Сёмга - скотина! Всё из-за него. Какое разочарование! Никита держал обугленную креветку в руках, не зная, что теперь уже и делать. Сам то он, без проблем мог бы обрезать уголья и съесть что осталось, но как ТАКОЕ предлагать гостье? Яйцо! Всё равно Сёмге уже не нужен сюрприз и он даже умудрился проверить продукт на качество. Омлет будет отменным!
- Я сейчас! Я быстро!
Бросил на землю испорченную креветку и телепортировался в пещеру, через секунду был уже на том же месте держа в руках котелок и парашютную сумку с яйцом.
- Наш ужин не испорчен! У меня есть ещё вот это! - торопливо вынул из сумки яйцо. ШИИН! Звон стали. Выхватил нож из ножен, размахнулся стесать макушку яйца.
- Ха яс! - Вскрикнула Нинэр испуганным голосом.
- Что? - Никита в сантиметре от яйца остановил нож.
А Нинэр была уже рядом, выхватила у него яйцо из рук, приложила к уху, прислушалась. Заговорила строгим голосом, будто отчитывала проштрафившегося мальчишку, который расстрелял из рогатки соседское окно.
- Ни Ки Та! На от тье ка бобо? И ниу! Се ла тье Та? Ниу!
Что могло значить только одно: "Никита, почему ты такой бестолковый? Не могу поверить! И ты носишь фамилию Та? Не верю!" Может быть смысл слов другой, но интонация не даст соврать.
- Да что опять, не так? Что мы есть-то будем? А?
- Тье кью! Кью!
- За что?
Ну, вот, опять она его ненавидит! Следующие действия Нинэр выходили за пределы какой угодно логики, будь то, даже логика земных блондинок. Она ухватилась за рукав спортивного костюма, вроде как пощупала его, потом полезла рукой в один из трёх своих кошелей на поясе и достала оттуда отрезок красного материала в точности похожего на спортивный костюм размером с длинный шарф и... пристроив яйцо к животу Никиты ловко примотала яйцо к телу.
- И что это значит? - сначала не понял Никита, а потом, когда до него дошёл смысл, возмутился, - Нет! Нет! Не делай этого! Ты что хочешь, чтобы я его высиживал? Да?
- Да! - удовлетворенно кивнула и по интонации даже младенец поймет, возражения не принимаются.
Твою мать! Зачем? Зачем вынашивать дракона и ходить будто беременный, неизвестно сколько времени? Да его Сёмга оборжет! Без всяких сомнений! А как спать с ним? Как охотиться? Это же неудобно! А когда дракон вылупится, что с ним делать? К чему Никите дракон?
- Нинэр, а может не надо? - в надежде спросил он, вдруг она просто шутит.
- Ни Нэ Эр! - поправила она и добавила на чистом русском языке, копируя интонацию Никиты, только в утвердительной форме и абсолютно правильно формулируя мысль, - Мо-жет на-до!
- А что я с ним буду делать? - Никита возмущенно потряс ладонями над яйцом, выпирающим как живот беременной бабы на сносях.
На что Нинэр хихикнула и... свистнула, да так залихватски, по-казацки, ну, примерно как запорожцы призывают своих коней. Захлопали крылья птиц и откуда ни возьмись, из крон ближайших деревьев взлетели три птицы, сделали круг над площадкой сели рядом с Нинэр. ЧИУ! ЧИТ! ЧИТ! ЧИТ! Птицы были похожи на фазанов, да и размерами почти такие же, но Никита сразу же окрестил их фениксами. Их ли он видел на пляже? Когда невольно 'подглядывал' за купающимися нимфами? Это они его выдали своими паническими криками, но тогда даже не было времени их рассмотреть как следует.
- И ум Риту тьики, - сказала Нинэр показывая на свой живот, а потом на одну из птиц с ярким, разноцветным оперением, - Риту! Риту! Ка! Ка! Ка!
И птица засеменила к Нинэр откликаясь на имя или зов, потерлась маленькой головой о протянутую руку. Понятно. Она вырастила эту птицу, как и остальных двух, скорее всего выращивали её подруги. А для какого черта они им нужны? Так же и Никите дракон? Это же, так обременительно!
- А вот они пусть яйцо высиживаю! - Никита, почти как в какой-то, манерной рекламе, указал одновременно, одной рукой на яйцо, а другой на птиц.
На что, Нинэр лишь отрицательно покачала головой. Бестия! Ты глянь, какая упертая! И деваться-то некуда, аргументов ни одного не осталось. Хотя... если творчески подойти к неудобной проблеме, то птицы неплохие разведчики и при достаточном интеллекте могут принести немало пользы, что касается дракона... он - идеальная машина для убийства, то есть, вполне зачетная боевая единица. Так и быть, Никита принимает дракона в свою армию, но у него будут встречные требования, чтобы уж совсем не выглядеть перед девочкой тряпкой он потребует у неё взамен, кое-что полезное для себя лично:
- Хорошо, - согласился он идя на компромисс, - я буду вынашивать твоего дракона он указал пальцем на яйцо, но с условием, ты не будешь носить при мне эту вуаль! - решительно подошёл к ней и сорвал полупрозрачную ткань с ее лица и опять указав на яйцо безапелляционно заявил, - иначе, я снимаю это яйцо! Ясно?
- Хи, - легкомысленно усмехнулась она и кивнула, - ясно?
- На том и порешили. И ещё, ужина сегодня не будет, ешь - что сама найдёшь.
Впервые она его разозлила, и он больше не намерен перед ней пресмыкаться, как до сих пор пытался раболепно угодить. Порывисто поднял брошенную обугленную креветки и усевшись на высоком камне перед костром, начал сосредоточенно счищать уголь с подгоревшего бока. Насупился. А Нинэр, как ни в чем ни бывало, будто и не устраивала никаких сцен, подошла к нему сзади, прильнула грудью к спине, положив руки на плечи, приблизила лицо к его шее. Вот, кошка! Ластится. У Никиты остро ёкнуло в груди и бурно заколотилось сердце. И это юная девушка? Откуда в ней столько пылкой женственности, что приходит лишь с годами и опытом? Смотрит, что делает Никита, сладко дышит в ухо. Ох, как сладко! Чертовка! Как на такую обижаться больше трех секунд?
- Ладно, - вздохнул Никита не в силах унять дрожь неги во всем теле, - мясо не сильно обгорело, кое что еще осталось, есть можно. Хочешь?
- Хочешь? - повторила она, но так, с придыханием, прямо в ухо, что острый импульс пронесся через сердце.
