Аннотация: Очень и очень старая история... Почти документальная. Чудеса могут поджидать нас в самом неожиданном месте. Хотя бы в тени сирени, растущей на перекрестке двух обычных городских улиц...
Была прекрасная майская суббота, одна из тех, которыми так часто радует последний месяц весны, часов одиннадцать вечера или около того. Я проводила моих друзей - таких же юных толкиенистов, как и я сама. Как обычно по субботам, мы репетировали нашу театральную постановку "Властелина Колец" со мной в роли Фродо: причем эта роль нравилась мне настолько, что по окончанию репетиции я не спешила выходить из образа (собственно, мне и не приходилось входить в него, ибо я сполне соответствую ему в повседневной жизни. Когда я впервые читала "Властелина Колец", у меня временами создавалось впечатление, что я читаю собственную биографию). Поскольку родителей не было дома - они уехали в командировку в Италию на целую неделю - мы могли себе позволить задержаться подольше и, как подобает достойным хоббитам (сегодня у меня собрались представители именно этой расы, не считая Дэна-Гэндальфа, называемого для краткости Дэндальфом), развлекались пением. Благо, дом совсем новый, почти незаселенный, - а значит, мы могли шуметь и веселиться со спокойной совестью, не рискуя вызвать справедливый гнев соседей.
Посадив друзей на маршрутку, я потихоньку направилась домой. Как уже было сказано, мне не хотелось выходить из любимого образа, поэтому я была одета в костюм Фродо, сняв лишь зеленоватый креп-сатиновый плащ и надев длинную юбку поверх бриджей, дабы не смущать народ. Шла медленно, наслаждаясь ощущением полной свободы. До чего приятно, когда никто не переживает по поводу твоего позднего возвращения, и ты можешь неспешно прогуливаться ночными улицами. Сколько раз мама убеждала меня возвращаться домой исключительно по широкой и более-менее освещенной Соломенской (впрочем, роль освещения там играли по большей части огоньки в окнах домов), но сама улица, ее кирпичные убогие пятиэтажки в лучших традициях хрущевских времен и отсутствие хотя бы чего-либо прекрасного наводили на меня тоску, и я предпочитала маленькие неосвещенные улочки частного сектора, где симпатичные особняки утопали в зелени садов и цвете душистой сирени. В конце концов, вряд ли в этом идиллическом месте со мной может что-либо случиться - кругом царили покой и тишина, прохожие попадались крайне редко и выглядели вполне безобидными, а сегодня и вовсе никто не встретился мне. Можно было идти, что-либо тихонько напевать, думать о том, что будет нужно сделать завтра, дочитывать Розарий или просто наблюдать за тем, как красные лампочки горят на верхнем этаже моего дома, подобно назгульским глазам
(я привыкла шутить, что наняла назгулов охранять мой дом - пусть, мол, потрудятся на благо Фродо, нового Властелина Кольца!)
Я уже дошла до конца ул.Васильевской и собиралась свернуть на Народную (придумали ж название!), как вдруг заметила в лунном сиянии около буйно цветущего куста сирени какую-то тень. Сначала решила, что мне показалось, потом слегка испугалась и хотела повернуть назад, но переборола свой страх и решилась продолжать путь. Тень была небольшой - судя по всему, это был ребенок лет десяти-двенадцати, одетый во что-то непомерно длинное. Обычно дети так не одеваются. Должно быть, цыганская девчонка, - подумала я. - Небось вышла попрошайничать под покровом ночи. Бедные дети, уже с ранних лет занимаются тунеядством! Ничего другого, объясняющего появление столь юного существа в столь поздний час, мне не приходило в голову, даже то, что, будь это попрошайка, она, скорее всего, выбрала бы другое место, более многолюдное, а не узкую улочку, где прохожие попадаются раз в час. Я не расист, но цыган не переношу и стараюсь держаться от них как можно дальше. Еще не хватало, чтобы эта малая пристала ко мне! А может быть, там в засаде целая банда? Всякое рассказывают. Я на всякий случай ускорила шаг, даже не оглядываясь в сторону - авось не заметит, но тут тень шевельнулась и подалась в мою сторону. Еще чего! - с раздражением подумала я, - Приставать вздумала! Резкое слово, одно из тех, которые я изредка употребляю в минуту гнева, уже было готово сорваться с моих уст, как вдруг послышался голос - нежный и кроткий, слегка застенчивый, ничуть не похожий на цыганский. Он звал меня по имени:
- Патрисия!
