Вильмс Дмитрий Викторович : другие произведения.

Продолжение 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Конечно, мои нынешние писания никого не воодушевят, похожи на тягомотину - но и в этом я хочу соответствовать жизни! А то только и будешь делать, что капризно и истерично лезть на стенку за сладким, пренебрегая землею и её простым хлебом.
  Вспомнил, как в школьные годы я занимался легкой атлетикой и мы бегали барьерный бег и прыгали в высоту. И я тоже бегал и довольно удачно, но однажды всё же поддался боязни ушибиться об эти массивные перекладины и уже не смог нестись на них в полной уверенности, что перемахну. Я ещё какой малодушный. Лишь моральные соображения заставляют переступать через это. /Оставили бы меня наедине с ними побороться, тогда бы я может быть раскрепостился: впал бы в настоящее безумство храбрых, словно на корриде и, может быть, наедине бы мы договорились об их, барьеров подчинении мне.../
  ...Предложить свой вариант - всю эту инфантильность, всё это остроумие и парадоксальность вариантов и гипотез, все эти легкие взлеты. Всех этих серьезных, тяжеловесных и официальных зарою, чтоб не создавали иллюзию того, что они ещё существуют и что-то значат, а не зарыты уже той же эстрадой.
  
   __
  
  Нашу семью, главное, Женька скрепляет: ему без меня не спастись, им без меня не выдержать этой нагрузки. Я протестую против того, чтобы моя жизнь была трагедией. Мой голос - это голос человека, которого другим никогда не увидеть, потому что он добровольно ушел в подземелье. И всякий раз, когда в моей ночи загорается свет - это свет новой жизни.
  Мы в полете и не дай Бог нам усомниться и перейти на шаг.
  
   __
  
  Ведь всеми этими моими разнообразными занятиями вполне можно бы удовлетвориться полностью и бесповоротно. И ведь это мне близко: я с детства мечтал о таком, пусть и похожем немного на игры в куклы всерьез...
  
   __
  
  Он и она - близкие, как родственники и далекие, как живущие в далеких друг от друга городах - и как не встречавшиеся со времен детства. И будем считать, что они ещё симпатичны в своей молодости и ещё не стали циничными, слишком ухватистыми. Они симпатичны друг другу: увидев друг друга, они вспомнили детство, им стало беспричинно весело, солнечных дней стало больше.
  Однажды они возвращались с прогулки - она показывала ему градостроительные чудеса - то ли в электричке, то ли в метро и народу было битком - и их прижало друг к другу. Это было так неожиданно после веселого пикирования на расстоянии и при параллельном движении, а не встречном стоянии. В вагоне было тихо, шумело лишь железо, и они тоже притихли. Сначала было смущение, что их так прижало, а потом радость и приятное тепло сквозь одежду. Они преодолели смущение и им стало покойно и хорошо. В вагоне уже стало свободнее, а они всё так же стояли, они стали взрослее, острословие осталось позади.
  Они готовы были ехать так вечно, кругами или сесть от усталости и дремать рядом, касаясь, склоняясь, вдыхая выдох другого. И они сделали так или сошли, потому что всё-таки вагон стал совсем мертвый, совсем желтый и очень холодный, а дома тоже теперь хорошо...
  
   __
  
  Вынужден был выйти убирать крыльца вечером - чтоб утром на этих лед производящих заводах не замучиться, как это было многократно - и потому нервничал от непривычности.
  Вечером же читал и интересное, и страшное /подчеркнуто интересное - "искусство битников" и подчеркнуто страшное - "судебный очерк"/, но в ночи, перед сном, несмотря на сильные впечатления, всё равно доминировал этот дурацкий случай с моей руганью на претензии вахтеров во время уборки. "А что, я ведь дворник, а не из института благородных девиц".
  Быть бы сконцентрированным и твердым как камень-Петр и быть устремленным и дерзким, воодушевленным как Павел! Когда расслаблен, то в поры, пустоты проникает разрушительная слабость и качество работы резко падает. Всё это позевывание, болтовня, вся эта небрежность, нервность и раздражение... Мы будем вести западное - высокотехнологичное, эффективное, рациональное хозяйство, а не копошиться на русском, заросшем бурьяном безразмерном поле!
  ...Нет, всей семейной тягомотины и всех этих дачных дел мне "на высоком уровне" не преодолеть.
  
   __
  
  Организации, как магнит - железные стружки привлекают своих, но отталкивают всех остальных.
  Просто для многих ничего не существует, кроме внешнего, вот они и думают: а где же тогда иное, истинное христианство... Оно растворено в людях, невидимо как дух в воздухе и то тут, то там беспрестанно воплощается в малых деяниях. "Каждое деяние доброе от отца светов".
  Мне, например, тоже не нравится протестантская жесткость, догматизм, воинственность и проч., но и православное язычество, посконство бородатое, махание кадилом, гнусавость мне ни на грамм не ближе. Те, которые идут из древности, от национального очень не нравятся, они как гробы до сих пор ходячие. ..."Говоришь, православным считается всякий русский? Это мне напоминает коммунизм и его идею "новых людей", коими является "весь советский народ". Остается только от "отщепенцев" отделаться..."
  Смотрел по ТВ беседу Горби с журналистами и очень расстроился. Беспрерывное хамство, колкости и даже прямые угрозы. Там наверняка половина была КГБешников.
  Опять спорил с папой и убедился, что он не понимает того, что коллективная собственность - это суперчастная /и суперобщественная/ собственность, для которой обычная частная собственность является просто частным случаем /конечно же, никому не запрещенным в смысле работы в одиночку - а вот наем должен быть ограничен, типа: "больше 3-х не собираться"/.
  И не могут из естественной основы произойти неестественные, неразумные последствия. Надо дать людям возможность делать свою судьбу - а не начальникам. Пусть они сами!
  Итак, я человек общественный, но антигосударственный /антиорганизационный/. Не зря Бог отговаривал от государства евреев.
  ...В парламентаризме мое западничество, в коллективизме мое почвенничество.
  Мне чужд этот эгоистический, "не рыба, не мясо" индивидуализм. Индивидуальное гниение. И Христос, и Павел были общественниками.
  ...Идеальное - "общественное" - "государство". Если даже и не вооруженное: кто нападет на безоружных, тот народ в веках будет заклеймен как убийца. И ведь все мы живем, ходим по улице именно безоружные - почему же наши подобия - народы - должны ходить вооруженными?
  Уже хочется спать, но ещё не дочитал журнал. Свободно бы можно было отложить, ничего сверхинтересного нет и остановился я не на половине текста, но нет, буду дочитывать. И всё потому, что иначе будет в некоем смысле не гладко: вот если дочитаю, то получится, что два журнала - половина - прочитано, а два не прочитано. А так как-то неровно... - неприятно. /"...Да, во мне есть сильное и есть слабое, но уж извольте и слабое тоже припечатать, как необходимость, раз мое сильное настолько ценно, что должно быть напечатано..." /"Вроде бы пишет нормальные слова - с нормальными человеческими интонациями /их даже безмерно много/, но за ними такой идеалистический смысл, что кажется, что либо он перевернулся, либо мир".//
  Гребенщиков, наверное, тоже просто лежит в темноте, открыл для себя это. И каждый может открыть. Открыть себя самого, а значит, почти сразу же, и себя в мире - открыть новый мир.
  
   __
  
  Я вымыл весь пол, а на туалет сил не хватило. Я стоял перед ним, ощущая уже полное бессилие и хорошо, что меня, собственно, никто и не заставлял его мыть "заодно". А потом гляжу: там уже чисто - значит, мама вымыла. И показалось, что она тоже сделала много...
  Я смотрел на одну сторону стены, а сосед на другую - той же стены, на изнанку - так тесно в этом мире, что всё разобрано, используется, обсасывается. Я сижу на своем месте в дворике, едва-едва умудряясь спрятаться за искусственно сооруженный выступ, а и слева, и справа, и сзади, и спереди шуршат, скрипят, гомонят, стучат и ездят.
  А вон мужик зачем-то взбирается по лестнице к окну на втором этаже и видит тебя сверху. А вон уже готовы забивать сваи, чтобы возвести новые, уже высокие дома и тогда - сколько у тебя осталось времени? - вообще нигде не спрячешься.
  "Баскет, что ли посмотреть... Ну нет, сыт по горло, весь интерес пропал, пора завязывать. Куда лучше просто полежать, отдохнуть, подумать... /ложусь/..., а не забивать голову парашей".
  Часто получается так, что вот сейчас вроде бы есть свободное время и делай что хочешь - и не делаешь, время оказывается лишним, транжирится на чепуху - а потом приходят времена, например, летом, когда времени совершенно не хватает и начинаешь тосковать и нервничать.
  Я как плодовое растение среди четырех плевел. Два закона дано человеку: закон любви как подобию Бога и закон борьбы не на жизнь, а на смерть как подобию зверя.
  Картина сознания, смешанная с картиной зримого мира и данная каждому - чудо. Каждый является обладателем озера, полного чудес. Ходят люди по миру и ходят с ними незримо их озера. Но почему же так ничего и не происходит, как будто их озера заброшены в пустынных, диких, лесных краях. Нужно чтобы в какой-то момент тронулась гладь, посылая, переливаясь, во все стороны бесшумные волны...
  
