Береницкий Владислав : другие произведения.

Берег Закатов и Грома (Части 1-2)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ...рано или поздно все слова теряют смысл...
  
  
  К морю. К морю.
  Мне нужно к морю. К морю. В море - вода.
  Вода приручает. Неспешно, мудро приручает.
  - Слышишь? - говорит море. И я слышу.
  - Дыши, говорит море. И я дышу.
  Саша Дэа "Девушка с повязкой на глазах"
  
  
  Это самый край света, мой друг,
  обитель красивых женщин,
  здесь страсть сжигает дотла,
  здесь шампанское льется рекой,
  и шелест волн до рассвета
  (Фантом)
  
  
  
  
  Пролог
  
  - Как вас зовут? - спросил мужчина в белом халате, который сидел за столом и внимательно изучал несколько бумаг, держа их перед глазами.
  - Как будто вы не знаете, - ответил пациент, не переставая при этом осматриваться по сторонам.
  Стены кабинета, вдоль которых стояло множество горшков с разнообразными цветами, были выкрашены в светло-синий цвет, а позади дубового стола, за которым гордо восседал врач, находился настоящий стенд, где красовалась не меньше, чем сотня различных дипломов и наград в строгих стеклянных рамках.
  - Хорошо, - заключил врач. - Скажите имя, которым вы сами себя называете.
  - Ах, вы об этом, - натянуто улыбнулся пациент, пытаясь сконцентрировать взгляд на лице доктора. - Фантом. Мне нравится, когда меня называют так.
  - Что ж, Фантом, - протянул врач, отложив бумаги в сторону и внимательно воззрившись на пациента сквозь стекла очков, - назовите, пожалуйста, самый лучший день в вашей жизни, если такой, конечно, был.
  Мужчина, который сидел напротив доктора, усмехнулся краем губ и отвел взгляд в сторону. Когда он снова посмотрел на своего лечащего врача, его лицо было абсолютно серьезным, а глаза влажно блестели.
  - Это была ночь, - сказал он. - Моя первая брачная ночь.
  - Вот как, - улыбнулся доктор. - По моим данным вы никогда не были женаты.
  - Я и сейчас женат.
  - Как интересно. И где же она, ваша супруга?
  Пациент немного помолчал, затем сказал:
  - Это бы я и хотел выяснить.
  - Отлично, - произнес доктор, заметно оживившись. - Вернемся к вашей первой брачной ночи. Чем же она вам так запомнилась, Фантом? Чем таким интересным вы и ваша новоявленная супруга занимались в эту ночь?
  Пациент молчал, глядя в пол, и врач через несколько секунд снова заговорил:
  - Я, конечно, понимаю, что лезу не в свое дело, простите, но это часть лечения. Вы должны, как можно больше открыться мне. Только так я смогу вам помочь. Понимаете?
  Фантом снова устремил на него свой взгляд. По небритым щекам пациента бежали тоненькие ручейки слез. Через минуту он сказал:
  - Мы разговаривали.
  - Простите? - не понял его врач.
  - В первую брачную ночь, я и моя жена. Мы сидели в комнате на полу, прислонившись спинами к стене и разговаривали. Она была одета в белое свадебное платье, а я в строгий темно-серый костюм. У нас была одна бутылка шампанского на двоих и мы передавали ее друг другу, делая глотки прямо из горла. Мы говорили всю ночь напролет. Вернее, она больше говорила, а я слушал. Но это было здорово. Она доверяла мне. И это главное. Та ночь стала самой длинной в моей жизни.
  - Полагаю, что вы, Фантом, хотели бы вернуться в то время? - спросил доктор, переплетя пальцы рук на груди и внимательно глядя в лицо мужчины.
  Пациент помолчал с минуту, потом задумчиво проговорил:
  - Мы ведь с вами оба прекрасно знаем, что это невозможно.
  
  
  
  
  Часть Первая
  
  РАЗОБРАННАЯ ЖИЗНЬ
  
  
  Глава 0
  
  - Я устал. Я не хочу больше жить. Мне это все надоело. У меня никого нет. Совсем никого. Моя жизнь пуста. Совершенно пуста, - шепчет он в трубку телефона и его язык заплетается. Во рту все пересохло и кажется, словно он набит песком. - У меня рейс завтра. Туда, где жизнь течет совсем по-другому. Но, чувствую, мне на него не попасть.
  Ответа нет. В трубке стоит молчание. Человек, ответивший на звонок посреди ночи сонным голосом, ничего не произнес, кроме "Я слушаю". И этот человек - женщина. Судя по голосу молодая. Не больше тридцати, должно быть.
  Он представляет себе, как это неожиданно и странно, когда ты снимаешь трубку посреди ночи и слышишь совершенно незнакомый и чужой голос. Голос какого-то человека, который с ходу говорит о том, как ему надоело жить. Как он устал. Как сильно он устал от своей жизни. Он вырвал тебя из такого сладкого и безмятежного сна, чтобы обрушить на твою голову всю эту информацию. По сути, не имеющую никакого смысла. Ты молчишь и слушаешь. Когда он заканчивает говорить и ждет ответной реакции, ты тоже молчишь, потому что не знаешь, что сказать. Тут же начинаешь судорожно соображать, не является ли позвонивший кем-то из твоих родственников, друзей или знакомых. Может, кому-то из них действительно плохо и этот человек срочно нуждается в твоей поддержке. Но когда ты мысленно прокручиваешь в голове голоса и манеры говорить всех своих близких, с которыми тебе доводилось общаться, и не находишь ничего общего с кем-то из них, тот в этот момент наступает ступор. Ты не знаешь, что делать дальше и что говорить. Поэтому просто кладешь трубку, сочтя ночной звонок чьей-то дурацкой шуткой.
  Раздаются короткие гудки, и он выключает телефон. Так уже третий раз за эту ночь. Двое ответивших оказались женщинами и молча положили трубки, прослушав его недолгую речь. Третий собеседник - мужчина - нецензурно выругался, не дав ему договорить, и тоже отключился.
  "Ну, и подыхай", - сказал кто-то другой.
  За три ночи, на протяжении которых он набирал на своем мобильном случайные номера телефонов, ни один собеседник, которому посчастливилось или наоборот не посчастливилось поднять трубку, ничего не сказал в ответ, если не считать за него ругательства и проклятия, которые он слышал в свой адрес.
  Он совершенно утратил счет времени. Он не может заставить себя подняться с кровати, только изредка доходит до туалета, чтобы справить нужду, и тут же возвращается обратно. Он лежит на кровати уже несколько дней, но, сколько конкретно их прошло вспомнить не может. Такого с ним еще никогда не было и он думает, что это конец. В его квартире темно, благодаря закрытым шторам, но воздух поступает сквозь приоткрытые окна. Жарко и его обнаженная спина то и дело прилипает к промокшей насквозь простыни.
  Или все это только галлюцинация? Возможно, он сходит с ума. Ведь сейчас стоит февраль, а за окном валит снег и завывает метель, он слышит ее протяжные стоны. А может быть, он только думает, что сейчас зима. Может быть, она давно закончилась, пока он лежал в кровати сутки напролет. Он не помнит, когда в последний раз был на улице и смотрел в окно.
  Ему тяжело дышать от жары и густой влажности в комнате, хочется пить, но когда он протягивает руку к кувшину с водой, что стоит на полу возле кровати, тот оказывается пуст.
  Нужно заставить себя подняться и пройти на кухню, но он не знает, хватит ли сил. Он медленно поднимается, ощущая сильный озноб, суставы ломит и голова раскалывается от боли. Случайно бросает взгляд на окно, но видит лишь темноту в щели между шторами.
  Он чувствует, что не может больше сделать ни одного шага и возвращается в постель. Как только голова касается подушки, он засыпает, мгновенно.
  
  Будит его сухость во рту и боль в горле. Необходимо попить. Он снова делает над собой усилие и встает с кровати. Все тело, словно набито ватой и он чувствует себя так, будто продвигается не через воздух, а сквозь плотный слой какого-то густого желе. Снова бросает взгляд на окна, но за шторами по-прежнему темно. Он не знает, какое сейчас время суток, ведь стоит полярная зима с темными, как ночь, днями.
  Он собирается дойти до кухни, чтобы сделать несколько глотков холодной воды из-под крана, но его взгляд останавливается на россыпи флакончиков с антидепрессантами, что беспорядочно валяются на журнальном столике. Таблетки уже давно не помогают, только затуманивают сознание. Он смотрит на них, затем высыпает из одного горсть таблеток в ладонь и идет дальше на кухню сквозь сумрак, что покрывает всю квартиру. Он ощущает себя вампиром, который боится света. Бросает короткий взгляд в зеркало и в свете часов, что стоят на тумбочке рядом, видит свое заросшее густой щетиной лицо и совершенно отсутствующие глаза.
  Вместо того, чтобы открыть кран с водой и запить таблетки, он распахивает холодильник (с закрытыми глазами, чтобы лампочки внутри не ослепили его) и наощупь снимает с внутренней стороны дверцы целую бутылку водки.
  Высыпает таблетки в рот, все до единой, откручивает пробку и, поднеся дрожащими руками бутылку ко рту, делает из горлышка три больших глотка.
  Он делает это неосознанно. Сам не знает почему. Но что-то руководит его действиями. Он вовсе не собирается себя убивать. Все его движения совершаются чисто автоматически. Без контроля разума.
  Ему кажется, что в горле вспыхивает огонь, и оно раздувается внутри до невероятных размеров, дышать становится трудно, а затем и вовсе невозможно. Воздух не проникает в легкие через отекшие стенки гортани. Бутылка выпадает из его руки и разбивается об пол. Все происходит, словно в замедленной съемке. Он слышит, как десятки осколков разлетаются в стороны, а брызги выплеснувшейся из бутылки жидкости достигают его босых ног.
  Пока он пытается судорожно втянуть ртом воздух, а из горла вырываются громкие хрипы, немыслимой болью взрывается желудок, в который за последние дни не проникало ничего, кроме воды и таблеток. Он чувствует, что долго не продержится на ногах и поэтому решает поспешить в комнату и лечь в постель.
  "Нужно лечь. Нужно срочно лечь в кровать", - проносится в его голове и он мелкими шагами, боясь потерять равновесие, направляется в комнату.
  Он думает о том, что необходимо срочно добраться до кровати, но у него и мысли нет, что это может быть концом всего. В его голове не вспыхивает паники и сожаления о том, что он только что сделал. О том, что пути назад нет. Он уверен, что постель его спасет. Нужно только лечь и укрыться простыней.
  Мысли о постели маячат где-то на заднем плане сознания, его голову целиком занимает адская боль в желудке и невозможность нормально дышать.
  Когда он почти уже добирается до кровати, остается сделать всего-то пару шагов, обойти журнальный столик и рухнуть в постель, внезапно его мозг отключается. В то время, как его тело падает на стол, сметая флакончики с таблетками, мозг посылает информацию о том, что он проваливается в бездну, в глубокую дыру, у которой нет стен, пола и потолка, падает в неизвестность. Перед глазами мелькают яркие разноцветные полосы, словно он несется вдоль какого-то бесконечного тоннеля, а в ушах отдаются тяжелые удары биения сердца.
  Потом это все исчезает, в одно мгновение.
  
  
  
  
  Часть Вторая
  
  В СТРАНЕ ЖЕНЩИН
  
  
  Глава 1
  
  Дневная июньская жара к ночи сменилась приятной прохладой, и Кириллу Стронникову пришлось поднять стекла в своем автомобиле, оставив лишь узкую щель в окне со стороны водителя.
  Он уже минут двадцать сидел в полной темноте с ноутбуком на коленях, просматривая снова и снова одни и те же фотографии, сделанные им несколько часов назад. На них была запечатлена стройная красивая девушка лет двадцати пяти. С одной стороны она уже являлась вполне взрослой женщиной, а с другой представлялась Кириллу любимым ребенком своих родителей, которые подвергали ее чрезмерной опеке. Ведь это именно они выступили инициаторами этой странной фотосессии и сами же позировали вместе с дочерью на большинстве фотографий.
  На одном фото улыбающийся мужчина с лысиной (отец) обнимал дочку за плечи, стоя с ней рядом, в то время, как она сидела на высоком стуле с абсолютно равнодушным выражением на лице, ни тени улыбки. На другом фото девушка располагалась в том же положении, но мужчина теперь держал руку на ее талии. И те же выражения на лицах. Кирилл был уверен, что девушке вся эта церемония явно не доставляла никакого удовольствия, и она с трудом терпела происходящее. Это странное представление было нужно только ее родителям.
  На третьей фотографии девушка уже стояла рядом с матерью, их руки были опущены и пальцы переплетались. Мать улыбалась, но как-то напряженно, дочка же по-прежнему равнодушно смотрела в объектив камеры.
  Лицо молодой женщины на большинстве фотографий излучало некую каменную, непрошибаемую строгость. С таким выражением на лице могла бы позировать какая-нибудь женщина средних лет, приближенная, например, к политике. Но в данном случае это была лишь девушка с неопределенным видом деятельности.
  Стронников не знал, чем занималась в жизни молодая женщина, которую он фотографировал, но был уверен в том, что она не занимала, какой бы то ни было высокий пост. Он не знал о ней ровным счетом ничего. Впрочем, ему было известно ее имя. Девушку звали - Надежда. Ее родители то и дело называли ее Наденькой или Надюшей.
  Мать говорила, обращаясь к Кириллу: "Кирилл, сделайте, пожалуйста, так, чтобы Наденька выглядела на фото естественно, так, как она выглядит в жизни, такой, какой мы ее любим".
  Он не знал, насколько хорошо выполнил эту просьбу, но после того, как фотосессия, длившаяся примерно два часа, закончилась, и родители Надежды просмотрели все снимки, они поблагодарили Стронникова и сказали, что безмерно ему благодарны за оставленную память. Сама же девушка ничего ему не сказала и вообще за все время фотосессии не произнесла ни слова.
  Ему показалось странным, что родители девушки отказались от того, чтобы он оставил им копии снимков, хотя и знал, что фотографии предназначались для публикации в одном из крупных журналов. Цель же публикации этих снимков оставалась загадкой. Кириллу не было никакого дела до подробностей, его голову занимали совсем другие проблемы, и он всего лишь выполнял свою работу. Однако, ему было известно, что отец Надежды богатый и влиятельный человек на юге. Именно он вышел на редактора элитного журнала "Красный полдень", а тот в свою очередь связался с Кириллом, как с одним из лучших фотографов города. Тем более, что Стронников неоднократно делал очень удачные снимки для публикации в "Красном полдне" и состоял там на хорошем счету, хотя и не числился в штате фотографов. Он не числился ни в каком штате, поскольку считал себя вольной птицей и мог работать с кем угодно, благо, что предложений всегда хватало, поэтому Кирилл никогда не сидел без работы. По крайней мере, еще года три назад это было так. До кризиса.
  Кризис возник неожиданно. Ни с того, ни с сего. Всего лишь за полтора месяца Кирилл Стронников утратил всякий интерес к своей работе, к своей жизни. У него давно уже хватало средств, чтобы позволить себе отпуск, но жажда к работе никогда не позволяла ему надолго уходить в тень. Он не мог жить без фотографии, без щелчков затвора и вспышек. Без непрестанного поиска красивых пейзажей и позирующих перед ним людей, в особенности симпатичных девушек, которых пусть и было не слишком много, но все же это лучше, чем ничего.
  Поначалу Кирилл стал меньше снимать, а его любимый "кэнон", с которым он почти никогда не расставался, все чаще пылился на полке. Он отвергал заказы, порой достаточно интересные и прибыльные, ссылаясь на занятость в других проектах, хотя сам в это время всего лишь находился в своей одинокой квартире, бесцельно слоняясь от стены к стене, лежа в кровати и глядя в потолок или коротая очередной вечер за бутылкой пива. Его тянуло к алкоголю только в течении первых месяцев кризиса. Он довольно сильно напивался, это помогало на время забыться, но потом становилось еще хуже. По большей части в физическом плане. Последствия злоупотребления алкоголем были невыносимы, особенно при том, что Стронников никогда не испытывал пристрастия к выпивке и даже, более того, обладал непереносимостью спиртного. Но вскоре случилось неожиданное: он потерял всякий интерес и к алкоголю тоже. Проснувшись однажды утром, Кирилл осознал, что его тошнит от одной только мысли о спиртном, неговоря уже о виде бутылочки с выпивкой или ее запахе. С тех пор он не сделал ни глотка, кроме одного случая. Но то было исключение.
  Ему не только не хотелось работать и заниматься чем-либо, но и жить в принципе. Он не мог и не хотел что-то изменить, как-то отвлечься, давние мечты об интересных поездках и путешествиях теперь вызывали только отвращение. Это был тупик. Полный тупик. Однако он редко думал о смерти и не тянулся к ней. Всегда боялся умереть. Его пугала неизвестность, следующая за полным отключением сознания.
  За время, что Стронников провел в депрессии без работы, практически не выходя из дома, он потратил меньше половины всех своих сбережений. Деньги уходили только на питание и оплату жилья.
  Началось же все с прихода к нему в какой-то момент осознания, что его работа, постоянная занятость, общение с различными людьми, это только декорации, за которыми он прячет свою реальную жизнь. Реальную жизнь, состоящую из непреодолимого духовного одиночества и полной пустоты. В жизни его окружало множество людей, но это были только поверхностные связи. Люди нуждались лишь в его профессиональных услугах, он был безразличен им, как человек. Человек со своими эмоциями, желаниями, душой. За улыбками всех тех, с кем ему довелось общаться, кого ему пришлось навечно запечатлеть на фотографиях, скрывалось полное безразличие.
  Кирилл не мог вспомнить, когда в последний раз разговаривал с кем-либо по душам. Кому открывал свои истинные чувства и желания. Скорее всего, никогда. В свои тридцать восемь лет он, совсем уже не молодой, не имел ничего, чем бы следовало дорожить. У него не было настоящих друзей, не было семьи, не было женщины.
  Когда он исчез, перестал общаться со старыми знакомыми и коллегами, некоторые из них еще какое-то время интересовались его жизнью, пытались помочь и даже затащить на прием к различным врачам, которые, по их мнению, могли бы помочь. Однако Стронников категорически пресекал все эти попытки и всяческими способами пытался заставить своих друзей и знакомых себя ненавидеть. Хотел навсегда стереть себя из их жизней и их из своей. Прошло совсем немного времени и ему это удалось, звонки и визиты свелись к минимуму, а вскоре и вовсе иссякли. Его все забыли. Принесло ли это ему какое-то удовлетворение? Вряд ли.
  Раньше Кирилла спасала работа. Занимала большую часть времени и мыслей. Пока однажды его не стало от нее тошнить. Этого он всегда и боялся. Стронников не знал, зачем согласился на проведение фотосессии с участием Надежды и ее родителей. Это было очень тяжелое решение, и если бы не короткое просветление и твердость, которую проявил Александр Никитин - редактор "Красного полдня", то он бы отказался. Обязательно отказался. На миг он задумался о том, что вдруг вновь почувствует вкус к своему когда-то любимому занятию. Это предположение, возможность его проверить, и стало самым весомым аргументом в принятии решения. Тем не менее, все надежды и усилия оказались напрасными. Кириллу удалось только убить время, которое он, скорее всего, провел бы в своей квартире, мучаясь от депрессии, если бы не то короткое мгновение, в которое Стронников согласился на эту работу, спустя столь продолжительное время полного бездействия.
  Он перевел взгляд на зеркало заднего вида и осмотрел в нем свое лицо. Щеки, подбородок и шею покрывала едва наметившаяся щетина, а под глазами отчетливо виднелись темные пятна. Знак бессонных ночей, проведенных за размышлениями о неудавшейся жизни. И все же, сейчас Кирилл выглядел куда лучше, чем еще несколько дней назад.
  В течение последних трех лет он ощущал себя так, словно заблудился в бесконечном лабиринте, из которого нет выхода. Его пугала безрадостная перспектива маяться так до конца жизни, не жить, а мотать срок, просыпаться каждое утро только для того, чтобы ночью снова заснуть и забыться, но ничего сделать было нельзя. Когда же пришла бессонница, то дело приняло еще более худший оборот. Стронников понял, что остается только ждать, когда все закончится само собой. Вот только один вопрос - сколько лет или десятилетий это ожидание продлится?
  Он вновь опустил глаза на экран ноутбука. Среди двух десятков фотографий, которые он сделал днем, ему попалась только одна, на которой молодая девушка изменила своему привычному суровому стилю в выражении лица. Если это и не являлось полноценной улыбкой, то было хотя бы неким ее подобием. Во всяком случае, губы Надежды были слегка растянуты, что уже значительно меняло выражение ее каменного лица.
  У нее были темно-коричневые волосы средней длины, кончики которых достигали плеч. Одета девушка была в легкое летнее платье желтого цвета с мелкими зелеными и голубыми цветами, разбросанными по ткани. На лице практически отсутствовала косметика, а ее глаза, казалось, все время пытались что-то сказать, но с ее губ так и не слетело ни единого слова. Хотя Кирилл по своему опыту знал, что накопилось их, должно быть, немало. Он сам ощущал, как его все больше и больше распирало от невысказанных слов, не излитых чувств.
  Но изливаться было некому. Все окружающие носили маски, за которыми неизменно пряталось безразличие. И порой ему хотелось кричать, вопить во все горло, только, чтобы не хранить все это внутри себя. Мысли, что пожирали его изнутри.
  Он в очередной раз пролистал все снимки, затем выделил их курсором и нажал на правую кнопку под тач-падом. Открылось диалоговое окно, предлагающее на выбор различные возможности. Стронников перевел курсор на вкладку "Отправить" и компьютер предложил ему переслать файлы по электронной почте.
  Ему вдруг очень сильно захотелось закурить, но была одна проблема - он не курил. Кирилл протянул руку к бардачку и распахнул дверцу, порылся внутри, нащупав гладкий флакончик. Вытащил его и задумчиво покрутил в руке. Он уже почти месяц не принимал антидепрессантов и не собирался делать этого впредь.
  Кирилл забросил таблетки обратно в бардачок, а затем вернулся к экрану ноутбука. Оставалось только щелкнуть по строчке, затем выбрать адрес журнала среди нескольких десятков сохраненных емэйлов, и дело сделано, останется дождаться перечисления гонорара, но Стронников, помедлив с секунду, перевел курсор ниже и выделил строчку "Удалить".
  Терять было нечего. Так он считал. А может, просто хотел, чтобы и всем остальным было также плохо, как и ему. Он не хотел возвращаться в свой город, в свою квартиру, в свою жизнь, потому что знал, что кроме смерти его там ничего не ждало. Но и поехать куда-то еще он не мог, потому что не было такого места. Где бы его ждали и любили. Он мог бы поехать в отель или гостиницу, менять одно место жительства на другое, один гостиничный номер на другой, но для этого нужно было какое-то стремление, жажда к чему-то новому. Но как раз стремления и жажды сейчас Кириллу так недоставало. В эту ночь он ощущал внутри себя только равнодушие. К своей жизни и ко всему остальному. Больше не было печали и боли. Только холодное равнодушие.
  Иногда в своих размышлениях (чем еще заняться, когда дни и ночи напролет ты предоставлен только собственным мыслям?) он приходил к выводу, что можно еще все исправить, причем сделать это было довольно просто, достаточно только придумать себе какую-то цель. Начать к чему-то стремиться. Хотя бы к какой-то мелочи. Возникала только одна сложность. Как это сделать, если тебя больше ничего не интересует. Совсем ничего в целом мире. Стронников даже перестал обращать внимание на красивых женщин, которых когда-то так любил. Уже больше двух лет у него не было никаких отношений. Он совсем забыл, что такое быть рядом с женщиной. Даже не думал о женщинах.
  Раньше бывало хуже, иногда совершенно невозможно было терпеть, когда хотелось кричать и биться головой об стену, порой становилось немного легче, как сейчас, но общее состояние оставалось прежним. И во всем этом были виноваты мысли. Это было хуже всего. Потому что от них невозможно уйти. Спасением в данном случае было только полное отключение сознания, что равнялось смерти.
  Кирилл почувствовал, как сильно затекло его тело. После трех часов, проведенных в одном положении в сломанной машине. Сначала все было нормально, но когда неожиданно началась гроза, и дождь ударил с такой силой, что видимость дороги напрочь исчезла за пеленой воды, он съехал с трассы на какую-то проселочную дорогу, надеясь объехать большое шоссе, находиться на котором в такую погоду стало совершенно невозможно, а затем увяз в непролазной грязи, которая полностью сковала колеса совсем новенькой "ауди". После долгих и упорных попыток выбраться, которые Стронников предпринимал на протяжении часа, ко всему прочему накрылся и двигатель автомобиля. Так как он ничего не понимал во внутренностях автомобиля, то не рискнул даже открыть капот, опасаясь, как бы не стало еще хуже. Хотя и так дело обстояло хуже некуда.
  Стрелка индикатора уровня топлива висела на нуле, но Кирилл хорошо помнил, что бак перед поломкой был почти полным. Он заправился всего лишь за час до того, как съехал с трассы.
  Стронников бросил последний взгляд на фотографии, а затем стукнул пальцем по вкладке "Удалить" и снимки в одно мгновение исчезли с экрана.
  Все было кончено.
  Кирилл Стронников достал из гнезда флешку, с которой только что стер все фотографии, выключил ноутбук и убрал его в сумку, что лежала на соседнем кресле. Открыв дверь, он вылез из автомобиля и тут же угодил ногами в вязкую грязь. С трудом обойдя машину, взял с заднего сиденья сумки, одну с фотоаппаратом и вторую с личными вещами, затем достал ноутбук и, накинув три сумки на плечо, захлопнул двери. Поставил автомобиль на сигнализацию и зашагал вдоль проселочной дороги, прочь от большого шоссе. В неизвестность.
  В это время Кирилл постарался намеренно отключить свой разум. Он не знал, куда идет, но оставаться в машине было нельзя. Нельзя было оставаться наедине с самим собой, наедине с мыслями. Рано или поздно нервы бы сдали вновь, а сколько бы еще ему удалось сохранять равнодушие, было неизвестно.
  Узкая дорога, вся размытая дождем, уходила вниз между высокими деревьями, что росли с обеих сторон. Ночную темноту рассеивали лишь звезды и свет луны, которая висела на абсолютно чистом, незамутненном облаками небе. Однако дорогу было видно достаточно хорошо. Остановившись на несколько секунд и прислушавшись, Стронников различил в практически полной тишине какие-то странные звуки. Это было похоже на тихое оханье, где-то совсем рядом.
  "Сова", - решил он и зашагал дальше.
  Шума машин и привычной жизни крупного шоссе отсюда совершенно не было слышно. Оказавшись в этом месте, он словно бы переместился совсем в другое пространство. Куда не проникала обыденная техногенная реальность.
  Кирилл впервые в жизни оказался на юге, и его больше всего удивило, как быстро здесь менялась погода. Еще днем стояла адская жара, и он едва выдержал это испытание, пока занимался фотосъемкой. Хотя семья, нанявшая его, тоже обливалась потом, они все же легче переносили жару. У него же разболелась голова уже после получаса, проведенного в духоте помещения. Спасала только ледяная вода, которую он без конца глотал сначала из стакана, а потом прямо из горлышка кувшина, что стоял на столе в центре комнаты.
  Вспомнив о воде, Стронников внезапно ощутил сильную жажду и понял, что в его горле не было ни капли за последние несколько часов.
  Он продолжал идти вперед, вернее ковылять, так как затекшее тело еще не до конца пришло в форму. Идти было сложно, но приятно. Атмосфера южной звездной ночи оказывала свое действие. В первый раз за последние годы Кирилл почувствовал некое подобие душевного комфорта.
  Во второй половине дня погода изменилась внезапно, синее небо затянуло темными, плотными тучами, солнце скрылось, и ударила настоящая буря. У Кирилла возникло ощущение, что его машину опрокинет сильным ветром, который, словно молот бил по корпусу "ауди". По асфальту дорог потекли реки воды, а земля вздрагивала от сильных ударов грома, которые, казалось, разрывали небо на части.
  Шторм стих примерно через час и наступил полный штиль. Дневная жара резко понизилась, сменившись приятной свежестью, как бывает всегда после дождя. В такой обстановке Кирилл Стронников, привыкший к весьма суровой северной погоде, чувствовал себя куда лучше.
  На нем была надета футболка и легкая куртка, он медленно продвигался вперед, неся на плече две сумки и одну, с фотоаппаратом, в правой руке. Оглянувшись назад, Кирилл увидел, что его машина уже скрылась за поворотом. Он остановился, вытащил из кармана джинсов смартфон и посмотрел на оживший после нажатия кнопки экран. Шел третий час ночи. Аккумулятор почти разрядился, но еще была возможность набрать номер и вызвать помощь. Если, конечно, знать кому звонить. Кирилл, к сожалению, понятия не имел. Все его знакомые находились за несколько тысяч километров от него и ни чем не могли помочь. Номера же какой-нибудь местной СТО он не знал.
  Стронников убрал мобильник обратно в карман и снова зашагал вперед. Оставался только один вариант - выйти на трассу и попросить помощи или идти до ближайшей заправки, либо до какого-то населенного пункта. Насколько Кирилл помнил, он, после того, как съехал с шоссе, проехал еще примерно полчаса по проселочной дороге прежде, чем машина застряла, а затем, благодаря его же усилиям, сломалась.
  Добираться до трассы пешком пришлось бы не менее трех часов, а сил у Стронникова и так практически не осталось. Можно было бы переночевать в машине, но в свои права вновь вступила бессонница, которая не оставляла его и в уютной домашней постели, а в неудобном салоне "ауди" ему, тем более, не удастся заснуть. К тому же он знал, что оставаться один на один с самим собой было не лучшей идеей. В последнее время он старался этого избегать, как бы глупо это не выглядело со стороны. Иногда выходил на улицу и просто бродил в местах больших скоплений людей или сидел в парке у всех на виду, только бы не оставаться с самим собой. Он был уверен в том, что человек, хоть раз побывавший на его месте, не посчитал бы этот страх беспочвенным и глупым.
  Кирилл даже не успел подумать о том, что должно случиться чудо, иначе его ждет весьма печальный исход всего этого путешествия и его жизни в целом (а умирать из-за того, что у тебя сломалась машина и ты застрял неизвестно где и не смог добраться до цивилизации, было очень глупо), как вдруг, свернув за очередной поворот, он увидел вдали едва заметные в темноте огоньки. А приглядевшись, различил силуэт трехэтажного здания. Тусклый желтый свет струился из двух фонарей, что висели над входной дверью.
  "Интересно, что это? - подумал Стронников, пытаясь получше разглядеть стоявший впереди особняк. - Частный дом? Скорее всего".
  Он ускорил шаг, решив добраться до здания. Возможно, там знают как связаться с дорожной службой технической поддержки. Когда до особняка осталось несколько десятков метров, Кирилл заметил, как внезапно расступился лес, открывая взору просторную земляную площадку, на которой и располагался одинокий дом. Здание оказалось открыто со всех сторон, вокруг него не было возведено забора, или какого бы то ни было ограждения.
  Кирилл только ступил на подъездную дорожку, как вдруг различил какой-то новый шум, которого еще пять минут назад не было слышно. Он прислушался. Это было мерное шипение с легкими переливами, которое, то отступало вдаль, то вновь приближалось.
  Шум моря.
  Это был шум моря. От этого звука по телу Стронникова пробежали мурашки. Плеск воды незримо манил к себе, завлекал в свои сети. В голове Кирилла тут же возникла картинка: бескрайняя водная гладь, зеркально-черная ночью, она ловит в свои сети отражение звезд и луны, вода, пенясь, накатывает на берег, затем медленно с шипением отходит назад, и так продолжается снова и снова.
  Море звало к себе. Звало в свои объятия. Оно было совсем рядом, буквально в нескольких шагах.
  Стронников встряхнул головой, пытаясь скинуть с себя то оцепенение, что охватило его, как только до ушей донесся навязчивый голос моря.
  Он двинулся дальше по направлению к особняку, оглядываясь по сторонам.
  Моря отсюда не было видно, но Кирилл знал, что оно находилось слева от дома, скрываясь за крутым спуском, куда уходила узенькая тропинка. С остальных сторон здание было окружено густыми зарослями зелени.
  Сердце Кирилла забилось учащенно, как только он подошел вплотную к особняку. Дом из белого камня впечатлял своими размерами. Он был высоким, с треугольной крышей, покрытой темно-красным ребристым шифером, в больших окнах, завешанных шторами, не виднелось ни единого огонька. Не обходя дом с боку, было сложно определить его истинную длину, но Стронников полагал, что она была не малой.
  С левой стороны особняка под навесом, что опоясывал весь дом, стоял черный легковой автомобиль огромной длины. Марку машины Кирилл определить не смог. Он поднялся по ступенькам на широкое крыльцо и остановился перед входной дверью. Только сейчас Стронников увидел металлическую табличку с черными буквами, висевшую на стене справа от двери.
  Надпись гласила: "Отель "ПОЛНОЛУНИЕ"".
  "Значит, все-таки это гостиница", - с облегчением подумал Кирилл, надеясь, что здесь ему удастся переночевать. Но в то же время гостиница, стоявшая в таком удалении от всех населенных пунктов, среди леса, где вряд ли бы кто смог ее найти, разве что случайно наткнувшись, как он сам, казалась возникшей, словно из какого-то мистического фильма.
  Света в окнах не было, и он решил, что, должно быть, все обитатели дома спят. Еще бы, ведь часы показывали почти три часа ночи.
  "А может, здесь вообще никого нет, и дом стоит пустой?" - подумалось Стронникову, но он тут же отмел эту мысль. Ведь фонари над дверью кто-то зажег.
  Кирилл неожиданно для себя понял, что возможно именно сейчас у него появилась хоть какая-то небольшая цель - узнать, кто обитает в этом странном отеле, стоящем у самого моря. От этого стало немного легче и, возможно, впервые за последние три года он ощутил, если не надежду, то, по крайней мере, некий проблеск во мраке собственного восприятия мира.
  Кириллу потребовалось несколько минут, чтобы собраться с мыслями и дернуть за металлическую дверную ручку. Однако это не дало никакого результата, так как дверь была заперта. Он поднес руку к центру двери и постучал. Стук тут же отразился эхом внутри особняка. Стронников подождал несколько минут и постучал снова. Когда и на этот раз дверь никто не открыл, он развернулся и принялся неловко спускаться по ступеням, стараясь не выронить из рук сумки. Кирилл вновь оказался в полной растерянности и не знал, что делать дальше. Еще немного, чувствовал он, и произойдет срыв. Очередной срыв.
  Когда Стронников уже отошел от отеля на несколько метров, сзади до него донесся звук отпираемой двери и вскоре за этим раздался хриплый женский голос:
  - Мужчина? Вы что-то хотели?
  Кирилл оглянулся и увидел симпатичную женщину невысокого роста, должно быть ей было уже за тридцать, с длинными мелированными волосами, которая стояла на крыльце, одной рукой придерживая дверь, а второй полы длинного темно-синего халата, который был надет на ней поверх розовой ночной рубашки.
  - Здравствуйте, - отозвался Кирилл и попытался улыбнуться, но вышло не очень убедительно. Сказывалось давившее на него душевное состояние. Женщина на крыльце зевнула, прикрыв рот рукой, которой придерживала дверь. В это время она поставила под дверь ногу, удерживая ее носком ступни, на которой была надета коричневая босоножка. Женщина смотрела на Стронникова еще не прояснившимися после сна глазами. - Понимаете, у меня машина сломалась здесь недалеко, я хотел добраться до дороги, а потом увидел ваш отель и подумал, что может быть, отсюда мне удастся связаться с кем-то...
  Он запнулся, не зная, что еще сказать и какое-то время стоял молча, глядя на женщину, она же в свою очередь смотрела на него. Ее глаза теперь внимательно разглядывали Кирилла, сонной поволоки в них, как не бывало.
  - Ведь это же гостиница? - Стронников указал рукой на дом. - Вы принимаете постояльцев? Я заплачу за ночь.
  Женщина задумалась на мгновение, оглянулась по сторонам, потом сухо произнесла, поежившись от прохладного воздуха:
  - Хорошо, проходите.
  Кирилл замер на несколько секунд в нерешительности, затем медленно поднялся по ступеням и оказался рядом с хозяйкой гостиницы. Во всяком случае, он решил, что это была хозяйка.
  - Проходите, - повторила женщина, открыв дверь шире и пропуская Кирилла внутрь особняка.
  Он прошел мимо нее в открытую дверь и оказался в просторном вестибюле отеля, который был освещен неярким светом лампы, что висела на стене за ресепшеном. Стронников опустил сумки на пол и осмотрелся по сторонам. Женщина сзади него закрыла дверь, а затем быстрым шагом прошла за стойку регистрации, по пути застегивая халат на пуговицы.
  С одной стороны у стены стоял черный кожаный диван, с другой три кресла, стены были отделаны деревянными лакированными панелями темно-красного цвета. По углам вестибюля стояли большие горшки с высокими зеленеющими пальмами, что поднимались из них к потолку, с которого свешивались несколько массивных люстр, усеянных тонкими лампами в форме свечей.
  - Подойдите ко мне, - сказала женщина, копаясь за ресепшеном среди каких-то бумаг.
  Кирилл взял свои вещи и подошел к стойке администратора, бросив взгляд на квадратную доску с вбитыми в нее гвоздями, которая была прикреплена к стене позади хозяйки. Почти все гвозди были заняты висевшими на них ключами. Свободными оставались только несколько. А точнее шесть штук.
  - Ваше имя? - произнесла женщина, что-то записывая на каком-то бланке.
  - Кирилл Стронников.
  - Можно ваш паспорт?
  Кирилл достал документы из бокового кармана сумки и положил на стойку перед хозяйкой. Она раскрыла паспорт, взглянула на фотографию, затем принялась заполнять свободные строчки бланка данными Кирилла.
  - Меня зовут Стелла, - внезапно представилась женщина, на секунду оторвавшись от заполнения бумаг. Потом произнесла, снова склонившись над бланком: - Комната на втором этаже вам подойдет?
  Стронников в это время обдумывал странность ее имени. Но ему оно понравилось. Затем он кивнул, подтверждая свое согласие.
  - Распишитесь здесь, - сказала Стелла, положив перед Кириллом тот самый лист, в котором делала записи.
  Он расписался, мельком пробежав глазами текст. Ничего особенного, его фамилия, имя и отчество, данные паспорта, прописка и номер комнаты: 203.
  Стелла положила перед ним ключ.
  - Можете пройти в свою комнату, там все убрано и постель готова. Заплатите, когда будете уезжать. Думаю, вам можно доверять.
  - Конечно, спасибо, - улыбнулся Кирилл, глядя на женщину - Я только до утра. Но заплачу сейчас.
  Стронников вытащил из кармана несколько купюр и положил перед Стеллой.
  - Этого хватит?
  - Конечно, располагайтесь, - произнесла она, вкладывая бланк с данными Кирилла в тонкую папку.
  Он взял свои вещи и двинулся по направлению к лестнице. Вокруг ресепшена вестибюль отеля тонул во мраке, и было довольно сложно что-либо разглядеть. Все окна были закрыты длинными шторами. Взглянув направо, Кирилл смог увидеть только длинный коридор, уходящий вдаль. Там, должно быть, располагались жилые номера.
  Он остановился и оглянулся на Стеллу, которая все еще стояла за ресепшеном, копаясь в ящике.
  - Хорошее название.
  - Что? - обернулась к нему хозяйка, выпрямившись во весь рост.
  - "Полнолуние". Красивое название для отеля.
  - А-а, - протянула Стелла, улыбнувшись. - Это все Вадим, он придумал название и прикрепил вывеску.
  Хозяйка отеля неопределенно махнула рукой, а Стронников развернулся и принялся не спеша подниматься по лестнице.
  Ступени под ногами захрустели, и он понял, что здание довольно старое, несмотря на гордый и внушительный внешний вид. За первым лестничным пролетом Кирилл увидел несколько горящих ламп в форме факелов, что висели на стене и освещали ступени. Коридор второго этажа встретил Стронникова полной тишиной, и только его шаги гулким эхом отскакивали от стен, которые, так же, как и внизу, были отделаны лакированными деревянными панелями темно-красного цвета. Он остановился напротив светло-коричневой двери с цифрой 203 и поставил сумки на пол. Это была вторая комната с левой стороны. Коридор второго этажа был длинным и так же, как лестница, освещался лампами в форме факелов, которые висели в каждом промежутке между номерами. Кирилл насчитал всего девять комнат, четыре с одной стороны и пять с другой. Крайняя дверь с правой стороны наверняка вела в ванную комнату. В конце коридора виднелось окно, также с задернутыми шторами.
  Вспомнив о том, что еще несколько минут назад его сводила с ума сильная жажда, Стронников прошел в конец коридора, где находилась крайняя дверь без номера. Открыв ее, он, как и предполагал, обнаружил за ней ванную комнату и туалет. Оглянулся на свои вещи, оставленные возле двери номера, но, решив, что никто их не возьмет, вошел в ванную. Открыл холодную воду и, наклонившись под кран, принялся жадно глотать ее.
  Когда Кирилл вернулся к своему номеру, то вставил ключ в замок, провернул и распахнул дверь, толкнув ее за ручку. Дверь открылась бесшумно, явив комнату, тонущую во мраке ночи. Только сквозь тонкие шторки на широких окнах едва пробивался лунный свет, падая узкой полосой на пол комнаты.
  За порогом номера Стронников включил свет, вернулся за вещами, а когда взглянул на широкую кровать, застеленную темно-красным покрывалом, понял, что хочет сейчас только одного - спать. Вся накопившаяся усталость после семи часов за рулем тяжелым грузом обрушилась на него именно в эту минуту. Кирилл готов был упасть прямо возле кровати. Возникла мысль, что возможно именно сегодня бессонница его покинет. Лучше бы навсегда.
  Кроме кровати в номере стоял шкаф для одежды, два кресла, маленький столик и телевизор. На стене у кровати висело большое овальное зеркало. У изголовья по обеим сторонам стояли две тумбочки. Стены комнаты были обклеены выцветшими обоями грязно-желтого оттенка.
  Стронников захлопнул дверь, поставил сумки рядом со шкафом, снял куртку и, разувшись, лег на кровать. Он хотел подойти к окну, но сон моментально опустился на него, смешавшись с шумом моря, что доносился снаружи, проник под веки, которые налились тяжестью и теперь не желали подниматься.
  Не прошло и пары минут, как голова Кирилла коснулась подушки, а он уже спал глубоким безмятежным сном, которого не знал многие недели подряд. Ему снилась дорога. Бесконечная дорога, петляющая перед глазами, словно в компьютерной игре. Уходящая далеко-далеко, за самый край земли.
  
