Дракон-Романтик : другие произведения.

Розы и кровь Рэдмура

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Альтернативная версия Босвортской битвы. Что, если святой Георгий, покровитель Англии с 1348 года, вспомнит о своих обязанностях? Поскольку до основания городка Босворт-Маркет эта местность именовалась равниной Рэдмур, то это сохранено в тексте.

   28. Когда же Он пришел в дом, слепые приступили к
   Нему. И говорит им Иисус: веруете ли, что Я могу
   это сделать? Они говорят Ему: ей, Господи!
   29. Тогда Он коснулся глаз их и сказал: по вере
   вашей да будет вам.
   30. И открылись глаза их; и Иисус строго сказал
   им: смотрите, чтобы никто не узнал.
   31. А они, выйдя, разгласили о Нем по всей земле той.
  
   Ев. от Матфея
  
   В соборе ли, в церквушке средь села,
Ни времени, ни устали не меря,
Святой Георгий, не сходя с седла,
Сражается и верит, верит, верит...
   Новосельцев О. "Святой Георгий"
  

1.

  
   22 августа 1485 года, равнина Рэдмур, иначе -- Босвортское поле. Король Ричард
  
   Доблестного сэра Персиваля Сирвалла зарубили сразу несколько ланкастерцев, и королевский штандарт упал под ноги "бело-зелёным", прямо в лужу крови погибшего рыцаря. Ричард видел это, и у него невольно дрогнула рука. Вот так же точно и он сам вскоре падёт, через полчаса или раньше. Вепрь, затравленный валлийскими гончими Тюдора и солдатами Стэнли. Но Йорки не сдаются! Покуда он жив, он будет сражаться! Он рубил секирой врагов, если удавалось, подрезал ноги их коням. Уайтсоррей... мой Уайтсоррей! Скольких ланкастерцы сумели спешить? Будь Сирвалл верхом, до него бы так просто не добрались. До него и до знамени с Белым Вепрем. Знамени, всегда приносившего победу. Время отсчитывалось не секундами и не минутами, а ранеными и убитыми -- своими и чужими. Отряд, во главе которого король попытался прорваться к Генри Ричмонду, таял на глазах, тогда как ланкастерцы всё прибывали и прибывали. Кто-то ударил Ричарда по голове, сбив шлем, но к счастью, не ранив. Но это была последняя удача. Солдаты, прикрывавшие спину, погибли, и почти тотчас Ричард почувствовал резкую боль. Подстрелили... Король покачнулся, припал на колено, попытался выпрямиться, уже отчётливо понимая: конец. Ему осталось жить считанные минуты. Но... никто... никогда... не скажет... что Ричард Йорк... не дрался до конца! Он поднял тяжеленную секиру, но так и не успел обрушить её на очередного противника. Валлиец рухнул, пронзённый мечом, а его победитель другой рукой поддержал Ричарда. Король повернул голову, пытаясь разглядеть своего спасителя, но перед глазами всё плыло. Единственное, что сумел разглядеть Ричард -- это герб на груди рыцаря. Щит, пересечённый на серебро и червлень. В серебряном поле -- прямой червлёный крест, а в червлёном -- серебряный меч. Почти такой, какой сверкал в руке рыцаря, держа "красных" и "бело-зелёных" на безопасном расстоянии. Голова кружилась, и единственное, что смог заметить король, прежде чем потерять сознание -- это пустое пространство вокруг них двоих шириной в пять шагов.
  
   И пал в битве герцог Норфолк, отдав жизнь за Англию и короля Ричарда. Сын же его был оглушён и взят в плен ланкастерцами, а авангард рассеян. И тогда король взял с собой лучших и вернейших рыцарей и восемь сотен воинов и помчался к ставке Генриха Тюдора, желая убить его и тем выиграть битву. Но конь Его Величества, верный Уайтсоррей, был убит, а валлийцы надёжно прикрывали Тюдора, не давая добраться до него. Тогда же сэр Уильям Стэнли, по наущению брата своего, лорда Томаса предал короля Ричарда и нанёс удар во фланг. И дошли страшные вести до Томаса Говарда, нового герцога Норфолка, и взмолился тот Господу о спасении своего короля. И многие молили в тот день и час Бога о даровании победы правому. И были те мольбы услышаны.
  
