Жизнь подобна реке. Она течёт в своём русле, в своём направлении, а люди, каждый из нас, так или иначе участвует в этом бесконечном движении. Это единый поток, но для каждого из нас река - своя. Как тысячи и миллионы притоков, ручейков, прозрачных ключей и мутных лужиц.
Люди описывают реку по-разному, в зависимости от того, как кто её видит, и где живёт.
-Река- скажет один,- это бурный горный поток, несущийся с грохотом сквозь ущелье. Она опасная и захватывающая, она мощная и неумолимая, и ей подчиняются даже камни...
-Река... - задумается другой.- Это неиссякаемый источник покоя и мудрости. Сидя на её берегу и наблюдая движение населяющих её существ, смену ночи и дня, летнего зноя и ледяного оцепенения, я постигаю смысл бесконечности...
-Река? - удивится третий.- А что в ней такого? Ну река и река. Все там толкаются, мутят воду. Ничего особенного. Говорят, в неё что-то водится, но я не знаю, ловить не пробовал. Зачем углубляться, если она сама часто выбрасывает к берегу всякую всячину. Только сами понимаете, чего можно хорошего ожидать, в основном попадается всё какое-то испорченное...
Конечно, эти люди могли бы спорить до хрипоты, но ничего в реке от этого не меняется. Впрочем, они попросту никогда не услышат и не поймут друг друга. Поэтому, чтобы не воевать бесконечно, люди селятся по разным берегам и в разных заводях.
Кто-то скользит по поверхности мутного ручья, стремящегося к реке жизни, безвольной щепкой. Кто-то строит свой корабль, в надежде доплыть дальше остальных и побороть течение, кто-то исследует её изгибы и направление, а кто-то - глубины.
Иногда ручейки сливаются и образуют притоки, питающие реку. Кристальные и чистые, они несут свежие струи, и все живущие благодарно прикладываются к живительной влаге губами.
Иногда в реку сливают сточные воды...
Некоторые потоки не пересекаются никогда.
Зачастую мощные, гремящие и полноводные течения просто не замечают, что питает их силу...
Так было и так будет. Это просто река.
Сказка о Камне.
Жил был один старатель. Он был молодым и весёлым. Он был очень хорош собой: плечистый, загорелый, сильный. Само солнце улыбалось на небе, завидев его. На прииске его многие знали и прочили большое будущее. Жизнь любила этого парня, и он отвечал ей взаимностью, встречая каждый день, как новое приключение. Хотя, если честно, у старателей не очень лёгкая жизнь.
Многие мужчины приезжали на прииски. Большинство искало здесь сокровище, а многих других попросту пьянил дух опасности и свободы. Некоторые даже забыли, зачем приехали сюда. Их деды и отцы намывали здесь золото поколение за поколением.
Таким был и наш старатель. Он работал усердно, переворачивая и промывая горы песка, и искал своё золото и камни. В его запасах уже было немного золота и горсть самоцветов. Попадались мелкие неотёсанные алмазы. Старатель расставался с ними без сожаления, мечтая о настоящем Камне.
Люди говорили, что найти настоящее сокровище суждено не всякому. Можно век провести на прииске, потерять тут и силы, и память, но судьбу не проведёшь. Редко кому удавалось отыскать Камень своей судьбы. А те, кто находил его, обычно покидали прииск навсегда, бережно унося своё счастье. Молодой старатель никогда не разговаривал с этими людьми, и слышал о настоящем Камне только от других.
И вот однажды (ведь в нашей жизни всё происходит именно так, если мы мечтаем и думаем о чём-то очень сильно) такой камень попал в руки молодого старателя. Думаете, его было легко заметить в груде других камней? Нет, поначалу он почти ничем не выделялся, засыпанный песком. Старатель просто почувствовал его, как железо чувствует магнит. Он протянул руку, осторожно взял Камень своей судьбы и вытер с него вековую пыль.
