Плач кукушонка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
В О Л Ь Д Е М А Р Г Р И Л Е Л А В И
П Л А Ч К У К У Ш О Н К А
Фантастическая мелодрама
Глава первая Цепная реакция.
Тел. 89062125549
Калининградская обл. г. Балтийск ул. Солдатская д.2 кв.8Гришкевич Владимир Антонович
1
Влад нервно курил и мысленно бранил себя за безвольный характер, или просто размазня, как любит выражаться молодая жена, которая и стала супругой благодаря бесхребетности Влада. Если бы после подписания договора о полном прекращении с первого января табака курения и папирос сосания, он не сорвался на третий день и не закурил, то и в дальнейшем течение его равномерной жизни приобрело бы в корне противоположные направления и нюансы. Это он в тот роковой день вышел на улицу покурить, когда проходящий мимо однокашник Володин предложил сходить в Дом Культуры на танцы. Трезвому идти не хотелось. Да и какие танцы по трезвянке, когда не только пригласить, но даже подойти к девушке Влад не в состоянии. Он их почему-то боялся, как огня. Иное дело во хмелю. И смелость, и красноречие так и перло из него после третьего стаканчика. И девушки сразу становились более доступными и понятными. Правда, по протрезвлению у него пропадали всякие желания дальнейшего общения. Но времени в состоянии расслабления вполне хватало для достаточного общения и даже для близких контактов при встречах с легко сговорчивыми особами совсем расслабленного поведения. Но идти на танцы абсолютно трезвым вообще не имело никакого резона. Подпирать колоны танцевального зала? Так они вроде и без него устойчивы и непоколебимы.
Это они, но не Влад. Отказать настойчивому Володину не получилось. Разумной аргументации не хватило. Ну, как и предполагалось, он так и простоял весь вечер под колонной, рассматривая танцующих, знакомящихся и веселящихся, зевая и с нетерпением ожидая последнего вальса, чем обычно заканчивается танцевальный попрыгунчик, как обзывал это мероприятие друг детства Миша, который даже в большом хмелю был противником танцев обниманцев. Его пьяное меню состояло из трех блюд с десертом: водка, сигареты, треп плюс сон. Вот после этого его десерта Влад часто и уходил в ДК, так как у него на десерт предпочитались девушки. Не всегда постель, но общения с обниманием вполне удовлетворяли.
Влад не считал себя максималистом и понимал, что для достижения полной победы над девушкой часто требуются более длительные общения и дальнейшие встречи, к чему Влад был совершенно не готов. Протрезвев, он терялся в их присутствии и не знал, как себя вести, и что с ними делать дальше. Для него все девушки были представителями другой планеты, не поддающиеся осмыслению и осознанию.
Такую злую шутку сыграла с ним любовная классика, где эти неземные существа представлялись такими кроткими, хрупкими, чуткими, ласковыми и еще много-много соплей.
Вот почему Влад с облегчением вздохнул, услышав о приглашении ведущего к последнему вальсу. Володин подошел к нему с худенькой девушкой довольно-таки приятной наружности.
-Татьяна, - представил он ее. - Классно танцует вальс. И сама классная, и пришла с подружкой. А это Влад. Молодой, холостой, перспективный.
- Да? - заинтересовалась девушка. - И в чем его перспективы? Подающий большие надежды ученый или писатель?
- Саша пошутил,- без энтузиазма ответил Влад.- Перспективы мерцают на далеком горизонте. И, по-моему, меня опять бортанули.
Разъяснить ситуацию вызвался Володин.
- Влад - офицер запаса, вертолетчик. Закончил местный авиацентр. Сейчас ждет повестку. Ты же комиссию отлично прошел, в чем загвоздка?
- Надо быть не только безупречно здоровым, но и слегка наглым. Разнарядка пришла на одного человека. Я чемодан пакую, а Варенцов весь третий отдел в кабак сводил. И мое личное дело благополучно переместилось на второе место.
- Алло, ребята!- возмутилась Таня.- Я тут, вы меня не потеряли?
- Ой, Танечка, извини, мы все о своем, о женском. Это зубная боль Влада. Он уже два года пытается пробиться в армию, а ему все кто-то обломы устраивает.
-Третья подлянка,- возмутился Влад.- То взяткой перебьют, то кабаком. И главное, я один из всей группы без ограничений прошел, так они уже всех инвалидов загребли. Вот опять ждем разнарядку, разведка доложила. Так я на всякий случай с большой телегой к главкому на прием смотался. К нему не попал, но его зам успокоил, обещал проконтролировать.
-Ладно, мальчики, я вас покину. Саша, провожать меня не надо, я с подругами пойду. Завтра на танцах встретимся.
Володин поцеловал девушку в щечку, громко, звучно и подмигнул Владу.
-Ну, ничего девочка?
-Я по трезвости затрудняюсь в оценках. Завтра с Мишкой по пару стаканчиков хватанем, тогда и определимся.
Влад моментально выбросил из головы сегодняшний вечер с его эпизодами и фигурантами, тем более бездарно испорченный пустым времяпровождением. Но на завтра, по непонятным причинам, ни для него, ни для всех его близких и знакомых, по неподдающейся никакой аргументации и логики, Влад совершенно трезвый и абсолютно один появился на танцплощадке. Окинув обалдело трезвым взглядом зал, увидел стоящую возле средней колонны Татьяну с подругами. Приветливо помахал и, не обнаружив рядом Володина, поежился от нехорошего предчувствия, которое не заставило себя долго ждать. Татьяна пригласила его на первый же не дамский танец.
Влад чувствовал себя стесненным подавленным от нечаянной вины перед Володиным, чего не замечал в поведении Татьяны. Партнерша легко и непринужденно болтала без остановки, не позволяя Владу вклиниться в монолог и нарушить ее планы, и незаметно на протяжении всего вечера вытянула из Влада всю его подноготную, включая квартирную и финансовую перспективу будущей летной службы, в которой она уже не сомневалась. Пролетарское настоящее вчерашнего Володина ее совершенно не прельщало. Стать женой офицера, да еще такого пластилинового поддающегося, престижней и комфортней. А если им еще грамотно управлять и в нужное русло направлять, то и в генеральши пробиться вполне реально. Даже черт с ними с генеральшами, ведь и просто офицершей куда интересней и приятней.
Влад словно в гипнозе кивал и соглашался, не в состоянии трезво осмыслить происходящее, глупо улыбаясь, как бы виновато знакомил невесту с родителями, с таким же чувством неполноценности и ущербности знакомился с будущей тещей и тестем. И до сих пор не может понять и осознать тот момент в ЗАГСе, когда от больного толчка в бок из-за длительной задержки с ответом, не то от боли, не то от радости свершившегося сказал подобие на "да-а". Но полная объемная представительница власти приняла его визг за согласие и объявила их мужем и женой. После чего Влад, чтобы не заплакать от обиды и жалости к самому себе, напился до поросячьего визга и трупом проспал первую брачную ночь. Кстати, и вторую тоже.
Свадьба шумела и плясала три дня. Друг Миша глубоко сочувствовал, но сильно не ругал. Такое многодневное веселье ему нравилось. Родители, тяжело и молча, вздыхали, но они никогда не вмешивались в личную жизнь сына. Считали такую привычку вредной и обоюдоострой. Пусть сам получает свои шишки, тем более, что в кармане лежала повестка о призыве в армию. Так что свадьба и проводы проходили в одном лице.
А в часть он ехал с молодой женой. И от этого душа мучилась и страдала во стократ сильней. Страдала от глупой ненужной женитьбы без любви и желания. Молодому, красивому офицеру, летчику боевого вертолета на много было бы романтичней без штампа в паспорте, который начисто отметал все развлечения и приключения. Курить, надо было вовремя бросать. Какой оказалась вредной привычка. И вовсе Татьяна не привлекательная. Да, не спорим, много положительного: и миниатюрна, симпатична, фигуриста. Пока молчит. А когда заговорит, сразу размечтаешься о немой жене. Вся тема разговоров сводится к подсчетам прибыли, убытков, дележа знакомых на нужных и бесполезных, к коим Миша и ему подобные были быстро причислены.
