Зло сплюнув и в сердцах помянув всех Мертвых богов вместе взятых, Грим упрямо зашагал дальше, стараясь хоть ногами, но выбить из головы мрачные думы. Если честно, помогало слабо...
Горькие ядовитые слезы, недостойные взрослого четырнадцатилетнего парня, упорно рвались наружу, и плевать им было на посрамленное самолюбие юноши - печаль должна иметь выход, иначе горечь однажды осядет где-то в недрах души черным песком, подтачивая веру и подталкивая на недостойные поступки. И будет оседать год за годом, пока хлипкая запруда однажды не обратиться в камень, навсегда заперев выход...
А ведь он предлагал Артину выдвинуться с пятком солдат навстречу, дабы быстрее донести до молодого графа ценную находку, вот только брат тогда лишь усмехнулся да посмеялся над чрезмерной мнительностью еще только обучающегося бойца! Впрочем, если судить трезво, брат не зря был потом чернее тучи... Грим сам видел перевернутые телеги да резко побледневшее лицо брата, сорвавшего с груди тут же сплавившийся амулет. Тут бы даже полусотня не помогла - все бы полегли, погибли бы бесславно, вот и весь сказ.
Однако мрачное настроение Артина было вызвано не только этим - кто-то уже после нападения успел пошарить средь мертвых тел, сняв с только-только остывающих бойцов часть одежды. И самое странное, что сразу бросилось в глаза - хоть неизвестные и попытались замаскировать нападение под обычный налет бандитов, что, впрочем, никого не обмануло, пришедший после мало того, что уже куда более основательнее своих предшественников изучил содержимое пары валявшихся тут же дорожных мешков, так еще и, видимо, просто-напросто переоделся! Переоделся с еще теплого трупа, небрежно бросив свою явно не подходящую по сезону и такую странную одежду... Но это только ягодки! Одежда вся была в крови, причем крови уже подсохшей!
Пропавший неизвестно куда Иларт, убитый очень необычным образом, видимо пришельцем, матерый волк - все это наталкивало на очень неприятные размышления, заставившие Артина тут же рвануть обратно в город, дабы уже с собаками и поисковыми амулетами попытаться выследить хотя бы одного актера прошедшей драмы... Актера или зрителя?
Впрочем, не удержав все же одинокую слезу, Грим резко одернул себя и еще быстрее рванулся к недалекой уже корчме Мала, дабы пустить в ход более действенное средство борьбы с печалью. Пусть Артин с графом сами думают, не его это дело!
Гибкая подошва ученических ботинок, закупаемых ровно два раза за год для нужд отделения мечей при графской школе, приглушенно топала по вымощенной крупным и сильно стертым за века камнем узкой кривой улочке, ведущей к хоть и не такому броскому, как Чистый двор, но зато вполне даже приемлемому по ценам и качеству пищи заведению пожилого ветерана, известного по всей округе не только завозимым порой неизвестно из каких источников дварфским пивом, но и жутко крутым нравом. Да уж, старого сержанта, содержащего трех дюжих вышибал, скорее для интерьера, нежели с какой-то целью, трогать рисковал мало кто, ибо хоть и перевалило ему уже за шесть десятков лет, кулак его по-прежнему порой прореживал зубы особо наглых посетителей. Одним словом, если вы хотите приятно провести вечер в компании людей из самых разных слоев общества, лучшего заведения в городе вам не найти.
Впрочем, сейчас в корчме не должно быть особо людно, ибо обеденное время уже прошло, а для вечерних гуляк пока рановато. В самый раз для человека, решившего тихо и без лишних утешений надраться самым крепким вином, какое только возможно достать в городе.
Молча преодолев последние отделяющие его от довольно приличных размеров трехэтажного здания метры, Грим задумчиво оглядел нескольких лениво потряхивающих хвостами у коновязи верховых животин и, тихо вздохнув, толкнул чуть скрипнувшую входную дверь. Мал, как всегда что-то упорно надраивающий за стойкой, причем это что-то явно имело, по крайней мере, одну режущую кромку, бросив лишь один единственный взгляд из-под густых седых бровей, тут же достал простую глиняную кружку и залитый воском кувшин. Кивком предложив горемыке присаживаться на любое свободное место, корчмарь поставил все это на поднос и неторопливо выдвинулся из-за стойки.
