Ветреная Инга : другие произведения.

Попасть в сказку и не выйти замуж?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказка - ложь, да в ней намек, добрым девушкам урок. Хотя кто сказал, что я добрая. Как я в эту сказку попала? Тривиально, шла по центральной площади города с сыном за ручку по ровному, как зеркало льду и поскользнулась. Последнее, что помню, как ребёнок наклонился надо мной и спросил: "Чего лежишь-то? Вставай". А мелкому засранцу всего-то четыре годика! Распласталась я на льду в виде морской звезды как на любимом диване, только вот головой знатно ударилась. После слов сынишки как-то до слез и обидно стало, и смешно. Потом в глазах потемнело, головка закружилась. Одно помню, как вцепилась в маленькую ручку, все-таки материнский инстинкт - это убойная вещь, его ударом по голове из организма не выбьешь. Очнулась я от хныканья своего мелкого.
  Глава 1
  Сказка - ложь, да в ней намек, добрым девушкам урок. Хотя кто сказал, что я добрая. Как я в эту сказку попала? Тривиально, шла по центральной площади города с сыном за ручку по ровному, как зеркало льду и поскользнулась. Последнее, что помню, как ребёнок наклонился надо мной и спросил: 'Чего лежишь-то? Вставай'. А мелкому засранцу всего-то четыре годика! Распласталась я на льду в виде морской звезды как на любимом диване, только вот головой знатно ударилась. После слов сынишки как-то до слез и обидно стало, и смешно. Потом в глазах потемнело, головка закружилась. Одно помню, как вцепилась в маленькую ручку, все-таки материнский инстинкт - это убойная вещь, его ударом по голове из организма не выбьешь. Очнулась я от хныканья своего мелкого.
  - Ванечка, ты чего ревёшь? Сейчас мама встанет, тебе творожок с бананом сделает, и ты вкусно покушаешь.
  Открываю глаза, сажусь на земельку и осознаю весь ужас происходящего. А ужас состоял из прекрасной солнечной погоды, щебетания птиц, опьянительного запаха трав и цветов, берёзовой рощицы и речки, на берегу которой я и изволила валяться. Ванечка стоял подле меня, а я хваткой цербера все также держала ребенка за ручку. Так, хоть что-то в этом сумасшедшем мире стабильно. Потрогала голову: шишка приемлемая, сознание присутствует, ответственность за ребенка зашкаливает. Пора действовать! И первые вопросы: где это мы? Ответ отсутствует. В чем это мы? На мне какая-то рубаха и сарафан, на сыне рубаха до колен и штанишки, перевязанные красным кушаком. На ногах у нас обмотки с плетеными лопаточками. Походу творожок с бананом отменяется! Так как где ж я его найду на солнечной полянке среди березок на бережку живописной речки?
  - Ладно, Ванюшка, завязывай реветь, в нашей ситуации слезы - дело бесполезное. А то сама бы тут истерику самоотверженно закатила. Но мне, в отличие от тебя не повезло, я тут старшая. С меня и спрос.
  Взяла ребенка на руки. Ванька обижено засопел. Слезы привычно вытерла, в нос поцеловала, сорвала травинку с пушистыми цветочками. Что еще нужно ребенку для счастья? ТВОРОЖОК!
  - Ну что Ванюшка, отправляемся в путешествие на поиски творожка!
  Я старалась говорить бодро и весело, чтобы не напугать ребенка, но глаз все-таки предательски подергивался. Мы спустились к реке в поисках людей или их следов, и я нашла узкую тропку. Вот по ней-то и побрели. Сколько шли сказать сложно, часы, как и все привычно необходимые вещи, остались на покрытом льдом асфальте центральной площади родного города. Размышляла на эту тему недолго, поняв, что все самое главное я сюда перетянула. Ванька со мной, с остальным разберемся. И всегда есть запасной вариант в виде самозабвенной истерики.
  - Мама на дереве кх-кх.
  Я подняла голову, морщась от боли. Ага, на березе сидел здоровенный такой ворон или ворона.
  - Ваня, это ворона.
  Ворона обиженно начала каркать.
  - Хотя, наверно, это все-таки ворон.
  Ворон успокоился, как-то обидчиво на нас косясь.
  - Смотри: какой черный, блестящий, красивый.
  Ворон начал переступать лапами по толстой ветке и что-то одобрительно ворчать себе под клюв. Он жутко напоминал мужика в возрасте, падкого на лесть. Продолжаем идти по тропинке.
  - Мама, смотри пуш-пуш.
  Опять задираю голову, постанывая от боли, и вижу на березе пару рыжих белок. Огненные зверьки, весело щебеча, прыгали с ветки на ветку, спускаясь к нам.
  - Ваня, это белочки. Какие они пушистые!
  Глаза сына наполняются восторгом, он тянет к белкам ручки. А те спускаются по березе чуть ниже. От этого ребенок начинает радостно попискивать, а рыжие зверьки так же радостно ему отвечать. У меня закралась мысль, что мы попали в какой-то этнозоопарк. Эта версия объяснила бы наши наряды и непуганых животных.
  - Мама, смотри пых-пых.
  Опять закидываю голову в поисках очередной птахи или зверюшки, чтоб им пусто было. От боли голова начинает немного кружиться. Но ребенок показывает под очередную березу. А там сидят три ежика и не спускают с нас своих умненьких глаз. У меня закрались сомнения в реальности происходящего.
  - Да, сыночек, это ежики.
  Ванька ужом выскользнул у меня с рук и метнулся к животинкам. Те не растерялись и свернулись клубочками. Отчаянный писк огласил рощу, вызывая калейдоскоп болевых ощущений в моей бедной головушке.
  - Все правильно, Ванечка, это ежики, они колючие, поэтому пальчик и болит.
  Ванька привычно тянет пальчик за обезболивающим, я дую на конечность, и трагедии как не бывало! Идем дальше.
  - Так, Ваня, что мы имеем? - пытаюсь рассуждать вслух, развлекая ребенка разговорами и озвучивая имеющиеся факт: - Сейчас лето, мы идем по экологически чистой роще, до сих пор не встретили ни одной пивной банки или хотя бы родненького окурка. Странные, непуганые, социально-активные зверюшки встречаются в геометрической прогрессии. И это нам повезло, что попадаются белки да ежики, а не волки с медведями! Хотя, если они тут такие непуганые, может, у них и дорогу до ближайшего населенного пункта спросить? Нам-то все равно терять нечего.
  - Мама, смотри ....
  Я суматошно озираюсь по сторонам, быстро заталкивая сына за спину. И вижу, как на полянку выскакивают четыре зайца.
  - Фух. Повезло. Добрый день, зайцы - лесные жители.
  Здороваюсь с зайцами, ну, и чтобы уж не выходить из образа, кланяюсь им в пояс, Ванька высовывается из-за спины и недоуменно на меня смотрит.
  - Да-да, Ванечка, мама тоже может шалить, главное - не впадает в истерику. Позитив - он всегда с твоей мамой.
  Отвлеклась, что там с зайцами? Косые встали на задние лапы и тоже отвесили поясные поклоны. Для стабилизации мировосприятия взяла сына за руку, так сказать, заземлилась и спросила:
  - Мы не местные, немного заблудились, не подскажите, как пройти до ближайшего города или деревни? В общем, нам бы к людям.
  Зайцы махнули нам лапками и, оглядываясь, побежали дальше по тропинке. Я схватила сына на руки и быстрым шагом рванула за пушистыми. Пока длился наш марш-бросок, мне чудилось, что нас сопровождала поддержка с воздуха в виде ворона, а с флангов нас прикрывала пара белок. Про ежиков почему-то думать не хотелось.
  Вскоре, мы вышли к домику, огороженному косым забором. Я громко постучала в ворота и прокричала:
  - Здравствуйте! Здесь есть кто-нибудь? Можно войти? Нам помощь нужна!
  Вдруг ворота отворились как на электрическом приводе. Ну, слава богу, обрадовалась я, наконец-то цивилизация. Главное, чтобы тут был телефон, и тогда все образуется.
  Мы вошли во двор, там нас поджидала сухонькая, немного сгорбленная старушка. Про таких обычно говорят, что в молодости она была писаной красавицей, а по мимике и жестам можно сказать, что и отъявленной кокеткой.
  - Здравы будьте, красавица и постреленок твой! Хорошо ли добралась до избушки-то моей? Легок ли путь был?
  Вот тут я и зависла. То есть нас тут ждали? Это как? А тут - это где? И самое главное - зачем?
  Привычно задвинув Ваньку за спину, начинаю добывать информацию.
  - Добрый день. Мы тут заблудились. Нам нужно срочно позвонить. У Вас есть телефон?
  - Что ж ты, милая, меня, старую, обижаешь, провожатым моим при встрече в пояс кланялась, а меня только словом приветствуешь.
  Так, ладно, выходит: этнозоопарк с ролевиками, судя по избушке, специализация у них - славянское фэнтези. Вопрос: на кой черт они нас с Ванькой переодели и в роще кинули? А если бы дрессировщики зайцев накосячили, и мы бы потерялись?
  Вхожу в образ селянки, что не сделаешь ради связи с цивилизованным миром в виде телефона, кланяюсь в пояс.
  - Добрый день, хозяюшка! Прошу тебя о помощи. Мы с сыном заблудились. Разреши воспользоваться твоим телефоном.
  - Не заблудились вы, это я вас к себе зазвала. А телефон у меня в лесу не водится. Что за зверь такой?
  - А ты кто, бабушка, и как тебя звать? И на кой мы тебе нужны?
  Слова, усиливающие эмоциональную составляющую вопросов, я решила благоразумно опустить пока. Нужно все-таки начинать переговоры в мирном русле. Хотя, внутри уже начинало все бурлить.
  - Так кто как кличет. Кто старой каргой, кто костяной ногой. Но ты можешь звать меня бабой Ягой.
  И тут Ваня начал дергать меня за подол сарафана.
  - Мама, я ням-ням хочу.
  - Сыночек, ты же уже большой, надо говорить: я кушать хочу, - на автомате поправляю я ребенка, с раздражением анализируя ответ престарелой ''ролевички'', заигравшейся в сказочные фантастичные игрища. А мне ребенка кормить нечем!
  - Проходите в дом, умаялись в дороге, поди, и проголодались. Сейчас я вас потчевать буду.
  В дом - это хорошо, там и поищем телефон, хотя они в своей игре его как-то по-другому называют. Будем выяснять.
  Бревенчатый домик состоял из сеней и одной комнаты. В комнате была русская печка, обеденный стол, лавки, под потолком висели пучки сушеных трав. На полках вдоль стен стояли мешочки разных цветов и размеров, чем-то заполненные. Стиль - деревенский винтаж в самом расцвете. Телефона, светильников, компьютера и даже мало-мальского телевизора или радиоприемника нигде не наблюдалось. Полное погружение в игру.
  Хозяйка полила нам из глиняного кувшина воды, пока мы мыли руки. Подала рушник, чтобы мы их вытерли. Да-да. Не полотенце, а рушник с вышитыми красно-черными узорами. Баба Яга вытащила из печки котелок, в котором томилась каша, от запаха угощения у нас с Ванюшкой в унисон заурчали животы.
  - Проголодались, голуби мои сизые.
  Бабушка кормила нас неторопливо, во время еды задавать вопросы не разрешала, дабы не нарушать трапезу. Сынишку после такой длинной прогулки и плотного обеда ожидаемо стало клонить в сон. Яга помогла мне его ополоснуть в большом чане, что стоял в углу комнаты и уложить спать на полати за печкой, а сама, наконец-то позвала меня поговорить за кружкой чая. Правда это был не чай, а сбор из трав и листьев плодовых деревьев, но очень вкусный.
  - Знаю, милая, у тебя много ко мне вопросов. Так вот, слушай и запоминай. Находишься ты в тридесятом царстве. И вызвала я тебя по такой причине: беда приключилась у нашего царя-батюшки. Правда, бедствует он уже давненько, по весне осьмнадцать лет той беде исполнилось.
  - И что это за напасть такая, с которой вы всем царством справиться не можете?
  Видно, психика в качестве защитной стратегии выбрала ехидство, ну не истерию - и то хлеб.
  - А ты молчи да не перебивай.
  Хозяйка данную стратегию не одобрила, но и не обиделась, сказывался опыт прожитых лет.
  - Есть у нашего царя-батюшки три сына. Старший умен, статен да удал. Царь-батюшка на него не нарадуется. Все дни проводит в заботах о нашем царстве. Средний сын пошел по военной стезе. Правая рука нашего воеводы. Все дни ратное дело постигает, да военные хитрости изучает у старших воев. А вот младшенький Елисей подкачал. Государственные заботы да военная наука ему не интересны.
  - И на чем специализируется у вас младшенький? Неужто, на девках?
  - Не язви, у тебя у самой постреленок растет. Еще неизвестно, в чем он свое призвание найдет! Мож тоже, окромя бабьих подолов, ни в чем разбираться не будет.
  Тут я обиженно засопела. Сидит старая ворона, каркает. На крайний случай, сплюнула через плечо и постучала по деревянному столу. Яга удивленно приподняла бровь, но промолчала.
  - А на кой я вам сдалась? Из трех попыток воспитать хороших сыновей только одна погрешность - это же хороший результат. Главное, что все живы и здоровы.
  - Вот мы и подошли к причине, по которой я тебя к нам вызвала.
  Я навострила ушки. Так сказать, ближе к делу.
  - Елисейка как-то на ярмарке заприметил красавицу одну, звать ее Марфой. Про ту красавицу давно нехорошие слухи ходили, да никто толком, в чем дело рассказать не могли. А наш царевич решил за ней приударить. Та свой шанс захомутать царского сына тоже решила не упускать, чай рода она боярского, не из первых царских советников, но и не из захудалых. Батюшка ей и учителей нанимал, буквицы читать, разговоры разговаривать, хозяйство вести. Да вот только Елисейка так далеко и не заглядывал. Поженихались чуток, на закаты за огородами полюбовались, да и заприметил его блудливый глаз другу красавицу. Мало ли у нас тех красавиц в стольном граде! А Марфа та не проста была. Затаила она на него обиду, что не по-доброму он с ней поступил. Да и заколдовала его.
  - Это как?
  - Да раньше-то он был лицом красив, телом статен, словом речист. А сейчас - кривой, косой, что не скажет, никто понять его не может. От него теперь даже сенные девки нос воротят.
  - А от меня чего Вы, бабушка, хотите?
  - Хочу, чтобы ты его расколдовала.
  Вот тут я впала в ступор. Ситуация стандартная. Избалованный, столичный мажорчик гулял себе, пасся на базарных лугах и окучивал местных коровенок да козочек. И нарвался на козочку с большими амбициями и дополнительными неучтенными возможностями. Произошел конфликт интересов, в результате которого вышеупомянутый мажор был наказан. И что значит расколдовать? Окей, где волшебная палочка, лампа или другой колдовской аксессуар?
  - А почему его должна расколдовывать я, а не Марфа? Да у меня ни возможностей, ни желания этого делать нет. Он девушку обидел, она его наказала, чтоб впредь ему неповадно было. И вообще, я колдовать не умею.
  Женская солидарность - это сила!
  - Да нет ее в столице, уехала девка, чтобы ей люди в глаза пальцами не тыкали за то, что она царевича заколдовала.
  - А точно, это она колдовство навела? А точно, Марфа сама из города уехала, или ее насильно увезли? А Елисей ваш, между прочим, самое заинтересованное лицо, ее поиски организовал? Прощенье у нее выпрашивал, в ноженьках ее валялся? - уточняла я ситуацию.
  - Да как же можно царевичу валяться в ногах у девки, хоть и боярского рода?!
  - То есть, меня с ребенком к черту на кулички из-за переростка-оболтуса, волочащегося за каждой юбкой, вызывать можно! А попросить у обиженной девушки прощение, ему статус не позволяет! Вот что я скажу. Наказала она его правильно, вот пусть он ее найдет, попросит прощение и женится на ней. А нет, так пусть до конца жизни кривой ходит. Вашему царю-батюшке спокойнее будет. Теперь-то он по бабам мотаться не сможет, бабы от него сами шарахаться будут.
  - Так как так-то? А как бедному мальчику жениться?
  - Ну, в царских семьях заключаются династические браки, согласие молодых не спрашивают, до свадьбы жених с невестой даже друг друга не видят. Вот ему батюшка жену и подберет. Зато он ей гарантированно верен будет. А вот она ему - вряд ли. Должна же бедная женщина стресс снимать. Вот и будут жить поживать, да добра наживать. Чем не счастливый финал для сказки?
  - Да как же так можно, из-за какой-то девки мальчика на всю жизнь наказывать?!
  - А кем вам сударыня этот 'мальчик' приходится? Уж больно вы за него переживаете? Сын, внук, племянник?
  Я пристально посмотрела на бабу Ягу. Она отвела глаза и призналась:
  - Внук.
  Я продолжала наступать:
  -То есть, это ваши огрехи в воспитании привели 'мальчика' к столь плачевному результату?
  Походу перегнула в методике ведения допроса. Бабулька покраснела как рак, глазки выпучила, ноздри распушила и начала так противно шипеть, помятуя, что Ванюшка за печкой спит.
  - А ты еще молода, чтобы меня укорять за воспитание внука, ты еще даже сына не успела вырастить.
  - Согласна, только подскажите, любезная, как так получилось, что родная бабушка наследников престола живет в лесной чаще в бревенчатой избушке, а не в столичных хоромах следит за воспитанием царских отпрысков, окружая их любовью, заботой и оберегая немалым жизненным опытом?
  Тут весь воинственный пыл бабы Яги и сдулся. Достала она платочек из рукава, промокнула глазки и звонко высморкалась в оный, так что Ванька на полатях начал ворчать во сне. Я укоризненно посмотрела на старушку, стараясь не выйти из образа суровой воспитательницы, уличившей детсадовца во вранье. И баба Яга поведала свою грустную историю.
  - Происхожу я из знатного боярского рода, прославленного да богатого. От этого и все беды наши. Зависть людская много семье нашей горя принесла. Долгое время мы не примечали причин несчастий. То из военного похода брат моего отца не вернулся вместе с тремя сыновьями, то отец по дипломатическим делам уехал в соседнее царство и пропал. Дед с моей бабкой вернулись с царского пира, да и слегли, больше они так и не поднялись. Тот, кто еще остался живой в роду, собрали все ценное и пустились в дорогу в соседние царства-государства. Мама моя в пути угасла. Видать, сильно мы кому-то мешали. Осталось от большого, знатного боярского рода только я до сестра моя Янина. Просватаны мы были давно за достойных воев. Не отказались вои от невест своих, взяли нас в жены. Любовь большая да чистая средь нас была. Только недолго счастье наше длилось. Моего супруга стрела на охоте настигла, муж Янины зимой в лесу заплутал, да замерз. Хотя, оба были опытными воинами и удачливыми охотниками, и не верим мы с Яниной, что могли они на стрелу напороться или в лесу заблудиться. В жизни у нас с сестрой была только одна отрада - дочка моя Славушка. Скрылись мы в небольшой деревеньке, в доме моей сестры Янины, оставшемся ей от мужа. Вели хозяйство, от местных жителей ничем не отличались, занимались знахарством, детишек местных грамоте учили. Славушка росла красавицей да умницей. И в свою осьмнадцатую весну расцвела буйным цветом. Да только в ту весну царь наш решил владения свои проведать. Возвращался он к себе в столицу аккурат через нашу деревеньку, и заприметил Славушку у колодца. Она, поддев два ведра коромыслом, плавно покачиваясь, несла воду домой. Местные мужики часто издали любовались ею, а близко подходить побаивались. Мы с Яниной на всех деревенских парней страху нагнали. А вот на царя не успели. А после того, так царь ее увидел, страх на него уже не нагонялся, как мы не старались. Любовь у него случилась, да такая, что он мелочиться не стал, сразу Славушку в жены позвал. Мы-то с Яниной про свой род помалкивали, чтобы недруги про нас не вспомнили. За Славушку порадовались - царь силен, сумеет защитить. Доченька жила в столице в царских палатах, мы рядышком, в доме в самом центре столицы. И все у нас наладилось. Славушка родила царю-батюшке двух богатырей, вот и третий был на подходе. Да напал на границы наши враг лютый - Кощей Бессмертный. И поехал государь со своею дружиною защищать землю-матушку от ворога проклятущего. Оставил вместо себя первого своего советника Булата Серегодовича. А тот давно глаз своих со Славушки не сводил. Чуяло мое сердце, беда рядом, говорила я царю, упреждала. Не поверил он мне. Мы тогда с Яниной в царский терем перебрались, вроде как для помощи молодой царице. А Булат вокруг нее вьюном все вился, да отказала она ему резко да громко. Полтерема то слышало, слухи по столице поползли. Затаил Булат Серегодович обиду на мою Славушку. Не стерпел позора. И стала доченька моя день ото дня увядать. Мы с сестрой какими только отварами ее не отпаивали, каких только заговоров не отчитывали, каких только оберегов не вешали, ничего не помогло. А аккурат перед родами и Царь-батюшка с победой вернулся. От радости вроде болезнь ее и отпустила, глаза загорелись, на щеках румянец проступил. А через два дня схватки начались. Три дня и три ночи в бреду металась, Елисея родила, а сама... Я тогда не сдержалась. Все государю высказала. Он разбирательство учинил, и все слова мои подтвердились. Булата Серегодовича царь казнил, и род его древний на окраину государства сослал. Чтобы Серагодовичи доказали свою верность, охраняя крепость границ наших. Да только разве вернет это нашу Славушку?! А на меня государь наш сильно осерчал, мол, нельзя на царя голос повышать да обвинения высказывать. И сослал меня в эту глухомань и от внуков отлучил. Я за ними только издалека наблюдать могу. Да через Янину весточки передавать. Старшие меня еще помнят. А вот младшенький Елисейка вовсе меня не знает. Янину бабушкой кличет.
  Вот умеют эти 'ролевики' в образ вживаться и сказки рассказывать, заслушаешься. Эх! Дайте мне вилку, я лапшу с ушей поснимаю или нужно было записывать, а потом Ваньке на ночь рассказывать? Может, это реалити-шоу? Так, а где тогда у нас камеры и микрофоны? Встала, начала внимательно осматривать стены, бревна, двери, окна, косяки. Ничего нет. Ни одного тонюсенького проводочка, пластиковой крышечки или металлической ручки с блестящей хромированной поверхностью. Достоверность, твою ж дивизию!
  -Что ж ты, милая, мечешься? Былое это все, нужно о живых беспокоиться, Елисея мого спасать.
  - Спасать - это хорошо. Да только у меня сын маленький, мне домой надо. У меня работа, у Вани детский сад. Вы хоть, бабушка, представляете, как сложно ребенку туда попасть в среднестатистическом российском городе? Кощей Бессмертный по сравнению с писаными красавицами из департамента образования - мелкий пакостник, бредущий по дороге исправления.
  - Что такие же ужасные? Неужто силищи волшебной у них больше Кощеевой, а владения обширнее?
  - Судя по тем кругам ада, которые нужно пройти молодой маме, чтобы ребенку попасть в детский сад, состоянию наших садиков и зарплате сотрудников оных - да, ужасные, да, обширные! А учитывая, что вставали мы в электронную очередь шестидесятыми, а через полтора года оказались шестьдесят вторыми, то силищи волшебной поболе Кощеевой будя. Так что давайте, бабушка, возвращайте нас домой. Или предоставьте любое средство связи. Время темное, время позднее, нам домой надобно.
  Старушка угрожающе засопела, нависнув надо мной и уперевшись в сухонькие кулачки:
  - А вот не вернешься ты домой, пока не расколдуешь моего Елисея! Вот тебе мое слово.
  - Бабушка, помилуйте, я и колдовать то не умею. И органы внутренних дел Российской Федерации вряд ли одобрят ваши противоправные действия.
  - Колдовству я научу - это дело поправимое. А о каких таких органах ты говоришь? Не уж-то кровавыми ритуалами с человеческими жертвоприношениями промышляешь!
  Это ж как точно сказочный персонаж нашу доблестную полицию охарактеризовала! Заслушаешься.
  - Бырр. А у вас что тут жертвоприношения практикуют?
  Что-то я начинаю напрягаться. У меня маленький ребенок, мы одни в лесу в избушке с незнакомой женщиной. Старушка уже не кажется мне пушистой и, самое главное, безопасной. Беру со стола увесистую деревянную ложку, и начинаю отступать к Ваньке.
  - Да чего ты напугалась-то?
  - А, может, вы людей в печке запекаете, а потом едите?
  - На кой ляд? У меня вон полон лес грибов да ягод. И не тронет тебя с сыном тут никто. Сам царь-батюшка сохранность вашу блюсти будет. А как ты внучка моего расколдуешь, я вас обратно и возверну, если ты сама этого захочешь.
  И сказала это бабка, так ехидно прищурившись, что моя воинственность, стряхнув усталость дня, пошла в атаку.
  - Дорогая бабушка Яга, если Вы такая мощная колдунья, и можете вызывать людей из зимы в лето, управлять целыми коллективами зверюшек (прям уголок дедушки Дурова!), то почему собственного внучка, родную кровиночку, расколдовать не можете, а вызываете дилетантку с воинственным характером да еще с утяжелением в виде непоседливого постреленка с вредными манерами?
  - То, что в беде нашей помочь можешь именно ты, мне подсказало волшебное зеркало, оно же тебя мне и показало.
  В этот момент всплыла в моей памяти гладкая поверхность льда, покрывавшая асфальт на центральной площади родного города. Вспомнив 'добрым' словом городские власти, плохо посыпающие тротуары солью в зимний период, мое сознание вернулось к старушке.
  - А если расколдовать его не получится? Что тогда?
  Бабушка выдержала драматическую паузу, и как престарелая актриса провинциального театра, зевнув, ответила:
  - Тогда не верну. И останешься ты у нас на веки вечные.
  Передо мной возникла дилемма: удариться в полномасштабную, мощную и всеобъемлющую истерику или стукнуть чем-нибудь тяжелым престарелую интриганку. Никогда не считала себя тонкой натурой с неустойчивой эмоциональной составляющей, да и садистских наклонностей не наблюдалось. Но выяснилось, что я больше женщина, чем амазонка. В носу защипало, глаза намокли, а из горла вырвалась одна, но затяжная и унывная нота. Все самообладание закончилось. Конец первого действия.
  Глава 2
  Проснулась я рано. Ну как проснулась. Вредный сказочный персонаж на пару с петухом подняли меня рань страшную (часов в пять). А вот когда я умыла глазоньки свои припухшие после ночного выступления, то оказалась что это вовсе не петух, а знакомый мне ворон. И вспомнилось мне мое ночное выступление. Не все же старушкам передо мной спектакли разыгрывать! А выступление получилось знатное, с переливами рыданий, с многотомным текстом обид полученных с раннего детства, школы, института, а особо от работодателей и противоположного пола с дотошными подробностями. Короче, месть была сладка и неспешна. Зато на утро от души отлегло, голова прояснилась. Мысли по составлению плана 'Возвращение в лоно цивилизации' складывались в логическую цепочку. Мысль первая: нужно связаться с людьми. Ночью, уставшая и немного озверевшая 'ролевичка' сообщила почти под пытками, что утром за нами приедут стрельцы и сопроводят в столицу для знакомства с царем-батюшкой и болезным его отпрыском Елисеем.
  Поутру баба Яга потчевала нас жареными грибами с тушеной капустой, вкусным травяным чаем и пирогами с лесными ягодами. Вкуснотища. Прощай фигура, то есть ее остатки. После родов лишняя 'десяточка' с моих округлых боков никак не хотела сходить. Ванятка уплетал угощение за обе щеки и жмурился от удовольствия. Хороший аппетит родного чада - услада для материнских глаз. Настроение было приподнятое, я ожидала новых событий. Баба Яга тоже любовалась чавканьем ребенка и прислушивалась к звукам за окном.
  Мы закончили завтрак и навели порядок в избе. Старушка собрала вещи в дорогу в берестяной кузовок. Во двор въехал десяток стрельцов: бородатые, усатые мужчины спортивного телосложения на симпатичных таких лошадках. Одеты они все были в красные кафтаны с белой перевязью на груди, на головах красные шапки, отороченные мехом. Последним ехал стрелец на телеге, наполненной сеном. Стрельцы спешились, поздоровались и отвесили старушке уважительный поклон до земли.
  - Здрав и ты будь, Тихон Игнатьевич, поприветствовала она старшего, и вам доброго дня, молодцы.
  Кланяться им Яга не стала, видно не по статусу.
  - С чем пожаловал?
  - Прислал нас к тебе царь-батюшка, велел сопроводить тебя в хоромы царские вместе с гостьей твоей.
  - Хорошо, мы готовы в путь-дорогу. Вот гости мои Ванечка и .... А как звать-то тебя, красавица?
  Вредная сущность расцвела во мне пуще прежнего, прям по Пушкину Александру Сергеевичу. Это ж надо так хреново вербовать специалиста для выполнения особо важного задания государственного значения, что даже имя данного сотрудника не спросить!
  - А Вы, собственно, с какой целью интересуетесь?
  - Как с какой? - возмутилась бабка Яга, - Называть-то мы тебя как-то должны!
  - Ну, Вы меня вчера целый день, целый вечер и полночи никак не называли, и это Вас как-то не смущало! А сейчас вдруг заинтересовались? Так я повторяю вопрос: с какой целью, любезная, интересуетесь?
  У бабушки начал дёргаться правый глаз. Видимо, вчерашняя ночь для нее тоже не прошла бесследно. На лице наблюдались бледность и круги под глазами. Да-да, я недобрая и злопамятная, а когда зло забываю, я его записываю.
  - Так не по-людски - это, без имени.
  - Тогда дайте слово, что мое имя и имя моего ребенка Вы и Ваши знакомые и родственники не будут использовать в колдовских или иных ритуалах и действиях во зло или для каких-либо манипуляций в отношении меня, моего сына, наших друзей и родственников, страны, государства и родины.
  Левый глаз бабы Яги тоже пришел в движение.
  - Да за кого ты нас принимаешь?
  Старушка изобразила напыщенный и обиженный вид. Но мастерство актрисы провинциального театра со вчерашней ночи ей пока повысить не удалось.
  - За бабу Ягу! - припечатала я.
  Яга заскрежетала зубами: - Даю слово, что я, мои знакомые и родственники не будут использовать твое имя и имя твоего сына в колдовских или иных ритуалах и действиях во зло или для каких-либо манипуляций в отношении тебя, твоего сына, ваших друзей и родственников, страны, государства и родины.
  После ее слов с меня вмиг слетели веселость и расслабленность. По спине прокатилась волна мурашек, а ладошки вспотели. То есть она-таки планировала использовать против нас колдовство и манипулировать мной при помощи ребенка или иным способом! Но мне-то было что здесь терять и кого защищать!
  Я инстинктивно закрыла Ваньку собой, выпрямилась и проговорила четко и громко:
  - Звать меня Мария Васильевна. Я клянусь: если с моим сыном или со мной произойдет в тридесятом государстве или любом другом с ним соседствующим какая-либо беда, которая будет угрожать здоровью, а уж тем более жизни Ваньке или мне, то пусть такая же беда случится и с твоими родными, а ты баба Яга видела бы это и ничем не могла им помочь.
  Вдруг небо потемнело, и прогремел гром. Когда вокруг прояснилось, я сидела на земельке и держала перепуганного Ванятку на коленях. Стрельцы пытались удержать рвущихся с поводьев лошадей, а баба Яга бледная, как лист бумаги, стояла посреди двора и не спускала с меня глаз. А не хилые тут у них спецэффекты!
  - Да, девочка. Не ошиблось в тебе зеркало. Сила в тебе аж через край льется.
  Стрельцы хмуро на меня косились, успокаивая лошадей.
  А нечего было меня пугать и загонять в угол!!! Вы что ж, думаете, я совсем беспомощная?! У меня еще куча вариантов осталось: угрозы, подкуп, шантаж. А я только один использовала. Так, не расслабляемся, собираем информацию, наблюдаем, подмечаем, запоминаем!
  В путь мы отправились буквально через десять минут, погрузились, оправились, покурили, ну это я так, к слову. Баба Яга закрыла ворота, прошептала под нос какой-то стишок и села на коня. Мы с Ванюшкой загрузились в телегу с сеном. Было мягко и довольно удобно, только с непривычки кололо попу. Нас провожали в путь три одиноких ежика, они махали нам маленькими серыми лапками и трогательно утирали слезы. Ваня тоже с воодушевлением махал зверушкам рукой и показывал мне пальчиком:
  - Мама, смотри пых-пых.
  Вскоре, мерное покачивание телеги усыпило сынишку, и он засопел. А я стала присматриваться к окружающим персонажам. 'Ролевики', конечно, колоритные, спины прямые, плечи широкие, грудь колесом. У одного через все лицо шрам, как настоящий. Это ж надо так заморочиться для достоверности! Интересно, а шрам не отклеивается? Тихон и Яга ехали впереди и о чем-то перешёптывались. Я пыталась завязать разговор с возницей, но мужик отказывался идти на контакт, предпочитал отмалчиваться. Нужно было срочно менять стратегию поведения. Я попросила остановить телегу по причине малой нужды. Когда стрельцы услыхали это впервые, то повели себя как школьники на первом свидании: покраснели, пряча глаза. Второй раз восприняли спокойнее. К пятому разу они стали злиться и пытались проигнорировать мою просьбу. Но я не растерялась и угрожала на ходу покинуть средство передвижения. Первой не выдержала баба Яга.
  - Марья, что ты хочешь?
  - Мария Васильевна, в моем положении фамильярность неуместна?
  - В каком таком положении? - возмутилась старушка на коне.
  - Бесправном. Вы ущемляете права взрослой и свободной женщины!!! - прошипела я, чтобы не разбудить Ваньку.
  Я сама, культурна выражаясь, была ошарашена своими феминистскими лозунгами! Вот до чего я докатилась, стыдоба!!! Но они сами виноваты.
  - Что, что мы тебе ущемляем? И каким это образом?
  Старая явно пыталась издеваться. Ну что ж поиграем, так хоть время скоротаем в дороге. Может, чего полезное выболтает, хотя она резидент опытный.
  - Говорю, сами меня к себе зазвали, обратно домой не пускаете. Так еще пытаете отсутствием умения налаживать контакты, не способностью к конструктивному и взаимообогащающему диалогу со мной. А это один из определяющих навыков успешного социального взаимодействия, затрагивающего как наше бесперспективное дело, так и личные отношения со всеми здесь присутствующими.
  - Че?
  Так-то лучше и к народу ближе, а то едут тут все на пафосе, сказочники неотредактированные.
  - Я говорю, чего время терять. Рассказывай...
  - Так что рассказывать-то?
  - Что меня в столице ждет, что есть из себя Царь-батюшка? Как себя вести, где мы жить будем? Как ты меня колдовать будешь учить? Кто такая Марфа в подробностях? Вредные привычки Елисея. И мне бы блокнот с ручкой.
  - Зачем это?
  -Записывать буду, чтобы ничего не забыть.
  Яга опять пошептала под нос стишок, и у меня на коленях оказался блокнот с желтыми листочками и привязанный к нему карандаш. Вот, блин, фокусница, я даже не заметила, как она мне его на колени подкинула.
  - Столица у нас большая, поболе, чем в тридевятом царстве буде. Аж, полтыщи дворов. В центре кремль стоит с царскими хоромами, вокруг кремля бояре живут, в государевой слободе - служивые люди, в купеческой - купцы, в воинской - вои. Еще есть слободы ремесленников, мещан, разночинцев. Государь оказал тебе большую честь. Вы с сыном будете жить в царском тереме, - докладывала баба Яга.
  - Тоже мне, честь! Как я понимаю, нам для решения проблемы нужно найти Марфу. И как ее искать из царева терема?
  От таких вольностей брови Тихона Игнатьевича поползли вверх, а челюсть вниз. Он явно хотел возмутиться, но нам с Ягой было не до его нежных чувств.
  - И где ж ты хочешь поселиться?
  -Ну, Вы же сами рассказывали, что вместе с сестрой жили в доме в центре столицы. Да и с сестрой Вашей нужно познакомиться. Она, наверно, все подробности по нашему делу знает.
  Яга начала возмущенно сопеть от моей наглости. Как же, в глазки не заглядываю, смею рот свой с возражениями открывать, еще и ценные распоряжения отказываюсь беспрекословно выполнять! Ничего, вы еще со мной хлебнете!
  - А чем тебе царские хоромы не угодили?- возмутился Тихон.
  Я выдала самую свою кокетливую улыбку с предано-распахнутыми глазами:
  - Я с Вами, Тихон Игнатьевич, на брудершафт водочку не пила, в уста не целовала, чтобы на 'ты' переходить, так что соблюдайте этикет, - зло цедила я слова сквозь свой белозубый оскал.
  Баба Яга аж засмотрелась на меня и поставила 'пятерку' за ответ.
  - А на вопрос ВАШ я отвечу. Дабы не было обвинений в покушении на убийство со стороны царской семьи и лично от государя при обучении меня колдовству, лучше пусть уроки будут проходить в ином здании. Да и свободы действий больше. Так это прояснили, - я сделала короткие пометки в блокноте. Все-таки, какая удобная вещь! И вновь подняла глаза на старушку, - Теперь про Царя-батюшку вещайте.
  Тут стрелец пятнами пошел. А что, леопардовая раскраска ему к лицу! Баба Яга в это время деловито вещала. Кремень женщина!
  - Царь у нас степенный. Уж почти пять десятков, державой правит железной рукой, соседи его уважают, нападать на нас опасаются, ибо он не раз в лихом бою доказывал храбрость свою. Суд вершит справедливо, быстро и сурово. В боярском совете последнее слово всегда за ним.
  Резюмируем: жесткий самодур в самом расцвете сил, у которого есть только одно правильное мнение, то бишь его. Мда, сложный вариант работодателя.
  - Семейное положение? - перечисляла я интересующие меня параметры начальника.
  - Это как? - удивилась бабулька.
  - Спрашиваю: женат?
  - Да как можно-то!!! - Яга всплеснула сухонькими ручками.
  - В смысле? Как я поняла обсуждаемый объект восемнадцать лет как овдовел. Ему тогда годков тридцать было, ну плюс, минус пару лет. Мог бы еще жениться.
  Баба Яга насупилась и отвернулась. Ответил мне пятнистый стрелец.
  - Не женился. Окромя своей Славушки, царь других цариц не мыслит.
  Силен мужик! Восхищена! Только для моего пропащего дела это плохо. Вот как скажите мне: как мужиком манипулировать, если он - верный муж, до сих пор нежно любящий свою жену??? Мертвую жену!
  - Далее. И как мне себя вести в царском тереме, чтобы меня стрельцы за оскорбление царственной особы саблями в фарш не порубили? - я решительно продолжала собирать интересующую меня информацию.
  Стрелец решил продолжить беседу:
  - Достойной девице должно вести себя скромно, глаз от пола не поднимать, стоять позади отца свово, или старшего в роду, голос подавать только когда ей позволительно царем-батюшкой будет.
  - Бабушка Яга, а какого ты МЕНЯ сюда вызвала? - проорала я, забыв, что Ванюшка спит.
  Старушка повернулась ко мне со стоящим в глазах вопросом. Продолжаю пояснять:
  - Ну, я ж не подхожу ни по одному выдвинутому требованию: во-первых, я не девица. А на встрече с царем могут присутствовать только девицы? Нормальных женщин к нему, что, не допускают? Какая-то странная дискриминация по наличию или отсутствию невинности, - я так была возмущена, что, кажется, весь этот бред произнесла вслух.
  Тихон Игнатьевич перешел уже в алый окрас и внимательно прошелся взглядом по моей фигуре, осмотренным казался доволен.
  - Во-вторых: для того чтобы оценить достойна ли я этой сомнительной чести, мы мало знакомы. Скромно я себя вести не буду, полы разглядывать тоже, прятаться за чужими спинами не приучена, да и поговорить я люблю. А вот по запрашиваемым требованиям вам подойдет собака-поводырь. Они еще и ласковые.
  Тихона перекосило, а вот у Бабы Яги в глазах заплясали чертики.
  - К Царю вместе пойдем, а там видно будет.
  - Обучение колдовству? - поставила я в блокноте отметку.
  - Учить мы тебя с Яниной вместе будем по книгам старинным. Будешь прилежна, выйдет толк, а нет..., - и старушка так неприятно заглянула мне в глаза!
  И что мне на это ответить? Улыбаемся и машем. Вот тут Ванятка и проснулся. Остаток пути я провела в раздумьях, развлекая сына сказками. Пару раз за день мы делали привал, чтобы размять затекшие от тряски в телеге косточки, да осмотреть ближайшие кустики. Баба Яга, как по волшебству, доставала из своего кузовка еще с утра припасенные угощения в виде пирогов с ягодами да грибами, с яичками да капустой. Прогулка на чистом воздухе посреди русского раздолья мне понравилась. Во время остановок мы с сыном с удовольствием бегали по травке и собирали букетики цветов. Нас же прямо из зимы сюда перенесли, поэтому летним выходным мы очень обрадовались. Но хотелось добраться до людей, а конкретнее до телефона и понять, где мы находимся и как нам вернуться домой. Пока валялась в телеге на соломе, выбирала, куда позвоню в первую очередь: в полицию, МЧС или маме?
  В столицу мы въехали ближе к вечеру. Сначала мы проехали через деревушку, состоящую из больших и маленьких деревянных домов и хозяйственных построек, один в один как в нашем музее деревянного зодчества, потом пересекли деревянные ворота крепостной стены. Я сидела в телеге и вертела головой, пытаясь увидеть признаки цивилизации: вездесущие пятиэтажные панельки, асфальтированные дороги, электрические столбы с проводами, машины, магазины, рекламные щиты. НИЧЕГО. Вокруг, сновали люди в сарафанах, кафтанах, маленькие мальчишки бегали вообще в одних рубахах. Дороги города были вымощены или камнем, или ДЕРЕВОМ. Вдоль узкой улицы, где не могли бы разъехаться два автомобиля стояли деревянные дома. Не было светофоров и дорожных знаков. И наконец, мы доехали до царского кремля. Вечерело. Нас встретили и провели сквозь ворота стрельцы с факелами. С ФАКЕЛАМИ!!! Затем нашу группу окружили всадники, одетые в кольчуги и шлемы. Около каменного здания телега остановилась. Мы с Ванюшкой выгрузились. Сынишка, как и я, все время вертел головой. Все происходящее вызывало у него детский восторг. Живые лошадки, горящие палки, усатые и бородатые дяди в красных нарядных кафтанах. А я приходила в тихий ужас. Не могут 'ролевики' организовать игру с участием более пяти тысяч человек, построив при этом настоящий город с пригородом, каменными стенами, царским кремлем, табуном коней и при этом не использовать хотя бы музыкальное сопровождение, видео- и фотосъемки. В цивилизованном мире в центре города где-то должны стоять тонары с шаурмой и пирожками, на худой конец, курицей-гриль, а ближе к окраине - синие кабинки общественных туалетов. Осознание реальности происходящего накатывало тошнотворными волнами. Я крепко сжала Ванину ручку. В глазах заплясали черные точки. Мысль о том, что на голове появится еще одна шишка, приводила в уныние. Свет померк перед моими очами.
  Глава 3
  Очнулась я как от толчка. Еще даже не открыв глаза, сознание твердило как мантру: 'Пусть это будет просто сон. Просто сон'. А нет, дудки! Не сон, а самая натуральная явь. Лежала я на кровати с высокой периной, глазоньками упиралась в расписной потолок с дивными птичками. Убранство комнаты напоминало горницу в историческом музее, куда я любила ходить в детстве. Вдруг голову прошила только одна мысль: 'ВАНЯ!' Меня подкинуло над периной. Вскочив с кровати, заметалась по комнате, его нигде не было. Открыла дверь, выскочила в коридор. Попыталась спокойно позвать:
  - Ваня!
  Ответа не было. Пошла по коридору, открывая все встречающиеся двери и постепенно повышая громкость голоса:
  - Ваня!
  Никто не откликался. Встречающиеся на пути люди женского и мужского пола шарахались от меня, как от чумной, и на вопросы о сыне не отвечали. Когда я нашла лестницу на первый этаж и спустилась по ней, то уже орала во все горло, зовя сына, а людей, пытающихся меня остановить, отгоняла какой-то палкой, напоминающей то ли копье, то ли пику.
  - Ты чего разоралась, оглашенная?
  Меня остановил какой-то мужик средних лет, с бородой в ярко-синем кафтане.
  - Где мой сын?
  - Какой сын?
  - Мальчик четырех лет. В белой рубахе и штанишках с красным кушаком. Я очнулась, а его нет. Он еще маленький, никого здесь не знает. Он может напугаться.
  Мужик пренебрежительно на меня посмотрел и ответил.
  - Ну и чего ты разоралась? Ничего с твоим мальцом не случится, набегается - сам вернется.
  Во мне закипела кровь.
  - Ах ты, аспид небритый!
  Глаза бородача увеличились в размерах и налились недобрыми намерениями. Но мне было все равно, накрывала паника. Неизвестность местонахождения сына толкала к действиям. Я при помощи острой палки прижала мужика к стене и злым скрипучим голосом спросила:
  - Кто тут главный?
  - Я.
  - Фамилия, имя, отчество, звание? - как бывалый прапорщик проорала я.
  - Ждан Годиныч, царь, - удивленно ответил мужик.
  - Вот ты-то мне и нужен. У тебя вчера во дворе куча стрельцов да всадников была. Пусть они моего ребенка сейчас же отыщут и сюда приведут.
  - А иначе что? - с высокомерной усмешкой спросил мужик.
  - А иначе я в тебе столько лишних дырок вот этой острой палкой понаделаю, что швеи твои замучаются царскую шкурку штопать.
  Нас стали окружать стрельцы с саблями, ожидая команды бородатого царя.
  - А ты наказания за порчу царской шкурки не боишься?
  - А чего мне бояться, если сама баба Яга мне клятву дала, что ни мне, ни сыну моему, ни на, ни ее родственники зла не сделают, а наоборот царь-батюшка будет блюсти нашу сохранность! Так вот я тебе скажу: хреново ты блюдешь мою и моего ребенка сохранность.
  И тут этот заносчивый самодержец выбил из моих рук палку и начал внимательно меня осматривать.
  - Ты, что ли и есть Марья, которая царевича должна расколдовать?
  Я вытерла вспотевшие ладошки о подол сарафана и приосанилась. Скопировала взгляд царской особы и тоже прошлась по фигуре представленного индивида. Мужествененн, крепок, опасен. И все это на меня одну!
  - Звать меня Мария Васильевна. И я вам ничего не должна. Так сказать, не вижу своей заинтересованности в оказании вам помощи в отношении вашего младшего отпрыска.
  Разъяренный царь навис надо мной, загоняя в угол, давя своей мощью, авторитетом и начал орать:
  - Да я тебя и твоего отпрыска и весь род твой до седьмого колена...
  Я выглянула из-за его плеча и увидела бабу Ягу в ступоре, которая держала за руку моего Ванечку. Оттолкнув орущего мужика, со всех ног побежала к сыну. А он, умилительно дожевывая пирожок, потянул ко мне ручки и подставил щечку для поцелуя. Я взяла ребёнка на руки, паника наконец-то начала меня отпускать. Осмотрела сынишку, вроде все в порядке: умыт, причесан, накормлен.
  - Доброе утро, маленький. И что ты без мамы делал?
  - Мы с бабушкой кушали и гуляли. Там лошадки.
  Я даже в страшном сне не могла предположить, что мой ребёнок будет называть бабушкой бабу Ягу.
  - А что же ты меня с собой не взял?
  - А ты спала.
  Я подняла укоризненный взгляд на бабу Ягу. Оказывается, что пока я вела беседу со своим ребёнком, вокруг кипели нешуточные страсти. Царь орал на бабу Ягу, та брызгая слюной, отвечала узурпатору власти, стрельцы жались к стенам, сливаясь с интерьером, а по правую руку от царя стоял кривенький, косенький, худенький паренек и внимательно рассматривал нас с Ванькой.
  - Ты кто? - спросил Ваня у кривенького.
  - Ванечка, нужно же сначала поздороваться, - включила я воспитательный процесс.
  - Здрасте, ты кто?
  - Цалевись, - гнусаво проговорил парнишка.
  - А я Ваня, пошли к лошадкам!
  Царевич кивнул и пошел по коридору на выход из здания. Я спустила Ванятку на пол, и мы поплелись за парнишкой. Когда мы подошли к конюшне, царевич посмотрел на меня и представился.
  - Зофут меня Елисей, я тлетий сын цаля-батюфки. А вы Малия Фасильефна?
  Я кивнула и он продолжил:
  - Плибыли, чтобы избафить меня от плоклятия?
  Я отрицательно помотала головой.
  Глаза Елисея округлились и он возмущенно засопел:
  - Да батуфка тебя за самоуплафстфо на конюфне выполет!
  Я остановилась, посмотрела внимательно на царёнка от кончиков сафьяновых сапог до вихрастой макушки.
  Что-то мне стала грустно. Царь - деспот, царевич - избалованный оболтус, а я домой хочу, к маме. Вот зачем мне чужие оболтусы, у меня есть свой собственный, самолично рожденный. На кой мне престарелые кукушки чужих подкидывают!?
  - А скажи-ка мне, любезный друг, это я тебя с Марфой за огороды гнала на звездочки любоваться?
  Елисей растерянно отвел глаза и прогундел: - Нет.
  - Тогда почему я должна исправлять последствия твоих неудачных любовных похождений?
  - Ну я же цалефич!
  - Могу только посочувствовать.
  Царевич растерянно остановился, а мы с Ваней бодро пошли к лошадкам. Лошадки были хороши, вычищены, накормлены и благодушны. Нагладились и насмотрелись мы на животинок всласть, пока не пришел к нам стрелец и не сказал, что нас ожидает царь-батюшка. Все, перерыв кончился, пошли блюсти свои интересы в сказочном пространстве.
  Нас привели в зал с накрытым столом, который ломился от разносолов. Я усадила Ванятку на стул с высокими подушками и положила в тарелку долгожданный творожок, добавив меда.
  Мелкий ковырялся в тарелке неохотно, я же уплетала на стрессе пережитых утром событий все подряд. На меня укоризненно косились, но после угроз здоровью самому царю-батюшке, моей репутации уже ничем не поможешь, так хоть голодной не останусь. Царственные особы с родственниками в виде сына Елисея и тещи, то бишь бабы Яги и, как я поняла, ближайших советников в количестве пяти штук не спешили начать переговоры и старательно ко мне присматривались. Я решила прикинуться ветошью и не отсвечивать, ворковала над сыном, глаз не поднимала, старательно работала челюстями. По мере заполнения желудка вкусняшками нервы успокаивались, настроение переходило в благожелательное состояние. Так, главное не расслабляться.
  - Итак, Мария Васильевна, - медленно и пренебрежительно проговорил царь, - Вы изволили насытиться?
  Я проигнорировала высказывания супостата, медленно с достоинством повернулась к Яге и елейным голосом проговорила:
  - Многоуважаемая и достопочтенная бабушка Яга. При первичном ведении переговоров, Вы заверили меня, что в тридесятом царстве-государстве мне и моему сыну Ивану ничего не угрожает, имели совесть утверждать что Вы и Ваш государь имеете чаяния разрешить беду бедовую в лице царевича Елисея. И что я вижу? Халатное отношение к безопасности моего сына и состоянию моей нервной системы. Честно говоря, Вы активно демонстрируете слабую заинтересованность в моем участии.
  Яга насупилась, сказывался предыдущий опыт общения со мной, а вот у царя, царевича и советников банально отвисли жевательные аппараты. Сказочная старушка попыталась исправить положение:
  - Ну что ты, просто в утренней суматохе не разобрались: кто есть кто.
  Я приподняла бровь и перевела взгляд на царя. Он подобрал челюсть, и ласково так улыбнулся, как кот мышке.
  - Да, произошло досадное недоразумение. Предлагаю пройти в кабинет и обсудить дальнейшие наши действия.
  - Дальнейшие действия - это хорошо, но я бы вначале предложила обсудить гарантии.
  - Гарантии? - начал подниматься над столом царь и повышать голос.
  Я старательно держала лицо и улыбалась. Ваня начал кукситься, к глазенкам подступали слезы.
  - Да, да именно к гарантиям. И не надо кричать, вы мне ребенка напугаете, а еще многодетный отец.
  Государь немного опешил и продолжил наступление, но гораздо тише, косясь на Ванюшку.
  - И какие гарантии тебя интересуют?
  - Гарантии безопасности для моего сына Вани и меня, полное содействие при проведении мероприятий, касаемых дела царевича Елисея, ну и полное довольствие.
  Царь внимательно меня осмотрел, видимо мой ранг 'беспрекословного исполнителя' повысился.
  - Хорошо, будут тебе гарантии, - высокомерно проговорил Царь.
  Угу, проговорил он! Так я тебе и поверила на слово. А потом вы меня всем высокостатусным хором будете убеждать, что я вас неправильно поняла.
  - Ну, а если Вы многоуважаемый царь-батюшка, согласны с гарантиями, прошу оформить наши договоренности письменно.
  - Ты, что же слову моему царскому не веришь? - прошипел злой царь.
  - Как не верить, верю, - старательно хлопаю глазами, на лице конструирую выражение беззаветной преданности: - А что, согласно нашим договоренностям, относится к моей сфере ответственности?
  Царь зло сверкнул глазками.
  - А ты, красавица, не боишься, что я осерчаю и казню тебя на базарной площади, а ребетенка твово отправлю на конюшню служить?
  Блефовал он хорошо, я прониклась. Но загнанная в угол мышь применяет второй вариант действия: шантаж.
  - А, подскажите, мне царь-государь, Ждан Годинович, правда ли, что баба Яга самая сильная волшебница в Вашем царстве?
  - Правда, - величественно ответил изверг. Яга начала на меня подозрительно коситься.
  - И клятва, данная этой сильнейшей волшебницей, нерушима?
  - И это верно, - царь подозрительно прищурился и переводил взгляд с меня на Ягу. Яга же начала втягивать голову в плечи.
  - А, правда, что многоуважаемая волшебница баба Яга - прямая родственница ваших трех сыновей?
  - Бабка она им, а мне - теща.
  Теперь узурпатор власти не сводил глаз с погрустневшей старушки.
  - Ну, являются ли зять и теща родственниками - вопрос спорный. Так вот, намедни, буквально вчера утром, бабушка ваших сыновей поклялась мне, что все злое, что произойдет со мной и моим ребенком, случиться и с её родственниками, то бишь твоими сыновьями, и ее внуками, а она этому противодействовать не сможет.
