Аннотация: Лучший из миров - это тот, где рядом любимая...
Лучший из миров
Солнечный луч скользнул по лицу сэра Антуана, защекотал ресницы. Не просыпаясь, тот пробормотал что-то и попытался с головой закутаться в плащ, но луч был настойчив, а потрепанный плащ - короток. Тогда сэр Антуан открыл глаза, легко вскочил на ноги и едва не застонал от боли. Три дня назад в горячке схватки он едва почувствовал удар, а сейчас на груди разливался огромный синяк, и острая боль при вдохе заставляла сомневаться, все ли ребра целы. Да уж, дорого он платил за тонкую, редкой работы, кольчугу, но она того стоила, потому что немного на свете кольчуг, способных выдержать такой удар почти в упор. И еще болело правое запястье, вывихнутое накануне, в последнем поединке...
Они с сэром Алексом возвращались с Осеннего турнира. Только вчера отгремели фанфары, спрятались в ножны мечи, померкло многоцветье вымпелов. И, как водится, пройдет несколько дней, прежде чем последние из участников наговорятся со старыми друзьями, сведут все счеты с новыми врагами и тронутся в путь. А они выехали немедленно, едва был спущен флаг Осеннего турнира. Сэра Алекса гнало нетерпение, он не мог задержаться даже до утра. Конечно же, темнота застала их в самом неподходящем месте, и ночевать пришлось в полуразвалившемся заброшенном сарае, где по углам громко шуршали мыши, а отсутствие окон вполне компенсировалось дырами в потолке.
Скрипнула дверь, и на пороге появился сэр Алекс.
- Антуан, друг мой, я не хотел бы показаться невежливым, но я уже оседлал лошадей, а ты еще не встал!
Сэр Алекс торопился домой. Его ждали дома. И сэр Антуан ощутил острую зависть - потому, что его не ждал никто и нигде.
Дорога вилась по живописной местности, среди полей и рощ. Лошади шли легкой рысью. Сэр Алекс, полный радостного нетерпения, смеялся, громко и фальшиво пел веселые песни, то и дело пытался послать коня галопом. Сэр Антуан был молчалив и почти мрачен.
- Победитель Большого Осеннего турнира мог бы быть повеселей, - не выдержал наконец сэр Алекс.
- Я был победителем Осеннего турнира в прошлом и позапрошлом году и достаточно повеселился тогда, - ответил сэр Антуан резче, чем следовало, и тут же, смутившись собственной грубости, добавил: - Я был бы веселее, если бы не болела так рука.
- Ты повредил руку? Когда? - удивился сэр Алекс.
- Вчера. В последний день и в последнем бою, глупее не придумаешь. В поединке с сэром Руннером - парировал удар и вывихнул кисть.
- Тебе следовало быть осторожнее, - с тревогой в голосе сказал сэр Алекс. - Я услышал вчера, будто сэр Руннер пользуется заговоренным мечом.
- Я слышал об этом раньше, потому и вывихнул руку, а иначе принял бы удар на щит. Но, по правде говоря, я не верю, что даже сэр Руннер посмеет столь дерзко нарушить правила турнира и законы чести.
- А я поверил. Я видел однажды, как он дрался с сэром Марном. А ведь Марн превосходит его и силой, и мастерством!
- Если так, он когда-нибудь поплатится за свое коварство, - с недоброй усмешкой проговорил сэр Антуан. - Однажды его меч рассыплется в пыль по самую рукоятку, и его счастье, если это случится на турнире, а не перед логовом дракона.
Сэр Алекс молча кивнул. Он не хуже друга знал, что от удара заговоренного меча нельзя ни уклониться, ни закрыться щитом, но тот, кто пользуется им, смертельно рискует.
- А знаешь, - вдруг сказал сэр Антуан со смущенной улыбкой, странной на его обветренном суровом лице, - мне опять нынче снился мой сон!
- Ну так давай рассказывай! - оживился сэр Алекс. - Что там сейчас, в твоем мире?
- Осень, тоже осень, как и у нас. Клены совсем золотые, и весь город как светится...
- Город! - фыркнул сэр Алекс. - Нипочем не стал бы жить в городе, в каком угодно мире, даже во сне.
- Да нет, он совсем не похож на наши города. Там большие высокие дома из белого камня...
- Больше королевского замка?
- Больше всех замков на свете! Большие дома, и в них - широкие окна без ставней, и улицы такие широкие, что весь город получается светлый и просторный...
