Вихров Контантин Владимирови : другие произведения.

Злая игра

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Злая игра.
  
   Алексей в последний раз затянулся и щелчком отправил окурок в мусорный бак. Немного постояв, он тихо выругался, поправил пиджак и поплёлся в сторону дороги.
   Настроение было откровенно поганым. Школа наконец-то закончилась, ЕГЭ написано и написано очень даже неплохо, впереди только выпускной, куда он, собственно, сейчас и шёл. Дело было в том, что идти туда совершенно не хотелось. Лица учителей ему опротивели, про морды одноклассников вообще говорить и не стоит.
   Было скучно.
   Алексей на ходу почесал вечно лохматую голову, поправил очки, пощупал карман. Сигара была там. Хорошо, что родители не шарят по карманам, она лежала здесь ещё со дня покупки. Сигара была хорошая, дорогая. Единственный плюс в ожидающемся поганом вечере.
   Алексей остановился, ожидая, пока загорит зелёный, и начал что-то насвистывать себе под нос. Когда светофор дал, наконец, разрешение идти, Алексей бодро зашагал через дорогу, не глядя особо по сторонам.
   Сделать он ничего не успел. Просто услышал визг покрышек и крик.
  
   Когда он умер, тьма не пришла. Он увидел себя и свою жизнь. Его первые шаги, первые слова, появление младшей сестрёнки. Первый класс, первая драка, первая любовь, первый поцелуй. Первая сигаретная затяжка, первый глоток пива. Особо гордиться было нечем.
   А вот он идёт на выпускной. Переходит дорогу, ссутулившись и не глядя по сторонам. Он увидел, как его большой скорости в бок таранит машина, как он падает на капот и вдавливает собственным телом лобовое стекло, орошая его первыми каплями крови. Потом он перелетел через крышу автомобиля и упал позади него на асфальт уже не человеком, а просто окровавленной грудой костей и отбитых внутренностей. Он увидел, как из авто вываливается в дупель пьяный водитель, что-то орёт, размахивает руками. Кричали женщины, мужчины ругались, дети плакали. Кто-то орал, чтобы вызывали милицию и скорую.
   И скорая, и милиция приехали достаточно быстро. Кто-то уже пытался найти его родственников, но мобильный телефон был разбит вдребезги, а осколки засели в его мёртвой ноге. Так ничего и не добившись, его тело погрузили в машину и увезли.
   Потом всё пошло быстрее. За несколько секунд он увидел своих родителей на опознании, суд над водителем. Мама и сестрёнка плакали, а отец был мрачнее тучи. Срок убийце дали небольшой - три года, да лишили прав. Эти три года промелькнули за две секунды. Потом отец выследил водителя, застрелил его из своего ружья и застрелился сам. Отца похоронили рядом с Алексеем. Алексей видел, как мать приходят с сестрой к ним. Поначалу они постоянно плакали, но шло время и плакать они перестали. Сестра сильно выросла, Алексей даже вяло удивился, как быстро это произошло, но потом удивление прошло. Он же умер, всё нормально.
   Но кроме мамы и сестры, на его могилу мало кто ходил. Да, конечно, на похоронах был почти весь класс, но после приходили только редкие школьные друзья, да и то нечасто. Хотя, ему в принципе было плевать. Отца только жалко, и маму с сестрёнкой. Они, конечно, часто ругались, да и любить он их особо не любил, правда, не знал из-за чего, но, если бы он не умер, то горя в их жизни было бы гораздо меньше. И был бы жив отец.
   - Плохая перспективка, я прав, Алексей? - раздался позади него голос.
   Алексей мрачно кивнул.
   Эй. Голос? Он же умер. Кто с ним будет разговаривать? И откуда вообще появилось чувство направления? Только что его не было, он вообще собирался уже с головой кануть куда-то, его уже туда звали. Что происходит-то?
   Алексей снова покивал, с радостью ощущая своё тело, голова, правда, побаливала, и шея плохо шевелилась, будто затекла, но в остальном было всё отлично. Алексей развернулся вокруг своей оси и увидел того, кто разговаривал с ним. Это был крупный мужчина в костюме, но без галстука, с довольно приятным, располагающим лицом и густыми сросшимися бровями. Руки он держал в карманах брюк, да и вообще стоял в довольно свободной позе.
   - Вы кто? - неуверенно спросил Алексей, с трудом шевеля губами и яростно крутя головой в разные стороны.
   - Не бог, но и не демон, если ты хочешь узнать это, - улыбнулся человек. - Можно сказать, что я их общий знакомый. А ты - Алексей, можешь не представляться.
   - Так я умер или нет? - пробурчал Алексей, пытаясь рассмотреть что-нибудь в дали. Но ничего не было. Всё было серо, как в густом тумане, только чёрно-цветным пятном выделялся человек, что разговаривал с ним.
   - Умер, конечно - умер, - ответил человек. - Всё, что ты сейчас видел - правда. Самая что ни на есть. Но это всё можно исправить, - на его губы снова выползла располагающая улыбка.
   - Н-да? И как же интересно? - сощурился Алексей. - Реинкарнируешь меня из груды переломанных костей и кучки тряпок, размазанных по асфальту?
   - А ты злой, это хорошо. Нет, мой дорогой друг Алексей, не так. Просто этого ничего не будет. Водитель проскочит мимо, а ты преспокойно пойдёшь на выпускной вечер, с той лишь разницей, что будешь на пару месяцев старше, и у тебя будет кучка воспоминаний, которых у того Алексея, которым ты был сегодня днём, быть просто не должно. Кроме того, большинство твоих мечтаний будет сбываться. Ты ведь актёром хотел стать? Так станешь. Ты не заболеешь раком, СПИДом, даже гриппом. Твой дом не ограбят, не спалят. В общем, тебя будет ожидать спокойная и прекрасная жизнь. Но есть одно условие, - человек выдержал паузу, но Алексей терпеливо молчал, и тогда он продолжил: - Тебе нужно будет победить в Игре.
   Алексей рассмеялся.
   - В Игре? Что за чушь?
   - Нет, Алексей, это не чушь. Ты и несколько твоих сотоварищей должны будете убить злого мага, который хочет уничтожить мир. Не твой мир, другой. Мир, в котором есть магия, драконы и тому подобная гадость, про которую ты так любишь читать. Времени вам на это даётся три месяца, если вы не успеете, этот мир погибнет. Естественно, чтобы Игра была дольше и интересней, вы попадёте в тот мир в некотором отдалении от крепости мага. Вас кое-чему обучат... В общем, увидишь всё сам. Ну, так что, ты согласен?
   - А у меня есть выбор? - глухо спросил Алексей.
   - Конечно же - нет, - рассмеялся человек. - Ты соглашаешься и играешь, конечно, по ходу Игры ты можешь погибнуть. Нет, лучше так - ты скорее всего погибнешь, можешь не обольщаться. Или ты отказываешься, и происходит всё то, что ты сейчас видел. Ну, Алексей, мужайся. Ты же об этом мечтал. Громить врагов, сидя на спине дракона, или, на худой конец, находясь в рубке космического истребителя. Спасать людей. Спасать принцесс, трахать их, прости за выражение, под светом луны на мягкой травке.
   - А ты умеешь уговаривать, - хмыкнул Алексей. - Причём, я не про принцесс, а про то, что в Игре есть хоть какая-то вероятность выжить. Ладно, я согласен, ты, наверное, сильно удивился. А сигареты мне можно дать с собой?
   - Нет, курение вредит здоровью.
   Алексей хмыкнул, подумав, что он уже труп, и вред сигарет не превышает тот вред, который приносят таранящие тебя на большой скорости машины.
   - Мне напоминает это книгу очень глупого автора, - сказал он вслух. - Или какую-нибудь ещё более глупую игрушку на "Денди".
   Человек ухмыльнулся и поднял руку.
   - А сейчас будет немного больно, - произнёс он и сделал резкий жест той же рукой.
   Алексея пронзила жуткая боль, перетряхнула его, перебирая каждый нерв, и он снова куда-то полетел. Только теперь это был обморок.
  
   - А я с крыши дома упал, - с глуповатым хихиканьем говорил чей-то голос. - Мозги на асфальте, жесть, в общем. Меня перед этим мужиком чуть не вырвало.
   Алексей с трудом шевельнулся. Жутко болела голова, шея не шевелилась, а рот будто кто-то высушил до такой степени, что язык прилип к нёбу. Глаза открываться не хотели, зато он сумел разодрать слипшиеся губы, по подбородку потекла кровь. Наконец, глаза приоткрылись, но свет ослепил его с такой силой, что он снова зажмурился, прикрываясь от него рукой.
   - А, спящая красавица, - произнёс рядом чей-то голос. - Хреново тебе?
   - Ну, сам же видишь, что плохо, - это уже женщина, вернее, девушка, и голос такой добрый, заботливый что ли...
   Алексей снова открыл глаза, солнце слепило, но не до такой степени. Он увидел парня и двух девушек склонившихся над ним. Парень был лохматый, с весёлым прищуром глаз, он скалил зубы в ухмылке и тянул ему флягу.
   - На, пей, у меня тоже сушняк жуткий был, губы, правда, не полопались так, как у тебя, - хмыкнул он, по голосу Алексей понял, что это тот, с мозгами на асфальте. - Я - Тоха.
   Алексей буквально вырвал фляжку из рук Антона, и присосался к ней. Вода была довольно тёплой, но ему было плевать, главное - размочить горло. Наконец, напившись, он благодарно кивнул и произнёс:
   - Спасибо. Я - Алексей, - и тут же согнулся пополам от приступа рвоты.
   - Да, у меня тоже это произошло, - довольно сказал Антон, выпрямляясь и складывая руки на груди. - Только я не на себя.
   Алексей тихо выругался. Бывшее содержимое желудка стряхивать рукой не хотелось, да и толка не было, а воды вблизи не наблюдалось. Зато рядом стояло несколько молодых людей и юношей, и девушек. Все были сверстникам Алексея - от шестнадцати до двадцати, на вид, по крайней мере. Алексей сосчитал всех, в результате получилось шесть девушек и четверо парней. Все столпились около него, с любопытством разглядывая. Алексей отметил, что девушки были все как на подбор - симпатичные и стройные, даже - спортивные. Юноши отличались высоким ростом и крепким сложением. Одеты все были однотипно - зелёные штаны и куртки, под куртками - водолазки, тоже зелёные, но потемнее. Обувь была коричневой и напоминала собой армейские ботинки из какого-нибудь американского боевика про недалёкое будущее. У всех на поясах висели не особо длинные, но широкие ножны.
   - Я - Света, - представилась девушка с добрым голосом.
   - Лена, - голубоглазая и курносая девушка.
   - Авер, - широкоплечий и худощавый юноша, в руках он держал лук.
   - Корос, - одноглазый детина.
   - Эмена, - худая, горбоносая, но тоже симпатичная.
   - Ронт, - самый невысокий из парней, но широкоплечий.
   - Аня, - длинноволосая красавица.
   - Отава, - самая высокая из девушек, её лицо немного портил шрам на лице.
   - Орайя.
   У Алексея ёкнуло сердце. Последняя девушка была самая невысокая из собравшихся представительниц прекрасного пола, очень стройная и... просто прекрасная. Зеленоглазая, но черноволосая, с достаточно крупной грудью, не смотря на стройность...
   - Алексей, - запнувшись представился он. Сразу стало стыдно из-за испачканной куртки и штанов, а запах рвоты стал казаться просто невыносимым. Орайя в ответ холодно улыбнулась, наверное, заметив его взгляд. Тут тебе, парень, ничего не светит, - перевёл Алексей её улыбку, и опустил глаза, сделав вид, что с интересом изучает тупорылые носки своих ботинок.
   - А там Вася сидит, - указывая пальцем за спину остальным, произнёс Антон.
   Алексей рассмотрел за спинами остальных сидевшего у дерева паренька. У того было блаженное лицо, а из ушей торчали наушники.
   - Чуть паром не описался, когда эмпэтришник нашёл, - продолжил Антон. - Всё время сидит слушает, уже часа три. Ты, кстати, долго не появлялся, у остальных промежуток появления был в пределах получаса. Я тут вообще с самого утра сижу.
   Алексей промычал в ответ что-то нейтральное, ответить было просто нечего. Мысли в голове путались, происходящее напоминало сумасшедший дом, в котором он был главным умалишённым. Смерть, странный тип, кучка людей, почти детей, как и он сам, девушка от одного взгляда на которую хотелось схватить её, стиснуть... и разрыдаться. Больше, наверное, ничего не оставалось. А может, лучше было бы посмеяться, истерично и долго. Так смеялся один его знакомый, когда перекурил всякой гадости. Или нужно было и плакать, и смеяться одновременно.
   Вместо этого Алексей взял в руки мешок, который лежал рядом, и, решив, что раз мешок, вернее - рюкзак, рядом с ним, то принадлежит он ему, начал в нём шарить. В рюкзаке оказались спички, пояс с ножнами, складной нож, тонкое одеяло, даже, наверное, покрывало, и два бинта.
   - Ты смотри, что в кармане, - любопытно сопя носом, сказал продолжавший стоять рядом Антон, остальные разошлись кто куда. - Там у каждого своя штука лежит.
   Алексей послушно залез в карман. Там лежала сигара такая же, как и та, что он покупал на выпускной, и бензиновая зажигалка. Сразу потекли слюни, жутко захотелось курить. Но Алексей затолкал её обратно, решив оставить на потом.
   - Ну, чего там? - спросил Антон.
   - Сигара.
   - О, круто. Только я не курю, а то так бы попросил пару затяжек, - Антон, до этого склонившийся над Алексеем, выпрямился и принялся теребить серёжку в левом ухе. - А у меня книга, "Хоббит". Буду, стало быть, вечерами перечитывать под ярким лунным светом. Тут, говорят, две луны.
   - Кто говорит? - вяло поинтересовался Алексей.
   - Орайя, это та симпотяжка, если ты не запомнил. Они из этого мира. Ну, она, Эмена, Авер там и остальные. Живут они племенами, на окраине Империи, варвары можно сказать.
   - Понятно.
   - Ладно, посиди пока, подумай, оклемайся, - усмехнулся Антон, видимо, поняв состояние Алексея, и ушёл.
   Алексей посидел ещё некоторое время, глядя куда-то вдаль. Мысли вяло шевелились в мозгу, правда, хоть они и шевелились, ничего путного на ум не шло. По-прежнему оставалось чувство того, что он сошёл с ума. Но это, в принципе, и не удивительно. А может, и в правду, его просто тюкнуло по голове, и ему в бессознательном состоянии всё это видится. Да, это было бы хорошо. Вот только глюк был очень реалистичным. До такой степени, что в него хотелось верить.
   - Давайте все сюда, - громко произнёс Авер, отвлекая Алексея от мрачных мыслей. Он стоял около куста и вертел что-то в руках. Когда Алексей подошёл ближе, он понял, что это карта. Все столпились около Авера, даже меломан Вася. Алексей через плечо кого-то из девушек умудрился заглянуть в карту, которую Авер уже разложил на земле. Правда, ничего там не рассмотрел из-за близорукости. Он понял, что на нём нет очков только в этот момент.
   - Не толпитесь сильно, - сказал Авер. - Всем нужно рассмотреть карту.
   Он кое-как встали в круг, распределившись по росту, Алексей сел на корточки впереди, получив за это тычок от Ани. Прошипев, что ничего не видит, он уставился в карту.
   - Мы сейчас тут, - ткнул Авер в синюю точку на карте. - Попасть нам нужно сюда, - он провёл пальцем от синей точки до красной. - Это замок Соррола, мага, которого нам нужно уничтожить. Нормального хода здесь четыре недели, но шестеро из нас девушки и ещё столько же людей из какого-то странного мира, если верить Тохе, и ничего не умеют. Поэтому путешествие займёт больше времени, но за три месяца мы должны управиться. Мы сейчас на окраине леса. Кроме леса нам предстоит пройти ещё болото, участок степи и предгорья. Везде свои опасности. В лесу животные, в степи люди... про болота и вовсе можно не говорить. Пока мы в лесу чужакам нужно будет научиться драться и охотиться... хоть немного. Пока распоряжаюсь здесь я. У меня есть карта, лук и топор. Так же луки есть у Короса и Ронта. С ними мы будем по очереди охотиться. Стрел у нас всего шестьдесят, так что придётся экономить. Может, раздобудем ещё в степи... Но пока не об этом. В общем, пока командир - я. Если найдётся кто-нибудь толковей, я уступлю это место ему без разговоров и препираний. М-мм, пока, наверное, всё. Сегодня отдыхаем, завтра утром начинаем поход. Вопросы есть?
   - Есть, - высунулся вперёд Антон. - Я тут с утра сижу, жрать охота уже до ужаса. Чего тут есть можно? Может, покажите? Или на охоту кто-нибудь сходит, из местных, а то мы же ничего не умеем, - последняя фраза прозвучала довольно ехидно, не смотря на то, что сам Антон смотрел на Авера просто-таки ангельским взглядом.
   - Мы с Коросом сейчас пойдём на охоту, - сказал Авер, глядя на Антона неприязненно. - А вы пока с Ронтом в чём-нибудь поупражняйтесь, например, в стрельбе из лука. Девушки соберут дрова и тоже что-нибудь поделают, Орайю назначаю главной. Все согласны?
   - Ладно, - тихо сказал Ронт. - Пойдём.
   Алексей, Вася и Антон направились за ним, девушки разбрелись. Ронт подошёл к единственному в округе дереву, грубо вырезал на коре складным ножом что-то отдалённо напоминающее круг и, сделав жест следовать за ним, отошёл на двадцать шагов.
   - Это цель, - тихо проговорил он. - Думаю, пояснять не надо, что попасть нужно как можно ближе к середине. Стрелять пока будете с двадцати шагов, так что со всей силы натягивать тетиву не надо. Да и перчаток нам не дали, так что тетива будет хлестать руки. Натягивать надо до уха...
- Слушай, Ронт, фентези мы все читали, можешь не пояснять, - грубо прервал его Антон. - Давай лук.
Ронт пожал плечами и протянул ему лук и стрелу. Антом залихватски вскинул лук со вложенной стрелой и отпустил тетиву. Стрела вошла в самый край дерева, ладонях в пяти от внешнего края мишени.
- Ноги шире расставляй, когда стреляешь, не дыши. И целиться не забывай, - спокойно сказал Ронт, едва сдерживая улыбку. - Руку н
е больно?
- Я, поди, не баба, чтобы реветь
, - зло ответил Антон. На его левой руке наливалась кровью тонкая полоска.
- Много стрелять сегодня не будем, рука с непривычки может опухнуть и долго болеть. Вообще, лучше бы перчатки сделать... ну да ладно. Сильно не натягивай, ещё раз говорю, - в голосе Ронта первый раз прорезалось раздражение. - С такого расстояния несложно убить животное.
- А человека? - спросил Василий.
- А что есть разница? - хмыкнул Алексей.
- В людей из лук
а не стреляют, это не чистое оружие. - Алексей услышал в голосе Ронта горькие нотки. - Если убьёшь человека из лука, сам станешь нечистым. Вот так и не больше, - снова начал он руководить Антоном.
   Алексей тоже несколько раз выстрелил из лука, стрелы у него шли кучно, ничего сложного, в принципе, не было. Правда, очерченный круг с этого расстояния он не видел, так что просто целился в середину дерева. У Антона тоже стало получаться неплохо, хуже, чем у Алексея, но не на много. А когда стрелял Вася, у Алексея возникало ощущение, что тот вообще не старается. Он что-то вяло бурчал себе под нос и смотрел на остальных тусклыми глазами. Наушники он даже не снял, всё время так и слушал музыку.
   Когда они закончили, то вернулись к девушкам. Они уже развели костёр, и местные показывали земным какие-то приёмы боя, весело валяя друг друга по траве. Уверенней всего смотрелась Орайя, она и руководила процессом. Алексей некоторое время тайком попялился на неё, но сидел он далеко, так что практически ничего не видел, ни улыбки, ни глаз... Зато слышал весёлый смех, команды, отданные приятным голосом.
   "Мазохист ты хренов", - подумал Алексей и огляделся по сторонам, в поисках того, чем бы заняться. Увидев силуэт у дерева, которое они недавно расстреливали, и, поняв, что это Вася, он поплёлся туда. Ему с этим человеком ещё долго общаться - он на это надеялся - так почему бы и не начать знакомство первым? Тем более Василий был каким-то... грустным, даже мрачным, наверное, переживал из-за того, что попал сюда. Алексей подошёл к нему, улыбнулся в ответ на мрачный взгляд и, ткнув пальцем в сторону наушников, спросил:
   - Можно?
   Василий молча протянул ему одно "ухо".
   На душе первый раз за день стало тепло.
   - Ты не прав! Подумай сам, ведь ты - полный мудак! - весело заорал Алексей.
   - Посмотри на себя! Ты - лох! И это уже навсегда! - поддержал его Василий, на его лице появилась улыбка, а глаза оживились.
   - Скейтборд! - взревели они уже вместе и принялись гоготать, не в силах сказать ещё что-то.
   Они смеялись ещё долго, дико и истерично, выплёскивая весь негатив, что накопился в них за этот длинный и неприятный день. А потом сидели рядом абсолютно опустошённые. Алексею захотелось заплакать, но он сдержался. Вася, наверное, хотел того же.
   - А ты как погиб? - спросил Алексей, стараясь не слышать девичьи голоса и вспышки их смеха. Было грустно и эти звуки казались лишними и неприятными. - Меня машина сбила.
   Лицо Василия неожиданно вновь ожесточилось.
   - Не твоё дело, - резко сказал он.
   - Прости.
   Василий промолчал.
   От костра послышались весёлые голоса, Алексей даже сквозь музыку в одном ухе различил Авера. Он молча поднялся и, отдав Василию наушник, пошёл туда. Всё равно он не знал, что сказать.
   Охота оказалась удачной - Авер и Корос едва притащили на себе тушу молодого оленя.
   - Раз уж так, - говорил Авер. - То я думаю, что можно будет недельку постоять тут, приготовить запасы и потренировать... э ... потренироваться. Мы, правда, две стрелы потеряли, но и чёрт с ними, главное есть что поесть. А стрелы выстругаем деревянные, раз остаёмся тут, на мелкую дичь потянет. А запасы увеличат наши шансы на успех, тем более, на болоте жрать будет нечего.
   "Хорошая мысля приходит опосля, - подумал Алексей. - Сразу надо было о запасах задуматься". Но он промолчал. Раз сразу не предложил, так и нечего попусту языком молоть.
   - Хорошая мысля приходит опосля, - заявил Антон, Алексей даже вздрогнул. - Сразу нужно было начинать с запасов. Ну, хрен с ним, готовьте, главное, девчонки, поесть, а то я уже помираю совсем. Или в подготовку входят ещё и уроки готовки?
   Алексей усмехнулся, он вряд ли смог бы вложить столько сарказма в слово "подготовка".
   - Приготовят, я думаю, девушки, - буркнул Авер, глядя на Антона с ещё большей неприязнью, чем раньше.
   - А соль есть? - продолжал Антон, игнорируя Авера. - Нет соли? Значит, готовьте без соли. А я спать пошёл, разбудите, как будет готово.
   Антон действительно отошёл от всех, закутался в одеяло и затих. Алексей остался у костра наблюдать за процессом готовки, хотя ничего интересного в этом не было. Просто шашлык без маринада, да ещё на деревянных палочках, которые время от времени загорались. Пахло всё равно вкусно. Ронт и Авер ушли куда-то, Лена принялась хныкать, она хотела домой и супа. Алексей вяло смотрел на то, как её успокаивает Света, и думал о том, что тоже хочет хныкать, домой и супа. Нет, лучше - тушёной картошки. И хлеба. А потом чай с конфетами. Но если начнёт хныкать он, то кто успокоит его?
   Вернулись Авер и Ронт, злые и красные, они явно поругались. Алексею тоже хотелось поругаться. Нет. Ничего ему не хотелось. Ему было плевать на всё. Он слушал, как Света что-то рассказывает кому-то, не вникая в детали повествования. Ему было не интересно.
   Когда мясо приготовилось, он сжевал несколько пресных кусков, запивая водой из фляги, ушёл и завернулся в своё одеяло. Последнее, что он услышал перед тем, как заснуть, это вопли Антона, которого не разбудили к ужину:
   - ... разбудить? - орал тот. - И теперь мне жрать то, что подгорело и, к тому же, холодное!
   Эти крики плавно перетекли в сон, в котором Алексей опять погиб. Только уже от чего-то противного и грязного.
  
   Кто-то вылил на него холодной воды. Нет, не вылил, а лил не останавливаясь. Алексей проснулся, заорал, садясь, и тут же услышал ругань и крики остальных. Через несколько секунд он понял, где он, кто это вообще - остальные, и что его не обливали. Просто это был очень холодный и очень сильный ливень.
   Алексей выругался и попытался вскочить на ноги, но спросонья и перепуга забыл, что он завёрнут в одеяло. Из-за этого он упал в мокрую траву лицом и сильно ушиб об землю нос. Матерясь уже без остановки, он выпутался из насквозь промокшего одеяла и побежал к дереву, к которому сбегались остальные. Дерево было очень высоким, старым, с широкой густой кроной, под которой места должно было хватить на всех. Алексей даже успел подумать о том, что без этого дерева неизвестной ему породы им было бы куда как сложнее. И стрелы они в него пускали, и Вася под ним постоянно сидел, слушая свой плеер, собирались все они обычно под ним же, а теперь ещё и от дождя все спасаются. Больше спасаться было просто не под чем - вокруг только трава и редкие кусты, а опушка леса виднелась только в паре сотен метров от них, да и деревья там были не слишком крупными и росли не густо.
   За те несколько секунд, что Алексей бежал под крону, он вымок насквозь. Куртка и штаны, сделанные из прочного на вид и плотного материала, оказывается, прекрасно пропускали влагу. Наконец, он прижался к тёплому древесному стволу. Однако дождь прекрасно доставал Алексея и тут - ливень был слишком сильным, густая листва не спасала.
   - Говорил я всем, что спать нужно под деревом, - орал Авер. - Нет же, кто где хотел, там и спал.
   - Да толку от твоего дерева, - взвыл в ответ Антон, щедро скрашивая речь матами. - Льёт и под ним, насрать ему.
   - Мясу конец придёт, - мрачно сказала Орайя. - Оно пока сушится, его нельзя мочить.
   - Хрен с ним с мясом! Я вымок! Меня тоже нельзя мочить!
   - Тоха, заткнись! - рявкнул Вася. - У меня плеер мочить нельзя вот это точно. Ах, твою же мать, не включается.
   - Ты ещё его мокрыми руками держи, ага, - хмыкнула Света.
   - Всё тут мокрое, - огрызнулся Вася и выругался.
   - Холодно, - пожаловалась откуда-то с другой стороны дерева Лена. Алексей в который раз поразился про себя размерам дерева. В нём, наверное, обхватов десять будет, если не двенадцать. Все вместились, как большая семья в доме...
   - Ага, холодно, - сказал кто-то рядом. По голосу Алексей не сразу понял кто, но когда к его плечу прижалось что-то такое же холодное, как и он сам, он понял, что это Аня. Прижалась она, причём, очень удачно - грудью, размеры которой были очень внушительными. Третий размер в восемнадцать лет, очень неплохо. Алексей почувствовал, что краснеет.
   - Обними меня, - попросила Аня. - Мне холодно.
   Алексей послушно её обнял. Аня уже пару дней достаточно однозначно давала ему понять, что заинтересовалась им. Алексей делал вид, что ничего не понимает, но тут уж скрыться возможности не было. Хотя, по правде, сказать, что обнимать её было неприятно, он не мог. Тем более, что под мокрой одеждой он чувствовал её стройное тёплое тело. Теплее от этого, правда, особо не становилось.
   Алексей задумался о том, что произошло за последние шесть дней. В принципе, не много. Но и не мало. Они тренировались стрелять из лука и драться на ножах. Алексей даже пару раз ходил охотится, ничего, правда, сам он там не подстрелил, зато растерял почти все стрелы без наконечников, которые выстругал до этого. Ронт тогда долго ругался, что стрела без наконечника не стрела, а щепка с перьями. Тогда Антон предложил обжигать на огне оструганные концы. После обжига те действительно стали крепче. На удивлённый вопрос Короса о том, как это он додумался до этого, Антон с довольным видом сказал, что нужно было учить историю в пятом классе. Корос, естественно, ответ не понял.
   Ещё Алексей узнал, что длинные и широкие ножи предназначены только для драк. Это было "чистое" оружие, которым можно было отнимать жизнь врага. Это ему рассказал Ронт. Правда, с неохотой и почему-то морщась. Пока на этих ножах они только тренировались. А вот складными делали всю работу - стругали стрелы, свежевали добычу, резали мясо на полоски для того, чтобы потом их вялить. Кстати, того оленя, что Авер и Корос добыли в первый день, они завялили почти всего, кроме тех кусков, что съели на ужин первого дня и на завтрак второго. Было жаль, что из-за этого дождя такая груда мяса пропадёт просто так.
   По вечерам, когда не нужно было ничего делать, Алексей обычно садился с Васей и слушал плеер. Вася берёг батарейки и последние дни слушал его только по вечерам, с Алексеем. Алексей смущался от такого проявления симпатии со стороны Васи, но, узнав, что дома у того была девушка, успокоился. Хотя, оказалось, что в бережливости смысла не было.
   А ещё Алексей чувствовал, что Вася хочет ему что-то сказать, но не решается. Что-то очень отвратительное, то, что он не сказал бы никому из тех, что были сейчас с ним рядом, что-то из глубины души. Алексей хотел помочь новому другу, но... Он просто не хотел этого знать, в то же время уверенный в том, что должен поддержать друга. Но пока Василий молчал, а сам Алексей не спрашивал.
   По дому Алексей почти не скучал, он не слишком любил своих родителей. Почему, он не знал. Просто относился к ним равнодушней, чем хотелось. Он знал, что это плохо, но как можно заставить себя любить? Может, это переходный возраст, может, что-то другое. Да и тот поступок, что сделал отец после его смерти, оставил в душе горький осадок. Отец всегда был таким спокойным и уравновешенным... Но всё вернётся на своё место. Этого поступка не будет. Алексей просто обязан был его предотвратить. Хорошо, что он знал как это сделать. Хоть он не любил семью, но должен был спасти её. А для этого нужно было выжить и победить в Игре.
   И... Алексей влюбился. Глупо и без надежды на ответ. Он чувствовал себя не тем, кто он есть, глупо себя вёл, когда Орайя говорила с ним - это дважды случалось, первый раз когда он случайно уселся на мясо, она сказала ему, чтобы он смотрел под ноги и назвала идиотом и второй раз по той же причине, но двумя днями позже - или даже была около него. Он заворожено наблюдал за тем, как она учит их девушек драться, как она готовит. Он видел её во снах. Она стала олицетворением всего того, что он любил в девушках. Но она не станет его девушкой, он был уверен. Эта его уверенность точила болью сердце.
   А рядом стоит Аня. Нет, она не стоит рядом, а он её обнимает. А она его целует, пока - в щёку. Подумав что-то о синице в руке, он тоже её поцеловал. Боль в сердце от мыслей об Орайе ушла. Но недалеко.
   - Эй, Лёх, я же тут что нашёл, - раздался голос Антона. Алексей оторвал свои губы от губ Ани, но поздно. - Ой. Извините, что помешал, - весело сказал Антон. - Я тут, когда бежал наступил на что-то твёрдое, решил посмотреть и вот, подобрал.
   Когда Алексей понял, что ему тянет Антон, то чуть не заорал от радости. Это были его очки. Правда, контакт со ступнёй Антона не прошёл бесследно - лопнула левая линза, а оправа сильно погнулась.
   - Я их тут помял немножко, - смущенно произнёс Антон. - Но можно же выпрямить.
   - Спасибо огромное, - пробормотал Алексей, принимая очки.
   - Хех, с тебя пиво.
   - Договорились.
   Антон остался стоять рядом, а Алексей трясущимися руками выпрямлял дужки. И вот, наконец, он одел свои очки и в первый раз за шесть дней почувствовал себя полноценным человеком. Рядом кашлянула Аня, которую он отпустил, Алексей поспешил её обнять, но целовать больше не стал.
   Дождь продолжал лить, Вася время от времени тяжело вздыхал и ругался, Лена в который раз за эти шесть дней начала плакать и с судорожными всхлипываниями говорить, что хочет домой, где есть нормальная постель и крыша над головой, Света принялась её успокаивать, остальные помалкивали, только Антон каждые пять минут говорил:
   - Это ливень, а ливни долго не идут. От силы минут двадцать.
   Так прошло два часа. Дождь прекратился уже перед самым рассветом.
   Спать не ложились - всё было мокрое - и одеяла, и одежда, и тем более трава. Алексей надеялся поспать, когда всё просохнет. Одеяла и одежду они развесили на кустах сразу же, не дожидаясь, пока рассветёт. А потом практически все уселись на мокрую траву как были - в нижнем белье, только Орайя ушла проверять, что случилось с мясом. От её вида в трусиках и в чём-то напоминающем топик перехватывало дух. Алексей упорно пытался не смотреть в её сторону, но взгляд всё время впирался в её спину. Ну, не совсем, конечно, спину, но в том направлении. Вернулась Орайя ещё более мрачная, чем была.
   - Не знаю, из-за дождя это или я толком не знаю, как вялить мясо, но всё пропало.
   - И нахрена делали запасы, - пробурчал Вася, всё ещё тиская свой плеер в надежде, что он включится.
   - Зато подготовились, - хмыкнул Антон. - А идти налегке будет легче, чем нагруженными. Извиняюсь за тавтологичную тавтологию.
   - Оптимист хренов, - буквально прорычал Вася и куда-то ушёл.
   Алексей поглядел ему в след, недоумевая. Так расстроиться из-за плеера... Хотя, если бы он потерял сигару, то тоже расстроился бы.
   - Твою мать, - взвыл Алексей, подскакивая с травы. Под непонимающими взглядами остальных он принялся бегать по полю. Потом, наконец, нашёл свой рюкзак и принялся в нём рыться. Трясущимися руками достал сигару. Сухая. Как и спички, и вообще всё, что было в рюкзаке, то есть пустая фляга и зажигалка. Жутко захотелось курить. Но, глотая слюни, он всё-таки затолкал сигару обратно и застегнул рюкзак. Антон ржал как конь и называл его сквозь смех наркоманом. Алексею было плевать.
   Он вернулся к остальным и, сделав вид, что не видит призывную позу Ани или не понимает её, лёг и сделал вид, что заснул. По правде уснуть было просто не возможно - было холодно и мокро.
   Проснулся он уже практически в обед.
  
