Аннотация: ...это была страсть. Была ли это любовь? Может..., но мы всегда хотим, чтобы это было одно... Мы изменяемся, мы изменяем прошлому... прошлое всегда неизменно.
Задумывались ли мы когда нибудь над тем, что связывет нас с прошлым? Насколько мы изменяемся? Как меняются наши привязанности, идеалы, чувства? Зачем оно вообще нам, прошлое? Мы изменяемся, мы изменяем прошлому... прошлое всегда неизменно.
Эта история началась, двадцать с лишним лет назад...
***
Был субботний летний вечер две тысячи четвёртого года, обычный для жителей этого города-порта, но не совсем заурядный для меня, жителя столицы. Я редко бываю в этом городе, где, казалось бы, и будни - сплошной праздник. Ведь город превращается в курорт, со всеми вытекающими отсюда последствиями, а его жители находятся под 'наркозом' этого вездесущего духа праздности, торжеств и раскрепощенности. С давних пор город был славен своим древним, тонущим в тумане неонов, центром, не только культуры и романтики, но и увеселений и порока. Всё так тесно переплелось здесь, а черты, так акварельно размыты, что порой не всегда было ясно, по какую ты сторону. Корпус старинного торгового судна, оперившегося парусами с оригинальной символикой и превратившегося в плавающий ресторан, давно стал символом города. Судно стояло на якоре и было пришвартовано у левого берега реки, рядом с разводным мостом. А всё это было видно из окна квартиры второго этажа дома на набережной.
Обычно, когда приезжаю в гостеприимную обитель моряков, очень красивых, не слишком щепетильных, 'весёлых и находчивых' женщин и студентов, останавливаюсь на ночлег у друзей. С ними, как вчера, помню, встречали рассветы на пустынном морском берегу, ходили в походы, ели кашу из одного котелка. Романтика студенческой молодости никогда не покидает нас ещё и потому, что в силу своей профессии, поиск нового, не только в работе, но и в окружающем нас мире, способность видеть его в непривычном, преломлённом собственным видением ракурсе, заставляет постоянно искать, творить, перекраивать, снова искать. Это относится не только к работе и быту, а влияет и на наши отношения с окружающими и близкими людьми.
***
Сказал бы мне кто-нибудь тогда, много лет назад, что буду помнить тот вечер, ту ночь, тот месяц, тот год, те годы до сих пор, но как сейчас, всё вижу, чувствую, воспринимаю, разве что мыслю несколько иначе. Подробности растворились в дымке воспоминаний, но её профиль на балконе пятиэтажки, резко очерченный предсумрачным светом заходящего солнца, алмазом врезался в память.
Эйфория весны, ежегодно наступающая с первыми признаками зарождающегося обновления в природе, царила безраздельно над всем живым. Лавина чувств и эмоций, не уступающая по натиску цунами, рухнула, переполнив всё избытком нерастраченной за зиму энергии. Двусмысленность игривых, обольщающих, казалось обращенных именно к тебе улыбок женщин, нескромный, искушающий блеск мимоходом встреченных глаз, пьянили, заставляли сердце учащённо биться, окрыляли.
Это был день, вернее вечер, дня восьмого марта, когда женщины чувствуют себя недостаточно уютно, только по той причине, что причитавшееся им по праву каждодневное внимание мужчин, выплёскивается на них: залпами шампанского, мишурой гвоздик, тюльпанов, роз, мимоз и такими 'интимными' подарками, как доска для разделки рыбы, с изображением сюжета из басни Крылова.
Не помню ни как и ни с кем пришёл туда, только свечами озарённые лица, оплавленные ритмы музыки, нескладные детали интерьера, улетучивающиеся, как сигаретный дым обрывки бесед с едва знакомыми людьми.
Её присутствие почувствовал с самого порога - там просто была Она. Встреча наших взглядов была таким, откровенно-робко, выраженным восторгом, что всё далее сказанное было лишь чем-то необязательным, помогающим нам, говорящим на разных языках, узнать друг о друге всё. Состояние, при котором, двое видят только друг друга, не замечая ничего... окружение стало размытым фоном...
Отблески свечей в её глубоких голубых, хранящих застенчивую тайну, глазах, помню и сейчас. Перед этим светом меркнут самые яркие вспышки прожитого и, наверно, никогда уже не будет такой тяги и такого опьяняющего чувства единения душ, какое испытываем мы, соприкоснувшись с настоящим чувством.
Взгляды, встретившиеся однажды, настолько прочно соединили незримыми нитями наши сердца, что и теперь, при встрече, мы не можем не чувствовать той не ослабевшей с годами, безумной тяги к сближению.
