Волков Юрий Николаевич : другие произведения.

Обмануть Пророка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Социально-политическая и боевая фантастика с элементами мира S-T-I-K-S.
  
   []
  
  
   (Город сестёр 2)
  
   Глава 1. День первый. Ночные гости
  
   Пашка... Точнее - Павел Дмитриевич Дугин, проснулся среди ночи.
   Пованивало чем-то кислым и побаливала голова.
   Повернул будильник на тумбочке - четыре пятнадцать. Чего проснулся - непонятно. Полежал немного, глядя в темноту, пока не сообразил - тишина.
   Обычно в посёлке ночь не безмолвна. Гудит холодильник, журчит счётчик, где-то проезжает полуночный автомобиль, в километре стучит железнодорожный состав, посвистывает электровоз. А тут - ничего.
   Он покашлял - нет, не оглох. И уши не заложило. Просто - тихо вокруг.
   Тяжело вздохнув, Дугин встал и побрёл в туалет. Щелкнул выключателем, но он не сработал. Электричества нет.
   Сделав в темноте свои дела, Паша, так же лениво, пошёл на кухню, и тоже попытался включить свет. Результат тот же - фига с маслом.
   Высказав в неприличной форме своё отношение к системе энергоснабжения, и к её руководству, Дугин набрал стакан воды и только поднёс к губам, как в дверь затарабанили.
   - Какого чёрта?
   Он поставил стакан на стол и, почёсываясь и шлёпая тапками, побрёл в прихожую.
  
   Посмотрел в глазок. Нихрена не видно. Понятно, что несколько человек, а кто конкретно - бес его знает. Темно. Фонариками подсвечивают, да только не на себя.
   Спросил сипло:
   - Кто там?
   За дверью женщина запричитала на грани истерики:
   - Паша! Пашенька! Открой пожалуйста! Открой, Паша!
   И следом другая, спокойно:
   - Павел Дмитриевич, впустите нас, будьте добры.
   - Бабы?! - удивился Дугин и отодвинул щеколду.
   В приоткрытую дверь ворвалась какая-то сумасшедшая особа, бросилась на него, обхватила за шею, ударив в грудь чем-то твердым, чуть не свалила на пол. Мелькнула мысль - в пластмассовом бюстгальтере, что ли?
   - Паша! Пашенька! - причитала, всхлипывая, женщина и целовала его лицо мокрыми от слёз губами.
   Пашка оторопел от такой странной агрессии.
   Потом похолодел. Так причитают только когда несчастье. Спросил загробным голосом:
   - Что-то с Ларисой? С детьми?
   Гости приподняли пару фонариков и третья дама, хрипловатым голосом, скомандовала:
   - Так... Тьма, отпусти мужика. Ты же его пугаешь.
  
   Женщина, точнее - девушка, висевшая на нём, расцепила руки, отодвинулась.
   - Прости Пашенька...
   Вытерла рукавом слёзы. Но далеко не отошла, стояла рядом, глядя на него блестящими в полутьме шальными глазами.
   - Так... Ладно... Паша, пошли на кухню - скомандовала, судя по тону, старшая, и сама пошла по коридору в верном направлении. Все потянулись следом.
   Среди пришедших затесался и один мужик.
   Все четверо обряжены по-военному.
   Ну, что делать? Пашка пошёл в конце процессии.
   Можно, конечно, долбануть мужика, шедшего последним, по вязаной шапочке и метнуться на улицу. Там хрен догонят. Начнут стрелять, так он в темноте... зигзагами... может и не попадут.
   Но визитёры вели себя неагрессивно, хоть и по-хозяйски. Дугин решил подождать, не торопить события.
  
   На кухне старшая опять закомандовала:
   - Короткий, повесь лампу.
   Длинный 'Короткий', легко достал до люстры и прицепил к ней диодный потолочный фонарь. Включил.
   Наконец Павел разглядел 'дорогих' гостей.
   Все в бронежилетах, с разгрузками, в камуфляжных костюмах. Все вооружены до зубов. На правой ноге и у женщин, и у мужика висели кобуры с большими пистолетами, за спиной болтался длинноствол, разгрузки набиты рожками для автоматов, на плече у всех прилеплены армейские ножи, рукоятками вниз. У всех на бедре висят здоровенные тесачины в ножнах.
   - Женщины... Вы из спецназа, что ли?
   - Нет, Паша. Мы, не спецназ. Мы, за тобой. Ты только не волнуйся. С Ларисой и с детишками всё в порядке. Это у тебя... кхм, кхм... неприятности...
   - Вы меня арестуете?
   Тут снова включилась любительница пообниматься, зачастила:
   - Пашенька, ты собирайся. Никто тебя не арестует. Разве же мы позволим. Знаешь как мне без тебя плохо... Как всем нам без тебя плохо... Бабка, давай одежду.
   Старшая в этой компании, молодая женщина, но почему-то 'бабка', поставила на стол рюкзак и начала выкладывать из него вещи.
   - Это всё твоё. Собирайся Паша. Время не ждёт. Нам ещё в два места заехать надо. Сейчас Беда придёт и поедем.
   - А что за беда придёт? - насторожился Павел.
   - Увидишь.
   - Одевайся, Пашенька, - уговаривала его первая, - по дороге всё объясним. Давай я тебе помогу. Вот футболочка, потом брючки.
   Она квохтала над ним, как над ребёнком.
   За окнами несколько раз глухо бумкнуло. Пашка насторожился - уж больно похоже на выстрелы. Но остальные не обратили внимания и продолжали кружиться вокруг него как клуши.
  
   Павел лихорадочно соображал.
   Если его собрались украсть, то с какой целью? Происки конкурентов? Так извините. У него не настолько солидный бизнес, чтобы присылать за ним армейское подразделение... Вымогать деньги? Тоже сомнительная версия. Такая навороченная банда поехала бы к Андрюхе Кичаеву и легко, не напрягаясь, вытрясла бы из него и бабло, и душу. А к нему-то с чего?... Если собрались крышевать, то зачем все эти разговоры... Да и слёзы... Хрен его знает.
   Вот только рыпаться не следует. Оружие-то у баб рабочее, потертое. И висит привычно, не отягощает. Такие из пистолетика шмальнут - глазом не моргнут. Да и не промахнутся.
  
   Хлопнула калитка. На крыльце оббили снег с обуви и вошли в дом. Все заинтересованно ждали.
   Вошла соседская девочка, Маша Карманова, в сопровождении невысокого, но очень широкоплечего мужичка. Мария, тоже одетая в камуфляжку и обвешанная оружием, поздоровалась, и сходу:
   - Привет Паша. Ты почему ещё в трусах?
   - Он уже одевается, одевается, - суетилась та, которую назвали Тьмой.
   Бабка ткнула пальцем:
   - Вот она, наша "Беда".
   Мария тяжело опустилась на табуретку:
   - Опоздали.
   Бабка поинтересовалась:
   - Что - уже началось?
   Маша горько покивала. А Бабка продолжала:
   - И ты решила проблему кардинально?
   - Да, Мила... Всех застрелила. И себя тоже. Не хочу, чтобы они стали тварями.
   Пашка настороженно спросил:
   - Кого ты застрелила, Машенька?
   - Всех. Папу, маму, брата и себя. Всех.
   Павел охренел:
   - Ты застрелила родителей?!... Маша! Ты с ума сошла?!
   Соседка снова горько покивала. Тут до Пашки полностью дошли её слова.
   - Подожди... А как же ты себя-то?... Что-то я не пойму...
  
   Мария встала. Бледная. Расстроенная.
   - Паша, не тяни время. Мы детей на Надюху оставили. Она там, с этими четырьмя бандитами, с ума сойдёт... Они же скоро проснутся.
   - У тебя дети? - удивился Дугин.
   - Двое. Близняшки. Девчонки. Уже, по-вашему, скоро два года.
   - Но... Где?... - растерянно спросил Павел.
   Только вчера он с этой рыженькой соседкой месил снег по Садовой на утренней пробежке. Какие к чёрту дети? Она даже не замужем.
   Тьма вмешалась в разговор, взяла камуфляжную футболку:
   - Пашенка, давай ручки... Вот так... Голову сюда...
   - Девушка, да что вы со мной как с ребёнком?... - возмутился Дугин.
   Мария осадила:
   - Паша, ты возмущайся, но одевайся. Одевайся и возмущайся. Одно другому не мешает.
  
   Он, натягивая футболку, глупо спросил:
   - Маш, ты-то как, с ними оказалась? Как?.. Это что - банда? Или ты к террористам примкнула?
   'Маш' тяжело вздохнула.
   - Ну ты сам подумай - какой из меня террорист.
   Внезапно Пашка понял, что это другая Мария. Та была совсем ребёнок, неунывающая хохотушка. А эта - взрослая женщина, взгляд спокойный, движения уверенные и какие-то... выверенные, разговор весомый, и тон командный. И сразу - "ты". Как будто не один пуд соли съели вместе.
   Тут вперёд вышел крепыш. Положил на стол карабин 'сайгу'.
   - Держи, кореш. Это твоя знаменитая пукалка.
   - У меня своя. Такая же.
   Крепыш усмехнулся:
   - Это - да. Точно такая же... Можешь проверить.
   И Пашка, растерянно подтягивая брюки-милитари, заправляя в них футболку, пошел в спальню, к сейфу, за охотничьим оружием. Вернулся, положил свою сайгу рядом с принесённой.
   - У меня новая.
   Маша снова печально вздохнула:
   - А эта - та же самая, но старая.
   Дугин положил два карабина рядом и обратил внимание на номера. На его карабине номер 06485111. На принесённом оружии - точно такой же. Только 'старая' сайга - поработавшая, сразу видно. Потёртое местами воронение, чуть выщербленный приклад, как будто ударили обо что-то... Или - кого-то... Но постреляли из него немало. И прицел коллиматорный присобачен.
   Вот тут до него дошло, что неладное это дело. Ох, неладное. Не может такого быть, чтобы на оружии два одинаковых заводских номера.
  
   Бабка скомандовала Маше:
   - Беда, объясни Скорому ситуацию. Тебе он больше поверит.
   Мария снова уселась.
   - Паша, ты одевайся. Если тебе что-то не понравится, ты в любой момент можешь вернутся. Честно. Никто держать не станет. Экипируйся.
   Бабка криво усмехнулась:
   - Вернуться?... Ну-ну...
   Что делать? Дугин начал облачаться, оттягивая время. А соседка рассказывала:
   - Ты сейчас не на земле. Ты в другом мире. На самом деле, Павел Дугин сейчас живёт себе спокойно, без забот. Всё у него в порядке. А вот тебя, вместе с куском земли скопировали и перенесли сюда. Так что сразу прими, что ты - копия. Как и все мы.
   Павел перестал застёгивать куртку и с подозрением уставился на Марию. А та спокойно продолжала:
   - Пощупай у себя вот тут, на затылке. Две шишечки. Нашёл?... Это грибница. Все, кто попадает сюда, заражаются каким-то грибком. Заражаются и превращаются во что-то ужасное. Жуткое. Начинают жрать всех подряд. У них мозги деградируют полностью. Твари, одно слово.
   Мария судорожно вздохнула. Кивнула в сторону своего дома.
   - Вот и мои тоже. Обратились. Пустыши... А такие как я, как ты... У нас иммунитет. Почему-то... Местечко тут, Паша, страшненькое. Мы выживаем, как можем. Один раз ты со мной уже переместился... Больше тысячи дней назад... Тут, в этом мире, ты меня четыре раза от смерти спасал. Мы выжили. Все. Кроме тебя. Тебя убили... Как? Это потом расскажем. Но учти, Паш, назад дороги нет. В свой мир ты уже не вернёшься.
   Тут вступила молчавшая до сих пор третья женщина:
   - Павел Дмитриевич, мы все понимаем - это странная история. Но если бы мы представляли некую силовую структуру, то долго бы с вами не разговаривали. Да и не выдумывали нечто фантастическое. Правильно? То же самое, если бы мы были бандитами или террористами. То, что рассказала Мария Максимовна - это правда. И... Если, к примеру, судить по экипировке, мы явно не клиенты психоневрологического диспансера. Так что...
  
   Длинный мужик опустил Дугину на плечи бронежилет. Тьма тут же занялась липучками. А мужик уже приготовил лифчик-разгрузку с кучей автоматных магазинов.
   Бабка спросила настороженно:
   - Ну, что? Едешь?
   - Ладно. Съезжу. Посмотрю.
   Потом с усмешкой:
   - Воевать с вами - себе дороже обойдётся. Я правильно понимаю?
   Мария поморщилась:
   - Да никто с тобой не собирается воевать... Просто - ты нам очень нужен. Тьма, вон, вообще извелась вся, за эти три сотни дней. Оделся?
   Павел застегнул липучки на ботинках. На хороших, кстати, ботинках.
   - Да, пожалуй - всё.
   Всё обмундирование, выданное Бабкой, подошло Павлу впритык. Как специально подогнанное.
   Крепыш ловко присобачил к Пашкиным ногам две кобуры с крупными пистолетами. Тьма подвесила ближе к заднице мачете, в таком же чехле, как и у всех. Теперь Павел выглядел как боец диверсионной группы. И Бабка скомандовала:
   - Выдвигаемся!
   Но Паша остановил:
   - Подождите. У меня там тулуп ...
   - Оставь. Здесь тебе это не пригодится... Так... Бери свой рюкзак и оружие. Выходим.
   Пашка забрал обе "сайги" и, вместе со всей бандой, уныло потопал на выход.
  
  
   Ночь превратилась в предрассветные сумерки. Откуда-то наплыл тёплый ветерок и снег начал явно подтаивать. Пахло весной, честное слово.
   У ворот ждал автомобиль с прицепом. Прицеп - мощный, с двумя осями по центру. Сама машина, большая, шестиколёсная. Обтянутая тентом, она выглядела непривычно, но все буднично полезли внутрь.
   До сего момента Павел действовал как-то спонтанно, на автомате, под давлением. А тут до него дошла простая истина. Он остановился.
   - Нет. Я с вами не поеду.
   Бабка поинтересовалась:
   - Это ещё почему?
   - Поймите ребята (Пашка старался не раздражать вооружённых людей), ваша поездка - до первого поста ГАИ. Связываться с вами они, конечно, не станут, но "куда надо" позвонят. И нагрянет спецназ. Или просто вертушку пригонят и распылят вас по огородам. А мне ещё пожить надо... А то, что вы мне тут рассказали... Я в сказки давно уже не верю. Так что...
   И Мария, и Тьма в два голоса начали его отговаривать от этой затеи.
   Бабка тихо и абсолютно спокойно приказала:
   - А ну - цыц.
   И девушки сразу сдулись, замолчали, опустили глаза.
   А командирша печально кивая поинтересовалась:
   - ГАИ, значит, говоришь?... И что там ещё? Ах, да! Вертушка... Ну, ну...
   И уже с угрозой:
   - А ну-ка быстро марш в машину. А то я тебе коленки нахрен прострелю. Я тебя в любом случае отсюда вывезу. Если понадобится, то по частям.
   И пошла вокруг капота к переднему пассажирскому месту, раздражённо бормоча:
   - Будет он тут передо мной пальцы гнуть...
   Мария похлопала Пашку по плечу.
   - Садись, Паша, садись. Она не шутит.
  
  
   Глава 2. Странная поездка
  
   Под тентом было тепло.
   Он уселся на третий ряд. Все, кроме него, надели шлемы.
   Следом ввинтилась Тьма. И сразу же обхватила его руку, прижалась щекой к плечу, глубоко и удовлетворенно, даже со стоном, вздохнула.
   Ладно, пусть жмётся, от меня не убудет - думал Паша, - но девица какая-то неуравновешенная. Хорошо хоть не агрессивная. Вроде бы она и правда рада меня видеть. Почему, только - непонятно... А вот со всеми остальными... Спрашивается - зачем ему дали оружие? Это же не муляжи, это же боевые пистолеты, по тяжести - с полными обоймами.
   Он достал короткоствол, осмотрел. АПС. Стечкин. Он когда-то, в молодости, мечтал о таком. Заткнул обратно, стал думать дальше.
   Вот, Бабка эта... Она же угрожала его покалечить. И, в то же время, повернулась к нему спиной, спокойно пошла, не побоялась, что я ей вслед выстрелю...
   И вообще - странно всё.
   Водитель, которого звали "Коротким", завёл механизм и начал сдавать назад. Прицеп упёрся в палисадник. Короткий тронул вперёд, протянул сцепку на метр и упёрся передком в ограду авошника. Опять сдал задом до упора. Бабка заворчала:
   - Мы тут, что - два часа будем юзгаться? Пошли, Аркаша, подмогни.
   Мужчина и женщина вылезли из авто, подошли к кенгурятнику, присели и, подняв передок машины, перенесли его на полтора метра в сторону.
   Сказать, что Пашка охренел, это весьма слабо. Там один двигатель на полтораста килограмм. И так легко его поднять...
   Тронулись.
   Бабка глянула между сидений на отвисшую Пашкину челюсть, успокоила, упреждая его вопрос:
   - Да люди мы, Паша, люди. Человеки.
  
   Он насторожено спросил у Тьмы:
   - Девушка, я так понимаю "Тьма", это же - кличка?
   - Это позывной. А зовут меня - Таня. Татьяна Дугина. Мы когда повенчались, я твою фамилию взяла.
   Павел хмыкнул недоверчиво:
   - Мы венчались?!
   - Да, Паш. У нас ребёнку уже восемьсот дней... Восемьсот двенадцать... Назвали Виталиком, как твоего сына. Ох, он тебе так обрадуется.
   И снова прижалась щекой к его плечу. В полутьме Дугин Таню особо не разглядел, но вроде ничё девица, не страшная.
   От слов её Пашка как-то... Он отнёсся к этим сведениям так, как врач относится к новой выдумке больного шизофренией.
  
   В салоне шум двигателя был неслышен. Только цепи на колесах шуршали, перемалывая тающий снег. В мизерные окошки тента ничерта не разглядеть.
   Как бы там ни было, а информацию надо получать. И Павел снова склонился к Тане. Она тоже сидела без шлема.
   - Таня, а куда мы едем?
   - В Отрадный. На Мичурина. Там кое-что надо забрать... Патроны, короче. И ещё что-то... Я не знаю.
   - А потом?
   - А потом на Нефтяников, в твою контору.
   - А там что?
   - Там у тебя баллоны с газом. Они нужны... У нас ещё три группы в Отрадный выехали. За продовольствием. Может встретимся... Потом домой. Ничего, что я к тебе так прижалась?
   - Ничего, всё нормально, - Пашка не собирался ссориться со своими похитителями.
  
   На улице Мичурина отряд подкатил к большому кирпичному особняку.
   Откровенно светало. Пашка мельком удивился раннему началу дня, но потом как-то забыл про это неестественное явление за последовавшими событиями.
   Бабка скомандовала:
   - Так... Ладно... Мужики, берите новика и обкатайте его... Чтобы он к хренам понял, что к чему. Вылазь, Паша. Будешь знакомиться с обстановкой... Карабины оставь в машине, тут стрелять нельзя. Только тесаком... Вперёд.
   Таня поймала его за руку, притянула , чмокнула в щеку.
   - Поосторожнее там.
   И он пошёл к металлической ажурной калитке, которую Короткий уже "открыл", при помощи мощной фомки. Входные двери, крепыш и длинный легко выломали в два гвоздодёра. Сварка на мощном замке не выдержала. Да и сама дверь изогнулась под напором взломщиков.
   Паша пощупал стальной дверной лист - миллиметров пять. Это какую же силу надо иметь, чтобы такое прогнуть. Они, что - на стероидах, что ли?
   Вся эта интермедия казалась розыгрышем, который зачем-то ему устроила эта, не внушающая доверия, команда.
  
   Короткий быстренько провёл инструктаж:
   - В доме пять человек. Четыре мужика и женщина. Все они попытаются тебя убить.
   - И съесть, - добавил второй.
   - Запомни, - продолжал Короткий, - с тварями не вступают в переговоры, их не призывают к здравомыслию или к совести, им не угрожают. Их убивают. Они только похожи на людей. На самом деле...
   Из глубины дома донёсся странный клёкот, перешедший в жуткое ворчание.
   - Приветствуют, учуяли, - усмехнулся крепыш. - Ну что, Паша, давай...
   Его втолкнули в сумрак дома и сами зашли следом.
  
   Холл большой и тихий, почему-то настораживал.
   Справа, под лестницей зашуршало. Свет двух фонариков метнулся туда. Из угла вышел пузатый мужик цыганистого вида, одетый только в майку и трусы. На волосатой груди болтался крупный медальон на толстенной цепи. Видимо - золото.
   Вся майка у него была залита кровью. Одно ухо оторвано. Не отрезано, а именно оторвано, или откушено. На правом плече зияла рваная рана.
   И этот, слегка неукомплектованный мужичок, дёргано потопал к вошедшим.
   Короткий посветил в другой угол и предупредил:
   - Сзади...
   Пашка испуганно развернулся. Из коридора выхромала троица. Два мужика лет тридцати и один совсем мальчик. Все трое полураздетые и изрядно погрызенные. Мурашки побежали по спине. Картинка - жутковатая.
   Павел, каким-то непонятным образом почувствовал исходящую от уродов злость. А ещё голод. Страшный голод, терзающий их тела. И ещё - какую-то тоску, тяжкую скорбь от утраты чего-то, и от невозможности поправить положение.
   Всё это промелькнуло в долю секунды, и Дугин, неожиданно для себя, рявкнул на мужиков:
   - Стоять!
   Зомбаки замерли на месте, опустили стыдливо головы и посматривали на Пашку искоса и испуганно. Теперь в их эмоциях прорезался страх, и даже животный ужас, как перед хищником, который многократно сильнее и опасней.
  
   На лестнице, ведущей на второй этаж, заскрипели ступени. Лучи фонарей метнулись к проёму. Спускающийся по лестнице, видимо ослеплённый ярким светом, оступился и молча покатился вниз.
   Это была женщина. Полная, даже толстая, и оляповато одетая цыганка. Она благополучно докувыркалась до первого этажа, неуклюже встала, машинально отряхнула подол и, чуть пригнувшись, быстро пошла на Павла.
   Он вытянул из ножен тесак, ткнул им, чуть ли не в нос дамы и снова рявкнул:
   - Стоять, я сказал!
   Цыганка заурчала, вжала голову в плечи, ещё больше согнулась и замерла.
   - Ну-ка, вы, двое! Пошли туда!
   Ткнул стальным лезвием в сторону вышедшей из коридора троицы.
   Баба и толстый мужик, опасливо косясь на тесак, осторожно обошли Дугина и присоединились к своим собратьям.
  
   Пашка быстро огляделся, подошёл к ближайшей двери, открыл. Увидел замкнутое помещение. Кухня, совмещённая со столовой, с огромным холодильником, электрической плитой, с навесными шкафчиками забитыми цветными кульками, с большим овальным столом в центре.
   Он вышел в холл и скомандовал:
   - Быстро, все пошли на кухню.
   Ноль реакции.
  "Короткий" пояснил:
   - Они слов не понимают...
   - "Стоять", понимают, а слов не понимают?
   - "Стоять", Паша, это примитивный ментальный посыл...
   До Пашки, как не странно, дошло.
   Он ткнул в сторону кухни своим мачете и скомандовал:
   - Все - туда!
   Погрызенная компания, настороженно глядя на Павла, потянулась в кухню. Идущие последними баба и толстый столкнулись в дверях. Мужик рыкнул и замахнулся на цыганку, та, в ответ, оскалила зубы и злобно зашипела как кошка. Толстый мгновенно успокоился и протиснулся в пищеблок.
   Пашка чувствовал их растерянность, страх и голод. Пожалел. Он распахнул дверцу холодильника, оттуда пахнуло ветчиной, колбасой и сыром.
   - Жрите!
   Вышел и подпёр дверь спинкой стула.
  
   Крепыш прошептал:
   - Пипец... Что творит. А...
   Короткий кашлянул и попросил:
   - Шило, ты это... позови остальных. Работать надо.
   - А мне что делать? - спросил Пашка.
   - А ты покарауль пока эту семейку, чтобы не безобразничали.
   И Пашка сел на наклонённый стул.
   Ситуация не находила объяснения. В голову пришёл термин - "зомби-апокалипсис". Да. Очень похоже. Точно, как в фильмах. Его даже на отходняк пробило. Он осознал, что всё происходящее не театральная постановка, и даже вспотел от осознания опасности и чудовищности обстоятельств.
  "Шило" за порогом громко свистнул и вернулся в прихожую.
  
   Втянулась вся остальная команда с рюкзаками и большими клетчатыми "челночными" сумками. Короткий за это время уже выломал дверь в подвал.
   Бабка спросила:
   - А где трупы?
   Короткий пожал плечами.
   - Нет трупов.
   А Шило добавил:
   - Пашка, как всегда, в своём репертуаре. Как чё, бля, отмочит, никуда не натянешь. Он тварей загнал на кухню и там... Вон - запер и сидит. Он ещё и холодильник им, болезным, открыл. Слышите? Жрут...
   Все прислушались. За дверью раздавалось бормотание и чавканье.
   - Ну, теперь они тебе по гроб жизни будут благодарны, - усмехнулась Бабка.
   Остальные тоже похмыкали.
   - Так... Ладно... Приступаем.
   И все полезли в темноту подвала.
  
   Бригада вынесла в машину по полному рюкзаку и ещё три сумки. Вернулись в подвал, снова поднялись в холл. Шило волок пулемёт Дегтярёва и четыре автомата АК через плечо. Короткий пёр охапку ленточных коробов, Бабка и Тьма - снова с рюкзаками. А Мария несла перед собой небольшой металлический ящик, за спиной болтался ещё один незнакомый автомат.
   - А это что? - спросил Пашка.
   - Это - золотишко. У нас Надюха-Габри - коллекционер. Собирает эти побрякушки. Всё никак не успокоится. Пусть порадуется.
   Маша как-то пренебрежительно отнеслась к золоту. Типа - ребёнку поиграться... Это, всё же, золото!..
   Но Павла, в принципе, интересовал не ящик, а длинноствол.
   - А! Это? - поняла Маша, - Это Ака пятнадцатый... Не серийная штамповка, а прототип. У него знаешь как механика сбалансирована?! Сильно сбалансирована. Отдачи почти нет.
   Пашка удивился:
   - А откуда тут "прототип"?
   Шило пожал плечами:
   - Цыгане, бля!
  
   Загрузили добытое в багажник шестиколёсника, снова уселись на свои места и покатили на Нефтяников.
   Там, напротив магазина "Эконом", в одноэтажном гараже (на пару гаражных ворот и две ремонтные ямы), находилось Пашкино предприятие. Он был совладельцем авторемонтной конторы и получал неплохой гешефт от деятельности. Там было всё - мощный подъёмник, обычная сварка, сварка аргонная, покрасочный бокс, компьютерная диагностика и многое-многое другое.
   Уже совсем рассвело, когда выехали на площадь перед супермаркетом.
   Рядом с крыльцом двухэтажного магазина стоял точно такой же агрегат, как и тот на котором прикатила Бабкина бригада. Только прицеп у той команды был намного больше и крытый жестью под фургон.
   Мясной ларёк напротив уже разгромили, выломав двери и выбив окна. Одна женщина подавала через выломанную раму замороженные тушки кур. Или уток. Чёрт его знает. А мужичок складывал их в большую картонную коробку.
   Из распахнутых и заклиненных дверей супермаркета ещё два мужичка выкатили тележки для покупок, набитые какими-то консервами и начали споро кидать их в распахнутые двери прицепа. И россыпью, и в картонных поддонах, обтянутых полиэтиленом.
   Бабка вылезла из агрегата. Крикнула:
   - Сухое молоко взяли?!
   От прицепа откликнулись:
   - Да, Бабка, не волнуйся! Всё по плану!
   - А детское питание?!
   - Всё загрузили!
   - Так... Ладно... Мы попёрли за этим... За аргоном.
  
   Дугину совсем не понравился этот налёт. Ну ладно - аргон. Это его контора, и никто слова не скажет, если он его скоммуниздит.А вот разгромить продовольственный магазин... Да ещё и мясной ларёк... Это же чистой воды уголовщина. Пашка как-то напрягся и глядел на этот беспредел осуждающе. Но, что он мог поделать? Остановить грабёж? Поставить всех под стволы?... Так его самого так поставят, что мама не горюй.
   Так и сидел в ступоре. Зашевелился только тогда, когда начали ломать дверку в его гараж.
   - Эй! Вы что делаете? Зачем ломать-то? Там Семёныч! Просто - постучите, он откроет.
   Бабка обернулась к нему.
   - Семёныча там нет.
   Дверь хрустнула и распахнулась. Пашка отодвинул взломщиков и первым вошёл в помещение.
   - Семёныч! Семёныч, твою мать!
   - Я же тебе говорю - нет тут никого...
   - Уволю нахрен!! - разозлился Пашка. - Тут же деньги в сейфе!
   - Паша, ты никого уже не уволишь. Забудь. - Бабка тяжело вздохнула, - Что же ты такой упрямый-то. Нет твоего мира. Нет твоего Семёныча. Никого нет - понял? Это Улей. Тебе же Беда объяснила. И деньги твои теперь никому нахрен не нужны, только если на растопку... Мужики - выволакивайте баллоны.
   Короткий и Шило через весь гараж пошли на сварочный участок, а Бабка с Ванессой сняли засов с ворот и распахнули створки.
   Пашка решительно пошёл в конторку, проверил - сейф на месте. Открыл - две сотни тысяч никуда не делись. Ладно. Пусть лежат. Вот выкрутится он из этой передряги... А аргон?... Да хрен с ним, с аргоном. Он ещё купит. Главное живым остаться... Захлопнул дверку и вышел в цех.
   Из темноты вынырнули "грузчики", каждый легко нёс на плечах по два тяжёлых полных баллона. За три ходки выгребли весь аргон, разложили в прицепе, и ещё осталось место.
   Бабка скомандовала:
   - Так... Поехали кое-что из жратвы заберём.
  
   Бригада, споро нарастив борта прицепа специальными вставышами, догрузив его разномастными сумками и пакетами со сладостями, макаронкой и прочим, чем удалось поживиться, накрыла всё брезентом. Мужики проверили ещё раз оружие и поклажу в багажнике, чтобы не болталась, и, по закоулкам между складами, выехали на широкую Советскую улицу с разделительным газоном.
   Повернув на Саберзянова докатили до Железнодорожной и бабка приказала остановиться.
   - Так... Ждём здесь.
   Вытащила из гнезда рацию и несколько раз нажала кнопку. Сказала в микрофон:
   - Так... Бригады... Это Бабка. Как у вас там?
   Откликнулись сразу:
   - Якорь... У нас все нормально. Шоколад догрузим и готово...
   - Я Гунн. Мы немного помахали тесаками... Пришлось... Но уже выдвинулись...
   Бабка ответила:
   - Понятно. Ждем вас у железки... А Бита где?
   - Не знаю...
   - Я тоже...
   Бабка снова понажимала кнопку вызова.
   - Бита слушает, - наконец откликнулась женщина.
   - Бита! Ты чего рацию не берёшь?
   - Я мешок тащу.
   - Какой к хренам мешок?
   - Мешок с грецкими орехами.
   - Ага... Ты скоро?
   - Да всё уже.
   - Мы ждём тебя у железки. Отбой.
  
   Пока стояли в ожидании, у железки, на выезде с Сабирзянова, со стороны частного сектора вышла группа... Ну, людьми бы их не хотелось назвать. Хоть человеческий облик в этих существах ещё проглядывал. Твари решительно шли к стоящей машине.
   Шило и Короткий вылезли из-под полога и, со зловещим шорохом, вытащили отполированные тесаки. Бабка скомандовала:
   - Паша, не сиди. Мужики эту толпу могут не осилить.
   Пашка растерянно вылез из машины и тоже вытащил тесак. Он снова почувствовал переполняющие приближающихся тварей тоску, злость и голод. Это было необычно, и рассеивало внимание. Он тряхнул головой, сосредоточился на стае, которая приблизилась уже метров до пяти. И вот тут полный пипец...
   Что-то хрустнуло у него в голове и мир раздвоился. Он чётко видел окружающий мир и приближающуюся опасность. Но, в тоже время, дёргано шагающие твари предстали перед ним в виде разноцветных схем.
   - Заболел... - мелькнула мысль.
   Паша снова мотнул башкой и видение исчезло. А Короткий и Шило уже начали крошить нежданных гостей.
   Дугин тоже отмахнулся от протягивающей к нему грязные лапы бабёнки, и кисти рук срезались тесаком, как пара тонких веток. Он внутренне мрачно хмыкнул: - Хороший, блин, ножик!
   Короткий, махая мачете, не переставал контролировать Пашкины действия. Поправил:
   - Паша. По башке руби... Хех!!... Вот так. Понял?
   Пашка рубанул культяпую животину по черепу, и та мгновенно успокоилась, рухнула ему под ноги, забрызгав черной кровью светлые трекинги.
   - Аккуратней надо, - пробормотал Павел. И смахнул голову подбежавшему, что-то булькающему мужику.
   Пока он приголубил ещё двух человекообразных, его напарники уже управились с остальными. Шило наклонился над одним трупом, вытащил стилет и чиркнул покойника по затылку. Разочаровано выпрямился:
   - Пустыш, блин...
   Бабка выглянула из под полога:
   - Не трудись, Шило. Они все пустыши.
   Тот разочарованно хекнул и полез в машину. Пашка с Коротким - следом.
   Таня, снова прижалась к его плечу.
   - Холодно? Ты не замёрз?
   - Нет, - удивился Пашка.
   Честно сказать, он даже немного вспотел от таких упражнений. И, если ещё раз честно сказать, о нравственной стороне этой бойни, он как-то не задумывался. Некогда было...
   На экипаж напали? Напали... - Жить хочешь? Хочу... - Защищайся.
   А то, что уродцы припёрлись с недобрыми намерениями, это и слепому ясно. С такими-то рожами с добром не приходят. Явно, суки, криминал замыслили.
  
  
   Глава 3. Это - правда
  
   Наконец все бригады, кроме машины таинственной Биты, собрались в колону и тронулись на северо-восток. Решили, что Бита "догонит". Бабка повернулась к команде между передними сиденьями:
   - Хех. А что - нормально съездили. Только Гунн всерьёз повоевал. Просто удивительно.
   Шило поправил:
   - А мы что? Не считается?
   - Ой, да какая это война... Так... Развлечение. Пару раз тесаками махнули.
   Солнце уже вышло из-за горизонта и пекло не по-зимнему. Пашка спросил у Тани который час. Та ответила:
   - Шесть пятьдесят...
   Павел в смятении снова надолго замолчал. Февраль месяц. В шесть пятьдесят ещё темно - ночь. А тут...
   Проскочили Алтухово. Когда справа показалась железнодорожная платформа "Алтуховка"... Вот тут и вовсе началось...
   Снежный покров, насколько видел глаз, резко закончился. По ровной, как по ниточке проведённой, границе, он перешёл в яркую летнюю зелень. Впереди, асфальт, словно ножом отрезанный, кончился, и колонна скатилась на грунтовую дорогу. Знакомый, много раз проезженный пейзаж, сменился на совершенно незнакомые окрестности. Справа показалось какое-то село.
   Дугин ошарашено спросил:
   - А это что за посёлок?
   Таня, не отрывая щеки от Пашкиного плеча, пожала плечиками:
   - Я не знаю. Ты одень шлем и у Бабки спроси. Она тут всё уже изучила, всё знает.
   Павел напялил шлем:
   - Кхм, кхм... Меня кто-то слышит?
   Ответила командир отряда:
   - Все тебя слышат. Чего ты хотел?
   - А вот там, справа, что за селение?
   - Секретарка...
   - А... Это... А Тоузаково где? Оно же... Ничего не понял...
   Тут откликнулась Таня:
   - Тоузаково, это моё родное село. Там у меня мама и сёстры... Только здесь его нет.
   Она судорожно вздохнула:
   - Видишь, как получается... Не перенеслось...
  
   Пашка нехорошо задумался.
   Психика, в столь необычных обстоятельствах, пыталась отстраниться от фантастики, находя разумные и логичные объяснения происходящему, хоть постепенно и сдавая позиции. Но вот сейчас, именно в этот момент, здравому смыслу отступать стало уже некуда. Всё. Финиш. И Пашка, осознав свершившееся и приняв его, замер в каталепсии.
   То, что он уже никогда не увидит жену и детей, так врезало ему по мозгам, что голова закружилась, потеплела, а руки и ноги похолодели.
   Бабка, выждав некоторое время, спросила:
   - Ну, что, Паша, - дошло?
   Пашка прохрипел:
   - Да, дошло.
   Тьма засуетилась. Испугалась:
   - Стойте! Остановитесь! Паше плохо!
  
   Колонна остановилась. Пока экипажи свернули уже ненужные тенты с крыш и сняли цепи противоскольжения, Пашка, через силу, с помощью женщин выбрался из машины и сидел на обочине, замерев, с окаменевшим лицом, глядя на травяное море. Сзади Бабка попросила:
   - Не надо Тьма... Ванесса, не трогайте его.
   Через пару минут она сама подошла, села рядом, спросила:
   - Ну, что?
   - Сейчас... Поехали...
   Попытался встать. Но его повело и он снова плюхнулся на задницу. Прошипел:
   - Да твою же мать...
   Бабка обхватила его, осторожно прислонила к себе в положение полулёжа. Неожиданно мягко, по матерински прошептала:
   - Сиди, Пашенька. Сиди, не шевелись.
   Подошла "Ванесса", склонилась над Пашкой.
   - Павел Дмитриевич, посмотрите на меня... - повернулась к Бабке, - микроинсульт.
   - А что делать?
   - Ничего, пусть отлежится. Улей всё исправит.
  
   Павел кое-как справился чувством потери. Так ему показалось. Загнал его внутрь, как мог. Надо было жить дальше. Раньше, он никогда не позволял себе метаться в отчаянии, а тем более - впадать в истерику. Он привык действовать. Но, все же... Пятьдесят лет! Тяжело в таком возрасте начинать всё сначала. Да он и не хотел начинать. Зачем ему это? Без Ларисы... Без Кристинки... Какой смысл? Смысла он не находил.
   Вот как оно повернулось. Всё было хорошо, светло, чисто, и потом резко - бац, полное говно. Вот тут - шок.
   Да, конечно, семья в полном порядке. И даже он - "там", с родными. И "там" он сделает всё, чтобы у них была счастливая жизнь. Но, честно сказать, большего удара от фортуны, большей подлости от судьбы, он в жизни ещё не испытывал. И даже в страшном сне представить такого не мог.
   Встал, шатаясь как пьяный. Расставил руки, поймал равновесие.
   - Поехали, Бабка... Чего сидеть...
   И мрачно полез на своё место, судорожно хватаясь за дуги и спинки кресел. Колонна тронулась.
  
   Дугин снова напялил шлем и спросил:
   - Бригада... В Черновке тоже, как и в Отрадном - твари?
   - Да, - ответила Бабка, - вон Беда, всех своих перестреляла.
   Пашка горько сморщился, покрутил головой.
   - Хорошо, хоть мои на отдыхе...
   - Да. Если бы твои не уехали в Болгарию, - предположила Бабка, - неизвестно что с ними было бы. Беду, вон, чуть родной брат не схарчил...
   Онемевшие губы шевелились с трудом и язык ворочался еле-еле:
   - А вам-то на кой я сдался? Ради меня рисковать головой... Значит я вам зачем-то нужен?
   - Конечно, нужен.
   Таня обхватила и поддерживала его, чувствовала что ещё слаб.
   - Паша, помолчи, посиди тихо. Тебе надо восстановиться. Посиди. Прислонись ко мне... Вот так.
   Та, что звали не по-русский, "Ванесса", оглянулась между сидений:
   - Она права, Павел Дмитриевич. Расслабьтесь и устройтесь хотя бы полулёжа. Вам сейчас нужен покой.
   Пашка и сам понимал, что ему сейчас, лучше всего, спокойно полежать. Слабость в теле отступала медленно, и в голове ещё было горячо. Он прислонился к Тьме и впал в полудремотное состояние, наблюдая, как болезненные симптомы слабеют.
  
   Дальше ехали большей частью молча.
   Только Бабка, иногда, комментировала проплывающие окрестности:
   - Посёлок Юность, Новобакиевский кластер... Вот само Новобакиево... Старочикеево... Вон там, слева, не знаю что за деревня. Никогда не интересовалась...
   С грунтовки внезапно скатились вообще на какую-то коровью тропинку. Агрегат замотало. Справа и слева четко видна полоса границы кластера.
   - Этот маленький кластер, пустой. Ни дорог, ни селений. Но, длинный. Где-то, год период перезагрузки. Откуда он - чёрт его знает.
   Километров через пять снова выскочили на асфальт, отрезанный как бритвой.
  -Усть-Каменский кластер, период где-то тысяча дней. Справа - это часть Кашкино. Ничего примечательного... А вот и сама Усть-Каменка. Так себе село, никогда там не была, и никто ничего не рассказывал...
   Снова скатились в степное разнотравье. Снова срез - граница дороги и природы.
   - Это Мариинский кластер. Вон там, за водоёмом - часть Мариинска. Свердловская область. На север отсюда, километрах в двенадцати - малый кластер с селом Шмары. Я оттуда. Там у меня сестра жила, а я к ней с детьми в гости приехала. А оно возьми и перезагрузись... А справа, километрах в пяти - Юнусово, маленький кластер, быстрый. Оттуда я Ванессу вытащила. Она к маме приехала, там её и прихватило... Тут дорог нет, поля да редколесье.
   Ещё минут через двадцать - следующий кластер. Пашке уже не составляло труда чётко видеть границу, разделяющую странные земельные участки, понадёрганные из разных частей России.
   - Захаровский кластер... Вот и само Захаровское. Хорошее село. Было... Период у него больше полутора тысяч дней, так что всё запущено.
   Поскочили по асфальтированной центральной улице, сползли на грунтовку и перебрались по насыпному мосту через обмелевшую речку. Через полкилометра снова выскочили на асфальт, сильно потрескавшийся и местами заросший пыреем. Так что скорости не прибавилось.
   Через полчаса вышли на четырёхполосную трассу.
   - Сафоновский кластер, - объявила Бабка. Период приблизительно сорок дней. Кластер маленький и быстрый. Все тут пасутся насчёт пожрать. Он - майский. Откуда он берётся - не знаю. Наверно откуда-то из сибири. Тут всегда грязно. Весна. Весенняя распутица. Только подсохнет, только дороги наладятся и снова на перезагрузку.
   - А вот и наш кластер. Ленинский. Село тут было - Ленино. Болота кругом. Его на картах России нет, я смотрела. Но название-то российское, может даже - советское... Это стаб. Значит - стабильный кластер, не перегружается никогда. Тут можно жить.
   Плохо асфальтированная шоссейка шла параллельно железной дороги, слева от неё.
   На одиноко стоящей раскидистой берёзе, оторвавшейся от своего лесочка, Пашка заметил скелет, привязанный к стволу. Он показал рукой:
   - А это что? Это муляж? Или какой-то еретик?
   Все захмыкали. А Бабка, как главный гид экскурсии, просветила:
   - Можно и так сказать. Это ростовщик. Вексель, позывной. Он нам, по дури, дорогу перешёл, вот мы его и... Это...
   - Вы и таким способом проблемы решаете?
   - А что делать, Паша? Что делать? Законов тут нет, милиция только для виду, армии нет. Дикий мир, дикие нравы. Да мы тебе потом всё расскажем.
   Вздохнула:
   - У нас проблем - куча. Мы, конечно, можем их решить сами. Но без тебя это очень сложно. Очень...
  
   За морем камышей повернули налево, на хорошую грунтовую дорогу и, между большим болотом и сеткой мелиорационных каналов, заросших частым осинником, выскочили к стене. Точнее не так, - к СТЕНЕ.
   Пашка слегка офигел.
   Стенка, высотой метров пять, сложена из всего, что попадало под руку. Местами из необработанного камня, местами - кирпичная, кое где - из домовых бетонных панелей. Справа, как часть стены, красовался двухэтажный дом, с заложенными кирпичом окнами.
   Тяжёлые, самодельные железные ворота, открыты наружу, в воротах стража, все серьёзно, без дураков.
   - Приехали. Полис! - объявила командирша. Не для бригады, конечно. Для Пашки.
   Потом обратилась к водителю: - Короткий, прикрой Скорого "лешим"...
   Какого "Скорого", каким "лешим", Пашка ничерта не понял.
   Из караулки выскочил мужичок в стиле "аля прапорщик Задов".
   - Привет Бабка. Что везёте?
   - Жратва, Пилот. Жратва.
   - Значит так... Это...
   Пилоту явно неудобно было говорить.
   - По городу приказ - рейдерские бригады сдают все изъятые продукты на центральный склад администрации.
   Вся бригада ошалело вылупила глаза. Одна Бабка спокойно согласилась:
   - Ну администрации, так администрации... Всё?
   Пилот удивлённо пожал плечами.
   - Да, всё. Проезжайте.
   Было видно, что он ждал конфликта, скандала и такое, мгновенное согласие, его удивило. Но и вздохнул он облегчённо - гроза, в которой Пилот мог оказаться крайним, минула.
  
   Тронулись. В рации лихорадочно защёлкало.
   - Бабка на связи.
   - Я не понял, - удивлённо спросил Якорь, - он чё сказал?
   - Сказал, что всю жратву надо сдать администрации.
   - Нихрена себе! Бабка! С чего мы будем всё отдавать-то?!
   - Что за херня?! Они что там - совсем обнаглели! - возмущался Гунн.
   Бабка спокойно ответила:
   - Ничего сдавать не будем. Вся колонна за мной в Приют. Ясно?
   И выключила рацию. Потом в шлем обратилась:
   - Слышал, Скорый?
   - Слышал.
   - Вот тебе первая проблема. И таких - не одна.
   - Ты полагаешь, что я их решу?
   - Ну, раньше мы с тобой их как-то решали...
   - Не со мной, Бабка. Не со мной. Это был другой человек. А я...
   Бабка его перебила:
   - Так... Слушай сюда... Ты точно такой же, как и тот "другой". Точно такой же. И вопросы эти ты решишь. Я уверена. Потому, что знаю тебя как облупленного. Ты привык все вопросы решать, а не прятаться от них. А мы тебе в этом поможем. Понял? Вот очухаешься немного, Дар приподымешь, и - вперёд.
   Все хором покивали.
  
  
   Глава 4. Приют
  
   В самом городе добрались до ещё одной стены. Небольшой, такой. Кирпичной. Метра три высотой.
   Колонна втянулась в ворота и Бабка приказала:
   - Так... Ладно... Сейчас поднимаемся в офис и занимаемся насущными вопросами...
   Вылезла, крикнула остальным:
   - К пищеблоку на разгрузку! Баллоны в мастерскую! Пошлите ко мне кто-нибудь Зарю!
   Внутри огороженного периметра стояла двухэтажка. Явно - жилая. И ещё какие-то подсобные помещения. В глубине двора возвышалась водонапорная башня. Справа, в большом кирпичном здании, явно работал большой дизель. Корабельный, или тепловозный. Провода на столбах. Рядом, на бетонных быках - большая наливная цистерна, снятая с железнодорожного вагона... С цивилизацией тут вроде всё в порядке. Территория ухожена, пешеходные дорожки засыпаны гравием, бордюры побелены. Автомобильные проезды замощены строительными плитами. Чувствуется хозяйская рука.
   - Так... Ладно... Пошли, надо кое-что обсудить.
  
   Поднялись на второй этаж и, с шумом и бряканьем оружия, сели в кресла. Бабка заняла место за большим канцелярским столом. Начальник! Только расселись, влетела женщина. Экипированная и подкачанная. Броник одет прямо на футболку. Она с порога задала вопрос:
   - Бабка, я не поняла! Мы, что - Скорого с собой привезли?! А почему мне никто ничего не сказал?!
   Тут она увидела Пашку, скромно сидящего в уголке и взорвалась реакцией:
   - Скорый! Твою мать!
   И эта культуристка метнулась к Пашке.
   Бабка рявкнула:
   - Бита! Стоять!
   И потом уже спокойно:
   - Бита, это же новик. Не налетай на него. Дай человеку оклематься.
   Бита тормознула. Но лицо её сияло радостью.
   - Я поняла... Но это... Да дайте же я его потискаю!
   И потискала. Потом с сожалением отпустила.
   - Скорый, если что от меня надо, ты только скажи...
   И вышла, брякая тесаком об ручку здоровенного пистолета.
   Пашка осторожно спросил:
   - Я надеюсь это не моя... э-э... жена?
   Все засмеялись. А Бабка успокоила:
   - Нет, Паша, не волнуйся. Ты просто её кум. Вы с Иглой её девочку крестили. Можно сказать - вы ребёнка от смерти спасли... Чёрт!! Где там Заря!!
  
   Командирша покрутила ручку полевого телефона.
   - Сонечка. Дай мне Янку-Зарю... Не отвечает. Ну ладно...
   Бабка помотала головой огорчённо, подошла к окну и воскликнула:
   - Так вот же она!
   Открыла створку и крикнула во двор:
   - Заря! Поднимись ко мне!
   И бригаде:
   - Ну, что будем делать в связи с новыми требованиями?
   Шило поморщился:
   - Чем дальше, тем хуже. Сначала - налоги. Теперь и вовсе - всё отдай. Обнаглели в конец. Что дальше? Работать за пайку?
   Дверь открылась и влетела худенькая девица. Как и все женщины в этой конторе, она была одета в мужской камуфляж. А голову подвязала банданой.
   - Привет! Что ты хотела? - обратилась она к шефу.
   - Заря, у нас пропавшие продукты есть?
   - С чего бы они пропали? - обиделась Заря.
   И тут она увидела Пашку. Замерла на пару секунд, потом быстро пошла к нему не отрывая взгляда.
   - Скорый? Это же Скорый!
   И накинулась на него с объятиями.
   - Так... Ещё одна... Янка, это новик. Слышишь?
   Пашку освободили от обнимашек.
   - Скорый, если что, - сразу ко мне. Я всегда помогу. Я так рада снова тебя видеть!
   - Так... Заря, давай по делу. У нас есть неценные продукты? Те, которых избыток.
   Янка маленько подумала и подтвердила:
   - Да, есть. У нас китайской лапши много.
   А сама всё косилась на Пашку, радостно улыбаясь.
   - А что за лапша?
   - Ну, ролтон, доширак, бигланч. Больше года лежит, никому не нужна.
   - Много её?
   - Много.
   - Распорядись, чтобы после того, как выгрузят то, что мы припёрли, загрузили в прицепы эти дошираки. Хорошо?
   Заря усмехнулась:
   - А-а! Вон ты что... Значит - вот так решила. Сделаю.
   - Ну всё. Иди.
   Пашка настороженно оглядывал бригадных. Ему объяснили:
   - Это, Скорый, девочка, которую ты от смерти спас.
   Пашка удивлённо спросил:
   - А я что, тут каждого от смерти спас?
   - Почти, что, - посмеялась Бабка.
  
   - Вот это, - она крутанула пальцем над головой, - это всё твоё детище. Приют. Тут мы собираем имунных, таких как ты, и пытаемся их адаптировать.
   - И получается? - поинтересовался Павел.
   - Ну, знаешь ли... Ни одного случая суицида за пятьсот дней. Это о чём-то говорит?
   - Мне - ни о чём.
   - До создания приюта, количество самоубийств составляло примерно половину от количества имунных. Мало кто способен выдержать потерю привычного мира, потерю близких, потерю привычной жизни...
   - И я всем этим руковожу?
   - Да как-то... Нет, не особо, - пожала плечами Бабка. - Тут как-то всё само по себе крутится. Мы только ищем имунных после перезагрузки кластеров. Свозим их сюда. Психологической помощью занимается Беда. Лечит - Ванесса. В сложных случаях подключаешься ты. Кормит Варя-Париж. Завхоз - Заря. Администратор территории - Дед. Комендант - Бита. Как-то... Вот так.
   - И что будем делать?
   - Сейчас отвезём лапшу в администрацию...
   - Бабка, - вмешался Шило, - почему мы подчиняемся этим пид... этим ганд... этим уродам? Теперь у нас есть Скорый...
   - Так... Шило, ты понимаешь, что Пашке надо раскочегарить его Дар? А на это уйдёт время. Понял?
   - Ну, да, - грустно вздохнул Шило, - понял.
   - А пока - подчиняемся безоговорочно. Так... Ладно... Поехали. Заря поди уже управилась. И надо детей посмотреть.
  
   Бригада всей толпой вывалила на улицу. Эти ребята всё время старались держаться вместе. Ходят за командиром, как утята. Но вот только утята эти с такими зубами, что Боже упаси. Крокодилы обзавидуются.
   Заря, стоя у командирской машины, что-то отмечала в толстом журнале.
   - Готово. Но хватило только на три прицепа.
   - Так... Ладно... М-м-м, - Бабка задумалась. - А давай равномерно разложим на четыре.
   И все бригадные дружненько перекидали часть упаковок в пустой непокрытый прицеп. Уселись по местам. За рулями сидела только Бабкина бригада. Головной машиной управляла сама шеф.
   Не успели тронуться, как от общежития закричали:
   - Стой! Стойте!
   К машинам бежала ещё одна женщина. При ближайшем рассмотрении - девочка. Телесные формы-то уже все на месте, а по лицу видно, что ещё совсем ребёнок.
   Она подлетела к головной машине, красная, запыхавшаяся.
   - Где он?!
   - Ну, где-где. Вон, сидит, - Бабка кивнула на задние сидения.
  
   Девочка быстро, как белка, залезла на третий ряд и, стоя на четвереньках, уставилась на Пашку. С детской непосредственностью она констатировала:
   - Старый какой-то...
   Потом требовательно спросила:
   - Я тебе говорила, чтобы ты не подставлялся? Я же просила тебя, чтобы ты не умирал? А ты...
   Пашка глаза вылупил от таких претензий. А Бабка перебила:
   - Любаша, это же новик. Он ничего не знает. И тебя первый раз видит.
   Девочка быстро сориентировалась, ловко уселась рядом с Павлом:
   - Дак это... Он теперь свободен? Он теперь, что - не женат?
   - Э, э, э! Ты, деточка, притормози, - рассердилась Бабка.
   И Таня тоже возмутилась:
   - Ничего он не свободен. Мала ещё, на мужика претендовать. Вылазь. Нам ехать надо.
   Девочка хитро посмотрела на Пашку, показала в спину Бабке язык и вылезла из машины.
   Тронулись.
   Пашка мрачно хмыкнул:
   - Дайте-ка угадаю. Я эту девочку от смерти спас. Да?
   Ванесса ответила со смешком:
   - Вы, Павел Дмитриевич, удивительно проницательны.
   А Бабка прояснила ситуацию:
   - Эта девочка... Её Любой зовут. Она на мину наступила. Если бы не ты, то она бы точно умерла. Причем без дубликата, как в твоём случае. Она уже здесь, в Улье родилась...
   - А что я сделал?
   - Ты, Скорый, - знахарь. И ты её вылечил.
   - Я что, собирал травки там?... Готовил лекарства?
   Женщины дружно рассмеялись. А Бабка поёрничала:
   - Травки он собирал!.. Блин, артист!..
   А Тьма снова прижалась к нему.
   - Нет, Паша. Ты сам - лекарство.
   - Знаете... Я думаю - вам надо многое мне объяснить.
   - Да, Скорый, - откликнулась Бабка. - Нам придётся серьёзно поговорить.
  
  
   Глава 5. Дом, милый дом
  
   Бюрократия чёртова!
   Почти час мурыжили бригаду, чтобы разгрузить четыре машины с продуктами. Да ещё и возмущались, что привезли одну китайскую бакалею. Ага. А где, мол, сдоба, где чёрная икра и сервелат, где балык и грудинка?
   Бригадные молчали, подавленные такой наглостью. Бабка, бледная от злости, молчала и играла желваками.
  Разгрузившись, покатили в город в сторону реки.
   - Вот тут мы и живём, - мрачно объявила шеф.
   На двух соседних участках стояли два дома. Оба двухэтажные. Один, тот, что ближе к центру, рубленный из хорошего кедровника. Второй, тот, что подальше и побольше, непонятно из чего - под слоем штукатурки не разберёшь.
   - Вон тот деревянный, это Шила и Беды. С ними ещё и Габри с Вовкой живут. Ну, ты их ещё узнаешь. А вот это наша хата. Тут мы, и Игла с Коротким.
   Шило уже открывал кованные ворота.
  
   Бригада поднялась по ступенькам, когда дверь открылась и на крыльцо вылетела девочка лет восьми.
   - Бабуля! Самолёт! Он сейчас стрелять начнёт!
   - Где?!
   - Там! - ребёнок показал рукой в сторону центра посёлка.
   Бабка среагировала мгновенно:
   - Шило! В дом! Прикрой детей! Бригада - к бою!
   Машкин муж заскочил в дом вместе с девчушкой. Остальные бригадные щёлкнули предохранителями и, очень грамотно, приготовились отражать атаку. Первый ряд - Беда, Ванесса и Тьма, встали на колено, вскинув к плечу автоматы. Короткий и Бабка, сзади первой линии, стоя приготовились к стрельбе. Пашка тоже передернул затвор, вскинул свою сайгу и напряжённо смотрел в сторону предполагаемого появления противника.
   Это был не самолёт, а квадрокоптер. Он взлетел в полукилометре, прямо из жилого сектора, и помчался на группу обороны.
   Пашка чувствовал, что женщины испуганы и испуг этот нешуточный, не так, как при виде паучка или мышки. Там приближалась смерть. И он, не задумываясь, прицельно выстрелил три раза в сторону летящей машины. Видимо третий выстрел оказался удачным. Грохнуло не слабо. Он подумал, что немало окон в посёлке придётся стеклить заново.
   Никто больше выстрелить не успел. По мелкому летящему объекту, размером с точку, на расстоянии четыреста, четыреста пятьдесят метров, прицельная стрельба сомнительна. А вот Пашка попал.
   Дальше пошло и вовсе непонятно.
   Бабка мигом сбросила бронежилет с разгрузкой и задрала камуфляжку на спине. Мария тоже быстро заголилась до лифчика и прижалась к Бабке сзади. Остальные настороженно держали на прицеле окрестности по секторам. Павел подумал:
   - Грамотно действуют ребята. Профессионально... А вот эти вот? Что они липнут-то друг к другу? Ситуация совсем не подходящая для обнимашек...
   Вопросов не задавал. Крутил головой, напряжённо ждал возможной следующей атаки.
   Ванесса, не поворачиваясь спросила:
   - Мария Максимовна... Что?
   Машка, с закрытыми глазами, ответила:
   - Ничего. Представляете? Ничего... Ничерта не понимаю.
   Отлепилась от Бабки и, одёрнула курточку.
   - Пойду-ка я у Ани спрошу - что дальше...
   И зашла в коттедж.
  
   Пашка поинтересовался у Бабки:
   - И частенько у вас так?...
   - Нет, Скорый, - задумчиво прищурилась застёгиваясь Бабка. - Такое в первый раз.
   - Это в связи с моим появлением?
   - Видимо - да, Паша. Видимо - да.
   Пашка тоже сощурился и покрутил головой:
   - Интересно...
   Дверь открылась и Мария скомандовала:
   - Отбой, бригада. Заходите.
   И все потянулись внутрь.
   По дороге Короткий поинтересовался:
   - И как мы этот инцидент будем объяснять?
   - А никак, - отмахнулась Бабка. - Ничего не видели, ничего не слышали. Надо гильзы собрать.
   Короткий развернулся и вышел на крыльцо.
   - Соседи-то видели, что с нашего крыльца стреляли, - беспокоилась Мария-Беда.
   - Так... Ладно... Сымпровизируем чего-нибудь.
  
   Все с облегчением поснимали бронежилеты, каски и прочее. Но пистолетов в набедренных кобурах никто снимать не стал.
   Из комнаты слева вышел Шило. За ним, как гусята, топотали дети - три девочки, лет двух, такой же мальчик, и та девчушка, которая предупредила о налёте. Следом появилась женщина, такая... домашняя, какая-то, с доброй улыбкой.
   Последней вышла девушка, молоденькая, лет девятнадцати, не больше. Немного раскосая, толи буряты в предках, то ли якуты.
   Детишки бросились к приехавшим, позабрались на руки, что-то ворковали.
   Девочка, с двумя бантиками в соломенных косичках, обнимающая Бабку, повернулась и внимательно посмотрела на Дугина. Пашка обомлел. Вылитая Кристинка. Те же серьёзные серые глазки, тот же курносик, такая же вздёрнутая верхняя губка. Ему даже стало трудно дышать. Расстегнул пуговицу на воротнике и выдохнул.
   Бабка внимательно за ним наблюдала.
  
   Женщина, шедшая за детьми, остановилась, развела руками:
   - Скорый. Наконец-то... Дай я тебя обниму.
   Коротко обняла, чмокнула в щеку и отошла. Стояла у стола склонив голову и улыбалась глядя на него.
   Девушка стеснительно протянула руку.
   - Здравствуйте. Я - Надя. Ой... Я - Габри...
   Пашка подержал в своей лапе маленькую ладошку. Спросил с печальной иронией:
   - А кого из вас я спас от смерти?
   Все ткнули в девушку:
   - Вот её...
   А та которая первая обнималась, тоже представилась:
   - А я Ольга.
   Бабка спросила:
   - Девоньки, пожрать что-нибудь есть? Надо слегка позавтракать.
  
   Свободный от внимания детей, народ быстро натаскал на стоящий посреди гостиной огромный овальный стол всякого.
   Все достали фляги, плеснули в рюмочки коричневой бурды. Таня, сидевшая рядом с Павлом, с мальчиком на коленях, налила грамм двадцать пять и Пашке.
   Выпили, поморщились, и приступили к трапезе.
   - Выпей, Паша. Это надо выпить, - подсказала Тьма.
   Паша выдохнул, хлобызднул, поперхнулся, закашлялся.
   - Господи! Что же это за гадость такая?!
   - Это Живец, Паша... Лекарство. Его надо пить каждый день. Привыкай.
   Скорый вытёр слёзы, проперхался, оценил напиток:
   - Бррр... Ничего себе нектар богов... Кошмар.
   Но внутри как-то сразу просветлело и даже вроде сил прибавилось.
  
  "Лёгкий" завтрак сильно смахивал на серьёзный, такой, обед. Бригада стремительно работала ложками и вилками. Куда только в них лезло.
   При виде борща, котлет и прочего, Скорого скрутил такой приступ голода, что он тут же начал хлебать борщ, чуть ли не урча.
   Никто не отвлекался. Процесс насыщения, видимо, занимал важное место в жизни бригады и ему уделяли серьёзное внимание. Только детишки возюкались, переговаривались и, иногда, слегка капризничали.
   Немного потешив странно прожорливый желудок, Павел наконец смог обратить внимание на обстановку за столом.
  
