Вирэлэ : другие произведения.

Шпионка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Еще одна история из неоконченного романа

  Уже очень давно ей приходилось полагаться в своих решениях не на волю случая, а на точные данные, из многих источников. У неё была лучшая агентурная сеть, никто не обладал такими знаниями, как она. И это было так сложно. Особенно невыносимо это стало, когда появился этот странный человек с бесцветными глазами. Мастер меча. Она всё знала о нём. Но никогда его не встречала. А когда встретила, в ней словно что-то сорвалось. Что-то давно дремавшее, то, что должно было умереть, но почему-то было живо и теперь это что-то терзало её. Она пыталась отгонять мысли о нём, но получалось плохо.
  Энель остановилась, пытаясь понять, что изменилось в ней. Но ничего не шло в голову. И она начала вспоминать всё, с самого начала.
  Она не помнила своих родителей. Росла на улице, промышляя мелким разбоем, добывала себе пропитание. Орудовать ножами она научилась там же, тогда без этого было просто нельзя. Это было жизненно необходимо. Она дралась за объедки, срезала кошельки и тенью ускользала от стражи.
  Тени - так их называли на улицах. Она была тенью. Пока однажды не решилась на отчаянный шаг. Девчушка попыталась срезать кошелёк у дамы почтенных лет, которая мирно любовалась красотой городского парка. Тогда её поймали впервые. Стоило ножу коснуться тонкой кожи ремня, как на детскую руку легла тёплая ладонь женщины. Она не закричала, не звала на помощь, просто держала за руку, а потом посмотрела в глаза маленькой воровки.
  - Девочка? - кажется дама сама была удивлена, что схватила за руку вора. - Ну, здравствуй, милая.
  Женщина смотрела прямо ей в глаза и улыбалась.
  - Давно же я ждала тебя, только вот никак не думала, что наша встреча будет такой, малышка. Как тебя зовут?
  - Тень, - буркнула воровка пытаясь высвободиться из рук женщины.
  - Тень? Нет, это не имя, милая. Ты хочешь сбежать от меня, не так ли?
  Девочка ничего не отвечала, глядя загнанным волчонком на женщину, она готова была отрезать себе руку лишь бы освободиться.
  - Что же. Я отпущу тебя, если ты не захочешь остаться со мной. Я хотела предложить тебе стать моей воспитанницей. Тебя ждёт мягкая постель, вкусная еда, уроки музыки, танцев. Я смогу сделать тебя настоящей леди. Тебя будут уважать. Ты будешь влиятельной личностью.
  Девочка затихла, представляя себе такую жизнь. Но её детское воображение не могла нарисовать того, чего у неё никогда не было.
  - У тебя ловкие пальцы, малышка, думаю, ты с лёгкостью научишься играть на лютне. Это будет чудесно, милая.
  Девочка шмыгнула грязным носом.
  - Если ты не хочешь этого, милая, я отпущу твою руку, и ты можешь бежать, я не стану тебя преследовать. Но неужели тебе не хочется узнать другую жизнь? Жизнь, в которой тебе не придётся воровать еду.
  - Но я больше ничего не умею, - опустив голову произнесла девочка.
  - Зато ты отличная воровка, - улыбнулась женщина. - Я научу тебя другим вещам. Уверена, что ты сможешь добиться гораздо большего, приняв моё предложение. Итак, я отпускаю твою руку. Если хочешь - беги. Ну, а если ты готова измениться, садись рядом со мной, давай ещё немного полюбуемся красотой этого парка, а потом, пойдём в мой дом и забудем, при каких обстоятельствах мы с тобой встретились, мой рыжеволосый подарок судьбы.
  Женщина отпустила ладошку. Первым порывом было бежать, но детский разум ухватился за возможность вкусно поесть в доме у этой странной дамы. А потом можно будет улизнуть, тени ведь умеют вскрывать любые замки. Девочка села на скамейку.
  Тогда девчушка ещё не знала, что это начало пути. Не знала, что кроме музыки и танцев ей будут преподавать интриги, шпионаж, заказные убийства, кражи, Святое писание и дипломатию. Не знала, что она станет первым шпионом Церкви. Самым верным. Убеждённым. Она не знала, что станет орудием, личным убийцей Преподобной. Не знала, что ждет её впереди. Она послушно ждала, когда женщина поднимется со скамьи и возьмет её за руку.
  - Вот и умница, Энель. Теперь тебя будут звать так, милая."
  "Ей вспомнились уроки танцев.
  - Нет, Энель, не так, - строгий окрик и болезненный удар палкой по лодыжкам. - Ты опять не слушаешь музыку и не соблюдаешь ритм. Так ты будешь выделяться. Разве нам нужно привлекать к тебе внимание неуклюжими позами, чтобы тебя, девочка моя, вычислили из-за того, что ты не умеешь танцевать?
  - Нет, Ваше Святейшество, - растирая очередной ушиб склонилась в поклоне юная шпионка.
  - Вот и старайся. После танцев у тебя занятие по языкам, а потом стрельбище.
  - Да, Ваше святейшество, я помню.
  - А теперь повторяй мне родословную герцогини Маргенштейн, и не забывай слушать музыку, детка.
  - Конечно.
  Энель принимает первую позицию и начинает танец, повторяя заученные имена, даты, причины смерти и особенности жизни всех предков герцогини.
  После изнурительных уроков танцев и занятий языками, она вприпрыжку бежит на стрельбище. Там уже ожидает учитель (она не знала их имен, они были просто учителями, безликими и многочисленными). Кинжалы, метательные ножи, лук, арбалет, короткий меч. После физических нагрузок - урок алхимии. Яды, противоядия, сонные зелья, зелья правды.
  С утра до позднего вечера она металась между залами и площадками. Когда поднималась луна, ей позволяли вернуться в комнату. Но даже эта небольшая скромная комнатка, казалась тогда, совершенством. Измученная, но совершенно довольная, она засыпала, давая себе слово, что завтра, сможет порадовать Преподобную своими знаниями.
  Для бывшей уличной девчонки, всё это было пределом мечтаний.
  Шли годы. Из уличной воришки, выросла юная девушка с яркими рыжими волосами и чудесными сияющими глазами. Она была воспитана в строгости, и умела вести себя в обществе и однажды пришло время её первого выхода в свет. Она с трепетом ожидала этого чудесного дня. Утром в скромную комнату вошла прислужница и принесла первое в её жизни бальное платье. Она не могла налюбоваться нежным персиковым цветом обновки. За завтраком преподобная сразу заметила состояние своей подопечной.
  - Энель, - нежно проговорила она. - Это не просто выход в свет, милая. Это твой первый экзамен. На балу я укажу тебе человека, ты должна будешь кое-что выведать у него. Любыми способами, так что не забудь прихватить кинжалы и склянки с зельями.
  Девушка едва не подавилась. Она-то рассчитывала немного отдохнуть от тренировок и нагрузок, но отринув свою усталость послушно кивнула.
   Энель справилась. Ей не пришлось применять оружие, выпивший мужчина с удовольствием болтал с юной рыжеволосой прелестницей.
  Преподобная была рада. Но пришла к выводу, что нельзя не воспользоваться привлекательностью воспитанницы.
  Тогда начались совсем другие уроки. Её учили искусству обольщения, и мастерству услаждения. Сперва Энель смущалась. Несколько болезненных наказаний показали ей, что не стоит отводить взгляд от процесса совращения и совокупления. Но девушка была невинна и ей было совершенно непонятно, что и как происходит. Позже она горько сожалела о том, что тогда призналась в этом своей наставнице. Решение было принято очень быстро. Уже вечером того же дня в её комнату после захода солнца вошёл мужчина. Его сопровождала сама Преподобная.
  Девушка инстинктивно прикрылась одеялом, когда свет нарушил сладкий сон.
  - Энель, - усмехнулась Преподобная. - Ты - женщина. Уже достаточно взрослая и привлекательная, мы не можем себе позволить упускать такую редкую возможность. Ведь ты же знаешь, что мужчины после близости с женщиной могут быть чрезвычайно откровенны. Но есть у тебя один недостаток, милая.
  - Какой? - испуганно заморгала девушка.
  - Твоя неопытность, милая. Мужчины хотят видеть рядом с собой искусных любовниц, а не робких девиц. Но это мы легко исправим. С этого дня, три раза в неделю с тобой будут... заниматься... Больше ты не будешь наблюдать, милая, за тем как совокупляются другие, этому искусству будут учить тебя. Со всеми тонкостями. Это первый из твоих наставников. Через несколько недель, когда ты привыкнешь, мужчину будет сопровождать женщина, которая будет тебе показывать, что и как надо делать и наблюдать за тем, чтобы ты всё делала правильно и наилучшим образом. Ты ведь будешь стараться, милая?
  - Конечно, - дрогнувшим голосом произнесла Энель. - Всё что вы скажите.
  - Вот и замечательно. Слушай его, и всё пройдёт нормально, девочка. Я верю, что ты не разочаруешь меня.
  И она вышла, погрозив пальцем.
  - Не бойся, малышка, - улыбнулся мужчина. - всё будет хорошо.
  Он быстро снял рубаху, и остался только в штанах. Энель сжалась пружиной. Она судорожно пыталась вспомнить уроки, но при виде обнажающегося мужчины у неё всё вылетело из головы.
  Внутри она содрогалась, совсем не так рисовало эту картину её воображение, не по принуждению, не из-за долга. Как и любая девочка, она мечтала о любви, мечтала о нежности и ласке. Но сжав зубы, она послушно позволила снять с себя рубашку. Мужчина лишь улыбнулся ей, и крепкая рука опрокинула Энель на подушку. Она зажмурилась, стараясь не подавать вида. Мужчина старался быть нежным и аккуратным, но, когда его руки прикоснулись к бёдрам, девушка замерла, сжимая ноги. Он лежал рядом с ней нежно поглаживая юное тело.
  - Если ты не расслабишься, будет очень неприятно, ты же понимаешь, что я должен это сделать, так или иначе. Не сопротивляйся.
  Но она ничего не могла с собой поделать. Не могла больше притворяться, она была всего лишь юной девушкой. Закусив губу, едва сдерживая слёзы, она выхватила из-под подушки кинжал и приставила к его горлу.
  - Нет, уходи, скажи, что ты всё сделал и уходи.
  Мужчина отстранился от неё и грустно посмотрел ей в глаза.
  - Прости. Так не выйдет.
  Дверь открылась и на пороге появилась её Святейшество. Она сердито сдвинула брови.
  - Энель, я надеялась на твоё благоразумие, надеялась, что мы обо всём договорились, но раз ты не хочешь по-хорошему, милая, будет по-плохому. Но будет так, как сказала я!
  Она хлопнула в ладоши и в дверном проёме появились двое других мужчин с верёвками в руках. Энель застонала. И опустила кинжал, сопротивляться было невозможно. Девушка потупила взор, но когда те двое подошли, предприняла отчаянную попытку. Диким зверем бросилась на одного из них, но опытный воин легко отбил порывистую атаку юной шпионки, и обезоружил её. Другой уже стоял рядом, он сильно ударил девушку по голове, она потеряла сознание. Когда Энель пришла в себя в комнате не осталось никого, кроме первого учителя. Она попыталась пошевелиться, но руки и ноги были накрепко привязаны к кровати.
  - Прости, - тихо прошептал учитель и, откинул лёгкую ткань скрывающую обнажённое тело. - Я не хотел, чтобы всё получилось так.
  Она рвалась словно птица в силках, но всё было бесполезно. Мужчина разделся и лёг рядом с ней. Девушка противилась, кричала и вырывалась, призывая все известные ей кары на его голову. Но спустя немного время голос охрип и силы закончились. Она больше не вырывалась, лишь слёзы катились по щекам.
  - Не надо, - с мольбой смотрела Энель в лицо мужчины, который уже нависал над ней.
  - Прости, - коротко ответил он.
  Энель почувствовала тепло его тела и истошно закричала.
  Это не продолжалось долго. Он не получал от этого удовольствия, она видела это в его глазах, читала на его лице. Закончив, мужчина быстро оделся.
  - Прости, девочка. Но ты же знаешь, ей нельзя отказать. Поверь я, - он тяжело вздохнул и не закончи фразу. - Если ты обещаешь не бросаться на меня с ножом, я развяжу тебя.
  Энель не ответила (её душили рыдания) лишь безмолвно кивнула. Она знала, наставнице не отказывают, никто и никогда. Мужчина, чьего лица она никогда больше не могла вспомнить, отвязал её ноги и руки. Девушка обхватила руками свои колени и подтянула их к груди, свернувшись калачиком, тихо зарыдала. Он ничего больше не сказал, лишь прикрыл содрогающееся тело одеялом, и ушёл. Она проплакала до самого утра. А потом дала себе зарок, что это были последние слёзы из-за мужчины в её жизни. Как же она тогда ошибалась.
  ***
  Девушка долго вынашивала свою тайну, стараясь делать вид, что всё в порядке: была примерной ученицей по всем дисциплинам, не прекословила и послушно выполняла все задания, но в голове постепенно складывался план побега. И однажды в такую же лунную ночь, она решилась.
  Энель бежала без оглядки. На губах играла улыбка. Она вырвалась, она смогла, теперь никто не будет её ни к чему принуждать. Умеет она уже достаточно, чтобы заработать себе на кусок хлеба. Собранных сбережений хватит на лютню и несколько месяцев безбедного существования. А потом она будет зарабатывать пением и игрой на лютне. Она будет свободна, наконец, свободна. Девушка так боялась погони, что в первой же деревушке купила коня на постоялом дворе и вскочив в седло помчалась прочь от ненавистного замка. Перед побегом она подробно изучила карту местности и первым делом направила своего скакуна к реке. Беглянка путала следы, чтобы её нельзя было выследить. Загнав коня в воду, она направила его в обратном направлении, к замку. И так проехала несколько часов, покинув реку лишь когда на горизонте забрезжил рассвет и совсем близко к воде подступил лес. Едва покинув спасительные воды реки, она сразу направила скакуна в чащу.
  Несколько недель она путала следы, сбивая со следа погоню. Она ехала верхом, а потом продавала лошадей и продолжала путь пешком. Она купила себе плащ и глубоко надвигала капюшон на глаза, скрывая свои рыжие волосы. А потом и вовсе остригла их. Она измазывала лицо в грязи и прятала глаза. Она смогла успокоиться лишь когда старую луну сменила новая. Тогда она позволила себе расслабиться и прекратить безумное бегство.
  Энель купила лютню и начала наигрывать в тавернах весёлые мелодии, если не было другой музыки. Хозяева всегда снисходительно относились к странствующим музыкантам. Их не обижали. На еду и ночлег она могла смело рассчитывать.
  Пьянящая свобода вскружила ей голову. Никогда в своей жизни она не была так счастлива. Девушка бродила по городам и сёлам, пела в тавернах баллады, ела вкусную еду, без оглядки на Священную книгу, пила вино. Не хватало ей только одного и каждую ночь она мечтала о том дне, когда встретит человека, с которым сможет прожить всю жизнь. Энель мечтала о любви, о том, что они будут жить в мире и согласии всю жизнь, вырастят детей, возможно, смогут понянчить внуков, и мирно умрут в своей кровати в один день. Нет больше нужды думать о заговорах и интригах, нет больше надобности убивать и воровать. Всё будет хорошо, она верила в это, она не могла не верить.
