Судьба
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Николай, начало рассказа, как художественного произведения, великолепно! Но затем ты "влез" в такую тяжелую неинтересную полемику, что с трудом дочитал до конца.
Недостатки по ходу чтения:
Почему-то разорваны строчки в тексте, есть по одному слову. Проверь. Или это из-за переноса текста через электронку?
Есть незначительные изъяны в грамматике, но я не буду о них.
Вот в этом отрезке текста перечисления с началом предложений с "Когда..." целесообразны, если они идут одно за другим. Когда же между ними вклиниваются иные предложения, получается путаница, затрудняющая восприятие сюжета.
"Когда волна поднимает пароход на двадцатиметровую высоту, резко разворачивает его на некоторый угол, сбивая с курса, швыряет, как какую-то щепку под большим креном и дифферентом в морскую бурлящую пучину. Когда ты слышишь, как что-то очень тяжёлое, какая-то железяка в трюме оторвалась, оборвав крепления, и перекатываясь, бьётся и бьётся о борт, угрожая проломить его. Пароход,
скатываясь с гребня волны, заныривает, как подводная лодка, прямо носом в пучину, а оба мощных винта на корме вхолостую работают в воздухе, как пропеллеры, вибрируя корпус "посудины" с частотой звука, заставляя вдоволь нахлебаться это "железное корыто" гневным ночным тропическим морем. И ты, такая маленькая букашка, вместе с этим железным корытом летишь вниз с ускорением свободного падения так, что где-то в промежности начинает "пищать". Ты "кидаешь очередную смычку", а блевать уже нечем, и у тебя изо рта идет одна желчь. А через некоторое время волна с такой же скоростью выталкивает тебя вместе с пароходом чуть ли не вертикально вверх, и ты снова видишь это грязное злое небо. Когда рулевому матросу капитан приказывает направлять судно против волны, а этот приказ выполнить невозможно, потому что волны, одна больше другой, лезут одновременно со всех сторон. Судно изо всех сил старается двигаться вперёд, а за два часа хода штурман отмечает точку положения на карте в двадцати кабельтов сзади от первоначального положения. Когда уже бесполезно прятаться за какие-либо подветренные берега из-за оборванных обоих якорей, а твой пароход постоянно сносит на рифы - вот только тогда ты и начинаешь бубнить свою молитву - набор слов, из которых можно чётко разобрать лишь "Господи, спаси!". Но помогает, что удивительно! Пробормотав свою молитву, часов через десять-двенадцать весь этот кошмар заканчивается, устраняются последствия шторма, и ты снова забываешь и о Матери, и о Боге до следующего экстрима."
"Виктор очухался, и с большим опозданием передал-таки эту АСУ. Всё как-то обошлось. Видимо, халатность свойственна не только судовым, но и береговым радистам. Никто там о нас даже не вспомнил." - А как Виктор передал, если антенна оставалась оборванной? Если не оборвана, почему ГГ не смог передать? Где-то пропала последовательность.
"сеансы дуплексной связи" - надо как-то пояснить, хотя бы сноской, что это за связь. БОльшее количество читателей вообще не слышали слова дуплекс. Хотя, судя по дальнейшему пояснению, связь-то была симплексной. Поэтому, лучше упустить вид связи.
"Подлодка, чтобы передать информацию берегу..." - нужно изменить формулировку (подлодка не передает, как и берег не принимает).
"А там, на берегу, эту информацию потом будут ещё долго распечатывать и дешифровывать десятки спецов." - Наверное, стоит упустить это утверждение. Информация быстро сворачивается, как и быстро разворачивается, автоматически и не требует большого количества специалистов.
"принял её прямо гопом" - непонятное слово. Гоп - есть слово при прыжке, есть выражение по фене "гоп-стоп". Но здесь что-то иное, понятное только тебе.
Когда у членов экспертной комиссии времени в обрез ( это указано чуть раньше), да и цель их обследования - не рассуждения обследуемого, то вот с этим отрезком нужно что-то сделать: убрать, сократить до нескольких попутных слов, перенести в другое место. Можно, конечно, указать на неспешность обследования и желание собеседников подискутировать. Последнее потребует "хитрой" мотивации, ведь у исследователей УФО и ФСБшника (или представителя проекта) совсем другие цели. Его должны были прервать раньше или постоянно прерывать.
Вот этот отрезок:
"- Честно говоря, плохо представляю, потому что мало чего понял. В наше время существует такая гипотеза, что вокруг нас, где-то, может быть, в космосе, имеется ещё один вид материи - всемирный разум! Давайте попытаемся устроить "мозговой штурм". Можно допускать, предлагать и выдвигать всякие предположения и гипотезы, порой даже кажущиеся безумными, и которые всё равно невозможно проверить. Их можно либо принять, либо отвергнуть. Кто-то из великих сказал, что, когда в какой-то области знаний заходишь в тупик, и начинаются сомнения, то границу этих сомнений может преступить лишь слепая вера! Многие люди, например, склонны верить, что после смерти душа остаётся жить на небесах. Но, что такое душа? Четкого определения этому понятию нет. Это не только чувства и эмоции, но ещё и накопленный жизненным опытом разум. Почему бы не предположить, что и мысли, и этот разум, причём не отдельного человека, а всех живших до сего дня людей, объединенных в одно целое, являются особым видом материи. Допустим, человек съел тарелку борща и накопил какую-то энергию в себе, которая потом за счёт умственной работы преобразовалась в какую-то мысль в его голове. Значит, мысль -- это тоже какой-то вид энергии! А энергия, как мы все знаем, никуда не исчезает бесследно! И почему бы не назвать мысли всех людей всеобщим разумом, или биоэнергетическим полем? Или энерго-биологическим пространством? Для более полного определения я бы назвал его биоэнергетическим информационным полем. Можете считать меня сумасшедшим, но я верю в существование такого поля! Его, как и электромагнитное, можно также возбуждать на определённой частоте. В этом информационном поле есть все знания об устройстве Мира. Каждый человек может возбудить это поле и, настроившись на свою волну, получать нужную информацию.
Например, Архимед, в отличии, скажем, от Менделеева, пришёл к своим выводам путем наблюдения. Он наблюдал закономерности и приобретал информацию! Потом он, как умный человек, просто сделал правильный логический вывод. У Менделеева возможности наблюдать не было! Он раскладывал свои пасьянсы, и всё время думал и думал о своей таблице. Логика здесь бесполезна! Здесь нужен дар предчувствия
или благодарное послание сверху. По моему мнению, он как раз настраивался на нужную частоту и возбуждал информационное поле, а ночью вдруг проснулся, приняв желаемую информацию, записал её на клочке бумаги, как сомнамбула, и снова лёг спать. А потом даже в пустые клеточки своей таблицы вставил элементы, которые ещё не были открыты в то время, и дал им свойственные характеристики.
И у Эйнштейна тоже не было информации, чтобы утверждать, что пространство-время из-за гравитации искривляется. Что скорости, выше скорости света в вакууме не бывает, и, что луч света тоже искривляется под действием гравитационных сил. Конечно, были и до него люди, которые бились над этой проблемой и оставили ему кое-какие наработки, но не было экспериментов, наблюдений, а только одни
предположения и догадки. Как же можно было додуматься до всего этого, если не получить нужную информацию от информационного поля? В математическом виде он сам не мог понять свою "Теорию относительности". Она вся построена на теоретических измышлениях. Вы понимаете, что я хочу сказать?"
Еще раз перечитал. В дальнейшей беседе присутствующих началось неспешное обсуждение попутных моментов (истории России и т п.). И эти рассуждения любопытны. Нужно изначально построить беседу в неспешном неформальном русле.
Дальше идет беседа из тяжелодлинных рассуждений. Это затормаживает интересную динамику, идущую от предыдущей части.
Прекрасной была часть рассказа от начала до первой части обследования, когда речь шла именно о том, что связано с происшедшим. Это, где-то до средины 8-ой страницы.
Вот эта фраза излишне пояснительна "- Ну, нет, конечно! Я и сам-то, честно говоря, не особо разбираюсь в автомобилях. Вожу неплохо, а вот отремонтировать чего-то - вряд ли! Ну, колесо заменить смогу, не более". Достаточно, например: Ну, нет, конечно! В конструкции автомобиля я не силен.
"Тогда оно тогда сразу очутится внутри уже какого-то другого шарика." - исправь дважды "тогда".
"Поэтому и закон у нас есть, вспомните теорему Нётер, теорему Пойтинга. Не закон, а принцип сохранения энергии! Ещё Ньютон в своей механике говорил, что энергия ниоткуда не возникает и никуда не девается, а только переходит из одного вида в другой. Что касается жизни людей на нашей планете, то для всей Солнечной системы существование биологической или какой-либо другой жизни, безразлично и вовсе не обязательно! Есть она или её нет - по барабану! Все поля, гравитационные, электромагнитные, и это, биоэнергетическое информационное поле, останутся и будут всегда! Главное, что внутри воздушного шарика останется всё нормально, объём воздуха -- сумма потенциальной и кинетической энергий - есть константа!" - Сложновато для моряка. Или он в дальнейшем закончил соответствующий ВУЗ, или долго занимался этими вопросами, заинтересовавшись физикой и астрономией из-за случившегося? Тогда надо это показать.
В начале беседы один из членов комиссии говорит, что у него есть в запасе всего два часа, а потом говорится: "- Ну почему же, Юрий Константинович? Мы, кажется, никуда не торопимся! Дайте человеку высказаться!" - нестыковка. Обследование перешло в рассуждения, в том числе, философские. Нелогично.