Оно было неизбежно, как неминуема смена времён года, а лёгкая музыка и слабое освещение только способствовало ему. Танец? Да, наверно, это был танец. Мы даже не заметили, как сплелись, в нежном и сильном пожатии, пальцы рук, в едином порыве соприкоснулись тела, как губы несмело коснулись шеи и лица, как опьянил запах. Не видя и не слыша ничего вокруг, мы сжимали друг друга в объятиях, губами, всё более решительно, исследуя все доступные участки плоти. Изредка встречаясь взглядами мы так пьянели, что пол, казалось, уходил из-под ног. Мои руки мимолётно касались её щёк, бровей, трогали губы, она закрывала при этом глаза и прижималась ещё сильнее...
***
Простой человек, ничем не отличающийся от нас внешне, в потёртых джинсах и потрёпанных кроссовках, храпящий во сне, живёт в доме, построенном по типовому 'хрущёвскому' проекту и 'укрывающий', как все мы, по мере возможности, налоги от государства. Человек как человек, но было в нём нечто... Он был, потомственным графом, в самом хорошем и возвышенном значении этого титула, потомком старого русского дворянского рода, говорящий на языке страны, в которой жил от рождения, языке своих дедов и унаследовал от них, известных композиторов, музыкантов, художников, изысканно-творческий подход ко всему, что его окружало. С Андреем всегда было интересно. После женитьбы один за другим родились два сына. Будучи творцом, он не был тщеславен, деньги не прельщали его. Жизнь была полна и насыщена каждодневных радостей, оригинальных идей, удачных проектов, постоянных 'вспрыскиваний', но произошло то, чего он ожидал меньше всего: жена ушла к другому. Как говорят женщины, он был мягким, иначе - 'тюфяком'.
***
Зайдя в один известный в городе бар, место постоянных встреч наших друзей, своеобразного 'клуба по увлечениям' и поздоровавшись с дородной и всегда цветущей барменшей - хозяйкой заведения Стеллой, узнал, где смогу найти своего давнего знакомого, с которым не виделся пару лет, он жил за границей. Через пол часа я сидел за столиком шумного кафе в центре города, напротив своего дружка. С ним была милая крашеная блондинка лет тридцати пяти и седой мужчина неопределённого возраста. Музыка была 'живая', а мы сидели так близко к сцене, что вряд ли бы нам удалось побеседовать. Сквозь гром ударных инструментов и всхлипывания саксофона, мне удалось услышать, что его подруга - сестра одной нашей общей знакомой, живущей в Париже, а мой сосед по столику слева - гость из Дании. Поужинав, мы решили покинуть это неспокойное заведение и вернуться в бар, из которого я и пришёл. У столика под открытым небом мы смогли спокойно обсудить новости, вспомнили былое. Услышав, что компания собирается в гости, я распрощался, а когда они ушли, позвонил. В трубке раздался несколько озабоченный голос Андрея. Все было нормально, просто кто-то, настойчиво пытался вырвать трубку у него из рук, я услышал женский голос. Спросив, не помешаю ли, и убедившись, что наша договорённость осталась в силе, я направился в дом на набережной...
***
Когда наши обоюдные 'поверхностные' исследования, прерывались, мы не могли оторвать взгляды друг от друга. Меня восторгало в ней всё: длинные, густые, чёрные с шёлковым отливом, волосы, немного вздёрнутый носик, идеальные черты, вздернутые стрелки бровей, чувственно приоткрытые, манящие спелостью губы.
Наверно мы настолько увлеклись этим обоюдным созерцанием, а стремление была настолько велико, что очнуться от нежного, теплого, немного влажного и бесконечно долгого поцелуя, нас могло заставить лишь что-то извне. Мы спинами почувствовали на себе взгляды...
Глоток свежего воздуха немного остудил наш неуёмный пыл. Мы стояли на балконе, по-прежнему отрешенные и горячие, общие знакомые над чем-то громко смеялись в комнате.
Решение покинуть компанию было обоюдным, и отказавшись от кофе, мы спустились во двор дома. Как оказалось, она жила в соседнем подъезде, но как я понял по её романтическому виду, домой она точно не собиралась. В окне её квартиры на первом этаже горел свет.
Было морозно, ещё не сошёл последний мартовский снег, а небо было чистым и звёздным. Непроизвольно моя рука обняла её за плечи, а она, проскользнув под незастёгнутую полу моего пальто, обвила меня руками и прижалась лицом к груди. Мы стояли в полутемном дворе, обнявшись и так согревая друг друга.
