Ганс уже достаточное время пробыл безоговорочно мертвым, чтобы стоять рядом с ним было некомфортно, мягко говоря. Да я бы и не стоял, если бы вечно жадный до чужого и при том уже не нужного хозяину добра Олаф не начал по своей привычке шариться вокруг и не нашел это.
Две латунные гильзы.
Однострел, бьющий в ноздри непонятно-химическим запахом, а не привычной серной гарью. Ну да, покажите в Предгорье хоть одного дурака, который выбросит такое на землю. Если у кого-то еще есть казнозарядное ружье - так тот трясется над этими золотистыми когда-то цилиндриками больше, чем сборщик - над своей телегой с рабочим скарбом. Причем, поверьте, я прекрасно могу отличить десяток раз переснаряженную гильзу от впервые стрелявшей, а кустарный новодел, каким еще промышляет пара оружейников города - от ровной выделки настоящего мастера. Я был бы готов увидеть эти гильзы в руках наследника не самого захудалого торгового дома, решившего развлечь избранницу утренней охотой (но все равно бережливо складывающего гильзы после выстрела в карман), но здесь...
У меня сейчас на ладони перекатывалось немалое для не-граждан Предгорья состояние - а Ганс при жизни, стоит отметить, никогда не выглядел тем, кто может быть важным настолько, чтобы богатый человек просто появился в наших краях, не то уж чтобы тратить на него добрый свинец.
- Ммарк... Ты ведь не видел это, правда? - жарко забормотал Олаф, обдав меня типичным для сборщиков ароматом вяленого комбимяса и гнилой пасти.
- Видел. И это мне не нравится, - я сложил гильзы в подсумок, поправил ружье и выбрался на солнце из норы-закопанки, разрытой, очевидно, самим Гансом.
Никто не удивился бы, пришей его дружки ночью в бараке в очередном сивушном споре. Да и здесь, в горной тени, удачная находка иногда награждается ударом киркой по голове от менее везучего соседа. Но ни у тех, ни у других не будет огнестрельного оружия - даже бестолковая, в общем-то, поджига для сборщиков - прямая дорога на работы куда менее приятные даже в сравнении с этими. Оружие есть у нас, охраны - но Предгорье не то место, чтобы тратиться нам на казнозарядные ружья. Оружие, естественно, есть у свободных граждан - но им-то что здесь делать?
- И что им здесь делать???
Знакомьтесь - мой непосредственный начальник, господин Магнуссон. Серьезно, я рад, что в вашу светлую голову пришла та же мысль, что и мне, но...
- Гильзы с собой? - увидев протянутую красную пятерню, я тайком вздохнул и достал гильзы из подсумка.
Магнуссон осмотрел их донца, хмыкнул и вытащил из стола еще одну.
- А теперь посмотри-ка,- тут он развернул гильзы ко мне.
Одинаково новые. И одинаково заклеймленные. Кстати, когда вы видели в Предгорье гильзы мастерской работы, которые однообразно клеймят?
- На втором участке неделю назад одного привалило в закопанке. Якобы, - начал как бы нехотя рассказывать Магнуссон, - Вот только охранник той смены на следующий день вот это вот пытался сплавить в рыгаловке у Кривого Свена, начинаешь вкуривать?
- Косого Свена, - невольно вырвалась поправка.
- Да хоть трижды косого! - рожа Магнуссона покраснела больше привычного, - Ты мне тоже про обвал хотел наплести?
- Нет, два выстрела картечью в грудь, - тут крутиться нечего, новости явно доходят до Магнуссона помимо нас самих и куда быстрее. Кто бы сомневался.
- Надо же, соображаешь, - начальник осмотрел меня с таким выражением, будто впервые видит. - Итого у вас уже второй покойник, которого быть не может. Грюнер пытался состроить хитрую жопу и сейчас сам примеряет телегу вместо того, кого якобы завалило. Намек понял?
- Так точно, - чего уж не понять, охранник от сборщика отличается немногим.
- Поэтому сопоставь три факта, должно получиться. Первый - мне не нравится, когда с моими рабочими происходит что-то непонятное. Второй - это не нравится Хозяевам, - вся начальственность Магнуссона тут же побледнела, когда он произносил это слово, - и третий: угадай, кто будет отдуваться?