"не подозревая о возможной цепной реакции распада протонно-электронных пар. Вот он - апокалипсис!" - Смею возразить: протонно-электронные связи редко где в парах (в основном атомы состоят из одного протона и разного количества электронов). И распад их связей - сплошь и везде, без всяких особых последствий. Бозон намереваются высечь не из атомов и их составляющих, а из гораздо меньших элементарных частиц.
Впоследствии идет беседа с интересными случаями из жизни, но теряется связь с началом рассказа и нитью сюжета, предложенной в начале, на которую был так интригующе настроен читатель. Именно событие перехоса в будущее и рассказ о нем меня глубоко заинтересовал. А тут вдруг, все пошло куда-то "не по тексту". Тут и научные размышления и описание учителей, и органов лица человека. Пусть повесть превратится в несколько рассказов, но описание случаев и научных экспериментов я бы поместил в другой замысел.
Вот бы с той же динамикой и интересными моментами из будущего, без долгих философских рассуждений завершить рассказ!
Очень трудно следить за тем, кто когда начинает говорить, и в конце концов, я запутался.
Много научных слов "реиннервации и с восстановлением нервных волокон", "регенерационный барьер" и т.д., которые отторгают интерес у читателя художественных произведений. Для посвященных это, возможно, было бы интересно. Но это же не научный труд. Кстати, и с научной точки зрения есть спорные моменты. Фантастику любят за необычное и настолько ошеломляющее, что бесспорно на уровне сегодняшнего понимания, потому, что недосягаемо. Ничего недосягаемого в рассуждениях нет. А о необыкновенном в будущем - очень скудно.
Отрезания голов и их комбинирования у многих, особенно у дам, вызовут непрязнь.
"После отпуска переводят в Арзамас - 16, слышали о таком?
- А как же, слышал, конечно! Ну, теперь чистая наука будет, фундаментальная. Здорово!" - А я считал, что Арзамас-16 - это полигон для прикладной науки.
Рассказ завершается призывом, но не художественно увлекательным завершением.
Николай, не стоит его в таком виде выставлять на дуэль. Ты даешь мне много незаслуженных шансов.
Всего тебе!
Судьба
Когда-то в молодости я работал на дизель-электроходе ледокольного типа в должности второго радиста. Мы, вдвоём с Виктором, начальником радиостанции, молодым парнем лет на пять постарше меня, несли круглосуточную вахту, обеспечивая связью наше судно с берегом и обслуживая все электро- и радионавигационные приборы.
Была уже поздняя осень, когда мы выгрузились на мысе Шмидта своими силами и надеялись возвратиться домой, в порт Владивосток. По осени, в связи с ухудшением ледовой обстановки, полярные рейсы по доставке продовольствия в районы Крайнего Севера обычно заканчиваются, но почему-то именно нам неожиданно пришла радиограмма с приказом следовать в порт Мурманск, который брал в аренду наше судно вместе с экипажем сроком на один год.
До пролива Вилькицкого мы должны были следовать своим ходом и прибыть в порт Диксон не позднее пятого февраля, где нас должен был ожидать атомный ледокол "Ленин" для дальнейшего сопровождения каравана с ещё тремя теплоходами.
Понятно, что особой радости эта радиограмма никому из членов экипажа не принесла. Кому охота целый год морозить сопли в "Полярке", когда другой, более везучий моряк, будет греть своё пузо в странах Юго-Восточной Азии ? Поэтому, чтобы не замерзнуть и не помереть от скуки в полярную ночь, каждый из нас затарился спиртным.
Чистой воды практически уже не было, и мы часто застревали во льдах на три-четыре дня, а то и на неделю. Перекачивали балластную воду с борта на борт и с бака на корму, ломая корпусом судна лёд вокруг себя. Двигаясь такими темпами, мы встретили Новый Год только на выходе из Восточно-Сибирского моря.
Такая тоска обуяла нас всех! Это однообразие за бортом, холодрыга за пятьдесят градусов. Да ещё и темнотища - хоть глаз выколи. Все двери на открытую палубу мы задраили, чтобы не выпускать тепло, оставив только одну для выхода на корму, чтобы наш кок мог иногда выносить помои из камбуза!
Не хочу докучать Вам, дорогой читатель, своими морскими рассказами, но придётся немного потерпеть. Хочу, чтобы вы представили себя на моём месте. Постараюсь быть кратким.
Радиоаппаратура в то время была довольно примитивная. Два ламповых широкополосных маломощных передатчика на средние и короткие волны, которые настраивались на одну из трех антенн - "главную", самую длинную, от носовой до кормовой мачты; антенну "штырь", чисто коротковолновую, высотой два с половиной метра и "колбасу" - универсальную антенну. Специалист меня поймёт, а вам, дорогой читатель, важно знать только то, что все эти три антенны находились на самой верхней шлюпочной палубе, где свищет ветер, сдувая слезинки, которые мороз сразу превращает в льдинки. Радисты обычно не столько доверяют приборам, показывающим отдачу мощности в антенну, сколько обыкновенной неоновой лампочке, которая, если её поднести к антенне, излучающей электромагнитные волны, будет светиться тем ярче, чем больше мощности уйдёт в эту антенну. От этого зависит дальность и качество связи.
Подходя к главному, я должен ещё сказать, что тогда существовала так называемая автоматизированная система управления (АСУ). Четыре раза в сутки мы должны были передавать во Владивосток радиограмму АСУ, в которой была зашифрована цифрами информация обо всём, что касается судна: координаты, курс, остаток топлива, пресной воды и прочее. Если берег не получал такую радиограмму от судна через четыре часа после срока, то объявлялся радиопоиск. Все суда, находящиеся
поблизости от потерявшегося судна, обязаны были связаться с ним на частоте пятьсот килогерц, частоте вызова и бедствия, на которой следят и несут круглосуточную вахту все судовые радисты. Если и после этого срока берег не получал АСУ от этого судна, его объявляли пропавшим и начинали искать самолетами, вертолетами и другими средствами. Виновного радиста за это по головке, мягко говоря, не гладили, а в зависимости от величины принесённого ущерба и степени виновности, могли просто уволить, а то даже и посадить.
Как-то я, придя в радиорубку на ночную (с 00.00 до 04.00) вахту, открыв вахтенный журнал, увидел в нём злосчастную АСУ, не переданную и задержанную уже на два часа. Мой Витя, видимо, загулял. Мы были друзьями, всегда выручали друг друга, и не только по работе. Я искренне уважал его и никогда бы не подвел умышленно.
Конечно, я сразу ринулся спасать ситуацию, передавать задержанную АСУ.
Настроил передатчик на частоту Владика. Вызываю раз, другой, третий - тишина! Снова и снова повторяю вызов - глухо, как в танке! В приёмнике слышу только треск, будто антенн вообще нет. Началась внутренняя паника - такое состояние, которое можно сравнить, например, с тем, когда в автобусе с тебя требуют билет, и ты знаешь, что брал его и сунул в левый карман, но не можешь его найти ни в левом, ни в правом, ни в других карманах. Первая мысль - обрыв антенны! Перешёл на другую антенну - результат тот же! Посоветоваться было не с кем, и я принял решение выйти на шлюпочную палубу, посмотреть антенны. Зашёл в каюту, выпил слабо разведённого спирта для храбрости, надел казенный полушубок, шапку, взял фонарик и вернулся в радиорубку, чтобы зажать телеграфный ключ винтом на передачу. Нужно было поднести к антенне неоновую лампочку, чтобы по её свечению убедиться в том, что мощность ушла в антенну. Мне бы, дураку, надо было предупредить вахтенного второго штурмана, что я собираюсь выйти на открытую палубу, но, не желая тратить время на такую ерунду, уверенный в себе после спирта, я попёрся в этот ад инкогнито.
Что представляет собой пароход, идущий в полярную ночь по Восточно-Сибирскому морю? Над штурманской рубкой светит вперёд мощный прожектор, освещая путь. Это единственный свет, режущий густую темноту, бьющий чуть ли не на полкилометра так, что белые медведи разбегаются. А свет из иллюминаторов кают до кормы не достаёт. Поэтому, если выйти на корму без фонаря, сделать несколько
шагов и покружиться на месте, можно вообще не найти входную дверь в надстройку. Будешь на ощупь тыкаться, как слепой, пока не замёрзнешь напрочь.
Ожидая увидеть на палубе кромешную тьму, я просто остолбенел. Северное Сияние освещало в радиусе примерно тридцати километров всю территорию фарватера так, что глаза резало. Оно переливалось всеми цветами радуги, растянулось змеёй по всему Ледовитому и уходило в небеса на несколько километров. Я невольно залюбовался этим чудом природы. Хотелось всех разбудить, чтобы все тоже посмотрели на эту красоту. Фонарик мне даже не потребовался. Сияние прямо нависало на верхушки мачт, и казалось, что оно вот-вот поглотит весь наш корабль в свою космическую утробу.