Я вздрогнула и обернулась, пораженная и озадаченная тем, что кому-либо, совершенно не знакомому мне, может быть известно мое имя. Передо мной стояло дитя - судя по всему, мальчик лет двенадцати или немногим более того, с темными вьющимися волосами. Мало сказать, что он был симпатичен - он был воистину прекрасен. Все в нем было необычным и загадочным: и лицо - по-детски чистое и светлое, и одеяние - длинный темно-серый плащ, но более всего меня поразили большие синие глаза, одновременно радостные и печальные, по-взрослому серьезно глядящие на меня, и, казалось, проникающие насквозь мою душу. Мне даже стало немного стыдно, что я приняла его за попрошайку.
- Ты кто? - спросила я, придя в себя после начального изумления.
- Разве ты не узнала меня? - в голосе, звучащем как пение ангелов, слышалось глубочайшее смирение, нежность и некоторая печаль.
- Прости, нет. Я каждый день вижу множество самых разных людей, не могу же я помнить всех. Возможно, мы где-то и встречались, - мне и в самом деле казалось, что я уже где-то видела это прекрасное лицо и чистый взгляд, но, как ни старалась, я не могла припомнить, где же именно.
- Однако, ты знаешь меня. Я - Фродо из Шира.
Фродо из Шира. Вот это да! Я была готова услышать что угодно, но чтоб такое... От неожиданности я чуть не свалилась с ног. Встретить живого хоббита ночью на темной улице... Как говорят ребята, четвертая степень толкиенизма: "В лесу был, хоббита видел". Доигралась девочка, однако! Это в моих-то двадцать с копейками! Стыдно! А может быть, просто устала после репетиции? Правду мама говорит, не стоит шататься ночью по темным улицам, - еще и не то привидится! Или же тот, кто стоял передо мной, сам - не в меру заигравшееся дитя? Начитался "Властелина Колец" и решил попробовать воплотить прочитанное в жизнь? И куда только его родители смотрят?
- Вообще-то Фродо здесь я. - попробовала я возразить. - В моей команде я - единственная с таким именем, и не слишком-то жалую конкурентов. Наверное, ты из другой команды? Интересно, с какой? - а у самой голос дрожит, и слова с трудом приходят на язык. Странное ощущение охватило меня, - такое иногда бывает, когда входишь в костел, ощущение трепета при соприкосновении со священным.
- А ты... настоящий? - спрашиваю еле слышным голоском, - Ведь тебя нет на самом деле, ты существуешь только в книге, ты -вымысел.
- Ты мне не веришь? Можешь прикоснуться, дабы уверовать, - улыбается, а глаза грустные такие. Должно быть, его больно задело мое недоверие. Как Фома Неверующий, трогаю его плащ, потом руки... Настоящий. Столь же реальный, как я сама, как особняки на заднем плане, как весь окружающий меня мир. И жалко мне его отчего-то стало: ночь, темнота, а он один-одинешенек посреди темной улицы. Бедное милое дитя! Что будет с ним?
- Ты что здесь делаешь? - спрашиваю его.
- Я заблудился. Я ищу дорогу.
- Да-а, здесь немудрено заблудиться. Особенно ночью. Ты бы лучше вон туда пошел, там улица пошире, посветлее, да и прохожих побольше. Тут можно хоть до утра стоять - и никто не пройдет... А собственно, куда тебе надо идти?
