В школьные годы Александер Атлас от своих приятелей ничем особенным не отличался: ни ростом, ни сложением, ни достижениями в учебе. Общества сверстников не избегал, но душой компании не был, и успехом у девочек не пользовался - возможно, из-за отсутствия ярких черт, которые привлекали бы внимание на фоне одноклассников. Впрочем, для приятельских отношений излишек индивидуальности был скорее помехой. Следуя краткой манере имен мальчишек: Рик, Джек, Чак - его стали звать Алекс, затем сократили до односложного "Лекс". В компании они проводили время обыкновенно: чаще всего, собравшись вместе, подавляли функции нервной системы, сообща вводя в организм некоторое количество химических соединений, как правило на основе этилового спирта. Избранный метод приводил к неизбежному отравлению, и приятели всегда проявляли живой интерес к тому, чей организм первым уступит действию токсина. Спустя годы, Лекс задумался над эволюционным смыслом - чего ради молодые самцы его биологического вида состязаются в нарушении своих мыслительных процессов и причинении ущерба клеткам мозга. Вероятно, несмотря на уменьшение детской смертности продолжал работу неумолимый закон естественного отбора: менее приспособленной части мужской популяции, краткой днями и пресыщенной печалями, суждено было выйти из игры досрочно. Бешеные ночные полеты наперегонки на ракетных скутерах и прочие опасные для здоровья бессрассудства служили ровно тому же. К мощным мотоциклам, банджи-прыжкам с мостов в ущелья, и сильнодействующим снадобьям Лекс особой тяги не испытывал, и постепенно понял, что многие решаются на подобное просто из желания быть "как все". Курить он так и не начал, мотоцикла не купил, а в отличие от большинства приятелей покинул свой городок и поступил в университет.
Студенты были родом из разных мест и происходили из самых различных социальных слоев, но имели сходные ориентиры и придерживались ряда непротиворечащих друг другу мнений. Насколько мог судить Лекс, стремились они к почти одним и тем же идеалам. Учиться было непросто, но большинство облегчало себе жизнь обмениваясь материалами собранными из учебных работ прошлых лет. Такой подход Лексу не нравился, он часами просиживал за книгами и архивами, выбираясь в кафе только когда начинало рябить в глазах и живот подводило от голода. В кафе ему иногда встречались симпатичные девушки, и всякий раз Лекс вставал в тупик: отчего в разговорах с ними вечно всплывают одинаковые темы? И почему очередная собеседница не только признается в тех же интересах, что имела его партнерша парой недель раньше, но и отвечает похожими репликами? Иной раз пробовал рассказывать о своих архивных изысканиях, но горячего отклика не встречал. Одна девица заявила, что разгадала его тактику: он нарочно ведет речи о всякой зауми, чтобы казаться более значительным и оригинальным. В самом деле, в моменты близости благоразумнее было ограничиться стандартными словами: персональные регистраторы обоих партнеров фиксировали каждый звук, и сигналы следовало давать четко, без двусмысленностей. На вечеринках среди шума и гвалта в комнатах, где от дыма впору было вешать топор, и студенты горстями гребли разные таблетки, некурящему Лексу не слишком хотелось расширять сознание - а временами становилось едва ли не тоскливо.
Желая улучшить социальные навыки, он по привычке методично проработал несколько пособий. Одним запавшим ему в память советом было: вести себя естественно, и "быть самим собой". Ясное дело, следуя этому подходу Лекс пришел к результату который можно было назвать плачевным. Некоторое время он размышлял над скрытыми пружинами которые должны были толкать молодых людей к общению. Не исключено, что действовала объективная необходимость "эгоистичных генов" создать как можно больше своих копий. Ему пришла в голову мысль найти обходной путь, который дал бы возможность принести обильное потомство безо всяких ухаживаний, брачных танцев, и состязаний за самку с другими соискателями. Проверки для сдачи спермы он прошел легко, поскольку уже некоторое время назад перестал участвовать в коллективных возлияниях с употреблением препаратов и куревом. Большого дохода сдача генетического материала принести не могла, но в результате регулярных и частых визитов в клинику у Лекса набралась сумма на развлекательный круиз по тропическим морям - который он, впрочем, совершил в одиночку.
