Аннотация: Сила крови непреодолима ни воспитанием, ни обстоятельствами. Что в генах заложено, то и вырастет.Чудес не бывает.
Её назвали в честь бабушки красивым именем Таисия. Но в детстве домашние звали просто Тасей, а мать Таськой. 'Таська' шло ей больше всего. Непослушные кудри, вырываясь из туго заплетенных кос, стоят дыбом; угольно черные, огромные глазищи, дико вытаращены и не обещают ничего хорошего; тощие ручонки, стиснуты в кулачки и упрятаны в карманы; худенькие ножки 'иксиком', либо в, полных воды, резиновых сапогах, либо вовсе босы. Бесенок по имени Таська, таким уродился, прихватив лишку из прапрабабушкиной цыганской крови. Уже младенцем проявляла она свой коварный, буйный, неукротимый нрав. В полуторагодовалом возрасте, отнимала у младшего брата бутылку с кефиром, ласково приговаривая: 'Сена, сена!' (сына, сына), и, откатившись на безопасное расстояние, жадно присасывалась. Кефир был её основной пищей, молоко категорически отвергала, и, если случалось ужасное - не отоварились кефиром, пиши пропало. Это тощее, прожорливое существо вопило часами, пока ей не зальют порцию кефира.
В яслях изводила воспитателей полной неуправляемостью. Каково им бедным приходилось?! Однажды умудрилась забраться по столбику-трубе на козырек над ясельным подъездом и лихо отплясывала там под вопли нянь и воспитательниц - цыганушка! А ведь дедушка был большой партийный начальник и папа значительный человек - серьезные, солидные люди. Но цыганские гены оказались сильнее. Слушалась безоговорочно только старшую сестру. Не из страха - любила и уважала. С козырька та сняла её в два счета.
- Слезай!
- Как? Она упадет! - запричитали 'воспитки'.
- Слезай, как залезла!
В считанные секунды хулиганка скатилась вниз.
По утрам нудно и нагло ныла по пути в детский сад:
- Не пойду, неси меня.
А сама уже ростом больше половины сестры.
Если отец был дома, в сад обязательно опаздывали. Таська исполняла концертный номер под названием 'Нечего надеть'. Долго перебирала в своем шкафчике аккуратно выглаженные, красивущие платьица, кривила губы и на вопрос: 'Это?', капризно отвечала: 'Нет'. Представление продолжалось до тех пор, пока в комнату не врывалась, томившаяся у порога сестра, и четко, по-военному командовала:
- Ну-ка, хватит кровь пить! Бегом надела синее платье, гольфы и на выход!
Пока младшая одевалась, старшая выговаривала отцу:
- Папа, зачем ты с ней миндальничаешь? Я опаздываю, а ты ей потакаешь! Не видишь, она просто в сад идти не хочет? Быстро! - это уже сестре.
Оставляла 'горе луковое' у ворот и наблюдая, как она бредет в группу, прикрикивая, подгоняла. Иногда, сестренка не слушалась и, чтобы не опоздать в школу, приходилось переть её в группу на загривке, обхватив за ноги.
Тася не признавала наказание в любой форме. Уже в подготовительной, выпускной группе, сестра получила за неё выговор от новой воспитательницы:
- Взрослая девочка, скоро в школу пойдет, а до сих пор не умеет стоять в углу.
Выяснилось, что, не введенная в курс дела педагогиня, пыталась поставить Таську в угол, в течение нескольких часов, состязаясь с ней в упрямстве. У Таськи не было никаких авторитетов, кроме сестры. Несчастная 'воспиталка' узнала, что она дура, но в угол девчонку так и не загнала.
Это все цветочки. Ягодки пережили Тасины няньки еще в яслях. Как-то теплым весенним утром мать повернулась на звук открываемой двери у себя в кабинете и обмерла - на пороге стояла счастливая Таисия.
- Ты как здесь оказалась?!
- Пришла!
- С кем?
- Сама! - гордо ответила дочь.
- Ты почему ушла? Зачем?
- Они мне надое-е-ели!
