ее интересовали. Как бы ни сложились обстоятельства, для нее все останется по-прежнему, потому что у нее есть самое главное в жизни - ее семья, муж и дочь. А все остальное - суета. Конечно, как парторг она должна была бы живо принимать к сердцу происходящее, но всю бурлящую жизнь за стенами ее дома, она почему-то воспринимала равнодушно.
  
   Александра Марковна встряхнулась и сняла трубку телефона. Потом посидела в раздумье и положила трубку на рычаг. До конца рабочего дня оставалось совсем немного времени, так что вечером она и обсудит с мужем свое желание сменить работу.
  
   Весь остаток рабочего дня Александра Марковна нетерпеливо поглядывала на часы, и когда стрелки золотых часиков, которые муж подарил ей к очередной годовщине свадьбы, наконец, показали ровно шесть, она быстро собрала сумку и, накинув пальто, устремилась к проходной. На выходе вежливо попрощалась с вахтером и спустилась в метро. Толчея была невообразимой. Люди с хмурыми лицами сидели и стояли в вагоне, негромко обсуждая свои дела. Александре Марковне не терпелось оказаться на улице и вдохнуть свежего воздуха полной грудью. Она почему-то сильно волновалась, словно ожидала чего-то нехорошего. Но войдя в квартиру, тихую и пустую, немного успокоилась и отправилась в кухню готовить ужин.
  
   Николай Артемович появился дома около восьми вечера и Александра Марковна, услышав, как открывается входная дверь, выбежала навстречу мужу. Он был бледен и неестественная синева вокруг его губ, очень испугала женщину. Николай Артемович с трудом снял куртку и, зашатавшись, прислонился к стене. Он тяжело дышал, держась за сердце.
  
   - Коля, что с тобой? - обеспокоено спросила Александра Марковна и подскочила к мужу. Затем осторожно поддерживая его, повела на гостиную.
  
   - Сашенька, что-то прихватило меня, - сдавленно проговорил Николай Артемович и прилег на диван.
  
   - Сейчас, Коленька, сейчас я принесу валидол.
  
   Александра Марковна метнулась в спальню и, пошарив рукой в прикроватной тумбочке, нащупала лекарство. Прихватив подушку и шерстяной клетчатый плед, бросилась назад в гостиную. Николай Артемович лежал с закрытыми глазами и неровно дышал. Александра Марковна накрыла мужа пледом и присела рядом ним.
  
   - На-ка вот валидол положи под язык.
  
   - Открой окно, Шурочка, мне воздуха не хватает,- тихо произнес Николай Артемович, положив таблетку в рот.
  
   Александра Марковна вскочила и настежь распахнула окно. Свежий воздух мощной струей ворвался в гостиную. В комнате сразу стало холодно, и женщина поежилась.
  
   - Я сейчас неотложку...
  
   - Не надо, - перебил ее Николай Артемович. - Сейчас пройдет. Посиди лучше рядом со мной, Шурочка. Мне сейчас легче станет.
  
   Александра Марковна вернулась к мужу, присела, взяла его руку и тревожно посмотрела на вмиг заострившийся нос и посеревшее лицо мужа.
  
   - Коля, давай, все же вызовем неотложку. У тебя сердечный приступ, а с этим не шутят, - с мольбой в голосе заговорила она, нежно поглаживая руку мужа.
  
   - Нет, мне уже лучше, - едва ворочая языком, произнес Николай Артемович, - Неотложка меня заберет в больницу, а мне сейчас никак нельзя туда. На заводе...
  
   - Да к черту твой завод! Никуда он не денется! Подумай о себе и о нас с Кирой. Что с нами будет, если с тобой, не дай бог, что случится?
  
   - Ничего со мной не случится, - одними губами улыбнулся Николай Артемович. - Я жить буду сто лет.
  
   - Николаша, дай мне слово, что, если тебе станет хуже, ты не будешь сопротивляться и поедешь в больницу. Хорошо?
  
   - Хорошо, Шурочка. Мне уже лучше. Правда. - тихо отозвался Николай Артемович, открыл глаза и пошевелился, пытаясь приподняться.
  
   - Коля, лежи, - строго приказала Александра Марковна и рукой уперлась в его грудь. - Станет лучше, тогда и поднимешься.
  
   Нетребский откинулся на подушку и посмотрел на жену. Краски постепенно возвращались на его лицо, и он задышал ровнее.
  
   - Только Кире ничего не говори. Не надо девочку волновать.
  
   - Хорошо, не буду, - недовольно пробурчала Александра Марковна. - Только завтра прямо с самого утра ты поедешь в поликлинику. Я прикажу Володе, чтобы он завез тебя туда. Понятно?
  
   - Понятно, понятно, Шурочка.
  
   Спустя час, когда супруги уже сидели в кухне и ужинали, они услышали голоса в прихожей.
  
   - Кира, наверное, пришла, - констатировал Николай Артемович, вытирая салфеткой рот.
  
   - И не одна, - добавила Александра Марковна и поднялась навстречу дочери.
  
   Кира появилась в кухне первой. Она неестественно улыбалась и переводила быстрый взгляд с матери на отца. За ней неуверенно и немного стесняясь, вошел и Сергей.
  
   - Здравствуйте, - улыбнулся он хозяевам и взял Киру за руку.
  
   - Здравствуйте, Сережа. Что остановились у двери? Проходите и садитесь, - пригласила Александра Марковна. - Мы с отцом ужинаем, составьте нам компанию.
  
   - Нет, спасибо. Я пришел, чтобы поговорить с вами Александра Марковна, и с вами Николай Артемович.
  
   - Ну, поговорить мы можем и за ужином. Так что не стесняйтесь, присаживайтесь, Сережа, - Николай Артемович сделал приглашающий жест рукой и посмотрел на дочь, которая по-прежнему стояла молча. Только ее лицо постепенно начинало приобретать пунцовый цвет. - Кирочка, что-то случилось? Ты какая-то странная сегодня. У тебя все хорошо? - забеспокоился Николай Артемович.
  
   - Папочка, не волнуйся. Все хорошо, - залепетала Кира и подтолкнула Сергея вперед. - Говори, а то я сама скажу.
  
   Сергей набрал воздуха в легкие и отчетливо произнес:
  
   - Дорогие Александра Марковна и Николай Артемович. Я прошу у вас руки вашей дочери. Мы с Кирой решили пожениться.
  
   Александра Марковна, охнув, опустилась на стул и устремила удивленный взгляд на Сергея.
  
   - Подождите, подождите... Как пожениться? Я что-то ничего не понимаю.
  
   - Шурочка, а чего ты не понимаешь? - улыбнулся Николай Артемович. - Дети решили пожениться. И спрашивают нашего позволения. Да, доченька?
  
   Кира кивнула в ответ и с мольбой посмотрела на отца.
  
   - Но, позвольте, - Александра Марковна уже вполне овладела собой, и ее лицо приняло упрямое выражение. - А как же учеба Киры? Она на последнем курсе. И это самый серьезный и ответственный курс.
  
   - Сережа, - Кира требовательно дернула Мальцева за пиджак.
  
   - Да, да, Кирочка, - Сергей оглянулся на Киру и, набравшись смелости, произнес: - Понимаете, вы скоро станете дедушкой и бабушкой.
  
   - Да, у меня будет ребенок, - Кира решительно сделала шаг вперед. - Вы не ослышались. Мы с Сережей любим друг друга. И у нас будет сын. И мы поженимся, даже если вы будете возражать!
  
   - Что? - в один голос произнесли Нетребские и ошарашенно уставились друг на друга.
  
  
   13
  
  
   Артур Серый пребывал в смертельной тоске. Осенняя депрессия изводила, как лихорадка. Мир казался чужим и враждебным. Этот новый день совершенно не отличался от вчерашнего, такой же пасмурный, темный, с мелким и противным дождем. Тучи висели так низко, что казалось, задевают верхушки сосен.
  
   Артур смотрел в грязное окно и решал трудный вопрос: пойти ли в лес, побродить и развеяться на природе, или поехать в город, продать картину и напиться. Больше хотелось второго. Но он почему-то принял прямо противоположное решение и вышел на веранду, засунул ноги в грязные высокие резиновые сапоги и накинул дождевик. Потом вышел на улицу, вдохнул мокрого воздуха, пропитанного запахом раскисшей земли и хвои, и уверенно шагнув вперед, двинулся в сторону леса.
  
   В лесу было необычайно тихо и, казалось, гораздо теплее, чем в доме, который было лень обогреть и навести хоть какой-нибудь порядок в мастерской. Правда "мастерская" - слово, мало подходившее самой маленькой комнате в доме. Но все же это было его пространство, где он чувствовал себя хорошо и куда никого не пускал. В том хаосе, который царил в мастерской, ему было удобно и все было под рукой. Там он наслаждался работой, когда неизвестно откуда непрерывным потоком лились образы, краски и тона. И тогда он совершенно не ощущал ни времени, ни пространства, как не ощущал и себя в этом пространстве и времени. Он растворялся в своей работе целиком.
  
   Артур медленно продвигался вперед, смотря под ноги. Последняя картина забрала много сил и в голове была пустота. Иногда мысли лениво копошились, перебирая ненужные сейчас воспоминания. Немного встряхнувшись, он подумал, что надо вернуться, принести дров и растопить печь.
  
   Теперь, после смерти бабушки, он жил в этом большом и сыром доме, который добрая старушенция завещала именно ему. Родители долго сопротивлялись его переезду за город. Но, вырвав у него клятву непременно появляться дома в выходные дни, сдались. Артур очень любил родителей, но больше он любил уединение, тишину и свою работу. А в городе, в квартире его родителей, не было тишины и совершенно негде было уединиться. Постоянные посиделки родителей с друзьями за полночь, беззлобные сплетни, нудные разговоры о жизни и грядущих переменах угнетали молодого художника и выводили из равновесия.
  
   Мама, Анна Кирилловна, невысокая шатенка с добродушным лицом и тонкими длинными пальцами как у пианистки была хирургом. Женщина, по всеобщему мнению, коллег, была талантлива и под ее скальпель стремились попасть все, кто нуждался в сложных операциях. Степан Иванович в той же клинике работал анестезиологом. Высокий чернобровый красавец с голубыми глазами, балагур и весельчак, являлся предметом воздыханий многих женщин, но он был предан своей жене и все попытки легкого флирта прекращал сразу, дабы не ставить настырную особу и себя в неудобное положение. Степан Иванович любил жену преданно и нежно, и всегда говорил, что его Аня - это ангел-хранитель, спустившийся к нему с небес. А своего ангела-хранителя, как известно, уважают, берегут, холят и лелеют. И самое главное - не предают.
  
   Анна Кирилловна и Степан Иванович Серые были людьми весьма компанейскими и открытыми. И уж если сходились с людьми, то отношения с ними выстраивали крепкие и искренние, надолго сохраняя свою любовь к друзьям. Оттого и люди тянулись к ним. Квартира Серых была тем местом, где гости не боялись высказаться прямо и откровенно. Здесь всегда было шумно и многолюдно, и Артур, с детства склонный к тишине и уединению, закрывшись в своей комнате, предавался любимому занятию - рисованию.
  
   Серые рано обнаружили способности сына. Они поняли, что Артур не просто способный мальчик, они смогли разглядеть в сыне талант, и нашли ему прекрасного педагога Александра Витальевича Грекова - молодого талантливого художника. Частные занятия Греков проводил у себя в мастерской и Артур с восхищением заглядывался на картины мастера, и с удовольствием вдыхал аромат творчества. Когда Артур решил учиться именно в Питере, родители возражать не стали. Сняли ему квартиру на Пестеля, недалеко от Академии художеств и регулярно высылали деньги, чтобы их мальчик учился, не отказывая себе ни в чем.
  
   Артур остановился и огляделся вокруг. Да, забрел он далеко. Вдруг очень захотелось есть. С самого утра он выпил только чаю, а сейчас уже, наверное, около трех - время обеда. Артур представил свой абсолютно пустой холодильник, который неизвестно зачем работает и наматывает лишние киловатты. Да, надо возвращаться, надо переодеться и тащиться в город. Очень не хочется, но надо.
  
   Артур развернулся и скорым шагом пошел в сторону дома. Мелкий мерзкий дождик, словно окрепнув, уже превратился в ливень. Тяжелые капли с шумом отскакивали от плеч, разбрасывая быстрые брызги. "В такую погоду надо дома сидеть, а не брындаться неизвестно где", - подумал Артур и ускорил шаг.
  
   Он был рад оказаться на веранде, и быстренько скинув плащ и сапоги, побрел в кухню. Художник открыл холодильник в надежде на завалявшуюся еду, но чуда не случилось - холодильник был пуст. Хлеба в контейнере тоже не было, и тяжело вздохнув, Артур начал переодеваться. Джинсы, теплая клетчатая рубашка, связанный матерью свитер и кроссовки были надеты с астрономической скоростью. Затем Артур вошел в мастерскую и принялся перебирать картины, стоящие у стены. Он остановился на милом натюрморте в пастельных тонах, завернул его в рогожку и аккуратно перевязал бечевкой. Вышел на веранду и выглянул на улицу. Дождь вроде успокоился, и он еще успеет к четырехчасовой электричке. Натянув куртку и черную вязаную шапочку, подхватив под мышку картину, он бегом устремился к станции. Он успел. Войдя в вагон, Артур уселся, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. До города можно немножко вздремнуть.
  
   Через сорок минут, молодой человек вышел из вагона и минуту потоптался на месте, решая, куда отправиться дальше. Ни к родителям, ни к Артемьевой ехать не хотелось. Серега. Да, он поедет к Сереге. К нему ближе всего.
  
   Еще через сорок минут, Артур уже стучался в квартиру Мальцевых. Дверь открыла Наталья Васильевна. Ее брови были хмуро сдвинуты, а из глаз лилось недовольство.
  
   - Чего стучишь? Что для тебя звонка не существует?
  
   - Здравствуйте, тетя Наташа, Серега дома?
  
   - Ты представляешь, Артур, - вместо приветствия, быстро заговорила Наталья Васильевна, - твой друг надумал жениться.
  
   - Правда? - делано удивился Артур, пристраивая мокрую куртку на вешалке.
  
   - Правда, правда! - горячо подтвердила женщина, затем умоляюще посмотрела на Артура и шепотом продолжила: - Ты бы поговорил с ним. Рано ему еще жениться.
  
   - Вы думаете? - Серый снял кроссовки и направился к комнате друга, из которой раздавались звуки гитары.
  
   - Он бренчит с самого утра, - Наталья Васильевна семенила за Артуром, продолжая жаловаться, - из комнаты не выходит, со мной не разговаривает. Даже на вопросы Егора Дмитриевича не отвечает.
  
   - Что так? - равнодушно спросил Артур.
  
   - Понимаешь, он вчера у родителей Киры был. Предложение делал. А нас с Егором даже в известность не поставил, представляешь?
  
   Артур коротко кивнул.
  
   - Ну, мы и поскандалили на ночь глядя. Пошумели с Егором на него немножко. Поговоришь с ним? Я...
  
   Артур кивнул еще раз и толкнул ногой дверь в комнату Сергея, не дослушав стенаний Натальи Васильевны.
  
   - Привет, - сказал Артур, входя в комнату.
  
   - Привет, - Сергей оторвал свой взгляд от листка бумаги, лежавшего на его колене, и взглянул на друга.
  
   - Посмотри, Серега, что я принес тебе.
  
   - Денег нет, - сходу отрезал Мальцев и нехотя прислонил гитару к стене, оклеенной обоями в зеленую полоску.
  
   - Не ври. У тебя всегда есть деньги. Я знаю, - уверенно сказал Артур, присаживаясь на старом диванчике рядом с другом. Под его весом пружины диванчика жалобно заскрипели. - Ты сначала посмотри, а потом будешь отказываться.
  
   - Что на этот раз? - Сергей медленно поднялся и нехотя развернул картину.
  
   - Натюрморт. Подарок к свадьбе новым родственникам сделаешь.
  
   - Так значит ты уже знаешь. Мать доложила? - с досадой спросил Сергей, рассматривая полотно.
  
   - Она. Нравится? - напряжено поинтересовался Артур, наблюдая за выражением лица друга.
  
   - Да.
  
   - Так купи.
  
   - Сколько?
  
   - На бутылку и закуску,- оживился Артур в предвкушении праздника живота.
  
   - Слушай, Арт, не сходи с ума, - с раздражением в голосе произнес Сергей. - Она стоит гораздо дороже. Отнеси Алке, она тебе больше даст.
  
   - Нет, - упрямо мотнул головой художник. - К Алке не пойду. Она меня сразу в постель потащит. А я сегодня к амурам не расположен. Я хочу выпить и расслабиться. Может, компанию составишь? Я угощаю, - добродушно ухмыльнулся Артур.
  
   - Ты угостишь меня, за мои же деньги? - рассмеялся Сергей.
  
   - Нет, это будут уже мои деньги, - отпарировал Артур и расслабился. Теперь он был уверен, что Серега денег непременно даст и картину оставит у себя. Но тут же поморщился, подумав об Алле.
  
   Аллочка Артемьева была влюблена в Артура уже давно, еще со школьной скамьи. Правда, она была на два года старше друзей. Они учились в одной школе, и Алла обратила внимание на Артура, когда была в десятом, выпускном классе. Артур заметно выделялся среди своих одноклассников спокойствием и рассудительностью. Он был выше и красивее всех мальчишек своего класса. По школьному коридору Артур ходил степенно, и подружки говорили, что этот необычный мальчик ни разу не был замечен с другой девушкой. А также и за мелкими шалостями, которые свойственны мальчишкам его возраста. Он даже не покуривал тайком в мужском туалете или за углом школы, ни с кем не ссорился и не дрался. И это обстоятельство вызывало симпатию и уважение к этому странному парню. Ну, а его черные, слегка вьющиеся волосы и голубые глаза, делали этого восьмиклассника для Аллы столь привлекательным, что она первой подошла к Артуру и попросила его проводить после школы домой. Тогда Артур с недоумением посмотрел на нее, но от предложения Аллы не отказался.
  
   По окончании школы, Алла уехала поступать в мединститут в Питер. Там жила родная сестра матери - Антонина Павловна. Шансов поступить в Питере было гораздо больше, чем дома, потому что тетка преподавала в институте педиатрию и была в этом году членом приемной комиссии. Как все и ожидали, Артемьева поступила в институт с легкостью, и окунулась в учебу, не отвлекаясь на всякие глупости: студенческие вечеринки, любовные свидания и совместные дружеские попойки с сокурсниками. Тетка не могла нарадоваться на примерную племянницу и бодро докладывала сестре об успехах и отличной учебе девушки.
  
   Все изменилось тогда, когда в Ленинграде появился Артур. Они встретились совершенно случайно в "Сайгоне", куда Артемьеву затащили подружки поглазеть на необычную местную публику. За одним из столиков Алла и заметила Артура. Она подошла к нему и положила руку на плечо. Артур от неожиданности вздрогнул и, оглянувшись, сразу расплылся в улыбке:
  
   - Алка, как ты здесь оказалась?
  
   - Случайно.
  
   - Я так рад тебя видеть! - искренность его слов была очевидна, и Алла очень обрадовалась этому. Она знала, что Артур в Питере, но шансов встретиться в огромном городе, было ничтожно мало. Однако судьба преподнесла ей поистине царский подарок, и от этого подарка отказываться было глупо.
  
   - Слушай, - вскочил со стула Артур, - пойдем-ка отсюда, погуляем. Нам ведь есть что вспомнить.
  
   От Артура слегка попахивало спиртным, но девушка не обратила на это внимания. Она радовалась встрече и была рада остаться с ним наедине.
  
   Они долго бродили по Конюшенной, и с юмором вспоминали о своих целомудренных свиданиях. А потом Артур привел ее домой и уложил в постель. Алла не сопротивлялась. Она была счастлива познать плотскую любовь и осознать, что любила Артура всегда, с той самой первой их прогулки по городу после школы, когда неосторожные прикосновения к его руке будоражили и наполняли счастьем.
  
   Через неделю Алла собрала вещи и объявила тетке о том, что перебирается к Артуру. Антонина Павловна была так огорошена, что смогла лишь произнести:
  
   - Номер телефона хоть оставь.
  
   Счастливая влюбленная наскоро записала в телефонной книге несколько цифр и выпорхнула в новую жизнь.
  
   Алла быстро взвалила на себя все прелести совместного проживания и быта, и была счастлива. А Артур же позволял ей быть полноправной хозяйкой на съемной квартире и позволял любить себя. Ему было удобно и тепло рядом с мягкой, доброй и неконфликтной Аллочкой, и жизнь казалась ему восхитительной.
  
   Когда новизна ощущений стала проходить, Артур, натура увлекающаяся и независимая, начал находить другие увлечения на стороне, нисколько не скрывая этого от своей преданной подруги. И чем дальше, тем быстрее один роман сменялся другим. Артемьева поначалу обижалась, потом пыталась скандалить, а потом уже тихо страдала, не показывая своих слез и тоски. А затем смирилась. Ведь, в конце концов, Артур всегда возвращался домой. И на какое-то время восстанавливались мир и покой. И иллюзия семейной жизни.
  
   По окончании института, Алла получила распределение тут же в Ленинграде. Теперь она была участковым невропатологом в районной поликлинике и с нетерпением ожидала, когда и Артур закончит свою Академию. Тогда они смогут пожениться и родить ребенка. Но все это в планы Артура не входило. Он хотел непременно вернуться домой и вести жизнь свободного художника, не обремененного семьей и детьми. И вернулся. А Артемьева, отработав положенный срок по распределению, последовала за ним. Но время уже расставило все на свои места. Артур поселился за городом и творил. А она, жила с родителями и ждала, когда Артур, наконец, повзрослеет и позовет ее замуж.
  
   Алла охотно покупала картины, своего возлюбленного. Она и так бы давала ему деньги, если бы он попросил. Но Артур денег не просил, он просто приносил свои картины, и она платила столько, сколько он хотел. И каждый его визит заканчивался в постели Аллы, где она, отдаваясь ему всецело, все же не переставала мечтать о замужестве с талантливым художником.
  
  
   14
  
  
   - Так ты что, в самом деле решил жениться на Кире? - спросил Артур, наблюдая, как друг неторопливо перебирает купюры в своем кошельке.
  
   Сергей кивнул и вытащил на свет божий две бумажки.
  
   - Ста долларов хватит?
  
   - Хватит и еще останется, - удовлетворенно потер руки художник, затем небрежно засунул деньги в задний карман джинсов и весело добавил: - Пойдем, Серега, баксы скинем и пошатаемся по пивнушкам.
  
   - Нет, не могу, - Сергей досадливо поморщился. - Кира должна скоро прийти. Она с мамой о чем-то поговорить хочет.
  
   - Ну, как знаешь, - разочарованно произнес Артур и поднялся с дивана. Пружины опять тоскливо скрипнули. - И когда ты поменяешь эту рухлядь? - скривился Артур и взялся за ручку двери. - На свадьбу пригласишь?
   - Естественно. И даже в роли свидетеля, - улыбнулся Сергей.
  
   - Нет, свидетелем я быть не хочу. Придется чинно восседать в центре стола. Ни поесть тебе, ни попить водовки, как следует не смогу. Наверное, гости все с ее стороны будут из этих... номенклатурных. Позорить тебя не хочу. Ты знаешь, что я как выпью, то меня постоянно несет куда-то не туда. Так что ты, Серега, не обижайся...
  
   - Ладно, - сокрушенно вздохнул Сергей. - Тебя с Алкой приглашать?
  
   - А зачем она мне там? Думаю, на твоей свадьбе найдутся другие девчонки, с которыми можно будет повеселиться.
  
   - Ну, как знаешь. Дело твое. Передумаешь - сообщи, - легко согласился Сергей и пошел за другом в прихожую.
  
   - Ну, это вряд ли, - ответил Артур, натягивая куртку. - Так я пошел?
  
   - Да иди уж...
  
   Сергей прикрыл за другом дверь и посмотрел на часы. До прихода Киры оставался еще час. Можно еще немного поработать над новой песней. Сегодня писалось на редкость легко и, если бы не случайный визит друга, сегодня он завершил бы всю работу над песней. Но еще есть время подумать над текстом.
  
   Сергей вернулся в свою комнату, взял гитару и провел пальцами по струнам. Эту песню он тоже посвятит Кире и когда-нибудь он ей споет. Споет, стоя на большой сцене, под мягким светом софитов и обязательно объявит, что эта песня посвящается любимой женщине. А она будет сидеть в зале...
  
   Мягко перебирая струны, Сергей устремил свой взгляд в будущее, в котором будет любовь, творчество и счастье.
  
   А в это время, Артур метался по городу в поисках валютчика. Было уже темно, по-прежнему накрапывал дождь, и на улице стало гораздо холоднее. У гастронома нужных людей не оказалось. И правильно, в такую погоду дома надо сидеть и пиво пить перед телевизором. Это же надо, у него в кармане лежат деньги, а он не имеет возможности воспользоваться ими. Что за паскудная жизнь! Лучше бы Серега дал рубли, тогда бы не пришлось сейчас решать вопрос, что делать дальше. Однако, как ни крути, путь остается только один - к Артемьевой. Артур тяжело вздохнул и дворами поплелся к дому Аллы.
  
   Алла, как всегда, в этот час, была дома. Когда она открыла дверь, лицо ее было уставшим и каким-то несчастным. Темные круги под глазами и воспаленные веки, говорили о том, что она недавно плакала. Но, увидев Артура, девушка улыбнулась и тихо спросила:
  
   - Какими судьбами тебя ко мне занесло?
  
   Артур, войдя в квартиру, дежурно поцеловал Аллу в щеку и поинтересовался:
  
   - Твои дома?
  
   - Да. Проходи, что торчать у порога?
  
   - Нет, Аллочка, я очень спешу, - переминаясь с ноги на ногу, ответил Артур.
  
   - Куда? - вскинула брови Алла и расстроено нахмурилась.
  
   - Домой. Хочу успеть на электричку. Работа есть.
  
   - Ты пишешь что-то новое?
  
   - Да, - без сожаления соврал Артур.
  
   - Так зачем ты пришел? - уже раздраженно спросила Алла, и обтянула толстый грубый свитер, который совершенно не шел ей и делал намного старше.
  
   Артур подумал об этом про себя, а вслух сказал, придавая своему голосу убедительности:
  
   - Понимаешь, Алла, я сегодня картину продал. Натюрморт. Мне заплатили сто баксов, а поменять негде. Может у тебя есть чем поменять? А?
  
   - На твое счастье есть, - Алла потянулась к своей сумочке, висящей на вешалке и, порывшись в ней, выудила кошелек, достала деньги и протянула их Артуру: - Хватит?
  
   - Да, - обрадованный Артур, притянул девушку к себе и поцеловал. Алла обвила его шею руками и прижалась к его губам. Нечто похожее на желание пробежало по телу Артура, но он мягко отстранился и сказал: - Ну, я побегу?
  
   - Может, останешься? - с мольбой проговорила Алла. - Поужинаем вместе.
  
   - В другой раз, хорошо?
  
   - Ладно, в другой так в другой, - обреченно согласилась Алла. Глаза девушки моментально наполнились слезами.
  
   Но Артур сделал вид, что слез Артемьевой не видит, и бодро сказал:
  
   - Ну, я пошел, - и уже выйдя на лестничную клетку, обернулся и добавил: - Да, кстати, Серега жениться скоро. На свадьбу меня сегодня приглашал.
  
   - Когда? - сглатывая слезы, спросила Алла, глядя вслед спускающемуся по лестнице Артуру.
  
   - Думаю скоро...
  
   Когда шаги Артура растворились в подъезде, Алла вернулась в свою комнату и бросилась на кровать. Она зарыдала не в силах остановиться. Было обидно и очень жаль себя. Она сидит целыми днями дома и ждет его! А когда он появляется, все что ему нужно, так это только деньги. Он видел, как она расстроена сегодня, но не пожалел, не поинтересовался, почему она так грустна. Ему абсолютно наплевать на нее. И сколько это будет еще продолжаться? И когда она решится спросить его, что она для него значит? Сколько она еще будет ждать его любви? И когда она перестанет пользоваться крохами его внимания, брошенными, словно уличной дворняжке кость? Как хорошо им было в Питере. Как она была тогда счастлива! В эту минуту Алла уже не вспоминала о том, как ждала его и в Питере, как плакала и как страдала от его измен. Все ее подруги уже давно замужем и растят детей. И вот даже Сережка собрался жениться. Как повезло Кире! Какая она счастливая, эта Кира! Завидно, очень завидно!
  
   Алла немного успокоилась и села на кровати, обхватив колени руками. Надо принять хоть какое-то решение. Изменить свою жизнь, например. И бросить Артура и найти другого. Но другого такого нет, как ни крути. И никто ей кроме него не нужен. Артур единственный мужчина ее жизни. И ничего с этим поделать она не может.
  
   Алла опять прилегла на кровати, натянула на ноги одеяло и закрыла глаза. В ее состоянии виновата лишь осень. Пасмурная и дождливая. Если бы выглянуло солнце! Тогда бы и жизнь не казалась такой серой. И, в конце концов, пришел же он сегодня к ней. Придет и завтра, потому что она нужна ему. И она будет ждать этого завтра столько, сколько потребуется.
  
  
   Было уже около одиннадцати, когда Артур, не торопясь, шел по Солнечной улице. Как же он устал за день! И как хочется скорее оказаться дома. Он так еще ничего и не ел сегодня. В животе урчало и желудок, казалось, сократился до минимума. Но на душе становилось теплее от того, что в пакете три бутылки водки, батон, кусок колбасы и кое-какие консервы.
  
   В соседском доме еще горел свет и Артур, пнув калитку ногой, вошел во двор. Поднялся на крыльцо и громко постучал.
  
   - Иваныч, выходи. Дело есть.
  
   - Чего тебе не спится? А? - заворчал недовольный голос из-за двери. Затем послышался звук открывающегося засова, и на улицу выглянула лысая голова в очках.
  
   - Слушай, Иваныч, я сегодня картину продал. Есть повод, - Артур встряхнул пакетом, и бутылки задребезжали радостно и призывно.
  
   - Не разбей ненароком. Жалко будет. Проходи, - пригласил сосед, открывая дверь.
  
   - Нет, лучше ты давай ко мне.
  
   - Ладно, сейчас буду, - мгновенно согласился Иваныч. - Что взять-то?
  
   - Как всегда.
  
   - Понял.
  
  Лысая голова соседа скрылась в доме, а Артур невольно улыбнувшись, направился к своему дому.
  
  
   15
  
  
   Лариса Юрьевна была рада, что рабочий день, наконец, закончился. И на сегодня, это была, пожалуй, единственная радость. С недавнего времени все в ее жизни пошло наперекосяк. Может быть, именно от этого она чувствовала усталость, которая неимоверной тяжестью ложилась на плечи и просто прижимала к земле. Ей даже казалось, что она стала ниже ростом, так давила на нее эта усталость.
  
   Лариса неторопливо сняла туго накрахмаленную шапочку и непослушными пальцами расстегнула верхнюю пуговицу белоснежного халата. Скрябина на мгновение замерла и тут дверь ее кабинета бесшумно приоткрылась. Из проема выглянула санитарка здравпункта Елизавета Петровна и недовольно пробурчала:
  
   - Юрьевна, ты еще здесь? Уже шестой час, а ты все еще на работе.
  
   Петровна внесла свое необъятное тело в кабинет и участливо посмотрела на Ларису. Лариса порой удивлялась, как эта полная женщина может носить на себе такой вес и при этом двигаться так стремительно. Но Петровна не чувствовала ни своего веса, ни своего возраста. Она уже лет пять была на пенсии и бросать работу не собиралась. Дети взрослые, внуки ни ей, ни дочерям хлопот особых не доставляют и в ней, Петровне, не нуждаются. Муж давно уже пребывает в мире ином, так что работа - именно то место, где она живет и где нужна хоть кому-то.
  
   - Пойду, стерилизатор выключу, - сказала Лариса и направилась в смежную комнату, но Петровна остановила ее.
  
   - Юрьевна, я сама. А ты собирайся. Чего это ты, Лариса, такая смурная сегодня? - услышала Скрябина участливый голос санитарки, которая выключив агрегат, уже протирала влажной тряпкой стеклянный шкафчик с лекарствами.
  
   - Устала очень, - отозвалась Лариса, потом медленно стянула с себя халат и аккуратно повесила его на плечики. Затем открыла шкаф и с верхней полки достала серую фетровую шляпку. Заглянув в небольшое зеркало, которое висело на внутренней стороне дверцы шкафа и Скрябина надела шляпку, слегка натянула ее к правому уху и довольно улыбнулась своему отражению. Эта модная шляпка очень шла ей и отлично гармонировала с серым же пальто, которое она сняла с вешалки. Но надевать пальто Лариса не стала и, держа его в руках, тяжело опустилась на стул.
  
   - Да что это с тобой? - встревожилась Елизавета Петровна и остановилась у двери с тряпкой в руках.
  
   - Домой идти не хочу. Надоело все, - тоскливо произнесла Лариса и уставилась в одну точку.
  
   - Да никак сглазили тебя! - ахнула сердобольная Петровна и приблизилась к Ларисе. Санитарка засунула мокрую тряпку в карман синего сатинового халата и озабоченно уставилась на фельдшера.
  
   - Не говорите глупостей, Петровна, - раздраженно сказала Лариса, подняла взгляд на санитарку и горько улыбнулась. - Я просто устала, вот и все.
  
   - Нет, не все, милая. Поделись со мной, расскажи, что случилось. Тебе полегчает. Нельзя тоску в себе носить. Вредно это.
  
   Петровна плотно уселась на банкетку, которая была покрыта желтой медицинской клеенкой.
  
   - Понимаете, Петровна, - Лариса на минуту задумалась и продолжила: - Волнуюсь я за Лену свою. Не нравится мне ее поведение в последнее время. Ходит грустная. Ничто ей ни в радость. Даже на занятия в институт ходит так, как будто повинность тяжелую исполняет. А ведь она так хотела учиться в институте. Сейчас она даже начала говорить, что переведется на заочное отделение и уедет куда подальше. Подальше от всех нас.
  
   - Да, - сочувственно покачала головой санитарка. - Но ты Лариса за нее не волнуйся. Попереживает и перестанет. В молодости все быстро забывается. Забудет и она. А не знаешь, встречается она с ним сейчас?
  
   - Да откуда же мне знать? - с жаром воскликнула Лариса и нервно сжала пальцами пальто, которое по-прежнему лежало у нее на коленях. - Она ведь ничего мне не рассказывает. И жалко мне и Леночку, и этого бедного мальчика.
  
   - Да, жалко, - простодушно согласилась Петровна.
  
   - Как его родители не понимают, что испортили жизнь не только своему сыны, но и моей Лене? Слава, бедняга, тогда несколько дней отсиживался у своего друга. Но родственники Иры нашли его все же. Избили. И насильно притащили в загс, где и расписали его с этой Ирой.
  
   Женщины помолчали. Петровна скрестила руки на груди и задумчиво произнесла:
  
   - А знаешь, Лариса... Может быть это и к лучшему?
  
   - Как так? - удивленно вскинула брови Лариса. - Что же здесь может быть к лучшему?
  
   - А ты подумай, может судьба не зря развела их? Может быть Ленка твоя и не была бы с ним счастлива? Может быть она еще будет судьбу благодарить за то, что отвела она Славку этого из ее жизни? Так часто бывает. Кажется, вот оно - счастье, а на поверку оказывается, что и не счастье - это вовсе, а мука беспросветная.
  
   - Может быть, может быть, - задумчиво кивнула Лариса. - Может быть вы и правы, Петровна.
  
   - Права, права, не сомневайся, Юрьевна. Встретит твоя Леночка своего человека и будет счастлива. Вот увидишь!
  
   В голосе Петровны была такая уверенность, что Лариса удивилась и подумала о том, что первая любовь редко заканчивается хорошим и крепким браком, и что действительно у младшей дочери все еще впереди. Но сомнения по-прежнему бушевали внутри, и сразу согласиться с мудрой Петровной Скрябина не могла.
  
   - А вдруг не встретит? А вдруг не найдет она свою пару? Что тогда? Как она жить будет?
  
   - Обязательно встретит! Не сомневайся, Юрьевна. Ты бы лучше сейчас о себе подумала.
  
   - А что мне о себе думать. У меня все хорошо,
  
   - Ой, ли? - Петровна недоверчиво посмотрела на Ларису. Лицо фельдшера слегка порозовело. - Ладно, ладно, не смущайся. Это я так, не подумавши ляпнула. А послушай-ка...
  
   - Что, Петровна? - Лариса поднялась со стула, надела пальто и подошла к письменному столу. Сняла со стула сумочку и водрузила ее на стол. Достала помаду и провела ею по губам, и проделала она это мастерски, точно обведя губы и не выходя за контур рта ни на миллиметр.
  
   - Хочешь, я тебе погадаю?
  
   Удивлению Ларисы не было предела.
  
   - А я и не знала, что вы умеете гадать. Такой талант в вас скрыт, а вы за столько лет ни разу мне об этом не говорили, - улыбнулась Лариса и застегнула сумочку.
  
   - Да как-то неудобно было, - замялась санитарка. - Только я всю правду говорю. Многие удивляются. Так, хочешь?
  
   - Нет, не хочу, Петровна, - уверенно ответила Лариса и направилась к двери, а потом, обернувшись, через плечо сказала: - Я не хочу знать будущее. Страшно. Пусть все идет, как идет. И не забудьте закрыть кабинет, когда закончите уборку. До свидания, Петровна.
  
   Лариса вышла из кабинета, а Петровна еще какое-то время задумчиво постояла, потом вздохнула, огляделась вокруг и принялась за работу.
  
  
   Когда Лариса вышла за проходную завода, мысли ее быстро переключились на дела более приземленные. Вставал вопрос: что приготовить на ужин? Скрябина мысленно представила себе длинные очереди у прилавков магазинов и тяжело вздохнула. Ничего не поделаешь. Кроме нее никто толкаться в очередях не будет, так что хочешь не хочешь, а идти в гастроном придется. Но только в тот, что рядом с домом, чтобы не ехать с тяжелыми сумками в переполненном автобусе.
  
   Лариса подошла к остановке. Людей тьма тьмущая. И понятно - конец рабочего дня. Скрябина обреченно остановилась у самой кромки тротуара и терпеливо ожидала своего автобуса. Неожиданно боковым зрением Лариса заметила мужчину в летной форме. Она повернула голову, чтобы рассмотреть лицо летчика и с удовлетворением отметила, что он оказался мужчиной весьма симпатичным. А тот, словно почувствовав на себе ее взгляд, поднял глаза и заинтересованно посмотрел на нее. От его пристального взгляда Ларисе сделалось неловко, и она смущенно отвернулась. Тут же подъехал ее автобус, и женщина попыталась протиснуться в заднюю дверь переполненного транспорта. Вдруг Лариса почувствовала на своем локте сильную мужскую руку, которая уверенно проталкивала ее внутрь автобуса. Когда Лариса оказалась в салоне, крепкая рука несколько ослабила свои тиски и человек, оказавший ей помощь, весело сказал:
  
   - Теперь скоро будем дома.
  
   У Ларисы не было никакой возможности оглянуться и посмотреть, кому принадлежит этот красивый баритон. Но она почему-то была уверена, что это именно он, этот симпатичный летчик. На следующей остановке ей пришлось выйти из автобуса, чтобы пропустить выходящих людей. И опять, за своей спиной, услышала тот же голос:
  
   - Может, подождем следующего автобуса? Или вы торопитесь?
  
   Лариса оглянулась и застенчиво ответила:
  
   - Не тороплюсь.
  
   - Вот и замечательно. Давайте выбираться отсюда, а то нас сейчас занесут в салон.
  
   Мужчина подхватил Ларису за локоть и они, пробравшись сквозь плотную толпу, остановились под фонарем, который тускло освещал их разгоряченные лица.
  
   - Меня зовут Владимир. А вас?
  
   - Лариса.
  
   - Очень приятно, Лариса. А вот и сто третий. Поехали?
  
   Лариса кивнула, но на этот раз им не пришлось штурмовать транспорт. Основной поток пассажиров уже схлынул, и они спокойно, без давки, могли стоять на задней площадке автобуса.
  
   - А вы едете до Вяземской?
  
   - Да. А откуда вы знаете? - удивилась Лариса.
  
   - А я живу рядом с вами. По соседству, - засмеялся Владимир.
  
   - Правда? - теперь уже в голосе Ларисы звучало неподдельное изумление. - Я никогда вас не замечала прежде.
  
   - Зато я вас приметил. И уже давно. Но вы, когда идете по улице ни на кого внимания не обращаете. А я уже несколько раз хотел подойти к вам познакомиться.
  
   - Неужели?
  
   - Да, - в глазах Владимира по-прежнему искрилось веселье. - А знаете, что...
  
   - Что? - насторожилась Лариса.
  
   - А давайте сейчас выйдем и пройдемся пешком до вашего дома. Здесь уже недалеко, - предложил Владимир, всматриваясь в окно.
  
   Ларисе очень хотелось прогуляться с новым знакомым, она улыбнулась и уже была готова согласиться, как выражение ее лица неожиданно переменилось, и она удрученно сказала:
  
   - Извините, Володя, не могу. Мне надо еще зайти в магазин купить чего-нибудь, потом ужин приготовить, накормить своих. Понимаете, дела...
  
   - Понимаю, - расстроился Владимир, но уговаривать Ларису не стал.
  
   На остановке Владимир вышел, галантно подал Скрябиной руку и помог спуститься со ступенек. Молча проводил ее до гастронома, вежливо попрощался и, размахивая дипломатом, направился к своему дому. Лариса несколько озадаченная неожиданным поведением Владимира, вошла в магазин. Почему он так быстро ушел? Почему не настоял на своем? А она, дура набитая, могла бы и прогуляться с приятным человеком по свежему воздуху. Когда она последний раз спокойно и без спешки ходила куда-то? Вечно бежит, торопится. Точно так же торопится и бежит ее жизнь, и все некогда остановиться и оглядеться вокруг. А вдруг она больше не встретит Владимира? Нет, обязательно встретит. Ведь он говорил, что живет в соседнем доме. Значит, они еще увидятся. Непременно.
  
  
   16
  
  
   Лариса открыла дверь в квартиру и поразилась царящей там тишине. Правда, свет горел во всех комнатах. Скрябина опустила сумки на пол и быстро сняла пальто. Затем повесила его на вешалку, а шляпку аккуратно пристроила на комоде рядом с телефоном. Переодевшись в домашние тапочки, женщина прошла в кухню. Муж сидел за столом и что-то читал. Наверное, очередной том фантастики. В последнее время Александр Павлович пристрастился к фантастике и читал запоем все, что попадало ему в руки. Он не пропускал ни одного книжного магазина, встречающегося на пути, и покупал все книги, на обложках которых встречал фамилии Азимова, Шекли, Воннегута или братьев Стругацких.
  
   - Ты бы мог встретить меня у остановки и помочь донести тяжелые сумки, - беззлобно пробурчала Лариса, выгружая продукты на стол.
  
   - Ну, ты же не просила, - Александр Павлович неохотно оторвал взгляд от страницы и виновато улыбнулся. - Я, между прочим, вермишель отварил, так что тебе не придется стоять у плиты.
  
   - Это хорошо. Я сосиски принесла. Сейчас отварим их, и будем ужинать.
  
   Александр Павлович кивнул в знак согласия и опять уткнулся в книгу. Лариса поставила маленькую кастрюльку на плиту и, повернувшись к мужу, спросила:
  
   - А Леночка где?
  
   - В своей комнате занимается. Как пришла из института, так и сидит там безвылазно, - неохотно отозвался Александр Павлович.
  
   - Нам, Саша, нужно с ней поговорить, наконец.
  
   - О чем? - недовольно засопел Александр Павлович и перевернул страницу.
  
   - Да, отвлекись ты на минуту от этой чертовой книги! - выкрикнула раздраженно Лариса.
  
  - Посмотри на меня!
  
   Александр Павлович поднял удивленный взгляд на жену, неохотно захлопнул книгу и миролюбиво произнес:
  
   - Ну, чего ты шумишь? Случилось что?
  
   - Нам надо с Леной поговорить. Я не могу больше видеть ее в таком состоянии.
  
   - А, по-моему, с ней все в порядке, - спокойно ответил Скрябин и опять потянулся за книгой. - Ты постоянно все преувеличиваешь.
  
   - Саша, да пойми ты, - все больше раздражаясь, проговорила Лариса, накладывая в тарелки разогретую вермишель. - Девочка страдает из-за Славы. Может на зимние каникулы ее в Ленинград отправить? Я объявление в профкоме читала. Есть экскурсионная поездка в Питер. На неделю. И совсем недорого.
  
   - Я согласен. Если захочет - пусть едет, - кивнул Александр Павлович и облегченно вздохнул. Теперь, наверняка, Лариса отстанет, и быстренько проглотив еду, он дочитает "Обмен разумов".
  
   Лариса громко позвала из кухни дочь, и та не замедлила явиться. Лена уселась за стол, и по ее красивому лицу совершенно нельзя было понять, о чем она думает. Отстраненный пустой взгляд был направлен только на тарелку. Лена ела вяло, без аппетита.
  
   Над столом висела гнетущая тишина. Лариса переводила взгляд с мужа на дочь и поймала себя на мысли, что однообразная жизнь ей уже порядком надоела. Хочется чего-то для себя, для души. Она тут же представила симпатичное лицо Владимира и словно почувствовала его сильную руку на своем локте в тот момент, когда он помог ей забраться в автобус. Вспомнила и его приятный голос, и глаза с лукавинкой.
  
   Лариса посмотрела на мужа и только сейчас обратила внимание на то, как неряшливо он ест, как посапывая переворачивает страницы книги, потому что он все же открыл ее и, поглощая ужин, пробегает глазами по тексту. Это почему-то очень разозлило Ларису. К злости примешивалось и раздражение, которое она едва сдерживала. Она сейчас другими глазами смотрела на мужа. И его седые волосы на груди, и уродливый нос, и глубокие морщины на лице, и этот шелест страниц, и небрежно брошенная на стол им вилка, и узловатые пальцы, теперь держащие чашку у края - все вызывало острую неприязнь. Лариса подумала, что приближается ночь, и тут же представила, что в постели в одной постоянной и примитивной позе, он быстренько сделает свое дело, нисколько не считаясь с ее желаниями и чувствами, затем отвернется к стене и захрапит. А она будет долго лежать без сна и думать о том, что живется ей все же не хуже других, а потом уснет, и рано утром все начнется сначала. Одно утешало, отпившись две недели тому назад, муж еще почти месяц будет нормальным человеком. Но когда наступит очередной запой, покоя в доме не будет. Надо следить и за проводкой, чтобы он не оголил провода, и за газом, потому что в пьяном угаре, муж мог открыть конфорки, желая отравить и себя и ее. А еще терпеливо сносить его грубости и пьяный бред. В этом пьяном угаре, муж нестерпимо ревновал ее ко всем мужчинам на свете и с каким-то тупым остервенением пытался выведать у нее имена мифических любовников. Потом запой прекратится так же неожиданно, как и начался, и наступит недолгая передышка.
  
   Лариса пыталась лечить мужа неоднократно. Но все было напрасно. И теперь, прожив со Скрябиным почти двадцать один год, она не могла понять, как могла выдерживать этот ад. И самое главное - зачем? Из жалости, или оттого, что боялась одиночества больше всего? Или уже просто не верила в то, что жизнь может быть другой? Хотя, муж человеком был добрым, мягким и любил ее. Может быть, именно это постоянно удерживало ее от развода? А может быть, она боялась развода? Потому что развод крайне неприятное событие в жизни любой женщины, влекущий за собой и размен квартиры, и дележку имущества, наживаемого годами долго и трудно? А потом... что потом делать одной? Кому она тогда будет уже нужна? Немолодая, стареющая женщина, с набором болячек и грузом прожитых лет.
  
   Лариса тяжело вздохнула и вернулась к действительности. Она украдкой взглянула на дочь и еще раз вздохнула. Пока Лена не определиться в жизни и не выйдет замуж, все эти мысли надо засунуть куда подальше. И жить так, как получается, а не так, как хочется.
  
  
   17
  
   Конец ноября
  
  
   "Все говорят, что выходить замуж надо в ноябре, тогда семейная жизнь будет счастливой и дом будет полной чашей", - эта мысль была первой, когда Кира открыла глаза.
  
   Девушка посмотрела на часы. Стрелки на будильнике показывали без десяти шесть. Можно было еще часок поспать, потому что парикмахерша Инка придет в восемь, а расписывать их с Сережей будут только в двенадцать. Но сон как рукой сняло и Кира, включив ночник и натянув пуховое одеяло до самого носа, посмотрела на свое белоснежное свадебное платье, которое висело на плечиках на дверце шкафа. Воздушная фата аккуратно возлежала на письменном столе рядом с длинными гипюровыми перчатками, которые накануне отец привез из Польши. Эти шикарные перчатки были особой гордостью Киры, как, впрочем, и нижнее белье, которое мать прикупила в "Березке".
  
   Сегодня она выходит замуж. И сегодня самый счастливый день в ее жизни. Но в эту минуту Кира почему-то не чувствовала себя счастливой. А должна бы ощущать радость и ликование, а вместо этого она мысленно задала себе какой-то странный и неуместный сейчас вопрос: стоит ли вообще выходить замуж? "Слишком поздно, дорогуша, ты подумала об этом, - ответила она себе почему-то вслух. - И все твои сомнения происходят лишь от волнения за сегодняшний день". Интересно, как она будет выглядеть? Как все пройдет? И какие подарки преподнесут им с Сережей родственники и друзья? И как пройдет первая брачная ночь? Да, какая там первая? Уже совсем скоро всем будет видна ее беременность. Правда, мама говорит, что на лице еще нет следов беременности, но грудь слегка налилась и побаливает. Хорошо, что не мутит сегодня, а то, как бы она выдержала сегодняшний день, когда постоянно тошнит? Мама говорит, что родится мальчик. Как уж она это определила, Кира не знала, но в том, что первым будет сын, сомнений не было. А потом они с Сережей родят и девочку. Так положено, что в семье должно быть минимум двое детей, так сказать, для воспроизводства. Ну, что за чушь лезет в голову? Сегодня не об этом надо думать, а о том, как быть самой красивой на свадьбе. Вот что главное!
  
   Кира услышала, как проснулась мать и отправилась в кухню готовить завтрак. Кире очень понравилось новое платье, которое мама сшила себе специально к этому торжеству. Это было длинное темно-синее панбархатное платье, которое необычайно украшало маму. А отец все не мог определиться в выборе костюма, и вчера вечером все перебирал свой гардероб, словно он был женихом на свадьбе, а не Сергей.
  
   Родители пригласили гостей человек восемьдесят, да с Сережиной стороны будет человек тридцать. Господи, она и не знает больше половины всех гостей, и как с ними, гостями этими общаться?
  
   Прозвенел будильник. Ровно семь. Пора вставать. Кира вылезла из-под теплого одеяла, пошарила ногами в поисках тапочек, но не нашла их и босиком отправилась завтракать.
  
   - Доброе утро, доченька. Выспалась? - Александра Марковна обернулась и улыбнулась дочери. - Садись, тебе надо плотно поесть. День у нас сегодня будет тяжелый.
  
   - Мама, ты волновалась, когда за папу замуж выходила? - Кира присела за стол и принялась намазывать булку маслом.
  
   - Очень. Очень волновалась, доченька. Но я была так счастлива! Наша свадьба была очень веселой. Много наших друзей было. Все комсомольцы, которые, поверь мне, очень любили повеселиться. Придумывали игры всякие, пели много. А уж как танцевали!
  
   Лицо Александры Марковны приняло мечтательное выражение. Да, как это было давно. И вот теперь она выдает замуж свою единственную дочь. Как-то сложится ее женская судьба?
  
   - Как, девочки, вы уже встали? - бодрый, жизнерадостный и улыбающийся глава семейства появился в кухне. - Что у нас на завтрак, Шурочка?
  
   - Каша рисовая с изюмом.
  
   - Отлично, - Николай Артемович нежно дотронулся до руки Киры, - Волнуешься?
  
   Кира кивнула и вымученно улыбнулась.
  
   - Волнуйся, волнуйся! Невестам положено волноваться в день свадьбы, - неуклюже пошутил Нетребский и уселся за стол.
  
   - Николаша, ты бы оставил свои шуточки. Видишь, Кирочка сама не своя. Доченька, поверь, все будет хорошо. Мы с отцом обо всем позаботились. Да и сваты все сделали, как полагается. Так что ты думай о том, как будешь выглядеть сегодня. А все остальное предоставь нам. Как ты себя чувствуешь?
  
   - Хорошо, мамочка, не волнуйся.
  
   За завтраком семья еще какое-то время обсуждала предстоящее торжество. Ровно в восемь явилась Инна делать прически, а потом все завертелось как праздничная карусель. Кире уже некогда было о чем-то задумываться и волноваться. И все происходило именно так, как в ее счастливых мечтах.
  
  Они с Сергеем действительно были очень красивой парой, и гости наперебой делали им комплименты. Кто-то искренние, а кто-то не очень. И в загсе, и в банкетном зале ресторана Кира чувствовала себя перышком, которое подхватил сильный порыв ветра и понес куда-то. Внутри себя она чувствовала неприятную дрожь, к которой примешивалась смесь счастья и странной грусти. Она понимала, что с сегодняшнего дня ее жизнь круто переменится. И в этой новой жизни уже не будет рядом ни отца, который всегда все решал. Не будет и мамы, которая всегда помогала и во всем поддерживала. Весь вечер, когда Кира смотрела на Сергея, теперь своего мужа, она задавала себе один и тот же вопрос: будет ли она счастлива и станет ли он ей опорой и поддержкой в жизни? И тут же мысленно отвечала себе: раз она выходит замуж именно за него, то он просто не может, не имеет права обмануть ее ожиданий.
  
   Сидя за свадебным столом с натянутой улыбкой, Кира стойко выслушивала тосты и поздравления в их с Сережей адрес. Она покорно поднималась со стула вслед за Сергеем при громких криках гостей "горько!" и целовалась с ним. Ее лицо горело от пристального внимания гостей и, казалось, она должна была бы испытывать сейчас восторг от того, что мечта ее исполнилась. Но почему-то радужное настроение постепенно таяло, как первый снег, который выпал сегодня утром и к вечеру обязательно растает, потому что первый снег всегда тает.
  
   Свадьба была уже в самом разгаре, когда к молодоженам подошел Николай Артемович и пригласил дочь на танец.
  
   - Сережа, я хочу пригласить свою дочь, вы не против?
  
   - Что вы, Николай Артемович, конечно! Я только за, пожалуйста, - Возбужденный и счастливый Сергей, немного пьяный от счастья и шампанского, легонько подтолкнул Киру к отцу. Отец и дочь вышли на середину зала и под медленную лирическую мелодию начали танцевать.
  
   - Кажется, свадьба твоя удалась, - удовлетворенно произнес Николай Артемович, нежно прижимая дочь к себе.
  
   - Да, папочка, я вижу, что все гости веселятся от души. Я не думала, что Василий Кузьмич такой весельчак.
  
   - Ну, он прежде всего человек, а потом уж замминистра. И Афанасьев с женой, и Кулешов, и Мартынов... все они очень уважают меня и приняли приглашение на свадьбу. И я рад, что они пришли. И это хороший знак.
  
   - И мама выглядит такой счастливой и довольной, - сказала Кира. Нетребский перевел взгляд с дочери на легко вальсирующую Александру Марковну. Она мило улыбалась своему партнеру, а Василий Кузьмич что-то говорил, не отрывая взгляда от красивого лица своей партнерши.
  
   - Кирочка, мне показалось или ты, в самом деле, немножко грустишь? - поинтересовался Николай Артемович, внимательно заглядывая в глаза дочери.
  
   - Нет, папочка. Все в порядке. Только что-то душно мне... Пойдем на воздух, пожалуйста.
  
   - Доченька, тебе нехорошо? - встревожился Николай Артемович и повел дочь к выходу из зала. Кира шла, поддерживая подол длинного платья. Ее рука в белой высокой ажурной перчатке подрагивала.
  
   - Ты сегодня очень хороша, доченька, от тебя трудно глаз оторвать, - сказал Николай Артемович, бережно поддерживая дочь за локоть.
  
   - Папа, - тихо произнесла Кира, когда они остановились у раскрытой двери ресторана. С улицы веяло холодом и сыростью.
  
   - Что, доченька? А ты не простудишься на сквозняке?
  
   - Папочка, мне кажется, что я совершаю ошибку, - Кира подняла на отца глаза полные слез.
  
   - Кирочка, девочка, что ты такое говоришь? - удивился Николай Артемович, но Кира вдруг кинулась отцу на грудь и, сотрясаясь от рыданий, неразборчиво заговорила: - Я боюсь, я не хочу этого замужества, я делаю ошибку. Папочка, давай уедем отсюда! Прямо сейчас. Увези меня домой, прошу тебя!
  
   Растерявшийся Николай Артемович, поглаживая дочь по спине, торопливо заговорил:
  
   - Доченька успокойся, успокойся, пожалуйста, прошу тебя... Все хорошо, все хорошо...
  
   Спустя некоторое время отец и дочь услышали громкий и властный голос Александры Марковны:
  
   - Что здесь происходит? Чего это ты рыдаешь? А?
  
   Кира оторвала голову от груди отца и посмотрела на мать, которая уверенным шагом приближалась к ним. Ее сопровождал Сергей, лицо которого выражало одновременно растерянность, недовольство и глубоко затаившийся страх.
  
   - Какой позор! Что ты вытворяешь, Кира? Еще хорошо, что здесь никого нет, и гости не видят твоей истерики!
  
   - Шурочка, понимаешь, - тихо заговорил расстроенный Николай Артемович, но жена резко перебила его:
  
   - Поздно, дорогая, слезы лить! Надо было раньше думать. Прекрати истерику, слышишь? Иди, умойся, приведи себя в порядок, и только потом приходи в зал. С мужем! Мы с Сергеем все слышали! - Александра Марковна кивнула в сторону Сергея. Тот стоял с опущенными плечами и сейчас пристально всматривался в лицо Киры.
  
   - Иди, я сказала! - строго приказала Александра Марковна. - Я сейчас найду Майю и пришлю к тебе. Она поможет поправить косметику и прическу. И запомни: снявши голову, по волосам не плачут. А вы, Сережа, проследите за ней, пожалуйста. Идем, Коля, к гостям пока эта история не стала достоянием всех.
  
   Николай Артемович ободряюще улыбнулся дочери и послушно последовал за женой в банкетный зал. А Сергей двинулся вслед за Кирой, которая подойдя к туалету, обернулась и мрачно произнесла:
  
   - Стой здесь. Это женский туалет, ты же не попрешься за мной туда? Я скоро.
  
   Через несколько минут в туалет ураганом внеслась Майя с косметичкой в руках.
  
   - Кира, что это ты удумала? Ты что плакала? - притормозила Майя и уставилась на подругу. - Мы с Артуром обыскались тебя. Тебе плохо?
  
   - Нет, уже хорошо, - сухо сказала Кира и уставилась в зеркало.
  