Любая маломальская попытка возразить моментально оборачивалась надуванием щек, трехдневным молчанием с полным отречением от супружеского ложа и заканчивалась длительным обвинительным заключением. Полный понос слов и запор мыслей. Но Влад растерянно хлопал ресницами и молча, соглашался со всеми своими недостатками, обещая впредь больше никогда и ничего, ни за что. Порой сам не понимая своей вины. Ведь часто любая ее просьба провоцировала скандал и трехдневный бойкот. Она как бы специально задавала такой вопрос, чтобы с любым ответом, хоть положительным, хоть отрицательным можно равноценно как согласиться, так и возразить. Промолчать еще хуже. Вот и повод для обвинения в недопонимании, в нелюбви и безразличии к ее хрупкой легкоранимой душе. Ну, а пара слезинок окончательно посылала Влада в нокаут. В такую минуту он вообще никак не понимал психологию и философию семейного бытия. Любые стремления улучшить обстановку только усугубляли и без того грозовую атмосферу, разрушая окончательно все прошлые представления об этих космических созданиях, подводя их под общепринятое определение: твари хитрые и подлые и, чем красивее, тем коварнее.
Не представляя возможности выбраться из болота супружеского бытия, Влад уже вперед на многие годы возненавидел женский пол всеми фибрами души.
2
Это все-таки произошло. Того, чего она боялась в последние месяцы, от чего вздрагивала по ночам и со страхом прислушивалась к его тяжелому, но внушающему надежду, дыханию, с ужасом ожидая тишины, все же случилось. Дедушка умер, а с ним умерла и уверенность в будущем, в мечты о взрослой, правильной, полной забот и радостей жизни. Рухнули, как карточный домик, планы, что она пойдет в школу, подрастет и, став взрослой, по настоящему будет ухаживать за больным, беспомощным дедушкой, она по-прежнему будет любить его, прижимаясь щекой к колючей бороде. Дедушка последние месяцы не мог даже сам себя побрить, а Света боялась порезать такой острой бритвой, до которой и дотронуться страшно. И еще ужасней смотреть, как иногда приходила соседка тетя Женя, и смело с легкостью снимала с него эту щетину, предварительно покрыв ее мыльной пеной. И даже тщательная проверка после ухода соседки не выявляла на лице дедушки ни одной царапинки. Смотреть еще можно, но повторить за ловкой тетей Женей такую опасную процедуру Света не осмеливалась.
И вот тетя Женя выполняет привычную процедуру на безжизненном лице самого любимого и близкого человека. Когда утром дедушка не ответил на ее привычное приветствие, она сразу почувствовала беду, которая холодом легла на дно желудка и вот уже несколько дней не могла отогреться. Видно по этой причине пища ни в каком виде не желала посещать этот и так не избалованный деликатесами желудок. Ее не могли радовать неизвестно откуда появившиеся на поминальном столе сырки и колбаса, курица, кусочки сала, сладости. Соседи понанесли, отлично осознавая, что в этом доме в последнее время кроме хлеба травяного чая никаких разносолов не бывало. В эту счастливую, интеллигентную семью беда ворвалась нежданно, но с твердым намерением не покидать пристанище, вдруг приглянувшееся ей.
Жили-были очень молодые, умные и красивые дедушка и бабушка, а с ними маленькая прелестная и такая же умненькая и сообразительная девочка Света. Бабушка с дедушкой ходили на работу в школу, по пути отдавая ребенка в ясли садик. Обратно возвращаясь, забирали ее и с визгом, веселым смехом посещали все магазинчики городка, встречающиеся на пути, базар, где продавались разнообразные вкусности, свойственные южным рынкам. Всем налево и направо кричали: "салям-алейкум." Часто по выходным ходили в кино в единственный кинотеатр, в теплые дни на речку, несущуюся с гор вдоль городка. Счастье казалось нескончаемым. Она не называла их папой и мамой, хоть и ни разу не видела своих родителей, подкинувших дитя бабке с дедкой на воспитание сразу из роддома. Дедушка позже признался, что до последнего надеялся, что единственный сын когда-нибудь вспомнит о дочери, и доченька назовет его папой. Невестка не внушала доверия с первого дня знакомства. Она сразу заявила о нежелании жить со стариками. У нее осталась от родителей на другом конце города однокомнатная квартирка, и сын ушел жить к жене. Попытки завязать родственные взаимоотношения провалились с первого захода.
Сын Андрей с детства был непутевым, избалованным, капризным и, самая неприятная черта характера, несвойственная родителям-учителям, неоправданная жестокость ко всем окружающим, особенно кто слабее и беззащитнее, которая выпячивалась после потребления алкоголя, к которому причастился еще в старших классах. Воспитание любовью и лаской не оправдалось.
Надежды на армейское перевоспитание провалились с аналогичным треском. Только усугубило. И так выше среднего роста, он в армии накачал мускулатуру, превратившись в настоящего монстра и грозой всего Ушарала. Только чудо и стечение обстоятельства спасали его от тюрьмы и могилы, несмотря на многочисленные проклятия и пожелания скорейшей отправки в одно из отдаленных от городка мест. Судьба вовремя уводила от рискованных случаев и моментов, а еще умудрилась свести с родственной душой по интеллекту и интересам. Пили они много, но тихо и за пределы своего законного жилья не выходили. Так что после женитьбы городок вздохнул с облегчением.
Про беременность невестки родители узнали случайно от своего старого знакомого однокашника, заведующего городской больницей. Пришла она на аборт уже поздно, да плюс ряд заболеваний ставил под угрозу безопасность такой операции. Вот тогда родители и пришли к детям с нижайшей просьбой родить ребенка для них. Они пообещали заботиться о невестке на протяжении всей беременности, а после родов забрали свою любимую внученьку Светочку, дав твердое обещание не предъявлять никаких претензий и требований. Только и с них было взято слово, забыть о существовании ребенка.
Девочка на удивление росла красивой, умненькой сообразительной и поразительно доброй и жалостливой, для которой даже убийство мухи на окне превращалось во вселенскую трагедию. А уж бродячие собаки и бездомные коты при ее появлении просто падали и скулили, и мяукали от счастья встречи. Даже соседский страшный и очень злой алабай превратил свой оскал в милейшую улыбку, когда она, трехлетняя малышка, умудрилась найти в плотном заборе и бросилась в объятия этого желто-рыжего монстра. При виде такого кошмара с тетей Женей случился обморок, а у дяди Миши ноги отнялись. Ему показалось, что алабай доедает ребенка.
Дедушке с бабушкой этот эпизод рассказали только много месяцев спустя, а дырку в заборе расширили и узаконили, чтобы ребенок, подрастая, мог беспрепятственно посещать своего друга.
Хотя удивляться красоте и доброте ребенка причин не было. Все лучшее она вобрала от бабушки, первой красавицы и самой любимой учительницы в школе. Не зря географию все учащиеся знали только на оценку хорошо и отлично. Просто шуметь и баловаться, когда говорит она, не осмеливался никто. Ее любили слушать, ее любили наблюдать и любоваться не только мужской пол, но и девчонки, образцом моды и поведения для которых она была.
Эта нелепая трагедия потрясла весь городок. В ее смерть не хотелось верить, невозможным было принять, как действительность. Но это случилось. И самым ужасным стал факт бегства водителя с места происшествия, оставив ее истекать кровью. Главврач сказал, что для спасения и требовалось всего простая остановка крови. Просто прикрыть рану любой чистой тряпкой, рану, через которую медленно и безвозвратно вытекала жизнь не только ее, но и дедушкина и маленькой внучки.
