Гетто Виктория : другие произведения.

Беглецы - 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Новый мир. Новые люди.

  Беглецы. Близнецы.
  
  Вступление.
  
  ...- Итак, господин криминальагент, что вы можете сообщить по существу дела?
  Широкоплечий блондин положил на массивный стол из драгоценного дерева небольшой пакет, затем сделал два шага назад и замер, одновременно начиная доклад:
  - Здесь улики, найденные на месте происшествия, господин криминальканцлер.
  Сидящий в кресле мужчина лениво протянул руку к конверту, вытряхнул оттуда лежащие в нём предметы. По полированной столешнице со звоном прокатились гильзы необычного вида.
  - Что это?
  Хозяин кабинета презрительно сморщился:
  - И это всё?
  - Так точно, господин криминальканцлер. Всё. Больше ничего не смогли найти, хотя обшарили всю округу. Только эти гильзы.
  - И что тут такого необычного, что вы решились потребовать личной аудиенции у меня?
  Слово "меня? было выделено. Агент попытался разъяснить:
  - Господин криминальканцлер, обратите внимание на лежащие перед вами предметы. Они очень необычны.
  Пухлая рука взяла один из окрашенных в зелёный цвет цилиндриков, поднесла к скрытому за стеклом пенсне водянистому глазу:
  - Кроме окраски - ничего.
  - Калибр, господин криминальканцлер. Обратите своё внимание на калибр. Он удивительно мал.
  - Примерно пять миллиметров? Нет, чуть больше... Ближе к шести.
  - У вас удивительно точный глазомер, господин криминальканцлер. Пять целых, восемь десятых миллиметра.
  Гильза со звоном отлетела прочь.
  - И что? Галлы выпускают пистолет в четыре миллиметра.
  - Это дамская игрушка, господин криминальканцлер. А тут работало автоматическое оружие.
  - Пистолет-пулемёт такого маленького калибра?
  - И практически бесшумный, господин криминальканцлер. Все свидетели утверждают в один голос, что звуков выстрелов не было слышно. Словно кто-то открывал бутылки с шипучим вином. Много-много.
  - Прибор для бесшумной стрельбы. У нас такие используются в специальных подразделениях. Ничего странного, криминальагент.
  - Но знаки на гильзах! Господин криминальканцлер! Вы видите, что на них написано?
  - Ерунда. Не забивайте себе голову и не отнимайте моё время. У меня полно дел кроме того, как выслушивать какие-то нелепицы. Вы свободны, криминальагент.
  - Слушаюсь, господин криминальканцлер...
  Упавшим голосом произнёс затянутый в мундир серый полицейского мужчина, щёлкнул каблуками и развернулся, чтобы покинуть роскошный кабинет. Хозяин помещения открыл было рот, чтобы отдать ещё какое-то распоряжение, но внезапно двери с треском распахнулись. Криминальканцлер вдруг почувствовал настоящий ужас - на пороге возникла стройная блондинка, затянутая в чёрное.
  - Слава Вождю!
  Выбросила сжатый кулак правой руки вверх. Оба полицейских синхронно ответили тем же самым жестом и едва ли не хором прокричали ответное приветствие:
  - Вечная жизнь!
  - Я специальный агент Бепо Арья Гёнц. По приказу командующего Штирца я забираю все доказательства этого дела, и расследование переходит под нашу юрисдикцию. Криминальагент...
  Жёсткий взгляд упёрся в мужчину, получившего аудиенцию, тот вздрогнул:
  - Протоколы опроса свидетелей, показания очевидцев?
  - У меня на службе, герра. Прикажете привезти?
  - Нет. Я, точнее, мы едем за ним. А вы, господин криминальканцлер, забудьте о том, что слышали. И видели. Вам понятно?
  - Так точно, герра специальный агент!
  Девушка подошла к столу, аккуратно собрала все гильзы обратно в пакет, спрятала его в карман кителя. Затем развернулась и направилась к выходу, жестом поманив за собой полицейского агента. Двери за ними закрылись, и криминальканцлер без сил рухнул обратно в кресло, показавшееся ему удивительно неудобным. Его взгляд упёрся в матово блестевший цилиндрик в углу кабинета. Какого демона само Бепо, всемогущая и всесильная служба безопасности Великого Объединения заинтересовалась рядовым ограблением школы? Ну, влезли. Украли учебные пособия, немного технической литературы. Ничего серьёзного, кроме того, что злоумышленников обнаружил ночной патруль и открыл огонь. Те ответили. Ни раненых, ни, тем более, убитых ни с одной, ни с другой стороны не было. Так почему же беповцы так заинтересовались этим делом? А впрочем, меньше знаешь, лучше спишь. Старая, проверенная веками истина. Но гильзу надо выбросить... Кряхтя, выбрался из кресла, прошёл по ковру в угол, присел, вздыхая по старым временам, когда он мог спокойно нагнуться и подобрать всё с пола, сжал пальцы. Действительно, нестандартный калибр. И значки, напоминающие жуков. Странное клеймо. Очень странное. Куда бы её деть? Выбрасывать в урну чревато. Если её там найдут, а это случился обязательно, то ему не сносить головы за утаивание доказательств. Недолго думая сунул в карман. Выбросит по дороге в канализацию или ливневой сток...
  ...Странная парочка вышла из Управления гражданской полиции, и специальный агент направилась к застывшему возле длинной лестницы, где запрещено останавливаться, чёрному угловатому автомобилю с гербом Службы Безопасности. Впрочем, беповцам закон не писан. Они выше его и над ним. Арья плюхнулась на водительское сиденье, сделала знак сопровождающего её мужчине. Тот послушно уселся на боковое сиденье. Зарычал форсированный двигатель, и автомобиль двинулся с места. Несколько минут прошло в молчании, потом криминальагент не выдержал:
  - Не поделитесь ли, герра, что вызвало такое интерес у вашей службы? Рядовая кража.
  - Да?
  На него взглянуло насмешливое лицо.
  - Несколько книг, пару атласов, и при этом автоматическое оружие неизвестного калибра, непонятные помехи в эфире, полное отсутствие каких-либо следов. В том числе и отпечатков пальцев.
  Полицейский торопливо закивал в знак согласия.
  - Вы правы, герра. Слишком много непонятного для обычного ограбления библиотеки...
  Мощный автомобиль девушка вела на удивление уверенно, твёрдо сжимая затянутыми в чёрную кожу длинными пальчиками баранку из твёрдой пластмассы. Криминальагент вздохнул - судя по всему, он влип. И очень сильно. Попетляв по улицам городка машина замерла возле полицейского участка. Оба пассажира покинули автомобиль и вошли внутрь. При виде беповки те, кто находился в здании, шарахнулись кто-куда. Кто не мог, стал старательно изображать усиленную деятельность.
  - Ведите.
  Отрывисто бросила блондинка своему спутнику, и тот заторопился по узкой гнутой лестнице наверх. Подковки форменных сапог чётко отбивали ритм шагов по дереву. Двое прошли по длинному коридору, замерли у обычной, крашеной в серый цвет, двери. Полицейский выудил из кармана ключ, торопливо открыл замок, шагнул внутрь небольшой комнаты, заваленной бумагами и ящиками.
  - Простите за беспорядок, герра, очень много дел.
  Та махнула рукой внимательно следя за действиями криминальагента. Мужчина быстро направился в угол, к небольшому картонному ящику, несколько секунд порылся в нём, удовлетворённо кивнул, затем поднял:
  - Всё здесь, герра.
  Ответом была ослепительная улыбка:
  - Вы не откажетесь помочь даме, господин криминальагент? Донести ящик до машины?
  - Разумеется, герра!
  Перехватив ношу поудобнее, он поспешил за затянутой в чёрное фигуркой. Лестница. Улица. Девушка открыла дверцу:
  - Поставьте на сиденье, пожалуйста.
  - Да-да! Сию минуту...
  Он плюхнул неожиданно увесистый ящик на кожаную подушку пассажирского кресла, отступил на шаг.
  - Что-нибудь ещё, герра?
  - Да. Секундочку...
  Последнее, что увидел слишком внимательный полицейский, был чёрный зрачок пистолетного дула, озарившийся огнём. В следующее мгновение массивная пуля разнесла ему череп... Спрятав оружие обратно в кобуру, блондинка вытащила из кармана небольшой жетон и показала его выскочившим на звук выстрела из участка полицейским:
  - Специальное распоряжение.
  Те замерли. Она села в свою машину и тронулась с места, не обратив внимания на то, что широкая шина проехала через алую струйку, вытекающую из черепа мертвеца...
  
   Глава 1.
  
  ...Этот мир был до странности похож на Землю. Может, чуть покороче континент, называвшийся где-то далеко отсюда, за десятки световых лет, Африкой. Чуть побольше скрытая под вечными льдами Арктика. И огромная россыпь островов на месте земной Австралии. Причём некоторые находились настолько близко друг от друга, что путешествовать между ними можно было пешком, по отмелям и коралловым перешейкам. А в остальном - практически полная копия далёкой Земли. Но этот мир не радовал людей, потому что там, где находилась земная Европа уже два года бушевала война. В Швабии, государстве центра той Европы, к власти пришла тесно спаянная группа людей, проповедующих расовое превосходство. Вначале их было немного, сплотившихся возле лидера, Адди Грубера, ветерана отгремевшей недавно Великой войны, где его любимая Швабия оказалась в числе проигравших. Победители, другая великая держава, Галлия, её союзники, Великая Англская Империя, над которой никогда не заходило солнце, и молодой заокеанский хищник, сказочно обогатившийся на Великой войне, Америя, вынудили подписать швабов унизительный мирный договор, по которому стране запрещалось иметь армию свыше ста тысяч человек, авиацию и только что появившиеся на свет танковые войска. Помимо этого Швабию обложили гигантскими репарациями, в результате чего вспыхнула колоссальная инфляция, закрывались заводы и фабрики, тысячи и тысячи людей выбрасывались на улицу, лишаясь всех средств к существованию. Кроме того, оккупационные войска вели себя так, словно война всё ещё продолжалась. Солдаты победители грабили, убивали, насиловали, сжигали дома, вытаптывали поля, израненные войной и отравленные боевыми газами, обрекая население Швабии на голодную смерть. Но постепенно жизнь налаживалась, промышленники кое-как смогли восстановить вывезенные победителями заводы, снова начал функционировать рынок труда, у людей появилась надежда на лучшую жизнь, если бы не грандиозный обвал новой мировой валюты на международных биржах. Дошло до того, что бывшие победители всерьёз подумывали об обложении Швабии новыми репарациями, чтобы за её счёт хоть как-то поправить свои дела. Население страны это встревожило, и на этом фоне новая партия, проповедующая превосходство швабов над всеми другими нациями, а так же отказ от прежних договорённостей, восстановление армии, создание вооружённых сил, способных защитить государство от внешних посягательств, начала резко набирать силу. Прежний Вождь, уже престарелый маршал времён Великой войны фье Гандбург, назначил нового канцлера, Адди Грубера, и через два дня после этого скончался. Увы, восьмидесятилетний старик, отравленный газами, имеющий множество ранений, не смог пережить известия о том, что Грубер виновен в гибели его единственного сына. Инфаркт, и у Швабии появился новый Вождь. В наследство от предшественника Грубер получил разорённое сельское хозяйство, практически отсутствующую промышленность, многомиллиардный внешний долг, и почти тридцать процентов безработного населения в государстве. Окружающие Швабию страны злорадно потирали руки, потому что не успели среагировать на назначение Грубера канцлером. Но, как показали дальнейшие действия Адди, быстро наименовавшего себя Вождём Нации, у того была чётко просчитанная программа действий. Первое, что сделал новоявленный Вождь, это объявил о моратории сроком на пять лет на выплаты долга по репарациям Великой Войны. Победители взвыли, но... Вспыхнувшие внутри этих стран волнения отвлекли все имеющиеся у них силы на подавление бунтов, а тем временем Грубер срочно воссоздал армию. Пусть ещё плохо вооружённую, зато огромную, и, вне всяких сомнений представляющую из себя грозную силу. Почему? Да просто пока та Европа пожинала плоды победы, веселилась и танцевала, прожигая высосанное из Швабии золото, те копили силу и ненависть. А ненависть - очень страшная вещь. И каждый из солдат новой армии был готов умереть, если потребуется, но не допустить поражения своей Родины. А вот европейцы уже разучились воевать по настоящему, с кровью, с лишениями окопной войны, газовыми атаками... Ну а дальше всё пошло как по маслу. Репарации больше не выплачивались, а оставались в стране, на них были построены новые заводы, дороги, распаханы новые и восстановлены старые сельскохозяйственные угодья, в результате чего Швабия смогла прокормить всех. Ожили товарно-хозяйственные отношения, и, надо отдать должное Груберу, он сделал ставку на ум, трудолюбие и упорство швабов, культивируемое воспитанием, и выиграл. За три года, пока действовал мораторий на выплаты, Вождь смог привести страну в нормальное состояние. И, естественно, восстановить армию до нормального уровня. Его агенты мотались по всему миру, скупая новейшие технологии и станки, тайными путями доставляли их в Швабию, где по их образцу создавались собственные виды вооружений, не уступающие, а зачастую и превосходящие лучшие зарубежные образцы. Безработица ушла в область легенд и преданий - новые военные и гражданские предприятия задыхались от нехватки рабочих рук. Дешевизна и качество швабских товаров выбивали конкурентов с рынков на раз. Кроме того, своим указом Вождь национализировал банки, и теперь международный капитал не мог паразитировать на трудящихся и самой стране. Ну а дальше пришла пора расплаты за Договор в небольшом галльском городке Кампене, том самом, где победители в Великой войне продиктовали унизительные пункты договора проигравшей Швабии... Первой пала Галлия. В две недели закованные в сталь танковые орды прошли страну от границы до моря, омывающего государство, разгромив красиво марширующую на парадах, но абсолютно не умеющую воевать армию, разряженную в цветные мундиры эпохи Великой войны. И теперь уже когда то гордым галлам пришлось полной ложкой вкусить горечь поражения. Швабы развернулись вовсю, отыгрываясь за организованный когда-то голод, за издевательства над мирным населением своей страны, за репарации и беззаконие, творимое оккупационными частями. Вся промышленность Галлии была вывезена в промышленные районы Швабии. Всё трудоспособное население мужского пола от четырнадцати до пятидесяти отправлено в трудовые лагеря, а оставшееся прикреплено к конкретным районам проживания и обязано было заниматься только сельским хозяйством под надзором управляющих-швабов. Города населением свыше десяти тысяч человек сносились под корень, миллионы галлов трудились на их разборке, отправляя стройматериалы на гигантские объекты, возводимые в Швабии. Десятки тысяч галллов сидели в особых лагерях, где их использовали на самых опасных и вредных работах. Смертность среди завоёванных была высочайшая. За год население когда то процветающей страны сократилось на две трети. И перспектив у выживших было очень и очень мало, потому что первое, что делали швабы с пленными мужчинами, это подвергали их насильственной стерилизации... Следующей на очереди стала Англа. Расположенная на острове возле Галлии, отделённая от материка проливом, Метрополия считала себя неуязвимой для вторжения. Только англы забыли о техническом прогрессе, который нивелировал когда непреодолимый Пролив в ничто. В мыльный пузырь. Удар был нанесён с неба и из-под земли. Десятки тысяч пленных галлов прокопали сорокакилометровый тоннель под Проливом за год. И, что удивительно, швабам удалось сохранить тайну этой стройки. Впрочем, порядки, заведённые ими, не оставляли всем засылаемым в страну шпионам и диверсантам ни малейшего шанса на деятельность. Их отлавливали практически мгновенно, и показательные казни служили методом сплочения корневой нации. Ну а когда отловленных англов не хватало, в дело шли галлы. Мало ли чем мог проштрафится безропотный узник?.. И удар по англам был страшен. Те всегда надеялись на свой флот, бывший одним из самых мощных в мире. А швабы использовали ассиметричный ответ. Их авиация уничтожила корабли с воздуха, хотя и понесла большие потери, затем и-под земли вырвались бронированные армады пехоты и танков, уничтожающие всё на своём пути. К англам и америйцам у швабов были особые счёты. Особенно, к последним, и путь швабов к столице Англов, Лондиниуму, был залит кровью и усеян трупами. Дальше повторилась галльская трагедия... Затем окрепшая и получившая неоценимый опыт армия Швабии двинулась по Европе. Страны Скандии и Балтии легли под гусеницы швабских танков буквально за неделю. Да и что маленькие государства могли противопоставить миллионам опытных солдат и тысячам танков? Последнее из европейских государств, Ляхия, продержалась ровно четыре часа, по истечении которых некогда гордые ляхи подписали безоговорочную капитуляцию. Швабы вышли на берега реки, отделяющей завоёванную им Европу от последнего свободного государства континента. И - остановились. По неизвестной никому причине. Впрочем, в штабах Вождя причина была больше чем уважительна: требовалось дать непрерывно воюющим уже три года войскам отдых. Швабии пришлось поставить под ружьё почти девяносто процентов мужчин, и советники Вождя забили тревогу - страну в будущем ждал демографический провал. Поэтому нужно было возможность организовать новые семьи и наплодить новых солдат. Ну а необходимое для этого время использовать с умом: скажем, разработать новые образцы оружия с учётом реальных боевых действий, перевооружить армию, лучше освоить новые земли. Этим эвфемизмом именовали оккупированные Швабией страны. Да и новые заводы нужно было построить, так что мирная передышка требовалась государству позарез. Впрочем, и противник на другой стороне пограничной реки был слабым, и от того, что он просуществует лишний год, или два, ничего не изменится. За полгода до окончания Войны Реванша, как её назвали швабы, СОТ, Союз Освобождённого Труда, попытался завоевать небольшое, по сравнению с раскинувшейся на одной шестой континента державой, и проиграл. С огромными жертвами, с потерями материальных ресурсов и техники, и даже части территории. Это был позор на весь мир. После подписания мирного договора все границы СОТ были закрыты, а дипломаты всех держав высланы. И что творилось в этой стране было абсолютно неизвестно. Лишь туманные слухи, да редкие, очень редкие перебежчики приносили жуткие слухи о миллионах арестованных, репрессиях в армии СОТ, расправах с высшими офицерами. Руководитель СОТ целенаправленно уничтожал свою страну. И поэтому Вождь Нации Союз Освобождённого Труда за противника не считал, хотя и неимоверно злился, отсчитывая мирные дни...
  ...Как ни странно, четвёртый иностранный язык у Владимира пошёл куда легче, чем первые три. Русийский, океанский, и, естественно, английский, поскольку на прежней Земле он стал техническим, и практически все новые знания по его прежней специальности издавались на нём, дались ему тяжеловато. Если не считать океанского, вложенного ему в память Самым Старым, а конкретно - неким древним существом под самоназванием гарах, погибшего в своих внутренних разборках. И если перед тем, как засесть за учёбу, мужчина жалел, что СС не стало, то потом, когда слова нового языка сами собой укладывались в памяти, это сожаление исчезло. Через три месяца он довольно сносно изъяснялся на швабском наречии, и настала пора переходить к новому языку - сотовскому, на котором говорили в одной из самых больших стран континента, являвшейся почти полным аналогом бывшего СССР. Эта держава образовалась на месте прежней Империи, погибшей в Гражданской войне, организованной Великими Державами, чтобы выбить из числа победителей одного из претендентов. Впрочем, те не учли фактора одной из множества политических партий, у которой оказались неожиданно хитрые и безжалостные вожди, которые захватив власть, смогли удержаться за неё. А потом построить государство нового типа, не имеющего до этого никаких аналогов в мире. Крови, естественно, пролилось предостаточно, но, тем не менее, СОТ креп и развивался, несмотря на практически полную международную изоляцию. По докладам аналитиков Новой Руси, да впрочем, любому умному человеку было ясно, что рано или поздно Швабия и Союз Освобождённого труда сойдутся в смертельной схватке. И неизвестно, кто из них победит. Впрочем, кто будет в выигрыше - понятно. Америя. Которая уже начала подгребать под себя всеми силами оставшиеся без Метрополии колонии бывшей Англской Империи. Беженцы с Земли, наведя порядок на своей новой Родине, всеми имеющимися силами строили новый мир, стремясь преодолеть технологический разрыв между оставленной ими Землей и этой планетой, уровень развития которой соответствовал примерно одна тысяча девятьсот десятому - одна тысяча девятьсот тринадцатому году христианской эры Земли. Впрочем, из этого было одно исключение - Океания, которая по некоторым параметрам достигала примерно двадцатого, двадцать второго года, естественно, опять же тысяча девятьсот, по исчислению Земли. Впрочем, Новая Русь смогла приструнить всех, а самое главное - выявить причины такого технологического отставания и некоторых перекосов в развитии и, соответственно, устранить их. Оказалось, что на планете в полной тайне жила одна из разумных рас космоса, паразитирующая на людях, её населявших. После уничтожения гарахов, так они сами себя называли, прогресс сдвинулся с мёртвой точки, и новый мир усиленно и ускоренно осваивал новые знания, принесённые беглецами с Земли, строил предприятия, распахивал целинные земли, и даже поговаривал о создании единого экономического пространства. Одним словом, будущее этого мира выглядело светлым и очень даже многообещающим. Если бы не одно 'но'. Но очень большое. Дело в том, что земляне попали на эту планету не через космос, а воспользовались неким гипертоннелем, созданным в неведомые времена неизвестной расой. А поскольку тот, кто его обнаружил, не был учёным, а всего лишь практиком, то после перехода довольно большого количества людей и техники тоннель схлопнулся, навсегда отрезав беглецов от Земли и лишив их возможности вернуться назад тем же путём. Поэтому пришедшим в новый мир оставалось только его осваивать, надеясь, что когда-нибудь их потомки смогут вернуться домой через космическое пространство. Не обошлось без так называемых 'плюшек'. К примеру, несомненное техническое и научное превосходство пришельцев над аборигенами, обнаруженный людьми артефакт космического происхождения, исследовать который, к сожалению, люди не смогли из-за отсутствия необходимых знаний. И, естественно, некое кладбище кораблей. К огромному сожалению, из невероятного множества найденных судов, земных, кстати, беглецы смогли использовать лишь три корабля с их грузами, потому что все остальные, пройдя через аномалию, превратились в трухлявые очертания прежних красавцев и рассыпались в прах от одного касания. Первым найденным дееспособным кораблём оказался транспорт типа 'Либерти', принадлежавший к одному из конвоев, перевозящих в ССР грузы по ленд-лизу. Вторым был непонятными путями попавший сюда линейный корабль Кригсмарине 'Дойчланд', причём не истерзанный снарядами и бомбами, а почти целый. Но он так и остался памятником, потому у беглецов не было ни сил, чтобы спустить его на воду, ни экипажа для него. Третьим кораблём оказался суперконтейнеровоз китайского производства, перевозивший огромное количество военной техники, вооружения, боеприпасов, а так же бытовой техники и изделий лёгкой промышленности и электроники. Но самым важным оказался последний корабль, попавший на планету уже при землянах - боевой корабль на воздушной подушке класса 'Зубр', ставший главной ударной силой Новой Руси, как назвали своё государство беглецы с Земли. И вот, спустя пять лет после прихода людей в этот мир, они решили впервые посетить ряд новых планет, на которые имели доступ через обнаруженный случайно терминал управления гиперпереходами. Выбор пал на первые пять после Земли. Первый мир оказался мёртвым. То ли ядерная война, то ли эпидемия, или природный катаклизм, но живых разумны, впрочем, и неразумных на этой планете не было. Вообще. Ни насекомых, ни рыб, ни животных. Абсолютно мёртвый мир. Впрочем, растительность присутствовала, а анализы показали его полную стерильность. Зато на планете сохранилось множество заводов, фабрик, предприятий, техники и прочего, сходной с людской, но довольно сильно превосходящей по уровню производства человеческие аналоги. Конечно, годы или десятилетия без ухода очень сильно повредили найденное, но часть из этого можно было использовать, а найденные новые знания обещали сильно подтолкнуть прогресс в будущем...
  ...Второй мир, на который отправились разведчики, превосходил человеческий по всем параметрам. И в развитии, и в вооружении, и во всём остальном. Наиболее близким аналогом служила придуманная земными фантастами серия о боевых роботах, 'Батлтех'. На Совете беглецов единодушно было решено пока в этот мир не соваться. Вообще. Третий мир, как выяснилось, был наиболее отсталым - люди, его населявшие, ещё не вышли за пределы Средних веков. Зато планета оказалась очень богата природными ресурсами, которых остро не хватало в том мире, где сейчас жили беглецы. После недолгих размышлений было решено основать небольшую колонию, занимающуюся переработкой ископаемых в уже готовые материалы и переправку их в мир беглецов. Более радикальное вмешательство люди посчитали излишним. Их и так было слишком мало. Четвёртый мир вызвал наибольшее количество дискуссий и споров среди жителей Новой Руси. Он был до странности похож на Землю перед Второй Мировой. Присутствовали аналоги нацистской Германии и СССР, и точно так же как на Земле местный Третий Рейх готовился напасть на местный Советский Союз. Естественно, отличия были. И много. Но суть противостояния сохранялась, и теперь перед людьми возникла дилемма - как быть и что делать. Первые команды разведчиков принесли достаточно материалов, чтобы изучить местные языки и нравы, и даже привели пленных, которых после использования собирались отпустить обратно. Наконец, после долгих и бурных обсуждений решили изучить обе страны, Швабию и СОТ, более тщательно, и уже после этого принять окончательное решение. Для чего и готовились две команды глубокого погружения. Владимир попал в швабскую, но и язык СОТ ему пришлось изучать. На всякий случай...
   И всё бы прошло нормально, но вмешался непредвиденный фактор - место выхода из тоннеля перемещения. В этом мире он размещался на небольшом острове посреди огромных болот, находящихся точно посередине, фактически на линии границы между СОТ и Швабией. Ещё одним из неучтённых факторов было то, что испокон веков среди обитателей этого места ходили легенды о странных чужаках, время от времени появляющихся из болот. Ну и последним - переход на болотном острове в силу каких то причин был не полностью работоспособен, и каждое появление извне сопровождалось световыми эффектами, тем самым предупреждая о переходе пришельцев в это место. Так что лишь первый выход разведчиков за данными о новом мире прошло относительно незамеченным. Почему относительным? Если те, кто попал в СОТ, выполнили проникновение действительно так, что никто про них не узнал, то группа, оказавшаяся в Швабии и захваченных ей землях засветилась, и была вынуждена открыть огонь из табельного оружия, чтобы оторваться от погони и вернуться. Таким образом, власти двух единственных к тому времени держав были оповещены о том, что остров на болоте начал вновь отправлять к ним чужаков, и в скором времени состоится новое посещение пришельцев. В отличие от Земли, правители обоих государств, и Швабии, и СОТ, верили в существование так называемых братьев по разуму. Более того, они знали о них. Артефакты, найденные в тех самых болотах были не такой уж и редкостью и хранились в особо засекреченных местах каждой державы. Поэтому в обоих государствах срочно образовались специальные подразделения, целью которых был захват чужаков. Кроме того, вся местность вокруг болот в срочном порядке была насыщена военными частями до предела, и произошло беспрецедентное до этого времени событие: будущая война была отложена, это первое. А второе - оба правителя подписали меморандум о намерениях по поимке пришельцев из других миров, где оба обязывались всеми силами помогать друг другу в этом, несомненно важном деле.
  
   Глава 2.
  
