Дневник Осипцова В.Я
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Отцовский дневник 1973-1974 года с фрагментами поздних и ранних, армейских стихов. Повесть "Овен и Космические Пираты" является его частью.
|
4 марта 1973 года
Давно я cобирался начать свой дневник, но то не хватало времени, то лень было мне, да я и сейчас ещё неуверен, что буду писать его ежедневно.
Но, начнем с сегодняшнего дня.
Утром встал - болит страшно укол под лопаткой, послушал пластинки, пока приводил себя в порядок, безо всякого аппетита съел свой завтрак и пошел в университет. Все шесть часов... пардон, четыре часа сидели в одной аудитории, два в другой, все шесть часов были лекции. Оля Толдова что-то очень уже подозрительно смотрела на меня все эти часы, и всё-таки очень было приятно это (обычно я на неё смотрю).
После занятий пошел брать пальто, опять Оля стоит, стоит себе в конце очереди с номерком и ждёт, подхожу и говорю: - "Ты так Оля и до вечера прождёшь" А она так невинно подняла на меня глаза и спрашивает лукаво: "А ты что, ждешь меня?" Я смутился, "Н-нет, но просто...", неудобно так стало мне, а она опустила голову - чувствую - улыбается.
"А ты, - спрашивает, - сможешь быстрее взять". "Конечно" - отвечаю, даёт она мне номерок, а рука дрожит, и у меня задрожала, когда я взял, но никто из нас не смеялся.
Подошел к этим "здоровым любам", что скопились у окошка? просунул руку "скромно", а потом ещё вперёд вытянул - взяли у меня немедленно.
Даю Ей пальто, А она смотрит так "до жути нежно" - "Спасибо" - говорит. - "Пожалуйста" - отвечаю. Отвернулся - сил моих нет - красотища-то какая! Вышел из университета и топаю помаленьку (еле-еле), с тем расчётом, чтобы она меня догнала.
Добился своего, возле улицы Горького догоняет и спрашивает, улыбаясь: "Чего ты сегодня так медленно идёшь?" (Вообще-то я быстро хожу, иногда трамвай догоняю!). Я так повернул к ней голову и отвечаю: "Укол сильно болит" - и тут же, чтобы она не обогнала (догонять ведь неудобно будет) - "а у тебя уже прошел" - "нет", шепчет, нежно, как ветер в листьях - "тоже болит, когда рукой не двигаю - ничего, а так болит".
"Милая ты моя, - подумал я, - зачем же тебя-то мучают, лучше бы мне ещё сделали, вместо тебя" - Жалко так её стало, чуть слёзы на глазах не появились, а сам продолжаю чуть дрогнувшим голосом, - "у меня по-разному проходит это дело, один раз даже спину резали", а она смотрит на меня так грустно, и говорит тихо, - "меня тоже резали - шрам на спине остался ещё".
Меня прямо как раскалённой кочергой по сердцу, ну, думаю, знал бы того гада, что тебе так сделал - голову отвинтил бы. Такому как ты, нежному, маленькому, прекрасному созданию шрамы оставлять! Опустил я голову, чтоб не заметила выражения лица моего, и, спустя некоторое время спрашиваю: "Как ты думаешь... Оля... стоило ли сейчас приглашать писателей к нам, всё-таки курсовая работа, сдача, защита у всех..."
- Нет, что ты, - отвечает - никто не захочет прийти.
Как она это сказала!
Влюбился я в неё, что ли? Да и немудрено влюбиться - вторую такую не встретить нигде!
Ну, поговорили ещё о курсовых, от том да о сём, и разошлись - перешел я улицу, а она исчезла, будто приснилось мне всё, всю дорогу о ней думал... Исправил даже курсовую - так себе...вычислил десятку (умножение) до 2-х чисел. Скоро кончу вычислять, последнее число запишу в дневнике (вычислял таким образом: 1х2, 2х3, 3х4 4х5 и т.д. и получившееся так же). Теперь вот дневник пишу, потом буду продолжать роман, и выписывать отрывки из стихов народов СССР Х-ХVIII веков. Не знаю, сколько мне удастся сделать!