Света забилась в свою норку на чердаке, который служил "секретиком", и скулила в беспамятстве неизвестно сколько дней, пока ее обессиленную и изнеможенную не нашли соседские дети и не привели дедушку. Потом они скулили и плакали вместе. Сына не было ни на похоронах, ни потом. Светлане только пошел шестой годик. Но она за эти дни повзрослела и поумнела до уровня взрослой женщины, вдруг осознав всю полноту ответственности за оставшуюся семью. В садик она больше не пошла, так как большой дом требовал ухода, дедушка заботы, а приусадебный участок просто работы.
Вместе с дедушкой вскопали огород, посадили овощи и зелень, сделали ремонт в доме, а тут новая беда. Дедушка старался держаться, бодрился, но горе потери любимой жены сломило и его. Однажды Света не смогла добудиться, а дядя доктор назвал новое слово в ее жизни: "инфаркт". Дедушка через месяц вернулся домой таким старым и неузнаваемым, что Света первые дни никак не могла к нему привыкнуть и поверить, что это ее любимый дедушка. Пропали вечерние сказки, воскресные игры, веселые забавы. А взамен в дом явился лекарственный дух и холод смерти.
Соседи посочувствовали горю, потери и первые дни после гибели бабушки хоть раз в день заглядывали в дом, интересовались, но чужое горе, потому- то оно и чужое, что где-то и с кем-то. Так что со своей бедой дед и внучка остались одни.
Пока больше месяца дед лежал в больнице, Светлана проживала одна, питаясь с грядок и с сада, так как дедушка не успел получить зарплату, а в доме не осталось ни копейки. Но Света не привыкла попрошайничать и мужественно пережила этот голодный период, не забывая почти каждый день навещать дедушку в больнице. Поскольку уже начались школьные учительские отпуска, то деда никто практически не навещал. На все вопросы о благополучии Света отвечала утвердительно, что она сыта, и пусть дедулька не волнуется и быстрей выздоравливает. Она не любила врать, но ради спокойствия деда навыдумывала друзей и знакомых, которые поддерживают ее и морально и физически, в смысле угощениями. Так что она сыта и благополучна. А то, что исхудала, просто забот много. Грамоте ее обучили еще до четырех лет, и все свое свободное время, хоть и остается его немного, она читает, считает, пишет. В основном бабушкины книги по географии и дедушкину математику, грызя огурчики с редиской, заедая зеленым салатом. Огород с дедушкой они вовремя посадили. Но кошмарно сильно хотелось хоть кусочек хлеба. А еще кашки и супчика, как любила готовить бабушка. С крупками и вкусными ребрышками
3
-Товарищ полковник! Младший лейтенант Гримов представляюсь по случаю прибытия для прохождения службы!- громко и четко, как подсказали соседи по общежитию бывалые офицеры, доложил Влад командиру полка пограничной авиации, молодому седовласому с прической короткий ежик, полковнику Рохлову.
На столичном вокзале казахского города Алма-Ата, куда прибыл по предписанию Влад с женой, общевойсковой капитан созвонился с войсковой частью, указанной в сопроводительной. И, приблизительно через час, за ними приехал военный уазик. Полк располагался на окраине города на противоположном конце от вокзала, так что они сразу имели возможность ознакомиться с местной архитектурой и ландшафтом, которые произвели довольно-таки радостное впечатление. Много зелени, парков, красивых многоэтажек, полно магазинов. Столица богата театрами, кинотеатрами, а по рассказам прапорщика, прибывшего в качестве старшего автомобиля, самыми уникальными и привлекательными достопримечательностями столицы являются высокогорный каток "Медео" и богатейший городской рынок с его колоритом и многообразием даров юга, изобилующих круглогодично.
-Здесь можно жить долго,- констатировала жена.
Полковник вышел из-за стола и подошел к четырём молодым офицерам.
-Как я понял, вы двое, - он указал на лейтенантов,- технари, заканчивали гражданские училища?
-Так точно!- в унисон гаркнули лейтенанты.
-Андреев электронщик, а Бучельников летал бортмехаником в аэрофлоте на восьмерках,- пояснил начальник штаба, листая документы. - Я думаю резонно оставить их в полку. У нас как раз освободилась должность начальника радиоэлектронной лаборатории. У Андреева достаточный опыт работы, а офицерского нахватается по ходу службы.
-А бортачи? Мы начинаем программу переучивания во второй эскадрильи, готовые спецы понадобятся и там,- возразил Рохлов.
-У нас двое уволилось неделю назад. Напряженка.
-Хорошо, а летчиков?
-Младший лейтенант Гримов и лейтенант Сафин в авиацентрах летали на четверках.
-Там еще есть этот металлолом?- искренне удивился Рохлов - Я думал они остались только у нас. Ну и славненько,- взбодрился полковник.- В Ушарал.
-В Ушарале,- пояснил начальник штаба молодым офицерам, кандидатам в ссылку,- наша эскадрилья четверок. Со следующего года начинаем и их переучивать на восьмерки. Ну а пока придется поработать на этом антиквариате. По-моему, мы в Союзе единственные обладатели этого старья. Мы уже их даже на капремонт не отправляем. Сразу в цветмет. Так что дерзайте, добивайте до полного износа. Потом еще с гордостью внукам расскажете, на каком раритете летали.
-Ты особо не дезорганизуй мне молодежь,- строго поправил начальника штаба полковник Рохлов.- Хорошая техника, надежная. А в горах даже восьмерку за пояс заткнет. Ну а уж если надумаете остаться в армии, отправим на переучивание.
Вся четверка была призвана из запаса на воинскую службу на трехлетний срок. И по всем правилам через два года по обоюдному согласию, как командования, так и самого офицера разрешается писать рапорт на постоянную службу. Практика показывала, что чаще офицеры летчики так и поступали. Технический состав, имея на гражданке более комфортные условия работы и жизни, редко продлевал службу и предпочитал тремя годами ограничиться.
Летчиков же на гражданке ждала только перспектива влиться в ряды пролетариев и колхозников. Их умения управлять сложным техническим устройством тяжелее воздуха, но способного парить, применить в народном хозяйстве не представлялось возможным. Практика переучивания офицеров запаса в гражданских пилотов ушла в небытие с одним из генсеков.
Вот почему Влад имел твердые намерения связать свою жизнь с армией. Это не только профессия, коей у него на гражданке не было никакой, но и решение финансовых и квартирных проблем. Даже в том же Ушарале была обещана двухкомнатная квартира со многими удобствами. Отсутствие горячей воды компенсировалось богатым солнечным теплом.
Татьяна не поддержала энтузиазма Влада. Скандал устроила по полной программе со всеми вытекающими последствиями. Она даже умудрилась обвинить его в том, что авиацентр, где он проходил офицерские сборы, не сумел перевооружиться на современные вертолеты, что позволило бы остаться в этом, понравившемся ей городе.
Все оправдания Влада отметались начисто, не признавался армейский приказ, суровая воинская необходимость. А в заключение тирады прозвучало даже радостное многообещающее заявление, что она уедет к маме, и ни в какой Ушарал с ним не попрется.
Дай то бог. У Влада вдруг сверкнула надежда, и он с радость хотел броситься собирать ей чемодан. Но надежда умерла не последней и очень быстро. Чемоданы Татьяна упаковывала семейные, в Ушарал.
Городок на удивление оказался очень даже симпатичным. Это даже приличный маленький городок, состоящий в основном из частного сектора. Но немало присутствует и многоэтажек, если цифры до трех можно назвать много. А еще кроме базара и универмага наличествует приличный современный многоместный кинотеатр с красочными афишами и анонсами современных фильмов, репертуару, которого могла бы позавидовать даже центральная Россия. Но большой интерес для женщин представлял закрытый магазин в пограничном отряде, где дефицитным товаром отоваривались лишь жены офицеров.
Перелет занял около трех часов. Наудачу из полка в Ушарал по своим шкурным делам летел начвещевик майор Теребенков. А то пришлось бы трястись с огромными баулами по степям 13 часов в Икарусе рейсовым автобусом, проходящим транзитом через Ушарал.