  Закончила я говорить в гробовой тишине. На лице у царя от злости ходили желваки, Елисей сидел белее снега, советники напряженно думали. Я решила скушать еще один пирожок.
  - Мама, я гулять хочу.
  - Я тоже. Пошли на базар, батюшка-царь заинтриговал меня одной достопримечательностью в своей столице.
  - А что там? - загорелся интересом Ванятка.
  - МЕСТО КАЗНИ!!! В моем случае звучит перспективно.
  Я нагло повернулась к царю и подмигнула ему. Он усмехнулся в усы и сказал:
  - Что ж, гости дорогие, прогуляйтесь по стольному граду, сопровождать вас будут стрельцы. А мы пока бумаги составим, к ужину как раз управимся.
  Город встретил нас солнечной погодой, гомоном торговцев. Любопытство пересилило все тревоги. С Ваняткой за руку мы гуляли по столичному базару в сопровождении Тихона Игнатьевича и трех стрельцов. Стрельцы держались в пяти шагах от нас, создавая видимость свободы. Но я не обольщалась по этому поводу. Денег нам на покупки не выделили, поэтому мы могли только глазеть и прицениваться. Нужно было определить размер нашего содержания. Было непривычно: громко кричали зазывалы, пытающиеся затащить в лавки как можно больше покупателей, сновали лотошники, сующие свои лотки с товаром прямо под нос, хотя вид Тихона остужал коммерческий пыл местных торговцев по отношению к нам. Стрельца на базаре явно знали и относились с опаской и уважением. Вдруг над базарной площадью пронесся громкий крик
  - Держи вора!
  Какие-то крепкие мужики побежали в нашу сторону, пытаясь догнать щуплого паренька. Я подхватила Ваню и прижалась к стене дома. Тихон помчался парнишке наперерез, остальные стрельцы пытались заблокировать воришку в трех направлениях. Пострадавшая сторона в виде крепких мужиков тоже бежала, чтобы принять участие в операции по поимке преступника, и надвигались они аккурат на нас с Ванькой. Я никогда не посещала общественных мероприятий с сыном, чтобы не оказаться в центре неконтролируемой толпы. И нате - нарвалась. Взяв ребенка на руки, прикрыла собой. Ожидая удара, пыталась сгруппироваться. Вдруг нас заслонила широкая спина, и именно она приняла весь удар на себя. Когда толпа немного рассеялась, мы смогли рассмотреть лицо нашего спасителя. Оно показалось мне немного знакомым.
  - Добрый день, Мария Васильевна и Иван.
  - Здравствуйте. А вас как звать, величать?
  Это я что, кокетничаю? Прелесть какая!
  - Меня зовут Любомир. Я главный конник государя нашего.
  Точно, вчерашний вечер, факелы, кони... без кольчуги и шлема я его не узнала. Хорошенький. Тпруу, буренка. Ты же с ребёнком. Некогда нам тут слюни пускать. А мы оказывается уже популярные. По имени-отчеству знают как величать. То есть, следят за нами и явно и скрытно. Учтем.
  - Приятно познакомиться.
  Ванька на него подозрительно косился.
  - Мама, это кто?
  - Это дядя Любомир, поздоровайся.
  - Здрасьте.
  - А вы не подскажете, как пройти к царю, что-то мы нагулялись?
  - Позвольте, я вас провожу в царский терем, - и предложил мне руку.
  На руку посмотрела с большим подозрением. Вон Елисей с Марфой за огородами звездами полюбовались, и теперь он на ней жениться должен. А вдруг я конника за руку возьму, а меня на лобном месте камнями закидают, как гулящую. Поблагодарила за помощь, перехватила Ванятку за ручку, так, что он оказался между мной и воем, и мы степенно пошли к месту назначения.
  Когда мы вернулись в царские палаты, оказалось, что договор на оказание колдовских услуг готов, и от меня требовалось только поставить подпись. КРОВЬЮ! На просьбу почитать оную бумажку царь вылил на меня ушат презрения и ведро разочарования, усомнившись во мне как в благородной деве. На что пришлось ответить с демонстративным безразличием, мол, если в моих услугах не нуждаются, то пусть Ваши детки до самой пенсии ходят такие красивые и с такой четкой дикцией, от этого не помирают, а нам домой надо.
  Препирательства продлились до ужина, с большим трудом, но царь сдался. Сработала наша с Ванькой железобетонная тактика: улыбаемся и машем. От нашего зубоскальства Ждан Годинович просто зверел. Но чем больше смотрел на Елисея, тем быстрее сдавал позиции. Сошлись на следующем: жить мы будем в столичном доме с бабой Ягой и сестрой ее Яниной. Они же будут учить меня колдовству. Мне разрешено вести поиски Марфы, учинять расспросы представителей любых сословий. В моей деятельности мне будут содействовать царские стрельцы, я могу привлекать к сотрудничеству иные царские службы. Елисей тоже изъявил желание присоединиться к поискам бывшей возлюбленной. Отчет о деятельности мы вместе с Ягой будем держать лично перед царем-батюшкой. Ну, это ожидаемо. Содержание мне выделили из личной казны царя, как на проживание, так и на проведение расследования. Подписывать соглашение кровью отказалась напрочь, предложила поплевать на документ, мол, тоже жидкость из моего наиценнейшего организма. Сошлись на чернилах.
  К ужину мы переселились в дом к бабе Янине. Высокий, двухэтажный бревенчатый терем был светел и уютен. Бабушка Янина встретила нас тепло и радушно.
  - Где вас весь день лешие водили? Я уже вся извелась, сплетни по базару собирая, - ворчала еще одна писанная красавица престарелого возраста.
  - Да что ж ты орешь, как оглашенная? Правнученочка перепугаешь.
  - Ой, радость в доме! А кто у нас такой хорошенький, кто у нас такой маленький?
  - Да что ж ты его вертишь, как волчка! Это ж дитё, а не веретено у прялки.
  Две старушки умильно переругиваясь, сюсюкались с Ваняткай, как с единственной родной кровинушкой. Когда же в дверях была замечена моя горемычная персона, то была осмотрена с ног до головы хозяйкой нашего нового дома.
  - Добрый день, красавица, проходи в дом. Зовут меня Янина Серафонтовна, но можешь звать меня бабой Яниной.
  - Добрый день, баба Янина. Очень приятно познакомиться. Меня зовут Мария Васильевна, но вы можете меня звать Машей.
  Мир был установлен. Нас с Ваняткой отправили в баньку попариться, переодели в новые одежды, напоили, накормили и сообщили, что совет будем держать рано поутру.
  Глава 4
  Утро началось непривычно рано. Чудилось карканье ворона, и манили умопомрачительные запахи с кухни. Уложили нас вчера вечером с сынишкой в отдельной комнате на широкую кровать, поэтому проснулись мы с Ванькой отдохнувшие и полные сил. Умывшись и одевшись во все чистое, отправились на поиски бабушек. Хозяйки встретили нас молоком и пирожками. Ванюшку посадили посередине стола и в четыре руки кормили яствами. Спрашивается: чего это у них Елисей такой балованный? Неужто, вороги проклятущие сглазили?
  - Уважаемые бабушки, оставьте ребенка в покое, не лишайте маленького мужчину возможности стать большим мужчиной, а не оболтусом.
  - Молодая ты ешо, чтобы нас учить. Что ты вообще понимаешь в воспитании царевичей!?
  - В том-то и проблема: я не царевича воспитываю, а мужчину.
  Бабульки насупились, усваивая информацию, а за спиной у меня кто-то каркнул. Оборачиваюсь и вижу, на жёрдочке в углу сидит знакомый мне черный ворон и косит на меня левым глазом.
  - Здравствуй, дядюшка Ворон, - приветствую я птицу.
  Он величественно кивает мне. Ошарашенно озираюсь на старушек.
  - Знакомьтесь, это Щур, главный наш помощник в колдовских делах.
  Ванька с ворона глаз не сводит, вернее с красивых перьев, что торчат из его хвоста. Щур это заметил и явно напрягся, так как согласно реакции обеих бабушек на моего постреленка, старушки сами повыдергают интересуемое оперение гордой птицы и подарят 'правнученку'. Ворон повернулся хвостом в угол, прикрывая стратегически важные места.
  - А где же белки?
  Это я хотела пошутить и отвлечь сынишку от вороньего хвоста. А вот бабушки не шутили.
  - Да что им в тереме-то делать? В садочке по яблонькам прыгают.
  - А они тоже в колдовстве помогают?
  - Нет, белки обыкновенные, лесные. Вот проследить скрытно, али весточку какую передать - на это они горазды. Ванюшечка, накушался соколик? Иди в садочек погуляй.
  - Одного не отпущу, - забеспокоилась я.
  - Да как можно такую малютку-то одного? Там за ним белки присмотрят.
  Довольный Ванька, как заслышал про белок, так и рванул из терема, а я рванула к окну. И действительно, две пушистые красавицы ждали его на травке. Теперь эта троица весело играла в догонялки, звонко попискивая на все лады.
  - А точно он со двора никуда не убежит?
  - А ты думаешь, там за Ваней только одни белки присматривают? - ответила баба Янина, хитро прищурившись. - Не беспокойся Машенька, его там охраняют, как царевича, не меньше.
  На душе сразу стало спокойно.
  - А теперь займемся делами нашими.
  Мы сели в горнице за стол, я достала блокнот с карандашом. Перечитала записи, что сделала пока ехала в телеге до столицы.
  - Бабушка Яга, а тебе зеркало то заколдованное никаких инструкций по расколдовыванию Елисея не оставила?
  - Нет, милая, иначе мы бы столько времени на твои уговоры не потратили. В темнице бы пару дней посидела на хлебе и воде, да и расколдовала бы мальчонку.
  'Доброта' Яги уже не удивляла. Ага, а если бы продолжила упрямиться, то с ее легкой руки меня еще бы и выпороли на конюшне.
  - Жаль, тогда придется самим что-то думать.
  В дверь нашей горницы ввалился запыхавшийся Елисей.
  - Я не опоссссдал?
  - Нет, родненький, проходи, садись на табуреточку в центре горницы. Сейчас на тебя Мария Васильевна внимательно посмотрит.
  - Это зачем? Я вроде на него вчера налюбовалась, чего пацана смущать? - пыталась я отшутиться.
  - Да, тьфу на тебя, - возмутилась Янина. - Энергетические потоки, пятна порчи и узелки проклятий рассматривать будешь.
  Я подобрала упавшую челюсть со стола, и пошла рассматривать царевича. Пучила глаза, щурилась, закрывала органы зрения, но ничего не помогало, окромя кривенькой фигурки и косеньких глазок, ничего примечательного. Я отрицательно помотала головой и вопросительно посмотрела на бабок. Плечики старушек опустились и печально ссутулились.
  - Обучение колдовству - дело долгое, может годы занять. Услыхав это, я икнула и села, а Елисей хрюкнул и подскочил.
  - Как коды, у меня шшш там....
  Я не удержалась от колкостей.
  - Что у тебя там? Табун девок неокученных за огородами пасется?
  Царевич сник, и снова уселся на табуретку.
  Я открыла в блокноте новую страницу и внимательно посмотрела на бабушек.
  - Значит, будем работать по плану 'Б'.
  - Это что еще за план такой? - деловито осведомилась Янина.
  - Будем искать Марфу. Царевич Елисей, при каких обстоятельствах вы познакомились с Марфой? Прошу рассказывать детально со всеми подробностями.
  -Так, на ялмалке дело было. В насяле лета ялмалка лазфельнулась богатая, скомолохи на центлальной базальной площади устлоили пледставление, с мусыкой и плясками. Я следи злителей и заплиметил класавицу с леденцом. Лумяна, полнотела да монобловна. Я к ней бочком, бочком, ну и ещё один леденчик на палочке подалил.
  В переводе значит, на ярмарке во время циркового представления закадрил девчонку посредством леденца на палочке.
  - Плигласил вечелком плогуляться. Она согласилась. Я ее до оголодов пловодил, зфездочки показал. Встлечались мы так каждый вечел две недели подляд. А потом я Ветлану встлетил, у нее глаза класивее. Ну и к Малфе больше не ходил. Не холошо это, если слазу с двумя класавицами до оголодов гуляешь.
  Перевожу, две недели матросил под звездами за огородами царевич Марфу, а потом перекинулся на другой объект ухаживаний. Но удивляет следующее: он бабник с высокими моральными ценностями. И ведь он это всерьез!
  - А Малфа на меня за что-то обиделась. Я ее потом у целкви встлетил, а она в луку мне вцепилась и сказала, что так плосто это не оставит, что я об этом ещё пожалею. И ловно челез пять дней это со мной и случилось.
  Перевожу: обиженная девица не простила измены и опустилась до банальных угроз.
  - Это была ваша последняя встреча с Марфой или позже тоже виделись?
  - Нет, не виделись, я ее боле видеть не хочу, - сморщил косенькую мордочку царевич.
  - Бабушки, а каким образом может быть наложено заклятие?
  Старушки зачесали тыковки и начали перечислять.
  - Можно зелье в питье или еду подлить, можно наговор на вещи сделать, а потом ее объекту проклятия подарить или подбросить.
  - А проклятье сразу действует или через какое-то время?
  Баба Яга начала вещать:
  - Если колдовство, сплетающее проклятие, идет от слабой колдуньи, то оно начинает сразу действовать, а вот если колдунья сильная, то проявиться заклятие может и через длительное время. Некоторые с такими спящими заклятиями полжизни ходят.
  Ой, ой, ой! Не нравится мне это все.
  - То есть, если проклятие подействовало не сразу после встречи с Марфой, то мы имеем два варианта: либо проклятие не имеет к Марфе никакого отношения, либо проклятие было 'сплетено' сильным колдуном или колдуньей, - рассуждала я вслух: - Проклятие начало действовать через пять дней, о какой степени силы колдуна может идти речь?
  - Ась? - уточнили старушки.
  - Спрашиваю, сильное ли колдовство, если проклятье стало действовать через пять дней? - упростила я вопрос.
  - Ой, сильное, - ответила Яга расстроенно.
  - Возможно ли, подлить зелье в царском тереме?
  - Исключено, там такая противоколдовская охранка соткана, мы сами ее плели, и регулярно обновляем, - пояснила Янина.
  - Елисей, вспомни, может ты кушал или пил что-то, когда встречался с Марфой в последний раз? - обратилась я к пострадавшему.
  - Нет, я ей стихи лассказывал, - ответил Елисей.
  Да, да, да за огородами. От стихов особенно хорошо огурцы растут на грядках.
  - Может, она тебе подарки дарила? - стала я перечислять варианты получения проклятья.
  -Далила, платочек с вышивкой.
  И царевич вытащил носовой платочек из рукава. Вот ведь мужики - странный народ, девушку променял на другую, а платочек с собой таскает. Бабушки проверили платок вдоль и поперек, нюхали, грызли, нитки из него вытаскивали, но никакого проклятия не обнаружили. Загрустили мы всей честной компанией. Если Марфа ни при чем, то зачем она сбежала, и кто тогда виновен в проклятии? Я стала ходить по комнате, пытаясь разложить по порядку мысли. Выглянула из окна, Ваня по-прежнему с диким писком гонялся за белками. От быстрого бега его красный кушачок развязался и упал в траву. Белки подскочили к предмету одежды и схватили его за один конец, Ванятка за другой. У них началась новая игра 'перетягивание каната'. И тут меня осенило.
  - Вспомни, Елисей, может на свиданиях за огородами или при последней встрече у тебя что-нибудь падало, а Марфа тебе это подала.
  Царевич начал вспоминать, его косые глазки сошлись на переносице, а нос стал сосредоточенно поддергиваться. Через пять минут младшенький выдал результат.
  - У меня возле целкви шапка упала, Малфа ее подняла и в луках делжала, пока мне углозы высказывала, а потом отдала и убежала.
  - А где эта шапка?
  - Так вот она, - простодушно ответил Елисей и вытащил шапку из-за пазухи.
  - Внучек, положи шапочку на стол, - чуть ли не шёпотом проговорила баба Яга. Догадливые коллеги у меня!
  Когда шапка оказалась на столе, две великие колдуньи тридесятого царства начали ее обнюхивать. Через тридцать минут досконального обследования головного убора из него была изъята иголка. Эксперты по волшебному делу утверждали, что именно она и была источником злополучного проклятия. И чтобы сделать точное заключение о виде проклятия, и о том, кто его наложил, им нужно ночью провести сложный ритуал. Поэтому решили двигаться в другом направлении, а именно: посетить семью пропавшей Марфы. К родным вознамерились идти втроем: я, баба Янина и баба Яга. Елисей начал капризничать и проситься с нами. Ему было отказано в резкой форме. Баба Яга только и спросила: 'Это ж какими глазами ты будешь смотреть в лицо отцу с матерью Марфы'? Царевич с ответом не нашелся. А вот у меня ответ был: 'косенькими'. Поэтому Елисея было решено оставить с Ванюшкой. В качестве подкрепления нас сопровождали Любомир с тремя конниками. Видимо, проштрафившегося на базаре Тихона и его команду было решено поменять на конников. Ой, и как же в таких условиях работать, если анализировать можешь только ширину спины и упругость того, что пониже!?
  Глава 5
  Семья Марфы проживала в тереме на самой окраине боярской слободы. Добротный небольшой дом был обнесен высоким забором. Любомир звучно постучал в ворота, ему ответил оглушительный лай собак. Конники умели быть настойчивыми гостями, так что ворота нам открыли, в дом пустили, чая с пирогами отведать предложили. Входя во двор, я заметила, как одна подозрительно знакомая белка соскочила с березы на крышу терема и проскользнула в открытое окно. Угу, маленький лазутчик получил первое боевое задание по нашему делу. Учтем.
  На угощение я смотрела с подозрением. Найденная иголка наводила на нехорошие мысли. Во главе стола сидел отец Марфы боярин Бродек, он горделиво оглаживал свою роскошную бороду и зло смотрел на нас.
  - Здрав будь боярин, Бродек Водзимирович, - обратилась к небу баба Янина.
  - И вам здоровья желаю, гости дорогие. С чем пожаловали? - недобро так поинтересовался боярин.
  - Беда нас к тебе привела, - продолжала старушка, - Марфа твоя прокляла царевича Елисея, а за ее...
  - Да что ты брешешь на дочь мою? Нрав у нее смирный...
  В общем, чтобы не терять время, пока эти двое соревнуются у кого громче луженая глотка, я решила тихонечко осмотреться. Кроме главы дома здесь присутствовали матушка Марфы, симпатичная женщина средних лет, скромно стоящая за мужем и терзающая в руках платочек, рядом с ней женщина чуть постарше, видимо, ее помощница. Рядом с хозяином дома стояли двое мужчин, один молодой со схожими чертами лица и телосложения, а другой постарше с цепким, тяжелым взглядом. Он осмотрел всех гостей и остановился на мне. Да, да, я новый неизвестный персонаж, а у тебя, судя по выправке, человека военного, все новое вызывает враждебность. Ну что ж, с этим можно работать. В конце концов, они больше всех заинтересованы разобраться в этой ситуации, если так рьяно верят, что их Марфа не виновна. В поединке 'Громкая гортань' выиграла ветхая старушка, видимо, из вредности. И пока соперники пытались отдышаться и отпиться квасом, я решила вступить в игру.
  - Добрый день, уважаемый боярин Бродек Водзимирович. Меня зовут Мария Васильевна. Наш царь-батюшка уполномочил меня разобраться в этом сложном деле. Прошу Вашего содействия.
  - Не она это..., - вновь начал заводиться хозяин дома.
  - Совершенно с Вами согласна, - все присутствующие застыли и повернули ко мне головы, кто с непониманием, кто с подозрением, а кто и с укоризной. - Пока вина Вашей дочери Марфы не будет доказана, мы будем считать ее невиновной.
  В глазах боярина и его помощника появилась заинтересованность пополам с недоверием. Женщины за его спиной начали недоуменно переглядываться. Я продолжила:
  - Но в свете известных событий, произошедших между царевичем Елисеем и боярышней Марфой, на данный момент все подозрения падают на Вашу дочь. Чтобы очистить ее честное имя от подозрений, нам нужно найти настоящего виновного.
  - И как вы это собираетесь сделать? - спросил боярин.
  - Подскажите, а кто знал, что Марфа встречается с царевичем?
  - Так это полстолицы видело, как Елисей на ярмарке дочери моей леденец на палочке дарил. На следующее утро, главная сплетница столицы боярыня Солоха, чтоб у нее язык отсох, рассказала об этом второй половине столицы.
  - А скажите, пожалуйста, кто знал, что царевич с Марфой расстались?
  - Я узнал об этом через неделю, как царевич 'похорошел'.
  Бабульки злобно переглянулись, мужчины, соглашаясь с хозяином, закивали головами, мать Марфы так же нервно теребила платочек, внимательно слушая разговор. А нянька отвела глаза в сторону, пытаясь не привлекать к себе внимания. Вот с ней бы я побеседовала отдельно.
  - А Вы можете мне показать горницу Вашей дочери? - обратилась я к хозяину дома.
  - Зачем это? - напрягся Бродек Водзимирович.
  - А зачем Ваша дочь при последней встрече с царевичем высказывала ему угрозы?
  Боярин побледнел и пробасил:
  - Беляна, Дея проводите Марию Васильевну в горницу к Марфе.
  Бродек Водзимирович, видимо, тоже решил сопроводить нас на женскую половину терема, но его с расспросами задержали Любомир с конниками. Он еще и сообразительный!!! Ну как работать?!!!
  Хозяйка с помощницей, как выяснилось из разговора - няней Марфы, повели нас с бабульками вглубь дома. Я пристроилась ближе к помощнице, а бабки быстро смекнули, что надо делать. Янина отвлекла боярыню Беляну по болезным делам, и в горницу к Марфе мы вошли втроем, нянька Дея, я и бабка Янина. Я стала осматриваться и не нашла ничего подозрительного, а вот старушка начала водить по комнате носом и под периной нашла маленькую подушечку, в которой было воткнуты еще две иголки, подобные той, что мы нашли у царевича в шапке. Нянька начала нервничать, пытаясь выйти из комнаты. Мы с Яниной загнали ее в угол, перекрыв все пути отступления.
  - Ты же понимаешь, что это прямое доказательство покушения на здоровье царевича, а за это царь-батюшка казнит не только Марфу, но и всех, кто ей помогал, а род сошлет на окраину царства?
  Нянька побледнела, привалилась к стене комнаты и пыталась уйти в обморок. Я отвесила ей звонкую оплеуху, и та все-таки решила остаться с нами.
  - Рассказывай, как дело было, - страшно зашипела на няньку бабушка Янина.
  - Марфуточка наша росла девочкой тихой и послушной, - начала издалека няня.
  - И что же на нее так повлияло, что она пошла по наклонной? - времени, блин, мало, ща боярыня вернется, а нянька начала тут 'из-за леса, из-за гор'.
  - Мечта у Марфуточки с детства была, хотела она выйти замуж только за царевича. Искала с ними встречи, но для старших царевичей была слишком мала, а младший царевич Елисей ее не замечал. Все подружек ее приглашал за огородами прогуляться.
  - А что Марфу, факт такого количества прогулок с разными девушками за столичными огородами не смущал?
  Ну, должна же у девки быть гордость!
  - Нет, Марфушенька верила, что после прогулки за огородами царевич останется только с ней, а на других девиц больше никогда не взглянет.
  Ой, дуууууурррррррррррааааааааа!!!
  - А он с ней только две недельки и погулял. Как она потом плакала, ночами спать не могла, вся исхудала. А за два дня до встречи с царевичем у церкви пришла повеселевшая, показала мне подушечку с иголками и сказала, что теперь царевич будет только ее. Что он сам за ней побежит, найдет ее и будет вымаливать прощения, а она его сначала помучает, прежде чем простить, чтобы он ее так больше не расстраивал.
  - Все ли на месте в горнице, может какие дорогие украшения или вещи пропали? - уточнила я.
  - Нет, Марфуточка у нас аккуратная, все-то у нее на своих местах лежит. После ее отъезда я в горенке убирала, ничегошеньки не пропало, - заверила Дея.
  - Может, она у батюшки серебряные монетки на подарки или вещицы какие накануне просила? - продолжала я выпытывать.
  - Нет, не было такого.
  - А Марфа сразу уехала после встречи у церкви с царевичем?
  - Да, в тот день она радостная вернулась домой и отпросилась у батюшки погостить в деревне у тетки, сестры боярыни Беляны.
  - Как давно гостит Марфа у тетки? - поинтересовалась я.
  -Так уж третья неделя пошла.
  - А почему вы скрываете от всех, что Марфа у родственницы?
  - Такая беда с царевичем приключилась! Боимся мы, что люди над ней самосуд учинят. Потому и скрываем.
  - А когда Марфа планирует вернуться назад к Елисею?
  От этого вопроса глаза у бабы Янины увеличились аккурат в два раза.
  - Тетка написала, что Марфуточка сегодня должна выехать из деревни в столицу. Мы просили не приезжать ее домой. Да кто ж влюбленное сердечко удержит?
  - Когда она должна появиться в столице?
  - Так через два дня, - загрустила нянька Дея
  - А как вы думаете, кто мог дать Марфе эти иголки?
  - Марфа мне о том не говорила.
  - А кому она могла об этом рассказать? С кем она делилась секретами? - мы с Яниной внимательно рассматривали няньку, чтобы не упустить момент, если она решит соврать.
  - Ну, если только с подруженьками своими, боярышнями Малашей и Варварой.
  - Это не дочки ли боярина Басая? - уточнила бабушка Янина
  - Они самые, - вздохнула няня.
  Баба Янина спрятала подушечку с иголками в наплечную сумку и сделала это очень вовремя. В комнату вошла боярыня Беляна, основательно напоенная бабой Ягой 'успокоительными' отварами. Мы дружно уложили ее в Марфушину кровать и покинули комнату, предупредив няньку Дею, чтобы лишнего не болтала.
  Вечер мы провели дружной компанией, включающей в себя нас с Ванюшкой, бабулек, царенка и нового члена команды - Любомира. Собрались за большим обеденным столом, накрытым множеством блюд с яствами, ужинали неспешно, делясь событиями дня. Я старалась не коситься на Любомира, хотя, признаюсь, получалось плохо. А то не дай бог, хозяйки заметят и начнут использовать его в качестве объекта влияния на меня любимую. Как оказалось, из царевича вышла неплохая нянька. Он вырезал для Ванюшки деревянную лошадку, барашка, поросенка, белочек и даже ворона. И теперь постреленок ползал по деревянному полу, играя в этот зоопарк. Закончив с трапезой, мы решили держать совет. Я открыла свой блокнот и начала подводить итоги собеседования с семьей Марфы.
  - Итак, в ходе допросов было установлено, что у девицы Марфы имелась идея фикс: выйти замуж за царевича. Тот факт, что царевич ее бросил и переключил свое внимание на другой объект, девицу расстроил, но не остановил. Марфа решила искать иные варианты получения Елисея в мужья. Я рискну предположить, что такой вариант она нашла или ей его подсказали. Но по нелепой случайности или по злому умыслу план по охомутанию царевича дал сбой. И теперь мы имеем, - я посмотрела на Елисея и продолжила - то, что имеем.
  Любомир слушал мой доклад очень внимательно, возражать и высказывать свои соображения не спешил. А вот баба Яга была со мной явно не согласна.
  - А с чего ты взяла, что она Елисеюшку приворожить решила, а не сгубить соколика нашего задумала?
  - Да с того, что мечта ее: быть женой царевича - самого завидного жениха, красавца и умника. А нынешний Елисей или тем более мертвый в ее мечту ну никак не вписывался. Подскажите, сударыни эксперты по колдовскому делу, а есть способ, как вы говорите, приворожить царевича?
  Старушки задумались, и Янина ответила.
  - На царе-батюшке и на каждом царевиче мощная защита стоит от любого колдовского влияния. Они же государством управляют, тут ясная голова нужна. Мы ту защиту проверяем и, если нужно, подправляем. И чтобы ее прорвать, силой нужно обладать немереной. Нет той силы у этой молодой соплячки.
  - А вы проверяли защиту Елисея? - допытывалась я.
  - Конечно, я неделю его из горницы не выпускала, каждую родинку осматривала, никаких прорывов на ней не нашла, - авторитетно заявила бабка Янина.
  - А может прорыв сам затянуться на защите? И если да, то, как быстро, и остаются ли после затягивания прорыва шрамы? - не унималась я.
  Бабульки задумались еще глубже. Тут уже баба Яга начала вещать:
  - Если объект наведения колдовства молод и силен, то его силы может хватить на самозаживление защиты. И если рана небольшая, то она сама может затянуться дня за три-четыре, оставляя небольшой белесый шрам.
  Смотри-ка, как быстро сказочные персонажи перешли на мою сухую лексику! И тут уже продолжила я:
  - А если рана малюсенькая от прокола иглы, то затянется за несколько часов, и шрама не будет видно?
  Старушки дружно повернулись к царевичу и начали его внимательно рассматривать.
  - Итак, дорогие мои коллеги, время уже позднее. Нам с Ванюшкой уже на боковую пора, а у вас дел по вашей колдовской специализации и лопатой не разгребёшь. Ставлю перед вами задачу: необходимо выяснить, было ли нанесено повреждение защите иголкой. Прояснить наличие на иголках колдовства и цели его в отношении царевича. А кстати, резидент наш с пушистым хвостом с боевого задания вернулся?
  - Нет ешо, ожидаем. Да ты права, Машенька, умаялись вы с Ваняткой, подите спать-почивать, а мы тут поколдуем, ритуал непотребный проведем.
  - Доброй вам всем ночи, - попрощалась я с коллегами и поймала на себе долгий и внимательный взгляд Любомира. Меня окатило приятным теплом.
  Я подхватила сонного Ванюшку на руки и побежала, улыбаясь, спать. Утро вечера мудренее.
  Глава 6
  Утро встретило нас пасмурной погодой и дождем. Просыпаться в 'рань страшную' я отказывалась, но реальность была сурова. Сознание мое проснулось уже за столом, только под действием жевательно-глотательных рефлексов. А вот старушки, видимо, почувствовав вкус к детективно-поисковой деятельности, озвучивали доклад.
  - Да ты кушай, Машенька, и глазоньки открывай, нехорошо это в чашечку похрапывать.
  У них еще и чувство юмора открылось? Куда катится этот мир?!!! То есть сказка.
  Ничего не поделаешь, пришлось взять себя в руки и проснуться. И что я наблюдаю, моего сына опять кормят пирогами в четыре руки. Делаю грозный взгляд и усиленно морщу брови на бабулек. А эти старые перечницы меня очень даже профессионально игнорят.
  - С самого раннего утра отряд конников во главе с Любомиром отправился встречать Марфу.
  Это ж как я сама не догадалась?!!! А вот Любомир догадался и уже действует!!! А как бы так тихонечко поинтересоваться: женат ли?!! Ой, о чем это я думаю?!!
  - А что вы можете сказать по итогам проведения колдовских ритуалов над иголками? - пытаясь настроиться на рабочий лад, спросила я.
  - Ну что можно сказать, изготавливал их один мастер, и силен же ирод!!!
  - Почему ирод? - зацепилась я за слово. - Почему не она - женщина?
  - Ритуал показал мужскую энергию. Иголки были изготовлены специально для Елисея. Использование одной иголки меняет внешность, двух - помутила бы рассудок, трех - привела бы к неизлечимой болезни, а в итоге - к смерти.
  - А сколько может стоить изготовление таких иголок?
  - Ох, Машенька, дорого. Три иголочки с мощным длительным зарядом, таким, что проклятье это мы вдвоем снять не можем, да еще и с отсрочкой начала действия. Стоит эта работа целого состояния.
  - А, если верить словам няньки Деи, все драгоценности и ценные вещи у Марфы на месте, и денег на покупки она у батюшки не просила. То есть, выходит, она купила швейные принадлежности или по специально заниженным ценам, или ей данные иголочки подарили, или отдали взамен на какие-то услуги. А на защите царевича были найдены повреждения от заколдованной иголки?
  Янина печально закивала головой:
  - Нашли мы тот шрамчик малюсенький от злосчастной иголки. Если б не знали, чего искать, никогда бы не заприметили.
  Вся наша честная компания погрузилась в размышления. И тут в окно с улицы постучали маленькие лапки. Ванятка взвизгнул и побежал в сени к пушистым друзьям.
  - Кстати, а какие новости пушистые диверсанты принесли? - вспомнила я.
  - Это белки, что ли? - опешили бабуси.
  - Ага, они родимые, - в это время в сенях послышался грохот. Видимо, 'родимые' и Ванятка неплохо проводили время.
  - Ничего для нас интересного. Белочка рассказала, что до поздней ночи в доме боярина Бродека Водзимировича не смолкали разговоры о нашем визите, царевиче и Марфе. Но ничего нового они не рассказали. Нянька Дея, напуганная Яниной, благоразумно при этом помалкивала.
  - Бабушка Яга, а ты уверенна, что они нам правду рассказали? - засомневалась я.
  - Уверена, мы с Яниной ложь за три версты чуем.
  А вот это нужно запомнить!
  Потом в терем прибыл гонец от царя с требованием посетить дворец с докладом. Делать нечего, нужно было собираться и ехать. Докладываться пошли всей командой, я, Ванюшка и бабуси, принарядившиеся по столь торжественному поводу.
  Царский терем встретил нас деловито-собрано. Строгий стрелец поприветствовав, проводил всю нашу честную компанию сразу в зал для встреч, где нас уже ожидали сам царь-государь и царевич Елисей. Докладываться предлагалось стоя посреди большой залы и задрав голову, так как царь-батюшка с отпрыском своим изволили восседать на своих высоких тронах, к которым еще пять ступенек вели. Угусь, я дотошная, и ступеньки пересчитала. И только я начала поиск приемлемых в данной ситуации каверз, как в бой вступили рядом стоящие бабули.
  - А ты, зятек, ничего не попутал? Мы ведь ни какие-нибудь послы от захудалого соседа! Что ты тут из себя строишь грозного царя, а ли можа нам с Яниной показать, какие мы грозные колдуньи? - 'пожурила' его баба Яга по-родственному.
  Царь как-то сразу сник и потерял свой пафос. А бабушки мои - девушки в тридесятом царстве авторитетные!
  - Веди-ка ты нас, Ждан, за стол, да квасом попотчуй, как дорогих гостей! Вот там мы тебе все и расскажем, - осуждающе качая головой, сказала баба Янина.
  Докладывать о первых результатах расследования пришлось мне, бабули отговорились утверждением 'уж больно ты слова заковыристо да ладно складываешь'. Ну, складываю, так складываю. Царь, как не удивительно, слушал внимательно и не перебивал, а после сидел очень задумчивый.
  - А не может Мария сходу его расколдовать? - с надеждой спросил царь.
  - Да не видит она ни плетений, ни узелков проклятий, - обреченно ответила Яга.
  - Я вообще-то тут! Можете мне эти вопросы напрямую задавать, - возмутилось мое самоуважение.
  Но мои потуги привлечь к себе внимание нагло проигнорировали.
  - Когда начнете обучение колдовству? - вопросил самодержец.
  - Сегодня и начнем, - заявила Яга.
  - А до сих пор, почему вы время теряли? - начал закипать царь.
  - А ты у нас чародей великий, чтоб указывать нам, когда обучение колдовству начинать? - не отставала от узурпатора власти бабуся.
  Ванятка от криков разгорающегося семейного скандала начал хныкать. Бабули в унисон шикнули на царя, и сунули ребенку в рот леденец на палочке. Царь, косясь на Ваньку, перешел на деловито-спокойный шепот.
  - Что далее задумали делать?
  - Я предлагаю навестить подруг Марфы, может, они прояснят, откуда у нее появились эти иголки. И, конечно, дожидаемся саму Марфу. Не знаете, когда ее Любомир в столицу привезет? - продолжила я деловой тон диктатора.
  - Зачем время терять на разговоры с глупыми девчонками? Займитесь обучением колдовству. А ни сегодня-завтра Любомир Марфу привезет, мы из нее всю правду и вытрясем.
  Конечно, в словах царя был резон. Я хотела было возразить, но одна из старушек мне больно наступила под столом на ногу, так что я пока решила промолчать. Покачать права я и попозже могу. Вернувшись домой, обильно отобедали, уложили Ванюшку на тихий час. Бабули, закатав рукава, принялись обучать меня колдовскому делу. Положили передо мной старинную книгу в кожаном переплете, да с железным замком. Я такую только в старых мультиках видела, аж залюбовалась. Но долго рассматривать мне ее не дали. Сказали: читай да запоминай, а как запомнишь, так колдовство вершить будем. Вот тут-то и случился первый облом. Ну, как-то не обучена я на старославянском читать. Странно все это: проблем с пониманием разговорной речи у меня нет, а вот прочитать ничегошеньки не могу. Тогда старушки поменяли тактику, Янина начала читать мне текст вслух, а Яга показывать магические упражнения. Результат тот же. Текст даже на слух не понимала, магические нити не видела. Пробовала заучивать простейшие заклинания, но для меня это были лишь забавные стишки. Тогда старушки стали показывать мне разные волшебные вещи: клубочек, скатерть самобранку (вот и раскрылся секрет организации общественного питания в отдельно взятом тереме), шапки невидимки и много еще чего. Но и это не помогло, результат волшебного действия вижу, а механизм колдовства нет.
  - Да что ж ты бестолковая такая! - возмущались старушки.
  - Чего это бестолковая?! Как-то жила я без вашего колдовства и проблем не знала. И готовить сама умею, и без вашего волшебного клубочка дорогу найти могу, и ничего постыдного я не делала, чтобы под шапкой невидимкой скрываться. А колдовство ВАШЕ развивает только лень.
  - Да чтобы от НАШЕГО колдовства облениться, нужно ни один год корпеть над книгами, - взъерошено парировала баба Яга, но пыл свой поубавила.
  Промаялись мы так аж до ужина, пока ни приехал один из конников Любомира вместе с Елисеем и ни поведал нам: Марфу им встретить по дороге в столицу не удалось. Кто-то напал на отряд сопровождающих, и пока длился бой, девицу и умыкнули. Любомир остался на месте разведать следы и определить направление, куда увезли несчастную.
  - Ну что ж, отрицательный результат тоже результат, - подытожила я, - значит, встреча с подружками Марфы нам жизненно необходима. Вернее, она жизненно необходима для самой Марфы.
  Все присутствующие переглянулись и согласились со мной.
  - Скажи, царевич, а с какой из подружек Марфы ты до огородов прогуливался? - решила я узнать информацию перед встречей с девицами.
  Елисей смущенно похрюкал и выдал: - Так с обеими.
  Мы с бабульками выпали в осадок.
  - Да что ж ты, охальник, нас позоришь?! - не выдержала и начала воспитательный процесс Янина. - А вот и хорошо, что тебя перекосило да скособочило, можа, другие интересы появятся!
  Дождавшись конца педагогической лекции, я продолжила опрос:
  - А ты звезды с ними сразу с двумя разглядывал или по очереди?
  Возмущению царенка не было предела:
  - Да как можно с двумя-то слазу. Это ниже моего цалского достоинства. Конечно, по очеледи. Две недели с Малашой, а потом две недели с Валвалой.
  Ой, ой, сколько праведного гнева в этих косеньких очах!!!
  - А потом Варвару ты поменял на Марфу?
  Елисей потупил глаза: правый в правый угол, левый - в левый, смутившись.
  - А с сестренками у тебя конфликтных ситуаций не возникало, может быть, они тебе тоже чем-то угрожали?
  Елисей на минуту задумался:
  - Нет, не угложали. Мы до сих пол иногда на базале встлечаемся, пелешучиваемся.
  Да, судя по результатам, царевич наш 'дошутился'!
  В отсутствии Любомира по делам нас сопровождал небольшой отряд стрельцов во главе с Тихоном Игнатьевичем. Выглядел он немного виновато из-за своего промаха на базаре. Я его успокаивать не стала, большой мальчик, сам справится. А вот мой мальчик остался дома на попечении бабушки Янины. Та неимоверно обрадовалась возможности понянчиться в 'правнученком'. Насколько я поняла по обмену взглядов бабулек, следующая с Ваней останется баба Яга. Так мы и вошли в терем боярина Ротмира Родановича с бабой Ягой, царевичем Елисеем в сопровождении Тихона со стрельцами. И опять краем глаза увидела юркую белку, прошмыгнувшую в открытое оконце терема.
  Ротмир Роданович оказался мужчиной радушным и улыбчивым. Выглядел он немного удивленным нашему визиту, но недовольства не выказал. Пригласил в дом царскую тещу и нас в придачу с большим уважением, разместил в просторной горнице за широким столом, угощал разными вкусностями. На вкусняшки мы не повелись, сохраняя деловой настрой.
  - Добрый день, гости дорогие, - обратился он к нам. - С чем пожаловали?
  - Привело нас к тебе дело государственной важности! - чинно отвечала Баба Яга. - Разговор у нас есть к дочерям твоим боярышням Малаше Ротмировне и Варваре Ротмировне.
  - Да что они понимают в делах-то государевых, спрашивайте у меня, все, что знаю - отвечу.
  Тут уже подключилась я:
  - Как подробно вы осведомлены о прогулках Ваших дочерей с царевичем Елисеем?
  - Я не позволю в собственном доме позорить моих дочерей!!! Они с царевичем с малолетства знакомы!!! - начал серьезно сердиться Ротмир Роданович.
  - А что на это ответят сами Малаша с Варварой? - парировала я.
  В горницу привели дочерей боярина. Девушки были юны и очень улыбчивы, особенно, когда увидели царевича, их нисколько не интересовало его преображение. Судя по любопытным взглядам и отсутствию кокетства, речь, действительно, могла идти о дружбе, нежели о романтических отношениях. Он девчонок до огородов водил для повышения результатов статистики, чтобы ни одну не пропустить?
  Разговор с девчонками начал сам Ротмир Роданович:
  - Дочери мои любимые, правда ли то, что говорят гости наши, вы прогуливались за огородами для рассмотрения звезд с царевичем Елисеем?
  - Да батюшка, прогуливались, - захихикав, призналась Малаша.
  - Он нам такие интересные истории про звёздочки рассказывал, заслушаешься, - продолжила усугублять Варвара.
  Радушный боярин побагровел, повернулся к Елисею и начал наступательные действия. Елисей, надо сказать, быстро сообразил, что дела пахнет керосином, и ретировался за спины стрельцов во главе с Тихоном Игнатьевичем. Стрельцы пытались хорохориться, выпячивали грудь колесом, но недобрый оскал хозяина планомерно загонял их в угол, аккурат под образа.
  - Подскажите, девушки, а почему вы согласились на прогулки с Елисеем? - решила я прояснить ситуацию.
  - Так батюшка наш ближник государев, и в детстве часто брал нас в царский терем. Мы там с Елисеем и познакомились. С ним так всегда весело играть было, он ведь на шутки разные такой выдумщик! - вещала Варвара.
  - А как подвыросли, так отец перестал нас в государевы хоромы брать. А мы за Елисеем уж больно скучали! Как за старшим братом! А как он нам предложил за огородами погулять, так мы с радостью согласились, - протараторила Малаша.
  - Только мы сразу меж собой договорились, чтобы никому обидно не было, что гулять будем поровну - по две неделечки. А после друг другу пересказывать, какие смешные истории Елисей выдумывал, - поделилась Варвара.
  Ротмир Роданович облегченно выдохнул и прекратил душить Елисея в углу. Стряхнул с рук стрельцов и гостеприимно предложил продолжить трапезу. Мы решили не отказываться и демонстративно принялись нажёвывать пирожки, кажется, с капустой.
  Прожевав ненавистный пирожок и запив его квасом, я продолжила опрос:
  - А как близко вы знакомы с Марфой - дочерью боярина Бродека Водзимировича?
  - Так подружки мы, - растерянно ответила Малаша.
  - А что она вам рассказывала о встречах с Елисеем?
  - Так ничего интересного. Елисей ее тоже за огородами прогуливал две недели, чтобы нам не обидно было, про звездочки не такие смешные истории, как нам, рассказывал, - горделиво сообщила Варвара.
  После этого ответа из бороды Ротмира Родановича скрежет послышался. Видимо, он тоже будет менять стратегию воспитания дочерей. Но девушки реакции любимого родителя не заметили и вещали дальше.
  - Она все хвасталась, как Елисей в нее влюблен, и что скоро он ее замуж позовёт, и она обязательно будет царевной, - хихикая, рассказывала Малаша.
  - А как две недели закончились, так и прекратила хвастаться, - чуть злорадно сообщила Варвара.
  - А что было с Марфой после того, как они с царевичем расстались? - подталкивала я девушек к нужной мне информации.
  - Так ходила, как в воду опущенная, вечно с заплаканными глазами. Мы ее все успокаивали, но она твердила, что Елисей все равно ее любит, просто не понимает этого. Но она его не бросит и поможет разглядеть его любовь к ней.
  От этих слов Елисей под образами начал тихонечко съезжать под стол и креститься. Тихон с одной стороны подхватил царевича за руку, Яга с другой стороны не стала заморачиваться и использовала для этой цели ухо. В итоге, царевич был усажен в первоначальное положение.
  - А что было потом?- не утерпев, спросила Яга.
  - Потом, - начали вспоминать боярские дочери, - она повеселела. Как-то прибежала к нам и сообщила, что нашла способ напомнить Елисею о неземной любви к ней. Мы пытались вызнать, что это за средство такое диковинное. Может, нам тоже пригодится, когда батюшка нам мужей выберет.
  От такого высказывания лицо у Ротмира Родановича от нервного тика начало ходить ходуном. Усы поддергивались и стояли торчком, как иголки у напуганного дикобраза.
  - А, может, Марфа сказала, где нашла это загадочное средство или кто дал ей его? - помогала вспомнить я девчонкам.
  - Да мы уж ее и так, и эдак пытали, - посетовала Малаша, - но Марфа уперлась, что это тайна страшная, и рисковать своим будущим счастьем она не будет. Еще сказала, что грех свой она отмаливать всю жизнь будет, но ради Елисея на все готова.
  Баба Яга укоризненно посмотрела в правый глаз Елисея, так как левый все время убегал от ее строгого взора.
  - Малаша, Варвара, - обратилась я к девушкам, - а где Марфа предпочитает замаливать грехи свои смертные?
  От такого вопроса все немного зависли, а Елисей даже закашлялся. Но Тихон так от души похлопал его по спине, что, мне показалось, даже немного вправил позвоночник. Видимо,а Тихон Игнатьевич тоже впечатлился поведением младшего царевича.
  - Так известно, где, - сообщила Варвара, - в церкви Святой Троицы. Она всегда исповедовалась у отца Акакия.
  Я глянула на бабу Ягу. Она понятливо мне кивнула. Ну что ж Акакий, так Акакий.
  Закрыв блокнот, куда записывала информацию по нашему запутанному делу, я решила, что допрос окончен. Оказалось, что время уже позднее, и пора уже ребенка укладывать спать. Мы скоренько откланялись и поспешили домой. Дома нас встречали довольные баба Янина с Ванюшкой и замученные белки с вороном. В поединке 'биобатареек', выиграло зарядное устройство моего сынульки. Бабушка Янина сообщила, что завтра к обеду государь нас снова ждет с докладом о результатах обучения колдовству. И так как с утра я запланировала визит к отцу Акакию, то ночка нам предстояла бессонная, как перед экзаменом у студента-двоечника, хоть 'халяву' в форточку зови. Елисея и стрельцов отпустили по домам отсыпаться, а сами принялись за работу.
  Глава 7
  Хоть бы одно утро в этой сказке меня порадовало!!! Под конец прошлой ночи я уже откровенно клевала носом. Вредный ворон каждый раз меня будил противным карканьем, но я в долгу не осталась и таки насобирала Ванюшке возжеланных им перышек. Будет чем ребенка с утра порадовать. И добытый в честной борьбе букет перьев из колдовской птицы - это все мое магическое достижение за целую ночь. Я - бездарность! Как колдунья, я огромный ноль!!! Лучше б выспалась.
  Умывшись и глянув в зеркало, согласилась, что в сказке активно не хватает косметики. А то я с такими подглазинами и злющим взглядом могу спокойно подменять на время рабочего отпуска бабу Ягу. Никто и разницы-то не заметит. Но плюсы в моей внешности тоже были. Это здорово должно было сократить время допроса подозреваемых.
  Позавтракав и дождавшись стрельцов и Елисея, который непременно решил нас сопровождать во время всего расследования, мы отправились в церковь к отцу Акакию. Баба Яга по предварительной договоренности с сестрой осталась дома, нянчиться с Ваняткой, аргументируя это старым конфликтом со всеми священниками. Я вот тоже хочу как-нибудь аргументировать и остаться с ребенком дома или в садочке, поиграть, белок погонять. Но кто меня спрашивать будет, чего я хочу?
  Священник Акакий оказался молодым человеком щуплой наружности, с жиденькими волосёнками на голове и такой же бороденкой. Он с достоинством нас поприветствовал и отвел для беседы в свой домик подле церкви.
  - Проходите, дддети мои, отведдддайте того, что бог поссслал, - пригласил нас хозяин за стол, заикаясь, пока его помощница по дому споро накрывала на стол.
  От такого обращения бабу Янину аж скривило не хуже Елисея. Теперь стало понятно, почему на этот разговор с нами не пошла баба Яга. Она банально сбежала от 'отеческих' нравоучений малолетнего священнослужителя.
  - Сссс какой вестью кккко мне пожаловали? - спросил хозяин и как-то недобро покосился на Елисея.
  - Добрый день, многоуважаемый Акакий, - видимо, такое обращение к священнослужителю бабушке Янине больше нравилось, а вот отца Акакия ответно скривило. В итоге, общий счет соревнования пока 1:1. - Пришли мы к тебе узнать об одной твоей прихожанке. Зовут ее Марфа, дочь боярина Бродека Водзимировича.
  - А что ссс ней такое ссслучилось? - забеспокоился Акакий.
  - Да вот возвращалась она от тетки своей из деревни, да и пропала. Ищут ее, да пока найти не могут. Может, ты знаешь, что может помочь отыскать ее? - начала издалека старушка.
  - Кккак пропала? - искренне удивился служитель церкви. - Зззачем это?
  Мы с бабулей переглянулись, но не мешали Акакию дальше удивляться. Он вспомнил о своем сане и степенно продолжил.
  - Не могу я, дддети мои, рассказывать о бббедах да чччаяниях грешницы Марфффы, связан я святой ккклятвой таинства исссповеди.
  - Тьфу ты, малахольный, тут может девице смерть грозит али поругание девичей чести, а он мало того, что в родственники набивается, так еще и важные вести утаивает, - возмутилась баба Янина.
  От такой реакции священник явно опешил.
  - А если тебе помощь нуфна лазвязаться с клятвой таинства, то стлельцы тебе помогут, плавда лебята? - елейно прогнусавил Елисей.
  - Да как ты, ггггрешник, посмел уггггрожать мне, божьему чччеловеку, да ззза это тебе грозит кккара небесная? - пылко декламировал Акакий, будто проповедь читал.
  Ну, это он сильно перегнул. Обозвать царевича грешником, да еще и угрожать при подчинённых!!! Этого наш косенький никак стерпеть не мог, взвился кривеньким соколом над столешницей и как начал картавить:
  - Да как ты свой поганый лот отклыл на цалского сына, да будешь ты служить на оклаине делжавы нашей и плоповеди свои читать на велблюдах пастухам. А детишки их тебе в это влемя будут пятки поджаливать на углях.
  Эх, складно поет. Неимоверных усилий стоило не засмеяться во время этого пылкого выступления 'ЦАЛСКОГО' отпрыска.
  Повскакивали худощавые молодцы с лавок, и давай орать друг на друга, да слюною брызгать.
  - А кто молодую дддевицу соблазнял, речи ей сссладдддкие говорил, жениться оббббещал, а потом ббббросил? - бросился в атаку Акакий.
  Тут наш косенький орлик взмыл над столом в коротком полете и вцепился в жиденькую бородку оппонента, парируя обвинения следующими аргументами:
  - Никого я не ссссоблазнял и никаких ссссладких лечей не говолил. Я плосто лассказывал Малфе пло звездочки, как меня тому мой учитель обучал. И ничегошеньки я ей жениться не оббббещал, наплидумывала она это все. И никого я не блосал, плосто Малфе все, что знал пло звезды лассказал. А вот длугие девушки пло законы небесных светил ничего и не знают. Поэтому я взял на обучение новую ученицу. Я помогаю боялышням плосвящаться.
  Перевожу: наш царенок не по девкам шастал, непотребства вершил, а читал краткий курс астрономии, длящийся ровно две недели, и проводил за огородами индивидуальные лекции, так сказать, с наглядным пособием в виде звездного неба. Повышал образовательный уровень отдельно взятых боярышень. Не прослезиться бы от умиления! Но тут в словах священника мое женское сознание что-то царапнуло.
  - А как именно Марфа аргументировала необходимость скорой свадьбы? - уточнила я.
  - Так за огггородами гуляли, на звезды смотрели, за ручки держались - все женись. Как в писании скккк..., - заклинило молодого священника.
  - Скккь..., - начал дразниться Елисейка, выдергивая немногочисленные волосенки из бороды святого отца.
  То бишь, этот Акакий всячески поддерживал мысли Марфушки о свадьбе. Интересно, а почему?
  - А много ли Марфа оставляла пожертвований на храм божий? - спросила я
  - Марффффа - прихожанка богобоязззненная, и замаливает свои гггрехи, щедро жжжертвуя на храм. Молится она усссердно, посты соблюдает, и господь обязательно ответит на ее моллл..., - опять заклинило Акакия.
  - Моллльь..., - не оставил без внимания беду соперника царевич.
  При помощи стрельцов удалось отцепить Елисеевы рученьки от основательно прореженной бороды служителя церкви и оттащить подальше в сторонку. На молодом священнике наблюдалась новенькая сутана, я бы даже сказала, моднявого покроя.
  - Марфа и Вас, батюшка, не обходила своей заботой? - подметила я.
  - Да, Марфффа ... любезно подддарила это одеяние перед отбытием к тёттт..., - чуть не плача пытался проговорить Акакий.
  Тёттт..., - добивал святого отца оболтус.
  То есть, чем больше святоша поддерживал фантазии молодой боярышни, тем больше Марфа серебра жертвовала в приход.
  - А что за повод радостный был у Марфы, что она Вас так заслуженно одарила нарядной сутаной? - пыталась выведать нужную информацию.
  - Не могу я вввам откккрыть тайну исповеди, - пафосно ушел от ответа отец Акакий.