   (из "Сказания о Рэдмурской битве")
  
   В утро 22 августа 1485 года AD аббат Вильгельм призвал братьев помолиться о даровании победы королю нашему Ричарду и воинству его. И когда закончился молебен, то услышали братья цокот копыт по каменному полу храма. Словно незримый всадник проскакал мимо. И были все поражены и смущены этим, не зная, что и думать, когда брат Григорий указал на икону святого Георгия и воскликнул: "Отче! Чудо! Великое чудо!" И братия узрела, что святой Георгий пропал с иконы, оставив лишь извивающегося змия. Добрые братья пали ниц в трепете и благоговении, ибо поняли они, что за всадник промчался мимо. Иные же, подобно апостолу Фоме, касались драгоценного оклада, не веря своим глазам. Многие вопрошали в смятении, к добру или к худу сие. И аббат Вильгельм возгласил: "Великое чудо свершилось на наших глазах! И видно, великая беда грозит нашей бедной Англии, раз Всевышнему было угодно послать её небесного покровителя на помощь королю. Помолимся же, братья, и восхвалим милосердие Господне и всемогущество Его!" И так молились все братья, покуда во врата монастыря не постучал гонец от его светлости герцога Норфолка.
  
   (Из Хроники монастыря Серых Братьев, что в Лестере.)
  
   Тот же день и место, Томас Говард, герцог Норфолк
  
   Томас Говард, полчаса назад ставший герцогом Норфолком и пленником Ричмонда, мог лишь бессильно ждать исхода сражения да молиться за своего короля. Если бы ему предложили обменять свою жизнь на жизнь Ричарда, герцог бы согласился не раздумывая. Наглый валлийский выскочка, именующий себя Ланкастером, и его командующий граф Оксфорд покинули ставку, и сейчас там оставались немногочисленные свитские и французы, с которыми у верного сторонника Йорков не могло быть ничего общего. Вести приходили одна другой неутешительнее. Уильям Стэнли предал короля. Что ж, это семейство всегда было ненадёжно. Ричард слишком честен и доверчив. Слишком! А такие, как лорд Стэнли, принимают милосердие за слабость и норовят предать. У них нет чести, а присяга -- лишь пустые слова.
   И всё-таки Говард надеялся. Надеялся вопреки всему. Ведь это же Ричард! Прирождённый полководец, законный правитель Англии. Он обязательно что-нибудь придумает, обязательно вырвется из ловушки и убьёт Тюдора! О, с какой мстительной радостью Норфолк видел падение тюдоровского штандарта! Красный дракон... эти Тюдоры смеют равнять себя с Утером Пендрагоном и сыном его, великим королём Артуром. Ричард и не с такими справлялся. Ричард Драконоборец... поэты наверняка бы сравнили короля со святым Георгием, поразившим Змия. Святой Георгий! Да как же он раньше не догадался?
   Норфолк рухнул на колени, запрокинув к небу лицо. Из закрытых глаз сурового воина, прожившего на свете больше сорока лет, текли слёзы, а губы безостановочно твердили молитву Господу и Пречистой Деве. "Боже, спаси моего короля и покарай предателей! Господи, сохрани Ричарда, моего короля!" Ланкастерцы недоуменно косились на пленника, но не мешали. Молится -- и пусть его. Господь дарует победу сильному, а кто тут сильный? Вот то-то! И лишь один француз насмешливо посоветовал: "Вам лучше помолиться за упокой души узурпатора. С минуты на минуту прискачет гонец с вестью о его гибели" - "Нет! -- Если б не верёвки, Говард придушил бы насмешника. -- Нет! Англия и Йорк! С нами Бог и святой Георгий!" Кто-то засмеялся, а Пирс Куртенэ, епископ Эксетера, укоризненно покачал головой: "Твоя верность похвальна, сын мой. Однако детоубийцу, обманом захватившего престол, может спасти только чудо. Святой Эдуард Исповедник на стороне благородного Генриха и святой Гео..." -- он не успел договорить.
   На поле, там, где бился Ричард, полыхнуло ослепительное сияние. Золотой свет залил всё вокруг, заставляя закрывать глаза ладонью. Руки герцога Норфолка были крепко связаны, потому он мог лишь зажмуриться. Но этот свет проникал и под веки. Когда же люди смогли без опаски открыть глаза, а золотое сияние рассеялось, то все увидели всадника на белом коне. Да каком! Королевский Уайтсоррей намного уступал статью этому тонконогому красавцу, даже не укрытому доспехами. Конь и всадник будто парили в воздухе. Это было невероятно, невозможно, но чудесного всадника видели и в ставке Тюдора, и на Эмбионском холме, и в задних рядах войск лордов Стэнли и Нортумберленда. Можно было разглядеть каждую бляшку на алой конской сбруе, золотую пряжку, скреплявшую алый же плащ, реявший за плечами. На всаднике не было сияющих лат, лишь кольчужные доспехи времён Ричарда Львиное Сердце. Но не это приковывало внимание, а боевое копьё, которое воин уверенно и привычно сжимал в руке. Копье, неземное сияние коего не мог пригасить даже яркий солнечный день. "Господи... Святой Георгий! Это же сам святой Георгий!" -- простонал кто-то позади Норфолка. Ланкастерцы с суеверным ужасом взирали на герцога. Молитва была услышана.
  

2.

