Анна тихо вошла вслед за мужем в кухню и встала у дверей, глядя, как он немного неуклюже возится у плиты, заваривая себе кофе. Всё то время, пока над кофейной туркой еще не начал подниматься дымок, она терпеливо наблюдала, как он сначала долго переставляет в шкафу коробочки в поисках сахара, а потом сумрачно гремит чашками на полке. В конце концов, выбрал одну чашку - ее собственную, полосатую, любимую - и налил в нее кофе. Анна заметила, что руки его при этом едва заметно дрожат.
- Ну, не изводи ты себя так, Саш, - не выдержала она в конце концов. - Не надо, пожалуйста.
Он молча сел за стол, повернувшись к ней спиной. Анна негромко вздохнула, пересекла тесную кухоньку и села у окна напротив него. Отсюда ей было видно, что на щеках его уже топорщится ржавой щеткой щетина, и что рубашка, небрежно накинутая на плечи, явно просится в стиральную машину. Она огорченно покачала головой.
- Я ведь понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Мне и самой очень жаль, что так вышло. Но есть вещи, которые просто происходят... и не надо заставлять меня чувствовать себя виноватой за это.
Ей никак не удавалось поймать его взгляд, и от этого становилось еще тоскливее.
- Да, признаю, это было нечестно - бросать тебя одного. Но, поверь, пройдет какое-то время, и ты встретишь другую женщину...
Он продолжал неподвижно сидеть над нетронутой чашкой, уставившись в одну точку на стене, а потом, не глядя, потянулся за сигаретами. Сизый дым поднялся над столом, завиваясь в воздухе невесомыми кольцами, и она машинально помахала рукой, пытаясь отогнать его от лица.
- Так или иначе, но тебе надо взять себя в руки - и жить дальше. В понедельник тебе уже на работу. Пожалуйста, приведи в порядок квартиру, одень чистую рубашку... побрейся, наконец! - она пыталась говорить бодро, чтобы, если не достучаться до него, то хотя бы как-то разрушить это тягостное молчание, повисшее между ними.
Александр, тем временем, глотнул из чашки остывший кофе - и, не удержавшись, едва заметно поморщился. Глядя на это, Анна невольно грустно улыбнулась. Да уж, варить хороший кофе он никогда не умел.
Ничего, научится со временем.
- Ладно, Саш, мне уже пора... Прощай.
Дойдя до дверей кухни, она остановилась и обернулась. Посмотрела с сожалением на его ссутуленные плечи. Грустно, что разговора уже получается.
- Ты не думай, будто мне легко тебя оставлять. Но я точно знаю, что мы еще увидимся, а пока... Пока у тебя все будет хорошо.
Она помолчала немного и тихо добавила:
- Береги себя, Саш...
Тот негромко вздохнул и молча стряхнул пепел с сигареты.
Анна вышла из кухни и пройдя по длинному узкому коридору, остановилась в дверях комнаты. Окинула долгим взглядом привычную обстановку, словно пытаясь запомнить ее навсегда. Однажды в этом доме появится другая женщина - она это точно знала - и тогда здесь многое изменится.
Потом она подошла к входной двери и, немного помедлив, шагнула за порог.
Александр отодвинул чашку с остывшим кофе и машинально потер подбородок. Жесткая щетина колюче ткнулась в пальцы. Скоро, хочешь не хочешь, а придется побриться - как-то незаметно подошла к концу неделя отпуска, взятого после похорон жены. Для него-то самого время словно застыло на месте, удерживаемое тупой занозой боли, застрявшей где-то глубоко в сердце.
Он поднялся и, по-прежнему держа в пальцах зажженную сигарету, неторопливо отправился в комнату. Взгляд невольно упал на висящую над диваном картину - тихая речка, затянутая зеленой порослью кувшинок, и старый каменный мост над ней.
Анне она всегда почему-то нравилась.
Странно. Иногда ему еще кажется, будто она где-то рядом...