Аннотация: История о серии загадочных убийств, полная страха, крови и джаза.
ОН ПРИШЁЛ СРЕДИ НОЧИ
Парикмахер из Нового Орлеана Эндрю Магайо только что получил повестку о призыве в армию. Это было 22-го мая 1918-го, Первая мировая война была у всех на устах. Эндрю не хотел идти на войну, поэтому той ночью отправился пить. Когда он около двух часов ночи возвратился в квартиру, которую делил братом Джейком, он не заметил ничто необычного. Но тогда он не был в состоянии вообще что-либо замечать, что вскоре сыграло с ним злую шутку.
Комнаты Джейка и Эндрю примыкали к дому их женатого брата Джозефа Магайо. Утром 23-го мая, около четырёх утра Джейка разбудил шум за стеной, исходивший из спальни Джозефа. Джейк постучал в стену, ответа не было, он стал колотить громче. Снова ничего. Джейк с трудом растолкал пьяного Эндрю. Вместе они поспешили в дом Джозефа, и обнаружили, что у кухонной двери была вырублена филёнка. Она и брошенное долото валялись рядом на земле.
Они прошли через кухню и оказались в спальне. Джозеф и его жена Кэтрин лежали на кровати рядом, все в крови. Несмотря на глубокие раны на голове, Джозеф был ещё жив. Увидев братьев, он попытался подняться, но упал с кровати. Кетрин лежала неподвижно.
По вызову прибыл капрал Артур Хэтенер, вскоре после него карета скорой помощи, но было слишком поздно. Джозеф скончался от потери крови. Осматривая кровавую сцену, офицер Хэтенер обнаружил груду мужской одежды посреди пола в ванной комнате. В чугунной ванне он обнаружил топор, прислонённый к одной из стенок. Орудие явно в спешке отмывали от следов крови, хотя несколько капель всё же осталось на лезвии и в ванной. (В сборнике городских легенд "Gumbo Ya Ya", говорится что топор был обнаружен под домом, в то время как в книге "Human Monsters" тот же автор упоминает о заднем крыльце.)
Вернувшись в спальню, Хэтенер сделал другое открытие: в окровавленном белье на кровати лежала опасная бритва, какую мог бы использовать парикмахер. Констебль полагал, что убийца проник в дом, вырубив филёнку в задней двери, и пошёл прямо в спальню. Топором он ударил госпожу Магайо по голове и затем бритвой перерезал ей горло, почти отделив голову от тела. Тем же топором он рубанул Джозефа Магайо. Так как Джозеф наполовину свесился с кровати, Хэттенер заключил, что убийца ударил его последним, и бросил тело Кэтрин сверху. События не были ясны. Однако, было очевидно, что убийца полоснул бритвой и Джозефа. Следователи нашли дверь сейфа открытой и сам сейф был пуст, что указывало на грабеж, но деньги под подушкой Джозефа и в ящиках были не тронуты, как и драгоценности Кэтрин, лежавшие внизу сейфа. Черная оловянная коробка, пустая, была найдена в углу. Братья сказали, что Джозеф всегда держал сейф запертым, но не было никаких признаков взлома. Следователи решили, что топор принадлежал Джозефу, и полагали, что убийца был знаком с расположением дома.
Прибыл коронер и определил, что смерть Кэтрин наступила приблизительно между двумя и тремя часами утра. Тела жертв увезли, так как у дома начинала собираться толпа зевак. Женщина, жившая по соседству, вышла вперед, чтобы сказать следователям, что видела Эндрю в утренние часы. Джейк и Эндрю отвезли в полицейский участок для допроса. Оба клялись в невиновности, но всё равно были посажены под арест. Джейка освободили на следующий день, а Эндрю остался в тюрьме.
Газета "Times-Picayune" сообщила об убийстве на первой полосе утреннего выпуска, включая фотографию смертельной сцены - комнаты, где чета Магайо жила за собственным магазином. Они состояли в браке пятнадцать лет, держали бакалею и бар на углу Апперлайн-Стрит и Мэгнолия-Стрит. Полиция пришла к выводу, что зверское двойное убийство произошло как раз перед рассветом.
