Вито Инна Евгеньевна : другие произведения.

Романтики часть 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Три несвязанные между собой истории, в них описываются судьбы необычных людей - идеалистов, более чувственных в этом мире, чем другие. Их впечатления ярче, восприятие острее, но и мир более жесток. И именно для них, истинных романтиков, страсть является выше жизни, такие страсти как некрофилия, гомосексуализм, наркотическая зависимость.
  РОМАНТИКИ
  ЧАСТЬ 3
  
  Романтики! Наивные идеалисты! Тошнотворная смесь навоза и человеческой падали - вот предмет ваших упоительных изысканий.
  С. Довлатов
  
  глава 1
  
  На улице прохладно не смотря на то, что сентябрь. Одеваю любимые джинсы и футболку, замечаю, что порвались кеды, дырка между тканью и подошвой, блин, на самом видном месте. Смотрю в сторону обувной полки, выходные кожаные туфли одевать не хочется - жмут; ладно, значит, сегодня будем панковать, тем более настроение соответствующее. Расчесываю еще влажные волосы маминой расчёской, аккуратно так, как обычно это делает она, постепенно зализываю назад, смотрю на себя в зеркало несколько минут, ну что за говно, взъерошиваю их обратно и так оставляю высыхать.
  Выхожу на два часа раньше, чем надо, чтоб зайти к другу, он живёт в центре, не далеко от моего института. На полпути понимаю, что забыл тетради с лекциями, даже ручки с собой нет. Возвращаться не хочется, придётся просто послушать, может быть что-нибудь запомню, на семинары не пойду.
  Марик приоткрыл дверь, изобразил на лице удивление, немного пошуршал по коридору и вышел на улицу.
  - Дароф, чувак. Чё так рано? Десятый час только. Или это у тебя солидарность такая, тебя будят спозаранку, а ты из-за этого меня. Я вот всем говорю, раньше одиннадцати не приходите. Курить есть?
  - Круговая порука, а не солидарность, - протягиваю ему сигарету. - Ты на занятиях хоть иногда появляешься?
  - Да на кой они мне сдались?! На сессию пойду, чтоб не отчислили. А смысл целыми днями там отвисать, всё равно, один хер, знаний никаких не дают.
  - А это щас ты так говоришь, а вот как завалишь что-нибудь, и ни справки, ни военника не получишь, будем скучать без тебя, - стою, ржу над ним, хотя сам не понимаю над чем именно смеюсь, ведь у самого такая же ситуация.
  - Так уметь надо, отчисляют-то после какой-нибудь сессии, если после летней так сразу же восстанавливаешься на прежнем курсе, а потом его экстерном догоняешь, если разрешат, а если после зимней, то попрятаться надо будет, хотя там не долго, с конца июня набор начинается, а списки в начале августа готовы, сколько там, полтора месяца получается. Тут вчера Тролль заходил, говорил, маза хорошая есть. Друг привёз, на афганку похожа, с первой убирает, может скинемся?
  - Давай, только я сразу свою часть заберу.
  - Ой, а то я ненароком её со своей перепутаю и выкурю, - как-то странно приседает и сгибается толи от смеха, толи от кашля.
  - Ну, да, а потом как всегда извиняться будешь и обещать, что вернёшь. Может, в этот раз за меня скинешься в честь прошлого раза, ты ж вроде божился, что вернёшь?
  - Так то обычная была, я обычную и верну, а это шик, высший пилотаж.
  - Я вечером зайду ещё, тогда и сходим.
  Докурили, зашли в дом. Прошу сделать мне кофе покрепче, включаю комп, начинаю рыскать по папкам с музыкой, пытаясь найти что-нибудь повеселее, чтоб спать больше совсем не тянуло.
  
  Лекции были нудными, еле высидел. Играл с соседкой в крестики нолики, считал до ста на немецком несколько раз, выцарапал на столе узор в виде креста с крыльями, безумно рад, что не пошел на семинар. К Марику возвращаться рано, да и денег нет. С шабашки только завтра отдадут, может у деда занять, до завтра ведь всего лишь. Он та мне и так даст, без возврата, тем более, если скажу, что на кеды надо. Только с ним не смогу так, даже не то чтоб совестно, а жалко, если никого ценного из родни не будет, мать с самого начала себя извергом поставила, иду к деду. Он уже на пенсии, но всё еще работает. Нашел, что полегче, сторожем на складе, ходит туда с псом и спит всю ночь, а тот, если что, гавкать начинает и его будит. Сейчас он, вроде, на работе должен быть. Зайду, проверю.
  
  - А, Яков припёрся, опять занятия прогуливаешь, вот мать узнает - выстегает.
  - Не, клизму поставит.
  Широко улыбаюсь, потому что действительно рад его видеть. Я часто к нему захожу, и всё равно соскучиться успеваю. Раньше даже мечта была с дедом жить, чтоб мать меня ему навсегда отдала. А сейчас уже понимаю, насколько глупо это было бы, если бы она меня отдала, то над кем бы тогда издевалась? Хм, прокаженная.
  Сажусь на маленький диванчик, заглядываю в монитор, показывающий улицу, беру из вазочки печенье, и готовлюсь выслушать очередную байку "а оказывается", недавно вычитанную в газете. Перед тем как уйти, показываю порванный кед, прошу в долг до завтра. Дед достаёт всё из кармана, откладывает какую-то мелочь себе, видимо на хлеб, остальное отдаёт, говорит, чтоб не возвращал.
  - Да не, я верну, есть же с чего возвращать, вот лучше когда жопа будет, тогда скажи, что не надо.
  - Ето ты хочешь сказать, что может так случится, что однажды ко мне не ты сам зайдёшь, а одна сплошная, как ты сказал, жопа?
  - Фу, вот у тебя фантазия безумная. Давай, пока. Я завтра зайду.
  По дороге пересчитал все свои финансы, хватало на всё, даже на непредвиденные расходы. Зашёл в музыкальный магазин, спросил, не появился ли новый альбом интересующей меня группы. Они его две недели назад записали, должен был и до нас дойти. Обычно за границей все на неделю позже происходит, а тут уже две прошло. Но зато завтра их концерт по телеку покажут, я ради этого только в этом месяце кабельное оплатил. Долго копил на сигаретах и проезде, потому что матери не мог объяснить, как это мне важно и что не так-то уж и страшно на месяц забыть, что у нас информационный кризис. Хотя ей видимо наоборот доставляет удовольствие смотреть как мне больно, что морально, что физически.
  Вот до сих помню, как она мне в детстве клизму делала. Я уже плохо помню, но, кажется, я в тот день себя плохо вёл, игрушки по комнате раскидал и гулять идти не хотел, впрочем, ничего особенного, но она с чего-то зацепилась, отшлёпала. А к вечеру у меня живот заболел, не так сильно, сколько просто неприятно было, а она решила, что спасёт только клизма. Раздела значит, на диван положила, ноги согнула как положено, и в зад мне всунула что-то большое и холодное. Я от неожиданности вскрикнул, на что она только выругалась и вглубь эту штуку затолкала, мне аж больно стало, но я решил потерпеть. Я вот только сейчас понимаю, что она специально поиздеваться решила, пятилетнему ребенку влить, что для взрослого полагается. У меня тогда живот так от воды распёрло, что я даже встать не мог, чтоб в туалет сходить. А вместо того, что б полегчало, только еще больнее стало. Живот большой, круглый и ужасно болит, а как пошевельнешься, так ноги подкашиваются. Говорю, мам, я в туалет хочу, а она смотрит злобно так и отвечает, чтоб я сам встал и пошел. Встаю, иду, голова закружилась, по ногам потекло. Стыдно, больно, зову её. Она как увидела, что не добежал, а посреди коридора лужа, взяла ремень и давай лупить. Я долго потом в себя приходил, теперь после слова "клизма" коробит и нервный тик по глазу бьёт.
  Вот так и с кабельным, видит, что мне интересно, так нет же, это ж разлагает личность, притупляет сознание, мозг мутным делает, надо отключить. Вот же с матерью не повезло. Не удивительно, что отец сразу сбежал от неё, только за что мне это все терпеть приходится не пойму. А кабельное и вправду хуйня по сравнению с дурью. Почти дошел до Марика, остановился за углом, чтоб покурить и лишний раз не угощать его сигаретой. Я не жадный, но складывается ощущение, что он специально никогда себе сигареты не покупает, чтоб стрелять. Решил на принцип пойти, и угощать только в пределах разумного.
  