- В Мордор.
Стоп! Приехали! Я снова чуть не падаю с ног. Господи! Бедное заигравшееся дитя, откуда оно на мою голову? А может, и вправду, кто знает...
- В Мордор? Зачем тебе?
- Неважно. Я должен попасть туда.
- Н-да... Попробую помочь тебе. Мордор... У нас есть команда "Мордор" - орки там, назгулы всякие, темные эльфы, даже хоббит один есть, - может, тебя туда отвести? Только я сама никого оттуда не знаю, надо будет Роньку спросить, но это уже не сегодня. Теперь все спят. - интересно, а ему самому хоть есть где переночевать? Скорее всего, нет.
- Послушай, Фродо или как тебя, ты на ночь оставаться где собираешься?
- Не знаю, - отвечает спокойно, словно бы давно смирился с подобным положением вещей.
- Ну, тогда пошли со мной. Я здесь недалеко живу, вон в том высоком доме. Тебе повезло: родители в командировке, так что можно будет спокойно разместиться. Холодильник, правда, пустоват, но ничего, на двоих хватит. А завтра поищем дорогу в Мордор... или куда там тебе надо.
Охотно соглашается. Идем вместе, а я сама себя не узнаю: с чего бы мне доверять случайно встреченному ребенку? Кто он такой - мне до сих пор было неясно. Обычное недоверие нашептывало мне, что не мешало бы отнестись к незнакомцу поосторожнее - я ведь даже толком не знаю, кто он. С другой стороны, сердце мое преполняли мир и спокойствие, словно бы в изобилии изливающиеся от моего спутника. Быть может, он и вправду Фродо? Честно говоря, я бы уже не удивилась ничему, даже если бы над моей головой вдруг пронесся назгул или из-за угла вышло целое войско вооруженных эльфов. Душа во мне поет - я и сама не замечаю, как вслух начинаю петь. Словно бы в ответ, слышу голос моего спутника - легкий, нежный и прекрасный, проникающий прямо в душу. Мелодия неземной красоты кажется мне смутно знакомой. Так это же "May it be" Энии - песня, с которой началось мое увлечение "Властелином Колец". Сколько раз я мысленно адресовала моему отцу Николасу прекрасные слова Галадриэль, обращенные к Фродо:
Да будет так! - Вечерняя Звезда
Да воссияет над тобой.
Да будет так! - Когда наступает Тьма,
Твое сердце да пребудет верным.
Ты будешь идти посреди пустынного мира,
Вдали от дома...
И теперь он поет эту песню для меня - лично для меня!
Тьма надвигается...
Веруй, и ты найдешь свой путь.
Тьма надвигается...
Обещание живо в твоем сердце...
"Обещание живо в твоем сердце"...О, одному Господу известно, что значат эти слова для меня. Это дитя, кажется, тоже догадывается об этом. Кто бы он ни был - я бы не смогла оттолкнуть его, такого чистого и светлого. Он словно бы очаровал меня.
Вот и мой дом, вырисовывающийся высокой черной тенью из ночной темноты. "Назгулы" на крыше вовсю светят глазами, - у меня возникло изрядное искушение попугать этим моего спутника. Представляю себе, каково ему было бы увидеть назгулов там, где он меньше всего рассчитывал на это. Да ладно, бедняга совсем устал, еле-еле на ногах держится, зачем ему лишнее потрясение? Слава Богу, хоть лифт починили, не придется топать пешком на пятый этаж. С лифтами у нас вечное безобразие - три штуки в доме, а дай Бог, чтобы хоть один нормально работал. Не завидую беднягам, живущим на двадцать пятом этаже! (Сама не так давно жила на шестнадцатом и всецело оценила "прелести лестничного спорта").
