В мрачные дали северных вод уходит черный драккар...
На подвиг уйдет, песнь скальд запоет
На гребень волны смелый конунг взойдет,
В погоне неведомых стран...
===
Холод и тишь.
Только снег серебром укрывает последний приют.
Зимой на скандинавских фьордах царит стеклянная, застывшая красота. Каждый год царит. Обманывает глаз, смущает слух своей глухой тишиной, изредка нарушаемой ледяными крошками, осыпающимися под ногой редкого путника. И кажется что вот-вот явится из-под земли белка Рататоск. Что силуэт замерзшего во льду дерева вдалеке превратится в легендарный Игдрассиль. А в каменные ступни фьорда бьется седое как мир грозное море. Сколько драккаров разбилось об эти узкие каменные проливы?.. Сколько слез пролили в воды Моря жены коннунгов, стоявшие на вершине фьорда, и до боли вглядывавшиеся в туманный и ветреный холод Моря?
Сколько из них не дождались?
Давно уже там никто никого не ждал. И снег был почти нетронут. Только изредка резкий крик чаек пролетавших мимо, сбивал хлопья снега с камней. Людям там было делать нечего - пронизывающий морской ветер пробирал до костей даже матерых мореплавателей. Суровая зима выдалась в этом году. Не угодили чем-то великому Тору.
Потому и кричали испуганно белые чайки, увидав столь редкого человека, не спеша бредущего по берегу фьорда, открытого всем ветрам. Казалось, что не брал его ни ветер, ни холод глубоких вод, раскинувшихся на километры вокруг. Человек остановился на ледяной вершине и прислушался. Откуда-то доносился тихий, отдаленный звон - бывает такой, когда капля, не долетая до земли обращается в лед и разлетается на тысячи прозрачных песчинок, певших свою зимнюю песню. Где-то внизу, в долине, поднималась струйка дыма из крыши дружинного дома. Наверняка отец с дружиной заждались весны, когда наконец смогут они выйти в море, вывести из доков славные драккары, наточить мечи...
Где-то в вышине вновь закричала чайка. Резкий порыв ледяного ветра распахнул полы шерстяного плаща. Когда-нибудь наступит конец этой нескончаемой зиме. Придут великие подвиги и великие походы. Вновь мать и сестры будут провожать их драккар, стоя на вершине фьорда. Там где сейчас стоял он. Они всегда возвращались.
И каждый втайне лелеял надежду на смерть в славной битве, на пиры в Вальхалле, на лица грозных Валькирий, на славу подвигов и честь верного меча...
А вокруг свистел беспощадный зимний ветер, царапая лицо ледяным крошевом, и в шепоте его Сын Конунга слышал слово "Весна".
А внизу бушевали темные волны, обдавая холодными брызгами древние камни фьорда.