   - Слушай, я сейчас поправлю тебе косметику. Повернись и посмотри на меня.
  
   Кира повернулась к подруге, а та, разложив на туалетном столике карандаши и помады, тушью принялась подкрашивать Кире ресницы.
  
   - Так, ресницы в порядке. Сейчас румяна наложим, теперь глаза подведем, - приговаривала свидетельница, выполняя свою работу. - Ну, вот... кажется и все.
  
   Майя отстранилась и удовлетворенно сказала:
  
   - Все нормально. Никто ничего не заметит. Посмотри, Кира, может еще румян добавить?
  
   Кира опять взглянула на себя в зеркало, выдавила улыбку и ответила:
  
   - Нет, не надо. Спасибо, Майя. Все нормально, - потом вздохнула и обреченно добавила: - Пошли к гостям.
  
   - Пошли.
  
   Девушки покинули дамскую комнату. Невдалеке стояли Сергей и Артур. Они курили и о чем-то вполголоса говорили. Артур первым заметил подруг и, криво улыбнувшись, с грустью в голосе, сказал:
  
   - Кира, все невесты должны немного поплакать на своей свадьбе, так принято у нас, у русских, но мы никому не расскажем об этом. Правда, Серега? Майя, детка, пойдем, спляшем и покажем класс всем остальным! Свидетели мы, или кто?
  
   Майя, подхватила Артура под руку, и молодые люди побежали в зал.
  
   Сергей проводил взглядом беззаботную парочку. Он уже вполне справился с собой и выглядел уверенным и спокойным. Мальцев взял Киру за руку и повел к гостям. У входа в зал он приостановился и сказал Кире тихо на ухо:
  
   - Будем считать, что ничего не произошло, но я хочу, чтобы ты хорошо запомнила: я теперь твой муж и теперь ты будешь делать то, что я скажу. И истерик ты больше не будешь устраивать. Никогда! Запомнила?
  
   - Я запомнила, Сережа, - сдержанно ответила Кира и, изобразив на лице счастливую улыбку шагнула в зал, где веселившиеся гости даже не заметили отсутствия молодоженов.
  
  
   18
  
   Декабрь
  
  
   Николай Артемович стоял у окна. Еще только одиннадцать часов, а он уже чувствует себя уставшим настолько, что хочется уехать домой, лечь на диван, укрыться теплым пледом и засунуть нос в какую-нибудь газету. Нет, газету читать он бы не стал, слишком много там вранья. Лучше полистать что-нибудь легкое, детектив, например.
  
   За окном мягко и лениво падал снег. Зима, наконец, решила, что пора уже освободить людей от промозглой слякоти и бесконечных дождей. С утра, когда он спустился к машине, был легкий морозец, и дышалось легко. Теперь вот пошел снег и к вечеру шоссе опять превратится в грязное месиво. И по дороге домой Володя будет ворчать и по поводу наступившей зимы, и по поводу грязной дороги и жизни, которая становится день ото дня не лучше, а только хуже.
  
   Николай Артемович сцепил за спиной пальцы в замок. Закончившееся совещание утомило его. Столько нерешенных проблем! И самое главное, надо чем-то платить людям зарплату.
  
   Сейчас придет Светлана Иосифовна. Пусть оформляет кредит под зарплату. Другого выхода сегодня он не видит. Светлана Иосифовна. Светочка. Помощница и единомышленник. И не только... Милая и спокойная Котельникова очень нравится ему. Она работает с ним бок о бок уже пять лет. Николай Артемович чувствовал, что Котельникова любит его, но Светлана никак не выказывала своих чувств при посторонних. Но когда они оставались наедине, он видел в ее глазах и любовь, и надежду, и безмерное уважение к нему. К нему, человеку, который много старше, и не может дать ей того, чего она страстно желает. Он всегда умел держать дистанцию с подчиненными, но в последнее время стал замечать, что ему вовсе не хочется держать Светлану на расстоянии, а хочется приблизиться к ней вплотную, заглянуть в ее большие карие глаза и прижать к себе, почувствовав под руками податливое молодое тело.
  
   Раздался стук в дверь и Николай Артемович вздрогнул от неожиданности, стряхнул с себя наваждение и, стерев с лица улыбку, сказал:
  
   - Войдите.
  
   Он вернулся за стол, сел в кресло и с серьезным выражением лица наблюдал, как Светлана Иосифовна уверенным шагом направляется к столу для заседаний. Она была высока и стройна. Черный брючный костюм подчеркивал ее красивую фигуру, а белая шелковая блузка с завязанным бантом, делала ее похожей на строгую учительницу. Правда, очень соблазнительную учительницу.
  
   - Николай Артемович, - мелодичным голосом начала главный бухгалтер, подвигая к себе стул, - мы сделали предварительные расчеты...
  
   Светлана говорила ровным голосом, и Николай Артемович поймал себя на мысли, что эта эффектная женщина, с ухоженными руками, совершенно не похожа на бухгалтера. В бухгалтерии работало много женщин, но все они были какие-то блеклые, неинтересные, этакие сухари с калькуляторами. А эта...
  
   - Вы согласны, Николай Артемович? Тогда подпишите, пожалуйста, документы, - Светлана протянула ему папку с бумагами и вопросительно уставилась на Николая Артемовича.
  
   Нетребский взял папку и положил перед собой на стол.
  
   - Я посмотрю их еще раз, а потом подпишу. Светлана Иосифовна, а чем вы собираетесь заниматься сегодня вечером? - без предисловий, совершенно неожиданно для себя, поинтересовался он и удивился. Он совсем не то хотел сказать сейчас и тем более задавать такой откровенный вопрос.
  
   Светлана улыбнулась и просто ответила:
  
   - Телевизор смотреть, - и секунду помолчав, добавила: - Одна.
  
   Эти ее слова прозвучали, как вызов. Как предложение. И поколебавшись лишь мгновение, Николай Артемович, решился:
  
   - Светлана Иосифовна, а вы не будете возражать, если я вам составлю компанию, и ваш телевизор мы посмотрим вместе?
  
   Светлана удивленно вскинула брови, пристально посмотрела на директора и ровно произнесла:
  
   - Я буду рада вашей компании, Николай Артемович, - Потом смущенно добавила: - Правда, я очень буду рада. Приходите вечером. Я буду ждать.
  
   Светлана неловко поднялась, громко отодвинув стул, и на ватных ногах пошла к выходу.
  
   - Светочка, что привезти с собой? - услышала она вслед голос директора.
  
   - Ничего, у меня все есть, - ответила она через плечо и покинула кабинет.
  
   Жизнь тут же заиграла яркими красками. Николай Артемович почувствовал, что уже нет усталости, и все проблемы ушли на задний план. Хотелось работать и не замечать времени до конца рабочего дня. И если за день не случится ничего чрезвычайного, то сегодняшний вечер обещает быть приятным и удивительным.
  
   Николай Артемович удовлетворенно выдохнул, подвинул бумаги ближе и окунулся в работу.
  
   А для Светланы с той минуты, время потянулось так медленно, что казалось, оно вообще остановилось на месте. Светлана что-то говорила по телефону, что-то считала. Потом проверяла какие-то цифры и что-то подписывала. Но все эти привычные и рутинные дела проходили как-то мимо нее, вскользь, бессознательно. Все это делала как бы и не она, потому что она настоящая, думала только о том, что вечером она окажется наедине с человеком, которого любила, совершенно не рассчитывая на взаимность. Она уже давно убедила себя в том, что не может, просто не имеет права тешить себя надеждой и иллюзиями в отношении видного и статного директора. К тому же примерного семьянина.
  
   Светлана часто поднимала глаза на круглые часы, висящие как раз напротив ее стола. Но черные стрелки переползали, как черепаха, нисколько не повинуюсь ее страстному желанию двигаться быстрее.
  
   Светлана уже побывала замужем, но из своего брака не вынесла ничего, кроме обиды, разочарования и уверенности в том, что, видимо, не родился на земле тот человек, который был предназначен только ей одной. Тот единственный, который сможет разглядеть в ней все ее достоинства и не обращать внимания на недостатки. К своим достоинствам Светлана причисляла ум, женскую привлекательность, умение владеть собой, отзывчивость и доброту, в свое время сыгравшую с ней злую шутку. А также умение вкусно готовить и вязать.
  
   О своих недостатках Светлана Иосифовна не думала, потому что, как она считала, их просто не было. Хотя ее достоинства первый муж причислял именно к ее недостаткам, но в тоже время использовал их, как вздумается. Юрий человеком был взбалмошным, несдержанным, любителем выпить и погулять. И, кроме того, наркоманом со стажем. Когда Светлана выходила замуж за Юру Котельникова, она знала о его пагубной привычке, но, увлекшись им, считала, что сможет вылечить его и помочь стать нормальным человеком. Ее самоуверенность просто не давала реально взглянуть на происходящее с мужем и, укладывая его в очередной раз в наркологическое отделение, она верила, что на этот раз все будет хорошо и Юра выйдет из клиники здоровым.
  
   Юра же ее доброту принимал за глупость, красивой не считал, а умение владеть собой в экстремальных ситуациях принимал за холодность. Он совершенно не испытывал благодарности к жене, а напротив, ее чрезмерная забота и опека раздражали его. В моменты ломки Юрий обзывал жену всякими бранными словами, которых в его лексиконе было множество. Порой пытался и руки распускать. Когда его с треском выгнали из симфонического оркестра за постоянные прогулы репетиций, он устроился в ресторане. Он был неплохим трубачом, и там его выходки терпели до поры и держали, сколько могли. Но в итоге он вынужден был уйти и из ресторана. А потом, не найдя более никакой работы, перебивался игрой на похоронах. Свои деньги и деньги жены, Котельников тратил исключительно на свои все возрастающие потребности в наркотиках.
  
   Светлана терпела весь этот ад около шести лет. Ей было жалко мужа. Она понимала, что, бросив мужа на произвол судьбы, она обрекает его на жизнь, которая не продлится долго. Но годы пролетали быстро. И не было ни нормальной семьи, ни детей, ни денег. И тогда она сделала решительный шаг и оставила Котельникова, сожалея лишь о том, что слишком много своей души отдала человеку, которому, в сущности, была совершенно не нужна. А тут, как по волшебству, неожиданно подвернулась приличная работа. Ей уже было около тридцати, когда она устроилась на завод заместителем главного бухгалтера, а через три года, Нетребский назначил ее главным бухгалтером, оценив ее трудолюбие, компетентность и порядочность.
  
   В шесть часов Светлана Иосифовна лихорадочно навела порядок на своем столе, быстро натянула шубку и бегом устремилась к проходной. Выскочив на улицу, осмотрелась и, убедившись в том, что на остановке полно людей и что не удастся втиснуться в первый же автобус, она побежала на стоянку такси. Но и там, в ожидании свободной машины, стояла длинная очередь. Что ни говори, а в час пик добраться домой быстро - задача просто невыполнимая. А столько надо успеть! Привести себя в порядок, приготовить что-нибудь необычное из курицы, сиротливо лежащей в морозильнике. Да еще забежать в магазин. Зря она, конечно, отказалась от предложения Нетребского прихватить с собой что-нибудь к столу. Ну, да ладно, как-нибудь выкрутится. Но уж очень хочется поразить гостя своими кулинарными способностями.
  
   Светлана встала на край тротуара. Стремительно проезжающие по проспекту машины обдавали ее светом тусклых фар и грязными брызгами. Света вытянула руку и неуверенно взмахнула ею. Надежды на то, что кто-то остановится на ее робкий призыв не было никакой, но, громко взвизгнув тормозами, неопределенного цвета "Жигуленок" резко остановился у самого бордюра и молодой парень с лукавой улыбкой на губах, приоткрыв окно, весело поинтересовался:
  
   - Вам куда, девушка?
  
   - На Луначарского, - слегка нагнулась Света, чтобы за гулом проезжающих машин спаситель услышал ее слова.
  
   - Садитесь, подвезу.
  
   - Сколько? - поинтересовалась Света, усаживаясь рядом с водителем.
  
   - Нисколько, - просто ответил парень и опять улыбнулся. - Моя девушка тоже живет на Луначарского. Так что вам повезло очень, и я подвезу сначала вас, а потом уж поеду к своей красавице.
  
   Молодой человек так же лихо рванул с места и, включив на полную мощность старенькую магнитолу, фальшиво присвистывая в тон мелодии, помчался по проспекту. Громкая музыка не давала Свете сосредоточиться на своих мыслях, но жизнерадостное настроение водителя передалось и ей. Возле своего гастронома, Света, почти крича, попросила парня остановиться. Молодой человек резко остановил автомобиль, распахнул перед ней дверцу и задорно подмигнул:
  
   - Удачи вам.
  
   - И вам. Спасибо.
  
   Но парень уже не слышал ее. Он также резко рванул с места и помчался к своей судьбе. Светочка подумала, что, наверное, эта девушка, к которой так стремился этот симпатичный парень, необыкновенно счастлива. Но и она сама сейчас должна быть счастлива. Да, она счастлива, сказала себе Света. И сегодня, возможно, переменится вся ее жизнь. Во всяком случае, этого очень хочется.
  
   В гастрономе ей тоже несказанно повезло. У мясного прилавка она оказалась в очереди второй. Бойкая, с красными щеками и неимоверно толстая продавщица и мелкий грузчик неопределенного возраста, выносили подносы с только что нарубленной свининой. Мясо выглядело свежим, и Светочка без труда выбрала очень неплохой кусочек для отбивных. Она облегченно вздохнула и подумала о том, что сможет поразить гостя своим фирменным блюдом, и не надо будет возиться с курицей, мерзнувшей в холодильнике уже несколько дней. На заводе говорили, что жена директора отменная кулинарка, но Светочка была уверена, что ее блюдо будет намного вкуснее того, чем потчевала Нетребского его жена. Но то жена, а не она. В гостях все вкуснее, чем дома, так что гостю она угодит наверняка.
  
   Войдя в квартиру и скинув сапожки, Котельникова стремительно пошла в кухню и, бросив пакет с продуктами на стол, посмотрела на будильник, стоящий на холодильнике. Времени до прихода Нетребского оставалось в обрез, поэтому надо пошевеливаться быстрее. Она почему-то решила, что Нетребский явится часам к восьми.
  
   Но в восемь часов долгожданного звонка в дверь она так и не услышала.
  
   В девять Светлана включила телевизор и, не переодеваясь, в своем самом лучшем платье, забралась на диван. Укрыв ноги пледом, она уставилась в экран. Ее душили слезы от обиды на человека, который не сдержал своего слова. Еще она плакала и потому, что все успела: и прибрать в квартире, и приготовить необычайно нежные отбивные, и охладить шампанское. И все это время она представляла, как он войдет, обнимет ее, и как она страстно будет отдаваться ему в постели. Она специально сменила постельное белье и надела свое самое дорогое платье, которое идеально сидело на фигуре и так шло ей и подкрасила лицо. А еще она плакала и потому, что чувствовала себя сейчас обманутой и одинокой. Одинокой, как никогда. Но дожалеть себя Светочка не успела. Из тоскливого оцепенения ее вывел телефонный звонок. Котельникова быстрым движением отбросила плед, выскочила в коридор и сняла трубку:
  
   - Да, - глухо произнесла она.
  
   - Светочка, извини. Вот только освободился, - торопливый голос Нетребского звучал виновато. - Я звоню спросить: наша договоренность еще в силе? Мне можно приехать? Или ты уже легла отдыхать?
  
   - Нет, Николай Артемович, я не легла. Я жду вас, как мы договаривались, - сдерживая слезы, пробормотала Света. - Я очень жду.
  
   - Отлично. Я уже выезжаю, - на другом конце провода раздались короткие гудки, и Света медленно опустив трубку на рычаг, счастливо улыбнулась.
  
  
   19
  
   Середина февраля
  
  
   Ленинград встретил Лену Скрябину слякотью и промозглым туманом. Группа, с которой Лена отправилась в путешествие, состояла из одних стариков и старух. Так ей показалось сразу, как только она вошла в автобус. Первым желанием Лены было выскочить на улицу и поехать домой, но дома было еще хуже. Родители отправили ее развлекаться, но с кем здесь развлекаться? Ни одного молодого лица. Лена содрогнулась от мысли, что целых семь дней она проведет в обществе работяг, которые жаждали насладиться красотами Питера, а больше всего - провести несколько дней вдали от дома и своих семей. Да, она тоже хотела уехать, потому что уже устала и от родителей, и от скучной учебы, и от наваждения, которое преследовало ее. Она устала от того, что в каждом высоком и светловолосом парне ей чудился Слава. А однажды, она даже побежала за молодым человеком, который фигурой и походкой напомнил ей Славу. Лена опомнилась только тогда, когда молодой человек обернулся. Он нисколько не был похож на человека, которого она так любила и была не в силах забыть. Лена хорошо помнила, как остановилась тогда посередине тротуара и еще долго обреченно смотрела вслед удаляющемуся юноше. На душе стало так гадко, что слезы сами навернулись на глаза и, развернувшись, она устало побрела в институт, проклиная себя за эту выходку.
  
  
   Время тянулось медленно. Красоты Питера, Питергофа и Царского села совершенно не радовали. Вечерами, после экскурсий, Лена сидела в своем номере, не зная, чем себя занять. Соседки по комнате практически каждый вечер пьянствовали в соседнем номере с мужиками из группы. Поначалу женщины предлагали и ей расслабиться в компании, вырвавшихся на волю мужиков, но перспектива выслушивать их скабрезные шутки и пьяные бредни совершенно не привлекала. И Лена отказывалась. Одной было скучно и тоскливо, и она чувствовала себя уставшей и какой-то опустошенной. Да еще эти неотвязные мысли о Славе все не давали покоя. И сейчас Лена была рада, что мучиться осталось еще только один вечер. Завтра они покидают Питер и возвращаются домой.
  
   Лена в очередной раз подошла к окну и уставилась в туманную ночь. Капли дождя мерно стучали по стеклу усиливая тоску. Какое-то время девушка неподвижно постояла у окна, а потом неторопливо отправилась в ванную комнату. Она подошла к зеркалу, висевшему над раковиной, и, тяжело вздохнув, взглянула на себя. То, что Лена там увидела, еще больше расстроило ее: худое бледное лицо с ввалившимися глазами, губы поджаты, а растрепанные волосы в страшном беспорядке разбросаны по плечам. Лена провела рукой по волосам, затем встряхнула головой, словно пытаясь сбросить с себя тоску, и решительно вернулась в комнату. Скрябина достала из своей дорожной сумки косметичку и выудила из ее недр маленькое зеркальце. Она слегка подкрасила ресницы и губы, и несколько раз ожесточенно провела щеткой по волосам. Затем бросила косметичку на кровать и быстро вышла, словно боялась остаться в этом сером и неуютном номере.
  
  
   В баре гостиницы было многолюдно и шумно. Лена неуверенно остановилась в дверном проеме, затем она осторожно спустилась по крутым ступенькам вниз и вновь остановилась. И зачем она пришла сюда? Есть не хотелось, пить тоже. Девушка осмотрелась. Все столики были заняты. В дальнем углу висел телевизор. На экране беззвучно суетились герои диснеевского мультика, а из невидимых колонок раздавалась громкая музыка. У барной стойки весело переговаривалась небольшая группа парней в спортивных костюмах. Они были высоки, широкоплечи и ребята пили явно не сок, потому что их лица уже слегка покраснели, а глаза поблескивали. Правда, у барной стойки был один свободный высокий табурет, и Лена направилась к нему. Но когда она уже почти приблизилась к стойке, один из спортсменов ловко примостился на нем. Девушка разочарованно остановилась, не зная, что ей делать дальше. Неожиданно ей на помощь пришел высокий парень, одетый в модные джинсы и теплый свитер, который стоял к Лене лицом и наблюдал за ней.
  
   - Слышишь, Петр, ты сел не на свой стул, - непринужденно сказал спортсмен, касаясь плеча друга. - Этот стул занят.
  
   - Кем же? - недоверчиво поинтересовался Петр и повернул голову в ту сторону, куда был устремлено взгляд парня.
  
   - Этот стул вот этой девушки, - говоривший указал рукой на Лену и ободряюще улыбнулся ей.
  
   - Да? Ну, тогда прошу! - Петр сполз с табурета и шутливо сделал приглашающий жест.
  
   Лена неуклюже взгромоздилась на табурет и благодарно посмотрела на парня в джинсах, а тот, приблизившись к ней вплотную, просто спросил:
  
   - Что вам заказать?
  
   - Спасибо, ничего, я сама, - робко ответила Лена и призывно посмотрела на бармена.
  
   - Меня зовут Олег, - скромно представился парень и еще раз предложил: - Так, что вам заказать? Может мороженого? Здесь очень вкусное мороженое. Честно, - простодушно добавил он.
  
   Лена секунду подумала и согласно кивнула.
  
   - Только если можно пломбир... С шоколадом и орехами. А еще, если можно, с сиропом.
  
   - Каким? - быстро спросил Олег.
  
   - С апельсиновым.
  
   - С апельсиновым, так с апельсиновым, - весело отозвался Олег, широко улыбнулся и дал знак бармену.
  
  
   Часом позже, Лена уже не чувствовала ни усталости, ни тоски. Олег оказался классным парнем. Он был весел, жизнерадостен и увлекательно рассказывал о том, в каких странах уже побывал. Правда, он был не так красив, как Слава. Однако Лена неожиданно подумала о том, что когда этот спортсмен станет старше и возмужает, то превратится в очень интересного мужчину. Лене даже стало неловко от этой мысли, но парень был так мил и искренен, что она уже не могла сопротивляться его обаянию и расслабилась.
  
   А друзья Олега, пристроившись за освободившимся столиком, бросали завистливые взгляды на друга и красивую девушку, и у них не было никаких сомнений в том, что Олег влюбился. С первого взгляда.
  
  
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
  
  
  ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
  
  
  
  
   1
  
   Конец июля
  
  
   Николай Артемович сидел у распахнутого окна и тоскливо смотрел на улицу. Теплый легкий ветерок ласкал его бледное осунувшееся лицо. Ввалившиеся глаза и трехдневная жесткая щетина, покрывающая щеки и подбородок, делали его похожим на древнего старца. Собственно, он и ощущал себя таким: немощным стариком, который доживает свои последние дни. Никогда еще время не текло так медленно. А может быть это и хорошо?
  
   Николай Артемович равнодушно наблюдал за жизнью, которая бурлила за окном. Куда-то спешили озабоченные люди, сновали машины. С улицы доносился говор, приглушенный шуршанием шин и нетерпеливыми гудками, проезжающего транспорта. Но привычные звуки большого города не воспринимались им сейчас. Он уже существовал вне этого огромного красочного мира.
  
   Неожиданно взгляд Нетребского зацепился за молодую женщину, которая вела за руку мальчишку лет шести. Женщина что-то говорила сыну и улыбалась. Как эта женщина похожа на его Кирочку! Такая же высокая, статная и необыкновенно красивая. Он всегда боготворил свою дочь. Он любил ее так, как не любил ни одну женщину. Даже Светлану. Он любил, оберегал и восхищался своей дочерью, и та платила ему такой же преданной и глубокой любовью. При мысли о дочери глаза Николая Артемовича увлажнились. Совсем скоро он принесет своей дорогой девочке боль и страдания. Уже совсем скоро он не сможет даже есть сам. Он не сможет разговаривать и ляжет тяжелой ношей на плечи дочери, которой и так несладко живется. А потом он умрет, и его любимая девочка останется без его заботы, поддержки и защиты, а главное - любви.
  
   Николай Артемович прекрасно знал, что с ним происходит, и знал, что календарь его жизни отсчитывает последние месяцы, а может быть и дни. И никто изменить этого не может. Так распорядилась судьба. Но что пенять на судьбу! Надо признаться, что он прожил интересную и насыщенную жизнь. И ему многое было дано в этой жизни. И даже необыкновенная страстная любовь. И тогда он бросил все, что ему было дорого когда-то, чтобы вновь почувствовать себя молодым, желанным и счастливым, а самое главное - любимым. Он словно родился на свет во второй раз и не хотел видеть никого и ничего вокруг, кроме ее, Светланы. Жалеет ли он сейчас о том, что сделал тогда, десять лет назад? Наверное, нет. Потому что он испытал такое счастье, которое дается не каждому. И он рад, что не побоялся окунуться с головой как в омут в эту всепоглощающую страсть. Только ради этого можно было родиться на свет. А в его годы представившаяся возможность вновь ощутить радость и полноту жизни - это необыкновенная удача.
  
   Губы Николая Артемовича растянулись в улыбке. На мгновение его лицо озарилось счастливыми воспоминаниями, но затем исказилось от боли. Николай Артемович протянул дрожащую руку к круглому столику, стоящему справа от инвалидного кресла и пошарил в поисках валидола. Валидол нашелся быстро, и, засунув таблетку под язык, Нетребский устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
  
   Да, он не хотел быть обузой для дочери, но так сложилось. Он часто думал о том, почему Света не захотела разделить с ним последние дни его жизни? Может быть, она испугалась его болезни? И того, что не сможет быть для него нянькой и хорошей сиделкой? А может быть, она не могла изо дня в день наблюдать, как он мучается, страдает и медленно угасает? И Шурочка, с которой он прожил столько лет, так ни разу его не навестила. Не может она забыть обиду. Ее обида оказалась сильнее памяти о счастливых годах, прожитых вместе. И ее нельзя винить. В конце концов, он сам во всем виноват. Он предал Шурочку. Но ничего поделать с собой тогда не мог. Его чувства оказались сильнее голоса разума. И теперь только Кирочка борется вместе с ним за его жизнь и мечется между своей семьей, им и Шурочкой. Теперь вот надумала его в Германию везти в надежде, что там его поставят на ноги. А может и правда тамошние врачи сотворят чудо? Наша профессура давно поставила на нем крест: мол, болезнь прогрессирует и чудес не бывает. А может, чудеса все-таки бывают?
  
   В душе Нетребского загорелась искорка надежды, но она быстро угасла. Нет, чудес не бывает. Хорошо, что он успел обеспечить дочь деньгами и связями, и теперь она может делать хороший бизнес. Девочка она умная, хваткая. После его смерти друзья и бывшие подчиненные, которые сейчас при больших должностях, не смеют ей отказать ни в чем. Слишком многим они ему обязаны. Теперь пора платить по счетам. Он всю жизнь помогал другим, не требуя ничего взамен, а теперь пришло их время оплатить старые долги.
  
  
   Кира ехала медленно, подыскивая место для парковки. Во дворе дома, в котором жил отец всегда было трудно куда-то приткнуться. Дом был элитным, но, несмотря на это, что-то не продумали архитекторы в плане стоянки для автомобилей. Машин развелось много и места для них катастрофически не хватало. Мальцева ехала по двору и посматривала по сторонам. Вот какой-то мужик собирается выезжать. Повезло. Кира мягко притормозила, подождала пока серебристый "Ниссан" выполз на дорогу, и аккуратно пристроила свой "Мерседес" возле черного джипа. Затем с заднего сиденья достала объемную сумку и вышла из машины.
  
   Мальцева быстрым шагом направилась к подъезду. Времени было мало. Через час в офис приедет Астахов, и Олька, недовольно скривив губы, бурчала по поводу того, что за час Кира обернуться не успеет. Однако время обеденное, и отца необходимо покормить. В последнее время он совсем сдал. Даже ложку держит с трудом. Врачи предупреждали, что мышцы тела отца будут атрофироваться постепенно, но в то, что это все-таки произойдет, верить не хотелось. Однако сценарий, описанный профессором Пичкуренко, сбывается в точности. Сердобольный старик очень сочувствовал ей и говорил, что поездка в Германию ничего не даст, но она решила бороться за здоровье отца до последнего, и с пути своего не свернет. Надо использовать любой шанс, тем более, что ответ от немцев получен, и она уже подготовила все бумаги для поездки в Зезен.
  
   Кира позвонила в дверь, но дверь не открывали. Она поставила сумку с едой на пол и, присев на корточки, порылась в ее недрах в поисках ключей от квартиры. Сиделки опять нет дома. Куда на сей раз упорхнула шустрая Адамовна остается только догадываться. Кира наняла сиделку для отца около года назад, когда поняла, что он уже не в состоянии справляться с делами сам. И надо сказать, что с Адамовной ей повезло. Сиделка была женщиной одинокой, чистоплотной и очень доброй. Носилась с отцом, как с маленьким ребенком. Но именно это и выводило из равновесия отца, человека гордого и независимого.
  
   Кира вошла в квартиру и сразу почувствовала приторный запах лекарств, несмотря на то, что все окна в квартире были открыты. Это, наверное, Адамовна постаралась. Уборку сделала, а окна закрыть забыла. Надо непременно отругать ее за то, что оставила отца одного.
  
   - Папочка, я пришла, - выкрикнула Кира, сбрасывая изящные туфельки. - Сейчас обедать будем. Как ты себя чувствуешь сегодня?
  
   Кира приблизилась к отцу, коснулась губами его щеки и пристально принялась всматриваться в лицо, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь признаки того, что болезнь отступит. Но, увы. Глаза отца еще больше ввалились, и в них читалась тоска и ожидание неизбежного.
  
   - Я хорошо себя чувствую доченька, спасибо, - как можно убедительнее соврал Николай Артемович, и устало улыбнулся. - Ты только скажи своей Адамовне, чтобы она окна закрывала, и... я не хочу, чтобы она приходила. Она много болтает, и я очень устаю от нее.
  
   - Папочка, ты же знаешь, что я не могу отказаться от ее услуг. Ты не должен оставаться один.
  
   - Да, да, я понимаю. Прости меня, что я настоял на том, чтобы она меня не кормила. Я понимаю, что ты очень занята, девочка. Но я не выношу ее стряпню. Я люблю, когда ты мне готовишь, - медленно, с короткими паузами, произнес Нетребский.
  
   - Ничего страшного. Мне это не в тягость. Сегодня я тебя порадую. Я приготовила баклажаны, как ты любишь. И еще одна хорошая новость у меня есть. Через десять дней мы с тобой едем в Зезен. Ты рад?
  
   - Да. Спасибо тебе, Кирочка.
  
   - Да, за что же? - Кира удивленно приподняла брови, не сводя взгляда с отца.
  
   - За все, - проговорил Нетребский и слабой рукой прикоснулся к Кире.
  
   - Так, папочка, давай договоримся. Благодарить меня не за что, я твоя дочь и любая дочь старалась бы сделать для отца все, что в ее силах. А подлечить тебя и поставить на ноги мне вполне по силам. А когда мы вернемся из Германии, ты переедешь ко мне. И это не обсуждается, - Кира придала своему голосу строгости, но затем, немного смягчив тон, добавила: - Я пойду, разогрею тебе обед. Хорошо?
  
   - Хорошо, доченька, хорошо, - произнес Николай Артемович и опять устремил взгляд в окно.
  
   Кира прошла в кухню и принялась выставлять пластиковые коробки с едой на кухонный стол. Глаза ее наполнилась слезами и Кира прикусила губу, чтобы не зарыдать в голос. Жалость к отцу, казалось, переполнила ее всю и сейчас выплеснется наружу, разольется по всей квартире. Но необходимо взять себя в руки. Отец не должен видеть ее слез и страха перед будущим. Они непременно справятся с бедой и обязательно выстоят. Отец поправится и все опять будет хорошо.
  
  
  2
  
  
   Раздался звонок телефона и Оля, бросив сигарету в пепельницу, потянулась за трубкой.
  
   - Да, слушаю, - мягким грудным голосом томно произнесла она. Это была высокая стройная женщина с великолепной фигурой. Ее густые рыжие волосы было собраны резинкой, а длинная челка прикрывала изогнутые брови красивой формы, подведенные коричневым карандашом. Зеленые глаза не были накрашены, но чувственный рот был небрежно обведен красной помадой, что придавало красивому лицу молодой женщины какую-то неряшливость. Впрочем, и ее одежда, дорогая и изысканная, говорила о том, что педантичная аккуратность была не свойственна рыжеволосой красавице.
  
   - Ляля, ты в котором часу вернешься сегодня? - услышала Оля голос мужа и скривилась. "Господи! Как же он надоел мне! Ни секунды покоя от него нет!" - раздраженно подумала она и так же раздраженно ответила:
  
   - Когда освобожусь! Что тебе надо?
  
   - Я просто тебе хотел напомнить, - заискивающе произнес Великанов, - что у Сашеньки сегодня занятия с репетитором по английскому. Ты его отвезешь, или мне надо срываться с работы?
  
   - Конечно тебе! Мы же утром все обсудили, - резко ответила Оля и потянулась за сигаретой.
  
   - Ну, я просто хотел уточнить, Олечка. Так, когда тебя ждать домой?
  
   - Да не знаю я, Саша! У меня переговоры назначены на семь, и я совершенно не представляю, сколько времени они займут.
  
   - Ну, ладно. Пока.
  
   Оля бросила трубку, но телефон зазвонил вновь.
  
   - Ну, что еще? - рявкнула женщина в трубку и опять почувствовала прилив злости, но, услышав голос звонившего мужчины, улыбнулась и ее щеки покрылись легким румянцем.
  
   - Я что, не вовремя? На кого ты так злишься? - хрипловатый голос Дениса привел ее в замешательство.
  
   - Я просто не ожидала твоего звонка, прости. Я думала, что это Сашка опять звонит, - совсем растерявшись, принялась оправдываться Оля и почувствовала, как задрожали ее колени и приятное тепло начало разливаться где-то внизу живота. И мгновенно она представила картинку ее последнего свидания с Денисом. Оля облизала ярко накрашенные губы, и едва справившись с волнением, произнесла: - Ты где?
  
   - Дома. Вот решил позвонить, узнать, как ты поживаешь.
  
   - У меня все по-старому. Работа, дом, работа. А ты как?
  
   - А я вот очень скучаю по тебе. Как только начинаю думать о тебе, моя ширинка готова сама расстегнуться от желания. Может, ты приедешь ко мне в Киев? Хоть на один денек, а?
  
   - Нет, Дэн, не могу. Дел очень много. Мы тут с Киркой кое-что замутили, так что извини, дорогой, приехать я не смогу. Хоть и очень хочется.
  
   - Жаль, а то я бы устроил тебе такие каникулы, что ты надолго бы их запомнила, - самоуверенно засмеялся Денис.
  
   - Я верю тебе. Но честно, - в голосе Оля слышалось неподдельное разочарование, - пока вырваться нет никакой возможности. Но обещаю тебе, как только освобожусь немножко, мы обязательно встретимся.
  
   - Ну ладно, дорогая, - притворно вздохнул Денис, - буду ждать звонка. Пока. Кире привет передавай.
  
   - Передам. Пока, Дэн.
  
   Еще какое-то время Оля задумчиво сидела в кресле, уставившись в стену. Когда в прошлом году она познакомилась с Денисом в Турции, куда они вырвались с Кирой на десять дней, то и представить себе не могла, что короткий курортный роман принесет ей столько приятных мгновений. Приятных - это мягко сказано. Она просто испытывала ни с чем несравнимое блаженство, когда оказывалась в объятьях своего нового любовника. Денис был высок, хорошо сложен и очень некрасив. Кирка называла его Пиратом и говорила, что если ему надеть на левый глаз черную повязку, а в зубы засунуть кинжал, то выйдет настоящий Билли Бонс. Оля никогда не отказывала себе в удовольствии провести время в мужской компании, но такого любовника, как Пират, у нее еще не было никогда. Даже Астахов, с которым она встречалась время от времени, не был способен на то, что давал ей в постели Денис.
  
   Неожиданно в дверь постучали и Оля, вздрогнув, вышла из приятного оцепенения. Она встряхнула головой и громко сказала:
  
   - Войдите!
  
   Дверь широко распахнулась, и на пороге кабинета во всей своей красе предстал великолепный Астахов. Он, как всегда, был элегантен, чисто выбрит и необычайно хорош собой. Карие глаза излучали самодовольство и высокомерие. Но еще и необычайный ум, и хитрость. Коротко постриженные волосы, подернутые легкой сединой, были тщательно уложены. Мужчина широко улыбнулся хозяйке кабинета и уверенно направился к креслу, в котором сидела Оля.
  
   - Здравствуй, дорогая.
  
   Оля поднялась навстречу гостю. Астахов мягко обнял ее правой рукой за талию, притянул девушку к себе и нежно коснулся губами ее уха.
  
   - Владик, ты как всегда, пунктуален, - проворковала Оля, бросив быстрый взгляд на настенные часы.
  
   - А то... Я такой. Пунктуальный, деловой и добрый. Посмотри-ка, что я вам привез, Оленька, - Астахов поставил на стол свой портфель и вынул бутылку "Камю". Вслед за ней на столе оказалась коробка швейцарского шоколада и пара лимонов. Затем он осмотрелся и, усаживаясь в кресло, где только что сидела Оля, мягко спросил: - А где же наша Кирочка?
  
   - Сейчас будет. Она поехала отца кормить. Обещала, что приедет вовремя.
  
   - Хорошо бы, потому что у меня не так много времени. Дела, понимаешь...
  
   Оля присела на край стола и закурила.
  
   - Пересела бы ты, дорогая, на стул, а то твои обалденные ноги мешают мне сосредоточиться на деле. Ненароком разложу тебя сейчас на столе, а Кирочка войдет и конфуз выйдет.
  
   Оля засмеялась и пересела на стул рядом с Астаховым.
  
   - Как продвигаются дела? Фирму нашел?
  
   - Нашел. Да какую надежную! Там все чистенько и аккуратненько. Все будет замечательно.
  
   - А она проглотит столько денег? - недоверчиво спросила Оля, гася сигарету в пепельнице.
  
   - Мало того, что проглотит, а еще оплатит наш валютный кредит и сделает платеж финнам за бумагу для упаковки.
  
   - Это хорошо.
  
   - Что хорошо, Оля? Здравствуй, Влад. Простите, что опоздала, - Кира торопливо вошла в кабинет и, отдуваясь, плюхнулась на стул возле стены.
  
   - Мы тебя извиняем, - беззаботно произнес Астахов. - Ты отдышись сначала, а потом мы обсудим, какими суммами и куда мы будем сбрасывать деньги. Потом по глоточку коньячку и я вас покину. Кстати, я нашел для вас здание под новый магазин. Если хотите, завтра можем съездить посмотреть. Только заполучить его будет сложновато. На него Ефимов претендует. Тебе, Кира, надо будет связями отца пошерудить, потому что поддержка в администрации потребуется.
  
   - Хорошо, нет проблем, - Кира кивнула и пересела к письменному столу.
  
   - Значит так, девочки, - Астахов достал из черного кожаного портфеля папку с документами и разложил их на столе. - Познакомьтесь, дамы, это фирма "Альянс". - Астахов передал девушкам файлы с документами. - Чистая, как стеклышко. Директор ее давно ищет, как срубить денег по легкому. Услугами этой фирмочки еще никто не пользовался. Директор и не подозревает, что ее открыли как "помойку". Именно она и будет заключать с финнами сделку на поставку бумаги. Сегодня в семь вечера, как вы знаете, вы должны были сами подписывать этот контракт. Но я решил все же провести эту сделку через "Альянс", а вы просто станете покупателями бумаги здесь и тем самым избавитесь от геморроя с переводом валюты, таможней, от бумажной волокиты и, конечно, от больших налогов, коих платить страсть как не хочется. Все это за вас сделают другие. Наше с вами дело только перегнать деньги. Вы отправляете свои денежки, а я свои за лес. Ну, и дальше все по схеме. Проценты за операцию остаются прежними, только курс безналичный валюты немного поднялся. Но нас это сильно не затруднит. Теперь давайте посчитаем, на какие цифры мы выходим, и что в итоге будем иметь.
  
   Совещание продолжалось около часа. Затем довольный Астахов, устало потянулся:
  
   - Ну, что, девочки, по рюмашечке?
  
   Девушки согласно кивнули. Кира подошла к небольшой горке, открыла стеклянную дверцу и достала три хрустальные рюмочки.
  
   - Слушай, Влад. Мне кажется, что кто-то из нас должен присутствовать при переговорах. Необходимо держать сделку под контролем. Деньги-то большие.
  
   - Согласен, Кира, - ответил Астахов и закурил. - Я и не собирался пускать все на самотек. Я буду там.
  
   - И я приеду, если не возражаешь, - сказала Оля и со значением взглянула на Влада.
  
   - Конечно, Оленька, приезжай. Я и сам хотел предложить тебе это. Ну а потом, мы закатимся с тобой куда-нибудь и оторвемся на славу. Согласна?
  
   - Естественно. Адка не будет ревновать? - кокетливо передернула плечами Оля.
  
   - А кто ей об этом расскажет? Пусть милая подполковница пребывает в счастливом неведении. Зачем волновать прекрасную женщину, которую я так долго искал. - Астахов лицемерно вздохнул и опрокинул коньяк в рот.
  
   - Я бы тоже приехала, но не могу, вы же знаете, - сокрушенно произнесла Кира, с удовольствием откусывая от ароматной шоколадной плитки с цельными орехами.
  
   - Ты, Кира, не переживай. Мы все понимаем, - успокоила подругу Оля. - Когда ты собираешься ехать?
  
   - Дней через десять.
  
   - Хорошо, - Астахов встал из-за стола. - Ладно, девочки, мне пора. До свидания, Кира. А за тобой, Оля, я заеду в шесть.
  
   Оля отправилась вслед за уходящим Астаховым, а Кира собрав со стола посуду, присела возле телефона.
  
   Рабочий день был в полном разгаре.
  
  
  
   3
  
  
   Кира приехала домой около семи. В квартире было тихо, только Зефир, лениво потягиваясь, вышел в коридор поздороваться с хозяйкой.
  
   - Привет, милый. Кушать хочешь? Идем, сейчас я покормлю тебя.
  
   Кот важно последовала за Кирой в кухню, и выжидательно уставился на пустую миску. Кира открыла холодильник, достала банку с "Вискасом" и щедро наложила корма своему любимцу. Голубой британец потерся о ногу хозяйки в знак благодарности за долгожданную еду и принялся опустошать миску.
  
   - Кушай, кушай, Зефир.
  
   Кира погладила кота и отправилась в спальню переодеваться. Еще один одинокий и тоскливый вечер. Костя у бабушки, а Сережа в больнице. Где он умудрился подхватить ветрянку одному богу известно. Но, ни для кого не секрет, что взрослые люди тяжело переносят эту детскую болезнь, вот и прошлось уложить мужа в больницу, а Костика отправить к маме.
  
   Кира тяжело опустилась на кровать. Несколько минут посидела, раздумывая чем заняться дальше, а затем прилегла. Она лежала и смотрела в потолок. Мысли роились в голове с бешеной скоростью. Все беды навалились как-то сразу. Как могло случиться, что жизнь ее складывается совсем не так, как ей когда-то мечталось? Почему все так беспросветно и безрадостно? Почему она чувствует себя такой несчастной? Конечно, сейчас все ее тревоги связаны с отцом. Он совсем плох. И везти его за тридевять земель в таком тяжелом состоянии страшно. Вынесет ли он дорогу? Что скажут немцы? А если все же вынесут папе смертельный приговор? Как жить тогда? Ей больше не на кого будет опереться. Сергей ей не опора. А кто ей Сергей? Муж. Только что муж. Муж, который не любит ее, а только использует ее, как наложницу, кухарку и домработницу. И, что самое обидное, как кошелек. Да, надо признать, он живет за ее счет. Его песни не приносят никакого дохода, а одни только расходы. Да, она в свое время сделала большую глупость, что пошла у Ольки на поводу и позволила той оттеснить Сергея из их общего бизнеса. Хотя свое дело они начинали вдвоем. Она и Сережа. А ведь именно ее отец дал им с Сережей денег на раскрутку. Помог арендовать в центре приличный офис. Именно папа дал направление их бизнесу. Сначала оптовую торговлю продуктами, а потом помог построить и первый магазин. И все это время спонсировал ее и помогал решать все вопросы. До той поры, пока эта проклятая болезнь не свалила его с ног.
  
   Великанова, менеджер фирмы, каким-то невообразимым образом сумела так втереться ей в доверие, что Кира позволила Ольге войти в бизнес и стать компаньоном вместо мужа. И почему Сергей так легко сдался, когда Великанова стала упрекать его в том, что он больше интересуется своей музыкой, чем делом? И она тогда поддержала Олю, а не мужа. Вышел страшный скандал. Сергей в тот день в бешенстве выскочил из офиса, громко хлопнув дверью, выкрикнув, что ноги его больше в этой чертовой конторе не будет. И она, Кира, не побежала вслед за ним. Не уговорила вернуться и забыть все слова, что они ему наговорили. Почему? Может быть потому, что в глубине души она понимала, что Великанова права во всем. А может быть еще и потому, что хотела таким образом наказать мужа за то, что несчастлива с ним. А еще и за его измену.
  
   Кира тяжело вздохнула и повернулась к окну. Она давно уже подозревала, что у мужа появилась другая женщина. Она чувствовала это. Но боялась думать об этом. Но как здесь не думать, когда каждый вечер Сергей куда-то уходит и возвращается далеко за полночь. Когда это началось, ей уже не вспомнить. Сначала она думала, что муж уходит на репетиции, а потом... а потом она стала чувствовать исходивший от него запах другой женщины. Да и в постели она больше не чувствовала себя желанной. Секс был редким и пресным, не приносящим ничего, кроме постоянной неудовлетворенности и раздражения. Глухая стена, вставшая между ними, становилась все толще. И теперь каждый живет своей жизнью. Она - своей, а он - своей.
  
   Кира посмотрела на часы, стоящие на прикроватной тумбочке. Уже восемь. Она опрометчиво пообещала Сергею навестить его в больнице после работы. Ну, коль обещала - надо ехать. Кира неохотно поднялась, надела брючный костюм, слегка поправила на косметику на бледном лице и вышла из дому.
  
   Подъезжая к воротам больницы, Кира достала из сумки мобильный и уже набрала номер мужа, но потом отменила вызов. "Буду подходить к корпусу, тогда и наберу, чтобы он спустился вниз", - подумала она и бросила мобильник в сумку.
  
   Вечерело. Кира припарковалась на маленькой стоянке, расположенной недалеко от больничных ворот, и, выбравшись из машины, направилась в сторону трехэтажного здания инфекционного отделения. Палата Сергея была на втором этаже. Она позвонит, он спустится вниз, и они поговорят. Кира достала телефон и уже хотела набрать номер, как из беседки, приютившейся в парке напротив входа в отделение, раздался голос мужа:
  
   - Тебе, наверное, уже пора. Кира обещала приехать вечером.
  
   - А может она не приедет, уже слишком поздно. Что ей ехать к тебе, на ночь глядя.
  
   Молодой женский голос был Кире незнаком. Мальцева на мгновение остановилась, затем тихо приблизилась к беседке и, затаив дыхание, спряталась за вековым дубом. В вечернем сумраке силуэты мужа и девушки, которая сидела у него на коленях, казались расплывчатыми и какими-то нереальными.
  
   - Ты приедешь ко мне завтра?
  
   - Конечно, приеду. Что тебе привезти?
  
   - Ничего. У меня все есть. Жена привозит все, что мне надо. А ты свои деньги больше не трать. Они тебе сейчас очень нужны. Пока я не выпущу свой альбом, я не смогу тебе много давать.
  
   - Мне хватает, Сережа, не волнуйся. Я даже не представляю, чтобы я без тебя делала.
  
   Кира увидела, как девушка прильнула к Сергею и пара застыла в долгом поцелуе. Потом девушка поднялась и Сергей, проведя рукой по ее волосам, нежно произнес:
  
   - Ну, иди. А то я буду волноваться. Поздно уже. А тебе далеко ехать. Лекарства есть у тебя?
  
   - Есть, Сереженька, не волнуйся, - ответила девушка и обняла Сергея. - Ну, тогда я пошла?
  
   - Да, да. Иди. Я жду тебя завтра.
  
   Девушка вышла из беседки, и Сергей еще некоторое время смотрел ей вслед. Затем он медленно направился к своему корпусу.
  
   А Кира, прислонившись спиной к дереву, сжала голову руками. Слезы душили ее, и уже не сдерживая своих чувств, она заплакала. "Ну, вот и все, - подумала она. - Теперь я точно знаю, что не ошибалась. Я знаю".
  
   Как Кира дошла до машины и как ехала домой, она совершенно не помнила. Только настойчивый звонок мобильного телефона вернул ее к действительности, когда она, присев за кухонным столом, бездумно крутила телефон на стеклянной столешнице. Кира взяла телефон в руку и увидела высветившийся номер мужа. Какое-то время она тупо смотрела на мобильник, а затем с ненавистью со всего размаха бросила его на пол. Хрупкий "Самсунг" разлетелся на части и замолк. В квартире повисла гнетущая тишина. Только величавый Зефир недоуменно смотрел на Киру, совершенно не понимая, почему у хозяйки такое хмурое и расстроенное лицо.
  
  
   4
  
  
   Внук, наконец, угомонился и сладко спит. Как хорошо, что Костик живет у нее. Хоть квартира ожила. И есть о ком заботиться. Надо поговорить с Кирой и убедить ее в том, чтобы Костя оставался у нее до тех пор, пока как-то не разрешится вопрос с болезнью Нетребского. Да и как он может разрешиться? Уже всем вокруг давно ясно, что дни его сочтены. Только бедная девочка, все не может в это поверить. Да, она хорошая дочь и любит отца. Но выбрасывать такие деньжищи на ветер, только ради того, чтобы свозить Николая на консультацию черт знает куда весьма непрактично. Впрочем, это ее деньги, и дочери самой решать, как ими распоряжаться. Интересно, как Николай выглядит сейчас? Наверное, как немощный старец. Болезнь никого не красит.
  
   При мысли о бывшем муже у Александры Марковны защемило сердце. Вот, поди ж ты, сколько лет прошло, а она до сих пор не может спокойно о нем вспоминать. Просто напасть какая-то.
  
   Александра Марковна вытерла насухо последнюю тарелку, поставила ее в кухонный шкафчик, аккуратно сложила полотенце и удовлетворенно выдохнула. Ну вот, можно и спокойно поработать над новым стихотворением. Женщина неспешно вошла в гостиную, достала заветную тетрадь и с удовольствие опустилась в кресло. Включила торшер, мягкий свет которого, освещал кресло и часть письменного стола у окна. Хорошо, тепло и уютно. Как она любила эти спокойные вечерние часы, когда могла полностью отдаться своей страсти! Ощутить прилив вдохновения и с упоением погрузиться в чарующие прекрасные строки. И забыть все, что тревожило и волновало. В эти мгновения была только она и ее поэзия. А все остальное существовало где-то там, в другом мире. Именно это помогло ей пережить то тяжелое время. Нет, не будет она сейчас думать об этом! Все прошло и все забыто.
  
   Александра Марковна открыла тетрадь, пробежала глазами по последним строкам и принялась быстро писать. В этот момент ее лицо словно помолодело, морщинки разгладились, а на губах заиграла легкая, блаженная улыбка.
  
   Слова сами сплетались в необыкновенное чарующее кружево.
  
   Неожиданно Александра Марковна услышала трель звонка. "Кого это еще принесло на ночь глядя?" - встрепенулась Нетребская. Женщина с видимым сожалением отложила тетрадь и неохотно пошла в прихожую.
  
   - Кто там? - спросила Александра Марковна, одновременно заглядывая в дверной глазок.
  
  - Мама, это я. Открывай.
  
   Александра Марковна загремела ключами и, открыв дверь, увидела бледное, с размазанной по щекам косметикой, лицо дочери.
  
   - Ты что, плакала? - вместо приветствия встревожено поинтересовалась Александра Марковна, пропуская дочь в квартиру.
  
   - Да, мама, плакала, - с вызовом ответила Кира, бросила сумочку на пол и быстро пошла в кухню. - У тебя выпить есть?
  
   - А ты на машине приехала? - ворчливо спросила Нетребская и засеменила за дочерью вглубь квартиры.
  
   - Да, на машине. И что?
  
   - А то, что за рулем пить нельзя, - назидательно высказалась Александра Марковна и полезла в холодильник. - У меня немного коньяку есть. Приходила ко мне на днях бывшая сотрудница. Вот и принесла. Мы женщины уже немолодые и одолеть всю бутылку не смогли.
  
   - Как Костя? - игнорируя слова матери, спросила Кира.
  
   - Замечательно. Спит давно. А чего это ты ночью приехала, да еще в таких растрепанных чувствах? Иди, хоть лицо умой, а то сама на себя не похожа, - приказала Александра Марковна и достала из холодильника фрукты. - А может, ты есть хочешь?
  
   - Нет, - выкрикнула из ванной комнаты Кира. - Мне только выпить.
  
   Когда Кира вновь появилась на кухне, лицо ее было неестественно бледным и злым. Она сделала глоток обжигающего напитка, закашлялась и сдавленно сказала:
  
   - Я с Мальцевым развожусь.
  
   - Что? Что ты делаешь? - удивленно всплеснула руками Нетребская.
  
   - Что слышала. Я решила подать на развод. Я больше так жить не могу, - твердо сказала Кира, допила коньяк до конца, бросила в рот ягоду винограда и горящими глазами вызывающе уставилась на мать.
  
   - Постой, постой. А когда же ты это решила?
  
   - Два часа назад.
  
   - Сколько, сколько? - переспросила Александра Марковна и нервно рассмеялась.
  
   - Не смейся, мама. Я уже давно об этом задумывалась. Только все не решалась поговорить с тобой об этом.
  
   - А позволь узнать, дорогая, что же произошло два часа назад, что ты готова в один миг разрушить свою семью и оставить Костю без отца? - напряженно поинтересовалась Александра Марковна, внимательно всматриваясь в слегка порозовевшее лицо дочери.
  
   - Я застала Сергея с другой женщиной, - вымученно произнесла Кира.
  
   - Фу, как банально и как мерзко, - скривилась Нетребская и на ее лице появилась гримаса брезгливости.
  
   - Вот именно, мерзко. Причем девица гораздо моложе меня. И он ее любит, по всей видимости, и встречается с ней уже давно, - быстро высказалась Кира, положила руки на стол и устало опустила на них голову.
  
   - Да-а-а, - протянула Александра Марковна. - Ну, что я могу тебе сказать, доченька, - Нетребская помолчала, а затем грустно добавила: - Ты не находишь, что история повторяется?
  
   - Что ты имеешь в виду, мама? - Кира подняла голову и посмотрела на мать печальными глазами.
  
   - А то, что моя история с твоим отцом и твоя жизнь с Сергеем, похожи как две капли воды. Но только думается мне, что концовки у наших историй будут разные.
  
   - О чем ты, мама? Я не понимаю тебя, - Кира резко выпрямилась, обеспокоено глядя на мать.
  
   - Если ты сейчас приехала просить моего совета или разрешения, а это так я думаю, то я не советую тебе разводиться и на твой развод я согласия своего тебе, Кира, не дам, - твердо произнесла Александра Марковна и демонстративно сложила руки на груди, словно выставляя между собой и дочерью стену.
  
   - Это почему же? - негодующе сверкнув глазами, спросила Кира. - И позволь заметить, что наши жизни абсолютно не похожи. Ты была счастлива с отцом. А я же счастливой не чувствовала себя никогда. С самого первого дня своего замужества. Если ты помнишь, я даже со свадьбы удрать хотела.
  
   - Как же не помню? Помню и очень хорошо. Только, Кира, ты сама сделала этот выбор. И мы с отцом тебе не мешали. И когда родился Костя, мы его воспитание взяли на себя. Сначала тебе доучиться надо было. Потом бизнес свой строить. Ты Костю только в шесть лет к себе забрала, когда ему в школу надо было идти. И когда Николай... ну, ладно не о моей жизни сейчас речь. И какой могла быть твоя семья, когда ты жила своей жизнью, а Сергей своей?
  
   - Мама, замолчи! - зло выкрикнула Кира и нервно сцепила пальцы рук.
  
   - Что? Не нравится, доченька? Но ведь это правда! А когда ты с Олей своей по курортам разъезжала, где был Сергей? Почему вы никогда не отдыхали вместе? Ты не смогла построить нормальную семью. Именно ты, как женщина, должна была приложить все усилия, чтобы в твоем доме было тепло и уютно. А ты побежала за деньгами, вместо того, чтобы быть хорошей женой и матерью.
  
   - Мама!
  
   - Ну, что мама? Кира, признай, что своим поведением тогда, ты заложила свою жизнь, которую имеешь теперь. Так что пенять тебе, Кира, не на кого, кроме как на себя. Ты вела себя легкомысленно и думала, о чем угодно, но только не о семье.
  
   Кира сидела, глядя в пустоту, и мысль о том, что мать права, во всем права, доводила ее до исступления. Но этот гордиев узел надо разрубать сейчас, пока она еще молода и еще есть время устроить свою жизнь. Мать не вправе указывать ей, что делать и как жить дальше.
  
   - Однако, доченька, я знаю, что ты сделаешь все по-своему, как всегда. Но хочу, чтобы ты все же не торопилась с принятием такого ответственного решения. Подумай еще раз обо всем. Взвесь все за и против и прими правильное решение, - немного смягчилась Александра Марковна.
  
   - Мамочка, но как же мне жить дальше? - с отчаянием спросила Кира, и в ее глазах было столько тоски, что Александра Марковна почувствовала, как разрывается ее сердце, но, взяв себя в руки, она упрямо и жестче, чем собиралась, произнесла: - Разводиться тебе я не советую. Пока. Пусть все идет как идет. Сергей твой муж и любит Костю. Ты замужем за красивым мужчиной и это в наше время немало. Все мужики время от времени находят себе молоденьких любовниц. И это в порядке вещей. Одинокой матерью быть тяжело и неприлично. Но вот когда...
  
  - Что? - быстро перебила мать Кира.
  
   - Но вот когда у тебя появится запасной аэродром, - уверенно продолжала Нетребская, - тогда уж и будешь думать о разводе. А пока даже никому не заикайся об этом. Сергей же не хочет с тобой разводиться?
  
   - Нет, он никогда не говорил об этом, - тихо ответила Кира.
  
   - Вот и хорошо. Все-таки замужняя женщина, как ни крути, есть замужняя. Это и определенный статус в обществе и защита от всяких проходимцев, которые с большим бы удовольствием сели на шею красивой и обеспеченной женщине. Пообещай мне, Кира, что подумаешь над моими словами, - Александра Марковна вопросительно смотрела на дочь, с нетерпением ожидая ответа.
  
   - Хорошо, мама, я подумаю, - ответила Кира и тяжело вздохнула.
  
  
   5
  
  
   Весь день Ада Витальевна Каташова не находила себе места. После совещания в областной прокуратуре она никак не могла сосредоточиться на работе. Подполковник Каташова была расстроена и очень встревожена. И мысли ее были далеки от повестки дня совещания. Хотя тема, обсуждающаяся на совещании, была неприятной. Но ее беспокоило совершенно иное. Полковник Колесников, ее старый приятель и однокурсник, который сидел рядом с ней на совещании рассказал, что занимается делом по отмыванию денег одной солидной фирмой. В разговоре Колесников вскользь произнес фамилию Влада. Она подумала сначала, что ослышалась, но серьезный полковник, озвучил фамилию Влада дважды. Да, совсем не случайно Колесников завел этот разговор. Ада Витальевна знала, что Леша Колесников просто так будоражить ее не будет. Они уже столько лет знают друг друга и столько раз помогали друг другу, что Ада почувствовала - Колесников хочет ее о чем-то предупредить. И не ошиблась.
  