Что за чудо оказалось в его ладонях! В отличие от других, камень совсем не нуждался в огранке, красивый, достойный, благородный. Но дело было даже не в безупречности и совершенстве его формы. Камень мерцал так, что казался живым. Внутри он был прекраснее и дороже, чем снаружи. Старатель бережно завернул находку в тряпицу и понёс к себе.
Дома, при свете свечи, молодой парень долго рассматривал своё новое сокровище. Он нежно проводил пальцами по его граням, согревал теплом рук и счастливо улыбался. Совсем потеряв голову, он шептал Камню нежные слова. А всем известно, что настоящие камни для того и созданы, чтобы ими любовались. Волшебные камни при этом становятся благодарными. Вот почему случилось чудо. Камень услышал голос старателя, а старатель постиг душу Камня. Вернее, он понял, что у этого камня есть душа.
В тихом мерцании увидел парень всю историю древнего сокровища. Перед ним прошли лица его прежних владельцев и горячие битвы за обладание им. Вот юноша сжимает случайно найденный камень неловкой рукой, вот поэт пытается заложить драгоценность в лавке ростовщика, а вот старец прячет душу сокровища в тесный бархатный ларец... Непостижимым чудом Камень всякий раз исчезает из недостойных рук...
Потом старатель увидел себя, будто бы кто-то всматривался в самое его сердце. Стало тепло и спокойно, почему-то послышалась позабытая колыбельная, что когда-то пела матушка и совсем издалека - звонкие голоса детей...
Сбросив с себя наваждение, молодой старатель решился показать Камень друзьям. Все они быстро сошлись на том, что это несомненная редкость.
Но что с этим делать? Продать? Имеет ли камень цену? Он неизвестной горной породы. Это ли Камень его судьбы? Спросить не у кого. А что бы ты стал делать на его месте?
-Я положу камень на полку, - сказал молодой старатель.- И пойду на разработки. Что такого? Откуда мне знать, что я не найду ничего лучше. Я люблю намывать золотой песок и перебирать самоцветы. В конце концов, я всегда смогу возвращаться к своему Камню. Может быть, я подберу к нему оправу и когда-нибудь покажу своей матушке. А если камень действительно волшебный, то тогда он придаст мне силы, я ведь видел, как он светится, когда я наслаждаюсь его красотой. Ведь все старатели живут так, и мой отец, и я...
Не подумал парень, что многие люди попросту забыли, зачем они здесь, а другим никогда не везло.
А Камень, услышав слова молодого старателя, почему-то померк, обернувшись простой горной породой, которой был усеян прииск. Больше его не видели.
Сказка о гусе Василии и его гусыне.
Всем известно, что гуси умеют летать. Не летают только домашние гуси, да и те, которым хозяева подрезали крылья. Домашние гуси пасутся на травке и нагуливают жир - вот и вся их работа.
Все знают, что гуси умеют плавать. По земле они ходят неуклюже, вразвалочку, и важничают, чтобы их не дразнили. А на воде распушают белые подушки своих перьев и вытягивают шеи, становясь похожими на гордых лебедей.
Гусь - красивая птица, пока остаётся собой. Все птицы прекрасны, пока помнят о том, для чего им подарены крылья. Но иногда птицы забывают о своём предназначении. Об этом наша сказка.
Жила-была белая гусыня, которая вела себя, как курица. Когда-то люди подложили гусиное яйцо курам - так делают, чтобы птенчик вылупился, - и гусочка увидела белый свет в курятнике. Куры воспитали её, вот и весь секрет.
Конечно же, гусыня знала, кто она, и несла себя очень гордо. Она не разгребала лапкой мусор и не суетилась по двору. Только, как и её подруги-куры, она квохтала по любому поводу и никогда не ходила к реке. На всякий случай хозяева подрезали ей крылья, хотя вскоре стало понятно, что улетать со двора гусыне и в голову не придёт.
Молодая и необычная гусыня нравилась женихам.
-В ней есть какая-то загадка,- говорили они.
В этом же дворе подрастал тем летом гусь Василий, крупный, приметный, с красивой гордой шеей и большими крыльями. Хозяйские дети играли с Василием, когда тот был ещё птенцом, и очень полюбили его. Они упросили родителей не подрезать ему крылья - такое красивое было у него оперенье.
