Аннотация: Старые сказки на новый лад (для взрослых). Из нового сборника "Жили или не жили".
Лиса и Заяц
Жили - были Лиса и Заяц.
Каждый в своей избушке. Заяц в скромненькой, лубяной, а Лиса в шикарной, ледяной. Лиса Зайке нравилась, не за терем, конечно, а сама по себе, красавица. Но Лисице, зачем такой куцехвостый нищеброд, у неё один хвост чего стоит. Она его внимания стыдилась и при каждом удобном случае 'ставила на место'. 'Как избенку никчемную, лубяную, пройдешь, сразу мой терем увидишь', - громко на всю опушку толковала она в телефон, а сама косила хитрым зеленым глазом, слышит ли Заяц, а еще лучше, другие соседи - волки да медведи. Приходили разные, хитровыделанные - когти веером, хвост трубой - выли любовные песни, аж, шерсть у Зайки дыбом вставала. От рассвета до рассвета шум - гам над лисьим хрустальным домом, ну, и видно разное, дом-то прозрачный. Слышно, само-собой, - окна настежь - с пылу-жару любовного или нарочно, чтоб соседу досадить. 'Ты что, совсем косой, как сосед мой, лузер, из лубяной избушки? Понаставили сараюшек, понаехали лапотники, ни пройти, ни проехать!' Зайка молча страдал, плакал даже в подушку и сеном из неё заедал грусть - тоску свою.
Так зима и прошла. Отощал Заяц переживамши, или, может, припасы все подъел. От подушки с сеном одна наволочка осталась, даже углы лубяные кое-где подгрыз в избенке с голодухи. Но солнышко пригрело, снежок подтаял, травка зазеленела, и вышел зайка на лужайку перед домом позавтракать свеженьким. Глядь, что такое, где хоромы соседские, куда подевались? Только сугроб чернеет ноздреватый. Растаяли! А хозяйка где?
А хозяйка со вчерашнего вечера, как драгоценный хвост подмок да подмерз, по вечернему холодку отправилась к обожателям на постой проситься. У первой двери держалась королевой, мол, я вам одолжение делаю сюрпризом - появлением своим. Радуйтесь, ноги, промокшие, мойте, воду пейте, салом кормите, на кровать кладите. Ан, нет, любовники покушение на свою жилплощадь в штыки приняли. Кто вежливо, а кто и откровенно, поперли кумушку вон: 'У самого места мало, сало нынче дорого, а на кровати моложе вашего место заняли'. Так что, сделав круг по лесу, принесли усталые ноги Лису к луже, бывшей некогда её хоромами. Влезла она на пенек, где посуше, свернулась клубком и мерзла до утра. Тут её, потрепанную, мокрую, попахивавшую псиной, Зайка и нашел.
- Соседушка, что с тобой такое случилось? - на свою беду спросил простодырый Заяц.
- Ах! Не видишь разве, потаялица я. Все, как есть, потаяло. В голоде да холоде гибну несчастная! Так-то, милый Зайчик!
'Милый зайчик', как услыхал такие слова, прослезился и стал Лису в дом к себе звать, спасать, значит, защищать. А она скромненько отнекивалась.
- Что ты? Неудобно! Ну, разве только погреться. Да и приедут скоро за мной, задержались что-то, 'пробки', наверное.
А сама боком-боком, все ближе к избушке - лубянушке. Дальше вы все знаете, пересказывать смысла нет. Остался Зайка без жилплощади еще до конца отопительного сезона. И волк - участковый приходил, и медведь из управы, даже собаки из собеса брехали с опушки (ближе подойти не решились, слава о крутом лисьем нраве далеко разнеслась), только все зря. Посылала их Лиса куда подальше, а они шли. Кто боялся, как бы бывшая подруга не ославила рассказами об оргиях совместных, кто на лапу взял, а кому и вовсе не особо надо было. Был, правда, один настырный Петух. Грозился, ругался, но вдруг пропал. Ходят слухи, что новая хозяйка лубяной избушки впустила его вечерком, пристукнула, зажарила и съела. Подробности жуткие шепотом передают друг - другу, про крики петушиные придушенные, запах курятины жареной на пол-леса. Не знаю, правда или нет, но только оформила Лиса на себя домишко и живет - поживает, добра наживает. И не домишко это уже вовсе, а целый терем лубяной. Пристроила, надстроила, евроремонт в качестве компенсации за моральный ущерб ухажеры старые сделали.
А что же Заяц? Пропал, забомжевал, помер? Ни-ни! Вырыл нору скромную на другом конце леса, к зиме сена натаскал, подушку да перину набил туго, про запас. А прописку сейчас даже на кладбище дают. Да, и что ему, Зайцу, сделается. Не съели и на том спасибо.
2016 г.