 |
Вы думаете, это очень весело: проснувшись однажды утром после беспокойного сна, обнаружить, что ты превратился в какашку? Нет, не обкакался во сне - это тоже очень неприятно, согласен, но поправимо. Постельное бельё можно постирать, принять горячую ванну... другую... третью...
- Врачу, прошу вас, не надо сегодня горячей ванны! Я не люблю горячую ванну!
- Друг мой, ты же обосрался. Что же ты думаешь, мы тебя в дерьме оставим? У нас приличная Палата, а не шалман какой-нибудь!
Врач у нас молодец: огромная седая грива, усы, пышные, как у германского офицера Первой мировой, и искрящиеся зелёные глазищи. Меня в дрожь бросает, когда он на меня смотрит. Но сейчас он не прав - я не обкакался, я сам стал какашкой.
Я прекрасно знаю, что такое обкакаться. В детстве ко мне приходил во сне чёрт - самый обычный, с рогами и копытами, и говорил мне: "Давай поссым". Мне было неудобно ему отказывать и я пИсал. Утром мама ругала меня, не веря, что виноват чёрт. Правда, потом забеспокоилась и отвела меня к Врачу. Тот, весело сверкнув зелёными глазами, сказал: "Друг мой, а ты ему следующий раз скажи: "Я уже поссал"". Мама пришла в восторг от такого метода лечения. Я тоже. Следующей ночью на непристойное предложение чёрта я возразил: "Да я уже поссал". Чёрт разразился каким-то знакомым хохотом и ответил: "Ну, тогда давай посерим". И что, вы думаете, я сделал?..
Теперь я тоже прилип к простыням, но при этом у меня не было ни рук, ни ног. Собственно, ничего у меня не было, кроме формы - слегка изогнутой колбаски, сужающейся к обоим концам. Я весь был свеж, влажен и липуч. И очень непрочен: я знал - стоит мне чуть пошевелиться или если меня кто схватит грубо, я легко развалюсь на кусочки. Двигаться же я мог лишь короткими изгибами, на манер спеленатого новорожденного. А как я воспринимал мир - непонятно, ибо все органы чувств у меня отсутствовали. И мозги тоже.
Хотя, если разобраться, их у меня и до того не было. Вернее, были, но очень мягкие. Они стали такими от проклятой диссертации, которую я защитил, чтобы мамочка перестала называть меня "маленьким вонючим засранцем". Как защищают диссертации, я понятия не имел, потому спросил во сне своего старого знакомого чёрта. "Ты купишь её у меня, - ответил тот так, словно не было ничего проще" "Что-что?" "Ты купишь у меня этот долбанный дисер", - терпеливо объяснил чёрт. "А чем заплачу?" "Говном, разумеется, тупой засранец", - рявкнул чёрт, но тут же вновь взял себя в руки. "Ты насерешь столько, сколько можешь, а я за это дам тебе дисертацию". Я обрадовался. Потом чёрт сказал: "Только помни: ты не сможешь избавиться от неё, пока не насерешь больше, чем насрал за неё". Я радостно какал всю ночь, а чёрт понукал: "Мало, мало!" Наконец, к утру я заработал свой дисер. С трудом пробравшись сквозь содеянные мною же завалы, я бросился обнять маму, которая всегда мечтала видеть меня учёным, но та почему-то не захотела обниматься. "Ах ты мой бедный маленький вонючий засранец!", - сказала она и умерла. Тогда я понял, что чёрт опять надул меня.
Из-за диссертации я стал богат и знаменит, но люди меня сторонились и бросались камнями, когда я к ним приближался. Я стал угрюмым и часто плакал. Мне надоела моя диссертация. Я много раз пытался накакать больше, чем в ту ночь, но у меня ничего не получалось. Когда я впал в полное отчаяние и хотел наложить на себя руки, меня нашёл Врач. Он взял меня в Палату и обещал настроить мой организм так, чтобы я, наконец, избавился от проклятого дисера. Страшно подумать, сколько пургена он на меня извёл, но результатом пока были только ежеутренние ругательства палатной бригады и горячие ванны. А теперь вот я сам стал какашкой...
