Винниченко Игорь Александрович : другие произведения.

Порода волчья (жанр: стимпанк) Upd: 7.10.2018

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Молодой талантливый архитектор вызван на дуэль опаснейшим бретёром и, казалось бы, не имеет никаких шансов на выживание...


   Вечер
   - А не отоварить ли господина барона старой доброй алебардой? - размышлял Арман, глядя на механических латников, бьющихся друг с другом под бой городских часов. - Ну, а чего? Вид оружия не оговаривался. В запале было сказано про "клинки" и никто не уточнил про какие. Все решили что это рапиры, естественно. А вот взять бы и притащить "клинок на палочке"...
   Арман машинально крошил батон у берега "утиного пруда". И думал. Точнее, пытался. Мозг зашореный страхом думать не хотел. Между тем глупые добродушные создания с радостным кряканьем мчались навстречу угощению. Но их дружный оптимизм Армана не заразил.
   Глухо стукнул последний удар колокола, механические латники перестали дубасить друг друга, поклонились и застыли статуями. Их сделал Данила. В этом саду, построенным Арманом по заказу мэра, все приспособы конструировал его талантливый, хотя и слегка чокнутый дружок. 
   Тут тебе и рыцари, и танцующие насекомые, и "случайный змей" выползающий по праздникам из случайной норы и выстреливающий струёй ледяной водицы. В случайном направлении. Людям нравилось. Ну, кроме тех, конечно кого окатило "случайностью".
   Арман любил ходить через этот парк. Первое детище всегда самое любимое. И даже сейчас, когда жизнь повисла на волоске, он не смог отказать себе в удовольствии пройтись тут. Возможно в последний раз...
   Нет, алебарда конечно не поможет. Оружие должно быть одинаковым, а Гай Брюннер уделает его с рапирой, хоть с алебардой или медным подсвечником в мозолистых руках. Потому что барон Брюннер - воин с парой кампаний за плечами, а вот Арман - архитектор. И этим все сказано.
   Неожиданно город плавно накрыла огромная тень. Послышался утробный рёв турбин. Огромный дирижабль плавно разворачивался, нацеливаясь на юго-запад. Похоже, его снесло ветром при взлёте. Бывает. Дирижаблями трудно управлять.
   Раскочегаренные двигатели ревели, как трубы Апокалипсиса. Стёкла домов, попадая в резонанс, тихо подрагивали.
   Экипаж дирижабля, сейчас выжимал из машин всё, что мог. Им важно вовремя добраться до Великого Ветра, который возникает раз в несколько дней, соединяя континенты мощной воздушной рекой. Понятное дело - кому хочется повиснуть между материками на несколько дней? На одних угольных брикетах далеко не улетишь...
   Арман поднял голову, провожая воздушного странника. Его лицо на миг прояснилось, в глазах появился блеск. Невыносимо остро захотелось туда, на борт.
   Пусть даже впереди катастрофа! Пусть чёртова буря истреплет дирижабль и будет швырять его как игрушку над ревущими волнами! Пусть придётся чинить его посреди беснующегося урагана и отчаянно выживать под грохот молний! Пусть! Пусть! Пусть!
   Даже в таких условиях есть хоть какой-то шанс выжить...
   Здесь же их нет вообще... Завтра утром Армана ждёт дуэль с одним из самых опаснейших бретёров города. Мечты, планы, семья... всё это будет срезано ловким ударом рапиры. И поменять что-то уже невозможно. Арман практически не умел фехтовать.
   Утки при виде летящего гиганта пришли в ужас и в панике бросились в сторону озера, наступая друг другу на головы, переворачиваясь и устилаясь ковриком под когтистыми лапами товарищей.
   Получился этакий белый крякающий шар, плавно катящийся к воде и разбрасывающий вокруг пух и перья. Арман невольно усмехнулся. У военных этот манёвр называется - "временное отступление на заранее подготовленные позиции", если верить бравурным газетным сводкам с очередной победоносной войны.
   Интересно как этот манёвр называют сами утки? И зачем им когти? И зачем думает об этой ерунде?
   По парку Арман гулял ещё часа полтора, стараясь ни о чём не думать.
   ***
   Вечер только начинался. Люди ещё занимались своими делами. Поэтому толпы праздных гуляк заполонят улицы часа через два. Арман молча шёл к Даниле, поделиться случившемся и заодно кое-что попросить. Отдохнувший мозг начал перебирать варианты...
   Из-за угла с рёвом и свистом вынырнул омнибус. Он словно пытался соперничать с дирижаблем в производимом шуме. Пыхтя и скрежеща стальным нутром, он обогнал Армана и резко затормозил, отчего внутри корпуса послышался звук падающих тел и обложной мат в адрес водителя.
   Впрочем, оглушённый свистом парового котла, тот всё равно ничего не слышал.
   - ГРАЖДАНЕ! - заорал водитель, через раструб "матюгальника" - ОСТАНОВКИ ОБЪЯВЛЯТЬ ЗАРАНЕЕ! СИГНАЛ ПОДАВАТЬ СПЕЦИАЛЬНЫМ ШЕСТОМ!
   Пассажиры вразнобой откликнулись массой благодарностей за столь трогательную заботу. "Специальный шест" застрял в решётке, отгораживающей водителя от "граждан" и выдрать его оттуда никак не удавалось, что видимо и стало причиной проскока нескольких остановок кряду.
   Омнибус был одним из детищ так называемых "социальных проектов" мэра. Совместно с Парком, Водокачкой и прочими штуковинами. Страстный поклонник машинерии, мэр жаждал оснастить город массой нужных и полезных механизмов, делающих жизнь горожан лучше и веселее. И городских денег на это не жалел.
   Правда, систематическое "осваивание ресурсов" исполнителями, вкупе с постановкой родственников и друзей на все ответственные места, привели к тому, что вместо технологического рывка, получилось вот это вот всё.
   С другой стороны, в соседних городах не было и этого.
   Пассажирская дверь после нескольких сильных ударов, наконец, открылась. Из салона дохнуло паром, гарью и человеческим потом. Первой с перекошенным лицом выбралась массивная тётушка, зажавшая в руке свой парик, содранный с места законной дислокации. Второй рукой она сжимала деньги и ею же пыталась прикрыть смазанную подсхошим клеем лысину. Дама настолько распереживалась, что перепутала руки и попыталась расплатиться с водителем париком.
   Следом выбрался тощий, несуразный молодой человек. Он был одет в праздничный, но изрядно запачканный костюм. Из пиджака уныло выглядывал смятый букет цветов, лишившихся лепестков. В дрожащей руке, болтался торт, слегка раздавленный и уже кем-то частично съеденный.
   Потом повалили валом самые разные люди, и Арман потерял им счёт.
   Дождавшись высадки, водитель упёрся руками в рычаг переключения скоростей, и уже стронул было своего монстра с места, как вдруг заметил Армана, печально идущего по мостовой.
   Пинком открыв дверь, со скрежетом приподнявшуюся вверх, он высунулся наполовину из кабины.
   - ЗДРАСТИ, ГОСПОДИН АРХИТЕКТОР! ПОЕДЕМ?
   В этих очках, он больше походил на стрекозу, чем на человека. Большие шумоизолирующие наушники только усиливали это впечатление.
   - Нет, благодарю, - сказал Арман. - Я сегодня пешком.
   Вряд ли водитель что-то услышал, но суть уловил.
   - НУ, ДОБРОГО ЗДОРОВЬИЦА! - крикнул он и вцепился в дверь, с силой опуская её вниз. Дверь захлопнулась с глухим лязгом. Затрещал рычаг переключения скоростей, задавливаемый могучими руками в нужный паз.
   - ГРАЖДАНЕ! - гавкнул "матюгальник", - НАЧИНАЕМ ДВИЖЕНИЕ! ДЕРЖИТЕСЬ ЗА ПОРУЧНИ, ВО ИЗБЕЖАНИЕ ПАДЕНИЯ!
   Граждане дружно посоветовали ему переспать с лошадью, но их голоса утонули в рёве турбины.
   - ПОЕХАЛИ!
   Омнибус сиганул с места, перемешав стоящих пассажиров с сидящими. А заодно и с содержимым багажного отдела. Через несколько секунд ревущая машина скрылась за поворотом, оставив лишь следы стальных колёс, да щекочущий ноздри запах рассеивающегося дыма.
   **********************
   Дом Данилы чем-то походил на замок злодея из популярных рассказов - огромный тёмный с несколькими башенками, в тени крутого холма, почти горы, обступавшего его с трёх сторон. Передняя часть укрывалась густым кустарниковым садом, состоящим исключительно из колючек. Проход в нём напоминал лабиринт.
   Арман тут был тысячу раз и его вся эта декорация давно уже не впечатляла. Он даже предлагал свои услуги по переделке проекта подо что-нибудь более современное, но получил решительный отказ.
   При выходе из сада, Армана встретила узкая и высокая дверь, покрытая золотыми узорами. С виду столь хлипкая, что можно выбить плечом. На ней висел маленький висячий замок, дополняющий картину беззащитности.
   На самом деле это была ловушка. Всякий, кто взламывал дверь, проникал не в дом, а в тюремную камеру. Дверь тут захлопывалась на настоящий замок, а нежданный гость получал струю освежающего сонного газа.
   Арман покосился на дверь и прошёл мимо, добравшись до голой стены. Коснулся ладонью едва заметного выступа, вдавил кирпич внутрь. Часть стены плавно отошла в сторону, и он беспрепятственно проник внутрь, оказавшись в ярко освещённом цеху.
   Здесь всё было как всегда. Гладкий пол покрыт пятнами луж. На стенах стеллажи с многочисленными инструментами. Где-то капала вода, что-то шуршало и потрескивало. Посреди цеха стояла большая механическая конструкция о шести ногах. Она чем-то походила на помесь таракана и неведомого в этих краях зверя, известного как "скорпион".
   Осторожно обходя лужи, дабы не запачкать туфли, Арман подошёл к конструкции и постучал по ней рукой.
   - Эй, человеческие существа есть?
   - Привет строителям! - из-под "скорпиона" выехала доска на колёсиках, на ней лежал улыбающийся Данила. Весь как обычно, в смазке и копоти. На круглых очках расплылись пару капель масла.
   - Здравствуй, - сказал. - Я к тебе.