  Разбудил Стронникова стук в дверь. Негромкие монотонные удары. Он открыл глаза и некоторое время соображал, где находится и что это вообще за место. Вспомнив, что днем проводил съемки, затем сбился с дороги и застрял в неизвестном месте, а после ему посчастливилось найти гостиницу, Кирилл тяжело оторвал голову от подушки и сел, поставив ноги на пол. Перед глазами плавала мутная пелена, и он потер их пальцами, потом протяжно зевнул. В уши проникло непрерывное шипение, доносящееся через окна. К этому звуку Стронников еще не привык. Он успокаивал, но в то же время давил.
  Светящийся циферблат часов на прикроватной тумбочке показывал половину пятого утра. Он проспал всего-то какой-то час. Стук прекратился, когда Кирилл подошел к двери. Стронников распахнул ее и выглянул в коридор. Некий мужчина уже почти скрылся за углом, но услышав, что дверь открылась, быстро обернулся.
  - Здравствуйте, - почти шепотом произнес незнакомец. Кирилл бы дал ему на вид лет тридцать - тридцать пять. Стройный, даже худощавый, ростом немного выше Кирилла, одет в длинную футболку без рукавов и шорты, его щеки покрывала короткая щетина, а голову украшала широкая полоса темных волос посередине, с боков же кожа была выбрита почти наголо. Верхнюю губу в левом уголке пересекал едва заметный белесый шрам. В руках он держал странную металлическую трубку, которая обильно дымилась. - Я вот решил зайти познакомиться.
  "Что это еще за тип?" - подумал Кирилл, глядя на незваного гостя.
  Стронников заметил, что красные зрачки мужчины были воспаленными и расширенными. Создавалось впечатление, что ему с трудом удается концентрировать взгляд на чем-либо.
  - В половину пятого утра?
  - Ох, извините. Не хотел вам мешать, - извиняющимся тоном проговорил незнакомец, коснувшись пальцами мочки своего левого уха. Кирилл только теперь увидел, что там у него была вставлена сережка в виде маленького черного крестика. Стронников тяжело вздохнул:
  - Ладно, можете войти, если хотите.
  - Спасибо.
  Мужчина вошел в номер и Кирилл, закрыв дверь, щелкнул выключателем светильника, что стоял на тумбочке рядом с часами. Комнату озарил неяркий свет. Гость устроился в одном из кресел, закинул ногу на ногу и глубоко затянулся из своей трубки.
  "Какого черта он делает?" - задался вопросом Стронников, когда сел на кровать напротив курильщика. Комнату стал наполнять запах, похожий на мерзкий аромат хлорки. Спать Кириллу уже расхотелось.
  - Я Вадим Терентьев, - представился мужчина и протянул ему руку, тот пожал ее. - Можете звать меня Фантомом. Я ваш сосед, живу здесь через комнату.
  - Рад знакомству... Фантом. Меня зовут Кирилл Стронников.
  Он вспомнил слова Стеллы и решил, что это, должно быть, и есть тот самый человек, который придумал название отеля и соорудил вывеску.
  - Взаимно.
  - Фантом это... - начал Кирилл, но Вадим прервал его.
  - Творческий псевдоним. Это долгая история. Но, возможно, одной длинной бессонной ночью я тебе ее поведаю.
  Кирилл заметил, что сосед уже перешел на "ты" и решил последовать его примеру.
  - Что это ты куришь?
  Вадим махнул рукой и пространно ответил:
  - Мое вдохновение, моя последняя надежда.
  - Мет? - предположил Стронников. Он плохо разбирался в наркотических веществах.
  - Брось. Мет для слабаков и неудачников. У меня есть свои источники.
  Кирилл понял, что Фантом не хочет об этом распространяться.
  - Будешь? - предложил гость, кивнув на трубку.
  - Нет, спасибо, откажусь, - покачал головой Стронников.
  Вадим, улыбнувшись, затянулся из трубки. Кирилл поинтересовался:
  - Много постояльцев в этой гостинице?
  Фантом лишь хмыкнул в ответ и вновь приложил к губам наконечник своего
  устройства.
  - Со мной трое. С тобой четверо. Не считая хозяйки, ее дочерей и... как бы это сказать... обслуживающего персонала. Я был единственным мужиком здесь, пока ты не появился. Представляешь, как я себя чувствовал? Не знаю, что тебя сюда привело, но я очень рад, что ты здесь, парень. Я так давно не общался с мужиком, с которым можно выпить пива, заняться какой-нибудь ерундой, подурачиться, как следует. Вижу, тебе не чужд дух приключений, а?
  Стронников не ответил, его занимали новые размышления. Он был удивлен столь малым количеством проживающих в гостинице и кивнул, думая о том, что ему бы тоже пришлось непросто в окружении одних только женщин, учитывая его довольно замкнутый характер, хотя в таком сожительстве были и свои плюсы. Вадим продолжил:
  - Так что, добро пожаловать в страну женщин, приятель.
  - Почему здесь так мало жильцов и почему отель стоит в таком удалении от цивилизации? - поинтересовался Кирилл.
  Фантом снова затянулся из трубки и, морщась, выпустил изо рта белый пар, затем загадочно произнес:
  - Видишь ли, это не просто гостиница, не просто отель.
  Стронников внезапно ощутил, что его мысли стало обтягивать какой-то мутной пеленой, а голова вдруг потяжелела.
  - Я не понимаю, - сказал он.
  - Ну как, чувствуешь? - рассмеялся Вадим, хитро прищурившись. - Я вижу, тебя эта штука тоже прохватила.
  - Пожалуй, ее лучше убрать, - хриплым голосом сказал Кирилл, после чего громко откашлялся. В горле вдруг стало першить.
  - Ладно, подожди минуту.
  Фантом вышел из комнаты, но через пару минут вернулся вновь. Уже без своего агрегата. Кирилл заметил его шатающуюся походку и то, как тяжело он опустился в кресло, стараясь не промазать и не грохнуться на пол.
  - Кажись, я тоже хватанул лишнего, - пробормотал Вадим, тряся головой.
  - Ты сказал, что это не просто отель. Так что же это?
  Стронников встал с кровати и подошел к окну. Ему хотелось глотнуть свежего воздуха.
  - Это обитель бывших, брат, - сказал Фантом. - Мы здесь все бывшие.
  Кирилл распахнул шторы и увидел за ними просторный балкон. Вдалеке внизу виднелся морской берег с мягким, рассыпчатым песком, а за ним мерно плескалось бесконечное море, простирающееся до самого горизонта. В нескольких местах на воде поблескивали красные точки - сигнальные огни катеров и кораблей, находящихся в море. Справа, на расстоянии примерно в полкилометра от отеля, возвышался маяк. Сверху его венчал стеклянный купол, за которым горел яркий прожектор, роняющий длинный луч света на зеркальную гладь моря. По яркости он гораздо превосходил свет, источаемый луной, и ложился на воду перпендикулярно лучу, падающему с неба. Стронников открыл дверь, что вела на балкон, и в комнату ворвался пьянящий свежий воздух, настолько насыщенный кислородом и ароматом моря, что не хватало никакого дыхания, чтобы вобрать его весь внутрь себя.
  Несколько минут Кирилл не мог сказать ни слова, только дышал. Словно впервые в жизни сделал глоток воздуха, словно не провел целый день в пути, не добирался от сломанной машины к отелю и еще не дышал им. В действительности он дышал, просто впервые сделал это осмысленно только сейчас. Впервые задумался о том, что именно он вдыхает. Ему понравилось то, что отсюда не было видно никаких признаков цивилизации. Казалось, этот отель был полностью отрезан морем от всего остального мира. Это идея вдруг захватила его, и Кирилл ощутил, как по спине пробежали мурашки.
  - Красивый вид, правда? - спросил Вадим. - Знаешь, в этих краях водятся призраки. Стоит только выглянуть ночью из окна и всмотреться в сторону маяка, как тут же увидишь мертвых девочек в белых пижамах, что бесконечно водят хоровод вокруг него.
  - Я ничего не увидел, - сказал Стронников, отвернувшись от окна. - Не понимаю. Что ты имеешь в виду, говоря "бывшие"?
  - Сам поймешь. Позже. - Фантом сделал паузу, откашлявшись, - Ты к нам надолго?
  Кирилл посмотрел на него, потом ответил:
  - Нет. Я до утра. Мне нужно возвращаться домой. У меня машина сломалась здесь, недалеко, вот я и наткнулся на ваш отель, случайно.
  Вадим молчал, уставившись в пол. Его настроение вдруг заметно испортилось.
  - Кстати, ты не поможешь мне с машиной утром? Ее надо бы как-то вытащить из той грязи, в которой он увязла. Да еще двигатель сломался. Может, знаешь номер какой-нибудь ближайшей СТО?
  Фантом посмотрел на Стронникова. Его лицо вновь приняло веселый и легкомысленный вид, он хитро подмигнул новичку и произнес:
  - О чем речь, брат! Конечно, я тебе помогу, мы сами вытащим твою тачку и посмотрим, что там с ней. Как рассветет, так и займемся этим вопросом.
  - Спасибо.
  - Благодарить будешь, когда сможешь выжать на своей крошке сотню, приятель.
  Кирилл непроизвольно улыбнулся и прошел назад к кровати. Он оставил балконную дверь открытой, и комната уже наполнилась свежим морским воздухом. Только сейчас Стронников понял, до чего же душно было в его номере.
  Не успел он открыть рот, как его нежданный собеседник снова заговорил:
  - Идем прогуляемся?
  - Сейчас?
  - А что?
  - Слушай, Вадим, я смертельно устал, пока добрался сюда.
  - Ладно. Может, тогда утром? - не отступал он.
  - Хорошо, - отмахнулся Кирилл и, подумав немного, спросил: - Кто эти женщины, которые живут здесь?
  - Стелла, хозяйка отеля, ее дочери - Иде и Гретель, Амаранта, она правая рука Стеллы и бывшая актриса, из постояльцев - Бали, она бывшая фотомодель, и Катя, бывшая наркоманка, которая пытается избавиться от своей пагубной зависимости. По-моему, она совершенно невменяемая. Стелла с дочками живут на первом этаже, как и Амаранта. Бали и Катя на третьем. Мы с тобой на втором. - Вадим снова улыбнулся.
  Кирилл отметил про себя, что Стелла не единственная здесь носила необычное имя. Еще у четверых, включая ее дочерей, были весьма необычные имена. Фантом криво ухмыльнулся, затем продолжил:
  - Я же говорю, что мы все здесь бывшие. Мы здесь исцеляемся, исцеляемся от ран прошлого, здесь особое место. Им нужно проникнуться. Тогда оно тебя уже не отпустит, и ты не сможешь разорвать эти прочные узы, которые свяжут тебя с этим отелем, с этим морем, с этой священной землей. Нужно всего лишь несколько дней. И ты уже не сможешь расстаться с этим местом.
  Вадим помолчал, потом спросил:
  - Ты ведь уже знаком со Стеллой?
  - Да, - кивнул Стронников. - Она меня впустила и дала комнату.
  - Стелла добрая, хорошая женщина.
  - И симпатичная.
  - Точно, - усмехнулся Вадим. - Но ты еще Амаранту не видел, классная девчонка. Красивая-а-а-а...
  - А ты сам тоже "бывший"?
  Фантом в ответ молча кивнул. Затем поинтересовался:
  - Можно, я перекурю?
  - Опять какое-то зелье? - недоверчиво поинтересовался Кирилл.
  Вадим рассмеялся, махая руками:
  - Нет-нет, обычные сигареты.
  Он достал из кармана шортов пачку "мальборо" и демонстративно помахал ей перед глазами Стронникова.
  - Ладно, валяй.
  В руке Вадима возникла зажигалка, он вытащил сигарету и, зажав ее между губами, поджег. Глубоко затянулся, закрыл глаза от удовольствия, запрокинув назад голову, затем выпустил изо рта струю густого сизого дыма.
  - Да, брат, я тоже бывший. Бывший рок-музыкант.
  - Серьезно? - удивился Кирилл. - Никогда не общался вживую с настоящей рок-звездой. Я сам в детстве мечтал играть рок. Но это были только детские грезы, которым не суждено было осуществиться.
  Стронников вдруг подумал о том, что выходила прямо какая-то гостиница, населенная богемным обществом. Актриса, модель и рок-музыкант.
  - Будешь сигарету? - спросил Фантом, выпустив изо рта очередную струю дыма. Глаза его оставались закрытыми.
  - Нет, я вообще ничего не курю.
  Вадим улыбнулся, открыл глаза и посмотрел на Стронникова. Потом спросил:
  - А ты то сам кто?
  - Я фотограф... это странно, но тоже, можно сказать, бывший.
  - Ты не случайно здесь оказался.
  - Так думаешь? - приподнял бровь Кирилл.
  - Да, брат.
  - Понимаешь, - Кирилл вдруг почувствовал, что сейчас его понесет не туда, но не мог промолчать. - Я так устал от всего... и...
  Фантом вдруг поднял руку, останавливая его речь.
  - Можешь не продолжать. Я тебя отлично понимаю, приятель. Понимаю, как никто. Сам оказался в похожей ситуации.
  - Почему ты все бросил? Бросил музыку... - начал Стронников, но Вадим его прервал:
  - Не сейчас. Может быть, одной длинной ночью...
  - Но я ведь уезжаю завтра.
  Вадим поднялся из кресла, снова затянулся сигаретным дымом, потом выпалил:
  - Так оставайся! Оставайся здесь, с нами! Мы так много сможем вместе, мы отлично повеселимся, отлично проведем время! Или ты каждый день проводишь на берегу моря? В компании красивых девушек? В огромном отеле, который явился словно из какого-то сна?
  Фантом помолчал, потом продолжил:
  - Ведь тебе некуда идти и нечего делать. Разве нет?
  Кирилл опешил от того, что Вадим буквально прочитал его мысли.
  - Я не знаю. Я запутался, - пробормотал он, закрыв лицо руками.
  Фантом подошел к двери, ведущей на балкон, и какое-то время молчал, продолжая курить сигарету.
  Стронников тоже не произносил ни слова.
  Через несколько минут Вадим заговорил:
  - Чуть больше трех месяцев назад я, так же как и ты оказался здесь. Всю ночь брёл под проливным февральским дождем, будто в какой-то прострации. Ничего не соображал. Я еще напился тогда в хлам и вообще себя не контролировал. Увидел этот дом и не поверил своим глазам, думал, что это галлюцинации. Рухнул прямо на тропинке, добраться до двери уже не хватило сил. - Фантом замолчал, вышел на балкон и бросил окурок в стоявшую на полу металлическую банку.
  Кирилл вспомнил свои ощущения, когда наткнулся на отель. Вадим снова сел напротив него и их глаза встретились. Стронников не стал ничего говорить. Он ждал продолжения. Ночной гость вновь заговорил:
  - Девчонки подобрали меня около дома и помогли попасть внутрь. Вот так я здесь оказался. И не жалею ни об одном дне, что провел в этом отеле. Они отличные люди, все, кто здесь живет. К кому-то нужен особый подход, но общий язык можно найти со всеми, мне они все нравятся, даже чокнутая Катя. Тебе бы они тоже понравились, узнай ты их получше.
  - Хватит, - мягко произнес Кирилл. - Я знаю, чего хочу...
  Он тяжело выдохнул, вновь опустив голову. У него плохо получалось врать.
  Сказать Стронников мог все, что угодно, только его глаза все равно свидетельствовали против слов. Потому что он ничего не хотел, совсем ничего. Но в первую очередь не хотел возвращаться назад. Ему бы пришлось явиться к редактору "Красного полдня" и сказать, что он не справился с заданием. Впервые за всю свою пятнадцатилетнюю карьеру фотографа. Это пугало его больше всего, словно ребенка, родителей которого вызывают в школу, но скрываться и прятаться было еще хуже. Признание - лучшее очищение совести.
  Тем не менее, возвращаться домой было страшно, но и остаться он не мог. Боялся получить свободу от себя самого? Боялся, что не хватит духа и сил принять ее и выдержать ее натиск? Боялся захлебнуться в ней? Возможно.
  - Ты можешь себя заставить, - сказал Фантом, - можешь себя заставить вести ту же жизнь, как и прежде, только это будет обман, не жизнь, а существование. Отбывание тех дней, что тебе отмерено свыше. Не жизнь. Не жизнь, брат. Поверь мне. Я знаю.
  Несколько минут они снова молчали, а Вадим крутил в руках широкую металлическую зажигалку. Стронников бросил взгляд на его шею и заметил белеющий ободок на коже, что опоясывал горло Фантома.
  - Что это у тебя на шее? - поинтересовался Кирилл, дотронувшись своего горла.
  - А, это, - махнул рукой Вадим. - В свою бытность рок-музыкантом долго таскал на шее металлическое украшение. Вот и остался... след.
  Кирилл понимающе кивнул и они снова замолчали.
  - Ладно, я, пожалуй, пойду. Завтрак в девять, мне зайти за тобой? - произнес, наконец, Вадим и Кирилл только буркнул что-то неразборчивое в ответ.
  Фантом убрал зажигалку в карман и направился к двери. Выйдя из комнаты, медленно прикрыл за собой дверь. Стронников лег на кровать, протянув руку, выключил светильник, и закрыл глаза. Свежий воздух и шелест волн быстро заставили его вновь погрузиться в глубокий сон. Уже без сновидений.
  
  Во второй раз Кирилла снова разбудил стук в дверь. Он перевернулся на спину и в глаза ему ударил луч солнечного света, пробивающийся в комнату через открытую дверь балкона. Часы показывали: 8:47. Стронников встал с кровати и распахнул дверь. За ней стоял Вадим. В руках он держал свернутую в трубку газету.
  - Здорово! Собирайся, мы идем завтракать, а потом нас ждет развлекательная программа, - торжественно провозгласил он.
  Кирилл только сейчас вспомнил свое ночное знакомство с этим парнем.
  - Что еще за программа?
  Фантом улыбнулся уголком губ. Глаза его уже не были такими красными, как ночью.
  - Это юг, дружище. Это место не создано для того, чтобы впустую терять время, тем более, в такую замечательную погоду.
  - Мне нужно возвращаться домой, надо вытащить мою машину, - вставил Кирилл.
  - Еще успеем. Для начала тебе нужно принять душ и позавтракать. Отправляйся в ванную, я тебя подожду.
  Стронников вспомнил, что действительно не принимал душ после столь долгого пути и совет Вадима был верным. Он вышел из комнаты и отправился по коридору в ванную. Когда вернулся обратно, Фантом сидел в кресле и листал газету, которую принес с собой. Заметив Кирилла, он обратился к нему:
  - Ты только глянь на это. Я откопал одну старую газетенку и здесь пишут про городок, что расположен в нескольких десятках километров отсюда.
  Вадим протянул Стронникову газету и тот прочитал на первой полосе:
  "КАРАМЕЛЬ СНОВА ПОКОРЯЕТ ВЕДУЩИЕ ЖУРНАЛЫ МОДЫ СВОЕЙ НОВОЙ И ЕЩЕ БОЛЕЕ СКАНДАЛЬНОЙ ФОТОСЕССИЕЙ".
  Под заглавием располагалась фотография красивой улыбающейся девушки с длинными пышными волосами темного цвета, а глаза ее, казалось, мерцали голубым светом.
  - Кто такая Карамель? - поинтересовался Кирилл и Фантом пробурчал:
  - Откуда я знаю? Ты ниже смотри.
  Стронников посмотрел. В самом низу титульного листа было напечатано шрифтом помельче:
  "ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АБИЛЬДЕГЕРЕ! ЖЕМЧУЖИНА РОССИЙСКОГО ЮГА ЖДЕТ ВАС!"
  Под надписью располагалась фотография города, и перечислялись основные лечебные особенности местного курорта.
  - Ладно. Пора на завтрак, а то мы и так уже опоздали, - произнес Фантом и, поднявшись из кресла, направился к двери.
  Кирилл бросил газету на стол, после чего последовал за ним.
  - Сейчас ты со всеми познакомишься, - сказал Вадим, когда они спускались
  по лестнице.
  - Кто там будет?
  - Бали, Амаранта, Стелла с дочками. Возможно, еще Катя, если только она снова не погрузилась в одну из своих депрессий.
  Стронников вдруг подумал, что хотя бы ни одного его здесь мучала депрессия. Они уже спустились, и Кирилл хотел спросить у Фантома, где находится кухня, когда тот вдруг положил руку на его плечо и сказал, серьезно глядя ему в глаза:
  - Кирюх, прежде, чем мы вытащим твою машину, и ты решишь уехать, раз и навсегда простившись с этим местом, как следует взвесь все обстоятельства. Мой тебе совет. Подумай над этим.
  Сам же Стронников в данный момент, слушая Вадима, думал о том, что делать с фотографиями, которые он удалил с карты памяти фотоаппарата. Ему явно придется несладко по возвращении. Редактор "Красного полдня" с него шкуру спустит, несмотря на приятельские отношения между ними. О чем он только думал, когда щелкал по этой чертовой вкладке на экране ноутбука? Наверное, неосознанно пытался отрезать себе путь к отступлению. Чтобы уж наверняка.
  Раздавшийся рядом женский голос вывел Кирилла из размышлений:
  - Мальчики, проходите, - Стронников увидел Стеллу, появившуюся в дверном проеме слева от ресепшена. - Все готово, мы вас ждем.
  Кирилл вошел на кухню, окинув взглядом вместительное помещение. В центре стоял длинный обеденный стол, у дальней стены плита, раковина и кухонный гарнитур, у ближней еще одна плита, только газовая. За двумя окнами виднелась продолговатая веранда, на которой под навесом стояли маленький столик и три деревянных кресла-качалки. Между двух окон располагалась дверь, что вела туда. За верандой можно было различить небольшой цветочник, пестреющий яркими лепестками растений. Стронников подошел к столу, за которым сидели четыре женщины и две девочки.
  - Доброе утро. Приятного аппетита, - произнес он и выдавил из себя улыбку. Хотя настроение было паршивым. Как, впрочем, и обычно.
  - Доброе утро. Спасибо, - ответила Стелла за всех.
  Фантом отодвинул два стула, и они с Кириллом оба устроились за столом рядом друг с другом. Напротив сидела Стелла, как понял Стронников, с дочками, справа от них две красивых девушки примерно одного возраста, сбоку стола расположилась третья, которая, видимо, была старше двух других и выглядела не совсем здоровой: длинные спутанные волосы, синяки под полуприкрытыми глазами, ее движения были вялыми и заторможенными, словно она спала на ходу.
  - Хочу вам всем представить нашего нового друга Кирилла, - начал Вадим, положив ладонь на плечо новичка. - Ну, со Стеллой ты уже знаком, - Фантом подмигнул хозяйке отеля. - Это Бали, наша темная сила, - он указал на девушку в белой блузке, сидящую напротив Кирилла, та только молча кивнула, мельком подняв глаза на фотографа, затем снова опустила взгляд в свою чашку с кофе. Кирилл тоже кивнул в ответ. Ему в глаза бросились длинные ногти на руках Бали, покрытые черным лаком, и черная помада на ее губах. На средних и безымянных пальцах ее рук были надеты золотые кольца, усыпанные мелкими блестящими камушками разных цветов. Ее необычные темно-синие глаза были аккуратно очерчены опять же черной подводкой. На мочках ушей Бали висели золотые серьги в форме больших колец. Пряди ее черных волос, убранных со лба и зачесанных назад, хитро переплетались и образовывали высокий столбик на темени, из которого переходили в прямой хвост, свешивающийся чуть ниже лопаток. Бали обладала утонченной и статной фигурой, спину и плечи держала прямо, а ее упругие груди отчетливо выделялись под полупрозрачной тканью шелковой блузки. Красивое лицо девушки с тонкими дугами бровей и длинными изгибающимися ресницами вокруг небесного цвета глаз не выражало никаких эмоций. Казалось холодным, как лед. Но чувствовалось в ее внешности некое темное, роковое очарование. В голове Стронникова не-произвольно возникло сравнение с холодностью и отстраненностью Надежды, вот только различий между нею и Бали оказалось больше, чем сходства. Но он пока что не мог решить для себя, в чем эти различия проявлялись. - Это Амаранта, наша вечная весна, - продолжил Фантом, указав теперь кистью руки на девушку, которая сидела рядом с Бали. Та приветливо улыбнулась в ответ и Стронников отметил ее совершенно невинную красоту и обаятельность. В отличие от Бали она светилась некой жизненной силой и энергией, которые уже давно покинули и самого Кирилла. Лицо Амаранты тоже было очень красивым, с изящными и гладкими чертами, ее собранные на затылке и схваченные большой пластиковой заколкой волосы перемежались ярко-красными и платиновыми прядями, которые шли одна за другой. Изумрудного цвета глаза Амаранты светились яркой, живой силой в отличие от холодной синевы зрачков Бали. На лице девушки было немного косметики, но ей она и не требовалась, ее естественная красота не нуждалась в каких-то дополнениях. Надето на ней было длинное летнее платье желто-зеленого цвета с крупными и мелкими линиями на ткани. - Это Катя, - сказал Вадим дальше. Женщина, одетая в сиреневую кофту с длинными рукавами, в которых практически полностью прятались кисти ее рук (она даже чашку держала пальцами за ручку сквозь ткань кофты), никак не отреагировала, и Кирилл понял, что она и есть та самая наркоманка, о которой говорил Вадим. - А это у нас Иде и Гретель, наше воплощение беззаботности, - Фантом указал на двух девочек, одной из которых было примерно лет десять, а второй в районе пятнадцати-шестнадцати.
  Стронников решил, что ему нужно что-то сказать после того, как он был всем представлен, поэтому, подумав немного, произнес:
  - Ну что ж, меня зовут Кирилл Стронников и мне очень приятно с вами со всеми познакомиться.
  - Я Сканди, а не Гретель, - улыбнулась Кириллу старшая девочка и протянула руку в знак приветствия. - Мне тоже приятно.
  Он мягко пожал ее ладонь. У Сканди были ясные и выразительные глаза чайного цвета, а пряди светло-коричневых волос постоянно ложились на щеки, и девочка то и дело убирала их за уши. На ее лице была косметика, но не в столь большом количестве, чтобы это выглядело вульгарно, а на ушах висели крошечные золотые сережки. Уж, наверняка, Стелла за этим следила. Одета девочка была в светло-серую кофту с капюшоном и надписью крупными буквами на груди "DEFTONES". Гретель была в большей степени похожа на мать, нежели ее младшая сестра. И между ними Стронников увидел не только внешние сходства, но и некоторые манеры были похожи, например, мать и дочь говорили, немного растягивая слова, и улыбались почти одинаково, приподнимая левый уголок рта.
  - Прекрати этот цирк, немедленно, - ровно сказала Стелла, сердито глядя на дочку, и та скорчила рожицу, поймав взглядом глаза Кирилла.
  Он понял, что у матери и дочери типичные разногласия свойственные подростковому возрасту последней.
  Стронников опустил взгляд на стол перед собой, там стояла чашка с кофе и тарелка с лежащим на ней печеньем, которое было обильно намазано желтым джемом. Аппетита у него не было, а в голове одна за другой мелькали фотографии, которые он удалил ночью.
  - Кирилл у нас фотограф, - объявил всему столу Фантом, и Кирилл, все-таки сделав глоток кофе, только сейчас заметил, как младшая дочка Стеллы показала что-то жестами, глядя на него.
  - Она глухонемая, - сказала Сканди, улыбнувшись Стронникову. - Не слышит ничего, хоть атомную бомбу взорвите, и молчит, как рыба.
  - Гретель, - злобно прошипела Стелла, обращаясь к дочери. - Ты сейчас выйдешь из-за стола.
  Девочка какое-то время сидела на месте, а потом поднялась, не сводя глаз с Кирилла. С губ ее не исчезала хитрая улыбка.
  - Приятного аппетита, - бросила Сканди и ретировалась из кухни.
  - Извините. Знали бы вы, как она меня достала, - проговорила Стелла с тяжелым вздохом, вытерев рот салфеткой.
  Стронников не знал, извинялась ли она перед ним или перед всеми присутствующими.
  - Ничего страшного, - мягко сказал Вадим, накрыв своей ладонью кисть правой руки Стеллы. - Мы все понимаем. Хочешь, я поговорю с ней?
  - Нет, спасибо. Это моя проблема, ты и так слишком много делаешь для нас всех, - ответила Стелла, потом обратилась к Стронникову: - Что именно вы фотографируете, Кирилл?
  - Да так, разное, - неуверенно произнес он, чувствуя некоторое замешательство из-за пребывания в компании по большей части незнакомых людей. Но рядом был Вадим, с которым он хоть и познакомился всего несколько часов назад, но как-то сразу почувствовал в нем близкого человека. От этого ощущения Кириллу стало немного легче, и он продолжил, набрав в легкие побольше воздуха. - В основном я выполняю заказы. Снимаю людей, природу, технику, различные интересные места, разные происшествия, одним словом, все, что может представлять интерес для прессы. Делаю фотосессии... - она запнулся. - Вернее я снимал и делал фотосессии.
  Стронников проследил за реакцией окружающих, но никто ничего не сказал.
  Бали по-прежнему бросала на него редкие взгляды и ничего не говорила. Амаранта тоже молчала, но изредка улыбалась, когда их с Кириллом взгляды пересекались.
  Иде снова что-то показала жестами, глядя на мать, и Стелла рассмеялась, после чего озвучила речь девочки, обращаясь к Кириллу:
  - Она говорит, что вы красивый.
  Фантом тоже захохотал, а затем потряс Стронникова за плечо и добавил:
  - Еще какой!
  Рассмеялся и Кирилл, чувствуя некоторое смущение, потом заметил улыбки на лицах Бали и Амаранты. Амаранта улыбалась, глядя в свою чашку, а на лице Бали улыбка только мелькнула и при этом она еще как-то по-особому закатила глаза, так что с секунду виднелись одни только белки. Эта ее реакция вызвала в памяти Кирилла какое-то давно забытое приятное чувство. По его спине даже пробежали мурашки. Он попытался припомнить, откуда это ощущение брало свое начало, но в голову ничего не пришло.
  Стронников был несомненно доволен тем, что приняли его в этом месте достаточно тепло. Он вдруг осознал, что с того самого момента, как он пересек порог этого отеля, его голову не занимали те тягостные мысли о пустоте жизни, что давили на него на протяжении последних двух лет. Его голову занимали мысли о потерянных фотографиях, но это было другое. С этим он еще мог как-то справиться. Хотя и успел уже ни один раз пожалеть о том, что ввязался во все это дело, согласился на фотосессию, и в конечном итоге подвел Александра Никитина, который на него положился.
  Дальше Вадим и Стелла принялись обсуждать что-то свое (Кирилл понял, что между ними сложились дружеские отношения), а сам он вдруг задумался о том, кто ему нравится больше - Бали или Амаранта. Они обе были красивыми, и Стронников даже не мог решить, кто в большей степени, но, тем не менее, благожелательность и скромность Амаранты вызывали в нем более сильное расположение к этой девушке. Он неожиданно для себя самого подумал о том, что если бы перед ним встал выбор, кого из них поцеловать, то выбрал бы он именно Амаранту. Если бы представилась такая возможность.
  К реальности его вернул голос Фантома:
  - Ну что, брат? Идем вытаскивать твою тачку?
  
  
  
  
  i
  
  - Помнишь? - спросил Лорд, когда они с Фантомом спускались вниз к реке.
  - Что я должен помнить? - ответил вопросом на вопрос Вадим, делая на ходу круговые движения кистями рук, чтобы размять их после двухчасовой игры на гитаре.
  - Те дни. Из нашего детства.
  - А, - протянул Фантом, - ты об этом.
  Лорд остановился у воды и присел на корточки.
  - Что-то это на тебя непохоже, - проговорил Вадим, стоя рядом с другом.
  - Ты о чем?
  - Обычно после концерта ты тащишь всех нас в какой-нибудь бар, чтобы напиться в хлам и снять девочек, а тут вдруг везешь меня на место наших детских сходок?
  - По-твоему, Фантом, я не могу внезапно поддаться приливу ностальгии?
  - Странно это, приятель.
  - А мы классно сегодня отожгли, верно? Давно такого не было. А те бабы в переднем ряду, что подняли свои кофты и принялись трясти сиськами прямо перед сценой? - Лорд закончил говорить уже едва сдерживая смех.
  - Точно. Повеселили они нас, - согласно кивнул Фантом и присел рядом со своим коллегой.
  - Тогда мы и подумать не могли, что все так будет.
  - Да уж. Детские грезы о славе и мечта играть рок осуществились.
  - Только вот, счастливы ли мы сейчас?
  Лорд поднял с земли камешек и зашвырнул его в речку. Небо стало багряного цвета и оставалось еще совсем немного времени до того момента, когда темнота целиком окутает окружающее пространство, сменив собой свет дня.
  - Да, Лорд, я счастлив, - ответил Вадим. - Совершенно искренне так считаю.
  - Ты их вспоминаешь?
  Фантом сразу же понял, о ком шла речь.
  - Да, бывает.
  - Блондинку или брюнетку чаще?
  - Рыжую, - хохотнул Вадим.
  - Да она самая страшная из трех была! - воскликнул Лорд.
  - Зато стала первой девчонкой, которую я поцеловал. Где-то здесь поблизости это и случилось.
  "Как же давно это было", - подумалось вдруг Фантому.
  Они замолчали и Вадим принялся вспоминать далекое лето, когда они с Лордом, на тот момент пятнадцатилетние пацаны, живущие по соседству, познакомились с тремя сестрами, которые приехали в их город на летние каникулы и поселились в доме через дорогу.
  - Я за всю жизнь столько времени не проводил в воде, как в то лето, - произнес Фантом.
  - А я тогда впервые влюбился.
  - В кого, если не секрет? В светленькую?
  - В Лизу, - ответил Лорд и, заметив вопросительный взгляд Вадима, пояснил: - Она была брюнеткой.
  - А мне они все три нравились.
  - Жаль, что мы их больше так и не увидели, да? Лишь тот короткий месяц были вместе.
  - Даже фамилий их не знаем, - заметил Вадим.
  - Это точно. А помнишь, как мы днями напролет слушали "Кисс", "Куинн" и "Дип Перпл", мечтая создать свою собственную рок-группу. Тогда это казалось чем-то волшебным и нереальным. Неосуществимым.
  - И мы подумать не могли, что нам это удастся. Мы счастливчики с тобой. Одни из немногих, кому судьба дает такой шанс.
  Они немного помолчали, мечтательно улыбаясь, а затем Лорд спросил:
  - Фантом, что бы ты отдал, чтобы вернуться в то время? В то лето, на эту самую речку, где были только мы и они. Пятеро подростков, познающие все прелести свободы и беззаботности.
  - Ничего, - ответил Вадим. - Все, что у меня сейчас есть, мне нужно, а то, что было, то прошло. И уже ничего не поделаешь.
  - А я бы, наверное, отдал нашу чертову группу за то, чтобы еще раз забежать в реку с Лизкой, стянуть там с нее трусы и услышать этот ее потрясающий вопль. Помнишь?
  Вадим рассмеялся:
  - Еще бы! Она так вопила тогда, что я думал, все, ты ею овладел прямо там, в воде.
  Он помолчал, глядя на ухмыляющееся лицо Лорда, потом спросил:
  - И это ты так низко ценишь нашу группу? Готов отдать все, что с нами было, ради того, чтобы еще раз стянуть с какой-то девки трусы?
  - Конечно! А ты думал!
  Фантом в шутку ударил Лорда кулаком в плечо, а потом обернулся назад и некоторое время смотрел на небольшое деревянное строение, которое совсем не изменилось за двадцать с лишним лет. Он даже сейчас слышал их еще совсем детские голоса. И предельно отчетливо помнил ночь, когда они с Лордом позвали своих новоявленных подружек охотиться на призрака, что якобы обитал в этом пляжном домике.
  - Помнишь, как блондинка нас едва заиками не сделала? - спросил у Лорда Вадим.
  - Это невозможно забыть. Она так завизжала в темноте, когда в том домике вместе с нами оказалась соседская собачонка, что у меня, казалось, уши лопнули.
  - Да, появление собаки стало полной неожиданностью для всех.
  Фантом тоже бросил в реку камешек и пока следил за траекторией его полета, задал вопрос Лорду:
  - Слушай, брат, а что тебе сказала Ольга, блондинка, перед самым их отъездом?
  Лорд стянул с рук кожаные перчатки, а затем проговорил с легкой ухмылкой на лице:
  - Она сказала, что если мы и не увидимся больше в этой жизни, то они будут ждать нас в следующей на этом самом месте.
  