   - Ада, а этот Астахов, часом, не твой ухажер? - тихо поинтересовался Колесников, делая вид, что ищет какой-то документ в папке, лежащей у него на коленях.
  
   - С чего это ты взял, Леша? - насторожилась Ада Витальевна.
  
   - Да видел я тебя с ним пару раз. И у меня сложилось впечатление, что ты неровно к нему дышишь. Кстати сказать, его фамилия уже не первый раз всплывает в делах такого рода. Правда, до сих пор ему удавалось выходить сухим из воды.
  
   - Леша, - тихо произнесла Ада, в крайнем волнении вычерчивая крестики в уголке листа раскрытого ежедневника, - да я виделась с ним несколько раз. Случайно.
  
   - Да мне, Адочка, все равно встречаешься ты с ним или нет, - равнодушно отозвался Колесников. - Только имей в виду, что на сей раз у твоего знакомого могут быть очень большие неприятности. Им сейчас занимается Игорь Горчаков. А он парнишка резвый, весьма въедливый и к тому же карьерист большой. И мне бы очень не хотелось, чтобы твое имя всплыло во время следствия.
  
   Колесников повернул голову и внимательно посмотрел на Аду.
  
   - Спасибо, Леша, что предупредил, - благодарно улыбнулась Ада Колесникову и сделала вид, что внимательно слушает областного прокурора, докладывающего о борьбе с коррупцией в органах правопорядка.
  
   После совещания, когда Ада Витальевна вошла в свой кабинет, первым ее желанием было сразу же позвонить Астахову. Она быстрым шагом подошла к столу и протянула руку к телефону. Однако резко отдернула ее. Телефоны Астахова могут прослушиваться и звонить из кабинета не следует. Лучше позвонить ему вечером из автомата и назначить встречу где-нибудь в нейтральном месте. Ни в его квартире, ни у нее дома встречаться нежелательно. Не стал бы Колесников предупреждать ее, если бы дело выеденного яйца не стоило. Значит, все серьезно и Владика надо выручать. Уже не в первый раз она помогает Астахову, но внутренний голос говорил о том, что на сей раз Владик влип в дерьмо. И по самую макушку.
  
   После звонка Ады, Астахов не торопясь сложил в аккуратную стопку документы на столе, несколько файлов спрятал в сейф и, засунув руки в карманы брюк, подошел к окну. До встречи с Каташовой есть еще около часа и можно немного расслабиться. День сегодня был непростой, и он чувствовал себя уставшим. Однако дела шли прекрасно, и Астахов улыбнулся, когда подумал о том, что деньги, которые ему принесет последняя сделка, он вложит в строительство нового дома в центре города. Сейчас рост цен на недвижимость приостановился, но в недалеком будущем, он непременно возобновится и тогда то, что сегодня он построит практически за копейки, завтра обернется для него золотой жилой. Квартиры уйдут быстро, а офисы можно будет сдавать внаем, и здесь проблем тоже не будет - центр есть центр. Люди заплатят за офисы столько, сколько он скажет. А потом ежемесячно он будет получать плату за аренду. Денежки, и немалые, потекут к нему бурной рекой, и при этом он не будет прикладывать абсолютно никаких усилий. Пассивный доход - это то, чего он так страстно желает. Живи себе в свое удовольствие и радуйся. Без волнений, тревог и лишней суеты. Тогда можно будет подумать и над своей личной жизнью. Сейчас для серьезных отношений просто нет времени. Хотя, Марина, с которой он познакомился совсем недавно, зацепила его и сильно. Наполовину гречанка, очень высокая и стройная шатенка, с ногами, растущими от ушей, была очень мила и сексапильна. Ее юность и очаровательная непосредственность были той силой, которой он не мог противостоять. И конечно, лучше жениться на молоденькой. И слепить из нее то, что нужно ему. Но об этом думать пока еще рано.
  
   Затем мысли Астахова переключились на Аду. Он подумал о том, что когда-то, несколько лет тому назад, сделал правильный шаг, уложив Адку в постель, невзирая на то, что она была на десять лет старше его. Собственно, он и искал в прокуратуре именно такую женщину: зрелую, одинокую и без особых претензий. И желательно симпатичную. Ну, чтобы уж не совсем противно было спать с ней. И Ада была именно такой женщиной. И как показало время, он сделал правильный выбор, и Ада ни разу не подвела его. К тому же тетка хорошо следила за собой и на свои годы не выглядела. Астахов до сих пор не мог понять, почему эта привлекательная, с неплохо сохранившейся фигурой брюнетка, не вышла замуж. Он никогда ее об этом не спрашивал, а она не рассказывала. Астахов твердо знал, что Ада влюблена в него и что она прекрасно понимает, что рассчитывать ей не на что. За пять лет их связи она ни разу не заикнулась о том, чтобы как-то оформить их отношения. Она была слишком умна, чтобы об этом не только не говорить, но и не думать о совместной жизни с ним. Так что все было в их отношениях предельно ясно и понятно. Он с ней спит, согревая ее одинокую постель, а она подстраховывает его тогда, когда это необходимо. И кстати, подполковница еще и деньги от него имеет, и надо сказать, совсем неплохие. Первый раз, когда он предложил ей денег, Каташова с негодованием отказалась и выгнала его. Но он попросил прощения и уговорил принять в подарок колечко с бриллиантом в знак примирения. Ну, а потом все стало намного легче и проще. Он иногда просил ее об услуге, она делала все что могла, рассчитывалась с кем надо. И все остались довольны. Сам Астахов, его друзья и знакомые, да и сама Ада и те, кто получал взятки.
  
   То, что Адка пригласила его в кафе на Плеханова, было немного странным, но Астахов не придал этому значения. В конце концов, у милой прокурорши могут быть свои заморочки и странные прихоти.
  
   Астахов взглянул на часы. Через полчаса ему надо быть на месте. Он накинул пиджак, подхватил со стола ключи от машины и вышел в приемную.
  
  - Света, ты можешь быть свободна. Завтра в девять у меня на столе должен лежать распечатанный договор с фирмой Киры Николаевны.
  
   - А он уже готов Владислав Александрович, - доложила секретарша, взмахнула длинными, густо накрашенными ресницами и с обожанием посмотрела на шефа.
  
   - Прекрасно. До свидания, Светочка, - улыбнулся Астахов и вышел.
  
   - До свидания, Владислав Александрович.
  
   Светлана проводила шефа влюбленными глазами. С каким удовольствием она бы переспала с красавчиком шефом, если бы он этого захотел. Но все сотрудники фирмы твердили, что Астахов не заводит романов на работе. Это было неукоснительное правило, от которого шеф не отступал никогда. А жаль.
  
   А в это время, Ада в волнении прохаживалась по тротуару в ожидании Влада. Астахов опаздывал, и от этого она нервничала еще больше. Но когда Каташова увидела подъехавшую машину любовника, взяла себя в руки и с натянутой улыбкой двинулась ему навстречу.
  
   - Адочка, ты сегодня очаровательна. А почему ты не ожидаешь меня внутри? - мягко поинтересовался Астахов и коснулся ее руки. - Извини, что я немного опоздал. Пробки.
  
   - Ничего страшного, Владик. Просто я немного не в себе.
  
   - А что случилось? - равнодушно спросил Астахов, направляясь за спутницей к кафе.
  
   - Давай сначала присядем где-нибудь, а потом я тебе все расскажу.
  
   Астахов удивлено посмотрел на Аду, но ничего не сказав, открыл перед Каташовой дверь. Они прошли в зал кафе. Все столики были заняты. Ада разочарованно вздохнула:
  
   - Я и подумать не могла, что здесь будет столько людей.
  
  
   - Ну, поехали ко мне, - предложил Астахов.
  
   - Нет, - резко произнесла Ада. - Ни к тебе, ни ко мне мы не поедем. Мы подождем, пока освободится столик, и поговорим здесь.
  
   - Адочка, что-то мне перестает нравиться начало нашего свидания. Ты явно чем-то обеспокоена. В чем дело?
  
   Но Ада ответить не успела. К ним приблизился молодой человек и спросил:
  
   - Здравствуйте, я администратор кафе. Вы желаете у нас поужинать?
  
   - Хотелось бы, - несколько раздраженно ответил Астахов. - Но, к сожалению, у вас нет свободных мест.
  
   - Напротив, есть, - улыбнулся администратор. - Вы, наверное, у нас впервые и не знаете, что у нас есть еще один зал. Позвольте, я провожу вас. Прошу.
  
   Парень сделал приглашающий жест и провел пару в зал поменьше. Здесь стояло всего четыре столика, и интерьер отличался своей изысканностью и уютом. В большом камине мирно потрескивали горящие поленья. На каминной полке стояли массивные подсвечники. На стенах зала висели неплохие копии картин известных импрессионистов.
  
   Астахов и Ада присели за стол рядом с камином, а подошедший официант протянул Аде меню. Женщина бегло пробежала по нему глазами, затем передала его Астахову и устало сказала:
  
   - Влад, сделай выбор ты. Я не в силах сосредоточиться.
  
   Астахов не на шутку встревожился и посмотрел на подругу:
  
  - Ада, да что с тобой, в самом деле? Ты какая-то странная сегодня. Что случилось? Объясни, наконец.
  
   - Владик, тебе угрожает опасность, - выпалила Ада, и ее лицо вмиг подурнело.
  
   - Какая опасность? - сухо и настороженно поинтересовался Астахов, не сводя пристального взгляда с бледного лица Каташовой.
  
   - Наши тобой опять интересуются.
  
   - И всего-то? - облегченно рассмеялся Астахов и откинулся на высокую спинку кресла.
  
  - Владик, ты не понимаешь, - быстро зашептала Каташова. - На сей раз все более чем серьезно.
  
  - Ну, ты Ада и даешь! Из-за такой ерунды ты, как заговорщица, вытянула меня черт знает куда, только для того, чтобы сообщить то, что для меня новостью не является уже давно.
  
   Астахов закурил сигарету и дружелюбно добавил:
  
  - Дорогая, во-первых, успокойся и расслабься. Во-вторых, такое случалось и не один раз. И я всегда выбирался. А в-третьих, давай-ка сделаем заказ и спокойно поужинаем. Потом поедем ко мне и проведем эту ночь вдвоем. Я, между прочим, по тебе соскучился. А ты?
  
   - Владик, твое дело у Горчакова, - чуть повысив голос, произнесла Ада. - И - это знак. Ему дают заказные дела, те, что контролируются на самом верху. И он всегда доводит их до конца и ни один адвокат не сможет помочь человеку, который попадет в мясорубку Горчакова. Он ничем не гнушается, этот...
  
   - Так, Ада, - жестко остановил женщину Астахов, - не накручивай ни себя, ни меня. Мне твой Горчаков сделать ничего не сможет. Пороет немножко, ничего не найдет и успокоится.
  
   - Не обольщайся, Владик! И не будь таким самоуверенным. Меня предупредил сегодня Леша Колесников. Если бы тебе ничего не угрожало, он не стал бы волновать меня понапрасну. Но меня насторожило еще и то, что и моя фамилия может всплыть рядом с твоей. Если под тебя копают и втянут и меня, ты представляешь, какие круги могут пойти? - истерично вскрикнула Ада, которая уже не могла скрывать обуревавших ее чувств. Лицо ее покрылось алыми пятнами, а в глазах затаился панический страх.
  
   Астахов на секунду задумался, а затем уверенно произнес:
  
   - Ада, не истери и успокойся, пожалуйста, люди кругом. И главное, не бойся. Мы закроем рот этому Горчакову, если что. Ты же знаешь, что каждый человек имеет свою цену. И Горчаков твой тоже чего-то да стоит. Нам надо только узнать - сколько.
  
   - Леша говорит, что он не берет.
  
   - Все берут, Ада, - так же жестко произнес Астахов. В этот миг его лицо исказилось брезгливостью. - Только вопрос в том, как много берет ваш неподкупный следак. Вот и все. А теперь, дорогая, - лицо Астахова вновь приняло беззаботное выражение, и он лучезарно улыбнулся собеседнице, - если ты не против, давай все же закажем что-нибудь и поужинаем, наконец. Я голоден, как волк.
  
   Астахов открыл меню и жестом подозвал официанта, терпеливо дожидающегося позволения подойти к их столику.
  
  
   6
  
  
   Уже брезжил рассвет, а Астахов все не мог уснуть. Адка, свернувшись калачиком, тихо посапывала. Сквозь тонкие шторы в спальню пробивался свет уличных фонарей и падал на голое тело любовницы. Обвислая грудь, выпирающие ключицы и странный запах, исходящий от немолодого тела, почему-то вызвал сейчас у Астахова приступ дурноты. Он поднялся с кровати, набросил на женщину шелковую простынь и направился в ванную комнату. Астахов встал под душ и открыл кран с холодной водой. Ледяные струи ударили по коже острыми иглами. Затем Влад резко повернул кран и несколько секунд ощущал на себе горячий обжигающий поток. Проделав процедуру несколько раз, он почувствовал себя бодрее. Мужчина с большим удовольствием растер свое мускулистое тело жестким полотенцем и, набросив белый махровый халат, отправился в кухню. Неторопливо сварил кофе, налил дымящийся напиток в большую чашку и закурил. Он курил крайне редко, и только в те моменты своей жизни, когда ему необходимо было принять решение.
  
   Вечер, проведенный с Адой был не самым приятным в его жизни. Ужин получился скучным. Адка еще немного поскулила и успокоилась. И говорить собственно было уже не о чем. Долгие мучительные паузы и невкусная еда раздражали. Хотелось поскорее оказаться дома и составить план действий. Но и оставлять Аду одну в таком состоянии не хотелось. Она еще может пригодиться и ее необходимо успокоить. А как успокоить свою любовницу, Астахов хорошо знал. Он все же уговорил Каташову поехать к нему домой, и как только они вошли в квартиру, он сразу же притянул Аду к себе, и запустил свою руку между ее ног. Любовница глухо всхлипнула и он, подхватив ее на руки, понес в спальню. Завалил на кровать и сорвал с нее трусики. Затем, сжав ее груди, резко вошел в нее. Она корчилась, извивалась и громко стонала под ним, царапая его спину острыми ногтями. Она любила, когда он брал ее грубо и властно. И когда она испытала оргазм, он без сожаления оставил это дряблое тело стареющей женщины и сделал глубокий выдох.
  
   Вскоре Ада уснула, а он долго лежал, не шевелясь и пытался осмыслить все сказанное ими за ужином. Новость, которую сообщила Каташова не блистала новизной. Но он всегда умел слушать то, о чем говорили другие и предпринимать в нужное время необходимые шаги. Нельзя сказать, что он испугался. Нет, он не испугался. Он насторожился. Не обращать внимания на предупреждение Адки, было бы сверхглупостью. Кажется, он всегда работал аккуратно, но теперь следовало быть вдвойне, втройне более осмотрительным и внимательным. И что делать со стройкой? Не бросать же, в самом деле, такое выгодное дело? Астахов знал, что из любой ситуации есть как минимум два выхода. И эту ситуацию он разрулит, обернув обстоятельства в свою сторону. И он сделает все, как и всегда, чужими руками. И время у него есть. Он предупрежден, а значит - вооружен.
  
   В своем офисе Астахов появился ровно в девять. Секретарша подала ему на подпись папку с бумагами и вежливо доложила:
  
   - Владислав Александрович, вам звонили Великанова и Никифоров, директор "Альянса".
  
   - Спасибо, Света. Позвони, пожалуйста, Кире Николаевне и предупреди ее, что я заеду к ней в офис в десять часов.
  
   - Хорошо, - согласилась девушка и сняла трубку телефона.
  
   Когда Астахов подъехал к двухэтажному зданию, где располагался офис Киры, он был поряжен необычайным зрелищем. Возле подъезда стол грузовой микроавтобус, из которого двое молодых парней вытаскивали корзины с цветами.
  
   - Интересно, что здесь происходит? - задал Астахов себе вопрос и живо поднялся на второй этаж. Дверь офиса была открыта настежь и из комнаты раздавались возбужденные женские голоса.
  
   Астахов заглянул в комнату и оторопел. Большой стол и все стулья были заставлены корзинками с великолепными розами.
  
   - Простите, можно мне пройти, - услышал Астахов голос молодого человека. Влад обернулся и увидел парня, который держал в руках очередную корзину с цветами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
  
   - Пожалуйста, - Астахов посторонился, а молодой человек, пройдя в кабинет, остановился и, оглядываясь по сторонам, нерешительно спросил:
  
   - Куда ставить-то?
  
   - Ну, ставьте на пол, вот сюда, - Оля указала рукой в сторону окна, где еще было свободное пространство. Глаза ее возбужденно блестели, а счастливая улыбка не сходила с лица.
  
   - Что у вас тут происходит? - недоуменно поинтересовался Влад и вошел в кабинет.
  
   - Ой, Владик, посмотри, какие великолепные розы! - вскричала Оля и бросилась навстречу Астахову. - Кто-то прислал нам с Кирой цветы. Мы думали, что это ты нам подарок сделал.
  
   - Нет, Оля, это не я.
  
   - Великанова. Это кто? - спросил доставщик, близоруко всматриваясь в накладную.
  
   - Это я, - ответила Оля и приблизилась к молодому человеку, который достал ручку из кармана куртки и подписал документ.
  
   - Вот, теперь распишитесь и вы. Вот здесь, - парень ткнул пальцем в накладную и, протянул Оле заполненный бланк и ручку.
  
   Оля бросила взгляд на документ и удивленно воскликнула:
  
   - Их что? Тысяча?
  
   Молодой человек серьезно кивнул.
  
   - Интересно, кто же их прислал?
  
   - В одной из корзин вы найдете конверт. Найдете конверт, тогда и узнаете, - ухмыльнулся посыльный и, попрощавшись, покинул офис.
  
   - Кира, ну что ты стоишь, помоги мне найти письмо! - взволнованно попросила Великанова и принялась обходить одну корзину за другой. В офисе стоял аромат чайных роз. Сейчас Оля испытывала необычайное возбуждение. Подарок незнакомца настолько поразил ее, что она не заметила, как тень ревности пробежала по лицу Астахова. А Кира, отыскав заветный конверт, весело произнесла:
  
   - Вот он, Оля! Открывай поскорее!
  
   Великанова подскочила к Кире, вырвала из ее рук конверт, быстро вскрыла его и громко засмеявшись, прочла:
  
   - Люблю. Жду. Дэн.
  
   - Кто этот Дэн? - не сводя взгляда со счастливого лица Великановой, поинтересовался Астахов.
  
   - Да, так, кавалер один, - кокетливо передернула плечами Ольга.
  
  - Могу себе представить, что это за кавалер и за что он делает тебе такие подарки. И вообще, вся эта картина напоминает мне эпизод какого-то дрянного сериала. Я это уже где-то видел. Банально и ничего нового.
  
   - Ой, Астахов, не ревнуй! Тебе это совершенно не идет.
  
   Кира наблюдала за перепалкой Астахова и Оли, и где-то внутри ее сознания пульсировала мысль: "Какая же все-таки Оля счастливая женщина. Не то что я".
  
  Однако додумать свою мысль до конца Кира не успела. Астахов подошел к окну, демонстративно открыл его и произнес:
  
   - Так, девочки, это конечно все приятно, но так и угореть в этом аромате можно. А мне необходимо с вами поговорить.
  
   - Владик, ну давай отложим разговор на завтра. Я не в состоянии заниматься делами, - Оля умоляюще посмотрела на Астахова.
  
   - Оля, завтра я уезжаю в Баварию, если ты помнишь, - строго сказала Кира. - Пойдемте в бухгалтерию, там и поговорим, или в кабинет, где маркетологи сидят. Здесь нам места нет.
  
   Великанова разочарованно вздохнула, а Астахов благодарно посмотрел на Киру и, подхватив Олю под руку, вывел ее в коридор. Кира еще раз окинула взглядом великолепные розы и пошла вслед за ними.
  
  
  
  7
  
   Начало ноября
  
  
   "Уже слишком поздно... Мы ничем не можем помочь. Ему осталось еще несколько дней. Держитесь". Профессор Штейн смотрит на нее добрыми глазами через толстые очки. У него смешные, чуть оттопыренные уши. Он славный, этот старый немец. Он берет своей мягкой холеной ладонью ее руку и сочувственно кивает головой. Она поворачивает голову и видит лицо отца. На нем уже проступила печать смерти. Лицо отца необычайно бледное и застывшее, и кажется мраморным. И на удивление, очень спокойным. А она хочет закричать от ужаса, но не может. Тонкий газовый шарф как удавка обвивает шею и сдавливает горло. Эта петля затягивается все сильнее и сильнее и уже никто не в силах помочь ей.
  
   Сквозь пелену забытья, прорывается трель звонка. Это звонит телефон? А может, это кто-то звонит в дверь? Ну, какая разница! Тяжелый сон все не отпускает ее, и нет сил для того, чтобы вынырнуть из этого липкого черного омута. Но навязчивая трель не прекращается и становится все громче.
  
   Кира с трудом разомкнула тяжелые веки, какое-то время смотрела в одну точку и, осознав, что вырвалась, наконец из плена ночного кошмара, рывком села на постели. Провела ладонями по лицу, словно стирая последние остатки липкого сна. Эти страшные сновидения настойчиво преследуют ее. Почти каждую ночь со дня смерти отца.
  
   Интересно, который сейчас час? И кто так настойчиво ломится в квартиру? Она не может, да и не хочет сейчас никого видеть. Но назойливая трель заставила ее подняться. Кира осмотрелась в поисках домашних тапочек и не найдя их, накинула шелковый халат, туго затянула широкий пояс и босиком побрела в прихожую.
  
  - Кто там?
  
   - Не бойся, не гости, - услышала она из-за двери голос Артура, на секунду замерла и нехотя повернула ключ в замке.
  
   - Что тебе нужно в такую рань? - недовольно пробурчала Кира, открыла дверь и посторонилась.
  
   Артур просочился в квартиру, поцеловал Киру в щеку и непринужденно произнес:
  
   - И тебе привет, Кирочка. И кстати, уже два часа пополудни, если хочешь знать. Все нормальные люди уже вкушают свои обеды, заполняя свои опустевшие за полдня желудки. И я тоже был бы не прочь чего-нибудь перекусить.
  
   Артур скинул разбитые кроссовки и без приглашения двинулся в кухню. Кира поплелась вслед за гостем.
  
   - У меня ничего нет.
  
   - Почему? - не оборачиваясь, спросил Артур.
  
   - Потому, что я ничего не готовила. Сын у мамы, а Сергей на гастролях. Мне для себя одной готовить неохота.
  
   - Так, что ты ешь? Посмотри на себя, Кирюша, ты высохла вся. Твой вес уже пошел в минусовые значения. Еще немного и ты превратишься в тень. - Артур остановился, повернулся к девушке и участливо посмотрел на Мальцеву. - Глаза тоскливые, лицо бледное. Ну, сколько ты еще будешь над собой издеваться? Уже три месяца прошло, как Николая Артемовича не стало, а ты все в трауре пребываешь. Нехорошо это, подруга. Пора уже к жизни возвращаться. А то мы все за тебя очень переживаем.
  
   - И напрасно, - сказала Кира и легонько подтолкнула художника в сторону кухни. - Со мной все в порядке. Идем.
  
   - Не скажи, подруга. Тебе лечиться уже пора. Да и как я твой портрет писать буду, если ты похожа на сушеную воблу? - несколько бодрее высказался Артур и с удовольствием пристроился на стильном и неудобном стуле.
  
   - У меня где-то банка тушенки свиной завалялась и в контейнере хлеба есть немного. Если хочешь, могу еще и соленых огурчиков предложить, мама вчера привезла, - сменила тему Кира и полезла в холодильник.
  
   - Конечно, хочу, - обрадованно потер руки Артур принял от Киры, протянутую ею банку тушенки. - Открывалка где?
  
   - В ящике стола. Сейчас поищу.
  
   Кира подала Артуру открывалку, достала хлеб, нарезала его и, поставив хлебницу перед гостем, уселась, напротив. Художник зачерпнул ложкой содержимое банки, откусил от горбушки и просительно произнес:
  
   - Мне бы еще чайку горяченького.
  
   - Ты наглеешь прямо на глазах, Артур.
  
   - Я такой. Наглый и талантливый. А еще я очень обаятельный, поэтому ни одна женщина мне отказать ни в чем не может. Посмотри, Кира, что я принес тебе. И даже за доброту твою могу и подарить.
  
   Художник достал из кармана брюк белое вафельное полотенце и развернул его на столе. Кира изумленно уставилась на необычайную картину. Белый ангел с глазами полными слез, в мольбе протягивал тонкие руки в голубые небеса. Одно крыло его было сломано и безвольно висело, раскачиваясь на ветру. Край бледно-сиреневого одеяния ангела был порван и заляпан грязью, а его ноги, обутые в легкие золотые сандалии, крепко сжимали отвратительные страшные мохнатые лапы с длинными черными ногтями.
  
   - Вот это да...
  
   - А я тебе что говорил? Я талантливый, - довольный реакцией Киры произнес Артур.
  
   - Но почему на полотенце? - поинтересовалась Кира и оторопело уставилась на художника.
  
   - Потому что денег на холст не было, - с набитым ртом беззаботно ответил Артур. - А поперло так, что хоть на стене пиши. Чистым оказалось только это полотенце.
  
   - Я не могу принять это в подарок. Слишком необычно. А сколько ты хочешь за эту "картину"?
  
   - Сколько не жалко. Нет, Кирюша, я шучу. Возьми просто так. Это подарок.
  
   - Ладно. Спасибо за подарок. Но только... давай, я тебе денег дам взаймы?
  
   - А вот денег взаймы дай, - легко согласился Артур. - Только я не знаю, когда смогу отдать, Кирочка. Я сейчас практически на нуле.
  
   - Не волнуйся об этом. Отдашь, когда сможешь, - успокоила художника Кира и вышла из кухни. А довольный Артур с сожалением доскребал со дня банки остатки тушенки и думал о том, что, как хорошо, когда есть на свете такие друзья, как Мальцевы.
  
  Оказавшись в гостиной, Кира подошла к массивному дубовому комоду. Распахнув инкрустированную перламутром дверцу, она протянула руку к маленькому сейфу, стоящему на полке. Быстро набрала код и, открыв сейф, вытянула несколько зеленых купюр из объемной пачки. За такую необычайную картину денег совершенно было не жаль.
  
   Мальцева вернулась в кухню и протянула художнику деньги. Артур галантно поцеловал руку девушки, небрежно засунул купюры в карман джинсовой куртки, удовлетворенно сказал:
  
   - Спасибо, подруга. Теперь я спокойно могу работать. А то мысли о том, где раздобыть денег постоянно мешают мне сосредоточиться.
  
   - Ты очень талантливый человек, Артур, но ты совершенно не умеешь продавать свои картины. Ты отдаешь их за бесценок, а потом жалуешься, что у тебя денег нет.
  
   - Согласен с собой, Кирюша. Налей еще чайку, пожалуйста, - Артур придвинул свою чашку к Кире. - Художник и бизнесмен - есть понятия не совместимые. Талант у человека должен быть один: или творить, или деньги загребать. У меня получается первое. У тебя второе. Ты у Сергея как-нибудь поинтересуйся, каково это совмещать бизнес с музыкой. Он тебе все популярно объяснит.
  
   - Да уж...
  
   - Он свои песни самые лучшие написал тогда, когда не отвлекался на ерунду, которая у нас бизнесом называется. Творческий человек должен быть свободен. А когда он свободен - он счастлив, а раз счастлив, значит и что-то путное у него может получиться. Во всяком случае, мне так кажется. Хотя, наверное, многие со мной не согласились бы. Считается, что художник должен быть голодным, чтобы шедевр создать. Но на голодный желудок все же хреново работается. Мне во всяком случае.
  
   - Это, Артур, конечно хорошо, - несколько резче, чем хотела, прервала художника Кира. - Свобода, счастье и так далее. Но при этом еще и кушать что-то надо, семью содержать. Легко отказаться от своих обязанностей, ради своей свободы, когда рядом кто-то деньги на жизнь зарабатывает.
  
   - Значит, Сергею повезло, что рядом с ним есть такой человек, Кирюша, если ты об этом. Ладно, пойду я. Спасибо за вкусный обед.
  
   Артур поднялся со стула и приблизился к Кире, которая рассеянно смотрела куда-то мимо художника.
  
   - Кира, извини, если я...
  
   - Нет, нет, Артур, все нормально, - Кира вскинула на художника грустные глаза. - Все нормально.
  
   - Ну, хорошо, если так. Пойдем, проводи меня.
  
   - А ты куда сейчас?
  
   - Да поеду к Артемьевой. У нее, кажется, сегодня выходной. Я уже давно ее не видел.
  
   - Женился бы ты на ней. Сколько лет вы уже вместе, а ты все никак решиться не можешь. Водишь ее как маленькую собачонку на поводке.
  
   - Кира, не хами. Если бы ей это не нравилась, она бы уже давно замуж вышла за какого- нибудь приличного и порядочного доктора. И я бы по этому поводу только порадовался.
  
   - Она любит тебя. И ей без тебя очень плохо.
  
   - Я знаю, но со мной ей будет еще хуже.
  
   Кира ничего не ответила, подала Артуру куртку и, молча, наблюдала, как он, стоя перед зеркалом, пытается привести в порядок растрепанные волосы.
  
   - Так, когда ты приедешь ко мне позировать? - оторвавшись от зеркала, взглянул на Киру художник.
  
   - Как только немного приведу себя в порядок. После всего...
  
   - Ну и отлично, - оживился Артур. - Давай я тебя на прощание поцелую.
  
   Артур коснулся губами щеки Киры и вышел на лестничную клетку.
  
   - Так, помни, Кирочка, я тебя жду. Ты обещала.
  
   - Я приеду, Артур.
  
   Кира еще какое-то время смотрела вслед спускающемуся по лестнице Артуру, затем захлопнула дверь и вернулась в гостиную. Она опустилась на мягкий диван, и аккуратно разложив на коленях белое вафельное полотенце, посмотрела на грустного ангела, тщетно пытающегося вырваться из страшных лап ада.
  
  
  
  
   8
  
  
   - Как жаль, что мы встречаемся так редко, - мягко сказал Владимир и поцеловал плечо Ларисы. Потом он пробежал кончиками пальцев ее по руке и это нежное прикосновение опять пробудило в ней желание. Лариса обняла любовника, прижалась к нему, ощущая кожей каждую клеточку его тела. Она вдыхала любимый запах и наслаждалась покоем и счастьем, которое испытывала в эту минуту. Скрябина долго, очень долго не могла решиться на этот безумный шаг и теперь жалела только об одном, что не позволила себе быть счастливой много раньше. Она могла стать счастливой в тот самый первый день их знакомства. Но глупый разум твердил: "У тебя семья, муж, дочери. В твоем возрасте не заводят романов на стороне! Это не прилично! Какой пример ты покажешь дочерям? Что скажут люди?"
  
   Но теперь ей было абсолютно наплевать на то, что скажут другие. Она счастлива сейчас и будет счастлива всегда.
  
   - Обними меня покрепче, Вова. Я очень люблю тебя, и я опять хочу тебя, - с жаром произнесла Лариса и накрыла его губы своими. Владимир был нежным, неистовым и любящим. Она чувствовала, как погружается в сладкий омут наслаждения и торопила то мгновение, когда испытает ни с чем несравнимое блаженство и получит то, чего никогда не испытывала до встречи с единственной любовью своей жизни. Потом ее тело свела вожделенная судорога, и Лариса, громко застонав, расслабленно откинулась на влажные простыни.
  
   Владимир, тяжело дыша, наклонился над ней и глухо произнес:
  
   - Ты бесподобна. Я без ума от тебя.
  
   - Правда?
  
   - Правда.
  
   Некоторое время они лежали молча. Затем Владимир закурил и задумчиво произнес:
  
   - Как ты думаешь, сколько это будет продолжаться?
  
   - Что это? - лениво поворачиваясь лицом к любовнику, беззаботно спросила Лариса.
  
   - Ну, эти наши встречи тайком. Уже столько лет мы встречаемся. Другие уже давно бы разбежались, а мы по-прежнему вместе. И нам уже пора решать...
  
   - Что решать, Вова? - насторожилась Скрябина, и ее лицо мгновенно приняло серьезное выражение.
  
   - Я думаю нам уже пора принять кардинальное решение. Пора расставить все точки над "i". И, кстати сказать, у тебя уже нет никаких причин оставаться с мужем.
  
   - Володя, - Лариса мягко коснулась плеча любовника, - ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить его после того...
  
   - Нет, можешь, - резко перебил ее Владимир. Голос его был хрипловатым от волнения. - В конце концов, он не будет один. У него есть дочери. Наташа или Лена могут позаботиться о нем и забрать его к себе.
  
   - Леночка не может. Они с Быстровым в постоянных разъездах. Дома бывают по большим праздникам. А у Наташи двое деток. Я не могу просить их об этом.
  
   - Лара, ну как ты не поймешь, - настаивал Владимир, закуривая вторую сигарету подряд, - что он сам способен позаботиться о себе. Мы с тобой, дорогая, не в том возрасте, когда вся жизнь еще впереди, и мы тоже имеем право быть счастливыми. Уже несколько лет мы с тобой живем в ожидании счастливого будущего, и мне начинает казаться, что для нас оно не наступит никогда. Мы... вернее ты должна, наконец, принять решение и оставить Скрябина. Мы будем жить в этом доме. Оставь ему все и переезжай ко мне. У меня хорошая пенсия и я еще работаю. Решайся, Лариса. Дети взрослые, внуки вылезли из пеленок. Мы уже сделали для них все что могли. Теперь пришло наше время пожить для себя.
  
   - Володя, ну что ты меня уговариваешь? Поверь, я с тобой согласна. Но вдруг он опять вытворит что-нибудь?
  
   - Это его дело, - жестко произнес Владимир и затушил сигарету в пепельнице.
  
   - Да, это его дело, - повторила Лариса и прикрыла глаза. Владимир во всем прав. Он всегда и во всем прав. Но Скрябин не перенесет развода. С годами он превратился в дряхлую развалину и в этом есть и ее вина.
  
   Да, тот период жизни выдался на редкость счастливым. Во-первых, Лена вышла замуж. А Наташа родила им со Скрябиным первого внука. А еще - она опять встретила Владимира. Эти события, казалось, не были связаны друг с другом. Но чувство радости и ощущения полноты жизни переполняли ее. Теперь все трудности прошлой жизни казались мелкими и какими-то незначительными. Хотелось только нести в своей душе как можно дольше эту легкость и праздничность, не расплескивая и не растрачивая по пустякам.
  
   Как мудро она поступила, когда отправила дочь на каникулы в Питер. Провожая автобус с туристами, Лариса с тревогой наблюдала за поведением дочери. Глаза дочери были пусты. Легкая гримаса недовольства не сходила с ее красивого и очень бледного лица. Лена всем своим видом демонстрировала, как она недовольна и несчастна, и как омерзительны ей люди, отправляющиеся вместе с ней в это замечательное путешествие. Однако по возвращении из Ленинграда, дочь все меньше грустила и даже начала улыбаться. На вопросы Ларисы по-прежнему отвечала односложно, будто боялась что-то спугнуть и ничего не рассказывала. Но Лариса замечала, что дочь настороженно прислушивается к телефонным звонкам и все чаще заглядывает в почтовый ящик. И уже совсем скоро всем окружающим стала понятна причина счастливых перемен, происходящих в дочери. У нее появился новый друг. Наташа под большим секретом рассказала, что Лена познакомила ее со своим новым кавалером. И вердикт умной и проницательной Наташеньки был таков: это наш будущий зять.
  
   - Почему ты так решила? - осторожно спросила Лариса у старшей дочери.
  
   - А потому, мамочка, что он при встрече мне так подал руку, что я поняла сразу - он наш, родной.
  
   - Это как же? - Лариса недоуменно посмотрела на дочь.
  
   - Он подал руку как-то открыто, в его глазах не было тревоги или какой-то натянутости. Это был искренний и добрый жест. И я сразу почувствовала, что он очень любит Лену, и она будет с ним счастлива.
  
   - Ну, а Лена?
  
   - А она была, как водится, смущена и даже покраснела. Но было видно, что она рада тому, что он мне понравился.
  
   - Но может быть, Наташа, ты забегаешь вперед. Ведь они познакомились совсем недавно.
  
   - Мамочка, не волнуйся. У меня нет сомнений в том, что Олег Быстров станет нашим родственником, - уверенно сказала Наташа, улыбнулась и погладила себя по животу: - Только бы мне до Ленкиной свадьбы успеть родить. А то как-то не хочется с большим животом на свадьбе сидеть. Танцевать будет тяжело, да и шампанского выпить тоже хотелось бы за счастье сестры.
  
   Лариса тогда только покачала головой. Но это была отличная новость и Лариса подумала, что бог что-то забирает, а другое дает. Вот, наверное, и Слава ушел от Леночки, чтобы освободить место для другой любви. Может быть, и правда этот Олег Быстров и есть судьба дочери? Однако, чего заглядывать попусту в будущее? Всему свое время. И свершится то, что должно свершиться.
  
   Удивительно, но все случилось, как и предсказывала Наташа. Олег сделал Лене предложение, и она его приняла. Лариса чувствовала, что Лена не любит своего будущего мужа и не скрывает этого. Но в глубине душа Лариса надеялась, что чувство придет к дочери позднее, и тоже не ошиблась. Брак младшей дочери с Быстровым оказался на удивление прочным и счастливым. Рождение Юли было еще одним счастливым событием. И Ларису закружила карусель жизни. Девочки, внуки, работа и стареющий Скрябин, со своими запоями. Больше всего приходилось помогать Лене. Первое время ее семья испытывала трудности. Олег редко бывал дома. Сборы, турниры и соревнования оставляли ему мало времени для семьи, да и заработки его поначалу были весьма умеренными до тех пор, пока его не пригласили играть в высшую лигу. И тогда все изменилось. Первая квартира, машина и поездки на отдых за границу, делали дочь все более счастливой и уверенной в себе. Лена оставила работу и полностью посвятила себя дочери и мужу. И у Ларисы стало появляться все больше свободного времени, и именно в этот момент в ее жизни вновь появился Владимир.
  
   Наверное, это был знак свыше, потому что они опять встретились на той же автобусной остановке. Но на этот раз они двинулись друг другу навстречу, словно старые знакомые, расставшиеся только вчера.
  
   В этот вечер Лариса никуда не торопилась, и на предложение Владимира поужинать где-нибудь вместе согласилась охотно. Они забрели в первое же попавшееся кафе и, пристроившись за столиком в дальнем углу зала, некоторое время сидели молча. А потом оба заговорили одновременно, и это почему-то очень насмешило их. Вместе со смехом ушла куда-то неловкая скованность и оба облегченно выдохнули.
  
  - Расскажи мне о себе, Лариса, - попросил Владимир, вглядываясь в милое лицо Ларисы.
  
   Она пожала плечами и просто ответила:
  
   - Да, что рассказывать-то? У меня простая, обыденная жизнь. Все как у всех. Дочери уже взрослые, обе замужем, и внуки есть. Муж, работа...
  
   Участливое внимание Владимира располагало к откровенности и Лариса, сама того не желая, рассказала о себе все. Владимир слушал ее, не перебивал, а только изредка кивал головой. Он уже не скрывал своего восхищения, глядя на нее, и Лариса, смутившись, неожиданно осеклась на полуслове.
  
   - Да, что это я все о себе, да о себе. Теперь твоя очередь.
  
   - Я на своем веку тоже видел немало. Много где побывал, много работал. Скоро в отставку собираюсь, но теперь мне кажется, что я и не жил по-настоящему.
  
   - Почему? - поспешно спросила Лариса.
  
   - Потому, что я, наверное, никого не любил, - Владимир задумчиво помолчал, и тщательно скрывая волнение, добавил: - Пока не встретил тебя. Судя по всему, я здорово влип. Что скажешь, Лариса?
  
   Владимир вопросительно посмотрел на Скрябину. В его взгляде Лариса легко читала и нежность, и отчаяние, и ожидание. Это было так неожиданно, что Лариса почувствовала себя не в своей тарелке, но, справившись с волнением, медленно, подбирая каждое слово, решилась:
  
   - Знаешь, нет смысла лгать самой себе. Ты тоже очень нравишься мне, и я часто думала о тебе, - откровенно призналась Скрябина и усмехнулась: - Но я и подумать не могла, что такое возможно в нашем возрасте. Я уже не верила, что когда-нибудь испытаю нечто подобное. И честно говоря, мне страшно.
  
  - Почему?
  
   - Потому что я боюсь будущего.
  
   - А зачем его бояться? Оно еще не наступило. Давай будем жить этой минутой. Хорошо?
  
   Владимир импульсивно схватил ее за руку и коснулся ладони губами, а Лариса кивнула и в этот момент четко осознала, что этот порывистый жест Владимира и искренность всего того, что было сказано этим вечером сразу сблизили их. И что ее жизнь уже никогда не будет прежней. Что-то в ней неуловимо изменилось навсегда.
  
   Потом были редкие встречи. А потом и первая близость. Все произошло как-то совершенно естественно, без ложного стеснения и надрыва. Их первая ночь была наполнена счастьем, умиротворением и спокойной любовью, как будто в прошлой жизни они уже были вместе, хорошо знали и любили друг друга. Обладание друг другом, доставляло им несказанное удовольствие и блаженство.
  
   Но долго скрывать своих чувств, нежданно захлестнувших ее, Лариса не могла, да и не хотела.
  
  
  
  9
  
   Декабрь
  
  
   Зазвонил будильник. Кира неохотно вытянула руку из-под теплого пухового одеяла и выключила звонок. Она услышала, как Сергей повернулся и что-то пробормотал во сне. Хорошо, что он не проснулся и у нее не появится желание в очередной раз спросить у мужа, когда он вернулся. Да, собственно, незачем спрашивать? Она и так хорошо знает, когда он вернулся и где был почти до двух часов ночи. Это стало уже нормой их жизни: целый день он сидит в кабинете у своей аппаратуры и работает над очередной аранжировкой, а в семь вечера уходит куда-то и возвращается далеко за полночь.
  
   Первое время она ожидала его возвращения, тупо сидя перед телевизором и поглядывая на часы каждые пятнадцать минут. А потом перестала истязать себя этими тоскливыми ожиданиями. Сергей уже давно не отчитывается перед ней в том, где бывает и что делает, и нарываться на его грубость и откровенное хамство не хотелось. Непрочный мир в доме был важнее ни к чему не приводящих разборок и скандалов. Не хотелось будоражить и свою расшатанную нервную систему, да и сына лишний раз волновать тоже не хотелось.
  
   Кира тихо выскользнула из спальни и направилась в ванную комнату. Ополоснула лицо и взяла со стеклянной полочки тюбик с тушью. Несколько раз провела щеточкой по длинным ресницам и уставилась в зеркало. "Да, Кира, выглядишь ты отвратительно", - подумала она и провела рукой по лицу. Глаза ввалились, а губы какие-то неестественно бледные. Прав был Артур, пора брать себя в руки и возвращаться к жизни. Кира сгребла с полочки косметику и отправилась в гостиную. Достала из комода круглое зеркало с ручкой в серебряной оправе и опустилась на диван. Через двадцать минут она удовлетворенно произнесла:
  
   - Вот так-то лучше!
  
   Потом еще раз взглянула в зеркало и улыбнулась своему отражению. Принужденно и неестественно.
  
   Еще через час она припарковалась у дома Великановой, достала из сумочки телефон и набрала номер. Когда Оля ответила на звонок, Кира произнесла только одно слово:
  
   - Выходи.
  
   Великанова вышла их подъезда через пять минут, но поскользнувшись на ледяном пятачке у крыльца, громко выругалась и мелкими шажками засеменила к машине.
  
   - Я, конечно, понимаю, что на улице зима и все такое, но я бы нашу дворничиху придушила бы. Что так трудно посыпать лед песком?
  
   Оля уселась на сидение рядом с Кирой и недовольно начала рыться в сумке в поисках сигарет.
  
   - Оля, пристегнись и, пожалуйста, не кури в машине. Ты же знаешь, что я не выношу табачного дыма, - строго произнесла Кира и завела мотор. Он тихо заурчал, и Мальцева осторожно выехала на дорогу.
  
   - Куда поедем? В офис или к Астахову?
  
   - К Астахову, - ответила Оля. Не обращая внимания на просьбу Киры, Великанова закурила и, приоткрыв окно, выпустила дым на улицу. - Надо же знать, зачем нас пригласили.
  
   - Ты думаешь он в курсе?
  
   - Думаю, что да. И кстати, сегодня он должен с нами окончательно рассчитаться по последней сделке.
  
   Оля выбросила недокуренную сигарету в окно и всем корпусом повернулась к Кире.
  
   - А ты сегодня хорошо выглядишь. Что, специально красоту навела, чтобы следаку понравиться?
  
   - Нет, просто решила с сегодняшнего дня новую жизнь начать.
  
   - Ну, ну, - неопределенно произнесла Оля и через секунду добавила: - Что-то Кира я сильно нервничаю, даже не нервничаю, а просто боюсь я этого вызова.
  
   - Оля, нам нечего бояться. За нами ничего нет, - уверенно сказала Кира и остановила машину на светофоре.
  
   - Тогда зачем?
  
   - Приедем туда, все и узнаем.
  
   - Удивляюсь я тебе, честное слово! Такое ощущение, что ты из гранита сделана.
  
   - Оля, прекрати, пожалуйста, ныть. Чего раньше времени панику разводить? Послушаем, что скажет Астахов, а потом уже паниковать будем.
  
   В офисе Астахова девушек ждал неприятный сюрприз. Как только они вошли в здание, то почувствовали какую-то гнетущую и тревожную атмосферу. Сотрудники Астахова небольшими группками стояли в коридоре и что-то вполголоса обсуждали. А в приемной растерянная секретарша нервно отвечала кому-то по телефону:
  
   - Нет, не знаю, когда будет. Его с самого утра еще не было, - затем, увидев входящих девушек, облегченно вздохнула, положила трубку на рычаг и криво улыбнулась:
  
   - Здравствуйте, но Владислава Александровича нет на месте.
  
   - А где он? - спросила Кира, расстегивая шубку.
  
   - Он был с самого утра и оставил вам пакет, - Светлана открыла ящик письменного стола и достала объемный желтый пакет. - Он приказал вам лично в руки передать. - Девушка протянула Кире пакет и принялась нервно теребить край белой шелковой блузки. - А потом он сказал, что ему необходимо на несколько дней куда-то срочно уехать. Он даже дубленку не снимал и в свой кабинет не заходил.
  
   - Странно, - Великанова покачала головой и тревожно посмотрела на Киру.
  
   - А на словах он ничего нам не передавал? - спросила Кира, засовывая пакет в сумку.
  
   - Нет, Кира Николаевна. Он только приказал Марченко, своему заместителю, присмотреть за хозяйством и уехал.
  
   - Ну, значит, какое-то срочное дело появилось у него...
  
   - Понимаете, Кира Николаевна, - робко начала секретарша и осеклась.
  
   - Что, Света? - поддалась к секретарше Оля.
  
   - У нас поговаривают, - девушка перешла на шепот, - что неприятности у Владислава Александровича большие и что к нам могут с обыском прийти, но Марченко говорит, чтобы мы работали, как обычно, и не задавали глупых вопросов, и что ничего не обычного не происходит.
  
   - Он вам все правильно говорит, - сказала Кира, стараясь придать голосу как можно больше уверенности, хотя отсутствие Астахова в офисе неприятно удивило ее. - Ладно, Света, мы поедем, у нас дел много сегодня. Оля, пошли!
  
   - Да, да, Кира, идем.
  
   Девушки быстрым шагом покинули офис Астахова и устремились к машине. Когда они оказались в салоне "Мерседеса", Оля нервно закурила, а Кира дрожащими руками пыталась вставить ключ в замок зажигания.
  
   - Ну, что я тебе, Кирка, говорила! Не все так просто.
  
   - Открой окно, - Кира оставила попытку завести машину и потянулась за своей сумкой на заднее сидение, куда небрежно бросила ее, усаживаясь на водительское место.
  
   - Ты, хочешь посмотреть, что в пакете? - догадалась Оля.
  
   - Да, - кивнула Кира и вскрыла пакет. А потом его содержимое выбросила себе на колени. То были пачки стодолларовых купюр, туго затянутыми резинками для денег.
  
   А в два часа дня девушки сидели у кабинета следователя. Проходящие мимо мужчины с любопытством обращали свой взгляд на двух красивых женщин в дорогих норковых шубах и в сапожках на высоких шпильках.
  
   - Надо было одеться поскромнее, - нагнувшись к уху подруги, тихо сказала Оля. - А то все мужики пялятся на нас, как на...
  
   - Да, пусть себе, пялятся, - отмахнулась Кира. - Не это должно нас волновать. Сейчас главное не болтать лишнего. Если нас пригласят вдвоем, то все еще не так страшно, как мы думаем.
  
   - А если по одной?
  
   - Ты знаешь, что говорить...
  
   - Великанова, Мальцева, проходите, пожалуйста, - в приоткрытую дверь кабинета выглянул симпатичный молодой лейтенант и доброжелательно улыбнулся.
  
   Девушки поднялись, переглянулись и вошли в кабинет.
  
  - Присаживайтесь, пожалуйста, - вежливо произнес молодой и очень симпатичный капитан, сидевший за письменным столом. Пристально рассматривая женщин, он указал рукой на два стула, стоящих напротив его стола. Девушки примостились на жестких сиденьях и вопросительно уставились на следователя. Кира, положив ногу на ногу, зачем-то открыла сумку, не снимая тонких лайковых перчаток, а Оля нервно принялась перебирать пальцами край воротника своей шубы. Лейтенант, который пригласил девушек в кабинет, встал за спиной следователя и вновь улыбнулся.
  
   - Моя фамилия Горчаков. Зовут меня Игорь Степанович, - представился капитан. - А молодой человек, который стоит за моей спиной - это Соколов Андрей Викторович. Мы вас пригласили, потому что нас интересуют некоторые контракты, которые ваше предприятие заключило с фирмой "Альянс".
  
   Оля нервно заерзала на стуле, но Соколов, опережая капитана, добродушно произнес:
  
   - Вы не волнуйтесь, пожалуйста, это не допрос, а всего лишь беседа. И у нас будет к вам просьба: привезите, пожалуйста, все документы, которые у вас есть, связанные с "Альянсом". Контракты, накладные, а также все банковские документы, которые имеются в вашей бухгалтерии.
  
   - Вам нужны оригиналы? - произнесла Кира, пытаясь скрыть волнение.
  
   - Нет, Кира Николаевна, достаточно будет копий, - спокойно ответил Горчаков. - Когда вы сможете подготовить для нас документы?
  
   - А когда вам надо? - резче, чем требовалось, поинтересовалась Оля.
  
   - Завтра, к девяти утра. Вы успеете все для нас подготовить?
  
   - Да, - кивнула Кира.
  
   - Вы и оригиналы прихватите. Мы их сверим с копиями и вернем вам. Сделаем опись всего того, что вы нам принесете. Ведь оригиналы должны находиться в вашем офисе. На случай налоговой проверки. Правда? - Соколов, по-прежнему мило улыбаясь, переместился к краю стола и, вытянув из черной папки фотографию, показал ее девушкам.
  
  - Вы знаете этого человека?
  
   - Можно посмотреть поближе? - Кира взяла в руку снимок, на котором Астахов выходил из своего офиса и его лицо было серьезным и сосредоточенным, и он явно куда-то торопился.
  
   - Да, это Влад Астахов, наш знакомый, - спокойно произнесла Кира и вернула снимок Соколову.
  
   - А заключали ли вы сделки с его фирмой "Вариант"? - откинувшись на спинку своего стула, поинтересовался Горчаков, буравя глазами, слегка порозовевшее от волнения лицо Киры.
  
   - Да.
  
   - Прекрасно. Тогда копии и этих документов сделайте нам, пожалуйста, - Соколов вернул фотографию назад в папку и присел на стул у стены.
  
   - А я могу спросить, чем вызван ваш интерес к Астахову и к нам? - спросила Кира п посмотрела прямо в глаза Горчакова. Она сцепила пальцы рук, так и не сняв перчаток.
  
   - Можете, Кира Николаевна, - жестко произнес Горчаков. - Мы проверяем поступившую к нам информацию, что Астахов связан с директором "Альянса", которого, к сожалению, мы не можем найти уже некоторое время.
  
  - А вы не знаете, где может сейчас находиться Никифоров Павел Дмитриевич? - встрял Соколов откровенно рассматривая Олю и она, отбросив рукой со лба растрепанную челку, нервно ответила:
  
   - Да, откуда нам знать? Мы его уже давно не видели!
  
   - Правда?
  
   - Да, правда, - жестко казала Кира и вызывающе посмотрела на Соколова.
  
   - Хорошо, - спокойно произнес Соколов и сделав паузу, добавил: - У нас пока больше нет вопросов? - Лейтенант повернул голову в сторону Горчакова. Тот утвердительно кивнул и положил на край стола какой-то документ.
  
   - Это протокол собеседования. Сейчас вы подпишите его и будете свободны. А завтра, пожалуйста, в девять утра на моем столе должны лежать все документы, которые мы у вас попросили. Хорошо?
  
   - Да, мы привезем, - сказала Кира, поднялась и приблизилась к столу. Прочитав протокол, стянула перчатку с правой руки и поставила подпись.
  
   - А вот здесь, - Соколов ткнул пальцем вниз листа, - напишите: "С моих слов записано верно" и ниже распишитесь, пожалуйста.
  
   Кира размашисто написала фразу и, расписавшись, отошла от стола. Затем к столу подошла Оля и, не взглянув на текст, поставила свою подпись там, где указал ей Соколов.
  
   - Вы можете быть свободны, - равнодушно произнес Горчаков и девушки облегчено вздохнув, направились к двери.
  
   Когда Кира дотронулась рукой до ручки двери, она вновь услышала голос Соколова:
  
   - Кира Николаевна, а этот человек вам знаком?
  
   Девушки обернулись. На вытянутой руке Соколов держал фоторобот мужчины с бородой.
  
   - Нет, я его не знаю, - ответила Кира.
  
   - А вы, Ольга Константинова?
  
   - Нет, этого человека я никогда не видела.
  
   - Хорошо, - вежливо сказал Соколов, и положил фоторобот на стол. - Вы можете быть свободны, а завтра я вас жду. До свидания.
  
   Кира резко рванула дверь на себя и девушки, не прощаясь, вышли в коридор.
  
   - Кира, что это было? - недоуменно спросила Оля.
  
   - Да не знаю я! Пошли отсюда поскорее, - Кира дернула Великанову за рукав шубы. - Нам еще документы собирать. И надо еще подумать, что им нести. Это ОБЭП, а не шарашкина контора.
  
   Через десять дней, поздно ночью в дверь Мальцевых позвонили. Когда Кира открыла дверь, ей все стало понятно без слов.
  
   А в это время Оля, удобно устроившись в кресле самолета, с нетерпением ожидала взлета. Дэн обещал ей незабываемый отдых в Испании. И что это будет за город: Барселона, Толедо или Салоу - разницы нет никакой. Главное - подальше от этого кошмара. И она вернется тогда, когда все уляжется, или, когда Астахов даст о себе знать и скажет, что делать дальше.
  
  
  10
  
  
   Сердце ныло, а грудь сдавило тоскливое чувство приближения беды. Александра Марковна уже два часа ворочалась в постели, пытаясь уснуть. Но ни снотворное, ни бесконечный счет до тысячи желанного забытья не приносили. Именно так она чувствовала себя накануне переезда мужа к любовнице и перед его смертью. Так, что же случится на этот раз? Что за неприятный сюрприз подбросит ей судьба? Но что гадать? Что раньше времени доводить себя до ручки?
  
   Нетребская включила ночник и решительно поднялась с постели. Раз уж заснуть не удается, может почитать что-нибудь? Александра Марковна подошла к книжному шкафу и провела рукой по корешкам книг. Они с Николаем собрали отличную библиотеку. Они собирали ее всю жизнь, не жалея денег на дорогие подписные издания и задействуя свои многочисленные связи. Когда-нибудь она подарит это богатство внуку.
  
   Телефонный звонок раздался неожиданно и тревожно. Женщина быстро вышла в прихожую и рывком сорвала трубку с аппарата.
  
   - Слушаю, - резко произнесла Нетребская.
  
   Пока Александра Марковна слушала Мальцева, ее лицо начало приобретать сероватый оттенок, а глаза расширились от ужаса.
  
   - Господи, - побелевшими губами пробормотала женщина. Она уперлась спиной в стену, и на какое-то мгновение застыла с трубкой в руках, из которой уже доносились короткие гудки. Затем медленно и осторожно положила трубку на рычаг и нетвердой походкой побрела в спальню. Открыв шкаф, она принялась лихорадочно одеваться.
  
   - Я чувствовала, я чувствовала, - прерывистым шепотом приговаривала Нетребская, застегивая негнущимися пальцами теплый вязаный жакет. Затем нетвердым шагом она вышла в коридор, остановилась у вешалки и, прижав ладони к лицу, зарыдала.
  
   Александра Марковна пошатывалась из стороны в сторону, и никак не могла совладать с собой. Но спустя некоторое время, почувствовав облегчение, устало набросила шубу на плечи и, опустив голову, вышла в ночь.
  
  
   Сергей стоял посреди гостиной и осматривался по сторонам. После обыска в квартире вокруг царил полный хаос. Сейф стоял на круглом обеденном столе и зиял пустотой. Интересно, где деньги и документы? Куда Кира их спрятала? Ладно, документы. И черт с ними! Но где деньги? Менты ничего не нашли. И убрались не солоно хлебавши. Только, что они искали на самом деле? Кира больше не посвящает его в свои дела. И, видимо, влипла она крепко, раз ее забрали. Все это Астахов, подлец! Он ее подставил. Другого объяснения нет. Мальцев посмотрел на часы. Два часа ночи. Поздно уже куда-то звонить. Но делать же что-то надо! Киру необходимо спасать.
  
   Сергей еще раз оглянулся и решительно направился к телефонному аппарату. Снял трубку и набрал номер. К телефону долго не подходили. Наконец на другом конце провода он услышал заспанный голос Великанова:
  
   - Алло... Слушаю.
  
   - Саня, извини за поздний звонок. Это Мальцев.
  
   - Привет, Серега, - Великанов зевнул в трубку. - Чего так поздно звонишь? Случилось что?
  
   - Разбуди Ольгу. Мне поговорить с ней надо.
  
   - А ее дома нет, - равнодушно ответил Великанов и потянулся.
  
   - Как нет?
  
   - А что тебе Кира не говорила, что Ляля в Испанию сегодня вечером улетела. Горящая путевка неожиданно подвернулась. Я ее сам в аэропорт отвозил. Представляешь, Оленька собрала тряпки свои за пять секунд. Я еще такого не видел. Моталась по квартире как угорелая, боялась на самолет опоздать.
  