   __
  
  Нет совести, а значит, в душе чистенько. Может, как наш Вовка одевают новьё на грязное тело".
  Вовка накрыт целым одеялом, а вся спина голая... Нам всем зябко сквозь сон жизни, потому что мы не в силах разумно распорядиться данным каждому из нас одеялом. Разум в потемках и мы только сворачиваемся в комочек.
  ...Мы, северяне, люди, конечно, мужественные и умные, но всё же здесь ветра на скудных землях, Тартария и естественно предположить, что не у нас случится пиршество человеческой истории, если таковое будет. Это будет где-нибудь в райских, солнечных местах, где небо ликует. Так было и в ветхозаветные времена, когда Бог выбрал такую местность, где текут молоко и мед.
  ..."У них смуглые умы?!"
  ...Взволнован, горю, но собой не владею - ну и пусть, буду лежать сколь угодно долго под этим горячим иррациональным солнцем, заливающим меня потоком эмоций.
  
   __
  
  Да, большая сила - это заведомо более высокая лига. Бах и Вивальди равно красивы, только Бах играет в лиге выше.
  Очень устал, убираясь /просто надорвался /Вовка не помог и я так на него зол, что даже не сказал ни единого слова - да и сил нет /а он встал в хорошем настроении /или чувствует, чем пахнет?/ - ничего, я ему его испорчу: у него за мой счет хорошее настроение/// и, ложась отдыхать, включил музыку, вспомнив один необычный случай, когда было очень хорошо расслабиться и слушать музыку.
  
   __
  
  1марта 92
  После Толстого, который дал вроде бы "основание твердое", взял на коротком досуге, "взглянуть", другую книгу и: залило то основание морем другой жизни, в которой нет и следа от толстовского настроения. Мир огромен. Худшее уныние. Множество слов, а всё-таки малый итоговый результат. В рассуждениях часто много ложного /или точнее, недейственного - так что не проверишь, ложно или нет/, потому что следуют наработанной конструкции, "логике", а не живому и трагическому чувству. Познают "объективно", за письменным столом, а не получая оглушительные удары-откровения по телу и голове. На каком-то этапе надо жаждать новых откровений-взрывов, а не пытаться на одном взрыве добежать до конца, охватить весь мир. Толстовство --это как семя, которое всё-таки оказалось неглубоко и погибло на переломе истории. Нужно быть покойно распятым. Можно либо задубеть, либо стать глубоким.
  
   __
  
  Образ радости: зарябило на пустынной, каменистой поверхности и разразилась она комковатым, булыжным смехом.
  Посткафкианский сон, вернее, гипотеза о виденном, но безнадежно забытом - попытка спасти или найти замену: тесные комнаты, ядовитые поверхности стен, приближенные так, что видны все пупырышки. И тесно стоят темные, словно распухшие человеческие фигуры - без лиц, без голосов, без слуха. За маленьким окном вроде бы сияет, как ему и полагается, день и качается ветка; правда далеко - тоненькая, как волосок...
  Ещё сон: кто-то покрывался смертью, как гербом. Бегущий? Он наращивает усилия, делает ещё один круг в лабиринте темных предрассветных улиц, но как рак набухает двуглавый орел. И почему-то совсем не светает.
  Ещё сон: вдруг ко мне, в мою маленькую дальнюю комнату, в моё убежище совершенно неожиданно вошли попы в золоченых ризах и, включив свет, встали рядом. Желто-черные ризы. Они наклонялись ко мне и что-то тихо, степенно внушали, пугая видом и ободряя льстивыми словами, так что я с надеждой задирал голову в поисках лица обладателя риз. Они к чему-то склоняли меня, но я оказался слабее, чем они думали и это меня спасло. Мама толклась где-то сзади - это она отперла им дверь, не предупредив меня. Впрочем, мы все равно боимся не отпереть, словно наш дом прозрачный и нас не может не быть дома. Мы слишком слабы, мы не сможем затаиться, пока надрывается, требуя сознаться, звонок.
  
   __
  
  Снова попалась статья про Зверева... Такая свобода, что и я сам, и Толстой меркнем, кажемся бескрылыми, придуманными, беспомощными. Свободно лег на дно. Свобода каракуль...
  Итак, счел возможным ввести то, чего даже и раньше чурался, как детско-нелепого: буду ставить себе каждый день оценки. Рассматриваешь прошедшее в целом и чутьем, а не дробно и рационально. Да и нет возможности каждый день вести похожие один на другой "разборы" - дней слишком много: неизбежно вырождение.
  
   __
  
  ...Как поступаешь на работу - вносишь пай; чем выше должность, квалификация, тем выше пай. Но есть возможность и внесения денег без работы и работы без денег - всё как в частной лавке.
  Практиковать не назначение на должность, а выбор всеми рабочими подразделения на конкурсной основе.
  ...В обычном обществе миллионные состояния образуются не по справедливым причинам: один человек отнюдь не в сотни и тысячи раз превосходит другого в чем-либо, в том числе и в трудолюбии, а если рассматривать множество поколений, то эта разница не только не увеличится, но и наоборот нивелируется. Такие состояния образуются за счет получения незаконной власти, незаконных возможностей, недоступных другим.
  Итак, не: работают наемники, а принадлежит постороннему, а: принадлежит работающим, а посторонние только нанимаются /когда есть нужда/.
  
   __
  
  Мама уговаривала нас пойти в собрание, выдала перл: "Зачем тогда для ада я вас буду кормить?!"
  Её позы:
  Согнутой рукой, направленной в нашу сторону, вразумляет нас, демонстрирует нас.
  Обе - а не одна - руки опущены и разведены в стороны, пальцы раскрыты: мол, ну что с вами, неслухами делать.
  ...Папа целый день спал - приболел - смятая постель и на ней он в одежде и перекошенной позе. Он молод только когда бегает и разглагольствует.
  Рассказ мамы о том, как один дядя решил избавиться от своей домашней кошки: бросит, сам спрячется - например, в магазин - потом выходит, а она там сидит, на него смотрит. Плохо стало с сердцем: пришел домой и умер. Света белого не взвидел за этой кошкой - а стоило лишь увидеть и кошка бы сама почти что растворилась.
  Незаметным, эволюционным путем понятие экзистенции стало для меня ключевым.
  Надо бы перечитать, что я там писал, а то ведь я практически ни разу/!/ не читал то, что писал, а так как пишешь в состоянии некоей расфокусировки и прострации из-за слишком большого приближения предмета писания, то я и не помню, что я же и писал...
  Я родился и рос во времена экзистенции, когда жизнь замерла после двух сокрушительных войн. И я ощущал эту прострацию, пустынность мира в самом себе.
  Папа: "в командировке - и на работе тоже - спокойнее, чем дома". На работе все собраны, остерегаются друг друга!
  "Погромы" по отношению к другим - к родным - это возобновление черты между тем, что ты считаешь добром и что олицетворяешь - всегда не вполне обоснованно - с собой и тем, что считаешь злом и что олицетворяешь - также не вполне обоснованно - с другими.
  Делай впечатляющее и тогда им будет интересно и слушать тебя: чтобы узнать, как это у тебя вышло. Не иначе.
  Народ: дела без слов; "умники": слова без дел.
  ...Каждый сам строит свой дом и делает свою мебель и всё остальное. И смогут это делать, потому что именно с таким уклоном их будут учить в школах. А кроме того, существуют консультации, где можно взять специалиста, мастера /за плату/.
  Физический труд - это огромное благо, такое же, как и духовный. /И такой же как занятия "сексом" - в поту, между прочим!/ Рай у нас под ногами и мы, делая неиспорченное дело, чувствуем эту радость.
  Но пока: "ходит он негнущийся, деревянный, вечно без глаз, вполоборота и речь его неясна..."
  С умом дело обстоит точно так же, как и с телесным развитием. И так же, как тело любого носит, так и ума любому хватает для минимального функционирования. И как тело лучше всего развивается при здоровом образе жизни, при материальной работе, так и ум. И как в наш век практикуется искусственное накачивание силой тела, так и ум накачивается учебой, книгами - тренажерами. И при этом появляется разница между силой и здоровьем для тела и между умом и истинностью для сознания. Ум - это сила сознания. Как тело наше будет добрым, если будет в общении и работе с данной нам природой, так и сознание должно находиться в общении и работе с данной нам природой чувств.
  
   __
  
  Женька лег, а затем вдруг встал, не вытерпев чего-то, что было в лежачем, скрюченном положении. Походил по темной комнате, но одежда неизвестно где, и не найдешь выключателя, да и все шнуры выдернуты и перепутаны. А пол холодный босым ногам... Снова лег и снова свернулся, уткнув голову в самый угол.
  Мама уговаривает папу не ходить куда-то, а папа сомневается. И идет борьба доводов. Происходит прислушивание, проверка себя, звуков, интонаций, слов другого, мамы. Но и мама прислушивается к его возражениям, потому что не знает всех обстоятельств дела в их неформальной, субъективной, папиной трактовке, т.е. тоже сомневается. Так что идут в ход и прямо художественные доводы; и интонационно воспроизводятся настроения, которыми, по мнению того или другого, здесь надо руководствоваться. Какой-то пунктик, может, так и не названный - несмотря на обилие названного - всё-таки, папа не преодолел и с мамой и поэтому пошел.
   Он просто на марше. То были символические действа, когда я с ним подростком несколько раз ходил по лесной дороге /на пути к ягодам/ маршевым шагом. Бодрость, бодрость и ещё бодрость, руки до груди.
  