  
  
  
  Глава 2
  
  Бали стояла перед зеркалом в своей комнате на третьем этаже и терпеливо завязывала на шее длинный тонкий галстук черного цвета.
  После завтрака она сняла строгие брюки, сменив их на полупрозрачные обтягивающие колготки и короткую черную юбку, что плотно облегала ее фигуристые бедра. Белая блузка на ней осталась прежняя, только теперь ее венчал черный галстук - неизменный атрибут фирменного стиля Бали для выхода в свет, пусть это и была только лишь одинокая прогулка по пустынному пляжу.
  Учитывая обособленность отеля и окружающих его мест от всего остального мира, необходимость в экстраординарной внешности отсутствовала, так как абсолютно не перед кем было устраивать показуху, но Бали не могла изменить своей старой привычке выглядеть сногсшибательно, даже находясь на необитаемом острове. Это желание выглядеть не так, как все, и не столько ради того, чтобы поразить других, а сколько ради себя самой, вероятно, как считала Бали, родилось вместе с ней. А с годами только набирало силу и не собиралось пока что отступать. Пусть даже ее карьера модели осталась позади и она больше не снималась.
  Она переобулась, поменяв легкие босоножки на черные туфли с низким каблуком, обклеенные круглыми блестящими стразами разных цветов. Сбрызнула шею дорогими французскими духами и какое-то время смотрела на свое отражение в зеркале, оценивая количество косметики, нанесенное еще до завтрака на губы и глаза.
  Вспомнив о чем-то, Бали расстегнула пуговицы блузки и воззрилась в зеркало на отчетливо виднеющийся бледный шрам, что пересекал низ ее живота с левой стороны. Провела вдоль шрама длинным ногтем указательного пальца, ощущая как внутри нее поднимается волна тяжелых воспоминаний. Как давно она уже об этом не думала. Совсем расслабилась и забылась. А прошлое, между тем, было совсем рядом. Стоило только немного глубже копнуть собственные мысли.
  Бали быстро застегнула пуговицы блузки, не желая больше возвращаться к старому и ругая себя за то, что поддалась секундной слабости. В конце концов, она здесь не для того, чтобы снова и снова переживать в мыслях случившееся. Ничего нельзя было исправить, но это больше не повторится, все худшее осталось в прошлом, в этом она была совершенно уверена. Впереди ее ждала совсем другая жизнь, лишенная насыщенных и ярких событий, но зато спокойная и размеренная. А покой сейчас требовался Бали больше, чем что-то другое.
  Улыбнувшись своему отражению, она надела солнцезащитные очки, поправила руками волосы, а на плечо накинула ремешок своей миниатюрной черной сумочки. Образ импозантной дамы был сформирован и теперь Бали могла смело отправляться на свой традиционный променаж, который она совершала практически ежедневно, за исключением тех дней, когда не было настроения. К счастью, такие дни случались нечасто и в своей комнате она проводила совсем немного времени, в основном старалась гулять, благо окружающих отель просторов хватало и чтобы исходить их вдоль и поперек требовалось довольно много времени. Иногда Бали просто сидела на веранде, наслаждаясь видом заката (хотя встречать закаты было намного приятнее на пляже у самого моря) за бокалом вина и беседой с Амарантой или Стеллой, а то и с ними обеими.
  За месяцы проживания в отеле Бали достаточно сильно сблизилась с Амарантой и они часто гуляли вдвоем, а иногда к ним присоединялись и дочери Стеллы. Особенно их общество любила Сканди, которая уже в своем возрасте пыталась быть взрослой девушкой с собственными амбициями и стремилась производить впечатление на мальчиков. Она еще только открывала для себя мир сексуальности и часто просила Бали или Амаранту поделиться с ней какими-то дамскими секретами втайне от Стеллы, которая такие разговоры категорически пресекала. Бали знала, как непросто Гретель приходится жить в "Полнолунии". В полной изолированности от остального мира, где не было ее сверстников и тех, с кем ее объединяли бы общие проблемы. Особенно тяжело Сканди приходилось здесь летом, когда заканчивались занятия в школе и девочка практически не выбиралась в город, потому как Стелла запрещала ей делать это в одиночку.
  Бали хорошо помнила беседу, которую однажды провела Стелла с ней и Амарантой. Мать девочек строго разграничила темы, на которые они могут говорить с ее дочерьми (в особенности, конечно, это касалось Гретель) и темы, которые всегда должны находиться под запретом. По сути табу было наложено только на одну тему: все, что было связано с сексом.
  Бали чувствовала, что Стелла в большей степени пыталась донести свои взгляды именно до нее, так как доверяла ей меньше, нежели Амаранте. Стелла прекрасно знала, кем являлась в прошлом Бали, и этот факт не особенно способствовал повышению доверия с ее стороны, скорее наоборот. Амаранта никогда не позволяла себе лишнего, была тихой, как мышка, и Стелла могла целиком на нее положиться. Уж Амаранта бы явно не стала развращать малолетних, она никогда не делала ничего постыдного. Другое дело Бали, которая не стеснялась крепких выражений, вела себя довольно свободно, без конца курила и всем своим видом показывала, что ей плевать на запреты. Разумеется, в голове Стеллы возникли мысли, что довольно близкие отношения Бали и Гретель могли повлечь за собой не очень хорошие последствия и девочка могла бы перенять от старшей подруги не лучшие качества. Ведь, как знала Бали, до ее появления в этой семье царили консервативные взгляды на жизнь, и Стелла не собиралась ничего менять, не взирая на то, что Гретель этому отчаянно сопротивлялась. И бунтарский дух зародился в дочери Стеллы еще задолго до появления в их доме Бали, которая вряд ли привнесла в него что-то новое. Бали в душе испытывала некоторую обиду из-за того, что Стелла не доверяла ей целиком, но доверяла Амаранте, несмотря на то, что та тоже имела весьма сомнительное прошлое - являлась актрисой. А Стелла, как убедилась Бали, предвзято относилась к людям таких профессий. Но только не к Амаранте.
  Тем не менее, Стелла не препятствовала общению Бали с Иде и Гретель, а ее отношение к ней в целом было хорошим. В конце концов, как признавалась сама Стелла, Бали являлась не самой большой угрозой для ее дочерей. Поселившаяся в отеле Катя, бывшая наркоманка, представляла собой более удручающее зрелище и уж явно не служила эталоном идеально правильной девушки. Тем не менее, Стелла и к ней относилась с пониманием и старалась всеми силами помочь Кате справиться с ее недугом. Стелла со временем стала представляться Бали этакой сестрой милосердия, которая предоставляла кров всем нуждающимся и самозабвенно старалась помогать людям. Также Бали немало удивляло отношение Стеллы к Фантому, которого она, наверное, любила больше всех своих подопечных и закрывала глаза на все его маленькие и большие грешки, включая даже то, что он непрестанно дымил из своей трубки, а на всем этаже порой висело густое марево с запахом хлорки. Между Вадимом и Стеллой сразу установились близкие дружеские отношения и Бали не раз видела, как они часами разговаривали о чем-то, глядя друг на друга каким-то особенным взглядом, полным доверия и взаимной привязанности. Это была совершенно особенная духовная связь, которая очень редко устанавливается между мужчиной и женщиной. Бали им завидовала. По-доброму, но завидовала.
  Бали нравился Фантом, он был, наверное, единственным среди них, внутри кого горела лампочка с неугасаемым оптимизмом. Он всегда мог прийти на помощь с нужным советом и поддержать в трудную минуту, с ним было легко и интересно общаться. Бали мало знала о прошлой жизни Вадима, как, впрочем, и о жизни других обитателей отеля, но искренне считала, что со временем они все смогут открыться друг другу в более полном объеме. Если, конечно, у нее самой хватит смелости открыть себя для остальных.
  Со Стеллой они не стали подругами в полном смысле этого слова, но часто общались, обычно о ничего незначащих мелочах, в "Полнолунии" было непринято говорить о прошлом. Поскольку Бали располагала единственным в отеле автомо-билем, то именно к ней обращалась Стелла и остальные, когда им что-то требовалось в городе. Будь то продукты или что-то еще для различных бытовых целей.
  Даже в беседах с Амарантой Бали никогда не рассказывала о себе всего, как и сама Амаранта. Они говорили о многом, но и в то же время ни о чем. Многое изменилось с появлением Фантома, который ввел традицию "пятничных откровений", когда каждый из жильцов отеля получил возможность выговориться о наболевшем. Один пятничный вечер - одна история. Стелла поддержала Вадима и пятничные истории прижились в их доме. Амаранта, Стелла и Фантом стали поочередно исповедоваться каждую пятницу, Гретель рвалась принять участие в посиделках, но Стелла ей запретила в это время находиться рядом со взрослыми. Даже появившаяся позже Катя не упускала возможности высказаться, как только подходила ее очередь, тогда как обычно редко когда позволяла себе лишний раз открыть рот.
  Вначале всем было довольно сложно начать говорить, ведь для этого требовалось ворошить собственное прошлое, о котором здесь пытались забыть. Но Вадим сумел убедить остальных постояльцев отеля, что все они собрались здесь для того, чтобы помочь друг другу справиться с болью. А для этого ее нужно выплеснуть, изгнать из своей души. Первая исповедь для каждого далась нелегко, включая и самого Фантома, который хоть и разбавлял ее привычными для него шутками, однако сам чувствовал себя весьма скованно. Но Бали не сомневалась в том, что Вадим ни разу не пожалел о своем нововведении. Никто еще не рассказал больше трех историй, а кто-то успел поведать только по две, но Бали чувствовала, что с течением времени обитатели отеля стали охотнее делиться довольно-таки личными подробностями своей жизни. Они здесь с каждым днем все больше и больше становились одной семьей. Исповедь не являла собой чистый монолог, если у кого-то возникали вопросы, то он задавал их, обычно после окончания рассказа, который мог занимать от пятнадцати минут до часа, в зависимости от того, насколько объемную историю заготовил рассказчик.
  Хотя Фантом и называл "пятничные откровения" терапевтическим занятием, это было и просто отличным развлечением, ведь особо интересных событий здесь происходило по минимуму.
  Бали каждый пятничный вечер проводила с остальными и внимательно слушала рассказываемые истории, однако сама ни разу не брала на себя роль рассказчицы. Ее никто не принуждал к исповеди, а Вадим говорил, что однажды придет время, когда ей захочется выплеснуть накопившиеся мысли и тогда она даст себе волю излиться.
  Бали нравилась царившая в "Полнолунии" атмосфера спокойствия и взаимного доверия. Привело ее сюда совершенно случайное знакомство с Амарантой почти полгода назад, когда Бали казалось, что вся ее жизнь рухнула. Жизнь в отеле стала для нее глотком свежего воздуха, она смогла, наконец, отречься от своего прошлого, которое висело над ней непосильным грузом и постоянно давило. Сначала было весьма непросто, ей не хватало того, чем она занималась много лет до этого, в своей прошлой жизни, но потом Бали привыкла.
  Постоянные фотосессии, поиски новых образов и ночные тусовки сменились размеренными прогулками под открытым небом, беседами по душам и встречами закатов на берегу моря. На протяжении первых недель Бали физически не хватало ее прошлых занятий и увлечений, ее старой жизни, которая была целиком наполнена яркими впечатлениями и эмоциями, что дарил ей каждый прожитый день. Она потеряла свое прошлое совершенно неожиданно и внезапно. Однажды проснулась ни с чем, поняв, что ее прежняя жизнь разбилась о камни, словно лодка, выброшенная штормом на берег. Пришлось все начинать с нуля, но ничего повторять и возвращать обратно Бали не хотела, она твердо решила для себя, что нужно двигаться дальше, только вперед, несмотря ни на что. Как бы тяжело не было. Бали привыкла сражаться и намеревалась стоять до конца.
  Раньше она была абсолютно уверена в том, что ее многочисленные знакомые, друзья и подруги всегда будут рядом с ней, на них можно положиться в трудную минуту, но после переломного момента, который произошел в ее жизни, они все исчезли. Просто остались за бортом ее жизни. Тогда Бали на своем же опыте испытала ситуацию, в которой немногим раньше оказалась ее младшая сестра.
  В периоды слабости, когда ей казалось, что жить дальше не имеет смысла, Бали заставляла себя подниматься с кровати, выходить из комнаты, которую она снимала в Абильдегере и делать, что угодно, только не сидеть на месте и не сходить с ума. Часто ее спасала скорость. Она обожала садиться в машину и гнать в неизвестность по ночной трассе, наплевав на все ограничения и запреты.
  Как позже поняла Бали, "Полнолуние" стало для нее тем спасением, тем уголком рая на земле, к которому она стремилась всю свою жизнь, а знакомство с Амарантой тем чудом, которое позволило ей войти в этот необыкновенный мир и остаться в нем. Раньше у Бали иногда возникали мысли о том, что если бы ей пришлось выбирать, где встречать неизбежную старость, то она остановилась бы именно на таком варианте, как "Полнолуние". Она полагала, что солнце и бескрайние пляжи это то, что нужно, когда тебе уже за семьдесят и жизнь вышла на свою финишную прямую. И вряд ли бы она могла тогда подумать, что это ее желание осуществится настолько раньше.
  Сейчас, когда прошло время, Бали, выходя из своей комнаты в отеле, оказываясь под лучами солнца и жадно впитывая в себя морской кислород, все чаще приходила к выводу, что это лучшее из всего, что с ней когда-либо случалось. К двадцати шести годам она закончила карьеру модели и не знала, чем будет заниматься дальше, но время на раздумья еще было, благо денег за семь лет она заработала немало и в ближайший год могла ни о чем не волноваться. Она понятия не имела, что будет с ней дальше, но совсем не хотела менять свою сегодняшнюю жизнь на что-то другое.
  Хотя Бали и любила прогулки по местам, что окружали отель, одинокие вылазки не приносили ей такого удовольствия, как совместный променад с Амарантой. Иногда, помимо дочерей Стеллы, к ним присоединялся Фантом или сама хозяйка отеля. Но такие прогулки случались довольно редко, так как Амаранта была часто занята ведением хозяйства, помогая Стелле.
  Иногда Бали с Амарантой выбирались в Абильдегере, чтобы провести ночь в каком-нибудь из нескольких клубов, что там присутствовали. Раньше Бали вела активную ночную жизнь, была завсегдатай различных клубных тусовок, теперь же ей это требовалось только, как редкая встряска, средство против монотонности будней. Желания развлекаться ночи напролет она больше не ощущала. Эта часть ее сущности, равно, как и потребность самовыражения через карьеру модели, безвозвратно умерла в ней после того самого переломного момента, что изменил всю ее жизнь.
  Посещение клубов в Абильдегере сводилось лишь к посиделкам за столиком с бокалом вина или кружкой пива. Частые попытки случайных мужчин познакомиться поближе с целью провести ночь, Бали пресекала сразу же без лишних объяснений, как, впрочем, и Амаранта. Бали полагала, что у ее подруги есть свои причины отказывать мужчинам, сама же она пока что не была готова ни к каким отношениям. Ей требовалось время. Чтобы прийти в себя. Чтобы снова суметь научиться доверять людям.
  Когда Бали покинула свою комнату и вышла в коридор, то услышала странные звуки, доносящиеся из номера Кати. Она искренне считала эту девушку истеричкой, но никогда не выражала своего неприятия к ней или кому бы то ни было другому в "Полнолунии". Здесь это было непринято. В отеле царила негласная толерантность между всеми его обитателями. Здесь можно было всецело положиться на своих соседей по дому и быть уверенным в том, что они всегда поддержат и придут на помощь в трудную минуту.
  Катя то ли плакала, то ли стонала и Бали чувствовала, что ей в этот момент приходится совсем не сладко. Но Катя действительно заслуживала уважения, ведь она совершенно осознанно противостояла ломке, пытаясь изо всех сил победить наркотическую зависимость.
  Бали улыбнулась, вспомнив, как однажды Стелла отчитывала Вадима за то, что он курил свою трубку в присутствии Кати и запретила ему делать это когда-либо впредь. Однако, Бали сомневалась, что это как-то может соблазнить Катю и помешать ей бороться с наркозависимостью, ведь она даже сигареты не курила, а только колола героин себе в вены.
  
  Улица встретила Бали легким ветерком и чистым синим небом над головой. Как только она спустилась по ступеням и зашагала по направлению к тропинке, что вела к пляжу, до ее ушей тут же донеслись мужские голоса и смех. Это были Фантом и Кирилл. Они медленно удалялись от отеля в сторону дороги и о чем-то говорили. Вадим курил сигарету, а новичок периодически взмахивал рукой, отгоняя от себя дым.
  Бали мельком взглянула на них, но мужчины были увлечены беседой и ее не заметили. Спускаясь по тропинке, она пришла к выводу, что Вадим с Кириллом очень быстро сдружились и не отходили друг от друга ни на секунду. Бали поняла, что Фантом очень сильно истосковался по мужскому обществу. Ведь Стелла или любая другая женщина могла стать хорошим собеседником и партнером для романтической прогулки, но никогда бы не составила ему компанию в чисто мужских приключениях. Только один мужчина мог понять другого в желании излазить все окрестности вдоль и поперек. Эта страсть к приключениям и поиску острых ощущений сидела у них в крови с самого рождения.
  "Как дети".
  Эта мысль заставила Бали улыбнуться.
  За время, что она провела в "Полнолунии", Бали привыкла к огромным пустым пространствам, что его окружали. Береговая линия казалась бесконечной. Можно было часами брести вдоль пляжа и оказаться в двадцати и более километрах от отеля, а пляж бы так и не закончился. Он не закончился бы и даже тогда, когда почти у самой кромки воды выстроился бы целый ряд аккуратных частных домиков - свидетельство того, что вы оказались в ближайшем к "Полнолунию" населенном пункте под названием Абильдегере.
  Редко когда здесь можно было встретить хотя бы одного человека, гуляя по пляжу. Бали только пару раз видела издалека бредущих по пляжу незнакомцев, а в целом можно было сказать, что все близлежащее пространство, включая огромный пляж, принадлежало только им - обитателям "Полнолуния". С каждым днем, прожитым здесь, Бали все больше и больше влюблялась в эту чарующую пустоту, что придавала здешним местам облик волшебного необитаемого острова, жители которого надежно защищены от всяческих бед и горестей, что царят за его пределами, во внешнем мире. Но только не здесь.
  Оказавшись внизу, Бали ступила на мягкий золотистый песок, которым был покрыт практически весь берег. Поблизости находился только один каменистый участок пляжа, не считая пространства у маяка, и именно он был ее излюбленным местом, куда она приходила практически каждый день, чтобы выкурить несколько сигарет, наблюдая за морем в безмятежной тишине. Этот кусочек пляжа Бали открыла для себя в первый месяц своего пребывания в "Полнолунии" и сразу же полюбила его. С несколькими огромными валунами и тысячами мелких, идеально гладких камушков, что усеивали собой землю вокруг и загадачно перестукивались, не умолкая ни на секунду. Это место идеально подходило для неторопливого придания мыслям.
  Вот и сейчас Бали, пройдя несколько сотен метров, вышла на свой излюбленный участок пляжа и выбрала один из больших плоских камней, на котором удобно расположилась, поставив сумочку на колени. Она окинула взглядом море, по глади которого этим утром бежала легкая рябь и пенящаяся вода то и дело приливала к берегу и тут же откатывалась обратно. От ненавязчивого шума воды по спине бежали мурашки и так происходило каждый раз, когда Бали слышала голос моря. Этот звук был совершенно особенным. Она вспомнила слова Фантома, которые тот однажды произнес: "Сама природа говорит с людьми переливами волн". Так он сказал. И Бали знала, что голос природы вечен.
  Чуть позже она поставила сумку рядом с собой на камень и подобрала под себя ноги, сев по-турецки. Закурила сигарету, медленно выдыхая дым и глядя на море. Шел одинадцатый час утра и еще было весьма прохладно. Самое подходящее время для первой прогулки, когда солнце еще не такое яркое и висит низко над горизонтом. Вдыхая сигаретный дым, Бали вдруг подумала о том, что морю абсолютно все равно, слышит ли кто-то его голос или нет. Оно будет также плескаться в этом самом месте даже тогда, когда на всей Земле не останется ни одного человека. Волны будут накатывать на берег и уходить обратно на глубину точно так же, как делали это миллионы лет до этого момента.
  "Даже, когда я умру. Даже, когда меня похоронят и забудут", - подумала Бали, стряхивая сигаретный пепел.
  Внезапно она вспомнила о мужчине, который появился в отеле сегодняшней ночью. Бали решила, что Кирилл Стронников неплохой человек, довольно забавный дядька. Но он, по словам Стеллы, не рассчитывал оставаться в "Полнолунии", а поэтому его не стоило воспринимать, как нового постояльца. Бали же ощущала абсолютное безразличие к тому, решил бы фотограф остаться или нет, к ней это не имело никакого отношения и на ее жизни здесь никак отразиться не могло. Она была уверена, что в любом случае все продолжит идти своим чередом. Как и шло раньше.
  Бали продолжала смотреть вдаль сквозь затемненные стекла очков, а порывы ветра колыхали ткань блузки, когда она заметила едва различимую точку на горизонте. Сначала та была неподвижна, но потом стала медленно двигаться к берегу, вместе с тем постепенно увеличиваясь в размерах. Заинтересованная, Бали наблюдала за приближающейся точкой, которая являлась единственным объектом на всем видимом с ее места участке моря.
  Загадочный предмет продолжал расти, становился все ближе и теперь взял курс прямо на тот кусочек суши, где сидела Бали. Она выбросила сигарету и встала с камня на песок, чтобы лучше разглядеть то, что неумолимо продолжало двигаться к ней от самого горизонта. Однако объект все еще был слишком мал, чтобы Бали могла с полной уверенностью сказать, чем же он являлся. Могла только предполагать, и ее первой догадкой стало, что это самолет. Двуместный гидросамолет, скользящий на специальных лыжах по зеркальной глади южного моря.
  В сумочке зазвонил мобильник и Бали пришлось отвлечься от созерцания незваного гостя. Достав телефон, она увидела, что звонил Фантом.
  "Что ему понадобилось?" - мысленно задалась вопросом Бали, нажимая на кнопку приема вызова, затем произнесла в трубку:
  - Я слушаю.
  - Бали, нам тут нужна твоя помощь. Можешь подъехать? - раздался из трубки голос Вадима.
  - Что случилось? - спросила она, пытаясь вновь найти взглядом загадочный объект на море.
  Однако он бесследно исчез.
  
  
  
  
  ii
  
  - Докуда тебя подвести? - спросил Егор, ассистент директора, когда его "тойота" покинула территорию особняка и оказалась на трассе, асфальт которой был заметно припорошен снегом.
  - До моей машины, - ответила Бали, улыбнувшись. - Она стоит рядом со студией.
  - Окей. Тебе понравилась вечеринка, устроенная шефом?
  - Да, вполне.
  - Снега в эту зиму много, - заметил Егор. - Не находишь?
  - Ты прав.
  Егор был довольно кротким молодым человеком и всегда являлся объектом насмешек в кругу тех людей, с которыми ему приходилось сотрудничать. А Бали знала, что ее коллеги из модельного бизнеса лишний раз за словом в карман не лезли и всегда говорили прямо то, что было у них на уме. Директор же, Сергей Румянцев, не обращал никакого внимания на отношение своих подопечных к его ассистенту и ценил в Егоре прежде всего профессиональные качества, которых молодому человеку было не занимать. Несмотря на свой юный возраст, ему едва перевалило за двадцать, Егор отлично справлялся со всеми порученными ему делами и являл собой самую настоящую правую руку директора.
  Пока они ехали в тишине, Бали смотрела в боковое окно, периодически улавливая краем зрения то, как Егор несколько раз поворачивал к ней голову, явно желая о чем-то с ней заговорить, но никак не решался. Бали такое поведение ассистента казалось весьма забавным.
  Когда Егор свернул на подъездную дорожку, что вела к студии, а затем остановил автомобиль рядом с "пежо" Бали, то сразу же заглушил двигатель и поспешил вылезти из машины, чтобы открыть для нее дверь.
  - Прошу вас, - проговорил Егор с серьезным видом, распахнув дверцу.
  - Благодарю, - сказала в ответ Бали, выходя из машины.
  Они встали друг напротив друга в метре от машины, и ассистент, сделав несколько неопределенных движений руками, наконец, заговорил:
  - Знаешь, Бали, тебе очень идет твое пальто.
  - Спасибо, - произнесла она, не сдержав улыбки, затем поправила длинный шарф, что был обвязан вокруг шеи. Кроме короткого полупальто черного цвета на ней были надеты темно-серые брюки, а также зимние ботинки с высокой подошвой. - Тебе тоже идет твоя куртка.
  - Бали, знаешь, ты мне всегда нравилась, с первой же нашей встречи. Ты не такая, как остальные. Ты всегда относилась ко мне с пониманием и я это ценю.
  "Сейчас начнет ныть о своей несчастной жизни и мне придется его успокаивать", - подумала Бали, ожидая продолжения.
  Егор помолчал, взглянув на темное ночное небо, с которого сыпались редкие снежинки, словно возникая из пустоты, потом продолжил:
  - Я понимаю, что у меня нет шанса на что-то такое... между нами... но я могу рассчитывать на дружеские отношения с тобой, Бали?
  Она провела ладонью по своей голове, пригладив волосы и ощутив, какими влажными они стали от падающего снега.
  - По-моему, мы и так нормально общаемся.
  - Нет, Бали. Мы общаемся исключительно на рабочие темы, а я же имею в виду нечто иное, - он опустил глаза и сделал несколько шагов в сторону, о чем-то размышляя, затем взялся рукой за подбородок и посмотрел на нее: - Давай сходим куда-нибудь вместе. В кино! Да, точно. Я хочу пригласить тебя в кино, Бали. Какие фильмы ты любишь?
  - Егор... - начала она, затем замолчала.
  - Ну да, кто я такой.
  - Пойми меня...
  Он взмахнул рукой и подошел к "тойоте", оперевшись руками о капот и повернувшись к Бали спиной. Она уже хотела попрощаться и пойти к своему автомобилю, когда Егор вдруг резко обернулся к ней и быстро заговорил с паром, вырывающимся изо рта, словно боялся, что смелости хватит лишь на какой-то короткий промежуток времени:
  - Бали, послушай меня. Я должен сказать тебе это прямо сейчас, иначе потом я буду переживать, что так и не набрался храбрости и не сказал этого. Короче, я...
  Пока произносил последние два слова, Егор сделал шаг по направлению к Бали, но поскользнулся и неловко повалился назад, так что договорил уже во время падения, выставив руки назад в попытке опереться о капот "тойоты":
  - ...люблю тебя.
  Его ладони в перчатках соскользнули с обледенелого металла и он, ударившись мягким местом о бампер, с хлопком грохнулся на асфальт.
  - О, боже, Егор, - пробормотала Бали и подбежала к нему, чтобы помочь подняться.
  - Какой позор, - обреченно проговорил он, протягивая ей руку.
  - Сильно ударился?
  - Нет, все в порядке. Мне нужно ехать. Пока.
  Ассистент, поднявшись на ноги, отряхнул сзади куртку, а затем, избегая взглядом лица Бали, зашагал к водительской двери "тойоты" и, распахнув ее, сел за руль. Автомобиль тут же тронулся с места задним ходом, и после разворота мгновенно устремился вперед, вскоре исчезнув в темноте ночи.
  
  
  
