Вообще-то я не любитель прогулок по ночному городу, но Мелисса меня заставила. Нет, не грубой силой... она просто начала плакать и жаловаться на судьбу. Пришлось вывести ее в город.
Мы шли по набережной реки Гирры, весело переговариваясь. И не скажешь, что всего полчаса назад она едва не покончила с собой из-за очередной неудавшейся любви. Мелисса была очень чувствительной. Все ее парни сбегали ровно через три месяца после знакомства, потому что точно в это время она начинала давить на своих кавалеров. Я устала ей повторять, что нельзя так торопить события, но она не слушала. Мел считала, что знает все сама. И обжигалась на воде, как говорится.
После таких прогулок она успокаивалась на некоторое время, а затем впадала в еще большую депрессию. И заканчивалось это рыданиями в трубку, вперемешку с фразами типа: "я неудачница", " вон у тебя сколько парней, чем я хуже?" - и тому подобными. Но это будет еще только в конце недели, а пока можно расслабиться и поболтать с подругой. Я потягивала пиво, а Мел пыталась идти, не путаясь в собственных ногах. Ее бледно-голубое платье стало похоже на половую тряпку: мятое, в каких-то невероятного вида пятнах, с заглаженными складками на подоле. Внезапно Мел остановилась. Впереди нас на скамейке любовалась на реку влюбленная парочка. Я подошла к подруге, взяла за локоть и повела в другую сторону. Это ее поведение я знала слишком хорошо. В такие моменты надо было убрать раздражающий фактор, то есть любые влюбленные пары.
Мел резко остановилась, выдернула свою руку и уставилась на меня.
- Зачем ты меня увела? - голос ее дрожал - плохой признак.
- Мел, - я глубоко вздохнула, - ты пьяна. Пойдем домой. Тебе ведь завтра на работу.
Мел скривилась. И многозначительно посмотрела мне за спину.
- Ты меня специально от них увела?
- Мел, ты пьяна. Идем домой.
- Нет. Ответь мне.
Я пожала плечами, сделала глоток из бутылки и кивнула.
- Тебе нельзя сейчас видеть любое проявление любви. Пойдем.
Мелисса воззрилась на меня так, словно я предлагала ей заняться сексом с первым прохожим.
- Не уговаривай меня! Я не пьяна. Почему ты меня увела?!
- Потому что ты пьяна, и можешь наделать глупостей.
Мелисса фыркнула и пошла в сторону набережной. Я вздохнула, залпом допила пиво и пошла следом. Мелисса остановилась в нескольких шагах от давнишней парочки.
- Мел, - я взяла ее за руку, - пойдем. Оставь их в покое.
- Не трогай меня!
Мелисса вывернулась, бросила взгляд на влюбленных и помчалась по набережной, не разбирая дороги.
Я пошла следом. В душе надеясь, что она не выбежит на дорогу. Хотя было почти десять вечера, движение на набережной еще только затихало.
У самого бордюра я поймала ее снова. Мел наорала на меня, вновь вывернулась и вылетела на проезжую часть. Я метнулась следом. Боковым зрением я успела заметить движущуюся по дороге машину. Я схватила Мел за руку и рванула на себя, усадила на бордюр. Села рядом и заглянула ей в глаза. Она плакала. Я покачала головой и поднялась. Встав у бордюра, я подняла руку, пытаясь поймать машину. Мел надо было срочно отвезти в клинику.
2
Машины проносились мимо, водители не обращали на нас не малейшего внимания. Я выругалась, достала сигареты, закурила и села рядом с подругой на бордюр. Мел уткнулась головой в колени и тихонько всхлипывала. Я выпустила клубы серого дыма и посмотрела на часы. Одиннадцать. А ведь завтра суббота, и если мне придется еще везти Мел домой... Раньше часа ночи не разгребемся. Авто мчались по трассе, оставляя за собой запах паленой резины и топлива. Я затушила окурок и вновь поднялась.
Как ни странно, один все же остановился. Темно-вишневый кабриолет "Феррари" с опущенным верхом. За рулем сидел молодой человек в безупречном льняном костюме и кремовой рубашке. На запястье левой руки промелькнул "Ролекс". Я сразу почувствовала запах туалетной воды "Кензо".
- Вас подвезти, леди?
Я кивнула. Потом взяла себя в руки. Ослепительно улыбнулась.
- Да, если вам не трудно. Моя подруга немного пьяна, ее надо отвезти в клинику.
Парень улыбнулся мне и кивнул.
- Нет проблем. Вам помочь?
- Да, спасибо.
Вдвоем мы затащили Мел на заднее сиденье Феррари. Я села впереди.
Парень посмотрел в зеркало заднего вида на мою подругу, более всего сейчас напоминавшую бревно, и спросил:
- В какую именно клинику вы хотите ее отвезти?
Я пристегнулась, поправила ремень, чтобы не врезался в шею, и ответила:
- Санта Марта, если вам не трудно сделать круг по городу.