   __
  
  Толстой развивался вполне последовательно, его религиозный период был не печальным недоразумением, а подлинной вершиной. Не случайно именно с этим старческим обликом ветхозаветного /новозаветного!/ патриарха он и вошел в мировую память. И это, конечно, не исключительная, а типичная для всю жизнь что-то смутно искавших душ старость: эта религиозность, когда только о Боге думаешь, когда уже нет обоняния для соблазняющих и расслабляющих запахов мирских курений. Такова, например, и моя бабушка.
  Самое интересное, что у "великого писателя" вовсе не было острого эстетического чувства, его романы - это плод соблазна великого человека общим "художественным" поветрием.
  Толстой - это подлинный здравый смысл, тот самый, по сравнению с которым весь мир оказывается безумным и фарисейским. А то ведь люди с малых лет принудительно вводятся в некий лабиринт, в котором они и проживают жизнь. И что говорить об ошибках, всегда лишь формальных, а не сущностных противоречиях Толстого - он был в развитии, эволюционировал, как и полагается живому человеку. У других есть нюансы, следствия жизни, но нет её корня - и я не могу представить такое дерево - а у него был корень, и что говорить о том, что не все листья выросли на его стволе!
  Он мой учитель - не по своим фактическим знаниям, а по поучительности самой истории своей жизни. А его фактические знания для меня очень важны как опора: очень трудно в одиночку отрицать организационное устройство мира. Великих людей возводят на пьедестал, чтобы сделать из них мумий, псевдобогов и тем самым вывести из реального жизненного процесса - сделать бременем /обучение в школе Толстому или в церкви Христу/. Именно поэтому и получилось так, что я только в 27 лет открываю Толстого. Нет менее предрасположенных к пьедесталу людей, чем Достоевский и Толстой: Достоевский весь незавершен, противоречив, неказист - и в своих писаниях, и в своем поведении, со всеми его эпилепсиями и неврастениями... А Толстой: нет ничего более противоестественного, чем возводить на пьедестал борца с пьедесталами... Чудеса - это обоюдоострое оружие... Люди делают из мухи слона, а из слона муху, потому что именно так и устроено их сознание: в нем сущностные основы играют лишь роль мухи и поэтому всякие мелочи жизни имеют возможность /и даже потребность/ беспрепятственно разбухать в слона.
  Толстой - это и есть самый настоящий /и самый обыкновенный!/ пророк нашего времени, такой же, как, например, Исаия для Ветхого Завета. И вся история повторяется, так что я могу себе лучше представить, как было дело с Исаией и почему его не слушали. Толстой для меня определенно "живее всех живых"
  ...Сродняясь с ближними, перенимать их силу; вместе мы сильнее, как говорил Толстой. Большая доля моей неуверенности и ущербности /как, впрочем, и поползновений к болезненным представлениям о своей "гениальности" и избранности/ основывается именно на моем одиночестве.
  Сказать что "красота спасет мир", это всё равно, что сказать, что например, "красный цвет /или голубой, розовый - какой кому кажется более красивым/ спасет мир".
  У Толстого надо взять направление, а у Достоевского метод. Т.е. соединить их. Толстой уникален по своей высоте, а Достоевский по затраченным усилиям.
  Уровень Достоевского - это Иван и Дмитрий, а Алеша - это уже образ-идеал. Сусальный мальчик, каким его и изображают глазуновы. Подросток - вот мой любимый персонаж у Достоевского. Этот роман стоит особняком по своему "мажору" - тогда как "Братья", "Бесы", "Преступление" и "Идиот" стоят в одном "криминальном" ряду.
  Толстой счастливо, по поверхности, прошел "художественным" морем, не был сбит волнами соблазнов, а Достоевский - это конкретная подводная лодка.
  Достоевский и Толстой наглядные примеры того, как влияет, сплошь и рядом определяя человека, среда его обитания: Толстой - природный, крестьянский, ремесленный, а Достоевский - городской. /Когда работал ночным сторожем, ближе был Достоевский, а когда дворником - Толстой!/
  Противоречие: косил для скотины, а мяса не ел. Для молока, для шерсти, Кстати, случайно ли, что каждое животное имеет двойное предназначение. Т.е. специально создано так, чтобы имело смысл держать их и не для мяса. Только тот, кто способен лично забить, тот должен есть мясо.
  У Толстого получилась значительная смерть. И этим превознесся его последний поступок, не стал смешным, как было бы, когда бы его возвратили домой насильно, как малое глупое дитя. Он, всю жизнь бывший, несмотря на свою непримиримость по отношению ко всему миру, в каком-то смысле под каблуком собственной жены, всё-таки смог порвать эти путы. Дети уже выросли, а её пряники и кнуты потеряли для него всякое значение. Семья - это женское изобретение и женский предел.
  Они были настолько велики, что были вровень со всей нацией и потому могли вести с ней разговор на равных, и, конечно, у крупных людей виднее и все родовые, типичные черты.
  ...Толстой питал иллюзию: "религия отмирает, все соки переходят в жизнь" - да, старые организационные формы отмирают, но, как оказалось, только для того, чтобы после "сочной" /кровавой/ "жизни" смениться новыми. /Есть знание - доброе знание - и есть развращенность - злое знание./
  Даже буквальные переклички у меня с Толстым встречаются сплошь и рядом. Например, решил оставить свои ранние дневники, не скрывать своё "блудодейство" - по той же самой причине: чтоб знали таким, как есть и потому, что и это поучительно.
  ...Я люблю такие светлые детские штучки, всё светлое, а не только серьезное и обязывающее. На мой взгляд, чем больше серьезности, тем больше должно быть и детства, иначе становится тяжело, неприятно - "неудобоносимо"...
  Толстой - это именно тот случай, когда мне хочется прощать, снисходить ко всем недостаткам и слабостям - а не бичевать, как обычно. Он живой и, значит, оправдан. Все думают, что они само собой живые, а на самом деле это и есть великая проблема и главная задача человека. Его болезни - это признак жизни, а их вид - это только окраска на гробах. ...Уважаю как отца, как деда.
  ...Обратил внимание на то, сколько Толстой читал и причем всё на фундаментальные темы. Я и сейчас подобных книг не найду: всё какие-то околичности, приложения - расплывается и выскользает из рук. Море книг, в котором всё снивелировалось, всё действительно стоящее утонуло и из которого отдельные экземпляры выуживаются /той же рекламой/ отнюдь не по сути, а по внешнему блеску. Время поверки основ ещё не пришло - а какие времена, такие и книги. "Классика" и по сию пору не так-то легко достать! Я пока прочитал только "Исповедь" и "В чем моя вера".
  Против религиозных чудес и за чудеса жизни. Рай - он ведь на нашей земле! Так же, как и ад. Вот так ясно видим, например, прекрасный закат, но не только глухи, но и слепы /"едва видят"/. Вся суть в том, что для людей Бог - это абстракция, некто, или даже нечто отчужденное и далекое. Толстой называл Бога "Отцом" - и это истинное подражание Христу /интересно отметить, что сам Толстой ведь был чуть ли не беспризорник: место отца у него было пусто/. ...В детстве наш Бог Иегова: Бог природный, Бог гор и синевы неба, и необъятности мира; в зрелом возрасте мы соработники, помощники Христа и делами, а не чувством только должны доказывать, что истинно таковы; а в старости мы становимся детьми Духа Святого, который в нас - и снова главными становятся чувства: уже смирение и покоя, а не восторга и порыва, как в детстве. И он, Толстой по ученически преданно писал "благодарю тебя, Отец".
  Кстати, именно до 1870-х годов русские почти и не имели дела с Библией вовсе: только тогда была издана на религиозном русском языке. А уже в начале 80-х годов Толстой переосмысляет: наивность неофита, свежий взгляд! Как увидели, так и поняли!
  ...Теперь что касается "непротивления злу"... Действительно, надо ясно понять, что насилием, принуждением ничего хорошего не делается, и никакие благие намерения насилие отнюдь не оправдывают, потому что они таким способом не достигаются /либо они не благие/.
  ...Неужели Толстой проповедовал отказ от идеи личности вообще - это немыслимо, противоестественно, именно это и означало бы смерть. Какая нам разница в том, что из нашего праха вырастет дерево или, например, человек, если самих нас уже не будет.
  
   __
  
  Недавно видел по телевизору: вроде бы дерево растет, шумит листва, но внизу на стволе в это время расширяется нарост, опухоль - в какой-то момент она перережет весь ствол и дерево погибнет...
  
   __
  
  Пожалуй, я злоупотребляю здравым и всегда оправдывающимся скептицизмом - он один не может удовлетворить... С одной стороны, даря тормоза и ставя на всех столбах знаки "езда запрещена", "хода нет" и "бешенство опасно", с другой я, букашка бегу - с мотором - как сам по себе паровоз, предлагая любому: цепляйтесь, мы будем ехать!"
  
   __
  
  У немцев есть понятие о порядке /и, как следствие, и сам порядок/, но нет экзистенции - и они её восполняют бездарно: этой своей распущенностью. А у нас нет порядка - и его мы восполняем бездарно: тоталитаризмом /я - русский немец!/...
  ...Приключения, и даже войны географий... Плохая и хорошая погода приходит не с неба, а с "сопредельных государств"... От нас к ним приходит солнце, а от них к нам - дождь с морей.
  
   __
  
  Лучше всего встречать рассвет на ногах! Давно свет, день, а ты всё ещё спишь.
  ...Вовкины позы в постели: загибает голову, ноги...
  
