Начальник был из "русских", но из других - из тех, что приехали ещё в семидесятых. В обычные дни он вёл совершенно светский образ жизни, но на праздники становился набожным, надевал кепку, какую носили евреи в местечках черты оседлости лет двести тому назад и обязательно держал речь перед подчинёнными. Так было и на этот раз. Он говорил о традиции, о свободе, о единстве.
- А сейчас я приглашаю всех в столовую - поднять рюмку за праздник свободы, - закончил свою речь, посвящённую близящемуся празднику, начальник цеха.
Рабочие потянулись в коридор по направлению к столовой, где на столах уже стояли бутылки с виноградным соком, напоминающим вино.
- А вас это не касается? - обратился босс к рабочим, направившимся вместо столовой в сторону курилки. Их было несколько. Стоя перед начальником, все они молчали и не решались встречаться глазами с боссом. Один Алексей не спасовал и, с вызовом посмотрев прямо в глаза начальству, твёрдо ответил:
- Нет.
- Вы не хотите поднять вместе со всеми рюмку за праздник?
- Нет.
- Почему?
- Это не мой праздник.
- В таком случае, вас здесь никто не держит.
- Здесь, это где? - с вызовом спросил Алексей.
- На нашем предприятии и вообще в нашей стране, если вам не нравятся наши праздники.
- Да, мне не нравятся ваши праздники, - перебил его Алексей.
Начальник цеха изменился в лице.
- Не нравятся, - продолжал Алексей, - потому что, когда мы прилетели сюда, тоже был праздник - у всех, кроме нас; потому что всё, абсолютно всё было закрыто, и мне негде было купить еду для наших маленьких детей. Хорошо ребята из столовой помогли - принесли хлеб и какой-то салат. Мы заплатили половину денег из так называемой корзины помощи новым иммигрантам за гостиницу, потому что транспорт не работал, чиновники, квартирные маклеры и вообще те, у кого в этой жизни всё тип-топ, в это время праздновали и никому не было до нас дела!
- У нас капиталистическая страна - каждый должен думать за себя. При чём здесь праздники?
- При том, что по субботам вместо того, чтобы повезти детей на море, я вынужден сидеть в четырёх стенах, как под домашним арестом, если у меня нет машины, или платить втридорога, чтобы куда-то выбраться! Вот ты говоришь, праздник Свободы... Для кого и от чего?! Какая это свобода, если я каждый месяц еле свожу концы с концами?! Если я вечно должен банку за квартиру, в которой живу, за ссуды, без которых ничего невозможно купить?!
- Вас никто не заставлял покупать квартир. И вообще, если вам у нас не нравится...
- У нас? - сдерживая ярость, переспросил Алексей.
- Да, у нас, - с нажимом ответил начальник.
- А я, по-твоему, здесь в гостях, что-ли?!
- Ну, если вам здесь не нравится, езжайте обратно... И вообще, почему вы мне тыкаете?! - попытался сохранить дистанцию с подчинённым начальник.
- За место в этой стране я заплатил гораздо больше чем ты, - наступал Алексей на начальника. - Ты хоть знаешь, что это такое: платить за ипотеку, привязанную к индексу цен, да ещё под проценты, которые ты выплачиваешь чуть ли не двадцать лет?! Ты знаешь, сколько я вложил в эту развалюху, чтобы сделать её похожей на жильё?! Ты знаешь, что такое выкуривать из подъезда поселившихся там наркоманов, которые пытаются посадить на иглу твоих детей?! Ты знаешь, каково это, будучи главным инженером в научно-исследовательском институте, в тридцать пять лет навсегда лишиться всех переспектив в жизни?! Это моя страна, а не твоя! Понял?! Я за неё заплатил здоровьем, жизнью! Ты сначала поработай так, как я - на химии, в ночные смены, потаскай бочки с химикатами, а потом будешь права на эту страну предъявлять! Где бы ты был сейчас без таких, как я?!
Начальник не выдержал натиска и стал пятиться, косясь в сторону будки с охранником. Охранник, тоже русский, молодой парень, студент, уже внимательно присматривался к разгоравшемуся конфликту.
- Прекратите немедленно, или я вызову полицию! - сказал начальник, ещё больше бледнея.
Алексей, видимо, уже выговорился и лишь устало махнул рукой.
- Вызывай, - безразлично бросил он.
Во время его речи другие рабочие пытались утихомирить Алексея, но безуспешно.
- Тебя уволят! - сокрушённо говорили они.
- Уволят? А кто будет бочки с химикатами таскать? Он, что ли?.. Такие, как он, могут только сливки снимать у себя в кабинете!
- Тебя уволят...
- И что? Ты хочешь сказать, что такой работы я больше нигде не найду? Мне терять нечего! Везде одно и то же.
Рабочие смотрели на Алексея с опаской и даже сторонились его, как будто он был болен заразной болезнью. Начальник цеха исчез и после праздничной церемонии так больше и не появился в цеху.
- Я с тобой после праздника поговорю, - предупредил помощник начальника, тоже из русских, приехавший в одно время с Алексеем.
В ответ Алексей только мрачно усмехнулся.
После праздников никто с ним говорить не стал, и он продолжал работать на своём прежнем месте. Остался сидеть в своём кабинете и начальник цеха. Больше они не разговаривали, и всё шло как и прежде.