   - Понятно, - протянул Сергей и с отвращением подумал: "Вот же тварь!"
  
   - А что случилось-то, Серега? - так же безразлично поинтересовался Великанов.
  
   - Да, так, ничего. Иди, Саня, досыпай.
  
   Сергей со злостью бросил трубку на рычаг и грязно выругался. Затем достал из кармана брюк мобильный и набрал номер Астахова. "Телефон абонента выключен или находится вне зоны сети" - ответил бодрый женский голос. И этой скотины нет! Наверное, вместе смотались куда-то и оставили Киру одну. Гады!
  
   Когда Мальцев дозвонился до Александры Марковны, он уже не владел собой. Злость, отчаяние и страх, застилали глаза. Теща скоро приедет и тогда вдвоем они придумают что-нибудь. Как это все не вовремя. У него столько работы сейчас! Закончить альбом надо, гастроли на носу, а тут эта неприятность! И куда эта дура влезла? Как теперь ее вытаскивать из этого говна?
  
   Сергей вернулся в гостиную и плюхнулся на диван. Да, когда корабль тонет, крысы бегут первыми. А может, Астахова тоже взяли? И может, он и не уехал с этой стервой? Тогда все может быть очень и очень плохо. Как Кира справится с этим? И куда она спрятала деньги? Они сейчас будут крайне необходимы. Что у него припрятано в заначке - это слезы, по сравнению с тем, что понадобится для того, чтобы вытянуть Киру. А если ничего не предпринимать? Возможно, ее уже завтра выпустят. А он сидит сейчас и как дурак мучается. Нет, не выпустят! Может Адка в курсе?
  
   Мальцев резко поднялся с дивана, выскочил в прихожую и опять сорвал трубку телефона. Как ни странно, Ада подняла трубку сразу, после первого же звонка:
  
   - Да, Владик, это ты?
  
   - Нет, это не Владик, Ада...
  
   - А.... Сережа...
  
   - Да, я.
  
   - Что случилось?
  
   - Киру арестовали! - выпалил Сергей и замер в ожидании ответа, но Ада молчала. - Что ты молчишь?
  
   - Я думаю.
  
   - Уже поздно думать! Надо что-то делать! - взорвался Сергей. - Я так понимаю, что для тебя это не новость. Почему ты нас не предупредила? А где Астахов?
  
   - Откуда я знаю? Я ему говорила, что над ним тучи сгущаются. И он должен был девочек предупредить, - в голосе Ады слышались тревога и тоска. - Я сама его уже несколько дней не видела. И совершенно не представляю, где он может быть. Но я знаю, что он не арестован. А Оля?
  
   - Эта сучка, оказалась умнее всех. Она уехала.
  
   - Это хорошо, - голос Ады звучал уже более уверенно. - Слушай, Сергей, нам надо встретиться и все обсудить. Ты сможешь ко мне приехать утром, часов в шесть?
  
   - Да, смогу.
  
   - Я тут созвонюсь кое с кем, и узнаю, что происходит. Утром и поговорим.
  
   - Хорошо, Ада! Как скажешь.
  
   Сергей облегченно выдохнул и положил трубку на рычаг.
  
   Около трех часов в дверь раздался тихий стук. Сергей заглянул в глазок и широко распахнул незапертую дверь. Как только Александра Марковна вошла в квартиру, она бросилась Сергею на грудь и заплакала:
  
   - Сереженька, как такое могла случиться? Что это делается? Как Кирочка это все выдержит?
  
   - Успокойтесь, Александра Марковна, - пробормотал Сергей, осторожно поглаживая содрогающиеся от рыданий плечи Нетребской. - Идемте в кухню. Поговорим там. А то я боюсь Костя проснется. Он и так был напуган до полусмерти. Я еле его успокоил.
  
   - Да, да, Сережа, идемте. Вы правы, Костика не следует волновать.
  
   Сергей принял из рук Александры Марковны шубу, повесил на вешалку, и они направились в кухню. Усевшись за столом, Александра Марковна затравленно посмотрела на зятя и спросила:
  
   - Так что будем делать?
  
  
   11
  
   Апрель
  
  
   Спросите у любой женщины, какой для нее самый лучший отдых? Ну, если, конечно, не брать в расчет, какой-нибудь экзотический курорт у теплого моря, где солнце, фрукты и полная безмятежность в душе. Ни тебе кухни, ни тебе стирки, ни тебе мелких бытовых проблем. Даже не проблем, а так, шероховатостей обыденной жизни. И каждая женщина с улыбкой ответит, что это походы по магазинам. И совершать эти прогулки иногда хочется даже не столько с целью что-то купить, сколько бездумно прогуляться просто так, для души или для того, чтобы поднять себе настроение, или просто отвлечься от пресных будней. И тогда можно не спеша переходить из одного магазина в другой и бродить у полок с обувью или спокойно прохаживаться между вешалок с платьями. И все внимательно рассмотреть и покрутить в руках, и порадовать глаз и душу и... все-таки выбрать что-нибудь для себя любимой, и с радостью это что-нибудь примерить. А потом с наслаждением покрутиться у зеркала, разглядывая себя со всех сторон и в этот самый момент, непременно подумать о том, что выглядишь ты просто восхитительно, и что равных тебе нет. Но самое главное, чуть позже, все же не отказать себе в удовольствии и обязательно купить этот приглянувшийся туалет или новую пару обуви. Или даже какой-нибудь пустячок, который тебе сегодня и не нужен вовсе, но вполне может пригодиться в будущем.
  
   Лена неторопливо перебирала свитера на полке и улыбалась своим таким легким и приятным мыслям. Она давно облюбовала этот маленький бутик, где вещи были изысканными и дорогими. Для себя Лена денег не жалела, да и Олег считал, что его жена должна выглядеть лучше всех, поэтому одобрял все покупки, сделанные ею.
  
   Сейчас Быстрова, в который раз признала, что фортуна повернулась к ней лицом. Теперь она была уверена в том, что сделала правильный выбор, когда вышла замуж за Олега. Лена когда-то даже и представить себе не могла, что можно быть такой счастливой. Иногда она завидовала самой себе, и порой ей казалось, что прошлое не существовало никогда. Под прошлым она имела в виду Славу Ковалева.
  
   Лена легонько вздохнула и опять улыбнулась. Интересно, как он выглядит сейчас? Они не виделись уже много лет. Наверное, он, по-прежнему, красив и обаятелен. Наверное, счастлив.
  
   Наконец Быстрова остановила свой выбор на тонком белом кашемировом свитере и направилась к примерочной. Боковым зрением она заметила лицо, показавшееся ей знакомым. Но Лена не придала этому значения и скрылась за тонкой ширмой. Во время примерки ее охватило чувство необъяснимого волнения, которое с каждой минутой нарастало и продолжало преследовать ее и в примерочной, и у кассы, и на улице. Тревога не оставила ее и тогда, когда она подошла к своей машине, весьма довольная собой и сделанной покупкой. Лена достала из сумки брелок от машины и нажала кнопку сигнализации, и в это время ощутила, как кто-то пристально смотрит на нее. Быстрова нехотя обернулась и застыла. "Господи, как же он изменился за эти годы", - подумала Лена и удивилась, как ее волнение быстро сменяется неприязнью с примесью отвращения. Значит там, в магазине, она не ошиблась. И мужчина, стоящий у бутика и пристально рассматривающий ее, был совершенно не тем Славой, которого она знала и любила когда-то. Черты его некогда красивого лица расплылись и обмякли. Грузная фигура с выпирающим пивным животом особенно неприятно поразила Лену. Неопрятная одежда и грязные ботинки довершали портрет бывшего возлюбленного. И этот портрет совершенно не соответствовал ее воспоминаниям о том милом мальчике, который нанес ей когда-то тяжелую душевную рану. По ее лицу пробежала тень брезгливости. Правда, справедливости ради, Лена отметила про себя, что прежними остались глаза Славы - большие, наивные и добрые.
  
   Ковалев, стоя на тротуаре и принужденно улыбаясь, смотрел на Лену. Казалось, что он не решается приблизиться к ней и ждет то ли приглашения, то ли разрешения подойти. Быстрова небрежно кивнула в знак приветствия и открыла дверцу машины. Она села на водительское место и положила руки на руль. Пальцы предательски подрагивали. Лена еще раз бросила взгляд на Ковалева, решительно выбралась из машины и направилась к нему.
  
   Спустя некоторое время они сидели на скамейке в соседнем дворе. Кругом бушевала весна. Апрельское солнце старательно выполняло свою работу, растапливая последний слежавшийся грязный снег. Легкий ветерок обдувал разгоряченное лицо Лены. Она расстегнула дорогую стеганую куртку, которую Быстров привез ей из Норвегии, и ослабила легкий шарф туго затянутый у горла. Затем с удовольствием вдохнула чистого воздуха и достала из сумки сигареты.
  
   - Лена, застегнись, не май месяц на улице, - заботливо произнес Слава, поднося зажигалку к сигарете Быстровой.
  
   Лена глубоко затянулась, выпустила дым через нос и сухо пояснила:
  
   - Не волнуйся, я не простужусь. Просто мне жарко.
  
   - Расскажи, как ты поживаешь? - глухо поинтересовался мужчина, пытаясь скрыть свое волнение и неимоверным усилием воли унимая охватившую его дрожь.
  
   - А ты?
  
   - У меня все нормально. Живу и живу. Как все.
  
   - Что-то в твоем голосе я не слышу особой радости, - констатировала Лена и еще раз затянулась. Ее взгляд был устремлен на бойкого мальчугана, самозабвенно ковыряющего лопаткой землю, старательно освобождая путь стремительно бегущему ручейку. - Посмотри, как этот малыш счастлив.
  
   - Да.
  
   - Так все же, - Лена повернула свое красивое лицо к Славе, - как твои дела?
  
   - Ну, Ира работает, сын растет, а я...
  
   - Что ты?
  
   - А я постоянно думаю о тебе.
  
   - Правда? А зачем? Ты все сделал своими руками, Слава. И знаешь, - Быстрова на секунду задумалась, а затем уверенно добавила: - Я тебе даже благодарна за это.
  
   Ковалев в совершенном недоумении посмотрел на Лену и горько улыбнулся:
  
   - Ты меня благодаришь за то, что мы не вместе?
  
   - Да. Именно за это, - решительно подтвердила Лена. - Если бы ты не женился на Ирке, а на мне, я бы никогда не встретила Олега. Я люблю его и очень счастлива с ним. Он дает мне такую жизнь, о которой мечтает каждая женщина. И... в моей душе нет обиды на тебя.
  
  Лена отвела глаза в сторону и немного мягче добавила:
  
  - И хорошо, что мы встретились сегодня. Я рада была повидать тебя.
  
   - И я.
  
   - Но я также знаю, - неожиданно для себя и резче, чем намеревалась, произнесла Лена, - что я не хотела бы видеть тебя впредь. Прошлое должно оставаться в прошлом.
  
   Лена выбросила окурок в урну, поднялась со скамейки и застегнула куртку.
  
   - Леночка, но как же так... не уходи, мы почти не говорили с тобой, - мужчина схватил руку Лены, но она вырвала ее и твердо произнесла:
  
   - Ну, в сущности, нам не о чем говорить, Ковалев. Прости. У меня больше нет времени для тебя. Мне пора.
  
   Глядя вслед удаляющейся Быстровой, Слава почувствовал, как обида захлестывает его. Обида на себя, на нее и вообще на всю эту проклятую жизнь. Нет, не так он представлял свою встречу с Леночкой. Как часто он мечтал об этой встрече, как продумывал слова, которые скажет ей и объяснит, что любит ее по-прежнему, а может быть и сильнее чем прежде. Он все знал о ней. Он знал, что у нее хороший муж и прекрасная дочь. Но в глубине души он надеялся, что и Лена любит его до сих пор. Он надеялся, что еще можно что-то изменить и вернуть ее. Это страстное желание затмевало все, не давая осмысленно смотреть на жизнь. Да, он смалодушничал когда-то и женился на нелюбимой женщине. Его трусость и слабость заманили его в ловушку, из которой он не мог выбраться. Он не был в восторге от своей семейной жизни и боялся того, что скоро возненавидит и жену, и сына. И в эту минуту он испытывал отчаяние и беспомощность. Лена его презирает, и она даже не скрывала этого. И по большому счету она имеет на это право. За пятнадцать минут, которые он провел с Леной, судьба вынесла ему свой окончательный приговор, и изменить этот приговор невозможно. Обмануть судьбу нельзя. И ему остается только одно - как-то смириться с этим и пытаться жить дальше без напрасных надежд и иллюзий.
  
   Ковалев сидел на скамейке в каком-то странном оцепенении и отрешенно смотрел на то, как молодая женщина пытается оттянуть своего сына от его необычайно увлекательного занятия. Ребенок сначала сопротивлялся, а потом громко заревел. От этого плача Славе стало еще хуже и ему страшно захотелось выпить. Мужчина, неохотно поднялся со скамейки, рассеянно огляделся по сторонам и торопливо направился к ближайшему пивному бару.
  
   Отголосок нечаянной встречи с юностью будоражил Лену весь день. Усилием воли она заставила себя не думать о Славе и о прошлом. Нет, ей совершенно не нужны эти встряски. У него своя жизнь, у нее - своя.
  
   Лена принялась накрывать стол к ужину. Скоро явится Быстров и к его приходу все должно быть готово.
  
   - Мам, когда ужинать будем? - в кухню влетела Юля и заглянула в кастрюлю, стоящую не плите.
  
   - Скоро, доченька. Отец приедет, тогда и будем ужинать.
  
   - Поскорее бы. А что ты готовишь?
  
   - Мясо по-французски.
  
   - Здорово! Я люблю мясо.
  
   - И я, - в кухне появился Олег. - Он потирал руки и принюхивался. - Да, ароматы у вас, девочки, божественные.
  
   Лена подошла к мужу и обняла его.
  
   - Мы тебя заждались, дорогой. Что так поздно?
  
   - Да, Алеша, понимаешь, после тренировки пришлось встретиться с одним человеком.
  
   - С кем?
  
   - Да с агентом одним. Ты его не знаешь, - Быстров присел за стол и выжидательно уставился на жену. - Так мы будем ужинать или как?
  
   - Будем, будем, - засмеялась Лена и почувствовала прилив нежности.
   Хотя Быстрова и нельзя было назвать красавцем, но он был высок и строен. Его худощавая, мускулистая фигура выдавала в нем спортсмена. Карие глаза с хитринкой сейчас с обожанием перебегали с жены на дочь, и лицо светилось любовью. Это свет делал его очень привлекательным. Лена знала, что ее муж честолюбив и всегда добивается своего. Рядом с ним она чувствовала себя необычайно спокойно и уютно, как за каменной стеной. Она никогда не лезла в его дела и принимала все как есть, полностью полагаясь на его ум и рассудительность.
  
   Лена вновь захлопотала у стола, а Быстров, загадочно улыбнувшись, сказал:
  
   - Девочки, я, конечно, забегаю немного вперед, но у меня есть для вас приятная новость.
  
   - Какая? - спросила Лена, а Юля в нетерпении заерзала на стуле.
  
   - Дело в том...
  
   - Олег, ну не тяни.
  
   - Вполне возможно, что в новом сезоне я буду играть в Австрии.
  
   - Что?
  
   - Мне сделали предложение сегодня, и я от него не смог отказаться. Это, конечно, все еще очень зыбко и многое может переиграться. Ты же знаешь, Алеша, переговоры, контракты, деньги и все такое, но если все срастется, то осенью...
  
  - Ура! Папочка, а в каком городе мы будем жить? - Юля буквально выпрыгнула из-за стола и бросилась к отцу, а Лена от счастья не нашлась с ответом. Она, как завороженная смотрела на мужа.
  
   - Это пока секрет, девочки, - загадочно произнес Быстров и поцеловал дочь.
  
   Из приятного оцепенения Лену вывел телефонный звонок.
  
   - Алеша, не вставай, я сам подойду, - мягко сказал Быстров и отправился в гостиную.
  
   - Мамочка, так мы, правда, будем жить с папой в Австрии? - радостно поинтересовалась Юля, заглядывая матери в глаза.
  
   - Ну, я не знаю, доченька. Это ведь еще был только предварительный разговор.
  
   - А ты бы хотела там пожить?
  
   - Да! И кто не хотел бы? Конечно, хочу, Юленька! Только давай не будем торопить события. Ладно? Пусть папа сам утрясает свои дела, а мы с тобой будем надеяться, что у него все получится и пожелаем ему удачи. Хорошо?
  
   - Хорошо, мамочка! А он нас точно возьмет с собой?
  
   - Конечно, возьмет! Он же всегда берет нас с собой. Не так ли? - Лена улыбнулась.
  
  Да Быстров всегда возил их за собой. Он не мог долго оставаться без них. Во всех своих интервью, он всегда говорил, что его жена и дочь, его семья - это самое главное в его жизни. И Лена хорошо знала, что так и было на самом деле. Быстров боготворил их и не представлял своей жизни без семьи.
  
   - Алеша, твоя мама звонит. Иди, поговори. А мы, Юлька, пока давай обсудим, куда пойдем завтра отмечать это событие.
  
   Оказавшись в гостиной, Лена удобно устроилась в мягком кресле, поднесла трубку к уху и томно произнесла:
  
   - Алло...
  
   - Доченька, здравствуй. Как у вас дела? Олег сказал, что новость у вас есть хорошая.
  
   - Это пока и не новость вовсе, а так... Просто Олегу сделали одно предложение, и он его принял. Но все еще вилами по воде писано. Так что еще рано о чем-то говорить.
  
   - Ну, ладно, не хочешь не говори. Зато у меня новость есть.
  
   - Какая? - немного оживилась Лена.
  
   - Я не хочу по телефону это обсуждать, и, если ты не будешь возражать, я заеду к тебе чуть позже и все расскажу. Хорошо?
  
   - А новость хорошая?
  
   - Очень, - счастливо засмеялась Лариса.
  
   - Хорошо, мамочка, приезжай. Я очень люблю хорошие новости. Я буду ждать. А ты с отцом приедешь?
  
   - Нет, доченька, я приеду одна.
  
   - Ну ладно, я жду.
  
  
   Лариса приехала к дочери около девяти. Весь путь до дома дочери она проделала со счастливой улыбкой на губах. Определенно Лена поддержит ее и будет очень рада скорым переменам в ее жизни. Наташа, узнав о планах матери, была рада. Будет рада и младшая дочь. В этом у Ларисы не было никаких сомнений.
  
   Лучезарно улыбаясь, Лариса вошла в квартиру Быстровых. Зять, как всегда, был приветлив и вежлив и, проводив Ларису в гостиную, деликатно удалился, предоставив женщинам возможность пообщаться наедине. Он очень уважал тещу за ее ненавязчивость и невмешательство в дела их семьи. Словом, о такой теще, можно было только мечтать. К тому же теща была милой и приятной женщиной, с которой у него с самого первого дня сложились прекрасные дружеские отношения.
  
   Лариса вошла в гостиную. Лена сидела в кресле и что-то вязала. Отложив рукоделие, она поднялась навстречу матери.
  
   - Мамочка, может чаю сделать? Олег "Прагу" купил к твоему приезду.
  
   - Я с удовольствием съем небольшой кусочек торта, - Лариса расположилась в кресле, откинулась на его спинку и вытянула уставшие за день ноги.
  
   - Тогда я сейчас принесу и чай, и торт. Подожди немножко.
  
   - А внученька моя где?
  
   - Скоро придет, она к Люсе, соседке, побежала за книжкой какой-то. Юля очень тебя ждала.
  
   Спустя некоторое время, женщины пили чай. Торт оказался свежим, и Лариса с видимым удовольствием ела торт, поглядывая по сторонам. Да, надо отдать должное зятю, он обеспечивает ее дочь, как королеву. Дорогая итальянская мебель. Шикарная хрустальная люстра. В маленькой угловой горке стоит изысканная посуда и фужеры богемского стекла. Да и сама Лена выглядит отлично в своем длинном атласном халате. А бриллиантовые сережки в ушах дочери стоят, наверное, целое состояние, камни ярко играют и переливаются в лучах зажженной люстры. Спокойная поза дочери говорит о внутреннем комфорте и счастье.
  
   - Так, что ты хотела рассказать мне, мама? - заинтригованная Лена посмотрела на мать и не торопясь поднесла чашку ко рту.
  
   - Я даже не знаю, как и сказать, - немного замялась Лариса, испытывая почему-то в эту минуту странное беспокойство. Некоторое время она помолчала и решилась: - Леночка, мне Владимир сделал предложение, и я согласилась выйти за него замуж.
  
   - Что? - поперхнулась Лена, - Как это ты согласилась? А, как же папа?
  
   Лена громко поставила чашку на круглый дубовый столик, и нервно схватив салфетку, прижала ее к губам.
  
   - А что папа? Он будет жить в нашей квартире. А я перееду к Владимиру, в его дом. Мы, как ты знаешь, с ним уже давно встречаемся. Это ни для кого не секрет. Вы с Наташей уже взрослые, у вас свои семьи и вы счастливы. Вот и я тоже хочу быть счастливой, - Лариса говорила быстро, почти захлебываясь, словно хотела поскорее высказать все, что хотела, пока дочь слушает ее.
  
   - А папа знает?
  
   - Пока нет. Я сперва с вами хотела поговорить, а потом уже с ним.
  
   - И что Наташка? - перебила Лена мать, нервно скатывая белую льняную салфетку в трубочку.
  
   - Наташа рада за меня. Она все поняла.
  
   - Мама, что она поняла? Что ты бросаешь нашего отца ради своего любовника? Что отец останется один? Что он не может жить один, потому что стар и болен? Кто будет его досматривать? Кто будет о нем беспокоиться? Кто будет ему готовить, наконец? Разве ты уже забыла, как он тяжело перенес ту вашу попытку развестись? Ведь мы его тогда чуть не потеряли! Или тебе хочется, чтобы он опять полез в петлю, как тогда? Мама, я просто в шоке!
  
   Лена в сердцах бросила салфетку на стол, вскочила с кресла и принялась нервно расхаживать по комнате. Полы халата разлетались, выставляя напоказ длинные сильные ноги.
  
   - Доченька...
  
   - Что, доченька? - Лена остановилась напротив матери, скрестила руки на груди и зло проговорила: - Я никогда не приму твоего решения. Я против! Слышишь? Против! - по слогам отчеканила Лена, высокомерно глядя на мать сверху вниз.
  
   Лариса в изумлении смотрела на разъяренную дочь. Ей стало сразу как-то неуютно и холодно в доме младшей дочери. Лариса ожидала поддержки и понимания, но не такой бурной реакции Лены. Нет, не может Леночка так думать. Она хорошая, добрая девочка и желает ей, Ларисе, только добра.
  
   - Ну, ладно, я понимаю, - взвинчено продолжила Лена, не в силах остановиться, - завести любовника - это одно дело, но бросать отца, как старую изношенную тряпку после стольких лет жизни - это уже совсем другое! Это подло! Ты не посмеешь, мама!
  
   - А чего боишься ты, Лена? - неожиданно рассердилась Лариса, и ее голос стал ледяным. - Я понимаю, какая мысль тебе пришла в голову сейчас, - Лариса поднялась и приблизилась к дочери вплотную: - Да, тебе жалко отца, я это понимаю. Но он это переживет. А ты, моя дорогая, боишься, что тебе придется присматривать за ним. Ты боишься лишних волнений и забот. Ты боишься, что твоя сытая и спокойная жизнь будет нарушена! Ты боишься, что, возможно, его придется забрать к себе! Ведь ты его любимица! Вот ты сейчас и подумала только о себе. А обо мне ты не хочешь подумать? - Теперь глаза Ларисы налились слезами, голос задрожал, но она решила выговориться до конца: - А что ты знаешь о моей жизни? О том, что я все эти годы жила без любви и мучилась? Ты знаешь, как он мне отвратителен и мерзок? Как мне надоели его запои, и что, ложась с ним в постель, я чувствую непреодолимое отвращение? А ты подумала, что я еще могу пожить для себя? А не для вас всех? А ты подумала, что я имею право на счастье? Я вырастила вас и сделала для вас все, что могла и что было в моих силах! А теперь я свободна! И сделаю так, как хочу!
  
   Лариса резко развернулась и быстро покинула гостиную. В прихожей она столкнулась с Олегом.
  
   - Вы уже уходите? Почему так быстро? - удивился Быстров и снял пальто Ларисы с вешалки.
  
   - Загостилась я у вас, Олег, мне уже пора.
  
  Лариса лихорадочно надела пальто и вышла, а Олег, вернувшись в гостиную, застал жену в слезах.
  
  
  
  
  
  12
  
  
   Лариса бросилась бежать по лестнице вниз. В эту минуту она почему-то не подумала о том, что можно вызвать лифт и спуститься с шестого этажа именно в лифте. У входной двери она некоторое время искала кнопку запорного устройства, которым была снабжена дверь. Наконец дверь распахнулась, и Лариса выскочила из подъезда.
  
   На улице было уже темно и прохладно. Неожиданно налетевший порыв ветра распахнул пальто женщины. Она нервно закуталась в полы пальто, сцепила руки на груди и скорым шагом двинулась вперед, но вскоре устав от быстрой ходьбы, поискала глазами скамейку. Но кроме качелей на детской площадке присесть было негде и Лариса, постояв некоторое время в раздумье, все же пошла к качелям и осторожно примостилась на узенькой деревянной перекладине.
  
   Почему все так паршиво складывается? Почему Лена так странно повела себя сегодня? Именно такой реакции на новость, Лариса ожидала меньше всего. Почему младшая дочь не поняла ее? Почему не поддержала? Ведь дочь счастлива в браке, так почему Лена и ей не оставляет право на счастье? А ведь она, Лариса, так любила Лену. Поддерживала ее во всем, помогала, чем могла, и всегда была рядом с дочерью, когда той было плохо! Так почему сейчас дочь осуждает и винит ее в том, что произошло тогда, несколько лет тому назад?
  
   Лариса еще плотнее закуталась в пальто и вспомнила тот роковой вечер, когда решила поговорить со Скрябиным начистоту и разрубить, наконец, этот гордиев узел, держащего ее возле мужа, которого она никогда не любила, а теперь даже ненавидела. Ненавидела в нем все: и его изуродованное лицо, и его чтение во время еды, и его голос, и его голые ноги. А о том, что происходит между ними в супружеской постели, даже вспоминать было противно. Чувство отвращения накатывало на всякий раз, когда муж прикасался к ней. И то что случалось дальше...
  
   Нет, лучше об этом не думать! Лариса встряхнула головой, словно сбрасывая с себя неприятные воспоминания. Только Владимир открыл ей то, о чем она читала в женских романах, да слышала от приятельниц. Она уже и не надеялась испытать эти сладкие и такие счастливые мгновения. И то чудо, которое произошло с ней, вселяло надежду на то, что она еще может быть счастлива.
  
   Лариса посмотрела в пустоту и ее мысли мгновенно перенесли ее опять в тот страшный день.
  
  
   Владимир встретил ее у проходной, и они медленно пошли по проспекту. Лариса держала любовника под руку и, вполуха, слушала его рассказ о том, как продвигается ремонт в доме, который достался ему в наследство то ли от какой-то тетки, то ли от бабушки. В эти тонкости наследования Скрябина не вникала.
  
   - Ты меня не слушаешь? - слегка наклонился к ней Владимир, заглядывая в глаза.
  
   - Слушаю, слушаю, Вова. Только я сейчас представила, как мы вдвоем сидим на веранде твоего дома в плетеных креслах и пьем чай. Свежий чистый воздух с улицы проникает в веранду. А еще, еще я чувствую запах жасмина. Он такой опьяняющий... Знаешь, мне очень нравится жасмин.
  
   - Да, ты у меня мечтательница, - удивился Владимир и улыбнулся. Затем его лицо стало серьезным, и он напрямик поинтересовался: - А что тебе, дорогая, мешает осуществить свою мечту?
  
   - Володя, не начинай все сначала, - отмахнулась Скрябина.
  
   Мужчина остановился, мягко развернул Ларису к себе и уверенно сказал:
  
   - Ты можешь уже сегодня поговорить обо всем с мужем. Ты уже сегодня можешь принять решение. Вспомни, как это сделал я. Я просто сказал Наде, что ухожу, что встретил другую женщину. Я собрал вещи и ушел. Да, мне тоже было непросто сделать это. Но я больше не хотел никого обманывать. И себя в первую очередь. Я прошу тебя, Ларочка, переезжай ко мне!
  
   Лариса опустила глаза и тихо произнесла:
  
   - Хорошо, я поговорю с ним сегодня.
  
   - Вот и отлично, - обрадовался Владимир. - Только, когда поговоришь со Скрябиным, позвони мне обязательно. Хорошо?
  
   - Хорошо, - Лариса кивнула и на мгновение представила лицо Скрябина, когда она расскажет ему о своем намерении уйти к любовнику.
  
   Оказавшись дома, Лариса застала Скрябина сидящем на кухне, и как всегда уткнувшимся в газету. Лариса все оттягивала тот момент, когда ей предстояло сообщить мужу, что она уходит к другому. Сначала она готовила ужин, потом накрывала на стол, потом мыла посуду. Они почти не разговаривали в этот вечер. Да, собственно, и говорить было не о чем.
  
   Первым нарушил молчание Александр Павлович:
  
   - У тебя что-то случилось, Лариса? Ты весь вечер сама не своя.
  
   - Нет, Саша, у меня все в порядке, - Лариса вытерла руки кухонным полотенцем, присела на стул против мужа и, взглянув на него, решилась: - Я давно уже собиралась кое-что сказать тебе.
  
  - Что именно? - равнодушно поинтересовался Александр Павлович.
  
   - Саша, нам надо разойтись.
  
   - Что? Как это разойтись? - Скрябин недоуменно посмотрел на Ларису и отложил газету в сторону.
  
   - Я ухожу от тебя, Саша. Я уже давно встречаюсь с другим мужчиной.
  
   - Постой, постой, - глаза Скрябина заблестели злостью. - Куда это ты собралась уходить? И почему сейчас?
  
   - Потому, что я люблю другого и хочу быть с ним.
   И в эту самую минуту Лариса испытала огромное облегчение и потому, что главные слова уже были сказаны и потому, что теперь она обретет свободу и станет счастливой.
  
   Скрябин резко вскочил со стула и, обогнув стол, опустился перед Ларисой на колени, затем схватил ее руки и прижал к своему лицу:
  
   - Лара, не делай этого. Я прошу тебя!
  
   - Саша, - отшатнулась Лариса и вырвала руки. - Встань! Не устраивай спектакль! Это ничего не изменит. Я так решила и так сделаю. Я не люблю тебя, и жить с тобой я не буду!
  
   - Ты, что же думаешь, я не знал, что у тебя есть любовник? - Скрябин тяжело поднялся с колен и, облокотившись рукой о стол, со злостью добавил: - Я знал все. И я думал, что все это быстро закончится, и поэтому не устраивал скандалов. Ко мне приходила его жена, Надька, и все рассказала.
  
   - Так, значит, ты все знал и молчал?
  
   - Да! Потому что я понимал, что старше тебя, и что любовник тебе нужен! Но я хотел сохранить семью. Понимаешь? - сорвался на крик Скрябин.
  
   - Да какую семью, Саша? Нет у нас давно никакой семьи, - с горечью сказала Лариса.
  
   - Нет, есть! И ты можешь встречаться с ним, если хочешь! Только не уходи, прошу тебя!
  
   Скрябин умоляюще смотрел на жену. Его губы дрожали, а в глазах было столько тоски и отчаяния, что Ларисе на мгновение стало жаль этого седого и уставшего от жизни человека, с которым она прожила столько лет. Но Лариса молчала. Ей казалось, что если она сейчас заговорит, то уже никогда не решится на подобный шаг еще раз. А Александр Павлович тщетно пытался подобрать еще какие-то нужные и очень важные слова, чтобы убедить жену в том, что развод невозможен, что нельзя перечеркнуть всю жизнь вот так, в одну минуту, что он столько сделал для нее, для детей. Но самым главным было сейчас доказать жене, что они уже немолоды, что от добра, добра не ищут. Но в эту минуту он не находил этих слов, только в душе поднималась мутная волна из обиды, ненависти и разочарования. Скрябину вдруг стало нечем дышать, он схватился рукой за сердце и тяжело опустился на табурет, а затем сдавленно произнес:
  
   - Молчишь? Так знай: развода я тебе не дам. Поняла? Я не позволю тебе уйти к нему. Никогда. Я не хочу оставаться один.
  
   - Но ты и не остаешься один, Саша! У тебя есть дочери, - попыталась сопротивляться Лариса.
  
   - А нужен ли я им? Да, я никому не нужен! - горько выкрикнул Скрябин и быстро вышел из кухни, громко хлопнув дверью. А Лариса устало положила подрагивающие руки на стол и уставилась в темное окно.
  
   Лариса не знала, как долго она просидела в такой неудобной позе. Когда она вышла из странного оцепенения, охватившего ее, она подняла голову, пригладила разметавшиеся волосы и оглянулась. На кухне был полный порядок, осталось только полотенце повесить на крючок. Лариса поднялась со стула, механически пристроила кухонное полотенце на положенное место и побрела в гостиную. Скрябина там не было. Лариса включила телевизор и уселась в кресло, но, глядя на экран и прислушиваясь к бодрому голосу диктора, вещающего о событиях, происходящих в стране, она ничего не понимала. И только одна мысль пульсировала в сознании: "Ну, вот и все. Вот и все".
  
   Ближе к полуночи, Скрябина постелила себе постель в комнате дочери и на удивление быстро уснула. Она увидела очень странный сон: будто бродит она в темном лабиринте и все не может найти из него выхода. Вот, кажется, впереди мелькнул заветный огонек, обещающий конец ее блужданиям, но за очередным поворотом она вновь наталкивается на стену, и, уже совершенно нет сил, двигаться дальше, и так хочется отдохнуть.
  
   Неожиданно Лариса почувствовала резкий толчок, будто кто-то ударил ее в плечо. Она открыла глаза и теперь ей казалось, что она и не спала вовсе. Но тревога, взявшаяся ниоткуда, заставила ее подняться с постели. Решительно накинув халат, Лариса направилась в спальню. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату. Постель была пуста, только скомканные простыни говорили о том, что муж все же ложился на нее. Лариса так же тихо притворила дверь и пошла в кухню. Мужа не было и там. Ночная тревога усиливалась и плотным комком подступала к горлу. В ванной комнате горел свет и слышался звук старящейся воды. Лариса рванула дверь на себя и через секунду громко закричала. Скрябин в неестественной позе сидел на кафельном полу под змеевиком, от которого к туго затянутой шее тянулся черный ремень его выходного костюма.
  
  
   13
  
  Март
  
  
   Кира аккуратно вела машину по разбитой проселочной дороге. В городе уже ничто не напоминало о прошедшей зиме. А здесь, за городом, кое-где еще лежал почерневший рыхлый снег, маленькими островками разбросанный на обочине и среди сосен, близко подступившего к дороге леса. Запах весны врывался в открытое окно и предвещал новый расцвет природы.
  
   Кира любила эту пору года и всегда испытывала прилив сил. Каждую весну в ее душе загоралась искорка надежды, что жизнь переменится к лучшему. Но, к сожалению, из года в год ничего не менялось и все оставалось по-прежнему, но Кира все равно чего-то ждала и на что-то надеялась.
  
   Сейчас Мальцева поймала себя на мысли, что как только Артур закончит работу над ее портретом, она перевернет очередную и, как она надеялась, последнюю страницу своей прошлой жизни, полную бед и печалей, сомнений и разочарований. Она уже оставила позади и смерть отца, и свой арест, и предательство Оли, и смирилась с тем, что Сергей ей изменяет. Но теперь она непременно расстанется с прошлым навсегда и начнет другую, новую жизнь - счастливую, в которой будут происходить только радостные события.
  
   Сегодня она позирует художнику в последний раз. Таков был уговор. Первый раз Артур попросил ее позировать еще до смерти отца. Но когда отца не стало, она, словно умерла вместе с ним, и ее израненная душа никак не могла смириться с потерей самого близкого и дорогого ей человека. Отец был для нее всем: и опорой, и другом, и советчиком. И, наверное, он был единственным человеком на земле, который по-настоящему любил ее такой, какой она была. В том состоянии она не могла принять предложение Артура. Но художник был очень настойчив и спустя некоторое время она все же подчинилась его воле. Но и на этот раз Артуру не суждено было приступить к работе. Ее неожиданный арест вновь вверг ее в состояние тяжелой депрессии, из которой она всеми силами пыталась выбраться. И единственным лекарством, которое она нашла для себя, стала работа. Сейчас ей катастрофически не хватало времени. Дел накопилось очень много и поездки к Артуру были просто непозволительной роскошью. Хотя, с другой стороны, она дала обещание художнику, и слово свое держала, да и выбраться за город, подышать свежим воздухом тоже не было лишним. Удушливая атмосфера в доме становилась все тяжелее. А бесконечная вереница рабочих вопросов, которые необходимо было решать незамедлительно ей одной, поглощали Киру целиком, не оставляя ни минуты на мысленное перемалывание череды страшных событий последних месяцев. И те редкие поездки к художнику были единственным светлым пятном в ее жизни, и только здесь она могла немного расслабиться и отдохнуть. И на время забыться.
  
   Кире нравилось ездить за рулем, и от вождения машины она получала удовольствие. До деревни Каменки оставалось уже несколько километров, и Мальцева немного расслабившись, вспомнила свое возвращение домой.
  
   Каким счастьем было оказаться дома, после тех страшных часов, проведенных на нарах! Первое время Сергей был очень внимательным к ней. Его искренние попытки быть любящим и заботливым супругом, были приятны и вселяли надежду на то, что теперь он всегда будет таким: милосердным, внимательным и ласковым. Да и в постели он был очень нежен, прислушивался к ее желаниям и секс вновь начал доставлять ей наслаждение. Но порой ей казалось, что Сергей просто играет какую-то новую роль, или вспоминает давно забытую старую. Роль любящего и заботливого мужа. Роль главы их маленькой семьи. Но думать так не хотелось, потому что надежда на то, что муж изменился и любит ее по-прежнему, была гораздо приятнее и больше согревала душу.
  
   Когда они вошли в квартиру, Сергей ей помог раздеться и даже сам снял с ее ног сапожки и потом в течение всего дня часто задавал одни и те же вопросы, как он себя чувствует и хорошо ли ей дома. Ну, конечно же, ей очень хорошо было дома и на удивление, она и чувствовала себя неплохо. Только горький осадок на душе от предательства Великановой и Астахова, мешал ей полностью расслабиться и спокойно отдыхать.
  
   Мама тоже была дома и как всегда, чтобы порадовать Киру в тяжелые моменты жизни, приготовила любимую курицу с блинами и, похоже, не собиралась ругать и упрекать дочь в случившемся. Из кухни доносились необычайные ароматы, и Кира почувствовала, что очень голодна. Когда Александра Марковна выбежала в прихожую, женщины обнялись и долго так стояли, а Александра Марковна, похлопывая дочь по спине, тихо приговаривала:
  
   - Все кончилось, доченька. Все позади. Ты дома и теперь тебе больше ничего не угрожает. Все хорошо... все хорошо.
  
   От этого проявления любви и заботы, Кире захотелось плакать, и она разрыдалась. А потом они сидели за круглым кухонным столом, и Кира с большим аппетитом наслаждалась стряпней матери и только теперь почувствовала, что она дома, среди своих самых дорогих и близких людей. Костя не сводил с нее тревожных глаз и старался как можно скорее рассказать ей о своих успехах. И только за чаем, они заговорили о том, что волновало всех в последние дни.
  
   - Расскажите мне, как вам удалось меня вытащить? - обратилась к мужу Кира. Она держала чашку с горячим чаем между ладоней и наслаждалась теплом исходящим от дорогого фаянса.
  
   - Доченька, может быть, потом поговорим об этом? Отдохни сначала, отойди от этого ужаса, а уж потом мы обо всем поговорим, - Александра Марковна заботливо придвинула к Кире розетку с клубничным джемом.
  
   - Нет, мамочка, я хочу это знать сейчас, - уверенно сказала Кира и поставила чашку на стол.
  
   - Ну, я позвонила сначала Афанасьеву, потом Василию Кузьмичу. Ты ведь помнишь его, Кира? Он был на твоей свадьбе. Он теперь очень большой человек. Так представь, что мне долго и объяснять ничего не надо было. Он сразу вызвался помочь и сделать все, что в его силах.
  
   - Ну, к тому же, - добавил Сергей, - надо и Адке отдать должное. Она подключись сразу. Правда она тряслась больше всего за себя, да за Астахова. Однако, она свою работу сделала.
  
   - Сколько? - перебила Кира Сергея.
  
   - Десять тысяч, - просто ответил Сергей и криво ухмыльнулся: - Твой неподкупный следак долго кочевряжился. Но деньги-то немаленькие, да и звонки сверху сделали свое дело. Правда, я не думаю, что все к нему прилипло, наверное, какая-то часть денег рассосалась по другим карманам. Но для нас это уже никакого значения не имеет - кто, где и сколько. Главное, что ты дома. - Сергей нежно коснулся руки Киры и добавил: - Я очень рад, Кира, что ты дома.
  
   - И я, Сереженька. А кстати, где вы деньги взяли?
  
   - Заняли у людей, - ответила Александра Марковна. - Хочешь еще чего-нибудь?
  
   - Нет, мамочка, спасибо. Все было, как всегда, очень вкусно.
  
   - Кира, я не нашел денег в доме, - Сергей пристально смотрел на жену, а в его голосе Кира уловила странную настороженность. - Я все обыскал. Но ничего не нашел, поэтому и пришлось залезть в долг. Куда ты их запрятала?
  
   - Они все дома, - Кира встряхнула головой, улыбнулась и встала из-за стола: - Ты плохо искал. Я сейчас принесу.
  
   Сергей и Александра Марковна недоуменно переглянулись. Кира вернулась в кухню довольно быстро. В руках у нее был черный пластиковый пакет.
  
   - Я как что-то почувствовала в тот день и засунула деньги в старую корзину с грязным бельем, ну в ту, что на балконе стоит.
  
   - Ну, ты даешь, Кира, - притянул Сергей и принялся пересчитывать содержимое черного пакета.
  
   Спустя час Кира лежала в ванной. Вода была горячей, а ароматная пена ласкало тело. Голова Киры покоилась на маленькой резиновой подушечке, а глаза прикрыты. Казалось, что сейчас ее мысли безмятежны и тихи. Но это было не так. Сейчас она думала о том, что делать дальше с этой ситуацией. И даже не с ситуацией, а с конкретными людьми. Людьми, которые предали ее сейчас, и могут точно так же переступить через нее и в будущем. Она не может простить их и не простит за свой страх, унижение и боль, которые испытала в камере и на допросах у Горчакова. Хотя Астахов, собственно, и сам подвергался опасности, и именно на него велась охота. Но он всегда давал ей возможность заработать. И его можно понять, он спасал свою шкуру. Но Влад еще может ей пригодиться, если, конечно, выйдет сухим из воды. А он непременно выкрутится и выйдет из этой передряги без потерь. Ну, может, и будут потери, но минимальные, как всегда. И рвать с ним отношения пока преждевременно. Да, Астахов еще может быть полезен. Но что делать с Великановой? А вот побег не сойдет этой стерве с рук. Оля сильно просчиталась, когда оставила ее отдуваться одну.
  
  
   Вот и указатель на Каменку. Кира привычно свернула на Солнечную улицу и, подъехав к дому Артура, посигналила. Выбравшись из машины и прихватив сумку и пакеты, она, стараясь не запачкать белые кроссовки, направилась к калитке, которая была распахнута настежь. Дорожка к крыльцу, выложенная серой тротуарной плиткой, была грязной. Видимо Артур не утруждал себя уборкой двора. Кругом был хаос и запустение. Громко постучав в дверь, Кира вошла в дом и сразу услышала недовольный голос Артура:
  
  - Что-то ты припозднилась сегодня, Кирюша. Я давно тебя поджидаю. И все гадаю: приедешь ты или нет. Даже вот калитку открыл.
  
   Кира поцеловала художника в щеку.
  
   - Я привезла тебе еды на несколько дней и немного денег.
  
   - Спасибо, солнышко, - Артур принял из рук Киры пакеты, заглянул в них и обрадовано воскликнул: - Ну, подруга, ты меня просто балуешь. Однако, сейчас иди, Кира, переодевайся, не до еды мне.
  
   - Как скажешь, но учти, у меня очень мало времени, - сказала Кира, стаскивая джинсы и свитер, совершенно не смущаясь заинтересованного взгляда художника. Затем она сняла с плечиков платье, висевшее в старом шкафу, сменила кроссовки на изящные туфельки и уселась в высокое старинное кресло.
  
   - Поправь волосы и ноги отведи... да... так ... сиди смирно.
  
   Артур встал около мольберта и принялся за работу.
  
   - Ты помнишь, что я приехала сегодня в последний раз?
  
   - Да, да, помню.
  
   - Когда ты закончишь?
  
   - Ты об этом узнаешь первой... и знаешь, Кирюша, мне будет жаль с ним расставаться.
  
   - Почему?
  
   - Потому что, - неопределенно произнес художник и взглянул на Мальцеву. Его пронзительные карие глаза всегда нравились Кире. Но сегодня Артур был необычайно бледен и неестественно возбужден. - А расскажи-ка мне, Кирюша, как там мой друг поживает?
  
   Кира неопределенно пожала плечами.
  
   - Да, нормально, наверное. Вот скоро альбом его выходит новый. На гастроли собирается.
  
   - Куда?
  
   - Куда-то в Якутию, к нефтяникам. Денег хочет заработать.
  
   - Это хорошо, - равнодушно откликнулся Артур, полностью поглощенный работой.
  
   - Долго еще? - Кира нетерпеливо поерзала в неудобном кресле.
  
   - Сиди смирно! - жестко приказал Артур. - Скоро уже закончим.
  
   Через некоторое время Артур устало бросил кисть на столик и удовлетворенно вздохнул:
  
   - Ну вот, Кирюша, муки твои закончились. Дальше я уже буду работать без тебя. Пойдем, что ли, поедим? Жрать очень хочется.
  
   - Нет, Артур, я поеду. Дел много, - Кира встала с кресла и потянулась.
  
   - Все дела у тебя, да дела, - пробурчал Артур и закрыл картину простыней. - Нет, чтобы с другом чаю выпить. Все ты торопишься куда-то. А куда ты торопишься, Кира?
  
   - Да я и сама не знаю, - задумчиво ответила Кира. - Жить тороплюсь, наверное.
  
   - Ну, это ты зря. Ладно, переодевайся, а я пойду чайник на плиту поставлю. Без чая я тебя не отпущу.
  
   Когда Кира вышла на веранду, там по-хозяйски суетился Артур. На шатком столике, накрытом грязной клеенкой, уже стояли чашки с чаем, а художник выкладывал на большую тарелку уже приготовленные бутерброды с колбасой и сыром.
  
   - Присаживайся, подруга. Однако грустный портрет у нас получается. Ты улыбаться разучилась, Кирюша.
  
   - Наверное, слишком много пережить пришлось в последнее время, - согласилась Кира, подвигая к себе чашку с чаем.
  
   Артур взял бутерброд и с удовольствием откусил от него.
  
   - А как твои дела, Кирюша? Закончилась эта эпопея с ментами?
  
   - Да, слава Богу. И ты не поверишь, Артур, как все до смешного просто закончилось, - ответила Кира и потянулась за бутербродом. - Астахов в итоге отделался мизерным штрафом по проверке налоговиков.
  
   - А эта, как ее?
  
   - Великанова? - переспросила Кира.
  
   - Да, твоя компаньонка, - подтвердил художник.
  
   - Она, вообще, легким испугом. И то испугом перед вызовом на допрос. Может быть, она и боялась, но боялась она, Артур, находясь в Барселоне в компании Дэна, любовника своего.
  
   - Так выходит, Кирюша, что ты одна попала под пресс?
  
   - Выходит так, Артур, - просто ответила Кира и, взглянув на часы, всплеснула руками и выскочила из-за стола: - Все, дорогой, мне пора ехать! Дел невпроворот.
  
   - Ну, раз надо, значит надо, - неохотно согласился Артур и тоже поднялся с места. Он приблизился к Мальцевой и с сожалением поцеловал на прощание ее в щеку. - Когда я закончу портрет, я сам тебе его привезу. Ладно?
  
   Кира кивнула и быстро вышла из дома. А Артур еще некоторое время постоял на крыльце, провожая подругу взглядом, затем, зябко поежившись, вернулся в дом.
  
  
   14
  
  
   - Ляля, мы поедем сегодня теремок наш смотреть? - Великанов осторожно примостился на край кровати и заискивающе посмотрел на жену. Оля лежала на боку и лениво листала журнал. Ее великолепное тело было едва прикрыто шелковой простыней. Женщина перевела недовольный взгляд на мужа и усмехнулась:
  
   - Снял бы ты эту тряпку, смотреть на тебя противно.
  
   - Это не тряпка, а твой передник, Ляля. Я готовил завтрак и не хотел испачкать джинсы, - принялся оправдываться Великанов, но передник снял, а затем, комкая его в руках, спросил: - Ты собираешься вставать? Уже скоро одиннадцать. Мы же со строителями договорились, что встретимся с ними сегодня. Они денег хотят. Они почти уже всю отделку закончили. Нехорошо, Лялечка, так с людьми поступать. Мы обещали рассчитаться с ними сегодня.
  
   - Ну и что с того, что обещали? - резко перебила Оля мужа, и лицо ее вмиг стало злым. -
  Подождут! Мальцева еще со мной полностью не рассчиталась, и денег у меня пока нет.
  
   Оля швырнула журнал на пол и присела на кровати. Легкая гладкая простыня заскользила вниз, обнажая ее большую красивую грудь.
  
   - Прикройся, а то сын войдет и увидит тебя голую, - посоветовал Великанов, откровенно любуясь наготой жены.
  
   - Да, не войдет он! Шел бы ты отсюда! Надоел до смерти, - Оля уже не сдерживала своего раздражения. Это не муж, а какая-то пародия на мужчину. Передник этот в яркие маки! Постоянно виноватый взгляд! Приторный голос и полное отсутствие воли. И как это ее угораздило выйти за него замуж? Ведь не любила она его никогда! Она всегда мечтала о таком мужчине, как Астахов, а получила безвольную тряпку с непропорциональным телом и водянистыми глазами. Наверное, ее тогда привлекла его страстная любовь к ней и желание потакать всем ее капризам, да еще осознание полной и безраздельной власти над этим серым и бесхарактерным человечишкой. Но зачем ей сейчас эта власть? Зачем ей это ничтожество?
  
   Оля вызывающе посмотрела на мужа и вдруг завизжала:
  
   - Вон отсюда!
  
   Великанов резко вскочил и, как ошпаренный, выскочил из спальни.
  
   - Вот так-то лучше, - бросила ему вслед Оля и легла, накрывшись с головой. Сегодня она вставать не будет. Завтрак Сашка принесет в постель. А завтра... а завтра у нее с Мальцевой будет последний разговор. И они окончательно расставят все точки над "и".
  
   Закрыв за собой дверь супружеской спальни, Великанов, пройдя через большой холл, выложенный дорогой испанской плиткой, заглянул в комнату сына. Саша делал уроки или делал вид, что их делает. Мальчик конечно же слышал истеричный крик матери, но не отреагировал на него, потому что, наверное, уже привык слышать вопли матери по поводу и без повода. Постояв несколько секунд в раздумье, Великанов отправился в кухню. Он швырнул ненавистный передник на стол и подошел к окну. Александр всегда считал себя человеком умным, рассудительным и порядочным. Да, он не походил на плейбоя и женщины не бросали на него заинтересованных и откровенных взглядов. Но он и не хотел никого, кроме Оли.
  
   Великанов влюбился в Ольгу Шерстневу на последнем курсе института. Он заметил высокую и яркую первокурсницу еще в сентябре, а спустя несколько месяцев, все же решился подойти к ней и заговорить. А потом он уже и дня не мог прожить без нее. Преддипломная практика на некоторое время избавила его от наваждения по имени Оля, но подготовка к защите дипломной работы и сдача госэкзаменов прошли как-то мимо его сознания, потому что он целиком был погружен в свои чувства. Саша таскался за Шерстневой по пятам как преданная собачонка, исполняя любой ее каприз. Когда он сделал Ляле предложение, то ожидал резкого отказа. Но случилось чудо. Юная красавица согласилась выйти за него замуж, и счастливей человека, чем Великанов, не было на свете. Потом он помогал жене учиться. Она перевелась на заочное отделение, потому что родился сын Сашенька. Собственно, это он во второй раз учился в вузе, а не Оля. И именно он взял на себя основные обязанности по дому, потому что жена была занята ребенком двадцать четыре часа в сутки, да еще и занятия надо было посещать иногда, чтобы из института не отчислили. Поэтому и заботу о ребенке он тоже взял на себя. Великанов очень любил сына, но жену боготворил, не взирая ни на что.
  
   Вспоминая те счастливые времена, Великанов почувствовал, как обида на жену постепенно растворяется. В конце концов, он сам ее выбрал и другой женщины ему не надо. Она сегодня просто не в настроении. Он уже привык к частым вспышкам ее гнева. Зато ночью, Ляля всегда просила у него прощения за невоздержанность и дарила такие изумительные минуты наслаждения, что он забывал и ее резкие и грубые слова, и свои подозрения по поводу того, что жена неверна ему. Александр улыбнулся своим мыслям и в очередной раз поставил чайник на плиту.
  
   Когда спустя полчаса жена появилась в кухне, Великанов был поражен. Оля была тщательно накрашена и одета в свой самый дорогой брючный серый костюм, который делал ее стильной и стройной. А еще необычайно привлекательной и желанной.
  
   - Сделай мне кофе, - приказала Оля, закурила и равнодушно добавила: - Иди, переоденься. Отвезешь меня в офис.
  
   - Но, дорогая, - засуетился Александр, - сегодня воскресенье и офис закрыт.
  
   - Мне позвонила Кира и пригласила на встречу. Наверное, рассчитаться хочет без свидетелей.
  
   - Как это своевременно, Оленька. Кстати и рабочим заплатим, - обрадовано потер руки Великанов.
  
   - Ты сильно губу-то не раскатывай. Еще неизвестно, сколько денег она даст сегодня. Хотя, похоже, ту сумму, на которую я рассчитываю, она выплатить мне сразу не сможет.
  
   - Почему? - поинтересовался Великанов, снимая с огня турку с закипевшим кофе. Он аккуратно вылил ароматный напиток в любимую чашку жены и поставил ее на стеклянный стол.
  
   - Не сможет она сейчас выплатить мою половину в полном объеме, - размешивая сахар, задумчиво повторила Оля. - Это слишком большие деньги и из оборота быстро вытянуть их у нее не получится. Такие дела за один день не делаются.
  
   - А почему ты решила, что она захочет выкупить у тебя твою долю? Может Кира предложит тебе что-то другое?
  
   - Что именно? Ну, что еще она может мне предложить? Остаться? - раздраженно откликнулась Оля и небрежно закинула ногу на ногу. - Хотя, если честно, я ради денег и не уходила бы из фирмы. Но думаю, что Мальцева на это не пойдет. Она хочет от меня избавиться, поэтому и выплатит мне все до копеечки. Ей деваться некуда. По документам я владею пятьюдесятью процентами акций. Она же сама мне их отдала, когда ее драгоценный муженек громко хлопнул дверью за собой.
  
   - А если не выплатит? - с опаской спросил Великанов.
  
   - Ну, тогда, - криво усмехнулась Оля, - тогда мы с ней по-другому будем разговаривать. Ясно тебе? Иди, переодевайся. Ехать пора.
  
  
   Через час Великановы вошли в кабинет, где за письменным столом сидела Кира. Она внимательно вчитывалась в какой-то документ, но, услышав звук открывающейся двери, глаз от документа не оторвала. В черном кожаном кресле напротив Мальцевой сидел мужчина, беззаботно листающий глянцевый журнал. Его лицо показалось Оле знакомым, но вспомнить где она видела этого человека, девушка не смогла.
  
   - Привет, Кира, - небрежно бросила Оля и подошла к столу. Незнакомец, с приветливой улыбкой, поднялся со своего места и вежливо произнес:
  
   - Здравствуйте, Ольга Константиновна. Присаживайтесь, пожалуйста.
  
   - Спасибо, - ехидно ухмыльнулась Оля и через плечо обратилась к мужу: - Ты, Саша, иди и подожди меня в приемной. У нас с Кирой разговор будет серьезный, и я не хочу, чтобы ты мешал нам.
  
   Великанов пожал плечами и вышел, аккуратно затворив за собой дверь.
  
   Наконец Мальцева подняла глаза от бумаг и пристально посмотрела на Ольгу.
  
   - Ну что, Оля, пора нам с тобой окончательно выяснить отношения, - спокойно сказала Кира и протянула Великановой документ, который так тщательно изучала все это время.
  
   - Что это? - с вызовом поинтересовалась Оля.
  
   - Это твое заявление о выходе из состава учредителей моей фирмы и передачи мне твоей доли. Прочти и подпиши.
  
   Великанова пробежала глазами по документу и резко произнесла:
  
   - Я не подпишу эту бумажонку, пока ты мне, дорогая, деньги не отдашь. Все. Можешь наличными, а можешь перевести их на мой банковский счет. Мне без разницы, - высокомерно сказала Оля и демонстративно откинулась на спинку кресла. - Я не такая дурочка, как ты думаешь. Сначала деньги, а потом - стулья, как говаривали Ильф и Петров.
  
   - Хорошо, Оля. Мне проще наличными, - Кира сверкнула Кира и, порывшись в сумочке, положила перед Олей три банкноты.
  
   - Что это? - Оля наклонилась вперед и с брезгливой гримасой взяла деньги. Затем скомкала их и бросила на стол. В эту минуту на ее лице проступили алые пятна. - Ты это серьезно?
  
   - Вполне, - ровно произнесла Кира. - И это все, что ты от меня получишь за свои труды.
  
   - И за тремя долларами ты вытащила меня в воскресное утро из постели? Ты что, издеваешься надо мной? - от охватившего ее гнева, Великанова сорвалась на крик, а Кира, придав своему голосу твердости, ответила:
  
   - Ты, Великанова, получаешь то, что заслужила. Три сребреника - вот твоя плата за предательство.
  
   - Какое предательство? - окончательно теряя самообладание, выкрикнула Оля. - Ты что, совсем меня за идиотку держишь? Я столько отпахала на фирму без выходных и праздников, а ты мне суешь три бакса, и считаешь, что я подпишу эту филькину грамоту?
  
   Оля вскочила с кресла, и начала остервенело рвать документ. Затем подбросила клочья бумаги вверх и, оперевшись руками о стол, с ненавистью уставившись на Киру, произнесла:
  
   - Не надо так со мной поступать! Ты меня знаешь! Я не позволю тебе меня обобрать! И я не твоя подчиненная, и ты выплатишь мне все! Все до копеечки!
  
   Кира бесстрастно смотрела на Ольгу, игнорируя ее гневные упреки, а потом прямо спросила:
  
   - И сколько же ты хочешь? Все - это сколько?
  