   Шило держал на коленях двух девочек. Два абсолютно одинаковых ангелочка. Одинаково одетых, с одинаковыми причёсками, с одинаковыми заколками в волосах. Они сильно походили на папашу, на Шило. Обе внимательно, но молча, рассматривали Скорого. Новое лицо в бригаде - интересно.
  
   Когда покончили и с первым, и со вторым, и перешли к третьему, детишки оживились.
   Из сумок Надежда и Ольга извлекли несколько тортов, нарезали их на тарелки и поставили перед каждым на стол.
   Дети чинно принялись ложечками уплетать десерт, запивая компотом.
   Только одна девчушка, Машина дочка, решительно отложила ложку и, широко разинув ротик, откусила прямо от куска. Нос и щёчка вымазались в креме. Шило заворковал:
   - Женечка, как же ты так, неаккуратно. Иди сюда.
   Осторожно облизал подставленную мордашку.
   Вторая, глядя на это, тут же повторила сестричкин фокус и потянулась личиком к отцу.
   - Ну, давай и тебя оближу, - квохтал Шило.
   Первая снова намерилась повторить трюк, но Мария спокойным и строгим голосом пресекла:
   - Александра! Евгения! Вы серьёзные девушки, а такое вытворяете. Кушайте аккуратно.
   И девчушки, тяжело вздохнув, взялись за ложки...
   Павел тихонько поинтересовался:
   - Маша, а как вы их не путаете?
   - Так они же совершенно разные, - удивлённо ответила Мария.
   Сидящие за столом иронично хмыкнули.
  
   Мальчик, на коленях у Тьмы, на выходки девочек посмотрел осуждающе, но ничего не сказал. А Кристина, самая маленькая из всех детей, спросила у матери:
   - Мама, а это кто?
   - Это, доченька, твой папа.
   - А почему он такой?.. Не похожий.
   А Виталька добавил?
   - Он старый, какой-то...
   - Он не старый, - объясняла Бабка, - он сильно болел. Он и сейчас болеет.
   Виталик снова вступил:
   - А скоро он выздрововит?
   Таня успокоила:
   - Скоро, сынок. Он быстро поправится.
   Тут Кристинка встала ножками на колени матери и смело шагнула к Пашке. Прямо в пустоту между стульями. Будучи абсолютно уверенной что ей не дадут упасть. Павел, конечно же, подхватил на руки ребёнка и сомлел. Маленькая Кристина. Точная копия. На секунду возникло чувство, что есть для чего жить.
   А кроха с любопытством перебирала его полуседые волосы и трогала седую утреннюю щетину.
  
   Тут Пашка кое-что вспомнил:
   - Таня, а как эта девочка узнала о самолёте?
   Все замолкли, а девчушка, та которая самая старшая, лет восьми, испуганно оглядывала бригаду.
   Таня пересадила Виталика на другое колено и тихо сказала:
   - Паша, не при детях...
   И бабка тоже подтверждающе слегка покивала. Скорый остался в недоумении. Но он прекрасно понимал, что любое непонятное явление здесь всегда имеет какой-то смысл. И замолчал.
   А Бабка кашлянула и в тишине скомандовала:
   - Так... Ладно... Давайте вводить Скорого в курс дела. Как лучше это сделать? У кого какие мысли?
   Ванесса-Игла сказала просто:
   - Надо рассказать ему коротко всё, что было с первым экземпляром. А уж дальше он сам сориентируется. Кто вообще первый его встретил? Ты, Мила?
   Мария-Беда не согласилась.
   - Первой его встретила конечно я.
  
   Детей отдали под опеку Ольги и Габри. И в течении шести часов рассказывали Пашке про его собственные приключения. И приключения бригады. С перерывом не обед.
  
  
   Глава 6. История жизни
  
   Начала Таня.
   - Вот смотри... Ну, меня ты знаешь. Я Таня. Татьяна Викторовна Коваленко. Была. Теперь - Дугина. Позывной - Тьма. Мы с тобой поженились, где-то тысячу дней назад...
   Бабка поправила:
   - Тысячу девяносто восемь дней...
   - Да, - подтвердила Тьма, - вот... Это наш ребёнок. Виталька. Ох, Паша, ты бы знал какой он умный. Он уже много слов знает. Видишь - он так серьёзно смотрит. На тебя сильно похож...
   - Татьяна Викторовна, вы не забывайте, что это был другой человек. Я к вашему сыну не имею никакого отношения.
   Снова вклинилась Бабка.
   - Тьма, не размазывай. Давай коротко и по существу.
   Но Тьма попросила:
   - Мила, давай ты. Я что-то так волнуюсь...
   - Ну хорошо, - согласилась Бабка. - Значит так. Прямо перед тобой - Мария. Ну, ты её знаешь. Позывной - Беда. Рядом с ней Ромка, Роман Павлович Вольный, позывной - Шило, он муж Беды. У них двое детей, это ты уже понял. Дальше... С другой стороны - Ванесса Витольдовна Мазур, по образованию - врач. Позывной - Игла... Рядом с ней, Стариков Аркадий Викторович. Он педагог. Бывший. И он - муж Иглы. Позывной - Короткий... Эти две женщины, Оля и Габри, не в бригаде, но в нашей группе... Ну и я - Сергейчук Мила Львовна. Позывной - Бабка. Я командую этой бандой... Собственно, я её и создала. Все остальные экипажи тоже под моей командой. Ну, и по совместительству - я твоя супруга. Вот такой расклад...
   - Как супруга? - удивился Дугин, - А Таня?
   - Ну... И Таня - тоже.
   - Так вы, что - обе? Странно...
   - Нормально, - успокоила Бабка, - это наша дочка, Кристиной зовут.
   Таня снова подключилась:
   - Она такая хорошенькая, такая умненькая...
   - Тьма, не грузи мужика, пусть пока первую часть переварит... Теперь ты... Твой позывной Скорый, и ты нам всем очень нужен. Вот скажи, Короткий, он тебе нужен?
   - Конечно нужен, - откликнулся Короткий, - мы же ничерта не успели.
   - А чем вы тут занимаетесь? Ну... Кроме того, что грабите магазины.
   - А это надо показывать, - усмехнулась Бабка.
  
   Рассказывали часа четыре. Смеялись и перебивали друг друга. Грустили и иногда горько замолкали. Добавляли эпизоды и уточняли подробности.
   Разложили на столе карту Улья, водили по ней пальцами, спорили о местах событий.
   Потом достали сметную документацию на Приют, объясняли последовательность строительства:
   - Видишь, сначала хотели вот такое здание поставить. Буквой "Т". Потом, когда мы разгромили "ферму" и привезли в город восемьсот освобождённых, поняли, что этого мало и начали достраивать ещё два корпуса. Получилось вот что... Как буква "Ш". Один дополнительный корпус уже закончили, а второй на треть возведён. Там надо ещё много всякого привозить из рейдов. А без тебя это довольно сложно...
   - Восемьсот человек? Восемьсот тут не поместятся.
   - А у нас ещё здание школы. Там восемь классов, помещения большие. А в Приют перевезли женщин. Из мужиков, только тяжёлых. У нас, после того, как освобождённые доноры разбрелись кто куда, осталось около двухсот человек... А потом и те разбежались.
   Пашка крутанул головой:
   - Это целый батальон.
   - Да, Пашенька, покрутились мы, как белки... Если бы ты только знал, сколько вопросов приходилось решать. Вода! Канализация! Продукты!... Банально - кровати!
   Шило добавил:
   - Одежда, обувь, мебель... Да мы тут голову бы сломали одни. Без тебя...
  
   В конце рассказа Павел уже понял расклад сил, своё положение в бригаде и свой статус в этом мире. Покрутиться ему тут придётся крепко. Ещё он понял, что перед ним серьёзные ребята - если шеф говорит, остальные молчат, и никакого галдежа, всё по деловому. В конце повествования он спросил:
   - А как меня убили-то? Если я такой крутой.
   Все посмотрели на Бабку. И та ответила:
   - Тут, Паша, странное дело. На чердаке двухэтажки, той, что около въездных ворот, была установлена снайперская машина...
   Короткий пояснил:
   - Дистанционный снайперский комплекс.
   А Бабка продолжила:
   - Американский комплекс, Паша. Представляешь?... При этом мы с Бедой не нашли источника "злого умысла". А этого не может быть. Этого просто не может быть. Беда очень мощный ментат. Сильнее её в Улье нет. Раньше она всегда находила. Всегда...
   - И что?
   - Что, что... Разнесло тебе голову.
   - Я так понимаю, - догадался Пашка, - что взорвавшийся квадрокоптер тоже их этого же фильма.
   - Да. Такая же мудатень. Что делать я не знаю. Единственное - я знаю, что ты со всем этим сумеешь разобраться.
   Тут вступила Ванесса:
   - Мне кажется, что эту воздушную атаку предприняли, рассчитывая на то, что Дар стрелка у Павла Дмитриевича ещё не инициализировался.
   Короткий согласно покивал, поддерживая жену. Она продолжала:
   - Никто ведь не знает, что это не Дар. Что это просто слегка увеличенные природные способности. И это хорошо.
   - Ну, что же - протянул Дугин, - кое-какой информации прибавилось.
   - Например? - поинтересовалась Бабка.
   - Например то, что у вас в конторе есть крот. Осведомитель.
   И опять Ванесса поставила точки над "и":
   - Не обязательно. Но проверить на лояльность всех, включая живущих в интернате "новиков", конечно необходимо...
   Бабка тут же перебила:
   - Мария, завтра займи мой кабинет и проверь всех по списку. Шило, прикрой её.
   Беда поинтересовалась:
   - Что прямо всех проверить?... И Биту, и Янку?
   - Да, Маша. Всех без исключения. Это называется равенство и демократия...
   - А демократия-то тут причём? - удивился Короткий.
   - А так... К слову пришлась.
   А Ванесса продолжила:
   - Тут сработала, я думаю, банальная логическая цепочка. Черновка перезагрузилась. Наша бригада отправилась в Черновку. Скорый - выходец из Черновки. Вывод очевиден.
  
   - А почему не уничтожили всю группу? - пришла Павлу в голову мысль. - Грохнули бы всех и дело с концом. Вам не кажется?
   Все задумались.
   - Мда... Что-то тут не то. У тебя есть соображения?
   - В ком-то из бригады - заинтересованы? А? В ком?
   Беда оглядела внимательно всех и вывела вердикт:
   - Нет никого в нашей бригаде, кто бы предал. Ясно? Никого.
   И Ванесса Витольдовна добавила:
   - Мы уже давно как одна семья. Никогда не поверю, что кто-то... Да и потом... Вот этот квадрокоптер... Что? Они ведь хотели всю бригаду положить? Чтобы наверняка?
   Но Короткий возразил:
   - Что там в нём было, мы не знаем. И, думаю, уже никогда не узнаем. Может там подвесная винтовка, а заряд взрывчатки это так... На всякий случай.
   - Да, - поддержал мысль Пашка, - думаю, взрывчатка там была для самоликвидации. А я просто удачно попал.
   - Да... Про "попал"... Ты, Паша, как? В норму пришёл? Ну, раз пришёл, тогда поехали, бригада, на стрельбище, - скомандовала Бабка. И все согласились, даже с некоторым восторгом. Чему радовались - непонятно.
   Когда расселись в машине, Бабка попросила:
   - Короткий, а накинь-ка на него "лешего".
   - Сделано, - ответил Короткий.
   Какой леший? Куда его накинуть? Скорый так и не понял.
  
  
   Глава 7. Чиновничий беспредел
  
   Въехали в ворота Приюта.
   Если бы Пашке не рассказали про квазов, он бы точно бросился бежать. Удержался. Но внутри всё равно всё трепетало.
   К машине подошёл крупный ящер одетый в окровавленный камуфляж. Картина-сюрр.
   - Ну как, - спросила у него Бабка, - нормально сгонял?
   - Да. Нормально. Сейчас в портал отправлять начну.
   - А чё весь в кровище-то?
   - Скотину отбивали. Из Кушниково целую ферму КРС вывезли. Завтра в Черновку попрём, там у многих кролики.
   Тут к багги подбежала Янка-Заря:
   - Бабка! У нас там проверка! Шалава какая-то припёрлась, с милицией! Продукты переписывают! Я ничего сделать не могу...
   Бабка спокойно попросила кваза:
   - Бекас, будь другом, не демонстрируй пока портал. Дай я разберусь, что это там за баба.
   Бекас пошевелил плечами, пытаясь изобразить пожатие.
   - Ну, ладно. Теперь-то мне спешить некуда.
  
   Все пошли вокруг двухэтажки. Зашли в двустворчатую дверь и оказались в тамбуре. Справа, на большой кухне, у электрокотлов, стояли две перепуганные женщины в передниках, а рядом автоматчик с оружием наперевес. Бабка взвилась:
   - Ты! - она ткнула пальцем в автоматчика, - Ты чего в пищеблоке делаешь? А ну, марш отсюда!
   Солдат растерялся, затоптался испуганно.
   - Мне приказано...
   А Бабка совсем рассвирепела:
   - Я тебе, что - неясно сказала?! Пошёл нахрен на улицу, баран!
   Вояка не знал, что делать. Его лицо пошло красными пятнами, он круглыми глазами пялился на вошедших.
   - Да твою же мать! - Бабка пошла к бойцу. Она схватила одной рукой здоровенного мужика, ростом выше её на голову, как котёнка за шиворот, другой за поясной ремень, приподняла того до уровня груди и попёрла к дверям. Распахнула ногой створку и метнула автоматчика во двор. Он взбрыкнул ногами, ударился плечом о вторую створку, открыл её, и пролетев метров пять, а то и больше, с грохотом рухнул мордой вниз в дорожную пыль.
   Вскочив, мужик вскинул калаш, но на него уже смотрели пять стволов. А Скорый выхватил пистолеты и, хоть и неуверенно, но тоже направил на полицейского.
   Бабка командовала дальше:
   - Оружие на землю! Быстро!
   Мужик присел и осторожно положил в пыль АКМ.
   - Вот так! Скорый, забери ствол...
   Ну а что делать? Дугин действительно пошёл и подобрал автомат.
   Разоружённый мужик, как-то удивлённо, сказал:
   - Бабка, зачем ты на неприятности нарываешься?
   - Ты!... Сопляк!... Когда я говорю выйти из пищеблока, это надо делать быстро!... Понял?!.. Быстро!! - Бабку трясло.
   Она глубоко подышала, немного успокоилась.
   - Стой там, говнюк... Зайдёшь в помещение - ноги из жопы выдерну.
   И, захлопнув створки, отправилась налево, в оббитую жестью дверь.
   Дугин растерянно посмотрел на калаш, спросил:
   - А с этим что?
   - Дай-ка, - протянул руку Шило. Он взялся за ствол и без усилий слегка согнул его. Протянул Пашке.
   - Заметно?
   - Ну, конечно, заметно...
   Шило снова помял ствол, выправил его насколько можно.
   - А сейчас?
   Пашка понял идею. Прикинул глазом вдоль ствола.
   - Пойдёт.
   Стрелять из такого аппарата, естественно, уже нельзя.
   Тогда Шило открыл дверь на улицу и швырнул автомат.
   - Держи, чучело.
   Пошли за Бабкой.
  
   Та уже орала на фигуристую бабу, одетую в армейскую форму цвета хаки - китель, юбку и кокетливую пилотку.
   Гудели холодильники и морозильники, но Бабка их легко перекрикивала:
   - Ленка, ты чего тут делаешь?! Тебе кто разрешил?!
   - Во первых, - отвечала баба, - не Ленка, а Елена Геннадьевна... Во вторых, не ори, будь добра.
   Бабка подошла вплотную.
   - Ты не поняла вопроса? Какого хрена ты делаешь в моём складе?
   - Я налоговый инспектор. Провожу проверку укрытых продуктов питания.
   - Укрытых?! Укрытых, мать твою?!... Так... Ладно... Предъяви документы. Быстро.
   Елена усмехнулась, дернула бровками, вытащила из внутреннего кармана красную корочку.
   Бабка снова завелась:
   - Мне насрать на твою ксиву! Документы на обыск у тебя есть?
   - Мне не нужны документы на обыск.
   - Ага. То есть, неприкосновенность частной собственности тебя не касается?...
   И Бабка заговорила тихо и спокойно. Так, что от этого спокойного голоса у Павла мурашки по спине побежали. А двое автоматчиков, сопровождавших инспектора, засуетились. Один даже передёрнул затвор. А Бабка шипела:
   - А ну-ка быстро, пошли на выход.
   Потом всё же сорвалась на крик:
   - Бегом, суки!
   Бригада уже держала на мушке всю проверочную экспедицию.
   Бойцы милиции, откровенно испугались.
   И снова:
   - Оружие на пол! Быстро!... Марш на выход!
   И добавила переминающимся бойцам и красной от злости Елене Геннадьевне:
   - Что? Пинками начать подгонять?
   Троица вышла во двор. Милиционеры потребовали:
   - Бабка, ты бы оружие-то вернула...
   Шило уже втихаря поработал над длинностволом. Бабка забрала у него автоматы и выкинула их под ноги горе бойцам.
   И компашка гостей неуверенно подалась к воротам, вслед за решительно шагающим "налоговым инспектором".
   Но Пашка внезапно остановил:
   - Елена Геннадьевна! Скажите, а... Вот эта вот проверка с пристрастием... Это ваша личная инициатива, или вам начальство так приказало? А вы всего лишь исполнитель? Меч, так сказать, в руке правосудия...
   - А почему вас это интересует? - прищурилась обернувшийся инспектор.
   - Ну... Согласитесь, во всём этом фарсе, нет здравого смысла?
   Елена прошипела:
   - Зато в этом, как вы выразились, "фарсе", есть законная подоплёка. И я этого так просто не оставлю.
   - То есть - это, всё-таки, ваша личная инициатива... пробурчал Пашка, - Мда... Печально...
   - Вы мне угрожаете?
   - Господи! Боже святый! Помилуйте! Чем?! Как?!
   На том и расстались.
  
   Павел не выдержал.
   - Мила Львовна, ты что, хочешь гражданскую войну затеять. Зачем ты так... Неполиткорректно. Тебе этого не простят.
   Бабку колотило. Она села на табурет, собралась с мыслями.
   - Так... Тьма, что у тебя по этой... По этой сучке?
   - Она сильно злилась.
   - На что?
   - Не знаю. Я эмоционатор.
   - Хорошо... Беда, что у тебя?
   - Какие-то планы у неё рухнули. Далеко идущие планы. Но она будет мстить. Это абсолютно точно. А когда Скорый спросил её... Она как-то нехорошо разволновалась. Обрати внимание - она же ничего конкретно не сказала, то есть на вопрос не ответила.
   - Вот ведь тварь. Мы же её спасли. Если бы не мы, она бы сейчас лежала себе спокойно, кучкой обглоданных костей.
   Посидела, посопела мрачно, как рассерженный ёжик.
   - Вот, Скорый. Вот она - людская неблагодарность. Ленка... Она же тут дней двести жила, всё знает. Мы от неё ничего особо и не скрывали. Так меня ещё никто не предавал... Что предлагаешь? Ты же у нас гений-администратор.
   На Пашку прямо пахнуло лихими девяностыми. Вся тактика и стратегия тех лет всколыхнулись в душе. Обдало знакомым, злым привкусом смертельной борьбы за "своё".
   - Как я понял, законов тут нет. И в арбитраж, по поводу... не обратишься.
   - Нет, - хмуро отрезала Бабка, - не обратишься. Особенно теперь.
   - Тогда её надо устранять. Кто за ней стоит?
   - Не знаю... Так... Ладно... Пошли к Бекасу, а потом поговорим.
   Повернулась к поварам:
   - Варя, работайте дальше спокойно.
   И бригада, через тамбур пищеблока вышла на улицу.
   Грохнув дверями, следом на улицу вылетел мужик.
   - Бабка! А я тебе звоню-звоню... Тут такие дела!
   - Всё, Дед. Разобралась я с "делами".
  
   Справа от здания, на газоне, у металлического ангара стояла колонна автомашин. Три броневика, две крытые брезентом фуры-КамАЗы, и семь штук газелей. У машин толкались человек пять мужиков и столько же квазов.
   Бабка крикнула:
   - Бекас! Можешь работать...
   И бригаде:
   - Пошли на стрельбище, постреляем, успокоимся...
   Пашка остановил:
   - Мила Львовна, они, - он кивнул в сторону колонны, - сейчас портал будут делать?... Тогда погодите немного, дайте посмотреть. Мне же интересно.
   - Ты это... Прекращай Милой Львовной меня величать. Или Мила, или Бабка... Договорились?
  
   Бекас поднялся по пандусу и выставил перед собой руки. Меж ладонями вспыхнула искра и, через секунду, развернулась в небольшое серебристое полотно. Запахло озоном.
   Постояв так секунд двадцать, кваз убрал лапищи от портала и тот схлопнулся с лёгким электрическим шелестом. Вся команда Бекаса стояла и спокойно чего-то ждала.
   Бабка пояснила:
   - Сигнал подал. Сейчас нормальный портал развернут...И действительно - внутри ангара хрустнуло, вспыхнуло, и мгновенно развернулось большое сверкающее окно, метра два шириной. В него неспешно стали втягиваться броневики и газели.
   Пашка смотрел во все глаза. Вот такого он никогда не предполагал увидеть. Это было необычно, немного жутко и... И красиво, чёрт возьми.
   Подогнали первую фуру задним бортом к пандусу, откинули чехол. Два кваза уже припёрли дощатый настил и всунули одним концом в кузов. Оттуда, гулко цокая по доскам потянулись бурёнки. Глухо мыча, они упирались перед окном портала, испуганно косились на стоящих по бокам людей. С ними не церемонились. Подходили сзади и уперевшись в коровий круп проталкивали в портал. Дело шло как по конвейеру, видно, что и мужикам, и квазам не привыкать скотину засовывать в серебристое марево.
   Закончили, и главный кваз подошёл к бригаде. Спросил у Пашки, стоящего чуть ли не с разинутым ртом.
   - Ну, что - налюбовался?
   Бабка поинтересовалась:
   - А что в броневиках?
   - Кролики. А в газелях - птица. Куры, гуси, утки... Бабка, кстати, ты не знаешь, где можно теплицы найти?
   Бабка удивилась:
   - А на кой тебе теплицы? Тут и так всегда тепло.
   - Компостные кучи накрыть. Аромат от них, сама понимаешь, не "шанель".
   - Ну как же - "не знаю", конечно знаю. Ты в курсе, где посёлок "Кормиловка"? Там их - просто ряды.
   Бабка вытащила из планшета карту и начала с квазом выяснять местоположение Кормиловки.
  
   А у Павла вдруг мелькнула мысль. Он подёргал Бабку за рукав:
   - Мила Львовна... Ой, извини. Бабка, а они могут часть продуктов забрать к себе? Или даже все... А то, чувствую, их всё равно конфискуют.
   - Да! Бекас, у вас морозильники свободные есть?
   - Есть. "Тринадцатый" напёр их штук тридцать. Он же у нас хозяйственный. Половина пустые.
   Бабка метнулась к багги и вытащила из бардачка мегафон. Над территорией Приюта разнёсся вопль:
   - Янка! Янка, быстро сюда! Бегом!
   Из окна второго этажа высунулась давешняя худенькая девица.
   - Ну, чего орёшь? Чего тебе?
   - Быстро ко мне! - рявкнула Бабка.
   Через десяток секунд Янка-Заря стояла перед командиром.
   - Яна, всю жратву отправь в Город сестёр.
   Янка просияла:
   - Поняла! Ах ты хитрюга!... На прицепах вывезти?
   - Да на чём угодно. Главное, чтобы быстро.
   И Короткому с Шилом:
   - Мужики, помогите грузчикам, чтобы дело веселее шло. А мы пошли, постреляем.
  
  
   Глава 8. Проверка Даров
  
   Через пять минут, куцая бригада, в составе одних дам, стояла в котловане стрельбища.
   На расстоянии метров пятьдесят, на глине, стояла лавочка. Женщины пошли к ней, подобрали с земли и расставили на ней банки из под пива, пэты и разную мелочь: крышки от бутылок, пальчиковые батарейки и даже один ботинок. Вернулись.
   - Ну, Скорый, - скомандовала шеф, - давай.
   Пашка сгрузил на столик сайгу, вынул пистолет, тщательно прицелился и выстрелил. Полиэтиленовая бутылка слетела с лавки.
   - А теперь - быстро, три выстрела, - подсказывала Мила Львовна.
   Павел выстрелил три раза без подготовки. Попал. Три бутылки снёс.
   - А теперь - попробуй от пояса. И по крышечкам, по крышечкам.
   Пашка посмотрел на неё с сомнением, но сделал так, как шеф велела.
   Ещё три выстрела и снова попадание. Крышки от бутылок разлетелись в разные стороны. Дугин вопросительно посмотрел на Бабку. Что, мол, дальше?
   - А теперь, защитничек ты наш, с двух рук и от пояса.
   Пашка, как-то уже внутренне уверовал в свою стрелковую непогрешимость. Достал вторую Стечу и загрохотал выстрелами... Ни одного промаха. Ни одного!
  
   Лавку отпёрли на дистанцию метров так сто. Снова расставили побрякушки. И Скорый, уже из "сайги" с коллиматорным прицелом безупречно разнёс все мишени, высадив половину обоймы.
   Женщины стояли и, растроганно улыбаясь, смотрели на стрелка. Никогда Пашка не думал, что умение первоклассно убивать вызовет такое женское умиление.
  Бабка поинтересовалась:
   - Ну, как тебе?
   - Я фигею...
   - Теперь понял, почему ты нам так нужен?
   Пашка даже обиделся:
   - Так только для этого?...
   Но тут Тьма резко прижалась.
   - Дурачок ты, Паша.
  
   - Теперь бы надо его Дар как-то разбудить, - задумалась командир. - Ванка, у тебя больные есть?
   - Есть. Но там четверо без ног, один без руки, а у двоих внутренние повреждения. Тебе же надо, как я понимаю, чтобы наглядно было?
   - Угу, - задумалась Бабка, - правильно понимаешь...
   Все тоже задумались. А Тьма уселась на лавочку у столика и попросила:
   - Паша, иди сюда.
   Тот подошёл.
   Надо сказать, что выходя из дому вся бригада экипировалась по полному. Видимо, каждый "Выход в свет" напоминал боевую операцию. Броники, каски, оружие - всё в наличии. Вот и Тьма... Она закатала левый рукав, выдернула стилет из плечевых ножен и полоснула себе по предплечью... Кровища хлынула на столик, на лавочку, на землю.
   Пашка аж подпрыгнул. Запаниковал.
   - Аптечка! Где аптечка?! Жгут надо... Ты что делаешь?! Бестолочь!
   Никто и не почесался. А сильно побледневшая Таня, с трудом шевеля белыми губами, спросила:
   - Паша, ты же не хочешь, чтобы я умерла?
   Скорый вспомнил всё, что ему рассказывали о его способностях и решился. Положил трясущиеся ладони на кровоточащую руку Тьмы и попросил:
   - Говорите, что делать...
   Ванесса подсказала:
   - Закройте глаза и прислушайтесь к её ощущениям... И просто пожелайте выздоровления...
   Пашка закрыл глаза и... И почувствовал.
  
   Он, в этом странном мире уже несколько раз сталкивался с тем, что ощущал настроения и мысли окружающих. Сейчас он особенно остро "увидел" Танин страх, боль, надежду и какую-то детскую беспомощность. Увидел структуру её организма, жгуты нервных волокон, сетку кровеносных сосудов, полыхающий ужасом мозг. Почувствовал её жизнь, уходящую из страшного пореза на руке...
   Павел просто запретил Таниной жизни выходить из неё. Потом приказал соединиться краям разреза и срастил нервы, сосуды, сухожилия и мышечную ткань.
   Открыл глаза. Над ладонями полыхало искрящееся свечение. От раны остался страшный рубец, кровь больше не рвалась наружу. Пришло осознание, что и шрам он может устранить, так же, как залечил рану.
   Снова зажмурился. На светящейся слабым и ровным бежевым цветом руке, коричневый шрам смотрелся чужеродно и некрасиво. Пашка очень огорчился на это безобразие и подумал:
   - Это надо убрать, это нехорошо.
   И грязно-коричневый лоскуток исчез, сменившись спокойным и мягким цветом, как и вся рука.
   - Ну, вот. Попёрло. Разбудили, - прокомментировала Бабка.
   Снова распахнул глаза. Тьма сидела зажмурившись, всё такая же белая. Подошла Ванесса, вытащила из кармашка платочек, вытерла с Таниной руки кровь. Раны как и небывало. Ни пореза, ни шрама. Обычная кожа на руке.
   И тут Пашка почувствовал, что ноги его трясутся, впрочем, как и весь организм. От слабости он уселся прямо на землю, тяжело отдуваясь.
   - Ну вы, девоньки, даёте... А если бы я не смог?...
   - Но ведь смог же, - Тьма открыла глаза и слабо улыбнулась бескровными губами.
   Дугин, кряхтя, поднялся.
   - Таня. Больше никогда так не делай. Никогда.
   - Хорошо. Не буду, - прошептала Танечка и уронила голову набок. Потеряла сознание. Видимо держалась на одной силе воли.
   Связь с Таниным организмом у Пашки как-то не прервалась. Так и держала его, как на верёвке. А вернее на тонком шнуре. И по этому шнуру Павел, на чистом подсознании, отправил часть своей энергии в тело Тьмы. Потом ещё. И ещё. Отдельные участки мозга девушки засветились ярче и розовей.
   Странно было видеть одновременно и саму Тьму, и её схематичное изображение. Но Скорому было не до этого. Он плеснул в Танечку ещё бодрости и она открыла глаза, глубоко вздохнула.
   Бабка огорчилась:
   - Тьма, ты робу испачкала. Пошли мыться и переодеваться.
   Таня попыталась встать, но её повело, как пьяную и она снова плюхнулась на лавку. Пашка кинулся поддержать, но Бабка его отодвинула.
   - Дай-ка я.
   Подхватила Тьму на руки, как ребёнка, легко поднялась на глиняный склон котлована и пошагала в сторону корпусов Приюта. Павел не удивился. Он же видел, как шеф мечет непослушных ментов через дверь на улицу. И, поддерживаемый с одной стороны Бедой, с другой Ванессой, он потелепался следом.
  
   Женская половина бригады сидела в маленькой столовой на пластиковых стульях. Тьма, с мокрыми волосами, завёрнутая в полотенце, жадно наминала котлеты с картофельным пюре и заедала это дело голландским сыром. Пашке объяснили, что после знахарского лечения и после приёма живца есть хочется страшно. Организм интенсивно расходует энергию на выработку новых клеток, кровяных телец и усиленно выводит шлаки.
   Дугин тоже ковырял котлетки, но особого голода не испытывал. Так... Для проформы. Слабость ещё не ушла, так что аппетит не прорезался.
   Бабка пришла, отрапортовала:
   - Состирнула Тьме всё по быстрому. С пятнами крови по Улью гонять нельзя. Чревато.
   И поучала Скорого:
   - Если лечить у тебя получается. И, должна сказать, получается хорошо. То, ты же понимаешь, что и... - повертела пальцем, подбирая слова.
   Ванесса подсказала:
   - То и разрушать вы, Павел Дмитриевич, тоже сможете.
   - Да... - согласилась шеф, - и это даже важнее... В нашей ситуации, это полезнее... Для дела. Ты как себя чувствуешь?
   Павел пожал плечами:
   - Да вроде уже нормально.
   - Так... Ладно... Тогда надо кого-то пришить. Может выехать за стену и найти заражённого?
  
   И тут Беда, до сих пор молчащая, подсказала:
   - Так у нас же есть заражённый.
   И все уставились на Ванессу.
   Та нахмурилась, упрямо посмотрела исподлобья.
   - Нет. Кондрата я вам не отдам.
   - Вот скажи мне честно, - спросила Бабка, - на кой хрен он тебе сдался?
   Ванесса не уступала.
   - Я изучаю на нём процесс изменения организма. Я описываю последовательность онтогенеза. И внешних, и внутренних метаморфоз.
   - И чего ты уже наизучала?
   - Пока что всё идёт стандартно...
   - Ванка, ты как ребёнок. Это тварь сидит у тебя в клетке уже больше трёхсот дней. И что?
   - Милка, ты лезешь в вещи, в которых ничего не понимаешь. Кондрат представляет для меня академический интерес. Возможно я смогу открыть какие-то закономерности...
   - Так... Ладно... Академический, говоришь... Только эта твоя зверушка... Она же жрёт мясо. Мы, рискуя жизнью, добываем мясо по всему Улью, а этот, твой любимчик, жрёт его в страшных количествах. Как-то это неправильно. Тебе не кажется?
   Ванесса ещё больше нахмурилась:
   - Вот Тобика своего и отдай на растерзание.
   - Ванка, ну ты, бля, сравнила! Тобик! Он же маленький, пушистый. Добрый и весёлый. И ест он всего-ничего. А этот твой урод... Ну ты иди, подруга, погладь его, как я Тобика. Иди, иди. Он тебе руки-то быстро отчекрыжит, по самые коленки. Тоже мне, - домашний любимец, бля...
   Ванесса Витольдовна долго сидела молча. Думала.
   Потом тяжело вздохнула.
   - Ладно, хорошо. Будем считать, что эксперимент оказался неудачным. Столько времени, и никаких результатов... Забирайте.
   Пашка плохо понимал, о чём идёт речь, и как это относится к нему.
  
   Тьма, метавшая котлеты, помахала вилкой:
   - М... м... Так вы, что - прямо сейчас будете?
   - А чего тянуть? - поинтересовалась командир.
   - Ну, так дайте я доем...
   - А мы никуда и не пойдём. Прямо отсюда и сделаем.
   Бабка сняла броню и камуфляжку, поставила два стула вплотную, спинками поврозь. На один верхом уселась сама.
   - Паша, раздевайся и садись сзади меня.
   Пашка стянул обвеску и обмундирование и уселся.
   Мила задрала футболку, завела руки за спину и расстегнула лифчик.
   - Прижимайся ко мне.
   Павел обхватил женщину, плотно прильнул грудью. Саму технологию он теоретически знал. Ему уже рассказали. Теперь вот на практике надо пробовать.
   - Готов? Включай дар. Поехали.
   Пашка закрыл глаза и охнул, откачнувшись от Бабки.
   - Что? Непривычно? Вот то-то. А я уже считай семь лет так живу.
   Павел, поглядев на мир через Бабкин и свой дар, был ошарашен. Видеть одновременно всё целиком и каждую мелкую деталь в отдельности. Причём на огромной площади... Это лупит по мозгам. К этому надо привыкнуть.
   Он снова, осторожно притиснулся к шефу. Немного полегчало с восприятием. По крайней мере, по башке било уже не так сильно. Попривык.
   - Поехали, - скомандовала Бабка, и "потащила" его за двухэтажку Приюта.
   На гравийной площадке стояла большая клетка сваренная из толстенных металлических прутьев. На полу этой клети лежала... На первый взгляд - гора тряпья. Но когда тандем Бабка-Скорый приблизился к прутьям вплотную, куча мусора зашевелилась и подняла голову...
  
   У Пашки волосы встали дыбом по всему телу. Там, в заточении, подняла голову сама смерть.
   Жуткое, нереальное существо. Две пасти, одна над другой, полные хищных зубов в несколько рядов. Острые, длинные, волосатые уши на голом черепе. Белые, как под катарактой, яблоки трёх глаз. Костяные наросты на спине, увенчанные шипами. Длинные руки и ноги, перевитые мускулами и сухожилиями. Когти явно бритвенной остроты. Длинный, белый, червеобразный пенис подчёркивал всю эту страшную конструкцию. И размер...
   Тварь плавно и бесшумно перетекла из положения лёжа в положение стоя на задних лапах и заводила мордой, часто втягивая воздух ноздрями. Ростом - больше двух метров. Как она почувствовала ментальное присутствие людей? Непонятно.
   - Вот - Ванкин питомец. Красавец, правда?
   - Да уж. Красивее вроде уже и некуда.
   - Осмотри его, Паша, внимательно. Что у него там в мозгах? - осторожно прошептала Бабка. Хоть монстр наверняка не мог их услышать.
  
   Скорый медлил, уставившись на это порождение ада.
   - Паш, ну чего ты тянешь?
   - А? Да, да. Сейчас, - встрепенулся Пашка. И проник взглядом в черепушку зверя.
   Мозги в голове отсутствовали. Может они там и были, но основную часть пространства занимала чернота, несвойственная нервным процессам. Зато ярко-голубым светились споровые доли на затылке. А от них, к позвоночному столбу тянулся столь же яркий голубой жгут.
   - Что делать-то? - спросил Пашка.
   - Сначала усыпи его. Интенсивность процессов видишь? Притуши их немного.
   Скорый как-то, сам не понимая как, притушил. Зверюга глубоко и даже разочарованно вздохнула, снова улеглась на пол изакрыла глаза.
   - Хорошо, Пашенька, хорошо. Теперь вовсе погаси мозги.
   - Бабка, у него нет мозгов.
   - Ну, погаси то, что там есть...
   И Дугин надавил на голубизну. Она сначала не поддавалась, упруго возвращаясь к своему начальному виду, но Павел усилил нажим, и свет в черепушке подопытного окончательно померк.
   Кондрат захрипел, повернулся набок, вытянул конечности и мелко затряс ими в предсмертной судороге. Через десяток секунд - затих.
   Пашка попытался вернуть интенсивность процессов к прежнему уровню. Получилось. Тварь подняла голову и заводила ею из стороны в сторону, как пьяный мужик. Медленно, покачиваясь, встала на четвереньки и глухо рыкнула.
   Павел снова погасил голубое свечение. На этот раз резко, ударом.
   Кондрат упал как подкошенный и больше не шевелился.
   Пашка попробовал ещё раз воскресить урода. Нет. Ничего не вышло.
   Отлип от Бабки.
   - Вроде всё...
  
   - Лифчик застегни, - попросила Бабка. И пока он ковырялся с бюстгалтером, рассказывала подругам впечатления.
   - Прикиньте - он его умертвил... медленно так удавил, со вкусом. А когда он сдох - снова воскресил... Господи, у меня внутри что-то дрожит. Я такого никогда не видела... А потом резко - тресь и готово. Кондрата - кондратий приобнял...
   Одёрнула футболку и похвалила Павла:
   - Ну, что сказать. Можешь... Силищи в тебе немеряно. Пожалуй и элиту успокоишь.
   Остальные женщины видимо отслеживали процесс своими дарами. Каждая по своему. Но все трое молчали, шокированные представлением.
   Бабка, застёгивая гимнастёрку-комуфляж, крикнула на пищеблок:
   - Варя! Принеси что-нибудь перекусить!
   - Борщ? Котлеты? Салат? - откликнулась повариха.
   - Скорый, тебе чего?
   - А всего, - Пашка и правда внезапно захотел жрать.
   - На вот. Выпей сначала, - и Пашка второй раз попробовал живец. Ну, что сказать? На вкус - полное дерьмо. Кое-как сдержался, чтобы не блевануть.
  
  
   Глава 9. Интересная информация
  
   Влетела Янка, плюхнулась на стул. Ткнула пальцем в салат:
   - Это чьё?
   И, не получив ответа, придвинула тарелку, начала метать оливье.
   - М.. Мня.. Это... Бабка. Вывезли всё до последней макаронины.
   - А что сами жрать будем?
   - А вон - Катька составила меню на неделю, написала калькуляции, и Бекас, каждое утро... М... М... Будет подвозить.
   - Как она? - поинтересовалась Бабка.
   - Катька-то? Ай... Нормально. Поплакала, конечно... М... Так мы все так. Я, первые дни, тоже ревела как сумасшедшая. Это... М... Надо компьютер найти. Хороший. Катерина в них разбирается... Утверждает.
   - Хорошо. Учтём.
   - И это... Дед за Варварой вроде бы ухлёстывает. Золотишко дарит по мелочам. И всё - "Варенька, Варенька".
   - Ну и ладно. Может что хорошее и получится.
   И Пашке:
   - Мы нашу повариху выдернули из Булдырьи. Село такое. Так прикинь - там восемьсот шестьдесят второй год. Крепостное право, представляешь? Кое-как в машину запихали. Орала, как заведённая - "бесы, бесы".
   Янка тоже усмехнулась:
   - Мы неделю приучали её правильно обуваться. Напялит туфли право на лево и ходит как чунька.
   Закинула в рот очередную порцию салата:
   - М... М... У неё семья была... Двенадцать человек детей, да муж, да свёкор со свекровкой, да молодой деверь с женой. Она, по её рассказам, там целый день от плиты не отходила... А здесь как поняла, что дров не надо, что опару заводить ни к чему, что полуфабрикаты, и это... электричество... так и не оторвёшь. Так и прижилась на камбузе... М... М... Блин. Кручусь целый день как вентилятор, пожрать толком некогда...
  
   Снова ворвался "Дед".
   - Бабка, Фукс за воротами стоит. Просит пустить.
   - Ну, так - пусти.
   - Он не один. С ним тот мелкий, лысый.
   - Следователь, что ли?... Пусть заходят.
   Дед умчался.
   - Ну вот, - посетовала Бабка, - началось.
   И тут же вошли Шило с Коротким. Тоже подсели к столу.
   - Ну как у вас? - поинтересовался Короткий.
   Ванесса успокоила:
   - Нормально... Кондрата моего убили.
   Шило вылупил глаза:
   - А чё он вам сделал-то?
   - Дар отрабатывали... Вот прямо отсюда, из столовой, и прибили бедную зверушку.
   - Это Скорый, что ли?
   - Ну. Дар проверял.
   Короткий махнул рукой.
   - Ну и слава богу.
   И Ванессе:
   - Я не буду больше за тебя боятся. А то постоянно беспокоюсь, что твой лабораторный зверёк тебя скушает.
  
   Тут ввалились ещё два мужика. Не столовая, а проходной двор.
   Один, тот что покрупнее, первым делом обрадовался:
   - О! Скорый! С приездом тебя!
   Подал руку. Потом попросил:
   - Подвинься, я напротив вашего шефа сяду.
   Второй, небольшого росточка, лысый, одетый в тёмно-синий деловой костюм с галстуком, уселся в сторонке и молчал.
   Первый опёрся локтями о стол, сцепил руки в замок, положил на них подбородок. Долго смотрел на бабку.
   - Мила, ты зачем моих подчинённых выбрасываешь в окно?
   - Клевета!! - возмутилась Бабка. - Никого я в окно не выбрасывала! Я их в дверь выбрасывала.
   Фукс поёрничал:
   - Ну!... Это, конечно, совсем другое дело! Это, конечно, полностью освобождает тебя от ответственности... Ага.... А оружие зачем испортила?
   - Какое оружие? - удивилась Бабка.
   - Стволы автоматные зачем погнула?
   - Нет, Саша, - покрутила удивлённо головой шеф, - ничего такого я не делала.
   И оба переговорщика молча и медленно оглядели бригаду. Ничего не выглядели. У всех морда кирпичом.
   - Ну, ладно... А Елену Геннадьевну зачем оскорбляла.
   - Пусть скажет спасибо, что и её не выкинула.
   - Мила, если бы ты её выкинула, к тебе бы не мои бойцы пришли. К тебе бы подъехала штурмовая бригада... Ты чего взбеленилась?
   - Саша, а если бы к тебе на кухню приперлась орава и начала там распоряжаться, что бы твоя Ольга сказала?... Ну, ладно бы предложили продать. Нет! Надо обязательно - конфисковать.
   - А ты знаешь, что в Полисе введено военное положение?
   Шило охнул:
   - Нихрена себе!
   - Да-да. И приказано забирать всё ввезённое продовольствие. Потом его будут выдавать по карточкам. Специальная комиссия разработает оптимальный рацион питания. На основе разработок будет определена потребительская корзина. Ежедневно люди будут получать полноценный паёк.
   - Саша, и ты веришь в эту бредятину? У нас, что - голод, что надо ввести карточки? Они, что - по погребам будут лазить, и всю жратву выгребать? Как они это себе представляют? И чем это кончится?
   Пашка подсказал:
   - Голодомором... Тогда, примерно так и начиналось.
   - Бабка, - вздохнул Фукс, - всё я понимаю. Крупных складов продовольствия - два. Один у администрации и один у тебя. Понятно, что Ксива решил прибрать к рукам твой. По дворам они не пойдут. Зачем им народное волнение... Впрочем, могут и пойти...
   - Но ведь закон не имеет обратной силы? Правильно? А они...
   Фукс перебил:
   - Этот закон - имеет.
   - Вот же суки! Издают законы, которые позволяют им грабить, и это... Грабят, суки, всласть... Саша, если Ксива и его шестёрки хотят войны, они её получат.
   - А сколько невинного народа поляжет? Ты подумала?
   - В этом случае невинного народа нет. Если кто против меня с оружием, то он виновен. И неважно - добровольно он воюет или по приказу. Так что Саша... А я ведь устрою бойню.
   - Ладно, Мила. Может пронесёт... Я собственно пришёл тебя предупредить. Склад Гоги, тоже намерены национализировать.
   - Тьфу, твари... - покривилась Бабка, - А на когда наметили это... экспроприацию?
   - На послезавтра. Сегодня уже поздно, а завтра в администрации намечается серьёзная пьянка. К этому делу власти относятся вдумчиво, на самотёк не пускают.
   - Так... Ладно... Успеем за это время вывезти магазин. А ангары пусть забирают... А, кстати, как они пьянку-то устроят, если спиртное тут не срабатывает?
   - Ай. Свинья грязи найдёт... поморщившись, махнул рукой Фукс. - Там у них Череда изобретатель, мать его. Он хлопья, после фильтрования живца, в ацетоне растворяет, и потом по паре капель этого яда добавляет в поллитру водки. Говорят - штырит как от коньяка. Даже лучше - с яркими галлюцинациями. И похмелье настоящее, без дураков. Только Дар сразу "падает", как от спека. Череда это пойло "медок" называет, романтик, бля.
   Бабка вздохнула, горько покивала:
   - Саша, я ведь вам с Алмазом говорила, что вы упускаете власть? И что? Вы её бездарно просрали.
   Фукс покривился:
   - Мила, а что я мог сделать? А?... Ксиву народ избрал. Он от имени народа пакостит... Ладно, пойду. Но ты осторожней. Я тебя прошу...
   И умотал.
  
  
   Глава 10. Принятие нового, избавление от старого
  
   - А ты, Женя, чего?
   Лысый вздохнул, пересел на другой стул, поближе к Бабке.
   - Меня уполномочили завести на тебя дело. Расследовать его с пристрастием и накопать как можно больше компромата. Ты поняла, к чему всё идёт?
   - Поняла. Меня выдавливают из Полиса.
   - Я отказался это дело вести. Я не собираюсь высасывать преступления из пальца. Тем более, против тебя. И вообще - я профессионал, а не шестёрка.
   - Спасибо, Савва. Я признательна тебе. Честно.
   - Так вот... Меня тут же уволили. Вытурили из ведомственной квартиры, и сняли с довольствия. Я теперь безработный и бездомный.
   - А! Так вот ты чего ко мне! И что ты думаешь делать?
   - Мне бы в рейды...
   - Слушай, - заторопилась Бабка, - мне нужен человек, который организует... Как бы это ...
   Короткий подсказал:
   - Службу безопасности.
   - Да! Именно. Как тебе такое? Я думаю - ты справишься. А жить, так вон - больше половины комнат в приюте свободны. Заселяйся. Столуйся здесь. И приступай уже сегодня. Прямо сейчас.
   - Хорошо, Мила Львовна. Но у меня ещё один вопрос. Ты свободна. Я прав?
   - Нет, Женя, ты не прав.
   Мужик посмотрел на мало чего понимающего Скорого.
   - Но ведь он - новик. Есть вероятность, что у вас не сложится.
   - Сложится, Женя. Я к нему намертво привязана. У нас дочь. Извини - нет.
   - Ладно, добро. Тогда так... Схема Приюта и его территории есть?
   - Да есть. Яна покажешь ему. Чертежи у меня в кабинете в столе.
   - Список личного состава?
   - У Биты возьмёшь. Яна подскажешь ему.
   - План развития комплекса.
   - Потом расскажу. Пока присмотри себе комнату. Вот в эту дверь. Всё что справа по коридору - свободно. Что надо, мебель там, одежда, оружие - говори, а лучше запиши. Бумага, ручки - это тоже у Янки.
   - Оружие в эксплуатации и на складе?
   - Это надо читать. Скорый записи вёл. Но... Сам понимаешь.
   И лысый Женя ушёл.
   А Шило спросил:
   - Бабка, а чё ты этому хмырю так доверяешь?
   - Он мне два раза доказал свой... своё...
   - Лояльность, - подсказал Короткий.
   - Да.
  
   Бабка сильно расстроилась. Выговаривалась бригаде:
   - Вот что за народ? Чего им от меня надо? Я что-то плохое делаю? Никогда я с таким не сталкивалась...
   Скорый "успокоил":
   - Мила, это же Россия. Тут всегда так. Народ тупой. Поэтому к власти приходят разные сволочи. Они пишут разные сволочные законы, по которым начинают этот самый народ грабить. И ничего не скажешь. У них народное доверие. Первый признак успешного российского политика - отсутствие порядочности.
   - Нет, Паша, у нас было не так. У нас не было этой... как вы там называете?
   Короткий подсказал:
   - Перестройки.
   - Да. Вот её родимой у нас не приключилось. У нас, Скорый, Янаев стоял у власти, пока меня не перебросило. Никаких перестроек.
   - Повезло, - вздохнул Скорый, - а у нас, вот такие вот суки пришли в кремль. Не знаю, как в других мирах, а наши власти точно такие же. Впрочем есть одно отличие.
   Все заинтересовались.
   - Этим бежать некуда. Правда они этого, как вижу, ещё не поняли. Ведут себя как бессмертные.
   - Так они и так бессмертные, - уточнила Ванесса.
   Пашка хмыкнул:
   - Ну, это дело всегда можно исправить...
  
   - Так... Ладно... - закомандовала Бабка, - мужики со мной, надо Кондрата вывести, пока не провонял... Женщины, возьмите Якоря и Биту и сгоняйте за детьми. Не нужно, чтобы они оставались в городе. За стенами Приюта надёжней... Кстати! И пусть все наши, Бита там, Якорь с Данией, Гунн... Все. Пусть перебираются сюда. Рискованно по одиночке. Тем более с детьми... Тьма, одевайся и пройдись по приютским, объясни - пусть за периметр не выходят. Переходим на осадное положение.
   Решительно встала.
   - За мной, мужики.
  
   Короткий и Шило легко, не напрягаясь, забросили в прицеп тело Кондрата. Накинули на Скорого полог "лешего". Объяснили ему - что это такая штука, она делает человека невидимым. И попёрли труп из города.
   На КПП их, естественно, остановили. Солдатики собрались вокруг прицепа, шары вытаращили. Из караулки вышел начальник, здоровенный мужик со строгими глазами. Глянул в кузов и слегка охренел.
   - Бабка... Э... Это что у тебя?
   - Привет Башкир. Это лабораторное животное. Кличка - Кондрат.
   Бабка мгновенно ориентировалась в обстановке и врала, как дышала.
   - Это что же за лаборатория такая?
   - Ну... У нас, в Приюте есть специальная лаборатория.
   Народ тупо разглядывал жуткую скотину. А Башкир продолжал допытываться.
   - Я так понимаю - вы над зверушкой опыты ставили?
   - Ну, да. Изловили, посадили в клетку и приучали к растительной пище. Кашка, там... Морковка, капустка.
   Все навострили уши, слушая эту ахинею.
   - И что? - интересовался дальше Башкир.
   - Ну... Помаленьку начал кашки кушать. От морковки и свеколки, правда, рыло воротил, хоть мы ему всегда свеженькое... Почти совсем привык, бедный Кондраша. А вот сегодня, ни с того ни с сего, дуба дал. Простудился, наверно.
   Солдатик за спиной Башкира предположил:
   - Ага. От ожирения сдох.
   Весь КПП заржал.
   - Башкир, - встрял Шило, - ну, чё ты пристал. Мы же его не завозим, а вывозим. Чё ты?...
   - Ладно. Катитесь.
   Труп сбросили в болото.
  
   Бабка скомандовала возвращение, но Короткий остановил:
   - Подожди, шеф. Нам надо, чтобы Скорый с "Кордом" освоился. Поехали в Сафоново.
   Поехали.
   Проскочили границу кластера и тихо, практически бесшумно, свернули вправо, в сторону леса. Остановились.
   Короткий инструктировал:
   - Поставь пулемёт в рабочее положение. Смотри.
   Он взялся за ствол пулёмёта на крыше и перевернул его. Оружие встало дулом в сторону кормы. Вернул его в исходное положение.
   - Теперь ты.
   Пашка проделал манипуляции с тяжёлым пулемётом.
   - Залазь в гнездо. Оно вращается вот так... Твоя, кстати, конструкция. Ленту умеешь вставлять.
   - Видел пару раз. Но ты лучше покажи.
   Короткий заправил ленту. Дернул за шнур доводчика.
   - Понял? Стреляй короткими. А лучше вообще одиночными.
   - Как, - удивился Пашка, не найдя переводчика огня.
   - Коротко нажимаешь, резко отпускаешь. С оптикой работал?
   Пашка покивал. Да, в горах Чечни он работал и с оптикой.
   - Тогда поехали.
   И Короткий, усевшись на место водителя, покатил потихоньку к лесу. Когда до деревьев сталось метров сто, он развернул багги и подсказал:
   - Смотри в прицел. Вон туда.
   Пашка посмотрел. В лесу бродила стая тварей. Штук двадцать. Они ещё не настолько обратились, чтобы совсем потерять напоминание о человеческой природе. Уродцы подходили к берёзе, толкали её и потом кланялись к лесной подстилке. И так, всё время.
   - Ребята, а что это они делают?
   Ответила Бабка:
   - Майских жуков жрут. Эта стая постоянно тут пасётся. Срок перезагрузки... Сейчас...
   Бабка достала карту.
   - Так... кластер четыреста сорок девять... Тридцать восемь дней. Вот они тут постоянно и отираются. А что - тихое, спокойное, неопасное занятие. Умные, суки. Давай, Скорый, постреляй.
   - А их обязательно убивать? - засомневался Пашка. Как-то он не привык попусту лишать жизни зверушек.
   Шило криво усмехнулся.
   - Обязательно, - отрезала Бабка и достала из бардачка бинокль.
  
   Скорый прижал приклад, посмотрел в оптику. Прицел, примерно такой же как и у винтореза. Шкалы несколько по другому размещены, а так - то же самое.
   Он подвёл птичку к голове одной твари. Резко нажал на крюк и отпустил. Как удобно, когда оружие на твёрдой турели. Прицел, от такого резкого нажатия, даже не сместился.
   Пулемёт тукнул, как тяжёлым кулаком в дубовую дверь, голову добычи пробило точно в том месте, куда он целил.
   Быстро передвигая прицел между мишенями, Пашка сделал ещё четыре выстрела. Последний уже в затылок одной из улепётывающих тварей. Итого - пятерых завалил.
   Шило спросил:
   - Ну, что, шеф? Шарики вырежем?
   - Да ну их нахрен. Поехали. Сюда какие-то крупные прут.
   И они убрались из кластера.
   - Ну как, - спрашивал Короткий, - понравилось?
   - Блин... Я никогда так точно не стрелял.
   - Теперь будешь, - успокоила Бабка.
  
  
   Глава 11. Дела наши тяжкие
  
   Пока мотались, уже и половина седьмого. Солнце склонилось к горизонту, тени удлинились. Бабка скомандовала:
   - Будем в Приюте ночевать. Не нравятся мне эти административные наезды.
   - А они никому не нравятся, - откликнулся Шило.
   Из Приюта выскочила Беда, подбежала к багги.
   - Ну, как? На воротах не лютуют?
   - Нет. Там всё нормально... Дети где?
   - В садике.
   - У вас и садик есть? - удивился Пашка.
   - Так у нас восемнадцать спасённых детишек. Вот тебе и садик. Ну и наши тоже там с ребятнёй тусуются. Так... Ладно... Надо ужинать, да на ещё одно дело сгонять.
  
   На ужин в столовке собралось много народу. И знакомые бригадные, и какие-то незнакомые мужчины и женщины.
   За отдельным столом сидели покалеченные мужики, с подвёрнутыми штанинами, поставив рядом костыли. У одного был завёрнут рукав. Компания инвалидов не унывала, наяривала салаты и гуляш и иногда громко ржала над чем-то.
   Бабкин экипаж сидел за одним столом в уголке и тихо переговаривался.
   - Знаешь, как трудно детей спасать, - рассказывала Беда. - Они же все с родителями. А грибок, тварь такая, действует избирательно. Тех, кто весит меньше... Ну, так килограмм до пятнадцати, эта сволота не берёт. Ну, и представь себе - маленький ребёнок, лет трёх-четырёх. Он же около родителей. А родители стали тварями... Дети первыми гибнут. Мы, за всё время, только одного мальчика ясельного возраста вывезли. Ванечку... А так... Надо что-то придумывать...
   Все удручённо кивали.
  
   После ужина Бабка приказала:
   - Скорый, Короткий, за мной.
   Вышли на улицу, сели на лавочку у стены.
   - Мужики... Такая задача... Я хочу поговорить с Осиповой Ленкой. Поговорить и наказать...
   Долго молчали. Переваривали.
   - Знаешь, Мила Львовна, - высказался Павел, - таких высокопоставленных людей, наказывают только тихой смертью. Так, чтобы ни улик, ни тела. Если её пожурить, то потом такое начнётся... Как ты её хочешь наказать?
   - Я у вас совета спрашиваю...
   - Может как Кондрата?
   - Не получится. У тебя дар, пока что, слабый. Метров на пять, на шесть. Вместе со мной он увеличится в... Примерно, в десять раз. Это пятьдесят метров. Всё.
   - То есть, ты предлагаешь мне вас прикрыть "лешим", - предположил Короткий, - подойти в плотную, и там Скорый её "погасит"?
   - Нет, Аркаша, я же поговорить с ней хочу.
   - Тогда, как?
   И они уставились на Пашку.
   - А что я?
   - Ты всегда такие вопросы решал.
   Пашка подумал, порищуривался...
   - Ну ладно. Если мне решать... Тогда сделаем так...
  
   Прикрываясь "лешим" Короткого, троица прошла в общежитие городского управления, усыпила Осипову и вынесла её в Приют. Никто и глазом не повёл.
   Потом, на багги, которую местные забавно называли то "пепелацем", то "луноходом", вывезли похищенную на пленер. В соседний Светлоозёрский кластер. Откуда, кстати, родом Короткий.
   Чтобы не вызвать подозрений с выездом за стену, загрузили в прицеп полный мусорный контейнер, Короткий снова накрыл Скорого и Осипову "лешим" и понеслись.
   В Светлоозёрском заняли крайний домик, Короткий внёс уважаемую Елену Генадьевну, усадил её на стул посреди комнаты, примотали скотчем. Бабка скомандовала Пашке:
   - Буди.
   Осипова тяжело помотала головой, помычала нечленораздельно. Потом окончательно очнулась, осмотрела себя, подёргалась, подняла глаза на бригадных и строго спросила:
   - Это что?
   Бабка коротко объяснила:
   - Похищение.
   - Вы что, мерзавцы - совсем обнаглели?! Под трибунал захотели?! А ну!!...
   Бабка перебила:
   - Может поговорим?
   - О чем мне с тобой говорить?! Освободи меня, немедленно!
   Короткий и Бабка стояли спокойно, и невозмутимо смотрели на дёргания пленной. Видно было, что не первый раз они такое проворачивают. Только Пашке было немного не по себе.
   - В партизан решили поиграть, дебилы?! - бушевала Елена, - Поздравляю! Доигрались! Бабка, ты кем себя возомнила?! Вот это, - она снова подёргала руками и ногами, - тянет на смертную казнь! Поняла, дура?!
   Бабка поставила второй стул перед связанной, уселась на него, тяжело вздохнула, потёрла лицо двумя руками, устало спросила:
   - Мне интересно вот что: Откуда у вас такая уверенность в безнаказанности?
   - При чём тут эта уверенность?!
   - Ну... Ты вломилась в моё жилище, попытались отобрать моё имущество... Да, кстати, а где список, тот что ты составила.
   - Это не твоё дело!
   - Так... Ладно... Хорошо... Почему ты пришла в Приют описывать мои продукты?
   - Я повторяю! Это! Не твоё! Дело!
   Бабка посидела молча. Потом резко наклонилась и врезала Елене по физиономии. Спокойно села, подождала, пока та сфокусирует взгляд и спросила:
   - Ну и как? Это всё ещё "не моё дело"?
   - Ты скотина! Ты что делаешь?! Вы все преступники!
   Осипова зло посмотрела на стоящих мужиков и приказала:
   - Остановите её немедленно! И развяжите меня! Я походатайствую, чтобы вас сильно не наказывали!
   Бабка расстроено, шумно и долго выдохнула. Потом снова закатила Ленке жёсткую затрещину.
   - А-а-а!... Что?! Что ты хочешь узнать?!
   - Я задала вопрос...
   - Какой?!! Какой вопрос?!!
   - Ты невнимательно меня слушаешь. А твоя внимательность, это главный элемент нашего разговора. Давай вспомним, о чём мы тут говорили. Постарайся понять, что от этого зависит то - как ты умрёшь... Итак последовательно. Я задала тебе вопросы. Ты не ответила ни на один. Я слушаю.
   - Что ты хочешь от меня? Сволочь!
   На этот раз Бабка врезала серьёзно. Так, что Осипова потеряла сознание.
   - Скорый...
   Пашка сосредоточился, включил Дар и плеснул энергии в притухшие мозги.
   Елена очнулась, помотала головой, огляделась мутными глазами... И вдруг зло, без слёз, заплакала.
  
   - Ну ладно, хорошо, - примирительно продолжила Бабка. - Начнём с начала. Почему ты пришла в Приют описывать имущество?
   - Я выполняла приказ.
   - Чей приказ?
   - Шуляка, Петра Егоровича.
   - Сверла, что ли?
   - Да, его.
   Скорый поинтересовался:
   - Бабка, ты его знаешь?
   - Конечно знаю. Мы его из Гаврилова Посада вытащили. Можно сказать - прямо у рубера из хлеборезки. Ещё бы чуть-чуть...
   Коротки буднично спросил:
   - Ладно... И что? Волокём сюда Сверло?
   - А я? А со мной что? - заволновалась Осипова.
   - Ну... Вот если бы ты там, прямо на месте, сказала, что действуешь по приказу... То в принципе я ограничилась бы только Сверлом... Тебя бы это не коснулось. Но ты в одном месте говоришь одно, в другом - другое... Так что...
   Скорый покашлял в кулак:
   - Мила, вообще-то она врёт. Сверло ей не приказывал.
   - Видишь Леночка-Ленок. У нас есть ментат. Слабенький, но есть.
   - Ладно, хорошо. Это я сама. Я хотела получить поощрение по службе. Премию... Да тебя бы всё равно раскулачили. Ты в Полисе ни к месту. Поняла? Тебя так и так выдавят из города. Ты слишком самостоятельная... Так что... Я, или другие, всё одно. Просто я оказалась проворней...
   - То есть Сверло не в курсе твоих подвигов?
   - Нет. Не в курсе.
   - Ага. Проворная ты наша... Теперь второй вопрос. Где список?
   - В сейфе.
   - Код от сейфа?
   Елена снова завозмущалась:
   - Ну, да! Сейчас!
  
