Он музыке учил детишек в школе,
Голосовал, как все мы, только "за",
Не выделялся - был не алкоголик,
Но два-три раза лыка не вязал.

На педсоветах вежлив был взаимно,
На митингах садился за рояль
И извлекал святые звуки гимна,
Чем укреплял советскую мораль.

А зал вставал в предписанном порыве,
Президиум от стульев рвал зады,
И в мире ликов не было счастливей
Под отблеском рубиновой звезды...

Закрылась школа, стал учитель нищим.
Но раз, когда в ночи он тосковал,
Его внезапно осенило свыше:
Ведь я ж сидел, когда весь зал вставал!

Трясло от гимна музыкальный ящик,
Весь педсовет стоял, а я сидел!
Выходит, значит, был я настоящий -
Как это называлось? - ди - сси - дент!

Теперь кричит он, самолюбье грея,
И устремляет палец в вышину:
-Мы с Сахаровым - как его? - Андреем
Боролись! А плоды другие жнут!..

Есть в жизни место храбрецам и трусам.
Но вот промчится, этак, лет с полста,
Глядишь - великих имена сотрутся,
А ловкачи взойдут на пьедестал.