Лейтенант Вилес принадлежал к хорошо известному типу "старых служак". Звезд с неба, как говорят, он не хватал и потому успел поседеть на службе, но дальше лейтенанта не продвинулся. У него были две заветные мечты: капитанские нашивки и хорошенькая дочка господина королевского прокурора. Обе мечты были связаны с господином прокурором Гошером, и потому его поручения Вилес бросался выполнять с особым рвением. Но на этот раз он получил сразу два приказа и потому имел вдвое больше хлопот.
По приказу короля, который объявил капитан, необходимо было разыскать красивую рыжеволосую девушку девятнадцати лет, которая убежала со своим любовником. Его изображали как высокого роста и крепкого телосложения мужчину с усами, и вдобавок очень опасного. Он прекрасно владел оружием, в особенности шпагой. Мужчину разрешалось убить, а девушку целой и невредимой возвратить в королевский дворец. Ни при каких обстоятельствах с головы беглянки не должно упасть ни волосинки. Сообщалось, что любовники могут переодеться, нацепить парики и даже выдавать себя за иностранцев, монахов, купцов или цыган. Девушка хорошо ездила верхом, поэтому, возможно, путешествовала в мужской одежде.
Второе поручение, от господина Гошера лично, было тоже нелегким: во что бы то ни стало отыскать парня лет шестнадцати, белокурого, хорошенького и очень лакомого по женской части, по имени Ленар Бонже. Его тоже необходимо схватить и отдать в руки господина прокурора целехоньким.
Хорошо еще, что за обоих, за девушку и за парня, обещано немалое вознаграждение. Было же ради чего рыть землю как лейтенанту Вилесу, так и его отряду. Поэтому они мчались верхом всю ночь и только на рассвете въехали во двор придорожной корчмы. Лейтенант принялся стучать в окно.
- Эй, хозяин! Открывай!
Заспанный хозяин в плаще, нацепленном прямо поверх ночной рубашки, и в ночном колпаке с кисточкой, зевая и кряхтя, вышел на крыльцо встречать путников.
Солдаты начали расседлывать коней. Полуодетый подросток-слуга пришел им на помощь. Растрепанная служанка выбежала из погреба с большим кувшином вина.
Вилес вошел в корчму, сел за стол. За ним потянулись и его вояки. Служанка вынесла из кухни деревянную миску с нарезанными ломтями хлеба, небольшой горшочек с маслом, тарелку с кусками холодной телятины.
Лейтенант с удовольствием намазал свежее крестьянское масло на хлеб, положил сверху шмат мяса и принялся, есть, запивая кисловатым, но вообще неплохим вином.
- Есть ли у тебя еще постояльцы? - спросил он хозяина, сооружая второй, не менее вкусный бутерброд.
- А как же, мой господин. Три купца со своим товаром, которые едут на ярмарку в Лунди. И еще два святых отца, которые странствуют, собирая пожертвования на храм. Вот и все.
- А не останавливались ли у тебя случайно вчера мужчина с усами и шпагой и молодая красивая женщина с рыжими волосами?
- Нет, таких не было.
- Ты уверен? Это - государственный преступник, который украл девушку из очень благородного рода. Родители хорошо платят за любые известия о ней. Понял?
Хозяин трактира почесал затылок.
- Увы, господин лейтенант. Не было никого, кто бы, хотя немного напоминал рыжую девушку.
- Она могла нацепить парик. Или переодеться в парня.
Корчмарь замигал глазами.
- Как будто не было таких. Вообще не было мужчины с усами и шпагой. Одни купцы и крестьяне, которые ехали на ярмарку. И два монаха. Вот и все.
Вилес доел хлеб, запил вином, вытер усы.
- А не припоминаешь ли среди постояльцев белокурого парня лет шестнадцати? Его имя Ленар Бонже. Зажиточный, хорошо одетый, служанки от него в восторге?
- Как будто бы нет... А этот что натворил, господин лейтенант?
- Убежал из дома, глупый, так как немного провинился перед отцом. А тот уже его простил и всюду разыскивает. И тоже за вознаграждение.
- Ох, - вздохнул хозяин, - денежки сами с неба падают. Но, наверное, судьба не жалует мою корчму. Кажется, ничем не смогу вам помочь.
- Устрой моих людей поспать. И накормишь нас вкусным обедом где-то в полдень. Прикажи накормить коней. После обеда мы тронемся дальше.
Хозяин низко поклонился.
- Жеанита! Отведи господина лейтенанта в комнату, где он сможет отдохнуть.