Следов на палубе кормы не было, лежал ровный снег по пояс. Поднимаясь на шлюпочную палубу, а вернее, пробираясь туда по занесённым снегом трапам, я визуально не заметил явных обрывов главной антенны, на которую настроил передатчик, но в самом близком месте не доставал до неё буквально сантиметров сорок. Посмотрел вокруг в надежде найти хоть какой- нибудь ящик для подставки, но всё было занесено снегом. Пока любовался Северным Сиянием, продираясь по сугробам, я уже успел так сильно замёрзнуть, что и выпитый спирт перестал мне помогать. Особенно замёрзли руки. Хотел уж было вернуться, чтоб маленько погреться, но на одной из шлюпок увидел спускающийся канат. Если на нём немного подтянуться и раскачаться, как на качелях, то на максимальной амплитуде будешь пролетать как раз над антенной. Я подёргал за канат, повисел на нём и решил попробовать. Еле-еле достал из кармана неоновую лампочку-индикатор. Пока раскачивался, руки уже замёрзли до такой степени, что пролетая над антенной и держась за канат одной рукой, я сорвался. Падая, голыми руками самопроизвольно схватился за антенну.
Когда умирал, а я действительно умирал, у меня была единственная мысль: " Вот это мощность!" Много раз я за свою практику касался антенных проводов во время излучения, даже когда в них было около киловатта мощности. Ну, щипонёт, обожжёт, в крайнем случае, а тут - убило!
И ещё мне показалось, что в антенне сидит вся мощность Северного Сияния. Когда моя душа выходила из тела, я как-то слился с этим сиянием, переливался разными цветами, поднимаясь ввысь и видя себя с высоты. Шапка с меня слетела и валялась рядом с распластанным на снегу телом. За это мгновение я успел о многом подумать, осмыслить своё положение и как-то смириться с ним. Например, я подумал: - " Ну вот и всё! Как быстро, оказывается! Ну что же, пусть я умер, только жалко маму, как она будет плакать от горя".
Мне было легко и приятно куда-то лететь, растворившись в сиянии. Я летел с огромной скоростью, не ощущая никакого ветра, а она всё нарастала и нарастала. Меня переполняло неописуемое счастье, такое состояние нирваны, словно я летел в рай. Мне казалось, что я лечу в какой-то трубе, стенки которой переливались цветами Северного Сияния, и было непонятно, умер я уже или ещё нет. Скорость кажется была уже около скорости света, а впереди был такой яркий свет, что я даже зажмурился, не мог смотреть. Не могу сказать сколько времени продолжался этот полёт, но как-то я понял, что уже не лечу.
Когда открыл глаза, то увидел солнышко и чистое синее небо. Я лежу на мелком песочке, рядом зелёная травка с цветочками. Снова живой и здоровый, я встал на колени, заплакал и стал молиться Богу. Ни одной молитвы, к сожалению, я не знал и не знаю до сих пор. Особо набожным не был, хотя Бога никогда всерьёз не отрицал. В церкви за всю жизнь бывал всего пару раз, на крещении племянников. Почему-то не
особенно доверяю попам - посредникам между Богом и мной. Если человек нормальный, то ему вовсе не нужно выучивать ни государственные, ни Божьи законы. Живи по-человечьи - и этого достаточно, чтобы не нарушать никаких законов. "Не убий! Не ограби!" - все эти законы во мне заложены уже с рождения, а несоблюдение постов и незнание молитв - это не такой уж и большой грех. Я
молился по-своему, что-то бормотал, надеясь и прославляя Бога.
Однажды на Филиппинах мы попали в такой жестокий шторм, что просто "Мама моя!" - настоящий ад! Всё, что было недостаточно надёжно закреплено, летало. Креслом старпому проломило грудь, и он умер за два часа до захода в Манилу. Даже кожух с брашпиля смыло волной с бака. Наш пароход, этакую железную "дуру" длиной почти в двести метров, изгибало, как проволоку. Глядя в лобовой иллюминатор на такую картину, намертво вцепившись пальцами в его раму,
начинаешь вспоминать и Мать, и Бога.
Когда волна поднимает пароход на двадцатиметровую высоту, резко разворачивает его на некоторый угол, сбивая с курса, швыряет, как какую-то щепку под большим креном и дифферентом в морскую бурлящую пучину. Когда ты слышишь, как что-то очень тяжёлое, какая-то железяка в трюме оторвалась, оборвав крепления, и перекатываясь, бьётся и бьётся о борт, угрожая проломить его. Пароход,
скатываясь с гребня волны, заныривает, как подводная лодка, прямо носом в пучину, а оба мощных винта на корме вхолостую работают в воздухе, как пропеллеры, вибрируя корпус "посудины" с частотой звука, заставляя вдоволь нахлебаться это "железное корыто" гневным ночным тропическим морем. И ты, такая маленькая букашка, вместе с этим железным корытом летишь вниз с ускорением свободного падения так, что где-то в промежности начинает "пищать". Ты "кидаешь очередную смычку", а блевать уже нечем, и у тебя изо рта идет одна желчь. А через некоторое время волна с такой же скоростью выталкивает тебя вместе с пароходом чуть ли не вертикально вверх, и ты снова видишь это грязное злое небо. Когда рулевому матросу капитан приказывает направлять судно против волны, а этот приказ выполнить невозможно, потому что волны, одна больше другой, лезут одновременно со всех сторон. Судно изо всех сил старается двигаться вперёд, а за два часа хода штурман отмечает точку положения на карте в двадцати кабельтов сзади от первоначального положения. Когда уже бесполезно прятаться за какие-либо подветренные берега из-за оборванных обоих якорей, а твой пароход постоянно сносит на рифы - вот только тогда ты и начинаешь бубнить свою молитву - набор слов, из которых можно чётко разобрать лишь "Господи, спаси!". Но помогает, что удивительно! Пробормотав свою молитву, часов через десять-двенадцать весь этот кошмар заканчивается, устраняются последствия шторма, и ты снова забываешь и о Матери, и о Боге до следующего экстрима.
Извините, дорогой читатель, я снова срываюсь на свои морские похождения, о которых, Бог даст, я расскажу вам когда-нибудь более подробно. А сейчас я лежу на песке, взираю на чистое небо, молюсь и не понимаю, где я, и что со мной произошло. И до сих пор не могу понять, то ли душа, то ли материализованное сознание, то ли ещё какая-либо субстанция, которая существует в нас, людях, и о которой мы даже не подразумеваем, покинула моё бренной тело тогда, более тридцати лет назад, и переместилась в очень далёкое будущее, а именно, в 2838 год.
Моё тело нашли только через одиннадцать часов. К утру, а вернее сказать, к завтраку (какое может быть утро в полярную ночь?), Виктор очухался, и с большим опозданием передал-таки эту АСУ. Всё как-то обошлось. Видимо, халатность свойственна не только судовым, но и береговым радистам. Никто там о нас даже не вспомнил.
Виктор, думая, что я тоже загулял и сплю в чьей-нибудь каюте, до последнего скрывал ото всех моё отсутствие, справлялся обо мне у всех членов экипажа, кроме капитана, конечно, но никто меня не видел. Когда я не вышел на дневную вахту, он сам уже всерьёз встревожился и доложил обо всём капитану. Тот объявил поиск, и меня быстро нашли по следам и принесли в лазарет, где судовой врач, тоже один из моих друзей, констатировал мою смерть.
До Диксона, где должно было производиться вскрытие, моё тело поместили сначала в судовую морозилку, где хранится мясо. Потом, видимо, побрезговали и перенесли на корму, завернув в полиэтилен и покрыв брезентом.
Не знаю, как и каким чудом, но я ожил, а может быть, воскрес, как потом выяснится, через пятьдесят два часа. Прошло столько лет, и конечно, я не помню подробностей. Помню только, что совершенно голый, сине-фиолетового цвета кожи, я бегом ломонулся в свою каюту, которая, к моему огорчению, была заперта и опечатана. Тогда я побежал в матросский душ, общий для всех и всегда открытый. Включил горячую воду и согревался паром, забившись в угол на корточках. Меня колотило так, что я весь трясся и слышал, как стучат мои зубы. Просидел я так часа два и полностью отошёл, хотя цвет кожи всё равно был похож больше на мертвеца.
В сегодняшнее время, когда я парюсь в бане или просто принимаю ванну, мне каждый раз отчетливо вспоминается моё оживление, благодаря пару. Для многих помыться, погреться в баньке, всего лишь удовольствие. Я же до сих пор будто оживаю.
В коридорах, когда я вышел из душевой, никого не было. Незамеченным я добрался до каюты Виктора. Когда вошёл, там, кроме Витьки, сидели и тихонько выпивали ещё второй штурман, Юра Меженцев, и судовой врач, Валентин - все мои друзья, наша
неразлучная четверка, как мушкетеры. Они просто-напросто остолбенели и потеряли дар речи. Юрка вообще не смог устоять на ногах и плюхнулся на диван. Ни слова не говоря я подошёл к столу, налил себе целый стакан водки и выпил, как воду, не закусывая. Потом надел Витькин халат, висевший на двери его ванной комнаты, и сел
рядом с Юркой. Подождал, когда они придут в себя, и спросил о том, что со мной было. Валька первым очухался и сказал: " Коль, ты умер! Я сам тебя осматривал, ты умер ещё два дня назад!"
