Я не сожалею, что мы оставили Томск - это решительно не симпатичный город, хотя там есть любопытные вещи и некоторые очень любезные, хорошие люди, которые пытались сделать наше пребывание, настолько приятным насколько это возможно.
Мы выехали из Томска роскошным утром 3-ьего июня. Вода в Томи была все еще высока, но мы пересекли реку без труда, а затем, что за прекрасную поездку мы имели! Долина, по которой мы ехали, была сплошь глубокого оранжевого цвета, от огромного количества анемонов, растущих там. Потом мы натолкнулись на большие участки светло-голубых незабудок, красиво контрастировавших с апельсином. Дальше нам встретились многочисленные цветущие кусты - их ароматы разливались в воздухе. Очаровательная сцена, какой я ещё никогда не созерцала.
Достигнув леса, мы натолкнулись на синие ирисы и много других цветов. Я часто задерживала наше продвижение, выходя из тарантаса, чтобы собрать сладкие, дикие, незнакомые цветы. Это было так восхитительно после утомительных балов и званых обедов, которые мы часто посещали. Я задержалась бы на много дней, если бы имела возможность. Заполнив повозку цветами, мы продолжали свой путь. Я осмеливаюсь сказать, что Вы будете удивлены, узнав, что по дороге мы ещё нашли снег во многих местах.
Наше продвижение было медленным из-за множества разлившихся потоков, которые мы должны были пересекать с большим трудом. Время от времени, целых шесть лошадей тянули нас по затопленной дороге. По достижении Оби, вдоль высокого берега которой мы путешествовали, какое роскошное зрелище мы имели! Вода вышла за пределы долины, больше чем на двадцать верст в ширину. Вершины деревьев, возвышались над водой, как многочисленные острова, рассеянные по широкой поверхности во всех направлениях.
Мы должны были теперь спуститься по берегу, чтобы пересечь Обь. Вокруг была вода. Время от времени, она доходила до основания тарантаса и вызвала у нас большое беспокойство, поскольку мы боялись, что каждый шаг может поставить нас в положение, из которого будет трудно освободиться. Когда мы достигли реки, было около десяти часов. Мы нашли, что переправа совершенно невозможна. Дул сильный ветер, настоящий, великолепный ураган. Мы и не подумали о возвращении на почтовую станцию, надеясь, что ветер стихнет и позволит нам переправиться. Лошадей распрягли и убрали, а нас оставили сидеть на берегу. Мы надеялись прибыть в Барнаул ко времени обеда, но надежда оказалась тщетной.
Час за часом проходил, а мы всё сидели, с тревогой наблюдая бушевание стихии. Мы полагали, что на закате солнца ураган успокоится, но солнце садилось, а шторм становился ещё сильней. Страшная ночь ожидала нас. Мы слышали приближение грома. Бедные лодочники, вместе с нашим Казаком, забрались под полосу холста. Теперь невозможно было не только вернуться к станции, но и думать о поиске любого жилья. Вокруг разливались глубокие потоки воды, с которой у нас не было никакого желания столкнуться. С добрым смехом по поводу нашего небольшого несчастного случая, мы постарались устроиться на ночь, как можно уютнее. Мы завтракали в шесть часов, и уже много часов провели без пищи. Я утешала себя мыслью, что у некоторых бедных существ не было даже столь хорошего убежища, как наше.
На рассвете мы разбудили мужчин и убедили их переправить нас, хотя все еще дул неистовый ветер. После долгих уговоров они, наконец, согласились, и в четыре часа мы загрузились, а через три часа, в безопасности, достигли противоположной стороны. Лошади были вскоре поданы и мы покатились вперед. Хоть я и была голодна, но не согласилась брать завтрак, предпочитая скорее достигнуть Barnaoul, который был уже близок. Кусок хлеба удовлетворил жадный аппетит.
Мы поехали к г. Stroleman's - он, один из чиновников Zavod, указавший, где мы должны найти квартиру. И он и Мадам Stroleman пожелали, чтобы мы остались с ними. Мы приняли это доброе приглашение, и скоро получили хороший завтрак после нашего долгого путешествия. Семья, казалось, была рада возвращению моего мужа. Следующим утром я была представлена им всем его друзьям, которые приняли меня с большой добротой.
Все чиновники обедают с Nachalnik, или Директором Шахт, по воскресеньям, и во время нашего пребывания мы делали то же самое. После обеда они отправляются домой, чтобы взять их сиесту, без которой, я полагаю, русские не могут существовать, а вечером, между семью и восемью часами, они возвращаются в сопровождении леди. Молодые обычно проводят вечер в танце, старшие играют в карты. В одиннадцать часов на стол подают ужин, который все разделяют и затем удаляются, добираясь домой к полуночи.
Г. Atkinson и Полковник Sokolovsky пошли вместе в Mrassa, и верхнюю часть Томи, куда Полковник обычно отправляется летом для посещения золотых рудников, так, что у моего мужа была прекрасная возможность наблюдения в этой области и рисование эскизов. Леди убедили меня остаться здесь на время его отсутствия, но я не могу согласиться на их предложение остаться с ними, когда он пойдет в Altin Kool, или Золотое Озеро, хотя они делают все возможное, чтобы убедить меня. Они говорят, что сама идея моего путешествия смешна, поскольку и для мужчин эти поездки связаны с риском. Однако я упорна в своём намерении и настроена попробовать, и будет довольно странно, если я не преуспею. Одна леди говорит, что я буду в состоянии поехать на один или два дня, и она даже даёт мне три, но не больше. Таким образом, они ожидают, что я возвращусь одна.
Среди развлечений в Барнауле музыка занимает исключительное место. К ней тут весьма неравнодушны. Прибытие художника здесь всегда провозглашается с удовольствием, поскольку это дает разнообразие обычной рутине их жизни. Во время нашего пребывания в городе, здесь давали концерты два итальянца, а также Christiana, которая играет на виолончели. На этих концертах художникам помогают леди, по крайней мере, те, кто не возражает, чтобы играть публично и перед большим собранием.