Сэр Алекс не впервые слушал рассказ о сказочном мире, который почему-то снился его другу, и все не мог наслушаться. Сам он мог бы при случае рассказать только о турнирах, о драконах, о таинственном сокровище, скрытом в глубине Пылающего ущелья, или о болотных химерах - ужасных существах, против которых бессильно любое оружие, кроме живых человеческих рук. Все это было понятно и всем знакомо, а сэр Антуан рассказывал про необыкновенное...
Сэр Антуан прервал свой рассказ и, приподнявшись на стременах, воскликнул:
- Посмотри, Алекс, посмотри, какая красота!
В стороне от дороги, над лесом, парил дракон. Лучи осеннего солнца празднично играли на чешуе цвета темного золота, а широко раскинутые крылья отливали изумрудом. Драконы не бывают некрасивыми, но даже среди них редко встречается такое изящество линий и великолепие цветов.
- Такого красавца увидеть - удача! - воскликнул сэр Алекс с восторгом, и сэр Антуан ответил, смеясь:
- Еще большая удача - сразиться с таким!
- Постой, задира, - остановил его сэр Алекс. - А ты уверен, что удержишь меч?
Сэр Антуан посмотрел на распухшее запястье, для пробы пару раз махнул рукой и вздохнул:
- Ты прав, друг мой. Не удержу.
Он и впрямь был раздосадован. Он любил эту смертельно опасную забаву, и вовсе не из-за славы, которая всегда следует за опасностью. Просто ему нравилось красивое и рискованное состязание в ловкости, проворстве и выносливости, поединок ума и силы. И он никогда не убивал противника. Драконы не отступают в бою, но когда из страшной пасти вместо пламени вырывалось лишь хриплое шипение, а взмахи когтистых лап становились медлительными и неуклюжими - тогда сэр Антуан салютовал мечом, разворачивал коня и уезжал, оставляя противника зализывать раны. Труднее всего было при этом не показать, что сам он шатается от усталости...
Солнце клонилось к вечеру, когда друзья доехали до развилки дорог.
- Ну ладно, - сказал сэр Антуан, - тебе налево, а мне направо.
- Нет, знаешь, поедем к нам! - вдруг предложил сэр Алекс. - Поехали! Ты ведь засветло все равно не успеешь, вот у нас и переночуешь. Иргенд будет рада тебя повидать.
Сердце остановилось от нестерпимой боли, а потом забилось часто и тревожно. И очень спокойным голосом сэр Антуан спросил:
- Леди Иргенд будет рада мне?
- Ну и вопросы ты задаешь! - сэр Алекс легко и беспечно засмеялся. - Знаешь сам, ты нам как родной.
Сэр Алекс был лучшим из друзей, какой только может быть у человека, они с Антуаном сто раз выручали друг друга из беды. Но более всего сэр Антуан был благодарен ему за это непонимание, эту беспечность, этот смех...
Они въехали в ворота замка, и каждый тут же забыл обо всем. Потому что с крыльца навстречу им сбежала высокая зеленоглазая красавица в тяжелой короне золотых кос.
- Иргенд! - радостно заорал сэр Алекс, бросился ей навстречу, подхватил на руки, закружил, смеясь.
Сэр Антуан закрыл глаза, чтобы не видеть. Об этом он мечтал уже пять лет - с тех пор, как впервые увидел ее. Он дрался с драконами, чтобы руки, уставшие от тяжести меча, не желали другой ноши. По колено в темной воде Ледяных болот он боролся с химерами, чтобы израненные плечи не стремились к другим объятиям. Пять лет - и три года из них Иргенд была женой сэра Алекса.
-Сэр Антуан, неужели Вы так устали, что засыпаете стоя? - услышал он ласковый и насмешливый голос. Леди Иргенд уже стояла перед ним, красивая, счастливая, смеющаяся. И, легко улыбаясь, он ответил:
-Я зажмурился, чтобы не ослепнуть от сияния вашей красоты
А ведь он не отпустил бы ее на землю так быстро. Он бы внес ее на руках в замок, и носил бы по всем лестницам и переходам, а если бы она захотела прогуляться - вынес бы ее в рощу, к реке, на луг...
- Вы так рассеяны нынче, - участливо сказала леди Иргенд, - Вас что-то тревожит?
- Рука болит, - коротко ответил он, солгав ровно наполовину. Сэр Алекс немедленно вмешался в разговор.
- Он вывихнул руку, когда дрался с сэром Руннером. Представляешь, говорят, что у сэра Руннера заговоренный меч!
- Но Вы его одолели?
Ответил опять сэр Алекс.