Вот такой случай произошел со мной, дорогой читатель. Что было потом, догадаться нетрудно. Я всем взахлёб рассказывал о том, как побывал в будущем, общался с землянами того времени и провел с ними около двух суток. О том, как там живут, и через что предстоит пройти нашему человечеству. Меня все считали сошедшим с ума, чисто по-человечески жалели и не верили, конечно, ни единому моему слову. Чего я только ни натерпелся - морская жизнь для меня была закрыта
окончательно и бесповоротно. Меня долго и упорно обследовали и исследовали врачи и доктора различных специализаций, в каких только психушках я ни лежал по всему Союзу ССР. Однажды, наконец, мне всё это невыносимо надоело, и я "притворился" нормальным, а врачам дал возможность считаться воротилами медицины в области психиатрии. Сам себе я дал зарок - никому не заикаться о том, что побывал в будущем, пока не придёт благоприятное для этого время. Постепенно, с годами, я и сам уже стал сомневаться, действительно ли всё это было со мной. Я давно уже чисто береговой человек, веду тихую, размеренную жизнь. Имею семью, детей, свой угол, зарплату, как у большинства населения России, на которую мы с женой едва сводим
концы с концами. Чего ещё желать? Живи да не тужи! Так нет вот, распирает всё вспомнить и всем, всему Миру, поведать, рассказать о том, что я узнал, побывав в будущем, невзирая на то, что после этого, может быть, мне снова придётся скитаться по психушкам. Потому что боюсь нечаянно вдруг помереть (бывает же и такое) и унести с собой в могилу свою тайну, которую храню в себе уже более тридцати лет и
считаю жизненной необходимостью поделиться этой тайной с вами.
Почему-то в пожилом возрасте время летит быстрее, чем в молодости. Как-то незаметно и до обидного бездарно израсходовалось больше половины отпущенного Богом времени. К старости уже мало остаётся таких, которые не задумываются о смысле жизни, хотя уже давно многие учёные доказывают, что у любого отдельно взятого человека никакого смысла жизни либо вовсе нет, либо познать его никому не
дано, кроме Бога.
Если Богу было угодно, чтоб я родился, то у меня должна быть какая-то миссия на этом свете, после выполнения которой я смог бы спокойно отойти в мир иной. Почему я появился именно в это время, в этой стране, в этой семье? Хотелось бы стать, если не гением, то великим. Если не знаменитостью, то хотя бы просто быть нужным для людей. К моему великому сожалению, я не стал таковым даже приблизительно. Если вдуматься, то кому я вообще нужен, кроме своих детей? А всё же, как хочется-то быть нужным, и чтобы тебя все любили и уважали.
Какой толк выйти на дорогу и орать: - "Любите меня, люди! Я хороший, поверьте!". Кто ж на слово-то тебе поверит? Какой же ты хороший, если не опускался до философского уровня Диогена в бочке, и не поднимался в высь до высоты Владимира Комарова, чтобы сгореть в атмосфере? За что же любить-то тебя? Ты пострадай, помучайся душой своей сначала до такого уровня, чтобы жизни всех людей полюбить. Чтобы душа твоя расширилась настолько, что в неё все люди Земли могли влезть и погреться в ней.
А может быть, действительно есть судьба? Может быть, всё уже заранее предрешено, и лично от меня ничего не зависит? Такая трактовка успокаивает и вполне оправдывает мою бездарность. Мол, волею судьбы, по объективным причинам, прожить лучше не смог, не имел возможности повлиять на условия, окружавшие меня с детства и ограничивающие мои способности по настоящее время. Не имел, мол, достойного воспитания, врожденных талантов. Окружающая среда не
способствовала развитию во мне скрытых способностей, в результате чего не проявилось тяги к каким-либо наукам, искусству, спорту. Одно слово - СУДЬБА! Почему же я до сих пор продолжаю влачить своё существование?
Остается одно - Бог даёт мне ещё один шанс, одну возможность определить своё предназначение и начать выполнение своей миссии! Может быть, она как раз и заключается в повествовании этого моего почти автобиографического рассказа.
- Николай Николаевич, сейчас всё, что вы будете говорить, мы будем записывать на видео. Не волнуйтесь, пожалуйста, расслабьтесь и постарайтесь рассказывать как можно более подробно и последовательно. Иногда мы будем прерывать ваш рассказ, чтобы задать вопрос, если нам будет что-то непонятно.
Комиссия УФОлогов состояла из четырех человек. Председатель комиссии, Курников Юрий Константинович, доктор физико-математических наук, с которым я встречаюсь уже дней десять. Кажется, он мне верит. Во всяком случае, не проявляет недоверия, которое я бы сразу заметил, потому что меня слушали за всю жизнь уже человек двадцать психиатров, докторов и членов-корреспондентов различных отраслей наук. По разговору, по выражению лица, по тому, какие вопросы и каким тоном мне задаются, я каким-то внутренним чутьем научился различать, верят мне или принимают за психа.
Мелков Геннадий Иванович, заместитель председателя, доктор медицинских наук, с которым мы недавно ездили в Москву, в Государственный НИИ Головного Мозга, где меня обследовали на предмет моей умственной полноценности и подтвердили диагноз нормального человека. Но лично я считаю, что абсолютно психически нормальных людей не бывает, да и сами эти нормы настолько условны и расплывчаты, что любого можно считать "шизиком". Психика каждого человека зависит от внешних условий жизнедеятельности и наличия её раздражителей.
Ещё два человека, оба кандидаты в доктора технических наук. Это Пухов Михаил Викторович, который не просто верит, а даже считает меня чуть ли не героем. Может быть, даже немного завидует мне. И Волков Александр Львович, неприятный тип, нахальная рожа. Ему, как мне кажется, вообще эта УФОлогия по барабану. Он ещё, кроме всего, является представителем УФСБ. Видимо, без них нельзя обойтись даже здесь.
Далее я привожу дословно весь наш разговор, записанный на видео, слово в слово:
- Итак, в прошлую нашу встречу мы остановились на том, что вы или ваша душа каким-то образом переместились в будущее, а именно, в 2838 год. Александр Львович, вы, кажется, хотели, что- то сказать?
- Да! Я хотел заметить, кстати, что нами была проведена проверка ваших данных, Николай Николаевич. Они полностью подтвердились, и у нас совсем не осталось причин для сомнений в правдивости вашего рассказа. Мы подняли документы тех лет и даже отыскали трёх свидетелей, трёх из пятидесяти двух членов экипажа дизель-электрохода "Капитан Готский", которые помнят об этом невероятном случае, помнят вас, Николай Николаевич, и передают вам огромный привет. Примите наши извинения, но вы сами должны понимать, что тогда не существовало никакой УФОлогии, и вам, естественно, никто не верил. Врачи-психиатры, не имея в своей практике ничего похожего с вашим случаем, ставили вам диагноз травматической циркулярной шизофрении. Никто из воротил медицинских наук не мог дать
однозначного ответа на вопрос, как мог остаться в живых человек, который пробыл голым на морозе в минус пятьдесят градусов в течение пятидесяти двух часов. Не так ли, Геннадий Иванович?
- Да, именно так! К сожалению, медицина и в настоящее время больше знает о генетике, клонировании, чем о возможностях человека. И к радости, что бывают всё-таки чудеса на свете, благодаря которым мы имеем возможность сейчас беседовать с Николаем Николаевичем, живым и здоровым.
- Ну что ж, продолжим! Мы слушаем продолжение вашего рассказа, Николай Николаевич...
Конечно, я очень волновался. Два дня назад у нас была первая встреча - очень короткая, меньше часа всего. Я был тогда совершенно не готов к рассказу, путался во времени, перепрыгивал с одного события на другое. Меня постоянно сбивал с мысли этот грубый ФСБшник своими вопросами, абсолютно не относящимися к теме. Я
чувствовал, что он мне ни на грош не верит, и может быть, даже считает за недоумка какого-то. Я сидел весь красный, всё время ёрзал на стуле, потел и просил разрешения покурить. В конце концов я сам предложил всем перенести встречу на пару дней, чтобы у меня было время более-менее подготовиться.
- Я осмотрел себя, своё голое тело. На нём не было ни ран, ни даже царапин. Но что было ужасно, я не чувствовал его! Мог щипать и кусать себя совершенно не чувствуя боли. Подумал ещё, что, может быть, я сплю и вижу сон? Но это не было сном, я чётко помнил и понимал, что вот, несколько времени назад, я был на пароходе, на севере, проверял обрыв антенн. Что я умер, и для меня, видимо, началась какая-то новая жизнь после смерти. На всякий случай я всё-таки пробовал, пытался, заставлял себя проснуться. Со мной бывало несколько раз, когда так крепко заспишься, что сон начинает казаться явью, но всё равно как-то умеешь понять, что это именно сон. Например, мне снится, что я моюсь под душем, и мне захотелось сикать. А почему бы, думаю, мне не посикать прямо здесь, в душе? Рядом всё равно никого нет, и никто не увидит. А потому, отвечаю я сам себе, что ты спишь, и, если сейчас же не проснёшься, то надуешь в постель. Просыпаешься и бежишь в туалет.
Вообще, всё было тревожно и странно. Куда я попал? Какая она, эта жизнь после жизни? Я не слышал своего голоса, когда кричал, но каким-то чутьём, не похожим на слух, а разумом своим как-то ощущал ласковый плеск маленьких волн у берега. Я не вдыхал и не выдыхал воздуха, у меня не было пульса. Просто вообще не чувствовал своего организма, как замкнутой биологической самообеспечиваемой системы. Я мог мыслить, а значит, существовать по Декарту. Звуков не слышал, я их просто осознавал, равно, как и остальные органы чувств. Но какие это были органы чувств! Я мог видеть всё трёхмерное пространство вокруг себя на десятки километров и мог наблюдать себя со стороны. Мог настроить своё зрение, как многократную подзорную трубу и видеть предметы, находящиеся от меня на границе с линией горизонта. Вообще, все общепринятые органы чувств я мог настраивать по своему
усмотрению. Мог уловить еле-еле слышный звук шелеста травы, усилить его, или заглушить напрочь все звуки и выделить из них только один.
