Вероника уже приняла душ и подкрасилась, и теперь сидела на кухне в стареньком халатике, допивая кофе. Она почему-то волновалась и ругала себя за это. Весь последний месяц она провела в лаборатории Айрапетяна. Аркадий Васильевич оформил стажировку. Она знала, что первая операция по новой методике оказалась успешной, что пациент сегодня проходит медкомиссию и выписывается - об этом говорили в лаборатории. Ей даже спрашивать не пришлось.
Сегодня она возвращалась в отделение, к привычным обязанностям - заказанное новое оборудование, ради которого её, собственно, и отправили к Айрапетяну, ещё не завезли.
Ей нестерпимо захотелось перекрасить волосы - пусть будут каштановые. Но это не пойдёт к её светло-серым глазам, и вообще - выходить из дома через сорок минут, она не успеет. Да что там! Это просто глупость какая-то! Девушка рассердилась - ей уже двадцать четыре, взрослая, пора бы немного ума в голове иметь. Она такая, какая есть, и точка. И вообще - при чём тут Лендер?
***
Она катила по коридору столик с назначенными врачом лекарствами, развозя их по палатам. Рослый темноволосый парень шёл навстречу - уже в "городской" одежде, джинсах и красной клетчатой рубашке. Вероника даже остановилась, так захватила её радость, которая словно бы транслировалась на некоей не изученной ещё физиками частоте. По-особенному свободная походка, блестящие глаза, счастливая и слегка ошарашенная улыбка... странно, что никто из проходящих мимо этого словно бы не замечал.
Вероника толкнула столик вперёд... надо было просто пройти мимо. Пилот не узнал бы её. Но девушка не выдержала.
- Теодор? Я вижу, вас выписали?
Пилот шагнул в её сторону.
- Вероника! Вероника? У тебя глаза... серые....
Он подошёл ближе, положив руку на поручень столика рядом с пальцами девушки и вглядываясь так, будто смотрел глазами впервые в жизни.
- Да, - девушка убрала руку. - Не карие.
- Серые глаза - рассвет...
- Ч-что? - глаза Вероники были не только серые, но и круглые, как две медали "За отвагу".
-Серые глаза - рассвет,
Пароходная сирена.
Дождь, разлука, серый след
За винтом бегущей пены.*
- Что это?!
- К-китс... или Киплинг... но точно на "К"...
- Я хочу сказать - ты читаешь девушкам стихи?!
- Нет. Ты - первая, - пилот просиял, быстро возвращаясь к привычному стилю бесхитростного ухаживания.
- А дальше? - с лёгким ехидством спросила медсестра.
- Не помню, - искренне сказал парень. - Там ещё всякие глаза, голубые, карие... Это училка у нас была, Эльвира Романовна. До сих пор не понимаю, зачем фермерам Киплинг... то есть Китс... ну, оба. Но у тебя-то серые, так что остальное и неважно. Особенные... Ты - особенная!
- Просто у тебя эйфория, - поставила диагноз медсестра. - Я правильно понимаю, что комиссия признала тебя годным?
- Ага... - пилот сверкнул глазами, вытащил из нагрудного кармана синенькую космофлотовскую медкнижку и помахал в воздухе, затем бережно спрятал назад. - Вероника... только ты одна меня понимаешь!
- Ох, не-ет, только не это!!!
- Что?
- "Ты одна меня понимаешь" - так говорят престарелые донжуаны шестнадцатилетним соплячкам. Ты - ещё не он, а я - уже не она. Но лет через тридцать попробуй - сработает.
- Да столько не живут! Ну... ладно, убедила. Никто меня не понимает, даже ты, - пилот понурился, но в глазах плясали черти.
- А что тут понимать? - Вероника фыркнула. - Ты мечтаешь оказаться подальше отсюда, влезть в инфранет и посмотреть списки вакансий. Верно?
- Ну... да. Но не только! - Теодор оглядел фигуру девушки с откровенным интересом.
- А потом ты улетишь. И возвращаться не планируешь, так? - Вероника не давала себя сбить.
Пилот небрежно пожал плечами.
- Да кто ж такое планирует? Может, занесёт ещё сюда когда-нибудь.
Вероника кивнула.
- Я так и думала. А я вот больше люблю на одном месте, - сообщила она. - Мне очень повезло с этой работой, знаешь? И я планирую получать высшее сестринское образование.
- Это отлично, - с энтузиазмом согласился пилот. - Так... давай прикинем. Ты дежуришь, значит, освободишься завтра утром, так?
- Так... эй, погоди, я...
- Ну, значит, я сейчас в гостиницу, а завтра в полдевятого за тобой залечу, лады?
- Теодор Лендер! Вам не кажется, что это как-то не так делается?
- А как? - с готовностью откликнулся пилот.
- Ну... сначала надо поинтересоваться, нет ли у меня других планов и не буду ли я возражать! - медсестра сердилась и одновременно чувствовала себя захваченной этим непринуждённым напором.
- Так я ровно это и спросил! Только короче. Так ты не против?
Но когда на следующее утро она, застёгивая на ходу пальто, вышла из подъезда корпуса, он уже ждал рядом с крохотным беспилотным флайером аэротакси. Прямо посередине площадки с надписью "Только для служебного транспорта". Медсестра мельком удивилась - как ему удалось "уговорить" машинку приземлиться в неположенном месте? Через пять минут после того, как она села в прозрачную кабину флайера, она уже ничему не удивлялась.
