Осипцов Владимир Terramorpher : другие произведения.

Лиза с Трассы (всё сложно)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Биотехнологический ад, устроенный собственными руками.

   Лиза с Трассы 
  
   - Вот здесь меня и высади - попросила я, увидев через лобовое стекло безвкусную, но огромную, оранжево-синюю вывеску трактира. "Шарики за ролики" - гласило название забегаловки.
   - На этом астероиде есть ночлежки и поприличнее, - возразил он.
   - Мне не надо "поприличнее". Я же баба. Притом беглая и без документов. Меня в вашем "приличном" скорее всего, возьмут за белы рученьки и отправят либо в клонофабрику, либо продадут новому хозяину. Что ты такой дурак?
   - Но всё-таки... может останешься? Вроде удавалось тебя прятать? - он потянулся рукой, опять таща меня на колени: - С тобой хорошо. И ты умная. Это сейчас редкость...
   - Анджей, перестань! Нельзя мне с тобой! Пропаду я на твоей Весте! Куда я оттуда улечу? А у меня "часики"-то уже тикают! И... или ты это и задумал?!! - я оттолкнула его руку и отпрыгнула к стенке кабины. Волна страха, гнева и обиды за очередное предательство наполнила грудь, стало жарко и трудно дышать. Кажется, я даже кричала.
   - Лиза, стой! Лиза, перестань! Нет, не предал я тебя!
   - Отстань! - я пнула дверь, но вакуумный запор был глух к моим мольбам. Чуть позже до меня дошло - Анджей за мной не гонится. Так и сидит в своём кресле, пристегнутый ремнями. И что-то говорит:
   - ...просто ты... ну и в самом деле мне нравишься... Никогда такого не было... думал - довезу тебя до ближайшей станции и всё... а вон, сколько с тобой. Сколько было баб - даже до вируса, таких не встречал... ну и подумал... - он посмотрел на меня: - Наверное, и правда - дурак. Ты что плачешь? Ты всерьез подумала?
   - Дурак. И вправду дурак, - я подобрала сопли и вытерла лицо: - Не шути такими шуточками ни с одной бабой больше. Никогда. Понял?
   - Да понял, понял.
   - Где умыться?
   - Вон там из кулера возьми.
   - Она же питьевая!
   - Тебе - можно! Да бери, тут же в трактире пополню запасы воды.
   Я взяла одноразовое полотенце из пачки и умылась, глядя в свою планшетку, как в зеркало. Нда, нервы, эмоции, самоконтроль - ни к черту. Хорошо, что мой попугайский макияж - перманент, и я вряд ли его испорчу слезами или в очередном приступе психоза. Я уже серьезно сомневалась, смогу ли я теперь самостоятельно накрасить губы или подвести ресницы. Если я даже шнурки завязывать разучилась...
    Анджей посадил грузовик, и, расстегнув ремни, поднялся из кресла - большой, красивый сильный. Впрочем, что это я говорю - для меня сейчас все мужики "большие, красивые и сильные". Критически оценивать соответствия канонам мужской красоты? - увы, последние несколько лет это непосильная задача для моего мозга... как впрочем, и всех баб человеческого рода. Интересно из этих умных слов и сложносочиненных предложений, сколько я могу произнести не запнувшись?
   - "Сложносочиненный"... - для пробы произнесла я.
   Анджей обернулся и улыбнулся:
   - Что?
   - Да так, проверка. Проверяю себя.
   - А... - он снял с верхней полки мой баул, заглянул внутрь, запихнул в него что-то из своих шкафов, застегнул на молнию и подал мне: - На, держи. Там добавил тебе из расходников, чтоб не искала.
   - Я видела, спасибо...
   Он сделала шаг навстречу и, отдавая мне сумку одной рукой, второй, пропустив у меня подмышкой, открыл свистнувшую вакуумными запорами дверь за моей спиной:
   - Ну, всё... Лиза... На прощание?!
   Его лицо оказалось близко-близко. Я вдохнула его запах и не смогла сопротивляться -  мои губы сами впились в него, а руки обняли со всей силы. Он поймал меня, падающую, и его ладонь быстро забралась мне на грудь под блузку:
   - Лиза... ну может?..
   Я с трудом оторвалась от его губ и изо всей силы уперла своими маленькими ладошками в его грудь:
   - Нет-нет-нет-нет-нет! Нет! Отпусти!
   - Лиза... - но все-таки руки разжал. Я падала, правда медленно - тяготение здесь было не ахти.
   - Мы договорились. Всё. "Последний раз" у нас был полчаса назад. Всё. Не начинай.
   - Ну, ты же сама не против... Ох уж эти твои джинсы...
   - Дурак? Я же баба! Я не могу быть против! Поэтому и в джинсах. Мозги у кого из нас?
   Он вздохнул:
   - Прости... - Он поймал меня за руку и аккуратно ссадил на бетонку стоянки: - Просто у меня от тебя голова кругом идёт, я немного...
   - Не извиняйся, Анджей, - я поправила одежду и закинула баул за плечо: - Всё я понимаю. Удачи тебе. Найди нормальную девку. Незараженную. А не бабу, как я.
   - Да, забыл... - окликнул он меня, когда я отошла на несколько шагов. Я обернулась, но продолжала идти спиной вперед, чтобы не влипнуть ещё раз в ловушку его и моих феромонов: - Вот один адрес тут. Я думал он на Весте, а живет здесь. Прими почту.
   Я достала планшетку и поглядела на высветившееся сообщение чата:
   - Кто это?
   - Один парень. Зовут Володя. Он "в теме" с теми, кто занимается большими перевозками. То, что тебе надо. Он может найти, как тебе выбраться из Кольца! А то и на саму Землю! Ну, естественно, не бесплатно...
   - Понятно... - кинула я, убирая планшетку в сумочку обратно: - Спасибо! Я постараюсь не забыть!
   - Это тебе спасибо, Лиза! И удачи тебе!
   Я повернулась на каблуках и пошла в сторону трактира, оставив ещё одну страницу моего путешествия за спиной.
  
   Тяготение здесь было не ахти, а я давно не регулировала магнитные подошвы, поэтому вместо гордой и независимой походки сильной и уверенной в себе женщины, у меня получались весьма живописные скачки коротконогой сисястой козы - на радость курящим у входа мужикам и все ещё смотрящему мне в спину Анджею. Мои длинные волосы красиво поднимались и опускались в такт прыжкам. Ну ладно, хорошо, что я надела джинсы, а не юбку - таким макаром подол, наверно был бы у меня на голове... как вот у этой парочки сисястых и чернокожих аборигенок с крейсерской скоростью несущихся мне наперехват. Я остановилась.
   - Ттыы!.. - выложила свою претензию с ходу передняя, кудрявая, темно-шоколадная, ростом пониже даже меня, но с грудью больше моей: - НЕ смей! -  Она ткнула в меня указательным пальцем: - Белая!
   - И что? - я выждала, пока мои волосы в местном тяготении красиво опустятся мне на плечи: - И белая, и блондинка. Что "не сметь"-то?
   - Гавно! - аргументировала свои претензии туземная достопримечательность и ещё раз тукнула меня пальцем, больно попав в грудь.
   - Да, я поняла что "вечная молодость" по тебе жестоко прошлась. Что она сказать-то хочет? - спросила я у другой - повыше меня на голову и более стройной, с точной фигурой второго-третьего перехода. Тоже чернокожая. Баскетболистка, наверное - поэтому и рост, и фигуру ещё держит.
   - Мы не потерпим таких, как ты! Здесь мы работаем!  - накричала на меня и вторая: - Йенс обещал, что здесь не будет белых! Убирайся!
   - Так, стоп-стоп! И престань это...  тыкать в меня пальцем! - я шлепнула по руке мелкой, та схватилась за руку и захныкала. "Совсем плохо" - поняла я, увидев её лицо: - Во-первых, - мои мысли, по правде, тоже порой ползали как дохлые мухи, но всё-таки побыстрее, чем у этой парочки: ...я не знаю... - "так, они имя называли. Ну, какое же? Йенс?" -  ...никакого Йенса, так что вы не по адресу...
   - Не по адресу? - удивилась высокая, по-детски взяв пальчик в ротик.
   - Не по адресу, мимо, ошиблись. Так понятно? - я запнулась, вспоминая начало своей фразы: - А во-вторых: я - не работать. А просто, как его... пожрать и уехать. Понятно? На ваши, эти самые, охотничьи угодья, ни на вашего, этого, Йенса - я не покушаюсь... - я поглядела на выражение их лиц и поняла, что  даже с запинками говорю слишком сложно.
   "Господи, неужели и я такая же стану?"
   - Я не к вам, не к вам! Я посетитель! Мужчины не нужны! Я скоро уеду. Так понятно?
   Обе негритянки посмотрели друг на друга. О боже, я кажется, даже слышала скрип, с которым работали их извилины!
   - Не нужны мужчины? Не работать? - как-то по-детски спросила высокая.
   - Не нужны, - короткими фразами и самой легче: - Не нужны. Я проездом. Поняли? И пропустите. Вон, мужики на вас смотрят...
   - Мужики, - обернувшись, захлопала в ладоши мелкая: - Мужики?! - она требовательно посмотрела на высокую.
   - Да, идем, - согласилась та, и они, задирая медленно падающие на бегу юбки, наконец, освободили мне дорогу. Я наклонилась, подтянув магниты на кроссах, и пошла побыстрее в трактир, пока они не передумали...
   "Блин, а у них ведь последняя стадия почти" - я не могла сказать, беременна ли мелкая, но если так - то скоро всё. Баскетболистка, может, и протянула бы пару лет, но они явно не просто подруги, а может и родственницы - сестры, и может даже мать и дочь. Или бабушка с внучкой. Если что случится с одной из них - у второй будет шок, и ускорит трансформацию. Мужики конечно с бабами, тем более в терминальной стадии уже церемониться не будут... И это ещё щадящий вариант. Как бы легавых из-за них не вызвали... Мне ни в коем случае нельзя было попадаться... Мужики у крыльца, видевшие наш разговор и естественно, любопытные насчет новой бабы, встретили меня гоготом:
   - Ну что, блонди, не поделили территорию?
   Я отмахнулась:
   - Да дуры какие-то. Не видят что я с багажом - значит проездом.
   Наверное, если бы я сняла лифчик перед ними, шок у мужиков был бы куда меньшим. Они смотрели на меня огромными глазами, пока я проходила сквозь них.
   - Так ты что, можешь говорить?
   - Да? - остановилась я: - Говорящая баба. Что, эта самая... редкая диковинка?
   - Здесь - очень редкая, - ответили мне.
   - Тем более повод поскорее убраться отсюда, - проворчала я, направляясь в дверь.
   Кто-то, смеясь, перегородил мне дверь. Я остановилась, холодный пот прошиб меня. "Нет..." - подумала я: "Неужели всё кончится так? Так тупо попасться..." - но шутника тут же дернули за руку и убрали с моего пути:
   - Проходи, не бойся. Не тронем. Да и ты дурак, не лезь! Не видишь - баба! Что ты захотел?
   Я обернулась посмотреть, кого благодарить. Это оказался рыжий зубоскал с золотыми зубами - тот самый кто спросил меня про "территорию":
   - Спасибо. Как тебя зовут?
   - Брайан. А этого дурака - Изя. Не бойся, иди спокойно, нам черномазых хватит, если бабу захотим.
   Я пожала плечами и продолжила путь. Пронесло.
   - К стойке сядь! Там никто к тебе не подсядет! - услышала я в спину: - Борис! Проследи, чтоб блонди не обидели! Она приезжая, не из наших потаскушек!
  
   "Не из ваших..."  - подумала я, маневрируя между оборачивающихся на меня из-за этого крика мужиков: "Но блин, всё равно - потаскушка..." Даже от чувства благодарности меня опять начало штырить... Ну собственно, если подумать логически - самый справедливый вариант... но не сейчас. "Одиннадцать на двадцать четыре - двести сорок четыре. Тридцать шесть на восемьдесят - это три на восемь и шесть на восемь, и прибавить ноль. Три на восемь - двадцать четыре, две четыреста, шесть на восемь - сорок восемь, четыреста восемьдесят, плюс две четыреста - две тысячи восемьсот восемьдесят" - закончив подсчет, я добралась до стойки, и, закинув баул на табурет, забралась следом, чувствуя что, всё-таки справилась со своим организмом.
   - Ух ты, какая маленькая! - вместо "Здравствуй" приветствовал меня чернокожий и белобрысый лохматый бармен. Я приподняла и положила на стойку свои сиськи.
   - А титьки зачетные, - похвалил он
   - Так весь рост в них и ушел.
   - За них можно даже бесплатно налить. Выпивку или валерьянку?
   Я посмотрела на него как можно убедительнее:
   - Валерьянки, конечно... нужна была бы выпивка - стала бы я сюда идти? Там, у входа, все бы обеспечила. С вашим Брайаном или Изей...
   - Ну, логично... - кивнул он, и налив из чайника, накапал для меня фужер: - Сколько осталась? Скоро совсем?.. - он сочувствовал...
   - Год или два... а может меньше... - кивнула я: - Если конечно, не залечу ещё раз... Тогда - всё, ещё до конца беременности кончусь...
   - Ты пей, не отвлекайся. А то у нас тут здорово мужицким духом пахнет.
   - Да, - усмехнулась я. Фужер был огромен для моих маленьких рук, поэтому я подняла его обеими руками и долго глотала терпкое лекарство: - Спасибо, - я посмотрела на его внимательное лицо: - Рост как раз меньше всего напрягает. Первые годы, когда резко вниз пошла - да, пугало и мешало. Теперь уже привыкла.
   - Ну, Линда ниже тебя, и уже не говорит толком-то.
   - Маленькая из негритянок?
   - Да.
   - Да нет, у неё вроде не так запущено, как у меня... должна быть ещё одна... - сложное слово вспоминалось по складам: -  ...трансформация, это - я похлопала себя по груди и бедрам: - Должно уйти. Стану дюймовочкой и стройняшкой, и тогда всё - счет на месяцы, и уже никакая валерьянка не поможет.
   - Не видел ещё "дюймовочек".
   - Их легавые забирают, ещё раньше, на моей стадии. Так что... надеюсь, стукачей нет?
   - Нет. Не бойся. Если бы я был стукачом - я бы напоил тебя спиртом или кофеем.
   - Логично, - я допила валерьянку и, поставив фужер на стол, спросила, стараясь не медлить и не запинаться:
   - Мне нужен транспорт отсюда, на Землю или хотя бы Марс. Или хоть на внутренние астероиды, откуда могу найти попутку. И уйти отсюда без лишнего шума. Можешь помочь? Деньги у меня есть.
   Бармен закатил глаза и подумал:
   - Знакомых у тебя нет?
   - Есть...- я постучала по голове ладошкой, вспоминая слово: -...рекомендация, но не знакомый. Я не знаю, можно ли верить - я же всё-таки баба. Чревато.
   - Ну да... ну да... я пока могу помочь тебе только в последнем - уйти или спрятаться. И даже не возьму денег, или чего другого...
   Я хмыкнула. Знаю я "чего другого" они попросят!
   - Ну, а насчет попутки парней надо спрашивать. Извини, готовых решений на все случаи жизни не предусмотрено, а ты - слегка необычный случай. И даже не "слегка".
   - Да поняла я. Просто надеялась.
   - И надейся дальше. Это правильно. Несмотря на то, что случилось с бабами, мы, мужики, ещё не изменились. Как, кстати, вас зовут? Я - Борис.
   - Очень приятно, Борис, - улыбнулась я: - Меня зовут Лиза.
   - Вы, наверное, очень умной были до "вечной юности", Лиза? Раз сохранили интеллект даже сейчас?
   - Я была старухой, - вздохнула я, признаваясь: - Глупой, жадной старухой...
  
    ++++ 
  
   ...- Лизавета Морготовна, он пришел! - сообщила мне Катя, более румяная и улыбчивая чем обычно: - Тот самый! Тот, о ком я вам говорила!
   - Опять ты меня эти прозвищем, да ещё и при посторонних! - выговорила я, покачав головой: - Ненавижу я тех, о ком говорят "он самый" не называя имени, - я поправила прическу, а следом - манжеты, которые с утра боялась испачкать на всех этих митингах: - Заводи, я послушаю твоего "волшебника". С меня не убудет, а деньги лишними не будут.
   - Он больше чем волшебник! Вот увидите! - сказала моя помощница и убежала, стуча низкими каблуками.
   Я поправила юбку и села за свой стол. Да. В то время у меня была помощница, свой стол, свой кабинет, место в парламенте, неплохая должность, дающая мне достаточно дохода, чтобы купить планетку размером с эту - а так же пробивающаяся седина в волосах, все прибавляющиеся морщины на лице, страшная шея, которую не спрячешь ни под какими ожерельями, и прочие прелести надвигающегося климакса, про которые лучше даже не говорить вслух. Катя была ненамного меня моложе - и ещё больше моего боялась старости. А ещё у нас была избирательная кампания, которая успешно проваливалась, несмотря на все наши усилия, потому что новая и стремительно набирающая партия перекупила сладкими обещаниями наших главных спонсоров, а те - дали ей достаточно денег, чтобы увести весь наш бывший электорат к близким по духу и менее принципиальным новичкам. Собственно, если бы не событие того дня, я должна была переступить через собственную гордость и пойти на поклон к ним с предложением коалиции - что означало автоматически согласие на почетную пенсию и последующее забвение меня как политика, через ближайшие месяцы... Я естественно не хотела. Кто же знал, что из всех путей я изберу наихудший?! Вошедший вслед за глупо хихикающей Катей был азиатом. "Кореец", - подумала я, увидев похожий на корейские иероглифы логотип на его визитной карточке. Однако, полупонятное "Уласхоорондын Генетике Корпарацин", было написано почему-то кириллицей, и сразу же таинственный иероглиф логотипа прочитался как сокращение - "УлГен" - и только цветовая грамма и символ "Инь-Янь" напоминали о Корее.
   - На самом деле я бурят, - присаживаясь, развеял он моё заблуждение: - Меня зовут Мунхэдэлгэр, но можете звать меня "Михаил". Почти коллеги.
   - А почему у вас тут корейский флаг? - спросила я, разглядывая поданные мне Катей буклеты.
   - Маркетинговый приём, - вежливо улыбнулся он.
   Если бы тогда знать, чем закончатся эти "маркетинговые приёмы"! Наш адвокат - Олаф, задерживался. Вот он вошел, и раскрыв свой ноутбук, подключил её к сети штаб-квартиры. Переговоры начались.
   Маркетинговый кореец сразу взял быка за рога:
   - Уважаемая Елизавета Маргаритовна, - обратился он ко мне по матчеству, чем совершенно растопил моё сердце: - Вы руководитель феминисткой партии, больше всех бьющихся в нашем парламенте за интересы женщин...
   - Я защищаю интересы женщин, не бьюсь. Время битв прошло - надо не потерять то, что мы достигли за эти века.
   - Вас понял. Но насколько я знаю, пик популярности вашей партии прошел именно как раз тогда, когда вы отказались от радикальной повестки, которой прославились в вашей молодости?
   Я посмотрела на свои морщинистые руки. На что этот молокосос намекает?
   - Всем нравятся подвиги разрушения, но одним разрушением государство не построишь. Нужно и создать что-то.
   - И вы, растеряв люмпенов и протестный электорат, совершенно случайно не оказались перед перспективой не пройти процентный барьер?
   - Молодой человек, вы дилетант в политике. Эти самые "люмпены" и протестный электорат из бездельников...
   - ..."бездельниц" - поправил меня гость.
   - Ну, пусть бездельниц... Так вот, они никогда не были нашими настоящими избирателями. Наш электорат - это самостоятельные женщины, домохозяйки, мужчины, поддерживающие рыцарские и феминистические идеалы... И, к сожалению, если исключить английских нацистов, их сейчас больше привлекает ретро-либертарианская партия, которая рассыпала столько лживых и невыполнимых обещаний...
   - Но ведь они ещё не прошли в парламент? Ваши ретро-либертарианцы? И у вас ещё достаточно голосов чтобы протолкнуть любой закон, который вам нужен, не так ли?
   - И что за закон могу я провести, который вернет моих избирателей от ретроградов ко мне? Даже легализация наркотиков вряд ли убедит их, что лучше поддерживать нас, феминисток, а не их - у которых молочные реки и кисельные берега в каждой фразе? Недостаток действующей партии - нас ценят по тому, что мы уже сделали. Их - по тому, что они обещают. А что вы можете предложить такого революционного?
   - Отменить некоторые устаревшие запреты на эксперименты с человеческим геномом, - сказал он, и в тот момент навсегда изменялась как моя, так и судьба всех остальных женщин человеческой расы: - А в обмен - подарить всем женщинам, и представить в своем лице - вечную молодость.
   - Простите, - я недоверчиво посмотрела на него: - Что? Вечную молодость? Что за очередное шарлатанство? Я вам не офисный планктон чтобы продавать тут биодобавки! - я швырнула ему в лицо его буклеты.
   - О нет! - слащаво улыбнулся он, когда распахнувшиеся цветные бумажки с голограммами соскользнули по его лицу на пол. Азиаты, когда так улыбаются, похожи на Мефистофелей: - Это вовсе не биодобавки!  Это передовые научные технологии. К сожалению, запрещенные везде, где распространяется юрисдикция человечества...
   - "Научные и вечные"? Вы понимаете, что это одно другому противоречит?
   - Отнюдь. Что вы слышали о теломерах?
   Я призналась что ничего. Он объяснил:
   - На самом деле наши клетки бессмертны. Они размножаются делением и воспроизводят точные копии себе подобных. Но - за одним исключением.
   - Мы стареем.
   Олаф, сидевший между нами переводил взгляд то на него, то на меня.
   - Каждый цикл деления накапливает ошибки.  Всё потому что хромосомы так устроены, что не могут копировать концевые фрагменты. Они теряются, хромосомы укорачиваются, ошибки накапливаются. И новые клетки становятся хуже качеством, дряблее медленнее или перестают делиться. Наступает старость, а потом - смерть.
   - И как это можно изменить?
   - Вылечив весь организм от старости.
   - Вылечив?
   - Точно так же как сейчас лечится рак и наследственные заболевания у детей - перезаписав и дополнив утраченную часть хромосом. При следующем цикле деления получится молодая клетка, а не старая. Несколько циклов - предполагаю, от года до трёх - и организм полностью обновится. С половыми клетками это произойдет раньше - за одни месячные.
   - И почему же никто не делал этого до сих пор?
   - Потому что это запрещено! Целым законом, который принят в незапамятные времена!
   Я сложила пальцы "домиком":
   - А почему вы предлагаете отменить закон мне, а не правящей партии? Идите в "Единую Россию" - неужели они не примут ваших доказательств? В чем здесь подвох?
   - Потому что после Третьей Мировой был внесен целый антифашистский пакет, который осуждал и запрещал все символы нацизма, в том числе - евгенику! И теперь - Законами Человечества, законами, осуждающими эксперименты по выведению сверхчеловека - запрещены все опыты над здоровыми людьми. Правящая партия не сможет отменить основные ценности электората. Религиозные организации первыми предадут анафеме того, кто покусится на замысел божий. Запрещено вносить изменения в естественные физиологические процессы. А старость - увы, по всей науке, проходит не как болезнь, а как естественный процесс, как ни прискорбно.
   Я откинулась на спинку стула. Он определенно знал к кому обращаться с подобной просьбой. Олаф что-то спешно набирал на своем ноуте.
   - Я уже под анафемой всех церквей, до которых смогла добраться в молодости. Так что попы меня не пугают.
   - Именно поэтому только вы и можете внести подобное предложение. Разумеется, "УлГен" внесет соответствующую сумму на ваш спонсорский счет.
   Вот теперь пошел деловой разговор. Я сделал знак подобострастно кивнувшему Олафу, и стала уточнять детали.
   - И вы утверждаете, что у вас есть работающая формула? Или вы просите только поддержки вашей теории? Учтите, теорий мои избиратели не любят. По фантастическим обещаниям - это к моим конкурентам-выскочкам. Так что если у вас всего лишь прожект...
   - Нет, отчего же. Вот смотрите, - он раскрыл демонстрационный планшет и поднял голограмму: - Вот работа нашего лекарства. Модифицированный вирус - исходный вариант поражал естественные бактерии человеческого организма, он сохранил эту способность, и поэтому легко разносится по организму. А вот все фазы омоложения подопытных.
   На моих глазах опухшая сутулая старуха превращалась в цветущую женщину.
   - Это не графика, это документальные съемки. Могу показать вам анализы и интервью.
   - Не надо я в этом не разбираюсь... Вы ведь отдаёте отчет, что я не могу проверить всё это?! - на самом деле я просто хотела набить цену. Какой только чуши я не проталкивала в парламенте - и уже не в первый раз. Но он принял мои сомнения как реальные.
   - У нас есть последний аргумент, - и он поманил Катю. Та подбежала радостная:
   - Лизавета Морготовна! - выпалила она: - Я уже три месяца как сделала укол! И смотрите! - она приподняла прядь у виска: - седых волос - нет! - она показала на лицо: - Морщины разгладились!
   - Ты полненькая, это бывает, - не поверила я. Вообще - я просто не обращала внимания на такое у неё.
   - Тогда... - она приглянулась с бурятом, и попросила: - Олаф, отвернись, пожалуйста! И камеры отключи!
   Я отвлекалась на миг на сообщение на компе, и поэтому сразу не поняла - только услышала шорох одежд:
   - Глядите! Это всё моё, настоящее! Не верите - можете потрогать!
   Я подняла глаза. Сияющая улыбка Кати стояла передо мной, и я сразу не поняла, что она мне показывает.
   - Видите! Это правда! Всё работает! Они сами растут!
   Я долго молча смотрела. Для такой женщины как я это было слишком невероятно... но так заманчиво...
   И я сдалась.
   - Я и для вас принес дозу, Елизавета Маргаритовна... - поспешил бурят, вытаскивая второй чемоданчик.
   - Дозу?! Сейчас, здесь? - я вообще была не готова, но поддакивание счастливой Кати и уверенность "коммерческого бурята" сделали своё дело. Я беспомощно посмотрела на Олафа, который, как бы, должен выполнять обязанности адвоката. Тот только пожал плечами.
   -  А стерильность не надо?
   - У меня простой инъектор, не бойтесь.
   - И сколько доз необходимо? - спросила я, закатывая рукав для этой проклятой дряни.
   - Одной достаточно. Но можем добавить катализаторы, специально для вас. Так, чтобы эффект, как говорится, был налицо...
   - Давайте постепенно. Выборы осенью, через четыре месяца. Уже будет заметен эффект?
   - Скорее всего, да. По крайней мере, самочувствие будет лучше и намного...
  
   +++++
  
   ....И вот, так и началось мое путешествие, из-за которого я оказалась здесь, в кантине "Шарики за ролики", на забытом богом астероиде Трассы. Из офиса в пентхаусе - в забегаловку. Из сенатора - в ночную бабочку. Я посмотрелась в зеркало над стойкой, пока мне несли еду. Лицо у меня сейчас круглое, глаза - большие и очень красивого голубого цвета. Пожалуй, единственный стоящий подарок от "Вечной Весны". Ресницы длинные, крашенные, но не родные - я их нарастила, чтобы не выглядеть ребенком. Все остальные черты лица маленькие, детские - маленькие ушки, курносый мягкий нос, пухлые губы и маленький рот с крохотной нижней челюстью и кругленькими щечками. Поверх - яркий несмываемый макияж, чтобы было видно, что я взрослая - алый цвет на губах, глубокие блестящие тени на веках, скулах. Они даже светятся в темноте. Я усмехнулась, подкрепляясь купленным здесь гарниром из перца и перловой каши. (Это должны были быть "голубцы" но их явно как-то неправильно готовили.). Собственно, что тут говорить недомолвками-то. Прямо захватывающая карьера - из проститутки политической - в проститутку настоящую. Причем вторая специальность явно доставляет мне больше удовольствия, чем первая. И - признаюсь, есть такое чувство, что по заслугам...
   Я посмотрела в зеркало ещё раз. Да спасибо, что напомнило кто я. Из статной худощавой старухи, которой была в прошлой жизни, я превратилась в молодую женщину, как мне и обещали. Но... Рост метр тридцать сантиметров - пятиклассницы меня выше. Грудь и бедра пусть уже давно и не за метр в обхвате, но больше, чем хотелось бы - из-за чего выгляжу карлицей и реально, очень, очень неудобно и двигаться и работать. А талия тоненькая - животик, который оставался после последних родов, ушел совсем. Такие экстравагантные "песочные часы". Руки и ноги маленькие, как у ребенка. Маленькие стопы - ещё одно наказание Трудно ходить, бегать. Я не убегу  и не отобьюсь, если кто на меня нападет. И самое главное - я не буду отбиваться. Наоборот...
   - А если не рожать? В монастырь уйти, воздерживаться? - спросил Борис, подавая мне ещё одну порцию второго.
   - Так это само собой происходит. Часики тикают, клетки обновляются, и все идет к финальному проекту... Роды только ускоряют процесс... Не поможет ни спиралька, ни перевязка труб. Вместо родов может быть что угодно... как это - травмирующее - перелом руки, ноги, глубокая рана... Даже аборт - тоже травма. Даже сильный испуг...  стресс, горе от потери кого-то. То от чего седеют, падают в обморок, или, ну, становятся заикой. Если я сломаю руку или ногу, - я показала: - То заживет уже меньшая на размер.
   - Жестоко, - кивнул бармен.
   Немного о том, как я говорю. Это на бумаге просто и кажется, что я так гладко остроумно отвечаю. Нет. На самом деле речь моя медленная я делаю паузы, ищу слова, легко теряю мысль. Но, если писать, как есть - для вас моя история будет не чтением, а пыткой. Да и я сама заколебалась с многоточиями. Поэтому я стараюсь, записывая, сложить слова в кучу и убрать все мычания и междометия -  получается вполне осмысленно и даже бойко. Но на самом деле всё не так. И сложные слова, и отвлеченные понятия приходится довольно мучительно вспоминать. Наверное, мне везет с мужчинами... а может, место здесь тихое, провинциальное, неспешное. Вот и моя тормознутость не так видна. Кстати, по провинциальности и неспешности! Я облокотилась на руку и спросила бармена.
   - Борис. Ты вроде приличный мужик. Можно у тебя перекантоваться?
   - Снять комнату? Можно.
   - Нет. У тебя. К тебе в гости.
   Он заинтересованно поднял бровь, не переставая взбалтывать что-то в этой своей блестящей барменской штуковине.
   - А почему такое доверие? Денег нет? Говорила же, что есть.
   - Да не... Ну, вроде это... тебя знают тут. Думаю не потому, что ты посетительниц на части резал и в реакторе по ночам сжигал...
   - Весьма смелое предположение. Места здесь глухие, знаете ли, а местные обычаи - чудные.
   - Я много места не занимаю... компактная я. И времени тоже много не займу. Найду нужного мне человека - и прощай. А снимать одиночку или шляться по городу... в поисках ночлега - да проще легавым сдаться. Да ещё за свои же деньги.
   - Ну, ты понимаешь, что я, не святой монах тут, - склонившись ко мне, убедительно сказал бармен.
   - Не проблема. Спим вместе. Я же баба, это подразумевается. Болезней и глистов у меня нет.
   - Ты же выпила два фужера валерьянки.
   - Валерьянка мне нужна, чтобы думать о чем-то, кроме секса. Но о нем я все равно думаю постоянно. Так что не бойся.
   - Ладно, - поднялся он и кинул мне карту-ключ: - Последняя, светло-голубая дверь на той лестнице. Поднимаешься, подмываешься, ждёшь меня. Душ по жетонам, автомат рядом с лестницей - бери побольше, там совсем микроскопические дозы воды.
   - Спасибо. Не волнуйся, я у тебя ещё и приберусь.
   - Главное швабру подними!
   - Очень смешно.
  
   Я поднялась по указанной лестнице, набив карманы жетонами от души - на Трассе очень быстро узнаешь, какие скопидомы снабженцы на астероидах, так что путний совет мимо ушей не пропустила. В маленькой каморке, совмещенной с кухней и санузлом, первым делом стянула с себя все тряпки, и голышом встала под душ. Понятие "интимного стыда" у меня давно вытиснилось инстинктом самосохранения (не трясти прелестями напоказ там, где за тобой погонятся, и трясти там, где за это платят и кормят) - да и смысл играть в недотрогу на квартире у человека, с которым договорилась расплатиться натурой за ночлег? Потом закинула всю дорожную одежду и бельё в стиралку, накинула на плечи один из хозяйских халатов, (что меньше вонял), и хорошенько прошлась с веником и тряпкой. Содрала старые простыни с дивана, отдраила диван щеткой, кинула простыни вслед за своими вещами, застелила новыми. Конечно-конечно, да-да, я опустилась до того, что отдаюсь за ночлег, но не собиралась отдаваться на грязной дерюге среди тухлых консерв и недопитых бутылок. Когда Борис, постучавшись, вошел в свою квартиру, я уже окунулась второй раз под душем и сушила волосы.
   - Мешки выкини, - попросила я: - Я не знаю, какой у вас утилизатор, поэтому отсортировала по всем категориям, какие помнила. Я сейчас, зубы почищу и ложимся...
  
   ++++++
  
   ...- Искусственные зубы придётся удалить, - безапелляционно заявил нам доктор на первом медосмотре в "УлГене".
   - Простите?
   - Посмотрите: - он показал нам рентген: - Видите эти точки?! Это у вас идёт смена зубов, согласно программе вашего омоложения. Как в детстве, помните?
   - А нельзя как-то обойтись без этого? - спросила я: - Я довольно много денег заплатила за свою стоматологию и прикус, чтобы сейчас все разломать. К тому же - вырастут ли они?
   - Увы, - вздохнул Михаил, тот самый азиат, глава корпорации, который сопровождал нас с Катей:
   оже - Редактирование генома - вещь сложная и труднопредсказуемая. Мы нашли способ обратить старение вспять, но смена зубов происходит неизбежно. Это какой-то пока неподвластный нам момент. Не волнуйтесь, все предыдущие участницы перенесли его без проблем.
   Я тогда не расслышала слово "участницы". Хотя стоило бы задуматься. Но у меня было последнее возражение:
   - И я, и Катя - публичные личности. Нам надо появляться, выступать, произносить речи. Без зубов это будет сложно. И как быстро они вырастут?
   - Зависит от вашего организма, но думаю за месяц, должно быть.
   - Я сделаю вам съемные челюсти, - сказал врач, подзывая медсестру: - На время выступлений будете надевать - никто не заметит.
   Мы с Катей переглянулись. Катя сняла и показала свои протезы. На ней это было вообще незаметно.
   Я вздохнула:
   - Ну ладно. Но если не вырастут - с вас новые вставные.
   - Вырастут. Я дам вам полный наркоз, хорошо?
  
   Сказать, что все было гладко и быстро - будет соврать. Я была слишком старой и худой, чтобы все, что творили со мной вирусы Михаила, так быстро отразилось на моей внешности. С Катей было проще - он была всегда склонна к полноте и поэтому "вечная юность" лепила ей фигуру прямо на глазах. (Вернее "Вечная Весна" - так мы назвали препарат, который, с моей легкой руки, получил государственную поддержку.). А я... для начала я не так уж много ела белка и прочих жиров и углеводов, чтобы было из чего строить мне фигуру. Это я потом поняла, уже, когда тайна вируса была раскрыта. А тогда - ну смотрела в зеркало всё чаще и чаще. Особенно на фоне того, как омолаживалась Катя. Ну и завидно было, естественно - когда у неё фигура, выдающаяся во всех, достойных внимания, местах, а у меня - аэродинамическая плоскость с зазубринами для крепления бретелек лифчика. Искала изменения во всяких других местах. Придумывала себе, что вот морщинка пропала или кожа очистилась. Но на самом деле - ничего не было. Да, а вот зубы медленно росли. С этим не обманули. Правда, зубы вышли мелкие и с большими зазорами между собой - я на это сразу не обратила внимания. А зря.
  
   Был август месяц, мы с Катей возвращались с марша протеста, где протащили вдвоем на руках тяжеленный лозунг. Вспотели, руки и ноги отваливались. Мы добрались до моей квартиры и свалились без сил, проголодались, ели очень много, а потом я пошла в душ. И там увидела, случайно открыв глаза перед зеркалом.
   Моя грудь. Два маленьких сморчка, которые у меня дорастали, дай боже до 1-го размера один раз лет этак тридцать назад, а так - обычная и уже привычная нулевка. Ну, знаете, анекдот про "прыщики зеленкой надо смазывать"? Он про меня был придуман. Ну, я же всегда была худой, поэтому даже небольшой бугорок от положенных анатомией мышц, без женских излишеств, там смотрелся более чем достаточно. К тому времени и их не было - они повисли и только мешались. Но в тот день, оттерев запотевшее зеркало, я увидела снова прежние бугорки с большими, торчащими темными сосками... Я чуть не закричала!
   А дальше словно прорвало плотину - изменения пошли валом, я только успевала их замечать. Боля и тяжелея, росла грудь, светлела кожа, уходили морщины буквально на глазах - там, где утром было три, в обед было две, а к ужину одна. Появился зверский аппетит - я поняла, что на диетах у меня ничего не вырастет, и перестала ограничивать себя в еде. Катя тоже менялась со мной, и быстрее - на лицо она выглядела уже лет на 25, фигурой - под сороковник, у неё появилась талия, зато сильно раздалась в бедрах и ягодицах, причем - очень красиво. Моя фигура хоть и медленнее, но тоже превращалась из доски и сушеной трески, в женскую - я перестала влазить во все платья, и пришлось обновить гардероб. Когда я вышла в новом платье, с низким декольте, это уже вызвало сумасшедший фурор, а когда я объявила, что это результаты действия "Вечной Весны", "в программе испытания которой я приняла участие добровольцем" - я, и моё внезапное омоложение стали новостью номер один во всей системе...
   Выборы мы выиграли и без этой сенсации, деньгами "УлГен", вложенными в нужные руки, а Тереза Бланк, лидер ретроградов, не прошла процентный барьер и распустила свою партию. Тоже с помощью денег "УлГена", но вложенных уже в другие руки. Феминистки, (разумеется, первыми получившие омолаживающий вирус), снова стали самыми популярными на страницах газет, в новостях и блогах, к нам опять стали относиться всерьез... Ну, разумеется, сотни обманутых мной женщин - теперь я знаю, что обманутых - выстроились в очереди за волшебными прививками.
  
   Это был вечер торжественного приема в честь нашей победы. Должны были придти лидеры коалиционных партий, я должна была сказать речь, может быть, могли прибыть и Президент и Премьер. Я стояла перед зеркалом и примеряла платье - грудь моя только что достигла уверенной 2-йки, пришлось покупать все новое нижнее белье и перешивать одежду. Было волнительно и необычно, - привыкать, что вот эта, не скажу что очень красивая, но интересная, привлекательная женщина средних лет в зеркале - на самом деле я. Но что-то было иначе... Что-то с лицом... Я не могла понять, пока не приблизилась и не улыбнулась. Улыбка была не та! Уж что-что, а моих улыбок в моей комнате хватало - я улыбалась, глядя на себя с предвыборных плакатов, портретов, расставленных между томиками "Гари Поттера" и Толкина, обложек моих собственных книг. За все мои тридцать или сорок лет политической и общественной деятельности их накопилось немало. У меня было узкое длинное лицо, высокий лоб, впалые щеки, длинный нос с горбинкой, резкие складки вокруг рта и такая запоминающаяся голливудская улыбка на пол-лица вниз. Мои политтехнологи не уставали её нахваливать, считая главным залогом успеха нашей партии. Которая стоила, между прочим, целое состояние - как средний небоскреб моего отца. Я попыталась повторить эту улыбку, но... что-то не получалось - губы как-то приходилось сильнее изгибать, непривычно. Я открыла рот, размяла щеки, потрогала зубы языком... И только тогда я заметила, что мои новые, более мелкие зубы сблизились. Ряд зубов стал плотнее, исчезли так пугавшие щели между ними - соответственно, изменился и прикус. Подбородок, нижняя челюсть, стали уже и меньше, изменилась форма скул. Это меняло лицо, делало его немного непривычным. Вместо старых - появились новые морщины. Приходилось поднимать голову выше, выдвигать челюсть вперед, чтобы овал лица выглядел прежним, отчего давно побаливала шея. Став внимательно изучать себя, я увидела и другие изменение - чуть полнее стали губы (но это могла быть иллюзия из-за изменения прикуса), стали определенно другими уши, и самое главное - нос! Горбинка на моем носу, которая с детства была причиной моих слез, придавая мне сходство с Бабой-Ягой, уменьшилась и разгладилась! Как я могла не заметить - ведь она явно не в один день растворилась!.. Почему это не заметил ни один из моих стилистов и фотографов?
  
   Вошла Катя. Она тоже был полураздета, но её сорвал срочный звонок. Я ответила, уладила вопрос, а потом показала на свое отражение:
   - Ты видишь? Я мечтала об этом всю жизнь...
   Она обняла меня сзади и посмотрела в зеркало.
   - Об этом мечтала? - спросила она. Она погладила меня по плечам, спустив бретельки, а потом резко опустила руки на мои груди, содрав с меня лифчик. Прежде чем я успела что-то сказать, мы уже повалились на постель, и я тоже за что-то тискала Катю.
   Не знаю, подходит ли обозначение "лесбийский секс" к тому, чем мы занимались (потому что до этого, секса ни у меня, ни у неё, не было, в принципе, никакого) - но мы довольно долго вдвоем усердно потели, обнимаясь, и натирая друг друга за чувствительные места. Смысла в этом, так занявшем в тот момент все наши мысли, действии, я так и не поняла до сих пор. А может, просто был неисправен кондиционер, и мы, страдая от нехватки кислорода, утратили контроль над высшей нервной деятельностью и - нативными способами искали решение проблем терморегуляции?! Особого волнения и неземного трепета, как это мы с Катей по молодости расписывали в фанфиках, мы не чувствовали, но было, определенно, приятно. Ставили эксперимент так сказать. Как результат эксперимента - мы опоздали на два часа, и я не вписалась в регламент со своей речью, что стоило мне министерского портфеля, а потом и места главы партии.
   Я сделала выводы, Катя сделала выводы. Катя переехала ко мне, а я - запретила ей ко мне приближаться.
   Одной ошибки более чем достаточно.
  
   +++++
  
   ...Я перевалилась через бок и легла на Бориса, чтобы присмирел и успокоился.
   - Хватит... - шепнула я: - Дай уже выспаться, лохматик...
   - Ох... а ты тяжелая... несмотря на то, что маленькая.
   - Я концентрированная.
   - Простыни жалко.
   - Я же просила - мне нельзя беременеть.
   - Да понял-понял... Лиза?
   - Да?
   - У тебя, наверное, много детей, раз так?
   Я подняла ладошку и показала растопыренную пятерню:
   - Пять. Нет, - я загнула средний палец: - Живых - четыре.
   - Скучаешь, небось?
   Я похлопала себя по затылку, где под волосами выступала уже заметная костяная шишка:
   - Хотела бы, но, к сожалению - нет. Увы. Материнский инстинкт - первое, что отшибает на втором переходе ещё. Ни к детям, ни к кошкам, ни к щенкам, ни к золотым рыбкам.
   - А мне казалось, это оправдание такое... для кукушек наших.
   - Если бы, - я взяла его руку и положила себе наголову: - Чувствуешь? Эта кость идет внутрь черепа, в ту часть мозга, что отвечает за родительское поведение. Это как лоботомия. Тут хочешь, или не хочешь - кукушкой станешь.
   - А удалить её никак нельзя? - он за затылок притянул меня к себе, чтобы поцеловать.
   - Там сосуд, который снабжает мозг кровью. Или вена... в общем, не помню название, но эту шишку трогать нельзя.
   - Линда наша... Видела её?- своего последнего долго нянчила. И плакала, когда забрали в приют.
   - Ну, значит либо ещё не дошло до этой части мозга, либо она хорошая девочка, ваша Линда. И любила ребенка, потому что она хорошая девочка, а не, потому что инстинкты заставили.
   - Слушай, а неужели противоядия нет? Все женщины теперь будут только такими?
   - Не все. Иммунитет есть. У немногих, но есть. Ну и на клонофабриках, такие как я, рожают нормальных девок, уже иммунных. Без клонофабрики - наследуется и мальчиками и девочками.
   - А вакцина какая-нибудь? Ты сама-то не боишься закончить биореактором на клонофабрике?
   Я посмотрела ему в глаза:
   - Есть вакцина. На Земле. Для богатых женщин и золотых дочек толстых денежных кошельков. Именно поэтому я и хочу туда попасть.
   И тогда он задал вопрос, который никто не задавал мне с самого Ганимеда:
   - Так кто же ты такая, если знаешь о ней, и так уверена, что можешь её получить?
  
   +++++++
  
   ...Вторую ошибку я совершила чуть раньше. Но узнала о ней зимой, когда было поздно. Уже падал снег...
   В тот день, в шубах, нас не пропустили, поэтому, пыхтя в гардеробе, я сумела чуть успокоиться, но пока мы поднимались на лифте, снова накопила злобу...
   Я бурей ворвалась в офис "УлГена", массой тела сшибла охранника, и, вышибив дверь генерального директора, крикнула на секретаршу:
   - Дайте мне Михаила!
   Секретарша что-то залепетала, и защелкала кнопками на своём лэптопе, но я толкнула на неё Катю с приказом: "Держи!" и, открыв незапертую дверь, вошла в офис к этому буряту.
   Михаил поднялся из-за стола, встречая меня с поклоном и рукопожатием:
   - О, Елизавета Маргаритовна! Чем обязаны столь бурным визитом?
   - Чем обязаны? Чем обязана? А ты своими глазами не видишь? - я показала на свой живот, на свои бока, на два наросших на новогодние празднества подбородка: - Это твоя "Молодость"? Это такая "Вечная Весна"?
   - А, это.... Если исключить шею - вам даже идёт.
   Я психанула и крикнула:
   - Катя! Войди сюда!
   Когда вошла Катя, он даже встал с кресла и попятился:
   - Это... как бы... эхм...- Это ты виноват! - орала я на него: - Это от твоей "вечной юности" нас разнесло так!
   Кате было тяжело дышать - она села на пол и заплакала.
   - Стоп! - поднял руки Михаил: - А диету вы соблюдали?
   - Какую ещё диету? - удивилась я, и он сразу же вернул на лицо свою самодовольную ухмылку победившего Мефистофеля:
   - Диету, соответствующую вашему желаемому весу и фигуре. Наверное, и спортом не занимаетесь? Впрочем, это и так видно... - и так снисходительно рассмеялся.
   - Но ты же обещал, сволочь!..
   - Я обещал вам только омоложение. Что вы сами сделаете со своей молодостью - это только ваше решение и ваш выбор. Давайте я объясню сам.... Алечка! - позвал он секретаршу: - Принеси стулья и чай без сахара! Три прибора!
  
   Когда мы с Катей успокоились достаточно, чтобы не реветь и не материться через слово, он нам объяснил:
   - Ваш организм, как я и обещал, возвращается во время своей молодости. Он уже считает что вы - молоды и полны планов на всю следующую жизнь. И требует соответствующее количество энергии. А вот ваши органы - ещё не омолодились. Они не могут пока потребить столько энергии, сколько вы накапливаете - и естественно, всё идет в жир. А вы...- он протянул руку и бесцеремонно пощупал мой бицепс: - Даже мышцы не тренируете.
   - Но мы не знали... - всхлипнула Катя.
   - Все красивые женщины следят за своей фигурой. Соблюдают диету, ходят в спортзал, избегают вредных привычек. Красота - это работа над собой. Кстати, простите за невежливый вопрос: у вас есть месячные?
   - А это важно?
   - Да, ну, если стесняетесь, можете сказать об этом не мне, а врачу, но я думаю, он скажет то же самое.
   - У меня нет и уже давно, - спокойно сказала я: - Возраст не тот. А у тебя, Катя?
   Катя утерла нос и призналась:
   - Два года как нет...
   - Вот! - сказал Михаил: - Репродуктивная система - это главный пожиратель энергии! Пока она у вас не запустится, у вас будет её избыток, а значит - вам придётся соблюдать режим и сидеть на диетах. Разумеется, лучшие диетологи нашей корпорации с удовольствием составят вам меню. И да, спасибо что помогли нам заметить просчет в нашей программе. Остальные клиентки не пострадают, как вы - им немедленно будет направлено приглашение на обследование и составлена индивидуальная программа.
   Я вздохнула, поднялась из кресла... и вдруг до меня дошло:
   - Постой! Ты говоришь - "они" снова вернутся? Мы даже сможем рожать?
   - Разумеется! - он обошел стол, плюхнулся в кресло и посмотрел на нас снизу вверх:
   - Молодость - это в первую очередь способность к размножению, а не смазливое личико. Я обещал вам молодость - значит, и всё остальное в комплекте.
  
   Немного улучшив наше настроение, мы покинули офис, полные надежд. Разумеется, сели на диету, начали заниматься физкультурой. Вес удалось сбросить к весне. И - что самое удивительное - тогда же к нам вернулись месячные.
   Наша старость выпустила нас из когтей и впереди ждала вечная молодость...
  
   +++++
  
   ...- Я выяснил насчет твоего Володи, и в бизнесе ли он, - зашел на утро Борис, когда я принимала душ на все жетоны.
   - И? - я выключила воду.
   - Он в бизнесе, не завязал, согласен тебе помочь, и ждет тебя в гости. О цене - это уж ваши личные проблемы.
   - Спасибо.
   - Остаться не предлагаю, мы договаривались: секс в обмен на ночлег. Ты получила ночлег, я - секс, я удовлетворён, сделка завершена.
   - Никаких проблем, сделка есть сделка, - заверила его я.
   - Мы оба предохранялась, - специально уточнил он.
   - Да-да, мы оба предохранялись. Это был секс по взаимному согласию, - вздохнула я. Иногда я проклинаю и себя, и те законы, которые принимала.
   - Ну... - Борис сбавил темп и замялся: - Собирайся, я не тороплю... я вызову тебе беспилотник до твоего Володи.
   - Нет-нет-нет! - воскликнула я: - Ты что? Никаких беспилотников, он меня легавым отвезет!
   - У нас они без фараоновского софта - профсоюз отстоял. А камеры из такси и релейки убрали по требованию "Лиги защиты сексуальных маньяков". Наш губернатор в них состоит, он таких шуток не терпит. Так что не бойся, даже роботы на нашем астероиде не стучат.
   - Хорошо. Я не задержусь. Выход есть не через зал? - я включила душ, продолжая свой туалет.
   - Я покажу. Кстати, неистраченные жетоны на воду можешь продать мне - я куплю.
   - А они разве не по всему астероиду принимаются?
   - Нет, только в моём баре.
   - Зачем так?
   - Монополия, - вообще, он стал удивительно лаконичным, после того как узнал мою настоящую фамилию.
   - Странно, - я закончила мыться, и замоталась в полотенца: - А ты не мог сделать себе прямую трубу, без счетчика?
   - Не мог. Налоги.
   - Понятно, - я села и потянула планшетку из сумочки, настраивая её как зеркало: - Ты пойдешь в бар, или будешь сидеть и смотреть?
   - Буду сидеть и смотреть.
   - Понравилась? - я потянулась, изогнувшись наиболее соблазнительно.
   - Компенсация за беспилотник и хлопоты с поисками.
   - Ну, волосы у меня будут долго сохнуть, - я поискала фен, его в холостятской квартире не было.
   - Ничего. Я закажу самый комфортный беспилотник.
   - Может включить музыку?
   - Так дороже же будет?!
   Я пожала плечами:
   - Я прейскурант не утверждала.
   - Тогда без. Сэкономлю.
   Я пожала плечами ещё раз, чуть припустив полотенце на груди. В принципе, честный мужики в настоящее время - редкое сокровище, и поэтому он заслуживает награды, раз уж ему доставляет удовольствие зрелище карлицы с гипертрофированными прелестями....
  
   Хотя... Что за "Лига защиты прав сексуальных маньяков"?!!!
   При мне, в парламенте, такой фигни не было!!!
  
   +++++++
  
   ...Катя забралась на мой стол, и, натянув легкое платье на свои новые, красивые коленки, призналась:
   - Лизавета Морготовна! А я замуж выхожу!
   "Морготовна" - это придуманное Катей прозвище во время нашей ролевой юности. Катя всегда была хоббитом, а я - хладнокровной и безжалостной темной эльфийкой. Внешность наша в то далекое время это позволяла более чем. Катя постоянно шутила по поводу моего матчества, и как-то из-за её оговорки и вышло: "Морготовна". Ну, так и пошло. У меня даже аккаунты в соцсетях под этим именем есть. В юности я считала это "крутым", ну и как маленькая, известная только избранным, месть отцу, а вот в старости, когда и впрямь стала походить на "повелителя тьмы" (да блин, даже не на "повелительниЦУ"!), жутко бесило... а сейчас... не знаю... может, стоило обдумать.
   - Лизавета Морготовна!
   Я подняла взгляд. У нас менялся цвет волос - шатенка Катя становилась ярко-рыжей, и отдельные огненные пряди красиво перемежались с темно-вишневыми, я - из русой превращалась в блондинку, и это выглядело как нарочно устроенный перманент. Фигуры у нас уже были молодые, цветущие, и двух бывших старух никто бы не признал. Лица изменились тоже - челюсти всё-таки стали уже, уменьшились и утончились скулы, и моё продолговатое лицо стало треугольным, а Катино овальное - сердцевидным. Из-за меньшего лица глаза казались большими, огромными, нами восхищались все мужчины. А вот щеки стали проблемой. Кожа-то натянулась, убрав морщины, а вот мясо, на ставшем чуть меньшим, из-за уменьшения челюстей, лице, никуда не делось - и мы и другие женщины, прошедшие омоложение были удивительно щекастыми. Причем если я, костлявая от природы, отделалась просто аппетитным прибавлением к лицу, как у модели пин-апа, то пухленькая Катя временами походила на хомячка.
   - Что ты сказала? - я демонстративно убрала руки с клавиатуры.
   - Я замуж выхожу! Скоро от тебя уеду!
   Я посмотрела на документ, с которым работала. Катины коленки мешались, и вообще деловой настрой был сбит. Я сняла рабочие очки.
   - И кто же избранник? Почему я не видела его?
   - Его зовут Эммануэль! Он француз! - она соскочила со стола, и прошлась в танце по комнате, раскрутив колоколом подол своего платья: - Я влюбилась как девочка!
   - Главное - только свой возраст ему не говори.
   - Да он знает! - махнула она красивой тонкой рукой. Вообще, на неё, такую рыжую бестию было одно удовольствие смотреть... если бы не эти щеки.
   - Меня на свадьбу-то приглашаешь?
   - Разумеется! Лизавета Морготовна, без вас никак! И Эммануэль мой - огромный ваш поклонник!
   - Отлично. Тогда я выберу тебя платье. Это моё условие. Согласна?
   - Ещё как! - она снова протанцевала по комнате от книжных шкафов до яркого окна.
   - Когда свадьба-то?
   - Через три месяца!
   - О, какое совпадение. Ты же сделала укол на три месяца раньше меня?
   - Да.
   - Ну, так может и я, через три месяца в кого-то влюблюсь тоже?
   Катя подскочила, и, взяв меня за руки, вытащила из-за стола:
   - Обязательно, моя милая, красивая, Лиза!...
  