   - Да... Короче, твой лифт я закончил! - с гордостью сообщил Данила, вытирая очки и поднимаясь на ноги. - Как объект достроите, сразу же вмонтирую! А вот насчёт кофемолки с ветровым приводом для мэра, придётся подождать... - он замолчал и прищурился. - Что-то случилось?
   Арман едва заметно улыбнулся.
   - Случилось...
   ***
   Они сидели за столом, с чашками чая в руках. На столе тихо пыхтела гордость Данилы - "швельный изотермический окислитель", готовящий очередную порцию кипятка, а заодно работая дополнительной лампочкой. У потолка и стен шумел "автополив" цветов, кои разводила жена Данилы. Весь "дворец" изнутри походил на сад, ибо всё и везде было чем-нибудь засажено. Разве что кроме цеха, где растения упрямо не приживались. Где-то мяукала кошка, которая опять родила целый выводок котят и теперь учила их гонять местную мышиную братию. Чтобы не расслаблялись.
   Арман отловил ложечкой пару чаинок, стряхнул их в ближайшую цветочную клумбу. Всё здесь было как обычно. Его даже зависть иногда брала от способности Данилы просто жить, не пытаясь изменить что-то радикально и насовсем.
   - Как же это так вышло? - тихо спросил Данила, нервно постукивая пальцами по столу.
   - Сегодня были на вечеринке у Джексона, - вздохнул Арман. - И вот там этот придурок - Базз Скиннет, оскорбил мою сестру!
   Данила удивлённо нахмурился.
   - Базз Скиннет приставал к Флоре? У него, чего, совсем с бабами плохо?
   Арман пожал плечами. Флора - его сестра имела обожжённое лицо и отличалась нелюдимостью. Появление её на вечеринке способно было удивить не только Данилу.
   - Флора... на вечеринке...Чего это она?
   - Какая тебе разница! - вспылил Арман. - В кои веки решил сводить сестрёнку в свет... Сводил...
   - Так чего ты сделал?
   - Оскорбил его, - усмехнулся Арман. - Думал, молчать буду?
   Он всегда защищал сестру. Флора была младшая, любимая. Он прятал её от пьяного отца, ибо тот в гневе был способен на всё. А ещё кидался с кулаками на сверстников, которые её дразнили. Собственно теперь его поступок никого бы не удивил.
   - Не, ну это правильно! - поспешно согласился Данила. - Но, может не всё так и плохо? Базз не так уж и крут... мне ребята рассказывали...
   Арман кивнул.
   - Согласен! Но на дуэль меня вызвал Гай Брюннер.
   Данила машинально заглотил порцию кипятка, не чувствуя ни вкуса, ни ожога.
   - ЧТО?
   - А вот то! Едва началась ссора, Гай оттолкнул Базза и вызвал меня на дуэль.
   - Чёртовы знатные ублюдки! - вспылил Данила, хлопнув по столу. Ведь дуэли запрещены Императором! Напиши жалобу!
   - Кому? Судье Скиннету? - спросил Арман. - Отцу этого придурка, Базза? Да ему плевать! В лучшем случае. Не забывай, вызвать меня хотел его сынок...
   - Напиши письмо Робу! - с жаром воскликнул Данила. - Он же теперь в жандармах служит. Пусть прискачет, побудет свидетелем, а ты ему карточный долг простишь.
   В глазах Армана появился блеск.
   - А это мысль! - кивнул он. - Бумага есть?
   - Сейчас, - пробормотал Данила, соскакивая со стула. - В подвале.
   Открыв ногой люк, находящийся под столом, он с лёгким шуршанием съехал вниз по большой трубе, ведущей прямо к широкой тахте. Давно сделал, специально для "поездок" с девушками.Правда, после женитьбы подобные покатушки стали недоступны (ну, почти...), но "горку" Данила оставил. На память. Разве что тахту заменил сеткой, дабы избавить себя от лишних подозрений.
   Вернулся он с другой стороны зала, держа в руках серые листы и массивное устройство равномерной подачи чернил. От последнего Арман решительно отказался, взяв из нагрудного кармана футляр со стальным пером.
   Письмо Робу он начал с самой важной фразы, что готов простить ему долг, за столь мелкую услугу. Этот жлоб наверняка согласится, он за копейку удавится, а тут круглая сумма... А делов то - скакать всю ночь и появиться здесь утром.
   Закончив, Арман вложил письмо в конверт и аккуратным каллиграфическим почерком записал адрес.
   Затем, подумав, написал ещё одно.
   - Всё. Пойду я наверно отнесу.
   - Дойти не успеешь, - Данила глянул на часы. - Ехать надо.
   Подойдя к стене, он вытащил гибкую медную трубу и крикнул
   - Эй, Лика.
   - Чего надо муж любезный? - поинтересовалась труба.
   - Отвези, пожалуйста, письмо на почту. Дело срочное, а я весь грязный.
   - А ты мне велосипед починил? - капризно поинтересовалась трубка.
   - Ну, хорошо, возьми пока мой "трицикл"! - вздохнул Данила.
   - Вот так бы и сразу! - просияла трубка. - Сейчас спущусь!
   Спустилась она в самом прямом смысле, по канату, выбравшись из какого-то люка наверху. Как всегда в коротких штанах, кожаном фартуке и очках натянутых на макушку.
   - Привет Арман! - поздоровалась она, приземляясь на ноги. - Как твоё ничего?
   - Именно так, - подтвердил он, и глянув на её округлившийся животик. - Ты чего по канатам сигаешь? А ребёнок?
   - Ой, ладно, - отмахнулась она, погладив себя по животу, - беременность это не болезнь... А чего на тебе лица нет?
   - Да так... - помялся Арман, - Некоторые сложности.
   - Ясно, - сказала Лика, всем видом давая понять, что ей ни разу не ясно и она всё равно всё узнает. Потом повернулась к Даниле, чмокнула его в щёку и вытянулась по стойке смирно.
   - Слушаю, босс!
   - Вот письма, - Данила протянул конверты. - Это на голубиную почту, а это...
   - В пивную "Три кабана", - подсказал Арман. - Отдай бармену, он знает, кому передать.
   - Решил к отцу обратиться? - спросил Данила. - Я думал, вы не общаетесь.
   - Не общается, - согласился Арман. - Но сам понимаешь, выбор небогатый. Он всю жизнь провоевал, может чего подскажет.
   Данила кивнул.
   - Это правильно, сейчас все средства хороши... Даже твой папаша.
   - Ну, я поехала! - сказала Лика, заталкивая массивный трицикл в грузовой лифт.
   - Счастливой дороги! - сказал Данила, махнув ей рукой.
   - Надеюсь, Святой Отец не предаст вам анафеме за очередную связь с нечистой силой... - усмехнулся Арман, глядя ей вслед. - У него аллергия на твои механизмы.
   - Тю! - фыркнул Данила, - его прихожане нам весь забор святой водой забрызгали - и ничего, все живы пока...
   Створки лифта закрылись, и он медленно пополз вверх, отвозя Лику на верхушку холма.
   Вытащив перископ, Данила проследил, как Лика, в очках и шлеме, скатывается с крутого спуска, под жужжание закручиваемого маховика. Далее маховик превращался в двигатель, которого вполне хватало, чтобы проехаться по небольшому городку и даже вернуться назад.
   Данила одно время хотел их продавать, да вот беда, не у каждого горожанина оказался свой личный холм с лифтом, откуда можно было разогнать маховик. Но кое-кто кто всё же заказывает иногда...
   Убедившись, что жена благополучно спустилась и вырулила в сторону центральной улицы, Данила убрал перископ и вернулся к Арману. Взглянул на массивный датчик температуры "швельного изотермического окислителя", удовлетворённо кивнул - вода должна была вот-вот закипеть.
   - Что это ты пишешь? - заинтересовался он, увидев, как друг снова выводит буквы своим каллиграфическим почерком.
   - Завещание, - ответствовал Арман, внимательно перечитывая написанное. - На всякий случай.
   Данила поёжился.
   - Ты всегда всё предусматриваешь. Ей-ей, я бы так не смог.
   - ...а Флоре я оставлю шестьсот монет. Всё! - Арман убрал перо, помахал листом, давая краске остыть.
   - Если вдруг... - он запнулся, - ну ты понял. Занеси моему стряпчему. Пусть оформит.
   - Хорошо, - сказал Данила. - Отнесу.
   Помолчали, под шипение закипаемой воды.
   - А что это за зверь у тебя в цеху стоит? - сменил тему Арман.
   - Автожук! - с гордостью сказал Данила. - Принципиально новый вид городского транспорта.
   - Суперомнибус?
   - Омнибусы морально устарели! Их пора заменить.
   Вдохновившись, Данила вскочил со стула и начал ходить туда-сюда размахивая руками.
   - Понимаешь, мне кажется, что идея использовать колёса для транспорта глубоко ошибочна. Много ли в природе колёс? А вот ноги есть практически у всех. Я думаю, матушка-природа лучше нас знает каким должен быть транспорт.
   - И как успехи?
   - Уже есть! - с гордостью сказал Данила. - Автожук ходит по улицам! Я, правда, в полночь езжу, чтобы людей не смущать...
   - Нашёл время! - фыркнул Арман. - А я и думаю, чего Святой Отец так возбудился в последнее время. Ты в курсе, что верующие обложили улицы возле Храма каменными таблицами с цитатами из Священных Писем?
   - В курсе, - фыркнул Данила, - об одну из этих "табличек" мой Автожук и споткнулся, повредив гидропривод. До сих пор чинюсь.
   - О! - Арман поднял вверх указательный палец. - Таки работают силы небесные!
   И они громко рассмеялись.
   Вскоре послышалось зудение маховика. Затем в дверях показалась Лика, растрёпанная, с очками на лбу и шлемом в руке.
   - Всё! - звонко сказала она. - Голубя уже отправили. Бармену письмо вручила. А ты иди свою колымагу заталкивай.
   - Что сломалась? - удивился Данила.
   - Как ни странно, нет! Просто разрядился.
   Лика вручила Даниле квитанцию об отправке и чмокнула в щёку.
   - Знаешь, муж, иногда мне кажется, что из тебя всё-таки выйдет толк! Со временем.
   И дёрнула за канат, который тут же утащил её наверх.