   А Пашка неожиданно спросил:
   - А вы, Елена Геннадьевна, откуда?
   - Из Нижневартовска.
   - Да. - подтвердила Бабка, - Она крутая тётка. От тварей из макара отстреливалась. Пока мы не подоспели. У неё уже патроны заканчивались.
   - Жалко.
   Короткий и Бабка уставились на Пашку. Тот объяснил:
   - Жалко устранять хороших бойцов, мужественных людей.
   - А что ты предлагаешь?
   Скорый покривился, пожал недоуменно плечами.
   - Ну вот! - укорила его Бабка, и Осиповой - А запас средств у тебя есть?
   Для налогового инспектора забрезжила надежда.
   - Есть, немного. Деньги должны работать. У меня все вложено в дело.
   - Бабка наклонилась поближе:
   - Я так понимаю, деньги и список лежат у тебя в сейфе, в твоём кабинете?
   - Да, - мрачно подтвердила пленница.
   - Код?
   - Я вам не скажу. Если вы это узнаете, то я за свою жизнь и горошины не дам... Давайте договоримся так - Вы меня отпускаете, я вам выплачиваю денежную компенсацию за причинённый ущерб, и забудем эту историю. Я буду молчать, уверяю вас.
   - Сумма компенсации?
   - Двести сорок две чёрных. Больше нет.
   - Незначительная сумма. Но нам и это пригодится. Код?
   - Нет. Вы же меня устраните. Сначала договоримся. Ты должна дать мне слово...
   Бабка поохала, покряхтела, действительно как старая бабка.
   - Ленка, раньше надо было договариваться. Я тебе ничего не должна.
   И повернулась к Дугину:
   - Паша, давай.
   Пашка усыпил Осипову. И растерянно спросил:
   - А теперь что?
   - Ты раньше как-то делал, что усыплённые отвечали правду...
   Павел думал с минуту. Потом до него дошло - покорность, вот что он должен внушить.
  Сосредоточился, попробовал заставить Еленину личность стать покорной.
   - Ну... - поторопила шеф.
   - Код сейфа в кабинете? - спросил Скорый спящую.
   - Два, ноль, восемь, восемь.
   - Ну вот, - повернулся он к Бабке, - готово... Мы что контору будем брать?
   - Возьмём по тихому. Буди.
   - Так... Ладно... Ленка, пошли. Убивать тебя будем.
   - Подождите! Мы же вроде договорились! Если вы меня отпустите, то я буду молчать!
   - Так то оно так, конечно. Но где гарантии твоего молчания?... Понимаешь, - с одной стороны твоё слово, а с другой - моя бригада и ещё три экипажа. И ещё Приют, где живёт и работает куча народа. Я семь лет отлаживала эту систему, и я не могу ею так рисковать. Где гарантии? Нет гарантий. Так что... Извини.
   - Вот я вляпалась, - огорчилась Осипова.
   - Так... Ладно... Грузите её. И к болоту... Место тут какое хорошее. Болота кругом. А пахнет свежестью и яблоками... Ну всё... Поволокли.
   На краю болота Бабка спросила у Елены:
   - Ленка, если ты верующая, можешь помолиться.
   Осипова ответила раздражённо:
   - Да кончайте уже!
  
   Усыплённая Пашкой до смерти, Осипова ушла в трясину, разбив плёнку ржавчины на воде...
   Постояли плотной кучкой, полюбовались на восхитительный закат. Бабка приобняла Пашку:
   - Красиво...
   Вздохнула.
   - Я начинаю получать от этого удовольствие...
   - А раньше ты что, - закатов не замечала?
   - Да я не про закат. Я про эти... экзекуции. Никогда не думала, что такое мне может понравиться. Какое-то острое ощущение победы добра... Умиротворение от свершения правосудия...
   Бабка подняла лицо, посмотрела Пашке в глаза.
   - Ну вот, казалось бы чего проще, - Беда же сказала, что она врёт. Ну и всё. Тесаком по балде и привет. Но вот эта игра, как кошка с мышкой, перед тем как съесть... Паша, может я больная. Или я превращаюсь в какое-то чудовище.
   - Она вела себя мужественно. Жалко.
   - А тебе, я вижу, тоже нравится этим заниматься?
   Короткий хмыкнул, а Пашка помотал головой:
   - Нет Мила, это мне совсем не нравится.
   - А чего ты тогда с ней так разговаривал. Объяснял, жалел... Ну и всё такое... Время растягивал?
   Пашка почему-то разволновался:
   - Знаешь... Я пытался найти причину, по которой можно оставить её жить. Не хочу убивать. Не хочу и всё. Понимаю, что это глупо. Но, до самого последнего момента надеялся, что она скажет что-то такое, что позволит её отпустить... Оставить ей жизнь... А с другой стороны, я же не кисейная барышня, я прекрасно понимаю какие будут последствия. У власти мгновенно появится формальный и законный повод разрушить Приют, уничтожить тебя, а возможно, и всех членов бригады. Но даже не это главное. Главное, Мила, что пострадают ваши дети... Да чего там говорить - Наши дети. А детьми рисковать нельзя.
   Бабка обратилась к Короткому:
   - Понял, какая философия?
   Короткий мрачно покивал:
   - Правильная философия... Мы с Нессочкой... У нас ребёнок будет...
   - Ну, слава Богу! Поздравляю! Рада за вас.
   И обратилась к Пашке:
   - Ну, что, малохольный ты мой? Успокоился?... Короткий, а ты как?
   - Ну, как-как. Надо, значит надо. Ты же знаешь - я делаю то, что надо. Нравится мне или не нравится, но работу кто-то должен делать.
   - Ладно. Поехали. Да темна надо успеть домой.
   Когда въехали в ворота Полиса, уже потянуло прохладой и заструились сумерки.
  
   День наконец-то закончился. Ещё тот денек.Тут что, всё время так насыщено событиями? Но усталости от перегрузки Пашка не ощущал. Живца хлебнул капельку - и как огурчик.
   В Приюте, в той части корпуса, что над столовой, были и семейные номера. Примерно, как двухкомнатные квартиры, только без кухни.
   Женщины уложили детей, приведённых из детского сада. Справа и слева от большой двуспальной кровати стояли детские кроватки.
   Постелили Пашке в маленькой комнате, на диване. И все улеглись.
   Дугин лежал, смотрел в тёмный потолок и размышлял.
   Он понял, что его буквально натаскивают, интенсивно восстанавливая его прежние таланты и дары. Натаскивают для решения совершенно определённых задач. Точнее, задача одна - выжить. Как минимум. Остальное уже в приложении - собрать вокруг себя единомышленников и организовать пространство с более-менее сносным существованием, более-менее похожим на жизнь в прежнем, нормальном мире. В принципе, нормальные биологические задачи - выжить и доминировать.
   Так, на философской ноте и уснул.
  
   Проснулся от какого то движения. Прислушался - кто-то дышит рядом.
   Протянул руку прикоснулся к мягкому. Женщина сдавленно ахнула. Чёрт... Женская грудь. Пашка отдёрнул руку, как обжёгся, а Тьма в темноте горячо зашептала.
   - Паша, я... Я ничего, Паша... Я просто рядом полежу... Не обижайся, Пашенька... Можно?
   - Да ладно. Лежи, - пожал плечами Дугин.
   А из большой спальни выходила... Ну а кто там ещё мог выходить, Бабка конечно. С фонариком.
   Она подошла к Пашкиному ложу, посветила в лицо.
   - Не спишь?
   - Нет, не сплю.
   - Таня у тебя?
   Таня из-за его спины ответила:
   - Да, Мила. Я здесь.
   - Паша, проглоти вот это и запей, - Бабка протянула жемчужину и пластиковый стаканчик.
   - Это что?
   - Пей, Паша. Не бойся, не отравлю.
   Потом горестно вдохнула, положила фонарик на столик, лучом кверху и присела на край дивана.
   - Тьма, вот что ты за человек?
   - Мила, он мне разрешил... Я же не просто так. Он мне разрешил.
   Пашка покивал в подтверждение.
   Но Бабка не вошла в положение и не перестала укорять.
   - Ты думаешь - я не соскучилась? Ты думаешь - мне не хочется к нему прижаться? Я такая же женщина, как ты. Но я не делаю глупостей...
   Дугин смотрел на этих двух несчастных баб и чувствовал, как им хреново. И вроде прекрасно понимал, что любят они не его, а того мужика, которому, некоторое время назад, снайпер разнёс голову. А он тут так... Замена... Суррогат... Но обижать этих женщин ему совершенно не хотелось. Павел остро чувствовал их боль от утраты и слёзы стоящие в глазах, и у одной, и у другой. И их какую-то неприкаянность. Чёрт... Он слегка подвинулся.
   - Мила Львовна, если это настолько для тебя важно - ложись рядом. Нет, ну правда... Ничего предосудительного в этом нет.
   Повисла минутная тишина, потом Бабка видимо решилась:
   - А чего мы будем на диване тесниться? Пошли в спальню.
  
   В темноте кровать в спальне выглядела как аэродром. Павел забрался на неё и залез под одеяло. С одной и другой стороны, к нему прильнули две женщины, уткнулись носами в его плечи.
   Он только предупредил:
   - Только девочки... Я на большее...
   Бабка прошептала:
   - Да я лично и не претендую... Мы обе ни на что не претендуем...
   И всхлипнула.
   Что он мог сделать? Как он мог утешить этих его "жён"? В их бедных головах перемешалось всё. И боль от потери, и странное ощущение сиротства, и надежда... Женщины! Да он и сам теперь сирота...
   Пашка пригрелся меж двух тёплых тел, и, на этой печальной мысли, уснул.
  
  
   Глава 12. День второй. Утро хлопот
  
   Проснулся со светлой головой и с ощущением лёгкости в теле. Что-то в организме изменилось. Обычно ведь как - встал утром, то - там отлежал, то - тут кольнуло, то - то тянет, то - это давит. Полтинник! Чего же ты хочешь? А тут - ничего подобного. Давно он себя так свободно не чувствовал.
   Разбудили дети.
   Кристинка сползла с кроватки, что-то зашептала матери. Та подхватила её, понесла в туалет.
   Виталик тоже спустился с кроватки и молча потопал следом.
   - Видел, - восторженно шептала Тьма, - ужасно самостоятельный.
   Пашка сладко потянулся, подумал:
   - Прилично ли будет в одних труселях щеголять?
   А потом махнул рукой, - да чего уж там...
  
   После утренних процедур, одели ребятишек и оделись сами.
  Экипировались по серьёзному. Женщины броню напяливать не стали, но в кевлар залезли. Пистолеты прицепили все.
   - А почему у всех по одному пистолету, а у меня два?
   - Потому, что ты наша огневая мощь, - ответила Бабка, подгоняя кобурные стропы, - пошли на завтрак.
   Спустились в столовку. В дальнем углу, у большого окна, стоял пяток маленьких столиков, на четыре человека каждый. Там уже сидела и галдела куча детишек. Кристинка с Виталькой утопали туда и привычно заняли места. Две женщины обыденно ухаживали за ребятишками.
   Бабка уловила Пашкин взгляд:
   - Две детсадовские воспитательницы. "Там" всю жизнь в садиках проработали и тут та же история. Профессионалки.
   Взрослые подходили к раздаточному окну, шутили с поварами, отходили с подносами. За столами ели, переговаривались, смеялись. Даже инвалиды не сидели хмурыми, а перекидывались шуточками, по мере сил, ухаживали за единственной женщиной в больничном халате и с перебинтованной головой..
   - Община, - констатировал Пашка.
   Довольная Бабка усмехнулась:
   - А ты как думал. Давай в темпе завтракать и на планёрку.
   Только расставили тарелки, как нарисовался Савва.
   - Бабка, у меня тут куча вопросов.
   - Поешь, Женя, потом с нами вместе, на планёрке всё и решим.
  
   Когда вышли в тамбур, к лестнице на второй этаж, из пищеблока вышла повариха, та, что Варвара, и осторожно потрогала Бабку за рукав.
   - Что у тебя, Варя?
   Варя бегала глазами и мяла в руках передник.
   - Подождите меня, - сказала Бабка и отошла с Варварой в сторонку. Зашептались.
   У Вари глаза вдруг намокли, она вытирала слёзы фартуком и что-то тихо говорила шефу. Та развела руками:
   - А чего ревёшь? Радоваться надо.
   Варвара горько отвечала:
   - Грех, матушка, Мила Львовна. Грех-то какой!
   И опять: Шу-шу-шу.
   Через минутку, у Варвары слёзы высохли, она заулыбалась, быстро обняла Бабку и убежала в пищеблок на раздачу.
   Бабка пошла к лестнице, пояснила:
   - Варя забеременела.
   И усмехнулась:
   - Ну, Севостьяныч. Ну, старый хрыч.
  
   Мимо промчалась Янка. Бабка её тормознула:
   - Заря, пошли, обсудим кое-что.
   - Сейчас Бекас придёт, продукты надо принять.
   - Ага. Ну ладно, дуй.
   Поднялись всего на полпролёта, когда снизу окликнули. В тамбуре стояла девушка, беленька, худенькая, в самовязаной сиреневой кофтёнке.
   - О, Зина! Ты чего?
   - Бабка, я...
   - Ага, - догадалась Бабка, - тебя тоже уволили.
   - Нет, - пожала плечиками Зина, - я сама ушла.
   Бабка постояла, подумала.
   - А ну, пошли с нами.
   Всем гамузом ввалились в кабинет, расселись.
   - Подождите. Я тут один вопрос решу, - отпросилась Бабка и покрутила ручку телефона. - Соня! Дай мне Деда... Не отвечает? Ладно... Тогда дай Кэпэпэ... Клин? Дед не у тебя?... Ага. А ну, крикни его...
   Через пяток секунд строго:
   - Дед, что у тебя с Варварой?... Нормально?... Точно нормально?... А ты знаешь, что она беременная?... Дед!... Алё, Дед!
   Удивлённо покривилась.
   - Алё... Клин, Дед там что - трубку уронил?... Ага. Побежал на кухню? Ладно, отбой.
   Бабка положила трубку, хмыкнула:
   - Мда... Ещё одна свадьба. Так... Ладно... Теперь с тобой, Зина. Что там случилось?
   И забралась в кресло.
  
   Зина вздохнула горько.
   - Бабка, у тебя есть для меня работа?
   - Найду. А что в администрации? Приставать начали?
   - Нет. Гадко там как-то. Люди гадкие. Я же их насквозь... Мне противно.
   - Понятно... Расклад сил можешь изложить?
   - Бабка, ну я же не шпион... Так же нельзя.
   - Нет, радость моя, так можно. И даже нужно.
   Бабка вылезла из-за стола, пошла к девушке, и ласково, почти по матерински, начала уговаривать:
   - Зиночка, против нас готовится какая-то пакость. Пострадают все, в том числе и твой Толик. А ты, так вообще - в первую очередь. Ты слишком много знаешь.
   Посмотрела на молчащую Зину и снова подняла трубку.
   - Соня, дай мастерскую... Минус? Толя, тут твоя супруга пришла, поднимись ко мне... Подождём.
   Через минуту вошел парень в замасленной и местами прожжённой брезентовой спецовке. Поздоровался, и сходу:
   - Короткий, я тут кое-что придумал...
   - Погоди, Минус. Слушай внимательно. Твоя жена ушла из администрации.
   - Ну?
   - Вот тебе и "ну"... Если бы она ушла от Алмаза... Ну, ушла и ушла. А эти суки её так просто не отпустят. Могут и того... Убить. Она знает слишком много, чтобы так просто уйти. Понял?
   Минус опустил плечи, задумался.
   - Поселитесь здесь, - продолжала шеф, - за ворота ни шагу.
   - Так надо же забрать из дома... Одежду, там. Ещё что...
   - Минус, ты что не понял? В городе ввели военное положение.
   Зина покивала:
   - И закон приняли - об измене родине. И об оскорблении власти... а в её лице - оскорблении народа.
   - Понял?... Её, - Бабка ткнула в девушку, - как дезертировавшего носителя секретной информации, по закону военного времени - к стенке. Теперь ясно? А тебя, если высунешь нос в город, изловят, отхреначат по почкам, и как на живца будут вот её ловить.
   Толик тяжело сел на подлокотник кресла.
   - Вот суки... Я понял. Я понял, Бабка... Зина, выбери комнату для этого. Для проживания... Дак, Короткий, я что...
   - Минус, - перебила шеф, - давай мы сначала самые насущные вопросы решим, а с тобой потом. Например - завтра. Всё, свободен. Зина, а ты посиди пока.
   Когда Толик ушёл, Бабка уставилась на новенькую.
   - Зина, теперь ты в нашей общине. И если мы тебя защищаем, то ты должна нам предоставлять информацию. Согласна?
   Девушка растерянно покивала.
   - Итак. Что там затевается? Какие настроения? Кто чем занимается?
  
   Тут ворвалась Янка-Заря.
   - Бабка!... О! Привет, Зина... Бабка, Бекас кроликов припёр, четыре штуки.
   - Ну?
   - Они живые и в шкуре.
   - Если бы они были живые и без шкуры, я бы охренел, - хохотнул Шило.
   - А кто их оттуда будет вынимать? А?
   - Откуда? - удивилась Бабка.
   - "Откуда", блин!! - взвилась Заря - Из шкуры!!
   Шило опять подколол:
   - Ну, знаешь. Кто засовывал, тот пусть и вынимает.
   Тут уж все закатились.
   - Издеваешься? - окрысилась Янка и расстегнула кобуру.
   Шило сделал вид, что всерьёз испугался:
   - Нет-нет, Яночка. Что ты. Я просто... Я не так понял.
   Янка-то девка шебутная и отчаянная. Через смерть прошла. И через чужую, и через свою. Пальнёт в ногу, потом объясняй что ты не верблюд.
  
   Бабка посоветовала:
   - Там, у Варвары должен быть Дед, он всё умеет.
   - Точно!
   И рванула к выходу. Но её остановил Савва.
   - Яна, а откуда он кроликов привёз?
   Янка испуганно посмотрела на Бабку. Та махнула рукой:
   - Беги.
   И повернулась к Савве. Помолчала, повздыхала:
   - Из Города Сестёр, Женя.
   Вот Савва, вот зараза. Он сразу допёр. Осторожненько так спросил.
   - Так у вас, что - портал есть? Прямо в Город Сестёр?
   - Есть Женя. Надёюсь ты понимаешь, что эта информация...
   - Знаю, знаю, - Савва почесал лысину, - но тогда у меня рекомендация.
   - Ну?
   - Город Сестёр - большой?
   - Нет. Так себе. Село. Гектаров сто. Сам кластер раза в три больше.
   - Свободные дома есть?
   - Навалом. Ты что, предлагаешь всё бросить и свалить?
   - Нет. Если там есть нормальное жильё, то надо туда отправить детей и женщин. Я тут у вас в подвале хотел бомбоубежище устроить. Но если есть такая возможность...
   - Ты думаешь будет война?
   Савва даже руками развёл от удивления:
   - Конечно, будет!
  
  
   Глава 13. Эвакуация
  
   Бабка подошла к окну, открыла.
   - Бекас! Зайди ко мне! Будь добр!... Женя, у тебя ещё соображения есть?
   - Есть. У меня есть вопросы.
   - Давай.
   - Меня интересует назначение пустого ангара у пятна.
   - Это и есть проход к Бекасу.
   - Хорошо. А Бекас, это тот кваз, который из гильдии?
   - Да. Он основатель Города Сестёр.
   - Опа!... Ну и ну.
   Вломился Бекас. Всё же - страшный он. Пашка, глядя на него, прямо сыпью покрывался.
   - Всем привет.
   Бабка сразу взяла быка за рога.
   - Бекас, у тебя же есть свободные дома?
   - Есть, - обрадовался Бекас, - ты хочешь приехать на отдых?
   - Нет. Нам надо детей спрятать. Заберёшь?... Детей и женщин.
   - А чего ты их собралась прятать?
   - У нас тут войнушка намечается...
   - На, ё-моё! А с кем, если не секрет?
   - Да какой там секрет. Ксива, сука, нас переезжает, к земле гнёт. Ну, так что - заберёшь?
   - Заберу. Сколько их у тебя.
   - Человек тридцать.
   - Заберу. Могу прямо сейчас.
   - Тьма, Беда, готовьте детский сад к эвакуации. С ними уйдут обе воспитательницы, Варвара, Любушка и четверо новеньких баб... Всех наших хромых-убогих - туда же. Кстати, узнайте - Аня тут? Если тут, то и её - в портал. Если нет, надо за ней идти. Ну, это мы уж сами.
   Девушки с Бекасом ушли.
   - Так ты полагаешь - дело серьёзное, может и до стрельбы дойти? - уточнила Бабка у Саввы.
   - Обязательно. Особенно после того, как Зина пришла к тебе.
   - А подвал там нормальный? Я не смотрела
   - Хороший подвал, крепкий, сухой.
   Бабка повернулась к сиреневой кофточке:
   - Мы сейчас с тобой поговорим, и ты тоже уйдёшь с детсадом.
  
   - Так... Ладно... Раз они ввели военное... То и мы оскалимся. А чё?...
   Крутанулась на кресле к Савве:
   - Так... Женя, выкладывай свои соображения, а мы уже потом будем строить планы.
   - У меня вопросы. С ангаром - понятно. А вот "тьму" зачем стеной обнесли?
   - Ну, как зачем? Чтобы никто не залез по глупости.
   - Ага. А электричество там к чему. Туда же провода от дизеля протянуты.
   Вот следовательская натура. Всё-то он видит, всё-то подмечает. Сыщик хренов.
   Тут вступил Короткий:
   - Там освещение. Мы там экспериментируем.
   - Понятно. А почему стенка между Приютом и городом у вас такая хлипка, в пару кирпичей.
   Ответила Бабка:
   - Ты полагаешь оборону придётся держать по линии стены?.
   - Да, придётся.
   - Тогда - подключай Скорого. Он боевые операции хорошо планирует. По крайней мере - планировал. У тебя конкретно к Зиночке вопросы есть?
  
   - Да, есть, - и все уставились на Зинаиду. Та сидела пряменько, сложив ручки на коленках и смотрела несколько настороженно.
   - Зина, когда там грянули перемещения, я занят был... Да я постоянно занят был, как-то не до политики. Расскажи нам - кто сейчас есть кто. Просто поимённо - ключевые фигуры, их цели, характеры, ну и прочее, что сочтёшь важным.
   Зиночка кивнула.
   - Хорошо, я поняла. Тогда я по порядку...
   Но тут ворвались Беда с Тьмой.
   - Бабка, всё приготовили, только Ани нет.
   Бабка нахмурилась.
   - Короткий, Игла, сходите за Анечкой. Под "лешим". Чтобы ни одна душа...
   Аркаша с Ванессой двинулись на "дело", следом умчались и Беда с Тьмой.
   - Давай дальше, Зина.
   - Значит так... Главный, сами понимаете, президент. Полушко Алексей Иванович. Раньше он работал... ну или служил... депутатом госдумы, и одновременно членом совета федерации от какого-то там округа... Не интересовалась. Сюда попал из "фермы", через год стал заместителем коменданта - Алмаза, Потом... Ну, вы знаете - выборы, и всё такое.
   - Дар у него есть, и какой? - поинтересовался Савва.
   - Да есть. Он - "прачка". Но дар - так себе. Слабенький. А второй дар - что-то связанное с животными. Вот... Характер у него... Честолюбив, презирает тех, кто не умеет "добиться". Очень амбициозен. Организаторский талант специфический, - Зина кисло улыбнулась, - криминальный, такой, талант. Мысли так и скачут - гдё бы, что, у кого отнять... Говорит красиво, речистый такой, а на самом деле...
   - Короче - гнида, - констатировал Шило.
   - Да, - подтвердила Зина, - можно и так сказать... Кличка - Ксива. Ну это вы знаете... Заместителей у него нет. Не потому, что сам справляется, а просто делиться ни с кем не хочет, ни жемчугом, ни властью. Он просто упивается властью, это какая-то патология прямо... Дальше... Кабинет министров.
   - Ого! - не удержались присутствующие.
   - Да. Всё как в большом государстве... Значит так...
  
   Зина загнула пальчик.
   - Министр обороны - Гравёр, зовут - Дмитрий Матвеевич Мусин. Ему подчиняется комендантская рота, рота охраны и взвод наёмников из гильдии.
   - Сколько это человек, в общем?
   - В общем? Ну... Где-то человек сто - сто двадцать.
   Шило скривился:
   - Ну, то, что Гравёр - говно, нам объяснять не нужно.
   - Дар у него "лектор", но тоже очень слабый. Он жадный очень. На своё развитие жемчуг не тратит. Экономит. У него в планах большая лесопилка... Но я не думаю, что у него что-то получится... Вот...
  
   Зина загнула второй пальчик:
   - Министр внутренних дел - Фукс, Александр Владимирович Руденко.
   Бабка отмахнулась:
   - Ну, этого-то мы знаем как облупленного. Он на нашей стороне.
   - Да, - согласилась Зина. - Но только, в случае конфликта, его уберут, а поставят его заместителя, Сёму Юшкова, кличка - Вяз.
   - А чё сейчас так не сделают? - поинтересовался Шило.
   - Дак, там работать надо. Порядок в городе поддерживать, бумаг куча и всё такое. Фукс справляется. Вяз не справится...
   - А ты откуда знаешь? - удивился Шило.
   - Я не знаю. Я их мысли слушаю.
   Бабка рыкнула:
   - Шило, не перебивай.
  
   - Значит так... Дальше... Министр финансов. Шуляк, Пётр Егорович, кличка - Сверло. Бывший бухгалтер, финансист, экономист. Жук ещё тот. Но он какой-то... Не злой. Этакий пухлячок... Но если появится возможность украсть - украдёт. Он вообще отговаривал Ксиву от изъятия продовольствия. Но разве же тот слушает... Мда... А дар у него - "коллекционер". Он помнит всё. Буквально... С его подачи, Ксива собирается ввести бумажные... ну... типа деньги. Как-то он назвал это, заумно. Что-то там с долгами связанное.
   - С чьими долгами? - заинтересовалась Бабка.
   - Не знаю. Я не вникала.
  
   В ход пошёл четвёртый пальчик:
   - Министр продовольствия, - Леонидов, Роман Михайлович. Кличка - Череда... Дар - "чучельник", достаточно сильный. Но только, сами понимаете, применять такой дар негде... Как человек?... Он очень плохой человек. Очень плохой. У него очень плохие мысли. Дальше...
  
   Зина загнула последний пальчик:
   - Министр здравоохранения, - Бабиков, Григорий Тарасович. Кличка - Сладкий. Это... Нет он не вор, - Зиночка сделала большие глаза и покрутила головой, - Он самый настоящий преступник. Просто - преступник и хищник. Ничего святого. Он собирается установить контроль над спеком. Понимаете? То есть - конфисковать все запасы янтаря, сделать монополию на его добычу, и, после, делать спек и продавать его... И он это сделает, уж будьте уверены...
  
   - Всё? - спросила Бабка.
   - Нет. Ещё министр иностранных дел. Вихрова, Алиса Олеговна. Ну она так себе. Она... С Ксивой, того... Ну, сами понимаете...
   Савва откинулся в кресле.
   - Дааа. Ну и компашка.
   Шило философски заметил:
   - Надо всех мочить.
   - Пока что мы этого сделать не можем, - Бабка указала Шиле глазами на Пашку и выделила слово "пока". Шило понятливо покивал.
  
   В кабинет вошли Короткий и Ванесса. Игла доложила:
   - Привели Аню, вместе с её псом. Куда же она без него... Всё, вроде бы. Можно отправлять.
   - Ага. Присаживайтесь. Тут Зина столько интересного рассказала.
   Короткий с Иглой уселись и с интересом уставились на Зиночку.
   А она продолжила.
   - Ну, там ещё судья и прокурор. Но они - так себе. Подлецы, конечно, но...
   Савва подтвердил:
   - Колчиев, Бернияз Ерденович. Новый прокурор. Он меня и уволил.
  
   - Но не это главное, - вздохнула Зина, - главное то, что все они марионетки.
   - Что, и Ксива тоже - марионетка? - округлила глаза Бабка.
   - Да... За ними всеми кто-то стоит.
   - И кто это?
   - Я не знаю. И это плохо. Это очень плохо. Я боюсь.
   - Не бойся ничего, Зиночка? - успокаивала Бабка. Но Зина разволновалась:
   - Вы не понимаете. Вы ничего не понимаете. Я этого человека не вижу и не слышу. Это неправильно. Так не бывает. Но за каждым из них... За каждым, стоит ОН. И я не понимаю...
   Бабка подошла к окну, крикнула:
   - Беда! - сразу поняла двусмысленность этого вопля и поправилась, - Карманова! Бегом сюда.
   - Бабка, мы уже все собрались, - капризничала Беда, - Зину только ждём.
   - Мария Максимовна! Уж будьте добры - поднимитесь ко мне в кабинет! Я буду вам искренне благодарна! Мать твою бы перетак!
   - Ну, ладно, не ёрничай. Иду уже.
  
   Беда зашла в Бабкину резиденцию.
   - Что?
   - Маша, у нас тут собрались четыре ментата... Ну ладно - три. Скорого считать не будем, не дорос ещё. Помогите Зине разобраться в вопросе.
   Мария повернулась к Зине.
   - Выкладывай.
   Подтащила кресло поближе, уселась. Ванесса тоже пододвинулась.
   - Есть группа людей, - начала Зина, - они... Они наше правительство, короче. Но за ними кто-то стоит. Кто-то тёмный. Я не могу понять - кто.
   Савва влез:
   - А почему ты думаешь, что за ними есть кто-то?
   Зина принялась объяснять.
   - Вот смотри... Вот передо мной - бригада. Я же чётко вижу, что они все связаны между собой. И все они ориентируются на одного человека, на командира - на Бабку. Это очень хорошо видно.
   Беда покивала:
   - Да. Это прослеживается.
   - Да, - добавила Ванесса, - у каждого из нас отлично видна ниточка к Бабке. Или наоборот - от Бабки к нам.
   - Ну вот! - растерянно сказала Зина. - А там - ниточка есть, а человека - нет.
   Пашка не выдержал.
   - Так вы, что - можете увидеть кто в группе командир?
   - Да, - дружно ответили ментаты.
   - А если Бабки рядом нет, то вы, что - её всё равно видите?
   - Ну, конечно. Личность на связке всегда определить можно.
   Пашка покрутил балдой:
   - Ну и ну...
  
   - Я его боюсь, - испуганно шептала Зиночка. Девочка действительно боялась, даже слегка побледнела.
   - Может это ментат-щитовик? - предположила Ванесса.
   - Нет, - отрицала Зина, - у щитовика я вижу щит. Я же не дура. А тут... Темень, какая-то. Страшная.
   Ванесса задумчиво выдала версию, тщательно подбирая слова:
   - Если имунный... подавляет поле Улья... не позволяя тому сканировать процессы в своей грибнице... то вполне может быть и такое.
   - Нет, - помотала головой Зина, - это не только в грибнице. Он большой... И, вроде бы, круглый.
   - Как шар?
   - Ну... как туман, - Зина водила руками подыскивая слова. - К центру плотнее, с краёв пореже. И размер... Ну, так - метра три-четыре.
   Беда предположила:
   - То есть - он подавляет не только личные сигналы, но и глушит всё, на некотором расстоянии от себя.
   - Да, - согласилась Зина, - вернее всего именно так.
   Беда засомневалась:
   - Но ведь такого... Такого ещё не встречали. Это невозможно.
   - Ну, - пожала плечами Ванесса, - Это Улей, тут многое возможно. Только непонятно, как этот... Окрутил всё правительство? Чем он их заинтересовал? Что он им обещал?
   И Зина выдала:
   - Он их не заинтересовал. Они его просто боятся. Смертельно боятся.
   - Вон оно как... - протянула Бабка. - Тогда нам его тоже следует бояться.
   Шило вспыхнул:
   - Ну, да! Всё бросим и начнём бояться!
   Но Бабка, задумчиво так, окоротила:
   - А придётся... Так... Ладно... Зина, давай на улицу. Бекас тебя эвакуирует.
   И Зиночка, пасмурно-задумчивая, ушла.
   Бабка снова высунулась в окно:
   - Всё ребята! Можете отправляться! Тьма! Иди с ними, Мелких успокаивать, с случае чего... Бекас, там детей кто-нибудь встречает?
   Бекас снизу хрипло каркнул, видимо хотел изобразить смешок.
   - Там вся деревня их встречает. Не беспокойся.
   - Ну, да, - ворчала Бабка, - "Не беспокойся". Затискают, избалуют, закормят сладким... А мне тут потом расхлёбывай...
  
  
   Глава 14. Тактика и стратегия
  
   А Пашка подумал, что многого он в этой ситуации не понимает. Слишком много недоговорённостей. То, что для местных просто и обычно, для него - лес тёмный. Но решил не вмешиваться в течение дел. Решил, что понимание придёт в процессе, так сказать.
   А дела разворачивались интересные, давали пищу мозгам...
  
   Тут встала Ванесса.
   - Милка, мне в Отрадный надо. Или в Набережные. Мне вакцинацию детей надо проводить, нужны вакцины.
   - Нам много чего надо. Цемент надо вывезти. Санфаянс, трубы. Ещё одну ассенизаторку пригнать. Дел за стенами много.
   - Я тебя прошу - не надо уравнивать здоровье детей и потребности хозяйства. Это несопоставимо.
   Всё же Ванесса была интеллигентом до мозга костей. Бабка на секундочку задумалась.
   - Сколько времени с вакциной можно потерпеть?
   - Недели две. Самое большое - месяц.
   - Так... Ладно... Думаю - за две недели мы управимся. Поднимем Пашку до приемлемого состояния... Да! Кстати! Ванка, а как часто можно принимать красные и горох?
   - Минимальный промежуток между приёмами - шестнадцать часов. И горох и красный жемчуг.
   - Ясно... Ванесса, ты потерпи, не суетись. Прекрасно же понимаешь - нам носа высовывать поодиночке нельзя. Ты вот лучше за Скорым проследи, буквально по часам, чтобы интенсивно качал дар.
   - Хорошо, когда он последний раз принимал?
   - Где-то около одиннадцати вечера.
   - Угу.
  
   Бабка снова покрутила ручку полевого телефона.
   - Сонечка, дай мне Биту... Ага, привет... Бита, а где у нас весь караван?... Да я не про машины, я про людей... Ну и нормально... У нас тринадцать семейных номеров свободны, на всех хватит... Это хорошо. Сейчас заводите луноходы, цепляйте прицепы и к Гоги. Надо весь магазин вывезти... Да, и Гогу - тоже... Да... Куда складывать?... Дай подумать... Слушай, Бита, а в Приюте свободных комнат много?... Вот туда и сваливайте. Временно. Потом оборудуем подвалы... Так что - действуй.
  
   - Так, с этим всё... Ладно... Давай теперь ты, Савва, выкладывай.
   - Как думаете, какое у вас самое незащищенное место? - загадал загадку следователь.
   - Ворота, - сразу подпрыгнул Шило.
   - Нет, - возразил Савва, - городская стена за вами. Она открыта с двух сторон для передвижения. И закрыть вам... НАМ...Закрыть её нам никто не даст. Достаточно вывести на неё взвод стрелков и вся территория Приюта будет под обстрелом. Тяжёлое вооружение туда, конечно, не затащишь, но и тридцати автоматов с подствольниками вполне достаточно, чтобы разгромить тут всё. Противопоставить им мы сможем Корд и КПВ. Да... Затащить на второй этаж, или на чердак...
   Короткий хитро усмехнулся:
   - Ну, кое-что мы противопоставить можем. И без КПВ. Бабка, я могу ему полностью доверять? - Короткий некультурно ткнул пальцем в Савву.
   - Да, Аркаша, можешь, - спокойно кивнула Бабка.
   - Тогда пошли.
   Шило тоже поднялся:
   - Я с вами.
  
   Бабка снова взялась за телефон.
   - Сонечка, дай пищеблок... Варя, Дед у тебя?... Дай-ка его... Ну, что? Поговорил?... Молодец... Нет. Я просто не люблю, когда баб обижают... Хорошо.
   - Сонечка, теперь Янку... Алло... Яна, у тебя где-то генератор был... Переносной... Отлично. Я организую навес на улице, у столовой, а ты поставь там эту тарахтелку... Хе-хе. Да вот - задницей чувствую, что пригодится... Да, приходи...
   Бабка повернулась к Пашке.
   - И вот так вот, целый день. Ни секунды покоя. Иногда выскочу в рейд, там опасно, там тварей стреляем да режем, там от муров убегаем... Но, знаешь, душой отдыхаю. Ни забот, ни хлопот. А тут...
   Бабка горько махнула рукой. Снова подняла телефон.
   - Соня, строительный вагончик дай... Привет, это кто?... Ага. На ловца и зверь... Шпатель, подскочи к Янке... Нет, не привезли... Хе-хе, а мы, Шпатель, не выездные. И тебе настойчиво не советую высовываться... Там навес надо сделать... Две чёрные? Пойдёт... Ну давай, посылай.
   Зашла Янка. Бабка открыла сейф и вытащила оттуда полотняный мешочек. Достала пару чёрных жемчужин.
   - Вот. Навес в паре метров от входа в пищеблок, справа. Покажешь работягам.
   - Думаешь, двух хватит?
   Бабка успокоила:
   - Должно. Не великое дело - навес сколотить. У тебя дизелька есть?
   - Пара канистр есть. Зачем тебе?
   - Так... На всякий случай.
  
   Вернулся Савва с сопровождением. Он постоял, помолчал, покрутил головой.
   - Мда... Вы, ребята, даёте. Такую хреновину выдумать...
   Бабка усмехнулась:
   - Ну, и как тебе?
   - Да я просто фигею от вас.
   - Мужики рассказали, как мы, с этой "хреновиной" ферму взяли?
   - Да уж. Объяснили... Тогда так. Одну трубку направить на крепостную стену, с чердака над мастерскими. Две над детсадом, на город... А ещё такие можно сделать?
   - Можно, пожал плечами Короткий. Сколько надо?
   - Нас мужиков четверо...
   - Пятеро.
   - А ещё кто?
   - Ты, я, Шило, Дед и Скорый.
   - А! Точно! Дед... А он сможет?
   - Не волнуйся. Дед у нас - мужик боевой.
   - Тогда ещё две такие. И будет - две на крепостную и три на город. Только сделать надо прямо сейчас.
   - Пошли.
  
   Когда мужики ушли, Скорый спросил:
   - А это они о чём?
   - Да о трубах с чернотой. Твоя, кстати, идея.
   Пашка ничего не понял. Ему рассказали вскользь о каких-то излучателях, но он пропустил мимо ушей. Какие трубы? Какая чернота? Нихрена неясно. Надо с мужиками сходить.
   - Бабка, я бы тоже хотел на эту черноту посмотреть...
   - Пошли. Заодно и в твою мастерскую тебя свожу.
   И они пошли.
   В загоне для черноты ничего интересного небыло. Мужики стояли на краю озера из черного стекла и держали вертикально пластиковые канализационные трубы, наполненные водой. Ждали - пока застынет.
   Он поинтересовался:
   - Короткий, а какой толщины этот слой черноты? Вы проверяли?
   - Пробовали проверять, конечно. Но это бесполезно. Даже если изначальная толщина слоя незначительная, то со временем вся почва под ним становится чернотой и начинает излучать. Так что...
   - Ага. А труба в метр длиной достаточно сильно излучает?
   - Да, ты правильно соображаешь. Мы с тобой хотели подлиннее сделать, метра полтора, а потом проверили - метровая отлично работает... Савва! Не лезь руками к проводам! Чего ты там забыл?! Они под напряжением.
   - А... А зачем?
   - Я же говорю - экспериментируем.
   Савва смущённо отошёл в сторонку.
   А Бабка предупредила:
   - Короткий, я Скорого в мастерскую отведу, пусть посмотрит. В случае чего - мы там.
   И потащила Скорого вокруг Приюта к входу с торца.
  
   У Пашки на душе потеплело. Станки, подъёмник, сварка... Все почти как у него в Отрадном. Анатолий варил электродом что-то на железном столе. Посреди ангара стояла почти собранная сестра Бабкиной багги. У торцовой стены, на крутящемся столе - рама, подготовленная к навеске. В углу - стопка колёс на дисках. Видно - дело поставлено на поток.
   Но Мила потянула его дальше, к двери, в углу гаража.
   Завела. Царственно повела рукой:
   - Вот. Это всё твоё.
   Пашка рот разинул:
   - Ни-хре-на-се-бе...
   Небольшое помещение, где-то четыре на шесть, до потолка было заставлено оружием. Имелось всё. От тяжёлого КПВ, до нагана. Да не в одном экземпляре.
   Тут же стоял столярный верстак, на стене - куча инструментов, на верстаке - снайперская винтовка со складным прикладом. Пашка сразу понял, что с ней пытались сделать. Вместо магазина на пять патронов, в тисах была зажата почти законченная коробка обоймы, патронов на десять-двенадцать.
   Он ткнул пальцем:
   - Это я тут работал?
   Бабка, стояла на табуретке и что-то доставала с верхней полки.
   - Угу. Это твоя контора... Светошумовых гранат парочку возьму, на всякий случай... - и вопросительно посмотрела на него.
   - Бери, конечно. Если надо.
   Бабка вдруг покачнулась и, махая руками, потеряла равновесие. Но Скорый не растерялся, подскочил, поймал женщину, аккуратно поставил на пол, разжал руки. Но Мила так и стояла, закрыв глаза и прижавшись к нему.
   Тогда он снова обнял Бабку, и осторожно гладил её по спине, успокаивая как ребёнка.
   - Всё будет хорошо, Мила. Всё будет хорошо...
  
   Бабка обняла его на секундочку, притиснула, потом отстранилась, потрясла головой, виновато улыбнулась.
   - Голова закружилась... Извини, Паша... Я уже нормально... Пошли глянем - мужики закончили, или нет.
   Мужики действительно закончили. Они волокли на чердак пластиковые трубы, держа их перед собой на вытянутых руках, строго вертикально.
   - Куда вы их хотите поставить? - поинтересовалась Бабка.
   - Над детсадом... Три штуки. А парочку туда, - Савва махнул рукой, - над мастерскими. Ключ, кстати, от чердака где?
   - У Деда... Так... Ладно... Савва, ты с этим делом разберёшься? Я мужиков заберу, к Гоги сгоняю.
   - Сгоняй, сгоняй, Мила. Не волнуйся, я справлюсь.
  
  
   Глава 15. Политика и экономика
  
   Короткий порулил сторону Халтурки. Так назывался кусок речки, оказавшейся в кластере.
   Подъехали к трём ангарам, около самого водоёма. У ангаров уже стояли три Бабкиных пепелаца, прицепами к воротам, и оттуда, из тёмного нутра, народ споро таскал оружие и боеприпасы, сваливая всё это в кузова. Короткий с Шилом принялись помогать. Пашка тоже подключился.
   В тускло освещённом ангаре рядами тянулись металлические стеллажи с разложенными стволами, патронами, подствольниками и прочими оружейными прибамбахами. Все полки с табличками, видимо всё каталогизировано. С верхних полок, поддоны с содержимым доставали потолочным электроподъёмником. Работа спорилась.
   Между рядами ходила деловая женщина в чёрной безрукавке, камуфляжных брюках, заправленных в тяжёлые американские берцы, и, в толстой книге, что-то отмечала. Увидела Пашку, обрадовалась:
   - Скорый! Паша! Ну здравствуй, дорогой, здравствуй...
   Она жала ему руки и смотрела смеющимся взглядом.
   - Я рада, что ты снова с нами...
   Бабка её перебила:
   - А Гоги где?
   - Обмундирование пакует.
   А женщина снова обратилась к Павлу:
   - Ну, как ты? Уже освоился?
   Бабка ушла в глубь ангара и хлопнула дверью перехода. А Шило поторопил:
   - Киса, всё потом. Надо срочно загружаться...
   Волоча складскую телегу с кучей цинков, Пашка спросил у Шила:
   - Эту девушку я тоже спас?
   - Ну... Вроде как... Короче, ты её не кокнул... Ага.
   - В смысле?... Я её не убил, и она за это мне благодарна?
   - Ну... Это... - Шило почесал на ходу маковку, - Там все сложно... Давай, ты у Бабки спросишь...
   И они продолжили работу.
   Забили под завязку и прицепы, и багажники. Завалили свободные сидячие места оружием. Выгребли всё, что относится к огнестрелу и поперли в Приют.
   Из-за забора администрации неслась музыка, визгливый женский хохот и пьяные выкрики.
   - Гуляет малина - прокомментировал Шило.
  
   По приезду, Короткий высказал общее мнение:
   - Бабка, давай оставайся здесь, займись делами...
   - А вы?
   - А мы сгоняем ещё на одну ходку. Последнее заберём.
   Бабка предложила:
   - Может сначала пообедаем? Время - половина второго.
   - Надо быстро всё вывести. Обед потом, - отказался Короткий.
   Беду тоже оставили, как уж она не упрямилась. Там нужны грузчики а не ментаты.
   Но вторую ходку сделать не удалось.
   В ангарах уже распоряжался министр обороны Гравёр, с красной, от выпитого, мордой. Он пьяно орал на своих автоматчиков и тряс перед Гоги кулаками.
   - Всё вывезли, да?! Успели, суки?! Попрятали?! Но ты мне всё вернёшь! Понял?! Всё, до последнего патрона!
   В драку кинуться не рискнул. Хоть и пьяный, но понимал - его мелкая весовая категория тут не прокатит.
   А Гоги, натасканный Бабкой, молча терпел эти вопли. Хоть было видно, что дать по роже пьяному капитану - его заветная мечта.
   Короткий отправил караван "домой". В бой ввязываться он не собирался, а то, что осталось на складе, можно и отдать рэкету. Всё, самое ценное, уже вывезли.
   Забрали расстроенного грузина и его жену, загрузили их одежду, кастрюльки-ложки-вилки и прочее домашнее и вернулись в Приют ни с чем.
  
   Обедали без аппетита. Бабка, уже заканчивающая свою трапезу компотом, сокрушалась:
   - Я до последнего надеялась, что откровенно грабить нас не рискнут. Ну, что же... Мы ответим адекватно.
   Все вопросительно на неё уставились.
   - Мы отключим им электричество. Всему городу. Не жирно им будет пользоваться халявой. Раз пошло такое дело, благотворительности не будет.
   - Я что-то в растерянности... - поделился Короткий, - А чем мы это мотивируем? Своей обидой?
   - Шило, - скомандовала Бабка, - а прикрой-ка двери.
   Шило пошёл и закрыл дверь ведущую в коридор общежития.
   - Так... Ладно... Я всё придумала... У нас цистерна рядом с дизелем. Она пустая?
   Короткий пожал плечами.
   - Да. Там никогда ничего и небыло.
   - Когда поешь, сходи к Заре, возьми канистру дизельки и вылей её в цистерну. Чтобы воняло. Это первое... Второе... У стены столовой, под навесом, стоит маленький генератор. Заправь его бензином. Чтобы был наготове. Третье... Прокинь электрические провода так, чтобы была видимость, что мы питаемся от этого переносного генератора. Но не подключай. Понял? Подачу электричества в город не прерывай.
   Короткий просветлел:
   - Я понял твою мысль. Вроде и свинью подложим, но по доброму...
   И Шило добавил:
   - Интересный, бля, ход. Аркаша, тебе помощь нужна? Я помогу.
   - А в чём дело? - поинтересовался Скорый.
   Ему объяснил Короткий:
   - Мы сымитируем, что у нас кончилось дизельное топливо. Совсем кончилось. А мы сами тут совершенно не причём.
   - А... Так цистерна пустая?... А как дизель работает?
   Всё довольные заржали. Даже строгая Ванесса посмеялась. А Короткий пояснил:
   - А он и не работает. Там просто старый, неработающий дизель-генератор, от самоходной баржи, мы его только покрасили. А его работу имитирует звуковой генератор и динамик, - и похвастался. - Я сам схему спаял.
   - А зачем такие сложности?... И откуда вы тогда энергию берёте?...
   - А вот это, Паша...
   Короткого перебил Савва:
   - Так это... Чернота?... Вы оттуда сосёте?...
   - Тссс... - прижала палец к губам Бабка. - Савва, ты чего такой умный? А?
   Савва пожал плечами:
   - Ну а куда я его дену... Умище-то.
   - Это, Савва, такой секрет, что капец всему.
   - Понимаю... Я тут у вас первый день всего, а уже столько новостей. Надо было мне раньше всё бросить - и к вам, - пожалел Савва. И зарассуждал:
   - Шум поднимется большой. Шантаж общегородского масштаба. Машины за дизелькой они конечно гонять не станут. Да их у Полиса и нет... Можно будет ставить администрации условия. Мда... Ну они и попали. Расслабились, привыкли к халяве, не подумали о последствиях.
   Короткий посоветовал:
   - Надо ещё и автоцистерну испортить. Пусть сами транспорт ищут. Я в ней поковыряюсь.
   Шило подсказал:
   - Топливный насос разбери.
   - Но тут, - продолжила Бабка, - два варианта. Они пойдут на уступки или начнут давить.
   - Они что, силой нас погонят в рейд за солярой? - удивился Шило.
   И Короткий добавил:
   - А что они сделают? Нет солярки. На нет и суда нет. Везите топливо - тогда запустим двигатель. А сами, вроде бы от переносного генератора питаемся. Мне эта идея нравится.
  
   Все доели обед и подались в Бабкин кабинет. И там устроили совещание.
   - Так... Ладно... Сегодня... Нет - завтра ночью, в... Короткий, в какое время думаешь отключить халяву?
   - Часа в два.
   - Пойдёт. А какие требования мы можем выставить городу? - Бабка умащивалась в своё начальственное кресло.
   - Не нужно к нам лезть! Понятно?! - отрезал Шило.
   - Это-то понятно. А варианты и подробности?
   И снова вступил Савва.
   - Если мы поставим им условие... Любое условие... Мы только отсрочим конфликт. Но он обязательно случится. Варианты? Город, войсковой операцией захватывает Приют и пытается самостоятельно наладить энергоснабжение. При этом поимеет двойную выгоду. Устранит тебя, - он ткнул в Бабку, - и получит возможность поставлять электричество горожанам платно. Как думаете - ваш секрет в таком случае откроется?
   - Думаю - да, - покивала Бабка.
   - Да и само по себе здание приюта тоже имеет определённую ценность и может приносить доход. Ещё вариант? Власть может потребовать у тебя отдать им генератор.
   - А я его демонстративно взорву, - "успокоила" Бабка.
   - Тогда... Тогда у тебя заберут коттедж. А вернее всего - оба дома, и твой и Шила.
   - Да и хрен на них. Я и тут неплохо устроюсь.
   - Но война будет, - заявил Савва, - так что... Может всё же уехать из Полиса?
   - Куда, Женя, уехать? Куда?! В Заозёрный? Так никто не гарантирует, что и там эти суки не придут к власти... К Цезарю, в Сосновец? Это вообще абсурд. Я не знаю, что делать. Я в растерянности...
  
   Шило снова выдал гениальную идею:
   - Мочить надо. Всех.
   Но Савва отверг:
   - Предложение дельное. Но у нас мало сил и мало народу, чтобы совершить вооружённый переворот. Что мы, впятером, можем сделать против целого города? Ничего. Отбиться при нападении ещё куда ни шло, технически это возможно, с вашими трубами, а вот захват власти... Нет. Не хватит сил.
   И вспыхнул. Нервы сдали:
   - Да что же им, тварям не сидится?! Чего им надо?!
   - Успокойся Савва. Не психовать надо, а дело делать.
   Вскочивший Савва снова уселся на кресло. Но обличающе ткнул в Бабку пальцем.
   - Мила, вот когда были выборы, ты почему свою кандидатуру не выставила? Ты бы выиграла у любого претендента... Был бы у города нормальный руководитель. Я не прав?
   - Нет, Женечка, ты не прав. Если бы я победила на выборах, то мне пришлось бы всю жизнь жить с оглядкой. Эти твари обязательно попытались бы меня устранить. А выявлять их! Представляешь какая это работа? А сейчас вот они все. Сами выявились.
   - А вот, предположим, - прищурился Савва, - мы всех этих мерзавцев... Да просто убьём. Показательно поставим к стенке. В этом случае - ты согласишься взять власть?
   - Только в том случае, если просеять весь город через ментатов. А у нас их три, если не считать Скорого. Тех, на кого мы можем полностью положиться. Понимаешь идею? Пропесочить весь город...
   Она скуксилась как от кислого:
   - Знаешь, какую глупость мы сделали? Мы не просеяли всех, кого освободили с "фермы". И найденных в рейдах имунных, мы тоже не проверяли. И это наша главная недоработка. Теперь вот - расхлёбываем.
   Ванесса резюмировала:
   - Восторг от победы и роль спасителей сыграли с нами плохую шутку.
  
   И тут вступил Скорый:
   - Мы, как я понимаю, легко отобьёмся от такой незначительной армии, какая есть у города. У нас в руках серьёзное оружие массового поражения. Причём - нелетальное... А мы можем обработать весь город?
   Короткий согласился:
   - Да, можем. Например с нашей водонапорной башни. Самое высокое сооружение в Полисе. Шестнадцать метров.
   - Ну? - осторожно поинтересовался Пашка. - А почему бы так не сделать?
   Все надолго замолчали. Переваривали.
   Наконец Бабка горько сказала:
   - Да, Паша. Мы можем нагнуть весь город. Но, есть риск, что кто-то погибнет от излучения... - она посмотрела на Короткого.
   Тот пожал плечами:
   - Издержки неизбежны. Вспомни "ферму"... А в городе есть дети, которые могут погибнуть... Или станут дебилами.
   - Вот! И я, - продолжала Бабка, - не хочу рисковать жизнью своих соплеменников. Я не могу относиться к ним, как к безликим существам. Я их всех знаю. И в лицо и по именам... Это конечно - выход, но я не могу этого сделать. И вам не позволю.
   Вся бригада мрачно покивала в знак согласия. Ещё тяжело помолчали.
   - Так... Ладно... Эх, жаль Скорый Дар не развил. Давайте "круглый стол", будем думать.
  
  
   Глава 16. Круглый стол
  
   Здоровенный, обшарпанный круглый стол стоял на боку в углу большого кабинета. Шило с Коротким выперли его на середину. Бабка тихонько пояснила Скорому:
   - Традиция. Кстати - это ты её ввёл.
   Пашка усмехнулся:
   - У меня такое впечатление, будто я, всё что мог тут уже сделал.
   А Короткий возразил:
   - Нет. Не всё. Знаешь, сколько у нас задумок было...
   Поставили восемь стульев. Савва стоял в растерянности, не знал куда усесться. Бабка ткнула в стул, рядом с Бедой:
   - Женя, это будет твоё место.
   - Хорошо.
   Осталось два стула, и только один неопределившийся - Скорый. Шеф показала на стул рядом с собой и пояснила:
   - Это место Тьмы.
   Пашка занял свободную точку. Беда положила перед собой стопку бумаг и ручку.
   Бабка встала:
   - Ну, что - начали. Коротко о ситуации. Мы поссорились с правительством города, и поэтому...
   Шило возмутился:
   - Да нихрена мы с ними не ссорились! Нужны они сто лет! Это они, козлы, беспредел творят! Чё за пресс?! Чё за дешёвые предъявы?!...
   - Так... Ладно... Скажу по другому - между нами и властью города возник конфликт.
   Посмотрела на Шило. Тот согласно покивал. Бабка продолжила:
   - Первый вопрос - что им надо? Чего они от нас хотят?... Второй вопрос - что они могут предпринять?... И третий - наши действия в этой непростой, должна сказать, ситуации? Беда, успеваешь?
   Маша покивала.
   - Ага.
   - Давайте по порядку, - Бабка села.
  
   Короткий откашлялся.
   - Я думаю у нас хотят отжать всё, а нас выставить из города. Или попросту уничтожить. Боюсь они банально возьмут штурмом Приют... Ну, по крайней мере, попытаются это сделать. А насчёт наших действий... Ну, что я могу сказать. Будем обороняться. Все средства для этого у нас есть.
  
   - Замётано. Давай ты Ванесса.
   - Знаете, господа, чего бы они от нас ни хотели, уступать мы не обязаны. Но, поскольку мы имеем дело с глубоко непорядочными людьми, то ожидать можно любой, даже самой немыслимой гадости... Вернее всего, нас обвинят во всех смертных грехах - в сокрытии продовольствия, в укрывательстве дезертиров, в предательстве интересов города, в шпионаже... Ну, и прочее. С тем, чтобы их действия, в глазах граждан, выглядели вполне законно... Я честно скажу - предпочла бы уехать. У нас есть три места, где мы можем поселиться и жить относительно спокойно. Это - Город Сестёр, это - заброшенная ферма внешников и это - тот чёрный остров о котором вы говорили. Мы можем начать всё сначала, время у нас не ограничено...
  
   Все помрачнели, даже Пашка. Ну, как-так? Отдавать с таким трудом нажитое. Да и... Пашка поднял руку.
   - Есть возражения? - спросила Бабка.
   - Да. Если мы смотаемся из Полиса, то это будет как бы признание нашей вины.
  
   - В чём вины-то? - подскочил Шило.
   - А эти ребята найдут, "в чём"... А второе... Понимаете, вот предположим - мы уехали, построили, зажили нормально. А Ксива и его команда получат огромный козырь для своих грязных делишек. Загонят народ в кабалу и нищету, мотивируя постоянной внешней угрозой. Угрозой, которая, якобы, исходит от нас. И объявят нам войну. Закончить которую можно будет только уничтожив всех жителей Полиса.
   Бабка удивилась:
   - Почему всех-то?
   - Ты будешь ходить и каждому объяснять что мы на самом деле розовые и пушистые? И даже так, ты никому ничего не докажешь. Мы станем "чужими"... Начнутся диверсии, запреты на торговлю и вообще на контакты. Наши выездные бригады будут в постоянной опасности... Так что... Извините, Ванесса Витольдовна, но мне кажется уехать - не совсем хорошая идея.
  
   Все снова подавленно замолчали.
   Бабка тяжело вздохнула и предложила:
   - Твоя очередь, Рома.
   - А я вот что предлагаю. Под "лешим", - ткнул пальцем в Короткого, - ночью, подойти к Ксиве на хату и устроить ему суицид. А? Хорошая идея, скажу я вам...
   - А остальные? После смерти Ксивы, его место займёт... Ну например - Череда. И что?
   - А мы и Череду пришьём!... Впрочем, - Шило нахмурил лоб, - впрочем, мы же можем им всем, за одну ночь, устроить козью рожу... Ага... Так и похороним в братской могиле...
   Но Бабка высказалась против такого радикального решения:
   - Ты пойми, Шило, - твоя идея отличная. Со всех сторон - превосходная идея. Вот только ниточка, в любом разе, потянется к нам. Среди заинтересованных в том, чтобы эти ребята не проскочили мимо кладбища, мы самые первые. Ладно, останемся здесь, ничего никому не отдадим и всё такое... Придём к власти, как предлагает Аркаша. Только народ будет глядеть на нас исподлобья. Я так жить не хочу. Тогда уж лучше уехать...
   Снова тяжёлое молчание.
  
   Тут дверь открыла Янка.
   - Готово, Бабка... Поставила под навес...
   И замерла, увидев мрачные физиономии сидящих за столом.
   - Что? Умер кто-то?
   - Нет, всё в порядке, - успокоила Шеф. - Спасибо. Я всегда могу на тебя положиться.
   - Ну, так я - пошла?
   - Иди, золотце. Иди.
   И Заря удалилась.
  
   - Ну, давай, Маша, - предложила Бабка. И Савве:
   - Сейчас выдаст что-нибудь гениальное...
   - Я вот всё думаю, - оперла голову на кулачок Маша, - кто руководит этим сборищем? Что за таинственный человек? И я вспомнила, что все новики идут к знахарям, чтобы определить дар. Мне кажется надо поинтересоваться у семьи наших городских знахарей, что за человек с таким даром?
   - Они ничего не скажут, - оспорила Бабка. - Тайна Дара, это их хлеб. Они на это никогда не пойдут. Мы останемся тут, или нет, это вилами по воде писано. А знахарям здесь жить...
   Шило опять подскочил размахивая руками:
   - Да всё очень просто! Вяжем эту семейку, привозим сюда, спускаем в подвал, даём Скорому молоток...
   Бабка перебила:
   - Рома! Да что же ты такой... Кровожадный. Что за бандитские замашки. Ты ещё скажи, что после пыток их убить, и в болото...
   - Дак, я так и хотел сказать. Ты ж меня всегда перебиваешь.
   И Бабка, и Беда возмущённо заохали, закатили глаза.
   А Маша уточнила:
   - Если объяснить им ситуацию, они пойдут на сотрудничество. Это в их интересах, - посмотрела на недоумевающие лица. - Представьте себе, что город доведут до нищеты, платить знахарям станет нечем. Да даже если и будут платить, банальных продуктов не купишь, потому, что всё по карточкам. А потом и народ из Полиса побежит, и приходить в город никто не будет... Они же зубы на полку положат.
   Савва поддержал:
   - Верно мыслит. Надо к ним сходить, потолковать.
   - Я же говорила - что-то гениальное подскажет... Так... Ладно... Дальше.
  
   Савва хотел встать, но Беда его остановила.
   - Сиди...
   - Мой предложение остаётся в силе. Надо спровоцировать власть на противоправные действия. В частности - нападение на Приют крупными силами. Положить всех из труб с чернотой...
   Обратился ко всем:
   - Я надеюсь это облучение не приведёт взрослых мужиков к летальному исходу?
   - Ну... - развёл руками Короткий, - смотря сколько времени ты будешь обрабатывать массы трудящихся.
   - Понятно. До смерти обрабатывать не надо. А после уже предъявлять ультиматум власти и смещать правительство. Новые выборы. Выдвигаем Бабку. И всё. Мы правим городом.
   - Тебе так хочется править городом, - с подозрением спросила Бабка.
   - А иначе ничего не получится. Снова возьмёт власть какая-то сволота, и всё начнётся сначала... Я не хочу править городом, я хочу спокойно жить, спокойно заниматься своей работой, без оглядки на политические предпочтения... А если пустить всё на самотёк, то обязательно найдётся прохиндей, который начнёт обещать молочные реки с кисельными берегами. И его изберут.
   Бабка удивилась:
   - Так они только что на Ксиве обожглись. Неужто ничему не научились? Неужто снова поведутся на враньё?
   Сава горько покивал:
   - Обязательно поведутся. Обязательно.
   Бабка спросила у Беды:
   - Записала?... Теперь ты, Паша.
  