Телефон истерично зазвонил и истеричным же голосом сообщил, что ваша девочка пропала. Мать спокойно заявила, что девочка нашлась, мы сейчас её вам доставим и во всем разберемся. Пигалица включила, было, сирену, но наткнувшись на грозный материнский взгляд - умолкла. Думаете, унялась? Ничуть. Всю обратную дорогу мама читала ей лекцию о двух страшных перекрестках с нерегулируемыми светофорами, рисовала ужасные сцены наездов и похищений. На следующей неделе, в 'короткий', предпраздничный день, мать и старшая дочь за пару кварталов от садика узнали тощую фигурку в голубеньком пальтишке, стремительно летящую им навстречу. Опытная сестрица возле садичного забора приказала:
- Ну-ка, покажи, как ушла.
Девчушка проскользнула сквозь прутья решетки и попала прямо в руки воспитательницы.
- Так, Тася, собираемся в группу, скоро за вами мамы придут, - она даже не заметила, что маленькой пройдохи не было какое-то время. Пришлось вести воспитательную работу с воспитателями. Предложить забрать дикарку, в силу значительного положения её папаши, было невозможно.
В высокообразованном семействе безграмотной до самой школы оставалась только Таисия. Отец, окрыленный успехами обучения чтению старшей дочери за два дня, рьяно взялся за дело, но сдался через пару часов. Эстафету приняла старшая сестра, рассчитывая на умение управляться со строптивицей, но не тут-то было. К первому сентября Таська, в отличие от одноклассников, знала только одну букву - 'А'. Мать ругалась, сестра печалилась, отец рассеянно смотрел поверх женских голов своего семейства. Но то ли опытная, добрая учительница нашла к ней подход, то ли Таська образумилась, она быстро догнала и обогнала сверстников. Домашние задание делала легко, но в отличие от сестры, свободное время посвящала не книгам, а шастанью с гиканьем по двору во главе своры мальчишек. Слушала и читала сказки класса до девятого, потом вдруг резко взялась наверстывать упущенное и снова быстро преуспела.
С мальчишками она выстроила отношения года в три, раз и навсегда. Как-то прибежала с улицы и требовательно завыла. Мать спокойно поинтересовалась, чего хочет.
- Меня мальчик обижает, толкает, дерется.
- А я при чем? Обижает, дай сдачи. От меня отстань.
- А как дать сдачи!
- Ну, толкни, раз он тебя толкает.
- Я толкала, а он все равно.
- Ну, тресни чем-нибудь.
- Чем?
- Ой, отстань! Что там у тебя есть? - осмотрела с ног до головы. - Вон, сандалик сними да тресни, - и вернулась к плите.
- Мама, ты что ей такое сказала, она же буквально все понимает, - закричала вторая дочь.
Таська решительно подошла к песочнице, сняла добротную чехословацкую сандалию на кожаной подошве и изо всех сил треснула по мордахе своего обидчика, тот взвыл, как пожарная сирена. Пришлось выскочить во двор. Пацан все еще подвывал, щека распухла и на ней четко отпечатался рисунок каблука Таськиной обутки. Сама она спокойно сидела возле своих пасочек и куличиков.
- Ты зачем мальчика так сильно ударила?
- Мама сказала, дать сдачи сандаликом, я и дала, - без тени раскаяния произнесла Тася.
- Ему же больно!
- Пусть не задирается.
С тех пор мальчишки её не трогали. Ходили за ней, как приклеенные, и ввязывались во все её авантюры.
В школе она периодически пыталась скучать и тогда в дневнике среди пятерок начинали попадаться четверки. Когда появлялись тройки, сестра говорила матери:
- Надо Таське 'керосину подлить'.
Мать делала грозное лицо и громко орала на Таську. Как ни странно, материнский крик имел положительный эффект, цифры в дневнике росли.
