Здравствуй, друг мой. Что? Хочешь знать кто я? Ну, это же просто! Не догадываешься?
Тогда выслушай мой рассказ. И тогда... Коли хитер и смекалист, сам решишь остаться тебе за этим столом или уйти восвояси.
Гм... С чего бы начать? Да, пожалуй, лучше будет так...
Моя мать, между прочим, очень красивая и обаятельная женщина, однажды сумела покорить одного мелкого божка. У него просто ум тронулся на почве обожания маман. В общем, крутила она им как хотела. Этого награди, этого уничтожь, а этот мирок мне подари, бо боле скучно стало. Короче не стеснялась ни чего. Кое-какие должки свои раздала. Ну не без помощи кавалера конечно. Жизнь наладила. Как вдруг. Ни с того, ни с сего. Нагрянули к почитателю моей любимой мамочки два брата. Так сказать, на огонек заскочили. Дескать, были тут, не далече. Буквально в соседнем мире дела имели. Да вот решили заглянуть. Братишку своего проведать. В общем, долго ли, коротко ли. Но случилась оказия. Те двое в мою богопристойную мамочку тоже втюрились. Да так, что с переживаний душевных, два соседних мира смели. Выжгли. Да напоследок розами и орхидеями засеяли. Бывал там как-то. Красотища! Так вот. Маман моя была девушка вольная. Бл... та еще, в общем. Знаешь? Кому улыбнулась да приласкала. А кому кукиш с маслом. Начала, короче, маман со всеми троими романы крутить. Да не аккуратно как-то. Обрюхатил ее один из трех. А кто неизвестно. Перессорились братья. Крепко перессорились. Решили даже на смерть биться. День назначили. И каждый, значится, к маман в кровать метит. А как только заскочит, ворковать начинает: "Родная моя, да любимая. Никто кроме меня, тебя так не любит. Да коли люб я тебе, то у меня за спиной стань в бою против этих иродов озабоченных. Да меч мой рукой своей направляй".
Не долго думала девушка, над тем, кому предпочтение отдать. Всем троим, пообещала свою благосклонность, да в знак истинной любви и серьезных намерений, попросила у каждого силы на десять деяний. Те естественно рубаху на груди рвали, клялись да кланялись. Силу тоже естественно дали. Да стали ждать дня дуэльного.
Пока братья к бою готовились, маменька моя вот как кумекала. Пока браться друг другу кулаки тычут, да миры рушат божественным матом, она быстренько тридцать деяний по делу пустит. К тому же, как раз к тому сроку дел накопилось не мало. Знаешь ли: Троянская война, Гесер с темными зацепился, да девочке Маргарите в Москве назначена встреча с теми, от кого ничего хорошего ждать не приходилось. Да, хах! Чуть не забыл. Слышал, как Бильбо Сумникс из Засумков колечко золотое нашел? Тоже ее работа. В общем, куда деть тридцать деяний думать особо не приходилось. Сложнее было с дуэлью. Но и здесь маман придумала выход.
Как только братья сойдутся в битве, думала она, тут же закручу мечи так, что драться будут до одурения, а поразить друг друга не смогут. В общем, устанут братья и миром ссору решат. И конфликт исчерпан, и она ни перед кем в долгу не осталась. Мол, да, победить не победил, но и цел, остался, а это уж моя работа.
Придумав такое, успокоилась и начала ждать. Ждать ей пришлось не долго. Вскоре, после того как было потрачено предпоследнее деяние, подоспел намеченный день. Братья вместе с моей матерью пришли в один из пустынных миров. Ну, знаешь это один из тех захудалых мирков где-то на окраине вселенной. Постоянно выжигаемый лавой и серными дождями они так и не смогли породить жизнь. Унылое, тоскливое зрелище как по мне. Ну ладно, не будем более отвлекаться.
Придя в мир, они выбрали подходящее место, оговорили правила и встали к оружию. Битва началась мгновенно. Божественные клинки серебристыми молниями заплясали вокруг бойцов. От ударов волшебного металла содрогалась материя, а энергия огромными волнами раскатывалась далеко за пределы мира. Братья дрались не на жизнь, а на смерть. Семь дней и семь ночей они без устали молотили друг друга смертоносной сталью, но не один не сумел поразить противника. На восьмой день один из братьев крикнул.
- Стойте! Стойте, безумцы! Остановитесь! Не быть среди нас победителю. Не будет на этой земле покоиться с честью умерший и не будет по ней шествовать с честью выигравший.