  Когда я к нему зашел, он был уже одет и ждал меня с беспокойным видом.
  - Ты чё так долго, он же нас до ночи ждать не будет. Пошли.
  Пошли. Адрес был записан на огрызке салфетки, но и местность оказалась столь же обгрызанной и трущобной. Это был один из кварталов старого города, пользующегося самыми не лучшими названиями, из-за наличия дешевого борделя и постоянных наркоманских притонов, в один из которых мы и направлялись. Брат знакомого моего друга оказался обычным барыгой, торговавшим чем не попадя. Человек не высокого роста, с бритой налысо головой и очень дружелюбным видом. Сразу было видно, что это квартира не для проживания, а чисто для особо отдыхающих. И очень кстати удобно: пришёл, ширнулся, покалбасился там, чтоб никто не видел, отошел и домой.
  Он нас хорошо встретил, угостил пивом. Несмотря на наши слова, что мы только за травкой и курить будем дома, он рассказал нам почти весь свой ассортимент, пояснил характер действия каждого и с очень строгим видом отчитал правила своей работы. Деньги всегда вперёд, приходить только вечером до полуночи, если необходимо можно остаться до утра, но ровно в восемь он всех поднимает и выгоняет, и прочее в таком же духе. Посидев недолго у Лысого, как его все называли, мы забрали свой пакет и направились домой.
  Покурить собрались у Марика. Он жил в своей однокомнатной квартире, оставшейся от бабушки, поскольку он очень рано начал зарабатывать, родители позволили ему жить отдельно. Он писал статьи в интернет о всякой технике и неплохо за это получал, хотя все деньги куда-то спускал и постоянно жаловался, что у него не хватает чего-то из одежды или что пора бы сделать ремонт, и всё время он собирается начать с замены старого бабушкиного дивана, на котором спит, на что-нибудь поудобней и поновей, и постоянно у него на это нет денег. Утешительные фразы "жалко" или "пока и этот сойдет" не оправдывают в мотовстве и расточительности.
  Шли через сквер, было прохладно, но что-то летнее ещё летало в воздухе, остановились, чтоб посидеть на лавочке в старом летнем кинотеатре, людей не было, фонари работали через один, решили забить урода. Марик достал из рюкзака тетрадный лист и начал туда вытряхивать табак из сигареты, пакет положил рядом.
  Вначале послышался какой-то громкий, но непонятный шум, потом я четко услышал крик, оглянулся по сторонам, на нас бежала толпа пьяных озверевших гопников, не раздумывая, схватил пакет травы, который лежал возле меня, дернул за рукав друга со словами "бежим" и побежал, не оглядываясь, перепрыгивая через скамейки и ограды. Только через несколько кварталов остановился, чтоб отдышаться. За мной уже никто не гнался, но и рядом никто не бежал. Не страшно, наверно он просто побежал в другую сторону, завтра зайду, удостоверюсь.
  Пришёл домой не так поздно, разобрал в комнате, что-то почитал, разделил пакет на две части, одну спрятал у себя в системнике, а вторую положил в сумку, чтоб отдать Марику. Где-то в одиннадцать мать легла спать, а мне было как-то не до сна, всё время думал о том, убежал ли Мар, о том, как деда обманул, чтоб взять денег на дурь, о том месте, где мы сегодня побывали. Решил, что если покурю, то усну быстрей. Отсыпал небольшую часть на стол, растобачил, сделал гильзу из обложки тетради и вышел на балкон. Он был бетонный, старой конструкции, ничем не закрытый, поэтому хорошо обдувался, а если пригнуться, было плохо видно, что происходит. Присел, облокотился на перила, и, не спеша, выкурил свою "сигарету". После пытался читать, но буквы каким-то непонятным способом расплывались, хотелось смеяться и стало очень хорошо, как будто мне только что сообщили приятную новость, которая изменит всю мою жизнь. Взял гитару, стал что-то наигрывать, но понял, что могу разбудить мать, вышел на балкон, сел на тоже место и начал играть, но не то, что обычно мы играли на сходке, а что-то другое, веселое и свое.
  "Раздвинтесь стены, откройте небо,
  Я полечу туда, где не был,
  Отдам навечно сомненья и страх,
  Мне до счастья остался один маленький шаг"...
  
  День предстоял насыщенный. Занятия начинались с самого утра, и не было даже окон. Когда отсидел все пары, направился за расчётом. Прождал главного прораба около часа, но деньги получил все. Теперь по плану вернуть долг деду. Боясь разбудить его после суток, стал тихо царапать в дверь, если не спит - услышит, а спит, то не разбужу. Дверь открылась довольно-таки быстро.
  - А я как раз только что позавтракал, иди там я и тебе оставил.
  - Ты как? Я тебе долг принёс, меня рассчитали полностью.
  - Садись, - он показал на стул, где только что сидел сам, на столе стояла тарелка с овсянкой, очень густой, потому что половина тарелки была съедена, а другая даже не тронута.
  Дедушка как всегда в своём амплуа. Разве кому-то еще могло такое прийти на ум, кроме него. Но я всё съел, уже, наверно, привык есть с ним из одной тарелки. Поболтали, рассказал ему про вчерашних гопников, пожаловался на мать, сказал, что хочу попробовать поработать как Марик. Он за что-то похвалил меня и обнял. Не знаю за что, может просто за то, что я есть, но мне было приятно.
  Марик был дома, как всегда приоткрыл дверь, но вместо обычного бурчанья я услышал громкий мат.
  - Сука, ты чё вчера убежал? Где трава? Ты зачем меня им оставил?
  - А мне надо было тебя на руки хватать и с тобой бежать. Я крикнул тебе "бежим", почему ты не побежал?
  - А что теряться теперь от всего что ли, что напилось и бычится?
  - Да ты на себя посмотри, смельчак нашелся, выглядишь как после аварии.
  - Так вот если бы ты остался и помог.
  - То мы оба бы так выглядели. Пиво будешь?
  - Буду.
  - Ща приду, не выходи только, а то людей напугаешь.
  Под глазами у него были две опухоли, даже не синяки, а именно опухоли, темно-бардового с темно-синим цвета, нижняя губа торчала в сторону, и был виден шов, нос разбит, слегка смотрит в сторону, противоположную, чем губа, а переносица теперь соединяет глаза красной полоской. Он заметно хромает и постоянно держится рукой за бок, видимо всё-таки что-то отбили, вторая рука в гипсе. Жаль его, но что тут поделаешь, коль дурачок такой - не побежал.
  Купил пива, взял еще несколько апельсин, пускай выздоравливает. Выслушивал вопли по поводу того, что нужно было остаться и разделить участь друга, почему-то от этого стало смешно, тем более вспомнилось вчерашнее состояние, начал дико ржать. Он перестал меня грузить и сказал, что не нашел в интернете концерта, который завтра должны были показывать, поэтому пойдет к какому-то своему другу на работу, который представит его программером с соседней фирмы и посмотрит его там. Я предложил зайти ко мне, но он отказал, зная мою матушку, ему легче пойти на небольшую аферу.
  Включили Massive Аttack, хорошенько накурились, долго ржали над вчерашним, сочинили прикольный сатирический стишок, даже на музыку попытались его положить. Через пару часов стало отпускать, пропёрло на измену, Марик как-то странно стал на меня коситься. Не люблю это состояние перехода от кайфа в обычную реальность, мысли путаются, начинаешь чего-то бояться, всех в чем-то подозревать. Я всегда стараюсь в такие моменты остаться один. Поэтому попрощался и ушёл.
  Домой идти не хотелось, там ждал меня изверг с когтями наготове и пламенем изо рта, точнее даже не пламенем, а пеной. Если приду, что-нибудь обязательно со мной сделает, или кружку рыбьего жира скажет пить, потому что полезно, или купаться хозяйственным мылом, потому что я ей покажусь слишком грязным, или просто ударит шнуром от магнитофона, ну скажем, вдруг я забыл тарелку помыть утром, так это еще не так-то уж и плохо. Самое главное, чтоб завтра дала посмотреть концерт. Я ждал его две недели, с тех пор как узнал, это самая главная новость не только среди друзей на сходке, но и в институте. Его собрались посмотреть даже те, кто не любит их и не увлекается тяжелой музыкой вовсе. Должна дать, о том, что я подключил кабельное, она не знает, уже больше месяца не включает телевизор, а если и включит, то только первый канал и какую-нибудь передачу про здоровье. Блин, сука, а смотрит то не потому, что что-то полезное узнает, а потому, чтоб выведать, как меня помучить еще можно. Да ладно, вот позавчера полдня просидел, всякую чушь смотрел, ничего ж не сказала.
  Блуждал довольно-таки долго, вернулся домой, только когда полностью отрезвел. Она уже спала. Прошел тихо в комнату, лег спать, завтра выходной, завтра показывают концерт, завтра хороший день.
  