   - Вот, казалось бы, - Данила проводил её взглядом. - Целый парк оснастил механизмами, лифтов понастроил десяток, прочих штуковин насобирал. А она по прежнему оценивает меня по тому чёртовому холодильнику, который в день свадьбы заморозил комнату и поджарил её шоколадный пудинг...
   - Это когда ты трубки перепутал? - хмыкнул Арман. - Ну, ты себе ещё карму отмывать будешь!
   Данила хмыкнул и начал разливать чай.
   - Но уж поверь, - сказал Арман, - я цену твоей гениальности знаю. Вот скажи, можно сделать такую штуковину?
   И показал лист бумаги со наброском чертежа, ещё пахнувшего чернилами. Данила, отложил в сторону кружки и внимательно её рассмотрел.
   - Я Брюннеру не соперник, - пояснил Арман, - это очевидно. Но если сделать вот так... то...
   - В таком виде, это слишком заметно, - Данила задумчиво пожевал губами. - Тот, кто будет проверять ваши рапиры, наверняка обратит на это внимание. Нужен какой-то маскировочный механизм...
   - Вот и придумай его! - Арман поднялся и сам разлил кипяток в чашку. Бросил туда щепотку заварки и поставил кружку возле Данилы.
   - Если сделаешь такое, - тихо почти шёпотом сказал он, - и если я выживу, считай, что я твой должник!
   - Да ладно... - отмахнулся Данила, увлечённо разглядывая схему.
   - Мне пора, хочу побыть с семьёй.
   Данила промычал, кивнув головой. Увлечённый схемой, он даже не заметил, что Арман ушёл.
   - Нужен маскировочный механизм... - снова пробормотал он. - Так-с. Эй, Лика! Мне нужен хороший ювелир.
   - Где ж я тебе вечером, ювелира найду? - вкрадчиво ответила трубка.
   - Хорош выпендриваться! - фыркнул Данила. - Тут очень важное дело!
   - Ладно. Сейчас спущусь, - хихикнул голос. - Лови!
   ***
   - Зачем ты это сделал?
   Городской судья Адольф Скиннет, навис над Гаем Брюннером, сверля молодого барона немигающим взглядом. Судья устал от ночной бешеной скачки, его плащ был покрыт пятнами грязи. Сообщение о дуэли вынудило бросить дела и примчаться домой, загнав по дороге двух отличных лошадей.
   Худой как щепка, высокий и лысый, с жёстким лицом, покрытым ранними морщинами, судья воплощал собой карающую мощь правосудия и непоколебимой воли. Даже молодой барон Брюннер, которого боялась половина города, этой силе противопоставить не мог ничего.
   Но дворянская спесь вынуждала хоть как-нибудь, да ответить.
   - Я... не обязан тебе ничего рассказывать! - Гай поправил голубой с белыми разводами камзол, пригладил рыже-русую шевелюру и попытался надменно взглянуть на Адольфа. Но под змеиным взглядом не выдержал, опустил глаза.
   - Зачем. Ты. Это. Сделал? - Тихо повторил Адольф. Брюннер машинально сжался, потом с силой распрямился, взглянул таки Адольфу в глаза и гордо прошёлся туда-сюда. В гробовой тишине слышно было только, как ножны его рапиры бились о ногу.
   - Старик! - наконец сказал он, - Чего ты так взвился ради какого-то камнешлёпа? Я не собираюсь...
   Он сменил тон, напоровшись на взгляд Адольфа Скиннета.
   - Спроси у Базза, - едва не прошептал он. - Это он хотел его вызвать. Я вмешался в самый последний миг...
   Судья нахмурился.
   - Базз хотел вызвать Армана?
   - Да, - кивнул Брюннер. - Они повздорили из-за какой-то девки, и Арман его прозвал клоуном. Ты ж знаешь, как Базз реагирует на такие вещи. Он попытался вызвать камнешлёпа, но я не дал.
   - Ты заменил его собой... - глухо сказал Адольф.
   - Да!
   Черты лица судьи смягчились. Базз - это единственная слабость Адольфа. Ради сына он мог простить многое.
   - Арман разве дворянин? - уточнил судья Скиннет.
   - Он недавно купил себе личное дворянство, - фыркнул Брюннер. - Мэр ему благоволит, вот и выхлопотал...
   - Жаль... - глухо сказал Адольф. - Может, проведём дуэль формально?
   - Тогда Базз точно его вызовет, - возразил Гай. - Арман сильно его унизил. Да и потом, - молодой барон начал раздражаться, - на кой чёрт ты лезешь защищать этого камнешёпа? Одним больше, одним меньше...
   - Не ори на меня! - Адольф тоже повысил голос, что с ним случалось нечасто. Брюннер замолчал.
   - Камнешлёп строит театр - медленно проговорил Скиннет-старший, - по заказу наместника Императора! Под прямым контролем Наследника престола!
   Гай Брюннер что называется "взбледнул с лица", забыв про свою привычку контролировать эмоции.
   - Наследника?
   - Определённо со слухом у тебя всё в порядке! - мрачно усмехнулся судья. - Наследника. Его Высочество обещал в следующем году прибыть к нам на первое же представление.
   - Наследник... наместник... зачем им наша глушь? - в глазах Гая мелькала растерянность.
   - Наследный принц завзятый театрал - с лёгкой усмешкой в голосе пояснил Адольф Скиннет. - В нашем городишке, представь себе, этой ценной штуки не оказалось. Сие венценосного юношу весьма опечалило. Он попросил наместника исправить эту досадную оплошность. А если ты убьёшь Армана, то стройка прервётся. Хочешь стать объектом немилости наследника?
   Гай Брюннер дёрнул щекой. Судья хорошо знал этот тик. У Гая он с детства. Это наследственное - начинается при сильных эмоциях. Хотя обычно лицо Брюннера что маска. Ничего не поймёшь за ироничной бесстрастностью.
   - А как же Базз? - спохватился Брюннер. - Он же тоже из этих... домостроев. Ты же ему какой-то подряд на кучу золота собираешься выиграть весной. Вот и пусть сперва достроит театр...
   Теперь дёрнулось лицо у Адольфа. В том же месте, таким же образом. Он поднял руку в кожаной перчатке и шарахнул по столу так, что массивная дубовая мебель жалобно крякнула.
   - Этот сопляк пьянку в винном погребе не организует! Как будто ты этого сам не знаешь! Патент я ему купил для... одного дела. Строить он умеет, только гору пустых бутылок. А по факту работать весной тоже должен Арман.
   - А в соседних городах.
   - Было двое, - согласился Скиннет. - Один по пьяне в луже утонул. Другой с моста свалился и очухается нескоро.
   - То есть я тебя подвёл, - подытожил Брюннер.
   - Базз подвёл! - зло сказал Судья. - И это меня очень печалит.
   - Ну не может же по всей стране не быть архитекторов? Наймём кого получше.
   - Не расплатишься, - процедил Судья. - Лучшие, уровня Армана ОЧЕНЬ дорого стоят. Это хорошо, что камнешлёп пока не может требовать настоящей цены.
   - Неважно! - набычился Гай. - Я расплачусь за любого. Я сын барона...
   - Ты МОЙ сын, Гай! - прошипел Судья.
   - НЕ НАДО об этом говорить! - взорвался Брюннер. - Я сын барона Алекса Брюннера... повтори, старик. Повтори!
   - Ты сын барона, - ответил судья, глядя на Гая немигающим взглядом. - И денег я у тебя не возьму. И дуэль проводить не дам.
   - А я проведу! - упрямо сказал Гай. - Это вопрос чести!
   - Ты хоть понимаешь, - судья вытер платком вспотевший лоб, - что в соседней провинции повесили шестнадцать бретёров?
   - Ну и что? - пожал плечами Брюннер. - Мало ли висельников?
   - Теперь будет много, - пообещал Скиннет-старший. - Прошлым летом в поединке погиб лучший механик Императора. Тот в бешенстве запретил дуэли вообще. Теперь имперские ищейки бегают как наскипидаренные, ищут, кого бы ещё по этой статье под петлю подвести.
   - Очень, очень страшно! Я весь дрожу! - Гай Брюннер раздражённо прошёлся к окну, брезгливо глянул на возящегося садовника. Вечерело. Солнце плавно заходило, заливая сад багровыми тонами. - Но ведь МОЯ дуэль дальше тебя не пойдёт, так ведь?
   - Надеюсь! - буркнул Судья. - Только Арман уже кому-то наябедничал, час назад. Голубиной почтой письмо отправил. Наш добрый, но глупый почтальон письмо прочесть успел, а вот уничтожить не догадался.
   - И? - Гай напрягся
   - Сюда завтра должен был приехать некий чин, разобраться.
   - И?
   - И не приедет. С лошади упадёт, на опасном спуске. Полежит в ближайшей деревне, отдохнёт. Молочко попьёт, опять-таки. От него, говорят, кости лучше срастаются.
   - А чего так сложно? - Брюннер расплылся в свирепой улыбке и хлопнул себя по рапире.
   - Потому что жандарм, - отрезал судья. - Вони много будет. Мой вариант надёжнее.
   Брюннер издал тихий смешок.
   - Бывают в жизни огорчения...
   - Но это уже крайние меры, Гай! Не подставляй меня больше. И Баззу не позволяй.
   - Я тебя понял, старик, - Брюннер круто развернулся на каблуках. - Впредь не повторится. И ещё. У меня есть хороший друг в столице. В одном полку служили, вместе в атаки ходили... Он в там знает всех. С его помощью я найду тебе нового камнешлёпа. Даже двух, если хочешь. Да хоть трёх!
   Адольф Скиннет мрачно кивнул.
   - Одного вполне достаточно, Гай. Только не затягивай с этим.
   Брюннер надел шляпу с роскошным серебряным пером, взяв в руки плащ.
   - Разумеется. Как только убью этого, сразу же поеду за новым...
   Ночь
   Арман хотел, чтобы дети гордились отцом. В своём "бате" он ничего хорошего за всё детство так и не увидел. Гильфи служил наёмником в рядах имперской армии, пропадал в походах. Каким-то чудом возвращался живой и невредимый на пару-тройку месяцев, потом снова уходил. Пока был дома много пил. Бил жену, а детей и вовсе воспринимал как помесь слуг и домашних животных.