Незнакомец еще раз глянул в зеркало, вздохнул, и кивнул мне.
Феррари мчалась по ночному городу, ветер трепал мои волосы, и я чувствовала, как мало-помалу выветривается выпитое. Я откинулась на сиденье. Нужно было подумать. К моему счастью, наш странный незнакомец оказался не меломаном, и не стал включать стерео. Мысли мчались со скоростью машины, или даже быстрее. Мелисса уже лежала на лечении, но тогда ей было всего шестнадцать, и она считала, что вылечилась. Честно говоря, мы были уверены в этом. Но стоило ей вновь начать встречаться с парнями, как такие вот припадки стали неотъемлемой частью ее жизни. Особенно сильны они были после очередного разрыва. Что и произошло сегодня. Сейчас я жалела, что вывела ее в город. Надо было остаться дома, я бы что-нибудь придумала. Неужели придется снова положить Мел в клинику? Я старалась не думать об этом. Еще одного раза я просто не вынесу.
- Вы чем-то расстроены? - его голос вернул меня на землю. И я с удивлением заметила, что мы проехали большую часть пути.
Я повернулась к незнакомцу.
- А вас это разве должно интересовать?
Он пожал плечами.
- Я пытаюсь отвлечь вас от черных мыслей.
Я фыркнула и отвернулась. Я окончательно протрезвела.
- Откуда вы знаете, какие у меня мысли?
- Я понял, - парень красиво вписал машину в поворот, - вы не расположены к разговорам с незнакомыми мужчинами.
- Как и все.
Он улыбнулся. И остановил машину у клиники. Мел все еще была не в состоянии идти сама, пришлось втащить в здание. Мы усадили ее на стул в холе, я подошла к регистратуре.
- Мне нужна доктор Берроуз, у нас тяжелый пациент.
Девушка посмотрела на меня из-за стойки так, будто я стояла пред ней голая.
- Сейчас полночь. Доктор Берроуз дома.
- Да что вы. - Я ткнула пальцем в стоящий на стойке график. - Сегодня пятница. По вашему графику сегодня дежурит доктор Берроуз. Будьте любезны, позовите ее, пожалуйста.
И я ослепительно улыбнулась. Девушка пожала плечами, подняла трубку внутреннего телефона, набрала чей то номер, и замерла, всем своим видом показывая свое отношение к нам.
3
Я отошла и села рядом с подругой. Подвезший нас парень внимательно посмотрел на девушку за стойкой, потом посмотрел на меня. Я отмахнулась.
- Не обращайте внимания, здесь всегда так.
Парень пожал плечами.
- Ну что ж, если я вам больше не нужен, я поеду.
Я кивнула.
- Спасибо. Вы меня очень выручили.
Я порылась в сумочке, достала свою визитку и протянула ему. Парень взял, внимательно осмотрел ее со всех сторон и прочел вслух:
- Таша Джонс, квартирный дизайн, компания "Джонс Дизайн".
Я улыбнулась. А он посмотрел на меня поверх визитки, прямо в глаза. И я вдруг поняла, что вижу его глаза впервые за все то время, что мы провели вместе. Они были черные. Настоящие черные глаза. Радужка почти сливалась со зрачком. Я смотрела в эти потрясающие черные глаза и понимала, что тону в них, словно в настоящем море. Он смотрел мне в глаза, пока зрачки его глаз не исчезли. Осталась только чернильно-черная темнота и неяркие всполохи где-то на самом краю допустимого человеку зрения. Его глаза затянули меня. Перед моим внутренним взором проносились кровавые видения из чужого прошлого. Я вдруг с невероятной четкостью увидела замок. Полуразрушенный, старая потемневшая кладка осыпалась. Подвесной мост сгнил, от башен остались лишь остовы. А над замком в полной темноте парила.... Парило нечто.... Я всматривалась в смазанные контуры, и чем дольше я смотрела, тем более знакомыми казались они мне. Я уже почти разглядела это существо, когда что-то властно дернуло меня назад. Тьма сменилась ярким режущим глаза светом, и запахом нашатырного спирта.
4
Я дернулась и очнулась окончательно. Надо мной склонялось бледное лицо доктора Берроуз, и откуда-то издалека доносились всхлипы Мел. Я ощущала свое тело заново. И когда я, наконец, пришла в себя, я поняла, что лежу на полу, что из носа у меня, кажется, идет кровь. Доктор помогла мне подняться.
Я опустилась на стул. Кровь словно заледенела в жилах.
- Таша, разве можно так меня пугать? Нельзя же так. Мел едва не бросилась бежать из клиники, когда пришла в себя.
- А она очнулась уже? - я не узнала собственного голоса.
Доктор кивнула.
- Идем, приведешь себя в порядок, и я вызову тебе такси.
В общем, дома я оказалась около часа ночи. Мел пришлось снова класть на лечение. Пока оформили бумаги, пока позвонили родственникам. Потом еще прощались.