  
  Глава 3
  
  - Стелла тоже из бывших? - спросил Стронников у Вадима, когда они неспешно шагали по узкой проселочной дороге, что и привела его к "Полнолунию" прошедшей ночью.
  Уже с утра было довольно тепло и Кирилл, последовав примеру Вадима, вышел из отеля в футболке и джинсах. Легкий ветерок приятно обдувал голые руки.
  - Нет, Стелла с дочками единственные в отеле живут здесь и сейчас. Стелла трудится учительницей в Абильдегере, преподает в младших классах. А этим летом целиком и полностью отдает себя отелю и нам всем. Стелла и ее муж хотели сделать из "Полнолуния", которое тогда еще не имело имени, настоящий отель, но не сложилось.
  - Где ее муж сейчас? Я так понимаю его здесь нет?
  - Он пропал, - сказал Фантом. - Просто исчез.
  - Вот так дела. Чья это тачка там, рядом с отелем?
  - Это "пежо" Бали. Единственное наше транспортное средство, не считая разобранного "форда" Стеллы, который пылится в гараже за отелем. Так что, Бали тут у нас имеет привилегированное положение, она одна на колесах.
  - Не скажешь, что этой машиной владеет девушка.
  - Это точно. Бали у нас такая.
  - А у тебя нет тачки? - спросил Стронников, и в его голосе звучало удивление.
  Вадим коротко хохотнул.
  - Меня лишили прав примерно год назад, с тех пор тачка мне не нужна. Если мне необходимо попасть в город, то я могу дойти до остановки и сесть на автобус, вызвать такси или поймать попутку. Хотя и Бали никогда не отказывает.
  - А восстановить права не пробовал?
  - Они мне больше не нужны, поверь.
  - Чем вы здесь занимаетесь изо дня в день? - задал еще один вопрос Кирилл, жмурясь от яркого солнца.
  - Я гуляю по берегу, езжу в город, там иногда заглядываю в бар, где слушаю музыку и выпиваю. Бывает, что беру напрокат лодку и плаваю на другой берег. Там, вооружившись биноклем, подглядываю за девками, что живут в местном монастыре. У них такие большие сиськи.
  Слова Фантома заставили Кирилла рассмеяться.
  - Про девок шучу, брат, - нахмурился Вадим. - Они и правда там живут, но я за ними не подглядываю. А вообще, самое мое любимое занятие, так это вечером, когда уже начинает темнеть и небо багровеет, приехать в Абильдегере, прийти на пляж, зайти в бар, что на открытом воздухе, взять бутылочку пивка и просидеть так несколько часов до самой темноты, любуясь морем. Это самое лучшее здесь.
  Стронников невольно улыбнулся и подумал о том, что мог бы задать еще с десяток вопросов о местной жизни, что была так далека от него и неведома, но посчитал, что это будет уже чересчур. Между тем, он заметил, что дурные мысли в его голову пока что не возвращались и настроение держалось приподнятым с самого завтрака впервые за очень долгое время.
  Вадим какое-то время молчал, но потом заговорил снова:
  - Когда у Амаранты выдается свободное время они с Бали обычно гуляют, общаются, ну понимаешь, всякие женские штучки, секреты, мне кажется им довольно весело в обществе друг дружки. Иногда они ездят в город, наверняка сидят в каком-нибудь клубе, выпивка, танцы, мужчины, они ведь еще совсем молоды. Хотя, я ни разу не составлял им компанию в Абильдегере. Это только мои предположения. Мы здесь не вмешиваемся в личную жизнь друг друга. Я закурю?
  - Да пожалуйста, - пробормотал Кирилл, - тебе не нужно спрашивать у меня разрешения.
  - Окей, приятель.
  Пока Вадим поджигал сигарету, Кирилл достал из кармана смартфон и включил его. Тут же пришли сообщения о пропущенных звонках, их было три штуки. Все от Никитина. Стронников убрал телефон обратно, решив пока что не перезва-нивать редактору. В любом случае он еще должен быть в дороге.
  Фантом, тем временем, выпустил изо рта струю дыма и продолжил:
  - Амаранта изо всех сил пытается помогать Стелле, знает, как тяжело той в одиночку тащить на себе уход за всем домом, дочерьми и нами. Стелла нам всем здесь, как мать стала. Мы очень любим нашу хозяюшку и ценим ее заботу о нас. Гретель учится в школе, а Иде находится на домашнем обучении. Ты ведь заметил, что она глухонемая?
  - Да, бедная девочка. Стелле, наверное, тяжело приходится.
  - Стелла в Иде души не чает, она считает девочку посланием божьим. А вот с Гретель проблем хватает. Переходный возраст и ничего с этим не поделаешь. Тем более, это сложно в таком месте, как "Полнолуние". Подросткам здесь некуда выплескивать свою бунтарскую сущность. Слишком спокойно, слишком размеренно. В Абильдегере тоже. Девочки почти ни с кем не общаются кроме нас, Иде пока что в этом и не нуждается, а вот Гретель приходится сложнее. Стелла запрещает ей слишком надолго задерживаться в Абильдегере, наверное, из-за боязни, что она свяжется с каким-нибудь парнем. А я то вижу, как тяжело шестнадцатилетней девчонке усидеть взаперти.
  - А Катя? Она чем занимается? - не устоял Кирилл перед желанием задать вопрос.
  - Катя, наверное, самая запутавшаяся из нас. Ей тяжело дается противостояние пагубной зависимости, но она борется и я понимаю ее страдания. Я и сам бывал на грани, ни один раз.
  Стронников не совсем понял последние слова Фантома, но уточнять не стал.
  - А вон и твоя тачка, - произнес тот, указывая на видневшийся за поворотом красный угол капота.
  - Точно, она самая.
  - Ох, по самые яйца! - выдохнул Вадим, глядя на зарывшиеся в грязь колеса автомобиля, когда они подошли ближе.
  Кирилл издал короткий смешок после слов Фантома, но не смог удержаться и рассмеялся в голос.
  - Что? - спросил Вадим.
  Стронников только помотал головой, снимая "ауди" с сигнализации. Затем распахнул дверь и пустил его в салон.
  - Сто лет уже за рулем не сидел, - выдохнул Фантом, усаживаясь на водительское кресло.
  Вадим попробовал завести машину, но, как и предполагал Кирилл, успехом это не увенчалось.
  - Ладно, - сказал Фантом, осматриваясь в салоне, - попробуем иначе. Бак, говоришь, у тебя полный?
  - Да, дело ни в топливе.
  Вадим вылез из машины и, обойдя ее спереди, поднял крышку капота. Несколько секунд внимательно смотрел на двигатель, и Кирилл было подумал, что он нашел неисправность и сможет ее устранить, однако вскоре Фантом перевел задумчивый взгляд на Стронникова и, улыбнувшись, выговорил:
  - Одно могу сказать точно, брат. Что-то здесь не в порядке. А вот что именно, это большой вопрос и к сожалению ни ко мне. Я ни хрена не смыслю в тачках.
  Стронников разочарованно выдохнул.
  - Я так и знал, - сказал он, а про себя подумал:
  "Тоже мне помощник называется".
  - Не волнуйся, есть у меня одна идея, - весело произнес Вадим, закрывая капот.
  - Интересно какая? - скептически прищурился Кирилл и мысленно добавил:
  "Толкать машину до ближайшей СТО?"
  Фантом, не ответив, достал мобильник и нажал несколько кнопок.
  - Сейчас все решим, - проговорил он, поднося телефон к уху.
  Стронников выжидающе на него смотрел, стоя на месте.
  - Бали, нам тут нужна твоя помощь. Можешь подъехать? - сказал Вадим в трубку. - Нужно помочь Кириллу с его тачкой. Немного проедешь по нашей дороге и наткнешься на красную "ауди". И захвати, пожалуйста, трос. Окей, ждем.
  - А я думал, что ты и правда разбираешься в тачках, чувак.
  Кирилл вдруг заметил, что неосознанно начал говорить, прямо как его новый знакомый.
  Фантом же с удивлением на него уставился, округлив глаза:
  - Я, мать твою, долбанная рок-звезда, а не гребанный автомеханик!
  Стронников в очередной раз за это утро не смог удержаться от смеха, мысленно благодаря Вадима за поднятое настроение.
  Фантом снова открыл водительскую дверь и уселся на сиденье.
  - Будем ждать. Залезай.
  Закурив сигарету, он вальяжно положил локоть на опущенное до середины боковое стекло. Вадим вел себя так, словно это была его машина, а не Кирилла.
  Стронников обошел "ауди" и сел на переднее пассажирское сиденье. С его лица не исчезала глупая улыбка. Он смеялся бы еще, но сдерживал себя из-за того, что Фантом мог бы посчитать его чокнутым. В эти минуты от былой хандры не осталось и следа. Кириллу не верилось, что ему когда-либо удастся выбраться из того гнетущего состояния, в котором он пребывал последние несколько лет своей жизни, однако сейчас он чувствовал себя спасенным. Хотя бы на какое-то время. Пока снова не окажется там. Дома. Во власти депрессии.
  - Не хочешь затянуться? - спросил Вадим, протянув Стронникову свою дымящуюся сигарету.
  Слова Фантома вывели Кирилла из задумчивости и он сказал:
  - Я, кажется, уже говорил о том, что не курю.
  - Ах, ну да. Просто я подумал, что может ты хочешь попробовать, но боишься сказать об этом.
  - Если захочу попробовать, то обязательно скажу тебе об этом.
  Пару минут они молчали, но потом Вадим произнес:
  - Надо бы пива выпить, когда вернемся. Как смотришь на это? А то мне даже не с кем раздавить бутылочку.
  Стронников косо на него посмотрел:
  - Опять ты за свое? Мне же за руль.
  - Проклятье, - плюнул Фантом, словно впервые об этом услышал. - Я чувствую себя чертовым алкоголиком, когда пью в одиночку.
  Вадим повернулся к Кириллу и они какое-то время смотрели друг другу в лицо. Потом Вадим сказал:
  - У тебя, брат, зрачки расширены, словно ты наркоман, - он прищурился, потом проговорил, криво ухмыляясь: - Ты что, на колесах сидишь?
  Стронников помолчал, думая об антидепрессантах, которые принимал довольно длительное время. Видимо, это они на него так действовали. Ведь у Кирилла и впрямь возникла зависимость от этих таблеток, так и тянуло взять одну и положить под язык, ощущая ее сладковатый привкус.
  "Надо избавиться от проклятых таблеток", - подумал Стронников, глядя на дверцу бардачка, за которой лежал флакончик с антидепрессантами.
  - Наверное, это от усталости, - отмахнулся он, потом задал Вадиму вопрос, чтобы сменить тему: - Каково это, быть рок-звездой?
  Фантом коротко хохотнул, затем ответил:
  - Это круто!
  И, выбросив в окно окурок, продолжил:
  - Мы не являлись рок-звездами в полном смысле этого слова, нам было далеко до "Роллинг Стоунз" или "Слипнот", но мы были довольно знамениты. Выпустили четыре альбома и катались с концертами по стране. Я играл на басу, а наша команда называлась "Черная амальгама". - Вадим немного помолчал. - Вернее, группа и сейчас так называется, только меня в ней уже нет. Ты не слышал о нас?
  Кирилл немного подумал, потом сказал:
  - Нет.
  Фантом, нахмурив брови, понимающе кивнул.
  - Ясно.
  - Ты скучаешь?
  - Может быть, но это уже в прошлом. Все в нашей жизни имеет свойство начинаться и заканчиваться, как, впрочем, и сама жизнь. Иногда просто нужно взять и попрощаться с чем-то или кем-то, сделать над собой одно усилие и продолжать жить дальше. Ставить точку в одном и начинать другое. Иначе невозможно самосовершенствование. А ведь это и есть смысл всей нашей жизни.
  Стронников вдруг подумал о том, что Вадим говорит прямо, как какой-нибудь философ, но решил оставить свои мысли при себе. Ему нравилось его слушать.
  Фантом снова вытащил из пачки сигарету и зажал ее между губами.
  - Иногда во сне я вижу полные стадионы, - опять заговорил он. - Люди прыгают, кричат, тащатся от нашей музыки, в основном это подростки, и мне это нравится. Я на сцене с гитарой в руках, внутри меня кипит адреналин и я прыгаю и качаюсь в такт музыке, меня это дико заводит. Я смотрю на сотни фанатов, а внутри меня бушует огонь, я так счастлив от ощущения, что я сам причастен к тому, что происходит с этими людьми. Это я пробуждаю в них ту одержимость, тот экстаз, в которых они пребывают. И я не думаю ни о чем, кроме музыки и полуголых девиц, что обязательно будут вешаться к нам на шеи после концерта. Это так классно. - Вадим немного помолчал. - Но когда я просыпаюсь, то слышу море за окном, спускаюсь на кухню и вижу своих девочек, которые непринужденно болтают о чем-то и смеются, выхожу из отеля, а снаружи меня ждет бескрайний берег, покрытый золотистым песком и освещаемый солнцем, и я понимаю, что это то самое, что мне действительно сейчас нужно. Этот безмятежный покой, эта радость просыпаться каждое утро и чувствовать себя живым. - Фантом с минуту не произносил ни слова, а потом, криво усмехнувшись, проговорил: - И все же играть рок было чертовски приятно!
  Кирилл молчал, чувствуя легкую зависть по отношению к Вадиму. Нет, он врал сам себе. Эта была не легкая зависть. Он по-крупному завидовал жизни Фантома.
  - Похоже сегодня неплохой денек, нужно будет искупаться, - произнес Вадим, и тут Кирилл услышал звук работающего двигателя, а через пару мгновений увидел выезжающий из-за поворота автомобиль - черный "пежо" Бали.
  Машина сбавила скорость и остановилась в нескольких метрах от "ауди". Затем Бали сдала немного назад и, повернув вправо, сделала полный разворот, остановив "пежо" так, что его багажник оказался ровно напротив капота "ауди".
  - О, кажется, прибыла помощь! - довольно воскликнул Фантом и, распахнув дверцу, вылез из автомобиля. Стронников последовал за ним.
  - Ну, парни, что у вас тут приключилось? - спросила Бали, подходя к машине Кирилла, и на ходу передвигая с глаз на лоб солнцезащитные очки. На ее губах играла легкая ухмылка.
  - Да вот, как видишь, тачка Кирилла увязла в грязи дальше некуда, да еще и мотор сдох, - доложил Вадим, указывая рукой на "ауди", около которой они стояли.
  Стронников в это время смотрел на Бали и не мог отвести от нее взгляд. Выглядела она просто потрясающе. Короткая черная юбка, белая блузка, подол которой не был заправлен в юбку, а лишь немного прикрывал пояс. На ее шее был повязан тонкий галстук черного цвета, проходящий между выпуклых грудей, которые отчетливо выступали вперед, оттягивая ткань блузки, а на ногах были надеты полупрозрачные колготки и черные туфли на низком каблуке.
  Бали направилась к автомобилю, а Стронников наблюдал за ее грациозными и плавными движениями. Он отметил про себя, как покачивались бедра Бали во время ходьбы, как подрагивали ее груди, как двигались губы, накрашенные черной помадой, когда она что-то говорила. Кирилл не мог припомнить момента, когда он в последний раз был настолько очарован женской красотой, что был не в силах отвести взгляда от девушки.
  Вадим что-то сказал, но Стронников отреагировал только, когда тот слегка хлопнул его по плечу.
  - О чем задумался?
  - Что? - рассеянно отозвался Кирилл, а Фантом только рассмеялся.
  - Ладно, проехали.
  Стронников снова вернул все свое внимание на Бали. Она уже подняла капот "ауди" и, наклонившись, копалась в двигателе автомобиля. Ее галстук в это время покачивался из стороны в сторону.
  "Неужели, она сможет починить машину?" - удивленно подумал Стронников.
  За всю свою жизнь он ни разу не встречал женщину, которая бы стояла вот так, как Бали в эту самую минуту, и что-то делала во внутренностях автомобиля.
  Когда Бали оторвалась от двигателя, в руках она держала кусок какого-то ремешка.
  - Я нашла причину неисправности, - сказала она, обращаясь к мужчинам.
  - Вау! - воскликнул Вадим. - Я знал, что Бали обязательно все починит.
  - Я попробую, но надо тащить машину к отелю.
  Кирилл озадаченно посмотрел на Фантома и тот улыбнулся, словно прочитав его мысли:
  - Да, старик. В этом вся Бали.
  Она направилась к "пежо", по пути отряхивая руки. Стронников, сам того не замечая, смотрел вслед Бали с глупой улыбкой на лице. Ее волосы, заплетенные в длинный хвост, ритмично покачивались при ходьбе в такт бедрам.
  - Да, есть на что засмотреться, - сказал Фантом, и Кирилл тут же отвел взгляд в сторону.
  - Думаю, скоро моя тачка будет на ходу, - произнес Стронников, похлопав по крыше автомобиля.
  Когда он повернулся к Вадиму, тот смотрел на него, хитро прищурившись.
  - Что еще? - бросил Кирилл, уже ожидая какого-нибудь подкола.
  - Ты ведешь себя так, словно тебе пятнадцать лет. Взрослый уже мужик. Понравилась баба, так действуй! Неужели, ты думаешь, будто я не заметил, как ты пожирал Бали глазами?
  - Тихо, - сказал Стронников, увидев приближающуюся к ним Бали с тросом в руках. Один его конец уже был закреплен под задним бампером "пежо".
  - Хочешь, я поговорю с ней? - предложил Фантом, как раз в тот момент, когда Бали присела перед бампером "ауди", чтобы закрепить трос.
  - О чем поговоришь? - спросила она, и Вадим резко обернулся к ней с улыбкой на лице.
  - А, ерунда, - отмахнулся он.
  Бали выпрямилась перед Фантомом и, посмотрев в его глаза, твердо сказала:
  - Выкладывай.
  У Кирилла аж дыхание перехватило от страха. Ему даже представить было страшно, что мог сказать сейчас Вадим.
  Однако, тот произнес:
  - Кирилл хочет прокатиться на твоей тачке. Говорит, что никогда в жизни не управлял такой крутизной, но всегда об этом мечтал.
  Бали коротко рассмеялась, а Стронников судорожно перевел дыхание.
  - Ты же знаешь, что я никого и никогда не пускаю за руль своего автомобиля.
  - Бали, - обратился к ней Фантом, - но ведь можно сделать исключение ради нашего гостя. Пожалуйста.
  - Не нужно, - вмешался Стронников, - я пошутил. Давайте просто вытащим мою машину.
  - Как знаешь, - бросила Бали с ухмылкой на губах, затем вернулась к "пежо" и распахнула водительскую дверь.
  Вадим с Кириллом по-прежнему стояли рядом с "ауди".
  - За руль кто-нибудь сядет? - спросила она, и тут же выдохнула ртом воздух, сдув волосы, что прилипли к вспотевшему лбу.
  Кирилл сразу устроился за рулем "ауди", а Фантом остался стоять рядом, наблюдая за процессом.
  Бали тронулась с места и "ауди" резким рывком дернулась вперед.
  - Надо бы тебе пристегнуться, - сказал Фантом и Стронников взялся за ремень.
  Вытаскивать автомобиль, который был не на ходу, оказалось делом сложным и после нескольких безуспешных рывков Вадиму стало казаться, что "ауди" Кирилла никогда не сдвинется с места. "Пежо" отчаянно рычал и ревел, пока Бали пыталась тронуться, но все попытки пока что не приносили никакого результата. Колеса "пежо" прокручивались на месте, выбрасывая щебень и брызгая грязью так, что вскоре весь перед "ауди" и ветровое стекло оказались сплошь покрыты каплями коричневой жижи.
  Наконец, по прошествии примерно десяти минут, наметился первый сдвиг в этом, казавшемся Фантому, безнадежном предприятии. "Ауди" медленно поползла вперед.
  - Есть! - воскликнул он. - Кажется, дело сдвинулось!
  Стронников посмотрел на него и они обменялись радостными взглядами.
  Вскоре колеса "ауди" целиком высвободились из плена и автомобиль уже плавно покатился вперед. Кириллу оставалось держать руль и направлять машину за "пежо".
  Бали остановилась, дав возможность Вадиму забраться внутрь какой-нибудь из машин и он, сначала рванувшись к "пежо", затем вернулся и сел в "ауди".
  - Почему ты не поехал с Бали? - спросил Стронников, когда автомобили вновь тронулись с места.
  - Ну, - начал Фантом, - ты же мой новый друг, тем более, ты скоро нас покинешь. Хочу провести эти минуты в твоей компании.
  Кириллу стало приятно от слов Вадима, он чувствовал, что тот был искренен с ним. Пока они ехали мысли Стронникова переключились на другое. Он вспомнил, как за завтраком размышлял о том, что если бы ему представилась возможность поцеловать Амаранту или Бали, кого бы из них он выбрал. Тогда он остановил свой выбор на Амаранте. Теперь же, больше получаса все его внимание было сосредоточено на Бали.
  Она несомненно ему нравилась, но Кирилл понимал, что ему бы никогда не хватило смелости сказать ей об этом. Да и какой был смысл что-то говорить, когда
  уже через пару часов он будет далеко от этих мест.
  Стронников тяжело вздохнул, глядя на дорогу перед собой и поворачивая руль следом за Бали. До отеля оставалось несколько десятков метров, когда он увидел стоящую на крыльце Стеллу.
  - Стелла уже нас встречает, - сказал Фантом и помахал ей рукой, когда автомобили остановились у самого крыльца.
  Стелла улыбнулась и помахала в ответ.
  Кирилл, выйдя из машины, наблюдал за тем, как Бали отсоединяла трос, сворачивала его и убирала в багажник. Ее внешний вид совершенно не вязался с тем, что она делала.
  - Пока можете погулять, - обратилась Бали к Кириллу с Вадимом, затем поставила "пежо" под навес и направилась в дом.
  - Хочешь выпить? - предложил Фантом, и Стронников недоверчиво на него посмотрел. - Лимонада, - добавил он.
  Они вошли внутрь отеля и, оказавшись на кухне, Кирилл устроился за столом. Вадим достал из холодильника две банки - одну с "пепси" для Стронникова и одну с пивом для себя. Кирилл сделал глоток холодного лимонада, чувствуя, как по спине пробегает мелкая дрожь.
  - Я, пожалуй, пойду посмотрю, как там Бали, - сказал он чуть позже и поднялся из-за стола. Фантом ничего не ответил, оставшись сидеть на своем месте.
  Когда Стронников вышел из кухни с банкой "пепси" в руке, навстречу ему попалась Амаранта. Их глаза встретились и девушка коротко улыбнулась. Кирилл ответил ей тем же.
  Бали уже вновь возилась с двигателем "ауди" на площадке перед отелем. Рукава ее блузки были завернуты до локтей, обнажая золотистую кожу. Она опять стояла, наклонившись вперед, и ее юбка немного приподнималась сзади, обнажая верхнюю часть ног. Однако Кирилл со своего места мог наблюдать ее только сбоку. Галстук и темные очки Бали сняла, но и без них выглядела не менее эффектно.
  Стронников стоял на крыльце, делая маленькие глотки из банки и не решаясь подойти к Бали. Почему-то ему становилось не по себе от мысли, что он останется с ней один на один, находясь так близко. Присутствовало в этой девушке нечто такое, что внушало трепет. Она обладала явными чертами лидерства и какой-то внутренней энергией, которая могла запросто подавить чужую волю. И, чтобы не поддаваться искушению, Кирилл предпочел подождать на крыльце, пока Бали не закончит с ремонтом его автомобиля.
  Не прошло и десяти минут, как она выпрямилась, захлопнула крышку капота, после чего снова вытерла лоб рукой и сделала жест Стронникову, подзывая его к себе. В руках Бали держала разводной ключ и отвертку.
  - Садись, пробуй, - проговорила она, когда Кирилл подошел к "ауди".
  Он устроился за рулем, вставил ключ в замок зажигания и провернул его. Тут же раздался мерный шум мотора и салон "ауди" слегка завибрировал.
  - Бали, ты сделала это!
  Услышал Стронников радостный крик Вадима, который уже быстрым шагом направлялся к ним. Сам же он, хоть и был доволен, что все неприятности с машиной остались позади, не мог отделаться от ощущения, что лучшие мгновения его жизни тоже прошли, оказавшись столь мимолетными.
  - Ну, что ж, - разочарованно выдохнул Фантом. - Пришло время прощаться.
  - Да, теперь я могу ехать домой, - произнес Кирилл, вылезая из машины. -Пойду за вещами.
  - Пожалуй, я пока что смою с твоей тачки все это дерьмо, - сказал Вадим, двинувшись в сторону лежащего у крыльца шланга.
  Кирилл хотел было возразить и сказать, что сам как-нибудь справится, но потом передумал. Он зашагал в дом, по дороге увидев Гретель, которая направлялась в сторону моря.
  "А я так и не побывал у воды", - промелькнуло в голове Стронникова, пока он поднимался на крыльцо.
  Кирилл бросил короткий взгляд на Бали, которая в этот момент укладывала свои инструменты в багажник "пежо", затем, войдя в отель, быстро взбежал по ступеням на второй этаж, заскочил в комнату, подумал, стоит ли переодеваться, но в итоге просто схватил свои сумки и пошел обратно. Когда вышел из отеля снаружи его ждали все, кроме Гретель и Кати.
  - Спасибо вам за теплый прием, - сказал Кирилл, обращаясь ко всем, но глядя при этом на Стеллу.
  - Мы всегда рады помочь, - ответила она, потрепав за волосы Иде, которая стояла рядом с ней. - Счастливого пути вам, Кирилл.
  Бали стояла рядом с Амарантой и они о чем-то переговаривались. Вадим, который держал шланг в руках, бросил его, затем подбежал к Стронникову и взял из его рук сумку с ноутбуком. Когда вещи были погружены, Фантом повернулся к Кириллу и протянул ему руку. Стронников пожал ее, и тут Вадим внезапно притянул его к себе и обнял.
  - Прощай, друг. Я был рад с тобой познакомиться.
  - Я тоже. Пока.
  - А, чуть не забыл, - сказал Фантом, когда выпустил Кирилла из объятий. - Проехав пару километров по прямой, - он указал на узкую проселочную дорогу, что вела от отеля, - ты увидишь отворотку налево. Езжай туда. Так ты гораздо быстрее окажешься на трассе, чем если будешь катить до упора.
  - Хорошо, спасибо.
  Стронников распахнул дверь и сел в машину, корпус которой стал гораздо чище, после того, как Вадим полил его из шланга, а на стеклах блестели мелкие капли воды. Ему вдруг подумалось, что двигатель сейчас вновь не заведется, но когда он провернул ключ в замке зажигания, мотор сразу же заурчал. Кирилл сдал назад, развернулся и, помахав обитателям "Полнолуния" на прощание, медленно поехал вперед. В зеркало заднего вида он наблюдал за тем, как Фантом встал рядом со Стеллой, обняв ее за талию, и они вместе махали ему руками. Махала и маленькая Иде.
  Вадим, глядя вслед удаляющейся "ауди", с трудом проглотил возникший в горле комок. Он почувствовал, как образовавшаяся внутри его груди пустота с силой сдавила сердце. Сдавила до боли. Фантом никогда бы не подумал, что способен испытать такое после расставания с человеком, которого едва успел узнать. Но все же невероятная тоска целиком охватила его, и Вадим пришел к выводу, что лучше бы все получилось иначе и судьба не забросила Кирилла Стронникова к дверям "Полнолуния". Лучше бы все оставалось, как прежде. Лучше бы.
  
  
  
  
  iii
  
  - Сфоткай нас! - крикнул подвыпивший мужчина и, подняв руку, щелкнул пальцами, чтобы привлечь к себе внимание фотографа.
  Кирилл Стронников, который в этот момент занимался настройкой своего фотоаппарата за соседним столиком в кафе, поднял глаза и посмотрел на незнакомца, что обнимал одной рукой девушку, сидящую рядом.
  - Вы что-то сказали?
  - Да. У тебя фотик в руках. Щелкни нас. Я сейчас поцелую ее, а ты сними. Окей?
  - Я вообще-то по работе здесь.
  - Да ладно тебе, мужик, не будь жидом.
  Кирилл взял в руки фотоаппарат и, приставив к глазу видоискатель, направил объектив на странную парочку. Мужчина одной рукой взялся за шею девушки и прильнул своими губами к ее. Они застыли в таком положении, давая возможность фотографу сделать снимок. Когда раздался щелчок затвора и пространство вокруг осветилось яркой вспышкой, пара разъединилась и мужчина, поднявшись из-за стола, подошел к Стронникову.
  - Благодарю, - сказал он, протягивая Кириллу руку.
  - Не за что, - ответил тот, пожав ладонь незнакомца.
  Мужчина достал из кармана визитку и положил ее на столик перед фотографом.
  - Вас не затруднит отправить фото на указанный здесь адрес электронной почты?
  - Хорошо, - ответил Стронников, убирая визитку в карман рубашки.
  - Понимаете, это такой перфоманс. Мы ходим по различным людным местам: кафе, клубы, бары, рестораны, магазины, библиотеки. И просим случайного человека заснять то, как мы целуемся. У нас уже огромная коллекция таких снимков есть. Это круто. А сегодня я перепил немного и не взял с собой фотик. Но тут вы подвернулись, и...
  - Я понимаю.
  - Сколько я вам должен? - поинтересовался мужчина, доставая из кармана пиджака кошелек.
  - Нисколько.
  - Но мы отняли ваше время.
  - Ерунда, - улыбнулся Кирилл, вставая из-за столика.
  Он надел ремень фотоапарата на шею и, развернувшись, направился к выходу. На улице Стронников огляделся по сторонам, ища взглядом девушку, встреча с которой у него была назначена в этом самом кафе. Ее нигде не было видно.
  "Наверное, не придет", - разочарованно подумал Кирилл, затем посмотрел на часы. Он уже давно должен был редактировать сделанные снимки в офисе, а не торчать здесь.
  Зазвонил мобильник и Стронников, достав телефон из кармана, взглянул на экран. Это оказался пиар-менеджер того журнала, для которого он и должен был сделать сегодняшние фотографии.
  - Здравствуйте, Кирилл. Кое-что изменилось, - проговорил заказчик в трубку, когда Стронников ответил на звонок. - С нашей юной бизнес-леди приключилась нехорошая ситуация. Она сейчас в больнице.
  - Что случилось?
  - Ее сбила машина, когда она шла на встречу с вами. Так что нам придется расторгнуть контракт.
  - Жаль, а я уже собирался за ней приударить, - сказал Кирилл и пиар-менеджер рассмеялся.
  - Придется вам приударить за кем-то другим. Я слышал телевизионщики
  ищут фотографа для участия в съемках программы о жизни в психоневрологическом интернате. Может, там себе кого-то найдете.
  - Спасибо за совет, - проговорил Стронников и, сбросив вызов, добавил: -Чертов ублюдок.
  Он сунул телефон обратно в карман джинсов и направился к пешеходному переходу, желая попасть на другую сторону улицы.
  - Эй, фотограф! - окликнул Кирилла знакомый голос и он обернулся, уже стоя около светофора.
  В нескольких метрах позади стоял тот мужчина из кафе в обнимку со своей девушкой.
  - Я тут подумал, - обратился он к Стронникову. - А давайте теперь наоборот.
  - Я, кажется, вас не понимаю.
  - Давайте теперь вы будете ее целовать, а я буду вас фоткать.
  Кирилл открыл рот от удивления, не зная, что и сказать.
  До того момента, когда тяжелейшая депрессия, о существовании которой он пока что и понятия не имел, возьмет над ним верх, оставалось чуть меньше года.
  
  
  
  
  Глава 4
  
  Пока Кирилл ехал по узкой проселочной дороге, он подумал о том, что даже не поблагодарил Бали за помощь с машиной.
  "Как же можно было допустить такую оплошность?"
  Находясь под впечатлением отеля, он даже не задумался о том, а с какой, собственно, стати Бали решилась ремонтировать его "ауди". Ведь Стронников был для них совсем чужим. Тем не менее, благодаря ей автомобиль теперь оказался на ходу, а Кирилл не смог выдавить из себя какое-то единственное слово, "спасибо". Даже мысли не возникло об этом.
  Еще он жалел о том, что они с Вадимом не обменялись номерами телефонов. А ведь можно было бы поддерживать связь. Возможно, однажды бы он выбрался в отпуск и над тем, куда поехать, ему бы не пришлось раздумывать. С другой стороны Стронников хорошо запомнил местонахождение отеля и разыскать его не составило бы особого труда и через год.
  Вспомнив о пузырьке с антидепрессантами, что лежал в бардачке, он протянул руку к крышке, откинул ее и достал таблетки. Не давая себе времени на сомнения, Кирилл резким движением выбросил колбочку в открытое окно.
  Вскоре он увидел отворотку, о которой говорил Фантом. Выехав на нее, Стронников гораздо быстрее добрался до трассы и тут же набрал скорость, чтобы как можно быстрее оказаться дома. Хотя и знал, что даже если будет ехать на пределе дозволенного, то не доберется до дома и за сутки непрерывной езды.
  Через какое-то время его мысли вернулись к Бали. Перед глазами вновь стояли ее колышущиеся при ходьбе груди и ягодицы. Кирилл представлял себе лицо Бали и ее губы, растянутые в улыбке или скорее в ухмылке, с которой она смотрела на них с Вадимом, словно на беспомощных детей, когда приехала вытаскивать "ауди".
  Внезапно Стронников подумал о том, что скоро ему вновь придется погрузиться в свою прежнюю жизнь, лишенную какого бы то ни было разнообразия и интереса. И просто доживать ее до конца. От этого его настроение испортилось и Кирилл продолжал движение, тупо глядя на серое полотно дороги впереди. Мимо него проносились другие автомобили, но Стронников не обращал на них внимания.
  Из размышлений его вывел зазвонивший мобильник, что лежал рядом с ручкой переключения передач. Кирилл взял телефон и посмотрел на экран. Звонок вновь был от редактора "Красного полдня". Он не решался ответить, а телефон продолжал настойчиво звонить. Стронников понял, что Никитин явно зол и опять представил себе, что будет, когда ему придется явиться в офис редактора. За всю свою карьеру он еще ни разу не подводил заказчика и подобный инцидент мог запросто поставить крест на его безупречной карьере.
  "Безупречная карьера, - подумал Кирилл и коротко рассмеялся. - Да кому она нужна? Тем более теперь, когда вся моя жизнь трещит по швам".
  Смартфон все еще продолжал звонить, когда он резко ударил по тормозам и, не обращая никакого внимания на раздающиеся со всех сторон сигналы, развернул "ауди" посередине дороги и, вдавив педаль газа до упора, помчался в обратную сторону.
  
  
  
  
  iv
  
  - Чем собираешься заняться вечером? - обратился к Амаранте Роман Мельников, ее партнер по только что завершившемуся спектаклю.
  - Отправлюсь домой. Лягу спать.
  - Так неинтересно, - сказал Роман, когда они спустились по ступеням театра и остановились напротив друг друга.
  - Зато необходимо. Я так вымоталась.
  - Я думал, что, может быть, ты захочешь поужинать со мной?
  - Не сегодня. Извини. Как-нибудь увидимся.
  Амаранта развернулась и направилась к пешеходному переходу, но Роман вдруг окликнул ее:
  - Амаранта. Мне было приятно играть с тобой.
  - Мне тоже, - произнесла она, обернувшись.
  - Может, тебя подвести?
  - Не надо. Я хочу прогуляться.
  - Что ж... - выдохнул Роман, затем подкинул в воздух брелок с ключами, который держал в руке, выставил ладонь, чтобы поймать, но ему это не удалось и брелок упал на асфальт. - Проклятье.
  Амаранта перешла дорогу и неспешно зашагала по тротуару, направляясь в сторону своего дома. Ей требовалось преодолеть несколько кварталов и длинный мост, прежде, чем она бы вышла на свою улицу. Путь занимал около получаса и этого времени как раз хватало на то, чтобы освежить мысли на сон грядущий.
  Обычно после спектакля Амаранта оставалась в театре, чтобы отметить с коллегами удачную постановку, но этим вечером настроения развлекаться не было, хотя и все прошло, как всегда, превосходно. Она просто ощущала сильную усталость, и ей хотелось побыстрее добраться до кровати и лечь спать в своей одинокой и пустой квартире.
  Когда Амаранта добралась до моста, время на часах перевалило за десять вечера и темнота вокруг ей показалась в этом месте особенно густой. Только мутный круг луны висел над речкой, чей свет едва проступал сквозь густые облака. Амаранта плотнее запахнула воротник пальто, ощущая, что холод уже начал проникать под одежду, а изо рта при дыхании стали вырываться завитки пара, которых еще несколько часов назад не было и в помине.
  Пока Амаранта шла вдоль длинного моста ей не встретилось ни одного человека, а по дороге проехали лишь две машины. Несмотря на холод она не старалась спешить, а шагала медленно, наслаждаясь прогулкой и открывающимися по сторонам от нее видами. Вдали за рекой виднелись многочисленные дома, стоявшие на нескольких больших холмах. Во многих окнах горел свет и тот далекий уют внушал Амаранте странное чувство тревоги и беззащитности.
  В Зеленоборске, где жила Амаранта, настоящей зимы никогда не бывало, все ограничивалось дождями, а температура воздуха редко когда опускалась ниже нуля. Однако, она уже поняла, что именно этот день ей запомнится особенно холодной погодой. А, как выяснится чуть позже, и не только этим.
  Амаранта продолжала идти, ступая по сырому асфальту, когда ее внимание привлекла человеческая фигура на противоположной стороне моста. Это была девушка и она стояла на нижней перекладине ограждения, глядя вниз с высоты.
  "Что она делает?" - подумала Амаранта и, остановившись, какое-то время переминалась с ноги на ногу в сомнениях, после чего пришла к выводу, что нет другого выхода, кроме как вмешаться в происходящее и выяснить в чем дело. Первый вариант, который возник у нее в голове, это конечно же было предположение, что человек собрался свести счеты с жизнью.
  Амаранта накинула на плечо сумочку, которую до этого держала в руке, и быстрым шагом пересекла дорогу, оказавшись на противоположной стороне моста.
  Девушка, тем временем, подняла ногу и встала еще на одну перекладину выше, не обращая никакого внимания на приближающуюся Амаранту, хотя наверняка слышала стук ее каблуков по асфальту. Амаранта несколько секунд помедлила в нерешительности, а затем быстрым шагом двинулась к девушке и схватила ее за руку, сильно сжав пальцами между локтем и запястьем. Девушка обернулась и посмотрела на нее глазами полными слез. На ее голове был надет капюшон легкой куртки, а по лицу размазалась косметика. Они несколько секунд смотрели друг дружке в глаза, не произнося ни слова, и Амаранту удивило то, что девушка оказалась совсем юной девчонкой. Ей было от силы лет шестнадцать.
  - Спускайся, - проговорила Амаранта и слегка потянула руку девушки на себя, однако та продолжала стоять на месте, крепко вцепившись пальцами в ограждение моста.
  - Зачем? - сказала девушка, не сводя глаз с лица Амаранты.
  - Ты не должна этого делать.
  - Может, ты еще скажешь, что в этой жизни есть какой-нибудь смысл?
  - Он есть. Несомненно.
  Девушка улыбнулась, но это вышло скорее похожим на оскал, чем на улыбку, а затем прошептала:
  - Ты не жила моей жизнью.
  - Слезай, прошу. Мы сможем поговорить. Я тебя выслушаю.
  - Это не поможет.
  - А смерть поможет, по-твоему?
  - Она избавит меня от всего этого.
  Девушка отвернулась и теперь смотрела прямо перед собой. Амаранта продолжала удерживать ее за руку, когда та сказала, не поворачивая головы:
  - Иногда у меня такое чувство, будто я уже давно умерла.
  В следующий момент Амаранта резко дернула ее за руку и девчонка, вскрикнув от неожиданности, повалилась на асфальт. Амаранта тоже не устояла на ногах и упала рядом с ней.
  - Вот ты приколистка! - воскликнула девушка, а потом толкнула свою спасительницу в плечо. - Всю смерть мне испортила.
  Сейчас, когда они оказались сидящими на асфальте лицом к лицу, Амаранта
  разглядела маленькое колечко, вставленное в бровь девушки.
  - Нравится? - спросила девчонка, дотронувшись пальцем до кольца.
  - Ничего так.
  - У меня такое же и там есть.
  Несостоявшаяся самоубийца указала рукой куда-то вниз, и Амаранта непонимающе посмотрела на нее.
  - Между ног, - пояснила девушка.
  - Занятно, - протянула Амаранта. - Как тебя звать?
  - Тебе еще не надоело сидеть в луже? Я, пожалуй, поднимусь, - девочка встала на ноги и отряхнула сзади куртку. Затем посмотрела на ладонь, недовольно поморщившись: - Вся в каком-то дерьме.
  Она отряхнула руки, потом воззрилась на Амаранту, которая уже тоже поднялась с земли.
  - Почему? - спросила Амаранта.
  - Что "почему"?
  - Почему ты хотела сделать это? Совершить самоубийство.
  - Да иди ты, - отмахнулась она. - Кстати, меня зовут Кира. Приятно познакомиться.
  Девчонка протянула руку и Амаранта пожала ее холодную ладонь.
  - Ты замерзла, наверное.
  - Ай, ерунда, - проворчала Кира, нахмурившись. - Мы так и будем стоять здесь и пялиться друг на дружку?
  - Я могу проводить тебя домой.
  - Я не вернусь домой. Как твое имя?
  - Амаранта.
  - Откуда такое странное имя? - приподняла бровь девушка.
  - Я актриса. Это псевдоним.
  - Круто. Где снимаешься?
  Амаранта растерянно хлопнула себя руками по бокам, затем сказала:
  - Я играю в театре.
  - Фу. Скучно, - поморщилась Кира, после чего развернулась и медленно зашагала вдоль моста. Амаранта пошла за ней.
  - Значит, не скажешь, почему ты пыталась покончить с собой?
  - Я и не пыталась.
  Амаранта догнала Киру и озадаченно на нее посмотрела. Та коротко хихикнула в ответ.
  - Просто хотела проверить себя. Как далеко смогу зайти.
  - Проверила?
  - Да. Мне даже не было страшно. Я смотрела вниз с этого моста и ничего не ощущала, кроме холода и пустоты внутри себя. Я бы с легкостью спрыгнула в холодную воду, покрытую тоненькой корочкой льда. Но сейчас не время. Я смогу сделать это в любой момент. А в своей жизни я еще не все попробовала, так что мне есть, ради чего еще пожить некоторое время.
  - Сколько тебе лет, Кира?
  - Скоро стукнет шестнадцать. А тебе?
  - Недавно стукнуло двадцать.
  - Понятно. Взрослая девочка.
  Амаранта некоторое время молчала, глядя себе под ноги, а потом спросила:
  - Почему ты не хочешь возвращаться домой?
  Кира хмыкнула в ответ, после чего сказала:
  - Там отчим. Он снова будет пьян, изобьет меня в очередной раз. Мама еще как-то пыталась меня защитить, за что ей самой попадало, а недавно она умерла и вот результат - теперь я одна в целом мире.
  - Мне жаль, - сказала Амаранта, не спеша шагая рядом с девочкой, но самой ей показалось, что ее слова прозвучали как-то неискренне.
  - Да ладно. Я сильная. Как-нибудь справлюсь.
  Они дошли до конца моста и Амаранте осталось преодолеть пару кварталов, прежде, чем она оказалась бы дома.
  - Если хочешь, можешь переночевать у меня, - обратилась Амаранта к Кире, и та остановилась, посмотрев на нее.
  - Нет, спасибо. Я уже с подружкой договорилась.
  Амаранта внимательно вгляделась в симпатичное лицо девушки с голубыми глазами, после чего поинтересовалась:
  - Так чего ты там еще не пробовала в жизни?
  Кира улыбнулась, опустив глаза, потом подошла к Амаранте почти вплотную и взяла ее за руки. Амаранта слегка опешила, но не стала ничего спрашивать, просто ждала, что Кира скажет дальше.
  Но девочка ничего не сказала. Она вдруг прильнула своим лицом к лицу Амаранты и поцеловала ее в губы. Слегка коснулась ее губ своими и это длилось лишь пару секунд. Потом она резко отпрянула и воззрилась на Амаранту, беспомощно хлопая длинными ресницами. Амаранта же стояла с открытым ртом, не в силах произнести ни слова.
  - Спасибо, - проговорила Кира. - Одним из моих самых сильных желаний было поцеловать взрослую девушку. Теперь я это сделала.
  
  
  
  
  Глава 5
  
  Бали только вышла из ванной комнаты, как к ней подошла Амаранта. Она была чем-то сильно взволнована, но на ее губах играла улыбка.
  - Бали, мне нужна твоя помощь.
  Бали, прищурившись, посмотрела на нее:
  - Похоже сегодня моя помощь нужна всем подряд.
  - Пожалуйста, помоги мне, это очень важно. Мы ведь подруги?
  - Ну, выкладывай, в чем дело.
  Бали направилась в свою комнату, по дороге вытирая распущенные волосы длинным полотенцем. Амаранта следовала рядом с ней.
  - Понимаешь, - начала она, - я никогда не увлекалась общением по Интернету с незнакомыми людьми, но...
  - Переходи к делу, - бросила Бали, входя внутрь комнаты.
  - Ладно, если говорить короче, - сказала Амаранта, после чего опустилась в кресло, - то на днях я познакомилась с одним человеком из Абильдегере и вчера он оставил мне сообщение, в котором написал, что хочет встретиться сегодня вечером.
  "Как-то это все странно", - подумала вдруг Бали.
  Ее немало удивило сказанное Амарантой. Ведь она была уверена в том, что подруга не имеет никакого желания заводить знакомства с мужчинами. Видимо, ошибалась. Но Бали знала свою склонность судить о других людях по собственным ощущениям, невзирая на то, что абсолютно одинаковых взглядов на жизнь не бывает.
  - Ну, а ты что? - спросила она, забравшись на кровать и положив ноги под себя. Бали поплотнее запахнула полы розового халата, в который была облачена и, еще раз вытерев волосы, бросила полотенце на стоявшее рядом кресло.
  - Я согласилась. Мне хочется с ним увидеться. Мне кажется он классный.
  - Классный, значит, - повторила Бали, взглянув на Амаранту.
  - Да, только не надо шутить. Мне, правда, нужна твоя помощь. Он назначил встречу в ресторане "Золотые пески". Сегодня в семь. Помнишь, мы там были?
  Бали согласно кивнула.
  - И что требуется от меня? - нахмурившись, спросила она.
  - Понимаешь, я хочу, чтобы ты поехала со мной. Мне же нужно как-то туда добраться.
  - А твой принц разве не заедет за тобой?
  Амаранта заметно смутилась. Потом сказала:
  - Нет, мы договорились сразу встретиться там.
  - Ладно, Ами. Значит, тебе нужно, чтобы я тебя туда отвезла. Это все? - подвела итог Бали.
  - Не совсем.
  Бали воспросительно посмотрела на нее.
  - Выкладывай все, как есть. Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне приподносят информацию по чайной ложке.
  - Хорошо, Бали, - выдохнула Амаранта. - Я хочу, чтобы ты, как бы это сказать, прикрыла меня. Ты бы не могла посидеть там и понаблюдать за нашей встречей, чтобы ничего такого не случилось? Ну, ты понимаешь.
  Бали улыбнулась, глядя на подругу, затем встала с кровати и устроилась перед зеркалом за своим дамским столиком. Разложив перед собой несколько тонких шпилек для волос, она вытащила из ящика фен.
  - Ты боишься его что ли? Зачем тогда вообще соглашаться? Я не понимаю.
  - Ладно, - выдохнула Амаранта, поднимаясь из кресла. - Прости, что я отвлекаю тебя своей ерундой.
  Она уже направилась к двери, но Бали окликнула ее:
  - Постой, Ами.
  Амаранта оглянулась на нее.
  - Мы поедем с тобой на эту встречу, - произнесла Бали, глядя в зеркало. - И я останусь там в качестве тайного наблюдателя, чтобы с тобой не случилось ничего плохого.
  Амаранта, вскрикнув от восторга, бросилась к Бали и, обняв ее, поцеловала в щеку.
  - Я люблю тебя, подруга!
  - Ладно, ладно, - застонала Бали, - давай только без этого.
  
  Спустя примерно час Бали заглянула в комнату Амаранты уже будучи в своей привычной форме - с волосами, заплетенными в длинный хвост. Та сидела перед зеркалом в легком желтом платье, аккуратно водя по ресницам тонкой щеточкой.
  - Не хочешь прокатиться? - спросила Бали, остановившись на пороге.
  - Куда?
  - Пройдем по магазинам. Стелла уже давно просит меня закупить продуктов, - помедлив немного, она добавила: - Подберем тебе новый наряд к сегодняшнему ужину.
  - Ты считаешь, что это так необходимо?
  - Думаю, да. Ты давненько не обновляла гардероб.
  - Хорошо, - выдохнула Амаранта и улыбнулась отражению подруги в зеркале. На Бали теперь была надета белая рубашка с черным воротником, галстук, черные брюки и туфли на высокой плоской платформе. - Ты права. Поехали.
  - Вот и отлично. Я пока заведу машину, а ты подходи.
  Бали прошла мимо кухни, бросив короткий взгляд на Вадима со Стеллой, которые о чем-то беседовали сидя за столом, после чего покинула отель. Она вновь вывела "пежо" из-под навеса и остановила недалеко от крыльца.
  Когда Амаранта вышла из отеля, держа в одной руке красную дамскую сумочку, Бали курила сигарету в машине, периодически вытягивая руку в окно и стряхивая пепел на землю.
  - Я готова, - сказала Амаранта, обходя машину, затем открыла дверь и села на пассажирское кресло рядом с подругой.
  - Тогда погнали! - выкрикнула Бали, после чего бросила сигарету в окно, со щелчком ударив по ней пальцем. Затем пристегнулась и тронула "пежо" с места.
  
  Когда подруги вышли из магазина модной одежды, где купили несколько красивых нарядов для предстоящей встречи Амаранты с таинственным незнакомцем, Бали вытащила из своей сумочки пачку сигарет и заговорила:
  - Помнишь, как раньше? Мы с тобой почти каждый день посещали пляж, загорали, болтали о всякой ерунде. Я так скучаю по тем дням.
  Амаранта вздохнула:
  - Ты ведь знаешь, Бали, что Стелла нуждается в моей помощи. Я должна помогать ей, а не только тратить время на развлечения.
  - И это ты говоришь после того, как завела знакомство в Интернете?
  - Бали-и-и, - протянула Амаранта и шутливо хлопнула подругу по мягкому месту.
  - Ладно-ладно, только оставь в покое мою задницу, - огрызнулась в ответ та.
  - Ой, какие мы недотроги, - рассмеялась Амаранта.
  - Ты решила, о чем будешь рассказывать в пятницу?
  - Ох, черт, я и забыла, что уже подошла моя очередь. Еще нет, не придумала.
  Настроение Амаранты вдруг резко упало и она тяжело вздохнула. Ей не хотелось ни о чем рассказывать, но в то же время она не могла подвести своих друзей. Ведь они на нее рассчитывали. С другой стороны, та же Бали ни разу ничего о себе не рассказывала и никто ее к этому не принуждал. От Амаранты же все ждали интересных историй на еженедельных "пятничных откровениях". Ее не устраивала такая несправедливость, но она предпочитала оставить все, как есть, нежели устраивать какие-то разбирательства. Это было ни в ее духе.
  - Идем к воде, - сказала Бали, выдыхая сигаретный дым, после чего свернула с тротуара, направившись в сторону пляжа.
  Они ступили на деревянный помост и вскоре оказались на мягком песке. Бали отдала Амаранте пакет, который несла в руке, и та теперь оказалась вынуждена тащить два пакета и свою сумочку.
  - Ну, здорово, просто отлично, - сердито пробормотала Амаранта, стараясь удержать в руках свою ношу.
  Бали сняла туфли с высокой платформой и, держа их в руках, ступила босиком на мягкий золотистый песок.
  - Тебе своего пляжа мало что ли? - спросила Амаранта, следуя за подругой.
  - А когда ты в последний раз была на таком пляже, на настоящем? - ответила вопросом на вопрос Бали и указала на простирающийся перед ними берег, где практически не было видно свободного места. Весь пляж был усеян отдыхающими в купальниках. Отовсюду доносился громкий смех, крики детей и радостные возгласы взрослых.
  Бали остановилась, окинув взглядом территорию пляжа.
  - Пошли вон туда, - произнесла она, указав на бетонные блоки, что выступали из воды. Подойдя к воде, они устроились на одном из отбойников и свесили ноги в воду. Амаранта тоже сняла туфли и поставила их рядом с собой вместе с пакетами, затем закрыла глаза, подставив лицо солнцу.
  - Скоро все станет, как прежде, - сказала она, обращаясь к Бали. - Мы вновь будем гулять, проводить время вместе, совершать наши вылазки, заведем новые знакомства.
  "Я на это надеюсь", - подумала Бали, а вслух сказала, игриво ткнув Амаранту в плечо:
  - Я смотрю, ты и мне кого-то хочешь подыскать?
  - Почему бы и нет, подруга? По-моему, уже пора связать с кем-то свою жизнь. Мы ведь уже не девочки. Жизнь проходит. Мы никогда не сможем наверстать упущенного. Помнишь, что однажды сказала тебе Гретель?
  Бали, ничего не ответив, надела солнцезащитные очки, которые висели у нее на груди, заправленные душкой за рубашку, и повернула голову к солнцу. В нескольких метрах от них, ревя мотором, совершил крутой разворот гидромотоцикл, выплеснув из-под днища целый фонтан брызг.
  Перед внутренним взором Бали возник тот день, когда Гретель пришла на ее излюбленный участок пляжа среди камней и завела тот самый разговор, о котором ей сейчас напомнила Амаранта.
  