  ...Владимир открыл глаза. Потолок. Белый. Архаичного вида лампа в виде шара, свисающая с потолка, от которой тянулась нитка скрученных проводов, закреплённых на фарфоровых, покрытых глазурью небольших изоляторах. Скосил, насколько можно глаза влево - стена, окрашенная масляной краской в зелёный цвет. Потёки от кисти были явственно видны, как и несколько волосков, намертво влипших в неё. Поворот зрачков вправо, и на фоне зелёной стены появляется окно. Небольшое, прямоугольной формы, забранное частой решёткой. Там, где были ноги - снова глухая стена. Двери не видно. Значит, она за головой. Несколько мгновений полежал, осмысливая полученную информацию и пытаясь вспомнить последние события, увы. От этого дико разболелась голова. Виски были готовы лопнуть от ударов изнутри черепной коробки. А ещё ужасно болели ноги. Обе. Снова, через 'не могу' скосил глаза вниз - Хвала Богам, ступни бугрились через серое байковое одеяло. А ещё через тонкий матрас явственно ощущалась панцирная сетка. Спинка кровати была сплошной, из металла, как ему показалось. Попытался шевельнут руками - тщетно. Они его не слушались. Как и шея, категорически отказывающаяся поворачивать голову. И - ужасная, просто невыносимая боль... В какой то момент она стала такой сильной, что человек с ужасом понял, что проваливается в липкую темноту беспамятства... И снова выныривание на поверхность сознания. Новое осматривание взглядом помещения, ничего не изменилось. Странно, что никаких капельниц, проводов. Совершенно пустая, насколько можно судить, комната. Примерно пять на пять метров. Плюс минус пятьдесят сантиметров. Потолок высокий. Где-то около трёх метров. А ещё получается, что кровать с ним стоит посередине помещения. Странное расположение для койки больного. Или раненого... Только сейчас ощутил на голове что-то постороннее. Головная боль чуть стихла, но не прекратилась. Просто стала чуть слабее. И боль, пульсирующая в ногах. Снова попытался повернуть голову. Неудачно. Руки так же не двигаются. Проклятый звон в голове. Не даёт сосредоточиться. Где же он? И что случилось? Последнее воспоминание - он идёт в середине отряда из десяти человек с оружием наготове по высокой, до пояса траве, под ногами хлюпает болото. Противный запах чего-то гниющего заставляет сморщиться, внезапно идущий впереди сержант вскидывает руку, и в тот же миг по ушам больно бьёт грохот выстрелов в упор. А потом - тьма и обжигающая боль... Они попали в засаду? Их ждали?! Но как? Как аборигены смогли узнать об их прибытии? Не дежурили же они постоянно здесь? Или мы чего -то не знаем о способностях местных обитателей? Может они эмпаты, как Самый Старый? Улавливают мысли друг друга?.. Резко усилившая головная боль заставила простонать сквозь стиснутые зубы. Позади послышалось шуршание ткани, но Владимир Звонарёв не успел никого увидеть, вновь потеряв сознание...
  ...Следующие пробуждение было менее мучительным. По крайней мере, голова уже так не болела. Но всё-равно ощущения были не из лучших. Попытка пошевелиться ничего не дала. Но зато вернулось ощущение ног. Теперь они просто мучительно и противно ныли. Но всё-равно, это обрадовало мужчину - значит, они на месте. Замечательно! Но что с руками? Попытался рывком повернуть голову, и, о чудо! Это удалось. Ненамного, всего на четверть оборота, тем не менее, угол зрения расширился, а сзади него вновь раздалось шуршание ткани, и перед глазами появилась чёрная одежда. Нечто вроде облегающих колени шаровар, расширенных к верху, сияющие лаком сапоги до колен. Затем послышался мужской голос, явно встревоженный, что-то произнесший с интонациями опасения, но что именно, Звонарёв не разобрал. Хлопнула, судя по всему, дверь, и послышался шум множества ног. Спустя мгновение пахнуло воздухом, снова щелчок двери. Чьи то руки вернули голову в прежнее положение. Аккуратно, бережно. Затем послышались голоса:
  - Человек...
  - Несомненно, человек...
  - Великолепный образчик чистого арийского типа...
  - Попытаемся начать лечение?
  - Риск присутствует, но стоит попытаться. Анализы не дают никаких противопоказаний...
  - Сделайте ему укол, сестра.
  Тонкая фигура, безусловно женская или девичья, откинула одеяло с левого бока, остро запахло спиртом, мягкое касание, затем Владимир почувствовал лёгкую боль. Старинный шприц, полной прозрачной жидкости. Кубика два ёмкостью. Очень бережно одетая в жёлтый халат и такого же цвета тканевые перчатки женщина или девушка, не разобрать. Из-под закрывающей почти всё лицо марлевой маски были видны лишь глаза, большие, зелёные с длинными светлыми ресницами, остальное скрывало нечто вроде капюшона. Мягкое движение рук, плунжер утапливается, препарат уходит в тело. Не больно. Но сразу потянуло в сон. Звонарёв прикрыл глаза. Голоса снова забубнили:
  - Ему плохо?
  - Вряд ли. Естественная реакция на лекарство.
  - Что вы ему ввели, профессор?
  Новый, требовательный голос, принадлежащий женщине. Несколько терминов на непонятном языке, затем пояснение:
  - Для добавления сил организму. Он получил четыре ранения, одно из них в голову, два в ноги и последнее - в левую руку. Ваши...
  Непонятная фраза, но явно какое-то ругательство или специфический термин для узкого круга лиц. Итак, судя по голосам, их здесь четверо. Две женщины. Одна из них начальник, вторая медсестра или доктор. Некий профессор, плюс одетый в чёрное наблюдатель или охранник. Странно. Почему один? Ах, да. Четыре пули. Может, и больше...
  - Интересно, он нас понимает?
  - Вряд ли. Насколько я знаю, речь пришельцев не должна иметь ничего общего с нашей, кроме звуков. Хотя и здесь могут быть исключения. Мы развивались хотя и в сходных с ними, потому что данное существо невозможно отличить от человека ни внешне, ни внутри. Рентген это показал. Строение скелета совершенно идентично...
  - Профессор! Вы уходите в сторону.
  - Простите, герра. Так вот, я больше чем уверен, что данный вид не знает нашей речи.
  - Значит, его требуется сначала научить нашему языку, прежде чем начинать плотную работу?
  - Разумеется, герра. Иначе какой смысл задавать вопросы, которые ему будут абсолютно непонятны. И даже если он чего-то ответит, то как вы поймёте его слова?
  - Он?
  - А вы сомневаетесь, что это мужчина? Все необходимые признаки есть. Крепкое телосложение, великолепно развит физически, прошёл специальные тренировки, о чём говорит развитая мускулатура и некоторые особые признаки, в частности, мозоли на специфических местах кистей. Не удивлюсь, если он владеет методами специального боя, известного в их мире. Так что данный индивидуум может быть очень опасен. И кто знает, на что он способен...
  - Когда можно будет приступить к его обучению?
  Короткая пауза. Затем неуверенный ответ:
  - Даже не знаю. После обеда мы проведём новое обследование, и тогда я уже смогу дать более точный ответ. Но судя по всему, он быстро идёт на поправку. Неделя, максимум две, он, конечно, будет лежать. Но голова у него заработает. Тайны человеческого мозга нам не подвластны, к сожалению.
  - Он не человек. Вы же знаете, профессор.
  Ого! Довольно издевательский тон. И задумчивый ответ:
  - Знаете, герра... Если его одеть в мундир вашего ведомства, то гарантирую, что сто из ста человек не смогут отличить его от чистопородного арийца.
  - Здесь вы правы, профессор.
  Нехотя соглашается начальница. А голос у неё интересный. Мягкий. Прямо таки бархатный. Когда она говорит нормально. Интересно, что у неё за контора? Явно не простая медичка или армейское подразделение. Откуда из специальных структур...
  - Идёмте, герра. Пусть ваш охранник внимательно наблюдает за пациентом по-прежнему. Сестра?
  - Да, профессор.
  Тихий голос второй женщины. Затем поле зрения освобождается, и снова перед глазами зелёные стены. Опять тянет в сон. Что же - это лучшее лекарство. Кто знает, какой дрянью его накачали... Зевнул, на этот раз засыпая по настоящему, а не проваливаясь в беспамятство...
  ...- Вынужден констатировать, что новый выход разведгруппы потерпел катастрофическую неудачу. Девять человек из десяти погибли. Десятый вернулся со множеством ранений и сейчас находится в тяжёлом состоянии...
  - Восемь.
  Негромкий голос Михаила прервал Владыку Войны. Тот встрепенулся:
  - Почему ты считаешь, что твой сын жив?
  Вместо ответа тот коснулся своего виска двумя пальцами ладони:
  - Чувствую. Не спрашивай, откуда это, но я точно знаю, что Владимир жив.
  ВВ откинулся на спинку стула.
  - Уверен?
  - Больше чем.
  - Хотелось бы верить...
  Инженер вздохнул, затем, после паузы, снова заговорил:
  - Хорошо. Примем в качестве допущения, что Звонарёв-младший жив и находится в плену. Либо прячется где-то там...
  Показал пальцем в сторону.
  - Не прячется. Иначе бы уже вернулся. Он либо ранен, и отсиживается в укромном месте, либо действительно захвачен.
  - Хорошо-хорошо!
  Уже раздражённо произнёс коллега по Совету.
  - Но что это нам даёт? Ничего. Кроме того, что судя по действиям аборигенов, они знали о появлении в их мире разведчиков из другого мира.
  - Безусловно.
  - А почему?
  Молчаливые переглядывания собравшихся в зале мужчин. Тишина.
  - Думаю, здесь не всё в порядке с выходом из тоннеля.
  После короткого раздумья произнёс Марк. Затем продолжил развивать свою мысль.
  - Маскировка выхода, несомненно, действует. Иначе бы они уже ломились к нам. Я имею в виду обитателей того мира. Но раз этого не происходит, следовательно, найти проход местные обитатели не могут. Их этого получается что? Вариантов, думаю, три. Первый - их предупредили о выходе группы отсюда. Что просто невозможно.
  - Предателей среди нас нет!
  Запальчиво бросил Дредноут. Крыс усмехнулся:
  - Я думаю так же, коллега. Значит, остаётся второе - либо кто-то из местных обладает способностью улавливать переход. Либо выход на поверхность их мира сопровождается какими то внешними эффектами. Пока мы не узнаем это точно, всё бесполезно. По моему мнению, я бы вообще пока прекратил все выходы туда, до того момента. Пока мы не узнаем точно. Но мы вынуждены. Потому что, как утверждает Брум, его сын жив и находится там. В том мире.
  - А стоит ли доверять тому, что сказал Михаил? Пусть он и утверждает, что Володя жив, но у нас нет никаких подтверждений этому. Откуда мы знаем, что Звонарёв-младший сейчас не лежит хладным трупом где-нибудь в трясине?
  - Я тебя убью.
  Эти слова чётко прозвучали в тишине, и Брум поднялся со своего места.
  - Сидеть! Миша, не дёргайся!
  - Да как он посмел, сволочь!
  - Костя. Ты тоже хорош! Сказать такое!
  - А что?! Терять наших людей в погоне за химерой, просто основываясь на ничем не подтверждённых словах!
  ...На этот раз Михаил промолчал, но его взгляд не сулил ничего хорошего тому, кто произнёс эти слова. Серый сообразил, что если так будет развиваться дело так же, то Совет уменьшится на одного члена. Брум обещаний на ветер никогда не бросал, и брякнувший с дури такие слова Минотавр, до этого всегда молчавший, рискует упокоиться на кладбище сам.
  - Тихо!
  Председатель Совета хлопнул рукой по столу, прекращая вспыхнувший ропот при злых словах. Затем добавил:
  - Пока мы точно не выясним судьбу Владимира, будем считать, что он жив.
  - А как мы сможем это сделать?
  Марк, тоже глядя злыми глазами на оскорбившего его товарища нового члена Совета - Минотавра ввели в состав недавно, уже здесь, и он отвечал за развитие внешних отношений Новой Руси, произнёс:
  - Людей мы пока посылать не будем. Есть мысль - запустить беспилотник. Пусть повисит в воздухе максимально возможное время. Он бесшумен, компактен. Ночью его практически незаметно. Оператор поставит его на автоматический режим прямо из тоннеля, не выходя на поверхность. Затем уйдёт вместе с группой. Когда они вернуться - другая смена выйдет им навстречу и вернёт аппарат. А потом посмотрим видео, и будем думать, что делать дальше.
  - Согласен.
  - Когда?
  - Сегодня же. Если Владимир в плену - кто знает, что с ним делают...
  Сергей встал:
  - На этом и постановим. Минотавр, зайди ко мне в кабинет. На пару слов... Расходимся. Марк, на тебе беспилотник.
  Тот кивнул:
  - Миша, я всё понимаю, но пока мы можем только ждать.
  Брум промолчал, прищуренными глазами наблюдая за засуетившимся Минотавром...
  ...- Есть! Смотри!
  Марк, буквально ворвавшийся в кабинет Михаила в здании Совета, бесцеремонно воткнул флешку в ноутбук и торопливо включил просмотр. Оба мужчины замерли, всматриваясь в изображение. Редкие огоньки где-то вдалеке, и вдруг мощное розовое сияние над островом. Настолько сильное, что стало светло, словно наступил день. В его свете можно было различить вырытые окопы, блиндажи, пушки, поставленные на большие плоты и наведённые на остров посреди болота. Ещё дальше виднелась какая-то стройка, во всяком случае, суета была ясно различима. Брум облегчённо вздохнул, хлопнул товарища по плечу:
  - Понятно теперь... Время засекли?
  Крыс кивнул:
  - Примерно тридцать минут до выхода из тоннеля. Так продолжается около пяти минут, потом всё снова гаснет. И когда группа выходит из тоннеля - внешне всё, как и должно быть. Никаких визуальных эффектов.
  - Зато там...
  Михаил ткнул пальцем в монитор.
  - ...уже все наготове и ждут.
  - Именно.
  Марк улыбнулся. Затем спросил:
  - Что будем делать дальше?
  Брум хмыкнул:
  - Нужен 'язык'. Узнать про Владимира. Где он.
  - А как его взять? Ведь мы даже высунуться не можем.
  - Да. Задачка. Хотя...
  Неожиданно Михаил улыбнулся:
  - Надо поискать другой путь. Что у нас есть по переходу? Кроме нашего Храма?
  Марк пожал плечами:
  - Ничего. Ты в Русии сидел, когда мы попытались тоннель на Землю восстановить. Бесполезно. С виду - обычная каменная облицовка. А на деле... Ничего её не берёт.
  - Это плохо.
  Задумчиво произнёс Михаил. Затем снова улыбнулся:
  - Надо найти в тоннеле место, которое вызывает эту иллюминацию.
  Снова ткнул пальцем в розовое сияние на стоп-кадре монитора ноутбука.
  - И начать там постоянное топтание. Поверь опыту - постоянное напряжение и тревоги в частях и подразделениях никому не идут на пользу. Сутки, максимум, двое, и все будут психовать. А потом ослабят бдительность. Тогда и воспользуемся проходом, чтобы узнать про Вовку.
  Крыс усмехнулся:
  - Представляю их рожи. Когда никого не будет, а сияние наступит круглосуточное. Вот они побегают в поисках призраков...
  - Ну и беспилотники, само собой. Пусть снимают зону их войск, попытаемся узнать, что там за стройку громоздят...
  Палец уткнулся в тёмное пятно на фото, озарённое вспышками электросварки.
  - Да. Строят что-то грандиозное...
  - Скорее всего, осушают болото.
  Марк вздрогнул от неожиданности:
  - Ты так думаешь?
  - Допустимый вариант. Либо дорогу через трясину. Им нужен путь на остров, где находится выход, чтобы разыскать проход. Сам остров локализован, но ты же знаешь - маскировка тут отменная. Даже с имитацией.
  - Тогда почему тоннель пропускает нас?
  Теперь настала очередь Михаила пожать плечами:
  - Кто его знает. Или Серый чего-то намудрил, или проход так влияет, и мы носим некую метку, что свои. Поэтому тоннель нас видит и открывается. И мы его, соответственно.
  Крыс вздохнул:
  - Ладно. Подобьём итоги.
  - Давай.
  Легко согласился Брум, берясь за лист бумаги и ручку.
  - Первое - тоннель неисправен. Нарушена экранировка, поэтому проход по нему вызывает свечение в атмосфере.
  Согласный кивок, шуршание шарика стержня по гладкому листу.
  - Второе - требуется организовать постоянное движение по тоннелю без выхода из него, чтобы в войсках, которые окружают тоннель, была постоянная боевая готовность.
  Снова кивок.
  - И последнее - при помощи беспилотных аппаратов создать подробную карту местности и выяснить, что за таинственный объект строится поблизости.
  - Согласен от и до. И ещё - я начну формировать спасательную команду. Лично.
  - Тут тебе и карты в руки, что ещё сказать. А что с Минотавром будешь делать?
  Михаил пожал плечами:
  - А что тут делать? Пока пусть живёт. А как вытащу сына - убью. Слово держать надо.
  - Жёстко ты...
  - Он мне никогда не нравился. Слишком хитромудрый. Думал, нормальный человек, из наших. А выяснилось - дерьмо. Зря его Серый в состав Совета ввёл.
  - Я так тоже думаю. Только вот понимаешь, начнём так относится друг к другу, расколемся. На фракции, на команды, на группы. А наша сила в единстве.
  Владимир покрутил в руке ручку.
  - Наша сила. Ты верно сказал. Но он - не наш. И знаешь почему? Потому что наши - друг друга не бросают.
  Марк пристально уставился на своего товарища...
  ...После визита медиков в палату многое изменилось. Прежде всего то, что теперь в палате постоянно находилась охрана. Одетые в чёрную форму военнослужащие, настороженно зыркающие на лежащего в кровати чужака. Постоянно молчащие, с оружием наготове. Далее - теперь Владимиру несколько раз в день делали уколы и кормили кучей противных на вкус таблеток. Впрочем, поскольку физическое состояние молодого человека начало улучшаться, то он не возражал, тщательно скрывая своё знание местного языка, надеясь, что это ему пригодится в будущем. Ну а в остальном его времяпровождение в палате не слишком отличалось от такового, если бы он находился на Земле или на Новой Руси. Процедуры, кормёжки, утка. Один раз в семь дней с него снимали одеяло и протирали всё тело влажной тканью. Впрочем. то же самое делали после отправления естественных надобностей. В первый раз увидев своё тело, Звонарёв испугался: загипсованные до бёдер ноги и левая рука. Хорошо, хоть кисть свободна от лубка. И пальцы шевелятся. Правая рука прикована к мощной раме небольшим наручником. Так что не сбежишь. Изводила постоянная ноющая боль в поломанных конечностях. Опыта переломов раньше у него не было, так что определить, нормально ли это, или результат внешнего воздействия, мужчина не мог. А ещё через две недели с его головы сняли повязку. Владимир хотел было попросить зеркало, но вовремя спохватился. Впрочем, медсестра, аккуратно сматывающая с головы бинт, догадалась о его желании и выйдя после процедуры с использованными материалами вскоре вернулась с небольшим зеркальцем и поднесла овальное стекло к глазам. Звонарёв с трудом поднял загипсованную руку, кое-как шевельнул пальцами, и догадливая сестра вложила зеркальце в ладонь, одновременно останавливая сорвавшегося со своего табурета охранника. Впавшие глаза, отросшие волосы, и голая розовая кожа со следами швов на месте длинного шрама, пересекающего скальп от лба почти до макушки. Ещё - светлая щетина, грозящая превратиться в бороду. Мельком отметил, что дверь в палату действительно находится сзади кроватной спинки, и довольно далеко. Обессиленно откинул голову обратно на подушку, двинул пальцы, переводя зеркало в сторону сестрички. Та догадалась, забрала, потом, видимо, по профессионально привычке, произнесла:
  - Не страшно. Волосы отрастут, ничего не будет видно...
  Сделал удивлённые глаза, давая понять, что не понимает слов. Та вздохнула так. что высокая грудь под жёлтым халатом поднялась на пару-тройку сантиметров, сунула зеркальце в карман, отошла в сторону и обратилась к охраннику:
  - Через час консилиум. Будет профессор, герра Арья Гёнц, и ещё кто-то.
  - Понял. Я уже получил приказ.
  Низким баритоном отозвался охранник. Щёлкнула дверная щеколда. Лязгнул замок. Ого! В первый раз он услышал, чтобы палату закрывали снаружи. Значит, опасаются, что чем больше он выздоравливает, тем большую опасность представляет... Задумчиво уставился в окошко. Решётка там мощная. Чуть ли не в запястье толщиной прутья. И - жалюзи. Поэтому через него ничего не видно, и Звонарёв даже не представляет, где находится. Интересно, а что с ним сделают, когда поправится? Перевезут в какую-нибудь дыру, на спрятанный от всех секретный объект и попытаются выжать из него все знания? Или захотят заставить его провести их на Новую Русь? А может, станут ставить опыты, пока не замучают до смерти и не выпотрошат прозекторы. По коже при этой мысли пробежал озноб - в любом случае, ничего хорошего его точно не ждёт... Загремело, затем щёлкнул дверной замок, и палата наполнилась людьми. Владимир с любопытством уставился на них, те, в свою очередь, смотрели на лежащего на кровати пришельца. Две женщины, одна из них медсестра. Вторая - красивая, точнее, очень красивая натуральная блондинка в чёрной форме с серебристыми зигзагами в петлицах и жёлтом халате, наброшенном на плечи. Небольшая аккуратная пилотка на светлых волосах, стянутых назад. Плотный широкоплечий мужчина в таком же точно мундире и халате поверх него. О! Знакомый профессор. Неужели сейчас всё решится? Похоже... Военные отошли в сторону, а проф принялся терзать Владимира: стетоскоп, зеркальце, светил в глаза, ощупывал рану. Время от времени резко проводил резиновым молоточком вдоль лица, потом стучал им по сгибу локтя здоровой руки, с которой ради такого сняли браслет наручника. Процедура затягивалась, но все терпеливо ждали. Наконец профессор отошёл от кровати. Тот час запястье ощутило прикосновение оков.
  - Что скажете, профессор?
  Тот не заставил себя упрашивать:
  - Насколько я вижу, наш, хм, пациент идёт на поправку. Последствия контузии преодолены, и довольно успешно. Ну а переломы... Мы произведём снимки, и тогда скажем более точно.
  Мужчина в мундире кивнул в знак согласия. Но зато вмешалась блондинка:
  - Значит, его можно обучать нашей речи?
  Доктор кивнул в знак согласия, но тут же спохватился:
  - Только не переусердствуйте, герра! Для начала - не более тридцати минут в день. А там будет видно. Не забывайте, что у него сейчас ещё три перелома и это будет отвлекать пациента от учёбы. Такова специфика любого организма, герра.
  Блондинка зло взглянула на пришельца. Владимир спокойно улыбнулся ей в ответ. Чего нервничать? Но его улыбка подействовала на блондинку, словно красная тряпка на быка. При виде шевельнувшихся губ, та лихорадочно дёрнула рукой, хватаясь за рукоятку торчащего из кобуры пистолета, но её начальство вовремя среагировало:
  - Герра! Отставить!
  Та ткнула рукой в сторону раненого Звонарёва:
  - Он посмел улыбнуться мне!
  - И что? Нормальная реакция мужчины на красивую женщину.
  - Мужчины!
  Прошипела та.
  - А не невесть что, стоящее по развитию и всему остальному неполноценному существу!
  - Перестаньте нести чушь, герра!
  Неожиданно вмешался профессор.
  - Всмотритесь в него лучше, герра! Настоящий индивидуум по всем параметра соответствует, и даже превосходит самые строгие расовые требования! Если бы мне предоставили возможность, герр Представитель первого ранга, я бы провёл евгенические эксперименты по программе 'Ариец'.
  - Вы серьёзно, профессор?
  Оживился мужчина в чёрном, заинтересованно взглянул на лежащего неподвижно Звонарёва, затем снова повернулся к профессору:
  - А ведь действительно... Вам повезло, господин прфессор, что я умею видеть абстрактно. Вы совершенно правы - он великолепный образчик истинного арийца. И если мы совместимы с ними, то может получится очень интересный вариант...
  - Совместимы, герр Представитель первого ранга. Полностью совместимы, не сомневайтесь.
  - Да? И с чего бы это вы так уверены, профессор?
  - Мы провели все необходимые анализы и даже определили группу крови...
  Прозвучало название на незнакомом языке...
  - К тому же наше лечение, как видите, подействовало на него благотворно, в чём вы сами только что убедились.
  Мужчина в мундире несколько мгновений раздумывал, потом, соглашаясь, кивнул головой в фуражке с высокой тульей:
  - Хорошо. Уговорили, профессор. Введите в свой перечень и такой эксперимент.
  - Благодарю, господин Представитель первого ранга.
  Медик почтительно склонил голову...
  
   Глава 3.
  
  - Это просто невероятно, невероятно, герр Представитель первого ранга!
  Профессор Бальц от возбуждения едва ли не приплясывал прямо перед столом высокого, да что там говорить, высочайшего начальства. Мужчина, не понимая, внимательно рассматривал рентгеновские снимки, подсунутые ему лейб-медиком проекта 'Иной'.
  - Поясните, герр профессор. Откровенно говоря, я в вашей кухне мало понимаю.
  - Смотрите, герр Представитель пер...
  - Давайте без официальщины, профессор.
  Тот не смутился:
  - Раз вы настаиваете... Смотрите, Представитель.
  На стол легли новые снимки. Палец, тонкий и нервный, выдающий великолепного хирурга, ткнул в едва заметную полоску:
  - Видите? Эти снимки мы сделали три недели назад, когда раненого пришельца привезли к нам. Тот истекал кровью, как вам известно, и имел множество внутренних повреждений. Это, в частности, классический перелом. А ещё тут...
  Новый снимок.
  - И здесь. На последнем вообще раздробление лодыжки, как вы можете сами убедиться. А теперь снимки, сделанные сегодня...
  С видом победителя профессор выложил три чёрных листа.
  - Глядите, глядите! Он уже абсолютно здоров! Кость срослись, и никаких следов, кроме характерных утолщений тканей, впрочем, уже начавших приходить в нормальный вид.
  - Три недели? И что это нам даёт?
  - А то, что у этого существа совершенно феноменальные, невероятные регенеративные способности! Причём, герр Представитель, организм данного индивидуума судя по всему обладает особым свойством восстановления к максимально возможным для существа параметрам.
  Мужчина в чёрном мундире насторожился - то, что сказал ему медик, было практически невозможным.
  - Вы хотите сказать, что даже без лечения его организм восстановился бы сам в кратчайшие сроки?
  Медик кивнул:
  - Именно так, герр Представитель! Именно так! Представляете, какие возможности сулит нам изучение свойств его крови? Если нам удастся разгадать этот секрет, то сыворотка, полученная по этим данным спасёт миллионы раненых, и, возможно, исцелит тысячи инвалидов, которые появились после наших военных кампаний. Я сильно подозреваю, что они даже смогут восстановить утраченные органы и конечности!
  - То что вы говорите, профессор, звучит просто фантастически!
  - Осталось дело за малым - провести исследования и приступить к созданию сыворотки. Жаль только, что на это уйдёт время...
  - Сколько?
  Профессор пожал плечами:
  - Лет двадцать. Может, больше...
  - Сколько?!
  Не смутившись, врач повторил:
  - Минимум двадцать лет. Для начала надо разобраться с механизмом регенерации вообще. Затем - выяснить условия, при которых так появляется. Благо, на начальном этапе можно использовать некоторых пресмыкающихся, у которых этот механизм работает и сейчас. Ну и последний этап - поиск в крови пришельца веществ, которые и дают ему способность к ускоренной регенерации.
  Военный покачал головой:
  - Жаль-жаль, профессор, но я не могу пойти на подобное. Если только побочной ветвью, не в ущерб основной программе. Нас интересуют знания в его голове, и...
  После короткой паузы добавил:
  - Вождь внимательно выслушал мой доклад о чужаке, плюс его снаряжение и оружие... Короче, нам дан приказ - всецело ускорить изучение полученных образцов оружия и остального, плюс выжать из пришельца всё, что тому известно. Как вы считаете, кто он?
  - Простите?
  Разочарованный учёный не сообразил сути вопроса.
  - Я не понял, что вы спрашиваете?
  - Кто этот пришелец? Профессиональный военный? Учёный? Или совершенно случайный человек, если его можно считать таковым?
  Профессор раздумывал буквально мгновение:
  - Скорее всего, данное существо в своей обычной жизни является и тем, и другим, герр Представитель. Он наверняка учёный, но прошедший суровую, очень глубокую военную подготовку. Так что знания у него имеются. Вопрос только, какие? Ведь все мы, относящиеся к науке индивидуумы, специализируемся в одной. конкретной области науки. Я, как вы знаете, медик. Профессор Шарц - химик. Академик Менгель - оружейник. Профессор...
  - Достаточно. Я вас понял, профессор. Значит, он может обладать знаниями только в одной области науки, и быть совершенным профаном в другой, верно?
  - К сожалению, это так, герр Представитель.
  Мужчина в мундире задумался, затем махнул рукой:
  - Не думаю, что это столь страшно. Даже одна область науки, в которой мы вырвемся вперёд, даст нам неоспоримое превосходство над миром недочеловеков.
  - Я тоже так считаю, герр Представитель...
  Угодливо согнулся в поклоне медик. Представитель откинулся в своём роскошном кресле:
  - Раз так, то можете приступать к евгеническим экспериментам. Естественно, после того, как обучите пришельца нашему языку. Кто с ним занимается?
  - Герра Гёнц, экселенц.
  - Хм... Арья Гёнц. Специальный агент второго класса... Безупречная генетическая характеристика. Абсолютно предана Вождю... Скажите, профессор, она может подойти в качестве партнёрши для ваших... Опытов?\
  Профессор просто просиял, потом, почему то, обернулся назад, затем чуть наклонился к военному, и, понизив голос, произнёс:
  - Герр Представитель, откровенно говоря, я сам хотел просить вас об этом. Судя по имеющимся у меня медицинским картам герры Гёнц и этого чужака, потомство будет совершенно здоровым и обладать всеми лучшими свойствами отца и матери.
  - Даже так? Неплохо, неплохо... Что же, профессор. Я отдам необходимый приказ. Может использовать герру Гёнц в качестве подопытной.
  - Благодарю, герр Представитель. Но...
  - Что ещё?
  Беповец начал сердиться, но то, что произнёс затем лейб-медик, его успокоило:
  - Гипс мы снимем сегодня же, как только я вернусь в зону двадцать шесть. Но, герр Представитель, для опытов необходимо сменить обстановку для чужака. Голая палата и крашеные стены как то не слишком подходят для, скажем так, романтических чувств.
  Беповец почмокал губами:
  - Верно. Тут вы абсолютно правы, герр профессор... Но понимаете... Последние дни сияние на болоте, которое сигнализирует о приходе новых существ, происходит практически без перерыва, но ничего, точнее, никого нового мы не видели. Невидимок, как известно, на свете не существует. Следовательно, пришельцы либо не выходят на поверхность нашего мира, либо их техника сломалась, и мы больше не получим в своё распоряжение новые... Экземпляры инопланетных технологий. Следовательно, единственное, что нам осталось, это осушить болота и тщательно просеять всю почву возле острова, с которого приходят чужаки. Уверен, что там, в трясине, таится немало интересного...
  - Это не моя епархия, герр Представитель, и я не могу дать вам никаких советов.
  - Разумеется.
  Владелец кабинета опять почмокал губами, затем подвинул лист бумаги, написал несколько строк, подвинул к медику:
  - Вот вам распоряжение на перевод подопытного на объект шестьсот тридцать в Верхней Тюринлии. Горы. Чудесный климат. Великолепный пейзаж, чистые воздух... Думаю, самое подходящее место для ваших опытов. Мамы будут здоровы, и их младенцам горный климат пойдёт только на пользу. К тому же не так далеко до пары научных институтов, подчинённых Бепо, так что использовать полученные знания будет кому...
  ...Распорядок дня для Владимира в госпитале или тюрьме, как вернее было называть место, где его содержали, изменился. Кроме обязательных лечебных и гигиенических процедур, а так же участившихся обследований, теперь прибавилось ежедневное обучение местному языку. Надо сказать, что захватившие его в плен швабы, проявили даже некоторое остроумие в этом вопросе. Каждый день, спустя пятнадцать минут после обязательных процедур, проходивших после завтрака, к нему приходила та самая красавица-блондинка, показывала ему картинки с изображениями различных предметов, людей и животных, после чего своим бархатным голосом объясняла их содержание. Затем требовал повторить за ней, поправляя неправильность произношения, если такая случалась. Зная основы, Владимир всё же был вынужден отдать ей должное - учила она на совесть. Ну а ему, успешно, пока, скрывающему своё умение, было довольно легко демонстрировать феноменальную память и сообразительность, что девушку постоянно удивляло. Иногда, впрочем, вместо картинок ему демонстрировались сами предметы в своём натуральном, так сказать виде, как и действия. Но гораздо реже. Медики, обследующие пациента, выражали свой восторг тем, как быстро тот идёт на поправку. Впрочем, это было интересно и самому Звонарёву, из-за чего с ним происходит подобное. Хотя он догадывался, что это из-за гигантской клубники, растущей на континенте, заселённой беглецами с Земли. Головные боли ушли, шрам, правда. ужасно чесался, потому что из молодой кожи бурно полезли волосы. В один из дней его даже постригли, потому что те отросли и уже лезли на уши. Брили же его ежедневно, два раза. Утром и вечером. Кормили тоже неплохо, разнообразно и много. Впрочем, организм,, расходующий много энергии на восстановление, потреблял пищу, словно печка-буржуйка дрова. Но в один из дней многое произошло. Прежде всего, Арья Гёнц, обучающая его языку, пришла на очередной с плохо скрываемой злостью, переходящей в откровенную ненависть. И даже его безупречное произношение новых слов, которые он якобы выучил тут же, вызвало не довольную улыбку, как раньше, а новый всплеск настоящего бешенства. Она даже что-то процедила себе под нос, явно нецензурное и злое. Затем пришли врачи и сняли с него гипс. Поскольку необходимый минимум слов Владимир, как считалось, имел, ему даже 'смогли' объяснить, что мужчине необходимо заниматься лечебной физкультурой, инструктором которой стала та же Арья, появившаяся через час после окончания процедуры по удалению шин и лубков в коротком мини-платьице, демонстрирующем длинные красивые и сильные ноги. И ничуть не скрывающем высокую грудь и тонкую талию, обтянутые тонкой тканью. Для самого же Звонарёва принесли нечто вроде больничной пижамы, только защитного цвета. Ничего из принадлежащего ему, взятого на выход, он ещё не видел. Простейшие гимнастические упражнения вначале сильно утомили мужчину, что, впрочем, легко объяснялось практически полной неподвижностью три последние недели. Но мышцы быстро 'вспомнили' всё и не менее быстро восстановили прежнюю форму. Так что под тщательным присмотром охранников, которых теперь было четверо, в каждом углу палаты-камеры, Звонарёв занимался всё свободное время. Вначале лёгкое презрение, которое, по мере восстановления формы, сменилось вначале равнодушием, потом неподдельным уважением и даже восхищением в их глазах. Он легко вырывал тяжеленную, неподъёмную для многих местных штангу, мог часами отжиматься от пола, иногда ради шутки сажая на себя Арью или приходящую для ежедневного массажа медсестру. Впрочем, с первой ему нравилось заниматься больше - девушка нравилась ему с каждым днём всё больше и больше. Присущий только ей одной, тонкий аромат чистого тела, гибкость, которую та демонстрировала на занятиях, уверенностью и ловкостью на брусьях или кольцах. Да и ненависть в её глазах вновь начала уходить, сменяясь откровенным любопытством. Иногда Владимир даже забывал, что он в плену. Но упражнения заканчивались, и очередной охранник приковывал его за ногу к массивной, вмурованной в бетон пола кровати, напоминая ему о плене. Так что ночами Звонарёв мечтал о побеге, зная, что его не бросят, и рано или поздно придут на выручку. Так прошёл месяц. Первый, который он провёл в новом мире и в плену. А потом случилось нечто, что он даже не мог представить. Всё началось с того, что после ужина охранники, дождавшись, пока ему сделаю какие-то уколы, ушли из палаты, оставив его впервые за много дней одного. От лекарств его начало вначале знобить, потом наоборот, бросило в жар. Щёлкнула дверь, и слегка пошатываясь, в его камеру вошла Арья. Девушка явно тоже чувствовала себя не слишком хорошо: лихорадочный румянец на щеках, горящие губы, нетвёрдая походка, блестящие глаза. Она вошла и молча уставилась на мужчину, который не мог уснуть. Тем более, что от поднявшейся температуры Владимир сбросил с себя куртку и сидел на своей кровати - заковывать его тоже почему то не стали, с голым торсом, обтирая себя уже влажным полотенцем. Арья замерла при виде этой картины, потом решительно подошла ближе, практически вплотную, дрожащей рукой потянулась к воротнику своего кителя и начала лихорадочно расстёгивать его пуговицы... Он пришёл в себя рывком, сразу. Очнулся, осмотрел комнату - девушки уже не было. Нашёл валящиеся под койкой трусы и брюки, быстро оделся и не веря свои глазам уставился на простынь: пятно крови говорило само за себя. Неужели он это сделал?! С ней? Прошёл в душ, устроенный в санитарном отсеке, долго стоял под ледяными струями. Ему что-то вкололи? От чего он сорвался с катушек? Да и ей, похоже, дали нечто подобное. Иначе бы... Прекрасно разобравшись в устройстве этого мира Звонарёв понимал, что произошедшее между ним и швабкой невозможно. Для неё он существо низшего ранга, не заслуживающее внимания. И если та пошла на такое, да ещё и сама проявила инициативу, значит, дело тут явно не чисто... К тому же явственных воспоминаний не было. Так, какие то отрывки. Или обрывки. Он точно знал только одно - они переспали. И это между ними было не один раз за ночь... Вернувшись из душа снова обнаружил охранников. Те привычно молчали, их лица не выражали никаких чувств. А вот Арьи не было. Весь день. Получается. что всё? Он больше не нужен ей? Да и нужен ли был вообще? Естественно, что девушка занималась с ним по приказу свыше. Но хотелось бы верить, что и он ей не безразличен после произошедшего между ними этой ночью. На этот раз уроки языка с ним проводил профессор. Это было нудно и скучно, но Звонарёв по-прежнему держался в избранных им для себя рамках. Закончив урок, медик вдруг произнёс:
  - Завтра. Ехать. Место другое.
  - Понял.
  Ответил Владимир, и профессор ушёл. До ужина ничего не происходило, да и сам он оказался привычно сытным. Не было никаких процедур, уколов. А утром его подняли ещё затемно, вручили комбинезон из грубой ткани, на ноги одели кандалы, соединённые цепочкой с наручниками, дали ботинки, довольно неуклюжие, затем два охранника взяли его под руки, одели на голову мешок из непроницаемой ткани и куда то повели... Идти пришлось, по его субъективному мнению, минут десять. Несколько раз они поднимались по лестнице, останавливались. Лязгала дверь или решётка - видно не было. Затем вдруг всё тело ощутило тепло, а через ткань комбинезона пробилось тепло. И запахи. К собственному удивлению Владимир понял, что в его палате не было никаких запахов. Абсолютно стерильный воздух. А тут - улица. Попробовал подошвой - или камень, или бетон. Может, асфальт. Негромкий шум двигателя автомашины. Хлопнула дверь, затем сердце пропустило удар - голос Арьи:
  - Сажайте это.
  На плечи надавили, вталкивая его куда то. Внутри подхватили, усадили на что-то мягкое, прогнувшееся под его весом. Снова хлопок дверцы, и голос девушки, командующей шофёру:
  - Поехали.
  С обоих сторон его подпирали охранники. Двигатель заурчал, и мужчина ощутил движение. Несколько коротких остановок, ветерок, бьющий с левого бока, скорее всего, через открытое окно, затем скорость увеличилась, судя по звуку двигателя и закрывшемуся стеклу. Стало душновато, но терпимо. Иногда сквозь резкий запах бензина, обмануться Звонарёв не мог, доносились совершенно другие - свежей листвы, даже навоза. Его куда то перевозили и не хотели, чтобы пленник что-либо видел... Где-то через час автомобиль сбавил ход, сквозь урчание мотора доносились совершенно посторонние звуки: глухие механические удары, взвизгивания пил, рокот других моторов. Иногда прорывалось ругательства на незнакомом языке, или команды на швабском. Несколько раз машину ощутимо тряхнуло. Наконец всё стихло, и автомобиль снова увеличил скорость. Владимир вздохнул - удастся ли ему выбраться, и смогут ли его найти? В следующее мгновение страшный удар сорвал его с места и чувствительно приложил о неизвестную преграду - через плотную ткань можно было дышать, но не видеть. Затем он услышал выстрелы, рядом кто-то захрипел, затем через ткань ощутил нечто горячее, услышал звонкое ругательство, снова ударило, и - тишина, перешедшая во мрак беспамятства...
  ...Он очнулся лежащим на чём то мягком. Но явно не кровати. Проклятый мешок! Ни черта не видно! Не сдержавшись, выругался. В тот же момент ему зажали рот, затем голос Арьи прошептал:
  - Молчи!
  Послушно затих, не понимая, что происходит. Зашуршала ткань, с него потянули мешок. Моргнул пару раз, приспосабливаясь, благо вокруг было темно. Нет, где-то вдалеке светилось розовое сияние. Затем в поле зрения вплыло лицо девушки, приложившей пальцы к губам.
  - Враги. Напали. Война. СОТ.
  - Война?!
  Почему то шёпотом произнёс он. Та кивнула. В лунном свете было видно, что швабке досталось: порванный на предплечье когда-то щегольский мундир, в пятнах глины, сухих листьев и даже несколько прилипших к ткани обломков сухих веток. Взглянул на себя - Тёмные пятна неразличимого в темноте оттенка, и наручники. Внезапно Арья вновь закрыла ему рот, а затем он услышал шаги. Уверенные, наглые. Девушка напряглась, он почувствовал её движение, затем громкий голос на языке соповцев:
  - Никого нет...
  Дальше непонятное. Наверное, воинское звание.
  Затем шаги стали удаляться под звуки хруста старой листвы. Девушка чуть расслабилась, но...
  - Какого... Смотрите, тут что-то или кого-то тащили!
  Заплясали огоньки ручных фонариков, сразу зажужжали ещё несколько ручных динамок и вспыхнули новые фонарики. Лучи скользнули по кустам, по деревьям. Стали быстро приближаться. Арья закусила губу, и в поле зрения мужчин появился большой чёрный пистолет. Проклятие! Сама ляжет, и его сдаст! Теперь соповцам! Глубоко вздохнул, собираясь с силами, развёл руки. Браслеты больно врезались в кожу, но цепочка стала подаваться. Главное, не рвануть, чтобы не было лишнего звука. Есть! Едва удержал их на месте, когда одно из звеньев разогнулось. Теперь ноги. Бесшумно подтянул их к себе, согнув в коленях, зацепил звенья, потянул. Щелчок! Кто-то из врагов услышал, рванулся, перевёл взгляд в ту сторону и случайно увидел направленный на себя пистолет и белый палец на нём, выбирающий слабину... 'А ведь она меня грохнет, чтобы я не достался им!' Откуда только силы взялись, благо ноги были уже согнуты. Гигантским прыжком, словно невероятных размеров лягушка, бросил себя в сторону. Это движение и выдало их. Арья не успела выстрелить. Зато среагировал кто-то из соповцев, вскинул свой оружие, ночной лес озарила вспышка и грохот выстрела. Владимира спас толстый ствол. Но удар пули в дерево он ощутил. И никакого оружия... Рука нащупала валяющуюся ветку. Разломил, благо треск сухого дерева скрывала беспорядочная пальба, быстро перебирая руками и ногами, вот где добрым словом помянул профессора и его гимнастику, перебрался, стелясь над травой, в сторону, благо противники били поверху, примерно на уровне талии человека. Но дураков хватает везде. Шальная пуля может и зацепить. Со стороны прячущейся девушки вдруг раздался ответный выстрел. Кто-то охнул, упал. Остальные чаще задёргали затворами, сбиваясь в кучу и паля во все стороны. Лучи фонарей вдруг разом погасли. Только вспышки беспорядочных выстрелов озаряли тьму. Снова хлопок пистолета Арьи. Глупо. Хотя выстрел попал в цель, но и выдал, где находится противник, и соповцы сразу сориентировались, переведя весь огонь на её убежище. Несколько человек прижимали швабку к земле, не давая поднять головы, четверо, умело прикрываясь деревьями, короткими перебежками приближались к месту, где залегла девушка. Звонарёв вновь вздохнул, бесшумно выпуская воздух из груди - противников двенадцать человек. Бывало и больше. Но тогда у него было оружие. И - чёртовы неуклюжие ботинки! Рванул один рукав. Второй. Удалось их сдёрнуть через браслеты с болтающимися обрывками соединительной цепочки. Сбросил с ног ботинки, почти мгновенно обмотал ступни тканью. Нормально. Снова подобрал свои ветки. Собрался, ожидая удобного момента. Спохватился. Разгрёб торопливо листву, зачерпнул глины под ней, растёр по лицу. Всё. Готов... Арья выстрелила ещё несколько раз, потом замолчала. То ли патроны кончилась, то ли ждала удобного момента... Первый соповец был уже совсем рядом со Звонарёвым, но пока его не видел. Захват руки, резкий разворот, и длинный скол легко, почти без сопротивления входит в глаз противника. Заученный до автоматизма приём, когда сильные руки скручивают шею, неслышный за стрельбой хруст рвущихся хрящей. Тело обмякло, бессильно валясь на землю. Проклятье, совершенно незнакомое оружие. Понятно, как стрелять! Но сколько в нём патронов? Как перезаряжать?! Зато есть штык... Чуть подкинул, примерился, есть! Гранёное жало вошло точно в затылок второму, подкрадывающемся к Арье в его бока. Неуклюжая фуражка оказалась пришпилена к черепу. Острый носок штыка вылез из переносицы. Это у него удачно получилось. Метнулся к мертвецу, сдёрнул с винтовки другой штык. Обшарил на ощупь тело, пока прочие отвлечены. Оружие. Подсумки. Есть! В голенище короткий, сантиметров десять нож на кривой рукоятке. Выдернул, продолжая ощупывать свободной рукой тело. Взгляд уцепился за кусок медной проволоки, которой ремень крепился к кольцу, ввёрнутому в дерево ложи. Потянул с усилием, подалась, одновременно выпрямляясь. Пара движений, и вот он уже шурует в замке наручников. Ну же! Есть! Стряхнул разомкнутые браслеты. Теперь кандалы. Получилось! Спасибо учителям! Перехватил в правую руку штык, в левую - нож.
  - Бросай оружие!!!
  На швабском диалекте. Явно обращаются к Арье. Пока снимал с себя оковы, девчонку обошли и берут в плен... Выстрелы прекратились, ага. Вот они, двое. Тянут за руки отчаянно рвущуюся швабку. Ржут, сволочи. Ну - да. Предвкушают развлечение... А может, ну её? Тут же устыдился гаденькой мысли. В конце концов... Она ему не чужая. Кто знает, какие последствия будут после той ночи? Стиснув зубы, начал подбираться поближе. Сколько их? Десять... Не ошибся. Ну, да помогут мне Боги!..
  
   Глава 4.
  