  
   Король Ричард
  
   Ричард очнулся. Последнее, что помнил король -- резкая боль в спине и поваливший его наземь удар. Боли больше не было. Совсем. И чья-то рука бережно придерживала раненого. И эта рука, и склонённое над ним загорелое лицо с удивительно яркими зелёными глазами были совершенно незнакомы Ричарду. Как и король, незнакомец был без шлема. Тёмные волосы, брови вразлёт, резкие, точно скульптором высеченные черты -- нет, такого человека он бы запомнил.
   Незнакомец заговорил первым.
   - Спина не болит?
   Ричард попробовал повернуться и с удивлением осознал, что рана зажила. Более того -- из тела словно вымыло всю усталость и напряжение последних дней. Король давно не чувствовал себя таким бодрым и полным сил.
   - Это чудо Господне! -- выдохнул он, легко поднявшись на ноги.
   - Молитва подождёт. А вот Генрих Тюдор -- нет, -- зеленоглазый спаситель тоже встал. -- Иди и делай что должно!
   - Кто ты? На ангела ты не похож, -- спохватился король.
   - Нет, Ричард, я не ангел, -- чуть улыбнулся тот, -- иди и ничего не бойся. Да пребудет с тобой моё благословение!
   С этими словами странный незнакомец осенил короля крестным знамением. И подал ему меч. Серебряная рукоять удобно легла в ладонь, и на миг Ричарду показалось, что изумруд навершия словно подмигнул.
   Рядом заржала чья-то лошадь, оставшаяся без всадника. Выяснять, кому она принадлежала, было некогда. Ричард вскочил в седло и ринулся туда, где за спинами своих воинов трусливо прятался граф Ричмонд. И странное дело -- ланкастерцы расступались перед королём, а иные бежали, роняя оружие. Нашлись и отчаянные, попытавшиеся преградить дорогу. Но их клинки ломались в руках или же, столкнувшись с мечом короля, рассыпались ржавой трухой.
   - Нееет!!!.. -- взвизгнул Тюдор, когда Ричард пробился к нему. Визг напоминал бабий. И это ничтожество возомнило себя последним Ланкастером и законным наследником престола? Он заслуживал лишь презрения. Тюдор всё-таки вытащил меч и даже попытался сделать выпад, но тщетно. А в следующую секунду клинок короля нанёс единственный удар. Ричарду показалось, что чудесный меч сам вёл его руку. Ричмонда не спасли даже латы, выкованные одним из лучших миланских оружейников. Голова Генри Тюдора упала под ноги его коню. Она вывалилась из шлема, и Ричард увидел искажённое страхом лицо. Всё было кончено. Претендента на престол больше не существовало. Кровь Генри Тюдора стекла с опущенного меча, не оставив и следа. И засиял клинок, точно был выкован не из железа, а из солнечных лучей. Ричард вскинул руку с чудесным оружием:
   - Англия и Йорк!
   - Чудо! Чудо Господне! -- Ланкастерцы вели себя по-разному. Одни молились, не отрывая глаз от клинка, другие ругались и проклинали победителя. Были и те, кто поспешил убежать.
   - Вы победили, -- подъехавший де Вер поднял забрало, -- но я не могу назвать эту победу честной. Это гнусное колдовство.
   - Прикажите своим людям сложить оружие. Вам больше не за кого сражаться, -- победа пришла. А вот ликования не было, только удовлетворение от хорошо сделанной работы. И немного сожаления, что всё так быстро закончилось.
   - Ваше Величество!
   - Ваше Величество, победа! -- его рыцари и солдаты пробились к своему королю.
   - А что делать с телом?
   - Насадить голову на копьё, пусть все видят, -- предложил кто-то.
   - Нет. Мы отдадим останки сына леди Маргарет Стэнли, -- отрезал Ричард, -- и даст Бог, не только их.
   И тут случилось новое чудо. Всё вокруг утонуло в золотом сиянии, а когда оно рассеялось, и Ричард обернулся, то увидел, как на том самом месте, где остался его спаситель, гарцует белоснежный тонконогий жеребец. Конь был достоин королевских конюшен, но у него уже был хозяин. Зеленоглазый рыцарь, на щите коего алел прямой крест. В правой руке рыцарь сжимал копьё, и даже младенец бы понял, кто перед ними.
   - Святой Георгий! -- Кто произнёс это первым, осталось неизвестным. Но все -- и йоркисты, и ланкастерцы -- все, кто видел дивного всадника -- преклонили колени.
   - Святой Георгий... -- прошептал одними губами король. Их взгляды встретились, и святой чуть заметно улыбнулся. И поднял коня на дыбы.
   - Довольно! -- Его голос разнёсся по всей Рэдмурской равнине. И каждое слово навек впечатывалось в память слышавших. -- До каких пор англичане будут поднимать мечи друг на друга? До каких пор отец будет идти на сына, брат на брата? Доколе рыдать английским матерям, жёнам, сёстрам, хороня родных и любимых? Вы сеете стрелы вместо доброй пшеницы и поливаете поля кровью вместо воды. Я говорю вам: довольно! Тот, кто пожелал занять английский престол при помощи французских и фландрских наёмников, мёртв. Генри Тюдор сражён рукой короля Ричарда из дома Йорков. И сей Ричард -- единственный законный правитель Англии и Ирландии. Да ниспошлёт ему Господь долгое и славное царствование!
   Воины, за исключением угрюмых ланкастерцев, разразились приветственными криками. А Ричард стоял и никак не мог поверить, что всё это случилось именно с ним. Почему же святой не вмешался раньше? При Барнете, при Тьюксбери? Почему не спас отца? Или всё дело в том, что у герцога Йорка оставались законные сыновья, а у его последнего оставшегося в живых сына нет прямых наследников?
   Чудесному жеребцу хватило всего нескольких прыжков -- и вот уже святой Георгий совсем рядом. Теперь его можно было разглядеть как следует. На вид святому можно было дать лет тридцать-тридцать пять, если бы не глаза. Они будто затягивали в бездонный изумрудный омут, где не было времени. Жёсткий и чуточку усталый взгляд воина, видевшего немало битв. Этот воин многое помнил и знал нечто, не ведомое обычным людям, и оттого на дне зелёных глаз пряталась горечь.