  - Щас я тебя за твою новенькую сутану за макушку ближайшей белёзы подвешу, велю ту макушку к самой земельке плитянуть и отпустить от глеха подальше. И полетишь ты в небеса, аки ангел божий. И послушаем мы, как ты пло тайну исповеди запоешь, - пошел в наступление надежа тридесятого царства-государства.
  Стрельцы, быстро поняв расклад, руководимые жестами Тихона, начали окружать святого отца, перекрывая пути к отступлению. Поняв это, святой отец забился в угол и стал усиленно молиться. Служивые скоренько скрутили его щуплое тельце и поволокли во двор к ближайшей вышеупомянутой березе. Осознав, что перспектива вознестись на небо приобретает реальные очертания, святой отец сдался и начал вещать.
  - Поутру, акккурат перед сссамым отъездом Марффффа прибежала в храм и показала мне пухлую подддушечку с какими-то иголками и радддостно сообщила, что теперь пришьет к себе цццаревича до конца дней. Я пытался ее отггговорить. Грех это, колдддовство пользовать. Но Марфффа ничего слушать не хххотела, мол, ради Елисея и не на такие жжжертвы готова пойти. Пусть даже сгггубит душу свою чистую гггрехом колдовским, но выйдя замуж за сссвово ненаглядного цццаревича, готова всю жизнь сссвою грех это ссстрашный отмаливать.
  - А откуда Марфа получила эту подушечку? - продолжила я опрос.
  Дабы Акакий не расслаблялся, стрельцы под пристальным вниманием Елисея продолжали волочить его к месту старта.
  - Про тттого, кто ей те иггголочки подарил, ничего не ггговорила, но, кажется, она намекала на кккакого-то молодого бббоярина, у которого царевич невесту увел. Имени не ннназывала, сказала, человек изззвестный, к царю-батюшке близок. Я бббольше ничего не зззнаю, - противно запищал священник.
  Я кивнула стрельцам, и они дружно выпустили святого отца из рук. Он кулем свалился на землю, так и, оставаясь спеленутым в собственную новенькую сутану, пополз в свой домик, жалобно поскуливая. Я закрыла свой блокнот с записями и гордо оглядела свой боевой отряд. Елисей, Тихон, стрельцы и даже баба Янина уверенно распрямили плечи и разулыбались. Особо самодовольство святилось в глазах Елисея, причем правым глазом оно святилось в правую сторону, а левым - в левую.
  На доклад к царю-батюшке мы пришли очень довольные, посмеиваясь, вспоминали подробности разговора с отцом Акакием и особенно добрым словом поминали березу, так хорошо пособившую нам при допросе.
  Проходя по царскому двору, я вдруг остановилась, как громом пораженная. Рядом с конюшней стояли Любомир со своими подчиненными, раздетые по пояс, они чистили лошадок. Любомир плавно водил мускулистой рукой со щеткой по боку лошадки. На напряженной и загорелой спине перекатывались бугристые мышцы, а солнечные зайчики играли на ней в салочки. В моих ушах играла медленная, чувственная музыка. Так захотелось взять несколько купюр и по одной вложить в штанишки, тесно обтягивающие нижнюю упругость.
  - Малия Васильевна, поспешать нам надо, батюшка ждет, - влез в мои фантазии Елисей.
  - Ждет он! Подождёт! Пока голодная женщина меню полистает, - злобно огрызнулась я. И, взяв себя в руки, гордо задрав подбородок, прошествовала к царю на доклад, напрочь игнорируя хитрый взгляд бабы Янины.
  Царь-батюшка ожидал нас в трапезной с сильно урезанным списком ближайших советников. И я, на автомате, начала к ним присматриваться, ища того, которого молодая девица могла променять на Елисея. Самой вычислить их было пустой тратой времени, нужно подключать тяжелую артиллерию в виде двух опытных старушек. Уж они ради Елисея расстараются, поднимут все сплетни от рождения любимого внучка до настоящего момента, из-под земли достанут требуемый объект. Его стоит только пожалеть. И судя по навостренному носу бабы Янины, она уже сделала стойку, как охотничья борзая.
  Сначала нам дали возможность чинно отобедать борщом с пампушками, кашей с грибами, блинами со сметаной да медом, пирогами с рыбой и так далее и тому подобное. Голод 'душевный' гасило традиционно - заедала тем, что бог послал. Ох, 'десяточка' моя, 'десяточка'! После столь обильного обеда нещадно тянуло в сон.
  Государь еле дождался окончания лечения моего стресса и начал допрос с результатов обучения колдовству. Я нагло отмалчивалась, наворачивая очередной блинчик со сметанкой. И вообще, я не специалист по данному профилю, а скорее тяну на подопытного кролика. Слово взяла баба Янина:
  - Колдовать у Маши не выходит, - сразу с места в карьер огорошила она царя. Мужика аж жалко стало, весь поник. Нельзя ж так резко, сердечко-то беречь нужно. - Пробовали мы по-всякому, но колдовство ей не подвластно, не видит она его, - поставил мне диагноз сказочный персонаж.
  Царский стол был покрыт скатертью с вышитыми расписными узорами. Юноша и девушка, взявшись за руки, шли по цветущему маковому полю. Хорошо бы вот так же взявшись за руку пройтись по цветущему полю с Любомиром или посидеть, обнявшись, на берегу реки вечерком, и полюбоваться лунной дорожкой. И вдруг локоть Любомира больно врезается в мой бок. Всхрапнув, я открыла глаза и вижу узурпатора власти вместе с коллективом советников. Блин, ну вот только что-то хорошее в этой сказке начало происходить!!!
  - Значит, вы с Ягой плохо учите, а Маша ваша, просто последняя лентяйка! - орал царь.
  Все притихли и вжали головенки в плечи. И на кой надо было меня будить, эту часть лебединого озера я бы с удовольствием пропустила. А так, надо хоть получить удовольствие от головомойки, которую хочет устроить нам этот гарант стабильности в отдельно взятом царстве-государстве. И я разбила кружку, из которой выпила вкусный квасок. Сцена первая - так сказать: не ждали.
  Ну, и уж коли меня накормили, напоили и даже дали чуток поспать, я решила снизойти до беседы.
  - Я бы хотела услышать точную формулировку предсказания злополучного волшебного зеркала, чтоб ему весь остаток своего срока работы отражать прыщавых подростков, страдающих как Марфа от навязчивой любви, и слушать все их душевные мытарства.
  Баба Янина от моей доброты побледнела чуток и локоточек прибрала подале от меня.
  - Зеркало сказало: 'Прибудет к вам мать с дитём и поможет разгадать зло и снять колдовство с царевича', - замогильным голосом продекламировала баба Янина.
  Зевнув, я спросила непосредственно у покрасневшего царя, который как рыба глотал воздух.
  - И какого лешего вы решили, что в этом пророчестве сказано, что я должна колдовать и самолично расколдовать царевича Елисея? Мать поможет разгадать зло и поможет снять колдовство, соответственно. И никто не сказал, что мать самолично разгадает зло и самолично снимет колдовство. А вы точно уверены, что упомянутая мать это я?
  И все дружно задумались над моими рассуждениями. Но всю малину как всегда испортил диктатор в кафтане.
  - Пока другие кандидатки в матеря из пророчества отсутствуют, будешь данное пророчество выполнять ты.
  - Тогда я требую с вашей стороны полного содействия в проведении расследования, - вот какая я смелая и никого не боюсь вот ни капельки! А, наверное, зря.
  - И чем это я тебе мешать изволю? - не отставал самодержец.
  - Тем, что вмешиваетесь в расследование, своими распоряжениями отвлекаете нас от прямой деятельности и скрываете необходимую информацию, - завелась я.
   От такой наглости терпение царя-батюшки закончилось:
  - Стрельцов сюда позвать!
  Я разбила тарелку. Сцена вторая: приплыли. И в образовавшейся тишине обратилась к царевичу:
  - Выражаю тебе, Елисей, благодарность в проведении допроса священника Акакия. Если бы не твоя смекалка, напор и творческий подход, я не уверена, что святоша открыл бы нам таинство исповеди.
  Глаза у Елисея загорелись, и он смущенно порозовел. Царь внимательно рассматривал сына, как будто увидел впервые. Ко мне же подошли два стрельца, я решила не задерживать ребят и посетить с экскурсией столичные казематы. Приобняв растерявшуюся Янину, с улыбкой ласково проговорила:
  - Мы тут с ребятами по делам до тюрьмы пройдемся. На вас с ягой Ванюшку моего оставляю. Если с ним что-то случиться, вернусь и с обеих шкуры спущу.
  В трапезной грянул гром. Вот на этой позитивной ноте, взяла одного из стрельцов под руку и отправилась изучать темную сторону своей сказки. Остальные присутствующие, пооткрывав рты, остались за столом. Выйдя во двор, мы нос к носу столкнулись к Любомиром и его конниками, к сожалению, полностью одетыми. Он внимательно оглядел меня, особо задержал взгляд на моей руке, лежавшей на согнутом локте стрельца.
  - А куда это вы направляетесь, Мария Васильевна? - спросил Любомир, перегородив нам со стрельцами дорогу до тюрьмы.
  - Да вот, решила пройтись до ваших казематов, царь-батюшка предлагает туда переселиться. Нужно присмотреться, может и понравится? Как вы считаете? - решила я пококетничать, если уж с купюрами не сложилось.
  - Это за что ж такая честь Вам? - улыбаясь, поддержал мой шутливый тон старший конник.
  Неужели, у него и чувство юмора есть, и ямочки на щечках? Эх, заприте меня с ним в ваших казематах!!!
  - Тогда, разрешите мне вас сопроводить и все показать.
  'Да, да, да!' - кричал весь мой организм.
  - Ну, не знаю, будет ли это удобно? - отчаянно моргала я ресницами.
  - Я отвечаю за вашу безопасность. Прошу, - он отступил чуть вперед и предложил мне свой согнутый локоть. Я воспользовалась предложением и отметила, что ладошка немного подрагивает. От осознания того, что я могу его потрогать все мысли вылетели из головы, а в организме наступила весна. Вдруг оказалось, что солнце светит ярче, цветы пахнут слаще, а птицы поют звонче.
  Мы спустились в какое-то подвальное помещение, в котором было темно и сыро, присутствовал неприятный запах, с разных сторон доносились жутковатые звуки. Страшно не было, ведь я держалась за ЛЮБОМИРА. За целый день я уже находилась по городу и решила определиться с местом пребывания.
  - Любомир, подскажите, а тут есть камера поприличней?
  Он кивнул головой и вошел в ближайшее помещение. Я прошла за ним следом, проинспектировала кучу сена, оно оказалось довольно свежим. Готовились, что ли!? Усевшись на сено и задрав голову вверх, вопросительно подняла бровь, предлагая ему начать разговор.
  - Мария Васильевна, вы у меня что-то хотите спросить? - немного занервничал образец красоты и мужества.
  Мой мозг выдал множество вопросов: женат ли, есть ли невеста, как относится к детям, вплоть до того, какое выбрать имя нашему третьему ребенку, потому что первые два я уже выбрала, ну и самый волнующий, а что, кроме как поговорить, нам заняться нечем? Но озвучить пришлось тривиальное:
  - Да, как прошло ваше мероприятие по перехвату Марфы?
  Как мне показалось, Любомир хотел услышать иной вопрос, но вежливо ответил:
  - Ничем не могу вас порадовать. Марфа пропала с середины пути до столицы. На повозку и сопровождающих напали разбойники, завязался бой. Сопровождающим воинам удалось отбить атаку и загнать разбойников в лес. Когда вернулись к повозке, ни Марфы, ни ее вещей там уже не было.
  - А хоть один разбойник был убит или ранен?
  - Нет, бой был скоротечен, разбойники умело отступили и рассеялись по лесу, не оставляя следов. Мы прочесали лес вдоль и поперек, но не удалось ничего найти, что бы помогло отыскать нам Марфу или ее похитителей.
  - А вы уверенны, что Марфу именно похитили? - решила я уточнить у профессионала.
  - Ты знаешь, мне тоже показалось странным, охранники, по их словам, быстро вернулись к повозке из леса, но ничего не нашли. Они сразу кинулись на поиски боярышни, но все оказалось напрасно.
  - То есть или похитители были профессионалами и устроили похищение без следов, либо они были в сговоре с сопровождающими, или Марфа сама устроила свое похищение, но тогда тоже кто-то из охраны должен быть в курсе операции.
  В полумраке камеры мне показалось, что Любомир посмотрел на меня с долей восхищения. Прямо бальзам на мое женское самолюбие. И как он плавно перешел на более близкое общение! Хм, а 'тыкать' ему будет приятно. Ну, вот о чем я думаю, сидя в темноте на соломе в казематах, и мечтательно улыбаюсь? А предмет моих сказочных грез стоит передо мной и размышляет о нашем общем деле. Вдруг вся идиллия была нарушена топотом десятка ног. Чьи-то старческие, гнусавые и диктаторские голоса звали меня по имени отчеству. Что, напугались?! Да, да, я еще в самом начале говорила, что я не добрая.
  Дверь в 'нашу' камеру с грохотом открылась. В нее ввалилась вся наша боевая компания с пополнением в виде царя и его советников. Не хватало еще пары белок и вредного ворона.
  Я все так же сидела на соломке и молчала.
  - Малия Васильевна, вставайте. Еще плостудитесь, - прогундел царевич.
  - Ну что Вы, Елисей Жданович, у Вас тут вполне комфортные условия. Я всем довольна. Только многолюдно что-то, мешает, знаете ли, мерному течению мыслей о вечном, - я решила продолжить свою вредную политику.
  - Машенька, ну зачем же сразу в крайности кидаться. Ну что ты одна тут делать будешь? - пыталась вставить свои пять копеек в мои уговоры баба Янина.
  - Ну как же одна, честно говоря, у меня не камера, а проходной двор. Только Любомир начал проводить технический инструктаж по вопросу эксплуатации выделенного мне помещения, как на тебе, понабежали. Или вы тоже будете осваивать соседнее пространство по распоряжению самодержца? - продолжала я нести пургу.
  - Сам все испортил, вот сам и исправляй! - дала наказ царю баба Янина. - А мне надо за дитем дома смотреть, а то с меня Мария Васильевна шкуру спустит, - обиженно проговорила старушка и отчалила.
  Государь посмотрел в след удаляющейся старушке, почесал тыковку, обвел взглядом всех присутствующих и сфокусировался на мне. Я прикинулась буренкой и старательно моргала ресничками.
  - Мария Васильевна, печально признать, как глубоко мы друг друга не поняли, - пошел на попятную царь. Угу, не поняли, а то я не вижу, с каким одобрением он смотрит, как моя фигурка хорошо вписалась в предложенный интерьер. Если бы не клятва Яги, именно здесь я все это время и проживала бы.
  - А мне кажется, что как раз взаимопонимание у нас с вами достигнуто, - подлила масла в огонь.
  Царь злился, но терпел, пытаясь сохранить хорошую маску при плохой игре. Хотя маска уже пошла трещинами и, того и гляди, скоро рассыплется.
  - Ну, что Вы. Я ничего плохого не имел в виду.
  Понятия плохо и хорошо являются относительными. Поросенок, фаршированный яблоками - это же хорошо! Ну, а если посмотреть на этот кулинарный шедевр с точки зрения поросенка? И что-то мне подсказывает, что меня тоже будут пытаться фаршировать до упора.
  - Моя настойчивость связана только со страхом за здоровье сына. Вы, как мать, замечательного ребенка, можете меня понять и войти в мое положение. Отчаяние толкает меня на чрезвычайные меры, - голос царя был полон печали, в глазах стояла неисчерпаемая тоска. Захотелось повыть, но я сдержалась, так как его печаль и отчаяние напоминали асфальтоукладочный каток, мчащийся на меня маленькую.
  - Я всей своей душой сопереживаю ВАШЕМУ горю, и, как мать, глубоко сочувствую. С ВАШИМ сыном случилась вселенская несправедливость, - печально потупила я свои глазки.
  Не, ну, конечно, Елисея жалко. Как оказалось, парень он не плохой, в расследовании участвует азартно, к бабушкам и ко мне относится с уважением, с Ваняткой моим возился ответственно, зверюшек навырезал. Ходить косым да кривым всю жизнь - как-то перебор. Хотя, урок он получил хороший. Правда, пока не понятно, какие выводы он из этого сделал.
  Узурпатор власти, увидев, что на контакт я не пошла, подошел ко мне и уселся рядом на солому, а с другой стороны печально сопел царенок.
  - Маша, если ты поможешь нам Елисея расколдовать, я для тебя все, что хочешь, сделаю, - тоскливо проговорил царственный отец.
  Верить этим словам было, конечно, сомнительно, когда это люди, облаченные властью, свое слово держали? Чаще обходными путями пользовались. Хотя, я же в сказке, да и подстраховалась не на шутку.
  - Неужто, и домой вместе с Ванькой отпустишь? - закинула я удочку.
  Он печально опустил голову и проговорил:
  - Отпущу.
  Ох, как-то не понравилось мне это 'отпущу'! Это ж, какие у тебя на нас с Ванюшкой планы, царь-батюшка? Но самостоятельно из этой сказки нам с сыном не выбраться. Придется помогать.
  - И чем же я тебе подсобить смогу? - решила я поинтересоваться у самодержца, пока он это допускает.
  С супостата сразу же слетел налет печали и тоски, теперь рядом со мной сидел деловой и решительный мужчина, наделенный абсолютной властью.
  - Поднатужься, да и расколдуй моего Елисея! - выпалил упертый царь.
  - Я когда в крайний раз поднатужилась, у меня Ванька родился. Надо что-то другое думать! - парировала я.
  Государь внимательно на меня посмотрел, неспешно прошелся взглядом по фигуре и особо задержался на попе. Видимо, решив, что именно это самое мое колдовское место. От такой наглости я немного растерялась. Тут кашлянул Любомир, пряча улыбку, и отвлек на себя внимание:
  - Раз Мария Васильевна не может сама расколдовать царевича Елисея, нужно найти того, кто его заколдовал. А уж мы-то сможем убедить колдуна вернуть, все как было.
  - А ты совсем-совсем колдовства не видишь? - обреченно спросил государь.
  - Эксперты сказали, что я безнадежна, - заверила я.
  - И как же ты того колдуна искать собираешься? - сразу определив ответственного за результат, спросил царь.
  Я молча обвела присутствующих глазами и остановила взгляд на советниках. Царь оказался мужчиной понятливым, ну это и не удивительно при его-то должности, и быстро организовал совещание в узком кругу, так сказать, без лишних глаз, ушей и рогов в так приглянувшейся мне камере. Теперь кружком на сене сидели: я, царь, царевич и Любомир, а его конники охраняли как вход в нашу камеру, так и в тюрьму. Я подробно доложила о ходе нашего расследования. В течение моего повествования в глазах царя и Любомира степень уважения к моей скромной персоне подросла до уровня пенька в лесу. А вот у старшего конника пару раз еще проскользнуло восхищение. Ну, мне так хотелось думать.
  - Итак, - подвел итог самодержец, - нам нужно найти боярина, вхожего в царский терем, имевшего невесту, не согласившуюся на свадьбу и интересующуюся звездами, сияющими над огородами.
  Это как он умело обошел факт непосредственного участия Елисея в расстройстве свадьбы одного из ближайших служащих! Восхищена.
  - Думаю, что с данной задачей справятся баба Яга и баба Янина. В вопросах, кто на ком жениться собирался, да кто у кого невесту увел, они лучше всех осведомлены, - предложила я.
  - Думать и задания давать это дело ..., - начал кипятиться диктатор, - но посмотрел на мою поднятую бровь, а потом на перекошенного Елисея и продолжил: - Марии Васильевны.
  - Спасибо за доверие, но одна я не справлюсь. Мне нужна Ваша помощь и поддержка, - включила я дипломатию, - а, конкретно, мне нужна помощь Бабы Яги и бабы Янины - как специалистов по колдовству, мне нужна помощь Любомира и его ребят - как военная поддержка, Тихона Игнатьевича и стрельцов - как боевого прикрытия, Елисея - как источника информации и ближайшего помощника.
  Царь ответил не сразу, обдумывая мою просьбу.
  - Хорошо, будут тебе помощники, а что ты, Мария Васильевна, думаешь об Елисеевом проклятье? - наконец-то поинтересовался моим мнением царь-государь.
  - Я думаю, что кто-то очень влиятельный воспользовался Марфой, чтобы сгубить Елисея. Сам ли этот кто-то заколдовал иголочки те, или добыл их у сильного колдуна, пока не знаю. Но прошу подумать и ответить мне, кому и зачем понадобилось сгубить Елисея? - поделилась я своими рассуждениями.
  Царь от вопроса помрачнел и отвечать не стал:
  - Поздно уже, и сидеть тебе в сырости вредно. Беги домой к бабкам, сына спать укладывай. А завтра продолжите расследование, утро вечера мудреней. А мне подумать надобно.
  Я настаивать на ночевке в казематах не стала, все-таки дома на перинке рядом с Ваняткой как-то привычнее.
  Выйдя во двор, удивленно заметила, что уже давно вечер, и пора бы на боковую. Провожать меня вызвался Любомир с конниками, но от поездки на лошадке я отказалась, сошлись на прогулке. Только прогулка напоминала шествие, впереди нас ехали три вооруженных конника на боевых конях, далее мы с Любомиром - на пионерском расстоянии друг от друга, и позади нас - еще три вооруженных конника на все тех же боевых лошадках. И все равно, сердце учащенно билось, и в организме порхали бабочки. Выходя с царского двора, мы встретились с Тихоном и его стрельцами. Я, улыбаясь, попрощалась со старшим стрельцом, он сердито мне кивнул и, зло прищурившись, смотрел на Любомира. Желание хоть чуть-чуть побыть почти наедине с объектом моих недавних грез было столь велико, что я отмахнулась от попытки разобраться в конфликте мужчин.
  Мы шли по опустевшему городу и молча бросали друг на друга многозначительные взгляды. Над нами сияло звездное небо, и огромная луна освещала дорогу. Очень хотелось взять Любомира за руку и идти рядышком.
  - А давно ты, Любомир, царю служишь?
  - Так еще с отрочества, - гордо ответил конник.
  - А почему выбрал работу с лошадьми, а не, например, стрельца или дружинника? - пыталась я разговорить интересующего меня мужчину.
  - Конники, они особицей стоят от остальных служивых. И задачи у конницы иные ....
  Любомир рассказывал о своей 'работе' с удовольствием, а я навострила ушки, изучая мужика.
  То, что он был увлечен тем делом, которым занимался, было видно сразу. В его словах слышались и ответственность за подчиненных, и важность выполняемых заданий и гордость за результаты своих решений. Рядом со мной шел МУЖЧИНА умный, спокойный и красивый. Так захотелось к нему прикоснуться и хоть чуть-чуть в этой сказке помечтать.
  Я споткнулась на ровном месте, тихонько охнув. Меня тут же поддержали сильные руки. В веселых глазах читалось, что мой маневр разгадали и всячески одобряют. Сопровождавшие нас конники на своих лошадках делали вид, что ничего не замечают, но получалось это у них плохо, служивые негромко хмыкали в усы и весело насвистывали. Большие и горячие руки меня не отпустили и продолжали поддерживать дальше, будто я не споткнулась, а, напрочь, потеряла нижнюю конечность. Но, чтобы сохранить лицо, старательно прихрамывала на одну ногу.
  - А что ты думаешь, Любомир, о женщинах в армии? - решила я пойти на провокацию.
  - Война - дело не женское. Тяжелое оно, грязное и страшное, - серьезно ответил обнимающий меня мужчина. Я потихоньку плавилась в его руках, мысли отказывались формулироваться.
  - А как думаешь, женщина может состоять на службе у царя? - продолжила я интересоваться.
  - Да что ей там делать? Государь наш строг и мудр, и не каждый боярин справится с царскими поручениями. Куда уж тут бабам. Ваше дело - замуж выходить, детей рожать да за домом следить, - покрепче прижав меня к себе, рассмеялся Любомир.
  Все очарование вечера, как ветром, сдуло. Как-то неприятно, когда тебя до БАБЫ понижают. Да и выводы его рассуждений не радовали: если ты замуж вышла, то жить еще можно, а если нет, то прямой путь - в петлю. На самый крайний случай, прорубь сгодиться. Перспективка, я вам скажу, так себе. Я аккуратно высвободилась из рук конника и решила уточнить.
  - А как ты считаешь, кроме как дома при муже с детьми, женщина еще, чем может заниматься? - пессимистично настроенная, задала я вопрос.
  Мои действия по высвобождению не остались без внимания, но Любомир ответил:
  - Если рода худого или достатка нет, то идут в услужение, хозяйство вести или деток нянчить, лекарствовать - помогают больных пользовать. Каждое серьезное служение много ума требует, да смекалки. Куда там бабе, а уж тем более, девке справиться.
  Картина ясная. Лучшая из перспектив для женщины у Любомира, как бы сказали немцы 'киндер, кюхе, кирхе', что в переводе значит дети, кухня, церковь. Тесновато для самореализации. Мне в этом плане Владимир Ильич ближе с его крылатым высказыванием: 'Каждая кухарка должна научиться управлять государством'. Ладно, пооблизывались, и буде. Да и с подобной философией он уже и не кажется таким красивым и мужественным. Ну, мужик и мужик, солдафон, только и говорящий о своей службе, ни тебе комплиментов, ни заигрываний. Чуть ногу не подвернула, чтобы прикоснуться! Ну, вот и родимый терем!
  - Спасибо Вам, Любомир Батькович, за заботу. Время позднее, спокойной ночи, - я быстренько развернулась и побежала в сени, как будто и не хромала полдороги. В спине услышала, как конник со мной прощался и даже пытался остановить, но это мне было уже неинтересно.
  В доме меня ждали две суровые училки, страстно желающие меня перевоспитать. Их настрой меня ничуть не взволновал.
  - Добрый вечер, бабоньки, - залихватски поприветствовала я старушек.
  Те, не ожидав от меня такой невоспитанности, открыли рты.
  - Это я тут узнала о двух единственно возможных ипостасях женщин в вашем сказочном царстве-государстве и перспективах самореализации, - пояснила я колдуньям свое хамство. - В вашей хваленой державе я могу быть или девкой, или бабой. Пардонте, при наличии у меня Ванятки, девкой я тоже уже не могу быть. То бишь, я БАБА. Пойти работать на государственную, военную или иную службу не могу. Куда я со своим скудным умишком во взрослые мужские дела лезть буду? И разрешено мне только рожать, мужа обихаживать, да церковью любоваться. Ой, девочки, и как вы еще тут на стенки не кидаетесь? - грустно поинтересовалась я.
  - Старые мы уже на такие высокие препятствия кидаться, - парировала баба Яга. - Нам бы все больше полежать.
  - Полежать - это хорошо, но вот ваш патриархат меня не устраивает. Так что будем ускорять процесс расколдовывания внука вашего необузданного, и домой,- настраивалась я на деловой лад.
  - Чего это Елисей - необузданный?! Я смотрю, не только он один под звездами мимо огородов да заборов в обнимку с зазнобой шастает, - пыталась меня уколоть баба Янина.
  - И чем это дефилирование в обнимку с хахалем мне грозит? - насторожилась я.
  - Да ничем, - пожав плечами проговорила Яга. - Ты девка свободная, то есть мужа у тебя нет, хоть и с ребенком. Замуж без твово согласия тебя не потащат.
  - Значит последствий никаких, - сделала вывод я.
  - Ну как никаких? - вредно ухмыльнулась Янина. - Шибко понравилась ты Любомиру. Теперь он тебе, красавица, проходу не даст, и к тебе никого не подпустит.
  - Ну, я в этом вижу больше плюсов, чем минусов, - почесав нос, решила я.
  От моего высказывания старушки опять открыли рты.
  - Машенька, а какие ж тут плюсы, если он к тебе никого больше не подпустит? - удивленно спросила Яга.
  - Ну, если они у вас все такие почитатели домостроя, то я лучше сосредоточусь на нашем общем деле, - зевнув, ответила я.
  - Ну, ты не спеши с суждениями, подумаешь, споткнулась на первом. Ты хоть для начала пяток перебери, а потом уж и выводы делай, - назидательно высказалась Янина, укоризненно подняв палец.
  - Это вы декламируете тезис из лекции о 'звездочках' своего блудливого внука, или делитесь собственным опытом? - ляпнула я.
  Янина обиженно зашипела, а Яга, зло прищурившись, сжала кулаки. Поняв, что круто переборщила, я пошла на попятную.
  - Бабуленьки, простите грубиянку, не хотела обидеть, не подумав брякнула. Заболтали меня сегодня святейшие, царственные и служивые мужики. Укатали сивку крутые горки. И вы еще со своими нравоучениями. Совести у вас нет! - вот умею же я прощения попросить!
  Бабуси виновато потупили взоры.
  - Как Ванюшка? - пошла я на мировую.
  - Спит касатик, угонялся с белками да зайцами, - согласились с мировой мои бабульки.
  - А зайцы-то откуда? - боясь неправильно понять, спросила я.
  - Так из леса, вестимо, на подмогу подружкам прибежали, не справляются одни белки, - пожаловалась баба Янина.
  То бишь, нянек прибыло! Растет сыночек!
  Ну, а коли мы тут с главными собирателями и хранителями подробностей чужой личной жизни здесь совет держим, то пора переходить к делу.
  - Удалось ли выяснить, у кого Елисей невесту увел?
  Старушки сразу подобрались и посурьезили.
  - Да, с полгода назад, Елисей прочитал двухнедельный курс лекций некой Акулине.
  Эх, как споро бабульки освоили сухую терминологию расследования, и умело ею пользуются, заслушаешься.
  - Она сговорена была с боярином Святояром Мыслемировичем, воеводой царским, - докладывала Яга.
  - Еще один солдафон? - ворчала я.
  - Нет, - заулыбалась Янина. - Он города да заставы строит. У него в подчинении большая артель работников самых лучших в царстве нашем. Он и от соседей к себе переманивает. Дороги строят, мосты мастерят. Много пользы он сделал для царства нашего.
  - Старый, что ли, если она от него к Елисею нашему сбежала? - проясняла я ситуацию.
  - Не старый, а занятой, - терпеливо объясняли старушки. - Он редко в столице появляется. Заставы на пограничье царства нашего ставит, дороги, мосты, переправы наводит у больших и малых городов. Вот она и заскучала, дома одна с родителями сидючи, и решила подучиться у внучка. А Святояр о том прознал, мстить за обиду девке не стал, а вот сговор на свадьбу порушил. Долго еще родители невестушки к нему захаживали, все помирить хотели. Да только обидела она воеводу сильно, не простил.
  - Мда, повод для Елисеева проклятия железный. Вот только, что он полгода ждал, если мог сразу мордочку Елисею рихтануть? Да и по вашему описанию, он весь такой деловой, серьезный и благородный, через влюбленную девку подкинул заколдованные иголки обидчику! Сомнительно все это. А сколько ему лет?
  - Так двадцать пять годочков, - размышляя над сказанным мной, ответила Яга.
  - Самый удачный возраст для пафосного мордобития на дуэлях, - фыркнула я.
  Мы дружно задумались.
  - А оболтусу нашему восемнадцать. Святояр его за соперника не воспринял, если даже бить не стал, - резюмировала я.
  - А вот невесту свою рассмотрел, и то, что увидел, ему явно не понравилось, - грустно поделилась своими мыслями Янина. - Молодая она еще, ветреная.
  - Ага, учитывая, что служба воеводы связана с частыми и долгими разъездами, то ветреность бывшей невесты могла скоро перерасти в ураганность, а потом и в цунамистось. Замаялся бы из чужих огородов с лекций на тему 'звёздочек' в темное время суток вылавливать, - констатировала я.
  Старушки дружно мне покивали.
  - Версия, конечно, так себе, но будем отрабатывать, может какие еще сплетни узнаем, - пыталась я спланировать деятельность. - Когда пойдем к воеводе? Он хоть в столице?
  - Царь пригласил его на разговор после обеда. Вот и мы присоединимся, - сообщила Яга.
  Эх, повезло мне с единомышленниками! Сразу поняли, что требуется, и скоренько действуют.
  - Значит, до завтрашнего обеда объявляю выходной. Всем отсыпаться, а я с родным сыном в зоопарк погуляю, благо зверей у нас хватает.
  Так, обо всем договорившись, мы и разошлись спать. Было уже давно за полночь, я обняла сладко сопящего сынишку. Уткнувшись ему носом в пушистую и вкусно пахнущую макушку, спокойно уснула.
  
  Глава 8
  Судя по тому, что проснулась я сама и в тишине, а не насильно под противное карканье ворона, мой авторитет в отдельно взятом царстве-государстве растет. Ванюшки рядом на перине уже не было. Умывшись и причесавшись, я направилась в горницу завтракать. В местной столовой хлопотали мои старушки, традиционно заталкивая завтрак в Ванькин ротик. Елисей сидел напротив и умилялся этой картине. Мое материнское сердце не выдержало, и я вмешалась, нуууу, пыталась вмешаться.
  - Бабулички мои любезные, вот у вас собственный внук сидит не кормленный! Что ж вы моего ребенка от самостоятельности отучаете, навешивая на него кучу проблем, помноженную на лень и безынициативность!
  Старушки выпали в ступор, Елисей стал пугливо озираться, видимо в поисках безынициативности и других неизвестных ему слов. Но боевые бабуси быстро отошли от моего словоблудия и тоже пошли в атаку:
  - А коли ты спать изволишь до обеда, мы Ванечку голодать не оставим, корочкой хлеба завсегда поделимся! - вопила Янина.
  - Что ж вы, бабушка Янина, так орете, вы же явно переигрываете, впала я в неуместный трагизм! - беря ватрушку с творогом, следовала предложенной игре. - А под поддержкой корочкой хлеба вы подразумеваете те три блина со сметаной, которые он уже умял и четвертый который сейчас дожевывает?
  - У чада твоего хороший аппетит, что ж мы его оговаривать будем? - примирительно спросила Яга
  - Оговаривать не будем, - согласилась я, - только пусть он сам блинчики себе в рот кладет, а не вы ему те блинчики, аж да пищевода, заталкиваете.
  Мои аргументы рассмотрели, и даже, кажется, согласились.
  Я села за стол и присоединилась к семейной трапезе. Завтрак повели уже традиционно, неспешно допрашивая Елисея. Царевич привычно отвечал на вопросы, уже не смущался как раньше.
  - А скажи-ка ты нам, Елисеюшка, много ли у тебя учениц было, звездочет ты наш неосмотрительный? - начала я.
  - Чего? - не понял меня кривенький.
  - Я говорю, хотелось бы оценить масштаб бедствия. Спрашиваю, скольких боярышень ты за огороды водил на свои 'лекции'? - пояснила я.
  - Ой, Малия Васильевна, так слазу и не скажешь, - стыдливо пряча бегающий взгляд, ответил царенок.
  - Так, Елисей, меня не интересует весь табун жаждущих знаний кобылок. Мне нужны только те, у которых намечались свадьбы или хотя бы были женихи. И второй вопрос: нет ли у тебя недоброжелателей или завистников из молодых и не очень бояричей или царских ближников? - выплыв из своих рассуждений, я подняла глаза на коллег. Все сидели, глубоко задумавшись, осознавая масштаб проблемы. На Елисее лица не было.
  - Я тебя сильно не тороплю, подумай, повспоминай и предоставь нам с бабушками списки девиц и злопыхателей, - дала я задание оболтусу. Тот отчаянно закивал головой.
  Бабусям задание давать не требовалось. Судя по решительности, написанной на их лицах, они уже обмозговывали план действий по сбору необходимой информации. Раздав всем задания, я с легкой душой, решила пойти погулять с сыном.
  - Ванюшка, пойдем-ка в садочек, ты меня со своими друзьями познакомишь, - весело позвала я сынишку.
  Он с радостным, подозрительно напоминающим беличий, писком подбежал ко мне, взял за руку и поволок в сад. В саду было красиво, тихо и зелено. Кругом росли яблони, полные наливных яблочек, кусты смородины, увешенные гроздьями белых, красных и черных ягод, малина, крыжовник, ирга. Я в раю. Как городской житель, не могла устоять перед искушением и метнулась к ягодкам. Видимо, пока я шастала, где ни попадя, пытаясь помочь 'лектору', Ванятка уже вдоволь накушался этих деликатесов, и смотрел на меня понимающе. Я расположилась в центре малинового куста и кушала ягодки. Ванюшка приносил мне, как подарки, по одной ягодке и следил, чтобы я ее обязательно скушала и за это поцеловала его. Нам обоим нравилась эта игра. Потом к нашей игре присоединилась одна белочка.
  - Мама смотри, это Хвостик, - представил Ванюша своего первого друга.
  - Добрый день, Хвостик! - поприветствовала я зверька.
  Мне умилительно просвистели в ответ и протянули крупную спелую малину, как оливковую ветвь мира. Я приняла дар и тихонечко погладила бельчонка. Продолжить трапезу мне помешал второй зверек, притащивший большое яблоко.
  - Мама, это Кисточка, - познакомил меня со вторым своим другом сынулька.
  - Приятно познакомиться, - улыбнулась я Кисточке.
  Кусты малины затрещали, и в наши стратегически замаскированные заросли спиной вперед ввалился довольно крупный заяц. В качестве подношения он волочил по земле огромный огурец.
  - Мама, это Лапка, - продолжал представлять своих друзей мой непоседа.
  - Для меня большое удовольствие быть Вам представленной, Лапка, - сказала я, забирая из дрожащих лапок здоровый овощ.
  Вдруг за кустами послышался дикий писк, похожий на отборную ругань. Мы повыскакивали из укрытия и обомлели. Второй и третий зайцы, колоритно поругиваясь и эмоционально обмениваясь громко говорящими жестами, катили большой кочан капусты. Поняв, что их заметили, поднатужились и дружно докатили кочан к моим ногам.
  - Мама, это Ушко и Косой, - радостно закончил знакомить меня с местным зверинцем Ваня.
  - Добрый день, зайчики, - поздоровалась я, подняв с земли многострадальную капусту.
  Сложив все подарки в рядом стоящую корзинку, я обвела всех зверьков взглядом.
  - Большое вам спасибо, что пока меня не было рядом, вы присматривали за Ваней, - поблагодарила я пушистиков.
  Они радостно запищали мне в ответ и побежали в глубь сада, призывно оборачиваясь. Дружно взявшись за руки, мы с Ванькой вприпрыжку помчались за ними.
  Играть со зверьками в салочки было очень весело. Ванька, да и я заливались смехом, пытаясь засалить юрких зверят. Но у нас ничего не выходило, и игра продолжалась. Зверьки играли командой: один отвлекал, второй с боку подначивал, третий с тыла пытался напугать, четвертый путался под ногами, пятый с флангов координировал маневры. Ванька их как-то различал и, самое странное, он с ними общался.
  Когда один бельчонок меня сильно толкнул, он загнал его на ближайшую грядку с капустой и высказывал возмущение, нависая над зверьком:
  - Хвостик, как тебе не стыдно, так сильно толкаться, а если мама упадет и удариться?!! Ты же взрослый, нельзя обижать маму. А то я тебе хвост общипаю, и будешь ты простой крысой! - угрожал мой защитник.
  Хвостик возмущенно стал что-то пищать в ответ, показывая Ваньке свои маленькие кулачки и пряча хвост.
  - Да-да, смотри у меня, - авторитетно заявил гордый отпрыск, отступая назад от грядки, спотыкаясь о большой кочан капусты и эффектно заваливаясь на попу.
  Сад ознаменовал дружный хохот лесных зверюшек, они катались по траве свернувшись в пушистые серые и рыженькие комочки. Ваньке стало так обидно, что в глазах стояли слезы. Пожалев мелкого, я подошла к ближайшему зайцу, довольно-таки крупных размеров, который нагло ржал подле моих ног над моим же сыном, и начала его щекотать. Он от неожиданности громко пискнул и взмыл ракетой в небо, приземлившись на толстую ветку яблоньки. Ванька, увидев это, повторил тот же номер со вторым зайцем, тот взмыл в небо недостаточно высоко и удачно приземлился на пушистый хвостик. Тут уже мы с Ванюшкой от хохота повалились на землю, дружно показывая пальцами на зайца, сидевшего на яблоне и нежно обнявшего ветку. Зверьки окружили нас, дружно попискивая, и намекая, что хорошо бы было снять друга с дерева.
  - Не будем снимать с яблони, - воинственно кричал на бельчонка Ванька, - он над нами смеялся
  Бельчонок, дергая за Ванькину штанину, требовал обратного.
  - Нет, он сам виноват, пусть сидит и думает, - обиженно дул губу сынуля.
  Единственное, что меня настораживало в этих игрищах, это то, что мой сын РАЗГОВАРИВАЕТ С ЗАЙЦАМИ И БЕЛКАМИ и они его не только понимают, но еще и отвечают. В сказке это еще допустимо, но в реальности уже опасно. Спросит воспитательница в садике: 'Ванечка, а кто твои друзья?', - он и выдаст ответ: 'Бельчата Хвостик и Кисточка, и зайцы Лапка, Ушко и Косой, мы с ними в салочки играем'. КАРАУЛ!!! Валить отсюда надо!
  Ладно, игры играми, а зайчонка спасать придется, а то его немаленькое пушистое тельце потихоньку начало соскальзывать попой вниз. Я пыталась до него дотянуться, встав на носочки, не получилось. Поискала вокруг, на что можно было бы забраться, и нашла садовую скамеечку. Она выглядела вполне надежно. Отвела Ванюшку подальше и оставила под присмотром зверушек. Сама залезла на скамейку, протянула руки вверх и привстала на носочки.
  - Ага, вот и ты, юный Гагарин, накатался на орбите земли, пора и домой, - успокаивала я Косого.
  Ухватив его покрепче обеими руками, пыталась оторвать зайца от ветки. Но, видимо, этот пушистик так перепугался своего первого полета, что мертвой хваткой уцепился за яблоню маленькими лапками. Я повторила попытку оторвать его от дерева, приложив больше усилий и ....
  Скамейка подо мной скрипнула, я взмахнула руками с оторванным от яблони зайцем вверх и полетела на грешную землю. В полете мне удалось сгруппироваться и прижать Косого к груди. Приземлилась я на любимую попу. Попа плохо отреагировала на нарушение техники безопасности при спасении лесных жителей и нещадно заболела.
  Потирая пострадавшую округлость, кривясь и охая, я поднялась на ноги, предварительно выпустив счастливого зайца. Зверьки и мой Ванька обнялись, как после битвы с ворогом и побежали ко мне. На их лице и мордочках было столько искреннего беспокойства, что я собралась и перестала причитать.
  - Мама, где болит? - беспокоился Ванятка. - Давай подую, - и весь зоопарк участливо закивал головками.
  Это у нас беспроигрышное обезболивающее в семье. Ваня упал, ушиб коленку - мама подула на коленку, и все прошло, ударился Ванюшка головой - мама дунула на шишку и можно бежать дальше. Я представила, как это боевое подразделение пушистиков во главе с Ванькой обдувает мою попу и отступила назад, подальше от отряда лесных тимуровцев.
  - Нет, Ванечка, у мамы ничего не болит. Пойдем обедать, а то нам скоро на работу, да и друзья твои набегались, им отдых нужен.
  Я взяла Ваньку за руку и медленно, стараясь не хромать, пошла в дом. Отряд зверюшек провожал меня внимательными взглядами, явно намекая, что если понадобится, то они сразу подоспеют с обезболивающим. Надежные ребята!
  После обеда к нам в терем прибыли задумчивые Елисей и Тихон. Задумчивость царевича я могла объяснить нелегким делом составления списков своих бывших учениц и обиженных женихов, то вот унылость старшего стрельца объяснить не могла. Решив не заморачиваться над странностями поведения подчиненных, я собрала Ванятку для поездки с царский терем.
  - Маша, ну зачем ты Ванюшу к царю-то берешь? Нечего ему там делать, я с ним дома посижу, белки да зайцы с ним в саду поиграют, - уговаривала меня Янина.
  Это ее очередь была сидеть с Ванькой дома, и она пыталась не упустить свою возможность.
  - Нет, берем Ваню с собой, а вы мне там обе будете нужны. Воевода - мужчина серьезный, мне понадобиться весь ваш опыт, - уверяла я бабусек.
  - Ой, ну что вы там без меня не справитесь? Яга тебе десяток таких воевод разгрызет, ей не впервой! - продолжала настаивать Янина. Яга гордо приосанилась, давая понять, что Святояр, по сравнению с ней, бесхитростный младенец.
  - Я не сомневаюсь в компетентности бабы Яги, но на допросе будет присутствовать еще и царь-батюшка, и вот здесь я боюсь, что будут осложнения. А если еще и Елисей вмешается не вовремя! - нагоняла я мрачных красок.
  - Да о каких осложнениях ты говоришь? Быстренько все выведаете, и домой, - желание понянчить маленького баловня пересиливало у бабы Янины здравый смысл.
  - Мы чьего внука спасаем, моего или Вашего, бабушка Янина! - прямо в лоб задала я вопрос старушке.
  Она внимательно посмотрела сначала на Ванечку, а потом на Елисея. На ее лице шла нешуточная борьба. Ее так-то можно было понять. Вот он рядом маленький и веселый внучок, которого можно понянчить и потискать. А вот взрослый и проблемный оболтус, вечно вляпывающийся в нехорошие истории. А расхлебывать, уже не в первый раз, приходиться бабушке Янине. Когда взрослые внуки правнучат народят - еще неизвестно. Они, как царь-государь, настоящей любви ищут. Так любовь - это редкость большая, не каждому выпасть может. Но, подумав, бабулька решила, и что в моих аргументах есть рациональное зерно.
  - Ладно, все пойдем, - согласилась Янина. - А то действительно, тема деликатная, неизвестно как разговор пойдет.
  Мы выдвинулись в царские хоромы внушительной процессией. Бабули были одеты в богатые наряды, обвешаны бусами. Они обе держали Ванюшку за руки и весело с ним о чем-то щебетали. Сзади них шла наша тройка: я, царевич и старший стрелец. Тихон Игнатьевич бросал то и дело внимательные взгляды, чем меня немало раздражал. А со всех сторон нас прикрывали его стрельцы.
  - Тихон Игнатьевич, что-то случилось, вы хотите мне о чем-то сказать? - решила я прояснить ситуацию.
  - Зовите меня просто Тихон, Мария Васильевна. Нет, ничего не случилось, с чего вы взяли? - ответил старший стрелец.
  Елисей при нашем разговоре смотрел в другую сторону, и отчаянно старался делать вид, что его тут нет. Взрослеет парень на глазах.
  - Мне просто показалось, что Вы на меня обиделись или за что-то сердитесь, - пыталась я разговорить собеседника, пока была такая возможность.
  - За что же мне на Вас сердиться? Да и не по чину мне, - ушел он от ответа.
  - Да, не по чину. Вы старший стрелец, уважаемый человек! А я так, приблудилась! - стала я давить на жалость.
  - Да что Вы, Мария Васильевна, говорите! Да я для Вас... Вы только прикажите! - разволновался Тихон, заглядывая мне в лицо и аккуратно беря за ладошку.
  Ой, мамочки, если я правильно поняла, то стрелец-то на меня не то что сердиться, а даже совсем наоборот. И оно мне надо? Я еще от прогулки с Любомиром не отошла! Хотя подобное внимание приятно.
  Ладошку я потихоньку забрала, сделав вид, что засмущалась.
  - Спасибо Вам, Тихон, за заботу, - старательно тупя взгляд, проговорила я.
  Ну, а что мне его сразу отшивать?! Мужчина он симпатичный, обходительный, очень бы хотелось рассмотреть повнимательней.
  Вот в таких рассуждениях я и дошла до царского терема.
  Встречал нас царь лично, приветствовал душевно, по-семейному. Недоуменно рассматривал разодетых бабусь и, особенно, моего Ваньку.
  - Добрый день, люди добрые, - поприветствовал нас венценосный.
  - Здрав будь, зять разлюбезный, - вставили шпильку царю бабульки.
  - Здравствуйте, Ждан Годинович, - улыбнулась я. - Ваня, это царь тридесятого царства-государства. Поздоровайся.
  - Здравствуй, дядя царь, - мой ребенок сегодня решил быть оригинальным.
  Удивив меня, царь подошел к Ваньке, наклонился к нему и поздоровался за руку.
  - Добрый день, Иван. Зови меня Ждан Годинович, ну или можешь меня звать дядькой Жданом.
  - Хорошо, - разулыбался с детской непосредственностью Ванюшка.
  Царь провел нас в свой кабинет - просторную, светлую комнату с большим столом, на котором лежала бумага и стояли письменные принадлежности. Нас разместили на креслах для посетителей и пригласили Святояра для, так сказать, беседы. Я вытащила блокнот для работы и стала настраиваться на разговор.
  В царский кабинет вошел высокий плечистый молодой мужчина с сосредоточенным и серьезным лицом. Внешность у Святояра оказалась приятной и располагающей к доверию. Войдя в горницы царя, он был немного удивлен нашей компанией, но быстро собрался и прошел к свободному креслу. Внимательно обведя своим взглядом каждого из нас, чуть дольше остановился на Елисее, хотя эта заминка была еле заметна. Истинных чувств, которые испытывал этот мужчина к царёнку, невозможно было разобрать.
  - Добрый день, Святояр Мыслемирович, - поприветствовал государь воеводу.
  - Добрый день, царь-батюшка, - поздоровался Святояр, - зачем звал?
  А воевода-то - не промах, при царе и нашей разношерстной публике не растерялся.
  - Да вот дело у меня к тебе особое, можно сказать щекотливое. Как видишь, беда у нас! - начал допрос царь.
  - Это ж что за беда? - деланно удивился Святояр. - Ворог напал на наши границы, али умер кто?
  Царь потихоньку начал закипать, как чайник, то есть в рамках сказки САМОВАР. А воевода-то догадливый! И что же дальше будет?
  - Нет, ворог не напал, границы нерушимы, никто не умер, - цедил сквозь зубы ответ самодержец.
  - Ну, тогда все остальное - не беды, - наигранно успокаивал царя воевода.
  Он еще раз прошелся по нам холодным, изучающим взглядом, и чуть дольше задержался на моей персоне. Ну-ну, поизучайте меня, Вам такому смелому, даже царя-батюшку не боящемуся, можно. Только, чур, потом я Вас поизучаю!!! Неспешно! Детально!
  Я не отвела взгляд от глаз Святояра. Люблю, знаете, смотреть на лица с несмываемым отпечатком интеллекта. Они не так часто встречаются, нужно ценить эти мгновения!
  А вот глаза воеводы на мою самоуверенность от удивления слегка расширились. Странная реакция, может, он всех девок запугал своей серьезностью, и они от него шугаются?
  - Ты мне тут Ваньку не валяй, на Елисея мово посмотри! Твоих рук дело? - уже не сдерживаясь, орал узурпатор.
  На такие вопли Ванятка традиционно поддержал товарища царя, и тоже стал вопить на всю Ивановскую, то бишь горницу. Мы втроем с бабусями осуждающе шикнули на супостата, тот аж растерялся, и, сюсюкая, начали предлагать маленькому плаксе зверюшек из деревянного зоопарка. Когда детская трагедия миновала, воевода продолжил допрос.
  - Касательно произошедшего с царевичем Елисеем, я ведать не ведаю, как это случилась и почему, - отбрил отважный мужчина красного, как рак гаранта стабильности государства.
  - Как не ведаешь, если Елисей у тебя невесту твою, Акулину, увел? - шепотом верещал взбесившийся царь.
  - Ну, если так легко смог увести, так какая же это невеста? Просто девка сама еще не решила за кого замуж хочет. Это я виноват, что не дождался, пока Акулина решит, за кого замуж хочет, и своей невестой назвал, - пояснил нам с издёвкой, как малым деткам, с покровительственной улыбкой Святояр. - Нужно было дать ей больше времени для принятия решения. А я поторопился. Хорошо, царевич Елисей указал на поспешность моих действий.
  Ну, прям, косенький облагодетельствовал неразумного воеводу! Из всего вышесказанного следует, что Святояр еще и должен царевичу за услугу. Хотелось прослезиться от умиления! Ваньке стало скучно, и он пошел бродить по кабинету и заглядывать во все двери. Шесть зорких женских глаз следили за самостоятельностью малыша, скрепя сердце. Сынулька подошел к неприметной двери, находящейся в дальнем углу кабинета, и уверенно ее толкнул. Дверь тихо, видимо, петли были хорошо смазаны, широко открылась и обо что-то стукнулась. Из-за двери донеслось приглушенное 'ой!', как будто кто-то затыкал себе рот рукой. Баба Янина сделала охотничью стойку и понеслась по направлению злополучного 'ой'. Я поймала Ванятку и села в кресло поближе к воеводе. Мой маневр не остался незамеченным.
  Царь, не находя в словах воеводы прорех, метался по кабинету и косо смотрел на Ягу, ожидая ее хода. Видимо бабусе это сильно польстило, так как она приосанилась, выпрямила свои сутуленькие плечики и посмотрела на Святояра внимательным женским взглядом, чуть ли не облизываясь прошлась по фигуре мужика. Воеводу передернуло.
  - А ты скажи, внучек, неужто не обидно было, когда наш касатик у тебя Акулинушку увел? - подавшись вперед и кокетливо моргая реденькими ресничками из-под седеньких бровок, вопрошала игривая пенсионерка.
  Брови воеводы взметнулись вверх, челюсти резко сжались, мужик явно давился от смеха.
  - БАБУШКА Яга, обидно - это когда после венчания оказывается, что невеста замуж пошла не за того, за кого хотела, и потом бедному мужу никакой жизни не дает. А вот, когда наоборот, то это значит - бог уберег, - как можно интимнее, так же подавшись к бабульке, тихо ответил 'внучек'.
  Силен мужик, ведь с огнем играет! Баба Яга таких шалостей не спустит.
  - А как же честь боярская? Срамота! Тебя ж вся столица на смех поднимет! - подначивала, жеманно поведя плечиками и поправив седую прядь жиденьких волос, Яга.
  - Ну, ведь пока не подняли. Видно нет в нашей столице таких смельчаков. А если и найдутся, так милости просим! Забудут и как смеяться, и как подниматься! И всю свою оставшуюся жизнь будут помнить, что такое честь боярская, и что бывает, если ее посрамить! - припечатал воевода.
  Кремень! Залюбуешься! Яга недовольно запыхтела и зло покосилась на царя. Допрос не давал никаких результатов. Время шло, но ничего интересного, относящегося к нашему делу, выяснить пока не удавалось. Елисей забился поглубже в кресло и старался не привлекать к себе внимания.
