Сноп искр полыхнул внутри башни и всё пространство мгновенно затянуло дымом. Бронебойный снаряд выпущенный "пантерой" практически в упор прошил танковую броню насквозь.
-Горим, твою мать, - истошно закричал механик дёргая за ручку люка. Ответом ему был только молчание.
***
- А, экипаж? - молодой парнишка-ремонтник на секунду поднял голову.
- Что, экипаж? Схоронили ребят здесь же рядом в воронке. Механик-водитель только и успел выскочить, - старшина достал из кармана зажигалку-"катюшу".
- Да, не повезло им. Наши город-то взяли, - парнишка краем рукава смахнул со лба капельки пота.
- Вот же сука, по звезде уцелили, - молодой ремонтник по плевав на руки снова принялся бить по краям пробоины сбивая окалину и подготавливая место под "заплатку".
***
"Тридцатьчетвёрка" остановилась легко въехав на пьедестал монумента. Водитель-механик завернув снаружи последнюю гайку на десантном люке вылез из под танка. Через два дня белое покрывало с шелестом сползлo с боевой машины открыв взору присутствовавших свежеокрашенный Т-34 и гранитную плиту с несколькими десятками фамилий...
***
-Оккупанты,- широкими волнами бушевала людская ненависть у постамента.
-Оккупанты! Вон! - ревела толпа. По красной звезде на башне танка растекалась белая краска из метко брошенной жестяной банки. Краска стекала вниз по "заплате" на броне. Двое молодых парней лупили со всего размаху по заваренным люкам в надежде их открыть. Звонкие удары кувалды по броне колокольным звоном разливались над головами, и били набатом в уши митингующих людей. Не добившись успеха молодцы изрядно устав бросили кувалду под днище "тридцатьчетвёрки".
Ораторы, сменяя друг друга обрушивали громы и молнии на головы тех, кто их уже не мог ни слышать, ни ответить на их упрёки. Резолюция митинга была принята коротко и единогласно: в течении месяца снять танк с постамента и порезать в утиль.
***
Ночь, чернилами темноты залила белое пятно на броне. Старик молча погладил ручки фрикционов. Затем осторожно поработав педалями двинул фрикционы от себя. Рычаги "пошли" свободно. Глубоко вздохнув он открыл кран баллона с сжатым воздухом... "Тридцатьчетвёрка" взревела дизелем и пятясь сползла с пьедестала. Затем свалив фонарный столб и раздавив мусорную урну резко развернулась на месте. Выбросив выхлоп чёрного дыма и высекая искры из булыжной мостовой траками Т-34 направился по дороге, прочь из города...
***
Танк натужно молотя дизелем пересёк болотистую низину и выполз на неширокую "гравейку". Постояв несколько секунд "тридцатьчетвёрка" резко развернулась в направлении бывшей государственной границы не существующей уже страны. В предрассветной темноте танк c треском сломал вкопанный пограничный столб с гордыми буквами и разутюжив проволочное заграждение углубился на территорию сопредельного государства. Через тридцать километров лесных дорог и перелесков Т-34 остановился в центре небольшого городка чужого государства...
***
А потом опять был митинг и опять единогласно принятая резолюция...
***
Он снова стоял на постаменте и на орудийной башне над заплаткой от попадания бронебойного снаряда "пантеры" снова горела красная звезда... И снова у подножия лежали цветы, а по выходным по его броне карабкались дети и в весенних сумерках целовались парочки. Только разговаривали они на другом языке. Но разве это имеет какое-то значение для памяти?