   ...-Прикройся.
  Он бросил найденную плащ-накидку Арье, прикрывающей обнажённую грудь руками. Затем внимательно осмотрелся по сторонам. В темноте, естественно, мало что можно было рассмотреть, но и того, что он увидел, было достаточно, чтобы ему не понравилось. Тронул щеку, на которой внезапно ощутил влагу, удивлённо посмотрел на вдруг почерневшие пальцы. Откуда тут краска? Потом сообразил, что так выглядит кровь в темноте. Да и запах подсказывал, что это именно она. А вообще кровью пахло густо. Наворотил он дел... Сразу двоих убил ножом и штыком, когда те сгрудились возле девушки. Потом, не откладывая, быстро-быстро, так, что нетренированный человек не мог и уследить за клинками, располосовал шеи ещё двоих. Только тогда остальные начали как-то реагировать, но было уже поздно. Удар пятки в солнечное сплетение, похоже, разорвал пятому селезёнку ил печень. В любом случае, тот умер на месте. Ну а у остальных не было шансов, потому что сообразив, что ей пришли на помощь, Арья вцепилась в одного мёртвой хваткой, не давая ему вырваться, а ещё двое навалились на её ноги, те же, кто собирался ухватить швабку за руки, чтобы дать остальным попользоваться телом пленной, выпрямиться не успели... Владимир же, успев войти в боевой транс во время короткого перехода к соповцам, действовал так быстро, как никогда раньше.
   Пока Арья возилась с тканью, пытаясь как-то пристроить её на почти обнажённое тело, мужчина быстро обшарил карманы, собрав всё в кучу, побросал туда найденное оружие.
  - Ты меня спасать?
  Послышался негромкий шёпот. Не оборачиваясь, бросил, потому что рассматривал найденную мародёрку. Зрение особо напрягать не приходилось - от розового сияния и луны света хватало. Внезапно послышался слабый гул, нарастающий с каждой минутой. Задрал голову - что-то там вдалеке, непонятное. Ну и пускай. Зажигалку в карман. Сигарет нет, вместо них папиросы совершенно непривычного вида и цвета. Ещё один нож. Точнее, тесак. Ладно, сойдёт. Покрутил оружие старшего среди соповцев, у того на петлицах красовались... В первую секунду не поверил - настоящая нацистская свастика. Тот самый проклятый в веках разлапистый крест. Прошипел сквозь стиснутые зубы нецензурно на русском. Батя вдолбил намертво ненависть ко всему подобному, и на такой вот паучий знак сын реагировал, как положено каждому нормальному человеку, если таковой считает себя им. Мрачно посмотрел на груду винтовок, крутя в руках большой, но почему то маленького калибра пистолет. Потом всё же решился. Аккуратно, чтобы не испачкаться, отстегнул залитую кровью кобуру, у которой сзади был довольно широкий кармашек с запасными магазинами, аж четыре штуки по десять золотистых цилиндриков в каждом. Нашлось и съестное, кстати, очень вовремя, потому что есть хотелось просто невыносимо, до боли в желудке. Выехали то они утром, по субъективным ощущениям, около восьми часов. А сейчас время явно близилось к полуночи. Несколько кусков колотого сахара, полкаравая хлеба, кусок тощего сала. Почему тощего? Так где-то сантиметр, остальное шкурка. Голая рука протянулась сбоку. Скосил глаза - она. Кое-как изобразила из себя что-то вроде валика, вокруг которого обмотана брезентовка. Прибросил размеры, затем, вздохнув, чуть оттащил подходящий, разумеется относительно, по комплекции труп, начал раздевать. Та поняла, что он делает, сунулась было помочь, но он оттолкнул её в сторону. Несильно. Мягко.
  - Ремни снять.
  Почему то продолжал коверкать язык, хотя мог говорить почти без акцента и очень правильно. То ли привычка, то ли врождённое недоверие. Послушно отошла, а дальний гул, между тем, приблизился, и мужчина задрал голову, бросил короткий взгляд на небо, тут же отвернулся, сплюнул - на лунном фоне медленно проплывали самолеты. Винтовые. Огромные по местным меркам. И - явно то ли бомбардировщики, то ли ракетоносцы... Впрочем, откуда у местных подобное? Точно, бомберы. Копошащаяся среди мертвецов Арья сдавленно выругалась - тоже засекла. Опасливо посматривая на небо, тем не менее довольно ловко расстёгивала пряжки, выдёргивала брезентовые ремни из-под тел. Довольно что-то воскликнула, он не понял, а через мгновение покрутила свой уродливый пистолет, чем то напоминающий артиллерийский парабеллум. Только более навороченный, что ли. Ухватилась за него, бормоча себе под нос еле слышно непонятные слова. Владимир прислушался - ругается. Патрон у неё перекосило, вот почему и прекратила огонь. Пока возилась с задержкой, её и взяли... Звонарёв закончил с вещами убитых, выпрямился:
  - Идти.
  Показал в сторону сияния. Арья отрицательно замотала головой:
  - Идти!
  В свою очередь ткнула в противоположную сторону, где очень далеко что-то озаряло небо непрерывными вспышками. Только бесшумно. Видимо, очень далеко. Звонарёв отрицательно качнул головой, потом спохватился, что может не понять, повторил:
  - Идти!
  И опять показал сияние. Швабка рассердилась, резко выпрямилась, наводя своё оружие на него, даже топнула ногой, по прежнему остававшейся в щегольском форменном сапожке.
  - Идти! Туда!
  Допрыгнуть до неё и выхватить из руки пистолет было делом секунды. Она даже вначале ничего не поняла, рефлекторно подавшись назад и споткнувшись о валяющееся позади неё тело. Шлёпнулась, с недоумением рассматривая свою опустевшую руку. Владимир покрутил тяжеленный ствол в руке, снова повторил:
  - Идти!
  Та извернулась, потянувшись за винтовкой, валяющейся рядом, но он опять успел раньше, придавив замотанной тряпкой ступнёй ствол.
  - Идти! Нет? Бросать тебя.
  Та замотала головой, потом нехотя выпрямилась. Вдали снова засверкали фонарики, и Владимир сгрёб её в охапку, заставив вновь присесть. Она дёрнулась, но он поднёс палец к губам, показал ей за спину. Всё. Сразу затихла, потому что свет приближался оттуда, куда она хотела идти. Кивнула в знак согласия. Он чуть приподнялся, но тут увидел нечто интересное - сапоги, подходящие ему по размеру. Кое-как стянул с покойника, прикинул, вроде оно. Одел. Чуть свободны. Но пойдут. Сдёрнул, выламывая руки убитому, относительно чистую гимнастёрку. Нет, пора уносить ноги. Они и так слишком долго возятся. Подумав, забросил за спину одну из винтовок, патроны брать не стал - на ремнях убитых, которые Арья недолго думая, повесила себе на шею, болтались подсумки. Затем ухватил девушку за руку, она пискнула от неожиданности, потащил за собой. Через час стало ясно, что он выбрал правильное решение. Лес становился гуще с каждым шагом. Швабка время от времени ругалась, но послушно следовала за ним. Так двигались до того момента, пока не начало рассветать. К тому и сияние стихло. Точнее, побледнело до невидимости в лучах зари. Ноги девушки заплетались, она уже почти волочилась за ним, ничего не соображая. Пора было становиться на днёвку. Оставил её внизу, полез на дерево, благо подвернулось подходящее, с обилием сучьев. Подпрыгнул, ухватился за толстый сук, солнышком забросил себя на него, дальше пошло легче. В полумраке забрался на самый верх - да. Куда не достаёт взгляд - ни прогалин, ни чистых мест. Сплошная чёрная неровная поверхность. Где-то далеко на Запал что-то горит, виден чёрный столб дыма. Ещё слабо, но различить в алой дымке восхода можно. Похоже, поблизости ничего живого нет. Нет, наверняка есть. Но без жилья. Ничего страшного. Сейчас лето, самое начало. А уж за время до осени он доберётся до болотного острова и вернётся домой... Осторожно начал спускаться вниз. Как раз к его появлению швабка немного пришла в себя, вопросительно взглянула. Просто молча провёл рукой ровную линию. Догадалась. Объяснять было неохота. Осмотрелся. Вот те кустики подойдут. Показал на них. Кивнула. И тут навалилась жажда. Неимоверно захотелось пить. Потряс флягой. Снятой с командира. У бойцов были стеклянные, в чехлах, а старшего - металлическая. Потому и взял её. Не котелок же тащить? Тем более, что их не было ни у кого. Жаль, что шинелей тоже. Одна плащ-палатка из тонкого брезента. Да и та на девчонке. Та, сопя, что-то сооружала из неё. А, нет. Просто поправляет. Первый вариант одежды у неё получился откровенно неудачным. Просто завернулась, да обвязала себя портупеей, ткань постоянно сползала. Путалась в ногах. Ну да ничего. День перекантуются, воду тоже найдут, тут же болота рядом. Так что ручеёк или родничок встретятся. Перекусить на раз тоже имеется. Не помрут. Отошёл чуть в сторону, Арья было дёрнулась, но увидела, что он ломает ветки. Сообразила. Быстро устроил импровизированное ложе под раскидистой елью, нижние ветви которой вросли в землю. Идеальное убежище! Внизу - толстый слой опавшей хвои, так что будет мягко. И места достаточно для двоих. Никто не увидит, если они не захотят сами показаться. Высунулся, поманил девушку к себе. Та послушно подошла. Таща свой тючок, в который скатала превратившуюся в лохмотья чёрную униформу. Влезла. Восхищённо цокнула языком. Он улёгся на охапку веток, сложил ладони домиком. Швабка в очередной раз поправила свою плащ-палатку, пристроилась рядом. Ну и... С ней. Зато тепло и приятно. Надеюсь, вымоталась она хорошо... И верно, буквально через минуту послышалось ровное дыхание. Уснула. Очень хорошо. Стараясь не особо дёргаться, положил винтовку и вещмешок с противоположного от девушки бока, потом, подумав, сунул мешок вообще себе под голову. Пистолет соповца присыпал опавшей хвоёй. Её несуразное оружие запихнул под мешок. Можно подремать... Спал очень чутко. Можно сказать, дремал, поминутно просыпаясь от пения птиц, которых оказалось полным полно вокруг. Те их не видели, поэтому вели себя спокойно. Не галдели тревожно, в воздух стаей не взмывали. Арья уютно свернулась калачиком, дыхание было спокойным. Точно, спит. Ощутил что-то новое к ней. Непонятное. До этого никогда ничего подобного ни с одной из своих девушек и женщин не было. Очень странное чувство. А всё неизвестное тревожит. И уснул в очередной раз. На этот раз спал крепко, без сновидений. Но всё-равно проснулся первым. Швабка ещё видела седьмой сон. Чувствовал себя великолепно. Физически. Похоже, что организм от встряски мобилизовался и совершил экспресс-ремонт. Света снаружи было ещё достаточно. Бесшумно раздвинул ветви, осторожно выбрался наружу из-под ветвей. Ого! А место то замечательное! А вот там точно вода! Листва на близлежащих деревьях имела более сочный оттенок. Прошёл к ним. Крохотный ручеёк, за густой травой и не видный. Ночью бы точно прошли, и не заметили. Раздвинул траву, напился. Холодная вода принесла облегчение. Кое-как наполнил флягу. Та уже была пуста. Снова осмотрелся. Подумав, полез на давешнее дерево... Вокруг, куда доставал взгляд, был лес. А пустое пространство, где находилось гигантское болото, еле виднелось далеко на востоке. И что там делается, неизвестно. На западе - сплошная пелена дыма. В темнеющем небе полно чёрных крестиков самолётов, но все в стороне. Туда идут строем, как на параде. Обратно - часто дымя, неровно проваливаясь то вниз, то вверх. Зачастую в беспорядке. Вздохнув, спустился вниз, принялся за ужин, он же обед и завтрак. Развёл в выкопанной яме бездымный костерок, благо сушняка вокруг навалом, а трофейная зажигалка работала неплохо. Срезал несколько прутиков, изобразил импровизированный шашлык из тонко порезанных ломтиков хлеба, проложенных салом. На поплывший от огня аромат из ветвей ели высунулась уморительно-сонная мордашка, затем показалось всё остальное, кое-как прикрытое сползающей зелёной тканью, перебирая руками и ногами, на четвереньках двинулось к костру. Уткнулась в мужчину, недовольно засопела, пытаясь отпихнуть его в сторону, словно баран. Не понял, заглянул в опущенное лицо, едва не рассмеялся - Арья всё ещё спала! И пришлёпала к нему во сне! Никогда такого не видел! Легонько тронул её за аккуратный носик.
  - Подъём.
  Громадные глаза тут же распахнулись. От неожиданности швабка подалась назад, запуталась в ткани, шлёпнулась на траву.
  - Умываться. Кушать. Одеться. Идти.
  Показал на полосу тёмной зелени.
  - Вода.
  Девушка недовольно взглянула на него, послушно поплелась в указанное место. Потом. видимо, проснулась окончательно, припустила бегом. Когда миновал ручей, он хотел ей крикнуть, потом сообразил - ищет подходящие кустики. Сам то он давно всё сделал. Плюс ей. Скрывшись за стволами из видимости, вернулась оттуда минут через десять. Умылась, утеревшись полой. Пришлёпала обратно. Владимир честно поделил палочки с едой, засыпал кострище. Из-под земли выбилось несколько едких струек дыма, быстро растаявших в воздухе. начало холодать. Вытащил из мешка прихваченные галифе и гимнастёрку, Оторвал петлицы, бросил ей. Затем достал вторую гимнастёрку. Разрезал ножом на два квадрата. Сойдёт. Хлопнул по предплечью, убивая особо настырного кровососа. Арья быстро смолотила всё, облизала пальцы, с сожалением вздохнув, но промолчала. Затем нырнула снова под ёлку. Завозилась там. Пускай. Оружие уже было снаружи. Вылезла наружу, когда уже почти смерклось. Опять замоталась в палатку. Так не пойдёт. У него то уже всё готово. Даже сапоги на ногах, замотанных в портянки. Когда швабка подошла ближе, недолго думая сдёрнул с неё палатку. Девушка взвизгнула, прикрываясь, упс! Почему то форму соповца она не стала одевать. Зато починила лифчик и трусики. Резко присела на корточки, прикрывая тело руками. Он дёрнул щекой, вытащил нож. Примерился, прорезал небольшой квадрат в центре. Затем одел его ей на голову.
  - Вставать.
  Нехотя поднялась. Получилось отличное пончо. Совсем другое дело. Выдернул из связки трофейных ремней один, протянул хвост, защёлкнул на её талии, поправив болтающиеся полы ткани. Осмотрел результат своих трудов. Неплохо вышло. До швабки, похоже, что-то дошло. Удивлённо осмотрела получившееся одеяние. Удивилась. Но, похоже, ей понравилось.
  - Идти.
  На этот раз не противилась. Согласно кивнула. И он шагнул первым, забросив винтовку и мешок со скромным имуществом на плечо...
  ...Утром он нашёл подходящее место для дневки, устроив лёжку, снова забрался на дерево. Край болота был чуть ближе. Но именно, что чуть-чуть. Прикинул - таким темпами им добираться дней десять. Он то выдержит, а она? Спустился вниз, Арья уже спала, не дождавшись завтрака. Впрочем, они перехватили по куску хлеба на ходу. Больше он не дал. Еды и так было очень мало. Осмотрелся - как назло вокруг пусто. Впрочем... Немного повозился, устраивая силки. Сделал петли, закрепил вокруг наскоро срезанного колышка. Даже покрошил немного хлеба. И, словно его подтолкнуло, положил крошки на кусок полотна от своей нижней рубашки, оторвав её не жалея. Выберется к своим - есть куча новых. А не выберется, так зачем ему одежда?.. Влез внутрь связанных у макушки кустов, образующих небольшой шалашик, осторожно устроился рядом со швабкой. Странно, но то незнакомое ему чувство явно усиливается. Или он просто устаёт, поэтому и галлюцинации. Ну, или может быть последствия несовершенного лечения от ранений... Проснулся от глухого шума и хлопанья крыльев. Рефлекторно схватился за пистолет, но тут сообразил, что в силки кто-то попался. Торопливо высунулся из убежища - точно! В силках билась здоровенная чёрно-красная птица. Вопрос съедобная или нет не стоял. Быстрый взмах, и так понравившийся ему соповский штык вонзился в мощную грудь птицы. Короткий вскрик, рывок, и та застыла, упав на землю. Впрочем, глаз, подёрнутый плёнкой, время от времени открывался. Похоже, что перебил ей позвоночник. Подошёл ближе, резко свернул шею, та снова дёрнулась. Вытащил штык, вытер о траву, затем отошёл в сторону, принялся потрошить, время от времени посматривая на солнце. Судя по его высоте проспал часов шесть. Припекало, начали донимать насекомые. Позавидовал даже безмятежно, насколько это возможно в такой ситуации, спящей Арье.
   Закончив неприятную работу, отшвырнул в сторону внутренности, обмыл брюшину водой из фляги, благо под утро попался небольшой бочажок, и они смогли и напиться, и набрать воды про запас. Впрочем, рядом с шалашиком опять нашёлся источник, на этот раз родничок. В нём же накромсал глины, обмазал тушку. Пока чуть подсушивалась на солнце, набрал побольше валежника, развёл костёр, прикрыв его сверху импровизированным навесом из веток, чтобы дым рассеивался, а не стоял столбом. Дождавшись, пока наберётся углей, положил на них глиняный ком. Нагрёб на него ало рдеющего жара, стал ждать. Залез на дерево снова, всматриваясь в окрестности. Никаких следов человеческой деятельности. Вздохнул - долго же им ещё идти... В небе всё время сновали самолёты. Их словно стало ещё больше. А полоса дыма на западе вроде даже как чуть отдалилась. А может ему казалось. Нужна либо оптика, либо спутник или беспилотник... Слез, подкинул немного дров. Сильный огонь разводить нельзя, сгорит ко чёртовой бабушке. И соли нет... Арья проснулась поздно. Первым делом высунулась из шалаша, разыскивая его глазами. Увидела возле огня, снова скрылась, чтобы выбраться наружу окончательно. Опять в пончо из плащ-палатки. На его вопросительный взгляд, правильно поняв причину, ответила привычно-ломано:
  - Стирать, потом одевать.
  Ага. Понятно... Не хочет одевать грязное. Ну, придётся ей ещё денёк, точнее, ночь так пошататься. На большой привал мужчина планировал становиться дня через три. Хотя бы неделю прошагать к болоту. Но раз так... Удивился собственным мыслям и неожиданной для себя доброте. Впрочем, швабка права. Он ещё до конца не выздоровел, еды - мизер. С птицей сегодня повезло, а завтра, допустим, нет. Так что, пожалуй, стоит встать на сутки. Только место найти получше. С водой и укрытием. Запечённая птица вызвала у неё некий восторженный всплеск эмоций. Каждую косточку она буквально обсасывала до блеска, потом взяла нож и пользуясь окованным сталью навершием, раздробила, причмокивая над крошками удивительно вкусного мозга. Даже взгляд у девушки стал осоловелым, словно она опьянела. Впрочем, Владимир такое видел и помнил - в Русии, когда рабочие на станции, получили первые сухие пайки и устроили настоящее пиршество. Вспомнил и удивился - прошло то всего ничего времени, а казалось это было давным-давно... Пришлось остаться на ночь. Идти Арья после такого сытного ужина просто физически не могла. Правда, мелькнула мысль нести её на закорках, но по здравому размышлению он отказался от этой идеи. Ночь прошла спокойно, а утром, перекусив остатками птицы и сала, двинулись дальше. Идти было намного легче, чем ночью. Прежде всего потому, что путь было отлично видно. Впрочем, далеко они не ушли. Неожиданно после долгого продирания через мелкий, но очень густой кустарник, буквально вывалились на прогалину искусственного происхождения, в конце которой лежала груда обломков, от которой густо несло бензином, запахом гари, и как заключительный аккорд в густой смеси вони, мертвечиной. Звонарёв определил это сразу. А вот Арья... Её реакция удивила мужчину. Подойдя к останкам самолёта, девушка встала на колени, склонила голову и замерла неподвижно минут на пять. Её губы беззвучно шевелились, словно она читала молитву. Потом встала, отошла в сторону, сухо произнесла, отвернувшись:
  - Швабия. Самолёт.
  Он кивнул в ответ, затем полез внутрь исковерканного фюзеляжа. Это был бомбардировщик соотечественников девушки. Экипаж успел покинуть подбитый самолёт, кроме одного человека, от которого осталась изъеденная мелкими грызунами и падальщиками, кишащая червями груда мяса. Ни черты лица, ни возраст определить не было возможности. В пропитанный разлагающимся телом комбинезон Владимир лезть побрезговал. Его и так едва не вывернуло наизнанку. Зато удалось найти один парашют, плюс аварийный запас: шоколад, сушёное мясо, залитое жиром, почти полный аналог пеммикана Земли, стограммовую бутылочку коньяка, несколько банок консервов. Кроме того - универсальный инструмент, могущий служить лопаткой, пилой и топором. Очень ценная в их условиях вещь. Из оружия были только установленные штатно пулемёты, с которыми Звонарёв возиться не стал. Огневая мощь из него и девушки на данный момент была и так избыточна. Пожалел, что продуктов маловато, но дня на три можно растянуть. Ещё нашлись таблетки сухого топлива, и, совершенно неожиданно, обычная пехотная граната на длинной металлической ручке из жести. Подумав, при помощи найденного инструмента срезал несколько тяг, благо они были из тонко свитой проволоки, настоящий металлический тросик. Пойдёт и на ловушки для зверя, если придётся долго идти, и на любой другой случай. Можно натянуть поперёк дороги, отлавливая зазевавшегося мотоциклиста, связать плот... Да мало ли для чего? Сунул моток в опустевший вещевой мешок. Туда же покидал найденные продукты. Последним был довольно большой металлический ящик. Сбил при помощи оторванного металлического прута замок, сунулся внутрь - бумаги. Наверняка документы. Зачем они ему? Плюнул со зла, от того, что провозился впустую, выбрался обратно. Показал Арье один палец, ткнул обратно, внутрь самолёта. Поняла. На лице появилась слабая улыбка. Спрыгнул на землю, увидел что-то блестящее. Обошёл останки машины - зеркальце. Совершенно обычное. Небольшой прямоугольничек. Подумал, сунул в карман комбинезона. Вернулся обратно, вытащил парашют из чехла. Большой. С дыркой посередине. Ткань очень лёгкая и прочная. Множество строп порадовало. Будет, чем вязать плот для возвращения на остров. Не хуже проволоки и троса тяг. Да и... Прищурился, глядя на девушку. Парашютный шёлк, или что там у швабов на это дело идёт, куда лучше, чем тонкая брезентуха, которая натирает нежную кожу. Вырезал несколько больших квадратов, пойдёт на пончо. Остатки выбросил внутрь самолёта.
  - Идти.
  Это произнесла она, даже неожиданно. Вроде бы не хотела с ним двигаться к острову. В чём же теперь дело? Наверное, просто хочет уйти подальше от мертвеца. Кивнул, зашагал дальше, углубляясь в лес. Прикинул походя направление полёта самолёта. Похоже. что шёл он с востока. То ли эвакуировали важные бумаги, то ли просто бежали в панике. Кто теперь узнает? До вечера успели пройти ещё километров десять. С облюбованного им дерева уже было видно болото. Довольно хорошо. Блестящая водная плёнка, отсвечивающая в лучах заходящего солнца. Уже привычно светилось розовым постоянное сияние. Интересно, это всегда так, на любой планете? Или только здесь? Не узнает, пока не вернётся. И что делать с девчонкой? А если она забеременела? Что же за гадость им тогда дали? Задумавшись, споткнулся обо что-то. Выругавшись, поднялся на ноги - парашют то что-то весил, да ещё трос, плюс еда и патроны, и ахнул, застыв на месте: беспилотник! Валяется себе спокойно под деревьями. И на вид почти целый. Арья, вначале рассмеявшаяся, когда мужчина пропахал носом землю, просунулась под его рукой, замерла на месте. Потом ткнула рукой в круг, увенчанный шестёркой пропеллеров, спросила:
  - Твой?
  - Мой.
  Кивнул в знак подтверждения. Девушка уже знала, что означает этот жест. Замолчала. Потом искоса бросила взгляд на человека, и тот Владимиру очень не понравился...
  
  Глава 5.
  
   Увы. Опять не повезло. Аккумуляторы малого беспилотника были высосаны досуха. Зато цела видеокамера, передающая изображение оператору. Как он тут оказался, за добрых двадцать километров от острова, было непонятно. Безжалостно выдрав рабочие блоки, разбросал подальше останки. Взгляд Арьи потеплел. Вроде как успокоилась. Двинулись дальше, но далеко не прошли. Абсолютно внезапно оказались на просеке, тщательно затянутой сверху маскировочной сетью. Девушка обрадованно хлопнула в ладоши. Теперь насторожился Звонарёв - швабка явно узнала это место. Ткнула пальцем влево:
  - Болото.
  Вроде не соврала. Сияние последний раз было именно в том направлении. Прикинул, что к чему. Потом начал понимать. Девочка попалась хитровы... думанная. Чем ближе к болоту, тем больше будет всяких патрулей, засад, ловушек. Естественно, что по просеке идти нельзя. Не идиот же он. Значит, нужно возвращаться обратно в лес, углубляться в него, и менять направление движения. Даст она это ему сделать? Разумеется, нет. Всеми силами будет либо препятствовать, либо демаскировать. Хотя, если соповцы напали на Швабию в удобный для себя момент, то никого из военных тут нет. Имеется в виду, принадлежащих к швабским вооружённым силам. Зато будет полно их противников. Усмехнулся. Догадается? Нет? Оп! Переменилась в лице. Дёрнул краешком губ, которые щекотала вылезшая щетина: сообразила, наконец... Показал пальцем обратно в лес. Спросил:
  - Идти?
  - Идти.
  Даже кивнула, как делал он. То-то же... Отошли от лесной дороги с километр, не видно, зато слышно. Двинулись к болоту. И опять смогли пройти недалеко...
  ...Густой, просто ядрёный запах мертвечины Владимир уловил издалека. Закрутил носом, но швабка спокойно шагала рядом. Наконец и её пробрало. Завертела головой по сторонам, начала озираться вокруг, резко сбавила скорость. А то почти летела. Поднялись на горку, густо поросшую кустарником, и запах стал практически невыносим. Казалось, даже одежда им пропиталась. Стала какой то липкой, во рту появился привкус. Раздвинул кусты и вздрогнул - такого он не видел даже после океанских карателей. Сотни, если не тысячи трупов в серо-зелёной форме Швабии. Аккуратно уложенные на землю, со скрученными шпагатом и проволокой запястьями за спиной. По поляне не опасаясь людей шастают хищники: и волки, и местные медведи, лисы, вообще незнакомые звери. Скрючился, извергая содержимое желудка. Рванулся назад. Услышал булькающие звуки, с трудом, вытирая губы ладонью, повернул голову - Арья буквально фонтанировала. Её просто выворачивало наизнанку.
  - Пленные. Убить. Как?!
  Из глаз швабки текли слёзы. Похоже, что сейчас у неё мозги откажут. Во всяком случае, безумие уже начало охватывать беповку. Недолго думая, влепил ей пощёчину. Несильно. Лишь бы отвлечь. Она вздрогнула, зашипела, но он выкрутил ей взметнувшуюся для пощёчины руку, вскрикнула от боли.
  - Бежать! Не идти!
  Отпустил, поволок за собой, не слишком беспокоясь о её сохранности. Ноги надо было уносить срочно - на том конце поляны трупов показался тупой нос грузовика, в кузове которого поблёскивали штыки... С испугу рванули так, что отмахали целые сутки. И едва в очередной раз рассвело, без сил свалились у края того самого болота. Только вот остров оказался очень далёкой точкой на ржавой поверхности. И ещё кое-что. Самый настоящий огненный столб свечения... Едва отдышался, затащил обратно совершенно не сопротивляющуюся, словно ватную куклу, Арью в кусты. Уложил на землю, устроил её голову на коленях. В глазах - пустота. Ни проблеска разума. Злорадно подумал про себя: как других убивать, так ничего. Нормально. А как увидела своих земляков, так сразу крыша поехала... Потом сплюнул. Мерзость он подумал. В любом случае, что те, что другие - люди... Кое-как, стараясь её не тревожить, сбросил с плеч рюкзак, трясущимися от усталости руками вытащил величайшую драгоценность, найденный в самолёте коньяк. Свернул крышечку, воткнул, нажав на уголки рта, чтобы раскрылся, в губы. Забулькало. Девушка закашлялась, очнулась. Рванулась, расплёскивая выливающийся из рта коньяк. Потом закашляла. Зато смогла сесть. Владимир не врач, но другого способа привести её в себя придумать не смог. Тут и шок от увиденного, и последняя степень усталости, и голод. Ну, не голод, но истощение. Ведь сутки отмахали без перерыва. Он пару раз за кустики сбегал, да она так же. Всё на ходу. Лишь бы не поймали... Закрутил крышку маленькой бутылочки, вежливо постучал по узкой спинке. Прокашлялась, затем её вновь вывернуло наизнанку. Едва успела наклониться в сторону. Ну, это не страшно... Кое-как поднялся на гудевших ногах, деликатно отошёл в сторонку. Однако, девчонка крепче, чем кажется. Пусть и налегке, но смогла не отстать от него, когда Звонарёв пёр, словно разъярённый лось напрямик... Задумчиво уставился на сияние. Однако, километра два будет. Как добираться? Была бы лодка, и то не уверен, что успеет за ночь. Впрочем, надо дождаться темноты, посмотреть, что там будет твориться. Главное, добрались до болота. Уже половина, да нет, пожалуй, треть дела сделана. Первая часть. Вторая - добраться до самого острова. И последняя - войти в тоннель. А там и до дома недалеко. Возле выхода постоянный лагерь. Их встретят. И всё... Арья позади него завозилась. Тоже встала. Подошла, застыла рядом, всматриваясь в чернеющий вдали плоский холмик. Ткнала пальцем:
  - Дом?
  Вопрос слышался явственно. Кивнул:
  - Да.
  - Я?
  Ткнула в себя пальцем.
  - Со мной.
  Нашёл её руку. Взял за ладошку. Выдернула. Отрицательно покачала головой.
  - Нет.
  Даже отступила на шаг.
  - Да.
  Показал на её животик под широким армейским ремнём.
  - Ребёнок. Мой.
  - Нет.
  Прикрыла его руками. Замотала отчаянно головой. Потом показала в сторону:
  - Дом. Мой. Ребёнок.
  Отвернулся, не стал ничего говорить. Она тоже замолчала, потом, видимо уже чисто для себя пробурчала нормально:
  - Идиот. Я тебе не отдам своего ребёнка. Он мой.
  - Наш. Давно ты знаешь, что забеременела.
  - Что?!
  Обернулся к ней, глаза расширенные, на лице страх. Неподдельный. Побледнела.
  - Ты умеешь нормально говорить? Прочитал мои мысли?!
  Почему то захотелось пошутить:
  - Ты для меня открытая книга. Всё на лице написано.
  Совсем серая стала, бессильно опустилась на пожухлую траву.
  - Ты - зло...
  Махнул рукой.
  - Тебе кажется. От незнания. Но не будем загадывать наперёд. Сначала надо вернуться домой.
  - Ты хочешь забрать меня к себе?!
  - Я не собираюсь отказываться от своего ребёнка.
  Замолчала. Отвернулась, снова положила ладошки на животик. Потом отошла от края покрытой сизой плёнкой воды, опустилась на траву, о чём то задумавшись. Он же продолжил рассматривать остров. Был бы у него аккумулятор заряженный... Тогда можно попытаться использовать передатчик и камеру, которые у него имеются. Те самые, снятые с беспилотника. Помедлив, полез в вещмешок, вытащил банку консервов, вспорол крышку, позвал:
  - Давай поедим, и надо отдохнуть.
  Вскинула голову, кивнула в знак согласия. Протянул банку ей, нашёл широкий обломок ветки, быстро сострогал лопаточкой лишнее. Протянул ей:
  - Ты первая.
  Снова кивнула. Послушно взяла, принялась за трапезу, а он по-прежнему смотрел на остров. Эх, близок локоть, да не укусишь... Незаметно пролетели минуты. Арьья поднялась, протянула ему опустошённую до середины банку и его лопаточку. Кивнул, принялся за еду. По-прежнему стоя. Девушка отошла, присела опять на траву, только рядышком. Задумчиво заговорила:
  - Ты умеешь читать мысли. У тебя невероятная сила и ловкость. Колоссальная выносливость...
  ...Хм, язык она уже не ломает. Говорит нормально...
  - Ты - человек?
  - Подтверждение этому в твоём животе. Не будь я человеком, ты бы не забеременела.
  - Я не хотела этого. Мне приказали. Эксперимент.
  - Мне тоже что-то дали, иначе бы я сдержался. В любом случае.
  Она пробормотала какую-то тарабарщину, потом пояснила:
  - Специальное лекарство. Снимает ограничения и гарантирует практически сто процентную беременность.
  - У нас ничего подобного нет.
  Прожевал, затем отбросил пустую банку в сторону:
  - Увы, хорошо, но мало.
  - Хоть это есть. Что думаешь делать?
  - Думать. Как мне попасть туда.
  Ткнул пальцем в сторону острова. Она пожала плечами:
  - Без лодки никак. Вокруг стоят прожектора, освещают ночью всё вокруг. На острове полно солдат, засады, ловушки. У тебя не получится.
  Вздохнула:
  - При нас было так.
  - Почему СОП напал? Был же мир?
  - Наверное, узнали, что ты у нас. Поэтому решили опередить.
  Помолчала:
  - Восемь ваших погибло. Ты один выжил.
  - Восемь?!
  Она даже попятилась, с такой злостью он это произнёс. Но послушно повторила:
  - Да, восемь. У одного идиота не выдержали нервы. Ну и... Хорошо, хоть ты уцелел.
  ...Восемь... Он - девятый. Значит, кто-то ушёл. Вернулся. И дома - знают! А это значит... Быстро развернулся к швабке, ткнул пальцем в сияющий над островом столб свечения:
  - Он горит постоянно?
  - Нет.
  Качнула головой.
  - Раньше такое появлялось только перед вашим приходом. А после того, как вы вышли, светится постоянно. Наверное, из-за того, что вы не вернулись.
  - Да. Из-за этого.
  ...Значит, уцелевший точно дошёл! И наши теперь тут пасутся постоянно. Ждут. Либо хотят выслать команду на поиски. Ну а поскольку их выдаёт сияние срабатывания, приучают аборигенов к тому, что свечение ничего не значит. Батя... Словно обдало теплом. Он до такого способен додуматься. Невольно улыбнулся. Арья заметила, насторожилась. А, всё-равно. Родит, там видно будет. Может, вернёт её сюда. Если захочет. И будет куда возвращаться. Соповцы, похоже, тут сила. Не даром швабы отступают. Точно он сказать не может, но, кажется, зарниц этой ночью на западе он уже не видел. Ладно. Всё остальное побоку. Взглянул на девушку:
  - Ты говоришь, тут везде прожектора. А как они работают? От генератора или от линии?
  - От линии.
  Снова добавила какую-то абракадабру. Понятно. Характеристики. Ему неизвестные. Значит, зарядить аккумуляторы его рации нереально. Наверняка там большая мощность. Без специального зарядника не обойтись. Но есть ещё вариант. Аккумулятор от аккумулятора. Главное, чтобы ток был постоянный. Значит, нужна машина. Там точно батарея найдётся. Почему так уверен? А просто когда остановки делали, потом двигатель машины заводили с помощью стартера. Такое ни с чем не спутаешь. Звук больно характерный. Следовательно... Повернулся к Арье:
  - Здесь есть где-нибудь гараж? Или машина?
  Удивлённые глаза. К её чести надо сказать, не удивилась. Справилась с неожиданностью. Пожала плечами:
  - Не знаю. В этом районе я не бывала.
  И, на счастье, далёкий треск мотора. Мотоцикл, или что-то подобное. Оба вздрогнули, насторожились, но мужчина махнул рукой:
  - Далеко.
  Хотя в застывшем воздухе, где ни дуновения ветерка, звук разносится далеко. Подумав, махнул рукой.
  - Давай спать.
  Согласно кивнула. Завертела головкой. 'А она красивая, даже очень.' Неожиданно взбрело в голову. Вздохнул, ладно. Посмотрим, что будет дальше. Сейчас, главное, выбраться отсюда. Вытащил из вещевого мешка кусок шёлка. Пойдёт на подстилку. Пока светло, да и сияние скрадывает подступающую с каждой минутой темноту, углубился в лес. Недалеко. Метров на десять всего. Подходящая канавка. Несколько минут работы универсальным инструментом, и пяток жердей готово. Положил их на края, внутрь набросал веток, надрал травы. Сверху на жерди натянул шёлк, получился этакий навес. На него опять трава. Можно и дёрн, но продавит без сомнений. Да и таскаться по ночному лесу, пусть даже и освещённому... И так устал до невозможности. Арья с любопытством вначале смотрела, потом тоже начала принимать участие, рвала траву, собирала сухие листья. Разравнивала по шёлку. Вроде нормально.
  - Пошли отдыхать.
  - Да.
  Пошатываясь, подошла. Влезла первой. Он следом, поправил свисающие хвосты шёлка, закрывая вход и выход. Вроде ничего так, даже уютно. Девушка завозилась рядом, устраиваясь поудобнее. Выудил второй кусок шёлка, накрыл обоих. В призрачном свете рассмотрел удивлённое лицо. Шутливо дотронулся до кончика носа на мгновение:
  - Привыкай спять рядом.
  Мгновенно удивление сменилось неприкрытой злобой. Вздохнул, да, девочка. Мусора у тебя в голове, пожалуй, полно. Расовое превосходство, вождь, рейх, неполноценные... Ну да наносное скоро выдует. Главное, чтобы разобралась самостоятельно. Иначе могут быть проблемы... Повернулся к ней спиной, чуть поправил изголовье, закрыл глаза. Несколько минут тишины. Потом негромкий вопрос:
  - Кем ты был у себя? Военным?
  - Сейчас я в отставке.
  Странно, но такой ответ её вроде бы удовлетворил. Теперь завозилась она. Тоже переворачивается, похоже. Пахло свежей землёй и ещё чем-то. Арья вздохнула:
  - Всё зудит. Вымыться хочу.
  - Нужен аккумулятор.
  Совершенно сонный голос произнёс:
  - Дорога рядом. Чего ещё надо? Я сплю.
  Ровное дыхание спустя мгновение. Заснула? И мне пора. Всё тело гудит. После такого то перехода. И провалился в темноту... Проснулся от того, что замёрз. Открыл глаза - роса везде. Ну так тут рядом такой водоём, не мудрено. Выбрался наружу, сделал несколько энергичных упражнений, разгоняя застывшую кровь и разминая мышцы. Только тут сообразил, что Арьи то - нет... Твою ж мать!!! По серебристой от росы траве чётко выделялась полоска следа. Ах ты ж тварь! Прикинулась, что покорилась?! Ну, зараза! Впрочем, тут же усмехнулся - куда она денется? Далеко ей по лесу не уйти. След свежий, судя по виду. Быстро скрутил шёлк, просто вырванный из-под маскировки, больше здесь ничего нет. Отхватил от запасной портянки кусок ткани, завязал лицо. Сойдёт. Ринулся по следу, пока солнце не высушило траву. Бегом, бесшумно, стараясь не задевать ветки, чтобы не принять холодный душ. По пути сбросил мешок с плеч, подвесил его на ветку, одну заломил, оставляя метку. Зато бежать стало легче, хоть и потерял минуту. Словно и не было суточного перехода. На бегу не забывал осматриваться. Далеко девчонка уйти не могла. Просыпался ночью раз от того, что та ткнулась ему в спину. Уже вроде начинало брезжить сквозь ткань. Донёсся треск двигателя. Мотоцикл? Чёрт! Добавил скорости, перемахивая через невысокие кусты, там девчонка! Там! Дура! Думает, её пощадят если сообщит о нём? Злость охватила всю душу. Ну, погоди. наплачешься ты у меня, когда вернёмся! Только роди, а там - пинка под задницу, и к себе. Дохни здесь. Сам воспитаю! Батя поможет, мачеха... Сёстры. Отец давно о внуке мечтает, всю плешь проел. Вот пусть и радуется... Совсем рядом раздался слабый крик, впрочем тут же оборвавшийся, загомонили довольные голоса. Всё. Песец. Допрыгалась. И вылетел на дорогу. Вовремя, пожалуй. На обочине мотоцикл, с коляской. Возле него двое. Один расстёгивает галифе, второй уже навалился на отчаянно отбивающуюся Арью. Та дёргается, но куда ей против такой туши? Настоящий кабан. И как только соповцы смогли откормить его до такой стадии? Шуметь нельзя. Зато есть нож. И штык. Разгоняясь ещё больше, прыгнул, в прыжке сбивая первого с ног. Мелькнули ноги. Когда тот перелетел через сиденье, запутался, давая мне время. Мне его много не нужно. Штык пробивает темечко того, что на Арье. А второй начинает переваливаться через край коляски, всё ещё путаясь в галифе. Снова к нему, хрустит гортань, когда со всего маха впечатываю его ударом пятки по затылку в бортик. Ноги дёргаются, острый запах мочи. Добиваю ударом ножа в шею. Лезвие перерубает позвоночник, остро обозначенный через кожу. Всё? Мгновенный осмотр вокруг себя - никого. Неплохое место. Как раз поворот недалеко... Уткнулся руками в колени. Нервное напряжение прошло, зато теперь руки трясутся. Швабка лежит неподвижно, даже не пытается выбраться из-под слоноподобной туши. Подошёл поближе, свалил убитого с неё, по глазам блеснуло обнажённым телом. Пончо с неё сорвать успели. Тронул висок пальцами - бьётся, но слабо. Похоже отрубилась. Хвала Богам! Да, всё верно - вон её плащ-палатка, валяется в мокрой траве. Подобрал, набросил на неё. Даже не шевельнулась. Зато мешать не будет, пока я тут разбираюсь. Под сиденьями ничего нет. Две обшитые треснувшим дермантином подушки. Тощие причём. На металлических трубках. Небольшой ящичек снизу. Что-то непонятное. Круглое. Как стакан. Два проводка уходят в жгут... Мать! Аккумулятор?! Да... Не было печали с побегом, так зато помощь свыше. По другому и не скажешь! Осмотрел коляску. Крышки люка нет. Ну-ка... Спинка вытащилась очень легко, Ура! Вот он, склад инструментов! И не только! Так-так... Сало в тряпке. Каравай хлеба. Гаечные ключи. Смотанный аккуратно провод с неизвестно из чего сделанной изоляции. Правда, тонкий. Но для меня пойдёт. Верёвка. Обычный трос. Похоже, им вытаскивают мотоцикл, если застрянет. Куча гаек разных размеров, болтики. Ферродо от тормозных колодок. Снова обошёл мотоцикл, открыл бак, сунул в него веточку. Почти полный! Значит, выехали недавно. По следам определил направление. Оттащил покойников подальше от дороги, завалил сухими листьями, предварительно обшарив карманы. Один рядовой. Что побольше - либо сержант, либо старшина. Но точно не офицер. На коричневых нелепых петлицах не свастики, а кружки. В карманах ничего. Только удостоверения личности. Или как там эти нелепые книжечки с синими печатями называются? Ни фотографии, ни, как он понимает, описания. Что напрягает - оружия у обоих нет. Только штыки. Значит, либо хозяйственники, либо тыловики. Ну, вроде бы всё. Заметать свои следы не стал. Тем временем солнце взошло высоко, стало светло, день, как-никак. И почему эти соповцы так любят сало? Непонятно. Арья всё ещё не шевелилась. Вот и чудненько. Подобрал её плащ-палатку, переложил девушку на край. И закатал. Получился этакий сандвич. Теперь не дёрнется. Жаль, самому придётся тащить. Ничего. Не тяжёлая. Обмотал получившееся верёвкой, найденной в коляске. Снова обошёл вокруг мотоцикл. Особо раздумывать некогда. Дорогой, как он видит по следам, которых полно, часто пользуются. Значит... Откуда то, как по закону подлости, донёсся далёкий шум моторов. Ах, ты же... Схватил Арью, закинул на плечо, кряхтя, выпрямился, скрылся в лесу. Не успел отойти далеко, как обернувшись, увидел небольшой грузовик. Заметив стоящий мотоцикл, тот начал останавливаться. Пустой? В кузове никого, в кабине - двое. Хлопнула дверь, наружу выбрались водитель и пассажир. Засуетились возле застывшего трёхколёсного агрегата, начали осматриваться. Только собрался вернуться, как из кузова показался третий. Ух! Повезло... Тот с винтовкой. Двое загомонили, показывая на застывший агрегат, замахали руками. Стоящий в кузове солдат выругался, судя по интонации, затем поднёс руку ко лбу на манер козырька, начал всматриваться в обочины. Затем рявкнул не хуже старого фельдфебеля, оба соповца потянулись обратно. Вытянулись у капота. Тот, что в кузове, выпрыгнул на дорогу. Поднёс каждому из двоих кулак к носу. Здоровенный, чёрт... Не выпуская винтовку подошёл к мотоциклу, что-то сделал, потом рванул ногой рычаг. Двигатель затрещал, выплёвывая сизый дым. Вооружённый подошёл к двоим, что-то сказал, один кивнул, двинулся к работающему мотоциклу... Мать честная! Это же мой аккумулятор уезжает! Внезапно дошло до Владимира. Выдернул трофейный пистолет, прицелился, затаив дыхание. Грохнуло. Расстояние метров десять. Винтовка выпала из разжавшихся пальцев, руки схватились за горло, из которого потекла тоненькая струйка крови. Оставшиеся двое засуетились, закрутили головами... Точно, тыловики. На фронте и в бою не бывали. Растерялись, рты пооткрывали. Не таясь, встал, пошёл к дороге. Идти то всего. Соповцы его заметили, что-то заорали. Ну, да. На мне же комбинезон пленного. Растянул губы в улыбке, где-то читал, что она расслабляет собеседника. А может, и врут. Но сработало. Те сбавили тон. Они что, идиоты? Или это уже настолько глубокий тыл, что даже не допускают мысль о могущих находиться тут врагах? Два выстрела, точно в цель. Оба рухнули в песок дороги. Подойдя ближе, в упор три контрольки в затылок каждому. Мотоцикл всё ещё тарахтит. Осторожно встал на подножку, заглядывая в кузов... Мать родная! Там... Там... Точно, тыловики! Еда! Мясо, завёрнутое в пергамент, картошка, хлеб, масло, банки консервов. Даже руки затряслись. Торопливо начал хвататься за всё подряд, потом бросил. Как тащить то? Девчонка, вещевой мешок, пусть и почти пустой. И тут... Спрыгнул на землю, открыл кабину. Оружия нет. Зато под сиденьем большой деревянный ящик. Вот и нормальный аккумулятор. Но увесистый. Так что? Батарея, или жратва? Подумав, соорудил нечто вроде мешка из гимнастёрки, прикинул - не развяжется. Запихнул внутрь аккумулятор. Тяжёлый, сволочь... Ладно. Во вторую гимнастёрку засунул с десяток банок консервов, две буханки хлеба, кусок масла отчекрыжил ножом. Порадовал сахар и что-то вроде местного чая в синих цибиках. Под сиденьем нашёлся котелок. Всё запихнул в импровизированный мешок, хм, легко. Можно ещё взять. Ага. Десять раз. Аккумулятор, Арья. И уйти надо далеко. Как можно дальше. Потом оттуда попытаться связаться с нашими, затем снова уносить ноги. Не поверю ни за что, что тут нет пеленгаторов. А судя по обмолвкам девчонки, готовились к нашему появлению здесь серьёзно. Так что прочесать лес - на раз. Ещё повезло, что собак не видел. Будь здесь звери, хана бы нам давно настала. С сожалением оглянулся на остающееся в кузове богатство, взвалил на себя оба тюка, с продуктами и батареей, зашагал прочь. Присел, забрасывая Арью на плечо, та очнулась что-то завопила, но он рявкнул:
  - Заткнись!
  Затихла. Завозилась на плече, но он выругался на русском. Испугавшись чужой речи, успокоилась. Ну, вперёд, Вова. Шаг за шагом. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Так, кажется? Тьфу! И лезет же в голову всякая хрень?..
  