   - Нет! Не верю! Ты не святой Георгий, -- внезапно заорал какой-то валлиец, и непонятное ощущение, в котором попытался разобраться Ричард, пропало.
   - Почему ты так уверен в этом, мальчик? -- Сейчас святого слышали лишь полтора десятка человек. У него оказался глубокий мягкий баритон.
   - Ты не похож!
   В ответ святой лишь рассмеялся:
   - Мальчик, мальчик... ужели ты думаешь, будто мастера иконописцы видели святых своими глазами? Там, на востоке, где живут те, кого церковь объявила схизматиками, пишут иные образа. Они представляют меня юным. Магометане не признают людских изображений, но они чтут Джирджиса или Эль Худи, как меня ещё зовут на их языке.
   - Значит... -- молодой Линкольн не договорил.
   - Ты хочешь спросить, где я был раньше? Почему не помог? Я и сейчас не должен был помогать. Но вы верите в мою защиту и покровительство, и эта вера позвала меня на землю. Ваша вера, чужие войска, вторгшиеся на английскую землю. И великое предательство, -- в голосе святого прорезался с трудом сдерживаемый гнев. -- Ты пригрел змей на груди, Ричард. Тебе решать, кто командующий резервом -- солдат, шагу не делающий без приказа или же обиженный вассал, готовый примкнуть к победителю. Но вина братьев Стэнли несомненна. Они изменили присяге, данной именем Господа нашего, предали свой род и свою честь. Предали короля и саму Англию. Змей нужно давить!
   И с этими словами святой Георгий развернул своего коня и помчался к Уильяму Стэнли.
   - Уильям Стэнли! -- и вновь его голос был слышен повсюду. И все могли видеть святого Георгия и сэра Уильяма, окружённого воинами, так, словно они стояли в пяти шагах. -- Ты дрался за Йорков и хранил верность королю Эдуарду. Отчего же сейчас ты послушал ядовитых речей старшего брата? Что заставило тебя принять сторону Тюдора? Ты променял свою честь и доброе имя на обещание наград. Но тому, кто подобно змее в траве предательски нападает на своего короля, одна награда -- смерть!
   И с этими словами святой Георгий поднял копьё и привычным движением пронзил им грудь сэра Уильяма. И столь силён был удар, что Уильям Стэнли рухнул наземь с коня. Копьё же, пробившее его насквозь, глубоко вошло в землю. Но святой Георгий не стал его вынимать. Миг -- и вот уж его конь летит туда, где развеваются знамёна лорда Стэнли.
   Лорд Томас видел, что случилось с младшим братом, и почувствовал страх. Обычных людей он не боялся, но кары Божьей страшился, и ныне проклинал себя, что женился на Маргарет Бофорт и согласился поддержать пасынка. Но ведь он же ничего не делал! Просто стоял в резерве! Он невиновен. Может, король поверит. Может, всё ещё обойдётся. Только убрать знающих о сговоре с Ричмондом. Оруженосец, сволочь, слишком наблюдателен, он может проговориться. Но тут Стэнли встретился с ледяным взглядом кошачьих глаз святого, которому отчего-то не сиделось в раю. Лорд Томас, в отличие от пасынка, был человеком не робкого десятка, но сейчас испытал самый настоящий ужас. Он смотрел на святого точно птичка, завороженная змеёй. И понимал, что это конец.
   - Томас, граф Стэнли, король острова Мэн, -- голос святого звучал глухо от ярости и ненависти, -- тебе стоило бы заменить серебряных оленей чёрными змеями. Ибо ты -- змея, пригретая Ричардом на груди. Перебежчик, всюду ищущий свою выгоду, сегодня ты сделал самую большую ошибку в своей жизни. Томас, ты присягал королю, но уподобился Иуде. Пусть же твоя душа займёт предназначенное ей место в аду! Змей надо давить!
   С этими словами святой Георгий вздыбил своего чудесного жеребца, и последним, что граф Стэнли видел в своей жизни, были тяжёлые сверкающие подковы. Оруженосец милорда, солдаты и офицеры Стэнли -- все они бежали прочь, как можно дальше от ярившегося жеребца, плясавшего на том, кто несколько минут назад был их господином. Месиво из мяса, крови, раздробленных костей, лоскутьев одежды и обломков доспехов -- вот что осталось от изворотливого интригана, предателя и государственного изменника. Не диво, что многих рвало при виде столь жуткого зрелища. Но самым страшным было не это, и не забрызганный кровью конь, а его всадник. Видно, вся ярость и ненависть человека передались коню, ибо святой казался ледяной статуей. Он неколебимо сидел в седле, не замечая окровавленных сапог и одежды, и лицо святого было совершенно спокойно. Он лишь исполнял свой долг. Всё это заняло не больше трёх-четырёх минут, но невольные зрители помнили их до смертного часа, пересказывая детям и внукам историю казни лорда Томаса Стэнли. И лишь когда святой Георгий повернул коня, люди Стэнли смогли свободно вздохнуть.
   Когда же всадник на забрызганном кровью жеребце подскакал к лорду Перси, графу Нортумберленду, тот почувствовал себя затравленным зверем и приготовился умереть.
   - Пусть твой король решает твою судьбу, -- негромко проговорил святой. -- Я же скажу словами Спасителя:
   знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о,если бы ты был холоден, или горяч!
   Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих.
   Запомни, Генри: конец света наступит по вине таких же равнодушных, как ты. Но пока на земле есть люди, подобные Ричарду, погибшему Джону Говарду и его сыну Томасу, этот мир будет жить! Мир стоял и будет стоять не на трёх китах, а на "горячих" людях. Запомни это и передай своим детям.
   Повернул коня и поехал шагом на то самое место, куда спустился с небес.
   - Вечная слава всем рыцарям и простым воинам, павшим за короля Ричарда Третьего и Англию, -- возгласил он, -- вечная слава и вечная память! Да войдут они в царствие Небесное и пребудут во славе!
   - Аминь! -- проговорил Ричард, и остальные повторили вслед за ним.
   - Аминь, -- склонил голову де Вер.
   И тотчас фигура чудесного всадника окуталась золотым сиянием. А когда оно рассеялось, то на том месте не было никого. Святой Георгий вернулся на небо.
  