   Она ушла, и я попыталась вернуться к работе. Глаза долго привыкали к компьютерным очкам - что-то с ними я стала уставать больше, чем без. Я сняла их и проморгалась как следует. Да, мой доклад... Все, что я написала, было подчеркнуто автокорректором красными и зелеными линиями - ошибки грамматические, орфографические, пунктуационные, просто опечатки, нелепые повторы одних и тех же слов. Что-то их стало много. Я подняла свои руки и внимательно рассмотрела свои молодые, украшенные модным маникюром, пальцы. Может, они тоже укоротились или удлинились, и я перестала попадать по клавишам?..
  
   Свадьбу мы проводили в Англии, в древнем особняке времён Карла III, который я купила в подарок молодоженам. Платье Кати было просто фантастическим, и один из лучших портных планеты нашел фасон, который превратил её пухлые щеки в достоинство, а не недостаток. Правда модные журналы назвали сочетание красных и черных цветов "аляповатым" и "безвкусным", но ни я ни Катя не нашли ничего безвкусного.
   Жених - галантный и элегантный Эммануэль был просто сражен красотой своей невесты, и боялся её взять под руку, когда священник начал очерчивать вокруг них круг кинжалом и возливать вино по сторонам пентаграммы. Но они сама протянула руку, и их связали шнуром, объявив мужем и женой. Я была подружкой невесты, несла букет, и поэтому в газетах посчитали, что именно я его и поймала, но на самом деле Катя его и не кидала. Мы с ней обе были сатанистки, и такие обряды не соблюдали, а Эммануэль был вообще, ведущим специалистом по Ла Вею, и хотел все максимально приближенно к канону. Потом было шикарное празднование с приглашенными звездами, знаменитостями, морем дорогого вина и шикарными блюдами, которые стряпали вовсе не ханжеские повара.
   Я расслабилась, забыв о политике, и делая авансы всем встречным мужчинам. Многие даже не знали, насколько я омолодилась, привыкнув к моей старости, и очень откровенно распускали язык, флиртуя с шикарной красоткой, которой я теперь являлась. Мы с Катей как-то быстро опьянели, и когда Эммануэль пригласил меня на танец, я покорно висла на его руках.
   - Лиза, - спросил он меня, разгорячившуюся от танца и алкоголя и уже неприлично прижимавшуюся к нему: - Хотите, поцелуемся?
   - Я никогда не целовалась, не умею... - почти честно призналась я. Ну да, с мужчинами не было - все мои поцелуи были только с Катей и ещё с какими-то девками на эльфийских играх. И то несерьёзные.
   - А хотите, научу? Я француз, мы и придумали поцелуи.
   - Хочу! - сказала я, и подняла лицо, вытянув губы...
   Я потеряла дыхание и утонула в блаженстве в тот миг, в первый в моей жизни настоящий поцелуй с настоящим мужчиной. Я потянулась к нему второй раз, третий, мы залезли за колонну, а потом спрятались за дверь в соседнее крыло. Я целовалась и целовалась, и не могла остановиться, а он превращал моё омолодившееся, но не знавшее мужской ласки тело в податливый воск, лепя его крепкими руками, гладя меня по груди, бедрам, ягодицам. Мы поднимались по спиральной лестнице на второй этаж, теряя детали одежды по пути. Это он открыл дверь в спальню, толкнул меня в неё и запер за нами дверь.
   Это он разорвал на мне платье и вытащил мои груди из тесного лифчика. Это он толкнул меня на кровать...
   Но сняла трусы и раздвинула ноги я сама...
  
   +++++
  
   Я надела черный лиф, красную блестящую куртку, короткую юбку в облипку, сетчатые чулки, то есть колготки, и высокие сапоги на шпильках. Да-да, все по классике, чего уж тут лицемерить и изображать из себя монахиню, когда ты - баба и едешь договариваться к мужику, который, скорее всего, потребует вполне само собой разумеющегося от бабы. Не забыла хорошо повертеть задницей и потрясти титьками перед Борисом в процессе - хотя с местной гравитацией без магнитных подошв излишний "персональный сервис" превратил моё одевание в некую непристойную акробатику. Ну и слава богу, что музыку не включил. Под музыку, я может быть, тут по всей комнате летала, а не только от кровати к душу и обратно.
   Беспилотник, или робот-такси, как ещё говорили здесь, мне действительно достался шикарный - модерновый яйцевидный корпус медового цвета, мягкая отделка, галантный искусственный интеллект с голосом старомодного английского дворецкого и расходный бар для вип-персон. Разумеется, баром я воспользоваться не могла и просто балдела, катаясь на такой шикарной тачке. Когда-то у меня была своя машина, и не одна, но это было в той жизни, где я предпочитала показное спартанство, а не комфорт, и балдёжно развалиться, любуясь видами, в тех своих древних, похожих на катафалки "Аурусах" и "Тавриях" я просто не могла. И вообще, когда у меня появился первый собственный лимузин, я уже была в том состоянии, что, скорее, сама была готова развалиться, на косточки. А сейчас у меня вместо того старого, страшного, разваливающегося было здоровое молодое тело.... Но, правда, уже не было тех возможностей, что были раньше. Как, возможно, теперь у всех женщин вида Хомо Сапиенс, за редкими исключениями...
   За окнами кончились окраины - перестали мелькать трубы и ангары и поднялись стены жилых домов. В переулке, возле мусорных баков две бабы в лохмотьях выдирали друг у друга визжащую кошку. Проходящий нищий кинул в них объедком - ещё одна выскочила из мусорного бака и все трое, по-обезьяньи помогая себе руками, бросились наутёк. Я чуть сползла по сиденью, чтобы меня не было видно снаружи. Скорее бы моё беспилотное яйцо отсюда укатывало - эти уже совсем одичали, значит, кто-то стукнет на них легавым.
   Район мастерских. Пухленькая баба в таких же сетчатых чулочках, как у меня, стоит у дверей магазина, выставив коленку. Перед ней - похожий на неё юноша. Что-то говорит, не слышно, она тоже его не слушает - отвернула лицо. Ну, это ещё третий переход, а может четвертый. Почти как я, может мать и сын. Точно не жена или дочь - видно, что она постарше. Да, сейчас матери и бабушки выглядят моложе своих сыновей и внуков. В этом Михаил не обманул...
   Беспилотник пропустил релейку - это такая разновидность трамвая на астероидах, и, переехав через рельс, привез меня в центральный район. У мэрии (это вроде была мэрия) стояли металлические статуи мужчины и женщины (да, настоящей женщины), которую охранял скучающий коп в круглом шлеме, и беспилотник поплыл вдоль витрин магазинов. Здесь жителей было больше - на маленьких планетках у всех сбито чувство времени, поэтому типичная вечерняя толкотня Земли в таких местах постоянно. Публика была разная - ну хоть баб четвертого-пятого перехода никто на поводках, не водил, выгуливая как домашних животных, но это просто значило, что большая часть стала мусорными побирушками, как те, встреченные ранее. Не нашлось мужиков, согласных их содержать. Вот бабы третьего-четвертого перехода, легко заметные по дикими и аляповатым сочетаниям цветов и стилей в одежде, с подружками, устраивают шоппинг, или вешаются на шею счастливым мужикам. Интересно своих, или чужих? Верность на этой стадии становится проблемой. Вот бабы второго-третьего перехода, ещё похожие на женщин, идут под руку со своими мужьями и с презрением и ужасом на красивых, вечноюных лицах, смотрят на баб, в которых им предстоит превратиться...
   Я ничего не путаю, разделяя женщин и баб. Это теперь разные вещи. Русское слово "баба" удивительно легко прижилось в современном лексиконе, не требует перевода, но означает уже совсем другое, отличное от женщины. Я, например, "баба" - коротконогое, короткорукое существо с безотказно работающими маткой и яичниками, идеальными родовыми путями, лишенное материнского инстинкта и прогрессивно снижающимся интеллектом и памятью. Вон там, в окне - статуя женщины, самки рода Человека Разумного без генетических модификаций и не возжелавшей вечной молодости. Когда-то у женщин были длинные ноги, разнообразные лица, и грудь, не обязательно размером с вымя дойной коровы. Ещё недавно женщина могла отказать мужчине, если не хотела секса. А баба с определенного момента сама начинает гоняться за мужиками. Желание вечной молодости, вечной любви, ничем не ограниченного наслаждения - и генетически модифицированный вирус, на основе легко распространяющейся и прилипчивой простуды сделали это. То, что мы десять лет назад считали свой личной привилегией и поводом для превосходства над простыми смертными - стало всеобщим достоянием - и кошмаром всех бывших женщин Земли и окружающих планет...
   Каким стал мир без женщин? Нет, буквы "М" и "Ж" на туалетных кабинках и раздевалках сохранились. Но убирают там мужики. Те бабы, которые раньше шлепались там с ведром и шваброй убежали на панель и замуж первыми едва омолодились, а те которые теперь поглупели достаточно, чтобы заняться грязной работой - даже и не думают о работе. Ну, в магазинах и супермаркетах вас встретит всё равно голограмма миловидной девушки или андроид в патлатом парике и с пластмассовыми сиськами, тем более похожий на женщину, чем дороже заведение - а в некоторых очень дорогих ресторанах даже есть настоящие бабы-официантки с незапущенными случаями. Но их всё меньше и меньше... Больше всего пострадали педагогика и медицина - самые женские отрасли. Учителя-мужчины получили львиную прибавку к зарплате, ведь роботов так и не научили воспитывать детей, а за компом удержать непоседу надо ещё уметь. Глупых мужиков за эти десять лет, появилось намного больше, чем глупых баб, уж я-то их повидала. А выбывание из строя женщин-врачей и медсестер в самый разгар эпидемии стало фатальным для всего человечества. Мир почти не заметил исчезновения женщин из бизнеса, политики и науки, но зато были массовые беспорядки, когда закрыли модный сериал, потому что популярная актриса не смогла выучить текст, и весь Интернет рухнул от нагрузки, когда известная писательница объявила о закрытии своего блога из-за прогрессирующей дислексии... Вот так, оказывается, этот мир ценил нас - даже если кто-то действительно пострадал оттого, что умную женщину на важном посту заменил тупой мужчина, внимание публики привлекло лишь то, что очередная пустоголовая красотка стала ещё более пустоголовой...
   Сюда, на пояс астероидов, и на внешние планеты до Ганимеда вирус завезла точно я. На трансплутоновые и внутренние - другие феминистки.
   Какая, в сущности, горькая ирония...
   А вот того, кто придумал вирус и распространил его на Земле, я знала и по имени и даже на вкус...
  
   +++++++
  
   ...Эммануэль, наверное, имел ещё любовниц, кроме меня и Кати, но мне было плевать на его загулы на стороне. А Катю мы умело держали в неведении, заигрывая друг с другом за её спиной, в соседней комнате, на чердаках и в подсобках их огромного с Эммануэлем дома. Катя забеременела почти сразу после свадьбы, я - где-то через полгода. Сама отказалась от резинок, войдя во вкус и захотев больше приключений. А когда выпали две полоски - решила сохранить, ибо завидовала Кате... Хотя нет - это же в "УлГене" сказали сначала Кате, потом - мне, что аборт противопоказан - ибо может вызвать регрессию процесса из-за стресса. А зависть и желание доказать себе, что всё-таки я полноценная женщина - было уже позже...
   Катя переносила беременность тяжело - скачки давления, головные боли, боли в спине, приступы жара и холода. Последний триместр ей запретили ходить, и Эммануэль катал её в кресле. Я жалела её, думала - какая же она, в сущности, неженка - и меня в свой черед начало ломать точно так же! Наша геникологесса, Урсула, седая и крепкая женщина, из бывших немцев, не оставила без внимания похожие симптомы, и, зная о нашем омоложении, потребовала консультации с "УлГеном". Михаил, приехав на наше обследование и запросивший снимки всего позвоночника и костей, сказал, что наши тела слишком старые, поэтому для такого стресса, как беременность, организм вымывает последние ненадежные клетки, не прошедшие омоложения. Почему ни одной из нас в голову не пришло вернуть ему слова про "стресс от аборта" - ума не приложу. Хотя, может, всё началось уже тогда. Ну, нас успокоили, сказали, что следующие беременности пройдут легче. Я ещё тогда шутила: "Следующие? Да ни за что в жизни!" Как я тогда была наивна...
   Разумеется, я придумала легенду, что я, как сильная и самодостаточная женщина, выбрала донора-отца из банка спермы. Чтобы доказать, что самодостаточным женщинам всякие спермобаки не нужны, разумеется. На некоторое время это стало популярным.
   Катя родила летом, мальчика, измучив и нас, и себя, и ребенка. Женщины обычно полнеют после беременности, она - похудела. Только грудь прибавила в объеме. Её смешные пухлые щеки опали, нос завалился, а на похудевшем лице глаза смотрелись огромными и красивыми. Но самое странное, что мы обнаружили - она стала заметно ниже ростом! Сантиметров на семь - что сделало её ладную фигурку коренастенькой. Вся её одежда стала ей велика, она стала какой-то рассеянной, и несерьезной. Первое время она утонула в заботах по ребёнку, но потом пришлось нанять ей няню - потому как рассеянность прогрессировала и очень странно.
   Мы с Эммануэлем роман и не думали прекращать - даже когда я превратилась в дирижабль на ножках, и ползала по своему пентхаузу как черепаха от болей в спине - я и тогда звонила чужому мужу, чтобы покувыркаться в постели! Меня перекрутило даже сильнее чем Катю - разнесло задницу и бедра, я попрощалась со своей худощавостью, мне стали впору Катины вещи. Ну и тоже, когда родила своего Жана, (намного легче, чем Катя), не досчиталась пяти сантиметров роста. Почему я так запомнила, что мне стали впору Катины вещи? Свадебное платье. Эммануэль захотел взять меня в нем после родов - и оно внезапно село на меня как влитое. А до свадьбы, когда мы баловались с Катей, оно мне было коротко и широко. А теперь стало впору, даже тесновато в груди. Я потом и другие наряды у неё выпросила - спасибо, моя добрая и нежадная подруга.
   Оправлялись мы тяжело - нам пришлось не только учиться ходить заново да вообще всё, включая привычные рутинные действия - стали короче и ноги, и руки, и даже пальцы. Представляете что такое в современном мире - разучиться пользоваться клавиатурой?! А тут ещё модные издания по нам прошлись - заметили, что мы поменялись гардеробами...
   Ну, хоть бы я успокоилась на этом! Нет, с грудным младенцем на руках я продолжала строить свою жизнь и планы на будущее вокруг секса с мужем подруги! Хорошо, что что-то заподозрила и вернулась к резинкам - а вот Катю, чтобы она нам не мешала, мы ловко уговорили ещё раз на беременность... Служанка Кати и няня её сына - тоже с подрастающими животами, и тоже помогали её уговаривать. Всё-таки Эммануэль был ещё тем кобелем...
   Я, честно, уже не помню, почему именно мы стали яростно предохраняться. То ли я хотела сохранить форму для какого-то политического действа, то ли Эммануэлю было достаточно наследников, то ли до нас обоих дошло, что так мы спалимся - но полгода второй Катиной беременности мы не рисковали. Я до сих пор не знаю, на самом ли деле она была так простодушна или обо всём догадалась и простила нас - теперь уж не спросить, ибо Катя больше не говорит. Нет, она жива до сих пор... и переживет многих мужиков и своих детей... Вот как это произошло.
  
   Она была уже на седьмом месяце - и беременность опять проходила тяжело. Геникологиня Урсула - та самая, прежде крепкая серьезная женщина, ныне рыжая грудастая молодуха, с начавшими исчезать морщинами, посадила её в инвалидное кресло на исходе второго триместра, потому что ей не нравились снимки её спины. (А может, кобелина Эммануэль добрался и до неё). Я, удачно использовав свою беременность и грудное вскармливание, вернула себе пост главы партии и готовилась к своей последней, провальной избирательной кампании, (тогда я ещё не знала, что она будет провальной), и часто гостила у Кати, потому что баллотировалась по соседнему округу, от Шотландской Народной Республики, (Англию мы в прошлые выборы проиграли, из-за свадьбы по сатанинскому обряду, но шотландцы давали надежду), часто и просто гостила, и по партийным делам обсуждали - Катя же всё-таки была не только моим секретарем, но и заместителем по партийной работе, и знала много нюансов отношений между соратниками. Жана я приводила с собой - поиграть с братом Эммануэлем II. Как обычно час-два обсуждения дел с Катей и игр с детьми, переходил во флирт с Эммануэлем, а потом какая-то хитрая уловка для отвлечения внимания Кати и прислуги - и Эммануэль распяливал меня голую в очередной подсобке.
   В тот день тоже прошло всё по плану, разве что Катя больше жаловалась на головную боль, а потом я обнаружила себя целующейся с Эммануэлем возле той самой двери, за которой мы обманули Катю в первый раз. Поворот ключа - и я срывала с себя одежды, а Эммануэль целовал мои всё ещё тяжелые от молока груди, и... ну, в общем, и всё остальное...
   Он не успел лечь на меня, когда вдруг снаружи раздался тяжелый удар и крик. Мы выбежали, в чем были - и тут бы всем нашим тайнам конец, если бы кто-то из слуг нас увидел. Эммануэль, который ещё не снял брюки, впихнул меня, голую и ничего не понимавшую, обратно на чердак, и крикнул: "Одевайся!", а сам - спрыгнул через пролет вниз. Я вся напуганная собрала и чудом не перепутала разбросанные по чердаку свои тряпки, и только выйдя, увидела...
   Увидела Катю.
   Она лежала под лестницей, своим большим животом в потолок, и как-то странно дергалась. Лицо её скорчила страдальческая гримаса, один глаз был сжат в точку, так что зрачок не виден, а другой - черным, без радужки. Какая-то съежившаяся, маленькая, она дергала руками и ногами и мычала, не в силах сказать ни слова. Её коляска, опрокинутая, валялась за открытой дверью пристроя. Слуги, дети - куда-то подевались...
  
   ...Скорая приехала не сразу. Диспетчер-нацист с шутками и прибаутками насчет нашего акцента несколько раз сбрасывал вызов, пока я не отыскала свой телефон, и не вызвала с сенаторского номера. Когда они прибыли - ещё пришлось дважды подписывать отказ от эвтаназии, и отказ от добровольной смерти мозга, когда установили инсульт. Я выдернула с белорусских пляжей нашего общего врача, вернула с полдороги нашу рыжую дуру-акушерку, (только что уехавшую), дозвонилась в Бурятию и так обматерила Михаила, что он через полчаса плюхнулся чартерным "авангардом" в Ла-Манш, а через час - был в Линкольне, с командой врачей и генетиков его корпорации.
  
   Мы ждали вердикта эскулапов в вестибюле роддома - я, Эммануэль, адвокаты, секретари, прислуга, дети. Два глайдера телохранителей держали кольцо периметра от напирающих журналистов, автобус боевых дронов приехал в усиление, и они уже, раздражающими зарницами лазеров, чистили небо от вездесущих папарацци. Я со своего телефона закидывала гонорары хакерам, сжигающим сервера с фотографиями и видео, ускользнувшими от нашей охраны.
   Наконец, врачи закончили консилиум, и вышли к нам:
   - К сожалению, мы столкнулись с очень сложным случаем, - сказал, пользуясь пауком-переводчиком, пожилой врач-англичанин: - Мы смогли предотвратить худшее, но поражение лобных долей уже необратимо. Роженица сохранила жизнь, но интеллект, речевые функции и высшая нервная деятельность утеряны безвозвратно. К счастью, ребенок не пострадал.
   - Как?! - спросила, опуская телефон, я: - Как не можете? Михаил, вы разве не можете регенерировать это назад?! Вы же нас в девушек превратили, вы же все можете!
   Михаил вышел с понуренной головой:
   - К сожалению, это редкий случай, когда омоложение стало фатальным. У Кати ведь в молодости была операция на мозге?
   - Да, - кивнула я. Да, мы ведь там и познакомились - в нейрохирургии, я лежала после второй своей попытки суицида, заращивала череп, а Катя - после операции. Сколько мы тогда ночами разговаривали... сколько обо всём мечтали...
   - У неё была аневризма, вот в этом районе, - он показал на снимке: - Врожденный дефект, который мог стоить её жизни в юности. Её прооперировали, убрали но...
   - Что "но"? Это ты что-то сделал? - крикнула я. Няни закрыли уши детям.
   - При омоложении, начали омолаживаться и кости и сосуды, согласно тому плану, что заложен в ваших генах. Помните, как вам пришлось выдернуть зубы?
   Я кивнула. Все смотрели то на него, то на меня. Серебряный паук-переводчик врача переполз с его горла на ухо.
   - То же самое произошло с сосудами мозга. Аневризма вернулась, а так как на сосудах оставались стигматы от швов, их просто разорвало вместо омоложения. Это... никак невозможно было предотвратить. Даже если бы мы успели и сделали операцию, то все бы повторилось раньше, чем зажили бы швы... Приносим извинения. В свою очередь мы проведем тщательное исследование, чтобы её дети не унаследовали этот дефект...
   Я молчала, не в силах принять услышанное. Я вообще не могла поверить. Это Катя, моя Катя, которой я доверяла как никому другому! На которую полагалась всегда, когда самой было неудобно. О которой думала, что смогу обманывать вечно, пользуясь её мужем...
   Эммануэль подошел и обнял меня сзади.
   "Все будет хорошо" - шепнул он.
   Я вывернулась из его объятий, и, подхватив ребенка, сунула ему в руки:
   - Лучше позаботься о своем сыне! - выпалила я.
   Выражение удивления отразилось на всех лицах, и я не сразу поняла, почему. Только спустя минуту молчания, до меня дошло: я сунула ему в руки не Катиного Эммануэля II-го, а моего Жана!..
  
   ++++++++++++++
  
   ...Беспилотник покинул центр и вез меня в рабочие районы. Вокруг исчезли яркие витрины магазинов, рестораны, жилые блоки - поднялись стены складов, увитые проводами трансформаторы, оплетенные ажурными фермами цистерны и бетонные заборы цехов промзоны. Я уже беспокоилась - расстояния счетчик намотал столько что, наверное, хватило на половину экватора планеты, а конца пути не наблюдалось. Уличные фонари исчезли - вместо них лился верхний свет, с огромных, похожих на цветы росянки, коллекторов пыли.
  
   На Земле уже не помнят - когда строились эти колонии на астероидах, их планировали как добывающие - считалось, что шахтеры выкопают все полезные ископаемые, потом разберут основы на стройматериалы, и переместятся на следующий. Даже базовые модули на астероидах и поныне стоят готовыми к старту. Но потом оказалось что добыча в Поясе, даже с доставкой на ближний Марс, убыточна даже в том случае, если транспортные звездолеты делать целиком из добытого тут золота и платины. Конечно, финансисты некоторое время поспекулировали, провоцируя кризисы, чтобы сделать астероидные рудники прибыльными, (на волне одного из таких кризисов, мы, феминистки, и прошли в парламент), но идея благополучно похоронила себя, когда оказалось, что есть более выгодный источник дохода - космическая пыль.
   Первые исследователи и колонисты ругались на запыленность пространства между астероидами - там, где не было атмосферы, она портила всю технику, там, где была - постоянно горела в верхних слоях, пожирая привезенный для терраморфирования кислород, разбавляя атмосферу вредными газами и мешая видеть небо. Но вдруг кому-то пришла идея - собрать эту надоедливую пыль и отсортировать. Это оказалось выгодным - виданное ли дело, затраты энергии, человеческих рук - минимальны, только развернуть и периодически чинить ловушку, а после сортировки практически даром получалась такая россыпь дорогих металлов и химически чистых минералов, которую не добыть и многолетней разборкой множества малых планет. Вскоре, на всех планетках одной за другой развернулись огромные лепестки ловушек, и астероидный пояс стал процветать. Благодаря ловушкам вокруг крупных колоний возникли области чистого космоса, которые слились в Трассу - сложный лабиринт между облаками пыли и холодными обломками, по которому сновали тяжелые грузовозы, собирающие добытое по всему Поясу, и несущие на сортировку, согласно Фаэтонскому договору: драгоценные металлы - на Весту, строительные материалы - на Цереру, тяжелые металлы - на Палладу, промышленные - железо, медь, алюминий и титан - на Гигею. Правда, сейчас эти огромные ловушки чаще собирали не первобытную пыль, а старые батарейки, обертки конфет, окурки, облака мочи и использованную туалетную бумагу... люди в этом неисправимы. Но и это тоже шло в ход. Правда, я не в курсе, как такой улов сортировался...
  
   Беспилотник притормозил у какого-то трубопровода. Судя по всему - компрессорная станция искусственной атмосферы. Я вышла, прихватив из бара несколько бутылок и хрустальных фужеров - хоть мне нельзя спиртное, это можно продать или расплатиться за услуги не хуже какой-нибудь другой валюты. Такси, выпустив меня, сразу сорвалось с места в направлении огней большого города, и я осталась в густой тени эстакады, проходящей над трубопроводом.
   Я достала из сумочки планшетку - проверить путь по навигатору, прибрать морду лица, расчесать мои патлы, которые так красиво и медленно падали в условиях низкой гравитации, и посветить вокруг. Хоть прожектора с ловушки светили с яростью земного полуденного Солнца, но контраст в тенях на этих маленьких планетках с хлипкой атмосферой был просто чудовищным - одна из причин, почему я и разукрасилась на постоянной основе этим попугайским несмываемым макияжем, ещё и люминесцирующим в темноте - а как иначе, я и так карлица, а ещё бы носила на улице не милую мордашку, а расчерченное контрастными тенями абстрактную картину "Мой нос, лобешник и накрашенные губы". Впрочем, не все любители глубоких теней утруждали себя предупреждающими сигналами и поэтому мне, с моим ростом, моей попой и сисяндрами, стоило быстрее выбираться на светлое место, чтобы не поймать приключения - на свой рост, свою попу и свои сисяндры. Раз уж тут даже губернатор в какой-то "лиге сексуальных маньяков" состоит!
  
   Навигатор на планшетке дал курс вперед, потом по какой-то невидимой лестнице - наверх. Я посветила фонарем с планшета - так точно впереди, огибая кучу какого-то розового хлама, поднималась лестница. Простая, железная, с перекладинами, а вы что думали - парадная с перилами?! И метров на пять, как раз до эстакады... Как мне это преодолевать с вещами?
   Вверху виднелся комингс герметичной двери и мигающая зеленая лампа потребления кислорода - так что как минимум, там кто-то жил. Я включила магниты туфель на максимум, закинула баул на спину, взяла ремешок сумочки в зубы и полезла по треклятой лестнице... Если кто-то считает что в условиях низкого тяготения это простое дело, попробуйте это сделать с ростом в метр тридцать! Ни одна перекладина не рассчитана на мои лапки, ни тем более на эти сапоги с крохотными каблуками - и зачем я только их напялила? Ах да, я ж думала, что этот местный "Володя" - из транспортных или ремонтных магнатов, который владеет гаражом там или мастерской и может дать мне свободный борт, если вот так покручу перед ним аппетитными ножками в сапожках и кругленькими бедрами в сетчатых чулочках... Щаз, ага, разбежалась, Лиза! Тут, как я понимаю, если какой воротила и живет - то, скорее всего какой-нибудь дрищь-хакер, который заныкал своё хлипкое тело в щель между фонящих помехами техногенных утесов, подальше от белокурых ангелов из Роскомнадзора, и "рулит делами" исключительно подделывая накладные и билеты. И возбуждается он, наверное, только на някающих японских кошкодевочек и пищащие надувные куклы. Ну и что?! И с такими я тоже договаривалась. Но это означало что... впрочем, я уже потеряла нить своей мысли. Лестница кончилась.
   Первым делом я вынула из зубов свою сумочку, положила её наверх, потянула ремень баула через плечо - и, потеряв равновесие, полетела вниз, обратно к началу пути, проклиная свои маленькие ручки, крохотные ладошки и короткие пальцы! Да, тяготение мизерное, но ведь обидно! Я задрала ноги повыше и помахала руками, чтобы точно приземлиться на свою пухлую пятую точку. Хоть какая-то положительная сторона у моего телосложения. И волосы так красиво-красиво в стороны разлетелись!
   Поднялась, нацепила баул на одно плечо и полезла снова. Ну, одной неудаче меня не сломать - я забралась снова, закинула баул и... глядя, как красиво разлетаются мои волосы в стороны, снова полетела вниз, проклиная мои маленькие ножки и высокие каблуки. И двум неудачам тоже меня не сломать!
   Розовый хлам, который виднелся под лестницей, после третьего прохода оказался останками фешенебельного, 8-ми дверного "Запорожца". Забавная достопримечательность - эта штука дорогая и точно не могла вписаться ни в один из местных поворотов, а ещё менее - в стандартный контейнер. Впрочем, и хранить даже ржавый остов такого размера можно было только при особом разрешении легавых и инженерного контроля. Ну что же. Я поднялась, закинула свой подбородок, руки, сисяндры, попу, коленки, каблуки... Заползла как гусеница, отдышалась, выпрямилась, прибралась, причесалась. Надеюсь, в финале этого пути меня ждал действительно кто-то важный...
   Эстакада упиралась в стену, в которой рисовалась высоченная - в три метра, герметичная зеленая дверь. Справа, над перилами на высоте где-то полутора моих ростов, в нише, виднелась покрашенная светящейся ядовито-зелёной краской полосатая ручка: "Потяни вниз для звонка"... И сама ручка ещё почти с мою руку длиной.
   Я выругалась и села на баул, переводя дух. Итак, моё альпинистское приключение и не думало заканчиваться...
  
   +++++++
  
   ...Церемония гражданской смерти Кати первоначально должна была пройти в Кале, на родине Эммануэля, потому что в Англии националисты всех иностранцев принудительно пускали на органы. И Пантеону по погодным условиям был запрещен пролет над Северным Морем до следующей весны. Но Кале отпадало, потому что новые европейские экологические нормы не позволяли перемещаться таким громадинам западнее побережья Силезии. Я сначала попыталась надавить через свои связи в Европейском Округе, но потом, посовещавшись, решили использовать последнее путешествие Кати в пользу моей избирательной кампании - ну и Эммануэль был согласен, и деньги казенные пошли, а не их собственные, да и неужели она могла бы протестовать против похорон на своей родине?
   Мы проехали через Европу до Бреслау, из Бреслау паромом - до Бреста. Зеленые волны Варшавского Моря разбивались о запаянные в стеклолит бастионы древней крепости. Мы подняли на руках украшенный белыми цветами саркофаг Кати по большой белой лестнице, и погрузили на транспортный вертолет до Гродно, где уже ждала основная съемочная группа для кадров прибытия и отбытия. Сама сводила Жана и Эммануэля II возложить цветы монументу Спасителям Мира (наши с Катей деды были ветеранами Третьей Мировой). Эммануэля с няней туда не пустили - после английских вандалов, доступ европейцам к русским памятникам был закрыт.
   Движение по мосту должны были специально для нас остановить со следующего рассвета - мы привели в порядок лица и одежду, поговорили с гримерами, операторами, сценаристами, всего действия, (метеорологам уже было заплачено за ясную погоду), распределили роли и периоды движения, включая любой форс-мажор.
   Катя проснулась, мы с ней пообщались - вне камер решили не усыплять, хоть она уже не говорила и никого не узнавала. Эммануэль II-й плакал у неё на груди, она с таки испугом в своих детских глазах смотрела на него, и жалела, не понимая, о ком он плачет...
  
   Утром, едва полоса зари заалела на востоке, мы двинулись в путь. Восход справа бросал на нас розовые отблески, золотое покрытие свободного от машин Сувалкского Моста мягко светилось в рассветных сумерках, саркофаг со спящей Катей был ярко освещен белыми лампами, дающими неземной свет, а левая - польская сторона океана, была темна и медленно гасила звезды. Я, конечно, не упустила шанс попозировать и дать интервью на фоне восхода над Морем Самоубийц (если бы упустила - мой пи-ар отдел довел бы меня до третьей попытки суицида), дала интервью, напустила туману и мистики. Уронила жалостливую слезинку гордой и мягкосердечной, даже к злодеям, женщины, над водяной могилой Четвертого Рейха. Напомнила моим избирателям-шотландцам, чем закончилась то, что сейчас творится в соседней с ними Англии. Вообще, странное чувство было - я же лет с тринадцати, до первой моей попытки наглотаться таблеток, несколько лет видела закат над этим морем. Потом отец как-то внезапно догадался, что такой вид из окна небоскрёба имени меня наводит впечатлительных подростков на вполне определенные мысли. И вот сейчас, спустя столько лет, встречаю восход над ним с другой стороны... Неужели я, в самом деле, не была ни в Питере, ни на Балтике столько лет?.. Удивительно...
   Нет, мы не прошли все 100 километров пешком - ну что вы. Мы потратили почти весь день, с расчетом выйти с рассветом и придти с закатом, но выходили из машин только по просьбе операторов и журналистов, увидевших удачный кадр или подошедшее времени трансляции. Да ещё пропускать грузовики и автобусы надо было - не могли же мы полностью перекрыть главную дорогу. В целом, день вышел очень утомительный - детей с няней пришлось отправить вертолетом вперёд, им так рано не встать, и они до нашего приезда уже успели заснуть. Посовещавшись, мы решили, что их будить не имеет смысла, а Катю надо уже было подключать к аппаратам. Поэтому саркофаг быстро подняли на Пантеон, а мы заночевали на острове. Я, разумеется - в одной постели с неутешным вдовцом.
   Утром мы проснулись, позавтракали, привели себя в и детей в порядок, надели всё черное - от перчаток до колготок, и поднялись под объективами камер на Пантеон. Эммануэль нес цветы, я - коробку с хоббитами.
  
   Пантеон парил над островом, как белый небесный замок. Пилоты тщательно маневрировали, чтобы на город не падала ни мрачная тень последнего убежища, ни выхлоп факела двигателей. При подъеме ещё пустили церемониальный дым, поэтому колонны портика словно вырастали из облаков. Саркофаг нас не встречал - Катя уже была в своей палате, подключенная к мониторам и аппаратам, чистенькая, розовенькая и спящая. Её большой живот оберегала специальная дуга с акушерским сканером - роды решили не ускорять, дать плоду развиться нормально, и у работников Пантеона был опыт в таких делах. Сначала выступил нотариус и судья. Мы завершили официальные процедуры - всё, теперь Катя была мертва для всего Человечества и становилась собственностью "УлГена" с момента рождения ребенка. Естественно, на ребенка корпорация никаких прав не предъявляла.
  
   Первыми выпустили её сына. Эммануэль Второй подошел сам, держась за ручку отца, Эммануэль первый поднял его на ручки, ребенок прошепелявил: "Спи шпокойно мамочка" и под умильные слезы и аплодисменты его передали беременной няне. Потом Эммануэль взял букет и произнес трогательные слова любви - на русском и на французском. Я старательно утирала лицо платочком, чтобы не засмеяться его лицемерию. Потом я. Не с цветами - с коробкой плюшевых хоббитов. Я три дня ходила по её дому, собирала их - разбросанных, забытых, затоптанных. Никто же, кроме меня и Кати, не знал, как они важны.
   Я вышла вперед. Тонкие каблуки слишком громко стукнули в этой торжественной тишине.
   - Ты была лучшим Сэмуайзом Гэмджи, и ни один Фродо не был достоин такого слуги. Когда ты была Перегрином Туком, никто смешнее тебя не бросал камни в колодец Мории... и только ты сумела одной улыбкой заставить засмеяться Сарумана, задумавшего отобрать у тебя Палантир... Когда ты была Мерри... - я заплакала, выставляя фигурки одну за другой. На меня зашипели, что мол-дескать, тут фигурки нельзя ставить, но я махнула рукой - потом уберете.
   - Ты всегда была верной, мой добрый Сэм, всегда стояла на моей стороне. Именно твоя поддержка, твоё одобрение всех моих идей, помогло мне стать такой, какая я есть. Скромная, и тихая, ты ради меня стала непримиримой борцуньей за права женщин, и помогла мне встать во главе движения и сделать из него политическую партию. Именно твой труд, милая Катя, твои посты и мемы обо мне в Сети, забота о многочисленных рутинных правках, перепечатках, параграфах законов, твои путешествия в архивы, и твои смешные шпаргалки сделали из меня того, кто я есть сейчас - политика, спасшего сотни женщин Человечества от позорного бесправия, от неравенства, от устаревших предрассудков. И да, многие законы, которые по твоей просьбе я назвала своим именем - были твоими, Катя...
   Я запнулась. Как странно... в голове было пусто. Нужно было сказать что-то о самой Кате, а её жизни, характере, но я, кроме наших ролевых посиделок и её секретарской работы не могла вспомнить ничего! Ну не ту же историю с обнимашками перед зеркалом рассказывать!
   - Твоя свадьба... должна была стать... - я запнулась и прикусила язык, чуть не сказав: "...вехой в моей карьере" - какой к черту моей ведь речь про неё: - Вехой в твоей жизни... Твоя семья... семья, которую ты нашла спустя полвека, чудом современной науки... твой чудесный сын... твой будущий ребенок... - я не могла ничего говорить! На душе было пусто, в голове было пусто, совесть, проснувшаяся совесть, мучила меня воспоминаниями той ночи, запаха свежих простыней чердака, потных рук Эммануэля, своих белых бедер, и чувства растягивающихся шелка и кружев моих трусов под моими ладонями... Я почувствовала неловкость паузы, и стала старательно моргать, чтобы вызвать слезы, и, наконец, заплакала. Было немного неловко, картонно, но все поверили, пожалели меня и увели в другое помещение, подальше от камер и микрофонов.
  
   ...Не помню, что снилось. Я обнаружила себя в какой-то медицинской подсобке, с зеркалом и стулом, и первое, что было в моём поле зрения - мои белые бедра. Странно. Я ведь вроде собиралась надеть траурные колготки? Эммануэль такой дурак... Я встала, одернула юбку, привела себя в порядок. В красоте есть один минус - нужно постоянно следить за собой, с одним универсальным и быстрым макияжем уже не прожить. Я привела прическу в порядок, не торопясь показываться на глаза репортерам и остальным встречающим. С Эммануэлем придется кончать. Я не знала, как, но это становилось опасно. Михаил врал про безвредность омоложения, всегда были какие-то подводные камни вроде аневризмы у Кати. А с Эммануэлем я теряю себя - и, следовательно, опять будет чертова беременность, и перспектива вечной молодости в саркофаге...
  
   Я вышла из своего убежища. На удивление, в пахнущих кварцем и антисептиками стерильных коридорах Пантеона было пусто. Чистая, твердая, слегка шероховатая плитка под ногами глушила все шаги. Хромом, серебром и никелем блестели медицинские приборы, мемориальные таблички с именами погибших для мира и доживавших жизнь во славу науки...
   - Какая ирония. Вечная молодость в медицинском саркофаге, - внезапно раздался голос, словно прочитавший мои мысли.
   Я вздрогнула. Медленно обернулась. За мной спиной стоял со своей мефистофельской улыбкой Михаил, опираясь на какую-то технологически навороченную трость.
   - Ох... что-то с ногой? - я даже испугалась. В этой тишине так отчетливо было слышно, как помолодел мой голос!
   - Спасибо за беспокойство, но нет. Не бойтесь, я отправил неутешного вдовца и сопровождающих на поверхность. Мне давно хотелось вас сводить сюда, показать результаты наших инвестиций. Спасибо, что дали повод.
   - Я?! Я дала повод? - я отпрянула от него как от ядовитой змеи.
   - А кто же дал нам право проводить эксперименты на людях? - Он прошел мимо, прихрамывая, как настоящий черт, у которого копыто вместо одной ноги:
   - Пантеон построен для жертв этих экспериментов. Пойдёмте... - он обернулся и поманил рукой: - Пойдёмте, пойдёмте...
   Мы прошли торжественные, блещущие мрамором и металлом коридоры, миновали украшенные стеклом и черным деревом апартаменты администрации, деловые кабинеты из красного дерева и разноцветных экранов, и вошли в отсеки этого огромного парящего корабля, более похожие на медицину - белый пластик, клеенка, стекло и резина. Михаил заглянул в одну палату, смял свою мерзкую улыбку на азиатском лице, закрыл её, прошел дальше. Заглянул в следующую, снова хитро улыбнулся, и опять потащил меня дальше. Ещё какие-то непонятные телодвижения. Я не успевала реагировать - только выдергивать ноги и каблуки из вдруг расплодившихся на полу змеевидных шлангов и проводов.
   - Вот, - остановился он, наконец, открывая одну из палат: - Это вам будет знакомо.
   Я, придержав волосы, заглянула с краешку - он схватил меня за локоть и потянул ближе. Я оказалась перед саркофагом, как мне показалось, ребенка - девочки лет пяти, с большой, какой-то странно сплющенной головой, широкими плечами, длинными для ребенка руками, и пухлыми, в складочках, кривыми ногами, как у младенца. Она плавала в прозрачной жидкости, наполнявшей саркофаг, а посреди груди у неё колыхалась какая-то странная складка плоти, похожая на гриб-трутовик, которая наматывалась на торчащие из тела трубки и провода. Особенно разительно различались руки и ноги - стопы были и правда, младенческие, с маленькими пальчиками, а вот кисти рук - женские, красивые, даже с маникюром.
   - Ну, не узнали? - дернул Михаил меня снова: - Глядите!
   С экрана монитора на меня смотрела пожилая больная женщина... Михаил двинул фото пальцем, и я узнала - та самая омолаживающаяся старуха из рекламного ролика!
   - Мы зовем её "Ангела". Рак мозга, последняя стадия, родственники были богаты и согласны на всё. Мы рискнули, и смогли повернуть вспять процесс рака. А потом, к собственному удивлению - и возраст.
   - А что с ней случилось? - я показала своими наманикюренными ногтями на саркофаг.
   - То же самое что с бедной Катей. Операция в среднем возрасте, которая удаляла опухоль в мозгу. При регрессии не произошло правильного заживления - её буквально утопило в крови. Мозг так и не восстановился с тех пор.
   - Я не о её состоянии. Я о её внешнем виде, - я шлепнула ладонью по саркофагу: - Это - наше будущее? Так - закончится вечная молодость? Большим уродливым младенцем?
   - Да нет, нет. Что вы, Елизавета Маргаритовна! У вас новая версия. Просто в случае с Ангелой, мы решили, что можно не сдерживаться - и проверили, насколько далеко можно запустить омоложение.
   - И как? Как я поняла, "неудачно", товарищ Господь Бог? Не все подчиняется вашим планам?
   - Да нет, - как-то страшно обыденно сказал он: - Всё удачно. Можем и в младенца превратить и в зародыш. Это не проблема.
   - Но... - я показала на уродливую подопытную.
   - А, - он с отвращением отвернулся: - Просто почки не выдержали. Мы не подумали, что уменьшение размеров тела создаст такую нагрузку на них. Видите, диализ? - он казал на какой-то прибор рядом: - У Ангелы не выдержали ни почки, ни печень, пришлось искать способы их укрепить. Генетика иногда преподносит нам неожиданности.
   - Как, например, наше ожирение в первый год?
   - Ну, признаюсь, оно было запланировано. Как один из способов не перегрузить ваш организм омоложением. Просто вы сами переусердствовали в излишествах.
   - Мы сами?
   - И никто другой. Мы сейчас стали намного опытнее. А бедная Ангела пока служит полигоном для испытания более совершенных штаммов.
   - Не забывайте, вы угробили мою подругу...
   - Не так уж вы о ней и горюете, Елизавета Маргаритовна. Пойдемте дальше. Есть более интересные экземпляры.
   В следующей палате пахло животным. На кровати, подключенная к аппаратам спала обнаженная женщина - узкий овал лица с выпуклым лбом, тонкие веки с длинными ресницами, классический ног, римский профиль, белые брови, длинные волосы, - и большая, нечеловеческих пропорций грудь. Крепкие мускулистые руки с длинными пальцами, показались мне какими-то странными, потом я поняла - и плечи и грудная клетка этой женщины были какими-то широковатыми, под стать груди. А ниже пояса... она была гориллой. Пупок, бедра, ягодицы, ноги целиком покрывал плотный мех, а ноги и стопы сами были кривыми и обезьяньими.
   - Познакомьтесь - Леди! - показал своей тростью Михаил: - Технически говоря, это дочь Ангелы, Леди Ангеловна, как вы могли бы сказать. Причем тут даже без шуток - именно Ангела является "отцом" этой девочки. Мы использовали шимпанзе как суррогатную мать и специально сконструированную яйцеклетку. А мужским материалом были иммунные клетки Ангелы.
   - Как я вижу, дело не удалось даже наполовину.
   - К сожалению, девочка удалась больше в родителя номер один, чем в родителя номер два. Поверьте, видеть красивую женщину, ведущую себя как обезьяна - ещё то удовольствие.
   - Вы не смогли сделать её человеком?
   - Когда она родилась, ещё действовал запрет на проведение экспериментов над людьми. Поэтому мы старались сделать её как можно более обезьяной изначально. К сожалению, она вышла обезьяной не во всём... Он ещё более волосата, на самом деле - наши сотрудницы её регулярно бреют и эпилируют. Жалеют, глупые.
  
   В следующей палате явно пахло как в хлеву. Это скорее был виварий - стояло несколько клеток со странными обезьянами с палевой шерстью и большими, грустными глазами. Они смотрели на нас, торкались, что-то подбирали с пола и засовывали себе в рот, пережевывая.
   - Совсем антисанитария, извините. А это наши подопытные образцы. Мы скрестили обезьян и кроликов ради проверки регенерации и регрессии органов размножения. К сожалению, поддерживать чистоту тут тяжело даже с современными технологиями.
   - Зачем вы создавали таких монстров?
   - Ну, если вы приглядитесь, может увидеть монстров с вашими глазами или с глазами вашей любимой Кати, - я не выдержала и влепила ему затрещину: - ...а что? Где благодарность? Именно благодаря этим монстрам мы научились останавливать климакс, и вы можете иметь детей.
   Я повернулась и пошла прочь.
   - Стойте! Куда же вы! Ну, хватит! Ладно! Лиза! - я остановилась, - Последний раз! Я покажу вам кое-кого, и вы подумаете над тем, что я скажу. Это важно.
   - Ладно, - согласилась я: - Веди....
   - Жаль, что так заторопились. Понимаю, женские нервы. У нас на самом деле полно чудовищ, которым позавидовали бы полотна Иеронима Босха...
   - Не нужно мне ваших чудовищ. Обезъянокроликов хватило.
   - Поверьте, этот пациент обрадует вас куда больше, чем труп любого чудовища...
  
   Мы поднялись из грязных, звериных отсеков Пантеона обратно в чистые, стерильные. Михаил провел меня мимо палаты Ангелы, и подвел к одной из первых дверей, в которую, я помню, он заглядывал со своей мефистофельской улыбкой.
   - Хотел вам сначала несколько забавных экземпляров показать, но ладно, вот конечный пункт нашей экскурсии.
   Я вошла, и он прикрыл дверь за мною. Это была акушерская палата, как у Кати. В центре, на специальном кресле, лежала, как мне показалась, пухленькая девочка-подросток. Я присмотрелась - нет, не подросток, маленькая беременная брюнетка, с какими-то кукольными чертами лица, но развитым телом и большим животом, чуть меньшего срока, чем у Кати. Трубки и катетеры, питающие пациентку, говорили о том, что она здесь давно - достаточно, чтобы закрепить их хирургически.
   - Не узнаете? - улыбнулся мне Михаил, искоса поглядывая на бегущие по его технологической трости символы: - Ну, подойдите ближе, ближе, не бойтесь.
   - Что у неё с грудью?
   - А, это - не обращайте внимания. Мы решили не останавливать лактацию, в "УлГене" ничто не пропадает зря.
   - И нарушаете законы о неприкосновенности женского тела?
   - Ой, да неужели вы вспомните о ваших законах даже сейчас, Лиза? Ради неё?!
   - Как ты меня назвал?
   - Имя перед вашими глазами на мониторе. Ну, погасите этот огонь в глазах и прочтите.
   Я не сразу поняла, что имя на кириллице - прежде слишком часто читала его только латинскими буквами.
   - "Тереза Бланк"?!
   - Бывший лидер ретроградов-либертарианцев. Вас никогда не интересовало, куда она подевалась? - Михаил, скрестив руки на груди, облокотился на дверной косяк: - Я признаюсь, сначала мы сделали ставку на молодую, ничем не запятнавшую себя перспективную партию. Настроения ретроградов нам показались подходящими, чтобы с их приходом провести сразу пакеты выгодных нам законов. Но, госпожа Бланк решила сделать наш проект эксклюзивном для элиты, и собиралась лишить нас всей прибыли...
   - И тогда, вы устранили её с помощью своего вируса?
   - Почти так. У неё была другая версия, не настолько автономная как у вас. Это только вы вызываете к себе расположение при первой встрече. Она - требовала контроля.
   - Она брала слишком много взяток?
   - Мы омолаживали её отдельными курсами, в каждый вкладывали побочный эффект. В каждый следующий - отмену предыдущего эффекта и ещё один новый. Когда она взбрыкнула и нарушила сделку - прекратили терапию отмены. И пришли к вам. Вы оказались более надежным партнером.
   - Партнёркой, - поправила я.
   - Как вам будет угодно. А её организм без очередного курса поддержки превратил её в недееспособное существо. Она сама прибежала к нам и самое смешное.... Добровольно согласилась стать биореактором для клонирования.
   - Кем?
   - Мы соврали ей, что если она выносит собственного клона, то её сознание будет перемещено в более новое, молодое тело. Она добровольно согласилась на биотехнологическое понижение умственных способностей и передаче всех её личных прав и прав собственностей её старшей дочери... А её старшая дочь, которую она двадцать лет назад бросила в роддоме и забыла о ней, с радостью приняла такой подарок от бессовестной матери, и продала нам её как подопытную свинку. Она просила нас, чтобы мы превратили её в свинью, или хотя бы в обезьяну, но обезьяньих биореакторов у нас более чем достаточно, а как человек - сенатор Тереза приносит большую пользу и науке и всему человечеству.
   - Роскошно, - я облокотилась о другой косяк двери, у которой стоял Михаил: - Итак, в чем смысл всей этой демонстрации? Угроза? Шантаж, что вы и со мной так можете поступить?
   Михаил шире улыбнулся. Господи, до чего этот азиат похож на Мефистофеля!
   - Зачем мне запугивать моего самого верного... партнерку? Наоборот, наше сотрудничество настолько благоприятно, что я показал вам наши возможности и хочу пригласить участвовать в следующей стадии сотрудничества.
   - Устранять неугодных, как Терезу? - я кивнула на тело в сплетении трубок.
   - Совсем нет. Нет, следующая фаза - это отказ от эксклюзивности услуг и переход к инклюзивной форме обслуживания. Другими словами - "УлГен" переходит от практики продаж "Вечной Весны" к системе гарантированного обслуживания всего человечества и переходу на новый уровень медицины.
   - Простите? Вы не будете больше продавать омоложение? Сразу после случая с Катей? Вы понимаете, что пойдут совсем противоположные слухи?
   - Скажите, вы обращали внимание, как изменилась ваша гинеколог, Урсула?
   - Гинекологесса, - поправила я: - Как я понимаю, она купила у вас "Вечную Весну"?
   - Нет. Мы ей не продавали. Она заразилась ею. От вас, Лиза, - он ткнул в меня тростью.
   - Что?- Помните, я говорил, какая бактерия разносит вирус? Это такая простая, легко заразная простуда. У вас же бывает сезонный кашель? Вот, это последствия.
   - Вы хотите сказать, что ошиблись в чем-то и с моим вирусом?
   - Ни капельки. Это было запланировано. Понимаете... и надеюсь, вы поймете, до чего не дошли куриные мозги Терезы... Даже самая высокая цена на биотехнологии не даст необходимой прибыли пока товар будет элитарным. Мы не получим и сотой доли компенсирующих нам затраты на исследования и развитие. К тому же, эта вся элита... в большинстве случаев близкие родственники, один и те же наборы генов... никакого разнообразия, что убивает меня, как генетика.
   - И вы решили снизить цену?
   - Мы решили раздать вечную молодость бесплатно. Всем женщинам мира. Только - женщинам. Пусть вы будете вечно юны, прекрасны, пусть ваша красота не меркнет и вдохновляет нас, мужчин, на великие вершения - веками... Поэтому я обратился к вам, феминисткам. И поэтому - я сделал вечную юность заразной. И первыми вечно юными, вечно прекрасными станут, разумеется, как вы сейчас догадаетесь - феминистки и их сторонницы. Это мой аванс вам, так сказать. Но, как вы поняли даже из этой краткой экскурсии, и как испытали на себе - без контроля, без внимания врачей и властей могут случиться тысячи и миллионы несчастных случаев, превращающих этот щедрый дар - в проклятие. Вы мне нужны, потому что вы предупреждены и обладаете властью, чтобы этим управлять. Я вам нужен, потому что новый мир неизбежен и без меня он превратится в ад. И поэтому, моя прекрасная, и вечно юная Лиза - я предлагаю вам не сделку, а руку дружбы и сотрудничество в созидании этого мира....
  