Я вышла из душа и просто рухнула на кровать. Хорошо, что завтра у меня выходной. Буду спать хоть до вечера.
Но я ошиблась. Стоило мне закрыть глаза, как все события этого долгого дня проносились бешеным галопом. За ночь я просыпалась много раз. Я уже сбилась со счета, когда, повернувшись на другой бок в очередной раз, я закрыла глаза и увидела замок. Тот самый, что привиделся мне в клинике. Над замком все также парило странное существо с огромными острыми, как у летучих мышей крыльями. Высоко в небе стояла полная луна ослепительно белого цвета. Я словно бы приближалась к замку. Очертания стен прояснялись. Стали видны барельефы над воротами. Внезапно существо остановило свой бесконечный полет и взглянуло на меня. Прямо в глаза. Омуты смоляной черноты. И где-то в самой их глубине чуть теплилась искорка света.
5
Странно, но проснулась я оттого, что мой будильник звенел на всю квартиру. А ведь он не должен был звонить в субботу. И в воскресенье тоже. Я резко села. Продрала глаза и глянула на будильник. Он, как я и ожидала, показывал субботу, шесть часов вечера. Так чего он, так его растак, звонит?!
Я слезла с кровати. Через минуту он заткнется сам. Я еще раз глянула на столик у кровати, и тут же проснулась. Потому что на столике стоял пригласительный на очень важный для меня раут. И я едва его не проспала! Я помчалась по квартире. Душ, такси, легкий ужин, прическа, платье, макияж. Не забыть пригласительный, положить мобильник, позвонить в клинику, узнать, как дела у Мел. Проверить, выключены ли телевизор, утюг и конфорки на плите. Не забыть ключи и бумажник. Запереть дверь и предупредить соседку, что сегодня я буду поздно.
Ровно в семь часов я села в салон такси. Назвала адрес. Такси зашуршало шинами. Я облегченно вздохнула и отвернулась к окну.
Я вдруг вспомнила свой сон. Мысли завертелись с бешеной скоростью. И вдруг я вспомнила, где видела этот замок. На одной из старинных бабушкиных картин. Красивая дама на переднем плане, а на заднем в легкой голубой дымке - замок. Как же он назывался? Нет... Не могу вспомнить. А существо с крыльями...Я содрогнулась. О нет. Я связалась с... с.... Я не могла это произнести даже про себя. Я тряхнула головой. Я иду на самое важное событие в моей жизни. Надо выбросить из головы всякую муть.
Такси остановилось. Я расплатилась и вышла. И едва удержалась от того, чтобы широко раскрыть рот от восторга. Прием был в отеле "Плаза Империал". Победитель конкурса на лучший дизайн помещений по версии журнала "Таймс". Мой кумир в дизайне. В каждом сделанном мной проекте я старалась внести что-то от отеля "Плаза Империал".
Я поднялась по ступеням из черного гранита. Швейцар принял мое пригласительное, и я вошла в отель мечты миллионов американцев.
Домой я вернулась далеко за полночь. Усталая и пьяная. В голове вертелись имена и лица тех, с кем меня знакомила хозяйка. Я едва дошла до спальни и рухнула на кровать.
И стоило уснуть, как вновь мне привиделся замок с полуистлевшими стенами. Зверь все также одиноко кружил над развалинами. Мой взгляд проникал сквозь гранитные плиты двора, сквозь пласты земли. Пронеслись остатки подземных ходов, сейчас заваленных всяким мусором, либо обрушившихся. Ветхая каменная лестница, еще старше самого замка.
На краткое мгновение мой проникающий полет остановился. Взгляд уперся в стену с барельефом. Искусное творение неизвестного мастера, в отличие от остального замка, практически не состарилось. Барельеф изображал то самое существо, что парило сейчас над замком. Широко расправленные крылья занимали почти половину стены. В одной руке оно держало кривой нож, в другой чашу. Какие-то существа держали за руки молодую девушку. Обнаженное тело было в тени крыльев монстра. Только горло было открыто. Я хотела задержаться у барельефа, но меня тянуло вниз.
Снова понеслись мимо слои земли. Я гадала, сколько же сотен метров в глубь земли я уже пролетела. Внезапно мой полет прекратился. Огромная подземная каверна взирала на меня каменными створками ворот. По обеим сторонам восседали гордые каменные грифоны. Массивные створки с неожиданной легкостью отворились, пропуская меня внутрь. Я вошла и замерла, едва переступив порог. По стенам вилась причудливая резьба. Всматриваться я не стала. В центре пещеры стоял саркофаг. Похожий на египетские, но только без резьбы, изображения лица и всего остального. Я осторожно шагнула вперед. От центра комнаты расходились каменные круги, утопленные в пол. Пол был также покрыт различными линиями, дугами, хордами и прочими элементами геометрии. Я подошла к саркофагу. На пьедестале четко высечены были древнескандинавские руны (откуда я это знаю?!). И я прочла: "В день оный придет она, дабы отдать тело свое и душу свою той, кого называют..." И тут я проснулась.