   - Пятьдесят процентов от опта и стоимости всех магазинов, - не меняя позы и глядя Кире прямо в глаза, выпалила Великанова.
  
   - И только-то? - от души рассмеялась Кира. - Ну ты и даешь! Губа у тебя не дура, Оля. Однако, - лицо Киры мгновенно приняло серьезное выражение, а в голосе послышались стальные нотки. - Однако, - с нажимом повторила Кира, - хочу тебе напомнить, подруга, что ты не внесла в дело ни копейки. Так ведь? Бизнес строился на деньги моего отца и мои личные средства. Так что и забирать тебе нечего, дорогуша. А то, что ты пахала на фирму, как ты изволила выразиться, так ты за это получала свое. А теперь, - Кира встала, обошла стол и приблизилась к Великановой, - подписывай! И немедленно. Я бегать за тобой не собираюсь. Михаил Ильич, передайте, пожалуйста, госпоже Великановой документы на подпись.
  
   - Я не буду ничего подписывать! Это просто кошмар какой-то! - взвизгнула Оля и, развернувшись на каблуках, направилась к двери.
  
   - Ольга Константиновна, вернитесь, пожалуйста, - услышала Оля вкрадчивый голос незнакомца, который до поры в спор женщин не вмешивался и наблюдал за происходящим с легкой улыбкой на тонких губах.
  
   От этого тихого и вкрадчивого голоса мужчины Оле стало как-то неуютно и страшно. Она обернулась и тут же вспомнила, где видела этого Михаила Ильича. Собственно, видела ни его самого, а его фотографию. Фотографию именно этого человека им с Кирой показывал следователь после допроса. И Кира была на высоте! Отменная актриса! Сделала вид, что не знает этого мужика с бородой и в спортивном костюме. Только мужчина теперь был гладко выбрит и одет в очень дорогой костюм. А в глазах Михаила Ильича таилось что-то настораживающее и опасное. И Оля подумала, что шутки с этим человеком плохи, но сдаться вот так сразу, она не могла.
  
   - А кто вы, собственно, такой и почему вмешиваетесь не в свое дело? - Олю уже трясло от возмущения. Дрожащей рукой она поправила невидимую складку на костюме и решительно приблизилась к мужчине. - А вам что за дело до наших с Мальцевой разборок?
  
   - Мне есть дело до всего, что происходит с Кирой Николаевной, - очень тихо, но твердо ответил Михаил Ильич. - Я тот, уважаемая Ольга Константиновна, кто по первому требованию ссужает Киру Николаевну деньгами, когда она в них нуждается. И, заметьте, что затребованные суммы бывают очень большими. И я очень заинтересован в том, чтобы деньги из бизнеса Киры Николаевны не уходили, а напротив - исправно работали и приносили доход. Вам понятно, о чем я говорю, уважаемая?
  
   Оля ошарашено переводила свой взгляд с Киры на Михаила Ильича.
  
   - Так вот у кого ты брала деньги под проценты? - сдавленно выдавила Великанова и, секунду помолчав, добавила: - А я думала, что у Астахова.
  
   - К твоему сведению, Владик тоже иногда обращается к Михаилу...
  
   - Кира Николаевна, давайте больше не будем обсуждать с Ольгой Константиновной наши дела, - оборвал Киру мужчина и, растянув губы в улыбке, не предвещающей ничего хорошего, жестко обратился к Оле: - Присядьте, Ольга Константиновна. Вот папка. Подписывайте!
  
   Мужчина указал рукой на стул и протянул папку с документами окончательно растерявшейся Оле, которая уже не контролировала ситуацию. Некоторое время Великанова молчала, мстительно поджав губы и обдумывая что-то, а затем, с ненавистью взглянув на Киру, грубо произнесла:
  
   - Дай ручку!
  
   - Пожалуйста, Оля, - вежливо откликнулась Кира и подала бывшей подруге "Паркер".
  
  
   15
  
  
   Сегодня, впервые за долгое время, Кира проснулась в отличном настроении. Вчерашняя встреча с Великановой прошла как нельзя лучше. Бумаги подписаны. Теперь она и по документам полноправная хозяйка своего бизнеса. И сейчас можно работать, не ожидая от кого-то предательства и принимать собственные решения, не считаясь с чужим мнением. В эту минуту Кира почувствовала свободу, ту свободу, о которой она так долго мечтала. Свободу самой принимать решения. Это упоительное чувство вызвало прилив энергии и желание работать и жить так, как хочется ей самой. Совместная работа с Великановой уже давно отягощала ее, а еще больше в Оле раздражало неуемное желание держать все под контролем. И порой Великанова не давала ей осуществить те проекты, в которых Кира предвидела несомненные выгоды и большую прибыль. Иногда эти проекты были растянуты во времени, но Оля хотела больших и быстрых денег, поэтому и не соглашалась с Кирой. Но теперь с этим было покончено раз и навсегда. И теперь только она, Кира, будет решать, что делать, с кем и когда.
  
   Кира легко вскочила с постели и отправилась в ванную комнату. Встав под душ, она еще раз представила лицо Великановой в момент подписания бумаг. Как же приятно было видеть в ее глазах страх и бессилие что-либо изменить! Кира торжествовала, и это чувство тоже было восхитительным.
  
  Через некоторое время, рассматривая свое лицо в зеркале, Кира улыбнулась себе и подумала, что она впервые может ясно и прямо посмотреть в свои глаза. Зеркало отражало красивую и уверенную в себе женщину, и Мальцева опять улыбнулась.
  
   - Теперь я всегда буду такой, - сказала Кира своему отражению и принялась накладывать макияж.
  
   По дороге на работу, Мальцева похвалила себя за то, что хорошо подготовилась к встрече с Олей. Прежде всего, она посоветовалась с Астаховым, который уже вернулся из Греции, где пережидал смутные времена. Астахов выглядел потрясающе и был всем доволен. И он, весьма своеобразно попросил у нее прощения за то, что оставил ее одну в трудную минуту.
  
   В первый же день по возвращении из Греции, Астахов наведался к ней домой. Сергей встретил Астахова неприветливо и, не подбирая выражений, высказал все, что думает. Астахов спокойно выслушал Сергея, а затем сухо произнес:
  
   - Но все же закончилось хорошо. Не правда ли, Сергей? Ну вот такой я засранец. Ну простите меня. А что, лучше бы было, если бы мы оба сели? И нас бы прессовали по самое не могу? И кто бы нацелил Адку на то, чтобы она выполнила часть своей работы? Так что ты, Серега, свои высказывания оставь при себе. Ведь бизнес Киры не пострадал? Не пострадал. Как и мой, впрочем. Ладно, ребята, давайте не будем больше мусолить эту тему и устраивать разборки, - примирительно сказал Астахов и выудил из кейса красный бархатный футляр. - Я, собственно, Кирочка, приехал извиниться перед тобой. И я привез тебе подарок из Греции. Это тебе, дорогая, за перенесенные неудобства и стойкость.
  
   Астахов протянул Кире футляр, но Сергей с негодованием и злобой произнес:
  
   - Ничего она не возьмет у тебя, Влад.
  
   - Почему это? - встряла Кира, приняла из рук Астахова подарок и открыла футляр. На алом бархате красовалось золотое колье.
  
   - Я сам выбирал, - улыбнулся Астахов, - и долго. Очень уж хотелось тебе угодить.
  
   - Спасибо, Владик. Мне нравится.
  
   Сергей укоризненно покачал головой:
  
   - Кира, ты дура набитая. Но, - Мальцев в сердцах махнул рукой, - поступай, как знаешь. Но я бы на твоем месте, выгнал этого подонка из дому и забыл, как его звать. И никаких бы дел больше с ним не имел.
  
   Сергей, пышущий злобой, вышел из гостиной, а Кира проводив мужа глазами, посмотрела на Астахова и примирительно произнесла:
  
   - Не обращай на него внимания, Влад. Он очень тяжело пережил происшедшее. И еще какое-то время будет злиться. Но отойдет со временем. Я его хорошо знаю.
  
   - Я, Кира, не в претензии. Я все понимаю. Он имеет на это право. Ты сама как? Я очень, действительно, очень благодарен тебе. Ты молодец и ты, как рассказала мне Ада, хорошо держалась.
  
   - Да, да, - неопределенно ответила Кира и, подойдя к комоду, положила футляр в ящик. Затем подошла к креслу и села, положив руки на мягкие подлокотники.
  
   - Спасибо за подарок, Влад. Я принимаю твои извинения. Присаживайся, у меня к тебе есть разговор.
  
   Астахов вальяжно расположился в кресле напротив и заинтересованно уставился на Киру:
  
   - Что за дело?
  
   - Я хочу избавиться от Великановой, Влад, - с места в карьер начала Кира. - И чем скорее, тем лучше.
  
   - Избавиться как? - спросил Астахов и в замешательстве поерзал в кресле.
  
   - Я хочу вывести ее из состава учредителей и забрать ее акции. Больше видеть ее в своем офисе я не хочу. Впрочем, как и в жизни вообще.
  
   - Но, Кира, тебе придется дать ей отступные, а вынимать деньги из оборота тебе сейчас нельзя. Были потери и их надо восполнять.
  
   - Вот именно. Поэтому я хочу все сделать так, чтобы не давать ей ничего. Ни цента.
  
   Астахов задумался.
  
   - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, Владик. Но я приняла решение и от своего намерения отказываться не собираюсь.
  
   - Кира, я тебя глубоко уважаю и ценю тебя как компаньона, но и Оля мне не безразлична. Может не стоит торопиться, Кира?
  
   - А чего ждать? Пойми, - с чувством произнесла Кира, - я никогда не смогу простить ее и работать с ней я тоже не смогу. Я понимаю, что она нравится тебе, и что ты не хочешь терять ее как любовницу. Но посмотри на это дело, как бизнесмен, Влад. От того, что Великанова не будет работать со мной, в наших с тобой деловых отношениях ничего не изменится. А твои личные дела меня совершенно не касаются. И ты отлично знаешь, что этот бизнес мой и только мой.
  
   - Да, - задумчиво кивнул Астахов. - Бизнес твой. И с этим я спорить не буду. Но у Оли тоже есть коммерческая жилка, да и хватка у нее будь здоров! И она во многом была тебе полезна. Однако я понимаю твое желание стать независимой. И это правильно. Хозяин на предприятии должен быть один. Но в тоже время, - лукаво улыбнулся Астахов, - не могу же я, в самом деле, оставить свою любовницу без средств. И я помогу ей подняться. Она мне за это будет очень благодарна. А я люблю, когда меня женщины благодарят.
  
   Кира едва заметно пожала плечами, а потом от души рассмеялась, но в ее глазах светилось недовольство:
  
   - Ну, ты и жук, Влад. Хочешь быть хорошим и вашим, и нашим.
  
   - Ну, Кира, не злись. В мои планы не входит лишаться такой очаровательной женщины, как Оля. И она мне может пригодиться. Ты же знаешь мой подход к жизни. Земля круглая и никогда не знаешь, что и как может обернуться. И у меня есть правило: "Живешь сам - дай жить другим". Понимаешь?
  
   - Еще как понимаю.
  
   - Ладно, давай оставим лирику в сторону и поговорим о делах. Тебе нужна моя помощь? - уже по-деловому обратился к Кире Астахов.
  
   - Мне нужен твой совет.
  
   - Слушаю, Кира.
  
   - Я хочу обратиться к Одинцову за помощью, поскольку ты в этой ситуации желаешь остаться в стороне.
  
   - Что ж, это правильное решение. Только не обещай ему слишком многого за поддержку. Он тот еще проходимец, часто мягко стелет, да потом жестко спать. Я его уже давно знаю. Мишаня всегда старается урвать побольше. Будь с ним внимательна. Хорошо?
  
   - Не волнуйся Владик, я буду осторожна. И еще. Мы будем продолжать стройку?
  
   - Будем. Обязательно. Но давай поговорим об этом чуть позже. Я тебе позвоню, и мы договоримся о встрече. А ты пока решай свои проблемы.
  
   Астахов поднялся с кресла:
  
   - Проводи меня, Кирочка. Мне пора. И я очень рад, что ты опять в деле. Я думаю, что Сергей меня простит за то, что я ухожу, не попрощавшись с ним?
  
   - Думаю, что простит, - улыбнулась Кира и проводила Астахова до двери, а когда за ним закрылась дверь, вернулась в гостиную и достала из комода колье. Затем, полюбовавшись им некоторое время, спрятала в сейф.
  
  
   Спустя три месяца Мальцева чувствовала себя уже более уверенной в своих силах. Она сама принимала решения, и сама отвечала за них. Дела на фирме улучшались, и прибыль превосходила все даже самые смелые ожидания Киры. Ее способности организатора, умение договариваться с людьми и твердый характер делали свое дело. Теперь налаженный бизнес работал как часы, и Кира получала от своей работы неимоверное удовольствие. Она появлялась дома поздним вечером. Дни пролетали незаметно. Совещания, встречи с поставщиками, заключение новых договоров и контрактов, а также поездки по своим магазинам не оставляли Кире времени на домашних. Костя большей частью жил у Александры Марковны, а Сергей был целиком занят собой, своими репетициями, записями в студии и концертами. Так что Мальцевы опять жили параллельно, нисколько не интересуясь, жизнью друг друга.
  
   Несколько раз Кире звонил Артур и просил о встрече, но для встречи с художником, она не могла выделить и пяти минут из своего плотного расписания. Кира знала, что Артур закончил ее портрет и что ему не терпится показать его, но Кире сейчас было ни до портрета, ни до настырного друга.
  
  
  16
  
   Середина августа
  
  
   Работа над портретом Киры высосала последние силы. В полном изнеможении Артур лежал на кровати и рассматривал трещины в потолке, которые сплетались в какой-то причудливый узор. Внезапно скрипнула дверь, и на пороге появился сосед.
  
   - А ты все лежишь. Ты уже три дня не заходил ко мне. Заболел что ли? - Иваныч почесал лысую голову, затем поправил на переносице очки и шагнул в комнату.
  
   - Нет, я не болен. Просто настроение паршивое и сил нет, - не меняя позы, ответил Артур.
  
   - Ты что-нибудь ел сегодня? - участливо поинтересовался сосед и пристроился на стуле, озабоченно поглядывая на художника.
  
   - Не помню я. Отстань.
  
   - Слушай, - поерзав на расшатанном стуле, осторожно начал Иваныч, - сегодня внучка моя приезжает со своими друзьями. Вроде как день рождения свой отмечать. Может, придешь? Развеешься с молодежью. Я-то на рыбалку подамся. Что мне с этими малолетками сидеть, да болтовню их слушать. А ты бы с ними как раз и отдохнул от картин своих. Они шашлыки делать собираются. Я и мясо им замочил в кефире со специями. Приходи, а?
  
   - Я подумаю. Может и приду, - неохотно откликнулся Артур и заложил руки за голову. От назойливого соседа нестерпимо разило вчерашним перегаром, и Артур старался дышать через раз, потому что от этого запаха его начало подташнивать.
  
   - Ну и ладненько. Пойду, баньку протоплю им, - Иваныч поднялся и, укоризненно покачав головой, сказал: - Тебе больше надо с людьми общаться, Артур. А то ты как монах, закрылся от всех в своем доме, как в келье. Отсюда и хандра твоя. А она, брат, до добра не доведет, хандра эта. Женщину тебе надо, вот что я тебе скажу! Женщина, брат, такая сила, что мертвого поднимет. Правда, смотря еще какая женщина. Я, вот, помню одну...
  
   Неожиданный переход в речи соседа вызвал у Артура улыбку:
  
   - Ладно, советчик, иди уже. Про своих баб потом расскажешь, - Артур приподнялся на локте и, сглатывая ком в горле, раздраженно сказал: - Иди, Иваныч. Я еще немного отдохну и встану.
  
   - А может, на рыбалку со мной пойдешь? - все не унимался сосед, топчась у двери. - Ухи наварим. Посидим, поговорим. А?
  
   - Нет, Иваныч, уж лучше я с малолетками пообщаюсь.
  
   - Ну и хорошо, хорошо, - обрадовался сосед. - Я Зойку предупрежу, что ты зайдешь.
  
   - А сколько ей исполняется?
  
   - То ли восемнадцать, то ли девятнадцать, - неопределенно произнес Иваныч, - не помню я. Так приходи, - еще раз пригласил старик и, наконец, вышел.
  
  
   Около пяти, возле дома соседа остановились две машины. Артур наблюдал в окно, как из них с веселым гамом выбираются Зойкины друзья. Потом ребята вытащили из багажников сумки и пакеты и гурьбой направились к дому. На крыльце их приветливо встречал улыбающийся во весь рот Иваныч. Молодежь скрылась в доме, а старик направился вглубь двора. И на какое-то время на улице стало тихо.
  
   Артур бездумно побродил по дому, а затем направился в мастерскую. Если уж и идти к соседке на день рождения, то идти с пустыми руками неудобно. А подарить он мог только какую-нибудь картину. Артур долго перебирал готовые работы и все не мог выбрать холст, который бы понравился внучке соседа. Зоя была девушкой очень симпатичной, боевой и без комплексов. Она уже не раз кокетливо заигрывала с ним, но внучка Иваныча была не в его вкусе, и поэтому всякий раз Артур делал вид, что не понимает Зойкиных намерений. Да и сосед часто рассказывал о ухажере девушки, который не подпускает никого к шустрой внучке. К тому же парень вроде бы уже отсидел срок за драку, и нарываться на неприятности Артуру совсем не хотелось.
  
   Наконец Артур сделал свой выбор на холсте, выполненном в сиреневых тонах. Картина была полна экспрессии и жизни. Мальчик на голубом коне стремительно несся ввысь к облакам. С высоты своего полета наездник пристально всматривался вниз на тихую гладь широкой реки. В центре безмятежного потока, расположился маленький остров с белой трехглавой церквушкой. С первого взгляда казалось, что картина излучает покой и безмятежность, но насыщенные синие, сиреневые и розовые тона, вызывали некоторое чувство беспокойства и настороженности.
  
   Артур отставил картину в сторону, подошел к окну и посмотрел на соседский двор. Спустя несколько минут на крыльце вновь появился Иваныч в высоких резиновых сапогах и грязном дождевике. В руках он держал неопределенного цвета рюкзак и удочки. Вслед за ним высыпали Зойкины друзья, которые направились к беседке, собственноручно выстроенной соседом. Рядом с беседкой стоял мангал, и лежали приготовленные заботливым хозяином дрова. А сам Иваныч, попрощавшись с нетерпеливо поглядывающей на друзей Зойкой, отправился на рыбалку.
  
   Артур все еще колебался. Он вдруг почувствовал неожиданную тоску. Невидимые тиски сильно сжали сердце, и стало трудно дышать. "Иваныч, прав. Я совсем засиделся дома. Надо к людям. А то уже и сердце начало болеть", - подумал Артур, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки и, прихватив картину, решительно отправился поздравлять соседку.
  
   Друзья Зои оказались приятными ребятами. Они радушно встретили Артура и сразу же поручили ему накалывать мясо на шампуры. Молодежь была в отличном настроении, и это настроение сразу же передалось и Артуру. Жизнь вновь окрасилась светлыми красками, и художник был очень доволен тем, что прислушался к совету заботливого Иваныча. Чуть позже веселая компания расселась в беседке за столом, уставленным тарелками с салатами и бутылками с вином. Счастливая Зоя водрузила блюдо с шашлыками, которые источали необыкновенный аромат дыма и специй. Девушка примостилась рядом с Артуром, и ее лицо светилось от счастья. Она благосклонно принимала поздравления друзей и как бы невзначай прижималась к Артуру. Ее прикосновения были приятными и возбуждающими, но Артур никак не выдавал своих чувств, потому что время от времени ловил на себе неприязненные взгляды друга Зои. Артур не пропускал ни одного тоста, выпивал все до дна и довольно быстро захмелел. Друзья именинницы нравились ему все больше и больше. Разговоры становились все громче и развязнее. А к часу ночи пьяны были абсолютно все, а еще через час, разобравшись по парам, молодые люди разбрелись кто куда. Артур остался с девушкой наедине.
  
   - Ну что? Выпьем еще, - предложила Зоя, едва ворочая языком. - За меня! Такую умную, красивую и обаятельную.
  
   - Давай, - легко согласился Артур, и довольная собой девушка наполнила их рюмки до самого края.
  
   - Мне очень понравился твой подарок. Я картину в город отвезу, не буду ее у деда оставлять. Повешу твоего наездника в своей комнате и буду им любоваться. И вспоминать о тебе, - Зоя как-то странно посмотрела на Артура, и художнику показалось, что сейчас девушка откровенно предлагает себя. - Ты мне давно нравишься, Артур. Но ты всегда для меня был каким-то недосягаемым. Я и к деду приезжаю только потому, что всякий раз надеюсь встретиться с тобой.
  
   - Я и не знал.
  
   - Да откуда тебе знать? Ты весь в своей работе и в облаках постоянно витаешь, а то, что находится рядом, не видишь.
  
   - Зоя, мне и в голову не могла прийти...
  
   - А хочешь, - перебила Артура девушка, - хочешь, я всегда буду рядом с тобой? Хочешь? Хочешь, я тебя поцелую?
  
   - Зоя...
  
   Но девушка не дала Артуру договорить. Она обняла художника за плечи, притянула к себе и мягко коснулась своими губами его губ. От неожиданно налетевшего желания тело Артура содрогнулось, и он, крепко прижавшись к девушке, страстно поцеловал ее. Зоя ответила на поцелуй и томно простонала. Затем осторожно высвободилась из объятий художника и призывно заглянула в его глаза:
  
   - Пойдем в дом.
  
   - Но мне кажется, что ты приехала со своим парнем, - попытался сопротивляться нахлынувшей страсти Артур, и мгновенно протрезвев, произнес: - Что он подумает?
  
   - А где он? - театрально повертела головой девушка. - Ты его видишь? Я нет. Он, наверное, уже с кем-то развлекается. И черт с ним! Пойдем, Артур, ну, пожалуйста. Я хочу тебя.
  
   Они поднялись, и художник вновь обнял девушку. Затем он принялся целовать ее шею, опускаясь губами к ее маленькой груди. Зоя тихо постанывала, а ее пальцы уже расстегивали джинсы Артура. От возбуждения, захлестнувшего их, она не видели, как из дома вышло несколько парней.
  
   - Что ты делаешь, скотина? - вскричал один из них и рванулся к целующейся паре. Молодой человек с силой оторвал художника от девушки и вытащил его из беседки. Затем широко размахнувшись, он ударил Артура по лицу. Артур ответил ударом кулака в живот напавшего, но в это время он почувствовал, как что-то острое вонзилось сзади и что-то липкое и горячее начало стекать по спине. Он еще раз попытался ударить своего врага, но сделать этого не смог. Все вокруг неожиданно быстро закружилось и начало размазываться, затем черная липкая пелена принялась поглощать его целиком. Артур сделал несколько шагов в сторону, и тяжело рухнул на землю, теряя сознание. А потом он услышал неестественно далекий крик Зои:
  
   - Господи, вы же убили его!
  
  
  17
  
  
   Этот понедельник был так же насыщен делами, заботами и рабочими поездками, как и все предыдущие дни. Кира вернулась домой около десяти часов вечера. Наспех поужинав, она с удовольствием прилегла на диван в гостиной и включила телевизор. Незаметно для себя Кира уснула. Ей снилось что-то спокойно-безмятежное, и позднее, Кира не могла вспомнить что именно. А потом она увидела себя в пустой гулкой комнате с серыми стенами. На одной из стен висел ее портрет, только что законченный художником. Неожиданно портрет сдвинулся сначала в одну сторону, затем в другую и так продолжал раскачиваться из стороны в сторону еще какое-то время, а затем, сорвавшись с крючка, громко рухнул на пол. От ужаса Кира встрепенулась и открыла глаза. В комнате было темно, только свет экрана по-прежнему работающего телевизора, освещал небольшой квадрат ковра. Кира неохотно поднялась и побрела на кухню. Достала из холодильника бутылку с минералкой и начала наливать воду в высокий стакан. В это мгновение очень громко и очень тревожно зазвонил телефон. От неожиданного звонок Кира вздрогнула и пролила воду на стеклянный столик. Оглядевшись по сторонам в поисках салфетки, она кинула на растекающееся пятно кухонное полотенце и посмотрела на циферблат золотых часиков, когда-то подаренных отцом. Три часа ночи. Мальцева хорошо знала, что ночные звонки всегда являются предвестниками беды. "Только бы все было хорошо с мамой и Костей", - подумала Кира и подошла к телефону. Осторожно сняла трубку и тихо произнесла:
  
   - Я слушаю.
  
   - Кира, это ты? - сдавленный голос Аллы Артемьевой звучал будто издалека, перемешиваясь с каким-то шумом и скрежетом.
  
   - Алла, говори громче, я тебя плохо слышу, - повысив голос, проговорила Кира и с облегчением вздохнула.
  
   - Кирочка, здесь трубка такая, я не могу говорить громче. Кира, у нас беда.
  
   - Что случилось? - моментально испугалась Кира и затаила дыхание.
  
   - Я тебе звоню из больницы. Артур в операционной. Он очень плох и его могут не спасти. Так сказала мне Анна Кирилловна, мама Артура. А Степан Иванович сейчас в операционной. Я выбежала позвонить тебе из автомата, не хотела говорить с тобой из ординаторской. Мама Артура там, плачет, я еще больше волновать ее не хотела. Ты сможешь приехать сейчас? Нам надо поддержать ее, да и мне очень плохо. Я боюсь, что не смогу долго сдерживаться, - заканчивая свою сумбурную речь, захлюпала носом Алла.
  - Кирочка, ну приезжай, пожалуйста.
  
   - Хорошо, я сейчас буду, - быстро проговорила Кира, бросила трубку и побежала переодеваться. Она лихорадочно натянула джинсы и свитер и выскочила на площадку. Еще через сорок минут, Мальцева как тайфун, ворвалась в ординаторскую, где спиной к двери стоял доктор Серый. Руки его были прижаты к лицу, а плечи подрагивали. Алла и Анна Кирилловна, обнявшись, сидели на диване и тихо плакали. От этой тихой скорби, Кире стало ясно, что она не успела. Все. Поздно. Друга больше нет. Тяжесть утраты, словно гнула к земле, ноги Киры подкосились, она грузно опустилась на диван рядом с матерью Артура и невидящим взглядом уставилась в пустоту.
  
   А потом были похороны. Проститься с талантливым художником пришло очень много людей. Они тихо и скорбно подходили к гробу, осторожно прикасались губами лба покойного и, оставляя цветы, так же тихо покидали комнату. Кира стояла в дверях и поглядывая на спокойное и умиротворенное лицо Артура, в сотый раз упрекая себя в том, что так и не нашла времени для друга. Она ничего не могла поделать с этим чувством вины, захлестнувшим ее.
  
   Кира боялась смотреть на Серых. Потеря сына, в одночасье состарила Анну Кирилловну. Из ее лица словно ушла жизнь, оно было застывшим и мертвенно белым, а обескровленные губы что-то шептали не переставая. Отец Артура изо всех сил старался держаться, но его волевые черты лица, словно смазались. Серый не отходил от жены ни на шаг. Он, то по-собачьи преданно заглядывал ей в глаза, то нежно поглаживал по руке. Но Анна Кирилловна отрешенно смотрела только на сына и, казалось, совершенно не реагировала на происходящее вокруг.
  
   Рядом с родителями Артура сидела Алла. Кира только сейчас заметила, что Артемьева слегка поправилась, и что довольно красноречиво округлился ее живот. Сейчас Кира думала, что с рождением внука, жизнь Серых не будет такой страшной и безысходной. В том, что Алла носит ребенка Артура, у Киры сомнений не было.
  
   Кира, сопереживала этим близким ей людям, и прекрасно понимала чувства, испытываемые ими сейчас, потому что в душе у нее самой все не заживала рана, образовавшаяся после смерти отца. Сергей, который стоял слева от Киры, был хмурым и отстраненным. Таким же он был и за поминальным столом. На поминках родственники и друзья Артура много говорили и о его таланте, и о том, сколько он мог еще написать прекрасных работ, и как всем будет не хватать его. Но никто из сидящих за столом людей не мог, да и не хотел говорить о том, как глупо и нелепо погиб одаренный художник.
  
   Возвращаясь домой, Мальцевы молчали. Сергей сосредоточенно смотрел на дорогу, а Кира, откинувшись на спинку сиденья, наконец, дала волю своим чувствам. Она заплакала, и, вытирая слезы рукой, всхлипывая, произнесла:
  
   - Ну, почему он ушел так рано?
  
   - Значит, время его пришло, - сдержанно ответил Сергей и немного сбавил скорость.
  
   - Я очень виновата перед ним. Он хотел встретиться со мной, а я так и не нашла времени для него. Я не знала, что ему осталось так мало, - в эту минуту Кира подумала об отце, и ее охватило чувство горькой потери. Закрыв ладонями лицо, она глухо простонала: - Я и отца повезла в Германию, такого немощного, больного. Я не думала, что причиняю ему такие страдания. Я думала, что спасаю его, а оказалось, что я просто укорачиваю его жизнь. И он мог, он имел право, спокойно умереть в своей постели, а не в больнице, черт знает где. Я постоянно что-то делаю не так. Я все делаю не так.
  
   - Кира, успокойся и не преувеличивай. Никто не может знать, когда это случится, - отозвался Сергей, въехал на стоянку и, заглушив мотор, повернулся к жене: - Послушай, мы должны что-то сделать для Артура, в память о нем.
  
   - Что? - Кира безвольно опустила руки и глазами, полными слез, посмотрела на мужа.
  
   - У нас много его работ, у его родителей тоже. Надо собрать картины по друзьям и знакомым. Я поговорю с Анжелой. Она давно предлагала выставить картины Артура в своей галерее.
  
   - Ты предлагаешь организовать выставку его работ?
  
   - Да. Только тебе придется этим самой заниматься. Я буду очень занят.
  
   - Как всегда, - упрекнула мужа Кира, но идея мужа ей очень понравилась.
  
  
  18
  
  Начало января
  
  
  Около четырех месяцев Кира занималась организацией персональной выставки Артура Серого. Анжелика Анненкова, невысокая, слегка полноватая брюнетка, напоминавшая сытую кошечку, с радостью согласилась с предложением Сергея. Анжела была сокурсницей Артура, и даже некоторое время с удовольствием разделяла с ним свою постель. Но с появлением в Питере Артемьевой, ее встречи с Артуром становились все реже, и Анжела легко нашла своему любовнику замену в лице женатого архитектора. Тот факт, что ее новый любовник женат очень устраивал очаровательную художницу, поскольку обременять себя семьей и детьми, девушка в ближайшую пятилетку не собиралась.
  
   Теперь же Анжела тоже не стремилась к семейной жизни и меняла любовников как перчатки. Она часто говорила подругам, что, когда количество перейдет в качество и когда она встретит действительно классного любовника, она остановится, и из разряда ветреной любовницы, перейдет в разряд верной и добропорядочной жены и матери.
  
   Кира, невзирая на острую нехватку времени, носилась как угорелая по городу, разыскивая людей, у которых могли быть картины Артура. Она договаривалась с владельцами картин об размещении полотен на выставке и свозила их в галерею. Анжела составляла каталог картин, и одновременно готовила альбом репродукций. Женщины часто обсуждали экспозицию и освещение, попутно составили список людей, которых они хотели бы пригласить на открытие выставки.
  
   Серые помогали девушкам, чем могли и дали свое согласие на продажу тех картин, которые находились в их доме. Не возражали они и против демонстрации полотен, которые Кира привезла из Каменки. Но главным событием, которого Серые ожидали совсем скоро, было рождение внука. Алла очень тяжело переносила беременность, и весь последний месяц перед родами провела в больнице. Анна Кирилловна очень волновалась о здоровье Аллы и внука, и каждую свободную минуту проводила с несостоявшейся невесткой.
  
   Накануне открытия выставки Артура, Алла родила сына, и это событие стало одним из главных новостей, обсуждаемых гостями, приглашенными на ее открытие. Выставочный зал был переполнен родственниками, друзьями и сокурсниками Артура, а также и многочисленными друзьями четы Серых. Было шумно и Кира с Анжелой, уединившись в уголке, наблюдали за гостями со стороны.
  
   - Да, Кира, все идет отлично, - удовлетворенно сказала Анжела, оглядывая зал. - Людей много и у меня есть предчувствие, что будет продано много картин.
  
   - Я очень благодарна тебе Анжела. Без тебя я бы не справилась.
  
   - Но, дорогая, это моя работа, да и комиссионные, которые я получу от продажи картин, будут весьма приличными. Так что я в самое ближайшее время поменяю свой "Фордик" на что-то более цивильное. - Анжела мечтательно задумалась и пригубила красного шампанского. - Ох, и люблю же я красный шампусик, - весело констатировала художница и лукаво взглянула на Киру, а затем, вновь повернувшись к гостям, указала рукой на группу людей, стоящих в центре зала: - Посмотри, вон, видишь, того симпатичного мужика, ну того, который в белом свитере и черных джинсах?
  
   Кира согласно кивнула и вопросительно уставилась на Анненкову.
  
   - Это Полевиков, журналист, - пояснила художница. - Он, кстати, целый вечер не спускает с тебя глаз. Хочешь, познакомлю? Заодно и поделишься с ним воспоминаниями об Артуре. Неплохая статья у него может получиться. А нам это будет очень полезно. Народ повалит. К его мнению прислушиваются все, кто интересуется живописью. Да и тебе пора, подруга, подумать о своей личной жизни. Ты какая-то неестественно праведная у нас. А Полевиков красив, умен, и, что немаловажно, холост. Как раз то, что тебе нужно.
  
   Анжела озорно подмигнула журналисту, призывно помахала ему рукой, затем повернулась к Кире и в упор спросила:
  
   - Что-то я Сереги нигде не вижу.
  
   - Он обещал приехать сразу же после репетиции.
  
   - Ну, ну, это хорошо, - не договорив, улыбающаяся Анжела двинулась навстречу Полевикову. - Вадим, идем, я тебя познакомлю с очаровательной женщиной, моей приятельницей. Она очень дружила с Артуром, и может многое о нем тебе рассказать.
  
   Анжела подхватила журналиста под руку и подвела к Кире.
  
   - Кира, познакомься, это Вадим, наш рецензент. А это Кира.
  
   Вадим слегка наклонил голову и в упор посмотрел на Мальцеву:
  
   - Очень приятно, Кира, - вежливо сказал Полевиков и галантно поцеловал Кире руку. Мальцева покраснела и неуклюже произнесла:
  
   - И мне очень приятно.
  
   - Я видел ваш портрет. Сходство поразительное.
  
   - Увы, это последняя законченная работа Артура, - быстро справившись с волнением, пояснила Кира.
  
   - Да, мне Анжела говорила. Парень был очень талантлив, это видно стазу. Но ходят слухи, что его убили в пьяной драке. Это правда?
  
   - Простите, Вадим, но мне не хочется об этом говорить, - сухо ответила Кира. - Во всяком случае, не сейчас, не сегодня.
  
   - Хорошо, нет проблем, - легко согласился журналист. - А вы могли бы со мной встретиться на днях и поговорить о нем?
  
   - Да, могу. Я готова рассказать вам о нем, только касаться темы его смерти мы не будем, - лицо Киры помрачнело.
  
   - Почему? Людям будет интересно узнать правду о его гибели. Всем известно, что после смерти художника, его картины продаются гораздо быстрее и дороже.
  
   - А вы циник, Вадим.
  
   - Нет, просто это всем давно известный факт. Но, извините меня, если вам это неприятно слышать. Я ни в коей мере не хотел расстраивать вас. Вы, Кира, даже в лице переменились. Это мрачное выражение лица совершенно не идет вам. Улыбнитесь.
  
   Кира негодующе посмотрела на Полевикова и с облегчением вздохнула, когда заметила, что к ним приближается Сергей.
  
   - Вадим, а вот и мой муж.
  
   - Здравствуйте, - поздоровался Сергей и протянул Вадиму руку. - Сергей, Мальцев.
  
   - Очень рад. Вадим, - журналист крепко пожал Сергею руку.
  
   - Сережа, Вадим будет писать статью об Артуре, - вставила Анжела, кокетливо улыбнувшись Сергею.
  
   - Замечательно. Я рад. Кира, - Сергей обратился к жене, совершенно не обращая внимания на недвусмысленный взгляд хозяйки галереи. Он недолюбливал Анжелу, считая ее взбалмошной и непредсказуемой особой, и на откровенные заигрывания художницы не реагировал. - Ты договорилась с Серыми о том, что сразу после выставки мы заберем твой портрет?
  
   - Да. Анна Кирилловна сама предложила мне это.
  
   - Отлично.
  
   Анжела выразительно посмотрела на Полевикова, и они отошли в сторону:
  
   - Вадим, пойдем выпьем, - слегка дрогнувшим голосом произнесла уязвленная Анненкова, озадаченная невниманием Сергея. - Не будем мешать Мальцевым. Кстати, как тебе Кира?
  
   - Она очень красива. Но какая-то она вся зажатая и колючая, и мне показалось, что ее муж грубоват с ней, а ты, дорогая, явно неровно дышишь к Мальцеву.
  Вадим взял с подноса два бокала с шампанским у проходящего мимо официанта и подал один Анжеле.
  
   - Нет, это не так. Тебе просто показалось. Он привлекательный мужчина. Это правда. Но я для него старовата. Он молоденьких любит. А Кира, на самом деле, очень общительная девушка и умница необыкновенная. Просто в последнее время ей многое пришлось пережить, вот она и не подпускает к себе близко никого, а тем более незнакомых мужчин. Кира у нас однолюбка. Хотя поговаривают, что она не очень счастлива с Мальцевым. Слушай, - резко сменила тему Анжела, - а не хочешь ли ты чего покрепче? У меня в кабинете "Хеннеси" есть.
  
   - С удовольствием выпью коньячку, дорогая. Пошли. И телефон Киры дай мне, пожалуйста, я так и не договорился с ней о встрече.
  
   - Не волнуйся, Вадик, дам я тебе ее телефон, - Анжела сморщила свой носик, - но на большее, чем на интервью, не рассчитывай. Она не по этим делам. А то знаю я тебя, ни одной красивой женщины пропустить не можешь.
  
   - Ты все шутишь, Анжела, - отмахнулся Полевиков. - У меня и в мыслях не было совращать порядочную женщину.
  
   Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, понимая, что каждый, в конечном счете, лжет и будет добиваться своего.
  
  
   19
  
   Середина марта
  
  
   Как восхитительны эти минуты триумфа и славы! Как он долго шел к своей мечте! И вот она - победа! Сергей стоял у рампы и смотрел в аплодирующий зал. Людей было так много, что зал Дома офицеров не мог вместить всех желающих попасть на их концерт. Некоторые зрители даже стояли в проходах. Теперь же зал рукоплескал и кричал "браво". Они со Стрельцовым даже и предположить не могли, что соберется столько афганцев. Стрельцов пригласил своих друзей и однополчан, и все они здесь, в зале. Толик очень возбужден и счастлив. И его можно понять. Он талантливый музыкант. Он прошел когда-то свой ад и сейчас тоже наслаждается успехом. А Никита Коноплев, бас-гитарист, готов зажевать свой медиатор от переполнявших его эмоций.
  
   На сцену поднялась сияющая Кира и преподнесла цветы ему и Стрельцову. Приятно, очень приятно. Жена пришла на концерт с какой-то своей новой приятельницей со странным именем Алеша. Может быть это ее прозвище? Не может же женщина носить мужское имя. Алеша очень красива, но не в его вкусе - слишком полная, да и замужем. Кира говорит, что она очень счастлива в браке, не то что они. Но он счастлив. Счастлив потому, что воплотил свою мечту и счастлив еще и потому, что в зале на восьмом ряду сидит Катюша. Он совершенно не боялся того, что жена и любовница встретятся. Кира абсолютно ничего не знает о существовании Кати, а Кате абсолютно наплевать на то, что он женат. Катя любит его и не выдвигает никаких требований. Она ценит каждый миг жизни, проведенный с ним. Сегодня его устраивает в жизни все, и он ничего не хочет в ней менять. Даже его уход из фирмы, который казался поначалу роковой ошибкой, обернулся благом. Он освободился от ненавистного бизнеса и смог целиком погрузиться в творчество. К тому же он вышел их состава учредителей не просто так, а за деньги, которые ему выплатила Кира. Этих денег хватило на отличную аппаратуру для ансамбля и на аренду студии, где он с ребятами записывал свой первый альбом. Так что надо поблагодарить Великанову за то, что он чувствует сейчас. Без ее претензий и постоянных скандалов, сегодняшний успех мог бы оттянуться еще на несколько лет. И, в конце концов, кто-то был рожден колотить бабки, как Кира, а кто-то - писать песни и делать эту непростую жизнь более счастливой.
  
   Занавес закрылся, а публика все не расходилась.
  
   - Серега, может споем еще что-нибудь? - вытирая ладонью пот с лица, спросил Стрельцов.
  
   - А что? - Сергей наклонился и положил цветы на пол.
  
   - "Романс", например.
  
   - Ребята, споем еще? - тихо спросил Сергей и посмотрел на друзей. Те, улыбаясь, закивали в знак согласия.
  
   - Тогда, по местам, - удовлетворенно произнес Сергей и взял в руки гитару.
  
  Стрельцов дал знак рабочему сцены и занавес начал раздвигаться.
  
   Спустя полчаса Сергей вышел в фойе. У гардероба стояла Кира и что-то говорила Алеше. Та улыбалась и кивала в ответ.
  
   - Сереженька, мне очень понравился концерт! - восторженно воскликнула Алеша, сделав шаг к приближающемуся Сергею. - Вы очень талантливы. Я даже и не ожидала. Ваши песни так мелодичны, и вы романтик, Сережа. Я получила большое удовольствие, спасибо вам. - Алеша эмоционально сжала руку Мальцева. - А еще мне очень понравился ваш бас-гитарист. А ваш "Романс" просто восхитителен. Я получила огромное удовольствие, слушая его.
  
   - Да, Коноплев наш весьма неплох, - согласился Сергей и посмотрел на Киру. - А "Романс" я когда-то написал для Киры.
  
  - Правда? - удивленно вскинула ресницы Алеша.
  
   - Да, правда. Кстати, Кира, - Сергей повернулся к жене, аккуратно высвобождая свою руку, - ты меня не жди скоро. Мы с ребятами решили банкет небольшой устроить. Надо же отметить успех.
  
   - Как скажешь, Сережа. Я тоже хочу тебя поздравить. Ты был великолепен, и я горжусь тобой, - искренне произнесла Кира, обняла мужа и тихо на ухо прошептала: - Только не пей много, пожалуйста.
  
   - Как получится, Кира. Сегодня мой день, мой триумф и я проведу вечер так, как захочу, -жестко сказал Мальцев, отстранился и добавил: - Ну что, дамы, мне пора. Вон уже Стрельцов подпрыгивает на месте. Не терпится ему сесть за стол и принять сто грамм.
  
   - Да, да, мы уходим. Лена, пошли, не будем задерживать людей, - торопливо сказала Кира и потянула приятельницу к выходу.
  
   А Мальцев услышал, как Алеша недоуменно поинтересовалась у жены:
  
   - А почему Сергей тебя не пригласил на банкет? Ведь ты его жена и тоже хочешь разделить с ним успех.
  
   Но что ответила Кира, Мальцев не расслышал - подруги уже покинули просторный холл. Сергей рассеянно проводил женщин взглядом и осмотрелся. Кати нигде не было. "Ну и ладно. Ушла, так ушла. Всегда найдется кто-то, кто с радостью присоединится к нашей компании". С этими мыслями Сергей направился в гримерку, где его ожидали друзья.
  
   В гримерке, где Сергей ожидал увидеть только своих музыкантов, было шумно. Посреди тесной узкой комнаты стоял небольшой столик, уставленный напитками и едой. Возле стола суетилось несколько незнакомых Сергею девушек, а Стрельцов, показывая на них глазами и удовлетворенно ухмыляясь, поманил рукой друга к себе. Коноплев сидел на стуле и держал на коленях девушку, что-то нашептывая ей на ухо. Остальные музыканты пытались примостить к столу стулья, но на всех собравшихся здесь их явно не хватало.
  
   - Серега, не удивляйся, мы с ребятами решили девчонок пригласить. Согласись, без баб банкет - не банкет, - воодушевленно сказал Стрельцов приблизившемуся Сергею. - Давай, пока по пиву ударим.
  
   Толик подхватил со стола бутылку пива и протянул ее Мальцеву.
  
   - Нет, я пиво не буду. Не хочу мешать с водкой, - отстранил руку друга Сергей и выразительно посмотрел на округлый зад одной из девушек, которая что-то поднимала с пола.
  
   - Не хочешь, не надо, - просто отозвался Стрельцов. - А мне вот пивко не помешает сейчас.
  
   Стрельцов проследил за взглядом Сергея и громко рассмеялся.
  
   - Что, хороша попка? Это Никита наш постарался. После концерта его фанатки прилепились к нему как мухи на мед, вот он и решил девочек порадовать своим обществом, да и нас заодно обеспечил женской компанией.
  
   - Какую ты выберешь, Толик?
  
   - Да, мне все равно какую, - хихикнул Стрельцов и добавил: - Лишь бы она была теплой, мягкой и сговорчивой.
  
   Около трех часов ночи Сергей был уже пьян настолько, что плохо контролировал происходящее. Клавишник Андрей Буянов тихо дремал в уголке, а ударник Стас Карасев пытался выдавить из пустой бутылки в свой стакан несколько капель водки.
  
   - Ребята, мы уже все выпили, - слегка заикаясь, произнес он. - А не поехать ли нам всей толпой ко мне. У меня дома и пойло есть, и еда.
  
   Это предложение понравилось всем, кроме девушки, которая сидела рядом с Сергеем.
  
   - Сережа, мне домой пора. Посади меня, пожалуйста, на такси. И я поеду.
  
   - Вика, ну куда ты поедешь? Зачем тебе домой? - Сергей, грубо притянул девушку к себе и попытался ее поцеловать. Девушка увернулась и настойчиво повторила:
  
   - Вызови мне такси, Сережа.
  
   - Милая, если тебе нужна машина, так в фойе телефон есть, можешь сама позвонить и вызвать такси. Хочешь, поезжай, а хочешь - оставайся. Дело твое. И запомни: я никого и никогда не уговариваю. Решай.
  
   Поглядев в черное окно, Вика, немного поколебавшись, произнесла:
  
   - Ну, а после вечеринки у Карасева ты отвезешь меня?
  
   - Конечно, - соврал Мальцев.
  
   - Ну, хорошо. Я поеду с тобой. Но только если на часок, не больше.
  
   - Вот и отлично, девочка, вставай!
  
   Спустя некоторое время компания продолжала веселиться в квартире Стаса.
  
  
   Сергей проснулся часов в двенадцать. Голова болела так, что, казалась, мозги вот-вот закипят. Во рту было сухо, а язык был шершавым и неповоротливым. Сергей с трудом разлепил глаза и коснулся их рукой. В этот момент он услышал тихий стон. Сергей с трудом повернул голову и увидел спящую рядом незнакомую девушку. Она тихо постанывала. Мальцев попытался вспомнить, как эта девушка оказалась в его постели, но мозг ворочаться и соображать не хотел. Сергей равнодушно повернулся на бок и опять провалился в глубоком забытье. Через два часа, Мальцев проснулся от того, что кто-то трясет его за плечо. Сергей открыл глаза и увидел склонившегося над ним Коноплева.
  
   - Серега, вставай, пора опохмеляться. Все уже в кухне, только тебя ждем.
  
   Сергей приподнялся на локте:
  
   - Который час?
  
   - Два уже. Мы тебя специально не будили, решили дать отдохнуть. Слышали, как ты ночью над девочкой трудился, - ухмыльнулся во весь рот Коноплев.
  
   Сергей провел рукой по той стороне кровати, где должна была лежать Вика.
  
   - Не ищи ее. Ушла она с полчаса тому назад и даже ни с кем не попрощалась.
  
   - Это хорошо, - облегченно произнес Сергей, опуская ноги на пол, - потому что я совершенно не помню, что было ночью. Это же надо было так ужраться.
  
   - Не переживай, мы все вчера дали газу. Толик и сейчас еще прийти в себя не может.
  
   Мальцев встал, натянул джинсы и пошел вслед за Никитой к друзьям.
  
  
   20
  
  
   Как ни старался Олег Быстров сдерживать свои эмоции, это удавалось ему с трудом. Он тяжело дышал, а на глазах наворачивались слезы. Пожарные уже закончили свою работу. Олег вошел в дом и огляделся. Зрелище было ужасающим: черные закопченные стены, покореженная мебель и свисающие ошметками шторы. Запах гари заполнил легкие. Быстров закашлялся и вышел на улицу. Да, они совсем не долго наслаждались жизнью в своем загородном доме. Очень жаль картину Артура Серого, которую Алеша так любила. Жалко мебель. Да, черт с ней, с этой мебелью. Новую мебель купить не проблема. А вот ремонт первого этажа обойдется в копеечку.
  
  Олег спустился с крыльца и медленно пошел по двору туда, где когда-то стояла баня. Размокшая земля чавкала под грязными ботинками. Олег поскользнулся и едва не упал. Он тихо выругался и остановился. Вид пепелища, вызвал у Быстрова уже ничем не сдерживаемый гнев. Он любовно, своими руками выстраивал баню. Это была его гордость, и всякий раз заходя в парную, он восхищался своей работой. Он строил ее долго, только находясь в отпуске, да в редкие выходные дни, вкладывая в работу свою душу. А теперь вот какая-то скотина сожгла его труд и изуродовала первый этаж дома. В том, что это поджог, у Олега сомнений не было, как не было сомнений и в том, что местные менты поджигателей не найдут. Да, можно написать заявление в ментовку, но искать этих уродов все равно придется самому. И когда он их найдет, то мало им не покажется.
  
   Лена сейчас бьется в истерике у Никифоровны. Добрая соседка сразу увела жену в свой дом. А Юлечка, наверное, с внучкой Никифоровны, наблюдает за происходящим из окна. Бедные девочки! Случившееся для них стало ударом. Они так хотели отдохнуть вместе. Еще на шоссе их обогнала пожарная машина, и это почему-то очень встревожило его. Он вжал педаль газа в пол и на бешеной скорости помчался вслед за пожарниками. Дорога была скользкой, и Алеша тревожно попросила его сбавить скорость и не лихачить. Но как объяснить жене, что скверное предчувствие сдавило сердце и не давало нормально дышать? И вот он оказался прав.
  
   Быстров ослабил узел галстука и еще раз с отвращением посмотрел на пепелище, а затем, опустив глаза, направился к красивой кованой калитке.
  
  
   Дочь уже спала, а Лена металась по квартире в поисках валерьянки. В сердце остро покалывало уже давно, и Лена решила все же выпить лекарство. Спасительную жидкость она нашла в холодильнике и, накапав в хрустальную рюмочку тридцать капель, одним глотком выпила горькую настойку. Затем женщина тяжело опустилась на стул и поискала глазами сигареты. Но курить было сейчас нежелательно, и Лена так же тяжело поднялась со стула и побрела в спальню.
  
   Олег обещал вернуться часам к десяти, но уже скоро двенадцать, а его все нет и нет. Прошло уже десять дней после пожара, а муж все не может успокоиться. Он как-то сник и осунулся, стал меньше разговаривать, и Лена часто замечала, что он о чем-то сосредоточенно размышляет. Иногда, уединившись на кухне и плотно прикрыв за собой дверь, он вел какие-то переговоры по телефону. Муж явно не хотел, чтобы она слышала, о чем идет речь. Это настораживало и пугало.
  
   Однажды к ним заходил Миша Одинцов. Одинцов никогда не нравился Лене, и она много раз говорила Олегу об этом. Но Олег легкомысленно отмахивался и говорил, что Мишка его фанат, а со своими фанатами надо дружить. Лене иногда казалось, что Одинцов не так прост, как кажется на первый взгляд. Было в это человеке что-то неприятное, отталкивающее. Может, тонкие и капризные губы, а может, глаза - жесткие и холодные. А еще Лена подозревала, что Одинцов связан с криминалом, и уж такого друга возле мужа ей видеть совсем не хотелось.
  
   А в это время Быстров сидел в машине Одинцова и отсчитывал деньги. Набрав нужную сумму, он обернулся к Михаилу и, передавая деньги, спросил:
  
   - Хватит?
  
   - Да, вполне. Ты не волнуйся, Олег. Все будет сделано аккуратно.
  
   - Я хочу, чтобы их просто попугали. И не более того. Ты понял меня, Миша?
  
   - Да, да. Не волнуйся. Мои люди четко выполняют приказы.
  
   - Хорошо. И спасибо тебе за помощь. Ты очень быстро нашел этих подонков.
  
   - Но ты же понимаешь, Олег, что еще надо выяснить, кто их нанял. Мне продолжать работу?
  
   - Естественно. Как договорились. Это дело я хочу довести до конца. Еще раз спасибо, Миша.
  
   - Не за что, Олег. Ты всегда можешь на меня рассчитывать.
  
   Мужчины пожали друг другу руки, и Быстров выбрался из машины. Он полной грудью втянул свежего ночного воздуха и сел в свой "Ниссан". А Одинцов повернул ключ зажигания и мягко тронулся с места.
  
   По дороге домой Олег думал о том, люди непременно должны отвечать за свои поступки и что он поступает правильно, наказывая безмозглых юнцов за пережитые им страх, ярость и гнев. И никому не позволено обижать его семью и отнимать то, что принадлежит только ему.
  
   Когда Быстров вошел в квартиру, Лена выскочила ему навстречу. Она обняла мужа и укоризненно произнесла:
  
   - Я уже волноваться начала. Что так долго?
  
   Олег поцеловал жену и, отстранившись, нежно сказал:
  
   - Тебе незачем было волноваться, Алеша. Все в порядке.
  
   - Ты узнал что-нибудь? Кто это сделал? Удалось Одинцову их найти?
  
   - Да, Леночка. Пойдем, я все расскажу тебе.
  
   Супруги прошли в гостиную и уселись на диван. Быстров устало откинулся на спинку дивана и с видимым удовольствием вытянул ноги.
  
   - Это были мелкие хулиганы. Молодые, но борзые. Кто сделал заказ, Миша еще не выяснил, но я думаю, что это дело рук Савичева.
  
   - Кого? - удивленно переспросила Лена и суетливо закурила.
  
   - Петьки Савичева, - уже более уверенно подтвердил Быстров, - и все говорит об этом. Дело в том, что один из поджигателей его племянник.
  
   - Как?
  
   - А вот так, Алеша.
  
   - Не может быть, - все еще не могла поверить Лена. - Ведь Петя твой друг. Вы со спортивной школы дружите и играли когда-то вместе. А я с Ирой его дружу.
  
   - Ну и что? - губы Быстрова растянулись в недоброй улыбке, а затем он тихо и зло добавил: - Эта жалкая парочка всегда нам завидовала. И встали мы им поперек горла, когда меня в сборную пригласили. А теперь, когда решился вопрос с моей работой за границей, то и вовсе их жаба заела. Они только и ждали подходящего момента. Петька знал, как я гордился своей баней. Вот и отомстил. Мелко нагадил, чтобы меня уязвить.
  
   - Неужели Петя способен на такое?
  
   - Я думаю, что он и не на такое способен, - уверенно ответил Быстров.
  
   Лена в изумлении замерла, но потом недоверчиво покачала головой и затушила сигарету.
  
   - Нет, Олег, не верю я в это. У тебя есть доказательства?
  
   - Нет, пока. Но будут. Миша еще свою работу не закончил. Как только он подтвердит мои подозрения, я буду принимать меры.
  
   - Какие? - спросила Лена опять и потянулась к журнальному столику за пачкой сигарет. Пальцы рук дрожали от охватившего ее волнения.
  
   - Алеша, - остановил руку жены Быстров, - ты много куришь в последнее время. Ты же знаешь, что тебе нельзя. Побереги свое сердце. Ты уже всю валерьянку в доме выпила. Тебе не нужно так волноваться и принимать все близко к сердцу. Если ты так будешь на все реагировать, я больше ничего рассказывать тебе не буду.
  
   - Ну, последнюю, Олежка, пожалуйста, - с мольбой протянула Лена, заискивающе глядя мужу в глаза.
  
   - Нет, - категорично отрезал Олег. - Хватит на сегодня.
  
   Быстров схватил пачку со стола и засунул ее в карман брюк. Затем притянул жену к себе и поцеловал. Лена ответила на поцелуй, а затем успокоено положила свою голову на плечо мужа. Некоторое время они молчали, а потом Лена тихо спросила:
  
   - Олег, а что ты теперь будешь с ними делать?
  
   Быстров сразу понял, о ком спрашивает жена.
  
   - Я решил наказать их немного.
  
   - Как? - опять насторожилась Лена.
  
   - Тебе это дорогая знать ни к чему. Но они ответят мне и за поджог, и за испуг Юльки, и за твое больное сердце. Вот так.
  
   - А может не надо никого наказывать? Пусть себе живут...
  
   - Не бойся, Алеша. Их просто немножко попугают и все. Нельзя прощать подонкам их выходки.
  
   - Да, наверное, ты прав, но я все же боюсь.
  
   - Ничего не бойся, Алеша. Все будет хорошо. Пойдем, милая, спать.
  
  
   А еще спустя неделю, Лена узнала, как ее муж наказал поджигателей.
  
  
  21
  
   Апрель
  
  
   Около шести часов вечера Кира устало перебирала счета. День выдался очень напряженным, и хотелось отдохнуть поэтому, когда раздался звонок мобильного телефона, и Кира увидела высветившийся номер, она удовлетворенно улыбнулась. Звонила Лена Быстрова.
  
   - Кира, ты не занята? Ты можешь говорить? - голос у Алеши был хриплым и глуховатым.
  
   - Здравствуй Лена, говорить я могу и очень рада тебя слышать.
  
   - Кира, я бы очень хотела встретиться с тобой сегодня. У тебя есть планы на вечер?
  
   - Да, нет, - неопределенно ответила Кира, - хотя... я хотела документы взять домой и поработать с ними. А что у тебя случилось? Голос у тебя какой-то странный.
  
   - Я немного взвинчена сегодня. Неприятности меня доконали, - ответила Быстрова и сделала паузу. Потом тяжело вздохнула и добавила: - И мне не с кем поговорить, Кира и посоветоваться.
  
   - Хорошо Леночка, я с удовольствием встречусь с тобой часов в семь.
  
   - А где? - обрадовано, спросила Лена.
  
   - Давай, в парке у моего дома. Погуляем немного. Погода сегодня чудесная. Хочу признаться тебе, что я уже и забыла, когда ходила пешком. В офисе сижу, в машине сижу. А надо ведь когда-то и гулять.
  
   - Хорошо, я подъеду к семи, - согласилась Лена с предложением Мальцевой и повесила трубку.
  
  
   Кира заметила Лену первой. Быстрова была неестественно бледна, но как всегда безукоризненно накрашена и со вкусом одета.
  
   При встрече женщины обнялись.
  
   - Как я рада, что ты согласилась со мной встретиться, Кира. Я не знаю, что мне делать...
  