Палатная бригада стояла тут же в полном составе, мрачно глядя на меня. Старый отставной Солдат с вечной трубкой в зубах, который любит бить людей и, наверное, какашек тоже. Огромный индейский Вождь с бесстрастным лицом сфинкса. Я не знаю, о чём он думает, поскольку говорит на языке, который никто не понимает. Он всегда купает меня в горячей ванне и из его могучих рук невозможно вырваться. Третий - вообще Безумец. Он корчит рожи и протягивает ко мне скрюченные пальцы. Я знаю, что он был бы рад схватить меня, размять в сильных ладонях, истерзать и, прижав к груди, броситься в пролёт лестницы, приняв смерть вместе со мной.
- Врачу, - умоляюще проблеял я, - я стал какашкой!
Врач смотрел задумчиво и молчал. В отчаянии я попытался сползти с кровати, даже сумел слегка отлепиться, но тут случилось страшное: когда моя нижняя часть свесилась над полом, она с лёгким хрустом отломилась и бессильно шлёпнулась вниз. Вся палатная бригада синхронно зажала носы. Врач тоже. Впрочем, он не отступился.
- Быстро, - крикнул он, - помогите ему!
Бригада подошла с явной неохотой. Моя маленькая нижняя какашка бессмысленно и мучительно корчилась на полу, пачкая всё, с чем контактировала. Большая верхняя боялась пошевелиться. Вы видели когда-нибудь плачущую какашку? Так вот, это я.
Первым подхватил падшую бедняжку Вождь. Всё-таки неплохо он ко мне относится. Ему помогал Безумец, его скрюченные пальцы глубоко зарылись в тело потерянной части. Вместе они осторожно прилепили мой низ к моему верху и немного подержали. Солдат не принимал участия в операции, маячил за спинами и командовал: "Раз-два, взяли!" Вот так я вновь обрёл целостность.
Как только это случилось, Врач подвинул табурет к моей койке, сел и начал лечение.
- Да, друг мой, - сразу подтвердил он, - ты стал какашкой.
Я расплакался ещё сильней. Жизнь была кончена.
- Ты думаешь, твоя жизнь кончена? - спросил Врач, - Но ты ошибаешься!
- Аллилуйя! - возопила бригада хором.
- Да, у тебя нет ни рук, ни ног, ни головы с глазами и ртом. Кто ты?
- Какашка, - сквозь бегущие слёзы ответил я.
- Правильно. Но как ты об этом догадался?
- Не знаю...
- А я знаю - потому что у тебя есть сознание. Но, - голос Врача вновь загремел, - разве у какашки может быть сознание?! Нет!
- Аллилуйя!
Он был прав, как смерть.
- Далее, - продолжал Врач, и глаза его горели. - Пусть даже ты какашка. Но сколь возвышенно это имя! Не веришь?
Я боязливо покачал тем, что вопреки очевидности продолжал считать своей головой.
- Глупец! Вспомни великий гунъань Линьцзы. Ты помнишь великий гунъань Линьцзы?
Пришлось мне снова покачать "головой".
- Произнесите великий гунъань Линьцзы, - приказал Врач бригаде.
- Учитель, что такое будда? - пробасила она.
- Кусок сухого дерьма! - торжествующе завопил Врач.
- Аллилуйя! - отозвалась бригада.
- А теперь вдумайся, - обратился он теперь ко мне. - Сам будда - всего лишь кусок сухого дерьма. А ты...
Он осторожно приложил ко мне кончик пальца, сразу отдёрнул, посмотрел на коричневое пятнышко, понюхал, поморщился, вытер палец об халат и радостно заорал:
- А ты - кусок дерьма мокрого!
- Аллилуйя!
Не сказать, что мне стало сильно легче, но доктор упорствовал.
- Ты можешь мне возразить, что будда, конечно, кусок дерьма, но не всякий кусок дерьма - будда. И это правда!