Конечно, все немного боялись, чтобы молодой и красивый гусь не улетел однажды за перелётной стаей. Ведь ещё малышом по осени он глядел в небеса с тоской и беспокойством. Он чувствовал себя птицей и мечтал дотронуться до пушистых облаков.
Василий подружился с белой гусыней. Она была рассудительной, хорошо знала, где самые жирные червяки на огороде, и как лучше воспитывать цыплят. Плавать на реку с другими она не ходила, утверждая, что так никогда не нагуляешь жира.Что же касается облаков, то на них она смотрела только перед дождём, ожидая, что после него на земле останется много дождевых червей.
- Обрати внимание на эту гусыню. Она такая домашняя, с ней тебе будет спокойно,- увещевала Василия матушка-гусыня.
Очень скоро они обручились. Дело шло к осени. По небу то и дело пролетали перелётные стаи. Птицы стремились в далёкие и волшебные тёплые края... А Василий вслед за со своей гусыней перестал прислушиваться к их голосам. Он прекратил ходить с друзьями на реку и нагулял столько жира, что еле переставлял ноги. Теперь уже никто не боялся, что он улетит: ни его жена, ни хозяева. Разве можно оторвать от земли такую тушку?
К Рождеству его уже собрались было изжарить, но раньше его утащила в нору старая полуслепая лиса. То-то она была рада лёгкой добыче...
Сказка о скворце и канарейке.
Вы знаете, что многие птицы улетают на зиму за море в тёплые края? Ну конечно же, вы видели, как чинные косяки перелётных птиц тянутся ниточками по небу: осенью - на юг, а весной - обратно к своим гнездовьям. Протяжные крики диких гусей и курлыканье журавлей завершают лето и оглашают его приход.
Среди перелётных птиц встречаются и мелкие пичужки. Например, скворцы. Про одного из них и будет мой сегодняшний рассказ.
Как-то весною возвращался скворец с зимовки и повстречал канарейку. Обычно пути этих птиц не пересекаются, но в жизни всякое бывает. Дело шло к вечеру, вот и очутились они на одной ветке дожидаться рассвета.
Засвистел, защебетал скворушка, так приглянулась ему незнакомая птичка. А ещё больше захотелось ему покрасоваться.
Канарейки-курочки не очень яркие. Это кенари бывают привычного нам ярко-лимонного окраса, а их подружки - нет. Но зато у них прекрасный музыкальный слух, и все они очень воспитанные.
Стал рассказывать канарейке скворец про земляных жуков, про червяков, что водятся в саду возле его скворечника, да про гусениц. Жизнь его была полна гастрономических удовольствий.
- А какие закаты над вашим садом?- полюбопытствовала канарейка.
- Закаты? - сообразил скворец.- Закаты у нас очень быстрые, надо успеть до захода солнца ухватить последнего муравья, пока он не укрылся в муравейнике.
- А звёзды? Какие звёзды над вашим садом? - спросила канарейка.
- В ясную ночь - очень яркие, - обрадовался скворец.- Мне даже удаётся в их свете поймать зазевавшегося майского жука,- гордо добавил он.
- Ну а море? Или река? У вас есть река?- уже несколько разочарованно уточнила канарейка, стараясь хоть как-то сменить тему разговора.
- О, недалеко от нашего сада течёт широкая река. Над ней полчища мошек и комаров! Красотища! А если ты прилетишь ко мне в гости, то я постараюсь словить для тебя стрекозу.
Канарейка была родом с Канарских островов. Их омывает могучий и суровый Атлантический океан. Багровые и янтарные закаты сменяют друг друга над стальной гладью воды. Стройные пальмы шелестят на ветру прозрачными опахалами...
Канарейка привыкла к другим песням. И она могла бы спеть о своих островах скворцу, но не стала. Потому что он бы её не услышал. Их щебетание было похожим, но их души говорили на разных языках. Поэтому канарейке стало досадно и скучно.
