"... Не то в Тверско-Дверской губернии, не то в Богохульском уезде, жила-была девушка по кличке Золушка. Жила она у мачехи, у которой окромя неё ещё были две свои дочери-распутницы (от морганатического брака). Мачеха жутко не любила Золушку. Ейного папашу она уже съела поедом, а Золушку, правда, только начала грызть. Окромя ентого, она с дочерьми цельными днями жрала вустрицы, востригоны и сэндвичи с капустой. По вечерам, а частенько и с рання, она совместно с дочерьми-алкоголичками хлестала самогон-первач с сельтерской и водку "Смирновская Љ88", а Золушке не давала ничего: ни пива, ни квасу. Страсть какая жадная была.
А Золушке ентого и не надобно было. Она и без того была красивой и крайне сексапильной девушкой (сайз 38-26-39 в дюймах). К тому же не штукатурилась с утра, не курила и вообще. Но злая мачеха не дозволяла ей часто из дому отлучаться в лавку бакалейщика, а тем паче в универмаг, чи женскую консультацию. Сама та мачеха и без консультаций обходилась, береглась, однако. И дочерей берегла, но для виду, потому что беречь-то уж давно нечего было - ни чести, ни совести.
Но дело тут не в ентом. Просто приехал однажды в это тихое болото заезжий прынц - инкогнито, разумеется. Евойный дядя имел мыловаренный завод на Колыме и с десяток борделей по всему свету, включая Париж, Лос-Анджелес и Жмеринку. Ентот прынц шустро взялся за гуж, а так как был по ентому делу зело дюж, то успел за неделю перепортить всех невест на выданье. Ну, и тех, что не на выданье, а просто так, тоже успел. И стало ему тут скучно и решил он найти новые объекты под себя, и для этого организовал танцы в местном клубе "Враг грыжи". По случаю "Дня защиты окружающей среды". А, может быть, и пятницы. И пригласил он туда всех местных дам, тузов и валетов. Мачеху с дочерьми, кстати, тоже.
Чтобы Золушка не сидела без работы, пока они там на танцульках, выделываться будут, она, т.е.мачеха, поручипа ей крайне трудную работу - рассортировать транзисторы, которые мачеха недавно украла на радиозаводе. Это была трудная работа. Наверное, не меньше, чем по 6-му разряду. Транзисторы надо было рассортировать по току коллектора, коэффициенту усиления и другим, 24 параметрам. Мачеха надела роскошный прозрачный пеньюар, производства Пензенской тюлевой фабрики, прямо на гольное тело, а дочери её напялили мини-платья с макси-вырезами спереди, сзади и со всех сторон. Оделись они и помчались на танцы.
Золушка же принялась за работу. Она настраивала осциллограф и горько плакала. Ей очень хотелось на танцы, но у неё не было нужного гардеробу и трюмо. И тут... И тут вдруг появилась добрая фея, удивительно похожая на секс-бомбу из Голливуда.
- Бедная Золушка! - вскричала фея, закатывая глаза в угол, под стол. - Ты, вероятно, очень хочешь на танцы?!
- О, да, добрая фея! - отвечала ей Золушка, заламывая руки, а заодно и ненавистный осциллограф.
- Я помогу тебе, - провыла фея.
Она взмахнула волшебной дубиной, страшно напоминающей кое-что неприличное, и тут же все транзисторы оказались рассортированными.
- Получай!!! - закричала фея страшным голосом. И на Золушке оказалось бальное платье сказочной красоты и непередаваемого фасона. В волосах у Золушки появились бриллианты, на руках и ногах - браслеты с топазами, рубинами и изумрудами, а на груди - брошь с опалами и булыжниками.
- Как мне тебя отблагодарить? - лепетала Золушка, вынимая из кармана засаленную трёшку. - У меня больше ничего нет...
- Сдачи не надо! - отвечала ей фея. - Но запомни: ровно в полночь ты должна быть дома, иначе за твою невинность я не отвечаю. Внизу тебя ждёт экипаж... - и фея исчезла.
Золушка понеслась вниз, перескакивая через три ступеньки, так как она жила на пятнадцатом этаже, а лифт, как всегда, не работал. Внизу её и взаправду ждал экипаж из роскошной кареты и запряжённой в неё дохлой пегой лошадёнки. На козлах сидел какой-то козёл. Золушка вспрыгнула в карету, козёл загнул двадцатиэтажным матом и лошадь тронулась умом.
Вскоре Золушка была в клубе. Когда она вошла в будуар, со многими дамами и тузами приключилась истерика, а некоторые, особо слабые здоровьем, лопнули от зависти. Однако, ни мачеха, ни её дочери, сидящие на коленях у каких-то мужиков, не узнали её. Прынц тут же подскочил к Золушке и более не отходил весь вечер от неё ни на шаг. Они танцевали все танцы подряд: и фокстрот "У моей девочки есть одна маленькая штучка", и дикий рок "Зловоние", и танго "Поцелуй меня в пятку, крошка".
Лишь около полуночи, когда прынц уже было собирался везти Золушку в нумера, она опомнилась. Ловким приёмом карате вырубила пьяного в стельку прынца, вскочила в карету и помчалась домой. Но при этом она так торопилась, что потеряла хрустальный башмачок и даже не заметила этого. А прынц заметил, припрятал его и решил во что бы то ни стало разыскать опосля Золушку.
Золушка вернулась домой, часы стукнули по темечку полночь и тут всё пропало. Золушка опять осталась в своём демисезонном платье из чёртовой кожи. Тут вернулись мачеха с дочерьми и стали взахлёб описывать танцы. А Золушка слушала и для убедительности даже рот открыла, хотя про себя смеялась над глупыми родственниками.
А прынц пошёл разыскивать Золушку. И пошёл, и пошёл... По домам. После публичного дома он забрёл и к мачехе. Давал всем примерить туфельку, но у мачехи и её дочерей ноги были 45-го размера, а туфелька была всего 35-го размера. Пассаж. Но прынц упорный. Заставил и Золушку примерить. И, о боже! Туфелька пришлась ей как раз впору! Прынц тут же узнал Золушку и взял её в свой гарем, сорок второй любимой женой."
Я, кстати, на свадьбе ихней тоже был. Мёд и чешское пиво пил. По усам текло, а в рот не попало. Потому что я ещё до свадьбы ужрался сивухой и пролежал всю дорогу под столом. Если смотреть слева вниз, то я был пятый с краю, в седьмом верхнем углу.