Служанка подхватила юбки и быстро побежала по ступенькам вверх. Вилес, подкрутив усы, с улыбкой направился за нею. Когда Жеанита через четверть часа выскользнула из комнаты, пряча в карман золотой, лейтенант уже крепко спал.
Где-то часа через два в зал спустились два монаха, о которых упоминал корчмарь. Они спорили о чем-то довольно тихо, но хозяин, из любопытства настороживший уши, услышал, как тот, что казался старшим и выше ростом, промолвил:
- Прекрати! Ты нас выдашь!
Корчмарь стал прислушиваться еще внимательнее, но более ничего вразумительного до его ушей так и не донеслось. Тогда он направился к своим постояльцам с искренней улыбкой и утренним приветствием. Святые отцы отвечали сдержанно, в духе проповедей.
- Нельзя ли позавтракать прямо сейчас, так как мы хотели бы пойти, пока еще не жарко? - спросил старший из монахов.
- Что желаете на завтрак?
- Неплохо бы яичницу с ветчиной и молока...
- Но, святой отче, - воскликнул удивленный хозяин, - сегодня же пятница! А вы заказываете скоромное.
Оба монаха сразу же испугались.
- Неужели сегодня пятница? А я думал - четверг. Конечно же, по законам нашего ордена, по пятницам мы употребляем лишь хлеб и воду.
- Жеанита! Принеси святым отцам хлеба и воды, - приказал корчмарь. - Очень суровый в вашем ордене устав. Кстати, к какому именно ордену вы принадлежите?
- К ордену Святого Жеана.
- Но монахи этого ордена носят белые рясы, а у вас, отче, они серые.
- А перепачкались дорогой. Извините, господа, но нам уже пора. Вот плата за ужин и ночлег.
Монах торопливо положил на стол деньги и потянул за рукав младшего.
- А как же завтрак? - переспросил корчмарь.
- Мы сегодня будем поститься в честь страданий Святого Жеана.
- Возьмите хоть хлеба в дорогу. Жеанита!
Служанка вынесла небольшую корзину, куда положила буханку, завернутую в чистое полотенце.
- Доброй дороги!
- Пусть бережет вас и ваш дом Бог Святой!
Монахи поклонились низко и направились к выходу из корчмы. Хозяин пристально наблюдал за ними в окно. Внезапный порыв ветра отклонил капюшон монашеской одежды младшего из них, и он увидел рыжие кудри.
- Вот оно что! - хозяин задумался.
В таком задумчивом состоянии он находился вплоть до обеда, пока не приказал Реме разбудить господина лейтенанта и его гвардейцев.
Вилес, свежий и бодрый, сошел вниз, подкручивая усы и подмигивая Жеаните, которая притворялась, что стыдится. Уже подавали обед. Купцы выехали еще утром, хотя и не так рано, как монахи, поэтому постояльцев больше не было.
Как следует пообедав, Вилес с удовольствием допивал вино, когда к нему подошел корчмарь.
- Господин лейтенант, я должен сообщить вам что-то очень интересное, - поклонился он почтительно.
- Что такое?
- Это относительно тех двух монахов, о которые я говорил вчера. Они ушли рано утром и вели себя очень странно.
- Как именно? - насторожился лейтенант.
- Старший заказал на завтрак яичницу с ветчиной. А сегодня же пятница!
- Га-га-га! - захохотал Вилес. - Вот жирные коты! Эти монахи толще свиней в графском хлеву. В пятницу едят скоромное, а корчат из себя чуть ли не святых!
- Мне показалось подозрительным, что они в серых рясах, а обычно монахи их ордена носят белое. Когда я стал об этом расспрашивать, они так испугались, что сразу убежали. Даже отказались завтракать.
- Никакие они не монахи, - вдруг сообщила служанка, которая как раз убирала со стола. - Неужели монахи носят кружева? А у младшего из-под рясы выглядывало что-то такое.
Лейтенант насупил брови.
- Как они выглядели?
- Старший выше ростом, крепкого телосложения. Младший ниже, хрупкий, с рыжими волосами...
Вилес не дослушав, вскочил на ноги.
- Вот дьявол! Быстро седлать коней! Немедленно догнать этих монахов!
Через несколько минут отряд гвардейцев с храбрым командиром во главе уже поднимал пыль на дороге.
Удовлетворенно улыбаясь, хозяин корчмы подбросил на руке звонкий кошелек, который оставил ему Вилес.
- Почему вы сразу не разбудили лейтенанта, когда увидели, что монах - рыжий? - спросила Жеанита.