9 марта
Так и знал, что регулярно вести дневник не смогу, но попробую более точно вспомнить события прошедших дней.
В четверг физо было, разозлился страшно на Хамбиевича. Скотина! Не верил, что у меня болел укол. Маргарита стала более покладистая, лучше ко мне относится.
В пятницу все события концентрировались на уроке русского языка. Иринушка что-то заигрывать стала со мной: то ненароком наткнётся своим "мягким местом" на мой локоть, когда ходит по классу, то своим мягким животиком прильнёт к моей руке, то грудью слегка заденет моё плечо. Все два часа держала меня в напряжении. Потом договорились с ней, что она проверит у меня курсовую работу.
В субботу - отдал курсовую работу Маргушке, чтобы Ирина проверила, Марго очень живо согласилась взять её, и в глазах у неё я прочел такое желание поговорить со мной, что не смог отказать ей в этом. Очень уж в этот день и Писаренко Наташка "липла" ко мне - ну я что, я ведь не могу запретить, пожалуйста. Таирка Гудиева тоже налетела - "давай 10 копеек", но ей не сколько эти деньги нужны были, сколько поговорить со мною. Чуть не легла мне на спину.
После занятий, пришел Вовка Рассохин. После выпили, взяли домой бутылочку "дурмана" и посмотрели "Слуги дьявола на чертовой мельнице" - в "Октябре".
Потом пришли домой, посмотрели, как наши выиграли Швецию в хоккей, выпили бутылочку и легли спать.
В воскресенье кончил Курсовую, пошли с Вовкой на базар, выпили винца, пивца, взяли бутылку дурмана - выпили в столовой, купили кое-что и пришли домой. Вечером пошли и принесли 3-х литровый пива, и бутылку "Южного" (нелегально). Купили 2 пластинки "Бременские музыканты" и песни Муслима, играли в карты, слушали музыку, смотрели игру СССР-ФРГ-2й тур, потом я сполоснулся под душем, послушали музыку, выпили и легли спать.
9-е. Встал 20 минут восьмого, пока погладился, почистился, умылся - времени на еду не осталось, - убежал в Университет. Ирина отдала мне курсовую, сказала, что у неё ребёнок болен был, что может, и не заметила где ошибки. Ну, я её соотв. поблагодарил.
С урока нас сняли, дежурный возле входа. Курсовую сдал.
Смылись с урока и Оля и Маргушка. Марго сказала "прощай" и вздохнула печально. Оля сказала "до свиданья" и улыбнулась. Ровно в час мы ушли домой. Чао!
Сегодня буду читать сб. Н/ф "Шутник". Напишу Наде письмо. Постараюсь стихи других поэтов записать. Не знаю, хватит ли мне времени на цифры.
11 апреля.
Встал в 7 часов, сделал зарядку, поругался с родителями и ушел в Университет, причем захватил с собой фотоаппарат. Удалось снять Ольку, вышла она изумительно хорошо, смылись с Маргошей (?) с 2-х последних часов (диамат), сфотографировались, вернулся домой, проявил плёнку, свою, и что отец фотографировал. Я так рад, что Оля получилась!!!!
Вечером смотрел телевизор и делал английский, наши выиграли у поляков (в хоккей), 20:0. Тоже замечательно.
12 апреля
Пришел утром в университет, а Майран сидит - дежурный возле входа, посидели мы малость, переписал монолог Годунова для заучивания, почитал книгу Гюго, "93 год", группа "А" вернулась с физо, пошел в раздевалку, через приоткрытую дверь видел, как одевалась Оля, ну и фигура! Ну и груди, пышные, упругие, зашел для вида к историку, спросил, когда у осетинской группы урок (хоть и знал), выходил, ещё раз заглянул в щелку, Оля уже в комбинации была (голубой), а груди выпирают! Какая она милая! Отдежурил - пошел домой, выпил пива, купил записную книжку. Пришел домой печатать фотографии. Олька отлично вышла, мы с Майрамом неважно - проявитель сработался. Ну, да всё ничего!