   +++++
  
   ...Если вы не забыли меня во время этого флешбека, то я-то стою всё ещё тут, перед этой треклятой дверью. На астероиде. Обитаемом астероиде. И мне нужно человека, который живет за это дверью! Там, двумя строками выше это мое воспоминание. Прошлое. А здесь. Тут. В Настоящем!
   Как я уже говорила, эстакада с высокими перилами справа, впереди упиралась в глухую стену с большой зеленой герметичной дверью. Над ней горела продолговатая зеленая лампа - знак, что помещение занято и жилое. Над нежилыми обычно горит желтая - там, где люди бывают ненадолго, но желательно всё-таки сохранять атмосферу. Ну, вроде ресторанов, магазинов. А красная - это промышленные помещения. Там атмосфера необязательна и даже вредна. Ну, воздух в космосе всё-таки вещь дефицитная, где попало его нельзя тратить. Так, ликбез закончен, я отдохнула, и пора заниматься проникновением в эту чертову дверь. Никаких камер или дронов, которым можно помахать и поулыбаться, чтобы тебя заметили и открыли, вокруг не было.
   Первым делом я использовала заклинание под названием Интернет - достала планшетку и попробовала прозвонить. На е-мейл он не отвечал, походу даже не читал, на навигаторе не было телефона, в телефонном справочнике искать только по имени, без адреса, было бесполезно. Адрес же, чертов навигатор, который находился со мной по этому же адресу, не выдавал. Позвонить Борису, спросить телефон этого Володи? Да ну нафиг, я ж буквально перед дверью стою. Я подошла и постучала.
   Ноль эффекта.
   Постучала погромче. Вы что, хотите сказать, что мне надо лезть вверх, к этой полосатой ручке?
   Я пнула дверь сапогом. Даже не бумкнуло.
   Итак, этот дурацкий "звонок" или что там его был достаточно высоко - вы что думаете, я дура, стучать по дверям ногами, если могу дотянуться? Попыталась, но даже на цыпочках не доставала до низа рычага. Для каких существ он тут расположен? Кроме как с перил и не достать. Я отодвинула свой баул подальше, и от двери и от края - чтобы какая-нибудь ловкая рука не лишила меня всех вещей. Взяла ремешок сумочки в зубы, подтянулась, забралась на перила, и чуть не навернулась из-за скользкой юбки. Встала ногами, прокляла свои каблуки, и, держась за стеночку, дотянулась до рукоятки этой ручки... Или до ручки этой рукоятки? - как правильно? Дернуть не получалось, из-за паршивой опоры в виде перил, и я просто повисла, дав сделать все гравитации. Ручка дернулась и плавно пошла вниз под моим весом, мои волосы так красиво взметнулись в стороны, изнутри раздался мелодичный перезвон, послышались шаркающие шаги, звук открываемого замка... Дверь открылась в мою сторону, полностью загородив меня от вышедшего. Я слышала, что вышло что-то громоздкое, сопящее, в шлепанцах на босу ногу и пахнущее мужиком и дешевым дезодорантом. Пока я отцеплялась от рукоятки и приземлялась на пол, это "что-то" поворчало, пошуршало и сказав: "Никого нет", простуженным голосом... и закрыло дверь!
   А я следом отпустилась на пол, и мои длинные белые волосы так красиво следом опустились на мои плечи. Это вообще, как называется? Он специально меня не заметил?
   Я стукнула со злости по двери - шаги я слышала и отсюда, может, он не отошел далеко? Ноль реакции. Ладно, вторая попытка. Я тебе покажу, как меня игнорировать! Я сняла ремень с сумки, растянула его, - получилось больше двух метров, зацепила карабинчик за ремень, получилась петелька, в нее ещё раз просунула ремень - вышло лассо. Бросать, конечно, его вряд ли бы вышло. Взяла ремень в зубы, снова полезла на перила. Накинула ремень на рукоять этой треклятой ручки (она же ручка треклятой рукояти) и спрыгнула на пол, удерживая ремешок. Нет, если я дерну, то дверь опять откроется в мою сторону, значит надо... я перекинула ремень через перила, и теперь, если вытянуть руку, я могла остаться прямо перед дверью. Вот теперь он меня точно заметит! Я дернула.
   Ручка пошла вниз, раздался мелодичный звон, звуки шагов, щелкнул звонок. Дверь открылась буквально перед моим носом. Волной пахнуло запахом давно неприбранного жилья и мужского тела - на меня вышла настоящая громадина! Он был где-то два метра ростом, худой, мосластый, немытые патлы живописно обрамляли плохо побритое лицо. Со своей точки зрения я так-то вообще видела только волосатую ногу и семейники. Голова болталась где-то там, в поднебесной выси и смотрела поверх моей макушки. Он поднял руку к глазам, огляделся туда-сюда, пожал плечами, сказал: "Опять никого", развернулся - и захлопнул дверь! Прямо перед моим носом!
   Нет, вы видели? Вы смотрели?! Это что такое?!! Это как называется?!! Дискриминация маленьких женщин?!!! Да я сейчас ему покажу, версте коломенской!
   Я дернула второй раз. Опять мелодичный звон, шаги, дверь открывается, и громадина в семейниках начинает вглядываться в даль поверх моей макушки.
   - Эй! Я тут! Вниз посмотри! Эй!
   Он медленно опустил взгляд сонных глаз. Кстати. Глаза у него были какие-то другие. Не сонные, не обкуренные... я бы даже сказала - красивые. Такой внимательный, я бы даже сказала гипнотизирующий, взгляд.
   Но в тот момент он сказал:
   - Какая-то педофилия. Не интересует... - и потянул опять дверь на закрытие!
   И изо всех сил втиснулась своим тельцем в закрывающуюся щель, и подняла руками обе сисяндры:
   - Какая педофилия! Ты посмотри! Где я и где - педофилия! Ну, блин! Я Лиза! Борис обо мне должен был сказать! Баба, которая хочет на Землю!
   Он остановился.
   - А, баба? - Он отпустил дверь и склонился ко мне. Опускался он невообразимо долго: - А почему ты такая маленькая?
   Он, даже сидя на корточках, был выше меня, и ему приходилось наклоняться!
   - Потому что баба! Не слышал про вирус, что делает баб маленькими и глупыми?
   - А, слышал. Понял.
   Блин, ну какой контраст между взглядом и внешностью и манерами конченного торчка или гика!
   - Ну, раз слышал, так что тормозишь? Или подхватил какой-то вирус "душнилы"?
   Он поднялся и оглянулся на меня через плечо:
   - А что, есть и такой вирус? - прогремело с двухметровой верхотуры: - Тогда, наверное, и его подхватил. Я вообще всякую заразу легко подхватываю. Давай, заходи...
   Я оперативно втиснулась дальше в щель между ним и косяком, чтобы опять не остаться снаружи.
   - Кстати, насчет оплаты...
   - Об оплате - сговоримся, - ободряюще вещала мне высота над моей макушкой: - Не переживай, найдем способ.
   Я втащила свой баул в его конуру, и первое что увидела - на обратной стороне его зеленой двери - высоченный во всю дверь черно-белый экран ночного видения! На котором было ОТЛИЧНО видно всё, что происходит на эстакаде!
   - Так ты всё видел и слышал!
   - А., - он прошел дальше и оглянулся: - Так ты прикольная.
   - Ах ты.... Я не совладала с собой и, схватив свой баул за лямки, обрушила его на голову хозяина!
  
   +++++++++++
  
   ...Эммануэль достал меня только дома, в Москве, несмотря на то, что я тщательно заблокировала все контакты. Но он оставался моим любовником для всех моих домашних систем, и мужем Кати - для моей охраны и знакомых. К счастью, они пришел не домой, а в офис, где я чувствовала себя сильнее и была наготове. Дома... я не знаю, устояла бы вообще. Новая секретарша пропустила его без предупреждения, он ворвался ко мне внезапно и сразу закрыл за собой дверь на ключ. Я, напуганная, поднялась навстречу.
   - Мон ами... - начал он, и весь разговор происходил по-французски: - Лизетт! Я так соскучился, я изнемогаю, я не могу без тебя!
   Я закрыла глаза и сосчитала до десяти, прежде чем двигаться.
   - Лизетта?
   Я открыла глаза и пошла ему навстречу. Пять шагов на высоких каблуках. Я тогда уже одевалась достаточно откровенно, несмотря на траур - неизбежное последствия нескольких лет ударных доз гормонов на мои постаревшие мозги. В офисе это был брючный костюм - но костюм в настолько экстремальную обтяжку, что подчеркивал все, как латекс. Плюс глубокое декольте, яркая красная помада, что с черным траурным цветом смотрелась просто сногсшибательно, и самое главное - я яркая блондинка. Другие красятся, чтобы такой цвет получить, а я стала такой омолодившись. Не удивительно, что Эммануэль не устоял.
   Он поймал меня на последнем шаге, прибонял, и резко наклонил назад, засунув руку глубоко в декольте:
   - Я знал, что это неправда! Соскучилась?!
   Я ухватилась за него, и, отвернув лицо от поцелуя, восстановила равновесие.
   - Убери, - вытащила из лифа его руку.
   - Мон ами?
   - "Мон ами"?! Катя ещё жива, недели с её... - я запнулась. Как назвать то, что мы с ней сделали? - ...с церемонии не прошло! А ты уже ко мне спешишь?
   - Лизет, я понимаю, тропиться нельзя, но ведь...
   - Отпусти меня!
   Он не отпустил, а наоборот, сильно прижал к себе, и начал покрывать поцелуями плечи и шею. Боже, до чего было приятно!
   - Хватит, хватит, остановись! - извивалась я в его объятиях.
   - Милая, как ты находишь силы, чтобы столько воздерживаться! У меня они кончились, мон ами. Как ты можешь...
   - Не могу! - не выдержала я: - Не могу уже тянуть это дальше! - я вырвалась из его рук и, отступив на шаг, уперлась в крышку стола поясницей:- Я не знаю, о чем ты думал, ища меня после похорон! Тебе мало было того, что о нас желтая пресса написала после больницы? Уймись, отстань, подожди! У нас общий ребенок, я про тебя не забуду, но не сейчас!
   - Да, наш сын... Помнишь, как ты ткнула им мне в лицо в больнице? Это означало признание, мон ами?! - какой он стал говорливый, стоило пожить без секса!
   - Я ошиблась! Стой! Остановись! - я отклонилась назад, потому что отходить дальше мне было некуда: - Убери руки!
   Он убрал руки с моей груди и бёдер. Я смогла отдышаться.
   кнула им мне в лицо в больнице.- Эммануэль, понимаешь... - Я посмотрела ему в глаза: - Надо всё заканчивать. Это уже вредно для нас обоих и опасно для меня, - я положила руку на его плечо, и это было ошибкой. Прикосновение к мужчине растопило меня, и слова стали путаться.
   - Твоя политика... значит, это правда... а как же наши дети?.. - он взял мою руку и стал играться моими пальцами.
   - Эммануэль, ты как баба, - я вырвала руку: - У тебя достаточно денег, чтобы заботиться о Катином ребенке. Ты и сам небедный, а её наследства хватит на воспитание принца крови. Я... я буду вас навещать. Эммануил Катеринович и Жан Елизаветович дружат, я не хочу, чтобы братья разлучались. Но... (я никак не могла избавиться от его рук) ...мы больше не будем вместе. Эммануэль... Не целуй меня больше, нет... Не надо. Ты изменял Кате со мной. Ты изменял нам с Катей со служанками, с няней... Я всё знаю...
   - Почему это тебя волнует? - он приник к моей щеке: - Меня уже нет... Мы же сатанисты...
   - Потому что я хочу сохранить свою власть! Свой пост, свою партию. И потому что избиратели и налогоплательщики, - этот маленький, трудолюбивый народ, не разделяет идей твоего Ла Вея...
   - Мон ами, тебя волнуют мысли быдла? - он даже отстранился.
   - Да, волнуют, потому, что у нас демократия! И именно это "быдло" решает, будет существовать моя партия или нет! - я вырвалась из ловушки перед столом, и отшагнула назад, разрывая дистанцию: - Я чуть не проиграла прошлые выборы, мои рейтинги в Шотландии висят на волоске, и то - исключительно назло англичанам, мне не то, что подозрительных связей не надо, мне даже подозрения в них противопоказаны!
   Он смотрел на меня.
   - Так что... - вздохнула я, почувствовав себя победительницей: - Мы расстаёмся.
   Он смотрел на меня.
   - Давай... всё решим как цивилизованные люди.
   Он смотрел на меня.
   - Не надо на меня так смотреть. Может, мы и будем встречаться, как... мужчина с женщиной... - я сглотнула комок: - Но роман между нами завершен. Я не могу рисковать.
   Он улыбнулся:
   - Вот значит как. Значит всё правда... Мон ами, оказывается, боится огласки?
   Я отошла ещё на шаг.
   - Эммануэль, это не повод для шуток!
   - А я и не шучу. Всё очень просто: здесь неудобно и у меня уже настроение пропало. Но сейчас я отправляюсь к тебе домой. У тебя есть время до вечера. Закончи дела, сходи по салонам, бутикам, приведи себя в порядок, и вечером - я жду тебя у тебя дома, чистенькую, готовую на всё, в самом сексуальном нижнем белье, что есть у тебя в гардеробе...
   - Эммануэль ты сошел с ума?!!! Мы - расстались!
   - Если мы расстались - я расскажу всему миру о нашей маленькой интриге. О сексе на свадьбе подруги, о сексе за спиной подруги, о сексе на похоронах подруги. И о твоей маленькой тайне. Что с твоей репутацией сделает так горячо любимое тобою... быдло?
   Я в ужасе отшатнулась ещё на шаг:
   - Эммануэль? Зачем тебе это надо?
   - Потому что ты прекрасна, - тени легли на его лицо. Как я могла потерять голову от такого урода и старика?
   - Потому что ты - шикарная блондинка, - продолжал он, и тени всё сильнее подчеркивали внезапно проглянувшие резкие морщины: - Которую я видел гордой, влюбленной, безумной, страстной... - он причмокнул: - ...но не видел ещё униженной и просящей... извиняющейся за то, что натворила... А я безумно этого хочу... - незнакомая мне улыбка расщепила его лицо как гнойная рана: - Я, наконец-то, увижу, как ты будешь меня просить... умолять... плакать передо мной, мон ами... А я ещё подумаю, прощать ли тебя сразу, мон амии...
   - Да как ты смеешь называть меня "мон ами" после такого шантажа!- жестокая трансформация самого близкого мне мужчины повергла меня в шок. Пробудились все детские страхи, которые я внушала себе в ту первую молодость, когда была тощей страхолюдиной, запертой в отцовском небоскрёбе.
   - Ну, так я еду к тебе домой? Или на телевидение?
   - Постой! - я ухватилась обеими руками за стол.
   - Да?
   - Я... согласна. Но только не ко мне домой. Там Жан... он всё понимает.
   - Не вижу необходимости скрывать перед сыном любовь его матери и отца.
   - Там постоянно либо журналисты, либо дроны папарацци! Если ты придёшь, они всё узнают!
   - Сколько страха... - его голосом говорило совершенно чужое, незнакомое мне лицо.
   - Я согласна! Но... только не в Москве!
   - Какая наивная попытка.
   Нет, я не собиралась оставлять это существо здесь, где оно могло угрожать не только мне, но и моему сыну. Слова нашлись быстро:
   - Здесь всё узнают быстро. Москва - это не ваша пасторальная Европа! Здесь у каждого младенца телефон или дрон! Здесь нет личной жизни, весь город - большая сцена с круглосуточной трансляцией! Всё равно, что прийти на телевидение. Давай во Франции или Англии. Я всё равно буду приезжать на выборах. Ну, подумай головой! - я состроила самое милое и жалостливое лицо. Он, похоже, этого и ждал:
   - Ладно. Ладно. Я покину Москву, которой ты так боишься. Но... - он достал телефон и нажал на кнопку, после чего легким жестом вызвал Интернет и веер закладок. Вынул одну, я увидела зигзаг аудиозаписи, натянул на другую, где был логотип известной соцсети: - Этот разговор записан и отправляется на мою страницу. Через три дня, если я не буду удовлетворён - твоё драгоценное быдло услышит его во всех подробностях.
   Он стоял, улыбаясь этой новой, незнакомой мне улыбкой. Я прикрыла глаза, изображая сломленность и согласие на всё:
   - Договорились. Теперь уходи.
   - А поцелуй?
   - Тебе будут тысячи поцелуев сегодня ночью. Я буду в Англии в 3 часа.
   - Буду ждать, мон ами.
   Он ушел. Я бегом, спотыкаясь на каблуках, закрыла дверь, потом связалась с охраной у парковки, узнала, что мне надо. Следом - сняла с шеи кулон, открыла его, достала ключ, и отомкнула им нижний ящик. Там лежал телефон, и старый, так и не читанный мною томик "1984" в нетронутой магазинной упаковке. Я отодвинула его, взяла телефон, набрала номер и подождала ответа. Вышло даже дешевле, чем в прошлый раз. Тщательно выключила этот телефон, обтерла от отпечатков, положила обратно и закрыла ящик. Подождала звонка от охраны. Теперь можно было действовать.
   Эммануэль водил сам, не признавал ни шофера, ни робота-автомата. В Москве всем водителям автоматически блокировался доступ к телефону и в Интернет, во избежание аварий - только навигатор и сообщения тревожных служб. До ближайшей зарядки он не смог бы ничего предпринять. Я зашла в Интернет и сразу в соцсети, которые увидела в веере закладок Эммануэля. Все сенаторы правительства Человечества имеют модераторские и админские права во всех социальных сетях. Эммануэль, я тебе этого не говорила?! Я нашла его страницу и его жалкую попытку шантажа в виде отложенной публикации. Заблокировала её, а потом стерла и запись, и страницу целиком. Потом - страницы его друзей, а остальным взаимникам повесила заморозку с подозрением на вирусное заражение. Повторила в каждой соцсети, где он имел учетные записи. Его номер телефона скинула в антитеррор, как звонок о ложном минировании. Если он отослал запись ещё куда-то, то это тоже зачистят. Вспомнила, вернулась, отменила удаление его страниц, пролистала прикрепленные приложения, нашла нужную из множества. Через его учетную запись зашла на сервис производителя телефонов, и от его лица очистила облако и кэш записей, особо подчеркнув, что надо удалить безвозвратно. Отключила его учетную запись там и снова запустила удаление страницы. Вот так-то Эммануэль. Никто не будет прощать тебе попытку шантажа...
   В полдень ко мне прибежала испуганная секретарша:
   - Вы слышали, Елизавета Маргаритовна?! Какая ужасная авария!
   - Что произошло?
   - Бандиты-электросамокатчики устроили гонку за МКАДом, и попали под удар боевых лазеров с Монумента Собянину! Сотни жертв!
   - Ох... какой ужас. Мы отправляемся выражать соболезнования? Вызови моего спичрайтера, срочно.
   - Это не все! Эммануэль, муж Кати... который был сегодня...
   - Что с ним?- Его машина в новостях! Разрезана пополам!
   - Тогда точно вылетаем. Вызывай вертолёт.
   Пока она бегала, я позвонила своему адвокату в Белоруссию:
   - Олаф, бросай свою креветочную ферму и мигом в Англию. Эммануэль умер. Позаботься о Катином наследстве и её сыне, чтобы никто лапу не наложил! Дом продай, ребенка вывези в Грузию или Казахстан, чтобы родня не нашла. Всю прислугу - рассчитай, а беременных сучек - на мороз с волчьим билетом.
   - Постой, мы разве не феминистки? Если они беременные...
   - Те, которые беременные - твари, что спали с Эммануэлем за спиной Кати! Выброси их без выходного пособия, и сделай так, чтобы они работали только шлюхами на трассе у самых грязных сутенеров!..
   - Понял, сделаю... - всё-таки бывшие немцы - удивительно исполнительный народ!
   Я отключилась и отдышалась. Сейчас надо будет выступать перед камерами. Надо будет привести лицо в порядок и изобразить скорбь.
   А телефон в запертом ящике стола, всё-таки стоил тех денег, которые я на нём хранила...
  
   +++++++++
  
   ...- Извини, - сказала я, когда запал поутих.
   - Да ничего, - промычал хозяин квартиры, сидя на полу и держась за голову: - Ты, главное, у себя там, в бауле, ничего не сломала? Электронику какую-нибудь?
   - Ты что меня, за дуру держишь - бить живого человека своими гаджетами? Ещё сломаются.
   - Там точно что-то хрустнуло.
   - Надеюсь, не твоя голова, а то мне неохота твой труп прятать, - я заглянула и достала туфлю: - Фужеры. Эх, не пить мне как в высшем обществе...
   Ворованный графин, к счастью не пострадал. А про графин с алкоголем мужику знать было необязательно.
   - Ну, значит, хорошо, - он поднялся: - Тебя, как я помню, зовут Лиза?
   - А тебя - Володя?
   - Ну, вот и познакомились.
   Его голова где-то там, в высотище (я тоже сидела на полу), мотнулась в сторону и ушла в даль к освещенной стенке над плитой. Издали он казался вполне нормального роста.
   - А ты небогато живешь для такого воротилы, каким мне тебя описали Борис и Анджей.
   - А ты в приступе гнева бьешь людей мягким баулом.
   Я расширила глаза от удивления:
   - А каким мне бить?! Твердым, что ли?! Так и убить недолго.
   Он посмотрел на меня через плечо, и забулькал какими-то жидкостями:
   - А если кто-нибудь пристанет?
   - Как пристанет, так и отстанет.
   - Ну, я имею в виду - совсем сильно пристанет? Будешь мягким баулом отбиваться?
   - Лягу, раздвину ноги, и буду получать удовольствие. Я же баба.
   Он повернулся, неся две прозрачных кружки наполненных чем-то черным.
   - А если не захочет доставить удовольствие?
   - Как это "не захочет"?! Я ему покажу "не захочет"! - я вздохнула: - Ко мне пристают только с одной целью. Даже грабители. Бабы, как оказывается, дороже любых денег.
   - Я не понимаю этого, - сказал он и поставил кружки на стол: - Забирайся, на стул, чего на полу сидишь. Поговорим, обсудим дела.
   Я забралась на стул и потянулась обеими руками к кружке. Та оказалась полная холодным чефиром:
   - Нет, так я не разговариваю.
   - Ты чего? - искренне удивился он, отхлебывая из своей кружки.- Это же чефир!
   - Да, у меня ничего другого нет. Могу воды простой налить. Или тебе сахара надо? Сейчас, - он поднялся, опять возносясь головой ввысь.
   - Ты... - я подозрительно прищурилась: - Правда не знаешь, как на баб действует чефир? - это было невероятное. Нет, не может быть, это просто очередная обычная подстава от сволочного мужика.
   - А как? - он ушел за стол с компьютером и исчез и моего поля зрения.
   - Как афродизиак! Ты меня попользовать и кинуть решил?!
   - Ничего я тебя не решил, мы даже разговаривать не начали, - он реально обиделся.
   - А уже поишь меня чефиром!
   - Ну не нравится чефир, вот тебе, - он появился из-за компа уже в синих тренировочных штанах, и побулькавшись у своей плиты, принес другую кружку и бутыль воды: - Вот тебе вода. Вот тебе сахар, - он поставил целлофановый пакетик и воткнул в него ложечку.
   Я сидела и неловко молчала, смотря на всё это:
   - То есть, ты и правда, не знал?
   - У тебя аллергия на чай?
   - Да нет, блин! Всех баб штырит от кофе и крепкого чая! Ты не знал?
   - Как наркотик, что ли?
   - Как возбуждающее!
   - А... понял... - по его лицу, однако было ясно, что он ничего не понял: - То есть, если ты выпьешь, ты набросишься на меня, что ли?
   - Да нет. Блин. Штырить меня будет. И башка только о непотребном думать будет.
   - Странно. Это на кофеин такая реакция, что ли?
   - Да. Он в кофе и чае, в шоколаде... всё это мне нельзя, если я не хочу приключений на свою задницу.
   - Ну, так используй чефир как заварку. Разведи пожиже - там кофеина немного, зато вкуснее будет.
   - Если бы я ещё знала, сколько для меня "немного"... - я нацедила чефира на донышко и стала накладывать сахар.
   - А ещё что тебе нельзя? Ну, чтобы ты опять от меня не шарахалась? - он открыл холодильник, и что-то там подсчитывал.
   - Алкоголь нельзя. Ни капельки. Пьянею сразу.
   - Ну, у меня нет алкоголя. Зато шоколадки есть. Зря покупал, значит. Лук-латук будешь?
   - Мы вроде дело обсуждать собрались, а не жрать тут.
   - Борис мне написал, что ты не завтракала, так что я закупился. На сытый желудок все-таки думается лучше, тебе не кажется?
   - Черт возьми, - сказала я, размешивая самый слабый чай, который смогла навести: - Я опять напоролась на приличных мужиков.
   Он вернулся и разложил на столе тарелки, накладывая в них что-то, судя по запаху - явно ресторанное:
   - А что, мы такая редкость?..
  
   ++++
  
   ...Эти выборы мы проиграли с разгромным счётом. Партия, которая имела четверть парламента, не прошла даже процентный барьер, и виной тому была не деятельность врагов, а какой-то немыслимый вал многочисленных ошибок и просчетов наших же кандидатов. Нас, феминисток, и так недолюбливали издавна, не только из-за нашей борьбы за женские права, но и за большое количество одиозных личностей в наших рядах. Я и партию-то сумела создать, только задвинув явных фриков на третий-четвертый план, а вперед выдвинув серьезных и умных людей из сторонников, и наемных специалистов, которые, за хорошие деньги, превращали одиозные и эпатажные лозунги наших основательниц - в политическую программу и сценарии избирательных кампаний.
   Но на этот раз подвели именно специалисты - и серьезные и умные люди, которые были для меня ядром. Больше всех подвела именно я, проиграв мандат Шотландской Народной Республики коммунистам, коммунистам, которые ещё при Кате предлагали мне идти с ними в коалицию (мы - левые феминистки, правое крыло у нас ушло вслед за Терезой), а я - решила, что справлюсь сама... Но я не справилась...
   Это был сокрушительный разгром. Не было ни одной газеты, где не красовалась карикатура на меня, ни одного телеканала, цитирующего мои оговорки и ошибки, ни одного блоггера или чата, постящего мемы про меня. Ладно бы одна я - можно бы было подать в отставку и спасти партию. Но ошибки были у всех: дыры в программе, не подготовленные мероприятия, нелепые сценарии и одиозные актеры в рекламных роликах, забытые встречи, внезапно всплывшие, и дорогие для нашей репутации, секреты. "Партия тупой блондинки" - так нас назвали. Естественно, тупой блондинкой - была я.
  
   Я сидела в собственной прихожей, в прозрачном красном вечернем платье, с туфлями в руках, усталая и вымотанная, когда в дверь постучал Михаил. Именно постучал - я и сном и духом не знаю, как он миновал без шума всю мою охрану, хитрую сигнализацию, роботов и дронов, которые окружали мой дом и сторожили каждый этаж до моей квартиры. Впрочем, у сильных мужчин есть свои секреты. Передо мной возник экран с его азиатской рожей, и я открыла дверь.
   - Переживаете поражение? - спросил он, поднимая бутылку коньяка: - Или празднуете свободу?
   - Чего тут праздновать?! - вздохнула я поднимаясь: - Пойдем, что ли... - я бросила туфли в угол и босиком пошла в главную комнату. Я чувствовала как он, идя следом, пожирал глазами движения моих бедер, и подыгрывала немного. Бедра и попа у меня тогда наросли, было чем хвастаться.
   - Красивое платье. Только разрез сбоку - перебор.
   - Все так говорят, - подол мешался коленям, и я убрала его в сторону, закинув на руку. Ногам стало прохладнее.
   Огромный телевизор показывал результаты выборов, и споры говорящих голов насчет того, кто победил и кто проиграл. Я выключила звук и рухнула на диван, вытянув голые ноги в сторону осторожно пристроившегося через кофейный столик Михаила.
   - Слишком вызывающе, - сказал он, нажимая на столике кнопки программы кофейного робота.
   Я покраснела и прикрыла колени подолом юбки.
   - Да. Не знаю, что со мной случилось, - поднялась, подобрала колени, села и протерла лицо обеими ладонями. К счастью макияж был нестираемый.
   - Чувство меры мне порой изменяет.
   - Да, - кивнул Михаил: - И сахара много кладёте в сладкое, и соли в солёное, и перца в острое. И разрез на бедре смелее, чем у 18-летней, и декольте - глубже, чем надо, - я покраснела ещё сильнее и прикрыла грудь подушкой.
   Робот достал две чашки. Михаил разливал коньяк и продолжал:
   - Потеря чувства вкуса, меры, моды, гиперсексуальность - распространенный симптом у омолодившихся. Чем старше были, тем обычно сильнее.
   - Радостная новость. То есть, я теперь всю жизнь буду наряжаться как шлюха?
   - Господи! Вы посмотрите на себя. Вы надели это платье на одну из важнейших встреч вашей жизни. Значит, вы не считали, что вы слишком вызывающи. Значит, - он включил мельницу для кофе: - Вам комфортно в этом образе.
   - Я не знаю, - я отвернулась. На беззвучном телевизоре показывали моё лицо и меня, ярко выделяющуюся в красном платье с этим разрезом, в толпе других сенаторов.- Только не говорите мне, что мое чувство стиля - это опять ошибка в вашей формуле.
   - Это ерунда. Она лечится стилистом и костюмером, и не стоит моего внимания. Да и, скорее всего это временный эффект. На следующих выборах все наладится.
   - Не будет никаких "следующих выборов", - горько улыбнулась я.
   - Вы так быстро упали духом?! Бросьте, я знаю, что бы уже проигрывали выборы - и снова поднимались. У вас теперь будет много попыток.
   - Благодаря вам. Но, увы, партии это конец.
   - Вы живы, молоды, и полны сил.
   - Я-то может ещё и вернусь. Как независимый кандидат. На Земле достаточно избирательных округов, где можно победить, имея смазливую мордашку и высокий разрез на бедре, - я показала на себе: - Но это будет почетная пенсия. Без партии, без спонсоров, я просто молодящаяся старуха с голосом на продажу.
   - А партия?
   - Феминистки, не прошедшие в парламент, никому не нужны. Мы существовали не за идею, а за счет продажи партийного списка - разные важные люди покупали нас: кому-то нужен был иммунитет от тюрьмы, кому-то вкусный госзаказ, кому-то - полезные связи, кому-то - месть врагу или защита от него. Вы сами купли нас, разве забыли?!
   - Ну, это было немного иначе.
   - Спасибо хоть на этом. Ну а сейчас эти важные люди, которые платили мне за место в списке, заберут свои инвестиции. Деньги, недвижимость, склады, дата-центры, места в советах директоров и коллегиях с комиссиями. Эти вещи материальны, материальное требует труда и поддержки, участия в чем-то выгодном, оно не может работать на партию-пустышку. Те, кто прошел по одномандатным округам, уже пишут заявления о выходе из партии и консультируются с избирателями, в какую партию перейти. Из лидера фракции я превращаюсь в тупую блондинку с ребёнком на руках...
   - Как, кстати ребенок?
   - Убила бы эту сволочь, - выругалась я: - Вздумал заболеть аккурат перед выборами. Других проблем не было будто...
   - Разве так говорит мать?
   - Кончилось у меня материнство... если всё так и продолжит у меня валиться - сдам его в детдом...
   Михаил как-то странно посмотрел на меня. Странно. Я ведь так ничего не узнала о его происхождении.
   - У вас были головные боли? - вдруг спросил он.
   - В затылке, - потрогала я шею: - Какая-то шишка растет, опухоль ли... Только не говори, что всё запланировано в твоем вирусе?!
   Он молчал, с интересом смотря на меня.
   - Не запланировано же?
   - Выпейте кофе, - сказал он, протягивая мне чашку: - Позвонки и позвоночные диски с возрастом деградируют, в прежнюю форму при омоложении они не возвращаются. Вы заметили, что стали ниже ростом?
   - Ещё как заметила. Во время беременности-то!- Да вы и после неё уменьшаешься. Где-то два с половиной сантиметра, судя по последним замерам. Не так быстро, как при беременности, но стабильно. А так как объем спинного канала уменьшается, повышается внутричерепное давление - отсюда головные боли.
   - Так вот откуда... я думала - месячные так меня пытают.
   - Катя, кстати, родила. Девочку. И уменьшилась ещё сильнее, теперь на голову ниже своего изначального роста.
   - Час от часу не легче. Ну, я-то рожать больше не собираюсь, но остальные женщины, которых ты омолодил, скоро начнут задавать тебе вопросы. Да и их мужья тоже
   .- Думаю, не будут, - сказал он, отпивая из чашки: - Мужья, наоборот, обрадуются.
   - Чему, тому, что их жены станут карлицами?
   - Нет, сомневаюсь. Как раз карликовость, скорее всего полностью исчезнет на Земле, как вирус распространится. Жаль, что вы не сможете разделить со мной триумф.
   - Ну, связи у меня есть всё ещё, даже без партии, - сказала я, выпивая всю чашку: - Так что если сможешь заинтересовать... естественно не бесплатно... - меня крепко так бросило в жар, я с удивлением посмотрела на чашку: - Сколько ты коньяка туда налил?
   - Столько же, сколько и себе, - он пересел на мою сторону столика и налил мне ещё чашку. Я последила, чтобы коньяка было по самое донышко, решительно прикрыв чашку ладошкой:
   - Хватит! Споить меня решил?
   - Знаете, какая уникальная особенность строения черепа нашей Кати, кроме этой треклятой аневризмы?
   - Какая?- я отпила, чувствуя, что пьянею и горю.
   - У неё были странные образования внутри черепа, что-то вроде шипов, которые росли на синусах и могли пронзить мозг. К счастью, ей их удалили в детстве, иначе её организм сделал бы сам себе лоботомию.
   - У неё у матери была какая-то опухоль, - вспомнила я: - Мать Кати была нимфоманкой, каждый день меняла мужиков как перчатки... - я придвинулась ближе к Михаилу, прижавшись голым бедром к ткани его брюк: - Она поэтому мужиков и ненавидела с детства... пока вы не омолодили, - я погладила себя по плечам.
   - Мы из-за этого дефекта нашли её, а потом - вас. Удачно.
   - Зачем?! А понимаю, вы - генетик, редкие заболевания для вас хлеб... - я погладила и его по плечу.
   - Очень трудно привязать какой-то признак к полу. Особенно к женскому. Х-хромосома есть и у мужчин и женщин, и, чтобы действовало только на женщин, пришлось делать множество сложных фокусов.
   - Чтобы омолаживались только женщины?
   - Правильно. Но и другие полезные вещи. Например, усиление почек и печени, чтобы вы не закончили как Ангела, остановка программы климакса, повторный запуск половых органов и желез.
   Мне становилось скучно. Я повела плечами, чтобы плечики платья соскользнули по рукам, и прижалась ещё сильнее. Большинство фраз я пропускала мимо ушей:
   - Вы знаете, что геном человека и обезьяны отличаются всего 19%? И притом большинство отличий привязаны к мужской, У-хромосоме?
   - Та девушка-обезьяна? Леди?
   - Ну да. Она была нашей ошибкой, пошли не в том направлении. Потом догадались, что нужно искать всё необходимое у людей. Например, среди бывших немцев, осевших в Новой Англии, мы нашли семейство, где есть ген, благодаря которому женская грудь не уменьшается после прекращения лактации, - он погладил мою через лифчик, и я замурлыкала от удовольствия: - Иначе ваши прелести бы весьма некрасиво висели и после омоложения.
   - У меня их и не было, если ты помнишь. Всё что выросло - твоими молитвами, натуральное, - я приподняла свои прелести обеими руками, прямо предлагая продолжить: - Ты же видел меня голой?!
   В голове что-то носилось вроде: "Что ты творишь, Лиза?" - но я не обращала внимания. Что мне, в конце концов, было терять?
   - В Африке мы нашли ген, который дает красивый маленький рост, не превращающийся в карликовость, и при этом не передаётся по мужской линии. Неплохо, да?
   Я завладела его пальцами, и тянула его руку на себя.
   - Или знаете особенность биохимии некоторых азиатских народов? Мы не переносим алкоголя. Буквально немного, самая капелька, вроде того, что вы впили в коньяке - и мы пьянеем. А ещё, например, если небольшая популяция в Южной Америке, на которых кофеин действует как сильнейший афродизиак... а в этом мире так много кофеина... - он запустил руку мне в трусы и потрогал: - Как я вижу, было достаточно и одной чашки кофе?
   Я вцепилась в него руками. До моих, так внезапно опьяневших мозгов внезапно стала доходить истина:
   - Так ты... ты говоришь... - язык не повиновался мне, я была пьяная в зюзю! Как помню сейчас - без перехода, от одного его прикосновения - раз, и пьяная, раз и возбужденная!
   - Но самое главное, чего мы не смогли добиться на Леди, но добились на вас и на Кате - это не внешность, а интеллект. Мозги шимпанзе за смазливой мордашкой и титьками фотомодели, - он той же рукой, что лазал мне в трусы, схватил меня за лицо: - Всего-то 2,5% отличий, а какой результат? Знаете, а ведь чувство вкуса - это такая же мера интеллекта как любой умный тест. Я с удовольствием наблюдал, как вы совершаете все больше ошибок, оговорок. Как ваш гардероб меняется на кричащие цвета. Ваш прекрасный мозг, который сделал вас сенатором, превратился из компьютера - в калькулятор, и теперь те программы, те умения и навыки, которыми вы прежде легко пользовались, просто не работают на нем. Но мало того - у вас молодое тело полное желания жить, рефлексов и инстинкта размножения. Скоро животные инстинкты вытеснят из вас весь этот налет культурности, скромности, оставив только первобытные потребности... как и у всех женщин, которых вы заразили. Забавно, что это произошло из-за феминисток...
   - Да ты! - я вспылила и набросилась на него, он легко поймал мою руку и разорвал на мне платье.
   Я дергалась и билась, пнула ему по ноге, он обнял, прижал и поцеловал, и я ответила на поцелуй, не переставая его пинать и колотить. Мы свалились с дивана, я оказалась над ним, и сорвала с себя лифчик, не переставая бить кулаком свободной руки ему по ребрам и руке. Он толкнул меня и схватил за обе груди, пока я пыталась его придушить. Это был самый непонятный секс в моей жизни. Я орала, ругалась, выла от наслаждения, дралась, целовалась, кусалась, отдавалась, ломала об его голову стулья, столик, несчастного кофейного робота, просила ещё, умоляла его, пыталась задушить, разбить голову, целовала его во всех местах, черте-что пыталась откусить, таскала его за волосы, была таскаема на руках и через плечо, пыталась ему расцарапать рожу и выцарапать глаза, признавалась в любви, проклинала, опять целовала... пока, наконец, не проснулась одна в своей постели от детского плача...
  
   Я лежала голая на сбуровленной постели, среди скомканных простыней и наволочек, разорванных и распотрошенных подушек. Было жарко и до судорог хотелось мужчину. Было холодно, и я до жути боялась вспоминать о прошедшей ночи. В дверь что-то ритмично стучало и ревело. Я шарила по мокрой, пахнущей нечистотами кровати, ища Михаила. Мне что-то хотелось... да просто хотелось... В дверь что-то ритмично стучало и ревело. Я шарила рукой, изредка открывая глаза, другой натягивая на себя одеяло. Рука попала во что-то мокрое. Во что-то липкое. В дверь что-то ритмично стучало и ревело. Я открыла глаз, увидела, что рука в чем-то красном. Я дернулась в страхе. В дверь что-то ритмично стучало и ревело. "Где Михаил"?! Я нагнулась с кровати и увидела на полу обломки стула, и свежие сколы тоже были в чем-то красном. В дверь что-то ритмично стучало и ревело. Я свалилась с постели, обе руки попали в пятна крови. Я подняла их перед собой, дорожа в испуге. В дверь что-то ритмично стучало и ревело. Я дернулась под кровать, там был один мусор, в угол комнаты, за тумбочку, за столик с компом, за пустую платяную стойку. Я была готова увидеть там труп, серьезно! В дверь что-то ритмично стучало и ревело. "Жан" - поняла я. "Да что же тебя так рано разбудило?" - зло подумала я, поднимаясь и ища одежду. "Где моя чертова няня, зря я что ли, плачу ей такие деньги?" - я подобрала разорванное платье и, прикрывшись им, распахнула дверь.
   Дверь обо что-то стукнулась, меня ослепил яркий дневной свет, и первое что я увидела - сбитого мною Жана, орущего и красного от натуги. Я ещё пнула его и подняла за шкирку:
   - ДА ЧТО ТЫ ОРЕШЬ!
   - МАМА! - она попытался схватить меня своими ручонками, я толкнула, обрывки платья, к моему ужасу, с визгом пошли на разрыв, оставляя меня голой на ярком свету.
   В углу глаза что-то блеснуло. Как раз под рукой. Я оглянулась и увидела нацеленный на меня объектив дрона-папарацци:
   - Скажите, что вы делаете с ребенком?
   - УБИТЬ ХОЧУ! - я, в ярости, схватила жужжащий квадрокоптер, и, не раздумывая, врезала бешено вращающимися винтами по красной, напуганной, рожице своего ребёнка...
  
   +++++++++
  
   "Пятьдесят один на две тысячи двадцать один - пятьдесят один плюс тыща двадцать, получается тыща семьдесят один, теперь две тыщи на пятьдесят один получится сто два с тремя нулями. Сто тысяч? Нет сто три тысячи семьдесят один"...
   - Что ты делаешь? - спросил Володя.
   - В уме считаю.
   - Расходы? О цене договоримся.
   - Да не расходы, просто для самоконтроля.
   - Зачем?
   - Напоил меня чаем, и спрашиваешь: "Зачем"? Один парень хороший научил - вместо валерьянки можно - чтобы мысли в кучу собрать, умножать в уме двухзначные числа.
   - Так ты совсем слабый чаек навела, неужели и тут кофеина на тебя хватило?
   - Кроме кофеина тут есть и другие возбуждающие факторы.
   - Какие? - удивился главный из этих факторов.
   Я махнула рукой. Не понял сразу - так нечего и объяснять.
   - Ты извини, если неприличное спрашиваю.
   - Что здесь неприличного? - удивилась я, откинувшись на спинку стула, скрестив ноги потуже и выставив напоказ свою фигуру. На мужиков такая поза действовала сногсшибательно: - Просто понимаешь, я от возбуждения перестаю думать. Вообще. И очень боюсь, что ты меня попользуешь и выкинешь.
   - Не волнуйся, таким не занимаюсь, - сказал он, отправляя в рот намотанную на вилку какую-то капусту: - Я бы тебя не стал кормить тогда. Ты ешь, ешь.
   Я пододвинула стул, и принялась за еду:
   - Вкусно. Ты прости дуру подозрительную. Но, я - маленькая и глупая баба, и мне надо быть осторожной.
   - Да я понял, что ты не из вредности. И вовсе ты не глупая.
   - Вот не надо комплиментов, - обиделась я: - Звучат как издевательства.
   - Да я ни сном, ни духом!
   - Ну... просто странно встретить спустя десять лет после эпидемии человека, который не знает, что у всех женщин падает интеллект.
   - Ну, судя по девчонкам, что знаю по Интернету - не особенно-то и падает. Как были умницами, так и остались.
   - "Судя по Интернету"?! А ты уверен, что твои "девочки" не с чем-то лишним между ног? - я даже рассмеялась: - Аватарку-то подделать проще простого было и в моём детстве.
   - Ну вот, а ты говоришь что "глупая".
   - Многие девчонки даже грамоту не помнят, а ты про Интернет. Да даже я - и то многое забыла. Даже как завязывать шнурки - это уже не для моего интеллекта.
   Он удивился:
   - Как?
   - Ну, вот как-то так, не помню... - я отвела взгляд.
   - Ты уверена? Ты только что перед моей дверью сделала блочно-ременную систему из перил и своей сумочки, чтобы позвонить в мой звонок. Это вообще-то куда сложнее, чем завязать шнурки "бантиком".
   Я чуть не поперхнулась:
   - ЧТО? Какую-такую систему?
   - Может, ты просто себе внушила, что не можешь завязать шнурки?
   - Ну я действительно, не могу...
   - А ты доедай - и проверим!..
  
   ...Я смотрела на пару шнурков и скептически оценивала свои силы.
   - Знаешь, идея не из лучших. Я ведь не только на шнурках свой интеллект проверяла. Были ещё всякие тесты. Да и вообще, чувствую, что мысли медленнее и примитивнее стали.
   - Ты чувствуешь или ты себе внушила что чувствуешь? Складывая двузначные числа в уме?
   - Но тесты?
   - Тесты тоже разные бывают. Ты давай, завязывай!
   - Я попробую.
   - "Не пробуй, Юный Скайуокер! Просто делай! Или нет!" - поддразнил он меня.
   - Заткнись, Йода.
  
   Я взяла шнурки в руки. Обычно на этом всё и заканчивалось. Я держала их в руках и сдавалась.
   - Я не помню что дальше.
   - Ты же девочка. Ты в детстве босиком бегала что ли?
   - Нет в пинетках. Там липучки были.
   - А кос не заплетала? Бантики не завязывала? Коньки?
   Я скрестила шнурки.
   Так.
   - Правильно, - похвалили меня.
   - Это глупая затея.
   - Ты уже ступила на этот путь, Лиза! Ну не стой со шнурками как с распятием передо мной! Вдруг - я вампир?
   - Ты никакой не вампир, от тебя чесноком тащит.
   - Кто знает, может ещё и оборотень и зомби - ко мне, как я говорил, вообще легко всякая зараза прилипает.
   - А теперь не отвлекай!
   Я обернула один шнур вокруг другого. Получилось похоже на узел.
   - Ну вот!.. - обрадовался Володя.
   Я подняла колено и, прижав им концы шнуров к краю стола, ещё раз перекрестила шнуры. Потом задумалась, и, сделав их петлями, затянула. Получился... "бантик"!
   - Я... могу! Я помню, как завязывать шнурки! Я не идиотка!
   - Это вообще-то видно и по твоему лицу, да и слышно по речи. Я же говорил - что ты навыдумывала себе.
   - Так, слушай... постой. А как же тесты? На Ай-кью и прочие? Они показывали понижение интеллекта!
   - Может, у тебя понизился не интеллект, а способности проходить тесты?
   - А так бывает?..
  
   ++++++
  
   ...Это был конец. Мои же собственные датчики крови и адреналина дали "добро" на нарушение неприкосновенности жилища и городской ИИ, увидев картинку с камер, выписал ордер на арест в ту же секунду. Меня повязали, не дав и опомниться, и то, что я натворила, до меня дошло уже в полицейском флаере. Какая ирония - мы, феминистки, столько лет добивались мгновенной реакции полиции на домашнее насилие, и вот, наконец - добились! Когда меня пинками заталкивали в участок - новость была уже на всех новостных каналах. Я вмиг лишилась всего - партии, квартиры, положения, богатства, друзей и телефона в закрытом ящике стола. То, что меня не грохнули менты "при попытке к бегству" и не растерзала толпа на улице, я должна была быть благодарна только своему адвокату Олафу в тот день из-за проигрыша выборов оказавшемуся в Москве. Да и то, он скорее спасал свою шкуру и любимую ферму белорусских креветок. Детоубийц никто не любит, а меня саму тошнило, едва я вспоминала что натворила. Жан, к счастью, выжил, но его я изуродовала на всю жизнь...
   Материнских прав меня лишили и ребенка спрятали туда, где я не смогла бы его найти. Олаф вел дело к наркоте, но ни одна лаборатория не смогла ничего найти в моей крови. Но я же точно была под какой-то дрянью, меня сутками трясло и колбасило как наркошу при сухой ломке! Наконец, когда проверенная лаборатория отказалась даже нарисовать нам поддельный анализ, я поняла, что никто просто не ищет ничего в моей крови. И я рассказала Олафу о Михаиле.
   Ни у меня, ни у него уже не было сомнений, что он что-то подмешал в коньяк, но после просьбы покопаться в его прошлом Олаф надолго пропал. Я несколько месяцев провела в общении с его тупым помощником, который не скрывал неприязни ко мне, и только боязнь потерять работу мешала ему сдать меня с потрохами. В конце концов, я сама была в чем-то с ним согласна. Мне светило либо пожизненное, либо 20 лет, либо психушка. Даже если бы удалось доказать наркотик - это было бы отягчающим обстоятельством. И Олаф не подавал даже признаков жизни.
  