   Разве Алексей думал, что на следующий день настроение у него будет ещё хуже, чем в предыдущий? Да и с чего бы ему быть плохим? Они наконец-то снялись с места и вступили в красивейший лес. Идти было не тяжело, за плечами были только полупустые рюкзаки, да и в лесу было куда прохладней, чем на парящей второй день поляне. Однако, настроение было отвратным.
   Началось всё вечером. Аня утащила его гулять, хотя Алексей сопротивлялся, он хотел послушать легенды, которые рассказывала Орайя. Но Аня сказала, что у неё есть кое-что поинтересней. Они отошли довольно далеко, потом Аня его поцеловала, легла на траву... В общем, так Алексей лишился девственности. Нет, поначалу он был очень рад. Но когда всё закончилось, он, лёжа на спине, прислушивался к себе и не слышал ничего хорошего. В голове долбилась одна единственная мысль - почему это была не Орайя? Аня что-то щебетала над ухом, а он молчал. Хотелось кого-то прибить. Лучше всего - себя. Пока они возвращались к остальным, он улыбался и всё-таки разговаривал с Аней, у него получилось взять себя в руки, но сердце болело. А когда они вернулись, встретил его неприязненный взгляд Орайи. Алексей хотел убежать, хотел побыть один... но тут его позвал с собой Вася. Алексей считал Васю своим другом, да и разговор, судя по Васиному лицу, должен был быть серьёзным, поэтому он согласился.
   - Меня отец убил, - тихо говорил Вася, глядя куда-то вдаль. - Он у меня алкоголик. Вот решил бросить пить... когда из дома всё повытаскивал, - Вася мрачно ухмыльнулся. - Белая горячка у него началась... Орал что-то бегал, я его успокоить пытался... ну, и он меня саданул мамкиной скалкой в висок. А этот... - он запнулся, - эта скотина сказал, что если мага этого убьём, то я выживу. Если отца убью. Так же неосознанно. Меня, мол, оправдают, ну или условный срок там дадут... А я не хочу так! - неожиданно заорал Вася. - Не хочу! Не хочу я отца убивать, какой бы скотиной он не был, понимаешь? Я тут лучше сдохну. У меня предчувствие. Оно сразу появилось, как этот гад мне рассказывать начал. Ну, я и согласился, чтобы ещё пожить. Хоть чуть-чуть. Зря, наверное. Только хуже стало.
   - Да ничего не случится, - мёртвыми губами произнёс Алексей. - Оглушишь его или ещё что-нибудь сделаешь. И тут не погибнешь. Всё будет хорошо.
   - Хорошо? - язвительно переспросил Василий. - Что будет хорошо? Я же бессознательно буду это делать! Он мне сказал, что просто возьмёт меня в свои руки.
   - Не понял, - угрюмо сказал Алексей.
   - Твою мать. Ну, ты как погибнешь?
   - Машина собьёт. Я на зелёный шёл, а она вылетела.
   - Ну вот, ты захочешь идти, а сам остановишься, и не будешь понимать - зачем. А машина мимо пролетит, и сразу придут воспоминания отсюда. Это мне рассказал ОН. Сука-то, а.
   Василий замолчал. Алексей тоже помалкивал, стараясь не смотреть на друга. Что ему сказать? Наврать что-нибудь? Или сказать, что отец потом убьёт водителя, и Алексей должен выиграть, чтобы спасти свою семью. А зачем вообще это говорить? Но самое страшное было то, что Алексей чувствовал, что Василий погибнет. Будто бы кто-то завис над ним и усмехается. Но этот кто-то пока ждал.
   - Прости, что рассказал тебе это, - нарушил тишину Вася. - Просто мне всегда нужно кому-то душу излить... или в душу насрать, считай как хочешь. Можешь меня ненавидеть, но я так устроен. Попробуй забыть этот разговор, если сможешь... Прости, - как-то уже совсем жалко произнёс Вася и замолчал.
   - Я буду помнить, - прошептал Алексей. - И я рад, если тебе стало лучше. Ты правильно сделал, друг.
   - Спасибо, - очень тихо сказал Вася. - Иди, с Анькой погуляй, оставь меня одного, пожалуйста.
   Алексей хотел сказать, что останется, что поддержит друга и ещё какую-то чепуху про дружбу, про взаимопомощь... Но он ушёл. Чтобы не видеть Васины слёзы. Ему было страшно. Позже он ещё дважды видел Васину одинокую фигуру, шатающуюся рядом, но не подходившую к остальным, но подойти к другу не решался.
   А теперь жалел об этом. Жалел, что ушёл, жалел, что струсил. Возможно, для Васи так было лучше. А может, и нет. Зато гораздо легче было ему, Алексею. По крайней мере, вчера. Хотелось орать, ругаться, сломать что-нибудь... а потом упасть на землю и плакать. Хотелось плюнуть в лицо Ане, которая шла рядом и восторгалась красотами леса. Хотелось дать по морде Антону, который разговаривал с Леной, Светой и Орайей и ржал, как конь. Хотелось подраться с молчаливо идущей троицей местных парней, рядом с которыми шли Эмена и Отава. Хотелось остаться одному. Или подойти к Васе, который с интересом слушал Антона и улыбался, наверное, во второй или третий раз за все восемь дней, и просто идти рядом с ним, тоже улыбаться и думать о том, что жизнь-то продолжается, какая разница много осталось жить или мало.
   А ещё жутко хотелось курить. И напиться.
   Но он шёл молчком, только время от времени кивая Ане. От количества деревьев уже рябило в глазах, под ногами стало появляться всё больше и больше гнилых стволов. Опушка кончилась. Ещё через какой-то промежуток времени им пришлось продираться сквозь бурелом, который только изредка прерывался малюсенькими прогалинками. Паутина лезла в лицо, а ветки хлестали по щекам и норовили ткнуть в глаза. Стало очень жарко, не смотря даже на тень и кажущуюся прохладу. Водолазка просто прилипала к спине, дыхание стало прерывистым, к ногам будто кто-то прицепился и тянул назад. Радовало одно - замолчала Аня, она просто вцепилась в его руку и хрипло дышала у уха. Вскоре заткнулся и Антон. Алексей злорадно подумал, что ему не одному хочется плюхнуться на задницу и сидеть не шевелясь несколько дней. А лучше лечь и уснуть.
   А когда Авер сказал, что ещё только одиннадцать утра и привал будет не раньше чем в час, захотелось умереть.
И тут раздался дикий вопль. Алексей подпрыгнул от неожиданности, инстинктивно отшвырнул Аню за спину и, выхватив нож, принялся вертеть головой в поисках опасности. Первым начал смеяться Антон, потом и Алексею первый раз за день захотелось улыбнуться.
   Света, истерично рыдая, срывала с лица липкую и прочную паутину, в которой болтался крупный и жирный паук.
   - Сейчас сожрёт, - смеясь уже на автомате усталым голосом произнёс Антон. - Ты ему на один зубок, видишь какой жирный.
   - Заткнись, - резко оборвала его Орайя. Алексею стало неудобно от того, что он тоже захотел смеяться, пусть и на мгновение.
   - Я боюсь пауков, - всхлипывая сказал Света. - Простите, что напугала.
   - Ничего, - сказал Авер. - Теперь двигаем дальше. - Он подошёл к Алексею и хлопнул его по плечу. - Отличная реакция, а главное - правильная.
   Алексей вяло кивнул. Авер ему не нравился, так что плевать на его похвалу.
   И они пошли дальше. Они шли и шли, шли и шли. И видели только деревья, деревья, деревья, валяющуюся корягу, прогалинку и снова деревья, деревья, деревья...
   Вскоре Алексей решил для себя, что через десять деревьев он упадёт и умрёт. Но сразу сбился со счёта. Решил, что ещё через десять. Досчитав до десяти, он понял, что сможет сделать ещё шаг. И ещё шаг, и ещё.
   Когда Авер скомандовал привал, Алексей сделал ещё пару шагов, потом понял, что можно уже сесть, решил, что совсем не устал, обрадовался и всё-таки сел. Через секунду лёг, потом снова сел, снял со спины рюкзак, который за последний час ходьбы добавил в весе килограммов на пятнадцать, и опять лёг. Было хорошо. Было просто превосходно. Сквозь ветви деревьев проглядывало голубое небо, пели птички. Совершенно не хотелось шевелиться, только смотреть на небо и слушать птичек. А птички пели, на небе появилось облачко. Стало ещё лучше.
   Кто-то грубо пихнул его в плечо.
   - А? - пискнул Алексей садясь.
   - На, - буркнула Орайя, протягивая ему кусок печёной птицы и горсть ягод.
   - Откуда? - пробормотал Алексей, выхватывая съестное из её рук, оказывается, ему жутко хотелось есть.
   - Пока ты спал, ребята на охоту сходили, а мы ягод набрали.
   - Спасибо, - сконфуженно сказал Алексей уже в спину Орайи. Оказывается, он уснул. Ноги побаливали у него, зато высохла водолазка. Правда, она стала жёсткой, на ней появились белые разводы, и местами она присохла к телу. Плевать, сначала нужно поесть.
   Яростно жуя, Алексей огляделся. Антон лежал на боку, мрачно глядя на огонь, Вася сидел спиной к дереву, вид у него тоже был убитым. На удивление неплохо смотрелись земные девушки, они о чём-то болтали с местными и хихикали. Не хватало только Ронта.
   - Алексей, - окликнул его кто-то со спины. Алексей обернулся и увидел недостающего Ронта. Вид у того был немного смущённый.
   - Чего? - быстро спросил Алексей, проглатывая последний кусок птицы и вытирая тыльной стороной ладони губы жирные.
   - Я у тебя хотел спросить, - тихим и сконфуженным голосом произнёс Ронт. - Что такое фентези, про которое вы всё время говорите?
   Алексей открыл рот от неожиданности. Первым порывом было - рассмеяться. Но смеяться он не стал. Он сразу понял, почему Ронт подошёл именно к нему. А к кому ещё было подходить? Антон поднял бы его на смех, Васе вообще всё побоку. То есть из троих людей, кто собирался вечерами и начинал обсуждать фантастику и, в частности, фентези остался он один.
   - Вы просто столько знаете - и правды, и полного бреда, и говорите об этом фентези, - пробормотал Ронт. - Но если это секрет...
   - Нет, нет, секрета никакого. Просто это сложно объяснить... - Алексей задумался. Действительно, как объяснить человеку, живущем в фентезийном мире, что он, да и весь его мир, неправда, выдуманная кем-то? Вернее, не правда для всех тех, кто сейчас на Земле? - Ну, ты знаешь, что у нас нет ни магии, ни драконов, прогресс... хм... мы пользуемся другими, более совершенными предметами в обиходе? - начал Алексей. Ронт кивнул. - Ну вот, все, кто сейчас живёт в нашем мире, считают, что такого мира, как у вас нет. Только в прошлом наш... наш народ тоже пользовался мечами, луками, стрелами... Вот тогда наши... твою мать... - Алексей задумался. - Летописцы... да летописцы, ну, или рассказчики легенд, решили придумывать миры, такие как у вас. И про приключения разных людей в этих мирах, про великие битвы, про магов и волшебников, ведьмаков, наконец. Вот это и есть фентези. И люди занимают своё свободное время, читая про эти приключения, а летописцы за это получают деньги.
   Ронт задумался на несколько секунд.
   - Это что-то вроде наших саг и легенд? - спросил он, наконец.
   - Да, - с облегчением произнёс Алексей. Пусть хоть так понял, он и на это не надеялся.
   - Спасибо. Теперь буду знать, откуда Антон всё знает, но почти всё неправильно.
   Вот теперь Алексей засмеялся.
   Через полчаса они снова двинулись в путь. И эти четыре часа показали ещё хуже, чем первые. Сначала всё было неплохо, хоть и ныли ноги. Потом рюкзак снова стал тяжёлым. После он ещё и вырос раза в четыре больше, чем был, и принялся цепляться за каждую ветвь, причём, цепляться не просто так, а запутываясь об неё. Однажды Алексей поймал себя, что стоит уже три минуты, пытаясь выпутать ветвь из лямки, все уже ушли, только виднелась ещё впереди спина Васи, шедшего позади всех. Алексей перевёл взгляд на свои руки и понял, что ветвь уже выпуталась и выпуталась давно, а он просто не хочет идти дальше. Он хочет сесть и умереть. Господи, сколько раз за день он говорил сам себе, что хочет умереть. Нет, умереть он на самом деле не хотел, просто он смертельно устал. До ужаса устал.
   Он отпустил ветку и быстро зашагал, стараясь догнать остальных.
   Потом усталость стала не такой, как была раньше. Первые два раза пятиминутный отдых, что устраивал Авер каждый час, немного помогал, минут на пятнадцать, но всё же. Потом перестал. Усталость стала какой-то... медленно, тяжёлой. Она засела даже не в мышцах, а самих костях. И выгнать её оттуда стало просто невозможно. Время, казалось, остановилось, солнце совершенно не шевелилось. Из-за одинакового вида вокруг Алексею казалось, что они ходят по кругу. Единственное, что его успокаивало, так это наличие компаса и часов у Авера. Уж у часов-то стрелки шевелились, они же не солнце.
   "Работать, негр", - повторял и повторял себе Алексей. - "Шагай".
   - Стоим тут, - неожиданно произнёс Авер, когда они проходили одну из полян. - Тут, - повторил он и устало сел.
   Алексей тоже хотел сесть, но его толкнул Антон.
   - Они охотились в обед, - сказал он. - Давай хоть костёр разожжём.
   Алексей застонал про себя, но скинул рюкзак и пошёл искать дрова. Потом они разожгли костёр, пожарили мясо, оставшееся с обеда и, сгрудившись у костра, заснули, даже не выставив часовых.
   А утром Света не проснулась.
  
   Она лежала на земле, завёрнутая в одеяло, бледная и холодная, с впавшими глазами. Все столпились у её тела, молча глядя на неё, тишину нарушал только плач Лены. На ещё белой щеке чётко были видны две маленькие чёрные точки, расположенные рядом друг с другом.
   - Паук, - тихо произнесла Орайя. - Но у неё даже жара вечером не было, вообще никаких признаков. Что вообще за... - Она всхлипнула.
   - Хороним и идём дальше, - угрюмо произнёс Авер. - Мёртвых не вернуть, а время идёт.
   Алексей почувствовал резкий приступ ненависти к нему. Зачем было это говорить? Зачем? Правильные слова, кто спорит, и встряхнуть всех нужно... Но зачем? Чтобы кто-то что-то понял? Вернее, поняли они, земляне? Что этот мир жесток? Что к смерти нужно привыкать? Что эта потеря не последняя? Они и так это знали. Они... они...
   Алексей понял, что плачет. Тихо плачет от безысходности. Он плакал и не стыдился своих слёз. Антон тихо ругался сквозь зубы, кто-то ещё плакал. Остальные продолжали молча стоять.
   Алексей встретился взглядом с Василием, и прочёл в его глазах: это должен был быть я, ну, ничего я следующий. Алексею стало страшно.
   Могилу копали все своими складными ножами. Было неудобно, рукоятки быстро натёрли мозоли, но все с остервенением копали и копали. Наконец, они положили тело Светы, завёрнутое в одеяло, в могилу. Авер что-то ворчал на счёт хорошего одеяла, но Орайя шикнула на него, и он замолчал. Когда они закончили, Орайя положила на тело Светы её плюшевого медведя.
- Ты не могла без него заснуть, - про
шептала она. - Теперь спи с ним вечно.
Слышал это только Алексей, стоящий рядом. Он знал, что Орайя и Света
сильно сдружились за эти несколько дней. Хотелось как-то успокоить её, обнять. Просто обнять. Но недалеко стояла Аня. Лена громко плакала, шмыгал носом Антон.
- Пусть эта жертва будет последней, - торжественно проговорил Авер.
И снова в Алексее вспыхнул гнев. Хотелось ударить Авера, но он сдержался. Драка перед свежей, ещё даже не закопанной, могилой вызывала отвращение ещё больше, чем поведение Авера. Жертва, ха! Кто ей пожертвовал? Ей
, доброй, постоянно смеющейся, поддерживавшей Лену первые дни.
Могилу закопали. Камней, чтобы заложить могилу, не нашли, пришлось притащить ствол дерева и положить сверху, чтобы не раскопали падальщики. Уже в обед отправились дальше.
  
   На третий день Алексею всё обрыдло. Лес, деревья, овраги, полянки, птицы, несолёное мясо, какие-то корешки и орехи, охота, усталость, постоянная ходьба.
   Затрахало!
   Раздражающий Авер, наигранно весёлый Антон, мрачный Вася, не обращающая на него внимание Орайя, наоборот через чур надоедливая Аня, рыдающая Лена, незаметные остальные спутники.
   Больше всего раздражала Аня. После изнуряющих дневных переходов ей нужно было ещё погулять, пообжиматься, заняться сексом. Она говорила, что каждый их день может стать последним, поэтому от него нужно было брать всё. С этими её словами Алексей был полностью согласен, кроме того, фригидным он не был, но всё же заниматься сексом не желал. Да и кто пожелает, когда ноги ноют, вообще не хочется шевелиться от усталости, водолазка от пота прилипает к спине, а от него самого, да и от Ани, несёт этим потом за километр.
   Он захотел домой. Причём, реакция на это желание хотела изливаться точно так же, как и у Лены в первые дни. Хотелось плакать, выть, стучать кулаками по земле и орать: хочу домой, хочу спать в кровати и есть солёную и вкусную жратву!
   И вот он грызся с каждым по любому поводу и без повода, специально потерял две стрелы на охоте и подрался из-за них с Авером.
А проснувшись на седьмой день весь в синяках, понял, что каждый чувствует то же самое, что и он. Просто у всех это выражается по-разному. И успокоился. Весь день веселился, шутил с Ав
ером на счёт драки, даже обшарил места их вчерашней охоты и нашёл одну стрелу. И первый раз увидел, что Орайя смотрит на него одобрительно и с симпатией. Вечером послал на все четыре стороны Аню и уснул почти счастливым, вот только хотелось курить и пива. Особенно курить. Он как-то попробовал курить мох, заворачивая его в сухую листву, но после пары затяжек его затошнило, и он весь вечер ходил в кусты под вопли Авера, что он задерживает их отряд и что его, Алексея, нужно бросить. После этого Алексей решил отказаться от экспериментов.
А в рюкзаке лежала сигара. Несколько раз он едва сдерживался, чтобы не закурить, но мысли всё возвращались и возвращались к ней. Однажды ему приснилось, что он её потерял и со слезами на глазах бегал и искал её по лесу. Проснувшись утром, посмеялся, но проверил, нормально ли она спрятана. А то вдруг, правда, вывалиться...
По алкоголю же больше всего страдал Антон
, который был студентом второго курса, имел один академический отпуск и жил в общежитие. Его постоянный "щас бы пивка..." или "щас бы водочки... да, блин, и спирта бы выпил" сильно всех раздражали, особенно Васю. Тот, имея родителя-алкоголика, крайне отрицательно относился к выпивке, что немного удивляло Алексея. Он думал, что если родители - любители выпить, то и дети должны запиваться, зависимость, как казалось Алексею, передавалась от поколения в поколение, да и просто имели больше свобод, он часто видел подобную ситуацию. Васина же была полной противоположностью. Но это его личное дело, и Алексей был рад за такую позицию друга.
   Опасных животных, по счастью, они практически не встречали. Два раза волков, но они не нападали на людей просто так - так сказал Ронт - и медведя, который, кажется, перепугался ещё больше, чем они.
   Алексею даже начало нравиться это их путешествие по лесу, было что-то притягательное в этом пронизанном жизнью уголке этого мира. Но время шло, лес редел, а вечером шестнадцатого дня они почувствовали запах гнили. Болото было недалеко.
  
   Они сидели у костра, кто-то доедал пресный ужин, кто-то уже поел. У Алексея аппетита не было, жареное пресное мясо уже не лезло в глотку, поэтому он свою долю отдал Антону. Тот благодарно жевал, рассказывая с набитым ртом о том, как на одной из сессий, когда все его однокомнатники разъехались по домам, досрочно сдав сессию, а он остался сдавать долги, он две недели питался банкой огурцов и двумя кусками солёного сала с чаем.
   - Ну, ещё пивом, - говорил Антон. - Хе-хе, пиво я тогда жрал литрами, на него все деньги уходили. Зато я научился самостоятельности.
   Он замолчал.
   - Похолодало, - заметила Эмена. - Скоро сентябрь, ночами станет совсем холодно.
   - Не замёрзнем, - глухо пробормотал откуда-то из темноты Вася.
   Алексей вздрогнул. Вася был уверен, что умрёт в болоте. Да и сам Алексей чувствовал это. Может, у него интуиция обострилась? Или просто предчувствие, возникшее только из-за того, что Вася постоянно твердил о своей смерти?
   - По болоту идём быстро, - спокойно сказал Авер совершенно без перехода от беседы к брифингу. На его лице играл свет от всполохов пламени. - Его нужно пересечь за два дня. Есть тропа, довольно странная для болота, она прямая, там не глубоко, по колено, и шириной в пять шагов. За её пределами - смерть. В самом центре этой полоски болота есть островок, на котором мы переночуем. До него мы должны добраться за день... - он помедлил. - Поэтому отставших ждать не будем. Если Духи болота застанут нас не на суше... то конец придёт всем.
   - Что за духи? - подала голос Аня. Она демонстративно уселась рядом с Антоном перед ужином и всё время пыталась его приобнять. Тот стоически оборонялся и пытался сделать вид - боже, в который уже раз - что он ничего не замечает, и что его молодое тело совершенно на это не откликается.
   - Скользкие, на вид мёртвых людей напоминаю... или животных, - невнятно объяснила Эмена. - Я рядом с болотом жила. После встречи с ними люди не выживают.
   - С чего ты решила? - проворчал Антон. - Может, они просто в болоте утонули, люди твои, а духи тут не причём. Раз все погибали, то и рассказывать было некому, что они духов встретили. У страха глаза велики, знаешь ли.
   Эмена молча пожала плечами.
   - Это, наверное, упыри, - неуверенно сказал Алексей. - Или хмыри какие-нибудь.
   - Какие хмыри? - глуповато спросила Аня.
   - Обычные. Хмыри по славянской мифологии - помощники кикимор. А, может, это и есть кикиморы.
   - Они огня должны бояться, - уверенно сказал Антон. - У Никитина так было.
   - Никитин у тебя что, факты пишет? Он же придумывает всё, - раздражённо буркнул Вася.
   - Если подумать, то мы как раз в таком придуманном мире сейчас и находимся, значит, мифология - то, на что можно опираться. А по всем мифологиям нежить и нечисть боится огня, ведь огонь - младший брат солнца, а солнце...
   - Где мы тебе в болоте огонь найдём? - резко спросил Авер, прерывая Антона. Тот, впрочем, не сильно расстроился.
   - Где-нибудь, - невозмутимо пожал плечами Антон. - Суша если есть, то есть и растения. Всё равно никаких других идей нет. Или есть, Эмена?
   - Нет. Мы в болото не лазили, а Духи Болот на сушу. Никто не знает, как с ними бороться.
   Все мрачно замолчали. Алексей угрюмо смотрел на ухмыляющегося Васю. Тот, кажется, смирился со своей судьбой и хотел всё побыстрее закончить. Алексея это раздражало. Их, землян, и так осталось только пятеро, это значило, что нужно ещё сильнее бороться за жизнь. Хоть он почти и не общался со Светой, хоть и она была мертва уже дольше, чем он знал её живой, - всё равно её потеря заставляла щемить сердце. Первая потеря - самая тяжёлая, сказал как-то Ронт, ещё на первой неделе. Может, оно и так... а, может, и нет...
   - А другого пути нет? - спросила Аня.
   - Нет, - резко ответил Авер. - Если б был, то зачем тогда было бы лезть на рожон?
   - Угу, - хмыкнул Антон. - Нам будто бы полосу препятствий нужно пересечь. Первое - лес, на выносливость. Теперь настоящая опасность.
   "Конечно, полоса", - подумал Алексей. Они в игре. Но никто и словом не обмолвился за все эти три с лишним недели про игру, да и Вася в том неприятном разговоре ничего не говорил, поэтому Алексей помалкивал. Промолчал он и сейчас.
   - Пойдёмте спать. Завтра разберёмся, - угрюмо сказал Авер и поднялся с земли. - Завтра самый тяжелый переход за всё наше путешествие.
  
   Алексей почувствовал укол в ногу. Его затошнило. Снова пиявка, четвёртая или пятая после того, как они останавливались на отдых. Если, конечно, можно назвать отдыхом короткую стоянку - именно стоянку, сесть было просто некуда - во время которой они вяло пожевали и пошли дальше.
   А пиявку придётся вечером отдирать. На первом привале его тошнило, когда он отковыривал ножом разбухших от его крови пиявок. Ронт сказал, что насосавшись, те сами отпадут, но Алексей не мог терпеть эту мерзость на своём теле. Лена с Аней вообще шли, не закатывая штаны, как остальные. Антон издевался над ними, напоминая, что укусами пиявок лечат людей, особенно девушек: они, мол, помогают от стервозности.
   Уже вечерело, а они всё брели и брели по колено в гниющей, будто бы живой, воде. Комаров - какое болото без комаров, плевать, что в лесу их не было - которые досаждали поначалу, они даже и не чувствовали, зато их лица из-за укусов напоминали помидоры с носами, ушами и маленькими дырочками на месте глаз. Боже, и все пытаются выпить у него, Алексея, кровь. И комары, и пиявки, и Аня своим вниманием - он ей, мол, нравился, и она не хотела терять такого хорошего молодого человека, так она заявила ему вечером после общего разговора. Алексей тогда разозлился и наорал на неё, зато она отстала. Правда, как оказалось, не надолго.
   - Гнилью пахнет, - неожиданно сказала Отава.
- Тут ей постоянно воняет, - пробурчал Антон.
- М
ясом. Гнилым.
   - Мы вошли на территорию Духов, - с плохо прикрытым страхом в голосе сказала Эмена.
   - Твою мать, - выругался Антон. - Откуда они полезут? - взвыл он и принялся озираться.
   - Пока ни откуда. Ночью.
   - Нужно до заката придти к острову, - спокойно произнёс Авер. - Идти ещё лигу, а осталось всего два часа. Так что - ходу.
   Они прибавили шаг, буравя жижу под ногами. По колено в воде идти и так-то было тяжело, теперь же приходилось ещё и торопиться. Алексей быстро почувствовал всё ту же тягучую, занудную усталость в ногах. Она не посещала его уже дней десять, ноги сильно окрепли за эти дни. Это было плохо, теперь не поможет короткий отдых, да и где вообще отдыхать? А ещё завтра столько же идти... и отдых опять только в самом конце, когда выйдут на сухое. Алексей застонал про себя. Вляпался. Действительно вляпался, в дурно пахнущую жижу, не в дерьмо. И не поймёшь ведь, что хуже дерьмо или эта жижа?
   Через час стала сдавать Лена, она всё больше и больше отставала от основной цепочки, которая и так уже прилично растянулась.
- Ну, всего часик остался, Лена, может даже меньше, - сама с трудом дыша,
говорила ей Отава.
Лена что-то бормотала в согласие, но продолжала отставать. От усталости её щёки ввалились, глаза, казалось, провалились вглубь черепа из-за синевы под ними. Алексей думал остановиться или нет, чтобы дождаться её и помочь. Но Авер сказал, что отставших не ждут и помогать им строго з
апретил. Алексей помочь ей ещё и назло ему, синяки от той драки сошли совсем недавно, антипатия к Аверу вновь проснулась гораздо раньше. Но Алексея опередил Антон. Он дождался Лену, молча ухватил её под руку, и как тягач потащил её за собой. Лена попыталась выдернуть руку, но Антон держал её крепко.
- Не помогать отставшим, Авер же сказал. Сам погибнешь, - прошептала она, но
в глазах и выражении лица читалась благодарность.
- А мне насрать, ч
то там Авер сказал, - прошипел Антон, яростно глянув в спину их командиру.
Авер обернулся, раскрыл рот, чтобы что-то с
казать, но его опередил Алексей.
- Закрой
свой рот! - рявкнул он, не прекращая шагать. - Если тебе наплевать на жизни других, иди вперёд, если хочешь. Здесь ты один такой. Завтра я тоже буду помогать Лене идти. И всем, кто будет нуждаться в помощи. Так мы выживем, а не следуя твоему глупому принципу естественного отбора.
Авер смерил его взглядом.