  Шли дни, недели и месяцы. Юную девушку-барда стали узнавать в тавернах, многие уже знали её песни, песни в которых она рассказывала свою мечту. Она не пела о войне и героизме, только о любви, настоящей любви, без пошлости и сарказма. Энель пела о том, чего никогда не знала. Мужчины дарили ей своё внимание, но она никогда не отвечала, её бросало в дрожь при одной мысли о близости, она никак не могла забыть того, что случалось в маленькой комнате по ночам и, кроме того, ей не нужен был кто-то, ей нужен был единственный.
  Спустя несколько месяцев она примкнула к труппе бродячих циркачей, путешествовать в компании единомышленников ей показалось разумным. Они кочевали, неся с собой веселье и беззаботность. Акробаты, жонглеры, силачи, клоуны и дрессировщики. Шумная толпа несла с собой радость и свет. Она с радостью пила с ними вино, делила пищу и кров. Силач дарил ей цветы, клоун смешил у костра, акробат посвящал ей трюки. Она улыбалась, и прятала глаза под капюшоном.
  Так не могло продолжаться долго, она была молода и мечтала о любви. Девушка пыталась рассмотреть своего единственного, в каждом, кто оказывал ей внимание. И однажды, после вечернего застолья акробат Кинг вызвался её проводить до девичьего шатра. Ночи были ещё тёплые и они решили немного прогуляться под луной. Кинг смешил девушку, рассказывал байки и пытался читать стихи. Акробат был немного старше её, но всю жизнь путешествовал с бродячими артистами и многое повидал. Он с удовольствием делился своими наблюдениями и выводами. Они и не заметили, как оказались на берегу маленькое речушки. Сидя на берегу молодые люди болтали и бросали в воду камушки. Вокруг многоголосьем шумела осенняя ночь. Кинг робко обнял её за плечи, Энель сперва вздрогнула, но потом улыбнулась и положила голову ему на плечо. В этот момент мир вокруг замер. Парень робко обнимал её, а потом его губы приблизились к её уху, и он начал шептать чепуху. Признавался, что полюбил её уже давно, с первого взгляда, но всё не мог решиться. Его дыхание обжигало шею, голос дрожал, слова путались. Она замерла в ожидании, боялась, что сейчас всё повторится, грубость, боль. Но она ошибалась. Кинг отстранился от неё и попытался поймать взгляд, сжимая ладонь девушки в своих руках.
  - Энн, милая, ты самая удивительная и загадочная девушка из всех, кто встречался мне. И ты мне очень дорога. Я не очень-то умею признаваться в любви. Но я очень хочу тебя поцеловать, не по-дружески, Энни. По-настоящему. Ты позволишь?
  Она несколько раз удивлённо хлопнула ресницами, а потом отбросила свои страхи. Никогда больше не повториться, то что с ней случилось тогда. Теперь всё будет по-другому. Так как должно было быть. Энель улыбнулась и кивнула. Смущаясь и краснея Кинг неловко прикоснулся к её губам.
  И это было чудесно. С того самого вечера, они частенько уходили на прогулки вдвоём: много разговаривали и целовались. Они не спешили, у них впереди было много времени, они ведь были так молоды.
  Они так думали.
  Ей так хотелось верить, что, когда придёт время, когда они смогут преодолеть смущение, то поцелуи сменятся чем-то большим. Энель уже мечтала о том дне, когда они оставят бродячих артистов и смогут поселиться в небольшом домике, развести огород и создать настоящую семью. Они много разговаривали об этом, планируя всё до мельчайших подробностей. Больше Энель не вспоминала прошлое, теперь для неё было лишь будущее.
  Волшебная сказка рухнула в один миг.
  Однажды ночью в девичий шатер ворвался клоун, Ганс, он разбудил всех и приказал прятаться, подальше от опасности.
  - Эн, прячься, это разбойники, сейчас Стан, Кинг и остальные сдерживают их, но как на долго их хватит, никто не знает. Бегите, девочки, может быть вам повезёт.
  Разбойники! Её новой семье, друзьям, была нужна помощь. Её учили сражаться, она отлично метала ножи, она не могла бежать. Силач Стан и Кинг, не смогут им противиться, а тем более клоун Ганс, да и все остальные мирные циркачи, пусть и наделённые силой, но начисто лишённые подготовки. А вот она сможет!
  Ганс уже присоединился к отбивающимся, девушки быстро выбирались из шатра, а она добралась до кухни и схватив ножи направилась в сторону схватки. Она сбросила свою ночную рубаху, чтобы не привлечь к себе ненужного внимания, и найдя грязь, перепачкалась в ней, чтобы слиться с тьмой вокруг, статью Тенью.
  Снова.
  Скрываясь во мраке ночи, Энель легко обошла стороной захваченных боем мужчин. Из леса в обороняющихся летели стрелы, несколько тел уже лежало у перевёрнутых телег. Ей не было страшно за себя, было обидно от несправедливости, которая заставила циркачей взяться за оружие.
  Если бы кто-то увидел её лицо в этот момент, то его поразила бы холодная кривая усмешка на губах юной обнажённой девушки, крепко сжимающей в руках пять кухонных ножей. Энель была в тылу врага, перед ней, стоял лучник, натягивающий тетиву, чтобы пустить стрелу в одного из тех, кто стал ей другом. В этот момент она возблагодарила судьбу за уроки в замке. Она обманывала себя, прошлое не оставило её: все уроки и тренировки всплывали в голове, с каждым ударом сердца в ней всё меньше оставалось от робкой Энн, она становилась собой, той собой, которую она презирала, той собой, от которой она пыталась сбежать. Смешной казалась её робость, она поняла, что после этой схватки не захочет засыпать одна, даже если Кинг и не готов к этому, она не хотела больше ждать.
  Девушка не боялась убивать, её научили спокойно к этому относиться. Она бесшумно подошла к лучнику со спины и улыбнулась. Мужчина повернулся, словно почувствовал опасность, на секунду их глаза встретились, и Энель вонзила нож для разделки мяса в его горло, чтобы он не успел крикнуть. Отерев окровавленный клинок о его одежду, она обругала себя за нерасторопность и со вторым уже не церемонилась. Он не успел повернуться. Девушка появлялась из темноты, убивала и исчезала. Очень скоро нападающие поняли, что их атаковали с фланга. Но никто не мог объяснить, что происходит, все кто столкнулся с нападавшим, были мертвы.
  Бывшая шпионка присматривала очередную цель, когда заметила, что раненный Кинг, упал к ногам нападавшего. Энель откинула с глаз перепачканные волосы и взяла небольшой нож, взвесив его в руки она удовлетворённо кивнула и метнула нож в стоящего над акробатом разбойника. Тот нелепо раскинул руки, выронив меч и упал навзничь перед недавней жертвой. Из его спины торчал кухонный нож.
  Стан подхватил раненного и оттащил его за телегу, служившую им укрытием.
  Забыв о циркачах, разбойники пытались спасти свои жизни. Их оставалось пятеро, а ножей было лишь четыре. Она выжидала. Тьма была для Тени союзником, но горящие на телеге факелы мешали ей. Энель недовольно поморщилась. Придётся выходить.
   "Оцени обстановку", - учили её.
  Итак, один с рогатиной, один с топором, ещё двое вооружены старыми мечами, у пятого серп. Всё - оружие ближнего боя. Лучников она вывела из боя. Девушка улыбнулась, будет просто, нужно просто вернуться к одному из убитых лучников и взять его оружие. Краем глаза наблюдая за испуганными разбойниками, она вернулась за луком. Отложив ножи, взялась за лук, и презрительно сморщилась. Лук был никудышным, а стрелы и того хуже, но для неё это не было проблемой. Девушка наложила стрелу на тетиву и, очень спокойно выдохнула, отпуская на свободу оперённую смерть. Стрела пронзила грудь одного из тех, кто держал меч. Бесполезная железяка упала рядом с телом.
  Тем временем, скрывающиеся за телегой защитники поняли, что к ним пришла нежданная подмога, и силач, ухватив меч бросился на оставшихся в живых. Она сокрушенно покачала головой. Его геройство было сейчас бесполезно. Энель понимала, что ей придётся взяться за ножи. Отложив лук, она выбрала два больших ножа и покинула спасительную тьму, отвлекая внимание на себя. За себя она не боялась, она боялась за Стана, Ганса и Кинга. Стан ещё не успел добраться до оставшихся в живых, когда она была уже рядом с ними. Здраво рассудив, она решила, что самым опасным для неё оружием была рогатина. Остановившись лишь на мгновение, она метнула второй нож в того, кто был опасен и промахнулась. Вместо груди, нож вонзился в руку. Рогатина выпала, раненный взвыл, Тень улыбнулась. Она добьёт его потом.
  Топор, меч и серп? Серп. И начался танец смерти. На неё посыпались удары. Она увернулась от меча, замах топора был слишком широк, девушка просто проскользнула под его руками, и один из ножей, вонзился в незащищённый живот. И вот она у цели. Разбойник понял, что эта чумазая тьма явилась за ним и приготовился к схватке, перехватив поудобнее своё оружие. Они успели обменяться несколькими ударами, прежде чем на разбойника сзади навалился Стан. Крепко ухватив разбойника в свои стальные объятья, силач приподнял его над землей. Энель улыбнулась Стану и нож перерезал горло несчастного разбойника. Парень с мечом попытался удрать, но нож шпионки остановил и его. Из всех нападавших, остался в живых лишь тот, у которого была рогатина, он лежал на земле вопил и ругался. Девушка подошла к нему и совершенно бесстрастно поставила колено на его живот и вонзила нож грудь. Разбойник захрипел и затих.
  Когда она поднялась на неё смотрели трое друзей: Стан, Ганс и Кинг.
  - Эн? - неуверенно спросил Ганс. - Это ты?
  Она улыбнулась. Как он смог её узнать?
  - Да, Ганс. Это я, - она привычным движением выдернула нож из груди жертвы и отёрла о его же одежду.
  Лёгким шагом она подошла к тому, что был вооружен топором и решительным ударом пронзила и его грудь. "Не оставляй в живых никого. Один выживший - опаснее сотни противников".
  - Энни? - не мог поверить своим глазам Стан. - Как? Зачем? Ты?
  - Вот так, - коротко бросила она и присела, осматривая рану Кинга. - Ганс, неси самую крепкую настойку, что найдёшь! Эй, ты слышишь? Очнись уже! Он же кровью истечёт!
  Она резко встала и влепила пощёчину замершему в нерешительности клоуну. Тот вздрогнул и бросился выполнять поручение.
  - А ты, Стан найди что-нибудь его перевязать! Клади его сюда, я присмотрю.
  Стан опустил стонущего акробата на землю и сделал несколько шагов в направлении повозки, но потом остановился и оглянулся.
  - Эн, зачем ты убила того беднягу, который убегал и раненого? Они же были не опасны уже!
  - Они бы не стали церемониться ни с тобой, Стан, ни со мной! Подумай, что они хотели сделать с нашими девчонками, представь, это! И не задавай мне больше таких вопросов. Это было правильно, Стан. Меня так учили.
  - Учили убивать раненных и отступающих?
  Она подняла на него презрительно сощуренные глаза.
  - Убивать, Стан, всех, кто пытается убить тебя. Убивать тех, кто должен умереть. Не испытывать при этом сомнений и не чувствовать жалости.
  - Учили? Эн..
  Он хотел добавить что-то ещё, но лежащий на земле юноша застонал, напоминая о себе, силач нерешительно повернулся спиной к девушке, о которой, как оказалось, никто из них ничего не знал. К девушке, которая забыв девичий стыд спокойно стояла перед ним обнажённая и не обращала внимание на кровь убитых ею людей, которая смешивалась с грязью на её руках, теле и лице.
  ***
  Ей не суждено было провести эту ночь с Кингом, но она провела её у его постели. В рану Кинга попало грязь, она начала нарывать. Его трясло в горячке, ничего не помогало. Весь следующий день парни косо смотрели на неё, а девушки, с которыми до этого она делила все радости и беды, сторонились её и смолкали, когда она подходила. Шпионка всё поняла. Она спасла их жизни, но потеряла их дружбу, напугала их.
  Энель ждала, когда кто-то из них решиться ей об этом сказать. И Стан решился. Он сказал, что они не могут больше путешествовать с ней, они не доверяют ей. Она оказалась совсем не тем человеком, за которого они её приняли, и они не были готовы к такому преображению, он просил её уйти. Девушка промолчала, лишь кивнула, в знак понимания. Для них она была уродцем, бессердечным существом добивающим раненных. Отвергнутая друзьями, ради которых совершила несколько убийств, быстро сложила свои нехитрые пожитки в дорожную сумку и подошла проведать ещё живого Кинга.
  Он попытался ей улыбнуться.
  - Энни, мне так жаль, если бы я только мог, я бы остановил их! Или нет! Эн, я бы ушёл с тобой, и мы бы нашли домик и зажили там счастливо, позабыв обо всём этом. Но моё время истекает...
  Девушка вытерла выступивший на его лбу пот.
  - Мне очень жаль, что я не успела спасти тебя, Кинг, прости.
  - Ты спасла остальных, девочка-менестрель. Ты не слушай их, они не понимают. Ты...
  Он не смог закончить, его глаза закатились и его начало трясти. Она понимала, что это конец. Слёзы подступали к глазам. Он любил её, пусть и недолго, но ей это было так необходимо. И теперь она понимала, что тоже любила его, она хотела бы отдать ему всю себя, если бы у них было время.
  Но, он умирал, а она уходила.
  - Прощай, Кинг, - она поцеловала его в обжигающе горячий лоб, прикоснулась рукой к его щеке и отвернулась.
  Её руки коснулась его горячая ладонь.
  - Постой, Энни. Прошу, не оставляй меня. Мне очень больно и страшно, эти недотёпы не смогут, а ты... Я не хочу мучатся, а сам я не смогу... Это не правильно, в книге написано, что самому нельзя...
  Он протянул ей свой кинжал.
  - Прошу, Энни. У тебя хватит отваги. Ты смелая и решительная. Ты лучшее, что было со мной...
  Она взяла кинжал и закусила губу. Кинг успокоительно положил руку на её кулак и направил кинжал в свою грудь.
  - Я любил тебя, Эн, хотя тебя, наверняка, не так зовут. А теперь смелее, отважная незнакомка.
  Энель знала, что он прав, его муки только начинались. Дальше будет только хуже. И он умрёт, всё равно умрёт. Его ждёт страшная агония, которая растянется на несколько дней. Это было актом милосердия, она должна была поступить ради того, что у них было, ради того, чего им уже никогда не суждено испытать. Девушка зашептала заученные слова из Священной книги, слова для тех, кто отходит в мир духов.
  Окончив молитву, шпионка покрепче сжала рукоять и, закрыв глаза пронзила грудь акробата. Кинг улыбнулся и легонько пожал её руку в последний раз. Энель сжала зубы, сложила его руки на груди и вложила в них кинжал.