  Несколько лет назад мать решила завести домашнее животное, я вначале обрадовался, как-то необычно для нее, такой чистюли и тут вдруг собака. Я тогда еще в школе учился, прихожу значит с занятий, а по дому бегает болонка, маленькая такая, косматая, чем-то на маму похожа. Я с ней игрался поначалу, даже выгуливать напрашивался, только вот через какое-то небольшое время она чем-то заболела, не знаю чем, мать отказалась нести её к врачу. У неё при всем основном еще и недержание началось, так, естественно, в мои обязанности вошло и убирать всё её дерьмо. Если я отказывался, то мать начинала кричать и хваталась за ремень или шнур. Бесполезно это всё стало, я настолько привык, что меня бьют, что почти не чувствовал ничего, наверно мне бы это начало нравиться, если б она не прекратила. Попытки убедить мать отнести больную собаку к врачу или на крайняк усыпить были бесполезны. С дерьмом я свыкаться не хотел, хотя и доходило это до предела: сижу, готовлюсь к вступительным экзаменам, вроде бы важно, поэтому просил не отвлекать, приходит с магазина и начинает истошно вопить, выхожу посмотреть, что же такого могло случиться за полчаса её отсутствия - собака нагадила посреди кухни. Стоит и орёт благими словами, глаза выпучились, губы искривились, слюна льётся, страшно и смешно одновременно. Меня её отношение тоже тогда взбесило, никакого уважения, ничего. Я психанул, схватил рукой говно собачье и выкинул в мусорку, она сразу перестала орать, толи от удивления, толи от удовольствия, что достала меня.
  
  Проснулся рано, убрался не только в своей комнате, но вымыл пол в ванной и в зале, в коридоре починил полку. Сходил на рынок за овощами, купил всё, не смотря на то, что еле донес. Зачем нам столько, если мы живём вдвоём, может гостей ждёт. Остаток дня читал, делал вид, что учусь. Ближе к вечеру, когда подошло время, зашел в зал и включил телевизор, она была на кухне и, кажется, не слышала. Звук очень тихо включён, напрягаю слух, но всё равно классно. Увидеть бы вживую это шоу, особенно со всеми этими трюками, что они вытворяют. Вдруг её голос прям надо мной, как гром, я вздрогнул и подпрыгнул на месте. Говорит, что время её передачи про здоровье зубов. Ничего не понимаю, какая передача, какие зубы.
  - Ты сегодня хорошо мне помогал и ты сможешь посмотреть телевизор, только позже, когда моя передача закончится.
  - Но мам, я месяц ждал этот концерт.
  - Ничего, посмотришь потом как-нибудь.
  - Потом, когда потом, его нет в интернете, где я его потом искать буду. Да и зачем тебе эта передача, ты даже не запоминаешь о чем они. Ты забудешь о ней через несколько часов, а я этот концерт еще годами помнить буду, тем более что ребята зовут в группу играть, они все этим увлекаются. Ну, может хоть на сегодня хватит издеваться?!
  - Глупостями вы занимаетесь, вначале институт закончи.
  - Закончу и без твоих советов, тем более про зубы.
  - Да как ты со мной разговариваешь?! Убирайся к себе в комнату.
  Спорить дальше, значит наблюдать истеричные вопли, пену изо рта и летящие в меня предметы. Ах да, конечно, отец был козлом и я весь в него. А вы сама праведность, только вот непонятно как же такая хорошая женщина могла так глупо залететь, да и позволить себя с ребёнком оставить. Верно, это я виноват, я и никто больше.
  Одеваюсь, ничего не сказав, ухожу. Марика нет дома, он пробрался в организацию, чтоб посмотреть тот самый концерт, который только что назвали глупостью. Да и все друзья наверно его сейчас смотрят, да и напрашиваться к кому-либо поздно, пока доеду все и закончится. Внутри разочарование и злость, руки трусятся, хочется кричать и биться головой об асфальт. Чувствую, как все внутри пульсирует, появляется желание выдернуть все зубы, лишь бы не было этой передачи, хотя я и понимаю, что не в ней дело. Не было б её, нужно было б смотреть другую, об лечебных свойствах лоботомии, прекрасном воздействии кастрации, или о том, что полезно себя обжигать огнём - это бы как раз сгодилось.
  Сажусь на бордюр, держу голову руками, потому что такое ощущение, что она лопнет от злости. Недалеко от меня возле лужи лежит поржавевшее бритвенное лезвие, видимо кем-то выкинутое из окна. Поднимаю, провожу по венам. Боли совсем не чувствую. Смотрю на кровавые липкие полосы, льющиеся в лужу, которая расходится кругами, как после дождя.
  Почему-то стало легче дышать, почувствовал прохладу, прикурил сигарету, и всё показалось не в таком-то уж и мрачном свете. Подумаешь, и действительно какой-то глупый концерт. Но не в концерте дело, а в том, что никогда нет понимания, всё делается назло, лишь бы насолить. Захотелось увидеть деда, чтоб он обнял или хотя б просто что-то сказал. Направился в сторону остановки, по дороге понял, что истекаю кровью. Зашёл в аптеку, попросил бинты. Аптекарша с вылупленными глазами смотрела на мои руки, предложила вызвать скорую, что за глупость, на хрена скорую, расплатился заляпанными кровью деньгами. Нет, к деду в таком виде нельзя. Зато есть место как раз подходящее.
  
  - Привет, Лысый. Помнишь, мы несколько дней назад у тебя были, траву брали.
  - Конечно, помню, Яков, если не ошибаюсь. Еще пакет?
  - Нет, что-нибудь "покрепче" есть?
  - Колёса, хна, герыч?
  Улыбаюсь, сам удивляюсь тому, какой представился выбор. Выбираю какую-то полусинтетику и спрашиваю, можно ли остаться до утра?
  - Конечно, правила ты знаешь, до восьми утра пожалуйста. Сколько у тебя денег?
  Начинаю всё выгребать из карманов, почти весь расчет, который вчера получил, Лысый говорит, что хватит и половины.
  Первое время как-то противно, резко начало тошнить и поплыло перед глазами. Лысый рядом, я слышу его голос. Он говорит, чтоб я откинулся назад и не думал о том, что мне плохо. Стараюсь так сделать. Не думать - это как? Вспоминаю лето, поездку на карьер, мы тогда много выпили, я еще не расстался с Алинкой, и мы полночи занимались сексом на пляжу, а когда вернулись к нашим, они умудрились подраться. Было весело, я представляю это себе, но почему-то появляется что-то другое. Какие-то горы, непонятный песок, я постепенно в нем тону, но мне не страшно, мне хорошо.
  Утро. Солнце светит ярко, как будто бы назло вышло, чтоб подразнить меня. Несколько недель было пасмурно, грязно и туманно, а именно сегодня, когда воспаленные глаза так больно его воспринимают, а тело не в состоянии встать и закрыть шторы, оно вышло и светит мне назло. Болят порезанные вены, бинты распутались и просто намотаны на руки. До сих пор кружится голова - ещё не отпустило. Пытаюсь вспомнить, что вчера было, но не могу, мозг затуманен. Переворачиваюсь на спину, в глазах изображение немного расплывается, вижу на потолке пятна, они медленно сползают куда-то в сторону стены и накапливаются там в виде наростов сталактитов, похожих на слизь, смотрю на них и понимаю, что тошнит. Отворачиваюсь, не хочу видеть эту мерзость, утыкаюсь носом в подложенную под голову куртку, стараюсь думать о приятном, мысли путаются, всплывают картинки вчерашнего дня, а по ним бежит та же слизь. Не могу больше это терпеть, встаю с неимоверным трудом, голова кружится, словно пьян, дохожу до ванной, или доползаю, не могу понять, как до неё добрался, открываю воду, тошнит, пытаюсь сделать глоток воды, мышцы какие-то одеревеневшие, не могу заставить тело что-нибудь делать, понимаю, что теряю сознание.
  Очнулся сидя, голова раскалывается, но по стенам больше ничего не ползает. Выхожу из ванны ищу свои вещи, быстро надеваю куртку и ботинки, выхожу на улицу, наконец-таки выбрался из этой злачного квартиры, закуриваю, пытаюсь собраться с мыслями, решаю поехать домой.
  