Поворот ключа в дверном замке - и наконец-то дома! Первым делом веду моего гостя на кухню, где мы опустошаем остатки запасов из холодильника. Затем веду его в свою комнату. Хочется поговорить как следует, попеть песни, но взглянув на моего Фродо, я понимаю, что сейчас ему не до песен - он просто валится с ног от усталости. Предоставляю ему свою роскошную кровать - сама ложусь в коридоре на кресле. Уже поздно, около часа ночи, но мне не спится несмотря на усталость предыдущего дня. В наступившей ночной темноте и тишине, лежа на мягком кресле, вспоминаю все удивительные события сегодняшнего вечера. Кто же он, мой таинственный гость? Это не мог быть ни маленький бродяжка, ни даже просто возомнивший невесть что ребенок. Его по-детски чистые, небесно-голубые глаза в сочетании с по-взрослому серьезным взглядом не шли у меня из памяти. А может быть, все попросту привиделось мне, и поутру, зайдя в комнату, я не обнаружу там никого? Часа в два ночи я, движимая любопытством, заглянула в комнату. Как всегда, настраиваю себя на самое труднодопустимое, ожидая увидеть пустую кровать либо свершение какого-либо тайного обряда. Ничего такого не было. Мой гость тихо и мирно спал, свернувшись калачиком. Видимо, он сильно устал, а быть может, даже провел несколько бессонных ночей. Любо-дорого было созерцать этот тихий сон. Не желая тревожить его, я как можно тише закрыла дверь, стараясь не звенеть висящим на дверной ручке колокольчиком, ощупью дошла до своего кресла (в темноте я вижу не лучше, чем назгул при солнечном свете) и, едва коснувшись головой подушки, погрузилась в глубокий и приятный сон.
Когда я пробудилась, солнце уже вовсю светило в окна кухни, отражаясь в коридорных зеркалах. Первым делом вспоминаю о вчерашней встрече. Как он там, мой таинственный гость? Не нафантазировала ли я чего под влиянием предыдущей репетиции? Скорей бегу в комнату. Застаю его сидящим на кровати и задумчиво листающим какую-то книгу, в которой сразу узнаю мой маленький Миссал. В душе радуюсь, что он обратил внимание на эту прекрасную книгу. Кстати, знаком ли он с Католической Верой?
- Нравится? - спрашиваю, подсаживаясь рядом.
В ответ - нежно-загадочная улыбка и пристальный взгляд. О, этот взгляд! Найдутся ли на земле слова, способные описать его? Словно бы хотел сказать: "И как можно спрашивать о таком? Нравится ли мне? Несомненно - и даже более того."
- Сегодня как раз воскресенье, и я собиралась читать Мессу. Если хочешь, я буду петь ее, а ты послушаешь, или, еще лучше, будешь отвечать мне. Тебе ведь не составит проблем читать на латыни? Это почти как по-английски, только гораздо проще.
И тут он делает мне ошеломляющее предложение:
- Если ты позволишь, Патти, я сам хотел бы прочитать Мессу, а ты будешь петь.
В первое мгновение я чуть с ног не падаю:
- Ты - читать Мессу? Но откуда тебе знаком обряд? Ведь ты, должно быть, впервые видишь латинский Миссал? Во всем Киеве такая книга только у меня и у Арагорна, да еще у нескольких моих друзей. Сейчас это большая редкость.
В ответ он повторяет еще раз:
- Если ты разрешишь мне, я бы хотел прочитать Мессу.
Откуда такая настойчивость? А впрочем, почему бы и нет? Вот уж будет потом воспоминаний - хоббит Фродо читал Мессу в моем доме!
- Послушай, - говорю, - было бы здорово, если бы ты оказался еще и священником. У меня есть облатки и все необходимое, так почему бы тебе не отслужить настоящую Мессу? Я ведь уже давно без Причастия...
- Ты и вправду веришь, что я могу быть священником? - в его голосе слышится некоторая строгость.