Поставив перед присевшим за самым дальним столом Гримом выгнанный на заказ горлодер (здесь - напиток), старый корчмарь все же не удержался и, дернув от необходимости лезть не в свое дело щекой, тихо заметил:
-Не знаю, что у тебя там приключилось, парень, но поверь старому вояке, вино - это не выход, - после чего так же неспешно развернулся и отправился обратно, дабы довести, наконец, до ума купленный недавно для подрастающего внука короткий широкий меч.
Грим лишь хмуро проводил взглядом немногословного ветерана и, судорожно сжав глиняную кружку, наполнил неказистую емкость до краев пахучей полупрозрачной жидкостью. Задержал дыхание, выпил, выдохнул, поморщился.
Впрочем, сержант был кое в чем не прав, ибо тут важна отнюдь не природа спасителя душ, а сам процесс, приносящий моральное удовлетворение и работающий порой как эффективный аутотренинг. И хоть ни сам парень, ни Мал о таких тонкостях осведомлены не были, потому все же следует предположить, что внезапное облегчение для Грима принесло именно вино. Впрочем, метания паренька многим могли бы быть непонятны, вот только воспитанный в казарме под присмотром старшего брата и с детства впитывающий в себя все положительные и не очень черты воинской братии, заменившей ему еще в самом раннем возрасте семью, молодой человек горевал не о каких-то утраченных идеалах или неоправданных надеждах. Нет, все было прозаичнее - все сопровождавшие караван бойцы, как впрочем, и учивший с самого первого дня своей службы некоторым полезным мелочам Иларт, в той или иной мере приложили руки к его воспитанию, а потому и воспринимались горемыкой не иначе, чем члены пестрой, но такой любимой семьи, а терять родственников никто не любил. К слову, не последнюю роль сыграла в душевных метаниях и картина еще совсем недавно веселых и живых, а сейчас перекошенных смертельной маской лиц, порой всплывающая перед глазами непривычного к подобному пацана.
Залпом замахнув еще одну порцию горячительного, Грим, наконец, более-менее восстановил пошатнувшееся душевное равновесие и, кое-как сфокусировав уже чуть поплывшее зрение, обвел помещение корчмы уже более пристально. Кроме него и Мала в зале неподалеку друг от друга сидели уже довольно взрослые и возмужавшие два молодых человека, весен по двадцать каждый, не меньше. Оба незнакомцы, оба, судя по одежде, из охраны какого-нибудь каравана. Вот только если на одном проклепанная кожанка смотрелась вполне естественно, как и явно привычный неброский кривой меч, то вот во втором... Впрочем, заметно захмелевший уже Грим так и не смог уловить ту тонкую ниточку несоответствия, что окончательно подтвердила бы его догадки, а потому, плюнув на свою подозрительность, отвел взгляд от что-то неторопливо пережевывающих наемников и налил себе по новой.
С чего все началось, Грим так и не понял, вот только сидевший чуть дальше и не вызвавший подозрений обладатель почти золотого оттенка волос, вдруг резко двинул кулаком по столу и гневно прокричал:
-Мертвым в задницу! Повежливей, почтенный, а то ты быстро познакомишься с моим кулаком.
Уже более заинтересованно наблюдающий за разворачивающейся ссорой парень, пробив кое-как кулаком юношеского любопытства застлавшую сознание приятную белую дымку, отметил краем глаза и резко подобравшегося Мала, в таких ситуациях тут же громогласно требующего прекратить безобразие, и потянувшуюся было к небольшой поясной сумочке руку темноволосого бойца, и явный поиск этой самой ссоры во взгляде златовласого, не придав, впрочем, вполне резонно никакого значения ни одному из этих довольно интересных в сумме наблюдений.
-Да пошел ты, мудак! Мои умения и таланты тебя никак не касаются, - хриплый низкий рык темноволосого сразу дал понять, что оставаться в долгу неизвестный отнюдь не собирается. - А свой интерес можешь засунуть себе в задницу.
С грохотом отлетевший табурет златовласого радостно возвестил всей небольшой публике, что простым переругиванием сегодня дело не ограничится, а уж упоминание всех мыслимых способов соития с ослом, кои темный явно испробовал и не раз, подлили масла в огонь.