Окончив школу, она легко поступила в медицинский институт, безо всякого протеже с отцовской стороны. Неожиданно забрала документы перед самым зачислением и укатила в какой-то средненький ВУЗ, легко все сдала и осталась. Может, хотела цыганка ощутить полную свободу. Училась легко. На пятом курсе, заявила матери по телефону: 'Все больше не хочу, научилась, бросаю!'. Мать заистерила. Сестра отправилась в отпуск, а на обратном пути заглянула к Таське. Та обрадовалась, но насторожилась. Сестра отвела её в ресторан, накормила деликатесами и поинтересовалась, есть ли серьезная причина 'бросать' - 'хвосты', беременность, любовь, конфликт. Получив на все вопросы отрицательный ответ, спокойно сказала, что свое 'скучно' придется перетерпеть. Но если бросит институт, отныне, присно и во веки веков может о помощи от родных забыть, а об обедах в ресторанах, тем более. Утром сходила к кураторше, 'разгладила' ситуацию и улетела. Институт Тася окончила.
У цыгана выгода и воля - два равных по весу золотых слитка. 'Весы' Таське помогали, уравновешивали и удивляли окружающих двумя её ипосТасями от разных кровей. Интеллект, воспитанность и неожиданное, для такой крохи, хамство, прагматизм. Свой интерес, своё брюхо, как в детстве, всегда на первом месте.
Изящную Таисию распределили мастером на завод, как всех выпускников, на низшую руководящую должность - мастером в цех. В рыбном ресторане, она делилась опытом руководящей работы с нагрянувшей сестрой:
- Рабочие разговаривают только матом, на мои указания плевали с высокой колокольни. А с меня же спрашивают. На днях объясняла-объясняла одной, она все равно напортачила. Ну, как с ней быть, как мне её ругать? Всю кровь выпили! Ушла к себе и плачу. Старая мастерша выслушала меня и говорит:
- Не так с ними надо? Так они тебя слушать не будут!
- Что же я должна была ей сказать для понимания?
- Как что? Дура ты, е... твою мать, надо было сказать!
- Но она же старше, в матери мне годится!
- Вот и скажи ей по матери, для ясности.
- Через несколько дней я не выдержала, воспользовалась советом. Представляешь, помогло.
Сестра смеется. Из уст утонченной красотки, в которую превратилась Тася, матюки звучат нелепо.
- Я сама на руководящей работе долго не ругалась. И не понимала, зачем люди матерятся. Твои хоть работяги, а у меня 'интеллигенция', мать иху. Соберутся на планерку и ничегошеньки 'не понимают', директор мне: 'Выйди на пару минут', возвращаюсь - всё уразумели. Я его долго пытала, что он им такое говорит без меня, позже сошлось. Заказала машину под оборудование. Нужно старое сгрузить, чтобы новое завезти. Приехала - они в позе готовности. Оповестила - времени в обрез. 'Будет сделано!'. Сама с администратором разбираюсь. Через полчаса водитель спрашивает, почему не грузимся. Звоню сотрудникам, они рапортуют: 'Счас сделаем'. Так несколько раз. Шофер матерится, у него дальше заказы. Ничего не подозревая, интересуюсь в трубку, чем они там заняты, и слышу наглый ответ: 'В нарды играем'. Ну, я им 'сыграла' с вариациями. Больше всего поразил ответ: 'Так бы и сказала'. Подобной скорости загрузки я никогда не видела. Как не дико звучит, но, если нужно что-то сделать, я сдабриваю указания 'сопроводительными' матами и все получается. Это тебе не над пацанами во дворе верховодить.
Разговор пошел на пользу и скоро Таисию звали уважительно по отчеству, карьера начальническая пошла в гору и из цеха она навсегда переселилась в кабинет. Деньги, золото любила с цыганской страстью. 'Правые' и 'левые' заработки, нужные связи, полезные знакомства, всё своё обаяние, находчивость, знания, целеустремленность использовала Таська для их накопления и сбережения. Ненужное - разговоры, людей, независимо от степени родства, отсекала решительно и жестко. Банка крови, выпитая из окружающих маленьким, лукавым чертенком, напитав его плоть, сотворила 'железную леди', крепко держащую бразды правления над подросшими мальчишками.