- Но почему? - Удивились соперники.
- Обманула нас подлая девка. Помощи в бою всем троим, обещала, со всех трех плату взяла, да наши клинки от нас же и хранит. Не бывать этому! - и повернувшись к моей матери, сказал, - я отказываюсь от тебя. Верни уплаченное, мошенница!
- Мы тоже отказываемся! - в один голос выкрикнули боги.
Поняла тут моя матушка, что долг платежом красен, да поздно было. Деяния потрачены. Возвращать нечего. Немного помедлив, она так и объяснила своим ухажерам. Тогда эти трое, немного посовещавшись, приняли решение. Быть ей заточенной в сердце "Одинокой горы" до дня уплаты долга. Плату за долг назначили непомерную. Когда бедняга разродится, то отдаст ребенка своего на жертвенный костел. Ибо только это вернет братьям былую дружбу.
В общем, где-то там, в сердце "Одинокой горы" появился я. Мать каким-то образом смогла меня укрыть от глаз своих тюремщиков, а под юбку напихала соломы. Спустя несколько месяцев, когда младенец окреп и набрался сил, бедняга мать приняла отчаянный шаг. Женщина, лишив себя своих прекрасных белокурых волос, спела из них колыбельку. Застелила ее сеном и тряпками и положила туда малыша. Потом она, надев ему на грудь, медальон с последним деянием и положив рядом конверт с запиской, опустила колыбель по подземной реке. Жаль, что я не помню ее лица в тот момент. Жаль, что я вообще не помню ее лица. Должно быть, оно прекрасно и мило, как у любой матери для своего ребенка. (Глаза рассказчика заблестели влажными искрами, голос поник и дрогнул.)
Я не знаю, как долго несла меня река. Но моя колыбель приплыла по адресу. Седовласый старик в белых одеяниях выловил меня из реки. Прочел записку. Забрал меня к себе. У него я вырос и окреп. Он научил меня быть мужчиной, воином и магом. Он рассказал мне, что в магии мечей и магии силы нет разницы. И владея виртуозно одной, с легкость можно управлять другой. Он научил меня быть тем, кем я есть. Объяснил мне моя природу, мою сущность. А когда мне исполнилось шестнадцать лет, он пришел ко мне в комнату и сказал, что настал час. Мы вместе пришли в большой светлый зал. Он усадил меня в кресло, сам сел напротив. Два дня он рассказывал мне эту историю. Под вечер второго дня он принес откуда-то небольшую черную коробочку, украшенную золотыми рунами. Мое любопытство не знало границ.
- Отец, что это?
Да, да. Именно отец. Я не мог называть этого человека иначе.
- Потерпи, мальчик мой. - Ответил тот. - Или ты забыл, чему учил я тебя? Не любопытствуй. Любопытство может погубить тебя. Или ты не читал древние баллады? В которых отважные рыцари и мудрые маги погибали от того, что задавали слишком много вопросов.
Он медленно открыл шкатулку. Долго рассматривал содержимое. Глаза его потускнели. Создалось впечатление, как будто он постарел на тысячу лет. Веки провалились, губы сжались и вытянулись в тонкую полоску. Щеки. Куда делись эти полные, розовые щеки, которые я знал. Вместо них появились бледные провалы, в которых кожа прижалась к скулам.
- Ну что ж? - Голос его изменился до неузнаваемости. Стал глухим, отчужденным. - Вот это... - он достал из шкатулки кулон размером с бобовое зерно. - амулет твоей матери. Да, да. Тот самый. Про который я тебе рассказывал. Правда, последнего деяния там уже нет. Я его потратил, так как распорядилась твоя мать. Но сила, которая в нем еще заключена, подвластна лишь тебе. Ни я, ни один другой маг или даже бог не сможет ей воспользоваться. Это у Вас семейное. - Он усмехнулся так, как будто только что сказал удачный каламбур. - Дальше, вот это... - старик положил на стол конверт. - Записка твоей матери. Адресована она мне, но я тебе ее отдаю. К тому же мне она уже не надобна. Ну и, наконец... - он слегка потянул время. - Прядь волос твоей матери.
Он положил прядь мне на ладонь. Волосы были воздушны, полупрозрачные. Цвета они были почти белого, с легким отливом золота. От них веяло теплом, лаской и уютом.