Резкое, почти неуловимое движение рванувшегося вперед прямо из положения сидя подозрительного, заставило светлого чуть отшатнуться, что, впрочем, и спасло его от метко брошенного табурета, тут же с треском потерявшего одну из своих ножек от соприкосновения со стеной.
И только когда первый удар явно превосходящего светлого и по росту, и по весу второго незнакомца, удачно заблокированный тоже не лыком шитым первым, сопроводил мощный прямой пинок в грудь не ожидавшего такой подлости зачинщика драки, до Грима, наконец, дошло, что же в незнакомце показалось ему странным. Одежда и кинжал. И если первая просто была явно недавно снята с чужого плеча, что среди наемников порой встречается, то вот кинжал... Это же кинжал Герга-десятника, возглавлявшего охрану экспедиции! Его ножны, его выточенная самолично из кости крога рукоятка!
Обогнувший стойку старый ветеран даже и не сразу понял, что прокричал прыгнувший вдруг с обнаженным кинжалом на сошедшихся в драке бойцов пацан, а когда все же уловил смысл сказанного, то тут же почернел лицом и выхватил из-за стойки заряженный на всякий случай пехотный арбалет.
Впрочем, явно не геройского удара в спину у молодого бойца не получилось - то ли вино подкосило накопленное мастерство, то ли просто руки двигались недостаточно быстро, вот только уже занесенную для удара руку встретил небрежный хлесткий удар ногой полуобернувшегося темного. Непривычный для этих мест стиль боя прекрасно сослужил свою службу как против только пытающегося прийти в себя светлого, так и против явно переоценившего свои силы паренька. Лишь постепенно меркнущее сознание своим дальним уголком, до которого, видимо, спирт добраться еще не успел, отметило довольно болезненное падение уже по другую сторону подвернувшегося стола.
Впрочем, усилия Мала также пропали втуне, ибо заметивший во время удара возникновение новой угрозы темный, резко нырнул вниз и вбок, пропустив тупоносый арбалетный болт где-то у себя над головой.
Не известно, чем бы могло кончиться это маленькое представление, если бы уличенный пацаном в презренном мародерстве незнакомец вдруг не схватил бы валяющийся неподалеку дорожный мешок и не рванул со всей доступной скоростью прочь из негостеприимного заведения, а там и из городка.
Мал же, на ходу бросив взгляд в мутноватые от боли карие глаза Грима, первым делом подскочил к светлому, почему-то постепенно менявшему свои черты на более знакомые каждому жителю графства. Некоторые поговаривали, что молодой эль`Ферен порой гулял по городу в чужой личине, вот только мало кто этому верил, во всяком случае, на словах. Зря не верили, надо сказать.
-Что с пареньком, - резко бросил явно еще не отошедший от пары оглушающих ударов владетельный господин, одновременно выхватывая из-за пазухи тонкий стержень подвешенного на серебряную цепь амулета.
-Жив. Ничего с ним не будет, хоть и попало крепко. А как вы, уважаемый Оран, себя чувствуете?
-Нормально. Ты тут помоги пацану, а я уж попробую угнаться за этим шустриком, - после чего, не дожидаясь ответа, довольно проворно выскочил на улицу, одновременно что-то нашептывая в амулет.
На брошенный уже вдогонку вопрос о том, слышал ли граф слова пацана, тот лишь отмахнулся и прибавил скорости.
***
Как я выскользнул из города, прошмыгнув прямо перед носом у стражи, я и сам не очень-то помню. А вот вынужденное купание в холодной воде, когда я совсем чуть-чуть не допрыгнул до противоположного берега, отложилось в моем сознании достаточно четко, приведя меня, одновременно, своим грубым вторжением в чувство и заставив мыслить более трезво.
Да уж, ну и дрянь тут гонят местные виноделы! До сих пор чуть-чуть голова от выпитого кружится. Зря решил это пойло попробовать, вроде как к месту вспомнив, что в средневековых городах распитие воды не только выглядит подозрительно, но и элементарно опасно для здоровья. Да и вообще зря задержался в обеденном зале! Это ж надо было встретить во вроде бы запрятанной подальше харчевне гостиничного типа того самого мальца с лесной дороги! Да и в драку я ввязался зря... Дурак! Как пацан прокололся! Вот кой черт дернул меня за руку вырисовывать на столешнице вином дикие, свойственные только мне закорючки родных букв, по какому-то недоразумению получившие гордое прозвание почерк!