Получив ученую степень, Лекс нашел работу, и вскоре обнаружил, что по сравнению с годами учебы у него несравненно больше не только денег, но и времени. Ложиться костьми в конторе ему не хотелось. Нет смысла, по известному выражению, изводить силы и покупать вещи которые не нужны, за деньги которых не имеешь, чтобы произвести впечатление на людей, мнение которых не уважаешь. За отсутствием социальных контактов он вернулся к привычке вечерами сочинять тексты - статьи и исследования вместо студенческих эссе. Редактор одного издания пробежал его наброски, немного изменился в лице, и посоветовал попробовать изменить аргументацию и смягчить оценки. Лекс, уверенный и в использованных фактах, и в собственной логике, продолжал настаивать на своей точке зрения, пока ему не сказали прямо, что в планы издания покамест не входит геройская кончина во имя отвлеченных принципов, и что с ним свяжутся если понадобится его вклад в завершающую битву с силами реакции, вроде финального Армагеддона. Лекс переключился на художественные вымыслы: их порой отклоняли с возражениями типа "это уже было у Килгора Траута", но иногда брали. Спустя какой-то срок на беседе с ним настояла пара субъектов малозапоминающейся внешности - они некоторое время ходили вокруг да около, допытываясь про обстоятельства его работы и подробности творческого метода, пока не выяснилось, что они из контрразведки. В нескольких его рассказах явственно проступали детали некоего секретного проекта - какие именно, они не объяснили, а со своей стороны Лекс предпочел не любопытствовать. Недоразумение разъяснилось, но впредь он решил избегать экскурсов в серьезные области, а взамен продумывания достоверных сюжетов сосредоточился на чистых фантазиях. Продавать их, как оказалось, было даже проще. После публикации нескольких серий с продолжениями неприятности возникли с совершенно неожиданной стороны. Группа исследователей, носившихся с идеями о скрытых смыслах закодированных в священных книгах - для того чтобы извлечь сокровенные сведения, следовало брать только каждую десятую, или одиннадцатую, и так далее, буквы - взялась доказать, что обыкновенные тексты таких свойств не имели. Их ждало разочарование, так как взятые наугад произведения Лекса (обычно ими интересовались только подростки без навыков критического мышления) при прочтении каждой сорок девятой буквы породили довольно осмысленные сообщения. При этом смысл их был настолько кошмарен, что Лекса стали преследовать совершенно невообразимые личности. Скрепя сердце он решил сменить обстановку, и подыскал себе хорошо оплачиваемый контракт в далекой стране, на противоположной стороне планеты.
Сколько Анна Аальберг себя помнила, ей хотелось быть как все. И с самых малых лет это было непросто. К четырнадцати годам она была примерно на голову выше не только сверстниц, но и мальчиков, и вскоре перешла от одежд подросткового покроя к моделям рассчитанным на хорошо развитые женские формы. Сутулиться для того, чтоб хотя бы отчасти скрадывать свой рост, помогало мало. Однажды, поддавшись отчаянию, она коротко обрезала свою доставшуюся от скандинавских предков светлую гриву, и покрасилась. Жить интересами и заботами приятельниц у нее не получилось, и со временем она отчасти примирилась со своей экзотической внешностью. То, что участницы всех косплей-сборищ пытались создать с помощью париков, красок, костюмов, и протезов - у нее уже было: синие глаза, копна густых волос, а также рост, которого честолюбивые завистницы не могли достичь даже вставая на немыслимые котурны. Для поклонников она была материализовавшейся мечтой, персонажем фантазий в образе ожившей куклы. Выучить все истории и роли грозной Брунгильды, героини легенд, было несложно. Труднее было научиться управлять летучей ладьей запряженной драконами, но она освоила и это. Остальные детали: острые эльфийские уши, крылатый шлем или волосы заплетенные в косы, в руке копье или меч - ее занимали мало. Существенным было то, что ее собственные слова и желания не интересовали ровным счетом никого. Покорившись обстоятельствам, она решила оставить детские мечты, и приняла предложение очень дорогого клуба: играть роль одной из хозяек интерактивного действа в известном центре индустрии фантазий. Неподобающие ситуации были строго исключены, и если придерживаться установленных сценариев с рядом заготовленных ходов и сцен, то успех (и заработок) был обеспечен. Посетители из вечера в вечер вели себя примерно одинаково, покуда перед нею не предстал клиент из неместных - другие отаку звали его Рекс. С типовой обольстительной улыбкой она поинтересовалась:
- Что привело тебя сюда?