  - Неужто и желания не возникло наказать неразумную невесту за то, что на всю столицу осрамила? - ядовито вопрошала Яга.
  - Права ты, бабушка, Акулина - неразумная невеста, и право наказывать за свою неразумность есть только у ее родителей. А я ей не отец, не брат, не дед и даже не жених уже. Вот пусть они ее уму-разуму и учат. Да только я думаю, она сама себя наказала. После всех пересудов трудно ей будет достойного жениха найти, - сочувственно поделился своими размышлениями Святояр.
  Баба Яга от бессилия скрипела зубами, тараща глаза на злющего царя.
  Ванька вновь соскочил с моих коленок и, подбежав к Святояру, отдал ему своего деревянного зайчика.
  - Это Косой, он до дерева может допрыгнуть. Только потом его мама с ветки снимает, - лепетал мой маленький переговорщик.
  Святояр наклонился к Ванятке, улыбнулся и взял в руки маленького зайца.
  - А зачем Косой на ветку запрыгнул? - спросил воевода.
  - Его мама пощекотала, - деловито ответил Ванька.
  - А зачем его мама щекотала? - продолжал допрашивать моего сына Святояр.
  - Он надо мной смеялся, - добросовестно отвечал на вопросы сын.
  - А не страшно было Косому на высокой ветке? - улыбаясь, спросил воевода.
  Ребенок, польщенный вниманием такого взрослого дяди, стал выкладывать всю подноготную.
  - Конечно, страшно, поэтому его моя мама спасла. Встала на скамеечку и как начала отрывать его от яблони. Отрывала, отрывала и еле-еле оторвала. Аж упала и попой об землю ударилась, - сдал меня со всеми потрохами роднулька. - Мы ей с зайчатками и бельчатками, чтобы не больно было, хотели на попу подуть, а потом поцеловать, но она не дала, - авторитетно жаловался ябеда.
  Святояр Мыслемирович с сочувственной улыбкой внимательно осмотрел мою попу. Вот далась она им?! То царь осмотр устраивает, теперь воевода царский вниманием не обделил. Да, моя задница, как я погляжу, в этой сказке нарасхват!
  Когда воевода соизволил поднять свои наглые глазенки до моих глаз, мои сказочные очи совершали обратный путь: от ясных глаз Святояра до его вдохновляющей на безрассудства задницы, которая так и манила проверить ее на упругость. Эх, на этом допросе еще и слова не успела произнести, а уже такая дерзкая! Ай да я!!!
  Царь с бабой Ягой за время общения воеводы с моим ребенком, видимо, пришли к общему знаменателю, так как самодержец выдал:
  - Спасибо тебе, Святояр Мыслемирович, что речь с нами держал и ничего не утаил, - делая хорошую мину при плохой игре, процедил узурпатор.
  Святояр с достоинством откланялся, напоследок окинув нас насмешливым взглядом, едва заметно задержавшись на моей скромной персоне, и покинул горницу.
  Фух, можно и выдохнуть. Ммм, а как тут интересно!
  Пока я мечтательно провожала воеводу взглядом, оказывается, вокруг разыгрывались нешуточные страсти: царь с бабой Ягой грызли друг друга почем зря.
  - И что ты, самодержец наш ретивый, не выведал у ближника свого, как он нашего касатика, Елисеюшку сгубил? - нарывалась престарелая правдолюбка.
  - Да я смотрю, великая колдунья всея тридесятого царства тоже зубки свои острые пообломала об несмышлёного воеводу? - пошел во все тяжкие диктатор без чувства самосохранения.
  - Да об кого тут зубы-то обламывать, если за три версты видно, что боярин не виноват? - оправдывалась старушка.
  - А кто виноват? - нарывался узурпатор.
  - А кто дитятко запустил, оставил горемычного без пригляду, не научал уму-разуму, что он от безысходности к бабам подался!!! - вопрошала Яга.
  - Да он бы под твоим приглядом, от твоего учения еще раньше к бабам подался! И как ты смеешь обвинять царя, старая? - огласил на весь кабинет свое возмущение государь.
  Мой Ванятка опять начал попискивать, и оппоненты сразу снизили громкость своих репродукторов.
  - То есть, как ребенка воспитывать, учить хитростям всяким, так я - старая и место мое в чаще лесной, в избушке на курьих ножках!!! - воспылала праведным гневом бабуся. - А как внучек захворал, занемог, так Яга Серафонтовна, окажи честь, смилостивись, только на тебя одна надежа?!! В строгости нужно было Елисея держать, как старших сыновей!
  Царь-государь посмотрел на своего сына и как-то сразу сник, присел в кресло и загрустил.
  - Знаю, что надо было в строгости. Да только когда Елисей народился, то Славушки моей не стало. Она себя не уберегла, а сыночка мне подарила. Знаю, баловал его сильно, все боялся, что Славушка за мою лишнюю строгость на меня осерчает. Вот и позволял младшенькому поболе, чем старшим.
  Тут и баба Яга сникла и начала платочком глазки промокать, подошла к царю и села рядом на кресло.
  - Ладно, назад ведь не воротишь, нужно думать, что сейчас делать будем, - печально проговорила старушка.
  Мы дружно задумались, но ситуация выходила невеселая, как дальше вести расследование, пока никаких мыслей не было. Решили поступить как в сказке: утро вечера мудренее, и отправились домой на боковую.
  Придя домой, мы с Ягой дружно покормили Ванюшку и уложили его спать. Сами не ложились, поджидая нашего престарелого лазутчика Янину. Вскоре и она явилась, чинно выпила чая и стала нам рассказывать:
  - Ванюшенька как ту скрытую дверцу открыл, я услышала за ней вскрик, ну и метнулась разузнать, что там такое? А такое оказалось царской ключницей Ириной. Она у царя, почитай, лет двадцать служит, кухней да погребами управляет, порядок в тереме блюдет.
  - А Ирина от природы такая любопытная, что не побоялась царские разговоры подслушивать? - уточнила я.
  - Не любопытство это, Маша, а нужда. Святояр ей сыном приходится, вот сердечко ее и изнывало от неведения, зачем это царь его зазвал? - пояснила Янина.
  - Так может по делам царским, о новых мостах или заставах докладывать? - не унималась я. - Дело-то обычное.
  Старушки мои задумались.
  - Так давай мы завтра с утра к Ирине и наведаемся, да и поспрашиваем, - предложила баба Яга.
  - И что мы у нее спросим? Не вы ли, любезная, две седмицы назад прокляли царевича Елисея? А она нам как раскается: да, это я, казните меня за это, люди добрые! Что-то слабо в это верится! Давайте думать!
  Мы опять приуныли.
  - А может, за ней слежку устроить? - озарило меня. - Вдруг, она нас к чему-нибудь интересному выведет?
  - Предложение дельное, - похвалила меня Яга, - есть у нас два рыжих соглядатая, это задание как раз для них.
  - Вот теперь и поспать можно, - решили старушки.
  
  Глава 9
  Утро выдалось дождливым и тоскливым. Мы хмуро завтракали, ковыряясь в тарелках. Еще с вечера баба Яга и баба Янина проинструктировали белок Хвостика и Кисточку и они умчались на выполнение особо важного задания. И от того, что все рабочие идеи закончились, мы пили чай, хандря, как погода за оконцем. Бабульки потихоньку заталкивали в Ванятку очередной оладышек, я также привычно ворчала из-за этого непотребства на моих старушек. Так сказать, сидели по-семейному. И тут в наше уныние ворвался царевич Елисей, волоча два свитка немалых размеров с видом отличника, с первой попытки на пятерку сдавшего сопромат.
  - Доблое утло, бабушки, Малия Васильевна и Ваняточка! - радостно поприветствовал нас оболтус.
  Мы сразу встрепенулись и стали внимательно рассматривать подозрительные свитки. Если это данное нами царевичу домашнее задание, а, именно, списки 'учениц' и обиженных бояричей, то на нас надвигалась страшная беда, масштаб которой мы пока и оценить-то не могли. Я перевела взгляд на бабулек. Их ошарашенный вид говорил о том, что если бы они были не грозными волшебницами, а обычными старушками, то сейчас бы уже крестились как богомольцы возле церкви, методично наращивая скорость движения руки. Елисей, не замечая нашего ужаса, начал разворачивать свои конспекты прямо на обеденном столе, горделиво показывая результат своих трудов. Баба Янина быстренько спровадила Ванюшку в сени к зайцам. Судя по дружному писку Лапки, Ушка и Косого, моего сынульку там уже давненько поджидали. А мы стали внимательно рассматривать документы.
  - Касатик ты наш ясноглазый, а ты уверен, что это все боярышни, которым ты байки про звездочки рассказывал? Может, кого запамятовал? - ядовито спросила баба Яга.
  Царенок обиженно засопел, но ответил:
  - Я две ночи не спал, два дня не ел, все вспоминал. Боялышни все здесь! - авторитетно заявил косенький.
  - А не боярышень в список не стал включать? - решила я уточнить сведения.
  - Так зачем их сюда записывать, девицы иных сословий нельзя сосватать за боялских сыновей, а уж тем более цалских ближников! - как дитю неразумному отвечал мне кривенький.
  То есть, этот список имеет все шансы удвоиться?!! Так как написанные имена боярышень мне были не знакомы, я решила посчитать масштабы образовательной деятельности отъявленного педагога. У меня получилось семьдесят два имени. Ой-ой! Учитывая, что курс лекций длился две недели, косенький проводил занятия индивидуально для каждой боярышни, то выходит, что стаж преподавательской деятельности необузданного лектора длился уже как почти три года. Три года! А если взять во внимание, что численность народа столицы тридесятого царства составляет примерно пять тысяч человек, то своим обучением горемычный охватил чуть менее полутора процентов от всего населения города, и это включая мужчин, стариков и грудных младенцев! Даааа, эту бы энергию да на пользу государству, цены бы Елисею в царских делах не было! Это хорошо, что мы вовремя моего Ванюшку к зайцам отправили, а то еще заразился бы лекторской деятельностью от неразумного царевича, как его потом от этой напасти лечить?!!
  Вынырнув из своих статистических подсчетов и размышлений о заразных мужских заболеваниях, я увидела, что обе старушки водили своими скрюченными носами по предоставленным спискам.
  - Внучек, а что ж ты на Агапу, дочку боярина Первака, позарился, там же и посмотреть-то не на что, уж тем более руку положить? - укоризненно вопрошала Яга.
  - А на кой ляд тебе сдалась Аграфена, дочка боярина Тетумила? Ведь страшна, как водяной в безлунную ночь? - продолжала укорять Янина.
  От такого заявления у меня банально отвисла челюсть. Мне казалось, мы будем уточнять сведения о боярышнях, слегка в другом ракурсе. А не удивляться, зачем наш оболтус потащил за огороды ту или иную особу, славящуюся на всю столицу своими недостатками как во внешности, так и в характере. Елисей же скромно потупил свои косенькие глазки в пол и пожал кривенькими плечиками. Он бы лучше скромничал в количестве девиц, водимых за огороды! Так, если он их водит уже три года, а ему только восемнадцать лет, то начал он свой крестовый, но, в случае царенка, 'звездный' поход с пятнадцати! Прям не надежа державы, а черешенка скороспелая. Лучше б его отдали в спортивную секцию, и он все свои силы на стадионе растрачивал. Хороший вариант с суворовским училищем! Все, решено, вернемся домой, я Ванятку в спортивную секцию отдам: футбол, плавание, вольная борьба! Или где там их побольше гоняют, чтобы у него до окончания института на баб ни сил, ни времени не хватало. Будем коллекционировать кубки да медальки от соревнований, а не женские имена в подобных списках.
  - Бабулечки, вы не отвлекайтесь, нам нужно понять, кто из указанных здесь особ является причиной наших несчастий! - вернула я в рабочее русло колдовских экспертов.
  Бабуси перестали возмущаться и продолжили изучение перечисленных имен. Я же решила почитать мужской список. Он оказался невелик, всего-то пять позиций. По сравнению с женским, вообще нечего делать. Решила проверить его сама.
  - Итак, Елисей, мы здесь имеем пять обиженных тобой бояричей и ближников царя. Давай рассказывай, как ты тут непотребствовал и хорошим мальчикам обиду наносил! - начала я ставший уже традиционным допрос младшего царевича.
  Он привычно сел напротив меня на лавку и преданно смотря правым глазом в правый угол, а левым - в левый, начал докладывать.
  - Пелвый - Святоял Мыслемилович. Пло него вы все знаете, - деловито вещал порицаемый нами внучек.
  Я чинно покивала ему в ответ, делая записи в блокноте.
  - Втолой - боялин Стоян, лода он худого, хотел пли помощи мзды попасть в советники к отцу, да я плознал и не пустил, - сообщил Елисей.
  Я вопросительно взглянула на наших экспертов и получила короткий отчет от бабы Яги:
  - Елисей прав, рода он худого, нрава пугливого, на мелкие пакости горазд, но вот, чтобы решиться на убийство царского сына, сомневаюсь.
  - Я, Яга Серафонтовна, в Ваших словах нисколько не сомневаюсь, но нужно проверить, - настояла я.
  - Так, Машенька, нечего и проверять, он с полгода вместе со всем семейством, как раскрылось злодеяние, уехал подальше от столицы. Забился в родовую деревеньку на болотах, - дополнила сведения баба Янина.
  - Так, значит, осталось три варианта. Елисей, давай следующего, - руководила я косеньким.
  - Тлетий - боялин Тихомил. Мы с ним на охоте из-за медведя посполили, чья добыча, - вздохнув, сообщил царенок.
  Я с открытым ртом начала внимательно оглядывать щупленькую скрюченную фигурку Елисея. И что-то в моем скудном цивилизованном умишке не складывалось. Большой дикий медведь в непроходимом лесу и этот худенький юноша восемнадцати лет.
  - А с каким оружием ты на медведя охотился? - пыталась я оправиться от шока.
  - Так ясно дело, с логатиной, а Тихомил в моего медведя из лука стлелял, только шкулу пополтил, - раскрываясь с новой стороны, рассказывал Елисей.
  Я вновь обратила свой взор к доверенным лицам.
  - Боярин Тихомир - советник царя батюшки, и лелеять обиду да месть вершить из-за пустой ссоры не будет. Он свою честь по глупости марать не станет, - серьезно докладывала Яга. - Да и женат он уж лет десять, жена его трех мальчонков родила, и сестер у него нет.
  - Вспоминай, Елисей, ты, случаем, не повышал уровень знаний по астрономии у жены боярина Тихомира? - решила я уточнить у поборника образования в районе грядок.
  - Нет, ну что Вы, я замужним лекции не читал, пусть им мужья читают, - оправдывался необузданный оболтус.
  - Остается еще два кандидата, - вела я подсчет. - Давай дальше душу свою грешную облегчай.
  - Четвелтый - боялин Хлабл. Он меня воинскому делу учил, бою на мечах. Да уж больно стлог был. Гонял меня до седьмого пота, я весь синий да зеленый от синяков ходил, ну как ходил больше хломал. Долго телпел, аж целую неделю, потом не вытелпел и отцу нажаловался. Он Хлабла из-за меня наказал и учить заплетил. Сталый воевода с тех пол со мной даже словом не пелекинулся, - ябедничал Елисейка.
  На что баба Янина доложила:
  - Ну, что ты на старого воя наговариваешь? Ну, как дите неразумное! Он тебя военной науке со всем старанием учил, к нему в воспитанники любой сын боярский мечтает попасть, отцы их немалые деньги готовы платить, ибо наука его трудная, но и ученики его - вои прославленные, первые в нашем войске. А ты, как молоденькая девица, раскудахтался, раскапризничался. Обижают его! Синячки у него на коленках! Еще плакался, что никто в бою не поддается ЦАРСКОМУ СЫНУ!!! Тьфу, стыдоба! - воспитывала внука Янина.
  Царенок хмуро сидел на лавочке и краснел.
  - Не будет он мстить глупому мальчишке, - заверила Яга. - Да и связываться с колдовством и иголками старый воин не будет. Вот вызвать на честный бой равного себе соперника - это завсегда, - горделиво вещала Яга. - А что за честный бой с ябедой малолетним, какой из нашего шалопая равный соперник?
  Я посмотрела на вконец поникшего царского отпрыска и согласилась с доводами старших коллег.
  - Остается последний кандидат в обвиняемые. Ну, ябедничай дальше, кто там тебе в темном переулке на ногу наступил? - пыталась я разрядить гнетущую обстановку в горнице.
  - Боялин Латиша, - торжественно провозгласил Елисей, подняв вверх свой кривенький указательный пальчик.
  - Чем же этот супостат обидел нашего маленького мальчика с ветреными привычками полигамного толка? - поддержала я торжественность момента.
  Баба Янина и баба Яга на меня укоризненно посмотрели, а вот внучек все принял за чистую монету и продолжал вещать.
  - Понлавилась мне как-то недалече от базала класна девица. Я ей хотел леденец на палочке подалить, и за оголоды плигласить на звездочки посмотлеть, - рассказывал царенок.
  Вот ведь ленивый оболтус, и подкаты к красным девицам одни и те же, и содержание курса лекций, как я понимаю, три года не менял. Даже место охоты не додумался разнообразить! Мало воевода Храбр ему военную смекалку развивал!
  - А она мне отказала! Я ее каждый день около базала поджидал, десятка два леденцов на палочке сглыз! А она в мою столону даже не смотлела! Видите ли, у нее жених есть, и она даже его любит! - пылал праведным гневом кривенький. - Так я на их любовь и не посягал. Я только хотел ей пло звездочки лассказать, за оголодом плогуляться!
  - А подскажи-ка, наш настойчивый друг, боярин Ратиш узнал о твоих леденцовых на палочках поползновениях к своей невесте? - решила я уточнить расклад этого любовного треугольника.
  - Да, узнал, - обижено запыхтел сладкоежка. - Как-то увидел боялин, как я Милоладе леденец на палочке пытаюсь подалить. Оселчал, отоблал леденец, и выкинул плямо в загон к свиньям. Что ему леденец-то сделал, чтобы его хлюшкам выкидывать? Подошел ко мне, и на ухо угложать стал.
  - И какие же угрозы, этот смертный тебе на ушко нашептал? - ощерилась баба Яга.
  Царенок, воодушевлённый бабушкиной поддержкой, начал сдавать бедного боярина в полном объеме со всеми потрохами.
  - Обещал, что если увидит меня лядом с Милоладой, то сидеть я смогу только на свое двадцатилетие, уши мне отолвет и нос подплавит, чтобы я запомнил, что, если девица, баба или сталуха сказала нет, то леденцы можно далить исключительно только свиньям с полосятами, - негодовал косенький. - И добавил, что за чужими невестами волочиться - плимета плохая, от этого зубы вываливаются.
  - А все правильно боярин Ратиша сказал, даже претензий нет! - задумчиво подытожила я ябедника.
  Бабуси согласно мне покивали. У Елисея от удивления отвисла челюсть.
  - А подскажи, разобиженный наш, Ратиша тебе какое-нибудь членовредительство нанес? - спросила я.
  - Как не нанести, конечно, учинил обиду. За плавое ухо меня оттаскал и за шкилку выкинул к свиньям в хлев! - с видом обиженного праведника громко пищал царенок, так, что ему начали дружно отвечать Ушко, Лапка и Косой из сеней.
  - Значит, пожалел боярин Ратиша Елисея, как дите неразумное. Не стал на поединок вызывать и позор смертью смывать, - резюмировала Янина. - Хотя за честь своей супруги он любому голову открутит и на кол у своих ворот насадит, чтобы иным неповадно было.
  Я как представила эту картину, так мне и поплохело, царевич тоже сидел бледный, с зеленым отливом.
  - В смысле, за жену? Ратиша и Милорада женаты? - уточнила я.
  - Так уж с месяц как свадьбу сыглали и меня даже не позвали, - обижено прогундосил оболтус.
  Мы с бабусями ошарашено на него покосились, и, судя по злым прищурам колдовских экспертов, они сделали зарубки по вопросу прорех в воспитании данного ясного сокола.
  - То есть, сейчас у молодой супружеской пары медовый месяц? Бабушки Янина и Яга, как считаете, будет Ратиш отрываться от любимой жены для мести, проклятий и иголок? - спросила я.
  - Ох, если бы хотел отомстить, жалеть бы на базаре не стал! Да и мстить сподручнее, втершись в доверие к обидчику. А Ратиш и на свадьбу нашего царевича не позвал, и к Милораде его не подпускает, - сообщила Янина.
  - И что мы имеем: из пяти представленных Елисеем кандидатов, ни один нам не подходит, - расстроилась я. - А что у Вас, бабули?
  - А у нас получается, что окромя Милорады, все остальные боярышни были без женихов, - подытожила Яга, - не сговорены, не сосватаны, не обещаны.
  Это ж надо окучить за огородами почти полтора процента всего населения столицы в течение трех лет, и только две осечки. Да такой меткости позавидовать можно. Хотя, глядя на живописный результат Елисея, третья осечка имелась, только мы ее еще нащупать не можем.
  - Что ж, отрицательный результат - тоже результат, - пыталась я всех успокоить.
  Но в горнице повисла гнетущая тишина. Нам срочно требовалось вдохновение. И я предложила отобедать, что-что, а вкусная еда меня всегда вдохновляла на подвиги.
  Мы позвали из сеней Ванятку с зайцами, убрали от греха подальше тексты с именами, умыли пушистиков и моего сынульку, разложили скатерть самобранку и стали трапезничать, неспешно ловя озарение, насыщая воображение и накапливая сыскную удачу на стратегически важных женских округлостях. Елисею не понравилось то, что мы отсеяли всех его обидчиков, и невдохновленный сидел в углу и дулся.
  В этот день нас так и не озарило новыми идеями, а наши рыженькие соглядатаи еще не вернулись, поэтому вечер прошел спокойно, по-семейному. Мы с Ваняткой и Елисеем играли в пополненный кривеньким деревянный зоопарк. Бабули рассказывали нам сказки, одна интереснее другой. Спать решили ложиться пораньше, так как каждый предчувствовал новый виток запутанных событий.
  Глава 10
  Доброе утро! - кричали моя душа и тело. Как же хорошо-то!
  Это мои хозяюшки решили устроить праздник, и организовать полноценный отдых: попариться с утра пораньше в баньке, да с веничком, да с кваском. А сейчас мы сидим с бабушками и Ванюшкой в предбаннике, закутанные в простыни, попивая квасок и поедая завтрак. Ловлю на себе глупые и довольные улыбки Яги и Янины, и также глупо им улыбаюсь в ответ. Ванечке баня тоже понравилась, он с удовольствием играл в водичку в тазике, со смехом и писком ею же брызгался. От такой неги меня немного разморило, и, видимо, я ненадолго задремала, так как очнулась в предбаннике одна-одинешенька в простыне на лавочке. Рядом со мной лежала стопка чистой одежды.
  Разомлевшая после парилки, я, грациозно пошатываясь, плавно вывалилась из бани. Встретили меня яркое солнце и запах свежей древесины. Хотелось летать и улыбаться всему свету. Душа требовала мира во всем мире и музыки. Единственное, что раздражало, это суета, творящаяся у нас во дворе и громкие звуки. Источником этих звуков оказалась бригада знакомых мне стрельцов во главе с Тихоном Игнатьевичем. Все эти серьезные вои в по пояс раздетом виде сосредоточенно пилили бревна, Тихон в центре рабочей площадки колол дрова, остальные собирали их по двору и складывали в аккуратные поленницы. Учитывая количество стрельцов и скорость их работы, бабушки решились запастись на пяток лет вперед. Но это было для меня неважно. За работой полуголых мужчин, занятых физическим трудом, я могла наблюдать бесконечно. Тихон, наклоняясь до земли, брал чурку, при этом его штаны обтягивали длинные и накаченные от верховой езды ноги, а спина демонстрировала красоту мышц. Старший стрелец ставил чурочку на пенек, ставил ноги на ширину плеч и замахивался топором над этой счастливицей. Я отчаянно завидовала деревяшке, ибо вид спереди этого лесоруба завораживал. Руки играючи держали огроменный, по моим меркам, топор и с легкостью опускали его на чурку. Та, в свою очередь, легко разлеталась на две, а то и на три части. И это действие продолжалась методично в высоком темпе. Мое дыхание участилось, хотелось подойти к старшему стрельцу и обтереть его взмокшую спину. Подчиненные Тихона тоже не отставали и работали мышцами, наклонялись и приседали ответственно и ритмично. От столь богатого выбора и аппетитного зрелища захотелось встать на носочки, потянуться руками вверх до характерного хруста в позвоночнике и проорать нечеловеческим голосом: 'МУЖИКА БЫ!!!'. И только мои нижние конечности стали приподниматься на пальчики, а верхние потянулись к солнышку, старший стрелец обернулся ко мне и посмотрел с ухмылкой. Меня, как из ушата, холодной водой облили. Ах, так! Мной решили поманипулировать. Ну что ж, за стриптиз с утра, да после баньки отдельное спасибо, а вот за скрытые мотивы я тебе, Тихоня, отдельно мстить буду! Вот так, со злой решительностью, я и надумала продолжить это утро.
  - Доброе утро, Тихон Игнатьевич, что ж Вам все покоя нет? В такую рань и уже весь в делах? Умаялись, небось? - пропела я елейным голосом.
  А кто сказал, что женщина от бесплатного стриптиза добреет? Это, если представительница прекрасного пола вдоволь сыта мужским вниманием да ласками, то данное представление - услада для ее очей, а если барышня на сухом пайке и испытывает, так сказать, 'голод', то эти дразнилки только злят ее и вызывают неконтролируемую агрессию. Поэтому извиняйте, сами напросились.
  - Да вот Баба Яга попросила по хозяйству помочь, - почувствовав неладное, оправдывался стрелец.
  - А рубахи вы сняли, чтобы не порвать? - продолжала я, мурлыкая.
  - Баба Янина захотела простирнуть, сказала, что пока мы ехали с царских конюшен, они запылились, - пытаясь загладить свою вину, докладывал мужик.
  - А сейчас, я смотрю, вы от работы совсем взопрели. Может, мне тебе на спинку в баньке полить? - уперев руки в боки, зло шипела я.
  - Да что вы, Мария Васильевна. Как можно Вам так утруждаться? - мотая головой, оправдывался стрелец.
  Он быстрым шагом подошел к колодцу, находящемуся в трех шагах от меня, взял ведро, полное воды, и опрокинул себе на голову. Струи полились по его волосам, бороде, плавно пробегая по высоко вздымающейся от работы груди, ласково омывая стройные бока, намочили штаны. От столь аппетитного зрелища мое сердце часто забилось, руки стали подрагивать, а в пальцах появился непреходящий зуд от желания притронуться к живому Давиду. Фигура Тихона отличалась от экспоната, стоящего в музее имени Пушкина, только наличием мокрых штанов и бороды. Старший стрелец бросал на меня призывные взгляды, отчего у меня проснулось чувство самосохранения и ответственности за любимое дитятко. Я отчаянно пыталась проморгаться и успокоиться.
  - Что ж, не буду Вам мешать работать и принимать водные процедуры, - заикаясь пожелала я стрельцу, - Увидимся позже, - и поплелась на дрожащих ногах в терем.
  Вот, и как в таком состоянии я должна думать о нашем, и так гиблом, деле? Ох, старые перечницы, что-то вы перемудрили с манипуляциями. Моя благодушность из-за вредного характера и так - явление редкое. А тут еще мстительность разлилась по всему организму, подстегнутая разыгравшимся 'аппетитом'.
  Я вошла в горницу под хитро прищуренными взглядами престарелых глаз.
  - А вы меня сегодня наповал удивили, - начала я свою 'мстю'. - И как часто вы себе подразделение симпатичных военнослужащих заказываете для услады глаз, бабулечки мои раскрепощенные?!
  Самодовольные ухмылки моих экспертов по обнаженным мужским телам сменились недоумением. А зря, их потугами усладить мой взор и привлечь внимание к красавцу Тихону, я была польщена. Это ж надо было так заморочиться: организовать доставку бревен на три года вперед, вызвать действующее подразделение стрельцов, замотивировать их на расколку дров в полуобнаженном виде!!! И все для меня единственной и любимой!!! Я еще таких сюрпризов ни от кого не получала! Так, отвлеклась от мести. Сюрприз, сюрпризом, а 'мстя' - дело святое, чтобы, так сказать, впредь неповадно было от дела всякими глупостями отвлекать!
  - А мы-то тут, Машенька, причем? - недостоверно косили под простушек бабульки. - Это ты у нас - спелая вишенка ходишь, да то конников, то стрельцов очаровываешь.
  Надо признать, что с объектами очарования мне повезло! Хуже было бы, пленять и впечатлять быков да козлов.
  - Слабая версия, эксперты мои недалекие, - язвила я. - Вот ни капельки не поверю, что отряд стрельцов самовольно залез во двор к двум скромным, но великим колдуньям с желанием в непотребном виде поколоть им дрова и сложить опосля в ровные поленницы.
  - Да что ты в мужиках-то понимаешь! Вон посмотри, как Тихон воспылал страстью плотской к тебе, девица неразумная! - подойдя ближе к открытому окну, почти прокричала Яга.
  Тихон в это время, подбоченясь, с горделивой походкой, демонстрируя все стратегически важные и мокрые места продефилировал мима окна в одну сторону, и, видимо, для закрепления результата - в другую. У меня от данного действа брови поползли вверх.
  - Ой, да как я смею надеяться на то, что старший стрелец, взрослый мужчины, уважаемый боярин может меня, бабу (замечу: давно не девицу) без рода, без племени, без приданного или хотя бы захудалого хозяйства, да еще и с дитём малым на руках от неизвестного мужика, захочет замуж позвать, ни разу за опытность мою не укорить, сына моего полюбить и воспитывать, как своего, обеспечить нас всем, что моей душеньке избалованной заблагорассудиться, любить и лелеять? - пошла я во все тяжкие аргументы. А что, меня тоже не на помойке нашли и не пальцем делали. Я ведь не скромная девица, безропотно соглашающаяся пройтись за огородами ради прослушивания лекции о звездочках. А лапшу на уши и сама могу понавешать, еще и с курочкой, грибочками да под сливочным соусом. Потом всю жизнь ко мне за добавкой бегать будет!
  Тихон, видимо, не рассматривал свой стриптиз с такими далеко идущими планами, поскольку, услышав мои доводы, неожиданно споткнулся и растянулся на пыльной земельке с изумленным лицом. А вот удивить моих бабусек - дело не простое, они задумались, явно просчитывая свой следующий ход. Я решила не упускать инициативу из своих цепких рук и пошла на абордаж.
  - А вот почему вы скромничаете, имея такие административные ресурсы? - обвинительным тоном спросила я.
  - Че? - не поняли меня.
  - Говорю, если вы по своей прихоти вызвали на дом целый отряд стрельцов, и они уже с полчаса под нашими окнами демонстрируют свой подтянутый и загорелый внутренний мир, то почему же для себя не выберите по одному талантливому экземпляру для более подробного изучения? - крича в открытое окно, подначивала я старых перечниц.
  - Да как можно? Мы же уж бабки старые, внуки у нас! И что люди-то скажут?!- отнекивались пенсионерки.
  - Если вам мое благословение требуется, то благословляю и всячески одобряю! - торжественно объявила я. - С вашей старостью я бы поспорила: целый день на лошади скакать по проселочной дороге от избушки, затерянной в густых лесах в столицу - это запросто, загадки разгадывать и супостатов допрашивать - это норма, моего мелкого нянчить целый день, от которого белки даже вдвоем от усталости падают - и это легко. А как почувствовать себя красивой и, главное, любимой женщиной, хоть и на излете лет (что не факт!), так они старые. А внуков мы перевоспитаем, они вскоре свое счастье найдут и переженятся. А вам что ж, в девках пропадать?!! - воспылала я праведным гневом.
  Судя по искоркам, засиявшим в глазах седеньких борцов за свое личное счастье, мои революционные в данной сказке зерна упали в благодатную почву. Старушки приосанились, критически одобрительно осмотрели себя в зеркальце, планируя изменения во внешности. И это явно мне на пользу будет, так как занятые усовершенствованием себя и устройством своей личной жизни, надеюсь, про мою личную жизнь они позабудут.
  - Итак, рассмотрим доступные в данный момент нам экземпляры? - прервала я наполеоновские планы старушек по изменению себя. - Чем мы располагаем?
  Баба Яга и баба Янина метнулись к оконцу горницы, придирчиво рассматривая стрельцов, плотоядно скользя по их блестящим от пота и воды обнажённым торсам. Гордые вои, закаленные в боях, как-то сразу скукожились, подрастеряв свой бравый вид. Вероятно, кокетливых бабушек застеснялись.
  - Янина Серафонтовна, как вы находите того кучерявого бородача с проседью в челке? В нем чувствуется мудрость, опыт, крепость духа, лидерские качества. А от взгляда аж дрожь пробирает! - начала я рекламировать кандидатов в женихи. Баба Янина милостиво прошлась по фигуре уже отмеченного мною стрельца и улыбнулась щербатым оскалом.
  А вот стрелец подвел, ошарашенно косясь на наше оконце, пятился в направлении ворот, и, споткнувшись, приземлился на пятую точку, по примеру своего командира, испачкавшись в пыли.
  - Яга Серафонтовна, обратите свое драгоценное внимание на этого рыжебородого богатыря двухметрового роста. Его волосы на солнышке горят как костер в ночи над рекой. А уж до чего улыбчив и обаятелен! - сдала я со всеми потрохами еще одного мужика.
  Яга внимательно провела инвентаризацию всех достоинств своего рыжего и результатами осталась явно довольна, если судить по азартной улыбке, играющей на бледных устах царской тещи. Рыжий не оценил свалившегося на него счастья и упал на земельку, как подкошенный.
  А мне и не жалко, вон они все какие здоровые, да плечистые. Сила в них так и играет, ничего не боятся, уверенно смотрят в завтрашний день. Знают, кто они есть сейчас, что с ними станет в будущем. За ними род, сослуживцы, друзья. А я тут с Ваняткой одна-одинешенька, и выкручиваюсь, как могу.
  И, как по команде, весь отряд мокрых и полуголых стрельцов сначала побледнел, а затем метнулся со всех ног, кто в ворота, кто через забор, кто с бани да сараев во дворы к соседям, не страшась цепных собак. Два отобранных мною кандидата не могли похвастаться такой прытью из-за дрожащих колен, поэтому были вынуждены отступать на четвереньках, споро делая подкоп под забором и ныряя в образовавшуюся дыру. Я закрывала рот ладошками, чтобы откровенно не ржать в голос. Бабушки останавливать стрельцов не торопились, логично рассудив: куда они денутся с подводной лодки. Дальше царевой службы не схоронятся, а, учитывая, что царь для наших красавиц не чужой человек, то перспективы для них вырисовывались самые радужные. Тихон Игнатьевич, наоборот, оказался образчиком стойкости и бесстрашия, ибо с места набрав немалую скорость добежав до забора, правым плечом вышиб в нем пару досок и скрылся в прорехе.
  Посчитав, что на сегодня местью удовлетворена, я решила погулять с Ваняткой и зайками в саду. Мы с диким писком играли в салочки. Видимо, из уважения, пушистики нам с Ванюшкой поддавались, что делало совместное времяпрепровождение незабываемым. Когда, в конец запыхавшаяся, я сидела на земельке, прислонившись к знаменитой яблоньке, а мой мелкий с ушастыми друзьями катались по травке, щекоча друг друга за бока, жизнь казалось прекрасной!!!
  - Малия Васильевна, пошли совет делжать! - прогундосила откуда-то сверху причина всех моих злоключений.
  А неча расслабляться, это русская сказка, детка! Я бросила строгий взгляд на зайцев, чтобы приглядели за Ванечкой. Те ответственно мне закивали, беря Ванятку в тесное кольцо заботы. Ну, хоть на кого-то здесь можно положиться. А то бравые наши охранники, приставленные царем-батюшкой, при малейшей опасности в виде далеко не платонического внимания кокетливых старушек, порасползлись, как тараканы от дихлофоса. Поднялась, поправила сарафан и двинула вперед на подвиги.
  - Машенька, проходи, садись, - командовала Яга. - Тут к нам вернулась белочка со сведениями из царского терема, что была приставлена к матери Святояра - ключнице Ирине.
  - Так, так, так, - доставая блокнот для заметок, я превратилась в один большой орган внимания. Надежда на то, что эти новые сведения сдвинут наше расследование с мертвой точки, была огромной.
  - Кисточка рассказала, что ключница в тот день до позднего вечера хлопотала по хозяйству в царском тереме. Но дела у нее не спорились, все валилось из рук, крынки разбивались, квас проливался, соль рассыпалась. В конец измучившись, громко отчитала дворовую прислугу, а особо сенных девок. Чуть ли не за косы таскала за сущие пустяки, - докладывал мой эксперт-разведчик.
  Интересно, по какой именно причине женщина разволновалась? Хотя, ее сына к самому царю-батюшке на ковер с разносом вызывали, и сам самодержец допрос учинял, тут у любой матери руки затрясутся.
  - Вечером, вернувшись к себе в терем, имела долгий разговор с сыном Святояром. Говорили, вернее, она громко рыдала на его плече, вопрошая за какие такие грехи им эта напасть. Желала бывшей невесте сына Акулине, век в девках проходить. Посылала чуму на головы тех, кто про ее сыночка ненаглядного, сокола ясного сплетни распускает, - продолжала информировать баба Янина.
  Ну, пока все стандартно и не выходит за рамки нормы. Мамаша в переживаниях за собственное чадо грозится бошки всем обидчикам поотрывать, чтоб другим неповадно было. Одобряю и полностью поддерживаю.
  - Поздно ночью, когда на небе уже сияли звезды, и только полная луна освещала путь заблудшим душам, - с лирическими отступлениями излагала факты бабка Янина, - скрытно, укутавшись в скромный темный плащ, отправилась Ирина к знахарке местной Збаре. Та пользует разными отварами из трав, да примочками из корений хворых, берет недорого и многим помогает.
  А вот это уже интересно. Чего это она к представителю местной медицины ночью, да еще и, прячась, побежала, да еще аккурат после допроса ее сыночка супостатом?
  - А о чем был разговор? - затаив дыхание, спросила я.
  - Так в том-то и беда! - разочарованно всплеснув руками, вскрикнула баба Яга. Не смогли наши белки проскочить в избушку Збары. - Дверь за собой ключница плотно прикрыла, открытых дверей, окон, форточек и отдушин Хвостик с Кисточкой не нашли, хоть облазали всю избу по кругу и не один раз.
  Я разочарованно выдохнула и, сгорбившись, положила голову на переплетенные на столе руки. Опять ничего!!!
  - В оконце Хвостику удалось рассмотреть, что ключница и знахарка в углу за печкой тихо о чем-то шептались. Ирина была злая, как посреди зимы разбуженный медведь, а Збара чем-то очень сильно напугана, - вещала Янина. - Разговор длился недолго. Вскоре ключница также скрытно, не прощаясь, ушла, а знахарка, оглядываясь по сторонам, заперла двери на все запоры. Ночью ни Ирина, ни Збара свои дома не покидали. Сегодня утром с нашими объектами ничего интересного не происходило: Ирина отправилась в царский терем вести хозяйство, Збара занималась изготовлением снадобий да принимала хворых, - закончила доклад баба Янина.
  Ну, если предположить, что ключница Ирина чем-то больна, и болезнь эту хочет скрыть, боясь потерять доходное место, то это могло бы объяснить ее ночной поход к знахарке, либо это тонюсенькая ниточка к нашей разгадке! И как бы за нее так аккуратно потянуть, чтобы и узелочек развязать, и ниточка не оборвалась?
  - Многоуважаемые мои эксперты, а можно ли разузнать, чем болеет наша ключница, что вынуждена бегать к знахарке по ночам? - начала я накидывать версии.
  Колдуньи мои деловито задумались, почесывая носы. Приятно работать с профессионалами! Ни тебе возражений, ни пустых вопросов!
  - И больна ли она вообще? - продолжала я рассуждать вслух, - Но в любом случае, эту версию надо отработать по-тихому, чтобы не опорочить честное имя боярыни.
  Бабульки понятливо закивали.
  - А способна ли знахарка Збара навести порчу на наши иголки? - уточняла я данные.
  - Не может, колдунья она слабая, дар у нее только знахарки: болезнь распознать, снадобье приготовить, в этом она мастерица. А проклятье человеку здоровье губит. На это ни одна знахарка не пойдет, претит проклятье их дару, - разъяснила Яга тонкости знахарского дела.
  - Значит, нам остается дальше за этими бабами следить. Идти к ним с допросом опасно. Как только мы захотели поговорить с Марфой о проклятии Елисея, она тут же бесследно пропала. Возможно, за нашей деятельностью кто-то пристально наблюдает, - делилась я своими мыслями.
  Присутствующие, а особенно Елисей, затравленно заозирались в горнице. Явно мои слова их сильно впечатлили.
  - Поэтому, прошу информацию по нашему делу не распространять, и делиться ею можно только с ограниченным кругом лиц, - и задумчиво стала перечислять: - Я, баба Янина, баба Яга, Елисей и царь-батюшка, белки Хвостик и Кисточка. Считаю, что еще достойны доверия зайцы Лапка, Ушко и, особенно, Косой.
  Мне понимающе покивали все присутствующие.
  - От допросов ключницы и знахарки я предлагаю воздержаться, а вот наблюдение за ними рекомендую оставить, - предложила я. - Ирина злится по неизвестной нам причине, Збара сильно напугана. Все это ведет к необдуманным действиям и ошибкам. Где-нибудь они обязательно проколются. Нам, главное, не пропустить этот момент и быть рядом в полной боевой готовности.
  - Так тому и быть! - подытожила Яга.
  - Только, что мы дальше будем делать? - грустно спросила бабушка Янина. - Неужто, просто сидеть и ждать? А долго ли? А на чем они ошибутся?
  Вся наша компания впала в уныние. На Елисея вообще было больно смотреть. Нос хлюпает, глаза на мокром месте, плечики подрагивают. Видимо, перспектива быть не расколдованным и остаться таким писаным красавцем на всю оставшуюся жизнь навалилась на него именно в этот момент. Старушки подсели к нему на лавочки с обеих сторон и нежно его приобняли за кривенькие плечики. Баба Яга гладила царенка по головке, баба Янина на бледное ухо шептала успокаивающие слова.
  - Можно, конечно, ускорить действия наших противников, подтолкнув их к поспешным решениям, но для этого нам пока катастрофически не хватает информации о том, что связывает этих двух женщин, - решила я внести рациональную нотку в депрессивную ауру, распространившуюся в горнице.
  - Узнаем, Машенька, не сомневайся. И сделаем все тихо, комар носу не подточит, - заверили меня бабушки царского оболтуса. Елисей тоже деловито закивал головой.
  - А вот ты, наследничек ясноглазый, сиди тихо и не отсвечивай, - пригрозила я царенку, тот обиженно нахохлился.
  - На тебя сейчас со всех сторон пристальное внимание наших недругов нацелено, - поясняла я недогадливому внучку. - Ты у нас будешь исполнять отвлекающий маневр, что развяжет нам руки для дальнейших действий.
  Косенький горделиво приосанился и реветь передумал. Бабульки посмотрели на меня с благодарностью.
  - А подскажите мне, эксперты в местных нравах и обычаях, боярин, который способен мстить царевичу посредством нанесения порчи, какими качествами должен обладать? - начала я рассуждать.
  - Ты это к чему, голуба, спрашиваешь? - решила уточнить Яга.
  - Ну, вот мы списки, что Елисей составил, обсуждали, - поясняла я. - И вы мне хорошо обосновали, по каким причинам Стоян, Тихомир, Святояр, Храбр и Ратиш не могли прибегнуть к проклятью с иголками. Кто считал ниже чести своей, кто из-за трусости. Так давайте подумаем, кто смог бы иголочками воспользоваться?
  Эксперты мои надолго задумались, поддергивая носами и кривя бровки. Я бабусек не торопила, дело ответственное.
  - Сложно так сразу на вопрос твой, Машенька, ответить, - переняв мою привычку рассуждать вслух, начала Яга. - Бояре наши, особенно ближники царские, отличаются яростью, храбростью, справедливостью. Мудрость да смекалка тех мужей заставляют уважать их и следовать за ними многих людей из разных сословий нашего государства. Да что там! Сам царь-батюшка к их словам прислушивается. И чтобы они честь свою уронили, да в проклятьи замарались? Трудно в это поверить! Вернее, невозможно!
  - Чтобы исподтишка мстить, да еще колдовство пользовать, то персона должна быть мелкая, завистливая, хитрая. Дела свои за спинами изворотливо творить. В первых ближниках у царя-батюшки таких нет. Да и колдовством у нас все больше бабы пользуются, - поделилась своими мыслями баба Янина.
  - Мелкая и завистливая персона, говоришь? - задумалась я. - А почему мы решили, что это именно ближние бояре царя? А если предположить, что искомая нами личность из окружения этих бояр или нашего Елисея? Например, сын или младший брат, завидующий старшему родственнику, друг царевича из худого рода.
  - Ага, значит, мы ищем молодого боярина, хитрого, мстительного, боязливого, втирающегося в доверие к царским ближникам или к Елисею, - резонно заметила баба Яга.
  - И если этот трус на месть подлую решился, значит, сильными чувствами он воспылал к одной из Елисеевых учениц, - предположила я.
  - Чего ж мы про чувства ничегошеньки не знаем? - спросила баба Янина.
  - Так, можа, девка ухаживания всерьез не восприняла, можа, брак неравный был бы, и родители невесты даже сговариваться не стали бы, - начала накидывать ответы баба Яга. Мы с ней молча согласились.
  - А как мы этого хитлеца искать будем? - растерянно смотрел на нас царевич.
  - Хороший вопрос, мститель наш сейчас затаился, и ни словом, ни делом себя не выдаст, - озвучила наши мысли баба Янина.
  И мы дружно погрузились в размышления.
  - Если искомый нами объект так хорошо маскируется под честного боярина и хорошего друга, без каких-либо улик мы его никогда не найдем, - подытожила я наши рассуждения.
  Новая волна уныния накрывала нас, как цунами.
  В саду послышались писки зайцев и моего Ванюшки. Они дружно играли в прятки, и маленькая Лапка помогала сынульке искать Ушко и Косого в кустах малины.
  - А действительно, может, у твоих подружек спросить по поводу несостоявшегося жениха? Это ведь ты у нас, увлечённый дополнительным образованием молодых боярышень, не замечаешь таких мелочей. А вот Малаша и Варвара все, что вокруг царственного друга твориться подмечать должны, - предложила я новый путь поиска.
  Бабулечкам эта версия понравилась, и мы решили после обеда направиться в терем боярина Ротмира Родановича для разговора с молодыми боярышнями. Ванятку было решено оставитьс бабой Яниной дома, пусть нянчится себе на радость.
  Сопровождали нас в гости на этот раз отряд конников во главе с Любомиром. Вои были одеты по всей форме, даже кольчуги и шлемы натянули. Рубахи были тщательно застегнуты, штаны заправлены. Ни один лишний участок кожи не было видно из-под одежды. Кто-то заранее упредил об опасности, идущей от моих экспертов. Бабушка Яга старательно делала вид, что ничего не замечает, при этом пристально рассматривая конников, что постарше. Хотя как не прикидывай, а они ей все равно в дети годились, а те, что помладше, во внуки. Она разочарованно цокала языком, но свои исследования не прекращала, отчего взрослые конники бледнели и нервно дергали поводья своих лошадок. Я злорадно про себя посмеивалась, констатируя результаты своей революционной деятельности. Любомир ехал на огромном боевом коне подле меня и, казалось, не замечал поползновений бабы Яги в сторону своих подчиненных.
  - Доброе утро, Машенька, - поздоровался старший конник.
  - И Вам доброе утро, Любомир Батькович, - как можно более официально поприветствовала я начальника нашего охранения.
  Брови Любомира в изумлении поползли вверх, но он решительно справился с первыми эмоциями и продолжил разговор.
  - Как вы себя чувствуете? Здравы ли? - спросил он с каким-то непонятным для меня намеком.
  - Все хорошо, на здоровье не жалуюсь, - растерянно ответила я.
  - Как Ваша драгоценная ножка, не болит? - хитро прищурив левый глаз, уточнил Любомир.
  Аааа, так это он на вечерние наши провожания намекает!!! Нашел, на что намекать?!!! После группового стриптиза отряда стрельцов с конкурсом 'мокрые штанишки', невинная прогулка по вечернему городу в качестве интимного времяпрепровождения не засчитывается.
  - Когда живешь вместе с двумя великими колдуньями тридесятого царства-государства, любая травма - минутное дело. Все прошло, как и не бывало, - пристально глядя в глаза старшему коннику, ответила я.
  Любомир нахмурился и посуровел. Происходящее ему явно не нравилось.
  - Хорошо ли дрова стрельцы вам сегодня утречком покололи? - зло процедил сквозь зубы, как ревнивец со стажем, конник.
  - Ой, хорошо, - решила я не обращать внимания на кричащее мое чувство самосохранения. - Ребята старательные, прилежные, распилили, накололи и уложили в поленницы дров на пяток лет вперед. Их дружной работой и слаженностью действий можно было век любоваться! - злорадно подливала я масла в огонь. - Только их быстро на службу вызвали. Уж больно скоро они все собрались и убежали. Даже рубахи свои у нас во дворе оставили.
  Любомир скрипел зубами и прожигал меня испепеляющим взглядом.
  А кто он такой, чтобы мне претензии предъявлять и ревновать? Я ему такого повода не давала! Хотя мужской экземпляр ревнивца впечатляющий! Так, Маша, убирай с лица маску восхищения, а то не дай Боже, этот сказочный Отелло воспримет ее, как призыв к действию. Учитывая силищу в этих покатых плечах, мне с ним не справиться. А вот и терем подружек Елисея! Как же вовремя! Еще неизвестно, куда моя отчаянная воинственность могла завести наш разговор с Любомиром. Старший конник остался со своими подчиненными во дворе, проводив меня недобрым взглядом. Я в сопровождении бабы Яги и грустного царевича вошла в дом с огромным желанием почесать спину о косяк двери, так как чувствовала, что конник почти прожег в ней дырку. Беспощадный противник!
  Нас проводили уже в знакомую нам горницу и предложили отобедать. Ритуалом приветствия хозяев дома руководила баба Яга. Она феерично, с кучей реверансов и расшаркиваний отказалась от обеда и предложила перейти к деловой части разговора. Боярин Ротмир настоял на присутствии при разговоре, Яга милостиво пошла на уступки.
  - Сердечно вас благодарю Ротмир Роданович, что снова согласились помочь нам расколдовать царевича Елисея, - обратилась я к хозяину.
  Боярин недовольство нашим визитом поубавил, но смотрел настороженно. Сидевшие же подле него дочурки весело перемигивались с нашим царенком, причем Варвара с его правым глазом, а Малаша с левым. Вот этих красавиц наш визит явно обрадовал.
  - Пришли мы к вашим дорогим дочерям за помощью, - продолжала я.
  Боярин удивленно выгнул бровь, внимательно рассматривая своих дочурок, явно не понимая чем эти две вертихвостки могли помочь в деле государственной важности?
  - Ну, что ж, спрашивайте, - немного растерянно позволил Ротмир Роданович.
  - Расскажите мне, боярышни, что вы знаете о прогулках царевича за огородами? - начала я издалека допрос.
  - Так, что рассказывать-то, водил туда Елисей многих боярышень и из знатных родов, и из родов попроще. Мало, кого вниманием своим обделил, - тараторила Малаша.
  - Но худого о нем никто из боярышень сказать не может. Он даже Агапе и Аграфене про звездочки за огородами рассказывал, а от них даже захудалые женихи нос воротят, что уж про знатных говорить, - продолжила выдавать информацию Варвара.
  Если сказать, что после этих слов дочери боярин Ротмир был изумлен, это ничего не сказать. Папаша просто выпал в осадок, схватившись за столешницу руками. Мне сразу захотелось познакомиться с Агапой и Аграфеной, а то и баба Яга, и баба Янина их сразу вычленили из списка Елисейкиных девиц.
  - Вспомните, красавицы, может у какой из боярышень обида на царевича была? - пыталась я разузнать нужную мне информацию.
  - Да о какой обиде может идти речь! - всплеснула руками Малаша. - Да у нас в столице даже примета есть, что если тебе царевич про звезды рассказывал, то будет у тебя красавец жених и удачное сватовство!
  После этих слов в горнице все сидели, как громом пораженные, включая и самого Елисея. То есть, его столичные девицы воспринимают как волшебный талисман, гарантирующий семейную жизнь и любовь. А после Марфы этот волшебный аксессуар испортился: скривило его и перекосило.
  - Да, да! Даже Агапа и Аграфена после прогулок с Елисеем уверены, что их непременно ждет счастливое замужество. Теперь ходят, женихов перебирают. Правда, те от них, как ошпаренные убегают, да только боярышни на это внимания не обращают. Уж больно верят в ворожбу Елисея, - на неимоверной скорости докладывала Варвара.
  Теперь я перестала удивляться, почему царенку мало кто отказывал в променаде. Просто, суеверные девицы боялись упустить свое счастье семейное. А виды на косенького, как на мужчину и потенциального жениха имела только Марфа.
  - Тогда, возможно, у боярышень, прогулявшихся за огородами с царевичем, женихи имеются? И это они обиду на обол..., то есть, на Елисея затаили? - задала я вопрос. На мою оговорку баба Яга посмотрела на меня с укоризной, а боярин Ротмир с одобрением.
  - Да не был никто из нас сосватан, когда за огородами про звездочки слушали! - удивилась Малаша. - Зачем царевича тревожить, если свадьба близится?
  Действительно, зачем зря волшебной палочкой махать, когда розовые кусты зацвели, мешки зерен перебраны, а принц с хрустальной туфелькой уже у церкви дожидается. Может, какой менее удачливой подруге этот волшебный причиндал нужнее?
  - Ну, может, я неправильно сформулировала, не жених, а поклонник, воздыхатель? - разъясняла я свой вопрос девчонкам.
  Они надолго задумались. Мы девушек не торопили, боярышни для нас были чуть ли не единственным источником информации.
  - Поклонников, вроде, ни у кого тоже не было, мы ж не Европа, чтобы быть дамой сердца аж у трех-пяти рыцарей! Тьфу ты, срамота. У нас такое непотребство не потерпят. Или сватайся, или не пудри девке мозги! - воспылала праведным гневом Варвара.
  - Так, может, поклонник и рад бы свататься, да по какой-то причине отказа боится? - продолжала я настаивать.
  И тут Малаша ойкнула и побледнела. Боярин Ротмир сдвинул брови и цыкнул на дочь.