   - Я вот что думаю... Помнишь, Ты говорила, что через черноту Дары не работают? А ведь в городе наверняка есть и сенсы и ментаты. И, очень может быть, они на службе у этой хунты...
   Все, прямо оживились. А Ванесса озвучила:
   - Да! Правильное слово! Это и есть - "хунта"!
   - Так... О чём это я... - продолжил Пашка. - А! Так вот. Если обложить периметр Полиса чернотой? То вам это как?
   - И как ты это мыслишь воплотить? - поинтересовался Короткий.
   - Несколько длинных корытец. В них налить воды. Ну, так же как трубы, и...
   - Понял, - перебил Короткий, - прямо в корытцах бруски разложить по периметру... Или даже вкопать...
   - Ну зачем же "в корытцах". Вытащить, а в ёмкость - следующую порцию.
  Аркаша-Короткий сразу согласился:
   - Отлично, прямо сейчас и займёмся, - потом хмыкнул: Вот вроде бы такая гадость - чернота, а сколько полезных применений...
  
   И тут Пашке пришла в голову ещё одна мысль.
   - И ещё кое-что. Вот этот брусок, который мы, предположим, сделаем, он только в две стороны излучает?
   - Строго, - подтвердил Короткий.
   - То есть - строго вверх и строго вниз?
   - Ты к чему клонишь? - забеспокоился Короткий.
   - Если эти бруски наклонить? А? В сторону стены.
   - Так... Подожди... Но там же улица, там люди ходят...
   - Сделать систему поворота и в нужное время...
   Короткий замер, прокручивая что-то в мозгах.
   - Это мы сделаем! Да! Вы поняли - о чём он?
   - Неет... - ответила за всех Бабка.
   - Ладно. Сделаем, потом покажем - поймёте. Что дальше?
   Бабка скомандовала:
   - Собираем всё в кучу. Значит так... Мужики, займитесь этими... корытцами и брусками. А с утра готовьтесь идти к знахарям за ответами. Женя, думай, что ещё для безопасности нужно.
   - Видеокамеры бы поставить. И прожекторы.
   - Нету.
  
  
   Глава 17. Склады и посетители
  
   И тут зазвонил телефон.
   Бабка подошла, сняла трубку.
   - Да... Ну?... И чего он хочет?... Сейчас подойду.
   Положила трубку и скривилась.
   - Гравёр припёрся с десятком бойцов. Пошли, поговорим. А ты, Савва, иди в мастерскую, объясни Минусу задачу. Чуть позже и мужики подтянутся.
   И они разошлись.
  Действительно пришёл Гравёр, в парадной форме майора танковых войск. Ту, старую полевую, видимо уже изгваздал, или облевал. Где-то, мимоходом, он долбанул ещё граммов сто, и рожа его краснела как светофор.
   Бабка скомандовала открыть калитку, и этот клоун ворвался в проём с кривым перекатом, выставив короткоствол. Его штормило и он слабо ориентировался в пространстве. Поэтому ствол уставил в пустое место.
   - Всем стоять! Рруки! Рруки, я сказал!
   Бабка у него спокойно спросила:
   - Что руки-то? Придурок.
   - Ты, сучка, заткнись!
   Вот этого Пашка стерпеть не мог. Он "раскрыл" Гравёра и те синие линии, которые шли к правой руке, - отсёк. Вояка выронил пистолет. Попытался его подобрать, но правой рукой ничего не получилось. Тогда он подхватил стечкина левой, но снова его выронил.
   Группа, из десяти бойцов сопровождения, смотрела на эти акробатические номера с брезгливостью. С той стороны калитки уже собрался народ. Цирк бесплатный. Ага.
   Один гвардеец подвёл итог:
   - Допился.
   Гравёр бросил попытки поднять оружие и уставился налитыми кровью глазами на своих охранников.
   Другой боец добавил:
   - На халяву-то.
   - Кто это сказал?! - заревел алкаш. Ответа небыло. Тогда он нашёл взглядом Бабку и ткнул в неё пальцем:
   - Ты, тварь! Ты мне всё вернёшь! Поняла?! Прямо сейчас!
   Скорый так и держал Гравёра "раскрытым". Он обратил внимание на три участка в мозгу, которые активировались, когда майор пытался строить фразы.
   - Взять её! - скомандовал гость, ткнув пальцем в сторону Бабки.
   Никто не шелохнулся. Один гвардеец сказал:
   - Ну, нет. Мы так не договаривались. Бабка меня из фермы вытащила. Я не стану ей руки крутить... И вам не позволю.
   Он шагнул в сторону и передёрнул затвор. Из десятка вышли ещё два бойца и присоединились к товарищу.
   - Бунт?! - орал майор. - Всех к стенке поставлю! А ну взяли её...
   Скорый внутренне напрягся, в голове у него стало щекотно и он пригасил три центра в мозгу Гравёра. Те, которые отвечают за речь.
   А тот пьяно разглагольствовал.
   - А-па-а! О-а-ка!
   Гвардейцы переглянулись. Один тоскливо сказал.
   - Ну, вот. Здравствуй, белочка.
   Гравёр тужился восстановить артикуляцию. Но выходило только хуже. Он шагнул вплотную к одному бойцу и в лицо тому крикнул:
   - Зззза-са!
   - Так точно, товарищ майор! Заса! - отчеканил солдат.
   Тут у пьяного командира подкосились ноги и он грохнулся на бетонку. И здесь Пашка был совершенно не причём. Не выдержал сам организм у мужика. Сдался под напором идиотизма.
   - Что делать-то? - снова тоскливо спросил один солдатик.
   - Что делать, что делать... Бери его подмышки. Понесли.
   И майора упёрли на улицу.
  
   Бабка выглянула за калитку, сказала толпе:
   - Прошу прощения за беспокойство.
   - Да ладно тебе. Было весело... - отвечали из-за ограды.
   Из окна второго этажа высунулся Гоги.
   - Бабка, может, пока он пьяный, остальное вывезем?
   Бабка наклонилась, подобрала забытый пистолет, подумала.
   - Гоги, а ключ от складов у тебя?
   - Канешна у меня!
   - А, поехали.
   До пяти сделали две ходки и опустошили склад. Пьяный министр не удосужился даже охрану оставить. Поэтому сработали без помех.
   В ограде администрации, за кирпичной стеной, кто-то фальшиво и гнусаво орал:
   - Иииес тудейн! Аймам хетсин еден кинтуплеееейн!
   Шило покрутил головой:
   - Город поимели, теперь над песнями изгаляются. Уроды.
  
   После очистки склада, мужики, до самого вечера, ковырялись с "черной защитой" Приюта. Сначала ляпали короба из пластиковых канализационных труб метровой длины, нагревая их горелкой, а потом пошёл поток брусков темноты, которые кузнечными щипцами выволакивали к периметру и укладывали один к одному. К восьми закончили. Систему поворота так и не придумали. Да, собственно, и думать-то было некогда - пахали как пчёлки...
  
   В Улье нет времён года. Долгота дня - величина постоянная. Ровно семнадцать часов. В пять утра - рассвет, в десять вечера - закат.
   Все вернулись в контору, устроили поздний ужин.
   Бабка встрепенулась:
   - Варвара! А почему ты не ушла с детским садом?
   Варя округлила глаза:
   - Да как же я уйду, матушка Мила Львовна? А кормить народ кто будет?...
   Янка шепотом объяснила:
   - Она в портал лезть боится до паники. Да и Дед тут... Они уже с ним каюту себе присмотрели. Крайнюю. Обустраиваются...
   Мила Львовна покрутила огорчённо головой. Ну что тут сказать - неслухи.
   После ужина все сходили в душ и разбрелись по комнатам.
   Не успел Пашка отстегнуть кобуры, как в каюту вошла, а точнее - вбежала, Мария:
   - Где Бабка?
   - Там, - Пашка ткнул в соседнюю комнату.
   Беда зашла в спальню и повинилась:
   - Бабка, я про проверку личного состава забыла. Закрутилась и забыла.
   - Ладно. Не расстраивайся. Время у нас есть. Потом проверим.
   И успокоенная Беда ушла у себе.
  
   Пашка посмотрел на диван, сморщился, махнул рукой и пошёл в спальню. На кровати спать по любому удобней.
   Разделся и завалился с намерением всласть выспаться. Устал, честно говоря. Он лежал и расстраивался от того, что до сих пор как-то не вписался в коллектив. Все события проходят без его участия. Ну, в основном. Он привык в той, в нормальной жизни, к своей инициативности, к ведущему положению в коллективе. А тут как-то... Мда...
   За новыми и, честно говоря, не совсем обычными делами, тоска по семье за весь день ни разу не вплыла из глубин подсознания. Теплилась где-то там... на дне. А теперь попыталась подняться, влача за собой депрессию. Но Бабка не дала провалиться в чёрную хандру.
  
   Она зашла в спальню, уже в одной ночной распашонке, выключила свет и тоже залезла под одеяло. Осторожно прижалась к Павлу, обняла, положила одну ногу на мужика.
   Пашка взял Бабку за бедро и приподнял её коленку повыше к животу, чтобы не давила на воспрявшее достоинство. Как бы он не старался относиться индифферентно к женскому соседству, организм отвечал естественным образом.
   Мила тоже отреагировала на это прикосновение. Она тяжело задышала с постаныванием и ещё сильнее притиснулась к Пашке, прижалась животом и грудью.
   Ну разве, в такой ситуации, можно сохранить спокойствие? Это же какой бесчувственной скотиной надо быть?! Пашка только мысленно сказал - "Прости Лариса"...
  
   Он даже и не представлял, что способен на такой эротический марафон. Через час интенсивных упражнений, вымотав и себя и партнёршу, Скорый лежал, расслабленно гладил Милу по спинке и тихонько целовал её в макушку и в висок. Женщина лежала головой на его груди, устало распластавшись и что-то невнятно сказала.
   - Что? - переспросил Пашка.
   - Ты Тьму не забывай. И её тоже... И ей тоже внимание оказывай.
   Пашка усмехнулся:
   - Ты что - ревновать не будешь?
   - Нет, Павлуша, не буду. Она девушка хорошая. И любит тебя. Даже сильнее чем я.
   Мила подтянулась, поцеловала Пашку в подбородок.
   - Хоть, больше чем я - вроде бы уже некуда. А она вот... Ухитряется...
   Пашка переварил эту информацию, потом ещё раз чмокнул Бабку в макушку:
   - Знаешь, что я хочу тебе сказать... Такое впечатление, что я знаю тебя всю жизнь... Почему так?
   - Это потому, что я тебя знаю. Всего знаю, до мелочей, до родинок, до мыслей. Может поэтому...
   - Может быть... Ну, всё. Давай спать.
   И провалился в сон.
  
  
   Глава 18. День третий. Повестка
  
   Утром проснулись одновременно. Бабка вскочила и первым делом уставилась на кроватку Кристинки. Закрыла глаза, промычала расстроено и снова упала головой на Пашкино плечо.
   - Надо к Бекасу идти, ребёнка проведать.
   - А он, Бекас-то, во сколько придёт?
   - В девять.
   - Ага, сходим... Я на пробежку. Ты как - присоединишься?
   - Неа. Мне надо себя в порядок привести.
   Бабка, действительно, выглядела потрепанной. Бледная, вялая, волосы колтуном, губы распухли от поцелуев. Пашка забеспокоился:
   - Мила, ты в порядке? Может - помочь?
   Милка усмехнулась:
   - Ты, что - умывать меня будешь, или кремом мазать? Дуй на свою пробежку, я сегодня тебе компанию составить не смогу. Умудохал бедную девушку...
   Чмокнула Пашку в щёку, шлёпнула ему по заднице.
   И Пашка, напялив штаны и берцы, по пояс голый, рванул по периметру территории Приюта. На втором круге, из окна второго этажа высунулась Беда:
   - Паша! Погоди! Я с тобой!
   Он подождал Марию, и они, по старой памяти, помчались по кругу, наматывая километраж. Приют просыпался. В окна, на бегущую парочку, уставились обитатели.
   - Завтра ещё кто-нибудь подключится. Как пить дать, - обещала Беда.
  
   Дугин вернулся в жильё потный, тяжело дышащий. Устал. Полез под душ.
   Бабка, уже полностью экипированная, ждала.
   - Ты к знахарям пойдёшь?
   - Конечно пойду. Мне же интересно.
   - Тогда давай на завтрак и вперёд.
  
   Только уселись за столы, как в пищеблоке забренчал телефон. Варя сняла трубку.
   - Мила Львовна! Это тебя!
   Бабка подошла к аппарату:
   - Да... А кто?... Один?... Тогда пусть идёт в столовку... Он знает.
   И сообщила бригадным:
   - Снегирь пришёл. Наверно тоже уволили. Работу ищет.
   Посидели молча.
  
   Мужик, ввалился в зал при полном параде. Даже с длинностволом. Пашка, ну так, на всякий случай, снял пистолеты с предохранителей.
   - Привет Антоша. Садись.
   - Не. Некогда. Бабка, я с повесткой. Держи. И вот тут - распишись.
   Бабка почитала бумажку.
   - А что за необходимость?
   - Я не в курсе, - пожал плечами боец.
   - Перекусишь?
   - Не, Мила. Ещё припаяют использование служебного положения...
   - Даже так? - удивилась Бабка.
   - Ну, а как же! - покривился Снегирь, - Это только им, сукам, можно. А нас в асфальт закатают за малейшее...
   - Слушай, Антон, вот ты, я вижу, недоволен начальством. А комендантский взвод целиком? Он как?
   - Да ими никто не доволен. Порядка нет. Приходит какой-нибудь хмырь и начинает командовать. Если я, таки, выполню его команды, то меня вздрючат, за то, что подчиняюсь постороннему человеку. А если не выполню, то вздрючат за то, что не выполнил приказ старшего по званию. Говно полное, короче.
   - А может ты там, в роте, поговоришь с ребятами...
   - Не-не-не, - перебил Снегирь. - Не улещай... Тяжело конечно, но, думаю, как-нибудь выкрутимся. А за подстрекательство к мятежу, а, тем более, за мятеж - к стенке поставят, к бабке не ходи... Извини, я не про тебя.
   Бабка поставила подпись.
   - Держи, Тоха. Забегай в неслужебное время.
   - Забегу.
   И умчался.
   Шило посмотрел ему вслед, почесал маковку:
   - Мда... Как-то тоскливо всё... Чё там в маляве?
   - Ксива вызывает к девяти часам. Перед тем как идти, ещё сделаем кое-что.
   - Так уже половина девятого. Не успеешь, - подсказал Савва.
   - Женя, ты всерьёз думаешь, что я, как собачка, помчусь к Ксиве по первому зову? Схожу, конечно. Беду с собой прихвачу, пусть она пощупает, что там за змеиный клубок. Но только попозже. Давайте, доедайте, да пошли в центр, к знахарям.
   Доели. И пошли. Только "живцом" закинулись да "лешим" накрылись. Уже в привычку вошло.
  
  
   Глава 19. Знахари
  
   Знахарский тупичок встречал гостей крашеным в синее палисадником и цветущей сиренью.
   Довольно приличный "зал ожидания" у знахарей напоминал коридор поликлиники. Мягкие лавочки, на три человека каждая, панели под дорогое тёмное дерево, пальма в кадке и неяркое освещение. Пара мужиков ожидала своей очереди.
   Бабка поздоровалась:
   - Привет Фома. Новика привёл? Откуда?
   - Привет. Из Кушниково выцепили.
   Второй мужичок, худенький, в очках, сидел отрешённо и смотрел тоскливо и стеклянно в противоположную стенку.
   Из приёмной вышли двое. Мужчина и девушка. Девушка - крепенькая такая, настороженная, смотрит с лёгким прищуром. По виду - не растерянная. Одета в джинсовый брючный костюмчик.
   - О! Борщ. И ты с прибылями?
   Фома и новик скрылись за дверью. А Борщ обрадовался:
   - Бабка, может заберёшь у меня девочку? Ну, куда я с ней? Я сейчас в рейд...
   - Конечно заберу. А какой у неё Дар?
   - В том-то и дело, что не смогли определить.
   Ванесса Витольдовна солидно покивала:
   - Бывает. Новый, неизвестный Дар...
   - А назвал ты её как? - допытывалась Бабка.
   - Пока никак. Думал по Дару имя подгоню, а оно видишь как...
   - Оставляй, я о ней позабочусь.
   Борщ поблагодарил, пожал всей бригаде руки и отчалил.
  
   - Так... Ну, красавица, ты кто?
   - Я Вика.
   - Отлично, Вика! Хорошее имя. А полностью?
   - Виктория Лопатина.
   - А вот скажи Вика - тебе кличка нужна, или останешься со своим именем.
   - Да я уж лучше со своим... - криво усмехнулась Виктория.
   - Хорошо. Ты из какого года?
   - В смысле?
   - Ну, в каком году ты сюда провалилась?
   - В первом. В две тысячи первом.
   - А место?
   - Посёлок Шигоны. Слышали о таком?
   - Конечно слышали. Как же не слышать. Вчера на перезагрузку пошёл. А по образованию ты кто?
   - Зоотехник... Диплом, правда, дома остался. И по специальности я всего три года работала. А так - рядовой продавец.
   - Да ничего страшного. А лет тебе сколько?
   - Двадцать девять...
   - Семья, дети?
   - Детей нет. Разведена...
  
   Тут из кабинета вышел Фома с новиком.
   Бабка попросила Вику:
   - Деточка, ты посиди тут, подожди нас. Мы недолго.
   Вика согласно покивала.
   И вся бригада полезла в двери. Только Бабку остановил Фома.
   - Бабка... Тут это... Новик... Может заберёшь его. Мне он как-то... Никуда.
   - А он у тебя кто? В смысле - Дар у него какой?
   - Он "синоптик". А второй Дар - "портальщик"... Естественно слабенький, раз второй.
   - Ага. Значит так, "синоптик" - сиди здесь, пока мы не закончим. Потом мы тебя заберём. Понял?
  "Синоптик" безразлично покивал и, усевшись на скамью, принялся протирать платочком очки.
  
  Мужик-знахарь осмотрел компанию и с подозрением спросил:
   - А вы кого привели?
   - Мы никого не привели.
   И женщина и мужчина насторожились.
   - А... А в чём, собственно, дело?
   - Поговорить надо.
   - Хорошо... Мы вас слушаем...
   - Так... Ладно... У нас вот какой вопрос. Правительство... Как вы к нему относитесь?
   Мужик нахмурился:
   - Бабка! Мы на такие темы разговаривать не собираемся.
   Беда потрогала Бабку за руку:
   - Шеф, можно мне...
   Та отступила на шаг.
   - Понимаете... Нашим правительством, кто-то управляет, - начала Беда. - Они все марионетки.
   - А нам-то что?
   - Как вы думаете, какое будущее ждёт город при таком управлении?
   - Поймите, дорогая девушка, - вступила женщина-знахарь, - нам, до судьбы города, дела нет.
   - А вы знаете, что в городе вводится карточная система на продукты? Что всё продовольствие необходимо сдать на склад администрации?
   Знахари удивлённо переглянулись. Да... Засиделись ребята в своём коконе, что творится в мире их совершенно не интересует.
   - А налоговая инспекция к вам ещё не приходила? Придёт. К нам уже являлись... Если город будет развиваться такими темпами и в таком направлении, то за ваши услуги народу скоро нечем будет платить. А вас заставят работать бесплатно... Мало того - через месяц-другой, народ вообще из города побежит. И что вы будете делать? Встанете в очередь за едой?
   - Мне кажется вы, девушка, сгущаете краски, - покривился знахарь.
   - Подожди, Обрез... Ты хочешь сказать, что мы врём? - завелась Бабка, - или ты хочешь сказать, что мы не в состоянии оценить ситуацию?
   Беда снова её остановила:
   - Подожди, шеф. Не кипятись. Они просто не в курсе того, что происходит.
   Обрез внимательно посмотрел на Беду, на Бабку, на мрачные физиономии бригадных:
   - Что, действительно - всё так плохо?
   Все мрачно покивали.
   - Да, в конце-концов, мы можем просто уехать в другой кластер, - снова вступила Инна.
   - Ну, ну. В каждом городе свои знахари, со своей клиентурой. Вы думаете так легко сможете устроиться на новом месте?
   Обрез, сурово отрезал:
   - Ладно. Давайте прекратим эти разговоры. Конкретно - чего вы хотите от нас?
   - Нам нужен человек, у которого совершенно необычный дар. Есть только один признак - у него есть способность генерировать тьму. Именно он стоит за всем, что творится в городе. Именно он руководит правительством. Просто назовите имя. Поймите, от этого зависит будущее города, и ваше в том числе.
   - Позвольте нам посовещаться, - попросил знахарь. И они с супругой, отошли в уголок. Эмоционально пошептались там минуты две.
   Наконец мужчина вернулся и сказал строго:
   - Давайте договоримся. Бабка даст нам слово, что этот разговор останется строго между нами. Мы знаем вашу бригаду с хорошей стороны, поэтому...
   Бабка рубанула:
   - Обрез... Инна... Я даю вам слово, что никто, никогда и ничего не узнает. Моя бригада будет молчать даже под пытками.
   Мужик посопел, помялся:
   - А вот... Чисто гипотетически... Если вы придёте к власти. У нас будут какие-то преференции?
   - Насчет власти говорить рано. А если такое случится - я вас не забуду.
   Наконец Обрез решился:
   - Короче - это Коля-Уфа... Он не просто генерирует тьму, он глушит Дары и... - знахарь пощёлкал пальцами, - он может, по выбору, искажать восприятие у окружающих. Это понятно?
   Ванесса подалась вперёд:
   - То есть.. Э... Отдельно - зрение, слух, обоняние и прочее?
   - Да. И это страшно... - знахарь на секундочку дал волю эмоциям, передёрнулся. Но быстро взял себя в руки.
   - Он очень опасный человек. Он... Он - единственный, кто сумел бежать с "фермы". Всё бы ничего, но он, ночью, пошёл на восток и вляпался в черноту. Его ухитрились вытащить. Уже в коме... Откачали. Потом над ним ставили эксперименты. Жуткие эксперименты. Психика у него искалечена так, что кровь в жилах стынет. Лучше бы его убили... Его твари боятся. Представляете?... Вот такая печальная история.
   Все стояли задумчиво.
   - Мда... Я помню, как мы его с фермы вывезли. На нём живого места не было. Скорый его с того света, считай, вытащил. Жалко мужика... - посетовала Бабка.
   Обрез спросил:
   - Это, все вопросы?
   - Нет, - влез Короткий. - Ещё один. На каком расстоянии работает его Дар?
   - Тысячу дней назад метра на три. Не больше. Сейчас он конечно намного сильнее... Я предполагаю, что метров на пятьдесят. Теперь всё?
   - Да, - встала Бабка, - спасибо.
   Все дружно поблагодарили семейную пару и вышли.
   В фойе Бабка задумчиво сказала:
   - Нихрена себе мы монстра привезли... Так... Ладно... пошли домой, там будем думать... Новики, пошли с нами.
   Короткий накинул на группу "лешего" и пошагал следом за бригадой и новиками, контролируя ситуацию.
  
   В Приюте стояла тишина. Ни детских криков, ни смеха, ни беготни по двору. Все понимали, что ничего хорошего впереди не ждёт и готовиться надо только к худшему...
   - Так... Ладно... Где у нас Бита? А ну-ка...
   Бабка вернулась на пропускной пункт и покрутила ручку телефона.
   - Соня, комендантскую дай мне... Бита, подойди к воротам, у меня двое новиков, их надо устроить... Жду.
   Повернулась к металлическому ангару:
   - Кстати! А где у нас Бекас?
   Она снова занялась телефоном.
   - Сонечка, дай Янку, будь добра... Яна, Бекас у тебя?...Это хорошо. Пусть он придёт на кэпэпэ... Ага, давай.
   Из дверей пищеблока вышли одновременно Бита и Бекас с Яной. Следом выскочил Савва. Бабка притормозила вопросы:
   - Так... Подождите секундочку.
   И квазу:
   - Костя, тут у нас портальщик объявился, только он очень слабый.
   - Вот этот? - ткнул когтем в новика Бекас. - Какой-то он вялый...
   - Он до сих пор от шока не отошёл. Что мне от тебя надо? Надо, чтобы ты научил его делать сигнальный портал. От нас - к тебе. Понял задумку?
   - Ясно. Хорошая идея. Научу.
   - И ещё. Вот эта девочка, - указала на Вику, - она зоотехник. Вопрос - тебе зоотехник нужен?
   Кваз аж взрыкнул:
   - Конечно нужен! Ещё бы не нужен!
   Виктория кваза не испугалась. Явно видела в этом мире существ и пострашнее, чем ящер в камуфляжном прикиде.
   - Боюсь, что я не смогу работать с вашими зверушками... - огорчила она Бекаса. - Меня не учили обращаться с монстрами.
   Все засмеялись, а Бекас успокоил:
   - Нет, милая девушка, вам не придётся контактировать с тварями. У нас обычные фермы и обычные животные. Коровы, козы, овцы, ну и всякая мелочь.
   - А можно я посмотрю, прежде чем дать согласие?
   Бабка восхитилась:
   - Какая разумная! Ладно, забирай её... Так... Савва, мы сейчас уйдём к Ксиве, а ты походи с новиками, понянчись с ними. В частности - вот этот мужик нам очень нужен. Договорились?
   - Конечно. Сделаю.
   Бабка повернулась к Бите:
   - Извини, зря вызвала. Пока новики будут заняты. Но ты учти - это наши люди.
   А Савва попросил:
   - Только это... Мила, ты там поосторожней. Ладно?
   Бабка отмахнулась:
   - Я, Женечка, всегда осторожна.
  
  
   Глава 20. Ксива
  
   Когда озадаченные делами люди разошлись, Бабка закомандовала:
   - Скорый, сбегай в нашу комнату, оденься по полной и захвати свою пушку. Короткий, ты наверно тоже возьми длинноствол. Шило за руль. Я, за штурмана, как всегда. Беда на втором ряду. А на третьем, вы ребята. Ты Аркаша, накинь на себя и на Пашку "лешего".
   - Понял.
   - Ванесса, ты остаёшься в Приюте. Пощупай новеньких ментально... А то мы уже доигрались с благотворительностью и беззаботностью.
   Мазур ушла, а Бабка продолжала:
   - Мы с Бедой пойдём на это... На рандеву, блин... А вы за нами следом, вплотную. Шаг в шаг. Тактика ясна? Ну тогда попёрли.
  
   По дороге Бабка инструктировала:
   - Когда зайдём в кабинет, действовать будем по обстановке. Я там ни разу не была, так что... А ты, Беда, щупай его. Щупай, как мужик бабу... От и до. С ног до головы.
   Беда согласно покивала. Бабка, щурясь от встречного ветра, предположила:
   - Он, как я понимаю, сообщит мне несколько неприятных известий, выставит парочку претензий, и постарается вывести меня из себя. А потом предъявит обвинения в покушении, или ещё чего... Вплоть до ареста. Только он совершенно не представляет - как я могу выходить из себя. Совершенно не представляет...
  
   На пороге администрации их остановили. Дежурный офицер выставил ладошку:
   - С сопровождением нельзя. Только кто-то один.
   - Значит, он там будет с охраной, а я без? - Бабка сделала вид, что психанула, - Да и насрать на него! Он мне не нужен. Пошли Машенька.
   Офицер остановил:
   - Подождите секундочку, - и убежал.
   Через пару минут вернулся:
   - Для вас сделали исключение.
  
   Караульные потребовали снять пистолеты. Женщины сняли стволы, отдали на хранение.
   Беда, когда передавала в зарешёченное окошко свой золочённый стечкин, так посмотрела на принимающего, что тот поперхнулся бутербродом, который жевал не отрываясь от дела. Мужик понял, что ежели что, то сразу - того... И пощады не будет.
   Их повели по коридору и указали на металлическую дверь с медной табличкой - "Полушко, Алексей Иванович". И дальше красивой вязью - "Президент республики Полис". Следом за женщинами проскользнули и Скорый с Коротким.
   Сам "президент" сидел в большом кабинете, за мощным столом, в тёмно-синей военной форме полковника военно-воздушных сил.С двух сторон у двери стояли два, полностью экипированных, бойца.
   Не глядя на вошедших, перекладывая бумажки на столе и не ответив на приветствие, "полковник" сразу строго укорил:
   - Бабка, ты опаздываешь.
   - Да знаешь, хочется выглядеть поэффектней. Шнурки гладила.
   Ксива медленно, надменно, переместил взгляд на Бабкины трекинги с липучками. Пашка сразу понял, что в словесной перепалке с Бабкой "полкан" безнадёжно проиграет. У него замедленная реакция. И это не от природы, это от осознания своей "глобальной значимости". Причём, уверенность в себе, у этого парня совершенно не обоснованная.
   Бабка пододвинула кресло к столу "главы" и уютно уселась, положив ногу на ногу.
   - Поздравляю, Лёша. Ты звание полковника себе присвоил.
   Тот долго смотрел на Бабку. То ли хотел, чтобы она осознала важность момента, то ли хотел подавить своей монументальностью. Процедил сурово и вальяжно:
   - У нас военное положение, и я руковожу оборонными мероприятиями. Мы должны оправдывать ожидания избравшего нас народа.
   Бабка только дёрнула бровью и усмехнулась.
   Полушко снова солидно замолчал, держа перед собой какой-то листок.
   - Ксива, ты меня вызвал для того, чтобы я на тебя полюбовалась?
   Пашка стоял не шевелясь, стараясь ничем себя не выдать. Хоть Короткий и объяснил ему, что это не обязательно. "Леший" не просто отводит глаза, он подавляет внимание к накрытым персонам по всем параметрам - зрение, слух, обоняние, осязание.
   Ментально Скорый отслеживал состояние психики "главы". Чувствовал раздражение, переходящее в злость, граничащую с ненавистью. Сорваться "полковнику" не позволял заранее спланированный имидж. Которого он, правда, придерживался с трудом.
   - Я пригласил тебя поговорить.
   - Ну, так говори, чего вату катаешь?
   - Бабка, я надеюсь на наше взаимопонимание.
   - Ну, если "взаимо", то давай попробуем. И, Ксива, я тебя умоляю, - поморщилась Мила Львовна, - не делай этих многозначительных пауз. Я в гробу видала твоё величие. Договорились?
  
   Ксива поджал губы, похмурил брови. Отложил листок. Посмотрел неприязненно.
   - Ну, во первых... У меня пропадают работники. Например - следователь Стенин. Он у тебя?
   - Он у меня.
   - Почему?
   - Его уволили, сняли с довольствия, выгнали из жилища, - пожала плечиками Бабка. - Он пришёл ко мне и стал полезным членом нашей маленькой общины. А ты что предлагаешь?
   - Кто его уволил?
   - Ну, это ты сам разбирайся. Что дальше?...
  
   Ксива задумчиво вздохнул. Даже прорезалось что-то человеческое. Продолжил:
   - Пропала заместитель министра финансов Осипова. У тебя с ней был конфликт. Я знаю...
   - Ой, - отмахнулась Бабка, - мы с ней старые подруги. Как поцапались, так и помиримся. Ты-то тут причём?
   - Но она до сих пор не вышла на работу.
   - Ты хочешь, что бы я научила её дисциплине? - удивилась Бабка.
  
   Полковник снова посопел, пожевал губами.
   - Мой секретарь, Зина Квиткова, самовольно ушла с работы. Мне доложили, что она направилась к тебе...
   - Ну?
   - Что "ну"? Ты укрываешь гражданина, дезертировавшего со службы...
   - Стоп, стоп, стоп, - подняла руки Бабка, - я не прокуратура и не военная комендатура, чтобы ловить дезертиров. Зина пришла к своему мужу. И что?
   - И "то"... Я пошлю наряд, чтобы её арестовали. Ты должна пропустить его на свою территорию.
   - Да ради Бога. Пусть приходят, забирают. Только обыски там у меня не вздумай устраивать. И моих людей не трогай. А дезертиров пусть ловят. Дальше...
   Пашка понял линию поведения Полушко. Первым делом, он старался заставить собеседника почувствовать свою вину. Неважно за что. А потом уже додавливать. Но с Бабкой такая тактика не прокатила. И полковник прекрасно понимал, что у этой женщины за спиной тоже есть сила. Не такая, как у него, поменьше, но всё же... А вот репутации у Милы Львовны поболее чем у всей администрации города. Так что тут - кто кого переиграет.
  
   Полковник снова пожевал губами, глянул исподлобья.
   - Вчера, майор Мусин попытался вернуть имущество, что ты вывезла из складских ангаров...
   - Это, заметь себе Лёша, - моё имущество, - ласково улыбнулась Бабка.
   - Он при разговоре с тобой потерял сознание. Когда очнулся, то... Он не может говорить. Пишет нормально, а говорить у него не получается, - Ксива ехидно прищурился. - Ты не в курсе, что это за болезнь такая.
   Бабка посмотрела на Ксиву с ещё большим удивлением:
   - Лёша! Я же не врач. Откуда я знаю - что с ним? Может быть, ему просто надо меньше пить? Тем более, всякие суррогаты. Он там у меня такую клоунаду закатил, весь Полис собрался поржать.
   - Ну, про "весь" ты не преувеличивай... Как бы там ни было, но он государственный служащий. Ты могла бы отнестись к нему с уважением...
   - А как это - "с уважением"? Ты думай - что говоришь. Я, что - должна ему облёванную робу постирать, или спать его с собой положить? А?
   Один из охранников глупо хихикнул.
   Ксива на вопрос не ответил.
  
   Снова запыхтел, насупился.
   - Ты знаешь, что у нас военное положение?
   - Знаю. У вас военное положение. Да.
   - То есть, ты считаешь, что это тебя не касается?
   - А чего тут считать? Я ни с кем воевать не собираюсь. И опасности никакой не вижу.
   - Ты обязана подчиняться законам. Ты понимаешь, что я могу реквизировать всё твоё хозяйство, для целей обороны?
   - Попробуй, - Бабка была насмешливо спокойна.
   - Ты мне угрожаешь?
   - Ксива, ты что такой тупой? Я тебе просто предлагаю - попробуй.
   Ксива откинулся на спинку, сплёл руки на груди.
   - Я не стану пробовать. Я хочу с тобой договориться по хорошему.
   - Так... Уже заинтересовал...
   - Я предлагаю... Обрати внимание - "предлагаю", организовать общественные пекарню и медпункт.
   - Отлично. Я согласна. Давай обсудим детали. Кто, например, будет поставлять компоненты для выпечки? В частности - муку?
   - Бабка, муки в Улье - море. Я не думаю, что ты не сможешь её найти.
   - То есть, рисковать головой в рейдах ты предлагаешь мне... Ну, хорошо. А какая моя выгода в этом деле? Продукты ты будешь выдавать по карточкам? Хлеб, как я понимаю, - тоже? А где мой гешефт?
   - Ну, во-первых, ты будешь работать на благо города и все тебе будут благодарны...
   - Стоп, стоп, стоп, Ксива, давай без патетики. Только сухие цифры. Что буду иметь я. А патриотизм, так уж и быть, оставь себе.
   - Бабка! - возмутился Ксива, - Тебя что, не беспокоят нужды города?
  
   И опять тактика конфронтационных переговоров. Сделать совершенно невыгодное предложение, а в случае отказа - обвинить в нежелании сотрудничать... Примитив.
   - Город до сих пор обходился без пекарни, и ничего... Ещё раз говорю - не надо пафоса и словоблудия. Повторяю вопрос для тупых... Что. Я. Буду. Иметь?
   Полковника понесло. Он покраснел, встал, принял позу Наполеона.
   - В городе тяжёлое положение. Мы находимся в круговой осаде. Нам постоянно приходится отбиваться от тварей.
   - Ты? Отбиваешься от тварей? Постоянно? - удивилась Шеф.
   Ксива не отреагировал. Продолжал генерировать лапшу:
   - У меня куча писем, - он потряс пачкой бумажек, - от моих сограждан. Люди просто требуют - ввести военное положение.
   - Бедолага... Это сколько же времени ты их писал?
   - Не кощунствуй, гражданка Сергейчук! У нас продовольствия не хватает, а ты там с жиру бесишься. Горожане недовольны, волнуются. Может начаться стихийный погром...
   - Который ты тщательно организуешь, - подсказала Бабка.
   - Я не могу запретить народу, который меня избрал, излить свой праведный гнев...
  
   - Мда... Диалога не получилось, - подвела итог Бабка. Она сидела, откинувшись в кресле, и с интересом наблюдала за реакцией "президента", прости Господи. Тот немного успокоился. Бросил пачку бумаги на стол:
   - Я вижу - ты вовсе не настроена на серьёзный разговор.
   - Теперь, я вообще на разговор с тобой не настроена.
   - А зачем тогда ты сюда пришла?
   Бабка хмыкнула, покрутила головой.
   - Пипец... "Повестка"! "Распишитесь"! Дебилы...
   Встала и спокойно пошла к выходу. Сказала на ходу Марие:
   - Только время зря потеряли...
   Полушко вскочил, рявкнул:
   - А ну - стой!
   Бабка затормозила, медленно развернулась, прищурилась:
   - Не поняла... Ты что, сморчок, мне приказываешь?
   - Ты!... Ты как со мной говоришь?!
   Охрана щёлкнула предохранителями. Скорый немного испугался. И с испугу пригасил мозги у обоих бойцов. Чёрт его знает, что на уме у человека с калашом, который снят с предохранителя. Правильно? Уснувшие ребята рухнули на пол, загремев брониками и автоматами. Бабка даже не оглянулась.
   - Убить тебя, гниду, что ли?... - задумчиво сказала она и пошла к столу.
   Вот тут Полушко пересрался. Он мгновенно растерял всю свою монументальность, глазки забегали, ручки задрожали. Тварь трусливая.
   А Мила подойдя вплотную и слегка наклонившись оказалась лицом к лицу с главой государства.
   - Что, деточка? Разговор пошёл не по твоему сценарию?
   Ответа не получила. Полковник пучил шары и тряс губами. А Бабка почти шептала:
   - Ксива, ты чего хочешь добиться? Чего ты от меня хочешь? Тебе нужен Приют? Бабло на нём будешь делать? Так хрен ты его получишь...
   Скорый на всякий случай "заморозил" начальнику голосовые связки. Тот выпучив глаза, хотел позвать на помощь, Пашка это сразу почувствовал. У полковника вышло только невнятное хрипение.
  
   Бабка приказала:
   - Сядь!... Ну!... Прекращай мне тут в Сталина играть, бля. Я на эти игры знаешь что положила?
   Полковник плюхнулся в своё роскошное кресло, громко пукнул и сам вздрогнул от такой скоромности.
   А Бабка пододвинула кресло к столу и уселась напротив Ксивы, снова положив ногу на ногу.
   - Повторяю вопрос - чего ты хочешь от меня?
   Павел отпустил тиски, сжимающие горло хозяину кабинета.
   - Хр... Если ты меня убьёшь... Ты не выйдешь из здания...
   - Я спокойно выйду отсюда в любом случае. Но убивать тебя я не собираюсь... Пока... Ну, так как?
   - Что, "как"?
   Бабка устало закрыла глаза.
   - Бля, Ксива, придурок... Ты меня слушаешь или нет? Чего тебе от меня надо?
   - Кхм... Кхм... Бабка... Ты не должна лезть в политику... - сипел полковник.
   - Знаешь, где я видала твою политику! У меня, что - дел больше нет, кроме как ковыряться в этом говне! "Политика", бля!... Так... Ладно... Что ещё?
   Полушко растерянно хлопал глазками.
   - Что, это и всё?! Вот этот бред - это всё, зачем ты меня вызвал?!
   Ответа не дождалась.
   - Нет, я знала, что ты долбодятел, но чтобы до такой степени... Тогда давай так... Я в твои дела не лезу. Тебя избрал народ, вот пусть народ и расхлёбывает то дерьмо, которое ты тут завариваешь. Если горожанам нравится, что их обирают и унижают, если им нравится стоять в очередях за жратвой по карточкам - это их личное дело. Я правильно рассуждаю?...
   Ксива испуганно покивал.
   - Вот... А ты не лезешь в мои дела. Я этого не люблю.
   Тут Мария подсказала Бабке.
   - Он сейчас пистолет из стола достанет.
   Скорый это давно уже понял и парализовал полковнику правую кисть. Но, на всякий случай, держал засранца под прицелом Сайги.
   Бабка усмехнулась:
   - Ну-ну. Давай. Доставай.
   Тот покраснел, тужась преодолеть немощность руки. Бабка рыкнула:
   - Сядь прямо!
   Ксива выдернул руку из-под стола и резко выпрямился.
   - Ну, что? Мы с тобой договорились?
   Ксива снова мелко покивал.
   - Давай руку.
   Бабка протянула Полушко руку для пожатия. Он медленно, осторожно протянул свою. Милка потискала её своей маленькой ручкой.
   - И это... Больше не утруждай себя приглашениями. Я очень надеюсь на твою неназойливость. Лады?
   Ксива кивал как японский болванчик.
   - Ну, вот и славно... Всё, Беда, пошли домой...
  
   За дверьми кабинета Мария шепнула:
   - Мила, он обгадился.
   - Хе... Я к нему сидела ближе всех. Так что я первая узнала.
   Милка поморщилась брезгливо:
   - Интересно, а если бы я ствол на него наставила, то что?... Весь бы на говно изошёл?
   Невидимый Пашка шепнул:
   - Чучело, блин. В петлицах знак вэвээс, а фуражка и нарукавный знак - от десантуры. Натуральное чучело.
   Бабка удивилась:
   - А где ты увидел у него фуражку?
   - На вешалке.
   Тогда Бабка добавила:
   - Да эту харю, бля, хоть в генеральскую форму засунь, как был говном... Ха-ха!
   Скорый предупредил:
   - Мила, он тебе этого не простит.
   - Ай, Паша... Конфликт будет так и так. И серьёзный конфликт. Кровавый. Разводя тут дипломатию и вежливость, я только оттяну его наступление.
   На выходе им вернули оружие. Беда выщелкнула обойму, зыркнула в сторону кладовщика, так, что тот покраснел, вщёлкнула на место. Проверила...
  
   Шило обернулся от руля:
   - Ну как?
   - Да урод, блин! - охарактеризовала ситуацию Бабка.
   - А может решить этот вопрос... Ну... В корне, такскать... Башку отрубить, а вши сами передохнут.
   - Шило - а народ?... Электорат... Мать его...
   К обеду уже весь Полис знал, что Ксива, при разговоре с Бабкой обосрался от страха.
   А Пашка на это сказал, что кукловод будет недоволен. Кукловоды не любят, когда марионетки боятся кого-то, больше, чем его самого. Надо отслеживать - кто засуетится. И вообще - что будет происходить.
  
   По дороге домой, Бабка пытала Беду:
   - Ну, что, Мария... Выкладывай.
   - Зина права. Стоит за ним кто-то.
   - Не определила - кто?
   - Нет. Не смогла.
   - Ясно. А ещё что-то есть?
   - Ну... Компания там разнородная. Единства, как у нас, я не вижу. Они там все, как пауки в банке. Все ненавидят... Нет, "ненавидят", это неправильно... Они боятся друг-друга. И правильно делают. Тут подлости можно ждать от каждого.
   Бабка покивала:
   - Наверно я смогу это использовать. По крайней мере, попробую.
   Беда продолжила:
   - Сам Ксива... Он больной человек. У него полная уверенность в своей исключительности. Он убеждён в личной вседозволенности. Кто - он, и кто- все?!... И у него острое желание показать свою власть. Но он трус, вы сами видели. Ни капли мужества... И там все такие. Кто больше, кто меньше. Но все... Я понимаю, почему Зина ушла...
  
  
   Глава 21. Город сестёр
  
   Закатились в ограду и Бабка, выскочив почти на ходу, пошла к ангару с порталом. По дороге бросила:
   - Шило, Короткий, давайте в мастерскую. Там Минус наверняка что-то изобрёл с вашими заготовками черноты. Беда, а ты с нами к Бекасу. Детей проверим.
   В ангаре кваз муштровал новика. А в сторонке стояла Вика, руки сплела на груди и с любопытством смотрела на эти упражнения.
   - Да не тужься ты! - наставлял кваз, - От того, что ты напрягаешься, лучше получаться не будет. Наоборот - расслабься. Вооо! Давай ещё раз.
   Новик выставил перед собой ладошки. Бригадные остановились. Ждали. Секунд через двадцать между ладошек у мужичка вспыхнула искра и постепенно развернулась в маленький портал, сантиметров двадцать в диаметре.
   - Молодец, - прорычал кваз, - запомни это состояние. А вы что? - обратил внимание на бригадных.
   - Мы сходим, детей посмотрим. Ты не против?
   - А чего бы я был против. Пошли.
   Бабка быстрым шагом подошла к "пепелацу", вытащила из бардачка мегафон.
   - Бита!! Бита!!! Быстро сюда!! - загрохотало над Приютом.
   Буквально через двадцать секунд примчалась комендант.
   - Ну чего орёшь?
   - Времени тебя искать нет. Ты с нами к детям пойдёшь?
   - Конечно пойду, - резко оживилась Бита.
   - Давай, Бекас, - скомандовала Бабка. И тот быстренько заварганил полутораметровый портал.
   Первой в него шагнула Бабка. Как только она исчезла, через несколько мгновений портальная плоскость развернулась, и кваз убрал руки.
   - Пошли. И вы тоже, - он ткнул в новиков.
  "Синоптик" вяло отреагировал, а Виктория с любопытством обошла кругом портальное окно, дернула бровью и шагнула в сверкающую плоскость.
   Эта девушка вообще отличалась невозмутимостью. Женщины же, они как? Случилось что-то, она глаза закатила, заорала и бежать. Куда мчится? Хрен её знает. Паникёрши.
   А Вика - нет. Внимательно всё рассматривала и, видимо, делала какие-то свои выводы.
  
   Все пролезли в Город Сестёр.
   Бабка стояла у щитка на столбе. Когда пролезли все, она уточнила:
   - Больше никого?
   - Нет. Никого.
   И Бабка щёлкнула пакетником. Переход послушно погас.
   Портал в Полис стоял прямо у дороги, ведущей на север в Кижу.
   Пошли всей толпой в сторону посёлка. Только Бабка придержала Пашку.
   Когда они оказались в достаточном удалении, Она попросила:
   - Паша... Сейчас встретишь Таню...
   - Я понимаю, я буду молчать.
   - Не перебивай! - рассердилась Мила. - Я вовсе не об этом! Наши с тобой отношения скрывать, как раз, не надо. Ты просто подойди и обними. Ну хотя бы посмотри ласково. Понял? Девочка тебя год, считай, ждала, ночами ревела... Я понимаю - ты ей ничем не обязан, но просто - дай понять, что ты рад её видеть. Я же тебя не только для себя привезла...
   Пашка растерялся:
   - Мила, только если я действительно... Понимаешь... Таня сразу почувствует фальшь. Если я буду неискренен.
   Бабка вздохнула.
   - Ладно - пошли...
   Бекас ткнул когтем:
   - Вон тот большой дом. Там раньше медпункт был. Это... Может на обед?... Ну, где столовка, вы сами знаете. Можно я у вас Вику заберу?
   И навострился с девочкой в поселковую контору.
   Бабка окликнула:
   - Бекас! Ты можешь организовать постоянное наблюдение за порталом? Чтобы быстро открыли его, если увидят разведывательный.
   - Хорошо, - рокотнул кваз, - организую дежурство... Что, думаешь - придётся бежать?
   - Не думаю. Но, всё предвидеть невозможно... Так что...
  
   В ограде медпункта с воплями носилась детвора. За детьми следом носились толпой местные женщины, только и слышно было:
   - Тётя Лиза!!... Тетя Нина!!...
   Анечка, неизменно сопровождаемая своим пёсиком, Тобиком, несла подмышкой какого-то ревущего малыша. Увидела приближающуюся группу, остановилась, крикнула:
   - Кристина! Мама пришла!
   И сама пошла навстречу гостям.
   Из калитки вылетела визжащая от восторга девчушка и помчалась навстречу. Забравшись к Бабке на руки, она взахлёб рассказывала:
   - Мама! Я кролика гладила! И яички собирала! Пойдём, я тебе барашка покажу!
   Мила прижимала дочку. Соскучилась.
   Пашка включил Дар и намерился полечить плачущего мальчика, его ободранные локти и разбитые коленки. Уставился на ребёнка и... И ничего. Ничего не увидел. Вспомнил, что у детей маленького веса грибница не приживается. Вздохнул огорчённо - ну, что поделаешь? Придётся пацану самому справляться.
  
   В ограде медпункта устроили натуральный контактный зоопарк. Вся домашняя живность была представлена в полном ассортименте. Та, что покрупнее - детёнышами.
   Из дома вышла Таня, с Виталиком на руках, и направилась к пришедшим. Пашка впервые внимательно рассмотрел её. Раньше как-то, так... Есть и есть. А теперь присмотрелся... Небольшого росточка, крепенькая, глазастая, курносая, губастенькая. Шатенка. Симпатичная. Она шла и смотрела на Пашку. Только на него. И на душе как-то потеплело. Бабка незаметно толкнула его в спину и он пошел к женщине с ребёнком. Не нашел ничего лучше чем позвать:
   - Иди ко мне, сынок.
   И взял на руки мальчика.
   Татьяна сначала удивлённо распахнула глаза, а потом понятливо улыбнулась, опустила взгляд, взяла Пашку под руку. Слева пристроилась Бабка с Кристинкой. Семейная идиллия!
  
   Немного побыли с детьми, с полчаса. Забрали нового "портальщика" и пошли обратно в Полис. Там назревало что-то нехорошее, и ситуацию следовало контролировать. Сопровождал их кваз, но не Бекас. Другой. Портал надо было кому-то выключить с этой стороны.
   Бабка шла, печально опустив голову и со слезами на глазах.
   - Мила, ты чего? Что стряслось? - заволновался Пашка.
   Она отвечала:
   - Такое ощущение, будто последний раз Кристю обнимала. Убьют меня, наверно.
   Беда покрутила огорчённо головой:
   - Не раскисай. А то ещё действительно - убьют.
   Пашка сердито отрезал:
   - Никого не убьют. Не собирайте что попало.
  
  
   Глава 22. Комиссия
  
   По территории приюта бежала как ошпаренная Янка.
   Бабка рявкнула издалека:
   - Стоять!!
   Девушка замерла.
   - Что случилось? Чего бегаешь, как оглашенная?
   - Бабка! Комиссия! Пришли с проверкой!
   - Какая ещё комиссия, мать их?
   - Вихрова припёрлась. С общественным комитетом по защите прав ребёнка.
   - Какая ещё Вихрова, мать её?
   - Ну, Алиска, "синие трусы".
   - Да ты что! А кто их на территорию пустил?
   - Они ворвались... В комиссии одни женщины. Голов десять. Клина побили... Он же интеллигент! Он же не может женщинам ответить...
   - Уволю нахрен. Охранник, бля! От баб отбиться не может. Где они?
   - В столовой сидят.
   - А с ними кто?
   - Савва, Короткий, Шило. Эти мужики их быстро успокоили. Сама понимаешь - Шило далеко не джентльмен. Так рыкнул шестиэтажным, что...
   - Пошли!
  
   В столовую Бабка зашла уже совершено спокойной. Вот кто умел держать себя в руках. Ни следа недавних слёз.
   Оглядела подскочивших, собирающихся скандалить, баб, развела руками, ласково улыбнулась:
   - Баа! Знакомые всё лица. Любительницы лежачего режима работы. Привет, привет. Ну? Как жизнь? Как вчера гульнули? Может - опохмелить?
   Женщины слегка растерялись. А главная из них, эффектная брюнетка, та самая "Алиса", весомо заявила:
   - Мы, Бабка, общественный комитет по защите прав несовершеннолетних. Мы пришли проверить - насколько гуманно, морально и нравственно тут относятся к детям. Мы требуем предоставить доступ к месту содержания ваших малолетних воспитанников.
   - Так... Ладненько... А постановление суда на проведение обыска у вас есть?
   Алиса растерялась, но быстро взяла себя в руки.
   - Это не обыск. Это проверка.
   - Стоп. То есть вы будете переворачивать весь приют в поисках каких-то детишек? И это не обыск? Да ты, Алиска, окстись... И, кроме того, ты лучше вспомни - где ты работала до недавнего времени. И кто вот эти... э-э... женщины.
   - Этих женщин мне рекомендовало правительство.
   - Ну естественно! Члены правительства их вчера весь день драли как сидоровых коз. А сегодня создали из них комиссию по вопросам морали и нравственности. Да и ты сама, давно ли ушла из притона мамы Жанны?
   Всё это Бабка высказывала ласково и приветливо. Она прямо лучилась добротой.
   Но прожжённую Алиску вывести из равновесия не так-то просто.
   - Это не имеет к делу никакого отношения. Поступил сигнал, что вы содержите в этом "Притоне", ох, извините, "Приюте", малолетних детей и жестоко с ними обращаетесь.
   Бабка с умильным выражением лица опровергла:
   - Ложь, ****ёжь и провокация. Никаких детей в приюте нет, и никогда небыло. Не пойму - что вы собрались проверять?
  
   Вот такого поворота никто не ожидал. Члены комиссии растерянно запереглядывались, зашушукались. А Алиска возмутилась:
   - Как это "нет"? По городу ходят слухи, что у вас тут целый детский сад.
   Бабка пододвинула Вихровой стул, сама тоже уселась напротив.
   - Алька, обо мне ходит много слухов... Например о том, что я Векселя подвесила на берёзе и скормила его тварям. О том, что банду Гвоздя я прикончила и упаковала в мусорные мешки... А ещё говорят, что мы вчетвером, с моими мужиками, - она показала пальцем, - разгромили "ферму", укокошили уйму народу, а саму крепость сравняли с землёй, и при этом освободили восемьсот человек доноров. Говорят, что Гравёр, вчера, попытался меня переехать и внезапно сошёл с ума. Пошел слух, что сам Ксива обхезался, во время нашего с ним разговора... Да немало обо мне чего рассказывают. Скажу честно, многое из этого - правда. Но вот про детей... Тут откровенная ложь. Теперь вопрос - кто тебе подал эту идею, с проверкой?
   Алиска видно вспомнила, с кем она разговаривает и струхнула. Глазками забегала, ручками пиджачок затеребила. Осознала.
   - Это... Ну... Это общественность так решила.
   - Эта общественность состоит из работниц публичного дома?
   Подскочила одна визгливая бабёнка:
   - А это не твоё дела, мымра! Мы тоже люди, и у нас тоже есть права!
   Бабка тяжело вздохнула и как ребёнку объяснила:
   - Деточка, у тебя есть одно право - тихо лежать, раздвинув ножки...
   Бабёнка прямо слюной забрызгала:
   - Ты мне не указывай! Ишь! Праведница выискалась! Сама ****ь из ****ей...
   Мила выразительно посмотрела на Пашку, и тот отключил бедняге речевые центры. Опыт у него уже был.
   Женщина захрипела, она краснела и хваталась за горло, но ничего кроме шипения больше выдавить из себя не могла. А Бабка перекрестилась в сторону церкви:
   - Это тебя, матушка, Бог наказал. Бог, он всё видит.... Ну? - она повернулась к Алиске, - так кто же инициатор? Расскажешь по-хорошему, или как?
   Глава комиссии поняла, что сейчас с ней будут говорить по плохому. И что её серьёзно подставили.
   - Хм... Хм... Меня попросили... Мне приказали посмотреть... Оружие... И как вы собираетесь обороняться...
   - То есть - нам придётся обороняться? На приют готовят атаку?... О-очень интересно... А вот эта вот компания проституток, - Бабка хохотнула, - разведывательная операция?
   Алиска молчала.
   - То есть - эти ребята потеряли контроль... Так... Ладно... Дай-ка мне список членов комиссии.
   Вихрова сначала раздражённо дёрнулась, но потом покорно достала из папочки список и протянула Бабке. Та внимательно его прочла и ткнула пальцем в покалеченную Пашкой женщину:
   - Это кто?
   - Это?... Девки, это кто? - спросила Алиса товарок.
   - Это Кира Попова, - ответил кто-то.
   Бабка, прищурившись, внимательно оглядела крикливую особу с ног до головы, удовлетворённо кивнула.
   - Ясно... Ну, в принципе всё. Все вопросы решили. Можете идти.
   - Подожди, Бабка... А что я скажу начальству...
   - Вооот! Добрались до истины. Кто твой начальник, которому надо докладывать?
   - Сладкий, - призналась Вихрова.
   - Гриша-Сладкий?
   - Да.
   - Скажи, что никакой обороны мы не готовим. Мы не думаем, что администрация Полиса решится на открытый конфликт. Если хочешь, я повожу тебя по зданию и по территории, ты убедишься.
   - Ладно... Мы уж пойдём. У меня нет это... Повода не доверять словам Бабки.
   Вихрова явно хотела уйти отсюда как можно быстрее.
   - Пошли бабы.
   И женщины потянулись к выходу. А та, которая без голоса, захрипела, засуетилась, замахала руками, захырчала испуганно.
   Бабка вздохнула, посмотрела на неё горько, перекрестила:
   - Ступай. Если осознала и покаялась, Господь тебя исцелит...
  
   Когда "комиссия" вышла за ворота, Бабка хмыкнула:
   - Сработала выдумка с чернотой. Они нас потеряли и засуетились. Есть у них сенс! Точно есть!
   Потом всё же огорчилась:
   - Согласитесь - глупость какая-то. Что, нельзя было как-то поизощрённей разведку организовать?
   - А как? - спросил Шило.
   - Ну, не знаю... Но эта комиссия - полная глупость... Никакой фантазии. Господи! С кем приходится иметь дело!
   Маша-Беда сидела смурная и не разделяла Бабкиного веселья.
   - Теперь обстреливать будут. Из миномётов, - мрачно предсказала она.
   - Не будут, - успокоил Скорый, - им нужен Приют. Зачем он им в развалинах? Так, что - думаю обстрела из орудий не будет. Но штурм организуют. Думаю, что этой ночью и придут.
   Подумал и спросил:
   - А воздушной атаки нам опасаться следует? Нет?
   Бабка помотала головой:
   - Вот от этого Бог миловал.
   - Ну и то - хлеб.
  
  
   Глава 23. Милитаризация
  
   Все оживились:
   - Надо оружие проверить.
   - Пулёмёты снять с луноходов.
   - Распределить позиции...
   - Нет, - остановил Пашка, - ничего не надо. Поймите - нам стрелять нельзя. Я много раз сталкивался с такими суками. У нас власть точно такая же, как здесь. Их конёк - провокации. Провокации и ложь. Если мы начнём стрелять, то они скажут, что просто, мол, прогуливались ночью по улице численностью до роты, в полном вооружении и в сопровождении бронетехники, дышали ночным воздухом, а мы их, внезапно и абсолютно без повода, начали расстреливать...
   - Да это чушь собачья! - возмутилась Бабка. - Кто в это поверит?!
   - А им и не надо, чтобы кто-то поверил, - поддержала Пашку Беда, которая знала не понаслышке подлость политических лидеров России.
   Скорый согласился:
   - Естественно никто не поверит. И что? Ты надеешься, что так называемый "народ" поднимется на нашу защиту?... Да нас распнут на крестах, народ и пальцем не пошевельнёт.
   Беда согласно покивала:
   - Именно так и будет.
   - Так мы, что? - спросила Бабка. - Будем надеяться только на трубы с чернотой? Кстати - что у нас с этими квадратами тьмы?
   - Всё в порядке, - успокоил Короткий, - просто два упора на каждую присобачили, и теперь брусок фиксируется в двух положениях - вертикально и с наклоном тридцать градусов. Мы так прикинули - Шило пробежится и повернёт все бруски, в случае чего.
   Шило согласно покивал.
   А Пашка предложил:
   - Давайте-ка проверим сектора обстрела, или что там эти трубы делают... Короче вы меня поняли.
   Позвали с собой Деда и полезли на чердак.
  
   Из двух чердачных окон, над детским садом, одноэтажный Полис виден до самой окраины. Крепостная стена просматривалась сплева от въёздных ворот до реки, и справа от реки до церкви. В метрах в пятистах, из центра посёлка торчали две двухэтажки - совхозная контора и здание администрации. Павел мрачно предсказал:
   - Снайперов посадят на стену. Вот там и там. Ну, может быть ещё на чердаке конторы, хотя вряд ли. Но сбрасывать со счетов не надо.
   Осмотрел внимательно улицы.
   - Мужики, а бинокль у нас есть?
   Бабка подтвердила:
   - Да, есть. В каждом "пепелаце"... И у тебя на складе целый ящик разных.
   Остановила Пашку, собравшегося сбегать за оптикой:
   - Сиди. Я сама сбегаю, не отвлекайся.
   Скорый вернулся к наблюдению. Пояснил мужикам:
   - Выйдут, наверняка, по этой улице, от конторы. Притащат с собой лестницы... А вернее всего - настилы из длинных досок и по ним заберутся на ограду. Спрыгнуть с трёхметровой высоты не проблема.
   Шило напомнил:
   - Так у нас там чернота. Прыгуны сомлеют.
   Короткий добавил:
   - А мы ещё из труб пройдёмся. Все будут лежать без сознания. Нам останется только оружие собрать...
   - А зачем они снайперов-то?... Если ночью нападут? - удивился Шило.
   - По вспышкам надеются стрелять, - пояснил Пашка, - они же думают, что мы отстреливаться начнём. Или пэвээнами оптику оснастят. Кстати, тогда бруски черноты наклонять не надо. Если наклонить, тогда вояки начнут на улице, за оградой отключаться, ходи потом, собирай их.
  
   До сих пор молчавший Савва поинтересовался:
   - А что со снайперами делать?
   - А обработаем из труб, и всё.
   В люк залезла Бабка:
   - Держи.
   - Ого, - удивился Пашка, - Ко'мет! Хороший бинокль.
   - А ты как думал. С дальномером... Магазин "охота и рыбалка" грохнули, - похвасталась Шеф.
   Осмотрев крепостные стены, Скорый понял, что к штурму действительно готовятся. Слева, на расстоянии семьсот двадцать метров, на площадке установили большой деревянный ящик, рядом стоял стул. Снайпер решил устроиться с комфортом.
   А справа, рядом с церковью, тоже на угловой площадке, виднелся предусмотрительно растленный матрасик, с валиком под цевьё. Тут лёжа боец будет работать.
   - Короткий, тебе уже приходилось трубой орудовать, покажешь как надо "стрелять". Мы должны чётко поработать по снайперам. На, посмотри, - Скорый протянул бинокль. - Вон там, видишь - ящик...
   - Меррзавцы, - прорычал Короткий.
   - А вон там ещё, за колокольней.
   - Ага. И это вижу. Уж я их приголублю.
   - Снайперов в первую очередь надо снять. Слушай, а такие же трубы, только пустые, у нас есть?
   - Есть, конечно. Принести?
   - Тащи.
  