- Ты мне угрожаешь?
- Идиот, - Алексей расхохотался. - Нет, не угрожаю, и власти твоей я тоже не хочу, не волнуйся. Просто иди вперёд.
- А с чего ты взял, что я беспокоюсь за свою власть? - зло спросил Авер.
- Да у тебя на роже всё написано. Всё идём быстрей. Если хочешь разобраться, то сделаем это в безопасности.
У самого Алексея, правда, желания разбирать
ся с Авером не было, снова заполучать по морде не хотелось. Но за дело он бы постоял. Дома он не всегда так делал, порой считал лучшем сохранить целое лицо, но в этом мире что-то в нём проснулось. Злое и жестокое, кипящее в нём практически не прекращая.
К острову они пришли чуть больше чем через полчаса, когда солнце уже практически зашло за горизонт. Закат был ярким, красновато-оранжевым, будто кровавым. За время последнего рывка все выбились из сил окончательно, только Авер и Корос выглядели более-менее сносно.

- Твою мать, - с чувством сказал Алексей
, на ходу оглядывая открывшийся им в дали участок суши.
Остров представлял собой небольшой каменистый бугор
шагов пятнадцать на пятнадцать. Из того, что могло гореть на нём было только пара кустиков чахлого кустарника. В центре острова размещался довольно крупный валун.
- Прям как лысина с шишкой на макушке, - хихикнул Антон. - А с дровами-то плохонько, - добавил он помолчав.
   - Можно было взять дрова с собой из леса, - неожиданно сказал молчун Вася.
   Покраснели все поголовно. Никому даже в голову не пришла такая глупая и напрашивающаяся мысль.
   - Мы бы подохли по дороге, если бы тащили с собой ещё и дрова, - возразил Антон. - Сюда бы прискакал один Авер, радостный от того, что он оказался самым сильным.
   Алексей сдержанно хихикнул. Авер яростно на него посмотрел, потом перевёл взгляд на Антона, но промолчал.
   - Что делать-то? - тихо и жалко произнесла Лена.
   - А я откуда знаю? - рявкнул Авер. - Вон наши умники, мы не подумать вчера не успели, ничего.
   - А кто торопил? - пожал плечами Алексей. - Всё равно пришлось бы идти, и ничего бы не изменилось.
   - Осина их остановит, как думаешь, Лёх? - с серьёзным видом спросил Антон, поворачиваюсь к Алексею.
- Не знаю. Да и где ты ос
ину тут найдёшь?
- М-да, не поспоришь...
А серебро?
- А серебро где возьмёшь? - взорвалась Аня.
- Да я так... для эрудиции интересуюсь, - Антон вздохнул
, останавливаясь у границы островка.
Алексей посмотрел на его унылую физиономию, прошёлся взглядом по
лицам остальных. Они столпились у клочка суши, который мог стать концом их пути и помалкивали. А ни лицах читались паника, страх, предчувствие смерти...
И он расхохотался. Все с уди
влением смотрели на него, а он всё смеялся и смеялся. По щекам текли слёзы, нос был полный, а его содержимое уже собиралось вытечь наружу. Последний раз он смеялся так, когда единственный - и последний, как он решил - раз в жизни накурился до одурения всякой дряни. Наконец, истерика прекратилась. Он снова оглядел всех. Они молча пережидали его истерику. Никто не знал, что делать.
- В штаны нало
жили? - издевательски спросил Алексей. - Ужасы там им рассказывали. Чего встали-то? Подыхать так и будем, нихрена не делая? Или всё-таки что-нибудь сделаем, чтобы выжить?
- А что ты с
делаешь? - мрачно спросил Антон, он, кажется, первый раз не был настроен позитивно.
- Ну, хотя бы пока набр
ать дров нужно, кусты же можно срезать. Костёр разожжём, когда эти ваши хвалёные Духи появятся. А потом посидим и подумаем, дальше-то как жить. Или вы постоите пока?
Они молча разбрелись по островку, собирая сухие ветви и срезая кустарник. Алексей раз пере
хватил взгляд Авера и увидел в нём стыдливость. Опозорился их командир, власть пошатнулась под ним первый раз. Но Алексею она была не нужна. Правда, говорить это Аверу он не стал, пусть попсихует. Наконец, было собрано всё, что могло сгодиться в топливо. Они свалили дрова в кучу, которую расположили почти в центре острова, недалеко от торчащего из земли валуна. Подходить к самому валуну Алексею не хотелось, чем-то этот камень ему не нравился.
- На полночи не хватит, - угрюмо сказал Авер
, разглядывая кучку веток. - И что делать?
- Подумаем, решим, - пожал плечами Алексей, он не хотел пояснять Аверу, что сборка дров помогла
им хоть частично избавиться от паники.
Кто-то сел по другую сторону
камня, Отава и Корос начали раскладывать костёр, Вася сел было спиной к камню, но сразу отсел с недовольной и брезгливой миной. Что-то пакостное, гадкое... склизкое... излучал этот камень, это чувствовал не один Алексей. Антон ходил по островку туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Двадцать коротких шажков туда, двадцать обратно... Алексея начало раздражать это его мельтешение.
   - Тоха, прижми зад, - буркнул он.
   - Я в туалет хочу, - мрачно ответил тот.
   - Ну, так, отойди к краю острова.
   - Я по большому хочу и не хочу, чтобы это кто-то увидел, - ещё более угрюмо и капризно сказал Антон. - И вонять будет.
   - Тогда терпи, - пробурчал Вася.
   - Терпеть вредно!
   Алексей подумал, что, наверное, можно было посмеяться, Антон явно валял дурака. Но желания смеяться не было.
- А теперь наши самые умные люди скажут нам, что делать, - зло проговорил Авер
так, чтобы услышали все.
- Я не знаю что делать, - спокойно, даже доброжелательно, ответил Алексей. - Давайте думать вместе.
- Может, пойдём? - спросила Орайя. - По компасу.
- Ночью? - хмыкнул Авер. - Лена, вон на ногах едва держалась, да и все остальные устали. Да и даже по компасу ночью ид
ти опасно: отклонение на пять шагов в сторону может быть смертельным, ведь в сторонах от тропы трясина. К тому же, мы не успеем выйти из зоны Духов за оставшееся время. Нет, продолжать движение сейчас - верная смерть.
- Ну, раз больше ничего не остаётся, то жжём костёр и надеемся на лучшее, - улыбнулся Алексей. Он был спокоен. Он ЗНАЛ, что выход есть, и то, что он не в бегстве с острова.
Просто что-то скрывалось здесь. Тайна. В этом острове. Алексей закрыл глаза
, ложась ничком на твёрдую землю острова. И увидел.
Жижа, гадостная, гнилая жижа, стекающаяся со всех краёв зелёно-голубого шара. Жижа текла, переполняя сосуды, которые время от времени лопались, разбрызгивая гниль. Иногда сосуды разрывали специально. И всё больше и больше сосудов
рвали и стягивались в один пучок, обрубленный на конце для того, чтобы эта жижа не уходила из мира, а оставалась в нём. Жижа плескала, разливалась, принося тьму и зло. А где-то впереди, в горах, был центр всего этого. Но остальные сосуды ещё вели к оплавленному этой жижей разлагающемуся сердцу, которое формой напоминало...
Алексей открыл глаза. Болела голова, в горле пересохло. Он глотнул воды из фляжки. Оказывается, уже потемнело. И девушки, и парни жались к небольшому костерку, разожжённому около валуна, и пугливо переглядывались.
- Проснулся? - хмыкнул Антон. - Тут такое, а он спит.
Ты что-то постоянно спишь, когда что-то творится... эдакое.
- Что эдакое
? - хриплым, как после сна, голосом спросил Алексей.
- Ну
, посмотри, - Антон мотнул головой в сторону.
Алексей всмотрелся во тьму за границей их островка. Там что-то булькало, переливалось, чмокало. Шевелилось...
Рассмотреть что-то было практически невозможно, только это шевеление. Алексей в который раз за день почувствовал, что его тошнит. Белёсо-зеленоватые, фосфоресцирующие в темноте тела переполняли пространство около острова. Они медленно плавали в болотной жиже в жутком хороводе грязи. Из-за облачка выглянула луна. Алексей упал на землю, содрогаясь от приступа рвоты. Его рвало не от внешнего вида этих тварей, напоминающих адский гибрид пиявок, лягушек и миног, а от их ГНИЛОСТИ. Внутри, снаружи ли.
Духи Болота пытались подплыть ближе к острову, но останавливались,
бурлили псевдоконечностями в жиже, плескались, и давили на что-то невидимое, но мешающее им двинуться дальше. Этой преградой не был их маленький костерок, не была ей и сухая земля. Но эта преграда была, хотя скоро она исчезнет. Ещё не пришло время.
Алексей открыл глаза. Эта гнилая жижа, эта слизь
, которую он увидел во сне - или виденье? - теперь предстала перед ним, только обретя тело. Духи Болота бродили или лежали около острова, плескались дальше, в более глубоких местах. У Алексея появилось ощущение полёта, он охватил взглядом круг диаметром километров в пять, наполненный этими тварями. И все они скоро кинуться сюда, на остров. Зачем? Алексей пытался вспомнить что-то из своего сна или видения, что-то важное. Но он, кажется, видел только эти потоки жижи и пучок артерий в горах. Или не только? Голову пронзила боль, полёт мысли - или тела? - прекратился. Но ясности как не было, так и не появилось.
Алексей подошёл к костру. Он чувствовал напряжение в каждом из своих спутников. Спокоен был только Вася. Алексей посмотрел на него. Вася сидел, прикрыв глаза и думая о чём-то. От него шла абсолютная уверенность. И Алексей знал в чём. Вася знал, что погибнет здесь. Его душа, измученная гнилью того мира, стремилась раствориться в этом гное.
- Спорю на завтрашний обед, что полезут в полночь, - натянуто весело проговорил Антон, поглядывая на часы. - Пять минут осталось.
- Спорим, - вяло отозвался Ронт. - Голодный будешь.
- А это мы ещё посмотрим, - Антон ухмыльнулся, зло и уверенно.
Алексей хотел что-то сказать, но промолчал. Он снова чувствовал себя простым человеком, снова был в этом мире, а не витал частью себя непонятно где. И он начал ощущать панику, уверенность прошла. Нужно было как можно быстрее вспомнить что-то из его видения, это должно спасти их. Что, что, что?
Жутко захотелось курить. Алексей вытащил из рюкзака сигару и зажигалку, повертел их в руках. Потом ему в голову пришла мысль о преступниках, приговорённых к смертной казни, им перед казнью давали выкурить сигарету. Алексей выругался про себя и затолкал и сигару, и зажигалку в карман куртки.
- Десять, девять, восемь... - начал отсчитывать Антон.
- Заткнись! - завизжала Аня.
Алексей промолчал, хотя ему тоже захотелось заорать на Антона или, ещё лучше, вмазать по морде, чтобы заткнулся.
- Шесть, пять, четыре...
Алексей почувствовал гадкое прикосновение к себе, по
ка ещё не наяву, а как будто кто-то притронулся к его душе, но оно вызвало в нём дрожь, и было, пожалуй, ещё более противным, чем прикосновение склизких пиявок, которых он так и забыл оторвать с ног. Наверное, они отпали сами. В тот момент ему на это было плевать.
- Два, один. Всё! - Антон хлопнул ладонью по часам.
- За ножи! - заорал Алексей, хватая свой нож. Все удивлённо уставились на него
, кто-то, кажется, Лена, вскрикнул тоже подпрыгивая. Прошла пара секунд.
И тут Духи Болота повалили на их остров.
  
   Они стояли вокруг камня, плечом к плечу. Ножи кромсали склизкие холодные тела, оставляя на них разлагающиеся раны. После нескольких полученных ран Духи Болота падали на землю, растекаясь слизью. Вонь стояла такая, что болели носы. А Духи всё лезли и лезли уже два часа к ряду, и конца этому потоку не ожидалось до рассвета.
Алексей
громко ругался, рубя ножом во все стороны. Костёр, которого Духи - по Тохиным прикидкам - должны были бояться, погиб первым - два духа накрыли его своими телами и затушили. Правда, они тут же умерли, но дело своё они сделали. Почти сразу погиб Ронт, его нож просто резал духов, а не оставлял разлагающихся ран. Орайя потом пояснила, что его нож не был "чистым", а это значило, что на душе хозяина лежал тяжёлый грех.
..."В людей из лука не стреляют, это не чистое оружие. - Алексей услышал в голосе Ронта горькие нотки. - Если убьёшь человека из лука, сам станешь нечистым".
Через час
после нападения Вася поскользнулся на только что убитом им же духе и упал. Его тело тут же было погребено под кучей скользких тел. Алексей ничего не смог сделать для друга. Они едва-едва успели прикрыть брешь в защите.
Авер дико хохотал, расшвыривая ногами и ножом Духов, Корос успел поддержать поскользнувшуюся Отаву и отбросил её себе за спину, чтобы прикрыть от нападения, Лена рыдала, но продолжала бессмысленно размахивать перед собой ножом, Орайя была спокойна и напевала какую-то песню. Как только она начала петь, очнулся Алексей, который до этого действовал на автомате. Он стоял рядом с ней, её плечо иногда касалось его предплечья, он пытался прикрыть своей грудью её бок и слушал.
- ...и сердце скверны, куда стекается вся слизь, не коснётся тебя, - пропела Орайя.
Алексей отметил про себя, что мелодичное пение, не имеет ни рифмы, не мотива и вообще не складно, если его повторить про себя. Орайя пела ещё что-то, но Алексей уже не слушал.
Сердце скверны. Разлагающееся сердце, куда вели сосуды, по которым текла гниль. Алекс
ей вспомнил своё видение от начала до самого конца. Он обернулся назад и посмотрел на камень. Один в один.
- Все от камня! - завизжал он. - Им надо к камню, а мы им мешаем!
Он схватил в охапку Орайю и, размахивая ножом, кинулся к краю островка
, забыв о том, что открывает спины и бока товарищей. Но ошибки быть не могло. И действительно, Духи расступались перед ним, обтекая с боков и торопясь по открывшемуся пути к камню. Первые два духа коснулись камня и начали ВЛИВАТЬСЯ в него, так же медленно и тягуче, как слабо засахарившийся мёд выливается из банки.
- Отходите, они пропустят! - крикнул Алексей.
Оставшиеся в живых парни и девушки начали стягиваться к ним с Орайей, через две минуты они стояли, сбившись в кучку и выставив перед собой ножи. Но Духи не обращали на них внимания, они всё быстрее и быстрее ползли к камню и вливались в него. Антон что-то проворчал под нос и упал на землю. Алексей на всякий случай подтащил его ближе к остальным.
Он обратил внимание на то, что Духи теперь полезли всем скопом, а не по полтора-два десятка в минуту, как раньше. Что же их сдерживало?
И так они стояли до первых признаков рассвета. Когда первые лучи солнца осве
тили бурлящее болото, оставшиеся Духи растворились в трясине. Те, что не успели влиться в камень, растеклись жижей, быстро исчезнувшей под яркими утренними солнечными лучами. Буквально растаяли и убитые людьми твари. Остался только неприятный запах.
   На острове лежала лишь груда костей в одежде, возле которой валялся ржавый нож, бледное раздутое, будто уже начавшее разлагаться, Васино тело, покрытое слизью, да горка чёрных угольков.
   - Нужно их похоронить, - тихо сказал Авер.
Уставшие они с трудом разгребли каменистую землю
ножами и похоронили останки Ронта, Васино тело пришлось отнести к болоту и, раскачав, закинуть в трясину, вырыть яму достаточной глубины они просто не могли. Алексею хотелось разрыдаться, но слёзы не шли. Он стоял и смотрел на пузырящуюся жижу, в которой только что исчезло то, что недавно было Васей. Тут его коснулась чья-то рука. Голос Орайи произнёс:
- Нож защитит его от Духов, его тела не коснётся скверна. Ронт был грешен, его плоть разложилась до костей, с Васей такого не произошло
, значит, не произойдёт и позже.
- Это хорошо, что не коснётся, -
тихо ответил Алексей. - А то я думал, что он раствориться в этой... гадости.
- Ты жив, думай об этом. И ты спас всех остальных.
Алексей кивнул. "А Василия
и Антона не успел, - подумал он. Ронта тоже было жалко, но он был обречён. - Но и Вася тоже, ты же знал, что он чувствует свою смерть, - добавил про себя Алексей. - Он и не хотел бороться. Это судьба, я не виноват. Но если бы я смог вспомнить тот сон сразу..."
Алексей помотал головой и устало побрёл на остров.
   Остальные тем временем пытались оттащить к воде тело Антона, но сил уже совсем не хватало. Алексей подошёл к ним, схватил Антона за одну ногу. Они, наверное, напоминали кучку уставших муравьёв, облепивших слишком большой груз.
   - А, может, он жив? - пробурчал Корос, бросая тело Антона. - Тело тёплое и суставы не потеряли способность сгибаться.
   - Почему тогда он ни на что не отвечает? - Авер в сердцах пнул труп, тут же получил оплеуху от плачущей Лены, но ничего говорить не стал. - Ему вообще на всё плевать, живые так себя не ведут.
   - Может, сначала отдохнем, а похороним после, - предложил Алексей. - И так на ногах еле стоим.
   Все согласились. Алексей отошёл от общей толпы и плюхнулся на землю. Его переполняло безразличие. Горевать над смертью Антона уже не было никаких сил. Он быстро начал засыпать, хотя не думал, что растревоженные нервы позволят ему это сделать. Однако, уставшее тело оказалось сильней.
И
тут он перестал чувствовать своё тело. Ощущение было до боли знакомым. Он снова был непонятно где, как и после смерти. Алексей попробовал шевельнуться, но у него это не вышло. Тогда он просто успокоился и стал ждать знакомый голос.
   - Браво, Алексей.
- Спасибо, - язык вновь плохо двигался. Алексей двинул головой. Казалось, что суставы сейчас заскрипят, как ржавые петли
, но его радовало, что тело вновь получило возможность двигаться. Человек, как и в прошлый раз, стоял позади, всё так же в строгом костюме без галстука.
- Вашей команде повезло, что ты научился с
лушать мир. Команде, но не тебе, - он неприятно ухмыльнулся.
- Почему не мне? Я бы, скорее всего, был сейчас мёртв, если бы не то видение. Это вы наслали его?
- Нет, не я. Ты увидел всё сам. Магические способности это, конечно, хорошо, но они утраивают цену за твою голову.
- Они утраивают что?
- Цену за твоё пленение, за твою смерть. Ты же знаешь, что в степи за вами будут охотиться?
Таковы правила Игры. Вашу жизнь мы облегчать собираемся.
Алексей кивнул. Человек молчал.
- А откуда они узнают
, что у меня появились силы? - оформился, наконец, вопрос.
- Я ждал этого вопроса, - улыбнулся человек. - Я скажу охотникам.
- Зачем?
-
Не спрашивай глупости. Таковы правила игры, естественно. Ты обладаешь магическими способностями - ты самый опасный в группе, тебя надо устранить. Всё просто. Раньше самая большая награда была за Авера, ты стоял на третьем месте. Теперь ты просто царь и бог. - Человек ещё раз улыбнулся и вновь замолчал.
-
Какой игры, вашу мать? Вы это называете игрой? Скоты, - разозлился Алексей. - Я не играю ни в какие игры!
- Ну, ты можешь назвать это жизнью, но... Я предложил тебе одно дельце и награду за него. Ты должен сделать то-то и то-то и награда твоя.
Можно сказать, что кто-то бросает кубик и ждёт, пока фигурки дойдут до конца стола, ну или настольной игры. Только нет клеточек, попадая на которые фигуркам придётся возвращаться по игровому полю назад, точнее, клеточки есть, но они означают смерть, а не возвращение. Вот только фигурки обладают некоторой самостоятельностью, правда только по мере движения, а не в начале и конце игры, условия входа - смерть, условия завершения - тоже смерть. Твоя или кого-то другого, в идеале, конечно, Соррола. Но всё равно, не напоминает ли игру?
- Напоминает, - глухо ответил Алексей.
- В теории. А на практике...
- Вот и хорошо, что ты меня понял.
И зачем же ты удивляешься? Я тебе сразу сказал, что ты будешь играть. Остальные - тоже, хотя они этого и не знают. Теперь спи. Ах, да. Способности, которые ты открыл в себе, не только поднимают награду за тебя, но и дают дополнительные шансы на успех, бонусы к выживаемости, может, Властелинам понравишься ты, и они не станут называть тебя предметом первоочередной охоты, - человек хохотнул. - И ещё: из-за твоих качеств награда за живую Орайю лишь немногим меньше, чем за тебя.
- А за неё почему?
- Риторический вопрос. Спи. Проснёшься полным сил, это мой презент.
   -Подожди! Я вспомнил. Кто сдерживал духов? Они лезли так, будто бы давали нам шанс отбиться. Если бы они попёрли на остров сразу и всем скопом, мы бы не выжили. Это тоже игра с нами?
   Человек тихо рассмеялся.
   - Никто их не держал. Они не лезли сами. Видишь ли, они - физическое перерождение всей грязи этого мира - грехов, ненависти, страха. А эти чувства и такие поступки совершают в основном люди, животные безгрешны. А раз это чувства и поступки людей, то у них есть зачатки собственного разума. Они видели, что кто-то мешает пройти им к камню, к которому их тянуло, поэтому и не лезли. Они тоже не хотят умирать, Алексей. А вы их убивали. Правда, мозгов на то, чтобы убить вас им не хватило. На это и делался расчет, когда вас решили отправить через болото. Что ж, вам повезло, вы выжили. До встречи, - он расхохотался во весь голос и махнул рукой.
И снова
для Алексея наступила тьма.

Когда Алексей проснулся, он действительно чувствовал себя свежим. Только очень хотелось есть. Он поднялся и оглядел остров. Все ещё спали, только Антон, которого он считал мёртвым, бродил по островку и тихо матерился.
- Тоха! - заорал Алексей.
- Чего надо
? - вскинулся Антон.
- Ты живой!
- обрадовано воскликнул Алексей. Он смотрел на лицо человека, который скоро мог стать его другом и поражался, видя, как тот похудел и осунулся. В отросшей за эти недели бороде Антона чётко виднелись несколько седых волосков. Наверное, он и сам сейчас выглядит не лучше.
- Ага, тока скоро помру, - беззаботно принялся балаболить Антон. -
Прикинь, вся жратва по ветру пошла, я уже все рюкзаки перерыл. Куда сунуться брезгливость позволила. Сгнило всё мясо нахрен! Ронт с Васькой погибли, да? - уже тише и с грустью спросил он.
- Да.
- Сука, вот гадство-то
... А я выспался зато! - бодро продолжил Антон совершенно без перехода и абсолютно другим тоном, только в его глазах стояли слёзы.
- Выспался?
- пробормотал Алексей, усаживаясь на землю.
- Ага. Ты как сказал, что не тронут
, я и решил поспать лечь, пока возможность есть. - Он потянулся. - Время полдень, топать бы уже надо, а то до ночи не успеем. Один хрен жрать нечего. А ты как эту фишку то просёк? Ну, что к камню им надо.
- Да... так...
- Алексей замялся. Сказать или нет? Ладно, пока лучше промолчать. - Увидел, что прут и прут, вот и подумал. Да и Орайя песню про это пела. Твою мать, я решил, что ты подох, а ты дрых.
-
Обломись, - Антон на мгновение задумался. - А, ну, точно. Это их песня Смерти. Что там, мол, попадут они в хорошее место, а Сердце Зла пошло в...
- А ты откуда знаешь?
- Да
, с Орайей как-то разговаривал. Ты тогда первый раз с Анькой ушёл. Она мне пересказывала её. Петь говорит нельзя, смерть, мол, скоро придёт. Она допеть-то не успела?
- Нет, кажется, - угрюмо ответил Алексей.
- Да ты расслабься, - рассмеялся Антон. - Не нравится она мне, да и я ей. А вот Л
ена очень даже ничего, - уже тише добавил он.
- Я и не напрягаюсь, - буркнул Алексей.
- Да ну? - прищурился Антон.
- Ну да!
- Ты как дитё, - улыбнулся Антон. - Всё же видно. И как ты прикрывал её вчера, и что так каждый день
ходишь вокруг да около, слюни пускаешь. Всё, давай всех будить, а то у тебя такое лицо, будто ты меня сейчас побьёшь.
Они растолкали остальных. Бодрыми выглядели только Антон и Алексей, а силы других поддержать было нечем: еда сгнила, вода, которую они брали с собой, испортилась и напоминала какую-то жижу. Целыми остались только складные ножи, одеяла были покрыты какой-то слизью, их трогать не стали, спички отсырели до такой степени, что расползались в руках, как мокрая бумага, луки разогнулись, от стрел годными остались только наконечники. Авер долго ругался, вылавливая их из истлевших колчанов и слизи вперемешку со сгнившей древесиной. Сигара Алексея осталась цела, он затолкал её в карман куртки. Услышав, что Антон просто спал всю ночь, взбеленилась Лена.
- Я думала... ты... а ты... Сволочь! - она влепила ему пощёчину.
Антон
улыбнулся и нежно обнял.
- Ты мне тоже нравишься.
Лена заплакала и уткнулась ему в плечо.
Алексей с грустной улыбкой смотрел на них.
Вот так, всё просто... А он даже не замечал ничего. "Ты жив, и это главное", - вспомнил он слова Орайи. Они продолжают жизнь, он был рад за них. А вот Вася был мёртв ещё с самого начала их приключения. Живёт ли сейчас Алексей? Он почувствовал чей-то взгляд на себе, обернулся. Орайя смотрела на него своими глубокими зелёными глазами, казалось, она видела всё, что твориться у него в душе. Алексей вяло улыбнулся. Душевная усталость легла тяжёлым грузом на тело, выдавливая физические силы. Будто и не было помощи этого... человека.
- Всё, идём, - резко приказал Авер. - И так до темноты не успеем.
Этот день был одним из самых тяжёлых в их путешествии. Они брели по колено в
воде, уставшие, голодные, мучимые жаждой. К вечеру зарядил заунывный дождь. Кто-то пытался ловить капли на лету, но от жажды это не спасало. Антон практически тащил на себе Лену, Алексей помогал идти Ане. Та, не смотря на усталость, что-то всё время говорила и пыталась потеснее прижаться грудью к его плечу. Алексей её не слушал, ему вообще на всё было плевать, он даже усталость и жажду почти не чувствовал. Первый раз за жизнь он был полностью морально опустошён. Сейчас, а не утром, когда хоронили друзей. Он чувствовал какую-то отчуждённость от остальных. Как-то он слышал от одного друга отца, отсидевшего шесть лет в одиночной камере по ложному обвинению, что одиночество - это самое страшное чувство и самое жуткое наказание. Теперь он осознал это. И осознал, что в этом мире он всегда был одинок. А причина тому...
Он вновь и вновь вспоминал слова того человека о цене головы Орайи.
Потом усталость всё-таки взяла верх, он перестал вообще думать о чём-то, его даже не радовало, что замолчала Аня. Он переставлял и переставлял ноги. Стемнело... Они всё брели и брели. Уже в полночь появились первые островки с чахлыми деревьями. Можно было заночевать на них, но Авер орал, что ещё одну ночь на болоте проводить не стоит.
- Вперёд, вперёд, - как заведённый твердил он.
- Лишний раз на болоте ночевать не за чем, подцепим ещё какую-нибудь лихорадку и всё, конец нам всем.
Алексей вяло восхитился его силе воли. Он-то просто шагает и шагает, ему на других плевать, а Авер ещё и продолжает командовать.
Наверное, не будь здесь Авера, они бы давно уже упали где-нибудь и спали, как убитые.
Болото кончилось неожиданно. Они просто вышли на твёрдое и увидели перед собой частокол деревьев. Изо рта Алексея вырвался глухой стон, он ускорил шаг, потащив за собой Аню. Заторопились и остальные. Наконец, они минули полосу деревьев. Алексей отпустил руку Ани и просто повалился на груду палой листвы. Прежде, чем уснуть он почувствовал, как к его боку прижалось тёплое тело.
  