  - И шо енто ты на нее шикаешь, окаянный? - почуяв неладное, встряла в разговор притаившаяся до этого баба Яга.
  Боярин пытался что-то возразить, но старушка зыркнула на него горящими очами, и тот замер. Да-да, именно красными глазами, полыхающими настоящим огнем. Видимо, мой сухонький эксперт немного колдонул.
  - А теперь, Малашенька, рассказывай про своего воздыхателя, а ты, Варварушка, дополнишь, если сестренка твоя что-нибудь упустит, - елейным голосом пропела Яга.
  От ее речей даже у меня все внутри затряслось, и захотелось признаться во всех своих прегрешениях.
  Боярин Ротмир смог только скосить на дочурку свои недобрые глаза, но Малаша смотрела только на бабу Ягу, как заворожённая. Хотя, почему как, может бабулька ее именно заворожила.
  - Не было у меня ни поклонника, ни воздыхателя. И повода так думать я никому не давала, - оправдывалась бледная Малаша. - Нам тятечка с раннего отрочества объяснял, что честь свою нужно пуще жизни беречь!
  - А зачем же вы тогда с Елисеем за огородами гуляли, если так о своей девичей чести печетесь? - потерялась я в обычаях русских сказок.
  - Ну как вы можете так плохо думать, а тем более говорить о царевиче Елисее! - возмутилась Варвара. - Он же за огородами о поругании нашей чести и не помышлял!
  Детсад какой-то! Если о поругании чести не думал, зачем поздним вечером гулял? Днем, при свете ясно солнышка оно как-то безопаснее. Да и отцы приглашенных девчонок шею за компрометирующие их дочерей прогулки не начистят! Хотя, может, ночные грядки - это обязательный атрибут сказочной романтики?
  - То есть, Елисей не считается? - уточнила я.
  Обе красавицы дружно мне закивали.
  - А кто считается? - допытывалась я.
  Малашу под неморгающим взглядом Яги аж затрясло, но она продолжала:
  - Боярич Прохор как-то на ярмарке пытался мне леденец на палочке подарить, да я отказалась подношение принять, - чуть ли не ревя, пищала Малаша.
  - Сестренка с тех пор одна на улицу не выходила, либо со мной, либо с няньками, либо с родителями, - пыталась оправдать Малашу Варвара. - Он пару раз с нами на улице здоровался, кланялся, но мы ему не отвечали, а старались свернуть в другую сторону, чтобы не встречаться.
  - Малаша, а почему ты не приняла ухаживания Прохора? Отец против Ваших отношений? - продолжала я допрос.
  В очах боярина Ротмира я увидела свою казнь на базарной площади. Ну, мне уже не в первый раз обещают расправу на лобном месте в этой сказке. С данной проблемой пусть узурпатор власти разбирается.
  - Тятя ничего не знал. Не люб мне Прошка, да и род его ниже нашего. Признаться стыдно было, что за мной такой прощелыга волочится. Думала, время пройдет, он от меня и отцепится, - уже в голос ревела боярышня.
  - А когда нас Елисей за огороды зазвал, Малаша сильно обрадовалась. Надеялась, что Елисеина ворожба и Прошку отвадит, и ненаглядный суженый в ее судьбу войдет, - оправдывалась за сестричку Варвара, из солидарности распуская сопли.
  Мы с бабой Ягой переглянулись, уже привычно мой эксперт дала понять, что Прохора того знает. В наших глазах горел азарт заправских сыщиков.
  - Девочки милые, припомните, а Прохор с Марфой были знакомы, может при вас встречались? - задала я очень важный вопрос. От волнения баба Яга и Елисей аж вытянулись в струнку.
  - Как-то мы шли с Малашей и Марфой на ярмарку скоморохов посмотреть, и там Прохора встретили, - вспоминала Варвара.
  - Мы тогда быстро с Марфой распрощались и сразу домой побежали, подальше от него. В тот день Елисей Марфе леденец, то на палочке и подарил, - подключилась к сестре Малаша.
  Значит, можно предположить, что Прохор и Марфа хотя бы шапочно, но были знакомы, и молодой боярич видел самый неудачный подкат царенка. Наконец-то, наше гиблое дело сошло с мертвой точки. Хотелось подскочить с лавки и расцеловать зареванных девиц. Но нужно было держать лицо.
  - Ну что ж вы так расстроились, красавицы мои? - пыталась я успокоить допрашиваемых, - никакой вашей вины в поведении Прохора я не вижу. Малаша, ты вела себя достойно и чести боярской не уронила.
  Девицы потихоньку начали успокаиваться, утирая заплаканные глазки носовыми платочками с вышивкой.
  - Объявляю вам благодарность, что ничего от нас не утаили, но прошу сохранить разговор в тайне, - продолжала я инструктировать боярское семейство во главе с Ротмиром Родановичем. - Я тоже со своей стороны гарантирую вам конфиденциальность полученной от вас информации.
  Девчонки дружно закивали, обрадованные тем, что данная неприятная для них история не выйдет за пределы горницы. Баба Яга сняла ворожбу с хозяина дома, он сердито на нее покосился, но высказывать претензии благоразумно не стал. Приобнял зареванных дочек, продолжил разговор.
  - Я так понимаю, что потолковать мне с этим Прохором не дадут?
  - Извини, Ротмир Роданович, за грубость с моей стороны, - начала свой ответ баба Яга, - не хотела я тебе обиды наносить, да уж больно ты ретив. И Прохора тебе на расправу мы отдать не можем. Рады бы, да здоровье Елисея от окаянного зависит. Но ты не волнуйся, накажем мы его обязательно.
  На том и сошлись.
  Откланявшись, мы вышли с боярского двора. Погода радовала, был теплый летний вечер. Уставшие, но довольные мы побрели в родимый терем. Я шла молча, анализировала произошедший с девчонками разговор, когда обнаружила что рядом со мной идет Любомир, держа своего боевого коня под уздцы. Баба Яга и Елисей ушли далеко вперед, охраняющие нас конники держались на почтенном расстоянии.
  Мои думы начали перетекать к совершенно другому объекту размышления. Видимо, сказывалось пережитое напряжение, мысли текли вяло, невольно фиксируя происходящее.
  Надо же, раньше присутствие этого мужчины вызывало во мне необузданное кокетство, сбивало дыхание, будоражило низменные желания. А теперь я вижу перед собой яркий образец мужественности, сексуальности, обаятельности и привлекательности, а в голове звучит только немецкая речь: 'киндер, кюхе, кирхе'. Даже мой природный оптимизм и авантюризм забились под лавку и настойчиво шепчут: 'Оно тебе надо? Ты же себе все зубы пообломаешь, перевоспитывая этого солдафона! Борьба за равные права женщин заранее проиграна!'. Вот и загрустила я, убеждаясь в правоте русской народной пословицы 'близок локоток, да не укусишь'.
  - Мария Васильевна, Вас кто-то обидел, что вы в такой печали? - заглядывая мне в глаза, спросил Любомир.
  Как будто и не было наших разборок на почве ревности? Воин решил сменить тактику? Ну, и как я буду выбираться с этого поля боя?
  - Никто не обидел Любомир Батькович, - официально ответила я, - просто мыслей много по вверенному мне царем-батюшкой делу, вот и задумалась.
  - Может, я Вам чем-то могу помочь? - не отставал конник.
  - Конечно, можете, только я пока не знаю чем, - уходила я от ответа.
  - Значит, не доверяете, - пришел к собственным выводам вояка.
  И надо сказать, правильные выводы сделал. Еще неизвестно, Марфа действительно пропала, не оставляя следов, или вы, конники, их профессионально замели?
  - Ну что, Вы надумали, право слово! - гнула я свою линию.
  Мы шли мимо какого-то темного переулка. Вдруг Любомир легко подхватив меня за талию, внес в него и прижал к деревянной стене. Лошадь, что секунду назад держал вой за поводья, ловко поймал другой конник и, делая вид, что так и должно быть, проследовал дальше. Я, немного испугавшись, начала извиваться в сильных руках.
  - Тихо, тихо, хорошая моя, я тебя не обижу, - нежно зашептал мне Любомир.
  Это он, что меня так назвал? Опешив, я перестала сопротивляться. Подняла голову, пытаясь понять, зачем меня сюда принесли. Увидев, что я успокоилась, Любомир, как мне показалось, нехотя убрал руки с моей талии и отступил на шаг назад.
  - Прости, что наговорил тебе грубостей ранее. Удержаться не смог от ревности. Понимаю, что не могу пока права на тебя заявить! - пристально глядя мне в глаза, сказал старший конник.
  И это я, всего лишь, споткнувшись, невинно, в качестве акта дружеской помощи, прижалась к мужику! И как результат необдуманной женской слабости, видите ли, мужика мне захотелось потрогать, стою одна с, в принципе, незнакомым представителем противоположного пола в темном переулке. И все его безобразия, направленные на меня бедненькую, прикрывает отряд таких же представителей противоположного пола.
  Мы даже за огородами не прогуливались, он мне байки про звездочки не травил! Мы даже не целовались! Про ласки, а тем более секс и говорить-то страшно! За какие такие прегрешения он меня к стенке припер?!!!
  Я начала затравленно озираться, ища пути к отступлению. Увидев мою, немного дикую реакцию на его признания, Любомир сделал еще полшага назад, давая мне больше личного пространства. Паника стала немного отступать.
  - Любомир, а Вы не могли бы выбирать места для принесения своих извинений более освещенные и многолюдные? - проснулась моя язвительность.
  Он взял меня за руку и нежно ее погладил своими большими горячими пальцами. По коже побежал табун мурашек. Я не могла оторвать глаз от движения его пальцев.
  - Маша, ты меня боишься? - под звук его голоса, хотелось отмахнуться от своих страхов, принципов, вредности и немецкой речи. Мой взгляд сосредоточился на губах стоящего передо мной конника, мужской запах пьянил, исходящая от него сила завораживала, делая меня податливой. Прикрыв глаза, я потянулась у Любомиру.
  Меня оглушил пронзительный свист, в голове сразу все прояснилось. Я распахнула глаза, осознавая, что нахожусь на грани катастрофы. Увидят меня в объятьях, да еще целующуюся со старшим конником, и не спрося у меня согласья, выдадут замуж за Любомира, чтобы прикрыть смертный грех прелюбодеяния, тогда останемся мы тут с Ваняткой на веки вечные. И какие у нас здесь перспективы? Я - ответственная за домашние дела, инкубатор для рождения детей, и, если буду хорошо себя вести, то посетитель построек местного религиозного культа?!! У меня вообще-то высшее образование, профессия и опыт работы! И самореализация для меня не пустой звук! А что ждет моего сына, должность младшего конника в царской конюшне? Мы же с ним в этой сказке персоны чужие, безродные! Нет, не такое будущее я для своего сына вижу!
  Приняв самый независимый вид, я посмотрела в сторону улицы.
  - Малия Васильевна, не отставайте. Влемя позднее, Ванечку уже укладывать пола, - прогнусавил сокол ясный.
  И почему мне раньше голос нашего очаровательного оболтуса казался противным?!
  -Ты прав, Елисеюшка, домой пора, - с облегчением ответила я. И, выдернув руку, будто ее ошпарили, прошмыгнула мимо Любомира на улицу. Баба Яга была чем-то явно недовольна, и это мне сильно не понравилось. С утра Тихон с голым торсом разгуливает, вечером Любомир в темные переулки затаскивает. Что-то моя личная жизнь бьет через край.
  До нашего терема добрались быстро, так как я летела вперед, не разбирая дороги. Сухо попрощавшись с конниками и даже не посмотрев в сторону Любомира, ввалилась в горницу.
  - Что ты заполошная такая, случилось что? - встретила меня добрым словом Янина.
  - Нет, все нормально, ща отужинаем и совет держать будем, - расстроено ответила я.
  - Неужто, что-то важное нашли? - разволновалась баба Янина.
  - Ага, Маша у нас теперь по подворотням что-то очень важное ищет! - ужалила меня баба Яга.
  - Да, представьте себе, нашла! Выяснила, что баба Яга слова своего колдовского не держит. Обещала в лесной избушке, что, как я помогу внука ее, Елисея расколдовать, так она нас с Ванюшкой назад домой отправит. А Яга пытается нас обходными путями здесь в сказке оставить. Тебе ведь личной выгоды в том, останусь я тут или домой вернусь, нет. Указание царя-батюшки, Ждана Годиновича выполняешь? Думаешь, за наш с Ванькой счет в столице остаться? - пошла я в нападение.
  Старая разведчица держалась хорошо, даже бровью не повела, только во взгляде промелькнуло что-то, напоминающее раскаяние, несвойственное бабе Яге.
  - Напридумывала ты, Машенька! - рассмеялась старушка.
  - Ну, конечно, напридумывала! Только ты учти, что единственной причиной, по которой я в ваше расследование ввязалась, это возвращение домой. А если, ты нас возвращать не собираешься, то на кой черт мне время терять? Я лучше пойду всех перспективных женихов переберу, кобуру у каждого проверю? - опустилась я до пошлых аргументов.
  Хитрые пенсионерки покраснели и заботливо закрыли ладошками уши у Ванюшки и Елисея.
  - Ты что такие, непотребства говоришь? - возмущенно зашипела Янина.
  - Непотребства сегодня вокруг меня целый день творятся, - парировала я. - И что-то никто не озаботился о моих моральных терзаниях. На кой ляд тогда мне тут из себя скромницу лепить.
  Старые перечницы по достоинству оценили накал моей воинственности и пошли на попятную.
  - Думали, что кто-нибудь тебе в мужья приглянется, и останешься ты у нас в столице тридесятого царства жить-поживать, да детишек наживать. Уж больно мы к твоему Ванечке прикипели, - виновато оправдывалась Яга.
  - За Ванятку вам отдельное спасибо, только вот зачем я узурпатору власти понадобилась? - продолжала допытываться я.
  - Да разглядел он, что баба ты больно умная, да смелая, да не плаксивая. А таких у нас в государстве раз, два и обчёлся. Почитай, я, Яга да ты, - пояснила баба Янина.
  - Вот и решил он разводить умных баб для самых достойных бояр, - заявила баба Яга, - мы-то для этого дела уже старые, а ты в самом соку.
  Я приземлилась на ушибленную попу как подкошенная, и снизу возмущенно хрипела:
  - Чтобы умных баб для бояр государственного значения разводить, нужно университеты, институты, академии, техникумы, на худой конец ПТУ строить. И любая девочка, девица, баба, старуха, получив в них образование, будет умной, смелой и находчивой. А разводят только кобыл на конюшнях.
  Мои бабульки были обескуражены таким решением проблемы. Я, кряхтя, стала подниматься с пола. Сыночек подбежал ко мне и начал усердно дуть на попу, тихонечко ее поглаживая.
  - Спасибо, Ванечка, маме сразу стало лучше, теперь совсем-совсем не болит, - успокоила я своего мальчика. - Ты ужинать будешь?
  - Нет, мамочка, мы с бабушкой Яниной поужинали, - разулыбался постреленок.
  - Тогда, пошли спать, а то мне тут некоторые совсем аппетит испортили, - я явно уже хамила. - Сударыни эксперты, хорошо бы для выздоровления вашего проклятого собственной возлюбленной внучка, по причине его половой несдержанности, установить слежку за неким боярином Прохором. А завтра с утречка доложите мне, что это за фрукт такой, и с чем его едят.
  Мое невоспитанное поведение явно расстроило бабусь, и они грустно мне закивали в ответ. Ну что ж, не ценили моего хорошего к себе отношения, терпите темную сторону моей натуры.
  Глава 11
  Утром я разрешила себе вволю поваляться c Ваняткой на перине, гладила его по спинке, выспрашивала об его проделках с зайцами. Сынулька нежно ко мне прижимался и с удовольствием рассказывал о своих приключениях. Когда наши животы заурчали от голода, мы умылись, оделись и пошли завтракать. Нас встречали две старательно улыбающиеся бабульки.
  - Доброе утро, Яга Серафонтовна и Янина Серафонтовна, - официально поприветствовала я старушек.
   - Доброе утро, Машенька, доброе утро, Ванечка, - чуть ли не кланяясь, поздоровалась Яга.
  - Присаживайтесь завтракать, - подхватила за Ягой баба Янина.
  - Благодарю вас, - продолжила я деловым тоном.
  Чинно покушав пирожков с капустой, щавелем и ягодками, и запив яства травяным сбором, решила прогуляться с сыночком в садочке. Нас проводили недоуменными взглядами, так как за время завтрака я не проронила ни одного слова. В саду Ваньку ждали Лапка, Ушко, Косой и Елисей - мой вчерашний спаситель.
  - Доблое утло, Малия Васильевна и Ванюшка, - улыбаясь, прогундосил царенок.
  - Доброе утро, Елисеюшка, - в ответ, улыбаясь, поздоровалась я. - А что ты с нами не позавтракал, а тут один с зайчатками гуляешь.
  - Да, я лучше здесь побуду, - неопределенно ответил Елисей, старательно отводя глаза в сторону.
  - С бабушками поссорился? - решила допытаться я.
  - Не поссолился, понять хочу, - пояснил Елисей.
  - Поделись, что за непонятки у тебя, может, я смогу помочь?
  - Да вчела вечелом, когда мы шли с доплоса, баба Яга за лазговолами меня далеко от Вас Малия Васильевна увела. А когда я оглядываться стал, то к Вам не пускала. Я слазу заподозлил что-то неладное, ну и лванул к Вам на помощь, а Вы там в пелеулке с Любомилом ..., - царенок покраснел и не отрывал глаз от земли.
  Я чуть не расхохоталась. Вот ведь моралист, недавно отметивший свое совершеннолетие! Как полтора процента населения проветривать за огородами под предлогом чтения лекций о звездочках, так он - сама невинность! А как я всего разочек пообнималась с конником в темном переулке, но, почти в центре города, так блудница! А нет, дудки! Легче поменять мировоззрение у отдельно взятого оболтуса, чем согласиться с этим утверждением!
  - Хочу тебе, Елисеюшка, опять объявить благодарность! - торжественно объявила я.
  Царский сын сначала от неожиданности открыл рот, но быстро собрался и приосанился, что значит генетика.
  - Ты сыграл большую роль в операции по выяснению истинных мотивов нашего работодателя.
  -Че? Так это все подстлоено было? - возмущалась непоруганная невинность в лице оболтуса.
  - Именно подстроено, - сдавала я всех.
  - Значит, баба Яга Любомила подговолила? - наливался праведным гневом Елисей.
  - Технически, думаю, Любомиру давала инструкции именно одна из твоих бабок, кто конкретно значения не имеет, так как они работают слаженной командой, - объясняла я поборнику справедливости.
  - Технически? То есть, тут еще кто-то замешен? - удивлялся царенок.
  - Как вчера признались твои престарелые родственницы, это задание они получили от твоего отца, Ждана Годиновича, царя-батюшки.
  Елисей молча уселся на травку, обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Я не мешала царевичу осознавать ситуацию.
  Мой Ванятка весело гонял по саду с зайцами, иногда забегая в нарядные от ягод кусты, чтобы отведать яства. Я любовалась мирной картинкой, находясь в состоянии полного покоя. Месть, как известно блюдо холодное, пакостничество не терпит суеты. Поэтому не торопимся, ждем, когда косенький фрукт дозреет. А они думали, только у меня есть слабые места для манипуляций. Это мы еще посмотрим!!!
  - А зачем это он так? - растерянно спросил Елисей.
  В вербовке соратников, главное, не врать, ничего не скрывать и говорить только правду.
  - Не хочет царь-государь тридесятого царства слово свое, мне данное держать, а порушить его не может. Вот и ищет обходные пути, чтобы избежать обещанного, - пояснила я.
  - Это какой же такой обходной путь Вам вчела Любомил показывал? - совсем потерялся царенок. Вот ведь затейник, и вопросы-то как заковыристо составляет!
  - А хотел твой батюшка, чтобы нас с Любомиром застали в непотребном виде, и тогда царь-государь меня за него насильно замуж бы выдал! - сдала я родственника возмущенному оболтусу.
  Видимо, самоуправство Марфы в вопросе планируемой его семейной жизни с привлечением колдовских аксессуаров больно резануло по самолюбию царского отпрыска, так как мое известие Елисей принял уж больно близко к сердцу. Руки от головы убрал, вскочил, как ошпаренный, с земельки и начал бегать по саду не хуже зайцев, что играли с Ваней в салочки. Я сорвала травинку и крутила ее в руке, наблюдая за процессом дозревания царственного фрукта. Цинизм - это, конечно, не очень хорошо, но активно способствует выживанию, в частности, нам с сынулькой в конкретной сказке.
  - Малия Васильевна, а что же нам делать? - подскочил ко мне соратник.
  - Наказывать, - холодно ответила я.
  - Как наказывать? - не понял меня кривенький.
  - Так, чтобы неповадно было! - припечатала я.
  Елисей, впечатлённый моим спокойствием, снова уселся на землю рядом со мной и задумался над моими ответами. Он тоже сорвал травинку и смотрел на детскую игру Вани и зайцев.
  - Вы плавы. Малфа должна понести наказание за свои поступки, иначе не поймет, что нельзя людей плинуждать и силой заставлять жениться, - серьезно, по-взрослому рассуждал Елисей.
  - Да и ты должен будешь придумать ей такое наказание, чтобы она поняла: ее покарали не за то, что она воткнула в шапку царского сына волшебную иголку, а за то, что захотела, не считаясь с чужой волей, свою вершить. И, как избалованный ребенок, чуть любимую игрушку и не сломала!
  Царевич, вновь кивая головой, соглашался с моими предложениями.
  - И батюшку твоего придется наказать! - весело ухмыльнулась я. - Поможешь? - подытожила последним штрихом вербовку царевича.
  Косенькие глазки царенка загорелись азартным огнем. Видимо, напакостить авторитарному родителю, было давней мечтой оболтуса. Он отчаянно закивал головой, весело улыбаясь.
  - Ну что ж, тогда не тушуйся, веди себя естественно и подыгрывай, - в ответ разулыбалась я. - Как говорил один очень авторитетный мужчина в самом расцвете сил: 'ПОШАЛИМ?!!'
  Мы все вместе вернулись в терем, очень довольные друг другом. Бабульки рассматривали нас с подозрением, но приставать с расспросами опасались. Мудрые тетки!
  - Есть известия от белок по деятельности ключницы и знахарки? - сухо и по-деловому спросила старушек.
  - Да, Машенька, в рань страшную прибегали покушать грибочков. Рассказали, что больше ключница к знахарке не бегала, ничего странного не делали. Одна в царском тереме, по-прежнему, хозяйство ведет, вторая - снадобья продает, - старательно докладывала баба Янина.
  - А что вы можете сказать про боярича Прохора? - делая заметки в блокноте, спросила я.
  - Прохор - сын боярина Вакулы. Когда-то их глава рода в ближниках у царя ходил, но осерчал на них батюшка и отдалил от государственных дел. За ту опалу теперь с ними никто родниться не хочет. Вот род и худеет, - дала короткую информационную справку баба Яга.
  Я делала пометки в блокноте, когда заметила, что Елисей, нервничая, ерзал на лавке.
  - Елисей, у тебя, кажется, есть, что нам рассказать. Давай выкладывай! - поторопила я царенка.
  - Плохол - мой длуг, - шепотом признался Елисей.
  Брови бабулек поползли вверх. Я вопросительно посмотрела на колдовских экспертов. Они растерянно развели руками, мол 'не виноваты мы, сами не в курсе'.
  - И давно вы, мил человек, дружите? - не выдержала неизвестности Янина.
  - Так месяца два, - пожал плечами косенький.
  - Это аккурат, как ты с Малашей за огороды стал хаживать? - перехватила инициативу Яга.
  - Да, - подтвердил наши подозрения кривенький.
  - А о твоих похождениях с это красавицей твой друг расспрашивал? - вставила я свои пять копеек в допрос.
  - Кажется, да, но я, кломе вас, никому подлобно о своих плогулках не лассказывал, - оправдывался оболтус.
  - Но и не отрицал перед Прохором, что читаешь курс лекций о звездах Малаше? - допытывалась я.
  - Нет, не отлицал, не видел в этом ничего обидного для Малаши, - не осознавал последствий Елисей.
  - А вот, видимо, Прохор нашел обидное для себя, - ядовито цедили бабульки.
  - И что же делать? Алестовать Плохола? - предложил Елисей.
  - Арестовать - это интересно, - начала я рассуждать. - Один он это дело провернуть не мог. Или у него к колдовству великий талант? - обратилась я к экспертам.
  - Да какой там талант! Лентяй из последних, к книжному учению спустя рукава относится, в военном деле неприлежен, для добывания славы в дальних краях труслив, - охарактеризовала подозреваемого баба Янина.
  - Предполагаю, что у этого Прохора Вакулевича есть сообщник, специализирующийся в колдовском деле, который ему предоставил проклятые иголки. А вот Прохор, воспользовавшийся отчаянием Марфы в деле возвращения царевича, передал эти иголки пропавшей дурехе, - рассуждала я.
  - Думаешь, если мы будем его допрашивать, об этом узнают его сообщники, и он исчезнет, как Марфа? - спросила Янина.
  На это я только покивала, глубоко задумавшись.
  - А можно его куда-нибудь отослать под благовидным предлогом, который не вызовет подозрений? Есть ведь у него как-то служебные обязанности? - искала я выход.
  - Да, - обрадовал меня кривенький.
  - Не волнуйся Машенька, это мы возьмем на себя. По службе ненадолочко этот прохвост отъедет, никто и не догадается, - заверила меня Яга.
  - А сейчас нам собираться надо, - сообщила Янина, - царь-батюшка с докладом давно дожидается.
  Я смиренно склонила голову, не будем разочаровывать самодержца. Собрала в наплечную сумку свой блокнот, деревянный зоопарк, взяла ребенка за руку и скомандовала: - Пошли!
  - Машенька, зачем же опять Ванечку в царский терем вести, он же пока идет, умается, да и скучно ему там, - начала причитать баба Яга.
  - Ничего, он будущий мужчина, должен тренироваться и телом крепнуть. И, как мой ЕДИНСТВЕННЫЙ мужчина, должен меня защищать и оберегать, - прямо глядя в глаза престарелым интриганкам, проговорила я. - Правда, Ванятка? Будешь маму от ворогов защищать?
  - Да, я их всем как пинану!!! - воинственно грозя кулачком, заверил меня роднулька. - А потом, как по башке дам!!!
  - Ну, все, я в надежных руках! - улыбаясь Ванятке, сообщила я, - Да и вдруг ваше начальство опять посчитает мою несговорчивость неприемлемой, так что оставлять Ваню в ваших руках я думаю нецелесообразно.
  Бабульки всплеснули руками и запричитали: - Да что ты на нас, старых, наговариваешь, да неужто, мы твому малышу зло сделаем, если слову нашему не веришь, так Яга же тебе клятву страшную дала, - начала голосить Янина.
  - Повышать на меня голос не нужно, я вам вверила самое дорогое - сына, а вы решили в обход своей клятвы действовать. Теперь меня не интересуют оправдания, мотивы и причитания с вашей стороны, - припечатала я, - не хочу из-за ваших ко мне пустых претензий опоздать на доклад к высокопоставленному заказчику.
  Старушки сразу стихли и растеряли свой раскаянно-побитый вид. Теперь передо мной стояли собранные и очень строгие женщины, умудренные жизненным опытом. Вот так-то лучше! А то взяли моду, то на жалость давить, то на мое 'плохое' поведение!
  Выйдя на крылечко терема, я обнаружила, что нас ожидает целая кавалькада сопровождающих. Двор был заполнен лошадками во всей красе боевого облачения с гордо восседающими на них конниками. Конники тоже были одеты в боевые кольчуги и шлемы, на их боках висели довольно впечатляющие мечи в ножнах. Перед лошадками стояли стрельцы в красных кафтанах с белой перевязью через левое плечо, красных шапках, отороченных темным мехом и с саблями на боку. Вот интересно, это на меня покушение готовится, или они стараются пресечь наш с Ваняткой побег? Тихон и Любомир, заприметив нас, подошли для приветствия. Но я, не дав и слова молвить, быстро спросила: - Нас хотят убить?
  Мужики от моего вопроса немного подрастерялись и даже смутились.
  - Нет, ну что вы, Вам, Мария Васильевна, ничегошеньки не угрожает, - заверил меня Тихон Игнатьевич.
  - Я и волоску не дам с твоей головы упасть, - перешел все границы приличия Любомир.
  - Значит, боишься что сбегу! - пристально глядя в глаза этому наглецу, озвучила я свои выводы.
  Любомир глаз не отвел, но и отрицать не стал. Ну, что ж, исполнительный ты наш, достоин того, чтобы я тебе на твоей шикарной шевелюре плешку прогрызла. Да будет так!
  - Тихон Игнатьевич, а Вы куда вчера запропали, нехорошо так надолго и без предупреждения исчезать, - широко раскрыв глаза, пела я. - Как Вы выбрались со двора? Плечо не поранили? Да, к слову, когда намерены забор восстанавливать?
  Тихон покраснел, как рак, зло сжимая кулаки. Сами виноваты, нечего было голым видом, да тисканьем в подворотнях будить во мне стерву. А теперь это надолго, я себя знаю!
  - Ну что растерялись, мальчики, ведите нас до царского дворца! - бесстрашно командовала я.
  И вся наша честная компания, напоминающая небольшое войско, желающее атаковать центр столицы тридесятого царства, двинулась в направлении царских хором. Возглавляли шествие лихие конники на лошадках, дальше шла шеренга стрельцов, в серединке чинно шагали бабуси, Елисей, держа за ручку Ваню, который другой рукой вцепился в меня. Сзади сопели Тихон и Любомир. Затем, опять шла шеренга стрельцов и замыкала наше войско шеренга конников. Вот в таком сэндвиче мы и следовали до батюшки-царя.
  - До царского терема, - хмуро поправил меня Любомир.
  - Хорош, не до темной подворотни, - уколола я старшего конника.
  - Маша, ты что-то хотела сказать? - подозрительно вежливо спросил старший конник.
  - Да, конечно, я хотела спросить у Тихона Игнатьевича.
  Старший стрелец встрепенулся, с превосходством мазнув взглядом по сопернику. У соперника заходили желваки на скулах.
  - Скажите, Тихон Игнатьевич, а почему сегодня Вы надели полный комплект обмундирования. Признаюсь, обнаженный торс Вам идет больше, особенно в мокром виде, - закатывая глаза, вещала я. - Вы хоть бы одно плечико для нас Ягой и Яниной Серафонтовными оголили!
  Тут и старший стрелец приобрел, подобно коннику, красный окрас. Все пришло для меня в гармонию. Любомир лишь громко хмыкнул.
  - Мария Васильевна, что вы такое говорите? - возмутился старший стрелец.
  - Да, я только говорю, а вот Вы, Тихон Игнатьевич, вместе со всем боевым отрядом нам с энтузиазмом отыграли конкурс 'Мокрая рубашечка'! Могу высказать свое мнение: лично Вы были великолепны! - вошла я в раж. - Кстати, Яга Серафонтовна отметила игру опытного стрельца с проседью в челке, с проникновенным взглядом.
  Один из стрельцов, шедший перед нами, вдруг споткнулся, но, удержавшись на ногах, продолжил движение. Вот только его выдавала неестественно прямая спина.
  - Скажите, как величать этого завлекательного красавца? - делала я свое черное дело.
  Старший конник, косясь на своего соперника, начал издавать какие-то лающие звуки.
  - Стрелец Годин, - скромно ответил Тихон.
  - Ну, Годин так Годин, учитывая темперамент бабы Яги, дольше, чем год он не протянет, - вслух рассуждала я.
  Баба Яга возмущенно ко мне повернулась, хватая ртом воздух. Я же ехидно, напоказ, ей подмигнула. Лающий звук начал исходить уже откуда-то сверху, с лошадок.
  - Скажите, многоуважаемый Тихон Игнатьевич, - продолжила я свой спектакль. - А как звать рыжего двухметрового богатыря, так отважно нырнувшего в лаз при отступлении с нашего двора?
  Крайний стрелец в ряду вдруг сбился со строевого шага и налетел на товарища. Его огненные вихры выбивались из-под шапки, приковывая к себе внимание бабы Янины. Под ее игривым взглядом могучий стрелец умудрился съежиться до размеров щуплого подростка.
  - Витоня, - прохрипел поникший старший стрелец.
  - Витоня, - нежно прошептала баба Янина, на мой манер ехидно подмигивая Рыжему.
  У того от такого внимания подкосились ноги, но братья по оружию его вовремя поймали и поволокли, сохраняя ранее заданное направление. Окружающие нас конники уже откровенно ржали в голос, им помогали их боевые лошадки. Бабуси не отвлекались на эти мелочи, пристально разглядывая выбранных стрельцов.
  - Хотя, при таком выборе, Янина и Яга Серафонтовны, не стоит зацикливаться на двух кандидатурах, - подливала я масла в огонь. - Может, стоит обратить свой взор на предложенных вам конников.
  И вот тут конное сопровождение подавилось собственным смехом, в нашем войске образовалось гробовая тишина. Был слышен стройный шаг людей и коней. Даже лошадки прониклись трагизмом ситуации и не издавали звуков. А вот по мере того, как смысл мною произнесенной последней фразы стал доходить до стрельцов, они сначала начали подхихикивать, затем тихонечко смеяться, а самые смелые и ржать так же, как это только что делали конники. Бабы Янина и Яга, поддерживая мою игру, стали демонстративно разглядывать сопровождающих нас конников, указывая друг другу скрюченными указательными пальцами, то на одного, то на другого. От такого пристального внимания бравые конники чуть со своих боевых лошадок не попадали. Затравленно озираясь друг на друга, косились на Любомира, явно намекая, что пора бы заканчивать устроенный мною беспредел. Стрельцы же откровенно радовались, что не только они одни попали в прицел престарелых охотниц за женихами. Любомир и Тихон сверлили меня злыми взглядами.
  Меня попустило, я с удовольствием улыбалась Елисею и Ванятке. Мы с царевичем подняли руки повыше, так что держащийся за них Ванечка, повис в воздухе, весело дрыгая ножками и попискивая от удовольствия. Мы с Елисеем качали Ваньку на вытянутых руках и смялись, не обращая внимания на то, что творилось вокруг. Оказывается, поведение Яги, Янины, Любомира и Тихона не прошли для меня бесследно. Зачем мне на них обижаться, если бы они были для меня абсолютно чужими людьми? А я восприняла поступки бабы Янины и бабы Яги чуть ли не как предательство. Ведь, действительно, верила им, следовала их советам, слушала их мнение, и самое главное, доверяла им сына. А они меня по распоряжению царя под Тихона пытались подложить, а как не получилось, так, под Любомира. Вот и выходит, что я им никто, девка приблудная с любимой игрушкой в виде внучка, с которым приятно поиграть. А как девка свою задачу выполнит, то можно его стрельцу или коннику вместе с ребенком сбагрить, и никаких сантиментов. И эти двое тоже хороши. По приказу начальства, готовы и голышом по двору прыгать, и по темным закоулкам с кем укажут, тискаться. А чего отказывать начальству, это и для карьерного роста неплохо, да и замуж меня никто не звал. Так сказать, никаких негативных для них последствий! Это я сама себе напридумывала благородных рыцарей. Кто ж будет замуж звать бабу с ребенком, без рода, без племени, если согласно статистике царенка, у них в столице почти полтора процента населения молодых, незамужних, с хорошей родословной и семейной поддержкой боярышень! А, коли у меня в этой сказке друзей нет, и вернемся ли мы с Ваней домой зависит только от меня, то будем считать, что руки у меня развязаны.
  Стрельцы с конниками, уже не шутя, начали переругиваться, с опаской косясь на кокетничавших с ними седеньких колдуний. Старшему коннику и старшему стрельцу было откровенно не до меня. Они пытались удержать в узде своих нервных подчиненных.
  Так мы и дошли до царских хором. Встречал нас царь лично, пристально разглядывая конкретно мою персону. Ну-ну, сладенький, я прям вся кипю от предвосхищения нашей встречи. Не разочаровывай меня!
  Я с видом ленивой гусыни вместе с двумя флегматичными гусятами: Ваняткой и Елисеем, отошла в стороночку, так сказать, на зрительские места развернувшегося перед нами представления. В центре царского двора стояли две сухонькие чуть сгорбившиеся фигурки некогда писаных красавиц, придирчиво осматривающих каждого кандидата в женихи, а вот вокруг них шла хаотичная толкотня конников и стрельцов. Каждый старался пихнуть соперника поближе к пугающему объекту. При этом борцы плавно огибали старушек по дуге с довольно-таки большим радиусом, не задевая колдуний. Любомир и Тихон, громко выкрикивая приказы, а так же раздавая пинки и затрещины, пытались успокоить подчиненных.
  - Что тут происходит? - разнесся зычный голос узурпатора власти.
  - Кастинг, - пришла я на помощь диктатору.
  - Че? - потребовал пояснений сводник-дилетант.
  - Говорю, проводится конкурс претендентов на руку и сердце Ваших тещ, - тщательно следя за реакцией супостата, объяснила я.
  И мне в это момент очень захотелось показать царственному мужику язык. От моего сообщения диктатор впился взглядом в молодящихся старушек. Видимо, данная информация пошатнула многовековые устои тридесятого царства. Бравые воины с лошадками и без, внезапно застигнутые царем, стушевались и разошлись по разным сторонам, усердно делая вид, что ничего достойного государева внимания не произошло. Скромники! Только бабушки Яга и Янина не отвлекались от созерцания своих кандидатов. И их можно было понять, замужество дело серьезное, тут спешить не нужно, необходимо учесть все качества и недостатки претендентов на руку и сердце, совершенно игнорируя царя. От этого произвола супостат совсем озверел и проорал:
  - Проходите в горницу, невестушки дорогие!
  Царские тещи юмора не оценили, приосанились и, развернувшись к государю гневными лицами, стали угрожающе на него надвигаться.
  - Ну, здравствуй, зятек, шутить изволишь? - осведомились колдуньи.
  - Да вот, думаю, кто это вас надоумил на сватовство? - смотря только на меня, задал государь вопрос. Взгляды всех присутствующих также сошлись на моей скромной фигуре. Я смотрела на проплывающие по небу облачка и ковыряла носком своего правого лапоточка земельку. Но тут на авансцену вышли баба Яга и баба Янина, ища справедливости.
  - Да вот я подумала, если ты меня опять в леса дремучие сошлёшь, то я там не одна мыкаться буду. С любимым мужем и горе - не горе, и беда - не беда, - озвучила свой самый негативный план баба Яга. От ее заявления кучерявый стрелец с проседью в челке стал бледным как полотно, а седины в волосах будто добавилось. Ну да, видно представил себе, как один на один с Ягой посреди дремучего леса годами кукует, тут любой струхнет. Остальные кандидаты на руку и сердце также поддержали товарища бледностью кожного покрова.
  - Да и не старые мы с Ягой еще, чтобы от свого личного счастья отказываться! - поддержала сестру Янина. - Вон младший внучек боярышень столичных, почитай, третий год перебирает, а ему это с рук сходит. Чем мы хуже?
  В праведном гневе старушки были прекрасны! Я аж залюбовалась. А вот царь подохренел. Сексуальная революция в престарелом исполнении была неподражаема. Я не удержалась и зааплодировала, чем спалилась по полной.
  - Твоих рук дело! - зло шипел супостат.
   Я решила не отпираться и пожала плечами, мол, мне все равно, думай что хочешь. От моего равнодушия царь только зло скрипел зубами.
  - А что вы будите с женихами теми делать, коли они от вас поразбегутся? - хохотнул супостат.
  Его поддержали, в едином порыве закивав, стрельцы с конниками. Что значит руководитель с большим опытом управления! Сразу нашел аргументы, объединяющие противоборствующие стороны!
  - Так мы не знахарки или гадалки какие, чтобы нас любой обидеть мог, наколдуем так, что не только не сбегут, на руках носить будут, зацеловывая в пятки, - зловеще улыбаясь, заверили находчивые невесты.
  Участники свадебного отбора, держась друг за друга, как за последнюю соломинку, не разбирая родов войск, дружно попятились назад.
  - Проходите, гости дорогие, совет держать будем, - не сводя с меня глаз и прожигая у меня на переносице дырку, гостеприимно, цедя сквозь зубы каждое слово, приглашал в царский терем государь.
  Я, в предвкушении нового противостояния, пошла в терем первой, ведя за руку Ванюшку, а он, в свою очередь, Елисея. За нами гордо прошествовали баба Яга и баба Янина. Наш поредевший отряд замыкал злющий самодержец, оставив Тихона и Любомира откачивать после пережитого стресса подчиненных. Что-то вои в тридесятом царстве хлипкие! Перепугались семейного счастья двух миленьких и почти безобидных старушек. Трусишки!
  Нас проводили в отдельную небольшую горницу, у дверей которой стояли два внушительных охранника.
  Судя по усилению конфиденциальности, царь прислушался к моим доводам об утечке информации по нашему непростому делу. Мы расселись за большим столом, я демонстративно усадила Ванятку на стул рядом с собой и выложила перед ним на стол уже немаленький игрушечный зоопарк. Достав из сумки блокнот и карандаш и сложив руки в жесте отличницы, была готова внимать дальше разыгрываемому передо мной новому, я бы сказала, царскому представлению. Было сразу видно, что высокопоставленный артист, сценарист и режиссёр в одном лице заранее готовился. Что ж, уважим заслуженного деятеля искусств тридесятого царства. Я театр уважаю, но данный спектакль явно смахивал на самодеятельность. Ну, да, ладно, потерпим. Натянула на лицо маску подоброжелательней и молчала, давая возможность высказаться более опытным сказочникам.
  - Итак, что вы мне расскажете? - строго вопрошал супостат.
  Я демонстративно повернулась к бабе Яге, приоткрыв рот и зажав в руке карандаш, готовясь записывать. Баба Яга взглянув на меня, вздохнула и рассказала царю-батюшке о ключнице и знахарке, о нашем разговоре с дочурками боярина Ротмира Родановича, о злодее Прохоре.
  - Всех арестовать, - шепотом орал диктатор, косясь на охраняемую дверь.
  - Так арестовать-то всех можно, да только Машенька права, если спугнем колдуна, что те иголочки сотворил, можем и не снять проклятье с Елисея, - ответила баба Янина.
  - А почему Прошку еще не допросили? - ярился самодержец, не сводя с меня озверевших глаз.
  Я вновь демонстративно повернулась к бабе Яге, мол, если вы такие послушные исполнители этого самодура, сами перед ним и оправдывайтесь.
  - Не переживай, царь-батюшка, глаз с Прохора не спускаем. Сейчас он по отцову поручению отбудет в деревеньку под нашей столицей и к сумеркам прибудет аккурат в подвал в нашем тереме, - сообщила баба Яга.
  - Почему долго так, нельзя было побыстрей его в подвал посадить? - нервничал царственный отец.
  Диктатор, не стесняясь, распиливал меня взглядом на мелкие кусочки, насаживал их на шампура и, медленно, поворачивая их на огне, готовил из меня аппетитный шашлык. Я широким жестом повернулась к бабе Янине, готовая внимать ее ответу.
  - Не нужны нам лишние подозрения об успехах в расследовании, - оправдывалась из последних сил Янина. - Пусть думают, что топчемся на месте.
  Царь тяжело вздохнул, но согласился с ее доводами: - Может ты и права!
  Нервы супостата сдали, и он двинулся на меня. Уперев свои руки по обе стороны от моего хрупкого тела, царь навис надо мной.
  - А что ты-то все молчишь, Машенька? - его угрозы говорили мне о том, что сейчас венценосный удостоит меня индивидуальным допросом с пристрастием.
  Решила применить проверенную веками женскую тактику: прикинулась дурой. Нет, не блондинкой, не фотомоделью, а именно всеобъемлющей, стопроцентной ДУРОЙ. Помирать, так с музыкой.
  - Так, что я сказать-то Вам, царь-батюшка всея тридесятого царства, могу? - тщательно моргая глазками, и кокетливо поправляя прическу, ответила я. - Прибыла я издалека, светским разговорам не обучена, в обществе царских особ теряюсь и робею.
  И снова луп-луп своими честными глазами. Царь побагровел, продышался и продолжил допрос.
  - Что-то раньше при встречах со мной ты смелая была и рта своего не закрывала!
  С преданностью болонки заглянула в злые очи диктатора, продолжая участвовать в самодеятельности.
  - Так, спасибо Вам за науку, обучили кой-чему, - поднимаю обе руки из-под стола, проводя им вдоль своего тела, подчеркивая свои плавные изгибы, акцентируя внимание на пышной груди.
  Государь внимательно проследил за движением моих рук, оценил предложенное и недоуменно перевел свой взор на ошарашенных моим бесстыдным поведением бабусек. 'Мол, что ж тут средь бела дня творится?'. На что получил такой же молчаливый ответ от старушек: 'Мол, сами не знаем. С утра она еще здоровая была'. Так они и замерли в немом диалоге.
  - Елисей, а не кажется ли тебе, что твой батюшка устал от государственных дел, и ему пора на отдых. А ты просто обязан помочь ему в этом и взять все дела тридесятого царства на себя? - решительно поменяв ход разговора, обратилась я к царенку.
  Диктатор неожиданно громко икнул и отпрянул от меня, как ошпаренный. Метнулся теперь к Елисею. Царевич вальяжно откинулся на спинку кресла и, смотря правым глазом в район моего лица, спокойно ответил.
  - Да, я тоже пележиваю за здоловье батюшки. Плизнаюсь, я тому виной. И последние события лезко подкосили душевное лавновесие нашего госудаля, - при этом догадливый оболтус, так ладно присоединившийся к моей игре, с изяществом опытного дипломата игнорировал уже прыгающего и непрерывно икающего гаранта стабильности тридесятого царства-государства.
  Бабки в ужасе замерли, даже боясь дышать. Ванюшка, видимо, уже привык, что дядька Ждан периодически говорит страшным шепотом, как сказочный леший или бэтмен, и при этом пританцовывает и машет руками. Мы с Елисеем с глубокой задумчивостью во взгляде наблюдали за государем, кивая правильности своих выводов: 'Мол, царь-то уже не тот!'
  - Это ты, что ли, на трон захотел, кот блудливый, а меня в казематы? - шипел на сына родитель.
  Тут я вступилась за партнера по игре, оттягивая на себя часть внимания.
  - Ну, зачем же такие радикальные меры? Достаточно, если Ждан Годинович согласится съездить в отпуск на неопределенный срок с целью отдыха или лечения на южные границы тридесятого царства. Идеальна была бы поездка на море. У вас в царстве есть море? - обратилась я снова исключительно к Елисею.
  В царенке на моих глазах начал открываться актерский талант. Он преобразился в уверенного и немного вальяжного молодого человека, твердо стоящего на ногах и имеющего неограниченные возможности. Мы с бабулями залюбовались.
  - Да, конечно, - отрапортовал косенький. - На наших южных гланицах находится Чельвонное моле. На его побележье постлоена цалская летняя лезиденция для отдыха и молских плогулок. Она замечательно подойдет для таких целей.
  Я захлопала в ладоши и воскликнула: - Как же здорово все получается! Царевич, когда же мы определим дату твоего восшествия на престол?
  Этого нахальства супостат уже не стерпел, подошел ко мне вплотную, схватил за руку и тоном, не терпящим возражений, пригласил пройти на переговоры в другую горницу. КАК ЖЕ ИНТЕРЕСНО! Вот теперь-то ты от меня никуда не денешься!!!
   Я с грацией перепуганной медведицы, затравленно оглядываясь на бабусек и Елисея, покосолапила за доведенным до точки кипения мужиком. Этот самовар пыхтел, не переставая, пока пересек коридор, пока заталкивал меня в открытую дверь, пока самолично проследил, чтобы у двери встали двое стрельцов и никого не пускали. Попав, не самым интеллигентным образом, в горницу, решила оглядеть новое место боя. Мне все понравилось: помещение просторное, светлое, нигде не спрячешься, никуда не убежишь. Главное, не спугнуть этого чайника!
  Я встала посреди комнаты, приняла испуганный вид, прижав руки к груди и теребя в них платочек. Царь с грохотом, так что полетела штукатурка, закрыл дверь и широким шагом направился прямо ко мне. Боясь переборщить в своей актерской игре, решила пока не пускать слезу.
  - Ты что же это, девка, мне сына баламутишь? - уже никого не опасаясь, начал орать во всю свою луженую глотку хорошо поставленным голосом государь тридесятого царства, схватив меня за плечи и при этом, методично так, потрясывая.
  Я сцепила зубы, дабы не прикусить нечаянно в этой тряске язык, и ждала окончания царской партии.
  - Ты какими мыслями моему сыну голову забиваешь, тебя для какого дела сюда вызвали, а ты место свое забыла? Ты что тут о себе возомнила, приживалка?
  Ну, вот и встало все на свои места, зато теперь по-честному!
  Я потеснее прижалась своим телом к супостату, вцепившись руками в его кафтан и незаметно, для впавшего в раж самодержца, расстёгивая его облачение.
  - Вы совершенно правы, я забыла свое место, я о себе возомнила, - чтобы не вызывать лишней агрессии соглашалась я с государем.
  - Да как ты смеешь царевича с панталыку сбивать? Настраивать его против родного отца? - продолжал гневаться царь.
  Кафтан практически был расстегнут, я забралась ручками под него и начала оглаживать грудь и спину ЖДАНА. К чему теперь нам эти формальности. Мы же идем на сближение.
  Царь, сам того не замечая, начал успокаиваться, уже не так рьяно тряся меня за плечи, а скорее, сжимая их и поглаживая, но при этом, не забывая высказывать мне претензии.
  - Да как ты своим скудным умишком посмела замахнуться на царский престол! - переходя к оглаживанию моей спины и нацеливаясь на нижние рубежи, продолжал буйствовать самодержец.
  - Конечно, скудным, каким еще умом я могла замахнуться на престол? - скидывая с царя кафтан и задирая подол вышитый красной нитью рубахи, соглашалась я.
  - Казню, - нежно шептал мне супостат на ушко, помогая снимать с себя мешающую движению мужских рук рубаху и таки добравшись до моей попы.
  - Конечно, казнишь, - скидывая лямки моего сарафана с плеч и освобождаясь от него, покорно соглашалась я с венценосным. - Я даже настаиваю на этом! - прижимаясь всем телом к почти обнаженному царю, шептала ему в ответ.
  Вдруг, государь-батюшка очень, я бы сказала, чувствительно, обеими руками сжал мою попу и поднял на меня ошалевшие глаза. Его накрыло осознание реальности происходящего, и он попытался отпрыгнуть от меня. Тпру, зорька! Схватила я левой рукой ретивого жеребца за самое дорогое. Не тут-то было! А судя по состоянию органа, который находился в моей левой руке, царь-батюшка, остался к нашим с ним обнимашкам далеко неравнодушным. Это подстегнула мое самолюбие.
  - Мария Васильевна, что Вы себе позволяете? - резко перешел на официальный тон супостат, попискивая фальцетом.
  - Как Мария Васильевна я себе ничегошеньки не позволяю, - заверила я самодержца, трепетно держа в левой руке 'главное достояние' тридесятого царства. - А вот как девка, забывшая свое место, приживалка, возомнившая о себе скудным своим умишком, я позволяю себе АБСОЛЮТНО ВСЕ!!!
  И в доказательство своих слов я правой рукой разорвала себе ворот на прикрывающей меня рубахе, оголила одно плечико и посильнее сжала левую руку. Государь, как в сказках рассказывают, взвыл нечеловеческим голосом и решил мириться.
  - Мария Васильевна, мы друг друга неправильно поняли, - тоненьким голоском запричитал диктатор.
  - А что я могла неправильно понять, когда ты через красавиц своих престарелых ко мне старшего стрельца подослал для действий развратных? Хотя, за представление отдельное спасибо. Нам с бабулями понравилось!
  - То, что тещи мои теперь в мужиках как свиньи в желудях копаются, так в том твоя вина! - пытался перевести разговор на другую тему горемычный пискун.
  - А теперь по теме стрельца Тихона раскрывай свои мысли каверзные, - угрожающе приподняв брови, блуждала своим взглядом по царскому телу.
  - Виноват, мой грех, думал, может, тебе приглянется, - как-то подозрительно медленно проговорил Ждан.
  - А чего тогда Любомиру ценные указания относительно меня раздавал? - продолжала я допрос, так сказать, с пристрастием, проводя по царской груди коготочками правой руки.
  Государь прерывисто задышал, вновь обнимая меня горячими руками.
  - Да Яга сказала, что он тебе больше приглянулся, ну, я и решил ускорить события, - признавался во всех своих прегрешениях супостат, нежно поглаживая меня на спине. - А что ты такая смелая стала? Даже меня перестала бояться! - явно делая намек моей левой руке, спросил царь.
  - Так ты, царь-батюшка, навел меня на некоторые мысли. Хочу с тобой ими поделиться, - тихонечко шептала я разулыбавшемуся гаранту стабильности.
  - Поделись, Машенька, а я с удовольствием послушаю, - вновь добравшийся до моей попы своими большими руками, шептал мне в ответ довольный царь, - Отчего такую красоту и не послушать, - явно обращаясь к моей пятой точке опоры, бормотал царственный наглец.
  - Зачем я буду распыляться на обыкновенного, хоть и старшего, но стрельца? Кем я буду стрельчихой?
  Царь добродушно хохотнул: - Нет, ты будешь старшей стрельчихой!
  - Вот и я о том же! А если выберу конника, хоть и старшего, то буду конницей?
  Тут государь совсем развеселился: - Нет, старшей конницей?
  - А ты твое царское величество будешь приказы моему мужу, а заодно и мне отдавать, -грустно подытожила я.
  - Я замужним бабам приказы отдавать не могу, - отнекивался супостат.
  - Значит, свои приказы ты будешь передавать через моего мужа, - поправила себя я.
  - Мудрые бабы - большая редкость в царстве нашем. Оставайся, а я тебя не обижу. Стрелец с конником тебе в мужья не годны, выбери другого, ты только пальчиком укажи, тут же свадебку сыграем, - радостно сияя глазами, заверил меня самодержец, не забывая массировать мои нижние почти девяносто.
  Я остановила блуждание правой руки по царственной груди и постучала по ней указательным пальцем.
  - Что ж государь, я выбрала, - и так же радостно сияя глазами, рассмеялась.
  Тут очи царя округлились, видимо, мужик не ожидал от меня такой наглости.
  - Ты что ж, девка, место свое забыла? - вновь начал орать супостат, повторяясь в тексте.