  глава 2
  
  Зима, снежная и холодная, а ещё весёлая и высокоградусная из-за постоянных вписок и согревающих манёвров. Я стал работать с Мариком, провел себе интернет, обгрейдил комп. Мать не знает о моём заработке, поэтому я его всегда преуменьшаю, чтоб безпаливно хватало на всё. В институте почти не появляюсь, зато часто хожу на репы, стал писать тексты, всем очень нравится, и меня единодушно назначили автором всех наших песен. Уже полгода как я сижу на этой химии, мозгами понимаю, что надо бросить, а страшно. И страшно-то не от того, что ломка или депрессуха может быть, а что если на замену придёт окисляющая реальность со всеми вытекающими последствиями и весь мой мир вернётся в ту жизнь, где больно, обидно и одиноко. Такое ощущение, что ты можешь лишиться какой-то части внутренностей, без которых не сможешь жить, если бросишь. Ну да ладно, понимаю, что так долго не может продолжаться, а вот решиться не то чтоб нет сил, нет желания, даже малейшего.
  Вот недавно захожу к Лысому, а у него ничего нет, он всегда старается держать марку, но чтоб не обидеть, поэтому дал адрес своего дружбана, который тоже сидит на подобной хуйне. Ладно, иду к нему, живёт недалеко, по дороге успеваю выпить бутылку пива, стучусь, дверь приоткрывается на цепочке, говорю, что от Лысого, открывает. Сразу не выдаю, зачем пришел, захожу, смотрю по сторонам, прохожу к компании на кухне.
  Двое сидят за столом и подогревают ложку, ебаные героинщики, этот дружок присоединяется к ним. Предлагают попробовать. Не хочется, конечно, врать, но включаю "дуру", спрашиваю что это и зачем. О, хвалят, советуют попробовать. В мозгу что-то щелкает, зачем-то соглашаюсь, всё равно собирался брать, пуская не кислота, но тут ещё и бесплатно.
  Первые два быстро уходят от нас, жду своей очереди, в это время из комнаты выходит чел, бледный трусится весь. Всматриваюсь в него, понимаю ломает. Он стоит в проходе и лепечет, даже не просит, а умоляет поделиться. Неудобно очень стало, я-то ведь вообще проходимец и больше сюда никогда не вернусь, а он старый друг, и они вот так-то с ним. Спрашиваю, почему не даёте. Говорят, что, мол, денег нет и нехуй за их счет жить. Становится не по себе от их дружбы, это они мне как первяк дали, чтоб затянуть, а если тусить начну, то такое непременно и со мной может случиться. Лысый тоже в долг никому не даёт, но и до такого не позволяет докатиться, чтоб все смотрели и пофиг было. Ушел от них под утро, всю ночь плохо было, такое ощущение, что выпил очень много паленки, и выворачивало потом наизнанку. Мозги набекрень совсем, всю ночь в ванной просидел в обнимку со шлангом душа, как в себя приходил, плохо становилось, как вырубало, то даже слюни не мог с подбородка вытереть. Не, такого кайфа я не понимаю, лучше дождусь, когда у Лысого все появится.
   Зато накуриваемся почти каждый день. От этого все проще делать и получается даже как-то лучше. Идём вот всей командой к Павлику барабаны забирать. Дунули, пива взяли, и рабочие моменты пошли как отдых. Иду ржу, еле удерживаю какую-то их часть, она постоянно выскальзывает из рук, все что-то тащат, а Павлик палочки только несет и постоянно старается по чему-нибудь постучать. Остановка, пытаемся влезть в автобус, не влезли трое, Вяча, который бочку тащил, я и типчик ещё левый. Пашка с остальными поехал, командовать и дверь в гараж открывать, а нам пешком пришлось плестись. Мы по дороге еще пива взяли и вместо получаса часа полтора шли из-за постоянных перекуров и объяснений с прохожими. Зато гараж теперь свой со всеми установками и звукоизоляцией.
  Собираемся также на запись скинуться, но это скорее ближе к лету будет, когда все отрепаем хорошенько.
  Задержались допоздна, Павлика вообще пришлось на такси сажать, он даже на ногах не мог стоять, и, видимо, всё-таки облевал себе ноги. Я гараж помог запнуть, взял к себе ключ, так как истинный хранитель временно вышел из строя. Стою на остановке, транспорт уже не ходит, только изредка проезжают какие-то легковушки. Темно, на улице пустынно, только какая-то парочка алкашей виднеется вдали, перебивая ночной воздух своими воплями. Вспоминаю, как когда-то давно впервые оказался на улице ночью один. Возвращался с днюхи, матери дома не было, поэтому и не спешил. Было тепло, но это не убавляло жути. Денег нет, такси не взять, мусор летает по дорогам, собаки откуда-то бродячие взялись. Не страшно, а просто жутко. Тем более, что волнуюсь, чтоб мать не позвонила на городской и не догадалась, что меня до сих пор нет. Какой-нибудь случайный прохожий казался психом или бомжом, неприятно было находиться там, где сейчас моё истинное место. Именно к этой опустошенности я стремился всегда. Без лишних лиц, суеты и тревог. Иду до ближайшего перекрестка, дышу свежим воздухом, трезвею. Смотрю в кармане только двадцатка, ловлю попутку, спрашиваю, не довезет ли. Довёз. Мир с заходом солнца стал проще и мне это по душе.
  
  Сегодня у Марика день рождения. Я заранее купил подарок. Приятно вот смотреть, как он подпрыгивает от счастья и пытается меня обнять. Отмечать он решил в небольшом крытом кафе, где в основном продавали только пиво на розлив, этого было больше чем достаточно. После того как все стали расходиться, он расплатился и мы пошли домой, оставив самых стойких допивать своё пиво. Заходим за угол и идём по дороге между гаражами и рощей. Из прихваченной пустой бутылки сооружаем бульбик и докуриваем всё что есть. Вставило не хило.
  На улице прохладно и сыро после дождя, идём по земле, грязь прилипает к ногам толстой подошвой, от чего приходится поднимать ноги выше. Очень скользко, зачем только мы решили срезать и пройти через рощу наискосок. Каждый раз, когда поскальзываюсь, то хватаюсь за дерево или куст. От всего происходящего и выкуренного дико смеемся. Наконец-таки я поскальзываюсь так, что лечу навзничь, на лету ухватываюсь за ближайшее деревце, ловлю его как-то сбоку и меня наматывает на ствол. Сижу в каком-то странном положении, обхватив всем телом это дерево и настолько сильно ржу, что не могу подняться. Подходит Марик, тоже усыкается со смеху. Минут десять пытается спросить у меня, как это получилось. Я примерно столько же времени пытаюсь хоть что-то внятное ответить. Отмывались в собравшейся в фонтане воде от дождя. Ходили еще за пивом, остался у него до утра. Полночи рассуждали о вечном, но закончили самым волнующим:
  - Почему человек не может обходиться без сна? Неужели нельзя было его создать спящим сутки в неделю? Постоянно приходится уделять время на приготовление пищи, хотя можно было бы питаться раз в неделю какими-нибудь полезными веществами: без выделений, съел килограмма два и забыл про тревоги на неделю. Нет же, жизнь состоит из постоянных непрерывающихся неприятных событий, каких-то нужд, проблем и забот.
  - Так может в этом то и весь прикол жизни. Ну как это без еды, я вот люблю вкусно покушать, поспать люблю, выпить, да и с девушками. Это приятно, именно только к этому и нужно стремиться. Работа, учеба, домашние проблемы - всё это какая-то вечная круговерть, без конца и края. Просто можно не думать об этом и легче будет.
  - Да не, чувак, а как же искусство, творческий подход, что-то, что останется после тебя?
  - Да в любом случае после тебя что-то останется, вот только что? Я, кстати, давно хотел спросить. Ты, просто, последнее время странно ведешь себя, не в том дело, что не так что-то, я заметил, что изменился и не в лучшую сторону. Я ж не дурак, на кой ты подсел на наркоту?
  - А может это единственное, что меня радует в этой жизни. Может мне больше ничего и не надо. Все эта хуйня, как дом, семья, работа, дети. Я свободен, и свободен всецело, полностью, от всего, эта штука меня освобождает, делает счастливым.
  - Она всех делает счастливыми, а когда понимают, что это не так, уже слишком поздно. Ты ж вроде не левый чувак, прекрасно всё видел, как происходит. Вначале круто, ништяк, а потом ничего не остается ни от жизни, ни от друзей, ничего не остаётся, понимаешь? Это как чума или средневековая оспа. Вначале приятно, и ты сам себя насильно туда гонишь.
  - В этом то и дело, что я знаю, и мне совершенно себя не жаль, меня устраивает моя жизнь, и большего мне не надо.
  - Смотри, друг, мне не хотелось совсем тебя потерять, привык уже что ли.
  - Да не бзди, ничего не случится. Спокойной ночи.
  На кой черт мне нужны его нравоучения, предупреждения, я сам прекрасно это знаю. Опасно, да, но не помру ж. Поторчу немного, потом брошу. Оно мне не мешает, я ж ничего не выношу из дома, никого не мучаю, денег хватает. Зато музыку лучше писать получается, а вот это уже хоть что-то.
  