   __
  
  Журналисты - это ширпотребовская интеллигенция. Мелкие грызуны. И кусачие. Интеллигенция, шныряющая вокруг большого тела народа-медведя. Жужжат ему в уши, что надо. Они достаточно умны для того, чтобы заболтать любой вопрос и любую претензию в нашем мире, не имеющем ясных основ. Когда одни галдят так, а другие по тому же вопросу, галдят наоборот, то ясно, что это не может происходить совсем уж всерьез: либо игра, либо умысел и ангажированность. В заблудившемся мире смертельно опасно быть до конца серьезным. По сути, любой из них при большом желании мог бы погалдеть и за противоположную сторону. Хотя это можно трактовать и как стремление обрести определенность.
  ..."Мы страстны, значит, мы честны" - вы честны в горении, но не честны в холоде.
  Отведал вонючего козла - оказалось, причина в том, что он, видимо, вел активную половую жизнь. Это наводит на параллели - вспомнил про голоса евнухов, про Петра и Павла, про агнцев... Женитьба многое меняет. Ты начинаешь стабильно функционировать нижним местом! Трудно самцу быть ангелом с даром /а у жены зреет плод, из которого должен явиться новый ангел, новый шанс - на замену тебе, его потерявшему/.
  По ТВ беседа художника с корреспонденткой. Он говорит, говорит о "высоком", та его почтительно слушает, а затем резюмирует: "т.е. искусство должно нести добро, да?" Тот соглашается: "ну да...", но тут же продолжает, уходит, не обрадованный, от "ясности" в какие-то дебри, спотыкается, неудовлетворенный, сомневающийся... А корреспондентке-то всё ясно...
  Лучше личное непонимание, чем общее понимание. Хотя хорошо бы вот так взять "добро" и понести!
  
   __
  
  Все эти абрисы - это то же, что характеристика человека одной фразой. При всей точности её, люди почему-то ещё и романы пишут. Это как фокус, как акробатика, не более того. Пора серьезно углубляться. Так, как не углублялись, по сути, никогда /сначала подражания Антике, затем долгие века Салона /между ними был, правда, Рембрандт - и он интересен/, затем Авангард, который есть порыв, но никак не углубление /и между ними был Ван Гог/. И в этом резерв, перспектива, а то ведь всё уже исчерпано /всё ложное исчерпано: осталось либо открыто, без иллюзий погибнуть, либо вернуться к истинному!/.
  И я не сторонник выражений типа "точность не есть правда". Вот у человека явственно изменилась внешность - она же изменилась не как-нибудь, а вот в этих бесчисленных "точных" мелочах.
  ...В живописи меня пока привлекает нечто вроде дивизионизма /которого живьем я, кажется, никогда не видел - только по описаниям/: переливающаяся поверхность, полная мелкого движения мазков.
  ...Не делание драгоценностей, как обычно, а создание запредельной жизни... Не одно "сущностно значительное" лицо, а несколько лиц, в живом и волнующем - при немоте картины - взаимодействии...
  
   __
  
  Я ощущаю удушье и говорю: "надо радоваться". Может, это и крен, потому что в представлении летает идеалистическая бабочка - та самая, которая ликует, не зная о зиме. Но разве удушье не крен? Вот так мы и живем. И чем сильнее в реальности крен в одну сторону, тем сильнее начинаешь желать противоположного.
  Мы засыпаем только потому, что наши мыслительные "фигуры" непрочны, недолговечны, способны легко растаять. А если бы были в сознании некие непреложные монументы, то уже не было бы ни света, ни тьмы /так, разве жалкие останки - подмышками у "монумента"!/. Мы - нечто, что ежедневно и еженощно растворяется в воздухе. И снова чистый лист, на котором мы можем начертать ещё одну вариацию одного и того же. Прибрежный песок дня, который то заливают, то снова открывают волны ночи, на которых свои, ещё менее стойкие и долговечные писания.
  Поэтому нельзя "упрочить представления" - мы так и должны жить душой в исчезающем режиме.
  
   __
  
  Представляешь своего гипотетического сына как некоего загадочного с малых лет мессию!..
  У Толстого: "молодые монахи - святые, старые - дьяволы".
   Уже после прочитанного у Толстого, увидел фотографии в каком-то журнале /они полны поповской тематикой/: и как специально: и молодой светящийся монах в черной простой сутане, как в рабочей одежде, и - на другой фотографии - зловещее зрелище: в злащенном соборе сборище старцев и схвачен момент движения и будто какой-то вихрь их слегка разворошил, так что похоже на обыкновенную толпу, полную многозначительных и недобрых взглядов; каждый чем-то занят, полон каких-то умыслов, на кого-то смотрит и никаким благообразием и не пахнет.
  Как это контрастирует с приторным умилением Достоевского по поводу тех же старцев... /Вообще-то, умиленного старичка-монаха я могу себе представить. Просто сухая былинка, в которую дует, дует ветер - и в конце концов сорвет, хотя она за что-то там и зацепилась./
  
   __
  
  ...Ты встал утром так, словно упал откуда-то, не выбирая, каким тебе упасть, или, вернее, вовсе никаким. И всё утро разбираешься с собой, определяешься, приходишь в движение. День - это проблема именно определения - что лучше, а что хуже. Вечером мир разгорается ярче, чем днем, когда свет рассеянный. Но это не реальный мир, а мир твоих воспоминаний. Днем был занят, завербован в далекую страну заработков...
  
   __
  
  ...Это как в шахматах высокого уровня: на первый, "далекий", взгляд трудно сказать у кого преимущество: вроде бы и у того, и у другого фигуры продвинуты, и даже материальное равенство - а на самом деле уже через несколько ходов будет победа одного и поражение другого. Нужен конкретный анализ, основанный на конкретном знании. Есть не обладание хорошим и плохим, а борьба, которую ведут они, хорошее и плохое - борьба за победу...
   Ещё сравнение с шахматами: ведь уже после того, как проигравший сдался, в его позиции - если не смотреть на заматованного короля - можно найти остатки "хорошего", и даже очень много. Т.е. хорошее либо борется, либо победило, либо уже не участвует в "игре"...
  
   __
  
  Вова: "Если убрать все общественные институты, то и жизни не будет, ведь она вся на них держится".
  Останется: тут-то и увидят все, что останется. Слепы и глухи те, которым нужны слоны-организации, чтобы смочь что-то увидеть!
  ...Нужно действие изнутри, т.е. так, как будто никаких стен и границ вовсе не существует.
  
   __
  
  Память о нестерпимом горе, о погружении в пучину моря с открытыми глазами: всё прошло и ты выглядишь бледно, спокойно - но морщина осталась. Так морщилось, корчилось лицо, что, казалось, не отойдет оно, погибнет - но нет, гибкость у него выше и светлее, чем у черной резины.
  Как мне больно, когда эти гнусные скоты всё валят на Горби. Захлебываешься от возмущения и чувствуешь, что уже проиграл: безнадежно что-либо говорить людям, у которых глаза на заднице, а задница на лице. Поэтому терпишь, как шум на улице. Нередко и отстранившись: они мне не ровня; пусть заклинают друг друга, от правды всё равно не уйдешь. Степанакент радовался отставке Горби, а теперь стоит на грани полного уничтожения - всё очень наглядно.
  Горби дал свободу - называют это "развалом страны" /как будто это он провозглашал суверенитет и признавал суверенитеты других/. Действовал прямо-таки по-христиански мягко /я бы от возмущения, наверное, так не смог/ - презирают за мягкотелость, не ценят; действовал, где необходимо, не колеблясь, жестко - крик о жестокостях "тоталитаризма".
  Горби удостоился чести великого человека: быть гонимым и справа, и слева, чуть ли не всеми в этом пенящемся своими срамотами море.
  
   __
  
  Мечтаю о личных трехэтажных домах. Не двух: вечное "или-или" утомляет.
  1-ый этаж - даже не этаж, а подобие навеса, под который можно въехать прямо с улицы; с земляным полом. Предназначен для всевозможных материальных дел. Стены каменные, которым никакая деятельность не страшна, хоть костры жги /и они жгутся! - всё подобно ветхозаветному/. Тут же и животные, и велосипеды и т.п. Тут же занимаешься живописью.
  2 этаж - душевный: сделан из дерева, состоит из комнат и есть мебель, т.е. он - и только он - похож на обычное человеческое жилье. Здесь чистота, покой, скромный свет из окон. Здесь отдых, чтение, еда, сон, беседа и "пиры".
  3-ий этаж - этаж духовный, под открытым небом /так же, как 1-ый над открытой землей/. /Конечно, это не исключает и тенты в непогоду - как на 3-ем, так и на 1-ом./
  Вся обстановка и на 1-ом, и на 3-ем этажах определяется только делом, изменяется вместе с делом, исчезает с исчезновением дела - т.е. изначально это чистая площадка... И принцип пирамиды: 1-ый - самый большой, а 3-ий - самый маленький - как чердак. /Если же не так, то дом становится неустойчив!/ И это достаточно компактный способ: разумно компактный, в отличие от одноэтажных домишек и многоэтажных муравейников.
  Но ведь подобное можно устроить и по горизонтали, считая материальной стороной ту, которая выходит на фасад, а духовной - выходящую во двор /т.е. будет не только треугольник, но и пирамида/.
  
   __
  
  Живая жизнь примиряет с нечистотой... Болея душой, ты можешь лечиться больничной чистотой, красотой и покоем и можешь лечиться здоровым трудом. Вылеченный чистотой хрупок - он погибнет, если нечистота вдруг окружит его.
  ...Головокружительные возможности "цивилизации": взял и спустился на 1000 км к югу по склону земного шара, чтобы погреться - с такой же легкостью, как по дамбе на нашем пляже, чтобы попасть из тени на солнышко. Растянулся и печет. Что окружающий макроландшафт, что окружающий микроландшафт - трещины, мусор на дамбе - человеку всё едино. Важно, что это фон, а размер у всего становится один и тот же, как он один у копейки под носом и у луны на небе.
  Фантасмагория массовой миграции людей - полчища бродят, удовлетворяя свои вялые желания. Отели всюду, транспорт всюду и связь всюду, так что можно и работать на расстоянии. Зачем ждать зимы или лета, или цветения, если всё это и сейчас есть там и там-то на свете. Можно вообще жить в вечной весне, ездя за ней на "Мерседесе".
  