- Случайность.
Это было правдой. Один из коллег, полный впечатлений от посещения клуба, распространялся о ней без остановки: "Эта дева, Брунельда - конфетка, да и только: как она хороша! Вот это женщина! Нет, скажи мне, откуда такие берутся? я ее малость потрогал сзади, но совсем легонько, знаешь, так - прикоснулся..." Вышло, что Лекс дал себя уговорить, и присоединился к следующему походу. К тому, чтобы подвергнуться наложению ее заклятий с декламацией гальд и последующим полетом в заоблачные чертоги он отнесся благосклонно, но потом предложил поменяться ролями: дать возможность и ему попробовать на ней силу своих заговóров. Это было так неожиданно, что она не нашлась что ответить. Они встречались, гуляли в парках у храмов, и от его слов голова ее временами шла кру́гом. Внешности он был обыкновенной, и валькирия из фантазий ему была не нужна. Спустя несколько месяцев она согласилась провести вместе отпуск на большом острове посередине океана. Там, на вершине огромной горы (он объяснил: если считать от подножия на многокилометровой глубине, этот пик - самый высокий на планете) они дождались пока багряный сполох заката не истаял далеко за барханами облаков. Синева неба сгустилась в ночную черноту с пронзительными остриями звезд. От холода они еще сильнее прижались друг к другу. На спуске от обсерватории, стоя на ступеньку выше, он повернул ее к себе. Недостаток кислорода на высоте четырех километров сделал их совсем пьяными: мысли растворялись не успевая приобрести форму. Заплетающимся языком он попробовал было что-то сказать, но расплылся в счастливой улыбке, и шепнул ей: "Я думаю, мы любим друг друга." Ночью, по обоюдному согласию, они отключили свои регистраторы.
Однажды вечером она сказала ему:
- С тобою сегодня хотели связаться из миссии Авед-Него, Рекс, - даже после многих лет она любила звать его так, - А что это за миссия?
- Я работал с их инженерами, - ответил он, - Они моделировали развитие изолированных обществ на много поколений вперед. Например, звездных ковчегов. Но это секрет.
Представители проекта были ему незнакомы.
- Мы использовали ряд критериев, - объяснил старший: - Такой человек подходит для включения в комплекс.
- Я уже не так молод, - возразил Лекс, - кроме того...
- Не вы лично. Такие как вы. И их потомки.
- Вы имеете в виду наших детей?
- Вовсе нет. Население появится на свет позже, уже внутри системы. Нужны точные копии организмов, параметры которых изучены детально, включая наследование в следующих поколениях - это хорошо прогнозируется, если известно всё для каждого из исходных участников. Мы остановились на индивидах обоих полов, имеющих десятки биологических наследников - и имеем приличную статистику. К сожалению, большинство таких лиц оказались довольно антисоциальными. Но вот вы...
- Счастливо женат и не уклоняюсь от налогов. Понятно.
- Хотя подчас и пишете поперек линованого листа. Добавим, что вы, так сказать, уже входите в число посвященных, поскольку сотрудничали с проектом в другой области. Планируется множество комплексов, где начальные поколения составлены из идеальных клонов полученных улучшенным процессом, с теломеризацией. На систему, разумеется, не более одного клона от каждого из прародителей. Поразмышляйте над этим. Мы надеемся, что вы согласитесь пустить свои хлеба по лику вод.
Он думал, держал совет с женой, и дал согласие стать одним из прародителей потенциального множества будущих человечеств.
В их анналах его, как правило, называли "АА, Оригинал."