Полиция выяснила, что бритва перерезавшая горла Джозефу и Кэтрин Магайо принадлежали Эндрю. Один из его работников видел, как он взял её в тот день из своей парикмахерской на Саут Рэмпарт-Стрит. Явно нервничая, Эндрю признал, что принёс её домой, чтобы заточить. Всё было против него - два свидетеля и вещественное доказательство.
26-го мая, спустя два дня после ареста, Эндрю дал интервью газете "Times-Picayune", где рассказал о своих страданиях.
"Это ужасно быть обвинённым в убийстве собственного брата, когда сердце уже разбито его смертью. Меня отправляли на войну. Я пил запоем. Я был слишком пьян, чтобы услышать шум по соседству." Эндрю так же утверждал, что видел человека, входящего в дом брата около половины второго. Полиция не верила ему. Но спустя несколько дней Эндрю был выпущен из тюрьмы за недостаточностью улик, и скоро новое открытие укажет на другого подозреваемого.
ЧЁРНАЯ РУКА
Через квартал от дома, где была убита чета Магайо, два детектива нашли странное послание, написанное мелом на тротуаре: "Mrs. Maggio will sit up tonight just like Mrs. Toney." ("Г-жа Магайо будет сидеть сегодня вечером точно так же как г-жа Тони.") Они тщательно скопировали эти слова (хотя иные источники приводят текст "Г-жа Магайо будет сидеть сегодня вечером, только напишите г-же Тони."). Почерк был как у школьника, и это казалось важной уликой, но в тот момент никто не мог сделать из этого какого-либо умозаключения. Предполагали, что это было написано сообщником, чтобы предупредить убийц, что г-жа Магайо была на страже. Покопавшись в архивах, следователи нашли возможную связь с более ранними преступлениями.
В 1911-м, семью годами ранее, произошло два или три убийства топором (Тут источники расходятся в количестве. Писатель Майкл Ньютон утверждает, что никаких подобных убийств не было. Однако, в 1918-м так утверждалось в газетной статье, написанной отставным детективом, вовлеченным в расследование.) Все пары были бакалейщиками, итальянцами, были убиты топором во сне на кровати, во всех трёх случаях задняя дверь была взломана. Казалось, что между этими убийствами должна быть связь, хотя все три дела были нераскрыты.
Таллэнт пишет, что первой жертвой был неженатый г-н Крути, второй - г-н Розетти (убит вместе с женой), третьей - г-н Чиамбра (также вместе с женой). Именем последнего было Тони, поэтому полиция задавалась вопросом, была ли тут связь с "г-жой Тони" из загадочного послания на тротуаре. Возможно, именно женщины, а не мужчины были целью нападения.
Вскоре в итальянском сообществе заговорили о возможной связи этого дела с мафией. Жертвы были итальянцами, и возможно они не заплатили свои "взносы". Возможно, они одолжили денег и не смогли вовремя рассчитаться. Мафия, как известно, преподавала уроки людям, позволившим себе такую дерзость. Несколько итальянских горожан Нового Орлеана попросили полицейскую защиту. Ходили слухи об организации, именуемой "Черная рука," отколовшейся от мафии, и возможно ответственной за серию убийств в 1911-м году.
Было время в Новом Орлеане, когда организованная преступность являлась доминирующей силой и лилось много крови. В 1890-м группа убийц мафии расстреляла начальника полиции Дэвида Хеннесси в двух шагах от собственного дома. Предположительно, он арестовал главу мафии и собирался предъяить обвинения другим её членам. Они не могли позволить ему свидетельствовать в суде. Подозреваемые были арестованы, но одним присяжным угрожали, других подкупили, и потому обвиняемых оправдали. Граждане Нового Орлеана были рассержены. Собралась толпа, которая маршем прошла к тюрьме, ворвалась внутрь и линчевала одиннадцать человек, которые, по их мнению были причастны к убийствам. Горожане Нового Орлеана устали от продажности и безразличия должностных лиц.