Завтра надо с Олей поговорить как-то!
+++++++++++++++++
Прошло много времени. Сейчас 24 ноября 1973 года. Как я и предполагала, дневник не удалось вести регулярно. Попробую вспомнить, что прошло за это время.
Была весна. Опять кого-то любил, кого-то ненавидел. Я просто не могу относиться к человеку равнодушно. В мае месяце мне назначили стипендию за активное участие в общественной работе. Экзамены сдал ничего, 3 по русскому, ну виноват был сам. Вместо того чтобы готовиться к ответу, написал 4 хороших стихотворения, по 4 четверостишия, - результат 3.
Работал недели две на телестудии, в отделе новостей, получил гонорар 3.50 самостоя (?). Потом месяц работал на автостанции посадочным контролёром. Познакомился с хорошими ребятами, ушел, оставив после себя хорошее впечатление.
На 4 дня ездил в Баку, к тете Варе. Очень хорошо отдохнул, наелся колбас и сосисок, загорал. Съездил в колхоз, где я был не завхозом, а помощником его. Но жилось не так уж и плохо.
Один раз болел, два раз был дома. Маргарита, непонятно почему, стала как-то странно относиться ко мне: не ходила со мной танцевать и даже, иногда, разговаривать. Меня, это, признаюсь, сильно обидело, но стерпел. Танцевал часто и долго, каждый вечер. Когда приехал эстрадный ансамбль, танцевал с пяти вечера и до 12 ночи, повеселился вволю.
Были выборы в профбюро, меня оставили, теперь - ответственный за сектор печати. Трудно мне, курсовую в декабре надо сдать, печать надо поддерживать, в газету университетскую надо писать, очерки по журналистике надо писать, а по русскому языку туго - 2 темы не усвоил - надо сдавать.
Дал я как-то Маргарише конфету шоколадную - она её вернула, причем не сама, а через Фатиму. Большое ей спасибо, это было последней каплей. Я теперь, если она явно не будет выражать любовь ко мне, ни взгляда не брошу. У меня тоже есть гордость. После сессии, хочу поехать в Москву к Надюше.
Раз приглашает - надо съездить. Кто знает, может она, а не Марго?
Вычислил десятку (1х2х3, 3х4, 4х5, и т.д. до 1-го числа 115741102225500837142196660563704229202 348973337754263781691240461211775254992489695346579476594951 451121537479937304555136150043188120145422136094389135196110 84999815323686494998204 520 297 667 004 377 197 050 028 280 870 16 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 )
(всего 330 цифры)
На седьмое ноября подрался с отцом. Дурак был - отец, как свинья пьяный, а я с ним стал спорить. Ну, он меня, а я его.
Разозлился - не маленький ведь уже. Сначала он разозлился. Кричал: "То-то один из нас останется", - ну я ушел, к Моисеевым, ночь переспал, а утром вернулся, отец немного успокоился.
Матери сказал, что больше капли в рот не возьмёт, и ... ещё сильнее запил.
Ну да, ничего, уже не долго мне у них жить осталось. Я верю в это.
Ах вы ручки мои шаловливые! Вроде и не хочу, а пристаю к Свете Дзотцоевой, ай-яй-яй, как мне не стыдно. Хорошая она девчонка, душевная.
Продолжаю писать роман. Стихи пишу и никак не могу написаться, а времени нет.
Кратко о пропущенном.
Сессию сдал нормально, если не считать что Филатова трояк по русскому поставила. Отвечал я отлично, но она, видимо слишком много хороших оценок поставила, и надо было выровнять баланс. Не понимаю, как у неё язык повернулся сказать такое: "Вообще-то, по совести, вам надо поставить три!". "Ну что же, - отвечаю я, - раз по-совести, так и ставьте три!". Выходил, говорю: "О господи! И это пережить, И сердце от тоски не разорвалось!?!!" Ей неудобно стало...