- Вот глупая. Тогда бы они поехали сразу, без обеда. И не заплатили бы. А монахи идут пешком, на конях они их быстро догонят.
- Это не те, кого они разыскивают. Вряд ли девушка знатного рода будет странствовать пешком. И вдобавок монахи не носят усы. А чтобы мужчина согласится сбрить усы даже ради безопасности? - размышляла вслух Жеанита.
- Ну и что? - снова усмехнулся и подбросил на ладони кошелек корчмарь. - Не возвратятся же они, чтобы отобрать деньги?
Вилес в самом деле, довольно быстро догнал монахов. Заслышав топот копыт, они оглянулись, и некоторое время вглядывались в своих преследователей.
- Именем короля, остановитесь! - зычно воскликнул лейтенант.
Оба святых отца, услыхав это, будто по команде подобрали свои рясы и рванули в кусты. Но им не посчастливилось. Местность вокруг была ровной, вокруг дороги тянулись луга и пастбища, поэтому всадники быстро окружили беглецов. Испуганные, они прижались друг к другу. Младший весь дрожал от ужаса.
- Куда это вы? Приказано же остановиться. Именем короля, вы арестованы!
Старший из монахов упал на колени.
- Простите, господин! Мы ни в чем не виноваты! Мы совсем не те, кого вы ищете. Это все та женщина. Это она наняла нас и велела... Извините, господин офицер. Мы же не делали ничего плохого. Только оделись монахами, да и путешествовали себе. Мы ничего не знаем. Та женщина дала нам деньги и приказала ... Только не трогайте мою дочь. Она же ничего не сделала.
- Дочь? Что ты плетешь?
Вилес соскочил с коня, подошел ближе. Младший монах тоже упал на колени. Капюшон съехал с его головы, и сразу стало понятно, что это - девушка. Не очень красивая, рыжая и веснушчатая. Ее испуганное лицо посерело, поэтому веснушки казались темнее обычного. Даже не присматриваясь, можно было увидеть, что она очень похожа на старшего из мнимых монахов, хотя тот и не был рыжим.
- Так это - твоя дочь?
- Да, господин. Мы не виноваты ни в чем, клянусь всеми святыми. Это все та женщина.
- Какая женщина? - Вилес уже понял, что эти двое - не те, кто ему нужны.
- Очень важная. Она ехала в карете и увидела нас. Велела подойти и предложила кучу денег, если мы оденемся монахами и будем путешествовать по этой дороге.
- Зачем это ей было нужно?
- Она, господин, нам не говорила.
- Как зовут эту женщину?
- Она не называла себя. Думаю, только, что это очень знатная дама.
"Монах" преданно смотрел в глаза лейтенанта, его дочь, напротив, потупилась, дрожа и теребя рукава рясы.
- Почему ты так решил?
- Она вела себя так, будто сама королева. И у нее такие украшения...
- Что еще она вам приказала?
- Ничего. Только идти путем на Корбе-Банш, останавливаясь на ночлег в придорожных корчмах, обходить города и монастыри. И еще говорила, что нас могут схватить королевские гвардейцы или наемники, но удостоверятся, что мы - не те, кого они ищут, и отпустят.
- Где вы ее встретили?
- В Лунди.
- Как эта женщина выглядела? Какие у нее волосы, рост, глаза? - продолжал расспрашивать Вилес.
- Черные глаза и волосы темные. Небольшого роста, стройная. Очень ценные украшения и платье темное, красивое. Просто красавица. Вы же нас отпустите, господа? Правда? - с надеждой в голосе спросил старший из беглецов.
- Отпустить? Вы помогли убежать важным государственным преступникам! Хватайте их!
Вилес снова вскочил в седло.
- За что? Мы же ничего не сделали? Мы все рассказали!
- Расскажете еще раз, но уже не мне. Вяжите их!
Огорченную девушку и ее взволнованного отца крепко связали и повелели назад, к корчме. Можно представить лицо трактирщика в ту минуту, когда Вилес и его отряд появились во дворе перед самым ужином!
Утром оба пленника в сопровождении пяти хорошо вооруженных солдат выехали в Ронген. Вилес приказал передать его письмо лично графу Орвиллу, а сам с остатком отряда направился в Лунди разыскивать таинственную незнакомку.
Глава 5
Погода была чудеснейшая, виды - живописные, легкий ветерок, который всегда веет над речными волнами, отгонял полдневную жару, поэтому расположение духа у господина Одмера было наилучшим. Он снова и снова поздравлял себя с собственной находчивостью. Как замечательно, что он решил путешествовать именно по реке, а не глотать дорожную пыль, трясясь в карете!