   Подождали пока Короткий притащит охапку труб. Потом распределили - кто по какому месту будет "стрелять". Пашке достался предполагаемый снайпер на чердаке. А поскольку дело будет происходить ночью, притащили трофейные приборы ночного видения. И, в конце концов, припёрли три стула (вражеские снайперы идею подбросили). Поставили их в глубине чердака, так, чтобы, с одной стороны - не болтаться на виду, а с другой - хорошо видеть места предполагаемых "засидок". Помахали пустыми трубами, поприцеливали в "холостую", постарались запомнить положение тел и "канализационных орудий".
   Пашка предложил:
   - Дальше действуем так - войско подходит, первая волна перелазит через стену, мы её ложим. Потом, те, кто остались на улице, запрашивают о ситуации и если получают сигнал, что всё нормально, идёт вторая волна. Нам желательно заманить на нашу сторону как можно больше народу. Поэтому Клина надо натаскать, чтобы сидел под стеной и давал ответ вместо переправившихся. Оставшихся за периметром обрабатываем, быстро выскакиваем и заволакиваем всех внутрь.
   Шило спросил:
   - А что - обязательно две волны?
   - Ну, обычно так и делают.
   - А на пепелаце за оградой собирать супостатов можно? Прямо в кузов их и грузить. А?
   - Хорошая идея. Тогда одну багги с прицепом поставить недалеко от ограды, мордой к воротам. Всё нужно будет сделать как можно быстрее. Теперь пошли с другой стороны.
   И все потопали по чердаку к тому окну, что на участок крепостной стены за Приютом.
  
   - О! Я же говорил. - усмехнулся Скорый. - И тут гнездышко устроили.
   С этой стороны, на стене тоже стоял ящик, а рядом - стульчик. Тут и бинокля не надо было.
   - Савва, ты с трубой работал?
   - Нет, - огорчился тот.
   - Да всё просто, - объяснил Короткий, - направляешь сопло приблизительно на цель и начинаешь им размахивать, вычерчивая как бы сеточку. Садись на стул, попробуй.
   Савва помахал пустой трубой.
   - Понятно. Прицел бы какой приделать... А водить медленно, быстро?... Или как? - волновался Савва.
   - Да так себе. Размахивай как кисточкой...
  
   Савва всех ещё раз озадачил:
   - А как мы, интересно, глушённых бойцов со стены будем снимать? Что-то никто не подумал...
   Но тут Бабка не сплоховала:
   - У нас кран есть.
   - Точно, - обрадовались Шило и Короткий, - подгоним к стене, стрелу выдвинем и по ней заберёмся. Прямо сейчас и подгоним.
   - А тела как опускать? - не отступал Савва.
   - А сбросим нахрен и всё, - успокоил Шило, - делов-то.
   Беда снова ударилась в гуманизм:
   - Как-то это не того... Бесчеловечно как-то. Побьются же люди.
   Но Шило с женой не согласился.
   - Машенька, - обихаживал он её как ребёнка, - ну это же Улей, побьются немного, потом выздоровеют... Ну. Ты чё?...
   Беда махнула рукой. Делайте, мол, как хотите.
  
   Пашка подсказал:
   - Савва, вы, первым делом, убираете снайпера, а потом переключаетесь на строевиков. Не спешите. Но и не опоздайте. Как только все устроятся, замрут, так сразу обрабатывайте...
   Потом спросил у Короткого:
   - А эти трубы, они как? Они эффективные?
   Короткий хмыкнул:
   - Не волнуйся, они очень эффективные.
   Бабка скомандовала:
   - Так... Ладно... Давайте отрепетируем подъём на чердак по тревоге. На всякий случай.
   - Только хотел сказать, - усмехнулся Пашка.
   И они пару раз по команде взлетели к чердачным окнам и положили трубы на плечи... Нормально...
  
  
   Глава 24. Воспоминания
  
   Бабка, как вариант, предложила пообедать. И все согласились.
   После обеда Павел сходил на Приютское КПП и проинструктировал Клина на предмет неожиданного вторжения. Звонить на коммутатор, а там уж Сонечка включит зуммеры на все телефоны.
   Потом сбегал в коммутаторную. Сонечка, высокая, белобрысая девица, сидящая за коммутатором в майке и шортах, понятливо покивала, воткнула все двадцать штекеров в гнёзда и закрутила ручку. Тревожная трель разнеслась по всему зданию. Пашка удовлетворённо покивал - покойника подымет. Поблагодарил телефонистку и побрёл в Бабкин кабинет. Там дожидались только его.
   - Ну?
   - Вроде всё нормально. Телефоны слышали? Этот так тревога будет у нас... Сигналить. Всего предусмотреть, конечно, нельзя. Будем действовать по обстановке. Может никто и не думает нападать. Но мы обязаны перестраховаться.
   Бабка взяла слово:
   - Так... Давайте-ка ложитесь все спать. Чувствую - ночка будет ещё та, и мы должны быть к ней готовы.
   И все разбрелись по комнатам.
  
   Уже в кровати, Мила спросила:
   - Паша, а где ты воевал? Ты говорил, что в Чечне. А подробностей никто не знает.
   Скорый вздохнул тяжело.
   - В марте девяносто пятого меня забрали в "партизаны".
   Посмотрел на недоумевающую Милу:
   - Ну, так у нас в народе называют призванных на переподготовку. "Партизаны". Я же - резервист. Офицер запаса.
   - Ты - офицер?
   - Да, золотце. Я же Автодор закончил, в восемьдесят девятом. А там военная кафедра. Выпустился со званием "младший лейтенант". Сразу ушел в армию. Заявление написал, чтобы потом жизнь не рвалась. Мне пошли навстречу... Ну, вот... Год отслужил. Под Архангельском. В роте разведки. Перед увольнением присвоили ещё одну звёздочку. Стал лейтенантом запаса.
   Бабка придвинулась, положила голову ему на плечо. Выжидательно смотрела.
   - В девяностом, - продолжал Пашка, - с Андрюхой, взяли кредиты и открыли мастерскую. Ты её видела. И сразу начали хорошо зарабатывать. За два года кредиты отдали. Экономили на всём. Жили прямо в мастерской. Мда... Хорошее было время. Работали на совесть. Народ к нам повалил... Мечтали. Выдумывали всякое... От бандюков отбивались... Влюбился. В девяносто втором, осенью - женился. Уехали на житьё в Черновку к родителям. А что? До работы на машине пятнадцать минут... Ну, и всё вроде бы нормально... А в девяносто пятом призвали, как резервиста. И на войну. В Чечню.
  
   Пашка помолчал. Бабка не торопила, ждала.
   - Понимаешь, Мила... Взвод весь из резервистов... Это только срочники - пацаны бестолковые. В мясорубку лезут без оглядки... А у нас, у каждого дома - семья. У многих - дети. Подыхать, непонятно за что, не хочется. Да и государство... Набор тварей... У нас, те, которые ушли "грузом двести"... Это так убитых называют на войне... Их объявили как пострадавших от неосторожного обращения с оружием. Представляешь? Ссуки. Ненавижу... Не "погиб, выполняя боевое задание", а "умер по собственной оплошности".
   - А почему так? - удивилась Бабка.
   - Потому, что семьям, погибших во время боевых, надо выплачивать компенсации. Они коммуналку платят только половину. Медицина - бесплатно. Да много чего... Пенсии по потере кормильца, и всё такое... А смерть по неосторожности. Это уже другие статьи и суммы меньше. Говорю же - твари... Нелюди... Ещё такое выражение придумали - " Я вас туда не посылал"... Это не на местах придумано. Это министерство централизовано рекомендуют такие ответы давать. Вернее всего - сам министр обороны. Если бы мне такое сказали, - я бы убил...
   Снова помолчал, посопел раздражённо.
   - Поэтому, подыхать никто не хотел. Поэтому и стреляли во всё, что шевелится. Выметали всех, вплоть до собак и кошек. Жить хотелось... Нас потом судить собрались. За военные преступления. Нас даже арестовали. Весь взвод. Две недели просидели в Краснодарском сизо. Но замяли. Вернее всего - кто-то из сильных мира сего заступился. А так бы, лет по десять сунули... В общем, довелось повоевать. Только в сентябре домой пришёл.
  
   Павел горько скривился:
   - Вернулся к разбитому корыту. Вероника загуляла. Беременная от кого-то. Бизнес бандиты отжали. Андрюха начал пить. Всё пришлось налаживать сначала... С женой развёлся. Нет, если бы по хорошему, я бы простил. А она давай скандалы учинять. По её выходило, что это я во всём и виноват... А по плохому со мной, в то время, нельзя было. Я убить мог... Развёлся... Андрею по морде настучал. Ага. Закодировал, так сказать... Потом с ним, на пару, навели шороху средь бандюков... Ох, Мила, у меня руки по локоть в крови. Я же никого не жалел. Ни баб ихних, ни детей. Злой был. Жизнь мне поломали ни за что, ни про что. Зверствовал... Но осмотрительно. Следов не оставлял... Знаешь что? Давай спать.
   Бабка обняла, чмокнула куда-то в ухо.
   - Спи, Пашенька. Спи, родной мой. Не расстраивайся. Всё будет хорошо.
   И положила на него ножку. Ага. Уснёшь тут.
  
   Минут через двадцать, Милка, прижавшись к Пашке, шептала:
   - Ты нехорошо поступаешь...
   - ...?
   Мила хихикнула:
   - Ты привязываешь к себе. Если бы мой Петечка был такой... Да и здесь у меня тоже до тебя... Было... Но чтобы вот так...
   - Как "так"-то, Мила? Я же ничего не делаю.
   - С другими... Знаешь, как кролики. Быстренько, быстренько, в конце чмоки-чмоки и разбежались... Ох, Паша, а мы с тобой такое вытворяли... Такое...
   - Мил. Ну я же не кролик.
   - В том-то и дело. Мне тебя теперь постоянно не хватает... Когда тебя убили, я как будто сама умерла. Если бы ты знал - как я пережила эти три сотни дней... А теперь вот ожила...
   Мила потёрлась щекой о его грудь.
   - Я боялась - вот привезу тебя, нового, незнакомого человека. Как оно будет? Зря боялась. Ты такой же... Ласковый... Пусть даже и не любишь меня...
   Пашка перебил:
   - Не спеши золотце. У нас ведь впереди много времени. Всё у нас сладится. Мне с тобой хорошо.
   Ещё раз чмокнул Милу в щеку.
   - Ну всё. Давай спать.
   Обнял женщину и усыпил. И её, и себя.
  
  
   Глава 25. Мораль и криминал
  
   Проснулись в восьмом часу. Поужинали. Хлебнули живца. Сидели, чего-то ждали. Бабка сетовала:
   - Работы чёрт знает сколько, а мы хернёй занимаемся. Правильно Шило предлагал - мочить надо всех...
   - А что у вас за дела? - поинтересовался Пашка.
   - Да вот, хотя бы - Ванессе надо за вакцинами ехать, детей прививать... Надо жемчужину белую добыть. У нас дубликаты, дубликатов, от дубликатов. Эффективность раз в десять сниженная... Это значит надо или скреббера валить, или супер-элиту... Приют недостроен, цемент надо вести, сантехнику, канализацию... Бекас просил косилку найти, придётся по деревням пошариться... Беда мечтает детскую площадку сделать, это значит горки, качели, карусели...
   Мария оттопырила нижнюю губку, серьёзно покивала, в знак согласия. Бабка продолжила:
   - А мы тут сидим... Нет, ну что за поганый народ? Чего им постоянно надо? Вот скажи, Паша, чего им постоянно надо?
   - А это, Мила, специфика людей, идущих к власти. Туда нормальные-то не лезут, только всякий сучий потрох. Те, кто ничего не умеет, ничего не знает, ничего не хочет делать. Что остаётся? Только прийти во власть и отнимать всё у всех. У них единственная мысль в голове - "отнять". Уроды, одним словом.
   - Ну, да... - согласилась Бабка, - предложи мне взвалить на себя, к примеру, заботу о Полисе... Так я тысячу раз подумаю, прежде чем браться за это дело. А эти, блин... Пришли на всё готовое и сразу... "Налоги", "военное положение", "продовольственные карточки"...
   - И главное, - продолжал Пашка, - всё это они преподносят, как заботу о народе. Ну сказали бы, падлы, честно: "Ребята, мы собираемся вас грабить, а вы не дёргайтесь, а то хуже будет". Ну... Я бы, честное слово, их даже уважать бы начал. Так нет. Всё хитрят. Хитрецы хреновы. Прав Шило, ох как прав.
   Шило сидел, откинувшись на спинку, и смотрел на всех, как на детей, понявших, что дважды два - четыре. Ничего не сказал.
  
   И тут Савва поинтересовался:
   - Я вот тут думаю... Ну, уложим мы взвод-другой, они же, как я понимаю, будут без сознания... И куда мы их?
   И все зависли от такого вопроса. И правда - никто не подумал.
   Тут Шило, как специалист по сокрытию следов преступления, задал главный вопрос:
   - Так мы их мочить будем?... Или как?
   Бабка притормознула мужиков:
   - Да погодите вы... Может никто и не нападёт...
   - Нет, Мила. Этот вопрос надо решить сейчас, - перебил Савва. - Потом поздно будет что-то готовить... - оглядел собравшихся: - Ну? Так что с ними делать? Отпустить людей, пришедших с оружием отбирать то, что строили с таким трудом? Тут, как я понимаю, за каждый кирпич головой рисковали...
   - Правильно ты понимаешь, - подтвердил Шило. - Жаль, что до остальных не доходит.
   Беда аж подпрыгнула. Обиделась:
   - Ромка! Мы, что, по твоему - совсем дураки? Всё мы прекрасно понимаем. Только, если мы будем убивать направо и налево, то чем мы лучше их? Чем мы лучше тех сволочей? А?
   - Тем, Машенька, - ответил Скорый, - что они собираются нас ограбить и убить. А мы им собираемся не позволить это делать. Если так, как ты рассуждать, то тогда давайте всем скопом застрелимся. Пистолет вон у каждого на ноге.
  
   И Савва снова взял слово:
   - Ну, "демократия", так "демократия". Давайте голосовать. Я, лично, за то, чтобы всех, кто придёт сюда с оружием, - ликвидировать. Только тихо и без следов.
   И он поднял руку.
   - Кто ещё за это предложение.
   Пашка решительно поднял клешню.
   - Я, категорически - "за".
   Шило пожал плечами:
   - Моё мнение все давно знают.
   Его рука тоже поднялась.
   Ванесса переглянулась с Коротким, и они синхронно проголосовали.
   - Так... Ладно... Значит - пять "за", три - "против".
   - А почему "три"? - удивился Савва.
   - Потому, что Тьма тоже будет на нашей стороне. Хоть её нет, но Танино мнение всем известно, - Бабка глубоко и горько вздохнула. - Ну, что же... Значит будем мочить. Давайте предложения, как это сделать.
   Все задумались.
  
   И снова Шило подал идею.
   - Всех фраеров надо раздеть-разуть, шпалеры в наш общак... - оглядел компанию. - Да! А чего чикаться? Как они с нами, так и мы... Всё прибрать, и... Да вон - хотя бы Бекасу отдать. А то у них там с оружием напряг.
   - Так... Ладно... С трофеями всё ясно. А людей куда?
   - А людей?... - слегка задумался Шило. - А людей вывезти в быстрый кластер.
   Бабка его укорила:
   - Рома! Мы через ворота, в кузовах, попрём народ штабелями? Да это будет полное дерьмо. Полное!
   - Погоди, не спеши. - выставил ладошку Шило. - Мы вывезем их через портал к Сестрам. А оттуда, через другой портал... Да хоть куда. Хоть в Пахтаабад.
   - А что там, - поинтересовался Пашка, - в Пахтаабаде этом?
   - А там полный пи... ну... Там полная задница. - И с испугом уставился на Марию.
   Та, положила свою ручку на его лапищу.
   - Ничего, Рома. Иногда вещи надо называть своими именами.
   Шило аж облегчённо выдохнул. Все заулыбались. Ничего себе Мария, воспитала этого бугая.
  
   Ванесса тоже задачку подкинула:
   - А про больных забыли?
   - Так... Минуточку... Я же их к Бекасу отправила, - удивилась Бабка.
   - Да куда их инвалидов? За ними постоянный уход нужен. Они не пошли. Я и не настаивала.
   Бабка горько помотала головой.
   - Может спрятать в подвал? - предложила Мазур.
   - А они, что - лежачие? - спросил Пашка.
   - Да, Павел Дмитриевич. Четверо без конечностей, а ещё четверо с внутренними травмами. Вас нет, поэтому выздоравливают долго.
   - А знаете что? Пусть спят спокойно на своих местах. Мы же всё сделаем тихо?
   - Ну, - пожала плечами Бабка, - по возможности... Ладно, не будем тяжёлых беспокоить. Думаю - обойдётся. Только вопрос - Ванка, ты медблок приготовила? Ну, так, на всякий случай.
   - Он всегда готов. И Володя и Надя там неотлучно...
  
   И тут, дверь в столовую открылась и зашли Бекас, Тьма и Анечка с Тобиком.
   - О! Внуча, а ты чего?
   Тьма уселась за общий стол:
   - Анюта волнуется. Что-то нехорошее намечается.
   Анечка отошла с Бабкой в сторонку и с серьёзным, прямо взрослым лицом, зашепталась с ней, склонившись голова к голове. Пашка расслышал только:
   - Баб, отсюда я лучше понимаю ситуацию. А там... Через черноту... Даже здесь, и то... Слишком много вероятностей.
   Тьма подсела к Пашке, притулилась к мужику. А он тоже, не будь дурак, приобнял её за плечи, прижал легонько, чтобы показать, что он рад встрече.
  
   Бригада ещё пошумела, пообсуждала ситуацию и отправила пришедших обратно в портал.
   А Пашка тихонько спросил:
   - Дак Мила... Анечка, что - твоя внучка?
   - А я тебе разве не говорила?... Да, Паша, - Бабка улыбнулась - это внученька моя.
   Пашка внимательно оглядел молодую, симпатичную женщину с головы до ног, покрутил головой:
   - Ну и ну... Я думал, что она тебя Бабулей звала от имени. "Бабка" - бабуля. А оказывается...
   - Улей... - пожала плечами Бабка.
   - А ребёнок такой серьёзный... Взгляд, как у взрослого, мудрого человека.
   - Будешь тут серьёзным, если на тебя такое свалится.
   - А что у неё случилось?
   Бабка склонилась к Пашкиному уху:
   - Ох, Паша. Она "пророк". Она предсказывает будущее. Это информация такой секретности, что... Все понимают, что у нас есть "пророк". Но никто не понимает - кто именно. Все предполагают, что - кто-то из бригады. Мы Аньку бережём пуще глаза. И она нас много раз выручала.
   Скорый провёл щепотью по губам.
   - Понял. Могила.
  
  
   Глава 26. Посланные посланники
  
   В пищеблоке зазвякал телефон.
   - Мила Львовна, тебя... - крикнула Катерина.
   - Да. - Бабка взяла трубку. - Сейчас подойду... Нет, не надо мне устраивать проходной двор... Да. Пусть ждёт.
   - Что там, - забеспокоился Короткий.
   - Не знаю. Мужик какой-то пришёл. Тоже наверно уволили. Скорый, Беда, за мной. А вы посидите.
   - Ну да! - возмутился Шило, - щас, сяду и буду ждать. А если там кто подляну задумал?
   - Ну ладно, пошли.
  
   - Кто там, Клин?
   - Не знаю. Вояка какой-то.
   Шило передёрнул затвор, Пашка вынул стечкиных и снял с предохранителей.
   Бабка скомандовала:
   - Клин, открывай... Боец, заходи, руки над головой.
   Гость послушно зашёл, заложив руки за голову. Обыкновенный наёмник, с нашивкой гильдии на рукаве. Бабка удивилась:
   - О! Я тебя не знаю! Ты кто?
   - Я Лазарь. Мне велели передать...
   - Я слушаю.
   - Очень важный человек хочет с тобой поговорить.
   - А с чего ты решил, что он очень важный? - насторожилась Бабка.
   Боец растерянно моргал.
   - Ладно, проехали. Так чего же хочет этот "важный человек". Если с подробностями...
   - Он приглашает тебя на переговоры. Я должен тебя отвести.
   Бабка мрачно покивала.
   - Ну, ну. А где живёт этот человек?
   - Я покажу.
   - Так... Ладно... Мужики, что делать. Это может быть действительно важно, а может дрянь какая-нибудь.
   Бабка знакомо и затяжно посмотрела на Скорого. Тот понял.
   Пригасил мозги у посыльного и надавил на точки покорности.
   - Готово.
   - Итак... Кто тебя послал?
   - Сладкий.
   - О! Как неожиданно, - поёрничала Бабка. - У тебя есть соображения - зачем я ему нужна?
   - Ну... Наверно поговорить...
   - Понятно. Нихрена он не знает. Буди.
   Пашка снял зажимы с психики мужика. Тот удивлённо оглядел бригадных, тряхнул головой:
   - Ну, так что? Пошли?
   - Передай Сладкому, что я на ночь глядя в гости не хожу. Пусть сам приходит завтра с утра.
   - Это всё?
   - Да, Лазарь. Это всё.
  
   Только расселись вокруг стола - звонок.
   - Да... - ответила Бабка, - Тьфу, бля. День посещений, ети его...
   Объяснила бригаде:
   - Ещё кто-то припёрся.
   Пришлось вернуться к Клину. На этот раз пошли все. Интересно ведь!
  
   - Открывай... Заходи, кто там? Только руки держи так, чтобы я их видела.
   Осторожно вошел мелкий мужичок, опасливо позыркивая по сторонам.
   - Привет, Титан. Чего хотел?
   Мужик откашлялся:
   - Бабка, с тобой хочет поговорить...
   - Очень важный человек, - перебила его Бабка. - И я немедленно должна идти с тобой к нему.
   - Ну... Да... А откуда ты знаешь?
   - Титан... Я "сенс". Чего не ясно-то? - Бабка снова глянула на Скорого.
   Тот, уже привычно смахнул сознание из мозгов мелкого Титана.
   - Готово.
   - Титан, ты меня слышишь?
   - Да, - механическим голосом ответил Титан.
   - Кто тебя послал?
   - Коля-Уфа.
   - Спасибо Скорый. Буди.
   Титан, поморгал, провёл рукой по лицу...
   - Ну, так ты идёшь?
   - Нет, конечно. Чего это я, на ночь глядя, куда-то попрусь? Знаешь что... Передай этому важному человеку, пусть завтра с утреца подскочит в Приют - перетолкуем. У меня к нему тоже дело.
   - Завтра может быть поздно...
   - С хорошим человеком поговорить никогда не поздно.
   - Мне так и передать?
   - А что, - у тебя есть варианты?
   Мужик помялся, потоптался, пожал плечами недоуменно и ушёл по английский.
  
   Шли в контору и рассуждали.
   - Что-то намечается. Ишь как все засуетились.
   Вернулись в Бабкин кабинет. Она задумчиво сказала:
   - Странные какие-то посещения... Видимо там группы образовались. Эти, как их...
   Короткий подсказал:
   - Политический расклад неоднороден. Есть, видимо, несколько групп, у каждой из которых свои интересы. И, видимо, у каждой группы есть свой сенс или ментат...
   - Да, - согласилась Бабка.
   Шило спросил:
   - Может всё же стоило сходить к Уфе?
   - Я не вижу смысла. Вся информация у нас есть. Что он нам нового сможет сказать?
   - Ну, может, есть у него что-то... - настаивал Шило, - он всё-таки - "пахан".
   - И из-за сведений, которые только уточняют наши?... Прогибаться?... Нет, так не пойдёт.
   - Наша репутация тоже имеет определённую цену, - подсказала Ванесса. - Пойди мы сейчас к нему, это будет означать что мы не в курсе того, что происходит. А мы - в курсе.
   - Ну, так он подумает, что мы испугались.
   - Да пусть думает, что хочет.
   И Шило прикусил язык.
   - Так... Ладно... Не пора ли нам занять места на чердаке? А?... Нет, Аня, конечно, сказала что после часа ночи. Но только мало ли...
   И все напялили шлемы и полезли на чердак.
  
  
   Глава 27. Городские волнения
  
   Сидели в полутьме. На Улей опустилась светлая звёздная ночь. Хоть читай. Пахнуло какой-то первобытной свежестью и чистотой природы. Полис постепенно затихал, успокаивая один за другим электрические огни в окнах, пока не наступила естественная, не испорченная цивилизацией полночь.
   Ближе к часу, в стороне полицейского участка щёлкнул выстрел. Потом стрекотнула очередь.
   - Это у Фукса, - сразу сориентировалась Бабка.
   И тут ночь взорвалась.
   Сразу в трёх местах загрохотала перестрелка. У отделения полиции, возле административного здания и возле дежурной роты. Патронов не жалели. Несколько раз лупанули из подствольников.
   Спустя некоторое время, у казарм гильдии наёмников тоже раздались выстрелы. Там, в ответ, заработал крупный калибр. Здание казармы загорелось. Пламя набирало силу, зловеще полыхая и отправляя в небо крупные искры.
   - Это что за херня? - спросила Бабка.
   Савва заволновался в шлем:
   - Господа, что у вас там происходит?
   - Да тут кто-то войну затеял, - ответила Бабка.
   - А кто, конкретно?
   - Не знаю, Савва. Понятия не имею... Но воюют здорово. Со вкусом.
   - Ага, - подтвердил Шило. - Развлекаются, за всю эту...
   - Доигрались, - огорчился Савва, - видимо кто-то, сильно недовольный, решил исправить ситуацию.
   - Может и так...
  
   - Так. Внимание, - перебил Савва, - у нас гость.
   - В смысле?
   - Снайпер пришёл.
   Пашка удивился:
   - Что-то рановато. Он один?
   - Да, пришёл, расселся как на именинах.
   - Снимайте его, - посоветовал Пашка.
   Через минуту Дед вскрикнул:
   - Да ёшкин же кот!
   - Что?!
   - Он со стены упал... К нам в ограду...
   Шило тоже ткнул пальцем:
   - О! И у нас нарисовались.
   И, на пару с Коротким, заводили трубами черноты, слегка покачиваясь на сиденьях. А Пашка, на всякий случай, обработал чердак администрации. Хоть там, возможно, никого и не было.
   Снайперов глушили намертво. "Поливали" их тьмой минуты две, чтобы наверняка. Шило сказал:
   - У меня вроде - всё. Вон, только ноги из-за ящика торчат.
   Короткий покивал:
   - Аналогично.
   Бабка встала со стульчика:
   - А пойду-ка я, посмотрю, что с тем, который к нам в ограду шмякнулся. Ага.
   И пошла к люку, бормоча:
   - Счастье, понимаешь, свалилось на нашу голову...
   Пашка и Беда пристроились следом.
  
   Шли рассуждали.
   - Надо было выйти на сопротивление, - сокрушалась Бабка. - Там ведь ребята... Они ведь на нашей стороне... Гибнут...
   - Ничего не поделаешь, - отвечал Пашка, - это издержки войны. Войну затевают сволочи, а гибнут нормальные мужики...
   - Ну и где этот, бля, акробат?... - злилась Бабка, - Паша, глянь вон там...
   Пашка только отошёл, как Бабка вскрикнула. А следом Беда рявкнула:
   - Ах ты сука!
   Пашка увидел, как взлетело над Машкиной головой блестящее лезвие и метнулось вниз чавкнув о плоть.
   Скорый одним прыжком оказался возле женщин.
   Мария ещё раз рубанула куда-то вниз под ногами. А Бабка сидела на траве и зажимала рану на лице. Сквозь пальцы хлестала кровища.
   Пашку пробил животный страх за жизнь и здоровье этой женщины. Как бы он к ней не относился, но потерять Милку - упаси Бог. Не чужой же человек.
   Он затолкал панику в глубину психики, положил трясущиеся руки на развороченную плоть и остановил кровь.
   Подбежала Маша, вытащила из ладанки шприц, вонзила Бабке в бедро, прямо чрез штаны.
   - Он её, ножом ударил. Тварь. Она наклонилась над ним, а он её ударил.
   - Он там не опасен?
   - Нет. Уже не опасен, - отрезала Беда.
   Пашка поднял Бабку на руки, чтобы унести в лазарет, та замычала, попыталась отмахнуться от него. Пашка рыкнул:
   - Тихо! Не дёргайся!
   Потом уже успокаивающе:
   - Всё будет хорошо, Мила. Всё будет хорошо.
   Успокаивал не столько Бабку, сколько себя. И попёр женщину в Приют.
   В шлемах забеспокоились:
   - Что у вас там случилось?!
   - Бабку ранили, - отвечала Беда.
   - Тяжело? - беспокоился Савва.
   - Щёку распороли, - снова отвечала Беда.
   Пашка думал, что если бы не шлем, этот гадёныш только слегка покарябал бы Милке лицо. А тут нож вошёл под шлем. Бабка дернулась было уклониться, но сделала только хуже - клинок разворотил левую сторону от губ до виска.
   Занесли Бабку в лазарет. Засуетилась Габри. Зашел парень в белом халате, начал осмотр. А Бабка замычала и махнула рукой Беде и Скорому - уматывайте, мол.
   Паша поймал эту маленькую ручку, которой эта женщина могла гнуть подковы, и зачем-то поцеловал.
   Бабка снова повторила жест.
   Ну, что делать? Они полезли на чердак.
  
   Шило беспокоился:
   - Что там стряслось?
   - Этот снайпер, сволота, ударил Бабку ножом в лицо... Ничего. Заживет. Скорый поработает с ней и будет лучше новой... - успокоила Беда.
   - А снайпера-то обезвредили?
   - Да, - поморщилась Мария, - обезвредили. Я балду ему нахрен того... обезвредила.
   Марию начало потряхивать. Отходняк.
  
   В ворота затарабанили. Закричали:
   - Эй! Я хочу поговорить с Мазур!
   Ванесса подскочила, узнала голос. Высунулась в окно, закричала в ответ.
   - Серёжа! Логинов! Ты!
   - Да Ванесса Витольдовна. Откройте пожалуйста.
   Шило рявкнул:
   - Клин! Открой калитку!
   Ванесса помчалась вниз. Короткий за ней. Пашка с Шилом и с Бедой контролировали сверху.
   В проём начал вваливаться народ. Пашка вынул оба пистолета, напрягся.
   Мазур металась между пришедшими, потом повела всех в здание. Пашка пересчитал - четырнадцать человек. Ни одного здорового. Все раненые. Поддерживая друг дружку, они хромали за Ванессой Витольдовной. Короткий на руках нёс парня, тот глухо стонал... Пожевало ребят серьёзно. Видать горячая была переделка.
   - Ничего, - успокоила Беда, - спек есть, не дадут умереть.
   - Значит скоро и до нас дойдёт, - предположил Шило и похлопал по своей трубе с чернотой.
  
   Во двор вышел мужик в пижаме и берцах. Шило спросил:
   - Гоги, ты чего вылез?
   - Там стреляли. А потом в ворота стучали... Галя переживает.
   - Всё нормально, брат. Жену успокой - ничего страшного. Сейчас и мы воевать начнём.
   - Эй! А пачиму бэз мэня? Я тоже хачу...
   - Гоги! Тут стрелять нельзя и кричать нельзя. Всё будем делать тихо...
   Беда приказала:
   - Иди, спи дальше... Иди, иди, не волнуйся, без тебя разберёмся.
   Грузин пошёл в общежитие. Наверно обиделся.
  
  
   Глава 28. Атака и последствия
  
   Посидели ещё полчаса.
   Савва задумчиво сказал в гарнитуру:
   - Наверно, в связи с этим восстанием, атака на Приют отменяется.
   Но нет. Не отменилась.
   Со стороны улицы Советской донёсся характерный рёв двухтактного танкового дизеля. Из-за домов показался медленно ползущий тэ шестьдесят четвёртый.
   Шило ахнул:
   - Ну, нихрена себе!
   Короткий добавил:
   - Они совсем с ума сошли? В мирном городе на танке воевать...
   Пашка молча стал обрабатывать тяжёлую бронетехнику из "трубы". Все тоже опомнились и заводили "темнотой". Через полминуты внутри танка что-то хрустнуло и он, остановившись, замолчал.
   Савва поинтересовался:
   - Господа, что у вас там?...
   - Танк пригнали, придурки, - бормотал Шило, - совсем ё... рехнулись.
   - Вы что-то предприняли? - не успокаивался Савва.
   - Да грохнули технику и всё. Чего ещё тут предпримешь... - объяснил Шило, и в шлемах воцарила тишина. Ждали.
  
   В ночной тишине звуки разносились далеко и чётко. Бухнул танковый люк, рявкнул командный голос:
   - Что у вас там? Оглохли, мать вашу?...
   Потом через минуту:
   - Да они, бля, в отключке!
   - Может угорели?
   - Может и угорели. Я тебе чё - доктор?... Кто-то может танк водить?... Залазь.
   Ещё через минуту:
   - Всё капитан. Двигатель сдох.
   - ... ... мать! ... ... бараны! ... ... техника!
   Шило хихикнул.
  
   Короткий предупредил:
   - Вроде идут.
   Из переулка Карбышева показалась толпа вооружённых мужиков.
   Савва тоже оповестил команду:
   - У нас полезли... Устраиваются на стене... Залегли... Ну что? Мы начинаем работать?
   - Начинай, Савва, - ответил Короткий и сам вскинул трубу на плечо.
   Войско старалось двигаться бесшумно, но выходило бестолково и неуклюже. Подготовка на нуле. На скорую руку собранная команда из разных подразделений. Человек тридцать.
   Остановились у стены, недалеко от ворот.
   Пашка тихонько спросил:
   - Клин, ты готов?
   - Да, готов... - также шёпотом ответил Клин.
   Громыхнули несколько лестниц приставленных к ограде Приюта. За стенкой громко зашептали:
   - Гильдия - вперёд.
   - А чё сразу - "гильдия"?
   - Ну, знаешь... Тогда идите отсюда... Нихрена не получите. Ни спорана. Пошли отсюда нахер.
   - Ну, ладно... Чё ты сразу... Полезли ребята.
   И через стенку посыпались бойцы гильдии. Человек десять. Все естественно получили чернотой от брусков по мозгам и упали без сознания. С чердака, особо не высовываясь, втихую, заполировали это дело из труб.
  
   Из караулки вылетел Клин, присел у лежбища павших героев. Из-за стены спросили шёпотом на всю округу:
   - Ну, чё там?!
   Клин в ответ прошипел:
   - Не ори, мать твою, на всю деревню!... Всё нормально...
   И, пригнувшись, рванул в свою караулку. Успокоенное войско полезло на лестницы. На территорию Приюта свалилось не меньше двух третей бойцов, когда мужики почувствовали неладное.
   - Стой... Да не пихайся ты!... Что-то не то. Те, кто перелез... Да не толкайся, я тебе говорю!... Они не двигаются...
   Бригадные на чердаке заводили трубами. Бойцы за оградой падали, как подкошенные, один за одним. Несколько человек в панике попытались бежать, но далеко не ушли, тоже полегли под невидимым излучением труб смерти.
   Короткий спросил у Шила, который сидел в самой выгодной для обзора позиции, с прибором ночного видения:
   - Ромка, ну что, всё?
   - Все полегли. Пошли к луноходу, будем собирать урожай.
   Пашка предупредил:
   - Я тут останусь, на всякий случай.
  
   Разложили рядами тела в ограде. И полезли на крепостную стену по стреле крана. Через пяток минут сопения и кряхтения, Короткий дал знать:
   - Скорый, мы закончили. Спускайся, обработай ребят, а то сейчас начнут приходить в себя. Савва, Дед, спускайтесь - поможете.
   Пашка слез с чердака и прошелся по уложенному в ряды бессознательному войску, накладывая на всех глубокий, безмятежный сон.
   Вся Приютская братия выкатила на грабёж. Кто-то охапками собирал длинноствол. Другие отстёгивали кобуры с короткостволом и сваливали их в уже привычные челночные сумки. Шило деловито и буднично вытряхивал спящих из броников и одежды, оставляя их в одних труселях. Толпа стаскала оружие, броню и шмутьё в подвал Приюта.
   Потом подогнали луноходы с прицепами. Споро и весело закидали глубоко спящих нападающих в кузова. Толпа не подозревала, какая участь ожидает этих голышей. И слава Богу.
   На всё, про всё, ушло не больше десяти минут.
   Ванесса замахала руками, зашипела:
   - Всё, господа, всё. Все по каютам и спать. Быстренько, быстренько.
   Толпа мгновенно рассосалась.
   Пашка спросил Ванессу:
   - Как там Бабка?
   - Нормально. Она под спеком ещё около пары часов будет. Закончите тут дела и начнёте её лечить.
  
   Единственное - Беда снова включила свою "гуманность":
   - Ребята, может просто их отпустить? Пусть по Полису бегают голышом. Зачем их убивать-то? Ну, негуманно как-то.
   На что Шило резонно ответил жене:
   - Маша, помнишь, мы с тобой, года три назад, проверили всех вояк на это?... Кто "вась-вась" с внешниками, - тех закрыли. Они оттянули свой срок... Триста дней... Год! И что?... Вот они все, - Шило повел широко рукой, - отдыхают, суки. Машенька, прости, но я с тобой не согласен.
   И Мария сдулась, тяжело вздохнула, и отошла в сторону, чтобы не мешать поезду "луноходов".
  
   Ванесса приволокла новенького имунного - "синоптика".
   - Давайте, голубчик, делайте портал, как учили.
   Синоптик не подвёл. Уже через пяток минут с той стороны открыли нормальный портал к Сёстрам.
   Погруженные в прицепы, бойцы Полиса, в пляжных костюмах, отправились в самый секретный в Улье город. По идее-то должны были гордиться. Ну, по крайней мере - восторгаться. Но, во сне испытывать восхищение от окружающих красот, как-то... Мда...
   Всё. Чистая, пустынная, умиротворённая территория ничем не напоминала о произошедшем.
   Павел пошёл в лазарет, лечить единственного пострадавшего в бою - Бабку.
  
   Та, увидела Скорого, зашедшего к ней в палату, зашипела, захыркала возмущённо, затыкала пальцем в раненных бойцов, участвовавших в перестрелке.
   - Хорошо-хорошо, - успокоил Пашка, - я понял, я понял. Лежи.
   Прошёлся по раненым и просто подстегнул регенерацию. Потратил на это примерно половину своего запаса сил. Потом вернулся к Бабке.
   Вокруг кровати собрались свободные бригадные. Скорый потёр руки и приложил ладони к Бабкиному лицу, зашаманил с потоками силы. Уже научился. Попутно ворчал:
   - Да, Мила, тут у вас не заскучаешь. Какой славный денёк. Есть что вспомнить...
  
   Тут зашли Шило с Коротким. Бабка подняла брови, вопросительно на них посмотрела
   Шило отчитался:
   - Оставили в Пахтаабаде. У подстанции разложили.
   Бабка одобрительно кивнула, позвала рукой Короткого и попыталась что-то произнести но зажмурилась от боли, спек уже отпускал. Тогда, молча, она завертела рукой перед Коротким.
   Тот, через несколько секунд понял:
   - Отключить энергию городу?
   Бабка интенсивно покивала. Короткий ушел делать подлянку всему Полису.
   Скорый срастил мускулатуру и поработал с кожей. Но на щеке женщины остался страшный шрам. И Скорый постарался его разгладить - получилось. Вот только лицо выглядело каким-то кривым, несимметричным.
   Он начал исправлять огрехи. Сопел, мучился, делал, переделывал. Наращивал мышечные и жировые ткани, потом убирал лишнее. Действие спека ослабло и Мила иногда вздрагивала. Видимо было больно, но она терпела.
   Через пятнадцать минут лицо у Милки приобрело прежние форму, цвет и фактуру. А Пашка, покачиваясь, отошел к кушетке в углу лазарета и прилёг на неё, закрыв глаза, тяжело дыша и обливаясь потом. Даже отключился на минуточку.
  
   Растолкала его Мила, уже приведшая себя более-менее в порядок.
   - Паша, пошли домой. Давай я тебе помогу.
   К ним пристроились поддерживать с двух сторон доктор и медсестра. Бабка отмахнулась:
   - Не надо, Сникерс, мы сами дойдём.
   И они, как два алкаша, поддерживая друг-друга, покачиваясь и покряхтывая, поползли на второй этаж, в свою каюту.
   Пашка по дороге бормотал свои мысли вслух:
   - Если я тут надолго... Точнее навсегда... То... Ох... Вот закончится всё, я Кристинку усыновлю... Удочерю... А Витальку - усыновлю...
   Бабка криво посмеялась - лицо ещё побаливало.
   - Тут нет усыновления. Как ты это сделаешь?.. Просто относись к детям как к своим и они оценят... Они тебя полюбят... Да они уже тебя любят... Ты хороший отец, Скорый... Романтик, правда. Но хороший.
  
   Но по дороге Пашка вдруг замер.
   - Ты что? - забеспокоилась Бабка.
   - Лестницы забыли убрать. Чччёрт.
   Он развернулся и, цепляясь за перила, почесал вниз к выходу. Вышел в светлую ночь Улья, посмотрел на огромные пятаки звёзд, послушал тишину спящего города, вдохнул полной грудью чистую свежесть - полегчало. Постоял пару минут в одиночестве и только собрался завершить задуманное...
   На крыльцо вышла Бабка:
   - Паша, Короткий сказал, что они лестницы уже спрятали.
   Скорый молча развернулся и поковылял наверх. По дороге жалуясь Миле:
   - Вот никогда не думал, что знахарское дело так вредно для здоровья.
   - Поначалу так все дары действуют. Я тоже, бывало, сознание теряла. Сейчас. Живца плесну - полегчает.
  
   Сегодня было не до любви. Бабка, кое-как стянув окровавленную камуфлягу, бросила её на пол. Помогла разоблачиться Пашке и они, облегчённо охнув, упали в кровать. Прижались друг к другу и вырубились.
  
  
   Глава 29. День четвёртый и Гравёр
  
   Утро, как и каждое утро в этом мире, не принесло ничего хорошего.
   Время, конечно, уже позднее. Половина десятого. Но орать-то зачем? Гвалт стоял, как на коммунальной кухне, бля.
   - Что там, опять? - простонала Бабка. - Как они все задолбали.
   Вылезла из-под одеяла, пошаркала тапочками в туалет. А Пашка сел на кровати, почесался, потянулся, пошевелил плечами - вроде ничего, нормально.
   Пришла Мила, молча, плеснула в пластиковые больничные стаканчики живца.
   - Ну.. На брудершафт.
   Пашка, спросонья, принял за чистую монету. Хлобызднул, передёрнулся, потянулся к Милке губами. Та хохотнула:
   - Паш... Ну, ты как ребёнок. Не проснулся ещё, что ли? Я пошутила.
   Но обняла. И поцеловала. Ага. Снизошла...
   Скорый тяжело вздохнул, и поплёлся в санузел, на утреннюю церемонию.
   Вышел уже бодрячком, холодный душ прогнал остатки сна и подстегнул психику. Мила влезла в новую камуфляжку, а окровавленную приготовила в прачечную. Напялила кевлар. Пашка тоже облачился, пристегнул два тяжёлых пистолета, встал, попрыгал - нормально...
   - Ну, что - пошли страх наводить?
   Мила подняла руки со скрюченными пальцами:
   - Я ужас, летящий на крыльях ночи, хи-хи-хи.
   Что-то знакомое. Пашка не стал уточнять. Вышли во двор.
  
   Бабка остановила его около ворот:
   - Постой здесь. Не высовывайся.
   За воротами стоял какой-то новый боец. Скорый его ещё не видел.
   За ним переминалась небольшая толпа чисто гражданских мужчин и женщин. Человек пятьдесят. Некоторые женщины держали на руках детей.
   Метрах в тридцати, на центральной улице стоял танк. Вокруг него бестолково суетились какие-то вояки.
   У бойца на ногах висела пара кобур, как у Пашки. На рукаве виднелась нашивка гильдии наёмников.
   Бабка вояку знала. Она вообще многих в Улье знала.
   - Привет, Пепел. Ты чего шумишь?
   Пепел удивлённо оглянулся на толпу:
   - Я?... Я не шумел. Я просто стою, жду с тобой поговорить.
   Толпа пододвинулась, от неё отделились четыре мужика. Один крупный парень, в джинсовых брюках и кожаной куртке, беспокойно сказал:
   - Бабка, здравствуй. Мне тоже надо с тобой поболтать.
   - Подожди маленько. Я сначала с Родиком переговорю. Чего ты хотел Пепел?
   - Бабка, у меня администрация арендовала десятку бойцов. Эти ребята пропали.
   - Бойцов арендовала администрация, а ты пришёл ко мне? Почему?
   - Гравёр мне сказал, что они отправили бойцов к тебе и они не вернулись.
   - Ну нифига себе! Как он ловко стрелки переводит! А как ты думаешь, с какой целью Гравёр послал твоих бойцов ко мне. Полагаешь - он хотел, чтобы они помогли мне двор подмести? Или пианино на второй этаж затащить?
   Бабка начала злиться. Внешне она оставалась совершено спокойной, но на переносице у неё собралась морщинка, а это явный признак. В таком состоянии Бабка могла сотворить много нехорошего, поэтому злить её не стоило.
   Родион, по всей видимости вообще хотел договориться по хорошему. Он понимал, что его бойцов подставили. Подставили серьёзно, если не смертельно. Что делать, он не знал. Поэтому осторожно выяснял судьбу своих подчинённых.
   - Бабка, скажи просто, что с ними стало? Они живы?
   Бабка долго, потупившись, молчала. Потом подняла печальный взгляд на Пепла:
   - Я ничего не знаю, Родик.
   И горько добавила:
   - Извини.
   Тот всё понял. Опустил голову, поджал губы. Постоял, потом вздохнул:
   - Ну что же. Мы - вояки. Наше дело умирать... Они хоть в бою погибли?
   Бабка снова помолчала. Подготавливала ответ.
   - Думаю, что - нет. На территории Приюта боёв не велось.
  
   Сквозь толпу к Бабке проталкивался Фукс.
   - Бабка! Погоди! Мне поговорить надо... Привет.
   - Привет Саша. Сейчас, я с Пеплом закончу - поговорим.
   И повернулась к Родиону.
   - Мне вот что интересно... Какие ты сделал выводы из этой ситуации?
   - Вывод прост. Власть больше моих бойцов не получит. Всё.
   Повернулся и пошагал по улице в сторону гильдийских казарм.
   Бабка сказала в никуда.
   - Всё же Пепел умный мужик. Правильный. Не то, что его предшественник.
   - Да, - подтвердил Фукс. - Пепел за Гильдию болеет не потому, что она приносит деньги... Так это... Ты освободилась?
   - Саша, давай я сначала с городскими поговорю. Они же чего-то хотели.
   - Нет, Мила. Сначала со мной, - жёстко остановил Фукс.
   - Ну ладно. Пошли на территорию.
   Горожане заволновались.
   - Бабка! Нам тоже надо!
   - Подождите, земляки. Я быстро.
  
   Захлопнули калитку.
   - Мои ребята, - сразу начал министр внутренних дел, - ночью пытались остановить какой-то партизанский отряд. Получилась маленькая перестрелка. Ну, мои-то не очень усердствовали. Ситуация в городе - говно. Я своим сказал - не рыпаться. Ну вот... Партизаны ушли. Но не все. Мы двоих подобрали, тяжёлых. Они уже до нас раненые были... Кольнули спеком... Вот... Потом быстро пробежались по местам других перестрелок и подобрали ещё пятерых, таких же. Я знаю этих мужиков. Это те, что с тобой ферму брали, освобождали доноров... Они пока у меня. Что с ними делать я не знаю.
   Бабка заволновалась:
   - Они у тебя дома, что ли? Саша, ты можешь притащить их сюда? Или давай так - мы загрузим их в пепелац и привезём к нам... Как тебе?
   - Хорошо. Только давайте в темпе. Мне не хватало ещё Ольгу втянуть в эту собачью свару.
   - Паша сбегай за мужиками пусть кто-нибудь съездит.
   Скорый помчался в Приют, вызывать Короткого или Шило. Те сидели в столовой и вяло попивали компот. Но быстренько собрались, переговорили, Шило сиганул в луноход и попёр к воротам.
   Бабка вышла, освободила дорогу для пепелаца от народа, и Ромка с Фуксом укатил за раненными.
  
   Бабка зашла в ограду и стояла спиной к воротам. Скорый подошел, посмотрел в лицо - у Бабки в глазах стояли слёзы.
   - Мила, - запаниковал он, - что случилось?
   - Наши дома конфисковали...
   - Ты же говорила, что обойдёшся...
   - Всё равно больно. Мы же так долго там всё обустраивали...
   Бабка смахнула слёзы.
   - В нашем доме Ксива сделал "летнюю резиденцию". С Алиской там кувыркаются. А в Ромкином - Гравёр с двумя шлюхами. Там у него "штаб обороны", мать его. Ох, Паша... Я даже представить не могла, что так будет.
   Несколько раз глубоко вздохнула. Взяла себя в руки.
   - Ладно, пошли к народу.
  
   - Ну, что вы хотели? - поинтересовалась у городских Бабка.
   Снова вышел "кожаный" мужик:
   - Бабка, в городе электричества нет...
   - А ты кто?
   - Я Кекс, повар в административной столовке.
   - Ага... Понятно... - Бабка слегка задумалась, потом недоуменно спросила:
   - А почему ты ко мне?
   - Ну, как же. Ты же обеспечивала...
   - Кекс, ну ты соображай, хоть маленько. С чего это я должна обеспечивать администрацию электричеством?
   Тут, женщина полная, в брючном костюме, встряла в разговор.
   - Бабка, будь человеком. Я понимаю, что у тебя рамсы с Ксивой. Но мы-то тут причём.
   - Валя, я бы никогда не отключила горожан от энергии. Но у меня дизелька кончилась.
   Кекс начал помаленьку наглеть:
   - Ну так съезди за дизелькой-то. Вон, Отрадный перезагрузился...
   - А почему ты не съездишь за дизелькой? - задала встречный вопрос Бабка.
   - А почему я-то должен ехать? - возмутился Кекс.
   - А почему - я?
   - Ну... Ты же, вроде, договорилась с администрацией, что это...
   - Я договорилась с главой администрации, с Алмазом. Не с администрацией, не с правительством, а с конкретным человеком. Понял? А для этих уродов я палец о палец не ударю. Всё, разговор закончен.
   Но Кекс не унимался:
   - Бабка, ты поступаешь некрасиво... Это глубоко непорядочно...
   - Кекс! - Вышла Бабка из себя, - вези соляру, будет тебе электричество. А у меня цистерна пустая. Всё понял? Досвиданья.
  
   Тут толпа расступилась и к воротам подкатился на чёрной "бэхе" приснопамятный Гравёр в сопровождении десятка бойцов на газели. Выскочил, как чёртик из коробочки.
   - Чё тут собрались? А?... А ну - разошлись! Нечего!
   Ага. Кто-то его прямо послушал.
   Сегодня он был уже в форме майора ракетных войск. И трезвый.
   Повар безнадёжно махнул рукой и подался в администрацию. А Бабка оглянулась на калитку и повела глазами, пригласила Скорого на выход.
   Многие загалдели:
   - О! Скорый!
   - Точно - Скорый!
   - Бабка, ты что - Скорого дублировала?
   Бабка покивала:
   - Дублировала, дублировала.
   А Гравёр вдруг вспылил:
   - А чё ты мне своего стрелка показываешь?! Ты чё - думаешь я его испугался?!
   - Да мне насрать, что ты там сделал. Испугался ты или обос... обрадовался. Мне - пофигу.
   И к городским:
   - Народ, а вы чего ко мне?
   - Так мы тоже... Про электричество...
   - Ну... Я объяснила... Так что - всё. Думаю вопрос исчерпан.
   И несколько человек отправились по своим делам. Но основная масса осталась. В городе скучно. Телевизора - нет, кина - нет, интернета - тоже нет. Господи, даже радио - нет. Каждый скандал - развлечение.
  
   А Димка-Гравёр аж подпрыгивал от злости.
   - Бабка! У меня тридцать человек из комендантской роты пропали!...
   Бабка возмущённо перебила:
   - Вы чего, бля, сегодня?! Я вам, что - бюро находок? Или ты думаешь, что я всё брошу и помчусь искать твоих "тридцать человек"?
   Гравёр ещё больше нахмурил рожу. Спросил требовательно:
   - А кто ещё приходил?
   - Пепел, только что ушёл. Ну его люди - это ладно. Он отправлял их ко мне... - Бабка посмотрела вопросительно на толпу.
   Кто-то из передних рядов подсказал:
   - Пианино на этаж тащить.
   - Ага... Пианино... А вот твои, комендантские... Ты зачем их ко мне послал?
   Тот же голос из толпы:
   - Да! Вот мне тоже интересно.
   Гравёр покраснел, надулся и выплюнул:
   - Я, что - перед тобой отчитываться буду? Кто ты такая? Ты... Ты как со мной разговариваешь?
   Бабка очень мило улыбнулась. Так, как она умеет. С ямочками на щеках.
   - Дима, ты за лечение знахарям сколько вчера заплатил?... И вот - снова. Что же ты так жемчугом-то разбрасываешься?
   Гравёр намёк мгновенно понял. Сдул щёки, убрал грудь колесом, сообразил, что переборщил.
  
   А Бабка пытала дальше:
   - У меня есть вопросы...
   Гравёр оглянулся на толпу, поморщился:
   - Давай зайдём в ограду.
   - Нее, Дима. Ты позавчера попробовал зайти. Получилось - плохо. Не надо повторять эту клоунаду.
   Граждане дружно хихикнули. Умела Милка найти больное место и надавить на него.
   - Мы что - злился Гравёр, - так и будем здесь говорить?
   - Ну, извини. Пригласить на территорию я тебя не могу. Ты некрасиво себя ведёшь. Так вот... Мои вопросы. Куда ты послал своих бойцов, зачем ты их послал, и когда это произошло?
   Гравёр молчал.
   - То есть, - продолжала Бабка, - ты не знаешь, куда и зачем они пошли, и не знаешь, когда это случилось? А с претензиями ты припёрся ко мне? Гравёр, ты что - идиот?
  
   Накал ситуации достиг максимума. Пашка напрягся. Расстегнул кобуры, положил руки на рукоятки пистолетов.
   Но никто из сопровождающих Гравёра бойцов даже оружия с плеча не снял. Стояли спокойно и с некоторой брезгливостью смотрели на командира.
   А Димка-Гравёр постоял, попереминался... Потом резко развернулся и молча ушёл к своему бээмвэ. Солдатики потянулись за ним. Уселись в авто, уехали.
   Горожане тоже стояли молча. Все прекрасно понимали и суть дела и его подоплёку. Но совершенно не понимали - что тут можно предпринять.
   От толпы отделилась женщина с мальчиком, лет двух, на руках.
   - Бабка... Этот, - она кивнула головой в сторону уехавшего майора, - сказал, что муж у тебя...
   - Да вы что все?! Тина! Ты что, думаешь - я под кроватью твоего мужа прячу?
   Женщина заплакала. Бабка сжалилась:
   - Тинка, ты это... Если мужик пропал и если плохо будет - приходи к нам. Тут мы тебе поможем. Всем чем можем.
   Потом оглядела притихшую толпу.
   - Есть ещё кто, у кого эти твари мужика угробили?
   Засхлипывали несколько женщин.
   - Вы слышали, что я сказала. Со всеми бедами - ко мне.
   А один мужичок, тот, что подсказал про пианино, хитро прищурился:
   - Так это... Приходили к тебе комендантские или не приходили? А, Бабка?
   - Ячмень, ты же не тупой, как этот - она кивнула вслед бэхе, - ты же разбираешься. Если бы у Приюта был бой, то тут бы всё гильзами было усыпано. И люди бы слышали что стреляют. Это же банально.
   Мужик застеснялся, забормотал:
   - Ну, да. Ну, да. Это-то и дураку ясно.
  
   Толпа не расходилась.
   Кто-то пробасил:
   - Так, что насчет света, Бабка? Свет-то будет или нет?
   - Так... Ладно... С каждым разом всё весельше и весельше... Вот скажи мне... Где ты там, вопрошающий?
   Поднял руку здоровенный мужик в клетчатой рубахе.
   - Ага... Вот скажи мне, - продолжала Бабка, - с чего ради я попрусь за топливом, рисковать головой? Ради чего? Склад у меня забрали...
   Кто-то охнул:
   - Вот суки!
   - Дом у меня забрали. Нашего ментата из дома выгнали. А электричество я им на халяву буду давать. А?
   - Ну так, это... Мы то тут причём? Это же Ксива, со своими корешами.
   - Дык ребята... - радостно развела руками Бабка, - Так это же вы их выбрали. Это они - по вашей воле теперь творят хрен знает что. Вам что, нравится жратву по карточкам получать?
   - Так... А что мы можем сделать-то?
   - Я не знаю - "что". Обратитесь к своим депутатам. Объявите президенту импичмент. Революцию, в конце-концов, устройте. Но вы же сидите и нихрена не делаете. Ждёте, что кто-то за вас всё исправит и наладит...
   Бабка горько махнула на толпу рукой. Что мол с вас возьмёшь.
  
   Подлетел Шило на пепелаце, юркнул в ворота и Бабка со Скорым захлопнули створки. Бабка выдохнула облегчённо:
   - Так... Ладно... Ксива больше гильдийцев не получит. Это очень, очень хорошо.
   И повернулась к Пашке:
   - Ты обратил внимание - ни один боец не дёрнулся, не схватился за ствол.
   - Да. Я думал - сейчас месиво начнётся. Пронесло.
   - Это, Паша, твой авторитет. Никто не рискнёт с тобой соревноваться в скорости и меткости стрельбы. Никто.
   - Даже если их пара десятков?
   - Да хоть пять десятков. Все прекрасно знают, что ты колонну внешников года три назад захватил. В одиночку, Паша, захватил. Хоть у тех был танк и другая броня. Мы же тебе рассказывали.
   - И что? Люди верят в эту сказку?
   Бабка усмехнулась:
   - А это, Паша, не сказка. Я бы тоже никогда не поверила... Если бы не была свидетелем. А Ванесса не была бы командиром того, захваченного отряда. Дар стрелка очень полезен.
   - Так у меня же - не Дар.
   - Ну, вот и помалкивай.
  
  
   Глава 30. Дары полезные и нет
  
   - А что, бывают и бесполезные Дары?
   - Конечно бывают. Вон, у нашей Жанки, воспитательницы... У неё настоящий дар стрелка. И, вот так, если серьёзно выставить тебя против неё, то шансов у тебя будет мало, уж поверь. Но...
   - То есть - дар у ней есть, но он бесполезный?
   - Ну... Бабка скривилась, - вот представь себе - привезли её на стрельбище. Мы же всех обучаем обороняться. Дали ей пистолет, три патрона, показали как и куда целится... Так она после первого же выстрела заорала и бросила ствол. Ну мы поругали, настращали и заставили по-новой. Она глаза закрыла, визжит, и поливает в сторону мишени... Ну ладно... Пошли проверить - что она там настреляла... Поверишь - все в яблочко.
   Пашка засомневался:
   - Так может - случайно?
   - Вот и мы так подумали. Дали стечу с полной обоймой и заставили стрелять. Так она, пока двадцать патронов израсходовала, чуть в обморок не упала. Трясётся вся, слёзы ручьём... Мда... Но из двадцати - двенадцать пуль в десятку уложила. Остальные рядом... С закрытыми глазами. Вот так вот, дорогой.
   Пашка покрутил удивлённо головой. Чего только на свете не бывает.
   А Бабка решительно пошагала к корпусу.
   - Пошли, раненных проверим.
   - Пошли.
  
   В лазарете никого не оказалось.
   Пока суть да дело, Ванесса, с утречка пораньше, отправила всех вчерашних раненных в портал, к Бекасу. Вот так вот. Оперативно и предусмотрительно.
   Тут же сидел на стульчике в углу новый портальщик.
   Бабка подошла к нему.
   - Слушай синоптик, мы с тобой даже не познакомились, закрутились.
   Тот скромно улыбнулся:
   - Да я уж вижу что у вас тут кутерьма. Ничего страшного. Я посижу в сторонке.
   - Ты завтракал?
   - Да.
   - Тебе что-то надо? Если есть какая надобность - пиши на листке. Мы будем искать. А может быть и прямо тут найдётся. Как тебя звать-величать?
   - Василием, - он встал, - Василий Петрович Тетерев.
   - А по профессии ты кто?
   - Бухгалтер.
   - О! Вот оно как. Я к тебе пошлю женщину, её звать Беда. Поговоришь с ней.
   - Хорошо.
   - Ты комнату себе выбрал?
   - Да, выбрал.
   - Так... Ладно... Ванка, а те, которых только что привезли - где?
   - Они в жилых в комнатах. Я подумала, случись что...
   - Пошли, показывай.
   Ванесса по дороге объясняла:
   - Мы пули уже извлекли, живцом напоили. Так что - осталась только ваша работа, Павел Дмитриевич.
   И Пашка битых два часа, тяжело заращивал дырки в телах привезенных бойцов. Это хоть и не скрупулёзная работа, как с лицом Бабки, но объём огромный. Ну, для его уровня развития Дара.
   Вымотался, как собака.
  
   Тут и обед.
   В столовую набилась куча народа. Кроме Бабкиной бригады, ещё три экипажа.
   Якорь, с тремя своими мужиками. Из тех, кого вытащили с фермы.
   Гунн, со своей неизменной штурмонессой Данией, и со стрелком из новичков.
   Бита с тремя бойцами. Два из которых были её... Скажем так - мужьями. А третий парень почему-то ушёл из гильдии, присоединился к Бабкиному воинству и работал пулемётчиком в экипаже Биты.
   К Бабкиным столам подсели Дед, Савва и Заря.
   В зале стоял лёгкий гул от негромких разговоров.
   Хлопнула дверь. Варя понесла обед на КПП.
  
   Пашка хлебал щи и думал о своём.
   Видимо он попал в этот мир удачно. Не то, что другие. Хоть удача, в этом случае, понятие относительное.
   Ванесса рассказывала, что какой-то мужичок, в одиночку, объездил на велосипеде весь Улей. Но сколько верёвочке не виться... В конце-концов он всё равно попался внешникам. Так и сгинул на "ферме", предварительно год регулярно отдавая свои внутренности на экспорт.
   В коллективе, в любом случае, выживать легче. Тем более - в таком крепком и слаженном.
   Ему повезло, это бесспорно.
  
   Вернувшаяся Варя из пищеблока крикнула:
   - Мила Львовна! Тебя Клин зовет!
   - Куда он меня "зовет"?
   - К телефону. Куда же ещё.
   Бабка скорчила недовольную физиономию закатила глаза. Пошла к аппарату.
   Через минуту вернулась, с несколько удивлённым выражением лица.
   - Так... Мда... Такое впечатление, что вся жизнь в Полисе крутится вокруг меня одной...
   - А что случилось? - заволновались все.
   - Сладкий у ворот.
   Все с недоумением на неё уставились.
   - Ну, Сладкий... Министр здравоохранения... Господи. Как я не хочу с ним говорить...
   Шило рубанул:
   - Ну, так гони его к хренам.
   - Нет, Ромочка, с ним надо говорить. Это не придурок Ксива. Этот мужик себе на уме. Он многое решает и у него большие планы... Пошли бригада, поговорим.
   Бабка засунула в рот тефтелю. Остальные тоже похватали наскоряк кто чего и пошли следом за командиром.
  