- Скажите, вы чувствовали себя человеком в том состоянии?
- И да, и нет! Как я уже говорил, у меня сохранилось самое главное, что имеется у человека - это способность мыслить, рассуждать логически, делать выводы. Сохранилась память! За те несколько минут, когда я был один, а может быть, прошло и больше, как-то там отсутствовало ощущение реальности времени, я успел о многом подумать, вспомнить родителей, друзей, поностальгировать о прошлой жизни. Очень переживал о том, что мало пожил, в смысле, как я сейчас живу. Не успел завести свою семью, не оставил после себя продолжателей рода. Хотя у меня и были короткие связи с несколькими женщинами, но любви, о которой я читал в книгах и о которой мечтал, я так и не успел испытать. Но я быстро как-то успокоился, как бы смирился со своей участью, и стал тяготиться одиночеством. Мне хотелось общения с себе подобными, узнать от них хоть что-нибудь об этой моей новой жизни, о новом бытии.
- Ну, хорошо! Нас, видите ли, интересуют больше такие аспекты, более физические, как например, испытывали ли вы потребность в еде, оставались ли на песке ваши следы, могли ли вы взять в руки что-либо? Ну, хотя бы... ту же горсть песка.
- Я вас понял! Нет, в этом смысле я не был человеком. Я не знаю, кем я был, может быть, каким-то духом, не знаю. О еде у меня даже мысли не возникало. Я мог бегать, прыгать, не оставляя никаких следов, не приминая травы. Мог даже летать, зависать в воздухе, кратковременно перемещаться с очень большим ускорением, не чувствуя совершенно никаких неудобств. Другими словами, я не был материальным, физическим телом, как принято у нас считать. Хотя мне кажется, что это всё-таки спорный вопрос, философский. Да, я не имел массы, согласен, но какой-то вид материи, не знакомый нам на данном этапе развития, я из себя всё-таки представлял. Никто же не станет отрицать материальность гравитационного и электромагнитного полей. Я бы как раз и хотел с вашей помощью разобраться с этим вопросом. Мне было бы легче, если бы вы задавали вопросы, а я на них подробно отвечал.
- Ну, хорошо! Вот вы говорите, что очутились в каком-то месте. Опишите его поподробнее!
- О-о! Это было замечательное место! Чистый белый мелкий песок, берег моря, узкая бухта, шириной, ну, в пять километров, не больше. Тропическая растительность!
- Стоп! Почему вы решили, что это были тропики? Вы почувствовали, что вам жарко?
- Нет! То есть да, я почувствовал тепло, но не физическим телом, а разумом своим как-то. Видите ли, когда я учился в мореходке, у меня была индивидуальная практика в Одессе на теплоходе. Мы ходили в Монреаль, в Канаду, и по пути заходили для выгрузки пустых мешков на Кубу, в Пуэрто-Манати. Тогда это был даже не порт, а небольшая деревня с одним единственным деревянным пирсом. Все жители деревни уехали в Гавану, на карнавал, и нас некому было даже выгружать. Мы почти целый месяц только и делали, что купались и загорали. Спускали шлюп и ездили на острова, бродили по замечательным пляжам, ныряли за кораллами и за огромными раковинами - караколами. Я помню, какая была там растительность, какая жара и влажность в дневные часы, поэтому я разумом, памятью своей, сразу понял, что нахожусь в тропиках.
- Вы считаете, что снова оказались на Кубе?
- Нет! Я не знаю! В то время там уже не было разделения территорий по странам, но широта соответствовала тропическому климату. Послушайте, Александр Львович, мне не нравится, что вы всё время ехидно улыбаетесь. Я знаю, что вы не верите ни единому моему слову. Я ведь сейчас возьму и уйду отсюда!
- Прошу прощения! Это я так, про себя, вспомнил кое-что. Я верю, верю! Вы на меня не смотрите.
- Да ладно-ка, верите вы! Я не могу сосредоточиться из-за вас.
- Ну, всё, всё! Больше не улыбнусь ни разу. Хотите кофе или чаю?
- Нет, спасибо, не сейчас! Так вот, место было истинно райское. Я как-то мог так настроить свой слух и зрение, что на той стороне бухты видел и слышал, как с холма, журча, стекает ручеёк чистейшей холодной водицы.
- Николай Николаевич, мы не хотим утруждать вас описанием тропической природы. У меня, лично, на сегодня осталось на свободе не более пары часов.
- Ну, хорошо, Александр Львович! Задавайте вопросы!
- Расскажите о вашей первой встрече с людьми! Какая система, какой строй, какая общественная формация у них была?
- Вы, вероятно, ждете, что я расскажу о том, как люди будущего наконец-то смогли одуматься, разоружиться, уничтожив раз и навсегда все свои ядерные потенциалы, и, объединившись в одну нацию землян, счастливо живут и размножаются? Да, они объединились в одну нацию, только людьми, каковыми мы с вами сейчас являемся, я бы их не назвал. Я ещё за несколько километров почувствовал, что из-за спины у меня, по воздуху, приближаются какие-то объекты. Буквально через несколько секунд в небе зависли шесть объектов на высоте метров в тридцать-сорок. Это были самые настоящие летающие тарелки. Да, да, Александр Львович, не улыбайтесь! Именно те самые тарелочки, которых так много видят в последнее время очевидцы в разных уголках нашей планеты. Через некоторое время они плавно, как бабочки на цветок, приземлились метрах в пяти вокруг меня. Выпуклая, обтекаемая часть тарелки - фюзеляж, был размерами с легковой автомобиль, а плоское кольцо вокруг него, очевидно, выполняло функцию крыла. Размах, то есть диаметр кольца, когда они подлетали, был около четырех метров. Некоторые планировали в воздухе, и кольца у них были ещё большего диаметра. Когда они приземлялись, кольцевые крылья складывались, вдвигались во внутрь так, что от тарелок оставались одни фюзеляжи, похожие на перевернутые вверх дном блюдца. Про себя я называл их капсулами. В воздухе они показались мне блестящими, как хромированные, а рядом со мной оказались чисто чёрного цвета. Я думал, что из этих аппаратов кто-то вылезет, как из самолетов, но наше общение началось прямо так. Что-то щёлкнуло, включилось в моем сознании, как телевизор, и я, не издавая звуков, мог говорить. Вернее, не говорить, а передавать свою информацию и принимать её от них. Видите ли, это общение... как бы это объяснить-то получше? Его можно сравнить с телепатическим общением, только это больше похоже на электромагнитное излучение, будто мы все настроились на одну несущую частоту в каком-то диапазоне. Может быть, в ультракоротковолновом, как самом оптимальном. Нет никаких преград для излучения до космоса, где у них столько спутников, что надёжная связь обеспечивается из любой точки Земли. Наши мысли, как речь, модулировались на этой частоте, и я мог
передавать и принимать информацию одновременно. Но эти "сеансы дуплексной связи" по продолжительности были не более пары минут. От очень высокого умственного, психического или какого-то ещё напряжения я почему-то быстро отключался - или засыпал, или терял сознание. На пару часов после этого я себя не мог вспомнить.
- Что-то я плохо понимаю вас, Николай Николаевич! У вас нарушен один из основных законов логики - дистантное противоречие! Вы говорите, что устали от нервного напряжения, хотя до этого говорили, что не чувствовали никаких болевых ощущений.
- Да погодите вы, Александр Львович! Ну, не так, может быть, выразился. Несущая частота выключалась! Может быть, они давали мне время для переработки полученной информации? Вот, нравится вам меня перебивать! Я же теряю нить памяти, могу что-нибудь забыть.
- Извините, но вы сами предложили. Добро, поехали дальше!
- Я закурю здесь, а? Курить охота, спасу нет!
- Курите, вот пепельница! Только курите по очереди, а то мы с Геннадием не курим. Вы нас задымите втроем.
- Ну вот, забыл, о чём говорил! Не знаю, что за субстанцию я там из себя представлял. Может быть, душу? Но, что такое душа? Я не смогу дать чёткого определения этому понятию. У меня сохранилось сознание, я мог чувствовать, переживать, удивляться сознанием. Сохранилась память. Не знаю, какие слова подобрать, чтобы лучше объяснить, как проходило наше общение. Вот мы, люди, всегда свои мысли обличаем в слова. Я сужу по себе, по-другому, наверное, мыслить
нельзя. Все мысли и чувства мы определяем в словесной форме. Не осмысливаем и не проговариваем словами только свои рефлексы. Я же не думаю, что мне пора вдыхать и выдыхать воздух! Мысль можно выразить и неправильно, подобрав не совсем точные слова. Чтобы подобрать верные слова, нужно какое-то время. Так же и принять выраженную словами чью-то мысль, нужно время, чтобы её обработать,
переварить, проанализировать, разложить логически по полочкам, сравнивая всё новое с похожим тем, что у меня уже есть в памяти. Там же всё было иначе! Я задавал вопросы мысленно, не в словесной форме, а образно! Задавал не один вопрос, а сразу сто, без какой-либо последовательности и очерёдности. Например, меня, как эгоиста, в первую очередь интересовало: - "Где я? Что со мной? Я ещё живой или уже умер? Буду ли я ещё жить той жизнью, какой жил раньше? Что, вообще, происходит? Кто вы? Не причините ли вы мне вреда? Я такой-то и сякой-то, пришёл с миром". Понимаете? И все вопросы эти как бы слились в один. Я передал их, как одну единую мысль, одним импульсом. И приём информации от них был в такой же сжатой форме, без какой-либо последовательности. Причём, объём информации был иногда таким огромным, что кажется, мне и недели бы не хватило, чтобы её всю переварить. Это можно сравнить с подводной лодкой, например. Подлодка, чтобы передать информацию берегу, подвсплывает к поверхности воды, чтобы её не засекли. Так, чтобы над водой торчала только одна антенна-штырь. Весь объём информации сжат и зашифрован настолько туго, что она выплёвывает одним мощным импульсом всю информацию, и снова уходит на глубину. А там, на берегу, эту информацию потом будут ещё долго распечатывать и дешифровывать десятки спецов. Вот так и у нас было! Если бы вы, например, у меня спросили, не помню ли я химическую формулу воды, а я бы мгновенно ответил вам информацией, объёмом с учебник по неорганической химии, да ещё плюс всей информацией, что накопило человечество на сегодняшний день по неорганике со всеми формулами, гипотезами и вероятными перспективами развития химии. Фу-у! Ну, вы меня хоть маленечко понимаете?