   Арман для своих детей хотел иного. Мечты о будущем отцовстве уносили его вдаль, когда он поглаживал живот своей Лауры. Но... жизнь внесла коррективы в радужные хотелки с мечталками. Он бился за место под солнцем, и эта битва занимала его целиком. Своим трудоголизмом и постоянной усталостью, дал ли он детям то, о чём мечтал?
   Самое время об этом думать, да...
   ***
   Ещё заходя на порог своего дома, Арман был уверен, что увидит свою жену, сидящую на диване и общающуюся с "серебряным цветком". Эту безделушку отец Лауры подарил её матери в день свадьбы. Цветок был отлит из чистого серебра, а на дне был нарисованы лица её родителей, обнимающих друг друга.
   Отец и мать её погибли рано, Лауре не было и десяти. С тех пор она уверилась, что души родителей поселились в этом цветке. И каждый раз, когда ей становилось плохо, она сидела и разговаривала с цветком...
   Разумеется, Арма оказался прав. Лаура суетливо убрала цветок, вытерла слёзы, и подойдя, нежно обняла мужа.
   - Поешь!
   Арману было совсем не до еды, но послушался. Съел пару кусков и даже похвалил.
   - Спасибо, Лаура. Очень вкусно!
   - Я готовила сама, - голос её был тихий, придавленный.
   - Ты великолепный повар, - и он не преувеличивал, хотя раньше не особо баловал её похвалой. Как-то не догадывался.
   - Послушай, - всхлипнула Лаура, - неужели нельзя решить вопрос иначе? По закону?
   - Нельзя, - сурово ответил Арман. - Здесь свои законы. Империя сюда ещё пока толком не пришла. Если я сбегу из этих мест, заказчики этого не поймут. Я лишусь дворянства, моё имущество конфискуют, а мы умрём от голода. Прости, так уж вышло...
   Она задумчиво посмотрела в сторону, подавила всхлип, и снова посмотрела ему в глаза.
   - А сообщить жандармам?
   - Сообщил. Надеюсь успеют к завтрашнему утру.
   Она всё же всхлипнула, и Арман понял, что пора сменить тему. Ночь полная рыданий в его планы не входила.
   - Но у нас ещё целый вечер, - напомнил он. - Верно, милая моя?
   Как это много, оказывается - целый вечер! Особенно в свете той, прошедшей, жизни, которая протекала в основном на работе. Домой Арман приходил уставший, предпочитая проводить вечер с книгой. Раздражался от проблем жены и детского шума. Разве что жену не бил и пьянки не устраивал в отличие от папаши. В этом он, конечно, своего беспутного отца превзошёл...
   Лаура стойко переносила жизнь с Арманом, и лишь сегодня ему пришло в голову, как непросто ей это давалось.
   На втором этаже слышался шум. Дети чего-то там не поделили. Они, слава богу, ничего не знают.
   - Чем займёмся? - спросил он.
   Она зажгла свечи. Улыбнулась через силу.
   - Я хочу отметить день рождения Виктора. С тобой.
   Это их младший сын, озорной мальчуган пяти лет. Скоро ему будет шесть.
   - Но, милая, до этого дня ещё две недели... - запротестовал он.
   - Давай сегодня, пожалуйста... - попросила она.
   И Арман согласился.
   - Так... подарок... - он щёлкнул пальцами, как делал, когда в голову приходила хорошая мысль. Закатал рукав рубахи и отстегнул красивые механические часы.
   - У тебя есть во что упаковать?
   - Сейчас поищу, - засуетилась она. - У меня даже ленточки остались, мы с Кристиной вплетали их в шляпки, для прогулок и вот... остались...
   Лаура на секунду замерла, осознав, что выезжать на природу с детьми теперь будет без мужа... Стряхнув с себя накатившую волну горя вернулась к упаковке подарка.
   Через полчаса, все собрались за праздничным столом. Служанка Берта - простая, но неглупая баба - быстро смекнула, что к чему. Шустро помогла накрыть стол и одеть празднично детей, а потом тихо удалилась.
   Арман пожал сыну руку, поздравил с наступающим праздником и передал ему часы, изящно упакованные в атласный свёрток.
   - Держи. Это очень точные часы. Научись правильно распоряжаться своим временем.
   - Пап... спасибо! - маленький Виктор был в восторге. - Это... здорово. А можно я их Вольке покажу?
   - Завтра покажешь... - строго сказала Лаура.
   - Иди-иди, покажи, - разрешил Арман.
   - Но...
   - Пусть идёт, - он коснулся её руки. - Сегодня всё можно....
   - Что-то папа добрый... -пробормотала Анна, старшая дочь. - Случилось что-то?
   Проницательная - в маму.
   - Папа... уезжает завтра, - тихо сказал Лаура. - Далеко. Но сегодня он с нами.
   - А вы чего хотите? - спросил Арман дочек, перебивая тревожную паузу.
   - Поиграть! - крикнула Лиля, и запрыгала на месте. - В "старый замок"! Можно, а, пап?
   Арман скривился. Он с детства не любил игры, предпочитая книги, а эту - так особенно. Но сегодня всё было иначе. Они играли час или два подряд, пока дочки не начали клевать носом. Лаура проводила их в свою комнату.
   Вернулась. Села ему на колени.
   - Виктор всё ещё в гостях. Заигрался, - беспокойно сказала она.
   - Ничего, - отмахнулся Арман, - соседи приведут. Не беспокойся.
   Лаура прижалась к нему сильнее.
   - Я хочу ещё одного ребёнка. Пусть это будет сын. Я назову его Арманом.
   - Но традиция...
   - Да плевать! - она распустила волосы. - Я назову его в твою честь!
   Их губы коснулись друг друга.
   - А если вдруг дочь? - тихо спросил он.
   - Ну... Нет! Будет сын!
   - Эх, упрямая женщина!
   - Тебе это всегда нравилось.
   Он улыбнулся, и они слились в долгом поцелуе.
   ***
   - Привет, Дед! - в дверях послышался звонкий голос Виктора, и супруги вынуждены были прервать своё занятие. - А папа мне часы подарил!
   - И де ентот тилигент, йиху мать, папаша твой? - гаркнуло в коридоре, и даже вроде потянуло перегаром.
   - Гильфи припёрся, - нахмурилась Лаура. - Выгони его к чёртовой матери!
   Арман ответить не успел. Дверь в зал распахнулась, и в комнату ввалился Гильфи. В латном доспехе, стальном шлеме, из которого торчали седые кудри. Могучая рука поигрывала "кошкодёром" в красивых отделанных серебром ножнах. На поясе висели два пистоля.
   Гильфи скептически осмотрел свечи, потом настольную игру и Лауру на коленях у Армана, усмехнулся.
   - Тю, б... распустил сопли! Слышь, каменщик, перед смертью не натрахаешься! Это я тебе как специалист говорю.
   - Можно и повежливее! - процедил Арман, убирая Лауру с коленей.
   - Можно и головой думать, а не задницей! - отрезал Гильфи.
   - Это не продумаешь, - тихо сказал Арман. - Брюннер почему-то вступился за Базза. Я не знаю...
   - А я знаю! - Гильфи подошёл к столу, с интересом осмотрев выставленные блюда, - они, оказывается, братья по отцу! Отпрыски дядюшки Адика.
   Арман пробормотал пару ругательств, что за ним обычно не водилось.
   - Да-да, - усмехнулся Гильфи. - Адольф Скиннет когда-то не был таким занудой, как сейчас и сумел обрюхатить баронскую жинку, пока мы с ейным мужем поле боя алебардами вспахивали.
   - Почему ты мне об этом не сказал?! - Арман вскочил и прошёлся туда-сюда.
   - А я знал? - фыркнул Гильфи. - Сегодня вот выяснил... - и он выставил мозолистый палец в сторону сына. - Это ТЫ должен был знать, кто кому, куда в этом городишке! Это ж ты умник, а я так - алебардой помахать...
   Арман смутился и промолчал. Косяк... косяк...
   Лаура, белая как мел, сверлила свёкра колючим взглядом. Её трясло от одного вида Гильфи. Особенно после гибели её родителей, с которой Гильфи был как-то связан. Отдалённо, но всё-таки.
   - Короче, Адольф Скиннет будет заступаться за Брюннера, - сказал Гильфи, прожёвывая пирожок.
   - Избавлять сынка от виселицы, - фыркнул Арман.
   - Его да, - кивнул Гильфи, взявшись за жареную колбаску. - Но не тебя. Вот тебя, сынуля, он как раз поимеет по полной программе. За вас обоих. Прилепит обвинение в проведении дуэли и вздёрнет прямо там, едва ты появишься.
   Арман и Лаура переглянулись.
   - Отлупить бы тебя, дурака... - мечтательно вздохнул Гильфи, наливая себе чай в большую кружку. - Чтобы не лез на рожон. Ну да поздно уж воспитанием заниматься...
   Под недобрым взглядом Лауры, он отхлебнул варево, довольно крякнул. Поставил кружку на место, вытер роскошные усы.
   - Короче так. Сейчас пойдём с моими друзьями побалакаем. Умная голова - хорошо, а десяток сообразительных - лучше. Подумаем вместе, чего да как. Опять-таки посмотрим, сколько у нас людей... А потом будем думать, какой нежданчик оформить нашему дорогому барону, который и не барон, в общем-то...
   - С каких пор ты вспомнил о своём сыне? - подозрительно поинтересовалась Лаура.
   - С тех пор как потребовал у него десять процентов доходов за этот и следующий год, - ухмыльнулся Гильфи. - Как гарантию того, что у него будет шанс дожить до этого срока.
   Лаура вздрогнула.
   - Как ты можешь требовать деньги с сына? - вспылила она.
   Арман растерянно открыл рот, пытаясь что-то сказать.
   - Ещё как могу! - гаркнул Гильфи. - Или ты желаешь испытать жаркую любовь Базза Скиннета, после гибели Армана? С этого дурачка станется отомстить за обиду. А его дружков? Нет? Тогда сиди и не умничай!
   Лаура покраснела как рак.
   - Ну... ты... отец, называется, - прошептала она. - Даже сына... за деньги...
   - Зато я живой, - угрюмо ответил Гильфи. - А твой папаша - мёртвый. И муженёк твой одной ногой там. Благородные б... смотреть тошно!
   Лаура вскочила с дивана, лицо её пылало яростью.
   - Не смей говорить о...