- Запомни, мальчик. - Произнес мой учитель. Он сказал это так, как будто хотел сообщить что-то важное. И не просто важное. А самое важное, что он мне когда-либо говорил. - Это не просто прядь. В ней заключена сила. Сила огромная и не подвластная ни магу, ни богу, ни хаосу. Здесь находится Материнская любовь. Храни ее. Храни на сердце и неси через всю свою жизнь!
Потом был длинный взгляд глаза в глаза. Наверное, в тот момент маг осознавал, дошли ли до меня, его слова. Потом он встал. Отошел к окну и, не поворачиваясь, не показывая глаз, сказал:
- Иди, отдыхай. Завтра мы расстаемся и возможно навсегда.
- Но!.. - попытался возразить я.
- Никаких но! - он повысил голос. - Ты должен уйти. Завтра же. Это не твой дом. И тебе больше нечего делать в Валиноре. - Маг резко повернулся. По щекам его текли слезы, а губы дрожали. Дальше он говорил уже шепотом, слегка дрожащим голосом. - Послушай, мальчик мой. этот день должен был настать. Без этого нельзя. Мы оба это знаем и понимаем. Ты не можешь находиться здесь всю жизнь. У тебя свой путь, свой долг. И это не моя прихоть. Ступай. Завтра тяжелый день.
В этот вечер я долго не мог уснуть. Мысли в моей голове перепутались. В голову лезли бредовые образы. Потом я уснул.
"Холодно, холодно. Боже мой! Как мне холодно! Холодно и темно. А еще сыро. На меня кто-то смотрит. Не знаю кто, но точно знаю, что смотрит. Смотрит и улыбается. Краткой, ехидной улыбкой, с желтым оскалом. Рука. Теплая и нежная. Гладит меня по голове. Так гладила мама. Мама. Чушь. Бред. Я не знаю, как она меня гладила. Но это же она. Только она так может. Мама. Мама, забери меня, спаси меня. Ма-а-амо-о-очка! Вода. Холодно. Я плыву. Темно. О. Вот свет. Там свет. Ярко. Нет, не так. Не надо так ярко. Ну вот. Река. Плыви! Плыви! Три фигуры. Исполинские призраки. Почему они гонятся за мной? Нет. Нет. Не-е-ет! Вода захлебывает. Не... не... не мог... не могу больше. Не могу кричать, позвать кого-нибудь на помощь. Призраки. Почему они гонятся за мной?
- Кто вы?
Хохот. Ха-ха-ха!
Вода. Вспышка. Я падаю. Вниз. Глубоко. На землю. На траву. Жив? Жив. Кто? Кто это? Седовласый старик в белых одеяниях. Колыбелька. Он держит колыбельку. Там. Там ребенок. Он плачет. Плачет. Из его глаз льется река. Река! Там кто-то тонет. Кто? Почему? Три великана. Они гонятся. За кем? За... за... за трупом. Его несет река, а они гонятся. И старик с колыбелью. И голос. Голос.
- Свой путь!
- Свой долг!
- Свой долг! Долг! Долг! До-о-олг!
- Не твой долг! Твой долг! Свой путь!
А-а-а!!!"
Утром я проснулся в холодном поту. Учителя я так и не нашел. Как ни старался. Его этим утром вообще ни кто не видел. Зато я нашел в своей комнате одежду, сумку, и немного харчей. Все было ясно. Мне ни чего не оставалось делать, кроме как покинуть свой приют. Я ушел. Но ушел не мальчишкой, а мужчиной, точно зная свой долг и свой путь!
С тех лет я много скитался. Промышлял семейным ремеслом. Бесплатно конечно. Знаешь, это у нас Семейное. Но недавно я набрел на очень удачное место. Ты знаешь, этот кабак мне приглянулся. Он не обычен. Мне здесь нравиться. И я останусь здесь, пожалуй, надолго. Я, конечно, не стал всем рассказывать эту историю. Ты знаешь, это очень утомительно. Да к тому же не всем это нужно знать. А если кто будет любопытствовать, говори тоже, что говорю я: "Неудачник. Актер-иллюзионист бродячего цирка. Что-то не сложилось. Цирк распался, а парень осел здесь. Хороший собеседник. Играет в карты на крупные ставки".
Далее привожу текст записки. Да, той самой. Из колыбели. Дословно:
Дорогой Гендальф!
Передаю тебе своего сына. Находится рядом со мной ему не безопасно. Прими его и воспитай. Я нарекла его Фортуном. Когда придет время, расскажи ему обо мне. В знак благодарности передаю свой кулон. В нем последнее деяние. Оно поможет Фродо завершить свой путь с успехом.