Впрочем, лучше не вспоминать, неприятностей и так хватает!
Двадцать пятого сдал последний экзамен и поехал в Москву, к Наденьке. Доехал нормально. В дороге было много знакомств. Но это я тоже пропущу.
Обращусь к главной теме.
Поезд прибыл в Москву. Ночь. Выхожу я из вагона со своим чемоданом и жду. Придет или нет???..
Смотрю - идёт. Вглядываюсь. Может, я ошибаюсь? Нет - она. Тогда делаю "ход конём": отступаю в сторону, она проходит, шаг... два... Окликаю: "Надя!". Оборачивается. Узнаёт. Улыбается, но улыбка удивительно холодная. Подходит. "Здравствуй". Таким голосом, будто мы вчера расстались. "Здравствуй, - говорю, - узнала или нет?" Поболтали малость, а потом она повела меня. Заставила съесть мороженное (это в такой-то колотун!). Потом начались расспросы. "У тебя есть, где остановиться?" Вот думаю и на тебе!!! Хорошо мать дала два адреса своих знакомых, а то ночевать бы мне на улице. "Собственно, - говорит, - у меня тоже можно на эту ночь, если тебе больше негде..." Увидела, наверное, выражение моего лица, и самой стало неудобно. "Есть, говорю" - а на душе стало так неудобно!!! Дал ей адреса, она быстро сориентировалась. Хорошо, что пустили мамины знакомые, если б нет - уехал бы сразу назад. Погуляли мы с ней, побродили, а потом пошел сразу я спать. После этой встречи в душе моей вроде что-то оборвалось. Я встречался с ней, шутил, старался отогнать от себя первое впечатление, но ничего не получилось, написал несколько стихотворений, думаю написать рассказ или повесть об этом. Расстался я с ней тоже не совсем хорошо. Днём поговорил, посидели с ней, договорились, что она меня проводит, но проводов не было - не явилась....
Купил в Москве фотоаппарат "Чайка" и радиоприёмник "Меридиан".
И то и другое служит мне отлично.
Приехал, конечно, не в восторге от Москвы.
Потом началась учёба. Курсовую закончил поздно, скомкал заключение, хотя работа и получила оценку "отлично". Я не совсем ей удовлетворён, для монографии она слабовата. Не знаю, решится ли Кравченко воплотить своё обещание или нет, (он обещал её протиснуть отдельным изданием), если да, то придётся ещё поработать. Филатиха "зуб точила" на меня, но "зачёт" поставила. Экзамены сдал два на "пять", два на "три". Трояки получилось, потому что по самым главным предметам "Совр. Русский" и "Историч. Грамматика" ничего не учил, т.к. работал всё время сессии физруком в пионерлагере "Металлург", но об этом позже.
(все пороки человека)
Итак, он стал теперь СатирИтак, придя он спупсит он у
Итак, он служит(?) у Сатира
И грозно кружит он над миром
И смотрит, жертву чтобы взять
И зорко смотрит он опять
Чтоб гений у людей забрать!
Чтоб лучшее у нас забрать!
I
Жил на свете поэт,
Беспощадно стихом бичевавший
Бил своим он стихом
Ни чинам, ни деньгам не внимавший!
Бил с усмешкою злой,
Погибали от этой усмешки,
Мимо дома его
Пробегали все в страшной спешке.
И когда наконец, его смерть пришла,
Ещё долго об этом не знали
А потом, когда вонь из квартиры пришла,
То забрали на кладбище и закопали
Но не знали они,
Что покоя им ввек не увидеть
Пробегали обычные, будние дни,
А сатиры и демоны зла не могли их улыбки видеть!
Бесновались на небе
И в грохоте грома
Намечали себе
На земле жертву снова.
II
Душа его взошла на небо -
- Сатир - извечный житель неба
Многозначительно кивнул
К себе поэта притянул и молвил:
- Чуть прижав рукой -
- Теперь поэт ты будешь мой!
Поэт с усмешкой оглянулся
И зло, сквозь зубы усмехнулся.