   Михаил появился в день, когда я получила положительный тест на беременность. Я так и думала, что он всё это время жил в Москве и просто ждал результата.
   - Свидание! - раздалось из-за двери моей камеры. Две дюжие бабищи поставили меня к стенке, облапали как любовницу, нацепили кандалы и ошейник, и, нагнув раком к земле, потащили попой кверху и руками за спиной так, что я еле успевала перебирать своими ногами.
   - К стене! - меня прижали к бетону, забренчали ключи, дверь, снова мордой к цементному полу, ещё поворот. Снова к стене - я узнала открывающуюся дверь комнаты свиданий.
   С меня сняли ошейник и наручники:
   - Разговаривайте!
   Я думала это Олаф, но когда подняла голову, то увидела улыбающегося за стеклом Михаила.
   - Ах ты!.. - я рванулась к нему, попыталась выдрать из пола привинченное кресло, но ножные кандалы быстро меня отрезвили.
   - Тише-тише! - поднял руки он, сидящий в полной безопасности от меня: - Хватит себе жизнь усложнять.
   - Эй! Охрана! - крикнула я: - Этот человек мне никто! Не родственник и не адвокат! Я отказываюсь от свидания!
   Михаил поморщился:
   - Сбавь темперамент. Во-первых, не услышат. Во-вторых - я твой личный доктор, - он поднял бумагу: - Олаф всё обустроил. И в третьих - я пришел тебе помочь, - он поднял тест на беременность и снимок, кажется, УЗИ: - Разве я могу бросить мать моего ребёнка?
   Я села в кресло и отвернула голову:
   - Ты меня изнасиловал.
   - Насколько помню, я всё было наоборот. Уж то, как об мою голову ломали стул и кофейный столик, я как-то запомнил...
   Я скосила взгляд, и чуть не прыснула со смеху. Обычно стриженный коротко, глава "УлГена" был брит под ежик, и на его черепе и правой брови явно виделись зажившие хирургические швы.
   - Это была самооборона. Самооборона от изнасилования.
   - Правда? - он удивился, и повернул ко мне экран своего планшета: - А камеры говорят, что было наоборот.
   Я сначала краем глаза, а потом обоими глазами вгляделась повнимательнее...
   - О боже, - вырвалось у меня через минуту: - Это... это и правда тянет на изнасилование! С отягчающими! - я сама была в шоке, не смейтесь!
   - А мне-то каково?!
   - Что ты подсыпал в свой дурацкий коньяк?
   - Обычный коньяк. И дело не в нем, а в кофе. Теперь у тебя всегда так будет от кофеина, Лиза. Я не врал тебе об изменениях в твоём геноме.
   - И у тебя хватает совести заявлять это здесь?
   - Да кто же поверит детоубийце?
   - Это ты меня сделал детоубийцей! Твои махинации с моими генами!
   - Нет, это абсолютно твоё решение. Я, конечно, думал использовать небольшую модификацию врожденного дефекта нашей любимой Кати - вырастить костный шип не в лобной доли, а на затылке, - он показал на себе: - Вот тут. Знаешь, что здесь есть отдел мозга, удаление которого ведет к полной утрате материнского инстинкта?..
   - И ты сделал это со мной?!! Да?! - крикнула я, нервно нащупывая так беспокоившую меня шишку на затылке.
   - Когда бы я успел? - нагло улыбаясь, развел он руками: - Катя попала в мои руки в состоянии, пригодном для исследования только этой весной, а ваш вирус живет в вас уже несколько лет. Я не могу его модифицировать. Это всё сделали вы, сами, своими руками, уважаемая Елизавета Маргаритовна...
   - Я всё расскажу на суде! Все узнают, что ты сделал со всеми женщинами мира!
   - Кто поверит истеричной феминистке-детоубийце?
   - Феминистке, жертве изнасилования и клеветы! - и вдруг до меня дошло: - Камеры! Так значит, Олаф всё знал про тебя?
   - Я его и вызвал, когда увидел, как твою дверь выбивают полицейские киборги. Могла бы сказать "спасибо".
   - Меня три месяца держат в кутузке! Во что вы играете?
   - В справедливое наказание детоубийце. Ведь ты бы убила своего сына, если бы не полиция?!
   - Но ведь не убила же!
   - Так говорят все детоубийцы, - он переключил файл на экране. Там появилась запись меня старой и морщинистой: "Все преступники так говорят - раз полиция не дела совершить им преступление, значит, он уже невиновен. И муж может бить свою жену, если ему не дали убить, и мать может унижать своего ребенка, если "не произошло ничего серьезного"? Сколько раз мы слышали такие оправдания?.. "Когда убьют - тогда и приходите!" - этой отговорке больше ста лет. Может, пора, наконец-то заслуженно карать преступников?.."
   - Это?
   - Ваша собственная речь. Знаете, вечной молодостью можно было распорядиться намного лучше, чем отправляться в тюрьму.
   - Тюрьму? Да мне смертная казнь грозит!
   Он показал мой тест на беременность:
   - Уже не грозит. Меньше всего, конечно, я бы хотел, чтобы у моего ребенка была такая мать, но я понимаю, что ты просто дура, а не больная садистка, которой тебя изображают. Может, ещё один ребенок тебя исправит.
   - Да это насилие! Принуждение к беременности! Я сброшу твоего ребенка!
   - И сразу пойдёшь на электрический стул. А своего ребенка я спасу. Не волнуйся, у меня есть технологии, чтобы спасти даже трехмесячный зародыш.
   - Да ты сам сказал, что Катя уменьшилась после родов! Что станет со мной?!
   - Получишь урок. Тоже станешь меньше ростом. Фигура изменится... зубы уже шатаются?
   Я, ошарашенная, потрогала резец. Он и правда, пошатывался, но я относила это в тюремной пище.
   - Будет ещё одна смена зубов. Перераспределение костно-жировой массы, проблемы с обменом веществ. Может быть - изменение личности. На это вся твоя надежда...
   - Что я сойду с ума?!
   - Да нет, может, ты станешь нормальной... Я называю это "переход". Первый был у тебя при омоложении, второй - сейчас. Третий должен будет пройти ещё быстрее. С каждым разом мир будет становиться для тебя проще, а проблемы - менее глобальными. Всего будет где-то пять переходов, если я не ошибся в расчётах.
   - А что потом?
   - Потом? Как я и обещал - мозг шимпанзе. Или ты рассчитывала на снисхождение?
   - Что? Да это из-за тебя я стала такой! Ты изнасиловал, попользовался мной, и отправляешь на смерть?! А ещё я должна поработать племенной кобылой для твоего наследника, да? Спермобак!
   Он глубоко вздохнул и поднялся из-за стола:
   - Я сделал тебя юной и красивой. Дал тебе возможность иметь детей, которой, судя по твоей медкарте, у тебя не было с рождения. То, что ты решила это все загубить ради секса с мужем подруги и собственной невоспитанностью - это твой личный выбор. Но - я благодарен тебе за помощь, которую ты оказала моему проекту. И, в качестве благодарности - сделаю всё, чтобы ты сохранила не только жизнь, но и свободу.
   - Что? Что за бред про секс с мужем подруги? Ты так бросаешь мне в лицо обвинения, что я наставляла Кате рога?
   Михаил разражено выдохнул и наклонился над столом ближе к стеклу:
   - Ты знаешь, что Катя записывала всё происходящее в своем доме? И самые драгоценные записи, которые она постоянно пересматривала во время беременности - это постельные сцены её обожаемой начальницы и её мужа? Об этом, кстати, знает и ваша Урсула.
   - Что?! - я опешила.
   - Да вы обе одинаково мерзкие. Даже моя мизантропия в шоке от вашего образа жизни.
   - Что? О мерзости мне говорит человек, который хочет превратить всех женщин - в шимпанзе?
   - Не в шимпанзе. А просто в куда более простые и примитивные существа. Которые будут заниматься домашней работой, любить своих мужей, рожать детей, играть с ними, учить хорошему... но никогда больше не бросят их ни ради политики, ни ради работы... у которых даже и мысли не будет, что карьера - важнее семьи.
   - Что? Да это же вы, мужики, только так делаете!
   - Я вырос в детдоме. Моя мать - кстати, твоя знакомая, бросила меня ради того, чтобы закончить образование за границей. Для тебя это должно быть привычно. Ты же богатая дочка. Наследница богатого папы, строителя небоскрёбов, внучка героя войны, которая прославилась тем, что написала эссе про то, что как бы мечтала избавиться от опеки родителей... От сильного и заботливого отца, от красивой и нежно любящей матери... Что вы знаете о страдании ребенка, который каждый день ждет маму у стеклянной двери, а потом начинает узнавать её в каждой женщине?! Что значит ходить в школу безотцовщиной, а потом оказаться и без мамы?!! Тебя никогда не пеняли тем, что отец ушел по твоей вине?!!! А потом годами искать в своей памяти тот гадкий поступок, из-за которого тебя бросила и мать?!!!!
   - Ну, мстил бы и своей матери, при чем здесь остальные женщины! Во что превратится мир без нас?! Что бы было без Марии Кюри, Клеопатры, Жанны д'Арк, Княгини Ольги, Елизаветы? Маргарет Тэтчер?!! Балтийская принцесса?!! Ты забыл, что мы дали миру?!
   - О, пошли отсылки к истории, - заинтересованно наклонил голову, подперев щеку пальчиком, он: - Мария Кюри - согласен, польза есть. Клеопатра - начала гражданскую войну, связалась с оккупантами, втянула Египет в чужие разборки... Жанна д'Арк? Фанатичка, шизофреничка с видениями, отдавшая власть народа в руки "помазанника божьего"? Помните, что она сказала про горожан Парижа? "Точите свои молотки и прялки, смерды?" как-то так. Хороший лозунг для эпохи демократии. А все её друзья стали чудищами вроде Синей Бороды. А ещё она христианская святая - вы сами-то насколько праведны? Княгиня Ольга? Пироманка, которая сначала сожгла живьем своих женихов, а потом целый город? Ещё лучший пример. Что там у вас дальше? Елизавета? Какая из четырех? Включая присутствующую? (я сжала зубы и зажмурилась. Это было больно) - Тэтчер, символ неоколониализма? Начало 21-го века - царство женщин! Прекрасно! Одна бомбит Югославию, другая смеется над отрезанной головой, третья провоцирует ядерную войну... Уже этого достаточно, чтобы держать вас подальше от политики. А кто начал Третью Мировую? Ах да, этот ваш идол для всех пубертатных девиц, якобы трагическая фигура, которая на деле была пустоголовой нацисткой, из-за которой половина Европы до сих поры доказывают русским, что "Четвертый Рейх" - "это была всего лишь такая фигура речи", а другая облегченно вздыхает, что не успели ввязаться и утопили не их. ... Во всем мире бабам благодарна только Чехословакия - за выход к Балтийскому морю.
   Я ревела:
   - Ну и мстил бы так своей матерее, этой принцессе... другие-то женщины-то не причем! Я невиновата...
   - Это и есть - месть моей матери. Именно в том, что она больше всего боялась лишиться... - он нажал кнопку на браслете, и в комнату с лязгом дверей вошли конвоиры:
   - Охрана! Я закончил осмотр, можете увести её в камеру.
  
   Суд был фарсом. Олаф, вернувшись, в первом же разговоре с ним, подтвердил, что всю эту ситуацию, которой меня пытали три месяца, они разыграли с Михаилом, и просто поставил перед фактом что я либо молчу и делаю то, что он скажет, либо меня отправляют в камеру смертников. Он знал достаточно, чтобы меня угробить и без того, что я натворила. Я стояла на суде болванчиком, выплевывала зубы, медленно дурнела от плохой пищи и от беременности и, в конце концов, мне удалось отделаться огромным штрафом и судебным запретом приближаться к ребенку. Для партии это был окончательный удар. Мы развалились и меня назначили козой опущения. Наши спонсоры вынуждены были тратить огромные деньги, чтобы продвинутые с нашей помощью законы не пересмотрели. За это пришлось платить из моего кармана. В конце концов, остатки оргкомитета справили мне новую личность и документы и отправили на Ганимед, где у партии был штаб, занимающий квартиру, которую из жалости передали мне. Все мое имущество осталось лишь в трех сменах одежды, которая мне уже была в одних местах велика, в других - тесна, медицинском вип-полисе, и нескольких счетах, антропометрию на которые я проходила через раз, из-за меняющихся пропорций тела...
  
   ...Одно радовало - до меня дошло, что тех ломовых бабищ, которые таскали и выкручивали мне руки в тюрьме, тоже скоро скрутит точно так же, как меня!..
  
   ++++++
  
   ...- В первую очередь - нескромный вопрос, - сказал Володя, садясь за клавиатуру компьютера и разминая пальцы: - Сколько у тебя финансов в запасе, и какую сумму ты рассчитываешь потратить?
   - Вообще планирую расплачиваться натурой, - сказала я за его спиной, вызывающе поправив свою грудь: - Я всю Трассу так проехала, с самого Ганимеда.
   - Ганимед это не Трасса, это спутник Юпитера. На Внешних станциях и люди поприличнее, и дистанции меньше. А тут другие правила и огромное расстояние. Боюсь, что те, кто согласятся везти тебя за оплату "натурой" либо выбросят тебя через неделю в шлюз, либо подсадят на наркотики и продадут в бордель...
   - Я баба, если ты не забыл. Меня не нужно подсаживать. Да и в борделе я уже была.
   - Ах, да, ты же рассказывала про чефир. А как выбралась, если не секрет?
   - Никак. Была полицейская облава, нас освободили. От легавых откупилась.
   - Нда... есть полицейский рейс, кстати. Отпускники, едут на Землю. Могу туда пристроить в экипаж, ищут стюардессу. Всё официально - вместо траты денег можешь даже заработать.
   - С копами не выйдет. Я баба в предпоследней стадии. Они обязаны будут меня доставить на клонофабрику, пусть даже буду обслуживать их по высшему классу. Тем более, у меня нет документов.
   Володя остановил поиск и повернулся ко мне на стуле:
   - Как - нет? Ты собралась на Землю без паспорта? Да тебя повяжут на выходе с летного поля!
   - Документы есть, но они действительны только на Земле, - выдержав паузу и сглотнув тяжелый комок, сказала я: - Я никому это не говорю, но если я предъявлю их вне Метрополии, меня отправят обратно на Ганимед. Судебный запрет. На Земле я могу его оспорить, здесь - нет.
   Володя долго молчал, рассматривая меня. Я убрала ручки за спинку и вставила ножки покрасившее. И покачала грудью. Он усмехнулся:
   - Такие вещи надо говорить сразу.
   Он развернулся к экрану компа и поменял поисковый запрос.
   - То есть ты можешь найти решение?
   - Мы же договорились. Только это уже не бесплатно. Так... сколько у тебя денег, сколько максимум можешь потратить, и сколько примерно тебе нужно на себя в день?
   - А?!
   - Давай, я рассчитываю стоимость. Так, никаких болячек, проблем с вестибуляркой, пищевых непереносимостей нет? Аллергий? Ах, да, ты же говорила про кофе и алкоголь. Есть какие-то лекарства, что тебе необходимы? Таблетки, мази... прокладки эти ваши?!.. - он обернулся: - Ты что?!
   У меня, кажется, дрожал голос:
   - Ладно. Вот, - я достала планшетку, и, покопавшись в сумочке, вставила туда карту: - Всё мое состояние. Есть ещё столько же на другом, но счет не открывается.
   - Ух ты. Да ты богатая девочка... но тогда почему?..
   - Почему я занимаюсь проституцией? Потому что было вдвое больше и пришлось потратить на взятки. Это деньги на дорогу домой, и полиция отслеживает любые крупные снятия с этого счета. Сам понимаешь, с такими условиями я могу их тратить только на полицию.
   - Понятно, - он вздохнул.
   - Ты разочарован?
   - Нет, просто давай свой планшет и карту сюда, покажу, как снимать деньги, не привлекая внимания.
   Я передала.
   - О, у тебя тут стоит органайзер с учетом расходов?! Я возьму данные для своих расчётов?
   - Бери.
   - Ты наличными что-то покупаешь?
   - Всегда снимаю стандартную сумму.
   - О, хорошо. Покажи тот счет, который у тебя заблокирован.
   - Он не заблокирован.
   - Краденый? Не беда.
   - Не краденый. Антропометрия. Пропорции тела изменились и всё.
   - Антропометрия как снимается?
   Я показала карту.
   - Понятно. А отпечаток пальца?
   Я показала пальчики:
   - Отпечатки те же, но пальцы стали меньше.
   - Точно те же самые?
   Я засомневалась:
   - Не должны были меняться.
   - Ну, давай проверим, - он достал какую-то машинку и поманил меня: - Приложи сюда.
   Я подошла и засомневалась:
   - Может не надо?
   - То есть карта всё-таки краденная?
   - Нет. Просто там моё настоящее имя и фамилия.
   - Не волнуйся, я умею хранить тайны.
   - Тут другое дело... - я подошла.
   Рабочий стол у него стоял в стороне от обеденного. Я держалась позади, рядом со своими вещами. Разглядывать, что на столе у высокого хакера мне было неудобно, да и вообще-то это опасно. Вдруг обидится? Поэтому царившей там пылищи и грязюки в куче хлама из разных приборов я не издалека видела, и у меня непроизвольно вырвалось:
   - Ну у тебя и бардак!
   - Эй! Что за критика? - донеслось до меня сверху (он и сидя был выше меня!).
   - Да господи, всё пылью заросло, хлама куча, неудивительно, что к тебе всякая зараза прилипает! - я поставила коленку на его стул и приподнялась, упираясь ладошками, чтобы видеть лучше.
   - Это нужные вещи их нельзя трогать.
   - А если твои "нужные вещи" от грязи сломаются? - я спрыгнула на пол - Да мне палец страшно сюда совать, дай тряпку, хоть подотру!
   - М-м-м... ну там, на столе... - он повернулся и показал, протянув руку над моей головой: - Вон там, на кухне.
   - Спиртовые салфетки есть? Стекляшки твои протирать?
   - Спиртовые?
   - А-а! Ладно! У меня есть! - вот и пригодилась краденая выпивка.
   Я нагло толкнула его кресло бедром, пока протирала его рабочее место. Нет, тут точно одной уборки недостаточно, уборщицу профессиональную надо!
   - Что это у тебя? Телефон? Диски какие-то? Мышка? Она же не подключена!
   - Она запасная.
   - Тетрадки какие-то? Они тебе нужны? Не трогаю, не трогаю. Это же пустые кульки! Выкини или используй!
   - Ну, выкини... На, пакет для пакетов.
   - Которобки тебе тоже не нужны? Они вроде приличные. Зачем тебе помазок для бритья тут?
   - Компьютер чистить...
   - Вижу, как ты его чистишь! А зубная щетка? Две зубных щетки? Палочки для ушей... о господи, все пылью заросло!
   - Одна щетка жесткая, другая мягкая. Для разных мест компьютера.
   - И ни одно не чищено! Ох, мужики... Давай свою клавиатуру!
   - Осторожнее!
   - Да ты выйди из своей программы, чтобы я ничего не нажала. Давай не бойся. Посмотри, - я показала свои пальчики: - Я десять лет с этим маникюром в мире, полном кнопок и клавиатур. Ещё не померла от голода.
   - Только с монитором осторожнее. Он на честном слове держится.
   Я сняла куртку, оставшись в одной юбке и лифчике. У меня не настолько длинные руки, чтобы доставать всюду, не касаясь пыли, а локти отмыть проще, чем рукава. А вовсе не для того, что вы подумали! Прибрала, переложила все хлам в одно место, Володя, следом за мной - в другое. Среди пыли и проводов на его столе, я нашла какую-то пластинку, как мне показалось - диск, но когда я оттерла слой пыли, на меня внезапно глянули знакомые глаза. Мои глаза...
   Я стерла пыль целиком. Это была моя фотография. Старой меня, смуглой и морщинистой.
   - Это... это что у тебя?
   - А, это моя муза. Дай сюда, поставить на видное место надо.
   - Муза? - я постаралась скрыть неловкость: - Ты у нас что, предпочитаешь старушек? - я криво улыбнулась. Узнает, или нет?
   - Да нет... - Володя обиделся: - Я старый, недобитый феминист. Она когда-то вдохновила меня, написала письмо... А когда я узнал, что её в юности довели до самоубийства...
   - Это не было самоубийство... - вздохнула я: - Просто хотела напугать отца, и не повезло в "русской рулетке". Откуда я знала что в "Нагане" семь патронов, а не шесть! А то, что я уже была известная, раздуло шумиху...
   - Лиза?!
   - Там на обратной стороне дарственная подпись: "ЕЛизавета мОргОритовна". "ЕЛ" заглавные и "О" переправлены на "А". Это из-за моей помощницы, Кати. То есть Катерины Айгульевны, моей заместительницы. Она меня дразнила "Лизавета Морготовна" и подписала ответ на твое письмо как "своим". Потом спохватилась и переправила.
   - Что?.. - он вскрыл рамку, и извлек фотографию: - Ты не могла это узнать! Я сам только заметил!
   Мы молчали, и я глубоко вздохнула:
   - Давай свою машинку. Проверь отпечатки пальцев.
   Пока его программа грузилась, он недоверчиво сравнивал фотографию со мной. Не знаю, осталось ли сходство после всех моих трансформаций и под нелепым макияжем, но мне кажется, он что-то нашел.
   Раздался звонок из динамика. На экране построчно высветились сначала моё имя и данные, потом, построчно, как на старых машинах - несколько моих фотографий, и молодой и старой. Ах да, точно - я же страховалась, ещё когда была сенатором. Меня предупреждали, что антропометрия может подвести. Как я могла забыть?
   - Елизавета...как, почему?..
   Я отошла назад:
   - Ты сейчас можешь встретить очень многих бывших политиков, ученых, кинозвезд, бывших глав корпораций, который зарабатывают тем же что и я, живут как я, и абсолютно довольны новым положением дел, поняв, что вечная молодость стоит успеха и карьеры... - я подошла к столу и залпом выпила оставшийся остывший чефир.
   - Постой! Ты же говорила, что тебе вредно.
   - Мне словами это трудно объяснить, - сказала я, подходя к нему: - Поэтому придётся показать...
   Сердце бешено застучало в висках, жар пошел по жилам, и кожа почти мгновенно стала мокрой от пота. Я выдохнула, и, поведя плечами, скинула бретельки лифчика.
   - Дай сюда свои руки, - тяжело вдохнула я...
  
   ...Так, я не поняла, у него до меня не было женщины?.. Вообще?..
  
   ++++
  
   ...Мы пришли в себя, когда ослепительно-яркая кромка лепестка накопителя опустилась до верхнего края закрытого жидкими жалюзями окна. Я лежала, изо всех сил сжимая коленками его ногу, и гладя его по груди. Он повернулся, подтащил меня вдоль себя ближе к лицу и крепко-крепко обнял.
   - Спасибо, - прошептала я, покрывая поцелуями его лицо.
   - Что с тобой случилось?! - спросил он, когда я угомонилась: - После суда вся информация пропала из сетей и новостей, тебя даже специально найти не могли.
   - Я забеременела и у меня изменилась внешность. Меня разнесло как свинью ещё на пути к Ганимеду - невесомость, запертая каюта, и беременность со зверским аппетитом плохо способствуют сохранению фигуры. Я вышла из звездолёта на Ганимед шарообразным жиртрестом, на который из всей одежды налазила только простыня. И не схватила инфаркт от собственного веса, только потому, наверное, что там не земное тяготение.
   - Потом похудела?
   - После, уже на Ганимеде. Родила ещё на земной орбите, рейсовый лайнер из-за меня задержали. Лететь-то полтора года, ждали. Семь месяцев... не доносила... не знаю, что случилось, то ли отравилась чем-то, то ли перегрузки на взлёте, то ли так организм изменился. Рожала беззубая... все зубы выпали, новые до Ганимеда не выросли. Диета поневоле получилась. Девочку забрали со звездолёта и спрятали от меня на Землю. Когда выписали из корабельного лазарета - забилась в самый дальний угол каюты, и жалела себя, объедаясь калорийными супами из тюбиков и консервированным джемом.
   - И что тебя вытащило?
   - Третий переход. Тело начало меняться через несколько месяцев после прилета. Живот, кстати, не пропал, да и титьки были раза в три больше чем сейчас. Зато зубы выросли. Стала меньше на полголовы. Но начали расти мускулы. У меня были бицепсы и плечи как у мужика, а бедра - как вот такие бочонки. Ни одни трусы не натянуть! Проснулся зверский аппетит, пришлось выбираться из дома, потом пришлось искать работу.
   - И кем устроилась?
   - Курьером. Я маленькая, была чуть выше, чем сейчас, и сильная и выносливая. Мало вешу, мало потребляю кислорода. В скафандре могла весь Ганимед оббежать и не задохнуться, и нырнуть могла туда, куда ни один мужик не сможет. А там же океан - нырять много надо. Лицо стало квадратным, тоже каким-то мужиковатым. Я кстати была довольна уже жизнью и думала так всё и закончится.
   - И что же случилось?
   - Я завела любовника! Причем самый глупый вариант - своего гинеколога. Он был индус, тащился от моих мускулистых бедер и обещал, что о детях он позаботится. Я не знаю, позаботился ли он или нет, сделал он все правильно, или ошибся, но я залетела. Я ему нравилась, он уговаривал меня выйти замуж - может быть, он считал, что ребенок сломает моё сопротивление. Но когда я узнала, я была в панике. Я рассказала своему индусу, что со мной будет - я была убедительна, и уговорила его сделать мне аборт. Но... через пять или десять минут грохнулась головой на кафель прямо в его клинике.
   - Что произошло?
   - Четвертый переход. Когда я очнулась я лежала с вот такой раздутой головой, всё отекшая и слабая. И с голубыми глазами. Как мне сказали - после аборта открылось кровотечение, его не удалось остановить, шок от потери крови запустил процесс следующей стадии трансформации. Он тогда спас мою жизнь, как сказали врачи. Но тогда никто не знал, что происходит - у меня резко пошло вверх внутричерепное давление, стали меняться кости, размягчились швы черепа - и голову раздуло как шар. И опять выпали зубы! Тогда я стала сенсацией - нулевой пациент новой болезни, "Инфекционной Водянки"! Следом за мной пошли подобные случаи, стали искать возбудителя и внезапно вышли на "Вечную Весну" и "УлГен". Толпа негодующих отцов и мужей чуть не разгромила офис компании.
   - Руководитель "УлГена" всё-таки пропал.
   - Думаю, он изменил внешность и остался в руководстве. Уж его-то я знаю как облупленного.
   - Откуда?
   - Я же его из грязи и достала! Тебе интересно или спать будем?
   - Интересно. И что было, после того как симптомы прошли?
   - Стала ещё меньше. Лицо изменилось, стало таким, как сейчас. Вообще кошмар.
   - Да не, нормальное лицо.
   - Это из-за макияжа. Я же вообще как пупсик выгляжу, поэтому и размалевалась по-попугайски. Голова пошла в норму к концу недели, мне сказали, что мозг мой стал меньше - не знаю, но шапки мне стали велики. Ещё через неделю меня выписали - я похудела, несмотря на хорошее питание, и выглядела как ходячий скелет. Верне не ходячий, а шатающийся - ходить пришлось учиться заново. Пропал так ненавидимый мною живот, обвисли сиськи, пропали и мои мужские бицепсы, и мясо с бедер. Я стала слабой, стала быстро уставать, даже голос мой поменялся - стал таким писклявым, как ты слышишь. Врачи сказали, что у меня уменьшилось сердце и объем легких, и прописали диеты. Прошло где-то полгода - меня колбасило и крутило, тело продолжало меняться, руки и ноги стали короче, фигура, внезапно для меня, из квадратной стала женской. Сиськи подросли чуть обратно, перестали висеть. Я стала заглядываться на мужиков, раздевать их взглядом, ночь была полна одних сексуальных фантазий.
   - А раньше не было, что ли?
   - Раньше были нормальные, умеренные как-то. А тут меня накрыло как при омоложении. Даже хуже. Я тогда тоже чуть не вешалась почти каждому встречному на шею, но всё-таки "чуть". Хватало ума остановиться. А тут прямо как подорвало. Со мной опасно было на одной скамейке сидеть! Не смейся так! Я даже в магазин сбегала - шмотки поменяла на протститутошные - до того перекрутило. Хотелось именно всё напоказ, покороче, посексуальнее. Чтоб все мужики смотрели и приставали! Первым делом, конечно, к своему любовнику-индусу - так и так, я вся твоя. Но он меня не узнал! Я уже была совсем другой, не тем типом женщин, которые ему нравились... Мы переспали - и поняли что мы уже другие люди. Можно было конечно и не спать... До меня внезапно дошло, что эти годы не я пользовала его, а он пользовал меня, разведя на беременность и подкинув идею насчет аборта, когда узнал что у меня девочка, а не сын, которого он ждал. А я из-за него чуть концы не отдала! Расставались мы ругаясь, и кидая друг в друга деталями туалета. В смысле - нижнего белья, а не обломками унитаза. Хотя... наверное, можно было и унитазом... Кто бы мог подумать - я сама выбрала того мужика, которым пугала всех девчонок мира!
   - А потом?!
   - Ну, мы же не в средневековье живем. Себе после такого облома доверять перестала, но на мужиков всё равно тянуло, с хорошими такими фантазиями. Заперлась дома, чтобы не влипнуть, перестала ходить на работу, накупила себе всяких странных игрушек... Ползала по всяким сайтам, самоудовлетворялась, ну, самый опасный период пережила. А потом пришлось бежать.
   - Почему? От кого?
   - Не от "кого", а от "чего". Вышел закон о принудительной изоляции завершивших третий переход. Тогда считалось что уже на третьем мы, бабы, недееспособны.
   - Он вроде уже не действует?
   - Да, год продействовал, потом отменили. Но тогда как раз появились клонофабрики, всех баб, которые проходили по спискам "УлГена" забирали с ментами и санитарами. До сих пор никого не выпустили. Меня предупредили - сын соседки работал в ментовке, она постучала ко мне, я собралась и первым же рейсом прочь с Ганимеда, по поддельным документам. Разминулась с копами буквально на секунды.
   - Как ты подделала документы? Как обошла камеры поиска?
   - Надела курьерский скафандр, вышла за борт и обошла по воде. Жилой комплекс Ганимеда же подо льдом, в океане, терминал - в ледяной корке. Во льду есть спасательные колодцы, если воздух кончится, и аварийные каретки. Выглядит как... застежка-молния. Хватаешься за бегунок - и тебя тащит к ближайшему шлюзу. На шлюзах у приходящих снаружи документов не спрашивают. Со старой работы был курьерский пропуск, сломала, попросила заменить - сказала другое имя и там же распечатала в пластике на терминале. Легавые перекрывали тоннель, на пирсе их не было - о том, что от них могут сбежать в скафандре, они не додумались. Ещё первая волна была персонально - только зараженных. Поддельное имя не подняло тревоги, знающих меня в лицо не оказалось, только контроль на посадке. Пихнула стюарду и пилоту кучу наличных - прокатило. На Каллисто не прокатило - там уже вторая волна арестов шла, и всех баб хватали, без разбору. Я выкинула поддельный пропуск, как стали задавать вопросы, но уже ловили не по паспортам, а за юбку и сиськи. К моему счастью, транспорт на клонофабрику отбыл за день до прилёта, и меня посадили в кутузку. Я сначала уболтала инспектора, потом договорилась с охранником. Мальчишка согласился даже не на секс, а... ну, в общем, это достаточно мерзко, из раздела: "никогда не повторяйте такое, девочки". Но меня выпустили. Комнату снять я не могла, вернуться - тоже, ночевала в порту. Там, напоролась на богатого одиночку, который согласился взять меня до Европы в обмен на секс и постель. Ну, то есть... секса было много не только в постели. Даже не заметила, как все остатки стыда и стеснительности из меня выветрились. У него была богатая яхта, вся пропахшая тухлым вином и табачищем, блестящая снаружи, но изнутри - засранная как твой компьютерный стол вчера. Я там постоянно натыкалась на забытые вещи других девок! Он ещё ругался, что я вечно прибираюсь, а не трахаюсь с ним... Через неделю я ему надоела, тем более что тогда была в сексе не очень, и он стал просто издеваться надо мной...
   - Издеваться?..
   - Ну, с моими проблемами с алкоголем и кофеином, да ещё в замкнутом пространстве, где в каждой каюте - бар с этим самым алкоголем и кофеином, количество доступных извращений ограничивает только фантазия мужика, имеющего пульт от всех дверей и подачи воздуха. К счастью, Европа уже светилась в иллюминаторах и на ходовых экранах, и до чего-то опасного дело просто не успело дойти - наше приключение закончилось только тем, что он меня прилюдно выгнал из своего корабля. Так я попала на Европу, и началось моё путешествие по Трассе.
   - Дальше автостопом?
   - Нет. Не сразу. Европа оказалась не мамой, а злой мачехой. Последний порт Трассы же. Дальше месяцы и годы полёта, пока не встретится человеческая колония. Там до сих пор много борделей, и бандитов, зарабатывающих на этом. А тут ещё и бабы стали дефицитом...
   - Это там ты попала в бордель?
   - Да. От легавых меня спасла детская мордашка. Приняли за ребенка и не повязали сразу. А вот уркаганы местные не обманулись.
   - И тебя похитили в бордель?
   - Сначала меня стукнули по голове и изнасиловали. То есть... я сама от себя прифигела - что меня такое возбудило. Но насильнику, как оказалось, не понравилось, что я получаю удовольствие, и он пустил в ход кулачищи. Мне бы быть поумнее, и отлежаться и проплакаться где-то в уголочке, но я же умная - решила пожертвовать собой, но защитить других женщин от своей судьбы! То есть - пошла в полицию и написала заяву на насильника. Инспектор был вежлив, любезен и поднёс мне стакан воды. Очнулась я в борделе, голая, с браслетом на ноге и чипом в паху.
   - Чип в паху?
   - Да, - я подняла ногу и показала шрам: - Вот здесь стоял. Хитрая штука - в случае неповиновения паралич ног и потеря контроля над мочевым пузырем и кишечником. Наказание как для девчонок, что пытаются бежать, так и для клиентов, что отказываются платить. Второй чип - на челюсти, вставили уже когда я проснулась, и всё видела. Ну, тоже, и для девчонок и для клиентов наказание, - я щелкнула зубами.
   - Мерзость.
   - Такова жизнь. Меня там сделали проституткой.
   - Научили всему? Заставили?
   - Поломали... Ты что думаешь, я так просто согласилась? Брыкалась, пыталась убежать, чипы эти ломала... Травилась и вешалась. Меня воспитывали месяц, прежде чем поломали, и я стала сама выходить к клиентам и выполнять, что они прикажут. Сама всё стала делать, сама. Так поломали, что в город отпускали - и я там сама искала клиентов, обслуживала и возвращалась с деньгами. Даже мысли сбежать не было, хоть ненавидела эту работу... Я думала, что хуже моей реакции на кофеин и алкоголь быть не может, но оказывается - это только начало. Там было... в общем, в разы хуже, чем на яхте у того извращенца, и на порядок - страшнее, чем рассказывают в газетах.
   - Потом, ты говорила, тебя спасла полиция.
   - Да. Я, к счастью, залетела, и меня не было на дежурстве в вестибюле. Хозяева сказали, что есть клиент-извращенец, который хочет беременную. Меня отвели в задние комнаты как дорогой товар и сказали ждать, и выйти в вестибюль, когда войдёт клиент. Но вошли фараоны, выбив шлюз - и вышибалы, и клиенты, и хозяева, и девчонки, что были на входе - погибли. Задние комнаты с офисом уцелели - и нас спасли. Я, как беременная, выделялась среди других, смогла достучаться до следователя, сдала ему много интересного про бордель и хозяев, про инспектора того со стаканом воды, он подсуетился, чтобы меня не высылали на клонофабрику, пока идёт следствие. А там и закон, оказывается, отменили. Я как тебе уже говорила, дала взятку - половину своего состояния легавым, что следили за мной. Они взяли деньги и думали надуть меня, считая, что я не брошу ребенка. А я родила сына и сбежала.
   - Не жалко?
   - У меня нет материнского инстинкта. Увы. Ещё один подарок от "Вечной Весны", - я положила его руку на свой затылок: - Вот из-за этой шишки. К счастью тогда никто не знал что бабы, в отличие от нормальных женщин, оправляются после родов намного быстрее, - пока легавые хихикали, думая, что меня провели, я уже улетала в кабине рудовоза на Гигею. Так я и стала "Лизой с Трассы". В борделе хватало опытных девчонок, они научили что делать, чтобы не попадаться ни легавым, ни бандитам, ни извращенцам. После тех промывок мозгов, что мне делали в борделе, заниматься чем-то другим было сложно... Европа-Гигея-Церера-Веста... много мелких астероидов по пути. Всегда предохраняться, чтобы не залететь. Никогда больше одного-двух дней с одним пилотом, никогда не ночевать на корабле с двумя пилотами. Бояться, как огня, всего непонятного на чужой коже, и никогда не касаться чужих прыщей, нарывов, язв. В душ или ванную при первой же возможности - и отмываться до скрипа, проститутку будут лечить только на клонофабрике. Никаких попутчиц - даже если просятся, это подстава. С копами все вопросы решать вдалеке от их машин и без регистраторов. Не соглашаться на связывание и наручники, даже в штуку. Убирать все игрушки подальше от постели - никогда не знаешь, куда их засунут в порыве страсти. Никаких поцелуев в губы - кофе или алкоголь могут набрать в рот и просто плюнуть в тебя. Кашель опасен - бежать сразу. Соблюдать дресс-код. Лифчик чуть больше - и все лямочки рвущиеся и на клипсах, чтобы не могли схватить за него и использовать как удавку. Юбка короткая - чтобы в случае чего просто задрали, а не сорвали с тебя. Чулки в сеточку - они не рвутся, и их не будут срывать, в отличие от колготок. Да наверное, тебя это не интересует... На Весте, меня наняла богатенькая мамочка, чтобы спасти богатенького сыночка от несчастной любви. Он не понял насчет "предохраняться" - я залетела. Мамочка устроила скандал, требовала аборт, обещала вызвать полицию. Я ей объяснила насчет "Вечной Весны" и о том, что у неё тоже начался первый переход, и что если она настучит, или меня просто поймают беременную, мы с ней будем в соседних саркофагах на клонофабрике. Этого хватило, мне оплатили роды, и я родила им очередного наследника. Из их частной клиники сбежала, не дождавшись, когда приду в себя после родов - не хватало мне какой-нибудь веселой инъекции или таблетки. Когда выбралась в главный модуль, первое что поразило меня - это не моё здоровье, а то, какое всё стало огромное! Я теперь метр тридцать! А я думала, в клинике специально высокие подоконники и кровати сделали!
   - Рост уменьшался во время беременности?
   - Да, правда, незаметно. Буквально миллиметрами. И каждый день видишь, ходишь и не замечаешь. А вот после родов как полежишь в постельке - изменения сразу резко заметны. Кости при омоложении размягчаются, а при беременности кальций вымывается. Как-то так. Запрограммировано.
   - Так может рост уменьшается потому, что ты ходишь во время беременности, а не потому, что запрограммировано? От тяготения?
   - Да какое тяготение на Весте? Или Ганимеде? В общем, я не знаю, может в этом что-то есть.... В общем.... Я всё рассказала?
   - Ну да, что ты сбежала из клиники на Весте.
   - Ага. Там меня, плачущую и голодную нашел Анджей - он говорил, что вы знакомы.
   - Да.
   - Ну, приголубил, успокоил, обогрел, накормил. В нарушении всех правил, провела с ним не день, а больше. Намного больше... Я же буквально после родов была, надо было оклематься, а потом - отблагодарить. Он привез меня сюда. Ночевала у Бориса - первого встречного бармена. Подумала - раз бармен, то точно не порежет наутро кусочками, чтобы выкинуть в утилизатор. Он нашел тебя. Потом прыгала у твоей двери, била тебя баулом по голове, обсуждали с тобой как мне выбраться на Землю, разгребла часть твоего бардака там... переспала с тобой, и сейчас плачусь тебе о своей жестокой судьбине, тайком вытирая слезы о твою мохнатую грудь...
   - Да где там у меня мохнатость-то? Один ребра да кожа.
   - Я нашла где. Места надо знать.
   Мы долго молча обнимались.
  
   ++++++
  
   - Всё-таки, что ты ждешь от Земли? Вернуться в политику, реабилитацию? Законы сейчас жестче стали.
   - Лекарство. Противоядие изобретено, и я могу его получить.
   - Ты уверена, что оно тебе надо? Ты вроде себя неплохо чувствуешь.
   - Самый страшный ад - это тот, в котором от наказания получаешь удовольствие и хочешь тут оставаться. Я не могу так. Если я останусь бабой - мне всю жизнь придется скрываться от копов, зарабатывать своим телом, и бояться что сорвусь...
   - Зачем тебе зарабатывать так? У тебя денег хватит на десяток лет!
   - А что потом? Когда деньги кончатся? Вечно молодая проститутка на панели опять? Нет, я дура, но не настолько же! Эти деньги - на возвращение, и лекарство. А потом и на отмыв репутации.
   - А ты уверена, что есть лекарство? Что оно подействует?
   Я повернулась к нему лицом, и облокотилась на руку. Мои волосы красиво плавали в низкой гравитации, медленно опускаясь мне на плечи.
   - Ты помнишь, три года назад не было актрис для кино? Даже тринадцатилетних девочек гримировали! Мужиков-трансов снимали, и даже до компьютерных женщин доходили.
   - Ну, так нашли же. Говорят - иммунные выросли.
   - Через пять лет после эпидемии? И все подряд актрисы? Я лично знаю одну из них. Я её лично проводила на омоложение, и она сейчас должна быть карлицей-коротышкой как я, а не длинноногой кобылой, как будто не было эпидемии! Со многими другими то же самое. И вырасти новые не могли - вирус девочек поражал тоже, у них второй переход начинался с полового созревания - первые месячные и сразу сиськи. На следующий год они уже взрослые, с фигурой как у меня, и подростками не бывают. И, кроме того - я знаю автора вируса. Он опытнейший бизнесмен он знает, как делать деньги на чужой беде.
   - Да же если и так. Как ты думаешь его получить? Даже - как заявишь о себе? Статья у тебя тяжелая. Могут из принципа не дать противоядия.
   - Знаю, - я упала на подушку: - Сама принимала эти статьи. Я могу появиться на Земле и внутренних планетах в случае необходимости медицинской помощи, которую мне не могут оказать на Внешних Колониях. Пятая стадия заражения - как раз такой случай. Адвокату я не могу доверять, придется нанять нового. Дело интереснейшее, думаю, отзовутся много знаменитостей. Дальше, насколько я их знаю - они решат не доводить до суда. Ну, это если на Земле.
   - У тебя не один план? - усмехнулся он.
   - Да. Если на Марс - там есть один человек, которая очень обязана мне. Буквально, долг жизни и смерти. Даже если она попала под вирус, она всё ещё имеет влияние и выходы на нужных людей. Я смогу добраться на Землю, не вызывая внимания, и вытащить своё арестованное имущество. Дальше потребуется только один звонок телефона.
   - Десять лет прошло. Телефон мог измениться.
   - Разве что аккумулятор разрядился, - отмахнулась я. Я повернула голову и посмотрела на него: - Ты извини, но у меня, и правда, каждый день на счету. Если у меня начнется пятый переход - это будет конец. Не то, что лекарство не поможет, оно мне нужно перестанет быть...
   - Что ты так боишься? Ещё меньше ростом станешь?
   - И это тоже. Я же чуть не порвалась на последних родах. Хотя прежде даже не замечала. Знаешь, мир не приспособлен для дюймовочек. Я хочу обратно свои метр семьдесят семь! Хочу пусть даже не политиком, но нормальную профессию, не проституцию, не хочу бегать от копов, боясь, что меня затащат на клонофабрику. Я согласна даже отказаться от вечной молодости и закончить дни старушкой, но - нормальной старушкой!
   - Не отказывайся. Ты красивая. Да и деньги можешь и в бизнес и в бумаги вложить. Зачем тратить на взятки?
   - Володя, ты идиот?! У меня судебный запрет! Если во что вкладываться то только нелегально - то у меня быстро отберут если не копы, то бандюганы. И на герметичных базах не такой уж простор для бизнеса или бандитизма. Все поделено давно, и уж точно не бабе метр тридцать роста тут начинать.
   - Есть несколько схем...
   - Иди ты со своими "схемами"... Знаешь, что про меня говорили даже проститутки в борделе? Лучше тебе не слышать. Если я не сниму обвинение, если не докажу что это была подстава... если не извинюсь перед своим ребёнком... да я и этого не смогу сделать, если пятый переход случится со мной! Я же не для развлечения лекарство-то хочу. Развлекаться можно и в том виде, в котором я сейчас, это даже приятнее, чем было раньше...
   - Да ты и мне приятнее сейчас, чем была раньше...
   - Глупый... Ты знаешь, чем это кончится? Почему нельзя ждать пятого перехода?
   - Ты расскажешь?
   - Ты, правда, не слышал? Ведь было по всем каналам. Вирус, давая вечную молодость и красоту, превращает мозг женщин в мозг шимпанзе. Я уже чувствую, что становлюсь тупее. А после пятого перехода - стану животным.
   - Так уж прямо и в шимпанзе.
   - Ты меня не слышишь?!
   - Ну, например, твое мнение о том, что ты не помнишь, как завязывать шнурки - оказалось ошибкой. Почему не может быть той же ошибки с другими твоими выводами?
   - Про "мозг шимпанзе" мне сказал сам создатель вируса - директор "УлГена"! Уж ему-то лучше знать, чем какому-то хакеру с... как называется эта планета?!
   - Неважно. Что я помню про мозг - то, что он не регенерирует. Совсем. И его рост останавливается по достижении взросл... по окончанию юности.
   - И? "Вечная Весна" так и называется, что возвращает юность.
   - Клетки мозга не делятся. У них нет механизма, да и технически это невозможно - как хакер тебе скажу. Нельзя ломать действующий жесткий диск или микросхему памяти.
   - Ну, значит, я сойду с ума. Что мне терять-то тогда, с мозгом шимпанзе-то?
   - Да я думаю, что не сойдешь, - он встал и голый заходил по комнате: - Там нет, понимаешь, нет механизмов размножения, чтобы запустить эти изменения. А генетические изменения могут работать только при делении клеток.
   - У меня голова уменьшилась, - напомнила я: - Я это даже измеряла. Сантиметром.
   - Да, после аборта, помню.
   - Ну вот! - торжествовала я: - А череп мой менялся - дай боже! И лицо и вот... - я вспомнила и показала затылок, приподняв волосы: - Видишь шишку? Я тебе говорила, ты щупал же! Из-за неё у меня нет материнского инстинкта! Из-за неё я попала в тюрьму!
   - Я помню. Но, как это связано?
   - Ну... автор вируса сказал, что он придумал, как вырастить шип внутрь черепа. И что он проткнул мой мозг, и поэтому я лишилась материнского инстинкта. Понимаешь?! Я не виновата! Я отомщу!
   - Ты говорила, что у тебя голову раздуло. Тебе делали снимок мозга?
   - Ну да, - сказала я, не понимая, к чему он клонит.
   - И снимки, наверное, тебе показывали? Когда говорили, что уменьшился мозг. Ни один врач не пропустит такое.
   - Показывали... ничего не говорили...- как-то даже упала духом я: - Но он сам мне говорил о шипе! И мозг уменьшился!
   - А у тебя он вообще был, материнский инстинкт? - спросил он, остановившись у компьютера и повернувшись ко мне лицом: - Ты помнишь, как обращалась со своим сыном? Даже на камерах?
   - Он был врединой и мелким! Как я могла "нормально" обращаться с карапузом при людях? Он людей пугался! Как его держать, если он специально капризничает?
   - Я же твой фанат. Я всё помню. Как-то было заметно, что ты относишься к нему как к реквизиту. Да и раньше. У тебя есть целый рассказ, как тебя вводила в ужас лошадь отца. Что ты боялась собак. И кошек у тебя никогда не было. Даже аквариумных рыбок, - добил он меня: - Может, материнского инстинкта у тебя не было изначально?
   Приподнятая мною прядь волос как-то долго падала обратно на глаза.
   - Прикройся, а? - сказала я: - Нечего тут своими бубенцами бренчать, у тебя девушка в гостях! - я отвернулась и скрестила руки на груди, заодно прикрыв от него сиськи.
   - Ну, вот, обиделась.
   - Ничего не обиделась, ни капли.
   - Хочешь, я расскажу об уязвимых местах в твоем плане?
   - Не хочу, но всё равно же расскажешь, - сказала я в стенку.
   - Начнем с Марса. Я сам марсианин, оттого такой длинный...
   - И выдыхаешься быстро, - ввернула я
   - ...я догадываюсь, о ком ты говоришь, и честно признаюсь тебе - на Марсе "Вечная молодость" погуляла куда резвее, чем на внешних станциях или Трассе. Там не было иммунных, и все женщины юны и прекрасны... и сильно ограничены в правах и возможностях...
   - А так усердно притворялся, что ничего не знаешь о вирусе!
   - Не говорил, что не знаю, скорее не хочу знать... просто... произошло кое-что, об чем я не хочу говорить. Поэтому и закрылся здесь. Но как выглядят известные личности Марса - я знаю, и примерно в курсе новостей из дома. Совет - не очень надейся, если не хочешь огорчиться...
   - Тогда значит, лечу на Землю, - шмыгнула носом я.
   - Ты говоришь, что попытаешься заявить о себе по прибытии. Когда именно? На паспортном контроле? На летном поле? Когда тебя будут вязать полицейские?
   - Какая разница - "когда"? Я просто скажу что я - это я! И меня никто не сможет посадить! - ну, в самом деле, мужики, почему вы такие идиоты?
   - А сможешь ли сказать? Ты опасная преступница, которой запрещено появляться на Земле. А если тебя вырубят электрошоком? Или вколют снотворное? И очнешься на своей любимой клонофабрике.
   - Ну здесь же не вырубили!
   - Здесь вообще-то космические колонии. И у наших ментов связаны руки по части оружия, да и знают они, что никуда с подлодки не денешься...
   - При чем здесь подлодка? Мы же в космосе...
   - Это выражение такое. А на Земле они не церемонятся.
   - Я была на Земле в руках копов. И в ментовке сидела, кстати, не только один раз! Знаю отлично. Могу и в тюрьме потребовать все что надо. Даже если вырубят - они не смогут без моего согласия оформить протокол...
   - Если ты будешь дееспособной...
   - Ты их совсем психами-то не считай!
   - Во-вторых, доказан ли сам факт существования противоядия?
   - Ну я же говорила! Моя знакомая... хочешь фильмы назову?!
   - Да. Твоя знакомая. Актриса. Которая снимается в современных, полных дорогих спецэффектов, фильмах. Ты же говорила, что аватарки подделывать научились ещё в твоём детстве. Почему высокобюджетный фильм не может заказать виртуальную модель известной актрисы? Даже для использования в интервью и на массовых мероприятиях? Которую она сама же и озвучит? Или даже полноразмерного андроида? Кстати, это не так уж и дорого для богатых.
   - Какую чушь ты мелешь!
   - Даже если твои надежды не беспомощны. И лекарство существует. Как ты проверишь, что оно правильно действует? "УлГен" вообще-то монополист, экспертов по его продукции вне корпорации днем с огнем не сыщешь. И самое главное - как, по-твоему, оно должно подействовать? Отменить эффект? Сразу сделать тебя старухой? Или откатить изменения до какой-то стадии? А ты уверена, что не потребуется продолжать курс? И ты окажешься в куда более сложном положении, где тебе могут продиктовать куда более...
   Я заревела:
   - Да кто ты такой вообще, зачем ты лезешь, куда тебя не просят! Я пришла к тебе за помощью, я открыла тебе сердце, я поверила тебя, а отдалась тебе, я голая лежу в твоей постели! А ты - разрушаешь мои мечты! - слезы полились как у ребенка, и я уже не контролировала себя.
   - Не надо, пожалуйста, реветь, - попросил он откуда-то издалека.
   - Заткнись! - крикнула я и запустила в него подушкой. Закуталась в одеяло и спустила ноги с кровати, разыскивая свои труселя и юбку. Ещё и разбросала по всей комнате, наркоманка чефирная!
   - Ты слышала теорию, как устроен был вирус?
   - Ничего не хочу слышать от тебя, - ответила я. Эти мужики вечно так - откроешь перед ними душу и сердце, так обязательно наплюют и растопчут: - Я к тебе пришла билет на Землю купить, так продавай мне билет и дальше не твоё дело.
   Я услышала как он сел в кресло, и кинул в меня лифчиком. Я поймала и быстро надела - нечего всяким критиканам моими девочками любоваться. Ещё кидается! Я накрылась одеялом как палаткой и стала выглядывать, куда же я-таки труселя зашвырнула. Не дай бог, придётся просить о помощи.
  