Командир вертолета сделал два круга над городком, чтобы произвести впечатление на молодых офицеров и обзорно ознакомить с кроками будущей жилой зоны. Затем взял направление на аэродром эскадрильи, который оказался в некотором удалении от Ушарала, что вызвало еще порцию недовольства Татьяны и уныния Влада по причине сего. Ему как раз все несказанно нравилось, кроме присутствия занудливой, брюзжащей жены.
Просто невозможно понять ворчливое хмурое настроение Татьяны. Получили приличные подъемные. На гражданке данную сумму хорошим трудом не плохо, если за год заработаешь. Дали двухкомнатную квартиру с примитивной, но мебелью: большая кровать, шкаф, стол, стулья, кухонная мебель. Такая речушка рядом пробегает, Тентеком зовут. Просто санаторий на юге. А еще планируется связать городок со столицей воздушным коридором. Какая прелесть для отпускных перспектив.
Нет, ей не хватает более обширной цивилизации. Намек, что цивилизация осталась с мамочкой, именуемой тещей, и никто ее не задерживает, вызвал новую бурю в стакане, правда без обещаний собирать вещи и бежать на вокзал. Этот факт больше всего и угнетал Влада.
Сафин занял трехкомнатную квартиру на втором этаже почти над головой четы Гримовых, чуть-чуть в бок. Поэтому, приблизительно через час после заселения, он заглянул к молодоженам.
-Хорошо бы отметить влазины,- намекнул он, с чем Влад с радостью согласился, с опаской бросая косые взгляды на жену.
Но Татьяна неожиданно надела на лицо доброжелательную миловидную маску, весело защебетала, засуетилась по поводу закуски, что у Влада вдруг ревностно зачесалось в районе поджелудочной железы. Уж не на татарина ли положила глаз его благоверная? Ладно бы увел и с концами. Только спасибо сказал бы за оказанную услугу. Но у Марселя Зайнуловича, как звали Сафина, своих полны хоромы: жена и двое детей. Мальчика звали Темиром, а девочку Зоя. И хотя они еще в его Татарстане, но он уже вызвал их телеграммой. А простой флирт, с примеркой рогов Владу совершенно не устраивал.
За столом надо хорошо закусывать, определил ближайшую задачу Влад, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
-За начало новой жизни!- первый тост Сафина.
-За погоны и службу!- второй Влада.
-С новосельем и весельем!- третий тост произнесла Татьяна.
После седьмого или восьмого произошло короткое замыкание, и Влад проснулся в собственной кровати. Бросил опасливый взгляд влево. Жена на месте. Облегченно вздохнул, закрыл глаза, осторожно подкатившись к жене и плотно прижавшись к теплому телу, вновь провалился в сон, успев прокрутить в мозгах судьбоносную мысль: будем жить, как живется. Попривыкнем, пообтешемся, успокаивал он себя, может и станет нормальной женой. Куда же теперь девать ее, раз притащил за тридевять земель и назвал суженой. Вроде любит, раз не уезжает. А вдруг они все одинаковые, что толку тогда от переборов. Только время и деньги терять. Опыта длительного общения с особами женского пола Влад не имел. А короткие встречи не давали информации о методах отношений, не раскрывали их сущности. Вполне допустимо, что статус супружества столь негативно влияет на изменение и превращения милых созданий в стервозных тварей. Не зря мужики на свадьбе сочувствуют и громко кричат горько и только при разводах от всей души поздравляют и завидуют.
4
Только ненадолго дедушка вернулся из больницы. К началу учебного года его опять увезла скорая, а через месяц ему оформили инвалидность и отпустили доживать домой. Врач на прощание только качал головой, от чего Свете стало совсем неуютно и беспокойно.
Первое время дедушка пытался что-то делать по дому, на кухне, но очень быстро начинал задыхаться, падал в кресло и виновато плакал, целуя внучку в голову, со страхом осознавая, какое будущее ожидает это милое любимое существо.
Не успели вырастить они свое дитятко, поставить на ноги. Кровавым следом пронесся через их судьбу этот проклятый алкаш, получивший за убийство их счастья и благополучия каких-то два года. Как раз Светланка в школу пойдет, а вот сумеет ли дожить он сам, сомнения у дедушки были вполне обоснованные.
Пенсии с трудом хватало на лекарства и хлеб. Про обновление гардероба и иные сторонние расходы даже думать страшно. И, идя в магазин, внучка брала, близкую к, точно запланированной, сумму, чтобы избежать опасных соблазнов. Света достала из шкатулки бабушкины инструменты для кройки и шитья и стала самостоятельно осваивать премудрости портнихи, перекраивая бабушкины наряды в детскую немудреную одежонку. Дедушкиных запасов ему должно хватить на многие годы, а вот Света как некстати за лето подросла и к осени осталась без теплой одежды, которую обычно приобретали всей семьей по сезону. В этот раз в поход по магазинам идти не с кем и не с чем. Но это не пугало. Бабушкиных нарядов должно надолго хватить. Сложней далась даже простая кулинария. Но она освоила приготовление каши и заварку чая. Все равно, на другое денег не хватало, так как без лекарств дед и дня не мог прожить. А без хлеба и других мелочей пару дней можно и перебиться.
Она вдруг для себя открыла немудреную математику. Оказывается, пустая бутылка равноценна булке хлеба. Килограмм ягод можно продать, и хватит еще на бутылку растительного масла. А зелень с огорода на базарчике можно обменять на крупы для каши. И кашу можно сварить один раз, утром много, растягивая на два-три дня, сдабривая перед едой растительным маслицем. И оставшееся свободное время уделить внимание огороду, который быстро засохнет, если не полить на ночь. Для полива нужно просто раскопать запруду, не забыв закопать ее через пару часов.
Прожив первую зиму, Светлана многому научилась и поняла, что прожить можно, только бы дедушка не умирал. Ведь ей так необходимы его советы, подсказки, да и просто общение. И ей нужна эта мизерная пенсия, которую раз в месяц приносит почтальонша. Ведь когда была жива бабушка, и вся жизнь представляла сплошную радость и благополучие, никто не задумывался о запасах на черный день. И у дедушки даже самой сберкнижки не было, ни то, что счета. Хорошо, что успели приобрести новый холодильник и телевизор. Да и новую стиральную машинку купили перед самой гибелью бабушки. Хорошую машинку, с центрифугой, выжимать самой не надо. Света поначалу боялась этой центрифуги, казалось, что она так раскручивается, готовая взлететь и покинуть дом. Но бельё требовало стирки, а от ребенка смелости и решительности. И жесточайшей экономии, которая все равно не спасала. Пачка с порошком все равно заканчивалась, и приходилось с болью в сердце тратиться на новую.
Печку топила очень редко. Экономила. Благо зима была короткой теплой. Под двумя одеялами под боком у дедушки ночи были теплые и спокойные. И утром, открывая глаза, она в первую очередь бросала опасливый взгляд на дедушку, успокаиваясь от его тихого посапывания и сонного бормотания. Значит, жив и день можно начинать обыденно и по привычному расписанию.
Все выпадавшее свободное время Света посвящала чтению и решению задач под диктовку дедушки, или находила их в учебнике, если он спал.
Этой весной огород капала и сажала она одна. Дедушка руководил с крылечка. По всему участку необходимо прокапывать систему каналов, которые должны были простым открыванием шлюзов в начале огорода омыть и пропитать влагой все грядки, полить деревья и кустарники, не пропустив ни одной грядки, иначе урожая не получить. Математика не сложная, и, учитывая прошлогодний опыт и редкие, но правильные подсказки деда, Света правильно и без ошибок построила лабиринты канальчиков, что для полива огорода ей хватало около часа для открытия шлюзов и столько же, чтобы засыпать их землей.
Первые всходы радовали и внушали надежду. Радовал и дедушка своим оптимизмом, веселостью. Он с удовольствием много болтал, шутил, пытался даже принимать участие в ведении хозяйства. И Светлане казалось, что жизнь налаживается и теперь все будет хорошо.