Я подумал, что до сих не знаю её имени, но это не показалось мне странным. Сказав ей об этом, я впервые услышал её звонкий, приглушаемый воротником пальто, смех. И ещё я узнал, что она замужем, но это уже ничего не меняло для нас. Через некоторое время я заметил, что у неё на ногах легкие вечерние туфли. Она сказала что ей не холодно, но по белизне кожи лица и легкой дрожи колен я понял, что она продрогла и когда она на отрез отказалась идти домой, чего я и сам хотел меньше всего, мы решили зайти погреться в подъезд соседнего дома.
Расположившись на подоконнике рядом с вереницей облупленных и взъерошенных почтовых ящиков, мы предались обоюдным ласкам...
***
...Поднявшись и тихо толкнув, как было оговорено (дабы не разбудить спящих пацанов), входную дверь, попал через тёмную прихожую на кухню, где у стола сидела, скрестив загорелые ноги, на первый взгляд, симпатичная девушка. По усталому виду и неаккуратной причёске, можно было понять, что лежащая бутыль под столом и такая же початая бутылка вина на нём, была выпита не без её помощи. Спиной ко мне, сверкая сединой коротко стриженых волос, в свете нависшего низко над столом абажура, в халате сидел Андрей. Увидев моё отражение в стекле кухонного окна, за которым были видны мачты парусника, украшенные гирляндами ламп, он приветливо вскочил навстречу и, представив нас, усадил меня за стол. Незнакомка оказалось его новой подругой. На столе появилась принесённая мною бутылка шотландского виски, и моя новая знакомая, уже изрядно выпившая, не отказалась от крепкого мужского напитка....
Виски быстро подействовал на Анжелу, и она стала оказывать явные знаки внимания хозяину.
- Может быть, я застал их в момент близости?- подумал я, и судя по тому, как виновато улыбался Андрей, моя догадка была верной, а дальнейшее, ещё больше утвердило меня в этой мысли:
- Я хочу тебя, - сказала Анжела и посмотрела на него, привставая из-за стола.
- Да, милая, я тоже, - сказал он, оставаясь сидеть, с улыбкой оглядываясь на меня. Я ответил ему, улыбкой понимания.
- Но, милый, ведь мы так редко видимся, - продолжала она, слегка повысив голос. За дверью комнаты раздались, какие-то звуки.
- Кто там? - спросил я.
- Дети, - ответил он.
- Твои?
- Мои и Анжелкин, - сказал он, снова виновато улыбнувшись.
- Может я не вовремя? - вырвалось у меня.
- Да нет, что ты! Всё в порядке, просто мы 'немного' выпили, - указал он рукой под стол.
- Скажи ему, чтобы ложился! - прервала нас Анжела. Андрей вышел из кухни. Мы остались вдвоем, она безучастно смотрела на меня.
- Чем ты занимаешься? - спросил я её.
- Руковожу хором мальчиков, - с кривой усмешкой ответила она.
- Серьёзно? - удивился я. Судя по мини юбке и футболке на голое тело, которые были на ней, ни за что нельзя было догадаться, что она дирижёр.
- Слушаются мальчики? - спросил я.
- Ещё как! - самодовольно ответила Анжела. В это время вошёл Андрей.
- Иди к нему, неуспокоится, - умоляюще попросил он.
- Нет, я не пойду, - испуганно сказала она, вставая,
- Он не отпустит меня! Когда Анжела вышла, я спросил:
- Сколько ему?
- Двенадцать, - ответил Андрей.
- И, что? Всегда так?
- Почти.
- Да, не даст мамку в обиду, - подумал я вслух., - Поднимем? За встречу!
***
Устроившись между моих ног, которыми я обвил её, и крепко прижавшись своей не очень выпуклой, но по юношески твердой грудью ко мне, она прильнула губами к моей шее. Я почувствовал, как по всему телу разлилось, похожее на дрожь, волнение. Оно нарастало, наши губы снова слились. Это уже не было поцелуем. Это был безудержный зов, нашей возбуждающейся плоти.
Наши руки сплетались, обнимали, гладили друг друга, лихорадочно расстёгивали, и проникали всё глубже под одежду.