   ++++
  
   Он что-то щелкал клавишами, потом позвал:
   - Лиза! Вот эта статья.
   - Я с тобой не разговариваю.
   - Ну, может, хоть послушаешь?
   - "Послушать" тебя, "послушать"! А я ведь поняла, чего ты так изменился, - догадалась я, ползая гномиком в одеяле по комнате: - Ты услышал, что я без документов на Землю лечу, и испугался, что я тебя сдам при аресте! - торжествовала я.
   - Лиза! - обиделся он.
   - Струсил! Трус позорный!
   - Ничего я не струсил...
   - А я ведь сдам! Как пить дать - сдам тебя со всеми потрохами! Попадешь в кутузку, когда меня арестуют! - и специально, самым вредным голосом пищала.
   - Не попаду, Лиза. И постараюсь, чтобы и ты не попала.
   - Попадёшь! Трус! Обманщик! Притворяется, что про вирус ничего не знает, а сам...
   - У меня мама погибла от этого вируса. Не пережила омоложение - кровоизлияние в мозг... и поэтому... я исключил это событие из своей жизни. Я тебе не врал... Я знаю о нем очень хорошо, просто предпочитаю не помнить...
   - Ты пытаешься надавить на жалость?
   - Тебе прочитать статью?
   - Ты же всё равно не заткнёшься. Читай, что у тебя там.
   - "Эффект омоложения, как официально заявлено, достигается путем наращивания утраченных теломер на половых и соматических хромосомах. Удивительна, и гениальна, не только точная половая избирательность вируса, но и четко соблюдаемая последовательность переходов, начинающихся после омоложения. Так что, скорее всего, как я полагаю, разгадка проста - природу обмануть не удалось, и старение продолжается, но возможно укорачиваются не новые, а старые, оригинальные, хромосомы. И женщины изменяются согласно наборам донорских хромосом. Судя по происхождению руководителя "УлГена", и поведению многих омоложенных объектов, образцы были взяты у представителей низших рас - азиаток и латиноамериканок, славящейся своей продолжительной активной молодостью, легкой доступностью при низкой морали, и высокой плодовитостью. Что в свою очередь доказывает мои..." - какая-то расистская статья, - остановился он: - Извини.
   - Читай дальше. Статья на английском? - вздохнула я: - Они там все расисты.
   - Ладно: Вот, вроде, нужный абзац: "Таким образом, женщины высших рас теряют свои исключительные признаки и превращаются в особей более низкого развития не по злому замыслу, а из-за ошибки в расчетах. Если бы удалось подменить в вирусе гены азиатов и ниггеров на гены белых людей..." - блин, не та статья, кажется.
   - А понтовался-то сколько! "Всё он знает"! - я торжествовала, найдя наконец-то на полу юбку, а на ширме душа - труселя.
   - А, это в комментариях: "Если отбросить все расистские измышления, так вирус вовсе не связан ни с беременностями, ни с родами, так что весь визг феминисток - мимо..."
   - "Визг"?! - взмутилась я, и повернулась, наконец-то, лицом к его компу.
   - Ну, это я читаю: "Трансформация происходит сама собой, и беременность просто ускоряет её как большое обновление для организма. Таким же ускорителем может быть любая травма или даже месячные...".
   - Вообще это общеизвестно... - пробурчала я под нос. Ещё не хватало, чтобы он услышал.
   - "...и всю эту чушь про расово правильные арийские теломеры и расово неправильные, которые, якобы более живучи, тоже надо отбросить. Главная правильная мысль в этой статье - старение не останавливается. Природу обмануть не удалось. Просто время отматывается на несколько лет назад, и всё движется снова. И теломеры теряются при каждом делении, как новые, так и старые. И вот тут, скорее всего, и происходит ошибка - на определенном цикле делений запускается ошибочная программа, которая и изменяет внешность женщины. Возможно это даже не злой умысел, сомневаюсь, что можно столько сложное внедрить в соматические гены одним вирусом, а запуск какой-то неизвестной нам, возможно доисторической защитной программы. Вы знаете, как внезапно вдруг у племен живущих в тяжелых условиях уменьшается рост? Так может - грубым вмешательством в генетический код мы и запустили именно этот древний защитный механизм, напугав его внезапным продолжением фертильного периода? Какая может быть природная необходимость в уменьшении роста? Самки - слабые, требуют защиты, внимания, а едят столько же, как взрослые мужчины. Уменьшением роста самок экономится еда..."
   - Этот комментатор такой же расист, только более хитро скрывающийся, - сказала я, надевая трусы и подходя к Володе. Одеяло я, скомкав в комету, запульнула на кровать, оно развернулось, и, планируя, медленно опускалось.
   - Так ты в душ иди, что одеваешься-то? Я счетчик взломал, там без талонов.
   - Я тебя наказываю, а не одеваюсь, - фыркнула я: - Неужели не понял?
   - Да понял.
   - Ну вот, - я встала на цыпочки и шлепнула его ладошкой по лбу: - Ба-а-лда. Ну что там ещё у тебя в этих комментариях?
   - Вот, смотри, - он подхватил, и поднял меня на колени. Я специально поерзала и потолкалась головой и лопатками, чтобы ему стало неудобно: - "...таким образом, если выкладка права, то в противоядии нет нужды - достигнув своего возраста, зараженные снова вернутся к своему изначальному облику. И вся шумиха сама собой прекратится, как только они вернутся к годам, одолженным ими у Господа Бога..." - и тут ещё: "Я, правда, не могу на основе этой теории объяснить, почему та же трансформация происходит у несовершеннолетних девочек, но ведь все новорожденные имеют тот же код изначально. Но не превращаются сразу же в 25-летних ещё в животе матери. Может, проблема не так страшна, и все беды кончатся, когда само время удалит злосчастный ошибочный теломер из хромосом..."
   - Чушь, - безапелляционно заявила я.
   - Ты опять начинаешь?
   - Сам создатель вируса сказал мне про переходы. Уж поверь, это не было ошибкой.
   - Он тебе не мог солгать?
   - Ситуация была не такая, чтобы врать. Хотя, - я глубоко вздохнула: - Очень бы хотелось, чтобы он лгал. Но нет. Так что этот расистский сайт попадает пальцем в небо.
   - Тут про то, что эффект пропадёт, если омолодившиеся женщины достигнут своего настоящего возраста. Ты когда омолодилась, выглядела лет на 20-25...
   - Это от косметики и вейзажистов, - потерлась я об него спиной.
   - А сейчас выглядишь лет на тридцать или под сороковник...
   - Опять начинаешь? - выпрямилась я, убирая его руки со своего живота и коленки.
   - Ничего я не начинаю... просто, если станешь своего возраста - то все это пройдёт. И ты обратно вытянешься.
   - Пока что ничего не проходит, и я обратно втягиваюсь. Знаешь, переживать климакс коротышкой ростом с ребенка - вообще не радостная перспектива.
   - Тогда вот. Статья того же расиста, о причинах прекращения эпидемии.
   - Какого ещё прекращения? Ты много видишь женщин без хотя бы одного перехода? А то и двух-трёх?
   - Прочитать? Тут ещё одна версия почему, может быть, вакцины-то и нет.
   - Читай.
   - Так, не здесь, не здесь... а вот, тоже, самое важное - в комментах: " Вы заметили, что больше всего пострадали женщины из отдаленных поселений и мелких популяций? Там прямо-таки классическая картина как Лизой-потрошительницей..."
   - "Лизой-потрошительницей"?!
   - Да, это про тебя. "...а вот по крупным агломерациям, где вирус, как всякая эпидемия, должен разгуляться с полной силой вышло совсем иначе. Да были ярко освещенные в медиа случаи, широко известные катастрофы в целых организациях, облавы полиции, но внезапно... всё затихло? Где нарастание? Слухи о создании "вакцины" опровергаются самими создателями вируса - как, интересно, по мнению конспирологов, должна выглядеть вакцина от вечной молодости?.."
   - Как-как, - проворчала я, сама вперед читая строки: - Возвращающей нормальный рост!
   - Ты сама читаешь? Вот тут.
   - Нет, читай вслух. Поэксплуатирую тебя.
   - "...но даже в бедных кварталах западных провинций, где точно не хватило бы ни на омоложение в период его коммерческой продажи, ни на вакцину в период эпидемии - мы внезапно обнаруживаем лишь последствия омоложения, но никаких так пугающих женщин трансформаций..."
   - Они все с перепугу себе трубы перевязали. Матки вырезали...
   - Нет. Вот тут же: "они продолжают вести нормальную жизнь, рожать детей и вся эпидемия словно остановилась. Так что же произошло?"
   - Что? - спросила я.
   - Вот, читай: "Возможно, в крупных городах мы имеем дело с постоянной реинфекцией. То есть "Вечной Весны" слишком много и вирус всё ещё ходит в популяции. А как омолаживающая технология, он продолжает выполнять то, для чего создан - омолаживать женщин, восстанавливая количество теломеров до исходного. Поэтому все стадии трансформации остановились, и программа уменьшения роста не продвигается". Ты поняла?
   - То, что мне всё равно нужно на Землю? Я не сомневалась. А ты спорил со мной, пугал меня.
   - Напугать тебя больше? - он перелистнул закладку: - Читай.
   - "Куда исчезли все женщины"? По-моему это очевидно. Патрули, забирающие нас на клонофабрики, только слепой бы не заметил.
   - Посмотри на дату. Это ещё до их появления.
   - Что? Кто и куда прятал баб?
   - Читай.
   - Давай ты. Я привыкла.
   - "Почему-то многие довольно легкомысленно отнеслись к бывшей "инфекционной водянке" как только в неё опознали одну из стадий широкоизвестной косметической "Вечной Весны". "Ну и что такого!" - сказали некоторые. "Модницы хотели вечной красоты и теперь за неё расплачиваются!" - это, кстати, реальные высказывания, нажмите, например, на эту ссылку. Но простите, вы не заметили ничего? Почему исчезнувшие в момент вспышки женщины не вернулись? Где уборщицы, медсестры, учительницы, продавщицы которых так не хватает?.."
   - На клонофабриках, разумеется, - фыркнула я: - Писал какой-то тупой мужик, который очевидного не видит.
   - Ещё раз на дату, - прервался Володя: - Клонофабрики появились примерно через месяц, если не путаю.
   - Кто-то подправил дату в блоге, чтобы прослыть пророком?
   - Ты сама будешь читать, Лиза?
   - Нет, продолжай...
   - Тогда не перематывай под конец, как я читать буду? "...Шуточки, смешные картинки, анекдоты на эту тему не просто неуместны, а оскорбляют как жертвы этой рукотворной эпидемии, так и их семьи. До 30 процентов зараженных женщин не переживают третьего перехода - этой самой "водянки" когда поражается мозг. Да, мы очарованы красивой и романтичной картинкой того, как этой трагедии избежали известные политики, актрисы и некоторые скандальные личности. Но тысячи простых женщин, которым не досталось любви, заботы, высококачественного ухода и дорогих специалистов? Да, я знаю, официальная, подтвержденная статистикой летальность всего 7%, (и это на самом деле уже ОЧЕНЬ МНОГО), но я говорю, что она 30% потому что 23% стали либо овощами, либо инвалидами. Да, они вечно юные и прекрасные овощи и инвалиды, ой, простите, инвалид_ки, но много ли радости в такой молодости?.."
   - Прости-прости, какие овощи, какая инвалидность? Был один случай - с Катей, но там случайность...
   - ".. трагичнее всего этот "косметический вирус" прошелся по странам Третьего мира, ой, простите, как сейчас говорят: "Депрессивным Территориям" - их единственным сокровищем была демография, высокая прибыль населения, которая позволяла их экономике компенсировать бедность ресурсов. Больше её не будет, и нищета, голод, отсутствие медицины и образования ударят с утроенной силой. Да что говорить о какой-то Центральной Африке или Америке, когда у меня в Англии, заняты все койки неврологических отделений - мы даже вынуждены были снять послевоенные запреты на русские технологии, чтобы пустить Пантеоны, которые теперь используются и как хосписы и как госпитали..." Ты поняла, о чем я? А вдруг на земле другой вирус?
   - Это кто пишет? - просила я, пытаясь разобрать имя автора в адресной строке окна: - Врач?
   - Ты должна его знать, - Володя открыл главную страницу: - Довольно известный.
   Я сглотнула комок. С фотографии профиля на меня смотрел тот самый престарелый англичанин, который рассказывал об инсульте Кати. И даже серебряный паук-переводчик висел на лацкане пиджака...
   - Он... он лечил Катю... мою помощницу...
   - Да. Он же друг её мужа, и сокурсник главы "УлГена". Вот их фотографии...
   - Что?!!!
   Я смотрела и не верила своим глазам. Странный старик, один раз виденный мною в той больнице, которого я вообще считала случайным, стоял рядом с Михаилом и Эммануэлем! Я взяла мышку и передвинула дальше. Вот он с Михаилом в лабораторных халатах. Вот он пожимает Эммануэлю руку. Вот они в Катином доме, на лужайке. Как я его не встречала? Ведь вроде была в то же время. Вот короткое видео, как он меряет Катино давление и ставит укол.
   - Что он делает с Катей?
   - Так вроде он был её лечащим врачом?..
   - Он? Не Урсула?
   - Он был на похоронах...
   - Где?
   Я пролистала страницу вниз и нашла дату похорон. Моё прежнее лицо, моя речь... Я потащила бегунок прокрутки, смотря на маленькую картинку превью. Вот оператор взял крупным планом мои глаза, слезы.... Я нажала на стоп-кадр.
   - А тебя изменился цвет глаз, - заметил Володя.
   - Да. После водянки стали голубыми. Раньше были такими...
   Зазвучал мой голос...странно... он был таким непривычно взрослым, чувственным. Сейчас я заметно писклявее...
   "... и твое замужество и твоя беременность, заставили пересмотреть мои приоритеты... Я... я позавидовала тебе, Катя. У меня не было мужа, и, наверное, не будет - какому неудачнику захочется связать жизнь с женщиной-политиком? Но, глядя на твое материнство, но то, как ты изменилась, мне захотелось того же счастья... и я совершила свой главный подвиг - стала матерью, без помощи мужчин, благодаря тебе, Катя..." - я на экране заплакала, закрыла руками в перчатках лицо. Странно... я не помнила этой части речи. Камера поднялась, я увидела доктора и Эммануэля, Эммануэль рванулся ко мне, но доктор преградил ему собой дорогу. Михаил взял меня под руку, и я уткнулась ему лицом в плечо... он меня увел из фокуса камеры, и та вернулась к следующему прощающемуся.
   - А есть остальные кадры?
   - Это же не мой блог, не знаю...
   - Погоди, - Володя отобрал у меня мышку, и посмотрел что-то в свойствах файла: - Это из большой трансляции, сейчас найду оригинал. Тебе посмотреть с другого ракурса? - догадался он.
   - Мне посмотреть на себя, - показала я на стоп-кадр, где виднелись моя спина и рукав: - Куда я пошла потом.
   - Сейчас. Вот. О, старая запись, придётся подождать.
   - Подождать?
   - Скорость света не мгновенна и Марс на другой стороне. Девять минут до Земли, девять минут назад. Межпланетный канал не самый быстрый.
   - Значит у нас двадцать минут, - я потянулась и, обняв его за шею, поцеловала в щеку: - Приму душ.
   - Давай, я пока буду искать, как тебя отправить на Землю.
   Я соскочила с его колен, и пошла, на ходу расстегивая лифчик:
   - Можешь пялиться, хотя всё равно не на что... Кстати, у тебя стиралка работает?
   - Да, только смотри режимы сама. Не знаю, можно ли ваш нейлон-капрон стирать.
   Я присела возле маленького шкафчика:
   - Можно, - я сняла трусы и закинула туда вместе с бельем, что осталось после Бориса: - Маленькая она у тебя, придётся два раза гонять.
   - Я тебя тоже не гоню, стирайся, сколько влезет.
   - Ты само очарование...
  
   ++++++++
  
   Я поднялась в душ, задернула шторку. Ну да, душевая конечно под великанские размеры - хорошо, хоть краны в пределах досягаемости моих рук. А вот вода падает довольно долго, я успела соскучиться, прежде чем она смочила мне волосы.
   Я вообще всегда по жизни была чистюлей. А в космосе гигиена - вообще, первейшее дело, любая зараза здесь опасна, а для меня - смертельна. Так что неудивительно, что я тут прибираюсь у своих мужиков - у Бориса всю каморку вычистила, у Володи стол... кстати, можно ещё и комнату прибрать, пол явно давно немытый, а я по нему босиком хожу и на коленках ползаю. Видели бы вы, какой марафет я в грузовике Анджея навела! Он под конец путешествия сам без спросу лишний раз ступить боялся...
   Я вышла, вытираясь одноразовыми полотенцами и забрасывая их в утилизатор. Длинные волосы - на редкость непрактичная вещь, но, когда у тебя метр тридцать роста - хочется иметь хоть что-то длинное.
   - У тебя фена случайно нет? - спросила я, упаковывая свою копну в пару полотенец.
   - Чего нет, того нет.
   - Блин, - я забралась на кровать и вытерла стопы: - Там ещё не загрузилось?
   - Нет, - Володя за это время успел одеться, и сидел уже в футболке и синих гамашах, открывая новые окна на экране компьютера: - Я пока ищу варианты. Фирма твоего отца ведь частично принадлежит тебе?
   - Неголосующий пакет. Но все акции всё равно арестованы. Я там только номинально, управляет родня с материнской стороны.
   - Ты им можешь доверять?
   - А ты будешь доверять детоубийце?
   - В смысле?
   - Моя репутация, милый, - я вздохнула, и, перегнувшись с кровати, подтащила баул за лямку и достала новую упаковку белья: - Как ты думаешь после того суда, кем меня считает вся моя родня?
   - Ты с ними говорила?
   - Даже не пыталась. Я довольно проблемная наследница и до скверной славы была.
   - Зря.
  
   Я распаковала новую пару и натянула на себя. Белое - надо будет надеть белое платьице... хотя юбки в этой гравитации ещё та подстава.
   - Застегнуть не поможешь?
   - Не, прости, занят.
   - Это вообще-то была любезность, - сказала я, снимая лифчик, застегивая его сзади, расстегивая спереди, надевая и застегивая спереди. Они у меня со всех сторон расстегиваются и застегиваются, так что... сам дурак этот Володя!
   - Ты уж извини, но всё что касается моей семьи, лучше не будить. Я довольно подло поступила с отцом... эти все мои эссе, книги, да и вообще начало политической карьеры... моим двоюродным племянникам и внукам есть за что злорадствовать над моим положением.
   Он оглянулся и улыбнулся мне:
   - У тебя очень симпатичное положение.
   Я прикрыла грудь одной рукой:
   - Не соблазняй меня, пожалуйста.
   - Я и не соблазняю.
   - Ты смотришь соблазнительно!
   - Ладно, - он отвернулся, ссутулившись над клавиатурой компьютера.
   - Тебе легче, когда ты вспоминаешь прошлое?
   - Прошлое?
   - Ну, Землю, Ганимед?
   - Странно с чего ты это взял? Мне наоборот себя убить охота, - я помолчала: - Думаешь, приятно чувствовать себя сволочью?! Откуда только этот дурацкий квадрокоптер под руку попался? Каждый день думаю эти гребанные семь лет. Да, я не лучшая мать на свете... я вообще никакая мать... но такую хрень сотворить с ребёнком... я сама была готова прыгнуть в окно, если бы меня в следующую секунду не скрутили менты.
   - Состояние аффекта? Чувствую, что тебе тяжело рассказывать.
   - Так сам же и развел на воспоминания! Доволен? - я запустила в него подушкой.
   - Нет, просто... ты слышала себя?
   - Что я расстроена?
   - Нет, просто, когда ты вспоминаешь - у тебя и голос меняется и речь становится гладкой и выражение лица другое...
   - Вообще-то это у всех живых людей. Ты из своей каморки выходил, Папа Карло?
   - ...а как начинаешь рассказывать про недавнее, про бордель, про секс - и речь замедляется и как-то... да и лицо какое-то туповатое становится.
   - Правда?.. - я задумалась.
   - Может, ты не тупеешь, а просто закодированная на... ну на это...
   - На секс? - я села по-турецки и уперла руки в боки: - Слушай ты, психиатр-девственник, люди тупеют во время секса, это вообще-то нормально! Ты вообще... ты хоть раз голую бабу видел до меня?
   - Кучу раз - он показал на книжный шкаф, где за стеклянной дверкой стояла коллекция фигурок.
   - Понятно. С хвостами и ушками, - чего ждать доходяги-гика!
   - Ладно, извини. Не надо было поднимать эту тему.
   - Какую? - я уже забыла, с чего начинался разговор: - Твои силиконовые фетиши на корешках Достоевского, Шекли и Орсона Скота Карда?!
   - Да не, я... - он обернулся: - Ты как увидела? Даже я прочесть не могу!
   Я удивилась в ответ:
   - Да всё отлично видно! Мелковато, правда...
   - Ничего себе у тебя зрение...
   Я пожала плечами:
   - Да ник... - и осеклась. Как раз жаловалась на зрение. В детстве были очки, а потом операция по коррекции зрения. И очки для компа. Странно. И когда зрение исправилось?
   - Что? - Володя не понял моей осечки.
   - Да ничего. Докачалось там видео уже? А то стиралка в отжим пошла, это больше 20 минут.
   Он свернул рабочее окно:
   - Почти. Иди, садись на коленки, ещё кое-что покажу.
  
   Я склонилась с кровати над расстегнутым баулом, поискала, что бы надеть, потом плюнула, и как была - беленькая, чистенькая, босиком пропрыгала на цыпочках в его объятия.
   - Пол я тебе тоже вымою, - пообещала я, располагаясь на костлявых коленках.
   - Да всегда пожалуйста, - прозвучало из поднебесной выси
   .- Ну, и где моё? - спросила я, увидев какие-то окна с прогресс-индикаторами закачки: - Дай мышку.
   Володя открыл окно и передал мне великоватую для моих лапок мышку. Я щелкнула по кнопке плеера и, подождав, пока фильм запустится, потащила бегунок перемотки к самому концу.
   Кадры у лифта Пантеона. Лицо Эммануэля. Я пустила запись. Эммануэль рвется куда-то в сторону камеры, его удерживает тот доктор. Камера движется дальше, показывает лицо журналиста. Вроде даже знаю его... Он открывает рот, я останавливаю запись.
   - Далеко перемотала, - сказал Володя.
   - Да, - я двигаю бегунок назад, камера показывает всех гостей, двигаясь в ту сторону, куда смотрит сердитый, но удерживаемый англичанином Эммануэль. Мимо проходит, Олаф, оглядывается, вытирает платком лысину, надевает шляпу. Ещё назад, куда смотрит и Олаф тоже. Вот. Я иду под руку с Михаилом.
   - Черт... - выругалась вслух я.
   Я в траурном платье. Слишком короткая и пышная юбка, едва закрывающая колени. Точеные ножки в черных траурных колготках. Я вытираю губы платком, останавливаемся, говорим с Михаилом. Я вытираю ему уголок рта, он отдаёт мне шляпку с траурной вуалью. Я ЭТОГО НЕ ПОМНЮ!
   - Что с тобой? - мое беспокойство заметил даже Володя.
   Мне стало жарко, я как-то резко вспотела. Я, тяжело дыша, еще раз запустила свой проход. Не было этого, не было! Не могло быть! Да и отношения у нас не были такими, чтобы под ручку ходить! А я иду-то как! И бочком прижимаюсь, и титькой трусь, и бедром навалилась... И погладить себя разрешила! Господи, да я такого при людях даже Эммануэлю не позволяла! Я увеличила кадр с платком.
   - Мы что, целовались? - вырвалось у меня.
   - Мы с тобой? - смешно сверху наклонил голову Володя, не поняв меня.
   - Да нет... - господи какая же я уже тогда была шлюха... ишь, пошла! И бедрами покачала! Колготками модными бле... стнула... до меня стало доходить...
   - А внутри?
   - Тут же должно быть, - сказал Володя: - Остальные файлы тоже глянь, но это самый большой.
   В Пантеоне на мне не было колготок! Во время той экскурсии, где Михаил показал мне своих гомункулусов! Вы будете смеяться, но я запомнила, помнила, помнила, помнила, потому.... что мне поддувало...
   Я торопливо пощелкала файлы, читая названия и логотипы новостных агентств. Закрыла глаза, пытаясь вспомнить... да блин, что я как дура! Я вернулась к открытому файлу с похоронами, перемотала на свою речь, и стала медленно двигать ползунок, вглядываясь в стоящие вне фокуса тени, надеясь опознать в них операторов и логотипы каналов новостей.
   - Не то... не то.... - оператор-то гений, показывал меня выше пояса. Это плюс, ибо с той юбкой в официальных новостях я бы смотрелась как... - я увидела кадр с толпой за своей спиной и довольно-таки известную белую эмблему. Точно. Этот мелкий повздорил с кем-то из телохранителей, и всё время держался сзади... Я вернулась в папку сохраненных видеозаписей, и нашла этот белый логотип.
   Файл открылся, я закрыла предыдущий - чтобы не тормозил, дала время окну загрузиться, сразу побежала мотать вперёд. Что-то вякнула какая-то китаянка - это был азиатский канал? Кадры с Сувалкского Моста, снова эта китаянка, портрет Кати, снова китаянка... По второму разу китаянка и китаянка опять... Да блин, надоела уже! Ещё раз китаянка и снова она... Хватит болтать! Видео где? Перемотала на конец - и там тоже она с кадром с Катей в саркофаге за спиной завершает программу. Да это... Я чуть не сматерилась! Спокойно, Лиза, спокойно... это чужой компьютер, это чужая мышь, это чужая клавиатура... мотаем осторожно...
   Вообще, что сердиться - немного зная эту кухню, я подумала, что если оператору тогда не удалось снять меня с лица, кадры моей спины могли вообще не пустить в эфир. Но всё-таки! Вдруг мелькнула какая-то комната со стройной фигурой, я остановила, выдохнула, запустила. Я. Наконец-то я! Кадр со спины, эта самая излишне короткая юбка, и я как раз наклоняюсь, чтобы расставить хоббитов и моя задница во весь экран. И ноги. В блестящих лайкрой черных колготках, которые почему-то я в тот день считала "траурными"...
   - Ну и задница... - выругалась я, и имея в виду предмет, занявший весь экран, и мое понимание нелепости своего гардероба.
   - У тебя лучше, - поспешил сделать комплимент Володя.
   - Это моя задница и есть.
   - А... ну теперь лучше - он погладил меня по бедрам.
   - Не совращай! - шлепнула я по наглым рукам.
   Так, о чем это я... Я потрогала шишку и поездила попой на его коленках. В принципе... "Сто двадцать четыре умножить на одиннадцать. Четыре... то есть тысяча, триста, шестьдесят, четыре. Тысяча триста шестьдесят четыре умножить на... да зачем такие большие цифры? Тринадцать на шестьдесят четыре...не отвлекайся, Лиза. Тринадцать на шестьдесят четыре - двенадцать плюс тридцать, плюс шестьсот сорок, шестьсот сорок плюс сорок два, шестьсот восемьдесят два, шесть плюс восемь двенадцать, двенадцать плюса два - четырнадцать, четырнадцать это один и четыре будет пять... Пять? К чему пять?" - я увидела на мониторе свою застывшую в стоп-кадре задницу и вспомнила.
   Я промотала этот ролик с азиаткой до конца, вернулась к первому, остановила на кадре меня и Михаила... Почему я держусь за него? Почему я так себя веду? ПОЧЕМУ Я ЭТОГО НЕ ПОМНЮ?!!! Слова Эммануэля, когда он завалился ко мне в Москву, которые я не поняла: "Ты должна будешь извиниться" - я подумала, что он садист, псих, поехал крышей, так он действительно поехал крышей, но от ревности! И хотел, чтоб я, вернее эта потаскуха, вешающаяся сейчас на другого мужчину - извинилась! Но... ПОЧЕМУ Я НЕ ПОМНЮ!
   Я хлопнула себя по лбу, вытерла лоб, успокоилась. Володя приобнял меня чуть крепче, сел как-то поудобнее - спасибо, милый. Очень вовремя. Я стала лихорадочно открывать файлы, соображая, что же именно мне нужно. Блин, их слишком много, наугад не получится! Кто мог пристально смотреть за мной? Шотландцы? Я была их кандидатом. Модные агентства? Но если я ушла от камер, то я старалась это сделать надежно... Михаил! Кто мог сконцентрировать внимание на Михаиле? Новости бизнеса? Новости медицины? Точно, он же бурят! Я перешла в браузер и вызвала строку поиска.
   - Стоп, - остановил мою руку Володя: - Ты куда?
   - Как называется бурятское новостное агентство?
   - Не знаю, - пожал он плечами, и вновь придержал мои пальцы: - Сомневаюсь, что такая редкая информация есть на местном сервере, ты собираешься ждать ещё двадцать минут? А Википедия у нас запрещена.
   - Почему?
   - Задержка связи до двадцати минут. Слишком легко править...
   Я выдохнула, остывая после нервного возбуждения. Файлов было за сотню, по часу-два каждый, искать, наверное, ещё сутки придётся... Что с моей памятью? Я помнила... Помнила, что проснулась без колготок. Вернее с голыми ногами. Это так надежно отпечаталось в моей памяти, соединившись с чувством стыда, который я ощутила над саркофагом беспомощной Кати... что я даже не помнила половину своей речи... На чем я проснулась? Я на чем-то лежала лицом... Кресло? Мои колени? Медицинский столик? Кресло гинеколога? Бесполезно вспоминать, я скорее придумаю воспоминание так, чем реально вспомню. Я сама или кто-то снял с меня колготки и... и только? Я проверила и стащила с себя трусы, выпрямив ноги.
   Реакция от Володи последовала мгновенно:
   - Лиза?
   - Нет... нет... нет, это не тебе. Ложись обратно! - я похлопала его по... будем называть это... "верхней поверхностью бедра", и натянула трусы:
   - Так что ты хотел показать?
   Всё равно не по моим куриным мозгам эта задача...
  
   +++++
  
   Володя забрал мышь и пощелкал по строке браузера, которую я сбила в поисках бурятских новостей.
   - Смотри, я накачал тут, - он открыл страницу, которую я вообще не ожидала. С дисплея, развернувшись в неестественных пропорциях, на меня глянул мой старый портрет - опухшее квадратное лицо с раздутым черепом, редкими волосами, выпавшими зубами... Я чуть не взвизгнула! Володя вовремя перелистнул страницу, я выдохнула, увидев строки неразборчивого докторского почерка.
   - Ты зачем это скачал! - чуть не крикнула ему я: - Сдать меня хочешь? Сдать? А если тебя отследили? - ну вот после провалов памяти мне не хватало этого сюрприза!
   - Не отследили, - сказал Володя: - Я подделал запрос на твою историю болезни от твоей родни. Сюда попала резервная копия.
   - Теперь ещё и родня, которой я не знаю, узнает, где я скрываюсь? Спасибо!
   - Ничего они не узнают. Они запрашивали твою историю болезни и полицейские отчеты с Европы и Весты 10 раз за последние 10 месяцев. Скорее всего, кто-то тебя ещё помнит и любит.
   - Скорее ждут-не дождутся, когда я сдохну, - проворчала я, демонстративно отвернувшись и пытаясь при этом краем глаза разобрать размашистый почерк докторского стила: - Не дождутся! Всё на Жана записано.
   - У тебя так-то 4 наследника. Последнее изменение завещания - 10 месяцев назад.
   - Что?
   - Вот все дети: "Саагандара Юмсум, 10 лет"
   - Она выжила? Ну и имечко ей дал отец...
   - Смешная фамилия "Иешуа Питердерасдоттир... 5 лет".
   - Ничего смешного. Я была шведкой по имени "Элиша". Фамилию могли бы поменять... "доттир" - значит "дочь".
   - Почему "Иешуа"?
   - Мы с ментами там "Мастера и Маргариту" читали. Хорошо, что не "Пилатом" или "Воландом" назвали... Или вообще Бегемотом.
   - И ещё "Илья Кац, 10 месяцев". Последний.
   - А я-то думала, что они фамилию мне свою не говорят... Так их зовут Кац!
   - Кацы - весьма влиятельная фамилия на Весте. Там всё под ними - воздух, медицина, оранжереи... Не в их обычаях представляется.
   - Да я чуть не стала "Лизой Кац"! За такое убивать надо!
   - Нет ли здесь антисемитизма? - неудачно пошутил Володя.
   - Я тебе сейчас антиволодизм покажу, - разозлилась я, пытаясь кулачком достать его лицо за спиной: - И антитупаягиккаланчализим! Вот ведь любопытная коломенская верста! Какого ты вообще в это полез! Зачем?!! Не уворачивайся там!
   - Вот зачем, - он закрыл документ с завещанием и перелистнул несколько страниц на моей медицинской карте. Мелькнули не самые удачные мои фотки на больничной постели: - Насчёт твоей "шишки".
   - Решил признаться, что ты неправ? Я же говорила, что шишка на затылке.
   - "Шишка" твоя не на затылке, - резко оборвал меня Володя, как-то грубо взяв меня за шею, пониже полотенца: - Это первый позвонок. Это шея, - он повел мышкой и показал на тень на снимке: - А вот затылок. Вот он на томограмме. А вот твой мозг безо всяких "шипов".
   - Да вранье это, подделка! Она у меня появилась, когда я омолодилась!
   - Нет. Это появилось у тебя намного раньше, - он перевернул другую страницу. В первую минуту я не узнала кто на фотографии. Только потом дошло - это же я! Смуглая, горбоносая худышка с яркими глазами. Перемотанная бинтами и прикованная к кровати. "Дочь питерского олигарха получит новый, искусственный позвонок". "Известный филантроп выделит миллиардный грант на исследования в ортопедии", "Юная Лиза снова сможет кататься на лошадке!", "В честь выздоровления дочери новый небоскреб будет назван именем Лизы..."...
   Я закрыла глаза и восстановила дыхание:
   - Только вот на лошадке я больше не каталась. Никогда.
   - Этот позвонок, который тебе заменили, и есть твоя "шишка". Просто ты стала меньше ростом, а он - нет.
   Я отвернулась:
   - Убери это.
   - И размеры черепа если у тебя и изменились, то незначительно. У тебя же пластина на левом виске. После твоей попытки самоубийства... - он погладил меня по щеке: - Если бы изменился череп, у тебя бы перекосило лицо.
   Он снова вернул ту страшную фотографию с раздутой головой. Я пригляделась - и правда, лицо было немного несимметричным. Я огляделась.
   - Зеркало дай. Или камеру включи, - он включил и опустил её на стол предо мной: - Разверни. Отзеркаль. Вот, так, да.
   Я сняла полотенце и посмотрелась на свое изображение в экранчике на мониторе. Ну, никакой асимметрии, пупсик как пупсик, хоть бантики завязывай. Я потрогала свою шишку и позвонок.
   - Постой. Это позвонок. А шишка-то вот тут.
   - Там у тебя шов заживший.
   - Какой ещё шов? Все швы рассасываются при омоложении. Катя из-за этого...
   Он взял камеру, и поднес к моему затылку. Я увидела заметные бугорки на моей белой шее:
   - Ты ведь из-за этих шрамов носишь длинные прически.
   - Но мне говорили, что у Кати рассосался шов...
   - Он говорил? - Володя переключил закладку: - Я заодно скачал и обновленную страницу этого англичанина.
  
   +++++
  
   Я обернулась. С белой, слепящей страницы на меня глядел совсем непохожий на мудрого растрепанного седовласого доктора бритоголовый старик в белом мундире, с высокомерно поджатыми губами, и галстуком-бабочкой, закрепленным брошью в виде свастики. Вся эта такая чистая, красивого белого цвета страница была как грязью, заляпана свастиками, арийскими орлами, вольфсангелями, черными солнцами и прочей гадостью. Даже памятный мне серебряный паук-переводчик на лацкане мундира повторял фашистский символ. В галерее фотографий стояла целая очередь рук, вскинутых "от сердца-к солнцу". Будто этого было мало - в закрепе страницы висела запароленная статья: "КАК УБИТЬ ЖИДА ЗАКОННО". Плашка пароля на ней гласила: "Вход только по антропометрии черепа". И будто этого было мало, под открытыми статьями и снимками читалась надпись маленькими буквами: "Автор страницы включил отслеживание IP-адреса и краниальной антропометрии комментаторов".
   У меня задергались глаз и угол рта. Наверное, я была довольно забавным зрелищем, потому что Володя хмыкнул.
   - И это у меня, значит, "антисемитизм"? - спросила я.
   - Хотел тебе показать.
   - Почему этот косплеер фюрера не в тюрьме?!!
   Он провел мышкой по экрану и выделил: "Посол Его Высочества Принца-Регента при Короле Объединенной Британии, Сенатор территорий Англия и Шотландия при Парламенте Объединенного Человечества".
   - Какого черта? Какой ещё "Объединенной"? Шотландская Народная Республика независима!
   - Шесть лет назад подразделения британских Ваффен-СС взяли Глазго, и подавили мятеж коммунистов и анархистов, несогласных с результатами выборов. Ввиду чрезвычайного положения территория была административно присоединена к Англии. Несмотря на протесты мирового сообщества, чрезвычайное положение действует до сих пор.
   - "Ваффен-СС"? "Британские"? - обернулась я так, что заболела шея: - Сценарий какого японского мультика ты сейчас прочитал?
   - Ты не в курсе новостей политики?
   - Я вообще-то проститутка, и мне платят сверху тем больше, чем менее членораздельно может выражаться мой клиент. Да к тому же... до тебя я считала себя идиоткой, неспособной ни на что кроме секса.... И не хотела травить душу... - добавила я тише на полголоса...
   - После того, как партия феминисток и их коалиция проиграли выборы, место оппозиции в Парламенте и Сенате заняли коммунисты во главе с китайцами, поссорившиеся с консерваторами.
   - Это логично. Мы сами за счет китайцев коалицию держали... Европейские коммунисты тот ещё фрукт, удивительно, что они помирились с нашими и китайскими... Продолжай.
   - Потом была эпидемия, коммунисты выступили за драконовские меры и клонофабрики. Правый блок был против, а нацисты поднимали бунты и набирали сторонников. На следующих выборах коммунисты провалились по всем округам, кроме Китая, Шотландии, и "красного пояса" Америки. Парламентское большинство остается за консерваторами, но самый крупный оппозиционный блок - неофашисты.
   - Какие к черту неофашисты? - чуть не прыгала я сидя: - Они же запрещены! С Третьей Мировой!
   - Ты же сама сняла запрет на партии нацистов.
   - Что? - я опешила, вспоминая.
   - Моя мама говорила, что ты сошла с ума, когда отменила весь антифашистский пакет.
   Я промолчала. Потом медленно произнесла:
   - Нам были нужны только законы о запрете евгеники. Но польские эмигранты подняли вой о дискриминации, если мы не отменим все. Антифашистский пакет мешал их лоббизму, потому что они регулярно переходили всякие рамки... И ради 2%, которых не хватало на преодоление вето, я отменила весь пакет. Китайцы и кубинцы потом со мной перестали здороваться.
   - И ты не могла заметить нацистов в той же Англии, от которой ты сама избиралась?
   - Нет, почему, заметила... - пожала я плечами: - Просто не предала этому значения. Там всегда были традиционные партии, виги и тори, мы, феминистки, нашли ключ через покойную королеву-мать... но потом сами всё и потеряли, отчасти - по моей вине. Вряд ли бы кто смог повторить наш трюк. Больше беспокоили ирландцы и шотландцы, Они могли назло англичанам избрать какое-то фриканутое чудо.
   - Они повторили. Этот доктор добрался до принца, и... - он открыл галерею на странице доктора. Этот самый доктор в черном мундире, напоминающем эсесовский, склоняясь, что-то отечески объяснял болезненному мальчику с эмо-челочкой, падающей на один глаз. На мальчике была песочного цвета армейская рубашка от "Хуго Босс" короткие шортики тоже песочного цвета, белые гетры и модель какого-то уродливого фашистского самолетика со свастиками и балкенкройцами на крыльях. Доктор держал монокль двумя пальчиками над какой-то деталью, и так по-доброму улыбался.
   - Как тебе принц?
   - Карапузом он был таким милашкой...
   - А сейчас говорят о Пятом Рейхе.
   - Англия захотела на морское дно к Польше и Эстонии? Там ещё какая-то пара стран была, я забыла...
   - Не знаю, возможно ли это сейчас технически, - сказал откуда-то сверху Володя: - Но с Земли в последнее время весьма отвратные слухи.
  
   Я помолчала, почему-то почувствовав себя голой до неприличия.
   - А президент-то у нас кто? Не нацист?
   - Да куда им! Президенты как всегда - русский, китаец и индус. И меняются по очереди. Они же и премьер, и Министр Обороны, хотя не понимаю, от кого обороняться... Англосаксы пытались, но им не набрать контрольного миллиарда, чтобы выставить свою кандидатуру. Сейчас ещё "контрольный миллиард" повысят - им вообще никогда не попасть будет.
   - А Министр Внутренних Дел?
   - Ты удивишься. Феминист. Из бывших немцев.
   Я не удивилась, когда он раскрыл страницу Олафа.
   - Время за 10 лет его не пожалело.
   - После развала партии он стал важным рыбопромышленником. Ещё при тебе же Варшавское море очистили от радиации?
   - Да, но креветки там...
   - Весьма ходовой товар. Когда партия феминисток перестала существовать, он заменил кого-то из кандидатов партийного списка, потом, когда принималось решение о клонофабриках, бывший глава МВД подал в отставку, и не нашлось никого желающего взять ответственность. Решили, что феминист в этом случае будет лучшей кандидатурой. Именно он отдавал приказы об аресте заразившихся женщин и отменял его. Считается "человеком президента", причем подтверждает это звание после каждых выборов. Всегда выполняет в точности любые приказы, независимо от смены президентов. Держится в своем кресле уже второй срок, и удержится и третий...
   - Я его и "своим человеком" считала тоже...
   Мягко засветилась входная дверь, там обрисовался какой-то бородатый недоросль в бейсболке, коротких брючках на подтяжках и женском меховом боа вокруг длинной худой шеи. Недоросль подняло руку, и раздался мелодичный звон.
   - Прости, это по работе, - сказал Володя, вставая, и поднимая меня на руках: - Спрячься в душ.
   И бросил на кровать.
   Кто так обращается с женщинами, скажите пожалуйста?
   Впрочем, я уже не женщина, а баба. Так что нечего жаловаться. Сгруппировавшись в полёте, я мягко плюхнулась на простыни, проворно сползла на пол за занавеску и не забыла выключить стиралку.
   Пока Володя бубнил что-то с клиентом, я села в душе на корточки, и, обхватив коленки руками, задумалась.
  
   ++++
  
   Всё-таки Володя не "приличный", а просто вредный мужик. И что я так размечталась? Хотя нет... мне он нравится... О чем я, блин, думаю?! Я же почти дошла вот сюда, к последнему пункту Трассы! Дальше - либо Марс, либо Земля, совершенно другие, большие, богатые планеты. Моя мечта... то есть блин, какая мечта - моя главная цель - близка к осуществлению. А тут какой-то мужик - с которым всего раз переспала! - принимается отговаривать...
   Будто я, после того, что пережила в борделе и на Трассе, испугаюсь какого-то нового штамма вируса, ментов или даже фашистов. Чем они мне-то могут помешать? Я проститутка, а не лидер парламентской фракции или партизанский командир. В любом случае, в самое гнездо нацистов - на Британские Острова, мне и не надо. Меня судил московский суд, значит, Москве меня и оправдывать... Тоже мне, Володя, горе ты интриган, вижу тебя насквозь. А может...
   Я собрала волосы в охапку, чтобы они снова не намокли, и откинулась на спину. Может, я ему понравилась? Вот такая - древняя омолодившаяся старуха метр тридцать ростом, которая даже как завязываются шнурки еле-еле вспомнила... Я потрогала свою шишку... Ну, титьки у меня сейчас хорошие, коленки тоже, попа - лучше, чем у Кати была... любому захочется в постоянное пользование. Особенно если это мужик.
   "Стоп, хватит!" - я связала свои зашалившие руки своими же волосами. В самом деле, хватит.
   Я сосредоточилась на воспоминаниях. Нет что бы ни говорил тест со шнурками мой голова всё-таки чувствительно тупее, чем раньше. Я же чем-то занималась до того, как услышала эти новости о политике? Нет... я всё-таки тупая. Мы скачивали 20 минут ... ролик о похоронах Кати. Вспомнила. Вернее о "гражданской смерти", как это модно называть. Господи, какие же мы были лицемеры! И чего я удивлялась тому, что среди моих друзей вдруг оказались нацисты? Сама-то - намного лучше?
   Больше меня пугали провалы в памяти. То самое, в чем я уверена была на более чем 100%, то, что давало мне надежду считать себя "Лизой", а не очередной проституткой на Трассе. Теперь я не могла быть уверена и в своем прошлом? Так надвигается старческий маразм? Этого ещё мне не хватало...
  
   Я же носилась с этим воспоминаниями как курица с яйцами, дура! Что мне нужно на Землю, что меня там исцелят, всё станет нормально... А оказывается, я и эти воспоминания не помню хорошо? Из-за них с единственным хорошим мужиком чуть не поссорилась... нет, с "вредным"... Не надо всех, кого я тащу в постель, после чашки чефира, сразу называть "хорошими"! Он же спорил со мной! Что я ещё могла забыть? Мои выступления, речи? Это простите, теперь уже полная чушь. Как омолодилась? Как наставляла рога Кате? Спасибо, помню отлично. Лицо своего сына? Своих детей?!.. Я схватилась за волосы у висков и дернула до боли. Не помню! Я кормила грудью или нет? Кормила, кажется. Ах да, я даже целое представление из публичного грудного вскармливания устроила... Роды? Какие-то помнила, какие-то были под наркозом. Какие? Вот точно не помню! Секс с Михаилом?!.. Госссподи, да там такая ерунда творилась и с нами, и в моей голове, что я не понимаю, что было на самом деле, что приснилось, а что я нафантазировала после...
   Он сказал, что у меня будет мозг шимпанзе... И я накинулась на него. А до этого уверял...
  
   ...Володя заглянул через шторку:
   - Я тебя потерял. Ты чего всё ещё здесь сидишь, такая пушистая? Давай вылезай, я еду заказываю. Что будешь?
   - Лук-латук... - рассеяно ответила я, перебирая свои, и правда, пушистые волосы: - Все Лизы заказывают лук-латук...
   - Один лук? - удивился он.
   - Да нет, конечно. Заказывай на свой вкус, мне вчера понравился свой выбор... - я вышла, расправляя шевелюру, и нагнулась к баулу, доставая расческу и косметичку. Планшетка... где планшетка? Ах да, на столе у Володи...
   - Не вчера, а сегодня, - сказал Володя: - Это был завтрак. А сейчас - время обеда.
   - Неужели? Так мало времени прошло?
   - Всё было слишком неожиданно.
   Я взяла планшет, бросила на кровать, вытащила из стиралки своё нижнее бельё и закинула туда джинсы и блузку. Пока разрешают - выстираю всё, что осталось. Увидела веревку с прищепками над душевой, залезла на спинку кровати, привстала на цыпочки, вытягиваясь, чтобы достать и повесить. Володя с улыбкой смотрел за мной, набирая что-то на массивном телефоне.
   - Что на обед? - спросила я, садясь на кровать и принимаясь расчесывать свои патлы, держа планшет как зеркало.
   - Индийская кухня, - услышала я: - Рис, дал, чапати...
   - Знаю. Пробовала в прошлой жизни. Правда умное ли дело - есть в замкнутом пространстве бобовую похлёбку?
   - Ну, могу мясо заказать, если ты мясоедка.
   - Нет-нет нет, я всеядная. Заказывай то же, что и себе, - сказала я, с усилием расчесывая колтун: - Если ты веган - издеваться не буду. Едим же на твои. Ещё чего мне не хватало на халяву жаловаться...
   - Если что-то особенное хочешь - говори, добавлю.
   - Не буду наглеть, - я посмотрела на него: - А ведь ты сказал "это будет не бесплатно" сказал только после того, как я призналась, что у меня нет документов! То есть ты, и билет отсюда мне достать нахаляву хотел? Ты кто у нас, последний рыцарь?
   - Я же говорил - что я феминист, - обиделся Володя: - Какой же я феминист, если буду с женщин деньги брать? Я бы и без документов тебя придумал, как без денег отправить но, к сожалению, такие вопросы только через нал.
   - Ой, извини, - поспешила я и встала обеими ногами на кровати во весь свой стотридцатисантиметровый рост, приложила руку, как козырек, ко бровям и оглядела всю его, довольно просторную для меня, каморку: - У тебя здесь пылесос или ведро и тряпка есть? Хоть отмою твой свинарник. В благодарность.
   - Я хакер или кто? У меня всё это робот делает!
   - Хреново он у тебя это делает. Давай его сюда....
  
  
   Робот-пылесос оказался примерно в таком же состоянии, как и рабочий стол. Модель была не новая, но и не ископаемая древность, как пласты пыли со своим "культурным слоем" прошлых веков повсюду здесь. Правда, робот-уборщик уже сам успел обрасти этой ископаемой пылью, как все предметы мебели кроме кровати и душа. Щетки превратились в валики, валики уже не крутились, мешок мусора похоже никто никогда не вытряхивал, а все лючки и форсунки, кроме горловины водяного бака, заросли грязью и не открывались.
   - Я не понимаю!.. - взмолилась я, стружкою сдирая мешающую грязь ногтями: - Ты же вроде хакер, технарь, что ты за техникой-то не следишь! Что комп, что пылесос...Аааа! - я вытащила из распотрошенной уже пачки салфетку и стала яростно тереть засаленный корпус: - Нет уж, я теперь от тебя не уйду, пока твой бардак не приберу!
   - Дай его мне, почищу сам.
   Я поставила робота на ролики и с размаху пнула его босой ногой по направлению к хозяину. Володя ловко его поднял, перевернул, какими-то длинными отвертками вскрыл корпус, и, вытащив из-под кровати на удивление новую коробку из-под этого пылесоса, достал оттуда чистенькие, в заводском целлофане, ролики и щетки, и как-то быстро заменил их и закрыл. Грязные запчасти кинул мне, а потом толкнул и робота.
   - Зачем это мне-то? - спросила я, поднимая двумя пальчиками грязнущую щетку.
   - В утилизатор кинь. Он же за тобой.
   - А... я осторожно перетаскала по одной штучке, а потом включила робота и пошла за ним, вытирая тряпочкой мебель и столы повыше.
   Володя усмехнулся:
   - Женщины... только что эти щетки голыми руками чистила...
   - Ах, да, - я залезла на табуретку возле плиты и тщательно отшоркала пальцы и ногти в раковине.
   - Потом опять руки мыть будешь.
   - Да. Не отвлекай. У тебя там какие-то твои хакерские дела, иди ими занимайся.
   - Да не так уж и много. Опять скачивается архив данных - тут вся сетевая работа на время.
   - Это твой гость? Или для меня?
   - Да всё сразу. Я многозадачный, кроме твоего дела - другие параллельно решаю.
  
   Мебель кончилась, я, подоткнув юбочку, села на чистую часть робота и поехала дальше как принцесса. Есть преимущество в росте метр тридцать - можно кататься на пылесосах.
   - Ты так и не передумала отправляться на Землю? - наконец, спросил Володя.
   - А у меня есть варианты? Продолжить жизнь на панели? Здесь, с тобой остаться?
   - Ну, я не против. Да и ты, похоже, неплохо тут обживаешься...
   Я покраснела и отвела взгляд, стеснительно колупая корку грязи на пылесосе:
   - Извини. Я наглая баба... Просто бзик у меня на чистоте, понимаешь!
   - Да я не против. Мне-то это лень даже с роботом.
   Я помолчала. Потом спросила:
   - Совсем плохо с билетами на Землю для меня?
   Володя потянулся:
   - Да не то что плохо... Я написал двум капитанам, которые сейчас в порту, они согласны, но никогда с бабами дело не имели, и не уверены в команде. Понимаешь, межпланетный лихтер это не астероидный грузовик - там команда большая...
   - А ты про это....
   - Ну, сейчас любые пассажиры женского пола - это большая проблема. Ещё на подходе пара рейсовиков, там вроде можно почти легально, но пока они не причалят - ничего не решится. Их могут задержать, если кто-то из забронировавших каюту или трюм задерживается.
   - То есть мне, возможно, придется ещё несколько дней искать ночлег?! - вздохнула я, и слезла с пылесоса, взявшись за мебель с другой стороны душа:
   - Можно у тебя? - жалобно попросила я.
   - Можешь у меня, - сказал он хором со мной одновременно.
   Мы рассмеялись.
   - Гнать не буду, - поспешил сказать Володя: - Даже если поссоримся. У меня, если что, есть матрас - постелю на полу, лягу там, если хочешь.
   - Не хочу, - сказала я, вставая на робота на цыпочки и осторожно протирая его книжную полку и каждую из фигурок девочек-лисичек: - Если поссоримся - я тебя покусаю и сразу прощу, но не вздумай ложиться отдельно.
   - Ты такая добрая....- услышала я голос, который даже по звучанию смутился.
   - Не добрая, просто зависимая. Тебе не удастся со мной лечь отдельно - я сама и залезу. Так что у меня нет варианта, - я вздохнула: - Когда я в одной комнате с мужиком, я даже поругаться нормально с ним не могу...
   - Ну вот, теперь мне уже неудобно, считать, что твоей слабостью пользуюсь.
   Я обернулась, держа одну из его лисичек:
   - Забей, а? Считай, что... ну делаешь искусственное дыхание.
   - Ага. Да. Искусственное дыхание, да.
   - Ну да, а чо?
   - Немного не в то место.
   Мы посмеялись хором.
  
   - Это не слабость, это зависимость, - вздохнула я: - Ты так ничего и не понял из того, что я показала? Ну... после завтрака?
   - Знаешь, с тобой в постели рядом довольно тяжело соображать.
   - Спасибо за комплимент. Но и я тоже уже ничего не помню подробно. Для меня это как глубокий кайф, даже от наркоты такого прихода не бывает. Вырубаюсь совсем, действую только на инстинктах, - объясняла я, выставляя обтертые фигурки покрасивше на полку: - С тобой - просто плыла в каком-то мутном пространстве и яркими звездами. Касаюсь одной - кайф!
   - Ничего себе. Это у всех женщин так?
   - Нет, только у баб. И всё прогрессирует. Раньше я как-то помнила себя. Прикидывала как лечь, что погладить, в какую позу... Теперь уже всё мутно. Кайф сильный очень.
   - Это, наверное, у тебя эндорфины такие ядреные. Или чувствительность к ним...
   - Не знаю что это такое. Не надо сложных страшных заклинаний из иностранных слов. Я и так вся твоя... - я виновато посмотрела на него, покачав бедрами: - Ну, вот, видишь? В последние годы у меня реальная ломка без мужиков... пристрастилась походу... У других баб не лучше. Валерьянка в барах не для твоих же кошкодевочек продаётся. Есть ещё и таблетки, но они слишком сильные - это на будущее, если совсем соображать не смогу.
   - Ты про твой пресловутый "мозг шимпанзе"?!
   - Да нет! Бабы же не девки, что раньше. Мы сами пристаем к мужикам, не можем играть в недотрог... Нет мужика - я превращаюсь в самку, тем более, чем дольше не вижу рядом что-то мохнатое и бородатое. А вкупе с моими проблемами с самосознанием, я рискую очнуться после секса опять в каком-нибудь борделе с чипом в паху повеселее прежнего...
   - ... или на клонофабрике... - добавил за меня Володя: - Слушай, Лиза, раз у тебя такие проблемы - не улетай на Землю, а?! Так ведь реально закончится путешествием на клонофабрику, только за твой счёт...
   - Опять? - соскочила я с робота-пылесоса, уперев руки в боки: - Опять начинаешь?! Слушай, будешь спорить - я этот угол специально домывать не буду, пусть так пылью всех и пугает!
   - А там дверь, её всё равно никто не видит. И кстати, открой, доставка летит.
   - Не буду! - в знак протеста я сложила руки на груди, закрыла глаза и задрала нос.
   - Ух ты какая грозная, - он прошел мимо меня, обдав запахом мужчины, и сам открыл дверь. Раздалось жужжание дрона, щелчок, удар металла о металл: - Можешь открывать глаза, я всё сделал сам.
   - Душ прими и руки вымой, - сказала я, силой забирая у него из рук коробки с едой и посудой: - Давай-давай, я сервирую.
   - У тебя руки грязные.
   - Вымою! В душ!
  
   Я поставила на стол кастрюльки и контейнеры стопкой, а сама залезла руками поплескаться в раковине у плиты. Отмыв все руки и под ногтями, поставила чайник на плиту, вернулась к столу, разбирать посуду. Володя закончил мыться и вышел за моей спиной.
   - Я трусы забыл, - предупредил он: - Не оборачивайся.
   - Что я у тебя там не видела, скажи пожалуйста?
   - Ну, ты ругалась недавно только что, что я голым бегаю!
   - Это я ругалась и унижала тебя, чтобы агрессивно давить на психику, и к моему настоящему мнению не имеет отношения. Но за стол тебя я бесштановым не пущу... - я обернулась, он уже был в штанах, хоть и с мокрыми волосами.
   - Я уже.
   - Молодец. Ты, гляжу я, и сок купил?
   - Ты же сказала про чефир. Вот тебе и заказал. И сок, и молоко, если не угадаю с соком.
   - Молоко это хорошо. А сок какой? Ананасовый, томатный, виноградный, вишневый... ...ну и набор.
   - Разные вкусы. Кислый, солёный, сладкий. Если вишневый не пьешь, я его вылью - я вишню не люблю.
   - Вот его и выпью. Какая тарелка и кружка твои любимые, а какие - для гостей?
  
   ...Было очень вкусно, Володя, хоть и отшельник, но явно знал хорошие места. Ну, не стоит и расспрашивать - даже если я тут задержусь, мне на улицу выходить только за приключениями на свою пятую точку. А тут... Но всё-таки, разговор-то как-то надо поддержать:
   - А... это... Розовый "Запорожец" под твоей лестницей - он твой?
   - Лимузин?
   - Да.
   - Губернатора. Вызвался как-то его починить, так и застрял.
   - И он тебя не засудил за такую вещь?
   - Сказал: "Пусть стоит, пока не починишь". Я же сначала автосервис собирался открывать, а потом понял что ремонт машин - не для меня.
   - Сразу как облажался с лимузином губернатора?
   - Да... нет... Ну, кому-то машины я починил, потом забил, уезжал на Весту водилой грузовика, там...
   - Продолжай, - облокотилась я ручкой об стол, подперев щечку: - Интересно.
   - Там оказалось, что есть большая проблема с компьютерщиками. А моя первая специальность - как раз информационные технологии и вычислительные системы. Начал там сначала легально, потом стал людям помогать сменить место проживания... Связался с Кацами, перешел им дорогу, - он вздохнул: - Потом бежал оттуда, с помощью дальнобойщиков. Здесь прикрыл губернатор.
   - Он же у вас из "Лиги защиты сексуальных маньяков" какой-то. Ты тоже маньяк?!
   - Да это прикол больше. Они против всяких средств наблюдения, алгоритмов персонализации, антропометрии.
   - Что-то вроде луддитов современного века? Название дурацкое.
   - Ну да. Но зато хорошая политическая программа, если владеешь маленькой планеткой, где ты устанавливаешь правила.
   - А, убежище для тех, кто не хочет быть пойманным - таких как мы.
   - Ну, да... Тоже мне Боннии и Клайд.
   - Они плохо кончили. Но название всё равно дурацкое. Кто-нибудь примет за руководство к действию - и ваш губернатор будет крайним. А потом и все участники.
   - Ну, в Сенат они всё-таки прошли.
   - Только до следующих выборов и соревнования компроматов. Вот уж такое название, точно подарок для этих, как его... технологов.
   - Пиарщиков.
   - Да.
  