  
   Глава 31. Сладкий
  
   Дверь тамбура открылась и Клин впустил крупного мужика, одетого в камуфляж без знаков различия и с одним револьвером на боку. Видимо короткоствол он носил не в целях самообороны, а в дань уважения традиций.
   Он пошёл прямо к бригаде, растопырив руки. Обнял удивлённую донельзя Бабку.
   - Мила Львовна, ты всё молодеешь! Как давно я тебя не видел! Вот, решил в гости зайти.
   Бабка сразу, как и всем гостям, предложила:
   - Обедать будешь?
   - Нет. Спасибо. Я уже...
   - Ты по делу, или так... Прогуляться? - сразу взяла быка за рога Бабка.
   Сладкий вздохнул:
   - По делу, Мила. По делу.
   - Тогда пойдём в мой кабинет, там поговорим. Бригада - за мной.
   - Хм... Хм... - остановился Сладкий. - Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз...
   - Гриша, это моя бригада. Мы один организм и один мозг. Я просто не хочу им пересказывать наш с тобой разговор. Получится испорченный телефон. Кроме того, мои ребята могут что-то полезное посоветовать. Особенно - вот эта девочка, - она ткнула пальцем в Машку.
   - Ну, что же. В таком случае - пошли.
  
   Расселись. Сладкий начал:
   - Я могу надеяться на ваше молчание?
   Шило гордо сказал:
   - Пфф... Молчание!... Молчание, это наш... это наше...
   - Конфиденциальность, это наша концепция, - подсказал Короткий.
   Шило, слегка офигевший, подтвердил:
   - Да!
   И шёпотом спросил у Аркаши:
   - Что, серьёзно?
   - Абсолютно, - спокойно ответил Короткий.
  
   Сладкий помолчал:
   - Ну, хорошо. Насколько я понимаю, у вас и у администрации возникли некоторые противоречия?
   Все смотрели на Сладкого и ждали продолжения.
   - С некоторых пор мне не по душе то, что происходит в Полисе.
   Бабка поинтересовалась:
   - То есть - ты не считаешь себя причастным к делам администрации?
   Сладкий даже обиделся:
   - Нет, конечно. Мне такое развитие совершенно не нравится. И я понимаю, к чему это приведёт.
   Бабка посмотрела на Марию. Та пожала плечиками, скривилась - черт, мол, его знает. Пока непонятно.
  
   - Так... Ладно... И что ты предлагаешь?
   - А что тут можно предложить... Только переворот...
   - Кхм... кхм... - откашлялась Бабка, - Ну, что же - откровенно. Откровенно. Только, Гриша, мы не использовали ещё все.. э...
   Короткий подсказал:
   - Легитимные способы решения...
   - Спасибо, Короткий.
   Сладкий снисходительно улыбнулся:
   - Мила, с нынешней властью легитимные методы неэффективны. Это не подлежит обсуждению.
   - Даже так? - задумалась Бабка.
   Она побарабанила пальцами по столу.
   - Ну, хорошо - переворот. В руководители города ты прочишь, конечно, себя?
   - Да, - скромно сознался Сладкий.
   - Диктатура?
   - Нет, что ты, - замахал руками Григорий, - выборная власть. Конечно - демократия. Иначе нельзя.
   - Гриша... Ты понимаешь, что если я выставлю свою кандидатуру, то остальным ничего не светит?
   Сладкий даже удивился:
   - Милочка, я же не дурак. Я это прекрасно понимаю. Вся фишка в том, что ты не выставишь свою кандидатуру...
   - И что же мне помешает это сделать?
   - А вот давай, рассудим. Тебя устраивает твоё сегодняшнее положение? Ну, исключая, конечно, прессинг со стороны властей. А? Ты ведёшь большое хозяйство, ты богатая женщина, у тебя есть вполне вещественная власть, тебя любят твои подчинённые...
   Он обвёл взглядом бригаду:
   - Я прав?
   Все согласились.
   - Когда я приду к власти, у тебя будут все преференции, которые ты только пожелаешь.
   - Хм... - усмехнулась Бабка, - Ты рискуешь. Откуда ты знаешь, что я пожелаю?
   - Мила, я хоть знаю тебя не так давно, но хорошо изучил. Ты никогда не пожелаешь того, что пойдёт во вред Городу. Посмотри, - Сладкий повёл рукой, - у тебя всё есть. Тебе надо только одно - чтобы не мешали. Я прав?
   Бабка снова посмотрела на Марию. Та покивала. Говорит правду.
   - Так... Ладно... Насколько я понимаю - у тебя есть план...
   - Да. Не буду скрывать - есть.
   - Поделишься?
   - Само-собой.
  
   - Сейчас, - рассказывал Гриша-Сладкий, - у власти наиболее уязвимое положение... Во-первых - гильдия отказалась от сотрудничества. Гравёр не смог объяснить Пеплу, куда подевались десять человек гильдийских бойцов. Пепел расстроился и они с Гравёром серьёзно поконфликтовали. До драки, правда, дело не дошло... ... Во вторых - полиция взбунтовалась. Рядовые отказываются выполнять приказы администрации и нового командира - Сёмы-Вяза. Формально - министр МВД Семён Юшков, фактически - они подчиняются только Фуксу. Власть хотела устроить войсковую операцию по усмирению сотрудников полиции. Но, в связи со странной потерей тридцати человек комендантской роты, акцию отложили на неопределённое время... ... В третьих - сама комендантская рота обескровлена. Люди напуганы. Очень многие уволились. Не помогли угрозы и ссылки на военное положение. На патрулирование выходят только шесть человек, отчаянных ребят. И ещё пятеро бессменно стоят на воротах. Гравёр рвёт и мечет, но толку от него - ноль... Вот... Рота охраны занята несением службы на периметре. У них и так всегда народу не хватало. В случае чего, в драку они не ввяжутся, периметр не бросят, потому, что это смертельно опасно для города. А в роте охраны самое большое количество женатых бойцов. Они считай семьи свои прикрывают... Вот такой расклад. Силовой поддержки у власти нет.
   - Понятно, - протянула Бабка. - И что конкретно ты предлагаешь?
   - Арестовать правительство и депутатский корпус. Там всего-то одиннадцать работников администрации и шестнадцать депутатов от городских районов. Итого - двадцать семь человек.
  
   Шило потёр ладошки:
   - Вот это правильно. Это по мне.
   - Ну хорошо, - прервала его Бабка, - мы всех арестовали, надели наручники, и... Что дальше?
   - Выставить их из города. Пусть едут... Да куда хотят, туда пусть и едут, - прищурился Сладкий.
   И тут вылезла Беда.
   - Они организуют антигородскую коалицию. Там, где-то в Улье много сбежавшего недовольного народа, который сотрудничал с внешниками. При Ксиве некоторые вернулись, но очень многие где-то скрываются... Придется нам всерьёз вводить военное положение. А люди ждут вовсе не этого.
   Бабка указала пальчиком на Машу и Сладкому:
   - Понял?
   Тот задумался.
   А Шило высказал свою заветную мечту:
   - Придётся всех мочить.
   И Бабка неожиданно с ним согласилась.
   - Придётся замараться в крови. Как ты, Гриша, - готов?
   - Об этом я не подумал. Ты можешь что-то предложить?
  
   - Бригада, есть какие-то соображения. Давай, Короткий, начнём с тебя.
   И снова Сладкому:
   - Мы привыкли так думать и планировать. Планёрка ребята! Давай Аркаша.
   Короткий посидел, подумал, поморщился:
   - Единственное, что приходит на ум - по принципу взятия "фермы" внешников. Фактически у власти стоит хунта. Расстрелять всех показательно... Тяжело конечно. Не хочется свирепствовать...
   И замолчал.
  
   Следующая была Ванесса. Она тоже похмурилась, повздыхала, но высказалась:
   - Вы хорошо представляете карточную систему? Я сама не захватила, но мама рассказывала... Это страшно... Все лучшее достаётся людям во власти. Те питались роскошно. Простые люди откровенно голодали. Такую несправедливость объясняли нехваткой продуктов. Но, не это главное... Главное, это дети. Детская смертность в то время была чудовищной. Взрослый организм справлялся. А дети...
   - Что ты можешь предложить? - поторопила её Бабка.
   Сладкий хотел что-то сказать, но Бабка остановила его движением руки. А Ванесса продолжала:
   - Я думаю... Что надо поступать жестоко... Вынуждено, но ничего не поделаешь. Мы, наша бригада, спасаем белыми жемчужинами неимунных детишек, тратя на это дело сумасшедшие суммы. А эти... Я за смертную казнь. Дети не должны страдать.
  
   Бабка посмотрела на Шило.
   - А что? Моё мнение всем известно. Всех мочить. Оставшихся пропустить через ментатов. Кто не пройдет проверку - мочить. Всё.
  
   Мария тоже долго молчала.
   - Знаете... Я вспоминаю Кису...
   Все удивлённо на неё уставились.
   - Отпетая оторва, и так изменилась... Может... - И она посмотрела на Пашку.
   Бабка повертела головой:
   - Это единичный случай. Для знахаря - тяжёлая нагрузка. Он сможет так обработать только одного... ну, двух человек в сутки. И то, если будет только этим и заниматься. И кроме того, тут необходим большой опыт использования навыка. Пока у нас такого нет.
   Беда возразила:
   - А если всех поместить в тюрьму... И пусть сидят пока знахарь сил наберётся.
   Сладкий оживился:
   - А что? Отличная идея. Обработка... Так сказать - переформатирование личности. Наши знахари наверняка это смогут. За соответствующее вознаграждение.
   Бабка снова горько покивала:
   - Не знаю почему, но такой подход мне не нравится. Слишком уж сложно. Я люблю простые решения. Простые и ясные. А тут... Так... Ладно... Давай Паша.
  
   Пашка, весь в сомнениях, тоже задумался. Что в этом случае можно предпринять?
   У него был большой опыт контакта с разными бандами. От мелких гопников, до серьёзных рейдеров под крышей высокопоставленных государственных чиновников. Здесь же - откровенная банда сама облечена государственной властью. Причём избранная большинством жителей города. Вывод прост - только переворот.
   - А вы готовы усмирять народ, вставший на защиту этой власти? Может подождать, пока они не доведут Полис до ручки, до банального голода и тогда...
   Бабка поморщилась:
   - Скорый, ты же слышал. Сейчас действительно самый подходящий момент. Власть слаба как никогда. Через некоторое время положение устаканится и тогда будет сложнее. Намного сложнее.
   - В принципе, - согласился Пашка, - я готов к перевороту. И готов к физическому устранению... Весь мой прошлый опыт говорит о том, что договориться, усовестить, вызвать сострадание - бесполезно. Это не те люди...
  
   - Так... Ладно... - подвела итог Бабка, - значит будем работать жёстко. Твои соображения, Гриша.
   Сладкий немного растерялся от такого поворота дела.
   - Я собственно... Я думаю, как всё объяснить жителям... избирателям. Арестованных можно судить. Доказать их неправоту, их злой умысел... А мёртвые - всегда жертвы. И это неприятно. Как мне выкрутиться из такой ситуации?
   - Об этом думать придётся тебе самому. Мне кажется - ты справишься.
   Бабка взяла его в жесткий оборот:
   - Сколько охраны у Ксивы в моём доме?
   - Обычно, три человека. А у Гравёра - проходной двор. Там постоянно кто-то приходит, кто-то уходит... Так вы, что - всех будете убивать?
   - Ну, Гриша! Это же - переворот. А ты как хотел?
   Сладкий вздохнул, потер ладонями лицо. Бабка не отставала:
   - В администрации сколько охраны?
   - Человек десять. Раньше было больше, но теперь, когда Ксива перебрался, часть охраны ушла к нему.
   - Так... Ладно... Отлично... А что у нас с депутатами?
   - Они в актовом зале совхозной конторы заседают. В принципе, эти люди ничего не решают.
   - У них охрана есть?
   - Да. Там полицейский пост.
   - Ну, что же... У меня всё. После переворота, как ты будешь действовать?
   Сладкий оживился:
   - Нужен референдум.
   - О чём референдум?
   - Да неважно о чём. Там по ходу придумаем. Главное - взять власть.
   - Понятно. Ну, что, Гриша, давай будем брать власть. Завтра с утра и начнём. С утра все на рабочих местах, вялые, тёпленькие, все в куче...
  
   Сладкий, в задумчивости, попрощался и ушёл.
   Все сидели... В некотором шоке. Все, кроме Шила. Тот был явно доволен.
   Бабка встала и перешла за свой стол.
   - Ну что, бригада? Вы со мной, или как.
   Все прямо возмутились:
   - Ну конечно с тобой...
   - Я не понял, ты что - сомневаешься?...
   - Мы, вообще-то, сообща это решили, так что...
   Бабка спокойно оглядела команду.
   - А чего тогда задумались?
   - Рискованная операция. Надо всё тщательно продумать, - объяснил Пашка.
   - Ну? И что ты можешь предложить?
  
   - Раз уж дело дошло до резни, то я солидарен с Шилом. Небольшая группа, под прикрытием Короткого, проводит диверсионную работу.
   Оглядел бригадных.
   - У меня всё.
   - Так... Ладно... Тогда, этой ночью, мочим Ксиву и Гравёра. Остальных с утра. Гришу-Сладкого тоже к ногтю. Вы все слышали, что Зина про него рассказывала? Власть для него, это всего лишь ступенька, на пути к трону наркобарона. Я с ним цацкаться не собираюсь.
   И бригада сидела битый час, планируя операцию.
   Все вроде было продумано до мелочей. Учли даже то, что Сладкий может их предать и подставить под удар. Если успеет.
   Но в жизни никогда ничего не идёт точно по плану. Потому, что - всего учесть невозможно. А маленький сбой влечёт за собой нарастающую лавину неучтённостей. И в конце-концов получается совсем иное, чем планировалось. Ну, или не совсем. Тут уж как карта ляжет.
  
  
   Глава 32. Ночной рейд
  
   В конце планёрки, Бабка пожаловалась:
   - Так... Бригада, что-то я не наелась. Кто со мной?
   Пошли, и доели оставленное на столе, уже холодное. Варвара ворчала и обижалась. Поставила перед всеми по ещё одной горячей порции второго. Не постеснялись, съели и это.
   Видимо, молчание бригады тяготило командира. Она тихо и горько сказала в никуда:
   - Я тоже не в восторге... Но "они" мешают нам жить. "Они" мешают нам работать.
   Все удивлённо смотрели на Бабку, а она тихо продолжила:
   - Я хочу, чтобы у моих детей было счастливое детство... А "они" пытаются сделать его несчастным. Я не могу позволить "им" этого...
   Она оглядела свою команду.
   - Сейчас, у меня появилась удачная возможность. И я её использую...
  
   После обеда Шеф скомандовала:
   - Паша. Короткий. Ночь для вас предстоит тяжёлая. Давайте-ка - отоспитесь, чтобы к вечеру были как огурчики. Ты, Шило, - тоже отдохни.
   - А ты чем займёшься?
   - Сначала схожу к Бекасу, проведаю Кристинку. А потом тоже вздремну...
   Беда поднялась:
   - Я с тобой...
   Пашка пошёл наверх, завалился на диван и подумал немного о нравственности того, что ему предстоит. И пришёл точно к таким же выводам, как и Бабка. Тогда он усыпил сначала Короткого, который ворочался за стенкой, а потом и себя.
  
   Проснулся в половине восьмого. Вспомнил, что Бабка должна ещё спать. Заглянул в спальню. Да, Мила вольготно разбросалась по трёхспальной кровати в одиночестве.
   Пашка помылся, оделся, привычно навесил стволы и потелепался в столовку, хотелось есть. Что странно - ел он тут за двоих, но при этом худел, терял вес. А вернее сказать, его вес приходил в норму. Так-то, при росте метр восемьдесят девять он весил больше ста килограммов. Сказать точнее - сто шесть. А теперь, явно меньше.
   - Надо где-то весы найти, - думал Пашка. - Домой, что ли сгонять?
   Зашёл в столовую. Варя мыла посуду, а Дед драил электрокотлы. Он собрался было уйти, но Варвара остановила:
   - Скорый, садись за стол. Я сейчас.
   Пашка послушался и перед ним поставили тарелку с гречневой кашей, стакан киселя и бублик.
   Закончив, он посидел, подумал - куда направиться? Ну, куда ещё может направиться автомеханик? Конечно в гараж.
  
   В ангаре Шило и Минус суетились вокруг уже собранной багги. Покрашенная в травяной цвет, как и все остальные "луноходы", машина стояла в углу, на стенде, и Минус регулировал схождение колёс. У Пашки в мастерской был точно такой же стенд. Он подошёл и с интересом наблюдал за работой механика.
   - Привет! Разбираешься? - спросил Минус.
   - У меня автомастерская была. Так что... Да, разбираюсь.
   - Посмотри - я правильно делаю?
   Пашка посмотрел на экран монитора, спросил:
   - Давление в шинах уравнял?
   Минус ухмыльнулся:
   - Там нет давления, они цельнолитые.
   - А-а... Ну тогда ещё проще.
   И они окунулись в технические вопросы.
   Подошёл Шило, показал пальцем на Пашку:
   - У него высшее. Конструктор автомашин.
   - Хм... Факультет автомобилестроения, - поправил Паша.
   - Ого! - обрадовался Минус, - а Короткий знает?
   - А чё ты думаешь он землю рыл? Скорого подавай ему.
   - Ну, тогда дело у нас пойдёт! - резюмировал Минус.
  
   Когда закончили регулировать ходовую, Шило предложил навесить стрелковое. Пашка засомневался:
   - Так надо нормальные стволы повесить... А те, что в моей лавочке... Они как?
   - У тебя журнал, - объяснил Ромка, - там всё записано. Иди - почитай.
   Павел пошёл и почитал. Все оружие расписано по номерам. Все дефекты и исправления описаны подробно. Пашка узнал и свой почерк, и свою скрупулёзность. Где-то должна быть картотека. Не мог он такую работу делать без картотеки. Повыдвигал ящики в верстаке. Точно! В правом верхнем стояли ряды карточек с рубрикаторами.
   Вышел в ангар.
   - Мужики! А какое оружие будем ставить?!
   - На крышу Корд и пару гранатомётов. В багажное - Владимировец.
   Пашка пошёл подбирать необходимое. Через полчаса к ним присоединился и Короткий. Провозились до полуночи, но установили всё. Машина была готова к выходу. Шило разъяснил Павлу:
   - Это для Серёги Логинова. Он давно просился в рейды. Мужики-то у него лихие, "ферму" прошли. Он вон - против целого города вышел. И они все за ним, не один не сдрефил. Вот вылечится, - и в рейд.
  
   Тут пришла Бабка:
   - Ну, что мужики - идём или как?
   Шило обрадовался:
   - Идем, идём. А куды-ж мы денемси.
   - Тогда экипируйтесь.
   Они пошли и экипировались. Экипировались по полной программе, потому, что Бабка сказала:
   - Чтобы никаких неожиданностей. Ни-ка-ких.
   Через полчаса выдвинулись вчетвером. Пытались уговорить Бабку остаться дома, но она так рыкнула, что все мгновенно поняли свою ошибку и заткнулись.
   Шеф выдала всем рюкзаки. Скорый поинтересовался:
   - Там что - энзэ?
   Она хмыкнула:
   - Юморист, блин...
   Ничего не объяснила.
   Уличное освещение на территории Приюта не включали, чтобы не дразнить обывателя. А в Полисе его никогда и небыло. Ночной полумрак так обильно разбавлялся звёздным светом, что уличные фонари не очень-то и нужны.
   Пашка по дороге размышлял вслух:
   - Звёзды какие - здоровенные. Мы наверно где-то в центре галактики. Только там - такое скопище звёзд.
   Короткий хмыкнул:
   - Нет... Это не настоящие звёзды. Мы вообще от космоса отрезаны.
   Пашка ошарашено замолчал. А Аркаша продолжал:
   - Здесь земля... А точнее, земная твердь - неподвижна. А солнце вращается вокруг неё. Всё, как в старинных представлениях. Только вместо слонов или черепах тут Улей. Если интересно - спроси у Ванессы. Она с ним дружит...
   - С кем? - не понял Скорый.
   - Ну как "с кем"? С Ульем, конечно.
   Дальше пошли молча. Пашка переваривал услышанное.
   Как можно дружить с планетой? Или... выходит это не планета? Тогда что? Остров? Но вопрос остаётся - как можно дружить с островом.
  
   Дом Шила был освещён тусклым светом керосиновых ламп. Там пьяно кричали мужики, визгливо смеялись женщины и стеклянно билась посуда.
   - Суки... Машкин сервиз... - прошипел Шило, - всех зарежу. Осколки заставлю сожрать...
   - Ну, - спросила Бабка, - с чего начнём?
   Короткий подсказал:
   - Пошли сначала к нам. Посмотрим - чего там так тихо и темно.
   Бабка предупредила Пашку:
   - Скорый - готовься. Твоё дело всех усыпить. Не намертво, но всех. Опыт у тебя уже есть...
   Открыли решетчатую калитку. Без скрипа - хорошо смазанные петли.
   На крыльце сидел солдатик и смотрел в небо. Бабка дёрнула Пашку за полу. Солдатик всхрапнул и повалился с крылечка лицом вниз.
   Бригадные перешагнули через тело и вошли в прихожую.
   Бабка повертела головой.
   - Никого... Наверху тоже. Зря зашли... Давайте к тем гулякам.
  
   По улице прошла патрульная четверка. В сторону накрытых "лешим" бригадных даже не глянули.
   Калитка в ограде Шила была сплошная, деревянная. Как и весь забор.
   Бабка-сенс, постояла прищурившись. Потом сняла рюкзак, бронежилет и задрала камуфляж:
   - Давай, Скорый.
   Пашка тоже заголил пузо и прижался к командиру. Бабка, как за руку, ментально потащила его в здание и, также ментально, указывала на находящихся там людей. Закончили за пару минут. Павел отвалился от Бабки и покачнулся. Та сунула ему фляжку с живцом.
   - Хлебни... - и скомандовала - За мной.
   И смело открыла калитку. А Шило, шедший последним, аккуратно, без стука, её прикрыл.
  
   На крыльце с террасой валялись три бойца охраны. Бабка покрутила удручённо головой:
   - Бардак, блин...
   - Что с этими будем делать? - спросил Шило.
   - Да пусть спят.
   В большой гостиной, на полу, среди битой и целой посуды, среди еды и салфеток (кто-то, засыпая под Пашкиным ударом, стянул со стола скатерть) валялись полуодетые тела. На диванчике расположилась парочка так и уснувшая в процессе соития. Вся панорама, освещаемая невнятным светом керосиновых ламп, выглядела как площадка съёмки какого-то порнофильма.
   Бабка гадливо прошипела:
   - Власть, бля... И эти суки говорят нам о морали и нравственности...
   Шило скинул свой рюкзачок. Извлёк из него полиэтиленовый фартук, аккуратно одел его. Потом достал медицинские бахилы, раздал всем по паре, обулся сам. Все достали из рюкзаков и натянули резиновые перчатки.
   Ромка вытащил из наплечных ножен узкий кинжал с лезвием чёрного цвета. Повёл плечами:
   - Ну, что - всех?
   - Да, Ромочка, всех подряд.
   - Баб тоже мочить?
   Бабка задумалась.
   - ... Не... Баб не надо. Пусть утром визг поднимут. Эффектно получится.
   И вытащила из своего рюкзака скрутку больших мусорных мешков.
   - Помоги Короткий.
   И начала засовывать в мешок первое тело.
   Пашка попробовал предложить иной вариант:
   - Бабка, может не надо так кроваво. Я сделаю всех, как Кондрата, и всё.
   - Можно, конечно. Но так эффектней. Эти смерти должны быть показательными. Понял? Показательными. Потому, что это - не просто убийство, это - казнь... Но не это главное... Главное, что "погасить мозги" в Полисе могут всего несколько человек. В их числе - Зиночка и наша Беда. А вот так, - она ткнула в покойников, - эту пьянь может зарезать любой.
   -Понял, - кивнул Дугин.
  
   Когда закончили с одним мужиком, перешли к другой тушке. А Шило деловито чиркнул бритвенно-острым лезвием по горлу спящего, распластав шею почти до позвоночника, и аккуратно завязал полиэтиленовую горловину.
   Пашка несколько затупил и спросил:
   - А зачем именно в мешки?
   - Традиция, - объяснила Бабка.
   - Ага. А почему сначала в мешок а потом по горлу?
   - А ты хочешь чтобы мы окровавленные трупы совали в мешки... Не тупи, Паша! Если восстановился, то помогай.
   Пашка нашёл в куче тел Ксиву и начал натягивать на него шуршащую упаковку. Потом оттаскивал готовых двухсотых к двери и укладывал их в аккуратный рядок, ровняя головами по линии ламината.
   Видимо, потеря сил при использовании Дара притупила его эмоции. Он как-то бесстрастно выполнял эту кошмарную работу. Но, всё же, на мясницкий труд Шила старался не смотреть. Слишком жутко выглядела в полутьме демоническая фигура здоровенного мужика в фартуке, хозяйственно и рационально лишающего жизни спящих людей.
  
   Пашка обнаружил "министра иностранных дел", лежащую у подножия лестницы, и спросил у Бабки:
   - Мила, тут эта... Которая приходила детей проверять. С ней что делать?
   - Алиска, что ли?
   Бабка постояла, подумала. Потом махнула рукой:
   - В мешок.
  
   На всё, про всё, ушло полтора часа. Тех, что валялись кучей на Машиной кровати, стащили на первый этаж. Мужиков "упаковали", баб побросали в кучу. Всего вышло девятнадцать штук жмуров.
   Шило не спеша прошёлся по комнатам, внимательно всё осмотрел. Достал фонарик, попросил.
   - Лампы погасите.
   Короткий пояснил Пашке:
   - Ультрафиолет.
   Прошлись по вестибюлю, задули керосинки. Шило пошастал по дому, посветил хитрым фонарём, спустился со второго этажа:
   - Всё в порядке. Можем уходить.
   Неспешно пошёл в ванную, вышел, отряхивая стилет от воды, аккуратно снял фартук, перчатки и бахилы, свернул всё, засунул в полиэтиленовый мешок, а мешок в рюкзак. Чёрт возьми... Шило оказался специалистом по заметанию следов.
  
  
   Глава 33. Интересная семья
  
   В половине третьего вернулись домой.
   Спать никто не лёг. Сидели в Бабкином кабинете, в уютных креслах, попивали чай, рассуждали. Бригадные вели себя так, словно ничего не случилось.
   - А ведь в городе нет профессионального следователя. Савва-то с нами, - вспомнила Бабка.
   - И что? - спросил Шило.
   - Без Саввы они даже не поймут что там случилось.
  
   А вот Пашка только сейчас понял - что они сделали. Они банально и хладнокровно, как профессиональные заплечных дел мастера, убили два десятка человек, и он активно участвовал в этом безобразии. Подкатила тошнота. Он откинулся на спинку, закрыл глаза и постарался своим Даром успокоить самого себя. Получилось.
   Мозгами-то он понимал, что сделал правильное дело.Но психика его не послушалась, вот и результат.
   Он сидел откинувшись в кресле и думал.
   Переворот... Революция... Эти слова звучат угрожающе и кроваво. Но это до того момента, пока ты не начал действовать. Пока мысль о необходимости физического уничтожения негодяев (или тех, кого ты считаешь негодяями) не переросла в действие. А дальше переработка человеческого материала превращается в рутину, в скучное, монотонное занятие. И это ужасно. Это жутко. И неправильно.
   Вон Шило. Он заражённых рубит, как капусту на огороде, так же и имунных кромсает. Перевёл их в разряд опасных существ и дальше не заморачивается. Как сказал один киноперсонаж: "Бритвой по горлу и в колодец".
   Бабка спросила:
   - Паша. Ты уснул?
   - Нет. Поплохело с непривычки.
   - Так ты же говорил, что воевал...
   - Ну, не так же. К такому надо привыкнуть...
   Бабка дёрнула бровью, хмыкнула удивлённо. Как будто знала о Пашке нечто такое, что не вписывалось в рамки его сегодняшнего поведения. Что уж тут его предшественник творил? Да ещё с таким навыком стрелка и с таким Даром.
  
   Шеф спросила с некоторой иронией:
   - Терзаешься?
   - Вы знаете... - задумчиво ответил Пашка, - Вот Шило, добрый человек, любящий муж и отец... Я увидел его совершенно по другому... У меня бы эти мешки всю оставшуюся жизнь перед глазами стояли.
   Шило долго и внимательно смотрел на Скорого, а потом объяснил коротко:
   - У меня перед глазами стоят лица моих Женьки и Сашки, которые плачут от голода.
   И вдруг разразился несвойственной ему длинной тирадой:
   - Вот вы смеётесь, когда я говорю, что надо мочить всех...
   Бабка его перебила:
   - Да никто над тобой не смеётся.
   - Смеётесь, смеётесь. Но только вот... Вот если власть будет у Ксивы - мои дети останутся голодными. А если придёт Сладкий - мои дети станут наркоманами. А если придёт Уфа, то мои дети станут голодными наркоманами. И ещё они перестанут быть людьми... С чего я взял? Да я потерся с такими как Уфа. Я их хорошо знаю...
   Все подавлено замолчали. А Бабка спросила:
   - А, к примеру, Алмаз?
   Шило посопел раздражённо:
   - Ну... Был он у руля, бля. И чё?... Почему он не построил Приют? Почему это сделали мы, а не он? Почему не он, а мы построили кучу пепелацев и вынесли нахрен Пахтаабад?... Ну ладно, Пахтаабад Алмазу по хрену, но почему он не сделал электричество, так как мы? Почему у нас в Приюте куча телефонов, а в городе и десятка нет?... Понимаете, бригада, у меня к Алмазу хренова туча вопросов и ни одного ответа...
   Бабка удивлённо смотрела на Шило. Да и все остальные не ожидали от него такой речи.
   - И что ты предлагаешь? - осторожно поинтересовалась шеф.
   - Да что я могу предлагать? Можно подумать, меня кто-то спрашивает... Но я знаю одно - пока к власти не придёт кто-то из наших, в городе ничего хорошего не будет... Да чё там, бля, "хорошего"! Ничего даже нормального не будет.
   Он махнул безнадёжно рукой и замолчал. И все тоже подавленно молчали. Мда... Задал Ромка работу мозгам.
   - Тогда, что? Будем брать власть? - тихо спросила Бабка.
   - Придётся... - вздохнул Короткий.
   - Придётся всех без исключения убирать. Расчищать место, - добавил Пашка.
  
   Командир подвела черту:
   - Так... Ладно... Потом поговорим. У нас впереди ещё работа. Всем надо отдохнуть.
   - Пойду-ка я, действительно, вздремну, - объявил Скорый.
   - Да и я бы не прочь, - поддержала Бабка.
   И все поднялись в свои каюты, с твёрдым намерением "придавить на массу".
  
   Бабка включила верхний свет и тут же его выключила.
   На кровати, свернувшись калачиком, спала Тьма.
   Мила зажгла ночник, приложила палец к губам.
   - Тсс. Пусть спит.
   Они разделись, стараясь не брякать кучей навешенного на них железа и осторожно залезли на кровать. Пашка, как всегда посредине между женщинами. И тут Таня проснулась. Зевнула.
   - О. Привет... Вы, что - уже всё сделали?
   - Да, золотце, мы закончили... - прошептал Паша. - Почти. Остальное завтра с утра.
   Милка упёрлась ладошкой Пашке в бок и начала толкать его к Тане. Он намёк понял. Повернулся к Тьме и осторожно обнял её.
   Та вздохнула полусонная и прижалась к Пашке, потёрлась лицом о его щетину.
   А Бабка настойчиво толкала его в спину. Он усмехнулся. Ну что ты с ней будешь делать? Незаметно отвёл назад руку, погрозил пальцем. Толчки прекратились.
  
   Пашка сам разобрался с этим вопросом. Осторожно прижал разморённую Танечку к себе, поцеловал в щёчку. Она удовлетворённо вздохнула подставила губы. И Пашка "заколдовал".
   Начал с пальчиков на руках. Он целовал их, отслеживая реакцию женщины. Таня блаженствовала.
   Тогда он медленно начал ласкать Танино тело руками, пальцами, губами, языком, нашёптывая ей нежные непристойности. И она отвечала, сладостно охая. Изгибалась, подставляя себя под его бесстыжие губы.
   Наконец Танечка закатила глаза, округлила ротик, задышала часто и тяжело, с пристанываем. И Пашка аккуратно навис над ней.
   Он хотел проникнуть в неё бережно, но Тьма сама резко подалась ему навстречу и внезапно забилась в судорогах сладострастия, зажала рот, сдерживая вопль.
   Мила подвинула ей подушку. Таня схватила её и, прижав к лицу, металась так, что подбрасывала центнер Пашкиного веса.
   Когда Тьма затихла, Пашка собрался было покинуть её, но она обхватила его руками и ногами. Прохрипела:
   - Нееет!
   И задвигалась, давая понять, что ей необходимо продолжение.
  
   То, что, с этого момента, происходило между ними, перешло в разряд нереального...
   Он - ментат, пусть и слабый, и она - эмоционатор первого Дара... Эта смесь давала потрясающий эффект. Блаженство от Тани вливалось в Пашку, усиливалось его Даром и снова вливалось в Татьяну, чтобы тут же вернуться к нему увеличенным вдвое.
   Этот резонанс чувств, это нарастание счастья, несло в себе заряд такой мощности, что в самом конце действа, когда в пароксизмах любви забились оба, они оба же и потеряли сознание.
  
   Паша очнулся от нашатыря.
   На краю кровати сидела Бабка со смоченной ваткой, и с испугом вглядывалась в Пашкино лицо.
   - Ну, вы, ребята, и даёте... Я так перепугалась, когда вы выключились. Ты - как?
   - В порядке.
   - Тогда слезь с дамы, бугай. Раздавишь мне бойца.
   Он тяжело отвалился на бок. Милка занялась Татьяной.
   Та, когда очнулась, безумным взглядом нашарила Пашку и рывком прижалась к нему, обхватила кольцом рук, словно боялась, что он исчезнет. Пашка поцеловал её в макушку. Танечка застонала и подняв к нему лицо, заискала его губы. Снова наплыла теплая волна блаженного желания. Руки заблуждали, дыхание сбилось.
   - Таак... Второй заход... - констатировала Бабка...
  
   Танечка уснула. Выключилась, даже без Пашкиного "снотворного".
   Пашка лежал на спине. Только и мог сказать.
   - Ну, и ну...
   Милка объясняла:
   - Дождалась девочка. Настрадалась... Ну, теперь, хоть по ночам не будет рыдать... Понял, как она тебя любит?
   - Мда... У меня все мозги нараскоряку... Так не бывает.
   - Бывает, Паша, бывает. Тут и не такое "бывает".
   Помолчала и добавила:
   - Она на мою сноху сильно похожа...
   Мила прилегла рядом, на своё законное место. Потянула Пашку за плечо, поворачивая к себе.
   - Ну, что? Я тоже так хочу...
   - Погоди, Мила. Я ополоснусь под душем.
   Короче - уснуть не удалось.
  
  
   Глава 34. День пятый. Сверло и Сладкий
  
   Новый день начался со стука в дверь.
   Бабка, сонным голосом прорычала:
   - Да входите уже! Открыто.
   Савва сначала засунул голову, оглядел благочинную обстановку. Потом влез сам. Следом заскочила Янка-Заря:
   - Бабка, там в городе чёрти-что творится!
   - А сколько времени?
   - Восемь. Без десяти. Да ты послушай! Там всё правительство в тару упаковали!
   Бабка прикинулась валенком:
   - В какую ещё тару? Что ты несёшь?
   - Ничего я не несу. Я пошла послушать - чего шумят... А там...
   Савва спокойно поправил:
   - Мы с Яной сходили, послушали - что говорят. В городе чрезвычайная ситуация. Практически всё правительство вырезали. И несколько депутатов тоже. Они пьянку устроили в доме Шила, вот там их и накрыли.
   Зашёл уже одетый Шило.
   - То есть - в моём доме устроили, суки, пьянку?
   Янка подтвердила:
   - Да. Там, говорят, такой погром. Шлюхи проснулись, смотрят - мешки аккуратно рядочком лежат. Ну, они один открыли... А там Гравёр с перерезанным горлом. Орали на весь Полис.
   - Так... Подожди... - обеспокоено вылезла из кровати Бабка в ночной сорочке, - а почему "практически всё правительство"? Кого-то пропустили?
   - Некоторые в пьянке не участвовали. Эти целые. А меня вызывают... Нет, не вызывают... Меня просят вернуться на работу - надо расследовать преступление.
   - А ты?
   - Я не знаю... Всё же это - жестокое убийство нерядовых граждан. Народных избранников. Надо найти преступника.
   Тут Шило взорвался:
   - Преступника?! Да тому челу, кто это замутил, памятник надо зае... забабахать. Ещё при жизни.
   Бабка спокойно намекнула следователю:
   - Не надо никого искать, Женя. Ни к чему это.
   Савва долго и внимательно смотрел на Бабку. Потом просветлел лицом и согласно покивал:
   - Понятно... Ну, что же, тогда я в этом процессе не участвую...
   - Вот и правильно. Здесь ты больше пользы принесёшь.
  
   Бабка и Скорый начали облачаться. Таня тоже завернулась в простыню, хотела вылезти из постели, но Мила и Пашка её остановили.
   - Поспи ещё маленько. Пока Бекас через портал не придёт.
   Пашка, вернулся к постели, чмокнул на прощание сонную девушку в щёчку. Таня счастливо мурлыкнула, кивнула и залезла с головой под одеяло.
   - Пошли в столовку, - скомандовала шеф.
   Скорый сначала хотел выйти на пробежку, но, прислушавшись к своему организму, отказался от этой затеи. Наупражнялся ночью.
  
   После завтрака все потянулись в Бабкин кабинет.
   Та сказала Беде и Ванессе:
   - Дамы, у вас наверно дела есть? Можете не сидеть с нами, со старыми, скучными людьми.
   Ванесса внимательно и строго осмотрела смурные рожи мужиков. Подняла брови, покрутила осуждающе головой и ушла.
   А Беду вытолкать так просто никогда не получалось. Она начала возмущаться, предъявлять претензии. Но Бабка объяснила:
   - Маш... Ты пойми - есть информация, которую лучше не знать. Ты сама ментат, и прекрасно понимаешь что мысли спрятать сложно... Мы о тебе беспокоимся. Прежде всего.
   - А... Ну если так, - и, с чувством собственного достоинства, Беда ушла.
  
   - Ну, что, дорогие мои. Надо как-то доделывать работу. На полдороги останавливаться нельзя... Депутатов мочить будем? Может не надо? Всё же - представители народа...
   Пашка поднял руку. Все вопросительно уставились.
   - Все, кто был... Ну, короче - кто был с бандой Ксивы, те были на гулянке. А кто не был приглашён, те, вроде бы, и не замешаны. Произошёл естественный, так сказать, отбор. Наша задача, я так думаю, дополоть грядки с правительством...
   Шило настырно добавил свою старую идею:
   - Потом всех пропустить через ментатов. А кто проверку не пройдёт, тех - к ногтю. А? Как вам?
   - Нормально... - театрально похвалила Бабка. - Ну что, пошли?
   И они пошли одеваться и обвешиваться бронёй. По дороге Бабка ворчала:
   - Совести у людей нет... Мне что - больше заняться нечем. Ходи, убивай их...
   Шило хохотнул:
   - А ты что хотела? Чтобы они сами залезли в мешки и зарезались?
   - Ну... Могли бы и так... Могли бы и пожалеть пожилую женщину.
  
   В спальне Танечка, уже одетая, спросила:
   - Детей возвращать? Или ещё не надо?
   - Пока рано, - ответила Бабка, - А они, что - уже домой хотят?
   Тьма усмехнулась:
   - Я боюсь, что их теперь оттуда не вытащишь... А вы куда?
   - В рейд.
   И Таня ушла ждать Бекаса.
   - Ну, тронулись, - скомандовала шеф, - и шёпотом про себя добавила, - с Богом.
   И повела бригаду через детсад, через "детскую" лестницу, через общежитие к чёрному выходу.
   Встали на крыльце. Пашка поинтересовался:
   - Почему такая секретность. И, что дальше.
   - Чем меньше людей знают о наших делах тем лучше для них, - ответила Бабка и попросила Короткого:
   - Аркаша, а накинь-ка на нас "лешего".
   - Готово, - отрапортовал Аркашка.
   - Тогда за мной, - скомандовала Шеф и пошла в сторону крепостной стены.
  
   - Скорый, постой тут, - ткнула пальцем Бабка, - остальные на кран.
   И группа ловко, как акробаты, полезли по стреле забытого у стены подъёмного крана. Наверху, командир достала из рюкзака крепкий бельевой шнур и скинула один конец вниз, Пашке. Потом сама, без помощи мужиков, легко втащила Скорого на площадку.
   По стене направились в сторону церкви. На их пути торчали два сторожевых поста. Первый буквально через сто метров. Ширина стены была такая, что обойти мужика не было никакой возможности.
   - Так... Ладно... Скорый, давай усыпи его, только не резко. Постепенно.
   Охранник начал зевать, затряс головой. Ноги у него подкосились, но он поймал равновесие. Постоял раскинув руки, аккуратно сел, прислонился спиной к зубцу стены и закрыл глаза.
   - Готово, - отрапортовал Пашка.
   Они перешагнули через вытянутые ноги бойца и пошли дальше. А Скорый, на ходу, разбудил солдатика. Заснуть на посту во время военного положения, это минимум гауптвахта. До расстрела, конечно, не дойдёт. Но неприятности будут.
   Примерно то же самое произошло и со вторым постом.
  
   Спустившись по каменным ступенькам на территорию города, первым делом пошли к администрации.
   Прошли мимо одинокого охранника в здание. Бабка водила головой - сканировала помещение.
   - Чёрт. Куда все подевались?
   Шило хихикнул:
   - В мусорные мешки...
   - Так... Ладно... Во всём здании только два человека. Пошли сначала туда.
   Группа подошла к двери, на которой висела табличка - "Министерство финансов. Шуляк П.Е.".
   - Скорый, ты его видишь? - спросила Бабка.
   - Вижу... Усыпить?
   - Давай.
   Вошли в кабинет. Сверло лежал лицом на столе среди кучи бумаг.
   - Паша, - снова вступила Бабка, - давай его обработай, чтобы он правду говорил.
   - Готово. Спрашивай.
   Бабка склонилась над Шуляком.
   - Сверло... Код от сейфа подскажи.
   - Два... Один... Пять... Четыре... - пробормотал министр финансов и всхрапнул во сне.
   Бабка набрала код на большом напольном сейфе, открыла.
   - Ого!
   Все пододвинулись:
   - Что там?
   - А вот что, - и Бабка начала вынимать из сейфа прозрачные пищевые контейнеры наполненные черными шариками. Остальные бригадные распихивали добычу по рюкзакам. Когда опустошили сокровищницу, Бабка аккуратно закрыла сейф.
   - Так... Ладно... Теперь надо с дорогим Петром Егорычем что-то делать...
   Бабка оглядела потолок, прошла в комнату отдыха, вернулась, вышла в коридор. Позвала:
   - Мужики, тащите его сюда.
   Выволокли бесчувственное тело из кабинета, подняли на площадку второго этажа. Бабка споро привязала огрызок бельевого шнура к перилам, на другом конце соорудила петлю, которую напялила на шею министра.
   - Сбрасывайте.
   Шуляк повис на короткой верёвке над лестничным маршем. Ни дернулся, ни захрипел. Так, бедолага, и умер, как жил, - тихо.
  
   Бабка, как ищейка, повела головой, ткнула пальцем:
   - Туда.
   На втором этаже подошли к двери с надписью - "Канцелярия".
   - Давай, Скорый.
   Пашка усыпил человека за дверью. Бригада ввалилась в кабинет. На полу, за стойкой, валялась женщина.
   - Эта нам не нужна. Это Дашка Игошина.
   Подняла бабёнку, посадила на стул, положила голову на руки, сложенные на столе. Вышли из комнаты.
   - Всё. Буди.
  
   Когда спускались на первый этаж, Бабка вдруг насторожилась. Резко скомандовала:
   - За мной.
   И понеслась вниз по лестнице. Рванула дверь чёрного хода, и выкатилась на улицу, а дверь осторожно прикрыла.
   - Бегом.
   Отбежали за старый сортир и остановились.
   - Тихо.
   Дверь грохнула. На крыльцо выскочил мужик с автоматом, в каске и броне с разгрузкой. Огляделся подозрительно и вернулся в здание.
   - Всё. Пошли к депутатам.
   Шило удивился:
   - Ты, что - этого вояку испугалась?
   - Этот вояка - из сопровождения Уфы. Сам Коля в администрацию пожаловал. Да-да. А я его побаиваюсь, потому, что не знаю его возможностей. Поэтому, пока, с ним связываться не стану... Но это только - "пока"...
   И они, расстроенные от вынужденного бегства,ушли в дырку в заборе.
  
   Через пяток минут, подошли к совхозной конторе.
   Даже на улице был слышен гам, стоящий внутри. Дверь раскрыта нараспашку. Охраны - нет.
   - Что у них за фигня? - заинтересовалась Бабка.
   Тихо зашли в вестибюль. Тут же была и охрана. Два мужика, с автоматами через плечо, стояли у двери в актовый зал, и в щелку смотрели на то, что там творится.
   Милка поманила своих бойцов в один из кабинетов. Что за помещение - непонятно. Табличка ободрана, только след на дерматине указывает на то, что она все таки была.
   Тихо открыли и тихо закрыли дверь. Бабка тут же разоблачилась и задрала камуфляж. Пашка тоже привычно заголился и прилип к шефу.
   - Смотри, - шептала Бабка, - вот он, Сладкий наш министр. Ага. У трибуны... Давай как Квадра... А-а-а, чёрт, ты же не помнишь... Сердце ему останови...
   И Скорый остановил сердце оратора...
   К упавшему министру кинулся народ, начали делать искусственное дыхание, давили на грудную клетку. Организм здоровенного Сладкого отчаянно сопротивлялся и не хотел, зараза, умирать. Гриша бился в судорогах на полу и никак не успокаивался. Тогда Скорый сжал ему грибницу, как Кондрату (ментально, конечно), так что та погасла. На этом всё и кончилось.
   Пока народ метался вокруг погибшего, бригадные вышли в вестибюль. Охранники, видимо, тоже метнулись к телу - у двери в зал уже никого не было. И Бабка с её командой спокойно ушли домой.
   Вернулись на свою территорию в обратном порядке по стене, чтобы не тревожить Клина.
   Уже в ограде Бабка подвела итог:
   - За час двадцать управились. Постепенно становимся профессионалами... Ладно... Теперь следим за ситуацией.
  
   Короткий от напряжения ослабел до такой степени, что его повело. Хорошо, хоть уже в помещении. Его подхватили, оттащили в столовку, напоили живцом, накормили котлетами. Потом отпёрли в Бабкин кабинет и уложили на диван. Пашка плеснул тому силы, столько, сколько смог.
   Сам Аркаша, объяснял на настороженный взгляд Скорого:
   - "Леший", Паша, набрасывается не на того, кого прячешь, а на окружающих его людей... Отвод глаз, чистой воды. И на каждого нового человека, в зоне прямой видимости, приходится накладывать "отвод". Поэтому я каждые пару секунд, на всякий случай, накидываю "лешего" на площадь, диаметром... Не скажу точно... Метров семьдесят - семьдесят пять. А это выматывает.
   - Ты лежи, - успокаивала Бабка, - лежи и молчи. Отдыхай.
   А сама, с Шилом и Пашкой уселись в кресла.
  
  
   Глава 35. Матюково
  
   - Так... Ладно... Сегодня перезагрузился четыреста сорок четвёртый кластер. Село Матюково, в подмосковье... Надо ехать. Село маленькое, но там могут быть иммунные. Есть соображения?
   - Да, чё... Надо, значит надо, - отозвался Шило.
   - А тут, что - всё бросим? - удивился Пашка.
   - Да думаю городу тут дня на два забот хватит. Пока разберутся, пока соберутся... Думать о политике сейчас некому...
   - Как это некому? А - Уфа?
   - А он не рискнёт сейчас что-то предпринимать. Он может только налаживать свой имидж народного защитника. Местного Робин Гуда.
   - А что ему помешает взять власть?
   - Ха! Если он попробует прямо сейчас сунуться к кормилу, все поймут, что во всех этих смертях виноват именно он. Нет, Паша, Уфа не дурак. Он умеет просчитывать.
   Шило, согласно покивал:
   - Да. Я с ним базарил несколько раз. Он умный мужик... С прибамбахами, конечно. Но балда у него, как дом советов.
   - Ну, что? Едем?
   - Да я за любой кипишь! - поддержал Шило. - Поедем только одним пепелацем или ещё кого возьмём?
   - Я не думаю, что мы там прямо кучу имунных обнаружим. Так... одного-двух. Так что поедем одни. Баб тоже брать не будем. Нечего. Пусть дома сидят.
  
   Тут Шило вспомнил:
   - А мы новый луноход-то доделали. Надо его обкатать. Давайте знаете чё? Давайте сходим за Серёгой Логиновым и пусть он на новой машине покатается. Испытание в этой...
   Короткий подал голос с дивана:
   - В полевых условиях. А может и в боевых. Тут - как повезёт.
   - Ты как, Аркаша? - поинтересовалась Бабка.
   - Нормально. Вполне способен в рейд.
   - Ну, что? Пошли тогда к Бекасу. Посмотрим - как там Серёга... Где, интересно, наш синоптик.
   Бабка покрутила телефон.
   - Сонечка, здравствуй. Дай мне Янку... Яна, Беда не у тебя?... А Синоптик?... Ну этот - новенький... Ага. Пусть он к порталу подойдёт...
   И к бригаде:
   - Пошли родимые. Прогуляемся.
  
   Серёгу нашли в Бекасовой столовке. Он там завтракал с группой выздоровевших мужиков. Всего три человека оказались легко раненными. Остальные на постельном режиме.
   Бабка прямо с порога:
   - Привет мужики. Серый, мы тебе луноход замастрячили. Надо обкатать.
   Тот несказанно обрадовался:
   - Когда?
   - Да прямо сейчас. Там Матюково перезагрузилось, надо съездить. Может удастся кого имунного выцепить.
   - А это где?
   - Это на кластер южнее Сосновца. Отсюда километров сто. Подмосковье. Я тебе карту давала?
   - Да, - Серёга развернул карту.
   - Вот, - ткнула пальцем Бабка, - не так уж и далеко. Часа три ходу. Если без стрельбы... У тебя команда есть?
   - Так вот она, - Серёга повёл рукой на трёх мужиков.
   - Ну и отлично. Пулемётчик есть?
   - А вооружение такое же как и у тебя? - поинтересовался Логинов.
   - Копия.
   - Ну... На корд я Клюкву посажу, - он ткнул пальцем в мужика. - А за КПВ даже не знаю. Там же мул нужен? Другой-то его не провернёт. Я правильно понимаю? Вот... А у меня - нет.
   - Ладно, поедешь без мула. Держись вторым номером и всё будет в порядке. Собирайтесь.
  
  Экипированные мужики пролезли в портал и пошли к мастерской. Выгнали новенький пепелац, крутанулись по ограде. Понравилось.
   Короткий открыл большой шкаф в Пашкиной мастерской и достал оттуда четыре шлема для новой бригады, оборудованных связью. Показал Серёгиному экипажу где находится рация в машине.
   Потом все вернулись в Пашкин киздым, набили магазины патронами, взяли сухпайки и, в половине двенадцатого, поперли на выезд.
  
   На воротах их остановили.
   Из караулки вышел старый знакомый, командир КПП Пилот, подошел к Бабке, зашептался.
   Бригадные слышали только то, что говорит Бабка. А экипаж Сереги тем более ничего не слышал.
   Бабка отвечала:
   - Да, Пилот. Это мне уже сказали... А с чего ты взял что это они?... Нет, я не знаю. Да и зачем мне это знать... В Матюково рванём... Господи, Пилот! Да что там брать в этой деревне. Я надеюсь что кто-то из имунных выжил... Да. Может повезёт.
   Так посекретничали с минуту и Пилот отошёл, разрешающе махнул рукой.
   Маленькая колонна выехала за болото и пошла на запад, в сторону европейских кластеров. Проскочили знакомое Сафоново, и, мимо водоёма под Мариинском, выскочили на неплохой асфальт в Усть-Каменском кластере. Ну... Относительно неплохой.
   На севере этого большого анклава находился маленький безымянный кластер. Пустой. Кусок степи с буйным разнотравьем.
  
   Бабка скомандовала:
   - Так... Приготовьтесь. Скорый, тут возможны крупные заражённые, ты готов?
   Пашка вылез в люк пулемётного гнезда, поставил пулемёт в рабочее положение и отрапортовал:
   - Готов.
   - Серёжа! - сказала Шеф в рацию. - Тут возможны твари размером до рубера. Надо окрыситься.
   - Понял...
  
   Проскочили деревеньку, оставив её слева. Бабка ткнула пальцем и пояснила:
   - Калиничи. Так себе деревня... Всё, Скорый. Садись. Тварей нет.
   По грунтовой дороге снова пошли строго на запад. По просёлкам, а иногда и вовсе по бездорожью, катились часа три. Пересекли три пустых кластера. Не видно ни жилья, ни нормальных дорог.
   Бабка снова комментировала для Пашки.:
   - Вон там, на севере, километрах в семи, за рекой деревенька Подоплёки. Странное, согласись, название.
   Потом, через некоторое время, когда пересекли границу следующего кластера:
   - Этот кластер вообще без жилья. Откуда он такой взялся - непонятно.
   Следующий кластер Бабка назвала Аристихиным. Где-то, далеко на севере, от деревни Аристихи, перенеслись три дома, самый край поселения. Остальное не вошло в зону переноса.
   - Это предпоследний кластер. Вон там... Видишь? Это село Иваньково. Короткий, давай южнее, там брод есть.
   Перебрались через маленькую речку, почти ручей. Поднялись на холм небольшой высоты, прокатились ещё километра три и свернули чуть влево.
   - Подъезжаем, - огласила Бабка.
   И в рацию повторила:
   - Серёжа, подъезжаем.
   Пашка снова полез за пулемёт. А Шило ловко развернул центральное сиденье и установил здоровенный пулемёт в горизонтальное положение. Напряглись.
   Едущие следом мужики тоже зашевелились, в люк на крыше вылез Клюква, заводил стволом Корда.
  
   Бабка командовала Короткому:
   - Чуть правее. Там хорошая трасса.
   И действительно - вылетели на трассу.
   - Налево.
   Короткий круто повернул влево.
   Показались крыши домов маленькой деревеньки. Короткий, уже без подсказки, свернул направо, на разбитый асфальт. Который метров через сто вообще закончился, и пошла обычная сельская грунтовка.
   - Стой, - скомандовала Шеф.
   Она встала ногами на сиденье и уставилась в сторону жилья.
   Подъехал на новом луноходе Серёга, встал рядом.
   - Что там?
   - Сейчас, - ответила командир и продолжила смотреть в направлении окраины.
   Наконец, что-то выглядев, уселась на место и ткнула пальцем вперёд:
   - Туда.
   - А что там такое? - поинтересовался Короткий.
   - Пока не знаю. Теперь давай по краю деревни направо. Осторожно, там какая-то заражённая мелочь в домах заперта.
   Пашка крутанул ствол влево и направил его на проплывающие домики.
  
   Через двухсотметровку шеф снова ткнула пальцем:
   - Туда.
   Свернули на одну улицу и уткнулись в тупик. Посидели прислушиваясь.
   - Странно, - задумчиво сказала Бабка, - Все твари ушли туда, в дачный посёлок. Что там такое.
   - Домашняя скотина, - подсказал Короткий.
   - Так... Ладно... Серёжа! Слышишь? Постой тут, пока мы сходим...
   - Замётано, - ответил Сергей.
   И Бабка, в сопровождении трёх мужиков, пошла к последнему в тупике дому. По дороге поясняя:
   - Вроде ребёнок.
   Когда подошли к двери, Бабка попросила:
   - Скорый, усыпи... Не знаю, кто там.
   Пашка включил дар, послал его в здание - никого. Дошло - чердак. Поднял взгляд. На чердаке действительно сидел ребёнок и Павел его усыпил. Как он оказался в доме один? Непонятно.
  
   - Шило, Короткий, ломайте.
   И два мула, уперевшись в две фомки, выдрали дверь, вместе с косяком. Бабка осудительно покрутила головой. На что Шило спросил с подковыркой:
   - Ты, что - тут жить собираешься?
   Бабка отмахнулась и спросила у Пашки:
   - На чердаке?
   - Ага.
   - А зачем дверь ломали?
   - А я откуда знаю, - удивился Шило, - ты сказала, мы сломали...
   Он осмотрелся и обнаружил лежащую траве лестницу. Приставил её к чердачному окну и ловко взобрался туда. Через некоторое время он выглянул и сказал Короткому:
   - Поднимись, прими ребёнка.
   Короткий поднялся к Шилу и забрал у него мальчика лет двенадцати. Аккуратно спустившись с ним вниз, спросил у Бабки:
   - Ещё кто-то есть?
   - Нет, мужики. Больше никого. Ни в селе, ни в дачном посёлке. Одни твари. Жрут кого-то.
   - Может поедем посмотрим?
   - Ну давай. Только издалека.
   Вынесли спящего ребёнка и уложили его на среднем ряду, завернув в одеяло и пристегнув ремнями безопасности.
   Сергей и ещё один мужик выскочили из своего лунохода, подошли и посмотрели на спящее дитё.
   - Есть один, - констатировал Мужик. - Ну? Что дальше?
   - Поехали посмотрим - что там твари жрут.
   - Зачем? - удивился Сергей.
   - Интересно...
  
  
   Глава 36. Скреббер
  
   И они тронули потихоньку. На краю села остановились. Короткий повернулся к Бабке:
   - Дороги нет.
   - И когда это тебя останавливало?
   Поползли, петляя по редколесью. Когда выкатились на дорогу, идущую вокруг дачного посёлка, остановились. Потому, что Бабка сказала удивлённо:
   - Твою мать! А это ещё что за хрень?!... Да мать же твою!
   Короткий заметил:
   - Ты повторяешься.
   - Давай назад, к Серёге, - рыкнула Бабка.
   Короткий развернулся на перекрёстке и вернулся через лесок на чистое место. Второй экипаж стоял - ждал.
   - Мужики, давайте ребёнка быстренько - к Серёге в машину.
   Шило, без вопросов, отстегнул свёрток с мальчиком и упёр в другой луноход. А Бабка взялась за рацию.
   - Серёжа...
   - Да...
   - Пристегните мальчика и уходите домой.
   - А ты?
   - Я позже...
   - А что случилось?
   - Там, в лесу, скребберы.
   - Ох ты ж ёп... - и своим: - Ребята, в темпе!... Что-что! На скребберов нарвались, бля!
   Новая машина лихо развернулась и помчалась к деревне. Серёга по рации поинтересовался:
   - А ты, Бабка, - как?
   - А мне белая нужна.
   - Бабка! Ты с ума сошла?! Бросай всё нахрен! Уходи оттуда! Ты...
   Бабка выключила рацию.
  
   Она спросила тихо и как-то без энтузиазма:
   - Ну? Что будем делать, мужики?
   Скорый начал рассуждать вслух:
   - У нас шесть зарядов к гранатомётам. Все кумулятивные. Это сила... Бабка, а столько их там?
   - Пять рыл. Причем идут очень правильно - цепью. Видимо дачи возьмут в кольцо... Ты знаешь... Я сомневаюсь в полезности гранатомёта. Случаи уже были... Результат один - куча покойников.
   - Надо, как-то, одного отделить. Увести его от группы и попробовать замочить... Сколько до них?
   - Километров пять.
   - Быстро идут?
   - Не знаю, Паша. Спидометра у них нет.
  
   - Тогда мне нужно какое-то высокое место. Тут в деревне водонапорная башня есть?
   - Нет. Нету. А зачем тебе?
   - Чтобы я мог видеть этих...
   - Скребберов, - подсказал Короткий.
   - Да. Чтобы этих скребберов, видеть издалека.
   - И что ты собираешься делать, - поинтересовалась Бабка.
   - Раздраконю одного, чтобы он за нами погнался...
   - А что... Нормальная идея. Правда, сильно попахивает суицидом...
   Шило хохотнул:
   - А у нас по другому и не бывает...
   Бабка подумала-подумала и предложила:
   - А второй этаж тебе подойдёт?
   - Думаю - подойдёт. А вот эти скребберы, они высокие?
   - Ну... Так, примерно... С три-четыре этажа. Некоторые крупнее.
   - Тогда конечно подойдет. Веди. Где там двухэтажка?
  
   В том же тупичке, только в самом его начале, прямо у выхода на опоясывающую посёлок дорогу, нашли дом с мансардой. Нормально. Поднялись Скорый, Бабка и Шило. Короткий остался в машине не глуша мотор.
   Пашка со своей сайгой засел у раскрытого окна, направленного на дачный посёлок. Только уселся на табуреточку, как тут и увидел.
   Над лесом появились похожие на колонны существа. Остальное скрывали деревья, только иногда мелькали спины, тянущиеся за колоннами-головами. И, судя по мелькающим частям, зверюги были огромными. От земли, до верхней точки спины - метров пять-шесть. И над этим туловищем, размером с железнодорожный состав, огромной колбасенью торчала вверх "голова". Ни рук, ни клешней, ни щупалец. Просто огромной толщины туловище, с плоскими, чужеродно выглядящими, раскосыми глазами. Причём, "глазами", это громко сказано. Это были абсолютно плоские пластины, похожие на солнечные панели , выступающие над мордой. Сзади, от макушки, вниз по туловищу, спускалась седая грива, каждый волос которой был толщиной... Ну, наверное с палец.
   Твари носились по дачному посёлку. Судя по доносившемуся грохоту - дороги не разбирали, крушили всё на своём пути. Пашка посмотрел в бинокль, оценил по дальномеру расстояние - почти семьсот метров.
   - Ну, что, бригада. Я стреляю?
   Посидели, подумали. Шило осторожно спросил:
   - А может того?... Ну его нафиг?
   Но Бабка решительно рубанула:
   - Стреляй... В случае чего - уйдём. Нашу телегу они догнать не смогут. Уже пробовали.
  