   Проснулся он глубоко за полдень. Солнце порядком припекало, не смотря на то, что уже должен был начаться сентябрь. Алексей полежал некоторое время, глядя на чистое голубое небо, раздумывая о том, когда же он в последний раз так видел небо. Больше, чем на десять процентов. Получалось, что давно.
   Алексей пошевелился. Тело слушаться не желало, его колотил озноб и явно был жар. Наверное, он подцепил-таки лихорадку, о которой предупреждал Авер. Ему было плевать. Главное то, что он пока жив. Пока... Он закрыл глаза, их сильно резало от света, и тяжело вздохнул.
   Алексей попытался встать, но у него не получилось. Зато он почувствовал, что к его боку кто-то прижимается. Явно девушка. Аня, скорее всего. Но пошевелившись ещё, он понял, что это не Аня. Слишком невысокая, да и худовата для Ани. Сердце бешено заколотилось в груди, хотя оно и раньше пыталось оттуда выпрыгнуть. Он открыл глаза и повернул голову. Сердце булькнуло в последний раз и будто бы совсем остановилось.
   Это была Орайя.
   Она спала, тихо посапывая. Лицо у неё было просто ангельское. Правда, немного портило впечатление мокрое пятно от её слюны на его плече, но суть не в этом. Глаза Алексея пронзила боль, он их закрыл и сразу же зашёлся в приступе сухого кашля. Стало ещё хуже.
   Откуда-то сбоку послышались голоса. Кажется, знакомые. Алексей вновь открыл глаза, чувствуя, как в голове, будто горячая жидкая каша, растекается боль. Авер и Антон возвращались откуда-то со стороны полосы леса, смутно видневшейся вдали, с тушей молодого кабанчика и водой во фляжках. Алексей про себя выругался. Он потерял очки. Наверное, во время боя, а может, и во время вчерашнего перехода. Нет, точно позапрошлой ночью. Он ещё весь день удивлялся, с чего это он так плохо видит, но до распалённого мозга не доходила причина этого.
   Следующие полтора часа он слушал, как Авер и Антон будят остальных, разводят костёр, жарят мясо и о чём-то разговаривают. Из разговора он понял только, что им несказанно повезло - они нашли ещё живого поросёнка, который попал в какую-то яму и не смог из неё выбраться. Родник тоже был рядом. Просто благодать, после этого жуткого болота.
   Ему было плевать.
   Он что-то вяло ответил Антону, подошедшему к нему. Тот отстал. Когда его позвали есть, он тоже отказался вставать. Есть совершенно не хотелось. Но в этот раз, вместо того, чтобы отстать, Антон грубо поднял его и поволок к костру. Сил сопротивляться совершенно не было. Зато немного прояснилась голова. Как оказалось, с лихорадкой слёг только он один. Авер мрачно сказал, что об этом разговор будет после обеда. Алексей молчал всё это время. Так же молча он сжевал два куска мяса, которые ему буквально насильно затолкала в рот Орайя, совершенно не чувствуя вкуса (за это он, правда, был рад - ему опостылел вкус жаренного и несолёного мяса), попил воды и улёгся прямо там же, где и сидел. Он умирал, на остальное ему было плевать.
   - Нам нужно сделать припасы, - сказал Авер, когда поели все. - Набрать хотя бы орехов. Мясо всё равно испортиться. Не знаю, удастся ли нам разжиться чем-то в степи... В общем, мы подождём его четыре дня, максимум - пять.
   - Он нас спас, - злым голосом ответила Орайя. - Тебя, между прочим, тоже. Хотя, наверное, не надо было.
   - Мы не можем ждать его долго, - упёрся Авер. - Так мы и до зимы не управимся.
   - А нам кто-то установил какие-то сроки? - рыкнул Антон.
   - Мы должны успеть за три месяца. И так уже начало сентября.
   - Мы прошли треть пути! - голос Антона сорвался на крик. - У нас ещё есть девять недель! Мы успеем!
   - Я не собираюсь рисковать жизнью всей команды из-за одного человека.
   - Заткнись! Мы остаёмся. Если хочешь, иди один.
   Алексей услышал, как Корос что-то одобрительно заворчал.
   Авер молчал некоторое время, потом прорычал:
   - Вы что, все против меня?
   - Когда ты ведёшь себя, как редкостная скотина - да, - сказала Лена.
   Авер выругался и ушёл куда-то.
   А Алексея снова начали теребить и тискать со всех сторон. Он попытался что-то сказать, но просто отключился.
  
   Пучок сосудов выплеснул первый большой сгусток слизи. Это было далеко, но Алексей физически ощутил это. И забился в тех же судорогах, что и этот мир. Если раньше слизь лишь сочилась, возвращаясь в души и поступки людей, заставляя их грабить, убивать и насиловать, то теперь стал рушиться весь мир.
   Хотелось выть, царапать своё лицо... Нет! Захотелось выдавить себе глаза, и забиться куда-то подальше, и сидеть там, вжавшись в мокрый и склизкий угол, и...
   Только бы не видеть и не чувствовать это. Боже, как же плохо...
   Он видел худого высокого старика, радостно взирающего на всё то, что творит слизь. Его радость была ещё хуже, чем эта слизь. Она хоть не понимала, что творит... в полной мере не понимала.
   А старик взмахнул рукой, стягивая, заращивая разорванные сосуды, для того, чтобы накопить ещё такой же сгусток. Нет, не такой же, больший. Ведь к пучку перетянутых сосудов присоединялись всё новые и новые.
   В болоте оставалось всё меньше и меньше Духов. Зло оставалось в этом мире. Где-то за камнем что-то корчилось в тех же муках, что и Алексей. Оно слабело. Но у него ещё был шанс.
   Его услышал человек. Даже не только его, весь этот мир. Он услышал, он понял, этот жалкий человечишка. Он пустил духов, перестал им мешать, остановил этих ещё более жалких... Гнилое сердце тоже хотело жить, хоть и не понимало того, что может погибнуть. Как может погибнуть бессмертный? Оказалось, может. Ещё как может. Всё этот... этот... Он сидит там и забирает пищу для того, чтобы творить зло. Нужно вернуть пищу. Хорошо, что один из людей, таких редких и совсем не желанных гостей в его владениях, его услышал. Как это хорошо. Этим нужно воспользоваться.
   Алексей увидел, как от Гнилого Сердца в его сторону что-то вылетело, будто плевок в спину. Это произошло после заката, они ещё шли по болоту. Сердце успело. Выйди они на сухое, ничего бы не произошло, но болото - вотчина Сердца.
   Это что-то обосновалось в его груди, рядом с сердцем, но не касаясь его. Алексей понял, что это - комок слизи и грязи. Ему не нравилось то, что эта тварь будет жить в нём, но ничего сделать он не мог. Он даже не понимал, наяву это или ему сниться жуткий сон.
   Комку просто нужно спасти своего родителя, тебя он трогать не будет. Нет, не так. Я не буду тебя трогать. Я буду расти в тебя, но потом уйду вместе с остальным злом, когда оно начнёт покидать этот мир. А в этом тебе придётся ему, злу, помочь, человек. Я не буду трогать твоё сердце, не буду трогать душу, я просто буду жить в тебе. Только не прекрати своё бытие, человек. Мне нужно адаптироваться, лихорадка - лишь побочное явление.
   Комок долго ворочался в нём, но потом затих. Он устроился. Алексею осталось только перебороть лихорадку.
   Но просто так комок не желал в нём сидеть. Он показал ему, как высокий человек, сквозь сущность которого сквозило что-то звериное, выходит к окраине болота, долго смотрит на приближающихся путников, хотя на таком расстоянии и в полутьме он не должен был видеть кого-то. Теперь было видно, что это не человек, а нечто похожее на человека. У него были острые уши, когти на пальцах, вертикальные зрачки, и тело, густо заросшее светлыми курчавыми волосами. Существо ухмыльнулось и отвернулось от болота. Оно подошло к одному из деревьев, сунуло в дупло увесистый свёрток, потом сделало резкое движение рукой, и на пути молодого кабана образовалась яма, в которую тот же провалился и начал дико визжать от испуга. Существо хотело уйти, но неожиданно повернулось в сторону болота и долго всматривалось в сгущающуюся тьму.
   - Возможно, оно и к лучшему, - произнесло, наконец, существо и быстро исчезло в деревьях.
   Это было последним чётким видением. Он снова видел старика, гибнущее Сердце, свою семью, погибших друзей, но они перемешивались, выстраивались в ряд, кружились и гасли, потом вновь и вновь возникали.
Он часто видел Орайю. Она сидела около него, отпаивала горячими отварами из берёзового туеска, что-то говорила, пела. Он пытался ответить, сказать ей... но из горла вырывался лишь хрип. Видел Антона, который постоянно подходил к нему, бормотал что-то вроде "держись, друг" и уходил.
   А потом всё кончилось. И он погрузился в тёплую заботливую тьму.
  
   Было довольно холодно. Холодно, но не так, чтобы стрястись или стучать зубами, по телу просто бегали мурашки. По абсолютно голому телу. Алексей резко сел, вглядываясь в темноту. Было темно, но один край неба уже светлел. Все спали, расположившись вокруг трёх уже потухших костров. Для Алексея был разожжен свой собственный костёр, и он, в отличие от других, горел. Сам Алексей сидел на куче листвы под деревом, укрытый шкурой, а его вещи висели на суку. Алексей быстро оделся и присел к костру, протягивая руки к огню. Пусть даже ему не слишком холодно, но заболевать во второй раз ему не хотелось. Он обратил внимание, как сильно выделяются вены на его тощих руках. Интересно, сколько же он провалялся без сознания? Неделю? Или больше. Хотя, скорее всего, меньше недели, Авер бы не выдержал и увёл всех. Что ж, если бы его бросили, он не стал бы слишком возмущаться.
   Теперь он понял, что жутко хочет есть.
   Порывшись около костра, он ничего не обнаружил. Только тот самый туесок, который он видел... да, наверное, всё-таки видел, туесок ему не мерещился. Алексей с интересом подумал, как это Орайя кипятила в нём воду, но ничего путного не придумал. Еда нашлась около другого костра - пара кусков холодного жаренного мяса. Алексей яростно заглотил их, слушая как урчит желудок. Как-то с запозданием пришла мысль о том, что если он ничего толком не ел последние несколько дней, то желудок уже должен был ослабеть, а значит, мясо вызовет только расстройство желудка, а это в свою очередь значит, что в кустики - или куда там остальные ходят? - ему придётся бегать весь следующий день, а то и два. Но Алексей плюнул на всё это и сожрал ещё кусок мяса, который нашёл у другого костра. Слабость в теле удивительно быстро стала проходить.
   "Не будет у тебя расстройства желудка", - абсолютно нейтрально и не эмоционально сказал кто-то в нём. - "Я тебе помогу".
   "Кто ты?" - мысленно спросил Алексей, уповая на то, что если он услышал этот голос в глубине своей головы, то и голос услышит его. Перспектива разговаривать вслух с самим собой не радовала. Пусть он лучше будет тихо помешанным.
   "Я - дитя своей матери, Тьмы. Сначала я был Её частью, но она отторгла меня, чтобы я стал помогать тебе спасти Её. Теперь я, наверное, стал сам по себе, но мне это не нравиться, я хочу опять стать Её частью".
   Значит, всё это правда. Все эти видения, тот человек, что помогал им, те лопнувшие сосуды... Хотя, в сосудах и раньше не было смысла сомневаться, он видел их уже дважды, а в остальном...
   "Да, всё что я показал тебе - правда".
   "Ты меня слышишь?"
   "Конечно".
   "Даже когда я думаю сам по себе, а не когда хочу что-то тебе сказать?"
   "Естественно, я тут чтобы помогать тебе, поэтому мне нужно слышать твои мысли, иногда направлять их в нужное русло".
   "Тогда это не та телепатия, о которой так много писали фантасты... А ты можешь слушать меня только когда я буду к тебе обращаться? И не лезть в мои мысли до тех пор, пока не начнёт происходить что-то такое, что просто не может обойтись без твоего вмешательства?"
   "Я могу попробовать, но мне кажется, что нам всегда нужно быть вместе и думать вместе, так будет лучше".
   "Нихрена так не будет лучше! Ты просто комок грязи в моём теле! И я не желаю, чтобы ты лез в меня, в мои мысли, в мою душу. Вообще, сваливай из меня, я не хочу, чтобы ты сидел во мне!"
   "Возможно, я понимаю тебя. Та самка... Ты не хочешь, чтобы я знал то, что чувствуешь ты. Но я не могу уйти из тебя. У меня получиться это только в том случае, если ты сможешь освободить запечатанные сосуды, тогда я с другим злом смогу спокойно вернуться в лоно моей Матери. Но без меня ты не выживешь, да и никто не выживет. Я научу тебя использовать магию, у тебя есть способности".
   Вот тут Комок, Алексей сразу решил, что будет называть его так, надавил на больное. Какой серьёзный семнадцатилетний человек, читающий запоем фентези, не захочет научиться колдовать? Конечно, только очень глупый или ленивый.
   Неожиданно Алексею захотелось помыться. На это его натолкнула мысль о том, что раз он не вставал долгое время, то... чистым его точно не назовёшь. В видении, он, кажется, видел рядом речушку, да и Антон с Авером что-то говорили... примерно вспомнив направление, он двинулся на её поиски.
   "И когда ты станешь меня учить?"
   "Когда вы разделитесь в степи".
   "А мы разделимся?"
   "Да, таковы правила Игры. Разве Игрок не сказал тебе?"
   "Игрок? А, это, наверное, тот мужчина, что предлагал мне сыграть. Кто он вообще такой?"
   "Верный пёс повелителей. Повелители - это боги миров Спирали. Они велики... и одновременно жалки. Они когда-то были людьми, поэтому и стали такими, власть развратила их. Ещё больше их развратила скука. Вот тогда-то они и решили развлечься играми на подобии этой. И тогда появился этот Игрок. Он стал придумывать игры, чтобы развлечь повелителей. В некоторых они участвовали сами, в некоторых, как в этой, просто следили за игроками".
   "Реалити-шоу, твою мать".
   "Что?"
   "Ничего. Так никто не знает, откуда взялся этот Игрок".
   "Нет. Есть предположения... и если эти предположения верны, то Игрок очень и очень заинтересован в том, чтобы вы выиграли".
   "Почему?"
   "Он родился в этом мире, а он может погибнуть. Это условие Повелителей".
   "М-да... дела", - Алексей на мгновение задумался. Что ещё он хочет спросить у Комка? Ничего, наверное. Значит, от него нужно как-то освободиться от него. - "А ты можешь просто не лезть в мои мыли? Хрен с тобой, слушай их, но не лезь".
   "Могу".
   "Вот и не лезь".
   Пока Алексей разговаривал с Комком, он уже практически подошёл к речке, которую пока не видел, но слышал шум воды. Обернувшись, он удивился - он едва отошёл от лагеря на сотню метров. Быстро же идёт мысленный разговор...
   Ещё Алексей с радостью подумал о том, как скажет Орайе "спасибо", как обнимет, поцелует в щеку. Не просто же так она в ту ночь легла спать с ним, не зря же она ухаживала за ним все эти дни... всё-таки интересно, сколь же времени он провалялся без сознания? Плевать. Пусть даже день или два, Орайя заботилась о нём, это что-то значит. Он с улыбкой обогнул кусты, за которыми должна была находиться речушка, которую он не только слышал, но и будто чувствовал воду.
   И практически нос к носу встретился с голой Орайей, выходящей из той самой речки. Она стояла уже по колено в воде, и скудного света ещё не начавшегося рассвета хватило, чтобы за пару секунд рассмотреть всё. Алексей застыл на месте, со ставшей совершенно идиотской улыбкой, и смотрел, смотрел, смотрел на Орайю, не в силах оторвать взгляд и, чувствуя, как щёки яростно заливаются краской. Орайя сделала жест, будто хотела руками прикрыть всё стразу, но, видимо, понял, что это невозможно, выпрямилась, будто позируя, и резко произнесла:
   - Пошёл вон.
   Эта фраза будто отрезвила Алексея. Он отпрыгнул назад, вломившись спиной в кусты, запутался в них, упал и пополз на спине, бормоча:
   - Извини, я не хотел, - и другую чушь в этом духе.
   "У тебя проснулся инстинкт продолжения рода", - невозмутимо произнёс Комок. - "Но пока я не советую тебе удовлетворять его, ты ещё слишком слаб".
   "Заткнись!" - чуть не вслух заорал Алексей. Вот ведь кретин!
   Алексей остался лежать в кустах, дожидаясь, пока Орайя оденется и уйдёт, и только после этого полез мыться. Вода была очень холодной, но ему было плевать - она помогала остудить полыхающие щёки и будто бы даже смывала грязь и остатки болезни. Правда, долго в ней Алексей не высидел. Он выбежал из воды, натянул одежду на мокрое тело и пошёл к лагерю. Около горящего костра Орайи не было, зато рядом с огнём были воткнуты две палочки с нанизанными на них кусками мяса. Алексей снова захотел есть.
   "Тебе нужно много есть, я помогу быстро восстановить тебе силы. На это уйдёт всего два дня".
   "Да заткнись ты уже!"
   "Я понимаю то негативное чувство, которое ты ко мне испытываешь, но мы... в одной упряжке? Да, кажется, так. Так вот, у нас одни цели, мы должны помогать друг другу".
   "Знаю. Но на сегодня ты можешь от меня отстать? Или хотя бы на пару часов?"
   "Хорошо".
   Рассвело. Алексей сидел рядом с костром, глотая слюни в ожидании приготовления мяса. Орайя так и не приходила. Стало совсем холодно, и, если бы не костёр, мокрый Алексей совершенно замёрз бы. Зато, видимо от холода, стали просыпаться остальные. Первым был Антон.
   - Здорово, - пробормотал он, подходя к костру и садясь на землю. - Быстро ты ходить начал, Орайя говорила, что ещё пару-тройку дней отваляешься. Авер уже раза два всех поднимать хотел, чтобы идти. Козёл он, этот Авер. Да и хрен с ним. Мы не пошли. Орайя, зато, за тобой, как за родным, ходила. Хе-хе. Супчики варила. Все пять дней.
   - Угу, - неопределённо промычал в ответ Алексей, краснея. - А как она супы варила-то?
   - Берестяной туесок. Два или три булыжника. Булыжник нагреваешь на костре, кидаешь его в суп, тот кипит. Когда кипеть начинает хуже, меняешь камень, вот и всё. Это я подсказал, - с довольным видом добавил Антон.
   - А ты откуда узнал этот способ?
   - Хе-хе, Перумова с Логиновым читал.
   - А-а, - протянул Алексей. - "Чёрная кровь"?
   - Угу. А вот, кстати, и Орайя, - Антон резко поднялся и ушёл разжигать другие костры.
   Алексей остался сидеть, опустив голову.
   - Очнулся, болезный? - угрюмо спросила Орайя, садясь по другую сторону костра. Антон где-то позади резко закашлялся.
   - Спасибо огромное, - пробормотал в ответ Алексей, яростно раздумывая, что же ей ещё сказать.
   - Да не за что, - так же грубо ответила Орайя и отвернулась.
   - Прости, - прошептал Алексей. Орайя не отреагировала. Алексей опустил голову.
   Уже через десять минут все проснулись. Кто-то пробормотал Алексею что-то одобрительное, Аня с гордым видом его не замечала, а Авер только раздражённо посмотрел в его сторону. Алексею, в принципе, было плевать. Завтрак готовили себе отдельно, Орайя с Алексеем поели первыми. Лена готовила Антону, Отава - Коросу, остальные сами себе. Всё-таки за эти пять дней кое-что произошло. После завтрака Авер собрал всех около дерева, под которым лечили Алексея.
   - Через два дня выходим, - буркнул Авер. - И меня уже не колышет, что кто-то не восстановил силы.
   - Конечно, - согласился Алексей. - Я думаю, хватит суток. Сколько идти до степи?
   - Несколько часов.
   - Значит, завтра выходим, доходим до окраины степи, на следующее утро делимся и выходим в степь.
   Все молчали, удивлённо глядя то на Алексея, то на Авера. Но Алексей сидел невозмутимо, Авер тоже помалкивал, но на его скулах ходили желваки.
   - Что мы сделаем, повтори, - тихо спросил Антон.
   - Разделимся, - спокойно ответил Алексей. - Таковы правила Игры. Авер ты знал?
   Авер выругался сквозь зубы, принялся сопеть, но потом медленно кивнул.
   - Так, - тоже очень спокойно сказал Антон. - Какой Игры, мать твою?
   - В которую мы играем, - резко ответил Авер.
   - А в какую Игру мы играем? - так же тихо и холодно спросил Антон, после этого он тоже очень тихо и спокойно выругался многоэтажным матом.
   - В самую обыкновенную, - пожал плечами Алексей. - Сейчас вернусь.
   Он ушёл. Вёл он себя с остальными очень уверенно, но на самом деле этой уверенности не чувствовал. А что если то видение про человека, помогающего им - неправда? Может, распалённый лихорадкой мозг сам придумал себе объяснение того, что Антон с Авером тогда очень удачно нашли поросёнка? Комок что-то порывался ему сказать, но Алексей не слушал. Он пытался себя убедить, что всё правда.
   И это оказалось так. Рядом с их лагерем было дерево с дуплом. В этом дупле рука Алексея действительно нашарила увесистый свёрток.
   Алексей вернулся к остальным. Всё были напряжены но молчали, угрюмо глядя то на Алексея, то на Авера. Авер бесился, но молчал, кажется, его пытались разговорить за те пару минут, что не было Алексея.
   - Вот, - буркнул Алексей, помахивая свёртком. - Не знаю, что это такое, но мне кажется... в общем, долго объяснять.
   - А ты попробуй, - кажется, на Антона пало право выколачивать информацию из Алексея.
   - Мы Играем. Всё просто. Что-то типа квеста в РПГ. Нам нужно убить мага, за это мы... хм... не погибаем, а в дальнейшей жизни будем кататься, как сыр в масле.
   - Кто тебе это сказал?
   - Он, - пожал плечами Алексей. - При первой же встрече.
   - А меня байками кормил, - усмехнулся Антон. - Про спасение мира. И я, мол, погиб, так поэтому он может перенести меня в этот мир. А если спасу мир... ну, дальше всё ясно, тоже про сыр и масло.
   Алексей оглядел лица остальных, все кивали, соглашаясь с Антоном. Чёрт, это что значит? Алексей как раз таки тот самый избранный? На него сразу делал справку Игрок? Вероятно.
   - Ну и что дальше-то? - отвлёк его Антон от мыслей. - Гордишься своим знанием, Нео? Так зачем нам разделяться?
   - Таковы правила.
   - А если мы не будем их соблюдать?
   - Вероятно, нас дисквалифицируют.
   Антон вздрогнул. Остальные по-прежнему молчали.
   - Разворачивай карту, - проворчал Антон, с трудом уняв дрожь в руках.
   Алексей послушно принялся теребить свёрток. Там оказались два маленьких арбалета с короткими болтами; пять карт с расчерченными через степь маршрутами, каждый маршрут отличался от другого; ещё одна карта, такая же, как была у Авера в начале их пути, наверное, эту им дали в замен потерянной на болоте; пять компасов и свёрток с солью.
   - Ну, вот каждому звену по карте и по компасу, - произнёс Алексей. - Двоим арбалеты. Один Орайе, один Антону. Разделимся по двое. Я пойду один.
   - Ты это тут чего раскомандовался? - зашипел Авер.
   - Ничего, - рыкнул Алексей. - Ты пойдёшь с Аней, Корос с Отавой, Тоха с Леной, Орайя с Эменой. Выдвигаемся завтра, встречаемся в предгорьях около вот этой скалы, - он ткнул пальцем в один единственный крупный ориентир на окраине степи. - Времени каждому - десять дней. Но мне кажется, что всё-таки нужно будет подождать отставших. Два дня. Итого - двенадцать. Кто не хочет ждать, может идти один вперёд.
   Он оглядел всех. В ответ ему была только тишина.
   - Ну вот, голосую за нового командира, - через несколько секунд сказал Антон.
   - Я не хочу быть вашим командиром, - ответил Алексей. - Я просто говорю, что нужно делать. Кто не хочет, пусть не слушает.
   - Да нет, все согласны, завтра в путь, - тихо ответил Авер.
  
   Пожалуй, сейчас Алексей больше всего напоминал сошедшего с ума стервятника. На эти мысли его наводила траектория совершаемого им движения: с одной стороны он оббегал места, отмеченные на выбранном им маршруте (он счёл себя правым отклоняться от маршрута, посещая только выделенные на нём точки - Валун погибшего дракона, например), с другой же стороны он пытался держаться ближе к Орайе и Эмене, идущим по соседнему маршруту. Так продолжалось уже четыре дня. Естественно, кто по какому пути будет идти распорядился он. Конечно, распорядился - сильно сказано, он просто потыкал в штриховую линию, ближайшую к той, которую выбрала раньше Орайя, но всё-таки он поучаствовал в распределении, в отличие от Авера, который просто взял оставшийся после выбора других маршрут.
   Два дня назад он оставил Орайе трёх подбитых камнями куропаток, этим утром тушку зайца. Комок долго нудил на счёт того, что Алексею самому нужно питаться, и питаться в больших количествах, что не нужно оставлять еду этим самкам, тем более, что он так много и так быстро ходит, а ему ещё нужно учиться управлять силами этого мира, и вообще его задача - спасение его, Комка, матери...
   Алексей просто не обращал на него внимания. Но из-за такого маршрута ему приходилось есть всё, что попадёт под руку - от сырых мышей до не менее сырых яиц. Поначалу в их поиске ему помогал Комок, но уже на третий день он искал всё сам. Точнее, не искал - чувствовал. Действительно чувствовал каким-то звериным инстинктом, а может и проснувшимися магическими способностями. Это его сильно радовало.
   Зато магия его разочаровала. Комок научил его паре боевых заклинаний, Алексей радовался, как ребёнок, когда увил, как группа кустиков перед ним разлетелась горящими щепками, но когда он спросил, как это заклинание работает, Комок поверг его пятиминутную депрессию. Оказалось, что Алексей просто вытянул из земли под ногами несколько граммов железа, мгновенно их испарил и потоком послал в сторону кустов. Сплошная физика. Правда, это было сделано его, Алексея, собственными ментальными силами, и большинство в этом мире так не может. Это немного успокоило Алексея, даже не смотря на то, что романтики в этом не было ни на грош.
   Алексей отощал ещё больше, хоть он и думал, что больше уже некуда, зато стал жилистым, будто волк зимой. Компас он где-то потерял, зато наткнулся на сигару и зажигалку, которые, как он думал, потерялись ещё на болоте. А они преспокойно всё это время лежали в кармане куртки. Вскоре он научился ориентироваться по направлениям и без компаса. Просто закрываешь глаза и видишь, где Орайя, а где его маршрут, который он выучил за первый день, не так там уж и много было ориентиров - всего семь или восемь штук.
   Больше ничего особо интересного не было, да и не предвиделось. Орайя с Эменой, а, значит, и Алексей, прошли половину пути, умудрившись спокойно пересечь оживлённый торговый тракт, выделенный на карте ярко-красным цветом, то есть представляющий собой наибольшую опасность. Дальше опасных мест не было, нужно только спокойно пройти оставшуюся половину пути.
   Но именно на этот, четвёртый, день всё пошло не так, как планировал Алексей.
  
   "Торговый тракт идёт мимо, твою мать", - раздраженно думал Алексей, одновременно пытаясь сильнее вжаться в землю и прикрыть себя облезлым кустиком.
   "Это кочевники", - невозмутимо ответил Комок.
   "Да плевать мне".
   Один из кочевников продолжал справлять нужду неподалёку, вокруг него бегали что-то кричали двое детей. Их языка Алексей не понимал.
   Караван застал его сразу после полудня, когда он совершал те же действия, что и ближайший из кочевников. Комок успел его "прикрыть", то есть сделать невидимым, но силы на это тратились Алексея, так что долго маскировка не продержалась, он успел только натянуть штаны, да залезть за этот куст. Теперь Алексей уже два часа валялся в ямке. То, что он оставил на земле, жутко воняло, солнце палило спину, его одновременно и тошнило, и хотелось есть.
   "Ты понимаешь, что они говорят?" - спросил у Комка Алексей. У кочевников были гортанные голоса и странный говор, не похожий ни на один из языков монголоидных народов, которые слышал Алексей в своём мире. Но кочевники определённо являлись монголоидами. Да и караван их был типичным для монголоидов - овцы, собаки, кони, всадники да телеги, на которых были раскинуты жилища, название которых Алексей позабыл.
   "Нет".
   "Твою мать".
   "Спасибо, что постоянно вспоминаешь мою великую Мать, человек".
   "Господи, заткнись ты наконец".
   Кочевник наконец выпрямился, натянул штаны, залепил оплеуху одному из детей и поплёлся в сторону каравана. Получивший оплеуху ребёнок заплакал и бросился бежать от родителя. Алексей выругался. Ребёнок бежал в его сторону.
   "Он сейчас тебя увидит, лучше покажись сам, может, так будет лучше... а, может, и хуже, деваться всё равно некуда".
   Алексей, шёпотом ругаясь, поднялся из ямки и вытянул руки над головой, надеясь, что кочевники поймут, что это жест добрых намерений.
   - Я посланник добра, - выдавил из себя Алексей идиотскую фразу, одновременно пытаясь доброжелательно улыбнуться. Ноги порядком тряслись.
   "Они тебя всё равно не поймут".
   "Да закрой ты свой рот!"
   "У меня его нет".
   Ребёнок остановился, вытаращив глаза на Алексея, что-то пролепетал и, развернувшись, с диким воплем полетел в сторону повозок. Алексей тихо застонал про себя. Всё, крышка ему. Папаша ребёнка развернулся вокруг своей оси, выхватывая из поясных ножен акинак, и рванул в сторону Алексея.
   Что произошло потом, Алексей не понял. Возможно, к этому подтолкнул его Комок. Когда кочевник был уже совсем рядом, Алексей запоздало сорвал с пояса нож, пытаясь хоть как-то защититься, и заорал что-то. Что - он так и не понял. Единственным его желанием было исчезновение кочевника. Ну а Комок, наверное, в этом ему помог. Кочевник застонал и упал, с разбега воткнувшись головой в землю в паре шагов от Алексея, который свалился на колени, тяжело хватая воздух широко раскрытым ртом. Ощущение было такое, будто он за эту секунду пробежал километров сорок. Комок что-то говорил, но Алексей не слышал его, он слышал только ор кочевников, сбежавшихся к этому краю лагеря, да рёв детей.
   Алексей с трудом поднялся на ноги, подошёл к кочевнику, пинком перевернул его на спину. Видимых повреждений на нём не было, но глаза... они были ярко красными, будто в них мгновенно прилила кровь. Алексей упал рядом с трупом, его вырвало. Он понял, что сделал. Сплошная физика. Он просто вскипятил кровь кочевника. Такое происходит с людьми, попавшими в вакуум без скафандра. Но создал ли он вокруг человека вакуум или просто ускорил молекулы его крови, он не знал. Главное было в том, что он убил человека, пусть и защищаясь.
   Когда к Алексею пришло осознание этого факта, на него напала апатия. Он поднялся с земли, кривя нос от кислого запаха его собственной рвоты, и пошёл в сторону стоянки кочевников. Его переполняла одна мысль, даже не мысль - инстинкт, он хотел жрать. Потерянную энергию нужно было восполнить. Кочевники разбежались - и дети, и женщины, и даже вооружённые мужчины. Они боялись его диким, животным страхом, Алексей это чувствовал, и их понимал в этом их устремлении убежать, спастись от страшного мага. Алексей прошёл в центр стоянки, туда, где стоял котёл, вокруг которого ещё час назад начали суетиться женщины. Он понюхал варево, решил, что оно ещё может быть неготовым, и схватил с расстеленной рядом шкуры буханку чёрствого хлеба и два куска холодного варёного мяса. Жуя на ходу, Алексей быстро обшарил самый крупную повозку, вытащил оттуда пояс с ножнами, в которых, по-видимому, был либо акинак, либо лёгкий меч, прицепил их к поясу, взял какой-то мешок, куда набил хлеба и мяса, и быстро ушёл. Перепуганные мужчины даже не стали стрелять ему в спину, хотя хотели.
   Его тянуло на запад. Он сбивался со своего пути и отдалялся от маршрута Орайи, но всё равно шёл туда. Что-то должно было произойти.
  