- Ну, кое-что понимаем, только мне, лично, непонятно, как вы могли анализировать такие большие объёмы полученной информации?
- А я и не пытался даже анализировать, Александр Львович! Просто выбирал из всего этого объёма только то, что интересовало лично меня, моё эго. Всё остальное я откидывал или переносил в долгую память, которая со временем у меня, возможно, исказилась или стёрлась совсем. Я же не компьютер, у меня нет материнской платы и жёстких дисков в мозгу, чтобы записывать всю информацию, а потом её обрабатывать. Может быть, поэтому сеансы длились по две-три минуты с перерывами по два часа? Давалось время на обработку.
- Получается, что вы мало чего помните.
- Ну, мало или много - это всё относительно! По сравнению с тем объёмом информации, что я запомнил из переданного - это, конечно, ничтожество, а по сравнению с вами, Александр Львович, это очень даже много!
- Скажите, Николай Николаевич, а вы выпиваете? Ну, вообще?
- Какое это имеет значение, чёрт бы вас побрал? Я что, по-вашему, пьяный здесь сижу? Если мне надо будет, я выпью, когда захочу, и когда это не помешает делу! Могу напиться даже, я не скрываю и не вижу в этом никакого криминала.
- Всё нормально, Николай Николаевич! Я тоже напиваюсь иногда, но мне такие фантастические мысли в голову не приходят даже со страшного похмелья.
- А меня интересует, для чего вы вообще здесь? Вам же всё это неинтересно, вы ни во что не верите! Вы что, ждёте, что я вам начерчу принципиальную схему звездолета или какой-нибудь энергетической установки? Не начерчу, не ждите! Потому что меня всё это в то время и в том моём состоянии, интересовало меньше всего. Поставьте себя на моё место, неужели бы вас перво-наперво интересовало устройство двигателя в их капсулах? И вообще, из-за таких, как вы, Александр Львович, я почти два года выкинул из жизни, сидел в разных психушках по всему Союзу ССР в окружении идиотов и шизофреников. Слава Богу, сейчас не то время! К тому же, я к вам не напрашивался, вы сами меня разыскали и пригласили. Не так ли, Юрий Константинович? Вы даже предлагали мне какое-то финансовое вознаграждение за мои рассказы. Никаких денег мне не нужно, я здесь не для этого! Всё, что помню, я расскажу, ничего не утаивая! Да, они информировали меня и об устройстве этого двигателя, и о многом другом, что могло бы пригодиться нам сегодня для продвижения науки и техники, но поймите же, наконец, я тогда был, да и до сих пор остаюсь, настолько далеким от всякой науки, что не понял тогда ровным счётом ничего.
- А может быть, попробовать гипноз? А? Как вы считаете, Геннадий Иванович?
- Ах, Александр Львович, неужели вы думаете, что кроме вас нет никого умнее? Пробовали! Много раз уже пробовали! Не гипнабельный я, не поддаюсь гипнозу - и всё тут! Ну, если хотите, давайте ещё попробуем, я не против!
- Геннадий Иванович, это что, действительно так? Что, есть люди, неподдающиеся гипнозу?
- Да, есть! Не очень давно мы с Николаем Николаевичем ездили в Москву, и там, в одном из НИИ, опытные специалисты трижды пытались провести с ним сеансы гипноза. Попытки не удались - он действительно не гипнабелен!
- Ну, хорошо! Хоть что-то у вас в памяти всё-таки осталось? А? Николай Николаевич?
- Что-то осталось, конечно! Что вас конкретно интересует? Вообще-то я не так представлял себе нашу беседу. Вы же не даете мне последовательно всё рассказывать, всё лезете вперед, опережая события.
- Ладно! Время у нас ещё есть, давайте последовательно!
- Вы, кажется, кофе предлагали? Пожалуй, сейчас я бы не отказался! Кофе с сигареткой меня бы более настроило, мозги лучше соображать станут.
- Я бы тоже не отказался, если можно!
- Хорошо! Сейчас принесут! Камеру выключать не будем, пусть крутит! Мы же не расходимся!
- На вопрос "Что со мной?", я получил, примерно, такую информацию. Последовательно её пересказать нельзя, я принял её прямо гопом, одним куском. Они сказали, что тоже пришли с миром, что я не умер, и скоро снова вернусь на свой пароход, когда Северное Сияние рассосется. Что моя субстанция (они, кстати, назвали её материализованным сознанием) переместилась во времени в будущее, и
у них сейчас 2838 год. Они обращались ко мне, как к живому человеку, хотя никогда настоящих людей не видели. К ним и раньше попадали такие субстанции, но более позднего времени, чем сейчас у нас. Обнаружили они меня потому, что я своей субстанцией нарушил каким-то образом их энерго-биологическое пространство. Они называли его как-то по-другому, но до меня не доходило. Я много раз переспрашивал, что это за пространство такое? И тогда они назвали его энерго-биологическим. Только чисто из-за того, чтобы я мог хоть как-то его себе представить.
- И как же всё-таки вы себе представляете это пространство?
- Честно говоря, плохо представляю, потому что мало чего понял. В наше время существует такая гипотеза, что вокруг нас, где-то, может быть, в космосе, имеется ещё один вид материи - всемирный разум! Давайте попытаемся устроить "мозговой штурм". Можно допускать, предлагать и выдвигать всякие предположения и гипотезы, порой даже кажущиеся безумными, и которые всё равно невозможно проверить. Их можно либо принять, либо отвергнуть. Кто-то из великих сказал, что, когда в какой-то области знаний заходишь в тупик, и начинаются сомнения, то границу этих сомнений может преступить лишь слепая вера! Многие люди, например, склонны верить, что после смерти душа остаётся жить на небесах. Но, что такое душа? Четкого определения этому понятию нет. Это не только чувства и эмоции, но ещё и накопленный жизненным опытом разум. Почему бы не предположить, что и мысли, и этот разум, причём не отдельного человека, а всех живших до сего дня людей, объединенных в одно целое, являются особым видом материи. Допустим, человек съел тарелку борща и накопил какую-то энергию в себе, которая потом за счёт умственной работы преобразовалась в какую-то мысль в его голове. Значит, мысль -- это тоже какой-то вид энергии! А энергия, как мы все знаем, никуда не исчезает бесследно! И почему бы не назвать мысли всех людей всеобщим разумом, или биоэнергетическим полем? Или энерго-биологическим пространством? Для более полного определения я бы назвал его биоэнергетическим информационным полем. Можете считать меня сумасшедшим, но я верю в существование такого поля! Его, как и электромагнитное, можно также возбуждать на определённой частоте. В этом информационном поле есть все знания об устройстве Мира. Каждый человек может возбудить это поле и, настроившись на свою волну, получать нужную информацию.
Например, Архимед, в отличии, скажем, от Менделеева, пришёл к своим выводам путем наблюдения. Он наблюдал закономерности и приобретал информацию! Потом он, как умный человек, просто сделал правильный логический вывод. У Менделеева возможности наблюдать не было! Он раскладывал свои пасьянсы, и всё время думал и думал о своей таблице. Логика здесь бесполезна! Здесь нужен дар предчувствия
или благодарное послание сверху. По моему мнению, он как раз настраивался на нужную частоту и возбуждал информационное поле, а ночью вдруг проснулся, приняв желаемую информацию, записал её на клочке бумаги, как сомнамбула, и снова лёг спать. А потом даже в пустые клеточки своей таблицы вставил элементы, которые ещё не были открыты в то время, и дал им свойственные характеристики.
И у Эйнштейна тоже не было информации, чтобы утверждать, что пространство-время из-за гравитации искривляется. Что скорости, выше скорости света в вакууме не бывает, и, что луч света тоже искривляется под действием гравитационных сил. Конечно, были и до него люди, которые бились над этой проблемой и оставили ему кое-какие наработки, но не было экспериментов, наблюдений, а только одни
предположения и догадки. Как же можно было додуматься до всего этого, если не получить нужную информацию от информационного поля? В математическом виде он сам не мог понять свою "Теорию относительности". Она вся построена на теоретических измышлениях. Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Все это понятно и интересно, но это лишь ваши личные взгляды, приобретенные путём переваривания информации из мировой паутины. Мы здесь сейчас не для этого! Нам хотелось бы выслушать до конца ваш рассказ.