  - Ты достойно прошёл свой путь. Пусть духи предков примут тебя. Прощай.
  Она вышла и больше не оборачивалась. Её не остановили крики из лагеря, когда обнаружили его тело, не остановили проклятья, летящие ей вслед. Она сжала кулаки и удалялась. Теперь бежавшая шпионка понимала, что ей нет места среди простых людей. Всё то, что она умела, то, что было для неё естественным, для них было дико. Энель перестала быть одной из них.
  Но кто она теперь?
  Те циркачи были последней её компанией, с момента, когда они изгнали её, девушка стала одиночкой. А потом сложила песню про дружбу, смерть, предательство и одиночество. Когда она пела эту песню, замолкали даже самые весёлые компании, бесноватые гуляки опускали глаза и тихо хлебали свою выпивку, качая головами. Энель была хорошим менестрелем и умела передавать музыкой и немногими словами так много эмоций, так заразить своими чувствами зал, что слушатели начинали смеяться вместе с весёлой песенкой, подмигивать своим возлюбленным под баллады, и теперь ещё они начали страдать вместе с ней.
  В одиночестве Энель странствовала ещё несколько месяцев. Наступила зима. Спасаясь от начинающейся метели, девушка вошла на постоялый двор и попросилась на ночлег. Обеденный зал встретил её запахом вкусной еды и шумной беседой множества людей, нашедших приют под этим кровом. Хозяин показал комнату, а когда она оставила свои вещи и спустилась вниз, проводил её к столику у самой стены.
  - Юной леди, не место на зимней дороге, но, боюсь, мой трактир, не слишком безопасен для милой дамы. Если желаете, я принесу еду вам в комнату, чтобы...
  Она улыбнулась и глазами указала ему на кинжалы на поясе.
  - Не волнуйся, милейший, я смогу постоять за себя. Поверь, это не простое украшение. На твоём месте я бы больше волновалась за того, кто осмелится на подобное безрассудство.
  Девушка мило улыбнулась и накинула на голову ставший частью её жизни капюшон. Сегодня она не планировала выступать, хотела лишь отдохнуть и вдоволь наесться. На поясе висел тяжёлый кошель. Случайное стечение обстоятельств обогатило её на несколько десятков полновесных серебряных монет. На прошлом ночлеге Энель случайно оказала посильную помощь девушке, к которой пристали изрядно выпившие ребята. Никто серьёзно не пострадал. Шпионке не пришлось никого убить, она просто продемонстрировала своё мастерство владения ножом: метнув нож, она попала одному из мужчин прямо в ладонь, которой он опёрся о стену, прижимая к ней девушку. Пострадавший вскрикнул, а Энель продемонстрировала второй нож и порекомендовала остальным ретироваться по добру, по здорову. Девушка оказалась дочерью купца, который наградил Энель за спасение чести его дочери.
   Теперь она готова была стать простым зрителем. У очага с лютней в руках стоял высокий мужчина в тёмном костюме и его пальцы легко скользили по звонким струнам. Он не смотрел на зрителей, его взгляд был прикован к инструменту. Бросив на ппевца быстрый взгляд шпионка уже знала, многое. Судя по его одежде и инструменту, она сделала вывод, что он получил хорошее воспитание, скорее всего имеет высокое происхождение, что было удивительно, поскольку юноша был полукровкой. Острые уши, рост, овал лица выдавали его принадлежность к эльфам. Но в отличии от субтильных эльфов, мужчина был широкоплеч и глаза его были человеческие. Однозначно полукровка. Вряд ли эльфийский дворянин (даже и полукровка) стал бы унижаться до развлечения простолюдинов в этом забытом всеми богами месте. Значит, он знатен по людской линии, какой-то барон не удержался от соблазна, а гордая эльфийка сделала всё, для того, чтобы её ребёнок был признан и получил достойное образование. А дальше, скорее всего, вольная кровь матери взяла верх, и он отправился в путь, в поисках себя.
  Девушка не отдавала себе отчёта в том, что всё чаще стала пользоваться знаниями, полученными во время "обучения". Они всплывали в разуме сами собой, без её участия и желания. Энель сжала в руке кубок, пытаясь не думать об этом, но мысли кружили у неё в голове словно стая стервятников над трупом. С того самого момента, как разбойники напали на бродячих артистов, с того мгновения, как она убила несколько человек, спасая жизни других, её не отпускало ощущение, что она делает что-то не так. Она видела и понимала то, на что другие просто не обращали внимания и это причиняло неудобство, её не покидало ощущение, что ей отведена совершенно незначительная роль в этой пьесе: игрушка, пешка в чужой игре. И всё меньше ей нравилось быть пешкой. Лишь один шаг вперёд... И больше ей не позволено правилами игры? Но она не хочет играть по таким правилам. Ей бы дойти до последней линии и тогда... она перестанет быть пешкой, она станет королевой, вольной ходить как ей вздумается. Но пока что... пока она просто делает ещё один шаг вперёд, лишь один шаг, шаг в никуда, потому что она не знает куда идёт, не знает пути, не ведает цели.
  Печальные размышления прервали нежные слова эльфийской баллады. Забыв о своих грустных мыслях, Энель с упоением слушала мастерскую игру и удивительное пение мужчины в чёрном костюме. Она слушала его молча, и ловила себя на мысли, что его невозможно не слушать: затихла вся таверна, казалось, что даже огонь в очаге перестал жадно пожирать поленья, прекратилось потрескивание, застыл даже воздух. Всё замерло и притихло, вслушиваясь в непонятные для большинства слова. Но Энель понимала каждое слово. Он пел о позабытых королях, о том, что в этом мире нет правды, в его песнях были страшные имена проклятых, но великих вождей, он пел о том, что простым смертным нельзя понять и разобраться где чёрное, где белое, где истина, где обман. Её била дрожь при каждом слове. Она не знала плакать ей или смеяться, он пел о том, что терзало её, незнакомец положил на музыку, и нежным эльфийским наречием передавал её мысли. Девушка сжимала крепче уже опустошённый кубок и боялась пошевелиться. Найдя в себе силы, Энель осмелилась поднять глаза на исполнителя и встретила его взгляд. Чёрные глаза исполнителя смотрели прямо на неё. Она увидела в его глазах мрак бездны, холод смерти и неестественным теплом в них отражались блики очага. Его пение смолкло так же неожиданно, как и началось.
  Жизнь возвращалась в затихшую таверну. Снова полился смех и начались разговоры, крестьяне ничего не поняли, но он пел не для них. Он нашел свою слушательницу, ту, что поняла. Оставив место у очага, мужчина бесцеремонно подвинул стул к столу.
  - Позволите, милая леди? - в его голосе слышалась насмешка, он ведь знал ответ.
  Она не смогла ответить, лишь кивнула.
  - Итак, ты знаешь Старшую речь, девочка. Ты ведь поняла каждое слово? Я не спрашиваю, можешь не отвечать. Я видел твои глаза и мне известен ответ. Я только не понимаю, откуда столь юное создание имеет такие познания. Хотя сейчас даже это не важно. Как звать тебя, моя прелестница?
  Щёки вспыхнули огнём, под его холодным взглядом. Он смотрел на неё как на вещь, которую пытался оценить, понять её происхождение.
  - Хозяин, неси-ка вина. Не бойся меня, дитя. Я не причиню тебе вреда. Мне просто интересно кто ты. Расскажи мне свою историю, быть может, она станет моей новой балладой, - мужчина улыбнулся.
  Энель отчаянно мотнула головой, пытаясь отогнать внезапную слабость. Поборов себя, она приняла решение и улыбнулась. Лёгкие ресницы взметнулись вверх и зелёные глаза смело встретили холод черноты его глаз. Она протянула руку к лютне, и игриво склонила голову.
  - Позволите, милостивый государь?
  Он удивлённо приподнял угольно-чёрные брови, но протянул ей инструмент, давно в его жизни не встречались такие женщины. А эта и женщиной-то не была, совсем дитя. Он был заинтригован.
  Энель взяла инструмент и тонкие пальцы легли на серебро струн. Девушка удовлетворённо кивнула, никогда прежде в её руках не было такой лютни. На этом инструменте нельзя было играть грубую музыку для людей и память услужливо подсказало ей печальную эльфийскую балладу, в герое которой она всё чаще узнавала себя. Никому неизвестный эльф искал истины, дружбы, любви, но находил лишь боль и разочарование. Какую бы он не выбрал дорогу она уводила его всё дальше от света и с каждым шагом он всё больше погружался во мрак. Заканчивалась баллада печально, эльф решил, что он не принадлежит этому миру, а, следовательно, волен делать что захочет, он вступил в лигу Воронов и стал наёмником, он убивал по заказу до той, поры пока однажды его не схватила стража. Его казнили на восходе солнца, и он радовался смерти, потому что жизнь ему опостылела.
  Энель знала, что слов никто не поймет, никто, кроме незнакомца в чёрном костюме. Она смотрела на него каждый миг своего исполнения, читала эмоции на лице полукровки, видела, как его надменность сменилась удивлением, а на смену удивлению пришло уважение. Мужчина не сводил с неё глаз, тоже пытался её читать. Для зрителей, это был поединок менестрелей, но для них двоих, это было поединком умов. В нём не было победителей, но он давал возможность узнать противника. Когда прозвучали последние слова песни, девушка уже знала, что он был не простым менестрелем. Как и она, мужчина скрывался. А ещё девушка знала, что он вооружен, и, что он сможет применить своё оружие в случае необходимости. Он был таким же, как она, только старше и опытнее, у него можно было поучиться.
  Мужчина встретил её чуть более тёплым взглядом и подал кубок вина.
  - Итак, ты нашла меня. Не ожидал, что за мной пошлют адепта, а не опытного воина, хотя...
  Она сделала вид что пригубила вино, но вместо этого принюхалась, изучая запах и цвет напитка.
  - Не бойся, девочка, я не стану тебя травить, это как-то не достойно что ли. И как ты нашла меня? - он сделал демонстративно большой глоток.
  Девушка опять промолчала. "Сперва думай и оценивай ситуацию, лишь потом говори, ни одного лишнего слова, Энель! От этого может зависеть не только выполнение задания, но и твоя жизнь"
  - Молчишь. Понятное дело. Не хочешь говорить, где я оплошал. Чтобы по твоим следам, в случае провала, могли прийти другие? Не стоит, милочка, я знаю, что я - твоё посвящение и не стану противиться. Я слишком долго жил, слишком много убегал. Я устал.
  Его чёрные глаза больше не казались леденящей душу бездной, вдруг она увидела в них беззвёздное летнее небо. Тёмное, но не грозное. Она уже знала за кого он её принял, понимала, от кого он бежал. И к ней это не имело никакого отношения. Энель почувствовала облегчение и смело припала к кубку. На её губах играла улыбка.
  - Почему ты улыбаешься? Всё оказалось проще, чем ты планировала? - он не был печален, он улыбался, теперь искренне.
  - Нет, Ворон, я улыбаюсь, потому что ты ошибся и мне не нужна твоя жизнь. Я смогла провести Ворона, ха... Они были бы довольны моим успехам...
  - Ты не из Воронов? - он недоверчиво всматривался в юное лицо.
  - Нет, я просто менестрель.
  - Точно, - он стукнул себя ладонью по лбу и склонился к её уху. - Ведь все менестрели спускаются в обеденную залу с кинжалами у пояса, в голенище и за рукавами, как я мог забыть?
  - Ты забываешь, Ворон, я девушка. Я путешествую одна. И зачастую мне приходиться применять кинжалы, чтобы увидеть следующий рассвет.
  Он на несколько секунд задумался, а потом бесцеремонно схватил её за правую руку и задрал рукав до локтя. Мужчина покрутил руку и резко отпустив, начал копаться в своём кармане.
  - Демон тебя раздери, дура, ты зачем эту игру затеяла? На-ка, немедля под язык положи, - он протянул ей чёрную горошину.
  Но она уже не слышала его, разум помутился, и Энель поняла, что попалась, как последняя крестьянка. Ворон её отравил всё-таки. Конечно. Он не собирался сдаваться, он не хотел умирать, он просто...
  - О, дерьмо дракона, - Ворон порывистым движением открыл её рот и положил горошину под язык и быстро подхватил бесчувственное тело на руки. - Хозяин, где её комната? Не видишь, плохо даме, я отнесу, не переживай, всё с ней нормально будет, просто вино у тебя забористое.
  Хозяин быстро проводил его к комнате постоялицы.
  Уложив девушку на постель, мужчина быстро разжевал ещё несколько горошин и положил ей в рот эту кашицу. Найдя кувшин, он стал заливать воду ей в рот.
  -Давай, ну, давай же!
  Когда она сделала несколько глотков, он подождал немного, а потом начал вызывать у неё рвоту.
  - Что за глупые игры у тебя, дитя, - бормотал он, постукивая её по спине. - Я же убить тебя мог. Я уже тебя убил, раздери меня демон! Давай, милая, очнись.
  Энель не слышала его. Не чувствовала ничего. Она уже летела на встречу с Кингом, с тем, кого она не успела спасти, единственным, кого она хотела спасти.
  Ворон ещё долго очищал её внутренности, вызывая рвоту. Спустя несколько часов, она слабо застонала, когда он попытался опять вызвать рвоту.
  - Не надо, отпусти...
  - Нет уж! Дура! Не отпущу. Никто больше не умрёт по моей вине, на моих руках довольно крови. Какого демона ты спела песню про Ворона?"
  "Девушка не смогла ничего ответить, она была в другом месте. Там её ждал Кинг. Акробат улыбался ей, и раскрывал свои объятья.
  -Энн, - он обнял её за плечи и его губы коснулись виска.
  Она обняла его, прижимаясь к его груди головой.
  - Кинг, я...
  - Не надо, Энни. Не надо слов, - он нежно смотрел в зелёные глаза. - Я так любил тебя. С первого взгляда я полюбил тебя, дивное создание.
  - Я, - попыталась вставить она слово, но он положил палец на её губы, заставляя молчать.
  - Нет, милая. Не надо. Я теперь дух, а тебе, пора уходить. Он очень хочет тебя спасти, и у него получится, потому что твоё время ещё не пришло. Ты ещё не прошла свой путь, воительница.
  - Нет, Кинг, - вырвалась она из его объятий. - Не гони меня! Я хочу остаться с тобой! Я люблю...
  - Нет, - печально покачал он головой. - Не меня тебя суждено любить. Я - простой гимнаст из бродячего цирка, а тебе суждено любить героя. Странного, но великого. Я хотел лишь сказать тебе, что благодарен. Ещё раз, сказать. А теперь... Ворон сделал всё, что мог, теперь мой черёд... Прощай. Я прошёл свой путь, а твой только начинается. Прощай!
  Он взял её за плечи и резко оттолкнул от себя, выбрасывая из мира духов в реальность.
  Она очнулась в своей комнате, рядом с ней, поправляя одеяло сидел Ворон.
  - Слава богам, ты очнулась. Дура! Что за игры? Если ты поняла кто я, ты что не знала, что с Воронами нельзя играть, что Воронам нельзя доверять?