А к следующей весне дедушка даже взял лопату, и огородом они занимались вдвоем. И 25 апреля в день семилетия впервые после смерти бабушки они весело отметили день рождения Светы. Дедушка к такому празднику к чаю купил печенье. Более вкусного и веселого вечера у них за последние два года не было. Они много болтали, пели, а дедушка любил и умел красиво петь, знал сам и научил внучку многим песням и не только русским народным, но и современным. А под конец праздника неожиданно расплакался, чем перепугал внучку.
-Виноваты мы перед тобой, милая Светочка,- сквозь слезы дрожащим рыдающим голосом винился он перед внучкой.- Что родили такого урода, как твой родитель. Даже отцом назвать страшно. Виноваты, что уговорили их, тебя родить.
-Что ты, дедулька, не надо так говорить. Смотри, как хорошо мы с тобой зажили. Ведь теперь у нас все-все будет просто замечательно. Ты как будто прощаешься со мной, мне очень страшно от твоих слов. Ты больше так не говори, не надо.
-Нет, ты выслушай до конца меня. Кто же знал, что мы с бабушкой такие молодые, здоровые не сумеем довести тебя до ума. Так хотелось увидеть тебя взрослой, счастливой. Правнуков понянчить. Ведь бы успели. Это, кажется, что не скоро, а годы мелькают незаметно. Вот и в школу ты должна пойти. А форму купить я не смог. И в первый класс отвести не успею. К бабушке я хочу. Очень сильно хочу и чувствую, что пора. Подло так покидать тебя, оставлять в неизвестности. Но только сейчас я понял, какую еще одну ошибку совершил. И исправить не успею. Хотел как лучше, а только сейчас понял, какую ловушку выкопал для тебя. Своими руками для самой любимой девочки. Дом я на тебя переписал. Смерти они твоей теперь желать будут. Ведь по-другому не сумеют продать его. Не нужен им дом, деньги нужны, чтобы упиться всласть. И нет других мыслей в их пустых и жестоких сердцах. И я им только подыграл. Прости меня, моя внученька миленькая. Ты уж постарайся выжить.
Света вдруг отпрянула от деда и твердым спокойным голосом заявила:
-Деда, я с тобой хочу, я тоже соскучилась по бабушке и хочу видеть ее. Мне без вас обоих здесь делать нечего.
-Ты что, ты...это, ты не смей так говорить. Я тебя умоляю, очень прошу, проживи за нас с бабушкой. Ведь ты такая на неё похожая и такая же будешь замечательной. Доживи за неё и за меня, что мы не успели. И никогда об этом не думай. Смерть сама, когда понадобится, найдет тебя. Плохо, трудно будет, но ты все равно все переживешь, обещай мне. А повезет, и хорошего парня встретишь, детей нарожаешь. И нам там с бабушкой радостно будет за тебя. Будешь приходить к нам на могилку, рассказывать новости.
-Дедулька, миленький, ну зачем ты мне делаешь больно, ведь так все весело было, надежно, спокойно, а ты прощание устроил. Та ведь еще долго жить будешь?
-Нет, родная, я больше не буду жить. И мне хочется так много всего сказать тебе. Боюсь не успеть. Не надо обманывать, вселять веру. Потом не так больно будет.
Они обнялись и полночи проболтали, незаметно уходя, она в сон, а он в тот мир, где ждала его самая красивая и любимая жена. И, когда Света утром поняла, что дедушка больше не проснется, она уже не плакала, так как готова была встретить дедушкину смерть, совершенно не представляя, что ждет ее в будущем, что судьба уготовила еще, чтобы посмеяться над растерзанной детской душой. Неужели к этой боли можно еще добавить какую-нибудь капельку пакости. Как дальше жить, если ушли самые любимые и близкие, если больше никто не будет любить, жалеть, заботиться. И какой смысл в дальнейшем существовании, если это существование стало просто невозможным. Ни физически, ни душевно.
-Это твои родители папа и мама,- сказала на третий день после похорон соседка тетя Женя.- Теперь ты будешь жить с ними.
Света пустым взглядом провела по высокому крупному мужчине, которого теперь надо называть папой, и такой же крупной с распущенными волосами и синеватым лицом женщине, ставшей с этой минуты мамой. Папа и мама. Она за свою жизнь никого так не называла. С рождения бабушка и дедушка внушали ей, что они не родители, что папа и мама где-то есть, но далеко и недоступно. Может быть, когда-нибудь они и объявятся. И, чтобы внезапность не шокировала ребенка, они заранее готовили ее к этой встрече, сами мало веря в неё. Но пакостей от своего сына ожидать вполне реально. Ума на всякую гадость у него хватало.
Когда все лишние покинули дом, Света подошла к женщине и, с трудом пересиливая себя, назвала женщину мамой. Все эти дни она не могла смотреть на пищу, но организм стал уже требовать, а просторы дома оккупировали эти.
-Мама, я кушать хочу.
Женщина презрительно рассмотрела это мелкое и лишнее в доме существо. Затем наотмашь схватила ребенка за шею и со всей силой бросила в стенку. Света плашмя приложилась о стену правой щекой, что искры посыпались из глаз, белый свет померк. Хотелось кричать от боли и страха, но рот переполнила хлынувшая кровь, и она сползла на пол. Но сознание не потеряла. С трудом пересиливая сумасшедшую боль, приподнялась на корточки и хотела прошмыгнуть в приоткрывшуюся дверь, но уткнулась головой в живот мужчины, которого тетя Женя назвала папой. И от сильного удара уже папы улетела на веранду под стол, где стояло ведро с мусором.
-Там тебе и место,- крикнула вслед женщина, добавляя к словам поток мата.- Кушать она, видите ли, хочет. Кровью нажрешься. К деду с бабкой жрать иди. А мы тебя кормить не напрашивались. Вот гады, сами сдохли, а нам докармливать их выблюдка.
5
-Ну что, показывай свои способности, - командир эскадрильи майор Черский уселся в командирское кресло и убрал руки, ноги с рычагов управления, предоставив полную свободу Владу.
Со дня офицерских сборов, где Влад осваивал вертолет Ми-4, прошло более двух лет, но в молодой голове все было свежо и знакомо, словно только вчера он управлял этой машиной. Немного иная радиосвязь, но Влад поставил перед собой задачу не на трехлетие, а на пожизненное служение любимому делу. И не только любимому, но и легкоусвояемому. Техника легко подчинялась любому желанию и стремлению летчика. Он еще в авиацентре поначалу с трудом, но надежно усваивал науку авиавождения, утвердив в себе жесткое правило, что основные понятия и законы лучше один раз вызубрить, чем потом спотыкаться без конца на ровном месте, краснея и мекая бякая перед преподавателями и инструкторами. Тем более, что наука не хитрая, требующая только прилежания и старания. Правило капитана Алексеева: "три минуты позора и трояк в кармане", он не очень уважал. Иногда этот трояк большой шишкой заканчивался.
-Разрешите запуск двигателя?- запросил у руководителя полетов Влад и, получив добро, заученными движениями тумблеров и рычагов, запустил двигатель, раскрутил трансмиссию, а дальше все пошло, как по маслу.
Сбитый с толку комэска понапрасну старался усложнить полет, внести сумятицу и панику, выключая то основные приборы, то вводил аварийную ситуацию, но никак не мог сбить с ритма Влада. Тот умело пилотировал, как в условиях нулевой видимости, так и в аварийных ситуациях, что Черский плюнул на эксперименты, дав команду:
-Делай, что хочешь,- и прикрыл глаза, сладко отдавшись дреме. Разбудил его только толчок о землю.
-Слушай, Гримов,- уже на земле после окончания полетов и разбора ошибок пытал Влада командир Черский.- Ну, вот с Сафиным все ясно. Нормальный летчик. Через пень колоду с легким матом и нервотрепкой, избежав пару опасных ситуаций, отлетали, сели и есть о чем поговорить. Ну, о чем, изволь объяснить, с тобой говорить, какие нюансы обмозговать? Ты бы мозги не пудрил, когда последний раз летал?
-На четверке чуть больше двух лет.
-А не на четверке?