6
Это было самое ужасное воскресенье в моей жизни. Хуже было только в день перед выпускным, когда на мое платье папа опрокинул бутылку марочного вина.
Сначала позвонила доктор Берроуз и сказала, что Мел стало хуже. Пришлось мчаться в больницу. По дороге у меня кончился бензин, аварийку пришлось ждать полчаса. Когда меня, наконец, заправили, снова позвонила доктор и наорала на меня. В больнице я переругалась со всем персоналом. Потом еще с родителями Мел, и, в конце концов, с доктором Берроуз.
В магазине у меня из-под носа утащили последнюю пачку нормального чая. Потом обсчитали на кассе. А на парковке идиот на пикапе прижал мой "Мустанг", так что я не могла сдвинуться с места, пока он не появился.
Я приехала ужасно злая. Автоответчик моргал. Я нажала кнопку, и понеслось. Пять сообщений от мамы, три от моего босса, несколько десятков заказчиков, нотация от старшей сестры. И в конце от бывшего, только три дня ведь прошло....
Я включила стерео на всю квартиру, и залезла в ванну. Только теперь я поняла, как устала. А ведь еще только шесть часов вечера. Когда я вылезла, наконец, и выключила стерео, то услышала, что мне в дверь звонят. Нарочно медленно я пошла к двери, на ходу завязывая пояс халата.
- Кто там? - Невинным голосом поинтересовалась я.
- Полиция Сент-Патрик Сити, откройте, пожалуйста.
Я прикинулась дурочкой.
- Могу я увидеть ваше удостоверение?
В глазок ткнули полицейской звездой. Я пожала плечами.
- И что вам надо?
- У вас музыка громко играет. Ваши соседи жалуются.
- Сегодня воскресение, имею полное право. Тем более что еще только семь часов вечера.
- Может, вы впустите нас, мисс Джонс?
Я на секунду задумалась.
- Нет. Вы пришли сделать мне предупреждение? Отлично. Вы вполне прекрасно сделали это через дверь.
Повисла пауза. Потом мне бросили что-то типа "стерва" и я услышала удаляющиеся шаги.
Остаток вечера я провела в Интернете. Должна же я узнать, что мне сниться. Для начала я ввела в поисковике название замка на бабушкиной картине: замок Шато-де-Нуаре. Поисковик выдал мне несколько десятков страниц. Я нажала на одну из ссылок и едва не выпала из кресла: открывшаяся страница явила мне бабушкину картину. Нажав на ссылку "Описание", я попала на сайт какого-то музея. Название замка переводилось как Замок Ночи. Он находился в центральной Франции. Там жили представители одного из аристократических родов Франции. Замок был основан в начале 13 века, а в середине 14 века с семьей что-то произошло. Единственными выжившими оказались младшие дети. Брат и сестра. Их отправили к дальним родственникам, жившим на побережье. Замок пустовал много лет. Но затем крестьяне стали замечать, что по ночам замок оживал.
Я заставила себя не думать и не делать поспешных выводов. Со мной это случается.
Дальше - еще хуже. На картине была изображена наследница того самого рода, единственная женщина рода, дожившая до начала 17 века. Я знала, что моя бабушка прямой потомок этой дамы. Кажется, ее звали Катрин де Муар. Я решила, что завтра, как только освобожусь, позвоню бабушке.
7
Такой запарки у меня давно не было. Клиенты просто не давали мне работать. Приходилось выгонять их из квартир, хотя обычно я разрешаю клиентам присутствовать при ремонте. К тому же у меня сломался телевизор, и кто-то поцарапал мой "Мустанг". От злости я выкурила три пачки сигарет, и выпила мегалитры кофе.
Когда я добралась до офиса, меня ждала еще куча неприятностей. Для начала меня обругал главный бухгалтер, назвав транжирой. Потом директор, мой старший брат, заявил, что я некомпетентна. Как я могла выкрасить стены в персиковый цвет, если знала, что у хозяйки "он вызывает воспоминания прошлых лет, которые она хотела бы забыть". Я знала?! Да я первый раз это слышу!
А на автоответчике было записано сообщение, от которого у меня волосы едва дыбом не встали. Дрожащим голосом доктор Берроуз сообщала мне, что ночью Мел стало хуже. Начался припадок. Она каким-то непостижимым образом вышла из охраняемой палаты, и отправилась гулять по клинике. Никого не найдя, она вышла на улицу. На свою беду в больничном парке прогуливались недавно поженившиеся доктора из клиники. Охранник видел, как Мел отломала толстый сук от одного из деревьев (где только силы взяла?), и бросилась на них. Охранник едва успел оттащить ее от изувеченных людей. Он усадил ее на скамейку неподалеку и отошел в сторону, вызывая "скорую" и сообщая дежурному доктору. Как она умудрилась вытащить оружие из кобуры незаметно, охранник не понял. Затем раздалось три выстрела. Охранник обернулся. Мел выстрелила бедным докторам в голову. При этом она попала, хотя никогда до этого не держала в руках оружия. Последним выстрелом она покончила с собой.
