Этой земле был вынесен приговор. Она больше никогда не сможет произвести жизнь. И будто в насмешку над ней именно здесь должна была случиться последняя битва.
Лагерь людей стоял на невысоком холме. Хотя постороннему наблюдателю трудно было бы опознать в куче брёвен, наваленных друг на друга, защитные укрепления, это была именно последняя защита выживших воинов.
Люди молча сидели и ждали смерти. Они не питали иллюзий насчёт исхода следующего боя. Пусть даже у них остались несколько огнеметательных машин, сделанные мастерами-гномами, даже они не могли спасти положение, потому что врагов было слишком много. Ничего не могло. Единственное, что они могли сделать, это сидеть и ждать.
Вдоль строя шёл маг. Настоящий маг с высоким воротником, темно-фиолетовым плащом и длинными волосами. Он дошёл до командира отряда, ничем не отличавшегося от любого другого пехотинца, кроме меча чуть-чуть получше и железной полосы поперек груди, и произнёс:
- Ты идиот.
Командир поднял на него грустный взгляд:
- Что ты ещё от меня хочешь? Мы уже проиграли, не мучай меня сверх этого.
- Вы должны уйти. Я останусь и задержу их настолько, что вы успеете дойти до ближайшего порта. А потом ты сообщишь генералу, что не нарушил приказа, и деревню вы сдали в честной битве. Вы должны уйти.
Командир снова опустил голову.
- Тебя уже долгое время считают безумным. С чего ты решил отдать свою жизнь за жизни каких-то солдат?
- А с чего ты решил, что я делаю это для вас? Я хочу этого для себя.
Молчание.
- Ты знаешь, что я могу подчинить тебя своей воле. Не вынуждай меня делать этого, пока я просто прошу вас уйти и спастись.
Спустя час, наблюдая за отступающими остатками армии, Медарх сидел на склоне всё того же холма и добивал свои последние эликсиры. Его всегда считали очень бережливым магом, но теперь ему просто не стало нужды копить их на что-то дальнейшее. У него еще было примерно полчаса до его Последней битвы.
Медарх не был самым талантливым учеником своей гильдии магов. Он запоминал только то, что нравилось лично ему, а не то, что требовали учителя. Из-за этого у него были постоянные споры с магами-учителями о пользе того или иного заклятия. Когда в 18 лет он заканчивал обучение и выполнял Задание на завершение, он впервые проявил всю свою магическую силу и умение при свидетелях... Он действительно запоминал только интересующие его вещи. Но никто из учителей даже не мог подумать, что будущего Великого интересовала вся собранная магическая библиотека гильдии.
За следующие несколько лет Медарх уничтожил почти все преступные банды в королевстве, среди которых особенное внимание он обращал на разнообразные магические культы. Даже уничтожая своих врагов, он старался получить от них как можно больше полезных знаний, что постепенно сделало его тактику творения магии совершенно неповторимой. Вскоре он впервые принял участие в настоящей битве, с армией соседнего королевства. По счастливому обстоятельству, в той же армии находились четыре вражеских мага...
Медарх летал по миру, ища любую возможность быть полезным. То за пару часов прекращал битву, то по полгода сидел в тесных лабораториях, создавая новые эликсиры. Его уже много лет звали Великим, Знающим, Отемнённым и прочими титулами, каждое из которых он справедливо заслужил за время своих подвигов.
А потом у него закончились идеи. Он сделал всё, что мог. Все соседние королевства уже давно входили в союз с его родиной, и воевать уже давно было не с кем. Те из его рукописей, что он отдавал другим магам, уже давно стояли в серебряных рамках на видных местах. Те люди, которым он мог помочь, уже не знали, что попросить его сделать. И тогда он закрылся в своей башне, которую он когда-то возвёл одним единственным заклинанием за одну ночь, и велел позвать его, когда он снова понадобится. И погрузился в себя...
Глава 2.