-Кхм, - Никита растаял будто мороженное под солнцем, но чтобы не выдать своего волнения сделал сосредоточенное лицо, на кончике ножа подал ей через плечо кусок парящего ароматом мяса. Нинэр в недоумении взяла мясо в руки.
- Ня и?
- Няу, няу. Кушай, тебе понравится.
И чтобы стало совсем понятно, взял себе другой кусок, смачно откусил пахучую прожаренную плоть. Нинэр отшатнулась и через секунду бросив на землю свою порцию мяса, уже бежала в сторону кустов.
- Блюээээ! - донеслись оттуда определенные и вполне узнаваемые звуки.
- Вот... Незадача, - протянул с огорчением Никита повернув голову к страдающей Нинэр, - Чем её кормить-то буду? Ладно. Проехали.
У него были крепкий желудок и нервы, поэтому рвотные упражнения девушки его не слишком обескуражили и не убили аппетита, он преспокойно съел кусок, что держал в руке и отрезал себе еще, уже побольше, едоков-то поубавилось, теперь все мясо достанется съесть ему самому. А ведь, вкуснятина, хоть и пахнет слегка горелым. Чего ей еще надо? Какая слабая девочка. Чем же они тут питаются? Любопытно. Может веганы занюханные? Ну и пусть, себе. Никита - мужик, ему без протеинов - верная смерть. Через некоторое время, Нинэр вернулась к костру с виноватой улыбкой присела на свой стульчик, украдкой поглядывала как Никита с аппетитом уплетает мясо креветки. С той же улыбкой отстегнула свой кошель-мешочек и вынула оттуда разноцветные фрукты и еще что-то непонятное, но явно не животного происхождения, подвесила это всё возле себя левитировать. Сокрушенно вздохнула. Вот так ужин, при свечах, то бишь у костра. Каждый ест своё и остается при своем. Миленький, такой пикничок.
- Хочешь? - спросила она Никиту.
- Хочу, - кивнул он.
Она отправила в плавный полет несколько красивых и аппетитных на вид шариков похожих на абрикосы. Абрикосы зависли перед Никитой.
- Кушай, тебе понравится, - с милой улыбкой и ласковым голосом, на который, ох, как способна, сказала она.
Отомстила. Вот это было едко и хлестко, шпильку воткнула, как еврейка, теми же словами, с той же интонацией, но в точку, заставляя почувствовать себя негодяем и устыдиться за все поступки совершенные не только в настоящем, в прошлом и даже в будущем, если вдруг вздумается вновь "начудачить".
- Хех! - усмехнулся Никита, - а ты, еще та - штучка. Но меня этим, не возьмешь.
Сделав выражение лица понаглее надкусил один из фруктов и... взрыв тонкого, нежного, несуществующего в природе в принципе, вкуса и аромата изумил Никиту. Ого! Райские яблоки! А у них-то, губа не дура, таким питаться! В меру сладкое, в меру сочное, в меру кислое, всё в меру. И что-то ещё... ненавязчиво проникающее в сознание безграничным удовольствием. Наслаждение! Вот это еда! Никита ни разу не видел таких на третьем ярусе, где больше всего цветов и разных фруктов, которые он так и не решился попробовать. Было бы интересно на камеру заснять как меняется его выражение лица, от наглого гопника в подворотне, до восторженного ценителя высокого искусства. А особенной все же оказалась маленькая вишенка отправленная нимфой в полет последней, будто на десерт, как последний штрих изысканного ужина от великого маэстро, чтобы окончательно удивить. Ярко красная, с косточкой, которая сама растворилась во рту с удивительным, приятным послевкусием. После того, как Никита её проглотил, теплая волна защекотало сердце и сердце трепетно пропустило удар.
- Хи-хи, - хихикнула Нинэр и принялась есть сама.
Но как она ела! Грациозно и в то же время просто, легонько надкусывала зубами фрукт, высасывала сочную мякоть нежными губами. Это было так эротично! Наполненное таинством великой искусительницы, гейши приглашенной на обед к императору, задачей которой было соблазнить знатную особу не прилагая видимых усилий, естественным поведением культурной и высокообразованной женщины. Настоящее искусство, древнее как вся история человечества. Никита почувствовал, что внезапная эрекция предательски выдаст его тайные помыслы в ближайшие тридцать секунд. Покраснел до корней волос. "Боже! О чем я думаю! Она же еще ребенок!"
- Кх, Кх, - деликатно кашлянул он положив свободную руку на бедра, будто поддерживает неудобное драконье яйцо нелепо выпирающее на животе.
А Нинэр жеманно хихикнула, по всей видимости, сразу поняла, что происходит с Никитой, продолжала надкусывать фрукты и высасывать содержимое, неторопливо и с грацией.
Быстро вечерело, солнце уже коснулось горизонта, а в лесу темнеет быстрее, скоро наступит ночь и Никита заволновался. Так. Он отправит её спать на ложе. Сам останется у костра делать дымовую завесу от извергов комаров. Ни под каким предлогом не подниматься к ней и больше не общаться! Баста! Иначе... А что делать с Раи Нэ Эр? Задачка. Она хоть и в коматозе, комары её за одну только ночь высосут досуха. Может, принять волевое решение и уложить их обеих наверху? Нет. Следующей истерики вздорной девчонки ему не вынести. Надо подтащить кулёк ближе к костру и подложить под нее, что-нибудь мягкое, человек все же, а то, лежит там, подобно собаке. Как разрулить ситуацию, не обидев при этом Нинэр? А Нинэр будто и ждала этих волнений Никиты, поднялась со своего стульчика, закончив ужин, сладко потянулась и плавно взмыв в воздух полетела к ложу.
Уф... Одной проблемой меньше! Никита, просто не последует за ней, останется хлопотать у костра. Но её действия привлекли внимание, не привлекли, а напрочь приковали! Она, словно из воздуха вынула абсолютно прозрачную ткань, огромную, но воздушную как паутина и стала обволакивать ложе, иногда зависая в красивой позе в определенных местах, что-то скрупулезно соединяла. Она делает будуар? Будуар не будуар, но туда, точно, не пролезет ни одна сволочь из кровососущей братии. А потом... внутри будуара появились одеяла, подушки и прочие атрибуты роскошной спальни. И всё это она вытащила из своего кошеля? Там кошель чуть больше двух её ладошек! Как это всё помещалось там? Но и это еще не все! Удовлетворенная, она отлетела немного, полюбовавшись выполненной работой принялась делать что-то подобное для Раи Нэ Эр, с той лишь разницей, что на земле. И тоже всё это выудила из своего кошелька, может и не своего, а кошелька подруги, только этот факт не меняет сути. КАК ЭТО ВСЁ, ПОМЕЩАЕТСЯ В ТАКОМ МАЛЕНЬКОМ ПРОСТРАНСТВЕ?! Какой-то пространственный контейнер? В это трудно поверить, но Никита тоже хочет такой же мешочек! Это же просто находка для солдата или путешественника, и хранить там не будуарчики с простынками в рюшечках, а оружие и тяжелое снаряжение. Он же видел, как она легко несла на поясе три, полупустых на вид, кошеля, будто это обычное украшение.