Однако, организованная преступность не исчезла, и "Черная рука" оставалась скрытной силой в 1911-м. Организация так называлась потому, что те, кто не выполнял его требования, получали метки с отпечатками чёрной руки и угрозами расправы. Многие итальянцы отдавали часть своих доходов этой преступной группировке, а если отказывались, то их избивали или даже убивали. Поговаривали, что "Черная рука" имела школу убийц для тех, кто поклялся верности обществу, и там учили запугивать людей. Многие считали, что "Черная рука" была раздавлена рядом судебных процессов на Среднем Западе в 1907-м, но итальянское сообщество по-прежнему боялось. Так как убийство четы Магайо было похоже на те, что произошли в 1911-м, слухи о всплеске организованной преступности поползли с новой силой.
СЛЕДУЮЩЕЕ НАПАДЕНИЕ
Прошло две недели со дня убийства, и город успокоился. И вот 6-го июня (Майкл Ньютон утверждает, что 28-го), Джон Зэнка доставил заказ бакалейщику по имени Луи Бесумер, но дверь магазина была закрыта. Это было странно. Г-н Бесумер всегда поднимался рано, ожидая привоза хлеба.
Зэнка обошёл магазин и постучал в боковую дверь. Он услышал движение внутри, дверь открылась. Потрясённый Зэнка увидел Бесумера с лицом, залитым кровью. Бакалейщик сказал, что кто-то напал на него и дрожащей рукой указал на спальню. Зэнка пошел посмотреть и нашел жену Безумера (и свою любовницу) на кровати, всю окровавленную, с ужасной раной на голове. Он увидел отпечатки босых ног, уходящие от кровати, локоны волос на полу. Зэнка вызвал полицию и врача.
Задняя дверь была взломана долотом, и снова орудием убийства был ржавый топор. Он принадлежал Бесумеру и был найден в ванной. Однако, Бесумер не был итальянцем и жил в городе только три месяца. Несмотря на то, что он остался жив и был в сознании, он не смог описать ни нападения ни нападавшего. Жертва, Анна Харриетт Лоу, 28 лет, была доставлена в больницу.
Подозрение пало на темнокожего мужчину, который работал у Безумера на той неделе. Но, несмотря на противоречивые показания, он был освобожден.
Анна Харриетт, прежде чем умереть от ран, рассказала о нападении. Сначала она утверждала, что нападавший был мулатом. Потом она изменила свою историю и обвинила Бесумера в том что он ударил её топором и в том, что он был немецким шпионом. В военное время это казалось правдоподобным, тем более, что бакалейщик был уроженцем Польши. Газеты напечатали рассказ о секретных документах, найденных в доме Бесумера, чей магазин был только прикрытием для шпионажа. Выяснилось, что он получал письма на немецком, русском и идише. У него также были найдены опиаты, сосед сказал, что он и его жена были наркоманами. Полиция задавалась вопросом, не оговаривала ли Анна Харриетт своего мужа? Семейная жизнь у них не ладилась, разница в возрасте в тридцать лет давала о себе знать.
Когда Бесумер вышел из больницы, он признал, что Анна не была его женой, хоть он и жил с нею. Он так же попросил доверить ему расследование собственного дела. Это было странно, так как Бесумер был бакалейщиком, а не детективом. Для полиции было ясно, что Бесумер что-то скрывает. Они предполагали, что между супругами просто произошла кровавая ссора, а рассказ о нападении они просто выдумали. Хотя снятие отпечатков пальцев в то время уже использовалось в уголовных расследованиях, никто сделал этого в домах Магайо и Бесумеров. Нет упоминаний и о том, как поступили с кровавыми следами на полу. Бесумера арестовали по обвинению в убийстве, но до конца не ясно, был ли он Топором Нового Орлеана.