3.

  
   И слышала братия глас святого Георгия, точно святой был средь нас во храме. И трепетали сердца монахов, и наполнились радостью при вести о победе доброго короля нашего, Ричарда Благословенного. Когда же пали Томас и Уильям Стэнли, мятежники и предатели, то аббат Вильгельм вознёс молитву о спасении душ сих нераскаянных грешников. И едва он умолк, тотчас разлилось по храму дивное благоухание. То был не ладан и не мирра, но нежный аромат цветка. И узрели братья цветок розы, лежавший под образом святого Георгия. И была она белее первого снега, и аромат её был чист и свеж. Когда же посмотрели братья на икону, то узрели, что святой Георгий вернулся на своё место. Но не был лик его прежним. Змий же обрёл некое сходство с Томасом Стэнли. Когда же на следующий день в аббатстве остановился король Ричард с верными рыцарями, аббат Вильгельм поведал им о явленном чуде. Услышав о преобразившемся образе, Его Величество и герцог Норфолк пожелали взглянуть на него. "Воистину это сам святой Георгий!" -- воскликнул король, увидев икону, и молился перед ней весь день и всю ночь. С тех пор смиренная обитель наша стала известна всем добрым христианам. Не только сыновья матери нашей Церкви, но и восточные схизматики свершают паломничество к чудотворному образу святого Георгия. И было так, что аббат Антоний не пустил греческих схизматиков в храм. В ту же ночь его преподобию во сне явился святой Георгий и повелел пускать всякого, верящего в него. Убоялся аббат Антоний гнева святого Георгия и дозволил грекам поклониться чудотворному образу и нетленной розе. Роза же сия хранится в золотом ковчежце, коий открывают дважды в год во дни святого Георгия 23 апреля и 22 августа и в третий раз -- 2 октября, в день святого Ричарда, короля Английского. Ибо выросла она из крови его.
   И там, где пала на землю кровь короля Ричарда, выросли белые розы, что не боятся ни дождя, ни мороза, и цветут даже зимой. А где была пролита кровь Генриха Тюдора, поднялись розы цвета запёкшейся крови, величиной с кулачок младенца, а стебли их усеяны длинными шипами. И множество паломников приходит на Рэдмурское поле, дабы узреть это чудо. Тот же, кто сорвёт цветок, навлечёт беду на себя и своих близких. Там же, где пали доблестные рыцари и воины короля Ричарда, выросли бледно-розовые цветы с белой каймой, а место гибели сэра Персиваля Сирвалла отмечено розами, что наполовину снизу алы как кровь, а сверху белее снега. И то память о великом подвиге, ибо и с отрубленными ногами сей доблестный муж вздымал к небесам королевский штандарт. Говорят, что розы сии не увянут, покуда жива память о Рэдмурской битве и чуде святого Георгия. Там же, где лежали тела предателей, земля кажется выжженной. Ни единая травинка не растёт на крови изменников. Так свершилось по милости Божией и воле святого Георгия и так будет впредь, пока живо королевство Английское и династия Йорков.
  