   - Что случилось Леночка? - обеспокоенно поинтересовалась Кира, вглядываясь в расстроенное лицо подруги.
  
   Опуская незначительные подробности, Лена рассказала и о пожаре, и о том, как Быстров отомстил поджигателям.
  
   - Понимаешь, Кира, - печально заговорила Лена, когда женщины, устав от ходьбы, присели на скамейку. Быстрова нервно закурила и с каждым произнесенным словом волновалась все больше и больше. - Тех парней избили. И избили так, что один из них, племянник нашего знакомого, оказался в реанимации с множественными переломами и серьезной травмой черепа. Говорят, что он может на всю жизнь остаться калекой. Представляешь?
  
   -Да-а-а, - протянула Кира и, посмотрев Алеше в глаза, увидела в них не поддельный ужас. - Ну, во-первых, тебе, Леночка, надо успокоиться. А во-вторых, возможно все еще обойдется.
  
   - Ты так думаешь? - с надеждой спросила Лена. - А то я от всего этого уже в буквальном смысле схожу с ума. Все думаю и думаю об этом бедном мальчике, который может остаться калекой на всю жизнь. И как мне со всем этим дальше жить? Я не понимаю, как Олег может быть так спокоен. Его совершенно не интересует ни судьба этого мальчика, ни то, что его родители страдают. Ведь это грех большой - сделать человека инвалидом. Я просила его не наказывать поджигателей, но мой муж был непреклонен. В конце концов, дом - это дом, а жизнь - это жизнь. И эти вещи несравнимые по значимости. И я боюсь, что бог отомстит нам за это. И ему, и мне. Я даже в церковь ходила, ставила свечку за здоровье мальчика.
  
   - Лена, не говори глупостей, - резко прервала подругу Кира. Волнение Быстровой передалось и ей самой. Олег отомстил за обиду, причиненную ему и его семье. И поступил правильно. Как правильно поступила, и она когда-то с Великановой, ободрав ее до нитки. За все надо платить.
  
   Мысли вихрем пронеслись в сознании Киры, и в эту минуту она чувствовала свою правоту и верила в то, что расплата за содеянное зло всегда справедлива. Затем Кира дотронулась до холодной руки Алеши и уверенно добавила:
  
  - Люди и не такие вещи делают и выходят сухими из воды. Так что ты напрасно себя не накручивай и не думай об этом. Все закончится хорошо. Вот увидишь. И Быстров твой все сделал правильно. Не сомневайся. Я поступила бы точно также.
  
   - Правда? - бесхитростно спросила Лена, но Кира поняла, что Алеша с ней не согласна. Окончательно успокоить Быстрову ей не удалось.
  
  
   Кире очень нравилась Лена Быстрова. И сблизились они как-то сразу, после второй встречи, когда Алеша приехала в галерею за картиной Артура. Быстрова предложила отметить покупку картины в кафе и Кира с радостью приняла предложение новой знакомой. У них оказалось много общего. Киру поразил тот факт, что Быстрова вышла замуж тоже в конце ноября, только годом позже. Что решились они на рождение только одного ребенка. И что обе пережили развод родителей. И даже то обстоятельство, что они не имели никаких материальных проблем, тоже было хорошим знаком, потому что неприятные разговоры по поводу отсутствия денег и жалоб на судьбу, позволяло им при встречах обсуждать гораздо более приятные моменты жизни. При встречах с Алешой, Кира никогда не рассказывала о своей личной жизни, считая, что счастливая в браке Алеша, не сможет до конца понять ее чувства по отношению к Мальцеву. Однако, прозорливая Быстрова сразу поняла, что Кира несчастлива как женщина, но уважала желание новой приятельницы уберечь свое внутреннее пространство и в душу ей не лезла. Лена чувствовала, что Кира допустит ее в свой мир тогда, когда сочтет это нужным.
  
   До сих пор обе женщины не касались неприятных тем и старались не обсуждать и своих проблем. Теперь же Лена нарушила это негласное правило и чувствовала себя от этого неловко.
  
   На самом деле будоражить своими проблемами Киру Быстровой не хотелось, но и не с кем было поделиться своими тревогами и опасениями. С сестрой и матерью обсуждать новую и неприятную сторону их жизни с Олегом Лена не могла, потому что боялась услышать от них слова осуждения и неприятия поступков мужа. Да и после того памятного разговора с матерью, когда та пришла поделиться с ней радостью и сообщить, что уходит к Владимиру, а она осудила мать и не приняла ее выбор, между ними встала стена отчуждения. Эта невидимая стена расширилась еще больше, когда несчастный отец залез в петлю. По счастливой случайности тогда все обошлось, и отец остался жив, но встретившись с матерью в коридоре больницы, Лена обвинила во всем именно ее. Она громко выкрикивала гневные упреки в адрес Ларисы, а та, с расширившимися от ужаса глазами, просто смотрела на нее и молчала. А Наташа укоризненно качала головой и, поддерживая мать, просила Лену остановиться пока не поздно. Но вырвавшаяся наружу ярость, захлестнувшая тогда, застала ее саму врасплох, и она уже не могла остановиться. Лена не могла управлять своими чувствами и эмоциями. И самое главное, что эта слепая ярость не позволяла пробиться в сознании ясной и понятной мысли, что, в конечном счете, каждый вправе распоряжаться своей жизнью сам. И что каждый поступок человека имеет свой конечный результат. И каким будет этот результат предугадать очень сложно, а порой и невозможно.
  
   Постепенно Лена привыкла к этому отчуждению с самыми близкими ей людьми. Она полностью погрузилась в заботы только о своей семье.
  
  22
  
  
  Сегодня ей казалось, что мир очень благосклонен к ней. И несмотря на то, что ей исполнилось пятьдесят, Ада совершенно не чувствовала своего возраста. С самого утра она пребывала в чудесном настроении. Она с удовольствием приготовила себе завтрак, с аппетитом поела и побежала в парикмахерскую делать прическу. Сегодня пятница и конец недели, и это тоже радовало. А вечером в ресторане, в банкетном зале, она будет принимать поздравления. Ада была уверена, что на юбилей придут все, кого она пригласила еще за неделю до грядущего события. Наверное, будет много цветов и подарков, и конечно же будет сказано много хороших слов в ее адрес. И это ожидание праздника сейчас тоже повышало настроение. Только одно обстоятельство несколько волновало юбиляршу. На ее празднике не будет Влада, единственного мужчины, которого она любила. Любила безумно, не питая особых иллюзий по поводу того, что и он любит ее так же преданно и страстно.
  
   Сколько Ада себя помнила, она никогда не пользовалась большим интересом у мужчин и если уж совсем быть честной и откровенной с собой, то, по большому счету, никто и не любил ее по-настоящему. Ну, может быть, только Юра Беляев, сокурсник и ее первый мужчина. Ада помнила, как они познакомились. Он подошел к ней после лекции и попросил переписать конспект по истории партии. Ада была прилежной студенткой, и немало времени провела в библиотеке, конспектируя работы В.И Ленина, совершенно не задумываясь над мудреными текстами. Но профессор Лысенко, высокий, полный, с абсолютно лысой головой мужчина, фанатично преданный своему предмету и считавшийся на курсе самым строгим преподавателем, требовал на экзаменах от своих студентов знание работ Владимира Ильича и непременно просматривал тетради с законспектированными статьями.
  
   Юра Беляев жил в общежитии и времени на тупое переписывание опусов классиков марксизма-ленинизма у него абсолютно не было. Веселая столичная студенческая жизнь, в которую он с пребольшим удовольствием окунулся, приехав из провинции, захватила его целиком, и за два дня до экзамена у Лысенко, он вспомнил о конспекте.
  
   Ада была рада помочь этому светловолосому красавчику, и пригласила его прийти к ней домой и взять конспект. Но наглый Беляев, сославшись на занятость, попросил принести конспект к нему в общагу. Ада, нисколько не раздумывая, согласилась. До сих пор она никогда не была в университетской общаге, и ей очень интересно было посмотреть на то, как живут там ее сокурсники.
  
   В пять часов она постучалась в комнату ребят. Дверь распахнулась, и счастливый Беляев пригласил ее войти. Как только она переступила порог комнаты, как двое соседей Юрика быстро прошмыгнули в коридор, оставив парочку наедине. Этим и воспользовался Беляев, завалив Аду на кровать и став ее первым мужчиной. Надо сказать, что Ада восприняла происшедшее спокойно и даже была рада тому, что лишилась девственности. Смущало лишь то, что произошло это событие в грязной общаге, без свиданий и томных поцелуев под луной. Но Беляев ей нравился, и Ада приняла все как есть. Они встречались почти два года, до того дня, когда родители, узнав о ее романе, запретили Аде встречаться с юношей без роду и племени, да еще из какого-то там Мухосранска. У родителей в отношении нее были совершенно другие планы. Ада, конечно, переживала по этому поводу, но недолго. Она была послушной девочкой и начала встречаться с Игорем Авдеевым, мальчиком из хорошей семьи, как говорили родители. Но Авдеев оказался наркоманом, и когда это обстоятельство выплыло наружу, родители запретили Аде встречаться и с ним.
  
   Окончив университет, Ада, не без помощи родителей, распределились в районную прокуратуру. Отец настоятельно просил ее не заводить романов на работе, что отрицательно могло сказаться на ее карьере, и Ада опять послушалась.
  
   Годы пролетали стремительно, и как-то так сложилось, что Ада так и не встретила свою пару. Иногда с легкой грустью она вспоминала о Юре, но всегда успокаивала себя тем, что все что ни делается - делается к лучшему. Мама еще несколько раз предпринимала попытки познакомить образованную и интеллигентную дочь с каким-нибудь положительным мужчиной, но переспав раз, другой с новым знакомым, Ада отношения не продолжала. Почему? Она и сама не могла ответить на этот вопрос. Так складывалось и все. Зато на работе у нее все было хорошо. Она справлялась со всеми порученными ей делами, ее ценили и уважали. Звания Ада получала в соответствии с регламентами, соответственно росла и зарплата.
  
   После смерти родителей Ада стала полновластной хозяйкой огромной трехкомнатной квартиры в центре, сделала ремонт, сменила мебель и жизнь потекла без встрясок и особых огорчений. До тех пор, пока она не встретила Астахова.
  
   Ада хорошо помнила тот осенний день, когда вышла из магазина с тяжелыми пакетами в руках. Раз в неделю она забивала холодильник, чтобы потом не думать о продуктах. День был ветреным, и Ада поставила пакеты на землю, чтобы плотнее затянуть шарф у шеи. Она была подвержена простудам и всегда следила за тем, чтобы не переохлаждаться. Затем с тяжелым вздохом подняла пакеты и начала спускаться по скользким ступеням крыльца.
  
   - Давайте я вам помогу, - услышала Каташова приятный мужской голос и оглянулась.
  
  Позади нее стоял высокий, красивый мужчина в дорогой кожаной куртке. Мгновенно Ада почувствовала, что открытый и заинтересованный взгляд мужчины, вызвал какой-то трепет в ее душе.
  
   - Не стоит, я сама справлюсь.
  
   - Оставьте, пожалуйста, вашу стеснительность. Не годится такой очаровательной женщине сумки тяжелые таскать. Это удел мужчин. Давайте, давайте, - мужчина лучезарно улыбнулся, и Ада послушно протянула ему пакеты. Взяв их в руки, обладатель приятного баритона, удивленно протянул:
  
   - Ну и ну. Вы что, кирпичи в супермаркете приобрели?
  
   Ада засмеялась корявой шутке и просто ответила:
  
   - Нет, это всего лишь продукты на неделю.
  
   - А у вас что, большая семья? - поинтересовался мужчина, направляясь к стоянке машин.
  
   - Нет, я живу одна. А куда вы меня ведете? Троллейбусная остановка в другой стороне.
  
   - И вы, в самом деле, думаете, что я позволю такой хрупкой и красивой женщине, тащить сумки на остановку? А потом трястись с ними в троллейбусе? Ни за что!
  
   Ада в замешательстве посмотрела на неожиданного помощника, затем признательно улыбнулась.
  
  - А почему, собственно, я отказываюсь от помощи? Это просто глупо.
  
  - Правильно, никогда не надо отказываться от помощи, особенно когда ее предлагают бескорыстно, - бросил мужчина и уверенно направился к своей машине. Остановившись у серебристой "Ауди", Астахов поставил пакеты на заднее сиденье и пригласил присесть Аду вперед.
  
   - Куда едем?
  
   Ада назвала адрес и, повернувшись лицом к Астахову, поблагодарила:
  
   - Спасибо вам за помощь. Но вы мне так и не представились.
  
   - Я Влад. Владислав Астахов.
  
   - А я Ада Витальевна Каташова.
  
   - А что это Ада Витальевна мы с вами так официально знакомимся? Зовите меня просто Влад. Так меня зовут друзья. И мне почему-то кажется, что мы с вами непременно подружимся.
  
   Ада польщенно покраснела и ответила:
  
   - Хорошо, Влад. Тогда, я просто Ада.
  
   - Вот и замечательно, - удовлетворенно засмеялся Влад.
  
   Когда они подъехали к дому Каташовой, Влад выразил готовность донести пакеты до квартиры Ады, но та наотрез отказалась.
  
   - Что ж, не буду настаивать. Но... - Астахов сделал вид, что раздумывает и продолжил: -Может, вы мне номер своего телефона дадите?
  
   - Зачем? - удивленно подняла брови Ада.
  
   - Возможно, мы захотим продолжить наше знакомство.
  
   Поколебавшись, Ада назвала номер телефона и скрылась в подъезде.
  
   А Астахов, отъезжая, подумал: "Как же все было просто!"
  
  
   Ада Витальевна не ошиблась. День прошел так, как она ожидала. На работе она со счастливой улыбкой на губах принимала поздравления коллег. Затем ее вызвал областной прокурор и в кабинете, в присутствии всех сотрудников, вручил цветы и объявил о том, что подарок ее ждет впереди. Ада напомнила, что ждет всех в семь часов в ресторане.
  
  В обеденный перерыв в ее кабинет зашел Алексей Котельников и вручил нарядную коробку, перетянутую большим красным бантом.
  
   - Ты сегодня потрясающе выглядишь, Адочка. Я тебя поздравляю, - полковник сделал комплимент и поцеловал именинницу в щеку.
  
   - Леша, - заволновалась Каташова, - а ты что, не будешь на банкете?
  
   - Буду, буду, - успокоил Аду друг. - Моя вчера все уши мне прожужжала, как она ждет праздника. Костюм себе новый купила, а мне галстук какой-то фирменный.
  
   - Вот и прекрасно. Повеселимся. Давно мы не собирались все вместе. Спасибо за подарок.
  
   - Я уверен, что он тебе понравится. Мы его с женой вместе выбирали.
  
  Какое-то мгновение полковник помолчал, а затем деликатно поинтересовался:
  
   - Ада, ты меня прости за бестактный вопрос...
  
   - Что, Леша?
  
   - Я надеюсь, что ты не пригласила на банкет своего Астахова?
  
   Глаза Каташовой вмиг сделались ледяными.
  
   - Ну, что ты, Леша, я не сумасшедшая.
  
   - Ну, вот и хорошо, - облегченно выдохнул Котельников. - Тогда встретимся в ресторане.
  
   Когда за полковником закрылась дверь, Ада подумала, что, по сути, единственный человек с которым она хотела бы провести сегодняшний вечер - это Влад. Но это невозможно. И что самое неприятное - Астахов еще не звонил. В течение дня он не нашел времени поздравить ее с юбилеем. Обидно. Но день еще не кончился. Он позвонит. Обязательно.
  
   Вечер оправдал все ожидания Каташовой. Коллеги были внимательны, тосты искренними. Ада не сидела ни одного медленного танца и раскрасневшаяся от внимания и шампанского, чувствовала себя счастливой. Около полуночи гости начали расходиться и Колесников, вызвав такси, привез именинницу домой. Войдя в квартиру, Ада неторопливо расставила цветы по вазам и сложила подарки на стол. Но беспокойная мысль о том, что Влад так и не позвонил, будоражила. Ада подошла к телефону и проверила автоответчик. Сообщения от Астахова не было. Некоторое время Ада постояла посреди большой гостиной, затем решительно взяла сумку и вышла из квартиры.
  
   До дома Астахова она добралась быстро. Поднявшись на седьмой этаж, Каташова подошла к квартире Астахова и минуту постояла в раздумье. Потом, порылась в сумочке, достала ключи и открыла дверь. В коридоре было темно, но странные звуки, доносившиеся из спальни Влада, неприятно поразили женщину. Скинув коротенькие сапожки, она на цыпочках подкралась к двери и тихонько ее приоткрыла. Картина, увиденная Адой, привела ее в шок: обнаженная Великанова лежала посреди широкой кровати. Она, обхватив ногами бедра Влада, с силой притягивала его к себе. Ее ногти, покрытые алым лаком, впивались в его голую спину. Издавая глухие булькающие звуки, Астахов ритмично и интенсивно двигался, повинуясь желанию своей любовницы. Затем в каком-то неистовом безумстве, Оля отбросила Астахова на спину и, усевшись на его бедра, задвигалась еще быстрее. Запрокинув голову, она громко кричала, испытывая ни с чем несравнимое наслаждение. Лицо Астахова исказила судорога, и он, страстно прижав Олю к себе, застонал, но Великанова не желала останавливаться. Она дрожала всем телом и продолжала ритмично двигаться, не оставляя любовнику времени на передышку. Это был какой-то неуемный и звериный секс, и Ада вдруг почувствовала, как волна острого желания накатывает на нее. Тело напряглось, сладко заныло внизу живота, а ее трусики стали мокрыми. Широко раскрытыми глазами Ада смотрела на любовников, не в силах оторвать от них своего взгляда. Когда она осознала, что с ней происходит, глаза ее наполнились ужасом. Едва справляясь с собой, Каташова, тяжело и прерывисто дыша, побрела в кухню. Возбуждение переполняло ее. Она села на стул и засунув ладони между подрагивающих коленей, попыталась взять себя в руки. Она и сейчас слышала и стоны, и крики, доносящиеся из спальни, и от этого Ада ощутила себя одинокой, покинутой и несчастной. Она помогала Астахову и чувствовала себя ценной и значимой. Оказываясь с ним в постели, она в глубине души все же лелеяла надежду на то, что Влад любит ее и что это не просто секс, а истинное проявление его любви к ней. Теперь эта иллюзия окончательно развеялась как дым. Он всегда изменял ей, она это знала. Но одно подозревать и даже знать, а другое - самой стать свидетельницей того, как твой возлюбленный получает удовольствие с другой женщиной. В этот миг Ада поняла и то, что никогда как женщина не доставляла такого наслаждения ему, как делала сейчас это Оля. И от этой мысли Каташова завыла, тихо раскачиваясь на стуле.
  
   Когда разгоряченные и удовлетворенные любовники появились на кухне, они застали Каташову сидящей на стуле и отрешенно смотрящей в пустоту.
  
  
  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
  
  ЕЩЕ ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
  
  
  
   1
  
   Сентябрь
  
  
   Оксана Петрова, сколько себя помнила, постоянно нарывалась на неприятности. Но к счастью, по большей части, она выходила сухой из воды. Например, в седьмом классе, когда Оксана в компании старшеклассниц старательно училась курить на заднем дворе школы, классная руководительница увидела эту картину из окна своего кабинета. Но в момент появления во дворе учительницы, женщины строгой и не терпящей возражений, Петрова уже домучила свою сигарету, а окурок выбросила в кусты. Девчонки попались, а она, сделав невинное лицо, сказала, что просто стояла рядом. Классная обо всем доложила завучу, а тот вызвал родителей девчонок в школу, и дома им крепко досталось. А Оксана осталась не при делах, и ей не пришлось объясняться с отцом, который на дух не выносил курящих женщин и пренебрежительно называл их пепельницами.
  
   В строительном техникуме, куда Оксана поступила, закончив восемь классов, она умудрялась конфликтовать со всеми: и с однокурсниками, и с педагогами. Острая на язычок и непредсказуемая в поступках, она отталкивала от себя в группе всех: и девчонок, и парней. Правда, это обстоятельство ее нисколько не беспокоило. У нее была верная и преданная подруга, общения с которой Петровой вполне хватало. Танька Кондратьева жила в соседнем подъезде и была на три года старше Оксаны. Таня сразу после школы окончила курсы продавцов, и теперь трудилась в соседнем гастрономе кассиром. Девушка имела многочисленных поклонников, комплексами не страдала и, как казалось Оксане, развязная подруга никому и никогда не отказывала, легко меняя кавалеров и особенно не зацикливалась на ком-то одном. Ее свободная манера держаться с парнями и умение быстро заводить новые знакомства, вызывали у Оксаны зависть. Кондратьева часто и охотно делилась с Оксаной своими впечатлениями о достоинствах своих ухажеров в постели и эти разговоры очень нравились впечатлительной девушке. Не всему, конечно, Оксана верила, но любовные похождения подруги наводили на мысль, что пора бы и ей самой завести кавалера, чтобы в разговорах с подругой было чем похвастаться. Однако родители пасли каждый ее шаг и строго следили за тем, чтобы она, не дай бог, не лишилась девственности до свадьбы. Эти устаревшие взгляды родителей Оксана совершенно не разделяла. Отец постоянно учил ее жизни, а находясь в подпитии, всегда высказывался довольно прямо:
  
   - Мы с матерью, Оксанка, хотим, чтобы ты выросла порядочной девушкой, а не какой-нибудь вертихвосткой. В нашем роду блядей никогда не было.
  
   А мать вторила:
  
  - Ты, доченька, в свое время, обязательно встретишь хорошего парня и выйдешь замуж. И все у тебя еще впереди: и любовь, и семейная жизнь, и дети.
  
   А отец добавлял:
  
   - И только после того, как в твоем паспорте будет стоять штамп, ты можешь лечь с ним в постель. Мы с матерью хотим, чтобы у тебя было все как у людей: и свадьба, и фата, и дети, рожденные в законном браке. Байстрюки нам не нужны. И если что, запомни, дочка, на нашу помощь можешь не рассчитывать. Мы ребенка, принесенного в подоле, кормить не собираемся.
  
   "Все как у людей" - эта фраза раздражала и вызывала у Оксаны внутренний протест, и часто она задавала себе вопрос: "А вот если я никогда не встречу своего парня и не выйду замуж, так что, мне придется всю жизнь ходить в старых девах?" С этим Оксана согласиться никак не могла. Старой девой быть не хотелось, да и время сейчас такое, что при первой же встрече с парнями, девчонки запросто запрыгивают в их постель, нисколько не думая о замужестве, фате и свадьбе, как, впрочем, и о детях. Как и Танька, эти девчонки живут полной и интересной жизнью и не отказывают себе ни в чем. Но к семнадцати годам, Оксана так и не ощутила на себе настоящих мужских прикосновений и плотской любви. Те незначительные и скоротечные эпизоды с мальчишками из техникума, состоящие из неуклюжих объятий и поцелуев в подъезде дома, не приносили удовлетворения и радости. А очень хотелось большой и настоящей любви, и очень хотелось почувствовать себя настоящей женщиной. Любимой и желанной.
  
   Умудренная жизненным опытом Танька, как-то посоветовала Оксане завести поклонника постарше. Мол, и опытные они, и научить многому могут, и относятся к молоденьким девочкам более внимательно, и ухаживают красивее, и подарки дарят. Но где ж найти такого зрелого настоящего мужчину, когда вокруг только прыщавые однокурсники, да соседские мужики, сплошь работяги и алкаши запойные? Да и родители разрешали гулять только до десяти, и, если она задерживалась где-нибудь минут на пять, отец устраивал такую головомойку, что хотелось в петлю залезь. Нет, он руки не распускал, только, когда принимался воспитывать ее, в выражениях не стеснялся, и прямо называл вещи своими именами.
  
   В тот субботний вечер Петрова маялась от безделья. Отец оккупировал телевизор в зале, мать возилась с кастрюлями на кухне, а она слонялась из угла в угол, не зная, чем себя занять. Около шести в ее комнату как тайфун ворвалась Танька в боевой раскраске, и в облегающих черных легенсах на длинных стройных ногах. Ее шелковая блузка трещала по швам, открывая взору большую красивую грудь. Начесанные волосы стояли дыбом, а мелированная челка почти закрывала глаза.
  
   - Так, Ксюша, собирайся, - с порога возбужденно приказала подруга и плюхнулась на стул, забросила ногу на ногу и вперила свой взгляд в растерявшуюся от неожиданного напора Оксану.
  
   - Куда это?
  
   - На концерт. Я тут, намедни, с одним гитаристом познакомилась, так у него сегодня концерт и он меня пригласил. Вот приглашение, - Таня порылась в необъятной сумке, безвкусно украшенной цветными стразами, и вытащила пригласительный билет. - Восьмой ряд. Самый козырный.
  
   - Но билет всего один.
  
   - Глупая, он на два места. Это приглашение на двоих. И причем бесплатное. Люди деньги платят за билеты, а мы с тобой приглашенные. Нам вход бесплатный. Поняла? Быстренько одевайся. Лицо подмажь. Время есть еще. У нас в запасе полчаса. Концерт в семь. Чтобы не опоздать такси возьмем.
  
   - А я успею к десяти вернуться.
  
   - Успеешь, успеешь. Не тяни резину. Собирайся!
  
   Оксана лихорадочно принялась переодеваться в свое самое лучшее трикотажное платье синего цвета. Затянула покрепче на тонкой талии широкий пояс, затем провела несколько раз щеточкой от голубой туши по ресницам и накрасила губы ярко-красной помадой.
  
   - Ну, как?
  
   - Сойдет, - ободрила подругу Таня и, подхватив ее под руку, потащила к выходу.
  
   Оксана, мимоходом заглянув в гостиную и отчиталась:
  
   - Папа, я гулять пошла.
  
   - С кем? - не отрываясь от экрана, поинтересовался Петров.
  
   - С Таней.
  
   - В десять быть дома, - привычно приказал отец и махнул рукой.
  
   Девушки выпорхнули из квартиры и бегом устремились к стоянке такси. Но они все же опоздали, концерт уже начался, и постоянно извиняясь, девушки осторожно пробрались к своим местам. Удобно расположившись в мягком кресле, Оксана принялась рассматривать музыкантов.
  
   - А который твой? - толкнула она локтем подругу.
  
   - Да вон тот, бас-гитарист, Никита, - наклонившись к уху подруги, ответила Таня и указала пальцем на Коноплева.
  
   - Симпатичный, - откровенно позавидовала Оксана.
  
   - А то! - с гордостью ответила Таня. - Ладно, хорош болтать, давай послушаем, как они поют.
  
   Оксана вновь пробежала глазами по участникам ансамбля и остановила его на высоком солисте, который, подыгрывая себе на гитаре. Мужчина пел о прекрасной незнакомке, которую не в силах забыть. Текст песни доходил до Оксаны с трудом, но мелодия, уносила ее куда-то далеко, завораживая и маня. Голос солиста был мягким, бархатным и обволакивающим. А его одухотворенное лицо сейчас было так красиво, что Оксана не могла оторвать от него взгляд. Этот мужчина нравился ей все больше и больше. Чуть посеребренные ранней сединой волосы, прямой нос и губы - все в нем нравилось девушке. А карие выразительные глаза в обрамлении темных ресниц, казалось, смотрели прямо на нее. Встряхнувшись, Оксана сбросила с себя это неожиданное наваждение. Песня закончилась, и зал разразился аплодисментами. Музыканты поклонились, а на губах солиста заиграла мягкая улыбка.
  
   - Слушай, Таня, а как зовут парня, который пел сейчас?
  
   - Это Серега, композитор и руководитель ансамбля. Никита говорит, что он очень талантливый.
  
   - А ты с ним знакома?
  
   - Нет еще. Но надеюсь сегодня познакомиться.
  
   Оксана хотела сказать, что тоже была бы рада познакомиться с этим красивым музыкантом, но раздались аккорды следующей композиции, и девушка вся обратилась в слух. До конца концерта все ее внимание было направлено только на Сергея. Таня, иногда искоса поглядывая на притихшую подругу, не могла понять, на кого же она так пристально смотрит, и решила это выяснить после концерта. Когда девушки выходили из зала, Таня напрямик спросила:
  
   - Подруга, на кого ты так бесстыже пялилась весь концерт? Не на Никиту ли?
  
   - Нет, Танечка. Я смотрела совсем на другого человека, - отмахнулась Оксана.
  
   - На кого?
  
   - На Сергея, - смущенно ответила Оксана и покраснела.
  
   - Ты что, влюбилась что ли? - мгновенно сообразила Таня.
  
   - Нет, тебе показалось, - вывернулась Петрова и раздраженно добавила: - В кого там влюбляться? В ансамбле одни старики.
  
   - Ты что? Какие они старики? Нормальные ребята, - обиженно сказала Таня и надула губы, а потом припомнила: - А слушай-ка, мы с Никитой договорись встретиться в фойе после концерта. Он обещал провести этот вечер со мной. Пойдем, я тебя с Никитой познакомлю, да заодно у тебя представится случай и с Сергеем пообщаться.
  
   Но Оксана, посмотрев на часы, с сожалением произнесла:
  
   - Нет, не могу, в другой раз. Мне домой пора. Родители будут волноваться.
  
   - Да брось ты обращать внимание на родаков! - взвилась подруга, но через секунду умоляюще попросила: - Ну, пошли со мной. Мне с тобой смелее будет. Все же и я в первый раз иду в их компанию. Мне Никита рассказывал, что после концертов, у них самое интересное происходит.
  
   - А что?
  
  - Ну, они собираются своей компанией и отмечают, наверное, - неуверенно ответила Таня и, заметив Коноплева, помахала ему рукой.
  
   Никита быстро приблизился к девушкам и весело спросил:
  
   - Ну, как тебе концерт? - молодой человек обнял Таню за плечи, а она обвила его рукой за талию, поцеловала и томно ответила:
  
   - Очень понравилось. И ты был лучше всех.
  
   Коноплев польщено улыбнулся и спросил:
  
   - Ну что, ты со мной?
  
   - Да, конечно, - счастливо проговорила Таня и, обернувшись к стоявшей в стороне Оксане, произнесла: - Оксанка, идем сюда, я тебя со своим другом познакомлю.
  
   Оксана робко приблизилась и поздоровалась с Никитой.
  
   - Так ты останешься? - опять спросила Таня, но в этот момент Оксана заметила Сергея.
  
   Он стоял рядом с высокой стройной девушкой и что-то говорил ей. Та сначала отрицательно качала головой, но затем улыбнулась и пошла вслед за Сергеем к двери, на которой висела табличка "Служебный вход". Настроение Оксаны резко переменилось и она, посмотрев на ожидающую ее ответа парочку, сказала:
  
   - Нет, мне пора домой.
  
   - Ну как знаешь, - ответила Таня, состроив недовольную мину. - Пошли, Никита?
  
   - Пошли.
  
   Пара, также обнявшись, направилась к той двери, в которую только что вошел Сергей в сопровождении красивой девушки.
  
   А Оксана, оставшись в одиночестве, удрученно подумала: - "Видно, это его жена и мне возле него места нет". И, тяжело вздохнув, окончательно расстроенная девушка, отправилась домой.
  
  
   2
  
  
   С этого дня жизнь Оксаны Петровой переменилась. От чувства, которое она испытывала к Сергею девушка пришла в полнейшее замешательство. Не было дня, чтобы она не вспоминала о нем. Красивый музыкант часто снился ей и всякий раз, просыпаясь, она еще некоторое время, лежа в постели, представляла, как он походит к ней, берет за руку и говорит о том, что любит ее. Эти сладкие грезы были так упоительны, что Оксана забывала о том, что Сергей женат, что он много старше ее и что он недосягаем для нее. В глубине души Оксана понимала, что ее мечтания пусты и безнадежны. Но и предложение Кондратьевой отдаться взрослому мужчине уже не казалось ей таким уж безумным.
  
   Однажды Оксане очень повезло. Она вышла из техникума и направилась к остановке троллейбуса. Неожиданно у тротуара остановилась машина, из которой вышел Сергей. Первым желанием Оксаны было рвануться к нему навстречу, но в это время из машины вышла высокая красивая блондинка, и, обратившись к нему по имени, недовольно сказала:
  
   - Сделай мне одолжение, достать из багажника сумку.
  
   - Кира, ты можешь сделать это сама, - недовольно отозвался Сергей и, не оглядываясь, пошел в сторону мебельного магазина, который находился недалеко от остановки.
  
   Женщина в замешательстве посмотрела на Сергея, но, слегка поджав губы, открыла багажник сама, достала сумку и торопливо последовала за музыкантом.
  
   Оксана, наблюдавшая за этой сценой, в уме прикидывала, кто эта красивая блондинка. Может это жена Сергея? Тогда с кем же она видела его после концерта? И на эти вопросы ответы могла дать только Таня.
  
   Вечером этого же дня, Оксана позвонила подруге. Танька, выслушав Петрову, в свойственной ей манере беззаботно рассказала, что высокая красивая блондинка - это жена Сергея, Кира. Они не очень ладят между собой. А та девчонка, которую они видели в фойе - это его любовница Катя. С этой девушкой Сергей встречается уже несколько лет. Но расставаться с женой он не собирается, и бросать любовницу тоже не хочет. Эта новость так поразила и расстроила Оксану, что, положив трубку на рычаг, она вернулась в свою комнату, прилегла на кровать и обескуражено уставилась в потолок.
  
   Да, ей было, о чем подумать. Конечно, у такого красивого мужчины, обязательно должна быть красивая жена. Понятно и то, что и любовница у него может быть. Но что со всем этим делать ей самой? Отказаться от любви к нему? Но сделать ей это не по силам. Только сейчас Оксана отдала себе отчет в том, что любит Сергея, любит так, что дух захватывает. Отказаться от своей мечты о том, что именно он станет ее первым мужчиной? Но лучше в первый раз отдаться мужчине по любви, чем потом всю жизнь винить себя за то, что не сделала этого. И сможет ли она полюбить еще кого-то так, как любит Сергея? Ну, это вряд ли.
  
   В этот момент, Оксана представила Сергея, наклонившегося над ней. Она дотронулась руками до своей груди и мягко сжала их. Тело моментально отозвалось на нежное прикосновение, и по нему пробежала легкая дрожь. Соски стали твердыми и упругими. А внизу живота она почувствовала острое и какое-то сладкое желание. Девушка некоторое время лежала, прислушиваясь к своим ощущениям. Затем правая рука стала опускаться ниже и, достигнув самого интимного места, стала ласкать его, постепенно ускоряя ритм движения. Спустя несколько мгновений Оксана вздрогнула и тихо застонала. Произошедшее с ней сейчас было так восхитительно, что девушка уже не сомневалась: она хочет испытать это еще раз. Но уже по-настоящему и только с ним.
  
   Но ждать исполнения желания пришлось около двух месяцев. Танька, увлеченная Никитой, не давала о себе знать. И однажды, решившись, Оксана позвонила подруге и сказала, что очень хочет встретиться с Сергеем.
  
   - Так какие проблемы, подруга? Хочешь встретиться с ним? Встретишься. Только нужно подобрать момент удобный, - рассмеялась в трубку Таня. - Я узнаю у Коноплева, когда это можно будет сделать и перезвоню тебе.
  
   Потянулись долгие дни ожидания. Почти каждую ночь, Оксана грезила о Сергее и окуналась в чувственное наслаждение. Но очередной день не приносил хороших новостей, и постепенно девушка уже начала уставать от напряженного ожидания. И вот когда уже надежда встретиться с любимым почти растаяла, Танька позвонила:
  
   - Так, я думаю, что еще раз слушать концерт нам ни к чему. Я договорилась с Никитой, что мы приедем прямо к нему домой. На этот раз сабантуй будет у него. Если хочешь, поедем со мной. Никита обещал тебя познакомить с Сергеем.
  
   - Правда? - обрадовано воскликнула Оксана и заволновалась. - Я, конечно же, поеду с тобой. А он будет один?
  
   - Сергей что ли? Да. Я зайду за тобой около десяти.
  
   - Нет, ко мне домой заходить не надо. Лучше я зайду к тебе, - подумав, решительно сказала Оксана.
  
   - Хорошо. Только не опаздывай.
  
   Когда девушки подъехали к дому Коноплева, внутри Оксаны все сжалось. Она слегка побледнела и растерянно посмотрела на Таню:
  
   - Что-то волнуюсь я, Танечка.
  
   - Да, брось ты, подруга, волноваться по пустякам. Вот увидишь: все будет хорошо, просто отлично. Повеселимся, расслабимся. И сделай счастливое лицо, а то выражение у тебя, будто ты на эшафот идешь.
  
   Из квартиры Коноплева раздавались нестройные голоса и громкая музыка. Дверь открыл сам хозяин и радушно пригласил девушек войти. Из прихожей хорошо просматривалась гостиная, где за большим столом сидели музыканты и несколько девушек. На столе были щедро расставлены закуски и бутылки с водкой и вином. Вся компания была уже изрядно навеселе, но Таню это нисколько не смутило. Поцеловав Коноплева в щеку, она спросила:
  
   - Серега здесь?
  
   - Здесь, здесь. Проходите, девчонки, - пригласил хозяин и первым направился в гостиную.
  
   Пройдя коридор, девушки оказались в просторной комнате, заставленной старинной мебелью. Тяжелые темно-синие шторы были собраны золотистым жгутом с кистями. Звук дорогого музыкального центра сейчас был слегка приглушен, а комнату освещал лишь стильный торшер, совершенно не подходивший старинной дубовой мебели. Оксану поразила и дорогая мебель, и дорогая посуда на столе и в красивой горке, и белый с длинным ворсом ковер на полу, на который даже ступить было страшно. Это богатство обстановки усилило волнение Оксаны. Она впервые была в таком богатом доме и сейчас чувствовала себя очень неуютно и уже начала жалеть о том, что пришла сюда.
  
   - Серега, я хочу тебя познакомить с подругой моей Татьяны. Это Оксана.
  
   Коноплев отодвинул от стола пустующий стул с высокой спинкой, обтянутым красивым гобеленом. Оксана неуклюже плюхнулась на стул, однако порадовалась тому, что сидит именно там, где хотела - рядом с Сергеем. Мальцев холодно и оценивающе посмотрел на девушку и равнодушно произнес:
  
   - Очень приятно, Оксана. Меня зовут Сергей.
  
   - Я знаю, - произнесла она, смущенно отведя глаза.
  
   - Кажется, я тебя где-то видел.
  
   - Да, я была на вашем концерте, - выпалила Оксана. - А потом я видела вас еще раз, правда на улице. Вы были со своей женой, кажется.
  
   Сергей недовольно скривил губы:
  
   - А что, для тебя имеет значение, с кем я был?
  
   - Да нет. Это я так, к слову, - Оксана подняла свой взгляд на Сергея и принужденно улыбнулась.
  
   - Ладно, давай-ка я тебе чего-нибудь налью.
  
   - Мне вина, если можно, - напряженно сказала Петрова и посмотрела на Таню, которая по-мужски, опрокинув в рот рюмку водки, с аппетитом поглощала салат. Никита наполнил ее рюмку вновь, положил свою руку ей на бедро и, наклонившись, что-то сказал на ухо. Таня кивнула, отложила вилку и поднялась со стула. Поднялся и Коноплев. Потом они скрылись в смежной комнате, плотно прикрыв за собой дверь.
  
   Компания словно и не заметила исчезновения парочки и продолжала веселиться. Было очень шумно, и Оксана чувствовала себя скованно и одиноко. Сергей подливал в ее бокал вина и почти не разговаривал с ней. Только спустя некоторое время он обратился к девушке:
  
  - Ну, что ты такая дикая, девочка, расслабься. Хочешь потанцевать?
  
   - Да.
  
   Из музыкального центра раздавалась спокойная лирическая мелодия. Сергей прижал Оксану к себе и повел в танце. Затем осторожно провел рукой по ее спине. Оксана вздрогнула и немного отстранилась.
  
   - Ты чего? - удивился он и скользнул по ней глазами.
  
   - Прости, - пролепетала девушка, - просто я так долго ждала нашей встречи, что не знаю, как вести себя с тобой.
  
   - Я не понимаю, - недоуменно покачал головой Мальцев. - Почему ты ждала этой встречи?
  
   - Ты просто давно уже нравишься мне, - неожиданно для себя призналась Оксана. - И я очень хотела познакомиться с тобой поближе.
  
   - Ну, давай, познакомимся поближе, - улыбнулся Мальцев. - Идем со мной.
  
   Сергей взял девушку за руку и повел ее в комнату, из которой только что вышли Таня и Никита. Кондратьева поправила прическу и присела за стол, а Никита, подмигнув Сергею, подошел к музыкальному центру и сменил диск.
  
   Только оказавшись в спальне наедине с Сергеем, Оксана поняла, что боится. Боится и Сергея, и первой близости с ним, и того, что уже поздно и родители, наверное, разыскивают ее, и что скандал в доме обеспечен. Неприятные мысли вихрем закружились в голове и панический страх сковал ее. А Сергей, стянув брюки и рубашку, медленно приближался к ней. В его глазах загорелся какой-то странный огонек. Грубо схватив ее за руку, Мальцев притянул Оксану к себе и тихо проговорил:
  
   - Я хочу тебя раздеть.
  
   От ужаса Оксана не могла раскрыть рта, от его грубых прикосновений по ее спине поползли противные мурашки. А Мальцев расстегнул ее блузку и сдернул ее с дрожащего тела девушки. Затем рывком стянул юбку и расстегнул лифчик.
  
   - Не надо, - прохныкала Оксана и прижала руки к груди, но запах молодого тела окончательно распалил Мальцева, и он, не обращая внимания на мольбу девушки, с силой толкнул ее на большую кровать со смятыми простынями. Ее мольбы только усиливали его возбуждение и, распаляясь все сильнее, он заложил ее руки ей же за спину и, навалившись всем телом, жестко вошел в нее. Оксана закричала от боли, но Мальцев ритмично двигался внутри ее, доставляя все больше и больше боли. В этот момент Оксана ненавидела его так, что из ее глаз полились слезы. Все ее надежды были обмануты и растоптаны, а жестокое насилие, которое сейчас творил над ней любимый человек, приводило ее в отчаяние.
  
   Спустя некоторое время Сергей глухо застонал и откинулся на простыни. Оксана хотела подняться и покинуть эту страшную спальню, но услышала твердый голос:
  
   - Оставайся на месте. Я тебя еще не отпускал.
  
   А потом он снова набросился на нее и проделывал с ней такие отвратительные вещи, от которых тошнотворный ком подступил к горлу и не давал ей нормально дышать. Теперь она не сопротивлялась, а обреченно исполняла все его желания. Когда Сергей удовлетворил свою похоть, он устало лег на спину и прикрыл глаза:
  
   - Не вздумай трепаться о том, что произошло здесь. Ты сама этого хотела, - жестко проговорил Сергей и тихо добавил: - Ты получила то, что хотела.
  
  Через минуту Мальцев уснул, а Оксана осталась лежать рядом с первым мужчиной в своей жизни, боясь пошевелиться.
  
  
   3
  
  Середина ноября
  
  
   Офис опустел. Все разошлись по домам. Только она, включив настольную лампу, перелистывает платежки, проверяя суммы, которые завтра необходимо отправить поставщикам. Через десять дней, она открывает новый магазин. Но радости от этого события Кира сейчас не ощущала.
  
   Мальцева отодвинула документы в центр стола и, не спеша подошла к окну. За окном мрак непроглядный. Кира приоткрыла окно. С улицы потянуло промозглой сыростью. Уже скоро должен выпасть первый снег. И опять наступит зима. Кира вдохнула влажного, пропитанного дождем воздуха и вернулась к столу. Затем пригубила уже давно остывший кофе, и устало опустилась в кресло.
  
   Она где-то читала, что прошлое управляет будущим. И тот, кто управляет прошлым, тот управляет своим будущим. Но правда в том, что она опять не управляет ни прошлым, ни настоящим, ни будущим. Она снова падает в бездну, не имея возможности зацепиться хоть за что-то, чтобы приостановить это падение. А еще говорят, что мы сами строим свою судьбу своими мыслями и поступками. Однако сейчас, Кира не могла с этим согласиться. Ее судьбу строили все, кроме нее самой: отец, мама, Великанова, Астахов и Сергей. Да, Сергей... Муж, в который раз, преподнес ей сюрприз. Очень неприятный сюрприз. Хотя, что греха таить, этим все и должно было закончиться рано или поздно. И опять они оба пожинают плоды прошлого. Сергей всегда считал ее упрямой и своевольной. Возможно, она и была такой. Но кем был он сам? Он жил как хотел и делал все, что хотел и теперь расплачивается за все. Но только именно ей приходится разгребать то говно, в котором они опять сидят по самые уши. И она должна сделать все, чтобы выручить его из беды, как сделал это он для нее когда-то. Долги надо отдавать.
  
   Кира взглянула на часы. Пора ехать. Ее уже ждут. Мальцева открыла сейф и переложила в него документы. Затем взяла с нижней полки пухлый конверт и небрежно засунула его в лакированную сумочку на длинной цепочке. Сдернув с вешалки кашемировое пальто с серебристой норкой, Кира выключила лампу и решительно направилась к двери.
  
  
  Уверенность, с которой Кира держалась все время пока ехала по вечернему суетящемуся городу до дома Петровых, постепенно растворялась. Она окончательно растаяла, когда Мальцева нажала кнопку звонка квартиры, за дверью которой должна была решиться судьба ее мужа. Раздалась звонкая трель и через несколько минут неприятный женский голос грубо спросил:
  
   - Кто там?
  
   - Это я, Кира Николаевна, откройте, пожалуйста, - откликнулась Мальцева. Под ложечкой неприятно засосало.
  
   - А-а-а, это вы, - протянул голос и дверь открылась. На пороге стояла полная неопрятная женщина с цветными бигуди на голове. - Мы вас сегодня не ждали. Думали, вы только завтра заявитесь к нам.
  
   - У меня появилась возможность встретиться с вами сегодня, и вы прекрасно знаете, что нам дорога каждая минута, - сказала Кира, тщательно скрывая беспокойство.
  
   - Ладно, проходите, - женщина посторонилась и пропустила Киру в квартиру. - Сапоги снимайте.
  
   Кира послушно стянула сапожки, но, не снимая пальто, двинулась вслед за хозяйкой вглубь старой хрущевки. Женщины прошли в гостиную, и Кира поразилась убогости обстановки: старая потертая мебель, дешевые шторы и цветной телевизор, которому уже было, наверное, лет двадцать. В продавленном кресле сидел худощавый мужчина с голым торсом. Его спортивные штаны неопределенного цвета с порванными штрипками касались пола. Мужчина внимательно следил за футбольным матчем, периодически ехидно высказываясь по поводу игры футболистов. Он неохотно оторвал взгляд от экрана и перевел его на жену, потом недружелюбно пробурчал, совершенно не обращая внимания на Киру.
  
   - Вера, у нас что, гости?
  
   - Поздоровайся, Ваня, это та самая Кира Николаевны, жена того, ну того подонка, кто...
  
   - Зачем ты ее впустила? - накинулся на жену Иван. - Ей не место в нашем доме. Пусть убирается туда, откуда пришла.
  
   - Кира Николаевна пришла по делу, ну потому... Ну, о чем мы договаривались на прошлой неделе.
  
   В эту минуту Кира подумала, что им с Сергеем очень повезло. Эти люди живут очень скромно и явно нуждаются в деньгах. И это обстоятельство вселяло надежду на положительный исход дела. И его можно будет решить прямо сегодня, сейчас. Быстро и так, как им с Сережей необходимо.
  
   - Ну, ну, - мужчина бесцеремонно оглядел Киру с ног до головы, немного подумал, утвердительно кивнул и ядовито ухмыльнулся: - Ладно, проходите и садитесь. Мы готовы выслушать ваши предложения.
  
   Кира неловко присела на край кресла и достала из сумочки пакет.
  
   - Вот, здесь пять тысяч, - без предисловий сказала Кира и положила конверт на журнальный столик, покрытый ажурной салфеткой. - И завтра же вы должны забрать свое заявление. Время поджимает.
  
   - Что это ты здесь раскомандовалась? - неожиданно взвился мужчина. - А может у меня завтра дела и у меня не будет времени мотаться по ментовкам? Когда твой муж издевался над нашей девочкой, он не думал о времени.
  
   - Ваня, - попыталась урезонить мужа Вера, - успокойся.
  
   - А чего это я должен успокаиваться и этикеты какие-то соблюдать с этими богатенькими подонками? А? - злобно зарычал мужчина. - Они думают, что этими сраными деньгами заткнут мне рот? Нет, дорогие, не выйдет! Забери свои чертовы деньги и вали отсюда, пока цела!
  
   Иван вскочил, его лицо перекосилось от гнева и злобы и вмиг стало пунцовым. Затем Петров поднял правую руку, вытянул указательный палец и заорал:
  
   - Во-о-н!
  
   - Ваня, Ванечка, успокойся, прошу тебя, неудобно же...
  
   Вера растерянно переводила взгляд с мужа на Киру.
  
   - Засунь свое неудобство в одно место, Вера. Пусть она убирается, я свою девочку не продам! Ни за пять тысяч, ни за десять, ни даже за двадцать. Поняла? - уже совершенно не владея собой, разъяренно прохрипел Петров, и, тяжело дыша, опустился в кресло, демонстративно увеличив громкость телевизора, из которого на всю квартиру разнеслось:
  
   - Г-о-о-о-л!
  
   Мужчина удовлетворенно икнул и уставился на экран. Это резкий переход в поведении Ивана привел Киру в замешательство. Она вскочила с кресла и потянулась за пакетом с деньгами, но ее остановила пухлая рука Веры:
  
  - Подождите, Кира Николаевна, не торопитесь. Я поговорю с мужем еще, - быстро заговорила хозяйка квартиры и умоляюще посмотрела на Киру. - Я все улажу. Все будет хорошо. Мы согласны. Он заберет заявление завтра же. Будьте спокойны. Он просто вспыльчивый очень, но отходит быстро.
  
   - Хорошо, я оставляю деньги, - нехотя опустила руку Кира. - Но помните, вы обещали.
  
   - Да, да, конечно, я все сделаю, не волнуйтесь, - засуетилась Вера. - Идемте, я вас провожу, - добавила женщина и бесцеремонно подтолкнула Киру к выходу.
  
  Уже стоя на лестничной клетке, Кира оглянулась и сказала:
  
   - Так позвоните мне завтра, Вера, как только заявление заберете. Хорошо?
  
   - Не волнуйся, я завтра позвоню. Обязательно, - торопливо ответила Вера и громко захлопнула дверь.
  
  
  4
  
  
  Утро следующего дня не заладилось. Платежи банк не пропустил из-за нелепой ошибки в расчетном счете, допущенной главным бухгалтером. Надежда Михайловна, женщина в возрасте, сокрушенно погладывала на Киру и каждую минуту извинялась. Да, надо искать молодого бухгалтера и желательно мужчину, не обремененного семьей и детьми. Взрослые дети доводят эту несчастную женщину до нервных срывов, и это отражается на работе всей бухгалтерии. Кира уже устала от вечных жалоб Аникеевой на свою несчастную судьбу. Чтобы сказала эта молодящаяся женщина, если бы узнала какие неприятности у нее самой? Но Кира тщательно скрывала от всех ситуацию, в которой они с Сергеем оказались. Да и чужие деньги очень любила считать Надежда Михайловна. Хотя бухгалтером она была грамотным и всегда могла подсказать, как припрятать прибыль, но ее вечно постная мина на лице и нытье уже не на шутку раздражали Киру.
  
   - Надежда Михайловна, прекратите извиняться, - жестко произнесла Кира, - идите и перепечатайте документы. У меня очень мало времени, а я еще должна их подписать. Поедите в банк с Валерой, я его предупредила.
  
   - Ну, вы же вчера проверяли документы, Кира Николаевна, могли бы и сами заметить ошибку, - Надежда Михайловна попыталась свалить ответственность на Киру, потому что не любила признавать своих ошибок и считала себя незаменимой для фирмы. Аникеева недолюбливала Киру за ее излишние, как казалось Надежде Михайловне, требования и резкость. Да, что греха таить, она завидовала Мальцевой. Завидовала тому, что эта молодая и уверенная в себе женщина неприлично богата, а деньги так и липнут к ней. А еще Аникеева считала, что Мальцева ей мало платит. Премиальные, которые эта высокомерная кукла иногда раздавала в конвертах, совершенно не соответствовали ее вкладу и должности. А ведь она - главный бухгалтер огромной розничной сети и ответственность на ней лежит огромная. И, если что, то отдуваться перед проверяющими будет она, бухгалтер, а не хозяйка, которая в любой момент откупится. Все на фирме знают, что такое уже случалось и эта властная особа всегда выходила чистенькой.
  
   А внутри Киры зашевелилась острая неприязнь к этой небрежно накрашенной женщине с упрямо поджатыми губами, но Мальцева взяла себя в руки и, как можно спокойнее, сказала:
  
   - У меня нет времени сейчас это обсуждать. Поговорим позже. Идите. Я жду платежки на подпись.
  
   Надежда Михайловна быстро ретировалась из кабинета, а Кира подумала о том, что надо принимать решение и увольнять Аникееву, и как можно быстрее.
  
   Кира посмотрела на часы. Уже одиннадцать, а Вера все не звонит.
  
   Не позвонила Петрова и около часа дня, когда Кира остановила машину у бордюра. Серая нескончаемая стена, окружающая тюремный двор вызывала отвращение. Но времени оставшегося до окончания приема передачи оставалось совсем мало. Кира быстро выбралась из машины, громко хлопнула дверью и бегом устремилась к воротам тюрьмы. Она не смотрела под ноги и не заметила, что крышка канализационного люка, расположенного в центре маленького дворика, прикрыта неплотно и, попав тонким каблуком в образовавшуюся щель, Мальцева тяжело грохнулась на землю. Сразу же нестерпимо заболела правая рука, в которой Кира сжимала ручки необъятной сумки с продуктами для мужа. От боли и обиды из глаз хлынули слезы. Тушь начала растекаться по щекам и резко защипало в глазах.
  
   Кира осмотрелась. Тюремный двор был пуст, и прийти ей на помощь было некому. Сдерживая стон Мальцева, попыталась подняться, но длинная тоненька шпилька сапога плотно застряла в люке. Кира, что есть силы, рванула ногу и услышала легкий хруст ломающейся шпильки. От этого хруста захотелось выть, но, все же, высвободив ногу из заточения, Кира поднялась и, прихрамывая, заковыляла к двери приемника. У заветного окошка уже никого не было, а Женя, сорокалетняя женщина в форме, улыбнулась ей как старой знакомой и укоризненно покачала головой:
  
   - Еще бы пять минут, и ты бы не успела передать сидор своему благоверному.
  
   - Да, я очень торопилась, но, когда торопишься, все идет не так, как надо, - отозвалась Кира, наблюдая, как Женя проверяет содержимое пакета.
  
   - Заявление быстренько напиши,- буднично произнесла Женя и протянула Кире лист бумаги и ручку.
  
   Кира наспех написала заявление и протянула его Жене, но приемщица не торопилась его забирать.
  
   - Что-то не так? - забеспокоилась Кира. Женя молчала и выразительно смотрела на Мальцеву. - Ах, да, да... сейчас.
   Кира открыла сумочку и, оглядываясь по сторонам, поставила перед женщиной две банки растворимого "Нескафе".
  
   - Вот и ладненько, - улыбнулась одними губами Женя. Баночки с кофе мгновенно исчезли под столом приемщицы. - В другой раз не опаздывай. Письмо будешь передавать?
  
   Кира передала Жене запечатанный конверт, а та на прощание кивнула и захлопнула окно.
  
   "Господи, как мне все это надоело", - подумала Мальцева и направилась к выходу. Теперь она почувствовала резкую боль ноге и скривилась. Этого еще не хватало! Ушиблась она, видимо, сильно. И явно появятся большие синяки - у нее такая нежная кожа. И придется носить толстые колготки. Когда же закончится весь этот кошмар? Сапоги не жаль, Черт с ними, куплю другие. Но пальто придется отдавать в чистку. А как теперь вести машину? И это чертова Верка все не звонит! Хочется только одного: поскорее вернуться домой, лечь в теплую ванну, расслабиться и забыть обо всем.
  
   Прихрамывая, Мальцева подошла к машине, затем постанывая от боли, забралась в салон и некоторое время тупо смотрела на серую стену. Потом, глянув на панель управления, обнаружила, что бензина в баке хватит доехать только до ближайшей заправки. Кира тихо выругалась, включила зажигание и выехала на шоссе.
  
   На заправке машин было немного, и Кира подумала, что хоть в этом ей повезло. Немного впереди, слева от себя, Кира заметила черный "BMW", за рулем которого сидел мужчина в дубленке. Кира обратила внимание на его чисто выбритые щеки и холеные руки, спокойно лежащие на руле. Мужчина был абсолютно лыс, но его прямой нос и какое-то безмятежное выражение лица, притягивали взгляд. Кира встряхнула волосами, сбрасывая неуместные сейчас мысли о том, что мужчина в "BMW" очень симпатичный и что при других обстоятельствах она бы непременно построила ему глазки.
  
   Ее очередь подошла быстро и, остановив машину у заправочной колонки, пошла к кассе. Оплатив десять литров, Кира вернулась к машине и вставила пистолет в бак. И в это время раздался звонок мобильного телефона. Порывшись в левом кармане пальто, Кира вытащила телефон. Она посмотрела на определившийся номер и облегченно выдохнула. Ну, наконец-то.
  
   - Да, Вера, слушаю.
  
   - Кира Николаевна, мы вот что с мужем надумали... - неуверенно начала Петрова, - мы не будем забирать заявление.
  
   - Как так? - выдавила в трубку Кира. - Почему?
  
   - Потому, что мой муж прав. Мы не будем продавать страдания нашей девочки. Оксана перенесла такой шок, что ее здоровье пошатнулось. Она наша единственная дочь и она дороже нам всего на свете. А ваш муж пусть отвечает за свой мерзкий поступок. Вот так. Встретимся в суде.
  
   Когда Кира услышала короткие гудки, она в отчаянии застонала и зашаталась. Черная пелена опустилась на глаза. "Сволочи, какие же они сволочи!" - прокричала Кира, и ничего не соображая, оставив пистолет в баке, обогнула машину и села за руль. Спустя мгновение, она завела мотор, вдавила педаль газа и, вцепившись руками в руль, сорвалась с места. На бешеной скорости Кира рванулась вперед. Шланг выскочил из бака и, разбрызгивая бензин, змеей закрутился по мокрому асфальту. Но Кира этого не замечала, как не замечала и нагонявшую ее "BMW", водитель которой подавал ей знаки, мигая фарами и размахивая в открытое окно левой рукой. Спустя несколько минут черный автомобиль сравнялся с "Мерседесом" Киры, прижимая его к обочине. Заметив боковым зрением странные жесты, водителя "BMW", Кира резко нажала на тормоз и остановилась. Она в отчаянии наблюдала, как из обогнавшей ее машины, выскочил водитель и бегом направился к ней. Это был тот мужчина, о котором она еще некоторое время тому назад так приятно думала. Мужчина подошел к двери и осторожно постучал в стекло. Кира неохотно открыла дверь и грубо спросила:
  
   - Что вам надо от меня?
  