Остановившись, наконец, в каком-то лесном овражке маленько передохнуть, я кое-как развязал туго затянутый мешок и принялся спешно набивать брюхо припасенной снедью. Дело было уже к ночи, но останавливаться я не собирался, резонно рассудив, что, чем дальше я уберусь, тем лучше, да и не полезут возможные преследователи на ночь глядя в лес. А у меня фонарик есть! Так что не потеряюсь, да и голову себе не разобью.
Удачно проданная в подвернувшейся во время блужданий по городу оружейной лавке кольчуга обеспечила мне хоть какие-то средства, часть из которых пошла на покупку провизии про запас и на обед в корчме, а часть теперь мирно лежала в небольшом кошельке на дне сумки.
Кстати, тот факт, что я прекрасно понимал местных и даже разговаривал на их языке, меня отнюдь не удивил, ибо чего-то подобного я и ожидал. Все же есть еще справедливость в этом мире! Вот только представлю себе, что было бы, не балякай я свободно по местному, так сразу где-то в глубине души просыпается горячая благодарность обеспечившим это сила. Разумные они или нет - это уже другой вопрос.
Кстати, на основании своего недолгого торга при продаже кольчуги могу даже вывести небольшое руководство под названием "Правила поведения в нетипичной экономической среде" или "Как не лохануться современному человеку, желающему что-либо продать в средневековье".
На самом деле, все просто. Достаточно проявить элементарный интерес к ценам предложенного ассортимента, ничем не выдавая своих намерений. Потом, дождавшись обычной для любого средневековья явно завышенной цены, задумчиво поцокать языком и, сославшись на срочную потребность в звонкой монете, предложить торговцу из соседней или, коли, таковой найти не удалось, этой же лавки купить у вас по аналогичной цене "новую и почти не ношеную вещь". Ну, поломавшись для вида, обязательно сделать доброму лавочнику небольшую такую скидку, которую потом все-таки придется чуть увеличить, но лишь чуток! Как итог - вы умудряетесь столкнуть вполне даже по пристойной цене ненужную или мало необходимую вещь, получив в замен кислую рожу догадавшегося о вашей хитрости продавца и приятно для уха позвякивающий кошелек, типа мешочек со шнурком. Согласитесь, без сребреника золотой - это вполне даже деньги, особенно, если учитывать довольно невысокие по современным меркам цены на продовольствие и некоторые прочие необходимые товары. К примеру, выпитый мной на радостях литр вина и небольшой, но сытный обед обошелся мне в десять медяков. Кстати, у местных в одном золотом десять серебра или же тысяча меди, так что от моих тысячи девятисот не сильно убыло. Ну, я, конечно, забыл упомянуть еще и затраты на потребляемую мной в данный момент снедь, но и она не так уж и опустошила кошелек. Сто медных за десятидневное усиленное питание - это вполне приемлемо. Правда, ноющие спина и плечи имеют по этому поводу свое мнение, но скажите мне, кто будет в здравом уме слушать столь неавторитетных ораторов?
Единственное, что во всей этой истории меня действительно огорчало, так это необходимость тащиться куда-то в неизвестность ночью по лесу, даже и не отдохнув толком с самого утра. Впрочем, пока я еще не сильно устал. А потому привал решил не затягивать, уже на ходу дожевывая похожее на старую подошву вяленое мясо.
***
Злобно ругаясь и стараясь поменьше касаться наливающегося синевой лица, молодой граф во главе небольшого отряда личной стражи, ведомого выдернутым из-за вечернего стола главным егерем, медленно углублялся в лес.
Неведомый пришелец, о котором кое-что интересное успел поведать уже в дороге захваченный с собой Артин, не переставал в глубине души удивлять Орана. Мало того, что подобного стиля кулачного боя изрядно успевший повидать в своей недолгой пока жизни молодой человек не встречал, так еще и сам, будучи не самым последним в любимом с детства и по словам старого учителя "жизненно необходимом" разделе боевых искусств, умудрился получить по голове этим самым стилем так, как не получал со времен своего ученичества. Очень опасный боец, очень... Но это еще не все - темноволосый незнакомец умудрился рыбкой выскользнуть из тут же по приказу графа раскинутых сетей, просто-напросто перехитрив и срочно подоспевшего к городским вратам мага, и просто опытных солдат. А ведь зря они не обратили особого внимания на медленно приближающегося к вратам собравшегося в дорогу путника, зря не взяли на мушку, зря подпустили на расстояние вытянутой руки... Впрочем, маг потом долго уверял графа, что на них будто морок какой напал, лишив всякой осторожности и воли. Граф сначала не поверил, но после того, как уже боевой чародей из его личного отряда лишь развел руками, окончив бесплодные попытки выследить беглеца магически, вынужден был признать, что все не так просто, как кажется.