-На Ми-1 почти три. Я после первых сборов спортсменом летал. Второй разряд дали.
-Ну, вот в жизнь не поверю,- и уже обращаясь к замполиту.- Я после отпуска проверяю летчиков, чтобы вернуть им навыки пилотирования, и то чувствую какую-то легкую неуверенность, скованность. Так это же после двухмесячного перерыва. А этот пацан через два года отрабатывает лучше первоклассного летчика с многотысячным налетом и распинается, что два года назад получил тридцать часов учебных полетов. Признавайся, мы простим тебе легкий обман, где-то ты получил дополнительную тренировку перед самым призывом.
-Только полеты во сне, товарищ майор,- гордый похвалой расплылся улыбкой на всю физиономию Влад.
-Ну ладно, пытать не будем. Пойдешь в экипаж Тимошенко. Он любит чистое пилотирование. А вот, кстати, и он. Анатолий Иванович!- майор позвал высокого и очень худого капитана, бурно решающего какой-то вопрос с писклявым капитаном Алексеевым, или, как за его женский голос прозвали офицеры, "капитана Алексеева".
-Слушаю, товарищ майор.
-Вот тебе правый летчик вместо Алексеева, готовь его к командировке. Панова менять пойдешь с ним.
-А техник? Гайдук остается?
-Нет, Шарипова возьмешь.
-Товарищ майор!- возмутился Тимошенко.- Что же вы мне экипаж полностью махом поменяли! Сразу оба новичка.
-Ну, Шарипов не новичок,- возразил замполит.- Он уже четыре месяца, как из училища, в командировке побывал. Так что претензии не обоснованы. Готовьте. До командировки еще почти месяц. А потом, Анатолий Иванович, кому же, как не вам опытному асу молодежь натаскивать.
-Разберемся,- уже довольный высокой оценкой своего мастерства, согласился капитан.
Эскадрилья обслуживала три пограничных отряда. Один местный полетами с базового аэродрома и два отряда методом постоянного дежурства экипажей на площадках отдельных отрядов. Схема дежурств: сорок дней в командировке, столько же на базе. Режим нарушали редко, только по очень экстремальным причинам. Оба отдаленных отряда располагались где-то в 600 км от базы эскадрильи. А это более трех часов лету на вертолете Ми-4.
Привычные к такому ритму жизни, как сами летчики, так и их семьи за многие годы уже спокойно воспринимали сорокадневные разлуки. Даже внутренне немного ожидали их. А Влад вдруг испугался. В офицерском городке кроме сорока семей проживали еще и около пятнадцати холостяков. И все молодые, красивые, горячие. И оставлять на такой опасный срок плохо управляемую жену представляло определенный риск. Тут рога могут вырасти даже при недостатке кальция. Единственный исход может порадовать, это шанс увода супруги насовсем, без возврата и требований обмена товара.
К Владу подошел лейтенант и, протянув руку, представился:
-Женя. Я так понял, вместе работать будем. Вообще-то по паспорту я Реджепбай, но можно и не ломать язык. Меня все Женей зовут, даже жена.
-А дети?
-Думаю, папой звать будут. А пока их еще нет. Вот у Тимохи два пацана. А ты женат, я правильно понял?
-Правильно, да все неправильно. Угораздило перед самой армией. Сам себе до сих пор объяснить не могу, что так закрутило, засосало. Как в водоворот. Барахтался, дергался и лег на дно. Совсем ведь не планировал. Можно было бы и погулять.
-Зря так говоришь, Влад. Жена - хорошо. Улетим в командировку, думать будешь о ней. А вернешься, встречать будет. Я женой доволен. Два месяца, как поженились, а уже четыре месяца беременная. Пару таких командировок, и с пацаном встречать будет.
-Летчиком вырастит, истребителем.
-Почему истребителем, вертолет тоже хорошо.
-У них год за два, как у тебя: за два месяца четыре беременных.
-Не, мы заявление четыре месяца назад подавали. А у тебя есть планы на детей?
-Есть. И очень большие. Совсем без детей немного пожить. И она не хочет. Ей только восемнадцать исполнилось, рано рожать.
-Ай, только восемнадцать? Мы думаем, к восемнадцати третьего рожать.
Влад подавился дымом сигареты и раскашлялся до слез.
-Ты с какого класса девчонку сорвал?
-Ай, восемь закончила и хватит. Зачем женщина сильно умный? Говорить много будет, от их говорильни голова сильно болит. Моя больше молчит, казан плова готовит, шурпу. Зачем языком без дела болтать?
-Как я с тобой солидарен. Если только встречу глухонемую, свою брошу, женюсь на ней.
-Не хорошо бросать жену. Жену любить надо, немного побить надо, а бросать не надо, только хуже найдешь.
-Нет,- возразил Влад.- Хуже не бывают. Женя, а какое у тебя образование?
-Сначала 10 классов. Потом училище авиационно-техническое. Немного буду ждать и в академию попрошусь. А что?
-Да говоришь много, как моя жена.
Они оба весело расхохотались.
Служба в армии офицером, да еще летчиком немного премудростей несет в себе. Список обязанностей общих и ежедневных очень длинный, но краткий в выполнении. Читать на бумаге больше времени потратишь, чем на само выполнение. Как сказал капитан Тимошенко, который взялся за теоретическую подготовку к командировке, главное заложить прочный фундамент, и тогда здание твоих функциональных обязанностей не пошатнуть ни какими проверяющими и инспектирующими.
Должность Влада звучала, как старший летчик-штурман боевого вертолета, а фактически все обязанности концентрировались во втором слове, что не представляло сложностей и требовало в основном грамотную подготовку карт района полетов. Что и было выполнено под руководством капитана Алексеева за два, очень трудовых, по-настоящему рабочих, дня. И последнее: изучение инструкций экипажа, штурмана и просто офицера при наличии хорошей памяти у Влада вообще времени не заняло. Тем более, их все равно ежедневно напоминают на разборках, летучках, подведении итогов.
Так что основная персональная подготовка к командировке закончилась к концу недели, и Влад влился в повседневный служебный ритм эскадрильи. Ежедневные игры в волейбол, купания в бассейне, расположенного на территории погранотряда.
Все объекты эскадрильи располагались компактно мобильно. Жилой городок, состоящий из шести восьми квартирных домиков, огороженный высоким сплошным забором. Сразу за забором в одном длинном кирпичном одноэтажном здании в такой же последовательности: столовая, штаб, классы, в центре дежурная комната и следом казарма, ленинская комната, клуб, санчасть с магазинчиком.
И как только после развода техсостав уходил на аэродром и в свои рабочие мастерские, расположенные рядом за КПП буквально в нескольких шагах от штаба, летный состав занимался самостоятельными подготовками своего политического и технического уровня, не забывая о физподготовке. Кормили исправно три раза в день. Очень хорошо и много кормили. Рядом с клубом располагалась санчасть, хозяин которой от скуки ежедневно интересовался здоровьем у здоровых летчиков, уговаривая не скрывать от него никаких недугов, чтобы подавлять любую хворобу в ее зачатии.
Если бы не мамаши с маленькими детьми и их проблемами, дисквалификация врача, лейтенанта медицинской службы, так же призванного на три года из запаса, была бы обеспечена. Сергей, как звали доктора, на гражданке работал в детской поликлинике педиатром, так что ему еще кое в чем повезло. Обращений по детским вопросам один-два в день было.
Подготовка к командировке стопроцентно завершена. Присмотреть за Татьяной Сафин, к которому приехала жена с двумя детьми, обещал. Стрельбы из пистолета и бортового пулемета сдал на оценку хорошо с плюсом. Мал-мал, до отлично не добрал. Одним словом, к выполнению задач по защите границы готов.
6
Боль. Она была везде и всюду. Казалось, что расселилась по всему организму и изводила, издевалась, мучила. Болело все, даже мысли.
Когда Света улетела под стол на веранде, то ей показалось, что это и есть долгожданная смерть, явившаяся за ней, что бы отвести к любимым бабушке и дедушке.