  * * *
  
  - Привет.
  Бали обернулась на голос и увидела Сканди, которая стояла позади нее.
  - Здравствуй, красавица.
  - Ты мне льстишь, Бали. Можно, я присяду?
  - Конечно, устраивайся, - произнесла Бали и потушила сигарету о камень, на котором сидела.
  - Ты ведешь себя так, словно я ребенок, - сказала Гретель, устраиваясь рядом с Бали.
  - Не понимаю.
  - Тушишь сигарету, едва я появилась. Зачем, Бали? Боишься маму?
  Бали улыбнулась, глядя на девочку.
  - Просто не хочу лишний раз нарываться. Мне не нужны проблемы со Стеллой. Я и так тут на птичьих правах.
  Сканди рассмеялась.
  - Неужели, ты полагаешь, что мама может выгнать тебя из отеля? - Гретель спрыгнула с камня и продекламировала низким грудным голосом: - Бали, я изгоняю тебя из своего дома, так как ты развращаешь моих дочерей, одна из которых даже слышать не может весь тот срам, что льется из твоих уст, но она вбирает в себя твое низменное поведение.
  Бали отвернулась, прыснув от смеха. Потом согнулась, засмеявшись во весь голос.
  - Перестань, Сканди, у меня сейчас внутри что-нибудь лопнет, - сказала она, вытирая выступившие на глазах слезы.
  - Все это глупости, - проговорила Гретель, забираясь обратно на камень.
  - А что это за срам ты имела в виду?
  - Это я о той матершине, которой ты сыплешь.
  Бали шутливо толкнула Сканди в плечо.
  - Я в жизни не материлась. Ни единого плохого слова не сказала.
  - Да уж, конечно, - пробормотала Гретель и показала Бали язык. - Когда вы с Амарантой возьмете меня с собой в город? Я хочу потусоваться там с вами, а то все наши вылазки ограничиваются только этим пляжем. Я тут уже наизусть каждый камешек знаю.
  Бали усмехнулась:
  - Потусоваться. Так и лезешь на рожон.
  - Ты опять о матери? Я, между прочим, взрослый и независимый человек.
  - Тебе только шестнадцать.
  - Ладно. Я не навязываюсь.
  Чтобы сменить тему, Бали спросила:
  - Нашла себе уже парня?
  - Никто мне не нужен.
  - Почему?
  - Чтобы мне потом выйти за него замуж, нарожать детей и чтобы он исчез, как мой отец? Для чего мне это, Бали?
  - Сканди, с чего ты взяла, что он исчезнет?
  - Однажды мы с Иде и мамой были в городе и встретили там одну цыганку. В шутку я дала ей свою ладонь и она, посмотрев на нее, сказала, что мне придется повторить судьбу моей матери.
  - Бред это все, - отмахнулась Бали.
  - Покажи мне свою руку, - попросила Гретель, заглянув ей в глаза.
  Бали вздохнула и неохотно протянула ей свою ладонь. Сканди сжала ее своими руками и с минуту внимательно разглядывала, затем сказала:
  - Если в ближайший год не выйдешь замуж, то на всю жизнь останешься одна.
  "Ерунда какая-то", - подумала Бали и, рассмеявшись, вырвала свою ладонь из рук Гретель.
  - Откуда ты знаешь? Разве понимаешь что-то в этом?
  Гретель хитро улыбнулась и спрыгнула на песок. Подтягивая джинсы, она сказала:
  - Я знаю больше, чем ты думаешь.
  
  
  
  
  v
  
  - Кажется, я сейчас блевану, - пробормотал Фантом и обе девушки, что держали его под руки, громко рассмеялись.
  - Смотри, на нас не попади, - сказала одна из них, после чего они снова залились смехом.
  - Ты, правда что ли, рок-звезда? - спросила вторая.
  - Я? Самая настоящая, - заплетающимся языком проговорил Вадим. - Отпустите меня, мне надо закурить.
  Когда девушки отпустили его руки, он медленно доковылял до стены клуба, в котором с минуты на минуту должен был начаться концерт "Черной амальгамы" и, привалившись к холодному бетону, вытащил из кармана пачку сигарет.
  Фантом сделал первую затяжку, после чего скрестил ноги и сказал:
  - Девочки, мне бы еще отлить не мешало.
  Девушки опять захихикали и одна из них произнесла:
  - Так иди вон за угол и отлей там.
  - Что вам от меня нужно? Проваливайте! - выкрикнул Вадим и направился к двери клуба, по пути вытаскивая сигарету из пачки. Уже взявшись за ручку, обернулся и спросил: - Кто вы такие вообще?
  В ответ снова прозвучал смех и Фантом, зажав сигарету между губами, распахнул дверь клуба и шагнул внутрь. У самого входа он наткнулся на Лорда и тот, грозно на него посмотрев, проговорил:
  - Ну на кого ты похож, Вадик? Что с тобой происходит?
  - Все нормально, - ответил Вадим и сигарета выпала из его рта, упав на паркет. - Твою мать.
  - Иди проспись. Ты снова напился.
  - Проклятье! О чем ты говоришь? Я в туалет хочу. И... и у нас концерт через десять минут.
  - Ты на него не попадаешь.
  - Что это значит?
  Лорд развернулся и зашагал к сцене, где остальные члены группы занимались настройкой аппаратуры. Фантом же, избегая встречи глазами с коллегами по группе, направился в уборную, где вошел в одну из кабинок и закрылся там. Когда дело было сделано, он подошел к раковине и, повернув вентиль, несколько раз набрал в ладони холодной воды и обдал ей лицо. Стало немного полегче, но его все равно продолжало мутить, а голова раскалывалась от боли.
  "Неважно выглядишь, приятель", - подумал Вадим, глядя на свое отражение в замызганном стекле зеркала.
  Фантом делал глотки воды из-под крана, когда дверь в уборную распахнулась и туда вошел Лорд.
  - Ты скоро? Пора начинать, - негромко сказал он.
  - Ты ведь сказал, что я снят с выступления? - обернувшись, поинтересовался Вадим.
  - А кто, по-твоему, на басу будет?
  - Ладно, сейчас, минуту.
  Лорд развернулся, собираясь вернуться в зал, когда Фантом произнес, глядя в его спину:
  - Спасибо, брат.
  
  Свет погасили, только прожектор выхватывал из темноты каждого члена группы поочередно. Композиция началась с монотонного дребезжания, напоминающего звук вращающегося сверла, а спустя несколько секунд первым вступил ударник, начав выбивать на барабанах быструю дробь, и прожектор осветил ярким светом его. Дальше прожектор переместился на ритм-гитариста, который несколько раз ударил медиатором по струнам, обрушив на собравшуюся аудиторию громкий и режущий шквал тяжелого риффа. Следующим вступил клавишник, внеся в довольно грозное вступление долю мелодичного электронного звучания.
  Прожектор выхватил из темноты вокалиста и на короткое мгновение в зале воцарилась тишина. Тут же раздались громкие аплодисменты и послышался чей-то пронзительный свист. Лорд начал негромко и медленно петь, практически касаясь губами микрофона. На нем были надеты футболка и кожаная жилетка черного цвета, а также темно-серые штаны и мощные ботинки с длинными металлическими шипами. Волосы на голове Лорда были покрашены в ядовито-синий цвет и зафик-сированы специальным гелем в форме пяти длинных шипов.
  Последним прожектор уронил свой свет на Фантома, который принялся неспешно перебирать пальцами толстые струны бас-гитары, покачиваясь в такт звучащей музыке. Лорд бросил на него короткий одобрительный взгляд и улыбнулся краем губ, но Вадим не обратил на это внимания, сосредоточившись на своей игре.
  Когда Лорд снова прильнул к микрофону и, закрыв глаза, принялся петь, перемежая плавное мурлыканье с резкими криками, Фантом внезапно ощутил сильное сердцебиение, что казалось сердце вот-вот вырвется из груди, а затем в глазах у него потемнело и он, потеряв под собой опору, пару раз качнулся в сторону, после чего с грохотом рухнул на сцену. Гитара со звенящим стуком ударилась об пол, но так и осталась закрепленной на его плече.
  Музыка смолкла в следующую секунду и Лорд, прекратив петь, обернулся, чтобы посмотреть на случившееся. Увидев валяющегося на полу Вадима, он с улыбкой вновь повернулся к залу и произнес в микрофон:
  - Технический перерыв!
  
  
  
  
  Глава 6
  
  Кирилл медленно подъехал к отелю и остановил автомобиль в нескольких десятках метров от крыльца. Снаружи никого не было, как не было и "пежо" Бали под навесом.
  "Интересно, Бали видела меня, когда я возвращался обратно?" - подумал Стронников, чувствуя некоторую неловкость от того, что его поведение можно назвать дурацким. Катается туда-сюда и не может определиться с выбором, куда ему податься.
  Внезапно Кирилл посчитал свое возвращение действительно глупой затеей и хотел уже было сдать назад, чтобы так же незаметно уехать, как и приехал сюда, однако в этот момент на крыльце появился Вадим и, сбежав по ступеням, ринулся к машине.
  - Вот же черт! Брат, ты вернулся! - выкрикнул Фантом, оказавшись рядом с "ауди". - Мне даже не верится!
  Стронников вылез из машины с глупой улыбкой на лице.
  - Ущипни меня, чтобы я знал, что это не сон, - сказал Вадим, протянув Кириллу свою руку.
  Стронников не стал его щипать, а вместо этого сжал кисть руки Фантома и произнес:
  - Я здесь. Я вернулся. Я хочу остаться. Хочу остаться, брат.
  Кирилл сам не понимал, что говорит, но чувствовал внутри себя необычайный подъем, его просто распирало от испытываемых в эту минуту чувств, ему хотелось кричать, ему хотелось обнять Вадима, которого он знал меньше двенадцати часов, хотелось называть его братом. Хотелось иметь брата, которого у него никогда не было.
  - Вот же черт! - повторил Фантом, затем крикнул: - Стелла! Кирилл вернулся! Мы хотим выпить!
  Стронников рассмеялся, затем сказал:
  - Надо только тачку припарковать.
  - Ставь ее под навес с правой стороны отеля, - произнес Вадим, неопределенно махнув рукой. - И идем бухать.
  
  Кирилл вслед за Фантомом вошел на кухню, откуда в этот момент выходила Стелла. Он улыбнулся ей, вновь испытывая неловкость из-за своего повторного вторжения в их тихую обитель. Но Стелле, казалось, не было до этого никакого дела.
  Стронников, устраиваясь за столом, бросил взгляд на Иде, которая, стоя на носочках, пыталась дотянуться до вазы, что возвышалась на полке. Гретель в это время сидела у окна и, молча улыбаясь, следила за действиями сестры.
  - Держи, - произнес Вадим, протягивая Кириллу холодную бутылку пива, которую только что извлек из холодильника. Затем взял одну себе и уселся за стол.
  Стронников только собрался откупорить бутылку, повернув крышку, как вдруг раздался удар, а за ним последовал звук бьющегося стекла. Иде отскочила в сторону и теперь смотрела на них с Вадимом с выражением полной растерянности на лице, а у ее ног лежала россыпь мелких осколков.
  - Ох, милая, - произнес Фантом и, встав из-за стола, направился к девочке.
  Гретель, улыбаясь, качала головой, глядя на сестру. Потом обратилась к Кириллу:
  - Она всегда такая. Чудо в перьях, а не ребенок.
  Вадим, тем временем, присел на колено перед Иде и взял ее руки в свои.
  - Ну, не переживай, - мягко сказал он, затем увидел слезу, что покатилась по щеке девочки и вытер ее, слегка коснувшись лица Иде тыльной стороной ладони. - Скажем маме, что это дядя Вадим разбил, да? А Кирилл и Сканди подтвердят.
  Фантом, не выпуская ладони Иде из своих рук, посмотрел на Гретель, которая все еще улыбалась, и произнес:
  - Покажи ей мои слова, Сканди. Только без шуточек.
  Гретель сделала серьезное выражение лица, подошла к Иде и показала ей несколько жестов. После этого Иде снова повернулась к Вадиму и обняла его за шею.
  - Мы подтвердим, Вадим, - сказала Гретель. - Ведь так, Кирилл?
  Стронников кивнул в знак согласия и сделал глоток пива из бутылки.
  - Погуляй с сестрой, - обратился Фантом к Сканди, а потом подошел к Кириллу. - Нет, так дело не пойдет. Зачем нам сидеть в этой духоте? Идем, я только осколки уберу.
  Спустя несколько минут они сбежали по ступеням крыльца, держа бутылки в руках, и пошли в сторону тропинки, что вела к берегу.
  - У тебя отлично получается ладить с детьми, - отметил Кирилл, взглянув на Вадима.
  - Да уж, приноровился.
  После полудня стало гораздо жарче и Стронников теперь обливался потом, чувствуя, как футболка и джинсы неприятно липнут к коже. На Вадиме были надеты шорты и его, казалось, ничего не беспокоило.
  Вскоре они неторопливо прогуливались вдоль берега. Вадим дал знак, что можно открывать бутылку и Кирилл одним движением скрутил с нее крышку, после чего из горлышка показалась густая пена. Пить холодное пиво в жару оказалось большим удовольствием и Стронников принялся жадно глотать из бутылки.
  - Подожди, - сказал Фантом. - Давай хоть за знакомство, что ли?
  Он протянул Стронникову бутылку и тот слегка ударил по ней своей.
  - За знакомство.
  - Вечером здесь вообще круто, - произнес Вадим, отпив пива. - Тебе еще только предстоит полюбить здешние закаты и ночи. Ночи это вообще нечто особенное в этих местах. Тихо, только плеск воды, звезды и луна светят, а еще луч маяка выхватывает что-то из темноты. И присутствие поблизости цивилизации выдает только ночь. Идешь вдоль берега и видишь - там огонек, там, там, - говоря это, Вадим указывал кистью руки на море. - Это ночная жизнь Абильдегере дает о себе знать, а днем за густыми зарослями и дюнами ты города не увидишь. А бывает, что проплывет совсем рядом яхта или корабль какой-нибудь, весь в огнях.
  Несколько метров они прошли молча, делая неспешные глотки из бутылок и глядя вдаль на закругляющуюся вправо полосу берега. Кирилл был поражен таким огромным пространством, которое являлось абсолютно пустым и безлюдным. Действительно, словно из фантастического сна. Ни единого намека на присутствие где-то поблизости каких-либо признаков городской жизни. Только песок и вода. И бескрайнее небо.
  - Допивай пиво и давай сюда бутылку, - произнес Фантом и протянул руку.
  Кирилл сделал последний глоток, отдав бутылку Вадиму. Тот с обеими бутылками в руках направился к деревьям, что росли с противоположной от моря стороны пляжа. Вернулся он уже без бутылок и подошел к Стронникову, который стоял и смотрел на перекатывающиеся под слабым ветерком волны.
  - Идем.
  Дальше они неспешно прогуливались вдоль берега, лишь иногда перебрасываясь парой слов, и так прошло часа три, не меньше.
  - Завтра утром устроим пробежку, - сказал Фантом, но потом замер на месте и обратился к Кириллу: - Постой, а чего нам ждать? К черту!
  Стронников тоже остановился и посмотрел на него, когда Вадим внезапно выкрикнул:
  - А теперь догоняй!
  Затем он резко сорвался с места и побежал в обратную сторону к отелю, который уже давно скрылся за полукругом пляжа и теперь его невозможно было разглядеть.
  "Какой же он все-таки ребенок", - подумал Кирилл и, постояв немного на месте, направился за ним. Вначале шагом, затем перешел на бег.
  После десяти минут пробежки Стронников выдохся и остановился, наклонившись и уперев руки в колени. Он тяжело дышал, в груди кололо, но, тем не менее, в эти минуты он ощущал внутри себя ту самую эйфорию, которую давно не испытывал.
  Вадим остановился на пару десятков метров дальше Кирилла и теперь сидел на песке, а плечи его судорожно поднимались и опускались в такт дыханию.
  - Это было круто! - выкрикнул Стронников, отдышавшись.
  Фантом в знак того, что поддерживает его, только поднял вверх руку и потряс в воздухе кулаком.
  Дальше они вновь шли неспешным шагом и вскоре оказались у каменистого участка берега, который был покрыт различного размера камнями от мелкой гальки до огромных валунов, достающих до пояса. На одном из них сидела Сканди и бросала мелкие камешки в воду. Заметив мужчин, она улыбнулась им и помахала рукой. Кирилл в знак приветствия вытянул руку, направив на девушку указательный палец.
  "Непохоже, чтобы она пошла гулять с сестрой", - подумалось вдруг Стронникову.
  - Как дела? - крикнул Вадим, тоже помахав ей в ответ.
  Гретель снова улыбнулась и показала ему запястье правой руки с согнутыми в кольцо большим и указательным пальцами и поднятыми вверх остальными.
  - Что-то я уже изжарился сегодня, - сказал Кирилл, когда они уже прошли каменистый участок пляжа и снова ступили на песок.
  - Это с непривычки. Сегодня еще прохладно. - ответил Вадим, замедлив шаг, а через несколько метров и вовсе остановился. - Мы еще не закончили с твоим посвящением, но сейчас можно взять небольшую передышку. Идем обратно, я покажу тебе свою комнату.
  - Отлично, Фантом. Считаю, что это дельная мысль, - произнес Кирилл, ощущая сухость во рту, боль в спине и ногах, а также туман в голове от жары и выпитого пива. - А что за посвящение?
  Вадим рассмеялся.
  - Посвящение в истинного южанина. Осталось тебе искупаться в море и все, готово.
  - И все? - недоверчиво спросил Стронников.
  - Ну, почти. Если только еще замутить с парой симпатичных девиц.
  Фантом подмигнул ему и они, развернувшись, зашагали в обратную сторону.
  "Это человек, которому чужды переживания и какие бы то ни было проблемы. Совершенно беспечный", - подумал Кирилл, внутренне удивляясь такому легкому взгляду Вадима на жизнь.
  
  - Ты был женат? - спросил Вадим, когда они уже шли по коридору к его комнате.
  - Нет, - коротко ответил Кирилл.
  - Я так и думал. Хотя сомнения кое-какие все же у меня были. Одно я знал точно - сейчас ты холост, иначе не позволил бы себе заниматься такой чушью, как болтаться здесь со мной. Проходи, - Фантом распахнул дверь своей комнаты и жестом пригласил Стронникова внутрь.
  Комната внутри была почти такой же, как и номер Кирилла, с той же обстановкой, только обои на стенах оказались другой расцветки. Еще Стронников сразу заметил черную акустическую гитару, которая стояла прислоненной к балконной двери.
  - Вижу, ты все-таки не до конца бывший рокер, - произнес Кирилл, опустившись в кресло и указав рукой на гитару.
  - Да, иногда хочется побренчать, - отмахнулся Вадим, заваливаясь на кровать. - Как тебе вообще здесь? Нравится?
  - Да, все отлично, - ответил Стронников, подумав о том, что Фантом решил перевести тему с гитары.
  - Я же говорил. Надеюсь, теперь ты понял, какую ошибку едва не совершил. Так почему ты не был женат?
  Кириллу не хотелось вдаваться в подробности и начинать объяснять сложности своей жизни, а также собственные психологические проблемы, поэтому он ответил вопросом на вопрос:
  - А ты был?
  - Так, - протянул Вадим, поднимаясь с кровати, затем подошел к балконной двери и выглянул наружу. - Нужно подумать, чем мы займемся дальше. А для начала, видимо, стоит подкрепиться. Идем на кухню. Не знаю, как ты, а я уже изрядно проглодался.
  По дороге на первый этаж, Кирилл пришел к выводу, что они оба коснулись в разговоре слишком личных тем, о которых пока что не были готовы говорить друг с другом. По реакции Фантома он понял, что тема брака для него тоже была больной и он не хотел ее обсуждать. А Стронников решил для себя, что впредь нужно быть поаккуратнее с вопросами. Хотя откуда он мог знать, какая тема для его нового друга являлась больной, а какая нет.
  "И все же нужно быть аккуратнее", - заключил Кирилл, когда вошел на кухню, следуя за Вадимом. Потом он подумал о том, что весь сегодняшний день ходит за Фантомом, словно хвостик. Наверное, довольно глупое зрелище со стороны. Эта мысль заставила его улыбнуться.
  - Пришло время разоблачить холодильник! - вывел Стронникова из раздумий голос Вадима, который уже держал в руке палку копченной колбасы.
  
  
  
  
  vi
  
  - Подруга, я тебя жду, давай скорее, - проговорила в трубку Эльвира, когда Бали поднималась по лестнице на седьмой этаж высотного дома.
  - Твою мать, я сейчас сдохну, - ответила Бали, тяжело дыша.
  - Ничего-ничего, тебе полезно. Меньше будешь дымить.
  - Сучка.
  Бали отключила мобильник и продолжила свой путь, преодолевая один лестничный пролет за другим в ярком свете ламп, что висели на стенах. Эльвира, ее давняя подруга и коллега по модельному бизнесу, позвонила совершенно внезапно, вырвав Бали из состояния полусна, и попросила немедленно приехать к ее новому месту жительства и помочь кое с чем разобраться. С чем именно Эльвира не объяснила. Бали, переборов в себе острое желание послать подругу куда подальше, все же дала согласие и пообещала тут же приехать.
  Эльвира беспомощно стояла у двери квартиры и дергала ручку.
  - В чем дело? - спросила Бали, как только свернула с лестницы в длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались элитные квартиры.
  - Привет. Сколько мы с тобой не виделись?
  - Месяца три. Так в чем дело?
  Бали остановилась рядом с подругой и наполовину расстегнула молнию куртки.
  - Не могу открыть дверь. Потеряла ключи.
  - Давно живешь здесь? - поинтересовалась Бали, глядя на дверь.
  - Почти месяц, чуть меньше.
  - Встретила богатого паренька?
  - Типа того, - улыбнулась Эльвира, после чего посмотрела на часы, приподняв рукав своего плаща. - Классный домик, да?
  - Ага. Только какого черта лифт не работает?
  - Так вышло, - пожала плечами Эльвира. - Что-то там поломалось. Ну, так что? Справишься?
  - Ты бы хоть намекнула, подруга, - негромко произнесла Бали, присев около дверного замка. - Я бы что-нибудь с собой захватила.
  - Извини, Бали, я не подумала.
  - А не проще вызвать службу спасения?
  - Нет, я просто хочу спать.
  - Ладно, что-нибудь придумаем. Дай мне минуту.
  Бали выпрямилась, затем слегка распустила пряди волос, что образовывали высокий столбик на ее голове и вытащила изнутри невидимую глазу короткую шпильку. Задумчиво покрутила ее в руках.
  - С помощью этого ты откроешь дверь? Не смеши, - сказала Эльвира и коротко рассмеялась.
  - Ну-ка, подержи, - Бали протянула подруге свою сумочку, после чего, осмотревшись по сторонам, вставила один конец шпильки в замочную скважину.
  "Почему я чувствую себя взломщицей?" - подумала она, проворачивая свое орудие в дверном замке.
  Пока Бали пыталась открыть дверь, Эльвира нервно ходила из стороны в сторону, нервно поглядывая на лестничный проем при любом шорохе.
  - Чего ты мечешься? - спросила Бали. - Это ведь твоя квартира.
  - Просто лучше будет, если никто ничего не увидит. Не хочу ни перед кем объясняться.
  Бали еще с минуту двигала шпилькой в замке, а потом раздался щелчок и, когда она провернула ручку, дверь поддалась.
  - Готово, - заключила Бали, вставляя шпильку обратно в волосы и наспех восстанавливая прежнюю конструкцию на голове.
  - Круто! - выкрикнула Эльвира и тут же прикрыла рот ладонью. - Ой, что это я?
  - Прошу.
  Бали отошла от двери и указала на нее рукой.
  - Спасибо, подружка. Что бы я без тебя делала?
  Эльвира быстрым шагом направилась к двери, стуча каблуками по паркету. Когда она вошла в квартиру, то некоторое время искала выключатель, а когда зажгла таки свет в прихожей, обратилась к Бали, которая по-прежнему стояла у порога:
  - Ладно, спасибо огромное. Мне нужно отдохнуть, такой день сумасшедший выдался, ну ты понимаешь, Бали.
  - И на чашечку кофе не пригласишь? - прищурившись, спросила та.
  Эльвира нервно рассмеялась, после чего несколько секунд смотрела на подругу и в конечном итоге махнула рукой:
  - Хорошо, Бали. Проходи.
  - Благодарю.
  Она вошла в прихожую и, сняв куртку, повесила ее на крючок.
  - Идем на кухню, - сказала Эльвира и, не дожидаясь пока Бали снимет обувь, зашагала по узенькому коридорчику, что вел в темноту.
  Бали вскоре догнала ее и они вместе вошли в просторную кухню, посреди которой стоял круглый стеклянный столик.
  - Присаживайся, - указала Эльвира на стул, а сама принялась заглядывать в шкафчики и, только дойдя до третьего, вытащила из него две чашки.
  "За месяц не смогла освоиться в новой квартире? Кто же здесь все расставлял?" - мысленно спросила саму себя Бали, но вслух ничего не сказала.
  Эльвира включила чайник, в котором оставалось немного воды, а затем положила в чашки по десертной ложечке молотого кофе. Усевшись напротив Бали, она посмотрела в ее глаза:
  - Что-нибудь изменилось в твоей жизни со времени нашей последней встречи?
  Бали, подув на кофе, сделала глоток черного напитка, затем махнула рукой:
  - Ничего серьезного. По-прежнему, снимаюсь у Румянцева.
  - Понятненько, - протянула та, приподняв брови, и Бали улыбнулась, вспомнив, как ее директор разорвал контракт с Эльвирой по причине ее профнепригодности.
  - Что он тебе тогда сказал?
  - Когда порвал контракт перед мои носом?
  Бали кивнула.
  - Что у меня ни сисек, ни жопы.
  - Ни ума, ни совести, - добавила Бали и Эльвира в шутку замахнулась на нее кулаком.
  - Щас, как дам!
  - Помилуй, Эльвира.
  - Как у тебя на личном фронте?
  Бали посерьезнела и с минуту молчала, делая маленькие глотки кофе. Затем задумчиво проговорила:
  - Все довольно сложно, подружка.
  - Никого нет, что ли?
  - Ну, почему? Есть, - пожала плечами Бали.
  - Знаешь, Бали, вот выйдешь замуж и, я готова поспорить, у вас в семье будет не разобрать, кто мужик, а кто баба.
  - Не смешно.
  - А я и не шучу, - Эльвира отпила из чашки и показала Бали язык. - Никогда не хотела почувствовать себя истинной леди? Слабой и нуждающейся в мужской поддержке? Не все же ходить в образе сорвиголовы.
  Бали сложила ладони вместе и коснулась губ кончиками пальцев, почти на каждом из которых было надето по кольцу.
  - Я такая, какая есть.
  - Наверное, я просто завидую, - сказала Эльвира, потом выставила руки перед собой ладонями к Бали: - Не подумай ничего плохого. Это белая зависть в самом чистом виде. Не будь ты такой, какая есть, я бы до сих пор торчала под дверью. Я так рада, что ты моя подруга, Бали. А ты? Рада, что у тебя есть такая подружка, как я?
  - Само собой.
  - Знаешь, я недавно влюбилась, - произнесла Эльвира, глядя в потолок. - Ну, ты представляешь, как это бывает.
  Бали молча кивнула в ответ, а Эльвира продолжила:
  - Мы встречались примерно месяц, я была вне себя от счастья. Просто совсем одурела от любви этой. А потом он сказал, что у него есть жена и ребенок, девочка, пять лет. Предложил мне роль любовницы, роль второго плана. Я так разозлилась. Я кричала так громко, что казалось, у меня самой перепонки лопнут к чертовой матери. - Эльвира остановилась на пару секунд, чтобы смахнуть выступившие из глаз слезинки. - Я хотела выкрасть его дочку из детского сада, куда она ходила. Хотела сделать с ребенком что-то ужасное, нечто такое, что заставило бы его пожалеть о содеянном. Что заставило бы его валяться у моих ног и молить о прощении. Что ты об этом думаешь, Бали?
  - Думаю, что ты этого не сделала.
  - Да, ты права. Я не решилась.
  - Ребенок не при чем. Девчонка ни в чем не была виновата. Сделав задуманное, ты бы жалела об этом до конца жизни.
  - Ну, конечно, - пробубнила Эльвира, закуривая сигарету, - ты ведь сама практичность. Никогда не совершаешь ошибок. У тебя все заранее просчитано и продумано.
  Бали провела ладонью по лбу, после чего поднялась из-за стола.
  - Я, пожалуй, пойду. Мне еще надо в одно место.
  - Перекурить не желаешь?
  - Нет, я бросаю.
  Бали задрала рукав кофты, продемонстрировав Эльвире небольшой квадратик пластыря с внутренней стороны локтевого сгиба.
  - Вы только гляньте, и здесь отличилась.
  
  Бали вышла из кухни, оставив Эльвиру за столом, а сама направилась в прихожую. По пути она заглянула в гостиную и щелкнула выключателем на стене.
  - Неплохую квартирку ты отхватила, подружка, - заключила Бали, осмотревшись в комнате.
  Она была длинной и широкой, с шикарной мебелью из красного дерева, мягким и пушистым ковром на полу, а с высокого потолка свисала внушительного размера люстра с плафонами в виде подсвечников.
  Бали прошла в центр комнаты, а затем ее внимание привлекли фотографии в рамках, что стояли на невысоком стеклянном столике у окна.
  - Бали, ты, кажется, уже сбиралась уходить, - проговорила возникшая в дверном проеме Эльвира.
  Бали, не ответив, взяла в руки одну фотографию. На ней были запечатлены незнакомые ей люди, как, впрочем, и на других снимках. Молодые мужчина и женщина, а с ними ребенок - маленькая девочка.
  - Это ведь не твоя квартира, да?
  - Ты и сама поняла.
  - Скажи, зачем меня в это впутывать? - произнесла Бали, хмурясь и возвращая снимок на место.
  - Бали, я... - начала Эльвира, но та быстрым шагом прошла мимо нее, направляясь в прихожую.
  Бали молча накинула куртку, поправила прическу перед зеркалом, а затем обернулась к Эльвире:
  - Бери, что хочешь, только девчонку не тронь.
  - Какое твое дело?
  Бали, отвернувшись, взяла свою сумочку, что лежала на тумбе, а когда протянула руку к двери, чтобы открыть замок, вдруг услышала, как кто-то, стоявший по ту сторону, вставил ключ в замочную скважину и принялся его проворачивать.
  
  
  
  
  Глава 7
  
  - Как зовут твоего друга? - спросила Бали, когда они с Амарантой подъезжали к отелю.
  - Монро.
  Бали прыснула от смеха и Амаранта тяжело выдохнула.
  - Что это за имя?
  - Он так представился. Это его ник в социальной сети.
  - Да уж, - протянула Бали, останавливая машину. В следующий момент ее взгляд упал на красную "ауди", что стояла под навесом справа от отеля. - Неужели наш новый друг вернулся?
  - Фотограф? - удивилась Амаранта и Бали кивком указала на автомобиль Кирилла Стронникова.
  - Собственной персоной.
  "Интересно, почему он вернулся?" - мысленно задалась вопросом Амаранта в то время, как Бали аккуратно заехала под навес и заглушила двигатель.
  - Ну, вот и на месте.
  - Что будем делать?
  - Ты сейчас пойдешь примерять свое новое шмотье, а то времени до часа икс осталось совсем немного, - произнесла Бали и постучала ногтем указательного пальца по циферблату часов на запястье левой руки.
  
  Спустя примерно час Бали сидела в комнате Амаранты, курила сигарету и наблюдала за тем, как ее подруга примеряла перед зеркалом свои новые наряды.
  - Я уже совсем запуталась и даже не знаю, что лучше надеть на этот чертов ужин, - расстроенно проговорила Амаранта, повернувшись к Бали. Затем добавила: - Наверное, это все-таки глупая идея с этой встречей. Не нужно было мне соглашаться. Надо написать ему и все отменить. Я так и сделаю.
  - Как знаешь, - сказала Бали, глядя на Амаранту, которая стояла перед ней в красном обтягивающем платье с глубоким декольте и срезанным наискосок подолом, из-за которого одна ее нога была скрыта под платьем почти до колена, а вторая обнажена выше сантиметров на двадцать. Затянувшись сигаретным дымом и прищурив глаза, она добавила: - Но это платье классное. Оно отлично подходит для свидания. Мой тебе совет, подруга, не упускай своего шанса, отправляйся на встречу с этим как его там и оторвись по полной.
  Бали постучала пальцем по сигарете над маленькой железной пепельницей и улыбнулась Амаранте, когда та посмотрела на нее.
  - Ты, правда, так считаешь?
  - Да, так что не раскисай. Сегодня вечером ты предстанешь перед старичком Монро во всей своей красе.
  Амаранта не смогла сдержать смех.
  - Почему старичком? - нахмурившись, спросила она.
  - Ну, а сколько ему?
  - Тридцать, по-моему.
  - Ну вот, я же говорю, старичок Монро.
  - Да иди ты! Он весьма симпатичный, - огрызнулась Амаранта и снова повернулась к зеркалу. - А платье все-таки потрясное!
  
  Днем, когда Амаранта занималась приготовлением обеда для девочек, мысли ее занимала предстоящая встреча с Монро, из-за чего она довольно сильно нервничала. Еще она думала о фотографе, поселившемся в отеле. Мужчина Амаранте понравился и она ловила себя на мысли, что была бы не против, если бы он задержался в "Полнолунии" немного дольше. Возможно, здесь сказывался дефицит новых людей, которые встречались Амаранте в этом месте. По сути она общалась с тремя-пятью людьми и этим ее окружение ограничивалось. Ее еще, казалось бы, недавнее прошлое, когда Амаранта была довольно знаменита и играла интересные роли в театре и кино, общалась с известными людьми, сейчас представлялось ей чем-то невероятно далеким. Словно бы из другой жизни. Из другой вселенной. А еще только год назад она была совсем другим человеком.
  Истории, в которых принцессы становились служанками и наоборот, раньше казались Амаранте глупыми небылицами, и она никогда бы не подумала, что подобное может случиться с ней, но это произошло. Амаранте было плевать на тех ее знакомых и бывших коллег, которые теперь при встрече крутили пальцем у виска и удивлялись, как можно было променять карьеру восходящей звезды на должность прислуги в увядающем отеле, что близ городка, которого даже на карте то нет. И хоть Амаранта продолжала убеждать всех, что она не прислуга, а правая рука хозяйки гостиницы, люди продолжали стоять на своем и считать ее сумасшедшей.
  Амаранта не собиралась прислушиваться к чьему-то мнению и предпочла разорвать почти все контакты с прошлым. Она перестала звонить старым подружкам, которые и подругами то настоящими никогда не были, и вскоре ее забыли. Но так было лучше, для нее лучше.
  В гостинице Амаранта нашла новых друзей и это уже не были молодые тусовщицы, возраст которых едва перевалил за восемнадцать. Самой близкой ее подругой поначалу являлась Стелла, которая была старше и опытнее, благодаря ей Амаранта научилась воспринимать жизнь такой, какая она есть, без розовых очков беспечной молодости. Ей было, чему поучиться у Стеллы, и она старалась всеми силами впитывать ее жизненный опыт. Также Амаранта, как она сама считала, стала хорошей подругой для дочерей Стеллы и смогла по-настоящему полюбить девочек, привязаться к ним за те почти девять месяцев, что прожила в отеле.
  Она знала, что Сканди, как называла себя Гретель, считала ее своей подругой и Амаранта охотно общалась с девочкой, всеми силами пытаясь помогать ей какими-то советами в том, что касалось общения со сверстниками, но в особенности Сканди интересовали вопросы, связанные с мальчиками и Амаранта в силу своего собственного небольшого опыта сама зачастую оказывалась в сложном положении перед вопросами девочки.
  Уже позже в отеле появилась Бали и все внимание Амаранты в какой-то момент переключилось на эту девушку. Наверное, она впервые встретила действительно интересного и необычного человека среди людей примерно ее возрастной категории. Бали оказалась старше Амаранты всего на два года и они смогли стать хорошими подругами за достаточно быстрый период времени, хотя и были довольно разными людьми. Уже через несколько дней после приезда Бали в "Полнолуние" Амаранте стало казаться, будто они знакомы много лет. Ей нужен был человек, перед которым она смогла бы открыться, излить душу, и Бали, как она чувствовала оказалась именно таким человеком, однако Амаранте до сих пор не хватало смелости. Не хватало смелости открыть саму себя.
  Хоть Амаранта и принимала участие в пятничных откровениях, где каждый делился какой-то историей из своей жизни, она все же неохотно говорила о личном. Оба раза, что Амаранта делилась историями из своей жизни, она рассказывала какие-то пустячные вещи, не касаясь того, что по-настоящему повлияло на ее судьбу. Пока что она не могла решиться. И о чем она будет говорить в предстоящую пятницу, Амаранта не знала. Но у нее было еще два дня, чтобы определиться с этим.
  Иде c Гретель устроились за столом и Амаранта поставила перед ними тарелки с едой.
  - Ами, - обратилась Гретель к Амаранте, используя свою любимую уменьшительную форму ее имени, которую потом уже стала употреблять и Бали, - не расстроилась из-за того, что не смогла пообедать с фотографом? Они с Вадимом опять куда-то умчались.
  - А что мне расстраиваться? - удивилась Амаранта, устраиваясь за столом рядом с Иде.
  Между тем, мысленно она задалась вопросом: "Как же пройдет сегодняшний вечер"?
  - Думаешь, я не заметила, как ты утром смотрела на него?
  - Обычно я смотрела. Что тут такого?
  Амаранта сделала глоток кофе, глядя в окно. Снаружи поднявшийся ветер теребил листву высоких пальм, что стояли прямо перед верандой. Сканди сидела напротив и не переставая сверлила Амаранту хитрыми глазами. Потом произнесла:
  - Втюрилась в фотографа, да?
  - Что ты такое говоришь? - удивилась Амаранта, а затем прислушалась, опасаясь, что кто-то мог услышать их разговор. - Он же старый для меня.
  - Да вижу я, вижу по глазам - продолжила Сканди, - втюрилась малышка Амаранта в фотографа по полной. И никакой он не старый, а очень даже ничего.
  Амаранта больше ничего не сказала, сидела молча, допивая кофе и чувствуя, что ее щеки стали наливаться жаром. Так происходило всякий раз, когда кто-то ставил ее в неловкое положение.
  Иде тронула Амаранту за ладонь, чтобы привлечь ее внимание, потом показала жестами:
  "Моя сестра бывает жуткой врединой".
  Амаранта улыбнулась ей, ответив:
  "Это точно. Ты права".
  - Я все вижу, - медленно и сердито проговорила Гретель, сложив руки на груди. Потом продолжила, уже дублируя свои слова жестами: - Вам обеим не избежать суровой казни, деточки.
  