  Я капризно шлёпнула диктатора по голой груди правой ладошкой и надула губу. От действия моей ладошки у венценосного опять перехватило дыхание, а глаза покрылись поволокой.
  - Как обещания давать, так ты горазд, а как их выполнять, так опять обходные пути ищешь! - строила я из себя блондинку. - Ты же сам сказал, покажи пальчиком на любого, и сразу свадебку сыграем. Вот и давай играть нашу с тобой свадебку.
  У царя начал дергаться левый глаз, даже поволока не помогала расслабиться. Царский мозг напряженно работал, но кровотоки, перекрытые моей левой рукой на определенном чувствительном узле, явно вносили сбои в его работу.
  - Машенька, да я же старый, у меня уже трое сыновей, - невнятно блеял государь.
  - Наговариваешь ты на себя, - вновь прижимаясь к нему всем телом, ворковала я на царское ушко. - Царицей быть хочу, а Ванюша мой будет царевичем. Желаю жить в палатах царских, с золота есть, да серебра пить, в парче ходить.
  Горячие царские руки, шарящие по моему телу, резко остановились и попытались меня оттолкнуть. Но моя левая рука строго блюла мои меркантильные интересы.
  - Так ты корысти ради, свои руки мне в штаны запустила? - воспылал праведным гневом невинной гимназистки царственный отец троих детей.
  - А ты, что ж, думал, я ради очей твоих пронзительных, да уст твоих горячих на это непотребство пошла? - от моих лирических отступлений мужик немного завис, пытаясь распознать, это я серьезно про очи и уста.
  Преданно моргаю, делая непонимающий вид относительно его стопора. Ох, падок же ты, мой милый, на лесть!
  Неожиданно за дверью послышался шум, и царь попытался от меня отпрянуть, освободив из моих цепких рук самое дорогое. Я не стала теряться и запрыгнула на него, как обезьянка на баобаб. Государь оказался хлипок, не смог удержать на весу запрыгнувшее на него счастье, и повалился вместе со мной на пол. Причем, он приземлился очень удачно и мягко, то есть на меня, а я больно при этом ударилась копчиком и взвыла нечеловеческим голосом. Но, чтобы царский обидчик моего копчика не сбежал с места преступления, я зафиксировала его на себе, обхватив ногами и скрестив их в замке в районе венценосной поясницы. Для закрепления успеха обхватила руками царскую шею и прижалась к самодержцу, как к бревну над обрывом. Учитывая мою боязнь высоты, я над этим обрывом, в обнимку с бревном, останусь на веки вечные. Короче, поза, в которой мы катались по полу, была недвусмысленной. И тут дверь в нашу горницу с грохотом распахнулась, и в нее ввалились Елисей, баба Яга, Баба Янина, Любомир, Тихон, три десятка стрельцов и конников, ближние бояре государя, на заднем плане где-то маячили Святояр и ключница. Вот и алиби, зачем это я к государю сегодня пришла.
  Увидев гостей, я скромно расцепила затекшие от усталости ноги и руки, позволив отползти от себя разъяренному царю-батюшке со спущенными до колен штанами и гордо вздыбленным признаком его расположения ко мне. Приятно, что за последние восемнадцать лет, именно я удостоилась такой сомнительной чести. Скромно кутаясь в длинную рубаху, не забывая демонстрировать всем ее разорванный ворот, пустила слезу. Посчитала, что уже пора переходить к мокрым процедурам. Разношерстная компания гостей, терялась, не зная, как реагировать на увиденное. Вероятно, столкнулась с подобным бесчинством со стороны государя впервые. Бабульки быстро подбежали, поднимая меня и сарафан с пола и уводя в другую комнату. Выходя из дверей, демонстративно опираясь на руки постоянно причитающих бабулек, я ловила на себе косые или сочувствующие взгляды бояр и воинов, и только Святояр смотрел на меня прямо и чуть насмешливо. Умный, да? Ну, мы это еще проверим!
  На царя же, подтягивающего до колен сползшие штаны и одевающего нижнюю рубаху и кафтан, смотрели осуждающе или вообще отводили глаза.
  Одевшись в сарафан и поправив причёску, я была готова к действиям.
  - Где Ванюшка? - спросила я у бабы Яги.
  Бабульки оглядели меня с ног до головы и осуждающе вздохнули. До них, кажется, начал доходить истинный смысл произошедшего.
   - Ведь с огнем играешь, Маша.
  - Знаю, да только выбора у меня тут немного, - ответила я. - Так, где Ваня? И Елисея зови. Дела ждут. Скоро стемнеет.
  - Ща приведу, - понятливо заторопилась Янина.
  Ведь вместе с сумерками, в подвале терема бабусек появится друг нашего горемычного царенка - Прохор, к которому у нас накопилось множество вопросов.
  
  Глава 12
  Вернувшись домой в одиночестве, то бишь без сопровождения бравых конников и стрельцов, я отужинала, тщательно перед этим помыв руки, особенно левую, и пошла укладывать спать своего сынульку. Традиционно рассказала Ванюшкины любимые сказки 'Колобок' и 'Курочка Ряба', спела колыбельные: 'Баю-баюшки-баю, баю Ванечку мою. Баю-баю-баюшки, засыпай, мой заюшка...' и 'Мы красные кавалеристы, и про нас былинники речистые ведут рассказ о том, как в ночи ясные, о том, как в дни ненастные мы гордо, мы смело в бой идем...', методично тряся перину в такт песне. С младенчества, с первых дней после возвращения из роддома, Ваня быстро и сладко засыпал под стремительный ритм именно этой патриотичной песни. А меня одолевали невеселые мысли.
  Да, денек выдался насыщенный! Чувствую, что моя самодеятельность просто так мне с рук не сойдет. Любомир и Тихон - мужчины серьезные, опытные. Если затаят обиду, то несладко мне придется. Только вот мириться мне с ними ну, никак не хочется. Мое изрядно потрепанное самолюбие рьяно требовало отмщения. Взяли моду, водить меня по заранее спланированному квесту в темноте, да еще и с завязанными глазами. Да, падка я на красивых мужиков, так что ж меня теперь за это наказывать? Я только в стороночке хотела постоять, да полюбоваться на них, как на произведения искусства. Хотя самой себе могу признаться, что когда-то в Москве в Пушкинском музее была у меня шальная мысль провести ладошкой по рельефной спине белокаменного Давида, и чуть ниже спины тоже. Уж больно шедевр манящий. А тут, как на подбор, все мужики шедевральные, и манят меня, манят. Но ведь устояла, аж гордость за себя берет! И не как некоторые венценосные тормоза, которые опомнились, только, когда я уже с них штаны снимала. Кстати, эти медлительные мною тоже не довольны. Но вот в этом вопросе я, вообще, расстраиваться не намерена. Супостат меня с самого начала невзлюбил. Как он там про меня орал, аки блаженный? Девка-приживалка со скудным умишком! Характеристика для местных боярышень стандартная. В любом случае нужно было поработать над повышением своего рейтинга в обществе. Почему бы и не таким творческим способом? Нет, в этих отношениях с царем я ничего не потеряла. Скорее, приобрела. Так сказать, дала диктатору себя повнимательнее рассмотреть. И, судя по определенному органу, который, кстати, и отвечает за симпатии хозяина, я была рассмотрена довольно-таки тщательно и внимательно. И увиденным супостат остался не только доволен, но и заинтересован. Вопрос: что я хочу от этой заинтересованности? Конечно, тикать нужно из этой сказки. И я сделаю все возможное для этого. Хотя остается одно большое НО. А что, если мы не сможем с Ванюшкой вернуться домой? И неважно, по каким причинам: не смогу найти колдуна, или он не снимет проклятье с Елисея. Даже если у нас все получится, и прежний вид вернется к Елисею, вдруг, царь заерепенится и не сдержит своего слова? Вдруг баба Яга что-то напутает и не сможет вернуть нас обратно? Этих 'вдруг' да 'если' гораздо больше, чем шансов вернуться домой. И эта неопределенность меня изрядно нервировала. Дома было все понятно и ясно: я работала, Ванюшка ходил в садик, потом в планах - школа, университет. Я наладила бы свою личную жизнь, и мы жили бы долго и счастливо. А тут, что меня ждет? Достоинствами местных боярышень я не обладаю, то есть перспективы замужества очень туманны. Вот способности к колдовству у меня вполне четкие, а точнее, абсолютно нулевые. Хотя, эта определенность ничуть не успокаивает. Перспектива пойти к кому-нибудь в найм, то бишь в работники, откровенно пугала в связи с бесправием последних. Но второй вариант нужно рассматривать обязательно, и требуется разработать добротный план действий, потому что, если сам царь-государь этого тридесятого царства желает, чтобы я осталась в этой сказке, чтоб ее!, то вероятность вернуться домой тает на глазах. Хотя, буду надеяться на клятву, которую дала мне баба Яга. Но в вопросе обходных путей, по сравнению с опытом колдуний и венценосного, я - лопух, причем молодой и зеленый.
  Допустим, мы с Ваней остаемся в сказке. Да, знаю, что даже думать об этом не хочется. НО, ДОПУСТИМ! Для прочности нашего статуса мне нужно выйти замуж. К сожалению, из незамужних дам, что пользуются здесь уважением и почитанием, я знаю только двух, это баба Яга и баба Янина. До их уровня я не тяну ни возрастом, ни колдовским талантом. Хотя, в вопросе стервозности могла бы составить достойную конкуренцию. Эх, жаль нет в тридесятом царстве должности старшей стервы, я бы вполне могла возглавить это боевое подразделение. Мы бы еще в конкурентной борьбе обошли и конников, и стрельцов в тактике ведения боя. Но чего нет, о том бесполезно и мечтать. А может, эту идею бабулькам своим подкинуть? Будет у нас свой клуб по интересам, ладно, это все лирика. За кого же мне выйти замуж? Любомир и Тихон мелковаты. Как там в сказке говорилось: 'Королевство маловато, развернуться негде!'. Как, пить дать, закроют меня в своих теремах, и буду я хозяйство вести под четким руководством их матушек да тетушек. Ванюшку моего отправят с глаз долой, обучаться воинскому делу, с пояснением для меня, глупой бабы: 'Неча отроку у бабьего подола путаться'. А оно мне надо? Я хочу жить, как сама желаю, и растить своего сына, самолично рожденного, как сама считаю правильным. А не смотреть, как он взрослеет, за забором, окружающим казармы царской дружины. Да и не хочу я, чтобы мой Ванечка выбрал для себя военную службу. Пусть, эгоистично! Но я же не посторонний человек для сынульки, а родная мама! И значит, не могу рассуждать адекватно. Война - это страшно! И я хочу, значит, могу дать своему сыну возможность выбрать мирную профессию. Но, чувствую, ни Любомир, ни Тихон этого мне сделать не дадут. Ага, значит вычеркиваем. Кто у нас тут остался? Да по ходу, только царь-батюшка. Так, давай-ка, родимый, рассмотрим тебя повнимательней. Что мы имеем? Мужчина в довольно-таки серьезном возрасте, но это скорее плюс, чем минус, учитывая, что замуж я за него собралась без особой любви, точнее сказать с особой нелюбовью. Чем меньше ему осталось, тем мне лучше. Хотя, телом он крепок, да и руки такие большие, горячие. Делаем выводы, что физически он мне не противен, это вообще шикарный подарок небес. Даже его раздражающе-диктаторский характер на фоне интимной совместимости выглядит, как пикантная изюминка. Супружеские долги будем раздавать друг другу в жаркой и воинственной обстановке. Я согласная! Что мы имеем еще? Хорошая генетика: у мужика трое здоровых сыновей, и, если младшего мне охарактеризовали, как худшего из всего выводка, то я согласна рожать от супостата. Елисей оказался юношей добрым, воспитанным, образованным. Единственное, что ему не хватает, так это родительского внимания и любимого дела. А вот его любвеобильность, рассматривать, как недостаток не стоит, у самой рыльце в пуху. И буду я при должности - Царица. Мне нравится! Руки развязаны, обязанности можно придумать себе самой. Захочу, буду образованием заниматься, школы, садики, профессиональные училища открывать, захочу медициной - больницы да поликлиники строить. А чем я хуже попаданцев в прошлое, что Великую Отечественную еще в 1941 году выигрывают, а в космос летают аж при Александре Втором? У меня своя сказка, собственная. Нужно только ресурсами для развития завладеть, то бишь, замуж за царя выйти. И что мне для этого нужно сделать? Ну, первый шаг я уже совершила, провела, так сказать, активно-тактильную рекламную акцию своей персоны, а точнее, своего организма, и получила положительные отклики. Второй шаг, финал моей рекламной акции видело все ближайшее окружение царя. Теперь, как порядочный человек, он обязан на мне жениться. Иначе, в глазах бояр и воинов он бабу с малым ребенком совратил и без своей защиты оставил. Хотя, какой из царя порядочный человек? Он же царь! Супостат! Диктатор! Гарант государственности, а не девичьей чести! Так, чем я еще могу располагать? Бабуси!!! Яга и Янина передо мной в долгу, так как повелись и исполнили распоряжения зятя в попытке подложить меня, то под Тихона, то под Любомира. Судя по поведению, совесть их все еще грызет. Да и ко мне и к Ванюшке бабули очень тепло относятся. В Ванятке вообще души не чают, да и со мной как бы ни сражались в словесных перепалках, всегда были нежны. Теперь я для них Машенька. Может, удастся склонить Ягу и Янину на свою сторону в вопросе женитьбы Ждана Годиновича? Уж, лучше на мне, чем на какой-то левой боярышне с сильным и амбициозным родом. Отсутствие родственников у невесты при женитьбе царя - это скорее, плюс, чем минус. Чем я еще располагаю? Елисей! Мы с ним подружились, скажу больше из нас вышла отличная команда. Как лихо мы разыграли царственного родителя! Залюбуешься! Интересно, что диктатора больше разозлило? Речи о его свержении или то, как слаженно мы спелись с Елисеем? А это все результат нашего тесного, почти круглосуточного общения. И мой Ванька с царевичем подружились! Деревянный зоопарк почти каждый день пополняется новыми зверюшками. Да и у парня явно талант к сыскному делу. Может, ему стать сыскным воеводой и разных мошенников да воров ловить или заговоры против государя раскрывать. Будет местным Глебом Жегловым или Володей Шараповым. Достойное занятие для третьего царского сына. Старший царский сын - наследник государя, средний - военный министр, отвечающий за внешнюю политику, младший - министр внутренних дел, отвечающий за внутреннюю политику. Вроде, все складно получается. Эко, я размечталась, сына спать укладывая. Пора возвращаться к рутине, а именно к допросу молодого злодея.
  Я вышла из нашей с Ванюшкой горенки как раз вовремя. За мной уже спешила баба Яга, чтобы позвать на ночное мероприятие.
  - Как там внучек? Заснул касатик?
  - Заснул сладко, теперь до утра не добудишься, - ответила я. - Но оставлять его одного все равно боязно, вдруг допрос надолго затянется!
  - Не бойся, зайцы за ним присмотрят, - заверила меня баба Яга. - Весь день не виделись из-за этого похода в царский терем. Будь он не ладен! Маша, нам надо с тобой серьезно поговорить, - внимательно глядя мне в глаза, сообщила бабуся.
  - Если нужно - поговорим, но после допроса Прохора, - согласилась я.
  - Конечно, конечно, это важнее, - обрадовалась старушка.
  А вот в этом утверждении я уже не была так уверена после всех моих невеселых размышлений над спящим сыном. Если ориентироваться только на второй вариант, в котором мы с Ваней остаемся здесь на веки вечные, то вербовка бабы Яги и бабы Янины на свою сторону была бы намного важнее исправления внешности Елисея. Но мы с Ванюшкой неисправимые оптимисты, и будем бороться до конца! Так подайте мне сюда этого Прохора!
  Баба Яга проводила меня в подвальное помещение своего терема. Но выражение 'подвальное помещение' совершенно не подходило этому месту. Это был настоящий склеп, как в фильмах-ужасах про вампиров. Высокие потолки, колонны из гранита, стены с кровожадными рисунками и непонятными мне надписями. Посередине помещения находился огромный алтарь из кроваво-красного гранита, на стенах, потолках и колоннах - крюки, перекладины, металлические петли, перекрещенные отполированные доски для фиксации жертв. У стен стояли шкафчики с открытыми стеллажами, в которых лежали палки, плетки, стояли пузырьки с подозрительной жидкостью, банки с разноцветными порошками, веревками, ремнями и много всего, отчего глаза просто разбегались, причем, от осознания их назначения увеличивались в размерах. Место, куда я попала, производило впечатление грандиозной пыточной с царским размахом.
  - А у государя Ждана Годиновича в тереме тоже такая комнатка есть? - задала я вопрос сиплым голосом. И как-то замуж мне уже расхотелось. Представила я себе первую брачную ночь вот в таком антураже, и смелости у меня поубавилось. Хотя диктатор производил впечатление адекватного мужика, но ведь само понятие нормы является относительным. И относительно этой пыточной, я никаких дел с царем-батюшкой иметь не хочу.
  - Да что ты! Разве он своим скудным умишком до такого додумается? Максимум на что он горазд, это выпороть негодяя на конюшне, - горделиво пояснила Янина.
  - Это мы для колдовских ритуалов измыслили. Нарядно получилось, правда? - хвастливо спросила баба Яга.
  Бабуси раскрылись передо мной совершенно с другой - темной стороны. Внятно ответить не удалось, из моего горла доносилось только сиплое мычание, поэтому я лишь кивнула. По моему скромному знакомству с БДСМ-сообществом, коснувшемуся только прочтения любовных романов об определенных 'оттенках' и просмотра снятых на их основе художественных фильмов, в этот интерьер легко бы вписались господин в кожаных штанах и сабмиссив в ошейнике с теннисным мячиком в зубах, а не две худенькие старушки и подвешенный за руки под потолком на большом крюке молодой и очень даже симпатичный человек. Он был раздет по пояс, руки связаны веревками, плечи вывернуты в неудобной позе, явно доставляя жертве дискомфорт. Прохор стоял на полу на кончиках пальцев, и, не отрывая своего взгляда, зло, смотрел на Елисея. Кажется, нас он совершенно не замечал. Царевич утверждал, что они чуть ли не лучшими друзьями были. К чему же сейчас столько ненависти? Внешне, Прохор Вакулович был писанным красавцем: вьющаяся блондинистая шевелюра обрамляла красивое, я бы даже сказала, смазливое лицо с большущими голубыми глазами и ровным носом. Все портила усмешка, исказившая эту симпатичную мордашку в гримасу ненависти. И откуда у него столько негативных эмоций к царенку? Парень-то наш абсолютно безобиден.
  - Ну, здравствуй, Прохор Вакулович, - обратилась к узнику баба Янина. - Добро пожаловать к нам в терем.
  - Да, я как-то к вам в гости не напрашивался, - хорохорился парень, - и очень удивлен тому, что здесь очутился.
  - Ну, как лучшего друга любимого внучка и не приветить? - продолжала свою партию Янина. - Как тебе наше гостеприимство?
  Красавчик от таких расспросов аж закашлялся.
  - Признаться, не ожидал столь радушного приема, - кривя губы в усмешке, ответил Прошка.
  - Ну, мы для тебя много шутеек приготовили, - отзеркалила усмешку храбрецу баба Яга. - Никто боле не удостоит тебя такой чести.
  Парень рассмеялся такому заявлению опытной колдуньи.
  - Готов отказаться быть удостоенным такой высокой 'чести', зачем же из-за меня так утруждаться? - изощрялся в реверансах боярич.
  Я откровенно устала от их расшаркиваний и присела на стул для пыток, предварительно осмотрев и простучав его со всех сторон, на предмет разных неожиданностей. Свою главную роль на сегодня я виртуозно, по моему непрофессиональному мнению, отыграла в паре с супостатом, и сейчас с удовольствием передала партию первой скрипке бабе Янине и бабе Яге. Тем более, они пацана и его семью лучше знают, поэтому, решила понаблюдать со стороны. А мальчонка нам попался крепенький, сразу понял, за что его сюда определили. И противников своих - бабулек и Елисея, оценил правильно. Меня тоже пытался рассмотреть, но его мои старушки активно отвлекали, не давая сосредоточиться. Что еще можно про него сказать? Хитер, целеустремлен, спокоен, расчетлив. Ой-ой-ой! И как же тебя колоть? Ведь, если ты признаешься, что Марфа через тебя те заколдованные иголки Елисею подложила, это же, в лучшем случае, покушение на здоровье младшего царевича. Но Прохор точно понимал, что так легко не отделается, и вменят ему попытку убийства, а, возможно, и измену государству. А это смертная казнь! Значит, на допросе ты будешь вертеться, как уж на сковородке. Стратегия все отрицать не пройдет, а вот спихнуть свою вину на другого, прикинувшись невинной жертвой оговоров, может сработать. И кого же ты, ясный сокол, нам сдашь?
  - Теперь понятно, почему тебе Малаша отказала, хлипок ты для нее! - зычный голос Яги раскатом прошелся по пафосному склепу.
  Я от неожиданности даже подскочила на выбранном мною стульчике. Прохор же дернулся, как от удара.
  - А при чем тут Малаша? - прохрипел боярич. С него как ветром сдуло злую веселость, оставляя на лице только собранность и сосредоточенность.
  А вот и твое слабое место, дружок, будем брать тепленьким. Пока баба Яга вела душевные беседы с красавчиком, я отозвала Янину за колонну для дачи, так сказать, ценных указаний. После того, как бабуся выслушала мое поручение, она изумленными глазами осмотрела меня с ног до головы и шепотом проговорила:
  - А я думала, что мы с Ягой самые страшные и ужасные в тридесятом царстве?!
  - Ну, конечно, вы самые страшные и ужасные, и не будем нарушать эту официальную версию, - как могла, успокаивала я старушку, испугавшуюся за свою репутацию.
  Та, быстро придя в себя, метнулась на выход, исполнять мое поручение. Я же подмигнула Елисею, все это время стоящему за дальней колонной, чтоб не тушевался, а присоединялся к нашему празднику жизни, или точнее празднику пыток.
  - Ну, чего застеснялся? - шепнула я царенку.
  - Не стесняюсь я, опечалился, - тихонько прогундосил косенький. - Думал, он мне длуг, а вот что оказывается!
  - Так ведь это только его беда, что он другом твоим прикидывался, а в душе ревность и зависть таил, - успокаивала я расстроенного парня. - В итоге, Прохор у разбитого корыта и остался, и без любимой и без друга.
  - А почему только его беда? - засомневался царенок, причем бровки на его лице сошлись на переносице, собирая в кучку косенькие глазки.
  - Он ведь мог, как друг, заранее дать понять, хотя бы, тебе, а в идеале всему честному народу, что имеет желание посвататься к Малаше, а этот трус все в тайне держал, боялся отказа, - растолковывала я кривенькому.
  Елисей серьезно задумался над моими словами и закивал головой, соглашаясь.
  - А с Марфой ты знаком? - продолжала допрос Яга.
  - Это подружка дочерей боярина Ротмира Родановича, - ища потерянное равновесие, отвечал уже не такой спокойный красавчик. Вопрос о Малаше явно выбил его из колеи.
  Нет, держался он молодцом, его немного выдавали незначительные детали. Взгляд стал чуть напряженнее, отвечал чуть медленнее, мышцы плеч застыли. Боярич понял, что прокололся, причем фатально, и усиленно искал выход из ситуации. Главное, не дать ему возможности собраться.
  - А давно ты служишь в царских хоромах? - подключилась я к допросу.
  Так как я сидела справа от Прохора, ему пришлось немного повернуть голову в мою сторону, что сделало его позу еще неудобнее. Умеют же создать седые затейницы обстановку для допроса!
  - Я там не служу, отец посылал пару раз с поручениями, записки передать, - хрипло, давя на мою жалость, ответил боярич.
  Где это он только в моем чудном организме это качество разглядел? Вот у меня, например, это так до сих пор и не получилось! Ах, ты ж льстец!
  - А не обидно тебе посыльным в царские палаты бегать? Уж не малец! Взрослый муж! - вот тебе мое 'алаверды' на тему лести в совокупности со шпилькой.
  - Нет ничего зазорного отцу по службе помочь, - с достоинством, на которое только был способен, учитывая его неудобную позу и обнаженный торс, ответил подозреваемый.
  Ага, значит, косим под примерного сына! Только вот выдает тебя взгляд, полный ненависти, направленный на Елисея, хоть ты ее и пытаешься скрыть.
  - А как отнесся боярин Вакул к твоим ухаживаниям за Малашей? - опять я вернулась к слабому месту допрашиваемого. При этом встала со стульчика и прошла по дуге за спиной касатика на левую сторону.
  У Прохора сжались кулаки, но он быстро взял себя в руки и опять расслабился. Чтобы потянуть время с ответом, он начал медленно ко мне разворачиваться.
  - Отец предупреждал меня, что родители Малаши будут против нашей свадьбы, - почти равнодушно ответил Прохор.
  - Неужто, род ваш так плох? - пыталась я расшатать спокойствие парня, опять перейдя на правую сторону.
  - Род мой не плох, но Ротмир Роданович боярин знатный, пользуется уважением государя, - ровно ответил юноша.
  - Да родовит боярин Ротмир, не чета вашему! - сыпанула немного соли с приправами на гордость Прохора баба Яга. - А Елисей мой твою Малашу у тебя отбил, - припечатала Яга.
  Глаза у пацана зло сверкнули, руки от напряжения аж побелели, я уже напугалась, что этот культурист веревки порвет, и нам всем придет большой и пушистый песец. Но веревки выдержали, и боярич вновь принял вид скромника.
  - Да у кого тут отбивать-то было, - насмехаясь над бывшим другом, бахвалился царенок, - Я ее только пальцем поманил за оголоды, она и побежала.
  Писаный красавец опять дернулся и яростно зарычал.
  - Не могла она побежать, это ты ей обещаний щедрых посулил, а сам обманул, - оправдывал любимую девушку наш допрашиваемый.
  - В том-то и дело, что ничегошеньки я ей и не обещал, окломя плогулок за оголодами, да звездочек на небосводе! - продолжал топтать остатки гордости соперника наш косенький.
  Разъяренный блондин вновь попытался освободиться от веревок, чем нас с Ягой сильно нервировал.
  - Значит, согласился ты, касатик ясноглазый, с отцом своим Вакулой, и Малашу свою Елисею уступил? - продолжала давить на больную точку Яга.
  А неплохо баба Яга с Елисейкой дуэтом допрос навострились вести! Задорно так, с огоньком! Я прямо чувствую себя лишней. Хотя, в нашем нервозатратном деле, главное, чтобы этот огонек веревки не подпалил, и культурист с крюка не сорвался!
  - Так Елисей ее бросил! После Малаши царевич с ее сестрой, Варварой, гулял, потом с Марфой. А до Малаши водил за огороды соседок их, - сдавал всю подноготную своего бывшего друга Прохор.
  - И откуда ты так осведомлен о встречах мово внучка? - допытывалась старушка.
  - Так об этом многие знали, на базаре продавцы сказывали, и в царском тереме - прислуга, да и сам царевич особо не скрывал, - глядя прямо в глаза Елисея, вещал касатик.
  - Влешь ты все, никто о моих плогулках под звездами не тлепался, - подскочив к Прохору, противно так закричал кривенький, обильно покрывая противника брызгами своей слюны.
  Прошка, обрадованный тем, что ненавистный объект находится в зоне досягаемости нанесения повреждений, отвесил царенку впечатляющий пинок туда, куда достал. Кривенький с писком отскочил от меткого соперника, неуклюже потирая копчик. Яга укоризненно посмотрела на Елисея, и тот тут же спрятался за колонну. Мол, нужно быть проворнее, внучек.
  - Это тебе в глаза говорить не будут, опасаясь государя нашего, а за глаза чего только не мелют, - с удовольствием пояснил Прохор.
  - И для чего водил Елисей Малашу за огороды, тебе на базаре не сказывали? - продолжая 'светскую беседу', спрашивала Яга.
  - Так зачем я чужие сплетни рассказывать буду, вы лучше у Елисея своего и спросите, - хорохорился красавчик, косясь на колонну, за которой скрылся оболтус.
  - А ты мне не указывай, что делать, молод ешо! Говори, что тебе на базаре сказывали! - шлепнув молодого боярича ремнем по попе, вопрошала престарелая воительница.
  Прохор громко ойкнул, но держался достойно.
  - Говорили, что байки про звезды травит, короче в уши заливает разные глупости, - вывернув шею и косясь на кожаный ремень, ответил юнец. - А эти дурехи уши-то и развесили.
  Ответил, кстати, правильно, только в конце промелькнула маленькая, едва заметная обида в голосе. Ну-ну, ты бы тоже с удовольствием Малаше какие-нибудь глупости в уши подул, да только она перед тобой свои ушки не развешивала. Вот ты тут у нас весь в обидах и висишь.
  Со стороны входа донеслись топот ног и какая-то возня. Высокие двери открылись, и Любомир с Тихоном под руководством бабы Янины внесли связанный большой куль и положили его на каменный пол. Куль ойкнул женским голосом.
  - Что это? - спросила я у Янины.
  - Так виновную в деле проклятия Елисея для допроса с пытками принесли, - деловито ответил Любомир. - Куда прикажете ее привязать?
  - А кто хоть это такая? - решила уточнить я.
  Тихон подошел к шевелящемуся кулю и снял с его головы мешок. Виновной оказалась перепуганная и зареванная Малаша с кляпом во рту. Волосы ее были растрепаны, сарафан грязный, лицо перепачкано в земле напополам со слезами, взгляд испуганный, можно сказать, затравленный.
  Прохор изменился в лице, от скромного паренька не осталась и следа. На Малашу смотрел взрослый мужчина, желающий убить всех ее обидчиков. Да, хороший мой, рассмотри ее повнимательней, это мы только начали.
  - А почему она такая грязная? - немного растерялась я.
  - Так в огороде между грядками с капустой и морковкой пряталась, а как мы ее заприметили, то бежать пыталась, с забора упала, чуть со страху шею не сломала, - вещал Тихон. - Еле успели спеленать, а то бы с обрыва в речку кинулась.
  От его доклада боярич побледнел, на лбу выступил пот, он начал дергаться, пытаясь освободиться.
  - Ну, если она у вас такая шустрая, положите ее на алтарь и привяжите к нему за руки и за ноги, - равнодушно командовала я. - Не забудьте застегнуть на ее лебединой шейке ошейник.
  Прохор не сводил с меня убийственного взгляда, его уже трясло от злости и беспомощности.
  - Да, если ты ее хоть пальцем тронешь..! - начал угрожать мне неразумный парнишка.
  - Ну, и что ты мне сейчас сможешь сделать? - тихим голосом и нарочито медленно спросила я, пристально глядя в глаза Прохору.
  Он начал затравленно озираться, ища выход из сложившейся ситуации, понимая, что угрозами ничего не добьется.
  - Отпусти ее, что она царевичу сделала? - срочно поменял тактику с самоуверенной на жалостливую касатик. - Елисей, где же ты, царевич? Посмотри, что это ведьма с Малашей делает?
  То есть, своей вины мы никак не хотим признавать, максимум, что можешь себе позволить - это указать нам на несостоятельность наших обвинений? Ой, не видел ты наших сериалов про ментов или братков! Ща я тебе все доходчиво покажу, так сказать, на личном примере. А за ведьму отдельное спасибо, мой статус от девки приблудной до целой ведьмы дорос. Можно сказать, этот симпатичный охальник поставил меня в один ряд с моими многоуважаемыми бабуськами, самыми могущественными колдуньями тридесятого царства, на минуточку!
  Елисей же выглянул из-за колонны, равнодушно пожал плечами, мол: 'Эта ведьма здесь за старшую, ей и решать. А я тут просто мимо проходил', - и снова спрятался за колонну.
  - Возможно, она и ничего не сделала. Да только царь ваш, Ждан Годинович, назначил меня старшей по расследованию дела Елисея. И если я ему не предоставлю хоть одного обвиняемого, в нашем случае, обвиняемую, то больно будет конкретно мне, - как бы извиняясь, я развела в стороны руки. - Но ты же понимаешь, своя шкурка дороже, да и сам посуди: Малаша за огороды ходила? Про звездочки байки слушала? Чем ни железный повод для наказания?
  Боярич взвыл на весь склеп, нарушая интимность обстановки. Баба Яга охолонула окаянного, чувствительно шлепнув по его молодой попе ремнем, от этого действия Прохор мгновенно пришел в себя и успокоился.
  - Зачем вы ей кляп в рот пихнули? - продолжала я разбираться с Малашей.
  - Так она орала, как оглашенная, на всю столицу, - жаловался на служебные трудности Любомир.
  - Вытащите кляп, - менторским тоном приказала я.
  - А, может, не надо? Она же опять голосить начнет, - равнодушно предупредил нас Любомир.
  Я подошла к кроваво-красному алтарю, который находился за спиной Прохора и, нагнувшись над лицом Малаши, спокойно, почти ласково, спросила:
  - Ты же не будешь кричать?
  Девушка замотала головой и жалобно замычала.
  - Вот и хорошо, вот и молодец, - вытаскивая изо рта боярышни чистый носовой платок с изящной вышивкой, продолжала угрожать: - А если ты перестанешь слушаться и начнешь орать, мы будем вынуждены сделать тебе больно, очень больно. Ты меня поняла?
  Малаша преданно глядя мне в глаза, быстро закивала головой и ответила тихим голосом:
   - Да, да, я все поняла. Я буду молчать.
  Прохор смотрел на нас, неестественно выгнувшись дугой. Баба Яга, будто только сейчас это заметив, вновь с явным удовольствием шлепнула его пониже пояса. А из бабульки выйдет очень даже способная 'госпожа', ей только нужно колдонуть кожаный бюстгальтер с шортиками и, обязательно, плеточку. Тьфу ты, куда это меня понесло!
  От очередного шлепка боярич дернулся, как ошпаренный: - Не трогайте ее, она тут не при чем! - заорал доходящий до нужной кондиции касатик.
  - А кто тогда при чем? - ловя его на слове, спросила я.
  - Я не знаю! Но не она! - орал, как оглашенный, наш крепкий орешек.
  Любомир с Тихоном споро привязывали Малашу к гранитной плите. Ее заметно трясло от страха, и она чуток подвывала.
  Баба Янина выбрала тонкий упругий прут и взмахнула им перед Прохором. Молодая хорошо вымоченная розга изогнулась дугой и вновь выпрямилась с характерным свистом, старушка довольно улыбнулась своему выбору орудия труда, пардонте, пыток.
  - Ну что ж, Малаша, рассказывай, как прокляла царевича Елисея? - задала вопрос Янина и хлестнула девушку по ногам. Та взвыла тоненьким противным голосом, чуть подвывая.
  - Не я это, не проклинала, он же мне как брат, - причитала боярышня.
  - Ну вот, а обещала не кричать, - капризно дула я губу, - нет тебе веры, дочь боярина Ротмира Родановича.
  Малаша, почти до крови закусила нижнюю губу, подавляя рыдания. Прохор пытался развернуться к девушке лицом или хотя бы одним глазом, но 'госпожа' Яга была на страже. И допрашиваемый красавец мог только догадываться, что творится за его спиной. И, судя по бугрящимся мышцам, в кровь истертым кистям рук и каплям пота, скатывающимся по вискам, воображение упертого орешка работало на полную мощность.
  И вновь послышался свист прута, Малаша жалобно и протяжно заскулила.
  - Марфа - твоя подруга, зачем ты познакомила ее с Елисеем? Чужими руками хотела проклятье навести? - продолжала допрос с пристрастием Янина, подкрепив свои вопросы новым ударом по молодым конечностям.
  Сквозь собственный вой девушка ответила: - Елисей сам ее на базарной площади увидел и за огороды потащил. Не хотела я его проклинать! Зачем мне это!
  - Это ты все из-за левности, не плостила, что я тебя на Малфу поменял, и хотела меня убить! - вступил в допрос Елисей.
  Прохор увидел выглянувшего из-за колонны царевича, и его прорвало. В нем как будто силы прибавилось от ярости. С утроенным усилием он рванул руки, и веревки, что держали тело боярича в подвешенном состоянии на крюке, вбитом в потолок, порвались. Прохор кулем повалился на пол, тело от неудобного положения затекло и не слушалось хозяина. Любомир и Тихон вовремя подскочили к разбушевавшемуся удальцу и снова его спеленали. Но, и тогда боярич, ослепленный своей яростью, не отказался от попытки добраться до царенка. Словно гусеница или червяк, он изгибался всем телом, но упрямо полз по направлению к Елисею, несмотря на практически сидевших на нем верхом старшего стрельца и конника.
  - Это из-за тебя Малаша от меня отвернулась! Это из-за тебя она за огородами не со мной прогуливалась, а к тебе бегала! Это из-за тебя мне пришлось рискнуть честью рода! Это из-за тебя я связался с этой малахольной! - почти в бреду хрипел Прохор.
  В склепе стояла гробовая тишина, прошу прощения за тавтологию. Мы все, включая меня и бабу Янину, склонились над красавчиком, боясь пропустить хоть одно слово. Я жестом попросила слезть с парня Тихона, сидевшего практически на его груди, перекрывая подачу кислорода в легкие юного ревнивца.
  - И как честь вашего рода пострадала? - шепотом спросила я.
  - Недостойно боярину обращаться к ведуньям за помощью, а вот я не побрезговал, и про достоинство свое забыл, - бредил задыхающийся Прохор. - Лишь бы ты, Малаша, ко мне вернулась. Он ведь с тобой две недели погулял и бросил. Да только ты на меня после тех прогулок и смотреть-то не захотела. А я для тебя на все был готов.
  Я вопросительно посмотрела на бабу Янину и Ягу. Те лишь пожали худенькими плечиками, мол 'знать не знаем, ведать не ведаем никаких ведуний на вверенной нам территории'. Я переадресовала тот же вопрос Любомиру и Тихону, контролирующим действия буйно помешенного на любви к Малаше боярича, и получила тот же ответ.
  - А как зовут ту ведунью, от которой род твой пострадал? - шептала я на ухо Прохору.
  - Збара! - почти выл от безнадеги влюбленный юнец.
  - Сам догадался к ней обратиться или кто надоумил? - продолжала я допрос.
  Глаза у Прохора прояснились, и, судя по бледности лица и выражению глаз, на него накатило осознание происходящего. А именно, то, что он признался в содеянном и отпираться уже не было никого смысла.
  - Как-то я пришел с отцовым поручением в царский терем и подслушал разговор, мол, есть надежное средство для того, чтобы приворожить любимую или любимого. Нужно только достать три иголки и приколоть их к одежде любимого, и иголки можно достать у местной ведуньи Збары, шептались, что средство верное, проверенное, - Прохор покосился в сторону алтаря, к которому была пристегнута заплаканная Малаша. - Я хотел сначала те иголки к одежде Малаши прикрепить, чтобы приворожить ее к себе, но она избегала любых встреч со мной, я не мог ее даже увидеть, не то что подойти, и потерял всякую надежду. И однажды, я увидел заплаканную Марфу, выходящую из терема боярина Родмира. От Марфы-то я и узнал, что Елисей ее тоже бросил, а она его очень любила и хотела за него замуж. Вот и решил наказать царевича. Пусть, его Марфа приворожит и женит на себе, чтоб больше он вокруг моей Малаши не крутился. И рассказал Марфе, где купить те иголочки. Кто ж знал, что оно так получится, и Елисей окосеет и окривеет? - тоскливо спросил Прохор, не отводя глаз от бледной Малаши.
  - А ты видел говорящих в царском тереме о тех иголках? - уточняла я.
  - Нет, к сожалению, дверь была закрыта на запор, но неплотно. Я только голоса слышал, - обреченно признавался бывший друг царевича.
  - А что это были за голоса? Вспоминай: мужские, женские, детские, молодые, старые? Может с дефектом речи, заикались, запинались, буквы не выговаривали?
  Прохор надолго задумался, вспоминая. Мы затаили дыхание, ожидая ответа, казалось, даже забыли, как дышать.
  - Один голос точно был женский, уверенный, властный. А второй, сложно сказать, мужской был или женский, взрослый или детский, - ответил юноша.
  - Это как? - растерялась я.
  - Да его слышно было плохо, приходилось вслушиваться, чтобы слова разобрать, - пояснил Прохор.
  - А к Збаре ты ходил? - спросила баба Янина.
  - Нет, мне без надобности было, как я теперь понимаю, к счастью, - голос Прохора был полон раскаяния. Видимо, молодой влюбленный представил себе, как бы перекосило и скрючило красавицу Малашу от этих швейных принадлежностей.
  - А женский голос, тот, что уверенный и властный, не показался тебе знакомым? - спросила Янина.
  - Да, - почти обрадовался Прохор и быстро затараторил, совсем, как Малаша, - действительно знакомый, я его уже где-то слышал, вот только где?
  - Может, в доме у Збары?
  - Нет, у Збары хриплый голос, заискивающий, а тут был звонкий, - Прохор понял, что сболтнул лишнее, и последние слова уже говорил почти шепотом.
  - Значит к Збаре, ты ходил сам, и иголочки те приобрел лично, но применить их к Малаше, действительно, не смог, - после моих слов со стороны алтаря послышался сдавленный вскрик.
  - Ты Марфе проклятые иголки передал для Елисея? - в упор спросила я.
  Видимо, поняв, что отпираться бесполезно, боярич обреченно признался: - Да, я передал!
  - Знал, что после применения иголок у царевича сильно изменится внешний вид?
  - Не знал, он должен был влюбиться в Марфу под действием наговоренной ворожбы, - уже почти плача признавался спелёнутый красавчик.
  Я посмотрела на колдовских экспертов, Елисея и боевую поддержку и молча уточнила о наличии еще каких-либо вопросов, и также молча получила отрицательные ответы. Посчитав, что допрос окончен, баба Яга махнула Любомиру и Тихону, и те без особых усилий подняли горемычного боярича с холодного пола и поволокли куда-то за колонны.
  - Это куда они его? - решила я для себя уточнить.
  - Не волнуйся, тут у нас есть отдельные горницы для особо провинившихся, пусть в одиночестве посидит, подумает о содеянном. Можа, совесть проснется.
  Так у нас тут и своя мини-тюрьма имеется? Удобненько!
  Мы дружно подошли к Малаше, девушка была бледна. Надежно пристегнутая кожаными ремнями к алтарю, боярышня выглядела хрупкой и напуганной: волосы спутаны, глаза красные от слез, нос распух, губы дрожали. Хорошо над ней баба Янина поработала, аж озноб пробрал. И этому человеку я доверяю своего ребенка?! Дождавшись, когда за мужчинами закроется дверь, мы начали освобождать девчонку от ремней и от ошейника.
  - Как у вас тут интересненько! - восторженно взвизгнула девчушка, спрыгивая с кроваво-красной гранитной плиты. Тут же у нее из-под подола вывалился большой кожаный фартук. Малаша вертела во все стороны головой, рассматривая интерьер склепа, слегка растирая запястья.
  - Малаша, выношу тебе благодарность за помощь в государственном деле! Если бы не ты, мы бы долго кололи этого хитреца! - торжественно произнесла я.
  Девушка засмущалась, но была крайне довольна моими словами.
  - Ну что вы, я всегда рада помочь Елисею, он же мне как брат, - лепетала девчушка. - Только вот Прохора жалко.
  - А неча его жалеть, - припечатала Яга, - если бы все по его задуманному пошло, это ты бы косая, кривая, да шепелявящая аки старушка к смерти готовилась.
  От этой информации Малаша покачнулась и привалилась к алтарю, хорошо, Елисей вовремя поддержал.
  - Елисею смерть грозит? - перепугалась красавица.
  - Грозит, но не так скоро. Куда ж мы от нее родимой денемся?!! - философствовала Янина. - Просто, Марфа решила полностью на колдовство не полагаться, и использовала только одну иголку. От нее у Елисея изменилась только внешность и речь, а вот твоему Прохору нужен был стопроцентный результат, и на первой иголочке он бы не остановился.
  Слова бабы Янины медленно доходили до сознания Малаши, она сползла по стенке алтаря и уже сидела на полу, обхватив руками колени.
  - Никто даже бы не понял, что с тобой, девонька, случилась, и помочь бы не успели, - добивала боярышню Яга. - У нас сил не хватает, чтобы снять проклятье одной иголки, что уж говорить сразу про три!
  По щекам боярышни текли крупные слезы, только сейчас она поняла, как близко смерть рядом прошла и лишь случайно ее не задела.
  Любомир и Тихон сопровождали Малашу наверх в горницу, где ее дожидался обеспокоенный отец. Увидев свое растрепанное и заплаканное чадо, Ротмир Роданович начал тихо звереть.
  - Большое спасибо, что согласились отпустить к нам Малашу, - бодро благодарила я разгневанного боярина.
  - Тогда потрудитесь объяснить, что с лицом и одеждой моей дочери? - пока еще только спрашивал встревоженный отец.
  - Ой, да ничего с ней не случилось! - успокоила его Яга, - Просто, чтобы этот поганец Прошка правду заговорил, твоей Малаше пришлось пореветь, поголосить и на гранитной плите связанной полежать. Но ты не волнуйся, девонька у тебя выросла смышлёная, со всем справилась!
  От таких откровений боярин аж растерялся, и, хлопая глазами, перевел свой взор на бабу Янину.
  - Ну, что ты нас глазищами сверлишь? - вмешалась баба Янина. - Сейчас мы Малашу умоем, сарафан ее почистим, и можете домой отправляться. Время уже позднее, спать пора.
  Бабульки довольно быстро выпроводили Малашу с отцом из своего терема, доходчиво объяснив, что не нужно распространяться о событиях сегодняшней ночи. Боярышня уже привычно покивала и ляпнула прямо при отце: 'Если вам понадобится еще помощь при допросе, зовите, с удовольствием помогу'. Боярин Ротмир от данного заявления начал заикаться, как отец Акакий.
  А вся наша честная компания уселась за стол совет держать. А так как мы предпочитали советоваться за чаем с наивкуснейшими пирогами, то беседа у нас вышла очень душевная.
  - Что со знахаркой делать будем? Сейчас арестовывать или до утра подождем? - первым спросил Любомир. Прямо с языка снял.
  Старушки задумались, решение действительно не простое. Ждать - себе дороже, можем упустить преступницу, уж она-то о проклятьях поболе этих влюбленных оболтусов должна знать, какой-никакой, а волшебный дар имеет. Конечно, возможно Збара была не осведомлена, кому, конкретно предназначались те иголочки, а вот знать, что человек, к которому их прицепят, должен был умереть, в этом сомневаться не приходилось.
  - Думаю, нужно брать, а то она, как Марфа, пропадет, и ниточка к злодею оборвется, - высказала свое мнение Яга. Я кивнула и повернулась к Янине, готовая выслушать ее экспертное мнение.
  - Сомневаюсь что-то я, - медленно проговорила баба Янина. - А если с ней ключница Ирина связана? Тогда, узнав, что мы Збару на допрос уволокли, сбежит.
  - Да куда от нас денется? - рассмеялся Тихон. - Сын ее, Святояр, в столице, да и ума у бабы не хватит.
  Тут мы с моими старушками переглянулись.
  - А вот на этом месте, пожалуйста, поподробнее, - попросила я Тихона Игнатьевича.
  - Ну, неужто, она решила Елисея сгубить? Она ж его с малолетства знает, - высказал свои сомнения Любомир.
  - Елисей у ее единственного сына невесту увел, на все царство опозорил, да за такое можно и с землей сровнять, - пояснила свою точку зрения баба Янина.
  - Да и больно хитро для бабы придумано, чужими руками Елисею иголки-то подкинуть, - высказал свои сомнения Тихон.
  - Но ведь один из голосов был женский, и Прохору он показался знакомым, - аргументировала я.
  - Да, Прошка часто возле царского терема крутился, а уж в нем баб прислуживает видимо-невидимо, может чей-то голос и показался ему знакомым, - убеждал нас Любомир.
  - А я думаю, это все замыслил ее сынок, Святояр. Уж больно он хитер, - высказал свои подозрения Тихон.
  - Допрашивали мы Святояра, не он Елисею иголки те подложил, - парировала баба Яга.
  - Конечно, иголки подложил через Марфу Прошка, а вот Прошку надоумить очень даже мог воевода, и от себя подозрения отвести, и дело сделать, - согласился с Тихоном Любомир.
  - Что-то я сомневаюсь, что это дело рук воеводы, - зевая, сказала я.
  - Да хоть бы и так, ключница из царского терема никуда не денется, там охраны, что пчел в улье, - разулыбался Тихон.
  - А если денется? - передразнивала старшего стрельца баба Яга.
  - Так мы за ней присмотрим, - шутя, ответил Любомир.
  Честно говоря, день у меня выдался очень долгим и богатым на события. Спать хотелось нещадно, глаза закрывались, а туловище непроизвольно искало опору, к которой можно бы было прислониться.
  - Нужно знахарку срочно допрашивать, она и расскажет, кто ей те иголочки дал, - подытожила наш диспут баба Янина.
  - Вот вы этим, красны молодцы, и займетесь, - улыбаясь, пропела баба Яга. - А ты, Машенька, иди ложись спать, а то совсем носом клюешь.
  Меня не нужно было уговаривать. Пожелав всем спокойной ночи, я отправилась к Ванюшке, чтобы хоть под утро немного поспать. Завтра будет еще один и, подозреваю, тоже очень насыщенный день.
  
  Глава 13
  Да чтоб вам всем пусто было! Зачем же так стучать? И почему это нужно делать в такую рань?
  - Машенька, вставай! Солнышко уже высоко! Нам работать надо! - будила меня бесстрашная и, вероятно, бессмертная баба Яга.
  Угу, работать! А орудия труда у нас кляп, веревка да розги?!! Зато нескучно!
  Я еле отскребла себя от перинки, тщательно умылась, давая любимому организму возможность проснуться, и поплелась в горницу завтракать. Там меня уже ожидала вся наша честная компания, радостная и, до противного, бодрая. Вот, что за витаминки они принимают? Мне тоже пару-тройку рюмочек налейте! Не налили. Но зато предложили мой любимый пирог с грибами огромных размеров и ядреный квас. Вот эта ядрёность меня и разбудила.
  Елисей с Ваняткой неспешно завтракали и играли в зоопарк, бабульки тоже занимались приемом пищи и не приставали ко мне с разговорами, давая возможность проснуться. А вот Любомир с Тихоном сидели за столом и улыбались, сияли, как два новеньких медных пятака. Их счастливый вид меня почему-то очень раздражал.
  - Рассказывайте, по какому поводу такое счастье и прямо с утра да в наш терем?- откровенно язвила я. Да-да, когда я не выспалась, я больше стерва, чем женщина.
  Мужчины же умилились моему поведению и к стервозному настроению отнеслись с пониманием.
  - Знахарку мы еще вчера арестовали, можно допрашивать, - радостно сообщил Тихон.
  - Это хорошо, - протянула я хриплым ото сна голосом. - И как она восприняла арест? Сопротивление оказывала?
  - Нет, не сопротивлялась. Что она может против нас, баба слабая? - поддержал коллегу Любомир.
  За слова 'баба слабая' захотелось этим двум заносчивым индюкам дать деревянной ложной в лоб. Индюков спасла моя природная лень.
  - Так она же знахарка, могла колдонуть, - предположила я.
  - Ну, мы же не лечиться к ней пришли! А причинить нам вред при помощи своей силы она не может! - как малому дитю объяснял мне Тихон.
  - Может, кричала или убежать хотела? - не унималась я.
  - Да куда она убежит от двух отрядов конников да стрельцов? - пожал плечами Тихон, - Да и кричать уже было бесполезно.
  Меня начало накрывать осознание того, что я совершила большую глупость, отправившись к своему Ванятке спать, а не проследила за арестом Збары. Может, она колданула, обнулила им соображалку до подросткового уровня.
  - Вы, что же, ее двумя отрядами через весь город вели? - боясь услышать ответ, задала я вопрос.
  До мужиков начало доходить, что они сделали что-то не так.
  - Да, а что? - опасливо задал вопрос Тихон. - Рано же еще было, на улице никого.
  - То есть, об аресте знахарки к обеду будет знать весь город, - печально сделала выводы баба Янина.
  - А зачем было ее скрытно вести? Там дойти-то два шага? - пытался исправить положение Любомир.
  - Подожди, милок, - вклинилась в разговор баба Яга. - Знахарка Збара же живет на другом конце города!
  - Совершенно верно, недалеко от царских казематов! - подтвердил мои самые неприятные опасения Тихон.
  Мы с бабульками откровенно взвыли. Это ж надо было додуматься привести знахарку прямо под нос ключнице и ее сыну. Интересно, а знахарка там вообще еще жива? Ведь убьют ее, и концы в воду. Мы с бабусями быстро выскочили из-за стола и заметались по горнице, собираясь в царский терем.
   - Любомир, - уже не стесняясь, отдавала я приказы, - скачи со своим отрядом в тюрьму к знахарке и обеспечь ее сохранность.
  - Да, что вы так все всполошились? - пытался успокоить нас Любомир. - Она же в ЦАРСКИХ казематах!
  - Она там, где главный наш подозреваемый Святояр - доверенное лицо царя-батюшки, а его мама свободно распоряжается ключами от всех дверей? - чуть ли не верещала я.
  Любомир и Тихон оценили масштаб катастрофы и рванули из терема старушек, мы последовали за ними.
  Конники ускакали далеко вперед, я же, успев схватить Тихона за руку, быстро тараторила указания:
  - Нужно глаз не спускать с воеводы и ключницы. Если провороним, царь-батюшка нам этого не простит.
  Старший стрелец в ответ нежно сжал мою ладонь, ласково проведя большим пальцем по ее внутренней стороне, и пристально глядя мне в глаза, ответил:
  - Не волнуйся, Машенька, все будет исполнено.
  Тьфу, блин. У нас тут форс-мажор, а вшивый все о бане! Я высвободила руку из огромной лапищи Тихона и, задыхаясь от быстрого шага, уточнила:
  - И кто же у нас сейчас следит за оговоренными объектами?
  Старший конник отвел от меня глаза, тряхнул головой, как конь ретивый, и рванул к царскому терему. А мы остались впятером на просторной улице, то есть я, Ванюшка на моих руках, баба Яга, баба Янина и Елисей.
  - Ну что, думаю, бежать уже не имеет смысла, только ненужное внимание привлечем, - предложила я перейти на нормальный темп передвижения по городу.
  - И то верно, - запыхавшись, проговорила баба Яга.
  Я спустила Ваню на землю и взяла за руку.
  - Предлагаю в первую очередь допрашивать Збару, от ее показаний и плясать будем.
