Аня медленно перелистывала страницы книги "Волшебник Изумрудного города", рассматривая красочные картинки. Ей нравилось, как художник прорисовал персонажей сказочной истории: Страшила в синей широкополой шляпе, железный дровосек с перекинутым через плечо топором, лев, ну и, конечно же, Элли с Тотошкой, идущие по дороге из желтого кирпича.
Она обожала эту книгу, дорожила ей как самой ценной вещью на свете. Волшебный мир будоражил ее сознание, погружал в водоворот фантазий. В грезах Аня преодолевала трудности вместе с Элли и выходила победительницей из самых сложных ситуаций.
Волшебный мир, такой непохожий на тот, в котором она жила.
У Ани не было подруг - дети почему-то сторонились худенькой девочки с постоянно усталым грустным взглядом. Да и Аня, давно утратившая непосредственность, уже не пыталась заводить друзей. Наивность в ней разрушалась в бесконечной череде разочарований. Опасение сделать или сказать что-то неправильное, из-за чего на нее будут смотреть с осуждением, превратило ее в нерешительное создание, вызывающее у многих людей жалость и недоумение.
Аня закрыла книгу. Из соседней комнаты, как апофеоз ночной пьянки и похмельного утра, доносился раскатистый храп нового сожителя матери, и самой матери - стонущий, протяжный. Они полчаса как уснули и проспят до вечера. Аня это хорошо знала, ведь такая ситуация повторялась изо дня в день. Случались и исключения: утренняя похмелка могла затянуться до полудня, а бывало, что в гости заходили местные алкаши, и тогда пьянка продолжалась целый день. Аня привыкла. Со временем она перестала замечать устоявшуюся вонь перегара, буквально впитавшуюся в стены квартиры. Привыкла испытывать постоянную тревогу с примесью страха. Привыкла к брани матери, к ее опухшему лицу, к пьяным голосам и грязи. Изначальный внутренний протест был подавлен смирением, пониманием, что уже ничего не изменится в лучшую сторону. Ей оставалось только жить в напряжении, в ожидании худшего. Аня любила мать, ведь помнила, какая она была еще три года назад. Да и сейчас девочка иногда видела в глазах матери сожаление, или внушала себе что видит.
Она положила книжку под подушку, вынула из тумбочки шоколадную конфету, которой ее вчера угостила соседка, и пошла на кухню.
Сразу же открыла окно. Прохладный осенний воздух разбавил кислый перегарный запах свежестью. Аня осмотрелась и с удовлетворением отметила, что сегодня на кухне не так уж и грязно. Да, по столу разбросаны окурки, в тарелке засохшие макароны и огрызок яблока, разорванная сигаретная пачка - бывало и похуже. На полу валялись две пластиковые бутылки, хлебные корки и монетки.
Аня собрала мелочь и пересчитала. Двадцать три рубля.
"Совсем не плохо! Хватит на буханку хлеба".
Она положила монеты в карман, после чего поставила чайник и занялась уборкой. Храп матери перешел в невнятное бормотание.
В коробке оставалось всего пять пакетиков чая, и Аня решила каждый пакетик теперь заваривать по три раза, чтобы растянуть на неделю. Она развернула конфету и разрезала ее пополам. Одну половинку отнесла в свою комнату и спрятала в тумбочку. Ведь если она съест всю конфету сейчас, то вечером об этом пожалеет.
Аня пила горячий чай, откусывая от половинки конфеты крохотные кусочки. Она наслаждалась, смакуя шоколадную сладость. Даже грусть в ее глазах улетучилась, и сторонний наблюдатель сейчас сказал бы, что у этой девочки в жизни все хорошо. Аня доела конфету и решила не запивать ее чаем, чтобы прекрасный шоколадный вкус дольше оставался во рту. На несколько мгновений она задумалась: "А не взять ли вторую половинку?", но удержалась.
Мать перестала бормотать и снова захрапела. Ее сожитель издал недовольное мычание.
Аня возвращалась из булочной с буханкой хлеба. Возле детской площадки во дворе остановилась - ее внимание привлекла лежащая на скамейке кукла. Поодаль, под присмотром родителей носилась детвора, с радостным визгом подбрасывая вверх охапки желтых листьев, но возле скамейки никого не было. Аня подошла и робко подняла куклу со скамьи, чувствуя неловкость от того, что взяла чужую вещь. Нет, она не собиралась брать ее себе, но так хотелось прикоснуться к этой замечательной игрушке, которой у нее никогда не будет.
"Какая красивая! Я бы назвала ее Элли".
- Элли, - вслух произнесла она и вздохнула.
- Хорошая кукла, не так ли? - раздался сзади звонкий голос.
Аня вздрогнула и обернулась. Она почувствовала себя застигнутой врасплох воровкой. В глазах промелькнул страх, как у загнанного охотниками зверька.