Он бросился на меня, как безумный. Я жалобно пискнул, но было поздно: сильные руки углубились в моё тело и растерзали его буквально за мгновения. Врач яростно рычал, разбрасывая куски меня по всей палате, а бригада всё это время монотонно выводила:
- Встретишь будду - убей будду, встретишь патриарха - убей патриарха, встретишь архата - убей архата, встретишь родителей - убей родителей, встретишь родственников - убей родственников.
Вот так я утратил целостность. У меня больше не было формы - только большое количество дерьма на полу, койке, бригаде и Враче.
- Но ты продолжаешь осознавать себя, - засмеялся Врач. - И мы вернулись к тому, от чего ушли - твоё сознание при тебе!
- Аллилуйя!
Вы видели когда-нибудь смеющееся дерьмо? Так вот, это я.
- Итак, - Врач тяжело дышал и был весь ВО МНЕ, - кто ты теперь?
- Я... я не знаю.
Меня вновь охватила печаль. Но, похоже, Врач ожидал такого ответа.
- Ты и не можешь знать! - он громко щёлкнул пальцами и из-под них вылетели мельчайшие частицы кала. - Ибо ты - никто, аноним. Ты - лишь часть, определяемая соотношением с целым. Как любой человек. Лишь осознав это, ты станешь свободным!
- А разве я человек? - во мне вновь зашевелилась надежда. - Я хочу сказать, НОРМАЛЬНЫЙ человек.
- А что такое "норма"? - агрессивно вопросил Врач. - Норма - это её отсутствие. Отсутствие её приводит к взаимопониманию, эмпатии и менее конфликтному решению того противоречия, что у каждого истина своя. Единственная истина - это её отсутствие!
Что-то забрезжило передо мной. Неужели?..
- Я - множественность? - словно выдохнул в мир сокровенное.
- Да! - ликовал Врач, - Именно! Множественность! - он широким жестом указал на разбросанные фекалии. - Она, родимая! Если тебя много, значит тебя нет, а если тебя нет, нет и какашки! Всё остальное - насилие.
Истина свались на то, что казалось... нет, было... нет, НЕ БЫЛО мною!
- Так я не какашка?!
- Аллилуйя! - привычно заголосила бригада.
- Но это ещё не всё, - заговорил вновь Врач, и я опять напрягся.
- Скажи, - продолжал он, тряхнув своей гривой - когда ты выкупал свой дисер, много ли ты накакал?
- Много, Врачу, - удручённо подтвердил я.
Как мог я забыть про проклятую диссертацию?!
- Но весило ли это дерьмо столько, сколько ты весь? - вопрос Врача был, как выпад искусного фехтовальщика.
- Н-нет, конечно.
- А когда ты был какашкой, ты ведь ВЕСЬ был какашкой?
Фехтовальщик добивал противника. Я мог только кивнуть.
- А это значит, - вот он, сoup de grâce! - ты произвёл дерьма больше, чем в тот раз. Ты выкуплен, радуйся!
Я молчал, пытаясь осознать своё счастье. Врач глядел на меня, как на потерянного и вновь обретённого сына.
- Так диссертации больше нет? - всё ещё робко спросил я.
- Нет, друг мой! Встань и иди.
Я встал и пошёл в туалет - всё-таки, я почти весь день не пИсал. Вернувшись, я радостно подбежал к врачу. Хотел обнять его, но тот как-то ловко отстранился. Я посмотрел ему в лицо. Под пышными усами пряталась яростная улыбка, глазищи грозно сверкали. Мне показалось, что целый ворох жгучих зелёных искр обдал меня.
- Ну...
Он всё-таки притронулся ко мне, слегка хлопнув по плечу.
Я возликовал.
- ...Теперь давай поссым!
Всё во мне похолодело.
- Я уже поссал, - обречённо ответил я.
Из-под усов мощной струёй вырвался и затопил всю палату громовой хохот.
- Мама, мамочка! Спаси меня! - в ужасе воззвал я.
![какашка [неизвестен]](/img/w/winogradow_p_w/kakuska_palata/kakashka.jpg)
|
 |