Орки плакали. Это был самый суровый народ из всех, но и они умели плакать. Они собирали свои вещи, вытирая свои слезы с секир, мечей и топоров. Это не их война. Они не питали ненужных надежд, что выживут. Но единственное, что они могли успеть в этой жизни, это эвакуировать всех раненых, а самим, отвлекая внимание от уходящих обозов, напасть на врага. Напасть и погибнуть. Пусть даже их самих было намного больше, чем врагов, но они ничего не могли противопоставить вражеским машинам, сжигающих воинов заживо, по десять за раз.
Каждый орк вспоминал свою семью, любимых, родной Клан. Никто не стеснялся слёз, ибо все они чувствовали одно и то же. Горечь сожаления, но в то же время долг перед другими. Это единственное, что они могли сделать - пожертвовать собой ради других, и напасть.
Гиркез, единственный шаман, оставшийся в живых во всей армии, лежал на земле и ждал, пока отряд соберётся и сможет отправиться в путь. И думал...
*****
Народ орков никогда не хвастался количеством магов, это были от природы воины ближнего боя. Даже лучников тренировали далеко не во всех Кланах. Поэтому и специальных академий и школ для будущих шаманов, никогда не строили. И когда появлялся на свет орк, способный управлять энергиями мира, его максимально быстро обучали самостоятельной жизни и, на пятнадцатилетие, провожали всем Кланом на ближайшую гору, где ему и предстояло в одиночку постигать знания природы и её магию. Многие не возвращались. Но те, кто смогли выжить и возвратиться, имели такую силу, что Совет Старейших принимал молодого мага как равного.
Гиркез не только выжил. Из своего появление в родном Клане после многих лет одиночества он устроил полную демонстрацию своей приобретённой мощи. В тот день он не пришёл, как мудрые странники, с посохом в руках и загадочной улыбкой на устах, а приехал на огромной каменной глыбе, скользящей по земле, стоя на ней с опущенной головой и глядя на шокированных встречных исподлобья.
Кроме того, что он стал самым сильным из всех когда-либо существовавших шаманов, Гиркез стал первым, кто не пожелал власти. После свидания с семьёй и отчета перед Советом он снова ушёл, но на этот раз не в горы, а в простое путешествие по всему материку, в котором надеялся набраться еще больше знаний и силы. Но на всякий случай он оставил Совету простейший талисман, который мог призвать его из странствий, но строго наказал при этом, что это только на самый крайний случай...
Впервые о Гиркезе заговорили простые орки тогда, когда он остановил эпидемию чумы, надвигавшуюся из северных болот. Затем по всей стране стали появляться слухи о великом маге, изгоняющем самые грозные беды природы. Но, не считая локальных конфликтов, всё было спокойно.
*****
Началось всё с того, что инженеры Кланов нашли новый способ обработки дерева, кислотой болотных насекомых, что давало материалу потрясающую твёрдость и, вместе с тем, легкость. Совет задумался о давней мечте многих поколений орков - переплыть Мировое море, которое опоясывало материк со всех сторон. И вскоре, уже через год, первые корабли с добровольцами-переселенцами, несколькими учёными и, отправленными на всякий случай, двумя шаманами и боевым отрядом, отправились в первое морское путешествие.
Через две недели экспедиция ступила на чужой материк. Леса невиданных ранее деревьев, чуть более прохладный, чем привычный, воздух и даже новые виды животных настолько захватили появившихся здесь орков, что они немедля начали отстраивать новое поселение, которое позже планировалось сделать портовой точкой связи между старым светом и новым. Еще год прожили орки на другом берегу Моря, пока на их город не наткнулся отряд воителей-наёмников, ищущих в местных лесах логово местной преступной банды...
Разразилась война. Люди не хотели принимать огромных, брутального вида орков за ещё одну форму разумной жизни, орки тоже не хотели делить плодородные земли с "глупыми лысыми животными".