   (Из Хроники монастыря Серых Братьев, что в Лестере)
  

4.

  
   Июль 1553 года, замок Фрамлинхем
  
   В замке готовились к приезду короля. В этом году минуло ровно семьдесят лет с тех пор, как Ричард Третий взошёл на престол. К сожалению, вот уже десять лет герцог Норфолк не покидал родового гнезда. Он пережил двух жён, всех своих детей и нескольких внуков. Лорд-казначей и лорд-маршал Англии, в 1525 году Томас Говард ушёл в отставку, и маршальский жезл наследовал сначала его старший сын, потом внук, а после его смерти правнук, тоже Томас. Последние месяцы его светлость почти не вставал с постели, но, хотя одряхлел телом, разум лорда Томаса оставался почти столь же ясен.
   Звук труб возвестил о прибытии Его Величества. А вскоре и сам Ричард поднялся в покои хозяина замка.
   - Я счастлив видеть вас, мой король. Прошу простить, что не могу приветствовать вас должным образом, -- старый герцог, одетый в мантию кавалера ордена Подвязки, со всеми регалиями, утопал в кресле. Он не мог позволить себе встретить короля лёжа в постели.
   - Оставим эти церемонии, милорд, -- по знаку Ричарда все покинули комнату, оставив старых друзей наедине.
   - Жаль, что не смог побывать на празднике, -- беззубо улыбнулся хозяин дома, -- годы, Дикон, годы... Хотя ты неплохо выглядишь для своих ста лет.
   Наедине они могли называть друг друга по имени.
   - Да и ты тоже неплохо, -- чуть покривил душой Ричард. Ему самому никто бы не дал больше семидесяти.
   - Брось! Я дряхлая развалина, Ричард. Как сказал бы мой покойный внук, песок почти высыпался из часов моей жизни. Наверняка бы Генри сочинил стихи по этому поводу. Я слишком устал, Ричард, и мне не страшно умирать.
   Ну не говорить же: "Мне будет тебя не хватать!" Томас и так это знает. Поэтому Ричард сказал совсем другое:
   - Мы были вместе семьдесят лет. Мне бы хотелось, чтобы мы были вместе и после смерти.
   - Твоё место в Вестминстерском аббатстве, мой король, а моё... -- Норфолк вздохнул, -- я хочу лежать в Рэдмурской церкви святого Георгия.
   Тогда, в далёком 1490 году, возле поля битвы возвели храм в честь святого чудотворца. Мастера постарались на славу. А образ святого был точной копией чудотворного образа из францисканской обители и тоже творил чудеса. Особенно это касалось исцеления ран.
   - Обещаю. Мы с тобой остались последними из участников Рэдмурской битвы. Король и Спаситель короля, -- Kingsavior -- этот почётный титул Норфолк получил почти семьдесят лет назад, когда они с Ричардом во главе войска вступили в ликующий Лондон.
   - Они всё переврут. Уже выдумывают невесть что. Я слыхал, будто ты дал французам негодные корабли, и они все потонули.
   На самом деле Ричард дал французским наёмникам Ричмонда пять дней сроку, чтобы убраться за пролив. Если же наёмники начнут по пути грабить и убивать добрых англичан, то будут повешены.
   - А я слышал, что покойный де Вер дал клятву верности под пыткой. Мы морили его голодом и холодом, -- хмыкнул Ричард. Граф Оксфорд действительно некоторое время содержался в заточении, но никакие пытки не заставили бы человека, верного ланкастерцам, присягнуть Ричарду Йорку. Джон де Вер сделал это по доброй воле, взвесив все "за" и "против". Он был прежде всего здравомыслящим человеком и неплохим полководцем, казнить которого было бы неразумно. Но поклявшись в верности новому королю, де Вер ни разу не дал повода усомниться в своей честности и преданности. Они вместе с Норфолком усмирили шотландцев, а затем преподали урок французам. К сожалению, прямых наследников у де Вера не осталось, и новым графом Оксфорд стал его племянник.
   - А как Его Высочество? Ему не пора править?