   - Мадам, вы не закрыли крышку бака, - с сильным акцентом ответил мужчина и доброжелательно улыбнулся.
  
  
   5
  
  
   А в это время в своем загородном доме, Лена Быстрова наводила порядок. Уже ничто не напоминало здесь о давнем пожаре. Полгода тому назад Быстровы вернулись из Австрии. Лена с удовольствием вспоминала об этом времени и считала, что это были самые лучшие годы в ее жизни. Тихая, спокойная и размеренная жизнь в пригороде Зальцбурга, а также масса новых впечатлений и ощущений, переполняли ее. Это было полное и всеобъемлющее ощущения счастья. Быстровы много путешествовали по стране, словно стараясь наполниться новыми впечатлениями. Лену особенно впечатлила Вена, а то обстоятельство, что им удалось попасть в Венскую оперу, было предметом ее особой гордости. В каждый свой приезд в Вену, она могла без устали бродить по Старому городу и восхищаться архитектурой и памятниками великим композиторам. А набережная Франца Иосифа, с расположенными там дворцами Габсбургов, каждый раз приводила ее в неописуемый восторг.
  
   Но более всего именно здесь она до конца осознала, что любима самым замечательным мужчиной на свете, который давал ей жизнь без забот и особых затруднений. Дочь тоже радовала своими успехами. Правда, взрослея, Юля становилась более требовательной, и иногда капризничала по пустякам. Но Быстров быстро решал и эти незначительные проблемы, удовлетворяя все прихоти дочери. Так что, если и есть рай на земле, то Лена была уверена в том, что она в раю. И она почти не вспоминала ни о доме, ни о родных, ни о событиях, предшествующих их отъезду.
  
   В памяти уже почти стерся эпизод с пожаром, но по возвращении домой, чувство вины перед мальчиком, который остался инвалидом, периодически накатывало на Быстрову. Тогда, на протяжении целого дня, она не могла сосредоточиться на чем-то одном, и воображение рисовало одну картину страшнее другой. Вот юноша лежит на больничной кровати и отрешенно смотрит в окно. Вот его мать, с заплаканным лицом, везет несчастного ребенка в инвалидном кресле. А вот и она сама, печальная, стоит в церкви перед алтарем на коленях и замаливает свой грех. Иногда бедный племянник Савичева даже снился ей, и тогда весь следующий день, она чувствовала себя больной и разбитой. Все чаще Лена думала об отце. Ей никак не удается уговорить отца переехать к ней. Он категорически отказывается жить с ее мужем и дочерью. Но самая главная мысль, к которой постоянно возвращалась Быстрова, была мысль о том, что лучше бы им было не возвращаться из этой тихой, культурной, чистой и сытой страны, где царит порядок и достаток, и где люди сами живут и дают жить другим.
  
   Вот и теперь, перебирая вещи дочери и аккуратно раскладывая их по полкам, Лена опять погрузилась в невеселые раздумья. Однако, надо переключиться на что-нибудь другое. Например, можно подумать о том, что уже конец ноября и что послезавтра годовщина их с Быстровым свадьбы. В этот день, Олег всегда ей делал какой-нибудь подарок. И что это будет за подарок на этот раз, Лена и представить себе не могла. Юле тоже не терпелось узнать, какой сюрприз и ей приготовил отец. Так повелось, что подарки в этот день муж делал им обеим.
  
   Да, дочь взрослеет и обещает стать красавицей. Тоненькая, высокая, как отец и красивая, как она, Лена. Дочь не хотела уезжать из Австрии, но контракт Олега был закончен и его, к сожалению, не продлили. Они вернулись домой и пообещали дочери, что по окончании школы отправят ее в Англию получать высшее образование. С языками у Юли не было никаких проблем, да и контактировала с людьми она легко и непринужденно, так что адаптируется она в новой среде быстро. Да, за дочь можно было не волноваться. Целеустремленная и коммуникабельная, как Быстров, Юля нигде не пропадет.
  
   За те годы, что их не было дома, в семье Скрябиных произошли большие перемены. Сестра опять была в положении и надеялась, что родится мальчик. Это уже третья беременность сестры и Лена слегка ей завидовала, потому что после рождения дочери иметь детей она больше не могла. А мама все же переехала к Владимиру.
  
   Когда мать встречала их в аэропорту, Лена была приятно удивлена тем, что мама замечательно выглядит. Да и Быстров глядя на тещу, отметил, что Лариса похорошела и помолодела лет на десять. Счастливый Владимир суетился возле жены, как влюбленный юноша и отвешивал ей комплименты. Лариса счастливо смеялась и легонько подтрунивала над мужем. Тогда об отце они не вспоминали. Лена не спрашивала, а мать ничего не рассказывала, словно не хотела портить приятные минуты их встречи. Только позднее, навестив отца, Лена почувствовала горечь и досаду от того, что увидела в родительском доме.
  
   Быстрова приехала к отцу без звонка, вечером следующего дня после приезда, надеясь застать его дома. Она долго звонила в дверь и когда дверь открылась, Лена отшатнулась. На пороге стоял дряхлый, неопрятно одетый очень худой старик, от которого разило перегаром так, что хотелось заткнуть нос и не дышать.
  
   - Папа, здравствуй.
  
   - А, доченька, приехала, наконец, - глаза Александра Павловича увлажнились, он шмыгнул носом и посторонился: - Входи, входи.
  
   Лена прошла в гостиную, и ей показалось, что она находится в какой-то чужой и незнакомой квартире. Отсутствие привычной с детства мебели вызвало удивление у Быстровой. Она поразилась и невообразимой грязи окружавшей ее. А прогорклый запах давно не убиравшегося помещения, отвратительного курева и дешевого вина, вызвал у нее острое отвращение. Меж тем, Скрябин трясущимися с перепоя руками, убирал газеты со старой кушетки, приткнувшейся к стене, на которой когда-то висел ковер.
  
   - Папа, а ковер где? - растерявшись, задала Лена неуместный вопрос, который первым пришел ей на ум.
  
   - Да, понимаешь, доченька, - опять с обидой засопел Скрябин, растерянно взглянув на дочь, - Наташа его забрала, чтобы его не продала Нинка.
  
   - А кто такая Нинка?
  
   - Да, сожительница моя. Ты не думай, она женщина хорошая, добрая. Только выпить любит, - пояснил отец, стараясь не смотреть на Лену.
  
   - Как и ты, - огорченно вставила Лена. Она огляделась, потом поставила сумки на пол, решительно сняла куртку и, строго глядя на отца, спросила: - Где у тебя тряпка половая?
  
   - Да ты никак, доченька, у меня делать уборку собралась?
  
   - Да, собралась, - с вызовом ответила Лена. - Нельзя же, в самом деле, жить в таком свинарнике.
  
   - И не думай, - протестующе замахал руками Скрябин, - ты в гости ко мне пришла, а не полы мыть. Нинка придет и все уберет. Пойдем лучше в кухню, я тебе чаю налью.
  
   Лена решительно распахнула настежь балконную дверь и впустила в комнату свежего вечернего воздуха, затем, прихватив пакеты, побрела вслед за отцом. На удивление здесь было немного опрятнее и, постелив на табурет показавшееся ей относительно чистым кухонное полотенце, присела за стол.
  
   - Я тебе продуктов привезла. Разбери сумки, - предложила Лена, не решаясь положить руки на кухонный стол.
  
   - Ой, спасибо, доченька, - Скрябин обрадовано заглянул в пакет и выудил из него несколько пачек "Парламента". - Только они для меня легковатые. Я же "Приму" курю без фильтра. Только этими сигаретами и накуриваюсь. А твой "Парламент" легкий, он для женщин, только что и создает иллюзию того, что куришь. Но все равно, спасибо. Сама курить не бросила?
  
   Лена отрицательно покачала головой, а Александр Павлович открыл одну пачку "Парламента", а другую припрятал за батареей.
  
   - Это я заначку для себя делаю, - пояснил Скрябин, - а то Нинка, если найдет, сразу все и скурит. Она скоро придет. Она в магазин пошла. Я тебя с ней познакомлю. Она тебе понравится, - неловко улыбаясь, говорил Скрябин, выкладывая на стол еду. - Ой, как хорошо, что ты и консервы принесла. Нам этого надолго хватит. А то пенсия моя куда-то девается. И, видишь ли, Ниночка не работает. Уволили ее. Так мы на одну мою пенсию и перебиваемся. Да еще надо за квартиру заплатить. Да, тяжелые нынче времена.
  
   Лена в ужасе наблюдала за телодвижениями отца и внутри нее зрела ненависть. И к матери, которая бросила отца на произвол судьбы. И к Наташке, которая не навещала его, такого немощного и больного. И даже к незнакомой Нинке, которая выносила из квартиры все, обменивая нажитое родителями на дешевое пойло.
  
   Закончив с продуктами, Скрябин ополоснул две чашки и поставил чайник на газ. Лена не сводила с отца глаз. Потом решительно поднялась и мягко произнесла:
  
   - Папа, ты сядь. Я сама все сделаю.
  
   - Ну ладно, доченька, похозяйствуй, если хочешь, - легко согласился Александр Павлович, поднес зажженную спичку к сигарете и уселся на табурет. А Лена тщательно перемыв чашки, заварила свежий чай и приготовила бутерброды. Отец и дочь молчали. Скрябин курил сигарету, выпуская дым через нос, а Лена думала о том, что отец очень жалок и очень одинок, и его надо забрать к себе. И сегодня же.
  
   - Папа, я вот что надумала, - прервала молчание Лена и подвинула поближе к отцу тарелку с бутербродами. - А давай, поедем сейчас ко мне. Поживешь у нас. Олег и Юля будут очень рады. Я не хочу, чтобы ты оставался здесь один.
  
   - Ну, почему я один? Я не один. У меня жена есть, друзья, - удивленный предложением дочери, опять обиделся Скрябин. - Нет, Леночка, я не поеду. Ну, как я оставлю квартиру? И Нина будет недовольна. Я здесь сам себе хозяин, а у тебя я буду неловко себя чувствовать. Я мешать вам буду, - трясущимися руками Скрябин затушил сигарету и виновато посмотрел на дочь: - Ты не обижайся, доченька. Но мне здесь будет лучше. Я потом... после... приеду к тебе в гости.
  
   - Ну, не хочешь жить в нашей квартире, так живи в доме. Там природа, лес, речка. Будешь на рыбалку ходить, - продолжала уговаривать отца Лена. - Я буду тебе туда продукты и пенсию твою привозить. Посмотри, как ты похудел, сгорбился весь. Ты, наверное, плохо питаешься.
  
  - Нет, нет. Я ем хорошо. Нина вкусно готовит. И что ты так разволновалась? У меня все в порядке, доченька.
  
   - Ладно, не хочешь ехать сейчас - не надо. Давай поговорим об этом чуть позже. Хорошо?
  
   Лена умоляюще посмотрела на отца, а он, поняв, что неприятный разговор закончен, согласно закивал головой.
  
   Минут черед двадцать Лена услышала звук открывающейся входной двери и приглушенные голоса. Скрябин встрепенулся и виновато посмотрел на дочь.
  
   - А вот и моя Ниночка. Сейчас, доченька, я тебя с ней познакомлю, - Александр Павлович суетливо подхватился навстречу появившейся в дверях женщине. Женщина была много моложе отца и Лену это обстоятельство неприятно удивило. Нина была чисто и опрятно одета, но синюшный цвет припухшего лица и мешки неопределенного цвета под глазами, выдавали в ней алкоголичку со стажем. Из-за спины Нины, выглядывал высокий, бомжеватого вида мужчина с трехдневной щетиной на щеках. Он был уже пьян и слегка пошатывался.
  
   - А вот, Ниночка, это и есть моя младшенькая. Леночка, - представил женщине дочь Александр Павлович. Он заискивающе улыбался и смотрел на Нину.
  
   - Я так почему-то и подумала, Саша. Наташку твою я знаю. Она давно здесь? - совершенно игнорируя Лену, поинтересовалась у Скрябина Нина.
  
   - Я здесь недавно, - жестко вместо отца ответила Лена и вновь почувствовала, как внутри нее закипает ярость. Усилием воли она попыталась заглушить это чувство, но быстро поняла, что сделать ей это не удастся. Она отвела глаза в сторону и, сцепив пальцы рук, напряженно думала, что ей делать. Встать и уйти, или остаться и поближе познакомиться с сожительницей отца?
  
   - Я смотрю, вы чай пьете, - Нина, совершенно не обращая внимания на злое выражение лица гостьи, по-хозяйски вошла в кухню и, громыхнув бутылками, поставила свою сумку на стол. - Не дело это. Давайте, отметим наше знакомство, поужинаем и выпьем винца. Витька, проходи, что стоишь как истукан. Садись! - приказала Нина, обернувшись к мужчине, который робко стоял в дверном проеме. В этот момент Лене показалось, что в кухне стало очень тесно и душно.
  
   - Папа, я, пожалуй, поеду домой, - приняла решение Лена и поднялась. Опустив глаза и, брезгливо, стараясь не соприкоснуться с Ниной и Витькой, вышла в коридор.
  
   - Леночка, ну куда ты, подожди, - бросился вслед за дочерью Скрябин. - Мы так и не поговорили. Ты мне ничего о себе не рассказала.
  
   - В другой раз, папа. Проводи меня.
  
   Нина и ее гость недоуменно переглянулись, но промолчали. Уже возле самой двери, Лена достала из сумочки кошелек и протянула отцу сто долларов.
  
   - Ой, зачем так много. И не нужны мне эти доллары. Что я с ними буду делать?
  
   - Поменяешь. У меня других денег с собой нет, - удрученно покачала головой Быстрова, затем поцеловала отца и засунула купюру в карман его брюк. - Папа, только дай мне слово, что эти деньги ты потратишь на себя. Хорошо?
  
   - Хорошо, хорошо, Леночка, - торопливо произнес Скрябин. Глаза его заслезились, и он добавил дрожащим голосом: - Ты приезжай ко мне, Леночка, почаще. Я очень скучаю по тебе. И я буду приезжать к тебе.
  
   Лена вышла за дверь и быстро спустилась вниз по лестнице. Когда она вышла на улицу, то направилась не к машине, а в старую, так хорошо запомнившуюся ей с юности беседку, которая, казалось, стоит в этом дворе уже целую вечность. Быстрова тяжело опустилась на грязную скамейку и закурила. Сделав первую затяжку, она посмотрела на окно кухни, в котором, как в немом кино, перемещались темные силуэты людей. В этот момент Лена подумала, что это кино из какой-то другой, странной и нереальной жизни. Неприятной, страшной и отталкивающей. Она, конечно, существует, эта жизнь, но где-то там, очень далеко от нее. И соприкоснувшись с ней сегодня, Лена почувствовала острое желание вымыться. Но, чем смыть горький осадок, осевший на душе?
  
   Лена осмотрелась. Как же выросли деревья во дворе! А дом, казавшийся в детстве таким красивым и высоким, сейчас выглядит обшарпанным и старым. Сколько лет прошло, как она ушла из родного дома? Не так уж и много. Но сейчас это время казалось Быстровой дистанцией огромного размера. И эта пропасть между прошлым и настоящим ощущалось ею как целая жизнь. Потом Лене пришла неожиданная мысль. А может быть, это она сама изменилась? А может быть, именно она оторвалась от реальности? И может эта реальность вновь врывается в ее жизнь, такую спокойную, счастливую и безмятежную? И возможно, и пожар, и случай с тем бедным мальчиком, были лишь началом чего-то нового и неприятного? Неожиданный страх охватил Быстрову. Нет, все увиденное ею сегодня, не имеет к ней никакого отношения. Да, жалко отца, но он взрослый человек и он сам построил свою жизнь так, как захотел. Или так, как смог? И нет ее вины в том, что отец скатывается в зловонную яму. Виновата мать. И Наташка. И этот чертов Владимир. А она, обязательно все исправит и заберет отца к себе. Только позже, когда он позволит ей сделать это.
  
  
   6
  
  
   - Вот же тварь!
  
   - Серега, ты чего?
  
   Хальчицкий отложил газету и недоуменно уставился на Мальцева.
  
   - Да, эта сука, Оксана, деньги взяла, а заявление не забрала! - Сергей стукнул кулаком по столу и еще раз пробежал глазами записку Киры. - Жена пишет, что она сначала согласилась взять деньги и Кира ездила к ней домой на встречу с родителями. Петровы деньги взяли, наобещали с три короба, а на следующий день сообщили Кире, что, видишь ли, они свою драгоценную Оксану не продадут ни за какие деньги. Генетические уроды какие-то, а не люди!
  
   - Да-а-а, - сочувственно протянул Хальчицкий и, присев на тюремной кровати, добавил: - Не расстраивайся ты так, Серега. Не ты первый и не последний попадаешь в подобную передрягу. Будем надеяться, что твоя жена вытащит тебя, как моя там, на воле, делает все для того, чтобы меня выпустили. - Хальчицкий тоскливо посмотрел на зарешетчатое окно и криво улыбнулся: - Моя Нелька и адвоката даже сменила, уже третьего по счету. Завтра буду знакомиться с ним. Но надо признать, Серега, - все они, адвокатишки эти, твари продажные и работают ни на клиента, а на следователей. Сколько не плати им, а все равно норовят тебя подставить. Очень трудно найти сейчас порядочного защитника.
  
   - Самое интересное, Павел Анатольевич то, что эта сучка сама ко мне лезла, как жаба на корчи, - с надрывом перебил сокамерника Сергей. - И все было по обоюдному согласию. Удовольствие получила, так теперь и деньги за это большие взяла! И все ей мало. Теперь надо и меня еще посадить! Гадина!
  
   - Чего тебя сажать? Ты и так уже сидишь, - ухмыльнулся Хальчицкий.
  
   Сергей с трудом сдержался, чтобы не ответить Хальчицкому грубостью на его неуместную шутку. Он отложил послание Киры и, немного успокоившись, миролюбиво спросил:
  
   - Хотите есть?
  
   - Да, собственно, я не очень голоден, но компанию могу тебе составить. А потом, может, в картишки перекинемся?
  
   Хальчицкий пересел к столу, а Сергей, потянув носом душистый аромат, исходящий от сервелата, сказал:
  
   - А напомните мне, какой у нас счет?
  
   - Один - пять. В мою пользу, естественно, - откликнулся Хальчицкий.
  
   - Я сегодня, вне всяких сомнений, отыграюсь.
  
   - Не получится, - отмахнулся Хальчицкий. - Мне в карты всегда везет. И проигрываю я редко, - поспешил добавить Павел Анатольевич. - Я всегда просчитываю все ходы наперед. Так что, парень, шансов у тебя нет никаких.
  
   - Включить телевизор?
  
   - Давай. Только тихо.
  
  
   7
  
   Середина декабря
  
  
   - Простите, что отрываю вас от работы...
  
   Сняв трубку, Кира услышала мужской голос с акцентом и отвела взгляд от Надежды Михайловны, сидящей по другую сторону стола.
  
   - Одну минуточку, - Мальцева прикрыла трубку рукой и, опять взглянув на бухгалтера, резко сказала: - Идите, я вас больше не задерживаю. Сегодня закончите передачу дел Васильеву, а завтра приезжаете за расчетом. Вы прекрасно знаете, что я своих решений не меняю.
  
   Надежда Михайловна, приложив платочек к глазам, медленно поднялась и побрела к двери. Около часа она уговаривала Мальцеву оставить ее на работе, но та была непреклонна. В эту минуту Надежда Михайловна испытывала острую неприязнь к уже бывшей начальнице, которая совершенно была не в состоянии понять, что нельзя, вот так бездумно, разбрасываться людьми и тем более такими специалистами как она, Надежда Михайловна. Этот юнец Денис, которому она уже неделю передает дела, напорист и, вне всяких сомнений, умен. Он дотошно копается в документах и задает массу вопросов. Но сможет ли он так же умело прятать налоги, как она? А еще безропотно исполнять приказы директрисы? Мальцева еще пожалеет о том, что уволила ее и выкинула, что называется, в белый свет, да еще зимой и накануне нового года. И где теперь искать новую работу один только бог знает. "Нет, она еще вспомнит обо мне и пожалеет, о том, что сделала. И отольются ей мои слезы. Ох, как отольются!" С этими мыслями Аникеева шла по коридору, но не в силах более ощущать на себе сочувственные взгляды сотрудников, ускорила шаг.
  
   Как только бухгалтер покинула ее кабинет, Кира глубоко выдохнула и тихо произнесла в трубку:
  
   - Я слушаю вас, Мартин.
  
   - Еще раз простите, Кира. Но я хотел еще раз услышать ваш голос.
  
   Да, Мартин был на удивление настойчив. Он звонил ей почти каждый день после их странного знакомства, и каждый раз просил о встрече. А она, каждый раз мягко отказывала. Было наивно полагать, что она нравится ему, этому приятному бельгийцу, который неожиданно появился в ее жизни в такой неблагоприятный момент. Кире даже в голову не могла прийти мысль, что она может понравиться кому-то, да еще в том состоянии, в котором она находилась тогда, когда узнала о подлости Петровых. За все годы своего замужества в ее жизни не было другого мужчины кроме Сергея.
  
   Кира мимолетно вспомнила Полевикова, который настойчиво добивался ее когда-то. Но она, устав от назойливых ухаживаний журналиста в довольно грубой форме отвергла его откровенное предложение встретиться на приватной квартире и переспать. Кира старалась не вспоминать об этом неприятном эпизоде. Она мысленно вычеркнула Полевикова из своей жизни. Раз и навсегда. И теперь звонки бельгийца смущали ее и одновременно пугали. Учитывая ситуацию, ей сейчас было не до романтических встреч. Дело, возбужденное против Сергея, обрастало все новыми и новыми уликами. Показания Оксаны, свидетелей и генетическая экспертиза - все говорило о том, что Сергей виновен. Петровы, взяв деньги, решили все же закрыть мужа в тюрьме надолго, а адвокатша Галина Никитина, не могла предложить ничего стоящего, чтобы вытащить Сергея из тюрьмы. Уже совсем скоро состоится суд и даже страшно представить, чем все может закончиться. Астахов и Ада бездействуют, и это наводит на мысль, что вытащить их тюрьмы Сергея ей не удастся.
  
   Однако надо признать, что Мартин нравится ей и мысли о нем согревают и заполняют внутреннюю пустоту, которая уже давно образовалась в душе. Она даже когда-то примирилась с этой пустотой, как примирилась и с тем, что так будет всегда. Но с появлением Мартина, что-то неуловимо изменилось. А что, Кира понять не могла. Во всяком случае, ей было приятно, что он позвонил сегодня вновь.
  
   День был трудным. Слезы бывшего бухгалтера могли разжалобить кого угодно, но только не ее. И сегодня, в очередной раз, она получила подтверждение тому, что принятое ею решение было единственно верным. Сегодня, прямо с самого утра, Денис Васильев доложил ей, что Аникеева в прошлом квартале переплатила налог на недвижимость и эта сумма была столь внушительной, что Кира, выясняя мотивацию этого поступка у главного бухгалтера, сорвалась на крик. Бедная женщина пыталась оправдаться, но ее жалкие объяснения вызвали у Киры желание поскорее расстаться с этой неприятной женщиной.
  
   - Что вы молчите, Кира? - опять настойчиво спросил Мартин. - Вы не хотите со мной разговаривать?
  
   - Нет, что вы. Просто я думаю.
  
   - О чем?
  
   - О жизни. О том, что все так сложно.
  
   - Кира, у вас неприятности? - мягко поинтересовался Мартин. - Могу я вам чем-то помочь? Вы тогда так стремительно уехали. А еще в тот день я понял, что у вас что-то случилось. Если хотите, мы можем поговорить об этом. Я очень хорошо умею слушать. Давайте встретимся сегодня.
  
   Кира некоторое время посидела в раздумье, а затем неуверенно произнесла:
  
   - Ну, хорошо. Давайте встретимся. Только у меня есть одно условие...
  
   - Какое? - быстро отреагировал Мартин.
  
   - Мы не будем говорить о моих проблемах. Хорошо?
  
   - Конечно, хорошо, - обрадовано засмеялся Мартин. - Так, где и во сколько?
  
   - Знаете, где находится ресторанчик "Эдельвейс"?
  
   - Нет, не знаю.
  
   - Это на пересечении улиц Княжеской и Добролюбова.
  
   - Я найду, Кира, не волнуйтесь. А во сколько?
  
   - В семь.
  
   - Прекрасно. И спасибо.
  
   - Да, за что же?
  
   - За то, что все же согласились встретиться со мной.
  
   Кира положила трубку и в каком-то странном оцепенении уставилась в окно. За окном мягко падал снег. Едва коснувшись стекла, крупные снежинки таяли и тяжелыми каплями медленно стекали вниз. "Как слезы" - подумала Кира. Возможно, сейчас она сделала глупость. Но это наименьшая глупость из всех, которые она совершала когда-то.
  
   Мальцева перевела взгляд на документы, которые лежали перед ней на столе. Почему-то заниматься делами расхотелось. Каждодневная бумажная рутина засасывала и уже порядком начинала надоедать. Возможно, что с приходом Васильева ей придется меньше копаться в счетах и накладных, и появится свободное время для себя. А что ей мешает сейчас, отложив все дела на завтра, поехать в парикмахерскую, или заехать в бутик и купить себе что-нибудь новое? Она давно уже себе ничего не покупала, а сегодня вечером хочется выглядеть элегантной и красивой. Кира улыбнулась своим мыслям. Да, она может позволить себе роскошь отдохнуть и провести время в компании приятного мужчины. Тем более, что их встреча ее совершенно ни к чему не обязывает. И возможно, что они встретятся сегодня в последний раз и это даже неплохо, потому что заводить романа она не собирается. Сейчас для романтических отношений совершенно неподходящий момент.
  
   Ровно в семь, Кира подъехала к "Эдельвейсу". Это был маленький уютный ресторанчик, всего на семь столиков, расположенный в полуподвале старого, не так давно отреставрированного дома. Кира хорошо знала хозяина ресторана и часто заезжала сюда пообедать. Порой ей даже не приходилось делать заказ, так как официанты знали, что она всегда заказывает форель и брокколи. Иногда она выпивала маленький стаканчик темного бархатного пива, иногда бокал "Шардоне". Спокойные минуты, проведенные здесь, были тем оазисом, где она могла немного расслабиться. И именно этот ресторан выбрала Кира, потому что и сегодня хотела отдохнуть и на некоторое время забыть о действительности, окружавшей ее.
  
   Накануне выпавший снег почти растаял, и грязное месиво под ногами грозило испачкать итальянские лакированные ботиночки. Темно-синий брючный костюм, который она купила днем, очень шел ей. А полтора часа, проведенных в салоне красоты, были потрачены недаром. Она выглядела великолепно и нравилась самой себе. Такое случалось довольно редко в последнее время, и то легкое волнение, которое Кира чувствовала сейчас, было даже приятным.
  
   Спустившись по высоким крутым ступенькам, возле гардероба Кира увидела ожидающего ее Мартина. С трудом сохраняя самообладание, Кира подошла к улыбающемуся бельгийцу. Мартин протянул ей букетик нежных фиалок и произнес:
  
   - Как я рад вам, Кира, - искренне сказал бельгиец. Он взял руку Киры и галантно поцеловал, а затем помог ей снять шубку.
  
   - И я рада вас видеть. Пойдемте в зал?
  
   - Да, да, пойдемте, - засуетился Мартин и осторожно коснулся ее локтя. И только сейчас Кира сообразила, что в этот час в ресторане может не оказаться свободных мест, а Мартин, словно услышав ее мысли, пояснил: - Знаете, я специально заезжал сюда после нашего разговора и заказал столик. И это было правильное решение, потому что администратор сказал мне, что вечером здесь свободных мест не бывает.
  
   - Да, я совершенно забыла, что здесь столик надо заказывать заранее.
  
   Как только они уселись за столиком, сервированным на двоих, к ним подошел официант. Он вежливо поклонился и подал Кире меню.
  
   - Мне, как всегда, - сказала Кира знакомому официанту и он, кивнув, передал меню Мартину.
  
   - Я так понял, вы часто здесь бываете. Может быть, вы мне посоветуете, что заказать для себя?
  
   - Здесь очень хорошо готовят, Мартин. Что бы вы ни заказали, вам все понравится.
  
   - А что заказали вы?
  
   - Форель.
  
   - Тогда и мне тоже, форель принесите. А что вы будете пить, Кира?
  
   Мартин бегло просмотрел карту вин и вопросительно уставился на Киру.
  
   - Я бы вина красного выпила. Испанского.
  
   - Отлично.
  
   Мартин сделал заказ и когда официант отошел от их столика, он заглянул Кире в глаза и сказал:
  
   - Вы очень красивая женщина, Кира, и вы выглядите ослепительно.
  
   Лицо Киры порозовело от комплимента, и немного тушуясь, она ответила:
  
   - Спасибо.
  
   В эту минуту Кира подумала, что Мартин не очень красив, но в нем чувствуется ум и какая-то внутренняя сила. Прямой нос, четко очерченные скулы, волевой подбородок и серые проницательные глаза создавали впечатление, что Мартин самодостаточен и уверен в себе, но в то же время способен на высокие чувства. Нравилось Кире в Мартине и то, что он был лыс, а это говорило о его сексуальности. Правда, он был немного ниже Киры ростом, но это обстоятельство Мальцеву абсолютно не смущало.
  
   Неожиданно Кира почувствовала некую защищенность и подумала, что за всю свою жизнь она не ощущала этой защищенности рядом ни с одним мужчиной, кроме отца. Нет, нечто подобное она испытала в тот день, когда он остановил ее и протянул в приоткрытое окно крышку от бака. Она вышла из машины и пролепетала какие-то слова благодарности. А он, увидев ее заплаканное лицо, мягко положил свою руку на ее плечо. И именно в тот момент она сразу успокоилась, а затем, порывшись в сумке, достала свою визитку и протянула ее незнакомцу. Он улыбнулся и тактично попрощался.
  
   Вспоминая сейчас этот простой жест, Кире захотелось рассказать Мартину все о своей жизни, но она совершенно не знала его. Она видела его во второй раз в жизни, и откровенничать было неловко. Она инстинктивно почувствовала, что для этого еще будет время. А Мартин, широко раскрыв глаза, по-прежнему неотрывно смотрел на нее, пытаясь проникнуть в ее мысли, и чтобы как-то нарушить затянувшееся молчание он поинтересовался:
  
   - Кира, скажите мне, почему вы только сегодня согласились со мной встретиться?
  
   - Не знаю, Мартин, - задумчиво ответила Кира и после короткой паузы добавила: - Наверное, у меня много работы и я очень устаю в последнее время. А иногда и мне нужен отдых.
  
   - Да, отдых нужен всем, время от времени, - согласился Мартин. - Я тоже много работаю и мало отдыхаю, как и вы.
  
   - А кем вы работаете?
  
   - Я исполнительный директор большого строительного концерна. Мы строим спортивные комплексы. А здесь я в служебной командировке. А вы чем занимаетесь? - дружелюбно поинтересовался Мартин, пробуя на вкус, принесенное официантом вино. Затем он удовлетворенно кивнул и добавил: - Чудесный аромат. Давайте, Кира, выпьем.
  
   - Давайте. - Кира с удовольствием сделала маленький глоток. - А я хозяйка розничной сети. У меня пять магазинов, довольно больших и несколько маленьких.
  
   - Так вы бизнес-леди? - удивился Мартин и с безграничным уважением посмотрел на Мальцеву. - Как вы справляетесь? Ведь это сложно - управлять таким бизнесом. Особенно женщине. Да еще такой красивой.
  
   - Мне нравится моя работа. Но, к сожалению, она оставляет мне мало времени для семьи.
  
   - У вас есть дети?
  
   - Да. Сын. Костя. Ему скоро исполнится шестнадцать лет.
  
   Затем Кира рассказала о своих магазинах, конкурентах и о том, что двадцать четыре часа в сутках она проводит на работе. И ничего не говорила о своей личной жизни. Мартин слушал Киру внимательно, не перебивая, словно хотел дать ей возможность выговориться. Да, эта женщина одновременно и красива, и умна, и он восхищается ею. Но он прожил достаточно долго, чтобы понять, что эта великолепная женщина несчастна. За спокойной и красивой, почти без эмоций речью, скрывается страстная и необузданная натура. Эта женщина словно поставила барьер между собой и жизнью, и, находясь в коконе своей брони, уже не знает, где она настоящая. И когда Кира закончила свой рассказ, Мартин тактично поинтересовался:
  
   - И вы никогда не хотели изменить свою жизнь?
  
   Кира подумала, что и сама часто задавала себе этот вопрос, но как ответить на него Мартину сейчас не знала. А он терпеливо ждал ее ответа. Его умные пронзительные глаза излучали понимание и дружеское участие.
  
   - Я просто не знаю, как ее изменить.
  
   - Вы чего-то боитесь? - напрямик спросил Мартин.
  
   Киру удивил и застал врасплох этот вопрос, но повинуясь какому-то внутреннему порыву, так же прямо ответила:
  
   - Предательства.
  
  
   8
  
  
   Олег посмотрел на часы. Уже полночь, а он все не может уснуть. Быстров повернул голову и посмотрел на жену. Алеша, что-то невнятно пробормотав во сне, беспокойно повернулась на бок. Что ей снится? Что ее так беспокоит? В последнее время Лена очень странно ведет себя, а ночью, крепко прижимаясь к нему, постоянно задает одни и те же вопросы: "Ты любишь меня? Ты никогда не бросишь меня?" В минуты их близости она отдается ему так страстно, словно эти божественные мгновения последние в ее жизни. А затем, расслабленно лежа в его объятиях, она вновь и вновь задает свои вопросы.
  
   Алеша реже стала выходить из дому, словно чего-то боится. Весь день она проводит в кухне, снова и снова перемывая посуду, которая, кажется, сияет и блестит. Уже все идеально на их кухне, но жене этого мало. Она берет пылесос и с каким-то остервенением чистит ковры и полы, а найденная пылинка доводит ее до исступления. Лена постоянно придирается к дочери, требуя от девочки неукоснительного соблюдения чистоты и порядка в ее комнате. Пока Юля не вступает в препирательства с женой, но во взгляде дочери на Лену уже читается неприятие происходящего и раздражение. И скоро может наступить день, когда Юлька взорвется и разразится скандал. К нему же самому Лена по-прежнему внимательна и доброжелательна. Но иногда ему кажется, что выказывает она ему свою любовь слишком уж назойливо, а порой и не совсем искренно.
  
   Да, с Алешей что-то происходит. И не только с ней. Он и сам чувствует приближение чего-то страшного и неприятного. Он с нарастающей внутренней тревогой ждет каких-то перемен, и что эти перемены не принесут ничего хорошего, он знал наверняка. Однажды ему даже показалось, что за ним следят. Но он отбросил мысли об этом, как не имеющие под собой никаких оснований. Однако, он все же невольно присматривается и к машинам, едущим за ним, и за людьми, находящимся рядом. Может это паранойя?
  
   Нет, он здоров и дела идут хорошо. Сразу по возвращении из Австрии он решил закончить свою спортивную карьеру и поступил в высшую школу тренеров. И буквально на днях получил приглашение от одного хорошо обеспеченного клуба на работу тренером. Правда, придется опять уехать из столицы, но он к этому уже привык. И эта новая работа станет стартом очередного витка его карьеры. Условия, которые ему предлагают новые работодатели весьма заманчивые. И надо соглашаться. Только сначала необходимо посоветоваться с Алешей. Но, собственно, советоваться с женой нет особой нужды. Она всегда поддерживает его и следует за ним туда, куда его забрасывает судьба. И на этот раз она поедет вместе с ним, в этом нет никаких сомнений.
  
   Олег прикрыл глаза и принялся считать до ста. Но успокоительное забытье не приходило. Сердце по-прежнему чувствовало беду, и справиться с тревогой все не удавалось.
  
   А утром, когда Быстров спустился вниз для традиционной пробежки по парку, он заглянул в почтовый ящик. Там лежал какой-то конверт. Он открыл ящик и вытащил конверт, затем быстро вскрыл его и пробежал глазами по тексту. Это была повестка. Вызов к следователю Горчакову И.С. для дачи показаний по какому-то делу. Буквы и цифры статьи, указанной в повестке, ни о чем Быстрову не говорили и он, засунув повестку в карман спортивной куртки и натянув глубже черную вязаную шапочку, побежал в парк.
  
   Во время пробежки Быстров не переставал думать о том, стоит ли говорить Алеше о повестке. Но как не сказать? Рано или поздно жена узнает об этом. Конечно, лишний раз расстраивать ее не хочется. Но рассказать придется. Надо посмотреть в интернете, что это за статья такая и подготовиться к встрече с этим Горчаковым И.С. Вызвал его Горчаков на завтра на два часа, так что времени остается совсем немного. Вот и не верь после этого в дурные предчувствия! Но, возможно, ничего сверх ординарного не происходит, и волноваться раньше времени нет нужды. Но подготовиться все же надо.
  
   Быстров остановился, сделал несколько упражнений и пошел к своему дому. Войдя в квартиру, Олег почувствовал аромат свежезаваренного кофе. Из кухни доносилось звяканье посуды и шум воды из крана. Судя по всему, жена готовила завтрак.
  
   - Я уже дома! - крикнул Быстров жене и направился в ванную комнату. Спустя пятнадцать минут он появился в кухне, где жена и дочь что-то бурно обсуждали, сидя за столом. - О чем спорите, девочки?
  
   - Да вот наша дочь желает сегодня с подружками на дискотеку ночную отправиться. Не рановато ли?
  
   - Мне скоро шестнадцать. Я уже взрослая. Мои подружки уже давно ходят по дискотекам. Только я одна еще ни разу никуда не ходила, - захныкала Юля, ковыряя ложкой клубничный йогурт.
  
   - Тебе шестнадцать только в августе исполнится, - строго сказала Алеша и выразительно посмотрела на Олега, ища у него поддержки.
  
   - Ну, Леночка, пусть девочка развлечется. Я не вижу никаких причин держать ее дома. Она у нас уже взрослая.
  
   - Ты, действительно так считаешь, Олег? - спросила Лена, и лицо ее приняло недовольное выражение.
  
   - Да, Леночка, я так считаю. Может и мне кофе нальешь?
  
   А Юля, победоносно взглянув на мать, быстро допила чай, поблагодарила мать за завтрак и выскочила из кухни. Спустя некоторое время Быстровы услышали, как хлопнула входная дверь. Дочь ушла в школу.
  
   Быстровы в полном молчании пили кофе. Олег все не решался рассказать жене о повестке, а Лена думала о том, что Быстров слишком мягок с дочерью и в очередной раз проигнорировал ее мнение, как матери и с этим пора что-то делать. Когда Лена допила свой кофе и закурила, бездумно глядя перед собой, Быстров обратился к жене:
  
   - Алеша...
  
   - Ну что тебе? - встрепенулась Лена и зло посмотрела на мужа. - Что ты все потакаешь ей? Ты совершенно разбаловал нашу дочь. Ей рано еще ходить на эти ночные танцульки. О чем ты думаешь?
  
   - Леночка, сейчас дети рано взрослеют. Ну, подумай, мы не можем вечно держать Юлю взаперти. И надо уже готовиться к тому, что она скоро может уйти от нас. Это закон жизни. Дети взрослеют и уходят в свою жизнь. У них появляются свои интересы и свои тайны. Ну, вспомни хоть себя в юности, - мягко заметил Олег, с нежностью глядя на жену.
  
   - Нет, - упрямо поджала губы Лена, - ей рано еще. Пусть еще годик подрастет, а тогда уже...
  
   - Возможно, ее время уже пришло, - Олег на секунду задумался, а затем, как можно спокойнее сказал: - Алеша, я о другом хотел поговорить с тобой.
  
   - О чем, - настороженно спросила Лена и глубоко затянулась сигаретой.
  
   - Сегодня мне пришла повестка. Меня вызывают в милицию.
  
   - Что? - с испугом спросила Лена и тяжело задышала.
  
   - Ты не волнуйся, пожалуйста, раньше времени.
  
   - Где эта повестка, покажи! - вскричала Лена, и глаза ее округлились от ужаса. - Что ты натворил? Почему тебя вызывают?
  
   - Да, ничего я не натворил! Не впадай в панику, пожалуйста, - Быстров резко поднялся и вышел из кухни, а через несколько минут появился там вновь с повесткой в руке.
  
   Лена выхватила повестку из руки мужа и принялась ее внимательно изучать.
  
   - А что это за статья такая? А может это из-за племянника Савичева? Может, это они на тебя заявление подави? - начала строить предположения Лена, но Олег уверенно прервал ее.
  
   - Нет, это вряд ли. Столько времени уже прошло. Это что-то другое.
  
   - Что?
  
   - Не знаю. Может это просто какая-то досадная ошибка. Вот схожу - все и узнаю.
  
   - Одного я тебя не отпущу! - вскричала Лена. - Я пойду с тобой!
  
   - Нет, Алеша, я пойду один, - твердо сказал Быстров.
  
   - Нет, нет, нет, - Лена тяжело сглотнула, нервно затушила сигарету и в это мгновение услышала какой-то шум в ушах. Ее голова закружилась, но сделав над собой неимоверное усилие, она поднялась со стула и, подойдя к мужу, крепко обняла его и заплакала. А Быстров, поглаживая ее по спине, тихо проговорил:
  
   - Успокойся, родная. Все будет хорошо. Ничего страшного не происходит. Завтра все прояснится.
  
  
   9
  
  
   Кире было стыдно. Стыдно за себя и за свои чувства. Как можно было не сдержать своих чувств и поддаться на зов плоти, охватившей ее вчера? Сейчас, лежа в своей ванне, до краев наполненной водой с ароматной пеной, она мысленно перебирала события вчерашнего вечера и ночи. Вечер, проведенный с Мартином, был восхитительным. И когда у подъезда ее дома, уже прощаясь, он страстно прижался к ее губам своими губами, она поняла, что пропала. А он, немного отстранившись, тихо спросил:
  
   - Скажи мне, глядя прямо в глаза, что ты хочешь меня.
  
   Кира только кивнула в ответ. Нет, жизнь не сделала ее бездушной и черствой куклой. Она хотела Мартина все время пока они находились в ресторане и потом, когда ехали домой на такси до ее дома. И даже тогда, когда стояли под неярким фонарем у ее подъезда, не замечая того, что опять пошел снег.
  
   Мысли о том, что неудавшийся брак ей давно опротивел и ей вновь хочется ощутить на себе нежные и ласковые прикосновения любящего мужчины, не давали покоя. Мальцева больше не хотела прятаться от себя и своих желаний. Жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от любви. И если уж сегодня она примет решение изменить Сергею, то пусть это будет Мартин. Он особенный, чуткий и внимательный. Находясь рядом с ним, она не чувствует неловкости. И надо себе признаться - она ожидает от Мартина чуда.
  
   Они быстро поднялись в квартиру Киры и сразу направились в спальню. Они медленно раздевали друг друга, словно оттягивая тот момент, когда сольются воедино.
  
   - Я ничего не понимаю в любви, - тихо призналась Кира, ложась на кровать и протягивая Мартину руки.
  
   - Доверься мне, говори о своих желаниях, и я сделаю все так, как ты хочешь, - так же тихо ответил он. - Ты очень красивая и необычайно сексуальная. Ты восхитительная...
  
   У Киры закружилась голова от его нежных прикосновений. И когда он мягко вошел в нее, она поняла, что весь вечер ждала именно этого. Погружаясь в сладостное забытье все глубже и глубже, Кира потеряла счет времени. Она парила где-то очень высоко, и когда острый оргазм пронзил ее тело, она закричала. Но Мартин, касаясь губами и языком ее груди и живота, вновь вызвал в ней желание. Он опускался все ниже и ниже и принялся ласкать ее между ног. И Кира вновь испытала оргазм. И теперь и она захотела доставить своему любовнику наслаждение, которое он сдерживал до поры. Она мягкими движениями уложила любовника на спину и сжала коленями его бедра. Мартин был хорошо сложен, его тело было мускулистым и гладким. Кире доставляло удовольствие гладить его плечи, руки и живот. Сейчас она руководила им, и он откликался на каждое ее движение. Она чувствовала его желания и двигалась в такт с ними. Мартин нежно ласкал ее небольшую высокую грудь и наслаждался их близостью. Он глухо стонал и, переместив свои руки на ее бедра, ускорил ее ритмичные движения. Кира уже совершенно не владела собой, она полностью растворилась в своей страсти и когда общая судорога слила их воедино, из ее глаз посыпались слезы. Это были слезы наивысшего наслаждения, которого она не испытывала никогда прежде. Она откинулась на влажные простыни, а Мартин благодарно принялся целовать ее глаза, губы, бормоча по-французски слова благодарности. И Кира хорошо понимала эти слова, потому что в этот момент испытывала те же чувства, что и он сам.
  
   В эту ночь они не сомкнули глаз. Они не хотели тратить время на сон. Они хотели продлить время обладания друг другом. А, когда забрезжил рассвет, они отправились завтракать. Этот первый совместный завтрак придал еще больше близости им. Кира чувствовала, что, находясь в поле обаяния Мартина, она становится лучше, чище и увереннее. Она знала, что и Мартин счастлив. Об этом говорили его глаза, которые излучали любовь.
  
   Любовь? Кира резко села в ванне, расплескав воду по кафельному полу. И повторила это слово вслух. И удивилась тому, что это слово не вызывает у нее внутреннего отторжения. А значит то, что она неуловимо почувствовала этой ночью правда. Этой ночью ее и Мартина связывал не только секс, чудесный и восхитительный. Между ними возникло нечто большее.
  
  
   Погруженная в свои счастливые мысли, Кира не слышала, как зазвонил телефон. И только спустя час, когда Кира уже собиралась выходить на работу, она проверила свой автоответчик. Вчера вечером было много звонков. Несколько раз звонила Галина, адвокат Сергея. Астахов оставил сообщение, что хочет с ней встретиться и семь раз звонила Быстрова. А сегодня утром несколько раз звонили из офиса. Да, на работу она сегодня явится с опозданием, и сегодня нет таких срочных дел, чтобы их нельзя было разрешить в рабочем порядке чуть позднее. Ну, а что касается всех остальных, так она свяжется с ними, когда приедет на работу.
  
   В половине одиннадцатого, входя в свою приемную, Кира тщательно пыталась скрыть свое чудесное настроение. Но ожидающие ее приемной сотрудники, не могли не заметить ее горящих глаз и легкой улыбки на губах. Кира быстро обсудила текущие дела и набрала номер телефона Гали Никитиной. Та сообщила, что суд назначен на пятнадцатое февраля, но им необходимо встретиться, так как после суда в десятидневный срок им предстоит подать апелляцию и это обстоятельство требует обсуждения. Из разговора с Никитиной Кира поняла, что адвокат не сомневается в том, что Сергею будет вынесен обвинительный приговор.
  
   Позвонив Астахову, Кира попросила его приехать в офис к концу рабочего дня, так как обсудить свое дело по телефону Астахов отказался.
  
   Затем позвонила мама и спросила, как идут дела, что слышно у Сергея и когда Кира приедет навестить ее и сына.
  
   Но самым приятным был разговор с Мартином, который благодарил ее за восхитительный вечер и пожелал встретиться с ней вновь. Кира пригласила Мартина на ужин к себе домой и наконец положила трубку.
  
   Однако в этот день планам Киры осуществиться было не суждено. Жизнь внесла свои коррективы в написанный ею сценарий этого дня.
  
  
  10
  
  Конец декабря.
  
  
   Горчаков потянулся, а затем удовлетворенно потер руки. Ему нравилась новая работа в Следственном комитете и наконец ему досталось дело, которого он так долго ждал. Это новое дело обещало быть эксклюзивным. И с таким обвинением он сталкивается впервые. Правда, доказательств вины человека, который уже сидит в коридоре и ожидает встречи с ним мало, и здесь исход дела решит только чистосердечное признание подозреваемого. Горчаков был умен и понимал, что добиться признания будет очень непросто, но он не сомневался в своих силах и способностях, и расколоть этого подозреваемого он сможет легко. И признание он получит, во что бы то ни стало. А подозреваемый в этом деле, человек хоть и известный, но до сих пор никогда не сталкивавшийся с органами и их методами дознания. К тому же, вырванный из своей сытой, спокойной жизни он обязательно расколется. Главное сейчас - неожиданность и сильный напор. И ни в коем случае ему нельзя давать возможности опомниться и сконцентрироваться на своей неуязвимости. И еще необходимо оттянуть появление адвоката, который легко сможет это дело размазать и оправдать подозреваемого. Да, надо постараться. Дело будет громким и он, Горчаков, в очередной раз докажет свою незаменимость в таких делах и что самое главное - свою значимость.
  
   Когда, ровно в два часа, подозреваемый вошел в кабинет Горчакова, по лицу подследственного трудно было определить степень его волнения. Лицо человека было спокойным. Глаза смотрели прямо и открыто.
  
  Горчаков поднялся с места и, сделав несколько шагов навстречу вошедшему, протянул ему руку и сказал:
  
   - Рад познакомиться с вами, Олег Дмитриевич. Проходите и садитесь. Моя фамилия Горчаков. Игорь Степанович.
  
   Быстров спокойно присел на стул, стоящий возле стола и наблюдал, как следователь, обойдя стол, уселся на свое место и поправил документы, лежащие перед ним. После непродолжительной паузы, Горчаков продолжил:
  
   - Я вызвал вас для выяснения некоторых фактов в связи с очень неприятным делом, в котором, как я надеюсь, вы поможете мне разобраться.
  
   - Что за дело? Я не понимаю вас.
  
   - Сейчас поймете. К нам поступила информация, что некоторые члены вашей бывшей команды оказались не чисты на руку и они, эти спортсмены, продавали игры за деньги.
  
   - Мне об этом ничего не известно. И, собственно, я уже закончил играть и скоро перехожу на тренерскую работу. Думаю, вы уже знаете о том, что в последнее время я играл в австрийском клубе. И контактов с игроками своей предыдущей команды не имел, - пояснил Быстров, и, не опуская глаз, выдержал буравящий взгляд Горчакова.
  
   - Да, я знаю об этом, - небрежно отозвался следователь. - Но вы можете помочь нам разобраться в этом неприятном деле, потому что факты ставшие известными нам, как раз и касаются того периода времени, когда вы еще работали здесь, на родине. Скажите, кто из ваших бывших соклубников был способен на сдачу игр?
  
   - Понятия не имею. Все наши ребята честные и порядочные люди. И никто из них не способен на подобные вещи.
  
   - Понимаете, Олег Дмитриевич, моя работа заключается в том, чтобы собирать и проверять факты и сведения, которые имеются в моем распоряжении. Так вот я и прошу вас помочь мне подтвердить или опровергнуть информацию, которая имеется в моем распоряжении сегодня. Я ни в коем случае не хочу, чтобы пострадали невинные люди. Но, как вы сами понимаете, люди виновные в организации договорных матчей должны быть наказаны по всей строгости закона.
  
   Быстров молча смотрел на следователя и глаза его ничего не выражали. Ни испуга, ни волнения. "Либо он очень хорошо умеет владеть собой, либо эта запись - липа", - подумал Горчаков, и произнес вслух:
  
   - Тогда, я предложу вам сейчас прослушать одну аудиозапись.
  
   Горчаков включил магнитофон, стоящий на краю стола и в упор уставился на Олега. Сначала из магнитофона раздался какой-то шум и скрежет, затем послышалась громкая музыка и неотчетливые слова мужчины:
  
  "- Ты будешь ставить на эту игру?
  
   - Не знаю пока. Но, наверное, буду.
  
   - Сколько?
  
   - Тысяч десять. А ты?
  
   - Ну, у меня нет столько. Тысячу, от силы две. А что твой брокер говорит? Какие прогнозы?
  
   - А причем здесь прогнозы? - говорящий мужчина засмеялся, и послышались звуки наливаемого напитка. - Давай лучше выпьем пивка.
  
   - Ну, давай, выпьем..."
  
   На этом месте Горчаков остановил запись и вопросительно посмотрел на Быстрова.
  
   - Как вы прокомментируете то, что услышали сейчас, Олег Дмитриевич?
  
   - А как я могу это комментировать?
  
   - Вы узнаете голоса на пленке?
  
   - Нет.
  
  - Разве? - с нажимом спросил Горчаков, затем резко подавшись вперед, поинтересовался:
  
  - Разве один из голосов не ваш?
  
  - Нет, я не узнал своего голоса.
  
  - Скажу честно, - холодно заговорил Горчаков, - я уверен, что один из голосов ваш и что вы прекрасно узнали и голос своего собеседника. И я думаю, что сейчас в ваших же интересах, признать тот факт, что вы уже давно играете на тотализаторе и для того, чтобы получить большие деньги по своим ставкам, вы делали все, чтобы ваша команда проигрывала тогда, когда вы делали ставки. Это не вся запись, - Горчаков указал глазами в сторону магнитофона, - но я могу вам дать возможность сейчас ознакомиться с перепечаткой этой записи. И когда вы ознакомитесь с ней, мы продолжим.
  
   Горчаков подал Олегу собранные степлером листы, но Быстров позы своей не поменял.
  
  - Мне нет нужды читать этот документ. Ко мне это никакого отношения не имеет. И более отвечать на ваши вопросы я не намерен. Мне больше нечего добавить к тому, что я уже сказал.
  
   - Тогда, я имею право задержать вас сейчас на сорок восемь часов. Мы проведем экспертизу вашего голоса, проведем очную ставку с человеком, чей голос на пленке вы слышали и тогда, поверьте, мы с вами будем разговаривать по-другому. И из подозреваемого вы перейдете в разряд обвиняемого.
  
   - Обвиняемого в чем? - вызывающе спросил Олег.
  
   - В подкупе игроков с целью проигрыша вашей команды с нужным вам счетом. И так как вы не хотите мне помочь разобраться в этом деле, я предоставлю вам возможность подумать.
  
   - Так вы меня задерживаете? Без каких-либо доказательств и улик? Только на основании какой-то записи, сделанной неизвестно кем и когда? И только на основании того, что кому-то показалось, что на этой пленке мой голос? Это просто беззаконие какое-то!
  
   Впервые за несколько часов, Быстров проявил эмоции. Он был возмущен, и вся его поза сейчас говорила о крайнем негодовании. Быстров поднялся со стула.
  
   - Если у вас больше ко мне ничего нет, тогда я ухожу.
  
   - Сядьте, Быстров! Вы покинете этот кабинет только тогда, когда я позволю вам сделать это. И я еще не закончил, - жестко произнес Горчаков и с нажимом добавил: - У нас так же есть сведения, что, находясь и в Австрии, вы встречались с некоторыми своими бывшими одноклубниками. А находясь в отпуске, вы даже приезжали к ним на базу. С какой целью вы встречались с ними?
  
   - А что - это преступление навестить своих друзей на базе или встретиться с ними в каком-то другом месте? - ровно ответил вопросом на вопрос Олег. Глаза его сузились, и он покривился: - Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь?
  
   - Неужели? Я думаю, что вы все прекрасно понимаете, - отрезал Горчаков и нажал под столешницей кнопку звонка. В кабинет вошли два милиционера.
  
   - Проводите задержанного в камеру, - приказал Горчаков и, обратившись к Быстрову, с угрозой произнес: - Идите и подумайте, Быстров, как вам вести себя дальше. Настоятельно рекомендую признаться во всем, потому что тогда вам намного легче будет избежать строго наказания. В противном случае, не рассчитывайте на то, что вам удастся выйти отсюда.
  
   Когда Олег покинул кабинет Горчакова в сопровождении милиционеров, Лена, до сих пор ожидавшая его в коридоре, подхватилась с места и кинулась к мужу на грудь:
  
   - Олег, куда тебя ведут? Что, тебя арестовали?
  
   - Женщина отойдите, не мешайтесь под ногами, - один из сопровождающих Олега милиционеров, грубо схватил Лену за руку и попытался оттянуть ее в сторону.
  
   - Не трогай ее! - Вскричал Олег, а Лена, мертвой хваткой уцепившись в него, истошно завизжала:
  
   - Не пущу! Оставьте его в покое! Он ни в чем не виноват! Отпусти, гадина!
  
   Последние слова Алеши были обращены ко второму сопровождающему, высокому широкоплечему мужчине, который, обхватив за талию, все же оттащил ее от Олега. Лена, вырываясь из последних сил, опять дернулась к мужу. Пуговицы с хрустом оторвались от ее куртки и покатились по полу в разные стороны.
  
   - Прекрати орать! - выкрикнул охранник. - А то я быстро тебя успокою! Вот посажу тебя в обезьянник к уголовницам, переночуешь с ними ночь - навсегда забудешь, как истерики здесь закатывать!
  
   - Подонки! Сволочи! Отпустите нас! - Громко кричала Лена. Сейчас она представляла собой разъяренную тигрицу. Ее куртка распахнулась, а замшевая шапочка с белой опушкой упала на пол, густые волосы растрепались и торчали в разные стороны. В глазах Лены было столько боли и страха, что Олег испугался и сейчас он отчетливо понял, что напряжение последних часов не пройдет бесследно ни для него, ни для жены. Эта мысль остро пронзила его и он, посмотрев в глаза Лены, быстро проговорил на ходу:
  
   - Алеша, успокойся. Поезжай домой и не волнуйся. Все будет хорошо. Только не садись за руль. Возьми такси. Меня долго держать здесь не будут.
  
   - Не обольщайтесь, Елена Александровна. Ваш муж еще задержится у нас на какое-то время.
  
   Все обернулись на голос Горчакова, который выйдя из кабинета, наблюдал за происходящим.
  
   - Проводите задержанного, - приказал он охранникам, - а вы, Быстрова, зайдите ко мне в кабинет.
  
   Лена подняла шапочку с грязного пола и еще некоторое время смотрела в спину удаляющегося по коридору Олега, а затем на ватных ногах вошла в кабинет следователя.
  
   - Садитесь, Быстрова. Это даже хорошо, что вы пришли вместе с мужем. Сейчас мы с вами поговорим, и от этого разговора будет зависеть то, как скоро вы вновь увидите мужа.
  
   - Что вы хотите от меня? Я совершенно ничего не знаю о его делах, - испуганно произнесла Лена, пытаясь совладать с собой.
  
   - Правда? А я думаю, что вы хорошо осведомлены и о работе мужа, и о его заработках. Вы ведь женаты уже шестнадцать лет. Не так ли?
  
   Лена кивнула и полезла в сумочку за сигаретами. Вытащив пачку "Парламента", она вопросительно посмотрела на следователя.
  
   - Вы хотите закурить? Пожалуйста, - разрешил Горчаков, подвинул пепельницу на край стола и принялся внимательно рассматривать Лену. "А Быстрова очень красива, но боится меня. И это хорошо, - подумал следователь. - Руки дрожат, и она никак не может зажечь зажигалку. Надо ей помочь".
  
   - Позвольте, Елена Александровна.
  
   Горчаков наклонился через стол и взял из рук Лены зажигалку. Потом поднес огонек к ее сигарете. Лена глубоко и нервно затянулась и выпустила дым через нос.
  