Наконец, закончив свои хлопоты тем, что аккуратно развернула из желтой обертки Раи Нэ Эр и заботливо уложила её в постель, подлетела к Никите протянув ему руку, в ладони был синий кошель, кошель сгоревшей подруги. А с легким движением пальцев из кошелька возникла горка разноцветных, светящихся шариков, которые зависли в воздухе, медленно вращаясь друг вокруг друга с броуновским беспорядком, демонстрируя собой несметное богатство.
- Няу! - сказала с придыханием.
- Ня и?
- Да...
Шарики медленно опускаясь провалились в открытый зев мешочка исчезая там, а Нинэр протянула кошель Никите и... он, словно во сне, приял его.
- Нано, - легким вздохом, словно дуновение тёплого ветерка, позвала она Никиту странным именем, беря за руку, - ил ньяки!
- Маньячка.... - дрожа всем телом едва смог выговорить Никита.
Если б он знал, что это такое. Не знал, но догадывался древним чутьем самца, по томному голосу, откровенному смеху, будоражащему воображение поведению нимфы и... не мог сопротивляться. Закодированная на сопротивление воля напрочь была взломана мощным дешифратором женской души и природной способности манипулировать таким простым, грубым механизмом, как мужчина.
****
Ти Ма Йи тихо вошла в зеленый будуар, почти парила, не касаясь ногами мягкого ковра. Она боялась потревожить мужчину, который был занят саморазвитием, но всем существом хотела находиться рядом, хотя бы тайно, украдкой. Помимо приказа старшей сестры, у нее вдруг остро появилась непреодолимая тяга к нему, спокойному, сильному и с такой мощной энергетикой, которой никогда не ощущала в своей жизни. Даже мама, почтенная Си Ма Йи, не смогла бы соперничать с ним в этом. Поразительно то, что сила в нем не проявлялась явно, это как океан - спокойный, тихий, но по определению могучий, необъятный, бесконечный, заполнивший собой всё пространство от горизонта, до горизонта.
Ранее, движимая любопытством и амбициями, жаждой утвердиться, доказать сестрам, что и она чего-то стоит, желала покорить его, подчинить, но после применения нити судьбы её накрыло ураганом чувств и неизведанных до поры ощущений, натолкнулась на нечто прекрасное, столь притягательное, что захотелось изведать хоть малую долю счастья той, чей тенью она оказалась. Вдруг, в один момент, все о чем знала, верила, стремилась резко перевернулось, будто рухнула некая стена отгораживающая ее от неизведанного мира и этот мир столь огромен, что она потерялась в нем, растворилась.
Йя Бо Рей сидел на подушке погруженный в медитацию, но каким то чудом почувствовал её присутствие, открыл глаза лишь Ти Ма Йи приблизилась.
- Ти Ма Йи, - он пригласил жестом присесть напротив, - я жду тебя. Нам нужно серьезно поговорить.
- Любимый, я прервала твое уединение, извини... - Ти Ма Йи не знала как вести себя с ним, о чем говорить, потому взволнованно, почти шепотом смогла из себя выдавить общую, вежливую фразу, уже смутно догадываясь, о чем будет разговор, она этого момента боялась больше всего. И этот момент наступил, так быстро!
- Я вспомнил имя моей погибшей невесты, - начал он без всякого вступления не желая юлить, оттягивать на потом самое неприятное, - и ты - не она. Зачем ты это сделала?
- Я...я...я... - задыхаясь от противоречивых чувств только и смогла произнести она.
Она и подозревала - обман всё равно будет раскрыт, ведь нельзя перековать сталь без достаточного жара, а жара было, явно недостаточно. Пусть бы даже, старшая сестра дала ей созревшую и сильную нить судьбы, то всё равно бы не хватило растопить сердце такого крепкого человека.
- Я не знаю каким образом, ты это сделала, но... прощаю, мало того, я благодарен тебе. Потому что вижу желание помочь мне освободиться от тяжкого груза. И это тебе удалось. Возможно, это был единственный способ и осуждать тебя у меня нет права. Я, наконец, отпустил прошлое, перестал цепляться за него, копаться в нем и винить себя, - он немного помолчал обдумывая всё ли сказал, но решил, что сказал достаточно, просто добавил, - У меня к тебе будет единственная просьба. Покажи мне свое истинное лицо... если оно у тебя есть.
Ти Ма Йи молчала потупившись и на глазах заблестели слезы. Она испытывала горькое сожаление, что так прокололась столкнувшись с силой превосходящей ее собственную на много порядков. И это сожаление переросло в угрызения совести. Он уличил её в обмане, но сделал это деликатно, выверенными словами без истерик, не прогнал, не порвал всяких отношений, дал шанс оправдаться.
- Невозможно... любимый... - тихо сказала она с усилием, - я приняла её судьбу и теперь это необратимо... только, если приму другую судьбу, но я не хочу, потому что, ты - мой мужчина... и я согласна стать твоей женщиной, даже наперекор нашим обычаям. Даже, если ты не захочешь принять меня своей Нана Сяо, я не откажусь от судьбы, что приняла всем своим сердцем.
Йя Бо Рей взглянул на неё странным, долгим взглядом и протянув к ней руку порывисто привлек к себе.
- Прости... если обидел тебя. Я не ожидал, что это может оказаться с твоей стороны такой жертвой.
- Это ты меня прости, - Ти Ма Йи с блаженством прильнула горячей щекой к его обнаженной, твердой груди, - я поторопилась с подменой судьбы. Мне нужно было дать тебе возможность самому сделать выбор.
- Я не уверен, получилось бы у меня, без того, что произошло, - он с нежностью гладил ее по волосам, таким родным и желанным.
Он принял ее! Не оттолкнул, не отверг, как мог бы, насколько она поняла его характер, бескомпромиссный и жесткий. И теперь у нее появился шанс, действительно, стать ему ближе. Ти Ма Йи поколебавшись разжала ладонь и там появился маленький красный плод, вишня. Нерешительно держала его на открытой ладони.
- Что это?
- Плод Священной Любви, я хочу, чтобы ты больше не считал меня ребенком.
- Я не считаю тебя ребенком и для этого, мне никакой плод не нужен.
- Ньяки, - тихим выдохом сказала Ти Ма Йи поднимая к нему пылающее лицо.