   Обжаренные в масле штуки - не знаю, как называются, были очень вкусные.
   - Расскажи ещё что-нибудь о себе.
   - Да не много интересного.
   - Ты говорил, что я знакома с твоей матерью. И она назвала меня "сумасшедшей"?
   Он отвел взгляд:
   - Она всё ждала, что ты вернешься, как обещала... Все двадцать лет...
   Я расширила глаза от удивления.
   - Ей же никто не верил, что с такой просьбой можно обратиться к феминисткам. Даже говорили, что они назло наоборот сделают. А ты спасла её... Весь Марс не верил...
   - То есть...
   - Если бы я родился девочкой, меня бы назвали "Лизой"... - он улыбнулся.
   - Но она тебя назвала "Владимиром", - я изобразила кривую улыбку: - Вредничала как всегда! Знала же, как я к нему отношусь!
   - К кому, к Маяковскому?
   - Ну, Маяковского он тоже любил.... - я вздохнула: - Значит, на Марс уже нет пути... Почему ты мне сразу-то не сказал?
   - Не хотел расстраивать... да и ты как раз обиделась же...
   - Да... - я махнула рукой: - Вечно я такая. Эгоистка, других не слушаю, быстро обижаюсь, да и руки распускаю....
   - Так ведь это мило... - ободряюще улыбнулся мне Володя.
   - Мило для тебя. Мило для проститутки. Но совсем не подходит политику... да и матери тоже совсем не мило... - я посмотрела ему в глаза: - Как она умерла? В родах? У тебя есть брат или сестра?
   - Нет, - покачал он головой: - Я один ребенок.
   - Извини за такие вопросы. У неё был один переход?
   - Она омолодилась, стала очень красивая, как девушка... я тебе покажу её фото.
   - Она и беременная была красавица. Так что не удивлюсь.
   - Ну, год или два... год марсианский. Вышел приказ, женщин стали хватать. Её увезли на клонофабрику...
   - То есть, ты даже не видел?..
   - Мы разгромили клонофабрики... - медленно сказал он.
   - Что?
   - Весь Марс восстал, мы вытащили своих женщин и развезли по домам. Я сам вынимал маму из саркофага и нес домой на руках... Она была такая легонькая... всё боялся, что не проснется...
   - Извини, - я протянула руку через стол и вложила свою ладошку в его пальцы.
   - Она очнулась и жила ещё несколько лет. Потом у неё начали выпадать зубы, и началась раздуваться голова. Все отказывалась ехать в больницу - боялась, что увезут на Землю.... Потом упала, и... - он вздохнул: - "Скорая" не успела её подключить к аппаратам. Она умерла в машине, у меня на руках.
   - Да, - я крепко сжала его руку: - Прости, что напоминаю о таком.
   - Да нет, не волнуйся, - он помотал головой: - Большинство из этих воспоминаний - хорошие. Кстати, она до самого последнего дня доказывала, что интеллект не понижается. Тесты постоянно проходила...
   - А ты ей не подыгрывал в этом, хакер-рыцарь? - улыбнулась я, подмигнув.
   - Ну... может немного... - повинился он: - Но вот рассеянной она становилась точно. И самое главное - очень внушаемой.
   - Внушаемой?
   - Она верила всякой рекламе! Хотя всю жизнь была скептиком. А "Магазин на диване" пришлось заблокировать, потому что она все сразу покупала - а потом не понимала почему...
   - Да, странная побочка... - покачала головой сочувственно я: - Эй, куда молоко потянул! А мне?
  
   - Ты в этом платьице и с хвостиками похожа на девочку, - усмехнулся Володя: - Слушай! А твой макияж смывается? Может, тебя как ребенка перевезти?
   - Смываться-то смывается, - сказала я, вытерев молочные "усы": - Только есть одна проблема. Даже две, - я подняла обеими руками и положила на стол свои сиськи, чуть привстав на стуле: - У девочек такие не вырастают. Да и тут, - я подняла юбку и хлопнула себя по бедру: - Поширше, чем у школьниц.
   - Досадно.
   - Ну, я десять месяцев как родила-то. Меньше полгода как ко мне талия вернулась. Не удивлюсь, (я проверила), если у меня ещё молоко не пропало... Ничего, будет пятый переход, весь жир с попы и сисек уйдет, стану дюймовочкой - смогу и ребёнком притворяться.
   - Откуда ты знаешь?
   - Что?
   - Какой будешь после пятого перехода?!
   - Ну, опять! Это общеизвестно! - я стала загибать пальцы: - Первый - омоложение, второй - красавица, третий - мужебаба, четвертый (я подняла свою титьку) - надувная секс-игрушка, пятый - стройняшка-дюймовочка с мозгом макаки! Всё-таки ты не в курсе новостей?
   - Я проверил. Про пятый переход только теория - причем про "дюймовчку" никто не говорит. Про снижение когнитивных функций - да, про повышенную сексуальность...
   - Каких-каких функций? Опять за чушь принялся, чтобы аппетит испортить?
   - Ну, мышление.
   - Тупое у тебя мышление.
   - Нет, это вот как раз про рассеянность и понижение интеллекта. Все женщины, какие есть - максимум на 4-й фазе. И многие ученые сомневаются, что пятая вообще будет.
   - Ну да, ну да. Может, они просто не замечают некоторых баб, которые по помойкам шляются...
   - Не видел таких.
   - Я к тебе ехала, видела пару или тройку таких. В помойке шарились. Как шуганули - на четвереньках побежали.
   - А это обычнее... - он замялся: - ...с пониженной социальной ответственностью. Здесь же тяготение ниже, а обувь с магнитными подошвами дорогая - они в руки груз берут, и поэтому кажется, что на четвереньках бегают. Я тоже сначала думал, что они совсем ку-ку.
   - А они не совсем?
   - Не очень. Просто нищенки, просились в гости, денег выпрашивали. Не такие умные как ты.
   - Спасибо за комплимент, - сказала я, вставая на стул и собирая посуду: - Но мне показалось, что они совсем того.
   - Нету про "пятый переход", - услышала я в спину: - Могу показать тебе статью, если не веришь.
   - Ну, почему, верю, - вздохнула я.
   - Да и многое другое не кроет.
   - Что?
   - Ну, твоя "мужебаба", например. Искал про увеличение силы. Не нашел.
   - Ну, моим словам-то веришь?
   - Конечно... - я включила воду и не расслышала что дальше.
   - Что-что?
   - Может особенности твоего организма. Или местная мутация....
   - Так... - я выключила воду, отряхнула и вытерла руки, оборачиваясь: - Ты опять начинаешь?
   - Что я начинаю? - удивился он моей вспышке.
   - Отговорка: "На земле другой вирус" у тебя уже была сегодня! Теперь подготовился и решил осторожно подойти, издалека?
   - Ничего я не издалека и не начинал! - он обиделся, со стуком задвинул стул и вернулся к своему компу.
   - Руки вытри! - крикнула я, метнув в него одноразовым полотенцем.
  
   Ну вот, опять мы перестали разговаривать. Я косилась на него глазом, спускала плечико с плеча - но это платье без бретелек, и сексапильно не получается. Поплескалась погромче - он занят был. Ну что, Лиза, ты сама нарвалась. Не будет тебе обнимашек в благодарность за работу. Хотя... какая работа, о чем я говорю?
   Я вымыла посуду и, сломав всё одноразовое, покидала в утилизатор. Тот тоже был весьма плачевного вида - ага, наверное, мусор туда немытый всю жизнь сбрасывали. Ну, как всегда - готовить мусор к утилизации среди длинномерных дрищей-задротов-марсиан не принято! Конечно, "это же утилизатор, он должен всё утилизировать"! Отговорки грязнуль.
   Найдя себе в оправдание какой-то недостаток у своего любовника, я с чувством выполненного долга села на кровать, и занялась своими ногтями и внешностью. Несколько раз приходили ещё какие-то гости, клиенты, я по сигналу пряталась в душ вместе с планшетом, там втыкала в игрушки. Вывесила на сушку постиравшиеся джинсы, а после ужина, опять стянула платье и стала изо всех сил соблазнять хозяина дома. Добилась-таки, легли в постель раньше, чем он рассчитывал, весь вечер, прикрыв жалюзи, смотрели кино по компу: комедию - "Эстония гибнет!", и боевик, "Варшавская пленница". Там один из героев был срисован с моего деда, я сказала Володе. Он ответил что генерал, который отправил отряд - его прадед. Вот ведь как бывает! Дальше я стала шалить ручками, добилась своего, он среагировал, и мы занялись тем, чем положено заниматься в постели, а потом, наверное, уснули... Я уже не помнила...
  
   ++++

- Она изуродовала моего ребёнка! Моего ребёнка! Моего сына! - орала на Михаила сквозь стекло комнаты для переговоров полнеющая краснолицая блондинка в тюремном комбинезоне: - Как ты это допустил?!!!
   - Во-первых, меня там не было, и мы договорились, что из вас двоих просыпается Лиза. Всю сцену готовили при твоем участии. Это к ТЕБЕ вопрос - почему Жан не был с няней? Куда она делась? Как можно было забыть о ребенке?
   - Я хотела, чтобы ты на него посмотрел! Чтоб на руках подержал, идиот! Кто его разбудил? Кто открыл окно? Он, наверное, от сквозняка замерз и проснулся! Почему этот квадрокопетр пролетел мимо дронобоек? Кто периметр выключил?
   - Ну, прости, я не знал, что ты его воспитала неженкой.
   - Кто у нас неженка? Это ты вечно окна распахиваешь, "жарко" тебе! Гений и идиот! Он не неженка! Ему всего два года!
   - Хватит, поздно лить слезы. Делаем запасной вариант.
   - "Запасной вариант"?! Да я больше к сыну не смогу подойти! Я его изуродовала собственными руками! Что у него с психикой станет, после того как ему мать пол-лица снесла, ты представляешь?!! Как мне снова к нему вернуться? Как его взять на руки? Что я ему скажу? "Извини, у твоей мамы две личности в голове, одна злая, другая добрая"? Ааар! Да я сама хочу в психушку, всё, завершаем наши заговоры! Пусть эту садистку Лизу стирают из моей головы!
  
   Женщина была похожа на меня... но почему-то, я смотрела на всё это словно со стороны.
  
   - Извини, нельзя, - облокотился на стол Михаил: - Ты сама делала запасной вариант, на подобные случаи. Всё уже запущено, придется просто вывести тебя из-под удара, остановить процесс я уже не в силах.
   - Проклятье... - она подняла глаза к небу: - Какая же все-таки стерва эта Лиза...
   (Лиза?)
   - Лиза - это ты. Просто без опасных воспоминаний. Не забывай.
   - Не навязывай мне чувство вины! Я иногда смотрю на неё со стороны и хочу придушить...
   - Поверь, в этом чувстве ты не одинока.
   - Я хочу, чтобы она стала последней шлюхой... где-нибудь в заднице мира... и настолько тупой, чтобы только задницей бы и могла зарабатывать...
   - Осторожнее Роза, в своих желаниях. Это же и твоё тело тоже.
   (Роза?)
   - Ладно, это так... я выпускала злость., - она с удивительно спокойным лицом села за стол обратно: - На самом деле, если уж мне грозит тюрьма, то я хочу быть сильной. Как мужик. Это можно устроить? - с надеждой посмотрела она на Михаила.
   - Можно, но зачем? Состояние аффекта чистое. Хоть помощник Олафа и пытается тебе наркоту в отягчающие приписать...
   - Из-за помощника Олафа я и переживаю... сдаст он нас всех, чистоплюй, а убрать его нельзя...
   - Всё обойдётся, милая, не переживай... Лишают родительских прав Лизу, а не тебя...
  
   ++++++
  
   ...стерильный хром и белый пластик Пантеона. Саркофаг Терезы. Красивая блондинка с хитрым треугольным лицом, в нелепо коротком траурном платье, устало поправляла макияж после поцелуя:
   - По-моему Лиза превращается в обычную шлюху, - сказала она моим голосом Михаилу, державшему свою кибернетическую трость: - Наряжается как подросток, ведет себя как течная сука... а уж это платье...
   - У вас один мозг на двоих. Чем сильнее доминируешь ты - тем меньше оперативной памяти для интеллекта Лизы. А чем ниже интеллект - тем сильнее инстинкты. Половой - один из основных.
   - Значит надо избавляться от Эммануэля. До него доходит ситуация, и он скоро этим воспользуется. Ведь Лиза считает что Жан - его сын.
   - Ты сама просила, чтобы наш ребенок был европейцем.
   - Вырастет - станет заметно, что не его... тогда будет поздно... Жалко конечно. Как любовник, Эммануэль хорош!
   - Он этим на жизнь зарабатывает. Но я тоже устал тебя делить с другим.
   - Прости. Я и правда была дурой с ним. Ну что Лиза? Опыт прошел успешно?
   - Да. Для неё было новинкой и Пантеон, и состояние Терезы. И даже её дочь.
   - А ведь шутку с дочерью Терезы придумала я, ещё тогда когда мы с Лизой были одним целым... Значит, всё работает.
   - Да. Прячься в Лизу, когда будешь проходить изобретение нашего милого профессора, полиграфы, и беседовать с мозгоправами - и выходи, когда опасность минует. Надеюсь, проблем с этим нет?
   - Теперь уже нет. Самое простое, кстати - приносите мне ребенка. Лиза, как помнишь, без материнства, а при грудном кормлении, сто процентов - я просыпаюсь.
   - У тебя уже кончается молоко... Жан уже большой...
   - Ну, так в чем проблема? - Она подошла и обняла Михаила, с извращенной страстью сцепив пальцы вытянутых рук в замок далеко за его спиной: - Давай сделаем ещё ребенка. На этот раз девочку. Миленькую азиаточку.
   - А что скажет Лиза?
   - А мы ей говорить не будем... Пусть посчитает это непорочным зачатием...
  
   ++++++
  
   ...- Скажите, Елизавета Маргаритовна, вы хотели бы править миром? - вдруг, прервав видение, раздался голос над моим ухом.
   Я сидела, опять старая и сухая, в стоматологическом кресле, и саркастически улыбалась.
   - Знаете, сколько раз мне такое предлагали за время моей карьеры? И в намного менее подходящих местах.
   - Я серьезно. Неужели вас устраивает роль всего лишь оппозиции? Вы талантливы, умны, дипломатичны. Почему бы вам, не замахнуться на управление всем Человечеством?
   Лампа ярко светила в глаза, и я узнала голос Михаила - не такой уверенный и наглый как привычно, а вкрадчивый и осторожный - как было в первые дни нашего знакомства.
   - Стоп-стоп, слишком много дьявольских контрактов на один байт фразы. Во-первых, роль оппозиции меня устраивает абсолютно. Я не люблю быть главной ответственной. Я не люблю конфликтов. Я люблю решать эти конфликты. Подлавливать властителей на ошибках. Останавливать спорщиков. Предлагать переговоры. Выступать посредницей. Ну и как феминистка - защищать женщин и семью в этих спорах. Мы же за "традиционные ценности"?!
   - А вы не видите, какой надвигается конфликт?
   - Если я проиграю выборы, мне эти разглядывания будут бессмысленны. И вам не кажется, что допрос в стоматологическом кресле, выглядит немного... э... по-гестаповски?
   - Да, конечно, практичность на первом месте. Простите.
   - Не стоит. Так что же вы там в своем мефистофельском подходе увидели за "конфликт"?!
   - Запад и Восток. Побежденные и Победители. Оканчивается выплата репараций бывших стран "НАТО" за Третью Мировую. И уже начинают звучать "Картаго делендум эст" в устах консерваторов...
   - Глупости. Им ещё лет двадцать выплачивать, если не больше.
   - Они будут выплачены в этом году, после парламентских выборов. Я знаю точно. Северо-американские государства, Англия и Европейские Регионы смогли напрячься.
   - Почему я об этом не знаю?
   - Вы русская. Это сделали тайком, помните историю? Карфаген тоже сумел откупиться от контрибуций...
   - Про "Картаго делендум эст" говорят только древние старперы, реликты Третьей Мировой, которые в Сенате сидят только из уважения к ранениям и сединам. Нам уже удавалось заткнуть им рот, если изберемся ещё раз - заткнем снова. Если вас нанимали ради этого - смело присвойте деньги, данные вам на взятку, и не забивайте голову. Я это сделаю и бесплатно.
   - А вы подумайте. Раздел США на отдельные штаты, раздел Германии на княжества, утопление самых одиозных стран Восточной Европы, потеря экономической гегемонии, превращение "просвещенной Европы" из лидера цивилизации - в этнографический заповедник и курортный кластер для русских и азиатов... Вы думаете Европе, и Америке, когда-то правившим миром, не хочется реванша?! Чувство вины за войну, чуть не уничтожившую планету, держало в узде два поколения, но что будет после досрочной выплаты долга? Нацисты не просто так стали поднимать голову именно в побежденных странах Запада...
   - Вижу я, вас хорошо проинструктировали перед засылкой ко мне. А почему именно здесь? А не в моем кабинете, при моих помощниках, адвокатах, справочниках с цифрами? Я может, и буду сговорчивее перед угрозой бормашины, но потом могу и назло шантажистам поступить наоборот.
   - О, нет, никакого шантажа! Просто... тема слишком щепетильная, и я боялся начинать это в вашем кабинете, боясь прослушки.
   - Господи! Будто вы один предлагали мне власть над всем миром! Даже если у меня есть прослушка, моих кураторов из спецслужб такие претензии не волнуют.
   - Нет. Это действительно большой секрет - досрочная выплата контрибуций и репараций. Уже год ведется пропаганда подъема национального духа, даже в компьютерных играх внезапно начали больший акцент на технике НАТО и успешных операциях Запада, довоенное американское искусство...
   - Ну, последнее в нашу пользу. Феминизм в США процветал до последнего президента. А игры... кого волнуют игры? Круглая годовщина Победы - вот и начали вспоминать и друзей и врагов.
   - Игры - это дети и подростки. "Рука, качающая колыбель, правит миром" - любимое изречение в Америке.
   - Чушь. Там скорее взрослые эскаписты. Не надо рассказывать бывшему гильдмастеру, о том, кто играет в современные игры.
   - Не знал. Какие удивительные тайны о вас открываются.
   - Ну, стоматологическое кресло способствует откровенности.
   - Простите ещё раз. И смотрите - как раз после выборов, когда партии будут заняты предвыборными обещаниями - будет объявлено о досрочной выплате. Это сразу спутает все планы политических партий. И законодательная и исполнительная власть будет в рассеянности, им в этом помогут. Дальше западные силы оседлают подъем национального движения. Англосаксы и европейцы вообще не очень терпеливые. Да, у России и Китая, и присоединившейся к ним Индии, есть оружие, способное утопить целую страну, но чем оно поможет в городских беспорядках? Дальше, неполадки в системах связи, вычислительной техники - победители же, как и в 1945 году, не присвоили себе технологии, а оставили их побежденным, развивать и совершенствовать дальше, не так ли?! Может быть и техногенная катастрофа, экономический саботаж критических государственных проектов - например, доставка кислорода на внешние колонии?! Как вам?
   - Какой-то слишком подробный план. Вы же генетик... В финале будет эпидемия, как я предполагаю? Вирус для которой, вы как генетик, сконструировали?! Только вам, буряту, в чем выгода в плане беспорядков на Западе? И что самое смешное - ведь вы показываете план, как пострадает Запад. В их городах будут беспорядки. Им всего больнее придется информационный и экономический саботаж. Да и медицина там намного хуже, чем в России... В итоге будет тот же "картаго делендум эст", который хотят консерваторы.
   - В планах захвата мира важен управляемый хаос, а не кратковременная выгода. Важнее вызвать кризис в правительстве, досрочные выборы, тогда, когда правящая партия к этому не готова, и закрепить результат... А вы - ведущая оппозиция...
   - А я просто сдам тебя и твои планы ФСБ. И никакие гестаповцы-стоматологи и даже та дрянь, что ты впрыснул мне в вену, тебя не спасет. Остальное решит суд.
   - Но тогда рухнет и все финансирование вашей партии. Под арестом я не смогу вам помочь. И победит предавшая вас Тереза Бланк. И уверяю, сыворотка в вашей крови - без подвоха. Вы омолодитесь, даже если меня арестуют и расстреляют.
   - И Тереза тоже в курсе ваших планов? И, наверное, и омоложение получила?
   - Тереза, немного....
   - Потребовала слишком много? А ведь теперь понятно, откуда растут ноги у ретроградов-либертарианцев... - забавно, я не помнила этой важной для меня догадки!
   - Да, пыталась. Но есть принципиальные разногласия.
   - То есть она слишком жадная. Кому вы рассказываете?! Неужели могут быть какие-то другие проблемы с сенатором Бланк?!.. По секрету - у Терезы есть дочь, о которой она не знает. Она в двадцать лет её родила и думала, что ребенок погиб... Но девочка выжила...
   - Правда?
   - Я не хочу вас предавать, я дипломат. Грубая игра не для меня. Но обмен козыря на козырь. Ищите на Весте. Она врач, какая-то смешная еврейская фамилия... думаю, там не так много евреек, чтобы долго искать.
   - Спасибо.
   - А насчет планов по захвату мира - я скажу вам позже. Выборы ещё надо выиграть. Ведь у меня даже внуков нет, чтобы с ними на старости сидеть...
  
   - слепящий глаза свет погас. Я почувствовала себя в постели, рядом с Володей, потянулась к нему, прижалась... и вдруг почувствовала себя страшно тяжелой...
  
   +++++
  
   ...Падал густой январский снег. Я, тяжело дыша, поднялась по многочисленным ступенькам главного небоскреба "УлГена" и без предупреждения открыла дверь офиса Михаила. Туда ещё не вставили замок после нашего утреннего вояжа. Михаил, сидевший за столом на фоне окна с панорамой снегопада, вздрогнул, увидев меня:
   - А это вы... Думал, плотник или Алечка... Что-то забыли, Елизавета Маргаритовна?
   - А вы я вижу, буддист или язычник? Работаете в ночь на Рождество?
   - Тяните выше - я работаю в собственный День Рожденья.
   - Вот как. Тогда, извините за скандал в подарок.
   - Никаких проблем. Я родился в полночь. Этот день ещё не наступил, - он взмахом руки приказал креслу подъехать ко мне: - И вы были правы, как уважаемый ВИП-клиент.
   - Брось... Давай будем на "ты"?.. - я села, ещё неловко размещая свои раздавшиеся телеса: - Я тоже была неправа. Просто не привыкла следить за весом. Всегда знала, что, сколько я не съем - все уйдёт в кожу да кости, а тут у меня вдруг какие-то формы появились... - Я осторожно потрогала свои бёдра и грудь: - Не стоило скандалить.
   - Инцидент исчерпан, - сказал он, качнув какую-то игрушку на столе: - Вы только повторить извинения зашли? Или?..
   - В конце года я обычно подвожу итоги предыдущего. А потом стараюсь за январь дорешать вопросы, которые остались нерешенными...
   - И ваш вопрос?!..
   - Досрочная выплата репараций и контрибуций стран "НАТО". Её ведь ни произошло. Ни сразу после выборов, ни после, ни спустя, - я посчитала на пальцах: - Пять месяцев.
   Михаил повернулся ко мне:
   - А вы всё-таки это запомнили! Поражен вашим умением хранить тайны!
   - Бьюсь об заклад, вы с компашкой и затевали эти подкаты перед наркозом у стоматолога, в расчете, что я потом посчитаю за галлюцинацию. Какой бы был из меня политик, если бы я разбалтывала всё, доверенное мне?
   - Понятно... ещё раз убежден, что в вас не ошибся.
   - Так что случилось с досрочной выплатой?!
   - Самое банальное - большую часть её попросту украли. Некоторые люди переборщили с конспирацией, а некоторые люди исповедуют слишком либертарианские взгляды. Слышали, наверное, о перестрелках в Чикаго и Лас-Вегасе? Это как раз ищут те самые, украденные деньги...
   - Откровенность за откровенность - я после сеанса стоматологии сделала запрос своим частным детективам, и нашла некоторые подозрительные инвестиции как раз чикагских, техасских и калифорнийских фирм. Хотела вас предупредить, если вы вдруг повторите своё предложение, но вы решили подождать. И я тоже.
   - И что случилось с инвестициями?
   - Потеряла их путь после выборов. Вы, наверное, тоже?
   - Я не отвечаю за экономические операции инициативной группы. У меня русский паспорт.
   - .. и азиатские глаза? - добавила я, по его лицу почувствовав, что попала в точку: - Если это те люди, что выводили ваши средства летом, то, что ты делаешь с этой кучкой убежденных расистов? Ты ведь не просто русский - ты русский азиат, ты для них не третий сорт, а где-то семнадцатый... Несмотря на все таланты и заслуги.
   - Это что - разговор по душам, или уговоры на явку с повинной?
   - Я просто хочу понять, что связывает мальчика-сироту из Бурятии и западных реваншистов.
   - Так значит, это были ваши детективы?
   - Так значит, они не просто так пропали?
   Мы оба рассмеялись.
   - Делайте с ними что угодно, я специально посылала мужчин.
   - Могу в качестве личной любезности проверить - можно ли удалить игрек-хромосому.
   - Сообщи мне о результатах, ладно?!
   - Ладно. И много вы выяснили, прежде чем я это заметил?
   - Все завершается на детдоме в Улан-Удэ... Причем детдом почему-то не помнит про мальчика такого года рождения.
   Он усмехнулся. Не обычной мефистофельской, а другой, человечьей улыбкой.
   - Потому что вы не знали мой день рождения. Ведь в Википедии и бизнес-справочниках нигде не указано про 7-е января?
   - Ну, дату рождения меняют всем детдомовцам... Я же все-таки защитница женщин, знаю внутреннюю кухню. Я думала, что ты не детдомовец...
   - Нет, всё правильно. И детдом тот же... Ошибка в другом. Я бурят только наполовину. Мой отец был русским, а мать - из Южной Кореи.
   - Кореянка плюс русский, получается... бурят? Я в шоке от новых открытий российских генетиков.
   - Только не говорите об этой забавной математике моим друзьям-расистам. Они весьма ортодоксальны в трактовке расовой теории.
   - Не скажу, - усмехнулась я, понимая, что этот человек начал мне доверять.
   - Бурят я всё равно только для налоговой и моих маркетологов. По паспорту я русский, для моих друзей с Запада - кореец. Рассказать про мою мать?
   - Да.
   - Когда объединялась Корея, моя мать не захотела в "корпорацию Чучхе" и воспользовалась мной, чтобы выехать в Россию, где были большие перспективы, чем на родине или в Китае или даже Японии. А потом, когда Республика Свободная Калифорния объявила, что даст гражданство всем китайским, корейским и японским ученым, сбежавшим от "тоталитарных режимов", пихнула меня в первый попавшийся детдом и убежала, даже не закончив учебу на новой родине...
   - Бедняжка... Ты, наверное, ненавидишь её за это?! - попыталась правильно прочесть я его мысли по лицу.
   - Безумно, - он с размаху стукнул рукой по столу и несколько раз выдохнул, успокаиваясь: - Но, дело, наверное, не в этом, а в том, что вы сейчас догадаетесь.
   Я некоторое время смотрела с туповатым непониманием, потом дошло:
   - Ведь Кореи объединились ещё до моего рождения! У матери с отцом как раз был медовый месяц...
   - Всё так, Лиза... Я же могу называть вас "Лиза"? Я старше вас и намного.
   - Не так уж и намного, если был ребенком при Калифорнийской Республике. Ты испытал препарат вечной молодости на себе?
   - Скорее был удачный несчастный случай, - он отвернулся и посмотрел куда-то в сторону: - Теперь я новый Агасфер. Только "вечный бурят", вместо "вечного жида".
   - У меня после предательства Терезы идиосинкразия на её национальность. Так что я предпочту иметь дело с вечным бурятом, чем... с соплеменниками госпожи Бланк.
   Михаил засмеялся, на этот раз по-своему, по-мефистофельски, и посмотрел мне в глаза:
   - Вы не поняли? Всё, уже поздно. Из затеи этих капиталистов ничего не вышло.
   - И не могло выйти. Но почему бы нам, двум престарелым, и, наверное, перспективным долгожителям, не сыграть свою игру?!
   - Нам? С вами?
   Я откинулась на спинку и сложила пальцы домиком, непривычно так ощущая у себя положенную мне женскую грудь:
   - Я же говорила, что предпочитаю быть над схваткой, судить и выбирать решения, а не быть их заложницей?
   - Вы дипломат, да.
   - И сейчас, видя провал идеи "досрочной независимости Запада" и провал консерваторов в усилиях усмирить наконец-то западных реваншистов, я предлагаю: а почему бы нам, не сыграть на всём этом самим? У меня политическое влияние и полномочия сенатора, у вас - технологии.
   - Я весь внимание. Хотя, замечу, подобный план только что провалился и у куда более могущественных акул западного бизнеса.
   - Потому что они рассчитывали кризисом просто уменьшить количество правящей партии в парламенте и заменить более сговорчивыми феминистками... да-да, которые бы за один президентский срок приняли бы все нужные и отменили бы все ненужные им законы, как было с антифашистским пактом.
   - А разве это бы не сработало? - наклонился он ко мне через стол.
   - О господи... да консерваторы заплатили бы мне в разы больше, причем не только деньгами. Я бы ещё поторговалась. А если бы стала лидером большинства - ввела бы военное положение, задержав следующие выборы до тех пор, пока у ваших друзей не закончились бы деньги и фантазия на все возможные подлянки. А потом бы стала играть по-своему.
   - Военное положение? А разве так можно? Это не привилегия Президента?
   - Я старательно забочусь о своей репутации. Президент меня выслушает. Следующий - тоже.
   - А что вы предлагаете?
   - Для начала: насколько будет продуктивна ваша молодость? Это важно. Я же на самом деле старуха, и удовольствия климакса испытала на себе. Омоложение придется повторять?!
   - Я старше, и не делал никаких дополнительных усилий. Продолжаю работать и совершать научные открытия. Разве если только вы... ты, захочешь что-то особенное - например, голубые глаза или осиную талию...
   - Хочу. И то и другое. Но для начала, нам нужно втянуть в наш заговор одного британца... примите-ка файл. Он очень стар, и занимается исследованием мозга...
   - Постойте-постойте! Куда-то вы... ты спешишь, принимая меня за того, кем я не являюсь. Лиза, ты забыла один нюанс - заговор провалился. И я, как ты правильно сказала - для них дело семнадцатое. Мне уже не доверяют.
   - Я принимаю тебя за гениального ученого, который не разобрался в политиках. Найди этого британского нациста - и доверять будут. Кстати, вы должны быть знакомы... И да - придумайте какую-нибудь легкую простуду, которая наделит всех людей Земли и колоний иммунитетом к подаренному заговорщикам вирусу. Он ведь уже изготовлен?
   - Да, но...
   - Уничтожь это оружие. В эту игру играем мы, а не они.
  
   +++++++++
  
   Зной, лето. Пот стекает по телу и пропитывает легкое платье. Я слегка стесняюсь взглядов мужчин...
   ...- Простите, жарко, я совсем запыхалась. Столько дел сегодня и надо успеть за три месяца.
   - Рад снова видеться с вами, прелестная Елизавета Маргаритовна. Как я вижу, благодаря стараниям моего коллеги Майкла, вы стали настоящей красавицей.
   - Спасибо за комплимент Джордж. Вы всё-таки знакомы с Михаилом?
   - Я имел честь стажироваться с ним в Новосибирском Университете перед тем, как стал лечащим врачом Королевы-Матери.
   - Он вам объяснил ситуацию?
   - Он сказал, что вы весьма амбициозны, несмотря на миролюбивый характер вашей партии. Я должен был с ним согласиться.
   - Бросьте. Я же отлично знаю, что хоть вы и преданный слуга Королевы Роуз, вы очень болезненно переживаете поражение Британии и условия капитуляции.
   - Без них не было бы моей Королевы. Остальное вас не касается. Перейдите к делу.
   - Ну да... Простите. Вы лучший специалист по болезням мозга и нарушениям памяти...
   - Простите, можете не продолжать. Я всё понял. Как бы мне не было горько и больно, но архив воспоминаний покойной Королевы останется запечатанным на веки вечные. Прошу прощения, что не удовлетворил ваши чаяния. Позвольте раскланяться.
   - А если я скажу, что благодаря им, можно не только рассчитаться с контрибуцией, но и сделать бывшие американские колонии - снова частью Британской Империи?
   Повернувшийся было ко мне спиной седой костлявый профессор замер на месте.
   - Я внимательно слушаю.
   - Мне нужны её воспоминания. А ещё - хотите снова увидеть её живой?!
   - Понятно. Понятно, почему вы пригласили на встречу генетика. Вы думаете, я не пытался записать её память на мозг младенца?
   - Но вы ведь как-то нашли потерянное завещание?
   - Это была удача. Удивительная и неповторимая. Пациентка с похожей физиологией, с уникальным врожденным дефектом и удачно расположенной опухолью мозга. Но - мы промахнулись мимо опухоли на несколько микрон. И она кончила дни в сумасшедшем доме.
   Михаил заинтересованно облокотился на стол:
   - А насколько уникальным должен быть тот врожденный дефект?
   - Мы работали с опухолями гипоталамуса, височной, затылочной области, и воспоминания пришлось вытаскивать буквально по фрагментам.
   - Так, где именно нужна опухоль? - спросил Михаил.
   - Нужно не совсем опухоль. Нужно вполне доброкачественное образование, которое сработает "жестким диском" для новых воспоминаний. После их ассимиляции образование можно удалить. Я сделал предварительные расчеты, но всё равно, опыт опасен для живого человека, особенно взрослого. А младенец или ребенок не сможет воспользоваться взрослыми воспоминаниями. Чистый мозг не годится - нужен взрослый индивид со сформировавшимся мышлением. Знающий русский и английский язык, с готовыми двигательными навыками.
   - Вы делали опыты на детях?
   - Тогда это было запрещено. Сейчас есть проблемы с организацией опытов - некоторые действительно верят, что я могу поднять покойную королеву из мертвых.
   - Я думаю, вы с Михаилом сможете, - прозвучал мой голос.
   - В каком виде? В виде подопытного чудовища с мозгом в банке? Я забыл сказать одну деталь - вся процедура проходит на голый мозг. Воспоминания нужно грузить на те центры, к которым они относятся - слуховые на височную, визуальные образы - на затылочную...
   - А если у вас будет доступ к височной?
   - Ну, слуховые центры могут дать только звуковые воспоминания... Они сначала будут восприниматься как галлюцинации, а потом... простите, а у вас что, уже есть кандидат?
   Михаил тоже смотрел с недоумением.
   Я подняла прядь волос:
   - У меня в юности были некоторые проблем с пулями калибра 7.62 и счетом до семи. С тех пор часть моего черепа - разборная. А Роза была моей подругой...
   - Постой, Лиза, неужели ты хочешь...
   - Хочу. Давайте, товарищи гении, думайте, что именно вам надо для того, чтобы всё получилось. И не тяните - через три месяца свадьба у моей подруги, я хочу, чтобы шрамы успели зажить...
  
   +++++++++++
  
   ...Голая рука, вытирающая тряпкой что-то пролитое и алкогольное... Сильно обтягивающие бедра колготки, или даже, трико. Грудь как-то неестественно приподнята, покачивается при ходьбе, мерзнет... Я сдаю подносы угрюмой женщине, в столь же откровенном костюме...
   ...Надо незаметно отделиться от толпы. Я выкручиваю запястье из захвата потной руки, потеряв белую манжету с золотой запонкой...
  
   - Елизавета Маргаритовна? О Господи! Я думал, что очередная официантка.
   - Я сама заказывала костюмы официанток. Ничего проще было взять ещё один и для меня.
   - Но всё-таки...
   - Человеческая психология удивительна - стоит снять юбку и лифчик, и ты из известного политика превращаешься в безликие говорящие сиськи. И ладно бы только для мужчин - женщины тоже не обращают внимания.
   - Возьмите мой пиджак. А то мне неловко.
   - Михаил, вы мою грудь уже видели, трогали и измеряли циркулем. Что вас сейчас-то пробило на стеснение?
   - Ну, всё-таки...
   - Забудьте. Я феминистка и со старшей школы считала, что все мужики только и живут, чтобы пялиться на мою грудь - даже когда её у меня не было. Так что предо мной не надо оправдываться. Профессор пришел? Его не напоили?
   - Ждет в беседке. Но всё-таки, застегните все пуговицы. Он человек старый, его может и инфаркт хватить...
  
   Мы пошли по вечернему саду - я в легкомысленном обтягивающем трико официантки сатанинской свадьбы, он - в вечернем костюме без пиджака, теперь накинутого на мои плечи.
   - Невеста не потеряет свою главную подружку?
   - Они с Эммануэлем за колоннами целовались. Винтовая лестница на чердак вся закидана самыми интимными деталями свадебного платья. Похоже, у молодых началась брачная ночь, и им не до гостей. У вас всё готово?!
   - Готово, но... Лиза, вам точно это надо? Джордж предупредил меня обо всех возможных последствиях...
   - Бросьте. Он просто хочет, чтобы воспоминания его дражащей королевы достались бы чистокровной англичанке, желательно с родословной принцев или принцесс Виндзоров или Стюартов... Но в его распоряжении только я.
   - Поэтому мне и страшно за вас... то есть тебя.
   - Определитесь уж на "вы" или на "ты" мы... ничего плохого не случится. Процветание Британии, возрождение Империи - его идея фикс, я уверена, что там будет гарантия 146%. Он знает, что второго шанса не будет...
   - Не будет и второй Лизы... то есть извините, Елизаветы Маргаритовны.
   - Боитесь за то, что создали своими руками? Мою молодость, мою фигуру? Я ведь в юности такой красавицей не была, впрочем, как и Катя... вы что-то подкрутили у нас в генах...
   Он со своей настоящей, человеческой, улыбкой измерил меня взглядом:
   - А у вас получилась хорошая фигура...
   - Бера бы пошире... Ноги, как спички...
   - Очень красивые и стройные ноги. Особенно в этих чулках.
   - Колготках. Просто когда была худой - ноги, наверное, были моей единственной женственной частью. А сейчас фигура появилась - и им полноты не хватает для привычных мне пропорций...
   - Попробуйте родить. Женская фигура формируется материнством.
   - Родить?!.. Вы забыли, сколько мне лет. Кому нужна, пусть и омолодившаяся, но известная всей Земле старуха?
   Меня неожиданно обняли, и я глубоко вздохнула, почувствовав, как становится жарко:
   - Постойте... постой...
   - Мы пришли. Он нас ждет - вместо какого-то продолжения момента Михаил показал на освещенную имитатором лунного света беседку.
  
   ... Он сидел, с истинно аристократической осанкой, прямой как струночка, в идеальном костюме и причесанными седыми волосами. Он как раз поправлял платочек в кармане, когда мы с Михаилом подошли, и не провел и бровью на мой наряд. Михаил сел напротив, я - провела рукой по скамейке, смахнула мусор, и, сняв его пиджак, подстелила под себя, прежде чем сесть. Старый доктор опять не повел бровью:
   - Мне кажется, у вас сильно испортился характер, с последних наших регулярных встреч, - сказал он, снимая свой смокинг, и передавая мне.
   - Просто легкая шалость, - сказала я, наслаждаясь своей властью над мужчинами.
   - Прослушивания нет?
   Я сняла с браслета и развернула экраны своего телефона, показывая государственную степень защиты:
   - Я рискую больше любых заговорщиков. Так что вам за меня надо боятся.
   - Я опять замечаю, что у вас сильно портится характер с омоложением.
   - Просто наверстываю упущенное. Так что, уважаемый джентльмен, мы будем обмениваться витиеватыми любезностями или перейдем к делу? Михаил сказал, что у вас всё готово. Не тяните время. Что вам нужно?
   - Да, мой друг Майкл более чем достойно справился с задачей. И объяснил некоторые детали. Поэтому для начала вопрос - в чем ваша выгода? Вы же русская. Я с подозрением смотрю на политиков, которые предают победы своих предков.
   Я улыбнулась. В отражении вазы моя улыбка на моем новом, треугольном лице, показалась настолько же мефистофельской, как у Михаила:
   - А кто вам сказал, что я их предаю? Я просто исполню то, что обещала вам. Это дорого, сложно, но вполне возможно именно сейчас. Но предавать Родину я вам не обещала. У меня совсем другие планы на использование вашего желания.
   - Весьма загадочно и... как-то сложно.
   - А и я не обещала вам быть простой. Так что с операцией?!
   - Второй вопрос...
   Я фыркнула:
   - Доктор, мы в одной лодке, я рискую больше чем вы. Своей головой, причем в буквальном смысле. К чему эти дурацкие проверки лояльности? Не верите мне - скажите "да" и зарежьте на операционном столе. Никто не догадается.
   Он, поднимавший руки, чтобы сцепить пальцы "домиком" так и замер на полдороге. Потом попытался изобразить возмущение:
   - Да как...
   - Да так. Если вам предлагают свою жизнь и мозг, свою память, какие-то сомнения в лояльности выглядят издевательством. Если испугались за драгоценный архив - так и скажите. Мы тоже ничего с вами не сможем сделать, не выдав свои планы.
   - Вы догадываетесь, какое мнение о вас сложится у добропорядочных англичан после сатанинской свадьбы?!
   - Зато как обрадуются шотландцы! Просто на руках будут носить! А вы, с чего-то взяли, что я хочу сохранить за собой этот округ? Не подумали, что у меня была причина держаться за вашу страну? И отнюдь не меркантильная или политическая, но... Розы ведь больше нет.
   Он опять замолчал и положил руки на стол:
   - Тогда я не понимаю.
   - Что именно? Ночь не бесконечная, заканчивайте мысль до рассвета.
   - Досрочная выплата контрибуции. Откуда вы знаете, что Её Величество была автором этой идеи?
   - Даже автором?
   - Вы не знали? Тогда преклоняюсь пред вашим умением блефа.
   - Я знала об этой идее, а не её авторстве. А Карфаген и Пунические войны - любимая тема Розы. Она же сравнивала себя и с Дидоной и с Элиссой... хотя вроде это одна и та же?
   - Одна и та же, - кивнул Михаил.
   - Впрочем, её ли психиатру это не знать?! Все её биографы так и не разгадали, кто был её Энеем... впрочем, это, как я знаю, выдумка.
   - Вы очень осведомлены. Так её идея "Нового Карфагена" для вас не была тайной?
   - А для вас, похоже, была. Иначе бы вы не делали такие удивленные глаза три месяца назад.
   - Я всего лишь врач. Я не вхож на тайные заседания сильных мира сего. Времена, когда империями правили лейб-медики и парикмахеры - давно прошли.
   - А я иногда помогала Розе, как секретарь и референт. И на некоторых совещаниях, темы были... весьма странными.
   - Неужели "странные темы" будут обсуждать при русской феминистке?
   - Уродливую секретаршу в безликом костюме никто не запомнит, так же как лицо грудастой официантки в обтягивающем трико, - я расстегнула верхнюю пуговичку корсета, так больно сдавливавшего мне груди: - А когда Михаил вдруг заговорил про "Карфаген", внезапно поняла, откуда растут ноги и кого надо искать. Не представляете, насколько глубоко я нырнула с сенатскими полномочиями!
   Профессор помрачнел:
   - Вы знаете, что Роуз предали?
   - Теперь догадываюсь, что, возможно, предали именно те, с кем она планировала осчастливить Запад досрочной контрибуцией?
   - Похоже на то. Хотя... есть несколько вариантов.
   - Разве есть ещё какой-нибудь проект, в котором крутятся столь бешеные деньги, и за который можно рискнуть жизнью бывшей королевы?
   Британец вздохнул:
   - Ладно. Я ваш. Мы с Михаилом модифицировали процедуру, и возможно сумеем имплантировать вам воспоминания намного качественнее, чем рассчитывали.
   - Мы можем приступать? Что требуется от меня?
   - Не торопитесь. Вы, как я вижу, употребляли пищу и алкоголь сегодня вечером - это очень неприятное дополнение к наркозу. Во-вторых, потребуется время, чтобы генетические методы Михаила подействовали. В третьих, мне нужно защиту. И эскорт груза. Желательно без привлечения британской армии, секретной службы, и Королевской Семьи.
   Я улыбнулась:
   - Вы тоже не верите наследникам?
   - Это мои собственные суеверия.
   Я развернула к себе телефон:
   - Учения Российского Военно-Морского Флота вам подойдут? Балтийский флот как раз собирается в поход. Назовите город и дату.
   - Бристоль и Ливерпуль. Через три недели.
   - Готово. Бесполетная зона уже объявлена. Запрет на Джи-Пи-Эс и ГЛОНАСС будет позже. Мои специалисты сами свяжутся с вами ближе к дате.
   - Какая горькая ирония. Кто бы мог подумать в моем детстве, что чужой флот будет проводить учения у берегов Альбиона...
   - В порядке личной любезности - могу проголосовать на следующей сессии за расширенный пакет финансирования Королевского Флота. Вам будет приятно.
   Он довольно сцепил руки пред собой:
   - Что могу сказать... но встречи на операционном столе!
  
   +++++++++
   Красивые и неудобные туфли жмут ноги. Я спешу, стуча каблуками по чистому белому полу дорогой клиники.
   - Лизавета Морготовна, вы быстро поправитесь? - догоняет меня Катя, придерживая планшет и инфоочки: - Мне нужно согласовать ваш график.
   На ней такие же безумно красивые и безумно неудобные туфли как на мне, и белые чулки, которые рыжей идут больше, чем мне.
   - Ну, зависит от доктора.
   - Доктор?
   - Три дня постельного режима, - вслед за голосом появляется из воспоминания и англичанин: - Это обязательно. Потом попытайтесь разгрузить график от шумных мероприятий.
   - Спасибо. Так...
   - Катя, я не только за этим тебя позвала. У нас с тобой одна группа крови, да?
   - Вам нужна моя кровь, Лизавета Морготовна?! - она даже отключила дисплей на очках.
   - Ну, хоть при посторонних так меня не называй! Просто "Лиза". Нет, профессор хочет мне помочь с восстановлением детских воспоминаний. Помнишь же, что я их потеряла после ранения в голову?
   - Да. Неужели это возможно?! Я рада за вас!
   - Для теста нужно попробовать скопировать память близкого мне человека. Узнать, насколько настоящими будут воспоминания. Так вот, - я взяла её за плечи и заглянула в глубокие, преданные мне глаза: - Ближе тебя у меня никого нет. Ты разрешишь мне запомнить несколько часов твоей жизни?
   - Только учтите, ваша подруга будет помнить всё, как будто она была на вашем месте. Никаких тайн не будет. Подумайте хорошо. Хотите такой откровенности?
   - Да, хочу! - красиво похудевшая к свадьбе Катя даже запрыгала от радости, хлопая в ладоши и тряся рыжими кудрями: - Очень хочу! И даже знаю что! День свадьбы!
   - Катя, ты уверена?!
   - Лизавета Морготована... ой, Лиза, (она сняла очки), вы... то есть ты, так много сделала для неё! Если можно сделать так, чтобы ты побывала на моём месте - да лучшего праздника я бы не желала!
   - Тогда пройдемте, - вежливо поклонился седой англичанин.
  
   Без перехода - мы уже в другом помещении. Та же клиника, только большая комната с какими-то футуристическими креслами.
   - Надеюсь, для теста не придётся вскрывать череп и брить голову наголо? Я-то не против, но у Кати - медовый месяц.
   - Елизавета Морготовна, ради вас!..
   - Да нет, не нужна такая жертвенность. Я же говорил, что модифицировал оборудование. Русские технологии - это что-то невероятное! Тестовую запись можно провести на целом черепе. А имплантацию материала проведем после, через технические отверстия.
   - Имплантацию? Лиз... Лиза, тебе что-то в голову вставят?
   - Небольшую колонию стволовых клеток, - непринужденно солгал старик: - Блокировка детских воспоминаний у вашей подруги происходит из-за физического разрушения участка мозга. Мы восстановим его, фагоциты уберут соединительную ткань, а потом надо будет переписать детские воспоминания с поврежденного на нетронутый участок. Сейчас мы проверим, можно ли это вообще.
   - И я оправлюсь за три дня? - спросила я, изображая, что всему верю.
   - Физически - да. Но полноценно воспоминания и все ассоциации и комплексы вернутся месяца через три.
   - Ну, спасибо что просвещаете.
  
   Два кресла, с оборудованием похожим на уменьшенный томограф, уже ждали нас.
   - Садитесь и привязывайтесь. Нужно чтобы головы были абсолютно неподвижны, поэтому выполните все просьбы моих ассистентов.
   Мы легли на кресла, наши волосы накрыли сеточками, одежды прикрыли клеенкой. Ассистенты туго стянули нам лбы мягкими лентами, так что даже улыбаться стало больно. В рот тоже вложили какой-то кляп:
   - Сожмите зубами со всех сил. Так. А теперь не разжимайте.
   Какая-то струбцина поджала подбородок и шею, так что при всём желании разжать не получилось.
   - Внимание! - сказал профессор на английском: - Вы обе меня понимаете? Скажите мысленно: "Да" или "Йес".
   Я подумала "да".
   - Начинаем копирование. День свадьбы... Давайте не с утра, а с самой церемонии. С момента как священник сказал: "Хотите ли быть мужем и женой"... нет, давайте с момента слова "да", Катя. Я вижу его на экране, поэтому смогу отследить. Лиза, вы тоже помните момент, когда Катя сказала "Да"?
   Я мысленно подумала: "Да".
   - Вспоминаем этот момент. Один, два, три... Запись!
   Свет мигнул, прозвучал зуммер, и мигнул свет. Подбежали ассистенты и стали быстро распутывать нас.
   - И что, уже всё? - спросила я, стягивая с себя клеенку: - Всё получилось?
   - Попробуйте вспомнить событья того дня.
   Я напряглась. Вот мы сидим втроем в беседке... вот я переодеваюсь в трико официантки... Вот я целуюсь с Эммануэлем за колоннами... Вот он раздевает и бросает меня на кровать...
   - Катя! - непроизвольно воскликнула я в ужасе: - Я теперь помню, как переспала с твоим мужем!
   Она рассмеялась и, протянув свою руку, крепко сжала мою:
   - Да пожалуйста! Сколько угодно! Считайте это моим подарком!
  
   +++++++
  
   ...Буквы расплываются то в осмысленные слова, то в абстрактный узор. Сложный текст убористым почерком. Широкая крышка конторского столика, заваленная пестрыми бланками документов. Я подписываю их друг за другом, мне становится дурно, круги перед глазами.
   - Лиза, всё в порядке?
   Я помотала головой. На следующее утро все начало путаться. То я сочеталась браком в костюме официантки, то шла в черном свадебном платье под руку с Михаилом, то отдавалась Эммануэлю на столе беседки, обсуждая с англичанином и Михаилом детали заговора.
   - Воспоминания двух людей об одном и том же моменте, оказывается, тяжело держать в одной голове.
   - Обычно побеждает более эмоциональное. Постарайтесь вспомнить самые впечатляющие моменты. Иначе, вскоре, и, правда, утвердитесь в мысли, что не сговаривались с нами, а наставляли рога своей подруге.
   - Сейчас я помню, что это происходило одновременно. Лучше вам не знать как.
   - Я могу помочь с гипнозом и убрать их.
   - Пока не надо. Катя спросит. Я теперь знаю, как она это воспринимает, и не хочу огорчать. Позже, если вдруг она заведет ребенка - может быть. Мы ведь можем иметь детей, так ведь, Михаил?
   - Я вам обещал - значит можете.
   - Ладно. Дайте мне что-нибудь успокаивающее и начинайте.
  
   ++++++
  
   - И как себя чувствует наша прекрасная пациентка?
   - Как... прости, это женское...
   - Гинекологические проблемы? Наркоз мог вызвать осложнение...
   - Да не гинекологические! Дураки вы... Тут психиатр нужен.
   - Джордж как раз психиатр. Давай позову его.
   - Стой! - а протянула руку и схватила его: - Как тебе сказать...
   - Какая рука влажная...
   - Это вообще можно делать после операции?
   - Вы... то есть ты о чем, Лиза?
   - Сядь на кровать.
   - Это неэтично.
   - Забудь про этику! Сядь!
   Михаил, подоткнув халат, сел, и я подобрала ноги, садясь и прикрываясь простыней.
   - У меня... как бы это объяснить мужчинам...
   - Месячные?
   - Да нет! Наоборот!
   Моя простыня медленно промокала от пота.
   - У тебя температура? - он коснулся моего лба. Я схватила его руку и опустила вниз живота:
   - Я не могу успокоиться! Как проснулась - периодически находит, а рядом с тобой... - я спустила простыню и прижала его голову к своей груди: - Прости, прости... я не знаю, как это делается! - я дышала всё сильнее и говорила быстро-быстро: - Это началось после Катиных воспоминаний... у меня же не было мужчины, а сейчас меня...
   - У тебя сексуальное возбуждение? Началось после операции? Скорее всего, эйфории после наркоза. Полежи спокойно, подумай о чем-нибудь хорошем, успокойся. И всё пройдет.
   - У меня такого никогда не было.... Стой, не уходи! Я не могу... Это как в воспоминаниях Кати...
   - У тебя не было мужчины? - странно повторив, он освободился из моих рук и встал с кровати.
   - Я девственница! Старая, страшная дева. Ты можешь найти мои фотографии в юности - кто бы на меня ТАКУЮ посмотрел бы? Не такую как сейчас... - я стянула простынь со своих грудей: - Всё ещё нетронутая... Хотя, благодаря Кате, помню, как меня делали женщиной...
   - Нет. Лежи и постарайся успокоиться. Складывай в уме двузначные числа - очень помогает. Джордж тебя должен осмотреть. Не нравится мне твое поведение.
  