Меня просили приехать, Мелисса оставила мне конверт. Но я не могла уехать сейчас же. Пришлось ехать после работы. Странно, но я была в темно-синем летнем костюме. Словно знала, что-то случится. Я смотрела на дрожащую миссис Кординг, ее мать, и понимала, что это ожидалось. Она, по крайней мере, догадывалась, как ее дочь закончит жизнь. Мистер Кординг был спокоен, словно мраморная статуя, бледная и неподвижная. Ее старшая сестра работала в крупном издательстве в Нью-Йорке, поэтому она не приехала. Зато брат, Питер, был здесь. Немного бледный, но спокойный. Он тоже догадывался. У них с Мел было всего два года разницы.
Я взяла конверт. Доктор Берроуз только вопросительно посмотрела на пакет. Я пожала плечами и спрятала его в сумку.
На стоянке я закурила черт знает какую по счету сигарету. Питер подошел ко мне, я дала ему прикурить, и мы остановились у моей машины. Питер был красив. Настоящей мужской красотой. Это ему перешло от матери. Каштановые волосы, коротко остриженные сзади, на лоб спадали непослушными прядями. Карие глаза смотрели очень внимательно, и в то же время чуть отрешенно. Словно он здесь, но на самом деле далеко. Мы даже встречались в школе.
8
Я выпустила клубы дыма и проследила глазами отъезжавшую машину Кордингов. Недавно купленный минивэн выехал со стоянки. Я посмотрела на Питера. Он пожал плечами.
- Я на своей, - и он ткнул сигаретой в сторону.
Я проследила за его рукой и улыбнулась. Кординги были богатой семьей. Не спрашивайте, на чем они разбогатели, они и сами этого не помнят уже. На стоянке, прямо под фонарем, стоял новенький "Астон Мартин" ДБ-7, темно-серебряного цвета.
- Нравится?
Я кивнула.
- Просто милашка. Где ты такую отхватил?
- Ты знаешь, папа меня любит.
В голосе прозвучала такая ирония, что я не удержалась, и повернулась к нему. Его глаза превратились в узкие щелочки. Я придвинулась ближе и положила голову ему на плечо.
- Как думаешь, Мел похоронят по канону?
- Не знаю, - мы одновременно выпустили струю дыма в ночной воздух, - она все же покончила с собой. Не знаю, удастся ли папе все решить за три дня.
- Три дня - это много, - заметила я и выпрямилась.
Питер пожал плечами.
- Для тебя, возможно. Но для папы...
Пришла моя очередь пожимать плечами. Он был прав. Мистер Кординг не их тех, кто хочет дела на сегодня сделать именно сегодня. Он их обычно растягивал на неделю.
- Если ты не против, я могу поговорить на кладбище Сент-Мартин. У меня там знакомые есть...
Питер сверкнул на меня глазами. Как я могла забыть! Питер не принимает помощи. Он со всем справляется сам. Я пожала плечами и выкинула окурок.
- Как хочешь. На своей поедешь или тебя подвезти? - Самым невинным голосом спросила я.
Питер выбросил свой окурок и уставился на меня, как лев на антилопу. Темно-карие глаза сверлили меня, точно бурав. Я не отводила взгляд. Этот фокус я знала. Он смотрел так на кого-нибудь, пока у человека не выдерживали нервы, и он не сдавался. Но я не сдаюсь. Он, видно, это забыл. Я улыбнулась, не отводя глаз.
Питер фыркнул и отвернулся первым.
- Зря я тебя тогда научил. Не надо было.
Я рассмеялась. Обошла машину и посмотрела на Питера поверх крыши. Наши взгляды встретились. Карие глаза искрились золотистыми искорками. Он не улыбался, но эти искорки выдавали его с потрохами. Это значило, он веселится. Внутри себя, не показывая. Я ухмыльнулась. И повторила вопрос.
- Так тебя подвезти или будешь красоваться на своем "Астоне"?
- А куда мы, собственно, поедем?
Я пожала плечами.
- Можем в бар к Кейту, можем ко мне...
Я многозначительно улыбалась. Тот парень, что подвозил нас с Мел, был красив, но его я видела в первый, и, наверное, последний раз. А Питер был мне едва ли не ближе, чем Мел. И где-то глубоко внутри меня всплыли вдруг старые чувства. То ли оттого, что я его не видела несколько лет, то ли оттого, что в черном костюме он был чертовски сексуален. Я не знала.
Питер улыбнулся мне. Золотистые искорки запрыгали в радужке.