-Добавь ей, чтобы не вякала,- крикнула женщина мужчине, довольная своей выходкой. Но мужчина повел себя немного для нее неожиданно. Он со всего маху ударил женщину в лицо.
-Ты что, сума сошел!- завизжала женщина, очутившись вмиг с окровавленным лицом на полу возле окна.- Ты мне челюсть сломал, скотина.
-Если у самой мозгов нет, так у меня в долг попроси, дура безмозглая. Теперь заткнись и слушай сюда. Старый пидор хату записал на эту ссыкуху. Ходил сейчас, все узнал. И теперь продать ни хрена не выйдет. Облом. Пока эта не сдохнет. А сдохнуть она должна сама без твоей помощи. А ты ей чего всю вывеску раскрасила? В тюрьму хочешь? Так сразу все загребут, ничего нам не достанется. И эта хибара, и твоя конура.
-Так я теперь молиться на нее должна и за свои кровные кормить? А харя у нее не треснет? Мне больше делать нечего.
-Никто тебя любить и кормить не просит. Но для всех соседей ты станешь хотя бы просто родительницей. И плохого отношения никто не должен видеть, иначе вместе с ней и хату отберут. Никак не относись, но калечить без надобности только такая дура, как ты способна. Усекла?
-Все поняла. И морду расквасил, и дурой назвал. Вся харя теперь болит, жрать не смогу. А без рук нельзя было объяснить?
Все это Света слышала, лежа под столом на веранде, и поняла, что этот дом потеряла навсегда. С трудом выползла во двор. И, превозмогая боль и отдыхая на каждой лесенке, она взобралась на чердак, в свой "секретик". Где еще при жизни дедушки и бабушки устроила себе конурку. С непривычки, если посторонний даже и заберется на чердак, не сможет найти убежище, тщательно замаскированное среди стропил и подпорок между двумя дымоходами. Когда в доме топилась одна из печей, то от тепла дымохода здесь даже зимой в редкие морозы было тепло. Темно, но уютно. А если в одном месте слегка раздвинуть доски, то сквозь пробивающийся луч и читать можно.
Во сне боль временно ушла, позволив немного отдохнуть, но с пробуждением вернулась многократно усилившаяся. Казалось, что даже кончики волос болели от легкого шевеления. К боли присоединился голод, напоминая, что организм и так уже не первый день не получал никакой энергии. В чердачное окошко заглядывали звезды, и Света решила, что родители вероятно уже уснули, так как, когда уползала с веранды, слышала звон бутылок и стаканов. Сейчас стоило рискнуть и попытаться найти в доме что-нибудь съестное. Бидончик с теплой водой всегда стоял в ее конурке, и Света сквозь боль и слезы сделала пару глотков. Невкусная влага только усилила голод и придала решимости. Света пошла в разведку. Спускаться вниз по лестнице оказалось намного легче, чем взбираться наверх. Горело только кухонное окно, но там никого не просматривалось. Скорее всего, забыли выключить свет.
Дом сотрясал сильный двойной храп с сопением и покрикиванием. Поэтому Света без особой опаски вошла на кухню. На столе стояли две пустые бутылки и одна недопитая на одну треть, валялись кусочки хлеба, объедки вяленой рыбы. Все это она сложила в матерчатую сумку, висевшую над кухонным столом, вылила остатки вина в раковину, положила в сумку свою тарелку, ложку, кружку, ножик. Нашла несколько неполных пакетов с крупами, и вновь забралась с этим имуществом в свой тайный секретик. Обед состоял из нескольких кусочков хлеба, замоченных в кружке, так как жевать она не смогла. На десерт положила в рот рыбью голову.
Ну что ж, дедушка просил выжить. И она попробует. Ей противостоит сильный соперник, но пока никто не знает про этот секретик. Старая прогнившая лестница не позволит вдруг проникнуть на чердак, так как она опасно трещала под ее легким тельцем и уж вряд ли выдержит одного из родителей. Они не захотели стать папой и мамой, и с этого момента она в своих мыслях обозначит их просто местоимениями, как он и она с маленькой буквы. Они хотят ее смерти естественной, самостоятельной, но Света это им не подарит. Светлана объявляет им скрытую войну и переходит на ночной образ жизни. Тем более к вечеру они уже не в состоянии передвигаться, что позволит выполнять ночные рейды в дом. Хотя кроме мелких крох из еды не доставалось, но и этого вполне хватало для поддержания энергии в организме.
Через несколько дней боль утихла, только щека как-то затвердела и мешала жевать, но и к этому Света скоро привыкла. Вылазки пополняли запас пустых бутылок, на случай, если не достанется еды и придется сдавать их и покупать хлеб. Она потихоньку перетащила бабушкины наряды, бельё, рукодельницу, книги и целыми днями сидела на чердаке и читала, кроила из тряпок простенькие одежки. Решала задачки из дедушкиных учебников и тетрадей.
Они ведь с дедушкой все необходимое закупили для школы. Только вот теперь не знает, сумеет ли как-нибудь пойти со всеми вместе в сентябре в первый класс. Но впереди еще целое лето. Она надеялась, что за это время что-нибудь хорошее случится. Только что, она еще не успела придумать. Ведь ни дедушка, ни бабушка не оживут, а эти никогда не станут своими. Это враги. Враги смертельные.
Случилось, но не хорошее. Света выбрала момент, когда родители ушли из дома, и, как поняла, надолго, наверное, на работу, взяла несколько бутылок и пошла в знакомый магазин. Он располагался не очень далеко, но пройти пришлось через дворик детского садика, небольшую площадку, и ее поражали взгляды случайных прохожих, которые как бы отшатывались от неё, как отчего-то опасного и неприятного. А когда один мальчишка крикнул:
-Уродина, страшилка!- и бросил в неё комок земли, Света прибавила шаги и чуть ли не бегом влетела в магазин.
Две продавщицы и три посетительницы странно замолчали и расступились, пропуская её без очереди к прилавку.
-Тебе чего, девочка?- опасливо спросила продавщица тетя Вера.
-М-м-м,- пыталась что-то сказать Светлана, выставляя бутылки на прилавок, и вдруг с ужасом обнаружила, что не может говорить. Ей мешала затвердевшая щека, язык цеплялся за зубы.
-Сейчас, милая,- тетя Вера приняла бутылки и протянула ей 60 копеек. Но Света испуганно замотала головой, показывая пальцем на хлеб.
-На все?- переспросила продавщица.
Света торопливо закивала головой, чтобы тетя Вера не успела передумать, быстро затолкала хлеб в сумку и попятилась к выходу. Рядом с дверью возле столика с контрольными весами висело зеркало, и Света непроизвольно бросила взгляд в его отражение, отшатнувшись от увиденного в нем страшилища в замусоленном выцветшем измятом платье. Глубоко провалившиеся глаза, обрамленные болезненной синевой, перекошенные от распухшей щеки губы, сбитые в клочья темные распущенные волосы. Настоящая кикимора из ужастика. Но самое ужасное, что Света в нем узнала саму себя.
Больше торопиться никуда не надо. Дальнейшая борьба за существование потеряла смысл. Света опустила руки и, волоча по земле наполненную хлебом сумку, понуро поплелась к дому, уже не обращая внимания на пугливые взгляды прохожих и на едкие замечания мальчишек. Она просто не хотела дальше жить. Машинально забравшись на чердак, игнорируя боль в теле, забросила в угол секретика сумку и упала на лежак, лицом вниз, замерев в оцепенении, тупо проектируя в туманной голове способы ухода из этого мира.
Просто умереть, чтобы потом издевались над её телом, упаковывая в деревянный гроб и закапывая глубоко в землю, даже представлять, не хотелось. Нужно просто исчезнуть, раствориться, пропасть в никуда. Но тогда как, же дедушкина просьба? Он ведь просил пожить за него, за бабушку, чтобы порадовать хорошими новостями, придя на могилку. А о каких новостях можно говорить сейчас, как вообще жить такой уродиной, что даже не только на людях показаться, самой в зеркало страшно смотреться? Кому она нужна такая?