  Она попыталась удержаться от рвоты. Вытирая текущую слюну, посмотрела в чёрные глаза.
  - Ты не Ворон. Больше не Ворон.
  Он внимательно посмотрел на девушку и поднёс чашу с водой к её губам.
  - На-ка, дура, попей, - полукровка поправил одеяло. - Спасибо.
  - За что?
  - Дура! За то, что выжила! - сверкнул он глазами, но потом улыбнулся. - За твои слова, дурында! Что этого ты не знала? Только услышав эти слова от того, кого Ворон пытается убить, он свободен от всех клятв и обещаний. Слова "Ты больше не Ворон" освобождают от всех обетов. Вот только обычно их никто не успевает сказать.
  - Ты спас меня. Как твоё имя?
  - Вороны теряют имя, когда принимают первый клинок из рук учителей. Становятся просто Воронами.
  - Как тебя звали? Ведь у тебя есть родовое имя?
  - Лерд.
  - Не эльфийское, - улыбнулась она. - Странно для полукровки, обычно таким как ты дают эльфийские имена, что потом ты мог гордятся наличием Древней крови.
  Он на секунду смутился, а потом улыбнулся.
  - Так называл меня отец. Он так и не смог запомнить полное имя. У него всегда были трудности с эльфийским.
  - У меня нет таких проблем, - попыталась пошутить она.
  - Называй меня так, мне будет приятно. А тебя как называть, беда?
  - Меня зовут..., - она задумалась и опустила глаза.
  - Что-то не так? Плохо опять?
  - Нет-нет, нормально, - она закрыла глаза. - Но ты спас мне жизнь, и я не хочу тебе лгать.
  Энель посмотрела на Ворона. Он спокойно встретил взволнованный взгляд. И неожиданно для них обоих обнял девушку за плечи и привлёк к себе.
  - Беда, я буду звать тебя так. Мне всё равно как и кто тебя называл. Учитывая все обстоятельства нашего знакомства - это имя тебе очень подходит. Поверь - остальное не важно, Беда.
  - Беда?
  - Для меня, однозначно.
  Их глаза встретились. Зелень весеннего леса и тьма ночного неба. Так прошло несколько секунд, а потом он запустил длинные пальцы в рыжие короткие волосы и привлёк девушку к себе. Несколько секунд она слушала как бьётся его сердце в груди.
  - Невозможно, - едва слышно произнес Лерд. - Я даже не знаю тебя, но все мои инстинкты говорят мне бежать от тебя. Не медлить ни секунды. Наверное, стоит прислушаться, инстинкты убийцы никогда меня не подводили. С тобой всё будет хорошо. А мне пора.
  Он поднялся, но Энель схватила его за руку.
  - Не уходи, Лерд. Я совсем одна. Ты первый человек с кем я могу говорить откровенно, кому не нужно лгать, который сможет понять.
  - Ты опасна для меня, дитя.
  - Я не ребёнок! Я не Ворон, но я такая же, как ты. Просто...
  Он сощурил глаза, в их беспроглядной тьме мелькнула догадка.
  - Кто-то решил пойти по пути Воронов и создать собственных убийц, не просто создать, воспитать с малолетства. Отличный план. Но кто же мог на это решиться. И со скольки лет тебя тренировали?
  - Сколько я себя помню, - тихо прошептала она, опуская глаза.
  Ей так хотелось рассказать ему, но говорить не пришлось ни слова.
  - И что ты тут делаешь? Ищешь свою цель?
  Она отрицательно мотнула головой, уже немного отросшие волосы повторили движение головы.
  - Я сбежала. И теперь прячусь от них. Я хотела другой жизни. Той, которой у меня никогда не было, обычной.
  Он скривил губы в кривой улыбке.
  - Ты решила изменить свою жизнь, девочка, но ты не учла, что твои создатели сделали всё, чтобы у тебя не было выбора. Ты, та кто ты есть, кого они хотели видеть. И, видимо, ты начала это понимать, раз пытаешься что-то узнать у меня. Хорошо, я отвечу на твои вопросы, дитя. А потом уйду. Спрашивай.
  - Как давно ты ушёл от Воронов?
  - Это пятая зима.
  - Ты убивал, после того как ушёл?
  - Нет, ты едва не стала моей первой жертвой. Мне надоело видеть кровь на своих руках, я предпочитаю держать лютню, а не меч.
  - Как? Как ты смог отказаться от этого?
  Он внимательно посмотрел на неё. И присел рядом на край кровати. Лерд взял её руку в свои и поднёс к носу. Он вдохнул запах и скривился.
  - Ты ещё не отмыла руки от крови, детка, я чую этот запах. Ты не так давно убила первого врага, убила не по приказу, а потому, что так было нужно. И тебе понравилось это. Понравилось осознание, что ты можешь сама решать кому жить, а кому умереть. И ты не остановилась. И сейчас, ты понимаешь, как просто было бы решить все твои прошлые проблемы. Тебя терзает вопрос, почему. Почему ты не делала этого раньше? Почему ты позволяла уходить своим обидчикам живыми, почему их кровь не обагрила твои руки? Ведь так, Беда?
  Она не ответила. Только подняла на него глаза. Ворон встретил взгляд с улыбкой.
  - Так. Можешь ничего не говорить. Я это вижу. Я тоже был таким. Вот только, Беда, я тебя разочарую. Знаешь ли, у Воронов, а я не сомневаюсь, что твои хозяева, переняли их систему обучения полностью, окончившему обучение, дают возможность бежать, это просто ещё одно испытание. Последнее. Испытание на верность. Ты не сбежала, Беда, тебя отпустили.
  - Зачем? - удивилась она.
  - Для того, чтобы ты поняла, что ты не сможешь жить другой жизнью, что у тебя нет другого пути и единственное, что ты можешь сделать, это вернуться к ним и принять свою судьбу. Это укрощение, Беда, это всегда срабатывает, ты не первая и не последняя. Теперь, когда ты увидела жизнь, к которой ты бежала, когда ты спала в грязи, когда испытала голод, когда ты узнала, что такое презрение, ты же уже решила, правда? Решила, что пора вернуться.
  - Да. У меня уже появлялась эта мысль.
  - Так чего же ещё ты хочешь, Беда?
  - Я хочу этого избежать, я хочу, чтобы ты научил меня, как жить без убийств.
  - Никак, Беда! Ты уже знаешь вкус победы и больше не захочешь быть побежденной, и с ними, это будет гораздо проще.
  - Но ты...
  - Я - другое дело, Беда. Я не просто отомстил всем своим обидчикам, я не просто замарал руки в крови, я в ней купался, очень много раз. Так много, что меня уже воротит от одного её запаха, который я чую везде. А ты ещё не готова, ты ещё не насытилась.
  Она уверенно мотнула головой.
  - Я смогу, научи!
  - Я не учитель, Беда. Я - убийца.
  - Тогда позволь мне стать твоей спутницей. Тебе не придётся ничего делать, я буду просто наблюдать и делать выводы.
  - Ты считаешь, что тебе этого будет достаточно?
  - Вполне.
  - Мой внутренний голос говорит, что я пожалею об этом, но я чувствую свою вину перед тобой, - он задумался на несколько секунд. - Прежний я, ушел бы не раздумывая, но я изменился. Хорошо, пусть будет по-твоему. С этого дня ты - моя компаньонка. Буду за тобой присматривать, Беда. А сейчас отдыхай. Завтра в путь. Только не вздумай ныть, меня это бесит.
  - Я не буду, - улыбаясь пообещала она.
  Лерд уже стоял у двери и улыбнувшись добавил.
  - Придётся тебе подучиться на лютне играть и петь, а то у меня от твоего пения и игры несварение будет.
  В него полетел подсвечник, но мужчина успел закрыть за собой дверь.
  Утром они отправились в путь вместе. Лерд не шутил, когда сказал, что будет её учить игре и пению. Вечерами, после выступлений они садились в опустевшей таверне и начинали упражняться. Ворон не давал ей спуску. Его сложно было обрадовать, даже в самом лучшем исполнении он находил недочёты и неточности. Но больше они никогда не заговаривали о прошлом. Энель несколько раз попыталась завести этот разговор, но он резко обрывал её.
  - Однажды, Беда, это уже едва не стоило тебе жизни. Не рискуй так больше. Ты хочешь научиться жить по-другому, так не вспоминай и не мешай мне забывать. Теперь мы с тобой просто музыканты. Ты - моя ученица. Ничего больше.
  Девушка считала, что едва представится такой случай, полукровка обязательно покажет свои тщательно скрываемые навыки и схватится за нож. Но её ожидало разочарование: даже когда они оказались в затруднительной ситуации, и она уже потянулась к ножу, Лерд с улыбкой вышел к дерущимся; девушка готова была броситься в драку, а он уладил всё за несколько минут тёплой беседы. Все остались довольны. Дерущиеся примирились и угостили всех выпивкой, принося извинения за доставленные неудобства.
  - Вот так надо решать проблемы, Беда, а не ножами. Дипломатия - великое дело. Тебе стоит этому уделить больше внимания.
  Они бродили широкими трактами, и едва различимыми тропами. Ночевали во дворцах и на сеновалах. Ели изысканные блюда и делили последнюю краюху хлеба. Пили лучшие вина и дождевую воду. Он научил её не просто исполнять музыку, а жить ею. Не просто смотреть, но видеть. Он безошибочно улавливал настроения публики и всегда умел привлечь внимание и найти подход к зрителям.
  С каждым днём прошлое отступало. У Энель не было времени на терзания и воспоминания, каждую свободную минуту она упражнялась, а в пути они раскладывали песни чтобы можно было исполнять их вместе. Ей сложно было соответствовать его высоким требованиям, но с каждым днём, она всё больше привязывалась к угрюмому и привередливому менестрелю. Всё с большим уважением относилась к его просьбам и наставлениям. Вскоре, Энель уже позабыла о всех тревогах, и поняла, что растворяется в этом человеке, становится его частью, теряя часть себя, но это не испугало её, она решила, что это именно тот необычный герой встречу с которым пророчил ей дух Кинга.
  Вскоре они стали очень популярны. Слава о их творческом союзе неслась далеко впереди полуэльфа и рыжеволосой девушки.
  Рядом с бывшим Вороном шпионка расцвела: из угловатой девчушки превратившись в прекрасную девушку. Во время их выступлений мужчины не сводили с неё глаз, а дамы тихонько вздыхали, глядя на полуэльфа.
  Первое время её забавляло настойчивое желание женщин оказаться с ним наедине. Лерд никогда не считал нужным скрывать от ученицы свои любовные похождения, и возвращаясь с очередного свидания, просто просил дать ему несколько часов, чтобы отоспаться. Она улыбалась и шла репетировать, оставляя комнату в его распоряжение. Несколько раз ей пришлось спать за столиком, когда комнат не хватало и менестрель первым попадал в их апартаменты. Но Энель это не трогало. Рядом с ним ей было так спокойно, девушка действительно поверила, что сможет не возвращаться.
  Так прошло несколько месяцев.
  Была середина весны. Они, как обычно, готовились к вечернему выступлению, когда в ещё закрытую для посетителей залу ворвались люди с закрытыми масками лицами. Энель напряглась и быстро исчезла за камином: Лерд не любил, когда она принимала участие в таких делах и девушка научилась послушно отступать и наблюдать со стороны. Но в этот раз всё пошло не так. Лерд не успел начать свою сладкую речь. Нападающие появились одновременно и из задней двери на кухню и из главного входа. Они не совершили ошибки, не сбросили со счетов менестреля, не забыли приставить нож к его горлу.
  - Молчи, певец, иначе следующей песни не будет.
  - Тащи сюда хозяина и баб.
  Всё, что Энель так старалась забыть, вернулось в первое же мгновение. В жилах закипела кровь, и она презрительно сощурила глаза. Едва острое лезвие прикоснулось к шее учителя, она уже знала, как проберётся на кухню, обругав себя за то, что оставила нормальное оружие в дорожной сумке. Уж слишком она расслабилась рядом с бывшим Вороном. Нападавшие выволокли из кухонного помещения рыдающих женщин. Хозяин попытался вырваться, но меч уперся в его живот и держащий его покачал головой.
  - Сейчас повеселимся, - заржал один из захватчиков и полез под юбку хозяйской дочке.
  Энель скрипнула зубами и отвела взгляд. Она выжидала удобного момента. Когда визг и плачь женщин создали достаточно шума, а захватчики были заняты своими жертвами девушка проскользнула, скрываясь за нагромождением ещё не расставленных столов и стульев. Дверь в кухню осталась приоткрытой, и она смогла проникнуть в помещение без лишнего шума. Быстро осмотревшись, Энель довольно улыбнулась. Здесь было очень много острых предметов, особенно порадовал набор столовых ножей, примерившись к ним, девушка рассовала их в сапоги и за рукава, вполне удовлетворительное метательное оружие.
  Внимание шпионки привлёк огромный тесак, которым хозяин разделывал туши, но покрутив его в руке, Энель поняла, что с таким весом не очень удобно управляться. Из соседней комнаты раздались отчаянные крики, и девушка решила, что пришла ёе пора, иначе можно просто опоздать. Лишь мгновенный взгляд из кухни, чтобы отметить для себя местонахождение всех участников драмы.
  Её манёвра никто не заметил. Никто, кроме Лерда. Энель сразу увидела его внимательный взгляд и секундное удовлетворение, мелькнувшее на лице. Он знал где она и ждал, когда ученица начнёт действовать. Шпионка уже видела, что бывший Ворон занял более удобную позицию для нападения. Он ждал только её.
  Когда Лерд понял, что она ждёт его команды, медленно опустил ресницы, давая понять, что он готов. Они ударили одновременно, так же слаженно, как исполняли баллады. Лерд вонзил острую иглу в шею человека, державшего его, тот не успел даже понять, что произошло. В это же время Энель метнула два ножа, обеими руками и двое, насиловавших хозяйскую дочку мужчин были повержены, один упал прямо на девушку, из его глазницы торчал столовый нож, второй получил нож в спину. Энель быстро перепрыгнула через стойку и оказалась лицом к лицу с вооруженным мечом человеком. Он был хорош, несколько раз шпионка едва успевала подставлять нож, защищаясь от ударов, несколько раз он смог её достать, но воин недооценил Энель. Девушка быстро сократила дистанцию, проскользнув под его рукой и вонзила нож в сердце.