Притаившаяся на потолке стрекоза, слегка переместилась двигая головой и перебирая лапками, вновь замерла в другой позиции.
****
Тронный зал. Три сестры сидят вокруг бассейна с зеркально тихой водой, наблюдают за происходящим в зеленом будуаре.
- Слюнтяйка, ни опыта, ни даже воли, - раздраженно сказала Ки Ма Йи, - разве так нужно с мужчиной? Разговаривают и плачут. Еще и на неизвестном языке, я ничегошеньки не понимаю! О чем там плакать, спрашивается? Я бы давно его приручила и уже ездила на нем, как на Руа-до-кун. А она даже не смогла ему всучить Священный Плод Любви! Свое лицо променяла на слёзы! Ну что за идиотка? Неудачница!
- Погоди, третья сестра, не горячись, - снисходительно осадила её Ни Ма Йи, - может, он нас еще удивит, похоже, ему действительно не нужен Священный Плод Любви. Давай посмотрим, что будет дальше.
- А как по мне, - вставила свое слово Ра Ма Йи, - зря малышка Ти с ним связалась. Во всем ему потакает. Нутром чую - быть беде.
- Смотрите! Смотрите! Началось! - Ни Ма Йи восторженно всплеснула руками, - Как я и думала - он очень силен!
Ки Ма Йи вскочила и ринулась из зала едва сдерживая слезы, глотала их, крепко сжав зубы. Быстрым шагом пошла в свои покои. Ворвалась в палатку, где тихо сидели двое тщедушных мужчин маленького роста. Синие балахоны, отдаленно напоминающие паранджу полностью скрывали их с головы до худых, голых колен. Ки Ма Йи презрительно окинула их взглядом и бросила красный плод одному из них. О, Боги! Как они ей обрыдли.
- Ты, - сказала она мрачным тоном, - сегодня будешь ты.
****
Мужчина мокрый от пота, изможденный, но счастливый, уснул. Ни Нэ Эр долго лежала рядом потрясенная произошедшим между ними, безумным, яростным столкновением, но в то же время, наполненный нежностью и безграничным доверием. Это был самый первый ее опыт, но она всё же имела кое какое представление о том. Бабушка с мамой тщательно инструктировали недавно, готовя ее к первому в жизни зачатию, но то, что было сейчас совершенно не похоже на опыт хоть бабушки, хоть мамы, который они старательно передавали. Во-первых, сила в этом мужчине была запредельной для понимания, мощной и продолжительной, словно ураган над лесом, словно вечный поток горной реки, а бабушка учила, что мужчину нужно беречь не допустить перенапряжения, иначе он сломается и станет непригодным в будущем. Во-вторых, инициативой должна владеть женщина, мужчина же пассивно принимать то, что ему предназначено, но с этим монстром, было всё иначе, ей пришлось подчиниться и она погрузилась в истинное наслаждение полностью доверившись ему. А в-третьих, она уже не представляла, как такого, необузданного, почти дикого мужчину, можно будет приручить. Осознание этого ввергало ее в панику, страх перед собственной неполноценностью.
- Он очень силен, - прошептала она трогая свое влажное тело и вдыхая неповторимый аромат мужчины, которым пропитались все ее поры кожи, - невероятно силен. Бабушка, мама, как жаль, что вы это не видели.
Она приподнялась и села в постели глядя на спящего мужчину в красном освещении взошедшего демонического солнца.
- Может он, правда, посланник? Как же я смогу это проверить? Тогда, я в опасности... его захотят отобрать. Но я убью всех, кто посмеет рискнуть! Как мне привязать его к себе? Ни Ки Та - мужчина особенный - такого простыми методами не возьмёшь. Я сделаю это! Он сам не захочет меня покинуть!
Ни Нэ Эр преисполненная решимостью порывисто схватила желтый кошель и выудила оттуда тонкую, длинную словно паутина нить. Вложила свою ладонь в его и сцепила пальцы в замок, медленно обмотала нитью соединенные ладони, погрузилась в сознание мужчины. Оказалась в огромном пространстве наполненном его воспоминаниями. Торопиться нельзя, нужно тщательно найти точки входа в его душу, а потом уже выбирать стратегию по подчинению, иначе, можно легко навредить ему и себе. С нитью судьбы небрежность чревата трагическими последствиями.
- О! Он точно, Ма Хао, как я и думала! Такая редкая способность, - С восхищением проговорила она, и вдруг сердце радостно встрепенулось, - Он... из другого мира! Он посланник! Он не лгал называя свое имя! Мне нужно изучить его родной язык, чтобы узнать подробней.
Бегло пролистала все его воспоминания в поисках женщины, единственной Нана Сяо, но так никого и не нашла. Как странно... Мужчина совершенно чист, будто новорожденный, без единой царапины на сердце, без единой привязанности, достойной соперничать с той, которая возжелала воссиять солнцем в его жизни. Всего лишь пара коротких моментов из детства и юности похожих на увлечение и вполне могущих стать базой для развития отношений, но так и не ставших ими. Он тот, кто всю жизнь искал идеальную женщину не подпуская к себе близко ни одну из них!
- Интересно... а кто я, для него?
Она сконцентрировалась на последних моментах воспоминаний и испытала настоящий шок. Вот она! Богиня сотканная из лучей солнца, обнаженная и прекрасная сходила с небес.
Он нашел ту, которую всю жизнь искал.
- Я! Я буду его идеальной женщиной!
Здесь даже нить судьбы ни к чему и применять ее не имело никакого смысла, но механизм запущен и отступление станет ей очень дорого. Нужно лишь чуть-чуть подправить его прошлое, насытить новыми впечатлениями и добавить себя в воспоминаниях. Ни Нэ Эр решилась найдя самую первую точку входа. Девочка, которую и переделывать совсем не надо, она была условно похожа на Ни Нэ Эр, но и помнил он ее слишком смутно, лишь светлый образ связанный с солнцем, очень легко подменить собой.
Маленькая девочка с яркими голубыми глазами, с милой улыбкой доброй богини, вышла в общий двор между блоков пятиэтажек держа в руках большое бабушкино зеркало. Овальное зеркало было старинным, с отслаивающимся, в некоторых местах, отражающим слоем, с витиеватой деревянной, резной рамкой, множество раз реставрированным и наконец, пришедшем в такую ветхость, что родители запросто отдали его дочке, поиграть, занять ребенка, чтобы не крутилась под ногами, пока они пакуют вещи и переносят в грузовик у подъезда.