ТЁМНАЯ ФИГУРА
Спустя два месяца после инцидента с Бесумером, 5-го августа (в этот день умерла Анна Лоу ), бизнесмен Эдвард Шнайдер вечером возвратился домой из офиса, ожидая, что его беременная жена встретит его у двери. Их ребёнок скоро должен был появиться на свет, и Эдвард хотел быть рядом, чтобы поддержать супругу. Однако, когда он открыл дверь, в доме было тихо. Слишком тихо. Он позвал свою жену, но не ответа не было. С растущим беспокойством он вошел в спальню. На кровати лежала его жена. Покрытая кровью, со страшной раной на голове, несколько зубов выбиты. Эдвард бросился к ней, обнаружил, что она все еще жива, вызвал полицию и врача.
Г-жа Шнайдер пролежала в критическом состоянии нескольких дней, но наконец пришла в сознание. Как ни пыталась, она не смогла вспомнить деталей нападения. Она дремала, потом проснулась и увидела тёмную фигуру. Потом только летящий на неё топор. К счастью, нападение не повлияло на её беременность, и неделю спустя родила здоровую дочь.
То, как газеты освещали историю, распространяло страх среди населения. Люди находили долота и топоры у своих домов, некоторые утверждали, что спугнули потенциального злоумышленника.
Спустя ещё пять дней, 10-го августа, другая женщина столкнулась с тёмной фигурой в своём доме. Полин и Мэри Бруно проснулись от звуков громких ударов из комнаты их дяди Джозефа. Полин села в кровати и увидела высокую, темную фигуру, стоящую у ее кровати и закричала. Высокий человек повернулся и бежал из дома. Девочка позже сказала, что казалось, будто у него были крылья. "Он был ужасно подвижный", - сказала она потом репортеру. В ответ на ее крик в комнате появился Джозеф Романо. Его ночная рубашка была покрыта кровью от глубоких ран на лице. "Я не знаю, кто сделал это." - сказал он Полин. Он велел ей позвонить в больницу и упал на пол, и умер полчаса спустя.
Согласно материалам следствия, филёнка двери была вырублена, и топор оставили во дворе. Романо был итальянцем, парикмахером, а не бакалейщиком. Кроме того, в его комнате явно что-то искали.
Теперь жители Нового Орлеана были напуганы. Ясно, что убийца проникает в дома, когда их владельцы спят. Горожане искали таинственные фигуры и завалили полицию сообщениями. Велось наблюдение по всему городу. Один бакалейщик нашел долото на земле возде своей двери. Другой заявил о филёнке, выбитой из его двери и топоре, лежащем во дворе. Третий, услышав подозрительные звуки, выстрелил сквозь дверь. Когда полиция приехала, они нашли признаки того, что кто-то пытался вломиться с чёрного хода.
Учитывая склонность среди новоорлеанцев травить байки, следователям было трудно определить, кто говорил правду, а кто просто искал слушателя. Были даже рассказы "Топоре", как его стали называть, разгуливающем в женской одежде.
Жертвы, казалось, были выбраны наугад. В основном, но не все, это были бакалейщики. Полиция задавалась вопросом, было ли это работой одного выродка или тут действовали несколько преступников. У одного полицейского была своя версия.
ДЖЕКИЛ И ХАЙД
В 1886-м году шотландский писатель Роберт Луи Стивенсон издал рассказ о честном гражданине, который употреблял тайный эликсир, превращавший его в неистовствующего безумца. Никто не подозревает доктора Джекилла, который фактически виновен в убийстве, потому что он нормальный вменяемый человек. Короткая книга произвела международную сенсацию, и более чем столетие спустя на нее все еще ссылаются, когда хотят описать кого-то, в ком соседствуют две личности - добрая и злая. Детектив Джозеф Дантонио, который исследовал убийства топором в 1911-м, сослался на этот тип человека когда давал интервью местным газетам: "Преступник с раздвоением личности может быть почтенным, законопослушным гражданином. Внезапно он получает импульс убить и должен повиноваться ему." По мнению Дантонио, недавняя серия нападений связана именно с этим. Он полагал, что человек, возможно, жил достойно в течение десятилетия и затем внезапно получил импульс снова. Это означало, что убийца был практически невидим, живя и работая рядом с потенциальными жертвами. Казалось, было что-то почти сверхъестественное о его способности войти и выйти из домов, и ни одна жертва не могла припомнить ясные детали. Объявить в розыск по приметам "темная фигура."