   ++++++++
  
   - Ну что, отпустило?
   - Простите меня. Я вела себя как похотливая самка.
   - Не вижу, чего вы должны стыдиться, - сказал профессор, размещая на моём затылке сканер в виде паука и смотря на экран прикроватного монитора: - Вы ведь и есть - самка рода человеческого. И иметь инстинкт размножения - для вас нормально. Это как раз признак организма здоровой женщины.
   - Вы рассуждаете о женщинах как-то утилитарно.
   - Я рассуждаю как ученый. Ну, собственно как я и ожидал, - он повернулся к Михаилу: - Проволока задевает гипоталамус и стимулирует его.
   - То есть, мы сделали её нимфоманкой?
   - Эй-эй, мужчины! А ну стоп! Какая проволока, какая нимфоманка?! Мы о таком договаривались?!!
   Они оба посмотрели на меня весьма загадочными лицами. Слово взял старый англичанин:
   - Я должен объяснить. Мы решили, чтобы не повредить этой прекрасной титано-керамической конструкции, которая составляет ваше лицо, (он тронул мою щеку), провести операцию эндоскопически, с помощью зондов. Сразу же возникла идея использовать нано-микронную нить, с заранее размещенными клетками опухолей. Так мы смогли добраться до слуховых, зрительных и прочих отделов вашего правого полушария, но похоже, петля, на которой замыкается нить, всё-таки задевает вашу гипоталамо-гипофизарную систему, что и стало причиной вашего резко увеличившегося либидо.
   - Это теперь на всю жизнь? Или вы можете изменить?
   - Не беспокойтесь. Это временно. Рост опухолей необходимо стимулировать, подавая сигнал на нить, вот этим устройством, (он показал прибор размером с телефон). Лучше это делать в бессознательном состоянии, под наркозом или во сне, чтобы избежать галлюцинаций. Нить проходит через отделы связанные с вашим восприятием, а теперь, как оказывается - и вашу эндокринную систему. Последняя стимуляция была проведена пять часов назад, на операционном столе, и похоже, вы только что пережили последствие влияния на гипоталамус. Отныне вы будете получать стимуляцию под моим контролем, и под более длительным наркозом. Я прослежу за вашим гормональным уровнем - так что не беспокойтесь за свой моральный облик.
  
   +++++
  
   - Как себя чувствуете?
   - Как идиотка, согласившаяся на добровольную опухоль мозга. Я думала - это будет быстрее.
   - Ну, во-первых, все отменить можно в любой момент. Во-вторых, вы как женщина, в любой момент можете ускорить трансформацию.
   - И как это, интересно?
   - Месячные, беременность. Почему моя "Вечная Весна" сделана для женщин?! На вас эффект появляется раньше из-за физиологии. Хотя... признаюсь по секрету, я и не собираюсь делать омоложение для мужчин. Седина и морщины нас украшают.
   - Перестаньте уводить мою мысль. Значит, беременность всё ускорит?
   - Как-то вы легко это обсуждаете. Это ответственный шаг.
   - Я одинокая женщина-политик. Вам сосчитать сколько раз мне пеняли моей бездетностью? К тому же, если я имею право обсуждать применение ядерного оружия, почему я не могу обсуждать планы на семью?
   - Для начала это дело, требующее взаимного согласия. А как сумму моих наблюдений, я могу вывести, что на вас сейчас влияет приобретенная нимфомания и последствия воспоминаний подаренных вам вашей подругой.
   - Ну, во второй части вы во многом правы. Но тут есть один нюанс.
   - Нюанс?
   - Воспоминания Кати доминируют, как более сильные. А когда я пытаюсь вспомнить, о чем мы говорили в беседке... в них влезают ощущения от брачной ночи моей подруги. А так как своего опыта у меня нет, мне... психологически очень трудно фильтровать их...
   - Можем попросить Джорджа о сеансе гипноза. Он хороший специалист.
   - Нет, - сказала я, решительно подходя и расстегивая его рубашку: - Я хочу попросить ТЕБЯ о сеансе кое-чего другого.
   Он положил руки на мои плечи и осторожно растянул ворот больничной рубашки, стягивая её вниз и заставляя меня изгибаться, прижимаясь к нему. Я протянула губы для поцелуя.
   - Это будет просто эксперимент. Изучим стимуляцию генетических модификаций с помощью беременности.
   - Да, изучим, - согласилась я, закрыв глаза и нащупывая его губы.
   - Кхм-кхм... - раздалось откуда-то сбоку: - Извините, но этим лучше заниматься ДО процедуры. Сейчас слишком сильное возбуждение может...
   - Робот, закрой дверь, - скомандовал Михаил автоматике палаты под моим поцелуем: - Продолжай, Лиза...
   Я высвободила руки через ворот рубашки, и вцепилась в его коротко стриженые волосы, наслаждаясь первым в жизни настоящим поцелуем...
  
   +++++
  
   - Вы проблемная пациентка, Елизавета Маргаритовна, - сказал англичанин, когда я разместилась на кресле записи памяти.
   - Какие-то новые проблемы?
   - Никаких, за исключением тех, которые вы сами придумываете. Ваш тест на беременность положительный. Поздравляю вас и Михаила - у вас будет ребенок.
   - Вы это осуждаете? Или считаете, что мы должны пожениться?
   - Это не моё дело. Я просто боюсь очередных побочных явлений.
   - Не должно быть, - успокоил его Михаил.
   - По вашей части - может быть, и нет. А с моей стороны проблемы ещё грядут.
   - Не пугайте меня.
   - Вы в курсе её проблем из-за аппликации воспоминаний о брачной ночи её ближайшей подруги. А сейчас мы собираемся совместить её живую память с воспоминаниями о целой чужой жизни. На выходе мы можем получить абсолютно другую личность.
   - Я согласна.
   - Вы согласны сейчас, пока являетесь самой собой. А какие приоритеты станут у вас от совмещения идеалов и комплексов вашей жизни и жизни Роуз? Кстати, она не очень любила медицинские вмешательства.
   - Это всего лишь память. Я не превратилась в Катю от воспоминаний о свадьбе. Просто захотела приключений, в которых не участвовала. Перестаньте трусить! Начинайте эксперимент!
   - Это не эксперимент, это...
   - А, по-моему, она права. Всё возможное мы уже рассчитали. И вы уже перестраховываетесь. Перестаньте. Я рискую большим.
   - Вы, большим? Вам-то ничего не стоит скрыть свое участие в эксперименте после провала, а я...
   - Я рискую своим ребенком тоже, - сказал Михаил, подняв планшет с моими анализами: - Достаточно?
   - Простите. Начинаем процедуру. Приступить к фиксации.
  
   ++++++
  
   - Как себя чувствуешь?
   - Вроде хорошо. Что сейчас?
   - Отойдите, пожалуйста, Майкл. Процедура ещё не закончена. Внимательно смотрите на эти часы. Следите взглядом... Ваше тело тяжелеет, в голове появляется легкий туман. Все посторонние мысли уходят. Вы слышите только мой голос...
   ....
   - ПРОСНИТЕСЬ!
   Я резко выдохнула и закашлялась. Глаза резало от света, тело было уставшее, затекшее и очень хотелось есть.
   - Что это было?!
   - Сеанс гипноза для предотвращения осложнений, подобных тем, что мы наблюдали во время эксперимента, - объяснил профессор, пока его ассистенты шустро освобождали меня от привязей: - Попробуйте вспомнить свою первую встречу с Её Высочеством?!
   Я сосредоточилась:
   - Помню даже лучше чем раньше. Я ещё так волновалась из-за своего английского. И платье было не на мою фигуру.
   - А теперь - вспомните вашу встречу от лица Королевы Роуз.
   - Я... - наверное, я как-то смешно распахнула глаза, потому что все усмехнулись: - Помню! Умная и симпатичная девочка. Очень худая, но столько энергии и харизмы...
   Я покраснела.
   - Воспоминания четкие?
   - Да, помню даже запахи и текстуры ткани! И... они не путаются! Я отлично понимаю, что это чужая память и вижу это словно со стороны!
   - Значит, получилось, - старый англичанин усмехнулся: - Я нашел, как избежать патологического влияния от совмещения воспоминаний. Не старайтесь вспомнить ещё что-то из памяти Роуз - я заблокировал эти разделы. Будем действовать постепенно.
   - Да но... - я снова погрузилась в вечер свадьбы: - С Катиной памятью проблема на месте.
   - Здесь я не работал, - я только заметила крупные капли пота, стекающие по его виску, и пятна пота на рубашке: - Это довольно утомительная процедура, мы и тут возились 9 часов.
   - Понятно... То есть... на несколько часов памяти требуется почти полдня? Вы на сколько лет запланировали программу?
   - Длительных сеансов, подобных сегодняшнему, потребуется всего 2-3. Потом будут более короткие, и без глубокого погружения. Вы хорошая пациентка, и мы быстро справимся.
   - Хорошо, надеюсь, потом закончим и с последствиями первого эксперимента, - я попыталась встать самостоятельно, но ноги не удержали меня и вдруг сильные руки подхватили меня и подняли над землёй. Я увидела лицо Михаила.
   - Ваши помощники слишком сильно перетянули жгуты.
   - Они не любят феминисток. Это ерунда.
   - Это ерунда, если сеанс не затягивается как сейчас, - впервые, кто-то из мужчин защищал меня!
   - На следующие длительные сеансы уже не потребуется фиксации. Так что я и говорил - ерунда. А пока - унесите в палату и накормите нашу спящую принцессу. У неё плотный рабочий график и без наших процедур.
   - Я не хочу... спать...
   - Технически вы бодрствовали эти 9 часов, как и я, и занимались тяжелой умственной деятельностью. Можете заняться сексом, если вам это поможет расслабиться.
   - Обойдемся без предписаний врача, - огрызнулся Михаил.
  
   ++++++
   Снова какое-то мельтешение. Кажется, я перескочила несколько дней. Или пару часов?
  
   - Теперь, раз память Её Величества стала вашим достоянием, я должен вас предупредить об одном человеке.
   - О человеке?
   - Муж вашей помощницы, Эммануэль.
   - Что с ним не так?
   - Вы знаете, что он агент ЦРУ?
   - Час от часу не легче, - вздохнула я.
   - Постойте, ЦРУ же не существует.. - удивился Михаил.
   - Это официально не существует, - объяснила я: - Есть только две секретные службы - У России и Китая. Но неофициально - они живут и здравствуют. И ЦРУ, и МИ-6 и эта, французская, как ей... И как долго вы собирались этот факт скрывать от нас?
   - Если бы опыт увенчался неудачей - я бы молчал и дальше.
   - То есть опять вас волнуют не мы, а сохранность вашего драгоценного архива. Вы мне противны.
   - Простите, не понял претензий.
   - Откуда вы это узнали?
   - Он учился у меня. Он был моим студентом на кафедре психиатрии, но потом его увлечение Ла Веем, заставило покинуть Британию. Позже, я узнал, что он поступил на секретную службу, и его специальностью стали "медовые ловушки".
   - То есть, соблазнение одиноких и влиятельных дам... - закончила я: - Бедная Катя...
   - Мы что-то будем с этим делать?
   - Если ты не выгонишь этого трусливого старика, и не возьмешь меня на этой кровати, я оденусь, пойду к нему и сама устрою ему "медовую ловушку"...
   - Простите, я здесь явно третий лишний. Позвольте откланяться.
   - Откланивайся, откланивайся... Он закрыл дверь?.. Порви на мне эти больничные тряпки. Покажи, как хочешь меня...
  
   ++++++
   Тихо, тесно, тепло и сладостно. Я, усталая и счастливая, обнимаю под простынями мужчину и шепчу ему на ухо:
  
   - Знаешь, я ведь из-за этой Катиной памяти постоянно вижу во сне нашего шпиона.
   - Эммануэля?
   - А ты видишь тут других шпионов?
   - Надеюсь, что нет.
   - То снова эта ночь, то снится вместо тебя... то вообще что-то оригинальное. Один раз вы оба приснились...
   - Надеюсь, я его превзошел?
   - Это был такой изврат... мне стыдно...
   - А мы разве не этим самым, чем стыдно, занимаемся?
   - Нет-нет-нет, такого не надо...
   - Учитывая твою память как бы тебе в виде покойного британского короля не присниться.
   - Нет, это снится как-то иначе... со стороны, что ли... А вот вы двое - как наяву...
  
   ++++
   Снова мельтешение воспоминаний. Явно прошло время. На мне какое-то... непривычное платье. Я резко останавливаюсь, словно забыла куда иду, и вижу перед собой удивленного англичанина:
  
   - Доктор, можно сеанс пораньше? Или просто посидеть у вас?
   - Да можно, отчего же нет... Ох, простите, но в следующий раз не используйте такой сильный парфюм.
   - Да вроде нормальный...
   - Вы сильно возбуждены.
   - Да нет, я в порядке.
   - Вы сильно возбуждены, да?
   - Да, я сильно возбуждена...
   - А когда вы возбуждены, вы используете сильный парфюм, не так ли?
   - Да я вообще...
   - Вы используете сейчас сильный парфюм, потому, что сильно возбуждены?!
   - Да я использу... Ах, извините, принюхалась и не заметила! Это по работе надо было.
   - Презентация какая-то? Михаил обещал придти к началу сеанса.
   - Да презентация... наверное... Михаил...
   - Вы ведь не хотите сейчас встретиться с ним?
   - Ну почему? Я ведь...
   - Вы не хотите встретиться с ним, да? Вы что-то совершили, да?! Вы хотите, чтобы я вас спрятал, да?
   - Я что-то... Ой, доктор, а можете спрятать меня от него?
   - А, так вот почему вы пришли раньше! Понимаю, любовная размолвка! Или уже - семейная?
   - Да нет... не размолвка... просто так... женское?
   - Проблемы со здоровьем? Так обратитесь к Михаилу - кроме того, что он генетик, он замечательный эндокринолог!
   - Нет, это вообще к организму отношения не имеет... причуды просто. Только не выпытывайте у меня под гипнозом!
   - Врачебная тайна, миледи! Пройдёмте в кабинет...
  
   ++++
   Шум дождя. Мокрый асфальт, мокрые клумбы, мокрая зелёная трава на лужайке. Мокрые струи стекают за шиворот моей совершенно мокрой рубахи, я, босиком в живописно рваных колготках спотыкаясь, бреду к смутно знакомому дому. Реву так, что грудь рвёт от боли. Мелькнула моя рука - с красивым маникюром и в кружевной манжете с запонками. Звук дверного звонка.
  
   ... - Лиза! О господи! Ты вся промокла! Где твой плащ, зонт!
   - Прости меня! Прости, милый!
   - Ты пьяная?
   - НЕТ!!! Прости, пожалуйста... Прости!..
   - Да что случилось?! Зайди, закрой дверь. Дай, сам закрою... о, господи, немедленно снимай всё!
   - Ты меня несешь на руках? Ты меня не выбросишь сейчас?
   - Ты точно трезвая? Лиза? Ты ничем не закинулась...
   - Прости...
   - Да за что?!
   - Поставь меня на пол... не раздевай... не разде... вай... поставь... вот так, держи меня... прости... прости... прости-прости-прости...
   - Лиза, ты меня пугаешь.
   - Я изменила тебе...
   - Протии, не расслышал?
   - Я изменила ТЕБЕ!!! Прости! Прости, я дура! Я - изменила... я сука...
   - Да что ты за бред говоришь? Престань, очнись! Ты выпила? Ты что-то курила?
   - Да ничего я не выпила, мне стыдно...
   - Значит так - молчи, я несу тебя в ванну, грею, чищу, и когда ты сможешь соображать, всё расскажешь...
  
   Сухие руки подхватывают меня под колени и отрывают от земли. Я прижимаюсь к мужчине и теряю способность членораздельно разговаривать...
  
   ... - Я соображаю, я всё отлично понимаю... - первое, что я сама слышу среди собственных рыданий: - Перестань, я не пьяная и не под кайфом... я просто дура... я шлюха...
   - Лиза, я ничего не пойму! Что произошло?! Что за измены?
   - Я... я переспала с Эммануэлем, - признание звучит словно гром в моей голове, мир рушится вокруг, и я вдруг вспоминаю, что это- правда.
   - Чего? Опять во сне?..
   - Да нет, наяву! Катю отослала специально... ладно бы, если специально - неделю планировала...
   - Что? Что ты планировала? Что ты говоришь?
   - Я ду-ура!!!!
   - Перестань реветь!.. Ой, нет... прости. Он тебя изнасиловал?!
   - Никто меня не насиловал. Я всё сама. Я его соблазнила.
   - Все жертвы так говорят.
   - Да никакая я не жертва. Я уже три дня сплю с ним... Вчера с тобой - сегодня с ним. Позавчера с ним... Прости!
   - Ты думаешь, я что-то понимаю? Что ты сделала? Что планировала? Ты же умная, все время про планы говоришь, что за измена?
   - Ты не сердишься? Или сердишься?! Или не понял?..
   - Не понял.
   - Я соблазнила другого мужика. Мужа Кати. Изменила тебе. Только не во сне, а наяву. Господи... ты меня возненавидишь...- я шептала с такой скоростью, что сама еле различала слова: - Молчи-молчи-молчи... Я отослала Катю на месяц, геникологесса наша хочет ребенка осмотреть... я подговорила её задержать нашу рыжую... Катя мне рассказала, что Эммануэль спит с горничными... То есть она сначала рассказала, потом я её отослала... А потом... Потом решила, что же я это время теряю. Заплатила горничной, надела парик и платье. С прошлой пятницы там, в особняке, честно работала.
   - Помогла подруге прибраться по дому? Или следила, будет ли приставать?
   - Он меня облипал в первый же день! Я до входных смотрела, а в воскресенье бросила ему в виски виагру.
   - Экстремалка.
   - До последнего думала, что сейчас закричу и сдам его Кате... А потом, он уже был во мне, и я... Ну, в общем... На утро он узнал, с кем переспал...
   - Он тебя шантажировал?
   - Я его шантажирую... недоразумение он, а не шпион... прости, я не знаю, что со мной... ты меня бросишь?
   - Я ещё думаю.
   - Молодец, что честный... господи, я дура!
   - Это было один раз?
   - Какой один раз? Глухой дурак?! Я уже третий день к нему хожу!.. сразу после тебя... сравниваю...
   Он глубоко вздохнул:
   - Прости, мне надо подумать, - и, повернувшись, ушел из ванной комнаты.
  
   - Это нимфомания, да? - кричала я через дверь: - Я помню, ты про неё говорил, я прочитала в Интернете!
   - Вполне может быть. Мне надо посмотреть твои анализы.
   - Прости!!!!
   Дверь открылась:
   - У нас с тобой ребенок. Я больше боюсь за него.
   - Господи и тут я дура... прости-прости-прости...
  
   ...А потом внезапно мы уже лежали голые в постели, и я спрашивала:
   - Это значит, что ты меня простил? Или наказал за измену?
   - Я сам не знаю.
   - Ты меня прощаешь?
   - Нет, разумеется. Просто не мог спорить с голой женщиной.
   - Мальчишка... Ты же знаешь, сколько мне лет... Мог бы вспомнить это как причину... Или что я жду ребенка, и секс может быть ему вреден... Сам себя лишаешь таких аргументов против меня...
   - Ну, во-первых, у нас не такие отношения чтобы взять и расстаться. Кроме того, что мы - любовники, мы ещё и заговорщики. И у тебя был како-то план, который ты так и не рассказала... Это, не говоря, что я всё-таки хочу ребенка...
   - А во-вторых?
   - Ты очень соблазнительна и красивая. Даже учитывая, что я знаю, сколько тебе лет... что боюсь за ребёнка...
   - Спасибо... А ведь у тебя были женщины до меня. Ты для меня был первым... Но ты знал, что делать с женщиной...
   - Были, разумеется. Даже две.
   - Твоя секретарша, Алечка?
   - Ты будешь смеяться, но я её так и не соблазнил. Хотя пытался и намекал. И она вроде не против.
   - Мальчишка-а... А кто тогда?
   - Моя сокурсница и моя первая любовь.
   - Интересный порядок. То есть ты сначала добился секса, а потом только влюбился? Или изменил своей первой и единственной с пьяной сокурсницей?
   - Нет, я просто не думал о такой вещи как секс. Молился как на богиню. Мы были вместе в детдоме, а потом разошлись.
   - А она тебя бросила, и ты подпоил сокурсницу?
   - Нет, это была не пьянка, а долгая ночная смена. Мы легли спать в ординаторской, а проснулись, занимаясь сексом.
   - Врачебная романтика... Прости, я не смеюсь, это даже красиво. А первая любовь?
   - Вышла замуж за парня на пять лет моложе неё, он разбился в автокатастрофе. Она осталась с ребенком, родня подала на неё в суд. Я был экспертом, доказал отцовство. Она пришла ко мне и решила поблагодарить. У нас был замечательный секс, но он убил любовь.
   - Не вынес, что твоя богиня продала самое дороге как пачку банкнот?
   - Что-то вроде этого.
   - Так я, значит, не первая, которая пытается расплатиться с тобой сексом за всё хорошее... прости...
   - Причем здесь расплата? Если у тебя сексуальный психоз - следствие нашей операции, то я и сам виноват...
   - Психоз, прямо... ты просто не понимаешь, что значит для некрасивой девочки красота. Что значит женская фигура для тощей доски. Что значит молодость для отчаявшейся считать себя женщиной старухи...
   - Эй, если бы я этого не представлял, я бы этим не занимался!..
   - Ах, прости... Просто у меня это всё намного более запущено... я же богатая девочка. Богатая, умная, избалованная... Мне с детства говорили, какая я красивая вне зависимости от того, что отражалось в зеркале. Но, я, к сожалению, не была дурой, чтобы верить ушам, а не своим глазам. Все мечтала, что пойду красотой в мать - но удалась в отца. Мое матчество же намного раньше феминизма появилось... Ну вот, сочетание лести и ожиданий потом и привело к тому, что дважды пыталась вырваться из того тела. Я чувствовала себя джинном, запертом в бутылке.
   - Джиньей.
   - Что?
   - Джин женского рода - "джинья"
   - А... я как джинн из сказок, обещала первые триста лет: первому кто увидит во мне женщину, не откажется от меня, увидев мое лицо и не нащупав титек на ребрах - подарю всю себя и стану самой верной женой, какая только бывает на свете. Вторые триста лет я решила, что если кто-то выберет меня, то сделаю его властелином мира. А когда и на третьи триста лет никто не пришел, решила что погублю того, кто откроет бутылку...
   - Тебе ещё нет девятисот лет по твоей программе.
   - Да. И поэтому для тебя действует первое обещание... Но... господи, почему я всё испортила?!!!
   - Перестань. Ты опять ревешь.
   - Эта нимфомания, это что - сумасшествие? Раздвоение личности?
   - Я бы не стал так резко ставить диагноз. Зная тебя, может быть, ты просто саму себя перехитрила, а Эммануэль оказался более опытным любовником.
   - Ерунду говоришь.
   - Нимфомания - это когда повышенная реакция на сексуальные раздражители, но секс не даёт удовлетворения. И женщина начинает искать новее ощущения. Вроде я тебя удовлетворил?
   - Почти. Вот самую-самую чуточку хочется ещё.
   - Ладно, иди сюда, повторим.
   - Ах... то есть, потом это неудовлетворение будет расти, и я буду как наркоманка?
   - А может и не будет. Ты же проходишь курс гипноза. Может, ты просто сама себе лишнее внушила.
   - А можно так сделать, чтобы я получала удовлетворение? И чтобы мне хватало одного тебя?
   - Можно повысить чувствительность к эндорфину... но начнутся проблемы с алкоголем... В любом случае, во время беременности это нельзя.
   - Пока мы ещё друг от друга не одурели - не забыть, что надо нам встретиться с Джорджем. А то я действительно могу сама весь свой план испортить, так вам ничего не рассказав...
  
   +++++
  
   ...Сквозь сон я слышала ругань двух мужчин, периодически срывающуюся то на русский, то на английский, то на латынь - нет, это была не реальность, где у меня метр тридцать рост. Это был сон, где у меня были длинные ноги, руги, и больничная пижама на ещё небольшой груди...
  
   - Что вы ищите в моих личных записях? Вы не доверяете? Вы с Лизой проверяете меня?
   - Есть подозрения. Где томограмма мозга? В каком файле?
   - Вы решили попытаться научить нейрохирурга его профессии?
   - Анатомия человека не меняется, оттого что к нему прикасается нейрохирург или генетик. Мне интересно, каким образом эта чертова проволока добралась до её гипоталамуса?
   - Есть сложные физиологические реакции.
   - Которые мы проходили на одних с тобой курсах. Что не так пошло с операцией?
   - Операция пошла по плану. Запись перед вашими глазами.
   - Точно? Я что-то не вижу предварительного анамнеза...
   - А может, перед тем как лезть в чужую специальность, собрать анамнез по своей?
   - Что?
   - А я позаботился. Поглядите, коллега.
   - Чего? Разрешение маленькое.
   - Прошу прощения. Вот. Генеалогическое древо и генетическая карта нашей пациентки и её известных родственников. Обратите внимание, коллега, на это сочетание.
   - Это... что? И снова...
   - Её отец - известная медийная личность, я даже не подумал, что такой высококлассный специалист, как вы, мог пропустить характерные признаки. По его лицу уже можно было догадаться о возможных проблемах. Мать, конечно, фантастическая красавица, но вот по отцовской линии все хорошо только по части героического прошлого, но не внешности. Самое интересное: Лиза - первая женщина в этой линии. До неё сплошные мальчики. Либо упоминания о дочерях не зафиксированы в архивах. Вы не в курсе, что делали большевики с некрасивыми девочками?
   - Заткнись, нацист.
   - Не понимаю неспровоцированного раздражения. Разве что на нашу общую невнимательность. Карту и документы об операции в её детстве я обязан был поднять раньше, так же как и вы - проверить родственников. Надеюсь, теперь любопытство насчет моих профессиональных обязанностей исчерпано?
   - Подожди... тогда я не понимаю её томограмму... По генной карте, тут должно...
   - Русский хирург, который спасал ей мозг и лицо после известной попытки суицида, был настоящий волшебник - он избавил её от части проблем, с которыми она могла столкнуться после полового созревания.
   - То есть акромегалия или карликовость ей вполне могли светить...
   - С ростом метр тридцать, как на момент операции. А может и нимфомания. Это все проблемы одной области. Она могла стать либо коротышкой, либо чудовищем с картин Иеронима Босха...
   - Либо...
  
   Я увидела свою руку, отодвигающую больничную занавеску, и, опираясь на косяк, спросила у обернувшихся от мониторов ко мне мужчин:
   - Это... то, что вы обсуждали... оно может как-то отразиться на ребёнке?
  
   ++++++
  
   ...- Ситуацию понял, мои дорогие... могу я назвать вас "товарищами"? Со своей стороны могу предложить в качестве личной услуги - помощь гипнотизера. Я могу заставить Эммануэля забыть об адюльтере, а так же могу заставить вас забыть о столь неприятном вам влечении.
   - Не надо. Во-первых, если это болезнь, то поможет мне лишь на время, во-вторых - вы будете смеяться, но я уже успела и постель с мужем подруги использовать для своей политики. Ни мне, ни ему нельзя это забывать, иначе пострадают люди.
   - А ты не теряешь времени.
   - Перестань. Ты стыдил меня до постели, в постели, после постели - я устала. Мы не женаты, мы любовники. Да, я рожу тебе ребенка, я рожу тебе двух, если хочешь, или трех, но я не клялась в верности. У совести есть свои пределы. Я женщина с двумя любовниками, а ты - просто первый из них. Вообще могла бы не признаваться в измене...
   - Вы всё-таки более важны для неё, коллега...
   - Вы лучше придумывайте, как эту чертову проволоку побыстрее извлечь, чем семейным психологом для несуществующей семьи работать.
   - Это диктуется не мной, а вашим организмом. Его метаболизм и так ускорен насколько возможно.
   - Поэтому мне так хочется есть?
   - Это скорее беременность. Но и ускорение тоже может действовать.
   - А на ребенка ускорение не подействует?
   - Надо было думать, когда соглашались его сохранить, миледи.
   - По-моему это не твое дело, нацист.
   - По-моему это моё, женское дело, мужчины. Вы забываете, что беседуете с феминисткой.
   - Приношу прощения и за меня и за моего обидчивого коллегу.
   - Ладно, проволоку нельзя. А с воспоминаниями Кати что?
   - Я попытался на прошлом сеансе. К сожалению, вы забыли не только их, но и меня и Михаила и несколько лет из предыдущей жизни.
   - Где-то вы врете, но я не могу понять где, профессор...
   - Оставляем ситуацию как есть?
   - Что мне грозит, если всё продолжится?
   - Кроме сексуальных и эмоциональных проблем - возможно акромегалия. Это...
   - Я знаю что это. Это генетическое? Оно лечится? Михаил, прекрати сидеть ко мне спиной!
   - Да. Без проблем. Но во время беременности я рисковать не буду. Только после родов.
   - Думаю, к этому времени мы закончим и наши процедуры.
   Я тяжело вздохнула:
   - Ладно. Раз уж вы предложили свои услуги, то сделаем вот так: профессор - вы можете стереть у Эммануэля и Кати воспоминания об их первой брачной ночи?
   - Могу, но зачем?
   - Пусть считает, что спал со мной, а не с невестой. А Катя просто путь забудет, была она одна или с мужем... Она много выпила, это я помню...
   - И, наверное, визит в нашу лабораторию тоже... - кивнул англичанин: - Не понимаю замысла, но готов оказать вам услугу.
   - Михаил. Алло. Михаил! У нас с тобой будет мальчик?
   - Да.
   - Он будет азиатом, как и ты?
   - С белой кожей, как у тебя.
   - Сложно сделать его европейцем?
   - Не сложно, но... зачем?
   - Мне нужно привязать к себе агента ЦРУ, но второй раз залететь я не могу...
   Михаил вышел, хлопнув дверью...
  
   ++++++
  
   ...Я - сильно беременная. Большой живот и тяжелые груди обтягивает специально сшитое подчеркивающие их платье. Пальцами с длинным маникюром разворачиваю веером все лепестки экранчика телефона, куда загружены основные документы и диктофон, и закрепляю его на запястье, чтобы подглядывать во время речи. Есть, конечно, вывод и на очки, но они уже не идут моему располневшему лицу, поэтому останутся в нагрудном кармане. В руках - папка с документами, которые я не могу доверять Сети и электронной памяти. Промедлила с выбором туфель - конечно на каблуках я буду хороша даже с животом, но слишком неуклюжа стала в последнее время, поэтому - туфли-лодочки. Теперь я готова. Приглашенные уже пришли, и, наверное, удивляются - или знакомятся, если у этих рептилоидов на собраниях их клуба иллюминатов приняты плащи с капюшонами на пол-лица...
  
   ...В забавном положении сидел Михаил - я назло ему приказала посадить его напротив меня за дальним концом стола, и теперь все шестеро стариков, поднятых мною на белый свет из бункеров, с палуб дорогих яхт и с больничных кроватей ещё более дорогих частных клиник, смотрели на него с самыми интересными выражениями лиц. О да! Японка, что сидела рядом с Михаилом была на инвалидном кресле с капельницей.
   Я подняла предплечье, и коснулась одного из лепестков телефона - и окна закрыли антидроновые ставни, а на дверь за моей спиной упала противобомбовая переборка.
   - Надеюсь, вы все поняли из моего послания, что мы обсуждаем вещи, опасные для жизни всех присутствующих, поэтому официально - у нас совещание о государственном заказе для "УлГена" и передаче вашим корпорациям технологий двойного назначения под государственным контролем. Не забудьте изобразить недовольство условиями сделки после совещания, а то ни мои избиратели, ни ваши акционеры не поверят.
   - Пока что у нас не наигранное, а настоящее недовольство, - сказал ближайший ко мне, классический капиталист с картинки - жирный, лысый старик, в старомодном сюртуке и манишке: - Вы не являетесь участни... цей, (я заметила, как он сделал оговорку, прежде чем употребить женский род), нашего весьма ограниченного круга, сорвали нас с мест весьма серьезными обвинениями, и теперь к этому прибавился арест и угроза жизни.
   - Нет, не волнуйтесь, - зло улыбнулась ему в лицо я: - Я не собираюсь вас арестовывать. У меня уже кончается 9-й месяц, и я не хочу никого из вас в акушер... ки моему ребенку (тут я назло сделала паузу). И каких-то коварных тузов в рукаве, вроде роты канадского спецназа в серверной или взвода киберниндзя в мусоропроводе - у меня тоже нет. Хотя, я до сих пор не поняла, чьи дроны роятся над МКАДом... (Сухой, сутулый, мосластый старик с огромным кадыком задергался) ... надеюсь, у них есть разрешение на полёты? А то Монумент Собянину не только самокатчиков наказывает...
   - Переходите к делу, - сказала японка.
   Я раскрыла паку:
   - Несколько лет назад ваша группа, которая, как я знаю, была более многочисленна, предлагала мне, через корпорацию "УлГен", участие в одной, успешно провалившейся авантюре.
   - Этот проект отменен, - махнул потной рукой толстяк в смокинге.
   - Этот проект нельзя было отменять. Моя подруга, Роза, покойная Королева-мать, всю жизнь положила на то чтобы сделать добро ненавидящему нашу Родину Западу. А теперь вы, крупнейшие воротилы, так хвалящегося своей деловой хваткой Западного Мира, вздумали отступить и отказаться от цели всего-то из-за пары воров?!
   - Ну, скажем, воров было больше, чем пара, - сказал брюнет с пластиковым лицом известного до моего рождения актера. На него зашикали.
   - Если бы вы не отказались, может быть, воровства бы и не было, - грозно поглядев на брюнета, повернул ко мне своё тучное тело толстяк: - Без гарантий политической поддержки некоторым стало плевать, а некоторые решили, что смогут провернуть свои личные делишки за счет общего имущества. У русских это вроде называется: "коммунизм"?!
   - Это называется: "скоммунизьмить". К коммунизму это не имеет никакого отношения, просто синоним обычного воровства.
   - Ну, мы не знатоки тонкостей теорий обобществления имущества или женщин. Некоторые из нас посчитали это "божьей карой", - он издевательски глянул на бесполую фигуру в пасторской сутане, которая сидела между ним и пластиковым брюнетом: - И что дескать-де, Господь смешал нам языки, как при постройке Вавилонской Башни.
   - Глупости, - обрезала я: - Бога не существует (ребенок больно дернулся в животе, я поморщилась и запнулась): - А наша власть - да. Я сейчас вам объясню, что вы забыли, и почему должны благодарить тех недоумков, которые сорвали вам неудачное исполнение плана выплаты "Карфагенского Долга" Королевы Розы...
  
   ...- Вы все помните, как избираются палаты Парламента? Я не про Сенаторов, которые у вас сплошь "варяги" из российских партий, ибо сама являюсь таковой, и регулярно продаюсь таким как вы, за вполне божескую цену.
   - Это вы от последней "продажи" себя ребенка нагуляли? - с мерзкой улыбкой неудачно пошутил потный толстяк.
   - Нет, это дар любви одного полезного человека, (я специально не смотрела на Михаила), и поверьте, без него, наш замысел бы не удался.
   - Нет никакого "нашего" замысла, - снисходительно смотрел на меня толстяк: - Есть лишь уделенное вам под угрозой шантажа наше личное время, причем очень дорогостоящее. Мы вас слушаем, потому что вы пока стоите дороже. Но время тикает, и если вы превысите свою цену - будете должны с процентами.
   - Это вы уже мне должны с процентами, за то, что я спасаю ваши страны.
   - Слова русской, для которой выражение "мать-земля" связано с клубком суеверий, - заговорил брюнет с пластиковым лицом: - Настоящий бизнесмен выше нации. С чего вы взяли, что нам мешают существующие порядки?
   - Настолько не мешают, что вы решились на авантюру, где рискнули двумя третями своих состояний?
   - Продолжайте уже, - сказала без единого акцента японка: - Не тратьте время на споры с этими мужланами. Итак, вы говорили что-то про процедуру голосования?
   Мне понравилось, как она смотрела на всех них. Самая маленькая, даже на высоком инвалидном кресле, но глядела так, будто все присутствующие были насекомыми. И только в мою сторону взгляд её старческих глаз загорался вниманием и интересом.
   - "Голосующий миллиард". Вы знаете что это?
   - Разумеется, - сказал бесполый пастор: - Ценз, который дозволяет территории участвовать в планетарном Парламенте. Защита от повторения печальной истории 21-го века - когда многочисленные, но слаборазвитые страны НАТО спровоцировали Третью Мировую, преодолев вето более сильных и разумных.
   - Ну, я знаю более близкую к правде версию истории. Но это не стоит спора. Дело в том, что этот же "голосующий миллиард" не даст вам изменить порядок вещей, который, как выяснилось, одного из вас устраивает.
   - Это была спекуляция! - посмешил оправдаться брюнет.
   - Так почему же помешает? - снисходительно просюсюкал толстяк: - На дворе не 21-й век, миллиард населения не только у Китая.
   - Населения. А сколько голосующих?
   - В смысле?
   - У вас же до сих пор коллегии выборщиков. Сколько там?! 500? Это раз в тысячу меньше чем надо.
   Некоторое время они молчали.
   - И вы хотите сказать, что после снятия рестрикций у нас всё останется как прежде?
   - Даже хуже станет. Из всего плана, который составляла моя покойная подруга, вы реализовали только финансовую составляющую, да и то в виде авантюры, а не как следовало. Вы реально думали, что деньги могут решить всё? А то, что в правительстве и ФСБ уже есть план, что с вами сделать в случае досрочного выкупа?
   - Который, наверное, вы подсказали составить, узнав о нашем маленьком секрете?
   - Он существует дольше, чем живут некоторые здесь присутствующие.
   На меня опять посмотрели с тревогой вместо ясных вопросов.
   - Да, не волнуйтесь, я знаю о вас намного больше, чем написано в открытых источниках. Всё-таки сенатор... Не переживайте, просто хочу говорить с вами открыто.
   - А если вы нас предадите?
   - А если я умру в родах? Через несколько дней - а может быть часов, я окажусь в абсолютно беспомощном состоянии. Мне, знаете ли, не 18 лет. Это не я шантажирую вас, это вы держите мою жизнь и жизнь моего ребенка на тонкой ниточке, затягивая совещание неуместными вопросами и недоверием. Вы прочитали каждый своё письмо и не верите, что Роза доверяла мне, как себе? Я не столь добра, как она, надежное кресло сенатора меня устраивает намного больше, чем ваша благодарность. Я наставляю вас на путь истинный только по её просьбе.
   - Почему вы молчали до сих пор?
   - Этот план неосуществим, пока я являюсь сенатором от Англии. Как вы видите, - я показала на свой живот: - Я вынуждена оставить этот пост, и поэтому теперь могу исполнить желание подруги.
   - Рассказывайте.
  
   ++++
  
   ...Боль, жар, усталость, слабость... Глаза слепит свет медицинских ламп. В мой груди подносят крохотный розовый комочек:
   - Как назовете? - спрашивают по-французски.
   Я смотрю, как мой сын берет мою грудь, и теряю сознание...
  
   ...Я просыпаюсь отдохнувшая и потная. Рядом кто-то проходит, высокий.
   - Михаил, ты?
   - Да.
   - Где ребенок?
   - Забрал, как ты и просила. Ладно, будет он европейцем.
   - Принеси его...
   - Пока нельзя. У тебя скакнула температура, и тебя изолировали. Доктор Жан боится как бы не простуда...
   - Постой? Доктор Жан? Не Урсула?
   - Мы не доехали до Англии. А тут дипломы бывших немцев недействительны.
   - Ох, прости... дура была, что на девятом месяце сорвалась в поездку.
   - Ты выздоровей, главное. Потом тебе и ребенку генную терапию проходить, тебе бы его до этого на руках подержать успеть.
   - Ты так говоришь, будто считаешь минуты.
   - Времени действительно мало. У тебя восстановительный период, надо наблюдать, как отразится на омоложении, и профессора нашего вызвать, чтобы решить, что делать с проволокой.
   - Ах да, проволока...
   - Скоро вынем, не беспокойся. С памятью королевы всё в порядке?
   - Главное - важные вещи не путаю. Остальное - ерунда.
   - Ну ладно... что? Что за "остальное"?
   Я проморгалась и видела его отчетливо - высокого, в больничном халате и маске:
   - Прости...
   - Что? Что ты опять натворила?
   - Я... я не знаю, чей это ребенок... он вполне может быть и от Эммануэля...
   - Лиза, я же генетик. Ты что такое говоришь?
   - Прости... помнишь, на свадьбе Кати? Я тогда целовалась с ним, и мы ушли за колонны... а потом...
   - Не было такого. Ты переоделась в платье официантки и смущала меня, и профессора... Это память Кати, ты забыла?
   - Какой Кати? Платье официантки? Ты видел это "платье"? Я что...
   - Ты помнишь разговор в беседке?
   - Я... о черт... прости, ерунда какая-то случилась.... Вдруг сама поверила...
   - В твоей ситуации с мозгом нет "ерунды". Как поправишься - везем тебя к профессору.
   - У меня же ребенок...
   - И у меня тоже. И ему не нужна сумасшедшая мать.
  
   ++++
  
   - Поздравьте меня, уважаемые коллеги! - пафосно начал профессор, когда мы с Михаилом и ребенком вошли в его кабинет:
   - Только что, мою конструкцию по извлечению памяти и технологию записи, официально признало мировое сообщество! И всё благодаря вам - данные, которые мы собрали во время нашего маленького заговора, были поистине бесценны.
   - Что?
   - Профессор, погодите праздновать, у Лизы проблемы.
   - И это тоже надо отпраздновать! Благодаря признанию мирового сообщества, к моей теме подключились тысячи моих коллег, и возможно мы найдем намного более комфортный способ решения любых проблем!
   Я медленно опустилась в белое кресло:
   - Профессор, вы понимаете, что наделали? Зачем вы всем разболтали?
   - Ну, во-первых, что за невежественные инсинуации. Я давал клятву Гиппократа. Я соблюдаю и вашу личную и нашу общую тайну.
   - Я знаю о прогрессе ваших исследований не по новостям. А из отчета ФСБ, которое было очень раздосадовано, что при первом эксперименте воспоминания не удалось прочитать полностью. Теперь угадайте, для каких целей применят ваше изобретения Службы Безопасности?
   - Для чего-то шпионского, я полагаю?
   - Господи... вы ничем не лучше Михаила, такой же ребёнок!
   - Попрошу вас!
   - В первую очередь - для проверки правительственных чиновников и кандидатов на выборную должность на лояльность. Нас и так пытают анкетами и собеседованиями, и внезапными аудитами. Даже админские права в социальных сетях под контролем - вдруг я занимаюсь организацией заговора? А ваша установка... это же подарок для контрразведки. Или для тех, кто мечтает тот киберпанк, что сейчас в Китае, распространить по всей нашей планете...
   - Простите, но!.. Ладно, я признаю, что поторопился с обнародованием результатов. Я постараюсь исключить контакты со спецслужбами...
   - Да это бесполезно. Копия вашей установки, насколько я знаю, уже есть и в нашей Кащенко, и в китайской "Санья"... хотела вам сказать, если бы вдруг начались сложности... но, похоже, сложности вы устроили сами...
   - Спасибо за информацию, но, похоже, вы мне не доверяли до конца!
   - Ага. Тебе доверишься...
   - Приношу свои глубочайшие извинения. Я подумаю, какие меры конспирации можно предпринять. Так что у вас за проблема?!
   Слово взял Михаил, довольно бесцеремонно закрыв мне рот своей ладонью:
   - Не помогает твой гипноз. После родов Лиза начала снова путать воспоминания...
  
   ++++
  
   ...Красивая уставшая женщина с печальным треугольным лицом лежала на больничной кровати, нагая и прикрытая простынею. Длинные светлые волосы были забраны в сеточку и упакованы в чепчик, лоб и выбритый висок пересекала тщательно сделанная повязка. Половина палаты отгорожена плотной шторой, сквозь неё просвечивают мониторы и видны две двигающиеся мужские фигуры.
   Женщина просыпается. Пытается встать, обнаруживает себя голой, начинает драпироваться в простынь - совсем так, как делаю я. Мне требуется некоторое усилие, чтобы понять, что эта блондинка - это я. Она пытается подняться, но сил в полных бедрах не хватает, она падает обратно в постель. С некоторым изумлением рассматривает свои руки.
   На шум движения открывается занавеска. Седой англичанин сидит на стуле у мониторов, Михаил стоит, поднимая ткань ширмы.
   - Как вы себя чувствуете? - спрашивают по-английски.
   Женщина смотрит на них непонимающим взглядом, потом в её глазах появляется узнавание:
   - Профессор? Милый? Что со мной? Где ребенок?
   Ответил Михаил:
   - Жан прошел курс генетической терапии, и скоро ты его увидишь. Проволоку из тебя достали, опухоли рассасываются, даже быстрее, чем рассчитано, скоро должно прекратиться давление на гипоталамус и твои гормоны придут в порядок, беременность сработала как положительный фактор генной терапии - даже ускорила омоложение. Теперь главный вопрос - что из этого ты понимаешь и помнишь?
   Женщина забавно, не по-моему, поморгала глазами и спросила:
   - Я назвала ребенка "Жаном"?
   - Да, в честь акушера. Ты помнишь роды?
   Она наморщила лоб и коснулась его рукой, придерживая другой сползающую простынь:
   - Да... это была глупость - улетать из России...
   - Наш разговор после помнишь?
   - Да... нет, с тобой говорила молодая Роза?! Что произошло? Что вы со мной сделали?
   - А воспоминания о свадьбе Кати? - спросил англичанин.
   - Мы там договорились с вами... я обещала... а потом Катя передала мне воспоминания со своей стороны, но... я не помню!
   Женщина испугалась.
   - Всё нормально, - сказал седой профессор, выкатываясь на стуле вперед занавески: - У вашей оригинальной личности оказались проблемы с этим имплантом воспоминаний, и поэтому я лишил вас доступа к ним. Об этом помнит только Лиза, потому что ассоциации крепко связались с ключевыми императивами её личности. Так же, Лиза теперь лишена доступа к памяти Розы. Вас же, как нашего лидера, я оставил с полным доступом к памяти моей королевы, но, в обмен, вы, скорее всего, теперь не имеете доступа к детским воспоминаниям Лизы.
   - Что значит: "К памяти Лизы"? Кто я, если не Лиза? Чье это тело? - она стала с испугом осматривать свои руки, ноги, груди, но вовремя спохватилась - затянулась туже в простыню.
   - Успокойтесь. Тело - ваше. Просто как показало исследование, даже воспоминания одной жизни - слишком тяжелый груз для одной личности. А у вас целых две жизни. Со своим детством и разными, сформированными в юном возрасте, принципами. Вы стали путать воспоминания себя и Кати не потому, что они про события, произошедшие одновременно, а потому что у вас и у Кати разные морально-этические норма и отношение к этим событиям. То, что Катя считала допустимым, для вас невозможно, то в чем убеждены вы, не настолько ценно для Кати. И это только несколько часов чужой жизни. А когда к вашему конфликту ценности добавился третий участник - моя королева, кризис стал прогрессировать. Если бы я не сумел создать вторую личность, ваша оригинальная память, а следом - и личность, могли превратиться в полотнище мастера экспрессионизма, а не психику здоровой и влиятельной женщины. Поэтому - вы теперь другой человек в своем собственном теле.
   - Так кто я? - спросила она: - Больше не Лиза? Лиза-1, Лиза-2? Кто?!!
   - Я бы не советовал использовать это имя. Конструкт на основе детства и оригинальных воспоминаний Лизы - это ваша вторая, и пока подавленная вами личность. Вы же собраны мною из детства Королевы Роуз, но думаю, что чуда переселения душ не произошло, и вы слегка другая. Вы обе сейчас скорее подростки, которым надо сами развиться.
   - Тогда почему я подавляю Лизу, если я не Лиза?
   - Вы помните о нашем заговоре?
   Блондинка скосила глаза:
   - Да, а ведь точно...
   - Для его выполнения требуется память моей Королевы, поэтому вы и лидируете. Ну, а Лиза не будет помнить ничего, даже, возможно меня... пусть будет обычным, интересным и слегка продажным политиком, которым вы будете управлять из подсознания. Заодно решается вопрос с применением устройств для чтения мыслей моими коллегами из спецслужб - в мыслях Лизы нельзя будет прочитать ни о каком заговоре. А теперь, самый главный вопрос...
   - Какой? - с интересном спросила она.
   - Как вас зовут? Я бы конечно сам мог дать вам имя, но это ваше тело, ваша жизнь и ваша судьба...
   Незнакомка наклонила голову и ответила:
   - Да вижу я вас насквозь, что вы хотели сделать. Ладно, скажу то, что хотели услышать - зовите меня... Розой.
   И улыбнулась, не размыкая крепко сжатых губ, совсем не по-моему...
  
   +++++
  
   Я проснулась в темной комнате, освещенной только звездами за жалюзями окна. Уснувший монитор компа медленно гасил надпись: "Переходим в спящий режим". Было странно ощущать своё тело вновь - я внезапно почувствовала стены и мебель большими, гигантскими, а себя - маленькой. Ах, да я и есть маленькая... Я у Володи в постели... Я протянула руку и нащупала его плечо, и осторожно подсунула другую руку под голову. Он перевернулся и, не раскрывая глаз, ухватил меня большой ладонью за попу и притянул к себе... Я обняла его поверх рук, и, прижавшись ещё сильнее, потерлась титьками о мужика и успокоилась... Дурные сны снятся... дурные сны...
  
   ++++++
  
   ... У неё была неприятная привычка - она слишком часто моргала глазами в такт своим словам. Жеманно улыбалась, собирая губки в бантик, и делала свободной рукой "кошачью лапку", когда кокетничала. Но у неё было мое лицо, мой голос... и моё тело.
   - "Роза"... - сказала она, растягивая губки в улыбке так, чтобы появилась ямочка на щечке. Сколько я тратила усилий, чтобы эти ямочки у меня не выскакивали!
   - Надо привыкнуть. А вы точно уверены, что у меня действительно две личности? Может, вы меня обманули, и я так и осталась Лизой? - спросила она и для усиления эффекта дважды моргнула глазами.
   Блин. Даже противно видеть.
   - Я бы не хотел сейчас будить Лизу, но поверьте, она сейчас здесь и наблюдает из вашего подсознания. ("Ещё как наблюдаю!" - хотела крикнуть я). Но вспомнить об этом не сможет. Вы так же будете наблюдать за ней и не помнить, что сделала она.
   - То есть, общаться друг с другом мы не сможем? Только через вас?
   - Нет, это не такое раздвоение личности. И вообще, Лизе бы лучше не знать о вашем существовании, раз мы прибегаем к столь радикальной конспирации.
   - Насмешили. Как же тогда моя... или Лизина политическая карьера? Как жить политику, не помнящему своих предвыборных обещаний?
   - По-моему это нормальная ситуация для вас.
   - Не время для дешевых шуток. Какой смысл от такого действия? Если я останусь, как есть - то ваш сканер обнаружит наш заговор. Если меня заменит Лиза - она не вспомнит о заговоре. Я не смогу использовать свои политические возможности, а Лиза рано или поздно заметит провалы в памяти, и, зная себя - скорее всего, воспримет это как покушение, и будет защищаться. Вам не понравится.
   - Смысл - сохранить ваше психическое здоровье и память моей Королевы. Не беспокойтесь, спонтанных смен личности не будет, весь контроль - на вашей стороне. Мы придумаем какой-нибудь ритуал или ключевое слово позволяющее вызвать вас по время смены Лизы. Вы же самостоятельно можете выбрать время пробуждения Лизы и период её бодрствования...
   - Стоп-стоп-стоп! В смысле бодрствование? Я буду являться ей во снах? Вы же сказали, что я не буду помнить, что она делает, как и она - меня?!!
   - Да. Но вы можете хоть сейчас пожелать заснуть - и глаза откроет уже Лиза. А можете... не торопитесь! - пожелать проснуться через несколько минут. Или часов. Или к какому-нибудь событию - например встрече с нужным вам человеком, прибытию в нужное место, или определенного действия, например... занятию сексом или кормлению грудью...
   - Я попробую... - сказала она и закрыла глаза...
   Я проснулась и с удивлением увидела себя голой в одной простыне и наедине с каким-то стариком в медицинском халате:
   - Где я? - испугалась я, оглядываясь.
   - Вы в клинике, сенатор. Вы подхватили инфекцию во время родов во Франции и сейчас проходите курс детоксикации...
   - А вы... - внимательно присмотрелась я к лицу незнакомца - и вдруг всё пропало.
   Я снова смотрела на себя со стороны - на мое тело, чуть не упавшее с кровати. Оно проснулось и вовремя ухватилось за спинку:
   - Что-то произошло, - сказала эта женщина моими губами.
   - Вы на время разбудили Лизу.
   - Забавно... - она опять растянула в улыбке плотно сомкнутые губы: - Я приказала себе проснуться, если спрошу ваше имя... И провалилась в какую-то реку...
   - Реку?
   - Да, плыла... в каком-то мутном пространстве с яркими звездами... Хотелось для пробы коснуться одной... Значит, работает?
   - Да. Звезды - скорее всего ваше подсознание так определяет окружающие предметы... интересно...
   - Интересно-то интересно, но я хотела обдумать и объяснить свой замысел вам, когда была ещё целой... а теперь...
   - А теперь только вы, Роза, это и можете. Лиза - ваша публичная маска. Готовьте её к выступлениям, давайте время на написание речей - а едва выйдете из поля зрения камер, забирайте тело себе под контроль. Думаю, спустя некоторое время вы научитесь.
   - Звучит не слишком просто....
   - Сейчас я внушу вам и Лизе стоп-слово, которое позволит пробуждать вас в случае экстренной необходимости. Нужно ещё заменить в памяти Лизы память о наших сеансах на что-то убедительное...
   - Я знаю, я знаю! - подняла руку Роза: - Замените на воспоминания о сексе с Эммануэлем!
  