Большая, хорошо оборудованная барка медленно продвигалась по течению. Крепкие мохноногие лошадки, которых лениво погонял подросток в широкополой шляпе, неторопливо, но уверенно тянули тяжелое судно, нагруженное зерном. Зеленые берега речки скрывали за поворотами то пышное имение в глубине чудесного парка, то монастырские башни, а то и величественные руины старинного замка.
Господин Одмер был очень рад, что, в конце концов, покидает эту негостеприимную страну. Жизнь при дворе короля Георга для него, ученого и философа, оказалось не такой уже и счастливой, как ему казалось сначала. Он быстро понял, что король, хотя человек и умный, но преимущественно занят тем, как удержать на своей голове корону. А напыщенные и малообразованные вельможи вообще относились к нему с нескрываемым презрением. Деньги на исследования каждый раз приходилось почти вымаливать на коленях.
Принц Карл, который занимал трон сейчас, вообще наукой не интересовался. Это Одмеру хорошо дали понять почти сразу, поэтому он с радостью принял предложение своего давнего приятеля маркиза де Ферш, губернатора Южных островов, присоединиться к нему. Там, в далеких колониях, ученый надеялся, в конце концов, найти то, что искал всю жизнь: покой и гармонию.
Баркой он доплывет до Мерсена, сядет на корабль и через три месяца ступит на удивительную землю райских островов. Там не бывает холодной зимы и дождливой осени, там теплое море, голубое небо, смуглые туземцы, невиданные растения и загадочные животные.
Такие мысли еще больше утешали Одмера и он улыбался почти счастливо, сидя на корме под тентом в удобном кресле и запивая вкусный обед добрым вином. Прекрасная погода, удачное путешествие, приятное общество: чего еще желать?
А общество у господина Одмера на самом деле было очень приятное. Уже третий день он путешествовал вместе с двумя братьями-близнецами, которые так же, как и он, направлялись в Мерсен. Два белокурых хорошеньких парнишки лет по шестнадцать, похожих как две капли воды, чрезвычайно развлекали ученого. Ленар и Жеан Бонже, сыновья известного торговца оружием, должны были в Мерсене сесть на корабль, который отправлялся в Шенн, где их ждал отец.
Ребята оказались вежливые, умные, хорошо воспитанные и просвещенные. Они с готовностью слушали ученые разговоры Одмера, а Жеан даже иногда делал очень интересные замечания.
Сначала Одмер совсем их не различал, но потом понял, что, не считая одинаковой внешности, братья совершенно разные.
Ленар оказался более стеснительным и не таким уверенным в себе, как его решительный и смелый брат. Мечтательный и чуткий, даже нежный, он был похож на ребенка больше, чем должен быть похож парень его возраста. Жеан наоборот казался уже совсем взрослым человеком. Его поступки и слова принадлежали зрелому мужчине и, разговаривая с ним, Одмер временами не ощущал разницы ни в возрасте, ни в жизненном опыте. Если бы невооруженным глазом не было видно, что им исполнилось одинаковое число лет, Одмер считал бы, что Жеан - старший брат, а Ленар - младший. Он, в самом деле, родился на полчаса позднее. Возможно то, что сызмала Ленар только и слышал, что он - младший, а Жеан - старший, как-то и повлияло на характер братьев? Ребята, наверное, привыкли к своим ролям. По крайней мере, Ленар во всем полагался на Жеана и слушался его, хотя иногда капризничал и спорил.
Вот и сейчас они сидели напротив Одмера. Жеан пил вино из бокала, Ленар лакомился виноградом и развлекался, время от времени выстреливая сладкими ягодами на все стороны.
- Прекрати! - строго приказал Жеан шалуну.
Тот лишь сделал смешную гримасу в ответ и продолжал развлечение. И через минуту, как-то неудачно прицелившись, он вдруг угодил в лоб господина Одмера.
- Ой, извините!
- Я же говорил, прекрати, - Жеан даже не повысил голос, как всегда сохраняя спокойствие.
Ленар оставил виноград, вышел из-за стола и огляделся.
- Мне скучно, - промолвил он капризно. - Скоро это старое корыто приплывет в Мерсен?
- Еще два-три дня, - ответил Одмер.
- Ой! Так долго!
- Почитай книжку, - тем самым ровным тоном посоветовал брату Жеан, вытирая губы салфеткой.