- Я думаю, что сегодня не тот антураж для романтического вечера, так что едем к Кейту. Но я поеду на своей, - добавил он после паузы.
9
Мы мчались по ночному городу в сторону старого района, построенного еще до Второй Мировой. Этот район назывался в народе Пивная. Из-за расположенных в районе пивных и баров. Кроме них там были старенькие гостинцы и несколько недавно отстроенных.
Самым известным баром был "Пивная кружка". Но там всегда было очень много людей. А нам хотелось уединения. Поэтому мы проехали несколько кварталов, и свернули в замусоренный переулок. Проехали его насквозь, и выехали на чистую и широкую улицу. На ней был только один бар. Противоположную сторону улицы занимали стоянка и небольшая гостиница. На баре горела яркая неновая вывеска "У Кейта", одна буква погасала и загоралась вновь, так что вывеска периодически она превращалась в надпись "У Кейт". Так звали жену хозяина. Мы припарковались и я с удивлением заметила в нескольких метрах от меня темно-вишневый "Феррари". Наверное, я очень удивилась, потому что Питер тронул меня за плечо.
- Что с тобой?
Я мотнула головой в сторону "Феррари".
- Хозяин этой машины привез нас с Мел в клинику.
- Ты думаешь, он может быть в баре? - спросил Питер, разглядывая "Феррари".
Я пожала плечами. Я не была уверена. Мы постояли пару минут, пялясь на "Феррари". Потом я заставила себя успокоится, и мы пошли к бару. Внутри почти никого не было. Несколько человек у барной стойки и несколько занятых столиков. Среди посетителей хозяина "Феррари" я не заметила. Мебель в баре была из настоящего дерева. Стены, где они выглядывали из-под многочисленных галогенновых картинок, литографий и картин в тяжелых рамах, были темно-синими. Мне, как дизайнеру, иногда хотелось просто посрывать со стен всю эту картинную галерею, и вообще сменить стиль. Но каждый раз меня удерживал Кейт. Его жена была страшна в гневе, как это не банально звучит, и мне не очень-то хотелось проверять это на себе. Мне достаточно было его слова.
Питер пошел занимать столик, а я отправилась к стойке. Кейт, высокий, немного грузный мужчина под пятьдесят с невероятно черными волосами и такими же черными глазами, возвышался над стойкой, как Гулливер над лилипутами. Он аккуратно протирал бумажным полотенцем стаканы и вешал на специальный держатель над стойкой. Он заметил меня раньше. И когда я подошла к стойке, Кейт улыбался мне во се свои белоснежные зубы.
- Ну, вроде того. Принесешь нам вина на твой выбор?
Да, я льстила. Как говорит мой старший братец, лесть - это масло. Как подмажешь, так и поедешь. Иногда я не была с этим согласна, но сегодня это пословица работала.
Кейт кивнул, расплывшись в такой улыбке, что мне пришлось чуть опустить глаза, чтобы не ослепнуть. Я улыбнулась ему и пошла к нашему столику. Питер уже заказал нам ужин, оставалось только вино. Когда нам его принесли вино, мы успели обсудить все, что с нами произошло с того момента, как мы виделись в последний раз. Я узнала про всех его девушек после меня, про работу где-то на Западном побережье. Он узнал про мою работу, про запарку в последние дни, про моих кавалеров. Когда мы выпили по бокалу, и тут я вспомнила про конверт у меня в сумке.
Я достала его и распечатала. Заглянула внутрь и вытащила толстую пачку бумаги формата А4, сложенную пополам.
10
Я развернула листы. Мелким почерком через две строки шел текст. Я присмотрелась, но почерк был незнакомым. Я протянула листы Питеру. Он взял бумагу, повертел в руках, поднес близко к глазам, потом отодвинул дальше. И положил листы на стол.
- Это почерк Мел.
- Ты уверен? - я была удивлена. Буквы были очень мелкими, Мел никогда так не писала. У нее были крупные буквы и всегда много завитушек. В тех листах, что я держала в руках, не было ни одной завитушки.
- Уверен. Когда ей становилось хуже, почерк тоже менялся.
Я снова взяла листы в руки. Пробежала глазами и поняла, что читать это надо дома и в тишине. Я спрятала бумагу и посмотрела на Питера через стол.
- Это откровение, Питер. Она его написала за два дня, проведенных в клинике.
Он пожал плечами. Я скорчила ему гримасу.
- Я прочла несколько строк. Это откровение. Я прочту это сегодня.
- Нет, сегодня ты ляжешь спать, у тебя очень сложный день был. А прочтешь ты это завтра.
Я состроила ему еще одну гримасу. И поднялась.
- Я, пожалуй, пойду. У меня завтра куча работы.
- Иди, - Питер улыбался, и его карие глаза светились золотистыми искорками, - только поосторожнее там на дороге.
- Всегда.