  В глазах потемнело, она услышала, как разрывается куртка и что-то холодное касается кожи, а потом была боль. Девушка не вскрикнула, лишь повернула нож в его ране и с силой рванула оружие на себя. Готовясь отбить атаку ещё одного противника. Краем глаза она видела, как Лерд освободил корчмаря, тот бросился утешать рыдающих женщин, а менестрель уже вступил в схватку с тем, что стоял у двери. Энель едва держалась на ногах, но она услышала шорох сзади, на втором этаже стоял лучник, видимо он шарил по комнатам постояльцев, пока его друзья развлекались. Мужчина уже прицелился: проследив направление, Энель поняла, что стрела предназначена стоящему спиной к лучнику Лерду. Девушка попробовала достать нож, но руки дрожали, она боялась промахнуться, побоялась что не сможет. Но нужно сделать лишь один шаг и... Она застонала и встала на пути летящей стрелы. Энель была ниже ростом, чем Лерд, стрела могла пройти выше, чтобы исключить такую возможность, превозмогая боль девушка подпрыгнула. Её отбросило прямо к ногам последнего человека в маске, который прятался за столом. Она увидела кинжал в его руке. Инстинктивно прикрылась руками. Кинжал опустился на неё, но соскользнул по спрятанному в рукаве ножу и лишь оцарапал плечо. Выдохнув, шпионка выхватила спасительный нож и вонзила в горло склонившегося над ней мужчины. Ей в лицо хлынула кровь. Она отплевывалась, но туман уже застилал глаза.
  Девушка теряла сознание, уже не различала лиц, когда над ней кто-то склонился она попыталась оттолкнуть его ногой, но ногу словили за лодыжку. Энель стиснула зубы и пыталась вырваться или поднять другую ногу, для себя она решила, что не дастся живой, лучше смерть.
  - Тише, Беда. Это я, - услышала знакомый спокойный голос отчаянно брыкающаяся девушка.
  - Лучник, - ей казалось, что она кричит, но её шёпот был едва различим.
  - Я убрал его, Беда, всё закончилось.
  Энель разжала руку и, зажатый в ней, нож звонко ударился о пол, это было последнее, что она услышала.
  ***
  Девушка пришла в себя и закашлялась в горле пересохло, в комнате не хватало воздуха, она начала задыхаться, попыталась подняться, чтобы открыть окно и вдохнуть, но крепкая рука упёрлась ей в грудь.
  - Лежи, Беда. Сейчас дам тебе попить.
  Она ничего не видела. Губ коснулся холодный метал, и она сделала жадный глоток, горло обожгло, и она опять закашлялась.
  - Пей, дурёха. Это лекарство. Ты вся горишь, сейчас выпьешь это и дам воды.
  Девушка послушалась. Захлебываясь она сделала ещё несколько глотков. После этого Лерд сдержал обещание и подал ей воду. Энель жадно набросилась на прохладную влагу. Осушив сосуд, она тяжело вздохнула.
  - Я ничего не вижу, Лерд.
  - Это пройдёт, Беда. Просто у тебя жар, поэтому зрение подводит. Ты поспи.
  Она задрожала всем телом, её начал бить озноб.
  - Как холодно, - пожаловалась она.
  - Сейчас ещё одно одеяло накину.
  Энель слышала, как Ворон сделал несколько шагов и почувствовала, как её укутывают в одеяло, словно ребёнка. Девушка подтянула колени к груди, пытаясь согреться. Но острая боль в боку заставила её застонать, и она содрогнулась.
  - Нет, Беда, нельзя так, - мягко сказал Лерд. - Так ещё хуже будет. Давай-ка выпрямляйся, девочка.
  - Мне холодно, - едва не плача произнесла она.
  - Хорошо. Лежи спокойно. Сейчас станет теплее.
  Она услышала какую-то возню и попыталась рассмотреть, сквозь туман, застилавший взгляд, что он делает. Лерд снимал с себя одежду. Энель вздрогнула, теперь уже даже не от холода, её охватил ужас.
  Менестрель откинул одеяло и лёг рядом с ней.
  - Иди сюда, Беда. Ты чего дрожишь? Холодно?
  Она промолчала, послушно прильнула к его обнаженному телу. Слёзы потекли сами, сдержать их было выше её сил.
  - Ты что ревёшь, дуреха?
  - Я обязана тебе жизнью, я понимаю долги надо отдавать...
  - Что? - удивился мужчина, отстраняя девушку от себя. - Ты что подумала, дура? Ты что решила, что я собираюсь воспользоваться моментом? Серьёзно?
  Ворон рассмеялся.
  - Поверь, Беда, ещё никому не удалось оскорбить меня сильнее и остаться в живых, а вот у тебя похоже вышло. Спи, дура. Ничто не согревает лучше человеческого тепла. Так что расслабься, твои прелести меня не интересуют, я тебя выходить пытаюсь.
  Она шмыгнула носом.
  - Правда?
  - Да, правда. Никогда в моей жизни мне не приходилось брать женщину силой и, надеюсь, никогда не придётся. А ты и не женщина вовсе, ты раненный товарищ, поверь даже будь ты мужиком, я бы сделал то же самое. А теперь иди сюда, - он обнял её, привлекая к себе. - И прекрати трястись, ты хоть и раненый товарищ, но я всё-таки мужчина. Согревайся, дурёха. Должен заметить, что ты очень отважная, Беда. И неестественно везучая. Ты ведь даже не поняла, кто они, но сделала всё правильно. Спасибо тебе.
  - Кто были эти люди?
  - Не все, Беда, лишь двое из них. К нашему с тобой счастью. Если бы они все были Воронами, боюсь, у нас бы не было шансов.
  - Вороны?
  - Именно, Беда. Они пришли за мной. Но они не знали, что моя ученица тоже прошла определённую подготовку, не были готовы к этому. И это спасло нас. Спи, Беда.
  - Ты не уйдёшь?
  Она не могла видеть его лица, но с удовольствием уткнулась носом в плечо и засопела. Девушка не могла разглядеть нежности в его глазах, не могла увидеть ласковой улыбки, не различила боли в его голосе.
  - Нет, Беда. Не уйду.
  Он убрал с лица мокрую прядь рыжих волос и прикоснулся к горящему лбу губами.
  Так проходили их ночи, вплоть до её выздоровления: Лерд крепко обнимал её, согревая теплом своего тела, но никогда не позволил себе ничего большего.
  Энель выжила, Ворон не дал ей умереть. Через неделю жар спал, девушка шла на поправку. Вечером Лерд пришёл сменить ей повязки. Она сидела в кровати и улыбалась.
  - Готова, Беда? Сейчас будет больно.
  Шпионка без лишних слов стянула рубаху, предоставляя ему возможность действовать. Мужчина лишь печально улыбнулся. Девушка отчаянно скрипела зубами, но не позволила себе вскрикнуть ни разу.
  - Да, ты необычайно везучая, девочка. Если бы его клинок вошел чуть правее, даже мои врачевательские способности тебе бы не могли. Ты бы умерла через несколько минут, захлебываясь в крови, ну, а так, рана затягивается хорошо, через неделю можно будет вставать, а через две, сможем отправиться в путь, ты будешь в порядке. Ну, вот и всё. А теперь пей лекарство и ложись спать.
  Она послушно выпила отвар лечебных трав, натянула рубашку и привычно подвинулась к краю, освобождая место для него. Лерд подошёл к кровати и спокойно произнёс:
  - Нет, Беда. Сегодня ты будешь наслаждаться спокойным сном в одиночестве. Жар спал, и я с удовольствием отправлюсь согревать постель какой-нибудь прелестницы, а ты будешь отдыхать.
  Ворон поправил одеяло и вышел, а девушка почувствовала острый укол ревности.
  Впервые Энель испытала это чувство и испугалась, того что это означало. Она влюбилась в него. А Лерд видел в ней лишь товарища. Друга, но не женщину. Энель зарылась под одеяло с головой и вспоминала, запах его тела, его тепло. Ей не хватало тепла рук менестреля, его дыхания, сердцебиения. Постель была пустой и холодной, как объятия самой смерти. И девушка заплакала. Уснула она в слезах, когда уже светало.
  Утром Лерд пришёл как ни в чём не бывало.
  - Просыпайся, соня. Пора упражняться.
  Она натянула одеяло на свою голову, всем своим видом давая ему понять, что не желает его видеть, не желает с ним говорить, не желает упражняться.
  - Нет, Беда. Так не пойдёт, - сказал мужчина, срывая с неё одеяло. - Не бойся сегодня будут занятия не по музыке, мы займёмся с тобой отработкой метания ножей. Надеюсь, это поднимет тебе настроение. Эй, ты чего? Плохо выглядишь, плохо спала?
  - Ты тоже, - буркнула она в ответ, чем вызвала его смех.
  - О, милая, конечно я плохо выгляжу, я совсем не поспал. Горячая попалась девица, ненасытная, словно суккуб, не дала мне глаз сомкнуть.
  - Ла-ла-ла, - произнесла она закрыв уши.
  - Понятно, тебе не интересно. Хорошо. Не буду вдаваться в подробности. На-ка, я тут зашёл к местному кузнецу по дороге, и купил тебе парочку неплохих метательных ножей. Будет чем тренироваться. А вот и мишень, - он поставил на стол небольшое яблоко.
  - Я бы предпочла человека или полуэльфа, - огрызнулась она.
  Мужчина сделал вид, что не понял намека и протянул ей нож.
  Энель крутила в руках аккуратный ножик.
  - Почему ты делаешь это? Ты же говорил, что мы должны всё забыть.
  - Говорил, но после нападения, всё изменилось. Теперь они не оставят меня в покое, теперь начнётся настоящая охота, и мы должны быть готовы к этому. Я, конечно, предпочёл бы, остаться один на один с этой проблемой, но боюсь, что мне не удастся так просто избавиться от тебя, моя навязчивая спутница.
  Девушка презрительно фыркнула и метнула нож. Пролетев через комнату, нож задел самый край яблока и вошёл в стену.
  - Хм, - произнёс Лерд, доставая нож из стены и подавая ей. - Придётся доплатить хозяину за испорченные стены и мебель. Плохо, давай ещё раз.
  ***
  Прошла неделя. Лерд позволил ей вставать и ходить по комнате.
  Энель с трудом передвигала ноги, ныло плечо, резало в боку, но она упорно продолжала двигаться. Ворон наблюдал за её упорными попытками с умилением. Как отец, который видит первые шаги своего ребенка.
  Отец! Шпионка ненавидела в нём это. Она хотела его объятий, мечтала о его поцелуях, а он видел в ней ребёнка. Энель злилась и всё настойчивее добивалась его похвалы и одобрения.
  Прошла ещё неделя. Они оставили уже привычные комнаты и двинулись в путь. К вечеру бродяги добрались до небольшой деревеньки. Исполнив несколько песен Лерд оплатил их постой и проводил её до комнаты.
  - Иди спать, Беда.
  - А ты? - зло прищурилась она.
  Он улыбнулся.
  - Не жди меня, запри дверь, думаю сегодня я буду спать в другом месте, - сладко потянулся ловелас.
  Она сжала кулаки, но послушно закрыла дверь и закрыла засов. Девушка опять проплакала всю ночь. Лерд так и не появился, даже утром, когда она вышла в обеденную залу и хозяин подал ей остатки вчерашнего ужина. Терзаемая ревностью девушка попросила вина и, недолго думая, осушила кувшин до дна.
  Его не было. Юношеское воображение, обострённое алкоголем, услужливо рисовало ей развратные сцены. Перед внутренним взглядом он обнимал женщину, целовал приоткрытые губы, раздевал и потом слышались томные вздохи, дорисовывать картинку дальше она так и не решалась, ей было мерзко или скорее обидно. Девушка поела и вернулась в комнату. Ждать его. Ждать, чтобы всё ему высказать. Но алкоголь взял верх, и Энель уснула.
  Проснулась она от звука открывающейся двери и незаметно перехватила нож. Лерд тихо проскользнул в комнату, притворив за собой дверь, что разозлило ещё больше.
  - Где ты был, Лерд? - выпалила она.
  - Демон тебя раздери, Беда, ты чего это ведёшь себя как ревнивая жена? Я с дамой был, я же предупреждал тебя. А ты почему дверь не заперла? К тебе же любой вломиться может!
  - Как вломится, так и выломится, - огрызнулась она и метнула нож, который вонзился совсем рядом с его рукавом. - Я волновалась, между прочим, уже часа два, как мы планировали выехать, а ты где-то бродишь, потаскун!
  - Эй, милая, успокойся. Ты чего не с той ноги встала что ли? Или у тебя тяжёлые дни?
  - Пошёл ты, урод! Тебе лишь бы баб потискать!
  - И не только потискать! Я между прочим честно грел тебя всё время, пока у тебя был жар, теперь нагоняю упущенное.
  - Тебя никто не просил! - зло бросила она. - Мог бы и не греть, подумаешь, тебе-то что? Тебе же наплевать на меня! Зачем ты спас меня? Чтобы тебе не так скучно было путешествовать? Чтобы я прикрывала твою чёрную спину, от твоих же мать их ити, товарищей?
  Теперь уже он зло сверкнул тёмными очами.
   - Какая муха тебя укусила, девочка?
  - Да иди ты, ко всем демонам, любовничек! Нас преследуют Вороны, а он по бабам шляется.
  Энель зло плюнула и закинула на плечо свою дорожную сумку. Подойдя к двери, выдернула кинжал и засунула его обратно в наплечные ножны.
  - Я так больше не могу, Лерд. Похоже здесь наши пути расходятся. Спасибо, что спас меня, но я не хочу больше проводить бессонные ночи в ожидании, что в любой момент в комнату могут проникнуть Вороны и убить меня во сне, пока ты крутишь очередной роман. Прощай.
  Она вышла за дверь и, сделав несколько шагов, остановилась. Девушка надеялась, что он бросится за ней, захочет остановить, но Ворон так и не открыл дверь.
  Гордость не позволила ей вернуться, она вышла за порог постоялого двора и оседлала свою лошадь. Садясь в седло, утерла слёзы и обругала себя последними словами.
  Энель выехала за ворота и, найдя удобное место для засады, притаилась. Она не могла его оставить, она любила его, ревновала и ненавидела, но не собиралась оставлять в одиночестве. Она ждала его. Ждала, чтобы стать его тенью, невидимым спутником, чтобы прикрывать его спину, даже если он никогда её не полюбит, даже если он никогда не узнает о этой любви, она не оставит его, всегда будет с ним.
  Лерд выехал через несколько часов. Энель дала ему возможность удалиться, а потом поехала по его следам. В следующем же селении она сменила коня и купила широкий плащ с капюшоном. Она уже знала куда он держит путь и направилась туда же.
  Девушка сопровождала его уже четыре дня. Несколько раз она была близка к провалу, Лерд проходил слишком близко, но ей удалось остаться неузнанной. Энель пряталась в тёмных уголках зала, слушала его пение с замиранием сердца, а потом сопровождала его на очередное свидание. Только она никогда не знала, что это будет свидание.
  Каждый день новая женщина, иногда несколько. В ней бушевала ярость. Энель упрекала себя за глупость, но теперь не сомневалась, она не была ему нужна, он даже не вспоминал о ней. На пятый день, она опять вышла за ним.
  Лерд направился в тёмный закоулок. Темноту ночи нарушал лишь один отблеск света, где-то на окне горела свеча. Она зло сощурилась. Очередная пассия. Всё, так больше не может продолжаться. Это было свыше её сил. Когда Энель увидела, как на встречу эльфу выбежала какая-то женщина, как он страстно обнял её, как прижал к стене, задирая юбку. Терпение лопнуло. Девушка отделилась от стены и, подойдя ещё на несколько шагов, метнула нож. Девица испуганно вскрикнула, Лерд обнажил кинжал, повернувшись лицом к опасности.