   Скорый приложил приклад к плечу, поймал в коллиматор "затылок" ближайшего монстра, выдохнул, и плавно нажал на спуск. Сухо щёлкнул выстрел. В грохоте разрушений его почти не было слышно.
   Скреббер замер, потом медленно развернулся "лицом" к стрелку.
   Пашка успел выстрелить ещё три раза по глазам-панелям, прежде чем тварь пошла в его направлении.
   По лестнице скатились, как будто за ними черти гнались. Впрочем скреббер, это, ребята, намного хуже чёрта. Сиганули в луноход и Короткий рванул к выезду из деревеньки.
   Пашка вылез в потолочный люк с гранатомётными кронштейнами и взял один на плечо. А Шило пересел за свой монструозный КПВ. Приготовились.
   Выехав на асфальт, остановились и уставились в сторону приближающейся смерти.
  
   Обиженный скреббер проломился через лесок и выкатился в село. Вот тут Пашка его рассмотрел во всей красе. Колбаса, с задранным передним концом. Туловище сегментное и на каждом сегменте пара ног, как у сороконожки. Пасть расположенная вертикально, в самом низу переднего сегмента, окружена редкими когтями, по метру-полтора каждый. А над когтями с обеих сторон, шевелились отвратительные щупальца. И на когтях, и на щупальцах висели ошмётки плоти и обрывки одежды, оставшиеся от обратившихся.
   Видимо скребберы бегали по дачному посёлку и, как сенокосилки, собирали убегающих заражённых. Причём действовали достаточно организованно, зажав дачи в кольцо и не позволяя своей пище убегать в лес, где поймать её становилось сложно.
  
   Тварь остановилась. То ли оглядывалась, то ли прислушивалась. Хотя... Есть у неё уши, или нет - непонятно.
   Скорый снова приложился к Сайге и сделал ещё три выстрела, прежде чем до твари дошло - откуда стреляют. Она пошла в погоню.
   Скреббер развил приличную, для такой туши, скорость. Багги была, естественно, быстрее, но Короткий стоял на месте, хоть руки на руле у него и подрагивали.
   Как только это страшилище выперлось на чистое поле, с выкошенными зерновыми, окружающими деревню, и пошло по прямой на машину, Пашка лупанул из гранатомёта. Целил в пасть.
   И попал.
   Полыхнуло огненным цветком, в окружении чёрного дыма и страшилище замерло. Наверно неприятно, когда тебе кишки прожигает струя расплавленного металла. Хоть наличие кишков в этом уроде ещё никто не доказал. А те, кто пытались, лежат, наверно, тихонько на кладбище. Причём и кладбищ-то тут нет.
   Пока Пашка так рассуждал, зверь очухался, взял себя в "руки" и снова пошёл к остановившейся багги. Но уже медленно и путаясь в собственных ногах.
   Скорый вскинул на плечо вторую трубу РПГ, посмотрел сквозь сеточку прицела и лупанул вторым снарядом. Грохнуло. Граната, шипя, ушла к цели. Снова попал по ротовому отверстию. Причём, вторая граната ушла внутрь, через выломанные первой, крючья пасти. Там и рванула.
  Гусеница-переросток медленно завалилась набок и свилась в кольцо. Потом судорожно выпрямилась и снова свилась. Так она и извивалась, поднимая тучи пыли, минут пять.
   А что вы хотите? Седьмая РПГ - бронетранспортёр насквозь шьёт. Так что...
  
   Остальные чуды-юды не обратили внимание на гибель члена стаи. А может у них и стаи-то никакой нет. Просто вышли толпой в перезагрузившийся кластер, пожрать свеженького.
   - Так... Ладно... Хм-хм... Стоим, ждём, - командовала шеф.
   Пашка достал бинокль, посмотрел в сторону пасущихся гигантов. Прикинул по дальномеру - полтора километра... До покойного монстра метров сто.
   - Подъезжай Короткий к нему поближе. Задом, задом.
   Аркаша осторожно спятил луноход к трупу и остановился метрах в десяти.
   - Маленький какой-то. Совсем молодой. Подросток, - прокомментировала Бабка.
   Пашка наклонился к люку:
   - Шило, лупани-ка ему в балду.
   - Если бы ещё знать - где у него теперь балда - заворчал Шило. Но послушно лупанул одиночным в тушу.
   Пуля отрикошетила от хитиновой брони и, завывая, ушла куда-то вверх.
   Короткий объехал поверженного монстра справа, и все увидели гриву и "глаза".
   Ромка ещё раз долбанул из КПВ и попал видимо в слабо защищённое место. Пуля, мясно чавкнув, ушла в туловище. Скреббер даже не дёрнулся. Но подходить к нему за добычей никто не спешил.
   Сидели ещё минут пять. Пока Бабка не сказала:
   - Те уходят. Наверно всех сожрали... Да... Пошли в сторону черноты. Интересно, они живут в ней, что ли?
   Шило шумно выдохнул, как перед стаканом водки, вылез из пепелаца и, вытаскивая на ходу тесак, пошёл к дохлятине. Пашка тоже вылез и, с мачете наголо, пошёл вслед за Шилом.
  
   Провозились с час.
   Шкура на затылке, там, где должен быть мешок споранов, покрытая чешуйками хитина, поддавалась с трудом. Но, с помощью двух мачете и такой-то матери, Скорый с Шилом управились. Пока нашли споронос, разворотили бедного Скреббера как неопытные мясники. Извозились как свиньи. Споровый мешок сидел глубоко в теле твари, так что пришлось засовывать руки по плечи, добывая паутину. Подошёл Короткий и подсказал:
   - Нессочка сказала, что у скребберов должен быть не один споронос. Надо пройти по позвоночнику, поискать.
   И сам взялся за нож.
   И правда - нашли ещё пару узлов. Всю добытую паутину свалили в большой армейский термос и отнесли Бабке - перебирать. А Короткий снова подсказал:
   - Надо отрезать от него что-нибудь. Образцы тканей - Нессочке. Она мечтала покопаться в такой зверушке.
   Шило отпластал плоскую панель "глаза", отпёр её к пепелацу и, уложив на крышу, обмотал верёвкой. А Короткий Вырезал кусок мяса и засунул его во второй термос.
   Ромка вернулся, выколупал из пасти два клыка-когтя и бросил на средний ряд сидений:
   - На стенку повешу.
   Потом Бабка поливала водой из канистры а мужики мыли руки и кое-как оттирали камуфляжку.
   Управились, посидели, отдохнули.
   Короткий спросил шефа:
   - Ну, что там у нас.
   - Семь штук, - порадовала Бабка.
   А Шило вздохнул:
   - Я, блин, столько страху натерпелся, что даже белым не рад.
   А Короткий добавил:
   - Всё же ты авантюристка, Мила.
   Бабка строго поправила.
   - Не авантюристка а реалистка. Нам белая жемчужина крайне необходима. Теперь у нас есть Скорый, вот я и решила попробовать...
  
   Пошли курсом на Полис.
   В Иваньковском кластере их ждала Серёгинская бригада.
  Остановились, и Серёгинские подошли к Бабкиной машине всем гамузом. Смотрели, на бригадных, как на привидения. Серёга ткнул в пластину на крыше:
   - А это что?
   Бабка устало вздохнула:
   - Это глаз.
   - Так... Это... Всё таки - замочили?
   - Серёжа, поехали. Мы устали.
   И маленькая колонна покатилась по бездорожью домой.
  
   Добрались без приключений. К семи часам подкатили к воротам. На проходной стояла команда всё того же Пилота.
   Он подошел к Багги, указал на крышу:
   - Там у вас что? Солнечная панель?
   - Это глаз.
   Пилот похекал:
   - Хе-хе. Всё шутишь?
   Бабка устало и печально посмотрела на охранника:
   - Нет.
   А Шило подсказал Пилоту:
   - А это зубы, - и приподнял полутораметровый коготь скреббера.
   Пилот посмотрел на серьёзные рожи бригадных.
   - И кого это вы грохнули?
   - Скреббера... Ладно Пилот, мы поехали. У нас там мальчик, спасёныш, его надо кормить, поить, лечить и всё такое.
   И Короткий направил машину к Приюту. А Пилот остался стоять с открытым ртом и выпученными глазами.
  
  
   Глава 37. Местные развлечения
  
   В ограде Приюта Короткий вытащил мальчика, завернутого в одеяло и понёс его в лазарет. Скорый пошёл с ним. Возможно там понадобится его помощь. А Бабка с Шилом следом приперли свои трофеи.
   А Серега с бригадой обступили свой пепелац и, вскрыв капот, что-то обсуждали.
   В лазарете, под присмотром тройки медиков - Сникерса, Габри и самой Ванессы, мальчика положили на смотровой стол и засуетились вокруг него.
   После своего обследования Мазур сказала:
   - Здоров. Только нервная система истощена. Что, впрочем, неудивительно. Марию Максимовну надо позвать, пусть она с ним поговорит.
   И закрутила ручку телефона.
  
   Беда быстро примчалась.
   - Вот, - показала ей Ванесса на мальчика, - абсолютно здоровый ребёнок, но с психикой могут быть проблемы. Учитывая то, в какой передряге он побывал.
   Постепенно, вокруг пацана собрались все жители Приюта.
   Ванесса Витольдовна попросила:
   - Разбудите его, Павел Дмитриевич.
   Ну... Пашка разбудил.
   Парнишка открыл глаза и испуганно оглядел собравшихся. Беда мягко начала спрашивать.
   - Здравствуй... Как тебя зовут?
   - Тимкой...
   - А полностью.
   - Тимофеем.
   Беда усмехнулась.
   - А фамилия-отчество у тебя есть?
   - Костин Тимофей Васильевич.
   - Ага. Как ты себя чуствуешь?
   - Хорошо. А вы кто?
   - Я... Я ментат...
   - В милиции работаете? - насторожился мальчик.
   - Нет. Ментат это не милиционер. Это потом тебе объяснят. А вот скажи нам, пожалуйста - как ты на чердаке оказался?
   И тут мальчик заплакал.
  
   Женщины засуетились вокруг него, заобнимали, засюсюкали, кое-как успокоили.
   Ванесса плеснула из фляжки в стаканчик живца, протянула найдёнышу:
   - Тима, это лекарство, оно очень горькое. Но его надо обязательно выпить... Готов?
   Тимка покивал и взял микстуру. Послушно выпил, сморщился, передёрнулся.
   Шило похвалил:
   - Молодец. Наш мужик.
   Ванесса оглядела толпу зрителей.
   - Ну, всё. Можете расходиться. Не толкайтесь в лазарете...
   - Кстати, пока все здесь, - объявил Сникерс, - я приглашаю вас сегодня на юбилей. К девяти, в нашей столовке. У нас с Надей ровно тысяча дней со дня свадьбы.
   Все загалдели. Пожимали Сникерсу руку, обнимали Надю-Габри...
   Ванесса снова поторопила:
   - Господа! Будьте добры, не толпитесь, покиньте клинику... А мы с тобой, Тимофей Васильевич, пойдём в столовую. Ты, наверно, есть хочешь?
   Пацан снова молча покивал и пошёл следом за Ванессой и Марией-Бедой в столовку. Пашкина помощь и не понадобилась.
  
   На юбилей собрались ровно в девять. Были все. Даже девушка из Города Сестёр, Лиза, пришла. Пришла она, правда, по какому-то своему делу к Беде. И очень удачно попала на праздник. А с ней и Таня-Тьма прошла через портал.
   Варю оказывается заранее предупредили и та наготовила всякого.
   Столы составили в линию, расселись кто где, и приступили к празднику. Правда без спиртного.
   Помнится в советское время организовывались безалкогольные комсомольские свадьбы. Когда пили не за столом а на улице, у подъезда, или на площадке этажом выше. Мда... Молодость-молодость...
   А тут водочка и прочее не в ходу. Не действуют они на организм имунных, с их мощной регенерацией и биохимическим процессом избавления от ядов.
   Посидели с разговорами. Рассказывали про интересные случаи из своей жизни и анекдоты. Потом включили магнитофон и начались танцы.
   Что самое интересное - все с короткостволом, как в прифронтовой полосе. И ещё интересней, что Савва переминался в обнимку с Янкой-Зарёй. Заря повыше Саввы на полголовы, с умилением смотрела на него сверху вниз и слушала что он там ей говорил.
   Пашка сидел в сторонке. Куда ему в танцы с его полтинником. Пусть уж молодёжь...
  
   К нему подсела девочка, которую он, как утверждали бригадные, спас от смерти.
   Она посидела некоторое время молча, потом вскинула на него глаза и горько спросила:
   - Скорый, я тебе совсем не нравлюсь?
   Пашка глаза вылупил от такого предисловия.
   - С чего ты взяла?
   Девочка опять надолго замолчала. Павел спросил:
   - Люба... Тебя же звать Люба? Любаша, давай откровенно. Вот, просто, совсем откровенно... Я же новик. И многого не понимаю...
   У девочки глаза замокрели.
   - Ты же мне обещал, что не умрёшь. А ты взял и...
   Их разговор уже заметили и Бабка подошла, села рядом. И Любаша тут же замкнулась, замолчала.
   Но Бабка подсела поближе и приобняла девочку.
   - Люба, что случилось? Ну? Что за беда? Может вместе попробуем найти выход.
   Люба и вовсе завсхлипывала. Она выговорила Пашке:
   - Лучше бы я умерла. Зачем ты меня спасал? Чтобы я вот так мучилась?
   И совсем по детски залилась слезами.
   Пашка опешил от такого подхода. Вокруг собирались "приютские", пытались успокоить Любу. Но Бабка помахала рукой - не обращайте, мол, внимания, мы сейчас сами разберёмся.
   Народ вернулся к своим занятиям.
   Только Ванесса присела, внимательно посмотрела на лицо Любы, потрогала её лоб, пощупала пульс на руке.
   Из двух женщин, стоящих у неё за спиной, одна спросила:
   - Что с ней, Несса?
   - Все нормально, мама.
   Она похлопала Любу по коленке:
   - Успокойся, девочка, всё будет хорошо.
   И ушла с подругами... Точнее с матерью и ещё с кем-то.
  
   А Бабка снова мягко, по матерински, спросила:
   - Люба, ты скажи прямо, чего ты хочешь.
   Девушка стрельнула глазами из под бровей:
   - Я замуж хочу.
   Повернулась к Пашке:
   - Я замуж за тебя хочу... Почему нельзя-то? Бабке - можно. Тьме - можно. А почему мне нельзя? Я, что - страшная какая-то? Или что?... Я его люблю.
   И Бабке с вызовом:
   - Сильнее чем вы обе.
   - Ну и что? - ответила Бабка. - В чём проблема-то я не пойму?
  
   Оба её собеседника уставились на неё в непонимании.
   - Ну, так выходи за него, - продолжила Бабка. - В чём сложности? Что за слёзы? Тьма! Тьма, иди сюда.
   Подошла Таня.
   - Вот, - объявила Бабка, - эта девочка хочет замуж за Скорого.
   Таня вздохнула:
   - Я знаю.
   - И что ты скажешь?
   - Знаешь, Паша... - как-то печально сказала Тьма, - ты пообщайся пока с ней поплотнее... Нет, не в том смысле... Люба, сколько тебе лет?
   Девочка вздохнула:
   - Шесть тысяч двести двенадцать дней. Мама сказала, что скоро восемнадцать "по земному".
   - Ну вот... Подожди до восемнадцати. Ну, ещё дней триста подожди, а потом можно и замуж. А? Это не мой каприз, у тебя организм ещё не готов к... К семейной жизни.
   - Я не выдержу триста дней, - снова заплакала Люба. - Я сейчас хочу. Мне без него плохо.
   Бабка опять попыталась разрешить ситуацию:
   - Хорошо. Считай - ты член нашей семьи. Согласна?
   Пашка хотел возразить. Тут явно и беспардонно "без него его женили". Но Бабка, за спиной Любы, погрозила ему кулаком.
   Девушка подняла удивлённые глаза:
   - Правда, что ли?
   - Ну а что такого, - и Пашке, с угрозой, - Паша, ты же согласен?
   - Ну... Я...
   Посмотрев на суровое Бабкино лицо он быстро сломался.
   - Конечно согласен. Ещё бы я был не согласен, - он выразительно посмотрел на Бабкин кулак.
   А девочка кинулась обнимать благодетельницу. Потом переключилась на Таню. Та сначала инстинктивно сделала попытку увернуться, на быстро сдалась. Правда закатила глаза и осторожно, чтобы девочка не почувствовала, повертела головой. Типа - "Ну и ну".
   - Всё? Вопрос решили?
   Люба вытерла глаза и улыбаясь покивала.
   - Ну, беги - веселись, - подсказала Бабка.
   - Я тут, около Скорого посижу... Ладно?
  
  
   Глава 38. Гости на заклание
  
   Но посидеть не дали.
   Прибежал новый охранник с КПП. Клину одному тяжело приходилось в ситуации противостояния с городской властью, поэтому приняли ещё двоих мужичков из тех, что попытались поднять восстание с Серёгой Логиновым. Выбрали тех, кто мало-мальски выздоровел.
   Новичок что-то зашептал, склонившись к Бабке. Та вскочила:
   - Короткий, Шило, Скорый - за мной.
   И споро пошла на выход.
  
   В ограде, около кирпичного забора, за загородкой пятна черноты, валялись три тела.
   - Чем это ты их? - спросила Бабка у часового.
   - Ничем, - пожал плечами новенький, - они сами.
   - А! - догадалась командир, - это они через забор лезли?
   - Ну! Я слышу - что-то зашумело. Пошёл посмотреть. А они - вот...
   Бабка обернулась к мужикам:
   - Берите их, и в подвал.
   Заволокли в подвальное помещение бесчувственные тела.
   - Шило, пригласи жену, пусть она того... поприсутствует. И три стула захвати, чего они будут валяться, - кивнула Бабка на диверсантов.
   - Короткий, а молотки у нас ещё остались? - обратилась она к Аркаше.
   Тот понятливо ухмыльнулся:
   - А они и не расходуются. Принести?
   - Волоки.
  
   Когда всё было готово, а именно: - нарушители спокойствия надёжно примотаны к стульям, Беда сидела в сторонке на своём стульчике, а на раскладном столике лежал слесарный молоточек на сто граммов, Бабка скомандовала:
   - Паша, пусть очнутся.
   Пашка влил в мозги мужиков бодрость и те ошалело завертели головами.
   В неверном свете единственной двадцативаттной лампочки, фигура Бабки, нервно и молча расхаживающей перед примотанными, выглядела демонически.
   Один, видимо главный в этой шайке, подал голос:
   - Это... Вы кто?
   - А ты куда шёл? - удивилась шеф.
   Тот замолчал... Бабка ещё немного помоталась по подвалу, как тигр клетке и остановилась перед "говоруном".
   - Рассказывай.
   - Что?
   - Всё рассказывай. Кто, куда, зачем...
   - Ну... Это...
   - Смелее, смелее, не тушуйся, - поторопила Бабка.
   - Я не знаю, что говорить...
   Бабка посмотрела на Беду. Та махнула рукой:
   - Врёт.
   Пашка выдвинулся:
   - Мила, давай я их усыплю и они всё...
   - Нет, - остановила Бабка, - возможно на это всё и рассчитано. На то, чтобы ты потратил свой Дар. В случае атаки ты нам нужен...
   - Да я на это почти не расходую силы. Давай?
   - Ну, давай.
   И Павел снова усыпил всех, а в главаря, залил покорность чужой воле.
   - Спрашивай.
  
   - Кто тебя послал?
   - Я не знаю, - сонно отвечал мужик.
   - Как это ты не знаешь?! Кто тебе приказал прийти в Приют? С какой целью?
   - Цель, это мужик... Стрелок... Его надо убить.
   - Кто приказал тебе это сделать?
   - Я не знаю...
   Бабка повернулась к Беде. Та спокойно пояснила:
   - У него стоит мощный ментальный блок. Он под гипнозом ничего не скажет. Где-то в Полисе есть достаточно сильный ментат для такой обработки.
   - А ты разблокировать его сможешь.
   - Попробую, - Беда уставилась на пленного.
   Через некоторое время она тяжело выдохнула:
   - Вроде готово...
   Мужик, проснувшийся в процессе снятия блока, с подозрением смотрел на бригадных.
   - Ну-с, уважаемый... - зловеще прошипела Бабка, - так кто же вас отправил на такое серьёзное и опасное задание?
   Мужик, явно оживившийся после обработки, усмехнулся.
   - Бабка... Ты же Бабка?... Так вот - если я тебе назову имя... То я и суток не проживу...
   - А если не назовёшь - думаешь проживёшь?
   - Бабка, ну ты же не зверь какой... - усмехнулся мужик.
   - Я нет... А вот он... - и она ткнула пальцем в Пашку.
   - Нет, Бабка. Смерть, смерти - разница. Я уж лучше выберу - что попроще.
   - Давай, Паша, - скомандовала шеф.
   Павел снова усыпил террориста и подавил ему волю.
   - Кто тебя послал? Отвечай.
   - Я не знаю...
  
   Бабка удивлённо повернулась к Беде. Та нахмурилась и посидела молча.
   - Блин. Второй слой защиты... Блин! И третий!
   Бабка с намёком спросила у Пашки:
   - Ты с молотком умеешь обращаться?
   - Ты имеешь в виду пальчики?
   - Да. Попробуешь?
   Дугин ничего не ответил. Наклонился и начал снимать с мужика ботинки и носки. Сделал, взял со столика молоточек и разбудил мужичка...
   - Ну, дружище... Сосредоточься и постарайся ответить правильно.
   Привязанный человек обеспокоенно уставился на Скорого.
   - Что?
   - Да, собственно, ничего, - ответил Пашка и врезал по мизинцу ноги.
   Все оглохли от вопля. Бабка продолжила допрос:
   - Кто тебя послал?
   - Уфа!... Уфа нас послал!
   Бабка довольно усмехнулась:
   - Вот на такой подход Уфа не рассчитывал.
   И диверсанту:
   - Где ты с ним встретился? Адрес?
   - Полётная, двенадцать, - хрипел мужик.
   - Он там, по этому адресу, сейчас находится?
   - А сколько сейчас времени?
   - Десять пятнадцать.
   - Тогда полчаса назад был там... Чёрт, меня убьют. Меня точно убьют.
   - Помолчи, - рыкнула Бабка. И снова замоталась по подвалу.
  
   - Это подстава, - сообщила она. - В расчёте на то, что мы сейчас кинемся мстить. В расчёте на то, что мы примчимся разбираться. А там засада.
   Обернулась к бригадным:
   - Что будем делать, мужики?
   Пашка поинтересовался:
   - А где он живёт?
   - Да! - спросила Бабка у примотанного. - Где живёт Коля-Уфа?
   - Я не знаю, - мгновенно ответил пленник.
   Беда покивала.
   - А кто-то из этих двоих знает?
   - Барсук должен знать. Он у него бывал...
   - Который тут - Барсук?
   - Вон тот, который в шляпе.
   - Паша, разбуди этого.
   - Готово... - Пашка разбудил мужика в пограничной камуфлированной шляпе.
  
   Так... Ладно... Ну что, якудза, блин. Быстренько расскажи мне - где живёт Уфа.
   Первый "расколовшийся" подсказал:
   - Барсук, ты лучше расскажи, а то...
   - Ну, ладно, - согласился новый разбуженный, - он живёт на Пятидесятилетия революции. Рубленный дом.
   - Номер?
   - Не помню. Не обращал внимания.
   Бабка повернулась к Беде. Та выпятила нижнюю губу и отрицательно покрутила головой.
   - Ага, - обрадовалась Бабка. - Значит ты решил соврать? Ты. Мне. Решил. Соврать!?... Паша!
   И Пашка начал разувать врунишку.
   Первый снова посоветовал:
   - Барсук. Слышь, Барсук. Ты бы рассказал нормально...
   Пальчики на ногах новой жертвы оголились. И левый мизинчик получил лёгкий удар молоточком. Барсук не закричал. Нет. Он просто потерял сознание. Пашка тут же поправил ему крышу и замахнулся для следующего удара. Но мужик завопил:
   - Нет! Не надо! Я скажу!
   - Ну? Рожай...
   - На Первого мая, дом четыре.
   Бабка оглянулась на Марию. Та утвердительно покивала.
   - И часто он там бывает?
   Барсук видимо понимал, что сдаёт своего босса с потрохами. И понимал, что этому самому боссу, после выдачи такой информации, очень скоро придёт пипец. Но деваться было некуда. Он посмотрел на сидящую в уголке Марию, судорожно вздохнул.
   - Он там живёт. Ночует - постоянно.
   - Женщина? - поинтересовалась Бабка.
   - Нет. Бабы с ним, почему-то, не уживаются. Сбегают.
   - То есть, - он там один?
   - Нет. С ним постоянно Ходя.
   - Что за Ходя? Я такого не знаю.
   - Ходя, это ментат Уфы. Он его прикрывает от всякого...
   - Так... Ладно... А сенс у него есть?
   - Неа. Нету. Я так думаю - Коля сам немного сенс. Так что...
   - Поняяятно, - протянула Бабка. - Скорый, выключай их.
   И мужички, под ментальным ударом, выключились, уронив головы.
  
  
   Глава 39. Коля-Уфа
  
   - Поняли закваску? - поинтересовалась Бабка.
   Короткий почесал переносицу:
   - Думаешь - подстава?
   - Думаю - да... Этих, - Бабка кивнула на привязанных к стульям мужиков, - просто отправили на убой. Жёсткий ход... Что делать будем? Соображения есть?
   И они минут двадцать планировали операцию. Причём Бабка попросила Уфу взять живьём. Шило возмутился:
   - Ну, ты, блин, ага!... Ты бы ещё скреббера, бля, живьём взять приказала!...
   Бабка, хищно и криво усмехнулась:
   - Надо будет - прикажу... Паша, а у нас есть что-нибудь бесшумное?
   Скорый немного подумал:
   - Да, есть. У меня два "Вала" и один "Винторез".
   - Давай. А мы пока к остальным...
   Пашка пошёл к себе в мастерскую, нашёл оружие, проверил, зарядил и унёс в Бабкин кабинет. Себе определил потрёпанный жизнью "Вал". Для его задачи вовсе не обязательна была стабильность боя.
  
   Потом вернулся в столовую которая встретила его подозрительной тишиной. Только Дед в одиночестве собирал посуду со столов.
   - А где все?
   - Наверху. В спортзале.
   - А ты что?
   - Ну, посуду-то надо прибрать. Я Варюню со всеми отправил. Пусть отдыхает.
   Скорый пошел в другое крыло и поднялся в спортзал. Там празднование было в самом разгаре. Народ надул кучу воздушных шаров, разделился на два лагеря и перебрасывали шарики через сетку. Визг, хохот...
   Умаявшись, толпа перешла к "спокойному" занятию. Начали лопать эти шары сжимая их между пары животов. А когда обнаружили, что Шило мошенничал, прокалывая шары припрятанной иглой, его тут же свалили, за руки - за ноги оттащили в угол на стопку матов, и там, в основном женщины, начали его щекотать. Оказалось здоровенный мужик, мулл, страшно боится щекотки. В конце-концов, вмешалась Мария и отобрала обессилевшего мужа у садисток.
  Раскрасневшаяся Бабка выбралась из толпы, крикнула:
   - Шило! Пошли! Пора!
   И они вчетвером покинули веселье.
   Хлебнули живца, проверили оружие, полностью экипировались, напялили шлемы со связью, прихватили четыре прибора ночного видения и, под пологом "лешего", потопали в город, к жилищу Коли-Уфы.
   По дороге Шило спросил у Пашки:
   - Скорый, а что у тебя с Любашей?
   - Ничего... Шило, - вдруг вспыхнул Пашка, - я что, педофил какой? Ты на что намекаешь?
   Шило смутился:
   - Да я просто поинтересовался. Чё ты сразу в бутылку лезешь?
  
   У Колиного дома Бабка поводила головой, сообщила:
   - Тишина.
   Короткий завел бригаду в калитку и проводил до входной двери. Замок, как ни странно, был открыт и Бабка насторожилась, снова заводила головой.
   - В доме никого. Занимаем места.
   - Позиции, - поправил Короткий. Снял "лешего" и полез через штакетник в огород дома номер четыре.
   Остальные тихо и осторожно вошли в помещение. Шило включил фонарик, но Бабка шикнула на него и группа продолжила движение в темноте опустив на лица Пэ-эН-эВы.
   Грамотно прошли по комнатам, прикрывая друг-друга по секторам.
   Никого.
   В вестибюле Шило начал осторожно выгружать из рюкзака черные бруски, удерживая их в определённом положении. Пришлось в Приюте расколотить несколько полутораметровых палок черноты, что лежали вдоль забора. Но это для дела, всё для дела.
   Шило с парой брусков ушёл в подсобку, где и окопался.
   А Бабка со Скорым засели в спальне, укрывшись за уложенными на пол полосками тьмы. Бабка в углу, прямо напротив двери. А Пашка за дверью, которая открывалась внутрь.
   Бабка провела перекличку. Все на местах. Замерли в ожидании.
  
   Ждать пришлось долго. Бабка вышла из-за черноты, взяла табуретку, вернулась и села лицом к двери. Только к половине второго она насторожилась:
   - Идут. Все слышали?
   - Короткий - готов.
   Шило не откликнулся. Бабка шипела в микрофон:
   - Шило! Шило, твою мать!
   - А!... Чё?... Ох, блин! Я задремал...
   - Кончай нахрен дремать! Идут! - пристрожила шеф.
   - Ага. Я готов... - обрадовал Шило.
   - Сейчас начнётся, - пообещала Бабка. И действительно - началось.
   Двери с грохотом открылись и в вестибюль ворвались. Кто там и сколько не видно. Но хорошо слышно.
   - Твою мать! Это что за хрень?! Ходя, говнюк, ты чего зеваешь?!
   Этот "Ходя" обиделся:
   - Я - ментат, а не сенс. Мне это нахрен не нужно. Я опасности не отслеживаю, я тебя прикрываю.
   - Он, что - всю охрану положил.
   - Сейчас... Да, Коля, всех - даже с каким-то удовлетворением сообщил ментат.
   - Он там один был?
   - Да, один. Снайпер. Наверняка они Скорого в засаду поставили. Мерзавцы.
   - Ладно, лампу дай, - напряжённо сказал Уфа. - Надо наших вызвать, пусть прочешут территорию.
   И Уфа деловито зашёл в спальню. Он тут же увидел перед собой Бабку и схватился за кобуру.
   Но сзади, из-за двери шагнул Скорый и врезал Уфе по черепу прикладом. А за спиной ментата Ходи, возник Шило. Его кулак сработал как снотворное. А может и летальное. Ментат отвлёкся на скандальный разговор и прозевал Ромку, выскочившего, как чёртик из коробочки.
  
   Пока Уфа наслаждался отключкой, Пашка обработал его мозги, загнав того в глубокий сон.
   Пришёл Короткий с "Винторезом" на плече. Доложил:
   - Бабка, я там троих убил.
   - Молодец, - похвалила Бабка. - Берите Колю, и поперли его в Приют.
   - А зачем ему в приют? - удивился Шило.
   - Я хочу с ним поговорить.
   - Господи! - скривился Шило, - О чём с ним говорить? Пулю в балду, и финиш.
   - Ты лучше об этом позаботься, - Бабка указала на валяющегося Ходю.
   - Да без проблем, - и Шило, наклонившись, чиркнул тесаком по шее ментата. Потом вытер о его же одежду свой мачете.
   Бодро доложил:
   - Готово, шеф.
   - Ага. Ну, пошли.
   И группа, снова спряталась под "лешим". Шило легко нёс на плече тушку великого комбинатора, грозы правительства и вора в законе, Коли-Уфы.
  
   Когда ввалились на территорию Приюта, новенький охранник удивлённо выпучил глаза:
   - Это у вас - кто?
   Бабка приложила палец к губам:
   - Т-с-с-с.
   - Понял! - подтянулся новичок и кинулся запирать калитку.
   - Куда его? - поинтересовался Шило.
   - Пошли за мной.
   И они пошли за здание приюта. Бабка открыла клетку покойного Кондрата:
   - Сваливай.
   Шило сгрузил свою ношу на пол клети. Спросил:
   - Может ему стульчик какой?
   - Ага! - поёрничала Бабка. - Двуспальную кровать и женщину... Перебьётся. Мне с ним только поговорить и будем расставаться.
   Фальшиво пропела:
   - И ониии расстааались навсегдааа... Мда...
   Пашка поинтересовался:
   - А вот когда он проснётся и включит свой Дар, что будет? Думаю нам всем мало не покажется.
   Короткий тут же предложил:
   - А давайте клетку обложим теми же брусками. А? Как думаете?
   - Идея хорошая, - одобрила Бабка. И они занялись делом.
  
   По спальням разошлись уже в четыре часа утра. Надо было хоть немного вздремнуть.
   Ванесса ждала Короткого. Она, в халате, выглянула на шаги бригады.
   - Ну, что? Как?
   - Нормально, - обнял её Аркаша и они скрылись с своей спальне.
   В Бабкином купе, на кровати, уже спали две женщины. Причём, одна из них - Любаша.
   Бабка озабочено покрутила головой:
   - Мда... Шустрая девочка.
   Разделись в темпе и завалились на постель. Места на этом аэродроме хватило с запасом. Ещё до подушки не долетели, как сразу вырубились.
  
  
   Глава 40. День шестой. Тяжёлый разговор
  
   Застучали. Пашка проснулся, уставился на дверь. Мила простонала:
   - Да входите уже...
   Заглянула Ванесса:
   - Можно?
   - Да не заминировано тут. Входи.
   Следом за Мазур ввалилась толпа. Янка, как всегда, заторопилась:
   - Шеф! Там в клетке мужик сидит! Пипец! Как он там оказался-то?!
   - Тебя интересует его дорога в клетку?
   Тут вступила Ванесса:
   - Мила, в моей клетке сидит мужчина. Это не шутки. Я её только что вычистила, помыла пол... И клетка обложена чернотой...
   Бабка встрепенулась:
   - Надеюсь брусы никто не убирал?
   - Ну мы же не дураки, - вылез Савва. - Понятно, что он опасен. А он - кто?
   - А это у нас гостит Коля-Уфа.
   - Ух ты! - восхитился Савва. - И что?
   Снова вступила Ванесса:
   - Милка, он требует... Он не просит, он требует на разговор тебя и Татьяну Викторовну.
   Бабка села на край постели, упёрла локти в колени, обхватила голову руками:
   - Господи! Как я устала!... Сколько времени?
   - Восемь пятьдесят.
   Мила собралась, сосредоточилась:
   - Несса, иди к клетке и отгони от неё всех. И постой там, никого не подпускай. Аркаша спит?
   - Да. Я не стала его будить.
   - Ну и правильно. Иди, Неска, организуй... Сама на его провокации не поддавайся.
   Мазур снисходительно хмыкнула и ушла.
  
   Бабка посмотрела на толпу, стоящую в молчании.
   - Ну, что ещё?
   Савва, как-то странно весело, спросил:
   - Бабка, а у нас гражданская война не на пороге? Нет? Уфа не простой человек. Это не депутат какой-нибудь и не убогий президент...
   Мила встала обула шлёпки. Забубнила рассержено:
   - А чем он отличается? Такое же чучело, как и остальные. Ничего в нём особенного нет... Вон - против Скорого он ничего не смог... Получил прикладом по балде, и привет.
   Савва ещё больше развеселился:
   - Что, - просто прикладом по голове и в клетку?
   - Женя, не тупи! Не с собой же мне было его ложить спать!...
   - Вы банда головорезов, натуральная банда, - продолжал похохатывать Савва, - сначала скреббер, теперь Уфа. Вы так глядишь и до самого Создателя Улья доберётесь...
   Бабка почесала лохмы, потёрла глаз, шмыгнула носом и скорбно сообщила:
   - Уже Савва. Уже добрались.
   Стенин внимательно посмотрел на Милу, повернулся к Янке и сказал удивлённо:
   - Она не шутит?... Ты же не шутишь!... Чёрт! Расскажи...
   - Не сейчас, Савва. Не сейчас.
   - Какие интересные тут дела творятся, - задумчиво пробормотал Стенин. - Кстати, Мила, ты позволишь мне с Колей поговорить?
   - Если он захочет с тобой говорить... Так... Ладно... - потом резко возмутилась: - Дайте одеться нормально!...
   И посетители свалили по своим делам.
  
   Мила, бурча и постанывая, пошла в душ.
   Пашка тоже вылез из постели, помахал руками, понаклонялся. Блин, весь режим насмарку. Подошёл к окну. Вдоль забора на утренней пробежке мчалась Беда. Пашка бегать сегодня категорически не желал. Не то состояние. Ему бы вздремнуть ещё чуток... Мда.
   Таня тоже встала, ушла в туалет. А из-под одеяла вылезла Люба.
   - Что, все ушли?
   - Да, Любаша, ушли.
   - Отвернись, я оденусь.
   Пашка посмеялся.
   - Ты сегодня на мне спала.
   - Что - прямо на тебе верхом?
   - Ага... Чего уж теперь стесняться?
   Но все же отвернулся. Люба за его спиной вздохнула, вылезла из-под одеяла и пошла занимать очередь в туалет.
   Остановилась на полдороги и спросила:
   - Скорый, вот эту ночь - я была твоей женой?
   - Наверное - да...
   Люба вздохнуло печально:
   - Мда... Ничего интересного...
   И пошла по своим делам.
  
   В конце-концов все оделись и обулись, помылись и почистили зубы, короче - привели себя в порядок. И пошли узнать - чего пленному гению преступного мира от них надо.
   Пашка зашёл в столовку и захватил пару стульев. Негоже дамам стоять при разговоре. Неизвестно, сколько времени Коля будет компостировать мозги Бабке.
   Бабка села на стул перед клеткой, нога на ногу. Рядом пристроилась Тьма. За их спиной стояло всё население Приюта, с любопытством разглядывая этот бесконтактный зоопарк.
   - Доброе утро Коля. Чего ты хотел? - начала Бабка.
   Уфа уселся по турецки на пол. Он был как-то по доброму спокоен.
   - Шутишь. Для тебя оно может и доброе... Хе-хе... Я спросить хочу - что я тут делаю, и что ты со мной собираешься делать?
   - Сначала поговорить.
   Уфа просиял:
   - Отлично. Давай поговорим.
   Коля спокойно и жизнерадостно улыбался, явно собираясь отделаться лёгким выговором. Против Бабки он ничего не затевал. Делить с ней ему нечего.
  
   - У меня к тебе несколько вопросов, - начала шеф.
   - Я тебя внимательно слушаю.
   - Зачем тебе власть?
   Уфа искренне удивился:
   - Мне? Власть? Да ты подумай - зачем она мне? Я же не ничтожество, как Ксива. У меня и без власти всё есть.
   - А почему ты их всех... Как бы это сказать... Курируешь?
   Коля не удивился такой осведомлённости собеседника:
   - Тут ничего личного. Только бизнес. Мне нужно пространство для моей деятельности. Я могу надавить на власть и я это использую. Вот и всё.
   - Понятно...
  
   - А ты не задумываешься, что твой бизнес калечит жизнь людям? - продолжила Мила.
   - Ты о чём?
   - Рэкет, наркотики, проституция, воровство... Это не весело Коля. Это грустно. Это калечит души людям...
   - Я тебя понял. Но покалечить мозги людям сильнее чем они уже покалечены, просто невозможно. Ты посмотри - кого они выбрали в президенты. Они с радостью надели на себя хомут рабства. Сами. Никто их не принуждал. Всё, что ты перечислила, существовало всегда. Понимаешь? Всегда... И весь этот город заслужил и рэкет, и наркотики, и всё остальное. Я только пользуюсь людской ничтожностью.
   - Ладно. Понятно и это.
   - Ну, так - что? Мы всё обсудили? Может я уже пойду? У меня, Бабка, дела.
   Коля блаженно потянулся. Он не сомневался в своей безопасности. По крайней мере, никто ни в чём его обвинить не может.
   Так Коля думал...
   Он ошибался.
  
   - Ещё один вопрос, - задумчиво сказала Бабка, - зачем ты застрелил Скорого?
   Уфа сразу перестал улыбаться. Бабка терпеливо ждала. Таня, сидящая рядом с ней замерла, удивлённо глядя на шефа. Все остальные тоже, мягко говоря, офигели. А Коля понял, что у Бабки есть доказательства, иначе она не задала бы этого вопроса. Наконец пленник тяжело вздохнул:
   - Я... Я был вынужден это сделать.
   - Объяснишь - зачем?
   Повисло тяжёлое молчание. Наконец Уфа высказался:
   - Потому, что... Это из-за Тани... Потому, что он - Уфа кивнул на Пашку, - не достоин её. А я её люблю... Таня, я просил тебя прийти, чтобы сказать, что я тебя люблю. Никто в мире не любит никого, так, как я тебя... Я хочу, чтобы ты знала.
   Как-то всё это выглядело по детски наивно. Это же Коля, жестокий человек, не гнушающийся никаким преступлением. И вдруг - "любовь-морковь". Театрально как-то. Фигня, короче, полная.
   Неизвестно, какой реакции он ждал от Тьмы. Та побледнела, так что губы стали белыми и чересчур спокойно и тихо спросила:
   - Так это из-за большой любви ты сделал меня несчастной? Ты, от большого и светлого чувства, - она горько и криво усмехнулась, - убил человека, без которого я жить не могу? Ты убил отца моего ребёнка... - и взорвалась: - Ах ты сука!
   Тьма вскочила, выхватила пистолет, но Бабка метнулась, перехватила Танину руку, подняла её со стволом в небо. Та бесполезно билась в железных Милкиных руках:
   - Пусти! Пусти, я всё равно его убью!
   Пашка подлетел, обхватил девушку.
   - Успокойся, золотце. Всё, всё. Успокойся. Нам надо с ним поговорить. Убить его ты всегда успеешь. Отдай пистолет.
   Таня отпустила ствол и заплакала навзрыд, уткнувшись Пашке в камуфляж.
  
   Бабка отпустила Тьму и снова уселась, положив Танин ствол на колени.
   - Мне вот что интересно... Почему ты решил, что можешь распоряжаться чужими жизнями?
   Коля снова нервно усмехнулся:
   - Я это право выстрадал. Я шесть раз отдавал почки. Обе... Без наркоза. И ты не представляешь, что со мной делали после побега. Вам не понять...
   - А ничего, что этот мужик, которого ты убил, тебя с того света вытащил? Он сутки тебя лечил, потом сутки отлёживался, чуть сам ласты не склеил.
   - А я не просил его меня лечить.
   - А ничего, - продолжала Бабка, - что человек, которому ты разнёс мозги, это мой муж, дорогой для меня человек? А ведь именно я, вот с этой женщиной, - она ткнула в Ванессу, - тебя с фермы вытащила.
   - А не надо было меня вытаскивать. Я вас об этом не просил. Я, может, сдохнуть хотел.
   Он встал:
   - Вы все слишком боитесь смерти. Вы очень боитесь умереть. Вы трясётесь над своей поганенькой жизнью. Тьфу... А для меня смерть, это ничто. Понятно? Мне не давали сдохнуть на ферме, хоть очень хотелось. И я перестал бояться смерти. Так что, ещё раз повторю, - я не просил вас меня спасать.
  
   Бабка оглянулась на Скорого:
   - Народ, в основном - неблагодарные скоты.
   Пашка не стал с ней спорить. Хотя и был согласен с шефом только отчасти.
   А Мила снова повернулась к Уфе:
   - Старая, набившая оскомину, отмазка сволочей. И подростковая бравада...
   - А это ты думай как хочешь, - отмахнулся Уфа.
   - То есть мы сделали ошибку, когда вытащили тебя с фермы?
   Николай усмехнулся:
   - Да, Бабка, вы сделали большую ошибку.
   - Ну хорошо... Ты меня уговорил...
   - Что, - насторожился Уфа.
   - Я отправлю тебя на ферму.
   Коля ехидно хохотнул:
   - Пугаешь? Вы же её разгромили.
   - А ничего. Ничего... У нас ещё два филиала есть - Индийский и Турецкий. Вот туда мы тебя и увезём. С пояснительной запиской. Сделаем тебе одолжение, раз уж тебе так хочется... - встала со стула, - надеюсь, ты доволен?
   Уфа помолчал, потом хитро спросил:
   - Вместе с клеткой повезёте? И вот с этими чёрными полешками?
   - О-о-о, Коленька, ты не знаешь моих мужиков. Они такие изобретательные, прямо ух... Паша, - она повернулась к Скорому, - как мы его будем транспортировать?
   - Надо ящик сколотить, как гроб. Оббить его вот такими брусами, и в нём его вывезти.
   - А как ты его туда засунешь?
   - А он сам туда залезет, хе-хе. Куда он нахрен денется...
  
   Вся спесь и бравада с Уфы мгновенно слетела, он обеспокоенно глядел то на Бабку, то на Пашку. И видимо понял, что они не шутят.
   - Постойте. Вы, что - поедете три сотни километров, через весь Улей, с боями, чтобы отпереть меня на ферму?
   - Да, дорогой, да. Я сделала ошибку, и я её исправлю.
   Она повернулась к тяжело молчащим зрителям:
   - Всё, дорогие мои, расходимся по местам. Тут больше делать нечего.
   Пашка почувствовал лёгкое прикосновение чьего-то дара. Так себе - отголосок. Это Коля от злости пытался ударить через темноту. Но у него, естественно, ничего не получилось. Пашка не обратил внимания. Он прижимал к себе всхлипывающую Тьму.
   Уфа закричал вслед Бабке:
   - А если я откуплюсь?
  
   Мила заинтересованно остановилась. Уфа продолжил:
   - Я могу предложить хорошую цену.
   Бабка вернулась к клетке.
   - Сколько?
   - Две... Нет - три тысячи.
   Пашка сразу понял и намерения Бабки, и цели этого спектакля.
   - И как ты мне отдашь выкуп?
   Уфа молчал. Соображал. Потом махнул рукой:
   - А-а, ладно, жизнь дороже.
   Бабка иронично вскинула брови. Вон он как заговорил.
   - У меня дома, в спальне, за ковром - сейф... Там... Много, короче. Код - тридцать шесть девяносто восемь.
   Милка глянула на Марию. Та тихо сказала:
   - Я его не вижу через черноту.
   - Продолжай, - предложила Бабка Уфе.
   - Ещё под половицами, там же, в спальне. Прямо около кровати.
   - Всё?
   - Ну, мне нужно же что-то и себе оставить.
   - Коля, мы всё равно найдём захоронку. Даже если придётся разнести весь дом.
   - Ладно, в прихожей диван, под обшивкой ящик... Бабка, я обещаю, что уеду из города и ты меня никогда не увидишь. Честное слово.
   - Хорошо, хорошо, успокойся. Я тебе верю, - согласилась Мила, - Таня, держи пистолет, можешь его убить.
   - Эй, мы же договорились! Бабка, ты не держишь слово!
   - А я ничего тебе и не обещала.
   Тьма метнулась, схватила своё оружие и наставила его на Уфу. Тот печально смотрел в Танины глаза. Они долго так стояли. Потом Таня опустила ствол, отвернулась:
   - Нет, не могу...
   И снова уткнулась Пашке в камуфляж, заплакала.
   Бабка спокойно достала свой стечкин и, через прутья решётки, выстрелила Коле в голову. Потом ещё два раза, с расстановкой, в уже лежащего. Оглянулась вопросительно на Скорого:
   - Как думаешь - готов?
   Пашка достал свой ствол, обошёл клетку справа и добавил Уфе по пуле в каждый глаз.
   - Теперь точно - готов.
   До этого момента, Пашка зла на Уфу не держал. Он вообще тут был, вроде бы, не причём. Но горькие слёзы Тани заставили его невзлюбить этого самонадеянного и наглого мужика.
   - Так... Ладно... Пошли позавтракаем, а потом здесь приберёмся.
   И толпа потянулась в столовую.
   Тут люди привычны к смертям, так что... Пашка уже не удивлялся жестокости Бабки и жестокости её бригады. Да и своей кровожадности он сегодня перестал удивляться. Внутренне он даже жестокостью такое не мог назвать. Это больше... самозащита.
  
  
   Глава 41. Проблема
  
   В столовке все подавленно молчали. У Бабки дрожали пальцы, хоть внешне она была совершено спокойна.
   Пашка тихо задал мучающий его вопрос:
   - Мила, а как ты догадалась?
   - По методу исключения. Просто больше никто не подходит.
   - А доказательств у тебя нет?
   - Нет, конечно. Я блефовала.
   - А ещё, - продолжил Пашка, - вот у нас есть пророк. А как он не определил что меня собираются убить. Как так произошло, что пророк проглядел такое серьёзное и, скажу больше, неординарное событие.
   Бабка встала и пошла к столику с тремя женщинами. Она склонилась над одной:
   - Ирена Тадеушовна, я заберу у вас дочь? Ненадолго.
   - Да-да. Конечно, Милочка. И это...
   - Да, - остановилась Бабка.
   - Милочка, ты не вини себя ни в чём. Ты всё правильно делаешь.
   Милка приобняла женщину.
   - Спасибо.
   Она подошла с Ванессой и уселась за стол.
   - Неска, расскажи человеку, как работает пророк.
   - А! Вот ты про что... А почему вас, Павел Дмитриевич, это заинтересовало?
   - Меня удивило, что пророк не предсказал мою смерть.
   - Видите ли, Павел Дмитриевич, пророк предсказывает события не сам по себе. Мы все связаны с Ульем через вот эту, - она постучала пальцем себя по затылку, - грибницу. Без неё мы все - никто. Все Дары, все способности наших тел к регенерации, это от неё. И не только... Пророк тоже работает через Улей. Мы с Аркашей провели несколько экспериментов и выяснили, что пророчества строятся на основании намерений всех субъектов этого мира. Даже мух. То есть Улей обрабатывает огромный массив данных и делает прогнозы, которые становятся доступны пророку.
   - А... Как это обошли?
   - Сегодня последний кубик этой головоломки встал на место. Если у тебя нет намерений, то и прогноза нет. А у Коли все нервные процессы скрыты под аурой темноты. Кроме того (это наше предположение), он поручил одному из своих людей установить дистанционно управляемую винтовку. Тот не знал зачем это нужно. А ещё один, оператор этой установки, получил команду стрелять в самый последний момент. Он даже не представлял - кого он будет убивать. Понимаете? Намерений нет. Нет и прогноза.
   Пашка офигел. Это как же всё сложно...
   Но Бабка сориентировалась и задала правильный вопрос:
   - А как Уфа всё это узнал? Он же довольно примитивный мужик.
   - Ну, так я же всем освобождённым читала ряд лекций по устройству этого мира...
   - Подожди, - перебила Бабка, - ты рассказываешь всем, как обмануть пророка?
   - Нет, - обиделась Ванесса. - Я описываю этот мир и его устройство.
   Бабка возмутилась:
   - Неска! Ты кончай эту свою просветительскую деятельность. Ты понимаешь, что дала в руки негодяя, - она ткнула пальцем в сторону клетки с покойным Уфой, - идеальное оружие... Ну, почти идеальное.
   Ванесса задумалась. Потом согласилась.
   - Да, Милка. Наверно такие сведения для комфортной жизни в Улье - лишние. Но, назад уже ничего не вернуть, очень многим известна эта информация... Я удовлетворила ваше любопытство?
   Все за столом покивали.
   - Тогда я пойду?
   - Да, Несса, иди.
   И Ванесса ушла за столик к матери продолжать завтракать.
   - Вот так, ребята. Добрыми намерениями выстлана дорога в... В задницу, короче.
   Пашка спросил:
   - А сколько, интересно, лет её маме?
   Бабка спокойно, как само собой разумеющееся, ответила:
   - По земному - сто один год.
   Пашка перестал есть и задумался.
  
   Варя крикнула из кухни:
   - Мила Львовна! К телефону!
   Бабка пошла, переговорила и вернулась огорчённая:
   - Тьфу ты... Началось, бля, в колхозе утро.
   - Что такое, -забеспокоилась бригада.
   - Алмаз с Фуксом пришли. Поговорить. Что-то у меня нехорошее предчувствие...
   Тут ввалились два здоровенных мужика. Одного Пашка уже знал - Фукс, Начальник полиции. А второй неизвестный. Пашка до этого никогда его не видел.
   - Привет, народ! Как жизнь?
   - Да чё жизнь... Идёт нормально... Правда хрен поймёшь - куда...
   - Мила, - сказал Фукс, - нам надо поговорить.
   - Пошли в кабинет, - позвала Бабка, - бригада, за мной.
   Поднялись на второй этаж и расселись по креслам.
   - Ну-с, я вас слушаю, господа.
   Алмаз начал:
   - Бабка, у нас правительство героически отмучилось. В городе - анархия.
   Все ждали продолжения.
   - Кроме всего, Уфа... Ну, ты его знаешь... Он куда-то исчез. Его охрану перестреляли, личного ментата Уфы зарезали, а сам Коля пропал. Найти не могут.
   Бабка до этого внимательно слушала говорившего. Потом перебила:
   - А ты что, власть захватил?
   - Ни в коем случае. Я к тебе по другому поводу.
   - Ага. Ну, выкладывай, что же ты всё предисловие читаешь...
   - Короче, на утреннем заседании думы в здание ворвалась группа террористов. Депутатов взяли в заложники. Требуют отдать им Колю-Уфу. Что-то там у них без главаря не клеится.
   - А ко мне вы чего? - удивилась Бабка.
   - Ну... Мы подумали - может у тебя есть информация. Может ты знаешь, где его искать.
  
   Бабка долго молчала, думала, вдруг решилась. Встала:
   - Знаю. Пошли со мной.
   И повела всех за Приют к клетке Кондрата.
   - Вот, - торжественно повела рукой, представила - это Коля-Уфа.
   - Мда, - почесал голову Фукс, - и что он тут делает?
   - Он дохлый, если ты заметил, - подсказала Бабка.
   Алмаз растерянно переминался:
   - А как вы его?... Он же, как бы... Неубиваемый.
   Но Бабка не ответила на вопрос.
   - Насмотрелись? Пошли, говорить дальше.
   Гости, в подавленном состоянии, побрели за бригадными.
   - Ну, что вы собираетесь делать? - спросила Бабка, когда уселись в кабинете. Алмаз обреченно выдавил:
   - Теперь у нас нет аргумента. Заложников убьют.
  
   Бабка оглядела своих мужиков.
   - А мы что можем сделать?
   - А давай стол, - подсказал Короткий.
   Пока все садились, Бабка покрутила ручку телефона:
   - Соня, дай пожалуйста Зарю... Яна, я так понимаю - Савва у тебя?... Хе-хе... А ты думала, что я слепая... Да ладно тебе. Я, лично - одобряю.... Ага... Так... Ладно... Скажи ему, чтобы шел ко мне. Обсудить надо кое что.
   - Сонечка, Беду дай... Маша, зайди ко мне... Ага, совещание.
   Фукс спросил:
   - Дак Савва у тебя прижился?
   - Он у меня начальник по безопасности... Сонечка, ещё медблок дай. Спасибо... Габри, пригласи Ванессу... Несса, давай ко мне. Тут у нас разговор намечается.
   В кабинет вошли без стука Савва и Беда. Поздоровались, заняли свои места. Через минуту зашла Мазур:
   - О! У нас гости!
   - Садись Ванесса. Думать будем.
   Когда все расселись, перездоровались и сосредоточились, Бабка начала:
   - Бригада, у нас чрезвычайное положение в городе. Банда каких-то отморозков захватила в заложники депутатов... Всех... И требуют выдать им Колю-Уфу. По известным вам причинам, мы сделать этого не можем. Я, лично, считаю что на мне лежит немного вины за это дело. Колю-то мы приголубили...
   Оглядела бригаду:
   - Какие будут мысли? Давай, Короткий.
   - Я думаю, что их не надо освобождать. Зачем городу силовая акция. Ну, подержат они... Сколько их там всего?
   - Девять человек осталось. После вчерашней резни.
   - А налётчиков?
   - Не знаю, - огорчился Фукс, - от десяти до двадцати человек.
   Короткий продолжил:
   - Ну подержат они их. Сутки, двое. Ничего страшного. Потом у них закончится вода. В конторе водопровода нет. По старинке - вёдрами носили. Так что... Я думаю - просто обложить их и пусть веселятся.
  
   - Всё? - спросила Бабка. - Ну давай ты Ванесса.
   - Я думаю, что пара суток голодания не повредят депутатскому корпусу. Без живца они могут неделю выдержать. А обезвоживание... Ну, потерпят. Это не смертельно. В лобовую атаку нам лезть ни к чему.
  
   - Понятно... Давай ты, Шило.
   - А нахрен нам нужны эти депутаты? А?... Я лично не понимаю. Ну, убьют их. И что?
   - Рома, их народ избрал.
   - Ну, бля, пусть народ и освобождает! Я их не избирал... Меня никто и не спрашивал... Где эти депутаты были, когда у ихнево народа жратву отнимали? А? А когда у нас забрали склад, жильё? А когда карточную систему?... Где они были, я вас спрашиваю? Мне кажется, если их там немного проредят... - Шило развёл руками, - так ничего страшного. Да хоть весь ихний этот...
   - Депутатский корпус, - подсказал Короткий.
   - Да! Я, лично, против.
   - Против чего? - поинтересовалась Бабка.
   - Против того, чтобы им помогать.
  
   - Ясно. Маша, что ты думаешь?
   - Мы же Уфу похитили. И убили. Мы в какой-то степени несём ответственность...
   Шило взвился:
   - Да не несём мы никакой ответственности! Машенька, что ты говоришь, подумай! Этот пидар убил Пашку! Понимаешь?! Он, сука, убил нашего товарища! Человека, который его, суку, с кладбища вынул! А мы, что - смотреть должны сквозь пальцы на это дело?!
   И Короткий поддержал:
   - Мы вынуждены были это сделать.
   Беда посмотрела на всех печально:
   - Там, в заложниках, невиновные люди. Остались те, кто в махинациях власти не участвовал. Они невиновны. Может нам стоит подумать...
   И замолчала.
  
   Савва сам включился, без приглашения:
   - Господа. Я считаю, что силовая акция необходима... Аргументирую. Криминальные элементы не должны думать, что они методом террористических операций, захватом заложников и так далее, могут чего-то добиться. Они должны понимать, что в случае таких эксцессов, будут просто уничтожены. Без всяческих договорённостей.
  
   - Паша, твоя очередь.
   - Ну... Если мы освободим депутатов, то это нам только плюс в глазах горожан. Если мы, после этого, поддержим какого-то кандидата во власть, то победа ему обеспечена.
   Оглядел собравшихся.
   - Кроме того есть возможность устранить несколько бандюков. А я бандюков не люблю... Я их с девяностых годов не люблю.
   - А кто их любит? - перебил Шило.
   - Поэтому, - продолжил Пашка, - я за силовую операцию. Но, чтобы наверняка. Никакого риска с нашей стороны. Совсем... Абсолютно. Я никого не хочу хоронить. Ясно?
  
   - Так... Ладно... Подводим итог.
   Посчитала руки.
   - Четверо - за, трое против. Значит проводим силовую акцию. Теперь так...
   И Бабка выложила план освобождения. Чётко и детально.
   Бригадные приняли его как должное. Фукс тоже не стал ничего говорить против. А вот Алмаз.
   - Мила, - сказал он, - я не могу поверить! Что с тобой стало? Откуда такое бессердечие? Я... Я поверить не могу, что ты это серьёзно!
   - Что со мной стало?! У меня дочь, Алмаз! Дочь и внучка! На самом деле, у меня своих пятеро с Анечкой, и восемнадцать приёмных. Понимаешь?
   - Девятнадцать, - поправила Ванесса.
   - Да! Вчера привезла ещё одного. У меня куча детей, которым надо создать нормальные условия. И я не позволю каким-то сукам портить им жизнь. Понятно? Я - мать! И я убью не только тех, кто вредит моим детям, но и тех кто может им навредить. Понял? Ещё не навредил, а только может навредить. Я не могу рисковать моими детьми.
   А Фукс тоже высказался:
   - Сказать честно - мне тоже не нравится то, что ты предлагаешь. Но я Милу поддерживаю.
   - А я не предлагаю. Я вам, бестолочам, объясняю - как бригада сейчас будет работать.
   - Но это очень жестоко, Мила. Это - за гранью, - снова запереживал Алмаз.
   - Всё, - рассердилась Бабка, - обсуждению это не подлежит. Или так, или никак. Мало того, что там на кону жизнь людей, так я ещё и своими должна рисковать.
   Шило смотрел на Алмаза с явным презрением.
   Долго молчали. Потом Алмаз встал, вздохнул, поджал недовольно губы:
   - Ну, ладно... Будь по вашему. Поехали.
  
  
   Глава 42. Террористы
  
   В сопровождении полицейского Бэтээра подъехали к совхозной конторе. Цепь копов теснила любопытную толпу. Несколько человек из команды Фукса остановили луноход, но увидев своё непосредственное начальство вытянулись, откозыряли.
   Бабка без перехода сразу скомандовала:
   - Начинайте.
   Фукс попытался остановить:
   - Погодите, может всё-таки можно как-то по другому?
   - Не мешай! - рявкнула Бабка.
   Короткий, Скорый и Шило залезли в броневик, так, чтобы их никто не видел, закинулись "лешим", вылезли и пошли ко входу в здание.
   Бабка поперепиралась немного с Фуксом. Потом вытащила из бардачка пепелаца мегафон и завопила на весь Полис:
   - Эй! Бандиты! Вы совсем приборзели?! А ну, отпустите наших любимых депутатов! А то я вас!...
   В конторе дружно заржали. Кто-то ответил:
   - А то, что?!
   - Ты, молокосос, не знаешь, на что я способна! Я - Бабка!
   - Да хоть дедка, мне насрать. Отдайте Уфу и мы отпустим этих ваших любимых лидеров-пидеров.
  
   Пока Бабка перепиралась с захватчиками, Пашка с мужиками тихо открыл дверь и просочился в здание. И сразу наткнулись на то, что нужно. В углу коридора стоял парень, с автоматом через плечо, и, прямо на пол, справлял малую нужду.
   Пашка подождал, пока террорист застегнул ширинку, и долбанул его "снотворным". Шило подхватил тело и потащил на улицу.
   Снова зашли в БТР и Короткий снял "лешего".
   Поволокли захваченного парня поближе к зданию. Шило деловито раздел спящего догола, подтащил его к пустой доске почёта. Потом хозяйственно открыл рюкзачок, вытащил бельевой шнур, легко, как пушинку, поднял одной рукой парнишку за ноги, и примотал его к верхней перекладине.
   Все вокруг в недоумении замерли.
   - Это... А... - попробовал вмешаться Алмаз.
   Но Бабка и на него рявкнула:
   - Отойди, Вадим! Не лезь не в своё дело!
   И скомандовала Пашке:
   - Буди.
  