Во дворе шумно играли дети, носились друг за другом с присущей суетой. Лишь один мальчик ни с кем не общался, просто сидел на лавочке в тени деревьев и от нечего делать, болтал ногами. Ни Нэ Эр усмехнулась узнав в маленьком мальчике своего будущего мужчину и направила зеркалом солнечный зайчик ему в лицо. Зайчик дрожал как живой и готов был в любой момент пуститься вскачь.
- Ха-ха-ха! - смеялась Ни Нэ Эр увлекаясь новой забавной для нее игрой, она впервые видела такую диковинную вещицу, а особенно, что его можно так весело применять.
- Эй! - крикнул мальчик ей сердито, - ты чего?
- А ты чего, такой надутый? - Ни Нэ Эр подошла к нему, - Давай играть?
- Я с девочками не играю!
- И я с девочками не играю! - парировала она, - зато, с мальчиками, да! Ха-ха-ха! Тебя как зовут?
- Никита... А тебя?
- Не скажу!
- А зачем тогда, меня спросила?
- Просто так! Просто так... Но, могу и сказать, если поймаешь зайчика!
Она направила ему под ноги круглое солнечное пятно и он сначала нехотя попытался наступить на него. Зайчик юркнул чуть в сторону и остался там дрожать в ожидании следующего шага Никиты. Он прыгнул на него, но, это же солнечный зайчик! Его просто так не поймаешь, особенно если им ловко управлять. Они долго играли, хохотали вместе, он безуспешно прыгал на солнечное пятно, которое непременно сбегало в самое последнее мгновение. Наконец, утомившись и запыхавшись оба уселись на лавочку. Ни Нэ Эр держала на коленях зеркало специально направила его так, чтобы они вдвоем попали в отражение.
- Смотри сюда, запомни, - серьезно произнесла она понизив голос,- когда вырастем, мы поженимся.
Сказала и неожиданно повернулась к нему, чмокнула в щеку. Никита покраснел и его уши запылали, что тепло от них, грело лицо Ни Нэ Эр.
- Дочка, где тебя носит? - послышался громкий зов мамы, - Нам давно пора выезжать!
- Да, мама! Я играла, я уже бегу! - поспешно отстранилась от Никиты, вскочила держа зеркало двумя руками и побежала.
- Эй! - крикнул ошалевший Никита, - Ты не сказала, как тебя зовут!
- Ты не поймал зайчика! - хохоча на ходу, не оборачиваясь воскликнула она.
Глава 11. Вознесение.
Никита вскинулся и мгновенно проснулся, будто какая-то опасность нависла над ним, угроза включающая инстинкты на выживание и реакцию немедленно дать бой любому агрессору, но никакой опасности не было и в помине. На него в упор смотрела Нинэр. Синие глаза, волосы цвета соломы и почти детские ямочки на щеках, тонкие губы... ослепительная, неземная красота. Она прижалась к нему голым телом, но не полностью, как хотелось бы, между ними было проклятое драконье яйцо, она грела его своим животом с другой стороны.
- Доброе утро, - прошептал Никита смутившись.
- Доброе утро, - вторила она таким же шепотом, - ир тье?
- Да...
Понравилось ли ему? Зачем такое спрашивать? Такое не спрашивают, такое чувствуют. Но... он смутно помнит произошедшее. Смутно сам процесс, но душевный ураган, который пронесся в нем своей сумасшедшей разрушительной силой он не забудет до конца своей жизни. У него никогда до этого не было женщины, и сравнивать то не с чем, но ведь он не в вакууме жил и будь он трижды черствым до мозга костей, то все равно тема бы касалась его, он интересовался этим и должен был интересоваться, поскольку человек, мужчина. Но... никто никогда, ничего подобного ему не рассказывал и нигде не мог об этом прочесть.
Этот опыт был совершенно на другом уровне, который мог себе даже представить. Будто их разумы слились в единое целое и он теперь может с уверенностью заявить, что знаком с этой девушкой с самого рождения, будто прожили единой жизнью, одной семьей, будто делили опыт, знания, кров, как с сестрой близняшкой. Будто играли вместе в пахучем саду неземной красоты, гоняли ярких бабочек с не менее ярких цветов и... светили друг в друга отражением солнца в зеркале, хохоча и прыгая по лужам после недавнего дождя.
Одноклассницы шумно купающиеся в реке и он выискивал взглядом ту единственную, светловолосую девочку с пронзительными, синими глазами и ямочками на щеках. Было это или нет в реальности, кто знает. Или это было в другой жизни? Все перепуталось, воспоминания переплелось в один замысловатый узор как панно сотканное добрым и мудрым волшебником. На Земле? На Ли-и-те? Или в другом измерении? Которое, еще прекрасней реальности, компиляция лучшего из жизни в двух мирах.
- Раи Нэ Эр... твоя мама?
- Да...
- А я твой брат?
- Нет, ты - мой мужчина.
- А ты? - Никита спросил в надежде на такой же ответ, в стиле: "А я - твоя женщина", но получил болезненный щелчок по гордости.
- Я - святая мать.
- Почему?
- Потому...
- Хм... Тье би нуи, Нана Сяо.
Нинэр хихикнула и шлепнула легонько Никиту по макушке своей ладошкой за пошлую шутку. А ведь и не поспоришь, она действительно сейчас голая.
- Забыл? Мы с детства договорились об этом. А я всегда знала, что ты - посланник. Поэтому, такой странный. И твоя механическая птица - тоже странная. Ты - воин?
- Да.
- Это очень странно.
- Почему?
- Потому. Тебя могут убить на войне.
- Но я не хочу ничего менять в жизни.
- Даже ради меня?
- Ты тоже часть моей жизни.
- И если ты воин, - спросила она, почему то с иронией, - то сможешь защитить меня?
- Я убью каждого, кто посмеет навредить тебе, - Никита ответил серьезно без тени сомнений, - я же мужчина, на мне лежит ответственность.
- Ты говоришь как вождь... Ты был вождем?
- Командиром.
- Это одно и тоже. Это очень странно...
- Почему?
- Потому... Мужчина не должен быть вождем.
- А у громовержцев?
- Это же у громовержцев. А у людей так не бывает.
- Теперь будет. У нас с тобой будет.
- Не-а! Я буду вождем.
- Посмотрим, - усмехнулся Никита, будучи уверенным, что это у нее пройдет, женщина должна рожать детей, а не быть вождем, - Нинэр, а можно я сниму это яйцо с себя?
- Нет. Ты же знаешь сам, что Ал-ар-га лучше твоей механической птицы. И еще, мало кто в мире может приручить громовержца.
- А если и я не приручу?
- Ты? - Нинэр взглянула на него лучистым взглядом, - Ты приручишь.
- Почему?
- Потому... Ты же воин и посланник. Не такой как все. А твой брат, такой же сильный, как и ты?