  Энель сделала несколько шагов и зло крикнула.
  - Убирайся, девка! Не с тобой разговор будет.
  Девица ещё раз взвизгнула и скрылась за дверью, заперев её за собой. Лерд убрал кинжал.
  - Беда? Что за фокусы? Ты же сама решила уйти, зачем меня преследуешь теперь? Решила убить?
  - Нет, - произнесла она, подходя ближе и стянув капюшон с головы, ветер подхватил рыжий огонь волос. - Не убить, Лерд. Я ушла в надежде, что ты остановишь меня, что ты не дашь мне уйти.
  Их разделяло всего несколько шагов, она уже могла видеть на его лице непонимание.
  - Ты не хотела рисковать жизнью. Ты испугалась постоянного преследования.
  - Нет, Лерд. Ты так ничего и не понял. Я ушла потому что боялась, что однажды не сдержусь и убью. Убью одну из твоих любовниц. Убью, чтобы... чтобы ты понял... Чтобы ты заметил меня.
  Она сделала последний шаг и теперь стояла вплотную к нему. Девушка подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза. Он был выше её, она едва доставала до его плеча. Сбросив плащ, приподнялась на носочки и ухватив его за шею, заставила склониться к ней. Энель колебалась лишь секунду, а потом горячо поцеловала его в губы. Замешательство менестреля длилось не дольше мгновения, а потом она почувствовала его руки, обвивающие её талию и приподнимающие над землёй: он ответил на поцелуй. Так продолжалось несколько минут, после Лерд поставил девушку на землю и оторвался от её губ.
  - Постой, Беда, ты всего лишь дитя, я не могу.
  - Ты не хочешь меня?
  - Нет.
  Она отпрянула от него, но он схватил её за руку.
  - Да нет же. Я хочу, о, боги, я знал, что ты станешь моей погибелью. Беда, я никого никогда не желал так страстно, как тебя! Но ты...
  - Дитя? - она прильнула к нему. - Может и так, Лерд. Но разве это имеет сейчас значение? Ты слышишь, как стучит моё сердце? Если ты прогонишь меня, я уйду, но я умру от ревности и тоски. Я люблю тебя...
  - Беда, - нежно произнес он, дотронувшись до её щеки, по которой текла слеза. - Не надо. Я гораздо старше тебя, милая, я тебе в отцы гожусь, я...
  Она не стала слушать, лишь улыбнувшись, припала к его губам. Мужчина не устоял, приподняв Энель он прижал её спиной к стене, покрывая поцелуями лицо и шею. Отвечая на его ласки, она обхватила его бёдра ногами. Он остановился, чтобы перевести дыхание и пристально взглянул в зелёные глаза.
  - Ты, действительно беда. Не будем же мы делать этого здесь, на улице? Слезь с меня, идём в уютную комнату, там есть постель, вино, и еда.
  - Постели хватило бы, - отпуская его, прошептала она.
  Подобрав брошенный плащ, они вернулись на постоялый двор. Захватив у хозяина кувшин вина и блюдо с едой, он увлёк девушку за собой в небольшую комнатку под самой крышей.
  Едва Лерд поставил блюдо, как она вновь поцеловала его. Он подхватил Энель на руки и опустил на постель. Продолжая целовать, он ласкал её бедра, прижимая к себе податливое тело всё сильнее. Она судорожно шарила слабыми пальцами по его камзолу, пытаясь расстегнуть тугие пуговицы. Ворон оторвался от неё, крепко прижав запястья девушки к кровати.
  - Ещё две недели назад, ты вздрогнула, когда я раздевался, а теперь тебе не терпится меня раздеть. Может нам лучше остановиться, Беда? Я не хочу, чтобы ты делала это из чувства долга. Ты ничего мне не должна, девочка.
  - Дурак, - произнесла она, вырвала свои руки из его хватки и уложила его на спину, сев сверху. - Разве похоже, что я делаю это только по одной причине? Нет, Лерд, есть ещё кое-что. Я хочу быть с тобой. Хочу прожить жизнь с тобой. Хочу делить с тобой не только постель, не только музыку, не только тяготы пути. Я люблю тебя, Лерд. И я хочу, чтобы ты любил меня.
  Она прикоснулась к его губам, а потом начала целовать его шею. Руки перестали дрожать, девушка уверенно справилась с застёжками на камзоле. Эльф гладил стройные бёдра, и не прекращал отвечать на поцелуи. Энель же чувствовала, что больше не будет разговоров, страсть искала выхода. Он резко сел, стянул с себя камзол и рубашку, а потом вновь уложил её на спину. Она ойкнула, резкое движение отозвалось болью и в плече, и в боку.
  - Прости, меня, девочка. Я буду аккуратнее, ты просто заставила меня позабыть обо всём на свете.
  Он смотрел на неё несколько секунд, а потом прикоснулся губами к нежной шее.
  -Позволь я раздену тебя. Не страстно, как хочешь ты, а аккуратно, наслаждаясь каждым мгновением. Запоминая каждый миг, блаженства.
  Она не ответила. Девушка понимала, что ему не нужен ответ. Мужчина улыбнулся и принялся за дело. Медленно и нежно, покрывая поцелуями каждый обнажаемый участок тела. Когда он стянул с неё рубашку, шпионка застонала и руки впились в одеяло, на котором она лежала. Энель захватил водоворот чувств, остановилось время, замерло и перестало существовать мироздание. Теперь были только двое: он и она. Его ласки и её нега. Она замерла ощущая, как разгорается пламя внутри, как темнеет в глазах, как слабеют ноги. Не было ничего. Только его губы, только его руки, только его чёрные глаза. Его рука скользнула по плоскому животу, и повторяя его движение вниз пополз жар. Менестрель аккуратно распустил пояс и стянул с неё штаны. Когда его губы коснулись острой коленки, а руки легли на обнажённое бедро, она опять застонала. Он остановился и посмотрел на неё.
  - Я уже видел тебя обнаженной, я менял тебе повязки, и даже не позволял себе мечтать, что смогу когда-нибудь покрывать поцелуями твою нежное тело, Беда. Ты не представляешь, чего мне стоили те пять ночей, когда я лежал рядом с тобой и не смел к тебе прикоснуться, когда я ощущал жар твоего тела и не имел права прильнуть к тебе губами. Я потому и искал других женщин, я не мог насытиться, потому что хотел только одну, тебя, Беда. Хотел и не смел даже мечтать.
  - Хватит болтать, - оборвала она его. - Ты думаешь мне было легче? Но теперь всё позади. Не трать наше время на разговоры.
  Он улыбнулся и его руки сжали её бедра, а губы прикоснулись к животу. Она впилась ногтями в обнажённые плечи менестреля. Его ласки становились более настойчивыми и смелыми. Энель металась в постели, пытаясь не стонать от испытываемого желания, стараясь не торопить его, мучаясь и наслаждаясь каждым мгновением.
  - Пожалуйста, Лерд, хватит, я не могу больше, - взмолилась она, когда он оторвался от её тела на короткое мгновение.
  Его горячее дыхание обожгло живот.
  - Беда, - облизывая пересохшие губы, дрожащим от нетерпения голосом произнес он. - Я должен знать. Ты... У тебя это уже было...
  Она вздрогнула, ощущая, как холод ужаса охватывает её, вырвалась из его рук и сжалась у изголовья кровати, обхватив колени руками. Девушка смотрела на него взглядом загнанного зверька.
  - Да, - поборов страх процедила она. - Но тогда всё было не так.
  Он всё понял.
  - Прости, но я должен был знать. Если тебе страшно давай остановимся.
  Она отрицательно замотала головой, хотя сейчас ей больше хотелось плакать, чем стонать, принимая его ласки. Зачем он всё испортил? Но он понял и сел на край кровати, успокаивая дыхание.
  - Всё, всё. Не бойся. Хватит на сегодня. Давай-ка я укрою тебя одеялом, и мы просто полежим рядом. Мне тоже нужно немного времени, чтобы прийти в себя, он подал ей одеяло и отвернулся, чтобы не смущать девушку.
   Энель закрыла глаза, и быстро утёрла слёзы, пока он не видит. А потом посмотрела на его обнаженные плечи с кровавыми отметинами ногтей и страх отступил. Она отбросила одеяло и быстро переместилась на край кровати, обняла его за плечи и начала покрывать его спину поцелуями.
  Он другой, всё будет по-другому, он не хотел обидеть, он боялся сделать больно. Девушка прильнула к его спине всем телом. Руки обвили торс мужчины, продолжая целовать широкую спину, она потянулась к ремню.
  Несколько секунд Лерд пытался осознать, что же происходит, а потом все сомнения вылетели из головы. Он дал ей несколько мгновений, а потом убрал руку и резко повернулся к ней лицом и припал к нежным губам.
  - Негодница, - прошептал он. - Я едва рассудка не лишился, когда понял, что и сегодня я не смогу обладать тобой, Беда. Теперь придётся начать с самого начала.
  Мужчина опустил девушку на постель и с упоением начал ласкать, вздрагивающее под каждым прикосновением тело. Когда он прикоснулся к ней она вздрогнула, застонала и попыталась вырваться, не для того чтобы бежать, а для того, чтобы быстрее его раздеть, быстрее ощутить тепло его тела. Он опять сдержал её уверенным твёрдым движением и продолжил свои ласки. Она вздрагивала, стонала, вырывалась и падала без сил. А он не останавливался. Девушка потеряла счёт времени, один всплеск сменялся другим и каждый следующий был сильнее прошедшего, ей казалось, что она вот-вот взорвётся, от переполняющего её желания, а он всё не останавливался.
  Энель смогла перевести дыхание, лишь когда мужчина избавлялся от штанов и сапог.
  - Прости, милая. Я больше не могу, -извиняясь прошептал он и нежно развёл колени.
  Она ощутила жар его тела. Вскрикнула и попыталась вырваться. Он удержал её, поглаживая бёдра.
  - Тише, Беда. Я и так с трудом сдерживаюсь. Я уже давно отвык от таких испытаний. Тише... если ты дёрнешься сильнее, то сама причинишь себе боль, я не лучший выбор для первого мужчины. Прекрати брыкаться, девочка. Если ты не прекратишь дёргаться, я остановлюсь и спать пойду.
  Энель честно попыталась сдержаться, но у неё ничего не получалась. Ей казалось, что он слишком осторожен, слишком медлителен, ей хотелось всего и сразу, а он, словно нарочно, медлил. Она попыталась перехватить инициативу, но он не позволил, решительно остановил её. Лерд прижал её к кровати и заглянул в глаза.
  - Ты думаешь мне не хочется этого? Ты думаешь, что я специально мучаю тебя и себя?
  Она не ответила, лишь застонала и попыталась обвить его бёдра ногами.
  - Так нельзя, Беда. Ты не понимаешь. Доверься мне. Всё будет, но в своё время, мы же не хотим, чтобы тебе было неприятно, правда? Так что замри и не мешай, иначе, пеняй на себя.
  Она смирилась, но лишь на несколько мгновений, а потом перестала вырываться, молча припала к его губам, руки гладили широкие плечи, оставляя едва различимые царапины.
  - Прекрати, Беда. Да чтоб тебя, демоница.
  Он сделал резкое движение и прикрыл её рот ладонью заглушая крик.
  - Несносная девчонка! - выдохнул он ей на ухо. - Просил же. Ну всё, самое страшное позади, милая, дальше всё будет проще и гораздо приятнее.
  Он нежно покусывал мочку её уха.
  Теперь Энель поняла почему женщины вились около него стаями. Нежность и сила сливались в нём, составляя идеальное сочетание. Больше он не сдерживал её, упиваясь страстными порывами.
  Девушка полностью растворилась в нахлынувших чувствах, едва не лишаясь сознания от переживаемых эмоций, которые накрывали с головой, унося в поднебесную высь. Когда всё закончилось он нежно уложил её поудобнее (сама она уже не могла пошевелиться). Лерд гладил вздрагивающие плечи, целовал шею, нежно обнимал, прижимая к себе.
  - Теперь ты только моя, Беда. Я никогда тебя не оставлю. Ты моя, - шептал он ей на ухо.
  Так она и уснула. Наслаждаясь его нежностью.
  Едва проснувшись, девушка испугалась, что ей всё приснилось, но тёплое ровное дыхание на шее и тяжёлая рука, лежащая на обнажённо бедре, уверили её, что всё было именно так, как она помнила. Энель охватило желание повторить всё ещё раз, и она вывернулась из его объятий и уложила его на спину, нежно прикоснулась к исцарапанным плечам губами. Он открыл глаза и улыбнулся.
  - Ненасытное дитя, - он протянул руку к потрепал растрёпанные рыжие волосы. - Может сперва перекусим?
  Она улыбнулась, обнажив зубы и отрицательно мотнула головой. Сбросив с него одеяло, продолжила ласки. Он не противился, позволяя ей всё, что она решалась делать. Она видела, как в нём возрастает желание. Но мужчина продолжал наслаждаться неловкими ласками с мягкой улыбкой на губах. Вспоминая ненавистные ранее уроки, Энель стремилась продемонстрировать любовнику своими действиями, всё, что происходило в душе. Лерд приоткрыл глаза и сладострастно улыбнулся.
  - Ты просто беда, девочка.
  Ворон крепко обнял её и уложил на спину.
  - Такая милая, робкая и настойчивая. Что тебе нужно от меня?
  Она забросила ноги на его бедра.
  - Ты! Мне нужен ты.
  Мужчина улыбнулся и исполнил её желание.
  Уставшие, но довольные они приступили к еде. Любовники сидели голыми в постели и кормили друг друга, обливались вином, слизывая его с обнажённых тел и снова придавались любви. Они не выходили из комнаты весь день, лишь к вечеру к ним постучался хозяин, требуя оплаты за ещё один день постоя. Лерд потребовал ещё еды и выпивки.
  Когда Ворон приоткрыл дверь, чтобы забрать принесённое и расплатиться с хозяином, корчмарь увидел, что на смятой постели, прикрывая бёдра простыней, лежит юная девушка, глаза которой светятся счастьем.
  - Вам может воды принести, господин менестрель?
  - Воды? Принеси воды и большую бадью, хочу искупать свою беду. Отличная идея, хозяин.
  Он поливал Энель водой, смывая солёный пот и сладкое вино с нежного тела. Она улыбалась, наслаждаясь каждым мгновением, а потом игриво потянула его за шею и пока целовала набрала полные ладошки воды и плеснула на грудь. Мужчина улыбнулся и достал её из бадьи, поставил на пол, покрывая чистое тело поцелуями.
  - Ты грязный и плохо пахнешь, - отбивалась она от него.
  Вырвавшись, девушка забежала за кровать и в него полетела подушка. Лерд поймал метательный снаряд и отбросил в сторону.
  - Хочешь поиграть, дитя? А ты знаешь, что я сделаю с тобой, когда поймаю?
  - Неа, не знаю, но могу предположить. Но меня ещё нужно поймать.
  - Я тебя отшлепаю, несносная девчонка. А потом... Нельзя же так издеваться над немощным стариком.