   - Я СОГЛАСЕН! - сказал Арман, жестом приказав жене остановиться. - Хватит, Лаура!
   Гильфи ухмыльнулся, помахав "кошкодёром".
   - Конечно, согласен. Сам же предложил.
   Лаура удивлённо взглянула на мужа, тот с каменным лицом продолжал смотреть на отца.
   - Всё-таки мозги мои, - задумчиво сказал Гильфи, отходя от стола. - Хоть и старушкой моей бывшей слегка разбавленные, царствие ей небесное.... Ну, пошли, давай! Времени мало.
   Арман повернулся к Лауре, нежно посмотрел на неё и коснулся руки.
   - Всё будет хорошо...- и аккуратно поцеловал её в лоб.
   - Да успеешь ещё свою бабу отшпилить, - фыркнул Гильфи. - До утра далече!
   - Хватит хамить, солдафон! - глухо сказал Арман, взяв в руки плащ.
   - Ладно, доцеловывай уж - хохотнул Гильфи. - Пять минут тебе.
   И, бряцая доспехами, пошёл к выходу.
   Полночь
   Лауре спалось плохо. Снились кошмары. От сильных сквозняков хлопали двери. А ей казалось, что какая-то злая сила неумолимо вторглась и их уютный дом и пытается добраться до неё...
   Она вскрикнула и открыла глаза, осознав, что настойчивый стук в стекло ей не послышался. Тарабанили громко и беззастенчиво.
   Неужели... всё? Дуэль прошла? А теперь ей пришли сообщить?
   Лаура пулей соскочила с кровати, закуталась в шаль и, дрожа всем телом, пошла по коридору в сторону двери. Дом у них был небольшой, но ей казалось, что она идёт вечность. А там снаружи всё тарабанили и тарабанили то по окну, то по двери...
   - Я вас слышу... - сказала она, ощутив, как слабо звучит её голос. Слабее, видимо, чем шум небольшого дождя идущего всю ночь.
   Лениво щёлкнул замок, дверь медленно отошла в сторону. Лаура сжалась в комок, ожидая страшного известия.
   Однако вместо равнодушного посыльного, перед ней стояла худенькая девушка, в комбинезоне. На лице усталая улыбка, на макушку натянуты очки, в руках большие перчатки.
   Не поверив в увиденное, Лаура выглянула за дверь, пытаясь найти кого-нибудь ещё. Но за дверью стояла только трёхколёсная штуковина, тихо подвывающая бешено крутящимся диском. Перед штуковиной светил прожектор. Внутри куполообразной зеркальной ёмкости, горела яркая свеча, превращаясь в большой луч, расплывшийся огромным пятном по мокрой стене дома.
   - Извините за поздний визит, - голос девушки был на удивление звонкий. - Можно я зайду.
   - Да-да, конечно... - Лаура сделала шаг назад, пропуская девушку. - Да вы беременная! Вам может чем-то помочь...
   - Беременность, не болезнь - отмахнулась девушка, - меня зовут Лика, я помогаю... улучшить оружие вашего мужа...
   - Ох! Может вам чаю нагреть? - Лаура закрыла дверь, и, скинув с себя шаль, набросила её на девушку. - Вы промокли наверно.
   - Ничего, это тёплый дождь, - улыбнулась Лика. - У нас мало времени. До утра осталось всего ничего.
   - Слушаю вас, - согласилась Лаура.
   - Мне нужно серебро, - пояснила Лика, - ночью я его нигде не куплю. А у меня самой и украшений-то нет. Не люблю я их... А без серебра сейчас не обойтись. Может, у вас какие-нибудь украшения есть?
   - Идёмте! - Лаура решительно прошла по коридору в спальню, раскрыла шкаф и вытащила ящик, где лежали её "безделушки". Арман не баловал её украшениями, предпочитая вкладывать деньги в проекты. Всякая бижутерия из меди и посеребрённых деталек не годилась. Впрочем нет! Арман ей подарил кое-что в годовщину свадьбы.
   - Вот, возьмите, - она протянула руку, в которой серой змейкой свернулась серебрянная цепочка. - Это всё, что у меня есть из серебра.
   - Увы, - грустно сказала Лика, рассмотрев украшение, - металл низкой пробы...
   - Нет! - запротестовала Лаура, - Ювелир утверждал, что это самое чистое серебро, который здесь есть.
   - Он вас обманул, - Лика вернула цепочку. - Я тоже ювелир, и смею надеяться, неплохой. Что ж очень жаль. Ну... постараюсь заменить чем-нибудь другим. Мне пора.
   Она развернулась и пошла в сторону двери.
   Лаура провожала её, чувствуя, как деревенеют ноги, а сердце сдавливает стальной перчаткой.
   - Подождите... - тихо сказала она. - Подождите ещё минуточку!
   Она заскочила в спальню, открыла свой комод и бережно взяла коробочку, покрытую алым шёлком. Открыла. Серебряный цветок приветливо блеснул своими лепестками. Бережно взяв его в руки, Лаура ещё раз, последний взглянула на лица своих родителей.
   - Простите - едва слышно сказала она. - Так надо... Надо.
   И едва переставляя ноги, вышла в коридор.
   Лика расплылась в улыбке, увидев столь большой кусок чистейшего металла. Отметила и качество изготовления поделки. Средненькое, честно говоря. Но, увидев белое как мел лицо жены мужниного друга, от комментариев воздержалась.
   - Этого хватит, - сказала лаконично, и, подумав, добавила. - Спасибо.
   - Вам спасибо, - выдохнула Лаура.
   - Пока не за что, - Лика убрала коробку в сумку и вышла на улицу. - Но я постараюсь!
   Она заскочила в седло трицикла, переключила скорость и растворилась в мокрой шелестящей от дождя полуночи.
   Утро
   Говорят, перед лицом смерти наступает отрешённость. Что человек прощается со всем, что его связывает с миром, обретая невиданную лёгкость...
   Но у Армана ничего подобного не было и близко. Наоборот, с утра этот мир его заинтересовал как никогда ранее. Слышна была птичья трель, и он даже выделял отдельных певцов из общего хора. Красиво смотрелись серые облака, в мути ещё не вышедшего солнца. Отделка дома, которую он в кои веки заметил. У Лауры оказывается хороший вкус...
   Всё стало важным. И то, как встал с кровати. И каждая штанина, в которую просовывал ноги. И, конечно, спящая Лаура.
   Она лежала, откинув в сторону подушку, разбросав пышные волосы. Красивая грудь, поднималась и опускалась от мерного дыхания во сне.
   Осторожно укрыв её, Арман удержался от поцелуя, боясь разбудить. Они и так уснули почти под утро...
   Зайти, что ли, к детям? Нет! При мысли о детях, он сразу же расклеивался. Помнил того несчастного ребёнка, что ревел в обнимку с сестрой над маминой могилой, когда папашу носило где-то в дальних краях.
   Лучше не рисковать своим настроем.
   Спохватившись, Арман открыл входную дверь и увидел рапиру, висящую на ремне. Аккуратно взял её, рассмотрел. Клинок словно воронёный, тёмный. Гарда с ручкой наоборот светлые, украшенные посеребрёнными шишечками. Они поблёскивали даже в серой утренней хмари. Произведение искусства, а не оружие! На клинок нанизана записка с рисунком.
   Данила как всегда краток и лаконичен. Что, куда, как - всё понятно.
   - Спасибо, друг, - вздохнул Арман. - Если выживу, я оплачу все твои усилия.
   В кои веки он испытал нечто больше, чем удовлетворение от удачного приобретения. В душе зашевелилось несвойственное ему чувство благодарности.
   Сегодня вообще не хотелось думать о плохом. Даже вспомнив о своём беспутном папаше, Арман испытал тёплые чувства. За эту ночь старый наёмник разметил предстоящее поле боя, выписал каждому свою роль. А главное - избавил Армана от опустошающего чувства обречённости.
   - А ты как хотел, сынок? - усмехался он, - чтобы всё было по плану? А так не бывает! Планы, они до первого выстрела. И вот тут, кто умеет их поправлять, тот и выиграет! У тебя есть нехилое преимущество - ты понимаешь, с кем связался, а вот они - нет.
   Да и образование Армана - дело рук отца. Он как-то очень удачно "сходил" в дальние страны. Вернулся, уволился из армии, открыл пивнушку, новой женой обзавёлся. В общем, превратился в добропорядочного гражданина.
   Ну и детей не забыл. Флоре купил каморку в центре города, чтобы вид из окна был живописнее. Арману же отсыпал денег за обучение.
   - Раз уж бойцом стать не можешь, - усмехался он, выписывая чек, - учись дворцы строить. Глядишь, и мне чего выстроишь, каменщик...
   Арман зашёл в дом, отправившись в ванную комнату. В зеркале на него смотрел взъерошенный парень с красными от бессонной ночи глазами. Отлично! Именно таким он хотел выглядеть перед своим противником. Уставшим, сломанным, никаким...
   Наскоро умыв лицо и руки, Арман взял рапиру и вышел во двор. Извозчик и секундант уже ждали его в карете.
   ***
   Тучи, вылившись ночным дождём, растворились. На небе осталась лишь лёгкая дымка.
   Местечко за городом очаровывало своей красотой. Идущий стеной лес, здесь ненадолго прерывался в виде огромного плато, посреди которого торчал лишь десяток деревьев.
   Влажное от дождя поле, плавно превращалась в склон, спускающийся к быстрой речке. За рекой снова темнел густой шелестящий лес.
   - Это не дуэль, это спектакль какой-то! - возмущался секундант Армана, господин Кобальт, глядя на толпу в тридцать или даже сорок человек. И был прав! Дуэли в Империи обычно старались проводить в кругу доверенных лиц. Но здесь, на окраинах, сказывался недостаток зрелищ. И потому список "доверенных лиц" слегка расширился до пёстрой и громко щебечущей толпы.
   Арман молча дождался, когда карета подъедет к остальным, аккуратно поставленным в ряд. Вылез.
   - Здравствуйте, Арман! - мэр города, невысокий толстячок, грустно пожал ему руку.
   Потом они вдвоём пошли здороваться с Гильфи. На лице бывшего наёмника отпечаталась бессонница, куда сильнее, чем у Армана. Возраст, сказывался. Рядом с Гильфи покуривали трубку бывшие сослуживцы. Все семеро были вооружены до зубов и бронированы по маковку. Рядом с ними стоял десяток угрюмых молодых парней, разной степени одоспешенности и вооружённости. Дети и племянники этой "великолепной семёрки".