- Надоело! Там все ненастоящее. Охи и ахи о любви. Храбрый рыцарь три страницы уговаривает какую-то принцессу, которая помолвлена с другим, чтобы она подарила ему увядший цветок из своей прически. Неужели мужчина может такое просить у женщины? Я бы еще понял, если он старался выпросить у нее хотя бы поцелуй!
- Это, вероятно, роман из рыцарских времен, мой мальчик, - улыбнулся Одмер. - Тогда были такие обычаи.
- Ерунда. Это все выдумали писатели. Никогда такого на самом деле не было. Неужели можно, например, умереть от тоски по любимой девушке? Которая, вдобавок, тебя совсем не любит. Что - это единственная в мире женщина? Нет другой, которая может тебя полюбить?
- Теперь в обществе совсем другая мораль, - засмеялся ученый. - Вам, Ленар, это тяжело понять. Но такие утонченные чувства, верность любимой, преданность, в самом деле, ценились в те времена. И это совсем не россказни. Это была эпоха настоящего благородства, добродетели были в почете, не то, что сейчас. Рыцарь на самом деле мог сохранять верность единственной любимой всю жизнь, даже не надеясь на взаимность. И мог умереть от тоски по ней.
- А если ему все же удавалось вступить в брак со своей единственной, он быстро успевал наделать детей не только ей, но и всем более или менее красивым ее служанкам, - вдруг отозвался Жеан. - На этот раз я согласен с братом. Писатели значительно преувеличивают рыцарское благородство. Это просто идеал, который наследовали единицы во все времена. Но в ту эпоху этот идеал был в моде, сейчас - нет.
- Интересное суждение, - улыбнулся ученый. - Вы действительно так считаете?
- Конечно.
- Удивительно для молодого человека вашего возраста. Молодежь, обычно, настроена более романтически, чем практически.
Жеан лишь пожал плечами в ответ. Вообще, если можно было заменить слова жестами, он большей частью так и делал, будто ленясь раскрывать рот. Его же брат, наоборот, был иногда уж слишком словоохотлив.
- Если желаете, Ленар, я дам вам почитать кое-что более интересное, - предложил ученый.
- Наверное, что-то научное, - скривился юноша.
- А вот и нет. У меня есть несколько прекрасных поэтических сборников. Вы любите поэзию?
- Разве что Невтора.
- У вас неплохой вкус, - засмеялся Одмер. - У меня есть что-то не менее интересное. Например, Брейо.
- Брейо? - пришел в изумление молодой человек. - Никогда не слышал.
- Если разрешите, я сейчас принесу. Уверен, что эта книга вам понравиться.
С этими словами старик встал и неторопливо направился к своей каюте - уютному помещению в кормовой надстройке. Его молчаливый слуга тем временем убирал со стола.
- Зачем ты затянул меня на это корыто? Какого черта мы здесь сидим? - зашипел на брата Ленар, пользуясь отсутствием ученого.
- Мы едем в Мерсен.
- На черта нам этот Мерсен? Это же совсем в другой стороне...
Ленар недоговорил, так как Жеан так глянул на него, будто хотел, чтобы брат онемел навеки.
- Так надо. Прекрати капризничать.
- Я уже здесь не могу! Сначала просидеть неизвестно сколько в тюрьме, а теперь - вот тебе свобода! Двадцать шагов на восемьдесят пять!
- Замолкни!
- Да как ты смеешь так со мной разговаривать?!
Неизвестно, что бы было дальше, но их ссору прервало появление господина Одмера с доской для игры в шахматы и старинным томиком в бархатном переплете.
- Сыграете со мной, Жеан?
- С удовольствием.
- А вот вам, Ленар, Брейо. Читайте вслух. Очень красивая старинная поэзия.
Старик начал располагать фигуры на доске, Ленар, надув губы, раскрыл книгу посредине и начал читать, нарочно подвывая, как плохой актер на ярмарке.
- Покинь меня навеки. Я же знаю:
Ты никогда не возвратишься к раю,
Где мы с тобой любили триста лет.
Ты вновь пойдешь искать другую долю
И ни за что не променяешь волю
На нежной красоты моей расцвет.
Иди скорей, пока остались силы
Простить твою небрежность, о, мой милый!
Прикосновение твоей руки
Моей судьбы не поломает ветви,
Ведь я - любви цветок, а ты - лишь ветер,
Что нежные колышет лепестки.