Долго ещё щебетал скворушка, долго доносилось его "червяк-червяк". Он так увлёкся, что не дал новой подружке даже раскрыть клюва. А канарейка была очень воспитанная, поэтому не прерывала его, а просто уснула с открытыми глазами. Затем, едва дождавшись первого луча восходящего солнышка, она взлетела.
-Прилетай к нам в сад, - на прощанье услышала она голос скворца.
-Благодарю, но вряд ли, - вежливо ответила канарейка и полетела к своим островам.
Сказка о лесном гноме.
Жил-был гном. Он был таким же, как и все лесные гномы: любил свой домик под шляпкой гриба-трутовика, большую поляну, где днём репетируют кузнечики, а ночью музицируют цикады, быстрый ручей, несущийся к ленивой реке, и весь свой необъятный лес. Он знал каждого жителя от муравья до медведицы, потому что был очень общительным и жизнерадостным.
Правда, в отличие от других гномов наш гном не очень любил трудиться, за что ему частенько доставалось от старших.Как-то раз поутру он слонялся по привычке без дела.
-Что попусту шишки пинать, шёл бы с нами собирать чернику,- послышался голос за спиной.- Намучается с тобой мать... - Это шли по ягоды жёны гномов.
- Да что вы, тётеньки,- весело отозвался молодой гном.- Всё бы вам ворчать. Идите себе, а я на реку спешу, за водой.
В подтверждение своих слов он подхватил скорлупу лесного ореха и побежал вниз по течению шумного ручья. Не хотелось ему портить себе настроение в такой красивый солнечный денёк.
На реке молодой гном разложил костёр, достал припрятанный котелок, подвесил его над огнём, заварил похлёбку, и решил поудить рыбу. Нечасто доводилось ему приходить сюда, но это было его самое любимое место. Здесь река выходила из-за леса и огибала пологий берег. Камыши и осока расступались и образовывали маленький и уютный пляж. Сквозь прозрачную воду просвечивал мелкий золотистый песок.
Вот и сейчас захотелось молодому гному искупаться. Он подошёл к самому краю воды и увидел... Нет, вы ни за что не поверите, кого увидел наш герой! На расстоянии вытянутой руки от камышовых зарослей на широких плавучих листьях сидела речная фея. Она развешивала гроздья росы на лепестках белой лилии.
Раньше гном только слышал о народе большой воды, ведь гномы живут в лесу и под землёй, а речные феи - там, где река и её обитатели. И работа у них разная. Однако молодой гном сразу догадался, что это фея, а кто же ещё. Её прозрачные стрекозьи крылышки трепетали на ветру, а зелёные, как ряска, глаза наблюдали озорно и насмешливо, как незваный гость переминается в мутной лужице с ноги на ногу.
Молодой гном не растерялся. Он поклонился речной фее и пригласил её отведать похлёбки. Так они познакомились и подружились.
Ей было весело слушать смешные истории из жизни лесного народца, а ему - любопытные рассказы крылатой приятельницы, ведь феи старше гномов, они живут тысячи лет, а гномы - сотни. Речная фея тоже была старше молодого гнома, правда не на тысячу лет, а лет на четыреста. Но вы же знаете, что феи не стареют. И она была очень красивая!
А ещё это была очень рассудительная фея, которая сразу поняла, что молодой гном убежал от своей работы, и ей стало его жалко. Потому что когда жизнь наполнена пустотой, из неё уходит смысл и счастье. А молодой гном выглядел таким беззаботным! И заранее несчастным от этого.
-Ты умеешь радоваться и замечать солнечный свет даже там, куда он никогда не проникает. Ты описываешь подземные пещеры, а я вижу мерцание драгоценных камней в отраженье звёзд. Это большой талант. Но любой талант нужно разбудить в своём сердце и заставить трудиться, - сказала она.
- Ты говоришь, как жёны гномов, - отмахнулся молодой гном.- Я люблю ловить ветер, танцевать с бабочками, слушать стук молоточков дождя по крыше, следить за танцем радуги на капельках росы! Мне не хочется махать киркой и лопатой в подземелье или бродить по лесу, подбирая сухой хворост для пещер.