   Уильям, принц Уэльский, родился достаточно поздно, после шести сестёр и брата Джорджа, умершего во младенчестве. Сейчас ему было пятьдесят четыре года, из них тридцать он являлся соправителем отца. Наследник престола был тонким дипломатом, прекрасно разбирался в финансах, творил справедливый суд. Его многие любили, и Ричард был уверен, что Уильям станет хорошим королём. Но пока что Его Высочество не выказывал нетерпения. Несколько раз на Ричарда Третьего, Божьей милостью короля Англии и Франции, лорда Ирландии устраивали покушения, но всякий раз он оставался жив. Лишь раз какой-то безумец поранил королю руку. Были и заговоры, хоть и редко. Главой одного из них оказался граф Нортумберленд. После Рэдмурской битвы Ричард отправил лорда Перси в ссылку в родное поместье, не желая предавать графа суду. Это было ошибкой. Король учёл её и с тех пор прослыл суровым, но справедливым судьёй. К счастью, племянники, в чью пользу составлялись заговоры, вовсе не стремились занять престол. Ричард молодым погиб на охоте, а Эдуард многие годы занимал должность лорда-констебля, как сам Ричард до смерти августейшего брата.
   - Он ещё не воевал, -- действительно, последние десятилетия выдались мирными.
   - Но ты же не начнёшь ради этого войну?
   - Ради этого -- нет, но Франция... -- Франция была костью в горле ещё во времена юности Ричарда, и таковой и оставалась до сих пор. Норфолк понимающе кивнул.
   Король и герцог могли бы ещё многое вспомнить, о многом поговорить, но лорд Томас слишком устал, и Ричард попрощался и тихо вышел из комнаты. На душе было тяжело, как всегда, когда теряешь близкого человека. Или вот-вот потеряешь. Сам Ричард давно похоронил свою вторую супругу, Иоанну Португальскую, всех племянников и нескольких внуков. Все те, кто помнил короля молодым, были давно мертвы. Теперь и лучший друг, ближайший сподвижник уходил от него в страну, откуда нет возврата. Ричард прошёл в замковую часовню и опустился на скамью.
   Почти шестьдесят восемь лет назад он вот так же молился в монастыре Серых Братьев и задремал. И во сне ему явился святой Георгий. Святой был без коня и доспехов, а из оружия при нём был лишь чудесный меч. Тот самый, что Ричард по возвращении в Лондон передал на хранение архиепископу Кентерберийскому. "Ты должен был править семьсот семьдесят семь дней, -- сказал святой Ричарду, -- это символично, но слишком мало. Милостью Божьей тебе дарован шанс, дана долгая жизнь. Но лишь от тебя, Ричард, зависит, как люди будут помнить твоё правление. Помни: ты лишь слуга Англии. И твой долг -- способствовать возвышению и процветанию королевства Английского. Да будет справедлив твой суд!" И святой Георгий исчез, а Ричард, пробудившись, возблагодарил Господа, Пречистую Деву и святого Георгия за явленную милость и поклялся оправдать доверие святого.
   Год спустя папа Иннокентий Восьмой признал явление святого Георгия на Рэдмурском поле истинным чудом Божиим и повелел считать день 22 августа днём святого мученика Георгия, чудотворца Рэдмурского. Конклав постановил, что "Явление Святого Георгия на Рэдмурском поле" должно быть отдельной иконой. Святой изображался верхом на белом коне, с копьём в правой руке и белой розой -- в левой. По правую руку от святого стояли Ричард со своими воинами, и радость была на их лицах, по левую же -- пытающиеся бежать ланкастерцы и поверженный лорд Стэнли.
   Такая же икона была и в храме святого Георгия, и в здешней часовне. Король вспомнил, как святой в тот день говорил о каноне иконописи, и усмехнулся. Ричард с иконы имел мало общего с настоящим. Если бы не корона, так и не догадаешься, кто здесь король.
  
   Вечерний пир в честь короля удался на славу. Юный Томас, граф Суррей, будущий герцог Норфолк, старался предугадать любое желание высокого гостя. Юноша был умён и учтив, к тому же унаследовал от отца поэтические способности, порадовав слушателей чтением стихов. Всё было хорошо, но у Ричарда кололо сердце. Он чувствовал, он почти был уверен, что больше не увидит своего старого друга живым. И действительно -- когда наутро камердинер герцога вошёл в спальню, тело лорда Томаса уже успело остыть.
   Ричард Третий исполнил последнюю волю покойного. Томаса Говарда, второго герцога Норфолка торжественно погребли в церкви святого Георгия, что на Рэдмурском поле.
  

5.