  Уже несколько месяцев не появлялся в институте. В основном зависаю у Марика, частенько стал оставаться у Лысого. Последняя статья вышла удачной, дофига получил, только вот выговор вставили, видите ли, что долго писал, пропал на неделю, дозвониться не могли. Да на хуй всех, я скоро сам смогу себе клиентскую базу создать и вообще без них работать, на себя только. Дописал статью, дорабатываю сольную партию, охуенно получилось, на репе обязательно предложу пополнить репертуар. Играем не часто, но чаще и не требуется, встречаемся вместе всей группой, делим партии, дома репетируем, а потом одной двух реп хватает, чтоб выстроить всё и поправить, если надо. Выступали несколько раз в местном клубе, всем нравится, звали на разогреве играть. Тексты в основном мои используем, поэтому я доволен дальше некуда. Если так и дальше пойдет, может, альбом запишем. На улице дождь, третий день уже. Надо бы завтра в универ заскочить, хоть проверить, что происходит то.
  Не привык рано вставать. Будильник раз пять звенел, пока я не вырубил его вовсе. Припёрся под конец пар, все с лекции выходили. Спрашивают, чего не было так долго, мол, что-то случилось. Отвечаю, что болел, в мыслях мерзость всякая, не, бля, проёбывал тупо, торчал и хуйней всякой занимался. Подходит староста, высокая девушка с как всегда распущенными волосами в очках.
  - Тебя слишком долго не было, я звонила, но телефон всегда выключен был. Ты сменил номер? Почему сам тогда не позвонил?
  - Я телефон терял. Не позвонил, некогда было. А что, никто ж не умер.
  - Да вот это как сказать. У тебя два долга повисло за непосещение. Справку нужно было сделать, или какую-нибудь другую отмазку, чтоб на отчисление не повесили. Мы-то с девочками и домой к тебе заходили, мать сказала, что тебя несколько дней дома нет, и не знает где ты. Странно, конечно, но это твое дело, не нас отчислять же будут. Иди списки посмотри.
  Да ну нахрен, сколько там меня не было и уже отчислять. Ну, пропустил два экзамена, херня какая-нибудь. А если б действительно в больницу попал, лежал бы полумертвый, так что со швами и капельницами за справками им бегать. Подхожу к объявлениям, где обычно висит расписание лекций и результаты сессии. Ага, список отчисленных. Ебать, уже отчисленных. Всего трое, я второй по списку. Стою в оцепенении, не врубаюсь вообще. Как, за что, почему. Не могу поверить, перечитываю второй, третий раз, по слогам, Трубецкой Яков, да, это я, отчислен. Внутри как-то все скорежилось, и такое ощущение, что сердце в пятки ушло, как при большом испуге.
  Иду в учебную часть, спрашиваю, мол, как это так, я сильно болел, чуть не умер, а тут на тебе. Говорят, что такие правила, ничего не могли поделать, тем более что никаких подтверждений не было, староста не дозвонилась, родственники ничего не сообщили, поэтому, им жаль, но возможно будет восстановиться на следующий год в это же время, бывает. Вышел от них в бешенстве, как будто огрело чем-то. Сел на лавочке возле входа, закурил, повторяю про себя их последнюю фразу - ничего страшного, можно будет восстановиться. Выкурил штук пять подряд, немного успокоился. Да вроде и вправду ничего страшного. Не смертельно ж. Военник есть, забрать не должны, пока работать буду, потом восстановлюсь и доучусь. Просидел там не меньше часа, собрался домой, стало еще страшней, что сказать матери. Она меня с говном смешает, жизнь же теперь концлагерной станет, если не убьёт, хотя это еще и не плохой вариант. Пиздеть же будет теперь без умолку, пока не восстановлюсь, да и на мозги капать, пока они не расплавятся. Не, этого-то я не выдержу. Решил, что не скажу. Сейчас конец весны, два экзамена прошли, через неделю зачеты начнутся, а через три - четыре год закончится. Скажу, что всё поздавал, всё равно зачетку проверить не догадается, а вместо этого у Марика отвисать буду, или у Павлика. А вот в следующем году посложней врать будет, хотя, поживем, посмотрим.
  
  Зашел домой, спрашивает, где был. Отвечаю, что на занятиях.
  - На занятиях. А я вот вчера твоего однокурсника встретила, он мне совсем другое сказал. Мы с ним поздоровались, а он спрашивает, что с тобой случилось, почему ты на занятиях не появляешься. Мне даже стыдно стало. Почему ты мне врешь?
  - Я работал, мне некогда было.
  - И чего толку от твоей работы, ты не миллионы там зарабатываешь, чтоб на занятиях не появляться. Толку от этого, если ты без образования останешься.
  - Не останусь. Все под контролем.
  - Под каким контролем, ты сама никчемность и меня еще позоришь?! Хрена ты шляешься, где не попадя?! Хоть что-то в своей жизни полезное сделай! Ты даже доучиться нормально не можешь. Бросай свою, так называемую, работу, и я буду контролировать теперь, как ты посещаешь занятия. Если надо, то наверно придется тебя до института провожать.
  - И не стыдно тебе будет так меня позорить?
  - А что тут поделаешь, коль ты такой недоразвитый получился. Надо ж хоть как-то на тебя повлиять.
  - А не поздно ли влиять?
  - А ты что ли уже себя в самостоятельные записал? Только с пеленок вылез и туда же. Ты пока еще с матерью живешь и должен уважать ее. Вот когда мозгов наберешься, закончишь институт, работать будешь, тогда и снимешь себе отдельно что-нибудь, сам себе и останешься. А то раскрякался он, затронули цацку.
  И сколько вот такой разговор продолжаться будет. Если молчать вовсе, до истерики сама себя доведет, да и ударить попытается, хотя хрен с этим, лишь бы заткнулась. А спокойно отвечать не получится, завожусь сам от этого всего. Стою, смотрю в сторону, секунды считаю, а время как бы замерло, только бред этот слышен. Во, встала, даже скорее вскочила, орет, что не на что не годен, душу ей всю свою жизнь порчу, наказание ей выпало. Стараюсь не задевать, руки за спиной держу, боюсь, чтоб ненароком не двинуть случайно. Прошипела, что не может больше это терпеть. Что это? От её голоса тошнить стало, быстрей бы закончила. Бегает вокруг меня, мечется, вопит что-то. Заходит в мою комнату, ищет к чему бы придраться. А тут как назло чисто, я пару дней назад убрал всё, да и пыли нигде нет, вот незадача, прицепиться не к чему. Замерла на несколько секунд, как бы в раздумьях, да и опять за институт принялась, что проверять будет. Слушаю и чувствую, что так и сделает, это ж ведь хорошая возможность меня перед всеми поунижать, да еще и ляпнуть им что-нибудь очень приятное из моего детства.
  - Мам, успокойся. Я работаю, я нормально зарабатываю, нам хватать с головой будет, ты даже сможешь в санаторий этим летом съездить. Я тебе путевку куплю, какую хочешь. Только успокойся. Меня отчислили. Но с возможностью восстановиться на следующий год. Это не страшно, у многих такое бывает, и академы берут специально... - не успеваю договорить, вижу, она не просто покраснела, а как-то посиреневела что ли.
  - Да ты падла попляшешь у меня еще, - шипит сквозь зубы.
  Видимо зря сказал, вот и что теперь делать. Растерялся, стою как вкопанный, не знаю куда кидаться. А она в исступлении хватает гитару с полки и на балкон. Хоть бы подумала над тем, что делает, так нет же, не задумываясь, кидает. Что ей до того, что она дорога мне, да и стоит как четыре её зарплаты. Вот сука то. И это моя мать. Не помню, что дальше было, все настолько перемешалось в голове, а крик постепенно перешел в звон, от чего подумал, что оглох. Взял кое какие вещи, и ушел, осторожно прикрыв дверь, не дай бог догонит. Первым делом взял себе пару бутылочек пива и пачку сигарет. Настолько разбит, что не знаю куда пойти. Стою на перекрестке, смотрю под ноги, понимаю, что ничего не хочется, кроме того, чтоб оставили в покое, хоть ненадолго, совсем на чуть-чуть, чтоб отдышаться. Иду к Лысому. Принимаю как всегда. На ночь не остаюсь, чувствую себя превосходно, колотить перестало, кайф. Иду гулять. В ближайшем банкомате снял с карточки денег. Помнится, кто-то говорил о выступлении в клубе "КрестЪ", еду туда.
  Громкая музыка заглушает слова, в полутьме не разглядеть лиц, только белые части одежды светятся в нейлоновом свете, да может и к лучшему, не хочу никого встречать. Взял бокал пива, сел на балкончике напротив сцены, ритм отбивается в голове и по всему телу, такое ощущение что я и есть тот барабан, по которому постоянно стучат. Музыка тяжелая, но с четким тактом, хорошо слышен бас, пытаюсь всмотреться в музыкантов, а передо мною стоят аборигены, голые такие, чёрные, и все в соломенных набедренных повязках, и стучат в свои тамтамы. И народ вокруг сцены какой-то не такой, все в перьях как у индейцев, с копьями, вроде бы понимаю, что это руки у всех подняты, у кого с козами, у кого просто пятерней вверх, а мне копья кажутся, и страх появился от этого, боюсь, что съедят.
  Вцепился в стул уже обеими руками, а всё равно к сцене приближаюсь, лечу прям по воздуху на стуле как на коне, а индейцы и дикари эти руками дотронуться пытаются и кусочек себе побольше оторвать. Я дышать глубже стал, голову запрокинул и не шевелюсь, боюсь, что догадаются, что прёт не по-детски. Со временем вроде как отпускать начало, папуасы остались, но не страшно больше, взял еще пива, поближе к сцене подошел, там уже никто не играл, автерпати началась. Выпил быстро, присоединился к остальным. Танцую вроде, девку какую-то выцепил, движенья настолько плавными кажутся, что себя пластилиновым представляю, и тоже в солому одет. Совсем только утром отпустило, людей мало осталось, сидели, чай пили, болтали о чем-то. Один парень подсел ко мне и про нашу группу спрашивает, говорит, что слышал как где-то играли и понравилось. Он в проекте каком-то участвует, набирает группы разные на пивной фестиваль, хочет и нас туда позвать, типа круто, да и публика большая и разная, увидят, услышат. Прикольно, что предложил, соглашаюсь. Стараюсь адекватно себя вести, хотя на измены пропирает. Он мне подробности рассказывает, а мне от них жутко становится и судорогой сводит. Терпеть я долго не смог, чувствую уже рукой пошевелить не могу, попросил у него номер телефона, сказал, что вечером позвоню, как обсужу всё с ребятами. Машу всем и быстрей к выходу. На улице расцвело, свежо так, птички поют. А я иду по центру аллеи, трясет всего, рукой пошевелить не могу и как-то на бок перекашивает. Накинул капюшон, пусть за пьяного принимают, только мысли путаются, ничего сообразить не могу. Надо бы отоспаться, да место поспокойней найти. Домой идти совсем не вариант, к Марику тоже не хочется, ему на работу скоро и нотаций слушать не хочу. Направился к деду. Расскажу что с матерью посрался, из института выгнали, поэтому и выпил, а что колбасит так, то от того, что две ночи не спал, он та наврятли догадается.
  