   Глава 6.
  
  ...Вывалился из кустов на полянку километрах в пяти от дороги, на большее не хватило сил. Свалил, не слишком заботясь, Арью на землю. Та охнула, видно ударилась обо что-то, плевать. Вот и мешок. Торопливо снял, вытащил из него рацию и камеру. Переложил внутрь продукты, а то неудобно нести. Того и гляди развяжется, да ещё бултыхается на плече. Прикинул - так гораздо удобнее. Не откладывая долго, извлёк из кармана два провода, попробовал на язык где плюс, где минус. Впрочем, спасибо соповцам. Оба значка, стандартных, кстати, на местах. Отлично. Намотал зачищенные концы на клеммы трофея, свободные контакты присоединил к своему. Пусть заряжается, пока отдыхает. Естественно, что полностью зарядить батарею не получится. Но подзарядить выйдет Ему много не надо. Только подать сигнал, что он рядом. Ночью пришлют беспилотник, тот притащит новую батарею и заряженный передатчик. Посидел где-то с полчаса. Точнее, как сидел? При помощи строп соорудил нечто вроде мешка на плечи. Второго вещевого. Прикинул - теперь будет куда удобнее. Затем соорудил нечто вроде сбруи для швабки. Веры ей больше нет, ясно, что сбежит при первой возможности. Вот, помяни чёрта, как от тут как тут. Перехватила его задумчивый взгляд, брошенный на неё, закопошилась, уселась:
  - Развяжи. Я больше не стану убегать.
  Отвернулся молча. Чего зря воздух сотрясать?
  - Клянусь всем, не стану. Честное слово!
  Заёрзала. Даже покраснела, глухо буркнула:
  - Мне надо.
  Надо, значит надо. Подошёл, поднял. Снял верёвки с ног, замотал вокруг талии хвост, отвёл в сторону, распахнул тонкий брезент, задрал. Ахнула - трусиков то нет, сорвали соповцы, видно. Надавил на плечи, усаживая, затем поправил ткань, чтобы не замочила. Отошёл в сторону, отвернулся. Сидит, пыхтит. Наконец, управилась. Дёрнул за верёвку, благо свободный конец у него в руках. Та от неожиданности плюхнулась, выругалась, поднялась, брезентуха сама на место встала. Отошла от лужицы.
  - Пить хочу.
  - Обойдёшься.
  Озабоченно прислушался - пока тихо. Но именно, что пока. Надо уходить дальше. И быстрее. Смотал провода, взглянул на индикатор камеры. Красный огонёк засветился. Значок разряда. Не страшно. Главное, светится. А то вообще погасший был. Намотал верёвку на руку, снова закинул на плечи мешок с продуктами и аккумулятор на спину, пошагал прочь. Арья что-то говорила, умоляла - тщетно. Все её слова пролетали мимо ушей. Молча шагал, словно автомат, пока не начало темнеть. Болото рядом. Светится в сумраке световой столб над островом. Первым делом поставил на зарядку передатчик. Потом открыл трофейную банку, принюхался - бобы, похоже, со свининой. Сухое горючее из аварийного пилотского запаса. Таблетки хватило, чтобы разогреть. Замотал широкими листьями лопуха, достал свою старую ложку-лопатку, сунул швабке. Себе отрезал сала, хлеба, запалил новую таблетку, налил из фляги в котелок воды, поставил кипятиться. Как раз хватило. Высыпал сушёную траву из цибика. Дал пару минут настояться, процедил через шёлк. Можно пить. На удивление неплохой напиток оказался. Даже чуть взбодрил. Огонёк индикатора зарядки всё ещё красный. Ну так при таких условиях часов шестнадцать надо. Минимум. Особенно, когда не знаешь исходных параметров. Но вольт двенадцать-шестнадцать есть. Вон какой здоровый. Куда хуже, если всего шесть будет. До войны у нас на Земле на половине автотранспорта на шести вольтах ездила. Даже мотоциклы. Но больно уж тут ящик здоровый. Наверное, всё же в районе десяти-двенадцати. Теперь, пока заряжается, надо ночлегом озаботиться. Чуть слышно звякнула банка. Наелась? Свернул кусок коры кульком, прихватил расщеплёнными сучками. Вот и кружка. Налил получившегося настоя. Выпила жадно. Снова попыталась завести разговор. Но ему было не переливания из пустого в порожнее. Сделал небольшой круг возле места стоянки, ничего подходящего, как назло. Копать лень. Девчонка снова заёрзала. Ну, тут дело такое. Организму не прикажешь. Только в кино могут сутками терпеть. Проделал дневную процедуру. Арья рассвирепела не на шутку, ещё бы, такое унижение. Когда в очередной раз открыла рот, просто рванул верёвку, шлёпнулась, завелась ещё больше. Послушал с минуту, отрезал от куска шёлка тряпку, подошёл и равнодушно запихал ей в рот. Сразу успокоилась, И вытащить не получиться. Вторым куском обвязал ей лицо. Не выплюнешь. Только сопит носом. Так вот. Пока возился с ней стемнело. Тут куда деваться? Только спать. Просто расстелил шёлк среди небольших кустов, вторым накрылся. Плевать, что парашют белый. Какой идиот сейчас в лес сунется? А если зверь выйдет? Отмахнулся от этой мысли - тут народу столько, что всё зверьё разбежалось. А кто остался - на поле трупов жируют. Это у человека нос слабый, а звери, они запах пороха, смазки и железа чуют издалека... Проснулся от непонятных звуков. Вначале не понял, потом сообразил - Арья плачет. Бесшумно поднял голову. Естественно, что та рядышком. Верёвка убежать не даст. А ей даже зубами узел не развязать, особенно, когда во рту кляп. Ну, поплачь. Я к тебе отнёсся нормально, кусок хлеба пополам делил, а ты вот чем отплатила. Со мной, девочка, хитрить для здоровья вредно. Боишься к нам идти? Так тебя в твоём положении никто пальцем не тронет. Так, побеседуют. Предложат чего-нибудь. И будешь спокойно жить. В моём доме. Под моим чутким уходом и заботой. Как-никак, наследника носишь. Звонарёва. Или наследницу. С тебя бы пылинки сдували, на руках носили. Нет, не захотела. Теперь, прости, не захотела по хорошему, будет по плохому... В ночном небе возник гул. Стонущий, противный. Самолёт. Девчонка затихла. А мне шум не мешает. Снова заснул... Утром, первым делом, на индикатор зарядки посмотрел и едва не запрыгал от радости - красный огонёк сменился жёлтым. Ура! Пошёл процесс! Вечером попробую связаться! Быстро сделал свои дела, потом растолкал скорчившуюся в клубочек Арью, вытащил у неё из рта шёлк, та долго не могла сомкнуть челюсти. Трогала связанными у запястий руками то одну сторону, то другую. Ну а он пока разогрел очередную банку, сходил к обнаружившемуся неподалёку ручейку, набрал воды в котелок. Тем временем девушка в себя пришла, холодно ей пришлось. Да и он сам слегка подзамёрз, так сказать. Подошла к нему, протянула руки к таблетке. Взгляд какой-то непонятный на него бросила. Ответил абсолютно равнодушным. Словно камень она, или стенка. Словом, никаких эмоций. Отвёл её к ручью:
  - Умойся.
  Подождал, пока сделает гигиенические процедуры, которые можно совершить в их условиях. Затем вернулись обратно. Как раз местный напиток готов и банка для швабки разогрелась. Сам опять сало с хлебом жевал. А что? Натуральная мужская еда. Силы восстанавливает на раз. Налил ей во вчерашнюю берестяную кружку напитка, дал кусок хлеба с тонким слоем масла. Даже глаза круглые стали. Удивил. Особенно, когда сахар почувствовала. Когда с едой закончили, отвёл её к лагерю, привязал свободный конец верёвки, на котором её водил за собой, к дереву. Сам двинулся к болоту. Оно недалеко. Метров, может, сто до края. Улёгся на границе леса, весь день следил за островом. Ещё подремать успел. Вернулся когда солнце вниз пошло. Арья при его появлении едва не запрыгала. От радости. Странно у них всё-таки. Как можно бросить женщину? Непонятно. Проверил зарядку аппаратуры, всё! Зелёный огонёк зарядки! Можно включать! Тронул заросший подбородок... Нет, так не пойдёт! Пока грелась вода и прочее, сам остался у ручья, срезал, сколько мог, бороду, потом, шипя от боли, кое-как побрился. Клочками, разумеется, но теперь хоть сам на себя похож был. Вернулся в расположение, накормил девчонку, а сам начал записывать сообщение. А что тут раздумывать? Я, Владимир Звонарёв, выжил. Нахожусь в районе болота, на остров самостоятельно попасть не могу. Прошу эвакуацию двух человек. По возможности срочно. Готово. Видеофайл записан. Теперь включить передачу по кольцу. Пусть гонит. Расшифровать его вряд ли смогут. Нет у местных такой аппаратуры. Однозначно. Теперь только остаётся надеяться на лучшее... Вздохнул, Взглянул на темнеющее небо, теперь и спать можно. Перед сном посчитал запасы - дня три они ещё продержаться, а там надо будет думать... Едва полез внутрь, Арья расплакалась:
  - Я замёрзла до полусмерти! Пусти меня к себе!
  Помедлил, раздумывая, стоит ли? С другой стороны, она нужна здоровой. Чтобы ребёнка нормально выносить.
  - Залезай.
  Быстро юркнула внутрь импровизированного шалаша, плюхнулась на бок. Вытащил кусок шёлка, накрыл обоих. Она посопела, прижалась к тёплому боку, закрыла глаза. Розовое сияние не мешало. Только отблески на входе играли. А это что такое? Напрягся, вслушиваясь. Не может быть! Знакомый звук рассекающих воздух лопастей! Пулей вылетел наружу, едва не свернув шалаш, точно - над головой висит знакомый до боли аппарат с шестью пропеллерами. Блин! Чем подать сигнал?! Торопливо нашарил в кармане зажигалку. Чиркнул три раза, аппарат плавно пошёл на снижение, застыл неподвижно. Бережно взял - есть! Снизу прикручен пластиковый чехол, из которого торчит антенна. Глядя в окуляр камеры, чётко произнёс:
  - Рацию получил.
  Торопливо включил небольшой передатчик. Родной голос едва не выдавил слезу из глаз:
  - Вовка, чёрт! Живой?!
  - Живой, пап! Забирайте меня!
  - Сегодня не сможем. До завтра продержишься?
  Быстро прикинул:
  - Да. Должен. Ты там, откуда идёт сигнал?
  - Да. Плюс минус двести метров.
  - Тогда слушай, мы устроим дымовую завесу. И под её прикрытием на лодке подойдём к берегу. Будь наготове. Сколько вас будет?
  - Двое. А получится?
  Короткий смешок.
  - Получится. Мы как раз собирались высунуться. Местные, похоже, к постоянному свечению привыкли.
  - Аккуратней только, они тут между собой сцепились.
  - Не знали. Но не страшно. Сейчас выключай передатчик, а завтра. Как стемнеет, включай на этом же канале. Держись там, сын! Если что - я всю планету на уши поставлю, помни об этом!
  - Я знаю, пап. До завтра!
  - До завтра!
  Щелчок тумблера. Огонёк погас. На душе стало легко. Сколько он уже тут? Два месяца почти? Ну, немного осталось. Хвала Богам. Теперь дожить до завтра... Выключил камеру и передатчик со старого беспилотника. Новый поднял на дерево, чтобы кто случайно не наткнулся. Вернулся назад в палатку. Арья не спит, смотрит блестящими от розового света глазами, умирает от любопытства, говорил то он на русском, естественно. Но пока терпит. А вот ему невтерпёж. Как говорится, последние часы самые томительные. Но кое-как дотянул до темноты. Включил передатчик. Теперь только ждать. На остатках еды не экономил, и сам наелся, и девушку накормил. Та ела, поёживаясь под его оценивающим взглядом, время от времени останавливающемся на её животе. Верёвку с запястий так и не снял. Потом. Когда вернётся. Со стороны болота начал наползать туман. Клочьями. Такого ещё никогда не было. Хотя... Какой к чёрту туман?! Это дымзавеса!!! И верно, из густого сизого тумана послышался едва слышный всплеск, затем скользнули беззвучные тени. Приблизились, Арья, лежащая рядом с ним на животе, вздрогнула, увидев жуткую фигуру уродливых очертаний. Вовка счастливо улыбнулся - это боец в броне и шлеме, налокотники, наколенники, щитки на лодыжках. Ну и оружие наперевес.
  - Стой. Кто идёт?
  Естественно, на русском. Самый здоровый из шести рванул на голос, еле успел выпрямиться. Батя! Сгрёб в охапку так, что кости затрещали.
  - Сын! Живой!
  Погрозил кому-то невидимому кулаком:
  - Башку отверну, тварь!
  Спохватился, деловито заговорил:
  - Всё. Уходим. Дымогенераторы скоро станут, и наша завеса рассеется.
  Бросил в сторону:
  - Сбрую давайте.
  На Вовку напялили даже не жилет, а настоящий бронеплащ, кевлар, проложенный пластинами титановой брони. На голову одели шлем высшей степени защиты. Отец покосился на дрожащую, словно осиновый лист, швабку, ничего не сказал. Просто отдал короткую команду, и девушку завернули в такой же плащ, только шлем не стали одевать. Её и так с макушкой скрыло. Подвели к берегу, где плескался под охраной ещё одного бойца 'МК-ХD'. Первым засунули в середину Владимира, затем кто-то подал ему Арью, после все расселись вокруг него живым щитом. Едва слышно заурчал водомёт, лодка медленно отплыла от берега, развернулась, и помчалась к острову. Звонарёв-младший с непередаваемым облегчением следил за точкой на планшете перед отцом, сидевшим первым. Рядом с ним напряжённо всматривался в темноту через очки ночного видения кто-то из группы поддержки с пулемётом наготове. Батя вскинул руку, обороты двигателя упали, и лодка двигалась совершенно бесшумно. Из тумана показался берег, на котором стояли двое новорусских солдат в броне. Ухватили лодку за пропущенные через специальные петли тросы, одним махом выдернули на берег. Все выпрыгнули, в том числе и Вовка со швабкой на руках. Батя снова повернул голову в сфере, но опять промолчал. Гуськом направились ко входу в тоннель. Странно, но их пропустили. И, наконец, нырнули прямо сквозь невидимую другим завесу в камеру перехода, забитую до отказа оружием, оборудованием и непонятными приборами. Внезапно ноги у мужчины подкосились. Всё. Дома... Без сил опустился прямо на камень помещения. Отец встревоженно бросился к нему, но Владмир поднял лицо, улыбнулся:
  - Это просто нервы, батя. Всё в порядке. Я цел.
  - Хвала Богам. Ладно. Там я молчал. Зачем тебе она?
  Ткнул пальцем в сжавшуюся Арью. Та словно поняла, что речь о ней, даже задрожала.
  - Опыты они ставили. Над ней и надо мной. Забеременеет, или нет.
  - Что?!
  Отец мгновенно выпрямился, сжимая кулаки. Сдержался. Медленно процедил, сын мотнул головой:
  - Времени месяц прошёл. Так что вполне могло и получиться. Во всяком случае, она утверждает, что получилось. Не мог же я своего ребёнка оставить? Тем более, там все между собой сцепились... Вот и забрал с собой. Впрочем, пап, я ей не верю.
  Безапелляционное заявление сына выбило отца из колеи. А тот спокойно продолжил:
  - Надо её проверить у наших, ну и если действительно не врёт, то одно. А если брешет - выпотрошить у неё мозги, она, вообще то, из швабского гестапо...
  Глаза бати очень нехорошо сузились...
  - Так что кое-что наверняка знает.
  Отец крутнул головой в знакомом жесте недовольства.
  - Нашёл же ты...
  - Не я. Её для меня нашли.
  - Всё. Хватит разговоров. Парню отдохнуть надо, поесть, да и медикам обязательно показать, в конце концов, вымыться...
  Откуда то появился Марк, улыбнулся Владимиру. Хлопнул по плечу, протянул руку, помогая встать, приобнял за плечи, повёл к переходу. К удивлению мужчины, там стояла небольшая тележка.
  - Садись, поедем. Теперь мы пешком не ходим.
  Усадил его на мягкое сиденье, рядом запихнули Арью, отец и Марк уселись позади. Загудел негромко мотор, и транспортное средство, подсвечивая светодиодными фарами, двинулось по тоннелю. Едва отъехали, у Владимира пересохло в горле, обернулся:
  - Пап, есть попить?
  Тот молча сунул ему брусок сока, извлечённый откуда из-под сиденья. Мужчина скрутил крышку, жадно припал к горлышку - как же ему этого не хватало! Сок гигантской клубники! Почти мгновенно ощутил прилив сил. Перехватил взгляд девушки, беззвучно улыбнулся, протянул ей:
  - Пей. Вкусная вещь.
  Михаил не успел возразить, как та с жадностью припала к тубе. Потом вдруг побледнела, но тут же зашевелилась, удивлённо глядя на пустую упаковку:
  - Что это?!
  - Лекарство. Восстанавливает силы. Тебе они понадобятся.
  Батя сзади прогудел:
  - Ты соображаешь, что ты сделал?
  - Пап, я сильно подозреваю, что она действительно беременна. У меня что-то тут... Такое.
  Приложил руку к сердцу.
  - Так что ребёнку это никоим образом не повредит, а ей полезно. Сам знаешь, женщина должна быть здоровой. А нам в последние дни досталось.
  Батя хмыкнул:
  - Решать тебе.
  Все вновь замолчали. До самого конца тоннеля. Там тележка остановилась, и люди выбрались наверх. Вокруг холма перехода раскинулся настоящий лагерь. Тут же подскочили медики в белых халатах, повели Звонарёва-младшего и швабку за собой. Отец успокаивающе махнул рукой, сбрасывая с себя броню, мол, не переживай...
  Баня. Затем приведение себя в порядок. Наконец то сбрил эту проклятую щетину, взглянул на себя в зеркало. Совсем другой вид. Переоделся в нормальную одежду, затем пошёл на обследование. Оно заняло немного времени. Улёгся на специальное ложе, его задвинули в томограф, потом компьютер обработал данные, экспресс анализы тоже заняли чуть-чуть, все медики дружно вынесли вердикт - абсолютно здоров. Выйдя из щитового домика, где размещался медпункт, опять попал в объятия отца, терпеливо ожидающего его на лавке.
  - Ну, что сказали?
  - Здоров.
  - Точно?
  - Совершенно.
  Отец задумчиво ответил:
  - Не доверять медикам у меня причин нет. Что же, тогда пошли, будем ужинать и расскажешь свою эпопею.
  - Погоди, пап. А что с Арьей?
  Левая бровь родителя чуть приподнялась:
  - Её так зовут?
  Взглянул на часы, вздохнул, видно ему не терпелось.
  - Ладно. Потерпим ещё чуть-чуть.
  Сын кивнул, потом спросил:
  - Как дома? Как дела идут?
  - Нормально. Аора и Юница здоровы. Светлана тоже цветёт и пахнет. Кстати, мы никогда не верили, что ты погиб...
  Сглотнул.
  - При выходе.
  Сын нахмурился:
  - А кто выжил?
  - Грошев, Николай. Сумел добраться. Не знаешь, почему они сразу открыли огонь? Даже не попытались договориться, или предупредить?
  - Она, Арья, обмолвилась, что у кого-то там не выдержали нервы, а потом было поздно. Ты же знаешь, как нас учат.
  Батя отвернулся в сторону:
  - Каких ребят потеряли... Ничего. Отомстим...
  Вскинул голову - на пороге домика сопровождаемая парой одетых в белые халаты сестёр показалась блондинка-швабка в простом белом халате. Впрочем, выглядела она посвежевшей. Клубничный сок, плюс ванна, так что было за что уцепиться взгляду. Во всяком случае, отец удивлённо посмотрел на неё, потом на сына, поднялся:
  - Давай, бери её и пошли. Тут недалеко. Поговорим. Поедим, решим, что дальше делать...
  Внезапно пискнул мобильник. Пока отец о чём-то говорил, Владимир тоже встал с лавки, подошёл к крыльцу, где неподвижно застыла девушка, протянул к ней руку:
  - Идём.
  Та двинулась к нему так медленно, словно всходила на эшафот. Одна из сестёр протянула мужчине папку:
  - Вот. Все бумаги.
  - Она?
  - Да. Месяц.
  - А кто? Мальчик? Девочка?
  Сестра развела руками:
  - Раньше, чем через три месяца развития, пол не определить. Но то, что она беременна - точно. Там есть снимки, вы увидите.
  Первым порывом было раскрыть папку, но он удержался:
  - Спасибо, девушки.
  Взял Арью за руку:
  - Идём. Теперь будем отдыхать. Набегались.
  Она промолчала, послушно идя рядом.
  - Пап! Мы идём?
  - Да-да.
  Батя сунул аппарат в карман, окинул швабку взглядом от головы до пяток. Та даже поёжилась. Затем кивнул сыну:
  - Да, разумеется, пошли.
  Двинулся к стоящему отдельно от прочих домику, в отличие от остальных - в два этажа. Арья удивлённо озиралась по сторонам, разглядывая спешащих по своим делам людей, застывшие неподвижно автомобили, другую технику. Поодаль от посёлка шла стройка.
  - Там что будет?
  - А? Там? Да готовят стационарный лагерь. Посёлок, аэродром, кстати, вы завтра летите на Новую Русь. Сегодня, уж извини, придётся побыть тут.
  - Мы?
  - Да. Вы оба. Серый хочет тебя увидеть. Срочно.
  - А ты?
  - У меня дела тут. Но ненадолго. Так что я тоже скоро буду дома. Только решу тут пару проблем...
  Поднялись на невысокое крыльцо, отец распахнул двери, пропуская их внутрь:
  - Добро пожаловать!
  Первым помещением была гостиная, в центре которой стоял большой стол, заставленный едой. Салаты, супы, мясо, овощи, специи, соусы, словом, взгляду было за что зацепиться. Владимир взялся за плечи застывшей в изумлении девушки, подвёл к столу. Выдвинул стул, усадил её. Сел рядом сам. Отец устроился напротив, позвонил в колокольчик. Появились две девушки, по виду - гонведки. Начали бесшумно подавать. Швабка удивлённо смотрела на их наряды, на поведение, пока мужчина легонько не тронул её локтем:
  - Ешь. Тебе надо питаться за двоих.
  Вздрогнула, опустила глаза. Нехотя принялась за еду. но потом распробовала, навалилась так, что за ушами затрещало. Отец, ковыряясь в чём-то, незаметно наблюдал за торопливо жующей швабкой.
  - Что с ней делать собираешься?
  Владимир, пережёвывая листик салата, пожал плечами:
  - Не решил ещё. Пусть пока родит, а там посмотрим. Может, и назад отправлю.
  - Лишишь ребёнка матери?
  - Пап, она меня ненавидит. И спала со мной только под воздействием особого препарата. Пыталась сбежать по пути. Повезло, что отловил вовремя. А то бы гнила сейчас где-нибудь в кювете.
  - Уверен?
  - На нас соповцы несколько раз натыкались. Пришлось...
  Опустил глаза, рассматривая свои ладони, словно разыскивая на них следы крови. Батя вдохнул, потом медленно произнёс:
  - Через два часа после нашего ухода перед тоннелем повесили плакат на швабском: Просим переговоров.
  - Что?!
  
  Глава 7.
  