- Какой брат?
- Тот, с кем ты разговаривал вчера - не твой брат?
- Брат, хм, да. Он мне брат, даже больше, чем брат. Нас здесь, три брата.
- Три брата? А где тогда, ваш третий брат?
- Он потерялся, но скоро мы его найдём. И да, они очень сильные.
- Сильнее тебя?
- В чем-то да, сильнее.
- Я могу сделать тебя еще сильнее.
- Ха-ха-ха! - рассмеялся Никита, - слабая женщина итак делает мужчину сильным. Как ты сделаешь меня ещё сильнее?
- Не веришь? - Нинэр прищурилась, - А, хочешь?
- Хочу, конечно! Кто не хочет стать сильнее?
- Не говори не подумав. Будет очень больно.
- Что? Отшлепаешь? - Никита хохотнул и чмокнул её в губы.
- Я серьезно! - Нинэр с возмущением вскочила блистательная в своей наготе, подбоченилась, - Хочешь или нет?
- Хочу!
Тогда она горделиво нисколько не стесняясь вульгарной позы уселась по-турецки, подхватила зеленый кошель и вынула оттуда алую жемчужину. Ту самую, душу убитого Никитой медведя.
- Садись! - безапелляционно приказала она, - ты должен ее поглотить.
- Но... я же тебе ее подарил... и ты хочешь мне вернуть подарок? - Обиделся Никита.
- Альма Хао-Ма-Ли - бесценна! Сам знаешь. Но ты - принадлежишь мне, так же, как и эта альма. Поэтому, я не возвращаю подарок, я хочу сделать своего мужчину сильнее. Заметь, мало кто так делает! Так что, цени!
Заявочки! "Ты мне принадлежишь" Откуда в ней столько гонора? Хорошо, Никита согласен ей принадлежать, но не 'как и эта альма ' но она уже воспылала энтузиазмом горячо продолжила:
- Хао-ма-ли, очень сильный зверь, его трудно убить и он в наших краях не водится. Не известно, почему он сюда пришел и как добрался, ведь эти звери живут лишь в царстве Хао, слишком далеко и там опасно. Мало, кто способен туда добраться, а еще меньше, кто сможет в тех местах выжить. Из десятков, кто осмелился, единицы вернулись живыми. И теперь они, лучшие воины столицы. Но ты смог его убить! Я знаю, ты - Ма Хао и поэтому достоин владеть этой способностью! А сам пользуешься вредной чепухой - прыгаешь, как тул ул! Мне даже стыдно, что мой мужчина - тул ул.
"Нифига вам! Телепортация - чепуха? Она хоть что-то в тактике соображает? Это же оружие превосходства! Дуреха.", - подумал Никита, но вслух сказал, - Ладно, ладно, не горячись, мне нравится моя способность, но я бы не прочь добавить себе и силы огня. Надеюсь, ты не заменишь телепортацию, на огонь?
- Приготовься! Узри истинную мощь! - Пафосно протянула на ладони жемчужину и превратила ее в пламя.
Огромный клуб плотного дыма светился рубиновым цветом, размером почти с голову самой Нинэр дрожал и метался в ее ладошке, почти как огонь, слегка просачивался сквозь пальцы небольшими струйками и турбулентными протуберанцами возвращались назад, в общем, жил своей, собственной жизнью.
- Вдохни всю альму без остатка, - сказала она и улыбнувшись, добавила, - не бойся, я с тобой.
- Я и не боюсь... С чего мне бояться? - выдохнул воздух из легких и со всей силы вдохнул огонь, - Хиии!
И... Его сознание провалилось. Провалилось в жерло вулкана, сердцевину колоссального тора, наполненного до краев клокочущей, огненной лавой. Полет в жаркую пустоту, словно Никиту сбросили с парашютом в этот вулкан. Тор вращается, необратимо засасывает в себя, чтобы перемолоть триллионами тонн гравитации и пропустив через мясорубку ядра демонического солнца, выплюнуть на другом своем конце бублика перерожденным, если вдруг достоин выжить в этом Аду, но если нет... то и нет тебе места, слабаку, в обновленном мире. Выживает сильнейший - рациональный закон Вселенной. Нет в этом ни добра, ни зла, ни другого помысла, есть только вечное стремление природы к высшей гармонии.
Автоматически сработал инстинкт десантника. Раз-и, два-и, три-и. Курок пиропатрона нажать до упора. Хлопок.... нет хлопка. Но нет и рук, ног, глаз, и тела нет, есть только сознание и страшная боль. Боль несуществующего тела. Он и есть этот расплав кипящей плазмы в кроне дьявольской звезды, в тот самый момент нестабильности и бурной активности, увитой гигантскими протуберанцами, смертоносными в своей сути божьего замысла. И ничего кроме немыслимой боли не было, не существовало ни мыслей, ни эмоций.
Это смерть? Так вот ты какая! Не верьте тому, кто пытается убедить вас, что смерть легка как перышко певчей птицы. Он врет! Или ничего не смыслит ни в жизни, ни в смерти. Смерть тяжела, тяжела как и рождение. Иначе зачем нам так ценить тот короткий отрезок между этими, двумя крайностями дарованный небесами? Боль смерти и боль рождения сплавились в один ужасающий ком, будто его сжало в бутылочном горлышке и все что он видел, знал, чувствовал в прошлом просачивалось смутным, расплывчатым туманом через дно бутылки рубинового стекла.
Багровое небо и отсчитываемые секунды с каждым ударом сердца растянувшегося в столетия небытия полета в адской сужающеся воронке. Яростные, малиновые вспышки увитые грозными молниями. И еще... там впереди... точка ясного голубого света, света надежды на возрождение в конце беспощадного туннеля. Женский крик зовущий издалека, указывающий путь спасения от невыносимой муки, сплетенный с его собственным криком боли. 'Ниии Киии Тааа!!! 'Там его ждут, там желают чтобы он жил, там его примут, кем бы он ни вышел из страшных испытаний вечности. И он направился на зов, к синему свету из последних сил, как тяжело раненный солдат, попавший под артобстрел и оставшийся глубоко в тылу врага, переползает линию фронта к своим. Свет. Свет жизни. Возрождение после вознесения.
- Я боялась, что потеряю тебя...
Никита лежал на шелковых простынях потный и измученный до предела, слабо улыбнулся, с трудом открывая глаза залитые потом и слезами.
- Надеюсь, ты верила в меня.
- Конечно! Если бы не верила, то и не позволила пойти на такое, - без тени сомнений произнесла она, солнечно улыбаясь, - иначе, как бы я стала Святой Матерью?