  Подхожу к подъезду, открываю дверь, а войти не могу. И не страшно, а вот как-то жутко или даже противно. Как будто там не квартиры сквозь темноту, а логово паука людоеда, который тебя перед тем как поглотить в кокон запутает и слизью его зальет, и вот от этого так противно становится, что не могу зайти и всё. Присел напротив, подкурил и смотрю, что же дальше будет, может кого этот паук вместо меня сожрёт, а может, отпустит быстрей.
  - Яков, голова и две ухи, ты чего тута делаешь? - дед стоит в двух шагах от меня с булкой хлеба в руке и чешет затылок. Сам заспанный весь, видно, что не выспался, а уже за хлебом сбегал.
  - Я к тебе пришел.
  - Ну, это понятно, что ко мне, не к соседу ж всё-таки. Что в такую рань то, что понадобилось?
  - Да вот поспать захотел.
  - С какого дуба рухнул?! Что домой не пошел.
  - Ой, давай позже расскажу.
  Зашли в дом, еле разулся, вело постоянно, чуть не упал. Стянул куртку уже в спальне, рухнул на кровати дедовой и вырубило. Проснулся вечером, на кухне приятно пахло. Умылся, зашел так крадучись, стыдно всё-таки. Но он не ругал меня, вообще ничего не сказал. Чаю предложил. Я рассказал всё как было, попросился пожить ненадолго, пока не сниму чего-нибудь. Он естественно разрешил, да и не мог не разрешить, это тогда не он был бы. Приятно когда о тебе заботятся.
  
  Ничего я себе не снял ни через день, ни через полгода. Да и к чему это, квартира двухкомнатная, не тесно, дедушка старый, ему уже под семьдесят, помощь нужна. Я работаю, стараюсь ему побольше отдавать, чтоб тот видел, что я не хомяк какой-нибудь.
  Всё лето протусил в парке в центре города, там сходка прикольная собирается, люди разношерстные, не пафосные, интересно с ними. Да и к накурке все нормально относятся, можно было даже там покурить. Все любили знакомиться с новыми людьми, слушать их истории, выпивать, общаться о музыке и искусстве. Я никогда не избегал странных встреч, страшных мест, компрометирующих положений. Мы с Мариком и так часто на всякие квартирники и посиделки захаживали, однажды даже к готам на кладбище припёрлись, прикольно, надо будет повторить. Большая кампания обычно собиралась возле перехода или на входе в парк, кто-нибудь играл на гитаре, некоторые, самые наглые и смелые аскали денег у прохожих, на помощь музыканту или на озеленение луны. Остальные же сидели в сторонке и пили пиво. Может не самое это лучшее место, но так хорошо бывает редко. Я немного больше брать стал, расслабляло не хило, но там в тему все было. Иной раз сам садился поиграть чего, только в отличие от самоучек и выпендрежников, нормально играл, люди останавливались послушать, нравилось значит. Только после этого меня и отпускать не хотели, поэтому я перестал при них в руки гитару брать, на репе всласть отыграюсь и довольный потом неделю хожу.
  Чувак, которого я в клубе тогда встретил, не солгал и вправду записал на фестивале играть, сказал, что закрывать будем, последними то есть. Шикарно. Отобрали несколько лучших песен, на всякий поиграли, вроде не лажаем. К одежде даже серьезно отнеслись, решили поприличней одеться, чтоб совсем уж обрыганами не выглядеть. Пашка с Миррой во всё чёрное нарядились, Вяча на панка похож был, а я рубашку светлую надел, лето тем более, жарко, и расстегнутой оставил.
  Фестиваль веселым оказался. Старались много не пить, но поскольку терпеть до конца смысла не было, на сцену вышли уже слегка покосевшими. Но отыграли славно. Толпу завести удалось, кричали нам, чтоб не уходили так быстро. Как никак все прошло, но день зачетный оказался. Нас один организатор себе на примету взял, сказал, что на разогрев требуется. Зимой кто-то знаменитый приезжает, так вот надо перед заграничной элитой тоже не подкачать. Да, мы сможем, вы не волнуйтесь, лучше их сыграем! Отмечать к Пашке толпой направились, у него дом большой, родителей нет. Выпивки много было, девушек позвали. Музыка, крики, бухло. Только вот под утро ломать начало, я перед концертом не хотел, побоялся, что сорвать могу, а сейчас прям извело всего. Никто вроде не догадывается, на чем я сижу, но там кто знает, не дураки ж все-таки, может просто от приличия ничего не говорят. Но чтоб засекли, это совсем перебор будет, подозревать одно дело, а воочию увидеть совсем другое.
  У меня всё с собой было, закрылся в сортире... Резко настроение изменилось, ничего не беспокоило, нигде не зудело, всё мне подчиняться стало, я стал богом и чертом, я дарил им мир красок и шума, а они, глупые, даже не смекали, что за всем этим стоит. Все по комнатам стали разбиваться, кто слишком пьян один куда-нибудь влезал, а кто с девкой хотел, в гостиной или спальне закрывался. Я в зале скоро один остался, приоткрыл окно, сел на диван, закурил. Закрываю глаза и вижу толпы народу подле меня снуют, шумят, хором выкрикивают что-то, как на вокзале, только шумней, аж голова заболела. Открыл, огляделся, никого нет, даже музыка не играет. Поморгал так пока не надоело, уставился в одну точку, на занавески, и наблюдаю, как они от ветерка колышутся. Вроде ничего так, сижу втыкаю. Вдруг, там, где края гардины оборкой отделаны, копыта мелькают. Ну что за нафиг, поднимаю голову, а на меня из окна лошадь прыгает, да здоровая то какая, на полкомнаты будет. И всадник на ней сидит, лица не видно, глаза только красные светятся, и доспехи кожаные тело закрывают. Я рот себе рукой закрыл, но не потому, что закричать хотел, чересчур удивленье было, только пригнуться попытался, чтоб она меня по голове не зацепила, да как опрокинулся навзничь, думаю шишка на полбашки будет. Встал не сразу, а как в себя пришел, посмотрел, нет ничего и комната целая, значит проглючило.
  Пошел на кухню воды попить, а то с такими приходами скоро заикой останусь. Заглядываю на кухню, там Машка в одном полотенце коротеньком босая стоит со стаканом воды. Улыбаюсь, интересуюсь, не для меня ли налила. Смеётся, спрашивает, откуда синяк взялся. Какой ещё синяк. Смотрю в зеркало, что за стаканами на полке, и вправду синяк под глазом. Отвечаю, что когда от лошади уклонялся, упал. Она не поняла о чем я, а только ещё больше засмеялась. Приятная девушка, симпатичная. Отыметь бы её, да вот только даст ли? Что ж попытка не пытка, мне тоже многое причитается. Подхожу ближе, беру руками за бедра и вместе с ней делаю шаг вперед, пока она в стол не уперлась. Подсаживаю на него, начинаю целовать, вроде не против, все заебись, срываю полотенце, опрокидываю на спину. Давно не было, да и момент возбуждающий очень, кухонный стол все-таки и в любую минуту зайти могут, быстро получилось, но качественно, отдышаться не мог. Зато в душ вместе пошли, а то я на нее спустил и сам же прижался. Там повторить удалось, подольше уже вышло. Я после этого еще долго думал позвонить ей, может пригласить куда. Да вот смысл только, я трезвым почти не бываю, только когда статьи сдавать надо или на весь день вызывают презентацию вести. И это время таким тяжким кажется, что после еще больше закидываюсь. Да надо ли, сам себе говорю, что все девки бездушные животные, постоянно парящие мозг. Пока и так хорошо, перепало ж тогда, может еще где выстрелит перепихнуться, только уже без мозгоебства всякого.
  