-Но ты мог хотя бы слагать песни, чтобы в ночной пещере было не так жутко от завывания ветра в студёную ночь. Или рассаживать светлячков вдоль лесных тропинок, чтобы случайные путники легче отыскивали дорогу к очагу... Ты мог бы наслаждаться красотой даров леса, собирая их для долгой зимовки, как делают другие гномы... Ты мог бы научиться слышать голоса деревьев и трав, впитывающих в себя соки земли, и они рассказали бы о своих волшебных лекарственных свойствах. Мало ли секретов, ждущих своего открытия, хранится в древнем лесу!
Не понял фею молодой гном. Он слушал журчащую мелодию её речи, любовался прозрачностью её кожи и румянцем щёк, раскрасневшихся от волнения, но не слышал мудрости её слов. Вообще-то все гномы очень упрямы.
-Что ж,- сказала фея, видя, как напрасны её усилия.- Постарайся хотя бы не растерять свою любовь к жизни. - На том они и расстались.
Ничего не изменилось в жизни молодого гнома. Он по-прежнему убегал от любой работы и не искал для себя своего важного дела. И однажды случилось то, что должно было случиться.
В лесу наступили трудные времена. Небывалая засуха погубила грибы и иссушила ягоды. Семьи гномов с трудом набрали припасы на долгую зиму, а о торговле с другими народами не могло быть и речи. Всех мужчин созвали на тяжёлый труд - проводить каналы от высыхающего ручья к грибницам и выкорчёвывать съедобные коренья.
Молодому гному не хотелось браться за лопату. Он поработал день, другой, и убежал в горы. Но судьба не прощает ленивых. В тот же день его схватили и утащили в подземные норы жестокие тролли.
Темные и душные своды сомкнулись над головой гнома, так любившего солнце. Холодные острые камни стали его постелью. Злобные окрики троллей сменили пение птиц. Кирка, лопата и тяжёлые кандалы стали продолжением его рук...
Не было радости в злых подземельях, не слышали песен эти чёрные стены. Только память сердца - всё, что осталось у несчастного гнома. И в этой унылой темноте вспомнились ему слова зеленоглазой подруги: "Ты умеешь радоваться и замечать солнечный свет даже там, куда он никогда не проникает... Ты мог бы слагать песни, чтобы в ночной пещере было не так жутко от завывания ветра в студёную ночь... Это большой талант. Но любой талант нужно разбудить в своём сердце и заставить трудиться..."
Солнечным лучом пробился образ речной феи в злое подземелье, новой надежной наполнилась душа гнома. И он стал петь песни и рассказывать сказки про всё то, что так любил на земле. Это было так прекрасно, что даже у самых отчаявшихся пленников становилось легче на сердце, и от этого прибавлялось сил. В пещерах стали мелькать улыбки и как будто даже немного потеплело...
Даже подземные тролли стали прислушиваться к песням и сказаниям необычного пленника. Даже тем, кто всегда прятался от света и питался одними кореньями, стало любопытно взглянуть на хороводы стрекоз над ручьём в жаркий полдень, вдохнуть пьянящий аромат перезревшей земляники, и на то, как речная фея развешивает капельки росы на листьях лилии...
Сила любви, звучавшая в каждом слове и каждом звуке песни молодого гнома, разрушила оковы в сердцах его тюремщиков, и ему было позволено выйти на свет. Худой, измученный и уставший, почерневший от въевшейся пыли, но невероятно счастливый, вдохнул он аромат позабытого и такого дорогого леса. Холодный осенний воздух ворвался в его грудь. И гном побежал, из последних сил переставляя ноги, вниз, с горы.
Он бежал, не разбирая дороги к своему любимому дому, укрывшемуся под шляпкой гриба-трутовика, к любимой матушке и ворчащим жёнам гномов, казавшимся теперь добрыми тётушками, к поляне, где летним днём репетируют кузнечики, а ночью музицируют цикады, к прекрасной речной фее, чьи добрые глаза и мудрые слова помогли сохранить ему жизнь.