   Гильфи машинально пожал руку мэру, тревожно взглянул на дорогу. Мэр перехватил взгляд. Невесело усмехнулся.
   - Если вы ждёте инспектора Роба то, увы, он упал с лошади и поломал себе ноги.
   - Когда это? - удивился Гильфи.
   - Вчера вечером, - вздохнул мэр. - Уже на подходе к нашему городу. А теперь он лежит в близлежащей деревне.
   - На всё воля Божья! - хмыкнул Гильфи, и недобро посмотрел в сторону барона Брюннера.
   Гай стоял по другую сторону площадки в компании молодых парней и девушек. Гладко выбритый, одетый в роскошный белый с золотом костюм он смотрелся как на балу. На поясе висела рапира с золочёной гардой и рукоятью из слоновой кости. Эта дорогая игрушка в разные годы успела убить как минимум шестерых, что и "подарило" Брюннеру репутацию бретёра.
   Брюннер острил и делал комплименты девушкам, о чём-то увлечённо разговаривал с приятелями. И совсем не было заметно, что этот человек пришёл убивать.
   Его вечного "хвостика" Базза рядом не было. Отец и сын Скиннеты стояли среди важных городских мужей - "отцов города". Туда подошёл и секундант Армана. Представился.
   - Хайнц Кобальт, барон Синеозёрский. Я прибыл в ваш город, к Арману, как представитель его заказчика, но согласился исполнить печальную роль секунданта.
   Мужи, включая судью, важно кивнули и поочерёдно представились. Разве что на лице Адольфа Скиннета проскользнула насмешка, которую он тут же подавил.
   - Я гляжу никто из наших горожан, Арману эту честь предоставить не пожелал, - фыркнул Базз. - Меня зовут Базз Скиннет, я буду секундантом барона Брюннера.
   Кобальт холодно взглянул на младшего Скиннета, вежливо кивнул.
   - Как угодно барону Брюннеру.
   К ним подошёл Арман, отставший от Кобальта. Ватные ноги, идти не желали. Приходилось себя заставлять.
   Переглянувшись с Адольфом, Базз вышел ему навстречу.
   - Привет хамло! - фыркнул он.
   - Привет, шут гороховый... - тихо ответил Арман.
   По лицу Адольфа пробежала тень, превратившаяся в синюшный оскал. Базза же порвало как тряпку.
   - ЗАТКНИСЬ, УРОД! - заорал он и мужи с трудом удержали его от драки. Народ обернулся на крик, гадая, начнётся ли драка раньше и кого с кем?
   Лицо Адольфа превратилось в маску, он обошёл разбушевавшегося сына и приблизился вплотную к Арману.
   - На дуэль прибыли, Арман? - сухо поприветствовал Адольф, оттаскивая сына. Архитектор съёжился под этим ледяным взглядом. Но пересилил себя и кивнул.
   - Следовательно, - задумчиво продолжил судья, - Волею Императора, я имею право Вас повесить.
   - Тогда уж и Брюннера, - угрюмо добавил Арман.
   - С чего бы? - Адольф свирепо улыбался. - О планах господина барона на это утро мне ничего не известно. На дуэль ПРИПЁРЛИСЬ исключительно вы. В чём и признались.
   Наступила напряжённая тишина. Возле Армана появились три ухмыляющихся битюга, из судейской службы. Архитектор замер как лягушка под взглядом змеи. Кожа судьи посерела, лицо, словно превратилось в череп.
   - А не слишком ли длинна у тебя верёвка, Адольф? - послышался насмешливый хриплый голос за спиной судьи. Повернувшись, Адольф увидел небольшой отряд, ядром которого были семеро головорезов с бляхами ветеранов Империи.
   - Что? - удивился Адольф.
   - Да вот думаю, - обеспокоенно сказал Гильфи. - С твоим-то высоким ростом, не слишком ли верёвка длинной будет? Ногами ведь упрёшься.
   Тишь стала поистине гробовой. Судья посерел ещё сильнее, хотя казалось уже и некуда. На лице заглавными буквами читалось - ты не охренел, калека?
   Но вслух он сказал иное.
   - Что ты задумал?
   - Исполнить волю Императора? - простодушно пожал плечами Гильфи. - Ты собираешься повесить дворянина за дуэль, которой ещё не было. Знаешь, что за это полагается? Знаешь! А я, как верный слуга Его Величества, имею право приводить приговоры в исполнение. Закон "О ветеранах" читал, поди?
   - А силёнок то хватит? - Адольф Скинет с трудом сдержался, чтобы не пробежаться глазами по жандармам и своим "внештатным" бойцам, распределённым в толпе. Вместо этого он свирепо улыбнулся, зная, что людей от такого парализует. Однако взгляд Гильфи красноречиво говорил, что видал он лилипутов и поувесистее.
   - На все, воля Божья, Адольф, - сказал он вслух. - Не победим, так развлечемся. Верно, ребята?!
   Шестеро седых покрытых шрамами "ребят" вместе со своими сыновьями и племянниками дружно рявкнули что-то воинственное. И приветливо заулыбались.
   Присутствующие разглядели за этими улыбками два-три десятка трупов и ручеек крови.
   Судья напряжённо думал. Ему совсем не улыбалось, чтобы завтра вся губерния знала о бойне, которая случилась потому, что он решил повесить дворянина за несделанное, а лишь озвученное. Замечательное завершение карьеры...
   - Эй, Брюннер! - крикнул Гильфи. - А с каких пор тебя Адольф защищать начал?
   - Я не нуждаюсь в защитниках! - отозвался Брюннер. - И для тебя я господин барон. Ты меня понял?
   - Разумеется, господин барон! - сказал Гильфи и с глумливой ухмылкой попытался поклониться в панцире, что получилось более чем нелепо. Брюннер издёвку проигнорировал.
   Адольф дёрнул щекой, пытаясь сдержать свой тик.
   Что ж. Идея с повешеньем провалилась. Как провалилась идея "разрядить" Базза, позволив ему вволю поглумиться над Арманом, а потом "подарить" прощение от Брюннера. Какое там! Базз просто кипел от злобы...
   - Ладно, Арман, - Адольф вернул лицу бесстрастное выражение. - Я не разрешаю тебе идти на дуэль!
   - Спасибо, - пробормотал Арман. - А теперь скажите тоже самое Брюннеру.
   Судья промолчал, не произнося не звука.
   - Эй, господин барон! - крикнул Гильфи. - Уж простите за грубость, вы не передумали идти на дуэль?
   - С чего бы? - удивился Гай.
   - Благодарю за ответ, - Гильфи взглянул на заросли, потом на свои механические часы, смерил взглядом Адольфа, изображающего из себя статую, и хлопнул Армана по плечу.
   - Всё! Пошли! А то господа с ледями уж заскучали поди.
   Арман кивнул и под мрачным взглядом судьи, пошёл на площадку, ограниченную красными флажками.
   - Господа не затягивайте! - громко сказал Кобальт, Арману и Гильфи. - Шестой час утра! Пора бы и начинать!
   - Штаны ему поменяйте! - крикнул Скиннет.
   - Держите себя в руках, юноша! - строго сказал Кобальт. - Что за клоунада?!
   Базз побелел от гнева
   - Слышь ты...
   Кобальт покраснел от гнева, его усы встопорщились, а рука выразительно легла на трость, внутри которой лежала шпага.
   - Что вы сказали, молодой человек?
   - Базз! - окликнул Адольф Скиннет. - Извинись перед господином Кобальтом. Сейчас же!
   Базз, поджав губы, выдавил из себя несколько слов извинений.
   - Иди сюда! - продолжил судья. - Думаю, господин Кобальт справится сам.
   Кобальт мрачно кивнул:
   - Благодарю!
   И не глядя на Базза, зашёл в круг.
   Увидев, что спектакль начинается, народ начал понемногу подходить к флажкам, стараясь распределиться более-менее равномерно.
   Брюннер снял расшитый золотом камзол, оставшись в снежно-белой рубахе. Неторопливо размялся. Пошутил, вызвав смех друзей и подруг. Затем взял рапиру и зашёл за флажки. Красуясь, прошёлся по площадке и остановился так, чтобы восходящее солнце осталось за спиной. Спокойный, уверенный профессионал. Кто-то даже начал ворчать, что это не дуэль, а убийство, но его тут же заставили замолчать.
   Лохматый, уставший, с красными глазами Арман являл собой полную противоположность Брюннеру. Зрители смотрели на него скептически, иногда со злыми усмешками.
   Арман камзол не снял, так и поплёлся к флажкам. Какой-то господин вслух допустил мысль о запрятанном доспехе, послышались шёпотки. Гильфи смерил шепчущих внимательным взглядом и те увяли. Впрочем, Кобальт всё равно потребовал от Армана снять камзол. Правила - есть правила. Арман подчинился, пробурчав:
   - Мне холодно!
   - Ничего, подвигаешься и согреешься, - Кобальт был непреклонен.
   Вытащив со второй попытки рапиру из ножен, Арман выронил их в траву. Затем обречённо пошёл за флажки, сшибая один за другим.
   Нашлись сразу несколько типов, распределённых по толпе, начали просить Гая Брюннера "не завершать дело быстро, а развлечь публику". На них Гильфи старательно не смотрел, а вот Брюннер, любивший быть в центре внимания, снисходительно кивнул.
   Утреннее солнце подсветило верхние сучья деревьев. С минуты на минуту оно собиралось выйти из укрытия.
   - Уйди с солнца! - прошипел Гильфи Арману, так громко, что услышали все. Послышались смешки. Нашлись и другие доброхоты, жестами показывающие Арману, что надо сменить позицию. Но тот застыл как столб, покачиваясь, глядя безумными глазами напротив себя. Грудь его вздымалась и опускалась, будто он всерьёз собирался "надышаться" вопреки известной пословице.
   Брюннер пожал плечами и тоже остался на месте. Он, в общем-то, был не против стать к солнцу боком. Чтобы по-честному. Но не вопреки желанию соперника.
   Гильфи со злости плюнул и махнул рукой.
   - Всё? - спросил Кобальт, глядя на часы. Поднял руку, готовясь дать команду.