  С Мариком давно не виделись, позвонил, позвал к себе. Он с пивом приперся, да вдобавок еще и накуренным. Ржал все время и жестикулировал сильно. Я не захотел, чтоб дед его в таком состоянии увидел и предложил к нему поехать. По дороге дунули, взяли вискаря, спрятали в рюкзак к Мару, и старались не шуметь, чтоб не забрали ненароком.
  Сели в полупустой автобус, чтоб не привлекать внимание прошли на последние места, я оказался прям напротив прохода, а Марик за следующим креслом. Стал рассказывать о последних новостях, о группе, о наших планах. Он, казалось, не слышал, и был похож на очень усталого человека, после дня полного физической нагрузкой, только глаза влажные и светятся и улыбка безумная. Вдруг повернулся ко мне и говорит, что руль купил для игрушки, как на настоящих гоночных, и полез в рюкзак доставать, чтоб похвастаться. Я играми вообще не увлекаюсь, поэтому его восторг от этой штуки разделить не смог, фигня какая-то. А он его уже перед собой к спинке сиденья крепит. Вначале отговорить хотел, но не смог, давно так не смеялся. Он рулит им в разные стороны и рычать пытается, имитируя двигатель, при этом тряся головой и выкрикивая что-то на весь автобус. Блин, жутко и смешно в тоже время.
  Возле подъезда остановились, я закурил, а он ключи в рюкзаке искать стал. На улице прохладно, ветер поднялся, осенний дождь моросит. Я капюшон накинул, замерзать стал, а он всё возится и ворчит.
   - Вот дьявол, Яш, я ключ потерял где-то...
   - Где ты его мог потерять, точно туда клал?
   - Да, точно, блин, чувак, гадство то какое, как я теперь в дом попаду? Двери ломать придется. Черт может милицию вызвать?
   - Ага, и наркоконтроль. Вспоминай лучше.
   - Может у тебя оставил. Поехали, проверим.
   - Да ты чё, охренел что ли?! Ты у меня даже куртку не снимал. Дай сюда, - выхватил его и перевернул верх дном, чтоб все вывалилось, потряс еще, зазвенело, мелочь посыпалась и ключи, - на, держи.
   - Ну что ты сделал, зачем вывалил всё, бутылку мог разбить.
   - Нормально, хватай руль свой и идем.
   - Осторожней с подъездной дверью, её покрасили вчера.
   - Да тут вообще осторожней надо быть. Воняет как на помойке. Может кто из соседей сдох?
   - Не, это с третьего от бабки несет. Она, прикинь, в квартиру хлам всякий с мусорки тащит. Ну, болезнь такая есть, не вылечивается, в психушку только. Так вот, а у нее кошек много, я их как то посчитать попытался, заходит, а за ней штук пятнадцать забегают. Она всей дрянью с мусорки их и кормит, а те травятся и мрут. Вот и воняет поэтому.
   - Она что трупы не выкидывает?
   - Ты что! Это ж самое ценное. Надо будет на днях санитарку вызвать, а то надоело уже.
   - У тебя в хате не лучше пахнет. Тоже труп под кроватью заханырил?
   - Это носки, я их еще не постирал.
   - Фу, блин, что за отстой. Открой окно.
   - С чего пить будешь, стакан или рюмка?
   - Стакан и лёд, - включил телек для фона и стал искать пепельницу.
  - За что выпьем?
  - А сегодня какое число? - странно, что я вообще об этом вспомнил, но именно сегодня ровно год как я подсел, - ровно год.
  - Чему?
  - Что чему?
  - Чему год?
  - Как с института выгнали.
  - А что ты не восстановился?
  - Желания не было.
  - Бля, чувак, тебе ж год осталось добить, какой-то сраный год и у тебя вышка. Хрена ты тупишь так?
  - У меня времени на это нет. Я работаю, а там диплом и госы, когда, по-твоему, я все совмещать буду?
  - Ну, меньше работы бери, и слезь с дури, как раз бабла не надо будет столько.
  - Да ты на себя посмотри, хочешь сказать, что кроме травы не сидишь не на чём?
  - Я доучился по крайней мере, и мозг мне не так штырит, и стоит это не столько. Что ты думаешь, я веду себя странно, так и в жизни все хуево. Нет, Яков, я свое дело открываю, и бросать пытаюсь, и мне в отличие от тебя проще это сделать, пересилить я себя смогу. Я торчком навсегда не собираюсь оставаться. Сегодня вот выпьем и мне этого на неделю хватит, я меру теперь сокращаю постепенно, а потом вообще перестану.
  - Что ты перестанешь? Бухать что ли, или накуриваться бросишь? Что изменит это, ты и так всего добился сам и ничего не мешало раньше, а теперь ни с того, ни с сего правильным решил стать. Головой ударился?
  - Да чего ты понимаешь? Я может со стороны на себя посмотрел и противно слало. И вот сейчас на тебя смотрю, и вижу, что ты в говно превращаешься.
  Вот уж от кого нотаций не ожидал, так это от лучшего друга. Ругаться не хотелось, но зацепил слишком. Ему-то какое дело. Тем более сам торчит постоянно, понимать должен, что не так просто сделать, как сказать. Внутри я понимал, что он прав и помочь хочет, но не так же. Меня от злости аж перекосило, кинул в мойку стакан и ушел, на хер его послав.
  
  Он обиделся, понятное дело, но я как-то тоже не мог гордость сломить и позвонить ему первым. Потом часто у ребят спрашивал, говорили, что также бухает и кислоту принимает всякую. Нормальным сказал станет, и где же?! Пускай время пройдет, может, догадается, с чего я разозлился на него.
  Через пару месяцев вечером Павлик зашел, бледный, сказал важно. Я не въехал вначале, он сразу за Марика начал что-то неразборчивое плести, бухал, мол, сильно, не получилось с бизнесом, расстроенный был, с местными тусить начал, перепутал стакан, ацетон там был, скорую сразу не догадались вызвать, а потом поздно было. Стою на пороге, как завороженный, ничего не пойму, что случилось, а чувствую, что слезы подкатывают. Дед подошел, отвел меня от двери, поговорил с Павликом, и дверь закрыл. Я в себя прийти не мог, внутри сжалось всё, и руки затряслись. Вроде не плачу, а перегородка слизистая, что между ртом и носом, так и горит. Дед воды принес и рядом сел, успокаивать стал. А как успокоиться тут можно, когда к тебе приходят вот так и сообщают, что лучший друг твой неделю назад умер, а ты и не знал ничего, даже на похоронах не был, только сейчас услышал, и то из десятых рук. Отдышался, сказал, что подумать надо, оделся и ушел.
  Бродил по улицам остаток ночи, выпил хорошенько, когда светать стало, позвонил Пашке, спросил, где похоронили. Тот ответил, родственники увезли в деревню, где родился он, не знает где это. А я знаю, хрен знает где это. Надо будет съездить обязательно, но уже не сейчас. Посмотрел на часы, Лысый еще у себя, надо поспешить, чтоб не ушел.
  