  - Именно так, сын.
   ...А батя изменился. Раньше старался по имени называть, а теперь так вот, припечатал...
  - И что ты можешь сказать по этому поводу?
  Владимир вздохнул, швабка рядом с ним даже вздрогнула.
  - Я? Немного. Видел я мало. Потому что у швабов...
  При этом Арья насторожилась, явно услышав знакомое слово самоназвания.
  -... я был в изоляторе, и кроме нескольких человек вообще ничего не знал. А соповцы... Наткнулись мы тут, когда выходили к болоту, на одно поле. Поле мертвецов...
  Перед глазами встали аккуратные ряды убитых со скрученными за спиной руками. Вздохнул, даже глаза заледенели. Потом закончил фразу:
  - Короче, с ними дело иметь я бы не хотел.
  Получил в ответ внимательный взгляд:
  - Предпочёл бы иметь дело со швабами?
  - Не уверен, пап. С Арьей я общался немного, но и по её обмолвкам понятно, что у них настоящий нацизм со всеми вытекающими: расовым превосходством, жизненным пространством, и прочими прелестями вплоть до трудовых лагерей.
  Отец махнул рукой:
  - В общем, попробуем пообщаться, составить своё мнение.
  После короткой паузы, сделав глоток кофе, спросил, показав глазами на жующую по-прежнему девушку:
  - Сколько тебе времени надо?
  Владимир думал недолго:
  - Отвезу её домой, на Новую Русь. Там - два, может три дня. Определюсь с присмотром, оформлю бумаги, и пусть ходит, пока не родит. А сам вернусь сюда, будем работать дальше. Всё-таки мне её мир не по душе. Надо будет вопрос с ним решать в любом случае: либо что-то менять, либо закрывать к чёртовой бабушке на карантин.
  Отец кивнул:
  - Правильное решение.
  Тем временем Арья закончила процесс насыщения, осторожно тронула мужчину за руку. Тот взглянул на неё:
  - Что?
  - Мне надо...
  Кивнул:
  - Пап, где тут у тебя удобства?
  Батя усмехнулся, ткнул рукой:
  - Там. Ладно, покажи ей что, где, как. Потом укладывай отдыхать, можешь и сам тоже, а я пока свяжусь с аэродромом, узнаю, когда самолёт на Нуварру.
  - Да я особо не хочу. Двое суток на месте сидели, отдохнул. Что там у нас на фирме?
  - Вернёшься - поговорим.
  Сын кивнул, встал, обратился к швабке:
  - Идём.
  Отвёл её в санузел, показал, что как работает. Дождался, пока та справит нужды, помоет руки. Затем вернулись в гостиную:
  - Пап, где её положить?
  - Наверху четыре спальни. Выбирай любую. Надеюсь, глупостей она не наделает?
  Владимир взглянул на Арью, заговорил на швабском:
  - Хочешь отдохнуть?
  - Не-а.
  Та мотнула головой. Чистые волосы рассыпались по плечам, заблестели в ярких лучах солнца, заглядывающего в большие окна. Добавила:
  - Я побуду с тобой. Если разрешишь.
  - Ты всё-равно ничего не поймёшь.
  Упрямо выпятила губу:
  - Пусть. Лучше с тобой. По крайней мере, хоть одно знакомое лицо.
  ...Понятно. Боится. Ладно, посиди.
  Показал глазами на стол:
  - Хочешь чего-нибудь ещё?
  - Нет. Если только попить?
  Как раз вовремя вошла прислуга, обратился к ней на русийском:
  - Кофе, пожалуйста.
  Девушка кивнула, вышла. Уселся опять за стол, рядом пристроилась швабка.
  - Боится одна расставаться.
  - Ну, если хочет - пусть сидит. Самолёт будет ночью. В час тридцать вылет.
  - Опять переделанный ленд-лиз?
  Батя улыбнулся:
  - Ну, далеко не так всё плохо. Теперь нормальный салон, отапливаемый, герметичный. А к концу года хотим запустить Ли-2. Фильмы по Великую Отечественную помнишь? То самое чудо, пассажирское.
  - Ого! Круто!
  Новая улыбка отца:
  - Работаем.
  Снова приложился к любимому напитку. Вернулась гонведка, внесла поднос с кофейными чашками. На что Володя не любил, но тут сам не отказался взять себе чашечку, уж больно вкусно пахло. Глотнул - ожидания оправдались.
  - Так что там у нас?
  - У нас? Да всё хорошо у нас. Растём, развиваемся. Осваиваем. Океания с каждым месяцем наращивает объёмы закупок, твои девушки раскрутились ого-го как!
  Одобрительно показал большой палец.
  - Могу ещё новость сказать, о твоих знакомых.
  - Какую?
  - Помнишь такую госпожу Анталь?
  - Что была монополистом по электрической части?
  Вспомнил жгучую брюнетку.
  - Замуж вышла. За Владыку Войны.
  - Она же вроде уже замужней была!
  Опешил мужчина.
  - Овдовела.
  Отец махнул рукой.
  - В той заварушке, когда отловили всех гарахов.
  - Кстати, о них ничего не слышно?
  - Пока ничего. Отслеживаем этот вопрос очень тщательно. Сам понимаешь.
  - Понимаю.
  Отец, опять глотнув из чашки, продолжил:
  - Начали производство инжекторных двигателей, перешли на дизеля второго поколения. Наш компьютерный завод тоже вышел на полную мощность, так что теперь собираем даже довольно мощные серверы. В планах создание планетной компьютерной сети. Ну и таскаем всякие плюшки с мёртвой планеты. Узнаешь. Я тебе всю информацию на комп скину. А, вот ещё - у Юницы поклонник появился.
  - Ей же всего пятнадцать!
  - А ему - шестнадцать.
  - Из наших?
  Батя кивнул.
  - Наш.
  - Я знаю?
  - Вряд ли.
  Снова взглянул на молчащую Арью, потом на сына:
  - Гера Анрун пытается восстановить промышленную империю отца. Несколько раз спрашивала о тебе.
  - Ну её. Пуская в собственном соку варится.
  - И нет желания её увидеть?
  - Ни малейшего. Лучше скажи, как ты узнал, что я жив?
  - Знал. Вот и всё. Просто знал. Тел погибших мы, естественно, не нашли. Их забрали. Как и оружие. Кстати, как думаешь, могут они воспроизвести то, что захватили?
  Владимир задумался, потом решительно тряхнул головой:
  - Если и смогут, то очень не скоро. Электронику гарантированно нет. А по оружию - либо если скопируют, либо просто используют наши технические решения. Ну а броня, шлемы - не суть важно. Кевлар мне на глаза не попадался.
  - А что скажешь по остальному?
  Он догадался, что хочет знать родитель, на мгновение задумался, бросил короткий взгляд на спокойно сидящую Арью, снова посмотрел на отца:
  - Она. разумеется, знает гораздо больше меня. Но по моим впечатлениям - от трджцать девятого до сорокового года.
  - Так точно?
  - Мы нашли самолёт. Разбитый. Один из лётчиков был убит, остальные спрыгнули с парашютами. В общем, на вид - очень похож на Юнкерс - восемь-восемь. Либо Хейнкель сто одиннадцатый. Те самолёты, что я видел в воздухе - И-шестнадцать, либо И- сто восемьдесят. Но не Лавочкины. У швабов...
  Арья опять встрепенулась.
  ...- Скорее всего даже не мессершмиты, а те. что были до них. Хейнкель-пятьдесят один, вроде? Ну а машины...
  Вздохнул:
  - Среднее между ЗИС-пять и ГАЗ-АА. Мотоцикл имел аккумулятор. Прочее не скажу. По оружию - сами разберётесь. Автоматического не видел, но наверняка есть.
  Отец кивнул.
  - Всё. Идите спать. Вылет ночью - вряд ли вам удастся отдохнуть. А мы пока покумекаем тут...
  Владимир поднялся, глядя на встрепенувшуюся девушку, произнёс:
  - Пойдём. Надо отдохнуть. Ночью полетим далеко.
  Та не стала упираться, послушно поднялась. Взял её за руку, повёл за собой. Поднялись на второй этаж. Первая спальня ему не понравилась, какая-то маленькая. Вторая - вот так как раз. Вошёл туда. Вместе с ней. Естественно. Большая двуспальная кровать. Шкаф. Дверка в углу. Заглянул туда - душ и санузел. Открыл шкаф. Ага. Пара халатов на вешалке. Как раз. Снял один с вешалки, бросил ей. Поймала, развернула, мордашка любопытная. Ткнул пальцем на душевую:
  - Иди, споласкивайся, если надо. Будем спать ложиться.
  - Здесь?!
  Настоящий ужас, прозвучавший в её голосе, даже рассмешил:
  - В лесу вместе спать не боялась?
  - Там не было выбора!
  Внезапно пришла апатия и настоящая усталость, махнул рукой.
  - Твоё дело. Из комнаты никуда не выходить.
  Подошёл к кровати, сдёрнул покрывало, затем скинул одежду, оставшись в трусах, забрался под одеяло, сладко потянулся, усмехнулся, глядя на нахмурившуюся швабку:
  - Ложись, не майся дурью. Не трону я тебя. Просто поспи немного. Тебе надо.
  Отвернулся к стене, закрыл глаза. Хорошо то как! Просто не верится, что всё позади, и он дома. Ну, ещё не совсем дома, но всё-таки. Получается, что соповцы нас просто отпустили? Чтобы начать переговоры? Так сказать, использовали выпавший шанс? Тогда почему позволили увидеть поле мертвецов? Зевнул, всё-таки, когда нервное напряжение спало, накопившаяся усталость взяла своё. Одеяло шевельнулось, спина ощутила тепло. Улыбнулся про себя - всё-же решилась. Но по-прежнему продолжил лежать неподвижно, наслаждаясь чистотой и нормальной кроватью...
  ...Проснулся от осторожного стука в комнату. Арья сладко посапывала рядышком. Поднялся, быстро подошёл к двери, негромко, чтобы не напугать спящую девушку, спросил:
  - Что?
  - Пора подниматься, господин. Вылет через полтора часа.
  Послышался девичий голос. Служанка, наверное.
  - Хорошо. Сейчас спустимся.
  Тишина. Вернулся к кровати. Осторожно тронул Арью за плечо:
  - Просыпайся. Нам пора.
  Сонные глаза раскрылись, через мгновение в них появился испуг, потом узнавание. Она приподнялась на локте:
  - Что?
  Подходя к двери санитарной комнаты, произнёс:
  - Вставай. Скоро самолёт, и летим домой.
  Промолчала, завозилась, вылезая из кровати и поправляя одежду. Впрочем, он уже занимался собой. Побрился, умылся, затем вышел, кивнул:
  - Беги. Я жду.
  Присел на кровать, дожидаясь швабку. Та. впрочем. не заставила себя долго ждать, выйдя из душа минут через пятнадцать. Огорчённо поправила платье, вздохнула.
  - Не переживай. Прилетим - переоденешься. Обещаю.
  Бросила на него удивлённый взгляд, тихо ответила:
  - Хорошо.
  Отец уже ждал за накрытым столом. Молча кивнул девушке. Улыбнулся сыну:
  - Быстро ешьте, а то опоздаете.
  Владимир перевёл его слова, затем принялся исполнять распоряжение. Отец между тем выложил на стол две карточки-удостоверения личности, подвинул к ним.
  - Вот. Документы. Твои, Володя, родные. Ей - временное эмиграционное разрешение.
  Сын бросил взгляд на текст в документе, замер от удивления, потом медленно произнёс:
  - Не понял. Что значит - Ми-Эрц в социальном положении?
  Старший Звонарёв поморщился:
  - Понимаешь, тут, пока ты отсутствовал, много чего произошло. Подробности сейчас опущу, прочитаешь по дороге. Я тебе дам планшет. Но Совет по настоянию Аллии решил ввести... Ох... Феодальные титулы. Все челны Совета получили княжеские. По местному - эрц. Твой титул - наследный эрц. Командиры подразделений, перешедших с нами - тахи. Это соответствует барону. Ну и остальные земляне - семи. Это значит, просто дворянин. Никакой субординации, естественно, нет, вроде военной. Просто титул. Так что плюнь и забудь.
  Владимир крутнул головой, потом перевёл взгляд на карточку Арьи. Испуганное личико на фотографии, впаянной в пластик. Арья... Звонарёва-принятая?! Какого... Социальный статус - гражданин второй категории. Млин! Понакрутили... Не замужем. Ф-фу... Непонятный статус. Ладно, разберусь по дороге. Отодвинул в сторону опустошённую тарелку, быстро выпил любимый чай. Хм, после тех трав, что заваривал. Ну, соповский трофей, каким то пресным кажется. Неплохо бы разжиться ещё. Если подвернётся возможность. Швабка тоже насытилась, попивая что-то из чашки. Судя по запаху - кофе. Не удивительно. Бросил взгляд на настенные часы. Сорок минут.
  - Пап, успеем?
  - Тут ехать десять минут. Места вам предоставлены.
  - Сколько нас будет?
  - Полный салон. Двенадцать человек. Плановый вылет. Ты всё?
  Кивнул. Дождался, пока швабка допьёт, встал. Она тут же вскочила. Кивнул на двери туалета:
  - Сходи на дорогу.
  Она послушно пошла, куда сказано. Отец взял небольшую плоскую сумку с дивана, протянул ему:
  - Здесь планшет. Там вся информация. Свету я предупредил, она вас встретит на машине и заберёт из аэропорта.
  ...Сын кивнул отцу в знак благодарности.
  - Особо не задерживайся. Как её устроишь...
  Та, о ком шла речь, уже выходила из санузла.
  - ...Сразу назад. Буду ждать.
  Снова кивок.
  - Провожать вас не буду. Девочка отвезёт.
  Показал глазами на ожидающую у дверей гонведку. Владимир улыбнулся:
  - Ну, пап... Ты тут прямо в малиннике! Девочки тебя возят...
  Против ожидания. Отец нахмурился:
  - Если бы ты не пропал, ничего бы этого не было. У меня дел по горло, между прочим. Теперь вот пришлось заняться проектом 'Близнец' вплотную. Марк пока справляется с фирмой, но уже начинает жаловаться. Сложностей много.
  - Ничего. Скоро будет легче. Народ повышает квалификацию, привыкает к новому, да и ученики скоро выйдут на волю.
  Отец обнял его на глазах Арьи, снова окинул девушку взглядом, та невольно спряталась за спину Владимира, чему то улыбнулся. Затем слегка подтолкнул сына к двери.
  - Давай. Скоро, надеюсь, увидимся.
  - До встречи, пап. Затягивать не буду. И это - аккуратнее там. Лучше бы вам дождаться меня, конечно.
  - Иди. Вернёшься - поговорим. И решим что делать...
  ...На открытом Додже их привезли в аэропорт. Транспортом был действительно переделанный внутри штурмовик. Впрочем, в салоне оказалось довольно прилично, и усадив швабку, не выказавшую никакого испуга в кресло, устроился сам. Вскоре и остальные места заполнились пассажирами. Мужчины всех возрастов, пара молодых девчонок в форме связисток. Кто-ему кивал, кто-то с удивлением и завистью смотрел на сидящую рядом с ним блондинку. Связистки пренебрежительно вначале взглянули на его спутницу, потом уже на него самого. Ахнули, начали перешёптываться. Завизжали привычно-противно стартёры, затем зарокотали сами моторы. Самолёт вырулили на полосу, стуча амортизаторами по стыкам плит, взлетел. Сразу стало тише, Владимир вытащил планшет, под удивлённым взглядом Арьи включил. Та ахнула, уставившись на прибор, но он сурово произнёс, наклонившись к её ушку:
  - Лучше поспи. Лететь долго, всю ночь. Устанешь ещё.
  - Что это?
  - Прибор. Тебе пока непонятно будет. Потом научу. Если...
  Оборвал фразу, уткнувшись в первый текст. Закон о титулах. Так-так. Теперь будем разбираться... Откинулся на спинку удобного кресла, переваривая прочитанное. Значит, батя, говоришь, Аллия настояла? А почему тогда в авторах проекта закона стоит твоя, точнее, наша фамилия? И что это за привилегии такие, с очень интересной градацией в зависимости от титулов? Ладно, едем дальше. Хорошо, хоть императора не назначили. Пока. Второй файл. Указ об исследованиях новых миров, с грифом 'для служебного пользования'. Разрешено к ознакомлению дворян не ниже пятого класса. То есть, простым рыцарям его знать не положено. А почему? Вот... Понятно. Разрешается исследование новых миров только с полного одобрения Совета и всех дворян не ниже первого класса. Чёрт... Ой, как мне это не нравится... Все технологии, техника и вооружение передаются для ознакомления Совету, который выносит своё решение. Введение статуса закрытых планет. Статуса планет особой опасности. Изоляты. Твою ж... Это что за файл? Проект строительства нового общества?! Отец что, совсем рехнулся?! Впрочем... Интересная мысль о двух идеологиях-направлениях. Созидатели и разрушители. Созидатели - естественно мы. А разрушители - те, кто имеет во главе ценностей безудержное потребление любой ценой и любым способом. Денежные отношения. Создание единого государства. Единой валюты. Единой идеологии. Про них ничего конкретного, только общие положения. Введение всеобщего бесплатного образования, бесплатной медицины. Ну, это правильно. Пенсионная реформа. Промышленное законодательство... Ого! Все ключевые технологии и направления не могут находиться в частном пользовании, как и недра. Ресурсы и ископаемые принадлежат государству. Как и предприятия, обеспечивающие государственную безопасность. Запрет на любые отклонения в нормальном воспитании. Смертная казнь за половые извращения, растление несовершеннолетних, изготовление порнографии, наркотики, попытку государственного переворота... Батя! А что ты сам делаешь то?! Что это, как не переворот? По коже пробежал холодок. Стало как-то не по себе. Ух... Выключил планшет, убрал обратно в сумку. Закрыл глаза. Но сон так и не шёл, несмотря на глубокую ночь. Арья посапывала рядом, убаюканная ровным гулом двигателей, незаметно задремал и сам, проснувшись от тряски. Самолёт уже катился по бетонному полю аэропорта Новой Руси. Пройдя через здание и отметившись на контроле, увидел Светлану. Сестра, щурясь от яркого солнца, всматривалась в пассажиров. Увидев младшего брата, бросилась ему на шею, расцеловала:
  - Живой дурачок!
  - Живой...
  Еле выдохнул, так его стиснула Светлана. Отпустила, покосилась ревниво на застывшую Арью, зло закусившую губу. Это что? Ревнует, что ли? Решил успокоить:
  - Это моя сестра.
  Обе обменялись острыми взглядами, в воздухе явственно запахло озоном. Похоже, обе друг другу не понравились.
  - Ладно, идёмте.
  Показала на стоящую чуть поодаль машину Владимира, его пластиковое чудо. Улыбнулась, и мужчина, наконец, ощутил, что он дома. Пискнула сигнализация, щёлкнули замки, открыл дверцы, сажая женщин назад. Света заставила Арью влезть в салон первой, сама закрыла дверцу на детский замок, запрыгнула вперёд. Шутливо толкнула брата в бок:
  - Поехали! Дети сейчас в садике, так что могу уделить тебе времени до вечера.
  Кивнул, заводя мотор, как же он соскучился!..
  Тронулся, мягко набирая скорость. Арья в зеркале заднего вида застыла в напряжении.
  - Рассказывай, где такую откопал? Холодная она какая-то.
  - Угу. Истинная арийка. Связей, порочащих её, не имеет. Предана делу партии и фюрера, тьфу, вождя...
  - Ты серьёзно?!
  Не на шутку удивилась сестра.
  - Ничуть. Из местного Третьего Рейха. Из самого, что ни на есть, натурального гестапо. У них, правда, бепо. Но суть от этого не меняется.
  - И как же ты её выцепил?! Да и зачем тебе такая? Вон, Гера мне весь телефон оборвала, всё интересуется, когда ты приедешь! А ты...
  С нескрываемым отвращением договорила:
  - эсэсовку себе приволок...
  - Тут не всё просто, сестрёнка. Беременная она. От меня.
  - Как?!
  - Так. Опыты на мне и ей ставили. Так что...
  - Точно, беременна?!
  Кивнул.
  - Наши врачи подтвердили.
  Светлана отвернулась к окошку, за которым мелькали пейзажи Новой Руси. Помолчала, потом тихо спросила:
  - И что ты думаешь делать? Дальше?
  Пожал плечами:
  - Пока - не знаю. Пусть сначала родит. А дальше - вариантов два. Либо отправлю к себе, пусть там загибается в войне. Либо перевоспитается и останется.
  - Ну, она, по крайней мере, красивая...
  - А когда улыбается, вообще - чудо.
  Ответом на реплику были вскинутые на него удивлённые глаза сестры.
  - Ну-ну... Ладно. А ты сам, что будешь делать?
  - Пристрою Арью, точнее, устрою. Пусть пока живёт в моём доме. Денег хватит, вот пусть и вынашивает. Сам - назад. Там... Короче, война у них. И не слабая. Считай, местная Отечественная началась. Первые, её соотечественники, отбиваются от вторых. А те, вроде как наши. Только там вообще...
  Сжал губы, потом нехотя ответил:
  - Тоже нелюди, ещё те, пожалуй. Так что ни тем, ни другим помогать желания нет. И общаться, честно говоря, тоже. Будь моя воля - закрыл бы планету, и всё. Пока не выяснится, кто выживет.
  Сестра помолчала, осмысливая услышанное, потом слабо улыбнулась:
  - Ясно. Не сахар, короче. В общем, с Аорой и Юницей я переговорю. Объясню ситуацию. Присмотрим за твоей... Арьей?
  - Да.
  - Попытаемся помочь ей освоиться. Ну и чтобы клану Звонарёвых прибыло, разумеется. Не нам же одним отдуваться за всех. Тебе уже сколько лет?
  - Да, понимаешь, никак не встречу свою, единственную. Хотя такого, как к этой швабке, никогда не чувствовал.
  - Ты просто ребёнка своего ощущаешь, Вова. Это у нас у всех Звонарёвых такое. Как там СС говорил? Пси слишком развито.
  - Скажешь, тоже...
  - Твоё дело, верить, или нет. Всё. Приехали. Тормози.
  Выскочила из машины, быстро распахнула низенькие воротца ограды. Больших, глухих заборов на Новой Руси не было. Только на военных и промышленных объектах. Владимир загнал машину на задний дворик, заглушил двигатель. Светлана, тем временем, закрыла ворота, тоже подошла к автомобилю, открыла дверцу. Арья зло посмотрела на неё, но Владимир скомандовал:
  - Выходи.
  Швабка неуклюже, автомобиль был слишком непривычный и низкий, полезла наружу. Выбравшись, осмотрелась. Почему то Владимир понял, что ей понравилось. Взял её за руку, кивнул сестре:
  - Пошли?
  Света кивнула.
  - Угу. Давай, будем разбираться... с экспериментом...
  Быстро выскочила вперёд, распахнула двери. Едва Владимир переступил порог, как на нём повисли ещё две женских, точнее, женская и девичья фигуры:
  - Володенька! Братик!
  Затискали. Затормошили, залил слезами радости. Ревниво осмотрели отскочившую в испуге швабку. Потом сообразили, повели в гостиную, где уже стоял накрытый стол, усадили, долго мучали расспросами, задавали кучу вопросов. Особенно их интересовала Арья. Ещё бы! Ведь та носит члена их семьи. Пусть и не по собственной воле, но раз так вышло... Словом, ушил родственники поздно. Когда стемнело. И - нехотя. Оставшись один, Владимир взглянул на уже зевающую Арью. Настал час истины.
  - Пойдём. Гости ушли. Пора устраиваться...
  Показал ей дом, где, что, находится. Отвёл в душевую. Женских вещей у него не было. Так, несколько тряпок от Геры. Да и те давно выкинул. Впрочем, дал ей новый банный халат, отвёл в душ, показал свою спальню, потом ту, что для гостей:
  - Выбирать тебе. Я тут ещё пару дней, решу организационные вопросы с тобой, и назад. Работы море. Пока - иди, мойся с дороги.
  Кивнула, глядя исподлобья, задала вопрос:
  - Это действительно твои мачеха и сёстры?
  - Именно так. Слово.
  - А тот мужчина, так похожий на тебя? Старший брат?
  - Отец.
  - О-отец?!
  Усмехнулся:
  - Мы тут живём долго. Так что...
  Махнул рукой.
  - Всё, беги, мойся. Надо режим соблюдать. Особенно, в твоём положении.
  Нахмурилась:
  - Чего ты всё время напоминаешь?!
  Развёл руки в стороны:
  - Ну, прости. Рефлекс. Не догадывался, что тебе это неприятно.
  Отвернулась, потом зашлёпала в сторону ванной. Хлопнула дверь. Щёлкнул замок. На секунду разозлился, потом успокоился. Раз так решила - твои проблемы. Ребёнка я тебе не отдам. Точка...
  
  Глава 8.
  
  ... - Что-то ты быстро.
  Удивлённо протянул отец, когда Владимир уже на следующий вечер вошёл в его рабочий кабинет. Сын махнул рукой:
  - А, Арья сделал свой выбор. Так что ждать мне нечего, кроме рождения ребёнка.
  - Ну-ну. Как сам чувствуешь?
  - Здоров. Отдохну за работой. Что у нас?
  Батя нахмурился, но поскольку сын был ещё упрямее, чем он, решил не обострять обстановку:
  - У нас - что? Ты по тому, что творится на Новой Руси, или по тому, что на той планете?
  - С Новой Русью разбираться тебе. Но скажу сразу - мне это не по душе. Так что давай лучше с новым миром разбираться.
  - Мы решили пойти на контакт с СОТ. Выбросили им ответ, мол, готовы встретиться, обговорить условия контакта. Естественно, что на острове. Пусть очищают от своих вояк, ставят помещение, как только сделают, сразу обговорим время.
  Владимир кивнул в знак согласия.
  - И что мы будем им предлагать? Ну и взамен, разумеется?
  - Нам нужны металлы, которые здесь в дефиците. Та же медь для производства силуминовых сплавов. Взамен, естественно, золото.
  - Они захотят технологии.
  - Можем сослаться на некий запрет, запрещающий нам обмениваться данными с отсталыми мирами.
  - Это им не понравится.
  Родитель усмехнулся:
  - Для начала покажем им кино. Что-нибудь из земных сериалов. Нарезку сделаем. Про космос, ядерную войну, злобных пришельцев...
  - Ага, и Рипли Скотт во главе делегации?
  - Зачем так утрировать? Наша сбруя...
   Михаил кивнул в сторону стены, где на вешалке висел полный комплект брони.
  - Не слишком отличается от того, что показывают в этих фильмах. Так что, думаю, прокатит. Можем продемонстрировать наши компы. Ну а насчёт тяжёлой техники... Можем провести пару-тройку их авторитетов к нам, затем продемонстрировать им танки, вертолёты, дадим пострелять из наших автоматов.
  - Они у них есть. Хотя... Скорее всего, у швабов. Наших то они положили.
  - Не могли сотовцы захватить образцы?
  - Не думаю. Война началась две недели назад. А я пропал, сам знаешь, почти три месяца назад.
  Отец покрутил в воздухе рукой в своём любимом жесте. Потом кивнул.
  - Верно. Вряд ли местный Рейх успел скопировать наше оружие.
  Теперь в знак согласия кивнул сын.
  - Так что...
  Мобильник разразился какой-то мелодией, и, сделав жест, просящий подождать, отец взял трубку:
  - Да. Уже? Умеют работать. Что же, выбросите им рацию. Да-да. Обычный сканер с нашей волной. Жду.
  Взглянул на сына, оторвавшись от трубки, негромко произнёс:
  - Сотовцы уже смонтировали стандартный домик. Наши наблюдатели следили за монтажом - ничего криминального не заметили. Микрофоны не выявили ни строительства подземного тоннеля, ничего подобного. Беспилотники тоже не засекли ничего подозрительного...
  Тут же снова заговорил в трубку:
  - Подобрали? Отлично. Сейчас...
  И подав извлечённую из ящика стола обычную портативную рацию сыну, шепнул:
  - Поговори с ними. Встречу назначай на завтра, на полдень. Хватит им времени? Если нет - то пусть сами решают, когда. И - не более трёх человек. нас тоже будет столько же.
  Кивнув отцу, Владимир нажал тангенту и заговорил на швабском:
  - Добрый вечер.
  - Добрый вечер. Кто вы? Почему говорите на швабском языке? Имеете ли вы отношение к Швабии, или нет?
  - Я - Ми-эрц Новой Руси Владимир Звонарёв. К Швабии ни я, ни моё государство не имеет ни малейшего отношения. Говорим на этом языке, как единственном известном нам наречии вашего мира. Предлагаем встретиться с вашими представителями завтра, в полдень в этом доме. Не более трёх человек. С нашей стороны будет столько же.
  Пауза. Похоже, у второго передатчика обдумывали ответ, или совещались. Потом тот же голос произнёс:
  - Мы можем дать ответ через тридцать минут?
  - Ваши меры измерения времени нам знакомы. Согласны подождать запрошенное время.
  Отключился. Отец улыбнулся:
  - Это хорошо, что ты назвал титул.
  - Думаешь, они поняли, что это значит?
  - Нет. Непонятное слово поможет их убедить.
  Владимир потянулся - всё-таки два перелёта через половину планеты утомили его. Отец заметил усталость, встревожился:
  - Может, лучше отдохнёшь?
  - Нет, па. Тут осталось то. Лучше кофе прикажи подать.
  Батя быстро отдал распоряжение по селектору, затем взглянул на сына:
  - Через пять минут. Так всё-таки, чего так быстро?
  - Па, давай не будем касаться моей личной жизни. Радуйся. Что у тебя теперь внук или внучка будет.
  - А потом?! Опять отшельником жить станешь, Вовка?! Нельзя так! Долг перед семьёй, перед Родом, перед Новой Русью! Кто Империю строить будет?! Они!?
  Кивнул головой на стену.
  - Мы! Не можешь определиться - бери вторую жену, третью, в конце концов! Хоть пять! Лишь бы рожали!
  - Отец!!!
  Владимир вспылил. Несколько минут оба молча мерялись взглядами, но тут распахнулась дверь и в комнату вошла давешняя гонведка с подносом в руках. Молча поставила, поклонилась, ушла.
  - Давай пить. Время пока есть.
  Сын крутнул головой, потом потянулся за чашкой. Наслаждались напитком молча. Точнее, Владимир просто пил, как стимулятор. Кофе он не любил. А вот его отец - тот, да. Был тонким ценителем... Пискнула рация:
  - Алло. Алло. Чужаки, вы слушаете?
  - Слушаю вас.
  - Мы просим перенести встречу на сутки. Не завтра, а после завтра.
  - Согласны. Остальные условия вас устраивают?
  - Да. Три человека с нашей стороны, и столько же с вашей.
  - Договорились. Отключаюсь.
  - Но...
  Владимир щёлкнул тумблером. Отец удивлённо взглянул:
  - Ты чего?
  Сын успокаивающе ответил:
  - Пусть они понервничают. Мягче будут. А пока подумаем над протоколом встречи.
  - Думаешь?
  - И проработаем все вопросы.
  - Как знаешь... Впрочем, пожалуй, ты прав.
  Отец улыбнулся, и на сердце у сына отлегло.
  - Ладно. Пошли спать. Ты с дороги. Так что тебе нужно.
  Владимир кивнул - кофе ему не помог, так что спать хотелось по настоящему...
  ...Утром, после обязательного ломтика гигантской клубники на завтрак, по которой он по-настоящему соскучился, почувствовал себя совершенно другим человеком. Тело переполняла энергия, голова работала, как отлаженный хронометр. Отец за завтраком многозначительно посматривал на него и таинственно улыбался. Дождался, пока Владимир закончит трапезу, позвал его прогуляться. Мол, надо показать ему город. Тот согласился, потому что почти ничего и не видел. Сели в верного 'Воина', объехали строения. Отец подробно объяснял - по всему выходил, что тут будет огромный город. Во всяком случае, задумки впечатляли. Но вот только сил и средств в будущее строительство предстояло вложить... Словом, действительно стройка века. Внезапно провыла сирена. Младший сразу заметил начавшуюся суету у холма перехода, а отец усмехнулся:
  - Что, любопытно?
  Сын кивнул. Да и сигнал был очень странным, напоминающим воздушную тревогу. Сжалившись, родитель объяснил:
  - Терминал прохода один. Планет - куча. Исследуем мы сейчас две планеты. Третья нас значительно превосходит по техническому уровню, так туда соваться мы просто не рискнули, ну ты в курсе...
  Владимир снова кивнул.
  - В общем, сейчас в Храме переключили тоннель, и будем принимать грузы с мёртвой планеты. Как ты знаешь, там была ядерная война, и мы теперь потрошим то, что осталось. Тащим сюда технику, электронику, да всё, что уцелело. А здесь уже пытаемся сообразить, что принесли, и как это можно использовать. Ну и пытаемся расшифровать их язык и письменность.
  - И как?
  Любопытство просто съедало мужчину:
  - Да как... Получается. Хочешь посмотреть?
  - Ещё спрашиваешь!
  Джип направился к гиперпереходу, и вскоре замер у холма. Звонарёв-младший заворожённо уставился на извергающиеся из тоннеля ящики, контейнеры, отдельные детали. Отец снова усмехнулся:
  - Это что! Тут ничего не поймёшь. Поехали туда, где всё это распаковывают и собирают.
  - Ага. Поехали!..
  Огромный ангар был забит до отказа. Половина - доставленными из погибшего мира ящиками. Вторая половина, уже собранными, либо извлечёнными экспонатами. Десятки людей копошились возле них, записывая, фотографируя, что-то говоря на диктофоны. Непонятные с виду приборы, напоминающие собранные в одно целое геометрические фигуры, причудливые аппараты, транспортные средства, и, естественно, оружие. Оно сразу говорило само за себя утончённостью и хищностью форм. Естественно, что хранилось оно отдельно. Владимир уныло рассматривал экспонаты. Затем тоскливо пробормотал:
  - Похоже, тут и жизни не хватит со всем разобраться...
  - Это ты зря, сын.
  Отец хлопнул его по плечу.
  - К твоему сведению, практически со всем, что тут имеется, мы разобрались. Кое-что уже пытаемся копировать. В первую очередь, естественно, оружие. Ну и технику. Переводим их компьютерные программы на русский. Начали вскрывать технологии. Ну и...
  Сделал таинственное лицо:
  - Полностью расшифровали их язык. Вот с письменностью куда хуже. А с языком вопрос разрешён.
  - Откуда?!
  Отец почему то оглянулся, потом прошептал еле слышно:
  - Мы нашли выживших на той планете. Их немного. Они. естественно, очень сильно деградировали. Но знание языка сохранили. С изменениями и вульгаризмами, разумеется. Но вот, что есть, то есть...
  - И?
  Отец вновь усмехнулся:
  - Хочешь их увидеть?
  Владимир естественно загорелся и кивнул в знак согласия.
  - Сделаем. Вечером увидишь.
  Впрочем, ничего интересного в людях с планеты Апоклипсиса не было. Совершенно такие же, как русские или другие национальности, ну, чуть помельче, если только. Более хлипкого сложения, и всё. Да пугливые. Резкое движение или более громкий голос, чем обычный шёпот их пугал. Ещё приготовили униформу на переговоры, стандартный камуфляж со знаками различия, броню, ноутбук. Фильмом для ознакомления занимались специалисты, они же и озвучивали. Так что Звонарёвым оставалось только отдыхать. Впрочем, Владимир, уже перед сном, позвонил сестре, узнать, как там Арья. Та сухо выслушала его вопрос, что было знаком её неудовольствия. Потом пообещала намылить ему шею, когда встретит в следующий раз, и бросила трубку. Теперь вспылил сам мужчина - что ей, тяжело ответить, что ли? Не надо расписывать ничего, просто произнести: 'Всё в порядке'. И больше ничего. С тяжёлым сердцем уснул. Ну а утром ранний подъём, плотный завтрак, сборы в дорогу, и, собственно, сам путь на электротележке до шлюзовой камеры выхода. Их встречали бойцы дежурной смены. Старший отряда доложил, специалисты подтвердили, что сотовцы пока ведут себя нормально. Никаких посторонних шумов, ни лишних людей. Высоко повисший в небе передавал изумительно чёткую картинку окрестностей. Оба уселись перед монитором. Всматриваясь в транслируемое изображение. Прежде всего, удивил большой и мощный причал. Чуть ли не с городскую площадь, к которому был ошвартован новёхонький плоскодонный катер. Причём, колёсный. Отец удивился:
  - Они что, настолько отсталы?
  - Не думаю.
  Задумчиво ответил сын.
  - Здесь не озеро, болото. Слой воды - метра полтора. Потом торф и трава. Винт намотает сразу. Водомёты либо неизвестны, либо сочтены недостаточно эффективными. Так что колёса в качестве привода наиболее удобны.
  Вместо ответа батя увеличил изображение, дав команду разведчику. Владимир замер - на дороге показалась целая кавалькада автомобилей. Роскошные даже внешне лимузины типичной для сороковых годов внешности, сияющие хромом и лаком, броневики охраны. Даже пара танков. Довольно любопытных, нечто среднее между Т-26 и БТ. Первый они напоминали очертаниями двух башен с короткоствольными пушками вместо пулемётов, вторых - размером. Сопровождение проехало чуть дальше. Лимузины остановились возле сияющего свежим деревом причала. Ожил катер, выплюнув облачко сизого дыма. Сразу акустик новорусов сорвал наушники с ушей с гримасой боли.
  - Тепловизор?!
  - Ничего не наблюдаем.
  Твёрдо ответил специалист, сидящий за своим монитором. Командир отряда негромко произнёс:
  - Товарищ Член Совета, не волнуйтесь. При малейшем даже намёке мы вас сразу прикроем и вытащим.
  - Да...
  Отец махнул рукой.
  - Нервы, Костя.
  - Понимаю.
  Застыл неподвижно, тоже пробегая взглядами многочисленные мониторы. Между тем из одного легкового автомобиля вышло трое. Две мужчин и женщина. Один из них что-то произнёс, видимо, распоряжение, потому что какой то чин, к которому обратились, застыл с остекленевшим взором. Троица неспешно прошествовала к катеру, тот тут же начал движение, взбивая колёсами пену. За ним по воде расплывалась толстые клубы взбитого торфа, перечёркивая сизую от плёнки гладь коричневой полосой, медленно расширяющейся всё больше. Батя встал:
  - Идём?
  - А кто третий?
  - Я. Сержант Коновалов.
  Прогудел закованный в усиленную броню боец величиной с гору. Владимир даже не подозревал, что такие есть на Новой Руси.
  - Запускаю генератор.
  Со всех сторон из-под земли начал выползать туман, очень напоминающий тот, что показывают во время эстрадных шоу. Густой, непроницаемый для взгляда и оптики, но стелящий по самой земле. Попадая на воду болота, его языки почти мгновенно истончались и таяли.
  - Пошли.
  Пригибаясь, чтобы не выдать местонахождение входа, все трое вышли на поверхность и скрываясь за пеленой осторожно, чтобы не волновать туманную пелену, двинулись к домику, благо тот был рядом. Всего метрах в тридцати от скрытого маскировочным пологом выхода. Под прикрытием сизого тумана проскользнули внутрь - большой стол, несколько стульев, пачка бумаги, карандаши.
  - Отключайте дым.
  - Принято.
  Аппараты выключились, и туман очень быстро растаял под лучами солнца. Все трое заняли место в домике. Звонарёвы уселись на стулья, заскрипевшие под их весом, а Коновалов пристроился в углу, облокотившись на стену, жалобно заскрипевшую под его весом. Треснула рация, наушник от которой был вставлен ухо каждого из трёх:
  - Катер подошёл. Высаживаются. Только трое. Идут к вам.
  - Катер?
  - Отходит.
  Послышались негромкие голоса. Общались на совершенно незнакомом наречии, даже не сотовском, и уж, конечно, не на швабском. Мужчины переглянулись - интересный вариант. Открылась дверь, и идущий первым невысокий человек в полувоенном мундире вздрогнул от неожиданности, но справился с волнением, перешагнул порог, давай войти своим спутникам. Когда вошёл второй из сотовцев, Звонарёв-старший неожиданно для сына напрягся, Коновалов тут же отреагировал, отлепившись от стены, хотя до этого изображал её поддержку. Третьей была женщина. Как женщина? Скорее, молодая, очень красивая девушка в скромном, но опять же, полувоенном платье с толстой папкой для бумаг в руках алого цвета. Отец и сын поднялись, слегка склонили головы в знак приветствия. По сигналу отца Владимир произнёс:
  - Добрый день, господа.
  - Добрый... День...
  Ответил тот, что вошёл вторым, невысокий, с большой лысиной, обрамлённой курчавыми чёрными с густой проседью волосами и большой лысиной, в тонких очках с круглыми стёклами. Второй, крепыш, так же кудрявый, только без лысины, какой-то опухший, промолчал. Девушка открыла рот:
  - Позвольте вам представить главу СОТ, председателя Высшего Совета Союза Освобождённого Труда Марра Бранша и его заместителя Лейва Кагана. Я - секретарь-переводчик, Юрша Каллан.
  - Я - Ми-эрц Новой Руси Владимир Звонарёв, а это член Совета Новой Руси, эрц Михаил Брумм...
  ...Отец и сын решили не раскрывать своё родство, а сержант не снимал шлема. Лицо охранника невозможно было рассмотреть из-за того, что стекло шлема было специально затонировано зеркальной плёнкой. Троица сотовцев переглянулась, затем Марр, как старший, сделал знак, и все трое уселись напротив Звонарёвых:
  - Мы бы хотел узнать о ваших полномочиях. Насколько они велики. Если, конечно, вы можете дать нам ответ.
  Отец спокойно ответил, а сын перевёл:
  - Неограниченны.
  Такой ответ был воспринят с нескрываемым облегчением. После короткого обмена фразами, приехавшие подвинули папку к старшему из Звонарёвых:
  - Мы подготовили ряд документов специально для вас на швабском языке, чтобы дать вам представление о нашей планете и государствах, существующих на ней.
  Отец кивнул:
  - Очень хорошо.
  Спокойно подвинул документы к себе.
  - Нам бы хотелось узнать, что вы ожидаете от контакта с нами.
  И тут напускное хладнокровие Бранша лопнуло, он буквально подскочил, и рука Коновалова скользнула к висящему у того на шее автомату. Этот жест остался незамеченным, и председатель СОТ сбавил тон:
  - Но как же?! Мы считали, что это вы хотите выйти на сотрудничество с нами, раз посетили наш мир!
  Отец скривился, и Владимир подивился его игре - презрение, высокомерие, снобизм. В общем, полный комплект уничижающих собеседников чувств.
  - Мы рассматриваем ваш мир всего лишь как источник ресурсов. Один из многих, рассеянных во Вселенной. Не получится договориться с вами, пойдём в другой мир. Планет в Галактике много.
  - Но...
  Бранш растерялся, но тут вмешался Каган, до этого сидевший молча и внимательно следивший за реакцией собеседников:
  - Не будем ссорится раньше времени, господа. Думаю, мы можем найти точки соприкосновения, если спокойно разберёмся в ситуации. У нас имеется множество вопросов к вам.
  - Спрашивайте.
  Одновременно с их речью, в наушниках русов транслировался синхронный перевод от команды обеспечения, которые получали данные с микрофонов, установленных на всех представителях Новой Руси, так что Владимир переводил лишь реплики отца.
  - Прежде всего, вы назвали свои должности, или чины? Эрц, и Ми-эрц. Судя по тому, что вы очень похожи внешне, но различаетесь по возрасту. К тому же у вас разные... Фамилии?
  Отец кивнул в знак согласия.
  - Получается, что вы, э... Копии друг друга? Молодая и старая?
  - В некотором роде да.
  Осторожно ответил Владимир, перехватив острый взгляд отца. Обрадованный ответом, Лейв поспешил дальше ковать железо. Перевёл взгляд на неподвижно стоящего Коновалова:
  - А он - человек? Или машина?
  - Это вам знать не обязательно.
  Обрубил отец. После перевода троица обескураженно замолчала. Но положение спасла Юрша:
  - Значит ли это, что вы прерываете переговоры?
  Отец шевельнулся:
  - Нет. Мы не отвечаем на вопросы, связанные с нашим вооружением и наукой. Кроме тех, которые мы раскрываем сами.
  Выслушав перевод, сотовцы облегчённо вздохнули. Потом Марр пробурчал:
  - Простите. мы просто не знали. Есть ещё какие то темы, на которые вы не станете отвечать?
  - Перечислять их слишком долго. Но это может выясниться в процессе.
  Сотовцы вновь перекинулись несколькими фразами на том же самом неизвестном языке. Затем вновь перешли на швабский:
  - Мы можем узнать что-нибудь о вашем мире?
  Михаил кивнул, и Владимир тут же отстегнул от спины ноутбук, прилепленный на липучках под удивлёнными взглядами переговорщиков, включил. Выждав, пока операционная система загрузиться, включил фильм, смонтированный спецами, поставил паузу:
  - Сейчас вы увидите всё. что вам необходимо знать о нашем мире.
  Запустил кино дальше, перевернул ноутбук монитором к опешившим сотовцам... Хотя он и просмотрел ролик перед выходом, но теперь с трудом удерживал свои эмоции. А там... Схватки космических кораблей невообразимых размеров, происходящие в космосе, тысячи огромных насекомых, с которыми дрались закованные в броню монстры. Несколько минут из классических 'Звёздных войн', где специально была показана армия клонов. Тысячи бойцов с одинаковыми лицами впечатлили сотовцев не на шутку. Впрочем, как и фокусы джедаев. Потом прошли кадры орбитальной бомбардировки планеты, и, как апофеоз, её взрыв. Конец. Выждав, пока аборигены немного придут в себя, развернул аппарат к себе, выключил, глухо, напустив в голос как можно больше мрачности, заговорил:
  - Таков раньше был наш мир. После уничтожения материнской планеты, мы, немногие выжившие, нашли себе новую Родину. Освоив её, начали исследовать окружающие нас системы и нашли вас. Уровень вашего развития минимален и не интересует нас. Но мы готовы закупать у вас ряд материалов...
  Глаза собеседников русов вспыхнули прямо таки алчным огнём:
  - Как мы понимаем, предоставлять нам оружие, подобное тому, что мы видели, вы, разумеется, не собираетесь?
  Отец коротко усмехнулся:
  - Разумеется. За этим строго следят. Очень строго. И нарушать законы космоса мы не собираемся.
  Лица сотовцев сделались очень хитрыми, а их переглядывания усилились.
  - Но мы можем платить вам золотом.
  - Золотом?
  Реакция обоих мужчин, да и переводчицы была настолько красноречивой, что Владимир, яро доказывавший перед этим, что начинать контакт со лжи, которая рано или поздно вскроется, по меньшей мере, преступно перед Новой Русью, осознал правоту отца. Мгновенно поняв, кто, или вернее, что перед ним. Считать их разумными существами он теперь отказывался. Наконец галдевшие перед этим на своём языке состовцы затихли, и председатель СОТ наконец задал самый главный вопрос:
  - Что вас конкретно интересует?
  - Многое.
  Перевёл на автомате Владимир.
  - Начиная от металлов, до некоторых растительных компонентов и материалов.
  - Тогда мы хотим получить от вас список необходимого, ознакомиться, обсудить цены, и решить вопрос с поставками.
  - Договорились.
  - И ещё...
  Юрша удивлённо взглянула на Каана. Но тот упрямо гнул свою линию:
  - Мы бы хотели побывать в вашем мире, убедиться, что всё, что нам показали, существует...
  
   Глава 9.
  