   Между ними было всего три шага. Брюннер стоял в своей типичной манере, в упор не глядя на противника. Арман же смотрел вниз, поскольку солнце уже начало мешать видеть. Кобальт медлил, хмуро глядя на часы. Среди зрителей начало нарастать напряжение. Все были так увлечены что не обратили внимания, как метрах в пятистах, шатаясь и переваливаясь, из кустарника выполз Автожук.
   - Начали! - скомандовал Кобальт и отошёл за флажки. Гай усмехнулся и небрежно поводил рапирой. Спешить он не собирался.
   В этот момент со стороны дороги послышался оглушающий рёв. Все вздрогнули и обернулись. Прямо на них мчалась огромная железная штуковина, чем-то похожая на таракана. Или на жука. Она грохотала как сотня рыцарских доспехов, уроненных одновременно. Передняя и одна задняя "ноги" бессильно волочились по земле, отчего наезднику приходилось постоянно дёргать два больших рычага, дабы удержать шестилапую конструкцию в равновесии.
   Толпа вздрогнула, самые нестойкие, сделали несколько шагов в сторону, опасаясь попасть под эту гору железа.
   - СТО-О-ОЙТЕ-Е-Е! - вопил наездник во всю свою глотку. Иногда он поднимал ногу и с силой бил по какому-то ящику, после чего недра стального "насекомого" издавали жуткий трубный рёв, а изо всех щелей вырвался белый пар. - СТО-О-ОЙТЕ-Е-Е!
   - Опять этот чудак что-то изобрёл... - печально сказал мэр. - Сейчас кого-нибудь покалечит, или сам расшибётся.
   - А я вам говорил, что надо было посадить его в тюрьму ещё после истории с "паровым кузнечиком", - громко сказал Адольф Скиннет, угрюмо глядя в сторону приближающейся зверюги.
   - Жалко, - вздохнул мэр, - Талантливый ведь, парень.
   - Ну, - Адольф пожал плечами. - Тогда терпите!
   Чудовищный рев, порождаемый установкой, оглушил всех. Хотя слово "оглушил" было бы слишком мягким для этого случая. Ревело так, что в каждое ухо казалось, засунули по горну и со всей силы дунули. Зрители, не отрываясь от начинающегося поединка, громко ругались и с каждой секундой глохли всё сильнее.
   Арман сделал несколько нерешительных шагов то вперёд, то назад. Брюннер же, опустил шпагу, обернулся и с интересом наблюдал за Автожуком. Толпа рассосалась, кто, куда и поэтому дивная штуковина, была ему отлично видна.
   Адольф Скиннет беспокойно смотрел Армана, оказавшегося за спиной у Брюннера. Но он знал, что Гай ни на секунду он не выпустит того из поля зрения.
   - Дешёвый трюк, господа... - тихо цедил он. - Дешёвый!
   - СТО-О-ОЙТЕ ЖЕ-Е-Е-Е! - кричал Данила, перекрикивая скрежет Автожука. - Не начинайте без меняяяяхххх.... у-у-у-уйй...ох....
   Автожук "потерял" ещё две передние ноги, клюнул носом и на полном ходу ткнулся в землю. Его развернуло почти на девяносто градусов и опрокинуло на бок. В считанные секунды конструкция превратилась в груду грохочущего железа, разлетевшегося по инерции, ещё шагов на пять. Паровой двигатель, выдрало с мясом, он прокатился несколько шагов и замер. Из него с оглушительным свистом вырвалась тугая струя пара. Люди морщились, ругались, но никто никого не слышал - свистящий до трепета в ушах двигатель забивал все звуки.
   И посреди этого свиста Арман резко распрямился и сделал шаг вперёд. Заметив движение, Брюннер повернулся, с удивлением отметив, что противник перестал быть похожим на мокрую курицу.
   Несмотря на внешнее безразличие, Брюннер искренне пытался понять, что двигало Арманом всё это время. Гай не любил, когда что-то неясно. Это злило. Арман же оставался непонятен целиком и полностью.
   Он зачем-то ответил Баззу оскорблением на его дурацкую, но безобидную шутку.
   Базз давно и прочно имел репутацию "сельского дурачка" и обижаться на него никому и в голову не приходило. Арман должен был это знать, ведь он частенько тусил у Джексона.
   Но ведь ответил! Неужели Арман не может владеть собой? И нет у него знатного рода, честь которого он обязан охранять, хотя бы и ценой жизни.
   Так зачем?
   Когда дело дошло до выбора оружия, Брюннер на двести процентов был уверен, что Арман выберет пистоли. С пистолями у Армана был бы хоть какой-то шанс выжить. Особенно если стрелять по жребию.
   Но архитектор выбрал именно рапиры! Что это? Безумие?
   А теперь этот тип стал прямо на солнце, и только что отсалютовав Брюннеру рапирой.
   Всё-таки он действительно... того...
   После диалога с судьёй Брюннер начал подумывать, как бы оставить камнешлёпа живым, не потеряв чести. Например, заставить Армана извиняться перед Баззом и дать тому удовлетвориться этим. Гаю не было жалко Армана. Но ехать в столицу осенью - это хуже не придумаешь.
   Арману передали утром это предложение, через доверенного человека. Но прямо с утра он прилюдно оскорбил Базза, вторично подписав себе приговор.
   Это уж точно помрачнение ума! А чего можно добиться от психа?
   Поэтому осталось лишь одно...
   И Брюннер отсалютовал в ответ Арману своей блестящей рапирой. Вежливость есть вежливость, чего уж там...
   ***
   Всё! Тянуть время больше не нужно. Солнце, выползло из-за деревьев и било прожектором в глаза. Это ничего... терпимо... Можно начинать.
   Арман отсалютовал противнику, подняв рапиру вверх. Тот машинально ответил.
   Опуская рапиру, прицелившись, Арман надавил пальцем на драгоценный камень в рукояти.
   И время словно замерло.
   РАЗ!
   Лепестки, образующие гарду, мгновенно раскрылись, открывая миниатюрную копию прожектора, что стоял на "трицикле". Вспыхнула магниевая смесь и поток света мазнул Брюннеру по глазам. В следующий же миг лепестки закрылись.
   Брюннер охнул от неожиданности, и прищурился, ничего не видя.
   Не видела этого и толпа, одних разогнал Автожук, а других слепило солнце.
   ДВА!
   Рывок! Отточенный приём получился бы у Армана даже во сне! Склонившись едва не до земли, он резко выбросил рапиру вперёд, перерезав ослеплённому Брюннеру поджилки на выставленной вперёд ноге. И тут же отпрянул назад, под крик раненого противника.
   - Молодец! - прошептал одними губами Гильфи. Его товарищи громко "болели" за своего, издавая самые жуткие звуки. Толпа тоже загудела. Учитывая, что все были изрядно оглушены, рёв, возможно, слышали и на окраинах города.
   - Он меня... ослепил... - кричал Гай, но свист взбесившегося двигателя забивал любые звуки.
   С яростным криком Арман сделал ещё один выпад, который Брюннер отразил. И ещё, и ещё. Чудовищная разница в навыках сказывалась даже сейчас. Полуослеплённый и тяжёло раненный бретёр ухитрился отбить пяток выпадов. Отчаянно обиваясь и волоча окровавленную ногу, Гай медленно двигался к флажкам. Это единственный шанс выжить! Пусть даже поставив на кон свою честь. Но ему было, что сказать после поединка. Арман и вся его родня будут висеть на главной городской площади!
   Сейчас же он с трудом различал контуры, а нога с каждой секундой теряла управляемость, превращаясь в тяжёлый кусок безвольной плоти.
   Арман отпускать его не собирался. С яростным криком он атаковал со стороны раненной ноги, всё увереннее подбираясь к противнику.
   Нога уже не работала. До развязки оставались считанные мгновения. И Брюннер, набрав воздуха, попытался перекричать свистящий двигатель.
   - Я ОСЛЕ...
   ТРИ!
   Рапира Армана оборвала крик, воткнувшись в горло.
   Как учил Гильфи - резкий поворот клинка и выдёргивание его, оставляя рану открытой.
   ВСЁ!
   Роскошную белую рубаху залило кровью. Ноги подломились в коленях, и умирающий свалился на влажную от росы траву.
   ***
   Спустя несколько секунд, вода, наконец, выкипела и двигатель булькнув, замолчал.
   Наступила гробовая тишина. Только Данила, стоящий в одном сапоге, с порванной штаниной тихо смеялся. Вытирал рукавом выпачканные очки и снова смеялся.
   - Вот... блин... а. Вот же... блин. Вот же... а!
   - Какого... КАКОГО ЧЁРТА?!!... - завизжал Базз, ошарашено глядя на дёргающегося в агонии Брюннера. - ЭТО... ЭТО... КАК?
   Адольф, серый как пепел, замер словно статуя.
   - Господа! Всё было честно, - сказал, а точнее крикнул Кобальт, перекрикивая собственную глухоту. - Я же всё видел.
   Грозный гомон части толпы был ему ответом. Арман же, небрежно держа окровавленную рапиру, быстрым шагом направился к дереву, где висел его камзол. Быстрее... ноги еле двигаются... быстрее! Ещё ничего не кончено... быстрее же...
   - НЕТ, НЕЧЕСТНО! - визжал Базз, всё больше теряя самообладание. - ВЫ СГОВОРИЛИСЬ! ВЫ...
   Камзол наконец сел на дрожащее от холода тело, Арман взял рапиру, вторую руку засунул в карман. И пошёл в сторону Базза. Его сильно трясло.
   - ЗАТ-КНИСЬ, ТРУС! - громко крикнул, направив окровавленный клинок в его сторону. - Этот ЦИРК устроил ты, чёртов КЛОУН! НИЧТОЖЕСТВО!
   Базз побелел.
   Этот... этот поганец оскорбил его за пустячную шутку в адрес своей уродки-сестры. Теперь подло убил брата и...
   ...И снова позволяет себе глумиться. Прямо посреди людей...
   Безнаказанно глумиться...
   ...над ним....
   Поднявшийся фонтан гнева вышиб из Базза последние опоры благоразумия. Выхватывая рапиру, он с яростным рёвом помчался прямо на Армана.
   - УБЬЮ, ТВАРЬ!
   - Прекратите! Нет! - крикнул Кобальт, сделав останавливающее движение рукой.