И я вышла из бара, оставив Питера расплачиваться. "Феррари" на парковке уже не было. И я спокойно села в машину и поехала домой. Я вела машину, пытаясь не отвлекаться от дороги. Но прочитанные строки не лезли у меня из головы.
Я вышла из душа, забралась в кровать и начала читать.
"Таша! Я сейчас в лучшем мире или худшем, если ты это читаешь. Мне не хотелось тебя расстраивать, но раз уж дошло до этого...
Я всегда хотела быть похожей на тебя. Всю жизнь, сколько я тебя знаю, я восхищалась тобой, хотела быт похожей на тебя. Я завидовала тому, как легко ты находишь парней. Стоило только тебе поманить кого-нибудь взглядом, и он тут же бежал за тобой, как гончая за кроликом. Я ведь тоже красивая. Но почему-то все парни ходили за тобой. Я завидовала тебе. И завидую до сих пор.
В школе, когда ты встречалась с Питером, мне хотелось выцарапать тебе глаза. Я никогда не могла тебе этого простить. Я пыталась найти парня, но на меня никто не обращал внимания. Парни обходили меня, как будто я чумная. А ты была королевой школы два года подряд. И вся футбольная команда просто мечтала, чтобы ты стала девушкой кого-то из них..."
Я вздохнула и закурила. Следующие два листа были просто переливанием вышесказанного. Я только пожимала плечами. Но следующие листы...
"... Когда ты поступила в колледж, я осталась на домашнем обучении. У меня были жуткие комплексы. Я не могла выйти из дома. Первый мой парень бросил меня через два месяца, когда я потащила его оформлять отношения. Я не могла понять, как ты живешь так просто. У меня был срыв. Я даже пыталась покончить с собой, но не получилось. Не хватило смелости. Меня отвели к психиатру, которой выписал мне таблетки. Много разных таблеток.
Несмотря на это, мне стало легче с парнями. Но стоило не принимать хоть один день, и начинались приступы. Ты многого не знаешь.
Пока ты училась в колледже, я переспала со всем районом. Я пыталась, но и вполовину не была так хороша как ты. И как ты только жила с ними, не занимаясь с ними сексом?
Знаешь, на твоей свадьбе я хотела быть на твоем месте. Белое платье и все такое. Но почему-то все мои парни при одном только упоминании о свадьбе сбегали. Ты была красавица тогда. У тебя светились глаза. И хотя ты говорила потом, что никогда его не любила, я запомнила эти твои глаза. Таких глаз у тебя никогда потом не было. И вряд ли еще будет.
Я вас так ненавидела. Я понимала, что это грех, но не могла удержаться. Когда вы входили в нашу гостиную, держась за руки, мне просто хотелось разорвать тебя в клочья, а его... Я держалась только таблетками. Мне ненавистны были даже мысли о том, что ты счастлива.
Вскрытие показало, что он умер от острой сердечной недостаточности. Я теперь могу сказать тебе все. Это была я. Да, в двадцать пять лет не умирают от такого. Если только им не помочь.
Ведь в тот вечер я была у вас в гостях. Когда я ходила в ванную, на самом деле я подменила витамины на таблетки от сердца. Четыре штуки в один прием, и сердце не выдерживает. Оно и не выдержало. Я просто слушала твой голос в трубке и знала, что счастлива.
Я знаю, ты меня не простишь. Но мне уже все равно. Только не рви это. Можешь отнести в полицию, они приложат это к делу, которого нет. И уже не будет.
Ты никогда не задумывалась, о том, почему я звонила тебе всегда, когда ты была с парнем. Я их чувствовала. Всех. И последнего твоего тоже. Правда, меня не подпускали к телефону. Поэтому ты легко отделалась. Я специально навязалась тебе на прогулку, что бы ты поняла, каково мне. Но ты оказалась сильнее, чем я думала. А вот я не выдержала.
А этот парень на "Феррари", он ведь вампир. Я хоть и чокнутая, но эти таблетки проясняю мозги. Ты там осторожнее с ним. Я чувствую за ним большую силу.
Ты можешь теперь меня ненавидеть. Можешь обвинять во всех грехах смертных. Я только об одном тебя хотела попросить: после похорон не приходи на мою могилу, не носи мне цветы, не надо мне ничего от тебя больше. Все, что я хотела, я уже получила.
Прощения просить не буду. Бесполезно. Только вот еще одно. Не лезь к моему брату!"
Я отложила бумагу. По щекам текли слезы, горькие. Я плакала. Впервые с того дня, как умер Джон. Мой первый и единственный муж. Да, мы были счастливы с ним. Но я и подумать не могла, что Мел причастна к его смерти.
11
А ночью я снова видела замок. И теперь я смогла прочитать имя на барельефе: "В день оный придет она, дабы отдать тело свое и душу свою той, кого называют Семинила, Несущая Смерть".