  Снег идет, мелкий такой, что виден только если на фонарь смотреть или фару автомобиля. Холодно, но от этого даже приятно как-то. Последнее время все ощущения притупились. На прошлой неделе купил пачку антидепрессантов, не могу сказать, что от них мир лучше становится, но забываться легче. Остановился на перекрестке, смотрю на многоэтажку впереди, широкая, на квартал целый и этажей под двадцать. И почти все окна горят маленькими желтенькими квадратиками. Там, в каждом из них, происходит что-то, все с работы пришли, с семьей ужинают, их ждали, хотели увидеть побыстрей. Видимо готовятся к празднику, новый год все-таки скоро. Интересно, мне кто-нибудь хоть шоколадку подарит, и скажет, с праздником, мы тебя ждали. Надо деда обязательно поздравить, завтра с работы буду идти, по магазинам пробегусь, придумать бы что-нибудь поинтересней.
  Да, казалось, это проще будет, уже третий час пытаюсь найти то, что подарить можно, только хрень всякая попадается, на которую и смотреть не хочется. Ветер холодный насквозь продувает, даже прикурить не получается. Зашел в первый попавшийся магазин, женское белье, не успел сообразить, как продавщица подбегает и спрашивает, что подсказать. Козлина позорная, мотаю головой и выхожу. Напротив вывеска интересная, готичными буквами "антиквариат", захожу туда. Безделушек много, на витринах ложки, шкатулки, значки всякие. Внизу в углу книга стоит, переплет красивый, чеканка ручной работы. Спрашиваю, что это. Фотоальбом. Прошу показать поближе - то, что надо. Стоит совсем не дешево, но не экономить же на подарке деду, он единственный, кто дорог мне. Спрашиваю, принимают ли карточки, расплачиваюсь, заворачиваю в плотную бумагу, иду довольный домой. Интересно, как он отреагирует, когда я ему подарю его, наверно, сразу начнет фотки всякие вклеивать. Спрятал в письменном столе, пускай дожидается своей очереди.
  Павлик звонил, говорил, что репетировать надо, на разогрев позвали, группа знатная приезжает, надо не облажаться, пару дней осталось. Хотелось поиграть, но я все деньги спустил: за коммунальные, на альбом деду, матери дал к празднику, почти ничего не осталось, на дозу не хватит и занять не у кого. Трясти начало, я депрессуху на новый год не хочу, тем более что деду пообещал с ним встречать. Взял статейку, обещал сдать до праздника, вот и сижу теперь чуть ли не сутками. Какая игра нафиг, мне не до этого сейчас. По сравнению с тем, что происходит, это выступление полнейшей глупостью кажется. Я так и сказал Павлику, хотите обижайтесь, но ничего поделать не могу. Он другого музыканта подыскал, но видимо я их подставил все-таки.
  От Лысого возвращался, заглянул в клуб, где играли, охранник знакомый был, пропустил бесплатно. Вроде мы играем, а меня там нет больше, смотрю со стороны, и как будто меня вовсе больше нет. Растворяюсь в толпе, становлюсь огоньком и рассыпаюсь на множество светящихся осколков. Не стало еще одной части меня, да и уже все равно на эти глупости, Марик был прав, дальше двигаться надо, а не плесневеть на месте. Мне группа ничего не даст, не прорвемся дальше этого клуба, и время тратить не стоит, плевать, что так хотел отыграть с ними, это уже не важно.
  Утром дед пораньше меня разбудил. Сказал, что к новому году холодец делать будем, и на рынок за хрящами сходить надо. Я пытался ему объяснить, что сам позже всё сделаю, но он уперся, что без него никак, он специалист главный, пришлось вставать одеваться.
  Идет и кашляет постоянно, вот надо было ему больному на рынок переться, не доверяет что ли. Говорит, к деревенским заглянуть надо, свежего взять, если привезли чего. А к ним до дороги вверх по ступенькам метров пятьдесят, если не больше. Он хрипит всю дорогу, а мне страшно от этого, хрип этот кота того напоминает, что на дороге валялся. Я домой как-то возвращался утром. На улице скользко и сыро, туман. На въезде к дому лежит что-то, маленькое и трясется. Урод какой-то кошака сбил. А тот глаза вылупил и хрипит, каждый вдох стоном сопровождается, лапы мелко дергаются, видно немного осталось. И вроде решено все, а за остатки жизни хватается свистящими и сиплыми глотками. Видимо лежит и думает, за что меня так... Я отвернулся, не мог смотреть больше, и быстрыми шагами тогда домой направился.
  Деда под руку схватил, остановиться предложил. А он, нет, нормально, ничего страшного. Поднялись, идем, по рядам смотрим, которые из грязных машин и ящиков выстроили. Он остановился резко, побледнел и вместо кашля хрип издал. Глаза закатились и подать стал. Я подхватил быстро, но сил удержать не хватило, на спину его положил. Перепугался, на помощь стал звать, сотовый достал скорую вызвать. Он лежит побелевший весь, глаз не видно, рот искривился, а меня колотит всего, слезы по глазам бегут, трясу его, прошу встать. Меня скоро люди оттащили от него, врачи подошли, осматривать стали. Мужик из продавцов помочь вызвался, с санитаром подняли и в сторону отнесли. Положили на разорванную картонную коробку и оставили там. Мне врач этот сказал, что они заключений не дают, это в бюро надо с документами, а в морг они сами позвонят, ждать надо. У меня истерика началась, сказать толком ничего не могу, в рукав высморкался, мать набирать стал. Она быстро приехала, рыдать начала, суетиться. Через несколько часов его забрали, договорились, что завтра утром к дому привезут.
  Мы с ней весь вечер молча просидели, она плакала постоянно, а меня дрожь пробивала, как судорогой, и слова вымолвить не мог, парализовало все внутри. Утром рано в церковь сходил, с попом договорился, чтоб отпел пришел. А мать в это время в бюро поехала смертную оформлять и о похоронах договариваться. Привезли к обеду ближе, из катафалка гроб на табуретки поставили. В морге, что инфаркт, сказали. Соседи собрались вокруг, и некоторые из друзей его, кто жил неподалеку. Священник свечи раздал, и читать отпевальню начал. Мороз, холодно, слезы по щекам катятся и замерзают где-то на щеках, глаза опухли, и толи от холода, толи от ночи бессонной не открываются полностью, да еще дым от свечи изображение искривляет.
  Все как во сне происходит, поверить до сих пор не могу, что не стало его, в ушах молитва заупокойная звучит, и сквозь дым и слезы изображение гроба качается от дама свечки, неразличимо так, как будто мерцает между этим и другим миром. Похоронили в этот же день, на кладбище еще холоднее было, чем в городе, кажется, температура поднялась, ног не чувствую, пальцы даже сигарету держать не могут. Земля сухая была и от ветра потресканная, а по ней поземка мела. Стою, смотрю на снег и пожухшую траву, пригнувшуюся от ветра, и кладбище настолько чем-то иным показалось, что я не удивлюсь, если сейчас мимо черт или ангел пройдет.
  Поминки решили не делать. По дороге в булочной пирожков купил и конфет, чтоб соседям раздать. Мать к себе поехала.
  Вспомнил, что зеркала завесить надо, включать ничего нельзя. Зажег свечу на столе, и уставился на нее, пока не догорела, потом вторую поджег. Ветер свистеть начал, и пламя качалось, как будто плясало, и потрескивало. Я в сторону спальни посмотрел, там темно было, пустота, горькая и печальная.
  Весь следующий день не выходил из дому, есть не хотелось, сидел на подоконнике, курил и смотрел на пробегающих счастливых людей, поздравляющих друг друга с новым годом. К полуночи достал купленный недавно подарок, положил на стол возле свечи, с новым годом, дедушка.
  Проснулся от дверного звонка, на лбу отпечаталась скатерть, видимо вырубило прям за столом. Мать пришла. Спрашивала о том, что до этого было, как он чувствовал себя, почему я ничего не заметил. А как я заметить мог, все как обычно, тем более ни на что не жаловался. Я по дому почти все делал, тяжелое он не поднимал, я б заметил, если ему плохо стало. Но все равно стала орать, что я не досмотрел, довел его. Если б не переехал к нему, то ничего не было б, ему тяжело со мной было, я бездушная скотина, её отец умер из-за меня! На столе нож лежит, я им свечи подрезал, чтоб в подставку влезали. Смотрю на него и представляю, что стоит сделать только быстрое движение, и её хавальник заткнется навсегда. Закрыл уши руками, закричал что есть мочи. Схватил куртку, чехол от очков, где обычно деньги лежали, и выбежал из этого кошмара.
  Сидел в парке с бутылкой водки и смотрел на прохожих. Все довольные, счастливые, спешат куда-то, бегают, суетятся. Парочки проходят, за руки держась, встречают кого-то, обнимаются, поздравляют. Праздник льется по лицам улыбками, по делам подарками, по холоду теплом. Сижу и пытаюсь понять, чем же я от всех них отличаюсь, чем же хуже. Вижу же ведь, что у меня ничего нет, да и ничего не ожидается, ничего из себя не представляю, ни любви, ни друзей, холод один внутри, и вместо крови кислота, да химия одна. До вечера по городу прошатался, промерз, глаза опухли, кожа синеватый оттенок приняла, да похуй на все. Зашел к Лысому, рассказал, что случилось, на этот раз решил герыча взять. Дверь в квартиру была закрыта, но не замкнута. В доме пусто и темно. Окно приоткрыто, от чего холодно как на улице. Сижу, смотрю в одну точку, где же сила воли, где же мужество, где стремление к лучшему? Ничего не надо, на всех плевать, ничего не осталось, только разве как захерачить двойную дозу и посмотреть, что будет, выживу, значит брошу, не выживу - не судьба.
  
  Инна Вито '10
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"