Я невольно вспомнил слова отца. Он часто сравнивал мир с пирамидой, каждый новый уровень которой теснее и выше предыдущего - влезть туда труднее, а упасть больнее. Действительно, Магнуссону куда больше поводов бояться Хозяев, чем мне - его. Мы ведь, как ни крути, оба здесь тянем насильно врученную лямку, вот только о пониженных охранниках слышали все, а о пониженном начальнике? Да, падение у них происходит быстрее и безвозвратнее, чем у нас.
- Он явно ушел на раскопы ночью, - начал я осторожно выдвигать логичные доводы, - Нашли его в закопанке, там же вся кровь, там же гильзы, на свежеразрытой земле было бы видно, если бы труп пытались перетащить.
-И? - Магнуссон изобразил заинтересованность.
- Значит, ему нужно было что-то достать из закопанки. Что-то ценное, ради чего был смысл нарушать режим и уходить на участок, когда там нет охраны. И, похоже, что-то настолько ценное, чтобы его за это застрелили.
- По крайней мере, для охранника ты соображаешь. Кем был до распределения?
- Оружейником, - невольно сглотнул я, - мастерская в Бель-Транс, 'Магнус и Марк Снодграссы'.
- Хм... Запрещенные модификации оружия, пятнадцать лет, так?
- Так точно, - тут мне добавить было нечего.
- С чего ты взял, что он что-то откопал на участке? - сменил тему Магнуссон.
- Если бы ему нужно было с кем-то просто встретиться, есть способы и проще. Гораздо проще, чем шляться в Предгорье по ночам без оружия. Значит, ему нужно было что-то достать на участке и там же кому-то передать.
- То есть у нас на участках есть что-то, что может оправдывать риск отправиться со сборки на сортировку или плавку, встретить горных собак без оружия ночью, да просто свернуть себе шею, а мы об этом узнаем только сейчас, - поводил пальцем в воздухе Магнуссон, - Теперь вкуриваешь, почему Хозяев нельзя сейчас расстраивать от слова 'совсем'?
Магнуссон встал из-за стола, развернулся в своей тесноте и посмотрел в окно, продолжив:
- Причем даже тупой сборщик может понять ценность находки. В общем, если ты не хочешь, чтобы Хозяева расстроились, ты узнаешь, что за дерьмо здесь происходит. При том, что ничего, кроме чертова шлака, на этом участке нет уже давно! Оружие и смены передашь на неделю Тайлеру. Через неделю отчитаешься. Как - твои проблемы. Содержание сохраняется.
Начальник снова повернулся ко мне и вытащил из стола лист плотной бумаги с размашистым росчерком.
- На этот срок условно считаешься свободным в пределах Предгорья, - получив толчок, лист пролетел по столу ко мне.
2.
Из способов попасть есть и более неприятные, но... В любом случае понятно, почему начальство не хочет выметать сор из избы и собирается обойтись своими силами, без привлечения экзекуторов муниципалитета. То есть моими силами, конечно. Все тихо, аккуратно, и, черт возьми, с выдержанным балансом кнута и пряника.
Да, Марк, награды за последние пять лет подешевели - неделя условно-свободной жизни, а потом, если повезет, всего лишь возвращение в комнаты охраны, а не барак уровнем ниже. Зачем платить больше, если можно не платить вовсе? Кстати, именно с уровня ниже и стоит начать.
По грохочущей лестнице я спустился на предыдущий уровень. Действительно, и здесь все та же пирамида - чем выше, тем меньше зданий и людей, тем чище воздух. У сборщиков он не особо лучше, чем на участках. Но лучше, чем на сортировке и тем более плавке.
Олаф ожидаемо нашелся около рыгаловки в ежевечерней надежде сесть на хвост кому-то удачливее себя.
- Какие люууди, - с уже прилично осоловевшей физиономией он уставился на меня, - Марк, подогрей честного собиралу сивушкой, а?
Не лучшее начало, но других пока не видно - а этот пронырливый клянчила, которого и распределили-то сюда муниципалы за нищенство, уж явно про дневную и ночную жизнь участков был в курсе.
- А дай угадаю, ась? - пасть Олафа разинулась так, что остатки зубов можно было пересчитать издалека, - Про Ганса ведь знать чего хочешь, а?
- Допустим, - я сделал вид, что обдумываю вероятность купить этому плешивому недомерку сивухи.