- А почему бы и нет? Достаточно того, что я верю, что ты, хоббит Фродо, сейчас стоишь передо мной, так почему бы не поверить и в это? И вообще, почему ты меня спрашиваешь об этом? Знаешь ведь, что по католическому вероучению истинность священства зависит от действительности рукоположения, а не от веры народа. - Так, сейчас устрою ему краткий курс катехизиса. - Кто рукополагал тебя?
- Клялся Господь и не раскается: ты - Священник вовеки по чину Мелхиседека.
Неплохо, однако, он знает Библию! Что-то в глубине души подсказывало мне верить ему.
- Впрочем, если не хочешь - я не буду служить, - грустно говорит он. - А если тебе неприятно мое присутствие - скажи мне, и я уйду.
Что-то оборвалось во мне. Неужели он и вправду уйдет, такой милый, такой хороший? Нет!
- Не уходи! - кричу, - Не надо! Останься со мной, пожалуйста... У меня все есть, можешь служить Мессу. Как здорово, что я не успела сделать новый алтарь, а этот у меня невысокий - как раз для тебя.
Поспешно вынимаю из тумбочки под алтарем Чашу, патену и прочую утварь. Стоп! А как же священные облачения? Да ведь те, что имеются у меня в наличии, рассчитаны на рослого человека вроде моего отца Николаса, он же попросту утонет в них! А впрочем, служили ведь во времена преследований, в тюрьмах, в лагерях и безо всяких облачений. Но у нас все же не тюрьма, хотя времечко и вправду не самое лучшее. Достаю из шкафа все, чем располагаю. Большая комжа достает ему чуть ли не до пят, служа альбой, красная бархатная стола свисает ниже колен (н-да, на отца Николаса явно будет маловата. Не рассчитала я малость. Но, как видно, нет худа без добра).
Наконец, в алом орнате, тянущемся по земле в виде шлейфа, он приступает к алтарю. Я начинаю петь Introit, а сама не свожу глаз с Фродо, с его просветленного лица. О, как вдохновенно он совершал святые обряды! Моя душа, безмерно изголодавшаяся по духовной пище, словно бы окунулась в океан благодати. Долгое время после этой Мессы - самой незабываемой в моей жизни - я не могла прийти в себя, вновь и вновь переживая те счастливые минуты, когда мой гость стоял перед Алтарем. Наверное, никакие жизненные бури не смогут стереть ее из моей памяти.
***
Так прошло несколько дней. Мой таинственный знакомый продолжал гостить у меня, а уж я успела за это время познакомить его с моими подругами (во всяком случае, с некоторыми из них), а также сводить его в "Мордор" - мое "родное" музыкальное училище им. Глиэра, мрачное серое здание, вполне заслуживающее данного ему прозвища. Эти дни были для меня одними из самых радостных в жизни. Общество Фродо было на редкость приятным. Он словно бы излучал радость и спокойствие. Вот только говорил он мало, все больше молчал, слушал и улыбался - но эта улыбка и взгляд были красноречивее любых слов в мире. Несмотря на его видимую хрупкость и беззащитность, я чувствовала себя рядом с ним на диво спокойно и защищенно, словно бы под ангельским крылом. А главное, "Саурон Мелькорыч", обычно отчаянно преследующий меня, стоит мне оказаться одной дома в ночные часы, вообще не имел ко мне доступа.
Неумолимо приближался тот самый день, когда родители должны были вернуться. Я чувствовала, что вскоре мне придется расстаться с моим замечательным гостем. Долгое время язык не поворачивался сказать ему прощай - если в начале я, быть может, не вполне доверяла ему, то сейчас просто не могла вообразить, что в одночасье завершится наша идиллия. Он, очевидно, почувствовал, что я не решаюсь что-то сказать ему, и сам сказал мне после обеда:
- Знаешь, Пат, нам уже пришла пора проститься.
