Миколай Сэмп Шажиньский
(1550 - 1581 гг.)

Песнь II
О порядке Божьем на свете

Создатель, Ты всего источник во Вселенной,
Мирами движешь Ты, сам вечно неизменный.
И ангелов войска в твоем предвечном лоне,
В согласии живут, как велено в законе. 

Заблудшим облакам ты проложил дороги,
И путь им указал в небесные чертоги.
И видим звезды мы над головой Титана,
В назначенный ей час подъемлет рог Диана.

Гармония была чтоб в мире сем огромном,
Ты, Боже, даровал по благости закон нам.
Зачем же отступать нам от Господней воли,
Когда закон гласит о доброте и воле?

Ведь мы у ног твоих подобны мягкой глине.
Лишь шаг - и тонем мы в погибельной трясине.
И для чего ты дал нам разум - чтобы втуне
Вручали жребий свой мы ветренной фортуне?

О, громом прогреми, обрушь на нас знаменья,
Которыми вещал ты прежним поколеньям,
Чтоб алчность укротив, вернулись человеки
К отчизне той святой, что не прейдет вовеки. 

Эпитафия Риму

Ты хочешь в Риме Рим увидеть, пилигриме?
А между тем ты Рим узреть не можешь в Риме.
Погиб и Колизей, в руины обращенный,
С ним храмы и дворцы, и гордые колонны.
Да, пред тобою Рим, что в мертвенном обличье
По-прежнему хранит холодное величье.
Кто щедро сеет смерть железною рукою,
Тот мчится к смерти сам дорогою прямою.
И днесь в тени своей тот Рим непобежденный
Лежит у наших ног, навеки погребенный.
Здесь изменилось все, одно лишь неизменно - 
Тибр, что несет песок свой к морю упоенно.
То прихоти судьбы: недвижное стремится
К погибели. А то, что движется - то длится.

Иероним Морштын 
(1581 - 1623 гг.)

Надгробная надпись его милости пану Кшиштофу Морштыну из Ратиборска

Кшиштоф Морштын покоится в этой могиле,
Здесь супруга и дети его схоронили. 
Но, хоть умер, пребудет у Бога он вечно,
Ибо то заслужил добротою сердечной.
И пусть бренное тело сокрыла гробница,
Но всех дел его слава и с небом сравнится.
И до Судного Дня тело, что истлевает
Под землею, душа в небесах ожидает. 

Ян Анджей Морштын
(1621 - 1693 гг.)

Трупу  
(сонет)

С тобой мы схожи - я, как ты, убит.
Железом - ты, а я любви стрелою.
Бледны мы оба смертной бледнотою.
Тебе свеча, во мне же пламень скрыт.

Ты сверху платом траурным покрыт,
Я изнутри объят кромешной тьмою.
Я, как и ты, не властен над собою,
Стальною цепью разум мой обвит.

Но ты молчишь, а мой язык - живёт.
Беcчувствен ты, моя душа страдает,
Ты словно лед, меня же ад терзает.

Твой хладный прах рассыпется вот-вот.
Я ж не могу, став безначальным ветром,
Огонь души в полях рассыпать пеплом. 

Панне

Уж ласточки повсюду вьются снова,
Уже работа для волов готова,
Уже трава украсилась цветами,
Уж нежными повеяло ветрами,
Лишь ты одна о лете позабыла,
В тебе одной зимы жестокой сила.
Суда ведут по Висле капитаны,
Но злой мороз владеет сердцем панны.
Ты гонишь нас, но помни, минет лето - 
Уйдет из глаз блеск солнечного света. 

Смех и плач

Лишь смех зальет румянцем щеки милой,
Они душе становятся могилой.
Но только слезы затуманят очи,
Я влагой воскрешен из вечной ночи.
И что хвалить - тяжелая задача - 
Минуты смеха иль минуты плача? 

Анне

Не будь такой жестокой, панна,
Заметь слугу у ног своих.
Ведь он кричит в руках твоих.
Даруй мне исцеленье, Анна.
Коль будешь хлад хранить во взоре -
Умру, снести не в силах горе.
Ты принести мне можешь счастье,
Ведь это для тебя пустяк,
А раб твой может только так
Преодолеть души ненастье.
Единым взглядом, добрым словом
Меня ты сделаешь здоровым.
Произнеси же слово это,
Сама любовь тебя зовет.
Ты облегчишь мой тяжкий гнет,
Узрею вновь сиянье света. 
Шепнешь тихонько - но мгновенно
Услышит секретарь твой верный. 

Панне

Тебя со мною нет, и вот уж дольше года
День медленно ползет от самого восхода.
А если ты со мной, то дни сменяют ночи
Так быстро, словно год мгновения короче.
Пусть зной печет поля - когда тебя нет рядом,
Я словно бы зимой дрожу под снегопадом. 
Когда со мною ты, хоть волки сбились в стаю,
Но летнее тепло я снова ощущаю.
Глаза мне застит мрак, коль нет тебя со мною,
Мы вместе - солнце я узрю порой ночною.
О, госпожа моя! В тебе есть дар чудесный - 
Меняешь для меня ты самый строй небесный. 

Панне

Неодолима сталь, пройдя сквозь жар и холод.
И тверд алмаз - его не сокрушит и молот.
Тверд старый дуб - кора в кремень закаменела.
И твердь суровых скал волна не одолела.
Увы, твою броню и слезы не сломали,
Она ведь тверже скал, алмаза, дуба, стали. 

Non fecit taliter ulli nationi

Из многих стран всего Бог любит боле
Отчизну нашу; хоть по высшей воле
Со всех сторон бессчетный враг клубится,
Но до сих пор крепка ее граница.
Тем Польша и славна, ведь всякий знает,
Что зоркий страж ее оберегает.
Просить не ходим у соседей хлеба,
Им одолжим, коль в этом есть потреба.
Чего же молим, если жить так сладко,
Помимо славы, войска и достатка?
Да лишь... порядка. 

Новое солнце

Из-за тебя лишился я покоя.
Когда ты рядом, я горю от зноя.
Лишь ты уйдешь, я хлад снести не в силах,
И, словно лед, кровь застывает в жилах.
Тебя я солнцем назову за это,
Ведь ты приносишь зиму мне и лето.