Все, твердо решено, только смерть. Это избавление от физических и душевных страданий. Исчезнет надобность в ночных вылазках за хлебными крошками и пустыми бутылками. Не надо станет прятаться и пугаться лишних шорохов, постоянно со страхом ожидая появления родителей. Она устала жить, со страхом быть увиденной, услышанной, быть лишней, никому не нужной. И никто в этой жизни больше никогда ее любить не будет.
7
-Ну, вот что, молодежь, объясняю основные правила жизни в командировке, - обратился капитан к молодому экипажу по прибытию в командировочный город Зайсан и размещению в гостинице. - Прежде всего, необходимо наладить в коллективе доверительные отношения. А они возникают только в непринужденной светской беседе. Чтобы лучше понять друг друга, что надо?
-Съесть с ним пуд соли,- подхватил Влад.- Или угодить друга в какую-нибудь беду. Можно самому вляпаться. Тоже хороший повод.
-Умеешь быть оптимистом, порадовал перспективами,- съязвил Тимошенко и продолжил.- Дабы не нарушать в организме солевой баланс, а я ой как пересолы ненавижу, для налаживания контактов требуется предложить более кардинальные варианты. С бедами и несчастьями тоже погодим. У них дурные склонности являться без ведома, и не к столу.
-Думаю, что выскажу общее мнение,- подытожил Шарипов, которого даже жена звала Женей, хотя имя у него было Реджепбай. - В свете изменения нынешних цен и, учитывая некоторые запасы химического элемента, который подождет более отдаленного срока командировки, считаю, что пяти рублей с каждой командировочной единицы будет вполне достаточно. Прошу сделать взносы, а Влада отправим в столовую за сухим пайком.
-Зачем сухой?- не согласился Влад.- В маленькую кастрюльку сложу все мокрое и горячее.
-Молодцы!- похвалил капитан.- Разбежались по объектам, а я столик сооружу.
Анатолий Иванович любил в командировках организовывать застолья. Летать на точках приходилось не много, два плановых вылета в неделю по четыре часа максимум, что позволяет одна заправка вертолета, и максимально раз в неделю вылет по тревоге или санзадание, если с кем-то приключится серьезное заболевание, неподдающееся лечению на заставе силами местных врачевателей. Или нарушение границы, что на этом горном участке вообще происходило редко. Так что основная деятельность экипажа - находиться в постоянной боевой готовности. Нет, нарушают границу даже очень часто. Просто пограничники в большинстве случаев справляются сами. Так как в горах проходимых троп не много, они все известны и контролируются. Получалось, что нарушитель лезет, как кролик в пасть удаву. Добровольно и с писком.
-Предлагаю первый тост за начало вашей военной, столь ответственной и необходимой Родине, службы. Не посрамим чести офицерской, закроем границы отечества на крепкий, как эта водка, и надежный, как наш вертолет, замок.
Выпили, много закусили, и завязалась длительная доверительная беседа, больше напоминающая нравоучения и наставления старшего товарища. Как уже отмечено, Анатолий Иванович любил выпить, особенно в командировках, так как водка уводила его в длительные воспоминания, которыми страстно хотелось поделиться. А более внимательных и добросовестных слушателей, чем подчиненная молодежь и не отыскать. Даже жена быстро заткнет рот, что делает домашнюю выпивку скучной и бессмысленной. На застольях, где и без него много желающих говорить, Анатолий Иванович тоже не очень любил присутствовать. Иное дело в командировке. Здесь он самый главный начальник, и слово можно получить только с его личного разрешения, и то сие под сомнением.
Уже в заключительной фазе застолья, когда вся тара светилась дном, и лекционную часть программы капитан Тимошенко выполнил, он позволил подойти к трибуне молодежи.
-Нет, Иваныч, ты не прав. Во всем соглашаюсь с тобой, но в этом вопросе много спорных моментов,- доказывал свою правоту Влад, хотя ему уже никто не противоречил. В командировках застолье допускало нарушение субординации, и основным местоимением в общении среди офицеров бытовало "ты". Утром с похмелья субординация возвращалась. А пока можно и командира по плечу похлопать.- Женщины, хоть и твари, но существа особого рода. Вот у тебя уже двое пацанов. И что? Все командировки страдаешь, с кем и под кем твоя любимая ночи проводит?
-Я, Влад, может первый год и переживал. Но у меня были хорошие учителя. Опытные старые волки научили простой формуле: если ты сам уже на второй день наостряешь свой нос на поиск самки, а через неделю и посудомойку Клаву за задницу хватаешь, то почему твоя должна из других клеток состоять? У неё точно такие же желания и хотения. И возможностей побольше твоих. Полный городок холостяков, не считая 50 самцов личного состава. И все как на подбор статные, горящие страстью, требующие выхода желаниям. И хитрющие стервецы. Поначалу нечаянно в подъезде зацепят, будто в тесноте сложно разминуться. Случайно торчащими выпуклостями проведут по стрункам, чтоб звенели. Затем к вечеру у них соль заканчивается. А через неделю, когда её гормоны уже кипят, бурлят, он уже намекает, что у него в кармане ну совершенно случайно бутылочка вина завалялась, плесневеет. Все невинно до третьего стакана. А стоит бутылочке опустеть, как и твоя уже не поняла, а утром проснулась на его груди.
У Влада, от такого описания предполагаемых событий, неприятно зачесалось в районе желудка. Он уже понял, что любит свою жену, что она не такая уж занудливая, а все ее претензии вполне заслуживают оправдания, и если какие-то недостатки и просматривались, так это все издержки молодости.
Заключительная сцена с просыпанием на чужой груди очень больно откликнулась в сердце. Даже в мыслях он категорически возражал против такого сценария.
-Просто, мальчики, все думы о доме надо оставлять дома. Мы прилетели сюда служить, и мозги заполнены службой. Это там, на гражданке у мужика может быть два статуса: холостой или женатый. А у летчика существует третий - в командировке. Этим я выжил. И семью сохранил. И поменьше фантазий, кто там и что там. Да это же просто преступно, имея возможность дарить любовь, так бездарно проваляться всю командировку на койке. С таких за простой высчитывать надо. И по крупному, чтобы другим неповадно было.
Женя полностью занял позицию командира. Он весело поддакивал, передразнивая Влада, смеясь над его глупыми желаниями оправдать и обелить женщин.
-Не побеждать природу, как учат классики, а приспосабливаться и прислушиваться к её требованиям,- сонно зевая, заключил капитан и рухнул в постель.
Влад скомандовал:
-Отбой!- и сразу вслед за командиром сладко засопел в подушку. Ему снилась жена, ласково принимающая посетителя с вином и цветами, но этим посетителем был сам он, а жена трепетно ласкала и много хороших слов наговаривала на ушко. Затем неожиданно резко толкнула Влада и сбросила его вместе с одеялом с кровати.
-А, что, зачем?- испуганно лепетал Влад, видя перед собой вместо жены Иваныча и, не понимая, как и откуда он появился в их спальне.
-Завтрак проспали!- прокричал командир.- Женька, поди, все сейчас сожрет, засранец. Нас, почему не разбудил? Тихоня, оделся, умылся и сейчас с Клавкой, поди, чаи распивает.
Но в столовой его не оказалось и, как сказал повар, еще не приходил.
-Значит, в поиски пива ударился. Впустую. До обеда ни один чепок не откроется.
Плотно набив утробу снедью, Влад с Иванычем заглянули в штаб, убедились, что обстановка относительно мирная, сонная и штилевая, вернулись в гостиницу и завалились спать дальше.
На обеде Женя не появился, чем вызвал волнение у командира. Это уже не вписывалось в обыденные привычные рамки. Исчезнуть без предупреждения в неизвестном направлении он не мог. Да и в чем смысл? В Зайсане он впервые, знакомых еще не приобрел. Никаких причин для таких внезапностей не припоминалось. Уйти на озеро или в клуб, так все равно уже пора и объявиться.