Она подумала только, что делает глупость... но иногда можно, верно?
***
Потом они встречались ещё несколько раз - он упорно просматривал списки вакансий, ходил на собеседования, но вечера у него были свободны. Она не спрашивала, как прошло собеседование - обычно он сам, небрежно пожав плечами, говорил: "Опять мимо". Но тут же светлел: "Зато нашёл ещё одну, завтра попробую".
И вот спустя две недели они сидели в баре "Белая звёздочка". Тед взял пива - "не фонтан, конечно, но и не помои" - и присматривался к посетителям. Это был портовый бар "для поиска работы" - если бы не это, Вероника сюда бы не пошла, но она чувствовала то, что стояло за небрежным "не срослось на этот раз" и пожатием плеч. Она искренне хотела, чтобы пилоту наконец повезло. Ну... честно-то говоря, её присутствие никак не могло бы повлиять на события. Но ей не хотелось весь вечер сидеть и гадать - получилось или нет, и в ответ на уговоры - "Тебе там будет... это... неинтересно" - она ответила чуть ехидно: "Нет, что ты! Посмотрю на ещё одну сторону твоей жизни".
За соседним столиком сидели трое. Заросший по самые глаза неопрятной бородой мужик уткнулся в кружку и лишь иногда издавал невнятные междометия - вероятно, временно утратив способность к членораздельной речи. Зато двое других её ещё сохраняли - к несчастью. Один - рыхлый, с широкой хитроватой ряшкой, второй - подтянутый, седоватый.
- К-какое... "ресурс выпро... работан"! Как птичка... летать будет!
- Нет, Коля... Колян... Иваныч... т-ты понимаешь...
- Понимаю! Ты меня уважаешь? Я ув-важаю... потому... никому другому, вот. Только тебе. Помнишь, как...
Ряшистый мужчина осоловело заглянул в свой стакан, потеряв нить разговора.
- Помню! - неожиданно твёрдо отозвался его собеседник. - Как ты новые сапоги на склад получил, и...
Девушка поморщилась. Несвязный разговор становился всё громче, перекрывая шум зала.
- Сейчас я их заткну, - Тед поднялся.
- Нет! - Вероника испугалась. - Тебе нельзя... не надо. Тебе же врач сказал!..
- Не бойся, маленькая. Я спокойно разберусь.
Пилот подошёл к шумному столику.
- Мужики, нельзя потише?
- А ты что, инспектор по тишине? - рыхлый начал привставать.
- Мужики, мужики, спокойно. Спокойно, я сказал! Тише. У меня девушка тут, напугаете...
Теда неожиданно поддержал и седоватый.
- Иваныч, охолони, - он решительно усадил приятеля обратно. - А н-насчёт инспекции - у нас всегда есть! В смысле - р-разрешение... на... в общем, на всё! Вот! Пей!
Перед пилотом мгновенно очутился стакан какой-то тёмной жидкости. Тед взял его в руки.
- Давай! До дна! Или ты трезвенник?
Тед вдохнул, поднёс стакан к губам и залпом выпил. Его глаза потрясённо расширились. Он выдохнул, попытался вдохнуть, судорожно выдохнул снова...
И одновременно с этим рыхловатый невпопад, словно бы отвечая на какую-то звучавшую ранее реплику, раздумчиво пообещал:
- А пилота мы тебе, Стасик, с-сейчас найдём...
Он нетвёрдым широким жестом обвёл зал и, сфокусировавшись на ближайшем предмете, ткнул в него:
- Во! Пойдёт?
Седоватый Стасик проследил перемещения стакана и выдал вердикт:
- Молодец! Пилотом будешь!
Тед осторожно, боясь промахнуться, опустился на свободный стул.
- Двигатели - звери!!! Ходовая часть - игрушечка...
Вероника подождала немного... минут сорок, если честно. Потом встала и направилась к выходу.
Ну... она ведь именно этого хотела, да? Чтобы он нашёл работу. Так что - всё хорошо. Всё именно так и должно было закончиться. Вероятно, ей просто жаль, что не удалось попрощаться.
Снаружи холодный ветер прохватил старенькое пальто и мгновенно выморозил ноги, обтянутые тонкими чулками. Сегодня же надо достать из кладовки зимнюю куртку. А завтра - зайти в магазин за перчатками. Из старых - одна потерялась.
Она выпрямилась, вскинула голову и пошла по слабо освещённому проулку, торопясь выйти на более людные улицы.
- Девушка, негоже одной ночью гулять! Вас проводить?
Молодой высокий парень в чёрном десантном комбезе и заломленном на ухо берете сделал шаг в её сторону. Медсестра обернулась.
Что хотела сказать тихая домашняя девочка Вероника, так и осталось неизвестным.
- Извини, сестрёнка, - смущённо пробормотал парень. - Да наплюй! Всё образуется. И... это... удачи тебе!
- И тебе удачи, - машинально откликнулась девушка и пошла прочь.
Да... Но жизнь взглянула хмуро.
Сжальтесь надо мной: ведь вот -
Весь в долгах перед амуром,
Я - четырежды банкрот!*
____________________________
* Р. Киплинг. "Молитва влюблённых". Первое четверостишие - перевод К. Симонова. Последнее - перевод В. Бетаки. Я сознательно использовала два разных перевода, так как их смысл различен.