  Девушка весело засмеялась. И метнулась в сторону от его рук.
  Когда беглянка была поймана, Лерд крепко сжал руки девушки и повалил на постель. Рыжие волосы разметались по смятым простыням. На губах сияла обворожительная улыбка.
  - Я обещал тебя отшлёпать, Беда. А я всегда держу слово, - он повернул девушку на живот и легонько шлёпнул.
  Она игриво подставила попку для очередного удара.
  - Невыносима, - констатировал Лерд.
  Обхватив девушку за талию, мужчина поставил её на колени.
  Насладившись друг другом, они опять уснули.
  Утром они расплатились с недовольным хозяином, судя по всему их игры не давали ему спокойно спать. Но они были равнодушны к его настроению. Они были счастливы."
  "Всё стало просто. Они вместе путешествовали, пели, ели и проводили ночи. Но разве могло счастье двух убийц длиться долго? Им было отпущено всего несколько месяцев. В тот ужасный день она осталась одна на несколько часов, Лерд отправился покупать провиант и новую одежду, во время последней игры он случайно разорвал всё, что было на ней, теперь нужно было что-то на смену. Энель вышла на улицу подышать вечерним воздухом, предвкушая сладость приближающейся ночи.
  Она ничего не услышала, замечтавшись. Девушка не успела даже пискнуть, когда грубая крепкая рука зажала ей рот, кто-то ловко скрутил её запястья за спиной. Больно впилась в кожу верёвка.
  - Спокойно, я лишь доставлю послание и отпущу тебя. Поняла? Не заставляй меня душить тебя, это, конечно доставит мне удовольствие, но это не входит в мои планы. Будешь слушать?
  Она кивнула, в сгущающихся сумерках девушка смогла рассмотреть на руке, зажимающей ей рот рисунок чёрного ворона. Всё внутри неё оборвалось.
  - Отлично, ты уже поняла кто я, это упрощает мою задачу. Ты знаешь кто твой любовник?
  Она кивнула.
  - Отлично, ещё проще. Ты знаешь зачем я здесь?
  Её сердце перестало биться, она с трудом проглотила слюну и опять кивнула.
  - Хорошо. Хочешь что-то сказать?
  Опять кивок.
  - Закричишь, убью, - пообещал мужчина и убрал руку, зажимающую ей рот, но в спину упёрся кинжал, она почувствовала его холод даже сквозь одежду.
  - Не тронь его. Он ушёл от вас. Я освободила его от клятв. Я сказала, что он больше не Ворон.
  Мужчина хрипло рассмеялся.
  - Идеалист Лерд. Узнаю своего брата. Нельзя стать бывшим Вороном, девочка. Ворон всегда остается Вороном, никакие слова не могут этого изменить. Так что выбрось из головы эти глупости.
  Она кивала головой и старалась избавиться от верёвки на запястьях. За отворотом куртки аккуратно устроился и ждал своей очереди небольшой ножик. Нужно было только достать его. Чтобы движения были незаметны, нужно повернуться лицом к Ворону.
  - Можно мне повернуться, я не люблю разговаривать стоя спиной к собеседнику.
  Мужчина хмыкнул и резко дернул девушку за плечо поворачивая к себе лицом.
  - Ну-ка, дай рассмотреть тебя, деточка. Очень уж интересно, что за птица вскружила голову Лерду.
  Он бесцеремонно приподнял её лицо за подбородок, чтобы рассмотреть в свете луны.
  - Странно, ничего особенного, у него были и покрасивее и с большими достоинствами, а твои прелести и не различить под курткой, не знал бы что ты девка, за пацана бы принял. И что же ты хотела мне сказать, деваха?
  Ножик уже разрезал половину верёвки, нужно было ещё немного времени.
  - Не трогайте его, отпустите, он же не хочет больше быть одним из вас, он так давно ушёл, оставьте его, - взмолилась она, пуская слезу.
  В это время верёвка ослабла, и она перехватила ножик для нападения, но не успела ничего сделать, мощный удар в челюсть остановил её порыв. В глазах потемнело, но ей не дали упасть, а уложили на землю и обыскали, изъяв всё оружие, что было у неё при себе.
  Сознание медленно возвращалось, руки опять были связаны, теперь уже более надёжно, рядом сидел высокий мужчина в чёрной маске, перед ним на земле было разложено её оружие.
  - Лерд хорошо тебя обучил, я едва не попался на твои уловки, дитя, но тебе не хватает опыта. С такими, как я - тебе ещё рано тягаться. Итак, вернёмся к основной теме нашего разговора. Ты хочешь, чтобы я сохранил ему жизнь?
  - Да, - твёрдо ответила она.
  - Хорошо, но ты же понимаешь, что я не могу не выполнить задание и вернуться с пустыми руками.
  - Какое у тебя задание?
  - Не это важно, дитя. Но у меня есть предложение. Жизнь, за жизнь. Я оставлю его в живых, но убью тебя.
  - Я согласна, - ни секунды, не колеблясь решительно заявила Энель.
  Мужчина чуть внимательнее взглянул на неё.
  - Так ты его действительно любишь, дитя? Любишь так, что готова отдать свою юную душу, спасая этого развратника? Как интересно! А что бы сказал он, предложи я такой выбор ему? Ты не думала об этом?
  - Это не важно, - убеждённо произнесла девушка. - Убей меня.
  - Странно, - пожал он плечами. - Но это уже не моего ума дело.
  Из темноты выступила фигура в тёмном плаще.
  - Ну, здравствуй, Энель, девочка моя.
  Она вздрогнула. Ворон пришёл не один. Та, от которой она пыталась бежать всё это время, была здесь. Лунный свет вырвал из тьмы высокую причёску и обманчиво добрую улыбку её Святейшества, главы церкви, преподобной Матери.
  - Долго же ты бегала, малышка. Я успела соскучится по тебе. И вот, когда мне повстречался этот достойный человек, я поняла, как тебе удавалось так долго скрываться от моих глаз. Он не убьёт тебя, Энель, я не позволю ему. Слишком много надежд я возлагаю на тебя, дитя.
  - Ваше Преподобие, я бы склонилась в поклоне, но делать это связанной и лежа на земле не слишком удобно, - зло огрызнулась она.
  - Узнаю мою девочку, - рассмеялась седовласая женщина.
  - И что же за интриги связывают церковь и наёмных убийц?
  - Всё просто, девочка моя. У нас тоже есть неугодные и неудобные люди, которых проще устранить, чем переубедить. Видящие - слишком чисты, для тайных убийств они не подходят, Ищущие - тоже не подходят, на Нейтралов мы не имеем никакого влияния. Поэтому иногда нам приходится прибегать к услугам чёрного братства. Но они берут очень высокую цену, поэтому почти десять лет назад я решила обзавестись собственным Вороном, который будет служить только интересам церкви. Магистр подробно описал мне процесс тренировок и посоветовал искать кандидата среди уличных воришек не старше семи лет. Так мы и встретились с тобой, девочка моя. Вороны не берут девочек, но я решила, что это знак судьбы. Я следовала всем советам магистра в процессе твоего обучения. И даже позволила тебе бежать, как это принято у них. По словам магистра, ты должна была вернуться не позднее трёх-четырёх месяцев, Энель, но ты всё не возвращалась. И тогда я забеспокоилась, начала тебя искать. Помощь Воронов и здесь оказалась кстати. Мы нашли тебя и узнали с кем ты путешествуешь. Лерд уже давно приговорён к смерти, поэтому мы здраво рассудили, что, если убрать его, ты вернёшься, но те двое недотёп, которых отправил магистр на это задание, не справились. Полукровка не пострадал, а вот ты была серьёзно ранена.
  - Это вы их послали?
  - Конечно, я же говорю, ты очень ценна для меня, девочка. А потом, мы опять вас потеряли из виду на несколько месяцев. И вот, неделю назад, тебя узнали, донесли кому надо, и мы здесь. А вот тут уже начинается интересное, мы узнали, что теперь ты не просто его спутница, он стал твоим любовником, Энель. Теперь над ним нависла неминуемая смерть. Во-первых, Вороны жаждут его крови, во-вторых, ни один мужчина не может остаться в живых после того, как спал с тобой, Энель. Ты моя, моё создание, мой план. Ничто и никто не должно отвлекать тебя от той цели, которую я указываю. Ты не можешь просто взять и влюбиться, отречься от меня и от Создателя. Твоя жизнь принадлежит мне. И теперь мне придётся позаботиться о том, чтобы ты больше никогда его не вспоминала. Ты принадлежишь Создателю и мне, Энель.
  - Оставьте его, - твёрдо проговорила она. - Не смейте его трогать, иначе меня вам тоже не получить.
  Она оторвала от воротника маленькую горошинку и сжала её в зубах. Ворон бросился к ней, но замер в шаге.
  - Что это? - удивилась Преподобная.
  - Яд. Лерд действительно хорошо её обучил. Стоит ей раскусить эту горошину и через несколько минут она умрёт, противоядия нет.
  - Как ты мог пропустить это? Я всё доложу твоему магистру, - разочаровано всплеснула руками преподобная. - Успокойся, Энель. Именно это я и собиралась тебе предложить. Мы оставим ему жизнь, я даже позволю тебе с ним проститься, дам тебе эту ночь. Но утром, ты уйдёшь. Оставишь его навсегда. И больше никогда не будешь искать встречи с ним. Ты должна запомнить, девочка, если ты нарушишь этот запрет, Лерд умрёт. За ним постоянно будут следить его братья, любая твоя попытка, будет стоить ему жизни. Но, если ты добровольно завтра утром отправишься со мной и будешь служить мне и Создателю, он будет в безопасности. Доживёт до седых волос и умрёт своей смертью. Его жизнь в обмен на твою верность. Выбор прост. Тебе нужно принять решение, милая, сейчас.
  - Я согласна. Клянитесь кровью Создателя, что не нарушите своего слова.
  - Клянусь, девочка. Он мне не интересен, мне нужна ты. Я буду ждать тебя в конюшне, когда взойдёт солнце. Не опаздывай, иначе я усомнюсь в твоей верности. Освободи её и верни оружие. До утра, девочка моя.
  Ворон разрезал верёвки, стягивавшие её запястья. И подал руку, помогая подняться. Она презрительно фыркнула и оттолкнула его.
  - Я буду ждать тебя, девочка моя.
  - Я приду, - коротко бросила девушка.
  Войдя в их комнату, Энель оперлась спиной на дверь и, опустившись на пол, заплакала.
  Лерд услышал её всхлипывания ещё на лестнице, поэтому открывая дверь, он был готов увидеть всё, но только не то, что увидел: его смелая, отважная Беда сидела на полу растирая по лицу горькие слёзы.
  - Беда, милая, что с тобой? Обидел кто-то?
  - Лучше бы обидел, Лерд, - она повисла у него на шее.
  - Девочка моя, что случилось?
  Энель зажмурилась и опять разрыдалась, пряча лицо на его груди. Он гладил её по волосам и шептал нежности, но это не успокаивало, она лишь заходилось в очередном приступе истерики. Прошло несколько часов, пока он понял, что единственно верным решением, будет жёсткое приведение в чувства.
  - Все, детка, хватит. Объясни толком, что случилось. Поверь мы сможем найти выход из любой ситуации, мы же вместе.
  Она подняла на него заплаканные глаза.
  - Прости меня, Лерд. Другого выхода не было. Он убьёт тебя, если я ослушаюсь.
  - Постой. Кто меня убьёт, кого ты ослушаешься?
  Энель всхлипнула. И сбивчиво рассказала ему о том, что это их последняя ночь, что ей позволили лишь проститься с ним и завтра она должна уйти. Ворон молча слушал её.
  - Ты не должна была так поступать, Беда. Это моя жизнь, я не хочу покупать себе жизнь ценой твоей свободы, ценой твоей души, милая. Я предпочёл бы умереть, но не отдавать тебя им.
  - Нет, Лерд. Я не смогу так. Ты будешь жить, и я буду жить, просто мы не сможем больше никогда увидеться, никогда больше я не поцелую тебя. Никогда больше твои губы не прикоснуться к моей шее. Но мы будем живы, Лерд. Это правильно, любимый. Однажды моё служение закончится, и я найду тебя.
  - Моя малышка, - он поцеловал её. - Когда твоё служение окончится я буду седым старцем.
  - Не важно, это совсем не важно, Лерд.
  Он улыбнулся, прижимая Энель к своей груди.
  - У нас осталось так мало времени, любимая, давай больше не будем его тратить на разговоры.
  Он поцеловал её в губы и подхватив на руки, отнёс в кровать.
  Лерд спал в изнеможении, когда она тихонько выскользнула из-под его руки и быстро собралась. Тяжело вздохнув, Энель вышла из комнаты, так и не решившись его поцеловать в последний раз.
  ***
  Крепко сжимая уже опустевший кувшин, Энель сидела у походного костра. Высоко в небе слабо поблескивали тусклые звёзды, луна медленно продолжала свой путь. По-зимнему холодный ветер пробирал до костей. Шпионка поднесла замёрзшие руки к огню чтобы побыстрее согреть. Острое покалывание сказало, что пора убирать пальцы от огня, но она не спешила. Женщина смотрела на огонь и хотела, чтобы так же просто, как сейчас она смогла отогреть свои руки, можно было согреть сердце. Ей так хотелось снова почувствовать тепло в душе.
  Энель закрыла глаза, пытаясь заглянуть в свою душу, но долгие годы она возводила ледяную стену, стену, которой отгородилась от всего, бастион, за которым спряталась, та наивная девчушка, которая просила опытного убийцу стать её учителем. Стена эта была неприступна и нерушима. Замурованной в ледяных скалах осталась Беда. Теперь она не могла себе позволить такой слабости. Шпионка стала мудрее и старше, гораздо старше. Энель закрыла глаза, сдерживая подступающие слезы.
  - Где же ты, Лерд? Где ты Ворон? Как бы мне хотелось увидеть тебя. Увидеть, чтобы понять, что всё было не напрасно.
  Но она знала, что никогда его не увидит. Потому что, если увидит, это принесёт смерть одному из них. Таковы были условия. Она знала, что он жив и продолжает своё странствие, знала всё о нём, теперь ей не нужно было лично его выслеживать, для этого были агенты и информаторы. Она знала, но этого было так мало...
  - Стрелочка? - вернул её в реальность спокойный голос Калена. - Ты что тут сидишь? Ты что ещё не ложилась?
  Лишь мгновение ей потребовалось, чтобы вернуть себе самообладание, когда она повернулась к командору её лицо ничего не выражало, каменная, нет, скорее ледяная маска.
  - Командор, - она улыбнулась. - Не спиться вот. Сижу вино пью, составишь компанию?
  Ей совершенно не нужна была компания, но, если бы она не спросила, Кален бы удивился. Энель не успела подумать о новых особенностях старого друга, Видящий внимательно изучал её.
  - Не уходи никуда, Энель. Я сейчас посты проверю и вернусь к тебе. Кажется мне, что нам пора поговорить. И твоя натянутая улыбка, Энель, не обманет меня, я не вижу её. Мне очень не нравится то, что я вижу.