   - СТО-О-ОЙ! - заорал Адольф.
   Но опоздал. Базз, продолжая вопить, уже никого не видел и не слышал. Он завороженно смотрел на черноту бесконечно глубокого дула пистоля, появившегося в левой руке Армана. Такого маленького, но закрывшего собой абсолютно всё....
   Бахнул выстрел, согнавший с веток ворон, и перепугавший и без того впечатлённых женщин. Базз сложился пополам, выронил оружие, и с хриплым бульканьем рухнул на траву.
   Арман с дымящимся пистолем в левой руке, застыл над ними как статуя. Только плечи подрагивали, от едва сдерживаемых рыданий.
   Наступила поистине гробовая тишина.
   - ТЫ-Ы-Ы! - страшно закричал Адольф Скиннет. Его лицо дёргалось тиком, рука искала пистоль.
   Всхлипнув, Арман сполз вниз рядом с Баззом. Окровавленная рапира, и дымящийся пистоль валялись на траве.
   Адольф не успел даже прицелиться, как пистоль вылетел из его руки и оказался у Гильфи.
   - Даже и не думай, Адик! - прорычал он. Три битюга уже валялись оглушёнными, а самого Скиннета-старшего взяли в надёжный захват.
   - ВЗЯТЬ ИХ! - заорал Адольф Скиннет, вырываясь. - ПОВЕСИТЬ ВСЕХ!
   - Насчёт "взять" согласен! - подал голос невзрачный господин, демонстрируя жетон агента имперской "охранки". - Вы арестованы, господин БЫВШИЙ судья. За потакание дуэлям. Или даже за организацию оной... - И с "повесить" тоже проблем не будет.
   Короткий свист и три "зрителя" надев поверх себя такие же точно жетоны, с маленькими пистолями в руках вышли навстречу публике, присоединившись к отрядику Гильфи, старательно исполнявшему "Закон о ветеранах".
   Сторонники судьи разом потеряли охоту к драке с агентами имперской службы. Подобные мысли ещё дед нынешнего Императора срубил начисто, вместе с парой сотен буйных голов...
   Адольф посерел. Тик дёргал лицо, а взгляд не сходил с двух сыновей, лежащих мёртвыми неподалёку друг от друга.
   А ещё он понял. Понял всё, что задумал и осуществил этот поганец, пускающий сейчас слюни под деревом. И он должен был понять это раньше. Намного раньше...
   Пытаясь расшвырять ветеранов, судья яростно и отчаянно закричал.
   Его безумные вопли слышались даже среди лесной дороги, куда свернула полицейская карета, мчавшаяся в город...
   ***
   - Подъём, салага! - гаркнул над ухом Гильфи. - Чего нюни распустил? Тоже мне...
   Арман с большим трудом встал, виновато глядя на отца. Его уже отпустило, хотя всё ещё потряхивало.
   - Ну ничего! - радушно протянул Гильфи. - С Гаем Брюннером рубиться не то, что камешки складывать! Зато есть теперь чем гордиться, а?
   Арман неохотно кивнул.
   - Пистоль верни! - приказал Гильфи. - Во!... Теперь дай обниму тебя, чёрта!
   Прижав сына к себе, тихо прошептал ему на ухо.
   - Десять процентов! И ещё сто тысяч Кобальту. Данилу не забудь... И Робу, которого люди Скиннета покалечили. На молочко. От него, говорят, кости хорошо срастаются.
   - Не волнуйся, отец! - Арман едва выдохнул в стальных объятиях. - Я всегда оплачиваю свои счета. А Роб обойдётся списанием карточного долга. Половины... раз не доехал.
   - Вот! - довольно крякнул Гильфи. - Всё-таки моя порода! А я всё боялся, что нагуляла тебя матушка, упокой Господь её душу. Моя порода!
   Арман выпрямился и отсалютовал бывшему наёмнику кровавой рапирой. Гильфи подмигнул и влетел в седло своей лошади.
   - Ну, да ладно. Поеду к себе. Пивнушку открывать пора.
   Друзья уже поджидали его сидя на конях.
   - Удачи, отец!
   Потом пришёл, шатаясь, Данила, растерянный и оглушённый. Лицо у него было в синяках, правая бровь рассечена. Сторонники судьи и друзья Брюннера, забоявшись связываться с властями, сорвали злость на нём.
   - Ох, - громко шептал он, - я боялся, что не выйдет. Она ещё и срабатывала через раз.
   - Ты не шипи на весь лес... - тихо сказал Арман. - Давай потом обсудим, ладно? Не боись, я тебе двух таких автожуков закажу.
   - Да ладно тебе, - фыркнул Данила. - Задолбал, ей богу! Ты меня домой отвези. Лика вроде рожать надумала.
   - Что за день такой насыщенный! - воскликнул Арман.
   - Ты это... - Данила снова вытер очки, - жене передай, что Лика из её цветка картинку сохранила. А из остатков серебра новый цветок сделала! Куда лучше прежнего.
   - Цветок... портрет... за ночь? - растерялся Арман. - Не понял... Ладно, давай потом это обсудим... я сейчас не очень соображаю... сам понимаешь...
   Подошёл Кобальт.
   - Поехали, Арман? Довезу до дома.
   - Благодарю, - кивнул Архитектор. - Хочу побыть один. Довезите, пожалуйста, Данилу. Он пострадал...
   - Кабы не агенты, - фыркнул Кобальт, смерив взглядом инженера - он бы пострадал куда сильнее... Что ж как скажете. И - да, поздравляю с победой!
   Они раскланялись.
   - Ладно, - Арман помог Даниле забраться в карету. - До встречи. Привет жене! Удачи ей... в этом...
   Кобальт с Данилой уехали, а там и толпа постепенно рассосалась. Кто-то поздравлял Армана, тряс за руку, кто-то угрюмо прошёл мимо...
   Вскоре он остался один.
   Эпилог.
   Месть должна быть холодной
   Эта история началась ещё осенью.
   Одна столичная сорока, принесла на хвосте весточку, что планируется постройка моста через здешнюю широкую реку. Империя вечно с кем-то цапалась, поэтому нуждалась мостах и дорогах для частой переброски войск.
   А это куш. Удача, которая бывает нечасто. Арман узнал то, о чём пока знали лишь два-три имперских чиновника. И воспользовался этим сразу - он точно знал список "коллег", которые наверняка обошли бы его в предстоящем тендере. И по опыту, и по умению подойти к нужным людям. А их таких было целых два.
   И он пошёл к отцу. За "жалких три процента" Гильфи всё сделал быстро и аккуратно. Один покалечился, второй и вовсе погиб. Хотя Гильфи божился, что случайно, но какая разница? О тендере ещё никто не знал, поэтому смерти выглядели, как несчастные случаи. Арман остался вне подозрений...
   ...как ему казалось.
   Не успел Арман отпраздновать победу в конкурсе, как к нему пришёл Адольф Скиннет. Он собрал тех, кто видел Гильфи, показал где и как Арман собирал сведения о конкурентах. В общем, дал понять, что умных людей всегда больше чем один.
   И поставил условие:
   - От верёвки на шее, вы, молодой человек, избавляетесь взамен на семьдесят процентов всего вашего гонорара. Моего сына ставите своим помощником, деньги пойдут через него. А когда работа будет выполнена, я дам вам аж целую неделю, чтобы вы очистили эту территорию от своей персоны. Ясно?
   Так огромная сумма начала уплывать прямо из-под носа.
   Гильфи от нового "заказа" отказался наотрез.
   - Ты дурак, сынуля? Адольф потому и дожил до этих лет, что все подобные вещи просчитывает на раз. Придумай, что-нибудь умнее!
   И Арман думал всю осень.
   Весьма кстати пришёлся гнев Императора на дуэлянтов. Вскоре Арман имел беседу с агентом Имперской Безопасности - Хайнцем Кобальтом - о неком судье, покрывающим дуэли. В итоге был заключён договор о проведении "контрольной" дуэли.
   Теперь нужно было выждать момент.
   За это время Арман отработал единственный удар рапирой. По ноге. Против Базза прокатило бы на раз. А ещё он ходил к Джексону, чтобы примелькаться там. Базз, пытавшийся задружиться с "боссом" получил ушат едкого стёба и возненавидел Армана от всей души. Что и требовалось.
   Впрочем, Арман легко чувствовал грань, которую пока не переходил.
   Наконец, Адольф Скиннет собрался из города по делам. Можно было начинать.
   На этот раз Арман привёл к Джексону сестру. Забитую, нелепую, плохо понимающую как вести себя в обществе. Естественно, Базз мимо неё пройти не сумел, и что-то там ляпнул. И тут же получил по полной программе, так чтобы не осталось ни единого шанса пропустить слова мимо ушей.
   И...
   И кто ж, чёрт подери, знал, что Базз тайный брат Брюннера?!
   Так и получилось, что вместо придурка он получил в противники настоящего убийцу...
   Дело усугубил и Кобальт "случайно" оказавшийся на той же вечеринке. Он настоял, чтобы дуэль провели утром. Ибо - ничего откладывать.
   Ну что ж. Вывернулся. Выжил. Победил.
   Адольфа Скиннета сегодня повесят в его же собственной тюрьме.
   Базз, которому по контракту шли почти все деньги, благополучно "уволен" из помощников, по вполне законному поводу - о самообороне. Свидетелей до чёрта. Деньги опять у Армана.
   А когда строительство моста будет завершено, можно будет выполнить волю Адольфа Скиннета и уехать из этого городишки. Навсегда.
   День
   Всё в этой схеме было логично. Поступки всех людей он смог просчитать, пусть не без огрехов.
   Кроме одного.
   Арман не мог понять: как сочетается самоотверженный труд Данилы с полным его равнодушием к гонорару? Вчера Арман воспринял это как жеманство или набивание цены. Но сегодня... И ведь Данила отнюдь не бессребреник, а это сбивало Армана с толку.
   В чём же его выгода?
   Похоже, картина мира гораздо сложнее, чем его расчёты. Надо будет у Лауры спросить...
   ***
   Арман молча стоял на высоком холме, и наблюдал за величественным восходом солнца.
   Яркое Светило плавно поднималось по небу, постепенно теряя свои багровые тона.
   Кровавый рассвет закончился.
   Начинался обычный летний день.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"