  Без пятнадцати минут семь Бали остановила "пежо" рядом с рестораном "Золотые пески". Это было длинное трехэтажное здание, большие окна которого светились ярким светом, а на подъездной дорожке, где оказалось весьма многолюдно, выстроились в ряд высокие фонари, лампы которых сейчас еще не были зажжены. Место для Амаранты уже было зарезервировано ее таинственным кавалером, а Бали пришлось позвонить в ресторан и заказать себе столик, чтобы получить легальную возможность наблюдать за своей подругой.
  - Иди первой, - сказала Бали, когда они оказались в просторном фойе ресторана. - А я пойду следом и займу свое место.
  Амаранта согласно кивнула и направилась в зал, а Бали остановилась перед зеркалом и, достав из сумочки помаду, подкрасила губы красным цветом, придав им больше яркости. Чтобы не бросаться в глаза посетителям "Золотых песков", ей пришлось изменить своему стилю в косметике и одежде, сменив черную помаду на красную, а вместо черно-белых нарядов надеть сиреневую блузку и темно-синюю длинную юбку. Лак на ногтях остался прежний, черного цвета, но Бали надеялась, что это не будет слишком бросаться в глаза.
  "Еще никогда не чувствовала себя столь нелепо", - подумала она, когда медленно шагала в главный зал ресторана, изо всех сил стараясь не поскользнуться на гладком полу и не подвернуть ногу из-за длинных каблуков, от которых Бали уже успела отвыкнуть. Ей уже хотелось вернуться обратно в машину и переобуться в легкие бесоножки.
  Как только она добралась до своего столика и устроилась за ним, тут же принялась искать взглядом Амаранту. Та сидела за одним из двухместных столиков впереди и немного влево от места Бали, держа в руках меню. Бали отметила свое удачное местоположение, с которого она легко сможет вести наблюдение за Амарантой и ее бойфрендом, если конечно тот появится.
  Зал ресторана на первом этаже, где они сейчас и находились, был почти целиком наполнен посетителями и ни одного свободного столика Бали не заметила. Люди в изысканных и дорогих нарядах неспешно ужинали, вели тихие беседы и никто никому здесь не мешал. Откуда-то лилась едва различимая музыка, но ее источник было весьма сложно обнаружить. В целом же, как Бали уже успела убедиться в прошлые свои визиты в этот ресторан, атмосфера этого заведения располагала к приятному времяпрепровождению, чем посетители "Золотых песков" и пользовались в свое удовольствие.
  Часы показывали уже десять минут восьмого, а загадочного Монро все еще не было. Амаранта несколько раз оглядывалась на столик Бали, но та делала вид, словно не замечает ее. Когда подошла официантка Бали заказала бокал мартини и порцию маслин, чтобы хоть как-то скрасить свое ожидание и не привлекать к себе лишнего внимания.
  Но не успела она сделать глоток спиртного, как у столика Амаранты возник высокий мужчина лет тридцати в черном костюме и галстуке. У него были немного удлиненные волосы, связанные на затылке в небольшой хвостик, а над правой бровью можно было различить тонкую бледную полоску - шрам от пореза. Щеки его украшала едва наметившаяся щетина. Мужчина улыбнулся Амаранте, что-то сказал ей, затем отодвинул свой стул и устроился напротив девушки. Бали не могла видеть лицо Амаранты, поскольку та сидела к ней боком, однако имела возможность с легкостью наблюдать за мимикой ухажера.
  "Кто же ты такой, Монро?" - подумала Бали, затем сделала глоток мартини и откинулась на спинку стула, приняв задумчивый вид.
  
  - Амаранта, ты когда-нибудь раньше бывала на таких спонтанных встречах? - спросил Монро, пока они ожидали официантку, которая должна была принести закуску. Амаранта отметила, что он обладал мягким, бархатным голосом и голос
  этот весьма сильно шел вразрез с внешностью Монро - довольно строгой и брутальной.
  - Пожалуй, нет, - ответила Амаранта. - А ты?
  - Да, приходилось.
  - И как? Успешно?
  - Бывало, что успешно, а бывало, что и нет.
  Амаранта пыталась придумать, чтобы у него такого спросить, но в голову ничего хорошего не приходило. Перед тем, как приехать на эту встречу, она и не задумывалась над тем, что может возникнуть такая проблема в общении. С другой стороны, чего она хотела? Ведь они почти совсем не знали друг друга. Несколько дней переписывались в социальной сети и вот теперь сидят за одним столиком в шикарном ресторане.
  "Ведь ты находила, о чем поговорить с ним при переписке, - начала мысленный диалог сама с собой Амаранта. - Так представь себе, что это продолжение той самой переписки. Только написанное нужно еще и проговаривать вслух".
  - Я, кажется, еще не спрашивала тебя, чем ты занимаешься в жизни, - произнесла Амаранта и сделала глоток шампанского.
  - У меня свое дело, - ответил Монро. - Я помогаю людям.
  - Интересно. И как именно?
  - У любого человека в жизни возникают такие ситуации, когда ему требуется помощь. Вот я и организовал такую команду, которая готова прийти на выручку и помочь человеку справиться с его проблемой. А ты чем занимаешься, Амаранта? Ты писала, что раньше играла в театре. Это так?
  - Да, - кивнула Амаранта. В это время к их столику подошла официантка и поставила перед ними тарелки с салатами. - Я прекратила актерскую деятельность. Сейчас я... - Амаранта запнулась, не зная, как охарактеризовать свое нынешнее по-
  ложение. - Просто живу. Да, я просто живу и наслаждаюсь этим.
  - Здорово! - воскликнул Монро. - Давай поднимем бокалы за то, чтобы мы могли наслаждаться каждым моментом этой жизни!
  Они слегка стукнулись бокалами с шампанским, раздался мелодичный звон и Монро целиком осушил свой бокал. Амаранта же только слегка пригубила.
  - Ты почти не пьешь, - заметил Монро, ставя пустой бокал обратно на стол.
  - Да, - улыбнулась Амаранта. - Я не фанатка выпивки.
  Монро улыбнулся, наполняя свой бокал из бутылки, что стояла на столе в ведерке со льдом.
  "Красивый ли он?" - задалась вдруг вопросом Амаранта и поняла, что совсем забыла, что такое мужская красота, что такое обращать внимание на мужчин, оценивать их внешность и поведение, она совсем выбилась из жизни за последнее время, с тех самых пор, как стала жить в "Полнолунии". В отшельничестве. Ей было только двадцать четыре года, а она уже ощущала себя так, словно жизнь закончилась и перешла в некое иное состояние - бесцельного существования.
  - Знаешь, у меня есть для тебя сюрприз, - произнес Монро, после того, как прожевал очередной кусочек мяса и запил его шампанским.
  - Неужели? - удивилась Амаранта. - И какой же?
  - Стой, стой, стой, - проговорил он, выставив перед ней ладони. - Это бы не было сюрпризом, если бы я вот так взял и все сразу выложил.
  - Ну ладно, - кивнула Амаранта, - я подожду.
  - Ты очень красивая. Просто потрясающая девушка, - сказал вдруг Монро и Амаранта потупила взгляд, ощущая, как к щекам прильнул жар. - Давай выпьем за тебя. Ты отлично выглядишь в этом платье, Амаранта.
  - Спасибо, - произнесла она, не глядя в его лицо.
  Монро поднял свой бокал и они снова чокнулись. Амаранта вновь сделала небольшой глоток и поставила бокал обратно. Монро слегка улыбнулся, проследив за ее действиями.
  - Чем бы ты хотела заняться после этого ужина? - спросил Монро, и этот его вопрос застал Амаранту врасплох.
  - Я даже не знаю, - ответила она, с трудом подавив желание обернуться и посмотреть на Бали. Это бы все равно ничего не дало. Чем она может ей помочь в данной ситуации?
  - Скажи, да или нет, - произнес Монро, хитро прищурившись.
  - Я не понимаю.
  - Чего ты ждала от этой встречи, Амаранта? Только честно.
  - Не знаю. Просто ужин, просто развлечение, приятное времяпрепровождение.
  Амаранта вдруг ощутила неприятное покалывание в груди. Это означало, что сложившаяся ситуация уже начала действовать на нее отрицательно, заставлять нервничать. А этого она ожидала от сегодняшнего выхода в свет в самую последнюю очередь. Ведь все так хорошо начиналось.
  - А дальше? Ты думала о том, что будет с нами после этого ужина? Или рассчитывала на одноразовую встречу? Поужинали, выпили, поболтали и разбежались по своим углам. Что скажешь?
  - Я не думала об этом. Честно. Просто хотела встретиться с новым человеком. Побывать где-то. Я так давно никуда не выбиралась.
  Монро замолчал и Амаранта подумала, что он сейчас опять начнет ее пытать своими вопросами.
  "Не надо, пожалуйста, не порть этот вечер".
  - Ладно, - выдохнул он. - Думаю, ты права. Не будем торопить события, время само все расставит по своим местам. А теперь допивай шампанское, ведь тебя уже ждет кое-что интересное.
  "Ну, вот, - подумала Амаранта, - вечер закончился, не успев толком начаться".
  
  "Что происходит?" - подумала Бали, наблюдая за Монро, который подозвал к себе официантку и расплатился с ней за ужин. Затем он обошел вокруг стола и, протянув руку, помог Амаранте подняться со стула, словно ей было не двадцать четыре года, а все семьдесят.
  "Галантный сукин сын".
  Не прошло и часа после того, как они сюда приехали, а ужин уже завершился и Монро теперь куда-то уводил Амаранту. Бали это не понравилось. Совсем не понравилось.
  "Надо с этим кончать", - решила она, залпом осушила уже четвертый бокал мартини и хотела было подняться со своего места, как вдруг перед ней возник какой-то человек с длинной тростью в руке, которой он слегка стукнул по полу, затем отодвинул стул с противоположной стороны столика и, опустившись на него, устремил свой взгляд прямо в глаза Бали.
  Это оказался мужчина лет тридцати пяти с длинными усами, одетый в белый костюм, а голову его украшала высокая белая шляпа. Он улыбнулся Бали, не сводя с нее глаз, и она вдруг поняла, что он смотрит прямо на вырез ее блузки по центру груди.
  - Простите, - проговорила Бали, глядя на незнакомца, - кто вы такой?
  Мужчина поднял одну руку и растопырил пальцы, в то время как вторая его ладонь покоилась на массивном набалдашнике трости в форме черепа. В это же время его брови удивленно поползли вверх.
  - Я всего лишь увидел красивую женщину, сидящую в одиночестве в столь замечательном месте и решил, что так не должно быть. Вы слишком прекрасны для того, чтобы пить одной, - сказал он, после чего подозвал официантку. - Принесите нам, пожалуйста, два бокала моего любимого вина, лучшего. Благодарю вас.
  Он наигранно приподнял шляпу и поклонился молодой девушке-официантке.
  Бали поймала себя на том, что нервно крутит золотое кольцо на безымянном пальце своей левой руки. Она опустила руки на стол, затем бросила взгляд на столик Амаранты. Тот уже был пуст. Монро уводил Амаранту из зала ресторана, держа за руку.
  "Куда они собрались?" - обеспокоенно подумала Бали.
  Ей совсем не понравилось то, что она увидела, а это означало, что нужно было срочно что-то предпринимать.
  - Извините, но мне нужно идти, - бросила она, взяла свою сумочку и поднялась из-за стола.
  - Постойте, куда же вы? - удивленно проговорил незнакомец и попытался схватить Бали за руку, когда она проходила мимо него, но она отвела руку в сторону и его пальцы сжали только воздух.
  Бали быстрым шагом выскочила из общего зала, оставив мужчину в белом костюме озадаченно смотреть ей вслед. Амаранты в фойе не было и Бали поспешила на улицу, по дороге подумав о том, что не расплатилась за свой мартини с оливками, повесив счет на того придурка, которого угораздило сесть за ее столик.
  Оказавшись на улице, Бали сразу же увидела Амаранту, которая стояла рядом с Монро около его автомобиля. Они о чем-то говорили. Потом он взял Амаранту за руку и принялся тянуть ее к машине - темно-синему "БМВ". Бали поспешила к ним.
  - Не бойся, ничего страшного не случится. Ты ведь сама хотела увидеть сюрприз, а для этого необходимо сесть в мою машину. Там я тебе его и вручу. Торжественно.
  - Так мы не договаривались, - сказала Амаранта, пытаясь вырваться из цепких объятий Монро, но он крепко сжимал ее запястья и продолжал тянуть к автомобилю с тонированными стеклами, через которые было совершенно невозможно разглядеть, что творилось внутри. - Я не стану садиться в твою машину. Пусти меня. Мне больно!
  Амаранта уже успела ни на шутку испугаться и раз сто проклясть свое решение отправиться на этот ужин. Монро оказался одним из тех кретинов, которые знакомятся с девушками через Интернет, предлагают встретиться, а затем проворачивают свои грязные делишки.
  "Бали, где же ты?!" - мысленно взмолилась Амаранта, в то время, как в ее голове уже прокручивались самые страшные варианты развития дальнейших событий. Ее могли запросто куда-нибудь увезти, изнасиловать, избить, выбросить где-то в лесу или утопить в море. На какой-то момент Амаранте показалось, что все это не по-настоящему. Все это какая-то дурацкая шутка. Ведь с ней не может случиться ничего плохого. Ведь с ней рядом Бали. И ничего не случится. Ничего не произойдет. Словно Бали могла все разрешить, словно само ее присутствие являлось гарантией того, что ничего плохого не случится. Амаранта привыкла так думать, ведь в последние месяцы ее жизни подруга всегда была рядом с ней, хотя и подобных ситуаций еще не случалось. Все было абсолютно ровно и спокойно. Они знали друг друга меньше полугода, но у Амаранты сформировалось устойчивое ощущение, будто Бали всегда находилась рядом. Всю ее жизнь.
  Однако глубоко внутри себя Амаранта понимала, что все это только миф. И Бали не всесильна. Она не сможет уберечь ее от всего в этом мире.
  - Здорово, приятель. Какие-то проблемы? - обратилась Бали к Монро и он, отпустив Амаранту, обернулся к ней.
  - Здравствуй, - сказал он с улыбкой.
  Амаранта в этот момент отступила от Монро в сторону и стояла, глядя себе под ноги. Ее сердце бешено колотилось в груди.
  "Слава Богу, слава Богу, Бали здесь", - лихорадочно подумала она.
  - Здрасти, здрасти, - кивнула ему Бали.
  - Сестра твоя что ли? Или подруга? - обратился он к Амаранте, направив указательный палец на Бали.
  Амаранта хотела что-то ответить, но Бали ее опередила:
  - Подруга.
  - Отлично! Может вместе тогда повеселимся? Вы такие классные девчонки. Ее я уже почти уломал, - произнес он, махнув рукой в сторону Амаранты.
  Монро подошел ближе к Бали и теперь стоял совсем рядом, возвышаясь над ней. Ее взгляд уперся ему в грудь.
  - Слушай, мы очень спешим, так что извини, нам пора, - сказала Бали и, обойдя его, направилась к Амаранте.
  Монро растерянно развел руки, потом обернулся в их сторону. Бали взяла Амаранту за руку, увлекая ее за собой к "пежо":
  - Идем.
  - Эй, подождите! - выкрикнул Монро и поспешил за ними. - Я только хотел показать ей сюприз. Она сама этого хотела. Я не понимаю, что на нее вдруг нашло.
  Бали, услышав приближающиеся сзади шаги, поняла, что нужно быть готовой дать отпор, если Монро решит применить силу, однако, он остановился перед ними и сказал:
  - Ладно, ладно. Знаю, что вел себя, как полный идиот. Может быть, как-нибудь в другой раз у нас с вами что-нибудь и выйдет. Амаранта, если тебе что-то понадобится, я всегда к твоим услугам, - он достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и протянул ее Амаранте. - Если что, звони.
  Монро отступил назад, давая понять, что не собирается больше их задерживать. Оказавшись рядом с "пежо", Бали сняла машину с сигнализации и Амаранта, распахнув дверь, села внутрь. Бали последовала за ней. Уже заводя двигатель, она увидела идущего по стоянке мужчину в белом костюме и с тростью в руке. Он быстрым шагом направлялся в их сторону.
  "Этого еще не хватало", - подумала Бали, быстро выворачивая руль вправо.
  Она резко сдала назад и, вывернув руль в противоположную сторону, направила "пежо" к выезду со стоянки. Управлять машиной в туфлях на высоком каблуке было крайне неудобно, особенно после того, как пропустила пару бокалов мартини, но других вариантов Бали перед собой не видела. Требовалось срочно уносить ноги из этого места.
  - Какой дурацкий вышел вечер, - произнесла Амаранта, когда они уже миновали улицы и выехали на шоссе. - Полный абсурд.
  - Это точно, - согласно кивнула Бали, быстрым движением правой кисти переводя ручку переключения передач из одного положения в другое и стремительно набирая скорость.
  - Он хотел от меня только одного. Какая же я дура.
  "И что же за сюрприз он так рвался мне показать? Или это был только предлог для того, чтобы затащить меня в машину?"
  Ответов на эти вопросы у Амаранты не было.
  - Да ладно, - отозвалась Бали, глядя в зеркало заднего вида. По крайней мере, Монро за ними не последовал. - С кем не бывает.
  - Тебе не нужно было пить, - сказала Амаранта, строго посмотрев на нее.
  - Успокойся, все нормально.
  Амаранта достала из сумочки визитку, которую дал ей Монро напоследок, и прочитала на лицевой стороне карточки:
  "Корпорация "ВАШИ ЖЕЛАНИЯ". Мы решим любые проблемы".
  
  
  
  
  vii
  
  - Давай, Кирюх, не тяни кота за яйца.
  - О чем ты? - спросил Стронников, посмотрев на Евгения Красницкого, своего партнера по фотосессии, над которой он работал в настоящее время.
  - А ты не догадываешься?
  Кирилл сделал глоток пива и покачал головой.
  - Нет.
  - О, боже мой, - Красницкий закрыл глаза и потер лицо руками. - Я о том, что мы здесь сидим уже больше двух часов, смакуем пиво, болтаем о какой-то ерунде, а ты еще даже ни на миллиметр не приблизился к тому, ради чего мы, собственно, и приперлись в этот бар.
  - Я полагал, мы пришли сюда, чтобы обсудить нашу завтрашнюю фотосессию.
  - Никуда она не денется, это твоя фотосессия. И обсуждать нам совершенно нечего. И так, все предельно ясно. Нас с тобой посадят в машину, отвезут на чертов аэродром, там мы пощелкаем долбанные вертолеты в различных ракурсах и благо-получно вернемся домой.
  - Тогда зачем ты притащил меня в этот бар? Я не понимаю.
  - Ты как ребенок, мать твою, - рассмеялся Евгений. - Мы здесь для того, чтобы ты познакомился с какой-нибудь красоткой! Вот для чего. Как ты не понимаешь?
  Кирилл махнул рукой и снова отпил пива из бокала. Он вдруг ощутил, что уже довольно сильно опьянел и ему даже стала нравиться вялая музыка, льющаяся со стороны барной стойки.
  - Мне уже домой пора, - сказал Стронников, поднимаясь из-за стола.
  - Что тебе там делать? Подыхать со скуки?
  - Завтра ждет важное дело. Тебя это тоже касается, так что попроси счет.
  - Да ладно тебе, сядь. Глянь, какие там девки у стойки. Давно ты был с бабой? Наверное, давно.
  Кирилл отодвинул стул и сел обратно за столик.
  "Я совершаю глупость", - подумалось вдруг ему.
  - Сиди здесь, сейчас все будет, - проговорил Красницкий и, поднявшись из-за стола, направился к барной стойке.
  Кирилл наблюдал за тем, как его напарник пьяной походкой прошествовал сквозь завесу сигаретного дыма, что, казалось, заменял собой здесь весь воздух, и подошел к двум девушкам, которые стояли у стойки. Он что-то сказал им, а когда те обратили на него внимание, то сразу же положил свои руки им на талии. Их беседа продолжалась не больше пяти минут, после чего Стронников увидел, как Евгений направился обратно к их столику, увлекая за собой обеих девиц. Он шагал, находясь между девушек и обвивая руками их талии. На вид им было лет по двадцать.
  "Проклятье, - подумал Кирилл, отвернувшись от приближающейся к нему троицы, и сделал очередной глоток пива уже из бутылки. - Надо было сваливать, пока давалась возможность".
  - Кирюх, позволь тебе представить этих двух потрясающих красавиц, - проговорил Красницкий, оказавшись у столика. - Маргарита и Юлия.
  Затем он обратился к девушкам:
  - Девушки, а это мой хороший друг и коллега - Кирилл.
  - Приятно познакомиться, - произнесла одна из них, то ли Маргарита, то ли Юлия, Кирилл так и не понял, и протянула ему свою ладонь.
  Стронников слегка пожал запястье девушки, оценивая ее внешность. Это была блондинка с длинными вьющимися локонами, одетая в обтягивающее серое платье. На мочках ее ушей висели длинные серьги, инкрустированные мелкими бриллиантами. Вторая девушка тоже протянула ладонь Кириллу для рукопожатия и он ответил ей тем же. Она была немного ниже ростом, нежели первая, с короткими огненно-рыжими волосами, а на лице ее тут же бросались в глаза накрашенные ярко-красной помадой губы. На ней была надета сиреневая кофточка и короткая оранжевая юбка.
  - Располагайтесь, дамы, - сказал Евгений, отодвигая от стола два свободных стула.
  - Спасибо, - отозвалась блондинка, устраиваясь за столом.
  - Минуточку, - проговорил Красницкий, а затем побежал в сторону барной стойки.
  Вернулся он с бутылкой шампанского и двумя бокалами. Затем принес еще два.
  - Давайте выпьем за знакомство!
  Евгений с громким хлопком и брызгами пены откупорил бутылку, и девушки рассмеялись и зааплодировали такому эффектному действию, а он принялся разливать спиртное по фужерам. Когда они все вместе стукнулись бокалами с громким перезвоном хрусталя и сделали по глотку шампанского, Красницкий поднялся со своего места и, сняв со спинки стула свою сумку, вытащил из нее фотоаппарат.
  - О, господи, - недовольно пробурчал Кирилл, заранее представляя себе, что сейчас начнется.
  - Давайте так, - проговорил Евгений. - Девушки, вы будете целовать Кирилла в щеки с обеих сторон, а я это сниму.
  - По-моему, это не совсем хорошая идея, - сказал Кирилл, но на его замечание никто не обратил внимания.
  Девушки снова захихикали и Стронникова это уже стало нервировать. Они придвинули свои стулья ближе к нему и прикоснулись губами к его щекам с обеих сторон, искоса глядя в объектив камеры.
  - Кирилл, улыбнись! - крикнул Евгений и нажал кнопку на фотоаппарате, осветив троицу светом яркой вспышки.
  - Проклятье, - плюнул Кирилл, принявшись часто моргать после того, как вспышка буквально ослепила его в темноте помещения.
  Не успели перед его глазами исчезнуть ярко-зеленые круги, как вдруг он ощутил, что его правую руку куда-то потянули. В следующий момент под его пальцами оказалась чья-то мягкая кожа и, только, когда в его ладонь уперся твердый сосок, он понял, что держится рукой за чью-то грудь. Снова прозвучал противный смех и когда Стронников, наконец, смог все нормально разглядеть, то увидел, что блондинка расстегнула свою кофту и держит его ладонь на своей обнаженной груди.
  - Давай, сожми ее, - прошептала девушка, не отпуская руку Кирилла.
  - Действуй, Кирюх, - принялся подливать масла в огонь Красницкий. - Возможно, тебя ждет незабываемая ночь. Пора уже переспать с женщиной, хотя бы раз в жизни.
  Девушки опять захохотали, и Стронников, ощутив прилив гнева, резким движением вырвал руку из крепких объятий и молча поднялся из-за стола.
  "К черту все это!"
  Блондинка вскрикнула от неожиданности, а в следующую секунду что-то мелкое забренчало по полу.
  - Ты мне пуговицу оторвал! - завопила она, когда Кирилл уже быстрым шагом направлялся к выходу.
  Красницкий, не сдержавшись, вскочил на ноги и прокричал ему вслед:
  - Да что с тобой происходит, хренов ты сукин сын?!
  
  
  
  
  Глава 8
  
  - Разве это не замечательно? - произнес Вадим, указав рукой на багровеющий горизонт, что яркой линией разграничивал синеву моря и покрытое редкими облаками серо-голубое вечернее небо.
  - Красиво, - подтвердил Стронников, медленно шагая по мягкому песку вдоль пляжа.
  - Да это божественно! - воскликнул Фантом. - Ты когда-нибудь видел подобное?
  Кирилл задумался, потом ответил:
  - Только на картинках. Ну и в фильмах. Я ведь никогда не был на море.
  - Да как ты вообще живешь? - рассмеялся Вадим. - Да уж. Для кого-то наблюдать закат это целое событие в жизни. Наслаждайся.
  Большой круг солнца медленно опускался по центру горизонта, окрашивая облака вокруг в ярко-алый цвет. Несколько чаек спикировали с неба в воду, издавая громкий крик. Их ждала вечерняя трапеза. К вечеру стало прохладней и Стронников глубоко вдохнул свежий морской воздух, все больше убеждаясь в том, что не зря вернулся, променяв свою прежнюю жизнь на это беззаботное существование у моря. Он не знал, что будет с ним дальше, но сейчас не хотел думать об этом. Мысли Кирилла занимал его первый южный закат.
  - Когда ты в последний раз занимался любовью? - спросил вдруг Вадим, а потом наклонился, подобрав с песка маленький плоский камень.
  "Ну, началось", - подумал Кирилл, остановившись и наблюдая за тем, как Фантом размахнулся и бросил камень в воду. Тот несколько раз подпрыгнул на поверхности моря, выбрасывая мелкие фонтанчики брызг, а затем скрылся под водой.
  - Теперь он пролежит на дне тысячи лет, - констатировал Вадим и они неспешно двинулись дальше.
  Стронников молчал и Фантом напомнил ему:
  - Ну, так что? Когда ты в последний раз был с женщиной?
  - Я не помню, - отмахнулся Кирилл и Вадим удивленно на него посмотрел:
  - Да ладно, не разыгрывай меня.
  - Года три назад, я не считал.
  - Да, это солидный срок. Нужно срочно подыскать тебе пару.
  - Зато однажды я провел ночь с четырьмя девушками одновременно.
  - Шутишь? - удивился Фантом.
  - Чистая правда. Это было круто.
  - Похвально, брат. Но сейчас тебе все равно нужна баба.
  Стронников улыбнулся и хотел сказать, что пока что ему никто не нужен, но потом передумал. Вместо этого он спросил:
  - А ты? Когда ты был в последний раз с женщиной?
  Вадим молчал, глядя себе под ноги и Кирилл понял, что вновь задел больную тему, хотя и решил для себя, что не будет их поднимать. С другой стороны, Вадим сам начинал эти разговоры.
  - Ты каждый вечер приходишь сюда? - спросил Стронников, чтобы закрыть старую тему.
  - Почти. Когда есть настроение. Здесь уже давно стоит летняя погода, но июнь только начался и я ждал именно этого времени года, чтобы ежедневно наслаждаться всем, что нас тут окружает. Тем более, теперь ты здесь, так что мне вдвойне повезло.
  Кирилл снова посмотрел на заходящее солнце. Оно все ниже опускалось за горизонт, исчезнув за ним уже почти на половину. Усилился ветер и теперь футболка Стронникова развевалась под его порывами, а волосы колыхались на голове из стороны в сторону.
  - Передохнем? - сказал Фантом и остановился. Затем он сел на песок, скрестив ноги под собой. Похлопал рукой по земле рядом. - Устраивайся.
  Кирилл тоже опустился на песок и какое-то время они молча смотрели на воду перед собой и на заходящее солнце.
  - Не хватает пива, - протянул Вадим, вытягивая из пачки сигарету.
  - Достаточно уже на сегодня, - возразил Стронников и набрал в кулаки рассыпчатый песок. Потом поднес руки к лицу и разжал пальцы. Песок беззвучно высыпался на его джинсы.
  - Ну что это такое, - пробубнил Вадим, держа сигарету между губами. - Не будь ребенком.
  Они сидели молча несколько минут, пока Фантом курил сигарету, периодически выдыхая изо рта облачка дыма. Ветер сдувал их в сторону Кирилла и вскоре ему стало казаться, что он уже весь пропах табаком.
  - Давай искупаемся, - проговорил Вадим, после чего затушил сигарету в песке.
  - Сейчас? - удивился Стронников такому предложению.
  - А что тянуть?
  Уже через несколько минут они стояли в воде по колено и смотрели друг на друга, ожидая, кто решится первым войти в воду целиком.
  Кирилл ощущал озноб во всем теле из-за прохладной воды и никак не мог заставить себя окунуться целиком.
  - Не будь размазней, ныряй! - крикнул Вадим, но в итоге не дождавшись реакции Стронникова, первым плюхнулся в воду, вызвав бурный всплеск брызг вокруг себя.
  Стронников предпочел войти в воду медленно и постепенно скрылся в ней по самые плечи.
  - Я умею задерживать воздух на пять минут. Смотри, - произнес Фантом, а затем добавил: - Если вдруг не сможешь откачать, вызывай скорую, я еще пожить хочу.
  После этих слов он набрал полные легкие воздуха и скрылся под водой.
  
  - Ты и минуты не продержался, - сказал Кирилл, когда они уже шли к отелю, дрожа от холода. Он в одной футболке и плавках, а Вадим в одних шортах.
  Стемнело, и на небе уже можно было различить первые зажегшиеся звезды.
  - Я провел под водой не меньше шести минут, брат, - возразил Фантом, пытаясь натянуть футболку на мокрое тело. - Это у тебя чувство времени расшаталось.
  - Ну, конечно. В следующий раз я возьму с собой секундомер и ты будешь нырять. Подожди, я хоть джинсы натяну.
  Фантом остановился, ожидая, пока Кирилл с трудом наденет штаны.
  - У тебя зубы стучат, когда говоришь, - вставил он, глядя на Стронникова.
  - Я знаю. У тебя, кстати, тоже. Не понимаю, с чего вдруг стало так холодно? Здесь всегда случаются такие резкие перемены погоды?
  Пока они находились в нагретой за день воде, было еще не холодно, но за сорок минут, которые Вадим заставил Кирилла сидеть в воде, якобы необходимые для его официального посвящения в истинные южанины, вокруг успело почти полностью стемнеть и температура воздуха понизилась, как минимум, на несколько градусов. Поэтому, когда они вылезли из воды на пронизывающий ветер, тело Стронникова за две-три минуты совершенно окоченело.
  - Погода переменчива, брат, - задумчиво произнес Фантом.
  - Это все из-за тебя, - сказал Кирилл, когда они поднимались по лестнице на крыльцо. - Стук зубов и прочее.
  - Ну, конечно, во всем Фантом виноват, - пробурчал Вадим, открывая входную дверь, над которой уже горели ночные фонари.
  - Где это вы были? - спросила Стелла, поджидающая их в фойе.
  - Купались, - ответил Стронников и посмотрел на Фантома.
  - Так точно, - подтвердил тот.
  - Вечер не лучшее время для купаний. Тем более, сегодняшний. Совсем не жарко, - сказала Стелла, после чего добавила: - Ладно, спокойной ночи. Завтра, наверняка, снова будет дождь.
  - Приятных снов, - ответил Кирилл.
  - Поцелуй за меня девочек, - сказал Вадим, уже направляясь к лестнице.
  - Обязательно, - кивнула Стелла перед тем, как пойти в свою комнату.
  
  - Ты часто фотографировал красивых девушек? - спросил Фантом, когда они шли по коридору второго этажа.
  - Ну, случалось, - ответил Кирилл, тут же вспомнив о своей последней фотосессии.
  - Со сколькими из них ты замутил?
  - Ни с одной, - сказал Стронников, остановившись у своей двери. - Ладно, я спать. Спокойной ночи.
  - Правда, ни с одной из тех телок? - удивился Вадим.
  - Правда.
  - Ладно, - махнул рукой Фантом. - Приятных снов, неудачник!
  Он с улыбкой подмигнул Кириллу и зашагал дальше к своей комнате.
  Стронников вошел в номер, закрыл за собой дверь и, не включая свет, сел на кровать. Он обхватил голову руками и упер локти в колени. В его ушах шумело море, а перед глазами мелькали фотографии с запечатленной на них Надеждой.
  "Что же я наделал? Что я наделал?"
  
  Бали стояла на балконе в комнаты Амаранты, курила и размышляла о странных происшествиях в ресторане, откуда они недавно вернулись. У нее из головы не выходил загадочный незнакомец в белом костюме, который сел за ее столик.
  "Что ему было от меня нужно? И кто он вообще такой?"
  Ответов на эти вопросы у Бали не было. Она опустила рукава легкой кофты, в которую была одета, чувствуя, что начинает замерзать. Докуривая сигарету, Бали смотрела на кажущиеся черными в темноте ночи волны. Вода была неспокойной, то и дело напористо наступая на берег, пенясь, и с шипением откатываясь назад. Ей бы хотелось сейчас спуститься к воде, но сил уже не было. Поэтому Бали вернулась в комнату, плотно закрыв за собой дверь.
  - Что-то холодно стало, - проговорила Амаранта, которая уже лежала в постели, повыше натягивая на себя одеяло.
  - Видимо, завтра погоды не будет, - сказала Бали, плюхнувшись в кресло, что стояло рядом с кроватью, и забросив ноги на подлокотник.
  - Чем тогда будем заниматься? - спросила Амаранта, закрыв глаза.
  - Если хочешь, можно еще с кем-нибудь познакомиться и вновь отправиться на встречу в "Золотые пески" или куда-нибудь в другое место.
  Амаранта рассмеялась, взмахнув рукой:
  - Нет-нет-нет, с меня хватит и сегодняшнего ужина.
  - Как знаешь, - бросила Бали. - Ладно, не буду тебе мешать и пойду в свою комнату.
  - Побудь со мной еще, Бали. Пока я не усну, - попросила Амаранта и протянула ей руку.
  - Окей, Ами, уговорила, - сказала Бали, слегка сжав пальцами ладонь подруги. - Засыпай, я буду с тобой. Хранительницей твоих снов.
  Через несколько минут Амаранта уже начала слегка посапывать и Бали решила, что она заснула, как вдруг Амаранта сжала ее ладонь и негромко прошептала:
  - А если бы он что-нибудь сделал со мной? Он ведь хотел силой затащить меня в машину. Если бы увез куда-нибудь? Что бы тогда было?
  - Но ведь ничего не случилось, - попыталась успокоить Амаранту Бали. - Я находилась рядом и вовремя вмешалась. И потом, я сомневаюсь, что он собирался предпринять нечто в этом духе. Просто алкоголь ударил в голову и ты у нас мадам та еще, красивая, на тебя любой бы глаз положил.
  - Почему ты не отговорила меня ехать туда сегодня? - уже засыпая пробормотала Амаранта.
  Бали только шумно вздохнула, ничего не ответив.
  
  Спустя некоторое время Бали открыла глаза, услышав громкие стоны. Она только сейчас поняла, что сама заснула в комнате подруги. Амаранта же во сне крутилась на кровати и что-то едва слышно бормотала, периодически постанывая. Потерев глаза, Бали встала из кресла и опустилась на пол перед кроватью Амаранты. Взяла подругу за руки, которые беспокойно вздрагивали у той на груди. Амаранта крепко вцепилась пальцами в одеяло и крутила головой из стороны в сторону, явно пребывая в кошмарном сне.
  - Амаранта, - прошептала Бали. - Ами, просыпайся.
  Бали слегка тряхнула ее за руки и Амаранта открыла глаза, прекратив дергаться.
  - Это только сон, тебе приснился кошмар.
  Амаранта какое-то время лежала неподвижно, глядя в потолок. Грудь ее судорожно приподнималась и опускалась, а от висков к щекам скатывались крупные капли пота.
  - Я была под землей, - сказала вдруг Амаранта. - Не могла шевелиться и дышать. Меня закопали живой.
  Бали положила руку на ее лоб, а потом нежным движением провела пальцами по волосам. Глядя в глаза Амаранты, произнесла:
  - Это только сон. Тебе все приснилось. Нечего бояться.
  
  
  
  
  viii
  
  - Ударь ее, хлопни по лицу, - сказал режиссер со своего места главнокомандующего на съемочной площадке.
  Актер, который стоял напротив Амаранты, улыбнулся ей, а затем слегка хлопнул ладонью по ее щеке.
  - Сильней врежь! - прокричал режиссер. - А ни как девчонка. Что вы мне тут устроили?
  - Я на такое согласие не давала, - произнесла Амаранта.
  Они находились посреди комнаты, которая была обставлена разнообразной дорогостоящей мебелью. Амаранта стояла напротив своего киношного мужа и между ними происходила ссора. Одета она была в длинное черное платье с глубоким вырезом на груди и обнаженными плечами.
  - Не строй из себя недотрогу. Мы здесь триллер снимаем, а не сопливую мелодраму, - режиссер встал со своего места и подошел к ней. - Это тебе не театр, Амаранта, а большое кино. Здесь все по-настоящему.
  - Ладно тебе, - вмешался партнер Амаранты. - Не наезжай на девку. Для нее это все в новинку.
  "Я тебе не девка", - подумала Амаранта, но ничего не сказала по этому поводу.
  - Ты тоже хорош, не можешь вдарить ей, как следует.
  - Я стараюсь.
  - Амаранта, посмотри на меня, - сказал режиссер. - Я уверен в твоих актерских способностях. Ты профессионал своего дела. Забудь про театр. Кино, вот, что тебе нужно. Только здесь тебя ждут реальные перспективы и рост, как актрисы. Я верю в тебя, девочка моя, теперь главное, чтобы ты сама в себя поверила. Это крайне важно для нашей деятельности.
  - Спасибо, Анатолий, что верите...
  Амаранта не успела договорить, как вдруг получила сильный удар по щеке. В комнате прозвучал громкий хлопок, отдавшийся эхом от стен. Партнер Амаранты от неожиданности громко ахнул. Кто-то из техперсонала принялся хлопать в ладоши и при этом свистеть. Сама же Амаранта замерла на месте, зажмурив глаза.
  - Так ее, Толик! - воскликнул оператор.
  - Заткнись, - бросил режиссер, указав рукой на человека за камерой.
  Амаранта, не произнеся ни слова, отвернулась в сторону и приложила ладонь к щеке. Кожа лица горела огнем.
  - Извини, - проговорил режиссер. - Наша работа требует жертв, ты уж пойми.
  Он положил руку на обнаженное плечо Амаранты, но она резко дернулась, сбросив ладонь режиссера.
  - Обиделась что ли? Не будь дурой, Амаранта.
  Она громко всхлипнула, после чего принялась вытирать руками глаза.
  - Ну вот, еще и сопли распустила.
  Амаранта резко сорвалась с места и вышла из комнаты, скрывшись в дверном проеме. Режиссер ударил кулаком по столу и прокричал ей вслед:
  - Ты у меня вылетишь из проекта за такое поведение! Слышишь?!
  