Первая череда битв прошлась на равнине перед первым орочьим портом на новой земле Гаротуром. Каждую неделю на неё прибывали людские отряды и каждую неделю из старого света отправлялись несколько кораблей, под завязку груженые войсками. После того, как людей почти каждый раз отбивали от города, по побережью стали появляться новые форты, постепенно создавая защищённую сеть территорий для новых поселений. Но тут успех перешёл на сторону людей, и из шести заложенных новых городов орков в этой сети уцелели только три, и то, размерами они не сильно отличались от крупных фортов. Но дальше война снова завязла...
И оба государства решили пойти ва-банк. И Империя, и Кланы стали потихоньку собирать имеющиеся силы, а не отдавать их в кровавую топку битв. Постепенно набирались новые войска, на офицерские посты в обеих армиях поставили самых умелых стратегов. И, собрав все возможности, верхи отдали приказы о наступлении. От исхода этой битвы уже зависела не судьба города, или тактического расположения. От её финала зависело, какой из видов жизни навсегда исчезнет из этого мира.
Глава 3.
- ...Ты должен! Это твоя родина! Ты не можешь позволить, чтобы всё человечество погибло из-за тебя!
- ...Ты нам нужен! Всему твоему народу нужны твои знания. Они могут спасти всех нас от гибели. Весь народ Кланов.
- Зачем?.. У вас и так всё получится.... Я в вас уверен....
- Я знаю, на что способно мужество орков и умение их командиров.... Я не думаю, что это стоит моего времени....
- Медарх! Именем императора, я умоляю тебя! Не рискуй столькими жизнями наших людей! Просто закончи эту войну!
- Геркиз! Именем Совета Старейших, не рискуй столькими жизнями! Ты ведь можешь просто закончить это!
- Не подчиняясь никому.... Не подчиняясь никому.... Но я сделаю это.... Но я сделаю это.... Во имя моей силы. Во имя моей силы.
*****
Генералы обеих армий провели множество манёвров, провели множество бессонных ночей над картами, и, наконец, вывели обе армии к месту, которое идеально подходило и тем, и другим. Для людей здесь стояли лес для стрел и укреплений, для орков - неподалёку заброшенная железная шахта для починки доспехов и оружия. Но все прогнозы оказались неверными. Техника людей и ярость орков не оставили ни тем, ни другим какого-то ощутимого превосходства над соперником. Маги не успели... и от двух огромных армий остались лишь два небольших отряда, которые и готовились сейчас к смерти.
- Не надо. Я же вижу. Не надо лгать Чувствующему природу.
Гул-Вождь поднял заплаканное лицо на шамана:
- Я ведь... я только недавно нашёл её.... я всю жизнь искал такую, как она... и меня тут же забрали! Я должен умереть, зная, что нашёл своё счастье, но нашёл так поздно! Я не хочу умирать...
- Я и никогда не поверил бы, что ты плачешь от гордости, что выполняешь свой долг. Иди с миром, и забери своих воинов. Думаю, им тоже есть о ком поплакать.
- Нет... - Гул-Вождь помотал головой. - Это всё-таки мой долг. Тогда они не доберутся... там ведь столько раненых...
- А кто сказал, что они не доберутся? Здесь останусь я. Я сдержу врага, а вы идите.
- Ты... - Командир уцелевшего отряда снова зашёлся в рыданиях. - Ты... серьёзно хочешь пожертвовать собой ради нас?..
- Скажем так. Следующей такой возможности, думаю, у меня уже не будет.
- Да хранят тебя все существующие боги, Великий, - прошептал орк. - Да хранят тебя боги, Великий! - повторил он уже громко. - Да хранят тебя боги, Шаман! Эй, парни, поклонимся Великому! Благодаря ему мы все сегодня вернёмся домой! - уже кричал он.