   __
  
  Мы - кровь, а не только тело - знаете вы это? Темная, дымящаяся кровь, текущая там, внутри и не подающая никаких признаков жизни - розоватый цвет тела не наводит нас на представление о мрачной, темной крови. Мы, по сути, должны бы ужасаться себе самим.
  ...С каждым новым вопросом темнота сгущается. И теряешь свой апломб: ответить не так просто, а уже знаешь, что тебя ждет новый мгновенный выстрел - если не целая очередь из "почему?".
  
   __
  
  От Леонардо да Винчи - Моисея - до всего этого моря пижонов...
  Весна ударяет в голову не в период расслабляющей теплыни - не в марте и апреле, а в феврале, в пору последних легких морозцев, когда воздух хрустально чист и пахнет весной, как далеким неслыханным счастьем - и в мае, в период предлетних холодов и ветров, когда в воздухе носится предвестье грядущего жаркого безумия.
  Нет, в мае-то, выходит, ударяет в голову лето; а в августе, в пору спелых плодов и быстро темнеющих вечеров - осень. Кружит ли кому голову зима? - да, бывают такие дни, когда пахнет свежестью; первые свежие снега, лежащие тонкими хрупкими слоями прямо на всей этой осенней грязи...
  
   __
  
  Совершенствуйтесь в поступках, видя в них массу нюансов, а значит, и лестницу, на более высокую ступеньку которой вы можете при большом желании и усилиях "вырулить" в едином процессе, полете его, поступка, свершения.
  
   __
  
  "Вовка, ты похож на младшего сына королевской фамилии - дегенерата, посмешища всего королевского двора!"
  Всё, лишился и последнего черного зуба - хорошая примета, лучше с искусственными, чем с такими.
  
   __
  
  Тайна - это чудо в потенциале.
  Болтовня сближает людей только для того, чтобы затем контактнее, существенней, больней поссорить.
  
   __
  
  Смотрю спорт - а ведь с равным успехом можно проводить первенство мира и среди писателей. По жанрам они уже разбиты. Наугад открываешь страницу любого: везде некие личности с определенными именами что-то говорят и выделывают - отличаются только имена и прочая фактография, но для профессионалов /судей!/ заметно, каков "стиль" "исполнения".
  
   __
  
  Трубецкой: "родители - монархи были". ...Монархии семейные и общественные свергались и свергаются параллельно.
  Живешь среди "простых", как в лесу среди зверей. И как о хищниках, ходят противоречивые сведения: нападают они или нет?
  
   __
  
  Христос - душевный Авраам, породивший душевное потомство. И должен быть духовный Авраам, который породит духовное потомство.
  Почитал Набокова. Мимолетности как самоцель - впечатление получается очень странное. Куда как понятна и его страсть к бабочкам, и его любовь к Пушкину. Эдакий феномен...
  С удивлением замечаю за собой, что как-то приелись и даже стали скучны иностранные ТВ виды. Безликость, универсальность, несмотря на все авангардистские старания, отсутствие живой, иррациональной природы.
  Отдых /"индустрия отдыха"/ может брать в оборот не меньше, чем работа.
  Елкин - это капиталистический Ленин. В народе такой же странный симбиоз настроений. Коммунисты принимаются строить капитализм /а никто другой на это и не способен, потому что это нечто немыслимое, невозможное для нормального общества/.
  Сначала туда, а теперь обратно - ну что ещё надо, чтобы всё смешалось в чудовищную кучу?
  Стою в сумерках в каком-то Техасе - безлюдный перекресток и что-то настроение смерклось. Фантастические улицы, запах пустыни и тревоги.
  Проходят века, поколение за поколением людей и дерев, а всё остается также, не устает и не иссякает. Мы по шею все стоим в воде забвения.
  Ленин по натуре теоретик, только не фундаменталист, а прикладник /самый что ни на есть первый человек в 20 веке - это именно прикладник /"технология"//. А у прикладников всегда специализация - отсюда его сугубая партийность. Спецам всё легко, потому что для них их специальность предельно конкретна, а всё остальное - предельно отстраненно.
  Профессиональная армия - это, конечно, лучше, но тут другие опасности: она будет слишком сильна и самостоятельна. Воинственность такой страны многократно возрастет /что видно на примере США/: без дела теряют квалификацию!
  Слушаю фортепьяно Баха: капает, нежное касание руками, перебежка, остановка, прислушивание, короткий восклик, повторение мотива, как знак успокоенности, утвержденности и уверенности, перерастание в ликование, декоративные узоры-флюиды, немного патетики, спотыкания для подлинности, наслаивание одного на другое для сложности, игра друг с другом для остроумия, "ударение" - аккордность, "поступь", тремоло, внезапное смешение звуков или их набухание, то как бы всё сломалось, то преодолело некую мертвую зону, где чуть не замерло, то открытое, почти варварское гудение органа, то ли зверя, то ли Божества - из этого всего и состоит музыка...
  
   __
  
  Вова: "так, я постелил что ли?" - и снова на секунду включил свет, перед тем как уйти на кухню читать на сон грядущий. Всего минуту назад стелил и уже забыл. И я подумал: "с кем я спорю - у него ведь ещё сознание затемнено".
  /"А между прочим, в шахматах ты сегодня от него едва жив ушел /и тоже, кстати, забыл/. Так что темноты в вас куда как много во всех"./
  В кривом зеркале и Христос будет выглядеть дьяволом, а в бронзе и Ленин ангелом.
  ...Вроде бы говорю общеизвестные вещи - но надеюсь, что именно я "вдолблю" их в народное сознание!
  Вовка презрительно отозвался о прошловековом сентиментализме. "А ты знаешь, что Гребень - это тоже сентиментализм? Любое лирическое искусство можно назвать сентиментальным".
  А всё-таки, если честно признаться, в некоторых революционных песнях, или например, в гимне Советского Союза есть что-то захватывающее.
  
   __
  
  Утром мы проживаем наше прошлое, днем наше настоящее, а вечером наше будущее...
  Индивидуальное или универсальное "искусство"...
  Я, ощущая древность коры, чувствовал головокружительные пространства прошлого времени. Итак, есть две вечности: вечность будущего и вечность прошлого!
  
   __
  
  Вспомнил с удивлением о том, какой мерзостью были в школе уроки труда, музыки, рисования и немецкого - казалось бы, должны были быть самыми интересными. Ангелочки помещаются в гнусную поточную систему, абсолютно бездушную. Обязательным может быть только умение читать, писать и считать. И не надо никого ничему заставлять: если это прекрасно, то сами пойдут. Пускай все эти "дисциплины" существуют на равных со спортивными и техническими, и роковыми, какими угодно, кружками. Т.е. опять-таки не надо никаких школ-организаций, достаточно собраний по интересам.
  Нельзя переменить детскую жизнь, не переменив взрослую - это ведь она требует "аттестаты", доверяя лишь бумаге, по которой в случае чего можно и уволить, и судить.
  
   __
  
  Опять наткнулся на пресловутую "непознаваемость" всего и вся. Никак не поймут, что это они не мир, а себя, нынешнее, конкретное, состояние человечества диагностируют: кризис, ввиду исчерпанности данных их эпохе смыслов и слов. Просто нужен совсем другой подход и уровень, чтобы снова всё ожило.
  
   __
  
  Читал "Вертера" и вдруг впечатлила деревенская площадь под липами, а вскоре ещё и вечер на хуторе под ореховыми деревьями. Словно бы увидел прошлое - как далекий-далекий сон. Присутствует тройное удаление: не город, а деревня, не 20 век, а 18-ый, не Россия, а Германия - вот и сила впечатления.
  От фразы "греться у камина" у меня всегда было такое впечатление, словно речь идет о человеке, замерзшем в собственном доме. И вид огня тревожит. Мещанским может быть даже огонь. Декорация, "спляши нам, милый!" Но, возможно, это просто вопрос привычки. ...Боюсь огня как такового - темный, строгий... "Надо дружить, раз без него не обойтись?"...
  
   __
  
  Видение из будущей жизни: ну, представил себя деятелем, ну, вот еду на поезде, в купе - с сопровождающими, с какой-то целью, которую, ввиду их, целей, многочисленности, почти и не держу в голове. Всё совершается машинально, и я задумался, отъединенный, подперев голову руками и глядя в черное окно на проносящиеся светящиеся точки, чем-то смутно неудовлетворенный. Это тревожно на такой бешеной скорости...
  Мечтаю ловить рыбу - мало чего ещё я бы действительно хотел. Мне даже сны про ловлю снились. Это чудо - когда кто-то тихонько дергает за водной гладью, в ином, почти непроницаемом мире. Рыба - это совсем особое существо, из другого дня творения, чем звери и люди. Они словно специально созданы - в качестве подарка человеку. У них почти нет крови, нет глаз, смотрящих по-человечьи, нет звуков. Они немы, как плод на дереве.
  Гете тоже представлялся не иначе, как в бронзе, а на самом деле душа его Вертера как душа Подростка Достоевского. В Германии 18 века здравый смысл говорил языком Гете, в России 19 века - языком Толстого, а ещё век спустя, надеюсь, будет говорить моим языком. Здоровье смысла - это и есть пребывание в истине.
  У Гете наука и искусство - т.е. горизонталь, а у Толстого искусство и религия - т.е. вертикаль. Но и тот, и другой выходят за узкие рамки /Ван Гог заузился до одной живописи и задохнулся/. Гете, конечно, очень противоречив /то выдвигал форму, то дух произведения, то тему, то её разработку, то внешний мир, то внутренний и т.д./. Он был в высшей степени современный человек.
  