Намеренное подвывание сменилось выразительным чтением уже где-то на десятой строке. Потом Ленар вообще замолк, ошеломленно вглядываясь в немного пожелтевшие страницы. Одмер подмигнул Жеану, тот улыбнулся в ответ, и они начали шахматную партию под полнейшее молчание Ленара, которое прерывалось лишь шелестом очередной перевернутой страницы.
Где-то через час ученый не выдержал и воскликнул смущенно:
- Нет, мой дорогой мальчик, с вами невозможно играть! Вы все время выиграете еще в начале партии! Никогда не думал, что играю так плохо!
- Возможно, вы просто сегодня не в том расположении духа, - снисходительно промолвил Жеан. - Вам лучше сыграть с Ленаром. У него вы, наверное, выиграете.
- Кажется, вашего брата уже нельзя оторвать от Брейо.
Ленар поднял глаза на ученого.
- Почему я никогда не слышал про этого поэта?
- Так как он жил еще во времена инквизиции и имел очень плохие отношения с этой почтенной организацией, - объяснил Одмер. - Практически все его произведения сожгли. Остались лишь единицы экземпляров, которые уцелели только чудом. За хранение такой книжки сто лет назад меня сожгли бы вместе с нею.
- И я понимаю почему, - отозвался Ленар. - Такие стихи и сейчас не понравились бы многим. Он пишет, что Бог создал Мир, да и пошел себе дальше, оставив руководить своих потомков - мелких божков, которые быстро перессорилось между собою за власть и богатство. А еще он пишет, что когда-то Миром станут владеть брат и сестра и у них родится новый Бог, который создаст новый Мир, и так будет длиться вечно. Поэтому Миров много, а мы живем в каком-то из них.
- Интересная мысль, - вдруг помрачнел Жеан. - Понимаю, почему этим Брейо интересовалась инквизиция.
- Надеюсь, его не сожгли вместе с его произведениями? - прибавил Ленар.
- Нет. Брейо вдруг исчез в неизвестном направлении и больше никогда не появлялся.
- Разумно с его стороны, - так же мрачно произнес Жеан. - А нет ли у вас, господин Одмер, еще книжек этого автора?
- Да, есть еще одна, но она написана на совийском языке. Брейо же был совиец.
- А можно ли взять ее у вас почитать?
- Вы же не знаете совийский, - изумился ученый.
- Это Ленар его не знает, - махнул рукой Жеан. - Ну, дадите?
- Охотно, но ... Где вы выучили этот трудный язык? - удивленно спросил Одмер.
- У меня, вероятно, есть некоторые способности, - пожал плечами юноша.
- Хорошо, - согласился все еще удивленный ученый. - Сейчас принесу.
Совийский язык на самом деле считался одним из тяжелейших в мире и сам Одмер выучил его уже в довольно зрелом возрасте, потратив на обучение почти пять лет. И все равно он лишь хорошо понимал, что говорят и умел читать, а вот разговаривал плохо и писал со многими ошибками, так как там такая грамматика - упаси Боже!
Когда старик возвратился с книгой, он подал ее Жеану и произнес на совийском:
- Вот, берите.
На что молодой человек с улыбкой ответил так же на совийском с безупречным произношением:
- Премного благодарен.
- У вас прекрасное произношение! - еще более пришел в изумление ученый. - Вы будто родились совийцем.
- Да нет, у моего отца есть постоянный деловой партнер из Совии. Он часто приезжает по делам, и я слышал его произношение с детства.
- Почему же ваш брат не знает этого языка? Или все-таки знает?
- Э, нет. Ленар ленивый и никогда не прислушивается. Вот сейчас, видите? Он нас не слышит.
На самом деле Ленар снова углубился в книгу и никак не реагировал на разговор, который вдобавок велся на незнакомом ему языке. Одмер улыбнулся.
- Никогда не думал, что близнецы могут быть такими разными.
- На самом деле мы одинаковые, - ответил Жеан. - Только относимся к одним и тем же вещам по-разному. Что я считаю важным, на то брат не обращает внимания и наоборот. Отец говорит, что я родился купцом, а Ленар, наверное, поэтом или что-то такое. От торговли его тошнит. Он хочет развлечений, новых впечатлений, веселья и шалостей. Готов мечтать целыми днями или напевать какие-то песенки. Но у него тонкий вкус. Никто не умеет так выбирать изысканные и утонченные вещи, как он. Женщины его обожают, так как он всегда знает, что им нравится.
- Может Вашему брату лучше торговать духами или украшениями, чем оружием? - посоветовал Одмер.