  - Без проблем.
  Владимир рефлекторно перевёл, едва удержавшись от вопроса отцу. И тот добавил:
  - При одном условии.
  - Каком?
  Торопливо выпалил Лейв. Батя усмехнулся и лениво произнёс:
  - Мы сделаем только первичную операцию. Восстанавливать обратно дыхание кислородом наши специалисты не будут.
  Выслушав перевод, Каан опешил:
  - Что значит, дыхание кислородом?
  Отец заговорил поучающим тоном:
  - Наша раса не является кислорододышащей. В качестве энергии для наших кровяных телец служит фтор, являющийся сильнейшим ядом для всех вас. Мы...
  Он терпеливо дождался, пока Владимир мучительно подберёт слова для пояснений, затем продолжил:
  - Наши тела, присутствующие здесь, всего-навсего белковые копии, могущие функционировать в вашей атмосфере. Реальный наш облик вы, скорее всего, не увидите и не узнаете.
  Сотовцы переглянулись:
  - Тогда почему вы, точнее, он...
  Марр Бранш ткнул пальцем во Владимира.
  - Прихватил с собой нашу женщину?
   Звонарёв-младший напрягся, но отец тем же скучающе-поучающим тоном сказал:
  - Ах, эта? Кто из вас решил, что данное примитивное существо живо? После извлечения зародыша из её организма, тело отправлено на утилизацию. Белковые существа не могут жить в нашей атмосфере.
  - Получается, что мы отправим посланца на смерть?
  Отец подался вперёд, с ехидным превосходством глядя прямо в глаза Браншу:
  - Разумеется.
  - Нам... Надо посовещаться.
  Батя откинулся на спинку своего жалобно заскрипевшего стула:
  - Пожалуйста. Если недолго...
  Совещание между двумя мужчинами было недлинным, но бурным. Наконец оба смогли как-то договориться, и слово вновь взял Каан:
  - Мы решили не посылать к вам человека, раз он не вернётся.
  - Правильно, господа. Какой смысл посылать разведчика, если он не будет возможности передать полученную информацию? Итак, ваше решение?
  Оба вновь переглянулись:
  - Что именно вас интересует?
  - Металлы. Растительные волокна. Целлюлоза.
  И тут Каан торжествующим тоном, ткнув пальцем в Звонарёва-старшего произнёс:
  - Зачем вам наша органика, если у нас разный обмен веществ, по вашим словам? Вы лжёте!
  Михаил сделал условленный жест и поднялся со стула. Молча прошёл мимо троих сотовцев, Владимир и Коновалов так же молча двинулись за ними. Едва они вышли из домика, как из земли вновь с шипением забили струи холодного тумана, и чужаки растворились в нём на глазах потрясённых сотовцев...
  - Пап!!! Что за ахинею ты нёс?! Какого...
  Батя усмехнулся:
  - Лучший вариант для этих особей - чистая ложь, Володя.
  Сын буквально рухнул на стул в шлюзовой камере.
  - Я не понимаю...
  - Смотри.
  Отец обратился к оператору, сидящему за отдельным столом:
  - Как, есть картинка?
  Тот поднял большой палец:
  - Даже звук.
  Развернул монитор, и мужчина замер - в домике шло выяснение отношений. Бранш буквально напрыгивал на съёжившегося Кааана. От Марра не отставала и якобы переводчица. И в этот раз разговор, точнее, разборка, шла на том же незнакомом языке, только с воплями, визгом и брызганьем слюны. Бах! Очки Бранша улетели в угол. Тресь! Каан осел, скуля, когда острый носок туфельки Юрши вонзился ему между ног. Стерев ладонью кровь с лица, Марр вцепился в кудри Лейва, рванул. Тот взвыл тоненьким писклявым голоском. Полюбовавшись пару секунд на трансляцию, Владимир тоскливо произнёс:
  - Ну и что? Нам то что от этого?
  Отец удивлённо взглянул на сына:
  - А ты что? Так ничего и не понял?!
  Хлопнул себя по лбу, потом шёпотом произнёс, скорее, для себя:
  - Точно. Моё упущение...
  Перешёл на нормальную громкость речи:
  - Запомни, Володя - ни один из членов Совета, включая Серого, не будет иметь с этими...
  Ткнул пальцем в монитор, где продолжалась драка между сотовцами.
  - Никаких дел, даже если от этого будет зависеть судьба всего нашего поселения.
  - Но...
  - Хватит!
  Неожиданно батя вспылил, и Владимир растерялся:
  - Мне плевать, что ты скажешь, какие аргументы приведёшь! Но тебе придётся подчиниться.
  И обратился к операторам и охране:
  - Сворачиваем лавочку. Всё демонтировать, уходим отсюда. На мир накладывается вето и алый протокол безопасности.
  - Так точно!
  Взглянул на сына:
  - Поехали обратно. Больше здесь ничего интересного не будет.
  Прошагал к выходу из шлюза в тоннель, уселся на тележку. Дождался, пока рядом устроится Владимир, запустил механизм. Сын молчал, отец - тоже. Наконец младший не выдержал:
  - Но почему?!
  - Приедем домой - покажу. Мне достаточно было только взглянуть на их рожи, и всё сразу стало ясным. И не переживай. Здесь заражение. Смертельное для нас. И для планеты. Думаю, что ещё года два, максимум, три, и этот мир станет точно таким же, как тот, что уничтожен в ядерной войне. Если не хуже.
  - Что ты несёшь?!
  Отец нахмурился, потом терпеливо повторил:
   - Приедем домой - я дам тебе все материалы. Прочитаешь, особенно, посмотришь, и всё поймёшь. А пока тебе важно знать только одно: мир закрыт. Контактов с ним пока не будет. Всё. Точка.
   Отвернулся, потом пробурчал в сторону:
  - Даже фамилии похожи...
  ...О чём он? Владимир ничего не понимал. Отец вёл себя настолько странно и непохоже на всё, что он знал раньше... Его безапелляционное, не оставляющее никаких двусмысленностей решение о запрете всех контактов с новым миром - абсолютно ничего не понятно. Но явно, что он знает чего-то, неизвестное сыну...
  - Прибыли.
  Лёгкий толчок в бок, мужчина очнулся от раздумий.
  - Приехали.
  Повторил отец. Встал на платформу смонтированного в шахте подъёмника, дождался сына, включил механизм. С лёгким гудением тот поднял их на поверхность, где их ждала машина. Усевшись, Михаил тронул джип, одновременно включая рацию:
  - Приготовьте канал связи с Сергеем.
  - Будет сделано.
  - Мы прибудем через пятнадцать минут.
  - Всё будет исполнено.
  Отключился, чуть добавил хода. Широкая машина уверенно мчалась по асфальтированному шоссе.
  - Удивляешься?
  Владимир, ничего по-прежнему не понимающий, вздрогнул от неожиданного вопроса:
  - Мягко сказано.
  - Поэтому сейчас поприсутствуешь при нашем разговоре с Серым. Если и после этого останется неясным - дам тебе кое-что почитать. Тогда, может, сообразишь.
  Сын пожал плечами, потом кивнул. Ему уже было всё-равно. Вскоре джип замер у резиденции, и отец, на ходу расстёгивая броню, в которой был по-прежнему, устремился наверх, в свой кабинет:
  - Не отставай.
  Когда сын вошёл в помещение, тот уже сидел за столом перед большим монитором и смотрел в камеру. Замелькал отсчёт - 5, 4, 3, 2, 1... Вспыхнуло изображение, и Владимир узнал Сергея. Глава Совета кивнул ему, как старому знакомому, потом поздоровался, после официальной части перешёл к делу:
  - Ну, что там, Миша?
  - Настаиваю на закрытии этой планеты по алому протоколу.
  - Ты уверен?
  Было хорошо заметно, что Серый встревожился не на шутку, даже побледнел. Отец кивнул, подтверждая своё решение.
  - Это настолько серьёзно?
  Снова произнёс Сергей. Отец ткнул пальцем в клавиатуру:
  - Посылаю тебе фотографии тех, кто явился на переговоры от Союза Освобождённого Труда.
  На мониторе вспыхнули три лица. Серый оторвался от своей камеры, посмотрел на полученные изображения и ахнул:
  - Ничего себе...
  Отец снова кивнул:
  - Даже фамилии похожи. И, самое страшное, что они у власти.
  Помедлив, Серый произнёс:
  - Поддерживаю алый протокол. На планету ввести право вето. Следующее посещение не ранее, чем через десять лет.
  Сделал паузу, потом, явно не заботясь, чтобы его услышали, прошептал. Но Владимир разобрал:
  - На этот раз нас спасло чудо...
   Спохватился, вновь становясь тем самым жёстким и хватким руководителем колонистов:
  - Хорошо, Миша. Тогда сворачивай экспедицию, пусть они варятся в собственном соку.
  Отец кивнул:
  - Я и не сомневался в таком решении, поэтому базу уже сворачивают. Чем заниматься нам?
  Сергей раздумывал недолго:
  - Оставьте на входе станцию перехвата, пусть мониторит эфир. Людей немедленно к нам. Пусть помогут Апокалипсису. Ну, а вам двоим, конкретно...
  Короткая пауза:
  - Отдохните месяц, пока не проведём вылазку на следующий мир. Проверьте дела фирмы. А там решим.
  Батя нахмурился:
  - А стоит ли? У нас и так две планеты - Апокалипсис, потом эти... Превосходящие... Ещё Алый Протокол теперь. Стоит ли распыляться, Серёжа?
  Тот задумался:
  - Может и не стоит. Но хочется узнать как можно больше.
  - Мы ещё здесь порядок не навели до конца.
  - Считай, тут всё. Теперь только рутинная работа. Нам нужны новые контакты, понимаешь? Нужны. Так что отдохните, ты, Миша, когда свою жену живьём видел? Полгода назад?
  - Три месяца.
  - Вот! Попробовал бы я от своей половины на столько времени отойти! Так что давай. отдохни, а мы пока прощупаем новые направления.
  - Хорошо. Тогда у меня на сегодня всё. Конец связи.
  - Конец связи.
  Монитор вспыхнул, снова появился обратный отсчёт. Промелькнули цифры, и монитор погас окончательно. Отец поднялся:
  - Слышал приказ?
  Сын кивнул.
  - На сворачивание базы уйдёт неделя. Потом возвращаемся на Новую Русь.
  Хмыкнул:
  - Ты, вообще то, зря сбежал от Арьи. Ну да ничего. Месяц на наведение контактов...
  - Пап! Зачем ты врал сотовцам?
  Отец нахмурился, потом провёл вокруг себя рукой, очерчивая круг:
  - Скажи, только честно - тебе нравится этот мир?
  Владимир удивлённо ответил:
  - Разумеется, только я не понимаю, при чём тут сотовцы?
  - Так вот, прими на веру - продолжи мы с ними контактировать и завязать обмен и контакты, здесь бы был мёртвый мир. И гарахи показались бы детскими игрушками или лёгким насморком по сравнению с чумой оттуда. Или ты думаешь, что Серый случайно подтвердил моё распоряжение? Причём, даже ужесточил его?
  - Нет, но...
  Отец мягко взял его за плечи, пристально взглянул в глаза:
  - Володя, поверь - меньше знаешь, лучше спишь. Съезди домой, на Новую Русь. Разберись со своей, хм, швабкой окончательно, раз и навсегда. Может, девчонка не так плоха, как ты считаешь. Мало ли чего там было в пути. В общем, подумай, не ошибаешься ли ты. Иногда ты считаешь, что сделал всё правильно, а в реальности получается наоборот. Так что, поезжай.
  Сын рванулся, освобождаясь:
  - Да как ты не понимаешь! Она же предала меня!
  - Уверен? Может, ты просто посчитал таким её желание остаться на Родине? Испуг перед неизведанным? Что ты вообще знаешь об этой девочке? И подумай на досуге вот ещё над чем - она беременна. Но не по собственной воле. Её заставили пойти на это. Сам говорил, что под действием препаратов. Теперь внутри её растёт нечто, что она даже не может вообразить! И ей страшно. Очень страшно! Теперь она оказывается в совершенно чужом мире, где всё не так, как у них. Единственный её знакомый, который хоть как-то заботился о ней в трудную минуту, бросает её совершенно одну, пусть и под присмотром, но опять же - чужих людей. Тебе ведь Арья доверяла?
  Мужчина медленно кивнул.
  - А по сути - ты её предал. Да ещё и собираешься совершить нечто страшное - отобрать у матери ребёнка. Чем ты лучше её соплеменников? И, поверь, поскольку девочка из властных структур, принадлежит к их гестапо, значит, знает достаточно, чтобы не доверять никому, каждый миг ожидая самого страшного.
  - Ты её вообще ангелом расписал!
  - Она не ангел. Далеко не ангел. И руки у неё в крови. Поверь. Но мы даём шанс каждому. На лучшее, на возможность начать жить заново. Всё, что она совершила, произошло не у нас. И против Новой Руси Арья Гёнц не совершила ничего криминального или предосудительного. Так что, Володя, вернись домой, и разберись со всем. Поговори, объясни. Не всё так просто, и она - не твои местные подружки. Будь терпелив, и, поверь, она раскроет свой настоящий облик. Вот тогда и решишь. Да - значит, да. Нет - значит, нет. Тогда и поступишь, как решил. Понял?
  - Хорошо. Попробую.
  Владимир кивнул. Потом выдавил из себя:
  - Закажи мне место на самолёт. А я... Мне надо подумать.
  Отец кивнул...
  ...Арья проснулась привычно рано. Да не спалось ей здесь, в совершенно чужом мире, несмотря на прекрасный, удивительно удобный и комфортный дом с невероятным количеством всякой техники, облегчающей ведение домашнего хозяйства и кучей всяких других технических штучек. И всё потому, что больше всего её угнетала неизвестность. Что с неё будет дальше? Коснулась под мягким и тёплым одеялом ещё плоского живота, вздохнула. Внутри её зреет новая жизнь, зачатая без любви, без каких либо чувств, под воздействием химии и по приказанию вышестоящего начальства. Кто или что родится у неё от чужака? И какая судьба ждёт этого ребёнка? И её саму? Не случится ли такого, что её просто используют, а потом выгонят, или просто уничтожат? Пусть он и сказал тогда на поле, полном расстрелянных пленных, что не оставит своего ребёнка, ни словом не обмолвился о её будущей судьбе. Тревожное настоящее, не менее страшное будущее... Всхлипнула, затем зло вытерла выступившие против воли слёзы, спрыгнула с кровати, набросила на длинную ночную рубашку, приятно облегающее ещё стройное тело, прошлёпала босыми ногами по мягкому ковру. Привела себя в порядок, вернулась в спальню. Поискала в шкафу, чтобы её одеть. После первой ночёвки на новом месте очень удивилась, что когда проснулась, в доме утром никого не было, кроме неё. Потом пришли две молодые женщины и с ними девочка-подросток. Увы, ни она, ни они не смогли общаться. Кроме... Ох, она ведь даже не знает до сих пор его имени! Совершенно ничего не знает о нём самом! И вообще ничего об этом мире... Нет, её не ограничивают ни в чём, позволяют гулять, осматривать город, купили, если это можно так назвать, кучу всевозможных платьев и белья. Денег она не видела, расчёт шёл при помощи какого-то прямоугольника, который совали в небольшой прибор. И всё. Привозили ей еду, показали, как пользоваться холодильным шкафом, печками. Одной для разогрева еды, второй, для приготовления. Готовила она сама, свои любимые блюда. Впрочем, вчера эти женщины принесли что-то своё. Но ей не понравилось, слишком острое, хотя и вкусное. Съела только из вежливости. Пытались ей что-то объяснить, но несмотря на все усилия, так ни до чего и не договорились... Вздохнула, повертев в руках свободное платье из очень лёгкой льняной материи до самого пола. Чудесная вещь, особенно, для такого жаркого климата. Но, как и всё здесь, пошлое. Все плечи и половина груди обнажена... Если бы хотела - легко бы сбежала отсюда. Но куда? И зачем? Снова коснулась живота. Здесь, по-крайней мере, её кормят, одевают, есть крыша над головой, относятся предупредительно-ласково. По мере понимания. А там? Сбежит она. И куда денется? Без знания языка, обычаев, устройства этого мира? Вздохнула, одевая выбранное платье, поискав ещё, взяла с полки лёгкую косынку, повязала на плечи, прикрывая слишком откровенный вид. Хотя их, местные, женщины, ничуть не стесняются. Невероятно короткие юбки, как гимнастические платья девушек родной Швабии, очень короткие цельные кофточки, часто обнажающие животы, иногда, не менее короткие шорты. И, что ещё очень странно, она ни разу не видела пожилых. Ни на улицах, нигде вообще. Либо просто молодые, либо дети и подростки. Что необычно - очень много молодых мам и маленьких детей. Снова вздохнула - когда придёт положенный срок, будет ли она, как местные жители, гулять с коляской, в которой станет лежать её малыш? И будет ли вообще коляска? И... Насторожилась - что-то изменилось вокруг. Тут же собралась, резко обернулась к двери - никого. Почудилось? Впрочем, нет. Явственно потянуло кофе. Так здесь зовут напиток, который ей очень понравился с первого глотка, и который местные обитатели пьют по утрам. Кто-то из женщин надсмотрщиц? Но с чего бы вдруг? Они никогда не вмешиваются в её дела. Просто присматривают. И, тем более, так рано, никогда не приходят. У каждой свой дом, поэтому сначала делают свои личные дела. И только потом приходят к ней. Как правило, уже после того, как она позавтракает...
  Медленно спустилась по лестнице, дальше было проще - на кухне действительно кто-то был. Доносилось звяканье посуды, негромкая, почти неслышная мелодия на местном языке. Странно, раньше никогда ничего подобного не случалось. Решительно распахнула застеклённую матовым стеклом лёгкую дверь из белой пластмассы и замерла на месте - эту знакомую фигуру, сейчас находящуюся к ней спиной и что-то помешивающую на плите, невозможно было не узнать. Непонятным образом чужак понял, что она здесь, обернулся, и - улыбнулся ей. Немного огорчённо, почему то, затем произнёс:
  - Доброе утро.
  Арья вздрогнула, услышав звуки знакомых слов.
  - Ты уже проснулась? А я хотел сделать тебе сюрприз - подать кофе в постель.
  - Кофе... В постель?! Зачем?
  Он сделал странное движение кистью:
  - Ну... У нас есть такой обычай - если мы хотим показать своё отношение к женщине, то подаём ей горячий кофе и тосты, это такие горячие бутерброды, в постель. Чтобы она могла позавтракать не вылезая из кровати.
  Девушка вздёрнула носик, отвернулась:
  - Глупый обычай.
  - Не знаю. У нас считают его красивым.
  Чуть помедлив, снова произнёс:
  - Раз ты уже встала, может, позавтракаешь здесь?
  Медленно шагнула к столу, простому, из той же вездесущей пластмассы, села на стул, подперла подбородок руками, внимательно взглянула на него, потом выпрямилась, кивнула. Что-нибудь скушать нужно. Так почему бы не попробовать его стряпню? Может, окажется съедобным? Он просиял улыбкой, что было удивительно, быстро накрыл на стол: чашки, парящая ароматом маленькая кастрюлька необычной формы, в которой положено варить кофе, золотистые кусочки пожаренного хлеба в яйце, сверху посыпанные сахаром, сама сахарница, пакет молока. Поставил перед ней тарелочку, уселся напротив:
  - Прошу.
  Сделал приглашающий жест. Попробовала - вкусно. Даже... очень вкусно. Хотя и необычно. Вроде всё просто, и вместе с тем роскошно. В Швабии по утрам она пила обычный суррогатный бави из желудей, плюс тонкий кусочек чёрного хлеба, намазанный тонким слоем маргарина или фруктового мармелада. Он спокойно сидел, отпивая кофе маленькими глотками и глядя на неё. Почему то под его спокойным взглядом девушка чувствовала себя неуютно. Впрочем, кому понравится. Когда его так бесцеременно разглядывают? Не выдержав, отложила в сторону очередной недоеденный бутерброд, перехватив его взгляд, не отводя свой, жёстко спросила:
  - Что не так?
  - Да нет, всё так. Извини, если тебя обидел.
  - Тогда чего так смотришь?
  Опять улыбается. И ей захотелось ударить его. Стереть улыбку с губ.
  - Пробу понять, зачем тебе платок сверху.
  - Что?
  Не сообразила вначале. Он пояснил:
  - Зачем ты повязала косынку? Обгорела на солнце? Или тебе холодно?
  Неожиданные вопросы.
  - А тебе зачем знать?!
  Запальчиво выпалила, начиная злиться.
  - У тебя красивая...Красивые...
  Замолчал. Потом встал, подошёл к мойке, отскребая кусочком жёсткой сетки использовавшуюся для приготовления сковороду.
  - Могу я узнать у тебя, Арья, насчёт твоих планов на сегодняшний день?
  - Я ничего не планировала. Просто буду тупо ходить по дому. Или посплю. Попытаюсь что-нибудь понять из разговоров надзирательниц, оставленных тобой следить за мной...
  Развернулся в мгновение ока, она даже моргнуть не успела, как застыл над ней мрачной глыбой, шумно выдохнув:
  - Они не надзирательницы! Я тебе уже говорил, что это мои сёстры и моя мачеха!
  - Почему я должна тебе верить?
  Внезапно успокоившись, отошёл опять к мойке. Потом снова принялся за мытьё посуды.
  - Пока они не будут к тебе приходить. Потому что я дома. Но времени у нас не так много, поэтому тебе придётся осваивать наш язык.
  - Зачем? Что толку, что я выучу ваше наречие? Для чего?
  Мужчина, не оборачиваясь, вытирая посуду, ставил на полки чашки и тарелки. Звякнули вилки.
  - Ты не ответил - для чего я должна выучить ваш язык? Зачем?
  - Ты хочешь оставаться немой?
  Первым чувством при этих словах был испуг - он что, собирается отрезать ей язык? Потом поняла, что хотел сказать этими словами чужак, отлегло на сердце.
  - Тогда скажи, что будет со мной дальше. Сколько мне ещё быть в неведении?! Почему мне никто ничего не говорит, все молчат и скрывают от меня всё?
  Помимо её воли, из глаз брызнули слёзы. А в следующее мгновение он оказался перед ней, и Арья почувствовала, как взлетает в воздух. Ахнула, ощутив себя на его руках, прижатой к сильной груди. Потом забилась:
  - Отпусти! Отпусти сейчас же!
  Впрочем, он послушался, очень осторожно, словно нечто хрупкое, ставя её на пол, но против её желания, мужские руки не разомкнулись окончательно, а просто скользнули вверх, прижав её к нему. Потом одна из ладоней погладила её по голове, привлекая к себе.
  - Не надо. Не плачь. Пожалуйста...
  Странный у него тон. Ей кажется, или он действительно испуган неожиданным взрывом её эмоций? Впрочем, такая реакция пугает и её саму. Но... Немного успокоилась, он, словно почувствовав это, разжал свои руки. Отступила назад, зло тряхнула головой, отчего волосы взметнулись снежным вихрем.
  - Ты расскажешь, что со мной будет дальше? И с моим...
  - Нашим.
  - Что?
  - Нашим ребёнком. Арья, привыкай, пожалуйста, к осознанию того факта, что ребёнок не твой, а наш.
  - Наш?
  - Да, наш. Нас обоих. И твой, и мой.
  ..Она с шумом втянула воздух сквозь стиснутые зубы:
  - Это был эксперимент. Ты знаешь, что между нами нет никаких чувств. Я, кстати, согласилась на него добровольно. Хотя могла и отказаться, в отличие от тебя. Так что можешь не считать себя чем-то обязанным по отношению к нему. Или ко мне.
  - Ещё одно слово в таком ключе, и я не обещаю, что сдержусь.
  - Что?
  Подобной реакции девушка никак не ожидала. Его глаза заледенели, а губы превратились в тонкие ниточки. Почти не разжимая их, он заговорил:
  - Значит, так. Выслушай и запомни, раз и навсегда, потому что больше повторять я тебе не буду. Первое - ты носишь моего ребёнка. Второе - никто из моей семьи никогда не бросит своего сына или дочь. Никогда. А значит, родившееся у тебя дитя будет членом нашей семьи. И уж гарантированно не попадёт ни на какие опыты или чего-то ещё, что ты себе представляешь. Мы - не чудовища, уничтожающие своих детей. Ясно?
  Против воли, словно зачарованная его словами, Арья кивнула в знак согласия. И он продолжил говорить дальше:
  - Второе - мы, Звонарёвы, очень любим своих детей, и ради них готовы на всё. Поэтому, если понадобится, я прикую тебя к себе, и ты не расстанешься со мной до того момента, пока тебя не повезут в родильную палату. Ни на шаг.
  Арья невольно отшатнулась от него - с таким бешенством он произнёс это. Но тут же справилась с испугом, и попыталась сама перейти в наступление:
  - А я?! Ходячий инкубатор для твоего...
  Каким то чудом удержала готовое сорваться с губ обидное слово, выдохнула:
  - Твоего ... Ребёнка? И потом меня можно будет выбросить? После использования? Да?
  Внезапно лёд в его глаза растаял, уступаю место теплу и задумчивости.
  - Вот как ты думаешь?
  Дальше буркнул коротко на своём языке что-то непонятное, тут же вновь перешёл на швабский:
  - Знаешь, малышка, тут всё зависит от тебя.
  - В каком смысле?! Что значит, зависит от меня? Выживу я после родов, или нет? Ты это хочешь сказать?
  - Нет. Совсем другое. Ты сама выберешь, что будет дальше.
  Отвернулся, зачем то осматривая кухню, потом вдруг резко спросил:
  - Тебе купили одежду и обувь?
  - Да. Там, наверху, в спальне.
  Показала пальцем на потолок. Неожиданно мягко он попросил:
  - Можешь показать?
  Зачем, интересно? Но раз хочет, то почему бы и нет? Кивнула в знак согласия.
  - Тогда - показывай...
  
   Глава 10.
  
  Они молча поднялись по лестнице и оказались в облюбованной Арьей спальне. Той самой, маленькой, которая в других домах служила детской. К его удивлению, ничего в доме не изменилось - всё оставалось по-прежнему, как и тогда, когда он жил один. Девушка молча открыла шкаф, и Владимир удивился ещё больше - пара простых платьев, одна кофта, правда, тёплая, очень простые туфельки, из самых дешёвых, плюс немного женского белья, тоже, кстати, недорогого.
  - А почему так мало?
  - Что - мало?
  Не поняла его вопроса девушка. Пришлось пояснить:
  - Понимаешь, ты меня удивила. Другая бы на твоём месте купила бы кучу всего, тем более, что в деньгах тебя никто не ограничивал. А я...
  Он повёл рукой в сторону её гардероба.
  - Вижу здесь лишь самое дешёвое, да ещё в мизерных количествах. Даже белья, извини за то, что говорю о таком, всего ничего. Тебе хватает?
  - Я стираю.
  Тихо ответила она.
  - Тебя научили пользоваться машинкой?
  Кивнула.
  - Но я предпочитаю руками. Машины рвут тонкую ткань.
  - Только не наши.
  Буркнул он. Потом добавил:
  - Так не пойдёт. Сейчас мы поедем в магазин, и купим всё остальное.
  - Что - остальное?
  Его удивил напряжённый взгляд зелёных глаз Арьи.
  - Как что? Платья, нижнее, обувь, зимнее здесь не требуется, но мало ли, вдруг мы выедем куда-нибудь на другой континент...
  - Зачем?
  Мужчина вздохнул:
  - Ты собираешься всю жизнь прожить на Новой Руси?
  - А меня разве выпустят?
  Владимир удивился не на шутку:
  - А почему нет?
  - Разве я не пленница? Зачем тогда мне всё? Тряпки, обещанные тобой, поездки...
  - Подожди-подожди.
  Он осмотрелся, увидел стул, опустился на него, впрочем, ну выпуская её из вида.
  - Кажется, мы с тобой действительно не понимаем друг друга. Начнём знакомиться с самого начала, пожалуй. Может, присядешь? Разговор у нас, судя по всему, будет довольно долгим. Устанешь стоять.
  Девушка опять вздёрнула свой носик, строптиво отошла к окну. Подняла створку, уселась на широкий подоконник, подняв на него ногу, впрочем, скрытую тканью сарафана.
  - Говори. Я слушаю.
  Уставилась на шумящую улицу. Впрочем, шума было немного, в основном от листьев, развеваемых лёгким ветерком, и он не мешал им слышать друг друга.
  - Тебя зовут Арья Гёнц. Так?
  - Да. Я - специальный агент второго класса службы Государственной Безопасности Великой Швабии.
  - Допустим. Но это имя ты, как и своё звание, носила там, на своей родной планете. Попав сюда ты получила новую фамилию и новый статус. Теперь тебя зовут Арья Звонарёва- принятая.
  - Как-как? Арья Звонарёффа? Принятая? Что за странное имя?!
  - Моё имя - Владимир Звонарёв. У нас одинаковые фамилии. Это значит, что ты принадлежишь к моей семье и являешься принятым её принятым членом. Не по праву родства, а по праву приёма в семью.
  - Я этого не просила!
  - Прости, но мы вынуждены дать тебе этот статус.
  - Из-за будущего ребёнка?!
  Её голос зазвенел. Спокойным тоном мужчина ответил:
  - И из-за него в том числе. Хотя ты можешь избавиться от добавления принятая. Например, моя мачеха носит имя Аора Звонарёва. Без всяких добавок. И если ты согласишься, то тоже...
  Оборвал фразу на полуслове. Но Арья мгновенно среагировала, доказав, что не зря работала в известной сфере.
  - Соглашусь на что?
  - Давай пока не будем говорить об этом.
  - Ты всегда уходишь от ответов на мои вопросы.
  Неожиданно спокойно парировала она.
  - Нет. Просто ты не всегда спрашиваешь то, что тебя интересует. А я... Уж прости. Не имею опыта в общении с противоположным полом. Не совсем, конечно, но тем не менее, он куда меньше, чем ты думаешь.
  На этот раз он смог действительно удивить швабку не на шутку.
  - Значит, ты предлагаешь задавать тебе вопросы, формулируя их более точно и конкретно?
  Владимир кивнул в знак согласия.
  - И ты ответишь на них честно, без утайки и недомолвок?
  - Слово.
  Она дёрнула подбородком.
  - Хорошо. Я должна родить ребёнка, который сейчас во мне. Так?
  - Да.
  - И нахожусь здесь, в безопасности, в то время, как у меня на Родине идёт война, именно из-за него?
  - Да.
  - Ребёнок - единственная причина, по которой ты похитил меня?
  Теперь настала его очередь смутиться:
  - Я могу не отвечать на этот вопрос?
  - Почему? Мне на ум приходит только один ответ - меня будут изучать в качестве лабораторного животного.
  - Ты ошибаешься. Могу сразу тебе сказать, что медики будут изучать тебя ровно столько, сколько нужно для того, чтобы ребёнок родился здоровым. То есть, обычный медицинский контроль над беременной. Стандартный для нас, кстати.
  - Стандартный? Что это значит?
  Приходилось бы терпеливым, но Владимир это не раздражало:
  - Каждая женщина, или девушка, забеременевшая по тем или иным причинам, независимо, состоит она в браке, или решила просто завести себе ребёнка, должна наблюдаться у врача в течение всей беременности. Это делается для того, чтобы выяснить патологии на ранних стадиях, помочь избавиться от них, проконтролировать здоровье плода и его мамы. Ну и, разумеется, чтобы обеспечить нормальные роды и сохранить жизнь и здоровье роженицы.
  - Ты хочешь сказать, что меня не будут препарировать, испытывать на мне лекарства или подвергать экспериментам?
  - Разумеется! Все необходимые для наблюдения анализы и обследования уже сделаны во время медицинского осмотра на приёмной базе. Так что твой наблюдающий врач уже имеет подробную медицинскую карту и все необходимые данные для лечения, если оно вдруг понадобится.
  Арья вздохнула.
  - Хорошо. Если меня не будут использовать как лабораторную крысу, тогда какова причина того, что я здесь? Кроме ребёнка?
  Он покраснел, и это удивило Арью.
  - Ты мне... Словом... Я...
  - Не знаешь, что придумать?
  Неожиданно в её глазах промелькнули какие-то искорки. То ли весёлые, то ли злые. Собравшись с духом, Владимир всё же ответил:
  - Ты мне нравишься.
  - И всё?
  - Да.
  - Тебе достаточно этого? Чтобы притащить меня сюда, против моей воли? Заставлять родить...
  - Заставлять?!
  Тон, которым он произнёс это слово, заставил девушку взглянуть на него. Повторил:
  - Значит, Заставлять...
  Его вид по-настоящему напугал швабку. Только что перед ней сидел отчаянно краснеющий, словно школьник на первом свидании, молодой мужчина, едва не её ровесник, и вдруг он превратился в ледяную глыбу. Поднялся. Взглянул на неё так, что по коже пробежали мурашки.
  - Впрочем, пожалуй, ты права. Я действительно заставляю тебя. И уже говорил тебе это. Но могу сказать тебе в утешение, что заберу его, а ты сможешь быть свободной от любых обязательств по отношению к нему. И даже вернуться к себе, в Швабию. Если она, разумеется, к тому времени будет ещё существовать. Не забывай, что СОТ и Америя ведут войну против твоей страны. Кстати, могу тебя утешить - мы приняли решение не вмешиваться во внутренние дела вашего мира. Разбирайтесь сами.
  Пауза.
  - У тебя есть ещё вопросы?
  Она спрыгнула с подоконника и медленно двинулась к нему. Потом вдруг кошачьим движением, молниеносно со всего маха влепила звонкую пощёчину:
  - Ублюдок! За кого ты меня принимаешь?! Считаешь, что я брошу своё дитя?! Оставлю его неизвестно кому?!
  Снова замахнулась и застонала от боли - её руку перехватили с такой силой, словно перед ней был не человек, а машина. Стальное чудовище в облике гуманоида. Он медленно процедил, тщательно выговаривая каждое слово:
  - Я уже говорил тебе, что мы, Звонарёвы, никогда не бросаем своих детей.
  Внезапно успокоившись, отпустил её запястье, которое она сразу принялась растирать, шипя от боли, снова сел на стул. Вспышка гнева мгновенно прошла.
  - Ты не собираешься оставлять ребёнка. Я ни за что его не брошу и не оставлю. Значит...
  - Что - значит?!
  Теперь её начал охватывать гнев.
  - Значит, нам придётся как-то уживаться с тобой. Ты - мать. А я отец. Ты не хочешь его оставить мне. Получается, что приняла решение остаться в моём мире. И... В принципе, я не против этого. Потому что одно дело, когда ребёнка воспитывают оба родителя. Другое - когда один.
  - Ты несёшь какую-то чушь.
  Отвернулась, вернувшись на свой подоконник и мучительно боясь взглянуть на него. Добавила:
  - Отец. Мать...
  - Да. У ребёнка должны быть отец и мать. Что тебе не нравится?
  - Ты говоришь правильные слова. Только вот непонятно, какой смысл ты им придаёшь?
  - Прямой. Я отец твоего ребёнка. А ты его мама. Мама и папа. Что тут можно ещё придумать? Папа, мама, малыш. Настоящая семья. Нормальная, кстати. И для нас, и для вас, насколько я знаю.
  Слёзы навернулись на глаза Арьи сами собой:
  - Скажи ещё, что мы должны с тобой пожениться.
  - Не скажу. И знаешь почему?
  - Почему?
  Ему показалось, или она действительно обиделась?
  - По нескольким причинам.
  - Назови их.
  Швабка явно успокаивалась, снова входя в роль агента бепо.
  - Хорошо. Давай я их перечислю. Но только эти причины с моей точки зрения. Если я не прав - поправь меня. Договорились?
   Она кивнула, и мужчина начал говорить:
  - Первая и самая важная - наш ребёнок был зачат без любви. Всего лишь результат евгенического эксперимента ваших учёных. Так?
  - Да.
  - Далее - мы слишком мало знаем друг друга, а ты, к тому же, совершенно не знаешь мой мир...
  Молчаливый кивок согласия.
  - Поэтому не знаешь, стоит ли менять привычный тебе мир неизвестно на что. А вдруг тут куда хуже.
  - Нет. Моя Родина ведёт борьбу за существование. И мой долг помочь ей в этой борьбе.
  Теперь кивнул он.
  - А чем ты можешь помочь? Учитывая, что скоро тебе даже ходить будет тяжело.
  - Я агент второго класса. А бепо всегда есть чем заняться. Врагов у Швабии очень много.
  - Как и мусора в твоей голове. Впрочем, ладно. Не обижайся. Я продолжу?
  - Да, разумеется.
  - Хорошо. Следующая причина - мы не знаем друг друга достаточно хорошо. Ни привычек, ни характеров, а ты даже не знаешь моего языка. Не можешь разговаривать ни с кем, кроме меня. Хотя как раз эта причина устраняется очень легко и быстро. И тебе придётся обязательно изучить нашу речь. Особенно, если ты не собираешься оставлять ребёнка мне.
  Предупредительно вскинул раскрытые ладони, потому что Арья уже хотела вновь броситься к нему. Швабка шумно вздохнула, потом произнесла:
  - Продолжай.
  - И, последняя причина - да, ты мне нравишься. Не хочу говорить комплиментов, но ты очень и очень красива по нашим меркам, и по моим лично. Но у нас есть пословица - с лица не воду пить. Красота не заменит человека. А ведь нам придётся жить вместе...
  Чуть помолчал, задумчиво глядя на неё. Потом закончил:
  - И ещё - я не могу тебе верить. Ты предала меня, бросив одного. Потом пошла искать сотовцев, чтобы передать им. Если бы я не проснулся...
  - Я должна была тебя задержать у нас любой ценой. Даже такой.
  - Вот видишь. А семья - это, всё-таки, не столько любовь, хотя и она важна. Но прежде всего - доверие между супругами. Они должны верить друг другу. Быть честными перед своим партнёром. Но веры у меня к тебе нет. И это - самая важная из всех причин. Именно поэтому я не могу жениться на тебе. Да и ты не горишь желанием стать моей второй половиной.
  Арья соскочила с подоконника, снова подошла к нему. Но в этот раз бить не стала.
  - Ты - прав. Во всём. Кроме одного. Даже двух вещей. Хочешь знать, каких?
  Он кивнул:
  - Первая - ты мне отвратителен. Своей самонадеянностью, уверенностью, всем тем, чем отличаешься от нас. Своей силой, наконец! И второе - я ничего не хочу знать о твоём мире. Потому что рано или поздно я вернусь домой. Вместе со своим ребёнком. Как бы ты не мешал этому, и чтобы ты не делал.
  - Никогда.
  - Что?
  Она вздрогнула.
  - Ты можешь вернуться. Но без ребёнка. Он останется со мной. Я его отец.
  - А я - мать.
  - Похоже, что этот вопрос нам мирно не решить. Думай, что хочешь. И мечтай о чём угодно. Но будет по моему.
  Она открыла было рот, но он мягким движением приложил палец к её губам. От неожиданности швабка растерялась.
  - Всё. Хватит разговоров. Поехали в магазин. Тебе надо купить целую кучу вещей...
  - Чего ты прицепился к тряпкам? Их у меня больше, чем достаточно!
  Ответом ей был удивлённый взгляд. Потом последовал вопрос:
  - Больше... Чем достаточно?
  - Да! Мне некуда их одевать, некуда носить! А для дома их больше, чем нужно.
  - Оригинальная постановка вопроса.
  Медленно произнёс мужчина.
  - Впрочем, ты же всё время сидишь тут и никуда не выходишь. Понятно. Ладно. Прогуляемся по городу. Я, кстати, получил отпуск и могу, точнее, хочу, провести его вместе с тобой. Показать тебе наш мир, нашу жизнь, решить некоторые вопросы. Так что могу сказать пока одно - теперь у тебя некоторое время будет собеседник и тебе не придётся всё время молчать.
  Теперь настала её очередь удивляться, впрочем, девушка тут же ощетинилась, словно кактус:
  - А зачем?
  - Считай это моей прихотью, или долгом по отношению к будущему ребёнку. И пока закончим разговоры. Поехали.
  - Куда?!
  - Гулять.
  Отвернулась в сторону:
  - Не хочу.
  Ахнула, когда Владимир в мгновение ока оказался перед ней:
  - Чувствуешь усталость? Тебе плохо? Тошнит? Голова кружится?
  Осторожно коснулся запястьем её лба, и она, дёрнувшись, едва не вывалилась в окно от неожиданности, но тут же снова оказалась на его руках, а в следующее мгновение уже увидела себя на лестнице. Заколотила кулачками по широкой груди:
  - Оставь меня в покое! Куда ты меня тащишь?!
  - В больницу, разумеется!
  - Оставь! Оставь меня сейчас же!
  Неожиданно пискнула, потому что голос сорвался от неожиданности.
  - Я здорова! Я совершенно здорова! Просто не хочу!
  В следующее мгновение её очень бережно опустили на пол у самого выхода из дома.
  - Не хочешь ехать на прогулку?
  - Не хочу!
  - А надо.
  Не обращая внимания на её сопротивление, вывел её на крыльцо. Заставил спуститься, потом повёл к вновь появившемуся автомобилю непривычных очертаний. Что-то пискнуло, мигнули фары и большие задние фонари. Открыл дверь, мягко нажал на плечи, усаживая её внутрь. Она завозилась на сиденье, пытаясь разобраться с совершенно незнакомым устройством, но мужчина уже сидел на месте водителя.
  - Успокойся. Новые впечатления нужны вам обоим.
  Мягко заурчал мотор. Даже в его рокоте чувствовалась сила. Плавно двинулись с места. Пропустили пару больших грузовиков, затем повернули направо. Двинулись по широкой улице, обрамлённой невысокой, примерно по пояс взрослым, зелёной изгородью из незнакомых растений. Дорога была идеально ровной, ни ям, ни выбоин. Люди спокойно шли по широким тротуарам, немногочисленные автомобили самых разных форм и назначений так же без спешки и суеты двигались по своим делам.
  - Для начала устроим тебе экскурсию.
  Арья нахмурилась:
  - Я всё это видела. Мне показывали.
  - Но ведь ты не знаешь, что там?
  - А зачем?
  - Затем, что нужно. Ты же не можешь просидеть дома всё оставшееся время?
  - Могу.
  - Не получится.
  Автомобиль скользнул в сторону, пристраиваясь на стоянке, заполненной не только четырёхколёсным транспортом, но двух - мотоциклами, велосипедами, и уж совсем непонятными аппаратами с длинной ручкой, торчащей вверх. Владимир помог Арье выйти из машины, точнее, попытался это сделать. Громко фыркнув, она текучим движением выскользнула наружу сама. Осмотрелась - утопающее в зелени большое двухэтажное здание. Тои ли какое то государственное учреждение, то ли школа...
  - Это что?
  - Здесь ты будешь учиться.
  - Учиться?!
  - В ответ последовал простой кивок. Потом всё же разъяснил:
  - Это школа для таких как ты. Тут тебя обучат нашему языку. Технологии уже отработаны, так что ты сможешь разговаривать со всеми очень быстро.
  Снова вздёрнутый гордо носик. Он взял её за руку, повёл внутрь здания. Там было тихо и удивительно прохладно. По сравнению с жарой на улице, можно сказать, даже холодно. Самое странное, что в основном им попадались одни молоденькие девушки, либо женщины. Некоторые беременные, и на довольно больших сроках, кстати. Все, как правило, красивые, во всяком случае, откровенных дурнушек не было. Но абсолютно все, без исключения, провожали их пару улыбками. Арье стало не по себе, она даже чуть прижалась к мужчине:
  - Чего это они?
  Шепнула ему. Владимир улыбнулся:
  - Можешь говорить нормально. Швабского среди них никто не знает, кроме преподавателей. И то не всех.
  - А почему сплошные женщины? Где мужчины?
  Улыбнулся:
  - Ну, понимаешь, у нас тут у всех, без исключения, нормальная сексуальная ориентация, так что брать мужчин в жёны запрещено.
  - Что ты хочешь этим сказать?!
  Она попыталась выдернуть свою ладошку из его руки, но тщетно.
  - Среди нас, новорусов, подавляющее большинство мужчин. Поэтому мы берём в жёны женщин со всех краёв...
  Взглянул на неё сверху вниз, добавил с лёгкой усмешкой:
  - И планет. Поэтому нам и пришлось пойти на создание специальных школ, где новичков обучают нашему языку, а так же правилам, обычаям, нравам. Поначалу было сложно, но сейчас учебный процесс, как я уже говорил, отлажен, и необходимые знания изучаются очень быстро. Вот так, примерно. Кстати, мы пришли.
  Он постучал в уже привычную ей пластиковую дверь, дождавшись разрешения, последовавшего почти сразу, открыл и пригласил девушку:
  - Прошу.
  Швабка смело переступила порог и замерла от удивления - перед ней находилось три небольших, можно сказать, крошечных ряда удобных даже на вид столов, ограждённых прозрачным стеклом. Мягкие стулья, ряд неизвестных приборов, вмонтированных в столешницы, большие наушники на специальных стойках.
  - Анастасия Петровна, здравствуйте.
  - О, Володя...
  Дальше Арья ничего не поняла, поскольку невысокая миловидная женщина, появившаяся откуда из боковой двери, сразу быстро затараторила на том самом чужом языке. Потом смерила любопытным взглядом стоящую возле него швабку, и перешла на понятный ей язык.
  - Значит, вот она какая?
  Девушка напряглась.
  - Да. Вот такая. Правда, красавица, Анастасия Петровна?
  - Очень, Володя. Долго же ты искал. Но я рада, что ты, наконец, сделал свой выбор.
  Неожиданное заключение.
  - Я не...
  Он снова повернулся к ней и приложил палец к её губам. Мягко произнёс:
  - Потом.
  И опять повернулся к женщине:
  - Арья, позволь тебе представить - это педагог по швабскому языку. Она будет тебя учить русскому, объяснять непонятные тебе вещи, помогать освоиться среди нас.
  Женщина вновь взглянула на девушку и произнесла на её родной речи, без всякого акцента:
  - Приятно познакомиться, Арья Звонарёва. Меня зовут Анастасия Петровна Мальцева, я буду учить тебя всему, что необходимо для жизни на Новой Руси: языку, законам, обычаям. Ты можешь спрашивать меня обо всём, что пожелаешь. Постараюсь ответить тебе как можно полнее. Если смогу, разумеется.
  И, заметив, как глаза девушки похолодели, мягко улыбнулась:
  - Согласись, что всё на свете знать просто невозможно?
  Почему от улыбки женщины швабке стало легче, и она кивнула в знак согласия.
  - Занятия у нас начнутся завтра. С девяти утра и до шести вечера.
  - Так долго?
  Снова мягкая, какая-то материнская улыбка, так не вяжущаяся с молодым лицом.
  - Володя попросил меня обучить тебя побыстрее. Не волнуйся. Думаю, ты быстро освоишься.
  - Анастасия Петровна, а можно не с завтрашнего дня, а с послезавтрашнего?
  - Ну, раз ты просишь... Впрочем, я тебя понимаю. С такой красавицей... Хорошо. Жду её послезавтра. Договорились. Проведу лишний день с внуками.
  Поражённый взгляд Арьи говорил сам за себя. Какие внуки?! Ей на вид не больше двадцати семи - тридцати лет! Да что тут творится то?! Впрочем, от этих чужаков можно ожидать чего угодно!
  - Тогда мы пошли, Анастасия Петровна.
  - Да, конечно. До встречи, Арья. Не забудь - послезавтра, в девять утра.
  Владимир кивнул, и они покинули кабинет. Швабка молчала до того момента, пока они не вышли из здания. Потом не выдержала:
  - У неё внуки?
  Улыбка мужчины рядом с ней её чуть не взбесила.
  - Да. Она учила ещё меня. А теперь будет учить тебя. Ей уже за семьдесят лет.
  - Сколько?!
  От неожиданности девушка замерла на месте. Владимир повторил:
  - За семьдесят. Тут много чего, но у нас просто есть особое средство, значительно увеличивающее продолжительность жизни и сохраняющее человеку молодость и здоровье. Ты, кстати, его уже раз пробовала.
  - Я?
  Ахнула швабка, и он кивнул в знак согласия.
  - Да. Не пугайся. Ничего страшного с тобой не случилось, как видишь.
  Затем снова перевёл тему, снова усаживая её в машину:
  - Главное дело сделали, теперь едем дальше.
  - Куда?
  - В магазин. У тебя даже купальника нет. Любишь купаться?
   Кивнула в ответ.
  - Вот и славно. У нас тут шикарный пляж!..
  