   __
  
  Дурное настроение - это не только потеря того, что имеешь, но, если сумеешь смириться, и преддверие большего, чем имеешь.
  ...Но раздражение, разрушительные силы в плохом настроении мной владеют крепче, чем любовь в хорошем, львиную долю которого обычно составляют "добрые намерения". Не на поражение же мне нацеливаться...
  ...Женька для меня, как язвы для Павла.
  Мои седьмые дни слишком напоминают какие-то темные ущелья... Другой и сон - мучительный, чуть ли не с открытым ртом и раскинутыми руками. Раньше такого за собой не замечал.
  За последние дни трижды сыграл с Вовкой в шахматы. А всю неделю у меня очень плохое состояние. В первый раз играл "от фонаря" - и чуть не проиграл. Во второй играл, тоже ещё ничего не осознав, мол, было "просто недоразумение" и пытался собраться за счет каких-то лихорадочных усилий - и опять чуть не проиграл. И только сегодня, в третий раз, уже смирившись, играл гармонично, со вкусом, не пытаясь каждым своим ходом доказать свое превосходство, а наоборот, лишь "наблюдая" - и убедительно выиграл.
  К неправедному фону надо относиться совершенно спокойно - таков окружающий тебя мир. Зачем яриться, словно бы своей злобой пытаясь отогнать его?! Спокойный - это неуязвимый человек, ему всегда хорошо.
  Раньше я комплексовал перед делами и людьми - а теперь нет и поэтому могу сосредоточиться на вопросах качества.
  Были три попытки "начала" после Нового года, по одной в месяц...
  А ведь БГ - сильная личность. Он настоящий профессионал: никакими накладками, неуверенностью, фальшью и не пахнет, владеет английским, образован. Я уж не говорю про то, какого класса у него стихи и музыка. И при этом уверенно управлять целым коллективом, зарабатывать деньги. Но у БГ всё-таки есть дистанция между ним и его песнями: пахнут философией и декадентским искусством.
  Канючу, пытаюсь уговорить Вовку сыграть в шахматы, но какое там, смотрит непонимающими глазами. "Эх, Вовк, был бы вместо тебя мой двойник, ещё один "я" - вот бы мы с ним дел наделали! Никто не страшен, всё по силам! Явление резонанса: когда несколько объектов движутся, колеблются, живут согласно, их усилия не просто складываются, а умножаются. А если люди разные, то они взаимно друг друга нейтрализуют, т.е. мешают друг другу. Так Вавилонскую башню строили, пока понимали друг друга. Стали говорить на разных языках - национализм! - потому что перестали верить, что башня эта может приблизиться к небу..."
  Павел всюду приписывал Христа: "любовью Христа" и т.п. Христос тут как пример: "любовью, такой же как у Христа". Т.е. он этими приписками отнюдь не мистифицирует тот нормальный человеческий смысл, который всюду есть в его рассуждениях. Ведь под любовью и т.п. каждый может представлять себе что-то свое.
  ...В каждый определенный момент жизнь человека по видимости бедна и вроде бы почти не движется, но в итоге, за всю жизнь в целом, всё-таки есть надежда на то, что создастся полноценный набор и ты сможешь сказать: "всё в жизни было". Всё было: и горы, и женщины, и писания, и дела, и смерти, и рождения.
  Из поблекшей, уже измочаленной зимы вспоминаю уже с откровенной мечтой о лете: вот шел лесной дорогой на дачу, под ногами песок, вокруг зелень зеленая и легкий нежный ветерок... А впереди навстречу девочка с цветами...
  
   __
  
  Личность - это пик, и где острый конец, там исчезаешь в напряжении воплощения, чертя этим острым концом единственное, тонкие как нити линии слов и поступков, проходя как бы над пропастью - но будучи в безопасности, потому что находишься не под силой всемирного тяготения, а под силой устремления ввысь.
  
   __
  
  Христос привлек одного разбойника из двух... Они ничем не хуже филистеров...
  ...Почему-то именно такие фильмы - чехословацкий и детский - наиболее убеждают в благополучии мира.
  Хочу уже здесь, в этом мире жить в раю природы - а не потеть, мучиться и, в итоге, оказаться у разбитого корыта, несмотря ни на какие результаты: ведь нет предела совершенству.
  
   __
  
  Ну как можно относиться к людям, у которых то "нельзя пролить и слезинки ребенка", а то одобрение Петру Первому, который, между всем прочим, сыноубийца.
  Не доводить бы хотя бы взрослых до слез.
  
   __
  
  Переубеждать в разговоре можно, если только ты сможешь говорить на языке собеседника, на его поле понятий и ощущений. А человеку свойственно всегда заявлять своё нынешнее понимание и ощущение! Это останется недейственной относительностью, если ты не сможешь интерпретировать свои понятия в чужих координатах.
  
   __
  
  Если бы некий Кулаков /о котором Боровик сказал с уважительной интонацией: вот, мол, фигура так фигура была/ из политбюро не ушибся до смерти, то Горби туда бы, возможно, так и не попал. Но разве это не закономерно, то, что хотя бы один из членов русского Политбюро ушибся до смерти?! Время, столь густо насыщенное человеческим материалом не допускает ничего случайного.
  А как символична трагическая смерть Андропова от сиденья на гранитной скамейке. Пошел в лес, но и там гранит поджидает. Предпочел жесткость, а не мягкость, как Горби. И закономерно посидел на гранитной скамейке, глядя на печальный осенний лес...
  
   __
  
  Всё, что дано мне, должно быть реализовано. Мне дан ум - я должен им думать, даны руки - я должен ими рисовать и что-то делать, мускулы, физическая сила - работать, насколько она мне дана, голос - говорить, петь, насколько он мне дан, даны чувства - должен воплощать их в красоту, в "художественное", дана воля - должен превозмогать, насколько она мне дана. И т.д. Если чего-то дано не очень много - мне не приходит в голову расстраиваться, ведь всё равно дается так много и так разнообразно, что дай Бог справиться.
  
   __
  
  Член - детуля; этакая сосулька, нежная и беззащитная. Это мы к ней испытываем нежность и её насилуем, как бы впадая в детство и потому, естественным образом, желаем прислониться к женщине, как к матери. Член - это как бы ребенок у мужа с женой...
  
   __
  
  Пропаганда фермерства по ТВ: фраза в защиту и тут же играет классическая музыка, превращающая фразу вчерашнего колхозника в лирическую истину. Покажи одного и того же человека, как он просто идет по улице, сначала под лирическую, затем под зловещую музыку и сначала покажется, что идет счастливец, а затем - что палач или жертва. Порожденное "умниками" - музыка и т.п. - оборачивается против них, так что речь идет о спасении во времена потопа: нужно выйти в иную сферу, иной мир. Время строить ковчег не замеченным...
  
   __
  
  ...Раз бывает такое счастье, что "больше ничего не надо", то, значит, большего и нет: нет приторного рая, он здесь!
  
   __
  
  Не могут себе представить другой основы и системы, кроме переборного ряда: что Слово, Мысль и Дело могут находиться в более сложных взаимоотношениях, а не просто стоять в ряду друг за дружкой, отталкивая соседа, как сорванцы в очереди.
  Мысль - это познание слова!
  Слово для духа, что свет для материи.
  ...Всё надо читать несколько раз, если хочешь запомнить, знать, присвоить навсегда.
  
   __
  
  Прилагать всё усилие к покою и любви - т.е. к бессилию в каком-то роде - и, имея их, делать дела без усилий!
  В конце концов, вся проблема в том, что люди неталантливы - загублены в детстве. Не они - норма, а "гении" - норма здравого смысла и экзистенции.
  ...Личный контакт между живыми людьми всегда экзистенциален /ведь мы даже не знаем, что произойдет в следующую секунду, что скажу я сам и что скажет собеседник/.
  ...Итак, надо рисовать тогда, когда можно что-то слушать: избыток сознания мешает рукам; в рисовании много машинального; не случайно художники любят разговаривать во время рисования.
  Приспособление, приспособление к обстоятельствам окружающего общества и природы, внутреннего настроения и количества сил...
  ...Любовь для внутреннего мира выполняет ту же роль, что и красота для внешнего, материального мира. Красота любовна так же, как любовь прекрасна. Делая добро, получаешь любовь в себе и красоту результатов своих дел.
  Итак, мы вновь живем в древние времена, а значит, вновь наш Иегова - любовь и красота - будет создавать свой избранный народ - Церковь. Уже от рождения не плотского, а духовного. Впрочем, этот народ уже есть - те самые люди искусства и гуманизма. И человек так огромен, что с одного края другой не видно...
  