  
   11 сентября 1560 года Его Королевское Величество Ричард Третий Благословенный отрёкся от престола в пользу сына своего, принца Уильяма. И длилось его правление ровно семьдесят семь лет и семьдесят семь дней. Царствование короля Ричарда было мудрым и справедливым. Он не любил понапрасну лить кровь своих подданных, однако, когда в 1558 году Генрих Второй Французский возжелал отобрать Кале, король Ричард послал войско под командованием Уильяма, принца Уэльского, и тот отстоял город. И повелел сказать король Ричард Генриху Французскому, что не уступит и пяди земли, унаследованной от брата своего, Эдуарда Четвёртого. В царствование же Ричарда Благословенного обрела Англия земли в Новом Свете, и бастард Его Величества, Ричард Плантагенет, был первым наместником сих земель, а брат его, Джон Глостер -- лордом-адмиралом королевства Английского.
   И был Ричард Третий Английский верным сыном матери нашей Церкви, строя храмы и монастыри, борясь с тлетворным влиянием заразы, именуемой лютеранством и кальвинизмом. Ибо учение Мартина Лютера и Жана Кальвина, сих ересиархов, завладело землями германских княжеств и швейцарских земель. Проникло оно и в королевство Французское, сделавшись причиной многих войн и междоусобиц. Наш же добрый король Ричард, хотя и привечал людей иной веры, запретил им публичные проповеди, дабы не смущали они умы добрых католиков. Когда же был открыт Новый Свет, то многие монахи и священники сделались миссионерами, неся язычникам свет истины. И Его Величество всячески поддерживал сие начинание, требуя от своих наместников в новых землях помогать святым братьям. Такоже наш добрый король выделял каждому миссионеру по пятнадцать фунтов стерлингов. Немалое покровительство король Ричард Третий оказывал наукам и искусствам, наипаче же -- живописцам и скульпторам.
   После отречения своего Ричард Благословенный поселился в замке Миддлхэм, где некогда провёл юность и где жил вместе с первой супругой леди Анной Невилл. И каждый год в годовщину Рэдмурской битвы приезжал на Рэдмурское поле и молился в церкви святого Георгия. В год 1563 исполнилось Ричарду Йорку сто одиннадцать лет, и сказал он сыну своему Уильяму: "Следующего Рождества мне не увидеть". И занемог Ричард в марте 1564 года, а когда поправился, поехал на Рэдмурское поле, ибо не надеялся дожить до августа. И во время молитвы в храме святого Георгия настигла его смерть. И так почил добрый король наш Ричард 23 апреля, в день святого Георгия, и согласно последней воле был похоронен в сем храме подле Томаса, герцога Норфолка. И в великую скорбь пришёл король наш Вильгельм Третий, и весь народ английский оплакивал короля Ричарда.
   В 1585 году, когда минуло сто лет со дня Рэдмурской битвы, папа Сикст Пятый причислил Ричарда из рода Йорков и Томаса из рода Говардов к лику святых, ибо на могилах их свершаются чудеса, и тому есть немало свидетельств.
  
   (Из "Жития святого Ричарда Английского")
  

6.

  
   В день, когда почил в бозе король Ричард, явился блаженному Теодору, смиренному монаху монастыря нашего, святой Георгий. И рек святой: "Ныне окончил своё земное служение Ричард из рода Йорков, и началось его новое служение. Ибо всякая земля порождает своих защитников. Ричард был плоть от плоти и кровь от крови английского народа и английской земли. Отныне и вовеки будет он хранителем династии Йорков и королевства Английского от чужеземных захватчиков и междоусобиц." И сказав сие, растаял святой Георгий в небесном сиянии. Но не все поверили блаженному Теодору, когда он рассказал о своём видении. И сказал аббат Антоний, что то дух нечистый смущал брата Теодора лживыми россказнями, ибо один папа римский может решить, достоин ли Ричард Английский беатификации. Аббат Антоний почил в бозе, так и не дождавшись решения конклава, хотя слухи о свершающихся на могиле Ричарда чудесах доходили до нашей обители. При аббате же Франциске король Ричард и Томас Говард были признаны святыми, и поняли братья, что видение брата Теодора было истинным. И вознесли хвалу господу нашему Иисусу Христу, Его Пресвятой Матери, святому Георгию и святому Ричарду. Да защитят они славный дом Йорков и королевство Английское от врагов внешних и внутренних! Ныне, присно и во веки веков. Аминь.
  
   Брат Уолтер, хронист лестерского францисканского монастыря, отложил перо и потёр усталые глаза. Близилось время обеденной трапезы, но монах не спешил присоединиться к братии. Вместо этого он покинул скрипторий и вышел во внутренний двор аббатства. От недавних дождей не осталось и следа, воздух был свеж и прозрачен. Несколько минут пожилой монах, некогда звавшийся Эдмундом, внуком принца Эдуарда и правнуком Его Величества Эдуарда Четвёртого, смотрел в безоблачное небо. Потом глубоко вздохнул и направился в трапезную.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"