Всё же, до конца года он не объявлялся. Новый Орлеан вернулся к спокойной жизни. Месяцы прошли без сообщений о Топоре. Люди задавались вопросом, покинул ли убийца их город или просто его зловещий план исполнен? Первая мировая война закончилась, и их мысли обратились к другим проблемам. Но вскоре они узнают, что ошибались.
ПОДРАЖАТЕЛЬ ИЛИ ОШИБОЧНОЕ ОПОЗНАНИЕ
Это случилось снова в понедельник, 10-го марта 1919-го, но на сей раз за рекой, в иммигрантском пригороде Гретне. Согласно Таллэенту, из дома в углу Джефферсон-Стрит и Второй улицы доносились крики. Сосед, Йорландо Джордано прибежал, на помощь и увидел ужасную картину. (Другие газеты сообщили, что жертв нашли дети, зашедшие в магазин, и что не было никаких криков.)
Г-жа Роузи Кортимиглия, тяжело раненная, держала мертвую двухлетнюю дочь Мэри. Ее муж Чарльз, бакалейщик, лежал в луже крови на полу. Роузи сказала, что они подверглись нападению во время сна. Девочка спала у неё на руках и была убита единственным ударом в затылок. Хотя Чарльз сцепился с нападавшим, соседи сказали, что ничего не слышали.
Полиция осмотрела дом и окрестности, но никаких улик не обнаружила. Как обычно филёнка была высечена из кухонной двери. Позже, полиция искала отпечатки пальцев и не нашла ни одного, но обнаружили окровавленный топор под порогом кухонной двери. Деньги, хранившиеся в спальне не были взяты, следовательно, грабёж отпадал. Коронер сказал, что это дело рук маньяка.
Когда Роузи Кортимиглия оправилась от многочисленных ран, (среди них пять рубцов на голове), она была готова обвинять. Франк и Йорландо Джордано, отец и сын, которые были деловыми конкурентами Чарльза, были арестованы. Йорландо первым пришёл на помощь, а теперь стал одним из обвиняемых. Он сказал жюри присяжных при коронере несколькими днями ранее, что у него было предчувствие, что что-то плохое случится с его соседом. Чарльз Кортимиглия сказал, что на него напал белый мужчина и даже называл имя Франка Джордано, согласно газетным сообщениям того времени, хотя несколько авторов настаивают, что он оспаривал обвинение своей жены и даже развёлся с ней из-за этого. Другие источники говорят, что он умер в больнице.
Как бы то ни было, свидетельство Роузи против этих двух мужчин на суде было настолько убедительно, что они были оба признаны виновными - несмотря на то, что 330-фунтовый Франк не смог бы пролезть через отверстие в кухонной двери, и что Чарльз не мог его опознать как убийцу. Франк получил смертный приговор, а его отец получил пожизненный срок в тюрьме.
Когда расследование ещё было в самом начале, произошел другой инцидент, который мог быть связан с серией нападений. Спустя три дня после нападения на Кортимиглия, редактор "Times-Picayune" получил письмо, которое свяжет Топора с серией нераскрытых убийств.
ИЗ АДА
В Лондоне в 1888-м, в течение десяти недель некто жестоко убил пять проституток, вырезая у них внутренние органы. Тогда же он отправил полиции несколько писем, одно из которых было подписано "Джек Потрошитель". В другом находился кусочек почки одной из жертв. Оно было озаглавлено "Из Ада" и обещало больше насилия.
Теперь Топор написал похожее письмо. Письмо опубликовано в книге Таллэнта в "Gumbo Ya Ya", и в романе Джули Саймон "Джаз Топора".