  - Ох, поспрашиваем мы у нее, - зловеще проговорила Яга. - Ты, Машенька, в разговор сперва не лезь, мы с Яниной сами ее крутить-вертеть будем, по-колдовски.
  И мои старушки многозначительно так друг с другом переглянулись, что у меня аж холодок по позвоночнику пробежался.
  - А можно поподробнее узнать, как это по-колдовски? - подготовка перед важным допросом не будет лишней, а уж, тем более важная, информация про мир, в котором мне, возможно, придется остаться.
  - Кодекс у нас есть колдовской, где прописано, кто, что должен делать в соответствии со своим даром. Так вот, коли ты целительница, а Збара - целительница, правда не очень сильная, но лишь этот дар ей подвластен, то зла людям делать не должна, - многозначительно подняв к небу свой скрюченный указательный палец, вещала баба Яга.
  - А уж, если ты еще и людей своим дарам пользуешь, то чистоту своих деяний блюсти должна, - поддержала предыдущего лектора баба Янина. - Не то своего дара и лишиться можешь.
  - А дар, Машенька, передается по крови от матери к дочери. Если Збару дара лишить, то на ней род знахарок прервется, - зловеще продолжала говорить баба Яга.
  - Значит, если она пошла на это преступление против крови собственного рода, значит, причина была очень веская, - делала я выводы.
  - Может, подкуп? - выдвинул версию царенок.
  - Милок, она свою родную дочку знахарского дара лишила! Разве это можно деньгами окупить? - пламенно возразила Янина.
  - Думаете, ей угрожали? - предложила я свой вариант.
  - Или ей, или дочке ее, - согласилась баба Яга.
  - Подождите, у нее что, ребенок есть? - от такого поворота развития событий я аж споткнулась, - а почему я только сейчас об этом узнаю?
  - Так ты не спрашивала, - пожав плечами, ответила баба Яга.
  От такого заявления я встала, как вкопанная. Интересно, это они от глупости или вредности от меня жизненно необходимую информацию скрывают?
  - Да что ты всполошилось-то? - искренне забеспокоилась баба Янина. - Кому нужна ее девчонка?
  - А где девочка сейчас? - обратилась я к бабусям. - Наши белки со знахарки уже несколько дней глаз не спускают. Что докладывают?
  - Ничего не говорят, нет Истки дома, с самого начала, как мы к ним белок приставили соглядатаями, - грустно сообщила Яга.
  Кажется, старушки начали проникаться серьезностью ситуации.
  - А установили местонахождение ребенка, сколько девочке лет? - начала я собирать сведения.
  - Исте шесть годков, Збара соседям сказала, что отправили девчушку к тетке в деревеньку, в дне пути от столицы, - выкладывала все, что знала Янина.
  - К тетке ездили? Деревеньку проверяли? - я задала вопрос, а сама боялась услышать ответ.
  - Не проверяли, - повесив голову, ответила баба Яга.
  - Значит, ребенок минимум два дня отсутствует дома, - провела я подсчеты. - И белки сообщали, что знахарка была чем-то очень напугана.
  Старушки поняли свой просчет:
  - Сейчас пошлем молодцев и все выясним.
  - Так может уже и ни к чему, сейчас мы у Збары все и узнаем, - я пристально посмотрела в глаза своим колдовским экспертам. - Вы лучше подумайте, что еще такого неважного мне не сказали?
  Старушки были сильно опечалены сложившейся ситуацией, чувствовалось их раскаяние, ведь не додумались, упустили важные детали для нашего дела. Плечики у великих колдуний поникли, в глазах стояли слезы.
  - А ну прекратить, реветь команды не было! - прикрикнула я на подчиненных. - Мне еще тут расхлябанности не хватало. Нам предстоит косяки стрельцов с конниками исправлять!
  От моего командного тона все вздрогнули, вытянулись по струнке и изумленно уставились на меня, включая и Ванятку.
  - Первое, баба Яга, баба Янина и я колем знахарку, - раздавала я команды.
  Бабуськи радостно мне закивали. Судя по преданности, которая так и била из старческих очей, знахарка будет вскрыта и с радостью выпотрошена. И, если возникнет такая необходимость, то процедура будет повторена столько раз, сколько мне будет надобно.
  - Второе, Ваня, ты как самый сообразительный из моих подчиненных, - здесь я сделала многозначительную паузу и обвела глазами присутствующих, присутствующие, как ни странно, со мной не без иронии согласились, - присматриваешь за Елисеем, чтоб ничего не натворил.
  - Хорошо, мамочка, - ответственно согласился сынулька.
  Я подняла глаза на царевича, и он заговорщически мне подмигнул. Радует, что я ошиблась, и сообразительных в моей команде уже двое.
  - Бабушки Яга и Янина, - вспомнила зудящую со вчерашней ночи запоздалую мысль, - а вы на наших допросах правду и ложь различаете?
  - Конечно, Машенька, - снисходительно ответила баба Яга.
  - А вам не показалась, что Прохор нам, если не соврал напрямую, то что-то не досказал, или утаил?
  - Было дело, - призналась баба Янина, - да ты такая уставшая была, пожалели мы тебя, думали, сегодня с Прошкой закончить, но не вышло, вон, как у молодцев-то нехорошо все получилось.
  Я на миг закрыла глаза и, глубоко дыша, начала считать до десяти. Хотелось кого-нибудь стукнуть.
  - Где конкретно он информацию от нас утаил? - зашипела я.
  - Так вот, как про иголочки начали спрашивать, так вроде складно говорил, да только весь собрался, будто что-то лишнее сболтнуть боялся, - виновато призналась баба Янина.
  - Прохор хорошо охраняется? Не сбежит? - мне уже хотелось стонать в голос.
  - Мы когда со двора уходили, чуток колданули, - раскаяние во всем образе старушек, от пяток до макушек, зашкаливало. - Не сбежит, и к нему никто не заберется: ни простой человек, ни колдун.
  Ага, значит, до подчиненных начало доходить, что против нас играет очень серьезный противник, который пока обходит нас, как минимум, на пару шагов.
  - Значит, как вернемся, опять допросим. Вы можете колдонуть, чтобы он нам сам, без утайки, все, как на духу рассказал?
  - Конечно, нельзя супротив воли людской колдовство вершить и к признаниям принуждать, - вздохнула баба Яга, - да видно иного выхода нет.
  - Третье, Елисей, ты отвечаешь за своего папу, чтобы он не вмешивался в наши следственные мероприятия, - отдала я последний приказ.
  - Не волнуйтесь, Малия Васильевна, - заверил царенок. - Сегодня от нас отбывает загланичное посольство, батюшка будет занят госудалственными делами.
  - Вот и чудно, под ногами не будет вертеться, - подытожила я.
  От моего последнего замечания бабуси осуждающе покачали головами, а Елисей задорно гы-гыкнул.
  Во двор царского терема мы входили, полные тревожных мыслей, вокруг действительно творилась какая-то суета: кареты, повозки, куча разряженных людей, слуги, лошади. Действо, окружающее нас, напоминало хорошо отрепетированный спектакль. Красивые, расписанные яркими красками и сияющие золотом кареты останавливались перед лестницей царского терема, к данному событию покрытой узорчатым ковром. При помощи слуг из карет пафосно, неторопливо выгружались царские гости, из-за пышности и пестрости нарядов, больше напоминавшие павлинов. В неспешности каждого их движения, видимо, должна была читаться, великая честь, оказанная царю-батюшке главой соседнего государства. Судя по выражению лица супостата, он привычно играл роль гостеприимного хозяина. Стоя на верхней ступеньке богато украшенной лестницы, ждал, когда к нему поднимется строго одетый довольно молодой человек очень привлекательной наружности. Они радушно приветствовали друг друга, улыбка не сходила с губ государя до тех пор, пока диктатор не увидел меня. Всего лишь на мгновение он задержал свой взгляд на моей персоне, и в глазах появился металл, а руки сжались в кулаки. Неужели, до сих пор злится? Ладно, сейчас вообще не до него. Заграничный посол, проследив за взглядом царя, тоже прошелся по мне любопытствующим взором, и даже, кажется, улыбнулся. К чему бы это? Не будем отвлекаться. Где тут у них казематы? От такого столпотворения я немного растерялась, но, как оказалось, нас здесь ждали. Знакомый двухметровый богатырь с рыжей шевелюрой шел через разряженную толпу заморского посольства, как ледокол идет сквозь льды.
  - Мария Васильевна, Вас там уже заждались, - пробасил стрелец и, повернув в левую сторону, стал пробивать для нас дорогу в толпе прибывших к царю-батюшке гостей.
  Около дверей в казематы нас ожидали старший конник и стрелец. Только они открыли рот, чтобы, вероятно, сообщить нам последние новости, я на них зло шикнула и повернулась к царенку.
  - Вы с Ваняткой, может, в свободной камере рядышком здесь посидите, а то в тереме народу чужого много, боязно мне что-то, - предложила я.
  Со всех сторон на меня смотрели осуждающе, давя на мое чувство материнства.
  - Маша, что ты выдумала? - раскудахтались старушки. - Да как можно малое дитя и в казематы? Там же темно, грязно, сыро! Вдруг напугается или, еще хуже, простудится?
  - А мы его потеплей оденем и факел дадим, - настаивала я на тюрьме.
  - Да что ты, Машенька, беспокоишься? - вмешался Любомир. - Хочешь, я для охраны твоего сына одного конника дам?
  - А я одного стрельца? - добавил Тихон.
  - Малия Васильевна, не волнуйтесь, я с него глаз не спущу, - заверил меня косенький.
  Интересно, как это он их не спустит, если они у него в разные стороны смотрят?
  - Мы у меня в голнице в потешки лазные поиглаем. У меня лазноцветные класки и холсты замолские есть, лисовать можно, - предложил Елисей.
  От услышанного у Ванюшки загорелись глаза, он схватил меня за руки и, подпрыгивая, начал громко кричать:
   - Хочу рисовать! Хочу рисовать!
  От этой умилительной картины, убежденность в правильности моих суждений дала сбой.
  Видя мое колебание, бабульки продолжали настаивать:
  - Ну, что ты напугалась, в горнице царевича, да под присмотром бравых воинов, ничего с внучком не случится.
  И я сдалась, присела к Ванюшке, поцеловала в щечку и наказала: - Веди себя хорошо, присматривай за Елисеем, конника и стрельца не обижай, они еще маленькие. Я как, закончу с работой, сразу за тобой приду, обедать будем.
  От моего напутствия у выделенных Любомиром и Тихоном подчиненных от изумления приподнялись брови. Да-да, не вы тут главные.
  - Хорошо, мама, ты тут тоже не балуйся, - по-отечески давал мне наказ сынулька. - Если тебя тут обижать будут, я им тогда так пинану!!!
  Я торжественно кивнула сыну и обратилась к царенку, коннику и стрельцу:
  - Если с ребенком что-то случится - прокляну.
  От услышанного стрелец, видимо, помня мои предыдущие клятвы, бледнея, начал креститься. Елисей же уверенно подошел к Ванятке, взял его за руку и повел в царский терем, правда, через небольшую дверь левого крыла. Проводив взглядом Ванюшку с Елисеем и сопровождающими, я повернулась к своей боевой группе.
  - Ну-с, голуби мои сизые, пройдемте в камеру, пороть вас буду, - и, проскользнув внутрь казематов, рванула к моей любимой камере.
  Войдя и проведя инвентаризацию помещения, убедилась, что интерьер прежний, сено в наличии. Плюхнувшись на мягкое, но колкое место для совещаний, стала ждать подчиненных. Вошедшие за мной коллеги деловито разместились кружком на куче сена.
  - Итак, докладывайте, где знахарка, - начала я совещание.
  - В соседней камере сидит, вас ждет, плачет, - первым начал отчитываться Любомир.
  - Вы ей вопросы задавали?
  - Нет, зачем же? Это вы обычно делаете? - растерянно ответил Тихон.
  - Ясно, а за ключницей присмотр ведется? - озвучила я следующую проблему.
  - Да, следят два моих стрельца, - доложил Тихон.
  - И два моих конника, - добавил Любомир, немало удивив нас всех, особенно Тихона.
  - Думаешь, мои без помощи не справятся? - обиделся старший стрелец.
  - При чем тут не справятся? Гостей, да лишних людей больно много сегодня в царском тереме. С двойным присмотром надежнее будет, - парировал старший конник.
  С такими доводами сложно было не согласиться.
  - Я правильно понимаю, что за воеводой Святояром тоже ведется двойной присмотр? - логично предположила я.
  Тихон и Любомир, опустив голову, сообщили:
  - Воевода Святояр отбывает на пограничную заставу новую крепость ставить да дороги к ней мостить.
  - Когда? - что-то новости меня с самого утра никак не радуют.
  - Сегодня поле посольского приема, - ответил Тихон.
  - Значит, делайте, что хотите, но Святояр должен остаться в столице, - зло заявила я.
  Тихон с Любомиром задумались над поставленной непростой задачей, но было видно, что сдаваться они не намерены.
  - Значит так, мы с бабусями в камеру к знахарке, а ваши ребята охраняют входы, как в камеру, так и, в целом, в казематы, на вас - Святояр, - вставая, командовала я оперативной группой.
  - Может, вам наша помощь нужна будет при допросе Збары? - спросил Любомир. - Ведь в прошлый раз все ладно вышло.
  - В прошлый раз мы Прохора, молодого хлопца допрашивали, и нам, действительно, была нужна ваша мужская помощь, - успокоила я воев. - А сегодня мы будем беседовать с женщиной слабой, но колдуньей. Боюсь, из-за вашего присутствия она на контакт не пойдет.
  Старшие конник и стрелец явно загрустили, видимо, вошли во вкус следовательской деятельности. Прохора они допрашивали с неподдельным азартом и актерской игрой.
  - Но, если нам понадобится ваша помощь, мы вас обязательно позовем, - заверила я загрустивших помощников.
  Каждый тепло мне улыбнулся и, развернувшись, отправились выполнять мои поручения.
  Как только мы с бабусями вошли в камеру к знахарке, я схватила своих волшебных экспертов и зашептала им на уши:
  - А она точно своего знахарского дара лишилась?
  Бабульки пристально посмотрели на знахарку и утвердительным кивком молча ответили на мой вопрос.
  - Бабушки, а вы можете наколдовать в этой камере полог тишины?
  - Че? - как всегда доходчиво обозначили свое отношение к моим заковыристым словам пенсионерки.
  - Я говорю, можно ли сделать так, чтобы никто за пределами этой камеры нас не услышал? - прошептала я свой вопрос.
  - А, это? Да, запросто, - проговорила баба Янина и начала бурчать себе под нос какой-то стишок.
  Откровенно говоря, я ждала какого-то чуда, там звуковых или визуальных спецэффектов, но ничего не произошло. Просто, закончив читать стишок, баба Янина обвела носом камеру и весело мне подмигнула. Ага, все, можно работать. И что тут у нас имеется?
   Камера была один в один похожа на ту, в которой мы только что проводили оперативное совещание, только здесь в углу имелась лавка. Знахарка сидела на ней, сгорбившись и раскачиваясь из стороны в сторону. Честно говоря, на женщину было больно смотреть, она не замечала нас и смотрела в одну точку, волосы ее были растрепаны, лицо опухшее от слез, платье испачкано в грязи.
  - Бабушки, а почему она такая грязная, если наши сообщили, что сопротивления им не оказывала? - шепотом спросила я у экспертов.
  Бабуси тоже оценили ее внешний вид, но, похоже, на этот вопрос у них пока ответа не было. Мне указали на стульчик, что стоял у дальней стенки камеры, мол 'сиди и не отсвечивай'. Я послушно на него приземлилась с решимостью побыстрее здесь закончить, а то мне еще ребенка кормить надо.
  - Ну, здравствуй, Збарушка! - зловеще начала допрос баба Яга.
  От ее доброжелательности в голосе и улыбки хотелось забиться в щелку, и пережить там это стихийное бедствие. Збара же на это никак не среагировала, она даже с темпа своего покачивания не сбилась. Баба Яга и баба Янина переглянулись и что-то опять зашептали себе под носы. Знахарка перестала раскачиваться из стороны в сторону и подняла на бабулек глаза.
  - Говорю, здравствуй, Збарушка! - повторила свой вопрос баба Яга.
  - Здравствуйте, колдуньи, - ответила знахарка вялым голосом. Складывалось впечатление, будто она была под каким-то сильнодействующим успокоительным средством или алкоголем.
  - Как ты себя чувствуешь, милая? - заботливо поинтересовалась баба Янина.
  - Плохо, бабушки, - у Збары были глаза, лишенные абсолютно всех эмоций, будто стеклянные.
  - Отчего же тебе плохо, девонька?
  - Доченька моя пропала, найти не могу, - от ее замогильного голоса у меня на теле встали все волосы.
  - Куда же она пропала? - продолжала выведывать информацию Яга.
  - Не знаю, увели ее, а куда не говорят.
  - А кто увел? - Яга говорила спокойно, нараспев, как будто с малым дитем.
  И тут в допросе произошел какой-то сбой. Знахарка замолчала.
  - А кто увел? - повторила вопрос баба Яга.
  И никакой реакции со стороны женщины, она, как будто превратилась в пластмассовую куклу, даже не моргала.
  - А когда увел? - попробовала поменять вопрос баба Янина.
  - Два дня назад вечером, - замогильным голосом ответила молодая мама.
  Мое сердце сжалось от страха за бедного ребенка, которого оторвали от мамы и куда-то увели. И увели ее, аккурат, перед тем, как к ней пришла ключница Ирина с белками на хвосте.
  - Милая, а, помнишь, у тебя иголочки были, в маленькую подушечку воткнутые? - монотонно проговорила вопрос баба Янина.
  - Помню, страшные те иголки, - так же безразлично ответила Збара.
  - А откуда у тебя те иголочки появились? - продолжала допрос Янина.
  - Дали, чтобы я передала, - туманно проговорила знахарка.
  - Кто дал?
  Ответом нам была тишина.
  - Збара, ты меня слышишь? - переглянувшись с Яниной, спросила баба Яга.
  - Слышу, - чуть нараспев сказала женщина.
  - Кто тебе эти иголочки дал? - повторила вопрос Яга.
  И опять мы не услышали ответа, будто на некоторые вопросы у Збары стоял запрет.
  - Кому ты должна была передать иголки? - не выдержав висевшего в воздухе напряжения, вмешалась я в допрос.
  Бабульки посмотрели на меня неодобрительно, но пресекать мою деятельность не стали.
  - Марфе, - неспешно ответила Збара.
  - Ты должна была передать иголки только Марфе, или Прохор тоже мог забрать иголки? - допытывалась я.
  - Только Марфе.
  - Ты знала, что это за иголки? - спросила я у знахарки.
  - Да.
  - Почему же согласилась передать их Марфе? - искала я причины участия женщины в нашем деле.
  - Иначе Источку бы убили.
  Мы с бабульками переглянулись, понимая серьезность ситуации.
  - Кто убил бы? - Янина от злости уже шипела.
  И опять ответом нам была тишина.
  - Почему не пожаловалась стрельцам или царской страже? - пыталась понять страх знахарки Янина.
  - Источке щечку порезали и посланье передали, чтобы за помощью не бегала. Я щечку залечила, - Збара отвечала нараспев с остекленевшими глазами, я смотрела на нее и плакала. Страшно, когда ты беспомощна, и не можешь защитить собственного ребенка. Во мне проснулась жуткая злость, захотелось наказать обидчика этой бедной женщины. Оставался только один вопрос: как найти этого злодея, если на все самые нужные нам вопросы она молчит, как рыба?
  Я отозвала своих экспертов и спросила: - А почему она на вопросы не отвечает?
  - Колдовство это, Машенька.
  - Так это и ежу понятно, а в чем его принцип действия? - требовала я подробностей.
  - Запрет у нее стоит от того, кто ей угрожал да дочку забрал, и запрет на ее смерти завязан. Мы, конечно, можем надавить, и она ответит, только после этого Збара умрет, - пояснили мне эксперты.
  Это, конечно, дилемма, хотя кого я тут обманываю? Разумеется, я на это не пойду! Человеческая жизнь бесценна, а информацию мы может поискать и в другом источнике.
  - А кому эти иголочки предназначались? - решила я зайти с другой стороны.
  - Царевичу Елисею, - безразлично ответила Збара.
  - Зачем иголки хотели передать Елисею? - проясняла я мотивы противников.
  - Чтобы убить, - был ответ знахарки.
  Самые худшие наши опасения полностью подтвердились, это было покушение, Елисея хотели именно убить.
  - Тебе нельзя эти иголки было передавать. Ты дар потеряла и дочери уже не передашь. Зачем? - не унималась я.
  - Нельзя было не передать, Источку убьют, Источку убьют, Источку убьют, - Збара опять начала раскачиваться из стороны в сторону, и из ее глаз полились слезы.
  - Збара, ты меня слышишь? Збара! - пыталась я достучаться до бедной женщины, но у меня ничего не получалась.
  Баба Яга и баба Янина бегали вокруг нее чуть ли не с бубнами, но докричаться до знахарки не получалось, у нее началась обыкновенная истерика.
  - Хватит! - прокричала я, чтобы обратить на себя внимание, потому что старушки решили сделать все, чтобы вернуть знахарку к допросу. - Усыпляйте ее, пусть часок, другой поспит, отдохнет, потом продолжим.
  Бабульки явно со мной не были согласны, но, посмотрев на захлёбывающуюся рыданиями молодую женщину, были вынуждены прочитать себе под носы стишок, и Збара тут же на лавке и заснула.
  - И что же мы два часа делать будем? - уставшим голосом спросила баба Янина.
  - Совет держать, - ответила я, - в доверенном кругу.
  Мои сообразительные старушки навострили мудрые ушки и начали задавать очень даже правильные вопросы:
  - Ты, что ли, специально Любомира с Тихоном из камеры выгнала?
  На это я лишь кивнула головой.
  - Отчего же такая немилость? - требовала объяснений баба Яга.
  - Да, вот стала я подмечать кучу странностей, что вокруг нас творится.
  - А нам почему доверяешь? - насмешливо спросила Янина.
  - Так, Елисей вам родная кровь, младший сынок Славушки вашей. Проучить, наказать вы горазды, но вот чтобы проклятье на смерть накладывать - это уже перебор.
  - Ну, хорошо, рассказывай, что за странности такие, - потребовали бабульки.
  - Первое, как-то вовремя Марфа пропала, - начала я выкладывать подозрительные факты.
  - И верно, Машенька, ведь девка три недели спокойно у тетки гостила, а как ты тут появилась, так она по пути в столицу и пропала, - согласилась с моими рассуждениями баба Яга.
  - И никаких следов не нашли, - поддержала ее баба Янина.
  - Вот-вот, подскажите-ка мне, как при толпе охранников, да еще подоспевших в момент похищения бравых конников здоровую девушку при руках, ногах и зычном голосе, можно было похитить, а она при этом не оказала сопротивления и на помощь не позвала?
  Мы все глубоко задумались.
  - Значит, или охрана была в сговоре с ворогами нашими и предупредила их, чтобы Марфа до столицы не доехала, - продолжала мою мысль Яга.
  - Или среди наших конников были помощники того, кто на Елисеюшку проклятье наложил, - закончила баба Янина и от осознания предательства сильно разозлилась. Ее профиль заострился, а из глаз чуть ли не искры посыпались.
  - Выходит, что соглядатай ворога может быть среди конников Любомира, - баба Яга была поражена до глубины души.
  - Это только подозрение, но это возможно, - печально резюмировала я, - и мы не можем позволить себе отмахиваться от таких важных фактов.
  - А много ли народа знало, что мы Марфу допрашивать будем? - начала я вспоминать.
  - Так, почитай, все стрельцы, помнишь, мы, когда из леса мово ехали, ты все про нее расспрашивала, да и конники тоже знали, - стала мне напоминать баба Янина.
  Обстановка в камере стояла напряженная, на нас давило осознание того, что, возможно, среди нас находится предатель. Только знахарка лежала на лавке и мирно сопела, ей, как никому, требовался отдых, особенно, после двух суток непрерывных терзаний и беспокойств за дочку.
  - Но это только предположение, то, что Марфа не должна была доехать до столицы - очевидный факт, и умыкнуть ее легче всего было в дороге, - продолжала я говорить, - и, возможно, все мои предыдущие рассуждения были вызваны разыгравшейся подозрительностью.
  Бабульки глубоко задумались и, соглашаясь с моими доводами, кивнули мне, загибая указательные пальцы на правой руке.
  - Второе, дочка у Збары пропала так же вовремя, ровно за несколько часов до того, как к ней пришла ключница, - выкладывала я факты, вызывающие много вопросов.
  - То есть, возможно, за нами следят и стараются запутать расследование, - высказала свои догадки баба Яга.
  - Очень похоже на то, что, как только мы нащупаем ниточку, которая может помочь распутать наше дело, ее тут же рвут или пытаются еще больше запутать, - как всегда думала я вслух.
  - Ради дочки знахарка пошла на такие жертвы, от дара родового отказалась. Зачем такие сложности? Ведь, если хотели убить Елисея, можно это сделать гораздо проще. Даже, за теми же огородами ножом воспользоваться, али сабелькой, - от простоты моих аргументов, бабульки аж поперхнулись.
  - Маша, да что ж ты такое говоришь? Думаешь, кто-то отпустит царевича хоть и с девицами одного, тем более за огороды? - пеняя на меня за наивность, распылялась баба Янина. - Да, там на каждой тропке меж грядок по стрельцу лежало, под зайцев маскировались, на каждой яблоньке по стражнику, так те филинами да воронами прикидывались.
  Занятно, однако, у царенка свидания проходили. Зайцы, филины и вороны особого назначения, наверно, за три года лекций оболтуса и без его помощи могли, кому угодно в уши заливать!
  - А он, что же, их не замечал, когда про звездочки вещал? - удивилась я.
  - Как не замечал?!! Замечал! Сердился! Да, куда от них денешься, когда ты царевич? - грустно разъяснила мне Янина.
  - Значит, тот, кто наше расследование запутывает, хочет царевича чужими руками убить и подозрение от себя отвести, - размышляла я.
  Бабули согласились с моими выводами и загнули указательные пальцы.
  - Так, что ты в нашем расследовании еще подозрительного приметила?
  - Третье, вои наши для допроса привели знахарку не к нам в склеп, а в царские казематы, тем самым сообщив всем о ходе нашего расследования.
   - Так, может, перепутали или не догадались? Дело-то поздно ночью было, ты сама носом клевала, - начала защищать наших воев баба Яга.
  - Может, нас не хотели беспокоить? Если б Збару к нам в подвал привели, то всех бы перебудили, - поддакивала ей Янина.
  - Зато теперь вороги точно знают, что нам известно, и, возможно, сейчас подчищают свои следы, что значительно усложнит наше расследование.
  Был загнут безымянный палец под дружное оханье пенсионерок.
  - Четвертое, на Збару очень вовремя было наложено колдовство по невыдаче нам нужной информации. Можно определить, как давно на ней этот запрет?
  Бабуси вскочили с лавочки и рысью метнулись к знахарке, прищуриваясь и принюхиваясь, они кружили вокруг спящей женщины.
  - Два дня, Машенька, - доложили эксперты.
  - Два дня назад у Збары какой-то негодяй забрал дочь, и ее посетила ключница Ирина, это наши основные подозреваемые в наложении на нее запрета, - рассуждала я.
  - Машенька, не забывай, она же знахарка, и больных да хворых к ней много наведывается, - внесла конструктивные уточнения баба Янина.
  - Скажите, а как накладывается этот запрет на жертву? - решила я понять техническую сторону проблемы.
  - Да тут ничего сложного нет, вещицу ей заговоренную дали, а она и приняла, - объяснила баба Яга.
  - Подождите, она же сама хоть слабая, но колдунья, должна же была увидеть ворожбу, - не понимала я, видимо, совсем элементарных вещей.
  - Возможно, этот запрет был спрятан под другим заклятием, например, поисковым или любовным.
  - Вы можете эту вещицу найти? - я очень надеялась, что это нам как-то поможет.
  Колдовские эксперты заново начали кружить вокруг Збары, но все было тщетно.
  - А в колдовстве на запрет и в проклятии царевича ничего общего нет? - я начала проводить мозговой штурм, засыпая пенсионерок всеми вопросами, что приходили мне в голову.
  Бабульки впились взглядом в сопящий объект обследования. Я смирно стояла поодаль и боялась пошевелиться, дабы не нарушить процесс. Почесав свои маковки, старушки заулыбались.
  - А ведь ты права, Машенька! Есть средь этого колдовства общее. Тут явно старались сделать все по-разному, как будто два разных колдуна плетения плели, но незримо чувствуется рука одного создателя в потоке вливаемой силы и в узоре плетений.
  - И над иголками, и над вещицей знахарки работал один и тот же колдун? - решила для себя уточнить я.
  Мне авторитетно кивнули и загнули мизинец.
  - Пятое, Святояр как-то вовремя уезжает.
  - Так и что ж в этом такого странного, он ведь по государственным делам, новую заставу ставить, - стали защищать воеводу старушки.
  - Так-то оно так, только пока мы по столице с допросами бегали, он дома с мамой сидел, а как у нас жареным запахло, и у знахарки дочка пропала, так он уезжает, - разъяснила я свои претензии.
  - Машенька, боярин он хороший, о государстве нашем печется, себя не жалеет, спуску никому не дает, честен и благороден. Один только грех за ним водится - бывшая невеста вертихвостка, да только его вины в том нет, с любым такая беда может случиться, - печально добавила баба Янина.
  - Но факт остается фактом, Святояр сегодня собрался уезжать, - упорно настаивала я.
  Старушки, повздыхав, собрали левую руку в кулак.
  - Конечно, может, эти события никак друг с другом не связаны, но в совокупности они сильно затягивают наше расследование.
  - Да, Машенька, не ожидали мы, что с Елисейкиным проклятьем так все сложно получится, - каялась баба Яга, утирая глаза краешком платочка. - Я-то, старая, думала, Марфа по злобе своей его приворожить али наказать хотела. Тебя вызвала, чтобы ты своим даром волшебным проклятье сняла. После этого мы бы жили тут, как прежде, тебя бы домой отправили, и все бы у нас было хорошо. А оно вон как вышло!!!
  Бабульки уже не таясь, рыдали в голос, зычно сморкаясь в платочки. Вот, мне еще двух истеричек не хватало!!! Я взяла кружку с водой, что стояла на окне камеры и плеснула в лица бабулек. Те сначала задохнулись от моей наглости, и чуть не колданув в меня каким-нибудь вредным заклинанием (нужно будет на будущее запомнить, и так больше не делать), быстро очухались и привели в себя в порядок, всем своим видом показывая, что готовы к работе. Энтузиазм я оценила.
  - В дальнейшей работе предлагаю дальше нашего трио о важных фактах расследования не распространяться, а то мы с Ванюшкой такими темпами домой еще долго не вернемся, а нас там детский сад и работа ждут.
  - Хорошо, Машенька, как скажешь. Не будем мужиков в наши дела посвящать, сами справимся.
  На том и порешили. Я посмотрела на спящую знахарку, и посчитала, что пора и честь знать, засиделись мы что-то в этих казематах.
  - Ну что? Часа полтора прошло, можно уже и будить Збару, времени у нас не так много, нам еще Ванятку кормить.
  Великие колдуньи прочитали над женщиной стишок, и она потихоньку начала просыпаться, поднялась с лавки, протирая заспанные глаза, стала озираться по сторонам. Когда ее взгляд остановился на нашей троице, то на лице появилось понимание происходящего.
  - Что с Истой? Где она? - нервно проговорила Збара.
  - Здравствуйте, успокойтесь, пожалуйста, меня зовут Мария Васильевна, это баба Яга и баба Янина, - начала я налаживать контакт со знахаркой. - Мы знаем, что у Вас забрали дочку Источку, мы хотим Вам помочь ее найти.
  Збара вдруг застыла, как будто напоролась на прозрачную стену, и с подозрением начала нас рассматривать.
  - А с чего бы это вам мне помогать? - в ее голосе звучало столько обиды.
  - Потому что Вашей дочери всего шесть лет, и она без Вас очень напугана. Мы должны ее спасти и вернуть маме, то есть тебе, Збара, - перешла я на 'ты' в общении со знахаркой.
  - И как же вы можете мне помочь? - опять взяв руками голову начала раскачиваться загнанная в угол мать.
  - Збара, я знаю, как ты сейчас напугана, у меня у самой маленький сын, но кроме тебя Источке никто не поможет. Поэтому я прошу тебя собраться и помочь нам в поиске, - уговаривала я напуганную женщину.
  Она вдруг застыла и, уперев взгляд в моих старушек, начала кричать:
  - Вы хотите спасти только своего царевича, а на мою дочь вам наплевать! Вам только Елисей важен!
  Я подошла к Збаре и села возле нее на лавку, взяв ее за руку.
  - Ты права только в одном, это история началась с целью убить царевича Елисея, из-за него и Марфа пропала, и Источка. Но одна ты своей дочери не сможешь помочь, судя по всему, в этой истории замешаны немалые силы, как людские, так и колдовские, не отказывайся от нашей помощи.
  Збара смотрела на меня тяжелым взглядом очень долго, я не мешала ей принимать решение и не отводила от нее своих глаз. Бабульки стояли подле, не шевелясь, казалось, будто забыли, как дышать. Наконец, решившись, Збара спросила:
  - А что вы от меня хотите, я же под заклятьем, даже сказать вам ничего не могу.
  - Ну, это не совсем так, запрет у тебя стоит на определенную информацию, вот и расскажи нам все, что можешь, - попросила я ее.
  Збара растерялась и пожала плечами:
  - Да я вроде вам уже все рассказала.
  - А почему ты не отдала иголки Прохору, ведь он к тебе за ними приходил? - стала я помогать знахарке наводящими вопросами.
  Женщина сначала к себе прислушалась, и, поняв, что на эту тему запрета не стоит начала быстро рассказывать.
  - Нельзя мне было никому, окромя девки, что царевича хочет приворожить, те иголочки отдавать. Когда Прохор пришел ко мне за ними, то долго кричал, угрожал, чтобы я ему их отдала. Но я отговорила, сказала, что, если так сильно любишь, не начинай свою жизнь с ворожбы, счастья это не принесет. И как мне велено было, сказала, что если сам не может влюбить в себя зазнобу свою, то пусть отвадит от нее другого боярича, - мы слушали рассказ знахарки, не перебивая. - Вот тут-то Прохор и загорелся, отомстить захотел. А через пару дней в моем доме появилась Марфа, просила продать ей те волшебные иголки. Не могла я ей рассказать, чем это для Елисея закончится, но пыталась отговорить, не прибегать в любви к ворожбе. Предупреждала, что крепкой любви от колдовства не получится, но она меня не послушалась.
  В голосе знахарки было столько печали и раскаяния, что я не выдержала и обняла ее за плечи, очень хотелось успокоить бедную женщину.
  - Послушалась, и воспользовалась только одной иголкой. Потому царевич только внешне поменялся, а не заболел и не умер. Это ты его от смерти спасла.
  Збара подняла полные слез глаза и впервые улыбнулась.
  - Правда? Я очень этому рада. Только большего я для него сделать не могла, они сказали, что убьют Источку, доченьку мою.
  - А зачем к тебе два дня назад ключница Ирина приходила? - поинтересовалась баба Яга.
  - За сон-травой. Как у ее сына договоренности о свадьбе порушилась, она плохо спать стала, вот и прибегала ко мне за травкой.
  - А почему ты такая грязная и лохматая? У тебя что-то вчера случилось? - вспомнила я о внешнем виде знахарки.
  - Так воевода Святояр сегодня отбывает из столицы, просил собрать ему трав лечебных, да снадобий в дорогу. Вот я по своим чердакам да подвалам и ползала весь день до поздней ночи, собирала.
  И тут мы с бабульками приняли позу охотничьей борзой, почувствовавшей след добычи. Если знахарка постоянно готовит лекарственные препараты для экспедиций Святояра, то дата отправления в дорогу должна была ей заранее известна, и необходимости ползать ночами по чердакам и подвалам не было. Значит, те травки неожиданно кому-то понадобились. Верно говорят: спящего ребенка легче прятать и перевозить, чем плачущего и вечно зовущего маму.
  - Святояр забрал Источку? - в лоб спросила я.
  Мучительная тишина была мне ответом.
  - Неужто все-таки Святояр? - мы были поражены.
  Можно понять, если от обиды бывшую невесту наказать, зарвавшемуся царенку подло отомстить, но, чтобы беззащитную мать до полусмерти напугать и ребенка выкрасть - это уже чересчур. Хотя, вроде сходится, отомстил, наказал, а нежелательного свидетеля запугал, для гарантии ее дочку на окраину государства свез, и не найдет ее там никто. Мы тревожно переглядывались, не зная, что сказать. На трусливого и хитрого Прохора еще можно было подумать, на ключницу тоже, все-таки иголки - женское оружие, но, чтобы царский воевода выкрал ребенка!? Что-то не сходится, ну никак!
  - Так, давайте сначала допросим Святояра, а потом выводы делать будем. Других-то вариантов у нас пока немного, - я предложила действовать, а не заниматься пустыми переживаниями.
  - И то верно, Машенька, - согласилась Яга, - щас он нам, окаянный, все расскажет и малышку вернет, иначе мы на него управу быстро найдем.
  Вид у старушек был, как никогда, грозен, прониклись знахаркиной бедой.
  - Бабушки Яга и Янина, Збару бы в наш терем отвести, да так, чтобы этого никто и не заметил, - дала я задание колдовским экспертам.
  - Не беспокойся, Машенька, сделаем, - посулила Янина.
  - Колдовские чары наведем, никто тебя и не заметит, в упор глядеть будут, не узнают. Посидишь в садочке, нас подождешь, - обратилась к Збаре баба Яга. - В терем не входи, на запоре он, все равно не пустит. Решишь сбежать, Источку свою одна спасать будешь.
  Бабуси, если хотели, могли быть очень убедительными. Збара, понимая, что других вариантов у нее нет, только покивала головой. Старушки быстро навели чары на знахарку и открыли дверь в камеру, в нее ворвался свежий ветерок. Двое стрельцов стояли по обе стороны от двери, охраняя ее. С саблями в руке они производили угрожающее впечатление. Збара проскочила мимо них, так легко, что они даже не обратили на нее никакого внимания. Я удивленно обернулась к своим экспертам по волшебству, те только горделиво приосанились, мол, 'знай наших'.
  Мы втроем быстро вышли из камеры и двинулись на выход.
  Глава 14
  - Так, и где тут у нас этот воевода? - тихо, чтобы никто не услышал, спросила я у Янины, озираясь вокруг и пытаясь сориентироваться, куда двигаться дальше. Во дворе все еще было столпотворение слуг и каких-то служивых людей, их суета закрывала обзор.
  - Так, у себя в тереме воевода, чего ему с заграничным посольством-то делать? - также тихо мне на ухо сообщила Янина.
  - Угу, значит сейчас тихонько идем к Ванюшке с Елисеем, детей кормить пора, - прикидывая, как поступить дальше, сказала я.
  - Да, неужто их там без нас не покормят? - удивилась баба Янина. - Будь спокойна, внучкам и трапезу накроют, и спать уложат.
  Я грозно с предупреждением, чтобы даже не возражали, посмотрела на бабусек и заявила: - Проконтролировать лишним не будет.
  И мы повернули к той самой незаметной дверке, за которой ранее скрылись Ванятка с царенком. Горница Елисея была просторна и светла. Кроме положенных кровати и стола для занятий, она была полна деревянных птичек, лодочек, дивных построек, солдатиков и зверюшек. Неудивительно, что младший царевич пошел во все тяжкие, видимо, к нему до сих пор относятся, как к малышу, и всерьез никто не воспринимает. Вот он и пошел доказывать всем, что уже взрослый, правда, выбрал самый легкий способ.
  Также здесь располагался большой льняной холст, на котором мальчишки рисовали какую-то абстракцию.
  - Что за мазня? - баба Яга была, как всегда, прямолинейна.
  Маленький и большой непоседы развернулись к старушке, мимикой выражая свое несогласие с ее мнением. Хотя, мне лично понравилось. Согласно выбранному комбинированию ярких чистых красок психика детей не травмирована, а очень даже гармонична. Сочетания кружков, эллипсов, треугольников и четырехугольников выглядели умилительно. Мальчишки были очень увлечены рисованием, о чем свидетельствовали их перепачканные краской руки и мордочки.
  - Это красиво! - авторитетно заявил мой сынулька. - Мама, тебе нравится?
  - Да, очень! - искренне высказала я свое мнение, чем огорошила старшее поколение. - Это небо, облачка и травка?
  - Да, и еще маки! - обрадовался Ванятка моей прозорливости, тыкая в красные четырехугольники.
  - Это МАЗНЯ! - настаивала Яга.
  Я возмущенно посмотрела на старушку, мол, 'кому тут четыре года, чтобы иметь право на капризы?', но меня нагло проигнорировали.
  - Вы уже кушали? - спросила я у юных художников.
  - Нет еще, - ответил Елисей.
  И тут, как по мановению волшебной палочки, в горницу царенка стали вносить столы, покрывать их расшитыми скатертями, ставить на них блюда с яствами. Детей умыли, причесали и посадили за столы. Мое материнское сердце было успокоено: ребенок накормлен, можно и мир спасать. Только соблюдение этой последовательности позволяет Земле совершать обороты вокруг Солнца. Когда все слуги вышли из горницы, и мы остались там впятером, я тихонечко, чтоб никто не услышал, обратилась к бабулькам:
  - Предлагаю метнуться в терем к Святояру тем же макаром, что Збара отправилась к нам в сад, то есть незаметно!
  - Поддерживаю, - одобрила мое предложение баба Яга. Янина на это только кивнула.
  Мы расцеловали жующих отпрысков, порекомендовали после сытного обеда устроить тихий час и строго-настрого запретили покидать горницу. Апартаменты царенка охранялись, охранники стояли, как у дверей, так и под окнами. Будь моя воля, я бы еще и подходы заминировала, и видеокамеры, где только можно поставила, но техническое развитие данной сказки не позволяло успокоить мою душеньку.
  Согласно моему предложению, баба Яга прочитала опять какое-то короткий стишок, и я почувствовала легкое покалывание по всему телу. Было чуть-чуть щекотно, но не страшно, и это уже радовало, все-таки, не каждый день ощущаешь на себе колдовство. И действительно, мы вышли из горницы, пересекли двор и прошли ворота абсолютно никем незамеченные. До терема боярина Святояра добрались минут за пятнадцать и беспрепятственно вошли во двор, в котором суетился народ, готовясь к отбытию в дальний путь. Слуги сновали, грузили на телеги заполненные корзины и большие узлы, кто-то громко выкрикивал приказы, другие спешили их выполнять. Мы вошли в терем, и бабульки уверенной походкой повели меня в просторную горницу на втором этаже. Святояр сидел в ней за столом и писал что-то на бумаге, он сосредоточенно и быстро выводил пером буквы, его лицо было спокойно. Мне было сложно связать образ негодяя, запугавшего одинокую мать и укравшего у нее ребенка, с сидевшим передо мной человеком. Хотя, что я понимаю в киднепинге?
  - А вы можете здесь незаметно поискать девочку? - как можно тише спросила я у бабулек.
  Меня услышали, поняли, и баба Янина отправилась на поиски маленькой Исты. Но, как оказалось, услышали меня не только старушки, воевода поднял голову от своих записей, обвел горницу прищуренным взглядом и требовательно спросил:
  - Кто здесь? Покажись, не то хуже будет.
  То, что будет гарантировано хуже, мы с бабой Ягой поверили сразу, и проверять отчего-то не захотелось. По моему телу снова пробежалось слегка покалывающее ощущение, и я поняла, что Яга сняла с нас колдовство. Святояр сразу нашел нас взглядом и от удивления приподнял бровь. Было заметно, что нас он видеть не ожидал.
  - Добрый день, гости незваные. С чем пожаловали? - его вопрос был полон сарказма, я бы даже сказала, издевательства.
  - И тебе добрый день, гостеприимный хозяин, - расплылась в неискренней улыбке баба Яга. - А пришли мы к тебе вот за каким делом...
  Пока Яга говорила свое приветствие, боярин встал из-за стола и неумолимо стал на нас надвигаться. Святояр был высок и широк в плечах, по сравнению с ним, две наших субтильных фигурки по силе и объему психологического давления ничего не могли противопоставить этой громадине. Я начала с неимоверной скоростью соображать, как с ним допрос вести, вот ведь я - недотепа, к таким важным вещам нужно заранее готовиться! Но в том-то и беда, что события стали разворачиваться с такой скоростью, что времени на 'заранее' у меня и не было. Также не было, хоть какого-нибудь мало-мальского опыта в ведении допросов таких личностей. Как показал предыдущий допрос Святояра, проводимый царем-батюшкой, а у него и опыт руководящей работы и какой-никакой авторитет, уж поболе моего имеется, воевода орешек крепкий, и вряд ли по моим зубам. И что же у нас имеется в сухом остатке? Ничего хорошего. Угрожать не получится - силен воевода, значит, будем давить на жалость. Врать тоже не выйдет - слишком прозорлив, значит, остается говорить только правду. Скрывать? Вон как в глаза заглядывает, да отслеживает каждое движение, значит, вещать будем искренне и сопереживательно горю молодой матери.
  - Хотим помощи твоей просить, - начала я разговор.
  Святояр сразу понял, что в сегодняшнем допросе именно я буду вести партию первой скрипки, и внимательно на меня смотрел. Ну, почему он такой спокойный?
  - И чем же я Вам помочь могу, многоуважаемая Мария Васильевна? - насмешливо спросил царский ближник. - Или младший царевич вообще от рук отбился, и Вы предлагаете его для перевоспитания на строительство пограничной заставы с собой взять?
  Вопрос прозвучал как-то двусмысленно, мы с Ягой дружно напряглись. Святояр уловил перемену в нашем настроении, но продолжил.
  - Так строительство - дело серьезное, к нему недоучек, лентяев да детей малых не допускают, а то, беда может случиться, - весело рассмеявшись, проговорил боярин.
  У Яги начал дергаться правый глаз, у меня похолодели руки. Это что он имел в виду? Дочь знахарки до конечного пункта не доедет? Что он собирается делать с ребенком? Увидев наше состояние, воевода нахмурился и вполне серьезно спросил:
  - Что у вас случилось? Отвечать коротко и по делу.
  Мы с бабой Ягой от такой смены тона ведения беседы аж растерялись, но, переглянувшись со старшим поколением, я призналась:
  - У знахарки Збары дочка маленькая пропала, вернее, ее украли.
  От моего сообщения Святояр весь подобрался и посуровел, теперь перед нами стоял грозный воевода, готовый к решительным действиям. От такой резкой смены личины я поежилась и, как будто, уменьшилась в размерах. Умел царский ближник давить авторитетом.
  - И если вы с этой бедой пришли ко мне, значит, решили, что я украл этого ребенка? - всё, тушите свет, сейчас нас с Ягой хоронить будут, причем торжественно.
  Пока эта громила орал на нас с перекошенным лицом, воодушевленный нашей несправедливостью, я прикидывала, как бы так сгруппироваться, чтобы, если и грохнусь в обморок, то с минимальным ущербом для моего хлипкого организма.
  - Да, как в ваши пустые головы пришла столь светлая идея? Значит, если у меня сговор по поводу свадьбы с этой вертихвосткой порушился, то я уже детей воровать начал? - Святояр навис над нами, как коршун над глупыми перепелками. Как оказалось, пока он басил свою праведную тираду, мы с бабой Ягой планомерно и целеустремленно отступали, как нам казалось, к двери, но этот оратор умело управлял нашим запоздалым маневром, и, в итоге, мы обнаружили себя прижатыми к бревенчатой стене, причем лицо воеводы нависало над моим буквально в пяти миллиметрах. Отчего-то я почувствовала себя немного неуютно. А вот это наглец неспешно прошелся взглядом по моему лицу, внимательно рассматривая глаза и, особенно, губы. Меня охватила чисто женская неловкость, создавалось впечатление, что меня под микроскопом рассматривают, причем не как соперника в споре. От неожиданности, хотя нет, видимо, с перепугу, сработали инстинкты, и я тоже очень внимательно начала рассматривать Святояра. Высокий лоб, прямые русые брови, серо-голубые глаза, прямой нос, тонкие упрямые губы, лицо было обветренное и загорелое, вокруг глаз и рта было много мелких морщинок, что говорило об улыбчивости мужчины, который также внимательно и неспешно изучал мои губы. Мне очень захотелось заглянуть ему в глаза, я чуть присела, наклонив голову на бок, и наши глаза встретились. Сердце начало стучать так сильно, что, казалось, выпрыгнет, в ушах зашумело. Вот тогда-то я и порадовалась, что нас с Ягой к стенке, как бабочек пришпилили, было на что опереться. Этот пристальный взгляд меня насквозь прожег, а я не могла отвести от него глаз, хотя, если быть честной самой с собой, то и не хотела. Былая отчаянная храбрость и игривость схлынули, все было слишком по-настоящему, где-то в районе груди появилось щемящее чувство нежности, которое толкало притронуться к этому мужчине, провести рукой по груди, почувствовать его запах.
  - Машенька, какой-то у тебя странный метод ведения допроса! - иногда Яга может быть такой язвой! - Ты его ешо на зуб попробуй.
  Я открыла глаза и обнаружила себя уткнувшейся носом в широкую грудь воеводы, при этом мои руки беззастенчиво шарили по ней. От него волшебно пахло мужчиной, хвоей и свежестью, мои обонятельные рецепторы хором пели 'аллилуйя', а инстинкт размножения бесстыдно орал 'надо брать!'. От осознания своего морального падения, причем при свидетелях, я резко отпрянула от этого образчика мужественности и больно стукнулась головой. Проморгавшись от звездочек, и основательно протрезвев от мужских флюид, я вновь подняла глаза на противника, ожидая насмешек и .... Но взгляд воеводы был задумчив и чуть отстранен. Прочистив горло, я нашла в себе силы продолжить ммм..., ну допросом это уже трудно назвать.
  - Святояр, Вы были последним, кто посетил Збару, и почему вы так поздно дали ей задание собрать вам в дорогу лекарственные снадобья и травы? - как я ни старалась, но мой голос все-таки дрогнул, и смотреть прямо в глаза не получалось. Мой взгляд так и норовил опуститься в район моих лаптей, чувствовала себя девочкой-подростком перед самым красивым мальчиком в школе, это очень нервировало.
  - У нашего походного лекаря перед самым отъездом украли все лекарственные травы, вымели все подчистую. Пришлось срочно обращаться к местной знахарке. А что на это говорит сама Збара? - его голос был спокоен, а глаза неотрывно смотрели только на меня. Я от досады начала мять подол сарафана, боясь поднять на него глаза. 'Маша, ты же взрослая женщина, у тебя высшее образование, ребенок, работа, а ты ведешь себя, как прыщавый подросток на первом свидании. А ну взяла себя в руки и показала этому наглецу, какая ты смелая. Ты на родах, и то отважнее была, когда целый консилиум врачей тебе заглядывал, не будем вспоминать куда. А тут оробела. Во-первых, он тут один, а во-вторых, заглядывает он тебе всего лишь в глаза, а в-третьих, тебя не плющит от накатывающих одна за другой схваток. Ты даже соображать можешь и говорить тихим голосом, а не орать, как оглашенная, сдерживая русский мат, плещущийся из души. Короче, ты в норме! Пора работать! Включай мозги, отключай эмоции! Надо ребенка искать!' Я на секунду зажмурилась и решительно открыла глаза.
  - Баба Яга, он правду говорит? - не отрывая глаз от боярина, спросила я у старушки.
  Глаза у воеводы сузились, теперь он смотрел не внимательно, а зло.
  - Ты сомневаешься в моих словах? - цедил он сквозь зубы.
  - Пропал ребенок - маленькая напуганная девочка шести лет! Мне не до твоей тонкой душевной организации, - в той же манере цедила я в ответ. - Кто может подтвердить твои слова?
  От обиды я даже не заметила, как легко мы перешли на 'ты'.
  - Збара, - ответил боярин, - мой лекарь, помощники и работники, мать, царь.
  Короче, все это печально.
  - Збара под заклятием, не все рассказать может, - важно заявила Яга.
  - Так снимите заклятье, и она вам все расскажет, вы ж с Яниной первые колдуньи на всю столицу, - по-прежнему не отрывая от меня глаз, вел с Ягой беседу этот нахал.
  - На все царство, - авторитетно заявила старушка.
  Я не утерпела и закатила глаза, на что нахал насмешливо прищурился. Ага, значит, мы тут в гляделки сейчас играем.
  - Колдовство-то снять можно, и у знахарки все выспросить, да после того она помрет. Мы и рады бы колдонуть, да Маша против, - печально сообщила старушка - божий одуванчик.
  От такого заявления у меня глаза на лоб полезли, я резко повернулась к Яге, не веря своим ушам. То есть, если бы я согласилась с доводами бабулек, то молодая мать уже была бы допрошена, и ее хладный труп был бы передан царским слугам для дальнейшего захоронения. Не найдя раскаяния в лице все еще печальной старушки, ошарашенно вновь повернулась к воеводе и столкнулась все с тем же внимательным и пытливым взглядом.
  - Ты тоже настаиваешь на том, что бедная женщина должна погибнуть для процветания младшего царевича? - севшим голосом спросила я Святояра.
  - Нет, меня его внешний вид вполне устраивает.
  - Но мы же тебя подозреваем в покушении на жизнь оболтуса?
  - Переживу я твои подозрения, не покушался я на него.
  Я перевела взгляд на Ягу, мол, 'что скажешь?'.
  - Правду говорит, не покушался, - подтвердила Яга.
  - Девочку у Збары ты выкрал? Знахарку ты запугал? - вновь задавала я прямые вопросы. Правда, вести допрос нос к носу с подозреваемым, да еще прижатой к стене было немного неуютно, но куда деваться, главное, не потерять контакт. Отвечает на обвинительные вопросы, и то хорошо.
  - Девочку я не крал, знахарку не запугивал, - также четко и быстро ответил Святояр.
  Я вновь повернулась к бабульке.
  - Истинную правду ирод глаголет, ничего не утаивает, проклятущий, - расстроенно констатировала баба Яга - костяная нога.
  - Почему до сих пор из города не уехал, у тебя же все готово было?
  - Стрельцы все городские ворота перекрыли, до особого распоряжения царя не выехать из города, - как же вовремя ребята среагировали, а то искали бы ветра в поле!
  - А почему ты такой спокойный? У тебя же строительство заставы задерживается.
  - Для нас пара дней никакой роли не играет, - насмешливо ответил Святояр.