Орки всё ещё не верили в своё счастье, но один за другим начинали опускаться на колени, с молящими глазами смотря на Геркиза. Они просили его, чтобы он не развеял их надежд, чтобы действительно отпустил их домой. Никто из них не хотел на эту войну, многие даже питали к людям симпатии, понимая, что они не такие уж и плохие, как рассказывают. Но только теперь они наконец могут избавиться от этого ада - и вернуться к своим.
Геркиз смотрел на жизни тех, кого он спасает. Ничего при этом не делая, потому как он в любом случае хотел сделать эту битву своей. Но так он ещё и принесёт остальным добро.
Выбор был сделан.
Геркиз пошёл по направлению к холму, на котором, как ему говорили, и находился отряд людей. Победит он или нет, ему было неважно. Его оторвали от многолетних размышлений ради войны.... Ему больше ничего не хотелось, кроме как умереть, ибо он уже видел всё в этом мире. А если он умрёт, его больше не смогут потревожить ради каких-то низменных глупостей. Он бы даже пошёл с раскинутыми руками на врага, но всё-таки ему хотелось ещё раз выпустить ту силу, которая в нём хранится...
Медарх всё также лежал, ожидая врага. Он пытался решить, что ему делать дальше. Он видел всё, что можно, в этом глупом мире. Он пошёл на эту войну только затем, чтобы избавиться от самого себя... от гнетущей пустоты внутри... и, наверное, ему всё же хотелось снова почувствовать это приятное ощущение на кончиках пальцев, когда с них срываются нити энергий, способные уничтожать и творить.... Вздохнув, он пробормотал: "Этих орков никогда вовремя не дождёшься..." и, встав и отряхнувшись, пошёл в направлении к тому месту, откуда вчера, как говорили разведчики, шла вражеская армия.
Глава 4.
Два мага стояли в двухстах метрах друг от друга и молчали. Каждый думал, что другой просто ещё одна лёгкая преграда, которая должна была защитить врагов.
Геркиз одним движением скинул верный посох в подставленную ладонь, и, не спеша раскручивая его, пошёл на человека. Пусть хоть один народ оценит его возможности...
Медарх хоть и усмехнулся, что орки послали всего одного мага, но особого впечатления на него это не произвело. Гораздо сильнее его удивило то, что этот орк начал наступать на него, раскручивая посох и одновременно накачивая его своей магической силой. Так делали последователи одного из знакомых Медарху магических школ, основывающихся на выпуске магов-воителей. Подумав, он вытащил из-за спины свой рунный клинок и тоже пошёл на орка, шепча усиливающие заклинания.
"Поиграем", - подумал Геркиз, останавливаясь в десятке метров от человека и раскручивая посох уже ровно перед собой. Часть Ветра, живущая в его душе, поняла команду и понеслась ураганным порывом, чтобы сбить противника с ног.
"Поиграем", - подумал Медарх, ставя перед собой силовой щит, который успешно отразил атаку. Затем он взмахнул мечом и сделал выпад в воздух, метя в орка.
Геркиза довольно чувствительно ткнуло в бок. Выпучив глаза от неожиданности, он наблюдал, как на его левой части груди сама собой появляется кровавая рана. Хрюкнув, он провёл ладонями перед лицом, будто умываясь. Часть Воды, повинуясь команде, тут же залечила ранение. "А он не так прост, как другие" - подумал шаман и создал вокруг человека кольцо огня.
"А ты интереснее, чем я думал", - подумал Медарх, создавая вокруг огня магическую клетку, запечатывая его и превращая в кусок скалы. Следующим заклятием он разбил это каменное кольцо, и куски его запустил в орка.
Следующие несколько минут шаман и маг боролись за контроль над каменными осколками, парящие между ними. Но затем им обоим это одновременно надоело, и они просто отбросили их. Орк отбежал и, дотронувшись до лежавшей под его ногой веточки, прошептал что-то. Прямо на глазах веточка вросла в землю, пустила корни и за считанные секунды выросла в огромное дерево, которое сразу же выползло из почвы и пошло на Медарха, размахивая ветвями с острыми, как бритва, листьями. Тот, выставив перед собой руки и держа их вертикально ладонями к другу, начал быстро шевелить пальцами верхней. Дерево прямо на пути к нему начало дряхлеть, и за несколько прошедших минут прошла полный путь от одной веточки до гнилого пня.