Ну, что ж ты за штучка такая? Девушка... А как же любовь там, и прочие атрибуты отношений между мужчиной и женщиной? Неужели, кроме как быть святой матерью нет других позывов женского естества? Никита обиделся, обиделся как никогда ещё и ни на кого.
- Ну, спасибо тебе..., - только и смог выговорить он вкладывая в слова максимум сарказма, на который был способен, - ты меня успокоила.
Но она не слушала, даже не понимая, что оскорбила возлюбленного, звонко рассмеявшись припала ухом к его животу, вернее, к туго примотанному яйцу на животе, прислушалась:
- Ай ку ми! - радостно залопотала она, - малыш проснулся! Его сердце стучит! Это будет самый сильный громовержец в мире! Вот увидишь! Для тебя всей альмы Хао-Ма-Ли было слишком много. Чтобы ты не умер - я разделила на три части, немного взяла себе и немного передала ему. Изменила его, теперь этот Ал-ар-га тоже может стать огневержцем как и ты! Представляешь? Таким же Ма Хао! Пусть все сдохнут от зависти! Я - единственная женщина в мире, которая владеет сильным мужчиной и сильным громовержцем! Никто теперь мне не ровня!
- Я рад, - сказал Никита пресным голосом, поджав губы, он еще не отошел от нанесенной обиды, а тут подоспел новый удар и точно, в самое яблочко, гордость, - звучит обнадеживающе.
Обижала ли его Нинэр также в параллельной реальности, собранной из жизни двух миров? Нет! Никогда! Та жизнь казалась сказкой, сном, мечтой любого человека прожить счастливую и насыщенную жизнь с любимой в согласии, равнозначно принимая на двоих все трудности и радости встреченные на пути. Что же сейчас произошло? Какой сбой в программе на компьютере Всевышнего, по не догляду последнего, что и писал программу для этих, двоих в качестве пиара своего Эдема, в надежде показать всему миру, какой должна быть идеальная пара, на самом деле. А эти, двое, вдруг столкнулись упрямыми лбами на узкой тропе отношений?
- Так, - заявила она доставая из мешочка три разноцветных плода, желтый, зеленый и синий, - тебе нужно поесть и восстановить силы. Сегодня - ты отдыхаешь. И не спорь! Я знаю, что нужно делать, в отличие от тебя!
Никита молча ел фрукты, хмуро отводя глаза в сторону, чтобы не пересечься взглядом с Нинэр, его не радовали ни изысканный вкус пищи, ни новая приобретенная сила, ни весело щебечущая обнаженная нимфа сидящая рядом в постели, которой, как недавно казалось, он обладал. А Нинэр подавала фрукты по одному, предварительно, немного и нежно, подержав в ладонях, словно согревая, чтобы он почувствовал тепло её рук и разумеется, безграничной любви, на которую она способна. Ел и с каждым съеденным плодом, обида отходила на задворки подсознания, растворялась, стала казаться несущественной и такой мелкой, недостойным взбрыком мужского эгоизма. Нимфа сидящая перед ним во всей своей красе и нежности была настоящей богиней, которую он любил всегда с самого детства. Любил, как никого на свете, единственную и навсегда.
Закружилась голова, стало нестерпимо хорошо и уютно. Её улыбка... Как она прекрасна! Как он влюблен! Клонило ко сну, его вдруг качнуло в сторону и он свалился в подушки мгновенно погрузившись в сон.
****
Борис уже второй час тренировался, выполняя комплекс упражнений Шаолиныча. Второй час, весьма условная единица, часов у него не было, так же как и остальных вещей, лишь по ощущениям, насколько мог чувствовать время. Он заперт в этом неизвестном месте с зелеными шелком палатки и даже не знает, где сейчас находится.
Прорваться сквозь тонкую стену не удалось, она оказалась настолько прочной, что разорвать не получилось, ни выхода, ни единой щели, даже шва, найти невозможно. Но Ти Ма Йи свободно появлялась и свободно исчезала отсюда, без всяких препятствий, как и сейчас исчезла, после ночи любви, ушла, когда он еще спал.
Он оставил дальнейшие попытки вырваться наружу. Может быть Ти Ма Йи опасается и специально оберегает его от того, что он не должен увидеть и возможно сильно повредит психику. С психикой Бориса всё нормально, она бы могла не бояться, но он решил не лезть на рожон и дать ей возможность самой захотеть показать мир, где обитает и куда уходит после коротких встреч с ним. А может и нет никакого мира за пределами стен палатки? Может быть весь мир и есть эта палатка.
Он свято верил, что находится в загробном мире, куда попадают люди после смерти и каждому положено то место, которое заслужил при жизни. Лютому, северному ветру Борею - вот эта палатка со всем необходимым для быта, но по сути - тюрьма. Возможно... даже очень возможно, наказание за непреодолимую жажду кровной мести, за то, что видел во всех противниках в бою негодяев погубивших родных людей и жестоко убивал никого не оставляя в живых, без сожалений, без пощады. Великий грех, наказуемый Аллахом. Наверное, Ти Ма Йи приставлена к нему, чтобы излечить, очистить дух, дать ему шанс искупить свой грех. По другому никак не объяснить. Её любовь и жертва ради него, не что иное, как путь искупления. Он старался из всех сил, готов был принять девушку и полюбить в ответ, понимая, что испытания лишь только начинаются и ему нужно пройти весь путь до конца, чтобы получить прощение.
- Интересно, если ребята погибли, в каком месте содержат их? - размышлял он вслух отрабатывая удар трех пальцев в колышущуюся ткань стены палатки попеременно руками, - Когда Ти Ма Йи решит показать мне свой мир, я попрошу её навестить братьев. Вдруг это возможно?
Спасибо Шаолинычу, за то, что подарил Борису такой мощный инструмент саморазвития, который защищает разум и тело от повреждения. Если бы не это, давно бы, еще при жизни, слетел с катушек, впал в безумную ярость, стал бы ужасом Земли превратившись в подобие Хоакина Мурьеты в версии Пабло Неруды или же... потеряв волю к сопротивлению и желание жить, умер где-нибудь, в подворотне.
Как же там говорил Шаолиныч? "Только движение вперед делает человека сильным. Хочешь отомстить - выживи. Хочешь выжить - двигайся! Не важно куда, не важно как, главное - зачем. Двигайся, шевелись! Развивай дух, разум и тело. Даже перед лицом смерти, даже после смерти. Только так постигнешь гармонию и смысл самого себя." Тогда это были напыщенными словами фаната боевых искусств, слушал их ради уважения, а сейчас, обрели явный, пророческий смысл. Зачем? Затем, чтобы не потерять человеческое в себе не превратиться в машину по перетиранию пищи в отходы, или подонка без твердого стержня и воли, затем чтобы, когда придется, предстать перед лицом Аллаха, человеком с сильным духом вызывающим уважение даже у Всевышнего.