  И снова обратилась к детектору лжи, тот насупил свой крючковатый нос, но просигнализировал, что боярин правду вещает.
  Я вновь резко повернулась к воеводе и, не рассчитав миллиметровое расстояние между нашими носами, задела его орган дыхания, от неожиданности отпрянула и вновь обязательно бы треснулась головой о бревенчатую стену, если бы Святояр не подставил между стеной и моей головой свою ладонь. Ладонь оказалась мягкой и теплой, а еще очень большой: голове было очень удобно. Мне показалось, что пальцы воеводы начали потихоньку массировать то место, которым я должна думать. Но, ощущения, вызванные этими манипуляциями, напрочь отключали мой думающий аппарат, поэтому я стояла у стены, прикрыв глаза и едва дыша.
  - Маша, чего дальше-то делать будем? - вредный голос Яги ворвался в мое сознание.
  - Ась? - задала я свой самый интеллектуальный вопрос и открыла глаза.
  Святояр, не отрывая от меня своих наглых очей, хитро улыбался и продолжал бесчинствовать. Поняв, что надо мной просто-напросто издеваются, я, что есть мочи, толкнула воеводу в грудь и выскочила из ловушки его рук. В горницу вошла баба Янина.
  - Не было тут, Машенька, девочки, я весь терем и двор обошла, по-всякому искала: и колдовством, и у людей спрашивала, - отрапортовала колдунья.
  Воевода, не говоря ни слова, впервые за весь разговор посмотрел на нас без тени насмешки, можно было даже заподозрить, что с уважением. Но, наверное, показалось.
  - Значит, если это не Святояр, то пошли допрашивать Ирину, - распорядилась я.
  - Так же скрытно пойдем? - осведомилась Яга.
  - Да, не будем привлекать лишнее внимание, ключница в царском тереме? - деловито осведомилась я у бабулек. В ответ старушки покивали со всей серьезностью, боярин был забыт, как объект, не принесший никакой пользы для нашего расследования. Мы уже почти вышли из горницы, когда я к нему повернулась и уточнила:
  - Надеюсь, тебе не надо объяснять, что об этом разговоре не нужно распространяться, - и развернулась, чтобы переступить порог.
  - А ну стоять! Куда это вы направились? Чего это вы удумали? - воевода явно был в гневе.
  Усталость давала о себе знать, все-таки второй допрос за день, а впереди еще третий намечается. Хотя такими темпами, может, и он не будет последним, и это мы еще даже не обедали.
  - Ну, ты же все сам слышал, мы возвращаемся в царский терем, допрашивать твою маму, - как маленькому разъясняла я.
  - Ты ведь не угомонишься, да? - видимо, этот вопрос был предназначен мне, поэтому я ответила.
  - Нет, нам ребенка найти надо.
  - Я иду с вами, - на это я только устало кивнула.
  По телу опять прошло удивительно покалывающее ощущение, видно, колдуньи снова накинули на нас покрывало невидимости. Мы молча шли по улице, и я понимала, что наше расследование, медленно, но верно заходит в тупик. Нам потихоньку обрубают все ниточки, ведущие к развязке. Да, мы успели поймать до отъезда Святояра, но это, видимо, ложной след, по которому нас целенаправленно вели, и мы шли, как барашки на веревочке. Большой вопрос, что же мы упустили? Вот в таких раздумьях я чуть не попала под колеса телеги. Со словами 'Маша, да что ж ты по сторонам-то не смотришь?!! Ведь уже не маленькая!!!' - меня быстро взяли за талию и очень аккуратно перенесли на край дороги. Потом сурово осмотрели с ног до головы, взяли за руку и быстрым шагом повели в царский дворец. Я недоуменно оглянулась на своих старушек, но, они, сделав вид, что мол, так и надо, споро посеменили за нами. До терема мы добрались быстро, ворота были, почему-то закрыты и в царский двор никого не пускали. Нам повезло, когда мы подошли к воротам, из них выехал отряд конников, и мы быстро, словно мышки, прошмыгнули внутрь. На царском дворе творился шум и гам, бегали слуги, стрельцы, конники и даже царские ближники, хлопали двери и окна, звучали громкие приказы и ответы на них. Судя по всему, кого-то искали и никак не могли найти. Мои бабульки не растерялись и схватили пробегавшего мимо щупленького служку, от неожиданности тот подскочил, а когда увидел, кто его за рукав держит, то и побледнел.
  - Милок, что у вас тут случилось-то?
  - Да пацаненка потеряли, ищем, с ног уже сбились, - охотно начал рассказывать этот щуплый.
  - Какого пацаненка? - хриплым, не своим, голосом спросила я.
  - Ну, маленький такой, приблудной девки, как ее, Марьи, - пояснил служка.
  Земля у меня под ногами покачнулась, чьи-то руки поддержали меня за талию, а я привалилась к широкой груди. Меня окутало тепло, не давая окончательно упасть в обморок или удариться в истерику. Так, Маша, сейчас абсолютно не до эмоций, бери себя в руки и выясняй ситуацию. Ты не Збара, два дня терять на сопли и вой не будешь, раньше начнешь искать Ванятку, раньше закончишь. Я оттолкнулась от такой надежной груди и невидящими глазами посмотрела на этого, начинающего о чем-то догадываться, слугу:
  - Царь где?
  - Так в тереме, поисками руководит.
  - Веди к нему.
  Мужик замялся: - Так не велено к нему пускать, некогда ему.
  - Веди, касатик, нам можно, - мой сиплый голос, сейчас очень напоминал голос бабы Яги.
  Всю нашу компанию проводили в большой зал, где, видимо, государь принимал заграничное посольство. Увидев нас, он подскочил с величественного трона и сам к нам подошел.
  - А вы уже вернулись? Так рано? - супостат пытался скрыть неуверенность, но это у него плохо получилось, наше появление было для него неожиданным. У меня закралось подозрение, что ворота на царский двор закрыли как раз для того, чтобы нас не пустить. На душе было, мягко говоря, неспокойно. Не желая отвлекаться на реверансы, прямо спросила:
  - Ваня где? - я не сводила пристального взгляда с государя.
  - Пропал, - тихо и как-то виновато ответил супостат.
  - Как? Когда? Где охрана была, куда смотрела? Елисея сюда, - на эмоции у меня не было сил, нужно выяснить, что тут произошло.
  - Да с полчаса найти не можем, - отводя глаза, говорил царь. - А Елисей у себя в горнице, нехорошо ему.
  Я рванула в горницу царенка, не разбирая дороги, рассеянным сознанием отметила, что около дверей все так же стоят один конник и один стрелец. Распахнув дверь, влетела в комнату, бледный и сонный Елисей сидел на стуле и растерянно озирался. Увидев меня, он расплакался:
  - Малия Васильевна, это я во всем виноват.
  Я подбежала к оболтусу и начала трясти его за плечи, он не сопротивлялся моим действиям. Меня колотило, из глаз лились неконтролируемые слезы.
  - Ты зачем его одного оставил, я же говорила с него глаз не спускать.
  И тут меня мягко, но настойчиво оторвали от царенка и прижали к чьему-то боку, в руки сунули голубенький носовой платок. Я подняла свою зареванную мордашку и уставилась в очень встревоженное лицо Святояра, он покрепче прижал меня к себе и начал допрос царского отпрыска:
  - Рассказывай, как дело было.
  - После того как Малия Васильевна с бабушками плисли, и мы отобедали, то с Ваняткой еще немножко полисовали. Ванюшке уж больно это понлавилось, - начал свой рассказ кривенький.
  Я под боком у Святояра попыталась подавить свои завывания и методично вытирала слезы с изрядно покрасневшего лица. Меня не оговаривали, только очень бережно и беспрерывно гладили по спине.
  - А потом нас в сон потянуло, да и Малия Васильевна дала указание не плопускать тихий час, вот мы спать и улеглись. Я Ваню у себя положил, одеяльцем уклыл, а когда плоснулся, его уже нигде не было. Я из голницы выскочил, там охлана, сплашивал, куда Ваня без меня убежал, а они говолят, что мальчонка никуда не выходил из голницы. Ну, я к отцу слазу. Он весь цалский телем поднял, с тех пол ищем, да вот только найти не можем.
  Я нервно начала грызть голубенький платочек. Меня усадили на стульчик, боясь, что я свалюсь прямо к ногам боярина.
  - Елисей, где те охранники? - четко задал вопрос воевода. При этом царь стоял подле него и не вмешивался.
  - Так подле двели стоят, - шмыгая носом, ответил кривенький.
  Царь махнул служивым, и они вошли в горницу царенка, вид у них был очень расстроенный.
  - В горницу к царевичу кто-нибудь входил? - вел допрос Святояр.
  Служивые дружно закивали головой: - Мария Васильевна, баба Яга, баба Янина, подавальщицы обед приносили.
  - А после обеда кто-нибудь заходил? - мы пристально следили за воями.
  - Нет, никто не заходил, - ответил стрелец, и в его взгляде мне показалось какое-то сомнение.
  - А вы отлучались от дверей после обеда? - я-таки смогла взять себя в руки и задать вопрос.
  Стрелец опустил голову и признался: - Да, ненадолго, по малой нужде, отходили.
  - А двери в горницу без присмотра оставляли? - Святояр спрашивал спокойно, но от пристального взгляда даже у меня побежали по спине мурашки.
  - Никак нет, приказ был охранять, - запинаясь, ответил конник.
  - Бабушки, а почему Елисея сон тоже сморил? Может колдовство? - обратилась я к экспертам, качественно обмусолив один край многострадального платочка.
  - Нет на нем колдовства, - немного настороженно ответила баба Яга.
  И подойдя к внуку поближе, начала его плотоядно обнюхивать. Увидев это, стрелец с конником побледнели и стали пошатываться.
  - Сон-трава, - поставила вердикт мой эксперт.
  - Где-то я название этой травки слышала, - пытаясь сосредоточиться, бубнила я себе под нос.
  - Ключница Ирина ночью к знахарке Збаре за ней бегала, - зловеще напомнила баба Янина.
  Я подняла глаза на Святояра, он задумчиво свел брови на переносице, но взгляда не отвел. Неужто, действительно ничего не знает?
  - Ключницу сюда привести и быстро, - от громогласного приказа царя-батюшки я чуть со стула не упала. Святояр меня заботливо поддержал и тоже ушел вместе с царем на поиски матери.
  Мы остались в горнице Елисея под охраной стрельца и коника, что ранее стерегли Ванятку с царенком, в полной и гнетущей тишине. Единственное, что ее нарушало это наше с царенком шмыганье носами. Затем, повнимательней взглянув на воев, не смогла себя остановить и зашипела:
  - Я вас предупреждала, чтобы вы с сына глаз не спускали? Предупреждала, о последствиях?
  Служивые, затравленно оглядываясь и отступая к двери, покивали мне.
  - Ну, вот теперь и не обижайтесь, - мстительно хрипела я. - Коли сына моего проворонили, пусть и ваши любимые от вас скроются, до тех пор, пока я Ванятку своего не верну.
  После моего 'пожелания' в царенкиной горнице традиционно потемнело и громыхнуло, отчего конник со стрельцом повалились на колени и стали усердно креститься, шепча молитвы. Я же не придала этому никакого значения, а все время в голове прокручивала информацию и пыталась выделить полезное для поисков. Елисей отреагировал также, как и я, очень спокойно, соглашаясь с моими действиями:
  - Поделом вам, лучше нужно было Ванечку охланять, - негодовал кривенький.
  Примерно через полчаса запыхавшиеся государь и воевода вернулись к нам и сообщили, что ключницы нигде нет.
  - Тоже пропала, - приняла к сведению я, оглядела свой боевой отряд, царя и Святояра и скомандовала: - Пошли домой, мы сегодня еще не обедали, а тут, как оказалось, опасно, опоить могут.
  Говоря это, я не отводила своего обвинительного взгляда от царя-батюшки: - А ведь кто-то гарантировал нам абсолютную безопасность. А вот оно как вышло.
  - Ну, Маша, ну кто ж знал? - виновато начал деспот.
  - Не 'нукай', не запрягал, - зло ощетинилась я. - И какая я тебе Маша, Мария Васильевна, на 'Вы' и с придыханием.
  На мои нападки царь покраснел от злости и приготовился орать на меня, но я его опередила: - Я тебе ребенка доверила, а ты его в собственном тереме не уберег. Удивляюсь, как ты еще государство-то свое не проморгал?
   - После того, что между нами было, - многозначительно заявил высокопоставленный нахал, - мне 'выкать' тебе как-то не с руки.
  - Там на 'было-то' не тянет, - смерив царя оценивающим взглядом, парировала я, - эка невидаль, за царский ЖЕЗЛ подержалась, не я первая, не я последняя.
  От такого нахального заявления самодержец побагровел.
  - Да ты, приживалка красноносая..., - пытался вернуть свой потрепанный статус гарант стабильности.
  Меня мягко, но настойчиво задвинули за широкую спину, тем самым закрыли обзор.
  - Царь-батюшка, у нас двое детей бесследно пропали и мать моя, Ирина, а мы тут время тянем. Права Маша, поспешать нам с поисками надобно, чтобы беда не приключилась, - сказал Святояр тихо, но спорить с ним даже у царя язык не повернулся.
  - Прав ты, боярин, мы тут поисками займемся, а ты поезжай заставу новую ставить, - перешел на деловой лад супостат.
  - Заставу и без меня сладят, помощники у меня толковые, сам подбирал да обучал, - сурово проговорил воевода, - а вот мать одна. И пока ее не найду, никуда не поеду.
  Я выглянула из-за спины Святояра и немного напугалась, причем за Ждана Годиновича, потому что грозный воевода навис над царем, и всей своей статью демонстрировал окончательность принятого им решения. Видимо, царский инстинкт самосохранения решил согласиться с доводами оппонента, потому что супостат выдал:
  - Тогда, назначаю тебя старшим в этом бабском царстве, потом прибежишь ко мне о милости просить, возвернуть тебя к строительству дальних застав, а я тебя не прощу. Будешь ты веки вечные бабьими подолами командовать, - мстительно тараторил супостат.
  - Поживем, увидим, - философски проговорил Святояр.
  Подхватил меня за локоть, махнул головой бабулькам и повел нас в наш конспиративный терем. Как оказалось. на дворе уже был вечер, воздух наполнялся прохладой и тишиной. Отчаяние медленно наполняло мое сердце. Что я могу сделать здесь одна? Я тут совсем чужая! Збара прожила среди этих людей всю жизнь и то не нашла, к кому обратиться за помощью, и два дня выла белугой! Тогда что же я буду делать? Но рука Святояра, крепко державшая меня за локоть, вселяла надежду. Он шел твердой походкой, глядя только прямо вперед, не оставляя место сомнениям. Оглянувшись на бабулек, я увидела, что к нам присоединились чуть шатающийся Елисей, хмурые Любомир и Тихон, а за ними их поникшие отряды стрельцов и конников. Что-то царапнуло мое сознание, какая-то догадка, которая еще не оформилась в полноценную мысль. Ванюшку с Елисеем охраняли конник и стрелец, каждый из них отлучался по нужде, то есть, каждый имел возможность сам или с чьей-то помощью без свидетелей вынести моего ребенка. Но это вряд ли возможно без согласования с начальником, значит, или Тихон, или Любомир замешан в похищении Ванюшки, плюс, у них полная картина нашего расследования. Они допустили только один просчет: не присутствовали при допросах знахарки и Святояра, поэтому не смогли нас провести по ложному следу до конца. Им пришлось импровизировать, значит, они где-то допустили ошибки? Где? Похищение Вани? Вероятно, сон-трава уж больно четко указала на ключницу, а ее явно не хотели перед нами светить.
  К нам со Святояром подошли печальные старушки, и я вспомнила, что нас в садочке с белками ждет Збара.
  - Бабушки Яга и Янина, нужно бы знахарку спрятать, чтобы ее никто не видел, - шепнула я своим сообщницам.
  Старушки у меня просто класс в сыскной работе, Янина тут же запричитала, что на воротах больно хитрое заклинание поставлено, а, при снятии его, кого-нибудь шибануть может, и помчалась его деактивировать. Яга стала довольно громко ругаться о скудеющем уме некоторых престарелых родственников и кокетливо поглядывать то на Тихона, то на Любомира, те бледнели, но терпели и покорно шли рядом. Когда подошли к терему, ворота для нас были гостеприимно открыты, в окнах терема от зажжённых свечей было светло. Мы молча прошли в горницу, помыли руки и сели кушать, причем рассаживали нас бабульки. Меня со Святояром посадили на одну лавку, с другой стороны ко мне подсадили Елисея, который, мостясь на лавке, нахально подвинул меня к воеводе, так что расстояние между нами было до неприличия мало. А конкретно, его вообще не было, я была тесно прижата к бедру боярина. Любомира и Тихона посадили напротив нас, а вот престарелые интриганки заняли лавки по бокам стола. Скатерть-самобранка не жалела для нас яств, но это не помогало мне поднять настроение.
  - Может, еще разок этого Прохора потрясем? - предложил Любомир. - Вдруг, чего интересного расскажет?
  - Конечно, потрясем, голубь ты наш догадливый, - зло проговорила Яга. - Только завтра, ты на Машеньку посмотри, ей чуток отдохнуть надобно.
  - И то верно, - подхватила баба Янина. - Лица на девке нет.
  Я смотрела в одну точку, аппетита не было. Хотелось лишь свернуться калачиком где-нибудь в углу и повыть. Вояки, поняв намек старушек, быстро покушали и откланялись, не забыв поставить охранение вокруг терема. Воевода, глядя на служивых, тоже было хотел пойти домой вместе с ними, но я аккуратно, чтобы никто не заметил, положила ему руку на колено. Святояр, вида о наличии моего маневра не подал, но накрыл мою руку своею. Я хотела забрать свою конечность, но боярин не дал, крепко прижав ее к своей коленке, при этом пропустил свои пальцы между моими. Изображать горем убитую мать получалось уже плохо.
  - Святояр Батькович, могу я тебе вопросы задать о хворях твоей матушки? - достаточно громко задала вопрос баба Яга, чтобы ее услышали уходившие от нас Любомир с Тихоном. Прежде, чем уйти, они окинули нашу парочку пристальными взглядами, и, если я старательно изображала полуобморочное состояние, то воевода встретил эти взгляды не менее пристально и сурово. Он крепко, по-собственнически сжал мою руку, мне показалось, что между мужчинами произошла молчаливая дуэль, и победитель пока не был определен.
  Как только вои покинули нас, я выдернула руку и движением бедра скинула с лавки более легкого соперника, то есть Елисея. Царенок с воплем 'ой!' свалился на пол и окончательно проснулся от сон-травы. Не теряя времени, накинулась на еду, правда, вкуса поглощаемых мною пирогов и травяного чая, не почувствовала. Скосила глаза на Святояра, и поняла, что все это время за мной внимательно наблюдали и давали время прийти в себя и набраться сил.
  - Что смотришь? Кушай, ночь будет длинной, - дружелюбно посоветовала я.
  - Да вот любуюсь, - доброжелательно улыбнулся Святояр. - Быстро ты от слез оправилась.
  - Я их просто на попозже запланировала, - грустно улыбнулась я в ответ, - Ванятку моего найдем, тогда я и поистерю на твоем могучем плече, - и я хитро прищурилась: - Не прогонишь?
  - Буду рад предоставить в пользование любую часть своего тела, Машенька, - добродушно мне в ответ пошутил воевода.
  - Вы тут долго ворковать-то будете, у нас дел - лопатой не разгребешь, - тихонечко ворчала Яга.
  - Значит, ворота мы колдовством закрыли, подложного Святояра выпроводили. Тебя, кстати, воевода, конники и стрельцы скрытно до дома довели. На весь терем полог тишины наложили. Пленников покормили. Маша, можно работать, - строго доложила Янина.
  От такой слаженности действий пенсионерок брови воеводы поползли на лоб: - Каких еще пленников вы покормили?
  - Прохора и Збару, - спокойно пояснила я.
  - Может, ты еще и пытки практикуешь? - ошарашенно шутил наивный.
  Дожевывая любимый пирожок с грибами, рассеяла нехорошие подозрения мужчины: - Пытки были вчера, сегодня у нас на это времени не хватило, сам понимаешь.
  Святояр подскочил с лавки и заметался по горнице: - Бабоньки, да что ж вы творите-то?
  - Да, сядь ты, оглашенный, все колдовство сейчас развеешь, - рявкнула на боярина Яга так, что он тут же сел на лавку, да еще сложил ручки на коленях. - У него мать пропала, а он с совестью мучается!
  Воевода быстро взял себя в руки, обвел нас строгим взглядом и произнес менторским тоном: - Ведите к пленникам, допрашивать будем.
  От перемены его поведения, меня немного покоробило, бабульки с Елисеем же это восприняли одобрительно и безропотно повели нового начальника в 'нарядный' подвальчик.
  Помятый Прохор сидел на лавочке в отдельной темной камере, видимо, ранее воевода был знаком с этим молодым хитрецом, потому что церемониться с ним не стал, а вновь связал за руки и подвесил все на тот же крюк.
  - Я пока не вижу большой разницы в наших пытках и вашем благородном милосердии! -съязвила я.
  - Маша, не торопись, все только начинается. Ночь длинная, - как-то слишком двусмысленно заявил Святояр. - Прохор у нас упрямый, сразу все не расскажет, придется проявить фантазию.
  От такого заявления, юноша начал нервно дергаться и испуганно коситься на говорившего.
  - А мы никуда не торопимся, нам, главное, результат, причем любыми методами, - не спеша прошлась до открытых ящиков с разнообразным пыточным инвентарем и обвела имеющиеся аксессуары заинтересованным взглядом. Прохора заметно затрясло, но он был преисполнен решимости выдержать все пытки и истязания, которым мы его подвергнем.
  - Говори, паршивец, что от нас скрыл, не то хуже будет? - елейным голосом проговорила баба Яга, помахивая в руке все тем же ремнем, что прошлой ночью лупила красавчика.
  - Я всю правду вам рассказал, - жалобно забормотал упертый.
  - То, что правду, это мы знаем. А вот всю ли? - зловеще зашипела, подскочившая к висящему парню Янина, тот от неожиданности аж дернулся, но продолжал играть в несознанку.
  Я выбрала для себя оригинальное 'орудие труда' - палочка длинной сантиметров сорок- сорок пять, на конце которой был прикреплен букетик из пушистых перышек, выглядело орудие пытки очень миленько. Ну, а с другой стороны, выпороть мы его всегда успеем. Вооружившись и преисполненная энтузиазмом, я развернулась к подопытному и наткнулась на насмешливый взгляд Святояра. Он, как будто, спрашивал: 'Ты уверена?'. Я решительно кивнула ему и направилась к Прохору, обошла пацаненка по кругу, нарочито медленно прошлась перышками по обнаженной груди и спине. Красавчик начал дергаться как в паралитическом припадке. А ты у нас, оказывается, щекотки боишься! Это нам на руку!
  - Расскажи-ка, друг любезный, почему ты нам соврал, что иголки передумал у Збары покупать? Ведь знахарка просто-напросто отказалась продавать тебе швейные изделия, - начала я допрос.
  - Стыдно было признаться, да и Малаша все слышала, - дергаясь от моей палочки, как червяк на крючке, тараторил смазливый паразит.
  - Кто надоумил Марфу к знахарке привести?
  - Так Збара сама и надоумила, сказала, что мне иголки не продаст, а вот соперника от моей Малаши поможет отвадить, нужно его к другой барышне приворожить. А тут как раз Елисей вторую неделю Марфу за огородами прогуливал. Марфа - барышня настойчивая, и замуж хотела только за царевича. Вот я и понял, что она иголочками точно захочет воспользоваться.
  Я повернулась к Яге: - Правду говоришь, - похвалила баба Яга пытуемого, - Но, всю ли?
  Правильно поняв намек, я вновь прошлась 'кисточкой' по телу атлета.
  - Значит, ты Марфе внушил, что иголки - это единственный путь к ее семейному счастью с Елисеем? - тихим голосом проговорил Святояр. - Совсем девке мозги запудрил?
  - Да она сама себе мозги запудрила, о том только и вещала, что, дескать, царевич ее любит неземной любовью, но сам этого еще не знает. А она должна ему чуть-чуть помочь, потому что тоже любит его неимоверно, - оправдывался паршивец. - А когда я ей про иголки, способные навсегда приворожить Елисея, рассказал, у нее аж глаза загорелись адским пламенем, и она, не разбирая дороги, к знахарке побежала.
  - Збара, так дело было? - перепроверил факты Святояр.
  - Все так, воевода, - ответила из-за колонны прячущаяся там знахарка.
  Поняв, что свидетель его коварства тоже в склепе, Прохор заметно перепугался, весь побледнел и покрылся испариной.
  - Прибежала ко мне с огромными глазищами, купила иголки, я пыталась ее отговорить пользоваться ими, да она не послушалась, а через девять дней царевич и окривел, - тоскливо рассказывала Збара.
  - После этого Марфа к тебе приходила? - строго вел допрос воевода.
  - Нет, люди говорили, что она за неделю, как эта беда с Елисеем случилась, в деревню к тетке уехала, - сказала женщина.
  - Может Прохор приходил? - пристально глядя на пацаненка, спросил боярин.
  От тона, которым произнес воевода этот вопрос, красавчик присмирел и начал отчаянно мотать головой: - Я не приходил больше, мне незачем было.
  - Кто украл у Збары дочку?
  В глазах допрашиваемого появилась паника, его голос осип и задрожал: - Украли? Дочку? Не я это! Истинный крест, не я!
  - Не он Источку украл, - плача, подтвердила слова боярича знахарка.
  - Что ты знаешь об исчезновении Марфы?
  - Ничего, я, честно говоря, не ожидал, что эта влюбленная ворона из столицы уедет. Умнее было бы в родительском тереме сидеть, да сватов поджидать, - уже ничего не тая, выкладывал гадёныш. - А этой, видно, захотелось, чтобы царевич за ней побегал.
  - А что ты знаешь о похищении сына Марии Васильевны - Ванюши и царской ключницы Ирины? - подойдя вплотную к Прохору, спросил Святояр.
  От этого вопроса у меня сердце сжалось, а из глаз, того и гляди, слезы в три ручья польются, от тревоги хотелось лезть на стены. Но позволить сейчас себе эту слабость я не могла, неимоверным усилием подавила в себе все чувства.
  - А их всех тоже украли? - пацаненок находился почти в панике. - А зачем? И что же с ними сейчас делают?
  От его вопроса меня бросило в жар, руки сжались в кулаки, так, что ногти до крови поранили кожу. Вот только боли я не почувствовала, оцепенение поглотило все мысли и ощущения. 'Что с ними сейчас делают?' - этот вопрос снова и снова звучал в моих ушах, а я ничего не знаю и ничем не могу помочь собственному ребенку.
  Острая боль обожгла мне щеку, а я даже не поморщилась, только подняла глаза.
  - Машенька, да очнись ты, ничего с нашим Ваняткой не случится, мы его обязательно найдем и спасем, - кричала мне баба Яга, тряся за плечи. - Ты только голову не теряй.
  Пощечина подействовала, я осмотрела помещение: Святояр все также стоял около связанного и висевшего на крюке Прохора, а баба Янина пыталась успокоить Збару, также не стесняясь, отвешивала ей звонкие пощечины, но на знахарку этот метод не действовал. Она сидела на полу, привалившись к колонне, и в голос завывала.
  - Что он знает о похищении Вани и Ирины? - мотнув на пацаненка головой, спросила я хриплым голосом.
  - Ничего, в первый раз об этом слышит, - доложил Святояр, внимательно всматриваясь мне в глаза, как будто сканируя мое эмоциональное состояние.
  - Значит, его использовали как рычаг для управления Марфой, а Марфа у нас слепой исполнитель, - делала я печальные выводы.
  - Збара предоставила инструменты для устранения Елисея - иголки, - от моей фразы царенок весь посерел и ссутулился.
  - Збара, мать к тебе, кроме как за травами, еще за чем-нибудь приходила? - обратился к знахарке воевода.
  Раскачивающаяся от горя знахарка молчала.
  - Заклятье не дает ей ответить, - пояснила поведение Збары баба Янина.
  - То бишь, опять ничего. Эта немощная молчит, - указала кривым пальцем на заплаканную женщину баба Яга, - этот убогий ничего не знает, - и перевела свой палец на вредного боярича.
  Я раскрыла свой блокнот и начала считать. Сегодня украли Ванечку, и пропала ключница, два дня назад украли Исту - дочку знахарки, за четыре дня до этого пропала Марфа по пути в столицу, а еще за две недели похорошел Елисей. За одну неделю до этого Марфа у церкви воткнула в шапку Елисея проклятую иголку, а за два дня до иголок Марфа радостная прибегала на исповедь к отцу Акакию, значит, иголочки уже были при ней. Вынырнув из своих рассуждений, спросила: - Когда Марфа купила иголки у Збары?
  Так как Збара от рыданий была уже не в состоянии ответить, воевода простимулировал ответ Прохора неслабым ударом по ребрам, тот скривился и зашипел от боли: - За три дня до того, как она их к нему прицепила.
  В склепе образовалась гнетущая тишина, нарушаемая подвываниями знахарки. Баба Яга, баба Янина, Елисей и Святослав окружили меня плотным кольцом и внимательно вчитывались в расчёты, что я вела в блокноте.
  Значит, за один день до беседы с отцом Акакием Марфа получила иголки.
  - А почему она так спешила за иголками? У Елисея пересмена среди боярышень была? - предположила я.
  Прохор также заинтригованный моей работой в блокноте, но не имеющий возможности заглянуть, подал голос: - Да, он боярышню Дивию должен был поменять на новую девицу.
  И мы дружно повернулись к Елисею: - Да, я как лаз у целкви перед тем, как с Малфой случайно встлетиться, с Дивиюшкой ласстался и хотел опосля на базал пойти.
  - Для поиска новой дурочки, чтобы ей лапшу на уши о звездах вешать, - не упустила момента провести воспитательную беседу баба Яга.
  Царенок густо покраснел и смущенно покивал головой.
  - А до Дивии ты две недели с Марфой встречался? - проверяла я данные по блокноту.
  Елисей в ответ мне только кивнул.
  - А до Марфы были две недели с Варварой, а до Варвары две недели с Малашей?
  Елисей молча сползал на мраморный пол и кивал.
  - Между двухнедельными образовательными курсами девчонок временные пробелы были?
  - Нет, Малия Васильевна, как только ласставался с одной, на следующий день втолую вел за оголоды, - покаянно докладывал оболтус.
  От такой кобелиной прыти собственного внука у бабулек, видимо, от стыда заскрипели зубы. Святояр смотрел на царенка откровенно осуждающе. И судя по тому, как недвусмысленно он тер правый кулак, тоже имел желание провести педагогическую работу с оболтусом.
  - И что же у нас получается: двенадцать недель назад Елисей начал встречаться с Малашей, и Прохор затаил обиду на царевича.
  От моих слов боярич поник и уронил светлую вихрастую головушку себе на голую грудь. Видимо, для него они прозвучали как окончательный приговор.
  - А твои, Святояр, свадебные договоренности порушились полгода назад, и вот тогда твоя мама, ключница Ирина, не простила Елисея, хотя и с детства его знала, - воевода от моих слов на глазах посуровел, но возражать моим рассуждениям не стал.
  - И что произошло у вас в этот временной период? Может, какой колдун появился?- подняла я глаза от своего рабочего блокнота и заглянула в лицо каждого, в поисках ответов на такие важные для меня вопросы.
  А мои соратники хмуро стояли вокруг меня и молчали. От тяжелой мыслительной деятельности баба Яга грызла ноготь на указательном платье, Янина нервно в руках теребила платочек, Елисейка обхватив руками ноги и уткнувшись лицом в колени, тихо сидел у моих ног на полу. Святояр стоял с прямой спиной и, не отрывая от меня прищуренного взгляда, молча шевеля губами, про себя проговаривал мои расчеты, вдруг в его взгляде появилось озарение: глаза широко открылись, брови взметнулись вверх.
  - Посол! - едва слышно сказал воевода.
  - Ась?
  - Что ты шепчешь, милок?
  - Четыре месяца назад к нам приехало большое посольство! - четко проинформировал нас Святояр.
  Бабульки от шока, вызванного этими словами, перепуганно прикрыли рты своими худенькими ладошками, Елисей подскочил с пола, вид у него тоже был встревоженный. Прохор на крюке начал тихонько молиться, а знахарка причитать. Я, понимая, что среди всех присутствующих, самым вменяемым является именно Святояр, глядя прямо ему в глаза задала вопрос: - Чье посольство?
  - Кощея Бессмертного, - припечатал воевода.
  Учитывая, что с данным сказочным персонажем я лично не была знакома, поэтому пока не знала, как относится к этой информации.
  - Посольство сейчас где? - пыталась я прояснить ситуацию. - Мы сейчас можем к ним наведаться и проверить, у них ли дети?
  - Нет, Машенька, - расстроил меня Святояр, - посольство сегодня днем из столицы отбыло.
  - Значит, только полдня прошло, - воспряла я духом, - догнать еще успеем. Нужно Любомира и конников его поднимать, они, ребята быстрые, к утру Ванюшка уже здесь будет.
  Я вскочила с лавки и метнулась к выходу из подвала. Воевода меня перехватил и прижал к себе с такой силой, что мои трепыхания не возымели действия, меня никто не собирался отпускать.
  - Да что ж ты делаешь, отпусти, мне к Любомиру срочно надо, - мои протесты были проигнорированы, а вот обращенный полный грусти взгляд воеводы чуть не вверг меня в панику. Я оглянулась на своих старушек и впервые увидела стоящие в их глазах слезы.
  - Говори, - приказала я боярину, сжав зубы.
  - Все посольство Кощея Бессмертного в полном составе было перенесено вместе со всем скарбом их при помощи подковки волшебной в его царство, - отрапортовал воевода.
  Не паниковать, Маша! Главное - оставаться в сознании! Что ты сейчас можешь? Помчаться в царство Кощея? Взять в плен Елисея и обменять его на Ванюшку? Идея хорошая, да кто ж тебе это позволит? И вообще, что ты знаешь о Кощее? Злобный сказочный персонаж, желающий жениться на Василисе Прекрасной! Ах да, у него еще смерть очень мудрено спрятана, но ведь и баба Яга - сказочный персонаж, которым детей, если они шалят, пугают. А, в реальности, оказалась заботливой дружелюбной старушкой с чуть вредным характером. Есть шанс, что и с этим можно будет договориться? А договариваться определенно придётся, но для ведения переговоров у меня катастрофически не хватает информации о самом Кощее Бессмертном, о том, зачем ему потребовалось убивать Елисея, зачем он детей и женщин похитил.
  - Пусти, пожалуйста, - успокоившись, обратилась я к Святояру
   Он нехотя на шаг отошел от меня, внимательно следя за моими действиями. Я, слегка пошатываясь, добрела до стульчика, который ранее занимала и подняла свой блокнот.
  - Прохора в камеру, для нас так будет спокойнее, Збару наверх в горницу, спать уложить, сюда - стол, лавки, бодрящие напитки и пироги - совет держать будем, - правильно поняв меня, скомандовал Светояр.
  Мой боевой отряд дружно ему покивал и умчался выполнять распоряжения, связанный боярич был перемещен воеводой в свою камеру. Бабульки споро подхватили под руки зареванную знахарку и отволокли ее в свободную горницу, уложили спать и, для надежности, прочитали под нос стишок, чтобы Збара до утра не просыпалась. Елисей, умытый и причесанный, принес в нарядный склеп три лавки и стол, бабульки захватили скатерть-самобранку. Буквально через пятнадцать минут все было готово к проведению совещания, на столе стояли большие блюда с пирогами и кувшины с ароматным горячим чаем. Аппетита не было, но кружку отвара из бодрящих трав я выпила, бабули и Елисей скушали по одному пирожку, воевода тоже не притронулся к угощениям и с тревогой смотрел на меня.
  - Расскажите, что вы знаете о Кощее Бессмертном, - попросила я коллег, открывая блокнот.
  - Так чего ж, рассказывать? Государь он соседнего царства, силен да свиреп. Власть свою держит сильной рукой, спуску никому не дает. Властители соседних государств его побаиваются, он с войском своим часто набегами промышляет. На наше царство в последний раз осьмнадцать лет назад набег учинил, но царь-батюшка охоту его отбил, с тех пор у нас с Кощеем мирно живем.
  - А почему она решил Елисея убить? - царенок поперхнулся отваром от моего вопроса.
  Баба Яга немилостиво стукнула внучка по спине, и он сразу перестал кашлять. Старушки глубоко задумались над моим вопросом.
  - Ох, и не знаем, Машенька. Елисейка, вроде, ему зла не делал, девок кощеевых за огороды не водил, послу его не грубил, посольских не обижал, - начала рассуждать Янина.
  - А ты с послом знаком? - спросил у Елисея Святояр.
  - Да, Пшемислав Тадеушевич очень умен и много всего интелесного знает, - бесхитростно стал рассказывать царенок. - Мы часто с ним о звездах лазговаливали, он тоже увлечен астлономией.
  Мы с воеводой переглянулись.
  - А ты ему о своих лекциях за огородами рассказывал? - уточнил Святояр.
  - Да, ему было интелесно, как девушки восплинимают и усваивают новое о звездах, - пожал плечами Елисей. - Советы мне давал, как лучше созвездия показывать, даже калтинки лисовал.
  - Картинки говоришь, - насторожились бабульки. - А где они сейчас, голубь ты наш сизый?
  - Так в моей голнице в цалском телеме.
  Бабульки меж собой переглянулись, и баба Янина, подскочив с места, умчалась быстрой ланью из нашего терема.
  - Елисей, а про то, что Марфа за тебя замуж собралась, ты с послом разговаривал? - вел допрос царенка Святояр.
  Тот сначала задумался, почесывая кучерявую голову, а затем методично закивал головой.
  - Да, мы когда с Малфой ласставались, она уж больно плакала, за луки меня хватала, и кличала, что я ее люблю, но не понимаю этого. Я тогда очень ласстроенный в цалский телем возвлащался, а посол Пшемислав Тадеушевич мне по дологе встлетился. Сплосил, почему я такой глустный, ну я ему все и лассказал, он меня тогда еще успокаивал, - доложил оболтус.
  - Значит, за тобой давно уже следили и подыскивали исполнителя, который тебе иголочки подкинет, - резюмировал боярин.
  - Малаша и Варвара не подошли, - согласилась с выводами воеводы баба Яга. - Им Елисей нужен был для того, чтобы ворожбу на будущего мужа совершить.
  От последней фразы глаза воеводы полезли на лоб, и он удивленно осмотрел с ног до головы нашего кривенького. Мол, 'какого мужа можно приворожить посредством этого убогого?', и я с ним была полностью согласна.
  - Кроме того, следили и собирали сведения на каждую боярышню, что с Елисеем до огородов прогуливалась, поэтому они через Малашу на Прохора вышли, - далее вел рассуждения Святояр.
  Мы с бабульками только молча ему кивали. Вдруг воевода резко встал, направившись к камере пацаненка, громко к нему обратился:
  - Ну, что буянить будешь? Али мирно поговорим?
  - Мирно, - услышали мы тихий ответ.
  Святояр вывел полностью одетого и даже умытого боярича с развязанными и перебинтованными руками. Воевода усадил его рядом с собой и дал кружку отвара, Прохор пил жадно, не поднимая на нас глаз.
  - Рассказывай, Прохор, о своем знакомстве с Кощеевым послом, - взял за худенькую шею пацаненка и 'ласково' заглянул ему в глаза.
  Боярич весь сжался и начал трястись мелкой дрожью.
  - Я как-то к отцу в царским терем пришел с посланием от матушки, там случайно и встретились. Раззнакомились, Пшемислав Тадеушевич очень обходительным вельможей оказался, - выкладывал все Прохор.
  - Про Малашу свою ему рассказывал? - не терял времени воевода.
  - Да, душа у меня рвалась, когда царевич с Малашей за огородами прогуливались, места себе не находил. А тут он пожалел меня, посочувствовал, - пряча глаза, рассказывал Прохор и перепуганно заверил нас: - Но про царевича я ему ничего не рассказывал.
  Мы со Святояром повернулись к Яге, та величественно кивнула, мол, 'правду щебечет'.
  - О том, с кем гуляла по огородам твоя Малаша, послу было уже известно. А что еще тебе посол говорил? - настаивал Святояр.
  Дрожь пацаненка явно укрупнилась, от нее у юноши уже стучали зубы.
  - Говорил, что такого спускать нельзя, что обидчик должен быть наказан, - признавался злопамятный мститель.
  - Хорошо тебя обработали вороги, - зло зашипела баба Яга. - Ни капельки ворожбы или колдовства, иначе Янина давно бы почувствовала.
  - И долго ты ходил с теми мыслями?
  - С месяц, наверно, - чуть не плакал пацаненок.
  - А потом Елисей начал встречаться с Марфой, которая мечтала выйти замуж исключительно за царевича, - присоединилась я к допросу.
  - Именно, тогда ты, милок, тот разговор Ирины про иголки услышал? - от вопроса бабы Яги Святояр весь подобрался.
  - Да, как раз в то время Елисей Марфу за огороды водил, - подтвердив нашу догадку, ответил боярич.
  - А второй голос, на голос посла не похож, случаем? - прищурилась Яга.
  - Может, и похож, сложно сказать, его плохо слышно было, как будто он таился,- виновато отвечал Прохор.
  - Или Пшемислав, зная, что ты подслушиваешь разговор, специально изменил голос, чтобы быть неузнанным, - озвучил наши подозрения Святояр.
  - Елисей, а как случилось, что ты решил Малашу за огороды пригласить?
  Царенок ненадолго задумался, его косенькие глазки встретились на кончике носа, и он перевел свой пугающий взгляд на меня.
  - Так, мы как-то с Пшениславом Тадеушевичем по базалу гуляли, и он указал мне на класивых боялышень, что полазили его своей утленней свежестью, - вспоминал кривенький.
  - А это оказались наши две егозы, Варвара и Малаша, - озвучила нашу общую догадку баба Яга.
  Царенок покивал бабушке, продолжив: - Сказал неплохо бы и таким светлым девам узнать о класоте звезд на небосклоне.
  - Мдааа, хорошо же Кощеев посол умеет людьми манипулировать, обзавидуешься, - расстроенно проговорила я.
  - Баба Яга, поднимай Збару, будем у нее о после выспрашивать, - скомандовал воевода.
  Бабе Яге командный голос боярина очень не понравился, оговаривать мужика не стала, лишь хмуро на него посмотрела и пошла за знахаркой. Сонная Збара с полной кружкой бодрящего отвара сидела за нашим столом уже через десять минут. Мы молча дождались, пока она полностью выпила эту кружку, и ее глаза прояснились.
  - Збарушка, расскажи, знакома ли ты с Кощеевым послом Пшемиславом Тадеушевичем? - начала расспрашивать баба Яга.
  Знахарка перепугано вскинула на Ягу глаза, и ее начала бить крупная дрожь, по щекам побежали слезы.
  - Значит, знакома, - подытожил воевода. - Он Исту украл?
  - Нет, - заикаясь, ответила знахарка.
  Мы со Святояром недоуменно посмотрели друг на друга.
  - По его приказу Источку забрали? - пыталась я зайти с другой стороны.
  Збара молчала, но по ее большим глазам, в которых отражалась огромная материнская боль, все было понятно без слов.
  - Из всего вышесказанного, можно предположить, у посла с твоей мамой был сговор, согласно которому Прохору было подсказано, как нужно наказать Елисея, - обратилась я к Святояру. - Как думаешь, насколько близко общалась Ирина с послом?
  - Она у государя ключницей лет двадцать служит, и ее прямая обязанность гостей встречать да потчевать, - ответил мне Святояр. - Посольство в столице четыре месяца гостило, Пшемислав вельможа обходительный да разговорчивый, видимо, и к ней ключик подобрал, возможно, на почве обиды на Елисея, за то, что с той вертихвосткой за огородами прогуливался.
  - То, что это по приказу Кощея идет, это понятно, - поделилась я своими мыслями. - Посол в чужом государстве без ведома начальства такую диверсию учинять побоится. Может, Кощея хотят свергнуть, и для этого им нужен конфликт с нашим царством?
  - У Кощея нет наследников, бессмертный он. Его все до ужаса боятся и подчиняются беспрекословно, вельможи его и не мыслят иного правителя, - проконсультировала нас Баба Яга.
  Вдруг дверь отворилась, и в нее вошли баба Янина, держа в руках рисунки, и царь. Тот был откровенно зол, Янина же виновато на нас посмотрела, мол, 'никак не могла от этого ирода отвязаться'
  - Ну, что в дверях стоишь, проходи, коли приперся! - 'радушно' пригласила к нашему столу государя баба Яга.
  Тот на ее гостеприимное предложение ничего не ответил, молча сел к нам. Баба Янина передала рисунки Яге и доложила:
  - Ворожбы на них нет, рисовал их посол. В горнице у царевича его духом пахло, предусмотрительно проветривали светелку, но чуток осталось. Он Ванюшку нашего забрал.
  У меня внутри все оборвалось, мой ребенок один в царстве Кощея Бессмертного. Мир вокруг меня покачнулся, и я начала заваливаться на бок. Сильные руки обняли мои плечи и прислонили к мужскому горячему боку. Запрокинув голову, встретилась с встревоженными глазами Святояра.
  - Ты как? - еле слышно спросил он меня.
  - Плохо, - так же тихо ответила я.
  - Все наладится, мы его вернем, - пытался успокоить меня рядом сидящий мужчина, которому почему-то очень хотелось верить.
  - А ты, воевода, я смотрю, времени не теряешь, новую заставу огораживаешь, - с красноречивым намеком царь перевел взгляд с воеводы на меня.
  - Мое дело молодое, холостое, какая застава к сердцу прикипела, вокруг той и укрепления строю, чтобы иные высокопоставленные захватчики клинья к ней не подбивали, - зло усмехнувшись в бороду, ответил на выпад Святояр. - Уже ученый я.
  Воевода также многозначительно перевел взгляд с царя-батюшки на притихшего царенка. Супостат намек понял, но явно не одобрил, начал недовольно и громко пыхтеть.
  - Не сопи, властитель близорукий, у тебя тут шпионы четыре месяца под носом шастают, младшенького царевича чуть не сгубили, а тебе лишь бы на чужих баб заглядываться! - отчитали надежу государства бабульки.
  Я грустно отметила, что опять опустилась до уровня бабы, Святояр удовлетворенно хмыкнув на словосочетание 'чужих баб' и потеснее прижал меня к своему боку. Я возражать не стала, так как это была единственная опора, да и прикрытие от царских притязаний самое, по-видимому, надежное.
  - Царь-батюшка, почему Кощей убить Елисея хочет, - в лоб задала я вопрос супостату. - Ты в прошлый раз не стал мне отвечать, сейчас отмолчаться не выйдет. У Кощея мой Ванятка, если он что с ним сделает, та же участь ждет и твоих сыновей.
  Царь напряженно молчал, его статная фигура, поникла, плечи ссутулились, глаза наполнились печалью, и он начал рассказывать:
  - Не знаю, за что Кощей Елисейку погубить хочет. Мы всегда старались с царством Бессмертного в мире да ладу жить, но и в обиду себя не давали. Последний раз, правда, воевали осьмнадцать лет назад, аккурат перед Елисеевым рождением. С тех пор войско их к нам не совалось, но за восемнадцать Елисеевых лет к нему уже четыре раза подсылали умелых людей, чтобы сгубить. Двое сами убегли, не смогли их поймать, двоих словили, а как выспрашивать начинали, те от ворожбы умирали. Мы уж с ближниками моими всю голову изломали, почему они Елисея извести хотят, вед, если царство возжелали захватить, то людей умелых ко мне или к наследнику подсылали бы. А Елисейка-то младший, к нему власть, если и перейдет, то только после второго сына, так что этот раз уже пятый. Признаю, ты, Маша, больше всех нас разузнала, но вот зачем Кощею Елисея губить, измыслить я не могу.
  И мы все разом пригорюнились, большая надежда у меня была на царя-батюшку. Рассчитывала, что откроет тайну великую, с которой можно дальше с Кощеем переговоры вести, а тыкаться, как слепым котятам в борьбе с таким серьезным противником, я себе позволить не могу. Я посмотрела на своих колдовских экспертов, те только растерянно пожали худыми плечиками и зло покосились на диктатора, за то, что таился от них. В склепе стояла гробовая тишина, Прохор и Збара, как увидели входящего в пыточную царя, оба побледнели и, отсев в крайний угол, притихли, как грибы под опавшим листом. Святояр молча думал, уставившись в одну точку, и, целомудренно обняв меня рукой, поглаживал по плечу. Меня от пережитого стресса начало клонить в сон, я снова налила себе остывшего, но бодрящего отвара, отпила пару глотков и, задумавшись, заглянула в кружку. Посуда была глиняной, в жидкости отражались свечи, что горели на стенах и колоннах склепа. На поверхности чая из трав, я увидела свое бледное отражение, на котором с почти белой кожей резко контрастировали черные подглазины, недосып и стресс активно сказывались на моей внешности. Если я такую красоту на дне глиняной кружке вижу, то отражение в зеркале меня просто напугает, пустые мысли о внешности скользили где-то на границе сознания. И тут меня осенило: 'Зеркало!'. Мое появление здесь определило какое-то волшебное зеркало с неточными формулировками, может, оно и про причины преследования Елисея что-то знает?
  - Баба Яга, - от моего тихого голоса, прозвучавшего в нашем склепе, все дернулись, но устыдившись своей реакции, сделали серьезный вид и подняли на меня головы. - А где то зеркальце, что порекомендовало меня с ребенком сюда вызвать?
  - Так в избушке моей осталось, - понимая свой прокол, старушка вжала голову в плечи. - Чего туда-сюда ценные вещи таскать, вдруг разобьется.
  - Ну, теперь не особо ценным людям, придется тащиться в твою избушку, чтобы причину покушений на твоего внука понять, - во мне просыпалась язвительность, а это первый признак оптимизма в моем организме.
  - Вот с утра и поедем, - подытожил Святояр.
  - А почему это с вами нет Любомира и Тихона, спровадили, что ли? - заметил недостачу в коллективе самодержец.
  - Да вот есть у нас с Машей подозрения, что кто-то из них с ворогом в сговоре, - воинственно заявила баба Яга.
  - Быть того не может, они самые верные мои воины! - подскочил на лавке царь.
  - Как же тогда Ванюшку украли, если у дверей в горницу стрелец да конник стоял, - начала сыпать фактами Янина.
  - И Марфа пропала аккурат, когда за ней отряд конников поехал, - поддержала Яга.
  - И Исту кто-то выкрал, чтобы запугать знахарку, зная, что мы к ней направились, - присовокупила Янина
  - И Збару они повели не к нам в подземелье, а к тебе, в царский терем, как будто, кого предупредить хотели, - добила государя Яга.
  Царь грузно сел на скамью, осознавая масштаб проблемы.
  - Ах, они ироды, предавшие царя и отечество..., - начал распыляться царь.
  - Не девка красная, не голоси, - жёстко оборвала его баба Яга, и государь закрыл рот.
  - У каждого есть слабое место, надавив на которое, можно завербовать, - грустно поделилась я своими мыслями, - для кого-то - это деньги, и таких покупают, для кого-то - это статус и власть, и им дают высокую должность с кучей подчиненных, для кого-то - это семья и дети, и нам угрожают, похищая детей, - у меня из глаз потекли слезы, а нос предательски захлюпал.
  Святояр, уже никого не стесняясь, положил мою голову себе на плечо и крепко обнял. Я почувствовала, что он осторожно целует меня в макушку и тихо шепчет:
  - Тебе нельзя расстраиваться и опускать руки, ты должна быть сильной, нам еще Ванюшку искать, а ты вся зареванная.
  Я зашмыгала носом и зашептала в ответ: - Я сейчас успокоюсь и больше не буду плакать, - и попыталась отстраниться от воеводы.
  Но отодвинуться мне не дали, все также крепко обнимая, только перестали целовать в макушку.
  - Чем могли Тихона и Любомира подкупить? - обратился к царю Святояр.
  Государь с минуту зло смотрел на наши объятия, но ответил: - Тихон, из благородной семьи, столько лет честно служит отечеству, но семья у него большая, пять младших сестренок, а отец еще семь лет назад погиб. В деньгах их семья нужду испытывает.
  - Не припомню, чтобы в последние месяцы они больно разбогатели, - парировала баба Янина.
  - Может, затаились, и тратить будут незаметно, - предположил воевода.
  С ним все печально согласились.
  - А с Любомиром какая беда? - напомнил о втором кандидате боярин.
  - Любомир не из боярского рода, и чтобы к высоким чинам пробраться, нужно из шкуры вылезти. Вот он и лезет, да только родовитых служивых у меня полон царский терем, - рассуждал супостат. - Может, ему должность высокую посулили?
  - Значит так, сейчас все идем спать, а завтра рано поутру отправляемся в избушку бабы Яги, что находится в дремучем лесу, - скомандовал Святояр.
  - Не так уж он и дремуч, тут всего-то день пути на телеге небыстрым шагом, - обиделась баба Яга.
  - Вот и хорошо, значит, если поторопимся, то к обеду зеркало волшебное уже пытать будем, - бодро подсчитал боярин.
  - Кого с собой в дорогу возьмешь? - поддержал военный тон беседы государь.
  - Своих возьму десятка два, для охраны, Машу, бабу Ягу, бабу Янину, Любомира с пятком конников, да Тихона с пятком стрельцов, Елисея, - доложил воевода.
  - Зачем тебе шпионов вражьих в такое важное дело брать? - выразил наше общее удивление супостат. - Да и опасно это.
  Мы дружно закивали головами, демонстрируя согласие с самодержцем.
  - Значит, возьму с собой своих три десятка, - согласился Святояр. - Будем ворога вычислять.
  - Елисея не пущу, мало ли с ним чего в дороге случится? - заявил царственный отец.
  - Так, если мы с него это игольчатое проклятье не снимем, он такой кривой и будет ходить, вплоть до удачного покушения, - пожав плечами, ответил воевода.
   Царь сгорбился и минут десять думал, не отрывая глаз от косенького сына.
  - Отец, я с ними поеду, - твердо прогундосил оболтус. - Это из-за меня Ванюшку уклали, мне и исплавлять.
  Государь тяжело встал с лавки, подошел к любимому чаду и обнял.
  - Что ж, сынок, если решил, то езжай. Бабушек и Марию Васильевну береги, - скосив на меня глаза, напутствовал царь.
  
  Конец первой книги.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"