Но это ведь еще не все! Пришлось искупаться в ледяной воде, так как тогда они еще надеялись догнать неизвестного до темноты, и лишь потом, стуча зубами и гневно проклиная сквозь зубы всех Мертвых богов, поняли всю тщетность своих надежд. Просто потеряли след! Пол часа опытный лесник ползал по буреломам, пытаясь разобрать, где прошелся зверь, а где ступила нога странного бойца. И так каждые несколько сотен метров! Да уж, запутывать следы он умеет...
А теперь еще и ночь прижала, заставляя бойцов в сумерках оступаться и оскальзываться на ненадежной лесной подстилке, норовившей как можно сильнее испортить жизнь всякому проходящему.
-Господин, я все же думаю, что следует на ночь устроить привал, а то так недолго кому-нибудь и шею свернуть! Да и вообще, в таких потемках мы скоро совсем след потеряем.
-Ладно, привал, - хоть и скрипя сердцем, но граф был вынужден согласиться с разумным доводом верного сотника. Что ж, придется завтра при первых же лучах продолжать путь, пока же не остается ничего другого, как изводить себя мыслями о том, что мародер и возможный нападающий в одном лице удаляется все дальше. Уж ему-то не нужно выискивать чьи-либо следы!
Впрочем, следует сказать пару положительных слов и об Оране, дабы не сложилось ни у кого поспешного приватного мнения. Хоть и получил граф знатно, но гнало его вперед отнюдь не чувство мести за собственную поруганную честь, а желание найти концы неизвестного нападения, лишившего его ценного артефакта и не менее ценных бойцов. Хороший боец, между прочим, стоит порой не меньше хорошего артефакта! Представляете, сколько денег требуется вложить, дабы вырастить профессионального солдата? Опять же впрочем, к чести молодого господина будет сказано, о такой сугубо денежной стороне вопроса он не думал вовсе.
-Как ты думаешь, Артин, куда направляется этот - махнув рукой в ночь, выразил, наконец, всеобщее недоумение боевой чародей Сагот.
Присевший неподалеку от разжигаемого костра сотник лишь хмуро дернул щекой, выражая полное непонимание. И было от чего - в той стороне, куда направлялся неизвестный, кроме Проклятого города, окруженного со всех сторон почти непроходимой местностью, ничего и не было. А что может понадобиться пусть даже и беглецу в таком месте? Тем более что за исключением мародерства на него и повесить-то особо было нечего. А граф, судя по всему, сам виноват, ибо как всегда испытывал судьбу под чужой личиной. Впрочем, кроме как для узкого круга посвященных, достаточным аргументом это не послужит, даже если прямо сейчас этот самый фингал на пол лица магией свести. Как же, пол города видело цветного графа!
Оран же в это время задумчиво рассматривал события прошедшего дня со всех возможных сторон и все никак не мог понять, каким, собственно, боком сюда вписывается незнакомец? Ладно, нападение, сейчас это уже очевидно, было совершено из-за артефакта, причем, так как о его находке граф и сам узнал не так давно от счастливого тогда еще паренька, навел на экспедицию нападающих кто-то из близких к графскому столу. Вот только кто? И, демоны тебя задери, каким здесь краем незнакомец?!
Да и сам-то, кстати, молодец! В драку полез, решил размяться, видите ли! Да и чем-то расстроенного паренька сразу узнал, благо грех не узнать человека, которого видишь, чуть ли не каждый день на тренировочной площадке. Решил, видите ли, маскировку не раскрывать, поберечь тайну своего магического артефакта лишний раз! Тьфу, доберегся!
Еще раз сплюнув и поморщившись от неосторожного движения, Оран все же решил последовать предложению Сагота подлечить свой фингал, после чего, поужинав скудным походным супчиком, улегся спать. Утро вечера мудренее - это всякому известно. Нечего себя изводить.