Наконец мои руки, преодолев слабое сопротивление, уступчивых рук и сложные преграды лямочек и застёжек её нижнего белья, трепетно соприкоснулись с нежной кожей. От ощущения прохлады, по её спине пробежала волнующая дрожь, она выгнулась и ещё ближе прижалась своими бедрами к моим. Волнение от соприкосновения с обнажённой плотью, усилило моё, нарастающее желание. Она тоже ощутила его. Её нежная рука проникла ко мне под одежду, и путаясь в складках белья, нежно и настойчиво гладила и сжимала всё, что попадалось на пути. Я переставал контролировать себя. Мы предались сладостной игре, правил которой тогда ещё не знали...
***
Я не знаю как по-другому назвать наши чувства - это была страсть. Так продолжалось два года. Нам не суждено было быть вместе тогда. Была ли это любовь? Может..., мы всегда хотим, чтобы это было одно...
***
- Мы выпили по глотку обжигающего напитка. В кухню на цыпочках вошла Анжела.
Она подошла к Андрею и обвила его шею руками. Он неуклюже повёл плечами, словно пытаясь отмахнутся от назойливого насекомого.
- Ну, я хочу тебя, - ласково заглядывая ему в глаза, промяукала Анжела. - Ты ведь знаешь, как я хочу тебя, милый!, - она просунула руки ему под халат, совершенно не обращая внимания на меня. Андрей пытался оказывать слабое сопротивление, но проворные ручки дирижёра, вовсе не собирались оставлять его в покое. Андрей через плечо, с ухмылкой обалдевающего идиота, посмотрел на меня с надеждой.
- Ребята, всё нормально, - сказал я, - Анжела, ты чудо!
- Я хочу, чтобы ты вылизал меня! - Едва сдерживаясь от наплыва эмоций сказала она,-Я хочу высосать тебя! - Андрей, нерешительно попытался приподняться с табурета, но она энергично придвинулась к нему и начала бить его в грудь своими маленькими кулачками.- Я хочу тебя, - со слезами в голосе, повысив тон повторяла она, её глаза блестели, намерения были недвусмысленны, а жесты красноречивы. Мне осталось только весело подмигнуть хозяину:
- Анжела, ведь у нас гость! - только и смог выдавить из себя Андрей, опустившись на табурет и бессильно опустив голову. Анжела, которая уже давно взгромоздилась ему на колени, проворным движением соскользнула на кушетку, стоящую чуть поодаль, и высоко задрав ножки, быстрым движением высвободила свои загорелые ягодицы, из мини юбчонки, которая едва прикрывала беленькие трусики. Они упали на пол следом. Она проделала это так молниеносно быстро, что нам с Андреем осталось, только многозначительно улыбнуться друг другу. Он взялся руками за голову, исподлобья, глупо улыбаясь мне:
- Мол, что возьмёшь с пьяной женщины! Анжелка сидела, раскинув ножки, демонстрируя нам свою свежевыбритую, в маленьких пупырышках промежность, проводя по ней пальчиками и игриво улыбаясь. Её руки скользили вдоль щелки, задерживаясь пальцами у лобка, и выворачивая перед нами бледно-розовые губки. Мы невольно залюбовались этим откровенным актом желания, которое длилось всего несколько мгновений. Потом она резко приподнялась и подскочила к Андрею, сидящему с опущенной головой и смотрящему снизу вниз. Её щелка оказалась прямо перед его лицом, чего он явно не ожидал.
- Я хочу, чтобы ты вылизал меня, - чуть не плача и стуча кулачками ему по плечам, надрывным голосом вторила Анжела. Андрей выпрямился, а она ловким прыжком запрыгнула ему на колени, свесив красивые ножки у него за спиной и руками обвив его шею. В одно мгновение на полу оказалась её футболка, и упругие маленькие груди коснулись его губ.
- Ребята, - сказал я, - имею хорошую гаванскую сигару, если вы не против, я прогуляюсь и взгляну на набережную. Окно кухни выходило на козырёк крыши, расположенных под квартирой на первом этаже магазинов, он проходил по всей длине дома. Мне и раньше не раз приходилось выходить туда покурить. Внизу за рекой у судна - ресторана было многолюдно, громко играла музыка, за спиной щелкнул выключатель. Прикрыл окно...
...Я остался в полутьме, только гирлянды на мачтах судна отражались в речной ряби. Когда я вернулся тем же путём, что и вышел, уже светало, Анжела спала обняв сына. Андрей, не дождавшийся моего возвращения, уснул прямо на столе, упёршись лбом в руки. Не став будить их, я тихо выскользнул на лестничную площадку. Мне предстояла дорога домой...
***
...Через неделю Андрей приехал в столицу в командировку. Он позвонил и предупредил, что может остаться у нас ночевать. Мы с женой всегда рады встрече со своими друзьми и коллегами...