   __
  
  ...Так часто бывает на производствах: вокруг одного мастера кормятся десятки, а то и сотни "подручных-начальников". Он деформирован, у него нездоровый блеск глаз, он всю душу отдал, так что личной жизни у него нет - дай Бог, если есть "конюшня", в которой он может отоспаться, отъесться, отогреться...
  ...Я уже просто не могу себе позволить раздражаться: я слаб, а обстоятельства мои тяжелы /Женька/, не до шуток, не до игр в войну...
  Ты идешь как бы навстречу солнцу - а солнце восходит навстречу тебе. И ты твердо веришь, что не сгоришь от повышающейся температуры, не сломаешься от повышающейся высоты ноты - напротив, именно в огне ты холоден, как лед.
  Т.к. война как таковая всегда тяготеет к злу, то и победа в ней всегда остается на стороне зла... Бичующий, ненавидящий боится - только любящий ничего не боится; и зла тоже. "Подставь другую щеку" - сокрушительная мирная победа, одним поворотом головы...
  
   __
  
  По фамилии я себя вовсе не называю, а имя тоже преходяще...
  Я не был, как надо бы, с малых лет, с пеленок, в сплошной физической и духовной /осмысливающей впечатление/ работе...
  ...Если смерть представляется тебе чем-то немыслимым, значит что-то - основное! - в твоих мыслях и представлениях совсем не так. Приятие смерти --это верный знак победы ожидающего рая, а страх перед ней - это верный знак поражения ожидающего безумия ада.
  ...Чем дальше от русского и современного в пространстве и времени, тем меньше я знаю, а значит, все свои выводы делаю во всё большей темноте, уже почти наугад. Вот недавно читал книжку Тита Ливия: вроде бы человек писал, о людях, и понятным языком, а понять и прочувствовать всё равно не могу: всё кажется каким-то статуарным. Повернуть время вспять нельзя и надо с уважением отнестись к этому жесткому закону. Но вот ведь, переезжают на большие расстояния. А для времени сейчас доступны подлинные документы и вещи - и то, и другое очень сильное впечатление производит. Лишь постепенно осуществляется вхождение в иное...
  Духовность - это опытность; когда ты ощущаешь в себе уже отговоривший, молчащий смысл - знание. Т.к. душевность всегда безумна, а духовность - это воздух, который можно и не заметить, и материя, которую можно не понять, то, выходит, писания всегда остаются беззащитными - предлагающими себя, но не нападающими; пробный камень, а не оружие.
  ...Отчаянный порыв Баха выйти в конце жизни на научность - это так схоже с толстовской религиозностью уже после всего...
  
   __
  
  ...Вредна не форма, а статуарность, вреден не материализм, а отсутствие просвечивания материи... Вреден не красный цвет, а его необоснованность, вредна не гладкость, а то, что она не оттого, что гладили руками. Бог человека гладил, т.е. любил. Гладкое как знак любви, а неровность как знак страдания... Человек нежен, лиричен - и тут нечего стесняться - а его стремление к воплощению в материи или в духе всегда полно страдания - и этого нечего чураться - а вот соединение нежности со страданием - это и есть любовь!.. Прийти к тому, чтобы не только писать, но и говорить истину, не только петь, но и звучать в жизни. Сколько мы теряем из-за плохой окружающей среды. Я люблю благо и хочу как пчела собирать его повсюду. Прогресс глушит масс-культурой, но умному он же позволяет и спастись Бахом на дому.
  
   __
  
  Я не понимаю, почему вдруг завозмущались тем, что Сталин грубо сказал, что люди - винтики. Ведь это очевидно: винтики, которым оставлены их жалкие душевные иллюзии, воздыхания, всклики, всхлипы, скрежет. Я не отрицаю ни традиции /псевдо-род/, ни организации /псевдо-Церковь/, а только хочу, чтобы я, человек был первичен, а они вторичны, чтобы не я им, а они мне служили. Т.е. они не должны иметь никакого самостоятельного, самодовлеющего значения. Вроде бы: "организация служит людям" - не организация, а люди должны служить людям, а сообщество - это вторичный, возникающий как следствие этого служения признак - например, когда дует ветер, поднимается пыль. Просто у всякой общности неизбежно появляется форма, кожа /нелепо ведь служить собственной коже? - впрочем, есть и такое!/. Организация - это мертвое, она ничему не может служить - всегда служат бедные люди.
  Мало ставить себе задачу "бороться с организациями" - нужно бороться за нового человека /каковая всегда сводиться к борьбе за себя нового - потому что на других может влиять только твой собственный пример/.
  
   __
  
  "Возрождение": Христос и христианские сюжеты послужили тренажером для этого не знающего Бога умонастроения. Им-то казалось что Бога-то они, конечно, знают, 1000 лет трастили.
  ...Как не наша задача судить, так не наша задача разубеждать. Для меня, наговорившего мильон слов и набрызгавшего литр слюны, это понимание является большим сдвигом.
  
   __
  
  Увидел набор мебели в ЦУМе - подлинную вещь, инородное тело, вокруг которого, как дива, толпились бесцельно /21000р/ люди - и весь вечер не мог ни о чем другом думать, как громом пораженный /и плохо спал/. Тут что главное: натуральность свежего, не залакированного дерева, простота и любовность ручной работы. Что же мне, всему учиться? Я могу только помочь советом по части вкуса, могу - в далеком светлом будущем - организовывать школы, в которых учат делать прекрасные вещи...
  Речь должна вестись не отдельно о мебели, а о мебели в комнате, в доме. Кровать-трон - это, конечно, обоснованно: сон - это нечто фундаментальное. Складывающаяся мебель, мебель в виде выступов на стене или полу. ...Обоснованны троны и обоснованно нечто легкое, передвижное, складное. Не должно быть шкафов как таковых и отдельно прилепленных к стене полок - это всё как отсек в стене, сплошь, во всю стену или несколько стен...
   Вот так я и думал весь вечер.
  ...Мебель это одно, а вот переосмысление стены - это другое. Никакой штукатурки, само собой: либо открытый камень, либо бумага, как у японцев. /"Ты мог бы воспользоваться своим безусловным вкусом и скупать истинные вещи во всех сферах, начиная от литературы и живописи и кончая табуретками"./
  
   __
  
  "Радио Свобода" - почти как газета "Правда".
  
   __
  
  5 апреля 92г.
  Столько позади изломанного, измаранного, потерянного и это уже навсегда - а, значит, и боль навсегда.
  Держать свой руль всегда повернутым, изо всех сил повернутым направо - и тогда окажется, что ты совсем немного, но всё-таки восходишь по этой кривой к правде и истине.
  ...Вот весной слабость - и пусть слабость, ведь зато весной легкость и вдумчивость. Надо принять, терпеть худшее и использовать лучшее. "Любите и друзей и врагов ваших" - потому что они едины! Любовь позволяет не только легко свершить, но и безболезненно стерпеть.
  
   __
  
  Толстой против профессионализма и против денег. Они должны быть вторичны. Я пишу, потому что таковы потребности моей личности, но я за то, чтобы получить и деньги. Ты должен работать, потому что это твоя жизнь и твоя радость - а если тебе ещё и хорошо платят именно в этом случае - и ни в каком другом - то что ж, это от Бога.
  ...Как у них физические силы, так у нас духовные: они тебя навсегда физически не по силам, но и ты им в духе тоже... Они, когда сильны, выглядят сильными духом, а вы, духовные, когда сильны, выглядите сильными в деле /духовном/...
  
   __
  
  "Собаку всё же нельзя дома держать - на собственном горьком опыте убедился. Она - дворовое животное. Вот будем жить где-нибудь на природе, тогда она была бы очень кстати - там зверь как помощник. Жалко, конечно, уводить её, но что делать, мучений у меня сверх сил и без неё. А она там будет как рыба в воде. ...А вообще дома я предпочитаю иметь дело с рыбкой или птичкой. Мне в общем-то не нужны такие "друзья человека" - ведь дружба обязывает и обременяет. Кота терплю. Вообще, если представить со стороны, приятно, когда в уютном доме сидит пушистый кот. Но у нас-то грязь и суета. Терплю, а пытаюсь выдать за то, что люблю и получаю удовольствие - лицемерю перед котом и нахожусь в плену стереотипных представлений о том "как это должно быть и что надо чувствовать".
  
   __
  
  И часто кажется, что несмотря на все перемены, всё основное, в том числе и плохое, остается в человеке навсегда: так оно и тянется, как крест. Не оставишь ноги сухими, передвигаясь в болотистой обманчивой местности - дай Бог уцелеть.
  Ну никак никому ничего не докажешь и ничего не объяснишь. У них те же слова висят на других ветках общего дерева смысла, по другому сопрягаются и через другой ствол ведут к другому корню. И у них ничего не сходится - а путаница веток не опасна, а даже очень натуральна и естественна. Может, лучше нацеленно /со злым умыслом?!/ "перепиливать" конкретные ветви или одно место на стволе: выбрать немногие точки и долбить. А то твой быстрый ум видит их всюду и разбрасывается. ...Ты не утверждай свое, а только лишь опровергай - ставя вопросы - их утверждения...
  Для меня красота - это очевидное, повсеместное и однозначное: мы кругом окружены красотой /живем в раю!/, а вот добро и зло - захватывающе проблематичны и полны нюансов. И для меня существует - живет рядом со мной - только этот Бог - Христос - а Бог красоты для меня лишь как цель, как подъемная тяга, т.е. нечто безликое.
  ...Само слово "искусство" неживое и техническое. "Искусный - ремесленный", "искусственный", "искус", пузатое "во", подозрительное нагромождение согласных в конце.
  Нет никакого "искусства"! В свое время всё "отражало" и "выражало" "своё время". Искусство - это только человеческие опыты.
  
   __
  
  Я по виду был бы чистым невротиком, если бы не живые светлые глаза. Река невротизма в железных берегах светлой веры.
  Опять не могу хладнокровно наблюдать весь этот наглый фашистский беспредел. Не знаю, смогу ли писать о другом.
  Эти возмущенные возражения "клокочут в горле" - возникают как бы сверх моей воли.
  