- А не расскажет ничего про него никто, слышишь? - зачастил Олаф, - он же жопником был, жопником, понял, хоть и распределили его за воровство, понял? Но все равно все знали, корешей у него в бараке точно не было, ага?
- И мне что с того?
- А через кого он тогда наружу письмо мог перекинуть, чтобы его кто на участках встретил, ась? Если с жопником никто дел вести не будет, понятно? Ну, сто грамм, и в самый раз будет!
Я оторвал от листка пару чеков - не то чтобы очень уж меня порадовали новости, но кабацкие все равно копились из оплаты. Оплата чеками - один из краеугольных камней пирамиды: не-свободным деньги свободных и магазины свободных не положены. А эти дешевые бумажки чеков - ничто вне периметра. Так что пускай подавится, кабацкие чеки - это, наверное, последнее в пособии охранника, чем я воспользуюсь.
- Со второго кто есть? - на всякий случай спросил у Олафа, придержав его за драный рукав.
- А ты угадай, начальничек, - ощерился тот и утянул меня внутрь кабака.
У этого 'заведения', которое обслуживает распределенный сюда лет так десять назад Косой, есть хотя бы один плюс: вонь внутри, говорят, меньше садит легкие, чем снаружи. А за стойкой у Косого ожидаемо притулился человек, явно до недавних пор таскавший по участкам ружье, а не телегу сборщика - это сразу чувствуется и по спине, и по еще не совсем отупевшему взгляду.
- Грюнер, полагаю? - я устроился рядом на условно чистом и условно прочном стуле, оценив стойку перед собеседником и невольно цокнув языком. Внушает.
Тот поднял глаза от стакана, далеко не первого, но пока что полного, и заторможенно повернулся с простыми словами:
- Иди на хер.
- Мы и так примерно в этом месте, - я подозвал Косого жестом, спросив: - Есть пиво, похожее на пиво?
- Обижаешь! - притворно обиделся бармен, отрывая положенные чеки от бумажки (все продумано: пиво - два чека, сивуха - один. Пирамида, Марк, пирамида работает всегда).
- Слушай, ты, конечно, можешь тупо нажраться и отрубиться, времени у тебя на это хватит, - я снова повернулся к бывшему коллеге. - Я тебе даже прямо скажу - через неделю мы вполне, твою мать, можем оказаться в соседних закопанках. Намек понял?
- Что, тоже? - Грюнер явно обрадовался, даже набрав осмысленность взгляда.
- Тоже. Только мне нужно что-то рассказать начальству, а не сразу собирать манатки на уровень ниже. Вся разница, - я отхлебнул из кружки, представив, что в ней в действительности настоящее пиво.
- Пидор! - Грюнер откровенно пьяным движением схватил со стола стакан и попытался въехать мне в челюсть. К счастью, челюстей он уже явно видел две и прицелился не в ту - так что обошлось пролитым пойлом и необходимостью заново его усадить за стойку. Прочие посетители рыгаловки, не увидев продолжения любимого местного развлечения, от нас отвернулись.
- Мда, на сборке тебя за словами еще следить не научили, недоработочка, - пришлось придержать его за воротник, чтобы он снова не навернулся со стула.
- И чо мне, а? - Грюнер поболтал головой, пытаясь привести ее в относительный порядок, - Этот, как, его, Онкель... Мля... Да с ним и не разговаривал ж никто, иметь его раком. Он и рылся в самом дальнем углу, как чмо последнее, смену вечно с нулями кончал, чо на него смотреть-то? Ну рыл себе и рыл, не сачковал, и все.
- Вообще никто не разговаривал?
- Гы, - Грюнер снова начал плыть от сивухи, - Да кто ж с ним контачить-то будет, ты сам подумай, он ж по голубому цвету числился. Чо не пьешь-то, а? На вот, зырь, все тут будем, мля...
Я добил кружку и отставил ее в сторону. Но на всякий случай в пределах ухвата - пускай будет.
- Шел бы ты отсюда, ыы... Друже, нацедь еще стакан под завтра! - бывший охранник потерял ко мне интерес, ища глазами бармена.
Нет, здесь осмысленного чего-то сегодня уже не добиться. Я посмотрел на часы - пора, пожалуй, подняться к себе. С утра и думаться будет лучше. И так уже, честно говоря, каша в голове та еще.