  
  
  
  Глава 9
  
  Она вновь сидела на теплом камне, подложив ноги под себя и наблюдала за спокойным утренним морем. Солнце только недавно взошло и еще висело низко над водой, посылая на берег свои теплые лучи. Оно еще не было таким горячим, каким станет после полудня.
  Внезапно, почти у самого горизонта возникла маленькая черная точка и стала медленно приближаться к берегу, постепенно увеличиваясь в размерах.
  Бали спрыгнула с камня, выпрямившись во весь рост, и приложила ладонь ко лбу, чтобы лучше видеть приближающийся к ней объект, который был весь залит солнечным светом.
  Вкоре она поняла, что это был двуместный белый самолет, скользящий по воде на специальных лыжах. Он стал приближаться неестественно быстро и менее чем через минуту достиг мели и остановился в нескольких метрах от Бали.
  Дверца самолета распахнулась и из него выпрыгнул в воду некий мужчина в сером комбинезоне. На его голове почему-то был надет мотоциклетный шлем с зеркальной заслонкой, а кисти его рук скрывали черные кожаные перчатки.
  Пилот подошел к Бали и остановился напротив нее. Она почувствовала себя очень необычно, хотела что-то спросить, но не знала, что именно. Мужчина был мощным и высоким, его мускулистая грудь выдавалась вперед, а на руках выделялись буграми накачанные мышцы. Не произнося ни слова, он протянул руку мимо шеи Бали и коснулся ее волос, провел по ним вниз, стиснув их двумя пальцами, словно лезвиями ножниц. Потом поднес руку к лицу Бали и коснулся гладкой кожей перчатки ее щеки, провел по ней сверху вниз.
  "Кто ты?" - выдавила из себя вопрос Бали, чувствуя как ее сердце стало учащенно биться.
  Мужчина убрал ладонь от ее лица, но по-прежнему ничего не говорил. Тогда Бали протянула руки к голове незнакомца и, взявшись за шлем снизу, быстрым движением сняла его с головы пилота. Затем резко отступила назад. Шлем выпал из ее рук, со стуком ударившись о камни. Она в мгновение оцепенела, глядя на лицо мужчины.
  Он был абсолютно лысым, а все его лицо и кожа головы были покрыты красными шрамами и пятнами от ожогов. На глазах не было ресниц, а из воспаленных зрачков текли слезы. Он протянул к ней руку, будто моля о помощи и Бали, немного отойдя от шока, протянула ему свою ладонь. Мужчина слегка сжал ее и несколько раз беззвучно подвигал губами. Он хотел что-то сказать, но не мог. Потом он пожал плечами, словно прося прощения за столь глупую ситуацию, а из его правого глаза к уголку рта скатилась очередная слеза.
  "Что же с тобой случилось?"
  Бали понимала, пилот хотел, чтобы она помогла ему, но не мог объяснить как именно. Потом она увидела лежащую среди мелкой гальки тонкую палочку, вынесенную из моря. Бали подняла ее и направилась в противоположную от воды сторону, где было побольше песка. Затем жестом позвала мужчину к себе. Когда он подошел к ней, Бали присела и несколько раз провела палкой по песку, затем отдала ее пилоту, чтобы тот написал, чего именно хочет.
  В следующий момент пляж перед глазами Бали сменился темной комнатой, в центре которой на высокой стойке располагался массивный гроб из темно-красного дерева, освещаемый четырьмя прожекторами. Мужской голос произнес:
  "Ты готова, Бали"?
  "Готова", - ответил ее собственный голос и Бали увидела саму себя, одетую в черный пиджак и черные обтягивающие брюки. А на шее был повязан галстук.
  "Тогда приступаем, поехали", - скомандовал тот же мужской голос, и Бали увидела, как ее двойник ловким движением запрыгнула в гроб и улеглась в нем на спину, скрестив руки на груди и закрыв глаза. Кожа ее в свете прожекторов выглядела мертвенно-бледной.
  Тут же из темноты, что царила за пределами прожекторов, возник второй мужчина с фотоаппаратом в руках и принялся ходить вокруг гроба в поисках наиболее подходящего ракурса. Чуть позже один за другим последовали громкие щелчки затвора, сопровождаемые яркими вспышками.
  Бали отвела взгляд в сторону и ей в глаза ударил яркий дневной свет. Она вновь стояла на мягком песке, глядя на пилота, который, опустившись на корточки, сидел спиной к ней и водил острой палочкой по песку. Через некоторое время мужчина отстранился, давая Бали возможность прочесть написанное.
  Когда она опустила взгляд на песок, то успела прочитать только два слова "СПАСИ СВОЮ", а потом зазвучала какая-то музыка и перед глазами Бали стало совершенно темно.
  
  Бали открыла глаза и некоторое время пыталась судорожно сообразить, где она находится. Когда поняла, что лежит в своей кровати в номере "Полнолуния", ей сразу же стало легче. Одновременно с этим она услышала мерный стук дождя за окном, краем мысли отметив, что оказалась права насчет сегодняшней погоды. Она не могла вспомнить, что ее так сильно напугало, но, осознав, что это был только сон, ей стало намного легче. Проведя рукой по щеке, Бали ощутила, что та была влажной. Влажной оказалась и шея, и грудь, и все остальное тело ниже. Простынь прилипла к коже, и Бали пришлось сделать усилие, чтобы отлипить ее от себя. Она села, свесив ноги на пол, и тут же почувствовала, как всю ее обдало прохладным воздухом. Обняв себя за плечи, Бали задалась вопросом, а случалось ли с ней такое раньше. Чтобы так сильно вспотеть. Ночью, по крайней мере, нет. Тем более, совсем нежаркой ночью.
  Бали подошла к зеркалу и посмотрела на свои длинные распущенные волосы, которые тоже были сырыми и липли ко лбу и шее.
  Она не могла вспомнить, что ей снилось, но зато вспомнила то, что ее разбудило. Это была музыка. Наверное, звонок мобильного. Она не могла точно сказать, что это была именно мелодия ее звонка, но знала, что сквозь глубокий сон звуки всегда воспринимаются иначе, нежели звучат в действительности.
  Она подошла к тумбочке возле кровати и взяла свой смартфон. Звонок и вправду был. Бали удивилась, увидев, что звонила Амаранта.
  "Откуда она могла звонить так рано?" - подумала Бали, но потом взглянула на часы. Шел двенадцатый час. Обычно она просыпалась еще до девяти, к завтраку, но сегодня проспала необычайно долго.
  Взглянув на заслоняющий окно дождь, Бали задалась вопросом, откуда могла звонить Амаранта в такую погоду. Однако, решив перезвонить подруге позже, вышла из комнаты и направилась в ванную, чтобы умыться и принять душ.
  Бали набрала номер Амаранты, когда спускалась по лестнице на первый этаж.
  - Привет, соня, - отозвалась Амаранта после пары гудков.
  - Привет. Куда тебя уже унесло?
  - Решила прогуляться под дождиком. Жду тебя на нашем месте.
  - Окей, скоро буду. Только выпью кофе.
  - Хорошо, я жду.
  Амаранта отключилась и Бали прошла на кухню, где сделала себе крепкий черный кофе и устроилась с чашкой за столом в гордом одиночестве.
  Своим местом они с Амарантой называли небольшое крытое строение на пляже, где можно было посидеть в жаркие дни или укрыться от дождя. А недалеко находился небольшой кусочек берега с идеально мелким и мягким песком, скрытый под ветвистыми кронами четырех пальм. Там Бали и Амаранта часто проводили время с бокалом холодного лимонада в жаркий день.
  Именно туда Бали и отправилась, когда допила свой кофе. Дождь уже только слегка моросил и она не стала брать зонт.
  Амаранта сидела на деревянной скамье под навесом и Бали, подойдя к ней, устроилась рядом. Некоторое время они молчали, глядя на то, как волны подкатывают к берегу и уходят обратно. Дул ветер и море было неспокойным. Все небо затянуло серым полотном облаков и вокруг стояла мрачная и давящая атмосфера.
  - Никогда у меня никого не будет, - сказала вдруг Амаранта и Бали повернула к ней голову. - Ни семьи, ни мужа, ни детей. Я никому не нужна. Все хотят только использовать меня. Что это за жизнь?
  - Это глупости, - произнесла Бали, глядя перед собой. Говоря с Амарантой по мобильнику чуть раньше, Бали бы и не подумала, что та находится в таком дурном расположении духа. - Все еще наладится. Глупо говорить такое, когда тебе еще только двадцать четыре года.
  - Я знаю, о чем говорю. Пройдут годы, а ничего не изменится. Все будет также, изо дня в день.
  - Только если ты сама не захочешь этих изменений и не будешь ничего предпринимать. Ты еще молодая, Ами, у тебя вся жизнь впереди. И никто тебя не использует, ты сама все это себе надумала.
  Амаранта хмуро посмотрела на Бали и та подумала, что никогда не видела подругу в таком плохом настроении. Всегда жизнерадостная Амаранта была совсем на себя не похожа.
  "Все чертов Монро", - зло подумала Бали.
  - Тебе меня не понять, Бали. У нас слишком разные взгляды на жизнь. Ты даже понятия не имеешь, чего я хочу от этой жизни, о чем мечтаю. - Амаранта помолчала немного, собираясь с духом, потом сказала: - Я, между прочим, уже давно хочу ребенка, и мужа, который бы любил меня, и которого бы я любила. Я хочу иметь полноценную семью. Любящую семью. Я хочу жить в собственном доме, а не провести всю свою жизнь в этом отеле.
  Бали молчала и Амаранта махнула в ее сторону рукой.
  - Ай, говорю же, тебе не понять меня, Бали. Ты не знаешь, что такое хотеть ребенка. Тебе неведомо желание отдавать кому-то свою любовь, кому-то родному. Мы слишком разные. Слишком разные для того, чтобы понимать друг друга. - Амаранта помолчала, потом добавила: - И знаешь, я уже решила, о чем поведаю вам в эту пятницу. Это будет не просто, но я сделаю это. Я наберусь храбрости. Я смогу.
  Бали устремила взгляд на море и через несколько секунд в ее голове всплыл до боли знакомый образ - обгоревший мужчина в мотоциклетном шлеме. Он ничего не говорил, только что-то чертил на песке. И это были слова "СПАСИ СВОЮ".
  "Откуда это?" - задалась вопросом Бали, судорожно пытаясь привести свои мысли в порядок и вспомнить. Вскоре ей это удалось.
  Обгоревший мужчина, который прикасался к ней и чертил слова палкой на песке был из того самого гидросамолета, что она видела вчера. Из того самолета, который двигался к берегу, а затем исчез. Она увидела пилота ночью, во сне. Это был только сон. Пилота не существовало на самом деле, но он пытался о чем-то предупредить ее. Это был знак.
  "Интересно, кого я должна спасти? Или что?" - мысленно задалась вопросом Бали, поднимаясь со своего места.
  - Куда ты? - спросила Амаранта, но Бали ничего не ответила. Она молча направилась вдоль берега, на ходу поправляя слегка растрепавшиеся волосы и плотно стягивая основание хвоста на голове. - Бали, ты обиделась на меня, да?
  
  
  
  
  ix
  
  - Целуй! Целуй! Целуй! - скандировали четыре мужских голоса под громкое хлопанье ладонями и Лорд тоже во все горло кричал с ними.
  Вскоре к мужским голосам присоединились и женские, то и дело срывающиеся на смех, и вокруг Фантома образовалась жуткая какофония звуков и выкриков. Все пятеро его коллег по группе сидели в обнимку с девушками, и только Вадим весь вечер просидел отстраненно от совсем молодой фанатки, которую Лорд выбрал ему в пассии.
  - Целуй! Целуй! Целуй! - кричали находящиеся в гостиничном номере люди, которые к этому моменту изрядно выпили, и Фантому захотелось вдруг встать и уйти, потому как весь этот цирк ему порядком надоел, но вдруг сидящая рядом с ним девушка внезапно оказалась у него на коленях, а в следующую секунду уже целовала его в губы.
  - Да! Ееее! - завопили голоса собравшихся в унисон и Вадим, неожиданно ощутив внутри себя сильнейший прилив злости, резким движением сбросил с себя целующую его девушку и вскочил с дивана.
  - Все! Хватит! Хватит издевательств! Довольно заставлять меня делать то, чего я не хочу! Хватит! - прокричал он, окидывая всех яростным взглядом своих красных глаз, которые он не смыкал уже несколько бессонных ночей.
  Смех и крики прекратились, все настороженно следили за действиями Фантома.
  - Ты чего, брат? - удивленно спросил Лорд, нарушив тишину.
  - Я чего? Это я чего? - прорычал Вадим, глядя на него. - Это вы все с ума посходили! Я устал от этого! Я хочу нормальной человеческой жизни! Меня тошнит от твоей выпивки, Лорд! От вашей звездной жизни! От этих чертовых отелей! От этих мерзких шлюх, готовых отдавать тебе свое тело только потому что ты рок-звезда и у тебя есть бабки!
  - Ты не прав! - проговорила девушка, только что целовавшая Фантома в губы.
  - Заткнись, я не с тобой говорю! - зло огрызнулся на нее он.
  - Брат, ты слетел с катушек! Остынь! - попытался успокоить друга Лорд.
  - Это не я слетел с катушек, а ты.
  - Мы рок-группа, брат! Ты часть "Черной амальгамы", мы все ее части, мы одно целое. Ты лучший басист, которого я когда-либо встречал! Нам необходимо держаться вместе, мы не можем ссориться!
  "Как же меня все это достало", - подумал Вадим, покачав головой.
  - "Черная амальгама" уже давно не одно целое, а я уже давно за ее пределами. Сам по себе. С тех самых пор, Лорд, как ты предпочел музыке наркотики и этих чертовых сучек. И еще кое-что. Может, я и лучший басист, а вот ты вокалист так себе, брат.
  Зазвонил мобильный телефон Фантома, что лежал на журнальном столике и он медленно приблизился к нему, чтобы взять трубку. Перед тем, как ответить, Вадим окинул всех взглядом.
  - Чтобы ни звука, поняли? Иначе вам всем крышка, - процедил он сквозь зубы и ответил на вызов: - Да, родная, я слушаю. У меня все в порядке. Как вы там?.. Почему я так тяжело дышу? Все нормально. Я просто только что вошел в номер, в этом отеле лифт не работает, вот я и запыхался. Как девочки?.. Я скоро вернусь, мы утром вылетаем домой, тур окончен, больше никаких концертов, я тебе обещаю. Люблю, целую... Ну все, мне пора...
  Лорд хихикнул и Фантом бросил на него испепеляющий взгляд, затем проговорил в трубку:
  - Поцелуй за меня девочек, люблю вас. Все. Скоро увидимся. Пока.
  Вадим убрал телефон в карман джинсов и окинул взглядом коллег по группе.
  Никто ничего не говорил. Через несколько минут тишины Лорд нарушил молчание:
  - Может, тебе следует взять отпуск? Отдохнешь немного. А потом все будет, как прежде, мы вновь будем писать музыку вместе, как раньше, это будет круто, брат!
  - Я возьму отпуск. Возьму. Только это будет бессрочный отпуск. Я больше не вернусь, я ухожу из группы.
  Лорд открыл рот от удивления, но Фантом быстрым шагом направился к двери и вышел из номера, не дав своему другу возможности что-либо возразить.
  
  
  
  
  Глава 10
  
  - Какого черта мы делаем? - поинтересовался Кирилл, следуя за Вадимом вниз по скрипящей лестнице в непроглядную темноту подвала. Пахло там застоявшейся сыростью и еще чем-то сладким.
  - Я хочу продемонстрировать тебе свою коллекцию.
  - Что это еще за коллекция, которая хранится в подвале?
  - Моя коллекция трупов! - низким грудным голосом произнес Фантом, а затем громко рассмеялся.
  - Шутник, блин, - пробормотал Стронников, ступая на мягкий земляной пол погреба. - Я ничего не вижу.
  - Минутку, - сказал Вадим, после чего наощупь щелкнул выключателем и пространство вокруг них озарилось тусклым светом одиноко висящей у потолка лампочки.
  У стен стояли высокие стеллажи, полки которых были заполнены разного вида бутылками. Судя по этикеткам, что были наклеены на каждой бутылке, Кирилл понял, что это спиртное.
  - Вино? - спросил он, оглядываясь вокруг.
  - Точно, брат, - довольно ответил Фантом. - Я, знаешь ли, ценитель качественного вина. Практически каждый раз, как бываю в Абильдегере, привожу оттуда пару бутылочек. Вот и набралось.
  Вадим направился к одному из стеллажей и снял с полки узенькую бутылку с прозрачной жидкостью внутри.
  - Думаю, у нас с тобой есть повод выпить.
  - И какой же?
  - За знакомство. Пиво не считается.
  Фантом подошел к Стронникову и похлопал его по плечу.
  - Идем наверх, приятель.
  
  - Я как-то не привык пить вино днем, - сказал Кирилл, когда они сидели на веранде и Вадим наполнял бокалы.
  - Ну, что я могу сказать? Привыкай. Это юг, дружище.
  Стронников взял свой бокал и они чокнулись. Затем сделали по глотку. Кирилл бросил взгляд на Стеллу, которая в это время возилась с цветами в небольшом закутке перед верандой.
  - Первоклассное белое вино, - протянул Фантом, смакуя напиток. - Как тебе?
  - Вкусно, - ответил Стронников. - Но долго ли мы еще будем отмечать наше знакомство? Уже второй день пошел, как мы знаем друг друга.
  - Будем отмечать, пока не надоест, - рассмеялся Вадим. - А когда надоест, будем отмечать что-нибудь другое.
  Кирилл сделал еще глоток, глядя вдаль на видневшееся за низкими кустами море. Дождь перестал, но небо оставалось плотно затянутым серыми облаками.
  - Как насчет того, чтобы в субботу прокатиться кое-куда? - поинтересовался вдруг Фантом, поставив свой бокал на стеклянный столик.
  - И куда же?
  - Лучше спроси на чем.
  - Я тебя не понимаю, - нахмурился Стронников.
  Вадим посмотрел на него с улыбкой:
  - Здесь ходит несколько электричек между соседними городами. Вот мы с тобой и сядем на одну из них, доедем до городка, который называется Верхние Шахты, и там я тебя кое с кем познакомлю.
  - Любопытный план, - пробормотал Кирилл.
  - Еще бы!
  Стелла в это время ненадолго оторвалась от своих цветов и посмотрела на
  Стронникова.
  - Кирилл, ты не особо то ведись на поводу у этого любителя промочить горло, - сказала она.
  - Ладно тебе, Стелла, - отмахнулся от нее Фантом и женщина, рассмеявшись, вернулась к своему занятию.
  Кирилл улыбнулся, а потом спросил у Вадима:
  - И с кем ты хочешь меня познакомить?
  - С одной дамой, - растягивая слова проговорил Фантом.
  - О, господи, - выдохнул Стронников.
  - Я не в том смысле. Она просто очень хорошая женщина. Тебе будет полезно с ней пообщаться.
  - С чего ты взял?
  - Я знаю, - Фантом улыбнулся, глядя перед собой. - Мы с ней познакомились чисто случайно пару месяцев назад. Она здорово помогла мне. Исцелить душу. Поможет и тебе. Тебе необходима психологическая поддержка, друг.
  - Почему ты так думаешь?
  - Я это сразу понял, как только увидел тебя, брат. Ты потерялся в жизни, запутался. Такое случается, уж я то знаю, можешь мне поверить. Тебе нужен тот, кто вновь поставит твою жизнь на рельсы, задаст ей новый маршрут. И Дарина именно такой человек.
   - Дарина?
  - Да, так зовут ту женщину, к которой мы поедем с тобой в субботу.
  - С чего ты взял, что я хочу куда-то ехать? - Стронников нахмурился, глядя на Вадима.
  - Кирилл, я просто уверен, что тебе это необходимо. Поверь мне. Потом ты скажешь мне "спасибо". Будешь еще благодарить меня за снятый груз с души.
  - Вадим... - начал Кирилл, но тот его оборвал.
  - Молчи. Лучше не спорь со мной. Я уже все решил.
  "Прекрасно. Просто замечательно", - подумал Стронников, но решил промолчать. Хоть его и взяла злость из-за того, что Фантом не желал считаться с его мнением, ему не хотелось портить им обоим настроение. Проще было промолчать и подчиниться. Как, собственно, Кирилл и привык поступать всю свою жизнь. Ему практически никогда не удавалось быть ведущим, он мог лишь играть роль ведомого. Даже, когда Стронников делал свои фотосессии, ему редко удавалось брать инициативу в свои руки. Когда доводилось снимать людей, то позировавший перед ним человек зачастую сам указывал, что и как делать, какой брать ракурс, какие декорации и какую одежду использовать. Одним словом, модель часто выступала и в качестве режиссера всего действа. Кирилл же, поняв, что перед ним оказался человек морально сильнее его, предпочитал лишь молча развести руками и подчиниться. Такова была его природа. Может поэтому он и любил больше фотографировать неодушевленные предметы.
  - Хорошо, Вадим, мы поедем с тобой к этой женщине, раз ты так этого хочешь, - произнес Кирилл после некоторых раздумий.
  - Вот и отлично, другого ответа я от тебя и не ждал. - Вадим посмотрел на него, потом добавил: - Еще кое-что, Кирюх.
  - Что? - недоверчиво спросил Стронников, ожидая еще какого-нибудь подвоха.
  - Понимаешь ли, друг, к следующей пятнице я попрошу тебя вспомнить какую-нибудь интересную историю из своей жизни.
  - Это что, домашнее задание?
  - Типа того.
  - Но, зачем? Я не понимаю, - Кирилл удивленно развел руками.
  - Видишь ли, брат, у нас здесь есть одна традиция. Каждую пятницу мы собираемся все вместе и кто-то один рассказывает что-нибудь из своей жизни. Что угодно, лишь бы это было интересно. Таким образом, мы делимся друг с другом своими личными проблемами, которые потом пытаемся совместно решить. А также, благодаря таким исповедям мы лучше узнаем друг друга. Мы ведь здесь одна семья. И ты, Кирилл, теперь член этой семьи, так что традиция отныне распространяется и на тебя.
  - Это принудительно? Рассказывать что-то.
  Фантом улыбнулся:
  - Нет-нет, все добровольно. Я тебе просто предложил. Тебе самому станет легче, если ты хоть немного откроешься перед нами, я это знаю. В эту пятницу очередь Амаранты, а следующая пятница твоя. Если не захочешь говорить о себе, то
  хотя бы послушай истории других. Мы будем рады видеть тебя в своей компании.
  - Хорошо, я обещаю подумать над твоим предложением.
  - Вот и отлично, - сказал Фантом, поднимаясь с места. - А теперь идем, нас ждут другие дела.
  - Что еще за дела?
  - Я должен тебе показать кое-что. Идем.
  Вадим спустился по ступенькам с веранды и Стронников, поднявшись с места, последовал за ним.
  
  
  
  
  x
  
  - Бали, послушай, мне нужно поговорить с тобой.
  Она обернулась, увидев идущего за ней Сергея Румянцева.
  - Разве это не может подождать до завтра? Давай лучше выпьем.
  Бали жестом подозвала официанта и он тут же подошел к ней с подносом в руках, на котором стояли три бокала и открытая бутылка шампанского в ведерке со льдом. Бали взяла два бокала и вытащила из ведерка бутылку. Поставив бокалы на каменный бортик, что опоясывал шикарный особняк, где они сейчас находились, Бали поочередно наполнила их пенящимся шампанским. Один бокал она протянула своему директору.
  - Благодарю, - произнес Румянцев, принимая бокал из рук Бали. - Отлично выглядишь. Тебе идут не только строгие костюмы.
  Он кивнул на ее длинное темно-синее платье, в которое она была облачена. Бали сделала глоток шампанского, глядя в лицо Румянцева. Несмотря на то, что ему уже было под пятьдесят и седина тронула его бороду и виски, мужчина оставался в отличной форме и был полон идей и планов на будущее. Она считала его своим хорошим другом, видя в этом человека не грозного начальника, а своего компаньона, который всегда мог помочь ей и поддержать в трудную минуту.
  - Так вот, я хотел сказать, - заговорил Румянцев, отпив немного из бокала.
  Бали тут же закатила глаза и покачала головой.
  - Сереж, - сказала она, - дела могут подождать, мы ведь собрались здесь, чтобы отдохнуть и отметить нашу общую победу. Так давай праздновать, а не говорить о работе. Хотя бы сегодня.
  - Бали, я все понимаю. Твоя последняя фотосессия опубликована в американских журналах, мы многого этим добились. Но я хочу услышать твое мнение об одной вещи. Это очень важно для меня
  - Что еще за вещь? - недовольно спросила она.
  - Буквально сегодня мне пришла в голову одна идея. Одна блестящая идея.
  Бали сделала глоток из бокала и, нахмурившись, посмотрела в глаза Румянцева. В его зрачках играли огоньки, как случалось всегда, как только его захватывала какая-то новая мысль.
  - Ты, Бали, одна из моих лучших моделей, - начал он. - И ты это прекрасно знаешь. Ты просто создана для того, что мы с тобой делаем, делаем вместе. К черту, Бали! Ты лучшая! Лучшая из всех готических моделей, с которыми мне довелось работать! Лучшая во всем темном жанре! В тебе все естественно, тебе даже не приходится играть, ты такая в жизни. Готичная, холодная, отстраненная...
  - Мертвая, - вставила Бали и Румянцев оскалился в ухмылке.
  - Не перегибай палку, - сказал он. - Ты понимаешь, о чем я.
  Румянцев осушил свой бокал до дна, затем продолжил:
  - Я думаю пришло время попробовать нечто новое. Зайти еще дальше в наших экспериментах и показать весь тот эпатаж, на который мы с тобой способны. Зрители это оценят. У тебя полно фанатов, это и мужчины и женщины, в основном, конечно, подростки. Но не суть важно, кто они, главное, что тебя любят и знают, люди ждут от тебя новых творений и...
  - Переходи к делу, - прервала его Бали, поставив свой бокал на каменный бортик и скрестив руки на груди.
  - Вот это мне в тебе и нравится, - усмехнулся Румянцев, направив на нее указательный палец. - Ты ни с кем не церемонишься. Будь перед тобой твой директор, президент или хоть сам Папа Римский. Так вот, Бали, такое дело.
  Румянцев откашлялся, затем продолжил:
  - Ты должна лечь в гроб. В настоящий гроб. Это будет нечто!
  - Нет, - бросила Бали и, развернувшись, зашагала прочь от директора.
  "Для меня это уже слишком", - подумала она.
  - Бали, подожди!
  - Я не стану ложиться в гроб.
  - Да что тут такого? Ты уже тысячу раз изображала мертвых! Мы чего только не делали. Ты играла роли окровавленных и обезображенных трупов, мы делали фотосессию, где ты выступала в виде изнасилованной и убитой монахини. А тут всего лишь гроб. Ни крови, ничего такого. Просто мертвое тело в гробу.
  - Гроб это не просто ящик, знаешь ли, - огрызнулась Бали, продолжая идти вперед. - Одно дело изображать труп, валяясь на полу, а другое дело ложиться в гроб. Это уже по-настоящему. Это не шутки.
  - Что за ерунда, Бали? Я не думал, что ты такая суеверная. Мы срубим на этом приличные бабки.
  Бали резко остановилась и повернулась к Румянцеву, который встал за ее спиной. Прищурив глаза, она произнесла:
  - Мне не нужны эти деньги.
  
  
  
  
  Глава 11
  
  В пятницу вечером Амаранта сидела на кухне и пила кофе в нервном ожидании предстоящей исповеди. Она не была уверена в том, что все пройдет так, как она того хотела, но пути назад уже не было. Амаранта твердо решила для себя, что ей нужно высказаться, сейчас или никогда. Она верила, что так ей станет легче. Ей необходимо было снять камень с души.
  За то время, что в "Полнолунии" устраивались пятничные откровения Амаранта уже успела выступить два раза, но это были ничего не значащие истории. Одна из детства, связанная с тем, как двоюродный брат Амаранты на ее глазах подстрелил из ружья волка и тот умирал несколько минут, глядя на нее глазами полными слез. Другая история была связана с ее полетом на самолете. Тогда Амаранта успела попрощаться с жизнью, так как самолет попал в турбулентность и стал резко терять высоту.
  Почти любая история, рассказываемая кем-то из жителей "Полнолуния", зачастую сводилась к чему-то отрицательному, плохому, что случалось в жизни каждого из них. Наверное, как думала Амаранта, так был устроен принцип любого рассказа - в нем должен быть накал, рассказчик должен поведать о чем-то таком, что изменило его жизнь, заставило по-другому посмотреть на вещи. И ракурс этого взгляда зависел от того, выиграл ли он схватку со сложившимися обстоятельствами или же проиграл ее. Амаранта полагала, что каждый из людей, собравшихся под крышей "Полнолуния", такую схватку хотя бы раз в своей жизни, но проиграл. Иначе бы они не оказались здесь вместе этим пятничным июньским вечером.
  В кухню вошла Бали и, наполнив стакан водой, устроилась за столом перед Амарантой.
  - Готова? - спросила она.
  Амаранта только молча кивнула.
  "Лучше не спрашивай".
  - Уже почти восемь, скоро все соберутся.
  - Прости меня, Бали, - сказала вдруг Амаранта.
  - За что?
  - За что, что я сказала тогда на пляже. Прости.
  - Забудь, - махнула рукой Бали, поднимаясь из-за стола. - Идем, твой выход, подруга.
  Амаранта лишь кисло улыбнулась, затем спросила:
  - Куда ты ходила позавчера?
  - Не понимаю, о чем ты, - произнесла Бали, задержавшись в дверях.
  - Ну, когда мы с тобой сидели на нашем месте и говорили. А потом ты резко вскочила и куда-то убежала.
  - А, ты об этом. Нужно было кое-что выяснить.
  - И как? Выяснила?
  Бали задумалась на секунду, затем ответила:
  - Нет.
  
  Амаранта окинула всех присутствующих долгим взглядом, собираясь с мыслями. Она сидела на привычном месте рассказчика, которым было кресло, стоявшее возле камина, а слушатели устроились на диване и двух других креслах, окружив Амаранту полукругом. На диване сидели Вадим с Кириллом и Стелла, а в креслах по сторонам от него Бали и Катя.
  Все было почти таким же, как и всегда, не считая присутствия нового человека в их уже устоявшейся компании - Кирилла Стронникова. Но Амаранта считала, что этому человеку можно доверять. Хотя она совсем не знала фотографа, интуитивно чувствовала, что он один из своих.
  Амаранта два дня не видела Катю, но та сейчас выглядела значительно лучше, нежели утром вторника. Бали надела свою привычную белую блузку и черную юбку, а на лице ее была нанесена черная косметика, одним словом, выглядела она в своем стандартном амплуа. Посмотрев на Кирилла с Фантомом, Амаранта заметила, как они перебросились коротким взглядом.
  - Примерно год назад я познакомилась с одним парнем. Его звали Денис, - начала Амаранта, глядя перед собой в пол. Ей не хотелось сейчас встречаться с кем-либо глазами. Так она могла потерять концентрацию и самообладание. - Это случилось, когда я еще жила в другом городе и играла в театре, прежде, чем оказалась в Абильдегере и встретила Стеллу, но уже после того, как сбежала из дома, где на протяжении нескольких лет подвергалась нескончаемым издевательствам со стороны собственного отца. Я все собиралась позвонить матери и узнать, как у нее дела, ведь мы больше не встречались, хотя вроде бы и не ссорились при расставании. Но до сих пор почему-то не сделала этого. Что-то внутри меня не дает. Быть может, однажды... Впрочем, это уже другая история. - Амаранта помолчала, не поднимая глаз. - Я же хотела рассказать о своем знакомстве с Денисом. Он был неплохим парнем. Поначалу. Я влюбилась в него, как девчонка, когда только увидела. Он был старше меня на три года, у него был свой бизнес, он вырос в обеспеченной семье и мог себе ни в чем не отказывать. Познакомились мы в театре, где я играла. Он пришел на один из моих спектаклей вместе со своей сестрой. Наверное заприметил меня еще на сцене, а после окончания представления уже ждал на улице. Сразу же пригласил меня в ресторан, где мы просидели до закрытия, говорили о многом, с ним было легко и интересно. В ту ночь мы не расставались до самого утра. Ничего такого не было, мы просто гуляли по городу, всю ночь напролет. Это была лучшая ночь в моей жизни.
  Спустя неделю Денис пригласил меня жить в его доме. Меня немного удивило то, что его сестра стала жить с нами. Как выяснилось, она и раньше жила с ним, и вообще не отходила от Дениса ни на минуту. Мне эта девка сразу не понравилась.
  - Дай-ка угадаю, - прервал Амаранту Вадим. - Сдается мне, эта сестра оказалась любовницей твоего Дениса, которую он так хитро скрывал?
  - Вадим, не мешай, - сердито прошептала Стелла, хлопнув его по колену.
  - Молчу, молчу, - быстро проговорил он, глядя на Амаранту. - Продолжай, девочка.
  Амаранта посмотрела на Бали. Та хитро улыбалась, не сводя с нее глаз.
  - Так вот, - снова заговорила Амаранта. - Мы прожили втроем практически месяц. Позже я даже привыкла к сестре Дениса и мы почти подружились. Большую часть вемени мы проводили все вместе. Гуляли по ночному городу, ездили на экскурсии, посещали различные мероприятия, часто устраивали вечеринки с огромным количеством народа у нас дома. Мне все это стало нравиться, я получала истинное удовольствие от той жизни, которую вела. Которую мы вели.
  Пока Амаранта говорила, Кирилл вспомнил о том, что позавчера, когда они с Вадимом пили вино, тот собирался что-то ему показать, но вместо этого они только погуляли по пляжу и вернулись в отель. Очевидно Фантом передумал показывать ему это нечто, чем бы оно не являлось, либо просто забыл. Стронников решил позже ему об этом обязательно напомнить. Лишь бы самому не забыть. Он вернул свое внимание к Амаранте, отметив, какой красивой она была в этот вечер. Одетая в длинное темно-красное платье с глубоким декольте, Амаранта выглядела восхитительно. Глядя на Амаранту, Кириллу вдруг захотелось взять ее за руку, прикоснуться к ее губам, провести ладонью по ее коже, поцеловать ее. Но он тут же отогнал от себя эти мысли, решив сосредоточиться на рассказе.
  - Через месяц Денис сделал мне предложение, - продолжала свою историю Амаранта. - На тот момент я была по уши влюблена в него. Или мне это только казалось на волне того экстаза, в котором мы пребывали последний месяц. Мы стали готовиться к предстоящей свадьбе. Сестра по-прежнему не отходила от нас ни на шаг. Она всюду следовала за мной, мы вместе выбирали мне платье, думали над списком гостей, искали место, где можно было бы эффектно отпраздновать. Нам с Денисом хотелось чего-то особенного, необычного. Чтобы все прошло ни так, как у всех. Мы даже продали мою квартиру, так как Денис посчитал, что нам нужно больше денег на такую шикарную свадьбу, какую мы решили устроить. А я ни о чем не думала и с легкостью соглашалась на все, что предлагал Денис. Была целиком одурманена любовью.
  Бали, слушая Амаранту, вспоминала свой позавчерашний поход к камням, откуда она во вторник видела гидросамолет. Бали нашла то самое место на песке, где в ее сновидении обоженный летчик чертил свое послание. Разумеется, она не обнаружила там никаких слов, песок был абсолютно ровным, как и на всем остальном пляже.
  - И вот до нашей свадьбы остался один день. Бали, ты меня слушаешь? - Амаранта посмотрела на подругу, взгляд которой в тот момент стал каким-то отсутствующим.
  - Да, конечно, продолжай, - отозвалась Бали, улыбнувшись ей.
  Амаранта выждала несколько секунд и вновь заговорила:
  - Я собиралась отдохнуть перед предстоящим мероприятием и провести вечер дома, но тут внезапно позвонил мой директор и сказал, что мне нужно срочно выйти на сцену, чтобы заменить отсутствующую актрису в одном из спектаклей. Когда я сказала Денису, что мне нужно уехать, он даже нисколько не расстроился и с легкостью отпустил меня. Денис позвонил мне на мобильный за пять минут до моего выхода на сцену. Я сидела в гримерке и собственноручно наносила на свое лицо последние косметические штрихи. Мои мысли были заняты предстоящей свадьбой, я волновалась, но и была необычайно счастлива в тот момент. Меня даже нисколько не волновал тот факт, что сестра Дениса наверняка будет постоянно находиться рядом. Я к ней уже привыкла. Мы собирались отправиться в свадебное путешествие, посетить один из невероятно красивых островов в Тихом океане.
  И вот, звонит Денис. У меня пять минут до выхода на сцену. Он говорит: "Привет, как дела?", я отвечаю: "Все нормально. Как у тебя?", он говорит, что все отлично, но голос его в этот момент как-то странно дрожит. Я чувствую, что он сильно волнуется и собираюсь спросить его, в чем дело, но Денис меня опережает и быстро выдает в трубку: "Мы с тобой должны расстаться. Я завтра улетаю в Париж с Наташей". А Наташа это и есть его сестра. Он добавляет: "Свадьбы не будет. Прощай". Потом он отключается, а я сижу остолбеневшая и не могу выдавить из себя ни слова. Это все так быстро произошло, что я не успела ничего сообразить. Посчитала все это шуткой какой-то, но потом поняла, как все обстояло на самом деле.
  Амаранта посмотрела на Фантома:
  - Ты был прав, Вадим. Сестра Дениса оказалась его любовницей. Я была такой дурой. С того дня я больше не видела ни Дениса, ни его сестру. Он позвонил мне через несколько дней, он был пьян и все мне рассказал. Что они использовали меня, чтобы поразвлечься, он сказал, что я такая дура, каких он еще не встречал, сказал, что меня всю жизнь будут использовать, потому что я не смогу отличить правду от лжи и моя природа такова, что я всегда принимаю все за читую монету. Наверное это так и есть, раз мой жених умудрился жить со мной и своей любовницей одновременно, спать с ней за моей спиной, а я ни о чем не догадывалась.
  Тот день, когда Денис порвал со мной, стал очередным переломным днем в моей жизни. Вновь все изменилось. Я оказалась брошенной и никому не нужной. После того, как Денис позвонил мне и сказал, что мы должны расстаться, я сидела в гримерке и плакала. Спектакль уже начался, а я все не выходила на сцену, и в гримерку ворвался разъяренный директор. Он спросил, почему я до сих пор ни на сцене, а я ответила, что мне плохо и я не смогу играть. Он разозлился еще больше, сильно дернул меня за руку и я упала на пол. Я еще сильнее разревелась, а он закрыл дверь и стал приставать ко мне. Снял с меня платье, а потом сорвал и нижнее белье. Сказал, что если я буду кричать, то он убьет меня. Мне пришлось терпеть. Директор насиловал меня все то время, пока шел спектакль, потом отпустил. Он велел мне убираться из города и больше никогда не попадаться ему на глаза. И вот, так получилось, что жених, которому я всецело доверяла, меня предал, жить мне было негде, работы я лишилась, в общем, вся жизнь рухнула в один момент.
  Пока Амаранта говорила, Бали периодически тяжело вздыхала и касалась рукой лба. Амаранта понимала, что ее слова сильно задевают Бали, ведь та всегда заботилась о ней, как о младшей сестре и опекала ее.
  - Так я оказалась в Абильдегере. Встретила одну хорошую девушку, благодаря которой и познакомилась со Стеллой. Ты ведь помнишь, Стелла, как это было?
  - Конечно, - улыбнулась та в ответ.
  - Мне хотелось забыть о прошлом и больше никогда к нему не возвращаться. Крошечный городок на берегу моря сразу же привлек меня и заставил навсегда влюбиться в эти чудесные места.
  После небольшой паузы Стелла спросила:
   - Амаранта, почему ты никогда не рассказывала мне о том, что с тобой случилось?
  - Зачем? - негромко произнесла та. - Чтобы ты жалела меня? Чтобы вы все жалели меня?
  Амаранта окинула взглядом всех собравшихся. Вадим с Кириллом ничего не говорили, только молча смотрели на нее. Глаза Кати где-то блуждали и она, казалось, особо не вникала в тему обсуждения.
  - Но сейчас ведь рассказала, - вступила в беседу Бали. - Почему?
  На глазах Амаранты выступили слезы. Она прошептала срывающимся голосом:
  - Не могла больше тащить в одиночку этот груз. Не могла больше.
  Фантом встал с места и, подойдя к Амаранте, опустился перед ней на колени. Нежно коснулся пальцами сначала одной ее щеки, стерев слезы, а затем и другой.
  - Не расстраивайся, - прошептал Вадим и Амаранта, глядя ему в глаза, ощутила, как по спине пробежали мурашки от его голоса. - Все будет хорошо, мы теперь с тобой и тебе больше ничего не угрожает. Здесь ты в безопасности.
  Фантом взял Амаранту за руку и поцеловал тыльную сторону ее ладони. Они еще какое-то время молча смотрели друг другу в глаза, и Амаранта подумала о том, что Вадим, как обычно, был неизменен. Он всегда всех утешал.
  