   Проснувшись, молодой человек, первым делом, завопил:
   - Что за бля?! Что за херня?! Ах вы козлы! Волки позорные! Да мы вас всех...
   Шило врезал ему по почкам. Слегка. И добился положительного результата. Подвешенный заорал ещё громче:
   - А-а-а! Суки! Твари! Орех! Орех! Сделай что-нибудь!
   В открытое окно высунулся некто в вязаной маске.
   - Братан! Братуха! Ты как там оказался?!
   - Да не знаю я! Вытащи меня, Орех!
   Шило к тому времени уже извлёк из рюкзачка и напялил полиэтиленовые фартук, бахилы и шапочку, повязал на лицо марлевую маску. Сказал Скорому:
   - Контролируй окна.
   Пашка передёрнул затвор, встал на колено и начал отслеживать окна совхозного центра.
  
   А Шило, в это время, спокойно, подошёл к висевшему вниз головой человеку и, приготовленным ножом, провёл по его спине полосу от копчика до шеи. Потом ещё одну, совсем рядом с предыдущей.
   Парень вопил не переставая.
   Ромка подцепил ножом кусок кожи у задницы и потянул вниз, отрывая узкий ремень от живой плоти.
   Бабка снова подняла мегафон:
   - Эй, террористы! Видите этот лечебно-воспитательный массаж?! Так вот! Я вас предупреждаю - если хоть один волос упадёт с головы хоть одного нашего драгоценного депутата, вот так будет с каждым из вас! - она ткнула в садистскую экзекуцию.
   Шило уже вырезал второй ремешок кожи.
   Подопытный пытался терять сознание, но Пашка постоянно поддерживал его в бодром состоянии, не переставая контролировать окна конторы. Висящий парень уже не орал. Он жутко выл на одной ноте, так, что хотелось уши заткнуть.
   Мужик в окне стянул свою балаклаву и заорал сумасшедшим голосом:
   - Суки! Прекратите! Беспредельщики! Братан! Перестаньте, я говорю!
   Он вскинул автомат, но Скорый был настороже. И правдоискатель улетел в глубину комнаты с простреленным глазом. Правым.
   В соседнее окно высунулся ещё один самонадеянный стрелок. Но тоже скрылся в комнате с выбитыми мозгами.
   Алмаз закричал на полицейских:
   - Уберите народ!
   Бабка успокоила:
   - Да пусть смотрят, что ты волнуешься.
  
   Из темноты конторы знакомый голос заорал:
   - Эй! Давайте договоримся! Мне не понятно - чего вам надо?!
   Шило быстренько сориентировался, бросил своё кровавое занятие, повернулся и заорал:
   - Короче, бля! Тысячу чёрных и вертолёт к подъезду!
   Через минуту гробового молчания, когда даже мух было слышно, оттуда возмущённо завопили:
   - Слышь, мужик! Ты ничё не попутал?! Это мы бандиты! Это у нас заложники!
   - А-а, чёрт! Извините пацаны, это я по привычке!
   Шило повернулся к Бабке и подмигнул.
   Вся толпа зрителей, включая полицейское подразделение, стояла молча в ступоре, разинув рты. А Бабка не переставала нагнетать обстановку, уточняла требования:
   - Нам нужно, чтобы вы вышли все, с поднятыми руками! Оружие бросайте на землю! Живо!
   Скрываясь за межоконным проёмом кто-то заорал:
   - Бабка! Слышишь меня?!
   - Слышу!
   - Мы сейчас начнём убивать заложников!
   - Зачем?!
   - Как, зачем?!... Ты что, не в курсах?! - удивился переговорщик: - Нам же Уфа нужен! Он где-то у властей! Я знаю!
   - Дохлый Коля вам подойдёт?!
   С минуту стояла тишина. Потом с той стороны недоверчиво спросили:
   - Как "дохлый"?
   - Три ранения в голову! Несовместимые с этим... С жизнедеятельностью!... Притащить?!
   - Он не мог умереть! Он неубиваемый!
   - Ну, это ты того!... Преувеличиваешь! Ты забыл, - кто я! Я - Бабка! Понял?!
   Ответа не последовало. Примерно через пару минут молчания в окно конторы вылез мужик. Стянул балаклаву, бросил её и автомат на землю. Отошел от стены на несколько шагов и встал на колени с руками за головой.
   Из глубины помещения кто-то закричал:
   - Бабка, а что с нами будет?!
   - Депутаты целы?!
   - А что с ними сделается. Ну, несколько... получили по зубам. Выпендривались не по делу.
   - Думаю - посадят! - отвечала Бабка.
   Тишина стояла ещё минут десять. Видимо террористы спорили о чём-то своём.
   Наконец дверь открылась, и во двор потянулись освобождённые "представители народа".
   Следом вышли пять человек бандюков. Они побросали на землю автоматы и пистолеты и встали рядом с первым на колени.
   - Все вышли? - орала в мегафон Бабка.
   - Все, - подтвердил один из террористов.
   - Шило! - повернулась Бабка к стоящему спокойно Ромке.
   Тот понятливо кивнул, аккуратно положил стилет на кирпич и пошёл к ряду сдавшихся мужиков. Зашел со спины, достал пистолет и, очень быстро, выстрелил каждому в затылок. Шесть выстрелов - шесть трупов.
   А Бабка повернулась в сторону висевшего парня и тоже выстрелила тому в голову.
   - Всё, бригада. Поехали домой.
   Алмаз вышел из ступора, загородил дорогу. Растерянно пытался найти слова:
   - Бабка... А... А с трупами-то что?... Куда мы их?...
   На что Мила устало ответила:
   - Я тебе депутатов освободила?
   - Ну, да... А...
   - Ты хочешь чтобы спецназ выполнял работу мусорщиков?... Знаешь что, Алмаз?... Пошел ты в жопу!! Мы свои трупы не знаем куда девать!... Всё! Оставь меня в покое!
   Фукс вслед прошептал:
   - Я в шоке...
   И бригада уехала домой. В смысле - в Приют.
  
  
   Глава 43. Круглый стол без Бабки
  
   Когда подъехали к зданию Приюта, Бабка молча вышла, почти бегом пересекла двор и исчезла за дверью.
   Мужики переглянулись. Шило предположил:
   - Может в туалет? Иди, Скорый, проверь. Что-то не то.
   И Пашка рванул за Бабкой.
   Из их комнаты доносились странные звуки. Пашка осторожно заглянул внутрь. Мила, не снимая броника и шлема, лежала на кровати лицом в низ и рыдала, уткнувшись в подушку.
   Павел осторожно подошёл, сел рядом, потрогал за плечо:
   - Мила, что случилось?
   Мила подняла зарёванное лицо и...:
   - Почему всё я должна делать?! Почему мне никто не помогает?! Ты мне всегда так помогал! Ты половину всего тащил... Я тебе доверяла всё!
   В дверь просочились Короткий с Шилом. Подошли, стояли в недоумении...
   Павел приподнял женщину, посадил к себе на колени, стащил с неё шлем. Покачивал слегка, как ребёнка. Укорял ласково:
   - Мила, да что же ты на себя всё грузишь-то. Не надо так... Ты только говори - мы всё сделаем. Почему ты такая? Зачем ты себе сердце рвёшь?
   Мужики подтвердили. А Короткий предложил:
   - Давайте перерыв сделаем. А? Сгоняем к Бекасу...
   Бабка, прислонившись к Пашке, вытирала рукавом слёзы:
   - Нет... Не дадут мне, суки, отдохнуть. Что-нибудь опять приспичит... А я устала! Я так устааалааа! - и снова в слёзы.
   Мужики уселись рядом с двух сторон. А Бабка выговаривала:
   - Пока ты был, на тебе... Половина работы на тебе было... А как тебя не стало, так... Что делать? Снова всё я... Так по привычке и тяну лямку, как лошадь... А мне страшно, Паша.... Ребята, мне же страшно... Господи! Что я творю!... Я такое творю... Такое...
   Пашка слегка отодвинул её от себя, так, чтобы лицо Милы было видно и осторожно целовал её в глаза, в щеки. А она по бабий не переставала причитать:
   - Вот почему вы все мужики такие?... Всё на баб сваливаете... А-а-а... Я же женщина... Мне тяжело...
   - Ну, так Милочка, золотце, - я же здесь. У тебя вон - три мужика, готовых для тебя на всё. А ты всё сама да сама...
   Короткий выразительно посмотрел на Скорого и указал ему глазами на постель.
   Тот понял и осторожно усыпил Бабку.
   Втроём сняли с женщины сбрую, разули, раздели до футболки и трусов и положили под одеяло.
   - Не досыпает, не доедает, вечно вся на нервах. Не у каждого психика выдержит, - посетовал Короткий.
   А Шило предложил:
   - Надо ей в приказном порядке в отпуск... А? Мужики? Тут вроде дел особых нет. А?... Дня три пусть поваляется на травке...
  
   Мужчины сидели на лавочке у входа в Приют. Тяжело молчали.
   Наконец Шило не выдержал:
   - Кореша, что делать-то будем?
   Пашка высказался:
   - Надо или бригадира менять, или...
   Шило аж подскочил, перебил:
   - Ты чё?! Ты совсем ёб...
   Но тут на улицу вышли Мария с Ванессой. Шило тут же исправился:
   - Совсем с ума сошёл?!
   Скорый встал:
   - Садитесь, Ванесса Витольдовна.
   А Беда осталась стоять и строго спросила:
   - Что с Бабкой?
   - Нервный срыв, - объяснил Короткий.
   - И что вы будете делать? - пристрожила Маша.
   Ванесса усмехнулась
   - А мы с тобой, выходит, тут не причём? Только они виноваты? А что произошло, господа?
   Пашка вздохнул:
   - Она пацана застрелила.
   - Террориста?
   - Да.
   Еще посидели. Помолчали. Ванесса встала:
   - Пошли на планёрку. Объявляю - круглый стол.
  
   Непривычно было без шефа сидеть на совещании.
   Ванесса покрутила телефон:
   - Соня, у нас Савву телефонизировали?... Ага... Дай мне его... Евгений Алексеевич, вы сильно заняты?... Мы тут собрание организовали. Подойдите пожалуйста, если вам не трудно.
   Положила трубку.
   - Жаль, Тани нет.
   Пашка предложил:
   - Может сбегать?
   - Да, ладно. Её мнение мы все знаем. Она девушка простая, вся как на ладони. Так что...
   Пришёл Стенин. Удивлённо посмотрел, спросил:
   - А Бабка позже подойдёт?
   - Она не подойдёт. Она... Как бы это сказать... Заболела.
   - А какая у нас повестка?
   - Нам нужен план, по узурпированию власти.
   Савва иронично хмыкнул, сел на "своё" место.
   - Это хорошая идея. Я готов об этом думать. А что с Милой?
   - Нервы, - коротко пояснила Ванесса, - давайте в привычном порядке. Мария Максимовна, вы пишите?
   - Да, я готова.
   - Ну - начали. Давай Аркаша.
  
   Короткий повздыхал. Посмотрел тоскливо на пустое Бабкино место.
   - Если мы, каждые тысячу дней, а грубо говоря - каждые три года, будем совершать кровавый переворот... То, в конце концов, мы начнём терять людей. Это неизбежно. И есть вероятность, что к власти придёт негодяй, который окажется умнее... Ну, ладно, не умнее - хитрее нас. Нашу группу попросту уничтожат.
   - И что ты предлагаешь? - поинтересовался Савва.
   - Пока не знаю. Ситуацию надо менять в корне. Но лидера нам менять нельзя... Вот взять сегодняшнюю ситуацию. Другой бы руководитель думал, сомневался, топтался в нерешительности... Бабка решила всё быстро и кардинально. И при этом не потеряла ни одного своего человека.
   Савва поинтересовался:
   - Так она сделала всё так, как рассказывала здесь?
   - Да. Сегодня она застрелила парня, лет двадцати. И приказала убить ещё шесть человек. Всех, кто участвовал в захвате заложников. И никто в городе не рискнул её остановить. А с утра ещё и Коля... Нам надо как-то женщин... И в особенности Бабку, оградить.
   Беда без очереди вдзохнула:
   - Она у нас умная... И добрая... Ей правда тяжело ... Она, конечно, виду не подаёт, но ей очень тяжело. Я это хорошо вижу. Я с ней пыталась поговорить, но она рыкнула... И всё.
   Ванесса вздохнула:
   - Мне кажется, нам пора перестать переживать. Именно сейчас... Давайте мыслить конструктивно.
  
   Просидели почти час. Маша, своим аккуратным почерком исписала два десятка листов.
   Потом пришла выспавшаяся Бабка, с порога предъявила претензии Пашке:
   - Это ты меня усыпил?
   - Как ты себя чувствуешь? - вопросом на вопрос ответил Скорый.
   Бабка стушевалась:
   - Ну... Вроде нормально...
   - Вот и хорошо. Садись, мы тут планируем...
   Бабка уселась и насторожено поинтересовалась:
   - И чего вы тут напланировали?
   Мария протянула листки:
   - Читай.
  
   Бабка читала, хмыкала, поднимала удивлённо брови:
   - А ризограф тут причём.
   Беда удивилась:
   - Так это же листовки. Это печатное слово. Ни у кого, кроме нас, тут такой возможности нет.
   Бабка читала дальше. Криво ухмыльнулась:
   - Две легендарные личности? Ну, вы даёте.
   Посмотрела на Пашку. Тот пожал плечами:
   - Это они так утверждают. Я пока не заметил в себе ничего легендарного.
   - Мда. А вот это мне нравится, - ткнула куда-то пальцем, - это правильно...
   Потом удивилась:
   - О! Вы уже и должности поделили!
   Все заинтересованно ждали оценки.
   - А вот Маша - судья. Это нормально?
   Пояснил Савва:
   - Ментат-судья. На мой взгляд это оптимальное сочетание.
   - Ну, да... Ну, да... А про Зину забыли?
   - В процессе набора кадров и её подтянем. Всех полезных и верных людей - задействуем, - успокоила Ванесса.
   - Ага. А вот это - связь с общественностью? Это что?
   - Это, - разъяснила Беда, - банальный сбор заявок на... Да на всё.
   - Думаешь Бита согласится?
   - Уговорим.
  
   - Так... Ладно... А вот вопрос - почему я должна тянуть эту лямку? Ну, Приют - ладно. С вашей помощью я справляюсь. А этот воз мне к чему? Или по принципу - кто везёт на того грузят?
   - Мила, - пояснил Савва, - в должности президента, или главы администрации... Да как не назови... Тебе нервничать меньше придётся. У тебя будет куча помощников. Каждый будет занят своим делом. Ты будешь осуществлять только общее руководство.
   - Ты прямо как Скорый. Тот, первый. Он мне точно так же говорил...
   Пашка влез:
   - Ты пойми, взяв власть мы будем воевать только с тварями. А сейчас нам приходится ещё и от власти отбиваться. Да и ситуация в этом городе благоприятная.
   - Ты про безвластие? - уточнила Бабка.
   - Не только. Тут, во первых, государственность в зачаточном состоянии. А новое делать легче чем сначала ломать старое, и только потом что-то изобретать...
   - А во вторых?
   - А во вторых - тут народ легче сплотить. Народ объединён одной идеей - защитой от тварей. Вон какую стену отгрохали... В принципе, ничего сложного в управлении Полисом я не вижу.
  
   - Паша, - усмехнулась Бабка, - если ты такой политик, почему ты не был во власти "там"?
   - "Там" страна была слишком большая, слишком большой кластер. Что делать с Полисом я знаю. Что делать с огромной Россией - не знаю. По хорошему-то надо подробить её на мелкие эти...
   - Анклавы, - подсказал Короткий.
   - Да... Но только никто на это не пойдёт. Народ будет против. Ну как же! Мы же - великая страна! Империя! Мало кто понимает, что чем меньше страна, тем больше у народа возможности повлиять на правительство.
   Беда подсказала:
   - Северная Корея очень маленькая страна... А там такое...
   - Маша, я же говорю про возможности...
   - Ну , ладно, ладно. Мне это кажется достаточно разумным... Да и план действий у вас хороший... Давайте завтра и начнём... Только надо бы за вакцинами сгонять, а то Несска у меня бабулька нетерпеливая. Сама отправится.
   - Мила, давай мы вопрос с захватом власти решим, а потом всё остальное, - успокоила Ванесса.
   - Ну тогда - до завтра занимаемся своими делами.
   И все потянулись на выход.
   Когда Пашка с шефом остались одни, Мила подошла к нему, прижалась:
   - Паш. Мне страшно.
   - Золотце, мы же не скреббера валить собрались, а просто навести порядок, в месте, в котором живём. Всё будет хорошо. Вот увидишь.
   Постояли так немного, потом Мила отстранилась:
   - Так... Ладно... Мне ещё надо с Янкой поговорить... Пойду.
   - А я к себе в мастерскую. Тоже, кое-что доделаю.
   Они ещё раз обнялись и пошли решать свои вопросы. Бабка утрясать вопрос с перенесением запасов. А Пашка отправился доделывать обойму под десять патронов на свою ОэСВэшку.
   Дела!
  
  
   Глава 44. Цезарь и его Фея
  
   Дугин довёл до ума обойму. Хотел начать ещё одну, но решил сначала испытать - как эта работает. Заколотил в самодельный магазин десять патронов, вщёлкнул в гнездо - нормально встал, как родной. И Пашка пошел в канаву стрельбища, опробовать новинку. Точности ему не занимать, а вот механизм подачи может дать сбой. Хоть, на первый взгляд, он всё предусмотрел.
   Отстрелял десяток патронов и убедившись, что новинка работает превосходно, отправился в Приют.
   Из дверей выскочила Янка:
   - О! Скорый! Тебя шеф зовёт! Прямо - бегом!
   Пашка полетел наверх через две ступеньки. Ворвался в кабинет. Там уже сидели Короткий, Шило, и Ванесса с Машей.
  
   - Что стряслось?!
   - Паша, на город идёт колонна бронетехники. Насколько я поняла, это из Сосновца. Это Цезарь прётся. Явно не в гости.
   - Сколько до них?
   - Около двадцати километров.
   - Это сколько у нас времени?
   - Минут сорок - полчаса.
   - К стенам они не подберутся?
   - Нет. Там минное поле.
   - Мужики, надо снять "Корд" и "Владимировца" с машины и поставить на стену.
   Короткий подсказал:
   - Там есть. В двухэтажке у ворот на первом этаже КПВ-спарка, а в окне второго этажа Корд.
   - Ну тогда пошли... Я на второй этаж, а Шило не первом эту двустволку ворочать.
   Бабка подняла телефон.
   - Соня, дай мне Савву... Савва, тревога. Переведи Приют в осадное положение. Всех в подвал. А сам с Дедом на чердак с трубами. Всех чужих - мочить... Нет... Нет, я говорю!... Это Сосновец на нас бочку катит... Хорошо, действуй...
   Шило сносился на чердак, приволок две трубы с чернотой. Пока он бегал туда-сюда, Бабка убежала к стоянке луноходов и притащила два мегафона.
   Объяснила:
   - Попробую поговорить с Цезарем.
  
   Они прыгнули в луноход вчетвером и отправились к воротам.
   Беда, конечно, скандалила и требовала взять её с собой. Но её успокоили, мотивировали отказ тем, что, в случае войны, она нужна здесь, в Приюте.
   По дороге Бабка щурилась и постоянно посматривала в правую сторону. Оттуда приближался противник.
   Подъехали к КПП, выскочили и, почти бегом, рванули в двухэтажку. Пилот забеспокоился:
   - Что случилось? Куда вы несётесь?
   - Сосновские на нас войной прут...
   - А ты откуда...
   Бабка рассердилась, аж ножкой топнула:
   - Пилот! Мать твою! Я сенс! Я их уже вижу!
   И потом спокойней:
   - Закрывай ворота.
   Караульные бегом захлопнули створки и заложили их брусом засова.
  
   Шило залез на сиденье зенитной спарки, проверил коробки с лентой, приложился к плечевым упорам, пошевелил стволами, Удовлетворённо покивал. Рядом, за стеной, присел Короткий, приготовил следующие короба. Рядом поставил свою грозную трубу.
   Пашка с Бабкой поднялись на второй этаж. Цыкнули на дежурного бойца. Тот высунулся во двор:
   - Пилот!! Тут это!!...
   - Всё нормально. Пусть готовятся. Ты беги на правую сторону, на свой "Корд".
   Боец исчез. А Пилот закрутил телефон, заорал в трубку, вызывая миномётную группу. В условиях безвластия он действовал достаточно грамотно.
  
   Корд на пехотной треноге производил хорошее впечатление. Только стрелять из него придётся лёжа. Пашка оттащил свою нелетальную трубу в сторону, и аккуратно, чтобы никого не задеть лучом, положил на пол. Вернулся и рядом с пулемётом положил свою сайгу. Выглянул в узкую амбразуру.
   Бабка крикнула:
   - Пилот! Ты готов?!
   - Готов.
   - Стрелять только по моей команде! Я с ними сначала поговорю!
   - Договорились, - согласился Пилот. - Ну, что - продадим свою жизнь подороже?
   - Нет. Никто ничего продавать не будет. Ты слышишь меня, Пилот?
   - Ну... Ладно... Как скажешь.
   Вроде - всё. Замерли.
  
   Над Ульем нарастал гул, как от эскадрильи самолётов. Из-за камышей, на перекрёстке показались первые машины колонны. Серьёзная техника - два восьмиколёсника, вооружённых крупным калибром. Следом потянулось всякое самодельное хламьё, гремя навешанным железом. Транспорт всё прибывал и прибывал. Головные броневики уже подошли на расстояние метров пятьдесят и остановились, а из за поворота всё тянулись и тянулись громыхающие бронёй машины.
   Наконец выкатились все. Двадцать шесть штук "брони". Серьёзная сила.
   Из верхнего люка первого бронетранспортёра, за башенкой, вылез мужик, опустил руку вниз, пошарил и вытащил студийный микрофон.
   Перед пулемётной башней высунул голову в люк ещё кто-то, и, перед бэтээром, замерцал переливами мыльного пузыря прозрачный плоский щит. Видимо разговор вести будет некто важный, предусмотрительно, неслабо ограждённый от опасностей.
   Все ждали.
   Наконец переговорщик пощёлкал по микрофону, как заправский вокалист и протараторил:
   - Раз, раз, раз. Нормально...
   - Жители Полиса! - прогремело по округе. - Я Цезарь, глава города Сосновец. Я узнал, что у вас уничтожено всё руководство страны. В городе царит анархия и произвол...
  
   - Бестолочь, - шептала Бабка, - теперь все подумают, что это его рук дело...
   Покрутила расстроено головой.
   - Так... Ладно... Надо искать точки соприкосновения. Я с Цезарем... Ну... Знакома, будем говорить. Не думаю, что он меня прямо сразу попытается убить... Не чужие же. А ты не ревнуй, понял. Это было давно, задолго до тебя.
   - Момент не подходящий для ревностей... - успокоил Пашка. - Ты хочешь выйти и поговорить с ним?
   - Наверное, придётся... - Бабка выглянула в свою амбразуру.
   - О! Тут и твоя знакомая есть! Слышь, Паша? Посмотри - вон там, слева, девочка вышла из машины, в черной футболке. Без броника. И наколенник у неё только на левой ноге. Увидел?
   - Ну, да. Вижу.
   - Это Фея. Она твоя поклонница. Где-то тысячу дней назад она брала у тебя автограф, на память. У неё тогда был выбит зуб. И дружок у неё - кличка... Жила. Да - Жила. Ты сейчас включишь свой актёрский талант и поговоришь с ней.
   - Господи! О чём?! Я её знать не знаю.
   - Вот на этой информации и построишь разговор... Да! Ещё. У неё подружки были. Возможно они тоже тут. Собственно всё... Начинай.
   И протянула ему мегафон.
   - Потом и я подключусь.
  
   Цезарь ещё расписывал все блага и преимущества, которые принесёт городу его правление.
   Павел взял матюгальник. Откашлялся и нажал кнопку:
   - О!... Фея!... Как жизнь?!
   Вся колонна повернула головы к девушке. Та что-то крикнула, но разобрать было нельзя, за урчанием двигателей и воплями царственной особы.
   Тогда девица бегом добралась до головной машины, быстро и легко взлетела на броню и устроила возню со своим начальником. В результате непродолжительного сопения и тихих матюков, которые были слышны через переходящий из рук в руки микрофон, он оказался у Феи.
   - Эй! Это кто там меня вспомнил?
   - Ха-ха-ха! - ржал Пашка. - Ты, как всегда, в своём репертуаре. Автограф мой хранишь или уже потеряла?
   - Скорый?! Да ну, нафиг!... Да ну, нафиг!!
   - Неужто, продала?
   - Да вот нихрена не продала. Он всегда тут, со мной, - она похлопала себя по заднему карману брюк, - у сердца храню.
   - Ха-ха! - снова закатился Пашка. - Интересная у тебя анатомия. А, кстати, как твой зубик?
   - Нормально. А мне сказали, что тебя убили.
   - Нет. Это деза. Жила твой-то как?
   - Нормально. Он тоже со мной.
   - Фея, золотце, ты же понимаешь, что я сейчас буду делать. Ну, если начнётся штурм... У тебя же там подружки. Ты уйди сама и уведи женщин к перекрёстку. А то - чёрт его знает... Я себе никогда не прощу, если тебя случайно зацеплю.
  
   На броне опять началась возня и бурчание. Но Фея микрофон не отдала.
   - Скорый! Тут говорят, что ты блефуешь, что ты не он... Ну... Что он, это не ты... Я проверить хочу.
   - Проверяй, золотая.
   Фея что-то вытащила из рюкзачка, подняла в руке:
   - Попадёшь?!
   - А что это?
   - Это... Это чупа-чупс.
   - Господи, совсем ребёнок. Цезарь, ты что - рехнулся? Детей в рейд, под пули... Совесть-то есть?
   Цезарь таки завладел микрофоном:
   - Ты так со мной не разговаривай! Я Цезарь! Понятно?!
   - Ха! А я Скорый! Понятно?... Ты можешь легко организовать колонну и пригнать её к Полису. А я легко её раскатаю в пыль. Ну и как думаешь - кто круче? Так что не надо...
   Фея снова выхватила микрофон:
   - Ну, так чё? Попадёшь? Только из пистолета!
   - Не-а. Не попаду. Там же щит стоит.
   Фея спрыгнула с брони, отошла шага на три за щитовое марево и подняла руку с конфетой на палочке. Пашкин стечкин глухо хлопнул и снёс сладкий шарик.
   Девушка подпрыгнула, радостно взвизгнула и снова взлетела на БТР.
   - Скорый! А я думала - ты умер! Прикинь! Я так расстроилась!
   - Фея, в случае чего... Когда всё закончится... Ты это... В гости забегай. А сейчас уходи.
   - Ага! - радостно согласилась Фея и снова спрыгнула с брони.
   Главе рейда наконец-то в руки попал микрофон:
   - Скорый, ты нахрена мне дисциплину подрываешь?!... Фея! Вернись!
   Девчонка повернулась и что-то сказала.
   - Тьфу, зараза, - плюнул римский император.
   А Бабка тихо пояснила:
   - Я тут как-то выяснила - Фея, это его дочь.
  
   И тут за стеной, на территории Полиса, загрохотали выстрелы.
   Пашка метнулся к противоположному окну.
   К воротам, из города, прорывалась группа вооружённых людей. Наряд укрылся за стенами караулки и отстреливался. А нападающие двигались перебежками, прячась за палисадниками и кустами акаций.
   Пашка метнулся назад, бросил в мегафон:
   - Это... Я сейчас...
   Вернулся, и устроился у окна, выходящего на территорию города. Приложил сайгу к плечу и, в течение полминуты, пользуясь хорошим обзором со второго этажа, укокошил всех наступающих.
   Снова взялся за матюгальник:
   - Цезарь, это твои ребята?... Были...
   - А что с ними?
   - Они, это... Умерли.
   Все участники переговоров долго молчали.
   Бабка вскочила, скатилась вниз по лестнице. Через минуту вернулась.
   - Отправила Короткого собрать трофеи. Может и живой кто есть.
   Во-первых - Бабка никогда, даже в самой трагической ситуации, не забывала о прибыли. Прямо патология какая-то.
   А во-вторых, Пашка криво ухмыльнулся. Во-вторых, "живой" после его стрельбы это даже оскорбительно.
   Бабка поняла:
   - Ну, ну. Непогрешимый ты мой. Не обижайся.
   Притянула мужика, жулькнула несильно.
   - Правильно говорила Ванесса. Милославский тебе позавидует.
   - Может, Станиславский?
   - Да похрену, главное у нас там уже есть один союзник.
  
   Цезарь, снова поднял микрофон.
   - Скорый, послушай меня. Я понимаю, что э... Мои меры несколько нерациональны... И, может быть, преждевременны...
   - Это ты про атаку на КПП? Ну так и говори - "глупость".
   - Ну, да... Про неё. Про атаку... Но ты сам подумай. У вас власти в городе нет. А у меня опыт...
   - Как это власти нет?... - Пашка почти искренне возмутился. - У нас глава города - Милла Львовна... Сергейчук.
   Цезарь аж подпрыгнул:
   - Бабка, что ли?
   - Ага, она.
   - А... Можно я с ней поговорю.
  
   Бабка включила свой мегафон. Тихо, спокойно и как-то интимно сказала:
   - Привет, Эдик.
   Цезарь заметался глазами по стене дома, пытаясь понять где находится Бабка.
   - Мила! Ты где?
   - Да тут я, - Бабка помахала рукой в амбразуру.
   - Мила, ты... Ты как?
   - Да вроде - нормально.
   Разговор шёл негромко, хоть и через аппаратуру. Беседовали старые знакомые, а возможно и близкие люди.
   - Ты все-таки решилась? Я ведь тебе давно говорил...
   - Да задрало всё уже, Эдя. Порядка как не было, так и нет. Вот я и это...
   - Я слышал - ты замужем?
   - Да, замужем. За Скорым... А ты Фейке тоже нашёл мачеху?
   - Да, Мила, да. Жизнь не стоит на месте...
  
   И тут со стены, с другой стороны ворот, через мегафон, заорал какой-то мужик:
   - Ты чего припёрся? Цезарь хренов! Ты хочешь город силой взять? А вот хрен тебе! Да отсоси ты!
   - Ты кто? - удивился Цезарь.
   - Я депутат городского совета! Я...
   И мужик начал городить какую-то ахинею, угрожая и требуя.
   - Вот дебил, - пробурчала Бабка, - он ведь сейчас войну спровоцирует. Придурок.
   Нет, не спровоцировал. Цезарь повернулся и спокойно сказал в микрофон:
   - Нефрит!
   И тут же, откуда-то из задних рядов машин, грохнул винтовочный выстрел.
   Бабка метнулась к внутреннему окну.
   - Пилот! Что там?!
   - Депутату балду разнесли! Вот он валяется. То, что от него осталось.
   - Слава Богу! - облегчённо вздохнула Бабка и вернулась к мегафону:
   - Эдик, ты что - рехнулся? Зачем ты наших дураков стреляешь?
   - Ну, извини. Я не знал, что тебе дураки так нужны...
   - Эдуард! Это не шутки! Это был настоящий депутат! По закону, я должна начать войну. А тут, у меня Скорый. Прикидываешь - что будет?... Эдик, я тебя прошу - уезжай. Уезжай, ради Бога, не доводи до греха.
   И со слезой:
   - Ну сам подумай - как мы с тобой будем воевать?! А? Уезжай...
   Все помолчали ещё минуту. Потом, видимо по команде, вся кавалькада заюзгалась туда-сюда, разворачиваясь на неширокой дороге.
   Через десять минут, только далёкий гул моторов напоминал о попытке захвата власти.
  
   Бабка вышла на крыльцо КПП:
   У ворот уже нарисовалось ополчение. Постепенно подтягивались люди, вооружённые кто чем. Никто ничего не понимал, и все недоумённо топтались на дороге и на поляне около стены.
   - Ну, слава Богу. Не прошло и полгода. Ага...
   Крикнула собравшимся:
   - Всё, вояки! Конфликт исчерпан - отбой!
   Пилот сидел на лавочке у стены, сняв каску, и платочком вытирал пот с лысины.
   - Хе... Уже думал - всё. Отпрыгался я, нахрен... А оно вон как...
   Бабка села рядом. Командир наряда её спросил:
   - Как думаешь, наградят за такую стойкость?...
   - Думаю - накажут.
   Пилот вздохнул:
   - Может и так...
   - Да я шучу. Некому нас наказывать. И награждать некому...
   Вышел Шило.
   - Так это, что - всё, отвоевали?
   - Всё мужики. Погодите. У меня что-то ноги не идут от страха. Дайте немного посижу.
   И она снова уставилась на далёкую реку.
   Пилот положил каску на скамью. Повернул к Бабке голову и с горькой усталостью попросил:
   - Бабка... Брала бы ты власть с свои руки... А? Ну сколько можно? Ты посмотри, что делается. Стены пусты. Одна охрана. Оборону организовать некому. Миномётчики меня нахрен послали.... Наведи порядок. А?
   - Да вот сижу, и думаю...
   - А ты не думай. Ты бери власть.
  
   Толпа подошла к караулке. Протолкался Алмаз.
   - Что тут было-то?
   - Война небольшая была.
   - Я слышал ваши переговоры. Ты объявила себя главой города?
   Бабка посидела, опустив голову, помолчала. Вздохнула тяжко:
   - Знаете, ребята... Решила я, таки, взять этот город себе.
   Бабка шлёпнула по коленкам, встала и решительно:
   - Да... Задолбали меня уже ваши игры. Покоя нет...
   - А было-то что? - спросил кто-то.
   Толпа всё увеличивалась.
   - Цезарь приезжал, - сказала Бабка так, чтобы все слышали, - власть в городе брать.
   - Так та ночная резня, это его работа?
   - Откуда я знаю... То, что здесь была его диверсионная группа, которая должна была открыть ворота - это точно.
   - Где эта группа?
   - Они все заболели и сдохли... Где-где! Скорый их пришил.
   Подъехал Короткий на луноходе:
   - Всё. Закончил.
   - Молодец.
  
  
   Глава 45. Переворот
  
   Из толпы вышел грузный мужик и пошёл к обезглавленному трупу у стены. Спросил:
   - А это кто?
   - Это Гаус, - ответил Пилот.
   - Федор Васильевич?
   - Ну, если Гаус, это Фёдор Васильевич, то - да.
   Мужик взвился:
   - Ты не язви тут! Это депутат городской думы! Кто посмел убить неприкосновенное лицо?
   Пилот не внял приказу "не язвить":
   - Лица у него как раз и нет.
   Мужик покраснел, надулся, забрызгал слюнями:
   - Ты знаешь, с кем ты тут перепираешься?! Я депутат Пилонов! И я тебя спрашиваю - как ты допустил, чтобы представителя власти застрелили! Кто посмел?!
   Бабка объяснила:
   - Снайпер Цезаря его снял. Этот начал на него орать со стены, а Цезарь обиделся...
   - А ты где была?!
   - Я вела переговоры.
   - А почему ты не арестовала преступника? Немедленно его догнать и арестовать! - командовал Пилонов.
   Если он рассчитывал на то, что Бабка начнёт оправдываться, или бросится исполнять его указания, вот хрен он угадал.
   Мила всплеснула руками:
   - Догнать?! Да ты что! Точно! Надо догнать и показать ему кузькину мать! Короткий заводи! Пилот! Пилооот!! Открывай ворота!
   И повернулась к депутату Пилонову.
   - Прыгай сюда! Погнали! Автомат в кронштейне на спинке сиденья!
   Пилонов стоял растерянно.
   - Ну чего ждёшь?! Уйдут ведь!
   - Я с вами не поеду, - возмутился депутат. - С чего ради?
   - Как это "не поедешь"? А кто должен догонять и арестовывать?
   - Ну... - замялся Пилонов, - полиция.
   - Полиция действует в черте города. Всё что за стеной - не в её компетенции.
   Фукс театрально вздёрнул брови, развёл руками:
   - Увы...
   - Так что сигай на средний ряд и вперёд. Вершить справедливость...
   Депутат отступал задом от машины. Оглядывался на толпу, но мужики стояли и с интересом наблюдали, как уполномоченное лицо пыталось выкрутиться из щекотливого положения.
   Бабка зашипела:
   - То есть ты... Гнида... Во время военного положения в городе, отказываешься защищать свой народ, свою власть, честь и достоинство Полиса?... Я правильно понимаю?
   Бедный депутат всё понял. Он развернулся и рванул вдоль улицы в сторону реки.
   Мила рявкнула:
   - Он дезертир! Стреляйте!
   Из развернувшейся толпы несколько раз пальнули. Но, мимо. Пилонов бежал как заяц - зигзагами.
   Короткий вскинул сайгу и лупанул разок. Ноги у депутата перестали бежать, но тело продолжало лететь по инерции, и он грохнулся лицом в пыль. А Пашка поставил карабин на предохранитель.
  
   - Так... Ладно... С депутатами разобрались. Теперь надо собрать народ. Алмаз, Фукс, вы с нами?
   Фукс кивнул. А Алмаз усмехнулся:
   - Конечно. Мне же интересно посмотреть, как это делают "профессионалы". Хе-хе.
   - Шило, сгоняй в Приют, скажи Ванессе, что началось. Пусть задействует все бригады. Пусть задействует всех.
   Шило откозырнул, сиганул в пепелац и умчался.
   - И что? - спросил Фукс.
   - Ждём... - ответила Бабка.
  
   Через пять минут из разных точек города начали разноситься мегафонные голоса, повторяющие одни и те же слова.
   - Граждане Полиса! Те, кому небезразлична судьба родного города. Предлагаем вам сегодня, в семнадцать ноль-ноль, собраться на центральной площади для избрания нового главы города. Будут также обсуждаться вопросы подачи электроэнергии, отмены налогов, отмены военного положения, отмены карточной системы на продовольствие. На повестку дня также поставлен вопрос обеспечения населения всем необходимым.
   Всё это, естественно, было написано заранее. Думали всей бригадой. Нарисовали кучу пряников, в расчёте заинтересовать пусть не всё население, но солидную часть его.
   И если на отмену драконовских законов многие не клюнут. Мол и без нас отменят, раз возникла такая тема. Но вот вопрос "обеспечения необходимым", дело серьёзное. Многие ради него прибегут помитинговать.
   Заранее были распределены и маршруты агитаторов. Четыре Приютские машины неспешно катили по городу и улещали горожан. Заработала агитационная машина. Пусть - несовершенная, созданная "на коленке", но другой не было.
  
   К семнадцати часам площадь была забита народом.
   Бабка спросила у Алмаза:
   - Вадим, а сколько у нас населения?
   - Пять тысяч восемьсот двадцать человек. Плюс-минус.
   Бабка повернулась к Короткому:
   - А ты говорил - двадцать тысяч.
   Аркаша пожал плечами:
   - Ну... Я так. Навскидку.
   У крыльца администрации собрались все Приютские. Шило стоял в метре от Бабки и держал лёгонький щит. Бабка повернулась к своим.
   - Так... Ладно... Тут пожалуй собралась пара тысяч. Не больше. Будем считать, что непришедших судьба города не интересует.
   Она взяла мегафон.
   - Граждане Полиса... Привет Диана... Граждане Полиса... У нас в городе чрезвычайная ситуация. Правительства нет. Правительство убили.
   Из толпы один голос заорал:
   - Да и хрен с ним, с таким правительством!
   А второй поинтересовался:
   - А нашли убийц-то?
   - Нет, не нашли. Но есть подозрения, что поработали агенты Цезаря.
   - Ха! - откликнулся интересовавшийся. - Я так и знал!
   - Ну, если посмотреть на сегодняшние события, то этому есть подтверждения.
   Вперёд вышел Короткий, взял мегафон:
   - Я тут допросил одного из тех, кто пытался открыть Цезарю ворота. Перед тем как допрашиваемый умер. Он сообщил, что некто Мажейко Валерий, собрал группу, которая и организовала теракт против власти. Жаль он кличку не назвал. Теперь ищи - кто это такой.
   - А чего его искать, - сказал мужик в первом ряду, - его сегодня застрелили.
   - Это который на стене? - уточнила Бабка.
   - Нет... Это тот, который дезертир. Ехать в догон Цезарю с тобой не хотел.
   В толпе ахнули:
   - Вот сука! Депутат!
   Бабка печально высказалась:
   - Да, ребята. Наизбирали вы...
   А Скорый с сомнением тихонько спросил у Короткого:
   - Ты, что - нашёл живого из тех, в кого я стрелял?
   - Нет, конечно. Это политический ход.
   Пашка хмыкнул, покрутил восторженно головой.
  
   - Так... Ладно... - продолжала Бабка своей любимой фразой, - У нас три кандидатуры на пост главы администрации города...
   - А чё - президента не будет? - прилетел вопрос.
   - Так мы уже пробовали президентство. И как вам?
   Ответом было молчание.
   - Итак, три кандидатуры - Я, Алмаз, Фукс... Давайте будем голосовать.
   - Погоди, - завопил кто-то из-за спин переднего ряда собравшихся, - а как насчёт электричества?
   - Если меня изберут, электричество будет бесплатным... Налоги мы так и так отменим. Карточную систему, тоже. Я правильно говорю, - повернулась Бабка к Алмазу и Фуксу.
   Те согласно покивали.
   - А военное положение? - закричали из толпы.
   - Будем обсуждать. Военное положение вовсе не значит налоги и карточки. Это значит, что мы всем скопом должны, в случае чего, защищать свой город.
   - Ну... В принципе - да, - согласился поднявший вопрос.
   - Да давайте уже голосовать, - звонко закричала какая-то женщина. - Где бумажки и куда их кидать?
   - Ребята, - тихо сказала в мегафон Бабка, - мы уже докидались бумажки. Вот поднимите руки - кто голосовал за Ксиву... И всё?... А теперь кто - голосовал против... Ну? И какие выводы?
   - Да подделали результаты и все! Сучары! Правильно их в мешки...
   - А мы сейчас проголосуем просто поднятием рук. Никакие подтасовки тут не пройдут. Итак... Кто за то, чтобы избрать главой города Фукса. В быту - Александра Владимировича Руденко... Представлять надо?
   - Да нахрена?!
   - Ну тогда поднимите руки кто согласен с его кандидатурой. Считаем.
   Через минуту Ванесса, Тьма и Беда сообщили:
   - Сорок два человека.
   - Кто против?
   Взметнулся лес рук. Все хотели бесплатной энергии.
   Фукс взял у Бабки мегафон и горько спросил:
   - Оля... И ты против?...
   - Саша, я тебя и так дома толком не вижу. А если изберут, то и вовсе...
   Народ искренне заржал.
  
   - Следующая кандидатура - Алмаз. Вадим Николаевич Кручина.
   Тут из толпы пошли выкрики:
   - Бабка! Не тяни время! Скоро вечер! Давай свою кандидатуру!
   Мила оглянулась на Алмаза. Тот пожал плечами, развёл руками. Мол - как скажете.
   - Ладно. Ставлю на голосование свою кандидатуру. Я Бабка...
   - Да ладно тебе! А то мы не знаем! Голосуем! Считай!
   Поднялась пара тысяч рук.
   - Против?
   Против проголосовали человек пятьдесят.
   И тут инцидент. Ну как без них в таком серьёзном деле, как выборы власти. Из задних рядов какой-то мужик провопил:
   - Подстилка Цезаревская!
   Пашка выхватил ствол, прищурился, выглядывая оскорбителя.
   Мила рявкнула:
   - Скорый! Отставить!
  
   Пашка неохотно спрятал ствол. А Бабка горько и напряжённо осмотрела народ. Потом сорвалась:
   - Я Бабка!... Выйдите те, кому я хоть раз в жизни соврала?!! Нет никого?... Тогда выйдите те, кому я пообещала, но не сделала?!!... И таких нет?!!... Хорошо!! Тогда выйдите те, кому я могла помочь и не помогла!! Выйдите те, кого я бросила в беде!!... Нет таких?!!... Так вот!! Это вам говорю я!! Бабка!!... Вы что думаете? Я сильно хочу на эту должность? Да мне нахрен бы не нужна была эта каторга... Вы что - думаете я буду воровать? Наживаться на вас?
   Мила смахнула слезу. Тут Ольга вылетела из рядов. Встала перед Бабкой и заорала без мегафона так, что уши заложило.
   - Вы что - совсем там охренели? Вы забыли - кто перед вами? Кто это её подстилкой назвал? А ну тащите его сюда... А! Это ты Кунжут! Это ты, наркуша, её решил укусить втихаря!
   Народ вытолкал мелкого дрища, давно немытого и небритого. Видно было, что мужик сидит на спеке не одну стодневку.
   - Завтра, с утра, чтобы твоего духу в городе не было! Понял?
   - Так... Это... А куда я?
   Пашка кипел от злости. Он шагнул вперёд. Сзади Бабка предупредила:
   - Скорый!!
   Он убрал руку от кобуры. Повернулся забрал у Милы мегафон. Прошипел зло:
   - В то место, где ты научишься думать прежде чем говорить... Если ты с утра не уйдёшь, то к обеду станешь покойником... Пусть меня на каторгу сошлют, но я тебя грохну.
   И шагнул назад, пропуская Милку.
   А мужичина в первом ряду поехидничал:
   - Ну что, Кунжут, допрыгался, бедолага?
  
   Вперёд выскочила женщина:
   - А что насчёт обеспечения.
   - Так... Ладно... Насчёт обеспечения. Я предлагаю создать группу, которую возглавит мой комендант - Бита. Или Агеева Марина Тихоновна. Эта группа будет, на постоянной основе, обходить Полис и собирать информацию о нуждах горожан. Мы получим списки потребностей всего Полиса. Выездные бригады будут... Тьфу, забыла слово...
   - Целенаправленно, - подсказал Короткий.
   - Да! Целенаправленно искать то, что необходимо, а не грести всё подряд... Как вам?
   Народ одобрительно загудел.
  
   - А вот программа у тебя есть? - спросил кто-то.
   - Есть. Как не быть. Моя программа проста - Безопасность. Обеспеченность. Порядок.
   - Всё?
   - Да. Всё.
   - А.. Вот к примеру - нравственность?
   - Если вы не угрожаете никому, не берёте и не портите чужое имущество и не вредите городу... Да делайте вы что хотите. Хоть на голове стойте. Только другим жить не мешайте. Устраивает?
   - Хе-хе. Ну это я от тебя и ожидал. Это нормально. А вот ещё... Вот тот депутат, которого Цезарь шлёпнул. Как с его безопасностью.
   - Я вижу - ты любитель задавать каверзные вопросы.
   - Ну, так я должен знать - чего от тебя ожидать.
   Это был всё тот же здоровенный мужик.
   Бабка помолчала, собираясь с мыслями. Потом подняла рупор.
   - Если кто-то найдёт рубера и засунет голову ему в пасть. Я не буду бросаться и, рискуя жизнью, спасать его. Это его выбор... Если кто-то начнёт материть Цезаря и угрожать ему смертью. Я не стану закрывать его собой от пули. Это его выбор... Если кто-то, с голой задницей побежит по минному полю, я не побегу следом за ним, чтобы остановить. Это его выбор... Тот, кто делает глупости, рискуя своей жизнью, пусть сам расхлёбывает последствия... А Гаус чуть не спровоцировал войну. В которой погибли бы сотни горожан. Это хорошо, что так всё обернулось - прикончили только его...
  
  
   Глава 46. Стая
  
   На этих словах Бабка замерла. Она внимательно смотрела в сторону реки. Потом вздохнула и горько выдала:
   - Вот, вроде бы - сижу, никуда не рыпаюсь. Но неприятности меня сами находят.
   Народ молчал, чувствуя какую-то интригу.
   - Горожане, с запада идёт стая. Три больших. Кажется - элиты. Шесть - примерно руберов. И куча мелочи, начиная с прыгунов... Дострелялись. Доездились колоннами... Мать, в перемать.
   - Так они, что? Они с запада идут? Туда же Сосновецкие укатили!
   - Нам о себе беспокоиться надо, а не о Сосновецких ... Так... Ладно... Все по домам! Те, кто умеет держать ствол - вооружитесь и к берегу Халтурки.
   Народ бегом рассосался с площади.
   - Экипажи! Боезапас полный?
   - Да, Бабка. Не волнуйся, всё в порядке.
   - Отлично. Сдавайте задом к реке. Стройтесь в линию в метрах пятидесяти от берега. Готовьтесь к бою... Фукс, у тебя гранатомёты есть?
   - Да, Бабка.
   - Гранатомётчиков, с кому...
   Аркаша подсказал:
   - Кумулятивными.
   - Да!! Вот их! Тоже вдоль берега поставь.
   Фукс умчался.
  
   К берегу реки начали подбегать ополченцы. В основном с автоматами. Но пришла и парочка с пулемётами. У некоторых за плечами торчали снайперские винтовки.
   Бабка кричала в мегафон:
   - Мелкий калибр, автоматы, отсекают мелочь! Распределитесь равномерно вдоль берега!... Руберов мои ребята будут валить из "кордов"! Если у кого есть снайперские двенадцать и семь - присоединяйтесь! Ваша задача руберы! Их всего шесть штук!... По элите работают наши экипажи из "владимировцев". И гранатомётчики! Так... Фукс. Пусть твои, из гранатомётов, не тратятся на остальных. Их задача - три элиты.
   - Понял. Ты не очень самонадеянна?
   - Нет. В воду они не полезут. А пока будут топтаться на том берегу, мы постараемся как можно больше укокошить. Пока они не додумаются обойти реку с юга.
   - А почему ты думаешь, что они будут топтаться?
   - Ты сколько раз в рейды ходил?
   - Один...
   - А я уже со счёта сбилась.
   - Ясно, - и Фукс убежал командовать своими.
   Алмаз посетовал:
   - Жаль танк угробили, разгильдяи. Как бы он пригодился.
   - Ладно... Обойдёмся.
   Все замерли в ожидании.
  
   В рядах бойцов мужики нервно перешучивались и покашливали.
   Но когда вдали, над лесом, показались две твари, все ошарашено умолкли. Кто-то громко спросил:
   - Бабка. Это что?
   - Не видишь? Влюблённая парочка и собачка.
   - А собачка где?
   - Сейчас увидишь...
   Когда три передовые элиты выкатили из лесу, все дружно ахнули. Бабка рявкнула в мегафон:
   - Не стрелять! Только по моей команде!
   - Бабка, ты уверена?!
   - Я вчера скреббера завалила!
   Народ сразу приободрился.
   Когда троица подошла к реке и остановилась у уреза воды, энтузиазм бойцов несколько иссяк.
  
   Вот это были красавцы.
   Один ростом метров десять, полностью в костяной броне, как черепаха. Весом примерно под двадцать тонн. Только часть шеи у края панциря была голой. Голову тоже закрывала маска из белой кости. Эдакий черепашка-ниндзя. Милое впечатление портила страшная пасть с зубами размером с локоть и когтистые бронированные руки с тремя пальцами. Этот хлопчик шагал, переваливаясь на толстых ногах и постоянно останавливался плавно вертя головой. Во время этих остановок по телу наблюдателей пробегала дрожь. Что-то он, сука, излучал.
   Второй ростиком побольше. Метров так пятнадцать. Несколько изящней своего партнёра. Этот был сильно похож на дождевого червяка с руками и с ногами. Схваченный кольцами брони, этот монстр передвигался шустрее товарища.
   Размер не позволял гигантам делать резкие движения, поэтому шла парочка замедленно, как в водной толще. Но эта медлительность была обманчива. Расстояние от края леса до берега твари преодолели секунд за пять. А там метров сто - сто двадцать.
   Следом выкатилась и "собачка". Размером с бегемота. Безглазый, безухий и безносый монстр, с изогнутыми по паучьи, но мускулистыми лапами. Эта ручная зверушка главных персонажей, видимо только что переросла стадию рубера. Щитки брони на нём прилегали уже плотно, но ещё не слились в сплошной панцирь.
  
   - Ждём! - предупреждала Бабка.
   Следом за элитой к берегу подбежала шестёрка руберов, которые рядом с элитами выглядели как кошки рядом с человеком.
   Вся эта толпа перетаптывалась перед зеркалом воды.
   А когда из лесу попёрла река мелочи, Бабка скомандовала:
   - Начали!
   Грохот оружия сотряс саму землю.
   Одна граната, врезавшаяся в голову "собачки" пробила в черепушке солидную дыру. Когда дым от взрыва рассеялся, бедняга лежала, разбросав непривычно сочленённые конечности. Сдохла.
   Радоваться было некогда.
  
   Пашка, из люка своей багги, навёл прицел РПГ на панцирь черепашки и нажал на спуск. Граната, разорвавшись прямо на животе тварюшки, оставила светящееся раскалённое пятно. Больше - ничего.
   Понятно. По этой палить бесполезно. Он взял вторую трубу и пригляделся к червяку. Надо было ухитриться попасть в оголённый плечевой сустав.
   И он попал. Руку червяку отчекрыжило напрочь. Вот он орал! Чёрная густая кровь свистала в несколько струй целую минуту. Червяк сидел на земле, зажимая кровоточащую рану и скулил на весь Улей, по детски всхлипывая. Крупнокалиберные пули бились в его панцирь не пробивая броню. Рикошеты завывали и дождём сыпались в реку.
   Пашка вставил следующую гранату, положил трубу на плечо и припал к прицелу. Страшная рана на плече червя уже не кровоточила. Регенерация у тварей мощнейшая. Если не беспокоить монстра, то лапа у него в течение тридцати дней вырастет новая.
   Только Пашка не дал такой возможности. Выстрелил в вывернутое мясо, которое монстр прикрывал тонкими пальцами. Благо тварь сидела боком к городу. Убил больше, как-то, из жалости и желания прервать мучения.
   Червяк замедленно рухнул и больше не пошевелился.
   - Второй готов, - отметил Пашка. Нырнул в люк и вынырнул в другом гнезде с "кордом". Приложил приклад к плечу и принялся калечить руберов. Троим из шести он головы таки разнёс. После переключился на остальных. Пока гранатомётчики долбили броню последней элиты, большая часть "мелочи" полегла на поле между лесом и рекой. Остальные откатились обратно в лес и затаились по овражкам. Есть, таки, чувство самосохранения.
   А, уставшая от ударов и ожогов, последняя элита пошла налево, в сторону Сафоновского шоссе. Топтуны, прыгуны и прочая шушера, мелькая за деревьями, потянулась следом за главарём. Вскоре стрелять стало не в кого.
   - Уф! Ушли!.. Ну что, ребята? Вроде отбились, - обрадовался Фукс.
  
   А Бабка командовала дальше:
   - На стену! Все на стену! Ничего ещё не кончилось!
   Шило брякал гаечными ключами в багажнике пепелаца. Через пяток минут он ухватился за стокилограммовый пулемёт со станиной.
   - Короткий! Помоги!
   Эти два мула выдрали пулемёт из гнезда и попёрли на крепостную стену.
   Бабка ткнула вверх:
   - Паша. Там Корд. Забери его у охранника.
   Пашка взлетел по каменным ступенькам и подбежал к бойцу за кордом на высокой турели.
   - Дай-ка я!
   Мужик хотел возмутиться, но увидев перед собой не кого-нибудь, а легенду Улья, уступил тому место за пулемётом.
  
   Снова потянулись минуты ожидания.
   Бабка подошла:
   - Паша, сейчас всякое может случиться. Поэтому... Я тебе хочу сказать...
   - Мила, - перебил Павел, - иди-ка ты в Приют.
   - Я глава города. Народ должен видеть меня на передовой.
   Пашка поморщился. Понял, что выгнать Милку не получится.
   - Тогда так... При опасности, скатываешься вниз и не лезешь на рожон. Ты не боец, ты - сканер. И мозг бригады. А теперь и целого города.
   Бабка улыбнулась, прижалась:
   - Раньше ты точно так же говорил. Слово в слово. Ладно, я буду осторожна.
   Народ загомонил, затыкал пальцами.
   - Идут, - констатировала Мила. - Из серьёзных там только эта черепаха и один рубер.
  
   Через многолетний березняк, на поляну перед минным полем вышел рубер, принюхался... И не стал лезть на рожон. Отошел в сторонку, освобождая путь главной ударной силе - элитнику.
   Тот плавно выплыл из леса и, нисколько не тормознув, попёрся прямо на мины. Все ждали. Стволов не опускали, отслеживали через прицелы. Но патронов не тратили.
   Пашка тоже приложился к оптике пулемёта и ждал. Ему рассказывали, что он уже убивал таких выстрелом в нос или в глаз. Но носовых отверстий у этой твари не виднелось. А глаза, спрятанные за прозрачными щитками, были пуленепробиваемы.
  
   Первая пехотная разорвалась при первом же шаге твари по полю, начинённому минами. Ничего не произошло. Эта туша даже не покачнулась. Только зашипела как поломанный паровозный свисток. Дальше, ещё два шага прошли без происшествий. А вот на следующем сработал противотанковый заряд.
   Шарахнуло так, что народ присел за зубцы стены. Огромный монстр потерял равновесие и неторопливо, как подорванная заводская труба, упал навзничь, ломая толстенные берёзы.
   Как в замедленном фильме, урод перекатился на бок, потом встал на четвереньки, задницей к городу. Все зачарованно смотрели на этот цирк.
   Половых признаков у выродка не наблюдалось. А вот... Э... Скажем так - технологическое отверстие было в наличии. И Пашка, на чистой интуиции, всадил туда длинную очередь из десятка патронов. Как минимум семь пуль ушли внутрь.
   Элита очень быстро повернулась, села, засунула обе руки под себя и выдала звук такой мощности, что внутренности у Пашки задрожали.
   - Инфразвук, - подумал он, и всадил ещё одну очередь в раскрытую в вопле пасть.
   Тварь поперхнулась, закашляла и что-то у неё там, внутри, порвалось. Кровь хлынула из горла толстенным фонтаном. Элита попыталась встать, но покачалась, стоя на одном колене, и рухнула мордой вниз, снова на минное поле. И снова угодила на противотанковую мину. Только теперь головой.
   Когда дым и пыль рассеялись, головы у бедняги уже не было.
   А рубер постоял, тупо посмотрел на мертвого главаря, развернулся и пошел в лес. Видимо понял, что тут ему ничего не светит.
  
  
   Глава 47. Последняя
  
   Народ на стенах взорвался ликованием.
   Бабка трясла Скорого и выговаривала:
   - А говорил, что ты не легендарный! Укокошить элиту выстрелом в задницу! Да ты теперь - суперлегенда! На тысячу дней разговоров хватит!
   Поцеловала его на радостях.
   Бойцы тянулись к Павлу, ржали и пожимали ему руку.
   Только сейчас Пашка понял, как он устал.
   - Мила, пошли в столовку, поедим. А? Живца хлебнём...
   И они, спустившись со стены, под ручку, тихонько пошли в сторону Приюта.
  
   Только далеко уйти не дали. Догоняли человек двадцать. Пашка хотел схватиться за стволы, а потом подумал, что если хотели бы убить, не бежали бы следом толпой. Остановились и подождали догоняющих. Это был отряд полиции, который обрабатывал нападавших из гранатомётов.
   Женщина, шедшая впереди, с пустой трубой РПГ подмышкой, крикнула:
   - Бабка, погоди.
   Бабка огляделась, нашла то, что искала - лавочку, вкопанную у палисадника. Села.
   - Чего тебе, Дина?
   - Мы тут с мужиками подумали... А вот насчёт пенсий... Как насчёт их?
   - Это тебя вид стоящей раком элиты навёл на мысль о пенсиях?
   - Нет... Просто интересно.
   - Так... Ладно... А с какого возраста ты думаешь получать пенсию по старости? А?
   - Ну... Как-то... Не знаю.
   - Дина, тут стариков нет. Тут даже пенсию по инвалидности не введёшь, потому, что инвалидов нет.
   Диана долго молчала, хмурилась. Потом ей осенило:
   - А вот по потере кормильца! Как?
   - А это дельная мысль. Это я запомню.
   Диана торжествующе оглядела однополчан.
   - Вот!... Ну чё, всё. Пошли сдавать трубы.
  
   Пашка с Милой снова побрели домой.
   Их нагнали на пепелаце Короткий с Шилом, которые уже присобачили пулемёт на место. Шило хмыкнул:
   - Залазьте, бесплатно подброшу.
   - Спасибо, Ромочка, - ехидничала Бабка, - что бы я без тебя делала.
   Уселась на своё место, повернулась к Пашке и спросила:
   - И вот это ты называешь "будет легче"?
   - Мил... Это первые дни, пока всё не наладится.
  
   Часы показывали восемь. Поздний ужин. Толпа народа галдела в столовке.
   Тут уже были и Тьма с Бекасом.
   Кваз подошёл к Бабкиному столику:
   - Привет. Что не позвала-то? Я бы тоже повоевал.
   - Некогда было... Ты чего-то хотел?
   - Ладно... - отмахнулся Бекас, - отложу на завтра. Вам сейчас не до меня.
   И ушёл.
   А Бабка спросила у Тьмы:
   - Как там дети?
   - Да как - "как"... Кроликов тискают, да курей гоняют. У Виталика - цыпки. Кристинку крольчонок укусил. Ванечка с крыльца упал, нос разбил. Софочку пчела ужалила, вся деревня примчалась на вопли ребёнка. Всех пчёл в селе переловили... Всё нормально... Говорят Паша элиту убил?
   И посмотрела на Скорого. Бабка подтвердила:
   - Да. Укокошил. Самым изощрённым и противоестественным образом.
   Все хохотнули. А Таня придвинулась к Пашке и привычно прижалась щекой.
   - Он у меня такой... Кстати, пока не забыла. Нам надо музыкальную школу открыть.
   - Да, - иронично ухмыльнулась Бабка. - Вот только музыкальной школы нам сейчас и не хватает!...
  
   Улеглись спать на своём "аэродроме" втроём. Люба, разочарованная в семейной жизни, ушла в свою комнату на первом этаже.
   Пока Бабка домывалась в душе, Пашка с Танечкой шептались.
   - Таня, ну как тебя не любить, - отвечал Скорый на Танины сомнения, - ты такая красивая. Ты... Ты какая-то чистая, как небо. Я смотрю на тебя и голову теряю. Банально конечно, но... Ты моя прелесть.
   Бабка зашла, спросила:
   - Воркуете?
   - Ты говори, Паша, говори. Не отвлекайся, - потребовала Таня.
   Пашка считал себя большим специалистом по комплиментам. Он ещё даже не ласкал Таню, он просто рассказывал ей подробно, что с такой прекрасной женщиной надо делать, а Танечка уже тяжело задышала, притиснулась к нему изо всех сил...
  
   Тьма сегодня трижды отключалась. После последнего раза вырубилась окончательно счастливая. Да и Пашка слегка приусыпил жену. Устала ведь. Пусть.
   Он ведь хотел ещё и Милу потискать.
   - Иди сюда, королева моих эротических снов.
   - Ой, уж прямо - королева... - хихикала Бабка и подставляла себя под поцелуи.
   С Милой они "промиловались" с час... А может больше.
   В конце концов женщина утомилась, успокоилась, расслабилась. Положила голову мужику на плечо.
   - Всё. Давай спать. Завтра работы непочатый край. Ох и заварила я кашу... - Мы заварили кашу, - поправил Павел и усыпил и Милу и себя.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"