   __
  
  Театр жив искажениями жизни в ту или иную - их необозримое множество - сторону.
  
   __
  
  Вовка как последний, уже дегенеративный представитель прошлой эпохи /"нет смысла" и т.п./, а я как первый, ещё незрелый, не впечатляющий представитель грядущей новой эпохи /"смысл снова есть!"/.
  ...И во мне добро, когда болеет, становится модернистски экстатическим, зауженным, завышенным, удаленным от жизни в какую-то болезненную схиму.
  Гордость - это окаменевшее и превратившееся в свою противоположность знание. Гордость - это эдакое пещерное, "скалистое" представление. Буква "д" лучше всего показывает суть гордого - личико с полукругом опахала, загогулиной непомерных претензий.
  
   __
  
  Женьке отдаю только функционирование, на внимание не хватает сил. Кроме разума, у него всё остальное на месте. То, что он у нас живет, борется вот уже 2 года, а не существует баклашкой, напичканной лекарствами - это большое достижение. Как я имею шанс побороть безумие окружающего внешнего мира, так и он имеет шанс побороть свое личное безумие...
  "Нет, раз светит солнце, значит есть ещё в людях хорошее. Нет воспринимающего - нет и дающего". Вот только пока люди, спеша с одного вредного дела на другое, идут по улице - поглощенные, смутные - и их освещает солнце, они и получают единственный свой заряд здоровья, ясности и всего, что от "Отца светов".
  
   __
  
  Хорошая мебель - это как члены семьи, способные умиротворить, если не осчастливить /что возможно только в момент приобретения/... А в таком виде прямо отравляют тебе жизнь!
  
   __
  
  
  Опять зачастило скверное ощущение, что многое из написанного в последнее время я уже писал либо недавно, либо когда-то... Впрочем, мне не впервой мириться с второклассным - начиная с второклассного существования в целом... Такова уж человеческая задача: всю жизнь молоть одну и ту же муку и есть всё тот же хлеб. Только путем затруднения, а не облегчения регулярностью, ты мог бы повысить качество, изменить соотношение качества и количества в пользу качества. Тут, конечно, ничего форсировать нельзя: тяжести требуют осторожности! Когда сила вылилась, снова переходи на "чистое", открытое существование...
  "Я начинаю в чистом поле!" - это радостное открытие - после тысяч лет существования людей! Я предпочитаю эту всем изначально дарованную радость сомнительному удовольствию взбираться по телам бывших на сомнительную гору "загадочного и прекрасного" искусства, чтобы добавить что-то ещё более загадочное и прекрасное - чего уже и представить нельзя, потому что перенапряг полный.
  
   __
  
  Да, например, мама, погрязла в ложном и оттуда её не вытащишь - но ведь осталась часть живая, непораженная.
  И надо с этой частью общаться, на неё влиять, а не стараться очистить всё: пораженное не вылечится, если живая жизнь в той части не станет прибывать.
  А то, что ничего не выходит, когда мы устанавливаем правила - это ведь жизнь побеждает.
  То, что ты воюешь с их догмами - это значит, что в тебе есть свои антидогмы! Воюя с чужими догмами, ты только актуализируешь их - им только это и надо. Они - железо, которое всего лучше себя чувствует как раз на войне.
  
   __
  
  Животные, особенно собаки очень напоминают сфинксов. У них, собак слепое, жесткое, механическое туловище и получеловечья грудь с умной головой. Смешно: умник, а на четырех лапах. Интуитивно Гете угадал с превращением сатаны в пуделя...
  Женька орет и больному папе это повод /"нет, нельзя его дома держать"/
  
   __
  
  ...Чем отличается плод от семени, его породившего? Тем, что семян /духа/ становится больше и тем, что появляется прекрасная, радужная, вкусная материальная оболочка. ...Семья, возникающая из меня одного, ученики, возникающие из одного моего духа - это и есть умножение семени в плоде...
  Бывают периоды, когда с наивысшим удовольствием именно ложишься спать в белую постель: днем тягомотина, а здесь настоящее убежище, тепло. Можно вдохнуть освобождение, единым движением растянуться, расслабиться, забыться, поплыть, живя сначала в приятных, выбранных тобою мыслях и образах, а затем в таких же снах...
  Новая мысль как прорастание на моем поле нового зерна - прибыло полку колосьев. И не нужно его силом вытаскивать: колосьев и так много, а само оно лучше вырастет и определится, если сейчас ещё что-то слабо и неопределенно. Не я сею, не я и выращиваю - не мои и плоды.
  
   __
  
  Рисование: а нельзя ли такие же странные образы добывать не из трещин и т.п., а из кусков /многие объекты часто видимы только частично/: когда сидел за сенями, в щель показалось, что там кто-то в черной шапке стоит, а оказалось, что это край черной крыши, а двор пуст.
  Кулинарные продукты тоже классифицируются /овощи, фрукты, молочные изделия, мясо, рыба, мука и т.д./ - а где порядок, там должно быть и знание.
  Прочитал у древних индийцев: "пахтать разумом-мутовкой молоко сознания, чтобы получить масло высшего смысла" - не только шахматы и немецкий, но и всякое занятие может дать плодотворные сравнения.
  "Знаменитый врач" - в этом определении есть что-то отвратное. Как будто мало быть хорошим врачом, как будто можно быть и в медицине кем-то загадочным, чудодейственным и великолепным. Опять "гении".
  И у Баха вечный соблазн "величественного" и "патетического". Куда лучше, когда человеческому началу позволяют быть самим собой, творить нечто очень простое и подлинно захватывающее - не в "храме искусства" только, а в самом сердце жизни.
  ...Истинный звук один - и ложная тирада! Соблазн творить "великое" - и он как бы поддался этому соблазну, но не может не выдать себя во всей своей прекрасной сущности.
  
   __
  
  Холод скопился за день в костях - ноют, не согреваются и под одеялом, причем жалуются и на жесткость дополнительного утеплителя-покрывала. Откуда, когда, как, куда и сколько влилось этой зловещей антиэнергии, от которой теперь придется искать убежище в скалистых пещерах полусна, словно ты спишь на улице...
  Я не нахожу выхода своему чувству лиризма...
  Уметь, слыша музыку, видеть ноты и наоборот.
  Лиризм может просто не дожить до той поры, пока я всё освою.
  А ведь с немецким языком дело обстоит точно так же, как и с другими занятиями: рисованием, писанием и т.п.: слушать и понимать намного легче, чем самому говорить - "творить".
  Кто знает, возможно, это занятия, где я буду творить только к старости, когда писание себя исчерпает. Ведь сейчас я смиренно возвращаюсь в детство - только в то, которое мне мечталось задним числом: тихое учение под благодатным солнцем; постигаю азы. Работаю на свое будущее, чтобы не прекращалось детство и не прекращалась плодотворность.
  Читал им Евангелие как-то по-особому, и очень сильно: быстро, без всякого старательного, искусственного выражения, но с большим, я бы сказал, аффектированным чувством. Простота и экстаз какой-то обугленности.
  Когда ты будничен, то, как ни старайся, эта будничность будет присутствовать и в твоем чтении. Ведь переживания и чувства прорываются повсюду.
  Знают, что пишу, но не видят и этого уже довольно для того, чтобы молчали. Ведь всё на инстинктах, как у быка с красной тряпкой.
  ...Блюдут заговор молчания. Я не говорю, сцепил зубы - и это поступок, и их это впечатляет и удерживает. Поводов я не даю, идеалистически ничего не педалирую - и они спокойны.
  Автоматизм ходьбы /со всеми этими лавированиями в толпе, мгновенными переступаниями помех и мелких препятствий под ногами/. Нечто становится твоим - в том числе и истина - когда доходит вот до такого автоматизма. Автоматизм - как знак совершенства, позволяющего освободиться от утомительного труда, контроля со стороны сознания, чтобы перевести данную сферу в некие глубины "подсознательного", некую копилку - или на дорогу в другой мир.
  Например, не хочется что-то делать, но есть духовная опора - не силы - и превозмогаю, опираясь на неё, и встаю, отвердевая: "ну что там, давай".
  ...Духовные времена всего выше, но они обращены назад и зависимы от прошлого. Они поднялись всего выше только для того, чтобы иметь силы завершить свою эпоху.
  ...Цой пел как потусторонний дух, как робот - эдакая безжизненная медитация. Растяжение, почти что распад слова; все эти впечатляющие "те-бе"...
  
   __
  
  Я хочу говорить им "мама и папа", когда их люблю, а когда не люблю, не хочу говорить "мать и отец", а уж лучше "папандра и матурам". Это как новая порода людей: порода одров, людей с волосатыми ушами и душами, загрубевших, закосневших так, что их теперь, пожалуй, ничто не в силах размягчить, сделать гибкими и гладкими, как полагается людям. Их мурыжила жизнь и они приняли странную форму - а потом подморозило и они так и застыли в нелепых позах. И, видимо, после осени не будет весны... Это смешное и страшное зрелище. Любители поразглагольствовать, поболтать - и они же участники неслыханной трагедии /устраивают друг другу черную жизнь/.
  
   __
  
  Сначала леденящий, пугающий своей огромностью космос, затем открытие Бога, говорящего человеческим языком - и небо становится ближе, теплее. Затем открытие, что Бог повелевает, любя - это уже совсем тепло, совсем близко, так что можно спуститься с небес на землю, а затем подняться на небеса.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"