   Небо медленно светлело на востоке. Алексей стоял с широко открытыми глазами, хрипя от ярости и чувствуя, как на голове шевелятся волосы. В голове тяжело ворочалась одна мысль - кто мог сделать такое?
   Корос был ещё жив, его единственный глаз со срезанным веком яростно сверкал, жутко вращаясь в разные стороны. Корос что-то мычал, изо рта сочилась густая кровь - у него был вырван язык. Штаны были залиты кровью, чуть ниже пояса у него была сплошная рана, руки, вывихнутые и прибитые к единственному в округе дереву, дёргались. Алексей проследил взгляд Короса. На земле лежала Отава. Она была абсолютно голой, лицо её было жутко изуродовано, на ногах были синяки, внутренняя поверхность бёдер была залита кровью, уже спёкшейся, а чуть выше эта кровь собиралась в чёрного цвета коросту. Алексей упал на землю, содрогаясь от приступа рвоты.
   Лежал он долго, разглядывая медленно гаснущие звёзды и ни о чём не думая. Голова сильно кружилась, из глаз текли слёзы. Наконец, он поднялся. Солнце уже практически поднялось, из-за холода последнего предрассветного часа изо рта шёл пар. Алексей огляделся вокруг, стараясь не натолкнутся взглядом на труп Отавы и ещё живого Короса. Около одинокого дерева, на котором был распят Корос, лежал небольшой арбалет, такой же, как и те, что им оставили ещё на окраине болота, к нему была прицеплена какая-то бумажка. Алексей подобрал арбалет, развернул листок.
   "Охота началась".
   Написано аккуратным подчерком и по-русски.
   "Что это значит?"
   "То и значит, за тобой началась охота. Твоих спутников убили охотники, теперь их цель - ты. Скорее всего, они пойдут к Орайе, используют её как приманку, тебя они не видят, поблагодари мою Мать".
   "Сколько их?"
   "Обычно четверо, двое, скорее всего, пойдут за тобой, остальные - за другими. Если ты будешь двигаться достаточно быстро, то, может быть, они от тебя отстанут и займутся другими. Но они могут увлечься охотой за тобой, и все четверо будут искать тебя".
   "Кто такие эти охотники?"
   "Бездушные. Они - слуги владык, развлекают их как могут... видишь - как. То же может быть и с тобой, нужно быстрее убираться отсюда".
   "Я не собираюсь бежать".
   "Глупец".
   "Заткнись".
   Алексей поднял с земли поясной мешочек со стрелами для арбалета, зарядил арбалет и подошёл к Коросу. Корос смотрел на него помутневшим глазом, но Алексею был уверен, что сознание Короса в порядке, насколько может быть в порядке сознание умирающего от пыток человека. По крайней мере, он должен был всё понимать.
   - Я отомщу, - угрюмо проговорил Алексей и выстрелил Коросу в лоб.
   Алексей постоял ещё пару секунд, раздумывая как похоронить трупы, но ничего не придумав и решив не терять время, просто разрезал верёвки, которыми Корос был привязан к дереву, и подтащил тело Отавы к дереву. Пусть хотя бы лежат вместе. А ему нужно торопиться. Он видел этих бездушных и видел то, что они направляются наперерез Орайе с Эменой. Два серых сгустка и один зелёный. Орайю он должен попытаться спасти. Комок что-то орал внутри него, но Алексей не слушал, только с удивлением отметил, что у Комка в голосе стали появляться эмоции.
   Бег быстро выматывал Алексея, но останавливаться он не собирался. Он просто ел, ел и ел, чтобы восполнить физические силы. Комок ворчал, что не собирается помогать ему покончить жизнь самоубийством, но переваривал пищу мигом, и ноги наливались новой силой. У Алексея жутко болела голова, он не спал всю прошлую ночь: просто не мог уснуть из-за того, что убил человека, сон не шёл в него, стоило закрыть глаза, как он сразу видел залитые кровью глаза человека, которого убил днём. А уже на рассвете он убил человека, которого считал если не другом, то хорошим товарищем. Путались, комкались в его голове, ему было страшно. А если он не успеет добежать до Орайи? Перед глазами мелькали страшные картинки того, что с ней сделают. Алексей рычал сквозь сжатые зубы и продолжал бежать. Он должен успеть.
   К вечеру еда в мешке кончилась. Алексей выкинул его, через пару минут на землю полетели ножны с акинаком. Арбалет он не стал выкидывать. Стрела их этого арбалета должна будет убить хоть одного охотника, так же как убила Короса. В Алексее кипела ненависть, ползал страх и шевелился Комок. Ему явно нравились чувства, которые испытывал Алексей. Алексею было плевать. Он бежал, съедая всё, что попадётся на пути. Протухшие яйца, с уже сформировавшимися в них зародышами птенцов, высиживающую их птицу - вместе с перьями и костями, змею, греющуюся на камне. Из-за змеи Алексей потерял пятнадцать минут, валяясь на земле и пытаясь выблевать её. Комок монотонно читал лекцию о том, что энергии он нисколько не получил, а только потратил на то, чтобы вывести яд из Алексея, и о том, чтобы Алексей смотрел на то, что ест, прежде чем это съедать, ведь он, Комок, может в следующий раз и не успеть понять, что Алексей умирает. Алексей не отвечал Комку, он уже яростно жевал так неудачно для неё пробежавшую рядом ящерицу. К вечеру он умудрился подстрелить из арбалета зайца, съел сначала внутренности, потом мясо и продолжил бежать, пережёвывая и обсасывая шкуру. Если бы не Комок, его бы наверняка вырвало, но тот справлялся с рвотными позывами, заталкивая рвущуюся наружу пищу обратно в желудок.
   Ещё через час Алексей натолкнулся на другой караван, расположившийся на стоянку. Он хотел оббежать его, но охранники каравана заметили его первыми. Колдовать сил не было, Алексей просто остановился, угрюмо глядя на приближающихся людей.
   "Можешь помочь мне понять их? Я должен с ними поговорить".
   "Нет, конечно, я не знаю людского языка".
   "А со мной как тогда общаешься?"
   "Мысли я могу понять и сделать так, чтобы ты понял меня".
   "Твою мать".
   "Спасибо, что..."
   "Умолкни и не мешай".
   Алексей поднял руки, забыв, что в одной зажат арбалет. Охранники что-то закричали, останавливаясь в нескольких шагах от него, один натянул лук.
   - Я не хочу вам зла, отпустите меня! - крикнул в ответ Алексей без особой надежды в голосе.
   "Тебя никто не держит", - хихикнул комок.
   "Заткнись, я тебе сказал! Стой, как ты меня понял?"
   "Ты думал о том, чтобы тебя отпустили".
   Алексей положил арбалет на землю и снова поднял руки. Двое воинов подошли к нему, переговариваясь. Они с лёгкой боязнью смотрели на Алексея. Да, наверное, было чего бояться, он, должно быть, выглядел жутко, перемазанный кровью и рвотой. Один из кочевников что-то сказал Алексею.
   - Я не понимаю.
   Этот охранник наклонился, чтобы подобрать арбалет. Что произошло потом, Алексей опять не понял.
   Он стоял с окровавленной рукой, рядом валялся труп охранника, пытавшегося поднять арбалет. Его горло было смято, кадык вырван. Второй воин стоял на коленях и завывал, от него ощутимо несло мочой. Алексей подобрал арбалет и пошёл к стоянке, надеясь на то, что его опять испугаются, но, видимо, кочевники боялись только магии - в него полетели стрелы. Ни один из стрелков по счастью не попал в Алексея, но тот решил, что лучше будет ретироваться.
   Он продолжал бежать, не чувствуя земли под ногами и ни о чём не думая. Комок пытался достучаться до его сознания, но Алексей не обращал на него внимания. Его мутило, горло жгло, но он бежал дальше. В голове крутилась вид мёртвого тела, его окровавленная рука... Он убил человека, третьего за последние сутки с небольшим, даже не осознав этого и не чувствуя угрызений совести. Даже сейчас он относился к этому спокойно, единственное, что внушало ему отвращение, это его рука, замаранная кровью.
   "Это была нечистая кровь", - услышал он голос комка.
   "С чего ты решил?"
   "Я тебе это уже три часа пытаюсь пояснить..."
   "Заткнись".
   До Орайи оставалось ещё часа два бега.
   Серые сгустки тоже продолжали своё движение к ней.
   Бежать. Бежать. Бежать.
   Комок, ругаясь, начал подпитывать его своими силами, но он был голоден, значит надолго его не хватит, а его помощь понадобится в бою... Но своими силами бежать ещё два часа Алексей не мог. И он тянул из себя и из Комка последнее. Горло судорожно сжималось, сердце бешено колотилось, ноги наливались ртутью. И его продолжало и продолжало тошнить. На исходе первого часа Алексей упал, его вырвало желчью. Он потерял несколько драгоценных минут, пытаясь подняться. Тело плохо слушалось, по раскрасневшемуся лицу текли густые слёзы. Но он встал и побежал дальше. Мысли спутались, в голове остался только зелёный светлячок Орайи уже прекративший своё движение, видимо, она остановилась на ночлег, и две серых точки, глазами он уже не видел ничего. Он не успевал.
   Изо рта вырвался рёв отчаянья, рука судорожно сжала рукоять арбалета...
   Ощущение было такое, будто его окатили холодной водой. Перед глазами снова появилась осмысленная картинка, усталость прошла, только взвыл Комок, соприкоснувшись с чуждой ему силой. Простонав что-то вроде "будет нормальная еда, вернусь" Комок пропал так глубоко внутри Алексея, что он его не чувствовал. Алексей ускорил бег, радуясь пропавшему ощущению мерзости внутри. Бежать уже недалеко. И его кто-то подпитал силой, значит, у него есть ещё один союзник, не только Тьма. Но об этом он будет думать позже.
   Они сошлись в нескольких сотнях шагов от устроившихся на ночлег Орайи и Эмены.
   Два худых абсолютно голых человека бежали навстречу Алексею. Они двигались, низко наклоняясь к земле, и практически бесшумно. Алексей видел только следы безразличия, тянувшиеся за ними. Эти двое просто шли убивать. И убивать с большой жесткостью. Им-то плевать, а хозяевам нравится. Действительно бездушные, как назвал их Игрок.
   Алексей лежал в небольшой ямке, вжавшись в землю. Он видел их, они его - нет, спасибо матери Комка. Но увидят, когда он нападёт, в этом он был уверен.
   До охотников было пятьдесят шагов, они быстро приближались, размеренно переставляя ноги. А Орайя с Эменой даже не стали сторожить свой бивак - просто завалились спать, не опасаясь никого. Что же с ними сделают эти твари... а они даже пикнуть не успеют.
   Двоих сразу Алексей не убьёт, сначала только одного: магией пользоваться он не мог, энергии на неё не было, она ушла сразу же после того, как он добежал до сюда. С ним играли, дали шанс добежать, а потом бросили, нет у него никакого второго союзника. Второй охотник, возможно, успеет убить его за то время, пока он будет разбираться с первым.
   Сорок шагов.
   А может не нападать на них? Своя шкура ближе к телу, баб полно и помимо Орайи. А если он выживет, то их у него будет куча.
   Тридцать шагов.
   Арбалет в руке внушал какую-то уверенность, но трусость сводила его действие на нет. Подвывал вернувшийся Комок, умоляя спасти этот мир, а не двух каких-то самок.
   Двадцать шагов.
   Алексей решил сидеть и не шевелится. А когда охотники уйдут, он похоронит Орайю и Эмену, торопиться будет уже некуда.
   Десять шагов.
   Потная ладонь судорожно сжимала рукоять арбалета, горло пересохло, штаны, кажется, вот-вот станут мокрыми. Алексей лежал, вжимаясь всем телом в землю. Не шевелиться. Не надо, чтобы его заметили. Иначе он погибнет. Надо жить. Это не трусость - это здравый смысл.
   Пять шагов.
   Пот противно отдавал солью во рту, глаза резало, ноги тряслись, зубы выбивали дробь, страх заполнял всю сущность Алексея. Ему казалось, что он умрёт сейчас, ничего не сделав.
   Три шага.
   "В жопу телевизор", - мелькнула в голове Алексея тупая фраза из тупой песни. Тело напряглось и сразу расслабилось.
   Прыжок вперёд, рука плавным, но быстрым движением вытаскивает нож.
   Первый охотник так и не понял, что его сбило с ног. Его труп с раскрытым снизу вверх животом только упал на землю, а Алексей уже катался по земле со вторым охотником, схватившись в рукопашной. В плече Алексея торчала короткая стрела. Когда охотник успел вырвать у него арбалет, Алексей так не понял. У него уже была сломана правая рука и несколько рёбер, нож валялся в нескольких шагах от него, выбитый умелым движением. Охотник дрался в слепую, его глаза были выдавлены, когда Алексей успел это сделать, он не понимал, он вообще ничего не понимал. Охотник пытался разбить коленом мошонку Алексею, но у него не получалось. Алексей с хрустом выкручивал бездушному руку, одновременно сжимая ноги, чтобы не лишиться причинного места. Он вцепился зубами в шею противника, стараясь перекусить артерию. В голове Алексея мелькнул отрывок из передачи про людей, возомнивших себя вампирами, в котором говорили, что человек не способен зубами перекусить артерию, но он продолжал сжимать зубы.
   "А я смогу", - подумал он и зарычал сквозь сжатые зубы. Сознание с жуткой скоростью гасло в нём, хотя боли он не чувствовал.
   В рот резкими толчками брызнула кровь, охотник слабо вскрикнул, в его голосе слышалась ярость. Алексей успел подумать, что у него всё получилось.
   За четыре последние секунды жизни охотник выбил из сустава колено Алексея. Он знал, что умирает, но продолжал драться. Ему было плевать на всё, главное - убивать.
   Охотник умер неожиданно, резко выпрямившись и перестав бороться. Ещё миг назад это был ком мышц и костей, а теперь только труп, так похожий на человеческий.
   Алексей пил его кровь, судорожно сглатывая, захлёбываясь в ней. Комок умирал, лишившись последних сил, помогая Алексею перекусить шею противнику. Калории - единственное, что могло спасти сгусток пакости в Алексее - должны влиться в его организм. Только с Комком он способен выиграть эту Игру, комок должен выжить. Может, эти мысли навеял ему сам Комок, Алексей никогда не хотел, чтобы Комок был в нём, но он продолжал пить кровь охотника.
   Наконец, Комок успокоился. Алексей перевернулся на спину. Истеричный смех сквозь слёзы сотрясал его, отдаваясь болью в рёбрах. Боль медленно вползала в него, глуша сознание. Алексею было плевать на всё, главное - что он спас Орайю, а там хоть трава не расти. Алексей перестал смеяться и, закрыв глаза, выпрямился рядом с трупом бездушного. Он умирал.
  
   - Хозяева довольны. Ты отлично развлёк их.
   Алексей яростно задёргал руками и головой, пытаясь быстрее вернуть им подвижность, но они не желали шевелиться.
   - Да? - прохрипел он, с трудом ворочая языком. - Даже после того, что я убил двух их верных слуг?
   Алексей смог, наконец, шевельнуть правой рукой, где-то в глубине отдалось болью. Он резко повернулся назад:
   - А ты почему всегда сзади появляешься?
   - Так надо, - Игрок улыбнулся.
   - Игрок, да?
   - Да, Игрок. Можешь называть меня и так. Но человек мне больше нравится, хоть я таковым и не являюсь.
   - Человек? - переспросил Алексей. Ему хотелось продолжить, растянуть этот бессмысленный разговор подольше. Вероятно, это последние минуты или секунды в его жизни.
   - Ты раньше всегда меня так называл, - улыбка Игрока стала ещё шире.
   - Угу, понятно. Я не задумывался над тем, как тебя называть.
   - Я это понимаю. Всё, хорош лясы точить, - резко оборвал и себя, и Алексея Игрок. - Хозяева тобой заинтересовались. Они даже позволили мне помочь тебе.
   - Когда? После болота?
   - Не понимаю, о чём ты говоришь. После болота вам нужны были карты и компасы, чтобы каждый смог идти по своему маршруту. Это была не помощь, - в глаза Игрока мелькали хитрые искорки. Алексей подумал о том, что его хозяева, наверное, не слишком-то за ним следят. А не такая уж и скотина это Игрок.
   - Доберёшься сам до сборного пункта? - спросил Игрок, отвлекая Алексея от мыслей.
   - Я умираю.
   - С чего ты это решил?
   - У меня выбита нога, сломана рука и несколько рёбер и из плеча торчит стрела.
   - И что? Это не такие и тяжелые раны. Тем более, тебе помогают.
   - Толку-то, мне нужно жрать. Я не смогу охотиться. Да и осталось всего семь дней...
   - Это твои проблемы. Мне жаль, из тебя могло бы получиться что-нибудь. Кроме того, ты мне симпатичен. Ну что ж прощай, хотя я надеюсь, что ещё встретимся. Хотя, если ты умрёшь, у Хозяев будет меньше головной боли, но хорошего развлечения при штурме замка для них, скорее всего не будет. Может, он разрешать помочь тебе... Кроме того, ты можешь съесть труп охотника.
   - Скотина, - зашипел Алексей.
   Игрок ободряюще улыбнулся и исчез.
   Алексей хотел ещё что-то сказать ему, но не успел. Он начал орать от боли в ноге.
   "Я вставляю кость на место", - успокаивающе произнёс Комок. - "Я блокировал боль раньше, но сейчас не получилось. Потерпи немного".
   Алексей продолжал выть сквозь сжатые зубы. Никогда ещё переход из того места в настоящий мир не происходил так резко. Хотя, он всё равно не смог бы сдержать крик.
   "Мне нужно поесть".
   "Еды нет".
   "Можешь встать?"
   Алексей попробовал подняться, опираясь на правую руку, но та взорвалась такой болью, что он потерял на несколько секунд сознание. Когда Алексей пришёл в себя, он повернул голову в бок, чтобы посмотреть что с рукой. Если бы в его желудке что-то было, его бы вырвало. Перелом был открытый, из-под посиневшей и окровавленной кожи торчали несколько осколков кости, сама рука жутко распухла. Левой рукой он вовсе не мог пошевелить из-за торчащей в плече стрелы.
   "Я умру".
   "Ты должен попробовать".
   "Я не могу!"
   "Мне нужно есть".
   Алексей попробовал шевельнуть левой рукой, на этот раз это получилось, но встать он всё равно не смог. Да и охотиться не сможет. В голове всплыл совет Игрока. Да, вероятно, Алексей, орудуя левой рукой, сможет отрезать куски плоти бездушного. Комок поможет их съесть, понемногу вылечит хотя бы левую руку, чтобы удобней было есть, потом правую... Алексей взвыл. Нет, уж лучше он умрёт, чем будет есть другого человека, пусть это даже и не человек, а скотина в человеческом обличие. Он не сможет. И даже пытаться не будет. Вчера пить кровь его заставил Комок, но сейчас этот номер не пройдёт. Наверняка, для этого мира он стал нечистым. Для своего-то уже точно, убив трёх человек.
   "Самки", - подсказал Комок. - "Они могут кормить тебя, уже через пару дней ты сможешь идти сам. У вас есть ещё семь дней, а идти осталось только три, придёте как раз вовремя".
   "Я не хочу их тормозить. Да и как я объясню им такое быстрое своё выздоровление? Нет".
   "Это лучше, чем бесцельно умереть".
   "Я сказал - нет. Они могут отстать из-за меня. Кроме того, тут опасно, много кочевников, на нас могут наткнуться. Я пришёл сюда, чтобы спасти их, это я и сделаю".
   "Глупец!"
   "Заткнись!"
   Рассвело. Алексей с мрачным лицом смотрел в небо, думая о том, сколько он будет умирать. Он надеялся на то, что без воды под жарким солнцем - это в середине-то сентября - он умрёт за пару дней. А дома сейчас только середина июля... Он бы сейчас куда-нибудь поступал, а может, уже бы и поступил... Вместо этого он будет умирать от жажды. Но он не жалел ни о чём.
   От мыслей его отвлекли знакомые женские голоса. Алексей вздрогнул, поняв кто это. Орайя и Эмена шли прямо на него, это он увидел, повернув голову на бок. Оставалось надеяться только на то, что они не увидят его, может, ямка его спасёт...
   "Прикрой меня", - попросил он Комка.
   "Сил нет", - ехидно ответил Комок. - "Не думаю, что они умудряться пройти мимо двух трупов, к тому же, они слышали твой крик, они от него проснулись".
   "Может, решат пройти мимо, может, они испугались..."
   "Ещё как испугались, но пошли. Они идут на тебя, радуйся, что выживешь. Хотя, может, они тебя бросят?" - Комок издевательски захихикал. Алексей подумал о том же, что лучше бы они его бросили. Но тут же пришла злая мысль: а зачем он тогда спасал их, если в ответ, в благодарность они его бросят? Алексей боялся разочароваться в Орайе больше, чем умереть.
   Мимо девушки, конечно, не прошли. На самом деле, они должны были сделать это, они шли немного левее, но Эмена заметила в высокой траве труп первого охотника, которому Алексей вскрыл живот. Девушка охнула и схватила Орайю за руку, пошептав:
   - Бездушный.
   Орайя вскинулась, прищурив глаза оглядела степь и, ничего опасного не увидев, подбежала к трупу. А там уже по следам крови и смятой траве, сделав пару шагов, наткнулась на ямку и Алексея, тихо лежавшего в ней. Она остановилась, открыв рот, на глаза навернулись слёзы.
   - Привет, - пробормотал Алексей.
   - Ты, - прошептала Орайя. - Это же... как?.. Что...
   - Мне срочно нужно поесть, - прервал её Алексей.
   Орайя вскрикнула, подскочила к нему, но увидев его раны, остановилась, хотя Алексей был уверен, что она его сейчас обнимет. Её лицо сразу стало сосредоточенным.
   - Сначала нужно вытащить стрелу, - спокойным голосом произнесла она. - Эмена.
   Эмена уже подошла к ним. Она со страхом в глазах разглядывала картину побоища.
   - Эмена, - резко повторила Орайя.
   - Нет, - быстро сказал Алексей. - Сначала мне нужно поесть. Срочно.
   Орайя наверняка хотела что-то спросить, но промолчала. Так же молча она вытащила из рюкзака тушку куропатки, она была сырая, но Алексею было плевать. Он вырвал левой рукой птицу и принялся яростно жевать. Перья щекотали нос, свернувшаяся кровь пачкала подбородок. Комок утробно ворчал где-то внутри.
   - Подожди, я хоть её приготовлю, - испуганно пробормотала Орайя, глядя на то, как Алексей жрёт куропатку. Но тот только что-то промычал в ответ. Стрела с лёгким хрустом сломалась и выпала из раны. Алексей за две минуты сжевал тушку целиком и, тяжело дыша, спросил:
   - Есть ещё?
   - Да.
   - Сколько?
   - Три.
   - Вот их можешь приготовить, я жутко хочу есть. А мне пока надо поспать.
   Его глаза действительно слипались, да и Комок нудил о необходимости сна.
   "И так два дня не спал, обморок не в счёт".
   Алексей проспал полтора часа. Его разбудила Орайя и сразу сунула в лицо горячей, истекающей жиром куропаткой. Алексей принялся есть. Он успел обратить внимание на то, что сломанные осколки кости втянулись в руку, но сама она была по-прежнему распухшей и дико болела. Наверное, Комок её ещё не срастил кость. Алексей ел, лихорадочно думая о том, как он будет объяснять то, что он оказался у них на пути, как он убил охотников и почему это его раны так быстро заживают. Орайя с Эменой молчали, видимо, решив, что сначала ему надо поесть, а разговоры потом.
   Но поговорить им не дали.
   Когда Алексей доедал уже третью куропатку, на них наткнулись двое всадников, следом за которыми шёл ещё один караван. Сил сопротивляться у Алексея не было, все уходили на заращивание ран.
   - Бегите, - быстро сказал он Орайе с Эменой.
   - Нет, - резко сказала Орайя. - Я тебя не брошу. А от всадников всё равно пешком не убежать.
   Алексей кивнул, Орайя говорила очень резонно, не поспоришь. Ему было дико обидно. Что, он потратил столько сил зря? Убил охотников, спас девушек, а теперь они так глупо попали к кочевникам в плен. Вероятно, их убьют. Хотя, за них назначена награда... если эти люди, конечно, об этом знают...
   Орайя и Эмена стояли около него, целясь из арбалетов во всадников, те в ответ натянули луки. Караван тем временем приблизился к ним на расстояние в несколько десятков шагов. Этот отличался от двух других, которые раньше видел Алексей. Здесь были крытые повозки, типичные цыганские балаганы средних веков, хотя сами кочевники не напоминали цыган, скорее арабов. Кроме того, здесь в основном шли или ехали мужчины, и только несколько женщин, детей и стариков не было вовсе. Двое из мужчин в караване тем временем вытащили из одного из балаганов мужчину и поволокли его в ту сторону, в которой были Алексей и девушки. Голова у мужчины была опущена, Алексей не мог рассмотреть его лица... да и не смог бы на таком расстоянии, очки-то он давно уже потерял.
   - Сдавайтесь, и они не причинят вам зла, - громко и весело сказал мужчина. Голос был странно знакомым.
   - Антон, - прошептала Орайя.
   Алексей выругался вслух.
   - Лёха, хватит материться, давайте сюда, - заорал Антон, приподняв голову, на его лице сверкала улыбка от уха до уха. - Бесплатная прогулка по степи, да ещё и кормёжка.
   - Бросьте арбалеты, - тихо сказал Алексей. Ему опять жутко хотелось спать. Пока "арабы" сдирали пояса с девушек и волокли их к балагану, из которого ранее вытащили Антона, который уже снова был там, Алексей уснул. Он спал, пока его несли к балагану, и даже когда его грубо бросили на дощатый пол, он не проснулся.
  
   Алексей проснулся от резкой остановки. Снаружи слышались громкие голоса и ржание коней.
   - Что там? - раздался рядом голос Орайи. Раздался шорох, будто кто-то полз по полу.
   - Ось, кажется, слетела у передней телеги, - хмыкнул Антон. - Ездоки хреновы, камень не заметили.
   Алексей сел, опираясь на левую руку - правая шевелилась плохо и, кажется, до сих пор была опухшей, болела, по крайней мере, она жутко. Хотелось есть. Комок помалкивал, видимо, ничего значимого сказать не мог. Да и что тут скажешь, нужно есть, не то рука будет заживать ещё очень долго. Алексей огляделся. Скорее всего, они ехали в балагане - дощатый пол, такие же дощатые до середины стенки, на которых крепился полог. Лена спала на полу, Эмена, свернувшись клубком, сидела у стенки. Орайя с Антоном выглядывали из-под шкуры, завесившей выход, наружу.
   - Есть что поесть? - хриплым голосом спросил Алексей. - И попить...
   - В углу глянь, - не поворачиваясь в его сторону сказал Антон. - Там каша и вода.
   - Спасибо, - пробормотал Алексей, поднимаясь на полусогнутые.
   В углу действительно стоял довольной большой котел, от которого шёл запах чего-то мясного, а рядом с ним стояло ведёрко с водой. Алексей сначала напился, потом заглянул в котёл. Варево внутри котла на вид действительно напоминало кашу, только пахло оттуда чем-то копчёным.
   - А ложка есть?
   - Черпак, - буркнул Антон, поворачиваясь, наконец, в сторону Алексея. - Если не брезгуешь, а то из него уже все поели. Но это лучше, чем лезть в общий котёл руками.
   Алексей молча согласился с Антоном, нашёл черпак и принялся за трапезу. Варево было ещё тёплым, но не слишком вкусным. Даже совсем невкусным. Из каш Алексей ел только рис и овсянку, да и то если они были на молоке и без масла. Без сахара есть он их не мог. Теперь ему пришлось есть, кажется, ту же овсянку, но очень жидкую и с плавающими в ней кусками копчёного жира, костями и маленькими кусочками мяса. Радовало только то, что это было не жареное мясо и не орехи. И это было солёным. Алексей смёл почти треть котла, то есть литра три каши, и только тогда успокоился. Комок начал шевелиться внутри, что-то бормоча. Из руки медленно начала уходить боль.
   - М-да, - протянул Антон, когда Алексей отвернулся от котла. - Ну и аппетит у тебя.
   - Угу, - промычал Алексей. Сейчас, наверное, начнутся расспросы.
   - Ты пока думай, что соврать, - усмехнулся Антон. - Вопросов к тебе будет много. А в это время я расскажу те то, что произошло с нами. Конечно, если тебе интересно.
   - Интересно, - быстро кивнул Алексей.
   Антон хихикнул. К ним подсела Орайя, ей тоже было интересно.
  
   Шёл четвёртый день с тех пор, как они разделились. Антон и Лена двигались вперёд быстро: судя по карте, за эти дни они прошли половину расстояния до места встречи - им попался самый короткий маршрут. Самую большую дугу делали Орайя с Эменой. Дело было в том, что им нужно было несколько километров пройти параллельно с одним из ответвлений основного тракта.
   Случилось всё быстро - во время привала Лена просто увидела караван.
   - Тох, смотри, - тихо сказала она, показывая рукой на тонкую линию впереди.
   Антон выругался.
   - Караван, наверное. Нужно спрятаться, Лёха говорил, что за нас назначена награда.
   - Голая степь кругом.
   - Ну, просто ложись на землю, - Антон схватил в охапку Лену и хлопнулся с ней на землю, начав щекотать. Через несколько секунд они уже целовались.
   - Ну всё, хватит, - Лена хлопнула Антона по спине. - До вечера дождись.
   - Ах, тогда ты, может, лишишь меня девственности, - Антон закатил глаза.
   - Врать-то, - хмыкнула Лена. - А вот я...
   - Последний раз живём.
   - Не уламывай, как буду готова, так и...
   - Тихо, - зашипел Антон, вжимая Лену в землю.
   Лена посмотрела в сторону каравана. К ним приближались четверо всадников, два из них, крайние, скакали ближе, чем другие.
   - В клещи берут, суки, - прорычал Антон. - Беги. Твою мать, устроили же стоянку рядом с трактом. Придурок я...
   Он вытащил арбалет и, прицелившись в правого ближнего всадника, выстрелил. Раздался злой возглас, переполненный болью, но всадник продолжал приближаться. Громко ругаясь, Антон принялся перезаряжать арбалет.
   - Беги! - рявкнул он на Лену, заметив, что та всё ещё сидит рядом, только вытащила нож.
   - Без тебя не побегу, - тихо ответила она, сжав зубы.
   - Твою ж мать-то, а. Беги, я догоню.
   - Нет.
   Антон вновь повернулся к всадникам, зарядил стрелу и повторно выстрелил в правого всадника. Целился он не так хорошо, как в первый раз, но стрела попала в цель - конник упал, а конь развернулся и поскакал к каравану. Всадник, что был слева, уже обогнул их, а двое центральных были меньше чем в полусотне метров. Антон выстрелил в одного из них, но попал в коня. Конь упал, придавив собой человека. Антон вскочил на ноги, бросил арбалет на землю и выхватил нож, прикрывая своим телом Лену.
   Но дать бой Антону не удалось - в них просто кинули арканы. Первый же зацепил Лену и уронил её на землю, всадник дёрнул верёвку, Лена проехала по земле несколько метров, потеряв нож. Антон выругался и бросился к ней, схватил верёвку, собираясь её перерезать, но тут его плечи обхватил второй аркан. Антон неуклюже махнул рукой с ножом, но тут всадник развернул своего коня и пустил того вскачь. Антон упал, успев только выбросить нож, чтобы ненароком не воткнуть его себе куда-нибудь. Всадник протащил его несколько десятков метров и, повернув коня обратно, приблизился к Антону. Тот с трудом поднялся и прыгнул в сторону всадника, намереваясь хотя бы боднуть его головой, но тот ответил точным ударов в голову рукоятью сабли.
  