- И не только его. Иргенд, этот скромник опять победил в Осеннем турнире!
- И повредил руку, - леди Иргенд с улыбкой покачала головой. - Ах, сэр Антуан, шрамы и победы - в этом Вы весь!
"Потому ты и выбрала Алекса", - подумал сэр Антуан и тут же устыдился этой мысли. Ему некого было винить, кроме себя самого. Два года он собирался с духом, чтобы сделать Иргенд предложение - а потом лучший друг пригласил его на свадьбу...
Они вошли в замок. Сэр Алекс с восторгом в голосе рассказывал о красавце драконе, кружившим над лесом.
-Странно, что он залетел так близко к проезжей дороге, разве что у него сейчас детеныши, - проговорила леди Иргенд и обернулась к сэру Антуану:
- А правду говорят, что Вы дрались с драконами чаще, чем все остальные рыцари в наших краях, вместе взятые?
- Может быть, - честно ответил сэр Антуан. - Да ведь в наших краях немногие умеют драться с драконами.
-И еще говорят, что однажды дракон победил Вас и улетел, не причинив Вам вреда?
- Правда, - спокойно кивнул сэр Антуан. Хотя немногим бы он позволил так спокойно напомнить про тот случай...
- Мне трудно поверить, что дракон оказал человеку милосердие, но еще труднее - что Вы о нем просили.
- Я и не просил. Я стоял спиной к скале, сжимая меч, а копье уже было разбито в щепки. В нескольких шагах от меня лежала моя лошадь с поломленной головой, и мне было жаль ее больше, чем себя. Правый сапог был полон крови, и лицо горело от ожога, и я знал, что уже не смогу отскочить, а мечом не отобьешься от пламени. А дракон вдруг отступил на шаг, махнул правой лапой, как будто салютуя, и улетел.
- Говорят, в драконов вселяются души погибших рыцарей, - промолвил сэр Алекс, и все почему-то притихли и задумались каждый о своем.
А потом был долгий осенний вечер, и вино в серебряных бокалах, и разговоры далеко за полночь. И ужин был вкусен, вино изыскано, разговор интересен, и сэр Антуан был счастлив. Несмотря ни на что - счастлив. Потому что нигде, кроме этого замка, его не ждали как родного. Потому что мужчины смотрели на него с уважением, с завистью, иные с ненавистью, но только сэр Алекс видел в нем брата. Потому что женщины восхищались го подвигами и любовались его внешностью, но только леди Иргенд беспокоилась, удобно ли ему за столом с поврежденной правой рукой. Потому что эти два человека были для него дороже всех на свете.
А на рассвете он галопом вылетел из замка и мчался так, словно хотел ускакать от своей любви, от своей судьбы, от своей тоски. Так, словно можно ускакать от самого себя.
Он не помнил, как добрался до своего замка. Должно быть, умный конь решил не обращать внимания на обезумевшего всадника и сам выбирал дорогу. Он долго бродил по замку, поддерживая левой рукой распухшую правую и притворяясь сам перед собой, что именно от этой боли темнеет в глазах и замирает сердце. Жадно, как воду, не чувствуя вкуса и не хмелея, он пил кружками вино - дешевое кислое вино, так не похожее на дорогие вина сэра Алекса и так подходящие ко всей полунищенской - полуспартанской обстановке замка. И наконец сон свалил его.
Он проснулся оттого, что солнечный луч защекотал его лицо. Не раскрывая глаз, он пробормотал что-то, попытался закутаться с головой - и услышал над собой ласковый и насмешливый голос:
- Ну и силен ты, Антошка, спать!
Он замер, боясь спугнуть чудо. Потом вскочил на ноги, бросился к стройной зеленоглазой красавице, подхватил на руки, закружил, смеясь. Длинные золотые волосы взметнулись волной, на мгновение закрыв от него выгоревшие обои в цветочек, шкаф с помутневшим зеркалом и всю полунищенскую - полуспартанскую обстановку комнаты.
- Антошка, ты с ума сошел! Отпусти!
- Ирка, Ирка! Я так соскучился, я так давно тебя не видел!
- Вот уж давно - целую ночь! - она тоже засмеялась. - Ну пусти же!
- Зачем? Скажи, куда тебе надо, и я тебя так отнесу. В парк? На речку?
- На кухню, дурачок!
И был впереди длинный, безмерно счастливый день, а вечером еще должен был придти в гости лучший друг Алешка... И чем дальше шло время, тем невероятней становилось счастье, и тем мучительней было сознавать, что это - только сон...