И в этот момент я снова проснулась. День шел своим чередом, переходя из одного времени суток в другое. Клиенты словно с цепи сорвались, прося переделать то, что уже сделано. Не имея права срываться, я дымила как паровоз, выкуривая по пачке в день. Кофе уже не помогал, приходилось тайком пить виски из бутылки, спрятанной в сумке. К вечеру я была пьяна и шаталась от усталости. Когда я попала домой, мне уже ничего не хотелось. Душ не помог, и я просто достала из буфета еще одну бутылку виски.
Я позвонила бабушке. Я рассказала ей о своих снах и попросила рассказать о замке. Бабушка долго отнекивалась, но я настаивала. Очень настаивала. А терять после двух бутылок виски мне было уже нечего.
И бабушка начала рассказывать. Все это я уже читала в Интернете. Кроме одного. Выжившую девушку звали Семинила.
Выслушав все это, я отправилась спать.
На этот день были назначены похороны Мелиссы. Перед тем, как поехать на кладбище, я отвела Питера в сторону и отдала ему "Откровение".
- Почитаешь на досуге. Очень интересное чтиво.
Питер посмотрел на меня. Потом взял меня за руку, я вывернулась и посмотрела ему в глаза. Он притянул меня к себе, обнял. Я уткнулась лицом в его плечо.
Питер поцеловал меня в лоб.
- Идем, нас ждут.
Похороны - это очень грустное мероприятие. А, еще учитывая, что их организатором был отец Мел... Во время речи пастора мне просто хотелось спать. Про себя я удивилась. Мистеру Кордингу как-то удалось договориться с приходом, и Мел хоронили в освещенной земле. Собралось много родственников и друзей семьи. Большинство из них я видела первый раз.
Я сбежала при первой же возможности. И почему-то совсем не удивилась, обнаружив на стоянке перед моим домом красный "Феррари". Хозяин машины сидел в фойе и читал "Максим". Я остановилась перед ним. Парень отложил журнал в сторону и просиял улыбкой.
- Мисс Джонс, я уже заждался.
- И давно ждете? - это прозвучало более грубо, чем мне бы хотелось.
- Достаточно. - Он поднялся. - Я могу поговорить с вами?
Я пожала плечами. Я не была уверена, что стоит пускать его в мою квартиру.
- Я не настолько хорошо вас знаю, чтобы пустить к себе.
Он усмехнулся.
- Я могу настоять на нашем разговоре. Тогда вы сами меня впустите, но не будете ничего помнить. Я же хочу, чтобы вы запомнили этот разговор.
Мне не понравилось, как он сказал "настоять". И глаза его как-то странно блеснули при этом. И тут меня словно двинуло по голове. В мозгу пронеслось все, что я слышала о вампирах. Я внутренне сжалась. Он ведь правду говорит.
- Хорошо. Я впущу вас. Но только для этого разговора.
Он кивнул и двинулся за мной. У двери моей квартиры он остановился, выжидательно глядя на меня. Я принялась возиться с ключами, потом с замком. Я тянула время, вспоминая что-нибудь подходящее к ситуации. На ум ничего не пришло, и я открыла дверь. Вошла сама и остановилась у порога.
- Вы должны меня пригласить, иначе я не смогу войти.
- Да? - я изображала дурочку. И судорожно пыталась вспомнить, где у меня крестик.
- Не притворяйтесь, мисс Джонс. - Его глаза снова сверкнули.
И тут из моего рта сми собой вылетели слова:
- Я разрешаю вам войти в мой дом.
Я зажала рот руками, но было уже поздно. Слово сказано, как говаривал один мой знакомый.
- Я принимаю ваше разрешение. - И он улыбнулся так ослепительно, что я зажмурилась.
12
Открыла я глаза, когда мимо меня проплыл запах туалетной воды "Кензо". И я поняла, как глупо выгляжу. Я разозлилась на себя и захлопнула дверь. Вампир стоял посреди моей гостиной и наблюдал за мной. Я прошла к себе в спальню, пытаясь не обращать на него внимания. Надетый на мне черный брючный костюм не очень подходил для того, чтобы ходить по квартире. Поэтому я решила переодеться. Открыв шкаф, я уставилась на свои полки, думая, что одеть. В конце концов, я вытащила темно-синие джинсы и белую футболку с изображением Эйфелевой башни. Закончив переодеваться, я вышла в гостиную.
- Выпьете что-нибудь?
Он кивнул, потом улыбнулся.
- Может, вы дверь закроете?
Я скрипнула зубами. Он начинал меня раздражать. Я закрыла дверь и вернулась в квартиру.
- Что будете пить? - я едва держала себя в руках. Почему-то он раздражал меня все больше, но меня пугало не это. Я не могла понять, что меня в нем так раздражает.
Я улыбнулась и исчезла в кухне. Я снова тянула время, ляпала дверками, звенела посудой. И понимала, что не помню, куда девала крестик. Я открыла бутылку, поставила на поднос, туда же два бокала на высокой ножке. Жаль, поднос был пластиковый. Серебро бы больше подошло.