   - Страха не было, даже руки не тряслись, - на лице Антона появилась злая усмешка. - Я боялся только за Лену. Позже я осмыслил свои действия, уже после того, как очнулся. Стало только хуже... убить я никого не убил, одного дважды ранил, второму конь только ногу отдавил. Но всё равно было не по себе, ведь я мог их убить и хотел этого, - он на мгновение замолчал, но тут же продолжил в своей манере - совершенно без перехода: - А вот у меня шишка на голове огромная, вот, глянь, да и болела жутко, но это ничего. Особенно по сравнению с твоими ранами. У меня, правда, нет чудесной способности к регенерации. Хе-хе. Нас притащили к каравану. Лена говорит, что относились к нам бережно - получается, награда за нас живых выше, чем за мёртвых. Я очнулся примерно через час.
  
   Жутко болела голова. Антон повернулся на бок. Сквозь серую пелену в глазах различил силуэт в полутьме, слух едва различал тихо всхлипывание.
   - Где мы? - с трудом промычал Антон.
   - В... палатке... - сквозь слёзы ответила Лена. Она подползла, схватила Антона связанными руками за его руки.
   - Они ничего с тобой не сделали? - прорычал Антон, окончательно приходя в себя. - Не дай бог, убью скотов.
   - Нет, всё нормально. И ты живой, - Лена ещё громче заплакала.
   - Что, интересно, они собираются с нами делать, - пробормотал Антон, поглаживая Лена по голове связанными руками. - Отдадут, наверное, богам, которые затеяли на нас охоту.
   Лена тихо всхлипывала, пытаясь унять слёзы.
   - Интересно, куда мы движемся? - сказал Антон просто для того, чтобы что-то сказать.
   - Мы движемся чуть наискосок от маршрута, - неожиданно ответила Лена и пояснила: - Они не отобрали компасы, наверное, не знают, что это такое.
   Антон ничего не ответил, он лежал, откинув голову на доски, и думал. Голова продолжала адски болеть, но мыслительному процессу это не мешало. Правда, ничего путного на ум не шло. Что им делать? Связаны у них только руки, но на краю их повозки сидели трое вооружённых охранников, ярко светило солнце, а вокруг сновали всадники, вокруг степь... Даже если Антон расправиться с этими тремя, - что маловероятно - то как им пешком убегать от конников? Ночью, скорее всего, количество охранников увеличат. Это какой-то...
   Антон вслух выругался и сел. Он долго сидел, скрипя зубами и матерясь от безысходности и впервые за день обуявшего его страха. Лена снова расплакалась, Антону с трудом удалось её успокоить.
  
   - А потом у меня, наверное, у самого началась истерика, - Антон хихикнул. - Я начал орать песенки, все которые помнил наизусть. Охранники начали что-то горланить в ответ, наверное, чтобы я заткнулся, но мне было плевать. Когда я исчерпал весь свой репертуар, они принесли воды и какую-то отвратную кашу, с салом и какими-то травками. Она ещё похуже, чем эта была, хоть и налили её в миски. Я кое-как поел, радовало то, что это не жареное мясо ягоды и орехи, которые мы жрали в лесу и после болота.
   - Они у всех, наверное, по горло уже, - хмыкну Алексей. - Я радовался тому же. Мне даже сырое есть приходилось, когда... - он прикусил язык и снова уткнулся в котёл с кашей, чтобы избежать пристальный взгляд Антона.
   - Ну, ну, - проворчал Антон. - Не долго тебе молчать осталось.
   Алексей промолчал, а Антон продолжал свой рассказ.
  
   Они ещё не успели доесть, когда в караване поднялся гомон. Антон пытался вылезть посмотреть, что происходит, но получил короткой плёткой по плечу. Тем временем крики из беспокойных переросли в радостные, через пять минут караван остановился, голосов прибавилось.
   - Что там происходит? - с любопытством спросила Лена.
   - А хрен его знает. Наверное, второй караван встретили, - Антон сплюнул в сторону и выругался.
   - Ну, хватит уже ругаться.
   - Мне можно.
   Антон выплеснул остатки каши на спину охраннику, от которого получил по плечу. Тот принялся что-то орать и снова замахнулся кнутом, но его руку удержал другой и что-то сказал. Первый заворчал, но заткнул кнут за пояс.
   Третий охранник тем временем отвлёкся на что-то снаружи. Поговорив с кем-то, он залез к Антону и дёрнул его за плечо, показывая, что нужно идти за ним, второй вытащил из повозки Лену. Антон дёрнулся было на него, но третий ткнул ему в спину остриём кривого меча. Их провели в голову каравана, там показали какому-то богато одетому всаднику. Другой, так же хорошо одетый, что-то рассказывал с довольным видом. Антон обратил внимание на другой караван, расположившийся в нескольких десятках метров от них. Тот был явно больше, а вооружённых мужчин там было не меньше тридцати, в их же караване чуть больше двадцати, считая возниц, он успел сосчитать всех, пока их вели сюда. Хорошо, что головой крутить никто не запрещал. Через несколько минут их отвели обратно в повозку, а ещё через час они продолжили движение.
  
   - Весь оставшийся день мы ничего не делали. Лена часто плакала, эмоциональная она у меня, я орал песни или просто сидел, тупо глядя в пол. На ум не приходило ничего дельного. Перебрал все книжки, которые читал, но подходящего опыта не нашлось. Там-то почти всегда герои - крутые типы, а я и в школе не дрался никогда, да и тут на ножах почти ничего не умею. Когда нас брали в плен, наверное, на адреналине был, или просто везло. Оставалось только ждать удобного момента, он и произошёл.
  
   Стемнело. Караван остановился, Антона с Леной покормили той же кашей, только на этот раз холодной. Охранников у входа осталось так же трое. Решив, что побег не удастся, Антон спокойно лёг спать.
   Уже перевалило за полночь, когда Антон проснулся от странного ощущения.
  
   - Не могу его описать. Это было просто напряжение в воздухе, будто бы агрессия, по крайней мере, это ощущение было похоже на неё. Я растолкал Лену.
  
   - Ну, что? - недовольно проворчала Лена.
   - Не знаю, - честно признался Антон. - Просто жди и готовься. Я что-то...
   Договорить он не успел. Внезапно ночь прорезал панический крик. Антон схватился за голову, казалось, что в его шишку на голове вбивают гвоздь. Но длилось это ощущение только мгновение.
   - Бежим! - крикнул он, вскакивая на ноги.
   Антон снёс низкий полог палатки и прыгнул на спину охранника. Они упали с повозки. Антон приготовился к борьбе, но охранник лежал не шевелясь. Антон с трудом различил камень, перемазанный кровью под головой у лежащего. Раскаянья в убийстве в этот момент Антон не почувствовал, просто не было времени. Он обернулся назад, вспомнив про двух других караванщиков, но их не оказалось. Антон осмотрелся. Их повозка оказалась в середине круга, сделанного из других повозок. Около нескольких повозок шёл бой. Антон узнал одного из нападающих - это был тот мужчина в богатой одежде из каравана, с которым они встречались днём. Антон разрезал верёвки на руках кинжалом, который вытащил из ножен трупа, потом снял с него пояс и одел его на себя. На всякий случай вытащив меч, он окликнул Лену, всё ещё сидевшую в балагане. Освободив ей руки, он схватил её за плечо и бросился бежать.
  
   - Бежали мы долго. Куда, не знали, да и какая разница? Главное - убежать подальше от каравана. Когда устали, пошли пешком. Хорошо, что я отметил направление на компасе. Уже утром легли спать, а к обеду я решил вернуться к каравану. Лена пыталась меня отговорить, но я настоял на своём. Мы, оказывается, за ночь отошли на добрый десяток километров. Караван был разграблен, ни товара, ничего, только сваленная в кучу гора трупов. Там мы нашли второй меч и сделали запасы еды. Хотелось взять побольше оружия, но нести его было слишком тяжело. Кольчуги весят килограммов по восемь, а жара стояла ужасная, ну это ты, в принципе, сам знаешь. Мы сели поесть... Пока ели я думал о том, что ты прав. Это действительно Игра... Нам просто дали шанс бежать, мы им воспользовались... За нами, кажется, даже и не гнались. К сожалению, я так думал недолго, - Антон хмыкнул. - Только мы поели, как нас схватили. Те же караванщики. Ну, у которых мы сейчас. Они просто устроили засаду, возможно, решив, что мы вернёмся к разграбленному каравану за пищей. Что мы и сделали. Пару часов мы ждали ещё восемь всадников, видимо, искавших нас. Ощущение того, что за нами не гонятся, меня подвело. Или я сам себе его внушил. Плевать, в общем.
   Антон замолчал. Алексей пока тоже помалкивал, раздумывая, что сказать. Рассказать всё? Или соврать? А смысл ему врать?
   - Ты убил охотников, - нарушила тишину Орайя. - Это очень сложно... А тебе, одному, необученному двоих охотников... это просто невозможно. Если бы это не было правдой. Кроме того, твои раны заживают слишком быстро. Что всё это значит? И что ты делал на нашем пути? Охотники ведь шли к нам, так?
   Алексей молчал, понимая, что долго отмалчиваться не сможет. Ему казалось, что его в чём-то подозревают. Да и как тут не подозревать - знает он больше, чем другие, эти способности... Он бы сам себя заподозрил подсылом.
   А Комок, скотина, тоже помалкивал. Хоть бы совет какой дал.
   - Да они шли к вам, - сказал Алексей, решив отвечать с самого простого. - И я об это узнал... после того, как нашёл Короса с Отавой.
   - Они идут? - оживился Антон. - Где они?
   - Они мертвы, - тихо ответил Алексей. - Они встретили охотников, - он с трудом сглотнул слюну. - Это было ужасно. Там была записка... "Охота началась", - он замолчал, раздумывая, что сказать дальше. Ничего не придумав, он сказал просто: - В общем, мне помогают. - И закончил как-то совсем глупо и нелепо: - Я называю его Комок.
   - Кто? - с трудом выдавил Антон. Орайя плакала.
   - Тьма. Мать Духов болота, а Комок - её сын. Она погибает из-за Соррола, поэтому она решила помогать мне. Если умрёт этот мир, умрёт и она. Это сложно пояснить... Зло остаётся в этом мире из-за Соррола, Тьме не хватает пищи. Это не такая Тьма, про которую мы читали книги или смотрели фильмы, ничего плохого она не делает, даже наоборот - высасывает всё совершившееся зло из этого мира. А если зло остаётся здесь, то оно только умножается. У меня были виденья...
   - Всё, хватит, - прервал его Антон. - Мы поняли. Ты - Нео, самый настоящий. Этого достаточно. Слушать твой жуткий и несвязный рассказ просто невозможно. Я спать.
   Антон уполз к Лене, обнял её и громко засопел. Орайя осталась сидеть рядом. Алексей хотел что-то сказать ей, но стеснялся и побаивался. Вдруг Орайя решит, что он теперь нечистый?
   - Так ты пошёл спасать нас? - тихо спросила Орайя, подсаживаясь ближе к Алексею. - Зачем?
   - Ну, ты же меня спасла, когда я болел, - пробормотал Алексей. Он боялся сказать, что девушки подверглись опасности из-за него.
   - Благодарю тебя, - после длительного молчания, которое нарушало только чавканье Алексея, который от смущения решил поесть, произнесла Орайя. - Мы обязаны тебе жизнью.
   - Да, фигня, - сказал Алексей, глупо хихикнув.
   Орайя легла на пол и отвернулась. Алексей ещё минуту ел, а после тоже лёг спать, чувствуя себя просто таки кретином. Комок издевательски хихикал.
  
   Антон тянул какую-то заунывную песню про русское поле экспериментов, время от времени, правда, срываясь на истеричный крик. Пел он уже довольно долго, и Алексей решил было, что это уже другая песня, но через пару минут Антон снова начал тянуть про сердобольный смех, славно валящийся на, на, на, на, на русское поле экспериментов, русское поле экспериментов...
   Голоса у Антона не было, песня казалась несвязной, но Алексея это не раздражало, даже наоборот, он пытался вслушаться и понять. Получалось плохо. Сильно мешали горланящие охранники, видимо, им вокальные потуги Антона не нравились больше, чем пленникам.
   Алексей ковырялся в остатках каши, которая была совершенно холодной и покрылась слоем застывшего отвратительного жира, когда Комок сказал Ему:
   "По-моему они хотят принести вас в жертву".
   "Что? Почему ты так решил?"
   "Я, кажется, начинаю понимать их язык. Они везут вас к окраине степи, как раз к той скале, у которой вы хотели собраться перед походом к замку Соррола".
   "Это хорошо, доедем, вместо того, чтобы идти пешком".
   "Хм... возможно. Но ты не беспокоишься на счёт жертвы?"
   "Конечно, беспокоюсь. Но зачем им приносить нас в жертву, если они могут получить за нас награду?"
   "У них есть маг, он чувствует, что этот мир погибает. Вот он-то и решил, что вы - виновники, поэтому вас нужно принести в жертву, для того, чтобы боги смилостивились над ними. Я с ним разговаривал. По-моему он и есть командир этого каравана, и он целенаправленно вас вылавливал".
   "Плохо".
   "Да уж, плохо. Готовься".
   "К чему?"
   С улицы раздался вопль. Потом, через пару секунд, ещё один, после третьего орать начали все. Их телега резко остановилась, Антон громко выругался.
   - Что происходит? - заорал он.
   - Охотники, - спокойно ответил Алексей, он уже их чувствовал. - Четыре охотника через тридцать секунд нападут на наш караван. Их цель - мы.
   Антон ещё раз выругался и прыгнул на спину одного из охранников, виднеющуюся из-за полога. Алексей хотел закричать, что ещё рано, но не успел. Ему оставалось только помогать Антону.
   "Стой"!
   Алексей решил, что ему наплевать на слова Комка. В его груди не было ярости, всё его существо исторгало из себя ненависть. Никаких ярких эмоций, только жажда залить всё грязью, до той поры, пока все не станут такими же, как черви, извивающиеся в этой грязи. В этом дерьме. В этой жиже. Да! Пусть! Они заливают этот мир всем тем, что чувствуют, но не хотят признавать - ненавистью, презрением, желчью, эгоизмом. Так пусть подавятся этим!
   Он навалился на охранника. Его распалённый разум одновременно отмечал всё, что происходило вокруг, наверное, за это можно было сказать "спасибо" Комку. Охотники шли полукругом, охватывая в клещи караван - двое шли в лоб, двое с флангов. Им на встречу летели стрелы, но пока ни одна не достигла своей цели. Глава каравана - высокий бородатый мужчина - плёл какое-то мудрёное заклинание, с десяток всадников готовились атаковать охотников, но явно не успевали.
   Алексей отшвырнул от борющегося охранника Антона, без замаха, всадил колено в лицо противника, тот начал заваливаться. Алексей ещё раз пнул его, прыгнул сверху и принялся топтать лицо охранника, чувствуя, как ярость начинает заполнять всю его сущность. Эта ярость была ещё и радостью. Алексей принялся дико хохотать, продолжая втаптывать голову охранника в пыль.
   Охотники атаковали караван. Практически сразу трое из всадников оказались на земле, дёргаясь и заливая сухую землю кровью. Охотники дрались голыми руками. Маг продолжал плести своё заклинание, он явно не успевал. Алексей пару секунд вслушивался в окружающий мир и понял, что маг заклинание не плетёт, на него уйдёт буквально секунда, он просто тянет силы из земли.
   "Я так не умею пока", - подумал Алексей и ударил. Бил он просто - сжатым воздухом, раскатанным в тонкий диск. Посмотреть, получилось или нет заклятье, он не успел - потерял сознание.
  
   Хотелось смеяться. Не от радости, наоборот, он хотел рассмеяться грустным смехом. Он был жалок. О чём он думал? Чего хотел? Он смотрел на себя и не узнавал. Вернее, узнавал, но ощущение было такое, будто он, старик, вспоминает себя ребёнка.
   Сколько прошло времени? Чуть больше месяца? Да, всего-то... Он смотрел на себя и вспоминал. Жалкие мечты, мысли о том, что любовь можно заменить сексом. Ха-ха. Глупый мальчишка... Мальчишка, не знавший до этого женской благосклонности. Но на женскую благосклонность можно было наплевать. Зато нельзя было плевать на любовь, которую он защищал даже ценой собственной жизни.
   Чего он хотел тогда? Выжить, проскочить, быть незаметным. Хотел приключений, безопасных, лучше - любовных. Он не хотел никого убивать, тем более - друзей. Он не хотел сотрудничать со злом. Он не хотел голодать. Не хотел бегать, метаться, как это он делает сейчас. Что же он получил? Кровь на руках. Погибших друзей. Первые седые волосы в голове. Первые сильные, тяжёлые раны. И грязную тварь внутри себя.
   Чего же он хотел? Быть актёром? Это было раньше, в старой, сытой и скучной жизни. Что он хотел теперь? Выжить. Он не хотел харкать кровью, как это делал Корос. Не хотел стать инвалидом. Ему в первый раз стало действительно страшно. Жить было действительно небезопасно.
   Хотя, о какой жизни он говорит? О той, что прошла, кончилась, когда он убил своего если не друга, то, по крайней мере, товарища? Или о той, что он потерял только что? А он вообще умер? Кажется, да... Ну что ж, эта жизнь в сущности своей была не так уж и плоха, он кое-что узнал и понял. Можно и умереть... жаль, конечно, что он успел сделать так мало. Жаль, что не успел сказать Орайе... обо всём, что хотел сказать. Жаль...
   - Нет, Алексей, извини, - раздался рядом знакомый голос. - Но ты мне ещё нужен. Придётся помучиться.
   Его что-то дёрнуло, потащило. Тело пронзила жуткая боль.
   Он вынырнул из небытия. Это было больно. И он дико кричал, визжал, пытаясь сжаться в комок, пытаясь заглушить эту боль... не помогало. Внутри пищал и поскуливал Комок, ему тоже было плохо. Пожалуй, даже хуже чем ему.
   А кто он вообще?
   - Лёша, Лёша, - сквозь слёзы говорил кто-то и тряс его за плечо.
   Ах, да, точно. Воспоминания вернулись сразу и все. Даже удивительно, что Комка он помнил, а вот себя - нет.
   Алексей открыл глаза. Боль медленно уходила, кричать уже не хотелось, тело было охвачено слабостью. Перед ним маячило заплаканное лицо Орайи. Кто-то рыдал рядом. Кого-то рвало. Алексей с трудом поднял голову и огляделся.
   И пожалел об этом.
   Рвало Антона, он сгибался рядом, издавая соответствующие звуки, которые иногда прерывались просто таки чёрными матами. Плакала Лена, нет, не плакала - рыдала, истерично всхлипывая и давясь слюной. Эмена лежала без сознания, её лицо было просто зелёным...
   А вокруг лежали трупы. Перерубленные напополам, на четверти, просто напросто искромсанные на куски человеческие тела, трупы лошадей. Пахло кровью, быстро спекающейся на солнце и впитывающейся в сухую землю степи.
   - Это... это я сделал? - с трудом спросил Алексей.
   Орайя кивнула, заглядывая в его лицо своими полусумасшедшими, одуревшими от страха глазами.
   - Твои глаза, - пробормотала она. - Они серые. Целиком. Только зрачок остался.
   Алексей тяжело вздохнул, не слушая её, потом ещё раз... и заплакал. Орайя обняла его и тоже разрыдалась, шепча на ухо что-то успокаивающее. Они лежали так долго. До тех пор, пока Комок не вдолбился таки в разум Алексея, приказывая тому поесть.
  
   По всем подсчётам Алексея выходило, что по степи они шли всего-то восемь дней. Последние два с половиной дня шли достаточно ходко, не смотря на то, что были под завязку загружены награбленным с каравана добром, в основном - едой и одеялами, ночами становилось уже порядком холодно, а костёр в степи разжечь было просто не из чего. Зато еда в сумках за плечами экономила время на охоту. Кроме того, они вооружились - девушки лёгкими арбалетами и кинжалами, а Алексей с Антоном прицепили себе пояса с ятаганами, Антон хотел взять себе ещё и кольчугу, но, напялив её и походив в ней по жаре пять минут, выбросил, что-то ворча себе по нос. По дороге в основном помалкивали, собираясь поболтать только перед сном, но Алексей не участвовал в разговорах даже тогда. Он разговаривал с Комком.
   "Ты выпил все свои жизненные силы", - говорил Комок ещё в тот день, когда Алексей уничтожил караван. - "А подпитаться тебе было не от куда. Ты помнишь, как маг тянул силы из земли? Вот, ты так пока не умеешь, поэтому на заклинания тебе приходилось использовать только свои калории. Вот я и заставлял тебя постоянно жрать, как коню. Теперь мне необходимо научить тебя подпитываться от природы или стихий".
   "А я тогда действительно умер?"
   "Да, ты был пуст, совершенно и абсолютно пуст. Я уже тоже начал умирать, но та пара секунд, что тебя не было, слишком сильно не успела мне повредить. Тебя выдернули уже откуда-то оттуда, ты уходил насовсем. Кто-то могущественный продолжает помогать тебе. Что случилось с твоими глазами, я не знаю, наверное, отдача после такого заклинания. Зато ты теперь хорошо видишь".
   " Да плевать мне на глаза, и так не красавец. Мне показалось, что меня не было годы... я многое успел подумать и понять. Было плохо".
   Комок ничего не ответил, кажется, он тоже думал о чём-то. Может, и он успел что-то понять и почувствовать. Хотя... Да что "хотя", всё возможно, может, и эта отрыжка тьмы может иметь чувства. Эмоции у него ведь появились. Хотя... опять хотя... он может просто копировать их у Алексея, например, чтобы облегчить общение. Всё ведь возможно.
   "Ничего не могу понять", - ворчал Комок через день. - "У тебя всё получается, нет, ты всё делаешь правильно, но у тебя наоборот ничего не получается. Что за чёрт?"
   Алексей тяжело дышал, стирая лезущий в глаза пот. Руки тряслись, жутко хотелось есть, не смотря на то, что он полчаса назад целый поросячий копчёный окорок и две достаточно крупные краюхи хлеба.
   "Под каким знаком ты родился?"
   "В смысле?"
   "Ну, огонь, воздух, вода или земля?"
   "Вода".
   "А ну тогда всё ясно. Здесь просто нет воды рядом, вот ты и не можешь набрать достаточно сил. Полезь-ка под землю поглубже, может, там есть какие-нибудь подземные воды..."
   "Нету там ничего, я уже километра на три залез".
   "Что ж, тогда попробуем в другом месте. А ты представь, как сложно огненным магам лезть до раскалённых подземных слоёв, чтобы почерпнуть силы. Поэтому маги огня самые сильные и их так мало - далеко не каждый может пробиться так далеко. Хотя, в принципе, для очень сильного заклинания им хватило бы крупной горящей деревни или небольшого леска. Но тогда этот мир давным-давно был бы уничтожен..."
   "Заткнись, я жрать хочу. Эта нравоучительная лекция меня не интересует".
   "Ничего нравоучительного я тебе и не говорил".
   "Да плевать я хотел, я к костру обратно пошёл".
   Эти отлучки Алексея на привалах и во время сна интересовали всех, но все помалкивали. Только Антон начинал иногда подкалывать его на счёт слишком задумчивого лица во время переходов - "Опять задумчивый вид? А ты не сам с собой случайно разговариваешь? Может, это раздвоение личности? А твой Комок - тёмная сторона тебя самого? Тёмная сторона Силы опасна, друг мой джедай!" - или отлучки перед сном - "Конечно, может или запор, или понос случиться, жрать-то куда столько можно?". На его туповатые колкости Алексей не реагировал. Всем было тяжело после того случая... нет, не случая - той расправы, которую учинил Алексей. Антон просто пытался придти в себя свойственным ему образом. Пусть даже шутки его стали совершенно тупыми и несносными. Пусть лучше так переживает, чем как-то по другому. Они вообще все были как пришибленные после той секундной мясорубки...
   Орайя старалась держаться ближе к Алексею, пыталась его успокоить. Он был этому рад, он чувствовал, что он ей не безразличен, но... Но он не мог ничего сделать, не мог ничего сказать из-за того, что чувствовал к себе отвращение. И из-за Комка внутри себя, и из-за того злополучного заклинания.
   Так он и молчал, и ничего не делал.
   А на восьмой день, к вечеру, они пришли к условленному месту.
  
   Они сидели кружком у костра. Погода ухудшилась перед закатом - задул ветер, начал накрапывать дождь, резко похолодало. Им повезло, что они нашли этот закуток - два больших валуна, каменное ребро с третьей стороны, да невысокий козырёк над всем этим нагромождением камней. Место здесь вообще было странное - высокий, метров триста в высоту, каменный клык, торчащий посреди степи, хотя на карте это место значилось уже как предгорья. В действительности же, кроме скалы, здесь валялось только несколько валунов. Хотя, до настоящих предгорий оставалось всего несколько километров - там уже начинались невысокие каменистые холмы, постепенно переходящие в настоящие ущелья и горные хребты.
   - И сколько мы будем ждать Авера с Аней? - спросил Антон, прижимаясь спиной к скале.
   - Как договаривались, - пожал плечами Алексей. - Десять дней всего прошло. А договаривались, вроде, двигаться по истечению пятнадцати дней.
   - Угу, угу, - промычал Антон, пережёвывая подогретую на огне копчёную свинину. Он прожевал мясо, проглотил его и сказал: - Хотя Авер хрен бы стал нас ждать.
   - Нас и так осталось пятеро... в идеале семь, - глухо сказала Орайя. Она стояла, склонив голову - козырёк скалы был слишком низким, чтобы можно было стоять выпрямившись.
   - Семеро, - сказал Алексей, выползая на карачках из-под скалы. - Я верю в то, что нас осталось семеро.
   - Ну, - Орайя смутилась. - Я имела в виду, что пять выжило точно...
   Алексей выпрямился, похрустывая спиной. На улице было достаточно холодно, дул ветер. Он поёжился, тихонько выругался и поплёлся вокруг скалы, в поисках туалета. Холодные капли воды кололи, как иглы, раздражая кожу. Настроение, как и погода, было просто отвратным. Наверное, тоже из-за плохой погоды. А может, из-за того, что они уже два дня сидели и ничего не делали. Было откровенно скучно. Кончались запасы еды, а охотиться было не на кого - живность будто бы избегала этого места. Что ж, может, место действительно дурное, не даром же их тут хотели принести в жертву, но он сам ничего не чувствовал, помалкивал и Комок. Он вообще много молчал последнее время.
   Алексей решил, что отошёл достаточно далеко, и пристроился к скале. Через небольшой промежуток времени он подтянул штаны и поплёлся обратно. Но уже через четыре шага он наткнулся на Орайю. Она стояла около скалы, опустив голову. Услышав шаги Алексея, она встрепенулась и шагнула в его сторону. Так они и встали в шаге друг от друга. Она смотрела на него, он смотрел на носки своих ботинок.
   - Ты меня будто избегаешь, - сказала Орайя, наконец.
   - Нет, ты ошибаешься, - пробормотал Алексей, всё-таки взглянув в её глаза.
   - Нет, я не ошибаюсь.
   - Прости, - ещё более жалко сказал Алексей и опять опустил глаза.
   Они постояли молча ещё с минуту, а после Орайя отвернулась и шагнула в противоположную от него сторону. Алексей хотел что-то сказать, но у него перехватило дыхание, в горле забулькало, а брови принялись плясать так, будто решили оторваться вместе с кожей от кости и побегать.
   "Я - кретин", - подумал Алексей.
   А потом быстро шагнул за Орайей и вцепился в её руку.
   - Не уходи, - сказал он. - Пожалуйста, не уходи.
   Орайя остановилась, не поворачиваясь в его сторону, но и не вырывая руку.
   - Ты не разговариваешь со мной, - сказала она. - Даже когда я пытаюсь это сделать. Ты избегаешь меня... - она тяжело вздохнула и замолчала.
   Алексей тоже молчал. Сердце бешено колотилось, часть его сущности ликовала: "Она тоже любит меня! Тоже! Любит! Меня!". Эта часть хотела схватить её, прижать к себе, начать целовать... Но была и вторая часть, которая говорила: "Ты - чудовище, мясник. Ты убил своего друга, потом ты убил кучу людей, которые были виновны лишь в том, что были тёмными людьми, с кучей предрассудков. А два вообще ни в чём не повинных кочевника? Как они? Ты - убийца. Ты - мразь. Ты - чудовище, которому зачем-то дали в руки великую силу, которую ты тут же направил только на то, чтобы убивать! Ты её не достоин".
   - Я страшный человек, - сказал Алексей вслух. - Я - убийца. Я убил Короса. Я убил много людей. Я в союзе с Тьмой. Во мне живёт тварь, которая воплощает в себе всю грязь и ненависть этого мира... - он судорожно сглотнул. - Я недостоин любить тебя.
   - Может быть, прекратишь это самобичевание? - неожиданно раздался рядом голос Антона. - Извините, я пописать пришёл, не хотел вмешиваться, - пробормотал он, становясь лицом к скале в поле их зрения. - Может, не будете мне мешать и поговорите в другом месте?
   Алексей что-то промямлил в ответ, Орайя, кажется, вообще ничего не могла сказать - стояла с открытым ртом и вытаращенными глазами.
   - Не уйдёте? - спросил Антон, поворачиваясь к ним. - Ну, как хотите, - и опять отвернулся.
   Алексей взял Орайю за руку, та послушно пошла за ним. Алексей лихорадочно соображал, что сказать ей, хорошо, что хоть Комок помалкивал. Они остановились, отойдя на полтора десятка шагов. Орайя молчала.
   "Ну и что это за признание в любви такое, а?" - подумал Алексей.
   К ним подошёл Антон. Он остановился рядом, весело насвистывая, потом заржал.
   - Ну и дурак ты, Лёха, - сказал он сквозь смех. - Ты же не виноват. Жизнь у нас такая. Такая жизнь... - он на мгновение замолчал, после продолжил уже серьёзным голосом: - Я, конечно, не могу поставить себя на твоё место... но могу сказать, что ты спас нас, а мы спасаем это сраный мир, ни больше ни меньше, как бы напыщенно и пафосно это не звучало, да не побоюсь я этих слов. Больше я тебе ничего не скажу, - он пошагал в сторону пещеры, но, сделав пару шагов, остановился. - Нет, - произнёс он, оборачиваясь. - Ещё я скажу тебе, что местное винище на редкость хорошо развозит, - и ушёл.
   - Сам дурак, - запоздало и глупо сказал Алексей в ответ. - Алкаш.
   На самом деле после слов Антона он и чувствовал себя дураком, зато ему стало гораздо легче. Боль куда-то ушла, стало даже немного стыдно за то, что наговорил Орайе всяких глупостей. Может, и не глупостей, но за самобичевание стало действительно стыдно. Наверное, тогда он хотел, чтобы его пожалели, приласкали, хотел показать какой он несчастный и как ему плохо. "Как баба", - подумал Алексей. - "Хватит уже ныть". Он решительно повернулся к Орайе. Та ещё смотрела в след Антону и улыбалась.
   - Я тебя люблю, - быстро сказал Алексей, чувствуя, что краснеет, и замолчал, кляня себя за детский сад, который он здесь разводит.
   Орайя повернулась к нему, сосредоточено взглянула ему в глаза, и, продолжая улыбаться, ответила:
   - И я люблю тебя.
   Алексей обнял её и поцеловал в губы. Так они стояли ещё долго, не замечая ни мелкого холодного дождя, ни резких порывов ветра. Не замечая до тех пор, пока окончательно не замёрзли.
  