Геркиз растерялся. Элементаль Земли был далеко не всесилен, но победить его так быстро не удавалось ещё никому. Вздохнув, он мысленно попрощался с человеком, и начал создавать Световой удар. Но маг оказался не так прост, и уже сам начал создавать какое-то заклинание. Сейчас надо было только успеть завершить раньше него...
Он выиграл долю секунды. Медарх видел, что по нему готовят нанести Световой удар, и давно забытое чувство опасности вскипело в его душе. Наконец-то! Достойный противник за долгие десятилетия! Ничего, сейчас он посмотрит, с кем столкнулся.... Когда из рук шаман сорвалось заклинание, одновременно ослепляющее противника и сжигающее его почти наполовину, схватка казалась оконченной. Но яркий свет между двумя соперниками вдруг начало куда-то затягивать, и через несколько секунд орку снова стало видно человека, который не то, чтобы не умер, а даже выглядел весёлым, как получив давно обещанную игрушку. И в руках у этого человека лежал Клок тумана! Заклятие, которое затягивало каждого недостаточно обученного мага в самого себя, то есть в постоянный мрак. И именно в этот Клок и ушёл весь Световой удар... Улыбнувшись, человек немного развернулся, подмигнул Геркизу... и кинул Клок тумана в него. Завопив, Геркиз сотворил первое заклинание, которое ему пришло в голову. Им оказалось Пространственная иллюзия.
Медарх, раскрыв рот, смотрел в спину орка и пытался понять, что сейчас произошло. Клок полетел дальше... орк оказался стоящим к самому Медарху спиной... да ещё примерно на месте летящего Клока.... Неужели это была Иллюзия?! Но ведь это невозможно!
- Эй, ты! - закричал Медарх, совершенно не думая, с кем он разговаривает. - Ты как это сделал?
Обернувшись, Геркиз сообщил:
- Тебе что, незнакомо понятие "замена существующего"?
- Естественно знакома - фыркнул маг. - Но...
Только тут до них обоих дошло, что они разговаривают на одном языке.
- Ты на каком языке говоришь? - хором спросили они друг у друга.
- На языке Древних рукописей, - хором ответили же они себе сами.
Затем они разом уселись на землю и попытались связать собственные мысли. Через минуту Медарх сумел сформулировать вопрос:
- Я постигал его в магических библиотеках, которые собирали самый мудрые из наших магов. Но откуда его можешь знать ты?
Подумав, Геркиз решил, что можно сказать правду.
- В наших горах полно древних склепов. В них очень часто оказывались какие-то записи, и я подумал, что хорошо бы научиться читать их.
- Значит, Древние наши общие предки...
- Тебя это напрягает? - насторожился орк.
- Мне плевать. - ухмыльнулся человек. - Я бы с удовольствием ушёл из этого проклятого мира, но подходящей возможности не предоставлялось.... А умирать глупо я не хотел.
Геркиз вздохнул:
- Ты даже не представляешь, как я тебя понимаю. Если судить меня по меркам моего народа, то я уже давно и окончательно отвык от общества.... А если судить по моим собственным, то я уже совершенно сошёл с ума.
Вдруг маг захохотал.
- Ты чего? - удивился орк.
- Я вот сейчас думаю, это ты сейчас озвучиваешь мои собственные мысли или я тоже уже рехнулся и в моей голове кто-то говорит?
Еще минуту они хохотали друг над другом. Сошедшие с ума, но обрёкшие понимание.
А потом вместе пошли куда глаза глядят, разговаривая о том, чего больше понять не мог никто.