  Женщина зло выругалась про себя.
  - Говорили же тебе, Беда, не води дружбу с Видящими. Кто бы ещё мог тогда мне сказать, что у меня в друзьях будет такой Видящий, от которого ничего нельзя скрыть.
  Она отчаянно стукнула себя по лбу кулаком. Но отступать было нельзя, теперь друг не оставит её, пока не докопается до истины. Нужно что-то срочно придумать, полуправду, чтобы он не почувствовал обмана. Но в голову упорно ничего не шло. Столько лет она хранила свою тайну, столько лет не позволяла себе даже вспоминать о прошлом, о своём бегстве. И вот в самый неподходящий момент появился тот, кому нельзя солгать. Мир рушится, Красный дракон свободен, скоро придёт конец всему, какой уже прок в тайнах? Ведь почти все, кого это касалось уже мертвы. Быть может настал момент истины? Пора открыть другу правду? Чтобы он понял, кого он нежно называет Стрелочкой. Кален вернулся с двумя кувшинами. Без слов подал ей один из сосудов и удобно устроился рядом с ней.
  - Пришло время, Энель, - спокойно сказал он. - Я всегда знал, что ты скрываешь своё прошлое и никогда не заговаривал с тобой об этом. Но весь мир сошёл с ума, и я хочу знать, кто скрывается за той маской, что ты носишь.
  - Зачем, Кален?
  Он внимательно посмотрел в зелёные глаза и улыбнулся уголками губ.
  - Чтобы облегчить твою боль.
  - Не понимаю, о чём ты, - невинно пожала она плечами.
  Он расстегнул застежку на меховом плаще и небрежно набросил его на плечи подруги.
  - Ты думаешь я не догадывался всё это время о том, что ты не просто правая рука Преподобной? Ты действительно считаешь, что я слеп, глух и глуп? Ты так боишься, что я узнаю, что тебя воспитывали, так же, как готовят Воронов, только с самого детства? Ты считаешь, что меня напугает общество убийцы? Я и сам убийца, Энель. Я не стану тебя осуждать.
  - Ты знал? Давно?
  - Всегда, - улыбнулся он. - Я был любимцем Преподобной, ты же знаешь. Однажды она вызвала меня на аудиенцию. И рассказала всё о тебе. Мы тогда уже сдружились, и она опасалась, что это может далеко нас завести, мы ведь были так молоды. Она считала своим долгом охладить мой юношеский пыл и предупредить, что меня ждёт кинжал на следующее же утро. Она сказала, что это закон, и даже ради меня, она не станет его изменять и порекомендовала держаться от тебя подальше. Но я не послушал её, и очень этому рад, Стрелочка.
  Он поднял кувшин.
  - За твоё здоровье, Тень. Ты замечательный друг.
  - Ты знал всё? - удивлённо бормотала она. - И никогда не подал вида? Ни словом, ни взглядом ты...
  - Меня учили этому, Энель, с детства, как и тебя. Для того, кто видит обман, обманывать становится очень просто, - пожал он плечами. - У каждого из нас свои призраки прошлого. Вот только грядёт новый мир, не знаю, чем он будет отличаться от настоящего, но перед вступлением в эту новую жизнь, всем нам придётся пройти обряд очищения, у каждого он будет свой, но я уверен, что будет. Так что же терзает тебя теперь, Стрелочка? Я вижу твои муки, даже теперь, когда ты знаешь, что никогда мне не лгала?
  - Однажды я сбежала от Преподобной, - она смотрела на его реакцию, но он лишь кивнул головой и опять подарил ей добродушную улыбку и продолжил за неё.
  - Испытание. Ничего умнее ещё никто не придумал. У каждого ордена своё испытание, но каждый прошедший обучение должен доказать свою пригодность к служению. О твоём испытании я тоже всё знаю. Ты пыталась забыться в объятиях Ворона-полукровки, - он задумался. - Лерд. Интересный выбор. Я встречал его. Лично моё мнение - староват он для тебя. Даже его эльфийские корни не могут скрыть этого.
  Она смутилась.
  - Не думала, что Преподобная рассказала тебе и об этом.
  - Не она, - отпивая сказал он. - Сам Лерд. Ты знала, что он написал балладу об этом? Конечно, там нет ни одного имени и поёт он её только на эльфийском, но так уж случилось, что со мной в тот день был один юный маг-эльф. Он-то и перевёл мне всё. А вот прочитать чувства исполнителя мне не составило труда даже тогда. Сейчас вспомню, он называл тебя Бедой в своей балладе. Я сразу понял о ком он поёт, вот уж не скажу тебе почему. Просто понял, что рыжая копна волос и зелень вольных лесов в глазах в сочетании с мастерским владением кинжалами, хитростью и непредсказуемостью - это точно про одну мою знакомую. А потом мы с ним мило поболтали, ты же знаешь, я могу быть очень убедительным, когда докапываюсь до истины.
  - Ты, - вспыхнули её глаза.
  - Тише, Беда. Не причинил я ему вреда, мы просто напились с ним. Эльфы почти не пьянеют, но тогда он здорово набрался и начался мужской задушевный разговор. Он не мог предположить, что я знаком с тобой. Но каждое его слово, укрепляло меня в догадке. Единственное чего я так и не понял, это почему ты отказалась от любви?
  - Ты еще спрашиваешь? Ты, который сам поступил точно так же?
  Он отвел взгляд.
  - Долг? Но ведь в тот момент ты была свободна. Ты ещё не прошла испытание, ты могла не возвращаться в монастырь. Что побудило тебя?
  - То же, что гнало тебя через пол мира, когда Мирра была в плену.
  - Ты отказалась от любви, потому что любила? Ничего не понимаю.
  - Не удивительно, командор.
  - Я вижу, как в тебе закипает гнев, Энель. На кого ты сейчас злишься?
  Она сделала большой глоток вина, ей предстояло разрушить светлый образ, сложившийся в его голове, и она не знала, как это сделать и опасалась последствий, хотя теперь это уже и не имело значения. Мир менялся, им всем нужно было меняться, чтобы найти своё место в новом мире.
  - Ты сказал, что тот, кто видит обман становится отличным лжецом. Так вот, мой друг, ты долгие годы благоговел перед самой искусной лгуньей. Её Святейшество была далеко не святой. Она поставила меня, тогда ещё совсем юную девчонку, перед выбором. Я должна была служить или они бы убили его.
  - Лерда? - уточнил Кален.
  Она кивнула.
  - Того единственного, кого я любила, того, кто любил меня.
  Она не смотрела на него, но даже если бы и смотрела не смогла бы различить мелькнувшее в добрых голубых глазах сочувствие, смешанное с презрением. Он быстро взял себя в руки и решил, что не стоит омрачать светлые воспоминания подруги, известными ему подробностями, рассказанными Лердом при их пьяной беседе.
  ***
  - Красивая баллада, Лерд, - икнул голубоглазый юноша. - Только очень печальная.
  - На самом деле всё ещё печальнее, чем я спел, Кален. Гораздо печальнее. Правда всегда грубее и банальнее, чем в песнях.
  - Да ты что? - продолжая разыгрывать пьяного, удивился Кален. - Неужели может быть что-то печальнее?
  - Может, мой юный друг. Ложь всегда печальнее, а предательство - непростительно.
  - Не могу понять, - расплылся в улыбке Кален, подливая Лерду крепкий эль.
  - Я предал её. Понимаешь?
  Кален насторожился. Он уже давно понял о ком эта песня. Понял всё то, что пытался передать певец. Он давно научился читать между строк, но не почувствовал предательства, только острую боль. Менестрель искренне переживал каждый момент. В его груди болью отдавалось каждое слово.
  - Не понимаю, - опять глуповато улыбнулся юный Видящий.
  - Это было лишь игрой. Всё, что случилось с нами. Всё было обманом, я лгал ей. Я знал о ней всё. Она была лишь заданием, моя Беда, - Лерд сокрушённо покачал головой. - Это было простым заданием, вернуть беглянку. Заставить её вернуться, в обмен на мою свободу. Но всё пошло не так. В том нападении всё было рассчитано, мой брат должен был ранить меня, и тогда мне предстояло с ней поговорить и сказать, что она сможет отомстить Воронам, лишь вернувшись на путь убийства. Но эта девчонка, истекая кровью, приняла на себя удар, защищая меня. Понимаешь?
  Кален понимал. Теперь понимал. Но не то, что пытался сказать певец. К нему пришло понимание того, что он видел в глазах Энель, какую боль она несла, чем она пожертвовала. В нём закипал гнев. Он решил немедля отправиться к ней и всё рассказать, чтобы облегчить её страдания.
  - А потом, - прервал цепь его мыслей Лерд. - Потом случилось невозможное. Выхаживая её, я влюбился. Впервые в жизни, я понял, что есть человек, который мне дороже жизни. Засыпая рядом с ней, я готов был отдать свою жизнь, только чтобы спасти её. Она была необыкновенной. У тебя было много женщин, парень?
  Кален предпочел промолчать, пьяный менестрель вряд ли вспомнит их разговор завтра.
  - А у меня было очень много женщин, но она... Ты знаешь, - внезапно протрезвев Лерд пристально взглянул в глаза Видящего. - однажды ты поймёшь меня. Когда надежды уже не будет, ты встретишь ту, ради которой готов будешь на невозможное. Поверь мне... На пути каждого мужчины встречается такая и главное, не упустить её, не позволить ей уйти. Ты должен держать её, быть с ней. Только с ней. Она станет твоей жизнью, как Беда стала моей. Это видимо моё проклятье... Я должен жить с этим. Должен жить, потому что она пожертвовала всем, чтобы я мог жить.
  Лерд опустил голову.
  - Что было дальше, Лерд?
  - Дальше? Она тоже полюбила меня. Однажды, она ушла. Сказала, что не может больше так жить, каждую секунду опасаясь нападения. Ты понимаешь? У неё получилось! Она изменилась. Она была готова к обычной жизни! Я отпустил её. Я надеялся, что она исчезнет, надеялся, что больше никогда не увижу её, и этим спасу. Я готов был понести наказание за невыполненное задание, только бы она была жива, была свободна, возможно даже счастлива. Но Беда вернулась. И больше я не смог её отпустить. Каждый день я боялся, что появится заказчица, каждый день я молил всех богов подарить нам ещё день, хотя бы один. А потом, спустя три месяца появился мой брат Ворон и сказал, что сегодня всё должно закончится.
  Он не стал наливать себе. Выпил прямо из кувшина.
  - Я мог восстать, мог забрать её и спрятать, но не сделал этого. Я не стал сражаться за неё. Никогда, мой юный друг, не повторяй мою ошибку. Дерись за свою любовь до последней капли крови, дерись, пока меч не выпадет из твоих мёртвых рук. Дерись! Иначе, ты умрёшь, как я. Я умер в тот день. Я ушёл, оставил её, бросил, предал. И она ушла. Ушла, считая, что спасёт этим меня! Она так любила меня! Хочешь знать, что было потом, когда утром за ней закрылась дверь?
  Кален молча налил себе эля и коротко кивнул. Он хотел знать, ведь это была правда, а его учили искать правду. Энель была другом, нужно было знать правду.
  Лерд кивнул и продолжил рассказ.
  ***
  Лерд.
  Я сел в постели едва за ней закрылась дверь.
  - Прощай, Энель. Прощай моя беда, - это всё что я смог тогда сказать.
  Я стоял у окна, наблюдая, как две всадницы выезжают за ворота. Она не оглянулась и это было правильно. Холод сковывал моё сердце, я понял, какую совершил ошибку, но ничего не сделал. Дверь в комнату приоткрылась и рядом оказался тот самый Ворон, который вчера смог захватить врасплох Энель.
  - Отлично разыграно, как по нотам, - глухо рассмеялся он. - У вас эльфов видать в крови актёрство. Такой затяжной спектакль, но ты молодцом, терпеть рядом эту маленькую занозу столько времени. Ты что грустишь, брат?
  - Да. Что так заметно? - огрызнулся я, подошёл к нему и коротко ударил его в челюсть. - Это за неё, ты не должен был причинять ей вреда.
  Мужчина потёр место удара.
  - А ты не должен был ей яд давать. Она едва не покончила с собой.
  Я застыл и непонимающе посмотрел на Ворона.
  - Я что дурак, по-твоему? Я не давал ей яд.
  Мужчина снял черную маску и расхохотался.
  - Она провела меня и заказчицу. Одуреть. У этой крошки отличные задатки.
  - Ты не представляешь на сколько ты прав, брат.
  - Я не узнаю тебя, Лерд. Это было всего лишь задание...
  - Она любила меня, понимаешь? Не так как другие. Искренне, беззаветно, так, как может любить только чистая душа. Что они сделают с её душой? Что будет с ней теперь?
  - Ты тревожишься о ней? Что с тобой? Неужели ты действительно в неё влюбился, Лерд?
  Я не ответил. Я стоял в изголовье кровати любуясь несколькими рыжими волосками, оставшимися на подушке, после нашей последней ночи.
  ***
  - Вот так всё для меня и закончилось, парень. Только несколько волосков на подушке и воспоминания, - он порывисто схватил Калена за руку чёрные глаза в упор смотрели в глаза Видящего. - Никогда не отпускай свою любовь, парень. Потом будет только боль. Боль, по сравнению с которой, всё остальное покажется лишь игрой.
  Кален отвёл его в комнату и закрыл дверь, давая возможность менестрелю проспаться. Поэтому даже он не знал о том, что случилось потом.
  ***
  Лерд услышал, как удаляются шаги юноши. И спокойно сел в кровати. Он налил себе воды и улыбнулся. Всё было кончено. Парень не заметил подвоха, он был слишком увлечён рассказом, докапыванием до истины в прошлом, и не заметил обмана в настоящем. Эльфийская кровь сделала Лерда устойчивым к алкоголю, но, если бы он не изобразил пьяного, парнишка бы ему вряд ли поверил. А так, всё было просто. Нужные слова были сказаны и теперь рано или поздно, паренёк обязательно расскажет Энель, о том, как её обманули. И освободит этим рассказом.
  Ведь если она поймёт, что всё было подстроено, наверняка разозлится, и перестанет думать о судьбе обманщика. Главное, чтобы парень не тянул с этим, чем быстрее Беда узнает правду, тем быстрее сможет бежать от ненавистных воспитателей. Он многому её научил и верил, что на сей раз, она сможет скрываться и без его помощи.
  Конечно, паренёк подпишет ему смертный приговор, Вороны всегда держат слово и когда её Преподобие потеряет свою Энель, всё негодование обрушится на голову Лерда, но он был готов принять этот удар. Он понял, что готов умереть, чтобы освободить свою Беду. Только бы не было слишком поздно. Только бы его посланец не стал дожидаться удобного момента. Быть может она сама захочет его убить, тогда он сможет ещё раз посмотреть в её зелёные глаза. О большем он и не мечтал, только увидеть её ещё хотя бы раз, увидеть свободной. Лерд видел, как юноша вместе со спутником отправились в путь немедля и улыбнулся.
  - Поспеши, Видящий. Помоги мне исправить мои ошибки.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"