Артюр Рембо. Песок сушил пустыню.
И город спал, глаза полузакрыв.
Каирский дождь шептал, как паутина.
О чем-то плакал. Медленно, навзрыд.

Все было просто и определенно.
Б-г - это Б-г. А мысль - это мысль.
Но надо быть ребенком и влюбленным,
Чтобы об этом вслух переспросить.

Ничто не вызывало ощущений
Своей неповторенной красоты.
И в смутных очертаньях поселений
Не возникали новые мечты.

Томительно тянулось бремя буден,
Начавшееся пыльною весной.
Не ведал он, что, может быть и люди,
И даже сам он был тому виной.

Уехал... Смуглость африканок
Не заменила белых жестких лиц.
И он не понимал ни океана,
Ни слов, ни новых буден, ни столиц...

У желтого египетского камня
Обиженный и дремлющий феллах
Читал молитву, как мольбу, напамять,
Не разобравшись в старых письменах.