- Кто ты такой, ответь сначала,
Смотри - усы как два мочала
А крылья - тряпки половые,
А зубы - видимо гнилые...
- Как? На меня... сатиру ты?
А впрочем ясно, по пути
Ты видимо кого-то встретил,
Тебя мой брат-Вампир злой душ заметил?
- А так вы братья, и родные?
Но кто же вы всё-таки такие?
- Так знай! Кто пред тобой стоит,
Ты должен голову склонить!
Я злой и мстительный Сатир,
И ты ко мне пришел на пир!
Но я хочу тебе сначала рассказать:
Я прилетел в твой дом
Когда тебя рожала мать,
И колдовство свершил я в доме том,
Потом, потом тебя я начал окликать,
И ты откликнулся и засмеялся вдруг,
Родителям твоим так странно было это,
И мать твою смертельный взял испуг,
Отец сказал: "мне кажется, что будет он поэтом,
Я где-то слышал, что они смеются от рожденья,
И он был прав - ты только начал говорить,
Как сочинил уже на них стихотворенье,
Я помогал тебе,
Ты в жизни всё увидел,
И пакости людей и душу их,
И ты в душе их многих ненавидел.
III
Но к делу, скоро будет пир.
Итак, поэт, - война иль мир?
- Прости, Сатир меня ,прости! -
Ты знаешь ведь мои мечты!
Ты мне дорогу здесь покажешь,
Я буду делать всё, что скажешь!..
- Тебе я мстить мой друг не буду,
Но крыл тебе не дам покуда!
И вот начался страшный пир,
Там был Злой Дух, Сатир, Вампир,
И на Земле метались тени,
Цветы осыпались с сирени,
Подняли чаши - в этот миг,
С Земли раздался детский крик,
Сыграли в карты и поэт
Послал младенцу свой привет.
Сатир из чаши вновь облил
Квинтону (?) крылья прицепил.
Потом собрал его в дорогу,
Поддел его немножко рогом,
И перед тем, как отпускать
Он стал нотации читать:
"Послушай друг меня, - впервые
Случилось это в нашем мире,
Чтобы поэты молодые
Могли вдруг воскресать на пире.
Полетишь на землю ты
Чтоб учить ребёнка
На Земле мне внемли
И из воронёнка
Станешь черным вороном
Будешь средь людей
Будешь гнусным гомоном
Зло будить сильней.
Но учи спокойно -
Сгоряча не рвися
Твердо и надежно
В душу поселися.
- ну что ж, досвиданья учитель-сатир,
Прошу и тебя - помогай мне Вампир.
Я дело такое задумал, что люди,
Его проклинать будут больше Иуды.
...Квинтон в ворону превратился
И на день ночью опустился.
Пришел - околдовал мамашу,
(Ребёнка она звала Пашей)
Над колыбелью взвился
И закружился как оса.
Он пел ребёнку песни были,
И сказки, что давно забыли,
Младенцу образ представлял,
И в образе себя являл.
Ему мальчишка улыбался
И весь день ночи дожидался
Квинтон был хитрый словно бес,
Он знал - пацан ещё балбес,
Он добротою, лаской брал,
И, наконец, к рукам прибрал!!!
Когда ребёнок мыслить стал,
То он родителям сказал:
Когда лежал я в колыбели,
Мне сны на диво ясно снились,
Мне небеса как будто пели
И уже с неба сказки лились.
Чудесный образ мне являлся
С прекрасным голосом - как песнь
И к утру тихо растворялся... -
- Он столько сделал мне - не счесть!
И я ищу его поныне,
И вижу каждый раз во сне,
И каждый раз прошу, чтоб имя,
Своё назвал дух этот мне!
Но он молчит, и плачу я,
Зачем ко мне приходит он?
Неужто душу растравлять?
Ужасна явь - как чуден сон!!!
V
Взглянул на улицу и вдруг...
- Да вот он - снов моих всех друг
Вскричал наш Паша и упал
От счастья в обморок об пол!