Датировано, "Ад, 13 марта 1919," в нём было сказано:
Уважаемые смертные:
Меня не поймали и никогда не смогут. Они никогда не видели меня, поскольку я невидим как эфир, окружающий вашу землю. Я не человек, а дух и падший демон из самого пекла ада. Я - тот, кого вы, орлеанцы, и ваша глупая полиция называют Топором.
Когда я сочту нужным, я приду и потребую новых жертв. Я один знаю, кто это будет. Я не оставлю улик кроме своего кровавого топора, вымазанного кровью и мозгами того, кого я послал в бездну, чтобы составить мне компанию.
Если желаете, можете сказать полиции не раздражать меня. Конечно, я - разумный дух. Я не не возражаю против их методов расследования. Они были столь совершенно глупы, что развлекли не только меня, но и Его Сатанинское Величество, Франца Иосифа, и т.д. Но скажите, чтоб они остерегались. Пусть не пытаются раскрыть, кто я, иначе лучше бы им вовсе не родиться, чем подвергнуться гневу Топора. Я не думаю, что есть нужда в таком предупреждении, поскольку я уверен, что полиция будет всегда избегать меня, как они делали и раньше. Они мудры и знают, как держаться подальше от беды.
Несомненно, вы, орлеанцы думаете обо мне как о самом ужасном убийце, я таков и есть, но я мог бы стать намного хуже, если бы захотел к. Если бы я желал, я мог бы посещать ваш город каждую ночь. По желанию я мог убить тысячи ваших лучших граждан, поскольку я нахожусь в тесной связи с Ангелом Смерти.
Теперь, чтобы быть точным, в 12:15 (по земному времени) в следующий вторник ночью я собираюсь посетить Новый Орлеан снова. В своём бесконечном милосердии я собираюсь сделать предложение вам, люди. Вот оно:
Я очень люблю джазовую музыку, и я клянусь всеми дьяволами преисподней, что каждый человек должен быть спасён, в чьем доме джаз-бэнд будет играть в упомянутое мной время. Если у всех будут играть джаз-бэнды, что ж, тем лучше для вас, люди. Одно несомненно, и это - то, что те, кто не исполнят джаз во вторник ночью (если такие будут) будут зарублены.
Что ж, поскольку мне холодно, я жажду тепла родного Тартара, и самое время покинуть ваш земной дом, я закончу свою речь. Надеюсь, что вы опубликуете это, себе на благо, а я был и буду худшим духом, когда-либо существовавшим в реальности или фантазии.
Топор
Люди к отнеслись к письму серьезно. Рассказывали, что горожане использовали любые поводы для вечеринок, никогда не было более громкого, больше хриплого вечера чем накануне Ночи Св. Джозефа 19-го марта. Один хозяин пригласил Топора, обещая ему "четыре скальпа," но с условием, чтобы тот соблюдал условие. Он мог влезть через открытое окно ванной, и пожалуйста, оставить дверь в покое.
И той ночью никто не был убит.
В апреле предстал перед судом Луи Бесумер, но война уже закончилась, и никого не заботило, был ли он шпионом. Коронер свидетельствовал, что только человек, намного более сильный чем Луи, мог нанести себе такие раны, которые были у Бесумера. Присяжным потребовалось десять минут, чтобы оправдать его в убийстве его гражданской жены.
Потом 10-го августа другой итальянский бакалейщик перенес испытание. Спящего Стива Боку ударили топором. Он выскочил из дома за помощью. Хоть Бока выздоровел, он не помнил ничего о деталях нападения. Филёнка была высечена из двери и топор оставлен на кухне. Ничто не было взято.
Ещё три недели спустя, 3-го сентября, Топор проник в дом Сары Лауман, но не через выбоину в двери. 19-летняя девочка была найдена без сознания на своей кровати со множественными ранами головы. Кровавый топор лежал за открытым окном.
Следующей жертвой был Майк Пепитон 27-го октября. В утренний час его жена услышала борьбу в комнате Майка, смежной с ее собственной. Она ворвалась, почти столкнувшись с бежавшим неизвестным мужчиной. Майк лежал в собственной крови, и орудием нападения был топор. Его нашли на заднем крыльце. Снова из двери вырублена филёнка.