- Да, да, конечно! Что-то я увлекся, извиняюсь! А на чем я остановился?
- Вы нарушили их энерго-биологическое пространство.
- Да, да! Сейчас у нас 2013 год, значит то время, в котором я тогда оказался, наступит, если посчитать, когда? Да, через 828 лет! А я там был тридцать пять лет назад. Значит, в то время оно наступило бы через 860 лет. Вы только вдумайтесь! Если бы к нам прямо сейчас сюда залетела чья-то душа из 828 летнего прошлого? Никто из вас не помнит, что было на территории России в 1187 году, а?
- Владимиро-Суздальская Русь, если я не ошибаюсь, Великий князь Андрей Боголюбский! Строительство церкви святой Богородицы и Успенского собора во Владимире!
- Здорово, Юрий Константинович! Вы же физик, а не историк.
- Это моё хобби! Считаю, что каждый должен знать историю своей страны.
- Я что-то плохо понимаю, чем вы все тут начали заниматься? Вам что, делать больше нечего, кроме как выслушивать басни этого, "шибко подкованного" информацией из интернета, пенсионера?
- Я ещё не на пенсии, господин Волков, мне до неё ещё целый год! Могу и не дожить! А я вот лично у вас, Александр Львович, хочу спросить. Представьте себе, что к нам сейчас кто-то из 1187 года, сразу после сражения за Полоцк, прилетит сюда и спросит, как устроен двигатель вашего автомобиля? Смогли бы вы объяснить ему это так, чтобы он понял, запомнил чертежи и всё такое?
- Ну, нет, конечно! Я и сам-то, честно говоря, не особо разбираюсь в автомобилях. Вожу неплохо, а вот отремонтировать чего-то - вряд ли! Ну, колесо заменить смогу, не более.
- Вот тогда и вы меня поймите правильно! Всем известно, что наука и техника развиваются с геометрической прогрессией. Через 828 лет никого из нас уже пятнадцать раз не будет в живых. Пятнадцать поколений за эти годы столько навыдумывают, откроют и изобретут, что одной жизни не хватит, чтобы переварить хоть некоторую часть от всего этого объёма информации.
Лет через сорок у нас начнется атомная война! Мне это не безразлично, хотя меня ещё раньше уже не будет, а вот моя внучка, ей сейчас ещё и трёх нет, к тому времени будет в самом расцвете жизни.
- Погодите! Про войну, это они вам сказали? И кто же первым развяжет её?
- Что вы всё торопитесь, Александр Львович? Точную дату начала войны, и кто первым развяжет её, они тоже не знают. Да и какая разница, кто первым начнет? Будет катастрофа! Большая часть населения Земли погибнет сразу. Кто первым нажмёт на атомную красную кнопку, не суть важно, главное, что все станут нажимать на свои красные кнопки. Пойдёт лавинообразный процесс, избежать этого нам не удастся. Вы хоть понимаете это? Прогресс не остановить!
- Что за чушь? Что вы говорите? Какой прогресс? Разве это прогресс?
- Да, Александр Львович - это прогресс! Это, как раковая клетка в организме, если она появилась, то болезнь будет прогрессировать!
- Вы, что же, не догадались их спросить, как этого избежать, чёрт вас возьми?
- Именно об этом я их и спросил!
- Ну, и?
- А никак! Они ответили, что этого никак нельзя избежать!
- Почему? Не верю! У нас пока всё под контролем! Ну и как же? Что же теперь делать? Отвечайте, раз вы всё знаете!
- Наверное, сделать нам уже ничего нельзя. Надеяться, что этого не случится, бесполезно! Но у нас есть в запасе ещё около сорока лет. Поживём ещё!
- Да вы в своем уме? Бред какой-то! Выдумки! Вы что же, все верите этому идиоту? Его же не долечили тридцать лет назад.
- Успокойтесь, успокойтесь, Александр Львович! Я вас, как председатель комиссии, предупреждаю - без оскорблений! Верить или не верить - это ваше личное дело. Оскорблять никого здесь мы вам не позволим. Николай Николаевич не один раз тщательно подвергался проверкам, а вам, с вашими нервами, неплохо было бы тоже провериться. Мы вправе попросить вас отсюда! И вас заменят, если Николай
Николаевич этого потребует.
- Да пусть сидит! Мне знакомы такие типы характеров. Я уже привык, только пусть тогда сидит молча.
- Прошу вас извиниться за оскорбления, если хотите остаться в составе комиссии!
- Извините, Николай Николаевич! Искренне! Погорячился! Меня просто потрясло то, что вы сказали. Простите, пожалуйста! Но скажите, неужели так уж ничего нельзя сделать? Нас постоянно пугают и ученые, и всякие ясновидцы, разными апокалипсисами, катаклизмами, всемирными потеплениями и астероидами. Тут уж не знаешь, чему и верить.
- Извинение ваше принято! Прошу держать себя в руках, вы мне тоже не особенно симпатичны, но я же вас терплю. Что там у вас, или у нас всех, под контролем? Сейчас, может быть, ещё просто не критически накоплен ядерный потенциал всего мира. Скоро ваше "под контролем" лопнет, как мыльный пузырь! Через сорок лет атомное оружие будет даже в зачуханных бедных странах Африки. Весь мир будет сидеть на пороховой бочке и ждать взрыва. Не нужно слушать меня, как очевидца из будущего, и не нужно даже быть ясновидцем и предсказателем, достаточно просто логически рассуждать! Если мы уже сейчас не можем остановить гонку вооружений, когда ядерное оружие имеет только десяток стран, то что будет, когда только десяток стран изо всего мира его не будут иметь? Если уже сейчас мир разделён на мусульман и христиан, когда мусульманское понятие величия и исключительности Аллаха является самой глубокой причиной, разделяющей наш мир на два почти враждебных лагеря? Если уже сейчас многие из мусульман готовы надеть на себя пояс шахида, то где у вас гарантия, что какие-нибудь "Тигры освобождения Тимил-Илама" не придумают засунуть красную ядерную кнопку за этот свой пояс? Долго ждать не придётся, даже незаряженное ружье, как говорится, однажды, да выстрелит! Вы же неглупый человек, Александр Львович, и не хуже меня понимаете, что ситуация усугубляется ещё и тем, что и в нашем-то христианском лагере не всё так гладко.
- Я уже извинился, Николай Николаевич! Не заставляйте меня вставать на колени. Прошу вас, давайте продолжим!
- Так вот! Похоже, последовательности в моём рассказе соблюсти не удастся. Поймите меня правильно, я очень далек от науки. Какой- нибудь школьник знает во много раз больше меня. Не то, чтобы мне не интересно было изучать разные науки вообще, просто я уже в таком возрасте, что способность к обучению слишком ослабла. Скажем, астрономия, надо ведь с самого начала всё изучать! К тому времени, как я закончу обучение, дойду до того, что накоплено человечеством по
астрономии на сегодняшний день, я уже помру. А может, ещё и раньше, не дойдя даже до середины этих знаний.
Они там стали мне объяснять про астрономию. Я, грешным делом, мало чего понял. Наша Солнечная система - это вроде, как воздушный шарик, где мы со всеми своими планетами находимся внутри этого шарика, в центре которого находится Солнце. Как мы знаем, чтобы прорвать оболочку этого шарика и выскочить за пределы нашей Солнечной системы, нужно развить стартовую скорость в почти семьдесят три километра в секунду. Чтобы развить такую скорость, нужно двигаться с ускорениями и перегрузками, которые вряд ли сможет выдержать какое-либо биологическое тело. Ну, допустим, что это тело всё-таки прорвало оболочку шарика. Тогда оно тогда сразу очутится внутри уже какого-то другого шарика. Может быть, кто-то из наших ученых и имеет предположение, как и с какой скоростью нужно двигаться, чтобы прорвать оболочку и этого нового шарика, только предполагать-то можно все что угодно. Этот шарик никогда не лопнет сам, если его не проткнуть иголкой извне. Такой иголки снаружи нет, только взрыв какой-нибудь рядом находящейся звезды или всего Млечного Пути. Изнутри его тоже не проткнёшь так, чтобы шарик лопнул. Воздух в этом шарике - это энергия! Если в одном месте сжать шарик, то здесь будет меньше воздуха, но общий объём его не изменится! Поэтому и закон у нас есть, вспомните теорему Нётер, теорему Пойтинга. Не закон, а принцип сохранения энергии! Ещё Ньютон в своей механике говорил, что энергия ниоткуда не возникает и никуда не девается, а только переходит из одного вида в другой. Что касается жизни людей на нашей планете, то для всей Солнечной системы существование биологической или какой-либо другой жизни, безразлично и вовсе не обязательно! Есть она или её нет - по барабану! Все поля, гравитационные, электромагнитные, и это, биоэнергетическое информационное поле, останутся и будут всегда! Главное, что внутри воздушного шарика останется всё нормально, объём воздуха -- сумма потенциальной и кинетической энергий - есть константа!
- Николай Николаеви-и-ич! Остыньте! Зачем? Здесь же перед вами не первоклашки сидят! Первичность энергии пока никто не отвергал. Всему миру понятно, что всё началось и развилось из энергии путем преобразования. Мы понимаем, конечно, что вы достаточно грамотный человек и глубоко уважаем вас, но... давайте всё-таки по существу!
- Ну почему же, Юрий Константинович? Мы, кажется, никуда не торопимся! Дайте человеку высказаться! Мне вот, например, интересно, как человек начинает мыслить после того, как побывал в будущем.