Перед ней стояла высокая стройная женщина в зеленом плаще. Ее золотистые волосы искрились в лучах утреннего солнца. Миндалевидные зеленые глаза смотрели с мягкой доброжелательностью.
Я не хотела брать эту куклу себе, - начала оправдываться Аня. - Только подержать... Это ваша кукла? Возьмите, пожалуйста, я не хотела ее брать, - она протянула игрушку.
- Да, кукла моя, - незнакомка улыбнулась. - Но если она тебе нравится, можешь забрать ее себе. Я слышала, ты звала ее Элли? Что ж, славное имя.
Аня опешила от такого предложения. Да и в самой женщине было что-то странное... нет, смутно знакомое. Конечно, она похожа на волшебницу Стеллу. Ее лицо такое же, как на картинке в книжке "Волшебник Изумрудного города". Добрая волшебница Стелла. Как же похожа!
- Но эта кукла, наверное, дорогая? - вздохнула Аня.
- Возможно, и дорогая, не знаю. Мне ее подарили, а теперь я дарю эту куклу тебе.
- Правда? - с надеждой спросила Аня.
Женщина погладила девочку по голове и ласково произнесла:
- Правда, - незнакомка с хитринкой подмигнула зеленым глазом и направилась в сторону парковой аллеи. Аня долго стояла, провожая ее взглядом. Растроганная, она прижимала к груди куклу и буханку и думала, что мир лучше, чем казался еще вчера.
- До свидания, Стелла, - тихо произнесла Аня, затем откусила от буханки кусочек и пошла домой.
Вечер. Аня заперлась в своей комнате и листала любимую книгу. Она слышала, как пьяная мать ругается на кухне с сожителем. Тот стучал по столу кулаком и кричал что-то невнятное. Звонко разбилась тарелка. Ругань прекратилась, и послышался звук столкнувшихся в чоканье кружек. Скоро сожитель жалобно заскулил, а мать начала причитать. Через какое-то время снова ругань, чоканье и скулеж.
Такие привычные для Ани звуки и такие ненавистные. Ей хотелось тишины.
"Скорей бы они напились и уснули", - думала она.
Половинку конфеты Аня съела полчаса назад - съела быстро, не смакуя, о чем теперь жалела. С ней иногда случалось, что рассудительность уступала место порыву. Это было то немногое, что осталось от детской непосредственной легкости. Порыв, перечеркивающий мысли о будущем. Конфета, съеденная в один миг, но доставившая взрыв наслаждения.
Аня отложила книгу и взяла куклу.
- Ты всегда будешь со мной, Элли, - прошептала она. - Ты ведь не конфета. Ты не станешь такой как... - ее голос дрогнул, и она не смогла произнести слово "мама".
Звуки на кухне прекратились. Аня взглянула на дверь и нахмурилась. Что-то было не так. Ругань и скулеж оборвались слишком резко, словно невидимые ножницы отрезали их от тишины.
Прижав к себе куклу, Аня поднялась с кровати. Дверь начала медленно открываться, впуская в комнату яркий свет.
- Что это? - Аня зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела стоявшую в дверном проеме утреннюю незнакомку.
На женщине было красивое красное платье. Голову венчала искрящаяся серебром диадема. В руке она держала палочку с серебристой звездочкой на конце. Аня открыла рот от удивления и страха и попятилась, пока не уперлась спиной в шкаф.
- Не бойся, - спокойно сказала женщина. - Ты ведь узнала, кто я?
- Стелла! - выдохнула Аня.
- Верно. Добрая волшебница Стелла... И я хочу забрать тебя с собой.
- Куда?! - голос Ани дрожал.
Стелла улыбнулась и развела руками.
- В Волшебный мир, конечно же! Куда же еще!
Она отошла от дверного проема, и у Ани перехватило дыхание. Там за порогом открывался прекрасный мир ее грез. Среди зеленого поля вдаль тянулась дорога из желтого кирпича, а на горизонте искрился Изумрудный город. Его окружал сияющий ореол, на фоне чистого синего неба. Аня почувствовала аромат трав и цветов. Кожи коснулся ласковый ветерок. Он всколыхнул страницы книги, открыв картинку с изображением идущей по дороге девочки Элли с Тотошкой.
- Ну же, пойдем! - Стелла протянула руку.
- Но... но как же мама? - с болью в голосе сказала Аня. - Я смогу вернуться?
- Сможешь, вот только захочешь ли? - волшебница пожала плечами и вышла из комнаты в другой мир.
Аня медленно подошла к дверному проему. Сердце бешено колотилось. Дорога из желтого кирпича манила с неимоверной силой. Волшебный мир. Мечта. Грезы, ставшие реальностью. Конфета, которую можно съесть в едином порыве и не думать, что она последняя. Порыв...