Их дочь побежала за шерифом Беном Коркорэном, который нашел г-жу Пепитон, стоящую над распростёртым мужем. "Похоже, Топор был здесь и убил Майка," - сказала она. Его перевезли в Больницу, где он и умер.
Г-жа Пепитоун утверждала, что видела в своем доме двух мужчин, а не одного, и оба были крупными. После нападения на ее мужа оба сбежали, не взяв ничего. Странно, в доме было восемь человек в то время, но нападавших не испугала возможность быть узнанными. Другая странность состояла в том, что г-жа Пепитон даже не всхлипнула, и отвечала на вопросы полиции без волнения.
Газета " States" задавалась вопросом, был ли он злодеем, сумасшедшим, грабителем, садистом или неким сверхъестественным существом. Этот задавал себе каждый. Люди заметили, что отверстия, пробитые в двери, были слишком маленькими для взрослого мужчины. Через них он мог отпереть замок, но двери всегда находили запертыми. Как он входил и выходил, если был просто человеком?
Суеверие в Новом Орлеане было всеобщим. Люди говорили о "Игольщике", вводившем женщин в бессознательное состояние. Был "Человек с чёрной бутылочкой", убивавший пациентов в больнице и продававший тела студентам-медикам. Ещё более таинственный "Человек в балахоне" носил длинное черное платье и ездил в черном автомобиле, ища одиноких девочек. Некоторые полагали, что он был злобным призраком. Он, столь же, вероятно, выпрыгнет из дерева как тента автомобиля. "Человек Домино" в Жантильи, Новоорлеанском пригороде, носил белую закрытую одежду, он прыгал посреди групп девочек и обращал их в бегство.
В 1914-м, как сообщает "Gumbo Ya Ya", кто-то стал копировать "Джека-Потрошителя, отрезав локоны у трёх школьниц. Были и другие подобные случаи. Девочки начали защищать себя и "Джек" исчез так быстро, как и появился. Неудивительно, что многие Новоорлеанцы начали говорить о Топоре как о духе, дьяволе, особенно когда один свидетель сказал, что видел Топора в чёрной одежде и черной фетровой шляпе. Он был высоким и худым, как старые добрые фантомы.
Но нашлись и те, кто утверждал, что Топор был опознан и убит.
ПРАВОСУДИЕ?
7-го декабря 1920-го у г-жи Кортимиглии, которая заболела оспой, очевидно взыграла совесть. Она взяла свое обвинение обратно против Джордано, сознавшись во лжи в редакции газеты самым драматичным образом. Она уверяла, что ей явился святой, и потребовал искупить свою ложь. Она молила оболганных о прощении. Оба мужчины были освобождены.
Потом полиция получила отчет об инциденте в Лос-Анджелесе, Калифорния, произошедшем 2-го декабря. Очевидно. Г-жа Пепитон, одетая в траур, стреляла в человека по имени Джозеф Мамфр из приоткрытой двери. Тот упал замертво на тротуаре, а женщина осталась ждать приезда полиции. Она настояла, что видела Мамфра выбегающим из комнаты мужа в день, когда тот был убит.
На Мамфра имелось криминальное досье. Во время паузы между 1911-м и 1918-м, и между последним убийством в 1918-м и первым убийством в 1919-м он был в тюрьме. Во время совершения каждого из убийств он находился на свободе. Он уехал из Нового Орлеана сразу после того, как Пепитон был убит. Все же, кроме свидетельства г-жи Пепитон не было никаких доказательств, которые бы связывали Мамфра с любым из этих преступлений. Писатель Джей Роберт Нэш, указывал на Мамфра как на наемного убийцу мафии, но и в этой версии есть недочёты. Несмотря на большое число итальянских бакалейщиков, убитых Топором, не все его жертвы были бакалейщиками и не все итальянцами. Таллэнт также указывает, что мафия не убивала женщин.
Г-жа Пепитон отбыла три года из десятилетней трудовой повинности в Лос-Анджелесе, а затем исчезла.