- Ну, если Михаилу Викторовичу интересно, тогда, конечно, продолжайте, Николай Николаевич!
- Спасибо вам, Михаил, что так рьяно вступились за меня, но я ведь действительно мало чего понимаю в вашей науке. Дай Бог, если сотую часть от ваших знаний. Да я, собственно, уже всё сказал, что хотел на эту тему. Действительно, человек в таком виде, в котором мы с вами в настоящее время находимся, абсолютно беззащитен и не сможет выжить после любой из катастроф, о которых нас предостерегает наука и все Нострадамусы. Грянет ли глобальное потепление, или упадет астероид на нашу Землю! Но они там, в будущем, ничего об этом не говорили, а если они там живут, значит - ничего такого не должно случиться.
- Значит, нам можно не бояться конца света?
- Я не Нострадамус, Александр Львович, и объективных причин гибели нашей цивилизации предсказать не могу. Здесь уж, что будет, то будет! Главное, чтобы наша совесть была чиста! Нам нужно бояться техногенных катастроф, когда мы сами возьмем и уничтожим всё живое. Большим андронным коллайером, например, или атомным оружием, что и случится в недалёком будущем. Погибнут все люди на восемьдесят два процента сразу. Остальные не смогут воспроизводиться из-за полученных доз облучения. Человеческая жизнь в том виде, в котором мы привыкли жить, больше не сможет существовать.
- Эх, куда вас занесло! Что Вы имеете против коллайдера, Николай Николаевич? Я, как физик, всю свою жизнь посвятивший этой науке, совершенно не наблюдаю здесь ни малейшего намека на какой-то апокалипсис. Это же наиполезнейшие опыты для науки! На бозон Хиггса, на эту "частицу Бога", ученые всего мира возлагают надежду, что он станет той самой последней недостающей частичкой для понимания процесса перехода чистой энергии в чистую массу. Это прольет свет на понимание "Единой теории поля", над которой до конца жизни бился великий Эйнштейн.
- В этот ускоритель вбухали более десяти миллиардов баксов. Электромагнитами разгоняют в нём протоны навстречу друг другу до скорости, близкой к скорости света, сталкивая их. Семь миллиардов человек на нашей планете верят и всецело доверяют нашим всемирно известным ученым, даже не подозревая о возможной цепной реакции распада протонно-электронных пар. Вот он - апокалипсис! Они могут взорвать всю нашу планету. Когда-то, при испытании атомной бомбы, нас, простой народ, тоже не спрашивали, хотим мы этого или нет. Оппенгеймер - отец атомной бомбы, шутил тогда, что если у них пройдет всё нормально, то никто их не осудит. А если не нормально - то судить будет уже некому! А в Великобритании в 2017 году планируют построить самый мощный лазер на Земле. Цена проекта полтора миллиарда евро. В него хотят закачать энергии в сто тысяч раз больше по мощности, чем вырабатывает вся наша цивилизация. Профессионалы из ЦЕРНа (Европейский Центр ядерных исследований) дают на это "добро". Интересна сама цель этого проекта - они хотят прожечь дыру в ткани пространства-времени, всего- навсего! И посмотреть, что из этого получится! Просто, ради интереса, посмотреть, останется ли в живых хоть кто-нибудь после этого! Чтобы понять устройство Мира, всего анизотропного поля Вселенной, нужно сначала попросить разрешения на это его создателя и творца, то есть Бога!
- Стоп, стоп, стоп! Вы сошли с намеченного пути! Мы Вас не просили пересказывать все, что вы вычитали в интернете. Ваши личные умозаключения, конечно, очень интересны, но, извините пожалуйста, нас интересует только то, что они вам там сказали.
- А что я мог спросить у них тогда? Моя голова была забита совсем другим. В те годы из Союза никого за кордон "без намордника" не выпускали, сами знаете. Нужно было обязательно быть членом КПСС или ВЛКСМ, иметь кристально чистое прошлое не только своё, но и всех родственников. Чтобы никто из них, не дай Бог, не был судим, чтоб в характеристике у тебя была самая главная запись - "Политику партии и правительства понимает правильно". И вот я, молодой счастливчик, путешествую по всему миру, получаю валюту, прифарцовываю заграничным шмотьём, гуляю в ресторанах и угощаю женщин. Наслаждаюсь жизнью, одним словом! И вдруг - бац! И я в будущем времени! Какой коллайдер? Тогда ещё все приемники и передатчики были на лампах. Каменный век! Сами изобретатели этого коллайдера, наверное, тогда о нем не мечтали.
- Тогда зачем Вы начали нам рассказывать о БАКе?
- Только для того, чтобы вы знали, раз они мне ничего о нём не рассказывали, значит техногенной катастрофы с этой стороны можно не ожидать. Либо народы мира запретят дальнейшие испытания ускорителя, либо эти испытания пройдут успешно и безболезненно.
- Это всё, что Вы хотели нам рассказать?
- Да я, собственно, ещё и не начинал.
- Ну, так рассказывайте, рассказывайте!
- Я опять забыл, на чём остановился.
- На том, что погибнут восемьдесят два процента населения Земли.
- Да, да, так вот! По сравнению с атомной катастрофой, никакие другие нам так не опасны. Лет через сорок всё-таки жахнет так, что только в некоторых местах планеты останутся в живых заражённые и облучённые люди. Среди них, к счастью, будут учёные, занимающиеся пересадкой человеческого мозга. Все уцелевшие соберутся на восточном побережье северной Австралии, как самом наименее заражённом континенте планеты. Уже через двадцать лет останется только около семнадцати миллионов. Воспроизводство человеческих рас к этому времени полностью прекратится. Если до этого рождались люди хоть и с различными видами мутаций, но некоторые из них всё же доживали до восемнадцатилетнего возраста, при котором имелась возможность производить потомство, то к этому времени уже все сто процентов детей умирали прямо в материнских утробах. Волею судьбы, к этому времени наука дошла уже до такого состояния, что пересадка мозга стала обыденной операцией, как аппендицит в наше время. Насчитывалось более десятка тысяч удачно проведённых операций. Причём, мозг пересаживался не только к человеческим телам, но и к животным, и к рыбам! Терять людям было уже нечего, всё равно впереди у всех были только мучения перед смертью. Многие добровольно шли на экспериментальные операции. Практически все дети рождались мутантами. Я видел видеофильмы тех древних лет об этих детях. Это ужас, о котором хочется скорее забыть. Рождались дети с жабрами и рыбьими хвостами вместо ног. Были с тремя ногами, причём, третья находилась на спине и не несла никакой пользы.
- Ой, Николай Николаевич, пожалуйста, давайте это пропустим!
- Почему же? Всё это ждёт нас в недалёком будущем, буквально через сорок-шестьдесят лет! Моя внучка, наверное, станет уже бабушкой. Ну, хорошо, давайте это пропустим, мне тоже неприятно об этом вспоминать.
- И вообще, вы говорите так монотонно, как пророк какой-то. Аж жутко становится.
- Давайте прервёмся на полчасика, нам обед накрыли в соседней комнате. Пойдёмте, а то стынет!
- А мы, оказывается, с вами соседи, Николай Николаевич! Я на машине, если хотите, поедем домой вместе после работы.
- Спасибо, Михаил, только я не на работе сейчас.
- Вам заплатят, обязательно заплатят, не беспокойтесь!
- Я совсем не беспокоюсь! Я имею ввиду, что нахожусь здесь не на работе, а на отдыхе! Очень рад, что пришло всё-таки время, когда тебя выслушают, не сочтя шизофреником, после такого рассказа. И даже в психушку не посадят. Раньше, ещё при Сталине, генетику, говорят, как науку, не признавали, даже отвергали и запрещали, а теперь, гляди, УФОлгия даже появилась! Хочу принести пользу, хоть малюсенькую, но что-то и сам в это мало верю.
- Так! Ну что, подкрепились? Времени полпервого, а я ещё, как говорится, "ни в одном глазу, а воз и ныне там". Наслаждайтесь монологами этого клиента, а у меня дела! Константиныч, мне действительно надо быть на месте с координатами Х-У-Z. Если что-то путное всплывёт, на твое усмотрение, сразу звони, приеду! Всем пока!
- Фу-у! Ну, слава Богу, уехал! Он, что, этот ваш Волков, самый главный здесь?
- Он представитель фирмы, которая всё это финансирует. Так, Миша, включай камеру, продолжим! Гена, сядь поближе, тебя еле видно! Мы остановились на мутациях после атомной войны.
- Скажите, какие страны вовлекутся в войну, и какие места на планете останутся пригодными для обитания?
- Да практически весь мир сойдет с ума. Только Австралия, ну и Новая Зеландия, потому что на них никто ракеты не направит, но и им мало не покажется. Где-то ещё в Южной Америке что-то останется. А в остальных местах всё погибнет. Ни в Европе, ни у нас, ни на Ближнем, ни на Дальнем Востоке ничего живого не сохранится. Года через два из земли, из своих бункеров, повылазят политиканы, которые всё это и затеяли. В общем, начнется новая эра! Никаких точных дат, ни документов, фиксирующих события того времени, у них не сохранилось. Конечно, представьте сами, если это вообще можно мысленно представить, что это была за война. Не думаю, что кто-то из выживших бросился составлять протоколы с печатями и всякие исторические документы. Тем более, что впереди, до моей встречи с ними, будет ещё более восемьсот лет.