- Точно! - радостно подхватил Жеан. - Надо будет подсказать это отцу. Может в этом случае из него выйдет что-то путное. Так как в оружии он разбирается так же, как я в шентенском кружеве.
Когда их путешествие в Мерсен наконец, кончилось, Одмер подарил Жеану ту самую книгу Брейо на совийском в память о встрече. Юноша в ответ подарил ему красивый нож с рукояткой из слоновьей кости в виде львицы, которая точит когти. Зверь был вырезан так мастерски, что казался живым. Жеан сказал восхищенному ученому, что этот нож привезен из далеких южных стран.
- Лучшее бы вы не ехали на эти острова, - сказал он ученому на прощание. - У меня плохое предчувствие.
Юноша оказался прав. Почти сразу после приезда в это райское место Одмер подхватил местную лихорадку, которая за две недели уложила его в гроб. Смуглые туземцы украсили его могилу удивительными цветами, а в ветвях неизвестных растений, которые склонились над ней, теперь днем и ночью поют невиданные птицы. Так философ нашел то, что всегда искал: покой и гармонию.
Глава 6
На ярмарке в Лунди лейтенанта Вилеса снова ждало разочарование. Хотя его люди рыскали везде и расспросили огромное количество народа, никто не видел ни белокурого юноши по имени Ленар Бонже, ни рыжую девушку с усатым мужчиной, ни знатную черноволосую женщину в карете.
Наступил последний ярмарочный день. Многие купцы и крестьяне уже распродали товары и уехали, поэтому на площади было значительно меньше народа. Вилес и его люди продолжали толкаться в толпе, надеясь на счастливый случай.
Вдруг внимание лейтенанта привлекла девушка-цыганка. Она было довольно хорошенькой, в яркой юбке и живописной шали, в кружевном черном платке, украшенном блестящими бусинками. И из-под платка выглядывал рыжий локон. Рыжая цыганка?
Вилес, расталкивая окружающих, направился к ней. Цыгане большой толпой неторопливо прохаживались среди торговых рядов. Женщины предлагали гадание, мужчины спрашивали цены на товар, цыганята слонялись среди ярмарочного люда, стараясь что-то стащить. Как только лейтенант догнал цыган, к нему бросилась старуха и сладко запела:
- Отцепись! - Вилес хотел оттолкнуть старуху, но цыганка повисла на его руке, заглядывая в лицо.
- Такой мужественный, такой храбрый! Вижу, быть тебе полковником! Дай серебряный - сейчас всю правду расскажу!
- Тьфу, отцепись, старая ведьма! Зачем мне твое гадание? Мне нужна та рыжая цыганочка. Эй, девушка! Стой!
Рыжая цыганка обернулась и, заметив Вилеса, внезапно бросилась бежать вдоль рядов с тканями и коврами.
- Стой! Ребята, хватайте ту цыганку! - закричал изо всех сил лейтенант.
Гвардейцы услышали его и бросились вдогонку. Но старая ворожея будто приклеилась к Вилесу.
- Красавчик сладенький! Зачем тебе чужая девушка? У меня есть доченька как ясное солнышко. А пышня, а красивая, а страстная! Пьянящая как вино, сладкая как мед!
- Пропади, чертова мать! - лейтенант с силой толкнул старуху. - Вот прицепа!
Цыганка упала и заголосила на всю ярмарку. Девушка обернулась на бегу. Цыгане зашумели и остановилась.
Вилес, одной рукой придерживая шпагу, а другой - шляпу, мчался за беглянкой. Один из гвардейцев появился в конце ряда. Цыганочка с рыжими волосами оказалась между двух огней. Она остановилась, не зная, что делать. Лейтенант был уже на расстоянии пяти шагов, когда она схватила с прилавка свиток тонкого шелка и швырнула ему в лицо. Удар был не сильным, но ткань намоталась на голову и плечи Вилеса. Стараясь избавиться от нее, лейтенант на некоторое время выпустил из поля зрения цыганку. Когда же он освободился, то увидел, что беглянка проскользнула мимо него и побежала назад. Тот солдат, который был в конце ряда, уже почти поравнялся с Вилесом. Лейтенант развернулся и снова бросился вдогонку.
- Вперед, вперед! Хватайте ее, но осторожно!
Девушка, будто метеор, пролетела мимо цыган, которые галдели, размахивали руками, но не пытались вмешаться. Это еще большее убедило лейтенанта, что беглянка им чужая.
Между тем девушка миновала ряды с тканями и возвратилась к тем рядам, где торговали глиняной посудой. Но там ее уже поджидал один из солдат.