   - Холодно, твою же мать, - ворчал Антон, кутаясь в одеяло. - Твою мать, как же холодно-то, а. Что за хреновая погода. - Он закашлялся. - Что за твою мать, - пробурчал он, шмыгая носом. - Простыл я, кажется.
   Алексей промолчал. Антон действительно простыл, ещё вчера начал кашлять. Хорошо, что сильной температуры у него не было, врятли больше тридцати семи и двух... а может и нет, но точно меньше тридцати семи и пяти.
   - Сколько мы тут уже будем сидеть, - заворчал Антон, немного гнусавя заложенным носом. - Четыре дня уже. Когда же Авер притащит Аньку сюда.
   Алексей пробурчал что-то себе под нос, глядя на унылый дождь, который лился уже почти трое суток. Дождь был холодным и вгонял в депрессию, но благодаря этой воде, льющейся с неба, Алексей был полон сил, ему даже есть не нужно было, во время обедов он жевал только для вида. Комок был доволен, даже иногда насвистывал что-то. Когда Алексей спросил, что тот поёт, Комок ему ответил, что сочинил хвалебную песнь своей Матери - Тьме. Алексей не знал, плакать ему или смеяться.
   - Когда девчонки уже придут, - снова заныл Антон. - Ты за ними следишь?
   - Да, - глухо ответил Алексей. - Когда Орайя рядом, я их вижу. Всё нормально, опасности нет.
   - Если бы ты не был так зациклен на Орайе, ты бы посмотрел живы или нет Авер с Аней, - в который раз за последние дни сказал Антон. Алексей не ответил. Он уже много раз пояснял, что на расстоянии может видеть только Орайю и её спутников. Почему так он не знал.
   - Дерьмо, - заворчал Антон. - Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.
   - Заткнись!
   - Вот, даже поныть нельзя бедному больному. Только Ленка меня любит и жалеет. Засранцы вы все. И вино кончилось. Какашка.
   Алексей выругался и выполз из пещеры. Холодный дождь не причинял никакого дискомфорта, даже наоборот - наполнял силами. Если бы не было ветра... Широко зевнув, он потянулся и тут что-то почувствовал. Кто-то приближался к девушкам. Алексей выругался и рысцой побежал в ту сторону, не смотря даже на то, что опасности он не чувствовал. Однако, расслышав радостные женские крики, в недоумении остановился. А поняв, что такая реакция была бы только на появление Ани и Авера, снова побежал. И действительно вскоре он увидел девушек собравшихся в кучку, кто-то, кажется, плакал. Но Авера он не видел.
   Алексей подошёл к девушкам, обнял Орайю и чуть смущённо поздоровался с Аней. Та только улыбнулась.
   - Где Авер? - тихо спросил Алексей, чувствуя, как обмирает сердце.
   - Не знаю, - неожиданно холодно сказала Аня. - Он бросил меня с едой, картой, компасом и оружием три дня назад.
   Алексей почувствовал, как сатанеет. Комок радостно хихикал.
   - Хорошо, что у него не хватило ума явиться сюда, - прохрипел Алексей, сжимая кулаки. - Завтра мы выходим в дорогу.
  
   Антон тихо ругался и время от времени кашлял. Алексей видел, что тому совсем плохо, но поделать не мог ничего. Радовало только то, что прекратился дождь, иначе Антону пришлось бы совсем худо. Прошлой ночью у него поднялась температура, начался сильный сухой кашель. Но им всё равно пришлось сниматься с места - Алексей рассудил, что от сидения на месте состояние Антона всё равно не улучшится, а тот в свою очередь его поддержал, не смотря на протесты Лены. Не смотря на то, что дождь прекратился, было пасмурно и достаточно прохладно. И вот они уже четвёртый раз за шесть часов остановились на привал. Антон шёл с трудом, его время от времени начинало шатать, последний часа полтора Алексей буквально нёс его на себе. Антон ругался, но, сжав зубы, продолжал шагать. Лена была на грани истерики.
   "Не можешь ты ему помочь", - в который раз повторял Комок. - "Ты лечил себя не сам - я увеличивал скорость регенерации, а тебе приходилось жрать, как коню из-за этого. Чтобы помочь Антону ты должен знать лечебные заклятья, но, во-первых, я их не знаю, а во-вторых, учить их нужно очень долго, это тебе не то, что я с тобой проделывал".
   Алексей ругался про себя, потом начинал ругать Комка, но тот повторял одно и то же.
   Девушки старались вести себя как ни в чём не бывало - Аня раз уже четвёртый или пятый рассказывала, какого страха натерпелась, когда Авер ночью полез грабить кочевников, а уж каких, когда она проснулась одна, не найдя и следов Авера, долго ждала его, а потом всё-таки продолжила свой путь. Антон принялся ругать Авера, грозиться выбить тому мозги, а потом спросил, уверена ли Аня в том, что Авер бросил её, а не убили ли Авера или похитило какое-нибудь опасное животное и потащило к себе в берлогу, чтобы накормить детёнышей? Аня раскрыла рот, но кроме нескольких нечленораздельных звуков не смогла ничего сказать.
   И тут Алексея посетила достаточно неглупая мысль. Он подошёл к Орайе и попросил её отойти с ним куда-нибудь.
   - Что случилось? - серьёзным голосом спросила она, когда они завернули за один из каменистых холмов.
   - Здесь живут люди?
   - Да, по крайней мере - должны быть, а что?
   - Нужно найти какое-нибудь поселение и оставить Антона там. Может, сможем что-нибудь предложить им взамен... Ну, за то, чтобы они позаботились о нём. Или может, переждём в деревне, пока он выздоровеет.
   Орайя перевела дыхание.
   - А я уже думала, что ты хочешь предложить оставить его здесь, - тихо сказала она.
   - Не путай меня с Авером.
   - Как ты думаешь, он действительно бросил Аню?
   - Да, - резко сказал Алексей. - Я чувствую его, он где-то поблизости, идёт за нами. Скотина.
   - А я до конца не верила... - прошептала Орайя, кусая губы.
   - Поэтому ничего никому не говори, пусть тоже не верят.
   Они вернулись к остальным. Все четверо их товарищей сидели в гробовой тишине, у Антона по лбу сбегали мелкие капельки пота.
   - Не одна Орайя перепутала меня с Авером, - разозлено сказал Алексей, поняв причину их молчания. - Мы собираемся искать людей, чтобы те помогли вылечить Антона. Поход за спасением мира пока откладывается.
   Антон криво ухмыльнулся и сказал:
   - Прости. Действительно, мы перепутали тебя с этим гадом. Ты никого не бросишь, даже из лучших побуждений.
   Алексей тоже усмехнулся и хотел что-то сказать, но тут в его голове будто что-то взорвалось, а Комок истерично завизжал:
   "Опасность!"
   Алексей резко развернулся на месте, готовя заклинание вакуума.
   - О, ты увидел меня за пару секунд до того, как я собирался открыться, - сказал высокий человек в плаще с изуродованным шрамами лицом. - Никто никого не бросит, не волнуйтесь. Бросать будет просто некого, - он неприятно усмехнулся и зашаг в их сторону. - Властелины хотят ещё немного поразвлечься с вами. Раньше они хотели, чтобы вы спокойно прошли предгорья, но раз у вас такой талантливый маг, то его нужно устранить. А может, и не только его.
   - Вот урод третьесортный, - буркнул Антон, поднимаясь. - Глупее речи я даже в мультиках не слышал. Злодей нашёлся, - Антон гордо выпрямился, глядя в изуродованное лицо приближающегося, а потом повернулся в сторону Алексея и сказал: - Лёха, спасай нас.
   Если бы не истеричные вопли Комка о бегстве, Алексей бы рассмеялся.
   "Он блокирует тебя, как только ты ударишь!" - завывал Комок. - "Это воин, но на него кто-то навесил ауру отторжения! Бить можно только вблизи, а приблизиться он тебе не даст!"
   "Закрой рот".
   Первые действия в действительности же совершили Орайя с Эменой - они выстрелили в шрамолицего из арбалетов. Кто-то из них явно промазал - болт ушёл куда-то вправо, а второй их противник поймал, гадко ухмыляясь, и сломал её двумя пальцами.
   "Теперь ты видишь? Беги быстрее!"
   "Заткнись! Можешь меня ускорить?"
   Комок промолчал, но Алексей почувствовал, как всё вокруг замедляется. Широкий шаг приближающегося к ним человека стал будто бы провисать. Алексей тяжело вздохнул и рванул к нему, готовя заклинание, которое должно было в одно мгновение вскипятить кровь его противника. Послышался медленный, размазанный крик Антона:
   - Дурак, ты что творишь? Издалека бей!
   Алексей собирался поднырнуть, под вытянувшиеся руки шрамолицего, и схватить того за пояс. Он уже наклонялся, его вытянутые вперёд руки почти коснулись плаща, но тут его что-то остановило. Алексей почувствовал резкий рывок, ему показалось, что его кости сейчас рванут дальше, а остальная плоть остановится, но такого, слава богу, не произошло. Вместо этого его рвануло вверх. Лицо Алексея оказалось на уровне изуродованного лица противника.
   - А ты шустрый, - хмыкнул шрамолицый. - Вот только техники нет совсем. С тобой потом.
   Алексея швырнуло головой об каменистую землю. В глазах потемнело, но почувствовал, как правая половина его лица скользит по острым камням. Дикая боль пронзила глаз, Алексей взвыл, поняв, что правого глаза у него теперь просто нет. Потом его швырнуло куда-то в бок. Алексей упал на землю, ещё раз взревев от боли и страха. Сразу прекратило действовать ускорение. Он почувствовал, как бешено колотится сердце, лёгкие яростно сокращались, пытаясь вобрать в себя больше кислорода.
   "Хрен с ними, беги! Беги!"
   Алексей поднялся на четвереньки, пытаясь придти в себя. Всё снова происходило очень медленно, но теперь из-за гаснущего сознания. Алексей тупо смотрел оставшимся глазом, как на камни медленно капает его собственная кровь.
   "Кровь! Она тоже жидкая, подпитывайся от неё и беги!"
   "Кровь", - подумал Алексей. - "Моя кровь. Мы сейчас все умрём".
   Он поднял голову, глядя в спину только что изуродовавшего его человека. Сейчас он как раз отразил неуклюжий выпад Антона ножом. Потом он со смехом поднял Антона так же, как несколько секунд назад Алексея, сломал ему руку и отшвырнул его, вопящего от боли, в сторону. Девушки выстрелили из арбалетов во второй раз, но эффект был снова нулевой.
   "Орайя", - тупо подумал Алексей. - "Мы же даже ещё и не..."
   "Да наплюй ты на эту самку! Беги! Ну, беги же, спаси мою Мать, себя и меня! Кровь! Кровь, я тебе говорю!"
   Алексей мысленно потянулся к своей крови, струящейся по лицу, попадающей в рот, стекающей по камням... и ещё к крови, которую перекачивало сердце...
   Это было как удар под дых. Как ведро ледяной воды, вылитой на спящего человека.
   Всё стало чётким. Снова появились силы. Время вновь набрало скорость.
   Алексей поднялся на ноги и расхохотался от наполняющей его силы. Он тяжело и глубоко вздохнул и, подхватив с земли булыжник, молча побежал в сторону девушек, даже не замечая, что кровь теперь бежит у него не только из раны на лице, но и из носа, и оставшегося глаза, из левого, не разодранного в клочья, уха.
   Шрамолицый как раз стоял рядом с девушками. Орайя отбросила арбалет и выхватила нож, Эмена трясущимися руками пыталась перезарядить арбалет, а Аня и Лена никчёмно стояли за их спинами и визжали от страха. Ножи они, правда, тоже вытащили. Шрамолицый приближался к ним медленно, наслаждаясь их страхом. Наверное, сначала он собирался их изнасиловать. Нет, сначала избить до полусмерти, а потом развлечься, также, как это сделали бездушные с Отавой. И для той же цели - развлечения всесильных властелинов. Алексей понял это и зашипел от ярости.
   Дальше всё произошло быстро.
   Отава успела перезарядить арбалет и выстрелила в противника в упор. Тот отвлёкся на то, чтобы поймать болт. Из-за маленького расстояния это было сложнее, но он успел сделать это. В это же время Алексей швырнул в него камень. Но на камень шрамолицый тоже как-то успел среагировать, он развернулся, но слишком медленно. Камень ударил ему в самый низ горла и верхние края обеих ключиц. Шрамолицый на пару-тройку секунд потерял равновесие, дезориентировался. Но за это время Алексей успел подскочить к нему и вцепиться руками в горло, получив через мгновение тяжелый удар в грудь от очухавшегося соперника, однако руки не отпустил и совершил заклинание.
   Шрамолицый вытаращил налившиеся кровью глаза, из его ушей потекла кровь, а кожа его начала порываться синюшными пятнами. А через секунду он упал рядом с уже валяющимся на земле Алексеем.
   Алексею было плохо, так плохо ему было только, наверное, во время прошлых его двух смертей, он лежал на острых, колющих кожу, камнях, и хрипел. Но сейчас до смерти было далеко, он это чувствовал. Была только слабость... и боль. Но боль уходила из него всё быстрей и быстрей. Алексей подумал о том, как хорошо, что с ним Комок.
   "Сейчас я остановлю кровь", - спокойно сказал Комок. - "Я тебя недооценил".
   К Алексею подбежала Орайя. Тот только помотал головой и сказал:
   - Со мной всё нормально. Антон... ему помогите... А я полежу, - пробормотал он вслух, обращаясь только к себе. - Как хорошо лежать.
   Через несколько секунд к нему подволокли рычащего от боли Антона. Тот кривился, что-то тихо бормотал, пытаясь сдержать слёзы, но те бежали из глаз, не спрашивая на то разрешения.
   Орайя потрогала бок Антона, тот буквально взвыл от боли, слёзы теперь потекли по его лицу в два ручья.
   - Я упал на этот бок, - комкая слова произнёс Антон. Лена рыдала рядом, пытаясь обнять его, но Орайя каждый раз отстраняла её.
   - Четыре или пять ребёр сломаны, - глуха сказала Орайя. - Могут быть внутренние кровотечения. Дышать больно? - Антон кивнул. - К тому же сломана рука, - добавила Орайя. - Перелом закрытый, но надо вправлять кость, а я не знаю как. Да и никто не знает.
   Антон тяжело задышал, выругался, а потом с трудом произнёс:
   - Лёха... нет... Алексей, не знаю даже твоей фамилии, добей меня, а сами идите вперёд.
   - Иди нахрен.
   - Дурак! - закричала Лена сквозь слёзы. - Дурак! Даже не думай.
   - Всё равно сдохну.
   - Мы тебя не бросим, - сказал Алексей. - Не бросим. Мне нужно поспать... минут тридцать. А потом что-нибудь придумаем. Придумаем, слышишь?
   - Сами вы дураки, - буркнул Антон. - А ты вообще на терминатора похож, гуманист сраный.
   Алексей промолчал, он уже почти спал.
   "Погоди", - остановил его Комок. - "Сначала лицо заживлять или глаз новый растить? Если я начну с лица, то глаз вырастит, но, может, не будет видеть".
   "Глаз".
   "Пусть тогда перевяжут тебе лицо, это зрелище не слишком лицеприятное. Дней за шесть будет у тебя новый глаз. Но учти, на морде у тебя тогда останутся шрамы. С ухом, думаю, всё будет нормально".
   "Глаз, глаз расти, хрен с ней, с мордой и так не красавец".
   - Перевяжите мне глаз, - сказал Алексей. Говорить было тяжело, реальность вокруг будто бы наполнялась дырами. - Как у пирата, наискосок.
   Когда, через сколько времени он так и не понял, ласковые руки аккуратно взяли его за голову и начали перевязывать ему лицо, он уже очень знакомо проваливался во тьму.
   - Ничего не буду говорить, Алексей, ты сам знаешь, что ты просто великолепен.
   Алексей обернулся и посмотрел в довольную рожу Игрока. Тот стоял, как обычно, по-раздолбайски, засунув руки в карманы брюк.
   - Слушай, - тяжело ворочая языком, сказал Алексей. - А ты почему ко мне то к дохлому, то к полудохлому приходишь?
   - А ты разве уже не спрашивал? - картинно вскинул брови Игрок.
   - Я спрашивал, почему ты появляешься сзади.
   - Да, да, точно, точно. Понимаешь, мне так проще. Если бы я вламывался в твоё сознание... хм, нет... если бы я вламывался в твою голову, когда ты в сознании - так ведь лучше звучит, я прав? - то у тебя были бы очень и очень неприятные ощущения. Головные боли во время... сеанса, галлюцинации после. Не думаю, что тебе бы понравилось.
   - Угу, - вяло кивнул Алексей, пристально глядя по сторонам.
   - Что не видел раньше это белое пространство? - видимо, заметив его взгляд, спросил Игрок. - Тут ничего интересного нет, я думал, что ты уже знаешь об этом.
   - Нет. Просто радуюсь, что у меня два глаза.
   - Ах, да, точно. Очень неприятно. Но ведь эта тварь тебе поможет?
   - Мне-то поможет, - буркнул Алексей. - А вот кто поможет Антону, я не знаю.
   - Ну-у, - протянул Игрок. - Вы же знали, на что идёте. И ты уже знаешь, что такое смерть, я прав?
   - Скажи, там хоть люди есть? - хриплым от ярости голосом спросил Алексей.
   - Люди есть везде.
   - Где их искать?
   Игрок ехидно улыбнулся, высунул левую руку из кармана и махнул ей в левую же сторону.
   - Кто ищет, тот всегда найдёт, - сказал он и отвернулся, снова сунув руку в карман.
   - Скотина! - крикнул Алексей ему вслед, но было уже поздно.
   "Скотина", - повторил про себя Алексей, тяжело садясь на камни. - "Какая же всё-таки скотина".
   Он огляделся. Никто не пропал - Орайя сидела рядом с ним, когда он посмотрел на неё, она улыбнулась; Лена тихо плакала, сидя рядом с Антоном, который не подавал признаков жизни; Аня с Эменой тихо переговаривались, у них лица тоже были унылыми.
   - Что с Антоном? - тихо спросил Алексей.
   - Без сознания, - так же тихо ответила Орайя. - У него сильный жар. Нам срочно нужна помощь, он может умереть.
   Алексей выругался, думая том, что даже Авера поцеловал бы в зад, появись он тут.
   - Мы хотели сделать носилки, - продолжила Орайя. - Но не нашли ничего подходящего - ветви кустов не выдержат веса взрослого человека. Я не знаю что делать с Леной - она только плачет, даже на вопросы не отвечает.
   Алексей ещё раз выругался. Что делать? Что? Комок помалкивал, видимо, был слишком занят, от девушек особой помощи ждать было нечего. Игрок... сволочь. Просто сволочь и всё. Руками только махать да ухмыляться и может.
   И тут Алексея посетила довольно глупая, но всё-таки мысль. Раньше Игрок всегда держал руки в карманах. Во время разговора он только улыбался, посмеивался, максимум - жал плечами, но так же - не вынимая рук из карманов. То есть телодвижений совершал минимум. А тут махнул рукой. Да и вызывал к себе в этот раз, вернее - вламывался в его мозг, совершенно без причины. Может, этот жест что-то значил? Может, там, слева? То есть справа от Алексея, ведь он стоял к Игроку лицом? Или всё же слева от него? Алексей прошипел про себя обещание, что при следующей встрече даст Игроку по морде, решил, что нечего ломать над этим бредом голову и сказал:
   - Отметь направление на компасе, чётко туда, - он ткнул правой рукой в сторону. - Мы пойдём в ту сторону.
   Орайя кивнула, уже вытаскивая компас.
   - Как понесём Антона?
   - Вы пойдёте вперёд, а я его понесу.
   - Не пойдёт, - неожиданно сухо сказала Орайя. - Мы идём вместе и будем тебе помогать. Никто никого не бросит, все друг другу помогают. Ты сам это говорил.
   Алексей открыл было рот, но потом, подумав, кивнул. Если на девушек кто-то нападёт, то им нужна будет помощь. Хотя, властелины должны были дать им передышку, наверное... Но ведь, на них могут напасть и местные жители, о нравах которых никто не знал.
   Алексей поднялся и подошёл к лежащему Антону. И, в который раз за последние пару минут, из его горла полезла ругань. У Антона были жуткие, почти чёрные, синяки под глазами, а само лицо бледное, с яркими красными пятнами на щеках.
   - Как поднять его, чтобы не навредить?
   - Не знаю, - спокойно ответила Орайя. - Я не знаю какие рёбра повреждены, как сильно, и стоит ли его вообще куда-то нести.
   Алексей тяжело вздохнул и поднял Антона на руки, чувствуя даже сквозь крутку, какой сильный у того жар. Спокойствие Орайи передалось и ему. Антон был тяжёлым, Алексей врятли смог бы нести его долго, но пока мог нёс. Комок отвлёкся от выращивания глаза Алексею, проворчал, чтобы тот бросил Антона, мол, все его силы и так уходили на глаз, так что помощи от него ждать не приходилось. Алексей ответил тому отборным матом и медленно пошёл вперёд, пытаясь отбиться от Лены, которая порывалась ему помогать. Сам Алексей надеялся, что пойдёт дождь, который помог бы ему быстро восстановить силы, но вместо того, чтобы полить дождём, тучи рассосались, выглянуло солнце, стало даже тепло.
   Через несколько сотен шагов Алексей устал. Ещё через сотню он остановился передохнуть. В результате, чтобы преодолеть пять сотен метров, ему потребовалось около получаса. К тому же, в следующий раз он сможет пройти ещё меньше. Потом ещё меньше. В таком темпе до заката они не пройдёт много, а чем меньше они пройдут, тем меньше вероятность того, что они смогут найти людей.
   Алексей с руганью поднял Антона и поплёлся дальше. За следующие тридцать минут они прошли всего лишь половину прежней дистанции. Девушки несколько раз предлагали помочь Алексею, но тот только шипел на них. Всё равно толку от них было бы мало.
   Когда, после второго привала, откуда-то из-за камней появился Авер, Алексей даже не удивился. Он только молча передал ему Антона и они пошли дальше.
   А ещё через пару часов, уже перед закатом, они вышли-таки к небольшой деревеньке.
  
   Алексей, посапывая, ел кашу с мясом. Каша была невкусная, но здесь, кажется, все её ели. Зато вчера был суп. А завтра, наверное, будет печёная дичь, если, конечно, охотникам повезёт. Авер ушёл с ними, он уже третий день избегал встреч с Алексеем, особенно после того, как Аня закатила ему истерику, требуя, чтобы он, Алексей, выгнал Авера не все четыре стороны. Алексей ответил на это, что ему нужно переговорить с Авером с глаза на глаз, Аня, кажется, обиделась. Но Алексей не мог просто так выгнать Авера, ведь именно он договорился с жителями деревни, чтобы они хотя бы вылечили Антона. Деревенские, правда, не только забрали Антона, но и, в обмен на кое-какие вещи, которые Авер стащил из каравана, приютили и остальных.
   Алексей тяжело вздохнул, отставляя миску с кашей. Хотелось спать, но как раз спать было нельзя - была его очередь сидеть с Антоном. Хорошо, что в деревне нашёлся целитель, тот достаточно быстро вправил Антону руку и снял симптомы лихорадки, а после перевёл его из бессознательного состояния в состояние глубокого сна. Антон время от времени просыпался, много ел и пил и снова засыпал.
   - Лёха, - раздался с лежанки голос Антона. - Дай попить.
   Алексей поднялся с низкой скамейки и подал Антону воду в ковше. Антон пил долго, видимо, ему было больно это делать - он тяжело дышал и делал мелкие глотки. Напившись, Антон отдал Алексею ковш и очень медленно и аккуратно лёг на кровать.
   - Есть не хочешь? - спросил Алексей, засовывая ковш обратно в ведро с водой.
   - Нет. Даже спать не хочу.
   - Выздоравливаешь, наверное.
   - Надеюсь, - тяжело вздохнул Антон. - Когда тут Лена сидела, приходил лекарь. Сказал, что скоро боли пройдут, смогу ходить дня через три-четыре. А через неделю нам можно будет выходить. Сколько у нас времени-то осталось?
   - Не знаю. Я запутался в днях. Думаю, дней сорок.
   - Хорошо. Успеваем.
   Антон закрыл глаза и замолчал. Алексей уже было решил, что тот уснул, но Антон снова открыл глаза и спросил:
   - Как ты убил того скота?
   - Комок подсказал, что его можно убить вблизи. Так у него была защита от магии, я не мог атаковать с расстояния.
   - Вот суки. Играют с нами, как со щенками. Или вообще с куклами. Можно руку оторвать, можно ногу, а можно и вовсе прихлопнуть. Но каждый раз даётся шанс выжить. Прореха в защите, которой быть не должно, атака тех бездушных на караван... суки.
   Алексей покивал в знак согласия, разговаривать ему не хотелось, особенно - на эту тему. Тяжело было осознавать, что ты всего лишь игрушка.
   - Как у вас с Орайей? - неожиданно спросил Антон.
   - Нормально, - пожал плечами Алексей.
   - Было?
   - Нет. Смотри, какой я теперь красавец. Морда болит не переставая, даже целоваться не могу, разговаривать-то больно.
   - Да, у нас тоже нихрена не было. И долго ещё не будет, у меня - из-за рёбер. Восемь штук сломано.
   - Я знаю.
   - А что тогда было? Я плохо помню с того момента, как этот гад мне руку сломал.
   - Я его уделал. А ты потом просил, чтобы я тебя добил.
   - Хе. Я надеюсь, ты не выполним мою просьбу?
   Алексей ухмыльнулся в ответ одним углом рта.
   - Ладно, не разговаривай, раз больно. Я посплю пока.
   Антон действительно отвернулся и засопел. Алексей постоял рядом с ним ещё минуты две, а после опять уселся на пол. Когда кто-то зашёл в дом, он не обратил на это внимания, решив что это Лена, которая ушла от сюда буквально пару часов назад, чтобы поспать. Она вообще редко отходила от Антона. Но когда услышал голос Авера, то даже вздрогнул от неожиданности.
   - Как он?
   - Более или менее.
   Авер сел рядом с Алексеем. Так, бок к боку, они сидели и молчали, пока Авер, наконец, не произнёс:
   - Ненавидишь меня?
   - Нет, - пожал плечами Алексей. - Просто не понимаю.
   - Ты тоже не ангел, - зло сказал Авер. - Отправил нас с Аней практически без оружия, без запасов, почти без воды. Мне приходилось охотиться камнями. Тяжело, как ты думаешь?
   - Думаю, что тяжело. Но лучше тебе меня и себя не сравнивать - я начинаю злиться. Ты бросил Аню, одну, не умеющую охотиться... ты бросил женщину, жизнь которой зависела от тебя.
   - Я бросил её на подступах к условленному месту, с оружием и припасами.
   - Я тебе не говорю, как и с чем ты её бросил! - взорвался Алексей. - Я спрашиваю - зачем ты это сделал?
   Реакция Авера на эти слова его удивила. Тот покраснел, потупил взгляд и что-то промычал в ответ. После некоторого молчания Авер тяжело вздохнул и тихо сказал:
   - Понимаешь, у меня в деревне есть невеста, которую я очень люблю... - Авер снова замолчал.
   - Причём тут твоя невеста? - недоумённо спросил Алексей.
   - Ну, - Авер снова потупился. - Я не хочу ей изменять... а Аня... Аня гораздо красивей, чем она. И Аня вела себя так откровенно, она прижималась ко мне, она... много чего делала. И я понял, что не выдержу и... изменю своей девушке. Поэтому, когда я почувствовал, что Аня в безопасности, и в тот момент, когда она в открытую заявила, что хочет меня и разделась... В общем, я тогда что-то сказал, отбрехался, а ночью убежал.
   Алексей сидел с открытым ртом, даже не замечая, что правая половина лица из-за этого жутко болит. Через пару секунд его разобрал такой дикий хохот, что проснулся Антон. Алексей так смеялся последний раз когда-то давно, ещё дома, и уже точно не думал, что будет так смеяться здесь. Авер что-то смущённо бормотал, Антон требовал заткнуться, а Алексей продолжал ухохатываться. Наконец, он отсмеялся. Дико болела покалеченные щека и скула, но ему было плевать.
   - Дурак, ты Авер, а Аня совсем дура, - пробормотал Алексей, булькая от вновь подступающего хохота. - Верный придурок. Ты понимаешь, что тебя все возненавидели из-за этого?
   - Да плевать мне, - буркнул Авер.
   - Ладно, - произнёс Алексей, поднимаясь на ноги. - Можешь считать, что ты принят обратно в команду. И расскажи Антону, что произошло, ему полезно посмеяться. Одновременно посидишь с ним.
   - Да пошёл ты.
   - Давай, давай, только сильно не смеши, у меня рёбра болят.
   Алексей вышел из домика и опять хихикнул. На улице было прохладно, ночью должен был начаться дождь. Алексей подумал о том, что и раньше любил дождливые дни, а теперь его энергетические потребности и вовсе определили его любимую погоду.
   "Дождь будет", - сказал Комок. - "Чего ты там так ржал-то?"
   "Да, ничего, просто стало весело".
   "А. А то я думал, что ты сбрендил окончательно".
   "Иди ты... глаз мне растить".
   "Ладно, ладно, завтра будет готов".
   Алексей уселся на траву и уставился на темнеющее небо. Когда рядом послышались шаги, он решил не реагировать: это был кто-то из деревни - своих он уже давно чувствовал и распознавал - разговаривать с чужими ему не хотелось. Когда человек сел рядом с ним, он продолжал делать вид, что не замечает его, хотя признал в сидящем деревенского ведуна.
   - Плохие вещи творятся в мире, - после непродолжительного молчания сказал ведун.
   Алексей кивнул, решив, что совсем не реагировать будет просто невежливо. Из домика, в котором лечился Антон, раздался дикий гогот и вопль: "Вот ты обломщик!" и опять: "Ха-ха-ха!"
   - Вы чужие, - продолжил ведун, удивлённо косясь за спину. - Две девушки, ты и раненый.
   Алексей нехотя пожал плечами, будто не понимал, о чём идёт речь.
   - Когда я пытался поговорить с остальными, они реагировали точно так же. Но вы меня не обманите. Я чувствую, что вы чужаки здесь, в этом мире, хотя вы такие же люди, как и мы. А ещё я чувствую, что всё происходящее в этом мире последние пару месяцев тоже как-то связано с вами.
   - А что происходит в этом мире? - разлепил губы Алексей. - Я вижу что-то, чувствую. Иногда на меня накатывает... - Он замолчал. - Грязь. Меня будто обливает грязью. И я хочу кого-то убить. Я могу рассказать кое-что тебе, но ты расскажешь мне первый. Что происходит в этом мире, когда сосуды лопаются?
   - Сосуды? - переспросил ведун. - Не понимаю о чём речь.
   - Сосуды ваших грехов, сосуды грязи вашего мира. Не лги мне, я знаю, что ты всё это тоже видишь, тем более на таком небольшом расстоянии от замка Соррола.
   - Так это Соррол, - помрачнев, сказал ведун. - Всё-таки он. Я чувствовал, что это где-то рядом, но не думал, что это он. Мы когда-то были знакомы, он был неплохим человеком. Лет пять назад я встречал его последний раз. Он был занят каким-то странным исследованием зла. В тот раз он как раз возвращался из болот, от Сердца Зла... Он говорил, что сможет уничтожить его и тогда в нашем мире не будет преступлений... что все люди встанут на путь добра... Я тогда посмеялся над ним... Я был порядком удивлён, что он поверил в эти старые северные сказки. Больше я его не видел. А теперь он делает что-то гадкое.
   - Пять лет не такой большой срок, чтобы так сильно измениться, - буркнул Алексей.
   - Порой люди кардинально меняются за месяц или даже неделю. Причиной тому является сильный стресс. Потеря близких, уродство... чего только не бывает в жизни.
   - Да, - Алексей усмехнулся. - Пожалуй, ты прав.
   Они замолчали, глядя не небо. Звезды пропадали одна за одной, закрываемые тучами, задул противный ветер.
   "Если будешь сидеть под дождём, я выращу тебе глаз за ночь", - объявился Комок.
   "Договорились".
   - Скоро пойдёт дождь, нам нужно уйти под крышу, - проговорил ведун.
   - Пошли к крыльцу, сядешь под навесом, а я посижу под дождиком, - предложил Алексей.
   Ведун пожал плечами и поднялся с травы.
   - Что ты видел? - спросил Алексей, когда они пересели.
   - Я видел потоки грязи. Они разливались по территории всей Империи. Это было ночью, я проснулся тогда как от кошмара... Больше я не видел ничего. Зато на утро... началось что-то страшное. Люди дрались из-за всякой мелочи, обманывали друг друга, мужья изменяли своим жёнам, те не оставались в долгу, родители избивали своих маленьких детей, дети били своих престарелых родителей... Это прекратилось за неделю... Нет, это не прекратилось, просто прошла вспышка. Раньше мы пустили бы путников без разговора, теперь затребовали с вас что-то в обмен...
   - Я понял.
   - Больше я ничего не знаю. Извини, что смог рассказать так мало... но теперь твоя очередь.
   Алексей уже раскрыл рот, но его прервал звонкий детский крик:
   - Деда Маргил! Деда!
   Уже под начавшимся дождём к ним подбежал мальчуган лет пяти. Он махом запрыгнул к деду на колени и сказал:
   - Я соскучился!
   - Иди спать, уже поздно, - строго, но с улыбкой в глазах произнёс ведун.
   - Я хочу сказку!
   - Мама расскажет тебе сказку.
   - Нет! Мама рассказывает не интересные сказки, а ты интересные сказки рассказываешь! Ну деда-а, а деда-а, ну расскажи.
   - Я расскажу тебе сказку, - сказал Алексей. - Сегодня я расскажу тебе сказку. Но только нам нужно поговорить с твоим дедушкой. Хотя... всё равно ничего не поймёшь.
   - Не поймёт, - согласился Маргил, улыбаясь.
   - Я всё пойму! Я большой!
   - Ладно, ты большой, - согласился Алексей. - Только сказка всё равно подождёт.
   - Хорошо!
   - Сердце Зла существует, мы проходили мимо него, - начал Алексей. - И Соррол действительно скоро убьёт его, буквально через месяц с небольшим, я бы сказал точнее, но запутался в днях. Хм... теперь то, что ты видел. Это лопнули сосуды, по которым зло вытекает из этого мира.
   - Поподробней.
   - Понимаешь, зло, которое совершали люди, попадает в эти сосуды, вены, артерии... Если продолжать аналогию с биологией, то каждый грех, наверное, будет капилляром, капилляры собираются в сосуды и так далее. И эта сеть покрывает весь ваш мир, а собирается она к сердцу. Только это Сердце не качает зло, так, как наше сердце перекачивает кровь, оно наоборот забирает его из нашего мира и живёт благодаря этому. Наверное, это Сердце Зла - самое большое добро, которое есть в это мире. Я как-то разговаривал... с куском этого зла, он живёт во мне и помогает нам... так вот, Тьме, это его Мать, нужно колоссальное количество грехов, чтобы продолжать своё существование, они как еда ей, - Алексей замолчал, чтобы перевести дыхание.
   - И если Сердце погибнет... - вклинился в эту небольшую паузу ведун.
   - Зло останется в это мире. И всё то, что творилось в вашей деревне, а это происходило по всему миру, будет твориться постоянно.
   Маргил побледнел.
   - И как к этому причастен Соррол? - дрожащим голосом спросил он.
   - Соррол рвёт и стягивает сосуды к своему замку. Когда они переполняются, они лопаются.
   Ведун тихо выругался. Мальчуган непонимающе смотрел то на Алексея, то на дедушку и моргал глазами. Потом, наверное, набравшись смелости, сказал:
   - Если это была сказка, то она не интересная.
   - Нет, это была не сказка, - улыбнулся Алексей. - Сказка будет скоро. Нам с дедушкой нужно немного подумать.
   - Не нужно, - подал голос ведун. - Я всё понял. Осталось только выяснить, какое отношение к этому имеете вы.
   - А почему дядя сидит под дождём?
   - Я странный дядя. А теперь слушай сказку. И пусть дедушка её тоже слушает, ему тоже будет интересно. Жил-был человек. И звали его Алексей...
  