  Глава 11.
  
  ...- Такое я одевать не стану! Ни за что!
  Арья упёрлась, словно носорог при виде бикини, украшающего собой манекен. Едва не плюнула на пол от отвращения. Спорить не хотелось, и Владимир помрачнел.
  - Ладно. Не хочешь - не надо. Тогда пойдём в другой отдел.
  Но девушку, как говорится, понесло:
  - Мне надоело. Давай лучше вернёмся домой.
  - Почему?
  - Устала.
  Отвернулась к прозрачной стене, через которую был виден окружающий торговый центр пейзаж. Пожал плечами:
  - Как пожелаешь.
  Спустились вниз, сели в машину, поехали в особняк. Там швабка быстро поднялась к себе, закрыла дверь, давая понять, что надоедать ей не стоит. Ну, раз так... Впрочем, на обед она спустилась. Быстро съела приготовленное заранее, помыла посуду. Без напоминания, молча выпила полюбившийся ей кофе, снова вернулась назад, в спальню. Да какого чёрта! Мужчина откровенно злился - похоже, что наладить с ней отношения будет непростым делом. Впрочем, не хочет - не надо. Раз не желает общения, он займётся делом. Связался с Марком, тот быстро накидал заданий, и Владимир принялся за работу: договора с поставщиками, новые проекты техники и двигателей, поставки продукции по государственному заказу и отдельным клиентам... Время пролетело незаметно. Родственники, узнав, что он уже дома, от отца, приехавшего вместе с ним, не надоедали, решив дать им время выяснить отношения. Проблема была в одном - оба оказались упрямыми, и на контакт ни тот, ни другая идти не хотели. Так что молчаливый ужин, и разбегание по своим спальням. Следующий день прошёл точно так же - молчание, совместный приём пищи, и опять сон. Каждый занимался своим делом. Она молча сидела в спальне, он - перелопачивал документы, присланные из головного офиса родовой фирмы. Ну а на третий день Арья пошла в школу, учиться, где и провела весь день, вернувшись домой уже затемно. От его сопровождения категорически отказалась, несмотря на то, что мужчина предлагал ей и отвозить, и забирать её с занятий. Одним словом, шло демонстративное игнорирование. Но теперь и Владимир закусил удила, тоже игнорируя швабку. Только совместный приём пищи. И больше ничего. Всё имеющееся у него время мужчина отдавал делам фирмы, да ещё ходил в гости к отцу. Разумеется, когда Арья была на учёбе. Так прошла неделя. Батя же по-прежнему занимался порталами - его не оставляло желание решить проблему с переходами и найти путь на Землю. Первый выходной за время занятий швабке пришлось провести одной - Звонарёв демонстративно вышел из особняка и уехал. Куда? Девушка не знала. Впрочем, ей было всё-равно. Лишь бы её не трогали...
  ...Дверь в её комнату вдруг распахнулась, и на пороге появился Владимир, молча кинул ей на кровать пластиковый пакет, потом коротко произнёс:
  - Переоденься.
  - Что за...
  - Живо одень платье!
  Рявкнул он, явно злой сверх меры. Арья равнодушно пожала плечами, потянулась за пакетом, открыла, удивлённо взглянула на яркую алую ткань.
  - Что это?
  - У тебя пять минут.
  Он закрыл двери за собой, и, судя по тому, как дрогнул пластик, просто привалился к ней. Чуть помедлив, девушка скинула с себя домашний наряд, потянула ткань вниз. Она оказалась из шёлка. Тончайшего мягкого шёлка, и, похоже, натурального. Ужасно дорогого, по ценам Швабии. Что он задумал? А, не всё ли равно? Поднялась, подошла к зеркалу - платье облегало её фигуру, словно вторая кожа, и оказалось действительно роскошным. Что удивительно - в противовес всему, что она видела раньше, длина одежды была до пола, полностью скрывая её ноги. Подошла к двери, и, словно услышав, та распахнулась. Мужчина с одобрением окинул её взглядом, кивнул каким то своим мыслям.
  - Отлично. Идём.
  Молча двинулась за ним. Он, кстати, тоже выглядел одетым довольно дорого - непривычного вида костюм, дорогие запонки на белоснежной рубашке, сияющие мраком туфли с острыми носками и серебряной цепочкой, свисающей до каблуков. Прошли по коридору, оказались перед обычно запертой дверью его личного кабинета. Снова открылась дверь:
  - Входи.
  С любопытством осмотрелась, когда оказалась внутри - множество шкафов, какие-то схемы на большой чертёжной доске, грубо набросанные рукой, несколько моделей транспортных средств, никогда ей не виданных раньше. Владимир быстро подошёл к стене, где была металлическая дверца комнатного сейфа, открыл тайник, вытащил оттуда шкатулку, поставил на стол, стоящий посреди комнаты. Кивнул на неё:
  - Выбирай.
  Снова равнодушно пожала плечами, но всё-таки подошла ближе и заглянула внутрь - украшения! Настоящие, дорогие, с самоцветами! Но... Зачем?
  - Выбери себе.
  Помедлив, запустила руку внутрь. Скромное ожерелье, пара серёжек, достаточно. Положила отобранное на стол. Он хмыкнул, затем запустил внутрь раскрытой шкатулки руку сам. Некоторое время просто шевелил содержимое, потом удовлетворённо выложил несколько роскошных браслетов, дорогую даже на вид брошку в виде треугольника с прозрачными камнями, кивнул сам себе, потом взглянул на неё:
  - Одевай.
  - Зачем?
  - Мы едем в гости.
  - Я никуда...
  - Ты - едешь.
  Коротко, и таким тоном, что возражать почему то сразу расхотелось. Нехотя одела всё, что он ей дал, потом пошевелила пальчиками босых ступней.
  - Если в гости, то надо туфли.
  - Всё предусмотрено. Обувь внизу.
  Убрал назад шкатулку, закрыл сейф.
  - Выходим.
  Она молча пошла к двери кабинета. Что он задумал? Браслеты мягко позвякивали в такт её шагам. Снова путь по галерее, спустились вниз, он положил ей руки на плечи. Арья дёрнулась, но мужчина просто мягко развернул её к креслу:
  - Присядь.
  И тут же разжал ладони. Швабка послушно опустилась на мягкую кожу сиденья. Откуда в его руках появилась коробка, она не поняла. Он открыл крышку - девушка вздрогнула от удивления. Ничего подобного она не могла себе представить. Тонкая подошва на высокой шпильке, длинные ремешки того же цвета, что и платье... Он быстро одел обувь на её ножки, протянул руку, помогая подняться. Против обыкновения, Арья воспользовалась его помощью и опёрлась на ладонь.
  - Пройдись. Не жмёт? Удобно?
  Сделав пару шагов, девушка кивнула.
  - Удобно. Просто непривычно.
   Снова сделал шаг, и едва не упала, и ахнула, но он успел подхватить её. Озабоченно произнёс:
  - Действительно. Хорошо, что не надо много ходить будет. Ничего. Справимся?
  Опять? Но почему то ей сегодня не хотелось с ним ругаться. Просто кивнула.
  - Тогда - пошли.
  Вышли на улицу, он предупредительно открыл дверцу своего автомобиля, дождался, пока она сядет, подобрал свисающее платье и закрыл дверь. Сел сам, тронул машину с места. Дорога была недолгой, и вскоре он зарулил на стоянку, забитую самыми разными автомобилями. Из большого стеклянного здания доносилась непривычная музыка. Он согнул руку в локте, едва заметно улыбнулся:
  - Пошли?
  - Что это?
  - Опера.
  Совершенно непонятное слово, но... Внутри оказалось большое помещение, наполненное празднично одетым народом. Все женщины были одеты очень красиво и... Дорого. Сверкали украшения, драгоценные камни, к удивлению девушки, вся ювелирка была не из золота, как принято в её мире, а из платины. И ещё - на них смотрели. Точнее, едва они вошли в этот зал, как множество взглядов уставились на них. В подавляющем большинстве женских. Самых разных, но в большинстве своём - завистливых. По всему выходило, что ей завидуют. Почему? Одежда? Украшения? На некоторых были куда более дорогие изделия. Как ей ни хотелось признавать, но похоже, что это из-за её сопровождающего... Да кто он такой, раздери его чума?! Взгляды давили, заставляли ощущать душевную тяжесть, но она не поддавалась. Наоборот, гордо вскинула увенчанную короной белоснежных волос голову, приняла хозяйский вид, в конце концов, она истинная швабка, самых чистых арийских кровей! И не может поддаться психологическому давлению неполноценных особей! С удивлением перехватила его довольный взгляд. Неужели ему понравилось? Да этот... Человек сам изменился! Слегка надменный вид, холодное выражение лица. Чуть наклонился к ней, шепнул:
  - Отлично! Молодец!
  От неожиданности швабка растерялась - она ожидала грубости, ругательств, вместо этого её хвалят? Едва не споткнулась, но мужчина удержал её, и пара проследовала по лестнице на второй этаж. Короткий путь по украшенному живыми растениями коридору, и вот они уже в отдельной комнатке, где установлен небольшой столик и несколько мягких кресел.
  - Присаживайся.
  Девушка решила послушаться и опустилась в удобное кресло. Владимир пристроился рядом, спросил:
  - Хочешь пить? Или чего-нибудь съесть?
  Мотнула в знак отрицания головой, устраиваясь поудобнее. А спустя мгновение забыла обо всём на свете - со сцены, появившейся перед ней, когда шитый золотом занавес уплыл вверх, раздалась волшебная музыка...
  ...Месяц пролетел незаметно. Каждый день обучение языку, вечер же был занят тем, что её... Отец её ребёнка постоянно находился рядом. Он не позволял ничего лишнего, ни намёком, ни прямым действием, зато всегда готов был поддержать, помочь выполнить домашнее задание. Учительница, которую нашёл Звонарёв, оказалась настоящим мастером своего дела. Метод глубокого погружения, так назывался способ, которым русы обучали её своему языку. Незаметно для себя Арья уже начала усваивать русский язык. Пока ещё некоторые слова выговаривала неправильно, но сам запас слов был довольно велик, и девушка уже могла объясниться на улице, сделать заказ в магазине, спросить необходимое ей у прохожего. Упорство и настойчивость, впитанное ей с молоком матери, принесло свои плоды. Теперь она могла читать газеты, слушать и понимать радиопередачи, транслируемые местными станциями, и даже смотреть телевизор, понимая практически всё. Тем более, что учёба не останавливалась, а продолжалась, усложняясь с каждым днём. Впрочем, незаметно для тренированного мозга... Но... Время, выделенное Владимиру подошло к концу, и он уехал опять на материк, где, насколько было известно Арье, готовилась новая экспедиция в её мир. А вот ей пришлось остаться. В его доме. Вынашивать... Девушка опустила глаза, осторожно коснулась животика, где зрел и набирался сил её ребёнок. Только её. Она ни за что не оставит своего младенца, даже если тут и мирная жизнь, неслыханные блага, и волшебная медицина. Странно, что сейчас, когда Владимира не было дома, ей не хватало этого человека, его спокойствия, уверенности, и, как ни странно, ощущения крепкой руки. Не выдержав, швабка явилась в дом к его сестре. Сказать, что Светлана была удивлена её появлением - это ещё мягко выразиться! Результатом был его номер мобильного телефона. Несколько вечеров девушка собиралась набрать заветные цифры, но так и не решилась это сделать...
  ...- Пап, какие новости?
  Владимир буквально ворвался в бункер после долгого пути на тележке по тоннелю перехода. Отец поднял воспалённые от сидения за компьютером глаза:
  - О! Привет, сын! Да нет никаких новостей пока. Сидим, ловим радио.
  - И что сообщают господа оттуда?
  Батя пожал плечами:
  - Да ничего особого. Упорные бои и оборона с одной стороны, и успешное наступление, плюс перемалывание миллионов и миллионов танков, самолётов и живой силы противника с другой.
  Пошарив глазами, сын нашёл бутылку с минералкой и открыв крышку жадно припал к горлышку. Несмотря на решение Совета закрыть планету, время от времени Михаил Столяров всё-таки наведывался в бункер, из которого был выход на поверхность. Его мучили дурные предчувствия по поводу СОТ. Уж больно вожди Союза Освобождённого Труда напоминали ему одиозных вождей начала Гражданской войны. И внешне, и своим поведением. Он уже почти решился ходатайствовать перед Советом о новой экспедиции в этот мир, но всё-время мужчину что-то отвлекало от этого. То срочный приказ явиться на мир Апокалипсиса, чтобы решить проблему с очерёдностью раскопок. То дела личной корпорации. Оно, вроде бы, несложно выкроить минутку и зайти к Серому. Сказать, мол, давай ещё разок рискнём и взглянем, что там творится в реальности, но... Сказать, конечно, можно. И не факт, что Сергей по старой дружбе откажет. Но остальные члены Совета? Как аргументировать необходимость риска? Опасность, что их перехватят по пути, выяснят, что в реальности Новая Русь вовсе не фторная планета, а обычный кислородный мир. И где гарантия, что перед лицом существующей опасности вторжения извне старые враги, СОТ и Швабия, не заключат мир с целью того самого пресловутого вторжения? Совсем недавно наступил всеобщий мир, уничтожили гарахов, разжигающих вражду между народами планеты. Начали строить новую жизнь, подстегнули технический прогресс, подняли на новую высоту образование, ликвидировали угрозу голода, начали ломку замшелых социальных отношений. Но именно, что только начали. До окончания всех программ, разработанных лучшими умами Новой Руси ещё бесконечность... Владимир расслаблено устроился в кресле, надев на голову наушники. Компьютер отсортировал помехи, выбрал самые мощные станции, так что послушать было кого. И чего:
  - Несмотря на непрекращающиеся атаки противника доблестные войска Швабии стойко удерживают занятые позиции по линии Герт - Щецов - Тарк - Ушоув. Наши стойкие солдаты только за одни сутки непрекращающихся боёв уничтожили свыше тысячи танков, около двенадцати тысяч солдат противника, а могучая авиация полностью контролирует воздушное пространство нашей Родины...
  - ...Храбрые солдаты Армии СОТ захватив вражеское укрепление обнаружили ужасную картину - пулемётчик был мало того, что прикован к своему оружию, но и его ноги оказались замурованы в бетонный блок...
  Отец раздражённо сорвал наушники с головы, взглянул на сына, дымящего сигаретой:
  - Что скажешь?
  Владимир ухмыльнулся:
  - И те, и те врут.
  - С чего взял?
  - Смотри сам - я проконтролировал сетку вещания обеих центральных станций. В результате выяснилось вот что: большую часть эфира с обоих сторон занимает музыка. Трескучие патриотические марши и песни. Остальное можно поделить на три части - первая, это сводки с фронтов. Вторая - внутригосударственные новости и объявления. Третья - откровенная дезинформация и пропаганда. Всё. Причём в обеих государствах практически полное совпадение вещания. Правда, один раз швабы отличились, устроили целую радиопостановку на тему пришельцев из космоса. Я в архивах нашёл запись. Сотовцы же себе ни разу не позволили ничего подобного. Понимаю, что наше появление является государственной тайной и там, и там. Но не до такой же степени?
  Отец хмыкнул, потянувшись за любимой сигарой:
  - Верно подметил. У меня тут ещё вопрос возник один, кстати... СОТ с наших слов считает, что у нас ядовитая для них атмосфера...
  - Ничего подобного, пап. Я больше чем уверен, что они прекрасно поняли, что мы их обманываем насчёт состава воздуха. Они не дураки. Просто сейчас слишком заняты Швабией, которую, кстати, они додавят. А потом займутся нами. Поверь...
  Михаил замер - вот оно! Точно! То самое предчувствие, которое не даёт ему забыть об этом странном мире. Если он прав насчёт вождей СОТ, то как только швабов завалят трупами при помощи Америи, все силы будут переброшены сюда, на это огромное болото. И он, Михаил Звонарёв, вовсе не уверен, что переход не будет найден и миллионы солдат не хлынут через него не считаясь ни с какими жертвами на завоевание Новой Руси. Ну а когда сотовцы найдут Храм... Мужчину передёрнуло от представленных им картин...
  - Что, пап? Понял, что нам светит?
  Сын невесело улыбнулся. Михаил кивнул, потом выругался вполголоса.
  - Надо срочно пообщаться с Сергеем и Советом.
  - Ага. А ещё хватит Серому темнить насчёт транспортных ворот. Ты вспомни, как мы с Земли уходили? Попробуй узнать у него, возможно ли при меньшей напряжённости перехода сделать что-нибудь подобное? Чтобы сюда можно было попасть не через ограничивающий габариты тоннель, а через нормальный проход?
  - А ведь это мысль, Володя! Именно - Мысль! Если использовать меньший размер рамки, да ещё перебрасывать через неё не огромное количество народа и грузов, а гораздо меньшее, что просто невозможно пропихнуть через тоннель, скажем, танки, авиацию, грузовики и бронетранспортёры, а людей, боеприпасы и продовольствие гнать через тоннель, то мы можем и обломить вторжение отсюда. И очень и очень сильно, кстати! У нас имеются четыре 'Стража' последнего поколения. Бьют они на две сотни километров. И боезапаса к ним достаточно. Так что... Плюс ОДАБы... В общем, думаю, напугать сможем. И ещё наша техника...
  - Которая изношена до предела. Прости, папа, но мне кажется, что мы допрыгались...
  - В смысле?!
  Звонарёв-старший был не на шутку удивлён.
  - Объясни, сын?
  - Хорошо. Только без обид, пап. Смотри сам - мы сидим в этом мире уже пять лет. Так?
  - Так. Дальше.
  Отец озабоченно нащупывал в кармане своего комбинезона очередную сигару, забыв о том, что только что выкурил последнюю. Криво усмехнувшись, сын протянул ему свою пачку. Благодарно кивнув, родитель вытащил никотиновую палочку, прикурил, поощрительно произнёс:
  - Давай, продолжай.
  - Хорошо. Но ещё раз говорю - без обид, пап, ладно? Продолжаю свою мысль: мы в этом мире уже пять лет. И чего мы добились? Используем только то, что привезли с Земли, да то, что нам подкинули добрые инопланетяне на корабельном кладбище. Всё. Своего у нас ничего нет. Хотя могли бы уже начать производить те же самые бронетранспортёры! Технологии и рецепты у нас есть! Станки прецизионные имеются! Так почему сидим на попе ровно? Совершенно не занимаемся никакими разработками?
  - Но, прости, мы целый мир тянем!
  - Что - тянем? Пап! Мы за пять лет воссоздали последнее на момент ухода поколение дизелей! Уже смогли добраться до инжекторных бензиновых моторов! Самолёты летают уже на двигателях нашего, звонарёвского производства! Пять лет! А по оружию мы всего то лишь переоснащаем патроны, да наладили выпуск гранат. Ну, миномёты поставим на конвейер. Или потом будем рвать жилы, когда противник начнёт гнать пехоту мелкими кучками по десять миллионов человек? Так, прости, тут никакое превосходство в технологиях не поможет и долго не продержится! Вспомни Третий Рейх! Они за пару десятков лет ушли в науке настолько далеко, что нашим на Земле хватило половину века разбираться! Если бы не фон Браун - фиг бы пиндосы вообще в космос вышли! Так что, пап, боюсь, что мы теряем время понапрасну! И совершаем преступление против всех жителей планеты! Нашей планеты! Ты же даже Храм толком не исследовал! Ведь так?
  Звонарёв старший нехотя кивнул, и Владимир торжествующе ткнул в него пальцем:
  - Именно! А кто знает, что в этом храме есть ещё? Может, и не придётся на коленке систему переноса мастерить, а такая возможность предусмотрена строителями системы! И ещё - мы с мира Апокалипсиса тянем всё подряд! А где результаты? Я, например, не знаю, что мы там нашли? Как это найденное можно использовать в наших целях? Или просто волокём 'чтоб було'? Лежало и мирно гнило у нас на складах? Прости, пап, но мне кажется, что мы здесь слишком успокоились и возомнили себя Богами!
  - Но людей надо накормить...
  - Пап! До нашего прихода они же с голоду не дохли?! А сейчас нам просто садятся на шею и свешивают ножки! Добрые пришельцы помогут! Зачем надрываться на полях, в шахтах? На заводах? Прости меня, но вы слишком их разбаловали! Местных аборигенов, как ты говоришь...
   - Хватит!
  Батя не выдержал. Но Владимира понесло:
  - Если на то пошло, то вы, Члены Совета, повторяете ошибку СССР - когда всем всё за счёт страны, и только за обещание идти по социалистическому пути развития! Вечноголодное чёрное братство, наши латиноамериканские друзья, плюс азиатский тигр. Зато и получили распад СССР и резню в бывших республиках, что надо было свою страну развивать! А не за счёт людей кормить нахлебников!
  Михаил зло прищурился:
  - Критиковать все мастера. А что ты предлагаешь? Вот, конкретно? Чтобы не повторилось такое, как на Земле?
  Пауза. Владимир осёкся. Потом медленно произнёс несколько фраз, и Михаил замер на месте - а ведь сын прав! И ещё как прав!..
  
  
   Глава 12.
  