- Поймалась, птичка! - промолвил он, широко раскрывая руки, чтобы схватить беглянку.
Но рыжая цыганочка и здесь не растерялась. Она схватила с прилавка большой кувшин и надела на голову преследователю, а самая побежала дальше. Раздался хохот. Орала старая цыганка, визжал купец, у которого лейтенант испортил свиток шелка. И без того шумная ярмарка превратилась в настоящий ад.
Девушка уже бежала мимо телег с кадками и кучами овощей. Но здесь ее настигли сразу двое гвардейцев. Цыганка схватила горсть сушенного гороха и швырнула им в лица, но тут ее ухватил за шаль третий преследователь, который неожиданно появился из-за телеги с огурцами.
Отчаянно вскрикнув, она оставила шаль в его руках и снова побежала.
- Беги, Ада, убегай! - вдруг воскликнул высокий крепкого телосложения мужчина с усами, одетый цыганом.
Он возник неизвестно откуда и перевернул тележку с яблоками, заслонив солдатам путь. Но в этот самый миг с другой стороны подбежал Вилес с двумя помощниками. Неизвестный выхватил шпагу, которую до сих пор прятал под рваным плащом. Лейтенант выхватил свою, и началась схватка. Незнакомец, как и предупреждали, был незаурядным фехтовальщиком. Он прекрасно держался против трех неприятелей, даже осмеливаясь наступать.
В самый разгар боя из-за спины усатого послышался вскрик девушки:
- Пустите! Лур, на помощь! Пустите!
Мужчина оглянулся. Два гвардейца держали беглянку, а она сопротивлялась и царапалась, будто кошка.
Незнакомец с шпагой в руке бросился ей на помощь. Он быстро приближался, и солдаты вынуждены были выпустить девушку и схватиться за оружие. Тем временем беглянка, воспользовавшись возможностью, помчалась к повозке с парой лошадей, которая стояла в конце переулка. Лейтенант понял: еще минута и девушка сбежит. Он выхватил пистолет и выстрелил в спину неизвестному. Тот вскрикнул и упал. Девушка неистово закричала и бросилась к нему. Солдаты старались схватить ее, но Вилес знаком приказал им не вмешиваться.
Цыганка подбежала к мужчине, который лежал лицом вниз, и упала на колени рядом.
- Лур! Лур! Дорогой, любимый! Что с тобой?
Она перевернула тело. Выстрел был точным. Тот, кого она называла Лур, уже не двигался, отправившись в вечное путешествие.
- Мерзавцы! Свиньи! - закричала беглянка. - Зачем? Почему вы его убили? Что он вам сделал? Лур! Лур! Не покидай меня!
И она громко зарыдала над убитым. Вилес подошел, немного смущаясь.
- Простите, сударыня... Я лишь выполнял приказ.
- Прочь! Прочь, грязные твари! Убийцы!
Женщина сорвала с головы платочек и вытерла им кровь, тоненькой струйкой вытекающей из уголка рта мужчины.
Вилес застыл, глядя на ее волосы. Они были черными и только одна прядка, именно та, что выглядывала из-под платка, нарочно выкрашена в рыжий цвет.
- Деньги... Пусть будут прокляты те деньги! Зачем они мне, если не будет тебя? Лур, дорогой! Не умирай! Вернись ко мне!
Лейтенант взял эту прядку в руки. Она была выкрашена обычной краской бурого цвета, которой красят двери или пол.
- Чтобы ты издохла, гадюка! - продолжала выть девушка, не обращая внимания ни на Вилеса, ни на толпу зевак, что уже собралась вокруг. - Чтобы ты подавилась своими деньгами! Чтобы тебя черти вечно мучили в аду! Это ты, ты виновата! Деньги! Зачем мне теперь эти деньги! Мы же только хотели собственный домик.
- Эй, - уже твердо сказал Вилес, который понял, что снова ошибся, - о каких деньгах ты говоришь?
- О проклятых деньгах, которые дала та женщина, приказала нам одеться цыганами и ходить по ярмарке, - ответила девушка. - Зачем же вы убили моего мужа? У нас же двое деток! Что же я теперь буду делать? Лур, дорогой! Лур!
- Как выглядела та женщина?
- Как настоящая ведьма! Черная и глаза черные! Вся в дорогих камнях. Она велела... Сказала, что за нами будут гоняться, а если и схватят, то сразу отпустят. Так как ищут не нас. Чтобы ее громом побило! Чтобы ей никогда своих детей не видеть!