   +++++
  
   Светловолосая женщина с чрезмерным декольте на бледно-голубом деловом платье, читала книгу в больничной приемной. Она полулежала на обтянутой белой простыней оттоманке, закинув босые чистые ноги на спинку плюшевого красного кресла, стоявшего перед стеной мониторов. Читая, она упиралась затылком об стенку, мимо спинки оттоманки, и периодически опускала очки на нос, поглядывая на текст то через них, то поверх - словно проверяла зрение. У неё были очень красивые ноги и полные бёдра. МОИ ноги и бёдра.
   Со стуком отодвинулась дверь, и с ребёнком на руках вошел Михаил, чуть покачнувшись на пороге.
   Женщина вскочила:
   - Наконец-то! Осторожнее!
   - Всё, закончилось. Он у нас сильный и смелый.
   - Бедненькие маленькие глазки! Вы не плакали? Вы терпели? Вы голодные? Мама сейчас вас покормит! - она оттянула глубокий вырез платья, достала грудь и дала моему Жану. Михаил еле успел захлопнуть открытую дверь.
   - Могла бы отойти.
   - Что естественно, то не безобразно, - отмахнулась она, садясь обратно на оттоманку, и кормя моего сына.
   - Курс, собственно закончен. К году он, по идее уже должен быть европейцем.
   - Твой папа - волшебник, Жан, слышал?
   - Ничего сложно просто пробудить гены матери. Цвет волос теперь будет твой, так что брей его наголо, а то заметят, что из брюнета стал блондином.
   - Жан, слышал - ты будешь блондином! Все девчонки будут твои!
   Михаил громко вздохнул.
   - Кто-то чем-то недоволен?
   - Могла бы... ну хоть поинтересоваться, какое имя хотел бы я...
   Она посмотрела на него:
   - А ты думаешь, я хотела назвать сына "Жаном"? Или Лиза? Всё произошло слишком спонтанно.
   Ещё раз глубоко вздохнувший Михаил, сел на диван рядом с нею, и запустил обе руки глубоко в свою шевелюру:
   - У того состояния, в котором я нахожусь благодаря тебе, есть какое-то позорное название из твоего любимого 21-го века.
   - А не надо было влюбляться в женщину-политика... - улыбаясь с ямочками на щеках, проговорила она: - Это дорогая привилегия.
   - А я тебя и не люблю (глаза Розы в испуге расширились) - Я хотел от тебя ребенка. Я его дождался - но я его не получил.
   - Значит - поделом, - справилась с лицом Роза.
   - Ну, я делал слишком много всего с другими людьми, что стоит за гранью добра и зла. За это должна быть какая-то карма, - он принял ребенка из рук женщины.
   - Кстати, о карме и твоих экспериментах, - сказала она, приводя свой костюм и прическу в порядок: - Твой хоспис "Пантеон" - это же в первую очередь, чтобы скрыть жертвы твоих экспериментов?
   - Об этом, похоже, каждая сорока в Солнечной Системе догадалась. Прошли века конспирации.
   - Мой дед под конец Третьей Мировой защищал проект летающего авианосца - платформа на нескольких вертикально поставленных ядерных двигателях, с полезной нагрузкой как у океанского корабля. Война закончилась, и он не пригодился. Попроси этот проект. И сделай Пантеон - летающим!
   - Как ещё глупее можно потратить деньги?
   - Он должен быть большой, как городской квартал или маленький город. И ты закажешь их несколько - про запас.
   - Запас на случай чего?
   - Одной страшной вещи, которую мы с Лизой придумали, пока ждали Жана... - она склонилась над младенцем и, придержав рукой длинные волосы, засюсюкала с ребенком...
  
   ++++++
  
   ...Я чувствовала жар от гнева. Ярость, которая клокотала во мне. Но кричала не я - а опять другая женщина с моим бывшим лицом:
   - Что произошло этим вечером? Как я оказалась в студии, ничего не понимая? Да ещё с ребенком на руках!
   - Насколько понимаю, Лиза объявила "сеанс публичного кормления", как это вы называете. А вы проснулись под действием материнского инстинкта.
   - Господи, вот сука! Какого дьявола она кормит моего ребёнка?
   - Это и её ребенок тоже. У вас одно тело и одинаковые материнские инстинкты.
   - То есть как? Я ведь, если верить вашим книгам - правое полушарие! Это у меня должна быть любовь, эмоции и все хорошее! А Лиза должна быть холодной бессердечной стервой, раз она левая! Поэтому я и доверилась - думала, что её ребенок интересовать не будет!
   - Это вовсе не так. Так могло бы быть, если бы я физически разделил ваш мозг на две половинки. Но вы обе - плод внушения. Вас разделяют лишь детские воспоминания и сформировавшиеся на основе них установки и комплексы. У вас - королевы Роуз, у Лизы - настоящей Лизы. Возможно, когда ваши личности разовьются, вы снова сможете объединиться в одного человека. Эмоции, логика - у вас представлены одинаково.
   - То есть мы не доктор Джекилл и Миссис Хайд? Я - не все положительные черты, а она - не все отрицательные? Эмоции не только у меня?
   - Да с чего вы такое решили? Наоборот, так как настоящие воспоминания Лизы заменены на запретную и будоражащую связь с мужем подруги, она продолжает её и ведет, скорее всего, намного более бурную эмоциональную жизнь, чем вы. Вы же сейчас из одержимой нимфоманки превратились в образцовую мать?
   - Мы просто немного поссорились, - внезапно возник в моём воспоминании Михаил: - Да и ребенок всё-таки - не время для секса.
   - Ты просто решаешь за меня, хочу я или нет. Мы не женаты, мог не ходить кругами на цыпочках.
   - Я тебя не понимаю...
   - Вот именно...
   - У вас опять семейная ссора? - улыбнулся англичанин.
   - Нет, просто очередная наша попытка затащить друг друга в постель, но сделать это так, чтобы другой был в этом виноватым. Мои рептилоиды вышли на вас?
   - "Рептилоиды"? Забавно вы их назвали.
   - Там даже один недобитый реликт Третьей Мировой. Ну, давно уже политиков и бизнесменов, продвигающих идеи, игнорирующие общечеловеческие ценности, называют "рептилоидами". Я сама такой была. Ну, так что? Что именно они вам предложили?
   - Всё как вы и обещали - возвращение статуса колоний и юрисдикция Соединенного Королевства на Заокеанских территориях. И пост воспитателя принца. Как вам это удалось?
   - "Голосующий миллиард". Вообще все считают, что сохранение действия Американской Конституции на территории потерпевших поражение США было ошибкой победителей - но на самом деле это наоборот, самый умный ход. С конституционными выборщиками американцы никак не смогут послать даже сенатора в Сенат, не то, что присутствовать там полноценно, как это делают они сейчас через сенаторов-"варягов". И все их планы по захвату мира пошли бы прахом. А в Англии - всеобщее избирательное право. Муж Розы был умным человеком не то, что его родители. Так они смогут обойти это ловушки и по-настоящему заставить нервничать многих закулисных кукловодов и открытых политиков.
   - Спасибо за разъяснение. Что дальше?
   - А дальше вы заберете материнский инстинкт у этой суки Лизы, чтобы она не таскалась с моим ребенком на митинги, и мы начинаем эпидемию.
   - Всё-таки ты предсказуема. Напоминаю, готового вируса нет. Это долгая разработка.
   - А вот и есть. Что ты создавал для них?
   - Полиомиелит. Детская болезнь с 50% инвалидизацией.
   - Какая мерзкая вещь. Такое мог создать только человек, не имеющий детей.
   - Ну, у меня и не было детей...
   - Но мысль в правильном направлении. Вирус должен быть нелетальным. Но меняющим весь уклад жизни кардинально, выбивающий что-то из столпов, держащих порядок вещей.
   - Например, что?
   - Представь что омоложение всех этих политиков, кинозвезд, ученых, да и меня произошло бы намного быстрее? И я бы на своём посту превратилась бы не в женщину, а в девочку?
   - Ну, многое бы рухнуло... Кажется, я понимаю тебя.
   - А теперь представь, что это произошло со всеми женщинами? Вирус перестал быть эксклюзивным и стал заразным?
   - Ты действительно ещё тот рептилоид, как характеризовала.
   - Имея внешность сушеной рыбы и ящерицы нетрудно быть рептилией. Правда ты это изменил, иначе я бы придумала все куда коварнее. Ну, так что? Можно ли усилить омоложение? И сделать вирус заразным?
   - Нетрудно, мы нашли даже способ уменьшить рост... но это огромная нагрузка на печень и почки. Выживут только вовремя подключенные к аппаратам. При массовом использовании - это будет смертельно.
   - А если уменьшить немного...
   - Это не поломает порядок вещей.
   - Дослушай!.. А если превратить женщин в то чем мужики их представляют - красивых, заботливых, сексапильных, но тупых кукол? Я помню свое состояние времен нимфомании - я ж думать ни о чем не могла, чуть всю карьеру не обрушила...
   - И это предлагает феминистка? Вариантов снизить интеллект немало... но мозг - он не подвергается коррекции. Клетки можно только убить, например кровоизлиянием, или ишемией, но не вырастить новые. Тебе, например, пришлось подсаживать отдельную культуру. И опять мы лезем в смертельную область. Давай что-нибудь попроще - есть куча наследственных признаков. Нимфоманию, наверное, можно, но опять - это социальная задача. Где-то она помешает, а где-то нет.
   - Наследственные... а внушаемость тоже наследственная?
   - Ну да... вроде есть возможность её усилить.
   - Я могу вам предоставить генетический материал пациентов с точно наследственной высокой внушаемостью, коллега, - по-английски вмешался профессор.
   - Значит так. Модифицируй Вечную Весну, чтобы она стала заразной. И добавь уменьшение роста и высокую внушаемость. А я позабочусь, чтобы во всех СМИ и Сети пошли нужные мне убедительные материалы...
   - Должен быть какой-то эффект требующий госпитализации. Иначе эпидемию не заметят, пока не станет слишком поздно. Да и вирус может дать мутации, а без контроля ВОЗ будет трудно их отслеживать.
   - Внутричерепное давление, - поднял палец вверх профессор: - Можно использовать наши наработки по адаптации памяти. Причем патология должна быть сосудистой - её легче контролировать. Плебеи питаются дешевой едой, вредной для сосудов, а высший свет соблюдает диеты. Будет много трагических случаев с летальным и инвалидным исходом среди низших классов - достаточных чтобы поднять тревогу, но можно будет за счет дорогостоящего ухода спасти всех представителей элиты, которые нам необходимы... - сказал старый доктор, и, пригладив обычно растрепанные седые волосы, засунул руку за обшлаг халата и надменно изогнул губы...
  
   +++++
  
   ...Мне показалось я снова в реале и занимаюсь сексом... А нет, какой реал - я бы отрубилась. Я снова увидела свое прежнее молодое и белое тело в постели в обнимку с мужчиной... Странно... как посветлела кожа... Я всегда была смугловатой, а к старости стала темнеть... А омолодилась - так получила идеальную белизну кожи. Мои вейзажисты и консультанты просто с ума сходили...
   Я услышала шепот между тяжелым дыханием:
   - Ну... значит, теперь мы помирились... - сказал мужчина.
   - Тебе решать, это же я провинилась...- ласково ответил мой голос.
   - Это... а ведь, правда... черт возьми...
   - Я настолько вскружила тебе голову, что ты вообразил СЕБЯ виноватым? О господи, как тебя ещё какая-нибудь вертихвостка не разорила...
   - Я держал их на расстоянии.
   - А со мной не вышло?
   - С тобой не вышло.
   - Зря. Надо было послать меня, когда стала домогаться и посоветовать попить валерьянки. Может быть, не втянула тебя в эту авантюру.
   - Я рад, что втянулся.
   - Перестань. Просто в следующий раз, если женщина тебе изменила - это она виновата, а не ты. И ты имеешь требовать что угодно - хоть секса, хоть завтрака в постель хоть ошейника и фартука на голое тело.
   - Я в столь ролевые игры не играю. Мы ещё не в той стадии.
   - Ха-ха... Кстати, о стадиях, - мой голос долго молчал, как обычно делаю я, подбирая вежливые слова для какой-то опасной просьбы: - А сложно сделать так, чтобы у болезни были эти самые, стадии?
   - Ну, опять ты о делах...
   - Но всё-таки?!
   - Не знаю, надо посмотреть патогенез. Думаю, есть варианты. Зачем это тебе?
   - Предсказанное страшное будущее пугает больше чем внезапное, - сказала она, и нажала ему пальцем на носик: - Когда будут первые жертвы, остальные должны начать считать дни до своей очереди.
   - Ты жестокая. Я просто хотел вечную молодость. Там скорее фазы могут быть по внутренним органам - внешне незаметные.
   - Ну, у меня, например, изменился цвет кожи и волос, грудь выросла... И рост меньше. Только скажи, что это не было запланировано.
   - У тебя же мать была красавицей. А рост уходит - иначе костную ткань не омолодить.
   - Моя мать был смуглой. Это отец был белокожий. Мне и пророчили неземную красоту матери из-за её цвета кожи. А досталась красота и грудь отца...
   - Генетика - странная наука. Иногда не знаешь, какие гены проснутся. Вообще, омоложение - сложный процесс. Многие омолодившиеся становятся красивее, чем раньше.
   - Почему, как думаешь?
   - Вы очищаетесь от старых шлаков, во вредных привычках уже разочаровались, следите за диетой, занимаетесь спортом, у вас больше опыта и в моде и уходе за собой. Вы получаете то тело, которое должно было у вас быть, если бы росли, слушаясь родителей.
   - Не мой случай... меня красавицей могло сделать только чудо. Твоё чудо, мой волшебник.
   - Вы с Катей омолодились сильнее, чем другие. И разница очень разительна.
   - Что-то эксклюзивное для нас? У нас особенный вирус?
   - Нет, обычный. Просто вы родили детей. Беременность очень ускорила процесс, поэтому вы уже физически двадцатилетние, а остальные ещё женщины среднего возрастя. У нас служба поддержки уже засыпана вопросами пациенток.
   - Ну, так и скажи им, чтобы родили.
   - Не верят. Многие из них убежденные "рептилоиды". А у кого-то уже нет и матки и молочных желез.
   - Ха. Ха. Ха! - раздельно произнесла она: - Вот и позлорадствую над бывшими силиконовыми куклами. Ничего, у них есть дорогие хирурги - поменяют силикон и все. А вот без матки... Кстати, идея.
   - Что? Идея?
   - Пусть эти фазы будут зависеть от родов? Пока не родишь - не вылечишься. Один ребенок - одна стадия, другой - другая... и так пока 5 раз не родит...
   - Какой-то вирус патриархального женоненавистника, а не феминистки номер один.
   - Ну а ты у нас кто? Как думаешь, кто будет виноватым?
   - Ну, я так и думал, что роль суперзлодея-супергения достанется мне. Кстати... Профессор тебе говорил, что недоволен Катей? Что-то про связи её с коммунистами.
   - Блин, дурак! Передай ему - пусть не лезет! Вернее я сама скажу, - женщина встала из постели и голая заходила по комнате. Было странно смотреть со стороны и при этом чувствовать пол под ногами и прохладу воздуха на коже: - То, что делает Катя - его не касается, она моя зам по партийной работе и секретарь! Если надо с коммунистами связаться - свяжется, если с Дьяволом - и до дьявола дозвонится. Для этого и держу! Его работа - шизофрению мою держать и не выделываться. Будто я не знаю, как он принца начал воспитывать!
   - Ну, он нацист, все нацисты не любят коммунистов.
   - Катя не коммунист, а вполне нормальная феминистка и сатанистка. Ей и так хватает проблем с кобелем-Эммануэлем, она с ребенком на руках ведет мои дела, и делает так, чтобы Лиза не выглядела идиоткой... Я вообще, думаю, что она знает, что муж спит с начальницей и тихо всё терпит...
   - Знает?
   - Да она терпила хуже тебя! Дал бог девке хорошие мозги, но не дал силу воли... скажи нашему нацисту, чтобы даже не подкатывал...
  
   +++
  
   ...Красное платье. Я поднимаю голую руку с телефоном на браслете и нажимаю на один из лепестков экрана. Экран телевизора, показывающий мое выступление в день провала выборов, гаснет... Я снова смотрю на себя со стороны. Почти голая блондинка в провокационном красном платье сидит в моей квартире на одном диване с Михаилом. Он смотрит сквозь прищуренные глаза на ней. Бутылка коньяка чуть почата. Чайный столик и кофейный робот ещё целые...
   - Внезапно, - улыбнулась она крепко сжатыми губами: - Откуда ты? Ты же знал, что сегодня очередь Лизы?! Что означает этот коньяк и букет? Решил соблазнить Лизу и изменить мне с нею?
   - Ну да, - он склонился, наливая коньяка в чашки:- Эммануэля больше нет, ты свободна. Я думал, если затащу её в постель, то смогу жениться на тебе законно и прекратить самую сложную часть конспирации.
   - Соблазнить Лизу? Ну, дерзай... Тем более, у нас будет ребенок, а в непорочное зачатие Лиза, кажется, не поверит. А мы с ней довольно умные...
   - Правда?
   - Хотела сказать тебе после выборов... Ну так будет даже проще!.. Лей больше!
   - Ты ведь специально провалила кампанию.
   - Да. Жаль, что Катя этого не увидит... Ты её вылечишь?
   - Я не знаю способа лечения лоботомии, но попробую. В крайнем случае, выращу новый мозг.
   - Профессора к ней, ни под каким видом больше не подпускай. Он свое получил, пусть вспомнит, что стало с Эммануэлем...
   - А ты?
   - Ну, наверное, сначала выйду замуж за тебя. Хотя, Лиза, наверное, посопротивляется, но я имею способ её убедить.
   - Так же, как ты убедила её сменить гардероб?
   - А-ха-ха!- рассмеялась сильно поддатая блондинка: - Это было весело. Я настроилась просыпаться в магазинах и у портных, и будила Лизу в момент примерки! Даже записи с камер есть! Ну, у неё был и шок. Забавно, но, похоже, она поверила, что "стиль дешевой эскортницы" - это её сознательный выбор. А ещё я загрузила специальную программу в компьютер и телефон, которая будет вставлять в её текст глупые опечатки. Ещё есть другая, но установлю позже - будет произвольно менять буквы текста и интерфейса. Хочу, чтобы она поверила, что разучилась читать. Еще, может, что-то с завязыванием шнурков сделаю...
   - Зачем это тебе? Ты собираешься убедить Лизу, что она глупеет? Это можно сделать и без хитростей - просто не будить её подольше. Профессор сказал, что из вас умнее та, кто дольше бодрствует.
   - Я собираюсь стать нулевым пациентом, - сказала она и отпила из чашки, сразу разрумянившись от горячего кофе.
   - Что?
   - Наша эпидемия. "Взбесившаяся Вечная Весна". Она начнется с меня.
   - Мы же договорились, что ты переждешь всё это в безопасном месте.
   - Да. Я пережду в самом безопасном месте - в теле несчастной жертвы. Ты понял?
   - Не совсем.
   - Постарайся ускорить мои трансформации после родов. Я буду первой, кто страшно заболеет, буду всем утверждать, что поглупела, проваливать тесты и вести себя как ребенок. Наш брак только поможет - ты будешь вести себя как безутешный любящий муж, и тебе не придётся изображать зловещего суперзлодея и иметь проблемы с законом.
   - Если Лиза ещё захочет выйти за меня. Вы обе что-то любите держать мужчин на длинном поводке, а не вблизи себя.
   - Феминистское прошлое. Но она выйдет. Либо выйду я и поставлю её перед фактом - так что наша беседа - официальная помолвка, - она подняла чашку и чокнулась с ним: - Вдвоем нам будет проще управлять миром.
   - То есть, я зря репетировал злодейский хохот и речь злого гения?
   - Ну, может, ещё пригодится, когда наши рептилоиды начнут что-то подозревать.
   - А они могут подозревать?
   - Они будут подозревать. "Пантеоны" готовы?
   - Двадцать в летной готовности и ещё тысяча на подходе. Хорошо иметь в распоряжении все ресурсы космической цивилизации!
   - Собирай их по национальному признаку, русских - в одну, бывших немцев - в другую, англичанок - в третью, китаянок - в четвертую и так далее. Старайся, чтобы сроки были одинаковыми, и постоянно двигай. Нужно чтобы русские рождались в Америке, американцы - в России, китайцы - в Африке, и так далее. Пусть у детей будут самые неожиданные варианты гражданства.
   - Ты так собираешься истребить все войны?
   - Мы на целое поколение отдаем все человечество во власть мужчин. Мне кажется, войны только участятся.
   - Ну, я по-другому думаю, но... ладно.
   - Я сейчас засну до твоего приказа. Честно. Утром я проснусь Лизой и завтра буду Лизой, чтобы ты мог очаровать её. Разбудишь меня только ты, твоим приказом.
   - "Прыжок доверия"?
   - Да. Поэтому всё и говорю тебе. Вдруг медовый месяц затянется... Эпидемия должна продлиться целое поколение - должны вырасти и повзрослеть те, кто родился в пантеоне и состариться и отойти от дел, кто помнил, что дети рождались иначе. За это время ты должен монополизировать восполнение население, взять под контроль все биологические разработки - чтобы не вылечились без нас, дождаться, когда сдохнут профессор и наши друзья-рептилоиды, и... придумать, как вылечить и вернуть к прежнему виду меня и остальных женщин... А потом мы вместе переделаем все правила игры.
   - Ну, программа принята... - усмехнулся Михаил.
   Она придвинулась поближе и оголила плечи, растянула пособлазнительнее лиф:
   - Так? Давай все сделаем, как было. Эту руку сюда, а эту... Погоди, погоди, сюда. Нет, эту руку ты мне уже в разрез на бедре засунул, забыл? Готов? Соблазняй Лизу!..
  
   ++++
  
   ...Я словно с разбегу стукнулась о косяк своей двери на Ганимеде. Испугалась, почесывая лоб, оглянулась. С удивлением увидела свою руку - сильную, мускулистую, с мясистой ладонью. И вдруг за эту руку, несмотря на мой мощный бицепс, меня вытащили за дверь. Я внезапно оказалась беспомощно смотрящей со стороны, как дергается полногрудая, сильно накачанная баба, в руках казавшегося хрупким на её фоне Михаила, наряженном в контрастно-оранжевый полускафандр фельдшера ганимедской "скорой помощи".
   - Куда?! Спешишь на свидание? - как-то издевательски-ласково прозвучал его голос рядом с моим ухом.
   Она вздрогнула, замерла. Медленно обернулась, придерживая некрасивый, сильно обтянутый спортивной курткой живот. Я увидела слезы, потекшие из её больших глаз, по квадратному мужеподобному лицу, имевшему лишь отдаленный намек на прежнюю, лукавую красоту.
   - Т-ты?!.. П-почему?! От-откуда? - сказала она, заикаясь, моим голосом.
   - Время настало. Или ты забыла?
   Она покраснела и отвела глаза:
   - Я... я тебя не ждала так быстро...
   - Настолько не ждала, что решила завести ребенка? - он ловко пошарил по её животу, продавливая слои жира:
   - Ещё не успела? Хотела обрадовать счастливого отца?
   - Я... я думала, вы меня бросили... - пролепетала она толстыми губами.
   - Когда я кого-то бросал? - он встряхнул её, с силой развернув лицом к себе. Он безвольно мотнула головой и заревела, едва взглянула ему в глаза.
   - Я... я была одна... я вообще ничего не знаю! А Лиза!.. Лиза - хотела мужчину... Ты видишь, в кого я превратилась?.. Я же не могу ей ничего сказать!
   - Ты превратилась именно в то, что у меня просила. Нимфомании больше нет, мускулы у тебя есть, ты все пытаешься свалить на Лизу? А если её спросить? Что она скажет, узнав что, живет лишь половину жизни?
   - Нет, не надо ничего ей говорить! - воскликнула они и, освободившись от захвата, прижалась к нему: - Прости... я не выдержала...
   - Мы всё сделали, как ты задумала! Вирус разошелся, клонофабрики готовы, законы уже на обсуждении. И тебе нужно было просто дождаться!
   - Дождаться? - она робко посмотрела на него заплаканными глазами.
   - Только не говори, что ты забыла. Нашла время для развлечений!
   - Ты меня простишь?..
   - Да, но в последний раз. Больше - никаких исключений.
Он втолкнул её в комнату и закрыл за собой дверь, не обращая внимания, что карикатурно накачанная баба не удержала равновесие, и упала на аккуратно заправленную постель. Достал небольшой, оборудованный встроенными гаджетами, чемоданчик. В сочетании с полускафандром фельдшера, его технологичный чемодан немногим отличался от обычного саквояжа медика.
   - Что ты собираешься делать? - спросила нелепо упавшая на спину собеседница, пытаясь натянуть задравшуюся куртку на обнажившееся пузо.
   Михаил повернулся со шприцом в руке:
   - Обещанные тебе тонкая талия и голубые глаза. И заодно уберем это наросшее на тебе отвратительное мясо... - он подошел, сильно наклонился, закрыв темной тенью свет ярких ламп, и, закатав ей рукав, сделал инъекцию: - Всё.
   - Всё?! - всхлипнув, спросила она с надеждой.
   - Собирайся в больницу, - он выпрямился, и вокруг посветлело: - Ищи своего абортмахера, и делай что хочешь - но он должен сделать тебе аборт в ближайшие 24 часа. Через сутки, плюс-минус три часа, тебя вырубит, и начнутся патологические изменения в сосудах. К этому времени, чтобы не превратиться в неведому зверушку, внутри тебя не должно быть чужого генетического материала. Выскабливайся даже при угрозе травмы - новую матку я тебе выращу.
   - Значит... - она, всхлипывая, погладила живот: - Ребёнка сохранить не удастся?
   - Мы же договорились с тобой, забыла? Я прощу тебе любую измену - но за каждую, ты родишь мне ребенка. Моего ребенка, а не сына индуса-акушерки. Так что иди, выполняй обещание. Время пошло.
   Он отвернулся, убрал шприц в свой чемоданчик, и направился на выход.
   - Ты вернешься? - швыркая носом, спросила она его спину.
   Михаил чуть замедлился и бросил через плечо:
   - Находись там, где тебя могут отвезти в больницу. Постарайся не выписываться как можно дольше. Как только начнется эпидемия - я тебя заберу, и мы забудем это как страшный сон... - он обернулся чуть посильнее: - Я же тебя люблю, дура. Никуда я тебя не брошу, просто сделай нам алиби, ладно?!..
   Я попыталась подняться, но внезапно рухнула обратно на кровать, почувствовав, как тело стало чужим и тяжелым. Голова закружилась, я зажмурила глаза, чувствуя текущие слезы...
  
   +++++
  
   ...Я открыла глаза в полумрак. Теперь я лежала на огромной золотистой круглой кровати, памятной мне более чем что-нибудь. Я снова в борделе на Европе... Господи, как всё глупо... так это был просто глупый сон про побег. Я никуда не убежала. Я всё так же рабыня. Я разочарованно вздохнула и почувствовала тяжесть груди и живота. Я беременна? Опять? Я хотела в испуге проверить наваждение на ощупь, но вместо этого соблазнительно провела руками по бедрам и груди, изогнувшись в направлении гостя:
   - Ты желаешь меня даже в таком виде, мой господин?
   "Это опять прошлое" - поняла я. Даже узнаваемое. И я была собой... не смотрела со стороны.
   - Господи, да как это случилось? - услышала я знакомый голос: - Я уж думал, ты погибла... оплакал тебя, и готов был похоронить...
   - Простите?! - удивилась я: - Мы знакомы?! - я внезапно ощутила себя почти голой - эта голубая ночнушка "одно название" ничего не прикрывала. Голос был знаком мне и этой и той, но я не узнавала.
   - Более чем, - сказал Михаил, выходя из тени под луч света.
   - Ты-ы?! - я ощутила приступ ярости и резко поднялась, но он сделал какой-то жест и сказал слово - и всё словно остановилось. Я внезапно почувствовала, что больше не контролирую тело, которое вдруг увидела со стороны, безвольно опустившимся на золотую постель сломанной красивой куклой. И правда, красивой - я другими глазами посмотрела на эту маленькую белокожую бабу, широкобедрую и сексапильную, даже, несмотря на беременность. Немного портило общее впечатление только детское лицо, раскрашенное слишком взрослым макияжем... не таким, как у меня сейчас. Вернее даже не лицо - я не сразу увидела, а увидев, не сразу поняла - а стремительно глупеющее его выражение. Бывшая я непроизвольно открыла рот, нелепо выпучила глаза, сразу став ещё больше похожей на ребенка, и вдруг, с невероятным изумлением заметив свой живот, схватилась за него и стала ощупывать свое тело, груди, ноги:
   - Это... как?! Откуда?! Что это? Почему? Этого нельзя!!!
   Михаил, одетый в светло-серое пальто с высоким, стоячим, "вампирским" воротником, не раздеваясь, подошел, и сел на постель рядом с нею:
   - Ты перестала контролировать Лизу? Ты не помнишь, как залетела? Ты не доминировала больше полугода?
   Вместо ответа она обняла его тонкими голыми руками, и заревела, уткнувшись измазанным потекшей косметикой лицом, ему в живот:
   - Пра-а-асти-и-и!!! Я совсем... совсем не понимаю... я боюсь! Забери меня! Я... Я не хочу больше!!!
   Она с трудом подбирала слова, словно забыв как ворочать языком, даже для меня, видевшей уже всякую степень деградации, это было шоком. Неужели я такая со стороны?
   - Очнись, Роза! - грубо встряхнул он её за плечи, с силой отодрав от своей жилетки: - Ты потеряла контроль? Почему? Почему ты сбежала?! Надо было просто дождаться рейса на клонофабрику!!!
   "Значит, это Роза" - успокоилась я, мысленно облегченно вздохнув. Нет, я вот такой становиться точно не хочу.
   - Я испугалась... я бросила его, я бросила... - быстро-быстро зашептала она: - Я тебе не изменяла!.. Но... Лиза испугалась... Я ... я даже не знаю почему. Когда я... я вернулась - мы уже были далеко.
   - Ну, так что же не взяла всё в свои руки?! Позвонила бы мне - десять минут и я бы всё решил!
   - У меня всё отобрали...
   - Что?
   - Просто отобрали... тут... и телефон и карточки мои у хозяев... они все сломали...
   - Что? А ты до борделя что делала?
   - Ничего... ничего не делала... делала Лиза... я боялась...
   - Так кто боялся, ты, или Лиза? Что с тобой произошло?
   - Это просто страшно... отвратительно... мерзко...- она погладила себя по животу и ногам: - Я не хотела изменять тебе... Я не хотела... зарабатывать... на билет... своим... телом...
   - Интересно... - Михаил саркастически воздел брови.
   - Я просила Лизу... пусть она... Она любит... пусть она... пачкается... А потом... Капля за каплей... раз за разом... Все больше и больше... Я не хотела... я пряталась, а Лиза грешила....
   - Ну, нагрешили обе вы, я вижу, хорошо, - он грубо похлопал её по беременному животу, и боль от шлепка ощутила я: - Почему Лиза дрессированная как собачка? Что ты с ней сделала?
   - Я... - она всхлипнула: - Я сказала стоп-слово.
   - Что? - он аж отшатнулся от неё, разорвав объятия.
   - Я сказала стоп-слово. Лиза хотела умереть. Они меня хотела убить! Я успела проснуться и сказать...
   - Ты понимаешь, что натворила?
   - Я хотела жить!
   - Ты понимаешь, что они с этим знанием способны делать с тобой что угодно? Лизу превратили в шлюху, а тебя... - он понял её зареванное лицо за подбородок и пристально вгляделся: - В какую-то умственно неполноценную...
   - Я не знала!!!
   - Да всё ты знала. Надеюсь, ты не сообщила своим новым хозяевам, что у тебя есть вторая личность?
   - Нет. Нет. Конечно, нет.
   - Надеюсь что так, - он встал, вытащил из коробки одноразовые полотенца, и оттер свое щегольское пальто: - Я свяжусь с Госбезопасностью, постараюсь, чтобы этот бордель разгромили, а тебя - вытащили.
   - Ты не заберешь меня... домой?
   Он вздохнул:
   - Я случайно нашел твой генный материал на одежде одного коррумпированного копа. Я не верил своим глазам, не верил, что ты жива... И просто зашел проверить.
   - Ты уйдешь?
   - Я сейчас один, и мимо вышибал тебя не выведу. Да и, думаю, они тебя какими-то следящими устройствами оснастили. Придется обратиться за помощью к Закону, - он снял с вешалки и надел шляпу-шлемофон для прогулок по вакууму: - Дождись меня сама, либо объясни Лизе, что её будут спасать. Не вздумай сбежать снова!
   Я рванулась обратно в свое тело, пытаясь выгнать из него чужую хозяйку, но только вызвала головокружение. На миг мне удалось снова почувствовать контроль над руками и ногами. Я попыталась что-то сказать, но горло свело спазмом...
  
   +++++
  
   ...Я закрыла глаза, а когда открыла, уже была не беременной. Но опять не в постели с Володей. Я успела узнать знакомую голубоватую палату с роддома на Весте, прежде чем меня снова попросили из собственного тела. Это была я уже после родов - уже намного меньше ростом, без живота, в голубой цветастой детской пижамке, тесной для моей аппетитной фигуры. Поясница затянута в широкий утягивающий васильковый пояс - да, я же его забыла у Анджея на грузовике... Ну пусть, мне не жалко - а мужику воспоминание.
   Да воспоминание. На этот раз меня вышибло не сильно далеко из моей собственной головы, чтобы видеть всё полностью. Я смотрела словно через собственное плечо, и половина происходящего было вне поля моего зрения.
   Роза закрыла читаемую книгу и полуобернулась:
   - Я знаю, что ты тут. Если разбудил меня, думаешь, я не догадаюсь?
   - Здравствуй, - услышала я голос Михаила: - Слава богу, я думал всё совсем плохо.
   - Бога не существует. Просто я взяла отпуск, чтобы подумать о своих планах на жизнь.
   - Отпуск с секс-туром по Трассе на целых пять лет? Так значит, визит в семейство дочки твоей заклятой подруги был не случаен? Ну, ты же знала, что она кое-чем обязана мне, и я всё узнаю?
   - Да, - ответила Роза и повернулась к нему лицом: - Возьми стул, садись.
   Михаил появился в поле зрения, и, выкатив из угла круглый табурет сел напротив. На нем был врачебный халат и выглаженные до острых стрелочек брюки. И почему-то очень знакомые мне ботинки.
   - Твои "планы на жизнь" уже вообще-то перевернули весь порядок вещей у Хомо Сапиенс. Если это не опять проблемы вашей совместимости с Лизой, то в чем причина?!
   - Я хотела к тебе вернуться... но у меня с борделя есть один долг, и пришлось задержаться, чтобы сделать доброе дело.
   - Это "доброе дело", - он усмехнулся улыбкой Мефистофеля: - Случайно не пиратская копии "Вечной Весны", которую попыталась сделать госпожа Кац? С побочным эффектом ишемии лобных долей? Успокойся, я уже решил эту проблему. Ты забыла, кто я?
   - Значит, ты следишь за ходом эпидемии?
   - Да, разумеется. Это моя часть сделки. Я их не нарушаю.
   - Не подкалывай.
   - Как ты вышла на Кацев?
   - Девчонки в борделе говорили... Потом, вспомнила, кто она по профессии...
   - Биолог.
   - И генетик. И владеет одной из крупнейших биотехнологических корпораций в Системе. И была одной из кандидатур временного управляющего "УлГена", когда ты разыграл свое исчезновение. И твой друг. И имела совместные разработки с вашей корпорацией. И имела полный доступ в ваши лаборатории. Я хорошо читала новости?
   - Ну, не так, чтобы полный. Они оборудование у нас покупали. Часть аппаратов только мы производим, - Михаил виновато развел руками: - Естественно, чтобы показать, как работает, показывали лаборатории. Но доступа к коммерческой тайне, вроде "Вечной Весны", она, естественно не имела. Но - похоже, семейная страсть воровать чужое проснулась в ней, когда вирус стал общедоступным. Но даже своровать не смогла правильно...
   - Она к тебе с интересными предложениями не обращалась?
   - Ну, она мне сообщила о тебе. Хотя, судя по системам безопасности, которые окружают тут тебя, будет ещё торг. Вижу, у тебя нет личных вещей и документов, а мне, - он развел руками: - Тоже ничего не отдали.
   - Ха-ха-ха, ну прямо вылитая мать. Я надеюсь, что её сын вступит в игру.
   - Ты помнишь о нашем договоре?! Насчет твоих измен?!
   - Помню, но герои и злодеи здесь расположены иначе.
   - За десять лет погони за тобой я успел дважды тебя похоронить и обрадоваться воскрешению. И три раза ломал себя, когда узнавал, что ты была с другими... Четвертый раз будет пределом. Я понимаю, что для тебя "верность и преданность" - понятия призрачные, но для меня-то - нет! - он с трудом сдержался от крика: - Роза, Лиза... перестань. Я не такой человек чтобы менять планы даже раз в жизни. А я ради тебя изменил очень многое! Я суперзлодеем стал! Злым гением новейшей истории! Да мною детей пугают! Сколько мне ждать положенной мне награды?!
   Роза лицом хладнокровной улыбчивой стервы посмотрела на него:
   - А, какой награды?
   - Тебя! Господи, ну ты думаешь, я бы сделал такое по твоей просьбе, если бы не любил тебя?! Глупая! Я люблю тебя, и такую как сейчас, и пленницу борделя, и ту накачанную толстуху и ту хитрую блондинку, которой ты стала, когда мы все начинали! Да я даже на тебя старую согласен! Только... пожалуйста... не пропадай больше... не надо разлук. Тебя дети ждут. Я даже мальчишку, что ты родила в борделе, усыновил...
   Роза отвернулась:
   - Какая красивая речь... специально репетировал? Ещё расплачься!
   - Роза! Хочешь - сейчас расплачусь!
   Она посмотрела на него свысока:
   - Для тебя слезы, что - краник, захотел, включил, захотел - выключил?
   Он расширил глаза в ужасе:
   - Что ты говоришь...
   Она фыркнула и беззвучно рассмеялась:
   - Я же всё узнала про вас, лжецы... всё... Какой же ты фальшивый...
   - Роза?! Что ты такое говоришь?!
   - Ты думаешь, я родила правнука Терезе просто так?
   - Ты полюбила другого? - у Михаила вытянулось лицо.
   - Нет, у нас была честная сделка. Никакой любви. Он - мне, я - ему. Ну, мамаша Кац, конечно думает, что её любимый сын был просто неосторожен. Лиза, кстати, тоже. Мы всё обсудили.
   - С кем?
   - Ты знаешь, кто наследник Кацев по образованию?
   - Врач вроде. Он медицинский заканчивал.
   - Психиатр. Кафедра нашего любимого профессора-нациста. Был любимым учеником, пока профессор не узнал что его отличник - еврей.
   - Ты нашла какой-то компромат?
   - Хуже. Я удалила стоп-слово. Насовсем.
   Михаил испугался:
   - Что?! Ты в своем уме? Ты понимаешь, что так можешь однажды навсегда стать Лизой и больше не вернуться?
   Роза посмотрела на него и вдруг положила свои босые ноги ему на коленки. Михаил машинально стал их поглаживать.
   - А что в этом плохого? Погибнет искусственный голем, которым я все больше ощущаю себя, чем сильнее восстанавливается интеллект? Лиззи - настоящая я, сможет жить полноценной жизнью? Или ты боишься, что придется завоевывать мое сердце заново, без любезной помощи английского профессора?
   - О чем ты говоришь?!
   - За стоп-словом оказалось множество других, очень любопытных установок, про которые мне никто не говорил. Никакой нимфомании у меня не было, мне просто внушили похотливое влечение к тебе. Мне внушили изменить с Эммануэлем... Мне внушили превратиться в шлюху... Никто меня не похищал в бордель, как я думала.
   - Что?
   - У меня была установка на сексуальное возбуждение в твоем присутствии. У меня была установка - нарядиться в горничную в доме Кати и соблазнять её мужа. Причем, как оказалась, я работала там не три дня перед изменой, а несколько месяцев крутила попой и задирала подол, пока Эммануэль, наконец, не заметил, и захотел затащить меня в постель. Мне было внушено, что я люблю тебя. Мне было внушено... да многое, что я считала своими идеями, было гипнозом... - она отвернула лицо, и я увидела ошарашенного Михаила полностью (не забывайте, я словно с плеча смотрела): - И, наконец - мне было внушено, что как только мне будет предложено отправиться на Землю - бежать в бордель... Я всё вспомнила...
   Михаил был ошарашен:
   - Так если так...
   - Да ты ещё и удивляешься? Я давно не видала такой наглости - попользоваться мной, сделать меня во всём виноватой, внушить, что это я должна просить у тебя прощения!..
   - Лиз... то есть Роза, я...
   - Что, "ты не знал"? Правильно оговорился, тебе нужна была Лиза, влюбленная и падшая, которая будет ещё более зависима из-за тебя из-за своей репутации... Не пожалел даже ребенка!
   - Я с тобой в таком настроении разговаривать не хочу, - он сделал попытку подняться, но она удержала его, с силой надавив своими пятками.
   - А ты больше не сможешь со мной разговаривать. Это - последний раз. Я не смогу жить как Роза, зная всё, что было на самом деле. Я вернула Лизе все, что мы отобрали - память, совесть, материнский инстинкт...
   Михаил усмехнулся:
   - Совесть? У тебя или Лизы? У женщины, что превратила других женщин в безмозглые инкубаторы? Сделала влюбленного в него мужчину суперзлодеем?
   - Я не вижу такого мужчину, - я почувствовала, как напряглись её ноги.
   - Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
   - Ложь! - она с силой толкнула его, и он, слетев с покатившегося табурета, ударился затылком о стену и вырубился.
   Роза соскочила с кровати. Удивительно маленькая на фоне других предметов, подошла к Михаилу и потрогала его шею босой ногой. Я почувствовала живое тепло. Не удовлетворилась, наклонилась и прощупала пульс. Пульс был. Я тоже его почувствовала. Она выпрямилась и наступила ему босой ногой на лицо:
   - Только не вздумай умереть или словить амнезию. Тебе ещё за вирус отвечать!
   Сдернула с постели простынку, привязала его руку к привинченной к полу кровати. Оттолкнула его чемодан ногой подальше, сорвала с его запястья телефон. Бросила на пол, попыталась растоптать ногой - не получилось. Сняла с Михаила ботинок, стукнула им по телефону. Потом надела ботинок на ногу - тот сжался, став моего размера - и топнула. Хрупкий прибор разбился.
   "Надеюсь, у тебя там не было ничего важного", - прошептала она, стягивая другой ботинок, и надевая на свою вторую ногу.
  
   Я внезапно оказалась в коридоре. Да, я узнавала его. Дежурил санитар Энтони - скромный и стеснительный седеющий еврейский мальчик лет 40-45, как большинство персонала этой клинике. Роза вышла, таща за собой табуретку.
   - О Лиза! - увидел её Энтони: - К тебе гости. Видела?
   - Видела, сидит ещё.
   - Ты куда?
   - В "одно место".
   - А табурет зачем?
   - Ну ты глупый! - погладила она его по щеке: - Я же до выключателя не достаю!
   - А! - Энтони рассмеялся: - Ну, я сейчас тебе включу! - он поднялся со своего стула, отвернулся - и Роза, неожиданно легко прыгнув в этой низкой гравитации, встала ногой на стул санитара, а обеими руками подняла над головой табурет и обрушила его круглым мягким сиденьем на седые кудри Энтони. Он повалился как куль.
   Роза отбросила орудие убийства, и, спрыгнув со стула санитара, подхватила того подмышки, попутно обшарив карманы. Достала карту, и, уйдя в дальний, темный конец коридора, нашла распределительный щиток и, подтащив туда смертоносный табурет, сначала открыла щиток картой, а потом что-то сделала. Прозвучал сигнал: "Внимание, плановое отключение периферийных энергопотребителей. Давление кислорода снижено до общепланетарного".
   Роза кивнула и, волоча за собой с грохотом табурет, зашла в женский туалет. Я - следом, вися у неё над макушкой. Под зеркалом над раковиной вспыхнул свет, и высокое окно медленно открылось, впуская более свежий воздух основного купола Весты. Наклонилась, поискала что-то под раковиной. В аккуратном узелке из небиоразлагамой универсальной ткани лежали мои кредитки, планшетка, бумажная карта и пачка наличных.
   - Не так я хотела прощаться Лиза... - вдруг услышала я слова Розы. Я приблизилась и оказалась в своем теле. Роза смотрела на меня из зеркала и говорила:
   - Я теперь ни в чем не уверена. Может, я делаю глупость, может всё правильно. Может это я стерва, а он не врет насчет любви... - она тронула красивую брильянтовою сережку, украшавшую её левое ухо: - Но одно я знаю точно - это тело должно принадлежать той, кого всё ещё мучает совесть за измену с мужем подруги. Это ложная память, но совесть твоя - настоящая. Не теряй её, пожалуйста.
   Она улыбнулась своей неприятной улыбкой - не размыкая губ:
   - Улыбка противная, я знаю это. Прости. Прощай. Беги отсюда и живи счастливо, - и с размаху ударилась головой о зеркало!
  
   +++++++
  
   ...Я проснулась, ударившись бошкой о череп Володи.
   - Да блин!
   - Лиза? Будить могла бы и поцелуем!
   - Прости! Дурной сон.
   - Это было... экстравагантно...
   - Прости-прости-прости! Иди сюда, дай шишку поцелую.
   - Ты себе бы шишку не поставила! Нет у меня шишки.
   - У меня тоже. Иди за извинительным поцелуем!
   - Нет, отстань, - он отвернулся от меня и сел в кровати. Я потянулась лапками следом. Он посмотрел на экран компа и резко встал, оказавшись вне зоны моей досягаемости.
   - Да. Утро уже. Работать пора.
   - Я тогда в душ, - обиделась я, откидывая с себя одеяло полностью.
   - Ага, - кивнул он, подходя к своему компьютеру и не оглядываясь на мои прелести: - Кстати, насчет Земли, тут вариант получается.... - услышала я уже спиной, задергивая штору в душевой кабине.
   - Что?! Не слышу!
   - Ничего-ничего. Выйдешь - расскажу.
  
   ...Вода собралась переливающейся прозрачной массой в вышине душа и неспешно упала мне на голову. В последний момент я вспомнила про свой ушибленный лоб и вытянулась на цыпочках, заглядывая в зеркало. Вроде ничего не заметно... И тут до меня добрался душ. А-ах! Гигиена! Моё самое любимое утреннее занятие все эти годы! Я намылила и прополоскала свои патлы, следом принялась за остальную себя. Ну, кто там говорил, что часто волосы мыть вредно? Он никогда не путешествовал с длинными волосами по всяким злачным забегаловкам и подозрительным квартирам...
   Я присела, вся чистенькая, придерживая волосы одной рукой, и смывая другой последние кусочки мыльной пены. Что-то мне приснилось ночью, какая-то ерунда на тему вируса и моих старых знакомых... Я зажмурилась и потрясла головой: насмотрелась на ночь, глядя всяких боевиков, да наболталась о политике. Да будь у меня действительно раздвоение личности!.. Или, будь и правда, я любовницей Михаила!.. Да мы с ним даже по гороскопу несовместимые! С другой стороны, у меня в памяти в последние сутки оказалось слишком много подозрительных пробелов... Ну, может, мое подсознание и заполнило их самыми лютыми фантазиями...
   Я вышла из душевой, и вытащила из пачки в которобке сразу охапку полотенец, для своих волос и тела. Володя сидел в наушниках, и не оборачивался, пока я расходовала его запасы.
   - Слушай, - спросила я, наконец, решившись: - А ничего не слышно о досрочном выкупе контрибуций западных стран?
   - Что?
   - Досрочная контрибуция, репарация. Можешь поискать? Или это опять запрос на Землю и ждать двадцать минут?
   - Да нет... - он пощелкал клавишами и сказал: - Было, есть огромная статья на нашем местном сайте... но... не выплатили. Часть ушла в стоимость строительства клонофабрик и за соблюдение эпидемиологических ограничений. А так выплаты продолжаются. Это ты спрашивала?
   - Спасибо. Всё понятно, - я села, и достав из баула, распаковала новую пачку белья.
  
   Некоторое время мы сидели молча, он - щелкая клавишами на своём компе, я - играя с которобкой, дергая то за ушки, то за усики и наблюдя реакцию. Эти милые штуки привязчивее, чем пупырчатая бумага - почему их никто не выкидывает, даже пустыми.
   - Подари мне её.
   - Кого? - качнулся на кресле Володя, подняв один наушник.
   - Которобку эту. А то я её у тебя украду, чую.
- Забирай, - разрешил он, возвращаясь к дисплею: - Только что ты туда положишь?
   - Что-нибудь краденное, - ответила я, наклоняясь с кровати и засовывая её в баул: - Что на Земле украду...
  
   - Кстати, - он снял наушники, с глупой улыбкой объявил: - Есть билет на Землю! Как раз для тебя.
   - Ага... - рассеяно кивнула я, потом дошло: - Что?
   - Никаких копов, личная каюта, питание, галантный коллектив.
   - Я озабоченная самка, галантный коллектив легко превращу в клуб любителей рукопашного боя. Кто хоть такой добрый?
   - Один мой знакомый турок. С полудня у него швартовые операции... где-то в ужин отправление. На Землю.
   - Путешествие к компании горячих, знойных южных мужчин? Которые обещают быть галантными? Что-то похоже на сказку.
   - Слово он держит, никогда не нарушал. Да и контрабандой людей он не первый раз работает.
   - С "контрабандой людей", а не "контрабандой баб", - поддела я его: - В нашей контрабанде главная проблема - это мы сами. Мы же сами ищем приключения на наши "вторые 90".
   - Ну, незаметно, чтобы ты особенно искала приключений.
   - А чефир кто вчера сама выпила? Ты что ли? У меня ведь так всегда. Даже если я планирую быть правильной и приличной - заканчивается постелью.
   - Если не хочешь уходить, так и скажи, - улыбнулся он мне.
   - Нет, я обязана, - вздохнула я и втиснула свои ляжки в узкие джинсы: - Он отправляется в ужин? Значит, завтрак у тебя, а обед пропускаем...
  
   +++++++
  
   ...За завтраком, на этот раз полном молочных продуктов, я спросила:
   - Сон мне снился какой-то дурной...
   - Сон?
   - Странный. Будто то, что было - не было, а то чего не могло быть - было.
   - Все сны обычно такие.
   - Слушай, а ты веришь, что можно любить человека пять лет? Или десять?
   - Если живут вместе - то почему бы и нет?
   - А если в разлуке? И она изменяла ему?
   - Любовь - штука довольно сильная. И не такое люди друг другу прощают.
   - Не знаю, по мне это какая-то не любовь, а самомучения...
   - Ну, это же классика. Про такую любовь люди легенд и песни складывают...
   - "Сочиняют" а не "складывают". А можно придумать дикую и безнадежную любовь из-за чувства вины?
   - Что хоть снилось-то?
   - Да уже неважно, - отмахнулась я: - Такого не бывает.
   - Да что не бывает? Вечной любви?
   - Да мне не про любовь снилось. Извращения какие-то с рептилоидами.
   - Ладно. Не буду пытать.
   Я вытерла губы и прибрала свою сторону стола:
   - Ты мне свой адрес-то оставь. Напишу тебе потом с Земли. Посмеюсь, если ты был не прав, и всё оказалось по-моему. Или наоборот - напишу тебе: "Ты был прав, привет с клонофабрики". Сколько там путь до Земли?
   - Семь месяцев.
   - Ну, вот, жди через семь месяцев... - я встала и прибралась: - Давай, в последний раз пройдусь на пару с твоим роботом-пылесосом... а то опять ведь бардак без женской руки разведешь...
  
   +++++
  
   ...Мы расстались через двадцать минут, расцеловавшись на прощание со всех сил, и наговорив всяких благопожелательных банальностей друг другу в дорогу. Зеленая дверь закрылась за моей спиной, и я осталась с баулом на одно плечо и с сумочкой под другим плечом - снова перед крутыми перилами вертикальной лестницы. В принципе... можно и прыгнуть. Последний прыжок проститутки на этой маленькой планетке, первый прыжок к свободе через семь месяцев... Я усмехнулась, сделала шаг, занесла ножку над пропастью...
   Через семь месяцев... я уже буду на Земле. В Цивилизации. Под защитой закона. Не должна буду прятаться от ментов, и считать, не залетела ли случайно от очередной...
   - Какая же я.... - я долго искала слово, наконец, нашла: - Проститутка! - выругалась я, и, развернувшись, шагнула не в пропасть, а к зеленой двери.
   Ну, конечно же. Конечно же, Лиза, ты не могла не влипнуть, и как всегда - за два шага до свободы.
   А ещё и с Володей взяла и распрощалась... Нет, ну в самом деле...
  
   Володя меня уже ждал и открыл сразу:
   - Забыла что-то? Я проверил - сам ничего не нашел.
   - Да не забыла ничего! - разозлилась я. Какие же мужики непонятливые!
   - Украла что-то? Оставь себе - подарок будет.
   - Ещё лучше! Я не воровка! Так и не понял? Совсем тупой? Совсем тупой, да? - я перешагнула порог: - Дверь закрой!
   Он сделал шаг назад, и правда, не понял:
   - Так что? - спросил он, закрыв дверь за моей спиной.
   Я показала глазами на нашу незаправленную постель:
   - Не понял?
   Он поглядел, и хлопнул себя по любу:
   - Прости я...
   - Мы же не предохранялись.
   - Я просто...
   - Да что "ты"? - обиделась я: - Это я до тебя домогалась, идиот. Что ты винишься-то? - я обняла его обеими руками и сказала, прижавшись к животу: - Теперь никакой Земли. Даже семь месяцев пути означает, что у меня будет пятый переход...
   - Так может, не будет? Мы же обсуждали...
   - Слишком важно это, Володя чтобы проверять в пути... Прости, но я остаюсь с тобой. Ты не прогонишь? - я подняла на него свои почему-то мокрые глаза.
   - Да ни в коем разе, глупая! - меня подняли на руки и расцеловали: - Оставайся навсегда.
   - Только... если я и правда, стану совсем-совсем глупой, на поводке и в наморднике меня не води, ладно?
   - Не буду водить, и глупой ты никогда не будешь. Я тебя люблю, а все свои страхи ты просто выдумала.
   - Ладно. Всё как скажешь. Выдумала. Обещаю больше ничего не выдумывать и быть самой лучшей и заботливой женой. Ты согласен?
   Он прижал меня к себе вместо ответа и чмокнул в губы. А я обняла его изо всех сил, и дала слово не прекращать целовать, пока не свалюсь от усталости...
  
   Конец
  
   6.09.2022/3.03.2023
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"