- Знаю, - пробормотала я без особого энтузиазма, - родители возвращаются сегодня вечером, и, наверняка, о-о-очень удивятся, увидев тебя здесь, а тем более, когда узнают, что ты ил у меня все это время.
- Хорошо, тогда я уйду сейчас же, - и он встал.
Словно бы струна оборвалась в моем сердце. Не может быть, чтобы он ушел прямо сейчас, вот так просто. А что будет со мной? В моей жизни всегда будет не хватать его, и, скорее всего, никто и ничто не заполнит его места в моем сердце. Не задумываясь о своих действиях, хватаю его за рукав, умоляюще говорю:
- Останься со мной! Ты такой хороший... Я попрошу родителей, и они разрешат... Да, ведь они обязательно разрешат... Только не оставляй меня!..
- Я должен уходить, Патрисия. Помнишь, я просил тебя указать мне путь в Мордор? Время пришло, и я должен идти.
- Тогда я пойду с тобой1 Правда, на самом деле я не знаю дороги, но я пойду!.. Ой, а ведь через две недели у меня экзамен по дирижированию. Саурон убьет меня, если я не приду. Мы успеем вернуться за две недели? Хотя, честно говоря, я бы оставила все - училище, дом, недошитое платье Галадриэли - и пошла бы с тобой. Мне все равно, что случится в пути: орки, тролли, назгулы - или еще что-нибудь похуже. Тебе ведь понадобится помощь в дороге? Правда, откровенно говоря, помощи от меня маловато... Но ты возьмешь меня, правда?
Молчание. Слышно, как ветер листает страницы моих нот, лежащих на подоконнике.
- Ты ведь возьмешь меня?!
С минуту он смотрит на меня на редкость внимательно, словно бы пытаясь проникнуть в самые потайные уголки моего сознания, а потом говорит - тихо и как-то особенно торжественно, царственно, словно бы каждое его слово имело цену золота:
- Ты и вправду хочешь пойти со мной?
- Да хочу я, конечно хочу! - слава Богу! Он меня берет.
- Хорошо... Тогда ты пойдешь по моему пути - туда, куда немногие доходят... Мордор - он может быть очень близко... куда ближе, чем ты думаешь... быть может, в душе твоего ближнего. Не убоишься ли опуститься во Тьму, дабы спасти души от вечной Тьмы?
- Не убоюсь, - отвечаю почти машинально.
- Но помни: мой путь - не из легких... Ты должна будешь отречься от всего: прежде всего - от себя самой. Терния и кресты, горечь и непонимание будут сопутствовать тебе. Ты жаждешь иметь Святую Мессу - ты получишь ее... в свое время... но ты не будешь ощущать от нее никакой радости, никакого воодушевления - и все равно ты должна будешь остаться верной Добру и Свету... пройти через Морию - во тьме и одиночестве - дабы достигнуть сладостного Лориена - но и там не задерживаться надолго - и снова продолжать свой путь - до самого Ородруина... Ты согласна?
- Согласна, - и только в эту минуту я сознаю всю важность моих слов - моего обещания, которому я должна буду хранить верность. "Обещание живо в тебе отныне..."
- Да будет так, - он снимает и вкладывает мне в руку ослепительно сияющее золотое кольцо, обжигающее мне руку словно бы огнем, и, прежде чем я успеваю сказать что-либо, уходит - нет, растворяется в пространстве, и в последнее мгновение я успеваю заметить у него на руках раны, как от гвоздей...Некоторое время стою, не в силах пошелохнуться - трудно описать чувствования моего сердца в эту минуту, - затем, вновь обретя способность двигаться, зачем-то бегу к окну - надеюсь ли увидеть там моего гостя, выходящего из подъезда? Но его и след простыл. Я увидела всего лишь нескольких рабочих, разгружающих машину, да еще мамашу с коляской и пару играющих детей.
Что-то жжет мне руку. Разжимаю ладонь - Кольца и в помине нет, зато посредине красуется свежая рана - точь-в-точь как у Него...