  Немного позже Амаранта и Бали сидели на веранде, молча глядя на черное полотно моря, по которому иногда пробегал луч маяка. Дул небольшой ветер и волны плавно перекатывались, издавая негромкий шелест. Вдали время от времени можно было различить россыпи огоньков на проплывающих мимо кораблях.
  - Прости меня, - сказала вдруг Бали, обратившись к Амаранте.
  - Теперь твоя очередь, да? Ну и за что же?
  - За мое несправедливое суждение о том, что тебе довелось пережить.
  - Да ладно, ты ведь не знала.
  Бали только кивнула, закуривая сигарету. Чуть позже она спросила:
  - В каком городе ты жила раньше?
  - Зеленоборск. Это не очень далеко отсюда.
  - Скажи, как зовут этого твоего директора театра? И еще, как фамилия Дениса?
  "Ну, нет, не дождешься", - подумала Амаранта, грустно рассмеявшись. Проследив за струей сигаретного дыма, выпущенной Бали, она произнесла:
  - Не обижайся, Бали, но я тебе этого не скажу. Я слишком хорошо тебя знаю и хочу уберечь от глупостей.
  Та лишь неопределенно хмыкнула в ответ. Затянувшись, она прищурила глаза и повернулась к Амаранте.
  - Ну что, Бали, ты так на меня смотришь?
  - Ты не знаешь меня, Ами. Совсем не знаешь, - задумчиво проговорила Бали, выдохнув ртом несколько колечек сизого сигаретного дыма.
  
  - Почему мы еще не спим? - поинтересовался Кирилл у Вадима, когда они сидели на полу второго этажа между двумя комнатами, прислонившись спинами к стене. Коридор заливал неяркий свет настенных бра в виде свечей.
  - К чему тратить время на сон, друг, когда наша жизнь так коротка?
  "Наверное, ты прав", - подумал Стронников, в ответ только пожав плечами и чувствуя, что ему уже с трудом удается держать глаза открытыми. Фантом продолжил:
  - У нас с тобой поезд в одиннадцать тридцать, а сейчас еще только половина четвертого утра.
  - Я все-таки сомневаюсь... - начал Кирилл, но Вадим его оборвал:
  - Послушай, мы ведь уже обо всем договорились. Не начинай. Лучше сгоняй ко мне в комнату и принеси сигареты.
  Кирилл поднялся с места и направился в номер Фантома. Через несколько секунд вернулся с пачкой сигарет в руках.
  - Благодарю, брат.
  - Вадим, - произнес Стронников, пока тот закуривал.
  - Да.
  - В среду ты сказал, что должен что-то показать мне, но в результате мы с тобой просто прогулялись по пляжу, а я так ничего и не увидел. Ты передумал?
  Вадим усмехнулся в ответ.
  - Подожди немного, еще рано. Ты пока что не готов к этому, я поторопился. Но ты обязательно все увидишь, как только придет время. И ты будешь первым, кто это увидит. Главное, Кирилл, сохрани все в секрете, это моя просьба, - улыбнувшись, он подмигнул Стронникову. - Идет?
  - Идет.
  - Что думаешь о рассказе Амаранты?
  Стронников немного поразмыслил, затем ответил:
  - Это было неожиданно.
  - Да уж. Эти любовные терзания. Я не ожидал, честно говоря, что ей довелось пережить такое. Жалко девчонку, она такая милая. Но я надеюсь, ты нам приготовишь что-то более драйвовое и менее сопливое?
  - С чего ты взял, что я вообще стану в этом участвовать?
  - Я тебя, как друга прошу, не отказывай мне.
  Кирилл тяжело вздохнул:
  - Ладно, я что-нибудь придумаю.
  - Стой-стой-стой! - вскинулся Фантом, встряхнув руками - Это должна быть правдивая история.
  - Окей, Вадим, я постараюсь вспомнить что-нибудь интересное из своей унылой жизни.
  - Только прошу не из той серии, типа "как я напился и переспал с собственной сестрой".
  Стронников рассмеялся:
  - Уговорил, расскажу что-нибудь другое. Да и сестры у меня никогда не было.
  Он поднялся с месте и прошелся по коридору.
  - Что в других комнатах? - поинтересовался он, но прежде, чем Вадим успел что-либо сказать, Кирилл распахнул дверь одной из комнат и заглянул внутрь. В лунном свете, что проникал через окно, он увидел только пустые стены и пол.
  - В большинстве комнат пусто, - произнес Фантом, выдыхая сигаретный дым. - Стелла успела обустроить лишь несколько номеров. И прежде, чем из отеля удалось создать курортное заведение для отдыха, здесь появились мы, и "Полнолуние" стало прибежищем лишь для избранных заблудших душ.
  
  
  
  
  xi
  
  - Стронников!
  Кирилл обернулся на голос и увидел идущего за ним Дмитрия Куприянова.
  - Что тебе нужно? - спросил он, не оборачиваясь и не замедляя шага. До подъезда оставалось всего несколько десятков метров.
  - Где ты был? - ответил вопросом на вопрос Куприянов.
  - Не твое дело.
  - Знаешь, я еду в командировку. Мне предложили сфоткать одну классную чувиху, она какая-то модель. Известная сучка. Кажется, ее зовут...
  - Мне плевать, - бросил Стронников, ускоряя шаг.
  - А ведь это дело хотели поручить тебе, Кирилл. Ты снова все откровенно просрал, приятель. Как жаль. В кого ты превратился, боже мой.
  Кирилл остановился и, обернувшись, устремил взгляд на своего коллегу. Куприянов усмехнулся, отведя глаза, затем сказал:
  - Знаешь, еще недавно я пытался подражать тебе, твоей технике, в тайне завидовал тому, что у тебя получаются такие классные фото. Постоянно спрашивал себя, как он это делает, черт возьми, как у него так выходит. Настолько круто. Все пытался разгадать твой секрет. Я хотел превзойти тебя, заткнуть за пояс, это стало моей целью в какой-то момент.
  - Удачи, - пробормотал Стронников, а затем, развернувшись, поспешил к подъезду.
  "И пошел ты на хрен", - добавил он мысленно.
  - Эй, я знаю, где ты был, Кирюх. Опять набрал в аптеке кучу таблеток и снова засядешь в своей берлоге. Ты должен врачу показаться, слышишь?
  Кирилл остановился и, не оборачиваясь, проговорил ровным голосом:
  - Вам не удастся запихнуть меня в психушку.
  - О чем ты говоришь? Какая психушка? Я искренне пытаюсь помочь тебе. Знаешь, та модель, с участием которой я буду делать фотосессию, она должна в гроб лечь, представляешь? Будет изображать натуральную покойницу. На что только люди не идут ради славы и денег, не правда ли, друг?
  Стронников, ничего не сказав, снова тронулся с места. Сделав несколько широких шагов, он ступил на крыльцо и оказался у двери своего подъезда. Когда Кирилл уже распахнул дверь и собирался войти внутрь, сзади до него донесся надрывный крик Куприянова:
  - Ты же сдохнешь, Стронников! Сдохнешь! Не выживешь во второй раз!
  
  
  
  
  Глава 12
  
  - Что ты делаешь? Тебе обязательно туда идти? - спросил Игорь, когда она вдруг отстранилась от него и направилась ко входу в полуразрушенное здание. - Там же совсем ничего не видно, Бали! Черт!
  - Говорю же, я что-то слышала, - громко прошептала она и снова прислушалась. Тишина. - Это было похоже на плач.
  - Плач? Чей плач?
  - Не знаю, отстань.
  - Иди лучше ко мне, давай целоваться дальше.
  Бали махнула рукой в его сторону, а в следующее мгновение исчезла в кромешной тьме наполовину обвалившейся арки. Стояла глубокая ночь и улица лишь немного освещалась луной и парой старых фонарей.
  Она медленно ступала по битому стеклу, плотным слоем которого был усыпан пол длинного коридора. Бали ощущала абсолютную уверенность в том, что ей не показалось. Она слышала чей-то плач, доносившийся отсюда. Детский плач.
  Бали вытащила из кармана брюк мобильник и, нажав на клавишу, направила засветившийся экран в темноту коридора. Сначала она увидела только груды мусора, громоздящиеся на полу, ржавые трубы и облезлые, потрескавшиеся стены грязно-желтого цвета, а затем заметила углубление в стене справа. Это оказалась комната. Бали развернулась и сделала несколько шагов вглубь помещения, пытаясь понять, что здесь было раньше. Квартира или какой-то склад?
  "Угораздило же его притащить меня сюда. Хренов любитель экстрима", - подумала она, продолжая осматривать комнату.
  Бали знала, что ее нынешний молодой человек, Игорь, обожал водить своих возлюбленных на такие экскурсии. Для него это был своеобразный фетиш - пообжиматься с какой-нибудь девчонкой около местечка подобного этому. Так все происходило и в этот самый раз.
  Она уже собиралась направиться к выходу, как вдруг до нее донеслось тихое попискивание. Кто-то то ли негромко плакал, то ли скулил. Бали резко обернулась на звук, осветив тот место, откуда, как ей показалось, он доносился, ярким светом от телефона.
  В глубине комнаты, самом углу, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени, сидела девочка лет десяти. Она была одета в грязную и рваную одежду, а ее лицо все было перепачкано чем-то черным. Девочка, не мигая, смотрела в одну точку, словно загипнотизированная. Из пустого проема окна на стене в комнату свешивались ветви дерева и с шумом ударяли об подоконник.
  - Эй, - прошептала Бали, медленно ступая по направлению к ребенку. - Как ты здесь оказалась?
  Она сделала еще несколько шагов, мысленно задавшись вопросом, куда подевался Игорь, и почему он даже не делает попыток найти ее.
  - Как тебя зовут, крошка? - спросила Бали, пытаясь говорить, как можно более спокойным голосом, хотя сама ощущала, как сильно в этот момент дрожали ее руки.
  Она присела рядом с девочкой и, протянув руку, коснулась тыльной стороной ладони ее щеки.
  - Все будет в порядке, я помогу тебе, - сказала она, после чего казавшиеся стеклянными глаза девочки вдруг ожили. Она перевела взгляд на Бали и несколько долгих секунд вглядывалась в ее лицо. Зрачки девочки были красными и воспаленными и Бали поняла, что та очевидно проплакала здесь ни один час. - Как ты оказалась здесь ночью?
  Девочка ничего ответила, только подняла руку и, вытянув вперед указательный палец, направила его на что-то позади Бали.
  - Мама сказала, что нам нужно спрятаться. Сказала, что папа убьет нас, если найдет.
  Бали обернулась, проследив взглядом за рукой девочки, и осветила то место экраном телефона. Как только тьма развеялась, она тут же увидела женщину, которая лежала на полу под трубами у противоположной стены. Сердце Бали тут же учащенно забилось, а в горле встал ком. Она впервые видела труп так близко. А женщина безусловно была уже мертва.
  - Она умерла, да? - спросила девочка с вырвавшимся изо рта облачком пара и Бали перевела на нее взгляд, но ничего не сказала. - Теперь ты будешь моей мамой?
  Бали не успела что-либо ответить на это, как вдруг девочка протянула к ней руки, сжав своими маленькими ладошками кисть ее правой руки. Потом ее глаза наполнились слезами и она прошептала с отчаянной мольбой в голосе:
  - Не бросай меня, ладно?
  Бали хотела уже выпрямиться, но девочка внезапно прильнула к ней, обняв за шею и уткнувшись лицом в ее плечо. Она сразу почувствовала, как сильно дрожало тело ребенка. То ли от страха, то ли от холода, или и от того и от другого одновременно.
  - Не бросай, пожалуйста!
  Бали сомкнула руки за спиной ребенка, крепко прижав девчонку к своей груди и глядя при этом на качающиеся за окном голые ветви дерева в мрачном свете полумесяца.
  
  Бали открыла глаза и тут же поморщилась от ослепившего ее солнечного света, что заливал всю комнату. Она поняла, что в номере находился кто-то еще и когда глаза привыкли к свету, Бали, наконец, смогла окинуть помещение взглядом.
  - Проснулась? - спросила Амаранта с лучезарной улыбкой на губах.
  Она сидела в кресле недалеко от кровати, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Одета была в несвойственные ей темно-серые обтягивающие брюки с короткими штанинами, что оканчивались чуть ниже голени, и синюю футболку.
  - Это ты раздернула шторы? - спросила Бали и Амаранта кивнула в ответ.
  - Надеюсь, ты не будешь на меня ругаться за то, что я тебя разбудила так рано? Время еще только половина девятого, но солнце уже отличное.
  - Ты что это такая счастливая? - недоверчиво поинтересовалась Бали, сев в кровати. Она уже несколько дней не видела Амаранту в таком благоприятном расположении духа.
  - Да просто так, Бали! - Амаранта раскинула в стороны руки. - Мы в таком прекрасном месте, сегодня замечательная погода. Я вот решила отправиться на пляж и немного позагорать, подумала и тебя взять с собой. Идем?
  Бали рассмеялась, глядя на подругу.
  - Ну, что скажете, сеньорита Бали?
  - Уговорила, идем.
  - Вот и отлично, я тебя жду внизу, не забудь пляжное полотенце.
  Амаранта поднялась из кресла и направилась к двери. Когда она покинула комнату, Бали облегченно выдохнула и откинулась назад, хлопнувшись спиной о мягкий матрас.
  "Даже не верится", - подумала она, неожиданно почувствовав прилив хорошего настроения, чего уже давненько с ней не случалось. Она была рада видеть Амаранту такой счастливой и осознавать, что все понемногу стало приходить в норму.
  
  Перед тем, как отправиться на пляж Бали и Амаранта выпили зеленого чая вместе со Стеллой и девочками, поговорили о мелочах, обсудив планы на текущие сутки и, пожелав друг другу счасливого дня, разошлись каждый по своим делам.
  - Суббота - лучший день для такой вылазки. Особенно такая восхитительная суббота, как эта, - сказала Амаранта, когда они с Бали шагали по песку, направляясь к специальному крытому строению, где стояли пляжные лежаки.
  Сейчас они обе были одеты в легкие блузки и короткие юбки. Юбка Амаранты была огненно-красного цвета с несколькими темно-серыми иероглифами, что были нанесены на ткань, а юбка Бали целиком черной. Голову Амаранты венчала бордовая шляпка и обе они были в солнцезащитных очках.
  - Это точно. Я рада, что ты сегодня себя хорошо чувствуешь.
  Амаранта взяла Бали за руку и, остановившись, заглянула ей в глаза:
  - Вчерашняя исповедь пошла мне на благо, верно?
  - Это точно, - улыбнулась Бали. - Ну, идем.
  Они взяли два лежака, поставив их в нескольких метрах от воды. Бали постелила на них полотенца, затем они разделись, оставшись в одних купальниках.
  "Ты у меня такая красавица, подруга", - пронеслось в голове Амаранты, когда она окинула Бали взглядом, а вслух сказала:
  - В таком наряде ты сама на себя не похожа. - На ней был надет бирюзовый бюстгальтер и точно такого же цвета бикини. - Никогда не скажешь, что под черной готической юбкой скрываются небесного цвета трусики.
  - Ну, а ты, как всегда узнаваема, Ами, - улыбнувшись, произнесла Бали. - Никогда не изменяешь любимому красному. И что это за змея у тебя на трусах?
  Амаранта посмотрела вниз на замысловатый золотистый рисунок, что украшал темно-красную ткань.
  - Это дракон, дурочка, - пояснила Амаранта, показав Бали язык.
  - Как это сексуально.
  - Ложись, я намажу тебя маслом.
  - Повинуюсь, мадам.
  Бали расстегнула бюстгальтер, после чего легла на живот.
  - Я вся твоя.
  Амаранта присела возле нее с флакончиком в руках. Вылив немного масла на спину Бали, она принялась медленными движениями втирать его в ее кожу.
  - Класс, - выдохнула Бали, - только не исцарапай меня своими длинными ногтями.
  - Я постараюсь, - хихикнула Амаранта, продолжая водить ладонями по спине и плечам Бали. Затем она помогла ей застегнуть бюстгальтер, после чего смазала маслом и ее ноги.
  - Ну, теперь твоя очередь отдаться мне, - сказала Бали, поднимаясь со своего лежака. - Давай сюда свой чудо-флакончик и ложись.
  Амаранта легла на живот, после чего Бали опустилась возле нее и расстегнула на спине подруги застежку бюстгальтера.
  - Ты никогда не винила себя в том, что не оправдала чьих-то надежд? Что предала человека, который на тебя рассчитывал? - спросила Бали, медленно водя ладонями по спине Амаранты.
  - Ты к чему это, Бали?
  - Просто вспомнила кое о чем. Давно не вспоминала, а сегодня ночью увидела во сне одну девочку.
  - И что это за девочка?
  - Года три назад одной ночью я оказалась около какого-то заброшенного дома. Здание было полуразрушенным и я услышала звук, доносившийся изнутри. Это был плач, так я решила. Детский плач. Я вошла внутрь этого дома и увидела там девочку. Она сидела, забившись в угол, и смотрела на труп собственной матери. Со слов девочки я поняла, что та женщина сбежала с ребенком от своего мужа и каким-то образом оказалась в том здании, наверное пряталась. Ее тело лежало под трубами, я понятия не имею, как она умерла.
  Бали замочала, продолжая втирать масло в спину подруги.
  - И что было дальше? - спросила Амаранта.
  - Девочка кинулась ко мне, обняла, прижалась всем своим крохотным тельцем к моей груди и я ощущала, как бьется ее сердце. Я чувствовала, как девочка дрожала всем телом. Ей было страшно и холодно той ночью, когда мертвое тело ее матери лежало в нескольких метрах от нее. Эта девочка спросила у меня, буду ли я теперь ее мамой, а потом она умоляла меня не бросать ее, не оставлять одну.
  - И как же ты поступила?
  Бали убрала руки от спины Амаранты, застегнула ее бюстгальтер и села на свой лежак.
  - Я вызвала милицию и больше не видела ту девочку после той ночи. Я не узнала ее имя и даже не попрощалась с ней. Пока ждали приезда милиции и скорой, мы сидели обнявшись и не произносили ни слова. Она рассчитывала, что я заберу ее с собой, а я просто ушла, как только приехала милиция. Ушла, даже не оглянувшись. Они сказали мне, что свяжутся со мной, если у них возникнут какие-то вопросы, но в результате так и не связались. Прошло время, и я не вспоминала о том инциденте до сегодняшней ночи. Даже не знаю, почему мне приснился этот сон. Но все было настолько реально, словно я снова вернулась туда и пережила это заново.
  - Думаешь, разыскать ее, эту девчонку? - спросила Амаранта, серьезно глядя Бали в глаза.
  - Даже если бы я хотела, - произнесла та, размазывая масло по своему животу, - то как бы я это сделала? И какой смысл?
  Амаранта только пожала плечами. Она не знала, что можно было посоветовать Бали в данной ситуации. Несколько минут они молча лежали, подставив свои тела под лучи еще нежаркого утреннего солнца.
  - Глянь, какие люди, - произнесла Бали чуть позже, посмотрев вдаль на приближающиеся к ним слева две мужские фигуры. - Фотограф и рокер, собственной персоной.
  
  - Ты любишь ее? - спросил вдруг Вадим, когда они с Кириллом шагали вдоль пляжа.
  - Кого?
  - Ну, Бали.
  - С чего ты взял?
  - Я не дурак, Кирилл. Я видел, как ты смотрел на нее во вторник, когда она занималась ремонтом твоей тачки.
  - Черт, - выдохнул Стронников, - я до сих пор не поблагодарил ее.
  - Ну, - произнес Фантом, хлопнув Кирилла по плечу, - значит, сейчас самое время сделать это, идем.
  Он ускорил шаг, рыхля ногами мягкий песок, и вскоре они оказались в паре метров от лежаков, на которых устроились Амаранта и Бали.
  - Привет, девчонки! - выкрикнул Вадим, поравнявшись с лежаками.
  - Здрасти-здрасти, - откликнулась Бали, не оборачиваясь к мужчинам и глядя прямо перед собой.
  - Привет, - ответила Амаранта, улыбнувшись Вадиму. - Что вас привело сюда?
  - Да вот, гуляем. У нас поезд в половину двенадцатого, - сказал Фантом.
  Стронников в это время окинул девушек взглядом. Он впервые видел их без верхней одежды, в одних только купальниках и это зрелище целиком приковало его внимание, ведь они обе выглядели восхитительно. Смуглая кожа девушек аппетитно блестела в лучах солнца, и Кирилл представил себе, как протягивает руку, прикасаясь к гладкому животу Бали, медленно водит по нему ладонью.
  "Такие красивые и так близко от меня, но недоступные, - подумалось вдруг ему. - С той же вероятностью они бы могли сейчас находиться на луне".
  - Куда это вы, интересно, собрались? - спросила Бали, сдвинув темные очки на лоб и устремив взгляд на Вадима.
  У Стронникова сложилось такое впечатление, будто Бали все время пыталась контролировать их действия. Он уже не в первый раз замечал, как она буквально требовала от Вадима докладывать о причинах его поступков. Но, как понял Кирилл, Фантома это нисколько не задевало. Бали, словно бы исполняла здесь роль старшей сестры для них всех. Несмотря на то, что была совсем молодой. По крайней мере, гораздо младше его самого, да и Вадима тоже.
  - Мы едем немного развеяться, - спокойно пояснил Фантом. - Не все же дома сидеть.
  - Это правильно, - заметила Бали. - Что ж, удачи, ребята.
  - Благодарю. Вам тоже, девочки, счастливого дня, - Вадим хотел уже было сказать Стронникову, что пора собираться в путь, но, вспомнив о своем разговоре с Кириллом, снова обратился к Бали: - Ах, да. Кирилл хотел что-то сказать тебе, Бали.
  Вадим отступил в сторону и Бали, приподняв правую бровь, устремила свой взгляд на Кирилла.
  - Вся во внимании, - произнесла она.
  - Бали, я хотел поблагодарить тебя за помощь с машиной. Спасибо, - проговорил Стронников и кивнул ей в знак признательности.
  - Мелочи, - бросила Бали, снова опустив на глаза темные очки. - Отдыхайте, парни. Проведите этот день с толком.
  - Может, как-нибудь вместе сходим куда-нибудь? Устроим что-нибудь интересное, оторвемся, - предложил Вадим, переводя взгляд с Бали на Амаранту и обратно, но обращаясь в большей мере к первой, ведь она была здесь лидером.
  - Окей, посмотрим, - сказала Бали.
  - Вот и отлично, - заключил Фантом и повернулся к Кириллу: - Ну что, идем собираться?
  
  В вагоне электрички стало слишком жарко уже через десять минут после отправления и Вадим поднялся со своего места, чтобы открыть окно.
  - Ну и жара, - выдохнул он, садясь обратно.
  - После коньяка в жар бросило? - поинтересовался Кирилл, улыбнувшись.
  - Какой коньяк? Я не пью.
  - Конечно, - бросил Стронников, глядя на мелькающие за окном деревья. - Долго нам ехать туда?
  - Чуть больше двух часов.
  - А как мы назад вернемся?
  - Вечером будет электричка обратно, вот и купим на нее билеты. Не беспокойся.
  - Я не беспокоюсь, - проговорил Кирилл, достав из кармана смартфон.
  - Прежняя жизнь дает о себе знать? - спросил Вадим, указав на мобильник.
  - Я с ней покончил, - усмехнулся Стронников. - Не включал телефон со среды.
  - Вот и отлично. Ведь ты теперь с нами, Кирюх? - спросил Фантом, обвив Кирилла рукой за шею.
  - Я с вами, брат. Только убери руку, пожалуйста. Не хочу, чтобы нас приняли за парочку педиков.
  Вадим рассмеялся и убрал руку.
  - Дома делай, что хочешь, а здесь не надо.
  В вагоне было немноголюдно, но Стронникову как-то не хотелось привлекать к себе внимание. Фантом улыбнулся:
  - Дома. Ты уже стал называть "Полнолуние" домом. Привыкаешь?
  - Да, Вадим, я уже привык.
  - Я рад. Слушай, так что насчет Бали?
  - Ох, - вздохнул Кирилл, - может мы закроем эту тему?
  - Нет, - запротестовал Фантом. - Мне все-таки интересно, ты ведь так и не ответил на мой вопрос.
  - Какой же ты настырный, Вадик.
  Железная дорога стала поворачивать вправо и колеса под вагоном принялись перестукиваться гораздо активнее, нежели звучали до этого. Монотонно и ровно.
  - Любишь ее?
  - А ты? - задал встречный вопрос Кирилл.
  - Что я?
  - Любишь Бали? Или, может быть, Амаранту или Стеллу?
  - Стоп-стоп-стоп, мы сейчас о тебе говорим.
  Вадим поднес кисть руки к уху Стронникова и щелкнул его пальцем по мочке.
  - Оставь свои замашки.
  - Любишь или нет?
  Кирилл повернул голову к Фантому и их глаза встретились. Он сказал:
  - Нет. Доволен?
  - Более чем, - ответил тот. - Слушай, может мы тебе в ухо серьгу вставим? Будешь крутым. Почти, как я.
  
  Дом Дарины Вадим отыскал сразу же, как только они сошли с электрички и оказались среди нескольких рядов двухэтажных особняков, что выстроились вдоль прямой улицы, сплошь покрытой зеленеющими деревьями.
  - Идем, - сказал Вадим, поднимаясь по ступеням на крыльцо.
  Когда Кирилл поравнялся с ним, Фантом поднес руку к звонку, но, прежде чем нажать на кнопку, произнес:
  - А прикидываешь, однажды вы с Бали поженитесь?
  Стронников, закатив глаза, тяжело выдохнул и Вадим рассмеялся. Потом он позвонил в дверь. Послышались быстрые шаги и через несколько секунд дверь распахнулась. На пороге возникла красивая молодая женщина мусульманской внешности и лицо ее, щедро сдобренное яркой косметикой, тут же озарила улыбка, как только она увидела Фантома.
  - Привет, Вадик, - сказала она, после чего обняла его и чмокнула в щеку. -Давненько не виделись.
  - Здравствуй, Дарина, - произнес Вадим, обняв женщину в ответ. - Вот, хочу представить тебе своего друга Кирилла.
  - Здравствуйте, Кирилл, я Дарина, - приветливо улыбнулась она и протянула Стронникову руку.
  - Приятно познакомиться, - он слегка пожал руку женщины, попутно отметив, что на каждом ее пальце, кроме большого, было надето по кольцу с крупным камнем в центре.
  - Проходите, - сказала Дарина, пропуская мужчин в дом.
  Кирилл, оказавшись внутри, сразу же огляделся по сторонам, отметив просторную гостиную, бледно-розовые стены которой были украшены большими полотнами с изображенными на них портретами каких-то людей - молодых мужчин и женщин.
  - Присаживайтесь, - произнесла хозяйка дома, - я принесу кофе.
  Вадим плюхнулся на белый диван и хлопнул ладонью по свободному месту рядом.
  - Садись, брат.
  Стронников тоже устроился на диване, продолжая осматривать дом.
  - Кто эти люди на портретах?
  Вадим коротко хохотнул.
  - Это работы Дарины. Она говорит, что эти люди некогда жили на нашей планете, а теперь они являются ей во снах. Дарина медиум, если можно так выразиться.
  "Вот так дела", - подумал Кирилл, затем уточнил:
  - То есть, она общается с мертвыми? - в голосе его слышалось удивление.
  - Спроси у нее сам.
  - Черт, ты привез меня к экстрасенсу.
  - Тебе что-то не нравится, Кирилл?
  - Нет, - отозвался тот, - просто я удивлен. Никогда в жизни не встречался с подобным.
  - Вы не верите в жизнь после смерти, Кирилл? - спросила вернувшаяся в гостиную Дарина с подносом в руках.
  Она поставила перед мужчинами чашки с кофе и устроилась в кресле напротив.
  - Если честно, то нет, - произнес Стронников, делая глоток из чашки.
  - Дай ей свою руку, Кирилл, - сказал Фантом, хитро улыбнувшись.
  - Зачем?
  - Она может многое о тебе поведать, поверь мне.
  - Вадим, не принуждай человека, - вмешалась Дарина.
  - А зачем мы тогда сюда, спрашивается, тащились?
  - Хорошо, - согласился Кирилл, после чего вернул свою чашку на блюдце и протянул Дарине кисть правой руки. Пальцы его предательски дрожали.
  - Что ж, посмотрим, - проговорила она, взяв в свои руки ладонь Стронникова.
  Дарина несколько секунд изучала линии на его руке, а затем принялись медленно водить указательным пальцем по ладони. По телу Кирилла пробежала приятная дрожь. Пока женщина изучала его руку, он смотрел на нее. Дарина была одета в бирюзовое платье со свисающими с рукавов ленточками, а на шее ее были надеты три ожерелья с крупными разноцветными камешками.
  - Ну, что ты там видишь, Дарина? - не выдержал Фантом затянувшейся паузы.
  Дарина отпустила руку Стронникова и натянуто улыбнулась. Вадим заметил, как переменилась в лице женщина. От кожи ее щек отхлынул румянец и его место заняла неестественная бледность, ее дыхание участилось, а все тело, казалось, стала бить мелкая дрожь.
  - Да что с тобой, Дарина? - удивленно проговорил Вадим. - Что такого страшного ты увидела на руке моего друга? Мы должны знать все, ведь так, Кирюх?
  Кирилл посмотрел на Фантома, чувствуя, как его самого уже охватывает какой-то потусторонний страх. Дарина молчала и Вадим снова заговорил:
  - Не тяни быка за яйца, Дарина, мы должны знать правду, какой бы суровой она не была. Ведь так, Кирилл?
  Он толкнул Стронникова в плечо и тот лишь слабо улыбнулся в ответ. Не выдержав молчания Дарины, Фантом поднялся со своего места:
  - Что, в конце концов, ты увидела?
  - Ничего, - сказала, наконец, она. - Извините, мне нужно ехать по делам. Вам придется уйти.
  - Какие еще дела? - Вадим сделал шаг к женщине и взял ее за руку. - Мы никуда не уйдем, пока ты нам все не объяснишь.
  - Мне нечего объяснять, пусти.
  Вадим отпустил ее руку и Дарина принялась составлять чашки обратно на поднос, хотя те еще не опустели и наполовину. Чашка Кирилла перевернулась, когда Дарина хотела взять ее за ручку и содержимое разлилось по скатерти.
  - Проклятье, - пробормотала она и швырнула чашку на поднос. Та легла боком и Дарина даже не удосужилась поставить ее, как надо. Подняв поднос, она направилась прочь из гостиной.
  "Что за чертовщину она творит?" - задался вопросом Кирилл, вдруг ни на шутку испугавшись.
  Масла в огонь добавил Вадим.
  - Мы умрем, да? - выкрикнул он ей вслед, но женщина даже не обернулась.
  - Давай уйдем отсюда, - предложил Стронников, поднимаясь с дивана.
  - Нет, я так этого не оставлю, - Фантом быстрым шагом направился вслед за Дариной. - Она должна объясниться с нами.
  - Черт, - плюнул Стронников, поспешив за Вадимом.
  Дарину они нашли на кухне, она сидела за столом и перебирала какие-то разноцветные пуговицы, что лежали в небольшой алюминиевой коробке.
  - Дарина, - спокойно начал Вадим, присев рядом с ней, - я прошу тебя, скажи нам, что ты увидела. Пожалуйста.
  Женщина продолжала сосредоточенно перебирать пуговицы, несколько раз открывая рот, словно хотела что-то сказать, но никак не решалась заговорить. Потом она произнесла:
  - Я скажу тебе, пусть он выйдет.
  - Мне? Хочешь, чтобы Кирилл ушел? - уточнил Фантом.
  - Да.
  - Кирюх, - сказал Вадим, обернувшись к другу, который стоял рядом.
  Кирилл развернулся, чтобы выйти из кухни, но затем вдруг остановился и снова посмотрел на Дарину:
  - Можно только один вопрос?
  - Один, - жестко ответила медиум, былое радушие растворилось без следа.
  Стронников уже успел пожалеть о том, что развязал язык, но деваться было некуда. Он спросил:
  - Я умру своей смертью?
  Дарина нахмурилась и с шумом выдохнула воздух. Через несколько секунд тишины она ответила:
  - Если своей смертью считать смерть в постели от изношенности организма, а не своей воздействие какого-либо внешнего фактора, будь то болезнь, несчастный случай или преднамеренный поступок другого человека... тогда нет, не своей.
  Кирилл вдруг ощутил, как тяжелый комок медленно опустился из его горла куда-то вниз живота.
  - Посмотрите его руку, - сказал Стронников, кивнув на Вадима.
  - Зачем это? - вскинулся Фантом. - Мы сейчас о тебе говорим, Кирилл.
  - Ненужно, - согласилась Дарина. - Как вы представляете себе смерть, Кирилл?
  Этот вопрос застал его врасплох.
  - Ну, - начал Кирилл, пытаясь придумать что-нибудь более разумное, - я думаю, что это пустота. Когда ничего нет.
  Дарина улыбнулась и Стронникову показалось, что к ней стало понемногу возвращаться самообладание, затем она сказала:
  - Смерть это коридор. Коридор, у которого нет конца.
  - Нет конца? - встрял Вадим. - Не хотел бы я там оказаться.
  Дарина только усмехнулась, потом продолжила:
  - Вы будете идти по нему вечно, но так никуда и не придете.
  Кирилл почувствовал, как сотни мурашек пробежали по спине, после чего его передернуло.
  - Надеюсь, мне хотя бы разрешат взять туда гитару с собой, - вставил Вадим, взглянув на Дарину, но она в это время обернулась к Стронникову:
  - Оставьте нас на пару минут.
  
  - Что она сказала тебе? - спросил Стронников у Вадима, когда они сидели на перроне напротив железнодорожных путей и не спеша пили пиво из бутылок в ожидании поезда.
  - Ничего, брат, забудь.
  - Что значит "ничего, забудь"? Разве не ты так перепугался, когда Дарина увидела что-то на моей ладони?
  - Я еще тот паникер, не обращай внимания, - произнес Вадим и сделал большой глоток из бутылки. - Какое горькое пиво.
  - Говори, Вадим, я должен знать.
  Фантом только тяжело вздохнул. Помолчав немного, он проговорил:
  - Я не скажу тебе, Кирилл. Не трать зря время на уговоры, это бесполезно. Идем, уже поезд на подходе.
  Стронников увидел приближающуюся к перрону электричку и поднялся с места вслед за Вадимом. Тот взял из его руки пустую бутылку и вместе со своей бросил в урну, стоявшую рядом.
  Почти всю дорогу они молчали, лишь изредка перебрасываясь парой слов на отвлеченные темы. К произошедшему в доме Дарины никто из них не возвращался, но между ними висело явное напряжение, которое никак не желало развеиваться. Кирилл сидел у окна, глядя сквозь стекло на мелькающие мимо поля и редкие домики. Иногда в поле его зрения попадали высокие строения, которыми оказывались водонапорные башни или какие-то фабрики. К тому времени, как электричка подъехала к Абильдегере, уже совсем стемнело и по всей станции зажглись яркие фонари. На перроне было немноголюдно, только несколько мужчин и женщин медленно брели мимо поезда.
  Вадим первым поднялся с места, на ходу бросив:
  - Пора на выход.
  Они спустились по ступенькам, ступив на асфальт, и неспешно зашагали к вокзалу.
  - Каково твое первое представление об этом городе? - спросил Фантом, закуривая сигарету.
  - Мне нравится, - кратко ответил Кирилл, вдыхая свежий вечерний воздух.
  - Отличный вечер для прогулки, да? - произнес Вадим и Стронников кивнул в ответ. - Как-нибудь я покажу тебе Абильдегере более подробно. Устроим экскурсию.
  - Хорошо.
  - Нужно найти такси. Возвращаемся домой, брат.
  - Да, я что-то уже подустал. Сейчас бы прилечь.
  Вадим, увидев издалека подъехавший к вокзалу автомобиль с шашкой на крыше, ускорил шаг и Стронников поспешил за ним.
  - Пошли, возьмем этут тачку, - бросил Фантом на ходу, указав на такси.
  - Ты так сказал, словно собрался ее угнать.
  Вадим рассмеялся и слегка ткнул Стронникова в бок кулаком.
  
  - Фантом, - начал Кирилл, когда они уже медленно брели вдоль берега по направлению к "Полнолунию". Вадим специально попросил водителя высадить их у пляжа, чтобы у них была возможность еще немного подышать воздухом, прежде чем лечь спать. Дул слабый ветерок, заставляя их футболки слегка трепыхаться.
  - Что? - спросил Вадим, сделав глоток минеральной воды из бутылки.
  Стронников хотел еще раз попытаться узнать у Фантома, что же ему сказала Дарина, так сильно его распирало любопытство, но вместо этого он произнес:
  - Дай водички.
  Вадим протянул ему бутылку и Кирилл сделал глоток, затем произнес:
  - Фантом, так что сказала Дарина?
  - Твою мать! - не сдержался тот, - Отдай мне мою воду!
  Стронников вернул бутылку Фантому и тот резким движением вырвал ее у него из руки. Подняв глаза, Кирилл посмотрел на полную луну, что неподвижно зависла над морем.
  - Я попал к дверям "Полнолуния", когда возвращался из одного городка здесь неподалеку, - начал Кирилл после небольшой паузы. - Там я фотографировал одну девушку, это была моя последняя фотосессия. Ее родители наняли меня, чтобы я сделал фотографии их дочери. Я не знаю, с какой целью.
  Стронников замолчал, вспомнив о том, как сравнил холодность Надежды и ледяную отстраненность Бали в первый же день своего пребывания в отеле. Тогда он не смог охарактеризовать ту разницу, которая была между этими двумя девушками. Теперь же до него вдруг дошло понимание. Бали являлась такой от природы, в ней была заложена эта холодность в проявлении чувств и поведении. У нее был твердый и непрогибаемый характер, она могла бы с легкостью подавить волю многих людей, подчинив их себе, если бы пожелала этого. Такое было свойственно небольшому числу людей, как считал Кирилл, тем более, женщин. Надежда же являла собой забитого человека, подчиненного чужой воли, которого с детства приучили всегда оставаться на коротком поводке.
  "Так с кем бы из них ты переспал?" - спросил сам себя Стронников, и едва не рассмеялся от этой мысли.
  - А за несколько месяцев до этой своей поездки, - продолжил Кирилл, на ходу пиная носками туфель мягкий песок, который мелкой пылью вился вокруг его ступней, - я пытался покончить с жизнью. Хотя, может это было и вовсе год назад. Или того больше. Я не помню. Короче, я высыпал тогда в рот целый пузырек антидепрессантов и запил их водкой. Мне едва удалось выжить.
  Вадим остановился, озабоченно посмотрев на него. В глазах друга Стронников прочитал полное потрясение. Фантом тяжело выдохнул:
  - Ох, брат. - Это была моя первая попытка покончить с собой, но не последняя, - сказал Кирилл, опускаясь на песок. Затем посмотрел на Фантома снизу вверх и улыбнулся в свете луны: - Хорошо, что и вторая вышла неудачной.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"