  - Ладно. Меня ты уговорил. А что делать будем? Если с таким предложением выйти на Совет нас могут и сожрать. Сырыми, без соли. Какое оружие, когда надо людей накормить?!
  - Я предлагаю пока начать разработки. В тайне от всех. Сам и займусь. Буду готовить чертежи, раскидаю по фирмам заготовки. А ты поработай в Храме. И надо сюда слухачей послать. Пусть мониторят эфир, наблюдают за местностью.
  Отец кивнул в знак согласия...
  ...Спустя неделю Михаил стоял возле Храма. По коже пробежали мурашки, когда он вспомнил картину, представшую перед ним в первый раз: сотни и сотни трупов аборигенов... Хвала Богам, что теперь ничего не напоминало о случившемся здесь ужасе, разве только его память... Он вошёл внутрь строения и приблизился к статуе. Именно о ней говорил покойный гарах - если повернуть статую лицом в сторону изображённого на полу глобуса, то проход будет вести в тот мир. Рискнуть? Да нет, пожалуй, не стоит. Мужчине вдруг стало зябко, но он решительно отбросил все сомнения и колебания - сын прав. Надо очень внимательно, просто скрупулёзно всё здесь обследовать. И начать с самой статуи...
  ...Подошёл поближе, всматриваясь в неведомое чудовище. Множество рук, напоминает индийского Шиву. Только вместо человеческого лица змеиная морда. Чья? Кто знает? Материал статуи напоминает камень. Чёрный, блестящий, полированный, но ничего не отражается. Ощущение такое, что лучи вязнут внутри неведомого материала. Вынул из ножен свой верный клинок, попробовал царапнуть. Тщетно. Даже следов не остаётся. Снова обошёл постамент, покрытый тонким узором. Постамент сложен из блоков. Гладких, тоже тщательно отполированных. Опять начал разглядывать статую. Вытащил из чехла цифровую камеру, сделал несколько снимков. Потом дома увеличит, буквально по сантиметру изучит фотографии. Закончив, прошёл к первому подвернувшемуся глобусу, словно впаянному в плиту пола. Как раз лучи солнца, падающие на изображение через щели окон, дают достаточно света. Теперь пришёл черёд обыкновенной лупы, правда, очень большой и сильной. Навёл резкость, и ахнул от изумления - поверхность карты была изготовлена очень тщательно, просто точная копия поверхности! Очень точная, повторяющая рисунок рельефа. А это что? Круглая метка на ней. Ну, это понятно. Здесь, наверное, находится выход. А если проверить? Нашёл изображение Новой Руси, точно такую же, как на и на разглядываемом глобусе точку... Есть! Это действительно точка выхода! Он прекрасно помнит местность, и здесь фактически копия этого места! Ну-ка... Быстро перебежал к карте, где находились СОП и Швабия, вот оно! Большое болото и остров! Удовлетворённо вздохнул - теперь он знает ещё одну тайну перехода... От нечего делать коснулся рукой круглой метки и вздрогнул от неожиданности: та подалась под рукой. Не веря своим ощущениям, кое-как подцепил вдруг ставшими ужасно неуклюжими пальцами шарик, потянул - тот послушно вылез из карты. А если сюда? Вроде подходящее место: лес, большое озеро, может, встанет? Словно послушавшись, тот прилип к выбранному Михаилом месту. Едва заметно качнулся и снова застыл. Мелко задрожал, чтобы через мгновение успокоиться. Внутри всё похолодело от надежды. Вскочил, выбежал наружу, вытащил телефон из кармана, набрал номер пункта контроля. Задал вопрос, дождался ответа. Затем бессильно опустился на траву, задумчиво глядя в бескрайнее небо. Достал машинально сигару, закурил, снова вышел на связь с точкой наблюдения, подтвердил услышанное, боясь ошибиться. Затем вошёл в Храм и ахнул - положение рук статуи изменилось. Правая нижняя ладонь чуть приподнялась по сравнению с прежним положением. Ненамного, но, тем не менее. Получается, что если поднимать, или опускать конечности изваяния, то, соответственно, будет меняться и положение точки выхода. Но это же самое можно делать путём перестановки шарика на глобусе. Вот если бы ещё была возможность увеличить проход, или создать такие же ворота, как и Сергея... Что за существо человек?! Ему плюшку дали, а всё мало! Тортик подавай! Михаил выругался в свой адрес, потом задумался - что даёт возможность сменить точку выхода? Много чего. Плюсов куда больше, чем минусов. Но и отрицательные стороны тоже присутствуют. Не зная местности, легко угодить в жилое или другое строение, оказаться в бушующей стихии, или вообще невесть где. Так что рисковать подобным образом можно лишь после тщательного изучения местности. Да и где гарантия, что попадёшь именно туда, куда хотел? Нет. К подобному можно прибегать лишь в самом крайнем случае. Тут и гадать нечего. Успокоился, вышел на улицу. Всё-таки тут красиво. Деревья, трава, климат райский. Хм... Не из-за этого ли аборигены и одичали? Слишком спокойная жизнь без тревог и забот, без волнений и работы, вот и результат: полная деградация цивилизации. Нет, нам, людям, такое не грозит. Слишком уж мы ненасытные... Главное я выяснил и сделал. Теперь сотовцы могут до посинения осушать болото, Прохода они не найдут. Он теперь чёрт знает где, за тысячи километров от прежнего места. Облегчённо улыбнулся про себя. Теперь надо вернуться домой и поговорить с Вовкой. Чего тот задумал изобрести. Всё же сын прав - на старом долго не проживёшь. И надо спросить у Инженера, что там интересного нашли на планете Апокалипсиса. В конце концов, он этим занимается. Вот пусть и поделится информацией. Мотор лёгкого вертолёта, который начали выпускать на заводах Звонарёвых по образцу и подобию земных прогулочных машин мягко заработал, унося машину ввысь...
  ...Костя нашёлся в ангаре. Именно там проводились исследования найденных артефактов, или, проще говоря, награбленного на планете Апокалипсиса. Ничем иным то, чем занимались люди, и не назовёшь. Настоящим грабежом. Всё, что находилось экспедициями, посылаемыми во все уголки того мира, вывозилось на Новую Русь: чудом уцелевшие станки и механизмы, машины, производства в любом состоянии. Естественно, что всё обнаруженное тщательно проверялось на радиоактивность. Но к величайшей радости оказалось, что за годы, прошедшие после ядерной войны, она упала почти до естественного фона. Обнаружились и выжившие, что сильно облегчило работу. Аборигены сохранили знание языка и даже грамотности. Естественно, что за долгое время речь их сильно упростилась, многие понятия были утеряны. Но, всё-равно, расшифровка медленно, но верно шла, и оказалась куда менее тяжёлой, чем была бы в другом случае. Взамен люди лечили местных обитателей, подкармливали, и те были только рады этому, искренне стараясь помочь. По слухам, подвижки в изучении наследства Апокалипсиса были. Пусть небольшие, но всё-таки. Но конкретной информации не поступало. Вроде небольшой штрих, но Михаила это молчание и равнодушие настораживало, потому что укладывалось в его теорию о деградации населения материка Новой Руси...
  - Привет работникам умственного труда!
  - И вам не хворать!
  Крепкое рукопожатие скрепило приветствие. Костя окинул Брума внимательным взглядом:
  - Какими судьбами?
  - Разговор есть.
  Кивком мужчина показал на груду непонятных механизмов, заполнивших большой ангар. Инженер понятливо прикрыл на мгновение глаза, затем негромко произнёс:
  - Ясно... Что же, думаю, тема для разговора имеется. Только не здесь. Приходи ко мне на ужин. Пообщаемся.
  - Куда?
  - Домой, естественно. Я же не бродяга, теперь и у меня своё жильё имеется...
  Снова коротко улыбнулся, затем отвернулся к полуразобранной машине, во внутренностях которой ковырялся до прихода Михаила. Тот согласно кивнул широкой спине, развернулся и направился к выходу. Пока было время, надо ещё раз посмотреть на снимки, сделанные им в Храме...
  ...Как и договаривались, оба встретились вечером, в девятнадцать часов. Поскольку период вращения планеты совпадал с земным практически до мелочей, то земные часы использовались без всякой переделки. Костя встречал гостя на улице, расположившись на открытой веранде, по новорусской моде опоясывающей особняк. Вновь поприветствовав друг друга, мужчины прошли в дом и Инженер пригласил высокого гостя за стол, затем крикнул:
  - Файв, подавай на стол.
  В дверях кухни появилась невысокая стройная девушка, выглядевшая настолько необычно, что Михаил сразу понял - она издалека. Не в том смысле, что из какой то глубинки Новой Руси, вроде Гонведии или Океании, а именно издалека, с другой планеты. Настоящая натуральная блондинка с неправильными, но удивительно милыми чертами личика, большими карими глазами, в уголках которых выделялась татуировка в виде капель слёз. Уже само это было необычным, потому что ни в одном государстве Новой Руси такого не было принято. Девушка молча поставила большой поднос на краешек стола и принялась довольно умело сервировать стол, закончив, чуть склонила головку, затем снова исчезла за дверью кухни. Костя усмехнулся:
  - Что?
  Реакция Михаила на девчонку была ясно видной. Мужчина улыбнулся в ответ:
  - Где ты её выкопал, интересно?
  - Купил.
  - В смысле?!
  - В самом прямом. Там, на Апокалипсисе, даже городки есть. Вот в одном и купил её, на рынке. Привёз сюда, пока привыкает к новой жизни.
  - А дальше?
  - А дальше? Да и сам не знаю. Надоело бобылём ходить, если честно. Вот и... Думаю, короче.
  С аппетитом вгрызся в большой ароматный кусок говядины. Прожевав, наконец, перешёл к делу:
  - Давай начистоту - чего ты хочешь?
  - Что у нас с наследством оттуда?
  - Оттуда?
  Откуда - пояснять не требовалось. Костя вздохнул:
  - Что ты вообще знаешь об Апокалипсисе?
  - Кроме того, что раньше там была высокоразвитая цивилизация - ничего. Ну и ещё что там нашли остатки людей.
  Мужчина прищурился:
  - Верно. Вот, Файв оттуда.
  - Имя интересное. Пятая, если с наглийского перевести.
  - Угу. Потому что её так и зовут - Файииви. Пятая. Но это отступление. Короче, Апокалипсис действительно имел свою цивилизацию. Не скажу, что они уж так сильно превосходили нас, людей. Во всяком случае, на очень много. Максимум - лет на пятнадцать, может, двадцать. И темпы их развития перед Последней Войной очень замедлились. Почему? Ответ прост - у них было общество потребления. Причём, очень сильно расслоенное.
  - 'Золотой миллиард'?
  Последовал согласный кивок.
  - Нечто в этом роде. Только у них было 'золотые триста миллионов', и все остальные, примерно пять миллиардов. 'Золотые' держали остальных в чёрном теле. Можно сказать, впроголодь, потому что с продуктами и ресурсами в их мире была напряжёнка. И это ещё мягко сказано. Ну и, естественно, долги. Финансовые, энергетические, ресурсные. Как сам понимаешь, ничем хорошим такое кончиться не могло, что мы и наблюдаем на самом деле...
  Константин сделал большой глоток сока, снова отрезал кусочек мяса и, разжевав, проглотил. Затем снова продолжил рассказ:
  - С моей точки зрения, как инженера, учиться у них особо и не чему. По электронике Земля на голову их превосходит. Зато они впереди по использованию электричества. Например, решена проблема сверхаккумулятора. Созданы сплавы, которые при комнатной температуре используют эффект сверхпроводимости. Они вообще в металлургии были очень сильны.
  - Насколько сильны?
  - Есть сплав на основе некоторых металлов с присадками. Если из него изготовить двигатель по типу дизеля или карбюраторно-инжекторного типа, то при одинаковой мощности ему не нужна будет система охлаждения, это первое. А второе - вес у сплава малый, так что мотор будет весить процентов на сорок меньше своего земного аналога. Ну и другие подобные вещи. Например, оружейная сталь, которая даёт оружию живучесть просто невообразимую. Насколько я знаю, если из такой изготовить пушечный ствол, то он выдержит без замены больше миллиона выстрелов. Есть сверхтвёрдые и быстрорежущие сплавы, есть повышенной тугоплавкости, выдерживают нагрев без потери стойкости до восьми тысяч градусов по Цельсию...
  - Ого!
  Не выдержал Михаил. Потом задал волнующий его вопрос:
  - И почему же мы ничего об этом не знаем?
  - Мы - члены Совета? И мы - корпорация Звонарёвых?
  - И то, и другое.
  Он прищурил глаза, внимательно вглядываясь в собеседника. И тот не обманул:
  - Потому что смысла в этом знании нет.
  - Как это - нет?
  - А так. Нет технологии. Нет составляющих. Местные выработаны подчистую, а известных нам на Новой Руси тоже нет. Далее, некоторые из компонентов нам вообще неизвестны. Даже в таблице Менделеева они отсутствуют. Потому мы и тащим сюда весь хлам, что это единственный источник этих чудо-сплавов. Станки, которые мы там находим, бесполезны. Потому что пришли в полную негодность от воздействия времени и осадков. Электроника тем более мертва, одна труха. Так вот и получается, что всё, что потрачено на Апокалипсис - зря.
  - Ну, допустим, не зря. Рецептура же сплавов имеется?
  Костя кивнул в знак согласия.
  - И то - хлеб. Мы знаем, что когда у нас будут все необходимые компоненты, то получим металл с заранее известными свойствами.
  Снова согласный кивок.
  - Вот видишь.
  Теперь Михаил сделал жадный глоток сока в свою очередь. Чуть расслабился:
  - Понимаешь, столько усилий на этот Апокалипсис, и никаких сведений.
  - А, понятно!
  Инженер рассмеялся.
  - Ты подумал, что мы чего-то скрываем?
  Михаил опустил глаза к полу:
  - Был такой грех. Н стану отрицать.
  - И зря. Поверь, Серый не такой человек, чтобы утаивать от своих что-то действительно важное.
  - Да знаю я...
  Брум сделал резкий жест.
  - Только вот сам понимаешь - лезет всякая чушь в голову...
  Они немного помолчали, потом уже Костя задал вопрос Звонарёву:
  - А у тебя что с тем миром?
  Мужчина в ответ расстроено махнул рукой:
  - Там тоже. Маразм. Три государства. Новая Швабия, копия Третьего Рейха. Союз Освобождённого Труда, по образцу нашего СССР сороковых годов...
  ...Какого века - уточнять нужды не было...
  - Только вместо сталинизма и индустриализации там победивший троцкизм, судя по всему...
  - Да ты что?!
  - Поверь, это так и есть. Вовка там два месяца пробыл, да назад вырвался. Словом, мясорубка началась. И швабы, кстати, как я понимаю, проигрывают. Потому что СОТ поддерживают местные янки, америйцы.
  - Твою ж... И что решили?
  - Пока консервируем планету. Пусть разберутся между собой сами. Может, вообще вмешиваться не станем. Объявим эмбарго на контакт с ними, и забудем об их существовании. Хотя они предлагали нам поставки всяких вкусностей, которых у нас либо нет, либо дефицит... Только я их рожи увидел, и меня сразу отвернуло.
  - Вы на контакт выходили?!
  Михаил опять махнул рукой:
  - Пришлось. Они Вовку выпустили с подругой... Не откажешь же после этого. Но ни о чём не договорились. Потому что господа троцкисты сразу взяли быка за рога - им оружие подавай, да со швабами воюй...
  Забывшись, потянулся за сигарой, спохватился:
  - Пошли на улицу, подымим.
  Инженер согласно кивнул. Оба мужчины вышли на улицу, перебравшись за стол. Костя, кстати, не курил вообще. Поэтому вышел просто за компанию. Да и разговор ему тоже хотелось продолжить, уж больно интересная тема вырисовывалась.
  - Значит, троцкисты?
  Михаил кивнул в знак согласия.
  - Они самые. Сын, когда выбирался, наткнулся на их дела. Поле мертвецов, так выразился. Аккуратными рядами уложены люди в швабском обмундировании. Мёртвые, разумеется. Наши так не делали. Расстреливали, естественно. Но не столько, и не таким образом. Не либерастам же верить, сам знаешь...
  - Знаю. Кстати, ты упомянул про то, что он с подругой вышел...
  Звонарёв в отчаянии махнул рукой, что уже вошло у него в привычку:
  - Ага! Подруга... Короче, парень вначале в плен попал, когда нашу группу прихватили на выходе...
  - Я в курсе. Бюллетень был.
  Михаил кивнул и продолжил:
  - Подобрали его швабы и стали лечить. Ну и опыты всякие проводить по мере возможности и его состояния. Словом, евгенический эксперимент. Захотели скрестить местных и его и оценить результат.
  - И?
  - Вот и результат, что теперь мать его будущего ребёнка у него в доме живёт. Как кошка у собаки.
  Костя невесело усмехнулся:
  - Истинная арийка, связей порочащих её не имеет?
  - Не всё так плохо. Хоть мусор в головёнке имеется, кстати, красивой на редкость, но и мозги, похоже, тоже. Язык наш усваивает с лёту, физически крепкая, здоровье отменное.
  - Так ведь отбирали, наверняка. Кого угодно на такое дело не пошлют...
  - Видишь ли, в чём дело, Костя... Она вроде как добровольно вызвалась. А до этого Вовку лечила.
  - Врач?!
  - Нет. Медсестра. И с ним практически с самого начала.
  - Может, чюйства высокие и пламенные?
  - Кто его знает. Парень к ней со всей душой, а она его игнорит, как я понимаю.
  Инженер рассмеялся, легко и непринуждённо. Михаил удивлённо взглянул на собеседника, тот пояснил:
  - Угу, игнорит! Боится она самой себя. И всего прочего. Вот, похоже, забилась в оболочку, ощетинилась ёжиком.
  - Не понял...
  - Нравится он ей. И боязно - а вдруг он с ней только из-за ребёнка? Ясно?
  Михаил крутнул головой, потом вдруг произнёс:
  - А знаешь, кажется, так оно и есть.
  И вдруг снова резко сменил тему, как у него было принято.
  - Ладно. Значит, считаешь, что нам на Апокалипсисе ничего не пригодится?
  - Сказать, что совсем ничего - значит соврать. Кое-что, конечно, на пользу пойдёт. Есть у них и интересные технические решения, и кое-какие технологии. Только толку от них из-за отсутствия нужных компонентов и времени чуть. Мы сейчас готовим рекомендации, конкретно, моя группа. Но чует моё сердце, что работаем вхолостую.
  ...Неопределённый жест в воздухе...
  - По оружию что есть?
  - С чего бы это так резко?
  Михаил вдруг зло выпалил:
  - С того, что мы, Костя, превращаемся в аборигенов, вот с чего! Сидим на попе ровно, проедаем наследие, ничего нового не изобретаем...
  - Так нас всего чуть-чуть!
  - И что?! Скоро наши запасы подойдут к концу. А потом?
  - Подожди... Чего-то ты не туда гонишь... А как же наши заводы, твой концерн, к примеру...
  - Что - заводы? Концерн? Мы только перепеваем земное! Адаптируем его под местные условия. А своё что? Да ничего! Радовались, помню - первый комп смогли собрать! Изготовленный на земных станках, по земным технологиям, и уже три года клепаем одну и ту же модель, и ничего нового в перспективе нет! Технику кое-как дотянули до уровня шестидесятых-семидесятых годов, сделали аналог 'Жигулей' и рады! Как же, для местных это вундервафля! Патроны переснаряжаем, гранаты делаем... И всё! Костя - всё! Ничего своего, ничего нового! Проедаем свои запасы. Зато вот научились холодильники делать, микроволновки, прокладки, тьфу! А своё где?!
  - Но мы же тянем целую планету!
  - Именно! Добрые дяди, вечный старший брат, который поможет, подставит плечо, сделает всё, что нужно! Даже себе в ущерб! По мне, так лучше бы мы вообще на безлюдный мир ушли. Где никого не было бы вообще! Больше бы толку вышло. Сами обстоятельства заставили бы нас шевелиться, мозги напрягать! А то на тебе - подарки с корабельного кладбища, куча рабочих рук их местных, безопасная обстановка, подсказки гарахов, так вообще думать разучимся! В общем, Костя, не нравится мен всё это.
  Михаил обвёл рукой вокруг себя.
  - Выродимся мы, чувствую. В таких же молчаливых придурков, что нас тут встречали.
  Инженер молчал - крыть было нечем. Спустя несколько минут напряжённого молчания спросил:
  - И что ты предлагаешь? Переворот?
  - С ума сошёл?!
  Михаил даже испугался.
  - Ничего подобного даже в мыслях нет! Просто надо головной мышцей шевелить больше. Начать разработки своих изделий, искать своё. Мы вот вертолёт смогли сделать. Тоже, правда, по земным технологиям, взяли старые чертежи, обработали, адаптировали...
  - Вот видишь!
  - Костя!
  Михаил беззлобно улыбнулся.
  - Мы их использовали. Но! Таких машин на Земле не делают. Модель полностью наша. Вовка сейчас оружием занялся. Ты то сам что последнее придумал, инженер ты наш?
  Костя нахмурился, припоминая, потом беспомощно развёл руками?
  - Знаешь, ничего... Не до изобретательства было. То одно, то другое... Да и потом, это сколько сил и средств надо!
  - А выхода у нас нет. Думать надо. Пока нас местные за пояс не заткнули. Ещё десяток, другой лет, и скажут нам - подвиньтесь, дяденьки. И вообще, чего это вы тут командуете? Их ведь куда больше, чем нас. А хорошее забывается куда быстрее плохого, сам знаешь...
  Он вздохнул. Ответом прозвучал второй тяжёлый вздох. Помолчали, потом Костя спросил:
  - Так что думаешь делать с троцкистами?
  - Ничего, если честно. Хочу вообще её пока закрыть. Пусть ребята разберутся между собой, а нам там делать нечего. Не хватало нам ещё раз роль старшего брата играть. Надорвёмся.
  - Это верно... Файв!
  Дверь стукнула, из-за неё появилось милое личико, вопросительно взглянуло на мужчин, один из которых отчаянно дымил сигарой. Костя махнул рукой:
  - Чайку нам сделай.
  Она кивнула, но Михаил остановил девушку:
  - Мне кофе.
  Снова кивок, и блондинка исчезла за дверью.
   - Так что ты думаешь делать, Миша?
  - Не знаю, Костя. Не знаю... Ясно только одно - нельзя нам так жить, как прежде. Пять лет, вдумайся. Пять! И что? Только переженили всех холостяков, и то, не всех, кстати. Кое-как собрали привезённое с Земли, запустили купленные опять же там заводы, наладили производство земного ширпотреба. И всё. Почиваем на лаврах. Понимаю, что люди устали от того, что было на Родине. Хотят спокойной нормальной жизни, уверенности в завтрашнем дне. И пока вроде всё идёт так, как хочется. Но именно что 'пока'.
  - Да... Пока... Говоришь, твой сын начал оружие разрабатывать?
  Последовал молчаливый кивок.
  - Дело. Обычно оружейные технологии двигают вперёд всё остальное... Кстати, хочу поинтересоваться...
  - Спрашивай.
  - Сколько мы планет обследовали, и что там?
  - Пока - пять, считая Землю. Но на Родину переход сожгли. Вторая - Апокалипсис. Третья - там живут ребята, которые нас значительно превосходят в технологиях и науке. Даже по космосу путешествуют, как я понимаю. Четвёртая - троцкисты-нацисты. А пятая... Там средневековье. И ловить нам нечего на ней...
  - А зря.
  Глаза Инженера довольно блеснули.
  - Зря ты так думаешь. Там можно поискать сырьё. То самое, которое необходимо для чудо-сплавов. И с теми, кто нас превосходит, тоже надо контачить. Послать туда разведчиков, чтобы учились. В местных институтах, университетах, училищах. Пусть изучают науку намного более развитую, чем нашу. Потом нас двинут. Вперёд, я имею в виду. Да и остальные миры... Неплохо бы взглянуть на них, посмотреть, что там найдётся интересного...
  - Не надорвёмся?
  Костя мотнул головой в знак отрицания.
  - Не думаю. Зато уж точно, на месте стоять не будем...
  
  Глава 13.
  
  - Это ты? Ужинать будешь?
  Обычный равнодушный взгляд Арьи просто взбесил Владимира, но он уже привычно сдержался. Нельзя её расстраивать, а то ребёнок станет капризным. Так ему все говорили. Поэтому лучше промолчать и сделать вид, что всё хорошо. Чуть помедлив, ответил:
  - Буду. Компанию составишь, или, как обычно, уже поела?
  Девушка замялась, потом нехотя кивнула в знак согласия и удалилась на кухню, зазвякала тарелками. Он помыл руки после улицы, тоже прошёл на кухню - ничего себе, расстаралась сегодня. С чего бы вдруг?
  - Тебе помочь?
  - Если не трудно, порежь пока хлеб.
  Кивнул, вытащил из хлебницы свежий батон, заработал ножом, укладывая тонкие ломтики в хлебницу. Затем так же поступил с буханкой чернушки, закончив, сразу сполоснул орудие труда, убрал на место. Поставил готовое блюдо на стол. Швабка между тем уже расставила посуду, и теперь накладывала что-то из большой кастрюли. Нечто своё, но пахнущее очень вкусно. Наконец пригласила:
  - Можно садиться.
  - Спасибо за еду.
  Удивлённый взгляд, кивнула, молча заняла своё место напротив него. Погрузила ложку в суп. Владимир осторожно съел первую порцию, вкусно!
  - Отлично вышло. Мне нравится. Как называется?
  - Обычный суп с вермишелью и мясом. Немного приправ, чуточку терпения...
  Снова замолчала, и это огорчило его больше всего. Её молчание расстраивало молодого человека. И живут вроде вместе, и всё порознь. Она готовит, убирается в доме, пока он на работе, и больше ничего общего. Никаких совместных дел, кроме мытья посуды, никаких разговоров. Просто встретились за ужином, поели, и то не всегда, разошлись по своим комнатам. Ни общих тем для разговоров, ни их самих. А если не общаться, то что тогда делать? Машинально покончил с первым, она поднялась, положила в тарелку картошку, опять же с мясом, подвинула ему.
  - Спасибо.
  Дёрнула уголком губ, обозначая улыбку, но взгляд по-прежнему отсутствующий. Словно где-то далеко...
  - Слушай, а где твои родители? В Швабии?
  Арья вздрогнула, насторожилась:
  - С чего тебе вдруг стало интересно?
  Пожал плечами:
  - Да мы с тобой уже столько времени вместе, а ведь я о тебе ничего не знаю, если честно...
  - Я сирота.
  - Сирота?
  Отвернулась в сторону окна, медленно заговорила, было видно, что слова даются ей с трудом:
  - Мой отец... Он погиб на войне. На Великой войне. А мама... Она работала на фабрике, случился пожар, и...
  Сглотнула. Владимир заметил заблестевшие в уголках глаз слёзы, опустил голову:
  - Прости. Не знал...
  Она тихо ответила:
  - Ты не виноват.
  После короткой паузы снова заговорила:
  - В детском доме я пробыла до четырнадцати лет. Потом вступила в 'Союз арийских девушек', быстро выдвинулась в командиры группы. Дальше меня заметили, пригласили в 'бепо'. Там - учёба, карьера, и... Дальше сам знаешь.
  Опустила голову, сглотнула возникший в горле ком.
  - Тебе... Тяжело здесь? У нас?
  - Всё чужое. Ничего своего, кроме...
  Снова пауза. Потом добавила:
  - И даже его ты хочешь забрать...
  Снова отвернулась, забыв про еду. Владимир крыл себя последними словами. Наконец не выдержал, поднялся, обошёл стол, зайдя сзади, положил руки на плечи девушки. Она дёрнулась, сбрасывая их - безуспешно. И вдруг сломалась, безвольно опустив голову.
  - Ты...
  Теперь он сглотнул возникший вдруг в горле ком.
  - Ты... Не бойся этого. Честно. Не бойся. Того, что я заберу нашего ребёнка и ты никогда его не увидишь. Это всё не так. Если ты останешься, то будешь с ним.
  - Где... Останусь?..
  ...Голос, словно шуршание опавших листьев...
  - Здесь... Со мной... В доме... Понимаешь, я не хочу, чтобы ты вернулась с ним в Швабию. И из-за того, что сейчас у вас война. И из-за того, что для твоих коллег наш ребёнок всего лишь эксперимент...
  - Эксперимент?
  Эхом откликнулась Арья, и вдруг вздрогнула, прошептав:
  - Действительно... Эксперимент...
  - Поэтому я и не хочу, чтобы на нашем ребёнке проводили опыты, лишали его детства...
  - А здесь...
  - У него будут отец и мать. Нормальная семья...
  - Семья... Семья? У нас? Это... Это... Слишком хорошо, чтобы быть правдой...
  - Увидишь... Через пять месяцев...
  Она обхватила уже заметный животик обеими руками, замолчала, не поднимая головы. Владимир тоже стоял молча, так и держа свои ладони на её вздрагивающих плечах. Несколько минут прошло в таком вот невероятном единении. Мужчина чувствовал некую связь между ними тремя. Именно - тремя. Но в следующее мгновение будущая мама резким движением вдруг вывернулась из его рук, отпрыгнула к окну так легко, словно в ней и не было новой жизни. Её лицо исказилось в гневной гримасе, она прошипела что-то совершенно неразборчиво. Владимир молча взглянул на искажённое лицо, затем просто ушёл из кухни, направившись в свою комнату...
  Едва он вышел из душа, как зазвенел мобильник, на экране высветилась слово из четырёх букв 'Батя'.
  - Да, пап...
  - Не спишь ещё?
  - Нет. Только из душа вышел...
  - Значит, я вовремя. Короче, что у тебя есть по воздушным разработкам?
  - А что надо?
  Отец весело хмыкнул:
  - Млин, совсем как одесский еврей - вопросом на вопрос... Дирижабль нужен. Мягкий. Тысяч на десять-двенадцать кубов. Можно даже водородный, тут проблем не будет. Авиации там точно не будет.
  - Надо - сделаем. Срок какой?
  Снова короткий смешок:
  - Как обычно - вчера.
  - Если вчера, то есть в запасе на двадцать две тысячи. Но - полужёсткий. Хотели тут рейсы наладить на Паневропу, но что-то у господ не сошлось, и завис.
  - Не протянем через переход... Погоди! На двадцать две тысячи? И - здесь?!
  - Да. Говорю же - нам заказали господа из Прусии, но что-то у них не сошлось, и они отказались от запаса.
  - И он на ходу?
  Владимир удивился необычному ажиотажу в голосе всегда спокойного отца:
  - Разумеется. Только двигатели сняты. На складе. Что - ставить на место?
  - Не надо. Тут мне подкинули одну очень любопытную вещицу, так что установим её.
  - Слушай, па, так не делается! Мы рассчитывали каркас, там свои параметры и ограничения по весу, по вибрациям, и ещё по доброй дюжине разных вещей, а ты хочешь ставить неизвестно что...
  - Очень даже известно. Принимай данные - вес двигателей, обоих, кстати, сто десять килограмм. Мощность - четыре тысячи киловатт...
  - Электрические, что ли?! На солнечных батареях?! Ни за что!
  - Не говори ерунды. Запитываться они будут от сверхаккумулятора весом в один килограмм.
  - Сверхаккумулятор? А что это такое?
  - Притащили с Апокалипсиса. Короче, в сигаретную пачку можно засунуть Кольскую атомную станцию. Целиком и за год выработки.
  - Мать...
  - Ага. Вот сейчас два таких и набиваем, чем можем. Один у нас, второй у океанцев. Так что, сынок, нам нужен мягкий дирижабль, даже и водородный, но ограничениями по габаритам в сложенном виде...
  - Не получится, пап. По любому, достаточно грузоподъёмную штуку нам через стандартный переход не протащить. Так что единственный вариант - собирать, то есть, сшивать его на той стороне. Куда реальнее, чем вывёртывать себе мозги наизнанку, пытаясь совместить несовместимое.
  - А что понадобится для сборки?
  Владимир быстро прикинул:
  - Спокойное место, ну и температурные условия.
  - Какие?
  - Ткань шьётся, а потом ещё и проклеивается. Так что не особо большое помещение с температурой в двадцать по Цельсию. Естественно, плюс. Не меньше. Наполнение газом проводится на улице после проверки под давлением обычным воздухом. В принципе, всё. Что-то ещё, пап?
  - Да. Но это потом. Значит, никаких проблем с дирижаблем не будет?
  - Совершенно. Шишек набили при постройке первого аппарата. А тут ещё проще - мягкий вариант. Единственное - спецификация по кабине, то есть, гондоле. На сколько человек рассчитывать, какие условия обитания, герметичная, или нет. Ну что в ней будут ставить - габариты и вес аппаратуры.
  - Сделаем. Тонну твоё чудо поднимет?
  - Надо будет - и десять.
  - Просто отлично! Всё. Жди техзадание и описание утром. Пока, сын...
  Связь прекратилась, а Владимир снова задумался - понятно, почему дирижабль. При кажущейся неспешности очень выгодно экономически, если надо обследовать большую площадь. Особенно, если имеющиеся там аборигены на невысоком уровне развития и не имеют авиации и противовоздушных средство защиты и нападения. А значит... Вздрогнул от внезапно пришедшей мысли - значит, мы, люди, полезли на очередную планету? Неужели нам всё мало? Не разобрались до конца с тем, что сейчас творится на СОТ-Швабии, и уже сунулись куда- то ещё? Нет, надо срочно переговорить с отцом. И чем быстрее, тем лучше. Набрал 'быстрый номер', батя отозвался сразу:
  - Что то забыл?
  - Да, па... А что творится в мире моей жены?
  - Уже жены?
  Он рассмеялся в трубку.
  - А она хоть знает, что теперь твоя жена?
  - Папа, я серьёзно!
  Похоже батя уловил - сын не в настроении шутить, поэтому сказал сразу:
  - Ничего хорошего, Володя. Ничего. СОТовцы давят швабов при полной поддержке Америи. Заваливают рубежи обороны трупами, но рвутся вперёд. Естественно, что пленных не берёт ни одна, и другая сторона. А что творят с гражданскими...
  Скрипнул зубами так, что отдалось в мембране. Взял себя в руки:
  - Хочешь Арью обрадовать?
  - Скажешь тоже. Просто думал сообщить новости с её Родины, да вижу, лучше не стоит.
  - Именно. Волноваться ей нельзя. Всё. Некогда. Бывай.
  Опять отключился, а Владимир убрал трубку, невидящим взглядом уставившись в стену. Он мог представить, что сейчас творится на той планете. Конечно, и те, и те хороши, как говорится. Но вот уничтожать гражданское население подчистую... Пискнул компьютер, сообщая о пришедшем файле. Раскрыл - охнул от удивления: однако размахнулись не на шутку! Сделать аппарат нужной грузоподъёмности не проблема! Сложность в длительности полёта. Молекулы водорода мало что удерживает, так что сначала нужно подобрать материал, а там можно кроить и шить, как говориться... Наскоро прикинул объём баллонета - ого! Придётся вшивать каркас. Из тросов. И делать не стандартную сигару, а диск. В принципе, ничего сложного нет. Гондола обычная, рассчитана на шесть человек и аппаратуру. В общем, за месяц управятся. Тем более, что выкройка есть. И - да. С утра надо сделать самое главное - сходить переоформить документы Арьи. Пусть будет не 'принятой', а женой. Настоящей. Ну, не совсем, но по крайней мере, хоть на бумаге, как говорится...
  ...Увы. На утро ему пришлось срочно вылететь в Паневропу - дела корпорации требовали его непосредственного присутствия в центральном офисе и на промышленном комплексе. Впрочем, он и не возражал особо против отъезда. Причин было достаточно: тут и новые заказы, запуск новых моделей автомашин и прочей техники, переход на следующее историческое поколение двигателей всех типов. Да и появилась возможность поработать над военными проектами. Так что Владимир просто собрал свои вещи и улетел на первом же рейсовом самолёте, оставив Арью одну. Швабке одиночество в доме должно было пойти только на пользу - мужчина видел, что его присутствие действовало ей на нервы. Ну а к моменту, когда та должна была родить, Владимир рассчитывал, что вернётся на Новую Русь...
   Массивную фигуру мужчины, сидящего за столом на веранде, молодая женщина заметила сразу, как только вошла во двор дома. Владимир? Нет... Но очень похож. Настолько, что просто невероятно... Вспомнила - это же его отец, как говорил отец её ребёнка. И - да, они встречались раньше, когда только оказались здесь. Михаил, кажется, командовал спасательной экспедицией. И у него очень большой пост в их Совете... Что же ему понадобилось от неё? Напрягшись, изо всех сил сохраняя внешнее спокойствие, привычной походкой двинулась к гостю. При её приближении мужчина поднялся, выбросив тлеющую сигару в урну, стоящую рядом со столом.
  - Здравствуй, девочка! Давно я тебя не видел, да и ты к нам в гости заходить избегаешь...
  - Добрый вечер, господин Звонарёв...
  - Чего ты так официально?
  Удивился мужчина.
  - Чай, не чужие друг другу. Как-никак, я будущий дедушка...
  Арья сглотнула. Впрочем, что с него взять? Действительно, при любом раскладе он будет дедушкой ребёнку. Стоп! Столько времени не появлялся, а тут заявился. Ни с того ни с сего? Наверняка ему что-то нужно. Или с Владимиром что-то случилось?
  - Вова... Он...
  - А? Нет. С ним всё в порядке. Не переживай.
  ...Ага... Десять раз...
  - Вам что-то нужно от меня?
  Мужчина кивнул.
  - Ты уж прости меня, девочка, но тут кроме тебя помочь некому. Ты сильно устала? Чувствуешь себя хорошо?
  Она опустилась в стоящее напротив него кресло:
  - Я крепче, чем вы думаете.
  - Да? Рад это слышать.
  Взметнувшаяся, было, к верху бровь вернулась на место.
  - Очень хорошо.
  Он улыбнулся такой похожей улыбкой... Затем вытащил из стоящей рядом плоской сумки ноутбук, раскрыл, включил умную машину. Пока та грузилась, снова вернулся к ней, образно говоря:
  - Что хотел у тебя спросить... Как у тебя с географией?
  - С географией?
  Не поняла швабка.
  - Да. Ты хорошо знаешь Швабию? Можешь определить по карте, где что находится?
  - Думаю - да.
  ...Оценки в школе у молодой женщины всегда были хорошие... Михаил развернул компьютер монитором к ней:
  - Смотри.
  Арья едва удержалась от возгласа изумления - перед ней был подробный атлас её мира. Отец Владимира едва заметно улыбнулся:
  - Узнаёшь?
  - Конечно!
  Ткнула пальцем в экран:
  - Вот здесь Швабия. Покрупней можно сделать?
  - Конечно.
  Парой движений пальцами быстро увеличил изображение. Арья расцвела улыбкой:
  - Вот тут, в излучине реки столица. А здесь, возле этих гор, большой город Цорн. Там самые крупные заводы по производству...
  Осеклась. Но Михаил ровным голосом закончил:
  - Танков. И самоходных артиллерийских установок. Не волнуйся. Мы знаем достаточно. Но это нам ни к чему.
  - Тогда зачем спрашиваете?
  Внезапно мужчина нахмурился:
  - Ты знаешь, что сейчас творится в твоём мире?
  Молодая женщина отрицательно качнула головой:
  - Откуда? Мне никто ничего не говорит...
  - Плохо у вас. Очень плохо.
  - Что?!
  Арья побледнела, а Михаил заговорил дальше:
  - Ты знаешь, что СОТ и Америя объединёнными усилиями напали на Швабию?
  - Да. Иначе бы меня тут не было...
  Последовал утвердительный кивок с его стороны.
  - Пользуясь огромными ресурсами заокеанской страны и громадными людскими ресурсами СОТ они вначале уничтожили кадровые части Швабии, а потом начали движение внутрь твоей Родины. Война, она, разумеется, вещь страшная. Даже если все стороны выполняют конвенции и соблюдают общепринятые правила. В любом случае, будут жертвы и потери. В людях, технике, экономике. Но здесь все словно забыли о том, что гражданские не должны страдать. Короче говоря, сейчас население Швабии подвергается тотальному уничтожению. Бомбардировки, артиллерийские обстрелы, отравляющие газы... Словом, всё, что может убивать людей пошло в ход. Тех, кого захватывают - уничтожают на месте. Самолётами расстреливают колонны беженцев, давят их танками... Настоящий геноцид.
  - Боже... Святые небеса...
  Михаил снова кивнул, подтверждая свои слова. Затем вздохнул:
  - В настоящее время почти вся Швабия захвачена врагом. Осталось буквально пара-тройка городов, ставшими центрами притяжения тех, кто ещё жив. Естественно, столица Швабии, затем тот самый Цорн, и тут, в излучине двух рек город Шадт. По нашим данным, далеко не полным, потому что мы пользуемся только радиоперехватом, в этих трёх местах собралось около двух миллионов человек. В большинстве своём - женщины, дети, старики. Есть, разумеется, и военные. Остатки разгромленных частей, добровольцы, ополченцы. Все, способные держать оружие, сейчас воюют. Без всякой надежды, просто не хотят покорно умирать.
  - И? Что вы хотите от меня?
  Её собеседник тяжело вздохнул:
  - Тебе скоро рожать. Через месяц, насколько я знаю...
  - Да. И что?
  - Ты помнишь, как вы уходили? Вначале на остров, потом по тоннелю...
  Она кивнула в знак согласия.
  - Так вот. Мы нашли способ выводить точку выхода этого тоннеля в любом месте планеты. И если ты точно поставишь метки на карте, то мы сможем протянуть туда проходы и эвакуировать людей к нам.
  - Эвакуировать?
  Она опешила от неожиданности. Затем снова переспросила:
  - Вы хотите эвакуировать моих сограждан сюда?!
  - Не скажу, что это было лёгким решением. Совет долго взвешивал все 'за' и 'против'. В конце концов, вас элементарно больше.
  - И?
  Она напряглась, словно струна.
  - Но и просто смотреть, как уничтожают целый народ мы тоже не можем. Поэтому было принято решение, эвакуировать швабов на Новую Русь, естественно, желающих это сделать.
  - Какова будет цена за спасение?
  - Отказ от старой идеологии. Никакого расового превосходства.
  Арья отрицательно покачала головой:
  - Никто на такое не пойдёт.
  - Пойдут, девочка. Пойдут. Жить хотят все. А мы больше ничего не требуем и не просим. Просто примите остальных, живущих здесь, как равных. Больше ничего. Это даст вам время зализать раны, прийти в себя.
  - Мы не бросим свою землю.
  - Значит, умрёте.
  Безразличие в голосе напугало молодую женщину. Впрочем, кажется это напускное...
  - Я не могу говорить за всех...
  - И не надо. Просто покажи на карте, где точно находятся города, и, желательно бы, чтобы были относительно безлюдные места. Парки, сады, скверы - подойдёт всё. На худой конец - большие площади...
  Арья кивнула в знак согласия.
  - Да. Но я должна видеть, куда выходит тоннель, для коррекции...
  - Это реально. Но...
  Глаза мужчины довольно бесцеремонно уставились на её животик. Словно почувствовав его взгляд, ребёнок внутри швабки бесцеремонно пихнулся, но та стерпела. Ровным голосом ответила:
  - Как я понимаю, настройку выхода будут делать быстро?
  - В принципе - да. Сутки на каждый город. Не больше.
  - Я смогу. Рожать мне через месяц...
  Выдержала его взгляд. Невольно смутившись, Михаил пробормотал:
  - Если что с тобой случится, мне Вовка башку оторвёт...
  Легкомысленно махнула рукой в ответ:
  - Не оторвёт. Потому что со мной ничего не случится.
  После короткой паузы спросила:
  - Когда начинаем?
  - Через два дня первый тоннель. В Шадт. Там сейчас хуже всего, и надо торопиться. Сейчас отдыхай, а завтра утром я заеду за тобой.
  - Буду ждать...
  ...Когда отец Владимира ушёл, Арья торопливо прошла на кухню, налила себе крепкого кофе. Нервы было необходимо успокоить. Известие о том, что скоро она увидит Родину, взбудоражило её. Как назло, волнение будущей мамы обеспокоило и плод, тот заворочался, причиняя некоторую боль, но вскоре затих, когда швабка немного пришла в себя. Оставалось только дождаться, когда её привезут туда, откуда управляется тоннель перехода, затем перейти на другую сторону, чтобы убедиться в том, что они попали именно туда, куда нужно. Ну а дальше... Глубоко вздохнула - она надеялась, что ей удастся ускользнуть из под надзора и затеряться на просторах воюющей страны, и Владимир никогда не найдёт её и не отберёт ребёнка...
  ...- Начинаем.
  Михаил кивнул Арье, и молодая женщина застыла перед изображённым на полу глобусом. Очень внимательно всмотрелась в изображение, затем, после короткого раздумья ткнула лазерной указкой в некую точку.
  - Здесь.
  - Ты уверена?
  Швабка кивнула в знак согласия на вопрос мужчины. Тот присел на корточки, подобрал нечто невидимое ей и поставил точно на высвеченное красным пятнышком место. Выпрямился. Затем отошёл к столпившимся возле установленной в углу Храма аппаратуры, отдал короткое распоряжение. Началась суета среди персонала. Томительные минуты ожидания...
  - Есть картинка!
  Послышался довольный возглас одного из возящихся возле оборудования людей. Отец Владимира поманил к себе молодую женщину. Та, тяжело переваливаясь с ноги на ногу, поскольку животик был очень большой, подошла к нему. Жестом указал на монитор, Арья всмотрелась - дымящиеся развалины она всё же, с трудом, но смогла опознать.
  - Вокзал 'Шадта'. Тут большая площадь, думаю, больше искать не стоит. А то попадём не туда...
  Ахнула, когда на изображении вдруг появилось растерзанное тело, лежащее прямо перед камерой, зажала себе рот, кое-как выдавила из себя:
  - Что это?!
  Пошатнулась, к горлу вдруг подступила дурнота. Заметив, что женщина побледнела, Михаил успел поддержать её за руку. Нащупал стул, торопливо подставил к ней, помог сесть.
   - Дайте воды! Ей плохо.
  Позади неё засуетились, кто-то сунул ей в руку стакан с жидкостью. Жадно выпила, чувствуя, как уходит прочь тошнота...
  - Это, девочка, и есть война. Её настоящее лицо. Судя по всему - мина. Попал под обстрел.
  Михаил со спокойным видом всматривался в медленно плывущую картинку, показывающую окрестности перехода.
  - Мы практически в центре площади. Слева, как я понимаю, собственно вокзал...
  По обугленным стенам медленно ползли языки уже угасающего пламени. Внезапно Арья подалась вперёд и ткнула в чудом уцелевшую надпись:
  - Убежище! Там могут быть живые!
  Звука не было, но вдруг в секторе зрения камеры вспыхнули разрывы, она невольно отшатнулась, когда в разные стороны полетели комья земли, куски металла, но вспомнила, что сейчас находится в безопасности, за миллионы километров от войны. Только никак не могла оторвать глаз от трагедии, разворачивающейся на экране компьютера: огонь охватил останки вокзала с новой силой, выбрасывая тугие клубы дыма. Суетящиеся фигурки людей охватывало пламя, они падали и корчились в ужасающих муках.
  - Фосфорные бомбы. Что у нас, что у вас - америкосы любят их применять... Сволочи.
  Снова подступила дурнота, затем всё потемнело, что-то внутри девушки оборвалось, и уже теряя сознание, она услышала:
  - Врача! Быстрее! Моя дочь рожает!..

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"