   "Сними повязку", - сказал Комок, когда Алексей проснулся.
   Алексей послушно стянул с головы повязку, предварительно высвободив руку из-под головы Орайи. Картинка перед глазами поплыла, но уже через пару секунд зрение восстановилось. Алексей чуть не заорал от радости - обзор был полный. На всякий случай он прикрыл левый глаз. И продолжал видеть.
   "Спасибо!"
   "Не за что, в зеркало посмотри".
   Алексей огляделся вокруг, но в комнате зеркала не было. Тогда он решил выйти на улицу и найти воду, чтобы увидеть своё отражение в воде. Он поднялся с кровати, натянул штаны и, позёвывая, поплёлся на улицу. Ещё не рассвело, он жутко хотел спать: он лёг глубоко за полночь из-за "сказки", которую рассказывал. Правда, когда пацанёнок уснул, рассказ приобрёл более мрачные цвета, это произошло как раз когда Алексей должен был рассказать о смерти Светы, он в это время лихорадочно думал о том, как объяснить исчезновение одного из героев.
   На улице было холодно и сыро, но дождь уже кончился. Алексей вышел к околице, там как раз тёк довольно глубокий ручеёк. Но, когда Алексей нашёл его и посмотрел в воду, своего отражения он не увидел - было ещё слишком темно.
   "Посиди у воды, я тебе морду заштопаю".
   "Твою мать, а вечером я рядом с дождём не мог посидеть, а не под него лезть?"
   "Дурак, у дождя меньше сил, чем у этой речушки. Дождь - это дождь, а поток, пусть даже такой ничтожный - это уже серьёзней. Понял?"
   Алексей покивал в ответ, зевнул и сел на корточки у воды, вглядываясь в воду. Сразу стало хорошо. К тому же, небо на востоке уже светлело, так что ждать оставалось совсем не долго.
   Ещё лучше стало, когда к нему прижался кто-то тёплый и накинул не плечи мягкое покрывало.
   - Не спится? - спросила Орайя. - Ты и так поздно лёг.
   - У меня глаз вырос. И я хочу его увидеть.
   - Я подожду тебя.
   - Спасибо.
   И они продолжили сидеть, грея друг друга своим теплом.
   Когда половина неба была уже почти светлой, Орайя спросила:
   - О чём ты думаешь?
   - Я? - переспросил Алексей. Действительно, о чём он думал всё это время? Ни о чём, наверное. Но вместо этого он сказал: - Я думаю о том, что скоро всё кончится, а я и тебя-то с Антоном почти не знаю. Лену я начал замечать только когда у них с Антоном любовь появилась. Авера всё это время я почти ненавидел, хотя он не такой уж и плохой парень, как оказалось. С Эменой всё время общалась только ты, я с ней и десятком фраз за это время не обменялся, да и тихая она какая-то, незаметная. Аня... дура она, но тоже добрая. А уж про погибших и сказать почти ничего не могу, только про Васю, да и то... Жаль, что не получилось с ними познакомиться поближе. Жаль, что их нет с нами. Но я не жалею, что попал сюда. Жалею, что они погибли, но в тоже время, не жалею, что провёл с ними их последние дни, хоть, вероятно, и был для них незаметен. Вот это то, о чём я думаю...
   - А я думаю о будущем... Осталось так мало времени, ты прав... Нам надо познакомиться поближе, стать друзьями, даже Аверу. Может, мы погибнем... это может произойти в любой момент, а я даже не была твоей... - Орайя смутилась, Алексей тоже покраснел и что-то промычал в ответ. - Проблема в том, - твёрдым голосом продолжила Орайя. - Что будет, если мы даже победим Соррола? Нет, не говори. Да, нам обещали, что наши мечты сбудутся, но... моя мечта - это ты, а ты попадёшь в другой мир. Для меня это будет равносильно смерти. Поэтому я не хочу туда... но мы должны это сделать, - она всхлипнула и замолчала.
   - Всё будет хорошо, - сдавленным голосом произнёс Алексей. - Я обещаю, что всё будет хорошо. Я тоже не могу жить без тебя.
   Он обнял её крепче. Сердце щемило, но близость Орайи успокаивала его. Он действительно верил в то, что всё будет хорошо. По-другому быть не могло.
   "Уже светло".
   Алексей погладил Орайю по голове, мягко освободился от её объятий и заглянул в воду.
   - Ты что сделал, козёл? - заорал он вслух, увидев своё отражение в воде.
   "Я не козёл, я - дитя Тьмы. И какая вообще разница, какого цвета глаз? Один серый, другой - чёрный, какая разница?"
   - Что случилось? - испуганно спросила Орайя.
   - Посмотри на мой глаз! - взвыл Алексей, поворачиваясь к ней.
   - Чёрный.
   - Да чёрный. Нет белка, нет зрачка, один чёрный шарик. Комок, сучара!
   "Я не сучара, я - дитя Ть..."
   "Заткнись!"
   - Деревенские и так косились на тебя. Я думаю, что тебе лучше пока не снимать повязку с лица, - спокойно сказала Орайя.
   - Я тоже так думаю.
   "Спасибо бы лучше сказал".
   "Спасибо огромнейшее!"
   "Не за что. И я вылечил тебе лицо".
   Алексей осторожно прикоснулся к правой половине лица. Действительно, ран не было, остались только шрамы. К тому же, он кричал, и ему не было больно, хотя раньше даже разговаривать было сложно.
   "Вот за это действительно спасибо".
   Комок хмыкнул, сказал: "я спать" и исчез.
   - У меня лицо не болит, - радостно проговорил Алексей.
   Орайя в ответ хитро улыбнулась и поцеловала его в губы. Во время поцелуя она взяла его руку за кисть и положила её ладонью на свою грудь.
   - Пошли спать, - прошептала она, прекратив поцелуй и поднимаясь на ноги, всё ещё продолжая держать его за руку. Алексей поплёлся за ней, как телёнок. Хотелось глупо хихикать от радости. Но он молчал. Они зашли в дом, снова поцеловались... А после им было очень хорошо, так хорошо, как не было никогда раньше. По крайней мере, они так думали в тот момент.
   И через полчаса они уже крепко спали, прижавшись друг к другу.
  
   Начиналось холодное утро. Пожалуй, первое действительно холодное за то время, что они провели здесь. Лужицы, которые появились после трёхдневного дождя, подмёрзли, изо рта шёл пар. Хорошо, что их снабдили тёплой одеждой и запасом вина. Вино было предназначено для "согрева", так сказал Антон, в то же время радостно хихикая и бормоча, что на "согрев" его хватит всего на пару дней, уж он-то постарается. Лена отвесила ему подзатыльник. Алексей подумал, что они этим утром выглядели на редкость довольными, прямо как они с Орайей несколько дней назад. Авер был как всегда мрачноват, Аня с пафосным видом его сторонилась, Эмена грустно улыбалась - она познакомилась здесь с отличным парнем, который сейчас был на ночной охоте. Может, он встретит их, когда они будут проходить через один из перевалов.
   Провожать их вышел ведун, вокруг него позёвывая прыгал внук, которому Алексей дорассказал-таки сказку за последние вечера. Правда, его сказка пока была без конца. Да и рассказывать его будут Орайя или Авер, а никак не Алексей... и то, в том случае, если вообще будет кому её рассказывать.
   - Уже через пять дней вы будете на месте, - говорил Маргил. - Дорога неопасна в это время - она подсохла за лето, осенние дожди ещё не успели её размочить, так что сели и обвалы маловероятны.
   - Хорошо, - пробурчал Авер. - Я запомнил дорогу. Через десять дней мы вернёмся.
   - Я буду ждать.
   - Ну что, - сказал Алексей, оглядывая свою компанию. Все выглядели уверенными, целеустремлёнными, даже рохля Лена. К тому же, они порядочно отъелись за эти полторы недели, все, кроме Антона, тот по-прежнему напоминал лохматое и бородатое чучело, на которого одели слишком просторную одежду. - Ну что, - повторил он после паузы. - Пошли.
   - Дядя Алексей, - заорал внук ведуна, когда они уже отошли на пару десятков шагов. - А ты расскажешь мне конец сказки?
   Алексей обернулся. Честно говоря, хотелось заплакать. Но вместо этого он улыбнулся и сказал:
   - Конечно, через десять дней.
  
   Замок был откровенно убогим. Низкие, метра два с половиной, стены, рва не было, главное строение скорее напоминало каменный сарай, чем цитадель могущественного волшебника.
   - Дааа, это вам не Мордор, - протянул Антон, почёсывая затылок.
   - А это тебе не Властелин Колец, - хмыкнула Лена.
   - А ты что читала? - удивился Антон.
   - Нет, фильм смотрела.
   - Вернёмся, заставлю прочитать.
   Алексей хмыкнул, сжимая дрожащими руками сигару, которая перетерпела все злоключения без какого либо ущерба. Сильно кружилась голова, после пары мелких затяжек курить совершенно не хотелось. И зачем он её с собой так долго таскал?
   - Да пошло оно всё куда подальше, - буркнул он, бросая сигару на землю. - Этот Соррол здесь сидит?
   - Судя по карте и объяснениям ведуна, здесь, - проворчал Авер, вытаскивая из-за плеча лук со стрелами.
   - А после того, как мы убьём злого волшебника, замок обрушится, погребая под своими обломками зло, которое он совершил, - нараспев произнёс Антон.
   - С чего ты решил?
   - Да так, вспомнил, знаешь ли, наши саги.
   Алексей слабо усмехнулся, продолжая вглядываться в стены замка. Да это было здесь. И он их видел.
   Жгуты слизи. Они стягивались сюда, извиваясь и разбрызгивая мерзость. И они были готовы вот-вот лопнуть. Нет, время до полного их прорыва ещё было - недели две-две с половиной. Сейчас просто должна была лопнуть одна из артерий, которая вобрала в себя слишком много грязи.
   Алексей давно не видел Игрока, не посещали его и виденья. За эти пять дней, что они шли к замку, он потерял связь даже с Комком. Но сейчас на него нахлынуло. Боль, страдания, смерти, убийства, болезни... И центр этого был здесь. Кажется, это чувствовали все без исключения, это было видно по напряжённым лицам. Антон пытался что-то учуять, яростно внюхиваясь, но у него не получалось.
   - Чего сопишь? - раздражённо рявкнула на него Лена.
   - Чем-то пахнет.
   - Ничем тут, кроме твоего перегара, не пахнет.
   Антон пробурчал что-то в ответ, но пристыженным он не выглядел. Хотя, он прошлым вечером выпил всё вино, которое они оставляли, чтобы отметить победный конец, сказав, что завтра они будут пьяны от успеха, а сегодня он хочет быть пьяным от алкоголя. Да и вообще, за эти пять дней не произошло ровным счётом ничего, всё было по-прежнему. Алексей так же перекинулся с Эменой едва ли парой фраз, Аня всё так же сторонилась Авера, тот в свою очередь ни с кем почти не разговаривал, даже спать ложился чуть в стороне от других. Алексею было даже немного стыдно.
   - И что мы делать-то будем? - угрюмо спросил Антон, отвлекая Алексея от мрачных мыслей. - Будь у нас пара катапульт, сотен пять солдат и парочка боевых магов, я бы не беспокоился. Но мы даже стены хрен перелезем!
   - Он укокошит нас, как тараканов, - резко сказал Авер. - В том случае, если полезем через стены. Он как ни как маг. Я предлагаю высиживать здесь... нет, подобраться чуток поближе и подстрелить его из лука, когда подвернётся момент - ходит же он на улицу.
   - Вы, мальчики, хотите сказать, что даже не думали раньше о том, как нам его убить? - ехидно спросила Аня.
   - Я думал о том, как дойти сюда, - пробурчал Антон. - И вообще, рассчитывал на то, что нас встретит какой-нибудь урод и пришьёт ещё на подходе к замку, тогда думать не пришлось бы совершенно.
   - Да ты, Антоша, оптимист.
   - А ты дура с сиськами, давно хотел тебе сказать. Авер, и чего ты её не трахнул?
   - Хватит! - рявкнул Алексей. - Антон, прекрати... ещё не хватало перед самым концом ругаться.
   - А у тебя есть план действий? - тихо спросила Орайя.
   - Есть. Я сделаю всё сам.
   "Сделаешь, сделаешь", - подтвердил Комок. - "Я снова с тобой... и я чувствую ту субстанцию, которая может стать телом моей Матери".
   "Что мне делать?"
   "Атакуй. Любое заклинание. Твой Соррол не знаток боевой и защитной магии, он просто ничтожество, которое накачали силой только для того, чтобы он смог собрать все артерии здесь, я выяснял это, поэтому меня и не было".
   "И как ты это сделал?"
   "Через твоё тело, из тебя действительно мог бы получиться отличный маг, ты просто пока ничего не умеешь, а учить тебя этому нет смысла".
   "Плевать. Ты покинешь моё тело?"
   "Да. Я уйду, когда артерии лопнут... вернее, не артерии, а рассосутся пучки. После этого артерии соединятся со своими обрубками и пойдут по своему обычному пути, вот тогда-то я запрыгну туда. Не бойся, большинство дерьма останется в них, часть, конечно, прольётся, но без этого никак".
   Алексей тяжело вздохнул и сделал пару шагов в сторону замка. Остальные молчали, напряжённо глядя на него. Он обернулся к ним, ободряюще улыбнулся, сказал:
   - Стойте здесь, - и зашагал в сторону замка.
   "Он тебя почувствовал", - сказал Комок через сотню шагов. - "Действительно ничтожество, даже ты бы сделал это раньше".
   "Спасибо за комплимент".
   "Иди к чёрту... и - удачи, я готовлюсь прыгнуть. Прощай, человек, я не жалею, что был частью тебя".
   "Хрен с тобой".
   Соррол вышел на крышу своего убого замка. Алексей находился ещё достаточно далеко, чтобы видеть его лицо, даже с новыми глазами, но видел всё. Короткую седую бородку, вздёрнутый нос... и глаза полные безумия. Алексей видел всё. Видел, что из неплохого, в принципе, человека сделали настоящее чудовище... Это было просто. Подкинуть глупую идею, извратить понимание сути вещей, а поле добавить чуточку безумия. Алексею было жалко этого человека, но...
   Он поднял обе руки и сотворил то заклинание, которым убил уже много людей. Соррол пытался оборониться таким же заклинанием, только повёрнутым на манер щита, но у него не вышло. Заклинание Алексея пробило щит, Сорролу снесло половину тела, кровь потоком брызнула вверх...
   А после было жуткое ощущение. Связки артерий разорвались, во все стороны потекла слизь, увернуться от неё было просто невозможно. Алексея пронзила боль, его швырнуло на колени, изо рта вырвался нечеловеческий крик. Он одновременно убивал, избивал и насиловал. Его убивали, избивали и насиловали. Его тело переполняло ощущение злой радости, стыда, ненависти, похоти, унижения... Остального он не чувствовал. Вернее - чувствовал, но не понимал. Его тело дёргалось, как от ударов. Несколько голосов кричали рядом. Но они не чувствовали всё в таком объёме и с такой силой, как он.
   После что-то произошло. Всё ушло.
   Он остался один. А, может, их были тысячи.
   - Ты думаешь, что спасёшь всех? - спросил один из них. А, может, это он сам спросил себя. - А кого ты на самом деле хочешь спасти? Всех? Или её? Или себя? Или своих друзей? Или родителей? Или, может быть, никого?
   - Я хочу спасти всех, - ответил он. А, может, кто-то другой.
   - Ха! И от кого ты хочешь спасти всех? Или от чего?
   - Я не знаю. Просто хочу, чтобы всем было хорошо.
   - Ты строишь песочные замки, глупец. Кому будет хорошо? Кому ты нужен?
   - Её будет хорошо. Я нужен её. Если будет хорошо мне, то будет хорошо и ей.
   - Ха! Ты в этом так уверен?
   - Да, я уверен в этом.
   - А может, ей будет лучше, если не будет тебя? Может, тебе будет лучше, если не будет её?
   - Такого не может быть.
   - Ты не смотришь вперёд. Ты не видишь в перспективе. Ты ничтожен и глуп.
   - Ты не прав. Я не ничтожен. Может быть, глуп, но не ничтожен. Я спас этот мир. Я уберёг его от хаоса. Я не ничтожен.
   - А может, этому миру хаос не помешал бы? Может, из этого хаоса родилось бы что-то лучшее, чем то, что есть сейчас.
   - Может быть. Но я не хочу, чтобы люди умирали.
   - Они умирают всегда. И будут умирать. Зло пролилось в этот и без того злой мир, хаос неизбежен в любом случае. Этот мир погибнет. Ты просто оттянул конец.
   - Ты ошибаешься. Этот мир не погибнет. Если я смог оттянуть конец, то это сможет повторить и кто-то другой. А может, это снова буду я.
   - Не льсти себе.
   - Я этого не делаю. Я, ничтожный и глупый человек сделал это, я остановил психа, который...
   - Ты себе льстишь, человек, не спорь. Ты не остановил крах, ты его отсрочил. Почему тебе всё нужно повторять? Зло уже здесь. Грядёт разруха. Войны, эпидемии... Если бы не ты, мир погиб бы быстрее, теперь его агония просто продлится.
   - Если понадобится, я готов снова сделать что-то, что поможет этому миру.
   - Ха-ха-ха! Ты меня смешишь. Силёнок-то хватит?
   - Хватит. Если надо будет, то хватит.
   - А будет ли желание что-то делать?
   - Будет. Если понадобиться, то появится и желание.
   - Ты строишь песочные замки. Ты - бессилен. Может быть, ты будешь биться, как рыба об лёд, но так ничего и не добьёшься. Может быть, что-то получится, но этого будет мало. Ты не сможешь защитить всех. А может, ты не сможешь защитить даже себя.
   - Пусть я буду биться, как рыба об лёд. Но лучше делать это, чем ничего не делать. Я буду биться. Пусть даже ничего не получится.
   - Я поверю тебе на слово, человек. Надеюсь, следующий твой замок будет хотя бы из глины.
   Странное ощущение того, что он превратился в тысячи человек прошло. А может, это тысячи человек были превращены в него.
   Но в нём был кто-то ещё. Ещё не всё кончилось.
   "Я не могу выйти из тебя!" - выл кто-то внутри. - "Я слился с тобой! Тебе придётся идти со мной!"
   Его куда-то потянуло. Он тонул в этой грязи. Ему становилось всё хуже и хуже. Это был ад. Он захлёбывался в этой грязи, она тащила его за собой. Остатки гаснущего сознания успели на миг зацепиться за реальность. Там всё было нормально, грязь не ушла оттуда, но она уже текла по артериям. Его товарищам уже ничего не грозило, они победили. Жаль, что проиграл он. Орайя стояла рядом с его телом на коленях. Она плакала и что-то кричала, тряся его за плечи. Ему было жаль её, но он не мог ничего поделать. Его душа, соединённая с Комком, уносилась к Сердцу.
   Его душа уже собиралась погаснуть и раствориться в грязи, но тут появился кто-то ещё. Появившийся рассекал собой грязь и двигался в его направлении. Алексей узнал его. Это был тот, кто оставил им карты и арбалеты на окраине болота. Но было в нём ещё что-то знакомое. Оно схватил душу Алексея, оторвало от неё Комка и зашвырнуло его куда-то дальше, в ту сторону, куда двигался поток. Комок что-то кричал, но Алексей его уже не слышал. А после существо заботливо взяло душу Алексея на руки и отнесло к телу.
   Это была будто бы вспышка. Сердце задвигалось, начало качать кровь, лёгкие вобрали в себя воздух, и он закричал. И тут же на него накатилось знакомое ощущение беспомощности.
  
   - Браво, Алексей, в последний раз браво, - Игрок достал руки из карманов и похлопал в ладоши. - Всё-таки ты великолепен. И ты помог мне. Властелины беспомощны, я узнал это, а значит - они падут, и эти жестокие игры прекратятся.
   - Хорошая новость. Вот только скажи, почему мне так хочется дать тебе по морде?
   - Не знаю, вы, люди, так глупы.
   - А ты значит не человек... Чёрт! - вскрикнул Алексей. Он только-только смог повернуться в сторону Игрока. - Как-то в этот раз хуже всё получается. Похлопай ещё раз, я хочу это увидеть. Нет, я хочу увидеть, как ты достал руки из карманов.
   - Такое бывает только раз в жизни, не смог увидеть, больше и не увидишь.
   - Жаль.
   - Жизнь такова.
   Алексей не ответил. Они молчали достаточно долго, тишину нарушил Игрок:
   - Может, ты хочешь узнать, что будет дальше?
   Алексей кивнул.
   - Лена переедет в город, в котором живёт Антон. У них всё будет хорошо. Антон, может, станет писателем, если не будет таким ленивым. Аня станет фотомоделью и выйдет замуж за бизнесмена.
   - Каждому по потребностям, - хмыкнул Алексей.
   - Конечно. Местным придётся возвращаться в свои племена пешком, через треть Империи, но проблем у них не будет, уж я-то постараюсь, чтобы не было.
   Игрок замолчал.
   - А я?
   - С тобой сложнее. Я должен выполнить твою мечту и мечту Орайи, но ваши мечты сменились...
   - Я хочу остаться здесь.
   - Я знаю это... Но что будет с твоей семьёй?
   - Ты же можешь сделать так, чтобы с ними не случилось ничего плохого.
   - Могу. Но где же твоя ответственность?
   - Не смешно.
   - Пожалуй, ты прав. Что ж. Это мой прощальный дар. Ты остаёшься здесь. На планете Земля никогда не было человека по имени Алексей и фамилии... не важно. Твоя жизнь началась два с небольшим месяца назад.
   - Спасибо.
   - Прощай.
   - Нет. До встречи. Мне кажется, мы ещё увидимся.
   - Может быть.
   Прежде, чем исчезнуть Игрок улыбнулся. Алексей успел заметить, что его зрачки стали вертикальными.
   "Мне надо будет поблагодарить его ещё два... нет, три раза".
  
   - Да сейчас он проснётся, всё нормально будет, - бурчал Антон. - Он ведь всегда самый последний появляется, значит и проснётся последний, не паникуй, Орайя. Я тут жратвы нашёл и вина, хи-хи, отметим победу.
   - Ты ещё тут? - едва ворочая языком, проговорил Алексей.
   - Живой! - пискнула Орайя, бросаясь на него.
   - Задушишь, - прохрипел Алексей, одновременно целуя её в щёку, шею, в общем, везде, докуда мог дотянуться.
   Антон, весело ухмыляясь, подошёл к нему и протянул бокал, от которого пахло вином. Алексей только сейчас заметил, что они находится в помещении.
   - Где мы? - спросил он, гладя по голове плачущую ему в плечо Орайю.
   - В замке. Вино бери. Пришлось нам с Авером попыхтеть, пока тащили тебя сюда.
   - Понятно. Так почему вы ещё здесь?
   - Завтра отчалим. Мне этот, в костюмчике, сказал. Ну и добавил, что с тобой всё нормально, хотя мы тебя больше и не увидим.
   - Что? - спросила Орайя, отрывая от Алексея заплаканное лицо.
   - Я остаюсь здесь.
   Орайя вновь вцепилась в него, снова зарыдав от радости. Алексей вяло подумал о том, что же вызвало большую радость, что он жив или, что он остаётся в этом мире. После он откинул недостойные и глупые мысли и отпил порядочное количество вина из бокала. Антон с ухмылкой его поддержал.
  
   Уже вчетвером они вышли к деревне. Наверное, даже ведун Маргил не ожидал увидеть их. Но они вернулись.
   Последние пять дней Алексея не покидало чувство грустной радости. На следующий день после их победы в Игре, когда Алексей проснулся, Антона, Лены и Ани уже не было, они просто исчезли. Алексей наделся попрощаться с ними, но раз не получилось... Он сел тогда на кровать, на которую ночью ложились спать пьяный Антон и ещё более пьяная Лена, и тихонько всплакнул. А в обед они тронулись в обратную дорогу.
   Маргил встретил их в сгущающихся сумерках, вопя от радости. После он усадил их за стол в своём доме и долго расспрашивал. А уже поздно вечером к Алексею на колени залез внук ведуна и сказал:
   - Расскажи мне конец сказки.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"