****
- Малышка Ти, - спросила Ни Ма Йи удивленно глядя на резкие, но довольно красивые движения мужчины, прыжки и кувырки с места через голову, - поясни мне, чем он это сейчас занят?
Они сидели вдвоем в тронном зале, рядом с бассейном. Ни Ма Йи предусмотрительно отправила других сестер с незначительными поручениями, чтобы остаться наедине с младшей. Девочка стала последнее время замкнутой и менее откровенной. Возможно, Ки Ма Йи и Ра Ма Йи оказывали сильное давление на нее и она закрылась. Только старшая сестра, как полагала Ни Ма Йи, сможет помочь малышке раскрыться и наконец рассказать более полезные вещи для семьи.
- Старшая сестра, это его тренировки, - осторожно ответила Ни Ма Йи, - он же культивирует свою способность, а у него нет других способностей кроме физической силы.
- Очень странные тренировки, и очень странно для мужчины, вообще, - задумчиво вслух размышляла Ни Ма Йи, - у мужчины не должно быть никаких способностей, кроме продолжения рода. Очень вредно для него и опасно для нас. Ты могла бы... запретить ему это?
- Нет, старшая сестра, при всем уважении к тебе... Я не посмею. Он очень подвижен и ограниченное пространство его угнетает. Он так и сказал мне, единственное, чем может заняться. Он считает свое жилье тюрьмой! Я бы сама не смогла находиться в одном и том же месте так долго.
- Ему лучше сидеть на месте и никуда не ходить, как и положено мужчине. Он же может сломаться, если переусердствует в своих тренировках и будет много двигаться. Ты сама не боишься потерять такого хорошего производителя?
- Он не сломается, старшая сестра! Он мне сказал, что закаляя тело, человек становится еще сильнее.
- Хммм. Какая неожиданно, свежая концепция, хоть и спорная. Я запомню. Но тем не менее. Нам не нужен такой сильный мужчина, он может стать угрозой для нас. Мой тебе совет, приводи к нему других женщин для размножения. Думаю, после этого у него не останется сил для бесполезного и вредного занятия. Хоть какой-то будет толк. От него получится прекрасное потомство.
- Нет, сестра! - Ти Ма Йи ужаснулась. Если бы старшая сестра побывала в его сознании не говорила бы так беспечно. Он и ее принял лишь только потому, что пожертвовала собой ради его возлюбленной, - Это неприемлемо!
- Хи, - фривольно усмехнулась Ни Ма Йи, - хочешь оставить его для себя? Могу понять. Я видела на что он способен. Даже мне стало любопытно испытать такого зверя. Ладно, ладно, не бесись. Не нужен он мне. Я тебя призвала по другому делу. Где отчет о его секретах? Кроме того, что он посланник из другого мира, ты ничего внятного, так и не сказала. Где информация?
- У нас нет общих тем для разговора, - потупилась и сникла Ти Ма Йи, - и я никак не могу его расшевелить рассказать о его жизни в прошлом. На вопрос: "как ты жил в своем мире?", он засмеялся и сказал: "плохо", и всё! Больше ничего. У меня нет зацепок, чтобы спросить о том, о чем я понятия не имею. Как же я узнаю секреты, если не знаю, что именно от него нам нужно?
- Да, неужели? С какого мира пришел? Способ прибытия? Технологии? Сообщники? Цель? Миссия посланника? Еще продолжать список?
- У него, нет никаких причин не рассказывать мне об этом! Но нам нельзя торопиться. Он не тот человек с кем можно играть и торопить. Он сам должен захотеть всё сказать. А мы и так многое знаем. Способ прибытия - механическая птица, я сама его встретила на ней. У него здесь нет ни целей ни сообщников, это точно! А посланник... Как посланник может знать о своей миссии? Это же в ведении лишь Великой Богини Тау!
- Выкручиваешься? - хитро прищурившись спросила Ни Ма Йи, - получила мужчину и уже пошла на попятную? Вы так много разговариваете на чужом языке, и ты заявляешь у вас нет общих тем разговора? Почему я должна вытаскивать из тебя каждое слово, которое он сказал? Когда начнешь обучать нас чужеземному языку?
- Старшая сестра! Этот язык настолько сложен и нелогичен, боюсь, что для быстрого обучения потребуется другая нить судьбы, для вас!
- Нет уж, спасибо! Я на такой риск не пойду! А ты, должна быть благодарна мне. Я своей волей отстояла право малышки Ти на этого мужчину. Но я ведь могу и передумать? Вот над этим поразмышляй на досуге. Сестренка Ки его очень хочет, она даже плакала, когда увидела ваши потрясающие ньяки.
- Старшая сестра! - горячо заговорила Ти Ма Йи, - не забирай его у меня, пожалуйста! Я всё сделаю, что ты просишь! Дай мне плоды древа истины и познания и я отправлюсь с ним в мир познаний, там у меня будет достаточно времени узнать у него всё! Я обучу его нашему языку, а он взамен расскажет свои секреты.
- Нет. Мужчине вредно учиться. Я не дам тебе плодов. С меня хватит того, что ты подвергая себя опасности прокололась с нитью судьбы, но так ничего и не узнала. Почему бросилась менять свою судьбу, вместо того, чтобы подробно изучить его воспоминания?
- Я.. я... увидела великую любовь и подумала, что это может быть ключ к этому человеку. На другое мне не хватило времени. Нить была слишком слабой.
- Очень жаль, что ты думала только о себе, а интересы семьи тебе безразличны.
- Сестра! Пожалуйста! Не говори так! Это в интересах семьи! Дай мне больше времени!
- Хорошо. У тебя оно будет. В твоем распоряжении... - Ни Ма Йи немного подумала и сказала, - до возвращения мамы из экспедиции, ты должна у него выведать всё, без никаких плодов истины. Это последнее, что я могу для тебя сделать.
- Тогда... тогда... верни ему его вещи! - вдруг осенило Ти Ма Йи, она хваталась за последнюю соломинку, чтобы отстоять свое право на мужчину.
- Вещи я тоже не верну. Ими занимаются лучшие исследователи, раскрывая назначение и секреты производства.
- И они уже, что-то выяснили?
- Пока лишь в общих чертах, к сожалению.
- Зачем нам исследователи, которые могут лишь в общих чертах выяснить назначение? Когда он знает свои вещи и может их сам показать! - Ти Ма Йи победно воззрилась на сестру. Это была, действительно, ее блестящая победа.