   - Скажите, - медленно начал Горчаков, удобно устроившись на стуле, - вы любите своего мужа?
  
   - А причем здесь это? - недоуменно поинтересовалась Лена.
  
   - А притом, что, если вы его любите, то вы должны помочь ему выпутаться их той неприятности, в которую он попал, - внушительно произнес Горчаков.
  
   - А какая у него неприятность? - поинтересовалась Лена и стряхнула пепел. Пальцы ее мелко подрагивали, и было видно, что она все еще не может справиться с волнением и страхом.
  
   - Он дал двадцать тысяч долларов взятки...
  
   - Двадцать тысяч? - перебила следователя Лена и нервно затушила в пепельнице сигарету.
  - Ого! Да это огромные деньги! Я и не знала, что мой муж зарабатывает такие деньжищи. Я таких денег и в глаза не видела никогда.
  
   - Двадцать тысяч взятки игрокам своей команды за то, чтобы они проиграли игру команде сопернице, - продолжал Горчаков, игнорируя ответ Лены. - И расскажите-ка мне, Елена Александровна, что рассказывал вам муж об игре на тотализаторе? Какие деньги он на этом зарабатывал? Кто из известных вам игроков был дружен с вашим мужем и также мог делать ставки? Как часто в вашем доме бывало руководство клуба? Кто из тренеров и руководителей команды мог быть замешан в договорных матчах? На какие деньги вы по два раза в год выезжали на отдых за границу? И на какие деньги вы каждый год меняете свой автомобиль?
  
   Вопросы сыпались один за другим, и Лена уже не улавливала их смысла. Она только слышала стальной и неприятный голос Горчакова, сливающийся в какой-то однообразный гул. Неожиданно Горчаков выдвинул ящик стола, и, вытащив из него нож, резко протянул его рукояткой к Лене. Она вздрогнула и отшатнулась, прижав руки к груди.
  
   - Зачем вы суете мне этот нож? - на выдохе пробормотала Лена.
  
   - Берите! - властно приказал Горчаков.
  
   - Нет, - прошептала Лена, глядя на следователя расширившимися от ужаса глазами.
  
   - Этот нож принадлежит убийце, и ты сейчас возьмешь его, и тогда я смогу обвинить тебя в убийстве, и тогда ты мне все расскажешь о проделках своего мужа, потому что его дело - это детский лепет по сравнению с тем, что будет ожидать тебя. Поняла?
  
   - Нет, я ничего вам говорить не буду! Уберите! - в панике закричала Лена. - Я буду жаловаться! Вы не смеете так себя вести со мной! У вас нет на это права!
  
   Горчаков откинулся на стуле и, отправив нож обратно в ящик стола, спокойно произнес:
  
   - Вы свободны, Быстрова. Я вас больше не задерживаю. Но я еще намерен встретиться с вами, и не один раз. Идите домой, и подумайте, как вы можете помочь своему мужу. Его чистосердечное признание поможет и ему и вам. Так что идите и думайте. Только не долго.
  
  
   Лена вышла из здания Следственного комитета и остановилась на крыльце. Она достала сигарету и закурила. После перенесенного шока, она все делала автоматически и совершенно не знала, как ей быть дальше. Куда бежать? К кому бежать? Кто ей поможет? Как вытащить мужа из лап Горчакова? Что с ними будет?
  
   Быстрова совершенно не ощущала холода. Ее волосы развевались на ветру, лицо горело, а распахнутая куртка даже мешала. Быстрова достала из сумки мобильный телефон, но связи не было. "Глушат связь", - подумала она и пошла к своей машине. Но Олег запретил ей ехать на машине. Да она вряд ли бы и справилась с управлением сейчас. Только в этот момент Лена почувствовала, как холодный принизывающий ветер пробирает ее насквозь. Она натянула шапочку почти до самых бровей и завернулась в полы куртки. Сцепив руки под грудью, Быстрова огляделась в поисках стоянки такси, а затем быстрым шагом направилась к веренице машин, стоявших у обочины метрах в пятистах от нее. Сев в первую же машину и назвав свой адрес, Лена вновь посмотрела на экран телефона. Связь восстановилась. Лена набрала номер и когда услышала: "Да, я слушаю", - глухо проговорила:
  
   - Если ты можешь приехать ко мне через час, приезжай! Олега арестовали. Мне нужна твоя помощь.
  
  
   11
  
  
   Звонок Быстровой застал Киру врасплох. Новость, услышанная ею сейчас, была страшной и неприятной. Кира растерянно посмотрела на Астахова, сидящего в кресле, и понимала, что разговор с ним может затянуться надолго, но ехать к Лене необходимо, и как можно скорее.
  
   - Что случилось, Кирочка. Ты изменилась в лице. Дурные вести?
  
   - Да уж, приятными их назвать нельзя. Но давай вернемся к нашим делам.
  
   - Как ты смотришь на то, чтобы управляющим офисами стал Гена Володин? - Астахов, поерзав в кресле, добавил: - Правда, он человек Одинцова...
  
   Кира поморщилась:
  
   - Мне бы, Владик, не хотелось, чтобы он и сюда запустил свою лапу.
  
   - Кира, но это было его условием, когда я с ним договаривался о помощи Сергею.
  
   - Что? Какой помощи? Когда договаривался? - с пол-оборота разозлилась Кира. - Уже назначен суд. И ни ты, ни Адка, ничего не сделали для моего мужа, когда я вас попросила об этом. Чем теперь ему можно помочь? Сейчас его шансы вырваться из тюрьмы равны нулю!
  
   - Кира, успокойся, пожалуйста, - примирительно сказал Астахов, но глаза его стали холодными и непроницаемыми. - Мы делали все, что могли. Но подобраться к следователю, а потом и к судье, не представлялось возможным. Судья, оказалась теткой жесткой и принципиальной. И она страсть как не любит насильников. Она вообще не любит мужиков, она - закостенелая старая дева.
  
   - Влад, прекрати, пожалуйста, и избавь меня от своих сентенций. Мне и так хреново.
  
   - Ладно, ладно. Так вот, когда я переговорил о Сереге с Одинцовым, он сказал, что поможет нам... тебе, - поправился Астахов и, положив ногу на ногу, закурил. - Но он сказал, что деньги ему не нужны и что у него есть родственник, который ищет работу в солидной фирме. И на должность управляющего Миша и предложил своего паренька.
  
   - Сколько лет этому пареньку? - ехидно поинтересовалась Кира.
  
   - Двадцать три. И у него есть высшее экономическое образование, так что...
  
   - Ладно, пусть будет так, - вынужденно согласилась Кира. - И как намеревается Одинцов вытащить Мальцева из тюрьмы?
  
   - А зачем тебе это знать? У него методы разные. Главное, чтоб результат был положительный.
  
   Кира впала в легкое замешательство, но секунду подумав, она, устало проведя руками по лицу, спросила:
  
   - Владик, нам есть еще что обсуждать?
  
   - Ты будешь на открытии нашего административного здания?
  
   - Постараюсь. Если, конечно, еще что-нибудь не случится.
  
   Астахов поднялся с кресла и с дымящейся сигаретой направился к выходу. Затем оглянулся и произнес:
  
   - Кстати, подруга, ты сегодня классно выглядишь. Да, совсем забыл рассказать тебе о своей самой главной новости.
  
   Кира вопросительно подняла брови.
  
   - Я, Кирочка, жениться собрался, - сообщил Астахов и широко улыбнулся.
  
   - На ком?
  
   - На Марине. Я познакомился с ней в Греции.
  
   - Когда я на нарах парилась? - упрекнула Кира Астахова.
  
   - Да, именно тогда, - спокойно подтвердил он.
  
   - Но она, кажется, моложе тебя лет на двадцать, - слегка задумавшись, припомнила Мальцева.
  
   - Если уж быть точным, то на восемнадцать, дорогая. Мне уже скоро сорок и пора подумать о семье, детях. И эта юная леди, как нельзя лучше подходит на роль моей жены и матери моих будущих детей. Кстати, в Ларнаке живет ее отец, а мать здесь.
  
   - Я очень рада за тебя, Владик, - искренне произнесла Кира и раздражение, которое она испытывала еще минуту назад несколько поутихло. - Когда свадьба?
  
   - Ты об этом узнаешь первой, Кирочка, и помни, что ты в числе приглашенных.
  
   И тут Кира не сдержалась:
  
   - А как же Великанова и Ада?
  
   - А что Великанова? - пожал плечами Астахов. - Оля никуда не денется и в наших с ней отношениях ничего не изменится. Впрочем, как и в отношениях с Адой.
  
   Неожиданно Влад рассмеялся, припомнив сцену своего появления с голой Ольгой в кухне, где их поджидала сходившая с ума от ревности Ада. Разруливать эту ситуацию ему пришлось долго. Но очень дорогие подарки любовницам сделали свое дело. Конечно, пришлось поклясться влюбленным дурам, что с ним останется только одна из них. Но кто сейчас исполняет клятвы?
  
   Отсмеявшись, Влад беззаботно добавил:
  
   - Я ведь только женюсь. Я же не теряю свою свободу и независимость. Не так ли?
  
   "Да, Астахов в своем амплуа", - подумала Кира, когда Влад покинул офис. Перебрав в памяти еще раз разговор с Астаховым, в глубине души у Киры закралась робкая надежда. Но сейчас ей необходимо переключиться на совершенно другие дела, и пора ехать.
  
   Нажав на кнопку звонка квартиры Быстровых, Кира автоматически взглянула на часы. Уже девять. Господи, как быстро летит время! Лена, наверное, уже и ждать ее перестала. Но она не могла не приехать. Кира как никто другой понимала состояние подруги и желание поделиться своим несчастьем.
  
   Дверь открыл Быстров.
  
   - Ты дома, Олег? Тебя выпустили? - удивилась Кира.
  
   В прихожей появилась и Лена. Кира сразу почувствовала, как Быстрова напряжена и чрезвычайно взволнована. По глазам женщины было видно, что она только что плакала. Вид у Лены был несчастный и какой-то потерянный. Кира сразу поняла, что подруга очень утомлена и не выдержит долгого напряжения.
  
   - Да, Кира, я дома. Проходите. Давайте, я повешу вашу шубу на вешалку.
  
   - Кирочка, я так рада, что ты приехала. Идем, мы на кухне сидим и обсуждаем с Олегом, что нам делать дальше. Мы очень надеемся на твою помощь и хотим услышать совет.
  
   Кира едва разбирала Ленины слова. Быстрова говорила сбивчиво и невнятно. Мальцева растерянно посмотрела на Олега, а он, сделав приглашающий жест рукой, повторил:
  
   - Проходите, Кира.
  
   - Кира, ты хочешь есть? А может, выпить? У меня "Текила" есть. Олег привез ее из какой-то поездки, а я о ней забыла. Представляешь? А вот теперь нашла.
  
   - Присаживайтесь, пожалуйста, Кира.
  
   Олег отодвинул плетеный стул от красивого дубового обеденного стола и, когда Мальцева села, аккуратно задвинул его.
  
   - Папик, а где соль? - поинтересовалась Алеша, тщетно разыскивая глазами солонку.
  
   - Да вот же она, - показал рукой Олег на набор специй, пристроившихся на встроенном столе дорогого итальянского гарнитура.
  
   Лена поставила солонку в центр стола, достала маленькие красивые хрустальные рюмочки и, разлив "Текилу", эмоционально воскликнула:
  
   - Ну, за то, что Олег дома!
  
   Алеша опрокинула рюмку в рот и одним глотком выпила ее содержимое, слизнула языком с ладони соль и грузно опустилась на стул рядом с мужем. А Кира, отодвинув свою рюмку от себя, испытующе посмотрела на Быстрова. Затем осторожно произнесла:
  
  - Олег, я не буду вас сейчас спрашивать...
  
   - Можно на "ты", Кира, - перебил Быстров Мальцеву и весь обратился в слух.
  
   - Хорошо, Олег, - согласно кивнула Кира и продолжила: - Я не буду спрашивать тебя сейчас: виноват ли ты в чем-то. Сейчас это не важно. Для тебя важно другое. Как с наименьшими потерями выйти из передряги, в которую ты попал.
  
   Олег благодарно кивнул и внимательно посмотрел на Мальцеву. Лена поерзала на стуле, но промолчала.
  
   - Расскажи мне, пожалуйста, в чем тебя обвиняют, и постарайся не упускать ни малейшей детали. Хорошо?
  
   - Хорошо, - согласился Быстров и рассказал Кире все, что произошло и с ним, и с Алешей. И когда Быстров назвал фамилию следователя, Кира вздрогнула и не смогла скрыть своего удивления. Это сразу заметила Лена и напрямик спросила:
  
   - А ты что знаешь Горчакова?
  
   - Да, к сожалению, знаю, - подтвердила Кира. - Он вел мое дело.
  
   - Что? Какое дело? - в один голос спросили Быстровы.
  
   - Ну, - неопределенно протянула Кира, - была у меня одна история. Мне даже несколько дней пришлось провести в тюрьме. И тогда я познакомилась с этим... человеком.
  
   - Так не бывает. Вот же совпадение! - удивился Быстров.
  
   - Как видишь, Олег, бывает, - с горечью констатировала Кира. - И скажу прямо: тебе очень не повезло.
  
   - Да, - протянула Лена и потянулась за бутылкой. Олег осторожно коснулся руки жены. Лена вопросительно посмотрела на него, но руку от бутылки убрала.
  
   - Что ты можешь сказать о нем, Кира? - глухо поинтересовался Быстров.
  
   - Он сволочь, причем, редкостная. Он - садист. И тебе, Олег, нужен очень хороший адвокат.
  
   - Он мне сказал об этом сегодня, когда отпускал домой, - сказал Олег и вопросительно посмотрел на Киру. - Но где же его взять, адвоката? Уже поздно, а он меня вызвал на завтра к девяти тридцати утра и мне без адвоката соваться туда нельзя. Я никого не знаю, кто бы мог мне помочь в этом деле. И...
  
   - Я знаю, - твердо сообщила Кира, перебив Олега. Она полезла в сумку и достала мобильный.
  
   - Кому ты собираешься звонить? Уже ночь на дворе, - озабоченно проговорила Лена и закурила. Быстров придвинул к ней пепельницу и выпил содержимое своей рюмки. Затем поднялся, открыл холодильник и вытащил лимон, отрезал ломтик и засунул его в рот.
  
   - Да, мы про лимон забыли, дураки, - встрепенулась Алеша и, приняв из рук мужа лимон и нож, нарезала лимон тоненькими кружочками.
  
   А Кира, поискав в памяти телефона нужный номер, набрала его. Когда на другом конце она услышала голос Никитиной, быстро заговорила:
  
   - Извини, Галя, что побеспокоила тебя так поздно. Но у меня есть к тебе дело крайне срочное и важное. Нет ли среди твоих знакомых хорошего адвоката, который занимается делами о взятках? Ну, такого, который бы быстро разрулил весьма неприятную ситуацию?
  
   Кира некоторое время слушала, что ей говорит Никитина, а затем спросила:
  
   - А ты уверена, что он действительно так хорош, как о нем говорят?
  
   Пока Кира слушала Никитину, она видела, как тревожно пересматриваются Быстровы. В их глазах легко читался и страх, и надежда, и что-то еще, что Кира определить сразу не могла. А потом она поняла - эти двое единое целое, они ценят друг друга и понимают с полуслова. А еще в их взглядах была любовь, глубокая и преданная. Та любовь, о которой многие мечтают, но которая дается далеко не всем.
  
   - Хорошо, Галя, записываю.
  
   Кира записала имя, фамилию и телефон адвоката, которого порекомендовала Никитина и облегченно вздохнула:
  
   - Вот номер. Завтра, прямо с самого утра набери его, Олег. Наташа сегодня этого Федорова предупредит. Ты договоришься с ним о встрече и поговоришь. Галина сказала, что он лучший в своем деле. Правда, его услуги стоят дорого.
  
   - Это не важно. Сколько скажет, столько я и буду платить. Главное, чтобы от него толк был.
  
   Некоторое время они молчали.
  
   - Кира...
  
   - Да, Олег.
  
   - Я тут пока мы ожидали тебя, попытался разобраться, кому было выгодно меня подставить, - Быстров поднялся и, открыв ящик рабочего стола, достал несколько цветных карточек и, усевшись обратно за стол, принялся их раскладывать. - Я записал имена людей, которых хорошо знаю, с кем работал и тех, кто на это способен.
  
   - И что? - Мальцева заинтересованно посмотрела на разноцветные листки. - Ты определился, кто бы это мог быть?
  
   Быстров бегло просматривая карточки, постоянно возвращался к одному имени. Карточка с этим именем лежала в самом центре. Тяжело вздохнув, Олег ткнул пальцем именно в нее.
  
   - Кто он? - быстро поинтересовалась Кира.
  
   - Мой бывший друг. Это его голос был на пленке. Но этого разговора я не помню, хоть убей! Не помню и все! - горячо воскликнул Быстров. Он был так взволнован, что его пальцы подрагивали, а Алеша, чтобы хоть как-то успокоить мужа обняла его и тихо сказала:
  
   - Успокойся, дорогой, успокойся.
  
   - А зачем ему это надо? Он что дурак, в самом деле, яму себе копать? - удивилась Кира.
  
   Быстровы опять быстро переглянулись, но промолчали.
  
   - А на той пленке точно твой голос, Олег?
  
   - Да, - честно признался Быстров. - Мой. Но это мог быть и монтаж.
  
   - Хорошо. Пусть монтаж, - согласилась Кира. - Однако, запись, сделанная без санкции, не имеет юридической силы. Это тебе любой юрист скажет. Так что не волнуйся. Если ее просто подбросили, то тебе бояться нечего. Но если была санкция - тогда совсем другое дело.
  
   - Я понимаю. Но я думаю, что ее не было.
  
   - Ладно, хорошо. Давай пока оставим это. Тебе сейчас необходимо выработать одну линию поведения на допросах. Горчаков скотина въедливая, и будет выжимать из тебя все соки. Будь внимательным и не говори ничего лишнего. На вопросы его отвечай. И помни, что даже после того, как допрос будет закончен и он отпустит тебя, он может задать тебе вопрос очень неудобный для тебя. А человек, расслабившись, может попасться на эту удочку. Так что помни: расслабиться ты сможешь только в своей машине или дома.
  
   - Да, спасибо тебе, Кира, - с чувством сказал Олег и благодарно посмотрел на Мальцеву. - Я буду помнить.
  
   - Кира, а как ты думаешь, - неожиданно вступила в разговор Лена, - а могут к нам пройти с обыском?
  
   - Могут и придут обязательно.
  
   Лена испуганно переводила взгляд с Киры на мужа:
  
   - А когда?
  
   - Не знаю. Но знаю точно, что деньги и драгоценности необходимо спрятать. А заодно и все то, что может навредить Олегу. Бумаги, письма, квитанции, банковские карточки. Ты, Лена, завтра собери все, а я приеду и заберу. Отвезу к своей маме. Там будет все надежно спрятано.
  
   - Тогда я пойду сейчас все собирать, - всполошилась Алеша, и в крайнем волнении выскочила из кухни.
  
   - Кира, спасибо тебе, - произнес Олег, когда Лена покинула кухню. - За все. Будем держать связь?
  
   Кира кивнула.
  
   - Будем. И еще одно, Олег...
  
   - Что?
  
   - В любом случае Горчаков устроит тебе очную ставку с этим, - Кира указала рукой в сторону разложенных карточек, - твоим другом. Продумай хорошенько, что ты будешь говорить и обязательно вспомни, когда состоялся этот разговор. Хорошо? Это важно.
  
   - Да, я понял.
  
   Кира взглянула на часы. Они показывали два часа ночи.
  
   - Олег, мне пора ехать.
  
   - Да, да, Кира. Хочешь, я тебя отвезу?
  
   - Нет, спасибо, я на машине. И еще...
  
   - Что, Кира?
  
   - Тебе не кажется, что Лена немного странно себя ведет в последнее время? - озабоченно поинтересовалась Кира. - Мне кажется, что после сегодняшнего визита к Горчакову, она как-то изменилась. Что-то в ее глазах и поведении есть такое, что меня волнует. Ее нельзя оставлять одну надолго. Ты меня понимаешь?
  
   - Да, понимаю.
  
   - Присмотри за ней Олег. Среди нас троих, она - самое слабое звено. Она может не выдержать всего этого.
  
   - Не волнуйся, Кира, я буду предельно внимателен с ней. Все будет в порядке, - заверил Быстров.
  
   - Вот и отлично.
  
   Когда Кира села в машину, она достала мобильный телефон. Мартин звонил десять раз. И только сейчас Кира вспомнила, что договаривалась встретиться с ним сегодня. Нет, уже вчера.
  
  
   12
  
  
   На следующий день Быстровы поднялись рано. Наскоро выпив кофе, они спустились во двор. Пока Олег протирал запорошенное снегом ветровое стекло, Алеша уселась за руль.
  
   - Лена, я поведу машину, - сказал Быстров, бросив мокрую салфетку на пол позади водительского кресла.
  
   - Нет, я поведу, - упрямо поджала губы Алеша. - Садись рядом и не возражай. У тебя трудный день впереди.
  
   Олег пристроился рядом с женой и укоризненно покачал головой:
  
   - Ты сама всю ночь не спала и не отдохнула как следует. Посмотри, какая дорога скользкая.
  
   - Я в порядке, не волнуйся
  
   - Ладно, поезжай, только аккуратно, - неохотно согласился Олег.
  
   Прогрев мотор, Лена плавно тронулась с места и тихо спросила:
  
   - Сначала к Кире?
  
   - Да.
  
   Кира уже ожидала Быстровых и Олег, поставив на пол прихожей две объемных сумки, с чувством произнес:
  
   - Спасибо тебе, Кира, за помощь.
  
   - Не за что, - ответила Кира и горько улыбнулась. - Не волнуйтесь, все будет в целости и сохранности.
  
   - Мы и не волнуемся, - вставила Быстрова.
  
   - Вы сейчас на встречу с Федоровым?
  
   - Да, - ответил Олег и взглянул на часы. - Извини, Кира, время поджимает. Мы поедем.
  
   - Да, да, - поспешно проговорила Кира. - Удачи вам, ребята.
  
   Когда Быстровы вышли за дверь, Кира перекрестила их и, тяжело вздохнув, закрыла дверь. "Да, удача им понадобится", - подумала она и отправилась в ванную комнату.
  
   Антон Федоров сразу понравился Быстровым. Такой же, как Олег высокий, адвокат, на взгляд Алеши, был несколько полноват. Спокойное лицо, излучающее уверенность в себе и доброжелательная улыбка молодого человека сделали свое дело. Он быстро расположил Быстровых к себе. Пока они ехали на встречу со следователем, Антон сказал, что по закону ему необходимо время, чтобы ознакомиться с материалами дела, поэтому у Олега появится возможность немного расслабиться и собраться с духом. Федоров назвал и сумму своего гонорара. Быстров же заверил, что в случае положительного исхода дела, он не поскупится на достойные премиальные. Федоров удовлетворенно улыбнулся и твердо сказал:
  
   - Не беспокойтесь, Олег Дмитриевич, мы разрешим вашу ситуацию так, как вам это будет нужно. Не волнуйтесь. После беседы с Горчаковым мы с вами все обсудим и выстроим линию защиты, от которой вы не будете отходить ни на шаг. И помните - на вас нет вины.
  
   - Согласен, - кивнул Олег и почувствовал некоторое облегчение.
  
   Спустя некоторое время, Лена с трудом нашла свободное место на стоянке рядом с высоким административным зданием, остановила машину и спросила у Федорова:
  
   - Мне можно пойти с вами?
  
   - Нет, не стоит, Елена Александровна. Вы вчера здесь и так страху натерпелись. Ждите нас в машине.
  
   - Хорошо, - согласилась Лена и положила свою руку на плечо мужа. - Дорогой, не бойся, я с тобой. Я буду ждать тебя.
  
   Олег поцеловал жену и благодарно заглянул в ее глаза.
  
   - Я люблю тебя.
  
   - И я.
  
   Когда мужчины вышли из машины, Лена еще долго смотрела им вслед. Затем закурила и задумалась. Мысли, которые проносились в ее голове с астрономической скоростью, перескакивали с одного события жизни на другое. Сейчас ей все представлялось в черном цвете, и самое главное, внутри собирался комок из страха перед будущим. Этот страх поглощал ее целиком. Лена усилием воли хотела переключиться на какие-нибудь другие мысли, но это ей не удавалось. Из этого странного черного водоворота мыслей ее вывело какое-то необычное движение возле ее машины. Сначала справа от нее отъехал старенький "Мерседес", а вместо него, почти впритирку, втиснулся "Жигуленок" с милицейскими номерами. Лена выразительно покрутила пальцем у виска, неприязненно глядя на равнодушного водителя, который никак не отреагировал на многозначительный жест Быстровой. Видя, что водитель не собирается перестраиваться, Лена попыталась открыть свою дверь, но "Жигули" стояли так близко, что в образовавшуюся щель, Лена не смогла бы просунуть даже мизинец.
  
   - Ты как поставил машину, урод? - злобно выкрикнула Быстрова, приоткрыв окно, но водитель "Жигулей, откровенно зевнул и ничего не ответил. Лена со злостью захлопнула дверь и в это время в зеркало заднего вида она заметила, что черная иномарка с тонированными стеклами, которая выехала из соседнего ряда, мягко притормозила и остановилась за ее машиной, полностью перекрывая Лене выезд. Лена недоуменно смотрела на маневры иномарки и ничего не понимала. Затем страх мгновенно перерос в панику, и острая мысль пронзила ее: "Обложили, гады! Они не дадут мне уехать! Что они сделали с Олегом? Они его арестовали?" Не отдавая отчета в своих действиях, Быстрова принялась шарить в сумке в поисках телефона. Когда мобильный мягко лег в руку, Лена нервно принялась нажимать кнопки, не попадая раз за разом на нужные цифры. Потом, немного взяв себя в руки, она все же набрала номер Олега. Связи не было. Не было даже гудков, а зеленое табло телефона было абсолютно чистым. "Как в тот раз. Глушат связь здесь, наверное, постоянно", - пришла мысль ниоткуда. Лена швырнула телефон на сиденье, и крепко сцепив руки на руле, опустила на них голову. Сколько времени она так просидела Лена не знала. Быстрова подняла голову только тогда, когда раздался стук в окно ее дверцы, и она увидела недоуменное лицо мужа.
  
  
   А в первых числах января, события начали развиваться так стремительно, что Лена просто не успевала осмыслить все, что происходило.
  
  Сначала несколько газет опубликовали статьи, в которых журналисты обсуждали договорные матчи и, не называя имен, вопрошали: "Когда же прекратится эта порочная практика сдачи игр известными и уважаемыми спортсменами?" Затем у Олега сняли отпечатки пальцев, и была произведена экспертиза его голоса перед камерой, потом были подписка о невыезде и череда допросов. А потом и очная ставка с Савичевым, на которой Петр, почти не глядя на Олега, рассказал, что сделал эту запись намеренно с целью вывести Быстрова на чистую воду. Но оба, и Савичев, и Быстров, понимали, что это была просто банальная месть за мальчишку, племянника Савичева. Быстров, тщательно скрывая свое отвращение и страх, держался, все отрицал и на провокации Горчакова не поддавался. Федоров объяснил Олегу, что запись, сделанная без санкции прокурора, не имеет юридической силы. И что лишь признание Олега в том, что на пленке его голос, и признание вины в сдаче игр и даче взяток, даст Горчакову основание для ареста Олега. Но так как Олег до сих пор на свободе, значит ничего другого кроме пленки, которая могла быть смонтирована, у Горчакова нет. Нет показаний и других игроков команды, а значит, дело высосано из пальца, и Олегу нужно лишь четко придерживаться своей линии поведения и отрицать все.
  
   У Быстрова не оставалось ни времени, ни сил на то, чтобы присматриваться к поведению Алеши, а та все больше уходила в себя и замыкалась. Она устала от душевной боли и мук, и уже с какой-то отстраненностью ожидала развязки этой истории и по большому счету уже была готова ко всему.
  
   Кира старалась как можно чаще навещать Алешу, но Быстрова в каждый приезд подруги старалась говорить, о чем угодно, только не об Олеге и следствии. Иногда Кире казалось, что Быстрова начинает потихоньку ненавидеть мужа и ту обстановку, которая царит в их доме.
  
   А за несколько дней до окончания подписки о невыезде, случилось нечто, что окончательно поставило точку в этом деле.
  
  
   В этот день Олег, как обычно, не отправился на свою утреннюю пробежку. Он принял душ, тщательно выбрился, и пока Лена готовила завтрак, позвонил Одинцову.
  
   - Миша, у нас все по плану?
  
   Услышав ответ, Олег нервно потер руки и, присев за стол в кухне, произнес, придавая своему голосу бодрости:
  
   - Ну, что, Леночка, кажется, наши муки подходят к концу.
  
   - Да? - равнодушно спросила Лена и налила мужу кофе. - Бутерброд хочешь?
  
   - Нет, спасибо. Я сейчас, дорогая, еду на одну встречу и возможно задержусь. Ты, пожалуйста, не волнуйся. Я позвоню тебе, как только освобожусь.
  
   - А я и не волнуюсь, Олег. Я как ни странно совершенно спокойна.
  
   - Правда? - не поверил Олег и пристально посмотрел на жену. Лена была очень бледна. Глаза ее были пусты и безжизненны.
  
   - Правда.
  
   - Леночка, я тебе обещаю, что как только все закончится, я отвезу тебя к морю. Ты куда хочешь?
  
   - По правде, Олег, мне все равно, - равнодушно отозвалась Алеша и, спустя секунду, добавила: - Можем и не ехать... Мне все равно.
  
   - Ну, встряхнись, дорогая, и улыбнись, а то я буду расстраиваться из-за того, что у тебя плохое настроение сегодня.
  
   - А когда мое настроение стало тебя волновать?
  
   Олег встревожено взглянул на жену.
  
   - Лена, ну потерпи еще немножко.
  
   - Как скажешь.
  
   Как только Олег покинул квартиру, он подумал, что Алешу непременно надо показать специалисту, но он будет решать этот вопрос чуть позже. А сейчас ему не до этого.
  
   Приехав в назначенное Одинцовом место, Олег заглушил мотор и нетерпеливо посмотрел на часы. Если Федоров договорился обо всем, как они условились, то Горчаков должен появиться с минуты на минуту. И если у Одинцова все сраслось, то...
  
   Додумать до конца Олег не успел. Он увидел приближающего к машине Горчакова. Тот был в штатском и не проявлял никаких признаков нервозности или волнения. Олег приоткрыл дверцу, приглашая следователя в машину. Когда Горчаков удобно устроился рядом с Олегом, мужчины пожали друг другу руки.
  
   - Я рад, Олег Дмитриевич, что мы все же нашли с вами общий язык. Ваш Федоров дока в этих делах.
  
   - Поэтому я и нанял его, Игорь Степанович. Меня сразу предупредили, каким образом мой адвокат помогает своим клиентам.
  
  
   - У вас все с собой?
  
   - Да.
  
   - Хорошо, - улыбнулся одними губами Горчаков. - Давайте.
  
   Олег, неторопясь, потянулся рукой к внутреннему карману расстегнутой куртки, достал пухлый конверт и протянул его Горчакову.
  
   - Здесь все?
  
   - Да, - кивнул Быстров. - Пересчитайте.
  
   Горчаков открыл пакет и заглянул внутрь. И в это время, словно из-под земли, появились люди в закрытых масками лицами. Один их них резко рванул дверцу автомобиля со стороны Горчакова и громко выкрикнул:
  
   - Выйти из машины! Руки на капот!
  
   Горчаков почувствовал, как чьи-то сильные руки вытащили его из машины и, развернув лицом к капоту, принялись ощупывать карманы. Кто-то вырвал пакет с деньгами из его руки и бросил туда же на капот. Спустя мгновение, возле джипа Олега резко затормозил микроавтобус, из которого высыпали люди в такой же униформе и в масках. Они бросились к Олегу, и он услышал громкое:
  
   - Руки на руль!
  
   Мужчина, который обыскивал Горчакова, недоуменно обратился к тому, кто отдал приказ Быстрову:
  
   - Ребята, вы кто такие? У нас здесь задержание.
  
   - А у нас приказ взять вот его, - говоривший мотнул головой в сторону Быстрова.
  
   - Как?
  
   На какое-то время повисла тяжелая пауза. Затем все услышали голос Горчакова:
  
   - Да, ситуация. Я майор Горчаков. Давайте заканчивать эти маски-шоу, и поехали в ближайший отдел. Будем разбираться.
  
  
   13
  
  Февраль
  
  
   День суда неумолимо приближался. Кира чувствовала себя отвратительно. Она не могла сосредоточиться на делах, больше времени старалась проводить дома и свела все контакты к минимуму. С Мартином она виделась редко, и новый год встретила с сыном и матерью. Мартин к Рождеству уехал в Бельгию, и вернулся только в середине января. Он привез подарки Кире и сыну, которые она приняла сдержанно, даже сухо. И теперь уже совсем скоро ее поклонник должен был вернуться домой. Срок его длительной командировки заканчивался. Мартин рассказывал, что совместный проект с российской фирмой запущен. Вся проектно-сметная документация согласована, и площадка для спортивного комплекса выбрана. Строительство начнется весной и тогда они снова увидятся.
  
   Они изредка перезванивались, но Кира, погруженная в свои переживания, старалась быстро закончить разговор, ссылаясь на занятость. Мартин терялся в догадках, не понимая странного поведения возлюбленной. Но лишать себя общения с Кирой не хотел и лишних и неприятных вопросов не задавал, считая, что вскоре Кира объяснит ему свое странное поведение.
  
   Однако Кира была обеспокоена не только своей судьбой, она так же близко к сердцу принимала и события, происходившие с Быстровыми. И самое главное ее все больше и больше волновало состояние Алеши, которая практически не выходила из дому и была целиком погружена в себя, словно что-то сосредоточенно обдумывала.
  
  
   В день суда, Кира долго стояла перед зеркалом, решая, наложить ей макияж или нет. Но решила, что именно в этот день она должна выглядеть, как всегда: ухоженной, подтянутой и уверенной в себе. И даже в такой день, она не могла себе позволить роскошь выйти из дому без косметики. К тому же выглядела она отвратительно: бледной лицо, совершенно обескровленные губы и огромные синяки под глазами, как результат многих бессонных ночей.
  
  
   Когда Мальцева ввели в зал суда, он был очень напряжен и нервничал. Он оглядел зал и остановил свой взгляд на Кате. Девушка сидела рядом с матерью и нервно теребила носовой платок. На ее лице было написано безысходное отчаяние. Затем Сергей перевел взгляд на жену. Она сидела в последнем ряду, словно пряталась ото всех. Лицо Киры ничего не выражало. Она словно надела застывшую и непроницаемую маску, за которой, Сергей это хорошо знал, скрываются весьма противоречивые чувства. Даже большие синие глаза жены, казались Сергею безжизненными и пустыми. Эти бездонные глаза, который он так любил когда-то, были обращены куда-то внутрь, и от этого взгляда Сергею стало не по себе. Он вопросительно смотрел на жену, словно спрашивал, почему она не плачет и не заламывает руки от горя, ведь то, что теперь предстоит ему пережить и ей вместе с ним - это их общая беда. И она должна хотя бы сопереживать ему и страдать вместе с ним. А еще она должна чувствовать вину, за то, что не вытащила его из беды, как он это сделал когда-то, а хладнокровно наблюдает, как он с ужасающей скоростью падает в пропасть.
  
   В эту минуту Мальцев уже ненавидел и Киру, и своего адвоката, деловито раскладывающую на столе бумажки, и всех сидящих в этом зале. И только две женщины сопереживали ему: Катя и мама. В то время как все другие знакомые и незнакомые люди, были на стороне Оксаны, его жертвы.
  
   Мальцев еще раз окинул злым взглядом зал и, опустив глаза, сел на стул.
  
   Судья Лукашевич вела судебное заседание бесстрастным и монотонным голосом. Она поглядывала в зал поверх красивой оправы. В глубине души она была очень довольна тем, что еще один насильник надолго будет изолирован от общества и нормальных людей. Хотя, в деле было много белых пятен и, по большому счету, жертва во время следствия давала весьма путаные показания. Но экспертиза не врет, и фотографии красноречиво говорили о том, какому издевательству подверглась бедная девушка. Так что насильник будет наказан по всей строгости закона.
  
   - Петрова, расскажите, что произошло в тот вечер в квартире Коноплева.
  
   Оксана, бледная и испуганная, стояла перед судьей. Судья уже второй раз задает ей этот вопрос. Но язык словно прирос к небу и не хочет ворочаться.
  
   - Доченька, ну что же ты! Говори! Говори всю правду. Не бойся! - услышала девушка громкий и нетерпеливый голос матери. Но Оксана по-прежнему молчала, сцепив пальцы рук. Взгляд ее был устремлен в пустоту.
  
  В эту минуту она жалела себя и свою несчастную жизнь. Еще она боялась. Боялась того, что случится с ней, если она сейчас скажет правду. Всю ночь она перебирала в памяти этот страшный вечер и размышляла над тем, как повести себя в зале суда. И в который раз, Оксана представила подонков, которые так страшно напугали ее вчера.
  
  
   Девушки выскочили из троллейбуса и скорым шагом устремились к своему дому. На улице бушевала метель, и было очень холодно. Пронзительный ветер распахивал полы старенькой дубленки Оксаны. Девушка поежилась и натянула шарф на нос. А Танька накинула на голову капюшон куртки и проговорила:
  
   - Ну и холодина же сегодня. Я промерзла до костей.
  
   - Надо было тебе шубу надеть. Конечно, в твоей куртке холодно. Она же осенняя, - посочувствовала Оксана и придержала полы дубленки.
  
   За разговором девушки не заметили, как от толпы, стоящей в ожидании транспорта, отделились двое коренастых парней. Широкие плечи и упругая походка выдавали в них спортсменов. Парни переглянулись. Один из них подал знак головой, и оба последовали за девушками. В темной ареке дома они обогнали подруг и преградили им путь.
  
   - Парни, что вам надо? Дайте пройти! - смело выкрикнула Кондратьева, презрительно глядя на молодых людей.
  
   - Так, ты, - один из парней ткнул указательным пальцем Тане в грудь, - быстро исчезла отсюда!
  
   - Я никуда без нее не пойду, - с вызовом ответила Таня и взяла Оксану под руку, а та, прижавшись к подруге, испуганно огляделась. Даже сквозь дубленку, Таня чувствовала, как от страха содрогается тело Оксаны.
  
   - Я сказал: брысь отсюда! - приказал парень, и в голосе его слышалась неприкрытая угроза.
  
   Таня виновато взглянула на Оксану и прошептала:
  
   - Прости. Я позову кого-нибудь на помощь.
  
   Кондратьева высвободила свою руку и, не оглядываясь, побежала к подъезду.
  
   - А ты, - тот же молодой человек, схватив воротник дубленки Оксаны, притянул девушку к себе и, глядя прямо ей в глаза, добавил: - Завтра на суде ты скажешь, что ввела следствие в заблуждение и что сама залезла к Сергею в постель. Никакого насилия не было и ты, детка, просто любишь жесткий секс. Поняла?
  
   От говорившего исходил крепкий запах спиртного и дешевых сигарет, и от этого тошнотворного перегара Оксане стало совсем плохо. Ее ноги подкосились, и она медленно начала оседать в снег. Но парень, так же крепко держа ее за воротник, подтащил к стене арки и, прижавшись к ней всем телом, зло повторил:
  
   - Ты поняла? Я тебя спрашиваю, сучка!
  
   От охватившего ее ужаса, внутри Оксаны все сжалось, и она как рыба беззвучно открывала рот, но кроме булькающего звука выдавить из себя так ничего и не могла.
  
   - Мы не слышим тебя, тварь! - по-звериному осклабившись, вступил в разговор второй бугай. - Если хочешь жить, сделаешь, как мы говорим! Иначе после суда не проживешь и часа.
  
   Спустя мгновение Оксана почувствовала, как мощные тиски ослабли, и она без сил рухнула в снег.
  
   - Вставай! Чего разлеглась? Тут тебе не мягкая и теплая постелька. Поднимайся! Быстро!
  
   Оксана встала сначала на четвереньки, а затем с трудом вытянулась в полный рост. Она стояла и шаталась, не видя никого и ничего вокруг. На глазах, полных ужаса, выступили слезы. Теперь ей было невыносимо жарко. Уши и щеки пылали, но сдвинуться с места у нее не было сил.
  
   Один из нападавших, грубо схватив девушку за плечи, развернул ее лицом к дому и дал ей пинка. Оксана, сделав шаг, поскользнулась, но удержала равновесие и медленно побрела вперед.
  
   - Так, помни! Сделаешь, так как мы сказали, и будешь жить, - услышала девушка вдогонку голос одного из парней. Эти слова еще больше усилили ее ужас. А парни громко заржали и растворились в темноте.
  
   - Петрова, что вы молчите?
  
  Очнувшись от страшного наваждения, Оксана подняла взгляд на судью:
  
   - Меня никто не насиловал. Я сама... Я сама этого хотела, - запинаясь, пробормотала девушка. - Я люблю Сергея и хотела, чтобы он был моим. Я хотела, чтобы он развелся со своей женой и женился на мне, и чтобы он всегда был со мной. Я обманула следователя. Я хотела наказать Сережу за то, что он не любит меня. Я хочу забрать свое заявление.
  
   По залу прокатился громкий ропот.
  
  - Доченька, что ты говоришь? - опять громко вскричала Петрова и в крайнем волнении прижала руки к груди.
  
   - Тишина в зале! - приказала судья. - Вы понимаете, Петрова, что вы сейчас говорите? - строго спросила Лукашевич и, впервые выразив свои эмоции, недоуменно посмотрела на Оксану.
  
   - Да. Понимаю.
  
   - Вы понимаете, что будете привлечены к ответственности за дачу ложных показаний?
  
   - Д-да.
  
   - Может, на вас оказали давление, чтобы вы сейчас изменили свои показания? Вам угрожали?
  
   - Нет, мне никто не угрожал, - устало ответила Оксана.
  
   Сейчас она хотела только одного - оказаться на необитаемом острове, и чтобы этот кошмар поскорее закончился. Она хотела оказаться подальше от Сергея, который расслабился и цинично улыбался. От родителей, которые осуждающе смотрели на нее и ото всех людей, находящихся в этом зале. А еще она не хотела больше испытывать этот страх и стыд, который в эту минуту сжигал ее изнутри.
  
   - Я его оговорила. Я люблю его больше жизни. И мне нравится, когда мне доставляют боль... Ну, когда я занимаюсь с кем-то сексом.
  
   Люди, сидящие в зале, возбужденно заговорили. Они переглядывались между собой. Кто-то возмущенно покачивал головой, а кто-то сочувственно смотрел на девушку, которая, опустив глаза, смотрела в пол.
  
   А Кира, не дожидаясь окончания судебного заседания, молча поднялась со стула и вышла из зала. И одна мысль сверлила ее сознание: "Я не хочу больше видеть его ни в своей постели, ни в своей жизни". Она шла по коридору суда и твердила эти слова, как заклинание. Она приняла решение и теперь никто и ничто не заставит ее изменить его.
  
  
   14
  
  
  Наконец, она дома. Кира чувствовала себя очень неуютно и одиноко. В квартире было холодно и по-особенному тихо. "Как в склепе" - подумала Кира. Она скинула шубку и сапоги, и направилась в спальню. Мальцева сняла покрывало с одной стороны постели и в одежде прилегла на кровать. Она закрыла глаза и моментально провалилась в сон.
  
   Большая белая палата. Кругом потрясающая стерильность. Она лежит на операционном столе, но вокруг никого нет. Она знает, что умирает, но никто не придет ей на помощь. Ей не страшно. Она готова умереть и уже ничего не боится. Она попыталась пошевелить рукой, но у нее ничего не получилось. Рука тяжелая, словно налитая свинцом. Теперь этот свинец разливается по всему телу, и она понимает - подняться она не сможет уже никогда. В это время она услышала легкий скрип, покрывающейся двери. Но повернуть голову и посмотреть, кто вошел в операционную она не в состоянии. Теперь она слышит скрип колес.
  
   - Кира, посмотри на меня, - тихий голос отца доносится откуда-то издалека.
  
   - Я не могу, - подумала она.
  
   - Можешь. Поверни голову и посмотри на меня, - настаивает на своем отец.
  
   Она никогда не смела ослушаться его. И Кира с большим трудом поворачивает голову вправо.
  
   Рядом с ее ложем стоит инвалидная коляска, в которой сидит отец. Он гладко выбрит, аккуратно причесан. Его карие глаза излучают добро и любовь. И милосердие. Легкая улыбка на губах делает его лицо необычайно привлекательным. Внутренний свет исходит от отца, и этот свет окутывает и ее.
  
   - Кира, поднимайся! Хватит лежать, - вновь мягко приказывает отец. Глаза его становятся серьезными, озабоченными и строгими. Он все понимает, ее дорогой папа, но его взгляд заставляет Киру сделать неимоверное усилие, чтобы приподняться. Нет, это трудно сделать, очень трудно. Да и зачем подниматься? Она так устала. И ей так хочется отдохнуть.
  
   - Доченька, поднимайся. Тебе еще рано спать. У тебя еще много дел впереди и поверь - все страшное уже позади. Пожалуйста, вставай.
  
   С большим трудом Кире удается сначала сесть, а потом и спустить ноги со стола.
  
   - Вот и молодец. Вставай на ноги и иди.
  
   - Куда? За тобой?
  
   - Нет. За своей судьбой.
  
   Отец ободряюще улыбнулся и взмахнул рукой. В это время появилась красивая молодая женщина в стерильно-белой форме медсестры и ухватилась за поручни инвалидного кресла отца.
  
   - Мы можем идти? - прошелестела она.
  
   - Да. Я люблю тебя, доченька. Ничего не бойся. Ты под моей защитой.
  
   Последние слова отца были уже едва слышны. Кира поставила ноги на белый кафельный пол и, слегка пошатываясь, осмотрелась. Неожиданно она увидела дверь, которая открылась сама и словно призывала девушку войти в нее. Кира сделала первый шаг, затем второй и почувствовала, как с каждым шагом она становится все сильнее и сильнее, и как сомнения, беспокойство и тревога покидают ее. Когда она приблизилась к двери, у нее уже не было сомнений в том, что она входит в свою дверь.
  
  
   Сергей обошел квартиру. Жены нигде не было. Только Зефир безразлично прошелся по прихожей и потерся об его ногу, а потом так же безразлично отправился в гостиную, где находился его домик. "Освободить в зале суда... Приговор обжаловать в десятидневный срок". Сейчас эти слова судьи Сергей вспоминал снова и снова. Он дома. Все позади. Кира сдержала свое слово. Все закончилось.
  
   Мальцев подошел к спальне. Дверь спальни была заперта. Странно. Кира никогда не закрывала эту дверь на ключ. Сергей с силой надавил на дверь, но она не поддалась. Тогда он громко постучал и выкрикнул:
  
   - Кира, открой! Я хочу с тобой поговорить.
  
   Но за дверью было по-прежнему тихо.
  
   - Открой дверь! Немедленно! Я знаю, что ты там.
  
   Сергей уже не на шутку начал волноваться. Ему во что бы то ни стало надо поговорить с Кирой. Необходимо объясниться. Он готов сейчас доказать ей, что ни в чем не виноват. Он готов просить прощения у жены за все. Только пусть откроется эта чертова дверь!
  
   Послышался звук поворачиваемого ключа. Мальцев рванул дверь на себя. Кира стояла, сложив руки на груди. Ее лицо было спокойным и каким-то чужим.
  
   - Я рада, Сергей, что ты уже дома, - бесцветным голосом произнесла Кира и прямо посмотрела на мужа.
  
   - И я рад, что все закончилось. Кирочка, нам необходимо поговорить. Нам есть с тобой что обсудить.
  
   Кира не шелохнулась, она так же прямо и невозмутимо смотрела на Сергея.
  
   - Кира, я тебе клянусь всеми святыми, что я ни в чем не виноват.
  
   - Да, наверное. Я не знаю, Сережа. Но одно я знаю точно. Завтра я подаю на развод.
  
   - Что? Ты не сделаешь этого, Кира! Я не могу, да и не хочу терять тебя! Ты не можешь разрушать нашу жизнь, нашу семью. Ты не посмеешь!
  
   - Посмею, Сережа. Да еще как. И давай не будем драматизировать. Мы уже давно не любим друг друга и давно живем каждый сам по себе. У нас давно нет семьи. Мы просто создавали видимость ее. А теперь пора прекратить этот фарс. И мы ни в чем не виноваты. Просто так сложилось.
  
   Кира устало присела на край кровати, а Сергей, приблизившись к ней, зло проговорил:
  
   - Ты не можешь вот так взять и бросить меня!
  
   Кира молчала.
  
   - Ты говоришь, дорогая, что никто не виноват? - вскричал Мальцев и, грубо схватив Киру за руку, потащил ее к большому зеркалу в прихожей.
  
   - Смотри! Смотри, Кира, внимательно! Вот кто во всем виноват!
  
   Они оба какое-то время стояли перед зеркалом и смотрели на свое отражение, затем Кира, упрямо встряхнув головой, вырвала свою руку и, не оборачиваясь, пошла в спальню. Она плотно закрыла за собой дверь и повернула в замке ключ.
  
   Ее молчание говорило красноречивее любых слов. И Сергей неожиданно понял, что она сделает именно так, как говорит и удержать он ее не сможет. Опустив голову, он побрел в свой кабинет.
  
  
   Спустя час, Кира взяла с прикроватной тумбочки свой телефон и набрала номер.
  
   - Теперь я могу с тобой встретиться и рассказать тебе все. Мартин, я больше не хочу от тебя ничего скрывать.
  
   Закончив разговор, она заплакала. Это были слезы облегчения, первые за долгие годы.
  
  
   Постепенно жизнь вновь расставила все по своим местам. Вечерами Сергей никуда не ходил и сидел, запершись в своем кабинете. Костя, приходя домой из школы, пытался примирить родителей, с тревогой наблюдая за тем, что они почти не общаются между собой. Кира по-прежнему стирала, убирала и готовила еду на всю семью и подумывала о том, чтобы вернуть Аню, свою прежнюю домработницу, которую рассчитала в день ареста Сергея. Кампания работала ровно и четко, как хорошо отлаженный механизм, пополняя ее банковский счет. Однако деньги сейчас ее мало интересовали.
  
   Однажды Кира поймала себя на мысли, что наблюдает за своей жизнью как бы со стороны, словно не она сама сейчас играет на сцене жизни спектакль под названием "Семейная жизнь", а ее полная копия, двойник. Сама же она сидит в партере и просто смотрит этот пресный и неинтересный спектакль и с нетерпением ожидает развязки.
  
  На самом деле Кира предполагала, каким может быть финал этой дрянной и долгой пьесы. Она хотела его и одновременно боялась. Боялась того, что может произойти по окончании представления и того, что будет, когда она покинет этот театр. Но в глубине души у нее вызревало осознание того, что никогда не поздно начать все с начала. И жизнь непременно предоставит ей возможность переписать свою жизнь с чистого листа, и это убеждение день ото дня становилось все сильнее.
  
  
   15
  
   Начало марта
  
  
   Утро. Лена лежала в постели, укрывшись с головой теплым одеялом, и старалась снова заснуть. Но сна не было. Лена слышала, как Олег готовил завтрак для Юли, которая шумно собиралась в школу. И этот шелестящий голос.
  
   Сейчас Лена припомнила, что в ту страшную ночь, Олегу хватило всего несколько часов сна, чтобы восстановить свои силы. После ухода Киры, муж принялся помогать ей. Они собирали документы, деньги и драгоценности в большие дорожные сумки. Но Олег постоянно мешался у нее под ногами, и она раздраженно отправила его спать, и сама продолжала сборы. Олег не возражал и, только коснувшись подушки головой, крепко уснул, не просыпаясь даже от ее частых визитов в спальню, где она довольно шумно вытаскивала из шкафов то, что считала необходимым спрятать. Юлька тоже тихо спала в своей комнате, не подозревая, что большая беда стоит у порога их дома и только ждет того момента, когда ей откроют дверь. Лена представляла беду в виде старой сварливой карги, одетой в черные одежды. Она боялась этой женщины, но не в силах была отогнать от себя ее страшный образ. Но старая карга еще и тихо нашептывала: "Ну, вот и закончилась твоя счастливая жизнь. Теперь ты можешь остаться одна. А как ты будешь жить одна? Ты давно не работаешь, и делать ничего не умеешь. Только борщи варить. Скоро его арестуют, и тебе придется самой заботиться о себе и дочери. Пришел день расплаты за все. Тебе страшно? Ты боишься? Бойся..."
  
   Лена всеми силами старалась заглушить это мерзкий шепот, но голос страшной старухи прочно засел в голове.
  
   С того рокового дня время для нее словно замедлилось, и все события казались расплывчатыми и туманными. Дни сменялись днями, что-то происходило вокруг и менялось. Неизменным оставался только этот шелестящий голос, который повторял все одно и то же: "Это расплата. Это расплата". А потом он начал приказывать, что говорить и что делать. И с каждым днем он звучал все громче.
  
   Вот и теперь, Быстрова слышала этот голос и никак не могла провалиться в желаемое забытье, чтобы на какое-то время избавиться от тихого, проникающего глубоко в душу шепота.
  
   Наконец по-настоящему запахло весной. И этот воскресный день Быстровы решили провести за городом вдвоем. Юля сослалась на то, что у нее много очень важных дел, и поехать с ними отказалась. Лена на удивление спокойно отнеслась к желанию дочери побыть в одиночестве.
  
   Они ехали молча. Быстров сосредоточенно смотрел на дорогу, казалось, что весь город ринулся на свои дачи. А Лена, сидела рядом с мужем, устало прикрыв глаза. Олегу показалось, что Алеша задремала, но он ошибался. Неожиданно Лена встрепенулась, резко поднесла руки к голове и заткнула пальцами уши, чтобы не слышать этого страшного голоса, который уже громко и настойчиво говорил ей о том, что можно покончить с ним прямо сейчас, разом.
  
  "Ты прямо сейчас можешь покончить со всем и обрести такой долгожданный покой. И не будет больше боли и страданий, и наступит тишина и покой. И ты больше никогда меня не услышишь".
  
   Лена открыла глаза и немигающим взглядом уставилась на шоссе. "Вот то, что надо, - услышала довольный голос Лена, увидев двигающийся им навстречу мощный МАЗ. Еще немного, еще немного... Когда он приблизится... Тяжелый двадцатитонник все ближе и ближе... Вот теперь время..."
  
   Неожиданно Лена резко развернулась к Олегу и крепко уцепилась руками в руль. От неожиданности Быстров громко закричал:
  
   - Лена, что ты делаешь? Отпусти руль!
  
   Держа руль левой рукой и, пытаясь сохранить прямой ход автомобиля, Быстров попытался правой рукой разжать побелевшие пальцы жены. Но в этот самый момент Лена резко рванула руль влево и дико засмеялась:
  
   - Ну, вот и все.
  
   Боковым зрением Быстров заметил стремительно приближающийся к ним МАЗ. До столкновения с тяжело груженой машиной оставались считанные секунды...
  
  
  
  ЭПИЛОГ
  
  
  ЕЩЕ ГОД СПУСТЯ
  
  
  
   Июнь
  
  
   - Милая, нас пригласили на посадку, - Мартин мягко коснулся руки Киры.
  
   - Да, да, хорошо.
  
   Кира улыбнулась мужу и подумала, что вот сейчас она поднимется по трапу в самолет и уже не будет пути назад. Что она оставляет здесь? Маму, сына, подруг, друзей, бизнес?
  
   Да, к сожалению, мама не приняла приглашение Мартина уехать вместе с ними. Она вообще была и против развода Киры с Мальцевым, и против ее нового замужества. И конечно же против переезда Киры в другую страну и другой, как казалось Александре Марковне, чуждый им мир.
  
   Кира хорошо помнила тот день, когда приехала к матери и объявила о том, что уезжает в Бельгию. Александра Марковна с присущей ей прямотой довольно резко высказалась по этому поводу, но затем, устало откинувшись в кресле, сказала:
  
   - Ты все-таки поступаешь неразумно, Кира. Но ты взрослая женщина и сама вправе распоряжаться своей жизнью. Я же никуда не поеду. Я хочу умереть дома в своей постели, а не на чужбине. А Костя... Пусть он сам решает, что ему делать. Я только прошу об одном. Пусть мальчик школу закончит здесь, а где ему придется учиться дальше - это вы уже решайте сами.
  
   Сын прилетит к ним с Мартином уже через месяц, а Сергей... В сущности, сейчас ей абсолютно безразлично, как распорядится Мальцев своей жизнью. Женится ли он на Кате, или на какой-то другой женщине, или останется один, к ее собственной жизни это уже никакого отношения не имеет.
  
   Вчера Кира навестила Быстровых в их загородном доме. Она приехала попрощаться с Алешей, и теперь только одному богу было известно, когда они увидятся вновь. При встрече с Быстровой Киру порадовало то, что после долгого лечения, Лена чувствовала себя неплохо, и внешне выглядела так, как всегда: красивой, элегантной и спокойной. Кира наблюдала, как Олег суетился возле жены и как старался предугадать каждое ее желание. В его глазах застыло чувство вины и теперь он делал все, чтобы Леночка чувствовала себя такой же счастливой, как и раньше.
  
   Поздним вечером, провожая Киру до машины, Олег высказал мысль о том, что хорошо бы и им с Леной переехать в другой город, а еще лучше - в другую страну и навсегда забыть о том, что они пережили. А еще Олег откровенно признался, что старается не вспоминать о том страшном дне и о том, что от трагической гибели их спасла только его мгновенная реакция спортсмена. Он благодарил судьбу за то, что сумел тогда выкрутить руль в последний момент и сохранить им жизнь. Сделав паузу, Олег с неприкрытой горечью сказал, что, остановив машину у обочины, он понял, что они чудом остались живы, в то время как Лена, уже ничего не осознавала и даже не помнила, что произошло несколько минут назад. И вся вина за происшедшее лежит только на нем одном. И когда он принял решение отвезти жену в больницу, он остро почувствовал, что Алеша уже никогда не будет прежней.
  
   В глубине души Кира была согласна с Быстровым. Сейчас в сознании Киры крутилась поразившая ее фраза, произнесенная Алешей на прощание:
  
   - Я знаю, Кирочка, что у каждого из нас есть свой безликий враг. И этот враг - мы сами. И только мы сами можем справиться с ним.
  
   А еще Кира поймала себя на мысли, что сейчас она оставляет здесь свою прежнюю жизнь, в которой было все: горести и печали, счастье и радость. Но чего было больше? Это уже не важно. Пусть прошлое остается в прошлом.
  
   Кира легко поднялась с кресла, крепко прижимая к себе сумочку, в которой лежал подарок Артура - белое вафельное полотенце с нарисованным ангелом, вырвавшемся из цепких лап ада.
  
   Кира опять улыбнулась мужу и взяла его под руку. Они подошли к двери накопителя. Мартин улыбнулся Кире и галантно пропустил ее вперед.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"